Создавая Иллюзию (СИ) [Вика Ланина] (fb2) читать онлайн

Создавая Иллюзию

Глава 1 Сегодня

Он осторожно пробирался сквозь пелену утреннего тумана, словно тень, убегающая от света. На лице оседали частицы росы, а под ногами хрустели сосновые веточки. Он шел, наслаждаясь каждым шагом, ведь в лесу юноша чувствовал себя живым и свободным. Сбежав на рассвете из дома, он прихватил с собой только карандаш и папку с бумагой, хотя всегда носил целую сумку принадлежностей для рисования. Но сегодня, в такое душное, тягучее летнее утро, этого было достаточно. Эйдан пришел делать наброски чудаковатых растений, насекомых и деревьев. Рисование успокаивало его и отвлекало. Лес стал родным и любимым домом, а поляна, на которую он спешил — комнатой, убежищем, укрытием. Вместо потолка — небо. Вместо светильников — солнце или луна и звезды. Эйдан любил это место и очаровывался им каждый раз. Придя на поляну, Эд сбросил с ног белые кроссовки, рядом с ними небрежно пристроил рюкзак и двинулся в центр лужайки, покрытой высокой, тонкой, глянцевой травой. Утонув в зеленый волнах, захлебнувшись пряным ароматом цветов, Эд принялся писать наброски.

Мальчишка рисовал наблюдая, как солнце торопливо, словно раскаленный металл, протекает меж листьев и ветвей. Парень изображал молодой сахарный клен. Он не в первый раз приходил на поляну, где рос предмет его обожания. Эд не мог придать наброскам живости, настоящей атмосферы леса и осознания, что среди пихты, кедра и тсуги вырос клен с размашистыми ветвями и алыми листьями.

Раз за разом он возвращался на поляну, стараясь подлинно передать предмет обожания. Но не мог придать наброскам живости, настоящей атмосферы леса.

Он не мог успокоится и ходил в лес раз за разом в поисках вдохновения, часов спокойствия и блаженства.

Юноша не в первый раз приходил на поляну, где рос предмет его обожания. Эд не мог придать наброскам живости, настоящей атмосферы леса. и осознания, что среди пихты, кедра и тсуги вырос клен с размашистыми ветвями и алыми листьями.

Эйдан любил лес, любил его постоянность и тишину. Любил сидеть на траве с рассвета до полудня, наблюдая, как скачут трусливые белки на соснах, как торопливо бегут облака и как солнце играет лучами на его рисунках и книгах. В такие минуты он чувствовал себя бесконечно счастливым и свободным, полным сил и энергии. Но при этом совесть и тоска всегда были у него за спиной. Лес отнял у мальчика то, что никогда не вернет назад. И Эйдан должен ненавидеть его, но он не может. Густота неизвестности зовет его каждый раз все громче и громче, словно тень преследует его куда бы он не пошел.

Эйдан отбросил карандаш и бумагу на землю, ноги затекли от сидячего и неизменного положения. Поднявшись, он потянул руки к бледно-голубому небу и поймал себя на мысли, что его голубая выцветшая рубашка не коснулась сегодня травы и девственно чиста. Чуть-чуть размявшись, он сделал пару шагов к «натурщику» и хотел еще детальнее и внимательнее рассмотреть то, что мог внести в набросок, но справа от него хрустнула сухая ветка. Эйдан дернулся и уставился потупившимся взглядом в россыпь сосновых стволов, но ничего там не увидел: наверное, белка. Но сомнения закрались в голову, когда, отводя взгляд ему показалось, что что-то темное метнулось в сторону. Словно самостоятельная ожившая тень сбежала в россыпь деревьев. С минуту он всматривался между сосен и боялся кого-то увидеть. Мурашки пробежали по коже, оставив за собой холодок. Ведь встретить животное в лесу в полном одиночестве — опасно. Овладев чувствами, он вновь посмотрел на клен и отогнал пришедшую мысль.

Юноше было так лениво стоять,он хотел вновь прилечь в травяной покров. Тяжелый горячий воздух дурманил голову, хотелось уснуть под высокой сосной, дышать чистейшим ароматом хвои и никогда не возвращаться домой. Но спать в лесу могло быть здорово только в фантазиях. Эду бы не знать, какой жестокой бывает природа.

Эйдан понимал, делать это опасно, к тому же он далеко от дома и еще час нужно потратить на дорогу назад, а сон такая неуправляемая вещь, что парень себе в этом откажет.

Парень подхватил свои вещи и направился между двух сосен. Эйдан обернулся, еще раз посмотрел на сахарный клен и на поляну, которую нашел пару месяцев назад, в голове пронеслась мысль о том, как прекрасно, что она у него есть. Из-за появившегося гостя в этих краях, мальчишка стал звать поляну «сахарной», пусть у себя в голове. Небольшая поляна, огороженная прочным забором из сосен и покрытая пушистым зеленым газоном была лучшим местом отдыха. Он мог лежать часами под палящим солнцем, мог прятаться от дождя под деревьями, мог читать, опираясь о ствол дерева, мог устроить под голову рюкзак и рассматривать небо в закат или быстро бегущие тучи перед грозой. Эйдан мог найти все что угодно на этой поляне, она была его приют ото всех и от самого себя.

Час, когда он шел по извилистым тропинкам вниз по склону, где на вершине красуется его поляна, парень думал о том, как скоро лето кончится и подобных беззаботных дней станет меньше. Придется вставать рано, нехотя отрывать голову от подушки и идти в школу, где часы тянутся вечность, а темы для разговора давно себя исчерпали. Грустно только думать об этом. Но ничего не изменить, август подходил к концу и выбора не было. Дни сгорали друг за другом, но пока еще оставалось время понежится на солнце, побездельничать и просто побыть одному. На летние каникулы Эйдан получил много домашнего задания, но он и не думал его выполнять ни в июне, ни в июле, ни уж точно в августе. Пусть получит плохой балл, все равно! Хотя иногда казалось, что он не прав, даже сейчас, перепрыгивая небольшой камень на пути, думал, что стоит взглянуть на математику, но как только прошел еще пару метров, решил, что ерунда все это.

Мальчишка дошел до дороги, где красовался знак, на котором говорилось не уходить в лес без сопровождающих лесничих. Его соорудил местный житель Пит Янсли. Мужчина почти двенадцать лет трудится во главе сотрудников леса. Он заботиться о том, чтобы дети местных жителей не уходили в чащу, да и сами взрослые не шастали между сосен. Мистер Янсли позаботился о том, чтобы дважды в год в школе проводились собрания на тему техники безопасности, как действовать в чрезвычайных ситуациях и как сообщить лесникам, если ты потерялся в чаще. Эйдан старался обходить Пита стороной, особенно, когда тот на дежурстве. Лесничий ходил за ним словно по пятам, не давая вздохнуть и заняться любимым делом. Он то и дело оказывался там, где только уселся Эйдан, чтобы нарисовать жука или куст. Такое трепетное отношение к работе жутко бесило юношу, ведь под этим оберегом оказывался в большей степени он. Эйдан привык быть один, ему не нужны няньки, он справится сам.

Он едва не выдал себя, когда обходил ель, ведь на той стороне дороги стоял черный пикап. Мужчина выгружал инструменты из машины и осторожно, со всей присущей ему заботливостью, носил их в небольшой «домик» лесника. Это была небольшая постройка для хранения. Инструменты, припасы и аптечка — необходимое, что может понадобиться в лесу. Но Пит всегда возил туда провизию и инструменты, необходимые для похода в лес, а также мог оставить там вещи, которые находил в чаще. Домик выглядел абсурдно, находясь у дороги, а не где-то в лесу, но Питу так не казалось. Сейчас было важно мгновенно пробраться к велосипеду, чтобы утащить за собой в лес и выйти немного в другой стороне, дабы не столкнуться с лесником. Эйдан потер руки о шорты и согнувшись почти пополам, медленно, по-черепашьи, засеменил к красному знаку. Пройдя часть пути, он резко дернулся и подскочил, позади него звонко и неугомонно залаял пес. Это была немецкая овчарка, бессменный напарник лесничего. Парень не увидел пса, тихо сидящего в кузове пикапа.

— Что ж спасибо, дружок, — уныло выдохнул Эйдан, поглаживая пса по макушке. Лесник сложил руки на груди и с вызовом смотрел на мальчишку.

Эйдану ничего не оставалось, как взять велосипед и, понурив голову, отправится прямо в руки к власти.Он знал все речи Пита наизусть. Знал все слова и уговоры, от которых устал.

— Привет, Питерс! — наигранно весело поздоровался Пит, когда Эйдан подошел к нему, крепко держа руль велосипеда. — Как прогулка?

— Угу, Пит. Здорово, — промямлил мальчик. Ладони вспотели, он стал тереть их о руль, продолжая смотреть под ноги, будто искал среди дорожной пыли ответ или возможность молча улизнуть.

— Что будем делать, Эд? Ты не реагируешь, твои родители тоже, — процедил лесник. Он оглядел дорогу со всех сторон, а потом поднял голову к небу — Ты не оставляешь мне выбора. Еще раз, только один раз, и шериф Мэйсон об этом узнает. Сегодня я не буду никому говорить, но я предупредил тебя. И лучше убирайся отсюда поскорее.

Дважды повторять не пришлось. Юноша сел на велосипед и погнал что есть мочи. За его спиной поднималась пыль, а настежь расстёгнутая рубашка колыхалась на ветру. Он ехал и думать забыл о поляне, о клене, о лесе. На языке вертелось предательское «сегодня». Сегодня он не скажет…

Сегодня все ведут себя иначе, снисходительнее. Сегодня он и так чувствует предел душевной боли. Меньше всего ему хочется жалости и мнимого понимания. Легче не станет, если малознакомый тип слабо улыбнется ему и похлопает по плечу. Засуньте поглубже свою жалость. Не сегодня, не сегодня, не сегодня. Эйдана заводило мгновенно, когда кто-то относился к нему по-особенному из-за произошедшего.

Мысли закружили его в душном водовороте многолетних обид. Именно поэтому он сбежал ранним утром из дома: чтобы остаться одному, чтобы заглушить боль, которая не проходит, чтобы подышать воздухом, который освободит его легкие от напряжения.

Жажда отняла бóльшую часть сил, и парень больше не мог ехать, он шел, держа рядом велосипед. Подняв голову Эйдан увидел у дома черную машину. Значит, дома был отец. Он не ждал его ни сегодня, ни завтра, ни даже на следующей неделе. Ведь он живет и работает в крупном городе, к ним приезжает на выходные, хотя последнее время и вовсе перестал бывать дома.

Эйдан бросил велосипед на заднем дворе и медленно побрел по газону, запустив руку в волосы. Ему не хотелось встречаться с родителями, не хотелось говорить, обсуждать, снова ссориться, но как только он вошел на кухню, почуял яркий аромат свежих апельсинов. В нос ударил запах цитрусов, а во рту, казалось, уже разливается холодный сок с мякотью. Жажда проснулась с небывалой силой, так, что юноша едва не галопом помчался к напитку. Осушив заветный стакан, громко выдохнул и потянулся, поставив стакан в раковину. Он оперся руками о кухонную тумбу и медленно обвел помещение взглядом. Небольшая комната, стены которой выкрашены в фисташковый цвет, как и второй этаж. Гарнитур из дешевого дерева, цвет которого является загадкой (что-то между молочным и бежевым). Джоан, мать Эйдана, не очень любит готовить, поэтому гарнитур маленький: четыре тумбы, плита, холодильник, встроенный в стену, два подвесных шкафчика полностью нагруженных посудой, которой в полной мере никто не пользуется. В прошлом году отец настоял на островке. По его мнению, это необходимая деталь на кухне. И он прав. Семья Питерс не собирается на приемы пищи; каждый ест, когда голоден и чаще в одиночестве. Поэтому дубовый стол когда-то созданный дедом Эйдана, пылится на чердаке, больше не собирая вокруг себя родных.

В центре комнаты светлый диван с кучей ненужных подушек, а рядом кофейный столик, небольшие горшки с цветами в каждом углу. Несколько Джоан умудрилась повесить на лестнице, прямо за диваном.

— Эйдан? — дверь у лестницы медленно открылась и на кухне появилась Джоан. На ней было розовое застиранное платье с множеством карманов для инструментов. — Где ты был? — она подошла к раковине и принялась мыть стакан.

— Гулял на стадионе. — соврал мальчик. Он двинулся вперед и сел на диван, прихватив подушку.

— Твой отец дома. Он расстроился, когда не обнаружил тебя, — сухо процедила она, поставив влажный стакан на бамбуковое полотенце у окна. — Голоден?

— Нет, спасибо, — он знал, что мать спрашивает лишь из-за того, что так надо, а не потому, что беспокоится. Но он и правда не хотел есть. Жара утомила мальчишку, ему хотелось открыть окно в своей комнате и отдохнуть. — Мне плевать, я его не ждал. Пойду спать.

— Эйдан, — вновь заговорила мать, как только парень коснулся лестницы. — Вечером у нас ужин. Будь дома.

— Вообще, я думал встретиться с Дэнни, — соврал он. Эйдан мечтал, что сегодняшний вечер не состоится, что все забудут и просто пойдут спать, но нет, этому не бывать.

— Сегодня… — голос матери дрогнул. Она открыла холодильник и достала бутылку воды.

— Я знаю, что сегодня за день, — понизив голос, ответил он. — Думал после ужина. Может она зашла бы ко мне.

— Эйдан, — твердо начала Джоан, медленно наполняя тот же вымытый стакан. — Ты не понял. Твой отец дома. И меня мало волнует, чего ты хочешь. Вечером будет ужин, после отправимся по постелям, а завтра приглашай кого угодно. Сегодня семейный день, — она отпила, промочив сухое горло и громко выдохнув бросила: — Хоть раз послушай меня. Из уважения к нему.

— Хорошо. Но какой же семейный день без семьи? Или ты о нас? Группе абсолютно чужих людей? — он сказал это так же безразлично, как и другие слова, которые произносил находясь рядом с родителями.

Поднявшись по лестнице, он прошел небольшой коридор с пыльной занавеской, висевшей на небольшом оконце. Комната Эйдана находилась у лестницы. Зайдя в свой склеп, он сразу открыл окно и улегся на кровать. Он лежал на спине потолок. Шторы едва заметно колыхались, в спальню закрадывался летний ветерок, спокойный, легкий и почти неосязаемый. Мальчишка быстро заснул…

Проснувшись Эд взглянул на часы. Было почти пять. До ужина оставался час, может чуть больше, но вставать с постели он не собирался. Он вдруг задумался, почему ему досталась такая маленькая комната. Ведь его кровать стоит под небольшим, вытянутым окном, а напротив, стол, где навалена куча книг, кистей, красок. Встроенный в стену шкаф. И все это в крохотной комнате. Но он не может упрекнуть себя в том, что не пытался расширить свои владения. Над кроватью он развесил, наверное, сотню полароидных снимков, на которых были лес, закаты и рассветы, милые моменты с друзьями, любимые места в городе. А на противоположной стене, в углу за дверью нарисовал сосну, совсем еще молодую. Эйдан нарисовал бы и тот сахарных клен, который пока не подчиняется его руке. Мысль о дереве снова вернула его в утренний лес и спокойствие. Мальчишка лениво поднялся с постели и двинулся к шкафу. На полу лежала папка, с которой он был на поляне. Достав набросок, Эд внимательно разглядывал его, а затем беспощадно смял и бросил в урну под столом. Снова не так. Что ж, он пойдет опять.

Телефон в кармане завибрировал, и он впервые за весь день вспомнил о его существовании. Это было сообщение от Дэнни, его подруги. Эд снова лег в кровать, и уставился в экран.

от: Дэнни

Вечер у тебя фиговый. Если хочешь, могу влезть в окно после девяти.

от: Эди

Спасибо Дэн, но не нужно. К нам заявился отец, так что мама будет не в духе еще неделю. Я удивлен, как он вообще помнит о сегодняшнем дне. Наверное, напоминание поставил или его помощница мисс-тупая-дура напомнила.

от: Дэнни

Она не такая тупая, если вспомнила.

от: Эди

Хочу, чтоб он уехал и на этот раз навсегда.

от: Дэнни

Не злись, Эди. Он уедет и, как всегда, надолго. Ладно, пойду, мама зовет к ужину. Держись, Эди.

Эйдан засунул телефон под подушку и хотел еще немного подремать, но тут же услышал голос матери, зовущей спуститься к ужину. Парень встал с кровати и побрел к двери.

Джоан как обычно расставила блюда на кофейный столик. На диване уже сидел отец, до сих пор находившийся в синих брюках и белой рубашке, но без галстука. В руке у него была бутылка пива, другой он что-то печатал в телефоне. Джоан продолжала ставить тарелки, хоть это было неудобно. Из мастерской она вынесла два плетеных кресла и поставила их напротив дивана. Единственное, что заинтересовало Эда, так это запах еды. На маленьком столике ютились: тарелка с печеным картофелем, тыквой, морковью и фасолью, рядом, в желтой глубокой миске, мясо кролика в кисло-сладком соусе. Когда Эд подошел к дивану, на котором сидел отец, тот не отвлекался. Поставив последнюю миску с салатом, мать Эйдана присела на диван и стала раскладывать еду по тарелкам. Эд же сел напротив родителей.

— Привет, сынок, — наконец, оторвавшись от телефона, поздоровался Роберт. Он глотнул пиво и криво улыбнулся. — Представляешь, Джо, — начал он, наигранно весело. — Кейси опять перепутала пакеты документов, мне придется уехать утром. Ничего без меня не могут.

— А почему бы тебе не заменить эту идиотку? — прыснул Эд. — Она хоть задницу себе подтереть может или ты ей и в этом помогаешь?

— Смешно, — снова отпив, ответил Роб. — Еще, Джо, — он отдал ей пустую бутылку. — Мог и по-другому привлечь мое внимание.

— Оно мне не нужно, — сказал Эд и начал есть картофель. — Я все равно знаю, что ты говоришь со мной из-за того, что мама попросила. Хотя если б я был похож на Кейси, кто знает, может, ты обращал бы внимание чаще.

После этих слов Роберт поднялся и открыл нижний ящик и достал виски. Хлопнул дверцей, прихватил с тумбы стакан, ни слова не проронив.

Они ели в тишине, слушая только лязг приборов по тарелкам. Мальчишка чувствовал злость к отцу и не мог с ней совладать, он пытался успокоить себя едой и съел слишком много. Затем вызвался собрать посуду и вымыть ее. Когда на кофейном столике остались орешки и кувшин с соком, Роберт закурил.

— Хватит, — Джоан ненавидела, когда курят в доме. Муж послушался ее и тут же затушил сигарету. Было видно, что он подбирал слова; так же, как и Эйдан метался в голове от темы к теме. Но толком не мог ничего сказать, лишь пил и раз за разом проверял телефон.

— Она скидывает тебе интимные фото? — пробубнил Эд.

— Эйдан, — шикнула Джоан. — Прекрати. Прошу, хоть сегодня будем семьей.

— А долго нам осталось?

— Эйдан. Пожалуйста, прекрати, — снова повторила Джоан. — Не сегодня.

Она допила свой сок и наполнила стакан виски. Ей было за сорок, но в свете тусклой лампы казалась лет на двадцать старше. Каждый год отнимал у нее силы, каждый год забирал два. Джоан не научилась жить с болью, она не могла разделить ее ни с кем, потому что ее боль отличалась, ее боль не утихает, не становится легче, не забывается, не остывает. С годами она проявляется на ее лице, глазах, руках и даже походке. Боль изменила ее. Не сделала сильной, нет, она словно поставила у женщины перед лицом песочные часы и та вынуждена смотреть на них, наблюдая, как каждая крупица ее жизни падает. Каштановые волосы уже не будут блестеть на солнце, а зеленые глаза вновь не заискрятся. Нет. Теперь же ее лицо осунулось и стало некрасивым. Нос словно увеличился, а подбородок заострился. Джоан сидела, сжав в тонких пальцах стакан, она сжимала его так сильно, как теснила боль.

— Я думаю, нужно запереть ту комнату и больше в нее не входить, Джо. По тебе сразу видно, что ты там была, — нарушив тишину, сказал Роб. Он налил еще виски и боком глянул на Эда. Тот буравил его.

— Позволь мне самой решать, что делать с комнатой погибшего сына.

— Если помнишь, он был и моим сыном тоже. От того, что ты бываешь в ней, боль возвращается и саднит сильнее. Нужно научиться с ней жить, дорогая. А не поощрять ее и не подпитывать, — огрызнулся Роберт. Он поднялся и подошел к окну. — Не у тебя одной болит.

— Да, ты прав, Роб. Ты ведь с ней смог совладать, — на лице Джоан блеснули слезы. — Именно поэтому ты уезжаешь из этого города, развлекаешься на вечеринках, и приезжаешь еще реже, чем звонишь, — она отпила виски. — Ты проделал блестящую работу над собой, конечно, было бы лучше, если бы эту работу мы проводили вместе, а не по одиночке.

— Я работаю, Джо. За этот дом нужно продолжать выплачивать кредит, а также собирать деньги на колледж Эйдану. Ты же сама знаешь, сколько ушло денег тогда.

— Знаю! Но и я работаю.

— Твой маленький бизнес не покрывает всех расходов, поэтому будь добра, не говори о том, чего не понимаешь. И перестань делать из своей боли цирк. Надоело уже.

— Мне кажется, что ты никогда его не любил, — сказала Джо, отхлебнув большой глоток виски.

— Я его любил и до сих пор люблю. Он был хорошим мальчиком, — Роберт отвернулся и потер глаза, которые защипали от слез, не бывавших на мужском лице уже очень давно.

— Недостаточно, — Джоан, глотнула еще. — Недостаточно, чтобы сберечь его.

— Этот разговор не имеет смысла, — встрял Эд. Ему было тошно слушать, как родители ссорятся из-за того, что случилось. Ищут виноватого или показывают, что они чувствительнее к тому, что произошло. Как глупо и как по-детски, думал юноша. — Но в одном мама права. — перебил Эд. — В том, что ты уехал и оставил нас вариться в этом. Тебя не было, когда приходили полицейские, тебя не было, когда на нас смотрели с жалостью. Когда в школе я слышал, «это же тот парень, у которого брат умер». Тебя не было, когда в первую годовщину его смерти люди приносили цветы к подножию леса, а в школе объявили классный час, в котором показывали фильм о том, как важно уметь переживать горе и как справиться с болью. Тебя не было, когда ты так был нужен. Ты просто исчез в своем огромном городе и забыл о нас.

— Я не забыл о вас. Просто я понимал, что должен был нести ответственность за вас. Пока вы грелись в лучах жалости к себе, мне нужно было работать.

— Ты даже не звонил, — дрогнувшим голосом, произнесла Джо. — Оставил меня одну!

— У тебя был Эд, а я был наедине с собой.

— Ладно, давайте заканчивать. Мы ненормальная семья и мы точно не договоримся сейчас. Сегодня мы тут не за этим собрались, как мне казалось, — пробормотал Эйдан. — Шесть лет прошло, как нет Джейми, а мы все ругаемся.

— Это никогда не кончится, — ответил Роб.

— Мы можем с этим справится, если ты вернешься домой. Твои поездки разрушают все, — Джо все никак не могла остановится обвинять мужа. Эйдан хотел сбежать из дома от того, как несправедливо они обвиняли друг друга, но за прошедшие годы он знал, они живут вместе только для того, чтобы ненавидеть. Внутри юноши тоже жили глубокие обиды на родителей, но каждый раз проговаривать их в пустоту казалось ему бесполезным и болезненным действием.

— Мы не семья, не обманывайся, мам.

Роберт смотрел в окно, будто и не слышал слов жены. Джоан встала ;она двигалась медленно, словно волоча на спине недосказанные слова. Ей надоело страдать еще и из-за этого. Она ушла, оставив их наедине этим вечером. Пусть говорят, что хотят, но она устала. А Роб продолжал смотреть в окно, словно на ветках яблони есть таблички с возможными ответами, и он выбирает. На самом деле Эйдан был прав, и они оба знали это. Но сказать ничего не могли.Они сказали многое, но ненависть разрослась, как раковая опухоль и теперь будет мучить их. Сына будет поедать обида, ненависть, бессилие. Отца трусость, злость, отчаяние.

Эйдан и Роберт пробыли в тишине еще несколько минут и разошлись по комнатам. Горький вкус этого вечера лег тонкой пеленой на горло, саднящее от бестолковых разговоров, ни к чему не приводящих. Он опустил руки уже давно, так давно, что не помнил точно. Но что он бережно хранил, так это день, когда вся его жизнь изменилась, когда родители стали другими и когда он, мальчуган, стал видеть тени.

Глава 2 Черная лиса

Дождь смыл все воспоминания о лете. Казалось, что никогда не существовало солнца, лишь желтый фанерный диск. Сырость, пронизывающий ветер и серость создали город, в котором жил Эйдан. Он с тоской смотрел на снимки у кровати, где яркими красками закаты и рассветы окрашивали небо, но все это осталось лишь на фото. Минул сентябрь. Начался сезон дождей.

Место, наполняющейся зноем прекрасно в нем бытовавшее, вдруг изменилось и стало похоже на слизня. Дороги изнемогали от влаги и грязи. Местные сменили шлепки на высокие резиновые сапоги. Обезумевший шквальный ветер поселился в городе до весны.

Эйдан проснулся в шесть, будильник повторялся уже третий раз, парень не мог заставить себя подняться с постели. Теплая и уютная кровать нашептывала остаться и не идти в школу. Он бы рад, но вот только сегодня важный тест по биологии, на который необходимо явиться.

Все-таки преодолев себя, он начал собираться, но взгляд то и дело останавливался на окне, наблюдая за погодой и где-то внутри себя надеясь, что тучи рассеются и выглянет солнце. Но тщетно. Металлическое небо отражало надежду на атмосферные перемены.

Спустившись на кухню, он, как обычно, не обнаружил матери. Она не готовила завтраки, как в рекламе хлопьев, она не звала его ласковым голосом, чтобы сын спустился, она не целовала его на прощание. Переживаний безразличие матери не приносило, лишь иногда внутри чувствовался холод к ней, уже застоявшийся и неизменный. Питерс старался быть самостоятельным, поэтому не замечать ее отсутствия было не сложно. Эд взял пару фруктов и сэндвич, который не доел вчера вечером, сложил все в черный рюкзак и направился к выходу.

Школа, в которой учился Эйдан, была единственной в городе и, к счастью, в десяти минутах от его дома. Он не спешил, достал телефон и отвечал на сообщения, накопившийся за ночь. В основном от Дэнни. Где-то около четырех утра она писала, что поссорилась с мамой и не смогла уснуть. Неприятные ощущения подули в затылок, как ветер, который угрюмо трепал его волосы. Ему хотелось скорее прийти в школу и найти Дэнни.

Проходя мимо парковки, мальчишка увидел автомобиль подруги, но ее самой не было. Ученики любили проводить время у своих машин и Дэнни не была исключением. Она часто до самого звонка сидела в машине и слушала музыку, громко смеялась, и болтала с подругами, но не сегодня. Эйдан направился к главному зданию школы, которое почти все называли Колодцем. Это было двухэтажное, прямоугольное строение, внутри, которого находился школьный двор. Остановившись у входа, он написал сообщение подруге.

от: Эди

Дэн, встретимся после первого урока в столовой?

Внутри школы было шумно: нескончаемые разговоры, громкий смех, доносящийся отовсюду, хлопки дверцами шкафчиков, музыка. Последнее старательно пытались искоренить, но ученикам, было абсолютно все равно. Каждый входящий в это место либо присоединялся к общему безумию, либо варился в нем заживо. Трудно было сказать, когда в коридорах воцариться тишина, ведь даже во время уроков находились те, чьи голоса раздавались повсюду.

Эйдан не любил находиться рядом с источниками шума, он старался спрятаться и поглубже, чтоб внешняя среда не отнимала у него силы. Дежурное общение отнимало больше сил, чем если бы он прошелся до следующего городе пешком. Эд не был затворником или парнем, сидящим в конце класса, делая скучающий вид. Нет, таким он не был. Мальчишка относился к числу тех, кто был горизонтом между слишком активными и теми, кого удручала одна мысль об обществе.

— Ну и видок у тебя. — бросил Эйдан, когда сел рядом парнем, волосы которого торчали во все стороны. — Ты вообще в курсе, что есть расческа? — засмеялся парень. Они сидели в классе биологии и ждали начала урока.

— Ничего ты не понимаешь. — прыснул Итан. Он поправил волосы цвета кукурузы, но лучше не стало. Торчащие во все стороны локоны создавали эффект помытой на ночь головы. — Это модная прическа! Девчонки потянутся ко мне, вот увидишь.

— Если только расчесать тебя. — тихо засмеялся Эд.

В класс вошел мистер Джонс, жестом призвал тишину, а затем поднял над головой тест по биологии и лукаво улыбнувшись, попросил девочку с первой парты дать каждому по экземпляру. Эд взял тест и оглядев задания, понял, что справится примерно с половиной.

После проделанной работы он искал место своим глазам, разглядывая класс, видевший, наверное, тысячу раз. Панорамные окна, открывающие задний двор. От них так много естественного света, и много серости в сегодняшний день. Расстояние между сидящими довольно большое, поэтому не чувствуешь себя как в коробке. А стол мистера Джонсона на невысоком подиуме, эта незначительная высота позволяет ему видеть все, что происходит на задних партах. Несмотря на то, что это кабинет биологии, растений почти нет, лишь папоротник у двери.

Он уставился в окно, где начался небольшой дождь, и миллионы крохотных капель разбивались о стекла. Ему хотелось уйти за этими каплями, чувствовать на лице воду и слоняться меж деревьев или пойти на порт, засесть в своей любимой закусочной «Рыбная Пенни», делать наброски лодок в океане или моряков. Главное, чтобы он был один и никто не докучал. Хотя иногда он чувствовал себя странно мечтая сбежать от людей, но при этом хотев находиться среди них и не выглядеть отшельником. Фантазия оборвалась со звонком. Эйдан быстро скинул вещи в рюкзак, отдал тест и через пару минут двигался вместе с Итаном к кафетерию.

— Дэн, привет, — поздоровался Эд, заметив подругу у входа столовой. Она стояла под навесом и широко улыбалась. Ее смольные волосы были собраны в небрежный хвостик, черные джинсы вытягивали и без того длинные ноги, а желтая вязаная кофта светилась, словно являлась единственным источником цвета. Темнокожая красавица всегда улыбалась несмотря ни на что.

— Хей, парень! — поздоровалась она и обняла друга. — Как дела?

— Порядок, — ответил Эйдан. — У тебя как?

— Сейчас лучше, но потраченных нервов не вернуть. — ответила девушка, слабо улыбнувшись. — Если хочешь прогулять следующий урок, то я с превеликим удовольствием, прогуляю его с тобой.

Ответа дожидаться не пришлось. Эйдан улыбнулся подруге и они, оставив Итана, направились в кафетерий. В столовой почти никого не было, ведь редко успевает поесть после первого урока. Они быстро купили по пачке сока и направились в сторону школьного стадиона.

— Так что случилось этой ночью? — вновь спросил Питерс.

— А что может случиться в жизни подростка, который находиться на этапе новой жизни? — ухмыльнулась девушка. — Любовь и учеба.

— Ясно, а подробнее?

— Ну-у-у. — потянула Дэнни. — Мои родители ждут от меня поступления в Японию. Я должна стать специалистом по банковскому праву. Но, честно говоря, это все не мое. К тому же другая страна. Я к этому не готова, малыш. — Дэн часто называла друга «малыш», когда они начинали говорить на серьезные темы, она будто пыталась сохранить непринужденный тон, но выходило так словно она считает Эда слишком глупым для подобных речей. — И Брэнди. Я кажется, влюблена.

— На счет учебы. Ты понимаешь, что я отвечу — думай сама! Не позволяй родителям решать, а на счет Брэнди — серьезно? Ты знакома с ним месяц!

— И что? — вскрикнула Дэн, не ожидавшая, что друг не поддержит ее. Они уселись на трибуне с южной стороны, здесь их никто не увидит и не услышит. — Любовь может и за месяц случиться. Ты такой скучный, малыш. Мы должны найти тебе девушку и тогда ты поймешь, что влюбиться можно и за час.

— Глупости. — прыснул Эд. — Чтобы любить, нужно понимать, что любишь. А ты хоть фамилию его знаешь?

— Боже, ты же даже не влюблялся, откуда такие мысли, дурачок⁈ — засмеялась Дэнни. — Я знаю о нем достаточно.

— Так он не нравится родителям? — продолжил Эд, после недолго молчания. Он смотрел на подругу, которая пила сок и рассматривала деревья вдалеке.

— Ну, не совсем. — начала она. — Ты же знаешь моего отца. К счастью, Брэнди не как мои бывшие парни, он из богатой семьи, даже очень. Сюда его бросили к тетке на перевоспитание. Поэтому я просто боюсь, что, уехав учиться так далеко, потеряю его. Я хочу стать детективом в Калифорнии, там мне и климат нравится, и учеба будет по душе. Брэнди тоже туда хочет, он думает пойти на курсы актерского мастерства, а потом на пробы. Но мой отец не в восторге от выбранной профессии. А с Брэнди у меня все получится.

— Ты и сама знаешь, что у тебя получиться все и без богатого парня. — довольно резко, заявил Эд.

— Я хочу уехать и быть той, о которой мечтаю. Это лучше, чем остаться в этом вонючем городишке. — девушка достала сигарету и закурила.

— Я лишь прошу тебя быть осмотрительнее. И зависеть только от себя. Мне кажется странным, так полагаться на парня. К тому же здесь не так плохо, — улыбнувшись, прошептал Эйдан, отгоняя дым рукой.

— Серьезно, малыш? Серьезно? Да, тут ад для живых. Захудалые забегаловки, держащийся на случайных туристах и молодежи, которой просто некуда ходить. Один облезлый кинотеатр, где штукатурка сыпется на голову, когда звук в зале становится громче обычного. Пару магазинов с продуктами, где выбора просто нет! Я ем авокадо только в большом городе! А центр? Книжный магазин, больше похожий на старую библиотеку, финансирование которой завершилось в семидесятых. Клуб? Да у нас даже слова такого нет. Все едут на утес, ставят там тачки, врубают музыку и пьют пиво, пока их жрут комары. А пляж, где вместо песка острые камни! Я загораю только у тети в Вальехо! Хотя песка у нас предостаточно на дорогах, окна открыть невозможно. А лес, малыш, лес? Не говори мне красивых слов о его величии и прочей чепухе! Там погибают люди, тебе бы этого не знать…

— Да. Здесь много всего, что нужно исправить. — начал Эйдан, немного помолчав после монолога подруги. — И у тебя есть шанс сделать свою жизнь лучше. Я лишь беспокоюсь, что ты всецело полагаешься на Брэнди, он хороший парень, но…

— Что НО⁉ — перебила девушка. — Закроем эту тему, Эйдан. Не зная моего парня ты тут же принялся придумывать ему описание. Если б я не была твоей подругой детства, то решила бы, что ты уговариваешь меня остаться здесь. Не хочу пусть корни в этой глуши, как ты.

— Дэнни, не собираюсь я тебя учить. Просто поделился переживаниями. А что касается города, да я люблю его. И хотел бы пустить корни. Посмотреть мир мне это не помешает.

— Слушай, это пройдет, — деловито начала она, достав вторую сигарету. — Просто сейчас в тебе говорит потеря брата. Ты не любишь о нем говорить, но мне кажется, что ты цепляешься за его потерю, вот и не мечтаешь о чем-то большем.

— Он тут не при чем! — устало прервал Эйдан. — Постоянно все говорят о моем брате. Его нет уже шесть лет. Какая разница о чем я мечтаю и чего хочу. Мне нормально сейчас.

— Да, но твоя жизнь изменилась. Ты изменился и твои картины. Нужно отпустить боль и тогда начнешь двигаться дальше. Кто знает, может поступишь в колледж или уедешь в место получше.

— Дэн! — рявкнул Эд. — Я не прошу тебя остаться. Не обольщайся.

— Прости… — ее привычка. Снова она говорит, что думает и так легко бросает «прости». Эйдан не любил эту черту в подруге Иногда он размышлял, как же они стали лучшими друзьями? Были бы они так близки, если б не учились в одном классе в детстве, если б не ходили на кружок танцев, если б не жили на соседних улицах? Кто знает… Хотя он утешал себя тем, что они взрослеют и приобретают новые черты характера, узнают себя настоящих, строят свои связи с миром. Может и он был раньше другим.

— Я веду себя, как токсичный друг, наверное, но я прошу тебя быть бдительной и не доверять свою жизнь другому человеку. — пробормотал Эд.

— Я отвечу, как токсичный друг, но Эди я погляжу на тебя, когда ты влюбишься. Потеряешься ли ты в человеке? Да, как и все.

* * *

Недели протекали быстро и обыкновенно. Погода совсем испортилась и Эйдан все реже появлялся на улице. Нескончаемые дожди и холод отняли желание ходить в любимое кафе в порту, кататься на велосипеде, рисовать на природе. Дни стали похожими друг на друга. Поэтому, возвращаясь со школы, парень делал уроки и принимался за работу. Он рисовал те места в лесу, которые фотографировал на полароид летом. Снимки были красочные, живые. Юноша засиживался допоздна, порой ложился под утро. Нескончаемая череда школьных будней, десятки баночек с красками, палитра, кисти и тряпки — все это осень для Эйдана.

В четверг вернувшись из школы Эйдан застал мать на кухне. Она готовила ужин и судя по количеству, кого-то ждала в гости. Джоан не была в духе общаться, все ее внимание было приковано к готовке и сериалу, шедшему на фоне. Она коротко поздоровалась с сыном и сообщила, что отец возвращается на этих выходных и пробудет дома неделю. Мальчишка тут же стал планировать дела после школы, чтобы не попадаться дома на глаза. Когда оба родителя дома им вскоре надоест ругаться друг с другом, и они переключаться на него. Поэтому стоит быть занятым, чтобы увернуться от огня.

— А толку? Он все равно будет сидеть на телефоне. — буркнул Эд, поднималась по лестнице.

— Эйдан, он твой отец. И ты должен быть рад его появлению. — резко заметила Джо.

— Почему? Мне не приятно общаться с ним, потому что все наши разговоры сводиться к тому, какой я не такой! Я устал себя ненавидеть за то, что я не Джейми. — твердо ответил парень и отправился к себе.

До выходных Джо не говорила с Эйданом, но он привык не общаться с матерью неделями, а бывало и месяцами. Они словно соседи по дому, слышат передвижения друг друга, иногда здороваются и из вежливости спрашивают, как дела. Но в обращении нет любви и нет заинтересованности. Они как призраки, бродящие по комнатам каждый со своей целью. Холодные, прозрачные и незаметные. Эд старается вести себя тихо, чтоб лишний раз не нарываться на скандалы. Всегда приходит домой вовремя и не прогуливает школу. Друзья обычно приходят к нему, ведь у других он может задержаться, а это чревато. Он привык быть осторожным в действиях, ведь слова это все, что у него осталось. Ими он может задевать родителей, может отбиваться, их ему чаще прощают. Ведь почти не слушают.

Накануне приезда отца Эйдан не мог найти себе места. Он знал какой разговор его ожидает и какими болезненными будут объяснения. Обучение. Дэнни уже начала эту борьбу, теперь в очереди находился и он. Несмотря на то, что мальчишка остался единственным ребенком в семье на него, не возлагали больших надежд, его не сделали центром внимания. Нет, от него хотели избавиться и как можно скорее, и дальше. Еще с прошлого года отец и мать стали приносить в дом буклеты самых различных колледжей, которые находились в других штатах и нескольких днях дороги. Парню не было от этого грустно, он скорее был рад тому, что в вопросе совместного существования родители и Эд сходятся во взглядах. Но была проблема в другом — он не был готов покинуть это место.

— В Сиэтле есть выставка современного пейзажа, может сходим? — неожиданно для всех, спросил Роберт, когда ужин был окончен и семья смотрела старую комедию на маленьком телевизоре. — Всего час на машине, и мы на месте. Можем сходить поесть пиццу после.

— Честно, я бы сходил. Мне нравятся пейзажи. — кратко отозвался Эд. От фильма он почти засыпал, но сидел смирно, ведь родители захотели побыть семьей.

— С каких пор ты стал ценителем искусства? — не отвлекаясь от просмотра, спросила Джо у мужа.

— На прошлой недели я ходил вместе с коллегами в Фостер и мне понравилось. — не обратив внимание на едкое замечание жены, ответил мужчина. — Мы ходили на выставку «Океан во мне». Красиво, хоть я и не понимаю ничего, но помню Эйдан ты рисовал как-то наш порт, вышло не плохо.

— Угу. — промычал Эд, но старался не смотреть на отца, так как боялся, что эта реплика может привести к более кровопролитной. — Это было давно. Пару лет назад.

— Ты бы мог рисовать не хуже современников. И не обязательно море или цветы. Может дома? Как на счет архитектора? Ведь твой талант явно достался от меня.

— Я не уверен, отец. — Эд оценил то, как аккуратно Роб начал разговор об учебе и сам того не заметив, вступил в него недостаточно осторожно. — Я пока не знаю, кем хочу быть.

— Время уходит. В декабре отправляют последние письма, Эйдан. — голосе отца зазвучали нотки раздражения. Они взялись неоткуда и теперь будут звучать лишь громче. — Хочешь потерять год?

— Я думал не о потери времени, а о том, что хочу разобраться в себе и понять куда нужно двигаться.

— Джейми в пятнадцать знал кем хочет стать, а тебе семнадцать. Ты хоть о чем-то, кроме своих книг и рисунков думаешь? — прошипела мать, продолжая смотрел телевизор. — У тебя достаточно времени.

— Да, думаю, как не быть братом. — рявкнул Эди в ответ.

— В Пенсильвании есть хороший колледж, мой коллега учился там и получил прекрасное образование. Там большой кампус и прогрессивные преподаватели. По стоимости он чуть ниже всех тех, что мы смотрели ранее. — продолжил Роберт, не обращая внимания на перепалку жены и сына.

— Это в другой части страны! — возмутился Эд, уставившись на отца. — Пап, это слишком. Может тогда сразу в Нью-Йорк?

— Не смеши, этот город нам не по карману. — прыснул Роб. — В прошлом году я приносил тебе буклет из Ричмонда, у них есть художественная стипендия, если ты попрактикуешься, можешь попробовать поучаствовать в их вступительном экзамене и тогда получишь гранд.

— Вирджиния? Гранд? Пенсильвания? Это все так далеко, а я даже не знаю, где хочу быть. Нет, мне это не подходит. Я не хочу уезжать так далеко. Мне нужно время. — задыхаясь ответил Эди, поднимаясь с дивана.

— Оно у тебя есть. До декабря! — настаивал Роберт, смотря на сына в упор.

— Эйдан, ты должен быть благодарен за возможность, которую мы с отцом тебе даем. У других и этого нет. — Джо вновь включилась в разговор и была более агрессивной, чем Роб.

— Должен. Должен. Должен. — каждое слово отдавалось эхом по комнате. — Сколько же я должен заплатить, чтобы не быть перед вами в долгу?

— Мы все что-то должны, сын. — не унималась Джо.

— Да. — ответил мальчик и двинулся к выходу из дома. — Ты, например, должна быть матерью, а не восковой фигурой, тлеющей день за днем.

Юноша вышел из дома и накинув капюшон, побрел вдоль улицы не думая, куда идти. Было прохладно, весь день лил дождь, а под вечер осталась туманная морось. На Эйдане была лишь теплая черная толстовка и обычные джинсы, в которых он ходил в школу. Сумерки поползли по голоду, осторожно, но уверенно заполняя пространство. Загорались фонари с их желтоватым светом, отражающимся в лужах и мокром асфальте. Парень все шел и шел, слушая музыку в наушниках, думая о том, почему так противится уезжать. Ведь он, наконец, обретет желанную свободу и независимость, сможет сам построить свою жизнь, сможет забыть прошлое и окунуться в настоящее, даже не думая о будущем. По сути, они, не произнося острых слов, просто просят друг друга разлететься на разные части страны, чтобы никогда не быть составляющей прежней семьи. И Эйдан был не против, нет, он точно был за! Но внутри была какая-то борьба, едва заметная, едва ли ощутимая, но определенно существовавшая. Бросить к черту все! Друзья все равно разъедутся, возможно, он даже навсегда потеряет Дэнни. Но в новом городе, с новой судьбой он встретит новых знакомых, друзей и возлюбленных. Он отыщет новые любимые места, новые уютные улочки и кафе. Он посвятит себя себе и своим желаниям, он будет думать только о себе и нет в этом эгоизма. Он будет только у себя. Собой.

Но все еще в груди что-то саднило, будто тонкий голос, звавший изнутри, пытался ему что-то сказать, объяснить или уговорить, но Эйдан его не слышал, по крайней мере, пока.

Он бродил по пустым улицам около часа и совсем продрог. Но возвращаться домой не было никакого желания и сил. Поэтому Эд двинулся в сторону единственного местечка в городке, где можно купить кофе. На заправке у миссис Чакс была хорошая кофемашина, купленная в прошлом году для личного пользования, но женщина быстро поняла, что это новая отрасль ее бизнеса. Купив на заправке большой и горячий стакан кофе, мальчишка двинулся к пристани. Темнота уже совсем полегла на город, и мельчайший дождь превратился во влажный воздух, ложившийся мягкой пыльцой на лицо. Эд больше не хотел думать об отъезде, он отложит эту тему еще на несколько месяцев, а пока будет подготавливать себя к худшему исходу — покинуть этот город.

У пристани было красиво, было по-домашнему комфортно и казалось, будто от воды совсем не холодно, а весь тот свет, что отражался в волнах был словно настоящим огнем, греющим таким прохладным вечером. Вокруг никого не было. В полном одиночестве он шел по деревянному мосту и смотрел вдаль, за тёмно-синюю линию горизонта, за которой вроде ничего и нет, а вроде прячется целый мир. Только ему было все равно. Опершись локтями о перегородки, он держал в руках кофе, все еще согревавший его. Он смотрел далеко вперед и не видел себя нигде, только здесь, только в этом чудесном месте. Но если его вынудят уехать, однажды Эд все равно вернется и будет счастлив.

Парень не знал сколько простоял на пристани. Он дышал еще более влажным морским воздухом и просто хотел быть один. Телефон разрядился, и музыка в наушниках больше не играла. А без нее было тоскливее, ветер будто стал холоднее, невероятная палитра синих, желтых, фиолетовых оттенков слились в один черный. Свет от фонарей не казался боле романтичным и ярким, а тусклым и дешевым. Но Эйдан все смотрел вперед и старался не замечать, как изменилось настроение вокруг него, как изменялся он сам, находясь в желанной тишине.

Наконец, сдавшись натиску холода и времени, Эйдан побрел обратно домой. Гулко звенели шаги по доскам пристани, опустив взгляд мальчишка шел, стараясь не замечать озноб и вжался в промокшую толстовку сильнее. Но внезапно ветер остыл и больше не носился по порту. Все исчезло по щелчку. Эд поднял голову и огляделся. Видимо, было не так уж и поздно, ведь вдали он увидел девушку, стоящую почти в той же позе, что и он буквально пару минут назад. Но все же юношу смутило, что в такой вечер девушка стояла босиком, не ней было короткое платье, оголяющее ноги, и шаль, покрывшая плечи. Должно быть с ней приключилась беда, но бежать он не стал, остерегаясь напугать ее сильнее.

Она заметила на себе долгий взгляд и повернувшись, улыбнулась Эйдану. Она была довольно милой, темные кудрявые волосы волнами спускались по спине, а бледная кожа, словно светилась в вечерней темноте. Расстояние было небольшим, но разглядеть ее лицо Эд не мог, лишь улыбку. Она продолжала смотреть на него, и парень ощутил что-то странное. Он приложил ладонь к груди и кажется, был готов поклясться слышал голос. Чужой, его он раньше не слышал и даже не мог понять мужской он или женский. Голос становился все громче, уходи, уходи, уходи. Эйдан тряхнул головой, словно отгонял прочь явившегося незнакомца. Но неизвестная тут же отвернулась. В груди парня вновь что-то зазвучало и на этот раз приятное, дурманящее чувства. Он громко выдохнул. Исчезли тревоги и мысли, занимающие его голову последние часы. Эд ощутил себя свободным и бодрым. Блаженство растеклось под кожей горящим потоком. Все стало неважным и одновременно легким, и простым. Какое облегчение! Прочь, давящая на душу духота. Он стал свободным, стал собой…

Но стоило поднять взгляд, и он не увидел снова той девушки. Она исчезла. Оставшись один на пристани, он стал замечать, что чувства, овладевшие им, стали рассеиваться, как ночь, переходящая в утро. Он все потерял. Он вновь ощутил жизнь, какой она была всегда…

Эйдан смотрел вдоль пристани, надеясь увидеть ее снова. Но ее нет. Больше нет сказочного видения. Он отвернулся, давясь сожалениями и пошел домой, размышляя о том, что видел и было ли это на самом деле.

* * *

В воскресенье Эйдан проснулся раньше своей семьи. На улице начинало светлеть и кажется, что будет еще один солнечный денек. Эд как обычно заварил чай и вернулся в комнату, где некоторое время провел в соцсетях. Он читал статьи о походе в лес в темное время суток, о том, когда лучше выбраться зимой и что с собой нужно иметь для ночных вылазок. Парень так увлекся, что, когда поднял глаза понял, что солнце светит еще ярче, чем вчера. Он завороженно смотрел в окно и пытался представить, как выглядит сахарный клен. Есть ли на нем еще листья, которые изменили оттенок на ярко красный, подрос ли он, и десятки других вопросов тут же закружились водоворотом в его голове. Но парень не пустил размышления дальше, он решил, что отправится в лес сегодня и постарается вернуться как можно скорее.

Поднявшись с постели, он принялся собирать рюкзак. Обязательно брал с собой полароид, скетчбук, карандаши разной твердости и в этот раз небольшой темно-синий плед. Папка, в которой были наброски летнего клена, так же отправится с ним. Мальчишке необходимо алиби, чтобы, когда его начнут искать родители, о лесе они подумали в самый последний момент. Он снова взял в руки телефон.

От: Эди

Дэн, доброе утро. Если меня будут искать родители, скажи я у тебя или придумай что-нибудь. Это важно.

Дэнни точно красочно придумает куда делся ее друг. После сообщения подруги парень хотел написать пару заметок, которые прочел в статье, пока информация была свежа в голове. Он открыл приложение и по коже пробежали мурашки… На экране телефона было несколько пометок о том, что нужно купить, когда последний срок сдачи эссе по литературе и пометка, которую он оставил в конце сентября. Эд и думать о ней забыл, хотя прошел всего месяц. В день рождения он прикрепил фото брата и подпись «Джейми, сегодня мне исполнилось столько, сколько тебе будет всегда». Эйдан рассматривал фото и думал, какой же он другой. Джейми высокий спортсмен, он выглядит здоровым и полным сил. На фото ему семнадцать, но физическая форма парня была куда старше. Послушные каштановые волосы и голубые глаза, яркие и чистые. Джейми всегда улыбался, всегда смеялся. Он был душой компании и душой семьи. А Эд — посмешище. Долговязый, не очень высокий, бледный и спортсменом уж точно не назовешь. Каштановые кудри, которые не унять ничем. Он часто молчал, с друзьями не высовывался, уж точно не был душой компании. Лишь глаза мамины, зеленые с желтыми крапинками, которые видно лишь на солнце. Да уж, Эйдан точно не красавец, как Джейми. И как получилось, что у двух людей могли родиться такие разные сыновья, слишком разные, чтобы верить в их родство.

Спустившись вниз Эйдан взял с собой пару гамбургеров, оставшихся с ужина, и осторожно пошел к задней двери. Его велосипед стоял в гараже, дверь которого ужасно скрипела. Этот звук мог выдать парня, но он знал, если взяться за ручку и потянуть вверх, то звяканье старых петель будет не таким громким. И через две-три минуты Эд ехал вниз по улице широко улыбаясь.

Город был еще сонным, даже несмотря на то, что долгожданное солнце решило задержаться еще на денек. Утренняя прохлада касалась лица мальчишки, а ветер снова забрался в его волосы и кудри, словно ураган вились в разные стороны. Он дышал полной грудью, давя на педали сильнее. Желанная встреча затмевала рассудок. Когда знакомые, переполненные домами улицы кончались, вдалеке, рядом с горизонтом виднелся порт. Светло голубое, почти белое небо отражалось в воде, а солнце поблескивало на волнах, вздымающихся в твердь. Эйдан жил этим моментом, обычным для других, но волшебным и трогательным для него.

В лес он вошел робко, будто бы зверь, пришедший на чужбину. Зеленый покров смешался с красным, желтым и оранжевым, как бы рисуя пожары в лесу. Под ногами хрустели ветки, умершие и опавшие с деревьев. Листва увяла, а от дождей превратилась в кашу из хвойных иголок и медных травинок. Хоть земля была тугой, но верхний слой грязи затруднял ходьбу. Эйдан позаботился об этом заранее, когда собирался в поход: на нем были высокие дорожные ботинки на крепкой шнуровке и куртка, защищающая от ветра. Он постарался одеться весь в черный, но вот только прогадал, солнечная обстановка и яркий лес выделяли его.

Сосны, величественные и высокие, казались сейчас разбросанными. Летом кустарники, цветы, молодые деревца и лесные сорняки создавали плотность, свежесть и непроходимость. Но опали листья, завяли бутоны и сохранились лишь голые ветки, почерневшие, словно от злости. Пышности не осталось, теперь видно все, чего не было видно за зеленой пеленой.

Эйдан шел по тропинке, осматривая каждое знакомое дерево. Было непривычно видеть лес таким ярким, но пустым, словно солнце в это время года; оно выглядывало из-за туч, но свет не был эффектным и теплым. Не было и лесных жителей, сопровождающих парня. На пути он не встретил белок, в листьях не шуршал еж, в небе не кружились бабочки. Летняя ностальгическая красота покинула это место, оставив его умирать. А на прощание, будто на могилу, окрасила деревья красками.

— Да уж, — прошептал мальчишка, взбираясь на холмик. — Грустно.

Ноги разъезжались на скользкой траве, но все же парень дошел до лужайки. Пару месяцев назад тонкие лучики солнца протискивались на ее поверхность, сейчас же солнца было больше. Она, как и все вокруг, казалась пустой, но клен, словно олимпийский огонь, ярчайше горел на поляне. Его листья частично осыпались и сменили цвет на королевский красный. Завороженный и ослепленный красотой, Эд достал из рюкзака полароид и подойдя ближе, принялся фотографировать.

Снимки выходили моментально, он лишь по привычке тряс их пару секунд и клал на землю. В объективе клен был красив, но менее прекрасен, чем наяву. Мальчишка постарается запомнить, какой запах, свет, температура, настроение, чувства его окружали в этот день. Броскость красок возбуждала в нем интерес и фантазию. Будто ребенок, он улыбался от того, что видит что-то чудесное. В груди щемило и, смотря на снимки, он вдыхал осенний воздух и запоминал то, какой прекрасной бывает жизнь.

Через несколько снимков парень решил поменять положение и не убирая полароид от глаз, двинулся влево. В этот момент что-то хрустнуло, издав громкий, но глухой звук. Эйдан резко дернул голову в сторону сосен, тех, что отделяли его от чащи и болот.

— А вот и первый зверек на пути. — прошептал он, все еще всматриваясь меж стволов деревьев. — Эти белки меня доконают.

Продолжая делать фото, Эд не мог отделаться от мысли, вдруг это не белка? Воображение рисует и навязывает странные образы, когда в одиночку приходишь в опасное место. Эди не бродил раньше глубокой осенью в лесу. С мая по сентябрь он постоянно там бывал, но в другие месяцы — нет.

Осенью некоторые животные становятся агрессивнее, так как впереди ждет суровая зима, им необходимо обустроить свое жилище, а также запастись пропитанием. Оказавшийся на пути худощавый мальчик вполне подойдет на обед. Природа осенью небезопасна. Из-за обильных дождей в этой местности трава превращается в месиво, по которой невозможно идти, ноги тонут, как в болоте. А зимой, когда сосны утопают в сугробах, опасности становиться больше. Те звери, что не засыпают на зиму, остаются в поисках добычи на долгие месяцы. Холод и мороз продирает до костей. Дороги и тропы погружаются в непроходимый снег. Без специального снаряжения лучше в лес не входить. Эйдан придерживался правил, но сегодняшнее желание вскружило голову.

Он любил проводить время в лесу; красота соснового пейзажа — это первое, что привлекло его несколько лет назад. Приходя сюда ему становиться легко, словно с души сходят все тяготы. Ведь тут не нужно пытаться быть идеальным, избегать искренних разговоров с друзьями, делать вид, что интересна жизнь за порогом дома. Свобода, в которую он погружается, не сравнима ни с чем: нет стен, нет давления родных, нет тех, кто вызывает вину. Ему хочется тишины, спокойствия и места, где стыд не будет преследовать, как тень. И этим местом являлся для него лес.

Эйдан снова поднес полароид и сделал фото. Теперь он не мог расслабиться и воспринимать все происходящее, как до того, как несчастная белка поселила в нем сомнения. Шум, что услышал парень, был слишком громким для мелкого грызуна. Их тушки просто не свободны издать подобный резкий гул от ломающейся ветки. Это могло быть другое животное, явно больше белки. Парень громко выдохнул и, взяв снимок, тряхнул его как полагается. В нижнем правом углу Эд заметил черное пятнышко. Должно быть на камеру попала соринка или Эди случайно заслонил уголок объектива. В любом случае, фото испорчено, а на счетчике карточек осталось две. Парень сбросил с плеч рюкзак и опустившись на корточки рядом с фотографиями, стал искать запасной набор фотобумаги. Но прежде, чем его пальцы коснулись цели, он задел взглядом снимок, который испортил.

— Что… — на выдохе, произнес парень. Его зеленые глаза уставились в злосчастный уголок, в котором черное пятнышко проявилось чуть ярче. Между двух сосен лежала лисица. Узкие глаза-щелочки, внимательно и осторожно смотрели на парня.

Эйдан рывком поднял голову, старательно высматривая хищника, но лиса осталась лишь на фото. Юноша стал кружиться на месте, выискивая животное, но тщетно. Кажется, съемки окончены и нужно уходить домой как можно скорее. Задерживаться нельзя, так как лисы — хитрые животные. Она может где-то затаиться, а потом неожиданно напасть.

Собрав фото с земли, он небрежно засунул их в рюкзак, хотя обычно очень осторожен, но внезапно охватившая паника выбила его из колеи.

Несколько недель назад, в начале октября, в городе видели лису, она слонялась у магазинчиков, где продавали мясо. У животного было безумное поведение: оно бросалось на прохожих, рычало, извивалось на асфальте. Пугающее зрелище. Тогда же в местной газете выпустили целую статью о переносчиках бешенства. Там говорилось, что лиса самый частый зверь, болеющий этой страшной заразой. Писали о том, чтобы люди закрывали дворы, старались следить за своими собаками, а также в случае обнаружения бешеного животного звонили по указанному номеру. Эйдану запомнилась та статья с жуткими фото исхудавших зверей, глаза которых наполнены пустотой.

Учитывая, какая скользкая трава и то, что поляна находится на холме, убежать от животного он не сумеет. Лисы очень быстрые, иногда их бег сравнивают с полетом, так как лапки будто не касаются земли. Шансов не много, поэтому нужно убираться.

Парень стремительно направился к тропинке, по которой сможет безопасно спуститься в чащу и направится к выходу. Но у сосен рядом с тропой блеснул черный пушистый хвост. Все-таки она здесь. Маленькое животное вытянуло шею и, уставившись бледными глазками, наблюдало за парнем. Эйдан же, приросший от страха к мертвой траве, прокручивал в голове пути отступления. На лужайку можно попасть только по перекрытой зверьем тропе. Лиса быстро пошла на парня, но все еще держась на допустимом расстоянии. Ее лапки двигались стремительно, так что Эду было сложно понять, крадется зверь или хочет напасть. Уставившись на ее плавные движения, он отступал назад. «Нужно найти палку или что-то вроде того», — пронеслось в голове у юноши. Лисица неожиданно села и оскалив морду зашипела, коротко, но не двинувшись с места. Эд закрутил головой в поисках предмета, которым сможет защититься, но кроме небольших, сухих веточек ничего не было. Затем он вспомнил о небольшом синем пледе, взявший с собой для того, чтоб не сидеть на сырой земле. «Что, если наброситься на нее и повязать, как в мешок⁉ Пока она выпутается, я успею сбежать с холма…». Мысли не задерживались в голове у парня, он их либо сразу отвергал, либо действовал. Но накинуть на лисицу плед и завязать — достаточно опасно. Еще в процессе она может повредить его, но тут уже главное добраться до дороги.

Эйдан медленно стянул с плеч рюкзак, стараясь, чтоб движения были плавными, дабы не напугать животное и вызвать нападение. Он старался смотреть на черные лапки лисы, медленно расстегивая молнию. Впервые он видел угольную лису, конечно, слышал о серебристо-черных лисах, но они выглядят иначе. Та, что держала его в заложниках не имела и пятна иного цвета.

— Лисичка. — обратился юноша к животному. Он достал плед, а затем так же медленно надел рюкзак. — Я не хочу делать тебе больно. Поэтому прости. — прошептал парень.

Эд взялся за два края пледа, держа его, словно рыболовную сеть и плавно пошел на лисицу. Питерс где-то читал, что если не смотреть в глаза животному, то возможно избежать агрессии, но пытаться обезоружить зверя, поведение которого не видишь — сложно. Лапки твари могут дернуться в любой момент и Эд не успеет поймать ее. А вот по морде, оскалу, глазам можно многое сказать, по крайней мере, подобное работает с людьми. Эйдан знал это не понаслышке. Но поднять глаза на лису не решался. Под ногами парня хрустнула ветка и обе души, пребывавшие на лужайке, напугали друг друга резким движением. Лиса поднялась на ноги, шерстка на спине встала дыбом, а большой лохматый хвост взмыл в воздух. Эд же вцепился в плед так, что пальцы покраснели. Плечи юноши поднялись. И в этот момент он все-таки взглянул в ее глаза.

Что-то теплое, одурманивающее возникло в груди. Напряжение, парализующее Эйдана исчезло, оставив спокойствие и нечто похожее на блаженство. Все вокруг перестало быть пугающим и пустым. Словно вся нежность существовавшая в мире, оказалась здесь. Эйфория, смешанная с возбуждением, стучала по вискам. Солнце больше не казалось стеклянным, теперь оно было пламенным. Ощущения, что окутали Эйдана никогда прежде не были такими сильными и сконцентрированными. Будто раньше ему никогда не было так хорошо, так славно, так приятно. Заботы и беспокойства, не оставляющие Эда были словно заперты во взгляде дикого животного, освободив тем самым мальчика.

Должно быть, это настоящее признание счастья, когда все что окружает — невероятно. Желтые глаза, смотрящие на него, поразительно осознанные, были самыми красивыми, которые он когда-либо видел. Темно-золотая радужка, окружающая янтарные линии у зрачка на темной мордашке, словно жидкий металл. Эди задумался о том, что мог бы смотреть в эти глаза вечность. Стоять на лужайке и быть завороженным ими.

Но минуты невозможного прекратились так же резко, как и начались. Вдалеке, у подножья холмика, послышался протяжный лай собаки. Лиса зашипела, показав клыки. Лай приближался и лисица, еще раз взглянув на парня, бросилась галопом в чащу. Она растворилась между тоненьких, оголенных веток.

Пришло опустошение. Эд уставился на траву, еле-еле опускаясь на колени. Он положил ладонь на грудь и почувствовал, как стало холодно и тоскливо на душе. Как тревога вернулась к нему, а страх застучал в висках. Как блаженство, исчерпывающее все плохое, ушло вслед за черной лисицей. Абсолютное счастье, накрывшее его с головой, сейчас казалось наркотиком, действие, которого прекратилось и следует ломка. Его больше не интересовал лай… Ему нужно найти ее снова.

— Эйдан Питерс, что я обещал тебе, если снова поймаю в лесу? — перед ним возник лесник в камуфляжном костюме, высоких ботинках и ружьем наперевес. Рядом по лужайке, обнюхивая кусты, слонялась немецкая овчарка Шелест. — У тебя проблемы, парень, и серьезные.

— Плевать мне на проблемы. Ты её спугнул, идиот. — едва шевеля губами, произнес парень.

Глава 3 Видение

В полицейском участке было душно. Эйдан таращился на стакан с водой, который принесла секретарша Стефани. Блондинка сидела недалеко от него и время от времени поглядывала на парня. Ей поручили дождаться Роберта и Джоан, она их знала, ведь училась в школе с их старшим сыном.

Эд не первый раз находился здесь — когда пропал его брат Джейми, родителей часто вызывали в участок и они брали его с собой. В память въелись желтые стены, с годами потускневшие, обшарпанные столы и стулья продолжали нести службу. Небольшие лампы, стояли на каждом рабочем месте полицейского, покрытые многолетним слоем пыли. На столах куча бумаг, фотографий и недоеденной еды. Все точно так же, как и сейчас. А атмосфера как была поганой, так и осталась. Мальчик помнил, как паршиво было наблюдать за копами будто и не пытавшийся найти парня, пропавшего в лесу. Они верили, что он сбежал, поэтому не прикладывали больших усилий. Но все знали Джейми — он бы так не поступил. Он очень любил свою семью, любил друзей и даже школу. К тому же через год должен был поступить в колледж. Это было просто не логично. Просто не в его стиле.

Эйдана тошнило от участка. Он считал это центром бездельников, просиживающих штаны на работе. А шериф Мэйсон лишь возглавляет этот цирк. Сидит в кабинете и важно пьет кофе, приготовленный молодой симпатичной девчонкой. В то время, как другие делают почти то же самое в городе. Зубы сводит от шайки блюстителей закона.

В полдень родители Эда приехали в участок. Роберт последовал по просьбе секретарши к шерифу, а Джоан, на которой не было лица, села рядом с сыном. Долгое время они молчали, слушая как громко тикают настенные часы. Стефани предложила кофе матери Эйдана, но та кивком отказалась, сейчас не до этого. Она не знала с чего начать разговор, а Эд и не старался ей помочь. Больше всего в этой ситуации его раздражало, что идиот лесник спугнул лису, действовавшую на парня чудным образом.

— Зачем ты пошел туда? — спросила Джо, смотря под ноги. — Что ты пытаешься доказать, Эди?

Но парень не знал, что ответить. Объяснить им, что прогулки в лесу дарят вдохновение, спокойствие и желание рисовать — бесполезно. Родители не понимали его увлечения живописью. Талант мальчика ставился под сомнения каждый день. Ему приходилось бороться за право купить холст и кисти. Джоан и Роберт, словно видели достояние только в старшем сыне, а младший оставался для того, чтобы просто быть. Редко давали деньги на книги об искусстве, которые он очень любил и с нетерпением ждал выхода новинок. Родители решали, какие подарки лучше для Эйдана, полностью игнорируя пожелания сына. Каждый раз это были бесполезные презенты в виде, спортивной формы, гантелей и плеера. И никогда не пускали в столицу штата, чтоб мальчик смог пойти в галерею, увидеть собственными глазами шедевры, укрепившие человеческий талант. Ему казалось, что он личная вещь, отданная в распоряжение. Иногда Эйдану казалось, что из него пытаются воспитать Джейми…

— Я хожу туда ради удовольствия. — буркнул Эд, отпив воды. — Единственное место, где спокойно.

— Что там такого прекрасного⁈ — прошипела Джоан. — Что прекрасного в месте, где в болоте утонул твой брат? Ответь мне.

Но ответа не последовало. Из кабинета шерифа вышел Роберт. Физиономия его была перекошена от злости. Ноздри раздувались, а лицо покраснело и покрылось белыми пятнами. Парень сразу понял — дела плохи. Когда отец Эйдана злится, то всегда лишает его важных вещей, без которых мальчику откровенно плохо. Он понимал, что только переступив порог дома у него потребуют все, что связано с рисованием. Мысленно Эди хоронил себя, как самого несчастливого человека на земле. Но тут же взял себя в руки, не позволяя себе быть нытиком.

— У тебя с башкой проблемы? — начал Роберт, когда семья ехала в машине. Мужчина был взбешен, его пальцы покраснели от того, с какой силой он вцепился в руль. Роб приоткрыл окно и холодный ветер задувал в салон. — Много свободного времени, да?

— Парочка минут всегда есть в запасе. — небрежно бросил Эд, усугубляя ситуацию.

— Вместо того, чтоб строить из себя принцессу Дисней, мог бы заниматься учебой! Я стараюсь сдерживаться с тобой, но ты переходишь границы! — продолжал Роберт.

— Никого я из себя не строю. Мне нравится гулять в лесу. Мне нравится лес. Все.

— Ты больше никогда не пойдешь туда, тебе ясно? Если не хочешь больших проблем! Знаешь, в той же Пенсильвании есть интернат. — Роберт, потянулся и включил радио, тем самым сказав, что разговор окончен, но Эйдан так не думал.

— О, пугаешь меня интернатом? Да ладно, какой дешевый трюк. Везде лучше, чем с вами обоими. — рявкнул парень и отвернулся.

— Ты не знаешь, как это жить с чужими людьми и когда о тебе никто не заботиться! Поэтому закрой рот.

— Что серьезно? Не знаю, ага.

— Эд, когда мы приедем все твои книги, краски, холсты. В общем, вся та хрень, что мы покупали тебе, отправятся в чулан. Ты больше ничего от нас не получишь. Ни цента! — удивительно спокойно сказал Роберт.

— Конечно, дорогие родители. — ядовито, закончил диалог Эд.

Они ехали молча, лишь радио создавало звук. Эйдан не злился на отца и мать. Напротив, он понимал, почему они вышли из себя, но его раздражение и злость, копящиеся несколько лет, уже не могут просто пропасть или растаять. Они стали частью его самого и при любой стычке с родителями, чувства будут выходить первыми. Если над ними не работать, Эд так и останется в ненависти к родным, но он пока не решил для себя, будет ли он стараться наладить семейные отношения или просто сбежит.

Когда они почти подъехали к дому по радио начались местные новости, где с пометкой «срочно» передавали утренние новости.

«Сегодня утром, 13 октября, приблизительно в 9.14 на Аллен-стрит был совершен поджог машины лесничего Питера Янсли. По словам полиции это могло быть техническое возгорание. Хотя машина была исправна, как заявляет сам владелец. Очевидцы говорят, что слышали громкий смех нескольких молодых людей, звон стекла и сигнализацию. Пока у полиции нет подозреваемых, но вопрос, который мучает большинство граждан: были ли это бездельники с утеса во главе с сыном шерифа Мэйсона, Курта Мэйсона? Будем держать вас в курсе. Доброго дня!».

— Жаль шерифа. Отличный коп и такое пятно в карьере. — впервые за всю дорогу заговорила Джоан.

— Пятно? Это же его сын, как так можно говорить? — вмешался Эд.

— Да, пятно, от которого не отмыться. — Роберт остановил машину у дома и заглушив двигатель, вышел. — Эти идиоты с утеса ничем не занимаются. А что ты их оправдываешь? Или твое нежелание поступать, навязано существованием этих тварей? Хочешь так же бесполезно прожигать жизнь?

— А если да. Вам то, что?

— Я не хочу, чтоб мой сын был посмешищем. — Семья заходила в дом, продолжая разговор.

— Поздно. Этим посмешищем стал ты сам, а я лишь унаследовал титул. Сбежал от нас к красивой, глупой куколке Кейси. И раз в несколько недель появляешься дома, не расставаясь с телефоном. Прекратите врать себе и мне. Надоело. Может тебе стоит перестать притворяться и уже уехать навсегда? — Эйдана накрыла пелена. Он хотел сказать больше, но не смог. В груди горел огонь, а тел бил озноб.

Роберт Питерс не был груб с женой и детьми. Он старался жить примерным семьянином, работающим на благо любимых людей. Но после смерти Джейми мужчина изменился. Любая мелочь вызывала в нем агрессию, любое несогласие с ним могло караться силой. Роб разозлился на Эйдана куда сильнее, чем предполагал, а после слов сына, не смог сдержать гнев. Эд не успел договорить, как отец ударил его ладонью по лицу. По зубам скользнула губа, из которой тут же хлынула кровь.

Отец семейства переменился за последние шесть лет. Раньше Роб был домоседом. Работа архитектора доставляла ему удовольствие, он старался выполнять ее под крышей собственного дома. С рождения сыновей мужчина мечтал посвятить им все свое свободное время. Так и было. Но после утраты Джейми, он смирился, в отличии от жены. Вся его жизнь стала другой. Он будет всегда помнить о Джейми и мысли о нем доставляют боль, но мужчина не позволяет, чтобы боль руководила. Выходит, не так как хотелось бы. Роберт бросил работу на фрилансе. Он нанял помощницу и уехал в другой город, оставив родных. Высокий брюнет с голубыми глазами быстро завоевал симпатию городских жителей, что способствовало его желанию остаться. Стараясь загрузить себя работой, Роб желал забыть о боли, которая жила вместе с ним ежеминутно. Просыпаясь и засыпая, он чувствовал дыру в своем сердце, дуру, которую никто и никогда не восполнит. Ему казалось, даже если Джейми жив и однажды вернется домой, боль все равно будет. Она словно срослась с его душой и стала частью жизни.

— Хм, в интернате тоже бьют? — вытирая кровь с губы, процедил Эд. — Ха, тогда я готов.

* * *

Он все не мог уснуть. Сидел на постели и смотрел в окно, разглядывая лужицы на дороге. Размышляя о чувствах, испытавших накануне и мечтающих повторить. Если б он знал, как их снова вызвать, как накрыть себя надежной занавесой безопасности?

Стычка с отцом его особо не волновала. было по-детски обидно за пощечину и разбитую губу. Но произошедшее было не впервые, Эд привык и научился зализывать раны. Прокручивая в голове ситуацию, он, конечно, мог смолчать, мог ответить по-другому и тогда продолжения бы не случилось. Но каждый раз обещая себе не ругаться с родителями, чтобы не создавать еще более худшее существование, Эйдан просто не может остановится. Ему будто хочется выговориться, рассказать все залежавшийся чувства и обиды. Даже ценой разбитой губы.

Смотря, как в лужах переливается фонарный свет, он медленно впадал в дремоту. Наконец, ночь сломила его и отдала в руки не спокойному сну.

* * *

В понедельник по дороге в школу Эйдан обдумывал, что скажет Дэнни. Она ждала объяснений о сообщении, получившее ранним утром в воскресение, а также то, что следующие сутки от него не было вестей. А его разбитая нижняя губа была лишней темой для разговора, но подруга не оставит ее без внимания.

Ясная погода, стоящая все выходные, осталась там же. С новой неделей на город опустилась атмосфера окончания осени — начала зимы, когда природа на перепутье и каждый день все хуже и темнее. Ветер переменный, холодный и порывистый. Дожди становятся продолжительнее, иногда смешиваются со снегом. Находиться на улице бывает не только грустно из-за отсутствия тепла и солнца, но и опасно, ветер неумолим.

По пути он не встречал людей, лишь изредка проезжали машины. На несколько мгновений парень подумал, как прекрасно оказаться сейчас на лужайке, летом, когда вокруг все заполнено золотым и жидким светом солнца. Хотя, наверное, он согласился бы отправится в этот день и среди оголенных кустов поискать желтые глаза. В голову вновь вернулись воспоминания из вчерашнего дня, которые, казалось, застряли где-то в прошлом. Слабое утреннее солнце, едва способное согреть мальчишку; поляна, парящая в листьях, умерших, но все еще существующих. Огненно-красный сахарный клен и ее глаза… желтые животные глаза, дарящие ощущения полета и легкости. Эйдан почти поверил своим размышлениям…

— Надеюсь, ты уже написал завещание! — Эйдан, погруженный в свои мысли, только-только вошел на парковку и тут же услышал знакомый голос. Дэнни мчалась на друга. — Какого черта, малыш?

— Привет, Дэн. Долгая история. — виновато, ответил парень. — Я все объясню. Обещаю. Но позже, когда нам никто не помешает.

— Я ждала очень долго! — вспылила подруга. — Трубку ты не брал…я даже не знала, в порядке ты или нет.

— Прости, я облажался. — извинился юноша, но поймал себя на мысли, что все вокруг стараются накричать на него.

Школьный день пронесся для парня очень быстро. Эд узнал результаты теста по биологии, оказавшимися не такими плохими, как он предполагал. Его друг Итан вернулся из поездки в большой город, где он все выходные гулял по большим улицам, обедал и ужинал в ресторанах с неоновыми вывесками, посещал парки, театр и даже успел заглянуть на концерт популярной исполнительницы, поэтому не умолкал в своих рассказах о мини отпуске. На большом перерыве Эйдан обедал с Дэнни, Итаном и Мэтью, с которым впервые за долгое время не было его девушки Аманды. Ребята смеялись и рассказывали друг другу забавные истории и начинали обдумывать планы на пятницу.

Последний урок Эйдан и Дэнни решили прогулять, чтоб спокойно обсудить то, что произошло. Ребята вновь отправились на свои любимые места на стадионе. С южной стороны они были абсолютно невидимы для учителей и учеников, поэтому с удовольствием могли расслабиться и обсудить все, что волновало. Дэнни, усевшись на свою шерстяную кофту, достала из сумки печенье и сигареты. Начала она со сладости.

— Выкладывай. — только и всего сказала подруга и принялась есть.

Эйдан решил не рассказывать маленький пласт истории, чтобы она не приняла его за сумасшедшего. Часть, где его накрывают эмоции, вызванные зверем, он опустил и не вдаваясь в подробности растолковал Дэнни, что же случилось вчера.

— Так лиса пыталась напасть на тебя? — ошарашенно, произнесла девушка.

— Нет или да. Лесник спугнул ее. — ответил Эд, опуская глаза. — Но думаю, не появись он, то ее мелкие, но острые зубки красовались бы на моей шее.

— Жесть какая. — Дэн закурила. — Я бы умерла от страха, если б в лесу на меня хотел наброситься хищник. Ты кретин, малыш. Вечно шляешься в кустах, как маньячина. Девушку ты себе с таким послужным списком не найдешь.

— Она мне и не нужна. — буркнул парень. — Я рассчитывал сделать снимки, а не сидеть в душном участке, где вокруг все пропитано дилетантством.

— О, да. Это говоришь ты, парень, слонявшийся в лесу. — засмеялась подруга. — Как же тебе вбить в голову, что туда ходить не надо? — после этих слов Эди поджал губы и девушка, заметив это, продолжила: — Ладно, что там с шерифом?

— Да, решил я дурак. У него нет оснований меня задерживать. Поэтому мистер квадратное пузо, позвонил моим родителям, которые тут же примчались.

— И дали ласковое наставление, судя по лицу. — повернувшись к Эду, произнесла Дэнни. Она протянула руку и взяла парня за подбородок, внимательно осмотрела ссадину и фыркнула. — Про то, что с велика упал, можешь болтать при Итане и Мэтью, но мне врать не нужно. Твой папаша по краю ходит. Не думаешь, заявить на него?

— Как ты догадалась, что это отец?

— Твоей маме нужно было бы использовать какой-то предмет, чтоб рассечь губу, но тогда бы не только губа пострадала. А тут четкий удар. Так заявишь?

— Нет. Это впервые. — соврав, ответил Эд. Юноша коснулся нижней губы. Раньеш ему удавалась спрятать места побоев, но в этот раз даже не захотелось этого делать.

— И что? Это может повториться! — но не увидев, отклика друга, девушка отступила от темы, казавшейся ей жуткой несправедливостью. Эйдан и сам так считал, да вот только смелости что-то сделать не хватит, да и желания защитить себя особо нет. Сразу чувствуешь стыд. Парень потерпит. — Нельзя такое спускать, Эйдан. Он ударил тебя по лицу. Нельзя бить ребенка, даже если он поступает неправильно.

— Слушай, я устал от них. Могу потерпеть и это, остался всего год. И я давно не ребенок.

— Терпеть? Господи…- потянула девушка, убрав в сторону печенье. — Эди, почему? Сколько я тебя знаю, ты постоянно что-то терпишь. Тебе не надоело? Знаешь, иногда мне кажется, что твое «терпение» это просто способ ничего не менять, своего рода, зона комфорта. Ты просто ждешь, когда это кончится самостоятельно? Но этого не произойдет. Тебе нужен психолог, малыш. Нужно заняться собой. Иначе, ты испортишь себе жизнь. — она перевела дух и вновь продолжила. — У тебя проблемы. А ты их игнорируешь. От того, что ты уедешь из родительского дома легче не станет, привычки и самоунижение будут тебя преследовать. Когда мы были младше, я думала, что это фетиш у тебя такой. Ненавидеть себя и жаловаться на жизнь, а теперь я уже и не знаю, что думать.

— Я не…

— Ты должен поставить границы. У меня проблемы с родителями и мои границы, нужно строить каждый день, ведь каждый день они их рушат. Это непрерывный процесс. — Дэнни поднялась с места и сложив руки на груди продолжила. — Я хочу, чтоб ты был счастлив, малыш.

— Спасибо тебе и я ценю твою заботу. — кратко ответил Эд и поднявшись с места, пошел прочь. Но внутри поселились сомнения в себе. Вдруг он и правда просто боится менять жизнь или работать над ней? Может ему действительно легче быть жертвой?

— Так, что с телефоном? — вновь спросила Дэнни, нагнав друга.

— Отец сказал, сдать все, что они купили для меня. Поэтому я вне зоны доступа. Но… я думаю, найти работу. И обеспечить себя, как могу.

— Это хорошая идея, но как же учеба? Ты, мягко говоря, вообще не зубрила. Тебе бы хвосты закрыть.

— Да, на это мне вообще все равно. — искренне ответил парень, когда они вошли на парковку. Уроки только что закончились, поэтому они могли выехать из территории, не застряв в пробке. — Я хочу жить здесь и рисовать.

— Эди, но ты мог бы обучиться искусству профессионально. И снова вернуться сюда, если б захотел. Заработаешь деньги и купить дом у пристани или ближе к лесу.

— Почему-то мне этого совсем не хочется. Честно. Хочется быть просто молодым и не зависеть ни от кого. Хочется быть только с собой в гармонии. Возможно — мечтательно, начал Эд, когда он сел в машину подруги и они двинулись по пустой дороге. — Я бы мог построить небольшой дом самостоятельно. Раскрасить его стены и фасад. И просто просыпаться утром свободным, идти в чащу и не думать о том, что скажут другие. Выбросить телефон и не заботиться о facebook и instagram. Мне нужна природа и покой.

— Эди, без обид, но ты прямо-таки дед. Дедуля Питерс. — они громко засмеялись. Эйдан скорчил рожицу старика и закрыв глаза откинулся назад.

— Вот бы найти тебе такую же бабушку.

— Почему ты все время ищешь мне пару? — возмутился Эд. — Я не нуждаюсь в этом, спасибо.

— Прости, просто я сейчас с Брэнди и мне хочется сеять вокруг себя любовь! И да, я нарушаю твои границы, но я твоя Дэнни. — широко улыбнувшись, оправдалась девушка. — А еще ты часто один. Меня это беспокоит.

— Я чувствую себя прекрасно наедине с собой. — честно ответил Эд. И вспомнил девушку на пристани, которая словно завороженная смотрела на него. — Слушай, совсем забыл тебе рассказать. Я как-то ходил гулять на пристань. Было довольно поздно. Так вот я увидел там босую девушку, да и выглядела она немного ненормально. На местную она не была похожа. Я не успел ей помочь, так как она сбежала. Не знаешь, может к твоему отцу поступали какие-то необычные леди?

— Необычные? — переспросила девушка. Ее отец был доктором местной больницы. — Вроде нет. Если ты о изнасиловании или о нервном срыве, то точно нет. Никого не было ни на той недели, ни на этой. Отец любит поучать меня такими историями. Говорит о бесконечной безопасности и бла-бла-бла. Приехали.

— Спасибо, Дэн. — мальчишка вышел из машины и прежде, чем закрыть дверь, вновь заговорил. — Приходи, когда сможешь. Вечерами я всегда дома, да и не вечерами тоже.

— Конечно, малыш.

После этого разговора на школьном стадионе, друзьям так и не удалось встретиться. Следующие четыре дня Дэнни извинялась перед Эди и просила ее понять, так отношения с Брэнди сейчас в той фазе, когда хочется проводить много времени вместе. Эйдан не злился на подругу, даже мыслей не было. Все это он пережил еще лет в четырнадцать, когда Дэн стала гулять с парнями. Он всегда был где-то в стороне, готовый выслушать и обнять, когда плохо. И таких моментов у ребят было не мало, ведь каждый бойфренд разбивал сердце девочки. Только после разрыва он получал лучшую подругу назад. И можно было бы сейчас пожелать, чтобы все случилось гораздо быстрее, чем с другими отношениями, но Эд не мог, стыдно даже думать об этом. К тому же в его жизни появилось что-то интересное, что-то в глубине хвойного леса.

В пятницу, когда Дэн снова извинялась за то, что не сможет прийти поболтать, она постаралась загладить вину не просто словами, а милым и важным жестом для друга.

— Эд, это тебе! — важно заявила она, сев рядом с парнем за столик в кафетерии. Девушка положила перед Эди скетчбук, формата чуть больше тетради и пару карандашей. — У тебя все отобрали, но рисовать-то надо. Сотню ставлю, что ты в тетрадях рисуешь.

Эйдан расплылся в улыбке и взяв в руки подарок, стал ощупывать бумагу. Как прекрасно, что теперь он сможет проводить время за любимым занятием, коротая часы. Больше не нужно будет рисовать на последних листах в тетрадях, как ловко заметила Дэнни. Нужно будет найти тайное место для подарка, чтоб отец его не нашел. Ведь парень был уверен, что в его отсутствие родители проверяют комнату на содержание контрабанды.

— Спасибо большое! — воскликнул Эд, открыв скетчбук. — Ты просто невероятна, Дэн! — все шире и шире улыбаясь, добавил парень, разглядывая карандаши.

— Надеюсь, что однажды ты нарисуешь меня за все мои труды. — ответила девушка и так же чисто и открыто улыбнулась другу.

Возвращаясь домой Эйдан думал, куда спрятать подарок от Дэнни. Ведь сейчас родители проверяют все еще вещи. Увидев бумагу и карандаши они тут же извлекут контрабанду. В своих наказаниях Роб и Джо достигли наивысшего искусства. Они буквально следят за каждым действием сына и перепроверяют его комнату, чтобы сын точно не смог найти пути облегчить наказание. К тому же была и другая сторона почему Эд боялся обнаружения вещей — его могли лишить еды. Поэтому оставшимся благополучием лучше не рисковать.

Подойдя к дому, мальчишка обошел подъездную дорожку и направился во двор. Под его окном рядком сложены дрова. Муляж. И он позволяет спокойно и без особых рисков влезть в окно. Дрова выложены прочной пирамидой, они расположены не высоко, но стоит только подтянуться и цель достигнута. Эйдан сбросил рюкзак у основания дров и вскарабкался вверх. Восхождение было недолгим, годы тренировок выработали навык подниматься быстрее, к тому же уметь лазать — хорошее мастерство для парня, проводившего свободное время в лесу. Эд, остерегаясь, взглянул в окно, вдруг кто-то из семьи находится в его комнате. Тишина. Едва приподняв окно, парень залез наполовину в дом. Тут же схватил подушку и засунул в нее подарок подруги.

Через несколько минут он вошел в дом. Родители обедали, но не обернулись на вошедшего сына. Они словно и не заметили его появления, как жаль, что демонстрация равнодушия в их семье происходит последние шесть лет, а не только сейчас. Эйдан поспешил наверх. Его рюкзак не проверили на входе, а значит придут прямо в комнату, нужно припрятать клад. Войдя, он бросил вещи на кровать и стал мысленно перебирать места, где может устроить тайник. Шкаф полон его холстов, которые не забрали родители (потому что им все равно на готовые картины), его проверят первым, а также кровать и стол. Больше в его спальне и нет уголков, где можно затаить небольшое сокровище. В голову пришла мысль, обрадовавшая юношу и испугавшая, ведь если сделанное обнаружится, то он может получить условия еще хуже нынешних. Его родителям не составит труда придумать новую меру наказания. Забрав подарок, Эд вышел из комнаты крадясь и стараясь не создавать шума. Сердце билось бешено. В коридоре он остановился, вслушиваясь в звуки: родители болтали и периодически смеялись. Эйдан подошел к комнате брата.

После того, как Джейми пропал в лесу, Джоан не оставляет надежду, что сын однажды вернется домой. Эйдан точно это знает. Хоть мать и говорит, что приняла смерть ребенка и может произносить открыто, но это притворство. Многие годы комната пропавшего мальчика считается его могилой. Женщина приходит туда, когда эмоции переполняют. Так, в день смерти сына, она садится на его постель и плачет, пока есть силы. Для других обитателей дома, живая могила служит не утешением или местом, где можно вспомнить ушедшего, а сгустком энергии, от которой холодок по коже, в которой будто обитает дух смерти, призрак исчезнувшего.

Эйдан осторожно открыл дверь и быстро войдя, прикрыл ее за собой. Комната Джейми была больше, чем у Эда. На стенах бежевые обои, оттенок которых немного отдавал в желтый. Песочного цвета паркет и большой ворсистый белый ковер. Два окна, с видом на дорогу. Большая двуспальная кровать, а над ней все в постерах из фильмов и видеоигр. Шкаф, двери, усыпанные цитатами из книг, непристойностями и приклеенными на скотч бумажками с признаниями в симпатии. Стол и как всегда идеальный порядок, ноутбук, стаканчик с ручками и карандашами, пару книг и рамки с фото, где Джейми с семьей и в компании друзей. У двери несколько гантелей, скакалки, секундомер и кроссовки. Братец редко занимался дома, бывает, с утра потянет гантели, выпьет смузи и вперед в школу, а там на стадионе всю дурь выгоняет. Джейми не очень любил сидеть дома. Он любил походы в кино, отдых с друзьями, спорт и, конечно, тусовки.

— Ну, привет, Ми. — грустно поздоровался с пустотой парень. Эд всегда говорил привет, когда оказывался в этой комнате. Вот уж действительно обычаи присущие кладбищу. У родителей были милые сокращения для сыновей. Джейми, называли Ми, а Эйдана — Эди.

На мгновение Эд вдохнул запах комнаты и воспоминания нахлынули на него. Чуть больше шести лет назад, он стоял на том же месте и наблюдал, как его старший брат собирает рюкзак. За окном темно, даже уличные фонари уже не горели.

— Мама и папа рассердятся на меня. — виновато сказал одиннадцатилетний Эйдан.

— Эд, мы же все продумали, помнишь? — ответил Джейми сев на кровать и широко улыбнувшись. — Это наша с тобой спецоперация.

— Да.

— Ты же секретный агент, Эди? — прищурив глаза, нарочито недоверчиво спросил Ми.

— Я слишком взрослый, чтобы играть в твои игры, Ми. — невозмутимо, произнес младший брат. — Но я буду спать и обещаю ничего не говорить маме и папе, когда они вернутся. Сделаю только потому что ты просишь!

— Спасибо! — ответил брат. — Я обещаю вернуться до рассвета. Родители не войдут в мою комнату поздно. К тому же сегодня годовщина их свадьбы, рано домой их точно не жди.

— Ты вернешься, Ми? — озадаченно спросил маленький Эйдан. Он прислонил голову у двери, осматривая брата, как в последний раз…

— Обещаю. — на выходе, ответил парень. — Утром, когда мама и папа будут еще спать, мы с тобой приготовим вкуснейший завтрак для них!

— Звучит здорово! Главное возвращайся. — обрадовался малой. Эйдан повернувшись хотел было выйти, как услышал голос Ми.

— Я люблю тебя, Братишка.

Звук струящейся воды вернул парня из воспоминаний о прошлом. Родители принялись мыть посуду. Значит, у него совсем мало времени. Недолго думая, он открыл нижний ящик стола. Несколько тетрадей и хлам, который Джейми сгребал со стола, чтобы тот был чистым. Приподняв содержимое, юноша, положил на дно скетчбук, а рядом карандаши. Ему понадобилась еще минута, чтобы убрать все на место и выйти.

— Эд, выворачивай рюкзак. — пару минут спустя в комнату вошел Роберт. Эйдан уже сидел на кровати смотря в окно. После комнаты брата, ему всегда было тоскливо и физически нехорошо. Его мутило и разболелась голова. Будто он был на его могиле, вновь осознал безнадегу и вернулся домой, покрытый воспоминаниями.

— Прошу. — он подхватил рюкзак с кровати и бросил к ногам отца. — Мне нечего скрывать. Или хочешь найти там наркотики? Я б не отказался.

— Когда же ты повзрослеешь? — прошипел Роб, закатив глаза.

— Когда папочка перестанет шариться в моих вещах и осознает, что я сам могу собрать свой рюкзак.

— Я хочу, чтоб ты понял. Подарки тоже под запретом, научись ценить, что даем тебе мы для начала.

— Мои психические расстройства говорят, спасибо. — пошутил Эд.

На выходных Эйдан скучал как никогда. Родители постоянно были дома, так как зарядил сумасшедший дождь. Роберт и Джо затеяли уборку и скрыться от них не было возможности. Эд же, закрывшись в своих владениях, не поддавался на давление и настырно решил не помогать. Растягивая удовольствие, он выполнял домашнее задание и читал в учебнике литературы отрывки художественной прозы. Жаль, что так мало уделялось искусству, почти ничего. Если в учебнике и встречались моменты о живописи, архитектуре, музыке — он их зачитывал до дыр. Суббота и воскресение никогда не казались настолько пустыми и ненужными днями. Он с удовольствием отдал бы их рисованию или прослушиванию музыки, гуляя по городу, прихватив с собой прочный черный зонт. Но, увы. К тому же все выходные когда-нибудь да кончаются.

С новой неделей ноябрь становился все беспощаднее и решительнее. Он напористо и беспрекословно мчался к зиме: по ночам утренние лужицы подмерзали, на траве затягивались репьи льдинок, а вой ветра стал словно местная рыбацкая песня. Все ждали зиму, но так скоро она не приходит в эти края. Многим придется помучаться прежде, чем выпадет снег, и атмосфера станет пригожей. Тем, у кого нет машины, нужно прятать лицо от колкого ветра и дождя. Тем, кто работает в порту, молиться о том, чтобы море было спокойным, а ветер чуть утих. Тем, кто работает на государственной службе: учителям, пожарным, полицейским, мелким чиновникам — замерзать в помещениях, ведь отопление включат ближе к декабрю.

Эйдан и другие ученики носили с собой теплую одежду. Многие оставляли свитера, шерстяные шарфы, теплые толстовки в школьных шкафчиках. Чтоб всегда была возможность спастись от холода. Было действительно трудно находиться в неотапливаемых классах с панорамными окнами. Порой не только учителя, но и ученики задавались вопросом, зачем такие красивые иллюминаторы в месте, которое не может вовремя обеспечить теплом находящихся внутри людей. Но этот вопрос остается немым с момента, когда в школе был проведен ремонт.

Во вторник Эйдан шел домой не один. Мэтью — школьный друг, вызвался пойти с ним до перекрестка.

— А где Аманда? Давно ее не видел. — спросил Эди, как только друзья вышли из территории школы.

— Заболела. Какой-то жуткий грипп, почти вся семья слегла. Но говорит, что на следующей неделе должна быть в порядке. — ответил Мэтью.

Мэт был достаточно высоким и чуть больше в комплекции, чем Эд. Он любит головные уборы, все время носит кепки, шапки, банданы. Сегодня он был в черной шапке, полностью прикрывающей русые волосы. У Мэтью было вытянутое лицо, острый подбородок, крупный нос и густющие брови над карими глазами. Сложно было назвать его красавцем, но девушкам Мэт нравится. Аманда была четвертой барышней за несколько месяцев. Он покорял своим спокойствием, любовью к литературе и ненавязчивостью.

— Мне жаль. Передай ей скорейшего выздоровления. — смущенно проговорил Эйдан и не дав ответить собеседнику тут же задал новый вопрос. — Мэт, ты же живешь в другой стороне…

— А…- перебил парень. — Отец снова свалил куда-то и мать одна не справляется. Я думаю, устроиться в овощной магазин на полдня, чтоб помогать. Ты ж знаешь у меня младшая сестренка… — Мэтью резко замолчал, будто не хотел продолжать этот разговор. — Ну, если туда не возьмут, то в соседнем здании продуктовый, подамся туда.

— Я бы тоже устроился на работу. — сказал Эйдан. Он обдумывал все выходные, где может пригодиться в качестве работника. И решил пойти в «Рыбную Пэнни», но предложение с продуктовым тоже неплохо. К тому же нужно иметь несколько вариантов. — Сообщи мне, когда устроишься. Я тоже попытаюсь.

— Хорошо. Завтра в школе все расскажу. Пока.

Они распрощались на перекрестке. Провожая взглядом Мэта, Эд думал, какой сильный у него друг. Адамс никогда не жаловался на судьбу. Всегда находил выход из ситуаций, а пьющий отец не стеснял его. Мэтью удавалась отыскать поработку в любое время года, это был словно талант. То он чистит всю зиму дорожки в районе и ему платят жители. То построит ледяную горку для малышни и благодарные родители выписывают чек. То устроиться летом на автозаправку или мойку. То помогает механику в салоне. Мэтью умеет заработать на хлеб, поэтому в поиске работы лучше обращаться к нему за советом.

Ему хотелось пойти вместе с другом, чтобы уже сегодня иметь работу. Но долги по учебе не хотели ждать, Эду сделали последнее предупреждение и пора было доделывать те горы домашнего задания, что он успел задолжать.

Переведя взгляд с друга, стремительно удаляющегося, на дорогу перед собой, Эйдан ахнул. На тротуаре сидела черная лисица. Она внимательно, как и тогда в лесу, осматривала парня. Лиса не крутила головой, вцепившись глазами в него, неподвижно сидела, будто не ощущая страха от города. Эд не мог поверить своим глазам, не мог поверить, что встретит этого зверя еще когда-нибудь, а уж тем более почти у своего дома. Эффект, который он испытал, впервые встретившись с ней, больше не был таким ярким и блаженным. Но ощущение жидкого тепла стремительно разливалось по телу. Юноша почти не моргал, его мимика и движения застыли, подобно лисьим. Он не знал, что делать! Ситуация, казалось абсурдной. Мальчишка дернулся от звука, возникшего рядом. Он отвлекся от животного и на мгновение взглянул — это машина, соседа мистера Тертона. Пожилой мужчина вежливо улыбнулся парню и поехал дальше. Питерса охватила неудержимая тревога. Как же так, ведь совсем рядом дикое животное сидящее у всех на виду, и проезжающий сосед должен был его увидеть, но нет. Эйдан вновь посмотрел на животное, но только лисы уже не было. Словно окутал мираж, заставил поверить в то, что происходит. Хотя убедиться было не сложно, зверь выглядел, как настоящий. Должно быть, Эд так сильно хотел увидеться с ней, что очерствевшее от одиночества и скуки сознание, нарисовало ему желаемое.

Вечером, когда он обложил всю постель учебниками и тетрадями, то и дело отвлекался от домашнего задания. Было много долгов, было много писанины и зубрежки, а парень все смотрел в окно, надеясь увидеть там то, что скорее всего напугает, но подарит вновь ощущения теплоты и блаженства. Он будто обретал себя настоящего, когда испытывал адреналин. Возможно, его телу, его мозгу нужна встряска для того, чтобы чувствовать себя хорошо. Но была ли лисица в городе правдой? Или ему почудилось?

В среду после школы, когда Мэт рассказал все подробности собеседования, Эйдан решил подойти к родителям и оповестить их о желании работать. Ему необходимо было показать им, что он самостоятельно может покупать свое «хочу», а в будущем содержать себя полностью. Для работы мальчишке необходимо разрешение, так как он несовершеннолетний. Разговор с отцом и матерью предстоит серьезный и сложный, так как они могут играть своим правом.

В тот же день Эйдан пришел на ужин твердо решив поговорить о своем ближайшем будущем. Джоан вновь включила телевизор, накрывая на кофейный столик. Шло какое-то вечернее шоу, где приглашают звезд и те, рассказывают что-нибудь забавное. Вообще Эд был не против такого развлечения, да только в этот вечер он думал не о шутках и историях, а о том, как выбить разрешение на работу. Он не сводил взгляда с матери, молчаливо приносящей тарелки, а затем с отца, смотрящего в телефон. Когда они поели, то Эд убрал со стола и вернувшись к телевизору, решил, что молчать больше нельзя.

— Я думаю, найти работу. — выпалил он довольно быстро, не отводя взгляд от передачи. Он хотел сделать вид, будто это обычный разговор, но внутри все дрожало.

— Да? И где же? — спросила Джоан, посмотрев на сына, впервые за вечер.

— Есть несколько вариантов и платят достойно. — начал Эйдан, взяв себя в руки. — По несколько часов после школы. Особо много времени не займет.

— Хорошо, но что с учебой? Ты понимаешь, что тебя могут исключить, если ты будешь работать, но не выполнять школьные обязательства? Или ты этого ждешь? — Роберт убрал в сторону телефон и внимательно смотрел на сына.

— Школу я закончу. Меня никто не вышвырнет. Сегодня я сдал все свои долги и свободен. Мне нужно выполнять только текущую работу.

— А где гарантия, что ты не нахватаешь снова прогулов и незачетов? — настаивал Роб.

— Да, Эйдан, ты увлечешься работой и забудешь про учебу. — поддержала Джо.

— Мне необходим опыт, навыки и знания. В колледж я не еду после окончания. А возьму год перерыва. — видя, как зеленеет лицо отца, юноша продолжил. — Я собираюсь накопить деньги на машину. Вы мне ее не купите, у нас уже был такой разговор. Плюс, оплата учебы, какой бы низкой она не была. Поэтому мне необходима работа. Я не собираюсь брать у вас деньги на свои расходы.

— Почему ты не хочешь в колледж, Эди? Все хотят. — непонимающе, спросила мать. — В жизни ты только и будешь работать, воспользуйся возможностью быть студентом.

— Мам, я не против учиться, совсем нет! — Эд поднялся с места. — Я просто не знаю, кто я! И я не знаю, кем хочу стать. Поймите же меня! Мне нужно время. Я сниму комнату в отеле, когда получу, аттестат. — он не хотел говорить этого сейчас, но слова сами вырвались из него. — Отпустите меня. Отпустите и забудьте.

— Ладно, мы подпишем. — протянул отец. — Но есть условие.

— Какое? — Эди нужна была работа и сейчас, он соглашался даже на такую манипуляцию. — Надеюсь, не кодировка от наркотиков, я ж вообще не смогу жить тогда.

— Летом ты приедешь в Сиэтл на несколько недель И поработаешь там. Будешь секретаршей, носить кофе и сахар. Хочу, чтоб ты посмотрел, как работают профессионалы и понял, что учеба важна. Тогда возможно, мы успеем подать документы на второй поток в июле. — спокойно произнес Роберт. Он смотрел на сына, уже зная, что победил.

— Согласен. Но если я и подам документы, то так далеко от вас как это будет возможно. А вы оба сотрете мой номер и никогда не будете звонить. — он лгал им в глаза. Конечно, летом придется уехать, но он придумает, как сделать так, чтобы испортить все планы отца и матери.

— Договорились. — окончила Джо.

После оглушительного не то провала, не то победы, Эйдан поднялся в свою комнату. Сел на кровать и уставился в окно. Темная, залитая дождем улица, казалась такой холодной, нелюдимой и пустой. Смотря на нее, тягостные чувства овладевают. Злость смешивается со стыдом от сказанных и не услышанных слов. Мальчик ждал, что родители опровергнут его сомнения в нелюбви, но услышал в ответ лишь согласие на расстояние. Много раз бывало, что их недосказанность давала жизнь сомнениям и обидам в сердце юноши. Сейчас он действительно был расстроен, но не чувствовал себя несчастным, как обычно. На душе были лишь колебания.

Под подушкой лежал спрятанный подарок Дэнни. Но только рисовать не выходило, карандаш его не слушался. Смятение и перепалка вечера не давали покоя. В конце концов, парень сдался и отбросил инструменты, уставившись в стену перед собой. Многие годы он не может почувствовать себя спокойно, не может осознать, что он взрослеет и жизнь набирает обороты. Нет. Ему все кажется, что на дворе 2012 год, когда все ищут Джейми. И вокруг царит атмосфера подвешенного состояния. Он до сих пор не понимает, что должен ощущать просыпаясь утром, нормально ли то, что он опустошен? Нормально ли хотеть только гулять в лесу и рисовать? Нормально ли, что он не может простить себя за то, что отпустил брата в ночь исчезновения?

Эйдан не знает ответы на эти и другие вопросы, просыпающийся в его голове поэтапно, не оставляя и минуты покоя. Разве что тот день в лесу, когда он встретил странное животное. Словно лисий талисман, спасающий от тревоги и неуверенности. А девушка, стоящая в тумане, будто перехватила его одиночество и тоску, направив их в океан. Он хотел бы получить что-то от чего на душе перестанет скрести…

Парень вспомнил, как шел домой и на пути возникла лисица, та самая с поляны. И ее не увидел мистер Тернер, проезжающий мимо. Странное совпадение или может его рассудок с ним играет? Ведь парень отвел глаза всего на секунду, а зверь бесследно исчез. Может для юноши эта лиса и вовсе была видением? Может он так желает обрести равновесие в душе, что сходит потихоньку с ума? Может она существует только в его голове? Жутко даже думать об этом. Бросает в дрожь, если начинаешь размышлять о диком животном, которое может влиять подобным образом. Только если это не обычное животное…

Эйдан вдруг вспомнил занятия мифологии в прошлом году. Ему не хватало одного предмета, и парень просто выбрал первое, что значилось в списке. Каково было его удивление, когда предмет оказался интересным. На уроке мифологии он узнал о девах, живших в деревьях и оберегающих их. Общее название таких духов дриады, но вот только их разновидность неисчисляемая. Вдруг мифы о духах вовсе не мифы? И среди нас до сих пор обитают те, кто оберегают природу от варварства людей?

Эйдан выглянул в окно, от пришедшей мысли в голову, замутило. Но вот только подумать об этом подробнее не успел… Рядом с дровами во влажной и блестящей от света луны траве, сидела черная лиса. Животное смотрело прямо в окно. Ее желтые глаза становились ярче на фоне холодного синего вечера. Парень не мог поверить, что так близко к дому подошла та самая лисица. В этот раз охваченный чувствами Эд, принялся открывать окно. Он смотрел на зверя не сводя глаз, боясь, что снова потеряет ее. Но вот только окно не открылось, а жалобно хрустнуло. Защелка. Он забыл снять защелку и машинально опустил глаза. Из окна большим потоком ворвался холодный ветер, пронизывающий и свежий. Чёрное блестящее пятнышко, преследовавшее Эди, вновь исчезло, не оставив и следа. Мальчишка высунулся наружу, ветер хлестал по лицу, да так сильно, что глаза заслезились. Но некого было выглядывать. После Эйдан долго смотрел на пустую улицу, надеясь на помилование. Так и заснул парень, на не расправленной постели в дневной одежде, гонимый мечтами о лесной дриаде.

Парень спешил, несмотря на хорошую погоду. Для ноября это был прекрасный день со светло-голубым небом и едва проглядывающим солнцем. Небо устало от проливных дождей, поэтому сегодня ослабило режим… Хотя температура близилась к нулю, было приятно от робких почти уже зимних солнечных лучей. Эд думал, что отправиться в магазин вместе с Мэтью, но парень куда-то пропал после уроков, поэтому подойдя к продуктовому магазину мистера Тодда, Эд замешкал. Пугала одна мысль, что он не справится, ведь тогда на него обрушится шквал недоверия, куда пуще прежнего. Но чем дольше он стоял на тротуаре, тем сильнее становился страх. Выдохнув, он вошел в магазин.

Эди часто бывает здесь с родителями, ведь все в городе знают, что Хавьер Тодд привозит свежие овощи и фрукты, мясо, рыбу и птицу, даже следит за сроками годности консервов, что редко бывает в таких маленьких городках. Проверки здесь случаются крайне редко, а владельцы считают, что и так купят. Но мистер Тодд любит горожан, поэтому никогда не позволит, чтобы его продукты были плохими. Мужчина часто берет на подработку студентов и учеников. Но говорят, что правила ставит жесткие и это верно — нужно соответствовать качеству.

Магазин внутри обычный продуктовый. С одной кассой, со множеством мелочевки, вроде жвачки и батончиков. В центре под большими яркими лампами, овощи и фрукты. По периметру высокие стеллажи с крупами, напитками, приправами и всякой всячиной. Мистер Тодд заботился не только о качестве продуктов, но и о месте содержания. В его магазине не встретишь посторонних запахов, от которых хочется почистить желудок. Работники часто моют полы и протирают пыль. Бывает, что посреди дня, когда нет покупателей, кто-то натирает стеклянные витрины.

— Мистер Тодд, здравствуйте. — поздоровался Эд, подойдя к кассе. Хозяин магазина как раз принимал смену у кассира и пересчитывал деньги. Невысокий, худощавый мужчина с редкими усами улыбнулся парню и кивнул, продолжая пересчитывать купюры. — Слышал, вам нужен продавец. Я готов.

— Ты мальчонка Питерсов? — Тодд оставил кассу и вышел из-за прилавка. — Джейми?

— Эйдан. — помрачнел парень. Несмотря на то, что беда случилась много лет назад, люди все еще продолжают путать имена мальчиков.

— Ах, да. Прости. — он подошел к Эду. — Видишь ли я уже взял продавца. Пару часов назад. Прости Питерс, опоздал.

— Может для меня найдется другая работа? — Эд не был готов к такому раскладу. — Я могу быть грузчиком или уборщиком!

Мужчина засмеялся, хлопнув Эди по плечу. — Каков парень! Ну-у-у, есть у меня работка, правда пыльная.

— Я готов.

— Будешь работать на складе. Магазин у меня не большой, а вот склад огромный. Товар качественный и должен содержаться в идеальном порядке. В зале почти нет обязанностей. Ну?

— Согласен. — обрадовавшись, ответил Эйдан.

— Отлично. — улыбнулся шире мужчина. — В оплате не обижу, но, если увижу или узнаю, что филонишь или плохо выполняешь свою работу…выброшу, как плешивого щенка! — он строго посмотрел на Питерса, а затем громко-громко крикнул: — АВА!

Эйдан подпрыгнул от неожиданности, но был очень заинтересован в том, что произойдет дальше. Еще пару секунд и парень услышал глухой стук двери, где-то за кассовым прилавком. Обойдя кассира (мальчишку лет двадцати), на встречу к ним вышла девушка. Довольно высокая. У нее были густые светлые волосы до плеч, хаотично вьющийся, но привлекло его больше всего ее лицо. Правая сторона была будто колотой, как фарфоровая ваза. Мелкие трещинки ближе к глазу, а длинные и глубокие к уху и подбородку. Небольшой нос и пухлые губы. Даже с изъяном на половину лица, девушка была мила. А ее глаза и без того удивительны. Правый глаз потерял насыщенный кофейный оттенок и теперь походил на темно-золотой. Девушка заметила, как Эди рассматривает ее и потерла руки о фартук.

— Хавьер? — Ава внимательно, будто досконально осматривала юношу. Теперь была ее очередь.

— Познакомься, это Эйдан Питерс. Он будет твоим помощником на складе. — мужчина отвернулся от девушки и вновь пристально посмотрел на парня.

— Но мне не нужен помощник, я справляюсь сама. — оскорбившись, надменно произнесла девушка. — Ты же знаешь это.

— Ава. — мужчина поджал губы. — Для тебя скоро будут новые обязанности. Я буду часто разъезжать, ты за главную. Ну и на кого мы склад оставим, а?

— Я все сделаю сама. — настаивала она. Эйдан даже начал нервничать, что мистер Тодд отошлет его.

— Не спорь, я решил. Все. — он заметал руками, будто физически отнекивался от ее возражений. — Так, юноша, от тебя разрешение на работу завтра. Ава тебе все покажет.

— Но у меня оно с собой. — ответит Эд.

— О, каков! Давай-ка его мне и можешь идти домой, увидимся завтра. — забрав подписанную бумагу, мужчина скрылся за кассой.

Едва ли хозяин скрылся из виду, как стоящая напротив блондинка тут же набросилась на него.

— Первое правило. — твердо начала девушка. — На лицо не пялься, иначе получишь по шее. На меня не пялься, иначе получишь еще сильнее. Второе, меня слушайся беспрекословно. Склад — мое детище. Жду завтра после школы.

— Хорошо, только не психуй так. — ответил парень и быстрым шагом пошел к двери. Ава выглядела как та, кто действительно может дать по шее.

Эд не мог поверить своему счастью. Его приняли на работу, да еще так просто — нужно было лишь спросить! Радостный, он направился к дому. По дороге думал, сколько же получит за смену и сможет купить новых красок в коллекцию, а еще холст и немного бумаги. Было бы неплохо прикупить дорожный рюкзак, более вместительный, чем нынешний. До того, как у Эда изъяли технику, он приглядел новый альбом для фото. Уже через пару недель желанные вещи окажутся у него. Только для этого необходимо хорошо трудиться. Получить работу только полдела, ведь мистер Тодд будет внимательно следить за ним, он же новичок. Да еще и эта девушка Ава. По любому будет гонять его и измываться, если что-то не так. Но Эди заверил себя, что пройдет через все, лишь бы получить хотя бы кусочек свободы.

— Шутишь? — выпал отец. Роб и Джо сидели на кухне, пили чай, когда Эд вернулся и возбужденный рассказал им все. — Да, ты даже в своем шкафу порядок навести не можешь. А тут склад.

— В моем шкафу все нормально. То, что пол заставлен картинами, это не бардак. — скрестив руки на груди, ответил Эд. Парень стоял у окна, рядом на кухонной тумбе стоял стакан с водой. — И я справлюсь.

— Ну, кто же не справится на складе⁈ — засмеялась Джо.

Засев за домашнее задание Эд не заметил, как прошло несколько часов. Уже стемнело и на улице включились фонари, их свет проникал в окно. Вечер протекал тихо и спокойно. Родители смотрели фильм в своей комнате, а Эд доделывал уроки не спеша. После одиннадцати Питерс уже не мог совладать с усталостью и отложив последний параграф по истории, отправился в постель. Закутавшись в пуховое одеяло, так что едва торчал нос, Эйдан засыпал под звуки все еще работающего телевизора за стеной.

Дурацкий, раздражающий, тихий звук доносился до сознания парня откуда-то издалека. Ему так не хотелось просыпаться, так не хотелось открывать глаза и реагировать, но шум продолжался. Будто кто-то медленно царапает тоненькой иглой по стеклу. В какой-то момент становится невыносимо громко, а затем все почти утихает. Не в силах больше терпеть внешний гнет, парень все же проснулся.

В комнате темно, лишь из окна светила полная луна. Телевизор затих, родители должно быть крепко спали, как и он пару минут назад. Эйдан сел и протер глаза, наверное, этот ужасный шум ему приснился. Но как только мальчик вновь лег, по стеклу вновь заскребло еще сильнее, чем прежде. Вскочив с кровати чуть ли не галопом, юноша словно обезумевший схватился за окно.

Черная лисица стояла на дровах, опершись передними лапами о стену дома. Мордочку она тянула к окну. Все такая же прекрасная, как и в другие встречи, все так же блестит при лунном свете. Эйдан улыбнулся, увидев животное. Сердце бешено билось, покрывая мурашками тело от страха и возбуждения. Юноша отпер защелку, на этот раз стараясь не отрывать глаз. Открыв окно, он не увидел ее на дровах, теперь она сидела на земле и смотрела на парня не отводя взгляд. Эд не сразу понял, что она зовет его. Несмотря на то, что он был очарован, идти ночью за диким животным было немыслимо. Опустив глаза, юноша стал обдумывать, что делать. С одной стороны это глупо, безрассудно и снова наказуемо, а с другой разгадка связи между ними может быть раскрыта. Но неожиданно ощущения вновь его накрыли, и он понял, что медлить нельзя.

— Связь — какая глупость. — фыркнул парень. — Это просто лиса, которая мне нравится, а я тут историю выдумал. Фантазер. — прошептал Эди.

Лисица медленно двинулась к дороге. Зверек снова и снова бросал взгляд на Питерса. Она остановилась, перейдя дорогу, легла, ожидая действий от парня. И он больше не заставил ее ждать…

Эйдан открыл шкаф и натянул на себя самый теплый шерстяной свитер, спортивные штаны, которые в прошлом году подарила Джоан для зимних тренировок на школьном стадионе. Завалявшаяся куртка для бега, которую тоже дарили для занятий спортом, наконец пригодилась. Единственным минусом всей экипировки были летние кроссовки, но, к счастью, ясная ночь не располагала морозом.

Эйдан покинул дом через окно, осторожно спустившись по дровам, едва не поскользнувшись. Животное все еще ждало его на той стороне дороги. Неуверенным шагом юноша шел навстречу лисе. Та в свою очередь не собиралась сокращать расстояние между ними и двинулась вниз по улице. Эд шел быстрым шагом, почти срываясь на бег, его спутница держалась тени. Они преодолели целую улицу и у порта свернули к лесу. Чем ближе Эди подбирался к любимому месту, тем сильнее был его страх. Что он делает? Для чего? Ведь он, можно сказать, опытный в этом деле, прекрасно понимающий время и возможности пребывания в опасных местах, вдруг плюет на все и мчится за лисьей тенью. Безрассудство. Глупость.

У черты в лес Эйдан остановился, охваченный ужасом. То, что он собирался сделать, шло вразрез с принципами. Эд боготворил лес, но понимал, что это место может отнять жизнь. Именно так оно поступило, когда его наивный братец вошел ночью в пределы лесного покоя. Эди поступает подобно Джейми, а возможно даже хуже. Его брат хотел лишь пройти по короткой дороге через чащу, чтоб попасть к друзьям на вечеринку. И он поплатился за глупость жизнью. А Эйдан более подкован, более сведущ в природе, но поступает, опираясь на вздор. Он может покалечиться или даже умереть. И ради чего? Ради мнимого любопытства, ради лжи? Ради чего? Этот вопрос проник под кожу и жидким месивом двигался по телу. В этот момент мальчик не хотел думать о родителях, но тени все равно взбирались в голову. Нет, он был отторгнут ими и настолько погружен в сожаления к себе, что решил, погибнет он — они все равно не заметят. Его уж точно не будут искать, как брата. Но и эта идиотичная фантазия не нашла подкрепления в его мозгу. Он быстро осознал, что думает, как обиженный паренек, жаждущий внимания. Чушь, какая чушь.

Только предаться долгим размышлениям о своих поступках Эди не успел. Справа от него, ехала машина. В ней играла громкая музыка и было похоже, что людей в салоне больше, чем предполагалось. Такой шумной компанией могли ехать только с утеса. Хорошо отдохнувшие, выпившие, накуренные молодые люди, после полуночи рассекали на пустынных улицах города. Эд быстро вошел в лес и двинулся вглубь лишь для того, чтоб проезжающие не заметили его. Проблем ему точно не нужно. А среди местной молодежи были как школьники, так и те, кому далеко за двадцать. Придурки с утеса развлекались как могли. Шериф для них вовсе не был авторитетом. Словно гангрена, они расползались по городу и мучали его, издавая зловонный запах. Эди часто слышал, какими вещами они занимаются: наркотики, избиения, кражи. Встретиться с их компанией ночью, значит напроситься на неприятности. Конечно, были и другие компании, которые ездили на утес, но долго они не «жили», придурки всегда отвоевывали свое место. Хотя последнее время на лбище появлялись ребята, совсем не боявшийся местных шизиков. Подрастающие поколение богатеньких детишек. В него входила и Дэнни со своим парнем Брэнди. Но об этой компании почти никто не знал. Их составляющая хранилась в секрете, лишь подруга в начале лета проболталась, что участвует в новой битве за утес.

С шумом машина пронеслась, оставив за собой удаляющийся рев музыки. Спиной мальчишка вжался в дерево и выдохнув, понял, что нужно идти назад. Находясь от дороги примерно в десяти метрах, он уже ничего не видел. Густая темнота не пустит его пройти глубже в чащу, он попросту не разглядит дорогу. А семенить выискивая лисий хвост — плохая затея. Лес готовится к зиме, тропинки путаются, размокают и где-то начинает подмерзать. Нет уж, идти ночью, да еще и без должного освещения — самоубийство.

Эйдан отошел от дерева и взглянул в чащу. Чернота поглотила все очертания его любимой природы. И даже если глаз привыкнет к темноте, все тщетно. Не в силах больше ждать и испытывать судьбу парень двинулся обратно к дороге. Он был расстроен, удручен и задумчив. Десятки мыслей проносились в голове. Кто это животное? Зачем вело его сюда? Что хотело показать? Повторится ли это снова? Чего ожидать впереди? Ее он не увидел, должно быть, зверь вернулся в свои владения и позабыл о путнике. Эду стало даже немного жаль, ведь лиса проделала столько стараний: являлась трижды и увела за собой человека, рисковала быть замеченной, а сейчас просто растворилась в гуще.

Почти вернувшись к дороге, он ощутил будто кто-то физически тянет его назад в темноту. обернувшись он никого не увидел, только светящиеся желтые глаза зверья. Животное пятилось в глубь леса и юноша сам того не замечая пошел следом за ней. Он не осматривался и не старался запомнить дорогу, просто шел наблюдая, как лица беззаботно перепрыгивает камни, бревна и ведет его куда-то в глубину. Страх отступил, была уверенность, что все будет хорошо. Все уже хорошо.

Лициса обернулась и сошла с тропы, ожидая парня. Но Эд решил, что сойти с тропинки значит потеряться и погибнуть. Но животное не отступало, оно кружись у его ног, стараясь указать другой путь, а Эйдан будто в трансе продолжал идти вперед.

Земля под ногами исчезла. Секунда невесомости. Он ударился спиной о камни и почувствовал неимоверную боль. Острый булыжник впился под ребра, а другой в позвоночник. Он громко выдохнул, держа себя в руках. Было страшно только от одной мысли, остаться лежать где-то в яме. Резкий запах тины и мокрой земли ударил в голову, словно нашатырь. Юноша поднялся, превозмогая боль. Он старался вглядется в место, где оказался, но лишь видел звезды. Голова кружилась и подташнивало. Но он не сдавался осматривая ловушку. Увидев край, Эди понял что пролетел чуть больше фута. Увидев торчащий корень дерева, схватился руками и подтянувшись, Эд выбрался из ямы и тут же вновь упал. Спина саднила, а легкие, казалось, перестали работать, они прилипли к позвоночнику и ребрам. Наверное, он что-то сломал. Еле двигая пальцами, он смог дотянуться ребра и почувствовал то, что испугало его еще больше — кровь.

Перед ним скрестив лапки присела лисица, она повернула голову вправо, осматривая парня, будто видела его впервые. Наверное, выглядел он не как красавчик: на лбу выступил пот, сам бледный, но щеки красные, челюсть сжата, ведь боль не утихает. Откинув голову назад Эйдан выдохнул и почувствовал яркий, цветочный, свежий, сладко-фруктовый аромат жасмина. В жизни он не чувствовал настолько насыщенный запах, словно он упал не в яму, а в цветущий куст жасмина. Осенью, когда все ароматы цветущих деревьев и кустарников засыпают, теплые и летние воспоминания являются обонянию ярче. В какой-то момент Эд подумал, что задохнется в цветочной агонии. Его голова была все еще обращена к небу, а пьянящее благоухание лета позволило немного позабыть о ноющей боли в спине.

— Жив? — голос зазвучал совсем рядом, но туман, появившийся в глазах мальчика, путал его реальность. Как же больно дышать. — Как твое имя, юноша?

— Эйдан Питерс. — одними губами прошептал он. Холодный воздух успокаивал боль

Эйдан медленно смотрел на небо, думая, в какую передрягу попал. о не обратил внимания, что с ним только что говорили. Осознав, юноша вздрогнул и увидел на месте лисы девушку.Парня охватил ужас. Наверное, он все-таки тронулся умом еще тогда несколько недель назад, когда впервые увидел лису на своем лугу. Не может быть, чтоб на месте черной лисички вдруг оказалась девушка. У Эди сбилось и без того затруднительное дыхание, он жадно хватал губами воздух и вот-вот был готов закричать.

Девушка сидевшая у края спрыгнула вниз. Словно перышко она очутилась рядом с ним.

— Нет! — прошипела девушка. — Не кричи. — она ладонями закрыла рот Эду и уставилась округлившимися голубыми глазами, теми самыми глазами, множество раз наблюдавшими за ним, только раньше они были желтыми. Но было легче поверить в то, что черная лисичка чья-то ручная зверушка, сбежавшая или потерявшаяся. А ее преследования парня не больше, чем просто привязанность зверя, возникшая на лужайке. Теперь-то все загадочные и мистические думы юноши оказались бы просто бредом, но перед ним сидит человек! Его рот ладонью прикрывает ч-е-л-о-в-е-к! — Тебе страшно, понимаю. Но я все объясню, только не кричи, прошу.

Эйдану только оставалось таращиться на нее. В темноте было сложно осмотреть новоиспеченную девушку. Но то, что было понятно сразу — ей не холодно. Почти конец ноября, погода больше походит на зимнюю, только без снега. По ночам подмерзают утренние лужи, ветер пронизывает до костей. В такое время хочется сидеть дома, а уж если вынесло на улицу, то надеть все самое теплое, ну никак не сидеть на остывшей от солнечного гнета, земле. На ней было платье больше походило на ночную сорочку, где плечи прикрыты лишь тоненькими бретельками.

— Угу. — только и смог выдавить Эд. Девушка улыбнулась и убрала ладони от его лица. — Я схожу с ума, не так ли? Боже, шутки про наркотики больше не звучат как шутки, я же вижу девушку в лесу. — и тут в его голову пришло неожиданное осознание. Эта та самая девушка, стоявшая на пристани. Значит, нет никакой лисы, а она скорее всего, живет где-то здесь. Услышала его стоны и пришла. Он все выдумал. И лису, и превращение.

— Мое имя Этель. — произнесла она, осторожно подползая к нему. — Я принесу тебе лекарство, но ты не должен спать. Слышишь? Смотри на звезды, считай их.

— Зачем ты завела меня сюда? — он был в дурмане. Он обращался к лисе, а не к сидящей рядом девушки.

— Боюсь, что мы оба завели себя сюда. — кратко ответила девушка и поднялась. — Прошу, считай звезды, я скоро вернусь.

— К черту звезды! К черту все…

— Прошу, не засыпай, мальчик.

Все его тело задрожало от резкой боли, веки отяжелели, словно налились свинцом. Наверное, ему приснилось все это. На самом деле, он спит в своей постели под теплым пуховым одеялом. Но над ним плотным полотном заполнило пространство небо и засияло миллиардами звезд.

Глава 4 Тень

Густая темнота, осязаемая даже в воздухе, окутала Эйдана. Дрожь где-то в центре груди пульсирующими потоками неслась по телу. Он четко ощущал запах сырости, расползавшаяся по всему дому. Внизу слышались голоса, но лишь два из них он точно знал. Отец беседовал с шерифом Мэйсоном, а мама, закрыв руками лицо, плакала всхлипывая. Маленький Эйдан сидел на лестнице и наблюдал, как отец борется за Джейми.

— Шеф, я прошу, не закрывай дело! Пойми меня, как отец. Джейми не может…не может. — Роберт размахивал руками от ярости.

— Роб, как отец я тебя понимаю, но как шериф должен закрыть дело. Мы нашли велосипед вашего парня в болоте, клочок футболки на дереве рядом с этим местом. А по тропинке, где все ходят был найден его кожаный браслет. Лесник, Пит Янсли прочесывал со своими ребятами ту местность вдоль и поперек. Собаки реагируют у болота. Вывод напрашивается сам. — мужчина опустил голову и более тихим голосом продолжил. — Роберт, Джоан, у нас есть причины закрыть это дело, так как считаем, что ваш сын мертв.

Плач похожий на вой животного заполнил комнату. Джоан кричала, что есть мочи. Казалось бы, Джейми пропал шеснадцать месяцев назад, слез было пролито не мало, но именно в этот момент платина, что сдерживала ее отчаяние — прорвалась.

— От себя я хочу сказать, что вера все, что осталось. Ни один коп не может заставить вас поверить в то, что Джейми действительно нет. Вам нужно отдохнуть. — закончил Мэйсон и повернувшись к остальным полицейским, добавил: — Пойдемте, парни.

Джоан не могла успокоиться и повалившись, уперевшись ладонями в пол, продолжала оплакивать сына. Маленький Эйдан не мог смотреть на безутешную мать, его сердце сжималось от боли и безысходности. Мальчишка сбежал по лестнице и бросился к матери. Он обнял ее всеми силами крохотного тела, но Джоан с жаромотбросила сына. Эйдан упав на спину, непонимающе смотрел на мать.

— Это ты виноват. Ты. — сквозь рыдания кричала женщина. Она не подняла глаз, но голос ее был преисполнен ненависти к собственному ребенку. — Если б ты его не отпустил! Почему ты отпустил его⁉

— Джо! Хватит! — разъяренный голос отца, прозвучал, как накат холодной воды. — Что ты несешь? — он схватил жену за плечи и довольно резко дернул. — Не смей! Он последнее, что у нас осталось.

— Нет! — не унималась женщина. — Верни мне Джейми, верни, боже!

— Мам…- пролепетал слабый голос Эди.

— Лучше бы ты, чем он… — в этот момент Роб еще сильнее сжал жену и дернув, заставив замолчать.

Эйдан сорвался с места и помчался в свою комнату. Поднявшись по лестнице, глазами полными слез, он едва ли заметил, как дверь в комнату старшего брата качнулась, и темная тень мелькнула в проеме. Войдя в свою комнату Эд, сел на постель и вытирая слезы накопившийся за столько месяцев смотрел в окно и отказывался верить в то, что сказал шериф. Ведь этого просто не может быть! Джейми обещал вернуться, обещал…

Старое воспоминание подкараулило парня, подкравшись через сон. Эйдан не любил воспоминания о брате и о той поре, когда его не стало. От мыслей о прошлом становилось дурно, тошно и снова очень горько. Надо же он и забыл, что когда-то его мать сказала ту страшную фразу. Но только боли он больше не чувствовал. Равнодушие нашептывало позабыть и никогда больше не думать об этом. Именно тот случай стал точкой, когда Эд больше не мог относиться к матери искренне.

Его разбудил стук в дверь. Джоан тихим голосом сообщила ему, что если через двадцать минут он не выйдет из комнаты, то опоздает в школу. Эйдан нехотя поднялся с постели, но тут же громко охнул и сел. Боль, тяжесть, усталость оцепили тело мальчика. Эйдан не мог пошевелиться, чувствуя себя, будто избитым и поломанным. Голова казалось чугунной, чужой и явно не приспособленной для учебного дня.

Все же собравшись с силами, юноша дохромал до ванны и принял горячий душ. От воды мышцы немного расслабились и он вновь ощутил тело, но вся тяжесть веса и боли будто осталась на плечах и в ногах. Выбравшись из душа, Эд старался разглядеть спину, но удалось ли увидеть царапины, синяки и кое-где места с запекшийся кровью. К нему вернулись воспоминания ночи и Эди вздрогнул. Он же был в яме! Как он оказался дома? Была ли ночная вылазка в лес? Что вообще творилась ночью? Но не успел он погрузиться в размышления, как Джо снова постучала в дверь. Приняв две таблетки аспирина, парень спустился вниз, чтобы выпить чего-нибудь согревающего.

— Она что не справится? — раздраженно спросила Джоан, обращаясь к мужу. Они снова ссорились и, кажется, на этот раз была серьезная причина. У двери стоял небольшой черный чемодан, а рядом дорожная сумка. Роберт завязывал галстук смотрясь в мрачное отражение в зеркале. — Ты бы мог работать, как раньше! Из дома! Зачем тебе эта помощница, если толку от нее нет.

— Джо, мы говорили об этом много раз. Кейси племянница Бена, моего давнего друга. Он просил устроить ее в нашу фирму, так как девчонке нужен опыт. — Довольно наивно излагал Роб.

Эйдан же превозмогая боль, сел за островок предварительно заварив себе антигриппин, так как стал чувствовать озноб. Уставившись в бледно оранжевую жидкость, он продолжил слушать, но не встревать в разговор.

— Чушь! — вскипела женщина. — Если ты и это Рождество проведешь на работе, то будет поставлена точка. Так и знай. Я устала бороться в одиночку.

— Ты снова придумала проблему! — сорвался Роберт. — Может сама поедешь в город и начнешь зарабатывать? А то твой пошив много денег не приносит, скорее он только их высасывает. Смирись, что ты хреновая портниха и пойди на нормальную работу.

Дальше Эд не слушал. Он смотрел в окно, за которым стремительно начинался дождь. Крупные капли резвым потоком барабанили по стеклу. Небо, укрывшись неподъемными тучами, скрыло весь свет. Казалось, что наступили дождливые сумерки, но не как не утро. Периодически до ушей доносились голоса родителей, но он старался их выключить. Наконец, допив антигриппин, он вымыл чашку и медленно поднялся наверх. Юноша надел все самые теплые вещи, что были у него в шкафу. Шерстяной серый свитер, надежно закрывал горло, а зимняя куртка берегла от порывов ветра. Эд вышел из дома вместе с отцом. Мужчина, открыв багажник забросил чемодан и сумку. На нем поверх делового костюма было длинное черное пальто.

— Подбросить до школы? Погода жуть. — спросил Роб, прикрывая шею воротником.

— Нет, спасибо. Мне надо пройтись. — бесцветно ответил парень. — Когда вернешься?

— В середине января. — кратко ответил отец и направился к машине. — Возможно, если меня впустят, конечно. — бросил он, садясь в машину.

Ему было плевать, что родители ссорятся, что их брак под угрозой. После тех слов матери, что разбили ему сердце, он пообещал себе больше никогда не переживать за них, больше никогда не верить в их любовь и больше никогда не пойти на попятную, чтоб спасти родных. Хотят рушить то, что уже разрушено? Пусть! Эйдан лишь бросит последнюю спичку, если будет нужно.

Накинув поплотнее капюшон, мальчик пошел по залитому дождем тротуару. Мысли, ползущие в его голову, были куда серьезнее, чем отцовские сожаления. Когтистые воспоминания о сне, который мог вполне быть явью, лезли под кожу, вызывая мурашки. Вдыхая холодный, влажный воздух Эд смотрел под ноги, стараясь отогнать лживые воспоминания о девушке и о той непроницаемой лесной ночи. Вернее, он хотел себе доказать, что это сон, что не было ее и что он вовсе не сумасшедший. Но ее голубые глаза врывались в сознание так, будто она действительно существовала. Тряхнув головой Эди, надеялся, что этот жест отпугнет мысли, но они надежно засели под коркой.

Войдя в класс Эд не увидел Дэнни, хотя по плану у них математика. Он внимательно, словно не доверяя себе, вновь осмотрел класс, но подруги не было. Вокруг него в плавном утреннем потоке двигались разговоры. Слышались отдельные слова, вырванные фразы, смех и вздохи. От них ему сделалось тошно, он остро ощутил одиночество. Эд двинулся в конец класса, чувствуя себя аутсайдером. В начале ряда сидел Мэтью, он читал книгу «Превращение» и Эйдану не хотелось отвлекать друга, ведь когда Мэт над книгой, то он где-то там в другой вселенной с другими людьми, с другим собой. Поэтому вырвать его хоть на пару минут в этот скучный и серый мир не выйдет.

Сев на место у окна, он услышал едва уловимый запах цветов. Сердце бешено застучало. Немыслимый образ возник в памяти. Эда словно током ударило, он поднял голову в надежде увидеть то, чего этот мир ему не покажет. Он хотел увидеть ее. На столе учителя был самодельный букет роз, ирисов и тюльпанов. Странное сочетание, но краски словно свет ослепляли класс. Эйдан был слишком занят поиском подруги, поэтому сразу не заметил цветы. Ему стало стыдно. Сон, одурманивающий ночью — рвался наружу. Он не мог позволить, чтобы фантазия украла его внимание, чтобы она вырвалась в явь, чтобы Этель существовала. Эд вспомнил ее имя. Этель. Его воображение создало девушку с ароматом луга. Даже в темноте тонкая кожа светилась, будто сами звезды были ее скелетом и свет шел от них, пронизывая все тело. Парень улыбнулся, когда прозвенел звонок. Сухие цифры и монотонный голос миссис Ванг должны отвлечь его от мыслей о ней. Но этот дурацкий букет! Эйдан поднимал глаза всякий раз, когда аромат доносился до него. Это не настоящие цветы. Они не летние, не солнечные и их запах обманчив, как обманчиво ночное видение. Мозг посылал ему импульс, на который ответом был стыд…

Дэнни явилась на второй урок математики. Но девушка лишь улыбнулась парню и едва махнув рукой, предпочла сесть с Мэтью. Эйдан почувствовал себя преданным и обманутым. Ему нужна была поддержка сейчас, ее поддержка. Он был готов рассказать ей обо всем, лишь бы она заверила его в том, что он не сошел с ума. Он вновь подумал о ненавистном Бренди и стиснул зубы. Мысли о том, что могло случиться с Дэн, отогнали призрачный запах цветов. Но все, о чем мог подумать Эд, что девушка больше не видит в нем интересного собеседника, друга и надежное плечо. Возможно, все это соединилось только в Бренди, и никто больше ей не нужен… Эд больше не нужен ей… Прозвенел звонок и она, сорвавшись с места умчалась из класса. Эд побежал следом, волоча открытый рюкзак за собой и чувствуя тянущую боль в спине, немного притихшую. Но волны учеников, нахлынувших в коридоры, поглотили ее.

— Слышал, ты все же получил место у мистера Тодда. Поздравляю! — за спиной возник Мэт.

— Угу. — только и ответил парень, все еще выглядывая подругу в водовороте голов, но тщетно, она исчезла.

— Будет прикольно работать с тобой в одну смену. — добавил Мэт, когда Эди все же повернулся к другу.

— Так ты получил место продавца? — спросил тут же Эд, наблюдая, как друг кладет книгу в рюкзак.

— Да, в тот же день, когда мы говорили. Кстати, и отработал первую смену. Ава все мне показала. Милая девушка. — поправив черную кепку, сказал Мэт с легкой улыбкой.

— Ну-у-у-у. — потянул Эд. — Мне так не показалось.

— Не пялься на ее лицо, и она будет мила. Не думаю, что ей хочется каждый раз вспоминать о шраме. — резковато, ответил Мэтью, и ребята двинулись к выходу из здания.

— Я и не смотрел. К тому же ее красоту не испортить шрамом. Хотя он и изящный. — приглушенно, ответил парень, вспоминая лицо новой знакомой.

— Я говорил тебе, что ты странный? — засмеялся друг. — Шрам считать изящным, да ты просто поэт, Эди. Кто же считает шрамы красивыми? Они не украшают — это миф.

— Он ее не украшает и не портит. Просто кожа слишком ровная, будто фарфоровая, и шрамы очень аккуратные, не розовые и не рваные. Словно кожа керамическая и это не шрамы, а трещины — задумчиво, ответил Эд, удерживая в памяти лицо Авы.

— Девушки пользуются косметикой. При всем уважении, Эд, ты хоть раз встречался с кем-то? — слабо улыбнулся Мэт.

— Нет. — твердо ответил Эд, дав понять, что не хочет продолжать разговор.

— Кстати о девушках. Дэнни сказала, что физкультуры не будет.

— Она сказала тебе? — удивился и разозлился Эйдан.

— Да, просила и тебе передать.

— Спасибо. — сухо, ответил мальчик. — Прости, я сегодня сам не свой. Жутко болит спина, да еще и не выспался. Хорошо, что урока не будет. Немного посплю.

— Хочешь я выйду в твою смену? — спросил Мэт.

— Нет, спасибо. Я справлюсь. — Но он не знал справится ли. Спина очень болела, шаги становились тяжелее. Тело будто тянулось к земле. Ему просто необходим сон и отдых, пусть и небольшой.

Мэт покинул его, как тогда на перекрестке. И Эди продолжил сложный путь домой. Идти оставалось недолго, но влил косой дождь. Быстро двигаться он не мог, поэтому промок едва ли не полностью. Войдя в дом, почуял запах еды и в животе сделалось плохо, так как за весь день он не съел и крошки.

— Ты рано. — удивилась Джо, но что-то в ее голосе изменилось. — Голоден?

— Да, но поем перед работой. Хочу поспать. — кратко ответил парень и двинулся к лестнице.

— Эйдан, я отниму немного твоего времени. — с надрывом в голосе добавила женщина. Эд бы ушел, но голос матери встревожил его. — Скажи мне, только честно, у тебя все хорошо?

— Да. — рассеянно, ответил Эд, сдвинув брови. — А у тебя?

— Тоже.

— Хорошо, но к чему такой вопрос, ма? — он совсем не понимал и даже не догадывался, чем было вызвано беспокойство. Они чуть ли не каждый день ругались.

— Я решилась на то, что очень долго пугало меня. Я взглянула на все картины в твоем шкафу. — почти прокричала Джо. — Они… мрачные и ненормальные.

— Ты рылась в моих вещах? Серьезно? — вскипел Эд, бросив рюкзак у дверей. — Почему?

— Я хотела увидеть твои работы и…

— Ты могла просто спросить. — он сложил руки на груди и уставился на мать. Ее слезы его не волновали сейчас. Родители снова врываются в его жизнь. Он привык, что они роются в его вещах, что-то отбирают, но всему есть предел.

— Я… поступила плохо, но…

— Что «но»? Мам, это подло лезть в мои вещи, а потом еще и сумасшедшим меня называть! — крикнул Эд. — Вы все время роетесь в моих вещах. Я устал быть чей-то собственностью. Я человек, если ты еще помнишь!

— Эди, я не называла тебя психом, просто я не понимаю их значение. — дрожащим голосом произнесла Джо. — Просто… просто… просто… Пейзажи невероятны! Я и не думала, что ты так умеешь, но эта тень за деревьями жуткая. Она почти в каждой картине, то стоит, то сидит, то видно лишь ее часть. Что это?

— Тебе нечего бояться, я не псих. Это всего лишь художественный прием. — соврал Эд. — Вот и все.

— Какой еще прием?

— Рисовать тень или очертание на том месте, где хочешь написать что-то, но позже. — раздраженно ответил парень, он собирался уйти из разговора. Злость наполняла его, как кувшин пополняют водой.

— И что ты хочешь написать в этих тенях?

— Мам…

— Скажи!

— Я не обязан отвечать. Не обязан чем-то делиться. Подстраиваться под перепады твоего настроения. Но на этот вопрос отвечу, чтобы ты передала ответ отцу, если он когда-то захочет знатью. Если ты заметила фигура везде одинаковая. — Джоан всхлипнула. Эйдан стиснув зубы продолжил. Ему хотелось сказать многое и не сказать ничего. — Да. Это Джейми. Я рисую тень, потому что не знаю, как он выглядит сейчас, а рисовать его прежним не могу.

— Отпусти его. Не нужно его рисовать, ты делаешь больно и себе и мне и отцу. Пиши нормальные картины. Оставь брата. — собравшись, ответила Джо лицо ее вновь стало непроницаемым и пустым. Она уже смотрела на сына будто сквозь.

— Выходит только тебе можно болеть по нему? Только тебе можно проявлять эмоции? Это средство выражения моей боли. Я не всегда готов плакать, а его комната — не могила, где я могу скорбеть. Я горюю, когда пишу эти картины, но если ты и это заметила, то картин без теней в разы больше. Все по-разному принимают утрату. Для меня существует такой способ, поэтому, когда вы отнимаете у меня кисти и краски, моя боль превращается в хроническую болезнь.

— Ты был еще совсем ребенком и вряд ли помнишь брата, как он есть. Поэтому не мучай себя и тех, кто рядом с тобой, Эйдан. Пойми это может повлиять на твое будущее. — продолжала Джоан. Все ее слова казались таким мусором, что Эд устал их слушать.

— Ах, ну да. — прыснул мальчишка. — Ведь только ты помнишь его, ты же мать. Мать одного ребенка. А я так картонная инсталляция без воспоминаний, без чувств и без боли. Как же ты любишь, выпячивать свою потерю. Никогда не смей больше смотреть мои картины и никогда не смей говорить со мной о брате, ты этого не заслуживаешь.

— Эйдан! — возмутилась мать, но он уже шел по лестнице вверх.

Поднявшись в свою комнату Эйдан чувствовал себя еще хуже, чем в школе. Он выпил аспирин и направился в постель. Коснувшись подушки парень пожалел, что не согласился на предложение Мэта.

То, что происходило с ним в эти месяцы стало изощренным способом убийства. Друзья, как карточные домики стали рассыпаться. Мэт все больше увлекался книгами и девушками, работал в свободные часы. Поэтому их дружба вскоре охладела и трансформировалась в приятельские отношения. Итан особо не был близок Эду, но всегда развлекал его своими выходками. Прогулки с ним были целыми приключениями, но в последнее время парень увлекся другими городами, большими и яркими. Поэтому стал все чаще общаться с теми, кто покинет город после школы, стал больше ездить в выходные и по сути, был в недосягаемости от Эди. Дэнни все чаще и чаще уходила в парней с головой, продолжала хорошо учиться и развлекаться в кампаниях совершенно не интересных ему. Ну, а родители давить пуще прежнего. Из равнодушных и безалаберных людей, они превращались в агрессивных, раздраженных и злых. А мозг, чтоб спастись от переживаний и стресса, придумал для мальчишки «лесную Дафну». Если какая-то из сторон не ослабит хватку его душа надломиться и как это случиться и что потом делать…неизвестно.

Тепло, словно золотой и горящий луч, протекало по всему телу, заглядывая в каждый уголок. Щеки вспыхнули жаром, будто Эйдан уснул где-то на траве в июльский полдень. Аромат луговых цветов был у самого носа, а запах такой яркий и насыщенный, что хотелось прикрыть ладонью лицо. Наверное, он снова спит на лужайке, рядом карандаш и потертая от ластика бумага. Зарисовки и скомканные рисунки, где-то вдали слышен чистый голос реки, а над головой по ветками сосны скачет белка, роняя кусочки коры прямо ему на лицо…

Эйдан вздрогнул и проснулся в своей кровати. Он протер глаза и медленно потянулся, чтоб проверить не прошла ли спина. Но тщетно, стоило ему двинуться, как боль пронзила спину, сбежав по ногам вниз.

— Не понимаю, почему ты ушел? — голос прозвучал где-то рядом. Эйдан поднялся на локтях и увидел у двери Этель. Она внимательно разглядывала его картины, через открытый шкаф. — Они чудесны!

— Один…два…три…- мальчишка стал считать вслух думая, что все еще спит. Он даже ущипнул себя за бедро. — Ау.

— Я не сон, Эйдан. К твоему счастью или сожалению. Но я здесь, и я настоящая. — тихо, сказала девушка. — Не бойся меня.

— Я и не боюсь тебя, я боюсь собственного сумасшествия. — прошептал Эд, не глядя на девушку. Он тайно от себя, тайно от совести и логики вдыхал ее аромат цветов, где преобладающей нотой был жасмин. Голова кружилась от удовольствия, страха и боли. Он снова лег на подушку и уставился в потолок. Они молчали, молчали долго и мучительно. На какой-то момент Эд решил, что Этель исчезла, его томительное и пугающие плоть и дух воображение… исчезло. — Если ты видение, то я рехнулся. Если ты настоящая, то мир рехнулся.

— Эйдан, мир сошел с ума задолго до твоего рождения. — ответила Этель и двинулась к постели мальчика.

— Ты призрак? — не веря собственным словам, шептал Эйдан. — Не хочу, чтоб меня кормили с ложечки, когда я загремлю в психушку. — парень закрыл лицо ладонями и громко выдохнул.

— Я не дух и не призрак. Я форма жизни, о которой ты вряд ли слышал. — ответила девушка, подойдя еще ближе. Но продолжать тему не стала и тут же начала другую. — Ты сбежал ночью.

— Нет. — перебил Эд. — Я вырубился, а когда очнулся был уже здесь.

— Занятно. — в пустоту проговорила Этель. — Кстати, твоя спина! У меня есть мазь, она поможет от боли. — девушка хлопнула в ладоши. Тонкие пальцы соприкоснулись и между рук просиял белый, почти прозрачный свет. Она опустила кисти и в воздухе застыл стеклянный флакончик, размером с небольшое яблоко. — Это лекарство приготовил лучший лекарь Хранитель. Обещаю, тебе станет легче.

— Я не верю глазам. — уставши пробормотал парень. Этель сама по себе уже что-то фантастическое, что-то за гранью, а то, что она достала флакон из ниоткуда, повергло мальчишку еще в больший шок. Он не понимал, что делать, что отвечать и о чем думать…

— Если ты в состоянии лечь на живот, то я смогу помочь. — склонившись над кроватью ласково прошептала Этель. У Эйдана расширились глаза. Девушка была подобна первому весеннему цветку. Полная жизни, чувства, цвета и легкости. Ее темные волосы были собраны в две небрежные косы, которые спускались до поясницы. А тело прикрывала тонкая сатиновая ткань молочного оттенка. На шее туго повязанный жемчуг. Словно нимфа, она сияла в серой комнате мальчишки.

— Ты…

— Я нанесу мазь на твою спину. — Девушка приблизилась и как лепесток падает с высоты в бегущую реку, так же осторожно она присела на край его постели. — Если ты позволишь…

— Ага. — как-то по-дурацки ответил Эд, завороженный происходящим. Он не без усилий лег на живот, тяжело дыша и все же опасаясь ее.

Холодные пальцы коснулись спины. Эйдан немного вздрогнул. Может все-таки она существует, ведь он четко и осознанно чувствует ее прикосновения. Девушка медленно, обильно наносила мазь от ключиц до поясницы. Боль отступала неожиданно быстро. Сначала ушла тяжесть и скованность, а затем и вовсе исчезло все то, что хоть немного доставляло дискомфорт. Когда Этель убрала руку, Питерс вскочил и стал изгибаться, проверяя болит ли спина. Но все прошло.

— Фантастика! — почти прокричал Эд. Усталости словно и не было, и вся та утренняя боль сейчас казалась сном. — Спасибо! — в ответ девушка улыбнулась и отошла к столу. Ее платье струилось в душной комнате подростка. Ее присутствие казалось обогащало и насыщало комнату, делая ее более живой.

— Не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. — сказала она через мгновение. — Эйдан… — она будто не решалась продолжить. Губы разомкнулись, но слова так и не поспели за мыслями. Она тревожно смотрела на мальчишку, который поднялся с постели радостный, от потери боли в спине.

— Говори. — осторожно подтолкнул парень.

— Мне жаль, что ты поранился, упав. — смущенно произнесла Этель. — Я хотела открыться тебе, но нужно было уйти чуть глубже в лес, подальше от дороги.

— Я не увидел ямы. -признался юноша. — Но тебя не виню, ты старалась указать мне дорогу. Просто я неуклюжий. Но я не понимаю, зачем ты хотела открыться мне?

— Ты ведь тоже это чувствуешь? Тебе лучше в моем присутствии, и я не о мази. — она проговорила слова четко, будто боялась произнести их. Но увидев, как Эд утвердительно качнул головой, продолжила. — Я давно не была так спокойна. Что это я не знаю.

— И я бы от ответа не отказался. — сказал Эди. — Вернее от ответов. Пожалуй, этот волнует меня не так сильно, как другие.

— Что ты хочешь знать? — испуганно спросила Этель, взявшись руками за стол.

— Тебя. — бросил в воздух парень. — Кто ты?

— Тебе нужно отдохнуть, чтоб лекарство закрепило результат. Поговорим об этом позже. — она отошла от стола и взглянула на мальчика еще раз, глубоко вздохнув.

— Не уходи от ответа, прошу. — разозлился Эд. — Плохое начало.

— Ладно. — Этель выдержала напористый взгляд парня и отвернувшись, сложив руки на груди, продолжила. — В полночь у меня есть дела в лесу. Это займет пару часов, если ты хочешь, то можешь пойти со мной.

— В лес? Ночью? — ошарашенно, произнес Эди. — Ты что…Я ошибся вчера, но второй раз так не поступлю.

— Ты в безопасности, пока я рядом. Верь мне.

— Никто не в безопасности ночью в лесу. Это самоубийство. Поверь мне.

— Я приду за десять минут до полуночи к твоему окну. Тебе нужно сделать выбор, Эйдан. Откроешь его и пойдешь за мной в другой мир. А если нет — я исчезну навсегда. Выбор. У тебя есть выбор, Эйдан.

* * *

Спустившись на кухню, после короткого сна, Эйдан принялся готовить сэндвичи. Сегодня его первый рабочий день, очень волнительный и очень трудный. Если учесть сколько всего произошло за сегодня, то в голове сгущаются тучи. Все эти события вполне можно было бы разбросать на неделе, а не стаскивать в одни сутки, но у жизни свои планы. Сделав несколько бутербродов, он осторожно завернул их в пакет и уложил на дно рюкзака. В этот вечер он надел черные джинсы и теплый бежевый свитер. Погода портилась неизбежно, а по вечерам не щадила никого. Накинув куртку, парень принялся обуваться, в то время как дверь мастерской скрипнула.

— Эйдан. — Джоан стояла в привычном платье поверх, которого набросила вязаный кардиган на пуговицах. — Пойми меня правильно, я хочу, чтоб ты был в безопасности, и чтобы я знала, где ты. — Женщина протянула мальчишке его телефон. — Отписывайся каждый час или два. Если не будешь соблюдать правила — телефон придется изъять. Твоего отца нет дома и мы снова вдвоем, а значит и прежние правила возобновляются.

— Какие-то двойные у нас правила. — только и ответил парень. — Не уверен, что у меня будет время сидеть в телефоне на складе. — у него не было желания и сил ссориться и выяснять отношения. Парень был действительно рад тому, что телефон вернулся. Теперь он может написать Дэнни. А это самое главное.

Выйдя на улицу Эйдан тут же, застегнул куртку и накинул капюшон. Хоть дождь и закончился, но холодный, влажный ветер остался. Из-за темных, грозовых, ноябрьских туч небо потемнело, закрыв собою источник света. На улице загорелись фонари. Эд вытащил один сэндвич и принялся неспеша поедать его, думая о том, что было в его спальне.

Мысли об Этель заставляли его сказать «да», подталкивали к окну. Но голос рассудка истерически кричал остановиться. Ведь пути назад не будет. Если, конечно, все это правда. Но то, как она смотрит на него, то, как звучит ее голос, как она спокойна и в тоже время отчуждена, пробуждает в нем эмоции, которые раньше он не ощущал. Он смотрел себе под ноги и безмятежно шел по улице наблюдая за огнями в лужах. Интересно, какая у нее работа ночью в лесу? Кто она? Что еще за другая форма жизни? Вопросы. Вопросы толкают людей на безрассудства, ведь у вопроса возлюбленным является ответ. Эти истины не разделены и мучительны. Эйдан принялся думать на что он готов ради ответов и что ему даст это знание, что он продолжить делать с ответами?

— Новичок. — Эд резко поднял голову. Он подошел к продуктовому мистера Тодда, едва ли не пройдя мимо. Зеленые витрины светились в мокром асфальте, на улице ни души, кроме Авы, курящей у входа. — Куришь?

— Привет. — сухо поздоровался Эд и отгоняя клубы дыма от лица и поморщившись ответил. — Нет.

— Прекрасно, не люблю, когда ходят покурить. Пошли. — она затушила сигарету, запах, которой отдаленно напоминал яблоко. — Работы немного. Вечерняя смена скучная. Весь поток прошел около шести. Сейчас будет тихо. Но это не значит, что ты можешь бездельничать.

Они вошли в магазин, и Ава не соврала. В помещении никого не было, кроме кассира, которым в этот вечер являлся Мэтью.

— Привет. — удивился Эд, так как точно знал, что смена Мэтью как раз попала на час пик и по времени он должен быть уже дома. — Ты подрабатываешь и кассиром?

— Это временно. — улыбнулся парень. Он сидел за кассой и в руке его был утренний томик Кафки. — Рик, кассир, заболел. Я на подмене.

— Так пойдем. — буркнула Ава и направилась в сторону склада. — Я выдам тебе рабочую форму. Учти вас много, поэтому по одной футболке. Будь аккуратен. Форму стирай почаще, Хавьер не любит, когда работники грязные, даже если ты трудишься на складе.

— Но работа на складе уже подразумевает пыль и грязь. — возмутился парень, когда девушка привела его к общей раздевалке.

— Я только что сказала главный аргумент, парень. Хавьер этого не любит. Запомни. — Ава подошла к кулеру и принялась набирать кипяток в кружку, которую она подхватила со стола. Помещение было крошечным: пару шкафчиков под замками, маленький студенческий холодильник, микроволновка на старом буфете, круглый стол с пятью стульями и диван у входа в кабинет директора. Стены облезлого желтого цвета.

— Да уж. — выпалил Эд. Ава обернулась, она поняла, о чем Эйдан, но злиться не стала. — В этом городе можно зарегистрировать отвратительный желтый цвет, как национальный. Не удивлюсь, если увижу его на флаге штата.

— Согласна, вид немного потрепанный. Но здесь часто работают школьники и студенты. Тратиться что-то дорогое и новое — просто нет смысла, а так хотя бы не жаль. — Она бросила в чашку чайный пакетик и оставила ее на столе. — Твой шкафчик угловой, с номером 5. Сюда ты можешь приносить еду и оставлять ее, главное подписывай. На столе должен быть порядок и никаких лишних предметов. Хавьер уходит в шесть, поэтому в вечернюю смену ты можешь слегка расслабиться, но только слегка. У нас есть кофе машина в зале, она за кассой. Каждый из нас может варить кофе, тебе тоже нужно научиться. Как видишь, люди болеют, а Рик так вообще живет на больничном. На работу заранее не приходи, за это не платят, поэтому ровно в четыре или семь будь здесь. Как приходишь сразу надевай футболку. В основном тебе следует быть на складе, но к закрытию мы собираемся у кассы, так как покупателей уже нет. Со мной не шути, об этом я тебя уже предупреждала. Если выпадает смена с Хавьером никогда не болтай с кассиром или продавцом…

— Он это не любит. — перебил Эд.

— Верно. — улыбнулась Ава. — Как я сказала сегодня почти нет дел. Тебе необходимо пойти на склад и выучить, где какие продукты хранятся. Температура везде указана. Еще там осталось две коробки овощей, которые необходимо разнести по местам. Займись этим. Перерыв через два часа после начала смены. Удачи. — Ава говорила очень спокойно и увлеченно. Но на склад за парнем она не пошла. Достав телефон, девушка села за стол и принялась пить горячий чай.

Эйдан переоделся и отправился на склад. Там было довольно холодно, поэтому минут через двадцать он вернулся в подсобку и натянул рабочую футболку на свитер. Авы в тот момент уже не было, и парень решил воспользоваться моментом, так как не мог больше терпеть. Он достал телефон из крайнего кармана рюкзака и написал короткое сообщение подруге.

от Эди:

Привет. Я скучаю, Дэн. Ты можешь прийти когда угодно.

Смена шла размеренно и спокойно. Но размышления о Этель, Дэнни и даже о матери, выводили его из равновесия. Он по дважды проверял свою работу, как в тумане расставлял товар. По мальчишке было видно, что тело механически выполняет то, что нужно, но его голова и сердце где-то далеко от этого места.

Покупатели были, но редкие. В основном кто-то покупал пакет молока или яйца. Вечером, тем более в такие холодные и поздние часы, мало кто решится выйти из теплого дома. Эйдан потер ладони, когда они окончательно замерзли. Взглянув на часы, он понял, что перерыв начался минут двадцать назад и теперь он может выпить горячего кофе. Парень выполнил все указания. Войдя в подсобку, решил, что стоит сообщить Аве о том, что работа сделана и ему нужен перерыв. Но в дверях он остановился, заменив странную картину…

— Слышь, уродина. Я сколько раз должен повторить? Я не буду платить за твое сраное пиво. — за кассой сидела Ава, казалось она само спокойствие, в то время как над ней стоял парень лет двадцати трех. Прищурившись Эд узнал его. Это один из подонков с утеса. В одной его руке была связка пива, а в другой тонкий нож. Эд двинулся к Аве, но тут же застыл. Голос ее зазвучал до боли знакомо.

— Память. -спокойно, даже безразлично, произнесла девушка. Она не была удивлена и испугана, нет. Ее глаза выражали необычайную скуку и презрение. Эйдану стало не по себе от ее голоса. — Ты поставишь пиво на место и уйдешь из магазина, выбросив нож в мусорный бак на улице. — прошептала Ава, глядя на парня.

— А.…какого черта я тут делаю…- пробормотал придурок с утеса. Он обернулся несколько раз, осмотрев магазин. И медленно побрел к холодильнику с пивом. Бросил связку и почесав затылок, вышел прочь.

Эд смотрел в след парню и не мог поверить в то, что только что увидел. Больше не осталось сомнений. Парень действительно сходит с ума и ему нужен специалист. Никакой Этель нет и никакого другого мира тоже. Есть только реальность, которую отвергает мозг мальчишки, поэтому и рисует небылицы. Он отошел от двери и вернулся к столу. Сев, запустил руки в волосы. Эйдан был готов предаться сожалению к себе, но тут пришло сообщение на телефон.

от Дэнни:

Привет. И я. Может встретимся завтра в «Рыбной Пэнни»? Родители тебя отпустят? В четыре у них счастливый час, можно поесть рыбы в пол цены.

от Эди: увидимся там.

Перерыв закончился быстро, да так быстро, что едва ли Эд успел доесть сэндвичи и допить обжигающий кофе, как вошла Ава и дала ему пару занятий в зале. Мэт и девушка сидели за кассой и что-то обсуждая смеялись. До мальчика доносились их голоса, но он так старался заполнить себя работой, лишь бы не думать о том, что его воспаленный мозг создает. После окончания смены, втроем они двинулись в одну сторону, идя через промозглую, пустынную улицу. Эд держался в стороне от разговоров, надеясь, дойти скорее домой и лечь спать. Но на перекрестке Мэтью попрощался.

— Знаешь, я думала ты более заметный. — после недолго молчания, сказала Ава. Они шли в сторону дома Эда.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты вошел в магазин, то был готов в лепешку разбиться за работу. А сегодня был таким тихим и незаметным. Я даже в какой-то момент вообще о тебе забыла. Хотя считала, что ты будешь надоедать мне. — объяснила девушка, кутаясь в пальто. — Приятная неожиданность.

— Рад, что удивил тебя. — сухо, ответил Эд. — А ты поразила меня своим спокойствием.

— Да? Это потому, что я терпела твою бездарную работу? — улыбнулась Ава. — Шучу.

— Я о том парне, который хотел украсть связку пива. — произнес Эд и тут же испугался собственных слов. — Вернее, я думаю, что он пытался украсть…

— А. Ты об этом. — девушка заметно занервничала и после недолго молчания, добавила. — Что конкретно ты видел?

— Видел, как ты отшила его. При этом быв максимально спокойной.

— Ну, я не один год работаю с Хавьером. И не один год эти упыри с утеса разгуливают по ночам. Я научилась жить с ними, но и защищать себя и работу. — прочти, прошептав ответила девушка. — Иногда борьба не заканчивается одним поединком. Нужны годы.

— Ты храбрая. И ты молодец. — сказал Эд, когда они дошли до его дома. Ава улыбнулась и ее щеки, покрасневшие от холода, чуть-чуть порозовели. — Ты живешь где-то в этом районе?

— В конце этой улицы. Там небольшой одноэтажный домик. У самого леса. — ответила она.

— Тебя проводить? Все-таки поздно уже. — обеспокоенно, спросил Эйдан. Он взглянул вдоль улицы и не мог представить себе, что такая девушка как Ава, тонкая и изящная, пойдет в темноту одна.

— Спасибо, но в следующий раз. К тому же я могу за себя постоять. Не опаздывай завтра, новичок. — ответила она и без промедления пошла вниз по улице. Забавно, что Мэтью тоже был «новичком», но ярлык получил только Эд.

Домой он зашел в начале десятого и тут же помчался к холодильнику. Холод на складе и сырая обстановка на улице, пробудили в нем голод. Эйдан подкрепился остатками пасты и сделав чай с медом, побрел к себе. Он четко слышал, как у матери в мастерской работает телевизор, поэтому не стал беспокоить ее своим появлением. Хоть и было немного некомфортно, ведь он забыл написать ей о том, как пришел и ушел с работы. Парню оставалось лишь молиться, что к утру все будет хорошо. Но об этом он будет думать утром, а сейчас сев на постель и попивая горячий чай, он стал проверять почту и был неприятно удивлен, ведь все его письма и сообщения были прочитаны. От этого становилось тошно и злость, сопровождающая его почти повсюду, вновь оказалась рядом. Парень так увлекся чтением сообщений что совсем позабыл о времени и о том, что ждало его этим вечером. Послышался едва уловимый стук, Эд тут же поднял глаза и увидел в окне кисточки черных ушей и горящие золотые глаза. Он видел в них страх, увидел в них себя. Все сомнения и все размышления, терзавшие его в течении многих часов — растворились. Увидев ее снова, он принял желание духа, его дух просил отправиться за ней. Если это больные игры воображения, он примет их, а если правда, то мир, который он знал раньше лгал ему. Эйдан подошел к окну и медленно открыв его, принял в свою судьбу нового игрока.

Глава 5 У всего есть душа

Эйдан открыл окно, и черная лиса мгновенно прыгнула в комнату, минуя кровать, приземлившись сразу на пол. Ее золотые глаза сверкнули в темноте и мелкие мурашки побежали от макушки до пят, сознание до конца не приняло тот факт, что лиса для парня безопасна. Но едва ли Эд моргнул, как на месте черного комочка появилась Этель. Воздушный, летний аромат заполнил подростковую комнатушку уютом и теплом. В такую осеннюю хандрическую погоду запах лета просто необходим, чтобы чувствовать себя живым.

— Мне к этому не привыкнуть. — пробубнил мальчик и закрыл окно. Обернувшись, он слегка улыбнулся, так как Этель была в большой футболке песочно-желтого цвета. Ноги словно по традиции босые, а в волосах гроздья рябины с зелеными листочками. Она казалась ему такой неправильной, такой странной и ненастоящей. В то время, как глаза удивлялись юношеской красоте, припухлыми щекам и трем родинкам под правым глазом. Она выглядела девушкой, которой нужно быть дома к девяти и не минутой позже. Интересно, что каждый увиденный раз он представляет ее по-другому. То она тонкая, как лунный свет, проникающий через окно, то словно розовый едва ли расцветший цветок. Но какой бы ни была встреча, он поймал себя на мысли, что ему нравится происходящее. — Красивая прическа. — промямлил Эд, сев на кровать.

— Спасибо. — тихо ответила Этель. — Ты готов?

— Готов к тому, чтобы идти с незнакомкой в лес? А к такому вообще возможно быть готовым⁈ — прыснул мальчик, откинувшись на кровать. Страх возвращался.

— Почему же с незнакомкой? — улыбнулась девушка. — Мое имя ты знаешь, а обо всем об этом — она указала на себя рукой. — узнаешь этой ночью.

— Да уж. — выдохнул Эд и честно говоря, был немного сражен ее чистой, наивной и девичьей улыбкой. Этель чем-то напоминала ему Дэнни и от этого скребло на душе. — Тогда мне следует одеться потеплее.

— Следует. — повторила девушка, но тут же ее тон изменился. Натянулся словно струна, только вместо красивого звука, издался скрежет. — Ты действительно этого хочешь, Эйдан? Ведь ты в правде отказаться от того, что навязывает любопытство и серость человеческой жизни.

— Ну, я не думаю, что жизнь человека серая. Бывает, конечно, тошно от нее, но это временно. По крайней мере, я на это надеюсь. — начал Эд, задумчиво глядя на девушку. — Но любопытство… меня это определенно сгубит. Особенно то, что я прусь с тобой в лес.

— Ты не ответил на вопрос прямо, мальчик. Ты хочешь этого?

— Хочу ли я узнать вижу ли тебя на самом деле или это моя душа со мной играет? Хочу ли я знать мир отличный от нашего? Хочу ли я узнать тебя? Ответ везде, да. — ответил Эд и был очень скован тем, что произнес. Ему стало неловко, и парень отвернулся.

Но стоило парню подойти к шкафу, как в дверь постучали. Он вздрогнул от неожиданности и тут же взглянул на Этель, ведь если Джоан войдет она сразу увидит девушку и тогда ему придется очень долго объяснять, что происходит. К тому же меньше всего на этом свете, он хотел, чтобы родители знали об лисичке. Но она выражала такую безмятежность, что Эду вдруг стало легче, будто Этель тут всегда и была, поэтому ничего страшного не произойдет.

— Эйдан, ты тут? — громко спросила мать, еще раз постучав.

— Да. — более спокойным тоном ответил он.

— Почему ты не сказал, что вернулся? — Джоан была вне себя от гнева и тут же вломилась в комнату. Эйдан стоял у открытого шкафа, а его гостья уже сидела на постели и разглядывала снимки полароида. — Ты обязан мне отчи…Куда ты собрался?

— Во-первых, ты вошла не спросив. — металлическим тоном подметил Эд. — Во-вторых, никуда.

— Это мой дом, и я могу входить куда хочу. Тогда почему шкаф открыт? Собираешься сбежать? — женщина явно нервничала. Джо сложила руки на груди и уставилась на сына. Она словно не видела Этель.

— Никуда я не сбегаю! Открыл шкаф, чтоб взять чистую одежду, это теперь запрещено? Что ты, что отец…- он не договорил, осёкшись. — Ты работала, я не хотел отвлекать. К тому же я устал. Думал, сразу пойду спать.

— У нас есть уговор, и ты должен ему следовать. — продолжала с напором мать.

— Врываясь ко мне? — рыкнул Эд. — Какой уговор? Ты не доверяешь мне и своими действиями заставляешь вести себя так же.

— А как мне верить тебе после всего?

— Ты не думала, что я тоже должен доверять вам? А я не верю не единому слову. — заявил Эд. Но на мать эти слова не произвели должного эффекта. Она будто совсем их не слышала.

— Хочешь, чтоб я поставила замки на твое окно и дверь? Этого хочешь? — кричала Джо.

— И из этой комнаты сделаешь живую могилу? Вперед. — прошептал Эд и с силой хлопнул дверцами шкафа.

Джоан на секунду помрачнела. Глаза, горящие от недовольства, накрылись стеклянной пеленой, и она вышла из комнаты, прикрыв дверь. В ушах мальчишки стучал гнев и где-то отдаленно он услышал, как мать спустившись на кухню принялась варить кофе. Он стоял вросший в пол и злость окутывала тело. Эд чувствовал, что поступает с матерью неправильно, но внутри понимал, что и она не права. Порочный, замкнутый круг, который ведет их семью на погибель.

— Прости, что тебе пришлось это увидеть. — прошептал Эд, медленно сев на край кровати. В голову снова подполз запах жасмина, он как жидкое лекарство побежав по венам, расслабил парня. — Я не смогу пойти с тобой, она будет караулить меня до поздней ночи.

Но тут же в голове юноши, словно прозвучал выстрел. Эйдан посмотрел на Этель и осознал, что мать не видела ее. Она говорила с сыном не замечая девушки, а это может означать только одно… Невидящими глазами он смотрел на нее сокрушалась в самом худшем из своих предположений — она плод его воображения. Сжавшись, он зажмурил глаза и в темноте, представшей пред ним, пытался успокоится.

— Погоди. — мягкий голос Этель вернул его в реальность, но в этот раз легче не стало. — Послушай меня. То, что твоя мать не видела меня — не значит, что я не настоящая. Твоя мама не увидела меня, потому что я этого не захотела.

— Что? Как это? — он словно отсутствовал, а слова доносились, как крики птиц, летящих где-то высоко в небе.

— У меня есть сила. Она повсюду со мной и помогает мне в работе. Я обладаю даром иллюзии. Ее глаза ей солгали, вот и все. — просто ответила девушка. Она поднялась с постели и подошла к окну, вглядываясь в темень.

— Я…хм…я. — Эд не мог четко сформулировать мысли. Разум говорил ему, что это все игры фантазии, что эта ложь его воспаленного воображения. Но ее голос и она выглядели убедительно. К тому же одолевшее его любопытство, а также гнев на родителей, лишь подталкивали выйти прочь из родного дома этой ночью.

— Если ты не откажешься, я все пойму. Правда. — прошептала Этель и встав с постели, двинулась к окну. — Но времени мало.

— Хорошо. — сомневаясь, ответил парень. Этель кротко улыбнулась. — Но как же моя мать? Она войдет проверить не сбежал ли я. Думаю, вдаваться в подробности не стоит и так все ясно. Мне и так сложно жить с ними. Но если я буду добавлять себе проблем сбегая из дома, боюсь, все что я обустроил вокруг себя, может сломаться.

— Тогда я сделаю все, чтобы ты был в безопасности, и чтобы из-за меня не пришлось все строить заново. — Она лукаво улыбнулась и двинулась чуть ближе к парню.

Этель выпрямила спину и коснулась указательным пальцем места чуть ниже ключицы и медленно потянула серебристую нить переливающаяся во тьме, как сияние звезд. Нить стала расширяться и вскоре окутала комнату. Эйдан внимательно наблюдал за сиянием поверх стен; его вещей, которые пару минут назад были просто вещами, а сейчас покрылись едва заметной дымкой. В легкие ударил невыносимый аромат жасмина, такой душистый, свежий и воздушный! Он бы закрыл глаза от наслаждения, но вот только светящийся комната не отпускала взор, будто звезда разбилась в его комнате, засыпав осколками все до чего смогла коснуться.

— Теперь нужно уходить, через пару минут я создам дополнительный свет, который соединится с сиянием и выдаст в этой комнате фальшивого тебя. — Добавила Этель после короткого молчания.

Не теряя ни минуты, парень бросился к шкафу и принялся натягивать на себя теплые вещи. В комнате все продолжало светиться и дотрагиваясь до поверхностей Эд боялся, что сотрет или нарушит сияние, но все оставалось прежним, лишь на подушечках пальцев, слегка показывало. Краем глаза парень смотрел на Этель, которая, снова присев на кровать разглядывала снимки над кроватью. Она не была взволнована, как он: не суетилась и не дергалась, словно над ее головой разлилось умиротворение.

Этель и Эйдан осторожно вылезли в окно. Мальчишка бросил короткий взгляд через стекло и увидел на кровати себя… Его химера сидела на постели и бездумно листала страницы книги. Он был удивительно похож на настоящего парня, только движения не были плавными и легкими, а скорее вдумчивыми и осторожными. Мурашки побежали по коже и Эд отвернулся. Спустившись на землю странное чувство не покидало его. Он словно оставил свое тело, а сам невидимкой помчался по улицам городка. Может с теми, кто уходит от нас в другой мир происходит нечто подобное? Они оставляют тело и идут свободными в те края, где мечтали побывать, где им хорошо, где нет мирского и нет ничего, что могло бы причинить боль. Что если Джейми ушел подобной дорогой? Покинул тело, оставил его на земле. Ведь его она подарила, его и получает назад. А душа, как вольное, духовное, божественное существо двигается дальше. Хотелось бы верить в это, но как бывает на самом деле, мы узнаем лишь однажды и этот опыт не передать другим…

— Ты в порядке? — спросила Этель, когда они, наконец, двинулись вниз по улице. — Понимаю, увидеть подобное, наверное, тяжело…

— Я в норме. — коротко улыбнувшись, ответил Эд. Он спрятал чувства за этим фальшивым жестом. В этот вечер он не готов предаваться боли своей жизни. — Так куда мы конкретно идем?

— В лес. Я расскажу тебе немного о себе. — воодушевленно ответила Этель и помчалась босиком вниз по дороге ведущей к порту.

* * *

Они медленно двигались в пределах шоссе. За тонкой линией деревьев виднелись уличные фонари, которые ярко освещали мокрую дорогу из города. Под ногами немного хлюпала вода вперемешку с вялой травой. Хорошо, что Эд прихватил утепленные резиновые сапоги, он еще с прошлого раза запомнил какой бывает скользкой и водянистой трава. Этель шла немного впереди и молча оглядывала деревья и кусты. Эйдан все никак не мог решиться на разговор. Парень снова чувствовал себя странно, ведь буквально двадцать минут назад, он был дома, а тот ужасный фантом в его комнате все никак не выходил из головы. Когда Джоан войдет проверить на месте ли сын, она не за что не отличит его от иллюзии и успокоившись, отправится спать. Эта мысль немного успокоила его, но впереди ждала странная и густая ночь.

— Так что у тебя с родителями? Хочешь поговорить? — нарушила молчание Этель. Услышав вопрос, Эйдан немного удивился смелости девушки, ведь он сам все никак не мог подобрать слова. Лисица, сев на корточки стала рассматривать ветви кустарника.

— Нет. Не хочу говорить об этом. — отрезал серым тоном Эйдан и тут же пожалел. — Лучше о тебе.

— Хорошо, я отвечу на твои вопросы, но знай, если захочешь поговорить об этом — я рядом. — Ответила Этель и поднявшись взяла курс на восток.

Такая открытая готовность говорить, его слегка ошарашила. Обычно он не делился сокровенным или болезненным. Даже разговор с Дэнни всегда получался корявым и больше из чувства долга, чем от чувства безысходности. Но ему понравилось. Единственное, что продолжало пугать мальчика, почему его так тянет к этой незнакомки и почему все то, что с ним случается под ее началом, он воспринимает так легко и так буднично.

— Этель, расскажи мне о иллюзии? Как она работает? — он хотел задать совсем другой вопрос, но именно этот слетел с губ. К тому же у них целая ночь.

— Есть два типа иллюзии, которыми я обладаю. Первый, застилает только глаза того, кого я хочу зачаровать. А второй, это то, что ты видел в своей комнате. Иллюзия доступная для всех. — начала она, идя ровно по скользкой траве. — Этот дар находится внутри души. У каждого он есть. У живых или у мертвых — неважно. При жизни у многих получается развить его, но по большей части дар становится живым только после смерти. Как бы прозаично это не звучало.

— Так ты…

— Да. Я умерла. Это было довольно давно, так давно, что мне и не вспомнить. И вот мы подобрались к главному вопросу, не так ли? — парень лишь кивнул. Страх полз по его спине, словно змея, которая вот-вот нападет. — Я оберег леса, его Хранитель.

— Хранитель? Зачем кому-то охранять лес? Ведь есть специальные заповедники и есть люди, работа которых поддерживать жизнь лесов. — Этель присела, обняла ладонями небольшой кустик, который был сломан. Треск и белое, едва заметное свечение. Девушка поднялась и пошла дальше, а куст из сломанного превратился в живой. На его стволе не осталось и следа от перелома.

— Я защищаю лес от людей. — негромко ответила девушка. — К сожалению, тех кто бережет природу все меньше и меньше. Люди отбирают у планеты все и ничего не дают взамен. Они лишь поглощают ее ресурсы и думают, что она будет бесконечно их кормить, не обращая внимания на то, что они все крадут и крадут. Люди не относятся к Природе, как матери. Нет, увы. Она для них лишь нескончаемый кошелек, оставленный без присмотра.

— Ты хочешь сказать, что стала Хранителем от любви к природе? Или чтобы покаяться без ней? — Эйдан чувствовал себя маленьким мальчиком, задающим глупые вопросы.

— Меня не спрашивали. — отрезала Этель и двинулась дальше в лес, немного оставив этот разговор. Эйдан шел за ней следом, стараясь наступать туда же куда и девушка. Шаги ее были мягкими и неслышными — настоящий хищник. А вот мальчишка привлекал к себе слишком много внимания. Он то и дело наступал на ветки, чертыхался, поскальзываясь. А также замирал на месте от любого шума, даже создаваемого собой. — Люди берут без спроса, почему Ей нельзя взять также? — они прошли еще минут десять и только после этого лиса вновь заговорила. — Я душа, Эйдан. Не дух, не призрак, не мираж. И я даже не знаю, хорошо это или плохо. Когда я умерла, то моя оболочка рассеялась, как пыль на ветру, но под ней осталась душа. Настоящий человек, состоящий из привычек, принципов и взглядов. Я лишь потеряла тело, но не потеряла себя. Поэтому я здраво помню жизнь, могу менять свое мнение, могу что-то переосмыслить, могу полюбить. Я ответила на твой вопрос?

— Думаю, да. — Эд шел за ней, стараясь осмыслить сказанное, но даже представить себе такое не мог. Он никогда не был религиозен и уж тем более не увлекался изучениями о другой загробной жизни. Этель была человеком и не важно, что в ее теле не было костей и крови. Ведь была ее душа, то что обычно наполняет нас. — Я и подумать о таком не мог. Чувствую себя совсем узколобым. — засмеялся Эд, и девушка улыбнулась. — То есть ты платишь за свои грехи посредством защиты природы, так?

— Верно, но я не плачу за свои поступки. Я плачу за поступки человеческого рода в целом.

— Но это не честно. — выпал мальчик.

— А разве честно то, как мы поступаем с Землей? Не думаю. — она слабо улыбнулась и продолжила. Теперь их путь прокладывался в чащу — Как видишь, я другая форма жизни и существования, Эйдан. В отличии от духа, я могу спать, есть, чувствовать и умереть, но также могу этого и не делать. Со мной ничего не сделать против моей воли. В душе заключена вся энергия жизни человека, всего его привычки, мысли, желания, воспоминания и мечты. — будничным тоном окончила Этель.

— Погоди, разве душа может умереть?

— Если расколется, то да.

— Не понимаю, как это возможно. — хмурив брови, настаивал Эд.

— Душа — это субстанция. Условно она не может разбиться, как чаша. Но она может разделиться, рассеявшись на части. Какие-то кусочки растворяться в воздухе, какие-то перейдут в животных, еще меньшие в растения. Бывает хватает лишь капли души, чтобы вселиться в камень. — Этель остановилась и обернувшись, продолжила. — У души есть стержень, он может быть чем угодно. Любовью, работой, хобби и если этого не станет или изменится, то может произойти разлом или надлом. Если человек совершает зло, его душа так же разрушается, но более жестоким образом.

— А если моя душа сломается, я умру? — вдруг спросил Эд. Он не знал, хочет ли знать ответ или нет, но вопрос выпалили спонтанно.

— Нет. Ты будешь жить, если это можно назвать жизнью. Твоя оболочка продолжить существовать. А вот внутри… яблоки внешне всегда очень приятны и красивы, и ты никогда не узнаешь, сгнившего. — она замолчала, дав ему время передохнуть.

— То есть никогда не знаешь, кто уже мертв внутри… — он подумал о матери и об отце. О том, что возможно смерть Джейми сломала их души, поэтому все, что у них осталось это злиться.

— Да, Эйдан. Чужая душа потемки.

— В этом смысле, фраза обретает новое значение. — усмехнулся парень. — А как узнать жива ли моя душа? Не ранена ли она?

— Не думаю, что тебе и правда хочется знать ответ. — начала Этель, но увидев раздраженное лицо мальчика, продолжила. — Твоя душа в порядке, хотя и не полностью. Я чувствую, как в ней что-то болит, но что не понимаю. Может ты сам знаешь ответ? Просто боишься сказать?

— Нет, я не хочу говорить об этом… не сейчас… — прошептал он так тихо, что едва ли сам услышал. — Мы можем… помолчать немного?

Потупившим взглядом он наблюдал, как девушка ведет его все глубже в темноту. Огней от дороги уже не было видно и повсюду царствовал мрак. Ноги не видели четкой тропы, они шли по местам, где не ходят люди. — Этель. — взволнованно позвал парень. Он остановился, по спине пробежал холодок. Глаза в темноте не могли сфокусироваться и ветки двигающийся на ветру вдали, напоминали фигуру животного. — Я почти ничего не вижу. — Над их головами плотно заслоняли небо столетние сосны, а сам небосвод укрылся тяжелыми серыми тучами.

— Я должна была подумать об этом. — тут же ответила девушка. Она прикоснулась пальцем к ямочке между ключиц и резким движением вытянула крошечным шарик. Поднявшись над их головами на несколько метров, шар вырос до размера яблока и загорелся белым, чистым светом. Лес вокруг преобразился и Эйдан увидел пред собой ночную чащу. — Так лучше.

— Для чего мы здесь? — спросил Эд, укутавшись в куртку теплее. Несмотря на освещенный путь, приятнее на сердце не стало. Вместо деревьев лишь плотные черные тени, за которыми ничего не разглядеть. Коричнево-черное месиво под ногами и морось, начавшаяся внезапно. А небо одинокое, плоское и черное, словно отражение всей печали на свете. Идти было страшно, но останавливаться невозможно. Глаза неумолимо искали что-то во тьме отчего на душе становилось тоскливо и мрачно. Да уж лес теперь не казался ему романтичным или таинственным, теперь он был могучим, пугающим, глубоким и невероятно черным.

— Я должна исправить сломанные деревья и кустарники до наступления серьезных морозов. А также убрать тела мертвых животных из силков. — ответила Этель и обернувшись, протянула руку. — Здесь будет немного опасно, поэтому если ты не против, возьми меня за руку и не отпускай. — Эд замешкался, но все же взял ее за руку.

— А могу ли я помочь тебе с работой?

— Нет, я должна сама следить за порядком. В мои обязанности входит поддерживать лес живым. Следить за его обитателями, кормить их если наступает суровая и долгая зима. Осушать умершие деревья, сажать новые. Следить за осадками и многое-многое другое. Я живу здесь в лесу, поэтому у меня есть второй облик. Чтоб ваши охотники, лесники или просто люди не увидели девушку в чаще. Это дополнительные хлопоты. А быть лисой полезно.

— Ты все равно привлекаешь внимание. Ты черная лиса. Слишком черная. — добавил парень и увидел, как уголки губ девушки исказились в улыбке.

— Черный цвет — это наказание за человеческие проступки. Когда я отработаю долг, то его не станет. Но, честно говоря, мне он нравится. Я чувствую себя более уверенной в черном. И более эффектной, ведь я же тебя заинтересовала. — пробормотала Этель, а затем засмущавшись, улыбнулась.

— А что станет с тобой, когда ты выполнишь свое обязательство перед Природой?

— Пока не знаю, никто не знает. — смутилась девушка. — Возможно, я так думаю, мне дадут второй шанс на перерождение. Или я кану в забытие.

— Не радужно как-то. — на выдохе, произнес мальчик.

— У нас нет выбора после смерти. Пока ты жив и можешь двигать ногами и руками — впереди есть возможности, но когда ты лишь горстка остывшего праха, а затем белая воздушная жидкость, то возможностей мало. — Этель остановилась.

Теперь они были в уголке, которое стало для Эйдана местом, поделившим жизнь на до и после. Это были болота. Те самые болота, где утонул Джейми. Возможно утонул. Над зеленой трясиной клубился туман. Парень застыл охваченный ужасом, даже то, что говорила Этель о душе, о возрасте, о лесе не сравниться с тем, что он почувствовал сейчас. Все слова, сказанные до этого момента, были будто бы нормальными и приемлемыми. Но болота, где последний выдох брата еще витает над поверхностью, словно сломали юношу изнутри. Он застыл охваченный горем и пораженный тем, что вновь оказался здесь. Сейчас это место выглядит не так устрашающе, как шесть лет назад, но смерть кажется более реальной, чем тогда. — Эйдан, ты как?

— Ааа. — вяло протянул мальчик. — Прости, пытаюсь осмыслить то, что ты сказала. — Он тряхнул головой и отпустил руку Этель. Девушка направилась к трясине.

— Если тебе страшно, мы можем вернуться. В страхе нет ничего постыдного.

— Нет. Я в порядке. — соврал Эд.

Она медленно опустила ноги в болото и двинулась к центру злополучного места. Эд не отводил глаз от девушки, которая в какой-то момент показалась ему совсем другим человеком, тем кто тоже был у этого болота…

Эйдана охватила тревога и страх. Он сорвался с места и бросился к краю болота, но девушка выглядела вполне спокойно, даже как-то по-будничному, словно каждый день совершает подобные действия. Но в висках стучало и он был готов броситься за ней в воду, лишь бы вытащить из ледяной топи. Оглянувшись, он увидел рядом старое высохшее дерево, которое наклонилось к воде и ждало своего часа. Эд стремительно двинулся к трухе, ухватился руками за толстую, еще упругую ветку, он безжалостно сломал ее. Хруст, как от сломанной кости, разнесся по лесу. Вдали послышались крики птиц, а с левой стороны в соснах пробежала низкая тень. Но мальчишке было все равно, даже если на него выброситься медведь или волк, он должен вытащить ее из болота.

— Эйдан, тише! — прошипела Этель, вглядываясь в темноту, где была тень. — Пожалуйста, положи ветку. Я не тону. — она вдруг замерла и двинулась обратно к берегу. — Быстро прячься за дерево, я пушу иллюзию. Быстро! — нерешительно юноша сел под корни дерева и накрыв голову капюшоном, наблюдал. Адреналин бил по вискам, а сердце почти вырвалось из груди. Встретить кого-то глубоко в лесу, да еще и ночью — плохая ситуация. — Я здесь одна! — вдруг громко выкрикнула Этель. Ее голос чуть сорвался на последнем слове, но стояла она уверенно и несокрушимо. — Моя очередь прибираться, ты забыла? Мне не нужна помощь. Я успею в срок. — тишина, лишь голос Этель разносился во все стороны, словно осколки стекла. — До декабря еще день, я успею. Уходи.

День до декабря. Ночь, в которую он отправился в лес, родился его брат Джейми. Как он мог забыть, что уже несколько часов тридцатое ноября — день рождения брата. Комок в горле начал душить и без того разбитое сердце заныло с новой силой. Именно здесь он потерялся шесть лет назад и именно сегодня его день рождения. Эд опустил голову и задержал дыхание, чтобы не расклеиться, но душа в его груди отчаянно горевала с новой силой. Будь он в любом другом месте, боль не была бы такой сильной, но здесь…здесь он полностью ощутил, отчаяние, которое приходит за минуту до смерти.

— Прости, что скомандовала, но лучше если тебя здесь не увидят. — дрожащим голосом, произнесла девушка. — Я не оберегала тебя иллюзией всю дорогу, но исправлюсь сейчас же. — Она выпрямила спину и хлопнула в ладони, между рук заискрились огни всего на секунду и погасли. — Мне нужно кое-что закончить, но лучше если ты отвернешься. Затем мы уйдем в безопасное место и поговорим еще.

Этель не дождалась ответа и снова вошла в болото. Девушка действовала ловко и очень быстро, он едва мог заметить, как двигаются ее руки, ведь шар, служивший им этой ночью луной — погас. Она опустила руки так глубоко в болото, как могла. Подбородок цеплял затхлую воду, Этель сжала целюсь и с силой вытащила то, к чему так тянулась на дно.

— Уйди, не стоит. — задыхаясь, прошептала она, но Эди не двинулся с места и не отвел глаза. На берег в вялую траву она опустила тело маленького олененка. Запах ударил в нос и прикрыв рукой рот Эд все же отвернулся. Черное раздувшийся тело воняло и кое-где проступали кости. Глаза застыли в предсмертном ужасе, а из пасти торчал темно-бордовый язык. — И это часть моей работы. Я должна похоронить его. Это быстро.

Эйдан вновь повернулся к девушке. На ней не было и следа от болота, она снова была такой же, как в его комнате. Этель двинулась к соснам, оставив тело на берегу, Эд же не смог стоять рядом и пошел за ней. В голову лезли дурные мысли, и он отгонял их.

— Давай я помогу вырыть могилу. — предложил Эд. Этель остановилась и протянув руку погладила парня по щеке. Он немного опешил, но голову не отодвинул.

— Это не понадобиться, но ты очень храбрый мальчик. — она слабо улыбнулась и вытянув руки перед собой, соединила их, а затем медленно развела в стороны. Почва разрывалась, кряхтя от разрывающихся корней. Тело поднялось на несколько сантиметров над землей и мгновенно оказалось в просторной могиле. Девушка снова вытянула руки и громко хлопнула в ладоши. Земля принялась срастаться. Корни травы, цветов и кустарников вновь потянулись друг к другу, а Этель вытащив пару ягод рябины из волос, бросила их в могилу, пока та полностью не затянулась. Тишина обрушилась на них так же неожиданно, как и эта сцена.

— Теперь здесь вырастет рябина? — негромко спросил Эд, осторожно погладив пальцем тыльную сторону ладони Этель.

— Да. — на выдохе ответила она. — Спасибо, что был рядом этой ночью. Твое присутствие облегчило происходящее. Обычное мне гораздо тяжелее. — Эд снова погладил ее по руке, и девушка улыбнулась. — Пойдем в другое место.

— Хорошо. Но как же ты поняла, что животное было в болоте?

— Это словно шестое чувство. Я просто знаю, что и где должна исправить. Очень удобно. — ответила Этель и пошла прочь.

— Мне бы тоже такая сила не помешала. — сказал себе юноша и последовал за лисой.

* * *

Эйдан шел медленно, еле-еле перебирая ногами. В голове неистово крутились мысли об увиденном. Отпечаток ночи, как ему казалось на тот момент состоял в том, что болото, которого он страшился в воспоминаниях, вернулось наяву. Находясь близко к месту, где возможно последние минуты жизни провел его брат, становилось тоскливо и грустно. А то, что не давало разуму успокоиться, так это местоположение топи. Далеко от дороги, далеко в лес, далеко от места, где хоть кто-нибудь мог жить. Разве полицейские не подумали об этом, когда нашли велосипед? Что если кто-то просто пытался скрыть улики, поэтому зайдя так глубоко в чащу, утопил несчастный детский транспорт? Но нет, об этом никто не стал думать, просто закрыли дело и продолжили жить спокойно. В груди что-то мучительно сжималась, что-то состоящие из всего человеческого нутра. Парень положил ладонь на грудь и, вдохнув поглубже осенний, холодный воздух, отогнал мысли до утра.

— Я был наказан после нашей первой встречи. — начал Эд. Его собранность была только в пути, поэтому слова, которые он собирал в предложения, казались тяжелым и вымученными. Но он подумал, что будет честно поделиться чем-то личным, ведь девушка раскрыла ему так много.

— Сильно досталось? — спросила девушка. И Эйдан заметил, что она больше не идет впереди него, а держится рядом. От этого стало легче. Теперь они действительно были на прогулке.

— Ну-у… — потянул Эд. — У них почти не осталось рычагов давления. Но мне все еще бывает неприятно, когда в комнату входит отец с большой коробкой и медленно, словно дополнительно играя на моих нервах, собирает книги, краски, холсты, кисти. — выдохнув ответил Эди. — Техника, кстати, тоже участвует в этой акции.

— И часто они так поступают?

— Сколько я себя помню. — кратко ответил Эйдан.

— Они не пытались говорить с тобой? — спросила Этель и остановилась, взглянув на парня.

— Нет. Когда я был ребенком то порой даже не понимал за что меня наказывают и лишают игрушек. — Эд поглядел на девушку. Она внимательно осматривала его лицо. Встретившись с ней взглядом, он смутился и тут же отвел глаза. — Родители — это всегда сложно.

— Они несправедливо с тобой обходятся, пользуясь тем, что ты на их попечении и что ты их сын. — серьезно ответила Этель. — Все ошибаются. Нет верного пути. Просто не позволяй манипулировать собой. Родители должны быть опорой, а не дорогой к неуверенности в себе. — закончив говорить, Этель снова пошла.

— Я стараюсь. — нагнав ее, сказал Эйдан. — Устроился работать на склад. К окончанию школы смогу набрать небольшую сумму для того, чтоб снять жилье. Но пока я просто обязан жить по их правилам.

— Если их правила не ущемляют тебя. — тут же перебила Этель. — Ты же не домашнее животное, не безвольное существо. Ты человек. Этого уже достаточно, чтоб уважать тебя. — Этель сложила руки на груди и добавила. — Я бы хотела, чтоб к тебе относились лучше.

— Спасибо. — искренне улыбнувшись, поблагодарил юноша. — Но со стороны всегда просто об этом рассуждать. Не в обиду, но в жизни все случается иначе. — потерев руки, добавил Эд. — Когда ты решаешь для себя наладить отношения, то сразу случается какая-то фигня. То они лезут в твою жизнь, то нарушают пространство и так можно продолжать и продолжать. Я сразу начинаю злиться. Меня будто ничто не может успокоить. — он прервался, дав себе возможность подышать. — Наверное, стоит сходить к психиатру, а то нервишки шалят.

— Понимаю. Со стороны и правда кажется легче, может тогда стоит самому стать в другой угол, чтоб полностью увидеть ситуацию?

— Может. Но я пока не готов двигаться к хэпи энду. Возможно, я хочу пойти по пути меньшего сопротивления. Я устал.

— Чтобы ты не выбрал — это должно быть важно только для тебя.

— Да, ты права. — поглядел на нее и вновь поймал себя на мысли, какая она миниатюрная на фоне огромного леса.

Эйдан огляделся вокруг и понял, что окончательно потерял ориентиры. Теперь они шли по четкой тропе, кое-где заполненной лужами. Небо продолжало быть дымчатым, но густые водовороты облаков стали двигаться быстрее. Должно быть вне леса дует сильный ветер, который гонит их на юг. Парню вдруг захотелось оказаться дома, заварить крепкий душистый чай и посидеть в гостиной на диване, смотря как облака несутся за окном. Он немного замерз. Адреналин больше не стучал по вискам, а спокойный шаг и размеренный голос напарницы, успокоили его. Больше не хотелось идти по ночному лесу. Хватит с него и этих часов. Но он не мог решиться на то, чтоб сказать об этом Этель, поэтому просто продолжал идти.

— Куда же мы идем? — спустя какое-то время, спросил мальчик. — Ты закончила с работой?

— Да и спасибо тебе за помощь. Ты очень мне помог. — девушка, вновь протянула руку к парню, но не успела спросить его, как Эд тут же ответил на жест. — Тебе холодно. — поникшим голосом, сказала она. — Мы почти вышли за красные ленты. Еще немного и ты будешь дома.

— Красные ленты? — легко засмеялся Эд. — Так ты называешь ограничители лесников? Мило. — но тут неожиданно почувствовал тепло. — Это ты?

— Тебе нужно было согреться. Не благодари. -улыбаясь, добавила девушка. — Мы сможем встретиться снова? Не обязательно здесь, ну или днем?

— Я буду только рад этому. Но как я смогу связаться с тобой?

— Просто четко произнесли мое имя.

Парню стало приятно от того, что Этель заикнулась на счет их следующей встречи. Значит эта ночь не была последней, когда она водит его по лесу и показывает чудеса. О них-то он совсем и забыл. Прекрасный серебряный свет и иллюзии, которые она создавала, поражают и восхищают. Трудно осознать, что происходящее часть обычной жизни, но так легко пустить их в голову. Эйдан держал ее тонкую руку и невольно улыбался. Да, вопросов меньше не стало, но она понемногу, порционно дает ответы, чтобы он не свихнулся. Для начала хватает одного только факта, что она душа, покинувшая тело и оберегающая лесной порог.

— Ну вот. — на выдохе сказала Этель. Они резко остановились у дороги, ведущей по шоссе 101. — Я могу пойти с тобой дальше.

— Тебе нужен отдых. — ответил за нее Эд. — Кстати. — парень неожиданно вспомнил о моменте у болота. — С кем ты говорила? Тогда у топи.

— Об этом мы погорим следующий раз. Ну как тебе такая интрига? — засмеялась Этель.

— Как в сериале. — буркнул парень. — На самом интересном месте. Ну ладно, я пойду.

— Хочешь секрет? — увидев его одобрительный кивок, продолжила. — Утром будет о-очень светло. Доброй ночи, Эд.

— Доброй ночи, Эт. — ответил парень и девушка растворилась.

Сказка исходящая от нее следом исчезла. Эйдан поправив капюшон, двинулся стремительным шагом вдоль дороги, но продолжал держаться деревьев. Нельзя, чтоб его увидели, дежурившие ночью офицеры и лесники, тогда проблем точно не избежать. Он подумал об иллюзии, которая осталась в его комнате и о том, что совсем забыл спросить у Этель как ее убрать. Воздух становился холоднее. Засунув нос поглубже в воротник куртки, парень бегом пустился по улице. Когда он, наконец, оказался на заднем дворе своего дома — свет в окнах не горел. Аккуратно взобравшись по поленьям, Эд осторожно открыл окно и увидел спящего себя, но как только взору предстала иллюзия, она с тихим хлопком испарилась, оставив на подушке немного блестящего белого света.

— Фуф. — выдохнул юноша. Эд принялся снимать одежду и хотел запрыгнуть под теплое одеяло, но нужно было убрать куртку и обувь в шкаф, ведь мать может зайти в комнату пока он спит, чтобы проверить обстановку.

Когда Эд, наконец, лег в постель о сне он и не думал. Перед глазами, как кадры из кинофильма неслись события ночи. Все вышло так сумбурно, непонятно и быстро. Казалось, толкового разговора так и не получилось, разве что отдельные места, показались ему занятными. Например, когда девушка рассказала о своей матери. Значит у нее есть прошлое, которое привело ее к этой жизни. Ему больше хочется знать и размышлять о душе, потому как до этого дня он не мог и подумать, что такое возможно, что душа продолжает жить и быть материальной, даже после смерти тела. Конечно, он часто думал о смерти, ведь в его жизни она подошла очень близко и отобрала важного человека. Но теперь есть надежда, что если его брат и правда умер, то сейчас находится в месте, явно лучшем, чем этот мир. Эйдан увидел не так много, но как в калейдоскопе быстро и ярко. Ему предстоит задать Этель еще больше вопросов, но теперь он не последует за ней, теперь он будет выбирать место, чтоб не чувствовать себя, как загнанный и напуганный зверь. Мальчик засыпал с мыслью, что впереди их ждало много-много часов вместе.

Глава 6 Рыбная Пэнни

Он чувствовал яркий аромат хвои и смолы. Отчетливо слышал гвалт птиц, летающих в вышине деревьев. Ощущал, как под ногами приминается трава и хрустят высохшие от зноя ветви. Эйдан то и дело останавливался и глядел по сторонам в поисках неизвестного. Будто кто-то невидимый, незримый человеческому глазу, следил за тем, как парень гуляет по лесу в солнечный июльский день. Ощущения преследования необратимо закрепились в голове и страх, который теперь вел юношу в лесу, стучал в висках. Но преследователь не заставил себя ждать и когда Эди прочти вышел к реке, то увидел перед собой маленького пятнистого олененка. Глаза животного были черными и непроглядными под ярким светом полудня. Зверь опустил уши. Эд боялся шелохнуться и спугнуть оленя, но только эта мысль пронеслась в голове мальчика, как четвероногое бросилось к воде, но не сумев перепрыгнуть реку, ударилось о камень и полегло в окутывающее течение. Парень моргнул и яркий свет, летние сосны и ароматы цветов исчезли. Он снова стоял у болота. Нависли тучи, собирался дождь. Болото кипело, издавая тухлый запах. Зеленая пленка, покрывающая воды прорвалась и на берег выскочил олененок, но не тот, которого он видел у реки. Ребра проглядывали из гниющей плоти, некоторые были сколоты и поломаны. Передние ноги короче задних и голова опущена к земле. Эйдана охватил ужас. Парень застыл и все мысли улетучились вместе с тем светлым днем.

— Эйдан, почему ты похоронил меня? — спросил олень, падая на землю. Тело его сковали судороги. — Разве я умер? Разве я МЕРТВ?

Когда он проснулся, голова была тяжелой, мутной и будто бы не его. Сложно открывались глаза и еще тяжелее двигались мысли. Он не услышал настойчивых будильников, звонящих друг за другом. Не услышал и того, как мать готовила завтрак. Лежа в постели, он уже чуял запах еды и аромат кофе. Ему мгновенно захотелось встать с постели и помчаться вниз. Но боль, забравшаяся по утру, тормозила юношу.

Поднявшись, он взглянул в окно и понял, о чем говорила Этель. Отдернув штору, увидел покрытую тонким первым снегом улицу. На голых ветках неуклюже приютился белый пух, он облепил и кору дерева с северной стороны. На дороге от снега осталась лишь грязная вода, собравшаяся в большую лужу. А у тротуаров сохранилась тонкая снежная линия, нетронутая и девственно чистая. Эд улыбнулся от того, как легко стало на душе. Будто первый вестник зимы — как символ начала чего-то нового. И пусть к вечеру его уже не будет, но сейчас, сейчас это прекрасно.

Эйдан приготовил себе завтрак, так как на материнский пир, он не успел. Усевшись у окна, юноша стремительно принялся за еду. Он был так голоден, ведь вся ночь отняла у него силы. Сквозь утренний головной туман и шум, стали пробираться воспоминания ночи. То, что он видел, то, в чем был замечен. Самое сложное, что ждало мальчишку впереди — это осознание. Блуждали блики разговоров о душе, о том, кто Этель и о том, что их связывает невидимая, но сильная привязанность. И эта привязанность настолько крепка, что все прочие чувства прогоняет. Ведь он не разу не испугался за ночь ее сил, не разу не поймал себя на мысли, что Этель что-то неправильное обычном его мире. Будто она перечеркнула все страхи. Но Эйдан все еще думал о том, как же так вышло, что все чувства притупились и осталось лишь одно — идти за Этель и слушать то, что она говорит.

Закончив завтрак, он уставился в окно и думал, где же ориентиры настоящего, где же их найти, чтобы не теряться в сказках. Но кажется, ему их не найти. Не хочет ли он? Или уже поздно? Эйдан не знал…

Вернувшись в свою комнату, он принялся рассуждать о том, что сказала девушка о душе. О том, что она продолжает жить даже после смерти тела. Он ходил из угла в угол и думал, где же душа брата и о тех, словах о его собственной душе… «Твоя душа в порядке, хотя и не полностью. Я чувствую, как в ней что-то болит, но что не понимаю. Может ты сам знаешь ответ? Просто боишься сказать?». Но боится ли он сказать это? Сказать то, что обвинения матери в смерти брата, сломали внутри него уверенность в том, что он заслуживает жить в то время, как его брат мертв. Готов ли он сказать себе, что стал для самых близких людей изгоем и мишенью. Готов ли он признать, что лес — могила его брата, стала роднее отроческого дома. Нет, не готов, потому как признание в слух, всегда ведет к изменениям внутри. Эйдан не знал осталось ли в его душе хоть что-то, что может измениться или он навсегда останется таким. Мальчишкой в лесу.

Эйдан распахнул окно и холодный, влажный, предзимний воздух окатил его волной, спиралью закружился по комнате, подняв пыль. Он дышал и дыхание кололо легкие. Что же с ним? Почему он теряется во всем этом? Почему он должен испытывать стыд живя? Он хочет жить. Просто жить. Год за годом Эд думал, что боль отпустит. Станет легче, он забудет, но нет. Он не сумел обмануть самого себя, свою душу, расцарапанную словами матери, потертую о горе брата, рваную от желания жить, вопреки желанию умереть.

Он больше не мог стоять в этой комнате, стены давили, как металлические оковы. Через пару минут Эд стремительно шел вниз по улице, направляешь к любимому кафе. Однажды он должен научиться не убегать от чувств, а работать над ними, слушать их и их собирать кусочки. Но не сегодня.

Теперь у него был новый мир, еще спрятанный, но настоящий и реальный. Мир, который граничит с его бытом и интереснее того, что было в жизни. Вдохнув влажный еще не зимний воздух Эйдан стремительно зашагал по тротуару. Снег еще держался и несмотря на то, что по больше части был грязным и размазанным по дороге, парень все равно чувствовал себя хорошо. Трудно объяснить, что это за чувство, переполняющее все внутри, когда выпадает первый снег. Ведь видишь его каждый год, а через месяц он уже кажется скучным и обыденным. Но вначале это что-то волшебное, магическое, потустороннее! К дождю мы привыкли, от него бежим скорей домой, прячемся за зонтами и остановками, но снег… снег — это совсем другое! Это миллиарды неповторяющихся снежинок, которые засыпают твой город, пока ты идешь в школу или в магазин. Эйдан промочил ноги почти сразу, как вышел на улицу, благо бежать до порта оставалось недолго. В конце улицы он увидел знакомую розовую, неоновую вывеску «Рыбная Пэнни» и прибавил шаг.

Эйдан любил это место еще до глобального ремонта. Тогда были лишь местные, которые приходили отдыхать, любоваться океаном в закат и есть самую вкусную рыбу из всех, что могли приготовить на этом побережье. А сейчас больше туристов, которые разгоняют завсегдатаев своим громким смехом и бесконечными фотографиями. Они не наслаждаются вечерами, днями, часами здесь, нет, они тут ради фото. Экран телефона вытеснил жизнь и теперь блюдо на своей тарелке люди видят через пиксели в то время, как жизнь дает им шанс запомнить прекрасный уголок у порта, в котором отменно готовят. Летом всегда грустно. В порту полно туристов, которые приезжают на автобусе, чтобы оглядеться на местности. Чаще это те, кто устали от душных мегаполисов и хотят спокойствия, но по статистики они всегда уезжают. И к счастью. Когда лето кончается, осенью и зимой много местных, которые живут своим домом и родным краем. Закусочная на высоте в любое время года, но именно осенью и зимой здесь обитает душа. Душа уютная и ленивая, она повсюду: сидит за каждым столиком, стоит у дверей, слушает океан, в каждом раскате грома, в каждой волне бушующей стихии. Эйдан задумывался об этом раньше, но сейчас смысл души был более отчетлив, еще не четкий, но уже видимый. Он думал о том, что те, кто любят город, возможно, никогда не покидают его и их любовь, невесомость и небесность, обитают везде. Приятно думать, что мы все часть какой-то системы, где помогаем друг другу обрести покой.

Войдя, парень сразу же помчался к своему любимому местечку. Несмотря на то, что близился «счастливый час» народу было немного. Наверное, это хорошо, ведь тогда друзья смогут общаться в спокойной обстановке, а для Эда это было важно. У барной стойки крутилась официантка Жаклин. Она работала здесь долгих десять лет, поэтому была местной любимицей. Заметив Эйдана она подошла с широкой улыбкой.

— Давненько я тебя не видела здесь, младший Питерс. Как дела? Уже ждешь ответы из колледжей?

— Привет, Жаки. — улыбнулся Эд. Женщина не выносила, когда ее называли «миссис». — Все в порядке.

— Понятно, не хочешь говорить. — ответила официантка. И парень благодарно улыбнулся ей в ответ. — Так давай-ка поднимем твоей кислой роже настроение. Как насчет горячего шоколада? Вон, видишь какая зима на улице, небось продрог до костей, а⁈ — и Жаки засмеялась громким, хриплым от сигарет смехом.

— Отлично. Спасибо. — ответил Эди и женщина, раскачиваясь направилась к кухне. Ее любили здесь за веселость, бестактность и легкость.

Откинувшись на мягкий красный диван, Эд взглянул на часы. Дэнни вот-вот будет здесь. На душе разливался приятный теплый огонек. Он стал вспоминать, как много времени проводил здесь с подругой, когда они делали домашнее задание, вкусно ели, грелись от морозов и убегали от дождя. «Рыбная Пэнни» будто мать их дружбы, ведь многие теплые и уютные моменты были здесь. «Рыбная Пэнни» словно душа их дружбы. К счастью, тяготящие чувства остались за дверью кафе и теперь он был свободен, теперь лишь ждал Дэнни и того часа, когда вновь окажется за порогом и встретит свои чувства.

Закусочная была химерой прошлого и современности. Каркас одноэтажного здания основан еще в 1968 году и с того момента никак не менялся, тому свидетельствует новая стеклянная двойная дверь, которая каждый раз ужасно скрипит из-за провисшего потолка. Два года назад решили убрать неудобные узкие окна и установить панорамные. Теперь порт и океан был словно на ладони. Внутри никогда нет лишних запахов, только ароматы еды носящийся от столика к столику. Владелец Ник Ли, решил разнообразить зал и справа от входа сделал длинный ряд больших металлических столов и окружающих их мягких кожаных диванов. Выглядит все довольно мило и уютно, конечно, в большом городе такого не встретишь, да и какая разница. А вот с левой стороны те же металлические столы только круглые и рассчитаны для парочек. В белой плитке на полу отражаются флюоресцентные оттенки ламп, которые создают дополнительный свет. Эйдан обожал засиживаться допоздна, так как включались все огни, и закусочная сияла, как новогодняя игрушка.

— Привет. — Эд поднял глаза и увидел Дэнни. Девушка снимала куртку. На ней был белый свитер и обычные синие джинсы, а волосы собраны в высокий хвост. Он не видел ее несколько недель и былрад, как ребенок. — Ты уже заказал что-нибудь?

— Привет. — ответил парень в ответ и отрицательно завертел головой. Он не мог перестать улыбаться. — Хотя…Жаки обещала горячий шоколад. Хочешь?

— О, нет. Думаю, выпить кофе. Ночка выдалась сложная. — Дэнни взяла меню и открыв внимательно уткнулась в него. Довольно странно, ведь ребята, да и все вокруг знали ассортимент наизусть. Меню было только для гостей города.

— Вот твой напиток, младший. — солнечно улыбаясь, подошла к столу официантка. — Дэн, ты что мозги простудила? Зачем тебе меню, деточка?

— Подумала вдруг что-то новенькое есть. — смущенно ответила девушка. Но было ясно, она просто не знала с чего начать разговор и к чему он может привести.

— О боги! Я тут работаю уже десять лет, а каком новеньком речь? На моей коже уже скоро будет чешуя. Какая знатная шутка, Смит. Так, что будете есть? — ребята заказали себе рыбных палочек в полцены и запеченного картофеля.

— Что случилось ночью? — наконец, спросил Эд, когда Жаклин ушла на кухню.

— Ничего серьезного. — улыбнулась Дэн. — Сидела до утра на ebay, выбирала вещи для колледжа. Кажется, потратила целое состояние. Кстати, в какие колледжи ты отправил письма?

— Не в какие. — Эйдан опустил взгляд, он не мог набраться смелости и посмотреть в глаза подруге, которая ждала от него совсем другого ответа. — Я решил взять отпуск на год. Хотя летом должен поехать в Сиэтл. Будет что-то вроде стажировки.

— Я так и знала. — раздраженно ответила Дэн. — Ты просто не понимаешь, что это за место. Здесь куча талантливых людей погрязли в сельской пыли. Ты тоже хочешь рисовать всю жизнь только папоротники?

— Не вижу ничего ужасного в том, что сразу после школы не поступаю. Многие так делают. Берут отдых на год и размышляют о будущем. — ответил парень, задетый ее словами.

— Их шансы меньше с каждым годом. Потому что большинство берет еще год отпуска, затем еще и еще. Если ты не пойдешь сразу после школы, дальше все будет не так. — Дэнни прервалась. К столу подошла Жаклин и поставила две порции рыбы, печеной картошки и кофе. — Ты будешь старше и старше. Развлечения будут уже не такими, понимаешь?

— Дэн, я не отправил письма. Уже ничего не исправить, даже если б захотел. — соврал мальчик. Он не хотел поступать в колледж. И даже настойчивые возгласы подруги не могли изменить его желания. Он хотел остаться здесь,а теперь уж точно, ввязавшись в жизнь Этель. — Расскажи лучше, как твои дела?

— Я точно знаю, какие заведения мне ответят, поэтому и покупаю все на ebay. Родители не будут слишком щедры. — ответила Дэн. Она легко перешла на другую тему, но на лице ее все же осталось неприкрытое раздражение.

— Так ты все-таки выбила себе место в полицейской академии? — радостно спросил Эд. Чувство гордости и счастья слились в один полыхающий огонь. Как же он был рад за подругу.

— Нет. — теперь глаза прятала девушка. Дэнни делала вид, будто увеличено поедает рыбные палочки, запивая их капучино. Но долго играть не могла. — Я не еду в Японию. Я еду в Нью-Йорк. На сто процентов уверена, что колледж возьмет меня.

— Ты будущий специалист по финансам и фондовым рынкам? — горько спросил Эд. Радость и гордость были растоптаны в душе мальчишки.

— Не понимаю тебя. Какая разница на кого я поступаю? — тихим, бесцветным голосом спросила подруга. — Эди, я отвоевала себе место в этой стране. Да, с другой профессией, но здесь. Я нашла точки соприкосновения с родителями! Я не хочу терять их, а они меня. Поэтому я иду на определенные жертвы, как и они.

— Но это не твоя мечта!

— Какая разница, какая у меня мечта? Мечты могут меняться, от них можно отказываться и придумывать новые. Я не предаю себя. Я пытаюсь найти свое место. — Дэнни, откинусь на диване, сложив руки на груди. — Не хочу терять родителей, не хочу теряться сама, не хочу работать с утра до ночи, чтоб прокормиться. Отец возил меня на тех выходных в Сиэтл. Мы были в полицейском участке и говорили с копами. Я ездила с ними весь день, смотря на то, как люди сходят с ума на улицах, а бравые парни рискуют жизнью. Они не едят пончики и не веселятся. В них стреляют, им угрожают и им страшно. — голос Дэн дрогнул, она сделала жадный глоток кофе и сиплым голосом продолжила. — Я испугалась, Эд. Хотя до того дня и не думала, что способна на подобное.

— Я не знал про Сиэтл… ты не говорила. — ошарашенно ответил юноша.

— Трудно было говорить об этом. Ведь я действительно хотела работать в полиции и была готова пять лет служить, чтоб получить возможность стать детективом, но сейчас… думаю иначе. Возможно, я трусливая, пусть так, но лучше выполнять свою работу хорошо, чем плохо, только потому что это глупая мечта. — Дэнни вновь начала есть. И некоторое время ребята молчали, увлекаясь лишь едой и тем, как стремительно стал наполняться зал посетителями. — Я не говорила тебе, потому что не хотела осуждения, ведь ты так верил в меня.

— Дэнни, я думаю, что ты самая храбрая девушка в моей жизни. Потому что тебе хватило смелости отказаться от мечты. Даже не смотря на то, как это сложно и больно. — начал Эд, взяв осторожно подругу за руку. — Прости меня.

— Ладно. — Смит широко улыбнулась. — Обещай быть всегда рядом.

— Обещаю.

— И ты прости меня за нападки. Я просто хотела, чтобы мы чувствовали все вместе. Новые знакомые. Колледж. Взрослая жизнь.

Эйдан почувствовал, что часть его души вновь ожила. Та часть, в которой жила Дэнни снова расцвела. Теперь подруга будет рядом, они снова будут близки и внимательны друг к другу. Правда у каждого из них своя жизнь. У Дэн колледж и Брэнди, у Эда новый мир, Этель и искусство. Но дружба будет проходить и связывать их души, будто бы красная ниточка на карте мира, где соединены две части планеты.

— Как твои дела? — спросила Дэн, когда Жаки принесла ребятам по второй порции рыбных палочек и горячего шоколада. — Тебя в школе не уловить.

— Удивительно, но я также думал о тебе. — улыбнулся парень. — Ничего особенного. Работаю на складе у мистера Тодда, а Мэт, кстати, у нас кассир. Все время книжки читает. А я в тени и мне это очень нравится, не терплю работу с покупателями.

— Социопат. — засмеялась Дэн.

— Еще бы! — Эйдан засмеялся в ответ. — В принципе, мне все нравится. Вечером у меня поздняя смена на пару часов. Мистер Тодд очень занятный руководитель, правда чаще я все же с Авой.

— Это с той, у которой лицо изуродовано? — грубовато спросила Дэн.

— У нее прекрасное лицо. — жестко пресек Эд. — Не нужно делать акцент на этом.

— А что такого? Эта деревенщина мне не нравится. — Дэнни вдруг превратилась из маленькой раненой девочки в стерву, которая вот-вот расцарапает лицо. — Мы как-то пытались купить у нее пиво. Мало того, что она не продала, хотя мы дали ей документы, так еще и вышвырнула из магазина. Пришлось ехать двадцать минут по шоссе, чтоб купить пива у какого-то сального мужлана на заправке.

— Может ваши документы были фальшивыми? — предположил Эд.

— Нет. С нами были ребята из Портленда. Они учатся в колледже и дружат с Брэнди. Мы хотели отдохнуть на утесе, а в итоге полночи просто проездили. — Дэнни испуганно взглянула на друга, а потом начала рыться в сумочке в поисках телефона. Она делала вид, будто не сболтнула лишнего

— Брэнди, ребята из Портленда и утес. Ты ищешь проблемы? — напрягся Эд. — Ты же знаешь эту банду с утеса. Там одни головорезы. Джек Уолсбер не позволит отнять свое место.

— Это мы посмотрим. — уверенно заявила девушка. — Лично мне, Брэнди и многим другим надоела эта шайка. Шериф Мэйсон ничего с ним не делает и вряд ли сделает, пока Джек кого-нибудь не пришьет. Поэтому мы сами его вытесним. Его же методами.

— Дэнни, я не понимаю. -начал Эди. — Ты спешишь убраться из города, но при этом хочешь позаботиться об утесе?

— Это не только утес, Эйдан. Весь город. Ученики, наши семьи, дети и пожилые, даже те, кто сидят здесь и едят рыбу. Наверное, это как дань уважения этому месту. — лицо девушки все еще было стервозным и непроницаемым.

— Мне трудно поверить. Прости, но выглядит так, будто вы тоже хотите развлекаться на утесе. — высказался парень и отодвинул от себя пустые тарелки. Обед был очень вкусным, как и всегда. — Я думал, тебя это не волнует. Как я ошибался.

— Ты можешь присоединиться к нам и сам все поймешь.

— Нет. В это я не полезу.

— Тогда не делай поспешных выводов. — обиженно гаркнула Дэн и отвернулась к стойке, где громко смеялась Жаклин. Глаза девушки расширились, и она прыснула. — Господи, только ее не хватало.

Рядом с официанткой на барном стуле сидела Ава, она только вошла. Ее коричневая парка была расстегнута, а в руках девушка держала рюкзак и шарф. Она что-то рассказывала Жаки, а та неприлично громко смеялась. Бармен, который в этот момент варил кофе, тоже щурился от улыбки. Эйдан был рад видеть коллегу в обычной жизни.

— Если она подойдет к тебе, учти, милой я не буду. — пискнула Дэнни и принялась печатать сообщение в телефоне. Но как только она проговорила, Ава заметила Эда и повесив парку у двери, двинулась в сторону ребят.

— Привет, новичок. — поздоровалась Ава. На ней была черная водолазка, джинсы и высокие сапоги в цвет куртки. — Хотела сказать, что сегодня ты с Хавьером и Мэтью.

— Так твоя же смена. — как-то тупо пролепетал парень.

— Да, умник, но у меня возникли неотложные дела, так что будь паинькой и не сделай так, чтоб тебя уволили. Я вроде начала привыкать к тебе.

— Хорошо. — Эйдан улыбнулся и засмотрелся на Аву. Высокая, тонкая, яркая, изящная. Какие глупости, что шрам портит ее. Она всегда весела, и ее кожа никак не может повлиять на то, что Эд считает ее милой. — Попробуй рыбные палочки. Они ничего вроде.

— Обожаю их. — ответила Ава и стащила палочку из тарелки Эда.- Хорошего вечера. — она подмигнула, глядя в сторону Дэнни, которая все еще печатала сообщение, а затем вернулась к барной стойке.

— Ты на нее так смотрел. — язвительно, подметила Дэн. — Надеюсь, не будешь за ней ухлестывать.

— Пожалуйста, прекрати! — выдохнул Эд. — Почему ты такая злая? Ведь ты даже не знаешь ее, но осуждаешь, да еще и самым мерзким способом — по внешности. Неужели это все из-за пива?

— Нет. — твердо ответила Дэнни. — Говорят, она встречается или встречалась с Джеком Уолсбером, поэтому она мне автоматически неприятна.

— Быть того не может. — парень был ошарашен и не мог скрыть эмоций. — На днях она не продала связку пива одному из парней Джека, будь она с ними заодно, не поступила бы так.

— У меня надежные источники.

— Хочешь, сказать, что я вру?

— Нет, просто защищаешь ее.

— Шутишь? — Дэнни ничего не ответила, лишь отложила в сторону телефон. Начало смеркаться и океан чуть успокоившись, превратится в ровную серую гладь. На улице и вдоль порта загорелись огни. В воздухе был виден плотный синевато-серый туман, который заберет останки первого снега. Люди в порту быстрым шагом расходились по улицам в стороны домов, а кто-то спешил в закусочные, чтоб согреться. — Не хочу, чтоб другие портили наши отношения. Ведь мы друзья и все можем решить.

— Можем. Но есть моменты, когда надо быть на определенной стороне, а не держать нейтралитет.

— Не думаю, что это та самая ситуация. Ава — мой начальник, ровным счетом, как и Хавьер Тодд. Увольняться из магазина не стану. Мне нужны деньги. К тому же решать проблемы утеса должны полицейские, а не подростки местной школьной элиты. Если вам захотелось красиво отдыхать, это не значит, что нужно развязывать войну. Нужно действовать на полицию.

— Шерифу все равно.

— Ты была в Сиэтле, могла сделать заявление. Твой отец очень влиятелен, пусть обратиться к шерифу или в федеральный округ. Я понимаю тебя, если помнишь Мэйсон закрыл дело о пропаже моего брата, потому что ему было лень. — протараторил Эйдан.

— Система вряд ли будет работать, проще самим исправить…

— Дэнни, что за максимализм? Мы живем внутри системы и вынуждены ей подчиняться, если она не работает, обращаемся выше и выше. Брать на себя ответственность за лентяя шерифа не наша обязанность, ты можешь испортить себе жизнь из-за клочка земли. — Эд перевел дыхание и продолжил. — Если ты хочешь менять систему и работать над ее эффективностью, тогда стоит пройти в политику. В этом мире и так все решается насилием, дайте специалистам работать, а не устраивать произвол. Ребята из банды Джека нигде не работают, много пьют, принимают наркотики. Черт знает, что они с вами сотворят, если вы перейдете им дорогу.

— Мы тоже можем ответить.

— Дэн, я лишь пытаюсь достучаться до твоего рассудка. Мне больно думать, что все те разы, когда я не мог найти тебя в школе, ты пропадала с Брэнди на утесе. В месте, где тебе грозит опасность. — Эду больше нечего было сказать подруги, он отвернулся и искоса наблюдал за тем, как Ава ест рыбные палочки и о чем-то болтает с барменом.

— Понимаю, но Эд мне важно, чтобы утес был свободен от этих подонков. — спокойно ответила девушка.

— Так сделай, но цивилизованно. Об этом и прошу.

— Хорошо. Попробую поговорить с отцом. — пообещала девушка. Что-то в ее интонации не понравилось мальчишке. — Ладно, мне пора бежать. Брэнди уже ждет. — Дэнни поднялась с места, накинула куртку и подойдя с другу обняла его, но объятие было дежурным, обычным, не дружеским, а скорее нужным в рамках приличия. Горечь засела в горле юноши. Он внимательно наблюдал за Дэнни быстро покидающей «Рыбную Пэнни».

* * *

Смена на работе была очень скучной. Почти никто не заходил, так как под вечер начался дикий ветер, сносящий все вокруг. Эйдан закончил с поставкой консервов довольно быстро, затем его переправили в торговый зал, где он, немного добавив товар, отправился на кухню, чтоб отдохнуть. За чашкой чая парень все думал о том, что стало с Дэнни и что стало с ним. Пару месяцев изменили их обоих. У Эда даже не проскользнула мысль о том, чтоб поделиться тем, что с ним происходит. Рассказать об Этель, поделиться переживаниями, сном и многим другим, что заботило его. А ведь хотелось открыть сердце другу не боясь осуждения, презрения и непонимания. Но теперь…он думал лишь о том, что понесет эту ношу сам. Огромный мир возложит на свои плечи и пойдет с ним. И никто не поможет юноше нести тяжесть не произнесенных слов.

— Без Авы здесь тухло. — сказал Мэт, когда магазин закрылся и ребята остались одни на улице. Все еще было очень ветрено.

— Согласен. С ней здесь уютнее. — ответил Эд и задумался о том, что ему приятнее слушать ее голос, чем мистера Тодда.

— Не знаешь, где она?

— Мы встретились в порту, она сказала, что у нее срочные дела. — пожав плечами, ответил парень. Ветер проникал за шиворот.

— Надеюсь, завтра она будет или мне придется уволиться. — сказал парень и широко улыбнулся. — С ней можно обсудить литературу, я к таким людям быстро привязываюсь.

Постояв еще пару минут, ребята распрощались и Эд двинулся к перекрестку, а Мэт в сторону шоссе, его ждали знакомые на машине. Мэтью не любит болтать, а Эди не лезет не в свое дело.

Парень почти бежал в сторону дома. Становилось холоднее, ветер свирепствовал и Эйдан с тоской вспоминал горячий шоколад, который согревает его с самого детства. Все потому, что Джейми очень любил это напиток, когда замерзал не на шутку. Мама готовила его с молочной пенкой и поверх терла пару долек шоколада. Лакомство из прошлого, где братья перед телевизором смотрят мультфильмы, а за окном воет метель. В сердце кольнула совесть, когда он вспоминал о прошлом, ведь каждый раз привкус прошедших лет, оставался во рту до утра. Ночью снились кошмары, а затем прекрасные, едва ли несбыточные сны, где жив Джейми, где снова вся семья вместе. Сворачивая к дому, Эд закутался сильнее в куртку, он так продрог, что зубы стучали, отдавая неприятный импульс в мозг. Парень задумался, всегда ли будет так больно? Всегда ли он будет помнить так ясно лицо брата? Помнить рождественские праздники и поездки на машине под кантри музыку? Ему бы хотелось заключить воспоминания в сосуд и откупоривать их, когда сердце и душа начнут врать.

— Эйдан! — мальчишка резко остановился, словно его ноги превратились в корни дерева и теперь он навечно останется у дома Тернеров. Знакомый голос окликнул его прямо на улице. И юноша долго не решался обернуться, но, когда все же взглянул за спину, тревога отступила. Этель стояла на тротуаре в объемной темной куртке, черных джинсах и…сапогах. Это что-то новенькое. Она выглядела, как обычная девчонка, которая шла по улице. — Как тебе? — она расставила руки в стороны демонстрируя себя. — Я похожа на горожанку?

— Привет, Этель. — сипло, произнес Эйдан. — Конечно, причем ты очень мило выглядишь в обуви. — добавил Эд и засмеялся. — Что ты здесь делаешь?

— Хотела увидеть тебя. — ответила Этель и медленно двинулась по тротуару. Эйдан пораженный пошел рядом.

— Время новой прогулки? Если честно, я не думаю, что это хорошая идея. — заикаясь от холода, спросил Эд.

Ладно. Не сегодня, так не сегодня. — девушка остановилась и внимательно уставилась на парня. По ее глазам не сложно было сказать, что она расстроена. — Замерз? — она резко хлопнула в ладоши и ветер стал облетать парня, но температура воздуха все же холодная. — Дай руку. — Этель не дождавшись того, как мальчишка высунет руку из кармана, сама потянулась к нему. Ее тонкие пальцы и маленькая ладошка обвили его кулак. От неожиданности он не смог разжать ладонь.

— Так лучше…спасибо. — по телу пульсирующими волнами мчалось тепло. Буквально через минуту на лбу Эда выступил пот. Он согрелся. — Где же ты раньше была?

— В лесу. — тихо ответила девушка. — Если не получиться вновь уйти в чащу, то мне все равно необходимо с тобой поговорить, очень кратко.

— Конечно. — сказал Эд, когда они остановились у его дома. — Но мне нужно домой. Может поднимешься ко мне? — Этель кивнула и растворилась в воздухе.

Парень вошел домой. На кухне Джоан говорила по телефону и заметив сына отвернулась, сделав вид, будто его появление не важно. Эди выдохнул довольно громко, он мог поспорить, что на той стороне его отец. Джоан должно быть рассказывает о поведении сына и том, что письма в колледжи он так и не разослал. Эйдан на мгновение забыл о том, что наверху его ждет гостья. Мальчик прихватил с собой коробку печенья, купленного у Хавьера в прошлую смену, и залил кипятком свой старый термос. Мать и не обратила внимания на то, что Эд копошился на кухне. Минут через десять он все же поднялся наверх. Этель была в привычной для нее одежде. Вновь что-то напоминающее большую черную футболку, босые ноги и цветы в волосах. Девушка сидела на кровати, поджав ноги под себя. Увидев Эйдана она широко улыбнулась.

— Прости, что так долго. Хочу угостить тебя чаем. — Эд придвинул свой рабочий стул ближе к кровати и поставил поверх термос и открытую пачку с печеньем. — Угощайся. — он открутил от термоса небольшую кружку и налил до края чай. — Ты же ешь? — вдруг спросил Эд.

— Да. — смущаясь, ответила Этель. — Эйдан, нам надо поговорить. — Этель отпила чай. — Ой, здесь мало настоящих трав. Летом я отведу тебя к ручью в горах и дам попробовать настоящий чай.

— Хорошо. — юноша засмеялся. — Так, о чем ты хотела поговорить? — произнеся фразу он почувствовал волнение.

— Ты же не говорил обо мне другим?

— Нет. Да и зачем? — ответил Эд.

— Я прошу тебя не говори, пожалуйста. — начала Этель. — Хранители — это очень секретно, мне не хотелось бы, чтобы по городу поползли слухи.

— Тебе не нужно просить, Эт. Я никому и никогда о тебе не расскажу. К тому же, единственные слухи, которые могут поползти по городу, это то что я псих.

— Я пришла сказать, что пропаду на неделю. — девушка взяла печенье, которое ей подал Эд. — Просто хотела, чтоб ты знал, что пока меня не будет рядом. Чтобы зря не искал.

— Не поверишь, но я хотел позвать тебя завтра сходить на поляну или куда тебе захочется. — подавляя улыбку, произнес парень. — Когда уходишь?

— Сегодня собрание хранителей в лесу, нас зовет Мать, и мы должны присутствовать все. Поэтому встречу я не смогу пропустить, а вот сразу после нее уйду.

— Все Хранители, то есть вас больше, чем двое? — задумчиво спросил Эд. — Ты и тот, кто следил за ними в лесу.

— Да. Нас четверо. Но все вопросы позже.

— Опять?

— Прости, когда вернусь, мы поговорим.

— Не скажешь куда уходишь? — поинтересовался Эди.

— Не могу. Может позже. — Этель откусила сладость и молчала до тех пор, пока не съела все, что дал ей мальчик.

— Я чувствую себя болваном, когда ты создаешь вокруг меня стены из вопросов. — начал Эйдан. Он смотрел в глаза лисицы, ожидая ответа. — Так диалог не построишь. Я о тебе совсем ничего не знаю. Но не будет тебя не хватать. Пусть мы и мало знакомы, но я хочу, чтоб ты знала, что принесла в мою жизнь интерес. — сказала Эд и тут же покраснел. Хорошо, что свет в комнате был выключен.

— И ты. — кратко ответила девушка. — Когда вернусь, обещаю больше рассказать тебе о своей части мира.

— Договорились. Но и ты должна быть частью моего мира раз мы друзья. — предложил Эйдан. — Сходим поесть рыбы в закусочную, хорошо?

— Только если ты поможешь мне найти подходящую одежду!

Глава 7 Другие

Несколько дней прошли серой полосой. Ничего из того, что радовало и интересовало Эйдана, не удерживало внимание. Он отвлекался легко от уроков, домашнего задания и даже рисования. Все, что хоть на минуту выходило из головы тут же заполнялось Ей. Она будто осевший на город туман, повсюду расстилалась и заполняла пространство. Мальчик был знаком с Эт около недели, а говорил и того меньше. Но появление Этель изменило его жизнь, теперь уже навсегда…

Обычные вещи больше не казались простыми, даже его комната, которая была наполнена серебристым светом, была будто особенным местом. Поначалу мальчик был напуган и это нормально, но сейчас все к чему прикасалась Этель, служили словно свидетелями ее существования. Что лишний раз говорило ему о том, что сумасшествие пока не грозит, хотя скорее всего, он близок. Но что он мог сказать с уверенностью, так это то, что жизнь девушки была ему гораздо интересней собственной.

В школе Эд был практически единственным выпускником, кто не подал документы в колледж. Конечно, теперь оставшееся полугодие и следующий учебный год, все только и буду говорить о том, как круто уехать из этого города, начать новую жизнь, познакомится с новыми людьми. Эти жужжащие разговоры звучали отовсюду и раздражали Эда. Он стремился от них убежать, так как на ум сразу приходила Дэнни и их последний разговор в «Рыбной Пэнни». А также то, что отец закончит работу в январе и вернется домой. Разговоры вновь повторяться, будут жёстче, будут нескончаемы. Слова Этель, сказанные той ночью, когда они находились в лесу, глубоко засели в его сознании. Родители должны быть опорой, а не дорогой к неуверенности в себе — это звучало каждый раз, когда мальчишка сталкивался с матерью дома. Он должен бороться за себя, но как вести борьбу, если противники родители? И нужно ли прибегать к таким крайним мерам? Пока ответов парень не знал, но был отчаянно настроен их найти.

Из развлечений на всю неделю у Эйдана были работа и много, очень много домашнего задания. Уже в конце месяца школьники уйдут на долгие рождественские каникулы, поэтому сейчас их нагружали, как можно больше. Эйдан тонул в заданиях, выполнял их как-нибудь. Больше его внимание не было сфокусировано на жизни вне, да и к тому же школа никогда не интересовала его. На работе поток местных усилился, ведь многие готовились к праздникам заранее. Хозяин магазина мистер Тодд все чаще уезжал из города на закупки, хоть у него и были постоянные поставщики, но он усиленно искал что-то новое, что-то интересное и впечатляющее для города. Парень был отчасти рад отвлечься от школьных заданий и матери, которая упрямо его игнорировала. После их небольшой перепалки она почти не говорила с ним. Старалась укрыться в своей мастерской. Эйдан подумал, что конфликт все же нужно разрешить, но, когда точно не знал. Пока его закружила канитель ближайшей недели, где он трудился над школьными заданиями и наперевес с коробками, убирал склад. В магазине он мог общаться с Мэтью, который постоянно сидел за кассой с книгой и даже не собирался подниматься со стула. Второго кассира уволили, так как Рик часто пропадал, опаздывал, да и вообще, вел странные дела. Поэтому смены разделили между Эйданом и Мэтью, тем самым повысив первого. Юноша был этому рад, ведь теперь зарплата была больше. А пустого времени стало меньше, меньше пересечений с матерью и меньше ссор на пустом месте. Было даже приятно брать с собой на работу домашнее задание и делать что-то за кассой или в подсобке во время перерыва.

Во вторник Эйдан вышел в вечернюю смену. В магазине был только он и Ава. Девушка занималась бумагами в кабинете директора и готовила все необходимое для отъезда мистера Тодда. А Эд находясь за кассой читал Шекспира по школьной программе. Ему вовсе не хотелось вникать в историю двух семей, большой любви и не менее большой трагедии. Он бегло читал текст с желанием скорее его прикончить. Покупатели были редкими, как и всегда.

— Что ж если ты заплачешь, я пойму. — сев рядом за кассу, бросила Ава, увидев книгу Эда.

— Я пущу слезу, если не окончу этот цирк сегодня. — он закатил глаза. Ему и правда не нравился Шекспир. — Умереть ради любви, что за глупости?

— Ну, будь тут Мэтью, то он бы обругал тебя на чем свет стоит, но к несчастью, тут я. Поэтому, да. Какая дрянь эти ваши трагедии. — она взяла книгу из рук мальчишки и зачитала пару строк. — Ты мертва уже, моя Джульетта. Жив лишь я, но мне покоя нет. — громко прочитав, она закрыла книгу и уставившись в пустоту зала.

— Пожалуй, тебе достались самые красивые строчки. — улыбнувшись, сказал Эйдан. — Над ними можно подумать.

— Подумать о том, как повезло им просто умереть и больше не помнить не о чем. — отрезала Ава, она встала и подойдя к кофемашине, принялась делать напитки. — Выпьем.

— Ну, может не всегда мы просто умираем. — бросил Эд и тут же пожалел, как глупо теперь он выглядел перед Авой.

— О чем ты? — она не смеялась над ним, напротив, была заинтересована.

— Я только думаю о том, что возможно, на смерти все не заканчивается. Может где-то там есть другая жизнь. — он преодолел неловкость и продолжил. — Может наша душа сильнее смерти. Может она умеет по-настоящему бороться за существование, чем тело. Может все это безумие, но я был бы рад, если хотя бы часть из этого было правдой. — в нем говорила новая глава в жизни. В нем говорила Этель и ее рассказ о жизни за гранью жизни.

— Да, ты прав. — задумчиво, ответила девушка, протянув парню капучино. — Знаешь, я тоже думаю, что душа сильнее всего, сильнее смерти и потери и много-много другого. — она внимательно на него смотрела. — А еще я думаю, что за безрассудство тоже отвечает душа, вернее за последствия. К примеру, Ромео и Джульетта, их гибель по безумной причине. Принесли себя в жертву любви, думая, что это конец. Но что, если они попали в другой мир. Их души оказались в разных местах, и они были приговорены к вечным скитаниям. Где здесь любовь? Нет, тут лишь страдания. — мрачно закончила Ава. — Муки, да и только.

— Думаешь, кто-то один должен был умереть?

— А почему нет? Тогда обе души были бы спасены. — она улыбнулась ему. А затем поднялась и надела черное худи, висевшее позади ее стула. — Думаю, Мэтью, будет не против, я замерзла.

— Я не против. — улыбнулся Эд. Она поняла, что это его вещь и лишь укуталась в нее сильнее. — Так почему один должен был умереть?

— Потому что другой всегда был бы рядом. Их учесть неизбежна, нужно было лишь выбрать Меньшее Зло. — ответила Ава. — Ромео был бы с ней, его душа была бы ее.

— Вот Шекспир дурак, уж слишком романтично все закрутил.

— Смерть — это не романтично, Эйдан. Тебе бы не знать. — серьезно бросила девушка. Они замолчали. — Прости, не знаю, что на меня нашло.

— Ничего, но постарайся так больше не делать. Я понимаю, у тебя на то есть причины. — время пробило одиннадцать и им пора было закрывать магазин. — Завтра думаю, надо обсудить эту тему с Мэтью.

— Он осатанеет. — громко засмеялась Ава.

Следующим вечером ребятам удалось немного побездельничать на работе. Хавьер уехал с семьей на несколько недель, оставив весь магазин Аве и она отлично справлялась со своими обязанностями. Девушка приходила пораньше, старалась соблюдать порядок и чистоту, открывала магазин вовремя и даже успевала отругать Мэтью за то, что тот развел на кассе беспорядок. Но в этот вечер погода вновь выдалась промозглой и дождливой. От первого снега не осталось и следа, а вот зимний холод сохранился. В первой половине дня у них было много покупателей, Ава в это время справлялась сама, так как Мэт и Эд приходили сразу после занятий. А к вечеру почти никого не оставалось, да к тому же погода не располагала идти за покупками.

— То есть ты хочешь сказать, что не читала «Улисса»? — возмутился Мэт. Он сидел на своем привычном месте и потягивал кофе, хотя время близилось к десяти вечера.

— Ну, как… я начинала. — ответила Ава. Девушка не спеша выкладывала из корзины яблоки. — И мне не понравилось. Слишком скучно. Нет динамики.

— Да, ты с ума сошла! — подавившись кофе, почти прокричал парень.

— Динамика⁈ Да сколько там всего случилось всего за день! Мы с тобой выгрузили помидоры, подмели полы и дважды поели. А Лео? был в издательстве, в кафе и улицах Дублина, попал на похороны знакомого, в родильном доме и даже в притоне!

— Скучно. — закончила Ава и ухмыльнувшись, ушла на склад.

— Ты слышал это? -прыснул Мэт. — Черт подери, динамика!

— Она смеется над тобой. — ответил Эд. Парень сидел за кассой, рядом с другом. В руках его был мандариновый чай с розмарином. — У нее отлично получается раздражать тебя.

— Конечно, потому что эта дамочка, кроме фэнтэзи ничего не читала. А как же классика? В ней вся жизнь, правда и мораль! — гаркнул Мэт и дернулся, когда дверь магазина открылась, в помещении оказались трое. — Пива нет! — тут же непривычно для себя, рявкнул Мэтью.

Это был Джек Уолсбер со своей шайкой, вернее ее частью. Высокий, худой парень со смоляными волосами, которые он старательно прятал за шапкой, уставился на Мэтью, карими глазами. В них читалось недовольство и нежелание уходить. Вытянутый подбородок и широкое лицо, совершенно не подходили к его телосложению. Он будто собран из разных частей тела в одного человека. Поэтому выглядел совсем не внушительно, а скорее жалостливо. Те, что стояли рядом были чуть крупнее главаря, но ненамного. О внешнем виде парни не заботились, штанины выпачканы в дорожную грязь, на куртках от дождя разводы песка и пыли. От одного вида было ясно с этими парнями лучше не связываться.

— Три связки пива. — буркнул Джек. — Пожалуйста. — следом добавил парень. На его лице играла самодовольная ухмылка.

— Сказал же. Кончилось. — ответил Мэт. Голос его стал суровее, книгу он убрал под стол и уставился на гостей. — Колы?

— Слышь, дорогуша, выполняй. — пискнул один из свиты Джека. Эйдан отметил, что парень был невыносимо похож на гиену, которая скалиться, но боится выйти из укрытия.

— Дорогуша, это то, что ты привел за собой. Оно к тому же еще и воняет. — ответил Эд. Он не собирался лезть в перепалку с шакалами Уолсбера. Обычно, когда те заявлялись группой, местные звонили в полицию. Приезжал наряд и распугивал их дубинками, словно дворовых псов. Но работая в этом магазине и общаясь с теми, кто был бок о бок с ним каждый день, парень чувствовал свою ответственность и желание помочь. — Убирайся и забирай это с собой. — он кивком указал на двух парней позади.

— Погоди-ка, это ж малец Питерсов. — начал Джек, потирая ладони и подходя ближе к кассе. — Твой братец потерялся в лесу, как думаешь, он мог перейти дорогу таким серьезным людям, как мы, а?

— Я думаю, мой брат мог пройтись по твоей роже, когда ты появлялся в округе. — Эйдан хотел продолжить. Ярость в нем вскипала, и он был готов броситься на худощавого Уолсбера, лишь бы вмазать ему покрепче. В груди кольнуло, он чувствовал себя задетым от того, что подобное отребье называет имя его брата. Но дверь из склада открылась и в торговый зал вошла Ава. Она была удивлена, взглянув на троих посетителей, но тут же взяла себя в руки.

— Что надо Джек? — с вызовом спросила девушка, подойдя к кассе, перегородив тем самым Эда и Мэта.

— Малышка, ты знаешь… — начал парень, похожий на гиену.

— Закрой пасть, Курт. Я говорила не с тобой. — Она вновь перевела взгляд на Уолсбера и добавила. — Что надо?

— Оплати моральный ущерб.

— Какой? Моральный? Ты совсем накуренный явился? — голос девушки был твердым, она смотрела на пришедших со спокойствием.

— Твои песики, громко гавкают.

— Джек. — на выдохе, произнесла девушка. — Уходи.

— Я пришел сюда, как послушный гражданин, а меня оскорбили и унизили. Поэтому я требую оплатить моральный ущерб. Ава ты не хочешь, чтобы мы испортили тебе вторую половину лица? — Джек, оскалился и загоготал от собственной шутки. Его свита принялась наводить шум от прокуренных голосов. — Мы ведь просим, а можем и просто взять.

— Как поживает папуля, Курт? — обратился Адамс. — Как думаешь, сколько еще бюрократических задниц ему нужно облизать, чтобы полностью легализовать твою деятельность в этом городе?

— Пошел ты. — раскрасневшись, начал парень, но Мэт его прервал.

— Понимаю, ты не понял значение некоторых слов, не беда, я объясню проще. На твоем языке. — скалясь, рычал Мэтью. — Сколько твой папаша будет тебя прикрывать прежде, чем ты загремишь за решетку вместе с ним?

— Оставь его, Мэт. Он все равно не понимает. — прыснул Эд.

— Закройся, поганец. — прошипел Курт и бросился через своих сообщников к кассе.

Дальше все произошло довольно быстро. Джек пытался ухватить друга за куртку, но не сумел. Мэтью перепрыгнул через стойку, чтоб ближе встретить Курта и хорошенько его перевоспитать. Эйдан подскочил рядом, но в самый последний момент придурок остановился и хохотнув, вытащил небольшой, но довольно тонкий нож. Таким можно ударить между ребер и жертва, даже не почувствует соприкосновения.

— Смельчак. — процедил Мэт.

— Крыса помойная. — добавил Эд.

— Давайте успокоимся. — вступала Ава и встала между сторонами сопротивления. — Джек, убирайся. Иначе, я обращусь к шерифу не этого округа. У нас есть доказательства, что вы пытались напасть, поднимите головы, идиоты. Камера видеонаблюдения.

— Мой отец нас отмажет, уродина. — гаркнул Курт, все еще держа нож в позиции.

— Пожалуйста, давайте, не будем усложнять. — девушка буравила взглядом Курта. — Я могу вызвать полицию и заставить их вас забрать. Поверьте мне, заставлять я умею.

— Не смей мне указывать. — бросил юноша и подошел ближе к девушке.

— Отойди от нее. — рявкнул Эйдан. Адреналин стучал по вискам и все что осознавал парень — нужно убрать Аву подальше от ножа и вызвать копов. Но Курт лишь засмеялся и попятился на девушку. Эйдан рванул вперед и ухватив Аву за талию с силой дернул на себя. Он прижал ее к стене и встал вперед, подставляя себя грабителю. Девушка же, сбитая с толку что-то, шептала, но слов Эд разобрать не мог. Ее тонкие пальцы впились ему в руку, он чувствовал, как через футболку, ее ногти проникают в плоть, но боли юноша не ощущал, лишь таращился на Джека, готовый в любой момент броситься. У него не было оружия, даже палки чтоб защититься, да и в драках он почти не участвовал. Но парню было все равно, в голове была мысль защитить ее и помочь другу.

— Успокойся. — сказал главарь. — Если я получу деньги, никого не трону.

— Мэтью, открой кассу. — спокойно, скомандовала Ава. Парень сдвинул брови от возмущения. Он явно собирался вступить с ворами в схватку, но никак не сдаваться так быстро. Девушка продолжала смотреть в глаза Адамсу. — Живо.

Эйдан же защищавший Аву не знал, как правильно поступить. Отступить от стены он точно не думал, пока эти трое не покинут магазин. Мэтью, довольно медленно, принялся открывать денежный ящик и еще медленнее складывать деньги в мешок. Парень тянул время это было видно, значит он успел нажать на тревожную кнопку. Оставалось ждать не так долго. Но за спиной Эд услышал слова, которые выбили его из душевного равновесия.

— Память. — голос был отрешенным, будто не ее. — Уйди из магазина и забудь всё. Ты и твои дружки. Память, вторь им мысли мои.

Придурки с утеса замерли на секунду, а затем на их лицах появилось еще более глупое выражение, чем было до этого. Их будто окатили холодной водой и те совершенно не понимали, что происходит. Они стали осматривать друг друга, будто не веря глазам, а когда осознали, что происходит, то бросились к дверям, не произнеся и слова. Ребята стояли каждый на своем месте еще минуту. Мэт, громко приземлился на стул, продолжая смотреть прямо перед собой. А Эйдан сокрушенный и напуганный, смотрел через плечо на Аву, которая сжалась в углу.

* * *

Последний час работы прошел где-то отрешенно от реальности. Ава ушла в кабинет хозяина и не выходила до самого закрытия, она не сказала и слова о произошедшем, велела лишь прибрать зал. Мэтью сидел за кассой упорно смотря в стол. Книга, которую он не выпускал из рук, сейчас валялась где-то на полу. Эйдан не в силах просто стоять, взялся за метлу и принялся подметать. Эд кружился в центре зала, стараясь занять себя работой, но получалось лишь гонять пыль. Он никак не мог выбросить из головы то, что видел и слышал. На ум пришло событие, когда девушка выдворила одного из стаи Уолсбера. Она произносила что-то похожее… Говорила о памяти и пришедший терялся, словно во времени и уходил растерянным. Прежде, чем пугать себя старыми, добрыми сказками, мальчик решил выведать ответ у самой девушки. Но сказки стали оживать в его жизни, и кто знал к чему может привести ответ.

Когда магазин закрылся и свет витрин погас, Ава закурила сигарету. Она выглядела озабоченной, как и все. Они испугались, как ни крути и тут нечего стыдиться. Мэт, засунул под мышку книгу, про которую вспомнил у самого выхода. Он смотрел в сторону дома и ничего не собирался говорить, на его лице было сказано «оставьте меня». Юноша взбесился, что полиция так и не приехала, хотя мистер Тодд платил налоги и 70$ только за наличие этой кнопки, которая как выяснилось — бесполезна. Скулы его были крепко сжаты, а щеки красны, но нет от холода, а от злости.

— Может услышали полицию? Вечерами патрулируют улицы. — предположила Ава, когда ребята двинулись по улице. Но Эду эта догадка прозвучала, как наивное оправдание.

— Не знаю. — на выдохе произнес Мэтью. — Но сказать об этом Хавьеру нужно.

— Зачем? — с вызовом спросила Ава, остановившись.

— Я нажал на тревожную кнопку, но никто не явился. Из тревожного было только мое состояние во всей этой фигне. — раздраженно, протараторил Мэт. — Он должен знать. Эти идиоты с утеса переходят все границы.

— Я сама поговорю с ним. Но ты прав. Они переходят границы и с ним нужно что-то делать. — она помолчала, а затем продолжила. — Может я сумею поехать в Сиэтл на выходных. Напишу официальное прошение, сниму кадры их нападения…

— Хватит, Курт прав. Ничего не изменится. — пробубнил Мэт.

Они двинулись к перекрестку, но Мэтью ушел на несколько шагов вперед. Парень отходил от случившегося, от ущемленной мужской гордости, от того, что в этот тихий вечер могла случиться такая глупая и опасная ситуация. Эд все думал с чего начать разговор, девушка казалось ему такой уставшей и измученной. Неудивительно. Когда угрожают ножом, в особенности те, кто действительно способен на преступление, эмоционально истощаешься. Она шла, поглубже засунув руки в карманы, ее волосы развевались на ветру. Шрам, который всегда смотрелся изящной линией на лице, теперь выглядел, как только что нанесенная рана. Он будто набух и тонкая фарфоровая линия, теперь казалась глубоким рубцом.

— Ты в порядке? — начал Эд. Переполняющие его чувства, взывали к вопросам, просили его не отступать.

— Да. А ты?

— Пойдет. — улыбнулся юноша. — Ава, ты владеешь гипнозом? — вопрос прозвучал в лоб.

— Что? — испуганно, спросила девушка. Она прибавила шаг, будто даже на физическом уровне хотела избежать вопроса.

— Ты сказала позади меня, чтоб эти уроды ушли. Поэтому я спрашиваю. — он замолчал, видя, что напугал девушку. — Просто ты стояла так близко к Курту, вот я и…

— Нет. — наигранно, весело ответила Ава. — Скорее всего, они поняли, что зашли далеко и решили вовремя удрать.

— Ну, да…возможно. — солгал Эд. Он принял решение быть более внимательным к тому, что происходит вокруг него.

— Я так и не поблагодарила тебя. — изменив тему, начала взволнованно Ава. — Спасибо тебе. Правда я и сама могу за себя постоять. — добавила девушка и нервно засмеялась.

— Всегда пожалуйста.

* * *

На следующий день вернувшись из школы, Эйдан принялся за горы домашнего задания. Он сидел на кухне за островком, разложив кучу учебников и тетрадей. В наушниках играла музыка, а ближе к окну стояла большая кружка какао с маршмеллоу. Эд любил сладости и еще больше любил напитки, они всегда были его атрибутом при рисовании, чтении и многих других делах. Вот и сейчас утонув в учебе, парень не смог себе отказать. За окном шел снег похожий на дождь, он был таким мелким, едва ли увидишь, но падал, медленно переливаясь в сумерках. День становился все короче и короче, света было недостаточно даже для того, чтоб заполнить комнату. А когда Эд закончил с заданиями, совсем потемнело.

Юноша смотрел в окно, разглядывая фонари, которые не справлялись с густотой темноты. Лучи искусственного света упорно боролись за право расстилаться твёрдыми волнами, но бесполезно, зимний вечер был куда упрямее и сильнее. Эйдан ощутил себя подобно фонарю, который задавлен тяжестью тьмы. На его плечи давят родители, Дэнни, собственная неуверенность. И как бы он не старался пробиться, все разговоры сводятся к ссорам. Недавняя попытка объясниться с Дэнни, все еще действовала на него тошнотворно. Подруга заслуживает того, чтоб сама выбрать путь в жизни и не быть осужденной близкими. Эд сам борется за это, но со стороны себя увидеть труднее. Конечно, можно оправдаться, сказав о переживаниях, сказать о том, что не хочет, чтоб Дэн потеряла себя, но это все мусор. Важно только то, чего сама хочет девушка. Ему стало совестно и горький привкус неправоты застрял в горле.

Эд выключил музыку и бросил наушники на стол. Они с грохотом покатились по поверхности, но он равнодушно взглянул на них мельком и уставился в окно. В голове гуляли мысли. Сегодня они были ясными и четкими. Он думал о Этель, которая сказала, что родители должны быть опорой, их правила не ущемлять и всецело доверять ребенку. Но все это казалось какой-то сказкой или правильной главой в книге о воспитании идеального ребенка идеальными родителями. Парень думал, в какой момент все изменилось, в какую минуту отношения с родителями взяли не тот курс и был ли он замешен в этом? Хотя какая разница, кто виноват. Жизнь сложилась и осталось либо принять ее, либо менять. В нем не родилось вдохновляющее чувство изменить себя и отца с матерью, нет. В нем проснулось кое-что похуже. Надежда. Вдруг если он поведет себя, как взрослый молодой человек, а не капризный ребёнок, родители увидят в нем не одиннадцатилетнего Эйдана, а юношу, который работает в магазине, откладывает деньги, читает книги, любит искусство, природу, много рисует. Ему нравилась мысль, но дома была лишь мать, отец вернется в январе и, быть может, тогда у них выйдет разговор по душам или хотя бы, по справедливости.

Дверь мастерской скрипнула и в кухню вошла Джоан. Она взглянула на сына, но быстро отвела глаза. Между ними были недосказанности и обиды, которые со временем могут врасти в сердце, тогда уж их больше не извлечь. Эд понимал, что говорить с матерью грубо — было ошибкой, но, с другой стороны, он хотел боротьсяза себя. Родители — это всегда сложно. Нет точного решения, нет стратегии или карты, которым можно следовать и выйти к успеху. Нет. Так не бывает. Родители — это бесконечная борьба с самим собой, с ними, с обстоятельствами и временем. Когда отношения с ними то выводят на ссоры, то блаженно оберегают и греют душу. Трудно ответить однозначно, когда стоит прекратить, а когда продолжать. Но молчать или замалчивать слова нет смысла. Слова всегда должны доходить до ушей, даже если они неприятны.

— Буду готовить ужин. Ты не против риса с овощами и жаренной индейкой? — наигранным тоном, спросила Джо, надевая поверх домашнего розового платья фартук. Ее тон становился похожим на отцовский, что очень не нравилось Эйдану. Справиться с одним лицемером сложно, а с двумя — практически невозможно.

— Да, спасибо. — ответил парень, не отводя взгляд от окна. Внутри совесть подталкивала его начать разговор, а собственное «я» просило демонстративно подняться со стула и тяжелым шагом, направиться в свою комнату. — Не против, если тут посижу?

— Конечно. — Джо открыла холодильник и принялась доставать продукты. — Ты делаешь домашку?

— Да. — на выдохе сказал Эд. Он чувствовал себя неловко, словно на приеме у врача, который лезет ледяными руками за шиворот, чтоб послушать легкие. — Может поговорим? — Слова, от которых вздрагиваешь, как от холодного стетоскопа, зазвучали в комнате непривычно громко.

— Ага — Джоан хлопнула дверцей холодильника, вываливая ингредиенты на стол. — О чем?

— О нашей семье, мам. — он был серьезным и твердым. Но посмотреть в сторону матери все еще не решался и продолжал смотреть на погоду. — Мне кажется, что мы свернули не туда. И нам пора обсудить…

— Твоего отца здесь нет, значит и обсуждать пока нечего. — перебила женщина, включив воду и начав промывать овощи. — Он часть семьи и если ты хочешь поговорить, то в присутствии и его тоже.

— Согласен, но поругались, как мне кажется, мы с тобой. Без его участия.

— Мы не ругались, милый. Ты проигнорировал меня. — ответила Джо, стараясь придать своему голосу беззаботности, но Эйдан чувствовал, как от нее веет обидой.

— Я устал от бестолковых ссор. — начал Эд, игнорируя ответ матери. — До приезда отца еще полтора месяца. Я хочу поговорить с тобой.

— Давай попробуем. — тихо, сказала Джо, не отвлекаясь от приготовления.

— Мне не нравится, что ты ограничиваешь мою свободу. Я говорю не только о передвижениях, но и о моих вещах…

— Нарушил правило — плати. — перебила мать. — Это одно из главных правил жизни.

— Мам, время учить меня правилам прошло. Я больше не ребенок. Сейчас у меня есть свои принципы, свои правила и видение жизни. Больше не нужно наставлять, пришло время поддерживать. — Эйдан говорил тяжело, будто кипяток заливался в глотку с каждым сказанным словом.

— Нет, Эди. Для тебя это время еще не настало. Ты делаешь глупости. Я не могу просто довериться тебе. — Джоан включила плиту и поставила сковороду.

— Разве у ошибок есть срок годности? Типа, если тебе исполнилось 38, то ты больше не совершаешь фигни? — вскипел Эд. — Я молод, и я буду делать ошибки дальше, но я к этому готов, а ты нет. — он перевел дыхание и продолжил более спокойно. — Жаль, что ты не можешь мне доверять. Ведь мне семнадцать, столько же было ЕМУ, но вы доверяли, чем я хуже?

— Вы разные Эди. — начала Джоан. — Джейми был спокойным, советовался с нами и прислушивался. Мы знали, что он самостоятельный и ответственный, но и за ним приглядывали. Ты же другой. — Женщина накрыла крышкой кастрюлю с рисом и облокотившись на тумбу, продолжила. — Ты врешь нам в лицо, не боясь и не стыдясь ничего. Постоянно подвергаешь себя опасности. За эти весну и лето лесника Янсли я видела чаще, чем свое отражение в зеркале. Он притаскивал тебя из леса. Когда тебе удавалось улизнуть, то мне ты говорил, что бегал на стадионе, гулял в порту, сидел в «рыбной Пэнни». Как мне доверять сыну, который лжет? И какое отношение ты хочешь? Справедливое? Тогда почему ты не справедлив ко мне, как к матери, как к матери, у которой умер сын?

— Наверное, я все же не справедлив, но и вы не родители года. — Эйдан старался держать себя в руках, но гнев подступал, а потом все-таки повернувшись, посмотрел на мать. — Мне годами снился сон, как ты плачешь в окружении полицейских, как отец тебя утешает, а я маленький сижу на лестнице и мне больно. Во сне ты обвинила меня в том, чего я не совершал, ты напугала меня и заставила сомневаться. И этот кошмар все снился и снился мне. Но вот только это не сон, а воспоминание. Где ты умоляла вернуть его и отдать меня взамен. — Ком подступивший к горлу, заглушил слова Эда. Джоан побелевшая, смотрела на сына. — Вы отдалились от меня, будто я действительно убил брата, а вы вынуждены жить под одной крышей с убийцей. Все просто, мам. Я искал место, где мне хорошо и нашел его в лесу. Я рисую тени в картинах, хожу в лес и это мои способы заглушить боль.

— Думаешь, нам было легко? — голос Джоан надломился, и она отвернулась.

— Мы все эгоисты, мама. Думаем только о своей боли. О ее присутствии в доме, как свидетеля произошедшего, забываем. Вот и вышло то, что вышло. — ответил Эд. — Я не прошу любить меня, как Джейми. Или вообще любить, вряд ли возможно. Я прошу о честности и справедливости. Это договор, перемирие, соглашение — называй, как нравится, но это то, что нам нужно.

— Говори конкретнее. Я поняла, что ты начитанный мальчик и можешь красиво говорить, но можно короче? — раздраженно, ответила мать. В ее голосе все еще слышались слезы.

— Наш дом не тюрьма. Не нужно закрывать меня в комнате. Я всегда найду способ сбежать. Не контролируйте каждый мой шаг, мне больше не одиннадцать и никогда снова не будет. Не нарушайте мое пространство. И постарайтесь довериться. — Эйдан выпалил первое, что пришло в голову, то, что давно жило в его голове.

— Не плохо. А что ты?

— Я обещаю быть более честным с тобой и с отцом. Да, это трудно, но я буду работать. Не буду сбегать в лес. Я не прекращу его посещать, но стану предупреждать тебя, чтоб ты знала где я. К тому же Янсли никогда не забирал меня за ограничителями. Я всегда был в безопасной зоне. И…мои друзья. Я хочу видеться ними чаще, чем могу. Они скоро разъедаться и, возможно, кого-то из них я больше не увижу, поэтому мне необходимо больше времени.

— Проблема в том, что это только слова, по типу тех, что ты говорил мне, когда сбегал в лес. Я не знаю, где правда, а где просто красивые фразы, чтоб замылить мне глаза. Посмотрим на то, как ты будешь вести себя, Эйдан. — разговор был закрыт и не было смысла больше биться и пытаться договориться. Но было уже что-то!

— Ты тоже должна говорить правду, как тогда в моем воспоминании. — вырвалось у парня. Он молча собрал свои вещи со стола и побрел в комнату, наконец, его внутреннее «я» получило то, чего хотело.

* * *

В закусочной было довольно пусто. Эйдан сидел за своим любим угловым столиком с красными диванами. Весь день парень любовался видом из широкого окна и делал наброски. Погода стояла теплая, но влажная. Вместо громоздких туч, было ровное серое полотно, которое покрывало небо. Океан спокойный и плоский, лишь временами от порывов ветра взъерошивались волны. Эд предпочел провести весь выходной в «Рыбной Пэнни» и посвятить себя любимому хобби. Хотелось просто отдохнуть ото всех и побыть наедине с собой. Не думать не о чем, освободить голову и лишь рисовать, рисовать, рисовать.

Проведя весь день за столиком, он наблюдал как кафе то наполнялось людьми, то становилось пустым, словно оно вообще никогда не работало. Вокруг звучали разговоры, смех и перешептывания. А он словно призрак наблюдал за всеми из угла. Под рукой был подарок Дэнни, он почти расписал все страницы и теперь скетчбук походил на помятую папку с кучей листов, неровно торчащих. Он рисовал порт, рисовал рыбаков, которые, казалось, навсегда срослись с водой и являлись частью океана. Наблюдал за работой несменной Жаки и бармена. Они все в бесконечном потоке дня, двигались и кружили, а Эйдан был счастлив сидя в своем укромном местечке без единой тяжёлой мысли в голове. Душа его расслабилась и мальчишка лишь лениво, но заинтересованно выводил линии на бумаге изображая рисунок за рисунком.

День прошел быстро, но приятно. Не осталось усталости, лишь желание добраться до постели и мгновенно уснуть. Он потратил немного денег на еду и несколько чашек вкуснейших напитков и теперь был готов отправиться в свою маленькую, укромную комнатку, где под окном стоит его уютная и мягкая кровать. Парень поднялся с места и уже натянул куртку, как дверь закусочной снова скрипнула и на пороге появилась Ава. Девушка была вся в мелком снегу, который начался совсем недавно. Ее белокурые волосы, собранные в хвост, нахватали сотню снежинок.

— Привет. — улыбаясь, бросила девушка и двинулась к барной стойке. — Ник, дружок, можешь сделать две порции спагетти и салата?

— Конечно. — раскрасневшись, ответил бармен.

— Как выходной, новичок?

— Прекрасно. — ответил Эд, он забросил рюкзак на плечо и хотел уже выйти, но вспомнил, что девушки здесь быть не должно. — А ты разве не должна быть в магазине?

— Верно. Но я сбежала от Мэта на часок. — она пожала плечами. — Хочу принести ему нормальной еды. В последнее время он какой-то грустный. Просто хочется порадовать мальчишку. Да и честно, мне немного нужен отдых. Неделя подошла к концу, и я выжита.

— Ты очень заботлива. — Эд слабо улыбнулся. Все-таки друг из него не очень. Он любит погружаться в себя и совершенно выпадать из реальности, где есть друзья, у которых тоже бывают не лучшие дни в жизни. — Я могу помочь?

— Неа. — отмахнулась девушка. Она достала телефон из кармана и взглянула на часы. — Нам и вдвоем неплохо. А у тебя все еще выходной, Эйдан. Так что поспеши домой, погода мерзкая. Я бы на твоем месте легла спать.

— Так и сделаю, мэм.

— Еще раз назовешь меня «мэм» и тебе придется воспользоваться услугами доктора. — засмеявшись, пригрозила Ава.

Телефон в руке девушки зазвонил. Ава взглянула на номер звонящего, и улыбка стремительно сползла с ее лица. Она внимательно смотрела на экран, не произнося и звука. Казалось, будто само время взяло паузу или вечность промчалась между столиков в закусочной. Когда она, наконец, решилась ответить, ее заказ поставили на стойку в бумажном пакете.

— Да. — бесцветно, ответила она. — Минуту. — девушка убрала телефон от лица, поблагодарила бармена и слабо улыбнувшись Эйдану, кинула. — До завтра.

Разговор ей предстоял прямо скажем неприятный. Она двинулась на улицу, прихватив пакет, но не задумалась о том, что ее парка все еще была нараспашку. Эйдан вышел следом, он не собирался идти рядом с девушкой, но по ее походке было видно, что она уже не в себе. Тонкие пальцы сжимали ручку пакета, сдавливая бумагу все сильнее и сильнее. Ава уверенно двигалась вверх по улице, спеша и немного поскальзываясь. Эд неторопливо шел в нескольких метрах от нее и уже собирался надеть наушники, как девушка резко вскричала.

— ТЫ ДОЛЖЕН ПРИЕХАТЬ! — голос ее хрипел от мороза и от злости, с которой она прокричала это. — ПОСЛУШАЙ! ЕЕ НЕТ, И Я НЕ ЗНАЮ, КОГДА ОНА ВЕРНЕТСЯ. Я НЕ МОГУ ПОЙТИ ДНЕМ! — Ава замолчала, дав возможность собеседнику ответить, а затем продолжила с еще большим надрывом. — ДА ПОЙМИ ЖЕ ТЫ! ЭТО МОЯ ЖИЗНЬ! Я СТОИЛА ЕЕ ГОДАМИ. ПРОШУ, ПРИЕЗЖАЙ! МЫ ВСЕ ЭТИ ГОДЫ ДЕЛАЛИ ВСЕ ЗА ТЕБЯ! ТЫ МНЕ НУЖЕН СЕЙЧАС… — снова ее молчание и тихий всхлип. — ОНА СКАЗАЛА, ЧТО УЕДЕТ НА НЕДЕЛЮ, НО ЭТО ЛОЖЬ! МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ! — девушка бросила трубку и неуклюже положила телефон в карман куртки.

Сердце Эйдана сжалось. Он хотел было подойти к Аве и предложить свою помощь, но тогда бы она узнала, что мальчишка подслушивал разговор, а это не самое лучшее начало. Фактически Эд не виноват в том, что слышал, ведь она кричала и голос ее разносился по всей улице. Впереди маячил перекресток, и парень должен был принять решение… Ава свернула направо, двигаясь в сторону магазина. Мальчик видел, как она вытирает слезы рукавом куртки, но не последовал за ней.

Оказавшись в своей постели, он закутался в теплое одеяло, но не смог уснуть, как мечтал около часа назад. События у порта, словно старое воспоминание отягощали голову и прогоняли сон. Эйдан все думал, кто же звонил Аве и в чем ей так отчаянно нужна помощь? Хорошие люди не спрашивают и не лезут в личные дела, если они хотят помочь, то просто помогают и не ждут, что их посвятят во все подробности. Если Эд считает себя достойным человеком, то просто обязан завтра предложить свою поддержку Аве и не ждать от нее объяснений или долгих рассказов за чашкой чая на перерыве. Но его трусость сегодня победила. Вместо того, чтобы превозмочь себя и броситься к девушке в ту же минуту, он предпочел сбежать, пропуская через себя мысль, что на работе есть добродушный и отзывчивый Мэтью, который успокоит ее. Какая мерзкая мысль, какая вредная и губительная политика: думать, что поможет кто-то другой, а ты просто можешь пройти мимо. Это унизительно и не достойно человека, вот так погибают лучшие качества, а за ними и гордость, и совесть. А человек без них лишь существо, лишь потребитель и пыль.

Эйдан не жалел себя, нет, он ругал и мысленно клялся не поступать подобно падшим людям, тем кому чужда доброта и забота о ближнем. Как только он вернется из школы и переступит порог магазина — предложит Аве помощь. Даже если она откажется, даже если обругает его, он все равно попытается. Наверное, отчасти, чтобы успокоить совесть, внутреннего человека и душу… Он лежал без сна много часов, смотря лишь в потолок, на котором время от времени, появлялись тени от проезжающих за окном машин. В голове снова было пусто, но он не мог принять сон, что-то внутри не давало окончить этот день. Будто он что-то упустил, но что? Не было запланированных дел, обещаний, встреч или недоделанной домашней работы. Все сутки были абсолютно свободными. Но жгучие ощущение, что он что-то забыл, мучило его. Стояло словно страж у постели и отпугивало любую мысль или догадку.

Прошел еще час, а за ним другой. Дремота стала одолевать мальчишку и стражник, создающий его беспокойство рассеивался в утреннем свете. Закрыв глаза и практически видя сон, он неожиданно вспомнил часть разговора Авы.

Ее нет…она обещала вернуться через неделю…мы делали все за тебя…

Страшная догадка сжала Эйдана в тиски. Парень встал с постели, а вся усталость осталась на подушке. Он уперся руками в стол и невидящим взглядом прокручивал в голове недели. Вспоминал, как замечал странности за девушкой, как часто она произносила одно лишь слово, а за ним желание, после которого сбывалось сказанное. Как дважды она отбилась от ребят с утеса и как напугала этим Эйдана. В последний раз, когда им угрожал Джек Уолсбер, он четко слышал, как Ава произнесла «память», а затем попросила шепотом покинуть магазин, и те болваны сбежали, словно до этого находились в трансе и ничего не понимали. Эд был так впечатлен, что спросил у Авы не владеет ли она гипнозом. Парень вспомнил, как девушка напряглась, когда он дважды говорил с ней о этих проделках с устесовцами. Но обвинить ее в подобном значило, что он может получить нежелательное клеймо идиота. Даже если она и правда является Хранителем, то лишь пустит пыль в глаза мальчишки, назвав его сумасшедшим. Этель не расскажет о других подробно, просто не имеет права проникать и выворачивать чужую жизнь перед незнакомцем. Да и сам Эд был бы этому не рад, хоть и страшно любопытно.

Юноша ходил по комнате, как псих в своей палате. Он все искал ответ, но тот был на поверхности и не был угоден парню. Уж лучше б не слышать того разговора, не размышлять о нем и не вдумываться. Как же тереть смотреть в глаза девушки, если внутри зреет страшная догадка? Незнание и предположение не давали сомкнуть глаз до самого утра. Разум разделился на части. Зачем ему знать наверняка? Что от этого измениться? Полегчает Эду, что он такой молодец? Или накроет тучей раздумья, кто еще в их лесном кружке? Это личная жизнь, в которой нет места посторонним! Эйдан не может поддаться соблазну и выведать правду. Нет. Это не честно.

Школьный день прошел медленно и совершенно бесполезно. Эйдан все равно не смог сосредоточиться, лишь думал о том, как пойдет на работу, как ему необходимо увидеть Аву. Странная штука человеческий мозг. Парню было проще поверить в существование лесной девушки с рябиной в волосах, чем узнать, что его подруга так же является Хранителем Леса. Принять Этель с ее причудливыми платьями и походами в лес, где она строит красивые иллюзии и наполняет чащу светом, оказалось так просто и увлекательно. А осознать, что девушка, которая каждый день пьет с тобой кофе, шутит, обсуждает книги и идет одной дорогой домой — словно сойти с ума за несколько минут. Это как верить в рай, но отрицать ад. Как молиться богу, но позабыть о дьяволе. Если есть одно, значит существует и другое.

Со школы Эд почти бежал. Он лишь заглянул домой, чтоб оставить учебники и забросить в рюкзак немного еды на вечернюю смену. Джоан обедала, как раз в тот момент, когда парень появился дома. Она не стала спрашивать почему он спешит на работу, лишь посоветовала взять фрукты, которые она купила утром на рынке. Эди покорно исполнил желание матери и сообщил, когда его смена подойдет к концу. И покинув помещение, помчался по мокрой от снега дороге. Он не знал, чего ожидал и почему так спешил, парень хотел лишь быстрее попасть в магазин.

Смена выпала сложная. Осталось очень много не разобранных коробок со вчерашней поставки. На кассе Мэтью шепнул, что Ава была разбита вечером и не выходила из кабинета до самого закрытия.

— Я спросил, что случилось, но она сказала, что мое дело съесть то, что она принесла и закрыть рот. Собственно, я так и поступил. Почему-то она внушает мне страх, когда расстроена. — задумчиво прошептал Мэт, когда Эд окончил свои дела на складе.

— Охотно верю. — ответил Эд, погладывая на дверь склада.

Ава была все так же несговорчива. На нее это было не похоже. Она лишь пару раз выбиралась из кабинета, чтоб сменить Мэта на кассе, но общаться не была настроена. Да и парни особо не хотели тревожить ее. Отчасти от страха, отчасти от того, что когда человек подавлен не всегда стоит лезть в душу, нужно дать время на обдумывание и на то, чтоб побыть с собой. Порой это важнее и ценнее любой терапии. Хотя Эд все же был настроен на разговор.

— Вот и все. Выходные. — облегченно, сказала Ава, вытащив ключ от магазина из двери. — Спасибо за работу, мальчики. — ее иронический тон возвращался, а значит, девушка немного отходила от той ситуации, которая ее сломила. Обычно она курила у магазина, а только потом втроем они двигались к перекрестку. Но в этот вечер Ава закурила и уверенно пошла по тротуару. Эйдан поплелся за ней. Молча наблюдая, как ее лицо и тело меняются, как груз, упавший на плечи, спадает и тяжесть вчерашних слез высыхает.

Не проронив не слова ребята дошли до перекрестка и по сложившийся традиции, попрощавшись с Мэтом, пошли вниз по улице. Эйдан подумал, что это хорошая возможность поговорить с девушкой. Но ее настроение только-только улучшилось и было бы несправедливо вновь возвращаться к пройдённой теме. Он мучился себя праведностью поступка: поговорить или промолчать? А вдруг ей действительно нужно было выговориться сейчас, может ей просто нужен друг. Но неуверенность в себе давила его желание обсудить то, что могло навсегда разъединить их дороги. Она могла оказаться просто девушкой, просто той, кто случайно вел разговор похожий на тот, что затравил душу Эйдана. А могла оказаться помощницей леса. Эд еще не знал, как ему жить с информацией о Этель, он не знал, как соединить два разных мира и нужно ли их вообще соединять?

— Ты какой-то молчаливый сегодня. Что-то случилось? — спросила Ава, доставая вторую сигарету. Она казалось такой будничной, обычной, словно и не было ничего.

— Да. Случилось. — начал Эд. Его постыдный поступок рвался из уст, парень хотел освободиться и получить наказание. — Вчера, когда я вышел следом за тобой из закусочной, то случайно услышал твой телефонный разговор.

— Ммм. — произнесла Ава. — И что же?

— Мне ужасно неловко за это. И за то, что не поддержал тебя, хотя видел, как тебе больно. Я знаю, сейчас может уже поздно, но, если тебе нужна помощь — я твой. — Он опустил подробности и не стал вести разговор в желаемое русло.

— Твоей вины нет. Но спасибо, мне приятно. — тихо, ответила Ава. Они остановились у дома Эйдана. Свет в окнах не горел. — Знаешь, хорошо, что ты не подошел. В гневе я ужасная сука. Сейчас уже остыла, поэтому могу с благодарностью ответить на твою просьбу.

— Помнишь, ты сказала, что я могу проводить тебя до дома в следующий раз? — внезапно вспомнил Эд. Он хотел хоть как-то загладить свою вину и решил, что это будет приятная прогулка. Пусть не долгая, но будет.

— Хорошо. Сегодня можно. — Ава улыбнулась и ее тонкий, изящный шрам изогнулся на фарфоровой коже.

Они двинулись вниз по улице. Мелкий снег вновь закружился в воздухе. Тысячи снежинок появились неоткуда и сопровождали их до порта. Облака вновь отяжелели и наполнились темным цветом, словно внутри были набиты метелью и лишь вопрос времени, когда тонкая занавеса прорвется. Эйдан засунул руки в карманы и думал лишь о том, как хорошо все вышло, что Ава не злиться и ему не нужно сводить ее с ума дурацкими вопросами. Даже если она и Хранитель, он оставит эту тайну ей.

— Черт. — пискнула Ава. Ребята спустились к порту обсуждая рабочий день. Ава делилась тем, как проведет два желанных выходных. Но на границе леса увидела в глубине горящий свет своих окон.

— В доме кто-то есть. — выпалил Эд. Он уставился в черноту леса. Мальчик ни за что не разглядел бы там дом, не гори свет.

— Эйдан. Тебе пора возвращаться. — напряженно, скомандовала Ава и быстрым шагом перешла дорогу к лесу.

— И не подумаю. — резко ответил парень. — По твоему виду не скажешь, что ты ждешь гостей.

— Эйдан. Уходи. — с нажимом, повторила девушка.

— Нет. — рявкнул парень. — Я тебя одну здесь не оставлю. Давай вызовем копов. Это проникновение на частную территорию. — Но Ава уже не слушала, она бегом пустилась к дому. Эйдан поспешил за ней. Снег тонкой простыней покрыл промерзшую землю. Юноша спотыкался о сухие ветки и камни, попадающийся на пути. Девушка грациозно, словно хищница двигалась в темноте, но остановилась у домика в нескольких метрах.

— Глупый, уходи же! — прошипела Ава. Когда парень остановился, согнувшись пополам, чтоб отдышаться. Как странно, что все девушки постоянно его прогоняют. — Здесь не безопасно. Убирайся.

— Я не могу. — ошарашено ответил Эд. Девушка выпрямилась и посмотрела прямо в глаза мальчику.

— Пам…

— Ты Хранитель? — перебил Эйдан.

Лицо девушки исказилось шоком. Округлившийся разноцветные глаза, словно прорезали темноту, не моргая Ава застыла, подобно камню. Затем она громко выдохнула, будто ожила. Спектр эмоций за минуту пробежал по каждой ее мускуле и по каждому нерву. Она двигалась от шока, к непониманию, ужасу и обреченности. Ее плечи опустились, а колени дрогнули под тяжестью услышанных слов. Эйдан же стоял, не чувствуя ни ветра, ни холода. Он ждал, когда она обвинит его в сумасшествии. Ведь в доме может быть грабитель, а он бросается словами, которые скорее всего ей не известны. Прошла, казалось, вечность, а может и вся жизнь или только минута, секунда… кто знает? Они стояли напротив друг друга в темном лесу и Эйдан думал лишь о том, что подобное с ним уже случалось.

— Ты знаешь. — нарушив тишину, ответила девушка. Голос ее был напряжен и скован. Теперь пришло время Эйдана испытывать все то, что только что перенесла на себе Ава. — Ты не мог вычитать о нас в интернете. Не мог прочесть книгу. Не мог услышать рассказ или легенду…! — девушка говорила будто не с ним, а с собой. — О нас нет в записях. О нас никто не слышал. Есть только один вариант…

Ее признание разломило Эйдана пополам. К горлу подступила тошнота, а в голове безжалостно застучала боль. Теперь это правда, теперь это не может быть сном, теперь это навсегда и необратимо. Появление Этель в своей жизни, он мог бы объяснить сумасшествием или одиночеством, которое довило его до стадии галлюцинаций. Но Ава, человек, который был с ним почти каждый день. Физический и реальный, существующий не только в глазах мальчишки, но и других людей. Осознать, что вот она стоящая напротив него, тоже существо, что и Этель, показалось для Эда за гранью его возможностей. Он никогда так не боялся и никогда не был так разочарован в своей догадке. Лучше бы это было сном, который рассеется под утро, оставив лишь головную боль.

Эди подумал о смерти. Подумал о том, как устроено исчезновение, стирание, истощение человека. Как множество религий, теорий, наук диктуют о последнем пути и о том, что возможно случается Там. Как люди утешают себя, рассказывая сказки о загробных мирах, о разделении душ на хороших и плохих. Как обманываются, видя в зеркале того, кто недавно ушел, как слышат голоса, которых нет. Эйдан познакомился со смертью рано. Он помнил, как было осязаемо холодно только от мысли, что брата больше нет, что дыхание в нем растворилось, а глаза потеряли свет. Но что он четко понимал еще в раннем детстве — кто бы не вернул мертвеца обратно, не вернет его душу не сломленной, не разделенной, не раздробленной. Смерть прощает грехи, разбирает их по кусочком и, абсолютно, внимательно. А то, что остается от души вряд ли можно использовать повторно. Он не мог понять, что же они за существа? Душа самая сильная часть человека, но в то же время самая хрупкая. Во всем этом мальчишке еще предстоит разобраться.

Эйдан увидел движение в доме. Черная тень метнулась к окну, а затем стремительно отошла, испаряясь в желтом свете лампы. Парень не мог понять, куда же ему смотреть: на пораженную Аву или на тень, которая гуляла по комнате. Неожиданно для себя парню захотелось сбежать, пуститься вспять по улице и вернуться к матери, которой обещал не ходить в лес. Кажется, она была права, когда наставляла его, умоляла его не ходить ночью в чащу. А он глупый мальчишка повторяет одну и ту же ошибку.

— Эйдан, чтобы ты не знал, прошу, давай обсудим это в другой раз… — Ава тоже заметила, что активность в доме повысилась. — Уходи.

— Я не оставлю тебя одну. Однажды я уже бросил тебя, когда не должен был, второго раза не будет. — парень ответил твердо. Он ничего не понимал. Его голова, казалось, лопнет сейчас, поэтому все, что говорил и делал было интуитивно.

— Ты…- она с благодарностью на него посмотрела, но тут же замолкла, когда дверь дома внезапно и с диким скрипом открылась. На крыльце появился высокий юноша. На нем была белая футболка и джинсы, но то, что Эд заметил в первую очередь — незнакомец был босиком. — Вернись в дом! — прошипела Ава.

Но гость лишь оскалился в животной улыбке и медленно спустился по лестнице. Было что-то невесомое в его походке, что-то легкое и непосредственное. Белые волосы едва шевелились от ветра, но было видно, что на холод ему все равно.

— Ба! — восторженно произнес он. Голос его был низким, слишком низким для миловидного лица. — Ава, у нас гости!

— Редьярд. Вернись в дом. — она, наконец, сдвинулась с места. — Не время паясничать.

— Не указывай мне. — холоднокровно бросил парень. Его взгляд был устремлен на Эйдана. — Эй, мальчик, давай в дом, ты весь дрожишь.

— Эйдан, нет! — рявкнула Ава. Она взглянула на своего гостя и одними губами добавила. — Он знает.

— Ну и славно, не люблю болтать об этом. — театрально вскинув руки, произнес юноша. Вся его шея забита неразборчивыми татуировками, а на руках красовались надписи на незнакомых Эйдану языках. — Опять она развлекается. — парень сложил руки на груди. — Я Редьярд, второй Хранитель этой вонючей помойки.

— Реди, прошу. — вновь перебила Ава. — Не нам это решать.

— Что решать? — после долгого молчания, спросил Эд.

— Эйдан, если ты войдешь в эту дверь — дороги назад не будет. Не будет возможности забыть это все и уйти. Знать что-то запретное, тайное хорошо только для любопытства, но в жизни это может навредить тебе. Не делай глупостей, возвращайся в реальность и забудь о Нас. — ее голос надломился, девушка будто плакала без слез.

— Он уже сделал свой выбор, если знает о Нас, глупышка. — вмешался Реди. — С Нами веселей, со мной точно.

— Эд, она приоткрыла дверь, но ее все еще возможно захлопнуть. Войдя в дом, ты потеряешь эту возможность, подумай о себе, о будущем и о родителях. — Ава не отступала, она отчаянно не хотела пускать в свою жизнь Эйдана Питерса.

Она знала, что в стенах этого дома он узнает все до конца. О них. О жизни. О душах.

Эйдан вспомнил о договоренности с матерью, которой скорее всего придет конец, если он все-таки не явится домой. Но думать о том, что он отступит от Этель, от ее мира было невыносимо странно и в какой-то мере больно. Парень сроднился с мыслью, что теперь у него есть друг, который разделяет его любовь к лесу. Да, она дух и мальчишке многое нужно будет понять, но это лишь подливало масло в его интерес, который вспыхивал с каждой минутой все больше. Да, он был подавлен тем, что оказался прав на счет Авы. Никогда правота еще не била его так больно, но это значило, что мир Этель не плоская проекция его воображения, а настоящая реальность, частью которой он хотел бы быть.

— Как сказал Редьярд, я уже сделал выбор, если знаю о вас. — ответил Эйдан. Он словно произнес слова мучившие его долгие годы. А вот Ава не была рада, нет. Ее лицо описывало потерю, будто мальчишка в эту ночь решился самого себя. — Но я должен идти.

— Неужели ты думаешь, что сейчас есть что-то важнее Нас? — устало заявил Редьярд. — Ты глупенький мальчишка, если не понимаешь, во что ввязался. Либо сейчас, любо проваливай в свою скучную жизнь и не появляйся.

— Пошел к черту! — выпал Эд. — Я сам буду решать, что мне делать. Твоя корона покосилась, поправь.

Редьярд растянулся в дьявольской улыбке, обнажив белые зубы. Он, словно не наступая на землю, приблизился к Эйдану и оказавшись невыносимо близко, сказал.

— Да, ты у нас кусаешься? Ладно, я иду в дом, но я хотел бы, чтобы ты пошел со мной.

— Почему?

— Потому что я люблю игрушки Этель.

Эд не мог сдвинуться места. Его раздирало на части. Желание узнать больше, погрузиться в таинственный мир и стать хоть на немного его частью, боролось с потребностью вернуться домой и сдержать слово для матери.

Глава 8 Объяснения

Его засыпало снегом. Обдувало ветром. Накрывало темнотой. Эйдан все стоял и смотрел на них, на тех, кто когда-то жил, как и он. А теперь они прозрачны, как туман, и он коснулся этого облака, не зная, что внутри. Идти или не идти? Что ему даст разговор с ними? Он готов сделать вид, что Ава все еще просто девушка, а Редьярд незнакомец из прошлого, которое он старательно забывает. Он может представить себе, что и этой встречи не было. Зачем ему знать их? Ему достаточно Этель, достаточно того, что она нарисовала лабиринт из своего существования и теперь он вынужден блуждать по нему, выискивая ответы. Но превращать этот и без того сложнейший путь в борьбу — он не хотел. Но слова парня задели его. «Игрушка Этель». Это ранило.

— Я останусь ненадолго. — наконец, ответил Эд. Ава отвернулась и выдохнула слишком громко. Она разочаровалась. Ну и пусть. Эд не хотел ее обижать, но сейчас думал только о себе и Этель. — Но предупреждаю, не нужно водить меня кругами.

— Как скажешь мальчик, но и ты должен отвечать прямо и не юлить. — ответил Реди, направляясь в дом. — Прерогатива людей лгать. Я ложь не люблю.

Эйдан пошел следом за незнакомцем, закатив глаза. Пока он думал о Реди, как о клоуне без зрителей и предвещал, что тот доставит много хлопот. Но он лишь повторял себе, что уйдет, как только разговор изменит курс. Уйдет тут же, узнав все о тех мерзких словах, сказанных Вторым. Но Эд чувствовал, что будто предает Этель, что делает что-то жесткое или нечестное по отношению к ней. Желание «знать» двигало этой ночью и это желание юноша останавливать не хотел.

Домик оказался крошечным, но милым. Всего две комнаты, разделяющейся аркой. Девушка стоила свой уголок. Повсюду были мелкие детали, будто здесь жил полноценный человек с потребностями. Чайник, кухонный утварь, подушечки на кровати, занавески и неоновые лампы над постелью. В гостиной ютился рыжий диван, покрытый пледом, а рядом с ним большая коллекция виниловых пластинок. Небольшой круглый обеденный стол и два стула.

— Извините, гостей не ждала. — бросила Ава, зайдя последней в дом. Она тут же подошла к столу и убрала чашку в раковину. Села, сложив руки на груди и уставилась в пол. Ей разговор был не душе.

— Я заметил, выпивки вообще никакой. — буркнул Реди. — Но я знал к кому еду. — он открыл холодильник и достал бутылку бурбона. Улёгшись на диван, запрокинул голову и стал жадно пить.

Эйдан стояв в дверях, чувствовал себя неловко и начинал злиться затяжной паузе: — Ну, так почему же я игрушка? По твоему мнению, конечно.

— Не так быстро парень. — потянувшись, пролепетал Второй. — Скажи, спасибо богу и кому там надо, что свел тебя с Этель, а не с Кальдом. Иначе, ты был бы уже мертв.

— Редьярд, это плохая идея. — произнесла Ава, посмотрев на Эди. — Не нужно имен.

— Ладно. — шепотом, протянул Ред. — Эйдан, как давно ты знаком с Этель? Нашей темной лисичкой. — он подумал, что это забавно и хихикнул.

— Просто ответь, почему ты думаешь, что она играет со мной? И я уйду. — с нажимом быстро проговорил Эд.

— Потому что это Этель. А Этель, как и мы Оберег леса. — внезапно, кинула Ава. Она сжалась, будто дрожа от холода.

— Знаю.

— А знаешь ли ты, как мы стали такими? Как докатились до такой жизни? — она смотрела на парня в упор. — О нас никто не знает, ведь мы хорошо заметаем следы. Эйдан, хранитель может рассказать о себе человеку, только если тот скоро умрет.

— Хочешь сказать, что она желает моей смерти? — ошарашенно, спросил Эд.

— Хочет твою душу для этого места. — мягко выразилась Ава.

— Погоди… — Вопрос, на который натолкнула Ава, напугал мальчика и в тоже время, он возбужденно хотел знать ответ. — Нет, это все ложь. Она не стала бы. — он возбужденно метался от мысли к мысли. — Зачем я лесу⁈ И как ты себе это представляешь?

— Видать, она впустила глубоко свои зубки. — хохоча, бросил Реди.

— Отнесись серьезно к тому, что я скажу сейчас. — Начала Ава, проигнорировав Реди. Она сжала себя в руках и неподвижно, словно камень, принялась говорить. — Мы были людьми. И никто из нас не подозревал и не догадывался об этой стороне «жизни». Стать Хранителем, значит, потерять все. Ты не обретаешь вечную жизнь, ты теряешь свободу, желания и смысл. Все, что у тебя есть — это прошлое, вернее, воспоминания о прошлом, в которое ты никогда не сможешь возвратиться. Стать Хранителем — это не романтизированный переход от одной стороны к другой. Это не красиво умереть и тут же очнуться, увидеть свое тело и отпустить прошлую жизнь. Нет, это страшно, мучительно и больно. Решившись на переход, ты подвергаешь себя пыткам и животному страху. Ведь хранитель заведет тебя в место, где никого не будет. Это могут быть леса, горы, поля, долины, моря и океаны, пещеры, да что угодно! Тебе даже может показаться это невероятной сказкой, потому что природа будет картинной и идеальной, как никогда. А потом наступит одиночество. Не будет легкого удара, ранения или щелчка, после которого наступит смерть. Нет. Это слишком гуманно. Хранитель исчезнет и оставит тебя одного с суровой и мстительной природой. Повезет, если ты уснешь в лесу и просто не проснёшься, утонешь, или упадешь с высоты. Тебе действительно повезет. Хуже, если будешь бродить в поисках собственной смерти, когда будешь искать ее, звать, а жизнь спасать тебя, уводить от беды. Но вскоре и она устанет и отчается, и когда ты найдешь свою смерть… Будет очень больно. Медленная, осознанная и неисправимая. Сразу ты не очнешься. Твое тело должно распасться. Его растащат животные, склюют птицы, изничтожат дожди, зной, снега, грязь. Ты будешь повсюду. На крыльях птиц, на лапах хищников, на деревьях, в воде и на земле. Везде. А потом ты очнешься и поймешь, какую высокую цену заплатил за не что.

— Я не… я и не думал об этом. — ответил Эд, так же тихо. Ему внезапно захотелось обнять и утешить Аву. Было видно, что разговор окунул ее в прошлое, от которого она отчаянно бежала и хотела спастись. Эйдан был проекцией ее самой в пережитом и будь у нее сейчас шанс, здесь бы девушка не стояла. — Ава, я не знал об этом. Но я бы так не поступил, чтобы мне не обещали.

— Помни об этом, когда Этель будет рассказывать занимательные истории о вечности. — произнес Редьярд. Хранитель выглядел опустошенным. Слова подруги вернули в нем ощущения, вскрыли давнюю рану. Не трудно догадаться, что то, что они пережили всегда будет нагнетать печаль. — Знаешь почему мы можем общаться с человеком только с целью его приобщения к нам? Потому что силы, которые нам дала Природа за мучения, очень выгодны людям. Может быть и обратная сторона, когда дух влюблен в человека, то сделает все, что тот пожелает. И чаще всего, желания вредят обоим.

— Будьте уверены, я не попрошу ничего для себя и не отдам лишнего. — тут же ответил Питерс.

— Эйдан, нельзя жить с этим и быть уверенным, что тебя не коснется все то, что мы перечислили. — Ава повернулась спиной к окну и ее глаза были красными от слез, но девушка тут же их стерла и неловко улыбнулась. — Я могу помочь.

— Не нужно. — отрезал Эд. — Я понимаю, о чем ты. Ты что-то делаешь с памятью? Деформируешь ее? Стираешь? Я заметил это несколько раз и решил, что мне показалось, ведь нормальный человек, так бы и подумал.

— Да. Я могу делать все с памятью. Я даже могу дать тебе ложные воспоминания. — голос девушки окреп и вновь стал сильным и непробиваемым. — Зря. Очень зря. Ты выбрал не ту дорогу. Я не стану делать это без твоего согласия, но будь уверен, что глаз не спущу и, если нужно будет — вмешаюсь.

— Да, кончай с ним. — устало, пробормотал Реди. — Мальчишка, все равно не осознает, что происходит. — Хранитель поднялся с места и яростно взглянув на Эди, добавил. — Тебе жить надоело?

— На минуточку! — рявкнул Эйдан. — Я жил себе спокойно. Общался только с одним из вас. Никого не трогал, не эксплуатировал, не заставлял совершить убийство. Я видел красоту, видел заботу, участвовал в разговорах и не был одинок. Может для вас это будет просто звуком, но я не настолько эгоистичен, чтобы желать вечной жизни, но при этом видеть, как вновь скорбят мои родители, как больно друзьям и, наконец, как все они болеют, стареют и умирают, а я наблюдаю. — парень перевел дух и двинулся к двери. — Из всех Хранителей уже знакомых мне, причинили боль вы.

— Заботой и вниманием берет Этель. Кальд действует по-другому. Он взывает к человеческим желаниям. — засмеялся Реди. — Матушка будто послала к тебе нужного хранителя.

— Эйдан, я готова идти на контакт, но я не понимаю, почему ты связался с ней? — спросила Ава.

— Очевидных вещей не понимаешь, пупсик. — прыснул Редьярд. — Он же школьник. Живет в захудалом, вымирающем городке на краю света. Видимо, одинокий и никогда не видавший чудес. А наша лисичка, должно быть, показала свой красивый хвостик и может даже пару иллюзий. Паренек растаял, почувствовал себя исключительным, возможно, даже избранным. И теперь все, чтобы мы не сказали, для него лишь отговорки.

— Отчасти ты прав. — криво улыбнулся Эд. — Я никогда не видел чудес. Хотя я очень в них верил, когда мой брат пропал в этом лесу, когда его велосипед нашли в болоте. Я тогда верил, что он вернется домой. А еще я верил, что сбегу из этого места, так как каждое деревце напоминало мне о его гибели. Но я здесь, и я люблю этот лес и ненавижу. Я живу в удовольствии и в отвращении к нему. Заключить себя в нем я бы не смог. — парень стоял у двери. Его душа болезненно кольнула по ране, о которой он стал чаще вспоминать.

— А я просто ненавижу все живое. — снова выпив из бутылки, бросил Реди. Эди посмотрел на него и понял, как тот несчастен. Как жизнь сыграла с ним злую шутку и как теперь он вынужден платить. Серые глаза, бездонные, но пустые. Туманная пустота. Так обозначил Эйдан взгляд Редьярда.

— Я вас услышал. — начал Эд. Он хотел уйти. Хотел остаться один и подумать над тем, что сказали ему другие Хранители. И пока он не был уверен в том, чтобы верить им, сомнения уже поселились в голове юноши. — Мне пора.

Парню хотелось выбежать из дома и мчаться по улице куда глаза глядят. Информация о перевоплощении стала для него просто чудовищной и действительно пугающей. На секунду, только на секунду он засомневался в том, что дружба между человеком и душой была некорыстной проделкой. На секунду его мир оказался ошибкой, лживой проекцией и самообманом. Но взяв себя в руки, парень решил обсудить с Этель все то, о чем узнал. Если она будет лгать, извиваться и подталкивать его на грех, то услугами Авы все же придется воспользоваться. Но, а пока доверять всецело он не был готов не одной из сторон.

Выйдя из дома, мальчишка почти бежал. Он жадно хватал холодный, зимний воздух. Спустившись с крыльца, Эд остановился, его легкие будто прилипли к спине и каждый вдох давался с трудом. Как же так? Как же так? Как же так? Это вопрос все повторялся и повторялся в мыслях парня. Неужели и правда Этель хочет увести его на другую сторону? Неужели это лишь ее задание? Неужели то влечение, то чудесное и лёгкое чувство, которое он ощущает рядом с ней, лишь уловка, лишь наживка для того, чтоб поймать доверчивого юношу? Нет, мысль об этом была невыносима. Он отказывалсяпринимать ее, но и игнорировать не мог…! Питерс разозлился, жгучая ярость укрыла его сердце и он, сорвав с плеча рюкзак, о котором и думать забыл, бросил о землю, принялся пинать его и подхватив носком ботинка со всей силы пнул о ближайшую сосну. Разгоряченный Эйдан сел на землю, уткнувшись лицом в ладони. Почему все, что его окружает фальшивка? Почему он вынужден искать среди лжи правду? Почему он просто не может довериться и не ожидать подвоха? Почему? Почему в его жизни всегда так?

Тело засыпало снегом, который становился все сильнее и сильнее. В волосах мальчишки белой стружкой ютились снежинки, которые то и дело срывал ветер. Потоки холодного воздуха хлестали его по спине, шее, рукам и ногам. Щеки раскраснелись не то от гнева, не то от холода, а может и от всего сразу. Он сидел на земле не зная сколько, позади него был дом Авы, в котором он, возможно, узнал то, что спасло его или погубило. А впереди петляла городская дорога и улица, ведущая к его дому. Нужно только подняться, взять израненный рюкзак и побрести по улице вверх, стараясь позабыть о последних месяцах жизни. Парень жалел себя и ненавидел за это, лелеял свою слабость и уничтожал ее. Морально подвергал себя ругани и мотивировал, чтоб подняться с холодной земли, ведь даже его кости продрогли. Эйдан поднял глаза, и пелена из снега почти застелила все непроходимо тусклым серым светом. Но все же он смог узнать в темноте очертания лисьего хвоста. Он знал, что это она. Послышался хлопок и из-за сосен вышла Этель. Ее длинные кудрявые волосы развивались на ветру и тут же нахватали снежинок. Она была в крохотном белом платье, а ноги украшены листьями.

— Что ты здесь делаешь, Эйдан? — пораженная, спросила девушка. Она тут же подбежала к юноше и сев на колени перед ним, хлопнула в ладоши над его головой. Ветер перестал добивать его колючими порывами, а снег кружил вне тела мальчишки, будто теперь он был в коконе. — Ответь, прошу…

— Знакомлюсь с новыми друзьями. — будто опьяненный, он сидел все еще не поднимая головы. — А ты?

— Все должно было быть не так. Не так. — прошептала лисица, она коснулась его щеки и нежно, заботливо стерла растаявший снег. — Что они сказали тебе, Эйдан?

— Что нам предстоит разговор. — тускло ответил парень. Он дернулся от холода и сжался сильнее в комок.

— Тебе нужно согреться, пойдем. — твердо сказала Этель и поднялась. — Ну же вставай! — но Эйдан не двинулся.

Дверь дома вновь скрипнула и бушующую метель вышли двое. Тени мгновенно оказались рядом с Этель и Эйданом.

— Как погодка? Хорошо добралась? — иронически, спросил Реди. — Мы тут с твоим парнем поболтали. Ты же не против?

— Не подходи. — прошипела Эт. — Что вы с ним сделали?

— Сказали правду, которую он заслужил. — бесцветно, ответила Ава.

— Какую еще правду? Вы ничего не знаете!

— Хватит. Я иду домой. — устало, прошептал Эд. — Пойдем со мной, Этель. Нам нужно поговорить. — но с ответом девушка не спешила. Хранители переглянулись и во взгляде каждого читалась одна эмоция. Тревога. Они завертели головами вокруг себя, будто искали кого-то среди деревьев. С минуту их взгляды были устремлены в лес, что не на шутку напугало Эйдана. — Эт, что происходит?

— Прости, что напугала. — в ее голосе было столько тепла, что по телу Эда побежали мурашки. Ему хотелось, чтобы она продолжила говорить. — Я не могу пойти с тобой. Нам нужно помочь Матери, она не справляется. Метель слишком сильная. Я приду к тебе позже, когда окончу работу. И тогда мы поговорим.

— Нет уж. — воспротивился Эд. — Это будет похоже на тот раз, когда мы ходили к болотам? — девушка кивнула и парень заметил удивленные глаза Авы. — Я пойду с тобой.

— Это очень опасно, Эйдан. — начала Этель, но парень ее тут же прервал.

— Пожалуйста. Я не смогу уснуть. Не смогу прожить еще минуту без объяснения. Ведь пока у меня есть только их версия. — он кивнул на Хранителей. — И я не хочу жить с ней еще. Прошу.

— Хорошо. — согласилась лисица. Питерс мгновенно встал и подбежал к рюкзаку. — Но Эйдан. Ты должен слушаться меня. Как в тот раз. — парень кивнул.

— Ты сейчас серьезно хочешь рискнуть его безопасностью? — зашипела Ава. — Мы идем в чащу! В метель! А ты берешь с тобой мальчика⁈

— Я не обсуждаю это с тобой. Дай пройти. — ответила Эт.

Этель держала его за руку не на секунду не отпуская. Защитное поле, которое было создано у дома Авы, грело мальчика. Ему объяснили, что с помощью этих сил во время зимы можно защитить растение или животное, которое сильно подвержено обморожению. Поэтому мальчик может не переживать о мокрых джинсах и куртке, теплота внутри невидимой оболочки обеспечит ему долгое пребывание на холоде. Снег под ногами становился все глубже и, если б не рука хранительницы, возможно, Эд ушел бы с головой. Он воспринимал ее невесомость, как что-то обыденное и нормальное, будто чудеса, которые перед ним являлись почти каждое мгновение, были банальными. Трое Хранителей, идущих рядом с ним, казались обычными люди, если не брать в расчет, что их стопы не оставляли следов на снегу, а кожа не краснела от мороза и ветра. Они всем походили на живых, но было что-то необъяснимое, что-то притягательное, что-то совершенное, доступное немногим. Когда Эд оказался среди них, внутри сотворилось ощущение чистоты, спокойствия и гармонии. Это были лишь отголоски настоящих чувств, но мальчик все же испытывал на себе влияние Душ. Значило ли это что все Души хорошие? И что после смерти их грехи отстраняются? Ему не хотелось думать о плохом и о тех вещах, от которых обычно бывает дрожь. Тем более, что место и ночь, как раз нагоняли подобные мысли. Но он спросит об этом, обязательно спросит.

Он испытал новое чувство, чувство, которое станет тягостным воспоминанием, когда все закончится. Его прекрасный лес, манящий и загадочный, в эту ночь был проекцией страшной детской сказки. Метель выла словно раненный зверь, который погибает в холоде и одиночестве. Снег превращался в осколки стекла и хлестал по лицу. Темнота доходила до той точки, что в какой-то момент было не трудно поверить в собственную слепоту, чем в ночь. Его всегда манили верхушки сосен, покачивающийся на фоне ночного неба, ему хотелось пройтись во мраке, хоть и было страшно, хоть и разум подсказывал ему совсем иное, но хотел. Теперь же оказавшись наедине со своим желанием, Эйдан понял, как заблуждался. Ничего чудесного, романтичного и вдохновенного нет. Есть только пугающее, жгучее желание спастись. Выйти скорее из сосновой западни и больше не возвращаться в ночи. Да и запоминать образы для картин, парень не хотел. Он думал и желал лишь остаться с Этель наедине, чтоб спокойно и без лишней суеты поговорить с ней. Ему было сложно не размышлять о том, что сказали Ава и Редьярд, но ее общество чуточку сбавляло тяготу. Эд был готов воспользоваться любым моментом лишь бы услышать ее ответ. Ведь он отказывается, отказывается верить в то, что Этель нашла его ради леса. Он доверял ей, все еще доверял слепо и по-юношески, но рядом находились другие Хранители и поэтому тот голос разума, что проклинал парня за поход в лес, немного успокаивался.

Эйдан не был частью похода, нет, он был наблюдателем. Глазами, которые видели то, что другим не позволено. Мальчик старался всматриваться в каждое действие Хранителей, чтоб понять, что же они из себя представляют. Их руки были напряжены и подняты к небу, шли Хранители, не спуская взгляд с облаков. Этель было сложнее всех, ведь она не могла воспользоваться второй рукой. От этого юноше было совестно, ведь он подумал только о себе, как ему необходимо ее присутствие. Как позже понял Эд они держали потоки ветра, которые проходили через их руки. И меняя атмосферное давление посылали воздух в тучи, чтобы направить их в нужную сторону.

— Вот там видите? — сквозь вой метели сказал Редьярд. — Севернее есть туча, которую если не разделить, то завалит весь Джойс. Я пойду на север! — уши закладывало от воя, а Второй говорил так будто они находились в кафе, где на фоне играла приятная музыка, а не сходившая с ума зима. — Ава! На Юг движется туча с дождем, а следом снег! Разъедини их и направь в разные стороны!

— Хорошо. — так же ответила Ава и двинулась в указанную ей сторону, но тут же обернулась, взглянув на мальчика. — Эйдан, ты пойдешь со мной.

— Нет. — решительно сказал Эд, но от ветра, даже не слышал своего голоса, поэтому просто завертел головой.

— Мы не можем оставить тебя с ней наедине. Прошу, пойдем со мной. Пока мы не разобрались, лучше не рисковать. — наставила блондинка.

— Я не наврежу ему. — вмешалась Этель. Эд впервые увидел на ее лице оскал, как у животного. Голубые глаза блеснули и сузились, буравя соперницу. — Не смей, лезть не в свое дело!

— Эйдан и мое дело! Он мальчик, живой человек, а ты не в праве им обладать.

— Твой синдром мамочки уже достал! Найди себе занятие, Расколотая.

— Не смей меня так называть. — голос Авы дрогнул, и раздался хлопок. Эйдан моргнул и на месте Хранительницы появился огромный черный волк. Из морды его раздавался оглушающий рев, а пена кипятилась на пасти.

— Так давайте успокоимся! — вскричал Редьярд, когда Этель чуть присела, готовясь будто к прыжку. — Вы как школьницы, соритесь за парня, который вам обеим не достанется. Я, конечно, могу ошибаться, но у нас есть важные дела. Давайте волосы будете чуть позже друг другу выдирать, а?

Но не успел Реди закончить, как волк бросился на Этель. Девушка присев, двинулась вперед на зверя и приблизившись совсем близко, махнула рукой у морды волка. В вьюге засеребрились частицы, и волчица, словно пораженная ужасом стала вертеть головой, поскуливая. Лапы ее заплелись, и она кубарем скатилась с небольшого холма к деревьям. Ужас, накрывший животное не оставлял его и вой бедного зверя, соперничал с метелью. Редьярд сложив руки на груди со скучающим видом, наблюдал за тем, как Ава мучается. А остолбеневший от ужаса Эйдан, наконец, пришел в себя, после того как его душа, затряслась в теле от жалости к волку.

— Этель, хватит! — прокричал Эд, но Эт лишь наблюдала и оскал не сходи с лица. Мальчик осознал, что она уже давно не держит его за руку и стоит довольно далеко. Он бросился бежать к ней, проваливалась в снег. А когда оказался совсем рядом — поварил на землю. Волчица перестала выть. — Что с тобой такое? — переведя дыхание, прыснул он.

— Прости. — опомнившись, сказала девушка. Она поднялась, отряхнувшись от снега. — На востоке пустое небо, я поведу вот эту тучу. Эйдан, пошли.

— Прекращайте Санту Барбару! — рявкнул Реди. — Разберитесь уже, что у вас там. Главное, чтобы мальчишка вернулся живой. А на остальное мне пофиг.

И на этот раз Эд засомневался. Ведь то, что он сейчас увидел, открыло новую грань знакомой. Этель вспыльчива и жестока. Она напустила на блондинку иллюзию и смотрела, как та кричит от страха. Лишь появление Эда смогло ее остановить. Так же было очевидно, что между Хранителями разобщенность, они не слушают и не прислушиваются друг к другу. Даже несмотря на то, что Ава и Редьярд выглядели, как союзники — это лишь временная мера по устранению одного из них, одного кого ненавидят все. И должно быть не без оснований.

— Я…не…уверен…- произнес Эд. — Мне не по себе от вашей жестокости.

— Эрик, домой тебя никто не поведет. Придется потерпеть. — иронически ответил Реди.

— Пойдем, Эйдан времени нет. — тихо сказала Этель и протянула руку.

Густой лес не прекращался, скорее становился все хуже. Дебри, которые Эйдан мог видеть только на фотографиях туристов, теперь окружали его самого. Он осторожно переступал через упавшие деревья толщиной с его входную дверь, проваливался под снег, царапая любое живое место на коже. Несколько раз поскользнулся на ледяной корке и подворачивал ноги и в последний раз так сильно, что пришлось сделать привал. Юноша чувствовал себя обузой и жалел, что пошел с хранителями. Он сидел на бревне, которое было покрыто тончайшим льдом и наблюдал за тем, как Хранитель выполняет свою работу.

Этель не касалась ногами земли, ее руки будто держали невидимый ветренный хлыст, благодаря, которому она могла управлять движением облаков. Девушка все делала молча, будто старалась укрыться от той ситуации, которая произошла на распутье Хранителей. Но вот только Эйдан забыть этого уже не мог. Парень наблюдал за тем, как Эт с помощью ветренных потоков дробит тучи так естественно и так обыденно, что ему сложно было поверить в то, что подобное случается каждый раз, когда стихия выходит за рамки. Ее руки то опускались, то поднимались к небу, юноша чувствовал сильнейшие потоки ветра. Он отвел лицо в сторону, так как трудно было дышать. Наконец, когда вой ветра стих, а гигантская туча над их головами развалилась на части, Этель в последний раз отправила поток ветра вверх. На земле будто восстановилось равновесие. Мрак поглотивший лес, рассеялся и очертания сосновых рек теперь были доступны глазам. Снег лениво кружил в тихом, едва ли заметном вихре воздуха, а затем и вовсе кончился. Повисла тишина. Чистая, нетронутая тишина, которую нарушало лишь громкое дыхание Эйдана. Ему показалось будто все произошло так быстро, но на самом деле прошли долгие часы. Он сидел на бревне, укутавшись в куртку. Было тепло и, наконец, оковы страха спали с юноши. Чаща выглядела так, какой он мечтал ее увидеть. Умиротворенная, таившаяся, безопасная. Эд смотрел вдаль и на сердце становилось легко и уютно.

— Мы можем возвращаться. — кратко, сказала Этель и опустившись на землю, двинулась к парню. — Ты в порядке?

— Если быть честным, то нет. — признался юноша. — Моя голова сейчас лопнет. — он сделал паузу, стараясь на смотреть на Этель. Дождавшись, когда она присядет рядом, Питерс продолжил. — Когда ты собиралась сказать о них?

— Собиралась. Просто не знала, как лучше это сделать. — она старалась поймать его взгляд, но все было тщетно. — Я знала, что ты работаешь с Авой, но не хотела рассказывать о ней, чтобы не напугать тебя. К тому же вряд ли она сама была бы рада, узнай ты правду. А на счет Редьярда. Он бывает здесь пару раз в году, я и не думала о нем, о вашем знакомстве.

— Тень, с которой ты говорила тогда на болоте — Ава? — спросил Эд, хотя ответ уже знал. Этель утвердительно качнула головой.

— Но это ведь не то, о чем ты хотел поговорить?

— Верно. — выдохнув, ответил он. — Ребята рассказали о том, как становятся оберегами леса. — он замолчал, так как Этель тут же сорвалась с места и отойдя от парня на несколько метров, повернулась.

— У всего есть цена. — только бросила она.

— Да. Жестокая цена. Неужели тебя завели сюда и оставили умирать? — страшась собственный слов, спросил Эд.

— Это было не в этом лесу, но да. Да, меня обманули и убили. — Этель плакала, по ее фарфоровой коже текли слезы, которые она небрежно смахивала. — Но мне повезло. — она проглотила ком в горле, и он услышал, надрав в ее голосе. — Мне нечего было терять. В отличии от других. — она всхлипнула. — Я умерла давно, хотя сказала, что не помню, но это единственные воспоминания, не исчезающие со временем. И наша общая боль. Мы все оплакиваем свою смерть. И все помним ее.

— Ты солгала только в этом? — спросил Эд. Девушка заморгала, слезы остановились и застыли, как время на ее лице.

— Что она сказала тебе? — голос Этель стал металлическим.

Поднявшись, юноша двинулся ближе к девушке. Деревья, прочно охранявшие их единение, сохраняли звук и Эйдану казалось, они так громко говорят, что звенит в ушах.

— Как становятся Хранителями. Как появляются новички. — он смотрел в ее глаза, голубые в темно-синей оправе и заставлял себя сказать то, что может сделать ей больно, да и ему тоже. — Я в списке новичков, Этель?

— Нет. — серьезно, ответила она и пошла прочь. Юноша двинулся за Этель. — Ты поверил ей? Поверил, будто я захочу лишь тебя жизни? Ради чего, Эйдан? Ради этого места⁈ Гори оно синем пламенем! Оно не стоит твоей жизни. — она вновь сдерживала себя, хоть голос дрожащий, выдавал ее.

— Тогда если не эту цель ты преследуешь, то какую?

— Я просто не хочу быть одна. Не хочу бесцельно блуждать по земле, медленно сливаясь с деревьями. Я хочу жить. Полноценно. И я думала, что ты поможешь мне, позволишь быть твоим другом. — голос ее стал более увереннее и она, остановившись, смотрела на юношу. — Я хотела вспомнить, как это радоваться встречам, как общаться, как строить планы на будущее. Но явиться, как Ава не могла. Я не хотела тебе изначально лгать.

— Сказала бы сразу об этом. — начал Эд, приблизившись к ней. — Избавила меня бы от бессонных ночей и сомнений.

— Прости…

— Я понимаю, что значит быть одному. И я ценю тебя за честность, но позволь мне спросить, ты применяла на меня иллюзию? — Эйдан сказал то, ранило его самого.

— Никогда. — твердо ответила девушка, она двинулась навстречу парню. — Да, пойми же ты! Я нашла тебя не для того, чтобы потерять. Я нашла тебя не для того, чтобы лгать. Эйдан, я нашла тебя, чтобы позабыть о том, кем я стала и быть настоящей.

— Я верю, Этель. Я правда тебе верю. — он не знал, что чувствовать и что должен ощущать, но он просто смотрел на Этель и видел, как ее пожирает одиночество.

— Ты мне дорог, мальчик. — девушка подошла совсем близко и скользнула в его объятия. Такая крохотная, маленькая фея оказалась в его руках, но что ей ответить, слов не нашлось… еще не время…

* * *

Они вернулись под утро. Войдя в дом, обнаружили там Аву и Редьярда. Девушка, заметив Эйдана, широко улыбнулась, но тут же отвела взгляд. Но он успел заметить, что глаза ее были красными от слез. Растёртые щеки и шрам, который всегда казался ему лишь трещиной, теперь же ярко выделялся на лице, красной полосой.

— Ава? — Эд хотел спросить, что случилось, но Ава быстро зашагала прочь из дома. Она прошла мимо него, и он впервые, впервые за их знакомство почувствовал ее аромат. Груши. Она пахла грушами. Курение забивало ее настоящий запах и тут он понял, как сильно девушка хотела стать частью мира, от которого ее отняли.

— Рад, что вы отлично проверили время. — прыснул Редьярд. — Но есть разговор, Этель.

— Так говори. — но хранитель лишь упорно смотрел на девушку, храня молчание. Эйдан понял, что не должен быть посвящен в разговор, поэтому медленно двинулся к выходу.

— Подожду тебя снаружи.

Робкий рассвет и чистое небо. Он вышел и остановился на крыльце, разглядывая вышину. Эта бесконечная ночь закончилась, а его чувства, притупившийся от интенсивности происходящего, понемногу возвращались. Но все что юноша хотел сейчас, так это спать. Он был выбит из сил, чувствовал опустошенность и тяжесть во всем теле. Дыша морозным воздухом, он прокручивал в голове пейзажи черного леса и вздрагивал каждый раз, натыкаясь на мысль вернуться туда.

Но долго вспоминать не пришлось. Ава возвращалась к дому, идя еле-еле из глубины чащи. Завидев парня, она прибавила шаг и оказавшись у крыльца, вновь слабо улыбнулась ему.

— Какая странная ночь.

— Да уж. — только и ответил Эд. На перилах лежала пачка сигарет, давно промокшая и занесенная снегом. Девушка потянулась к ней и достала вялую трубочку.

— Забываю их уносить.

— Ты слишком стараешься быть обычной. — бросил Эд. Она подняла на него взгляд, осторожно бегая им по лицу. — Ты уникальная, а пытаешься быть как все. У тебя чудесный грушевый запах, а ты прячешь его за табачным дымом. Это твое дело, но сегодня ночью, ты открылась для меня с новой стороны.

— Тебе легко говорить. Ты человек. — начала она, все еще не отводя глаз. — Но я не хочу забыть какого это быть живой. Я хочу помнить привычки, а не копировать их.

— Запах все равно отпад. Обожаю груши. — он улыбнулся ей. Глядя, как она засмущалась.

— Как мы будем жить дальше?

— Не знаю. — искренне ответил юноша. — Хотел бы знать.

Через пару минут молчания, открылась дверь и на улицу вышла Этель. Она была немного растерянной, но увидев Аву и Эди вместе, тут все взяла себя в руки. Бросила на блондинку презирающий взгляд, а затем повернувшись к парню, сказала: — Ну, что готов?

Они шли вверх по улице, как обычная парочка, загулявшая с ночи. Почти не говорили и каждый утопал в своих воспоминаниях и размышлениях. Эйдан точно понял, что ему нужно научиться жить с хранителями и быть осторожным. Слова ребят он не забудет. К тому же он вспомнил имя. Кальд. И присказку к этому хранителю. Встреть он его, то сейчас был бы мертв. Поэтому необходимо быть начеку.

— Наверное, ты проспишь весь день. — почти у дома, заговорила Этель.

— Боюсь, что нет. — обреченно ответил парень. — Через пару часов я должен идти в школу, а потом у меня смена в магазине. Буду дома только около шести, тогда-то и залягу спать.

— Прости, что отняла у тебя ночь…

— Не извиняйся. Все хорошо. Я расставил для себя все точки. Этого стоило того, чтоб не спать. — они подошли к дому Эйдана и тихо двинулись к бревнам, через которые он попадет к себе в комнату. — Что ж я пойду. Вздремну хоть час.

— Конечно.

— Этель. — приблизившись к бревнам, Эд вспомнил еще одну деталь и не захотев ждать ответа весь день, спросил сейчас. — Почему ты назвала Аву расколотой?

— Спроси ее сам. — кратко ответила она. Вопрос ей не нравился, ей вообще не нравилась Ава. — Но подсказка — это связанно с ее лицом.

Глава 9 Далеко от дома

Под ногами хлюпал февральский снег. От зимы почти ничего не осталось, только нависшие серые плотные, тяжелые, неоглядные тучи. Погода терялась в выборе между весной и не законченной зимой. Снег мешался с дождем, ветер, спущенный с цепи, носился по улицам, нося с собой запах океана. Но даже такая погода не могла воспрепятствовать желанию Эйдана поехать в Сиэтл. Он слушал музыку, спеша ранним утром на автобусную остановку. Сегодня был важный для юноши день. Накопив денег, он, наконец сможет купить себе кисти, холсты, краски и книги. Он сможет позволить себе рисовать и не бояться, что не закончит работу из-за родительских недовольств. Его переполнял трепет и волнение. Парень работал долго и упорно для того, чтобы отдать зеленые на то, что ему очень дорого. Мёрзлый и слякотный день скрасят покупки и Этель, которая будет ждать его в городе.

За два с небольшим месяца их связь укрепилась и Эд считал лесную Дафну своей подругой. Они много гуляли по лесу, но не заходили глубоко в чащу. Этель не хотела, а Эд не упрашивал, хоть и очень желал. Ему удалось уговорить Этель гулять по городу, но это были поздние прогулки, потому что девушка не хотела, чтобы ее видели и задавали вопросы парню. Но этого было достаточно. Одиночество отступило, пустые часы заполнилась, а мрачные мысли ушли в тень. Этель стремилась увести Эда от проблем, за что он был ей несказанно благодарен. Разговоры, прогулки, даже просто ее нахождение рядом доставляло ему спокойствие и легкость. Раньше он испытывал подобное к Дэнни…

Автобус задержался на пару минут и продрогший Эд двинулся в конец салона. Усевшись поудобнее, он хотел немного поспать. Прикрыв глаза, он подумал о маме и о том утреннем разговоре, который случился на днях, но в кармане зазвенел телефон, что, к счастью, отвлекло парня.

От Дэнни:

Привет, малыш. Давно не виделись, может встретимся? Я скучаююююююю…

Мальчик подумал о том, что Дэнни, скорее всего, рассталась с парнем, поэтому и пишет ему, ища утешения. Наверное, так и должны поступать друзья, но когда общение заключается лишь в том, что кто-то пропадает на дни, недели, месяцы, а потом появляется только из-за своих проблем, то, где же здесь дружба?

От Эди:

Привет, все хорошо?

От Дэнни:

Да. Просто хочу встретиться. Как на счет сегодня?

От Эди:

Не уверен. Я буду весь день в Сиэтле с подругой.

От Дэнни:

ОоО, я ее знаю?

От Эди:

Брось, Дэнни. Я не уверен, что вообще хочу встречаться. Мне кажется, мы уже исчерпали нашу дружбу. Просто давай все оставим, как есть.

От Дэнни:

Я знаю, что часто пропадаю, но дай мне еще шанс, последний шанс. Не хочу, чтобы дружба с детства заканчивалась так. Прошу, Эди. Разве я не заслуживаю твоего понимая?

От Эди:

Ладно, но мы поговорим о том, что происходит.

От Дэнни:

Сегодня после 10 pm? Я заеду за тобой.

Он согласился, но на душе был неприятный осадок. Зачем все это? Эди будто снова попадает в ловушку, где он лишь штора, закрывающая дождь, а когда выглянет солнце, его вновь отодвинут. Как раньше не будет и не должно быть. Общение с Эт показало Эди, что ты нужен не потому, что можешь выслушать, а потому, что интересен. Он готов слушать, когда точно знает, что будет услышан. Их прежней дружбе конец, ее не реанимировать, а строить новую на теле прошлой — небезопасно и бездушно. Этой встречей нужно поставить точку. Держаться за прошлое в этом случае, Эд не станет.

Когда юноша отложил телефон, в голову возвращались слова матери и его начинало мутить. Включив музыку громче, он стал прокручивать в голове моменты с Дэнни. Те, за которые он держался, те, что давали их дружбе надежду, но они больше не действовали на него как раньше. Теперь они были слепыми воспоминаниями о жизни, которой никогда и не было. Будто кадры из прошлой жизни, в которую нас тянет, но не дотянуться. Эйдан прогонял мать, Дэнни и сквозь дремоту звал лишь Этель. С ней он чувствовал себя увереннее и точно знал, что она его правда.

— Конечная! Вставай, парень! — Проснувшись, он понял, что остался один в салоне. Водитель делал обход и нашел его спящим. — Давай, парень у меня перерыв.

— Простите. — неловко шепнул Эд и тут же поднявшись, скорее пошел прочь.

В Сиэтле погода была суровее, лил дождь вперемешку со снегом, дул леденящий ветер. Десятки людей спешили кто куда, спасаясь от стихии, яркие зонтики мелькали повсюду. Эйдан ждал подругу на остановке холодный ветер задувал, и юноша ежился от порывов воздуха. Через пару минут, он увидел спешащую Этель. Она мчалась к нему с ярким зонтиком кислотного цвета. От него рябило в глазах, Эд не сразу увидел, как прекрасна подруга сегодня. Черный туго завязанный плащ, белые кроссовки и ее непослушные кудри, аккуратно собранные в низкий хвост. Парень улыбнулся.

— Ты в обуви. Это что-то новенькое. — засмеявшись, сказал Эд. — А если серьезно, выглядишь здорово!

— Спасибо, но вообще-то они удобные. Я бы в таких в лесу ходила. Все-таки ветки бывают колючими. — ответила девушка, и придвинула зонт на друга. — Хотя в чаще следы от обуви…

— Хочешь сказать человеческие следы в лесу не такое себе? — усмехнувшись, подметил парень.

— Так ногами человеческими там и не хожу. Лапки лисьи помогают. Но о кроссовках все же подумаю. — она засмеялась и высунула руку под дождь. — Пыталась найти одежду, чтоб быть похожей на девушку из города, но кажется выгляжу, как…

— Как девушка с обложки. — окончил за нее друг. Он смутилась и пожаловалась на погоду. — Ты ведь можешь ее исправить. — улыбнулся парень.

— Могу. — ответила Этель, она спешила по улицам, вдоль мокрых дорог, словно бывала здесь чаще, чем в лесу. — Но это скучно. Итак, куда лежит наш путь?

— Для начала зайдем в «АртЛавку». Там есть все, что нужно: кисти, краски, холсты и книги. Потом можем сходить поесть, а дальше, куда захочешь. — закончил Эд. Он замерз и держа руки в куртке, изо всех сил сжимал кулаки.

Они шли вдоль широких серых улиц. На каждом светофоре Эйдан дрожал все сильнее и когда впереди маячила площадь, на которой находился нужный магазин, он громко выдохнул от облегчения. Ребята вышли к большой площади, где ютились офисные знания, кафе и маленькие магазины по типу того, в который спешили путники. Каждая витрина зазывала войти, повсюду горели рекламные вывески и место больше напоминало известную улицу в Нью-Йорке, чем торговую площадь в Сиэтле. Справа стоял неприметный магазин с аккуратной вывеской «АртЛавка». За витринами, которой были мольберты и разбросанные тюбики с краской на бежевой ткани, создавая инсталляцию беспорядка художника. Эди и Этель двинулись к лавке.

— Твой отец же работает где-то здесь? Ты как-то говорил, верно? — нарушив молчание, спросила Эт. Нахмурившись, девушка смотрела внимательно на парня.

— Да. — кратко бросил Эд. — Но я приехал не к нему и не собираюсь нарушать его привычный, такой важный рабочий ритм.

— Просто вы не виделись с декабря, и я подумала…

— Нет, я абсолютно равнодушен к его персоне. Он может вообще не возвращаться, мне плевать. — раздраженно бросил юноша и дернул дверь магазина.

Внутри приятно пахло бумагой и акриловыми красками. Кроме продавца и кассира в этом большом магазине, было около пяти покупателей, не считая Эда и Эт. Поэтому они спокойно говорили о том, что их волновало, не остерегаясь быть услышанными.

— Попробуй найти с ними общий язык. Не отрекайся. — тихо, сказала Этель.

— Я не просил совета. — грубо бросил юноша, рассматривая содержимое магазина. Но тут же понял, что говорить в таком тоне с Этель не нужно. — Прости. Это больная тема. Давай не будем об этом, ладно? — в ответ она лишь качнула головой и двинулась в глубь магазина.

— Выглядишь уставшим, все в порядке? — она подошла к нему, когда он искал нужную бумагу.

— Немного. — он вытащил большую папку и открыв ее, провел рукой по текстурной бумаге. — Я не видел Мэта уже несколько дней. Мы с Авой не можем до него дозвониться.

— А что семья?

— Мать говорит, что он приходил домой поздно ночью. Думала, что после работы решил погулять. Но она сама еще с ним не говорила. Мне тревожно почему-то. — ответил парень, вернув папку на место и уперевшись руками в стол. — На Мэта это не похоже…

— У всех бывают дела, которые они не хотят раскрывать. Уверенна, что он расскажет, когда будет готов. — девушка смотрела в лицо юноши, оно не отражало эмоций.

— Я понимаю, просто переживаю за него. Он в последнее время очень замкнут.

— Если он вас избегает, дайте ему самому решить, когда объясниться с друзьями. — произнесла девушка и туманно улыбнулась. — В любом случае, если с Мэтью что-то плохое случиться, мы первые узнаем.

— Интересно как? — недоверчиво, спросил Эд. Он от части понимал к чему ведет подруга. В последние недели Редьярд был частым посетителем магазинчика. Он иногда перекидывался несколькими фразами с Мэтом, даже получал от парня книги с обязательным условием на возврат. А после работы мог поджидать у входа, чтобы вернуть литературу и немного поболтать. Эйдан этого не любил. Ему вообще не нравилось, что Ред остался в городе, а не уехал, как собирался. Ему не нравилось, что этот совершенно незнакомый, определенно опасный и странный тип пытается завести дружбу с Адамсом. Эди не был ревнив к друзьям, но настороженность по отношению к крашенному его не отпускала.

— Редьярд бы услышал. — кратко ответила девушка и пошла дальше разглядывать содержимое магазина.

— Услышал? — нахмурился Эд, нагоняя подругу. — Он что слуховой экстрасенс?

— Он слышит души, тех кто ушел. Редьярд для них, как свет, а они мотыльки. Думают, что Второй это что-то типа Господа, который их спасет. Постоянно молят о чем-то и ноют. — равнодушно полушепотом ответила Этель. Она сложила руки на груди и уставилась в пустоту. — Хотя он действительно чем-то похож на бога. Иногда он помогает тем, кто за чертой: переродиться или уйти в покой. Поэтому он такой непосредственный. Когда чужой боли слишком много, на свою не остается места.

— Хочешь сказать, что этот напыщенный индюк был другим? Ну нет. — смеясь, ответил Эйдан и двинулся в зал с книгами.

— Иронизируй сколько хочешь. — начала Этель. — Но я знаю его гораздо дольше, поэтому могу с уверенностью заявить, что он был прекрасным юношей.

— Ключевое слово «был», а сейчас она самодовольный засранец. — раздраженно ответил Эд.

— Эйдан, жизнь нас всех однажды меняет. И порой мы даже не замечаем этого. Живем, как жили и лишь в какой-то момент остановившись осознаем, что больше не те, кого знаем. — бросила девушка, она подошла к нему близко и добавила. — Желаю тебе никогда этого не познать.

Юноша невольно вздрогнул. Ее дыхание пронеслось рядом с шеей. Она умела быть жуткой и странной. Это привлекало его. Ведь все Хранители несли в себе что-то дикое, что-то неизвестное и покрытое многолетним слоем тайны. А он такой обычный, посредственный мальчик, которому явилось что-то с другой стороны жизни.

Этель не проронила больше ничего. Она медленно гуляла по магазину, разглядывая товар совсем для нее чужой. Баночки с краской, кисти, холсты — все это равнодушно ей, но не видеть в этом прекрасного она не могла. Она позволила другу выбирать то, что ему нужно и не отвлекать его пустыми разговорами. А Эйдан погруженные в удовольствие бродил среди вещей, способных создать красоту. Они закончили спустя час.

— Может посидим где-нибудь? — предложил Эд. Моросил дождь, мелкий и холодный, еще совсем зимний ветер подгонял их решения. Этель кивнула и ребята направились в конец площади. Там находилась небольшая кофейня. Эйдан бывал там часто по приезде в Сиэтл.

Друзья вошли в тесное помещение, почти полностью заполненное гостями. И неудивительно, ведь погода разгоняла людей с улиц. Но было уютно, приятно пахло кофе и выпечкой. Эйдан и Этель смогли найти укромный уголок. Они сели у окна, за которым моросящий дождь, вновь сменился на ливень. Разговоры заполняли помещение, поэтому в этом потоке нескончаемых бесед, молодые люди могли общаться, не боясь быть услышанными.

— Почему ты так внезапно стал плохо относиться к Редьярду? Он ведь ничего плохого тебе не сделал. — разговор о Хранителе продолжился и Эд понял, что проще ответить, чем убегать от ответа.

— Он меня бесит. — начал юноша. Он открыл меню и принялся выбирать напиток и сладости. — Редьярд не считает меня ровней что ли… Он будто с мусором общается. Он старается меня задеть при каждом разговоре. И вообще нашу с тобой дружбу повсеместно осуждает. — Эд закрыл меню и отложил на край стола. — Он пьяница, он неприятный тип, и я бы не хотел, видеть его в своей жизни. — переведя дух мальчишка продолжил. — Я понимаю то, о чем ты говорила. Все раньше были другими, но сейчас он не тот славный малый, сейчас он тот, кто вызывает у меня отвращение.

— Редьярд из нас троих больше всего хочет вернуться в свою жизнь, но больше всех этого боится. Потому что думает, что прошлое его не примет. Эйдан, он завидует твоей обычной жизни. — сказала Этель. К столику подошла официантка и приняла заказ молодых людей. — Ава хочет обычной жизни и делает для этого все. Работа. Друзья. Дом. А Редьярд слишком закрыт и слишком напуган тем, как быстро меняется жизнь вокруг и тем, что его прошлое теперь лишь часть истории, а не время, которое можно вернуть. Вот и злиться на тебя. Ведь ты воплощение его самого, ты тот, кого он утерял и уже не отыщет.

— И мне должно быть за это стыдно?

— Нет. Я лишь прошу быть помягче с Реди, он заслуживает чуть больше доброты.

— Он заслуживает ровно столько сколько дает. — хладнокровно бросил юноша и отвернулся. К их столику спешила официантка, она поставила на стол молочные коктейли и кофе с десертами. — Попробуй ореховый! Это сказка! — тут же перевел тему Эд. — Раньше с семьей мы приезжали сюда, когда папе только дали работу. Вкус почти не изменился, все такой же сладкий и плотный.

— Слушай, у меня есть встречный вопрос. Почему ты так не любишь Аву? — этот вопрос явно застал девушку врасплох. Этель какое-то время учащённо моргала, а затем отвела взгляд в окно, наблюдая за дождем.

— Я ее не понимаю. — начала Этель. Она продолжала смотреть в сторону. — Она слишком старается быть человеком. Делает вид, будто то, кем является это просто временно и посредственно.

— А что в этом плохого? Она старается помнить в себе человека. Когда мы говорили об этом, Ава сказала, что помнить для нее ценнее, чем копировать или подражать. — тон подруги глубоко задел парня, ему не нравилось слушать, когда Аву оценивают, хотя в тоже время понимал, что чувствует Эт, когда он нелицеприятно говорит о Реди.

— Она, как паразит. — гаркнула Этель и тут же остыла, осознав, что слишком повысила голос, к тому же лицо Эда переменилось, он сжал губы и внимательно смотрел на ее. — Пристраивается к той среде, в которой обитает. Играет на публику снимая дом, работая, заводя друзей. Она живет в иллюзии, уж поверь я об этом знаю все. Ей не хочется верить в то, что она нечто большее, чем просто тело. — договорив Эт прикусила язык.

— Думаю она не держится за прошлое. Это якорь, который тащит назад и не дает вырваться. Ава хочет свободы и хочет быть человеком, а не тенью. — он сжал зубы от того, как внутри горела ярость. Этель только что выгораживала Редьярда, этого морального инвалида, но ненавидит Аву за ее выбор. — Различия в том, что Ава хочет сейчас жить и в будущем жить, а не киснуть над прошлым.

— Прошлое очень мощный ресурс, который необходимо оберегать. Ведь оно и есть ты, ты был создан в прошлом и всегда грезишь о нем, как о лучшем времени. В этом я согласна с Реди, он хочет вернуть себе все до последней минуты, до запахов, до ощущений. А Ава просто хочет жить дальше.

— И что в этом неправильного? — перебил мальчик.

— Все. Без прошлого тебя нет. А когда ты отчаянно пытаешься себя стереть из него, то ты еще более глуп, чем тот, кто…

— Оберегает прошлое больше, чем настоящее. — закончил Эд.

Они смотрели, друг на друга полыхая внутри от гнева и непонимания. На примере друзей, они уяснили, как сильно различаются их взгляды на жизнь. Как Этель смотрит назад через плечо в прошлое, оплакивая его, возвращаясь к собственной смерти. И как Эйдан пытается закрыться от прошлого, нагоняющего его. Как стремительно бежит вперед, боялась превратиться в соленной столб и остаться позади.

Они просидели в долгом молчании. Упившись собственными мыслями. Они видели в друг друге то, что им не по душе и не могли говорить об этом спокойно. Просидев прочти час в тишине, ребята окончили перекус и отправились на прогулку. Разговоры не клеились, они погрузились в размышления и лишь изредка переговаривались о том, куда пойти. Эд и Эт забрели в парк, где были чуть ли не единственными. Дождь прекратился не так давно и в воздухе еще чувствовалась влага. С деревьев капала вода, а под ногами хлюпали лужи. Было около трех, но из-за дождевых туч, казалось, будто по всему парку расползались сумерки и тоскливый серый свет был сильнее дня. В Сиэтле, как в прочем и везде еще не наступила весна, но уже ушла зима. От сугробов не следа, они мешались с нескончаемыми дождями и заполнили городские каналы. Было тоскливо от мокрых, темных, обнаженных деревьев, немного разбухших от осадков.

— Когда я была девочкой, мы с бабушкой часто ходили в лес. У нас почти не было денег и в то время была война. Она умела искать пригодные в пищу ягоды. Ставила ловушки для птиц и зайцев. Я помню ее запах, она пахла хвоей. Бабушка всю жизнь провела у леса: собирала травы, охотилась и заботилась о природе. Она брала и возвращала. Когда началась война мы знали, что смерть настолько рядом, что каждый день садиться с нами за стол. Но моя бабушка не сдавалась, она обучала меня, как выжить в лесу, как лазать по деревьям, прятаться и быть частью леса. За четыре года мы с ней обошли весь лес и выжили благодаря ей. Сейчас, когда прошло столько лет, я думаю, что моя работа в лесу — это благодарность природе за то, что она спасла нас. — Этель говорила медленно и довольно тихо, будто боялась произносить слова. Эди же внимательно слушал. Она впервые говорила с ним о своем прошлом. — Моя мать была одной из лучших медсестер в то время, и она считала, что это долг каждой женщины. Она обучила меня всему, но я не справилась. Когда я видела искалеченные тела, как души сходили с ума, как по ночам в агонии умирали люди, то понимала, что слишком малодушна для этой работы. Мать ненавидела меня за слабость. Она не говорила со мной и часто оставалась в госпитале на ночь, а позже и совсем там обосновалась. Я не хотела видеть войну и смерть. — ее голос был спокойным, Этель проживала прошлое раз за разом, поэтому говорить об этом могла, не затронув собственного сердца.

— Ты была смелой, ведь ты призналась матери. — кратко прошептал Эд.

— Нет. Я боялась быть среди искалеченных душ, а в итоге сама ею стала.

— Не говори так…- они шли по аллеи, где по весне распустятся деревья и кустарники. А пока у корней охапкой лежали прошлогодние, почти превратившейся в месиво листья.

— Главную свою ошибку я исправить не смогу. — ее голос изменился, стал более жестче и громче. — Я сбежала из дома так как больше не могла быть позором семьи. Хоть бабушка меня не обвиняла в малодушии, но я видела, как ей тяжело от того, что наши с мамой отношения разрушены и что она не приходит домой. Я не знала, что делать. В соседнем городе устроилась прачкой. Стирала одежду военных и думала, что так искуплю свой грех, она ведь тоже была в крови, как и солдаты. Я выбрала меньший страх.

— Ты все равно помогала…

— Ты слишком добр, Эйдан. — она слегка улыбнулась и печаль вновь накрыла ее. — Я не была дома около года и как только появилось время, я отправилась к бабушке. Только дом пустовал, а единственные живые соседи сказали, что она умерла пару месяцев назад. Ее нашли в лесу у старого дуба, когда так же, как и она отправились на добычу.

— Мне жаль. — кратко ответил Эд. Он не знал, что еще нужно сказать.

— Под тем же дубом была ее могила. Но дерево было глубоко в чаще, и я знала, что идти в сумерки нельзя, но горе затуманило разум. Найдя его, я плакала так долго, как могла. — Этель поежилась и сжала кулаки. Эйдан же протянулся к ней руку и разжав осторожно кулак, вложил свою ладонь. — Я уснула под тем дубом зимой. Я была девочкой, которая боялась смерти, я ее избегала, а в итоге сама пришлав руки.

— Иногда я забываю о том, кто вы и через что прошли. Мне правда порой кажется, что ты обычная девчонка, просто приехала недавно и сразу стала частью моей жизни. Это умоляет все страдания и испытания, через которые ты прошла. Я бы хотел ценить тебя больше. — все это время они шли, не разрывая рук. Он держал ее близко и жалел, что не может взять ее боль. — Этель чувство вины…

— Знаю, но оно должно быть во мне, чтобы я помнила бабушку, помнила мать и свое малодушие. Я грежу о прошлом, как о месте, в котором всегда лето, бабушка сидит на скамейке под яблонями, мама, сидя на траве перебирает ягоды, а просто счастлива от того, что они живы и нет войны. — Этель отпустила руку парня и тихо хлопнула в ладоши. Заискрился серебряный свет и на месте парка в блестящем свечении возникло поле, вдали которого лес. Над головой яркое летнее небо, пахнет малиной и хвоей. Эйдан обернулся в ужасе, ведь они в парке и их могут увидеть. Но за спиной увидел ветхий белый домик в окружении плодовых деревьев. Под одной из яблонь сидела пожилая женщина, в руках ее была книга и она сосредоточенно читала и украдкой поглядывала на него. А в паре метров сидела еще одна женщина. Ее было легче разглядеть и первое, что бросалось в глаза — волосы. Длинные каштановые локоны развивались на ветру, она часто поправляла их ладонью и на щеке остался след от малины, которую она перебирала. — Вот такими я их помню. Но только это иллюзия. — Сфера миража лопнула, как мыльный пузырь. Этель стояла совсем рядом и, казалось, той самой маленькой девочкой, которой так не хватало в том месте.

— Иди ко мне. — прошептал он и взяв девушку за руку, притянул к себе в объятия. Аромат жасмина ударил в голову, а он лишь прижал ее сильнее. Израненная душа, одинокая и поломанная — такой она казалось, но была сильной и стойкой. Впервые за месяцы их дружбы, он вдруг почувствовал, что прикоснулся к черте, разделяющей дружбу и любовь. Он словно оказался у силового поля, источающего ток. Но оборвать все, переступить через ограничение без ее согласия, он не мог. Хотя безумная мысль забралась к нему в голову в этом темном, сумеречном, спящем парке… Этель наполняла его душу и тело ощущением блаженства, нежности и доброты. Он чувствовал любовь. Любовь выше дружеской привязанности, любовь выше обычного земного чувства, любовь чистую и нетронутую, любовь диковинную и глубокую. — Как хорошо, что я нашел тебя…

* * *

В город они возвращались вместе, так же на автобусе. Этель сидела у окна и какое-то время молчала. Юноша все думал, что же твориться у нее в голове и о чем она сейчас размышляет. Глубокое чувство вины, тянуло ее в прошлое, в котором ей было комфортно. Он подумал о том, как часто Этель создает эту иллюзию и живет в ней. Ведь Ава как-то сказала ему, что до того, как ребята подружились Эт все время проводила одна в чаще. От этой мысли у него пробежали мурашки.

— Кого ты встретила первым из Хранителей? — Эд не мог томиться в тишине. Он корил себя за то, что за несколько месяцев не догадался поговорить с Этель о прошлом, а с другой стороны, она сказала, когда была готова.

— Я и была Первой. — кратко ответила она и вновь уставилась в окно. Эт облокотилась на парня, и они ехали в обнимку. От девушки веяло жасмином и теплом. — У нас нет имен, она называет нас в том порядке, в котором мы пришли к ней. Я — первая, Редьярд — Второй, Ава — Третья.

— Ты была совсем одна в этом лесу? — по спине мальчишки пробежал холодок только от одной мысли.

— Я не отсюда. — на выдохе произнесла девушка. Она поежилась и продолжила. — Проблема в том, что со временем твоя память стирается. И это происходит по велению Природы. Она не хочет, чтобы мы помнили себя. Потому что, если помнишь, хочешь вернуться. Она в забытие уводит тебя из родного места, и я не знаю, где родилась и умерла. Я не знаю могилу бабушки.

— Погоди, но вы же все помните…

— Поэтому я и сказала тебе, что прошлое очень важно. Мы можем сопротивляться, поэтому мы и помним себя. — Этель потянулась и посмотрела на парня. — Помню только, что что-то привело меня сюда и этот огромный лес пугал. Свои силы я осознала и приняла прочти сразу, ведь меня контролировала Природа. Она что-то типа внутреннего голоса и ведет куда нужно. Но я была в облике лисы и через год или около того она вернула мне человеческий облик. И так прошли семь лет. В служенье и борьбе за память.

— А потом пришел Редьярд?

— Да. — она тоскливо улыбнулась. — Ему было 24. Высокий, красивый, мускулистый брюнет. Мечта в шестидесятые. — она тихо рассмеялась. — Он был моряком и корабль, на котором служил, остановился в порту, чтобы пополнить провизию. Всем дали выходной и Реди немного перепил, ну и поссорился не с теми ребятами. Они выволокли его в молодые посадки и бросили умирать с пробитой головой. А я отнесла его в чащу и попросила Мать взять парня на службу.

— Теперь я знаю натуральный цвет Крашенного. — отшутился Эди. — Да и с алкоголем проблемы были еще тогда.

— Ну, когда он получил человеческий облик, то все уже понимал. И пять лет держался. Был трезвым и даже не искал встреч с людьми. Мы работали вместе, и я учила его помнить о прошлом. Говорила с ним о жизни, он рассказывал о плаваньях, о друзях-мореках и о том, как видел однажды кита. Но потом он стал меняться. Ушел к людям, и я почти его не видела. Он возвращался с переменами во внешности и характере, и я понимала, что теряю друга. — Этель перевела дух и продолжила. — А затем пришла Ава. Это был самый странный день. Мать созвала нас у реки и сообщила, что прибудет новый Хранитель. Она не сообщила облик животного, просто сказала, что прибудет Третья.

— Вы, наверное, были удивлены увидев волчицу. — заметил Эйдан.

— Ну, мы действительно были удивлены, ведь вместо волка к нам из чащи вышла девушка. Вся израненная и грязная. У нас не остается телесных изъянов, ведь мы душа. А на Аве были шрамы и лицо…

— Словно треснутый фарфор. — закончил Эд.

— Верно. Но Ава сразу стала вести свою игру, и мы были ей не нужны. Она все понимала сама и мать транслировала ей инструкции без нашей помощи в то время, как я объясняла Редьярду, как пользоваться силами и служить лесу. Ава была «избранной», что тоже не могло не раздражать. Она обучалась и жила, как человек. И самое странное, что ее сила пришла к ней через три года. Она не получила ее, как мы с перерождения. Девчонка ее долго скрывала, но когда я узнала, что она подчиняет себе память, то готова была выть белугой. — раздражаясь закончила Этель.

— Ведь для тебя память ценный ресурс. — подытожил Эйдан.

— Да. Мне приходиться прокручивать в голове моменты из прошлого. Создавать иллюзии, чтобы помнить. А ей — нет. Из-за того, что память ей служит девчонка может так не трудиться, как мы с Реди, а просто продолжать жить дальше!

— Вот мы и докопались до истины. — Эйдан понял, что Этель просто жаждала такой же дар и не могла простить Аве, что девушка может жить дальше, не оберегая прошлое.

— Да уж. — буркнула Эт. — Она-то знает все подробности своего перерождения. Помнит все. Поэтому если у тебя есть вопросы, то она прочитает тебе максимально информативную лекцию.

— Но ведь она не виновата в том, что получила это дар. -нахмурился Эйдан. Ему все еще не нравилось то, что Этель пренебрежительно говорит об Аве. — А я уж, грешным делом, подумал, что ты просто ревнуешь меня к Аве.

— Подумать только, как ты самовлюблен, мальчик. -протараторила Этель и засмеялась.

Они приехали домой около восьми вечера. В городе было темно и сыро. Грозовые тучи затянули все небо, не оставив надежды на теплый вечер. В воздухе ощущалась влага, а с океана вырывался ледяной порывистый ветер, он гнался меж домов, по дорогам и улицам. Эйдан и Эт шли по тротуару никуда не спеша. Несмотря на промозглую погоду юноше хотелось продлить этот и без того длинный день с подругой. Ее голос, ее разговоры и воспоминания интересовали его больше, чем собственная жизнь. Даже покупки, которые он нес в больших бумажных пакетах, не так радовали, как ее общество.

— Все хотела спросить, когда ты начал рисовать? — на улице ни души, лишь они идущие по мокрой дороге. Этель спросила это и заглянула в лицо парню.

— Точно не помню. — начал Эд. — Но был момент, когда мой брат рисовал на своей куртке голову волка для игры. Я сидел в его комнате, и он попросил обмакнуть ладошку в белую краску и прижать ее над головой зверья. Моя ладонь вместе луны. — он перевел дыхание и продолжил. — Роспись не была чем-то выдающемся, честно говоря, Джейми просто срисовал все по трафарету. А я, как и любой младший брат, гнался за талантами старшего. Поэтому решил для себя, что нужно научиться рисовать по-настоящему. Правда до серьезных занятий так и не дошло и я забросил это дело. Вернулся, когда его он пропал…

— Ты хорошо помнишь брата? — Этель первый раз прямо спросила что-то о Джейми. В груди неприятно сжалось сердце, но затем растаяв, вновь забилось и на этот раз легче.

— Хуже, чем мне хотелось бы. У меня всегда его фото с собой. Но не всегда четкие воспоминания о нем. В основном о последних месяцах. Может, потому что я часто их вспоминал. — Эд прочистил горло и продолжил. — Я помню его таким каким хочу помнить и мне страшно думать о том, что я не знал настоящего брата.

— Я думаю, что он был точно, как ты помнишь. Хотя бы потому что ты стараешься быть как брат. Ты очень светлая душа, замученная, но все еще светлая. И если бы он был хоть на грамм, как ты, то это был прекрасный человек. — искренне сказала девушка, глядя прямо перед собой.

— Спасибо, мне хотелось бы вас познакомить. — он немного помолчал и решался на вопрос, который может разбить его сердце, изничтожить надежду, разорвать связь с братом. — Как думаешь, если я попрошу Редьярда послушать Джейми, он согласиться?

Этель остановилась и опустив голову произнесла: — Береги свое сердце. Оно коварное всего.

— Это не ответ. — выдохнув, сказал Эд и пошел дальше.

— Ответ в том, что будет, если он услышит? Что будет с тобой?

— Буду знать мертв мой брат или мне искать его. — тихо бросил Эди.

— Если он погиб, то горе снова накроет тебя и с новой реальной силой. Ты не сможешь разделить его с родителями. Это будет только в тебе. А если он жив, сейчас ты не сможешь отправиться его искать. Джейми может быть где угодно и хочет ли он домой? — настаивала Этель. Она шла рядом с другом, скрестив руки на груди. — Почему не дает знать, что жив? Эйдан, искать тех, кто прячется бесполезно. Они все равно уйдут.

— Я подумаю. — прошептал юноша. — Прости, просто поддался чувствам. Я давно не говорил о брате так много и вслух.

— Все хорошо, Эйдан. Я просто хочу, чтобы ты был в порядке. Если хочешь, можем пойти сегодня в лес? — повеселев, предложила Этель. Они шли мимо пристани. Вода ровным слоем двигалась и не отражала никакого света. Словно темная и густая материя совершенно непроглядная и пугающая.

— Не могу. Дэнни предложила встретиться в десять. — виновато ответил Эд. Он думал, нужна ли ему эта прогулка или лучше пойти в лес, где он точно отдохнет душой.

— Судя о том, что я знаю о ней… тот парень на порше ее бросил? — хихикнув, предположила девушка.

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Не хочу, чтобы ей было больно. — он замолчал, глядя себе под ноги. — Я устал от такой дружбы. Уж лучше ничего, чем когда тобой пользуются. — яростно, протараторили Эд. Ребята остановились у пристани. В лицо дул морской воздух. — Но при этом мне кажется, будто я все рушу. Мол, почему бы просто не заткнуться и не рушить дружбу в десять лет⁉

— Я так не думаю. Эди ты должен расставить личные границы, должен объяснить ей, что твои чувства не игрушка. Тобой нельзя манипулировать, тебя нельзя игнорировать и использовать. Пойми это не дружба. И если такое было десять лет, то пришло время освободиться и быть с теми, кто будет ценить тебя. — Этель взяла его за руку и притянула к себе. — Сегодня был чудесный день.

— Да-а.- потянул Питерс. Глаза его подруги искрились под вечерним фонарями. — Я все думаю почему ты пришла тогда на поляну? Я делал фото клена и тут на снимке увидел черные уши. — выпалил Эд.

— Твоя поляна не в чаще, она на границе, в черте. Я не люблю подходить к людям, поэтому всегда держалась от нее подальше. Но то, как там расстилается солнце, то, как верхушки сосен обрамляют небо, как цветут цветы и слышна река… Это место будто сердце всего леса. Однажды я принесла туда семечко клена. И упорно, пожалуй, слишком старалась его взрастить. Мне показалось, что сахарных клен — это то самое дерево, которое завершит поляну. Красный огонь, пылающий и днем, и ночью. А потом я увидела тебя. Ты стал часто рисовать его, бывал почти каждый день. И вот я потеряла любимое место в лесу. В тот день я решила, что тебя не будет. Рань. Воскресенье. Осень. Прохлада. Но ты пришел, да еще и снимки делал, а я хотела взглянуть. Так и попалась.

— Поляну и правда чудесная. В тот день я был немного разочарован. Я запомнил ее ровно так, как ты говорила. И совсем не был готов увидеть ее умирающей, дряхлой, тусклой и пугающей. Но был поражен тем, что клен держится и словно мягкое вечное пламя полыхает чуть поодаль. — он засмеялся, решив, что сказал какую-то ванильную глупость и вновь двинулся по пристани.

— Приятно думать, что нас свела лужайка на границе наших миров. Я не выходила к людям, а ты не заходил далеко. — широко улыбнулась девушка.

— А ведь я мог лишиться тебя. — он остановился и взглянул на Этель. — Лишиться такого друга. — тут же добавил Эйдан.

— Тебе пора. — улыбнулась Этель. Она слегка покраснела и бегала глазами по улице, лишь бы не смотреть на парня. — Хороший был день.

Они попрощались, и юноша двинулся в сторону дома. Он немного отошел, как вдруг вновь услышал ее голос.

— Эй, нарисуешь меня? — кричала Этель. Она стояла у пристани распустив волосы. Издали напоминала русалку, сбежавшую из толщи воды на сушу. Ветер трепал ее локоны, развивал их в свободном движении. Она была красивым ночным видением, иллюзией девушки с пристани.

— Завтра начнем! — крикнул он, что есть мочи.

* * *

В назначенный час Дэнни ждала его у дома. Он собирался неуверенно, все еще размышляя делает ли ошибку. Вернувшись домой после поездки, парень успел лишь разобрать покупки и сходить в душ. В животе урчало и он крадучись, направился к выходу. Но услышал знакомый скрип двери, а затем и материнский голос.

— Эйдан, куда ты? — почти бесцветно спросила женщина. Ей было все равно, она словно читала реплики с карточек, не вкладывая в слова чувств. Этот холод с годами стал напоминать Эйдану враждебность и каждый вопрос матери, он понимал, как нападки.

— Привет. — так же холодно поздоровался юноша. Он повторял интонацию матери, надеясь, что она почувствует, как неприятна ее манера разговора. — Иду встретиться с Дэнни. Я ненадолго. — тут же оправдываясь, добавил Питерс.

— Так поздно? Погоди… а разве ты не с ней ездил в Сиэтл? — сонно спросила Джо, она присела на диван, чуть потянувшись.

— Я был с другой подругой. — кратко бросил Эд, шнуруя кроссовки. Он не смотрел ей в глаза. После той темы, которую они не так давно обсуждали, он словно боялся, что, взглянув на мать, разбудит неприятный разговор.

— Я ее знаю?- заинтересовавшись, спросила Джоан.

— Нет. Я пошел. Пока. — сыро бросил парень и дернув за ручку двери, услышал в спину еще один вопрос. Он застыл в дверях коря себя, словно накликал мыслями беду.

— Ты подумал над тем, о чем мы говорили как-то утром? — голос Джо оживился. Она хотела поговорить.

— Нет. — честно ответил парень. — Отвечу, когда буду готов. — он бросился в дверь, услышав лишь «у нас не так много времени».

Вновь начался дождь, он так хотел, чтобы ночная гроза смыла все размышления, смыла все, что тревожит и не дает покоя, смыла все проблемы и отношения, но она лишь будет греметь до утра, создавая благоприятную ночь для раздумий.

Дэнни ждала его в машине. Он так давно ее не видел, что удивился тому, как прекрасно она выглядела. Девушка выпрямила мелкие кудри, надела сережки-гвоздики, черную водолазку и такого же цвета джинсы. Она похорошела с их последней встречи.

— Привет, малыш! — она искренно улыбалась, смотря на него с былой теплотой и любовью. — Я взяла нам кофе. Такой себе выбор напитка на ночь, но нас главное не заснуть.

— Привет. — улыбнулся Эд. Не скрыть, как ему было приятно вновь видеть Дэнни, слышать ее голос, быть ее другом. Он сел в машину, прячась от ливня. — Спасибо. Так куда мы?

— Да, просто покатаемся по городу, попьем топлива, и ты расскажешь, как жизнь. — продолжая улыбаться, ответила Дэн и они двинулись.

Дорога переливалась от света ночных фонарей. Шумел дождь, мягко стуча по окнам машины. Где-то очень далеко слышался шум грома и вдали, распластавшись по плотному небу, паутиной сверкала молния. К ночи гроза растелиться над крышами города. На улицах пусто: не полицейской машины, не парочек, катающихся по ночам, не пьяных утесовцев. Только они тихо двигающийся в одиноком молчании.

— Ну же Эди, расскажи, как жизнь? — прервав первой тишину, спросила Дэн. Она внимательно смотрела на дорогу, заливающую водой.

— Нормально. Сегодня ездил в «АртЛавку». Накупил всего, что люблю. — ответил Эд, он грел руки о горячий напиток и не мог набраться смелости, что взглянуть на подругу. Взгляд скользил по пейзажу за окном.

— Поздравляю, знаю для тебя эти вылазки много значат. — улыбнулась девушка. — Как говоришь зовут твою девушку?

— Я не говорил, что у меня есть пара.

— Да, брось, я все знаю, милый. — продолжала настаивать Смит.

— Дэнни, не говори так. Ты ничего обо мне больше не знаешь. — бросил Эд. Его целюсть сжалась от расстройства, как она вообще может так говорить? После стольких месяцев молчания заводить разговор о других людях странно. Эд не этого ожидал. — Это моя подруга. Ее зовут Этель.

— Этель? Какое странное имя. — Дэнни пропустила мимо ушей заявления Эда, сделала вид, будто он ничего не сказал.

— Обычное.

— Не помню среди местных девушек такого имени. — задумавшись, произнесла подруга.

— Она живет в Джойсе. — соврал Эд, глядя перед собой. Ему меньше всего хотелось говорить об Этель, но он знал подругу. Та не отвяжется пока не узнает хотя бы чуть-чуть. Но ему хотелось сохранить Этель для себя.

— Можем доехать до нее как-нибудь. — предложила Дэн. Они ехали по 101 шоссе. — Было бы весело погулять парами.

— Не думаю, что это хорошая идея. — буркнул Эди, допивая кофе. — Вы с Брэнди пара. Будете обниматься и целоваться, держаться за руки и нести любовную чушь. А мы с Эт друзья. Ты хоть представляешь, как мы будем себя чувствовать?

— Ладно, ладно я только предложила. — отнекивалась Дэнни. — Не подумала.

— Все ты подумала, просто хотела поймать меня на слове, что я действительно с кем-то встречаюсь. Хватит. Разве ты забыла, что мы были лучшими друзьями? — Питерс здорово разозлился. Ему стало жаль, что он вообще стал говорить об Эт.

— Были? — громко и обиженно засмеялась Дэнни. — Что значит были? Ты что вычеркнул меня из жизни? — она неожиданно съехала с дороги и заглушила двигатель.

— Дэн, ты забыла о моей существовании на несколько месяцев. Игнорировала мои звонки и сообщения. Я больше не могу доверять тебе как раньше. — серьезно, произнес Эд. Он приоткрыл окно, чтобы подышать. В салоне стало пахнуть дождем, а мелкие частички воды, смешавшись с ветром, оседали на лице юноши.

— Я же говорила тебе. У меня с Брэнди все серьезно. Я люблю его, а он меня. Нам нужно было время, чтобы создать крепкие отношения. Ты должен был понять. — Дэн начала истерить, она повышала голос и открыв полностью окно. Закурила. В салоне запахло мятой и дымом. — Иногда ты поражаешь меня.

— Ты даже не отвечала мне. Ты не думала, что я могу плохо себя чувствовать, что мне нужен друг. Ты просто знала, что есть Питерс идиот, который всегда выслушает и примет назад. Хватит. — спокойно говорил Эд, он не хотел громких ссор, но кажется, без этого не обойтись.

— Поэтому ты быстро нашел мне замену? Я не могла уделять тебе много времени, поэтому ты тут же нашел себе странную компанию. Теперь ты дружишь с лузерами? А? — она раздраженно достала вторую сигарету и продолжила. — Я точно знаю, что ты хороший и верный друг. К тебе всегда можно обратиться. Ты не ноешь и не зудишь. Но когда мне сказали с кем ты стал дружить…

— Что значит сказали? Какое тебе дело, Дэн? — психанул Эд.

— Я за тебя переживаю. — она сказала это так, будто это было тузом, перекрывшим все карты. — Уродина из овощного? Девка из Джойса и какой-то странный городской тип? Ты серьезно? Я стараюсь для тебя же! Мы чистим этот город, а ты собираешь всякий сброд?

— Не смей так говорить о моих друзьях. -зашипел Эд и вышел из машины, хлопнув дверью. Его тут же окатило холодным ливнем, но холода он не почувствовал, парань словно горел от злости. Девушка выскочила следом и пошла за Эди.

— Вся молодежь этого города хочет, чтобы здесь был порядок! Всех приезжих выгнать, всех утесовцев в тюрьму или в инвалидные каталки! А ты знаешься с теми, кого нам надо выдворять! Ты подумал обо мне??? — Дэнни шла на высоченных каблуках, цокая по мокрому асфальту. Она истерически кричала, стараясь достучаться до друга. Ее волосы тут же намокли и убрав из с лица, она подняла голову к небу, позволяя погрузиться лицу в воду. — Только местным принадлежит утес! Мы должны там отдыхать, мы!

— Вы кем себя возомнили? — рявкнул Эд. Он все шел вдоль дороги. Ему хотелось забыть все, что услышал. Хотелось бежать прочь от той затеи, что ему внушала подруга. — Ты идиотка, Смит.

— Я знала, что ты не поддержишь меня.

— Ты правда думала, что я поддержу насилие? Утесом должна заниматься полиция, не мы! Не сходи с ума! Уезжай в свою Нью-Йорк или куда ты сам собралась! Исчезни из жизни этого города вместе со своими дружками! — сорвался Эд и обессиленный от криков, сел на бордюр. — Места хватит всем адекватным! А твое шайке место в психушке!

— Эйдан. — успокоившись, начала Дэн через какое-то время. Они здорово промокли, но разговор еще был не окончен. — Мы будем делать это с помощью полиции. Все законно. Никакого насилия не будет. Никто из нас не хочет на рассвете жизни получить срок. — она отвлеклась, у девушки зазвонил телефон. Она проверила почту и продолжила. — Сейчас на утесе, как раз разгон. Там есть полиция. Если хочешь можем поехать и посмотреть. Не обвиняй меня в том, чего не знаешь. Лучше помоги мне.

— Я…мне это не к чему. — кратко ответил Эд и поднявшись на ноги, пошел вдоль дороги. — Я больше не твой друг, Дэн. Оставь меня в покое, у тебя это отлично выходит.

— Ты знал, что с нами Мэт Адамс? — крикнула в спину Дэнни. Юноша остановился, не веря своим ушам. Он повернулся к подруге в немом выражении ужаса на лице. — Не все такие как ты. Он не стал пороть горячку, а во всем разобрался и теперь с нами. — она дрожала то ли под напором холодного дождя, то ли от того, что произнес Эд. — Так ты хочешь поехать сейчас и все узнать?

Эйдан смотрел на дорогу, ведущую обратно в город. Он хотел сорваться и бежать прочь от друга, ведущего в западню. Он хотел пройти по безлюдному шоссе в сторону дома и забыть то, что сказала Дэнни. Она не просто перестала быть для него лучшей подругой, она стала для него лишь тенью, маячащей от фонаря. Единственное, что остановило его от бегства — это имя друга, который столько месяцев скрывал свою причастность к затеям Брэнди.

— Это правда? — спросил Эд. В рот заливалась вода от усиливающегося ливня. — Там полиция? — он не дурак, по крайне мере, хотел так думать. Дэнни скорее всего, соврала лишь бы Эд поехал с ней на утес. — Поехали. — он поедет куда угодно лишь бы знать, что Мэт не ввязался в передрягу и с ним все хорошо. Но судя по словам теперь уже бывшей подруги, попал он крепко.

Глава 10 Цена утеса

Шоссе 101 продолжало свой извилистый путь, в то время как Эд и Дэнни свернули к размытой дороге. Не было фонарей и каких-либо источников света. Они погружались во тьму прочно сплочённых деревьев и кустарников. Эйдан смотрел вперед и ловил себя на мысли, как пугающе выглядит подъезд к утесу. Облаченный в темноту лес, грузный и плотный, не пропускает взгляд дальше дороги, а дождь тяжело и протяжно шумит. В салоне тишина, девушка ведет машину осторожно, объезжая ухабы и ямы. За месяцы существования их богатенькой своры, она отлично выучили дорогу. А Эди разочарованный и полный непонимания просто таращится в лобовое стекло, смотря на бегущие потоки воды и думая, что его будет ожидать на утесе. Правду ли сказала Дэнни и что на нее вообще нашло? К чему ей этот утес? Она ведь в следующем году уедет и не вернется к прежней жизни. Если она и ее банда так развлекаются, то парень точно принимать в этом участия не собирается.

Эд не предполагал, да и попросту боялся того, что может сейчас увидеть на утесе. От пьяниц и бездельников можно ожидать заранее сложенный сценарий и понимание того, что они будут вытворять. Но от вроде бы нормальных ребят, которые раньше никак не проявляли агрессию и не нарушали закон, увы, но можно ожидать чего угодно. Парень достал телефон и наспех кинул подруге сообщение.

От Эди: Ава, у меня хорошие новости. Я нашел Мэта. И я еду за ним на утес.

Он хотел предупредить друзей о том, что нашел пропажу, вот только тот вляпался в беду и, видимо, этой ночью Питерсу нужно будет сделать все, чтобы вытащить его из передряги.

Сидящая рядом Смит сделала вид, будто не видела того, как в густой темноте вдруг загорелся экран смартфона. Она не оборачивалась и не косилась на друга. Лишь подъезжая к месту, он увидел, как по ее щеке скользнула слеза. Но ничего не почувствовал… Ее слезы юноша воспринял, как очередную манипуляцию.

Коридор из сосен закончился и пред ними выступила большая, ровная, как блюдце площадка, на которой не было ни кустика, ни деревца, ни камушка. Дальше за утесом покрывшись мелкой рябью от дождя, расстилался темный океан. Выйдя из машины и натянув капюшон, Эйдан замер на миг, пораженный красотой. Он словно оказался на краю света, на последнем клочке земли, словно бороздил в нескончаемых водах на диске утеса. Ветер с океана освежал и ласково касался кожи. От одного взгляда душа наполнялась свободой и полетом. В груди заныло… такая красота и погибает от мерзких лентяев.

— За этот вид можно и убить. — шепнула Дэн. Она припарковала машину и подошла к нему. Юноша обернулся и обратил внимание, что народу было довольно много.

Никого не пугал и не расстраивал дождь. Укутавшись в куртки, стояли знакомые подростки, согреваясь пивом. Было очевидно, что полиции здесь нет и это была лишь уловка, очередная ложь Дэнни, чтобы получить от него желаемое.

— Это последний раз, когда я доверился тебе. Запомни его. — бросил Эд и двинулся вперед.

На площадке граничили две банды, четко между собой не пересекающийся. Утесовцы, стоящие ближе к лесу, держались особняком, хоть и вели себя вызывающие. Громко смеялись, пили пиво и швыряли друг в друга пустыми банками. Сегодня они выглядели еще более пьяными, чем обычно. Всего две машины, стоящие рядом с отрытыми передними дверями и ревущей музыкой из салона. Ребят не меньше дюжины, они не отходят, друг от друга мнимо создавая образ толпы. На капотах потертых и старых машин, бутылки с алкоголем и бычки, потушенные прямо о дверь или крышу. Они скалятся от вида соперников, давятся смешками и тыкают пальцами. Но двинуться в сторону бояться.

Эд шел следом за Дэнни, которая, накинув кожаную куртку с капюшонном спешит к Брэнэди. Пожав плечами Эди неохотно подходил к ее группке. Их гораздо меньше, чем утесовцев, но держались они не хуже их. Около шести машин на площадке и у каждой стояли по парню. Внутри сидели еще, но в основном девушки. Ребята без алкоголя и криков, просто стояли у машин, ожидая приказа. Все в черных куртках, будто особая униформа, выделяющая их, как едино дышащий союз.

— Наконец-то. — выдохнул Брэнди. Взглянув на Эйдада, юноша выдавил из себя улыбку и пробубнил «привет». Он обнял Дэн за талию и притянул ее к себе. Типичный обеспеченный красавчик, от которого сводит скулы. Оливковая кожа, кудри, ловко уложенные в бронзовые волны, немного пострадавшие от дождя. Пухлые розовые губы, серо-голубые глаза, почти прозрачные, но абсолютно пустые. Идеальный овал лица с широкими скулами. Он двигался, как клишированный мачо, трогая волосы и то и дело откидывая плечи назад, будто готовясь к драке. — Эти пташки без Джека и Курта. Ждем появления дам. — объявил Брэнди.

— Где Мэт? — Эд весь промок и ждать местных клоунов совсем не хотел. К тому же он приехал сюда за Мэтом, а не затем, чтоб наблюдать за петушиными боями.

— Он сейчас занят. — оскалившись, бросил парень Дэн. — Нужно немного подождать.

— Чего ждать? Просто скажи, где Мэт. Я в ваших играх не играю. — смазливая рожа парня жутко раздражала Эйдана, который и так весь вечер был на нервах. Но ответа не последовало, парень лишь прыснул и постучал по капоту машины. Задняя дверь открылась и под дождь выглянул Адамс. Он уставился на друга, будто не верил глазам. От неожиданности до стыда сменились эмоции пропавшего.

— Полезай в машину, Эд. Не мокни. — бросил Мэтью и вновь вернулся в машину.

Долго юноша думать не стал. И обойдя лужи, почти бегом направился к задней двери. В салоне пахло сигаретами и мятной жвачкой. Мэтью был на пассажирском сидение, листая ленту соцсетей. Эд сел рядом и тут же все слова рассеялись в сигаретном дыму. Он растерял все мысли и как-то неловко теребил пальцы. Мимолетно пронеслись и сложились в едино все воспоминания о том, как Мэт уходил «гулять» после работы с незнакомой компанией. Все эти месяцы закрывая смену и прощаясь с друзьями, Мэтью шел к банде. Эйдану вдруг захотелось вскричать от того, что он такой невнимательный. Залезла в голову и встреча с Дэнни в «Рыбной Пэнни», она уже тогда всех собирала, но ничего не сказала другу. Хотя чего и говорить, он бы ее осудил. Вот девушка и молчала. И ее это не оправдывает.

— Они мне заплатили. — начал Мэт. Он продолжал смотреть в телефон, стараясь унять волнение, которое выдавалось в голосе. — За каждую встречу по 50 долларов. И опережая твой вопрос, да я ходил с ними часто. За сегодня я получу сотню.

— Я не понимаю, как ты можешь с ними? И что вы вообще делаете? — вспылил Эд.

— Кто платит, тот и прав для меня. — ответил юноша ровным, успокоившимся голосом. — Мы просто гоняли утесовцев по городу, гоняли с утеса и вообще смотрели, чтобы они не натворили ничего.

— Я все равно не понимаю, зачем это тебе? Как вообще можно продаться кому-то? — Эд искренне не понимал, как можно за 50 долларов поступиться со своими принципами.

— Конечно, тебе не понять, Эйдан. Ведь твои родители платят по счетам и дома всегда есть еда. А ты работаешь ради хобби. — перебил Мэт. — В моей семье нет не цента и что я заработаю, то мы и будем есть. Маминых денег не хватает, а когда нагрянет отец, все обчистит и вновь исчезнет. Поэтому я готов на все ради семьи.

— Знаю. — отозвался Эд. В душе пробежал холодок, а во рту пересохло. Каждому из нас в жизни чего-то не хватает и порой от этого чего-то может зависеть жизнь. — Я боюсь, как бы эти шакалы тебя в беду не втянули. Если у них есть деньги платить тебе и возможно кому-то еще, думаешь их родители не вытащат? А вот ты будешь платить по их счетам и слишком дорого.

— Эд, ничего криминального нет. Я не кого не бью, ничего не продаю и не преследую. — Мэтью сунул телефон в карман и посмотрел на друга. — Я тут для толпы. Утесовцев в двое больше, а Брэнди нужна лишь численность. В других машинах сидят девчонки из средней школы! Разве их будут использовать, как пушечное мясо? Сомневаюсь. — Мэт, открыл дверь и вновь вышел под дождь. Питерс последовал на ним. — Ты, кстати, тоже здесь! — добавил юноша и зашагал к Дэнни. — И боже, каким же душным праведником ты бываешь! Следил бы за собой.

— Я приехал за тобой. — беспомощно крикнул Эд. Но друг ничего не ответил, лишь отмахнулся. Подойдя к главарям, он принялся что-то с ними обсуждать.

Эйдан понял, что зря приехал. И чего он собирался спасать Адамса, ведь тот приехал сюда добровольно. Да, ему заплатили за массовку, но с чего он вообще решил, что здесь может быть повышенный уровень опасности. Эти две группировки собираются на утесе более шести месяцев. И если они до этого не устроили кровавое месиво, то почему должны совершить это сегодня. Пора идти домой.

Опустив голову от бестолкового поражения, Эйдан двинулся в сторону дороги. Он поморщился, думая о том, в какой темноте придется идти до шоссе, но хотя бы фонарик в телефоне будет хоть как-то освещать путь. Уйти далеко не получилось. На утесе появились Джек Уолсбер и Курт Мэйсон. Юноши, прибравшие к рукам клочок земли, двигались под пьяный гвалт.

— Ну наконец-то! — взвыл победоносно Брэнди позади. Послышались улюлюканья и свист. На это раз молчали утесовцы, а богачи устраивали шоу.

— Какого черта они тут делают⁈ — кричал навзрыд Джек. Он смотрел на свою команду, которая успешно пила алкоголь, а не защищала земли. Он кипел под холодным дождем. — Я вас зачем здесь оставил, идиоты? — но особо никто не слушал, ребята продолжали пить, подвывать музыке и лишь некоторые из них, покорно хранили молчание и напугано глядели на вожака.

— Эй, Уолсбер! — окликнула Дэн. Эд очнулся и не знал, где найти себе места. Ведь он не был за кого-то, да и уйти сейчас было бы ошибкой. Вдруг эти банды все же что-то натворят и нужна будет помощь. Хотя по большей части, ему все же просто было любопытно. Он встал за машиной Смит и словно тень растворился на фоне черных деревьев. — Как тебе наше угощение?

Выходит, что богачи привезли пива и щедро поили им овец, оставшихся без пастуха. Они явно сделали это не по доброте душевной, значит, что-то намечается. И что-то нехорошее…

— Закрой рот, пискля. — огрызнулся Джек. Он подошел ближе к друзьям и пнув одного по ноге, неприлично выругался.

— Мы к тебе с условным перемирием. — начал Брэнди, выступив из своей организованной толпы.

— Чего? Ты че опух? — взревел Курт.

— Итак, — юноша подошел ближе не взирая на комментарий Мэйсона и продолжил. — Как ты помнишь, Джек. Я говорил тебе, что мой дядя окружной прокурор. Если я только заикнусь о вашей банде, о том, что происходит в полицейском участке. М-м-м, головы полетят, а за ними и вы. Но я не хочу решать все так радикально.

— Ну и чего ты хочешь, упырь? — скалясь, спросил Джек. Рядом стоящий Курт был явно в шоке от того, что Уолсбер выслушивает условия сделки, а не спешит напасть. — Заткнись. — шепнул он другу.

— Все просто. Зачем нам калечить друг друга? Устраивать массовые бои? М? Думаю, стоит вызвать по одному человеку с каждой стороны. Будет небольшой бой из трех раундов, по окончанию, которых мы и решим кто же хозяин на утесе. — договорил Брэнди. Он сложил руки на груди и был полностью уверен, что оппонент согласится.

— И кого мне вызывать? Мои все в стельку! Благодаря тебе.

— Ну, ты и Курт вполне трезвы. Почти. — бросила Дэнни. Она подошла к своему бойфренду и став рядом с ним, ласково улыбнулась. — У вас нет другого выбора. Либо сегодня, либо никогда. — ей нравилась власть, ей нравилось держать ситуацию полностью под контролем. Жаль, что такой талант прозябает в такой ночи.

Долго ответа ждать не пришлось. Очевидно, что полиция бездействует по отношению к утесовцам. Но если кто-то сверху ударит по жетонам, то ему и его банде может грозить тюрьма. Джек все же тушевался и не мог сказать прямо да или нет. Ведь это может быть блеф.

— И почему я должен верить? — щурившись, спросил Уолсбер.

— Выбор у тебя не велик. — ответил Брэнди. — Но так и быть, одно доказательство у меня все еще есть. — он набрал воздуха и заговорил громко, чтобы каждый стоящий на утесе слышал. — По осени вы сожгли машину леснику Янсли за то, что он гонял вас на утесе и в городе. Пит пришел к моему отцу и попросил помощи в борьбе с вами. Отец обещал помочь, ведь дядя только-только получил пост. Представляешь какое громкое дело будет. Я вижу заголовки!!! «Банда вандалов под надежной защитой шерифа Мэйсона, терроризирует город!», «Сын шерифа преступник!». — засмеялся юноша. — Ах, да! Можешь найти статью в интернете. Газета «Новости округа Клаллам». Интервью от 25 марта. Джон Бирс — новый окружной прокурор и примерный семьянин. Там и фото со мной есть.

Уолбер решил проверить уловку. Но не прошло и пяти минут, как нашел нужную статью, фотографии, фамилии. Своим нелепым молчанием, он дал согласие на план Брэнди Бирса. Их загнали в угол. И из угла нужно выбираться.

— Первый бой! — рявкнул Брэнди. — Бен! — позвал он парня из толпы. Тут же зашевелилась темная фигура. Это был высокий, хорошо сложенный парень. Эд мог покляться, что это кто-то из команды по футболу. Кто-то новенький, кто-то не понимающий, что за такое могут выгнать и спортивная стипендия рассеется, как и здравый смысл над утёсом сегодня.

Джек повернулся к своей банде. Его челюсть ходила от злости, он был готов вцепиться в плоть кого угодно, но решил придержать ярость напоследок. Среди еще державшихся на ногах был невысокий курчавый паренек. Он выступил вперед, будто его ждал бой, решающий все. Хотя для них он таковым и был.

— Ладно, Тими наваляй ему. — ободряюще напутствовал Джек. Тим кивнул и двинулся к Бену, стоящему ближе к выходу в океан. Брэнди специально подобрал вид, чтобы наблюдалось лучше, и чтобы запомнить какой чудесной была ночь. — Какие правила, прилизанный?

— Три падения. И тот, кто на ногах победил. Все просто. — сев на капот, возгласил Брэнди.

— Три? — возмутился тут же Курт. — Мы тут всю ночь проведем? Да в задницу! Одного раза достаточно.

— Закрой паршивый рот! — вскипел Джек. — Гавкать будешь, когда я скажу! — он отвернулся от Мэйсона и брезгливо крикнул Брэнди. — Будь, по-твоему, Бирс.

На покачивающихся ногах Тим встал в стройку. Бен откинул плечи и надменно взглянул на противника. Они ждали сигнала, чтобы сорваться с места и отвоевать кусок никому не принадлежащей земли. Эйдан двинулся к шайке Дэнни. Ему в голову пришла ужасная мысль, которую он хотел отогнать прочь, но она надежно засела под корку. Брэнди заплатил двойную ставку тем, кто сегодня будет участвовать в бою. Значит, Мэту достанется либо Джек, либо Курт. Потому как вменяемых среди их толпы не осталось. Ему стало не по себе…

Холодный дождь покрывал лица бойцов, которые услышав «давай!», бросились друг на друга точно дворовые псы. В неуклюжем танце они махали кулаками, не целясь. Тим, шатаясь держался за торс Бена, в то время как тот сначала старался его оторвать от себя, а потом додумался и замахнувшись, ударил коленом в живот соперника. Курчавый парень громко закашлял, сложившись почти пополам и рухнул на землю. Бен не стал добивать лежачего, отошел на пару шагов, дав парню отдышаться. Тим поднялся, довольно, быстро и тут же побежал на Бена, он успел ударить его по лицу камнем, прихваченным с земли. Теперь навзничь лежал другой. Утесовец улыбался своей маленькой победе в то время, как соперник вытирал кровь с лица. Эд вцепился руками за голову, его мутило от насилия в буквальном смысле. И он точно не хотел видеть Мэта побежденным или жестким. Бен поднялся и озверев от разбитого лица, громко выдохнул. Пар клубился у его лица, он бросился на Тими ударив его кулаком в лицо и тот, не устояв на ногах упал, но сразу же поднялся, только ненадолго, Бен ударил его ногой в лицо…

— У-у-у. — послышалась спереди. Дэнни подпрыгивала от радости. — Так ему! — все вокруг победно кричали и смеялись.

Эйдан стоя в толпе, дышал воздухом жестокости и ненависти одного человека против другого. Он не догадывался, что, видя боль других так ярко воспримет происходящее. У него словно ныло лицо от удара камнем, а затем ногой. Чувствовал стертые ладони, боль в животе и тяжесть в легких. Смотрел и хотел развидеть. И что главное, хотел сбежать от себя самого. Ведь он просто стоит в то время, как душа побуждает действовать, остановить бой. Он трус или реалист? Ведь толпа с двух сторон, и он один. А может он и того хуже, только лишь тень, которая рассеется по окончании ночи.

— Первый бой наш. — улыбаясь объявил Брэнди, похлопав по плечу мимо проходящего Бена. — Теперь ты выбирай первым своего бойца.

— Курт. — не мешкаясь Джек назвал имя друга, не взглянув на него. Он оставил себя на десерт. Он точно будет знать за кем счет и что нужно выложиться на все возможные силы.

— Че? А Че я? Сам иди. — принялся отнекиваться Мэйсон. — Я не участвую в этом!

— БЫСТРО! — Джек будто подлетел и схватив друга за шиворот выволок на место боя. Встряхнув его хорошенько, что-то шепнул и медленно посеменил назад. — Он готов.

Все стоявшие видели напуганное лицо Курта, ведь тот хоть и строит из себя плохого парня, таковым не является. Ему не хватает грозного вида, стержня и сил. Он лишь мальчишка, чувствующий власть, когда в руке есть нож или рядом толпа его единомышленников. Он не выступал один на один почти ни с кем. А сейчас должен отстоять остатки чести и утес, ставший ему и его банде домом. Он неподдельно дрожал и кто знал от страха или от холода.

— Хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, что против такого ценного парня, я могу поставить лишь равного. — театрально парировал Брэнди. — Мэ-э-эт! — позвал он. И все находившейся в душе Эйдана словно сорвалось вниз. Его друг готов покалечить парня за сто баксов. И его возможно побьют, оставив следы на лице и самолюбии.

Мэтью уверенно пошел к противнику. Они смотрели друг на друга. Три падения и бой будет окончен, какие эта будут падения и как долго все продлится?.. Не дожидаясь сигнала Курт подался вперед, стараясь напугатьМэта, но тот среагировал и ответил пощечиной, удар, который разлетелся по всей площадке. Юноша схватился за лицо, он заскулил от жжения и Эд, сжавшись смотрел через плечи других. Он не мог слушать, видеть и решать. Ему было плохо от происходящего. Удар. Курт снова взвыл. Мэтью ударил вновь по лицу, но на этот раз кулаком. Лицо друга было напряженно и сосредоточено. Джек, стоящий в стороне, взялся за голову, понимая, что Курт не соперник вообще никому.

— Соберись же, сопля! — кричал Джек. Он, не находя себе места, принялся слоняться по площадке, выкрикивая гадости. — Соберись, ничтожество!

Обруганный своими и униженный врагами Курт, наконец, собрался и смог достать до лица Мэта. Он бросил ему грязь в лицо, поступив, как предыдущий выходец их банды. Адамс принялся вытирать лицо и тут-то Курт сбил его с ног, повалившись сверху. Падение засчитали обеим сторонам. Джек продолжал кричать, но Мэйсон понял, что можно бороться и не обязательно быть равным по силе сопернику. Поднявшись, он отбежал от Мэтью и чуть присел, смеясь, как гиена. Мэт не испугался наигранной обороны и пошел уверенным шагом на Курта, схватив его за шиворот чуть приподняв, он отбросил его, как маленькое животное. Юноша коснулся рукой земли, сдержав свое падение, но сразу повалился на спину, кряхтя. Он обрезал ладонь о камень. Второе касание, еще одно и второй бой проигран.

— Вставай. — сказал Мэт. — И дерись.

Курт, прижимая больную руку ближе к груди, поднялся. И чуть сутулившись смотрел на врага с жалобой в глазах. Словно либо добей меня, либо поддайся. Осознав свою ничтожность и слабость Мэйсон бросился в последний раз на парня, он бежал, а затем прыгнул так стремительно, что Мэт не успел прикрыться и получил удар плеча в живот. Он упал, но ловко поднявшись вновь ответил лишь пощёчиной. В толпе единогласно пронеслось неодобрительно «у-у-у». Пора заканчивать танцы и драться по-настоящему или великодушно добить.

— Сдавайся, Курт. — снисходительно произнес Мэтью. Но две стороны бесновались «бей!». Адамс глянул на Брэнди и продолжил. — Сдавшись он не пострадает.

— Ты пару раз бил его по лицу. — щурившись от дождя кричала Дэнни. — Так выбей ему зубы! Пусть зальет тут все кровью. Гиена.

Мэйсон выглядел, как загнанный зверь, понимающий, что ему конец. Но конца быть не может. Потому что если он проиграет сейчас, следующий бой ничего не решит и тогда он потеряет все, что имеет. Джек не простит ему потерю утеса. Имя их банды станет бессмысленным и все, чем он занимался растает в утреннем тумане. Напуганный и уязвленный он резко воспрял духом. Плечи отвел назад и посмотрев в лицо Мэта, шепнул «прости». Первое извинение в его жизни, жаль, что повод куда серьезнее, чем грязные слова.

Выстрел! Дрожащая рука Курта Мэйсона и стон короткий, но пробирающий до костей. Мэтью упал, держа руку у живота. Шум одной пули перекрыл всем дыхание и рты. Мертвая тишина повисла над утесом, окроплённым кровью. Глубоко дыша и еле сдерживая крик, Эйдан, наконец, сорвался с места и побежал к другу. Туман, покрывший голову на те минуты никогда не рассеется над страшным воспоминанием. Эд подхватил друга, стонущего и смотрящего глубоко в грозовые тучи. Кровь размывалась дождем вокруг.

— Вызовите скорую! — взревел Эйдан. Только никто не собирался вызывать помощь. Загорались фары и машины стремительно наполнялись людьми, которые спасались бегством. Лишь Джек и Курт медлили. Последний стоял с пистолетом и дрожал. Он неотрывно смотрел на свою жертву и плакал.

— Дай сюда! — рявкнул Джек, вырвав оружие из рук Мэйсона. Он подбежал к краю и замахнувшись, выбросил пистолет в океан. — Бегом! — Уолсбер схватил за руку друга и потащил в машину, где их уже ждали.

— А он? — плача, спросил Курт, кивая в сторону окровавленного Адамса.

— Это уже не наша забота. — хрипло ответил главарь и затолкал друга на задние сидение. Они уехали.

Эйдан окликнул Дэнни, только она то ли от страха, то ли от равнодушия, сразу села в машину, даже не взглянув на парней. Минута и они остались совсем одни. Кромешная, могильная тьма окружила их со всех сторон. Мальчишка был напуган и растерян, что ему сделать, чтобы спасти Мэта? Руки у него тряслись, а сердце будто вырывалось прочь из тела. Эйдан достал телефон и пытался вызвать помощь. Пальцы соскакивали с экрана телефона, но он старался стереть воду и унять дрожь. Дождь заливал утес и шум его стал звонче, чем юноша мог когда-либо слышать. Капли, падающие на землю, становились громче, оглушая. Гудки. Гудки. Гудки. Он не сдавался, набирая номер раз за разом. Повторяя другу в слух, что скоро приедет помощь.

А Мэтью, лежащий рядом тихо стонал и прижимал руку к ране. И каждый вдох, и выход все тише и тише. На земле непрогретой весенними лучами, он едва ли держался за жизнь. Ускользая глубоко в беспамятство, так же глубоко, как и пуля в его теле.

— ЭТЕЛЬ! — беспомощно звал Эд. — АВА! ЭТЕЛЬ! АВА! РЕДЬЯРД! — он кричал их имена, не зная ответят ли, услышат ли. Звонил 911, весь дрожа от ужаса. Наконец, служба спасения ответила и запыхаясь он объяснил, где находится. Обещали приехать через пару минут.

Эд посмотрел на друга. Совсем плох. Потерял много крови и бледен. Эйдан принялся говорить с Мэтом, не давая ему потерять сознание, но парень уже не подавал признаков жизни. Он больше не видел, чтобы вздымалась грудь от дыхания, прошла дрожь и стоны притихли. Питерс навис словно коршун, защищая жертву от дождя. Вдали, где-то очень далеко он слышал сирены и стало чуть легче. Может его воображение разыгралось и так он старался успокоиться. Зубы стучали. Они оба промокли до нитки, а мысль о смерти Мэтью, словно призрак нависла над ним со спины. В висках барабанило и головная боль, разрывавшая голову, путала реальность с фантазией. Ведь он услышал волчий вой и дернул головой в сторону дороги, где ожидал увидеть помощь.

— Ава? — словно сумасшедший он называл имя девушки, отвечая им на вой зверья. — Ава! — все громче и громче звал Эд.

Но никто не откликнулся, вой не послышался вновь. Он так напуган, что бредит. Волчица не появилась ни с одной из сторон. Юноша беспомощно оглядывался в темноте. Как же чертовски темно! От фонарей на шоссе не доходит и полоски света. А дождь и без того ухудшает видимость.

— Мэт, держись! Немного осталось! — повторял Эд. Он пытался вспомнить уроки первой помощи, которые проводились в прошлом году. Про огнестрельное ранение было мало, но он смог вспомнить хоть крупицы, которые возможно как-то спасут парня. Эд запрокинул голову друга назад и повернул ее набок, чтобы тот мог ровно дышать. Немного отсел от него, чтобы не тревожить. Он опустил голову между ног, стараясь успокоиться, но не выходило. Как вообще можно успокоиться, когда твой друг в лесу раненый и на грани смерти⁈

Эд дышал, думая о том, как долго едет помощь, ведь все знают утес, знают дорогу. И ехать из клиники не больше пяти минут. Он старался уверить себя в том, что из-за паники время для него тянется долго. Помощь в пути. По мимо всех чувств, которые собрались сейчас в один пульсирующий нерв, прибавилось еще и ощущение, что кто-то стоит позади. Обернувшись, он увидел туман, светящийся и стремительно движущийся в их сторону. Словно призрак рептилии, плавно нагоняющий жертву. Питерс чуть привстал, надеясь увидеть за туманом Этель, которая создала его, как иллюзию. Но никого не было за молочным дымом. Туман подобрался неестественно быстро, словно живой или контролируемый кем-то. Окружил их и усталость, накопившаяся за долгий день, безжалостно напала на юношу. Глаза закрывались сами собой, тяжесть в теле тянула конечности к земле и даже холодный дождь не пробуждал. Эйдан тоскливо глянул на друга, лежащего и возможно, уже не спасенного. Туман успокаивал мысли, убаюкивал тревоги и беспокойства. Медленно, словно от пули, он опускался на землю, плавая головой в другом измерении. Навзничь упав Эди не чувствовал дождя, льющегося на лицо, ровным безветренным потом. Он знал, что это кто-то из Хранителей. Кто-то пытается помочь, ведь не бывает тумана в дожде, не бывает и свечения, не бывает и эффекта спокойствия. Кто-то помогает им из его знакомой троицы. И успокоившись окончательно, Эд подумал, что спасен. Последний раз взглянув на лес с надежной, он не увидел ни лисы, ни волка. В тени леса ему почудился олень, идущий к ним.

* * *

Эйдан очнулся от сильной головной боли. Казалось, что его ударили по затылку чем-то тяжелым и шум от удара все еще звенит в голове. Он слабо открыл глаза, но от яркого белого света тут же зажмурил их. В больничной палате не пахло лекарствами, не было работающих приборов и доктора с планшетом. Чуть приподнявшись на локтях, он осмотрел помещение. Маленькая комнатка с кроватью, стулом и большим окном, открывающим вид на парковку. За окном смеркалось, интересно, что с ним случилось и как давно он тут? На пальце правой руки была надета какая-то бело-голубая штука, он хотел ее снять, как дверь открылась и вошла Ава.

— Эйдан! — она громко выдохнула, ее плечи опустились от облегчения. Девушка широко улыбалась и тут же подбежала к нему. — Как ты?

— А почему я пациент? И… — еле говорил Эд. В горле пересохло, он едва волочил языком. — Можно воды?

— Тебя и Мэта нашли на утесе. Вы оба были без сознания. — девушка взяла пластмассовый графин и наполнила стакан. — Ты спал почти сутки.

— А Мэт? — он жадно выпил воды и уставился на подругу. Она подвинула стул к его койке и села.

— Он жив. Но в тяжелом состоянии. Доктор Нейл говорит, что если Мэтью переживет сегодняшнюю ночь, то выживет. — Ава склонила голову, она осторожно взяла его руку и продолжила. — В городе шум. В больнице детективы и полицейские. Скорее всего, тебя вызовут на допрос. — ее голос дрогнул и по лицу подруги потекли слезы. — Хорошо, что ты был с ним. Доктор сказал, что рана серьезная и не вызови ты помощь… Мэт бы… хоть он и бестолковый работник, но он хороший парень. — она всхлипнула. Эйдан сняв с себя тонкое одеяло сел. Жажда прошла, а вот ком нет. Не отпуская руку подруги, юноша обнял ее, прижав сильнее. — Ты молодец, что обработал рану, это его спасло.

— Он справится. — выдавил Эд. Но совершенно не понял, о чем говорила подруга. — Я ничего не обрабатывал. Ава, я думал, вы нас спасли?

— Нет. — девушка отпрянула и протерев слезы тыльной стороной ладони, допила воду из его стакана. — Мы с Этель должны были проверить территорию леса, которая находиться в пяти милях от утеса. Когда я тебя услышала и она, мы были далеко и даже в зверином облике, добраться до утеса быстро не могли. Редьярд оказался раньше нас на утесе и…

— Стой, так это был он? Олень? — усмехнулся Эд. — Я почему-то не удивлен. — Ава смотрела на него сдвинув брови. Сначала он подумал, что она злиться на него из-за шутки, но глаза ее внимательно бегали по лицу парня. — Что?

— Эйдан о каком олене ты говоришь? — Ава продолжала буравить друга взглядом.

— Когда я почти вырубился, то в деревьях увидел большого оленя, кажется, что он шел в мою сторону… — Эд потянулся и почувствовал, как ноют плечи и спина, как тянет поясницу, все-таки спать почти сутки не хорошо для конечностей. — И там был какой-то туман. Прям белый, яркий. Я решил, что это для маскировки. — Ава все еще смотрела на парня ничего не говоря, лишь ее лицо сменялось то ужасом, то удивлением. — Да, что с тобой?

— Эйдан, Редьярд поспел первым, потому что он филин. — Ава поднялась и встала у окна. — Реди кружил над вами, когда приехала скорая. Доктор сказал нам, что ты оказал Мэту первую помощь и поэтому они смогли довезти его до больницы. Не сделай ты этого, он был умер на утесе. — не унималась подруга.

— Услышь же ты меня! — крикнул Эд тоже поднявшись с места. — Я ничего не делал. Все, что я знаю о первой помощи — это то, что нельзя вытаскивать пулю и тормошить раненного. Ну-у-у, я голову ему положил так, чтобы он дышать мог и то не уверен, что правильно.

— Эйдан, Мэт был перевязан, то есть кровь уже не шла, когда приехала скорая. — Ава говорила так, будто Эд от стресса все забыл.

— Я этого не делал, потому что не умею и я не помню ничего после того, как увидел оленя. -тараторил юноша. — Говорю же тебе — это был не я.

— Ладно. — выдохнув, ответила она и двинулась к выходу. — Позову твою маму, она волнуется. — раздраженного бросила девушка.

Дверь палаты громко хлопнула и Эд остался наедине с накатывающим беспокойством. Что значит, Крашенный филин? Кем же тогда был олень? Он не мог быть просто животным из леса. Ведь эти звери очень осторожные и от любого шороха спасаются. Или это была совсем еще юная особь, которая так ярко страх не ощущает, но, с другой стороны, олень был довольно большим и именно с его появлением по утесу рассеялся туман, который в корне отличается от обычного. Вспоминая его Эд забыл упомянуть о том, что туман святился и внутри был словно перламутровый. Это было похоже на ту серебряную субстанцию, которую создает Этель, когда делает иллюзию.

Этель говорила, что в этом лесу только три Хранителя: она, Ава и Редьярд. Еще он слышал имя Кальд, вдруг это был он? К тому же никто из Хранителей не обязан постоянно находиться в месте своего долга, они могут перемещаться по всей земле, но немедленно возвращаться, когда нужна помощь Природе. В начале зимы Эт уходила на неделю, а вернувшись домой она застала напуганного Эйдана и других, тех, кто раскрыли ему себя. Но тогда зачем кому-то помогать людям? Ведь цель их существования — служить Матери Природе и приводить в ее зеленый дом новые и новые души.

— Эйдан. — юноша поднял голову. В палату вошла его мать Джоан и двое незнакомых людей, но догадаться было не сложно, что это детективы. — Как себя чувствуешь? — глаза ее были красными то ли от слез, то ли от усталости или всего сразу. Ее перебил чернокожий мужчина в длинном сером пальто на распашку.

— Здравствуй, Эйдан. Меня зовут Зед Кларк. Это моя коллега Дав Найтон. Мы из полиции. — он протянул руку и пожал ее юноше. — Нам нужно задать тебе несколько вопросов по поводу стрельбы в лесу. — мужчина встал у кровати и достал небольшой черный блокнот. Женщина в кожаной куртке подошла к Джоан и предложила ей присесть.

— На утесе. — буркнул Эд. — Это случилось на утесе.

— Эйдан, так как ты несовершеннолетний твоя мама обязана находиться здесь. — заявила детектив Найтон. Она прижалось спиной к стене у окна, тоже достав блокнот. — Если тебе будет некомфортно говорить, пожалуйста, скажи нам.

— Вы тут же выгоните мою мать? — настрой у Питерса был паршивый. Да и сама ситуация хуже не придумаешь. Мэт при смерти из-за Курта, стрелявшего в него. Дэнни и ее бойфренд сбежали, как крысы с тонущего корабля. И он сам, скорее всего, находиться в подозреваемых. Так как вряд ли кто-то успел рассказать о событиях прошлой ночи.

— Мы попросим ее подписать необходимые документы, но это может занять время. А оно очень ценно для нас. — ответила Дав Найтон, открыв блокнот.

— Эйдан, как ты оказался на утесе? — начал детектив Кларк, он внимательно смотрел на подростка.

— Приехал туда со своей подругой.

— Имя твоей подруги? — тут же спросил Зед.

— Даниэла Смит. Дэнни. — ответил Эд и внутри как-то не приятно заныло. Он на мгновение почувствовал себя предателем, сказав ее имя, но затем в голову вернулось воспоминание, в котором она закрыла за собой дверь в машине и уехала.

— С какой целью вы поехали на утес? — продолжал Зед. Он достал телефон и включил диктофон. — С твоего позволения.

— Она обещала объяснить, что происходит между ее друзьями и утесовцами. — ответил Эд, пожав плечами.

— Кто такие эти утесовцы? — вмешалась детектив Найтон. — Пожалуйста с именами.

— В нашем городе есть шайка ребят, которые все время тусят на утесе. Они дебоширят в городе, часто кого-то бьют, но у нас не принимают никаких мер, так как один из главарей этой банды сын шерифа. — слова говорились через силу, должно быть он просто до конца не очнулся. Ведь больше всего на свете, ему хотелось засадить виновников.

— Погоди, шериф Мэйсон? — прервала Найтон. — Это серьезное заявление, ты уверен?

— Более чем. — ответил Эд. — Не могу точно сказать, когда появилась вторая банда. Это ребята из хороших богатых семей. Им тоже хотелось проводить ночи на утесе. И они точно хотели вытравить утесовцев.

— И как давно ты на справедливой стороне? — спросил Зед, не отвлекаясь от пометок.

— Я не с ними. — гаркнул Эд. Он чувствовал себя грязным от предположения, что может быть частью одной из банд. И тут в голове послышался голос Мэтью: -«Каким же душным праведником ты бываешь!».

— И как же ты оказался там? Третья сторона? А, Эйдан? — Дав Найтон явно не нравилось, что парень назвал имя шерифа, то есть затронул несостоятельность власти.

— Из-за утеса у меня было много споров с Дэнни. Мы не общались несколько месяцев и вчера она написала мне, сказав, что хочет встретиться и поговорить. — он перевел дух и продолжил. Подлое чувство не покидало его. Он должен все рассказать, чтобы виновники были наказаны, но среди них была его пусть и бывшая подруга, но все же человек, друживший с ним десять лет. — Потом разговор зашел об утесе. Она рассказывала их планы, наверное, ожидая от меня поддержки. А я сказал, что не буду участвовать, но она уверила меня, что все будет, по закону, мол будет полиция. Естественно, когда мы приехали ничего такого, не было. И я собрался уйти, но увидел своего друга, Мэта. Поэтому и остался.

— Когда появилось оружие? — спросил Зед.

— Его никто не видел. За утес должны были биться три раза, и победители забирают его. Мэт дрался с Куртом, вернее он не хотел его калечить, просто припугивал, типа пощечины. Но когда Мэйсон понял, что проиграл, то вытащил пистолет из куртки так быстро, что все лишь услышали выстрел. — по телу пробежали мурашки, возвращая сознание к событиям той ночи.

— И что случилось дальше? — продолжал вести детектив Кларк.

— Все расселись по машинам и уехали. Я даже опомниться не успел, как опустел утес. Так и мы остались с Мэтью вдвоем. — ответил Эд и поднялся с постели, чтоб снова попить.

— Ты видел куда Курт дел пистолет? — Дав захлопнула блокнот и сложила руки на груди.

— Его забрал Джек Уолсбер, друг Курта и совместительству вожак их стаи. Он и выбросил оружие в океан. Не думаю, что он смог отбросить его дальше, чем на два метра. — Эд сел и принялся крутить стакан в руках.

— Как ты думаешь, кто еще может быть виновником того, что случилось с твоим другом Мэтью Адамсом? — Зед тоже убрал блокнот, видимо, они услышали достаточно.

— Курт Мэйсон, тот кто стрелял. -начал решительно Эд, он хотел назвать все имена. Все. — Джек Уолсбер, тот кто выбросил оружие и является главарем банды. Брэнди Бирс — предводитель новой банды и… — он замялся. — Дэнни Смит — она тоже зачинщица идеи с утесом. Да и куча народу, которые бросили умирающего Мэта.

— Хорошо, Питерс. — выдохнул детектив. — Спасибо. Послушай, ты молодец, что не бросил парня. Но если у нас снова появятся вопросы, тебе придется прийти в участок или мы приедем к вам. Но ты не должен покидать город. Пока я лишь прошу тебя дать слово, но, если нарушишь, достану официальную бумагу.

— Договорились. — уставши ответил парень

Детективы вышли, оставив Эйдана с матерью. Этого он хотел меньше всего. Теперь она была посвящена в его жизнь, хоть частично, но была и это ему не нравилось. Джоан молчала, сидя у кровати сына. Эд думал, когда же она взорвется и выскажет ему все. Но прошла минута, а за ней другая и тишина в палате царствовала. Разбила ее медсестра, пришедшая узнать, как чувствует себя больной. Проверив давление и кислород в крови, ему разрешили уехать домой, но он просто не смог бы себе позволить уехать, зная, что его друг борется за жизнь на одном из этажей госпиталя.

Все так же молча они покинули комнату и направились в приемный покой. В коридорах было пустовато, лишь на посту суетились медсестры и уборщик, лениво моющий полы. Бедно голубые стены коридора, внутри которого ютились палаты, сменились на темно синие. Большая комната, в которой были диваны с небольшими столиками, отдельно стоящие стулья с обивкой под цвет стен, автоматы со снеками и кулер. В самом углу на одном из длинных диванчиков сидели друзья Эйдана. Этель подперла подборок руками и угрюмо смотрела в пол, а рядом Ава и Редьярд что-то бурно обсуждали. Хотя появление последнего и удивило парня, но все же он был рад видеть всю компанию Хранителей.

— Эйдан! — крикнула поднявшая взгляд Этель. Она сорвалась с места и помчалась навстречу с Питерсом. — Как я рада, что ты в порядке! — она бросилась ему в объятия и едва заметно для других поцеловала юношу в щеку.

— Просто немного поспал. — засмущался Эд. Щеки тут же предательски вспыхнули, и он с досадой подумал, что хотел бы получить поцелуй в губы.

Подойдя к месту, где они расположились, он понял, что ребята тоже не собираются уходить. Будут ждать новостей до утра. Сердце его забилось, как же пережить эти часы? Как же пережить их Мэтью? Он не мог и думать о друге, сразу накатывал душащий страх и чувство беспомощности. Ему хотелось бы как-нибудь помочь другу, но вот только это невозможно.

Джоан молча присела рядом с Авой и откинулась на диван, вид у нее был неважный и Эд решил купить маме кофе, может это ее взбодрит. Вину, которую он начал потихоньку осознавать все-таки придется обсудить с матерью. Она здорово поволновалась, вновь оказавшись вреди докторов и полиции. К тому же их разговор, начавшийся несколько недель назад, все еще не был решен и доставлял дискомфорт им обоим. Эйдан оставил куртку на ее коленях и двинулся на выход, но его окликнул Редьярд.

— Я тоже хочу кофе. — буркнул он. Они вышли на улицу и свернули направо. В тридцати метрах от них светился автомат с кофе. Было прохладно, но очевидно, что день стоял ясный, дорога почти сухая. В апреле всегда бывают сильные дожди, после которых ожидай настоящее весеннее тепло. Эд не мог не думать о Мэте, который может не увидеть завтрашнего солнца. — Его мама и сестра сидят прямо у палаты. А Ава просила меня не маячить там. Паршиво.

— Ничего бы страшного не произошло, если бы ты побыл с ними. В конце концов, они напуганы, как и мы все. Только нас здесь толпа, а они вдвоем. — ответил Эд. Ему вдруг стало жаль парня. Кажется, между ними было что-то большее, чем дружба. По крайней мере, у Реди точно.

— Думаешь, стоит пойти? — неуверенно, уточнил Реди.

— Тебе это нужно, им это нужно и Мэту тоже. — Эд не разу не слышал в голосе Хранителя никаких чувств, кроме злости, спеси и безразличия. А теперь Редьярд шел рядом с ним, сгорбившись, словно хочет заползти в панцирь и спрятаться от настигнувшего ужаса. Он выглядел помятым и впервые за долгое время трезвым, значит то, что произошло с Мэтью уж слишком сильно разбило Второго. Эди стало стыдно за мысли, в которых он осуждал и был против дружбы ребят. И думал, что Редьярд ни на что не способен, кроме самоуничтожения. Эйдан ухватился за мысль, что больше никогда не станет думать плохо о других, не зная хорошо их.

— Эйдан. — начал Реди. Юноша даже улыбнулся, что Реди назвал его по имени, а не как обычно мальчик, Эрик, Энтони, Энн и другие имена начинающийся на букву Э. — Я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты спас Мэтью…

— Я его не спасал. Это сделали доктора. — перебил Эд. — Я просто не бросил его.

— Эйдан, ты был рядом с ним. Ты вызвал помощь. Мне сложно говорить об этом. — Реди запинался. Он лепетал, словно маленький мальчик. — Спасибо тебе. Я у тебя в долгу.

Они подошли к автомату. Эйдан заказал четыре чашки, а Реди три. Они долго стояли в неловкой тише, слушая лишь, как гудит кофейная машина. Первый нормальный разговор за все время их знакомства. Эд подумал, что если бы Реди был чуть меньшим мудаком, то он с уверенностью мог бы считать его другом. Поэтому направляясь назад в больницу, Эд вдруг решил ободрить крашенного.

— Знаешь, я думаю, что тебе стоит сказать ему. Мэт не дурак, он все видит.

— Эд, ты забыл кто я? — усмехнулся Редьярд, хоть и был польщен. — Нам не стоит заводить отношения с людьми. Это неоправданно. Человеческий облик не меняется, душа не стареет, не умирает. Что я скажу ему через двадцать лет? — он отпил кофе и продолжил.

— Либо правду, либо скажешь, что у тебя классный крем от старения. — пошутил Эд. И заметил, что Реди улыбнулся.

— Тогда он назовет меня эгоистом, ведь я не поделился с ним кремом! — подхватив, добавил Второй. — Согласен, эгоизм объяснить куда легче, чем то, что я умер в шестидесятых. И стал служить Природе в качестве искупления души.

— Ну, можешь посоветоваться с Этель, как рассказывать такое людям. У нее как видишь опыт есть. — от разговора стало чуть легче, правда было все еще не привычно, так просто говорить с Редьярдом.

— Да у нее есть огромный опыт по обольщению. Вам двоим уже проще признать, чем строить из себя недотрог. — прыснул Второй.

— Не знаю. Не знаю те ли это чувства. — Эд прикусил язык. Он изливает душу тому, кого пару часов назад еще презирал. Трудно отрицать то, что он определенно чувствовал к Этель теплые уже не дружеские чувства. Он не представлял свою жизнь без ее участия. И даже несмотря на то, что порой она говорила странными фразами, слишком странными даже для ее времени, Эд не мог не понимать, что увлечен Хранительницей.

— Ну тут мы оба два идиота. — улыбнулся Редьярд, по-настоящему. Не для шутки, не для ехидства или издевки, а просто потому, что снял маску непроницаемости, пусть даже на время. — Будь острожен. Мы сами ее до конца не знаем.

— Ты же провел с ней много лет. — тут же кинул Эд. Парни уже подходили к приемному покою.

— Ха. Смотрю она тебя уже во все посвятила? — его былой сарказм вновь возвращался. — Эд, порой те, кого мы знаем годами, могут оказаться не теми, за кого себя выдавали. Это первый дружеский совет. — он выбросил свой пустой стакан с кофе и остановился, похлопав юношу по плечу. — Не могу сказать, что рад нашему союзу, но так и быть, юные мальчики как раз в моем вкусе. — он растянулся в ядовитой улыбке и добавил. — Я на третий этаж. Задержи Аву.

— Порхай птичка.

Часы тянулись долго и мучительно. Все четверо пили кофе ненастроенные на общение. К двум часам ночи Джоан уснула, укрывшись курткой сына. Этель изобразила усталость и закрыв глаза, играла сон. Ава была взволнованна и не сомкнула глаз даже для правдоподобности. Реди так и не вернулся от семьи Мэта, а Ава не спросила ничего. Когда девушка больше не могла сидеть, она поднялась и стала мерить шагами огромную комнату. Она скорее выглядела взволнованной, чем напряженной от безвестия.

— Поговорим? — Эд устал сидеть и ждать. Хоть он и проспал больше суток, голова трещала от переживания и томления. А туда-сюда ходящая Ава вызывала раздражение.

— Я сильно уже бешу? — она остановилась у кулера и налила воды в пластмассовый стаканчик.

— Ты переживаешь, я понимаю. Сам себе места не нахожу. — ответил Эд, тоже набрав воды.

— Да уж. Начало третьего. У меня уже зубы стучат от волнения. — начала девушка. — Пытаюсь занять себя другими мыслями. Но как-то лучше не становится…

— О чем думаешь?

— О нашем разговоре. — понизив голос, уточнила девушка. — Про оленя.

— Да, я тоже думал об этом, до того, как пришли детективы. Может это просто чужак? Гуляет себе по земле, наткнулся на нас, вот и решил помочь. Или это Кальд?

Девушка пила воду не взирая на друга, она копалась в своих мыслях и ей явно не нравилось, что говорит Эд. Она двинулась к ресепшену, за которым никого не было. Все сестры были на обходах, а дежурная, поливала цветы от безделья. Ава присела на стул, жестом позвав друга. Видимо, ей очень не хотелось, чтобы Этель что-то слышала.

— Эйдан, это не мог был чужак. — серьезно заявила она. — Когда заявляется кто-то с других земель, даже проездом. Он обязан дать о себе знать любому их действующих Хранителей. К нам никто не обращался ни до, ни после. Если это был странник, то он явно новичок или дурак.

— Почему же?

— Потому что Мать разделила нас на семьи. И если кто-то, придя на незнакомую землю не почтит хозяев, то Мать наказывает его. Жестоко. — Ава поставила стаканчик с водой на пол и продолжила. — Бродяга не может обращать или способствовать смерти людей для численности новых Хранителей. Это тоже закон Природы. Меня беспокоит, что ты говоришь о какой-то помощи.

— Перед тем, как отключиться, я видел Мэта. — перед Эдом вновь всплыла та жуткая картина. Кромешная ночь, ливень и лужицы крови. — Он выглядел, как нежилец. Весь белый, кровь струилась из живота и буквально рекой растекалась вокруг тела. Его просто не могли спасти медики, им помогли.

— Я ничего не понимаю. — беспомощно прыснула Ава.

— Может это Кальд? Вы говорили об этом Хранителе.

— Эйдан это не он. — Ава не особо делались чем-то из своего мира. Охотно рассказывала Этель, которая часто отвечала на его вопросы. Ава же не очень любила говорить о том, что сделало ее Хранителем и в каком мире она живет. — Кальд не Хранитель леса. Кальд — это сын Природы. Это не душа с чувствами, воспоминаниями и желаниями. Он дух, в котором есть четкая установка. Кальд не имеет определенного животного облика, потому что Мать дала ему лик золотистого тумана, свечение которого похоже не рассвет в долине.

— Ладно, допустим это не он. Туман был белый. — на выдохе заключил юноша. — Тогда кто?

— Это меня и пугает. — Ава сжалась от волнения. — Тупой новичок может испортить нам жизнь. Он может выдать нас или натворить что-нибудь, после чего нам придется уйти. Я бы этого не хотела.

— А что, если Кальд может менять цвет тумана? Или в темноте во время дождя свет другой или я напутал? — не унимался Эди с версией про сына Природы.

— Хорошо, допустим. Но зачем ему спасать Мэта?

— Вдруг он просто пожалел его? Захотелось сделать добро человеку. Ну или у вас тут уже полная компания и больше не нужны Хранители? — бросал предположения Эйдан. — Нельзя же быть уверенным полностью, да?

— Возможно, но это очень ненадежная теория. У Кальда полно работы и вряд ли он хочет тратить время на смертного мальчишку. Забудь, здесь что-то другое. — ответила девушка. Но Эду было мало.

— А какой работы у него много? Может где-то среди его списка была пометка «спасти умирающего», а? — но Ава уже говорить не хотела, она опрокинула голову и собиралась уйти. — Погоди. Поговори со мной!

— Эйдан, пусть тебе расскажет Этель. У нее лучше получается болтать. Все, что я сказала, мой максимум. — девушка поднялась с места, но Эд не унимался.

— Да, но я хочу поговорить с тобой. — сказал он, встав за ней. — Пожалуйста. Ведь я никому не говорил о вас не слова. Все это умрет вместе со мной.

— Не говори здесь о смерти. — насупилась девушка, но все же сдалась. Она села на стул и принялась теребить пустой стакан. — Хранителями не всегда становится навечно. Но никто точно не знает на какой срок. Это решает Природа, хотя догадаться не сложно. Ведь душа служит за все прегрешения своего рода. Обычно от ста лет идет служба. В конце назначенного срока является Кальд. Он что-то типа проводника обратно в человеческий мир. По качеству сделанной работы за десятки лет, он может дать тебе выбор в какой стране родиться, городе, даже семье. Если плохо выполнял, то можешь не получить второго шанса… впадешь в Забвение. То есть смерть души, а это хуже потери тела. Смерть приходит медленно и отбирает у души по частички всего. Ты не можешь препятствовать, просто ждешь пока душу растерзают. Допустим, она пришла за воспоминанием, где ты влюблен. Ты видишь его словно наяву, а смерть поедает по кусочку, извращая все. Итог — агония. Страх. Боль. Страх и снова боль.

— Выходит, что Кальд, как судьба. Он только над Хранителями или над всеми душами?

— Только над нами. Ваша судьба Хэсса. Она его сестра и поверь не лучший ребенок в семье. — поморщилась Ава. — Если он приходит, ты не можешь продлить срок службы. Обычно он наносит визиты за несколько лет, чтобы Хранитель успел подготовится.

— И давно ты Хранитель?

— У меня впереди долгий путь, Эйдан. — почти шепча, ответила девушка. — Надеюсь, что твоя жизнь будет такой же долгой, как и моя. — она взглянула на него своими кофейными глазами, которые под светом больничных ламп, были почти одного оттенка. — Твой лимит исчерпан.

— Спасибо, что поделилась со мной. Для меня важно твое доверие. — поблагодарил юноша.

— Иди поспи. Я подежурю. — предложила Ава и парень не отказался. Он поднялся с места и двинулся к диванчику, на котором спала Джоан. Но не успел он дойти, как вздрогнул от шума, и дремота, маячащая перед глазами, исчезла. Он услышал голос в коридоре.

Этот голос хоть и плохо, но все же Эд знал. Мама Мэта, она плакала. Вернее, тихо выла. Ее всхлипывания отражались от стен, привыкших слышать боль. За секунду на ногах оказались все. Джоан схватила руку Этель, и девушка не возражала. А Ава, обернувшись к Эди задрожала, он тут же подошел к ней и обнял. Она тряслась, шепча «нет, прошу Хэсса, нет!». Никто не был готов к этому! Все равно в душе надеялись, что мальчишка выкарабкается. Мэтью Адамс не может погибнуть в семнадцать лет за сто долларов. Эд прижимал к себе подругу, думаю, что готов молиться кому угодно, хоть Дьяволу, лишь бы уберечь друга от смерти.

Наконец, Эми и Рене подошли к приемному покою, за ними следовал Редьярд. Говорить женщина особо не могла, вцепилась в дочь и тихо, поскуливала. Лица у Рене и Эми были бледными, а глаза полными слез, растёртые руками до жуткой красноты. Младшая сестренка Мэта держалась, она не всхлипывала, хоть горе и бесшумно текло по щекам. Реди же был в смятении, чем в горе и страдании. Он держал под руку Рене, которая зажимала рот рукой, но все же боль просачивалась сквозь пальцы.

У Эйдана перехватило дыхание, он просто не мог поверить в то, чего больше всего на свете не хотел слышать сейчас. Мысль о смерти Мэтью Адамса пульсировала в голове юноши. Его замутило, комната поплыла и лишь то, что он держал в объятиях Аву не дало ему упасть. Позади всхлипнула его собственная мать, которая уже испытывала подобное много лет назад. Она прикусила губу, ее прежняя рана просочилась и захлестывала волной новой свежей боли. Джоан рухнула на диван, все еще держа девушку за руку. Ее нутро разрывалось от потери ребенка, от чувства, когда душу разорвало на части, от чувства раздробленной жизни на до и после, от желания умереть вместе с ребенком, погрузиться в сырую землю с ним, но лишь бы не разлучаться. Этель что-то шепнула женщине и плачь ее притих. Эд знал, это ее иллюзия и был как никогда благодарен подруге за помощь. Видеть и понимать, что его мать сейчас чувствует было настоящим испытанием. Эйдан увидел маму другой.

— Мэт боец! — громко рявкнул Реди, сорвавшимся голосом. Все тут же подняли голову. Лишь семья Адамс все держалась в стороне. — Он выживет. Теперь уже точно! — Эд пошатнулся. Из груди на землю рухнула боль, тяжесть которой не унести человеку. И тяжесть эта была на каждом, кто хоть немного переживал за этого мальчика. — Только долго нужно будет его лечить. Говорят, если будут осложнения, то он не сможет ходить.

— Простите меня. — прошептала виновато Рене, всхлипывая носом. — Я так рада, что мой мальчик будет жить. — ее тонкий голос резал ухо.

— Рене! — Джоан всхлипнула и отпустив руку Этель, на гнущихся ногах пошла к маме Мэта. — Я буду помогать вашей семье. Обещаю! Мэтью будет бегать, не то, что ходить! — Эд не мог проглотить ком застрявший в горле. Его мама сейчас была живой, несмотря на слезы и боль, но живой! В их дома она так же плакала, но жила как призрак у могилы сына. Но здесь она была женщиной, разделяющей боль другой такой же матери! Готовой прийти на помощь, которую сама, увы, не получила. Эд подумал, что нужно будет обнять мать.

Обсудив подробности примерного лечения и восстановления с доктором, который пришел через час, семью Адамс стали выпроваживать домой. Мэту уже ничего не грозит и поэтому сестре и маме надо отдохнуть. Неохотно они все же согласились и уехали в начале восьмого. Редьярд принял на себя ответственность быть на посту до момента, когда вернуться Рене и Эми. К тому же в больницу начали прибывать одноклассники Эда и Мэта. Среди которых был их общих школьный друг, гуляка Итан. Он привел с собой и бывшую девушку Мэтью, Аманду. Пришли некоторые учителя, которые очень тепло относились к Мэту, в особенности преподаватель литературы. Приемный покой наполнялся людьми и Эд с Джоан засобирались домой.

Ава и Этель сказали, что поедут по домам отдыхать, но на самом деле их ждал лес и недоделанные задания с прошлой ночи. На прощанье Этель обняла юношу и шепнула, что придет к нему вечером, но не в качестве гостя, а тенью, которой всегда и была. Ава лишь взглянула и бесшумно поблагодарила за поддержку. Выходя из больницы Эд, подумал, что беда объединяет даже самых разных людей. Например, он и Реди смогли хотя бы немного, но пообщаться. Ава и Этель так же разговаривали друг с другом без привычной спеси. Но душе отлегло.

В машине Джоан, наконец, заговорила. Они ехали домой уставшими и разбитыми и как бы Эйдан не хотел поговорить, сейчас на это просто не оставалось сил.

— Я так испугалась за тебя. — начала Джо. — Мне позвонили в три ночи и сказали, что ты в больнице, что в Мэта стреляли. Эйдан, у меня чуть сердце не остановилось. — Эд смотрел на мать, лицо которой окропляли слезы. Ему было ее искренне жаль. И впервые за долгие годы он испытал к ней сочувствие. — Второй раз я бы этого не пережила.

— Прости меня. — прошептал Эд. Как давно он говорил эти слова маме, так давно, что не помнил. — Я не ожидал, что все так обернется. С другой стороны, Мэт жив. Если я не поехал, он бы умер там в одиночестве и кто знает, когда бы тело нашли.

— Я горжусь тобой, Эди. — женщина громко всхлипнула. Эд застыл. Он не слышал подобного от матери никогда, слышал, как она говорила об этом Джейми, слышал, как говорила это отцу, но не ему. Ему никогда.

— Правда, мам? — юноша был искренне удивлен, его словно молнией поразило. Было сложно осознать, что это говорит его мать Джоан Питерс.

— Конечно! — сквозь слезы она засмеялась. — Эди, ты чего? Я же люблю тебя!

— Ну-у-у, нет! — засмеялся Эйдан. — Тут я точно ослышался.

Если это было семейное перемирие. Если после этого Эйдан сможет наладить отношения с родными, хотя бы с мамой, то все было не зря. И ему хотелось бы, как никогда хотелось бы создать и сохранить отношения с родителями, которые по-настоящему сплотят их против общего горя. Против запрета на воспоминания о Джейми. Этель права, помнить прошлое очень важно. Ведь именно оно создало нас такими, какие мы сейчас.

Глава 11 Портрет

Спокойная и размеренная жизнь города была снова нарушена. На этот раз без жертв, что не могло не радовать. Но раненный Мэтью Адамс будто взбодрил жителей, и они по-другому взглянули на власть.

Вопрос о том, что шериф Мейсон злоупотребляет своими полномочиями, всегда будто витал в воздухе, как пылинка, до которой никому нет дела, она есть и все. Кто-то мог пожаловаться полицейскому на утесовцев и на их ночные гонки или даже на испорченный газон, но до серьезных разбирательств — не доходило. Возможно, лень не позволяла доказывать вину Курта. Возможно, осознание, что сын шерифа никогда не получит по заслугам. Возможно, боязнь личной расправы. Десятки причин бездействовать и бояться, но когда на кону человеческая жизнь, а не громкая музыка за полночь, в людях просыпается жажда справедливости.

На следующий день после того, как Мэт попал в больницу у дверей полицейского участка собралась толпа, требующая отставки шерифа. Они бунтовали с начала рабочего дня до позднего вечера. Пришли родители и старики, студенты, ученики и последующие несколько дней толпа только росла. Пока в среду утром на пороге не появился Зед Кларк и не объявил, что шериф Мейсон временно отстранён. Это было уже что-то, хотя и не совсем то, чего добивались протестующие. Так же детектив объяснил, что шериф не участвует, как специалист в расследовании, но может находиться в участке и расследовать другие дела. Он заверил, что полиция во всем разберётся, найдут виновников, которые ответят по закону.

Когда Джоан узнала об этом, она пришла в бешенство. Женщина стояла в первых рядах митингующих и ушам своим не верила. Вернувшись после в среду утром, она застала Эйдана за завтраком и не смогла сдержать свой гнев и раздражение.

— Какой ужас! — вскричала она, бросив сумку на диван. Джо была слишком возмущена, чтобы сидеть и принявшись рассказывать сыну новости, она ходила кругами по комнате. Возмущение ее росло откуда-то изнутри, слова детективов ее задели за проблему, в которой она сама оказалась шесть лет назад. Как сама умоляла детективов не закрывать дело. Но тщетно.

— Нельзя же так. О чем они думают⁈ — поддержал Эд. Ему было невдомек, что Мейсона не отправили в отпуск на время следствия. Скорее всего, жетон шерифа все решил еще на этапе опроса свидетелей.

— Не знаю. Кучка идиотов из города. — прыснула она. — Слышала, как Пит Янсли говорил, что его не кем заменить. Этого осла не заменить⁈ Они хоть слышат себя⁉ Ха!

— И что же теперь будет? — спросил Эд. Но ответ, кажется, был ему уже известен. Скорее всего, попытаются провести следствие, но закроют из-за отсутствия улик. Ведь пистолет лежал где-то на дне океана и будет удачей, если рядом с утесом. Но течение могло унесли его слишком далеко.

— Не знаю. Еще Пит говорил, что поиски пистолета оттягиваются. — наконец, присев, заявила Джоан.

— Почему? — теперь на ноги вскочил Эд. — Это наиважнейшая улика!

— Есть две причины. Первая, погода. Мол из-за сильного дождя, а также бури, которую ожидают на этой недели. А вторая, водолазы слишком заняты длянашего города. Они доедут сюда только после того, как погода улучшиться.

— Говорят из-за погоды. Ждут бурю с океана. На том побережье уже прошла и, довольно, мощная. Поэтому водолазы не могут сейчас нырять. Волны сумасшедшие. Детектив Кларк перенес водолазов еще не неделю.

— Серьезно⁉ Да его за неделю точно унесет в океан. — вскричал Эд. — Они ничего не сделают. — заключил юноша. — Только как объяснить это Рене? Да и самому Мэту. Ведь хрен знает, что может случиться, когда Курта и Джека отпустят. Вдруг Мэт полезет на рожон?

— Джека уже отпустили. Недостаточно улик. Вся их компания не говорит и слова. На утесе нашли кровь Мэтью, твою и Курта. Поэтому он задержан, а Джек нет, как и другие дети. Разобраться во всей этой истории будет сложно. — Джоан перевела дух и продолжила. — Я говорила с Рене. — Эйдан застыл от удивления. Его лицо изыскались в гневной гримасе. — Она просила не говорить об этом Мэтью. По крайней мере, пока. Мальчику нужно восстанавливаться, а не думать о том, как плохо работают полицейские.

— Цирк какой-то. — прыснул Эди. — Боюсь, что держать его в неведении хуже. Лучше сразу сказать, он должен быть готов к тому, что утесовцы при всей отвратности, сплочённые бродячие псы. И если Джек тявкнет, то другие завоют.

— Да, но она его мать. — Отрезала Джоан. — Ей лучше знать, как его защищать.

— Родители о подростках ничего не знают. Ты это, и сама понимаешь. -ответил Эд, но добавил к словам улыбку. Дружелюбную, как ему казалось.

* * *

В день, когда Мэтью выписывали из больницы, его родные и друзья собрались на парковке, чтобы встретить парня, как полагается встречать раненных. С улыбками, с весельем, с поздравлениями и пожеланиями крепкого здоровья. А также убедиться в том, что нет тех, кто мог бы навредить юноше.

Шел дождь. Все прошедшие недели были переполнены влажностью, ветром и ожиданием шторма. Город рассыпался от сезонных паводков, огромных луж и новообразовавшиеся городских ручьев. Джоан пригласила друзей Эйдана поехать с ними. Она передала свои слова через сына и очень надеялась на благосклонный ответ ребят. Смущенные они все же согласились, так как не хотели обижать Питерсов.

Джоан плохо себе представляла его круг общения, но считала, что он ограничен школой. После случившегося с Мэтью, она поняла, что совсем не знает друзей Эйдана, потому решила хотя бы взглянуть на них, а потом и узнать получше. Увидев Аву, его коллегу по работе, женщина была удивлена, но не настолько, чтоб казаться пораженной. Эту девушку знал весь город и отзывался исключительно хорошо. А Парень с белыми волосами и татуировками на шее (это все, что она могла видеть), явно старше ее сына на пять или семь лет, вызывал вопросы. Эд был подростком, а его друзья выглядели, как уже повзрослевшие люди. А вот Этель ее совсем не смутила, обычная симпатичная девушка. Ничего не обычного. Словом, как и многие подростки ее возраста. Эд, наблюдая за матерью будто читал все ее мысли и надеялся, что нравоучения о выборе друзей не будет, он бы не хотел нового скандала.

— Итан обещал, что приедет с несколькими приятелями Мэта. Кажется, нас будет много. — пробормотал Эйдан. Он старался немного сбавить уровень неловкости, пока они ехали к больнице. Лица хранителей остались прежними. Эд сидел на переднем сидении и то и дело поворачивался назад с виноватым видом.

— Это к лучшему. Мэт будет чувствовать себя в безопасности. — предположила Ава. Она улыбнулась другу и едва заметно подмигнула.

— Или после той ночи вообще не сможет находится в толпе и будет только хуже. — тут же ответила Этель.

— Иисус, если ты где-то поблизости, прошу, отними языки у этих женщин. — взмолился следом Редьярд.

— Ребята, не обязательно поддерживать беседу. Сегодня я просто водитель. Расслабьтесь. — засмеявшись, сказала Джо. — Иисус, всегда рядом, он тебя слышит, Редьярд.

Подъехав, они заметили, как группка людей толпилась на парковке. Цветные зонтики пестрили в движении. Это были Итан, бывшая девушка Мэта Аманда, Эми и еще двое незнакомых парней. Припарковавшись, Джоан вышла из машины и приветливо махнула рукой в сторону компании подростков. Она направилась в госпиталь, а ребята даже не думали вылезать из машины. Эд чувствовал что-то похожее на отвращение и идти к ним совсем не хотелось. За эти недели Итан вел себя, как самый настоящий болван. Он всегда любил и жаждал внимания, но, увы, был им обделен. Но когда он стал другом парня, в которого стреляли, то внезапно обрел популярность. Он навещал Мэта с целью разузнать побольше о его состоянии и тут же разнести новости по школе. Даже учителя часто справлялись о новостях про Адамса. Тем самым, Эд чувствовал презрение к школьному приятелю, который обернул трагедию в драму и пользовался ею как мог.

— Как он вообще смеет тут появляться? — прыснула Ава. Она чуть опустила окно, в которое тут же заморосил дождь. — Еще и ведет себя, как звезда экрана.

— Он того не стоит. — прошептал Реди. Он откинулся на сидении и смотрел в противоположную сторону. Вид у него был скучающий. — А вот ей тут делать действительно нечего.

Эд повернулся из любопытства и на мгновение оцепенел. На самом дальнем участке парковки остановилась машина до боли ему знакомая. А через несколько секунд под дождь вышла Дэнни Смит. Она раскрыла прозрачный зонт, осматривалась. Девушка не казалась смущенной или призванной совестью, человечностью и всеобщим сочувствием. Она казалась пустой, растраченной и одинокой. Внутри Эйдана вскипела ярость, и он вышел из машины и чуть ли не бегом направился к бывшей подруге. Как она посмела прийти⁉ В нем кипела злость. Она та, кто его бросил умирать! Сейчас пришла отмолить грех и облегчить совесть! Эд оказался рядом с ней в считанные секунды. Дэнни от неожиданности подпрыгнула, но тут же взяла себя в руки и с натянутой улыбкой поздоровалась.

— Что ты сделать делаешь? — прохрипел в гневе Эйдан. И услышал позади стремительные шаги. Друзья последовали за ним. Даже скучающий Редьярд остановился позади и смерил взглядом девушку.

— Хочу увидеть Мэта. — неуверенно ответила Смит. — Как и все.

— Как и все знают, что ты бросила его умирать со своим дружком. — рявкнул Эд. — Только у него хватило ума сбежать из города той же ночью, а что до тебя? Не хватило место в любовном гнездышке?

— Я не обязана оправдываться. — начала была Дэнни, но тут же замолчала, когда Эд приблизился к ней невообразимо быстро и близко.

— Пошла вон. — сказал он, чувствуя, как его за локоть держит Ава, а на плече рука Редьярда. — Сгинь. Ты мне отвратительна.

— Эйдан, ты не понимаешь, он…я… — она заплакала, но не от осознания того, что натворила, того, что могло произойти, а из жалости к себе. Потому что она здесь, а ее любимый где-то прячется и вряд ли вернется за ней. И вся эта история с ночными гонками по городу, войной за никому не принадлежавший участок земли и потерей лучшего друга, не стоили той цены, которую она заплатила. — Я делала все для него, потому что хотела быть чем-то важным. Он сказал, что исправит все, что сделает город лучше. Я тоже думала, да кто он такой, чтобы решать⁈ Но он смог собрать их всех в одном месте. Утесовцы чинили в городе беспредел. Грабили по мелочи. Даже вас пытались обокрасть. Но Брэнди смог их напугать, просто то, что случилось было не верным шагом. Но и мы не виноваты! Это Курт стрелял! Курт!

— Тогда почему ты отказалась говорить с детективами об этом? Почему ты не сказала им о Курте? А вместо этого твои родители наняли, адвоката? — вмешалась Ава, она была спокойнее, но раздражение в голосе все же слышалось.

— Я с тобой не говорила, уродина. — прыснула Дэнни.

— Если ты отсюда не свалишь, Ава вышибет тебе мозги, а я ее держать не стану. Давно хотел увидеть есть ли в этой головке хоть что-то, кроме желания получить награду «Дура десятилетия». — подхватил Реди. Он подошел к подруге и по киношному закинул ей руку на плечи. — Время пошло.

— Я не уйду. — отрезала Дэнни. — Я хочу поговорить с тобой Эйдан. Кто эти люди? Инстаграм модель? Уродина? И девчонка со странным видом? Это твои друзья? — возмутилась девушка. — Давай поговорим вдвоем?

— Они мои друзья. Они не бросят меня умирать с пулей в животе. А ты бросила. И ты даже не заслуживаешь того, что уже сказала. Просто уходи. — Эд закончил разговор. Ему не хотелось больше говорить.

Дождь моросил и все их волосы, и одежда напитались влаги. Эйдан начал дрожать, вот только не понимая от чего: от холода или от того, как сильно ошибался в человеке, считающего своим лучшим другом. Он сделал шаг назад и посмотрел на Этель. Она обняла себя руками и ее глаза изучали Дэнни, они бесцеремонно бегали в поисках информации.

— Отлично. Общайся с кем хочешь. Но и ты знай, я не приму твоих извинений. Ты ведь всегда приползаешь назад, как только осознаешь, что я лучшая с кем ты мог дружить. — она смотрела на Эди, пожирая глазами, источая обиду. — А что до вас, цирковые уродцы, сами валите! Я с места не сойду.

— Этель. — прошептал Эд, не отводя с нее взгляд. Она обернулась на зов и будто поняла, что он просил, тут же принялась за дело. Эт уставилась на Смит и сделала легкий жест двумя пальцами правой руки. Дэнни хотела продолжить свой монолог, но ее будто выключило. Она аккуратно сложила зонт, попрощалась и сев в машину, медленно завела ее и уехала прочь. — Прощай, Дэнни. — прошептал Эйдан так тихо, что было слышно только ему. Хотя может он и не произносил этого в слух.

Редьярд и Ава вернулись в машину, не желая мокнуть. Их больше ничего не удерживало, а мокнуть под дождем сомнительная перспектива. Только Эд все смотрел на дорогу, по которой уехала Дэнни. Гнев отступал и на его месте появлялось чувство, когда делаешь что-то не так, когда отвечаешь больнее, чем сам ощутил и внутри появляется что-то совестное и склизкое.

— Это пройдет. — прошептала Этель, подойдя ближе в юноше. — Поначалу всегда чувствуешь себя мерзко, но потом это пройдет. Во всяком случае, для всех так будет лучше.

— Да. — кратко ответил Эйдан и заглянув в глаза подруге, добавил. — Спасибо, что увела ее. Правда. Спасибо.

Мэтью был очень рад, тому сколько людей собрались радостно поздравить его с выпиской. Рене пригласила всех к себе в честь выписки сына, она собрала что-то вроде барбекю. Но так как погода все портила, были домашние посиделки с хот-догами из морозилки. Вечер выдался теплым и, наконец, спокойным. Слушали истории из школы, которые наперебой рассказывал Итан. Взрослые обсуждали дальнейшее лечение Мэта. А сам виновник вечера сидел на диване и что-то интимно обсуждал с Амандой. После десяти заглянул мистер Тодд и поздравил своего сотрудника с выпиской, пожелал здоровья и больше везения. А потом переговорив о чем-то с Рене, отправился домой к семье.

Эйдан же почти весь вечер просидел в компании хранителей, которые в основном только пили напитки от духоты. Ведь домик у Адамсов был небольшой. Кухня, совмещенная с гостиной, едва помещала праздник. И все двадцать человек расположились в тесноте, но никто не обращал на это внимания. На потертую мебель, на старенький гарнитур или прожжённые окурками диван и ковролин. Все это видел лишь Эд, пытаясь зацепиться за воспоминания. Как в детстве, после школы мог заглянуть к другу и стать свидетелем сцены, которой не хотел бы быть. Отца тирана, алкоголика и психопата, измывающимся над всем живым в доме. И то, как Мэтью защищал мать и сестру. Как был им опорой в юношестве и сейчас. Что было бы если б он умер на утесе? Что было бы с его семьей? Эд громко выдохнул. Он подумал, какой же у него отличный друг и что, если б не семейные тяжбы, он не стал бы подрабатывать таким способом. В банде никчёмных подростков.

Мысли о Дэнни больше не посещали его в тот вечер. Он принял для себя, что хранители его друзья, добрые и надежные друзья. Даже Редьярд вечно пьющий, ругающийся, критикующий всех и вся — близок ему по духу. Эта мысль заставила его улыбнуться. И больше он не думал о плохом.

— Чего лыбишься, а? — прыснул рядом сидящий Редьярд. — Как думаешь, может попросить крошку Этель наслать на Аманду иллюзию, будто она пылесос? Было бы забавно посмотреть, как она, плюхнувшись на пол, собирает губками соринки и упавшие крохи. — услышав это Эйдан засмеялся. — Если повезет, она еще может проглотить выпавшие волосы Авы и тогда станет рыгать на ковролин. Вот умора будет. Пойду найду Этель.

И с нарочито вежливой улыбкой, он побрел к кухне, где Этель болтала с Рене. Эйдан же упивался смехом, наблюдая за ним.

* * *

После выписки Адамса город начал налаживать свой режим, но об участке никто не забыл. Студенты находили новые темы для разговоров, теперь всё не зацикливалось на шерифе и деле. В магазинах, парковках и просто на улице не говорили на перебой о стрельбе. Город затихал, как и шесть лет назад, но что-то оставалось низменным — это то, что о трагедии не собирались забывать, просто сейчас она не была в центре всеобщего внимания. И к счастью, это было на руку пострадавшему семейству. Рене не нуждалась в жалости и сострадании, она получила сполна, когда ее сын находился в реанимации. Сейчас же женщине хотелось наладить быт и уход за ребенком. А Джоан активно ей помогала. Возила на перевязки Мэта, помогала с уроками Эми, с готовкой и уборкой. Но и про себя Джо не думала забывать. Его мама стала брать, больше заказав и теперь ее день строился из того, что она делает что-то по дому, работает в мастерской и на вечер уезжает к Адамсам. Мама Эйдана ожила от постоянного общения, которое радовало ее. Когда женщинам за сорок у них куча тем для общения, так по крайней мере, говорила Рене.

Эйдану доставались свободные вечера, которые он с удовольствием проводил в компании Этель. Конечно, у него была школа, бесконечные уроки, а их стало больше к концу года, работа, но он все же был рад хоть часок провести в ее обществе. Ава доделывала ремонт и теперь работала за двоих. Редьярд был по прежнему тучным и скучающим, даже несмотря на то, что принял временное место кассира, пока Мэт не вернется. Поэтому Этель была рядом с парнем почти все его свободное время.

— Ты не знаешь, когда уже придет этот шторм? Нормально вообще, что мы так долго ожидаем? — спросил Эд. Ребята сидели в гостиной и пили горячий чай. Погода за окном была не весенняя. Хотя земля стремительно распускалась и пышнота зелени только росла, радости от этого было не так много, как хотелось бы.

— Я чувствую, что он где-то рядом. Но, возможно, пройдет стороной. — ответила Этель. Она заглядывала в наброски, которые уже битый час делал Эд. — В этом году дорисуешь клен?

— Думаю, да. — он бросил взгляд на свою папку, к которой стремилась рука Эт. Ей он доверял просматривать что-то не готовое, даже не похожее на рисунок. — Только из-за дождя я пропустил его фазы цветения.

— А зачем тебе это? Я думала, что ты хочешь написать просто клен. — удивилась девушка.

— Мне пришла более интересная мысль. — начал рассказывать юноша. — У меня есть набросок в пик цветения летом. Есть набросок по осени. Конечно, было бы неплохо иметь и зимний, но тут особой фантазии не нужно, чтобы представить, как дерево выглядит обнаженным и в снегу. А вот почки, зарождение жизни, первые лепестки. Вот это было бы шикарным дополнением.

— Так ты хочешь кленовую выставку? — Этель взяла со стола пустую чашку друга и вновь наполнила ее душистым чаем.

— Не совсем. — мягко ответил парень, взяв горячий напиток. — Я хочу написать каждую фазу по кругу. То есть четыре дерева по четырем сторонам холста, но, чтобы было мощнее, между ними будут едва заметные переходы. Из лета в осень, из осени в зиму, а затем из зимы в весну, а потом из весны в лето. — возбужденно рассказывал Эйдан, показывая руками, как будет рисовать. — Такая задумка, но пока это черновик в голове.

— Звучит здорово. — поддержала Эт. — Я бы хотела это увидеть. Думаю, будет очень красиво.

— Да, но пока я хочу написать твой портрет, если ты не возражаешь. — предложил Питерс.

Этель широко распахнула глаза от неожиданности и немного смутилась. Ее фарфоровая кожа налилась краской, и она, засмеявшись отошла к окну.

— И ты подаришь мне этот портрет? — улыбаясь, спросила она.

— Нет, конечно! И у меня есть две причины. — засмеявшись, начал Эйдан. — Первая, тебе не куда его повесить. — Этель начала громко смеяться и подойдя к парню, взяла его руку.

— Если это главная причина, то не беспокойся. Я найду какое-нибудь глубокое тихое местечко для него. — она смотрела на него нежным, свежим взглядом.

— Нет, боюсь, что эта причина не так уж и важна. — он провел рукой по ее волосам, а затем ласково коснулся порозовевшей щеки. — Я не отдам тебе портрет, потому что хочу, чтобы ты была всегда рядом. Даже на бумаге, даже в красках, даже созданная моей рукой.

И юноша потянулся к девушке, приблизившись к ней так близко, как только возможно. Аромат цветов, ее волос, ее тела окутали его волной трепета и волнения. Их губы соприкоснулись в поцелуе. И внутри что-то сжалось, будто душа замерла, а за ней и сердце. Эйдан отстранился на секунду от губ Этель, он посмотрел в ее голубые, ясные глаза и улыбнувшись, вновь коснулся ее. В этом моменте все вокруг было будто ненастоящим, будто существовала только она, а он сам лишь видение. Его нутро переполнялось счастьем и возбуждением. Все встало на свои места. Она встала на то место, где ей стоило быть. Он целовал душу, не тело. Он целовал ее без внешней оболочки. Он целовал ее человеческое все, ее вечность.

Когда они слабо отстранились друг от друга Этель коснулась кончиками пальцев губ и улыбнувшись, сказала.

— Знаешь, я думала, что это случиться в лесу. На поляне полной цветов и бабочек. — она вновь покраснела и отвела взгляд.

— У нас будет шанс повторить это. — засмеялся Эд и потянул Этель к себе, заключив ее в объятия. Держав ее в руках, он понял, насколько эта девушка дорога ему и как это обнаженная душа, смогла коснуться его души. Его сердце все еще сильно билось и прижимая Эт к себе, он машинально хотел послушать ее сердце, вот только не услышал его.

* * *

На следующий день Эйдан принялся за набросок портрета Этель. Как ему показалось все предыдущие были не подходящими. Они не могли передать ее образ, не могли передать то, что перед ним не тело, а человеческая душа без кровинки, кости и кожи. Мысль о том, чтобы вновь приняться за наброски клена ушли куда-то очень далеко. То лето, где он находился на поляне, где только рисовал и читал, осталось глубоко в прошлом, будто его и не было никогда.

— Чем занят, новичок? — Эд сидел за столом на работе. У него был перерыв и почти конец смены. Прибравшись на складе и в торговом зале, он решил попить чай и исправить пару штрихов на наброске.

— Редьярд, я пришел сюда раньше тебя. Это ты новичок. — прыснул Эд. Но хранитель состроил гримасу, собирался ответить что-то, но заметил под рукой мальчишки листок бумаги.

— Клянусь своей порцией жаренной картошки, да это же Этель! — крикнул Редьярд. Он растянулся в довольной ухмылке и тут же засуетился. — Крошка Эйдан! Только не говори, что эта дьяволица тебя охмурила⁈ — смеясь, закричал хранитель. — Ну-ка, что у вас было?

— Ничего. Просто решил ее нарисовать. — сухо ответил Эд и сунул набросок в рюкзак. — Это преступление?

— Просто нарисовать? Хм… — потянул юноша. Он присел на край стола и продолжил. — Так же просто, как Джек рисовал Роуз на Титанике?

— Угомонись. — прошипел Эд. И поднявшись, подошел к своему шкафчику, переодеться. Он не хотел обсуждать свою личную жизнь с Реди. Он не тот человек, да и вообще не тот, кому можно доверить что-то личное. Хоть Эд и считал его другом, но он был каким-то особенным другом. С таким человеком проще вести дела, обсуждать и делать что-то важное. Но не делиться личным.

— Ладно-ладно, я понял. — подняв руки, будто сдаваясь, ответил хранитель. — Может тогда и меня нарисуешь? Я бы хотел иметь свой портрет. Когда стану старым и немощным, буду глядеть на твое искусство и думать, какой я был красавец.

— Нет. — сухо, ответил Эд и двинулся на выход.

— Да, хватит. Ну, пожалуйста! — хныча, пробормотал Редьярд. Эйдан решил его проигнорировать, как вдруг в голову пришла, абсолютно, идиотская затея.

— Я тебя нарисую. — начал юноша. На лице Редьярда выступила широкая улыбка и тот уже собрался что-то сказать, но Питерс продолжил. — Только если ты поищешь среди мертвых одного человека для меня.

Улыбка сползла медленно с лица хранителя. Осознание накатило на него и лицо из ясного и веселого превратилось в маску. Неприступную, безэмоциональную маску. Дыхание Редьярда стало частым, но он сумел найти в себе достаточно самообладания, чтобы ответить.

— Нет. — начал он, стальным тоном. Питерс мгновенно пожалел о том, что произнес. — Я не пес, который ищет останки. Не проси меня об этом. Не проси. — его лицо внезапно вспыхнуло и Ред принялся тереть переносицу. — Эйдан, иногда лучше не знать. Лучше не знать, что случилось и не думать об этом всю оставшуюся жизнь. Не винить себя, не думать о том, что чувствовал умерший перед смертью. Не думать, что ты мог бы его спасти. Постарайся, помнить только хорошее. Не влезай к смерти в голову, она назад не отпустит.

— Это не так. — тихо, отозвался Эд, поправляя рюкзак на плече. — Иногда отсутствие информации подавляет настолько, что ты кому угодно готов продать душу за единственное слово.

— Хах. — мрачно сказал Редьярд. — Душа у тебя одна, а вот мёртвых любимых будет много. На всех ее не хватит. Думай о живых.

— Может у тебя есть цена? Что я могу сделать за твою услугу? — продолжал настаивать парень. Он отчаялся и не знал, молить ли Реди или просто отпустить и уйти. В конце концов, будут еще способы, наверное, будут.

— Я не шарлатан, выступающий у цыган. У этого нет цены. — он схватился за голову, теребя белые волосы. — Это проклятье. — он замолк. Эйдан понял, что проиграл и понурив голову отправился на выход. Открыв дверь, собирался выйти, как Редьярд за его спиной добавил. — Я помню, как искали того парня. Твоего брата. В городе был шум, пуще того, что случилось с Мэтом. Мне жаль, что ты не сумел с ним попрощаться, но так ты только тревожишь его душу. А душе нужен покой. При жизни люди мало думают о ней, так дайте же отдохнуть ей после смерти тела.

— Если бы я не оказался в ту ночь на утесе. Ты бы отпустил мысли о Мэтью? Ты бы не воспользовался своей силой? — раздраженно, бросил Эд.

— Нет. Я уже проходил через подобное. И душа моя почернела, как и сердце. И покоя мне не будет. — ответил Реди и отправился за кассу. — Не ищи себе большей боли.

Эйдан шел домой и его поначалу обуздал гнев. Как же так! Он же мог помочь ему, мог ответить просто жив или мертв его брат, но вместо этого получил совет, которого не ждал и не просил. Эд устал от взрослых и от друзей, которые всегда твердили ему забыть, остыть, отвлечься, но как? Как можно перестать мучиться от неизвестности? Как перекрыть боли дорогу в сердце? Как перестать надеяться? Как перестать ждать и хоронить? Как? Ответов нет. Единственное, что Эди принял, так это твердое отношение Редьярда к своей силе. Ава и Этель получили сильнейшие и интересные дары и могут использовать их и на благо, и на защиту. А что у Реди? Тысячи голосов, которые не оставляют его ни днем, ни ночью. Тогда ясно откуда в нем желание много пить. Упиваться до такой степени, когда все равно на голоса. Шутить и быть искусственно веселым, только бы не показать, какой внутри пожар. Эйдану стало стыдно за свои слова. Он просил хранителя пойти искать его брата среди мертвых, но при этом не знал, какое это будет путешествие и что станет с хранителем после. Он пообещал себе, что больше не станет лезть к Редьярду с просьбой найти брата. Ведь это только его боль, никто больше не должен разделять ее с ним.

* * *

Разговор о поисках Джейми был забыт хранителем и Эйданом, по крайней мере, в это хотелось верить. Когда они встретились после этого, то Реди был как всегда весел и саркастичен. Эд же немного смущен и старался не попадаться на глаза новому кассиру. Об этом он не рассказал и Этель. Решив сохранить свою минутную слабость в своем слабом сердце.

Наконец, приступив к холсту, Эйдан проводил каждый вечер в компании Этель. Ему не нужна была натурщица. Ее облик он рисовал с наброска, а вот нахождение рядом дарило силы и энергию. Эд вдохновлялся Этелью и мог внезапно повернуться, когда она о чем-то рассказывала и разглядывать ее лицо, смотреть в вечерние сизые глаза. Мог подняться и обнять ее, осыпать поцелуями, когда она долго молчала. Он был сокрушен ею. Слишком быстро и слишком уязвим.

Как-то вечером Эйдан писал портрет Этель. Девушка обещала вернуться после дел в лесу, и парень не ждал ее до полуночи. Вечер выдался дождливым. Теплым и весенним, но через-чур влажным и суровым от грохота грозы. Портрет шел хорошо и быстро. Эд написал лицо натурщицы и немного волос. Попробовал закрасить фон в темно медовый, а затем в медный, чтобы ее фарфоровое лицо было единственным источником света. Он писал ее в анфас, но при этом увел взгляд и подбородок чуть в профиль, чтобы она не смотрела на него, а будто бы находилась рядом, как при обычной беседе. Просидев около двух часов за картиной, Эйдан хотел было пройтись до «Рыбной Пенни». Он давно там не был, а ведь этого его любимое место. Но не успел он отнять кисть от холста, как в комнату постучала Джоан.

— Эди! — прокричала она через дверь, а потом вошла. — Милый, я иду к Рене. Думаю, посижу у нее несколько часов. И пока не забыла, в конце этой недели я еду в Сиэтл, могу попросить за тобой приглядеть.

— Нет. — улыбнулся юноша, вставая из-за картины. — Я справлюсь. Хорошего вечера. — но ответа не последовало. Джоан подошла ближе, чтобы взглянуть на портрет, и парень понял какую ошибку допустил. Он прятал картины от родителей, в честь протеста и ему не нравилось, когда они заходили без стука и разглядывали его работы. Но ведь там были только пейзажи. А здесь портрет.

— О.- выдохнула Джоан. Она смотрела на картину. — Она очень похожа на ту девушку, которая ездила с нами в больницу за Мэтью. — женщина нахмурилась. — Ах, да. Этель!

— Он еще не закончен. — невзначай бросил Эд. Но лицо матери уже изменилось. Оно стало серьезным и стеклянным.

— Ты никогда не писал лица. — начала Джоан. — Эйдан, не стоит увлекаться этой девушкой. Сейчас в нашей семье не лучшая обстановка и я просила тебя подумать над…

— Я помню. — перебил Эд. — Помню. Но если вы все же разведетесь, то я скорее всего, останусь жить здесь.

— Эйдан, я улечу из этой части страны, если мы не придем сейчас к соглашению с твоим отцом. Меня душит этот дом, этот город и этот лес! С меня хватит страданий. Я не могу больше его оплакивать. Я устала. — протараторила Джоан. — Прошу, подумай хорошо. Если после этих выходных мы не сможем решить наши разногласия с твоим отцом, то тебе придется выбирать с кем жить до выпуска из школы.

— Я понимаю, что тебе здесь плохо. Я и сам иногда чувствую на себе последствия всего этого. — он развел руками в стороны. — Но я пока не готов просто уехать.

— Значит, ты останешься с отцом с Сиэтле? — спросила Джо. Она смотрела на портрет и понимала, что ее сын остается из-за девушки и друзей. Ей никак не приходило в голову, что у Эди точно так же болит сердце о Джейми. Она всматривалась в черты девушки и ненависть прокралась в материнское сердце.

— Она здесь не при чем. — добавил Эд, заметив, как пристально она наблюдает за его работой. — Я хотел бы остаться именно здесь. Но пока не уверен на все сто.

— Ладно. До вечера. — она слабо улыбнулась сыну и вышла прочь.

Эйдан принялся собирать кисти и тряпки, но в голове крутился разговор с матерью, который случился несколько недель назад. Собрав все необходимое, юноша отправился в ванную и включив воду, монотонно принялся мыть кисти, банки для воды и масла, полиру и различные лоскутки ткани. Он все думал, о том, как гнал мысли о семье прочь. Как старался даже не миг не задумываться о том, что родители могут развестись и он будет вынужден выбирать. Плюсом было лишь то, что ему осенью восемнадцать и если их развод затянется на все лето, то Эд возможно избежит участи плохого сына. А он таковым окажется. Ведь парень почти взрослый, а в разводе родитель хочет получить опеку над детьми, а если ребенок сам выбирает сторону, то проигравшая сторона невольно, но оказывается в обиде. Хотя, возможно, их семье это не так уж и угрожало. Эд не был любимчиком, а последние годы изгоем под родной крышей. И если отношения с матерью еще как-то держались на плаву, то с отцом дела обстояли куда хуже. Он и сам не захочет принимать Эда в свою квартиру и каждый день ругаться по пустякам. Но если он останется с мамой, то улетит куда-нибудь во Флориду и еще очень долго не сможет встретить друзей и Этель. Нет. Об этом и думать было не чего! Он не поедет с Джоан и не разделит быт с отцом. Ему нужно подыскать жилье и устроиться еще куда-то или найти работу на весь день, чтобы он мог себя содержать.

Возвращаясь из ванной Эйдан прошел мимо комнаты брата и остановился. С ним редко такое случалось, обычно он старался быстрее пройти мимо двери и по коридору, чтобы в душе ничего не дернулось. Но поглощённый в мысли о переезде, ему вдруг захотелось вновь войти.

Комната была все той же. В ней никто не жил и не мог поменять что-то. Мысль о том, что они все уедут отсюда кольнула в сердце. Возможно, в этой комнате будет новая детская. Будет жить подросток, может даже такой, как и Джейми. Хороший парень, игрок в школьный футбол, спортсмен и весельчак. Живой и с будущем. Эйдан подошел к столу брата и достал из ящика альбом, который был наполнен их семейными фотографиями и достижениями Джейми. Бережно пролистав пару страниц, он достал фото, которое было сделано в начале того лета, когда исчез старший сын Питерсов. Они у дома. Стоят в обнимку два брата. Солнечно и позади их дом. Хорошее было лето, солнечное и семейное.

— Эйдан. — юноша обернулся, увидев на пороге комнаты Этель. Она была одета по-городскому: джинсы, толстовка и кроссовки. Хранительница быстро училась выглядеть местной. — Есть новости о Мэтью, ребята будут ждать нас в «Рыбной Пенни»

— Хорошо. — хрипло ответил парень и сложив фотографию, сунул ее в карман серой толстовки. Он убрал на место альбом и подойдя к девушке, поцеловал ее в макушку. — Я скучал. — она потянулась в ответ и обняла его крепко.

Через двадцать минут они вышли из дома и направились вниз по улице к порту. Гроза кончилась и сильный дождь перешел в морось. Они шли не спеша, обходя новые лужи и разыскивая дорожки по чище.

— С этой комнатой что-то не так. — начала Этель. Эд вздрогнул, он не говорил с другими о спальне брата. Для него это было как обсуждение могилы. — Она какая-то холодная. Входишь и будто все замирает в густой пустоте.

— Мама не разрешает нам входить туда. Все осталось ровно таким, каким оставил Джейми в последнюю ночь дома. — начал Эйдан, подавляя ком в горле. — Но 12 августа она всегда оставляет дверь чуть приоткрытой и сидит там почти весь день. Плачет.

— Мне жаль. — сказала Этель. — Вам пришлось многое пережить. Даже не могу представить, как было больно и как велико было отчаяние. Но жизнь идет дальше. Когда у души есть те, кто ее любят, то первые годы после смерти это очень спасает. Ты чувствуешь любовь даже через непреодолимый путь смерти. Чувствуешь, как где-то о тебе вспоминают и говорят. Эта любовь помогает не заблудиться в огромном «ничего». Она словно ниточка ведет тебя к новому этапу.

— Я этого не знал. — ему вдруг стало хорошо на душе и тягостные мысли от вторжения в комнату брата, чуть отступили. — И каков новый этап?

— Никто не знает. — мягко ответила. Этель. — Но глядя на меня, ты можешь быть уверен, что ничего не заканчивается в темноте.

— Спасибо. — Эйдан мрачно улыбнулся и притянул ее к себе. Они почти дошли до пристани, как девушка остановилась и слабо улыбнувшись, потянулась за поцелуем. Эйдан ответил на него с желанием и снова с той страстью, которая едва ли не брала над ним вверх. — Хорошо. — наконец, ответил он, отстранившись. — Нас ждут.

В «Рыбной Пенни» было почти пусто. Было занято только несколько столиков. Рыбаки отдыхали после смены, рядом с ними сидела парочка на свидании. Проводя их взглядом Эйдан позавидовал им и подумал, что еще не приглашал Этель на свидание. За любимым место парня уселись Ава и Редьярд. Крашенный был беспричинно весел и что-то рассказывал Аве. В то время, как девушка с каждым словом все мрачнела и мрачнела.

— Привет. — сухо протянула она и встав, села рядом с Редьярдом. Тогда Эйдан понял, что она все знает о его новых отношениях, ведь Аве очень не нравилось, что Эд проводит много времени с Эт. Он покосился на Хранителя, решив, что это он рассказал об этом девушке, даже не убедившись в правдивости, лишь сделав вывод по его наброску.

— Ладно, от лирики к физике. — сложив руки на стол, начал Редьярд. Ребята сели за стол, но между ними витало напряжение. Ава смотрела вперед, наблюдая за посетителями кафе. — Есть кое-что об идиотах с утеса.

— Что же? — тут же спросила Этель. Ава метнула на нее острый взгляд, но тут же отвернулась. Эду стало не по себе. Он решил, что необходимо поговорить с Авой и обсудить все тет-а-тет.

— Вчера где-то после полуночи Рене видела под окнами своего дома Джека Уосбера. Он бросил им под порог тушку курицы и сделал тонкую полоску из бензина. — рассказал Реди и помрачнел. — Сегодня в полицейском участке ей сказали, что так как нет записи с камер дома, а у них их просто нет, то это лишь слова. Мать Курта говорит, что Джек заходил к ним около двенадцати.

— То есть они оставят это просто без внимания? — выпалил Эд. — Пистолет они искать не хотят, улики искать не хотят, даже защитить того, кого чуть не убили не хотят⁉ Что происходит⁈ — юноша перевел дух, но потом его словно осенило. — Ребята, вы же хранители. Может кто-то из вас задержит стихию или достанет пистолет?

— И как ты себя это представляешь? — прыснул Реди. — Весь город знает, что ты твердишь о пистолете в океане. Сюда водолазов нагонят, а тут внезапно появляется оружие? Нет, в это нам не стоит лезть.

— А что до погоды. — добавила Ава. — Мы не всегда можем просто ее прекратить или удержать. Помнишь, как в начале зимы ты ходил с нами в лес, когда была сильная метель? Мы не могли ее просто остановить. Природа не повинуется так легко. Мы помогли разгрузить облака равномерно, чтобы не было беды. А если придет буря, то удержим волны, чтобы они не смыли побережье. Но остановить или удержать — не в наших силах.

— Надо что-то делать. Нельзя оставлять людей в опасности. Сегодня это Адамсы, завтра еще кто-то. — предложила Этель.

— Нельзя. — тут же сказала Ава.

— А что ты предлагаешь? Ждать пока Мэта не добьют⁉ — раздраженно ответила Эт.

— Мы Хранители. Не забывайся, Лиса. Наше дело не в городе, а за его границами. — ответила Ава. Она все мрачнела и лишь смотрела за посетителями, которые то входили, то выходили. Бегали перекурить или подышать, а потом вновь возвращались в свою компанию.

— Предлагаешь, прятать голову в песок? — насупилась лисица.

— Предлагаю, не лесть не в свое дело. — рявкнула Ава. — Тебе бы не помешало держаться ближе к лесу. Из нас троих ты самая безответственная.

— Я? Серьезно? — вскипела Этель. — Я не лишила себя всего сама! В отличие от тебя! Тебе дали тело волка, но ты так и не стала храброй. Осталась в своем коконе. Хватило мужества выйти к людям, да и только. Но раз ты здесь и можешь помочь, то почему убегаешь?

— Ты права. — ответила Ава. Она казалось очень уставшей. — Я все испортила сама. Но с тех пор я много прожила и поняла, что ответственность за поступки лучшее, чему я научилась. А ты продолжай прикрываться храбростью и желанием помочь, может тогда люди поверят твоей иллюзии.

— Хватит. — твердо, сказал Эйдан. — Пожалуйста, хватит. Надоело ваши вечные разборки слушать.

— Как бы я не был согласен с Этель, но Ава права. Нам нельзя вмешиваться, могут быть проблемы. — выдохнув, сказал Редьярд. — Но у нас есть возможность защищать. Если что-то плохое начнет происходить — мы будем рядом. И тогда уж точно сможем явить свою силу. — он откинулся на красный диван и потянувшись, добавил. — Ну, а что до меня. По роже этим ублюдкам я и так могу дать, без привлечения своих сил.

— Это еще не все. — начала Ава. — Дэнни Смит, кажется, не успокоилась после нашей беседы у госпиталя. — при упоминании имени бывшей подруги, у Эда все ещё екало сердце. Мучительно давалось осознание, что она теперь по другую сторону и оттуда возврата нет. — Сегодня она встретила Эми после школы и что-то пыталась с ней обсудить, но Рене вовремя приехала и смогла объяснить Дэни, чтобы та больше не появлялась в их жизни.

— Похоже твоя подружка страдает чувством вины. — заключит Реди.

— Она мне больше не подруга. — ответил Эд, подперев голову руками, он уставился в стол. — Видимо, ей действительно плохо, если она продолжает их преследовать и хочет добраться до Мэта, но она думает только о себе, что не делает ей чести и ума. Я попробую, поговорить с ней, может что-то выйдет.

— Хорошая мысль. — заключил Реди. Он казался спокойным, но Эди понимал, что это только на публику, ему не хотелось, чтобы кто-то жалел его или шел на глупости. Правильнее всего было вести себя, как будто бы угроза не так велика. — Хочу чего-нибудь выпить. Что у них есть? А?

— Здесь неплохие молочные коктейли. — отстранено, ответила Этель. Она выглядела растерянной. — Ребята, вы чувствуете?

— Я чувствую, что хочу шоколадный коктейль с топпингом. — перебил Реди. — Ну, кто мне принесет?

— Официантка, но у нее сегодня выходной. Поэтому тебе нужно идти к стойке бариста. — ответила Ава. Он смотрела в стол будто пытаясь прислушиваться.

— Крошка Этель, возьму тебе клубничный. Твой парень не очень-то джентльмен, да? — заливаясь смехом, бросил Редьярд и заковылял прочь от столика.

— Ооо. — потянула Ава. Она отвлеклась от раздумий. — Что ж поздравляю. — процедила она сквозь зубы, буравя взглядом Этель. Та сидела неподвижно. — Этель, что с тобой?

— Я не знаю. — ответила она. — Что-то чувствую. Что-то странное. Разве ты не ощущаешь? Мне кажется, мои мысли уплывают куда-то.

Этель опустила голову на стол и Эйдан испугавшись за нее, тут же прильнул. Он звал ее по имени, но она будто впала в транс или очень глубокий сон. А кожа стала приобретать бледный оттенок. Подняв голову Эйдан увидел замершее лицо Авы. Ее глаза расширились и смотрели прямо за его спину. Она будто подавляла крик внутри себя, стараясь держаться. Ава будто увидела приведение или что-то похуже.

Эд повернулся и увидел, что «Рыбная Пенни» опустела и их столик был почти единственным, за которым остались посетители. Редьярда не было у стойки с напитками. Там сидел мужчина. Он встретился с ним взглядом и внутри голос будто посоветовал, что ему нужно держаться подальше от этого типа. Темные глаза смотрели словно сквозь него, ныряя через зрачки к сердцу. Он поморгал и чуть отвел взгляд.

Кафе будто замерло. Все движения смазаны, словно в кино, а чувства притуплены. Вокруг незнакомца витал ореол жизни, делая его погожим на человека, а Эд и все его друзья деревянные фигурки. Время замедлилось и кровь по венам тягуче загудела. Эйдан испугался, но не парня, а ощущения, что его держат под контролем, что всё находящейся в этой комнате, словно сжато в чьей-то руке. Мужчина поднялся с места и был, довольно, высоким. На нем было черное, длинное распахнутое пальто по фигуре. А мокрые волосы вороново крыла, зачесаны назад. Он продолжал смотреть на Эйдана и парень, смог разглядеть его лицо. Широкие скулы и квадратный подбородок, покрытый гутой щетиной. Открытый лоб, густые черные брови и глаза тяжелые, уставшие, но заинтересованные. Он поднял руки поправляя волосы, и парень увидел, множество колец и перстней. Мужчина кратко улыбнулся, словно приветливый горожанин и вышел прочь из кафе.

Движение, шум и время возобновились.

— Странный тип, да? — обернувшись назад, произнес Эд. Он вновь коснулся Этель и увидел, как ее кожа становилась прозрачной, как она сама растекалась завитушками серого дыма. Ава была напугана.

— Эйдан, бери Этель и уходите как можно быстрее. — начала девушка. Она отошла от транса. И была настроена решительно. — Ты можешь отвести ее к себе домой. Но не вздумай искать нас. Я сама дам тебе знать, когда можно будет встретиться.

— Что? — выпалил Эд. — Что происходит? Что с Этель?

— Я повторяю, уведи Этель отсюда или это сделает Он! — крикнула Ава. Она была рассержена и напугана. — Живо!

— Кто?

— Кальд. — это имя прогремело в здании словно взрыв. — Редьярд отвлечет его, а ты должен увести ее, если не хочешь потерять. Нас, возможно, не будет несколько дней или больше. Мы придём сами.

— Что с ней? — прошептал Эд.

— Поспеши! Или он заберет ее. — сказала Ава и бросилась к запасному выходу. Открыв дверь, она проводила ребят взглядом и добавила. — Эйдан, ты должен попасть домой раньше, чем Кальд узнает о тебе и о вашей связи.

Глава 12 Жасмин

Он прижимал ее к себе, страшась отвести взгляд. Он боялся, что она растает следом за темнотой, которая отступала, гонимая рассветом. Он обнимал ее, борясь с цепенеющим страхом. Она исчезала, а он ничего не мог поделать…

Этель спала несколько дней, по крайней мере, Эд думал, что это сон. Ее тело стало почти прозрачным. Словно ее серебристая энергия, создававшая иллюзию, померкла и оставила лишь черновик девушки. Каштановые локоны поседели и вытянулись, а запах, наполнявший все пространство вокруг — выдохся. Она елеудерживалась за реальность, а душа таяла, как льдинка. О смерти духа хранители не заикались, да и Эд слабо мог себе представить этот процесс. Ведь за все то время, что он с ними, ребята твердят о бессмертии и бесконечности. Выходит, либо они что-то не договаривают, либо все в этом мире когда-нибудь да будет предано смерти.

Эйдан звонил друзьям, несмотря на предупреждения. Приходил к их дому, звал в лесу. Но они не откликались. Он остался совсем один наедине с проблемой, которую решить не мог. Ведь у него не было инструкции, не было наставлений что и как делать. Он даже слабо представлял себе, что такое душа и почему она внезапно потеряла силу? В интернете ничего не найти, огромная сетка всевозможной информации, но ничего о том, что могло бы помочь Этель. Видимо, человек нашел лекарство от множества болезней и продолжает искать, но игнорирует душу.

Прятать Этель в своей комнате Эд не мог, ведь в любой момент могла войти мать, а девушка не состоянии защитить себя иллюзией. Поэтому в тот вечер, когда нагрянул Кальд, Питерс принес еще в сознании Этель и положил ее на постель в комнате брата. Проведя ночь рядом с ней, был уверен, что здесь она поправится, но уверенность гасла день за днём.

Джоан не войдет в комнату Джейми, особенно сейчас в период, когда она начала восстанавливаться. Эди старался вести себя, как обычно, но волнения и переживая было сложно скрыть от матери. Она читала их движениях и лице, но поверила тому, что Эд ссылался на окончание года и экзамены, которые он боялся завалить. Он ходил в школу по инерции, почти не слушая и не бывая в сознании на уроках. Тщетно пытаясь найти информацию на сайтах об эзотерике и дописаться до друзей.

Дежуря рядом с хранительницей, в голове крутились мысли, как ее спасти, что сделать, чтобы она выжила. Обнадеживающим моментом, казалась ночь, она шевелилась, иногда произносила слова, будто в горячке, но не приходила в себя, словно была иллюзией. Ее душа, ее прозрачное тело слабо светились, переливаясь серебром. Будь они в замке, в рассказах Лавкрафта или Эдгара Алана По, то он бы не на шутку испугался, но это была Этель, его Этель. Он боялся лишь, того, что она не очнётся.

От мрачных мыслей сумасшедших нескольких дней отвлекли шаги по коридору. Эйдан поднялся на ноги и прислушался, ведь в доме никого не должно быть. Джоан уехала с первыми лучами солнца, а гостей Эд не ждал. Наконец, он услышал тихие голоса, которые что-то бурно обсуждали и решив больше не прятаться в собственном доме, ринулся к двери, резко ее открыв.

— Черт возьми, у него комнатка, как в сериале про подростков. — прыснул Редьярд заглянув в комнату Эда. Рядом стояла испуганная Ава, она таращилась то на Эда, то на Реди. — Ой, тут и рисунки. — добавил хранитель и вошел в комнату без разрешения. Ава пыталась его остановить, но Реди ушло заскочил в спальню.

— Где вас носило⁉ — вскричал Эйдан. Он был обижен на друзей, которые игнорировали его и оставили Этель погибать. Он смотрел на них поджав губы, стараясь не обвинять больше положенного. — Вы не хотите мне помочь, а?

— Эйдан, прости, что так вышло, но и мы не развлекались. — смерив взглядом друга, начала Ава. Она взяла себя в руки и ее лицо вновь стало серьезным. — Где она?

Ничего не ответив Питерс, шагнул обратно в комнату брата. Хранители последовали за ним. Они жадно оглядывали помещение, потому что понимали, кому она принадлежит и как Эд относится к трагедии с его братом. Они переглянулись и было очевидно, что он был расположен к Этель, если он пустил ее самое больное место своего дома. Или у него просто не было выбора. И только после этого они обратили взгляд на Этель, лежащую на спине и мирно спящую в обычной человеческой одежде.

— Она не умрет? Ответьте. — выдавил Эд, он все ходил по комнате в поисках успокоения, но ему его не найти, пока Этель не откроет глаз и не заговорит.

— Души не умирают, глупенький. — серьезно ответил Редьярд. — Но мне не нравится, что она переняла мой цвет волос. Неужели так сложно придумать что-то свое.

— Ты отлично знаешь, почему ее волосы побелели. — тихо ответила Ава и села на край кровати. Она посмотрела на хранителя через плечо, и его улыбка исчезла.

— Что с ней? Что с ее волосами? — начал вновь раздражаться Эд, его нервировало то, что хранители ничего не предпринимают.

— Позже. — мягко, ответил Реди.

— Я… — начал Эд, но его тут же перебила Ава.

— Эйдан, нужна твоя помощь. — сказала Ава, встав с кровати и подойдя к юноше. Она взяла его руку и почувствовала дрожь. — Скажи мне, чем пахнет Этель?

— Что? — выпалил Эд. — Что за глупость? Я не понимаю…

— Эйдан. — с нажимом повторила Третья. — Чем она пахнет.

— Полевыми цветами. — взяв себя в руки ответил парень. — Нет, жасмин. Жасмин.

Ава улыбнулась ему и от этой улыбки ему в голову пришло осознание, что девушка знает, что нужно делать. Она спасет Этель и все будет хорошо. Ему хотелось в это верить.

Хранительница развела руки в стороны и громко хлопнула в ладоши. Комната заискрилась серебром и ярким светом, вокруг послышался звук бьющегося стекло. Эйдан зажмурился на мгновение, но затем снова открыл глаза и увидел, как воздух пропитан блестящей пыльцой, а над Этелью идет дождь из бутонов жасмина. Воздух наполнился свежим ароматом цветов и зелени. Но продлилось это недолго. За минуту все тело Этель было усыпано цветами, они были повсюду: на подушках, на кровати, на полу. Свет и сияние рассеялись и дом вновь стал обычным. Эйдана всегда завораживало то с какой легкостью хранители начинают творить и с каким равнодушием заканчивают. Для юноши это было моментом, когда дыхание замирает в легких и он будто оказывается где-то в другом мире, более совершенном и сказочном, чем наш.

— Когда все цветы впитаются в ее тело, она очнется. — заключила Ава. — Редьярд, вторая часть будет на тебе. — Хранитель напряженно кивнул и стащив книгу с полки уселся за стол и принялся, будто бы читать.

— А нельзя было мне хоть сообщение кинуть? Я мог собрать ей цветов! — прыснул Эд. Его сердце отошло от ужаса, но он все еще был взволнован.

— Как только мы узнали, пришли. — ответила Ава и пробрела прочь из комнаты. — Пойдем Эди, нужно поговорить. Этель скоро очнется.

— Давай поговорим тут. — отмахнулся Эд. — Я хочу быть с ней.

— Понимаю, но Редьярд должен закончить. Мы будем мешать. — продолжала настаивать девушка, но Эд не хотел уходить. — Эйдан, это нужно для ее здоровья! — Смягчившись, юноша последовал за подругой. Все-таки они спасли Этель, хотя оба к ней относятся не очень хорошо. Он был благодарен, но не мог быть благоразумным, чтобы четко делать то, о чем его просят.

Спустившись на кухню, Эд решил сварить кофе. Ему это точно не помешает. Было раннее майское утро. Золотое солнце проглядывало в окна. Постепенно комната напиталась ароматом кофе. И жизнь возвращалась на свое место. Переживания отступали, оставляя за собой вопросы.

Начало разговора затянулось. Ава не спешила начинать, а Эд не знал, хочет ли вообще говорить, хотя он понимал, что разговор будет тяжелым или неприятным. Наконец, подвинув подруге чашку, он устало улыбнулся и сел рядом на диван.

— Я не должна говорить об этом. Вернее, Этель должна рассказать тебе, но ты должен знать правду до того, как она очнётся. — начала Ава. Она взяла чашку и сделав глоток, продолжила. — Я не знаю в какие темы посвящала тебя наша Первая Хранительница, поэтому могу повторять уже тебе известное. Хранители — это санитары леса, помощники Природы и отмыватели грехов своих предков. Раньше каждый из нас был человеком, но умер преждевременно и далеко от глаз людей. Каждый кто причинил вред Природе, планете, зверям должен искупить свое бесчинство. Если человек умирает в дикой природе, то через год он обретает два облика: животный и человеческий. Это помогает нам исправно вести службу. Но у службы, как и у всего есть срок. Он равен тому, сколько зла причинили твои предки. Для Матери Природы мы все один большой род, но она избирательна. Хотя все являются ее детьми, те кто нарушает больше правил — получает равное наказание. Когда срок службы истекает, хранителя должны подготовить. И тогда…

— И тогда появляется Кальд. — закончил Эйдан. Страшное осознание коснулось его холодной рукой, от которой пробежали мурашки. Он хотел слушать, но и желал все прекратить и оставаться в неведении. — У Этель заканчивается время? Поэтому он за ней пришел?

— Да. — ответила Ава и опустила глаза. Эйдана словно окатили холодной водой. Он вздрогнул, но продолжил слушать, стараясь сохранить спокойствие. — Кальд приходил несколько раз. Хотя прошлой осенью она пыталась найти его сама. Но затем она вернулась в тот вечер, когда ты говорил с нами о хранителях. И тогда она больше не заикалась об этом.

— Зачем она сама его искала? Для чего?

— Кальд приходит для того, чтобы сказать сколько времени у тебя есть. Он оповещает, чтобы ты смог поправить свои дела. Окончить начатое, привести службу в порядок, принять тот факт, что время вышло и пора думать о выборе. — Ава говорила с трудом, подбирая слова. Было видно, что тема девушке не приятна и тяжела. Она крутила в руках пустую чашку и Эд решил налить им еще кофе. Голова не соображала. — Этель знает сколько ей осталось, но она внезапно стала убегать от него. В люди Кальд не выходит то, что случилось в «Рыбной Пэнни» это редкость для него.

— Он пришел ее забрать в тот вечер?

— Скорее дать последнее предупреждение. — девушка взяла кофе и уставившись в чашку, продолжила. — Дело в том, что у нас есть выбор. Кальд говорит время, ты принимаешь решение. Либо остаешься Хранителем, но у тебя больше не будет шанса отказаться, ты застрянешь во всем этом навечно. Либо принимаешь отставку, и он уводит тебя в «Бесконечное Ничего». Так мы называем место, где находятся души.

-' Бесконечное ничего'? И там все души? — ошарашено, спросил Эд. Он внимательно смотрел на подругу, та не переставала нервничать.

— Все. До единой.

— Я не понимаю, ты готовишь меня к тому, что Этель исчезнет? Умрет? — поднявшись с места, бросил Эд. Он принялся ходить по комнате, меряя ее шагами.

— Я хотела, чтобы ты знал о нас именно эту часть. — сдержано, начала девушка, тоже поднявшись. — Потому что когда она очнется, то будет знать, что ее ждет. Эти дни мы пробыли в служении Кальду. В знак одобрения, он рассказал, как спасти ее на время, но он вернется за ответом. — ее голос дрогнул, словно Ава едва сдерживала слезы. — И я умоляю, не влияй на ее решение. Отстранись. У нее не будет другого шанса.

— Что? Ава, что ты такое говоришь? — выпалил Эд.

— Пойми, пока ты человек тебя волнует жизнь. Ты боишься смерти, но воспринимаешь ее как конец, но это не так. Ты и сам это видишь. — Ава обняла себя руками и будто дрожала. — Когда ты душа, то думаешь о своем спасении. А когда ты заключенная под чутким надзором Природы душа, то ты думаешь, как отработать десятки лет в полном одиночестве и получить покой. — вскричала она, ее дрожь стала сильнее. — А если ты еще и чистая душа, то вновь родишься.

— Я бы не за что не попросил ее остаться, без ее воли. — только и сказал Эд. Голова его шла кругом.

— Ты не представляешь, как ценно то, что имеет сейчас Этель. То, что у нее есть выбор самое важное в существовании.

Эйдан не смог больше смотреть на дрожащую Аву. Он быстрым шагом преодолел всю комнату и нежно заключил ее в объятия. Он прижимал ее к себе и понимал, что по какой-то причине у Авы нет этого выбора. И он прижал ее сильнее, поцеловав в макушку.

Ужас внутри него не отступил, а расширился. Теперь он был в каждой конечности, в каждой клеточки и мысли. Он никогда не задумывался о том, что Этель может просто исчезнуть. Ведь она была душой, была чудом, которое ему посчастливилось узнать. Выходит, ее тоже нагонял конец, как и обычного человека и это нормально, что она бежала от Кальда. Ведь каждый боится смерти, боится «Бесконечного Ничего». Но у нее было точное время, в которое она должна была уложиться. Чего нет у живых. Но, возможно, так даже лучше. Человека смерть настигает неожиданно, без предупреждений или знаков. Она случается и все. В потоке жизни человек о ней не думает, живет и наслаждается. А Хранители вынуждены знать, что за их спинами тикают часики, в руках мрачного мужчины.

А главный вопрос, застывший в мыслях юноши был, что, если Этель уйдет? Что будет с ним? Ава была права поговорив с ним наедине об этом. Теперь же он будет знать, насколько эгоистичен, чтоб отпустить.

— Ава. — медленно отстранившись, Эд улыбнулся. — Ты пахнешь грушами и никакие сигареты этот аромат не перебьют. — она засмеялась и вновь к нему прильнула. Только она бывала подругой, которая всегда рядом, а душа, которая ему очень дорога, умирала рядом.

* * *

Поднявшись в комнату, они обнаружили, что Этель пришла в себя. Она сидела на постели и выглядела отдохнувшей и ясной, а рядом на стуле сложив руки в будто в молитве, восседал Редьярд. Увидев Эйдана она улыбнулась, но тут же взмахнула руками у лица и ее белые волосы вновь стали каштановыми.

— Не трать на это силы. — сказал Эд и хотел было прильнуть к ней, но сдержался. Редьярд отпустит шуточку, а Ава снова насупиться. — Белый смотрится не плохо.

— Это не мой цвет. — отрезала она, казавшись оскорблённой. — Спасибо вам.

— Этель. — начал Редьярд, он выглядел непривычно серьезным и признаться, ему это не шло. Вид дурочка куда лучше. — Ты должна с ним встретиться.

— Не здесь. — прошипела Этель, поднимаясь с постели. Она выглядела так, словно ничего не произошло. Будто она не была на грани исчезновения.

— Этель, я все знаю. — вмешался Эд. — Жаль, что ты сама не рассказала раньше.

— Я сама назначу встречу. — девушка едва сдерживала себя. Она натянула фальшивую улыбку.

— Ха! — выпалил гневно Редьярд. — Услышь себя! Кальд придет сам. И моли бога, чтобы он дал тебе выбор за твое непослушание. Хотя твои волосы знак того, что прощать он не намерен.

— Мне плевать. Я готова на все.

— Готова? — пуще прежнего вскричал Реди. — Что же ты бежишь? Ты сделала много ошибок за 80 лет, представь, что будет с вечностью? Или ты думаешь, что Эйдан пожертвует собой и будет делить с тобой службу? Глупая, борись за жизнь!

— Замолчи! — вскричала она и густой серебряный дым пополз по стенам комнаты.

— Несмотря на то, что ты с нами сделала, мы все равно тебя спасаем. Прими хоть однажды помощь и прислушайся к словам. — добавила Ава, она сложила руки на груди. — Не делай того, о чем пожалеешь.

— Хватит. — отозвался Эд, он чувствовал, что должен вмешаться, но, с другой стороны, это был разговор душ. И он не знал, когда вернется Кальд. — Возможно, их стоит послушать. Ты чуть не исчезла.

* * *

Хранители немного восстанавливались после случившегося. На работе они затравили байку, что заболели, какая-то кишечная палочка. Мистер Тодд был немного зол, так как ему пришлось вызвать Рика на работу, чтобы как-то закрыть дыры сотрудников. Но быстро оттаял, стоило Аве и Редьярду вернуться в строй. Их поведение не изменилось, но Эд знал, что теперь ребята настороже. Эйдан после пережитых волнений немного остыл и даже в школе стал менее странным. Но когда выпадала свободная минутка, он задумывался о рассказе Авы. Чаще всего он размышлял о «Безграничном Ничего», как там теснятся миллиарды душ, как туда может уйти Этель и среди это света, он ее не отыщет. Думал над тем, чтобы его поддержка не выглядела навязчиво, чтобы Эт не осталась ради него, а решала сама.

Его одолевали мысли о том, что озвучил Редьярд. Неужели он и правда мог стать Хранителем? Стать частью природы и иметь те же силы, что и другие. Эйдан фантазировал, какой бы дар у него был, и каким бы животным стал. А также он мог бы управлять стихиями и серебристой дымкой. Но мысль о смерти его пугала. Он не был готов умирать ради этого, не был готов оставаться неизменным, в то время как все меняется. А также причинять боль родителям, как бы они к нему не относились. Не искать и не привыкать, так как это все равно умрет. Нет, в таком мире жить мучение.

Во время перерыва между уроками, Эйдан сидел на траве и наслаждался майским солнцем. Это был первый день без дождя, и никто его не упускал. Почти вся школа собралась во внутреннем дворике. Было шумно, гвалт разговоров, смеха и криков. Эд сидел один и читал книгу по истории искусства, хотя мысли его были далеки от картин. Рядом упал рюкзак и перед Эдом возникла Дэнни, она присела на траву молча. Парень предпочел не начинать разговор, это ведь она подошла, а помогать предательнице он не хотел.

— Привет. Что читаешь? — выдавила она. Ей ведь было все равно, что он читает. Было наплевать и в дружбе. — Погода отличная.

— Да, погода классная. Может, детективы наконец-то начнут искать пистолет. — буркнул Эд, не отводя взгляд от книги, которую не читал.

— Я слышала, они хотят начать завтра. — она осторожно подбирала слова.

— Им было бы чуть проще, если бы ты пришла в участок и сдала всех идиотов, включая себя. — резко ответил Эд и отложил книгу. Дэн отвела взгляд и поджала губы. — Я всегда считал тебя сильнее, чем я сам. Восхищался тем, как прямо ты говорила, как не стеснялась и как открыто могла идти против всех. Но сейчас я понимаю, что ошибался.

— Мне жаль, что так вышло. Но я уже ничего не могу сделать.

— Я сказал, что ты можешь сделать. — перебил ее парень. — Но ты боишься за свою задницу, ведь тебя могут осудить за оставление в опасности. Тогда карьере конец. Но что хуже, ты как человек кончилась.

— Не правда. — рявкнула она. — Я пыталась помочь Рене, но она меня не слушает. Я торчу у их дома изо дня в день! Эди, ты же можешь с ней поговорить? Мои родители дадут им денег. Мэту нужно много лекарств или пусть все съездят в отпуск.

— Ты могла бы просто перевести им деньги на карту. — бросил Эд. — Но кажется, ты думаешь, что таким способом убьешь чувство вины. Спойлер, нет. Вина никогда тебя не оставит. Ты поступила ужасно. Ты выбрала Бренди вместо того, чтобы спасти друга. А ведь это было по вашей вине.

— Пойми, я не могу спать. Мне нужно знать, что Рене…

— Что? Простила тебя? — он мрачно засмеялся. — Она не сможет простить, потому что ты могла бы изменить все одним походом в участок, но Дэнни ты ищешь легкий путь, а его нет.

— Я не могу…

— Или наберись смелости или уезжай. Тебе здесь не место. Я отпустил, что ты бросила меня, но простить, что ты уехала от Мэта — не могу. Ты могла сесть в тачку, послать все к черту и привезти помощь или отвезти его в больницу.

— То есть ты мне не поможешь?

— Я не стану больше говорить об этом, Дэн. Я попрощался с тобой у больницы. Ты в прошлом. — ответил он и поднявшись, пошел на урок. В душе что-то кольнуло, будто последняя ниточка оборвалась и отпустила груз их дружбы.

— А я не стану ломать свою жизнь из-за идиота, который знал на что идет. Ему платили. — крикнула она в спину парня. — Давай, делай из него мученика, ведь тебя всегда тянет к обиженным жизнью!

Но Эйдан больше не сказал и слова, лишь поднял руку и показал Дэнни Смит средний палец.

* * *

В воскресенье Джоан не вернулась домой, объясняя все необходимостью поправить дела. К тому же у нее был заказ в Сиэтле, который она повезла с целью продать подороже. Эд остался один на все выходные и возможно начало недели. Делать ему было особо нечего, кроме работы и школьных уроков, которые начинали сводить с ума. Близилась середина мая, а значит экзамены назревали. И хоть он прикрывал свое волнение за Этель школой, сейчас окончание учебного года, действовало ему на нервы.

Находясь на смене Эйдан старался работать, чтобы отвлекаться от мыслей, которые наполняли его голову. Но вот только работая руками, следить за мыслями не выходит. Он старался раскладывать товар, попутно общаясь с Авой и Редьярдом, но их разговоры на работе сводились не к чему. Говорить о том, что происходило с Этель, да и то, что ждет ее впереди, было невозможно, ведь повсюду ходили люди, да и обсуждать в слух было не приятно. Обсуждать положение Мэта, устали абсолютно все, даже Реди. От того, что слова то и дело носят из уст в уста, они не становятся действием или решением проблемы. Поэтому голова теснилась мыслями о самом разном.

Ему не давала покоя Этель, которая вела себя, как и прежде. Будто не оказалась на грани, будто за ней не шел по пятам древний дух, способный забрать все, что она любит. Возможно, она не хотела, чтобы Эд и другие видели ее волнение и ужас, но поделиться чувствами было куда лучше, чем копить их в себе, мешая со страхами. Встать перед таким выбором, как оказываются хранители, наверное, страшнее, чем этот выбор не иметь. Ведь ты не выбираешь лучшее, ты соглашаешься на меньшее. Отказаться от спутника Время и жить неизменной, не меняемой, не рушимой жизнью Хранителя. Или выбрать «Бесконечное Ничего». Либо жизнь в заключении, либо Ничего. Ощущение безвыходности преследовало Эйдана, когда он думал об этом. С другой стороны, у людей никогда не было справедливого выбора. Ты либо страдаешь, либо несчастен. После смерти поиски счастья, гармонии и блаженства не останавливаются. Душа, как и при жизни хочет всего того же. Размышляя об этом Эйдан думал, что за человеческое владение землей надо платить.

Он переживал о том, что Этель должна принять важное решение сейчас. Когда у нее появились отношения, а общение с другими Хранителями наладилось. Должно быть ей сложно, но он так же понимал, что в ее жизни лишь мгновение. Его пугало не меньше, к чему приведут эти отношения? Есть ли у них будущее и какое? Хотя в сердце, где-то глубоко в сознании он понимал, что это все рушиться уже сейчас, ведь они не могут быть вместе в разных обличиях. И Эйдан не был готов менять себя, ради любви.

После смены ребята задержались в магазине. Эду не нужно было спешить домой, а хранители никогда никуда не торопились. Они засели в подсобном помещении общаясь о самом разном. Больше они слушали возмущавшегося Редьярда, который отчаянно выпрашивал свой портрет. После разговора, где Эд просил поискать Джейми среди мёртвых, ему стало стыдно, и он согласился написать Хранителя, но не так быстро, как тот хотел.

— Да! — победно, заключил Второй, когда после полуночи они закрывали магазин. — Я хочу надеть меха и перья. Нужно снять студию в Сиэтле. Моему лицу нужен хороший свет.

— Да ладно тебе. — начала Ава, закуривая сигарету. — Тебе будет достаточно, если Эд напишет тебя у моего дома, сидящего на ступеньках с метлой.

— Ты что с ума сошла? — вскричал Реди. — Потомки должны видеть всю мою красоту в величии, а не когда я прибираю твой двор. Кстати, ты могла бы делать это сама. Я не очень хочу чистить дорожки от сорняков без помощи силы. Я выгляжу, как крестьянин.

— Что ж будь ты действительно в средневековье, то уже висел бы на вилах или в петле. — ответила Ава и Эд засмеялся. — Татуировки, волосы, чрезмерное самомнение, да ты прямо цель для казни.

— Завидуй, я не против. — широко улыбнувшись, ответил Реди и подхватив ее за руку, пошел к перекрестку.

У них было прекрасное настроение. Даже Редьярд почти никого не оскорблял и не ругал. Не призывал богов и не делал вечно скучающий вид. Когда ему было хорошо, он пел хвалебные песни своей красоте. Внезапно в голову Эйдана вернулись слова, сказанные Крашенным вчера. Что белый цвет волос что-то означает. Он не сам решил выделяться с помощью моды, а в этом был подтекст. Но нарушать веселье ему не хотелось, поэтому решил, что обязательно спросит у Авы про волосы Крашенного.

— Что ж может перекусим? — предложил Реди.

— А вы разве едите? — ошарашено, спросил Эд. Ава улыбнулась и взяв его под руку, ответила.

— Мы же все еще люди, а значит все человеческие удовольствия нам не чужды. Мы не испытываем голода и другие потребности, но мы можем есть и спать, чувствовать любовь и быть с кем-то близки. Нужно просто хотеть этого. То, что у меня нет костей и кожи, не лишает меня титула Человек.

— Я знаком с хранителями почти год, но не перестаю узнавать о вас что-то новое.

— Как и с любым другим человеком. — вновь смущенно улыбнулась Ава.

— Тогда пойдемте ко мне. — предложил Эйдан. — У меня есть картофель с овощами и индейка. Этель обещала зайти утром, но может удастся вытащить ее из леса сейчас?

— Ох, зачем портить вечер. — буркнул Реди. — Ладно, слетаю за ней. — И не дожидаясь ответа друзей, Ред щелкнул пальцами и на месте парня появилось большое черное облако, из которого ввысь рванул филин. Изящная птица, расправив крылья исчезла в темноте.

— Что не говори, он и правда красивый. — сказала Ава. — Вот только глупый. Зачем он устроил это представление на улице? Как он до сих пор еще нас не сдал.

— Впервые вижу его в облике птицы, правда я все еще удивлен, что это филин, а не павлин. — ребята засмеялись и двинулись в сторону дома.

Они шли очень медленно, едва передвигая ногами, говоря о поездке Джоан в Сиэтл. Признаться в том, что родители разводятся было как-то стыдно. Хоть это нормальный процесс, который Эд часто наблюдал у других, в его семье вызвал бурю странных эмоций.

— Ава, могу я спросить у тебя про белые волосы? — начал Эд, после недолго молчания. Он внезапно вспомнил разговор хранителей.

— Опять же лучше пусть тебе скажет об этом Этель, но мне начинает льстить, что о чем-то важном ты обращаешься ко мне. — девушка улыбнулась и продолжила. — Это символ чистоты. Если тебе доведется видеть еще хранителей, то ты поймешь, что беловолосых чуть больше, так как это те души, которые приняли служить Природе вечность. Их выделяют среди других, чтобы было видно, кто предал службе настолько, что пожертвовал «Бесконечным Ничего».

— Погоди, но у Этель уже белые волосы. Значит, что конец? Кальд выбрал за нее?

— Нет. Просто он дух, который был создан для того, чтобы собирать долги. Он хитер, жесток, добр и милосерден. В нем куча несочетающихся качеств. В том числе и плохой юмор. — закончила Ава и остановилась, посмотрев назад. — Он пугает ее. Сжимает время, чтобы она больше не смогла убегать. Этель может покрыть себя иллюзией, но обмануть себя не может.

— Ясно. — кратко ответил юноша и потупил взгляд. Он осматривал свои кроссовки и думал, столько у них времени. — Значит Редьярд?

— Да. Его срок оказался меньше, чем у остальных. Через тридцать лет он смог выбрать и сейчас он вечный белый хранитель. — мрачно улыбнувшись, ответила Ава. — Я его не осуждаю, когда у тебя есть выбор жить, как ты жил и четко видеть перед собой свой путь, свое будущее, то сложно выбрать пустоту. Кто знает, что там происходит в «Бесконечном Ничего»? Может это конец.

— Выходит он тоже умеет бояться.

— Эйдан, все боятся. Просто кто-то надежно прячет это.

Внезапно над ними пронеслась птица. Они подняли головы, это был Редьярд, но он слишком быстро вернулся, возможно Этель была неподалеку. Но филин все кружил над ними не спускаясь вниз. Эд наблюдая за другом насторожился. Это не в его стиле кружить, как над добычей и выжидать. Хоть он и не мог с точностью это заявить, все же он знал друга, тот бы устроил предтавление, чтобы покрасоваться. Поэтому ту было что-то другое.

— Он говорит, что у дома Мэта бродит Джек. — начала Ава, она смотрела в воздух на птицу. — Нам лучше проверить, чтобы ничего не случилось. — она кивнула Редьярду и тот с силой вспорхнул выше и полетел в сторону школы. — Проследим, за Уолсбером, а если будет нужно вызовем копов.

Через десять минут Ава и Эди прибежали в район, где жили Адамсы. Они не увидели никого подозрительно и, тем более, Джека Уолсбера. Вся улица была спящей, ведь глубоко за полночь редко кого встретишь в их городе. Согнувшись пополам, они двинулись к заднему двору Мэтью. На втором этаже была крохотная комнатка парня, такая же маленькая, как у Эда. Вот только под окном не было бревен, имитирующих камин в доме. На заднем дворе у Адамсов почти ничего не было. Разве что разбросанные игрушки Эми и большая песочница, сделанная братом в честь ее рождения. Примятая трава, за которой не следили и торчащие в стороны кусты.

Эд двигался первым, так как он хорошо знал местность. Позади на шаг отставая кралась Ава и ее не было слышно. Будто она совсем не наступала на землю. Она было хищницей и без облика волчицы. Почти войдя на участок в самом углу между деревьями, он заметил тень. Этой тенью был Джек. Юноша сидел на корточках, а рядом нагнувшись стоял парень, лица которого в темноте не мог разобрать Эди. Они присели у куста дикой розы, которую никто не стриг несколько лет. Она обширно разрослась и была усыпана большими розовыми бутонами, поэтому ребят тут не было видно. Хотя они бы не отказались от помощи Этель. И Эйдан вспомнил, как звал раньше ее, когда не понимал, где искать Хранительницу.

— Этель, Этель, Этель. — заговорщически прошептал Эд. Он почувствовал на себе взгляд подруги и немного поежился, но не стал оправдываться или объяснять.

Джек и его сообщник о чем-то тихо переговаривались. Но не было слышно и слова. Ведь утесовцы сидели в конце участка и их слова растворялись в воздухе, но надежда выведать их план оставалась, так как позади них грузно сел на забор филин. Парни подпрыгнули и побоявшись птицу, вылезли из своего убежища ближе к дому.

— Думаешь, он испугается? — шепнул утесовец, потирая нос.

— Должен или придеться устроить что-нибудь похуже. — шипя, ответил Джек. — Мистер Мейсон говорит, что через неделю дело закроют. У них же нет пистолета. Я надежно припрятал его в океане. — засмеялся Джек и продолжил. — Но нельзя же чтобы болтуны оставались не наказанными? Поэтому начнем с малого. Нас с тобой за все недели здесь не разу не видели, а вот та негритянка Смит, отбивала пороги этого дома почти каждый день. Поэтому на нас не подумают.

— А дом не загорится?

— А с чего ему гореть-то, дурень? — прыснул Уолсбер. — У Адамса пробито легкое, ему дышать тяжело. Мы кинем что-то похожее на дымовую шашку. Только пахнут будет дерьмом. Его мамашка тут же прибежит, не успеет он двух раз покашлять.

— Почему ты так уверен в том, что на нас не подумают?

— Я уже сказал. Смит здесь все облазила. — нетерпеливо рявкнул Джек. — Отпечатков пальцев не будет, я все обработал раствором, которым мистер Мейсон обрабатывал дубинку, когда бил заключенных в участке. Средство на сто процентов работает. И от газа этого не задохнешься, у него же окно будет открыто и мать под боком.

— Погоди. — трясущемся голосом, запротестовал юноша. — Так это дым или газ?

— Люк, это сероводород. — сдался Джек. — Но он не опасен в маленьких объемах. Просто возьми это и брось ему в окно, я тебе подсоблю.

— Пошел ты к черту, Джек! — рявкнул Люк и выпрямился. Эйдан сразу узнал этого парня. Он был с Джеком и Куртом, когда пытался украсть пиво из магазина мистера Тодда. Это был тот день, когда Эд начал догадываться о способностях Авы, предположив, что она гипнотизер. — Я не буду кидать ему в окно хренов газ! Хочешь мстить? Делай это сам! Я в тюрьму не хочу.

Люк быстрым шагом преодолел двор и вышел на главную улицу района. Он обернулся на дом, а потом зашагал прочь. Джек остался один и если он все же хотел совершить преступление, то должен был делать это своими руками, так как использовать кого-то больше не получиться. Ведь это он сунул Курту пистолет и пытался вручить газ Люку. Он был просто кукловодом, а нарушали закон другие. Эйдан невольно улыбнулся. Ему было приятно, что парень в последний момент все же отказался принимать участие в том, где могли пострадать люди.

— Ты нашла нас. — прошептал Эйдан. Среди аромата дикой розы пробился тонкий запах жасмина. Юноша повернулся, в облике черной лисы сидела Этель. Ее желтые глаза горели в темноте и внимательно наблюдали за происходящим. — Нужно что-то делать. Мы можем не успеть помочь Мэту.

— Вряд ли Джек это сделает. Он трус. — в ответ, прошептала Ава.

— Да, но лучше подождать или увести его подальше от дома. Ты же сама слышала, он настроен на месть. — прошептал Эд.

— Я все записывала на диктофон. Это, по сути, признание во всем. Так что ему уже не отвертеться. — улыбнувшись, заявила Ава. — Обожаю этот век технологий! -заключила девушка. Эйдан был в восторге от подруги. Она вовремя среагировала. Парень бы в жизни не догадался достать телефон, который всегда при себе. Все-таки желание узнать, всегда побеждает мысль воспользоваться ситуацией.

Ребята ждали что вот-вот Джек либо что-то предпримет, либо отправиться прочь. Но шли минуты, а он все сидел у дома и не двигался. Было видно в темноте, что он нервничает, потирает руки и то и дело оглядывается. Может он верил, что Люк вернется, ведь ранее его вряд ли кто-то не слушался. Вся шайка утесовцев держалась за Джека, он был их пастухом. Возможно, он думал, что потеряет над ними контроль, когда все узнают о том, что хотел сделать Уолсбер, а один из них противостоял ему. Прошло около тридцати минут и Джек, наконец, начал двигаться. Он поднялся на ноги и вышел из своего темного укрытия. Парень вертел в руках, что-то похожее на консервную банку.

— Он передумал. Уходи же. — Едва девушка закончила, как послышался звон битого стекла. Ава, сидящая на земле и записывающая все происходящее на диктофон, едва подавила крик. — Я звоню в скорую и полицию.

Из куста сливаясь с ночью, выскочила лиса и набросилась на Джека, тот испугавшись животного начал вопить, что есть силы, хотя Этель его не кусала. Эйдан решил последовать примеру подруги. Он выбежал из кустов и напал на Джека, который ошарашено смотрел то на черное животное, на разбитое окно. Крик Уосбера всех разбудил и в комнатах начал загораться свет. Повалив его на землю, Эд придавил ногами руки и как следует вмазал по роже. Джек же был полностью дезориентирован и помотав головой увидев перед собой Эда, закричал.

— Какого хрена, Питерс⁉

Завязалась драка. Джек сбросил Эда с себя и с жаром ударил его в грудь ногой. Парень забыл, как дышать и упав навзничь, начал задыхаться, но ярость была сильнее боли. Поднявшись на ноги, он подумал, что ребра сломаны, но побежал на противника размахивая кулаками. Он никогда прежде не дрался, будучи уже взрослым. Поэтому выглядел нелепо, как ребенок, который хочет дать сдачи старшему брату. Почти все удары Джек обходил и лишь бил Эда то по лицу, то по ребрам. Но и Питерс сдаваться не думал. Когда изо рта пошла кровь, он открыл в себе второе дыхание и схватив за шиворот Уолбера, повалил на траву и стал колотить по лицу. Эд пытался вывернуть руки Джека, но не выходило. И предводитель банды отступил под окно Мэта. Вдали вновь послышались сирены скорой помощи и полиции, точно так же, как и тогда на утесе, но в этот раз Эд не позволит уйти Джеку, даже ценой собственного здоровья. А Этель обернувшись в человека, набросилась на парня со спины и откинув сторону Джека, зашипела, как зверь. Ее рот не успел перевоплотиться до конца и утесовец увидел ряд острых зубов.

Джек пытался отдышаться, держась в стороне от Питерса и Этель. Он поднял с земли осколок разбитого окна и встав в стойку, был готов нападать. Черная тень метнулась из комнаты Мэтью и облетев дом, села у дикой розы. Больше никто не мог находиться среди людей в обличии животного, это было слишком опасно. Реди вернул облик человека и побежал к двери, где уже кашляла Рене и маленькая Эми сидела на траве вся заплаканная. Их вывела Ава. Но Мэта никто до сих пор не видел и от этого было страшнее всего. Даже Джек, стоящий напротив с осколком, не вызывал ужаса.

— Ну, что Питерс уже не такой смелый, а? — рявкнул Уолсбер, его громкий голос заглушал звон сирен у дома.

Эйдан хотел было броситься на парня, но запах газа ударил в нос. Пахло чем-то тухлым не то мясом, не то яйцами, но определенно чем-то отвратительным. Этель закрыла рукой лицо. Эд зажмурился, глаза заслезились, и он сделал несколько шагов назад. Затем он услышал сдавленное дыхание и кашель. Открыв глаза, он увидел, как Джек держится за горло, из которого тонкой струйкой течет кровь. Он кашлял и задыхался от газа, так как стоял под самым окном.

— Этель, позови помощь! Кажется, он отравился. — кричал Питерс, приблизившись к Джеку. Девушка пробежала мимо него и все, что он увидел в ее глазах, был страх. Уолсбер бросил осколок стекла и продолжал заходиться кашлем, пока не упал на траву. Эд уже не ощущал настолько яркий запах газа, но кажется Джек серьезно отравился. Он попытался его поднять, но был слишком тяжёлым. Эд слышал, как подъехала карета скорой помощи и как звучали сигналы сирены, но Этель не возвращалась назад с помощью. — Сюда! На помощь! — вопил Эд.

Джек Уолсбер прекратил кашлять. Из его груди доносились хрипы. Эйдан выругался и сказал парню, что приведет помощь. Он постарался отодвинуть его от окна, а затем бегом пустился к крыльцу дома. На внешней стороне дороги была одна скорая и несколько копов во главе с детективами. Все они выглядели помятыми. На траве у дороги он увидел Мэта, тот пил воду, а рядом с ним сидел Редьярд. Камень, отяжеляющий душу, спал. Ава стояла у Рене и что-то возбужденно ей говорила, а Эми сидела на коленях у Этель. Кажется, что все позабыли о нем и о Джеке.

— Кто-нибудь помогите! — крикнул что есть мочи парень. — За домом Джек, он задыхается!

Двое из бригады врачей помчались за дом, Эд последовал за ними. Несмотря на то, что натворил этот парень, Эд хотел, чтобы его осудили по закону. Чтобы он сидел в камере и жалел обо всем сделанном, чтобы его жизнь превратилась в ад. Умереть было бы слишком просто для такого парня и допустить он этого не мог. Но отправиться снова назад он не смог себя заставить, ноги будто приросли к земле. Простояв так минут пять, он все же утер нос и рот от крови и побрел на задний двор.

Вернувшись к Джеку, он увидел, что доктора прикрыли парня белой пленкой и что-то записывали в блокнот. По рации они попросили носилки и Эйдан не сразу понял, что Джек Уолсбер мертв. Его тело больше не билось в конвульсиях, из-под пленки виднелись застывшие глаза, а под головой собралась лужица крови изо рта. Посмотрев, как его положили на носилки Эйдан ушел раньше, чем они понесут его к машине.

Вернувшись к дороге, он подошел к друзьям, что-то обсуждавшим. Он был бледным от того, что его соперник только что умер, у него болели ребра и все еще было сложно и больно дышать, но он хотел знать, что с Мэтью все в порядке.

— Его забрали на осмотр в госпиталь, так как проколотое легкое может дать осложнение. Вроде все хорошо, но они хотят понаблюдать за ним. — сразу же выпалил Редьярд, как только Эди подошел к ним.

— А еще я отдала свой телефон полицейским. Там запись сознания Джека. Так что в этот раз ему не отвертеться. — протараторила Ава.

— Знаешь, кто вызвал полицию? — продолжил Реди. — Тот парень, который с ним был…эээ… Люк!

— Курта обещали забрать из дома и перевести в участок. — перебила Ава. — Я слышала, как Зед Кларк говорил это Рене. Эйдан, что с тобой?

— Я безумно рад. — искренне ответил Эд. — Джек только что умер на заднем дворе Мэта. Карма, сука.

— Что? — выпалила Этель. — Как? От чего?

— Из-за газа. Кажется, у него была аллергия или что-то такое. Слышал, как медики говорили между собой. — ответил Эд.

— А ты как себя чувствуешь? — спросила Этель, приобняв его.

— Я учуял газ только в начале. Когда Джек задыхался не было ничего. Такое ощущение, что он был в воронке. — Жуть. А где ты была?

— Я позвала помощь, но все были заняты. — отстранившись, ответила Этель.

— Это правда. Я слышал. — подтвердил Редьярд.

— Прости, я подумал, ты меня бросила. — мысли путались. Как он вообще мог подумать, что Этель его бросит? И почему он будто обвинил ее в смерти Джека. Хоть ему было все равно на ублюдка, внутри что-то отчаянно противостояло.

— Я тебя никогда не брошу. — погладив парня по спине, заверила Эт. Он взяла его за руку и напустила чары. Боль постепенно отступала. Хотя голова казалась чужой. Ему хотелось скорее прилечь. Но судя по тому, как уверенно к нему шли детективы, заснет он не скоро.

Глава 13 Фрагмент

Эйдан и его друзья просидели всю ночь в полицейском участке. Они чувствовали себя вымотанными и опустошёнными. Сидя на жестких стульях четыре часа, попивая кофе и обдумывая, что случилось, ребята становились все мрачнее. Смерть юноши потрясла их, да и не только их. В участке говорили о Джеке, как о бравом парне, который поплатился за глупую шутку жизнью. Слушая эти разговоры несколько часов подряд, Эйдан думал о том, как сильно размыты границы добра и зла у этих людей. А с другой стороны, существовали ли эти границы хоть когда-то?

Этель была избавлена от тягостной ночи со своими друзьями. Она не отличалась желанием вливаться в жизнь людей, как это делали Реди и Ава. Вся ее человеческая жизнь касалась только Эйдана, поэтому при первом же порыве девушка исчезла, напустив на всех иллюзию, будто здесь ее и не было никогда. К тому же придя на помощь друзьям, она оставила службу и дело, которое ей было велено исполнить Природой. Этель вернулась в лес, надежно прикрыв спину иллюзией.

Хранители сидели на том же месте, что и Питерс осенью, когда его поймал Янсли, гуляющим в лесу. Все те же поблекшие желтые стены, все тот же слой пыли, все таже Стефани, звонящая его родителям. Только с тех пор, казалось, прошла вечность. И теперь парень не один, а теми, кому доверил бы жизнь. И от этой мысли на душе было тепло. Быть не одиноким.

Эйдан не мог думать, стоило ему прикрыть глаза и мысли набрасывались на него, как стоя одичалых собак. Его волновала внезапная смерть Джека и жалость, заполнившая изнутри. При всем образе плохого парня и дурных поступков — лишать Уолсбера жизни несправедливо. Эд пытался объяснить себе, что он должен испытывать к Джеку неприязнь и даже ненависть, быть удовлетворенным произошедшим.Но он не мог. Наверное, его мягкотелость и наивность овладели этой ночью, а может сострадание, которым он раньше не владел.

Юноша старался думать о родителях, которые приедут из Сиэтла. И о том, как они вновь встретятся, как будут смотреть друг на друга, какие слова прозвучат? И как быстро Эйдану предстоит защищаться? Но в этот раз он не просто будет готов, он будет уверен в том, что отстоит себя. Ведь рядом его друзья. Раньше он не подпускал людей так близко. Даже лучшая подруга не знала о нем больше, чем те, кого он узнал меньше года назад. И Эди был рад тому, что решился на дружбу.

— Собаке-собачья смерть. — выдавил Редьярд, когда ребята сидели в душном участке и пили кофе. Опросили всех, кроме Эди, так как без родителей этого сделать не могли, а друзья решили дождаться его. — Слышал где-то в другой стране.

— И что это значит? — сонно спросил Эд. — А то звучит как что-то очевидное. Типа человеку — человеческая смерть.

— Вроде, это значит, что человек жил дурно и умер так же. — пояснил Реди и потянулся на стуле. — Но мне больше нравится наш вариант «Карма — Сука».

— Как думаете, он попал в «Бесконечное Ничего»? — задумался Эд. Он повертел стаканчик кофе и осушил его одним глотком.

— Хотелось бы верить, что он попадет в ад, но в кабинете шерифа ревет его мать, поэтому пусть просто исчезнет и все. — встав, ответил Реди. — Возьму сахара, мои мозги не работают.

— Не только сейчас. — сдержав улыбку, пошутила Ава. Редьярд щелкнул пальцами и задрав голову повыше пошел к автомату со сладостями, который находился в конце коридора. Ава и Эди снова оказались одни. Почему-то в тяжелых моментах она всегда оказывается рядом с ним. — Ты как?

— Честно? Не знаю. — искренне ответил юноша. — Я странно себя чувствую. Мы защитили друга, но умер молодой парень. И мне его жаль, хотя я не должен его жалеть, ведь он чуть не убил Мэтью. И я не за такую карму, я за закон.

— Смерть странная штука. Мне бы хотелось дать тебе развернутый ответ, но у меня его нет. Не вини себя, Эйдан. — ответила Ава и приобняла друга.

Постепенно участок наполнялся полицейскими, прибывающими на службу. Их перешептывания, многозначительные взгляды в сторону Эда и его друзей, смешки — все это раздражало. Будь он совершеннолетним и не минуты лишней не пробыл в этом убогом местечке. Все копы крысы, прикрывающие свои делишки значками и формой. В этом городе кто угодно делает их работу, но не они. Мимо него с ухмылкой прошла Стефани и тогда парень понял, что родители приехали.

— Эйдан! — позвала Джоан. Она подбежала к нему и сразу обняла. — С тобой все хорошо? Тебя осматривали? Голова кружится?

— Все в порядке, мам. Я жив. — отстраняясь, ответил Эд.

— Стефани сказала, что кто-то умер. — она уставилась на них вопросительно, ожидая ответ. У Эйдана встал ком в горле, и он не мог рассказать матери, что случилось. Джо увидела в коридоре Редьярда, идущего к ним. — Эй, может ты объяснишь. Что тут происходит?

— Порядок, просто Джек Уолсбер мертв. — бросил Реди, он жевал шоколадный батончик. И снова прибывал в каких-то своих мыслях — Если спросите, мы в порядке.

— Что? — вскричала женщина. — Как? А ну, живо мне все объяснили!

Ава принялась рассказывать произошедшее. Когда она запиналась — помогал Эйдан. Когда тараторила — перебивал Редьярд. С трудом, но Джоан все же поняла, что ребята старались до нее донести. Она опустила взгляд на свои ладони и сидела так с минуту.

— Погодите, давайте по порядку. — начала Джо. — Почему после работы вы не пошли домой?

— Мы же объясняли. — устало, повторил Редьярд. — Решили прогуляться.

— В полночь⁈ — прыснула женщина. Она откинулась на сидении и закатила глаза.

— Работать бывает утомительно, поэтому мы вышли проветриться. — натянуто улыбнулся Второй. — Это не преступление, мэм.

— Эйдан, сейчас твой отец говорит с детективами. Когда они закончат, мы пойдем туда вместе и нужно будет рассказать правду. Не украшай и не утаивай, хорошо? — она пропустила слова Крашенного мимо ушей и поднявшись, отправилась к кабинету шерифа.

Эд рассказал все как было, конечно, не уточняя то, что его друзья Хранители и владеют силами природы и перевоплощения в животных. Разговор с детективами был долгим, они пытались выяснить, причастен ли Эйдан. Мог ли он навредить Джеку, но после двух часов допроса, они все же отпустили юношу. У них не было доказательств, поэтому могли только поговорить без обвинений. Но детектив Дав Найтон предложила нанять адвоката, так как дело может принять серьезный оборот. Эд был выжат и все, чего хотел лечь в постель и проспать весь день. Ему не было дело до копов, он знал, что прав, и чтобы они сказали, напугать парня не выйдет.

Видеть отца после нескольких месяцев было странно, даже как-то неестественно. Реальность, в которой жил Питерс давно вытеснила отца, заменив его работой, новыми друзьями и налаживающимися отношениями с матерью. Когда они ехали домой из участка Эд все боялся, что Роберт заговорит с ним, парень знал, что не сдержится и вновь будет скандал. Но Роб временами лишь погладывал на сына, осматривая его, как диковинку. Они не говорили с ноября или декабря, Эйдан не помнил, да и не хотел.

Они ехали молча, почти не обращая друг на друга внимание. Эйдан наблюдал за родителями, которые держались холодно, которые оказавшись дома разошлись по разным комнатам. Это конец. Они были уставшими от дороги, от проблемного сына и от брака. Наверное, отец снова уедет, а следом за ним и мать. Только в другую сторону — в яркую и солнечную часть света, где будет оберегать остатки своего сердца. А Эйдан будто старая вещица, семейная реликвия, которую никто не может выбросить из-за чувства долга. Поэтому он вынужден сам выбрать, в чьей гостиной красоваться на полке. Парень не был связующим или разрушающим компонентом, он был посредственностью, никому не нужной, не интересной и не важной. Поднимаясь к себе, он понял, что выбор иллюзия и того, кого он предпочтет будет проигравшим.

Сил почти не осталось, едва ли ему хватило их, чтобы доковылять до постели. Юноша лег на кровать и все тело, тяжело пережившее ночь — мигом расслабилось, а он провалился в крепкий сон.

* * *

Эйдан проснулся в вечерних сумерках. Парень проспал весь день и не удивительно, ведь ночь была сложной и запутанной. Подниматься совсем не хотелось, но чувство голода сподвигло его сесть. Он потянулся к телефону и с ужасом осознал, что его смена началась час назад. А на телефоне было с дюжину пропущенных от Авы, парочку от мистера Тодда и один от Редьярда. Вскочив с постели, он принялся быстро собираться. Приняв душ, он натянул толстовку, спортивные штаны и причесал мокрые волосы. Времени на сборы почти не было и ему точно влетит за опоздание. Спустившись вниз, он увидел, как мама готовила ужин, а за окном виднелся отец чем-то занятый на заднем дворе.

— Ужинать будешь? — спросила она. Женщина не злилась, просто выглядела уставшей.

— Нет. Я опоздал на работу, так что могу сегодня задержаться, если меня не убьют. — протараторил Эд, но потом вспомнил о том, что случилось ночью и скривился.

— Ты в порядке? — Джоан казалась расстроенной. Открыв холодильник, она достала сверток с сэндвичами. — Собрала для папы.

— Они не отравлены? — забирая еду, пошутил юноша. Мама улыбнулась и отрицательно помотала головой.

— Эди, он сегодня уедет. Суд состоится в конце июня, вы не увидитесь месяц. — Джоан снова принялась за ужин. — Поговори с ним.

Мальчишке хотелось сказать что-то едкое, но он промолчал. Хотелось заявить, что отец не приезжал почти полгода, а месяц пустяковый период. Слишком привычный для их семьи. Медлить было нельзя, время шло. Выйдя на задний двор за велосипедом, Эд отправил смс подруге, что уже спешит на работу. Роб собирал инструменты по сумкам. Отец начал поковать вещи. Даже странно, что он уедет сегодня. У него здесь столько всего, что дня не хватит собрать. Возможно, в Сиэтле ждет Кейси, которую не устраивает нахождение бойфренда в доме почти бывшей жены.

— Оставь только пару отверток, если сломается велик. — произнес Эд, вместо «Прощай и хорошей дороги». Он прошел мимо отца и в душе ничего не екнуло и не взывало к доброте и нежности.

— Эйдан. — Роберт отвлекся от работы. В бледном свете сумерек он выглядел таким уставшим, таким постаревшим и чужим. — Знаю, у нас с тобой отношения не очень, но, если все же решишь остаться в этом краю — я буду очень рад. Может мы дадим друг другу еще один шанс все наладить?

— Не могу обещать, но попробую. — ответил Эйдан и отправился на работу. — Мне кажется эта попытка странной, а тебе?

Майский теплый вечер, нашептывал прогулку. Розовый закат расстилался по небу масками. Лиловые, оранжевые линии, за которым через час появятся звезды. Ему было хорошо, не смотря на эти безумные сутки. Безумными они были из-за внезапной смерти Джека и из-за родителей, которые отпускают друг друга и отца, идущего на перемирие. Странный день. Странно и то, что сам Эд согласился и не стал язвить. Он и правда внутри себя надеялся наладить отношения с родителями, хотя бы до минимума — большее им точно не грозит.

— Питерс! — крикнул хозяин магазина, как только Эд, преодолел порог. — Где тебя носит?

— Простите, я проспал. — виновато, ответил юноша. За кассой Редьярд рассчитывал женщину и искоса поглядывал на него.

— Хорошо, парень. Оставь эти отговорки для учителей. А с тебя штраф за опоздание — сегодня ты моешь туалеты. — проворчал мистер Тодд и отправился прочь из магазина.

— Еще легко отделался. — бросил Реди. — Ава тебя закопает. Беги и моли ее о прощении! — засмеявшись, добавил хранитель.

Эйдан улыбнулся и пожав плечами побежал в подсобное помещение. Лучшее, что могло быть сегодня с ним — это как можно позже вернуться домой. Видеться с кем-то из родителей он не хотел. Юноша собирался побыть один после работы. А пока был готов драить туалеты до блеска, а потом пойти гулять по городу до самого рассвета. Парень выспался и сил в нем было столько, что он мог бы пешком дойди до Джойса.

За столом сидела Ава. Она лениво листала ленту соцсетей и пила кофе. Эд ей улыбнулся и придя к своему шкафчику, принялся переодеваться.

— Прости, я проспал! — начал Эд, стягивая с себя толстовку. — Мистер Тодд меня уже наказал, я мою туалеты.

— Ладно, прощаю, но только потому, что мы все сидели ночью в участке. — Ответила Ава. Она улыбнулась и добавила. — Рада, что ты вообще пришел.

Хотя по ней было видно, что за опоздание она бы наказала его жестче, все же мытье туалетов ее устроило. В работе она всегда была строгой, с самого начала. Он задумался, как росла их дружба и как девушка нежнее и добрее относилась к нему. Почти не ругала и ее тон до конца обрел дружескую окраску. А ведь в самом начале она могла обругать его только за то, что он пялился на ее лицо.

Вечер был тихим, каким часто бывает все в этом городе. Мистер Тодд ушел почти сразу после Эйдана и друзья остались в своей привычной компании. Ава не дала никому спуску и почти до десяти все выполняли ее поручения по работе. Реди, которому работа была не по душе, смирился с тем, что вынужден прибрать за кассой, а Эд был готов сделать что угодно, лишь бы искупить свое опоздание.

— Я слышал сегодня, как две женщины обсуждали, когда похоронят Джека. — сказал Реди. Ава выставляла яблоки, а Эд мыл полы в зале. Настроение шутить у парня не было. За что Эди был благодарен. Ничья смерть его не радовала, даже парня, который вел себя, как скотина.

— И когда? — спросила Ава, не отвлекаясь.

— Послезавтра. — ответил Реди, протирая витрины. — Интересно, хоть кто-нибудь придет?

— Это маленький город. Люди здесь делят и горе, и радость, даже если это парень, который приносил вред другим. К тому же его мама хорошая женщина. Она работает медсестрой в местном госпитале. И весь город ее жалел, когда Джек что-то творил. Придут поддержать ее.

— Я не понимаю, почему я не пострадал? — внезапно, произнес Эйдан. — Я о том, что мы дышали одним воздухом. Мы были близко друг другу, но я не ощущал газ. А Джек задыхался так словно вокруг него был кратер сероводорода.

— Может он успел надышаться им когда сидел с шашкой? Он же все никак не мог определиться, уйти следом за Люком или завершить задуманное. Вдруг из нее сочился газ, а парень его просто не чуял? — рассуждала Ава. Она закончила свои дела и двинулась к ящику с шоколадными батончиками.

— Ну-у, не знаю. Воняло так в начале, что я сам чуть не сдох. — ответил Реди. — Странно, что никто не чуял его внизу. Шашка сработала в доме, но и там не было сильной вони из-за того, что этот кретин купил бракованную хрень. Больше всех надышалась Рене.

— Я не чувствовал запаха, хотя был рядом. — повторил Эд.

— И что ты хочешь этим сказать? — удивилась Ава.

— Ничего. Просто это странно и все. — закончил юноша.

— Кстати, парни из бригады спасателей сказали, что тоже ничего не учуяли. А они уж точно знают, какие это несет последствия и ароматы. — задумчиво, добавил Реди. — Возможно, у Уолсбера была аллергия или что-то такое. Пару посетителей сегодня бурно обсуждали его кончину. Говорят, весь город на ушах.

— Про это и я слышала. — отозвалась девушка. — А еще о том, что Курт хочет скосить под сумасшедшего, чтобы не попасть за решетку. Все-таки его отец сделает все лишь бы он не понес наказание.

— Найти бы и на этого урода управу. — заявил Реди. Но не увидев отклика друзей, громко выдохнул и вновь принялся тереть витрину. — Мне не жаль ни Джека, ни Курта. Так как я уже не смогу почистить свою карму. — на последнем слове он хохотнул. — То могу устроить Мейсону местечко в психушке.

— Не наше это дело. — устало, повторила Ава. — Кальд и так недалеко от нас находиться. Хочешь еще и этим привлечь его? Прошу, Редьярд будь себе другом, а не врагом.

— Да, шучу я. — хохотнул Реди. — У меня отличное настроение. Поэтому давайте посидим сегодня у нас? А? Выпьем? Посмотрим девчачьи сериалы? Или почитаем наши личные дневнички друг другу?

— Я пас. — сразу ответил Эд. — Простите, устал и нет желания веселиться.

— Эйдан, если захочешь поговорить, дай знать. — предложила подруга. Юноша улыбнулся ей в ответ и ребята продолжили работу.

После смены друзья направились в дом Авы, как и планировали, а Эд бодрый после дневного сна, решил отправится на прогулку. Он походил немного по городу, прихватив кофе на заправке. Он гулял по широким улицам в хороших районах, у подножья леса и, наконец, вышел к пристани. Над ровным покрывалом океана, взгромоздилось слишком бледное небо. Свет фонарей и вывесок отражался в воде. Пахло солью и свежестью. А там далеко за полоской горизонта где-то просыпался мир. Эд спустился на гальку и ровные темно-серые камни оказались под ногами. Юноша сел у берега и заказал штаны, чтобы пополоскать ноги в океане. Вода была еще холодной, но парню очень хотелось коснуться ее. Эйдан смотрел вперед и думал о том, что будет дальше. С отцом он не останется в Сиэтле, а значит, нужно будет уехать с матерью в другую часть страны. Просить ее остаться он не мог, это не справедливо, но ведь и с ним никто не поступал, по совести. За полгода работы он смог набрать сумму на съем отеля и поиск новой работы, но судя по вакансиям городка, он мог устроиться лишь в один из ресторанчиков на этой самой пристани. И разносить еду местным и случайным туристам. Работа неплохая, он всегда будет с друзьями рядом и с Этель. Но его начало беспокоить то, что обсуждал с Хранителями. Стать одним из них он не хотел останавливаться. Он навсегда останется в теле юноши и не сможет изменить свое будущее, так как будет привязан к лесу. Но если останется с ними обычным человеком, то все равно будет вынужден жить в одном месте. Единственное, что будет их отличать наличие тела и старения. Он бы не хотел такой жизни. Почти год назад он сидел на стадионе с лучшей подругой Дэнни и спорил, что этот город невероятен и он хотел бы прожить здесь до преклонных лет. Но теперь внутри что-то менялось и горизонт вдали манил сильнее, чем обычно. Желание посмотреть мир и найти свое место просыпалось в нем, как новые силы после пробуждения. Его голова все еще оставалась туманной, как после сна, но интуитивно он старался искать для себя что-то новое. И в этом новом не было желания остаться в лесной тишине без права выбрать другое место в мире.

Просидев почти до полуночи, юноша поднялся и решил было пойти домой, но он остановился у домика Авы. В окнах горел свет. Внутри завыло одиночество, и он двинулся в гости. Но у самого порога остановился и передумал. Его слишком много в их жизнях, может им тоже нужен отдых от него. И не найдя лучшего варианта, парень двинулся по уже протоптанной дороге в лес. Он шел и думал, какая глупая идея пойти ночью бросить по лесу, он же никогда так не делал и точно знал, что это плохо. Но в этот раз решил, что ему все равно на все правила и предостережения. Ведь он пару дней назад чуть не потерял подругу, которая едва не исчезала, а вчера он стал свидетелем смерти человека. Поэтому Эд решил добить эту абсурдную неделю походом в ночной лес.

В этот раз темные корявые ветви деревьев и пугающие тени не нависали над ним, рисуя в воображении страшные образы. Множество звезд были рассыпаны по светлому небу, а ожившая после зимы природа дышала зеленью и цветами. Он шел, разглядывая ели и сосны. Ноги сами привели его на сахарную поляну, где в новом обличие гордо и повзрослевши красовался клен. Он окреп, раскинул ветки, которые в прошлом году были тоненькие, словно паутинки, а сейчас стали плотными и широкими. Богатая зеленая листва отяжелила его и облагородила. В пушистом травяном покрове заселились люпины: белые, фиолетовые, синие, розовые и красные. Даже в темноте они были яркими и сочными. Эйдан не решился идти глубже в лес, все-таки это место было его вторым домом. Усевшись на траву, он уставился на дерево и пытался ни о чем не думать, чтобы тишина поглотила его мысли, а плотность леса покрыла душу от эмоций.

— Я не ждала тебя здесь сегодня. — позади юноши возникла Этель. Она выглядела уставшей.

— Да и сам не думал, что окажусь тут. — ответил Эд. — Ты в порядке? Выглядишь вымотанной.

— Видимо, кроме меня никому и дела нет до леса. — замученно произнесла девушка. Она присела рядом с парнем, прижавшись к нему. Эди обвил ее руками. — Иногда кажется, что ты с ними бываешь чаще, чем со мной.

— И мне тебя не хватает. — Эйдан поцеловал подругу в лоб и провел рукой по волосам. — Ты могла бы поселиться в городе и тогда было бы проще видеться.

— Или ты бы мог стать частью моего мира и быть всегда рядом. — тут же ответила девушка и потянулась. — Какие еще несбыточные желания у нас есть? — посмеиваясь, добавила она.

— Что ж я понял. — засмеялся юноша. — Может стоит поговорить с ребятами? Чтобы они не взваливали на тебя все?

— Эйдан, это не появилось сейчас. Так было всегда. — девушка поправила белое платье. — Пойми, мне важно, чтобы лес жил и благоухал. Другим это не нужно.

— А разве вас не могут наказать за невыполнение службы? — удивился Эд, ему казалось, что природа придирчива ко всем.

— Теоретически — да, но чаще всего прилетает тем, кто еще не дошел до стадии выбора. Таким как я лучше вести себя осмотрительно. — она сжалась, будто почувствовала физически, что с ней могут сделать. — А таких, как Ава и Редьярд — могут лишить человеческого облика. И то если по близости Кальд.

— Но ведь он действительно где-то рядом. — напомнил парень о неприятной теме.

— Никто не даст мне забыть о нем. — язвительно, ответила Этель и отвернулась от парня. — Как прошла ночь?

— Ну-у, бывало и лучше. — ответил юноша. Он решил уйти от темы, которая не нравилась Этель. Но оставлять эту ситуацию совсем без внимания он не хотел. — Задницы квадратные от сидений в коридоре участка — это цитата Редьярда. Всех допрашивали, а меня с родителями. То еще унижение. Особенно от того, что рядом был отец.

— Все нормально? Он не нападал на тебя? — уточнила девушка.

— Нет, мы едва поговорили. Мне больше и не нужно. — ответил Питерс и мрачно улыбнулся. — Ну, а где ты была этой ночью?

— Есть одно место в лесу, на севере. Там множество маленьких ручейков, которые в совокупности выглядят, как водопады. В это место люди не хотят, туристических дорожек нет, поэтому можно быть в облике человека и никого не бояться. — поделилась Этель. Говоря об этом уголке, она просияла. — Я люблю те места, но добираться до них долго даже для меня. Оно того стоит. Деревья, обросшие толстым слоем мха, камни и запах реки повсюду. Свежесть, сырость, трава.

— Звучит отлично. — подметил Эди. — Написать бы там картину или сделать пару набросков.

— Та природа смогла бы тебя удивить. Но из-за мха, довольно, скользко, а он там повсюду. Поэтому будет трудно передвигаться. К тому же ручьи ниспадают в ущелье. Я бы не хотела причинить тебе боль, Эйдан.

— Я буду осторожным. А ты за мной приглядывать, договорились? К тому же я почти дописал твой портрет. Хочу писать еще что-то прекрасное. — Парень улыбнулся и поцеловав девушку, прижал к себе, опуская руку на ее поясницу.

— Договорились, только в том случае, что никто об этом не узнает и мы будем только одни. — отпрянув от парня, прошептала Этель. — Я хочу украсть тебя из мира людей.

— Никому не скажу. — пообещал юноша. — Жаль, что не смогу поделиться этим событием с друзьями.

— Они переживут. — отрезала Этель и ее лицо вновь стало серьезным.

— Что же они сделали, что потеряли твое доверие?

— Лучше, спроси, что я сделала, чтоб потерять их доверие. — ответила Этель и натянула улыбку. — Итак, мы пойдем, когда закончится твоя школа.

— Что? Ну-у, нет! — взмолился Эйдан. — Еще несколько недель.

— Знаю. Это будет подарком. Мы уйдем до рассвета и проведем весь день на водопадах. Обещаю, будет очень красиво. Но никто не должен знать. — Этель прильнула к парню и поцеловала его в губы. — Никто.

— Почему?

— Это тайное место. — Этель подмигнула парню. — Понимаешь, у каждого должен быть уголок, где он может спрятаться и чувствовать себя в безопасности. Так вот водопады — это мой край спокойствия. И я готова впустить только тебя.

— Что ж мне выпала честь. — рассмеявшись, обнял Эд девушку. — Буду терпелив и не разочарую тебя.

— Доверюсь тебе, юноша. — от усталости не осталось и следа. Хранительница повеселела, а ночь придавала ей свежести. — Сумасшедшие сутки.

— Кстати, о сумасшедших. Шериф Мейсон хочет признать Курта идиотом, чтобы его не отправили за решетку.

— А что парень двинулся после той ночи на утесе?

— Если только от предстоящих ужасов тюрьмы. — Эд запустил руки в волосы, опустил голову и пытался осознать, что вообще происходит в городе. — Посидит годик в психушке, а потом вернется домой. Вот и все наказание за стрельбу в человека.

— Думаешь, Джек заслужил то, что с ним случилось? — вдруг спросила Этель. Она внимательно изучала лицо парня.

— Нет или не знаю. Я не судья. Но думаю, было бы лучше, чтобы он понес наказание. — ответил Эд и поднялся.

— Смерть и есть его наказание. — кратко резюмировала девушка. И подошла к нему. — Главное, что теперь Мэту ничего не угрожает. А что на счет Курта — жизнь покажет, что с ним станет.

— Этель. — мурашки пробежали по телу юноши. Он допустил мысль, которой не должно было возникнуть, но ее слова зародили в нем сомнения. — Ты же ничего не сделала Джеку?

— Думаешь, я причастна? — удивилась девушка. — Я никогда не делала больно живым людям и никогда их не убивала, хотя моя «профессия» это подразумевает. — раздраженно ответила хранительница. — Я не выхожу в город, потому что не хочу становиться частью живого мира. Мне хорошо здесь. Но ты многое во мне меняешь. Я и правда готова помочь Мэтью и другим твоим друзьям. Но это только в рамках отношений с тобой. Люди меня не волнуют. Я не стану убивать, даже если ты попросишь. И мне жаль, Эйдан, что я создала такое впечатление.

— Прости. Я… не хотел тебя ни в чем обвинять. Я просто сам не знаю, что несу. — начал оправдываться юноша. Внутри было что-то что подсказывало ему не отступать, но причин не верить Этель у него не было. Девушка всегда была с ним честна, она рассказала всю свою жизнь. В то время, как он сам едва ли мог заговорить о семье и брате. — Слишком много людей за последнее время оказались у черты. Мэт, который едва ли не умер, я весь в его крови сидел и ждал помощь. И Джек, который умер на моих глазах. Я не должен был говорить тебе подобное. Прости меня.

Она отошла от него на пару шагов, обняв себя руками. Такая тонкая и беззащитная, окутанная в темноту леса. Ему стало не по себе от того, что он мог ее обидеть.

— Я не хочу тебя потерять. — выпалила девушка. — Но если ты не доверяешь мне…

— Доверяю. — тут же ответил Эд. — Прости, я болван! Просто я подумал, что ты могла сделать это ради меня. Ведь я чувствую, как ты ко мне относишься. И я с лёгкостью поверил в это заблуждение. Но я понял, что ты не совершила бы такое. Я идиот. Никто бы подобного не сделал.

— Отнять жизнь очень быстро. Это не поступок — это глупость, кощунство и эгоизм. — отрезала девушка. — Я бы сделала для тебя что-то что потребовало бы всей моей силы, а не напёрстка.

— Знаю. — подтвердил он. — Моя жизнь стала такой насыщенной и это сделало меня уязвимым. Ты. Друзья. Вы сделали меня слишком чувствительным и боязливым.

— У тебя появились те, кто могут защитить лучше любого живого существа. Тебе нечего бояться. Парни имеют права чувствовать, так же, как и девушки. В этом нет ничего постыдного и не нужно это скрывать или бояться.

— Я боюсь потерять вас, это будет равноценно ампутации конечностей. — буркнул Эд. Ему хотелось молчать, но какой-то неведомый порыв двигал разговор изнутри. — Ты открыла мне другой мир, граничащий с моим. И что самое главное — я чувствую себя его частью. Но неизвестность отнимает силы, а не хочу потерять тебя.

— Эйдан. — девушка потянулась к его лицу, но он отвел взгляд в сторону. — Мне тоже страшно. Этот выбор в любом случае, отдалит меня от тебя. Останусь я частью этого леса или исчезну. Мне не удержать тебя.

— Я не хочу быть причиной, из-за которой ты медлишь…

— Но ты уже она! — перебила Этель. Она поднялась и хлопнула в ладоши. Вокруг ребят образовался серебристый шар, обрамляющий поляну. — Ты причина, по которой я все еще тут. Быть хранителем вечность не так плохо, ведь я буду помнить тебя! Ты все, что занимает мои мысли. Ты живешь в моей голове, Эйдан. С момента, как я увидела тебя рисующим здесь на этой самой поляне, прониклась тобой. С каждой нашей встречей я хотела стать частью твоих суток, частью хотя бы одной минуты. Ты для меня живой огонь, до которого я не могу дотронуться, но он греет меня.

— Этель…

— Мне невыносима мысль, что ты уйдешь из моей жизни, но мысль забыть тебя, потерять в своих воспоминаниях пугает больше. — голос ее дрожал, но девушка продолжала говорить. — Я чувствовала себя неполноценной. И я считала, что ответом было тело. Но сейчас я поняла, что недостающим фрагментом был ты. Эйдан, я люблю тебя.

Ошарашенный юноша таращился на девушку. Его дыхание остановилась и слова сковали движения. Он бегал глазами по ее лицу не веря тому, что услышал. Любовь. Она говорит ему о любви. О сильнейшем чувстве. Его ступор пугал Этель с каждой секундой все больше.

— Этель. — все еще находясь в скованном чувстве, начал Эд. — Разве ты можешь любить меня?

— Да, Эйдан. Я люблю тебя, услышь! — засмеялась хранительница. — Возможно тебе сложно принять этот факт, но это так. Предполагаю, что тебе мало говорили подобных слов и может ты даже не верить в то, что тебя могут полюбить, но тебя любят. Твои друзья. И я люблю тебя. Эйдан, ты та часть жизни, которой мне не хватало. И мне не важно любишь ты меня или привязан. Главное, что ты со мной, а я готова ждать.

— Ты мне очень дорога. Я не хочу отпускать тебя. — прошептал Эйдан и потянул девушку к себе. Он поцеловал ее, сильно прижав к себе. Приятное чувство растекалось по телу, а ее запах вызывал в нем желание целовать ее еще больше. — Я люблю тебя, Хранительница Леса. Душа моя. — прошептал он.

Они оба пьянели от поцелуя и от того, как подкашивались ноги. Оказавшись в покрове травы их лица не касались друг друга, только губы в немом диалоге нежности, соприкасались то рьяно с желанием, то с усталостью и разрывом. Все их существо, их души соединились и жили в этом бесконечном ночном поцелуе. Поляна, окружавшая их стала картонной коробкой без цвета, вкуса и запаха. Восприятие сосредоточилось в любовном порыве неловкости и нерешительности. Головокружение, прерывистое дыхание и невозможность отстраниться, сокрушили их решимость разорвать поцелуй.

Возвращаясь домой к рассвету, Эйдан шел не прекращая улыбаться. В его груди горячо билось сердце, а голова прокручивала долгий поцелуй. Ощущение абсолютного счастья он нес с собой из леса и думать не хотел о прошлом и о будущем. Парня волновало только настоящее, в котором он с Этель.

Глава 14 Расколотая

Весна закончилась, унеся с собой все сумасшествие, произошедших недель. Наступило жаркое, душное, головокружительное лето. Тишина и спокойная жизнь вновь возвращались на круги своя. Город обретал присущий ему умиротворенный вид туристических мест. Накалы разговоров и проблем потихоньку сходили на нет, оставляя после себя пыль на дорогах и палящее солнце.

О несчастном случае с Джеком Уолсбером поговорили еще недели две и затихли. Жители простились с ним и позабыли, как о новости во вчерашней газете. Мэтью активно шел на поправку после все того, что случались с ним и его семьей. И несмотря на рекомендации врачей, к обычной жизни он вернулся быстрее. Даже успел побывать на последних уроках в этом учебном году. Он вернулся на работу, но приходил в выходные на помощь, как дополнительный кассир, всего на два или три часа. На большее мистер Тодд допустить его не мог, но, а большее Адамсу пока и не нужно было. Он отлично чувствовал себя в компании друзей, а также Редьярда и Авы, которые заботились о его досуге и прогулках.

Учебный год завершился и Эйдан вздохнул с облегчением. Теперь у него появилось много времени, и он хотел посветить его Этель и друзьям. За последние недели они часто виделись после той ночи на поляне. Свободные минуты спешили разделить друг с другом, хотя о чувствах совсем не говорили. Это было странно возвращаться к тем словам, что они сказали друг другу. Ничего ровным счетом не изменилось, если не считать того, что они стали более скрытными. Эд и Эт так и не обсудили, что делать с их чувствами и куда они приведут. Закрывая глаза на проблему, она не исчезает и не решается сама — это Эйдан знал отлично, но применить к себе не мог. Страх тормозил его. Поэтому друзьям они не хотели рассказывать о любви друг к другу. Но помимо собственных чувств, все еще оставался не решенный вопрос с Куртом, который якобы отправился лечиться в психиатрическую клинику, Дэнни все еще оббивающей пороги Адамсов и развод родителей, который неминуемо наступал на пятки юноши.

В первый день каникул Эйдан взял утреннюю смену, которая заканчивалась в два часа дня. В два душных и очень жарких часа. Он намеривался отправиться домой, прихватить свой рюкзак с водой, карандашом, бумагой и раствориться в лесной глуши. Он ждал лето, скучал по нему и безумно был рад тому, как много дней он проведет в единении с природой и Этель. А мысль о мини водопадах, которые обещала показать ему девушка не выходили из головы. Парень даже пробовал делать наброски, но его фантазия не могла сотворить того, что получилось у природы. Заканчивая смену, он думал, о том, что Этель может отвести его туда сегодня или завтра. Тот самый желанный день приближался.

— Парень, найди прохладное место! С твоей шевелюрой можно получить удар. — в наставлении, крикнул Реди, когда Эд окончив смену, спеши на выход.

— Обязательно. — ответил юноша и прошел прочь на улицу.

Лето только начиналось, а в этом уголке страны уже нещадно парило. Асфальт прогрелся и от него горячими волнами отдавало жаром. В кармане завибрировал телефон, когда Эд направлялся к перекрестку.

От Авы: Привет! Поздравляю с началом каникул! Если у тебя нет планов после работы, то приглашаю в гости. У меня есть холодный лимонад и тень.

Подумав немного Питерс, решил воспользоваться приглашением подруги. Но он все же заглянул домой, переоделся в голубую рубашку, шорты и прикрыв голову кепкой, прихватил папку для набросков и несколько карандашей. Юноша надеялся после гостей заглянуть в лес и провести время с Этель. Через пару минут он гнал велосипед вниз по улице к пристани и наслаждался тем, какой день, какое лето и тем, какой он сейчас свободный.

— Я что первый раз вижу тебя без толстовки? — увиделась Ава, открыв дверь и увидев перед собой Эйдана. — Вот откуда аномальная жара.

— А как же рабочая футболка? — засмеявшись, уточнил парень.

— Не считается. — ответила девушка. — Отличная рубашка, дашь как-нибудь поносить?

— Хоть сейчас! — продолжал хохотать Эд. — Меняюсь на твой розовый топ. Ну, а если серьезно, что-то случилось?

— Разве для приглашения в гости нужен повод? — начала Ава. Она жестом указала юноше присесть за стол и поставила стакан с лимонадом. — Просто я соскучилась. Тебя в последнее время не поймать. Сразу после школы в лес, после работы в лес. Я вижу тебя только на складе и моющим туалеты. А мне хотелось бы большего, друг. — девушка двинулась через арку в свою комнату. Вернувшись в ее руках, был подарочный пакет. — Вот.

Эйдан смотрел ошарашенно на подругу, не понимая почему получает подарок. В голове пронеслась мысль, что подарки он получал еще при жизни брата. В праздничном пакете или упаковке, но очень давно и жест Авы его растрогал.

— Это мне? — горло юноши сжалось. — Но сегодня не мой день рождения и вроде никакой не праздник.

— Знаю, Эйдан. — ответила девушка. — Это для тебя, пожалуйста, открой.

Питерс взял разноцветный бумажный пакет и осторожно в него заглянул. Внутри лежала коробка красок из 76 оттенков. Столько у него никогда не было даже в совокупности, к тому же фирма была до боли знакомой. Одна из самых дорогих марок для художников. Эд таращился на подарок не зная, что сказать.

— Не те? — поникла девушка. — Прости, я искала самые лучшие. Мне посоветовали эти.

— Шутишь? — вскричал парень. — Да это лучшие в своей линейки! Ава, они состояние стоят. Почему ты даришь их мне?

— Ты мой друг. — Ответила хранительница. — В то далекое воскресение, когда я оказалась в твоем доме, увидела не без помощи Редьярда. — она вскинула брови. — Твои картины. И мне захотелось найти для тебя лучшие краски.

— Спасибо, но…- потянул парень. — Они слишком дорогие. Я не могу их принять. Это бесценный подарок.

— Как и ты. — девушка села на колени перед другом и широко улыбнувшись, добавила. — Эйдан, ты дороже всех красок на свете. Просто прими подарок или я ударю тебя этой громадной коробкой.

— Ладно, звучит угрожающе! — наконец, расслабившись ответил Эд. — Это лучшее, что я получал. Спасибо, Ава.

— Вот так-то! — победно вскрикнула девушка, поднявшись. — Выпьем холодный напиток и будем отдыхать!

— Хочешь, я напишу твой портрет этими красками? — предложил Эди. Он распаковал свой подарок и осторожно открыв коробку, осматривал тюбики с краской не отрывая глаз.

— О-о-о, я так не думаю. — девушка помрачнела, но старалась держать лицо, чтобы не расстроить друга. — Лучше предложи Редьярду. Он очень хочет.

— Ну нет! Я не буду писать его в мехах и перьях. Мои руки просто отваляться от такого «искусства»! — шутил юноша. — К тому же я не хочу быть несчастным художником. А Дорианом Греем ему не стать по понятным причинам!

— Может напишешь второй портрет Этель, если первый окончен. — сдержанно, предложила Ава. Она осторожно глянула на парня. Но Эд научился не обращать внимания на то, как его близкие друг друга недолюбливают.

— Я хочу написать портреты всех женщин, которых люблю. — ответил Эйдан. — А ты из их числа.

— Мое лицо не для красок и холста.

— Чушь! — возразил парень, отложив краски на соседний стул. — Ты прекрасна.

— Мое уродство…

— Не понимаю, о чем ты! — перебил Эд. — Ты о своей фарфоровой коже? О изящных трещинках? О кофейных глазах, глубоких и понимающих? И эту красоту ты не хочешь дать мне написать?

— Эйдан, мое лицо изуродовано. — кратко и спокойно ответила девушка, едва покраснев. — И я сама в этом виновата.

— Я не знаю, что с тобой случилось, но будь уверена в том, что ты не стала от этого не на грамм хуже. — высказался юноша. — И, если ты позволишь, я напишу тебя.

— О, Эди. — она расплылась в горькой улыбке. — Жаль, что я раньше не встретила такого как ты. Может и не было бы этого на лице. — она коснулась своей расколотой стороны.

— Понимаю, что это не мое дело. Но если ты захочешь поделиться, я рядом.

— Хочешь сказать, что Этель не поведала тебе мою историю? — удивилась Ава. Эд лишь отрицательно покачал головой. — Знаешь, я бы не смогла рассказать тебе об этом даже пару месяцев назад. Но сейчас осознаю, что время пришло. Раскрою душу, чтобы стать твоим предостережением.

— Ава, если тебе больно говорить об этом, лучше не стоит.

— Нет, так нужно. — отрезала девушка. — Обещай, что не станешь меня осуждать и перебивать.

— Обещаю. — нахмурился Эди.

— Я родилась 11 января 1964 года в семье фермеров. Большие поля, скотина и много-много работы — таким было мое детство, но его «скрашивала» старшая сестра. — Ава глотнула лимонад, ее лицо помрачнело от воспоминаний. — Мария была воплощением надежды мамы и папы. Они ей помогали с учебой, покупали все, что захочется, позволяли не работать, гулять в городе и никогда не обделяли ее вниманием. Она не обижала меня, хуже. Она делала вид, что меня не существует. Шли годы, а моя прозрачность в доме становилась все шире и шире. Я много работала в поле и ухаживала за животными, особенно осенью и зимой, когда у мамы болели ноги и она не могла долго бывать на холоде. Я не роптала, была смиренной и помогала родителям. — девушка перевела дух и продолжила. — Жить стало невыносимо, когда Марии исполнилось двадцать лет. Она забеременела и вышла замуж за какого-то городского парня. Они поселились на нашей ферме и стали изводить меня. Мария и ее муж считали, что я служанка, да и родители тоже. Должна работать и помогать с племянником. Я стала тенью без души, только тело для побоев, только руки для работы. На пороге шестна̀дцатиле́тия меня жестоко избил муж Марии и я сбежала в лес. — Ава поднялась с места, ее глаза наполнились слезами, но она не смотрела на Эйдана, у которого в тот момент сжималось сердце. — У меня были поломаны ребра, такой боли я не испытывала. Нашла место у реки и промывала руки от ссадин, омывалась холодной водой, чтобы не упасть в обморок. Тогда-то я и увидела впервые Хранителя. Из воды на меня смотрели большие янтарные глаза. Я решила, что это была гадюка или любая другая змея. Я не спасалась, не было сил и желания. Умереть тихо в лесу от укуса хищника и больше не вернуться в семейное рабство и унижение. Это было моим желанием. Но змея не убила меня. Вместо этого она обернулась в человека. Из вод вышел мужчина, на вид ему было около тридцати. — Ава замолчала, переводя силы.

— Он стал твоим другом?

— Он стал любовью моей человеческой жизни. — отрезала Ава и продолжила. — Перт, так он себя называл. Излечил меня от ран и ссадин и дал время на то, чтобы прийти в себя. Его будто совсем не волновало, что обращение в рептилию для меня было необычно. Он кормил меня и выхаживал, но почти не говорил. Через четыре дня я вернулась домой и это был первый раз за мою жизнь, когда родители были рады мне и действительно волновались. Но потом все снова вернулась в прежний лад, а я думала, что сходила с ума. Мужчина, спасший меня в лесу, был сказкой, и я хранила эту сказку в сердце. Перт вернулся через какое-то время. А я, начитавшись книг в школьной библиотеке, думала, что у меня галлюцинации. И не хотела их развеять. Днем я работала на ферме и терпела притеснения от мужа Марии, а ночью убегала в лес к Петру. Так прошел год, пока он не уговорил меня бежать из дома и я согласилась. Отсюда началась точка невозврата.

— Он спас тебя от семьи. — заключил Эд.

— Да. Спас. — улыбнувшись, подтвердила девушка. — Мы жили глубоко в лесу, в старенькой хижине, но большего мне было не нужно. Он был Хранителем и каждый день показывал чудеса, радовал меня, любил и заботился. Прошло еще четыре года и вот мне двадцать один год. Жизнь за пределами леса меня не манила и не волновала, я жила в своем маленьком мирке с тем, кто превозносил меня, кто обожал меня. Но однажды мой угрюмый черноволосый, кареглазый Петр вернулся альбиносом. Он с восхищением рассказывал мне о неком Кальде, духе проводнике, который предлагает душе выбор. И Петр присоединился вечности. Я радовалась вместе с ним, за него и за себя. Но после он стал другим. Стал меняться на глазах. Моя немощь его раздражала, мое здоровье, мои потребности стали для него обузой. Мы много ссорились и как-то раз он высказал мне, что я мясной мешочек. Дряхлый и склонный к разложению мешок.

— Хреновый он был. — сжав челюсти, сказал Эд.

— Я любила груши. — задумчиво, произнесла Ава. И после этих слов Эйдан вздрогнул. — Как-то Перт сказал мне, дерево приносит плоды каждый год, а они вянут и преют. Но дерево продолжает жить несмотря на то, что ростки его умирают. Он сказал, что я умираю с каждым днем. И что он боится потерять меня. Прожить со мной лишь двадцать, тридцать, пятьдесят лет, а потомжить с воспоминанием тысячелетия. Петр решил оказать мне честь стать Хранителем.

— Он убил тебя? — прошептал недоуменно Эд.

— Нет. — выдавила Ава. — Я поняла, что если хочу быть с любимым всегда, то должна стать Хранителем. Был поздний ноябрь. Шел сильный проливной дождь. Голые деревья не удерживали поток воды. Помню я шла вся насквозь промокшая. Петр отлучился по делам леса и у меня был в запасе весь день. Я пришла к реке, где мы впервые встретились. И стала думать о своей семье, своей жизни и о себе. Много часов под дождем и много дум. К сумеркам дождь отступил и, должно быть, Петр уже возвращался в наш домик, когда я приняла решение. Я повесилась.

— Ты что? — ошарашенно вскричал Эйдан. Он поднялся с места и сделал несколько шагов в сторону подруги, но она жестком приказала ему остановиться.

— Ты обещал не осуждать и не перебивать меня. — металлическим тоном, повторила Ава. — Да, Эйдан я самоубийца.

— Нет, это он вынудил тебя!

— Это сделала я. Я пошла на такой шаг, даже не обговорив его с Петром. — спокойно, продолжила Ава. — Он вынул мое теле из петли и похоронил, оставив лишь резинку для волос. Но он не успел. Природа услышала и приняла. Я очнулась в земле. Волчьи лапы помогли отрыть выход на волю. И я не была напугана. Петр подробно рассказывал процесс обращения, и я знала, что буду зверем год, потом получу свой человеческий облик и раскрою свой дар. Но все из того, что он рассказывал мне не подходило, лишь то, что мое тело должно истлеть. — она обернулась, посмотрев на друга. Эд вновь присел и был в ужасе от того, что рассказывала подруга о себе. — Моим первым шагом Хранителя было возвращение в нашу хижину. Только Петра там не было. И я принялась искать его, но тщетно. Через сутки вновь вернулась в наш дом и обнаружила там мужчину. Это был Кальд и он пришел за мной.

— Погоди. — остановил подругу Эд. — Кальд? Зачем ему быть там, если он проводник выбора?

— В тот день он был моим проводником в новую жизнь. — неясно, ответила девушка и продолжила. — Он объяснил мне, что я совершила преступление против Создания. Мое наказание заключается в отсутствии выбора. Облик человека и дар я получила сразу после пробуждения, как и клеймо Расколотая. В мире духов, как и в мире людей существуют предрассудки и осуждение. В моем мире меня считают кем-то вроде прокаженной. Самоубийц сторонятся. Поэтому проводник был необходим. Кальд забрал меня из того леса и привел сюда. Он представил меня перед Редьярдом и Этелью, не с целью приобщения к группе служащих душ, а чтоб объяснить им кто я. Хранителей не представляют другим, не устраивают вечеринки или клубы по интересам. Порой в одном лесу может жить с десяток духов, и они могут быть не знакомы. Первому Хранителю дают понять, что среди них отказник. Но Кальду стоит отдать должное, он со всеми учтив и вежлив, даже со мной.

— Вы встретились с Петром, когда все кончилось? — любопытство брало вверх над парнем.

— Нет. — улыбнувшись ответила девушка. — Я никогда его больше не видела и не увижу. Он бросил меня от стыда, именно поэтому решил похоронить, чтобы я не искала его в опозоренном облике. После десятилетий я возвращалась в наш дом и ждала его. А как-то раз у места повешения я нашла свою резинку для волос. Она была завязана на ветвях груши. Деревце ее сохранило. Я его не виню, бежать от Расколотой — не злодеяние.

— Расколотая из-за лица? — спросил Эд, осторожно. Его голова шла кругом от слов.

— Я убила себя, расколола душу, а лицо напоминание для людей и Хранителей о моем преступлении. — ответила Ава. Она подошла к нему и придвинув стул, присела.

— Ты говоришь о предрассудках, но могу с уверенностью сказать, что люблю тебя даже больше, чем в начале твоей истории. И если меня спросят, я гордо назову твое имя, как имя лучшей девушки! Да мне честь выпала быть твоим другом, Ава! — со страстью, высказался Эд. — И я дам в нос любому, кто будет тебя обижать.

— Спасибо, Эйдан. — поблагодарила Ава, вытирая слезы. — Этель в этот список не входит.

— Я не знаю, что между вами было, поэтому не могу лесть в ваши отношения. — ответил юноша, но умолк на минуту. — Говоря о предрассудках, ты говорила о ней?

— Да. — сразу ответила хранительница. — Этель с первого мгновения меня сторонилась, затем делала вид, что меня нет, а потом перешла к открытому осуждению. Она ненавидит меня за мой выбор, но я ее не виню. У меня ничего не осталось, кроме прощения.

— Ава, когда я отправился с вами в лес, чтобы разогнать метель. — начал Эйдан, боясь услышать ответ. — Этель навела на тебя иллюзию, что это было? — он смотрел на ее руки, сжатые в кулаки. Он взял их в руки и притянул к своим губам, будто грея их в стуже. Его сердце, его чувства подталкивали его к тому, что обнять ее, укрыть от бед, от прошлого.

— Она показала мне жизнь без совершенной ошибки. Карьера, семья, путешествия, старение. — на глазах подруги вновь засеребрились слезы. — Это нестерпимая боль.

— Не честно. — выдавил Эд, продолжая обнимать руки подруги.

— Рассказав тебе свою историю, я хочу донести до лишь одну мысль, Эйдан. Любовь не стоит жизни. Никакое чувство не стоит жизни. У жизни нет цены, только ценность.

— Хочешь сказать, что Этель… -не закончил Эд.

— Хочу сказать, что на ее месте может быть любая душа, можешь быть и ты. Дорогой, Эйдан, быть человеком само по себе испытание, жизнь бывает жестокой, но хуже все этого — беспомощность. Я беспомощна.

— Ава, для меня ты не отказник! — посмотрев в лицо девушки с жаром произнес парень. — Пройдя такой путь ты остаешься жизнерадостной, веселой, исполнительной, заинтересованной в жизни, лучшим другом, смелой, осторожной, правильной и сильной. Ава, ты идеальная и плевать, что кажут другие. Твоя душа чистая и даже если в ней есть трещинки, она все еще свободная, не запятнанная грязью заблуждений! — Эд не успел договорить, так как сидящая в слезах Ава, посмотрела на него большими кофейными глазами, и юноша поцеловал подругу.

Этот поцелуй отличался от тех, что были раньше. Он был трепетным и влажным. Коснувшись ее губ, юноша почувствовал внутри огонь, пламя разгорающейся все сильнее. Мысли, как по спирали крутившийся только вокруг нее. Он не растворялся в пространстве, нет, он становился сильнее, будто обритая силу из вне. А тело вдруг стало упругим и чувственным, желающим и тянущимся за нежностью. Аромат груш заполнил его легкие и чуть отстранившись, чтобы надышаться он улыбнулся, поглаживая пальцем трещинки на лице Авы. Словно совершенное существо, находящейся в его ладонях. Они оба дрожали от вихря эмоций, чувств и мыслей. Это был другой поцелуй, более настоящий.

— Прости…- прошептала Ава, отстранившись первой. — Я так не могу.

— Нет, ты прости. Я кажется, рехнулся. — ответил Эд и тут же встал. Он задрал выше подбородок, ее «не могу», вызвало в нем раздражающее чувство. Чувство отвергнутого юного мужчины.

— Уходи, Эди. — прошептала девушка, дрожащим голосом. Она резко поднялась и ушла в другую комнату.

Вернувшись домой, он искал в себе чувство вины, но не смог поднять его на поверхность. Оно осело где-то глубоко и не хотело показываться или его вовсе не было. О поцелуе он почти не думал, хотел припрятать, оставить для себя. Эда тревожило, что отголосок случившегося до сих пор был в сердце в то время, как с Этель все было иначе.

Дома юноша был один, его мать начала вести активную жизнь. Записалась на курсы шитья, чтобы улучить навык. Искала штат, город, место, где хочет купить новый дом. Начала заниматься спортом, бегать по утрам и заниматься йогой. Лето и ей пошло на пользу. Да и целом семья Питерс почти не бывала под этой крышей.

Но вернувшись от Авы в начале пятого Эд чувствовал себя перегруженным информацией, которую ему доверила подруга. В воображении ее слова строились в картинки, мелькающие в сознании. Он представлял ее брошенной, забытой и никому не нужной. А что ужаснее она снова была будто невидимкой. Ее избегала семья, используя как рабочую силу, а ее любимый бросил и сбежал от позора. Став Хранителем, она снова оказалась в ловушке. Запертая навечно в теле изгнанницы. Эйдана замутило от несправедливости. Он лежал в постели скрутившись и размышлял, что какой-то разбойник, убийца мог умереть в лесу и получить шанс стать лучше, уйти на покой, приобрести силы и значимость. А те, кто ушел по своей воле вынуждены нести больше, чем могли. Уход из жизни не прихоть и не забава — это совокупность факторов, которые подводят черту. И не честно даже после смерти продолжать мучить того, кто страдал при жизни. Эд не понимал, как устроена жизнь, где границы равного, а где сумасшествие. Юноше было больно за подругу, больно за тех, кто оказался заключенным без права освобождения. Узнав всю правду о Аве, он начал осознавать, почему она ведет жизнь похожую на человеческую. Дом, уют, работа и общение. Она ухаживает за собой, куча банок с кремами и духами, стараясь создать для себя условия похожие на свободу. И понятно почему она курит несмотря на то, что запах ее не преследует, она старается его заглушить, как рану, нанесенную любимым. А слова о том, что жизнь не имеет цены, лишь ценность засели у него плотно в голове. Он никогда не думал о смерти, как об избавлении, скорее, как о злейшем враге и Ава и хранители это доказали.

Эйдан проснулся от прохладного ветерка, внезапно пробежавшего по лицу. Он сонно потянулся и увидел черный клубок, лежащий у стола. Лисица встала и сделав шаг навстречу парню, обернулась в девушку. На ней было прозрачное молочное платье, обсыпанное бутонами желтой полыни, небрежно собранный волосы в хвост.

— Я ждала тебя в лесу. — бросила девушка. Она присела рядом с ним и потянувшись, поцеловала в лоб. — Ты в порядке?

— Прости, я был у Авы. — ответил Эд. Ему не хотелось поднимать эту тему, но она сильным потоком рвалась из души. — Она рассказала мне свою историю.

— Теперь ты знаешь, что она самоубийца. — с отвращением, произнесла девушка. Она отвела взгляд, смотря на пол. Челюсти ее сжались, а ноздри чуть поднялись, будто от этого слова смердело.

— Знаю и стал ценить ее еще больше. — отрезал Эд и сел, чуть отстранившись от Этель. — Разве может быть иначе? Она столько всего перенесла и многого лишилась, поэтому заслуживает хороших друзей и любви.

— Эйдан, она виновата в этом сама. — с нажимом настаивала лиса. — Не пытайся ее выгородить или придать облик мученицы. Ава знала на что шла.

— Она шла за любовью! — взмолился парень. — Неужели ты бы отказалась, решив я пойти с тобой?

— Это не так просто, мальчик. — ледяным тоном, начала Этель. Она встала с постели и подошла к столу. — Если бы ты хотел стать частью меня, то я сама…

— Что убила бы меня?

— Помогла тебе. — окончила Эт.

— Этель, скорее всего, Ава боялась, что любимый будет чувствовать вину за ее смерть. Ведь Природа могла ее принять, а могла отказаться и тогда бы он просто был убийцей. Верно? — вспылил Эд.

— Наша работа приводить новые души. Никто не чувствует за это вину. — буднично ответила девушка. — Пойми, есть вещи, которые в твоем мире ужасны, а моем норма.

— Я согласен, что между нашими мирами пропасть, но неужели ты смогла бы причинить мне вред? — удивился Питерс.

— Нет. Не смогла бы. — отрезала Этель. — Но за все, что мы получаем нужно платить. И твоя смерть была бы платой за то, что ты будешь жить вечно, имея дар и…

— И быть заключенным?

— Прикованы самоубийцы. Мы можем путешествовать, но должны возвращаться домой. Редьярд до этого года только так и жил. — Этель старалась успокоиться, но в темноте ее голубые глаза блестели от гнева. — Что касается Авы — это твое дело. На первый взгляд ее история проникает в сердце, да что там прошибает. Но стоит разобраться, стоит узнать ее больше и поймешь, что те, кто собственноручно повернули замок на своей клетке, этого стоят.

— Этель, не говори так. — устало выдохнул юноша. — Мы будто о разной душе говорим.

— Я знаю ее тридцать лет. — выдавила девушка. — И если этого недостаточно, чтобы понять человека, то мы с тобой совсем чужие.

— Этель, она не злится на тебя за твои высказывания. Она пошла к Кальду, чтобы попросить лекарство для тебя. — рявкнул парень. — А ты стоишь тут и до сих пор считаешь ее, как там у фанатиков? Нечестивой?

— Ей не отмыться хорошими поступками. — гаркнула хранительница. — Может тебе стоит составить ей компанию, а не мне? — добавила Этель и серебристый дым наполнил комнату, через несколько секунд он рассеялся и девушки уже не было.

— О, Иисус, ну и правила у вас. — интонировав Реди, прошептал Эди.

* * *

Эд не появлялся в лесу несколько дней. Его расстроила ссора, но идти на примирение он пока не был готов. Было что-то неправильное в том, чтобы извиниться, будто он принимает точку зрения Этель, хоть это не так, но странное ощущение преследовало все эти дни. Чтобы отвлечь себя, Эд решил пойти в порт, отыскать тихое местечко и сделать несколько набросков моря. Приготовив рюкзак, он вышел из дома около полудня. Жары не было, день замер в ожидании дождя. Небо нависло близко к земле, тишина поселилась на улицах. Было, довольно, душно, поэтому парню скорее хотелось добраться порта. Но не успел он сесть на велосипед, как сорвался ливень.

— Черт возьми! — ругался Питерс. Кажется, отдых на природе придется отложить, пока не закончится дождь.

Остановившись у порта, Эд оставил велосипед и решил переждать погоду в «Рыбной Пэнни». Народу внутри почти не было, мальчишке повезло, но вот только его любимое место было занято одноклассниками, в частности Итаном и его новообразовавшийся свитой, которая окружила его в то время, как история с Мэтом была в самом начале. Общаться с ним желания не было, скорее отвращение. Поэтому парень сел в угол, рядом у барной стойки, где совсем не было видно моря. Зато сидя спиной к нежелательной компании, он мог провести полчаса в спокойствии.

— Жаки! — позвал официантку Итан. — Повтори, пожалуйста, кофе!

— Ты за предыдущий не заплатил. — ответила женщина. В ее руках был небольшой чайник с кофе. Завидев давнего знакомого, она потанцевала в его сторону. — Ну, здравствуй, красавец! Эди, ты еще кудрявее, чем прежде!

— Это все дождь, Жаки. — искренне улыбнулся юноша. — Как ты?

— О-о-о, люблю, когда сезон, много народу и есть работенка. — поделилась женщина. — Ты как? Хочешь кофе?

— Пожалуй. — ответил Эд и опустил взгляд на папку с набросками. Жаки, не желая мешать, отправилась к столику, где сидели туристы.

Эйдан пил горячий кофе и чувствовал, как белая футболка потихоньку сохнет на нем и отлипает от тела. В помещении пахло едой, кофе и не хватало открытых окон, чтоб впустить запах моря. Сидеть за непривычным столиком и пялиться в стену, было не совсем атмосферно, будто он пришел в другое кафе. Единение его нарушал громогласный Итан, которому то и дело что-то нужно было. Он то кричал из-за стола и получал ответ от Жаки или бармена, то чертыхаясь шел сам. В одни из таких подъемов, он заметил Питерса.

— Эйдан, здорово! — театрально выкрикнул Итан. Он подошел к Эди и сел рядом. — Мы заняли твой столик.

— Порядок. Это не мой стол. — буркнул Эд.

— Честно говоря, не думал увидеть тебя в оживленном месте. — добавил юноша.

— С чего бы это? — прыснул Питерс.

— Ну как! Ты что не знаешь? — выпалил Итан, он был возбужден от мысли, что знает что-то что другим пока не доступно. — Эй, ребята! Прикиньте, он не знает, что случилось! — крикнул во все горло Итан своим друзьям. Позади Эд услышал «Боже, как такое возможно?», «Что он за друг после этого?», «Весь город с утра знает, а он нет!».

— Ты можешь просто сказать и не устраивать сцен? — рявкнул Эд.

— Да тише ты! — утихомирился Итан. — Ладно, ладно! Честно говоря, я думал ты в курсе, но раз так. То расскажу в подробностях. Дэнни Смит попала в аварию, офигеть, да?

— Что ты сказал? — ошарашенно, переспросил Эд.

— Она ехала из Портленда. Говорят, заснула за рулем, всю ночь ведь вела тачку. — будто не услышав Эда, продолжал Итан. — Короче, в больничке она, но там все не так серьезно, как с Мэтом. Ты, кстати, давно его видел, а то он меня избегает, я даже не понимаю почему.

Эйдан тут же встал, не дослушав одноклассника и пошел прочь из кафе. Он вышел на улицу, где продолжался дождь. Эд уставился на серую воду, покрытую рябью. Дэнни в больнице, попала в аварию. Внутри все грохотало, он не мог просто стоять, но Смит больше не была его подругой, он сам разорвал их связь, но оставить ее в такой момент одну — он не хотел. К тому же память об их прошлой дружбе была сильной и позволить настоящему перечеркнуть прошлое Эди не мог. Чувства к Дэн, как к подруге были утрачены поступками, но чувства к человеку, оказавшемуся в беде — нет. Сев на велосипед он поехав в госпиталь. Так часто как в этом году он ни был там, даже при плановом обследовании.

Юноша вновь промок и на этот раз сильнее, чем по дороге в «Рыбную Пэнни». Одежда прилипла к телу и отяжелела, в кедах струилась вода. Подъехав к больнице, Эд зашел в приемный покой и перевел дух, он выглядел так будто ему самому нужна была помощь. Бледный, запыхавшийся, уставший. Хлюпая в мокрой обуви до ресепшена, он узнал в какой палате его бывшая подруга и двинулся по коридору. Дорога казалась вечностью, не потому что он отчаянно ждал встречи, а потому что не мог дать себе четкого ответа зачем это делает. Остановившись у палаты с номером девять, юноша застыл, смотря на номер. Может не поздно еще уйти и перестать делать ошибки⁈ А может ошибкой будет уйти. Постояв с минуту, набравшись смелости он постучал в дверь и вошел.

— Привет. — откашлявшись, поздоровался Эд. Дэнни лежала на больничной койке с перебинтованным головой. Под нижней губой красовался большая гематома. — Как себя чувствуешь?

— Привет, малыш. — еле произнесла девушка. — Ушибла челюсть, больно говорить. — она шепелявила, но старалась сдерживать смешок. — Чувствую себя ребенком с таким произношением.

— Это мило. — он подошел и сел на стул рядом с кроватью. — Что с тобой случилось?

— Врачи говорят уснула за рулем. — кратко пояснила девушка. — Можешь дать мне воды? — Эд взяв стакан с трубочкой, поднес ко рту Дэни, она немного попила. — Спасибо.

— Как ты могла уснуть? — изумился Эд. — Водишь же отлично.

— Ну, я ехала с Портленда ночью. Очень устала, к тому же мы разошлись с Брэнди. И я была расстроена. — поделилась девушка. — Но сейчас, как видишь я в порядке. Ушибла голову, челюсть и еще сломала ногу, но заживет. Так мне и надо.

— Не говори так. Ты не заслужила этого. — произнес Эди. Он отвел глаза от подруги, не мог говорить. — Врачи говорят, что ты заснула, а ты сама-то это помнишь?

— Нет. — Дэнни смотрела на него и по щекам потекли слезы. — Последние недели меня преследуют сны, видения, галлюцинации. Называй как хочешь. Это мое наказание за то, что бросила Мэта.

— Что это значит, Дэнни?

— Я помню только, как ехала домой и все было нормально, а потом опять перед глазами кадры того, как Мэта хоронят, а потом я сама спрыгиваю с утеса. Я схожу с ума, Эди. — она сильно расплакалась. Эд взял ее за руку и приобнял.

— Ты прости меня, что я много на тебя взвалил. Обвинял в том, что ты сбежала, но Дэни ты лишь испугалась, как и все. А я идиот. Заставил тебя мучиться от совести и отвернулся в сложное время. — прошептал Эд. — Я ужасный человек, прости меня. — его голос дрогнул, и он держался, но глаза защипали от слез.

— Мы все здорово постарались, чтобы испортить друг другу жизнь, и ты меня прости. — успокоившись, добавила Дэн. — Я рассказала врачу о своих снах. Он ответил, что это сильный стресс, выписал мне кучу таблеток, успокоительных. Так что я скоро буду в норме. Я чуть животное не задавила, представляешь? Никогда такого не было.

— Животное? Олень дорогу перебегал? — фыркнул Эди, улыбнувшись.

— Что-то маленькое, но олень вроде тоже был. Большой черный, но он у дороги стоял. Хотя, возможно, это снова мои сны. Наверное, я правда спала, поэтому и увидела что-то такое.

— Ты видела черного оленя? — удивился Эд.

— Говорю же, что не знаю, что видела и что было настоящим. — она улыбнулась. — Я рада, что ты пришел.

— Я рад, что ты в порядке. — широко улыбнувшись, ответил Эд.

Он пробыл в больнице несколько часов. Дэнни поведала ему, что все эти месяцы старалась найти покой, наладить отношения с Брэнди, которого увезли, как оказалось в Портленд. Ей было так плохо, что она ходила у дома Адамсов, чтобы просто удостовериться в том, что они живы и здоровы. Это превратилось в своего рода обряд прежде, чем начать день она проходили или проезжала по их улице. В полиции ее предупредили не заходить на территорию, поэтому она гуляла по тротуару. Потом увидела в соцсетях, что бойфренд совсем рядом и поехала поздним вечером к нему, чтобы встретиться и объясниться. Бирс обвинил ее в том, что случилось и в том, что она не смогла все уладить со своими связями. Из-за митинга у полицейского участка было много жалоб от граждан, поэтому привлекли детективов из другой местности. Он угрожал ей, говорил, чтоб отец заплатил этим людям и все бы замяли, но Дэн так не могла. Услышав полную историю Питерс, был потрясён, каким идиотом был и что натворил.

Вернуться домой после посещения Дэнни, он не мог. Стены душили его своим присутствием, и он все вновь поехал к пристани. Дождь прошел было свежо и улицы полз вечерний туман. Спустив ноги в воду Эди размышлял о том, что происходит. Если он писал дневник своей жизни, то именно этот год он назвал бы «Что происходит?». Самым волнующим на этот день стал вопрос, кто такой этот черный олень? Почему он встречается все чаще и чаще? Сквозь свежесть воды и вечера, он учуял жасмин. Она пришла к нему, не смогла больше злиться и вот она здесь. Обернувшись Эд увидел хранительницу. Девушка присела рядом на пристань.

— Красивый вечер. — начала она первой.

— Да. Очень. Как и ты. — он взглянул на ее одолеваемый сомнениями. — Этель, ты доверяешь мне?

— Конечно. — улыбнувшись, ответила она.

— Ты не спросишь т оже у меня?

— Нет. Я точно знаю, что ты веришь мне. — она опустила взгляд и расправила каштановые локоны.

— Если мы друг другу верим, то должны рассказывать все, что у нас в головах. -сказал Эд. — Расскажи мне кто такой черный олень?

Глава 15

— Эйдан, просыпайся! — стуча в дверь, кричала Джоан. — Мы опоздаем.

— Знаю! — буркнул сонный Эд. Он пытался проигнорировать ранний подъем, но то и дело возвращающейся мать, не давала ему совершить задуманное. — Может не пойдем?

— Эди, поднимайся! — снова постучав, сказала женщина. — Мне тоже не хочется идти. Но так надо, каждый год же!

— Иду. — раздраженно, ответил парень и заставил встать себя с постели. Собирался юноша медленно, да он и не старался спешить. Ему очень не хотелось вставать так рано в свой выходной. Он думал о том, чтобы отыскать сегодня Этель и поговорить. Это волновало его куда больше всего остального. — Хочу кофе. -буркнул парень, когда сел в машину.

— Нужно было встать раньше и выпить кофе и позавтракать. Чем ты занимался ночью, что не можешь оторвать голову от подушки в десять утра? — вспылила Джоан.

— Ничем.

— Я тоже не люблю все эти ежегодны сборы Пита Янсли, но что мы можем поделать? Потерпи еще один год и все. — на последней фразе женщина оттаяла и добавила. — Может во Флориде нет таких лесников.

— Я не еще не согласился. — потянул Эд, осторожно поглядывая на мать.

— А я предположила. — улыбнулась она. — Всего час и мы будем свободны.

— Самый долгий час в году. — закончил юноша.

— Почему? Он ведь в течении учебного года приходит с лекциями. — спросила Джо.

— Да. Но сейчас лето! — канючил юноша. — Могу я хоть летом быть свободным от его наставлений⁈

Они приехали за несколько минут до начала. Весь школьный стадион был полон. Родители и их дети занимали места на трибунах, чтобы выслушать очередную речь лесника, говорящего о безопасности, о буллинге и многом другом. В школе Пита любят, он и правда многим помогает. Особенно тем, кто попадает в беду, хотя не должен, его территория лес. Но ежегодное собрание, на которое школа обязала собираться всех перед летними каникулами утомляло. Оно всегда начиналось рано и могло затянуться больше, чем на час. Эд не раз ловил себя на мысли, что был бы готов устроить пожар, лишь бы все кончилось быстрее. Длинные речи с примерами и жертвами, бесконечные статистики и комментарии! На жаре под открытым солнцем — это действовало на нервы.

Подойдя к большой трибуне, Эйдан увидел друзей. Семья Адамсов и Редьярд расположились на нижнем ярусе. Рядом с ними было несколько свободных мест, которые они поспешили занять. Реди был не очень приветлив, натянув черные солнечные очки, он тихо храпел, чуть облокотившись на плече Мэта. Рене пригласила Джоан сесть с ее стороны.

— Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, Крашенный. — шепнул Эди. — Не ломай комедию.

— Иисус. — рявкнул Редьярд и сняв очки, уставился на друга. — Ты прям, как мамочка всегда рядом!

— Кто ж если не я буду о тебе заботиться? — рассмеялся Эйдан. — Я даже как-то ревную, что ты не моя группа поддержки. — сдержав смешок, добавил юноша. — Мэтью, как жизнь?

— Прекрасно. — сонно, ответил Адамс. — Я собираюсь поспать. Если будет что-то важное, разбудите.

Прозвучал отрывок школьного гимна и на сцену, сооруженную на футбольном поле, вышел директор. Он по обычаю, поприветствовал всех и представил лесника. Сказал несколько слов о его неоценимом вкладе в безопасность города. Затем на сцену поднялся сам Янсли и в своей шутливо-раздражающей манере принялся пояснять почему все собрались. Эйдан собирался последовать примеру Мэтью, как под ребро его ткнул локтем Реди.

— Эй, ты чего? — прошипел юноша.

— Ты Аву давно видел? — шепча спросил Ред. Хотя можно было говорить во весь голос, Пит говорил так громко, что не стоило переживать за лишние уши вокруг.

— Несколько дней назад, а что такое? — удивился Эд. В голову сразу хлынули воспоминания из ее домика.

— Ночью было важное задание, а она не пришла. — нахмурился Второй. — Мы с Этель справились, но ты же понимаешь, я предпочитаю компанию блондинки.

— Может она устала. — предположил юноша, но готовый ответ уже сидел внутри него. — А утром пошла на работу.

— Тогда бы я не стал тебя спрашивать. — уставился Редьярд. — Но ее нет на работе пару дней. Отпросилась. Хавьер в магазине один, так что сразу после этой клоунады, бегу к нему на помощь. — Питерс даже не задумался о том, что последние смены были с хозяином магазина. Думал, Ава работает утром или поздним вечером, чтобы они не сталкивались, но видимо, она пошла дальше.

Эйдан уставился на Янсли, который рассказывал о том, сколько туристов в год пропадает в здешних лесах. Мужчина был в рубашке с коротким рукавом, которая медленно, но, верно, пропитывалась потом. Солнце поднималось выше и воздух становился тяжелее.

— Эди, ты же ничего не скрываешь? — после некоторого молчания, спросил Ред, положив ему голову на плечо.

— Говоришь, как детектив Кларк. — отшутился Эд, отодвинувшись от друга. — А если серьезно. — насупился юноша. — Не расскажешь никому, то могу поделиться предположениями.

— Я? Расскажу? — оскорбился беловолосый, приложив ладонь к груди. — Да, как ты мог подумать, что я вообще буду хранить тайны⁈ Ну и не разбираешься же ты в людях.

— Ну-у-у…- потянул Питерс. — Я подумал, что ты Хранитель, значит может сохранить мой секрет. — хихикнул Эйдан.

— За игру слов ставлю пятерку с минусом. — ответил Реди. — Колись.

— Мы поцеловались. — быстро проговорил парень.

— ВЫ ЧТО? — вскричал Редьярд. Позади ребят зашушукались, а Джоан нагнувшись, вопросительно взглянула на сына. — Ты осатанел? Поцеловались! Да, ты шутишь!

— Она рассказала мне свою историю и я…

— Только скажи, что жалеешь и я тебя ударю! — рявкнул Реди, сложив руки на груди.

— Я не жалею, в том-то и дело. — сдался Питерс. — Хотя должен, ведь я с Этель. Мы поцеловались, и Ава прогнала меня, а я чувствовал себя не моральным уродом, а отвергнутым!

— Эйдан, если ты не успел признаться ей в любви, то… почему ты так смотришь на меня? — Второй прищурился. — Ах, ты питомец! Безнадежный! Ты хоть сам это сделал или она тебя над пропастью держала?

— Сам. — кратко ответил Эд. — Твои ценности меня смущают, но я говорил от сердца то, что чувствовал. Я люблю Этель. И не хочу ее потерять. Но тот поцелуй с Авой забыть не могу.

— Знаешь, если б ты изначально влюбился в Аву, я бы сейчас в христианство обратился и обручил вас вечной любовью. Но так как сложись все, как сложилось, могу лишь посоветовать оккультизм. — отшутился Редьярд и опрокинул голову. — Любить Аву хорошо, любить Этель тоже хорошо, но нужно понять кого ты любишь больше и не водить моих подруг за нос.

— Мне не понадобиться выбор. — твердо ответил Эд. — Мне нужна только Этель.

— Что ж молодец. — спокойно сказал Реди и добавил. — Главное, чтобы решение было не импульсивным. Будь осторожен.

— Предостережение в любви? — улыбнулся Эйдан.

— Нет. — резко произнес Второй. Он посмотрел внимательно на парня. — Просто будь осторожен с теми, кто может влиять на то, что ты видишь.

Эйдан внимательно смотрел на друга. Он устал от того, что хранители друг другу не доверяют и подначивают его. Этель не заслуживает того, чтобы каждый сомневался в ней. Ей нужен рядом тот, кто будет ее оберегать и верить, не опасаясь быть обманутым, ведь на ложь она не способна.

Внезапно внимание молодых людей переключилось на оратора. Пит Янсли закончил свою речь об безопасности леса, травле в школе, побуждению развиваться и расти. Затем он перешел к теме, которая еще не разу не звучала с этого стадиона. Но определенно было важной.

— Как вы знаете, лес может сломать вошедшего в него неопытного человека. Жизнь поступает также. Она ломает тебя, если ты не приспособился к ней, если у тебя не было сильной и надежной опоры. — Янсли обвел взглядом стадион и продолжил. — Многие уже в курсе, что сегодняшней ночью чуть не случилась трагедия, непоправимая ошибка. Ваш одноклассник, ваш друг и ваш земляк — пытался покончить с собой. — по стадиону прошелся волнительный ропот. Пит дождался пока поутихнут разговоры и продолжил речь. — Если вы чувствуете себя одинокими, брошенными или вас мучает совесть за совершенный проступок, помните — это не выход!

— О ком он говорит? — наклонившись к Редьярду, спросил Эд. Пит продолжал свою речь еще громче.

— Не знаю, но не трудно догадаться. — ответил хранитель, внимательно наблюдая за лесником. — Он сказал, если вас мучает совесть за совершенный проступок, возможно, он о Курте.

— Да, не может быть. — тут же опровергнул Питерс. — Курт надежно припрятан в больничке, до него сам дьявол не доберется.

— Я бы не был так уверен. — продолжал настаивать Второй. — Мы не знаем, что у него на душе. Возможно, его действительно мучает совесть и его друг Джек мертв. Дэнни попала в аварию, а Бен упал с горного велосипеда и разбил лицо, почти сорок швов!

— Про Бена я не слышал, когда это случилось? — Эди был ошарашен.

— Вчера в магазин заходила его сестра с подругами. — пояснил Ред. — Она была очень расстроена, и я слышал, как она говорила друзьям, что их отец не может понять, как Бен мог вылететь с дороги.

— Полезная у тебя работа. — подметил Эди. — Все слышишь.

— Да уж. — смутился хранитель. — На месте Курта я бы тоже запаниковал, ведь почти всех главных зачинщиков настигает карма. Жду, когда лицо Брэнди покроется фурункулами.

— Мне бы хотелось узнать этого героя. — поделился Эйдан. — Нам кто-то помогает и делает это фигово. Нельзя просто так избавляться от людей, мы же не в фильме!

— Рядом с тобой сидит не живой человек, а его душа, которая имеет дар и облик птицы. — гордо высказался Редьярд. — В этом мире все возможно и карма тоже.

— Согласен. — улыбнулся юноша. — Но я все-таки думаю о том, что этот нежеланный помощник только мешает. Кто знает, вдруг полиция сложит эти пазлы и обвинит нас?

— То есть либо нам кто-то помогает, либо хочет подставить. — заключил Ред. — Что ж поздравляю, парень! У тебя паранойя.

— Может быть, но я и Дэнни видели черного оленя. Я после того, как в Мэта стреляли. — понизив голос, пояснил Эд. — Дэнни перед аварией. Что если это он?

— Я не знаю никакого черного оленя. — сдерживая улыбку сказал Второй. — Совпадение. Ты говорил с Этель? Может она знает?

— Спрашивал, она ответила, что не знает. — поникшим голосом ответил Эд.

— Возможно, это какой-то больничный психоз. — задумчиво предположил Редьярд. — Когда в Мэта стреляли и мы сидели в приемном покое, ты все твердил об этом олене. Теперь Дэнни кукует в палате и рассказывает тебе о животных. — закончив парень захохотал. — Кстати, завтра мы должны отправиться к противоположным границам. Землю там напитали химическими отходами. Какие-то уроды строят завод. Нам нужно спасти зверей, почву и подпортить жизнь строителям. Думаем, создать что-то вроде зыбучих песков на несколько гектаров. Животные не попадутся, а вот люди…

— Только люди?

— Мы же Хранители. У нас свои секреты, как спасти белку и не мешать тонуть человеку. — Реди прыснул. — Просто хотел предупредить, что нас не будет весь день.

— Очень заботливо. — поежившись от слов Крашенного, ответил Эд. — А можно мне с вами? — спросил юноша. — Как в начале зимы.

— Хочешь быть конфеткой, которую не могут поделить?

— Просто хочу пойти с вами из-за видов. — объяснил Эди.

— Ладно, Эйдан разбиватель несуществующих сердец. — согласился хранитель. — На рассвете в доме Авы. И надеть что-то удобное.

Речь Пита Янсли подходила к концу, он вернулся в начало и резюмировал все свои обращения к студентам и их родителям. Это был его звездный час раз в год, и он использовал его от души.

— И помните, ваша жизнь находиться в ваших руках, поэтому не опускайте их! Кричите о помощи, если ноша тяжела! — закончил Янсли и стадион зааплодировал.

— Как думаешь, его мускулистое тело хорошо бы смотрелось в платье священника? Я бы сходил на покаяние. У него такие речи! Кровь стынет в жилах. — смеясь, пробормотал Редьярд.

— Иди и скажи ему об этом. — ответил Эд, упиваясь смехом. — Может попадешь в первую сотню желающих.

— Ха! Шутишь? — все громче смеясь, не унимался Реди. — Да я в первой десятке буду!

* * *

Эйдан проснулся еще до рассвета. Ночь почти растаяла, оставляя после себя свежесть и бледное голубое небо. Едва очнувшись, он побрел в душ, а затем собрал немного еды, воды и его старенький полароид. Выпив кофе, юноша оставил запуску на холодильнике для матери «Ушел с друзьями в безопасный поход». Он подумал, что будет правильно дать ей знать, где он, чтобы беспокойства было меньше.

На улице не было и души. Всё еще продолжало спать. Брать велосипед парень не хотел, поэтому отправился к дому подруги пешком. Утренняя роса и прохлада взбодрили его, чего нельзя было сказать о его душе. Из головы не выходила Ава. Эд обидел ее и не знал, как извиниться, как вернуть все на свои места, потому что он действительно хотел был с Этель. Она его любовь, она тот свет, к которому он долго стремился.

Подойдя к дому, он присел на порог, не желая никого тревожить. Сидел в тишине, просыпающегося леса и ждал, когда начнется этот прекрасный летний день. Он рассчитывал на то, что сделает множество фото и составит из них первый альбом, настолько глубокой прогулки в лесу. К тому же день проведённый с друзьями не мог не радовать. Запахло жасмином и Эйдан тут же обернулся. В коротком белом платье и собранными волосами, стояла Этель. Она вплетала в волосы рябину и широко улыбалась.

— Доброе утро, Эйдан. — она подошла к нему и аромат цветов закружил его голову. Этель коснулась губ юношы осторожно. Эд же потянулся и настоял на более долгом поцелуе.

— Рад тебя видеть. — прошептал он.

— Ну, вот! — дверь открылась и на пороге появился Редьярд. — Позвал его я, а ласку получает она!

— Не мечтай. — буднично, ответила Этель и обратилась к Эду. — Поход будет долгий. Надеюсь, ты хорошо отдохнул.

— Я сильный. — сдерживая улыбку, ответил юноша. Следом за Вторым из дома вышла Ава. Она надела короткое платье в мелкий цветочек. — Здравствуй. — выдавил Эд. Глаза бегали по ней восхищаясь, а внутри все сжималось от чувства вины.

— Идемте. — кратко, сказала Ава.

Ребята двинулись в лес. Ава ушла вперед, оставляя дистанцию, Редьярд шел следом за ней, но в разговор не втягивал. А Эд держа за руку Этель шли позади. Они тихо разговаривали о том, чем занимались. Эйдан подробно рассказал, что было на стадионе вчера, о том, какие предположения он и Реди выдвигают. А также о том, что Дэнни попала в аварию и побеседовав с ней, он узнал о черном олене, который видел и сам. Этель казалась пораженной. Она не могла поверить, что кто-то охотиться за виновниками несчастного случая.

— Быть того не может, чтобы кому-то нужна была месть, да еще и над подростками. — удивилась она. — Кто-то одержим Мэтью.

— Меня это пугает не меньше твоего. — ответил юноша.

Несмотря на то, что неловкость между Эдом и Авой мешала им обоим расслабиться, юноша искал успокоение в природе. Пройдя несколько часов они перешли в места, где туристов не встретишь. Солнце, поднимаясь все выше, заглядывало в глубину леса, рассеивая свои золотые лучи, создавая единое сияние листьев и света. Над кронами пушистых елей, сосен и лиственных деревьев, расстилалось лазурное небо с бегущими, невесомыми облаками. Выше над головами летали птицы, будто совсем не замечая идущих. Они носились с деревьев на кусты, до земли и обратно. Пели звонко и пели убаюкивая. И совсем близко звенел ручей. Дойдя до него ребята, остановились. Вода бежала, искрясь на солнце, оббегала камни и ветви, все спешила дальше и дальше. Эйдан шел не останавливаясь, чтобы не казаться обузой. Он фотографировал все, что хоть немного него вдохновляло.

— Глазам поверить не могу. — прошептал Эйдан, присев на корточки. Он фотографировал ручей, прорывающийся через забор лежащих веток и камней. — Красиво.

— Там куда мы пойдем только вдвоем, будет еще прекраснее. — прошептала Этель. Эд обернулся и поцеловал ее в лоб. — Здесь звучит один голос воды, там будет хор, поющий только для нас.

— Скорее бы. — ответил искренне юноша. — Может сделаем привал? Хочу сделать фото побольше.

— Не время отдыхать. — резко ответила Ава, она облокотилась на сосну, сильно заросшую мхом. — Дорога не близкая. Тебя предупреждали.

Эйдан не стал противиться, даже ничего не ответил. Он понимал, почему подруга злиться, ему и самому было не комфортно и не приятно. Поэтому, когда группа вновь продолжила путь, юноша решил, что пора заканчивать с недосказанностью.

— Поговорим? — Эд нагнал Аву, идущую впереди всех, и решил обсудить то, что было между ними. Но девушка отвернулась не желая отвечать. — Понимаю, почему ты злишься. Но Ава, я не хочу тебя терять…

— Эйдан, о чем ты хочешь поговорить? — разозлилась хранительница. — О том, что ты признался в любви Этель? О том, что у вас все быстро развивается? И ты совершил ошибку?

— Я просто хочу сказать, что люблю тебя. — начал Эд. Наверное, Ава догадалась о том, что происходит. — И от своих слов и от своего поцелуя я не отказываюсь.

— Тогда что тебе нужно?

— Чтобы все было как прежде. — выдавил Эд, понимая, что просит невозможного.

— Ты дурак, Эд. — прошептала Ава. — Дурак, если не понял, что я тоже хотела этот поцелуй. Дурак, если не понимаешь, что я чувствую к тебе больше, чем просто дружескую привязанность. Дурак, если думаешь, что все будет, как прежде.

— Ава…- он и представить не мог, что такая девушка, как Ава может чувствовать к нему сильную привязанность. Он ведь только недавно осознал, что его вообще кто-то любит просто так.

— Эйдан, я знала, что ты тянешься за ней. — дрожащим голосом, начала Ава. — Она привела тебя в наш мир, и я благодарна ей за это. Но поцелуй…я должна была на него ответить, чтобы не жалеть. И я не жалею. Не переживай, Этель не узнает и мешать я вам не буду.

— Меня не это волнует. — психанул Эд. — Меня волнуешь ты! В порядке ли ты? Будешь ли ты рядом и дальше? Я не хочу тереть тебя, только не тебя.

— Я буду рядом, Эйдан. — ответила Ава, остановившись. — Но подпустить тебя близко не могу. Мы должны держать дистанцию. Мои чувства настоящие и они причиняют боль. Поэтому, прошу, вернись к любимой, а меня оставь.

Девушка двинулась дальше, а Эд остался стоять и смотреть, как она уходит. Один поцелуй разрушил их дружбу, поцелуй отдалил их настолько, что он больше не сможет беззаботно быть рядом с ней. Минуты веселья, долгих разговоров и дурачеств окончены. Ава подпускала огонь слишком близко к сердцу, пока он не опалил ее. В душе Эйдана повисло сырое чувство безнадежности и вины, которое покрывалось тонкой и осторожной пеленой любви к другой девушке.

Двигаясь по зарослям, Эд все больше ловил себя на размышлениях, что именно так выглядит внутри его голова. Деревья, притесняющие друг друга, ветви, которых переплетаются, как мысли юноши. Камни, преграждающие дорогу, покрытые толстым мхом, как душевные тяготы. Ничего структурированного, никакой тропинки, помогающей найти выход. Только паутина и опасность за каждым кустом.

— Стойте! — внезапно крикнула Ава. Она остановилась, прислушиваясь и выглядела напуганной. Редьярд нахмурившись смотрел на подругу, он застыл словно каменное изваяние. А Этель, держащая парня за руку, дрожала. — Мы уходим. Назад!

— Что? — выпалил Эйдан. — Как уходим? Шли полдняи возвращаться? Что случилось?

— Нужно уходить. — повторила девушка. Но никто с места не сдвинулся.

Эйдан уже чувствовал подобное, когда все вокруг останавливалось. Теперь же затих лес, шорохи листьев исчезли, гоготания птиц стихли и кажется, что даже его дыхание стало едва уловимым. Хранители находились на большой открытой поляне, плотно обрамлённой зарослями. Они оказались по периметру, когда, обогнув сосны из лесной тиши, вышел мужчина. Эду понадобилось несколько секунд, чтобы признать Кальда. С весны он чуточку изменился. Зачесанные назад вороновы волосы были небрежно уложены, глаза уже не казались тяжелыми и уставшими, напротив, мужчина выглядел свежим. На нем была распахнутая черная льняная рубашка и брюки выглаженные, но порванные у стоп. Он пришел босиком, как и большинство хранителей.

— Друзья, как счастье встретиться! Я как раз направлялся к вам. — улыбаясь, произнёс Кальд. Он не отрывал взгляд от Эйдна. Не приятно, когда тебя осматривают, как диковинку, а вдвойне не приятно, когда это древний дух.

— Кальд, дружище, как жизнь? — начал Редьярд. Хоть он и старался вести себя непринужденно, но было видно, что хранитель нервничает. Реди скрестил руки на груди и натянул вежливую улыбку, какой одаряет всех.

— Второй, благодарю за беспокойство. — вежливо отозвался мужчина. — Я взволнован встречей со всеми вами. — жестами Кальд старался вести себя непринужденно, но было понятно, что его интересовал Эйдан. Он не разу не взглянул ни на одного хранителя. — Кажется, мы встречались раннее? — наконец, он обратился к Эду.

— Да. Встречались. — осторожно ответил Эд, всеобщая напряженность передалась и на него. — Меня зовут Эйдан.

— Ах, да! — широко улыбнувшись, будто бы вспомнив юношу, произнес Кальд. Эд понимал, что он ли ломает комедию. — Ты был в том кафе, когда я пришел навестить Первую. Припоминаю.

— Ее зовут Этель. — отрезал Эйдан. Смотря прямо на духа.

— Мне проще помнить по цифрам. — тут же ответил Кальд и впервые отвел глаза на других. — Первая, жаль, что наша встреча сорвалась весной. Я был очень расстроен и даже немного зол. Но как видишь, я вновь вернулся.

— Да, Кальд. Прошу прощения. — спокойно ответила Этель. Она не тряслась перед ним как другие, напротив, была спокойной и расслабленной, будничной. Словно они встретили на пути животное, нежели проводника. — Надеюсь, нам удастся пообщаться наедине.

— Конечно! — он снова играл, наигранно обрадовался предложению Эт, хотя ждал от нее этого. Эд подумал, что Кальд ведет себя как второсортный актеришка, который немного переигрывает. — Мне бы хотелось немного пообщаться с вами, если вы не против. — но ответа дожиться не стал. Кальд щелкнул пальцем и корни деревьев, вытянулись из земли и приобрели форму пня со спинкой, обросшим мхом и диким плющом. Лес вновь ожил, зазвучали птицы, зашумели листья. Кальд присел и жестком указал Хранителям сесть. — Эйдан, расскажи немного о себе! Я очень люблю новые души.

— Он не новая душа. — встряла Ава. — Он наш друг. Человек. Живой.

— Да что вы! Он не новобранец? Разве вы не для этого завели его так глубоко в лес? — удивился Кальд.

— Эйдан художник. — начала Этель. — Он любит природу, поэтому часто путешествует с нами. Мальчик пишет прекрасные картины.

— Я бы хотел взглянуть на твои работы. — равнодушно ответил проводник. — Думаю, они действительно прекрасны, как говорит Первая. Но у меня возник вопрос к вам, мои друзья. — он обвел взглядом хранителей. — Как вы допустили то, что среди вас человек?

— Он наш друг и не делает ничего плохого. — вступился Редьярд. Он уперся локтями в колени и исподлобья смотрел на духа.

— Он человек, Второй. — просто ответил Кальд. — Для его же благо распрощаться с вами и никогда больше не искать.

— Почему? — спросил Эд. — Почему я должен уйти?

— Не отвечай. — тут же прервала Этель.

— Первая, не беспокойся. Я никогда не приукрашиваю. — начал Кальд. — Эйдан, людям и душам нельзя находиться вместе. Твоя душа начинает привязываться к другому миру.

— И что в этом такого?

— Когда ты умрешь, а это неминуемо. Ты можешь остаться между миром духов и миром людей. Застрянешь. И не сможешь выбраться, никто не смог до тебя. — ответил Проводник. — Поэтому проследите, чтобы он поменьше времени проводил рядом с вами.

— Спасибо за наставление. — буркнул Эд. Совершенно не думая и не воспринимая слова Кальда всерьез.

— Рад служить. — натянуто, ответил дух. — Эйдан, хочу поговорить с тобой. Лично.

И снова не дожидаясь ответа Кальд щелкнул пальцами. Эйдана с силой отбросило к ногам проводника. Юноша поднялся и обнаружил вокруг себя мерцающий мрак. Дух создал что-то похожее на иллюзию, которой пользовалась Этель, только ее силы были серебристыми, иногда голубыми на ярком солнце. Но силы Кальда были черными, хотя и блеск в них присутствовал, что добавляло света. Обернувшись, Эд понял, что в ловушке. Друзья оказались отрезанными от него. А сверху вниз на него глядели темные, требовательные глаза.

— Что ж так лучше. — снова скалясь, ответил дух. — Эйдан, нам нужно поговорить должен признаться, я рад тебя видеть, ведь и к тебе я держал свой путь. Прошу прощения за резкость, но дело не терпит отлагательств.

— Вы о Этель? — сдерживаясь, уточнил Эд.

— Я о Первой. Верно. — Кальд внимательно смотрел на юношу. — Пойми, у всего есть время и время Первой подходит к концу. Природа назначила ей строк службы, а я пришел освободить ее. Но чтобы отпустить, мне нужно указать ей путь.

— Она примет решение. Не беспокойтесь.

— Меня беспокоит, что она тянет так долго. — начал Кальд. — Она бежит от себя уже год. Склоняюсь к тому, что Первая не принимет такое ответственное решение самостоятельно.

— И вы хотите, чтобы я ей помог? — вспылил Эд, он пытался подняться на ноги, но не получалось, что-то прижимало его к земле. — Она сможет.

— Эйдан, быть проводником — моя работа. А свою работу я делаю хорошо. — пояснил Кальд. — Я должен быть нейтральным, но скажу честно, проверенные Хранители куда лучше новичков. С ними лес чахнет, много проблем и много встреч с живыми. А такие как Первая и Второй очень важны лично для меня. Их не нужно контролировать и запугивать, заставлять. Они знают свое дело. Возиться с ново умершими мне не хочется, поэтому я стараюсь направить души на вечность.

— Я не буду влиять на Этель. — рявкнул Эд.

— Эйдан, я справедлив. — улыбнулся Кальд и коснулся плеча юноши. Земля отпустила его и Эд смог подняться. — Моя просьба может стоить твоего желания.

— Ты хочешь купить меня? — возмутился Эди. — Никогда

— Что, если я отвечу на твой самый больной вопрос. — предположил Кальд. — Что, если я скажу тебе, где же Джейми?

— Это ложь! — закричал Эйдан. — Ложь!

— Эйдан, я проводник душ. Я знаю всех, кого ты потерял. — усмехнулся дух. — Это не предательство. Ты просто поможешь ей. Представь, ваша любовь будет вечной? Ты станешь одним из нас и навсегда будешь рядом с друзьями! А что будет, если Этель уйдет?

— Ее выбор для меня закон. — отрезал юноша.

— Лишь, потому что внутри ты надеешься, что она останется. — заключил Кальд. — Подумай, Эйдан… Ты получишь ответ о брате и получить возлюбленную. Это будет новая жизнь! Жизнь полная счастья и любимых рядом.

— Нет. — не унимался Эд. — Отпусти меня, тебе не получить того, что ты хочешь.

По глазам начал бить яркий свет и Эйдан чуть приоткрыв их, увидел, как под купол черного сияния пробивается серебристая иллюзия Этель. Сила уверенно просачивалась, разрезая темноту. Кальд старался воспротивиться свету, но Этель была сильнее. Через несколько секунд шар лопнул, как мыльный пузырь и Эд вновь оказался в лесу с друзьями. Этель тут же проявилась рядом и создала тоненькую ограждающую от проводника стену. Она была едва заметна на солнце, но блики ее разбегались по окрестностям.

— Мы как раз закончили, Первая. — беззаботно ответил Кальд. Что-то ругало его в Этель и это было видно по глазам и сдержанности в ее сторону. — Прошу, присядьте, разговор еще не окончен. — добавил дух.

— Кальд, нам нужно на службу. — сказала Ава, девушка поднялась с места.

— Спасибо, Расколотая. — поблагодарил он.у Эда заходила челюсть от это го слова. — Я совсем забыл, что вы не на прогулке. Что ж скажу только, что больше бежать нет смысла. Первая, у тебя осталось двадцать дней. — по телу Эда побежали мурашки, всего двадцать дней. — До окончания срока, я устроюсь в вашему лесу. Буду рад встречи с любым из вас. А что касается тебя, мальчик. — Кальд обратился к Эйдану. — Подумай, ведь мы еще встретимся.

Кальд исчез. На поляне воцарилось молчание. Хранители не двигались и ничего не говорили. Они словно соляные столбы в гуще леса. У Эди в висках стучали слова проводника. Ему лишь необходимо чуточку подтолкнуть Этель к выбору вечности, а Кальд его за это вознаградит. Вопрос, мучавший его последние шесть лет лежит в руках какого-то незнакомца. И ему просто нужно протянуть руку. Эд чувствовал себя предателем только пронеслась его мысль в этой голове. Девушка никогда не придаст его, готова пойти на многое, готова проститься с шансом обрести покой. А он думает о том, что проводник частично прав.

— Вернемся? — прервав тишину, спросил Редьярд.

— Нет. — ответила Этель. — Теперь он здесь и нам не в коем случае нельзя оставлять работу. Нужно увести Эйдана.

— Нет, погоди! — воспротивился Эд. — Я в порядке! Я сильный, как и говорил.

— Парень, Этель права. — поддержал подругу Реди. — Пока Кальд будет в этом лесу, тебе не безопасно быть с нами. О чем он с тобой говорил?

— Пытался образумить меня, чтобы я оставил дружбу с вами. — соврал Эд. — Я не пойду домой.

— Пойдем, Эйдан. — сказала Ава. — Я отведу его в город. Потом вернусь, постараюсь побыстрее.

— Можешь не спешить. — ехидно улыбнулся Реди.

— Я не пойду, Ава. — прошептал Эд, когда девушка оказалась рядом.

— Хочешь, чтобы я применила силу? — с наездом, спросила хранительница. — Я щелчком пальцев могу стереть тебе память о нас. Не нервируй меня, пошли.

* * *

Возвращались они быстрее. Ава не говорила с Эйданом, а просто вела по тропам леса. Девушка оборачивалась и наблюдала за парнем в опасных местах и Эд замечал. Ему было приятно, что хранительница даже злясь заботиться о нем. Но тишина шла на пользу. Он пытался осмыслить, что же произошло в чаще. Неужели и правда покрыв Эда от друзей Кальд предлагал ему сделку. Да и не верилось особо, что только из-за того, что Этель хорошо знает свою работу. Было еще что-то. Но и сам обмен заполнял его голову. Услуга за услугу. Может Эд попытается поговорить с Этель по поводу ее решения и лишь подтолкнуть ее к тому, чего она сама хочет, а затем получить ответ на волнующий его вопрос. Где Джейми? Но стоило ли прошлое того, чтобы подвергнуть риску будущее?

Несколько часов будто пролетели за несколько минут. Парень не думал о фото, о видах и о друзьях. Его голова гудела, как и ноги, которые стали выдавать усталость, как только они подошли к домику Авы. Остановившись на границе, Ава лишь достала сигарету из пачки, лежащий на перилах крыльца и закурила. Эйдан стоял рядом и не уходил.

— Как думаешь, он попытается добраться до Этель, когда она будет одна? — спросил Эд.

— Да. — кратко ответила девушка, вдыхания никотин. — Будь я на его месте, то попробовала бы. Не переживай, все наладиться, как только она сделает свой выбор. Тогда Кальд исчезнет из этого леса и на очень долго.

— То, что он сказал обо мне? — нахмурился Эд. — Что я останусь между мирами — это правда? Или байка, чтобы отпугнуть?

— Никогда не знаешь, говорит он правду или лжет. Таков Кальд. Вежливый, но не изведанный и пугающий. — ответила Ава, докурив. — Я возвращаюсь, а тебе стоит найти человеческую компанию, чтобы он не пытался тебя найти. Возможно, будет лучше, если эти двадцать дней ты будешь вдали от нас.

— Ава, не могу…

— Эди, ради нее. Хотя бы ради нее. — сдалась хранительница.

— Он не говорил мне держаться подальше от вас. — выпал Эд, сев на порог дома. Опустив голову, он был готов разреветься от того, как сильно щемило в душе.

— Почему ты соврал? — удивилась Ава. Она села рядом с другом и погладила его по кудрявой голове. — Что он сказал тебе, Эди?

— Кальд сказал, что не любит ново умерших. Потому что они доставляют много проблем. — начал Эд. Ему было противно от того, что он собирался сказать. — А такие как Этель, знающие свое дело, ему очень нужны. Поэтому на стадии выбора он старается привести их к вечности.

— Он хочет оставить ее здесь навсегда?

— Да. Вернее хочет, чтобы я подтолкнул ее к этому решению и желательно пораньше. — набрав больше воздуха, юноша продолжил. — Он предложил мне найти Джейми, если я ее склоню к вечности.

— И что ты ответил? — голос девушки дрожал.

— Сказал, что не предам ее. — сказав парень сжал кулаки.

— Ты правильно сделал, Эйдан. — улыбнулась Ава. Кажется, от ее злости не осталось и следа. — Ты доказал, что любишь ее и что не готов кого-то предать. Это лучшее, что ты можешь сделать для нее. Ведь только истинный друг откажется от решения своей боли.

— Ава, я так сказал. — прервал юноша. — Но я так не подумал.

— О чем ты? — глаза хранительницы округлились.

— Всю дорогу сюда, я шел и думал о том, как могу обмануть Кальда и получить то, что мне нужно. Пытался убедить себя, что это не обман. Ведь Этель говорила мне, что я ее причина остаться. Так что это не будет предательством. — сердце бешено стучало. — Я уговаривал себя и осуждал. А сейчас чувствую отвращение, наверное, и ты тоже.

— Сомневаться нормально, Эйдан. — Ава обняла его руку. — Плохо, когда наши сомнения относятся к любимым. Если ты действительно ее любишь, то прошлое не заставит тебя уничтожить настоящее.

— Ты самая удивительная девушка. — грустно улыбнулся юноша. — Любишь меня, ненавидишь Этель, но все равно спасаешь ее и наши отношения. Я поражен.

— Прекрати, Эйдан. — фыркнула Ава. — Просто для меня ты важен, и я могу злиться на тебя, даже стукнуть. Но я не смогла бы жить, видя тебя несчастным. — они смотрели друг на друга, желая притянуться, но Ава поднялась и продолжила. — Как я и сказала, найди компанию на вечер. А завтра подумаем, что делать дальше.

Ава исчезла в лесу, оставив Эда одного у дома. Он побыл еще немного в тени и вышел на обжигающее солнце. Парень возвращался к себе. Голова совсем разболелась и ему нужны были обезболивающее и постель. Хотелось стереть себе память и забыть совсем все. Проснуться и встретить мир обычным, как и раньше без духов, душ и возможности потерять друзей и Этель. Перед ней он чувствовал сильнейшую вину за мысли, которые обуздали его по дороги в город и поцелуй, случившийся с Авой. Возможно, если все-таки их поход к водопадам состоится, он расскажет ей все, чтобы между ними не было секретов.

Глава 16 Падение

Четыре дня прошло с тех пор, как Эйдан общался с Хранителями. Они постарались не вмешивать его в дела Кальда и Этель, чтобы никому не навредить. Эд взял небольшой отпуск и решил, что посветит его матери, пока не наступит момент возвращения к прежней жизни. Ему не хотелось оставлять Хранителей, но он смирился. Сделал это для того, чтобы не причинить боль Этель, и чтобы Ава и Редьярд не пострадали. Хотя он чувствовал себя подавленным от решения не влезать в мир духов какое-то время.

Эйдан и Джоан отправились на два дня в Сиэтл. У матери развод и куча бумаг, разбирательств, а также нетерпение скорее закончить прошлую жизнь и нырнуть в новую с головой. Эди поддерживал ее и не мог не радоваться, что мама начала жить. Между ними не создалась крепкая и надежная связь, он все еще боялся однажды застать ее, обыскивавшей его комнату. Боялся, что, вернувшись домой позднее обычного она потребует его вещи, чтобы припрятать их в кладовой и припадать урок. Боялся увидеть ее сидевшей в комнате брата и скорбящей, как раньше, видящей только горе и пустоту существования. Поэтому юноше показалось, что совместная поездка пойдет им на пользу.

В первый день Эйдан оставил мать с отцом в одном из торговых центров, где находился офис адвоката их семьи, а сам побрел гулять по городу. Оказавшись здесь снова, он ощутил свободу и раскованность. Находясь в родной местности иногда ему тяжело было вздохнуть, несмотря на то что лес бесконечная тропа в зеленой тишине. Такой легкости и стремления двигаться, как в Сиэтле у него не бывало дома. Надев наушники и включив музыку по громче, он просто шел по улицам бесцельно двигаясь в стремительном потоке людей. Эд думал о том, как изменится его жизнь, переберись он во Флориду. Бесконечное солнце и жара, океан, и раздолье. Новая свобода. Не ограничивающийся родительным «да или нет». А независимость в полном ее проявлении. Он мог бы купить велосипед получше, чтобы укреплять здоровье, но быть все тем же парнем из глубинки. А может даже заняться спортом, чтобы тонкие и слабые конечности приобрели рельеф и мощь. Записаться в студию, где сможет обучаться живописи на выходных, а вечерами рыскать в поисках новой «Рыбной Пэнни». Развивать мечты двигая их все дальше и дальше было, как болезненно, так и приятно. В серьез Эд не воспринимал свои полеты фантазии, ведь как не крути жизнь в малюсеньком городке в окружении хороших друзей и любви, было куда большим удовольствием, чем он представлял в другом месте. Хотя, возможно, это было лишь оправданием.

Первый день закончился ужином в отеле и ранним сном, так как Эд и Джоан были вымотаны. Но второй день вышел не хуже. Пока Джоан вновь решала дела, Эд успел сходить в кино, поесть мороженного, погулять в парке и потратить немного накопленных денег. Он забрел в сувенирный магазинчик рядом с тем кафе, в котором проводил как-то время с Этель. Подаренные краски для Эди много значили, а также то, что получила в ответ на доброту Ава. Он хотел найти что-то милое, что-то что могло бы приносить ей радость. Обойдя весь магазин, он так и не смог найти подходящий подарок, но на выходе заметил небольшую витрину с оберегами. Рядом с каждым была табличка из места ее рождения и предназначения. Круглые, квадратные, овальные и формы, названий которых парень не знал. Серебренные, золотые, медные и деревянные. Стеклянные, тряпочные и каменные.

— Можно посмотреть поближе? — спросил Эд продавца. Заинтересовавшись серебристо-голубым камнем в форме слезы

— Лунный камень. — подсказал продавец. Мужчина достал изделие, которое оказалось с золотой цепочкой. — Просто, но изящно. — добавил он. — КАКОЙ ЭТО ОБЕРЕГ???

Увидев камень, он не смог отвести взгляд от его сияния. От того насколько манящей была бесформенная внутренняя красота. Как белый цвет сдерживал в себе местами голубой, розовый, серый. Каким объемным и легким казался камень. А тоненькая едва уловимая взгляду золотая цепочка, дополняла его как солнечный лучик тянущейся до далекой луны.

Через пару часов Эд вернулся в отель. Только сев, он достал маленькую черную коробочку, в которой находилось изделие. Еще раз взглянув на него при свете, он подумал, как все-таки прекрасна подвеска. И как она подходит его подруге: невесомый, загадочный камень в своем цвете и внутренней форме. И пусть он потратил почти все, что было с собой на поездку.

Вечером того же дня отец Эйдана предложил сходить куда-нибудь поесть и обсудить то, что будет дальше с их едва дышащей семьей. Парень с удовольствием бы выспался, но никак не ужинал с Робертом, но и отказывать не хотел, так как помнил их последнюю встречу. Роб привел семью в ресторанчик с летней верандой, украшенной множеством огоньков и зелени. А выход на плоский, спящий океан вызывал сонливость и спокойствие. Только видом они и любовались…

— Ты уже нашла агента, который продаст дом? — спросил Роб. Молчание продолжалось пока они не перешли к десерту. Эда все устраивало, а отношения между родителями его не волновали.

— Да. Сегодня приезжал фотограф. Завтра дом выставят. — ответила Джоан. Она казалась счастливой, хотя была в компании бывшего мужа. А ее бокале было сладкое белое вино, и чтобы не говорил сейчас Роберт — ей все равно.

— Как все стремительно развивается. — задумчиво, произнес Эди.

— Именно, поэтому я и пригласил вас сегодня. — начал Роб. — Мне тяжело решиться на продажу нашего дома. Все-таки мы там вырастили двух детей и были счастливы. Может есть другой выход?

— А мы думали, ты позвал нас пообщаться. — с издевкой сказал Эд. Но отец проигнорировал его слова.

— Я люблю воспоминания о нашем доме, Роберт. — отрезала Джо. — Но сам дом нас уже давно выгоняет.

— Эйдан, что скажешь, если я выкуплю у мамы ее часть дома? — заманчиво предложил отец. — Твое детство прошло там. Память как никак. К тому же Джейми…

— По этой причине, я и хочу скорее его продать. — вмешалась Джоан. — Джейми похоронен в этих стенах. И нам и ему нужен покой.

— Я согласен с мамой. — заговорил юноша, он осторожно пил горячий кофе, поглядывая на родителей. — Хочу обозначить, что не выбираю чью-либо сторону. — тут же добавил Эд, увидев, как отец закатил глаза. — Обстановка и правда тяжелая и если хоть кому-нибудь из вас станет легче от продажи, то я буду более, чем удовлетворен.

— Это не серьезно. — настаивал Роберт. — Нам нужно найти выход.

— Так купи у мамы ее долю. — предложил Эд. — Сдавай его арендаторам, ведь ты живешь здесь. И через пару лет уже не будет твоего дома, будут стены, которые подстроились под чью-то новую жизнь.

— Если я получу весь дом, то не стану сдавать. Это моя память. — закончил отец. — К тому же Эйдан, ты хотел остаться в городе. Будет тебе место, где жить. Пока ты не поступишь в колледж. — предложение юношу заинтересовало, но он старался выглядеть беззаботно, будто совсем не реагировал на суть разговора.

— Эди тоже плохо. — сказала Джо. — Вне дома у него столько энергии! Он ходит в поход, работает, посещает друзей и даже девушка появилась. А внутри только картины и сон.

— Он молод, дорогая Джоан. — засмеялся Роберт. — Дом тут не причем. Кстати, о молодости. Ты мог бы в следующем августе пойти в муниципальный колледж, он и дешевле будет, и ты время не потеряешь. А через два года переведешься в университет или место получше. В Олимпии, Такоме, Портленде, да даже в Сиэтле! Подумай сын, останешься в своем краю и будешь получать профессию.

— Он может поступить и во Флориде. — сказала Джо, посмотрев на мужа с вызовом.

— После школы я точно не буду поступать. — начал Эд. — Говорил же, что хочу отдохнуть. Немного поработать, может в путешествие отправлюсь куда-нибудь. Так многие делают, берут год, чтобы понять, чем хотя заниматься.

— Какая чушь! — отец нашел закипать, хотя старался сдерживаться. Он бы раньше поставил вопрос ребром, но пока дает возможность высказаться. — Ты же просто теряешь время! Во сколько ты окончишь учебу? В двадцать пять? В двадцать шесть? Ты талантливый художник, как и я. Поэтому приезжай в Сиэтл поступишь в муниципальный колледж. Всего два года и можешь поехать хоть в Нью-Йорк! Архитектор прибыльная, творческая, ответственная работа. Будешь не последним местом.

— Чушь — это если ты считаешь, что меня волнует положение в обществе. — подхватив настроение отца, ответил Эд. — Я не хочу работу, которую за меня выберешь ты. Поэтому нужно время, чтобы понять, кем я хочу быть. К тому же мир меняется очень быстро, может у меня будет несколько профессий. Не хочу загадывать.

— Эти ваши подростковые замашки! Будто вам весь мир в руку положили, осталось только пальчиком ткнуть. — мужчина, сложив руки на груди, уставился на сына. — Твоя молодость и энергичность временное явление. Поэтому потрать ее с пользой.

— А тебе в голову не приходило, что именно из-за молодости я и хочу выиграть время! — ответил юноша, он все больше убеждался в том, что они говорят с отцом на разных языках, и он не считает его взрослым. — Классно ты жизнь видишь: школа, колледж, карьера, семья и пенсия! Я так не хочу! И я не твой очередной проект, папа. Считай, что это первый раз как ты облажался с чертежами.

— Эйдан, ты не управляем. — усмехнулся мужчина, он наклонился к Эди. — Ты ничего не смыслишь в жизни, как и любой ребенок, поэтому я хочу помочь тебе.

— Роберт, Эйдану в сентябре восемнадцать лет, он уже не ребенок. — встряла Джо. — Давай попробуем выслушать его, а он нас.

— С каких пор я должен прислушиваться к нему⁉ -возмутился Роб. — Да он хоть раз слушался?

— Моя подруга Рене сказала мне, что детей любят не за хорошее поведение, а потому что они часть тебя. — ответила Джоан. — Мне это помогло осознать, что наш сын не игрушка.

— Господи, Джоан, что с тобой стало? — засмеялся Роберт. — Ты слушаешь советы забитых домохозяек. Поэтому Эйдан такой инфантильный! Да ему всего-то нужно было учиться, а он даже этого сделать качественно не смог. О какой взрослой жизни и зрелости ты говоришь?

— Спокойно. — остановил родителей Эйдан. Он отставил напиток и потянувшись в кресле, захотел уйти. — Я не буду поступать в колледж до тех пор, пока не почувствую, что остро нуждаюсь в нем. — сказал парень и поднялся с места.

— Эй, парень сядь! — рявкнул Роб и дернул Эда за руку, так что парень рухнул на свое место. — Мы тут твое будущее обсуждаем, не веди себя, как ребенок!

— Роберт, хватит. — тут же среагировала Джо. Эйдан почувствовал благодарность к матери, она впервые защищала его. У него вспыхнули щеки, и он был готов расплакаться. — Не нужно вымещать свою злость на сыне. Тебе стоит задуматься, что какая-то деревянная коробка, вызывает больше чувств, чем сын.

— Когда я говорю, то хочу, чтобы меня слушали, Джоан! — прошипел отец. — Я сказал, что хочу поговорить о его обучении, ты как мать должна меня поддержать, а не вытирать сопли взрослому парню.

— Мам, я думаю, нам стоит уйти. — сказал Эйдан. Он вновь поднялся, но на этот раз был готов защитить не только себя, но и мать. Юноша подошел к матери и встал рядом с ней, чтобы дать понять, он не отступиться. Да и сама Джоан решила, что ей больше не о чем говорить с бывшем мужем. Встав, она молча пошла прочь, идя рядом с сыном.

* * *

Питерсы вернулись из Сиэтла вечером следующего дня. Джоан увидела в отеле буклет о выставке молодого художника из Италии и решила пригласить Эйдана посмотреть на пейзажиста. Картин было много и такой красоты, что юноша загорелся мечтой однажды побывать в этой стране, где рождаются такие виды. Небольшой шопинг матери, прогулка и нейтральные темы разговоров — все это не доставило Эду дискомфорт. Он чувствовал себя отдохнувшим и набравшимся душевных сил. Все-то человеку нужно иногда сменить обстановку, погулять так чтоб трещали ноги и накупить всяких безделушек.

После небольших каникул Эд вернулся на работу. Собираясь с утра, он твердо решил взять подарок для подруги с собой и положить его с запиской в ее шкафчик, а если позволит, то и подарить лично. Но как только вошел в помещение сразу заметил Рика. Несмотря на то, что его уволили найти заменяющего сотрудника, оказалось проблематично, поэтому этот несносный парень вновь возвращался. Значит Редьярда не будет, как и Авы. Но была суббота и на несколько часов должен был заглянуть Мэтью, что не могло не радовать.

Держась особняком от Рика, Эд работал на складе принимая и выставляя товар. Слушая музыку в одном наушнике, он был относительно рад трудиться в тишине. Ведь многое Ава запрещала, даже если учесть, что они друзья. А сегодня у него была полная свобода. После двух часов пришел Мэт и Рика отпустили домой. Не скрывая своей радости Эйдан сел рядом с другом за кассу.

— Ты себя как чувствуешь? — спросил Эд. Вид у Адамса был не важный. Он выглядел бледным и не спавшим ночь. Потупивший взгляд и молчаливость.

— Я в порядке. — бессильно ответил юноша. — Хотя нет я не в порядке.

— Что случилось? — удивился Эд. Из Мэтью обычно и слово не вытянешь, а тут он готов рассказать, что у него на душе.

— Пару дней назад я виделся с Редьярдом. Мы собирались поехать по ближайшим городкам. Музыка, дорога, книги и подкасты, что может быть лучше⁉ Так вот в день отъезда он написал мне сообщение, что вынужден уехать из города на неопределённый срок.

— Что? — ошарашенно произнес Эд. Неужели встреча с Кальдом обернулась проблемой, из-за которой Хранителям пришлось покинуть город⁉ — Как уехал?

— Уехал. — повторил Мэтью. — Самое тупое, что я чувствую себя виновным. Будто есть что-то что прогнало его. Но что? Мы ведь друзья. И он был рядом со мной во время всей той задницы, что со мной творилась. А тут просто растаял. — рассказал юноша.

— Не может быть. — не унимался Эйдан. Он поверить не мог, что хранители покинули город. Они могли уехать на какое-то время, Этель говорила о таком. Или может Кальд настоял, чтобы ребята прекратили свою дружбу с людьми. Мысли беспорядочно толкали друг друга в голове, создавая пульсацию в висках.

— Я тоже так подумал, но трубку он не берет. Сообщения читает, но игнорирует. — Чувствую себя хреново. Я потерял лучшего друга.

— Редьярд вернется. — заверил Эд. — Он по-английски не уходит.

— Зря ты так. Он отличный парень. Надевает маску, когда ему страшно, ведь защитить его некому. Поэтому и клоуна стоит из себя, но когда Редьядр бывает собой без всей шутливой чешуи, то искреннее и надежнее человека не найти. — поделился Мэтью. — Я бы не отыскал.

— Я думаю, он все же вернется. — настаивал Эди. — Он любит своих друзей, даже меня.

— Вы с ним стоите друз друга. — повеселел Мэт. — Реди неустанно твердит, что большего дурака знать не знал.

Эта фраза почему-то очень порадовала Эйдана. ЧТО-ТО ВСТАВИТЬ. Особенно в последнее время. Груз, навалившийся на него несколько дней назад, не оставлял в покое измученную голову и казавшийся бесполезным сердце, не призывавшее вину. Думая о поцелуе с Авой, он считал его естественным и ожидаемым. Думая о Кальде и его предложении, все чувства астматически застревали в точке осуждения. Думая о Этель, стоявшей на пороге развилки существования, боялся потерять ее и повлиять. Думая о Джейми, считал себя слабым и недостаточно любившим брата, недостаточно сильным. Думая о родителях, хотел лишь сбежать, не оставляя следов.

Закрывая поздним вечером магазин Эйдан очень устал, так как работал весь день практически без помощи. На улице был терпкий летний вечер, и даже нехватка сил не могла воспрепятствовать прогулке. Миновав перекресток и двинувшись вниз к порту, он думал о том, где же сейчас его друзья и когда они смогут вновь встретиться. К нему вернулось колющее чувство одиночества и безнадежности. Да еще и разговор с отцом возвращался в память. Чувствуя себя подавленным, уставшим и голодным, Эйдан пробыл на пристани не так долго, как планировал. Сдавшись, он решил пойти домой и хорошенько отоспаться перед работой. Идя мимо дома Авы, юноша вспомнил о фотографиях, сделанных в лесу при их совместной вылазке, и подумал, что нужно будет отсмотреть их.

— Эйдан. — обернувшись на знакомый голос, юноша увидел в тени деревьев Редьярда. — Красная шапочка, не боишься по ночам у леса бродить?

— О! Ты уже вернулся! — искренне обрадовался Эд. Реди прищурился, не понял, о чем говорит друг. Но осознав, улыбка сползла с лица.

— Он в порядке? — только и спросил Реди, рукой указав путь к дому. Он шел медленно и руки его будто безжизненные висели вдоль тела.

— Будет лучше, когда тебя увидит. — осторожно сказал юноша, понимая, что случилось что-то не хорошее. Но Редьярд ничего не ответил.

Войдя в дом Эйдан увидел стоящих друг на против друга Аву и Этель. Они что-то бурно обсуждали и выглядели взвинченными. Но заметив в дверях друга, отвлеклись от ссоры.

— Наконец, ты здесь. — прошептала Этель, обняв парня. Он прижал ее сильнее к себе и тревога, мучащая его все эти долгие дни, отступила. Теперь Эт была рядом, теперь все было хорошо. Подняв глаза и встретившись с Авой взглядом, она лишь качнула головой в знак приветствия.

— Что-то случилось? Вас на улице слышно. — спросил Эд. Девушка чуть отошла от него.

— Обсуждаем абсурдность Редьярда. — высказалась Этель. Она сложила руки на груди и буравила взглядом хранителя.

— Если вы о том, что он сказал Мэтью, то хочу поучаствовать. — Эд внимательно наблюдал за Реди, у которого начисто отсутствовало настроение и желание общаться. Он сидел с бутылкой бурбона и строил скучающий вид.

— Так было нужно, Эйдан. — спокойно без подколов, ответил Второй. — И хочу закрыть эту тему.

— Хорошо. Если ты не хочешь об этом говорить, то не станем развивать. — согласился юноша и Реди одобрительно подмигнул ему.

— Да, но эту тему легко не закроешь. — вмешалась Ава. Она выглядела уставшей, но взволнованной. — Ты появился в его жизни, а теперь исчезаешь. Нам нужно придумать легенду, чтобы мы не путались и Мэт ничего не заподозрил. Понимаю, тебе нужно время, но прошло лишь два дня, но нужно брать себя в руки.

— Скажите, что я уехал. Плевать куда. Просто уехал и не вернусь. — раздражаясь, буркнул Реди. — Можете придумать мне целую биографию, срать я хотел на все это.

— Редьярд, может мы можем сделать для тебя что-то большее, чем игнорировать твое саморазрушение? — настороженно, обратился Эд. Ему было жаль видеть хранителя в таком состоянии.

— Нет, спасибо, крошка Эйдан. — монотонно ответил Реди и поднявшись с места, двинулся к выходу.

— Редьярд, может стоит подумать прежде, чем все рушить? — спросила Этель. Второй поменялся в лице. Он сжал губы в тонкую полоску, а серые почти белые глаза сузились до щелок.

— Знаешь, в чем разница между нами? Я не пытаюсь разрушить ему жизнь! Потому что я помню кто я, но помнишь ли ты себя?

— Эй, спокойно. — между ними встал Эд, на этот раз молчать он не станет. Хоть и понимает, что Крашенный потом будет жалеть.

— Думаешь, мне нравится эта затея? Думаешь, я счастлив от того, что сбегаю? Я не могу рисковать Мэтью! Даже, если то, что сказал Кальд является ложью. Не могу принять того, что из-за меня он не сможет найти свое место после земной жизни! Я не допущу, чтобы по моей вине страдали люди, тем более близкие.

— Но как мы можем точно знать? Вдруг он просто запугивал нас? — настаивала Этель.

— Мне плевать! Если сушествуеет малейшая вероятность. — закричал Реди. Он выглядел, как тяжело больной, вставший с постели в бреду. — Очнись, Этель! Мы не люди. Мы не можем быть прежними. А хватаясь за него, ты не вернешь себя. Ты упустила себя в погоне за другими. — он посмотрел на Эда, сжимая челюсть. — Эйдан, тебе бы бежать без оглядки, а ты между нами стоишь и защищаешь ее.

— Я защищаю тех, кто люблю. — ответил Эд. — Буду защищать и тебя, когда ты успокоишься.

— А ты уверен, что любишь ее? — засмеялся Реди. По щекам его заструились слезы. — Прошу прощение, за мое тупое поведение! Отчаливаю! — добавил хранитель и вышел прочь.

Повисла тишина.

— Не стоит оставлять его одного. — Эйдан собрался пойти за другом.

— Ты не найдешь его. — ответила Ава. — Эди, он очень расстроен. Его слова не стоит воспринимать в серьез.

— Эгоистом его точно не назовешь. — задумчиво, произнес Эд, берясь за голову. — Любит его настолько, что готов мучиться из-за призрачной опасности. Безусловная любовь?

— Или считает, себя не достойным. — кратко предположила Этель.

— Или боится предательства, так с ним уже было однажды. — глядя на Этель, добавила Ава.

Ничего не ответив Этель последовала на выход. Не решившись заговорить с Авой наедине, Эд слабо улыбнулся и пошел за подругой. Но на выходе вспомнил о подарке. Он остановился у двери и сняв с плеча рюкзак, достал черную коробочку с запиской.

— Увидев подумал о тебе. — кратко сказал Эд и поставив подарок на кухонный гарнитур, вышел из дома.

Вернувшись домой. Эд включил светильник над мольбертом и в компании хранительницы, продолжил писать ее портрет. Нанося краску новым слоем, исправляя погрешности, совершенные ранее. Он был внимателен к лицу на холсте, доводя до идеальной точности черты лица той, которую любил. Кисть в руках всегда успокаивала его. А кисть под картиной, нравящийся ему все больше и больше, удовлетворяла и вдохновляла на работу. Найдя свою музу, он играл с цветом и формой.

Портрет был окончен глубокой ночью. Этель долго всматривалась в него. А Эйдан наблюдал, как ее небесные глаза скользят по линиям, как радуются тому, что видят, как наслаждаются увиденным.

— Утром я отведу тебя к водопадам, как и обещала. — улыбнулась девушка, оторвав взгляд от хоста. — К этому подарку, я бы хотела получить поцелуй…

Этель села рядом с юношей на кровать и обняв его лицо ладонями, прикоснулась губами. Она не отстранялась от него и поцелуй казался бесконечным. Будто в последний раз прижимает его к себе, будто прощается и отпускает, будто хочет запомнить Эйдана, его запах, его черты, его дыхание, их последнюю ночь.

* * *

Двигаясь по лесу ранним-ранним утром, Эйдан едва перебирал ногами. Ему очень хотелось спать, едва двигаясь, Эд старался наблюдать за лесом, но веки беспомощно тянулись вниз. Они отправились, когда ночной туман еще не рассеялся в наступающем дне, а золотое солнце просачивалось и двигалось к земле вялыми лучиками. В свежем воздухе смешивались хвоя, роса и сырость, тянущейся отовсюду, но не кажущейся неприятной, скорее необходимостью бодрствования. Этель старалась развлекать сонного парня, но на уловки ее иллюзий, он не отвлекался. Поглядывая на уже родной и знакомый лес, он не замечал, как менялись деревья, как они то спускались со склона, то поднимались. Единственная надоедливая мысль, крутящийся в голове юноши, будто нашептывала о не естественном желании спать, из-за чего Эд не мог отчетливо запомнить дорогу к водопадам.

— Тебе нужно больше отдыхать. — посоветовала Этель, когда они поднимались в холм, обросшим мхом. — Ты совсем уставший.

— Я всегда хорошо сплю! — слабо засмеялся Эд. — За исключением дней, когда приходиться вставать в такую рань. Но соглашусь, сейчас чувствую себя слишком сонным.

— Шум воды тебя пробудит, но разве ты не знаешь, что всегда нужно помнить дорогу в лесу? — Этель взяла руку парня, чтобы ему было легче идти. — Если меня не окажется рядом на обратном пути, то ты не отыщешь путь в город или в знакомую часть леса.

— Не найду. — кивнул парень. — Но пока ты рядом со мной, даже этот огромный лес не пугает. Запомню дорогу в следующий раз.

Больше юноша сказать не мог. Сон не отпускал его и Эди пожалел, что до поздней ночи рисовал. В следующий раз он точно поступит иначе и выспится как следует. Дорогу к каскадным ручьям, Эд все же пытался запомнить, но через несколько часов пути, понял, что все ориентиры перепутались в голове. Деревья были однообразны, кусты будто передвигались с ними, а бесконечный мох, покрывавший каждый дюйм камней и растений, вряд ли мог подсказать хоть что-то. Этель не обманула его, когда они приблизились к месту. Эйдан словно очнулся, услышав вдали переливы воды. Ее голос звучал по лесу, звал и напевал мелодию бегущей, ничем неудержимой стихии. Дремоту, как рукой сняло и юноша, крепко державший за руку подругу, помчался вперед.

Звук струящейся воды влек их вдаль. Они мчались по пушистому покрову травы, подгоняемые чувствами и ветром. Эйдану не терпелось скорее увидеть маленькие водопады. Но пробежав совсем немного, Этель с силой остановила его, дернув за руку.

— Эйдан, здесь нужно быть внимательнее. Ты же не хочешь упасть высоты на камни? — сказала девушка, обойдя парня.

— Прости, я просто очарован. — стараясь рассмотреть пейзаж позади подруги, ответил Эд.

— Ладно, мальчик! — положив руку на грудь юноши, начала Эт. — Ты увидишь водопады, но обещай меня слушаться. Эйдан, тут очень легко сорваться с высоты. Поэтому, прошу, будь внимателен.

— Как скажешь. — улыбнувшись, ответил парень и побрел за хранительницей.

Этель возглавила их поход. Она показывала, где безопаснее идти, чтобы не наткнуться на гнезда змей, не провалиться в норы диких животных и расщелины. Парень шел за ней стараясь соблюдать шаги и указания, но красота и желание манили его, заставляя забывать о рассудке. Он чувствовал себя таким свободным, бодрым и готовым отправиться на край света, лишь бы не возвращаться в свою обыденную жизнь.

— Как долго еще идти? — спросил Эд. — Прошло около часа, а мы только слышим реку.

— Немного. — Этель поднялась на небольшой холмик, обросший густой травой. — Может еще час или меньше. Все зависит от нашего шага.

— Еще час? — возмутился Питерс. Но увидев вопросительный взгляд подруги, добавил. — Пойдем. Жаль, что я не могу передвигаться так же быстро, как Хранители. Это бы здорово упростило жизнь.

— Да, но иногда хочется замедлить время и пройтись пешком, чтобы ноги помнили для чего были нужны при жизни. — ответила девушка, но замедлив шаг, обернулась к парню. — Ты тоже можешь передвигаться, не замечая расстояний. Если захочешь.

Эйдан не стал отвечать на слова хранительницы. Говорить об этом было для него странным, неверным и каким-то неестественным, хотя иногда подобные размышления заполняли его. А решил перевести тему, чтобы смягчить их тяжелое молчание.

— Как Редьярд? — спросил Эд.

— Ушел. — кратко ответила Этель и прибавила шаг. — Трус.

— Считаешь, что он испугался? — удивился юноша, нагоняя подругу.

— Конечно испугался. — сказала хранительница и мельком глянула на парня. — Он решился сбежать, но не рассказать о чувствах.

— У него есть причины, он говорил нам о них в доме Авы. Мне кажется, что это имеет смысл. — защищая друга, подметил Питерс.

— Кому хорошо от его решения? — прыснула Этель. — Мальчик расстроен, что потерял близкогодруга, а Редьярд будет снова скитаться и латать свои раны. Как героически!

— Этель, согласиться на чувства, скорее всего, ответные гораздо легче, чем дать другому свободу, ценой своего благополучия — начал Эд. — Он просто понимает, что их отношения ни к чему не приведут. К тому же опасается слов Кальда.

— Он даже не попытался. Сразу все перечеркнул. — задрав подбородок, ответила девушка. — Кальд тот еще манипулятор.

— Может Редьярд и прав. Лучше не заходить далеко и не мучиться потом вдвое больше. — предположил юноша. На этот раз не ответила Этель.

Пройдя еще немного, они услышали настоящий, чистый голос реки. Не ее эхо разносящейся по лесу, а пение в первом ряду. С холма каскадами вниз спешила вода. Лазурная река под сиянием солнца разбивалась о камни белой пеной и ее мельчайшие капли блестели в полете. Шум воды стал почти оглушаемым. Лишь деревья, нависшие над потоком стихии, все тянули к ней свои густые ветви. Сотни разнообразных камней преграждали путь бушующей жизни, но она все пересиливая, спешила от истока. Птицы засели в тени растений, утоляли жажду, кружили у пены. Остановившись, Эйдан желал запомнить краски, шум, движение, красоту. Все. Она привела его к источнику жизни и здесь он был хотел напиться жизнью.

Расположившись в тени деверев, Эд тут же достал альбом для набросков и принялся за работу. Он был настолько впечатлен увиденным, что на какое-то время забыл о том, что пришел не один. Этель же расхаживала в окрестностях, местами делая свою работу. На несколько часов воцарилась лесная тишина.

— Спасибо, что привела меня сюда. — поблагодарил Эд, когда девушка вернулась к нему. Он отставил в сторону несколько набросков.

— Это меньшее, что я могу показать тебе. — смущенно улыбнулась, хранительница. — Мир гораздо больше, чем это лес. Есть невероятные места, и я могла бы тебе их открыть.

— Знаешь, когда я думаю о том, что могу видеть все это! — он развел руками в стороны. И снова осмотрел местность. Открытую, холмистую идущую вниз с ручьями бок о бок. Где почти нет деревьев и кустарников, лишь волнистый покров травы, устилающейся по сторонам света. А за их спиной плотный и густой лес, служащий для животных домом. И одинаково ровное голубое небо с рассыпчатыми облаками и ярким, обжигающим солнцем. — Внутри меня борются два чувства: восхищение и вина.

— Из-за брата? — прошептала Этель.

— Мне до сих пор не по себе, что его нет. Прошло почти семь лет, а я не могу смириться с тем, что проживаю жизнь, а он гниёт в болоте. Чувствую себя обязанным этому месту, будто если останусь в городе, то отдам ему дань, честь. — на одном дыхании произнес Эд. Ему давно хотелось сказать эти слова в слух и услышав их от себя, он понял, как ужасно они звучат.

— Понимаю, кажется, что жить рядом с лесом все равно что жить с ним, ощущать его присутствие. Вспоминать любимые места Джейми, его маршруты и события. — начала Этель. Она выглядела подавленной, будто говорила о себе. — Но это жизнь в тени. Не твоя. Этим брата не вернешь, а лишь загубишь свою жизнь. Представь, если бы он был жив, разве он не поругал бы тебя за такие мысли? Думаю, он не хотел бы, что бы его младший братишка прожил несчастную, серую жизнь.

— Согласен с тобой. — через пару минут, ответил Эйдан. — Я и сам об этом думал, но, когда в голове столько мыслей и чувств смешивается — я готов взорваться! И не всегда понимаю, где верное решение.

— Самое ужасное в человеческой жизни то, что ни одно твое решение не будет правильным. Как бы ты не старался быть мудрым, рассудительным, логичным, да кем угодно. Выбор всегда будет не тот. Поэтому нужно выбирать то, что по душе. Душа не корит, как сердце и разум. — Этель уставилась на воду и казалась неподвижной. Ее волосы развивались на легком летнем ветру.

— Иногда мне кажется, что останься я здесь навсегда, то превращусь в тень. — прыснул Эд.

— Не правда. — обернувшись, не согласилась подруга. — Ты никогда не станешь тенью.

— В день, когда исчез Джейми у родителей была годовщина. Они уехали в Сиэтл и поручили брату присматривать за мной. — Эйдан неумолимо хотел высказаться, ему хотелось поведать о своей боли реке, чтобы она унесла ее далеко-далеко. Деревьям, чтобы они хранили его слова на кронах недоступных никому, камням, под которыми можно срыть тайны. Этель, чтобы она выслушала его. — Он разрешил смотреть допоздна телевизор, есть сладости. И я был очень рад тому, что мой брат такой отзывчивый. Только в тот вечер безумно суетливый. Он ходил от входной двери к заднему двору, выходя подышать. Хотя это был август, зной август. Даже после десяти с улицы хотелось бежать скорее в дом под кондиционер. Но он все ходил и ходил.

— Думаешь, он с кем-то встретился той ночью? — внимательно посмотрев на друга, спросила Этель.

— Иначе, его поведение я истолковать не могу. — голос Эйдана дрожал, но он продолжал окунаться в воспоминания. — В одиннадцать он отправил меня спать, но дал свой плейер. И вот я дремлю с музыкой в ушах, на улице тишина, весь город крепко спит, а я вот такой взрослый. Но примерно через час я услышал голоса у двери своей комнаты и решил, что вернулись родители. Сразу идти не хотел, боялся, что они поругают Джейми за то, что я не сплю. Но говорил Джейми с кем-то. Этот голос я никогда не смогу забыть, но и определить бы не смог.

— Будь я на твоем месте, испугалась бы.

— Я был испуган, но ведь за дверью мой брат. — слабо улыбнулся Эд. — Когда я вышел, то никого не обнаружил у двери, а приоткрыв дверь Джейми, увидел его посреди комнаты. Он был взбешен и будто только говорил с кем-то. — Эд потянулся к рюкзаку за бутылкой с водой. — Джейми уговорил меня идти спать. Пообещал, что утром мы приготовим родителям завтрак. И что любит меня. — парень сделал жадный глоток воды. — Утром меня разбудила мама. Джейми не было дома и до вечера его не искали, хоть мама и беспокоилась, но отец находил всему объяснения. На рассвете Джейми бегал по лесной тропе, потом шел на стадион и отжимался, еще бегал. Потом мог пойти поплавать, встретил друзей и думать забыл о доме. Но когда он не вернулся после полуночи, родители поехали искать его, но не нашли. Я отлично помню, как сонный шериф Мэйсон осматривает комнату брата и говорит нам, что Джейми лишь подросток, он лишь хочет свободы. Сбегать это нормально в его возрасте.

— Они стольких теряют, только проговаривая эти слова. — фыркнула Этель.

— Через четыре дня нашли его велосипед в болоте. Наши соседи Тернеры видели, как после полуночи Джейми ехал вниз по улице, остановился и напрямик направился в лес. — тараторил Эд. Переведя дух, он продолжил. — Мама плакала почти неделю. Отец все пытался уговорить ее, мол только велосипед, но позже в том же месте нашли и оторванный рукав от футболки. И даже после этого никто из нас не поверил, что Джейми мертв. Потому что болото, как могли обыскали, но тела не нашли. Как-то я слышал от одного полицейского, что может когда-нибудь всплывет часть руки или череп, тогда дело окончательно закроют. Мне до сих пор легче считать его бросившим нас, сбежавшим, чем мертвым в топи.

— Это нормально, Эйдан. — ласково сказала подруга. — Принять утрату любимого человека не просто.

— Мне до сих пор трудно принять. — голос парня надломился, но он продолжил стойко. — Через год, когда отец с нами уже не жил, я кое-что увидел. Вернувшись из школы, я услышал, как мама работает в мастерской. Ее старенькая швейная машинка гудела так, что было слышно на втором этаже. Направляясь к своей комнате, боковым зрением я заметил, что комната Джейми приоткрыта, а это может быть только в случае, если там мама, но она была на первом этаже. Я боялся трогать дверь, вдруг она на меня накричит, но как только я принял решение игнорировать дверь — увидел черную тень метнувшуюся в спальню Джейми. Не знаю, что на меня нашло, но я тут же ворвался в комнату, но, конечно, там никого не было. Я почувствовал его запах, после прогулки в лесу: пот и хвоя. Глупо, но я зарыдал тогда так сильно, как только мог.

— Думаешь, это душа Джейми?

— Не знаю, хотел бы верить, что там, где он находиться, хорошо. — на глаза юноши, накатились слезы, но подняв голову, он наблюдал как лениво плывут облака в бесконечной пучине неба. — Эту тень я видел несколько раз в год и думал, что схожу с ума. Думал, разум играет со мной тенями. Но с момента нашего знакомства не было больше появлений тени. Я не писал картин, где она изображена. Я потерял ее из виду или ее и не было никогда.

— Ты был одинок, Эйдан. — шепотом произнесла Этель, поцеловав мальчика в губы. — Но появилась я, а затем и другие Хранители. И вот ты сидишь у каскадных ручьев.

— Раньше я не делился этим ни с кем. Даже Дэни не знает. — смущенно, сказал Эд. — Возможно ты права.

На душе ноше стало легче, будто он снял свою ношу и вздохнул полной грудью. Эди поднялся на ноги и достав полароид, предложил Этель подняться в холм, откуда срывается вода. Ему очень хотелось сфотографировать то, как граничат две вселенные: непроходимый лес и долина.

— Осталось совсем чуть-чуть. — начал Эйдан. Девушка взглянула на парня и тут же поняла, о чем он говорит. Они поднимались медленно. Склон был крутым ухабистым и каменистым, но местами скользким из-за мха. — Есть какие-нибудь мысли.

— Есть. — Этель смотрела прямо перед собой. — Выслушав тебя, я поняла, что отчасти тебе страшно остаться в этом месте, что не может не ранить меня. Но я люблю тебя, Эйдан. Как и ты меня.

— Готов ко всему. — широко улыбнувшись, ответил юноша. Эйдан остановился и направив камеру сделал снимок бегущей воды.

— Эйдан, как ты знаешь времени у меня почти нет. — начала хранительница. — Но выбор, вставший передо мной одинаково сложен. Я готова к тому, чтобы отправиться в «Бесконечное Ничего». Познать место обитания душ честь для меня, возможно я получу перерождение или блаженство. Но также и возможность остаться на земле, кажется приятной и реальной. Я больше Хранитель, чем человек. Чувства и воспоминания были почти стерты, пока я не встретила тебя. Вечность быть оберегом природы — честь для меня. — они поднимались все выше, а Эд не мог подобрать слов, как выразить то, что он чувствует и думает. Его проблемы казались такими ничтожными по сравнению с метаниями души.

— Но хоть чему-то ты отдаешь большее предпочтение? Хоть чуть-чуть? — Эйдан вновь остановился, камней становилось больше и ноги скользили. Этель взяла его за руку.

— Прошу тебя, давай поднимемся наверх без остановок. Отсюда легко упасть. — девушка была встревожена и Эд согласившись пошел следом за ней. — Я склоняюсь к варианту быть Хранителем Леса вечность.

— Но почему? Разве ты не хотела бы получить свободу?

— Мое существование и есть свобода. — засмеялась Эт. — Я не сдержана рамками вашего мира. Законы, границы, мораль — все это люди из плоти и крови. А для Хранителя не существует всего этого.

— Но ты одинока здесь. А в мире миллионы людей. — не унимался Эд. Поднявшись на холм, юноша увидел продолжение леса впереди, а позади себя пропасть, где бежала река и далеко внизу, словно день пути его рюкзак.

— Ты думаешь, что среди людей невозможно быть одиноким? — удивилась Этель. Она потянула его в лес, подальше от склона. — Эйдан не буду морочить тебе голову. Я останусь навечно, если ты станешь Хранителем.

Питерс уставился на подругу невидящим взглядом. Он словно забыл, как дышать, как двигаться и говорить. Только глаза все смотрели на нее. Может час, может день, а может вечность прошла с ее слов, а он все никак не мог осознать, что ответить и как воспринимать сказанное. Этель хочет, чтобы он стал Хранителем. Хочет, чтобы он умер не имея могилы, чтобы его тело растаскали животные, чтобы спалило солнце, чтобы съели черви и хищники, чтобы родители потеряли второго сына, чтобы город вновь взбудоражился, чтобы он остановился…! Или она хочет наделить его жизнью, даром, силой природы, возможностью не думать о времени, иметь два облика и никогда не вернуться домой.

— Нет. — выпалил Эйдна. — Нет.

— Я не прошу тебя отвечать сейчас. — засуетилась Этель. Она подошла к нему и обняла. — Просто подумай. Ты никогда не будешь смертным. Вечность со мной!

— Нет. — настаивал юноша, он сделал шаг назад. — Нет, Этель! Что с тобой? Хочешь моей смерти?

— Услышь меня! — крикнула девушка и задрожала. — Жизнь без тебя не жизнь. Прошу, подумай. Тебе не обязательно делать это сейчас. Я буду ждать, пока ты не будешь готов. Неужели ты не попросил бы этого у меня?

— Этель, я сделаю для тебя все, что угодно. — сказал юноша. — Но ты должна думать о себе. А не о вечности со мной. Ты говорила мне, что не все становятся Хранителями после смерти в лесу. Что если ты потеряешь меня?

— Я буду молиться Природе, она оставит тебя.

— Этель, подумай о себе. — настаивал Эд. — Мы вернемся к этому разговору, но чуть позже.

Эйдану стало не по себе, будто он говорил с душой, которую не знал. Впервые наедине с ней он ощущал беспокойство и страх. Питерс старался вести себя спокойно и даже несколько раз заводил разговор, но все сводилась к глухому молчанию. Глядя на девушку, он не видел в ней прежней хрупкости, невинности и легкости, Этель казалась несчастным призраком, заключенным в лесном замке, ждущем освобождения. Стоя совсем рядом запах полевых цветов и жасмина угас, а голубые глаза, стали мрачными и тусклыми. Он увидел ее другой лишь на мгновенье, но образ закрепился в создании. Бесцветная, безжизненная, пустая и брошенная. Но жалости не ощутил, скорее животный страх. Страх, наедине с убийцей. Она предложила ему умереть. Разве любовь предлагает смерть вместо блаженства?

— Я сделаю еще пару снимков и можем возвращаться. — осторожно сказал Эд. — Побудь сегодня со мной. Не хочу тебя отпускать. — соврав, добавил он.

— Не подходи к краю, Эйдан. — устало проговорила Этель. — Ты будто ребенок, сорвешься!

Эйдан встал на одно колено и принялся делать фотографии неба, долины и воды. Юноша передавал каждый удачный снимок Этель, сидящей чуть дальше от него. Вид ее снова стал прежним. Летным, цветущим и ярким. Она снова была его Хранительницей. В какой-то момент ему даже стало неприятно от того, как резко он ответил любимой. Не дав ей возможности высказаться и заверить ее в любви и принятии любого ее выбора. Он просто испугался и по-детски отступил от темы и ее решения.

— Последний снимок. — сказал Эд, поднявшись на ноги. Впереди он увидел каменный выступ, который не замечал до этого. Постучав с силой рукой по мысу, он не осыпался и тогда парень, принял решение, наступить на него, чтобы сделать более эффектное фото каскадных ручьев.

Наступив, юноша осторожно топнул ногой, ощупав под собой твердую поверхность. Позади он снова услышал предостерегающие слова Этель и выбрав ракурс нажал на кнопку. Опора под ногой стремительно исчезла и Эйдан повалился вперед на каскадные ручьи.

Глава 17 Черный олень

Темнота. Плотная и осязаемая темнота. Погрузившись в нее, почти нет шанса выбраться. Лишь изредка сноп разноцветных искр, взрывается сопровождаемый болью. Движение приносит искры, искры заносят боль. Тишина, пойманная в перепонки и обездвиженное тело в пустоте. Несобранные мысли, беспорядочность. Эйдан Питерс лежал на постели Авы, окруженный Хранителями.

— Поверить не могу, что он сам упал. — повторил Редьярд. Он сидел на полу, прижавшись спиной о кровать. Потирая лицо рукой, он казался уставшим.

— Я видела фотографии. Выступ действительно опасный. Эд пренебрег своей безопасностью. — ответила Ава. Она стояла на другом меняя травяной компресс. Фарфоровое лицо казалось еще бледнее обычного. — Это лекарство точно поможет?

— Поможет. — ответила Этель. Хранительница сидела на полу, уперевшись головой в арку двери. — Мазь срастит ему кости, а травы остановят кровотечение, снимут боль и ушибы. Я попросила Ее о лекарстве для него.

— Почему мы не можем просто отвести его в больницу? — продолжил Реди.

— Его сразу увезут отсюда. — сказала Этель. — К тому же еще один несчастный случай, за несколько месяцев может навредить и нам.

— Ты его чуть не потеряла. — разозлился Реди. — Может все-таки подумаешь о том, что наши миры не объединить?

— Редьярд, если он не очнётся…- Этель не закончила. Она подавила слова и умолкла.

— Ладно, прости. — извинился Второй. — Парень живчик. К утру будет как новенький. Но ты должна понять, что он живой! Черт возьми, живой! Нельзя вводить его в лес, куда-либо, где возможна опасность. Иначе ты так и будешь лечить его травами или что еще хуже…потеряешь. — хранитель закончил, отведя взгляд. Он уставился в стену. — Ты сделала его иллюзию?

— Да. Он почти как настоящий. Мать, пока ничего не заподозрила. Они и почти не говорят. — ответила Этель. Она немного помолчала, стараясь подавить боль, вытирая немые слезы. — Из его головы сочилась кровь.

— На голове рана затянулась. — шмыгнув носом, ответила Ава. — Я тебя не виню в случившемся, уверена, что ты не хотела причинить ему боль. Виню, что ты повела его так далеко и в такое опасное место. Эта красота не была оправданной. — девушка вытирала слезы. — Поклянись, что Эйдан будет в безопасности!

— Ава, я и сама этого хочу.

— Поклянись! — зашипела девушка. — Если он выбрал пустую куклу, то пусть хотя бы будет в порядке.

— Поклянись, Этель. — поддержал Редьярд.

— Клянусь. — подняв голову, сказала девушка. Она оглядела хранителей.

— По-нашему. — добавил с ухмылкой Реди.

Этель смотрела на хранителей с недоверием и обидой.

— Кость. — Этель подняла раскрытую правую руку. — Естество. — хранительница резким движением сдала разрез на поднятой руке. Клубясь из раны, полился серебристый жидкий свет. — Клятва. — Эт сжала кисть и свет капнул на пол, шипя и растворяясь.

— Ты слишком слаба, чтобы устроить шоу. — бросил Редьярд. — Осталось несколько дней. Этель, ты хоть посвятила размышлению минуту?

— Да. — уверенно, ответила девушка, облокотившись о стену. Хранители внимательно посмотрели на Первую. — Я остаюсь. И буду Единицей вечность.

— Обсуждать решение не принято. И за одним, и за другим выбором таится опасность, переживания и страх. — начал Реди, поднявшись. — Надеюсь, ты понимаешь, что его жизнь лишь мгновение в вечности. И его дыхание сегодня, только призрачный вечерок в твоем сознании через столетья.

— Он тут не при чем. — ответила Первая с вызовом.

* * *

Эйдан очнулся от боли, пронизывающей тело. Открыв глаза, он осознал, что это единственное безболезненное движение. Оглядевшись, юноша удивился, что находится в знакомой комнате, а не среди камней и воды в лесу. Но он и толком не помнил произошедшего. Сил заговорить или встать с постели у него не было, как и держаться за пробуждение. Когда парень снова очнулся, то у кровати заметил читающего Редьярда. В комнате удушающе пахло травами, но разобрать какой-то оттенок не удавалось, таким плотным и тягучим был запах.

— Вот уж не думал, что моей сиделкой будешь ты. — сказал Эд, приподнявшись на локтях. Тело все еще болело повсюду, но на этот раз было легче.

— Поэтому всегда выбирай дружбу, а не девочек. — засмеялся Реди. Он поднялся и казался искренне радостным. — слышать твой раздражающий голос гораздо приятнее, чем храп, чего не могу сказать о стонах.

— Насколько все плохо? — упав в подушки, спросил Эд.

— Даже не знаю с чего начать. Ты был буквально поломан везде. — скривившись, сказал Реди. Он подошел к столику, где были повязки, баночки и мокрая трава, завернутая во что-то. — Ты здесь двое суток спал. Периодически приходил в себя, но ненадолго, да и чтоб выпить воды. Я очень удивлен, что ты жив.

— Ничего не помню. — выдохнув, ответил парень. Он поморщился и снова попытался встать, но на этот раз он будто провалился в кипящую воду. — Где Этель?

— Она ушла пару часов назад по приказу Матери. Скоро вернется. Она создала твоего двойника, чтобы Джоан ничего не заподозрила. Ава конралирует иллюзию в городе. — ответил Редьярд, смешивая черную и тёмно-зелёную жидкость. — Поэтому пробудешь тут до полного выздоровления.

Эйдан крепко забыл глаза. Двое суток. Его бы уже искали или будь юноша в больнице, его родители тут же увезли бы его в Сиэтл и больше не вернулись бы. Эд был благодарен друзьям за то, что они не отдали его людям, а помогли. Но израненное тело и мутная голова все еще не давали трезво мыслить, парню неистово хотелось домой в свою кровать, а также посмотреть на фотографии, вышедшие каскадных ручьях.

— Как тебя угораздило сорваться со скалы? — спросил Второй, поднеся стакан с раствором. — Как ты мог вообще пострадать с Хранительницей леса? Не морщи нос, если б не эта фигня в стакане, то лишился бы конечностей, а так только мозгов. — добавил Реди, увидев вымоченное выражение лица друга.

— Ничего не помню. — поморщившись от выпитого, ответил Эд. — Выступ обрушился, когда я наступил. Просто я слепой идиот. Создал проблемы всем вокруг себя.

— Думаешь это был несчастный случай? — удивился Редьярд. Он медленно ходил по помещению.

— А у тебя есть другое мнение? — прохрипел Эд. Травяное месиво, что он выпил сводило горечью горло.

— Есть пару мыслей. — нахмурился хранитель. — Начитаются на Э заканчиваются на мягкую Л.

— Прошу тебя. — взмолился парень. — Я понимаю ваши отношения. Понимаю Аву, которая терпела предрассудки Этель. Понимаю тебя, потому что ты хотел жить, а она не спасла тебя. Но я люблю Этель и сейчас она другая. По крайней мере, старается ею быть.

— Она не спасла меня? — засмеялся Редьярд. — Ну да, что же еще могла сказать Этель своему любовнику. — Боюсь тебя разочаровать, овечка, но никто меня не бросал.

— Не знаю, что у вас там было на самом деле. Но я в этом не участвую. — прыснул юноша. Рот вязало от трав, но спокойствие в теле начало разливаться горячими потоками. Парню стало тепло и спокойно. — Почти год ты пытаешься меня о чем-то предупредить, но не говоришь. Значит это не важно, потому что ты сказал бы сразу.

— Эйдан, травы сейчас подействуют, и ты снова уснешь. Когда очнешься будет смена Этель. — Хранитель двинулся к кухне, но Эйдан окликнул его.

— Если я тебе действительно друг — расскажи мне.

— Дешевая манипуляция. — улыбнулся Реди и присел на кровать. — Лучше сказку. Так ты быстрее заснешь.

Эйдан не ответил. Ему было интересно узнать, что же случилось между Хранителями. От чего его пытаются уберечь? Разве любовь может причинить вред? Будь Этель и правда чудовищем не прожил был он этот год. К тому же они совсем ее не знают. Покрылись обидами и видеть друг друга не хотят. Чтобы не сказали ребята про Этель, Эйдан видит другое. И это другое сильнее слов, даже друзей.

— Жил был мальчик. — начал свой рассказ Редьярд. Он взмахнул рукой и Эйдан впервые увидел, чтобы Хранитель показывал силу. Серебристый свет принимал форму того, о чем рассказывал Реди. — Мальчик сирота. Он часто дрался и обижал слабых, потому что думал, что так станет непобедим. Но однажды мальчик решил стать свободным, он всегда мечтал о крыльях. И став частью корабля понял, что одной силы недостаточно. Много лет прошло прежде, чем мальчик прижился, окреп. Мозги ему правда моряки прочистили и руки без надобности он больше не распускал. — В этот момент Эйдан почти спал. В ушах шумело море, переговаривались моряки на палубе и свистел ветер. Это было похоже на иллюзию, только со звуком.

— Ты это делаешь или у меня жар? — перебил юноша.

— Да. — засмеялся Редьярд. — Мой дар — слышать голоса и как дополнение к нему, могу воспроизводить звуки, которые слышал.

— Ты же говоришь о себе. — осенило Эйдана. — Ты тот мальчик-моряк.

— Однажды мальчик приплыл со своей командой в место, где густо рос лес и вокруг была лишь еле живая деревня. — продолжил Редьярд. — Как-то утром он захотел прогуляться в лесу, уж очень его манили краски после однообразного моря. Запахи, ощущения, хруст веток, пение птиц и яркость цветов, ягод. Гуляя по солнечному сосновому бору мальчик думал, что когда море отпустит его, то он поселиться в сельской глуши, такой же красивой и яркой.

Редьярд замолчал, а звуки птиц, наполнявшие сознание Эйдана продолжали петь. Он представлял себе, кого быть свободным и идти куда ведут ноги. Мечтать о будущем, но не спешить его приблизить, так как настоящая жизнь не менее прекрасна.

— И вот мальчик пришел на открытую поляну полную ромашек. Он радовался и смеялся, как ребенок. — Редьярд говорил медленно, подбирая слова и прорываясь в прошлое. — Но откуда ни возьмись, появилась группа мужчин, которые утверждали, что мальчик вор, что мальчик покалечил одного из местных жителей. Но мальчик этого не делал! — голос Редьярда надломился. Эйдан был готов поверить, что Второй испытывает эмоции более сложные, чем смех и удовольствие. — Несколько часов мальчика били, пока он не перестал чувствовать под собой землю. Мужчины ушли и оставили умирать его среди ромашковой поляны.

Эйдан уже слышал эту историю от Этель, но тогда он не мог себе представить какого видеть надломленного Редьярда. Редьярда, который никогда не показывает чувств, сильнейшего и не проницаемого. Эди видел это таким впервые, но отголоски настоящей души были еще тогда, когда он оставил Мэтью ради безопасности.

— Когда солнце почти зашло. — хрипло продолжил Реди. — Мальчик увидел самое красивое небо. Оно было похоже на пожар. Темно-лиловый купол охвачен языками пламени, распространяющейся по всей тверди. Но далеко-далеко над пожаром махровые синие, как океанская гладь небеса. Небо горело, как догорала жизнь мальчика. Но запах цветов, перезвон уставших птичьих голосов, терпкий аромат земли и шерстяной ковер трав — все это было лучшим местом, чтобы умереть. — Редьярд опрокинул голову от воспоминаний. — Мальчик закрывал глаза, как услышал новый аромат. Жасмин. Девушка, сидящая рядом поглаживала его по голове и говорила, что все будет хорошо. Мальчик умер не один. В окружении жизни.

— Почему ты выбрал вечность? — спросил Эйдан, после окончания сказки. — Почему не выбрал свободу?

— Потому что конец у сказки не таков. — продолжил Реди, поднявшись с места. Звуки погасли и все снова стало как прежде. — Мальчик обрел крылья, как мечтал. Обрел дом. Обрел друга. И жил год за годом постигая нового себя. Но вот только дом оказался картонным, а друг врагом. Из настоящего остались только крылья, не способные на долгий полет. — Редьярд подошел к кухонному окну и продолжил. — Девочка призналась мальчику, что не было беды, что беда была иллюзией. Мальчика убила девочка. Ей было одиноко в большой лесу. И девочка сходила с ума и решилась на зло. Конец.

— Этель убила тебя иллюзией⁈ — Эйдан не понимал с какой интонацией хотел это произнести. Как заключение или как удивление. Он смотрел на друга и в голове вихрем кружились мысли. Он оправдывал Этель, утешал Редьярда.

— Ирония. Люди платят жизнью за грехи. Платят годами служеньем Природе за нанесенный вред земле. — добавил Реди. — Но вот только она позволяет Хранителям убивать себе подобных. Разве все мы не земля? Не ее дух?

— Человек разрушительнее травинки или камня. — сказала вошедшая Ава. Ребята обернулись и увидели девушку, в руках которой был большой букет разнообразных цветов. — Облик животного — это соединение с братьями меньшими. Силы — это воссоединение всех форм жизни. Дар — это объединение души и жизни. Мы не люди. — пояснила Хранительница и поставила букет в вазу на столик рядом с лекарством. — Мы и есть природа.

— Стоит приглядеться к девушке, которая приносит цветы к постели больного. — засмеялся Редьярд и подмигнул Эйдану. В голове Эда вспыхнул поцелуй, и он отвел глаза. — Красивые цветы. — Реди отыскал ромашку и вынув ее, понюхал. — Подумай над тем, что я сказал.

Ромашка вспыхнула в руках Хранителя.

* * *

Через несколько дней Питерс почувствовал себя лучше. Острая боль ушла, оставив за собой туго заживающие раны и ноющие кости. Друзья старались развлекать его, только Этель казалось избегала юношу. Она меняла повязки, когда он спал, поила лекарствами в бреду. Эйдан же оставался наедине со своими мыслями, которые под действием трав рисовали в сознании яркие картины, от которых бежать было некуда.

— Прости меня, Эйдан. — шептала Этель над ним. Ручей звенел, а вода хлестала по лицу. — Прости меня, но так нужно. Ты станешь частью моего мира, ты станешь частью меня!

Этот кошмар повторялся из раза в раз, пока однажды не вырвал парня из сна. Эйдан сел на постель и схватился за голову. Неужели сознание играет с ним? Неужели хочет заставить поверить, что Этель не та, за кого себя выдает? Неужели Эйдан глупый мальчишка, попавшийся на крючок? Ему хотелось верить всем. Верить Редьярду и верить Этель. Ни оба заслуживают быть услышанными и принятыми. Но кто из низ лжет?

— Не спится? — в темноте Эд разглядел силуэт Редьярда. Он сидел на кухне во всем черном и словно сам стал тенью. Но вот только голос казался совсем отдаленным.

— Ребра ноют. Не могу уснуть. — ответил юноша. — Редьярд, снова моя сиделка?

Редьярд смотрел перед собой и ничего не ответил. Прошло время в молчании и Эд начал думать, что Второй не в силах и не желании общаться, к тому же он много рассказал парню, которого недолюбливал. Приходиться лечить его, быть нянькой, еще и в бестолковых разговорах участвовать. Питерс решил, что хватит с него быть обузой, хотя бы в эту ночь.

— Она это сделала с тобой. — сквозь темноту, вновь заговорил Второй. — Я найду ее, где бы она не была. В каждой ее человеческой жизни и буду тем, кто расставит ловушки.

— Что ты несешь? — испугался Эйдан. — Редьярд, это был несчастный случай. Хватит… — но юноша не договорил. Эд пригляделся в темноту и увидел, что силуэт парня слишком темный. Нет белых волос и обнаженного тела. Фигура укутана в черный плащ не по размеру, босиком и продолжает смотреть вперед, не отзываясь на имя. — Кто ты?

Входная дверь скрипнула и в дом проник луч рассвета. Светлая полоска пролегла до стула, на котором никого не было. Эд даже не заметил, как оказался на ногах. Он оперся рукой о стену и застыл в немом ужасе. Никого нет на месте тени, которая говорила с ним. Задыхаясь от боли, Эд рухнул на пол и к нему тут же подоспели Этель и Ава.

— Эйдан, зачем ты поднялся? — усадив юношу на кровать, спросила Этель.

— Со мной кто-то говорил. — продолжал юноша. Он не отводил глаз от стула. — Разве вы не почувствовали?

Хранительницы переглянулись.

— Я подумала в доме Редьярд. — тут же ответила Эт. Ее глаза округлились и отойдя от парня, она принялась обходить маленький домик.

— Вы почувствовали… Хранителя? — не веря себе, спросил Эйдан.

— Да. — в один голос ответили Ава и Этель.

* * *

Окончательно поправившись Эйдан смог вернуться домой. Боль в ребрах еще оставалась, но только при резких движениях. Его иллюзия смогла вжиться в роль человека и, довольно, не плохо. Джоан не заподозрила подмену сына, а на работе лишь Мэт как-то сказал, что Питерс стал уж слишком исполнительным. Настоящего и живого Эйдана смогла заменить серебристая пустая иллюзия, исчезающая по щелчку. Оставляя после себя, мерцающую мглу.

Жаркое лето продолжало парить и выгонять всех, кто оказывался под лучами солнца. Поправившийся Эйдан обещал друзьям не ходить глубоко в лес и обойтись сахарной поляной. Этель строго на строго запретила все разговоры о новых дорожках и местах, где может захватить дух. Фотографии, который были сделаны на полароид отправились в альбом, который Эд заканчивать не хотел. Он планировал подлечиться и вновь отправиться на поиски красоты. А мысли, полнившие его голову при болезни с прогулками, выветривались.

Юноша старался разделить Хранителей и их отношения между друг другом, но глядя каждый раз на кого-то из них в голове рисовалась история с прятавшийся болью и увечьями. Они были для него целостной картиной, разделение которой невозможно.

— Мне жаль, что с тобой это случилось. — произнесла Этель, когда они пришли на сахарную лужайку. Эд осторожно лег на траву и улыбнулся подруге.

— Я сам виноват. Нужно было слушать тебя, а не по сторонам глазеть. — он взял ее за руку, когда Этель присела рядом. — Не вини себя, иначе меня сожрет стыд.

Расправив белое платье из органзы, Этель сидела на траве. Она разглаживала складки юбки, ушитой ромашками. Смотря на них в голове Эйдана всплывала история Редьярда. Убежав от всех, он не может убежать от своих мыслей, которые рождали в нем сомнения.

— Этель, я могу задать тебе личный вопрос? — не выдержав молчания, начал Эд. Девушка качнула головой и принялась водить рукой по траве. На месте, где она касалась тут же вырастали ромашки. Бутоны цветов отделялись от стеблей и невесомо парили. — Между вами с Редьярдом что-то было?

Цветы на мгновение остановились. Этель смотрела на них подняв голову к небу. Услышав вопрос, она отвела взгляд.

— Это имеет значение? — спустя время ответила вопросом на вопрос Хранительница.

— Он рассказал свою правду. — нерешительно ответил, юноша. — В голове все перемешалось, так как я верю и тебе и ему.

— Веришь ему? — разозлилась Этель. — Вот как? Веришь, что я убила его?

— Я не знаю во что верить, поэтому и хотел обсудить с тобой. — ромашки вновь начали кружиться по лужайке. — Я запутался.

— Редьярд погиб по собственной глупости. — спокойней ответила Этель. — Мы были очень близкими друзьями, но его сущность победила.

— Сущность?

— Редьярд всегда был вспыльчивым и неуравновешенным. — пояснила девушка. — Черты из человеческой жизни остались с ним и в этой жизни. Капризность, ложь. Но в какой-то момент его перестало устраивать то, что за лесом нужно ухаживать. В этом они с Авой похожи. Я согласилась взять службу на себя, но этого было мало. Он хотел свободы, а крылья филина ее не давали. Реди не мог просто улететь навсегда. Быть где-то очень долго. Природа гнала его на место, от этого он был вне себя от ярости. Начал пропадать либо глубоко в чаще, все еще игнорируя Мать, либо в ближайших городах упиваясь.

Девушка отвела взгляд. Она была расстроена разговором, но продолжала говорить. Сомнения любимого сильно по ней ударили, заставив оправдываться. Эд не сразу осознал, что наговорил и о чем просил Этель.

— Однажды у нас состоялся разговор. И вывод был таковым, что Реди искал виноватого и им оказалась я. — продолжила Хранительница. — Я все делала за него, так боялась, что ему будет также пусто внутри. Но он лишь обвинил меня в том, что я создала иллюзию и убила его. Мы не говорили несколько месяцев прежде, чем он окончательно возненавидел меня. Моя сила стала для него костью в горле, ведь его дар скорее проклятье. Слышать тех, кто ушел и безнадежно ищет выход — нестерпимо.

— Редьярд выдумал всю историю? — удивился Эйдан.

— Я так не сказала. — ответила Этель и легла в траву, наблюдая за ромашками в воздухе. — Ему было больнее из всех нас. Просто он создал мир, в котором ему удобнее. Он пытался убедить в моей причастности Аву, но даже она не поверила. Думаю, для тебя ее мнение должно быть весомым.

Эйдан не ответил. Ему хотелось закрыть тему с Крашенным и перейти к той, где он расскажет о том, что было между ним и Авой.

— Редьярд больше всех заслуживает любви. — продолжила Эт. — Поэтому я настаивала на их отношениях с Мэтом. Ведь он боится принять тот факт, что больше никогда не станет человеком. А также того, что все вокруг лгут. Я бы полюбила его еще больше, позволь он только…

— Думаю, у Реди получиться переступить через предрассудки и начать новую жизнь. — ответил Эд. Он внимательно смотрел на поникшую Этель и снова чувствовал себя предателем.

— Он не успокоится, пока я не буду несчастна. — Этель казалась растерянной, она глядела между деревьев, будто кого-то высматривала.

— Прости, что начал эту тему и хоть на мгновенье усомнился в тебе. — виновато, произнес Эд. — С моей головой в последнее время происходит что-то не то.

— Тут я согласна. — подхватила девушка и вновь села. Поймав смущенный взгляд друга, она продолжила. — Кулон из лунного камня отлично смотрится на шее Авы, как и петля, украшавшая ее ранее.

— Это подарок. — ответил Эйдан. — И куда более нужный, чем петля.

— Теперь я хочу задать тебе личный вопрос. — Этель повернулась к парню и смотря на него в упор, спросила. — Между тобой и Авой что-то было?

— Поцелуй. — тут же ответил Эйдан. Он видел, как помрачнело лицо подруги, как она отвернулась и смотрела в сторону, стараясь избегать его глаз. Он огорчился сам. Произнеся в слух, он будто принял в реальность, то, что произошло несколько недель назад. Ему не стало стыдно и не захотелось, чтобы произошедшее исчезло. Наоборот, от правды стало легче. — Я не могу сказать, что равнодушен к Аве. Я люблю ее по-своему.

— Что ж радует, что хотя бы из-за этой любви она не покончит с собой. — выдавила Этель. — Я видела, что между вами что-то происходит. Надеюсь, ее портрет ты не писал?

— Нет. — прыснул Эйдан. — Прости, что сразу не сказал. Я считал это противоестественным, но уже не думаю так и даже не знаю, что хуже.

— Любовный треугольник. — закатила глаза Хранительница. — Эйдан, ты же художник, а это слишком пошло.

— Нет никакого треугольника. — сев, ответил Питерс. — Я люблю тебя и чувствую нечто подобное к Аве. Вот и вся правда. И я не знаю, что с этим делать. Она временами, как младшая сестра, временами, как любовь, которую я искал. Понимаю, говоря это тебе — выгляжу моральным уродом. Но это правда.

— В таком случае, тебе нужно сделать выбор, Эйдан. — строго, начала Этель. — Ты юн и увлечения могут вскружить тебе голову, но я не хочу быть частью чего-то.

— Нет никакого выбора, Этель. — запротестовал парень, поднявшись и начав разгуливать по лужайке. — Ты мой выбор. Я хочу быть с тобой.

— Мальчик, тебе пора определиться. — встав на ноги, рявкнула Эт. — Если я нужна тебе, то поцелуи с другими не приближают. Сомнения в моей честности сыграют плохую шутку. Я не разу не дала тебе повод усомниться в себе. С самого начала я беспокоилась о твоей безопасности, дозированно рассказывала о себе и моей части мира, чтобы ты не сошел с ума. Потакала тебе в желаниях. И даже отвела на каскадные ручьи, о чем очень жалею. Я всецело доверяла тебе в то время, как ты, общаясь с моими недругами вынюхивал информацию обо мне и сравнил мои слова и их.

— Все не так. — начал Эд, но Этель прервала его.

— Следующий твой вопрос будет: может ли иллюзия проникать в чувства? — подойдя очень близко, сказала Этель. — Ответ…нет! Я бы не стала делать из тебя марионетку.

Эйдан смотрел на раскрасневшуюся Этель. Она почти пыхтела от злости. Ромашки словно внутри эпицентра урагана, закружись вокруг них. И он понял, каким идиотом предстал перед Хранительницей. Плаксивым мальчишкой, который не может определиться, что ему нужно. Она спасла его из одинокой комнаты, где парень писал мрачные теневые картины. Спасла от серости будней и отвела в мир, где он может увидеть больше, чем любой другой человек. Жертвовала ради него своей безопасностью и решающим выбором существования. За год он испытал больше эмоций, чем за последние несколько лет. Ее спокойствие помогло Эду найти путь к матери и наладить с ней общение. Этель помогала отступиться от мыслей, державшихся за брата и начать чувствовать жизнь. Когда в городе начались разбирательства на утесе и события после, она была рядом и держалась за него. А Эйдан только и делал, что искал подтверждения своему внутреннему недоверию к той, кто раскрыла глаза на мир.

— Прости. — наконец произнес Эйдан. — Я еще ребенок.

— Верь мне, Эйдан. — прошептала Этель, заключив парня в объятия. Они стояли на поляне, погруженной в солнце и цветы. Юноша чувствовал теплоту, кажется, лес был его единственным правильным домом. И несмотря на то, что он яро отказывался стать его обитателем. В этот самый момент в голове пронеслась мысль, что несколько недель за него жила иллюзия и никто не заметил подмены. Если он станет Хранителем, Этель создаст его иллюзию для родителей, друзей и знакомых. Никто не поймет разницы, а он в это время сможет жить той жизнью, которую хочет обрести и не испытывать боль и переживания за тех, кто огорчится его смерти. Свобода, вот что он получит… Как он мог думать об ограниченности такого существа⁈ Нити, сдерживающие его в мире людей, начали обрываться одна за одной.

— Этель, я должен спросить. — сделав шаг назад от Хранительницы, сказал юноша. — Ты остаешься?

— Да. — улыбнулась девушка. — Ты всегда сможешь найти меня здесь. Только позови и я приду.

— Кальд просил склонить тебя к выбору в пользу вечности. — сказал Эд. — Этель, скажи, что делаешь это ради себя?

— Эйдан, мой мир не крутиться вокруг тебя. — жестко ответила девушка и отошла от парня на несколько шагов. — «Бесконечное Ничего» — значит, неизвестность. Во мне нет столько смелости, чтобы решиться на выбор, последствия которого я заранее не узнаю. Я Хранитель больше восьмидесяти лет и готова быть им дальше. Лес — мой дом, Природа — моя Мать.

— Я рад, что не имею к этому отношения. — искренне, ответил юноша и вновь вернулся на травяной покров. — Мне кажется, ты храбрая. Ведь столько нужно мужества, чтобы остаться здесь. Вдруг за чертой у тебя была бы возможность переродиться и прожить еще одну простую жизнь.

— Эйдан, я не та, кто бы хотел простой жизни. Моя сила, мой дар. Я это ни на что не променяю. — ответила девушка, подняв руки и вновь вскружив ромашки в воздухе. — А что на счет Кальда… Он предлагает это почти всем.

— Вечность?

— Кальд — коллекционер. — пояснила Эт, поднимая ветер. — Редкие дары он собирает подле себя. Редкие и сильные. Ходятслухи, что ему надоело быть Проводником. Он хочет воспитать приемников, но для этого нужно убедиться, что те, кто остаются гораздо слабее его учеников.

— Разве такое возможно? — удивился Эйдан. — Ведь Кальд был создан для своей роли, если я верно понимаю.

— Каждый хочет изменить свою судьбу, даже такие, как Кальд. — сев рядом с парнем Этель, вновь принялась водить руками над землей, как над чашей с зельем. — Кальд грезит способностями Редьярда, а также в его списке несбывшихся желаний — Ава, но из-за ее…принадлежности, он не хочет приглашать к себе в коллекцию.

— Но твой дар? Иллюзия — лучшее, что он может получить.

— Кальд охотится за мной почти пятьдесят лет. — поникши засмеялась девушка. — Я все бегу и бегу от него. Он призывал меня отказаться от службы досрочно и стать его куколкой, в теперь пришел ко времени.

— То есть ты станешь частью его эксперимента? — непонимающе уставился Эйдан.

— Я бы хотела попробовать стать Проводником. — призналась Хранительница. Она сжала руки в кулаки и с земли стали подниматься цветки жасмина, смешиваясь в воздухе с ромашками. — Лучше стать той, кто будет жалить, нежели той, кто будет залечивать раны.

— Не знал, что у тебя есть амбиция власти. — серьезно, подметил Эд. — Лесная нимфа, вовсе не видения, а опасность.

— Эйдан, я всегда буду рядом с тобой, ты же знаешь. — ответила Хранительница и легла на траву, наблюдая за парящими цветами. — Люблю, когда все в моей власти. — она двинула рукой и ромашки закружились быстрее, а жасмин будто завис в воздухе.

— Тогда почему Кальд сказал, что найдет тебя в каждой человеческой жизни и будет тем, кто расставит ловушки? Почему он говорил о человеческой жизни? Ты настолько ценная, что, выбрав ' Бесконечное Ничего', он бы отправился за тобой? — спросил Эйдан, вспомнив ночь, когда Кальд пришел в дом Авы.

— Эйдан, травы могли вызвать слишком реальный сон или даже галлюцинации. Не думаю, что Кальд приходил в дом Хранительницы, чтобы сказать о том, что будет преследовать меня. — Этель снова принялась вглядываться в лес, будто разыскивая кого-то глазами.

— Теперь ты не веришь мне? — прыснул юноша, сев. — Я отчетливо видел тень и могу поклясться, что это был Кальд или кто-то похожий. Голос я где-то слышал, но не могу сказать конкретно. К тому же то, что ты сейчас рассказала подтверждает мою теорию, что Кальд был той ночью.

— Эди, мне кажется, это маловероятным.

— Почему? — спросил парень, начиная раздражаться. — Думаешь, Кальд не настолько в тебе нуждается? А мне кажется, он вполне бы мог отправиться в никуда за тобой.

— Я что слышу ревность? — рассмеялась Этель. — У Кальда полно таких как я, просто тебе приснился сон.

— Хорошо, предположим это не был Проводник, тогда кто? — не унимался Питерс.

— Сон, Эйдан. — с улыбкой, добавила девушка. — Как мне хотелось бы чтобы твое падение было лишь сном. — Этель поникла и цветы прекратили вращаться. Плывя лениво в невесомости с некоторых их них опадали лепестки.

— Ты спасла меня. — кратко подметил Эд.

— Я чуть не потеряла тебя. — перебила девушка. — Нашла среди камней всего в крови, решила, что спасать уже нечего. Никогда не забуду то, что видела. Не забуду, как тогда мне было страшно.

— Но ты спасла меня, а это главное. — заверил Питерс. — Ты не оставила меня, не отчаялась.

— Я не хотела, чтобы ты стал Хранителем против своей воли. — призналась девушка. Поляна наполнилась солнечным светом еще более ярким, чем прежде. — Мне было бы легче принять твою смерть, чем жизнь, которую ты бы отверг.

— Как ты вытащила меня оттуда? Высота и камни. Должно быть я вообще был похож на мешок с костями. — поморщившись, спросил Эд.

— Создала иллюзию. — хрипя, рассказала Этель. — Ты сам поднялся с помощью иллюзии и лег на созданную поверхность. Она парила в воздухе и шла точного моего шага. Так я привела тебя в дом Авы, ребята оказались там и помогли мне. У меня был шок, только и могла что плакать, но Ава была хладнокровной и раздала нам задания. По большей части ты обязан ей.

— Я вам всем обязан. Редьярд был моей сиделкой, ты создавала иллюзию меня, Ава управляла вами и меняла перевязки. Скорее всего, было гораздо больше, но это то, что я смог запомнить. Моя жизнь принадлежит вам. — высказался юноша. Этель улыбнулась. Она просияла, видимо, произошедшее на нее сильно повлияло, поэтому слышать слова поддержки было бальзамом по раненному сердцу. — Говорят иллюзия Эйдана Питерса превзошла настоящего меня?

— Это был не ты! — рассмеялась Этель. — Но я правда старалась создать максимально похожую версию тебя. В первую ночь на этой поляне я тренировалась до рассвета, пока не вышло идеально. Но нужно было его контролировать, иначе забывал движения или смотрел в одну точку.

— Очень похоже на меня. — пошутил юноша. — А если серьезно, ты спасла мою мать от сердечного приступа. Представить себе не могу, чтобы с ней было, если бы меня не стало или увидь мешок из меня. Отец, может быть, купил бы красивый гроб, но потом снова свалил.

— Я боялась, что она увезет тебя. — созналась Хранительница. — Боялась, что, не дождавшись продажи дома, она посадит тебя в самолет и увезет на край света. Конечно, я бы нашла тебя, но быть вдали — невыносимо.

— Я бы тоже этого боялся. — поддержал Эд и приблизившись к Этель, поцеловал. — Знаешь, может и не так страшно было бы умереть на тех ручьях.

— Что? О чем ты?

— Увидев, как меня легко заменить, я понял, что ты могла бы создавать меня до момента, пока родители отпустят, а друзья разъедутся. Я бы стал частью вашей компании и был бы менее…хрупок.

— Но ты же хотел свободы?

— Подумав над твоими словами, я понял, что человеческая система — это не свобода, а ее иллюзия. А я хотел бы жить, не оборачиваясь и не думая, как слишком быстро бежит время. Возможно, оказавшись на волоске от смерти я понял, как на самом деле нуждаюсь в тебе и в том, чтобы быть рядом бесконечно долго. — высказался Эйдан. Он почувствовал небывалый прилив сил и эмоций. Он верил тому, что говорил, а прошлые мысли и размышления, казались детскими и наивными. Этель, Ава и Редьярд он станет им ровней, останется с ними навечно и время… у него будет слишком много времени на искусство, любовь, путешествия и развлечения. Совершенствование и сила. Юноша получит дар и отречётся от всего человеческого.

— Я бы приняла тебя любым. Будь ты человеком или Хранителем. — обрадовавшись, сказала девушка. — Эйдан, когда ты будешь готов — мы сделаем все необходимое и я лично проведу тебя. Тело никто не найдет, мы позаботимся об этом. А дальше будет чуточку сложно. После пробуждения будешь дезориентирован и можешь сразу не вспомнить меня, но через несколько месяцев память восстановится и все будет, как при жизни. Природа, примет тебя, обещаю!

— Может следующим летом или в конце этого. — предположил Эйдан. — Тебе нужно будет потренироваться, чтобы создавать иллюзию меня. И нужно будет обдумать, как я.…меня…

— Я найду способ. Ты станешь Хранителем Леса, Эйдан Питерс. — произнесла Этель, поцеловав парня.

Мысли юноши закружились в потоке размышлений о новой жизни, о новом мире, в который он будет погружен. Как станет легко, как больше не нужно будет притворяться и он останется наедине с той, кого безмерно любит. Существование будет иметь глобальную цель. Он станет совершенством. Навыки, знания и, амбиции будут отточены за десятки лет. Думать о прошлой жизни, где сердце хранит боль, где чувства наполнены обидами и ссорами, где мысли нацелены на выживание, теперь не имеет смысла. Совсем скоро Эйдан станет Хранителем и больше ничего из тянущегося прошлого не догонит его в настоящем.

— Отойди от моего брата. — послышался голос позади.

Эйфория выбора лопнула, как мыльный пузырь. У Эйдана закружилась голова, а боль стала острой и жгучей, будто череп снова раскроен. Наступило похмелье. Неуправляемая дрожь в руках, сухость во рту и отрицание того, что он только что услышал. Уши заложило, и парень четко слышал только себя, только свое дыхание. Обернувшись через плечо, юноша увидел среди сосен высокого загорелого мужчину. Подтянутое тело, широкие плечи, короткие каштановые волосы и яркие голубые глаза, слишком яркие, заметные даже на большом расстоянии. Слабая улыбка озаряла лицо. Пришедший был в обычной белой футболке, джинсовых шортах и босиком. Эйдан не сразу признал в нем знакомого. Эд будто не мог выдохнуть. В груди застрял воздух, который прокалывает легкие, пытаясь прорваться наружу, но мальчишка сдерживает его внутри. В животе завязывается клубок из чего-то металлического, а сердце замедляет ход.

— Джейми? — не веря себе, произнес Эйдан.

Глава 18 Рассеивая иллюзию

Воспоминания — материя, за которую можно зацепиться и окунуться в лучшее время или вывернуть на себя раскалённый металл и сгореть заживо.

— Джейми? — не веря собственным глазам, повторил Эйдан. Отведя взгляд, юноша боялся, что видение, настигнувшее его исчезнет. — Я знал, что однажды сойду с ума.

— Эйдан. — обратился мираж. — Я настоящий.

Но парень решительно не хотел оборачиваться и видеть то, что скорее всего, лишь галлюцинация. Пробуждать давно запрятанные воспоминания и думать о том, как было бы хорошо, окажись сон правдой. Возможно, он просто задремал на поляне, а может и того хуже, еще не очнулся после падения и находясь в глубоком без сознании видит идеальную картинку своего мира — возвращение брата.

— Эйдан Питерс. — вновь обратилось видение. — Я твой брат Джейми Питерс. — выговаривая слова, произнесло приведение. — Обнимемся?

Резко повернувшись, парень таращился на пришедшего из ниоткуда брата. Все еще не выдохнув, Эд внимательно осматривал возникшего и медленно, но все же узнавал в нем прежние черты. Память обманчива и порой то, что помнишь — лишь иллюзия, не имеющая с реальностью ничего общего.

— Джейми? — Эд не мог осознать и поверить в реальность. Его брат. Живой и настоящий перед ним. Спустя шесть лет поиска ответа в пустоте, ответ пришел сам ногами по земле. — Где ты? Что ты здесь делаешь?

— Являюсь брату. — просияв, ответил Джейми. Радость на лице и ясный взгляд рисовали его так, будто шести утраченных лет, вовсе и не было. — Что-то ты не очень рад меня видеть. — нахмурился пришедший.

— Где тебя носило столько лет? — начиная злиться, спросил Эд. Желания броситься на шею не возникло, а вот наступающая тревога и гнев подоспели. — Какого черта, ты решил, что можешь заявиться после того, как все почти семь лет считают тебя мертвым? Думаешь, я обниматься с тобой стану? Да пошел ты.

— Признаться я и правда мечтал о более радушном приеме. Особенно младшего братишки, но как вижу малыша больше нет, а на его месте парень, которому нужны ответы. — живо отвечал Джейми. — Я надеялся, что мы сможем поговорить наедине.

— Этель мой друг. При ней ты можешь говорить все. — решительно подчеркнул юноша. Но брат лишь рассмеялся в ответ.

— Ты доверяешь ей, но не я. — ответил брат и попятился. — Пойдем со мной. Хочу поговорить, как семья.

— Можешь уходить. — выпалил Эйдан. Он закипал с каждым словом. Сжимая челюсть, парень еле выговаривал слова. — Внезапно появился и диктуешь правила? Ты хоть понимаешь, что натворил? Что ты со мной сделал? Я прокручивал у себя в голове раз за разом сцену твоего появления. Думал, что не сдержу слез, думал, что буду дрожать от радости, но я ошибся. Если тебе нечего сказать здесь и сейчас — лучше уходи.

— Эди, у меня были причины. — оправдываясь ответил брат. — Ты прав, не мне говорить, что делать. Но прошу давай поговорим, как братья. Пойдем.

Но юноша не ответил. Он смотрел на брата и внутри боролись чувства. Ведь он и правда должен радоваться тому, что Джейми жив, но брат избегал его все эти годы, а сейчас вдруг решил появится и делать вид, будто все хорошо. Но не было ничего хорошего. Чувство вины, росшее вместе с Эйданом начало деформироваться. Он винил себя в том, что брат исчез, что родители так несчастны, а он малозначительный остался жить. Но смотрев на здорового и живого Джейми, Эд решил, что больше не станет угнетать себя прошлыми мыслями. Это Джейми виноват в том, что случилось, только он.

— Говори же. — прыснула Этель. Эди на мгновение позабыл, что рядом подруга и немного дернулся от ее слов, будто его хлестнули мокрым прутиком рябины. — Ты не просто так пришел. Рассказывай.

— Не думал, что ты будешь так спешить, Этель. Обычно ты любила долгие партии. — расплывшись в фальшивой улыбке, ответил Джейми.

— Вы что знакомы? — удивился Эди. Он переводил взгляд от девушки к парню, но мысли оставались пустыми. Юноша был готов только слушать.

— Мы ближе, чем ты думаешь. — бросил Джейми и двинулся к брату. — Прошу, пойдем со мной, и я все расскажу тебе.

— Я с места не сдвинусь. — рявкнул Эд. Джейми продолжал медленно подходить к парню. Их разделяли несколько шагов, когда Эди услышал запах болота. Многолетней сырости, затхлости и тления. — Погоди-ка. — выпалил младший Питерс. — Я уже слышал этот запах и не раз. Джейми, кто ты?

— Терпение с возрастом ты так и не обрел. Все остался таким же маленьким и любопытным. — отрезал брат. Задрав подбородок, он внимательно осматривал Эда. — Что ж пойти со мной в безопасное и спокойное место ты не захотел. Тогда будем как на ладони.

— Кто ты? — повторил Эйдан и отошел от брата. Вонь исходящая от него, бросала в дрожь.

— Жаль я не пахну жасмином. — начал Джейми. — Тогда бы я был тебе мил. Хотя чего греха таить, я и сам в свое время покусился на этот дивный цветок.

— Эйдан… — прошептала Этель.

— Ты достаточно сказала. — оборвал Джейми. — Я молчал, пока ты хозяйничала.

— Если вы мне сейчас не объясните, что происходит. Клянусь, не стану говорить не с одним из вас. — раздраженно, сказал Эди. — Я начинаю догадываться в чем дело, но хочу, чтобы вы сами это произнесли.

— Ты прав. — громко заявил Джейми. — Мальчика больше нет, поэтому истина будет жесткой. — увидев, как Эйдан закатил глаза, брат продолжил. — Я Хранитель Леса.

— Понятно. — подчеркнул Эд, уставившись в землю. — Выходит, нет у меня друзей и брата. Одни только лжецы.

— Эйдан…

— Ты знала? — возмутился юноша. — Ты знала, что он один из ваших и придуривалась, будто внимательно слушаешь меня и сожалеешь? А другие знали? Знали? — раскричался Питерс. — Ава! Редьярд! Ну, где же вы⁈ Идите сюда, поглумитесь над тупым мальчишкой.

— Эйдан, знала только я. — ответила девушка. — Только я. Никто больше.

Над головой парня пронеслась тень и тут же возникла за спиной. Редьярд отбросив облик животного, красовался на солнце в белой едва застегнутой рубашке и коротких шортах, больше напоминающих нижнее белье. Через мгновение вдали забора сосен послышался звериный рык, а затем вышедшая Ава. Они переглядывались и недоумение читалось на лицах. Эйдан никогда не выкрикивал их имена, не звал. Но увидев постороннего на поляне, друзья тут же подошли ближе.

— Эйдан, этот дядя тебя обижает? — спросил Редьярд в своей манере, но лицо его оставалась сосредоточенным.

— Ребята, вы знаете этого парня? — с появлением друзей, Эду стало спокойнее.

— Нет. — тут же ответил Редьярд. — Он не отсюда.

— Нет. — поддержала Ава, но затем присмотревшись, добавила. — Он похож на мальчика, которого искали много лет назад… Твой брат, Эйдан.

— Брат? — ошарашенно повторил Реди. — Нет, этот чужак Хранитель. К тому же посмотри на нашего мальчика. Он в игольное ушко пролезет, а этот здоровяк не в каждую дверь войдет. Да и не похожи они.

— Я его брат. — сказал Джейми и слегка поклонился. — Вечный? Еще не встречал таких.

— Зря спину гнешь, я лишь гидрольная блондинка. — посмеявшись, ответил Редьярд. Даже в сложных и запутанных ситуациях он оставался клоуном. — Ты откуда?

— Отсюда. — кратко пояснил Джейми, но в ответ Реди громко захохотал. — Я Четвёртый.

— Какая чушь! — прыснула Ава. — Мы бы знали, если бы среди нас появился новичок.

— Мать не сообщает о новоприбывших, в отличие от тех, кто наложил на себя руки. — изучая лицо Авы, ответил Джейми. Девушка закусила губу и опустила взгляд.

— Не смей обижать мою подругу. — вступился Редьярд. — Эйдан не остановит меня, если я решу устроить тебе воспитательную программу.

— Я и не стану. — буркнул Эд. Все еще не понимая, что происходит. — Я вас попросил прийти, чтобы разобраться.

— Ну ты нас не просил. — прошептал Реди, чуть наклонившись к Аве.

— К чему этот цирк? — возмутился Джейми. — Я хотел, чтобы мы поговорили по-взрослому.

— Джейми, почему ты скрывался от меня? — устало, спросил Эд. Он смотрел на брата и чувствовал только отторжение. Все было неправильно и не естественно.

— Когда это случилось, ты был еще слишком мал, чтобы принять меня нового. А когда стал старше, я решил, что не хочу вмешиваться в твою жизнь, ведь ты все наладил и справлялся. — начал сдавшийся Джейми. Он держался на расстоянии и от слов плечи и голос никли.

— Ребенком я бы рассказал родителям и не понятно, что из этого вышло. — согласился Эд. — Но сейчас, что тебе мешало? Я так часто ходил в лес, искал хоть малейшее упоминание о тебе. Считал, что он стал твоим домом и, видимо, не прогадал. Лес все равно привел меня к Хранителям.

— Это был не лес. — расплылся в жесткой улыбке Джейми. — Это все иллюзия, Эйдан.

— Что ты несешь? — рявкнул Редьярд.

— Я стал Хранителем не случайно. — начал старший Питерс. — Меня готовили к этой должности и, довольно, долго. — Джейми двинулся к Этель, которая стояла неподалеку от остальных. — Прекрасная лесная нимфа встретилась мне однажды во время утренней пробежке. С тех пор как я увидел ее не смог отвести взгляд до самой смерти.

— Отойди. — прыснула Эт, когда Четвертый подошел слишком близко.

— Конечно, ведь мой запах отпугивает даже тебя. — ответил Джейми, немного отступив. — Год я носился вокруг нее. Бросал все дела, врал и хитрил, лишь бы найти время, чтобы провести его с моей лесной богиней. Она вскружила мне голову обещаньями и будущим, а потом просто отняла все.

— Прекрати. — нарушив молчание, приказала Этель.

— Не могу. — жалобно, произнес Джейми, делая легкий реверанс перед Первой. — Я долго ждал, моя любовь.

— Похоже твое место клоуна, скоро подсидят. — вмешалась Ава, сложив руки на груди. — Просто расскажи все как есть.

— Мы были вместе несколько нет. — продолжил Джейми. — И каждый месяц она пыталась уговорить меня стать частью ее жизни. А когда у нее это вышло, я совсем не помнил, что делал. Наговорил тебе тогда кучу всего, лишь бы отстал, Эйдан. Дал мне спокойно сбежать в новую жизнь. Это было ошибкой.

— Выходит Этель влюбила тебя в себя и убила? — засмеялся Реди. — Слушай, мне она тоже не нравится, но это слишком длинный путь для этой особы. Она обычно действует быстрее, поэтому мало вероятно.

— В том-то и дело, что я не был влюблен! — рявкнул Джейми. — Ее силы, ее дар очаровали меня! Она умеет создавать иллюзию не только в глазах, мыслях и воспоминаниях, но еще и в чувствах. Спроси себя, Эйдан, настоящая ли любовь?

Но Эд не отвечал, он продолжал слушать и наблюдать, будто это был сон, а он лишь посторонний, который подглядывает за происходящим. И главное не выдать себя, иначе проснешься и все забудешь.

— Я потерял семью, жизнь и будущее. — закончил Джейми. — Поэтому не мог допустить того, что ты повторил мои ошибки, брат. И вот я здесь.

— Этель, ты дала обещание не навредить парню. — напомнила Ава.

— Ты не могла снова это сделать. — поддержал Редьярд.

— Я не желала Эйдану зла, как не желала и тебе Джейми. — голос девушки стал крепче и говорила она увереннее. — Узнав о том, кто я ты, не переставая говорил о том, что хочешь стать бессмертным, управлять силами земли, получить дар и никогда не состариться. Я не соглашалась несколько лет, но ты продолжал настаивать. И однажды ты сказал, что любишь меня настолько, что не можешь позвонить даже мысль о неминуемой разлуке, ведь родители выбрали для тебя место учебы далеко от родных мест. Ты просил все строже, настаивал и порой угрожал, потому что спрашивал, что будет, если ты покончишь с собой. И тогда я сдалась.

— Ложь! — перебивал Джейми.

— Мы выбрали день, место и способ. — не обращая внимания, продолжала Этель. — Годовщина свадьбы родителей была отличной причиной для, чтобы отправить их на ужин, а самому остаться с младшим братом. Земные дела приведены в порядок, брат уложен и спит, а Джейми спешит в лес, чтобы встретить свою смерть.

— Ложь! — кряхтел Джейми, размахивая руками.

— Я соврала ему лишь однажды. Когда завела в болото. Он не знал, что приобретет запах того место, где истлеет тело. Эту информацию я утаила, чтобы проверить его искренность. Джейми столько лет твердил, что хотел облик птицы большой и величественной, хотел могущественный дар, как у меня, хотел стать фаворитом духа Проводника Кальда. Он даже не думал, что у Матери есть чувство юмора.

— Что же она с тобой сделала? — уточнила Ава. Девушка осматривала парня внимательно.

— Джейми очнулся и обнаружил, что все пошло не по плану. — продолжила Этель. — А затем разочарование за разочарованием. Вместо великой силы — дар травника, вместо могущества — затворничество. Вместо крыльев — копыта. Голову обрамлял не венец Кальда, а рога.

— Ты Черный Олень? — произнес Эйдан, после долго молчания.

— Это все ложь. — шипел Джейми. Не обращая внимания на слова брата, твердил Четвертый. — Ты попросила Мать унизить меня.

— Тебя погубили амбиции. Хранитель леса — душа, а твоя душа нуждалась в смирении. — ответила Этель.

— Не тебе говорить о смирении, убийца. — рявкнул Джейми. — Это из-за тебя я стал таким. Брата я тебе не отдам!

— Ты стал Хранителем по своей воле. — устало повторила Эт. — Я лишь была инструментом. Нуждайся ты и правда в своей семье, то навещал бы их. Мы обсуждали разные варианты, но ты решил выбрать самый простой — найти виноватого.

— Варианты? — уточнила Ава. — Что между вами было в конце концов⁉

— Видимо, проклятье. — отвернулась Этель. — Мне суждено было влюбиться в братьев Питерс.

— Я, конечно, понимаю старший. — улыбнулся Реди. — Но Эйдана, наверное, только из жалости. Но сознаюсь, Питерсы могут быть обаятельными.

— Какие у вас были варианты? — спросил Эд. Он казался разбитым, уставшим и едва державшимся на ногах.

— Я предлагала ему вернуться через год, чтобы облегчить жизнь своей семье. — начала Этель. — Якобы он сбежал, но понял, что поступил плохо. Отказался бы от колледжа и стал работать в городе. Вокруг нашего леса рассыпаны множество мелких городков, где нужны мужчины.

— И как бы я смотрел им в глаза? — возмутился Джейми.

— Но ведь ты приходил. — перебил Эд. — Возможно, я ошибаюсь, но ты приходил через год, а затем все чаще. Я видел тень, скользящую в твою комнату.

— Это была я. — заявила Этель. — Джейми в вас не нуждался. Каждый раз приходя ко мне в лес, он говорил только о себе. Мама, папа и брат — обуза, ведь они будут искать его. А после того, как стал частью леса, решил, что семьи больше нет. Поэтому я навещала тебя, иногда твою маму. Хотела принести вам немного облегчения.

— Я не хотел вас ранить. — оправдывался Джейми. — Я хотел, чтобы вы жили в гармонии и дальше.

— Хотел бы я тебя винить, но не могу. — начал Эйдан. — Хотел бы я забыть все то, что мне пришлось пережить, но не могу. Ты пытаешься спасти меня, жаль, что ты появился слишком поздно.

— Поздно? — раскричался Джейми. — Поздно? Да я год спасаю тебя и твоих друзей от гибели!

Ребята переглянулись, но не поняли, о чем речь. Эйдан буравил взглядом брата, а об Этель предпочел забыть. Он подумает об этом чуть позже, когда на его руках будут все сведения.

— Я был тем, кто помог чернокожей девчонке, попавшей в аварию. — начал Джейми, он расправил плечи и самодовольно называл имена. — Был тем, кто собрал лицо парня по кусочкам, слетевшего с дороги. Я вернул с того света юношу на утесе, если б я не усыпил тебя, Эди, если бы вы дожидались скорой то, он бы умер, не приходя в себя через пару минут. Но я не спас Джека и Курта. Их сцапали быстрее.

— Ты спас Мэтью? — не веря собственным ушам, повторил Реди. Он замер, словно изваяние, только таращась на Хранителя.

— Да, подшил его немного, но спасли его врачи, я лишь дал ему больше времени. — ответил Джейми.

— Но как? — сжавшись, не договорила Ава.

— Просто, особенно, когда знаешь откуда бьют. — оскалился старший Питерс.

— И кто, по-твоему, это совершал? — с нажимом, спросил Реди.

— Я. — кратко ответила Этель. — Я. Я. Я.

Редьярд вырвался вперед, он в мгновение оказался рядом с Хранительницей, но Эйдан преградил ему дорогу. Огородив ее собой, Эд опустил взгляд, он не мог позволить, чтобы ей причинили боль несмотря на то, что он услышал.

— Что ты делаешь? — Второй сжав челюсти, не отводил взгляд от Этель. — Поверить не могу, ты действительно влюблен? Эйдан, она брата твоего убила! Она на друзей твоих покушалась! Она убила Джека и свела с ума Курта. Этого мало?

— Это не выход. — устало, ответил Эд. — Этель, почему?

— Потому что я любила тебя. — Хранительница сделала несколько шагов назад, будто собираясь сбежать. — Я хотела наказать всех тех, кто был виновен в несчастье Мэтью. Знала, что власти ничего не сделают. Но убивать не хотела, в момент, когда Джек задыхался от моей иллюзии, я сжала сильнее лишь бы он понял, что сотворил.

— Ты прикрываешься любовью. — сказал Эйдан. — Я не хочу быть причастным.

— Но ты причастен! — наконец, заплакала Этель. — ТЫ не мог быть не причастным. Разговоры о Мэтью, Дэнни, Курте и Джеке — их было слишком много. Каждый из вас стенал о том, как хотел бы справедливости. Мне не стыдно. Я сделала ровно то, что должна была.

— Когда я узнал о том, что Этель охотится за виновниками утеса… — начал Джейми, но его тут же прервала Ава.

— Узнал?

— Хочешь сказать, что вы общались с тех ужасных пор, как она сделала тебя хранителем, а ты ее ненавидел? — истерически смеясь, спросил Эд. — Вы лжецы достойные друг друга.

— Джейми принес тебя из леса, когда ты отправился за мной и угадил в яму. — сделав еще несколько шагов назад, сказала Эт. — Он же дал мне мазь для твоей спины. Помог принести тебя с каскадных ручьев. И он же был той тенью, которую ты перепутал с Редьярдом.

— Погодите. — остановил Реди. — Я ничего не понимаю. Если ты ненавидишь Этель, зачем все это время ей помогал, Джейми? Почему просто не пришел и не рассказал? Я понимаю, что ты не хотел тревожить жизнь брата, но ты подставил его.

— Ты мог остановить все еще той ночью, когда я впервые пошел за ней. — голос Эйдана срывался. — Мог после утеса сказать кому-то из Хранителей. Но ты дождался крайней точки. Для чего? — но Джейми не ответил, он лишь беспомощно опустил плечи и голову. — Трус. А я хранил тебя в памяти, как героя, а ты лишь слюнтяй. Сотни раз представлял себе нашу встречу то, что скажу, а сейчас мне даже тошно на тебя смотреть. Лучше бы ты умер. Навсегда.

Джейми слабо улыбнулся и сделав шаг назад — исчез. На поляне воцарилась тишина и лишь легкий запах сырости носился над ромашковой поляной. Жасмин увял в траве, а аромат его притупился. Хранители и человек стояли несколько минут в пустоте, в ужасе и в догадках. Что же произошло, что же с ними со всеми было. Эйдан сдерживал себя от побега, сдерживал от реки слез, от отчаяния, от разбитого сердца. Подняв голову, он всмотрелся в Этель все еще казавшийся лесным видением.

— Этель. — начал Эд. Девушка вздрогнула, услышав свое имя, но подойти не решилась. — Твои силы могут создавать иллюзию чувств?

— Да.

— Этель, ты создавала иллюзию моих чувств?

— Да.

— Когда меня немыслимо тянуло к тебе, когда твой образ был идеальным, когда я видел и хотел только тебя — все это было иллюзией? — хрипя, спросил Эд.

— Да.

— Тогда почему сердце так болит? Почему я чувствую, что готов простить тебе все? — Эйдана колотило.

— Иллюзии нет. — призналась Этель. — Ее не было с тех, как ты признался в своих чувствах. Я вынудила тебя сказать те слова, но больше не применяла ее. Я жаждала, чтобы любовь была настоящей.

— Выходит я и тут проиграл. — заключил Эйдан. — Мой пропавший брат на самом деле Хранитель Леса, моя любовь на самом деле ложь, моя жизнь здесь просто маскарад. О чем я еще должен сегодня узнать? Может меня и нет вовсе, а все это сон. Многое бы отдал, чтобы оказаться где-нибудь далеко. Думаю, тебе стоит последовать примеру старшего Питерса и исчезнуть.

— Я не уйду, Эйдан. Не могу. — заверила Этель и двинулась к парню.

— Я не нуждаюсь в тебе.

— Не заставляй меня… — начала девушка, но поджав губы, не договорила.

— Хочешь напугать меня тем, что напустишь иллюзию? Плевать. — оскалившись, засмеялся Эди. — Знаешь, ты говорила, что дар, достающийся вам, напрямую зависит от человеческой жизни. Я все гадал, откуда у тебя такая власть, а теперь понял. Все твое существо ложь. Повсюду только ложь. Ты и есть иллюзия.

— Эйдан. — прошептала Этель, подходя ближе.

— Я был прав с самого начала. — тихо сказал юноша. — Ты не настоящая.

Этель расправила плечи. Она изменилась в лице: хрупкость присущая ей обрастала металлом, голубые и ясные глаза, наливались свинцом, а челюсть заострилась. Хранительница слегка улыбнулась, не отрывая взгляда с юноши.

— Зато со мной ты чувствовал себя настоящим. И больше никогда подобного не испытаешь. — сказала Этель и исчезла следом за Джейми.

* * *

Эйдан впервые почувствовал детский страх ночевать один. Будто монстров, он ждал Хранителей, которые вернуться после захода солнца. Боялся встречи, потому что не знал, что говорить и как реагировать, кроме злости. А времени обдумать то, что произошло юноша себе не дал. Остаться наедине с собой и вариться в котле предательств и лжи, ему не хотелось. Подобраться к мыслям казалось непосильной задачей, думать о ком-то отдельно он не мог. Слова брата накладывались на слова Этель, а его собственные размышления заглушались их голосами.

Проспав несколько часов, он очнулся в темноте. Слабый силуэт Авы двигался на кухне, неся в комнату аромат чайных трав. Эд задумался о том, что он чувствовал к этой девушке. Выходит, если Этель обманывала его ощущения, то поцелуй с Третьей был подлинным. Но парень тут же себя прервал.

— Сон помог? — заметив, проснувшегося гостя, спросила Ава. Она присела рядом, протянув ему горячий напиток. — Хороший сбор трав, очень успокаивает.

— Не представляю, что мне может помочь. — буркнул Эд. — Я себя чувствую идиотом в квадрате.

— Если бы мы знали. — начала Ава. — Это не продлилось бы так долго.

— Но вы предупреждали меня, а я вел себя, как кретин. — отпив чай, ответил Эд.

— Мы говорили тебе о своем опыте, но решение оставалось за тобой. И уж точно никто из нас не знал, что Этель умеет играть с чувствами. Может поэтому Кальд все никак не остановится. — Ава сделал глоток и слабо улыбнувшись, добавила. — Все проходит и это пройдет.

— У меня в голове столько мыслей, что я не знаю, пройдет ли. — ответил Эйдан и понял, что плачет. Я ничего не чувствую. Злился, когда говорил с ними, но больше ничего. Пустота. Может ли сердце разбиться дважды?

— Сердце один из самых живучих органов, оно каждый раз восстанавливается, просто нужно время. — Ава поставила чашку на пол и забравшись в постель рядом с Эйданом, обняла за руку. — Время не излечит рану, оно лишь даст возможность обрасти рубцом. Всегда будет больно, но боль помогает двигаться. С ее помощью ты сможешь пройти длинный путь.

— Я столько лет жил с болью о брате, а теперь вынужден жить еще и с его предательством и… любви. — прочистив горло, сказал Эд. — Хотя я не знаю была ли эта любовь⁉ Я запутался в чувствах и не доверяю себе. С какого момента ощущал правду, а где был под управлением?

— Ее иллюзия не должна вселить в тебя сомнения. Любовь — это почти всегда игра в лотерею. Никогда не знаешь, какой билет выпадет. Но, что важно в игре, так это оставаться верным себе и доверять.

— С этим будет сложнее. — ответил Эди, снова отпив. Он облокотил голову на подругу и в нос ударил яркий аромат груш и табака. — Твой запах не перебить сигаретами. Он прекрасен.

— Эйдан, я знаю, что ты просил у Редьярда поискать брата среди мертвых, чтобы найти ответ. — девушка чуть наклонилась к другу. — Я могу исправить твою память. Сделать так, чтобы ты никогда не знал Этель, чтобы Джейми так и оставался ушедшим братом, чтобы не было меня и Редьярда. Если боль будет нестерпимой, ты можешь обратиться ко мне.

— А как же «боль помогает двигаться»? — улыбнулся юноша.

— Это план «А». — засмеялась Ава. — А деформация памяти план «Б».

— Попробую пока первый. — Эйдан вновь почувствовал себя уставшим и зевнул. — Я не хочу забыть Этель, Редьярда и тебя. Этот год был лучшим за всю прожитую жизнь. Пусть это будет напоминанием.

— Отдыхай. — сказала Ава и отвернувшись, уткнулась в подушку.

Поспал Эйдан снова немного и к рассвету вышел на улицу. Едва проснувшись, он чувствовал себя бодрым, но внутри все равно оставалась дыра, которую казалось уже ничем не заполнить. Юноша медленно двинулся по знакомым тропинкам размышляя. Мысли о брате набросились на него первыми, но с пережитой ночью стали более спокойными. Он думал о том, каким был Джейми. Был ли он когда-нибудь искренним? Или актером, играющим роли в каждом из сторон его жизни. С друзьями весельчак и лидер, с учителями звездой школы и отличником, с родителями идеальным сыном и большой надеждой? А с Эйданом? Кем он был с ним? Примером для подражания? Был ли Джейми честен хотя бы с собой? Наверное был, если решил стать Хранителем. Бросить жизнь и идти за мечтой Проводника. Понять или осудить брата Эд не мог, в конце концов, это был его выбор, остальным нужно лишь принять. Но вот с чем мириться Эйдан не хотел, так это с тем, что, зная Этель и ее мотивы, Хранитель не предупредил его об опасности, а «помогал» со стороны. Но если физически он как-то мог спасти Эди, то от сердечной боли — нет. От заблуждений и навязывания, от лжи и предательства, от чувства вины и глупости — нет.

Утренняя роса освежала ноги, касающийся травы, когда юноша пришел на сахарную поляну. Здесь почти год назад все началось, здесь вчера все раскрылось и закончилось. Здесь обман зародился и рассеялся, оставшись пылью на земле. Вот бы и Эйдану стать просто пылью и не искать в себе ответ — настоящий ли он или иллюзия? Этель много дала ему, но цена была слишком высокой. Он простил ей смерть брата, потому что увидел желание жить в словах Джейми, тот действительно охотился ха вечностью. Но простить Этель — не смог. Ее ложь, ее охоту за людьми, ее желание сбежать из одиночества ценой жизни других. Ей он мог бы посветить свою жизнь, быть ее центром, как и она для него. Хотя он не точно не знает, может эти мысли навеяны остатками иллюзии. Или она все еще рядом и воздействует на парня.

Подойдя к клену, юноша сел рядом с ним и сорвав зеленый листочек, крутил его в пальцах. Размышления снова захватили парня. Он думал о том, что, наверное, в жизни каждого выпадает год, когда жизнь круто меняется. Как ни крути Этель изменила его жизнь, расширила сознание, показала новый мир и то, что смерть — не означает конец. Смерть черта, за которой будет новый этап. Тень, плывущая рядом, чья-то веха за тонкой стеною между мирами.

— Я тебя отпускаю. Не возвращайся. — произнес Эйдан, поднявшись. Юноша забрал с собой кленовый листок.

Вернувшись домой, Эйдан знал, чего хочет дальше.

Глава 19 Прочь

Сидя среди коробок в своей комнате, Эйдан все еще сомневался в том, что делает. Картины на холстах юноша укладывал в коробку, вставляя между работами прослой картона. Возможно, так они переживут длинный путь на новое место. Хотелось бы и парню заползти в ящик и отправить себя по почте куда угодно, лишь бы подальше, лишь бы без прощаний и размышлений и правильном исходе.

Прошло несколько дней со момента, когда все раскрылось и Эд перестал нормально спать. Вся ночь теперь представлялась короткими часами дремоты, наполненной кошмарами и мыслями, не оставляющими даже во сне. Он гнал все прочь, стараясь сфокусироваться на том, чтобы скорее уехать из города и вдали от всего, дать возможность сомнениям. Вещи паковались быстро, отправлялись еще стремительнее.

Джоан предложила Эйдану пожить в городе до выпуска из школы, а потом вместе или раздельно решить, куда двигаться. Но парень упросил ее уехать летом и как можно скорее. Джо лишних вопросов задавать не стала. Отчасти, потому что знала, что сын не станет делиться, а также ей самой хотелось покинуть этот город навсегда. Дом стоял на продаже несколько дней и появились первые заинтересованные люди, пока не было точного покупателя, но риэлтор теперь часто захаживал в дом. Эд был очень рад, чем больше спрос, тем быстрее они уедут.

Старший брат и Этель будто бы исчезли, что было на руку юноше. Он хотел привести свои дела в порядок, не терзаясь лишний раз ранящими чувствами. Но внутри все сжималось от мысли снова их увидеть, хотелось поговорить и расставить точки, но слышал он достаточно. Оба они лжецы и стоят лишь друг друга. Порывы встреч Эд объяснял еще возможным влиянием Этель.

Решив всецело посвятить тебя переезду, Эд понял, что пора увольняться. В свой выходной юноша встал пораньше. Он тщательно готовился к встрече с мистером Тоддом, который не подозревал еще об уходе Питерса. О переезде никто не распространялся, так как не было точных сроков, но действовать стоило уже сейчас. Город медленно и лениво просыпался в лучах летнего солнца. На дорогах почти никого, а над океаном растекающейся лиловое небо, с полосками розового и голубого. Жаль было прощаться с этим местом, но боль вынуждала бежать. И пока другого выхода в свои семнадцать Эйдан не знал.

— Кто в своем уме придет в такую рань? — возмутился Мэтью, сидящий за кассой. В руках его была очередная книга.

— Рик опять свинтил? — увидев друга, спросил Эд. Смена Мэта начиналась после двух.

— Говорит какая-то простуда. — буркнул Адамс, уставившись в книгу. — Ты чего так рано?

— Я увольняюсь. — заявил Эд. Слова ударили по нему сильнее, чем он думал. Будто окатили холодной водой.

— Точно не в своем уме. — заключил Мэт. — Решил податься на свободное место бармена в «Рыбной Пэнни»? Учти там нужно очень быстро бегать и иметь формы минимум, как у Жади.

— Мы переезжаем. — кратко ответил Эд и добавил. — Я поговорю с Хавьером, а потом все объясню.

Мистер Тодд был очень рада за Эйдана, пожелав парню успехов на новом месте. Переезд почти все здесь воспринимали, как прыжок в будущее, ведь город обрамлен соснами и океаном. Он спрятан в уголке мира и выбраться из него значит обуздать желание единения с природой и тишины. Конечно, Эди не хотелось уходить из леса, забывать пирс и менять город на шум дорог и пыли. Но он питал острую необходимость начать все сначала и отправиться в новое путешествие под названием жизнь. Оставлять друзей, найденного брата, погибшую любовь — все это было и балластом, и толчком к новому.

Мэтью был расстроен отъездом Эйдана, но обещал часто звонить и писать. Предлагал свою помощь в сборе вещей, но юноша предпочел собираться один, слушая лишь свои внутренние стенания.

Реди и Ава, довольно, спокойно и ожидаемо отнеслись к новости о том, что Эд покидает здешние края. Удерживать его не было смысла, ведь дни превратились бы в вечную гонку Джейми и Этель, поэтому Хранители держались по близости и не скрывали того, что опечалены. Приносили коробки из магазина для Эди, помогали поковать.

В день, когда Эйдан собирал картины, к нему пришли оба Хранителя и обходя дом, были молчаливыми и задумчивыми.

— Как быстро вы собрали вещи. — заявил Реди. — Всего каких-то пару дней и дом почти пуст.

— Мама сняла место, куда отправляют наши вещи. Когда есть конечная точка, все само будто прыгает в коробки. — ответил Эд. Он сидел на полу разглядывая холсты.

— Меня ты так и не написал, мистер зазнайка. — сказал Реди, устраиваясь на кровати.

— Перья и меха. — напомнил себе Эд. — Я пришлю тебе портрет по почте.

— Куда уж там. — прыснул Редьярд. — Как только ты преодолеешь приделы штата, то забудешь все общения и клятвы.

— Поэтому давай без клятв. — добавила Ава, заматывая пейзажи в пленку.

— А я только хотел, чтобы мы взялись за руки и поплакали. — засмеялся Эд.

— Не дождешься, дурень. — хохотав, ответил Реди.

— Понимаю, странно спрашивать. — после недолго молчания, начал Эд. — Но может кто-то из вас видел Этель? У нее почти не осталось времени.

— Мы не видели ее в того дня на поляне. — ответила Ава. — Возможно твои слова повлияли на ее выбор. И она ушла.

— Мы не обсуждали с тобой случившийся, но Эди в некоторых моментах, ты был жесток. — заявил Редьярд.

— В каких? — взбесился Эйдан. — В тех, где она скидывает меня с высоты? Или может убивала людей? Или обманывала меня подменяя чувства? Или там, где утаила о том, что знает, где мой брат и что причастна к его смерти? Где конкретно я был груб?

— Ты не дал ей шанса оправдаться, как и брату.

— Она бы не сказала ничего нового, только то, что любит меня и что все совершенное ради меня! — ответил Эд. — Мне трудно отпускать ее. Трудно разобраться в чувствах. Но я не хочу менять решение, когда оно уже почти сделано. К тому же обещать ей любовь — не могу. Тогда к чему ей выбирать меня, если за этим выбором ничего нет? А с братом еще проще. Я ждал его долгие годы, думая, что только смерть может разрушить планывернуться. Оказывается, я очень заблуждался.

К теме о других Хранителях они больше не возвращались. Эд рассказывал в какое место они переезжают, что нового его ждет. Как он взволнован и страшиться новой жизни, но одновременно хотел узнать и постичь. Разговоры о доме он избегал, ведь тогда они бы напомнили брата, отца и тех, с кем отношения остались разрушенными. Да и стены, в которых рос юноша не сохранят радости, юности, смеха и счастья. Здесь эти чувства всегда были разделены.

Вечером в пятницу Эйдан отправился в магазин, чтобы купить побольше пленки и коробок для упаковки. Возвращаясь, довольно, поздно юноша слушал музыку. В последнее время, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями и не чувствовать внутреннюю пустоту, он заполнял ее музыкой, фильмами, даже радио — главное, чтобы кто-то рядом говорил, отвлекая от соблазна самокопания.

Эйдан резко остановился и обернулся, почувствовав, как кто-то схватил его за руку. Увидев перед собой Джейми, он вынул наушники.

— Совсем рехнулся? — рявкнул юноша. — Тебя могут увидеть. Не забывай для этого города ты мертв.

— Это единственный выход поговорить с тобой. — ответил брат. Джейми выглядел, как обычный парень: джинсы, толстовка. К нему не клеился образ лесного духа. — Ты вокруг себя расставил охрану.

— Надень хотя бы капюшон, чтобы не увидели лица. — не унимался Эд. — Как странно, что столько лет ты игнорировал меня, а сейчас ищешь встреч.

— Эйдан, ты не дал мне возможности объясниться.

— А должен был? У тебя было много времени. — прервал юноша и продолжил идти.

— Не будь жестким. — идя рядом с братом, сказал Джейми. — Я не хотел вмешиваться в твою жизнь, не хотел пугать миром духов и привязывать к себе.

— Так чего ты не остался в тени? Решил доблестно спасти меня от Этель? — горько засмеялся Эд. — Но ты все ждал, пока не дойдет до критической точки. Чего ты хочешь от меня сейчас? Что я брошусь на шею? Буду лить слезы счастья? Нет, я решил жить ради себя, а не ради тех, кто мной пренебрегает.

— Ты прав, я мог раньше все закончить. — начал оправдываться Джейми. — Но послушал бы ты меня? Нет. Потому что иллюзия застилала бы сознание.

— Какова вероятность, что Этель вообще отпустила бы меня? Ее нет, поэтому ты просто смотрел, как меня затягивает болото. Разговор окончен. — Эд двинулся по улице, не оборачиваясь, будто боялся, что еще фраза и он остолбенеет и останется здесь навсегда.

— Не уезжай. — нагнав парня, просил Джейми. — Прошу, я прошу, не уезжай. Давай попробуем построить все заново? Я вернусь домой и…

— Не смей! — крикнул Эд. Он раскраснелся и был готов броситься на брата с кулаками. — Не смей даже думать об этом. Она не заслужила того, что пережила. Собрала себя по кусочкам, чтобы что? Чтобы стать твоим инструментом для прихоти? Оставь нас и сам остаться в прошлом, там, где тебе и место.

— Я твой брат! — разозлился старший Питерс. — Брат!

— Ты был моим братом при жизни, сейчас ты Душа Хранитель, а я просто парень. — остановившись, высказал Эд. — Мы больше не братья. Нас не объединяют гены, родители, воспоминания. Ты все это утопил в болоте. Живи и радуйся.

— Эйдан, как ты можешь! — не веря ушам, не унимался Джейми. — Мне дали 101 год, и я не хочу жить без родных.

— Может Этель и лгунья, но про тебя высказалась честно. Тебе все равно на всех, кроме себя. Ты думаешь только о себе, уговаривая меня остаться. Я должен уехать. — устало, ответил Эд и продолжил идти.

— Ты трус!

— Что ж это семейная черта. — буркнул Эйдан. — Джейми, ты потерял нас несколько лет назад по своему желанию. Я не стану частью этого леса, этого города только потому, что тебе стало скучно или одиноко. Перестань жить ненавистью и исполни долг с честью.

— Учти, я не больше не буду искать встреч. — заявил Джейми. — Поэтому спрошу последний раз. Эйдан, ты останешься?

— Нет. — сразу же ответил Эд. — Я люблю тебя, но в своих воспоминаниях. Нас больше ничего не объединяет. Прощай, Джейми.

— Прощай, брат. — слова прозвучали уже после того, как Хранитель исчез.

Идя, домой немые слезы катились градом по лицу юноши. Сегодня он отверг то, что искал почти семь лет. Отверг то, что желал больше всего. Он был готов поступиться с принципами и помочь Кальду, лишь бы тот ответил, где его брат. Но погоня оказалась бессмысленной. Тот, кого он ждал, всегда находился рядом и не хотел показывать лица. Наверное, и правда стоило обнять брата и простить ему все, но гордость не позволила ему дать слабину. Джейми не нуждался в Эйдане. Просто ждал, пока кто-то другой расскажет о Хранителях, защитит или навредит. Он заплатил той же монетой.

Упаковывая картины, Эд вглядывался в те, которые посвятил Джейми. Тень обретала черты, но пустота в темном цвете все еще оставалось зияющей. От его родного человека остались лишь краска и воспоминания, не имеющие с жизнью ничего общего. Просто игрок, просто актер, просто тот, кто не был ни с кем честным. Такое бы название он дал каждой работе. Предательство отзывалось в Эйдане вакуумом, содержащим что-то холодное, покрывающее чувства, заставляющее их уснуть.

После встречи с Джейми не спалось. Эйдан сидел на постели и смотрел в окно на мирно дремлющий крохотных городок. Еще три-четыре дня и упоминание о ней исчезнет из этих мест. Тосковать он будет по открытому океану, широкому пирсу и запаху рыбы из кафе на берегу. По густому и не проходимому, опасному лесу с его тайнами и обитателями. По уютным улицам, приветливым людям и поездкам на велосипеде. Список был большим и запомнить хотелось все.

В темноте он думал о Этель, но очень осторожно. Не подпуская чувства к сердцу. Он боролся с желанием позвать ее и поговорить, выслушать все, что она скажет и простить. Просто начать все заново. Но сравнивая Джейми и ее, юноша приходил лишь к ответу, что косвенно девушка продолжает на него влиять. Но в моменты, когда горло сжималось, а в груди горело, парень был готов на все ее чары, лишь бы Эт вернулась к нему. Размышления о ней только начинались осторожно, будто огороженные тоненькой стеной из стекла, а затем обрушивались неудержимым пожаром.

— Отпусти меня. — шептал Эйдан, когда сердце жгло от воспоминаний.

— У меня есть знакомая, которая может забрать твои чувства. — послышался голос из темноты. Эд подпрыгнул на кровати вгляделся.

— Чего тебе, Кальд? — уважение и страх, с которой он обращался к нему раньше, рассеялись, как и все желания связные с Хранителями.

— Я пришел высказать тебе свою благодарность. — с присущей высокомерной интонацией продолжил, проводник. — Этель, наконец, перестала бежать от выбора и приняла судьбу.

— И где она? — не поборов искушения, спросил осторожно юноша.

— Не могу ответить.

— И ты пришел только из-за этого? — удивился Эд.

— Не совсем. — улыбнулся Кальд, он подошел ближе к парню. Обнаженное тело прикрывал объемный черный плащ. — Ценю твое уважение к нашей «рассе». Ты держишься не плохо, но до меня дошли слухи, что ты покидаешь город.

Эйдан чуть не засмеялся, если дух Проводник начнет умолять его не покидать лес и эти места, он точно сдастся.

— Хочу попросить тебя об услуге. — деловито, начал Кальд. — Держи язык за зубами. Ни один живой человек не должен знать то, что удостоилось тебе.

— Я не собирался болтать. — оскорбился Эд. — К тому же меня тут же сочтут сумасшедшим. Спешу убраться из города, чтобы забыть все.

— Вторая неплохо владеет искусством памяти. — съязвил дух. — Но в моей коллекции она не одна. Я не хочу быть жестким, потому что рано или поздно мы встретимся. Но хочу четко и без долгих разъяснений взять с тебя клятву, что никто не узнает о мире Хранителей.

— Обещаю. — на выдохе, сказал Эд и отвернулся. Но у его лица тут же возник Кальд. Всего несколько сантиметров отделяли их тела.

— Я уважительно отношусь к человеческой жизни и не вмешиваюсь, но ты проблема. — прошипел дух. Кажется его голос звучал прямо в голове юноши, свистя как шквальный ветер. — Клятва будет настоящей, как и последствия. — он взял Эда за руку и надавил большим пальцем на запястье. Палец погружался под кожу, не оставляя следов порванной плоти и крови. — Еще раз повтори, что клянешься никогда не рассказывать о духах леса.

— Клянусь. — испуганно пробормотал юноша.

Кальд отпустил Эда и слегка улыбнувшись, отошел в сторону. Он осматривал уже пустую комнату подростка. Шкаф распахнут и пуст, только на стуле шорты и пару футболок. На столе ни соринки, ни книг, ни красок. Со стен сняты снимки. Жилой выглядит только заправленная постель.

— Желаю удачи на новом месте. — сказал Кальд, а затем добавил. — Я поставил на твою душу печать. Я всегда буду знать, где ты.

Проводник исчез. Комната вновь стала пустой, а луна озарявшее небо яркой и живой. При виде Кальда все вокруг было застывало или вообще останавливалось. Сложно было представить, что после смерти тебя встретит такой тип. От него дрожь по коже.

Эйдан не спал до утра, размышляя был ли трюк Кальда правдой или тот блефовал. Ведь никто никогда не узнает есть ли печать, а так он запугал юношу и при этом не приложил никаких усилий. Но проверять теорию не станет, поэтому Проводник в любом случае, в выигрыше. Его слова о Этель не могли пройти мимо. Наблюдая за рассветом, юноша гадал, ходит ли белокурая Хранительница в лесу, исполняя свой вечный долг или ускользнула в «Бесконечное Ничего».

К выбору Эд и Этель готовились долго. Менялись обстоятельства, взгляды и чувства. Казалось, что решающий момент будет мучителен и бессрочен. А случилось все мгновенно и странно. Будто как-то неправильно. Недосказанности повисли над расстоянием разделяющем девушку и юношу. И останутся навсегда. Не выплеснутые диалоги застрянут острыми шипами в молчаливом сердце, а в голове пройдут не одну жизнь и не одни события.

Бессонная ночь не оставила тяжелый след на юноше. Весь день он помогал матери паковать вещи. В жаркий полдень Эд забрался на чердак, где до этого момента не бывал. У него осталось несколько картин, которые слишком тяготили его воспоминания. Оказавшись в темном и пыльном помещении, он шел, сгибаясь почти пополам и дойдя то самой низком точки крыши, оставил не запечатанную коробку. В ней он оставил так и не отданный портрет Этель. Несколько пейзажей, в который фигурировал Джейми. В основном это были настоящие места в лесу. Парню было сложно осознавать, что там действительно бывал брат и будет дальше. Оставив прошлое на чердаке, он спустился и может придумал себе, а может и правда — почувствовал облегчение.

После трех Эйдан решил пройти пешком по городу. Ему хотелось проветрить голову от сборов и расслабиться от мыслей, настигающий в пустой комнате. Он шел и размышлял над тем, как сложиться новая жизнь во Флориде. Как жизнь обычной подростковой жизнью, зная и видя обратную сторону. Отчасти смерть не пугала больше так сильно, как раньше. Он знал, что за чертой обязательно что-то есть и там, он будет в безопасности. Может состарившись и умерев, он попадет в то же место, где и Этель. За годы долгой настоящей жизни, он простит ее и встретившись в пустоте, они будут вновь представлены друг другу. Встретит ли он тех, кого приобретёт и потеряет за года? Мать? Отца? Друзей? И будет ли он сам таким же как сейчас?

Ноги привели его в госпиталь. Остановившись у входа, Эд долго не мог решиться на прощание. За последний год он очень отдалился от Дэни, а сейчас и вовсе уезжает. Множество сомнений терзали его, но юноша все же решился поговорить, пусть и последний раз.

— Привет. — неловко поздоровался Питерс и вошел в палату. Дэни выглядела лучше, но вся еще в синяках. Она полусидела, копаясь в телефоне.

— Эйдан? Привет. — удивилась девушка. — Рада тебя видеть.

— Как себя чувствуешь? — присев на кресло рядом с кроватью, спросил парень.

— О пробежке придется забыть на несколько месяцев. — Дэн улыбалась. — Как дела?

— Сносно. — выдавил Эйдан. — Погода чудесная. Тебя пока нельзя вывозить?

— Увы. — потянула Смит. — Приходится залипать в соцсетях. Смотреть как все круто проводят лето. А я тут в стену таращусь.

— Дэн, у тебя есть окно. Не обязательно смотреть в стену. — улыбнулся Эди.

— Спасибо за совет, умник! — засмеялась девушка. — А если серьезно, чего пришел?

— Попрощаться. — Эйдан отвел взгляд от бывшей подруги.

— Сделать что? — девушка внимательно посмотрела на друга. — Ты шутишь?

— Я уезжаю через пару дней. — начал Эд. — Дом пока не продан, но мы с мамой сошлись на том, что хотим уехать и как можно скорее. За лето мы наладим жизнь во Флориде, и я закончу школу.

— Не верю. — засмеялась Дэнни. — Ты меня разыгрываешь! Не может быть, чтобы Эйдан Питерс любитель и поклонник здешних мест, вдруг решил уехать!

— Знаю в это сложно поверить, но мы действительно уезжаем. — слегка улыбнувшись, повторил Эд. — Не могу уйти не попрощавшись.

— Я была уверена, что ты останешься навсегда в этом месте. — уверяла Смит. — В начале учебного года ты упрекал меня за желание уехать, а сам бежишь меньше, чем через год. Да уж Эйдан, наверное, я никогда не пойму тебя.

— Мои чувства остались прежними к городу. Просто обстоятельства сложись так, что лучше уехать. — поджав губы, ответил юноша.

— Какие еще обстоятельства?

— Мои родители разводятся. — начал Эд. — С мамой я смог наладить общение, по крайней мере, мы не ругаемся так часто, как раньше. А вот с отцом стало хуже. Они хотят продать дом, и я понял, что не против. Нас всех очень сдерживало прошлое. Тянуло и напоминало о многом. Поэтому уехать будет не плохим вариантом.

— Джейми до сих пор вас не отпускает? — спросила Дэни. По телу парня пробежали мурашки. Да, он не отпускает.

— Да. — согласился Эди. — Это стоило сделать раньше. Надежды больше нет.

— Что ж мне сложно осознать, что ты сейчас прощаешься со мной и улетаешь. А я остаюсь в городе. — улыбнулась девушка. — Мы поменялись местами.

— Ты тоже вскоре уедешь. И куда дальше, чем я.

— Спасибо, что пришел.

— В память о нашей дружбе. — он обнял бывшую подругу и попятился к двери. Ему совсем не хотелось запомнить ее больничный образ. Поэтому внутри он пожелал себе когда-то снова встретить Дэнни.

* * *

Теплый розовый вечер расстилался по району. Было душно, с океана доносился едва уловимый солоноватый аромат воды. Фонари слабо горели на только-только потемневшем небе. С пристани слышалась музыка из открытых веранд, где еще подавали рыбу и вино. Громкие разговоры и танцы.

Эйдан стоял у дороги с рюкзаком, ожидая, пока мать закончит свои дела. Она попросила оставить ее на несколько минут одну. Парень знал, она в той самой комнате, с теми самыми мыслями. Интересно, слышал ли ее брат? Смотря на то какой плоский океан вдали, как весело людям, он вдруг почувствовал тоску по этому месту.

— Хочешь запомнить — сфотографируй. — рядом оказался Редьярд, он был в белой распахнутой рубашке. — У тебя же под рукой полароид?

— Иногда лучше запоминать глазами. — улыбнулся Эйдан, счастливый, что друзья пришли проводить его.

— Ты в порядке? — спросила Ава. на девушке было желтое платье на бретельках.

— Да. — соврал юноша. Он не рассказывал им о приходе Кальда, не говорил больше о Этель и чувствах, терзавших его. Не говорил о брате. Все это ему хотелось увезти с собой. — Вот бы сейчас ноги пополоскать в океане.

— Туда куда ты летишь, тоже есть океан. — сказал Редьярд. — Попощешь и скажешь в чем разница.

Молчание было самым громким диалогом. В прощаниях ценно, когда прекращаются разговоры и пожелания, страхи и напутствия. Вы стоите и ждете минуты, которой боитесь. За эти минуты проносятся встречи, обсуждения, шутки и грусть — все произошедшее с вами. Заветные минуты — прощальные минуты.

— Ну что ж. -начал Эд, но его тут же прижал к себе Редьярд.

— Обещай, что однажды мы увидимся? — шепнул Второй. — Я хочу видеть эту рожу еще раз.

— Так старший Питерс тебе больше нравится. — засмеялся Эд, стараясь проглотить комок в горле.

— Я к вам обоим питаю слабость. — улыбнулся Реди и отпустил мальчика.

— А что на счет обещаний? — прищурившись, уточнил Эд. Но Хранитель не ответил, лишь поджал губы и улыбнулся, опустив взгляд.

Ава потянулась к юноше, и он вновь ощутил аромат груш. Как ему будет этого не хватать.

— Никогда не оборачивайся назад. — прижав его к себе, произнесла девушка. Она еле сдерживала слезы. — Мы будем рядом, только позови.

— Я вернусь. Обещаю. — твердо заявил Эйдан.

— Люди всегда дают клятвы, которые не могут сдержать? — засмеялся Редьярд.

Джоан вышла из дома. Она повернулся ключ и подошла к друзьям. На лице ее выступали следы слез, но она держалась. Попрощавшись с ребятами, она села в машину, ожидая сына. Эйдан еще раз всех обнял и сев рядом с матерью, уставился в окно.

Последний раз проезжая по улицам родного города, его сердце щемило. Болело от разлуки с землей, с друзьями и с теми, кто остался в лесу. На мгновение он представил себя, среди их числа. Как его семья отдалялась бы все дальше, а он лишь пускал корни в лесной сырости. Мысленно он попрощался с братом и Этель. Уделяя каждому из них равное время и слова.

На шоссе сто один было пусто. Только высокие, как сосны фонари освещали долгую дорогу к аэропорту. С собой у них почти не осталось вещей. Весь груз был отправлен почтой, а тот, что внутри летит с ними в новую жизнь. Эйдан смотрел в окно наблюдая, как город отдаляется, становясь все дальше. Он едва дремал от напряжения и усталости, когда чув приоткрыв сонные глаза, увидел у дороги черную лесу. Он резво обернулся, но ее не было. Мираж. Иллюзия. Сон.

Эйдан смотрел прямо на дорогу отгоняя прошлое прочь.

Эпилог

Семь лет спустя.

Перелет был тяжелым. Эйдан давно не летал на большие расстояния. С собой у него была небольшая дорожная сумка и термостакан с кофе. Он уже несколько нет не выпускает его из рук. Можно сказать, закончил колледж благодаря ему. Отключив телефон, Эд ехал по шоссе сто один. Включив музыку, он старался вспомнить, как прошли последние несколько нет, но кроме недавнего расставания с девушкой, которая хотела создать с ним семью, ничего больше в голову не приходило.

— Сдался ей этот брак. — повторял Эйдан вслух. — Нам и так было хорошо. Чего все усложнять⁉

Но ответ крутился на языке, только в голову его Питерс не впускал, да и к мыслям старался не подпускать.

Въехав в город, он понял, что почти ничего не изменилось. Та же заправка, те же дороги, те же кафе. Первое, что он хотел сделать проехаться мимо родного дома, но увидев его в нежилом состоянии — расстроился. Краска облупилась, окна грязные и побитые, видать местные мальчишки играли в мяч. Подъездная дорожка заросла сорняками. Странно, Эд помнил, что дом мать продала через год после их отъезда. Не такое зрелище он себе представлял.

На очереди была «Рыбная Пэнни». Она, как и раньше в летний сезон пользовалась популярностью у туристов. Теперь он и сам был чужаком. Припарковавшись, он постоял немного на пристани. Достав сигарету, но покрутив ее в руках, разломал и выбросил. Давняя привычка с колледжа приелась, а он уже год пытается бросить. Посмотрев на ровную морскую гладь, Эйдан вдохнул полной грудью соленый запах. На уголках глаз выступили слезы от родного и знакомого, аромата.

Войдя в кафе, он заметил прежние красные диванчики, правда сейчас они выглядели потертыми. Из лиц ни одного знакомого. Питерс побрел к своему любимому месту. Он смотрел в окно, а руки просили делать наброски.

— Эйдан Питерс? — к столику подплыла полная низенькая дама. — Ох и повзрослел, и возмужал! Красавец! А то все тощим дразнили. А сейчас какой хороший, мускулистый.

— Привет. Жаки. — поздоровался Эд, признав официантку. — Как жизнь?

— Ну, а какая тут может быть жизнь! — присев рядом, пожаловать женщина. — Столько вас уехало. Одни старики и бездельники остались. Ты лучше расскажи, как ты живешь?

— Я закончил колледж по искусству в Тампе. — попроще объяснил Эд. — Теперь живу в Ричмонде. Работаю в небольшой студии по разработке дизайна.

— А рисуешь еще свои картинки?

— Я больше не пишу. — сознался Эд, поджав губы. — Нет вдохновения. Да и природа там не такая, как здесь.

— Ну, может найдешь здесь свою музу. — широко улыбнулась Жаки. — Принесу тебе еды. — наспех поднявшись, засеменила официантка. Она вернулась через пару минут, принеся с собой все то, что Эд уже давно не ел, но из вежливости принялся есть.

— Слушай, а как Мэт поживает? — спросил Питерс, как только Жаки присела напротив.

— Я видела его прошлым летом, когда он приехал с семьей. — начала женщина. Увидев вопрос в глазах гостя, она тут же добавила. — А, ты ж новостей-то не знаешь! Мэт уже пять лет живет в Сиэтле. Досталась работа ему не плохая. Мать и сестру содержит. Эми уже совсем взрослая. А отца его посади перед их отъездом. Дом продавать не стали и вот каждое лето, как на каникулы к нам.

— Я не знал. Но очень рад. — Эд задумчиво ковырял вилкой в рыбной стейке. — А Дэнни? Смит.

— О-о-о. — потянула Жаки. — Ну ты вспомнил! Она ж уехала через год после тебя в Европу. Я с ее мамой на днях болтала в продуктовом. Говорит, скоро родит. Она в прошлом году замуж вышла.

— Дэнни? Замуж? — засмеялся Эйдан. — Кто бы мог подумать.

— А то! — поддержала официантка. — Молодежь разъехалась. На утесе все засадили новыми кустами, да деревьями. Пит молодец, трудиться. Сейчас семью создает. Полгода назад к нам девушка приехала, вот в него по уши и влюбилась, даже в собаку его.

— Жаки. — Эйдана осенило. — А Ава? Она работает у мистера Тодда?

— Нет, Хавьер свой бизнес детям передал. Он отдыхает. — рассказала женщина. — А девочка та блондинка, она уехала.

— Как уехала? — ошарашенно переспросил Эди.

— Уехала. Три года назад. Она поработала немного в цветочном, да и уехала. Ключи от дома сдала и на все четыре стороны. — услышав Эйдан уткнулся взглядом стол. Он поверить не мог, что Авы здесь больше нет. Редьярда почти никто не помнил и не знал, про него не было смысла спрашивать. — А родители как?

— Мама в Тампе. — словно в тумане, рассказывал Эд. — Она открыла свой небольшой магазин одежды и все так же шьет на заказ. А отца не видел лет шесть. Даже не знаю жив ли он.

— Понятно. — улыбнулась Жаки. — Это ж сколько тебя не было?

— Семь лет.

— Странно, я на днях говорила с вашей соседкой миссис Тернер. Муж ее умер в том году, она теперь со всеми много болтает. — пояснила женщина. Эд стазу вспомнил их пару и стало жаль бедную миссис Тернер. — Она говорила, что, когда ходила за грибами в лес — видела тебя.

— Меня? — засмеялся Эд. — Да, я только с рейса. Ей почудилось.

— И то правда. Ладно уболтала я тебя. Поешь. — сказала официантка и тяжелой походкой двинулась на кухню.

Эйдан думал над тем, как поменялась жизнь вокруг и то, каким уродом он был. Уехав отсюда, он постепенно исчезал из жизней друзей, сводя все к минимуму. Не интересуясь ими и считая, что, когда бы он не вернулся, они будут здесь всегда. Но он ошибся. Открыв переписку с Авой, Эд уставился на дату последнего сообщения. Четыре года назад.

«Люди всегда дают клятвы, которые не могут сдержать?»

Да. Теперь уже точно знал Эйдан.

От Эди: Привет. Не знаю с чего начать, но я здесь. Если захочешь встретиться — я у твоего дома.

Просидев почти час, он так и не получил ответа. Эд хотел уйти так будто его и не было никогда. Оставив деньги за обед на столе, он помчался к машине, но не успев дойти — достал сигарету и закурил.

«А на что я рассчитывал? Что здесь застоявшаяся жизнь? Что я вернусь и все тут, как и прежде ждут моего возвращения? Да я сам всех распугал! Сам всех игнорировал. Идиот. Чего я вообще приехал⁉» — поспешно думал Эйдан.

Докурив, он двинулся в сторону дома Авы. Подойдя ближе, заметил те же черты, что и у родного дома. Здесь нет души. Она ушла. Миновав заброшенный домик, ноги повели его по тропам в лес. Все эти годы он боялся приближаться к природе, поэтому и перестал писать картины. Отношения рушились одни за другими, он просто не мог доверять девушкам и себе.

Воздух, наполненный хвоей, воскрешал прошлое, которого уже нет. Звал в пустоту воспоминаний и так легко было поддаться. Новая жизнь не стала счастливым местом, скорее временем, где Эйдан бежит от себя. И вот он пригнал себя снова в лес. Шел он неуверенно, но останавливаться не хотел. Будто им изнутри управлял тот мальчишка с папкой бумаги и желанием увидеть нечто красивое и запечатлеть. Но дойдя до сахарной поляны, юноша внутри Эда чуть не заплакал.

Она все та же.

Аккуратная. Обрамлённая соснами, покрытая пушистым покровом травы. Солнечная. А центре, как и тогда красуется клен. Ствол его окреп, возмужал и вырос. Ветви раскинулись над поляной, нагоняя тень. В его ветках птицы вьют гнезда. Из тоненького деревца, он превратился в убежище.

— Хоть кто-то из нас стал сильным и надежным. — прикоснувшись к дереву, улыбнулся Эд. Ему было тепло от увиденного. Будто он встретил давнего друга. — Интересно, смог бы я написать тебя сейчас?

Жаль с собой не было бумаги и карандаша. Но Эйдан все равно расположился под его тенью и уперевшись голой о ствол, думал о том, как быстро пробежало время. Как все повзрослели. У Дэнни уже семья, она почти мама. Мэт смог исполнить мечту, чтобы мама и Эми ни в чем не нуждались. Даже Янсли, наконец, добился прав и уничтожил прежний утес. А Эд так и остался нерешительным мальчиком. Он уехал первым, а остался ни с чем последним. И хоть еще целая жизнь впереди, но ее часть прошла так бесследно.

Слева от Питерса что-то шелохнулось. Он тут же сел и прислушался. Дикие животные, как и прежде здесь бродят. Эд всматривался между деревьев, но никого не видел. Наверное, белка. Но через пару мгновений снова шум. И не выдержав Эди поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону звука и застыл. Он видел себя. Из-за деревьев смотрел юный семнадцатилетний Эйдан, в белой рубашке и желтых шортах. Он любознательно осматривал взрослого себя. Но Эд успел подметить, что лицо словно кукольное — не живое. И тут он понял, что старуха Тернер не сошла с ума, она и правда видела Питерса только еще подростка.

— Эйдан. — позади послышался голос. До боли знакомый и звонкий голос. Обернувшись осторожно, Эйдан смотрел на нее. Белые локоны спадали по обнаженным плечам. На голове большой венок из ромашек и полевых цветов. Круглые голубые глаза смотрели неотрывно. И тут юноша понял, что семнадцатилетний он — лишь фантом, иллюзия, мираж.

— Этель. — произнес Эйдан и широко улыбнулся.

От Эди: Я дома.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1 Сегодня

Глава 2 Черная лиса

Глава 3 Видение

Глава 4 Тень

Глава 5 У всего есть душа

Глава 6 Рыбная Пэнни

Глава 7 Другие

Глава 8 Объяснения

Глава 9 Далеко от дома

Глава 10 Цена утеса

Глава 11 Портрет

Глава 12 Жасмин

Глава 13 Фрагмент

Глава 14 Расколотая

Глава 15

Глава 16 Падение

Глава 17 Черный олень

Глава 18 Рассеивая иллюзию

Глава 19 Прочь

Эпилог