Медовый месяц Золушки [Георгий Полонский] (fb2) читать постранично

Георгий Полонский
Медовый месяц Золушки

Сказочная повесть

Про тех двоих, без которых событий, известных всем на свете, не случилось бы…

Про нее и напоминать-то людям нелепо. Ее, кажется, знают даже дикари. В пять лет или в одиннадцать все и каждый роняли слезу над ее обидами, над неоцененными сокровищами ее души… Весь христианский мир любит ее за доброту, за скромность, за незлопамятный и неунывающий нрав! И каждый радовался лично, когда эти прелести отмыли от сажи и подали, наконец, в достойном обрамлении. И когда сам Принц пришел от нее в любовный восторг! Вообще все кончилось здорово - свадьбой, счастьем, весельем, полной победой справедливости… Так?

Но ведь кто-то помог такой торжествующей развязке? Кто-то же поспособствовал?… Многие даже помнят - кто именно.

Глава первая.
Фея и ее паж.

Они были далеко от Пухоперонии - Фея и мальчик, ее паж, ее ученик. Но им упорно думалось о той стране, о событиях, недавно приключившихся там. Думали они про это по-разному: Госпожа - с теплой улыбкой, с надеждой на все хорошее. А Жан-Поль (так звали мальчика) - с горечью, которая глоталась все хуже, все трудней… Это уже напоминало горловую боль при ангине…

- Ты все дуешься на меня? По-твоему, я должна была задержать свадьбу в Пухоперонии?

- Ничего я такого не думаю. Вам виднее, - буркнул он, не поднимая глаз.

- Ну-ну-ну… со мной же глупо лукавить. Ты оказался ревнивцем, вот что я скажу тебе! - заключила она с ласковой насмешкой. Судите сами, что в таких насмешках важнее: то, что - ласковые? Или то, что они все-таки - насмешки?

После такого завтрака ничуть не странно, что ему желательно было побыть одному. Жан-Поль отпросился погулять по столице Мухляндии - так называлась страна, в которую занесло их нелегкое ремесло чародеев… Тут мы вздохнем заодно: до чего же легковесно и как туманно представляют себе люди эту профессию! Но пусть, пусть заблуждаются, не всегда стоит выводить людей из их приятных заблуждений…

Разумеется, профессию "волшебники" нельзя было указывать в гостиничной книге регистрации постояльцев: это поняли бы как неудачную шутку. Могло и похуже быть: если бы поверили и стали одолевать их толпы нуждающихся в чуде. Нуждающихся жадно и срочно!… Кидались бы в ноги, хватали бы за края одежды, лезли бы в двери и окна, демонстрируя увечья свои… Пришлось бы разглядывать и оценивать действительные, но также и фальшивые следы каких-то всепожирающих бедствий! Решать, кто более непереносимо страдает (от такой задачи, знаете ли, и волшебник свихнется!)… Послушать такого жалобщика - ну просто погибнет он без их искусства, завтра же! А посули ему помощь, волшебное вмешательство в его жизнь - человек тут же расслабится, сложит руки - и таких будут тысячи! Нет-нет, невозможны для этих двоих правдивые сведения о себе, откровенность придавила бы их! И когда их вписывали в ту книгу, Госпожа сказала: "Музыканты. Театральные музыканты из Фармазонии…". Никто не проверял, так и записали.

Гостиница попалась им далеко не лучшая: раньше они останавливались в номерах попросторнее и побогаче. Но оба они не придавали значения таким пустякам: главное - чтобы постояльцев и шума от них было поменьше, чтобы не мешали думать и мечтать, склоняясь над старинными волшебными книгами… И еще - чтоб кровати были без клопов.

Надо заметить - никакое чародейство не помогало избавиться от этих гнусных насекомых, - хоть смейся, хоть плачь! Целиком превратить какой-нибудь грязный постоялый двор в первоклассную гостиницу Фее было так же нетрудно, как стакан сельтерской выпить… Но, во-первых, у нее должны были появиться высшие причины для таких действий. Высшие! - это не все хотят и могут понять… А во-вторых, если на этом самом месте прежде водились клопы, то и теперь они вползали, как будто говоря: пардон, но мы - сама природа, господа, над ней ваши чары не властны… Впрочем, что это мы разговорились о такой мерзопакости? По счастью, не было их в той мухляндской гостинице, ни один пока не укусил, - и слава Богу, и давайте о более интересных вещах.

Итак, Пухоперония осталась позади. Страна все-таки симпатичная. По крайней мере, такой вспоминала ее Фея. И королевский двор ее отличался от других более приятными нравами…

А уж какие только королевства, княжества и герцогства не старались изо всех сил угодить и понравиться Фее после того, как узнавали о волшебном ее могуществе! Просто из кожи вон лезли, чтобы произвести наилучшее впечатление, чтоб выхлопотать, выпросить у нее ту или иную милость!

Фее казалось, что при пухоперонском дворе меньше негодяев, чем всюду. И что Принц, которому они с Учеником отдали Золушку, - такого дара достоин. Ровно ничего худого нельзя было сказать о Принце, не только сказать, но и подумать мельком. Принц так искренно, так нерасчетливо был влюблен! Вообще случай Золушки и Принца был как пример из учебника к Великому Закону, согласно которому от любви хорошеет