В час волка высыхает акварель [Талу Бруклин] (fb2) читать постранично

В час волка высыхает акварель

Глава 1. Голубая кровь

Акт первый

Смутное время

Глава Первая. Голубая кровь

Гордец редко бывает благодарным человеком: он всегда убежден, что получает меньше, чем заслуживает. Г. Бичер.

Старые колёса стучали по грязной просёлочной дороге. Коляска с дивным гербом на боку уже второй час пробиралась сквозь дождь и слякоть пригорода. Возница совсем не спешил и лошадей не подгонял, ибо за спешку ему доплачивать никто не собирался. Он ещё не знал, какое наказание будет ждать его по приезду домой, ведь плохое содействие «святому брату» карается по закону. Именно так думал трясущийся внутри этого незамысловатого средства передвижения священник Леон. Мимо него медленно проплывали пейзажи заброшенных окрестностей славного города Тассора — второго по величине в королевстве Иннир. Однако красота природы сейчас не могла усладить взгляд этого святого человека — на душе было противно.

«Эх, дорогой мой брат Леон, тяжела работа священника» — думал он, в очередной раз, подпрыгивая на месте. «Дороги ни к чёрту, прости меня Индервард, уже весь зад отбил на этих ухабах. Эх, сейчас, наверное, кардиналы уже собрались за ужином, сидят совсем рядом с Отцом Настоятелем. Помню, выдалось мне разок там побывать, не помню вида ни одного блюда, но запах.… О пресвятой Индервард! Какой же запах! Им уже можно было насытиться на неделю вперёд… Специи, соусы, свежая дичь, — какая роскошь! И всё это в дивной зале, выполненной из разноцветного стекла в самой высокой башне дворца. А тебе, Леон, нужно сидеть в этой грязной коробке и ехать проводить инспекцию! Какие же всё-таки иногда попадаются на службе оболтусы! Говорю — дай грамоту уполномоченного для допроса. А он говорит — мол, тебе не надо, и так справишься! И что он думает, я могу сделать без этой бумажки?! Поболтать по душам!? Надеюсь, этот опальный барон мне хоть чай предложит, два часа на коне, два в коляске, да ещё и куча бумажной волокиты, и для чего? Услышать очередное — «я честный человек, ничего плохого не замышляю» Все они так говорят, а вот если раскалённой кочергой погладить…»

Леон был чертовски недоволен. Но так всегда — пока одни вкушают плоды всевластия, другие должны это всевластие обеспечивать. Верхушка карточного домика, как известно, к жизни без крепкого основания не способна. Самое удивительно то, что некоторые до сих пор уверены, что такому домику возможно создать нерушимую основу. Как показало время — невозможно.

Бесконечные поля и леса резко оборвались и вдалеке показались кончики шпилей поместья Либеро Терра, что на первом языке значит свободная земля. Покорёженный дом смотрел на Леона издалека пустыми окнами и выцветшими стенами. Понемногу обваливалась дорогая черепица.

«Какое забавное название — Свободная земля. Многие говорят, что людям только она и нужна — свобода. Так почему же место это пустует? Оно же свободное! Я вот думаю Сытая земля, Здоровая земля, или Мирная земля, пользовались бы больше популярностью. Сколько ещё нам, служителям Индерварда, придётся выбивать чушь древних философов из людских голов? Книги переписываем, университет постепенно душим, грамотность искореняем, а чушь эта всё равно лазейку находит. Правильно, что короля свергли, глупый был. Небось, уж и революция началась бы, с грамотными то крестьянами. Где это видано, чтобы пахарей грамоте учили? Они потому и зовутся пахарями, что землю пашут, а не книжки читают. Нужно людям место своё знать, без этого никак прочного порядка не выстроить. Нет, дурак король был, дурак…»

***

Леон вышел из коляски и, улыбнувшись, попрощался с возницей. «Ничего, я тебе потом за каждый синяк припомню, возница Вильям с Холодной улицы, ты мне ещё деньги вернёшь».

У ворот поместья Леона уже ожидал хозяин. Среднего роста, ужасно тощий с впалыми щеками и практически полностью чёрными глазами он напоминал саму смерть. Удивительно, но Эдварду фон Грейсу было тогда не более двадцати с лишним лет, на внешности отразился образ жизни и характер. Замкнутый, отчуждённый барон проводил недели за чтением книг: таинственным образом погибшая семья оставила ему замечательную фамильную библиотеку. Он, правда, ещё частенько выбирался в Тассор — любил он этот город и некоторые светские приёмы. А где ещё можно блеснуть невиданным умом?

Леон окинул хозяина неодобрительным взглядом — тот не удосужился сменить халат на нечто более подобающее статусу гостя, однако хозяина, совершенно не беспокоили интересы завалившегося к нему без приглашения священника. Описывать дальнейшие любезности на пороге смысла нет — любое начало встречи с представителем церкви строго регламентировано в священной книге — список правил нерушим и обжалованию не подлежит. Сначала приветствующий должен положить правую руку на сердце, а затем поклонится. Кланяться следовало в зависимости от сана гостя. Леон был священником второго разряда, и Эдварду следовало