2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Оба они считали, что занимаются интеллигентным трудом; интеллигентным, пожалуй, громко сказано, но за прилавком им стоять не приходилось, это точно. Встретились они в совершенно прозаической обстановке, в приемной у зубного врача, — оба в темных пальто и костюмах: Гектор Ботрал — под глазами серые круги, словно пятна грязи, — и Стоунворд, измученный своей болезненной восприимчивостью.
На столике в приемной были разложены журналы. Ботрал и Стоунворд одновременно протянули руку за одним и тем же номером. Синхронно повернувшись, поглядели друг другу в глаза, — но лишь на мгновение.
— Пожалуйста, пожалуйста, — сказал Ботрал, поспешно отводя взгляд и убирая со стола руку.
Вот и все, что произошло между ними, однако упустить этого шанса Стоунворд не мог.
Когда Ботрал. вытирая с нижней губы струйку крови, показался на улице, Стоунворд, поджидавший под фонарем, сделал шаг ему навстречу. Ботрал резко отпрянул.
— Ну как, выдернули? Ужас, правда? Надо, чтобы боль испытывали только низшие организмы, как вы считаете? Может, зайдем выпить кофе?
— Нет, спасибо. Мне надо домой. Пенелопа ждет. Жена, — ответил Ботрал, тиская кушак своего пальто и глядя куда-то вдаль.
— Да, конечно, извините. Забываю иногда: это ведь только мне не с кем поговорить. У вас есть жена, что вам какой-то случайный знакомый, вроде меня?
— Нет, нет, постойте, — сказал Ботрал, снова вытирая губы платком.
Ботпал почувствовал дрожь: он просто не мог вынести, чтобы кому-то из-за него было плохо. Он стоял в нерешительности — кругом темнота, нижняя челюсть ноет, будто налитая свинцом. Стоунворд жадно вбирал в себя: эту смесь из чужих ощущений.
— Просто я подумал… У вас такое доброе лицо, — пробормотал он.
И, поддавшись нехитрой лести Стоунворда, Ботрал неуверенным шагом отправился с ним в маленькое кафе за углом — уютное, с широкими запотевшими окнами, пропитанное безыскусной прелестью старых городских таверн.
— Мне пломбу поставили, — сказал Стоунворд, показывая пальцем вылеченный зуб и радуясь, что нашлась тема для разговора.
— А мне вырвали.
Затем они сидели молча, слушая глухое звяканье грубоватых кофейных чашек. Стоунворд глядел на Ботрала, Ботрал — в сторону. Он сильно нервничал. Его безобразное морщинистое лицо напоминало лопнувший воздушный шарик — у Стоунворда лицо было гладкое, кожа плотно обтягивала скулы.
— Я вас узнал. В газете была фотография, — сказал Стоунворд нарочито будничным тоном.
Ботрала вновь охватила дрожь, с посеревшим лицом он достал из кармана пачку сигарет и закурил. Стоунворд жадно следил за каждым движением своего нового знакомого.
— Вас избили хулиганы, верно? — спросил Стоунворд. — Подумали, что вы подсматриваете, как они с девчонками развлекаются. Кажется, их было двое? Набросились на вас и повалили. Живого места на лице не оставили. А потом бросили в канал. Девчонки, кажется, пытались их остановить, но они не послушались. Вы чудом не утонули, верно?
— Я вовсе не за ними подсматривал. Я за птицами наблюдал — это мое хобби. Об этом тоже было в газете.
Нахмурившись, он глядел в свою чашку, переживая приступ острой жалости к себе. Всякий раз, когда Ботрал смотрел в зеркало, он видел, какому умелому врачу достался: новое лицо почти не отличалось от прежнего, — и все же разница была огромная, ведь прежний Ботрал не знал, что такое пережить избиение. Глядя на свое новое лицо, он испытывал страх.
— Я недавно из больницы.
— Ваша жена… Пенелопа, наверное, очень рада, что вы вернулись.
— Да. Не знаю, что бы я без нее делал.
— Еще бы, — ответил Стоунворд, чутко улавливая, как глаза Ботрала засветились благодарностью, а голос стал хриплым от подступающих слез.
Воображению Стоунворда живо представилась бесформенная аляповатая кукла, а на шее табличка с надписью «Пенелопа»; так и хотелось спросить, каково ей играть новую роль, навязанную Ботралом, какие душевные спазмы приходится переживать. Но спрашивать бесполезно: Ботрал не знает об этом.
— Хотели бы отомстить?
— Их не поймали, я ведь не знаю, кто они.
— В газете писали: мальчишки.
— Здоровые парни.
Видимо, ему хотелось переменить тему, но он боялся показаться невежливым.
— Не подумайте, что я так, из праздного любопытства спрашиваю. Или что я ненормальный, — сказал Стоунворд, улыбаясь собственным мыслям о себе. — Просто вы мне очень нравитесь. Я был бы счастлив познакомиться с вами поближе.
— Спасибо вам большое, но я… Я мало с кем общаюсь. С детства такой. Мы оба с женой домоседы.
— А как же ваше хобби — птицы? Может, и еще чем-нибудь занимаетесь? Читаете, размышляете?
— Мы с Пенелопой в театр ходим. Иногда.
Он окинул взглядом кафе (хорошо еще, что глаза целы!): тут к там пакеты с пирожками, кто-то пытается вытрясти из бутылки ос татки кетчупа. В дверь ввалилась компания веселых подростков, наполнив кафе шумом и грохотом стульев. Заметив в глазах Ботрала беспокойство,
Последние комментарии
9 часов 46 минут назад
10 часов 4 минут назад
10 часов 13 минут назад
10 часов 14 минут назад
10 часов 17 минут назад
10 часов 35 минут назад