Невезучая Стеша или Новогодний (не) подарок (СИ) [Светлана Луговая] (fb2) читать онлайн

Невезучая Стеша или Новогодний (не) подарок

Глава 1

Меня душила ярость. Нет, ну каков наглец! Я смотрела, как какой-то рослый идиот отряхнул мою любимую серую шапку с помпоном, которую я уронила, когда меня вынесло волной из переполненного вагона метро, и напялил на голову. И ладно бы подросток какой решил пошутить, но нет же, взрослый мужик. Но я это так не оставлю!

Злость придала нечеловеческих сил, и я ринулась против спешащего на эскалатор потока людей, пока вор не скрылся в толпе.

— Вы совсем охренели?! — заорала я и одним движением сдёрнула шапку с головы мужчины. Он растерялся и вытаращил на меня глаза. Наверное, не ожидал, что пигалица вроде меня может дать отпор бугаю головы на полторы выше неё. — Денег нет себе шапку купить? Так на работу устройтесь! А чужие вещи нечего подбирать! — выдала тираду и надела шапку, прожигая мужчину полным презрения взглядом.

Очень хотелось, чтобы ему стало стыдно, хотя я сомневалась, что такое возможно, если он не постеснялся чужую шапку поднять и нахлобучить как ни в чём не бывало.

«Лишь бы вшей у него не было,» — запоздало подумала я.

— Девушка! — окликнул меня вор моей шапки, но я не обернулась. — Девушка, подождите!

И тут до меня дошло. Этот недовор, видимо, решил так нестандартно познакомиться. Увидел женскую шапку, заметил меня и задумал произвести впечатление необычным подкатом. Что ж, плохие новости, пикаперы за тридцать не в моём вкусе. Вообще люди с дурацким чувством юмора мне по определению не нравятся. Я ускорила шаг.

— Да подождите вы! — зло крикнул он.

Я немного испугалась, ведь насчёт знакомства и ошибиться могла. Я не уродина, но и на звание «девушка-мечта любого мужика» не тяну. Поэтому, может, этот тип просто больной на голову. Я прибавила ходу. Субтильная комплекция позволила быстро пробиться к эскалатору, и я понеслась по ступенькам наверх.

— Сумасшедшая!

«Сам такой!» — про себя ответила я, но останавливаться не стала. Мало ли, что у человека в голове.

Красная и взмокшая, я прибежала на работу. Зато не опоздала.

— За тобой что черти гнались, что ли? — фыркнула Антонина Сергеевна, наш главный бухгалтер.

— Всего один. Но здоровый, откормленный и наглый! — не смогла скрыть эмоций я. Потом вздохнула, открыла шкаф для верхней одежды и взяла свои замшевые балетки.

— И что ж ему от тебя понадобилось? — пряча улыбку спросила кадровичка Нина Васильевна. Она и Антонина Сергеевна были примерно одного возраста, лет на двадцать постарше меня, поэтому часто разговаривали со мной как с неразумным дитём. Это меня подбешивало, но я им прощала, потому что обе меня по-матерински подкармливали. Я вечно забывала еду из дома взять.

— Шапка! Вы представляете, я её уронила, а он поднял и надел! Типа так и должно быть! — поделилась праведным гневом я. — Но я этому говнюку всё высказала и шапку свою отобрала!

Но вместо того, чтобы разделить моё более чем обоснованное возмущение, обе коллеги засмеялись, точнее заржали прямо как дикие лошади. Я растерялась. Понятное дело, ситуация необычная, может, для кого и смешная, но не до такой же степени!

— Стеш, — сквозь неконтролируемый смех выдохнула Нина Васильевна и сделала рукой непонятный жест у затылка.

— Что? — опешила я.

-Ка… Ка… — задыхалась от смеха Антонина Сергеевна и тоже показывала рукой назад. — Ка-пю-шон, — наконец по слогам выдохнула она и засмеялась по второму кругу.

Сначала я не поняла при чём тут капюшон, когда я им про шапку рассказывала, а потом полезла рукой в капюшон куртки и вынула из него свою серую шапку с помпоном. Я медленно стянула с головы такую же. Ну, почти такую же, чуть-чуть узор на резинке отличался.

— Мамочка дорогая, — прошептала я ошеломленно и вызвала новый взрыв хохота и громкие икания.

Получается я средь бела утра, при сотнях свидетелей у незнакомого мужика украла шапку, да ещё оборала его на всю станцию. Твою ж дивизию.

— Ладно тебе, Стеш, с кем не бывает, — попыталась утешить Нина Васильевна, вытирая мокрые от слёз глаза.

— Ни с кем такого не бывает. Вы же знаете, — печально заметила я и подняла за помпоны обе шапки. Одинаковые, блин! Если не приглядываться.

— Постираешь, и будет у тебя две, на всякий случай, — не удержалась от шутки Антонина Сергеевна и опять рассмеялась. — Да и нам ты настроение на весь день подняла.

— Скорее, на всю неделю, — поправила Нина Васильевна, и обе опять рассмеялись, а я кисло улыбнулась.

«Случаи» со мной случались сплошь и рядом. Только не такие эпичные. Уронить, пролить, сломать, потерять что-нибудь нужное или важное — это всё про меня. Хотя вру. Один мега эпичный провал со мной всё же приключился. В офисе меня прозвали «Аквалангисткой», после того как в первую неделю работы я опрокинула сто литровый аквариум с рыбками в переговорной. Точнее я, весящая в два раза меньше, чем стоящий у стены здоровенный аквариум, не заметила его, налетела, стала падать, со страху ухватилась за верх и опрокинула вместе с тумбой. Естественно, аквариум разбился, и сто литров воды разлились по переговорной и протекли на этаж ниже. Благо все рыбки остались живы. Потому что не я их спасала. Наш финансовый директор орал дурниной, чтобы «аквалангистку к рыбам не пускали». Прозвище прилипло ко мне намертво. Но хоть не уволили.

— Но тому мужчине только посочувствовать можно. Понедельник у него не задался, — продолжила шутить Нина Васильевна.

— Да уж! Едешь по своим делам, никого не трогаешь, а тут у тебя с головы шапку сдирают, — подхватила Антонина Сергеевна.

Я только вздохнула, убрала в карманы злополучные шапки и сняла куртку. Смеяться надо мной теперь до конца рабочего дня будут, а то и недели. Но мне не привыкать. Перед мужчиной мне, конечно, было стыдно. И если бы могла, я бы вернула шапку, да ещё бутылку коньяка хорошего прикупила бы в качестве извинений. Но где теперь я отыщу пострадавшего? Да я толком и не запомнила, как он выглядел. Высокий, плечистый, коротко стриженный, с длинной щетиной — таких треть Москвы ходит.

Я устроилась за рабочим столом и включила компьютер. Поковыряюсь лучше в договорах и счетах-фактурах, да на письма поотвечаю. Отвлекусь и морально подготовлюсь к грядущим тяготам. У меня всю жизнь срабатывала примета: какое утро понедельника, такой и будет вся неделя. К гадалке не ходи. Лучшая подруга Лиза утверждает, что это самовнушение так работает. Может и так, но лучше подготовиться. А в идеале вообще отсидеться в укрытие дома до начала следующей недели. Но увы, не получится. До нового года чуть меньше месяца, и надо кучу дел переделать до того, как начнётся новогодний ажиотаж. Так что буду молить Вселенную, чтобы эпичней провала, чем сегодня, со мной не произошло. Но Вселенная оказалась глуха.

Глава 2

Я ждала, что с утра пораньше меня встретит у подъезда или у офиса наряд полиции и предъявит обвинение в краже шапки. С моей «везучестью» сценарий был вполне реальный. Но вторник выдался вполне сносным. Я лишь разбила горшок с фикусом, залила пол на офисной кухне кофе и сломала дырокол.

Среда и вовсе выдалась на работе удачной и спокойной — всего на всего уронила с десяток папок со стеллажа. Но это можно не считать даже. Поэтому, осмелев, я отправилась после работы на машине в «Метро». По четвергам я работала из дома и завела традицию закупаться на неделю — две поздно вечером по средам. Бродить по огромному почти безлюдному гипермаркету стало для меня развлечением. Никакой суеты, спешки, ругани или нервотрёпки из-за пробок на дорогах и поиска места на парковке.

А ещё я очень люблю подготовку к новому году. Нет, я её обожаю! Могу часами ходить и разглядывать стеллажи с елочными украшениями, гирляндами и новогодними статуэтками. Дома у меня хранились три большие коробки с праздничной атрибутикой, но каждый год в магазинах я нахожу что-нибудь эдакое, чего у меня нет, и без чего моя квартирка не может стать сказочной на все сто процентов. Поэтому декабрьские ночные поездки в магазин для меня особенно приятные.

Я припарковала машину недалеко от входа. Снег крупными хлопьями медленно оседал на тёмный асфальт, словно баюкал землю и кутал в мягкое пуховое одеяло. На душе вдруг стало так легко, тепло и радостного. Я медленно шла по свежему сверкающему покрывалу и слушала приятный хруст. В магазине с восторгом облазила полки с новогодними игрушками, выбрала большой стеклянный шар с росписью и пошла наполнять тележку продуктами.

Проходя по рядам, я взглядом зацепилась за двухлитровую банку консервированной черешни. Обычно я её не покупала. Да и старалась избегать продуктов в стеклянной таре. А тут вдруг так захотелось этих сладких ягодок. Я представила, как буду сидеть дома на кухне, без верхнего света, смотреть, как мир покрывается бело-серебристым ковром и предвкушать любимый праздник. Минут пять я, конечно, посомневалась, повертела здоровую банку в руках, а потом всё же сунула её в тележку и покатила к кассе.

Спустя три часа я выползла из магазина с тремя большими пакетами, несколько секунд полюбовалась засыпанной снегом парковкой и довольная засеменила к машине. Два самых больших и тяжёлых пакета я собиралась засунуть в багажник моего старенького «Соляриса», а пакет с йогуртами, сметаной, яйцами, консервированной черешней и ёлочным шаром хотела поставить в салон на пол, чтобы ничего случайно не побилось. Но сначала нужно было взять щётку с пола переднего пассажирского сиденья и смахнуть с машины снег.

Пакеты с небьющимися продуктами я опустила на землю и, пыхтя, полезла в карман за ключами. Кое-как их вытащила, нажала на кнопку, но характерного щелчка, извещающего о том, что двери разблокированы, я не услышала. С силой нажала ещё раз — опять тишина. Я подёргала кучку — заперто. Ну как так? Ещё три раза повторила всё по кругу, но машина так и не открылась. Может, батарейка в ключе окончательно села или сигнал как-то плохо проходит. Тогда придётся вынимать из чехла ключ и открывать им с водительской стороны. Я обошла машину спереди, остановилась у капота и несколько раз с силой нажала на кнопку разблокировки на брелке в надежде, что получится избежать танцев с бубном и выковыривания железного ключа. Но увы. Тишина. Меня это расстроило. Нет, прям взбесило. Все люди как люди, у всех всё получается, а у меня даже простые вещи только через одно место делаются. С разъедающей сердце досады я несколько раз пнула ногой переднее колесо.

— Ты что творишь, ненормальная?! — рядом со мной прозвучал грозный рык. И в этот же момент меня грубо схватили за правую руку, в которой я держала ключ, и с силой развернули от машины. Я словно тряпичная кукла крутанулась на каблуках и чуть не упала вперёд. От резкого манёвра левая рука взмыла вверх, пальцы разжались, и пакет улетел как метательный диск у спортсмена… Раздались грохот и звон бьющегося стекла. Сердце ушло в пятки. Я вот прям почувствовала, как оно перестало биться и упало в зияющую внутри меня пустоту. Стало страшно.

— Твою мать! — завыл низкий мужской голос. Хватка ослабла.

Одним движением я поправила съехавшую на глаза шапку, обернулась и увидела «красочную» картину. Капот машины засыпали мои йогурты, протекшая сметана и пара битых яиц, а вот стеклянная банка с компотом улетела прямиком в лобовое стекло и, естественно, разбилась. По-другому в моей жизни и быть не могло. Но, с другой стороны, тут ведь не я виновата, а какой-то псих. Обида и злость накатили мгновенно.

— Вы что натворили?! — заорала я.

— Я натворил?! — в ответ начал кричать мужчина, и мы одновременно посмотрели друг на друга. — Ты?!

Мне показалось, что меня по голове ледяной глыбой звезданули, аж в глазах потемнело. Передо мной стоял тот, у кого я бессовестно, то есть по ошибке, свистнула шапку, только вид у него был злее, чем в метро. Я бы сказала, что выглядел он рассвирепевшим. Но в обиду я себя с восьмого класса никому не даю, и тут пасовать не стала.

— Не «ты», а «вы». И да, я.

— Чего? — опешил он.

— Детей мы с вами не крестили, чтобы вы мне тыкали, — холодно отчеканила я. — И орать, хватать за руки вам тоже никто право не давал.

У мужчины задёргался правый глаз.

— Ты у меня шапку украла.

— Вы, — поправила я.

— Вы, — презрительно выплюнул он, — долбанутая или отмороженная на всю голову мадмуазель, украли мою шапку, а теперь мне лобовое стекло разбили.

— В смысле вам? Это моя машина! — возмутилась я. — Вы меня схватили, напугали. Из-за вас я просыпала покупки, и из-за вас пострадала МОЯ машина!

Мужчина так сильно скрежетнул зубами, что от неприятного звука у меня по спине пробежали мурашки. Не отводя взгляда от моего лица, он достал из кармана брелок от машины и нажал кнопку. Автомобиль громко пикнул и мигнул фарами. Я икнула. Вот чёрт. Это ж надо так опростоволоситься. Дважды. С одним человеком. На одной неделе.

— Это моя машина, — процедил сквозь зубы он.

— Я поняла, — от нервного напряжения мой голос взлетел до фальцета. — Простите.

— Мне ваши извинения нахрен не сдались! Какого чёрта вам от меня нужно?!

Я облизала губы и с раскаянием посмотрела на мужчину. На его месте я бы тоже орала и выражений не выбирала.

— Произошло чудовищное недоразумение, — промямлила я и сглотнула.

— Да что вы говорите, — передразнил он. — Изнываю от любопытства. Извольте потешить меня подробностями.

— В метро, когда я выходила, — сбивчиво начала объяснять я, — в толпе у меня соскользнула шапка, и я подумала, что она упала. А потом увидела, как вы отряхнули и надели шапку. А ваша такая же как моя. Почти один в один. И я подумала, что вы подняли мою… А машина, — я сделала несколько небольших шагов, — вон моя стоит, — показала я на похожий серебристый седан, сильно припорошенный снегом. Он стоял через одну машину. Я не дошла метров десять до своего автомобиля, а проверить номера не догадалась.

Мужчина молчал и сверлил меня злобным взглядом.

— Мне правда очень жаль. Ваша шапка у меня дома лежит. Я её постирала. Но я могу вам отдать свою, если хотите. Она почти такая же. И машину сейчас помогу почистить. За разбитое стекло заплачу.

— Ничего мне от вас не нужно, — отбрил мужчина. — Забирайте свои пакеты, продукты и валите нахрен!

— Но… — попыталась возразить я. Мне было жутко стыдно и очень хотелось хоть чем-то загладить вину.

— Быстро, — угрожающе прошипел он.

Спорить я не стала. Было бы глупо что-то доказывать здоровому злому мужику, чью машину я побила. Пусть и нечаянно. Я быстро покидала в пакет целые йогурты, подхватила две стоящие на земле сумки с покупками и быстро пошла к своей машине. По привычке сунула руку в карман, чтобы достать ключ, и поняла, что выронила его у автомобиля моего «шапочного» знакомого.

Глава 3

И смешно, и обидно аж до слёз. Моя невезучесть шла на очередной рекорд. Я тяжело вздохнула. Придётся ждать, когда мой шапочный товарищ уедет, и искать ключ. Подходить сейчас — неоправданный риск.

Как назло, мужчина не уезжал. Он осторожно почистил от снега, осколков и остатков компота машину, сфотографировал, кому-то позвонил, сидя в тёплом салоне. У меня уже зуб на зуб не попадал. Я вообще быстро мёрзну и предпочитаю на улицу зимой без длинного тёплого пуховика носа не совать. Но в метро, в машине или в магазине в таком неудобно и свариться можно. Поэтому мой любименький пуховичок сейчас висел в шкафу, а я мечтала, чтобы у моей куртки отрос низ и сохраняющий тепло мембранный слой. Но увы, она всё так же едва прикрывала попу и нифига не грела.

— Ну, чего тут ещё торчишь? — спросил мужчина.

— Торчите, — клацая зубами, огрызнулась я и добавила тише: — Я уронила ключ у вашей машины.

— Уверена? — нахмурился он.

— Да, блин, уверена! Он у меня в руке был, когда вы меня схватили. Я от неожиданности выронила.

Мужчина нецензурно выругался себе под нос.

— Ну, идите ищите, — окончания глаголов он произнес с особой язвительностью, как будто плюнул в меня ими.

Если бы я не тряслась как цуцик от холода, то из гордости отказалась бы. Но я хотела домой пить горячий чай в кровати. Я подошла к переднему колесу, которое не так давно пинала, и присела на корточки.

— Нашла?

— Нет, — я одарила его злобным взглядом.

Мужчина страдальчески закатил глаза, подошёл и присел рядом. Мы вместе проверили каждый квадратный сантиметр в радиусе пары метров, но ключ не нашли.

— Точно здесь уронила или как с шапкой? — не выдержал он. — Может, в кармане лежит.

— Да, точно! И прекратите мне тыкать! — на глаза сами собой навернулись слёзы. — Мне совершенно не улыбается ночью в снегу ползать.

— Да кто вас сумасшедших знает, — буркнул он.

Слёзы потекли по щеке, и я шмыгнула носом, быстро вытирая лицо.

— Сумасшедшие тоже люди. Они мёрзнут и хотят домой, — тихо ответила я.

— Ладно, простите, — вздохнул он. — Я немного на взводе. У вас дома есть запасной ключ от машины?

— Да. Кажется.

— Так «да» или «кажется»? — с сарказмом спросил он.

— Да, есть. — Я помнила, что он лежал вместе с паспортом техобслуживания и договором купли-продажи.

— Хорошо. Тогда садитесь в мою машину.

Я попыталась возразить. Я могла и на такси за ключом съездить. Или оставить машину тут на ночь, а завтра приехать на автобусе. Но мужчина меня не слушал, взял пакеты у моей машины, поставил к себе в багажник, мне открыл переднюю пассажирскую дверь. И как только тепло из салона коснулось моего лица, я сдалась. Села и виновато посмотрела на расползшиеся по стеклу трещины от прилёта двухлитровой банки компота. Наверное, если бы не слой мокрого снега, лобовое пострадало бы сильнее. Но менять всё равно придётся.

Мужчина молча сел за руль, спросил адрес, затем вбил его в навигатор и выехал с парковки.

— Как мама с папой одну ночью по магазинам отпускают? — неожиданно спросил он, когда выехал на проспект Мира.

— А с чего мне у них разрешение спрашивать? Я давно совершеннолетняя.

— Давно? — усмехнулся он.

— К тридцати мне ближе, чем к двадцати.

— Ты… Вы выглядите, — он ещё раз на меня мельком взглянул, — на двадцать с большим натягом.

— Маленькая собака до старости щенок, — вздохнула я.

С одной стороны, выглядеть молодо без особых усилий приятно, но юный вид доставляет не мало проблем. На работе далеко не все меня воспринимают всерьёз. А про магазины я вообще молчу. Купить бутылку пива или вина без осудительных комментариев из серии: «а не рано ли тебе пить, деточка» от других покупателей или кассира — прямо праздник. И в аптеке попросить презервативы или противозачаточные и не получить косой презрительный взгляд из области нереального.

До моего дома мы доехали за девять минут. Вот что значит, пустые ночные дороги. Днём бы мы тащились не меньше сорока.

— Спасибо вам большое, что подвезли. Подождите, пожалуйста, я сейчас принесу вашу шапку.

— Ключ, самое главное, возьми… те. — Он опять плюнул в меня окончанием, но на этот раз не так ядовито.

— Я завтра съезжу сама на автобусе. А вас, наверное, дома жена заждалась, — я кивнула на два детских автокресла сзади.

— Это племянников. Взял машину сестры, пока моя в ремонте.

— Ну да, — усмехнулась я и открыла дверь. То у магазина слюной брызгал, что машина его, но вдруг оказалась не его. Знаю, я эти «приколы». — Я быстро.

— Надеюсь, ключи от квартиры при вас, и дом или подъезд вы не перепутали, — издевательски улыбнулся он, и некстати улыбка у него оказалась красивая, обаятельная. Наверное, только поэтому не кинула ему в физиономию снежком. — Сумки свои не забудь…те! — крикнул он, когда я была на полпути к подъезду. Пришлось вернуться.

Мужчина успел вытащить мои пакеты из багажника и вручил их с ехидным смешком. Желание бросить в его физиономию снегом резко усилилось. Но воспитание не позволяло. В конце концов, он мне помогал даже после кражи шапки и битья машины.

Жила я на втором этаже, что сильно упрощало жизнь, потому что с лифтами у меня были напряжённые отношения. Насколько могла быстро я дотащила пакеты до квартиры, оставила их в коридоре, взяла украденную шапку и вернулась на улицу.

— Ещё раз простите за всё произошедшее. — Я отдала шапку хозяину и отвела взгляд от машины.

— Что-то маловата кажется, — задумчиво произнёс он, надев её на голову. — Точно моя?

— Точно, — огрызнулась я. — Или думаете, у меня фетиш на серые вязаные шапки с помпоном?

— А вдруг? — усмехнулся он, и я зло посмотрела ему в лицо.

Только сейчас, под ярким светом уличного фонаря, обратила внимание, что у моего «шапочного» знакомого были красивые каре-зелёные глаза и длинные чёрные ресницы и густые брови. И с помпоном на голове смотрелся забавно, даже мило.

— Спокойной ночи. — От моего холодного тона должен был замёрзнуть снег, но мужчину он, наоборот, развеселил.

— Я всё ещё готов отвезти вас за вашей машиной.

— Спасибо, не нужно. Я сама разберусь.

— Хотите побыстрее от меня избавиться? — Он наклонил голову в бок.

— Именно! И желательно больше никогда не видеть, — бросила я.

— Ну ладно, — усмехнулся он. — Тогда спокойной ночи.

Он сел в машину, а я пошла к подъезду. Я правда надеялась, что мы больше не встретимся, потому что каждая наша встреча оборачивалась позором, нет позорищем, для меня. Но попой чуяла, что это не конец истории. Вселенная, по-моему, никогда не прислушивалась к моим желаниям. А если и прислушивалась, то делала с точностью до наоборот.

Глава 4

Спала я плохо: ворочалась, ёрзала, просыпалась от каждого шороха. Поэтому встала разбитая и как никогда радовалась возможности не выходить из дома до самого вечера и не встречаться с людьми. Стыд продолжал медленно грызть. Я всегда ощущала себя неуклюжей и невезучей, а тут прям хоть табличку вешай: «Осторожно! Апокалипсис на ножках!».

И видно, Вселенная меня пожалела — дала передышку. За машиной я съездила без приключений и вообще целую неделю прожила спокойно, как нормальный человек. Меня это так вдохновило, что я согласилась пойти на свидание.

Антон, тридцать четыре года, архитектор-реставратор, без вредных привычек, не женат, детей нет — мечта, надо брать. Но я что-то сомневалась. Опять же попа твердила, что затея дурная, но мозг не находил ни одного тому подтверждения.

Познакомились мы на сайте знакомств и переписывались месяца полтора. Собственно, Антон был самым приличным и на удивление интересным собеседником. В отличие от некоторых извращенцев, которые сразу же присылали фото своих гениталий, чтобы я впечатлилась и восхитились, Антон слал фотографии исторических зданий, кидал ссылки на интересные статьи или экскурсии по городу. В общем, беседы у нас были только светские. Он пару раз приглашал в театр и на выставку, но я отказывалась. Даже не знаю почему. Вроде и по фотографии он ничего: классический интеллигент в очках с зачесанными набок волосами, но душа к нему не лежала. Может быть, мне казалось, что я, такая несуразная, при всём желании не впишусь в жизнь такого правильного мужчины. А тут Антон вдруг позвал в ресторан и весьма настойчиво. Я согласилась. Меня не пугала участь встретить старость в обществе сорока кошек, но всё-таки тлела надежда, что я найду человека, который будет любить меня со всеми моими недостатками и кошками, точнее котами.

Антона я узнала сразу, по свитеру в ромбик. Только он выглядел более потрёпанный, чем на фотографии. Они оба. Видимо, фотографию Антон прислал старую, потому что свитер заметно выцвел и покрылся катушками, а Антон морщинами. А ещё обзавелся лысиной на макушке. Ну ладно, то, что мой кавалер выглядит на сорок пять плюс, а не на тридцать, я переживу. Главное, чтобы человек приятный был.

— Добрый вечер, Антон, — поздоровалась я.

Он повернулся и растерялся. И выглядел… огорчённым. Вот это совсем обидно было! Я вообще-то старалась, готовилась! Идеально вытянула и уложила свои безумные кудряшки, волосы прям глянцем сияют. Глаза час красила! Хотя это был тактический ход на случай, если опрокину что-нибудь или разобью — девушке с красивыми, выразительными, полными раскаяния глазами могут простить даже большую оплошность. И платье! Шикарное тёмно-синее платье футляр. Я была уверена, что я красотка, пока не увидела разочарованный взгляд Антона.

— Добрый вечер, Стефания, — он сдержанно улыбнулся. — Вы вовремя. Садитесь.

Ну просто офигеть! Я чувствовала себя школьницей, которая припёрлась на урок в мамином вечернем платье.

— Спасибо, — ответила такой же дежурной улыбкой.

— На фотографии вы выглядели иначе, — проговорил он, внимательно разглядывая, — скромнее. Но это, наверное, всё из-за косметики.

— Наверное, — пробормотал я.

Честно, не ожидала, что меня начнут критиковать с порога. У меня было много неудачных свиданий, но это, чувствую, войдёт в топ. Надо делать ноги.

— Ну что, будем выбирать, чем ужинать? Я меню ещё дома, на сайте, изучил. У них есть теплый салат с тунцом и молодым картофелем, большая порция, восемьсот грамм. Как раз на двоих хватит…

— На двоих?

Я думала, что дна свидание достигло на этапе приветственного комплимента. Но оказалось, что Антон мастер удивлять. Неприятно удивлять.

— Цены тут, конечно, негуманные, — не слушая меня, продолжил рассуждать он. — Почти восемьсот рублей за салат, это ж, считай, по рублю за грамм. Но у меня купончик есть. В честь открытия раздавали, через два дня недействительным станет, потратить нужно. Так вот, если возьмём большой салат и горячее, которое уже с гарниром идёт, тоже пополам поделим…

— Будем есть из одной тарелки? — степень моего офигивания побила максимальные значения, и мне стало казаться, что Антон меня просто разыгрывает.

— Зачем же из одной. Мы всё-таки интеллигентные люди. Попросим принести чистую тарелку. Обычно в таких местах не отказывают. А ещё я узнавал, тут хлеб бесплатно приносят, если попросить. Немного: два небольших кусочка белого и два ржаного. Но нам хватит, голодными не уйдём. Цена за два блюда не маленькая получится, но если минус скидка, да на двоих поделить счёт, то ненакладно получится. Вы ведь не против счёта пополам, как мы договаривались?

— Нет, — ответила я тихо.

Я действительно предпочитала платить сама за себя, особенно на первом свидании, чтобы не быть должной или обязанной, если мужчина не понравится. Мне так было намного проще отказаться от дальнейших встреч. Но то, что сейчас предлагал Антон, было за гранью даже для меня. Я встречала прижимистых мужчин, но настолько жадных — никогда.

— Вам плохо? — вдруг озабочено спросил он.

Я вдруг поняла, что сижу с вытаращенными глазами. Они у меня от природы большие, а сейчас, видимо, выглядели как блюдца.

— Простите, я отойду на минуту? — Я встала, не дожидаясь ответа Антона.

— Конечно, — озадаченно ответил он.

Антон ещё что-то сказал, но я не слышала. Увидела табличку с надписью «wc» и неслась в нужным направлении. Мне как воздух был необходим минутный перерыв. Туалет был один, но с двумя кабинками и общей зоной перед ними. Я уставилась в зеркало, и мне нравилось моё отражение: стройная, ухоженная, я ведь ничем не хуже других, что ж мне так «везёт»? Не то, чтобы я думала, что Антон может оказаться моей судьбой, любовью на всю жизнь, но на приятный вечер я рассчитывала. Думала послушать об интересных местах в Москве, насладиться вкусной едой и новогодней атмосферой, поэтому потратила четыре часа на сборы, а вместо этого суббота оказалась безвозвратно испорчена. Даже есть расхотелось. Можно, конечно, остаться и посмотреть, как Антон будет делить салат, станет ли, например, считать сколько кусочков тунца или помидор кому достанется. Но что-то моральных сил смотреть такой цирк и позориться вместе с Антоном перед официантом у меня не было.

Я постояла ещё секунд тридцать, обдумывая оправдание, почему мне вдруг потребовалось уйти, сделала глубокий вдох и уверенно шагнула к двери. Надо действовать быстро, пока уверенность меня не отпустила, особенно если Антон начнёт уговаривать остаться. Я резко распахнула дверь и услышала звук удара. Внутри всё похолодело. Я хорошо знала этот звук. Не один нос я разбила вот так дверью.

— Простите. Пожалуйста, простите. Я вас не заметила, — искренне начала извиняться я, молясь про себя, чтобы никому ничего не сломала.

— Ты?!

— Вы?!

Я нервно хихикнула. Передо мной стоял мой «шапочный» знакомый и тёр ушибленный лоб.

Глава 5

— Ты меня преследуешь, что ли?! Какого хрена тебе нужно?!

Мой битый знакомый навис надо мной грозовой тучей, держась за лоб. На секунду я даже испугалась, потому что звучал он угрожающе. Но лишь на секунду. Возмущение подавило не только страх, но и раскаяние. Разорался тут бугай фигов!

— Слишком много о себе возомнили. Вы мне нахрен не сдались! — ответила я его же словами. — И прекратите мне тыкать!

— Тогда что вы здесь делаете, позвольте узнать? — с сарказмом продолжил допрос он.

— У меня свидание.

— С кем?

— Вы что следователь?

— Нет, просто любопытный. Куда ни пойду, везде на вас натыкаюсь. Один раз это случайность, два раза — невероятное совпадение, а три уже преследование. Так с кем вы тут?

Я вздохнула. Тяжело и обречённо. Качнула головой в сторону зала, и мы выглянули из закутка, где находился туалет.

— Вон, у окна, сахар в пакетиках сидит тырит, — сказала без энтузиазма.

— Серьёзно? — усмехнулся он и убрал руку от покрасневшего лба.

— Ой, вашего одобрения спросить забыла, — вяло огрызнулась я. От испанского стыда не находила себе места. Неужели взрослый мужчина на пачку сахара заработать не может? Или главное, на халяву утащить и неважно что? — Вам бы что-нибудь холодное приложить. А то шишка будет, — сменила тему я. — Можно у официанта спросить холодное или давайте я несколько бумажных полотенец сложу и намочу холодной водой.

— Ну давай… те, сложи…те, — он с лёгкой насмешкой швырнул в меня окончаниями. — И как тебя… вас зовут, девушка-беда? — спросил он, когда приложил получившийся из бумажных полотенец недокомпресс.

— Стефания, — ответила машинально.

Боевой запал подиссяк. Нужно было собраться с мыслями, быстро попрощаться с Антоном и бежать. А то вечер становился всё хуже и хуже.

— Прям Стефания? — усмехнулся он. — Прям по паспорту? Или говорить не хотите?

Я закатила глаза. Вроде бы уже и привыкла, что каждый второй переспрашивает, настоящее ли это у меня имя, но сейчас нервишки пошаливали. Не знаю, что и кому хотела доказать, но открыла сумочку, достала паспорт и развернула на странице с фото и именем. Мужчина прочитал и рассмеялся. Точнее заржал. Аж слёзы на глазах выступили. Козёл. Хотя чего уж там, надо мной всю жизнь смеялись из-за имени и фамилии. Стефания Ивановна Левая — как тут не отпустить колкость или тупую шутку?

— Значит, у меня реально левая баба… девушка сначала скоммуниздила шапку, потом разбила машину, а затем решила зашибить дверью, — продолжал хохмить он.

— Не забудьте об этом всем рассказать. Сможете оправдать свой детсадовский юмор сильным ударом по голове.

— Это будет звучать как левая отмаза, — продолжил смеяться он.

И смех у него было приятный. Низкий, бархатистый, пробирающий до мурашек. И сам «шапочный» знакомый был более чем привлекательным. Высокий, спортивный, широкоплечий. Жаль, что дурак. Вот бы ему ещё разок дверью прилетело в качестве кармического возмездия.

— Рада, что вам весело. Не буду вам мешать низкосортно шутить и дальше.

Я хотела уйти, взялась за ручку двери, но мужчина меня остановил. Тёплые пальцы обхватили запястье, и внутри как будто что-то ёкнуло. Ощутимо и на удивление приятно.

— Прости…те. Согласен, дурацкая шутка. Просто не удержался. Не хотел портить вечер. И свидание.

— Нельзя испортить то, что и так ужасно, — хмыкнула я.

Мужчина сощурился и на секунду задумался.

— Тогда, может быть, я помогу вам сбежать, а вы мне? — вдруг предложил он.

— А вы от кого сбежать хотите? — удивилась я.

— Друзья пригласили на ужин. Думал, хотят пообщаться, давно не виделись. А они мне свидание вслепую устроили. А я такое не перевариваю. Играть в обиженку и выяснять отношения не хочу, но и тратить вечер на это «знакомство» обидно как-то.

— И как мы можем друг другу помочь? — растерялась я.

— Сыграем бывших. Я устрою сцену ревности, а ты… вы мне подыграете. И под шумок сбежим.

Думала я не долго, особенно когда мы вышли, и я, выглянув в зал, увидела, как Антон прятал в карман бумажные салфетки со стола. Позориться, так позориться. Терять уже особо нечего.

— Хорошо. Давайте. Актриса из меня не очень, но постараюсь, — вздохнула я, нервно разгладила платье и хотела пойти к Антону.

— И можно ещё один вопрос? — остановил он.

— Какой?

— Как вас друзья называют? Левая Стеф? — Он расплылся в довольной ехидной улыбке. А я аж задохнулась от злости и возмущения. — Отличные эмоции. Держите их. Я подойду через минуту, и сможете на меня наорать.

— С удовольствием, — ядовито улыбнулась я.

Вернулась за столик к Антону и запоздало сообразила, что не спросила, как зовут «шапочного» знакомого. Изображать бывших, не зная даже имени, сложно. Хотя мне всего-то нужно подыграть.

— Долго вы, но я тут успел уточнить, — Антон заговорщически улыбнулся, — если заказать чайник чая, то кипяток могут подлить, сколько попросим раз. Можно подольше посидеть, и я вам интересную историю про дом Абрикосовых расскажу.

Я вздохнула. Антон знал очень много о Москве, и до личной встречи мне нравилось с ним общаться. Но запредельное скряжничество, которому сам Скрудж позавидовал бы, убивало желание поддерживать любые отношения в дальнейшем.

— Вот так встреча! — мой «бывший» подошёл со спины, и я вздрогнула. — А ты что здесь делаешь?

— Ужинать собираюсь.

Я занервничала. Не знала, что дальше говорить, как себя вести.

— Так ты за этим решала взять паузу в отношениях? — он показал пальцами кавычки. — Захотела свободы, так так бы и сказала! Или меня запасным аэродромом решила сделать?

Ах, он жук! Вздумал меня крайней выставить, пусть и в выдуманных отношениях. Так я тоже так могу!

— Это я паузу взяла?! — я повысила голос. — Ты мне две недели не звонил, на сообщения не отвечал. Мне такие отношения даром не нужны. И что-то я сомневаюсь, что ты сюда один пришёл!

— У меня было очень много работы! И здесь я с друзьями.

— Стефания, а это кто? — подал слабый голос Антон, с опаской глядя на возвышающегося над нашим столиком разозлённого мужчину.

— Мой бывший, — бросила я. На мгновение даже стало совестно за этот спектакль. С другой стороны, это отвадит Антона навсегда, и ненужно будет ничего объяснять.

— Бывший?! Ты так легко готова перечеркнуть всё, что между нами было?! — он спросил это так, что я сама чуть не поверила, что нас многое связывало.

— Простите, — к нам подошёл молоденький официант и нервно кашлянул, — а вы могли бы поговорить с девушкой у гардероба или в другом месте?

— Отличная идея. Я очень хочу с ней поговорить. Наедине, — ответил мой «бывший» и бросил на меня такой взгляд, что меня горячей волной окатило, и внутри всё задрожало.

— Антон, — я посмотрела на него вопросительно.

— Говорите раз надо. Я совсем не против. Я вообще лучше пойду, — засуетился он и встал.

— Простите за испорченный ужин, — извинилась я искренне и не удержалась, чтобы не подколоть напарника по спектаклю. — Он постоянно всё портит, — кивнула на «бывшего».

— Да я ему жизнь, можно сказать спас. Ты ж ещё та заноза.

У меня запылали щеки. Вот это он зря болтнул.

— Что ж ты меня тогда в покое не оставишь? — зло посмотрела я.

— Не могу без тебя.

И сказал это настолько проникновенно, засранец, что меня проняло, как в кино на самом трогательном моменте. И не только меня. Нас весь ресторан слушал.

— Пойдём правда поговорим?

Он так посмотрел, что сказать «нет» было невозможно. Вот же ж профессиональный пудритель мозгов и разбиватель сердец. Кажется, все в зале ждали моего ответа, затаив дыхание.

— Ладно идём, — я очень старалась, чтобы мой ответ звучал как громадное одолжение.

«Бывший» оценил и широко улыбнулся. Он подал мне руку, и мы пошли к выходу.

— Простите, ребят, в другой раз поужинаем, — извинился на ходу мой «шапочный» знакомый и приложил руку к сердцу, когда мы проходили мимо большого круглого стола, где сидели двое мужчин и три девушки.

— Давай-давай, — со смехом поддержали его мужчины. Две девушки улыбнулись, внимательно меня рассматривая. Лишь блондинка с глубоким декольте демонстративно поджала губы и тихо фыркнула.

Мы быстрым шагом дошли до гардероба и спешно оделись.

— А хорошо мы с тобой сработались, — сказал он, когда мы вышли на улицу.

— Да уж. У вас прямо актёрский талант. Часто его применяете?

— У тебя. Давай уже на «ты». Между нами ведь правда много всего было, — хохотнул он. — И пойдём немного погуляем, а?

Я тоже усмехнулась.

— Ладно, — кивнула я. Спешить всё равно некуда. — Тогда всё-таки спрошу, как вас… тебя зовут.

— Владимир. Можно просто Вова или Володя.

— «Просто Вова» звучит хорошо. Мне нравится, — с серьёзным видом сказала я. Вова рассмеялся. Я тоже улыбнулась и впервые за вечер расслабилась.

Мы шли по утопающей в новогодних огнях узкой улочке, дышали свежим зимним воздухом и любовались падающим снегом.

— Обычно левым людям я такое не предлагаю, но как насчёт ужина? Я так и не поел, и ты тоже, — он посмотрел на меня, хитро сощурившись. — Я угощаю.

— Да, поесть было бы хорошо. Но в субботу вечером везде полно народу.

— Тут много ресторанов. Что-нибудь найдём, — ответил он, доставая из кармана телефон. — Кстати, как тебя на самом деле друзья зовут? Стеф или Стефани?

— Стеша, — ответила я, поправляя капюшон.

— Стеша, — произнёс Вова, словно пробуя звучание, — мило и по-домашнему. Мне нравится.

А мне нравился он. Но признаваться в этом, я, естественно, не собиралась.

Глава 6

Вова пару минут ковырялся в телефоне, а я переминалась с ноги на ногу. Холодный ветер задувал под длинный пуховик, а надеть капроновые колготки в минусовую температуру было глупой идеей.

— Так, я тут нашёл один приличный ресторан. Отзывы хорошие, и вроде не левые, настоящие, — сказал он, глядя в экран. Я сощурилась. Интересно, просто так болтнул про не левые или продолжает детсадовский троллинг. — Семь минут пешком отсюда. Пойдём? Или можем ещё посмотреть. Подальше. И на такси доедем.

— Если места есть, то пойдём. Есть хочется, — честно призналась я.

Вова улыбнулся, позвонил в ресторан и забронировал стол.

— Нам отсюда налево, а потом опять налево, — он изучал маршрут в навигаторе и ухмылялся. Я закатила глаза.

— Тогда идём, — сказала я.

— Любишь ходить налево? — хохотнул он.

— Люблю. И направо ходить люблю. И прямо тоже. Ты вот реально считаешь, что смешные шутки травишь? — разозлилась я, сделала шаг и поскользнулась. Да так, что думала, секунда и шмякнусь головой об асфальт. Но Вова среагировал мгновенно. Подхватил и поставил обратно на ноги. — Спасибо, — прочистив горло, выдавила я. Испугаться успела знатно.

— Пожалуйста. И прости. Шутка действительно тупая. Больше не буду, — примирительно улыбнулся.

— И меньше тоже, — вздохнула я. — Проходила уже. Но в основном в школе. Придурочные одноклассники как только ни шутили. А взрослые люди обычно спокойнее реагируют на мою фамилию.

— Красиво кинула, — засмеялся он.

— Что кинула? — растерялась я.

— Камень в мой огород. И как красивая, острая на язык девушка оказалась на свидании с лысеющим жлобом за сорок? Про чаёк я случайно подслушал.

— На фото он выглядел лучше. Да и общались мы до этого в сети хорошо, — вздохнула я. — Ну, а ты чего сбежал? Девушку тебе симпатичную подогнали. Или надо, чтобы прям фотомодель: рост от метра восьмидесяти, талия шестьдесят, но грудь не меньше троечки?

Вова засмеялся. И от этого бархатистого смеха, широкой улыбки, искорок в глазах такая буря эмоций внутри поднималась, низ живота теплом наливался. И кажется, ноги меня держать отказывались — я опять поскользнулась, а Вова опять поймал.

— К фотомоделям фетишистской слабости не имею. Но я за свободные отношения. Не верю я во всю эту хреноту с браком и любовью до гробовой доски. Об этом говорю сразу. Но женщины такие женщины. И эта как раз из таких.

— Из каких? — мне действительно интересно стало, на какие категории он женщин поделил.

— Дрессировщица или перевоспитательница, — криво усмехнулся.

— Это как?

— Очень просто. Мужчину считают за тупое животное, которым правят исключительно инстинкты и привычки. Сначала женщина соглашается с ним во всем, прикармливает, одаривает лаской, чтобы приручить, а потом начинает продавливать. Кто потерпеливей — медленно и аккуратно, а есть те, кто в один момент берут нахрапом и шантажом. И главное, часто прикрываются тем, что делают это во благо. Типа я сам не знаю, что от счастья отказываюсь. Что женитьба, дети — это лучшее, что может со мной случиться в жизни.

— А что, разве нет? — я изо всех сил старалась сохранить серьёзную мину, но Вова так посмотрел, что я расхохоталась. — Ты правда считаешь, что все женщины спят и видят, как найти мужика, которому надо готовить, убирать и стирать? А ещё желательно работать, хорошо выглядеть и постоянно улыбаться.

— Правильно, женщины всего лишь внушают мужчинам, что хотят всё это делать, быть матерью и хранительницей очага. Мужики ведутся и женятся. А потом хрен выпутаешься.

— Да ну, не все ж такие ушлые, — рассмеялась я. — Некоторые просто влюбляются и хотят быть с тем, кого любят.

— Я был влюблён и был женат. Мне на всю жизнь хватило впечатлений. Больше я на эту фигню не попадусь.

Я была заинтригована до глубины души. Пыталась представить особу, которая покорила сердце Вовы, а потом, судя по радикальным взглядам, разбила в дребезги.

— Поэтому я считаю, что надо договариваться на берегу и придерживаться договоренностей. Но люди почему-то так не умеют. Даже друзья. — Он тяжело вздохнул и помрачнел. — Много раз просил их не устраивать мне «знакомства». Нам, кстати, сюда. — Он указал на небольшой ресторан, оформленный снаружи под английский паб.

— В отношениях договоренности на берегу редко работают. Уж поверь. Замужем я не была, но не одного бездомного кота пристроила. Знаю, о чём говорю.

— А при чём тут коты? — удивился Вова, открывпередо мной дверь.

Внутри оказался совсем не бар, а уютный ресторан. На каждом столе белая скатерть, маленькая композиция из живых цветов и ветки ели и свечка в подсвечнике, сделанном из перевёрнутого винного бокала. Приглушённый свет, тихая музыка и всего несколько столиков занято.

— Я тебе расскажу про котов, если расскажешь про жену, — ответила я, снимая пуховик.

— Что за левый шантаж? — фыркнул он.

— Ты видел мой паспорт, ничего другого от меня ждать не стоит, — пожала плечами я. — И ты первый заговорил про свою личную жизнь, а я теперь умираю от любопытства.

Вова рассмеялся.

— Ну ладно.

Мы сели за столик у окна, и я залюбовалась огнями и кружащими снежинками. Удивительно, но снегопад как будто ставил на паузу городскую суету. Было меньше машин и людей, а те, что всё же отважились выйти на улицу, двигались медленнее, чем обычно. Колеса буксовали, ноги вязли в снегу, но было в этом что-то такое… правильное, что ли. Люди вынуждены были сбавить привычный ритм и оглянуться вокруг.

К нам подошла улыбчивая официантка и положила меню. Я открыла и сразу поняла, почему людей было мало. Цены покусывались, а кухня сплошь авторская: ни тебе оливье, ни Цезаря, ни куриного супа или чего-то ещё понятного и привычного.

— Из горячего запомнил, что в отзывах рекомендовали попробовать томлёную шейку ягнёнка.

— Давай попробуем, — согласилась я. — А из закусок что будешь?

Мы увлеклись обсуждением меню и выбором напитков.

— Так, что ты там про котов говорила? — как будто невзначай спросил Вова, отдавая одно меню официантке.

— Нет, хитренький, сначала твоя история, потом моя глубокая жизненная философия про котов.

Вова рассмеялся. А у меня от его смеха, улыбки, взгляда перехватывало дыхание. Не помню, чтобы когда-либо испытывала такое странное притяжение к почти незнакомому человеку. Обычно мне требовалось намного больше времени, чтобы проникнуться к мужчине.

— Особо рассказывать нечего. Познакомились, когда оба ещё учились в университете. Два года встречались. Всё было замечательно. Красивая, спокойная, нежная, вкусно готовила. Короче, вообще придраться не к чему. После учёбы предложил жить вместе. Она отказалась под соусом, что жить будет только с мужем, так её воспитали. Я был влюблён, рядом с собой другую не представлял, поэтому сделал предложение. А после свадьбы её в прямом смысле как будто подменили. Как в фильме ужасов, блин.

— Я реально сейчас лопну от любопытства, — сказала я, когда Вова замолчал.

— Да всё банально было. У нас начались скандалы из-за всякой ерунды. Первый, помню, был из-за того, что я не заметил, что у неё новый маникюр, и не похвалил. Потом, видите ли, она волосы из медного в янтарно-медовый перекрасила и на целых четыре сантиметра подстригла, а я опять не заметил. И всё с криками и слезами, что мне на неё плевать. А я ж с линейкой за ней никогда не ходил и длину волос не замерял. С оттенками у меня чуть лучше, чем у собак, но не настолько, чтобы один рыжеватый цвет от другого отличить, без возможности сопоставления двух вариантов. И скандалы стали случаться в геометрической прогрессии. Сначала я как-то пытался подстроиться, а потом понял, что не могу и не хочу. А запросы росли, и с каждым днём я был должен ей всё больше. И не только ей, но и её маме. Хотя пока мы встречались, её мать в наших отношениях не отсвечивала. — Вова поморщился. — Короче, закончился мой брак через год и десять месяцев, когда жена и тёща стали от меня требовать, чтобы я оформил половину моей добрачной ипотечной квартиры на жену. Знаешь, шесть лет прошло, а я хорошо помню, как сильно заболел и взял больничный. А жена начала на меня орать, чтобы я закрыл больничный и шёл работать, потому что иначе мне мало заплатят, а она уже распланировала траты исходя из моей полной зарплаты. Сама она почти год не работала на тот момент. Я тогда погуглил, какие документы нужны для развода, напился жаропонижающего и пошёл в ЗАГС.

— Мне очень жаль, — тихо сказала я. Честно говоря, я не думала, что его опыт семейной жизни мог быть настолько неприятным и даже травмирующим.

— Ничего, бывает, — беспечно пожал плечами он. — Паршиво ещё было от того, что меня тогда никто не поддержал в решении развестись. Ни друзья, ни родители. На людях она никогда из образа пастушки ягнят не выходила, её все обожали. А когда жена о моём заявлении узнала, такой спектакль закатила, маму мою против меня настроила. Я потом полгода с родителями не общался, с отцом только чуть-чуть, по праздникам.

— Вов, но не у всех же женатых людей так складывается. — Не знаю, кого я больше успокаивала, себя или его.

— Ты никогда не знаешь, что за фасадом семейной жизни происходит. Всю правду иногда даже близким друзьям не рассказывают. У многих просто терпимые отношения, но не уверен, что счастливые. Хотя, может, только мне не повезло.

— Может, с кем-то другим у тебя бы намного лучше всё сложилось, — заметила я и замолчала, когда официантка подошла с бутылкой вина и наполнила наши бокалы.

— Мне не один раз попадались девушки, которые в глаза говорили одно, а потом начинались манипуляции.

— Ну, не только женщины оборотни и манипуляторы, этим и мужчины грешат, — вздохнула я. — Ладно, не будем о грустном. Давай за знакомство.

— Давай, — мы чокнулись бокалами. — А у тебя что на личном? Я тоже любопытный.

— Ничего, — пожала плечами. — Живу с двумя котами и счастлива.

— Кстати, про котов, — напомнил он и улыбнулся. Как же красиво он улыбался!

— С котами интересно получилось, — я усмехнулась. — Никого из них я оставлять не собиралась. Время от времени я пристраиваю найдёнышей или беру на передержку, если надо. Поэтому и этих была уверена, что отдам в добрые руки. Схема-то отработанная. Но первый был такой страшненький и больной, что его брать никто не хотел, а я пока лечила его, душой прикипела и не смогла отдать, даже когда нашлась женщина, готовая взять. А второй, — я улыбнулась и вздохнула, — влюбилась в него такого смешного. И тоже не смогла отдать. Я это к чему. Вроде были договоренности, и раньше ведь у меня не было осечек. Но любовь случается неожиданно. Её нельзя просчитать. Поэтому можно на берегу, как ты говоришь, договариваться об одном и искренне верить в это, но любовь непредсказуема.

— Так можно сказать об этом, — фыркнул Вова.

— Думаешь, легко признаться в чувствах мужчине, который с самого начала говорил, что ничего серьёзного ему не надо? Если любишь, то боишься потерять. И будешь молчать, пока хватает моральных сил. Проблема в том, что долго любить безответно трудно и больно. В общем, с котами по всем фронтам проще.

— Значит, ты любила безответно? — сощурился он.

— Можно и так сказать, — скривилась я и замолчала.

Нам принесли закуски, и разговор сам собой перешёл на другую тему. Мы болтали до самого закрытия. Шуточно соревновались в количестве нелепых историй, в которых оказывались. Я, естественно, выиграла с большим отрывом. У меня было такое ощущение, что мы с Вовой давние друзья. Мы были на одной волне, и от этого было так легко и приятно на душе.

— Пойдём погуляем, а? — предложил он, когда мы вышли на пустую, занесенную снегом улицу.

— Пойдём.

Мы шли и много и громко смеялись. Вова предложил взять его под руку, потому что у меня сильно скользили сапоги.

Московские ночные улочки в новогодних огнях были сказочно прекрасны. К сожалению, я быстро замёрзла. Точнее, быстрее, чем мне бы хотелось. Было бы теплее, мы бы гуляли всю ночь. Вова по-джентельменски проводил до подъезда.

— Хочешь, выпьем у меня горячего кофе или чаю, а потом вызовешь такси? — предложила я у двери, видела, что Вова тоже замёрз. Несколько секунд он смотрел мне в глаза. Наверное, пытался понять, что именно я ему предлагала. — На улице холодно, метро уже закрылось, а машину ты сейчас минут двадцать, а то и дольше прождать можешь.

Вова шмыгнул носом.

— Спасибо. Горячий кофе был бы очень кстати.

Я улыбнулась и открыла дверь магнитным ключом. Мне не хотелось отпускать Вову. Давно я не чувствовала себя такой окрылённой. Даже не думала, что так бывает в жизни. На совместную ночь я не рассчитывала. Вечер мы провели скорее как друзья, а не возлюбленные. Но чего скрывать, я хотела, чтобы Вова остался. Хотела, чтобы он стал моим мужчиной, пусть всего на несколько часов.

Глава 7

Мы поднялись на второй этаж, я открыла дверь, и из темноты коридора на нас уставились два огромных горящих глаза.

— Знакомься, это Кощей, — сказала я Вове и включила свет.

— Кощей? — хохотнул он, разглядывая огромного пушистого чёрного кота.

— Когда его нашла, он был маленький, облезлый, с торчащими рёбрами и повреждённой челюстью. Реально Кощей Бессмертный раз не умер от голода и того букета, которым болел. — Мой котяра как будто понимал, о чём я говорю, и презрительно сощурился, выражая взглядом всё, что думал, про шумных лысых обезьян, ввалившихся с холода в его тёплый дом. — Раздевайся и проходи.

Вова разулся, снял пальто и только собирался повесить его на крючок, как со шкафа прыгнул второй кот и приземлился на пол.

— Ёшкин кот! — выругался Вова от неожиданности.

— Мяу, — невозмутимо ответил ему мой младшенький. Тоже чёрный как ночь, но с гладкой, блестящей шестью.

— А это Чёрт Ёшка, — усмехнулась я и вошла в ванную.

— А почему… — рассмеялся Вова и только сделал шаг в мою сторону, как Ёшка бросился ему под ноги, и Вова выругался: — Чёрт!

— Вот поэтому, — улыбнулась я и включила кран, чтобы вымыть руки. — Путается под ногами и везде лезет.

— Весело у тебя, — усмехнулся он.

Пока Вова мыл руки, я пошла на кухню, включила гирлянду на окне и достала чистую кружку.

— Тебе кофе покрепче? — громко спросила я.

— Да, давай, — ответил он.

Вова так тихо подошёл, что я вздрогнула, когда его голос прозвучал у меня почти над ухом, и кофейные капсулы вылетели из коробки, как конфетти из хлопушки.

— Прости, не хотел напугать. — Вова одновременно со мной нагнулся, чтобы собрать капсулы, и мы стукнулись лбами.

— Я не шутила, когда говорила, что рядом со мной опасно находиться, — криво улыбнулась я, потирая голову. — Тебе вот дважды за вечер по лбу прилетело, и это не предел.

Мы встали и положили собранные капсулы на столешницу.

— Я переживу. — Вова улыбнулся и вдруг убрал мне со лба волосы, нежно прикоснувшись к месту удара. — Ты как?

— Нормально, — тихо ответила я.

Он завёл прядь мне за ухо, легко коснулся скулы. А я боялась дышать. Смотрела на него и не шевелилась. Одно прикосновение, один долгий взгляд поменяли всё между нами. Мне страшно было разрушить этот момент, всё равно что спугнуть бабочку с плеча. Стало жарко. Ладони взмокли, а сердце зашлось от волнения и предвкушения. В тёплом свете гирлянд Вова казался ещё более красивым. Пальцы аж показывало от желания прикоснуться к нему. Но я не решалась. Зная себя, могла спорить, что ткну его в глаз, заеду по лицу или ещё что-нибудь нелепое сделаю случайно. И всё — магии конец.

— У тебя очень красивые глаза. — Он провёл тыльной стороной ладони по щеке. Я сглотнула. Если бы он знал, как сильно я хотела его прикосновений и ласк. — Запомнил с первой встречи.

— Боюсь, представить, что ты тогда обо мне подумал, — я закусила губу, вспоминая наше знакомство.

— Подумал, что у тебя глаза под цвет моей шапки. И что она явно идёт тебе больше, чем мне, — рассмеялся он и положил вторую руку мне на талию.

— Я почти поверила, — улыбнулась я и несмело коснулась его плеча.

Так странно вслух разговаривать обо одном, когда каждый взгляд, улыбка, прикосновение значат иное. Вова без слов спрашивал разрешение на большее, я, не раздумывая, так же без слов ответила «да». Дыхание участилось, волнение как будто превратилось в электрические импульсы, из-за которых любое касание ощущалось ярче, словно вспыхивало и отпечатывалось на коже и в памяти.

Вова наклонился и прижался горячими губами к моим. Он целовал медленно, а я чувствовала себя восьмиклассницей, которая первый раз поцеловалась с мальчиком. Не знаю, почему. Но от восторга, от ощущения по-девчачьи глупого счастья дрожали колени. За окном крупными хлопьями падал снег, на окне плавно потухали и разгорались десятки маленьких лампочек, о ноги тёрся и урчал как трактор Ёшка, а я старалась насладиться и запомнить каждую секунду этого по-новогоднему сказочного вечера.

— Пойдём в комнату? — шепнула ему в губы я и замерла. Страшно было услышать отказ.

— Веди, — улыбнулся Вова и тут же споткнулся о бросившегося ему под ноги Ёшку. — Чёрт!

Ёшка мяукнул в ответ. То ли отозвался, то ли как-то по-кошачьи выругался. Кощей сидел на стуле и с презрением наблюдаем за происходящим.

— Оставим их тут? — попросил Вова.

— Можем попробовать, но, скорее всего, попрутся с нами. Ёшка так точно, — вздохнула я. Магия момента казалась упущенной.

— Усатый вуайерист, — бросил он коту. Ёшка вылупился на него огромными зелёными глазами. Так его ещё никто не обзывал.

В спальне я включила гирлянду на окне и ёлке. Нравились мне всполохи разноцветных огоньков в темноте зимней ночи.

— У тебя тут прям новогодняя сказка.

Вова подошёл и привлёк меня к себе. Я чувствовала его тёплую широкую ладонь у себя на талии и млела от ощущения его силы.

— С детства люблю новый год, гирлянды, ёлки, салюты, — прошептала я и сглотнула. Вова так вкусно пах: чем-то терпко-сладким, и дышал так же часто как я.

— Я тоже, — тихо ответил он, улыбнулся и вновь поцеловал.

Мне нравилась его неспешность. Вова не пытался изобразить страсть, быстрее сорвать с меня одежду и залезть мне в трусы или поставить меня на колени, чтобы я «сделала приятное».

Я чувствовала, что Вова изучал меня. Неторопливо, осторожно, и лично меня это возбуждало до мурашек, до трясущихся коленей и пылающей тянущей пульсации внизу живота. Когда моё платье упало на пол, я нетерпеливо стянула с Вовы свитер и футболку, с нескрываемым удовольствием провела по твёрдому прессу и груди. Ощущение соприкосновения полуобнажённые тел опьянило. Я дрожала от возбуждения как от холода. Чувствовала ответную реакцию Вовы, но он растягивал мучительное удовольствие, щедро ласкал руками, губами, языком. Два раза мне казалось, что ещё секунда и меня накроет, но он ловил этот момент и удерживал на краю сумасшествия.

Когда Вова наконец вошёл и стал двигаться, я не продержалась и минуты. Тело содрогнулось, и я, кажется, всхлипнула, крепче обняла Вову. Воздух застрял в груди, в ушах шумела кровь, а в глазах плясали белые точки.

— Прости, — с трудом выговорила я. — Давно не было практики.

— Ничего. Дать тебе пару минут перевести дух? — шепнул он на ухо.

Я слышала в его словах самодовольство. Но обидно не было. Заслужил. Так хорошо мне ни с одним мужчиной не было.

— Нет. Хочу ещё, — непослушными губами ответила я. Вова убрал с моего лба волосы, улыбнулся и поцеловал.

Мне не просто хотелось продолжения, ярких эмоций и физического наслаждения. Мне хотелось доставить удовольствие Вове, услышать его стоны, ощутить страсть, которую он сдерживал. Мне хотелось отдать ему всё, лишь бы увидеть, что и ему было со мной так же хорошо, как мне с ним. И я дала себе волю.

Я не чувствовала ни стыда, ни скованности, не задумывалась, что обо мне подумает Вова. Я растворилась в происходящем, разрешила себе делать что захочется. И кажется, Вова делал то же самое. Нами правили инстинкты и эмоции. Сумасшествие или волшебство — не знаю, что это было.

В ту ночь мы не спали. Уснули, когда за окном рассвело, и мы увидели, что мир превратился в зимнюю сказку. Каждое дерево, куст, веточка, забор, машины, дорожки, качели — абсолютно всё покоилось под пушистым снежным покрывалом.

Проспали мы почти до четырёх дня. Я проснулась первой и сразу почувствовала, как ноет каждая мышца в теле. Но чувство счастья от этого меньше не становилось. Я осторожно приподняла голову с груди Вовы и с огромным трудом сдержала смех. Кощей свил у Вовы на голове гнездо и походил на чёрную ондатровую шапку-ушанку, которую зимой любил носить дедушка. Ёшка же залез под одеяло, вытянулся вдоль Вовы и уткнулся носом в подмышку. Все трое сладко и безмятежно спали, тихо посапывая.

Я осторожно опустила голову обратно Вове на грудь и лежала, не шевелясь, и мечтала. Представляла, как каждое утро мы вот так просыпаемся в обнимку с котами, едим, смотрим фильмы, гуляем, смеёмся и занимаемся любовью. А за окном кружит снег, потом тает, и приходит весна. А потом наступает жаркое лето, и мы проводим больше времени на природе, но неизменно вместе. В моих мечтах мы счастливы, даже когда погода портится. Приходят дожди и холод, а мы согреваемся в объятиях друг друга с мурлыкающими под боком котами. И не расстраиваемся, когда вновь наступает зима.

Я вздохнула. Знала, что ничего такого у нас не будет. Одна сказочная, предновогодняя ночь, море чудесных воспоминаний и всё. Но помечтать было приятно.

Живот неприятно заныл, я осторожно выбралась из постели и пошла в туалет, а затем в ванную. От вчерашней красоты и лоска ничего не осталось. Наверное, приблизительно так же себя чувствовала Золушка после бала — страшной, но счастливой, правда с ноющим от тоски сердцем.

Я стёрла остатки макияжа, расчесала и собрала волосы, быстро приняла душ. Когда вышла, столкнулась с заспанным, взъерошенным Вовой. Мои коты, словно конвоиры, от него не отходили. Таким он мне даже больше нравился. Домашний, милый, родной…

— Выспался? — заулыбалась я. Едва сдержалась, чтобы не обнять и не поцеловать. — Душ? Кофе? Очень поздний завтрак?

— Да. На всё «да», — хрипло ответил он и тоже улыбнулся.

Я дала ему чистые полотенца, отогнала котов и пошла на кухню. Когда Вова вышел из душа, я выкладывала на тарелки омлет. Свою порцию Вова проглотил за пару минут.

— Очень вкусно. Спасибо.

— Пожалуйста, — ответила я и продолжила есть.

Вова пил кофе и наблюдал за мной. Ох уж эти утра после совместно проведенной ночи — во сколько бы ни наступили, неловкость и недосказанность всегда до противного осязаемы.

— Мне было очень хорошо с тобой. Невероятно хорошо, — сказал Вова.

— Мне тоже с тобой было очень хорошо! — радостно ответила я и по лицу Вовы поняла, что вставила свою звенящую счастьем реплику перед большим и жирным «но». В душе вновь заскреблись пустота и одиночество. Впервые за всё проведённое с Вовой время.

Глава 8

Аппетит пропал. Я отпила кофе, надеялась, что Вова продолжит говорить, но он молчал, а я не знала, куда себя деть от неловкости.

— Хочешь бутерброд или ещё омлет могу приготовить? — сменила тему я и сделала вид, что никаких восторженных заявлений не делала.

— Хочу ещё с тобой увидеться, — хитро сощурился он и улыбнулся.

Мгновенно стало жарко, а низ живота потянуло в приятном спазме. Я тоже хотела ещё увидеться. Хотела почувствовать горячее дыхание Вовы на коже, опьянеть от обжигающих ласк его языка, замереть от восторга, когда сильное тело Вовы накроет моё. Я хотела ещё раз услышать низкий тихий стон Вовы на пике наслаждения, увидеть его глаза в этот момент и ленивую улыбку после. Но я знала, что это край бездны. Упаду в неё, а потом долго буду выбираться обратно, собирать душу по кусочкам. Влюбляться всегда опасно. Влюбляться в того, кому чувства не нужны, откровенно глупо. Поэтому я сглотнула и отвела взгляд.

— Думаю, не стоит, — отрицательно качнула головой я.

— Почему? — Он сильно удивился. Видимо, ждал продолжения флирта. — Нам же обоим было хорошо. Разве нет?

— Было. Но пусть лучше наша история будет как хороший фильм с приятным послевкусием, а не как сериал со слитой концовкой, — печально улыбнулась я.

— Вот сейчас не понял, — нахмурился Вова.

Я вздохнула. Увы, ни одной другой аналогии на ум не приходило.

— Мне было с тобой хорошо, и я хочу запомнить этот вечер именно таким, ничем не омраченным. Как добрый, романтичный, новогодний фильм. Но если мы ещё увидимся, я, скорее всего, в тебя влюблюсь, и какое-то время нам будет здорово, но потом всё придёт к весьма печальному финалу.

— То есть ты не хочешь со мной больше встречаться, потому что я не могу пообещать тебе штамп в паспорте? Что ж у вас, у девушек, за пунктик-то? — Он откинулся на стуле и сжал челюсти.

Красивый. Когда улыбается и когда хмурится и злится как сейчас. Хотелось погладить его по лицу, чтобы пальцы кольнула щетина, и чтобы складка между бровей разгладилась. Но нельзя. Мы снова чужие и, кажется, опять не понимаем друг друга.

— По-моему, пунктик у тебя, а не у меня, — поморщилась я. — Я ЗАГСа не боюсь, но выскочить замуж не предел моих мечтаний. И тебя под одну гребёнку со всеми моими бывшими, встречными и поперечными не загребаю. В отличие от тебя. Если для тебя все женщины одинаковые, то продолжать разговор смысла точно нет.

— Ладно. Ты права. Прости, — вздохнул он. — Но я тогда не понимаю, если официальный брак для тебя неважен, почему мы не можем видеться? Какие отношения ты хочешь?

— Не знаю, — развела руками я. — За двадцать семь лет не было у меня таких отношений с мужчиной, в которых я была бы счастлива продолжительное время. Самые искренние и крепкие отношения у меня сложились только с котами. — Словно поняв, что я говорю о них, мои чернушки оживились. Ёшка лег мне на ноги, а Кощей развалился на коленях. И оба затарахтели как бензиновые генераторы. Я нежно почесала Кощея за ухом. — Но я точно знаю, чего не хочу, — продолжила я тише. — Не хочу, чтобы мной пренебрегали. Чтобы внушали, что я недостаточно хороша. Я не хочу доказывать, что лучше какой-то Маши, Оли или Кати. Нахлебалась я этих соревнований вот так, — я провела ладонью по горлу. — Устала, вот прям на всю жизнь устала от эмоциональных качелей. А то, что ты предлагаешь, это они и есть: пока всё сладко и гладко, ты рядом, а как что-то не понравилось — прости-прощай.

— Так просто надо стараться не выносить друг другу мозг по мелочам, и будет всем счастье. Никаких качелей, — фыркнул он.

— Нет, Вов, это так не работает, — печально улыбнулась я.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я пять лет так жила. И ничем хорошим для меня это не закончилось. И знаешь, ссоры это не всегда плохо. Если люди могут друг друга услышать и понять, то даже хорошо. Идеальными отношения редко бывают. Мы можем друг друга обидеть и не заметить. И что же теперь, замалчивать боль и обиду? Так недопонимание будет только множиться.

— Можно спокойно обсудить, кому что не нравится, — серьёзно заметил он. — Скандалы устраивать необязательно.

— Согласна. В идеале так и должно быть. Но люди далеки от идеала. А ещё иногда нас эмоции захлёстывают, можем наговорить лишнего. И в отношениях мне хочется уверенности в партнёре. У меня бывают плохие дни. Ты сам был тому свидетелем. И когда я прихожу домой в расстроенных чувствах и ругаюсь на этих двоих, — я с нежностью посмотрела на моих котиков, — за подранные обои, опрокинутую кружку или ещё за какую-то ерунду, они не бегут искать себе хозяйку получше. А с мужчинами у меня так не получается. Для тебя серьёзные отношения потенциальная кабала. Ты изначально не готов преодолевать сложности. А в длительных отношениях они неизбежны. Я уже сейчас знаю, что привяжусь к тебе и мне будет больно, когда ты уйдешь. А я не мазохистка. В ещё одни сложные для меня отношения я не полезу.

— Пфф, — Вова потёр лицо, отвернулся и какое-то время молча смотрел в окно. Потом встретился со мной взглядом. — Давай не будем рубить с плеча, обменяемся номерами, встретимся ещё раз и посмотрим, как дальше пойдёт, а?

Я помотала головой, но сердце захлёбывалось тоской. Я уже влюбилась в Вову. Теперь осталось только не дать чувству прорасти и окрепнуть в душе.

— Почему? — Он старался не подавать виду, что мой отказ его расстроил: глаза его выдали. А мне как никогда хотелось сказать «да».

— Потому что равнодушной я к тебе не останусь. Лучше не начинать то, что в итоге принесёт больше боли и разочарования, чем радости и удовольствия.

— Может быть, ты и права. — Он откинулся на стуле и посмотрел в потолок. Потом встал и улыбнулся. — Но я был рад с тобой познакомиться.

— Взаимно, — рассмеялась я.

Пока Вова собирался, я заняла себя мытьём посуды. Сердце болезненно ухало и как будто проваливалось в желудок. Было страшно от осознания, что Вова уйдёт, и мы никогда больше не увидимся. Меня словно изнутри от этого ломало, душа противилась моему решению, но разум твердил не поддаваться эмоциям.

— Может, всё же запишешь мой номер? — уже одетый, в дверях спросил Вова. И кажется, очень надеялся, что я соглашусь.

— Нет. Я тогда точно тебе позвоню.

Я не удержалась и поправила ему шарф. Вова накрыл мою руку ладонью. Широкой, тёплой. Я невольно вспомнила, как совсем недавно его руки скользили по моему телу, дарили ласку и удовольствие. Глаза начали жечь набегающие слёзы. Только расплакаться не хватало.

— Стеш, давай так, — нарушил он затянувшееся молчание, — если мы ещё раз с тобой случайно встретимся, то будем считать это знамением Судьбы, пойдём и подадим заявление в ЗАГС, поженимся и будем жить долго и счастливо. Ну, или очень стараться так жить.

— Будет забавно, — улыбнулась я и высвободила руку. — Встретимся лет через двадцать пять. Ты старый отшельник или жуткий брюзга, у меня сорок котов и в конец испортившийся характер. Нам только жениться. Хотя, может, повезёт, и не узнаем друг друга.

Вова рассмеялся. А я дышать перестала. Мне так нравилось, как он смеётся.

— Ладно, давай усложним Судьбе задачу. Если мы встретимся до нового года, то после праздников подаём заявление.

— Вов, так неделя осталась всего, — вздохнула я. — И вообще это глупо. Ты бы ещё на ромашке предложил погадать.

— Ничего не глупо. Ну, может, немного. Зато если встретимся, значит, точно судьба. Что мы теряем? Давай, соглашайся. — Он погладил меня по лицу и заправил волосы.

— Ну, хорошо, — со вздохом сдалась я, а Вова широко улыбнулся.

— Всё, договорились. — Он хотел поцеловать меня в губы, но я подставила щёку. Знала, что не отпущу, если он поцелует как вчера.

Вова ушёл, а я осталась как будто в пустой квартире. Он словно забрал с собой ощущение тепла и уюта. Как избавиться от этого ощущение, я не знала. Наверное, через день-другой оно само пройдёт. Надо просто перетереть.

В то, что мы с Вовой встретимся до праздников, я не верила. За всю мою жизнь ни одно загаданное желание не исполнилось, поэтому и мечтать смысла не было. А ещё я к отцу в Нижний Новгород собиралась поехать на несколько дней. И сам новый год не в Москве праздновать планировала, а с друзьями в Подмосковье. Так что, вероятность встретиться с Вовой по моим подсчётам была немногим больше нуля.

Глава 9

Вечер воскресенья я провела в раздрае. Ни сил, ни настроения не было, чтобы даже в продуктовый по соседству сползать. Поэтому я заказала продукты, приготовила ужин на два дня и оставшееся время провела за просмотром новогодних фильмов в обнимку с Кощеем и Ёшкой. Хотелось реветь, глядя на киношное счастье героев. Вот бы и в моей жизни хоть раз случилось настоящее новогоднее чудо.

В понедельник я проспала. Пока бежала на работу два раза упала. Один раз больно ударилась об лёд. А ещё где-то ухитрилась порвать лямку у кожаного рюкзака. Обычно меня расстраивали подобные происшествия, но в этот раз они помогли вынырнуть из расцветающей меланхолии. На работе я ушла с головой в дела и просидела до позднего вечера, пока не доделала всё, что планировала.

Во вторник «Ласточка» за четыре часа довезла меня до Нижнего Новгорода. Можно было и на машине доехать, но я решила отдохнуть. Ехать в поезде было в разы легче и спокойнее, чем вести машину в снегопад.

Ездить к папе в гости мне нравилось. Он и его жена Галина всегда радушно встречали. У них было по-семейному тепло и уютно. И мне было радостно повозиться с братом и сестрой. С мамой и отчимом отношения у меня не сложились с самого начала, поэтому виделись и общались мы редко, хотя жили в одном городе. А вот к отцу и его семье старалась приезжать на все праздники. Папа и Галя и в этот раз уговаривали остаться у них на новый год. Я хотела, но отказалась.

Лиза уговорила праздновать в большой тусовке в доме в Подмосковье. Лес, безупречно белый снег, свежий воздух, шашлыки, салюты — всё звучало очень заманчиво. Да ещё и Лизка шантажировала тем, что не будет со мной разговаривать, если не поеду. Считала, что я должна была «перестать жить как пенсионерка и почувствовать забытый вкус жизни». Поэтому тридцатого я вернулась в Москву, чтобы на следующей день поехать на дачу, недалеко от Коломны. Сам же предновогодний день не задался с самого утра.

— Ну, давай же! Давай! — уговаривала я завестись мой старенький автомобиль.

Почти час я чистила машину от снега и толстого слоя льда после неожиданной оттепели, чтобы узнать, что сел аккумулятор. Гадство, не иначе! Я прислонилась головой к рулю. Если бы не данное подруге обещание приехать и два таза нашинкованных за ночь салатов, я бы плюнула и осталась дома. Тридцать первого декабря любые услуги априори обходятся в три, а то и в четыре раза дороже и занимают кучу времени, а я хорошо так превысила запланированный бюджет на подарки в этом году. Не хотелось тратить последнее на новый аккумулятор или вызов техпомощи.

— Лиз, привет, — набрала я подругу. — Можешь говорить?

— Привет. Могу, — ответила Лиза подозрительно осипшим голосом.

— Ты что заболела? — почуяла неладное я.

— Просто голос немного сел. На концерт ходили, я там пела. Что случилось?

— Аккумулятор, похоже, сдох, машина не заводится, — призналась я.

— Блин, — вздохнула она. — Но ладно, ща решим. — И отключилась.

Я уставилась на погасший телефон и вздохнула. Лиза всю жизнь такая — быстрая и резкая. Иногда с ней было тяжело, но я всегда могла на неё положиться.

Лиза перезвонила через пять минут.

— Тебя Катя с Максимом заберут, — сразу же сообщила она и замолчала. Тут уже у меня сомнений не осталось, что что-то она не договаривала. — Стеш, слушай, — начала она, а я уже знала, что она скажет, — мы с Витей заболели. У обоих тридцать девять. Мы поехать не сможем.

— А чего сказу-то не сказала?! — разозлилась я.

— Ты бы тогда дома осталась! А так не отвертишься, Катя с Максом уже едут.

— Вот спасибо. Радость-то какая, — с сарказмом ответила я. Настроение окончательно испортилось. Было желание забаррикадироваться дома и просидеть так все праздники. — Значит, я тоже никуда не поеду.

— Не дури, Стеш, — примирительно сказала Лиза. Видно, плохо себя чувствовала, не было сил со мной спорить. — Зачем тебе одной сидеть? Поедешь, развеешься, с людьми пообщаешься, повеселишься в конце концов. Надо иногда расслабляться и пора уже личную жизнь налаживать.

— Ты что с кем-то познакомить меня решила?! — вот такого рода подвоха я совсем не ожидала.

— Ни с кем тебя прям сводить никто не собирается. Но пара свободных парней должна вроде как быть. Ты мне обещала поехать.

— Так я с тобой встретиться и провести время хотела!

— Я тоже хотела, но что поделать. С Катюхой потусишь. Там ещё Лена, может быть, приедет. Будет здорово. Обещай, что поедешь и повеселишься за себя и за меня. Ладно, Стеш?

Аргументов возразить у меня не было, но попа предсказывала, что мне не понравится и лучше не отлипать от любимого дивана.

— Ладно, — вздохнула я.

Максим и Катя подъехали в обещанное время, погрузили меня и салаты и отправились загород по заснеженным улицам. Наша поездка оказалась не такой быстрой и приятной, как хотелось бы. Из-за аварии мы лишний час простояли в пробке и приехали последние.

Всю дорогу меня не покидало беспричинное чувство, что поездка на дачу большая ошибка. И когда мы вошли в дом, я поняла, о чём предупреждала меня интуиция. Мой бывший сидел на диване, обнимал незнакомую мне девушку и лениво потягивал пиво. На несколько секунд меня парализовало. И это заметили все присутствующие. Хотелось развернуться и выйти. Но не потому что я сохла по бывшему, никаких тёплых чувств у меня к нему не осталось ещё до нашего разрыва. Я знала, что он не оставит меня в покое, будет мстить и душить токсичностью весь вечер. Будь я на своей машине, я бы плюнула на всё и уехала вместе с нарезанными салатами. Но тут я была зависима от других, да и гордость не позволяла сбежать, поджав хвост.

Глава 10

Бывший окинул меня надменным взглядом. Я напряглась, знала, что гадость какую -то ляпнет.

— Доехали. Повезло вам, — ухмыльнулся Денис с дивана.

— Почему повезло? — удивился Максим, снимая куртку и зимние ботинки.

— С ней, — бывший показал на меня пальцем, — могли вообще не доехать. Она ж магнит для неприятностей.

— Да, бывает, говно всякое ко мне притягивается, но теперь оно в моей жизни не задерживается, — насмешливо парировала я и расстегнула куртку.

— Я смотрю, в твоей жизни вообще ничего не задерживается, — гадко хохотнул Денис. — Ни мужика, ни машины. Даже говну ты не нужна.

Я аж зубами от злости клацнула. За полтора года я успела отвыкнуть от подобных пикировок. Но рядом с Денисом я буквально за секунды мутировала в неадекватную истеричку.

— Ну, хватит! — оборвала наш обмен любезностями Катя. — Встретиться не успели, а уже сцепились на ровном месте как кошка с собакой.

— Это у кого-то просто бешенство матки, — не смущаясь, вставил бывший. — Нормальные девушки себя так не ведут. Да, милая? — улыбнулся он свой девушке. Та неуверенно кивнула, опустив глаза. — Эту выкинь и принеси ещё. — Он сунул ей пустую алюминиевую банку.

Вчерашняя школьница подорвалась с дивана, смущённо одёрнула подол коричневого сарафана, висящего на худом, угловатом тельце, на ходу поправила очки и засеменила на кухню. Похоже, девушка наступила на те же грабли, что и я когда-то. Денис умел в себя влюблять, умел внушить, что он лучший, просто подарок небес, параллельно взращивая комплексы у своей жертвы. Я осознавала, что потратила пять лет жизни на фальшивую любовь недомужика и морального абьюзера. И мне было безмерно жаль потраченного на него времени. И я сочувствовала его девушке. Но вряд ли она меня послушает, если я скажу от него бежать и не оглядываться.

— Лучше бешенство матки, чем отсутствие мозгов и совести, — ответила я и прошла на большую кухню.

В карих глазах Дениса вспыхнули ярость и ненависть. Я должна была наслаждаться триумфом, но вместо этого испытывала омерзение. К нему, к нашему разговору и, самое грустное, к себе. Рядом с Денисом я чувствовала себя рыбой фугу — страшной, колючей и ядовитой. И мне не нравилось быть такой, но молча глотать обиду как раньше, я была не согласна.

— Всем привет, — поздоровалась я без энтузиазма и поставила сумку с пластиковыми контейнерами с салатами.

— Привет, Стеш, — первой поздоровалась Лена, двоюродная сестра Дениса и моя одногруппница. Собственно она когда-то и познакомила меня с братом и, видимо, она же пригласила его сюда. — Познакомься, это Олег, коллега моего Ильи.

— Очень приятно, — ответила я машинально и начала доставать приготовленную еду. Не до знакомств мне. Настроение то ли убивать, то ли в монастырь уйти.

— Взаимно, — ответил мужчина. — Помочь?

Он подошёл, и меня обдало удушливым запахом парфюма, похожего на советский одеколон с гвоздикой.

— Нет, спасибо. — Я мельком взглянула на Олега. Он улыбался. Видимо, он и был тем самым «свободным» парнем.

В целом, если не брать в расчёт парфюм, он был ничего: коренастый, симпатичный. Но мне ничего не хотелось. Даже разговаривать. Вообще ни с кем. Внутри, словно лава, бурлила злость.

— А где все? — спросила у Лены вошедшая в кухню Катя.

Я не особо слушала, кто растапливал баню, а кто чистил двор от снега, чтобы можно было пожарить шашлыки.

— Валя веранду, где будем сидеть, украшает, — закончила Лена.

— Я пойду ей помогу, — быстро вставила я и вышла.

Честно говоря, я никак не могла избавиться от ощущения, что я пятое колесо у телеги. После расставания с Денисом я почти не общалась ни с Леной, ни Катей, ни с Валей, хотя в университете мы хорошо дружили. Но я боялась встретить бывшего и лишних напоминаний о нём не хотела. Расставание далось мне тяжело. Думала, девчонки поймут, но сейчас чувствовала, что они как будто мне не рады.

Валю я нашла на просторной веранде с окнами во всю стену. Тонкий тюль был раздвинут и можно было любоваться заснеженным двором как с новогодней открытки. Подруга увлечённо вешала искусственные ветви ели на карниз и тихо напевала под нос. Мне захотелось добавить ещё гирлянды и игрушки на ветки. Вместе с пейзажем за окном получится идеальная новогодняя атмосфера.

— Привет, — улыбнулась и поздоровалась я, и Валя обернулась. — Можно я тоже поукрашаю? — кивнула я на прозрачные упаковки с пластиковыми шарами в пакете.

— Привет. Если хочешь, то давай, — пожала плечами она, не отрываясь от своего занятия.

Я растерялась. Мы с Валей не были лучшими подругами, я вообще ни с кем не дружила так же близко как с Лизой. Но мы много времени проводили в одной компании, вместе проходили на практику и помогали друг другу готовиться к экзаменам. Да, мы давно не виделись, но я поздравляла Валю со всеми праздниками, и не понимала причину такого холодного, равнодушного отношения. С другой стороны, не на шею же ей мне кидаться.

Я пыталась завести светскую беседу, спрашивала о работе, об увлечениях, планах на праздники, но Валя отвечала нехотя, сама ничего не спрашивала, и я отстала. Поэтому мы украшали веранду молча.

— Здорово у вас получается, — неожиданно громко сказал Олег, встав рядом со стулом, на который я залезла, чтобы было удобнее привязывать новогодние шары.

Я испугалась, потому что Олег подошёл со спины, и неуклюже спустилась на пол, едва не опрокинув стул.

— Осторожнее. — Олег придержал, прижав меня к себе за талию. В нос ударил удушливый запах одеколона. — Это льстит, когда красивая девушка к ногам падает, но вдруг ушибёшься, — хохотнул он.

Стало неприятно, даже мерзко. Какого Лешего он меня лапать вздумал?! То, что я и он без пары, ничего не значит, и права так фривольно со мной обращаться не даёт.

— Если подкрадываться со спины, то кто угодно упадёт. И не надо меня трогать, пожалуйста, — я отпихнула его от себя.

— Недотрога типа, — пренебрежительно скривил губы он, и взгляд вдруг стал колючим.

— По-моему, я не давала повода думать иначе, — я отошла и сложила руки на груди.

— Ну да, — хмыкнул он и вышел из веранды. Валя тоже громко фыркнула.

— И что значит это твоё фырканье? — спросила я.

— Ничего, — поджала губы Валя.

— Нет, ты уж говори прямо, если есть что сказать, — разозлилась я.

— Просто все знают, что ты не образец верности. — Валя тоже слезла со стула и смотрела мне в глаза. — Денис рассказал.

У меня от ярости аж в глазах побелело.

— И что же он тебе рассказал? — ледяным тоном спросила я.

— Не мне, Лене. Рассказал, как ты ему изменяла.

Я что?! От праведного гнева я воздухом подавилась. Да как у этого куска фекалий, который сам с сайта знакомств, живя в моей квартире, не вылезал, язык не отсох такое сказать! Но надо отдать ему должное, верно всё рассчитал. Наврал сестра с три короба, а она разнесла сплетни, как ветер пожар в поле. Нагадил, так нагадил. Зато понятно, почему Лена с Катей со мной как две Снежные Королевы разговаривали. Лизе, понятное дело, они ничего не говорили. Она бы всем мозги вправила и Денису яйца выкрутила. Бывшие одногруппницы просто мерзко шушукались между собой за моей спиной.

— Я не осуждаю. Кто как хочет, так и живёт, — продолжила Валя, неверно поняв моё молчание. — Но хороших парней не так много, как кажется. Их беречь надо. Если со всеми подряд, то и одной остаться можно.

— Это Денис-то хороший? — не выдержала я, но оправдываться или что-то доказывать не видела смысла. — Да боже упаси от такого парня! И от таких «подруг»!

К чёрту всё и всех! Новый год, лицемерных подруг и их парней, бывшего и любителя легкодоступных девушек! Пошли все в пешее эротическое! Не хочу я с ними встречать новый год. Видеть их всех не могу. Лучше одной, чем вот так!

Глава 11

Я не хотела оставаться в этом доме больше ни минуты. От разъедающей душу обиды и ослепляющей ярости я не могла думать и контролировать эмоции. Попадись Денис мне по пути к входной двери, я бы, наверное, съездила ему по лицу. И не дамскую пощечину отвесила бы, а именно кулаком со всей дури. Мало того, что мне нервы истрепал все, пока я в прямом смысле не выставила его вещи за дверь и не сменила замки, так ещё и всё это время гадил у меня за спиной. И ладно он. То, что у Дениса вся сущность гнилая, меня не удивило. Но девчонки! Мы же столько лет общались, в университете так вообще каждый день виделись, как они поверили в эти гадости?!

Я не помню, как подлетела к входной двери, как обулась и застегнула куртку, и как схватила рюкзак с вещами. Немного пришла в себя только за воротами, когда ледяной воздух остудил не только кожу, но и голову, словно пелена спала. Я, не оглядываясь, зашагала по колее. Решила, что у выхода из поселка поймаю попутку или закажу такси и доеду до станции. А там на электричку и домой. Лучше встречать новый год за пустым столом, в одиночестве, под несмешные шутки и фальшивые улыбки звёзд «Голубого огонька», чем лицезреть самодовольство бывшего, слушать шушуканье за спиной и отбиваться от приставаний Олега.

— Стеш, ты куда? — окрикнул меня Максим. — Стеш!

Я не повернулась и ничего не ответила. Неожиданно захлестнула боль, старая от, казалось бы, затянувшихся ран и новая от предательства. Слёзы сами собой наворачивались на глаза, и я не хотела, чтобы их видели, поэтому шагала по хрустящему снегу и тёрла щеки замёрзшими руками. Перчатки я где-то потеряла.

— Стеш! Подожди! Давай я машину выгоню? — Максим, похоже, шёл за мной.

— Макс, ты куда? — услышала я голос Кати.

Максиму Денис никогда не нравился. Возможно, он единственный верил, что мой бывший на меня наговаривал.

Впереди появился здоровый чёрный внедорожник. Я про себя выругалась. Обочину дороги никто не чистил, да и саму дорогу тоже не особо убирали от снега. Ездили по колее. По ней же и ходили. Водитель засигналил. Я шагнула в сугроб, чтобы машина могла проехать. Но вновь раздалось противное бибиканье. Я сжала челюсти. В тот момент ненавидела весь мир и особенно идиота, которому место было мало на дороге. Я сделала ещё шаг. Ноги ушли по колено в снег, который ещё и в ботинки попал. Сталомокро и холодно. И опять бьющий по нервам сигнал. Я не выдержала. Злость во мне рванула как рассол в забродившей банке с огурцами, когда крышку прямо срывает. Я резко шагнула вперёд и одновременно глубоко вздохнула, чтобы кислорода хватило на всю матерную тираду, но потеряла равновесие и шмякнулась лицом в сугроб. Естественно падала я не грациозно как хрупкая девушка, а нелепо и комично, размахивая руками в тщетной попытке удержать равновесие. На долю секунды я даже поймала это сраное равновесие, но мой рюкзак перевесил, и я занырнула физиономией в снег с рюкзаком на затылке. Со стороны, я уверена, это выглядело до коликов смешно. А мне хотелось рыдать как двухлетнему ребёнку: громко и отчаянно. Заледеневший от минусовой температуры снег царапал и колол лицо и попал в ворот плохо застёгнутой куртки. Я чувствовала себя ужасно физически и морально, неудачницей с большой буквы.

Хлопнула дверь машины, и послышались торопливые шаги. А потом кто-то сильный подхватил меня и помог подняться из сугроба.

— Ну, как ты, Снегурочка моя Левая? — услышала я знакомый бархатистый голос и тихий смех, от которого моё сердце забилось с болезненной частотой. Не может быть! В жизни так не бывает!

Снег налип на глаза и попал в рот. Я одновременно отплевывала его и смахивала с лица. И вдруг ощутила тёплое и нежное прикосновение пальцев к щеке. У меня подкосились колени. Вова. Я едва сдерживала слёзы радости.

— Привет, моё левое новогоднее чудо. — Он улыбался широкой, по-идиотски счастливой улыбкой.

— Привет, — только и смогла сказать я, глядя на него снизу вверх во все глаза. Я даже злиться на него за тупую шутку с моей фамилией не могла. Мне не верилось в происходящее. Хотелось обнять его крепко-крепко и не отпускать. Не знаю почему, но рядом с ним на душе становилось тепло и хорошо, и даже самая нелепая и обидная ситуация становилась всего лишь комичной.

Вова вдруг наклонился и поцеловал. Видимо, чтобы я не сомневалась, что он настоящий и мне не привиделся. Ощущение его теплых губ на моих холодных, знакомое покалывание щетины, крепкие объятия в момент воскресили самый счастливый вечер в моей жизни за последние несколько лет. Ещё несколько минут назад я ненавидела всё и вся, а сейчас тонула в эйфории, крепко обнимая Вову за шею. Ни одной мысли в голове не осталось, лишь розовая вата. Но момент радостной встречи разрушило деликатное покашливание. Я опомнилась и отпустила Вову. Хотела отойти на шаг, но пошатнулась. Вова тут же обнял за плечи и придержал.

— Стеш… — озадаченно начал Максим, но не знал, как продолжить, переводил взгляд с меня на Вову и обратно. Я хихикнула.

— Владимир, — первым среагировал Вова и протянул руку.

— Максим, — ответил он и пожал руку.

— Макс парень моей подр… одногруппницы, — объяснила я.

— А… — Максим вопросительно посмотрел на Вову.

— Её будущий муж, — опередил вопрос Вова.

Глава 12

Я поперхнулась. Неужели он тогда не пошутил?

— Что? — спросила я одновременно с подошедшей Катей. Она рассматривала Вову со смесью любопытства и недоверия.

— Мы только на прошлой неделе договорились, не все детали ещё обговорили, — добавил Вова и обратился ко мне: — Идём?

Я кивнула, но Максим остановил.

— Стеш, всё нормально?

— Да, спасибо. С наступающим. — И благодарила его я не формально и не за то, что спросил, а за то, что из всей компании моих многолетних знакомых оказался нормальным и участливым.

— И тебя. Вас, — ответил Макс и улыбнулся.

Вова открыл переднюю пассажирскую дверь, помог снять рюкзак, поставил его за заднее сиденье, а я села и тут же протянула озябшие руки к теплым струям воздуха.

— Ты сможешь отвезти меня на станцию? — спросила я, как только Вова сел на водительское сиденье.

— Я всё могу, но вообще я не планирую куда-либо отпускать тебя одну. И мне надо майонез домой закинуть.

— Чего? — растерялась я.

— Сестра послала за майонезом. Они не рассчитали, и таз какого-то салата остался без заправки, — объяснил он, медленно ведя машину по заснеженной, скользкой дороге.

— У тебя тут дача?

— Нет. У сестры. Но мы почти каждый год тут отмечаем. Дом большой, места много, свежий воздух.

— Вов, слушай… — я нервно облизала губы.

— Ты хочешь отмазаться от свадьбы? — он остановил машину на соседней улице и повернулся ко мне.

— Мы тогда пошутили, — начала я.

— Я не шутил, — без тени улыбки ответил он.

— Глупо жениться после одного дня знакомства, — вздохнула я.

Мне до сих пор не верилось, что мы вот так встретились за сто километров от Москвы. И я была безмерно рада видеть Вову, мне казалось, я до сих пор чувствовала его поцелуй на губах. Но меня покоробили его слова о будущем муже. Спонтанная женитьба дурацкая затея.

— А сколько нужно времени, чтобы понять, что встретил своего человека, свою половину? — На слове «половина» он расплылся в широченной улыбке.

— Я не знаю, — почему-то шепотом ответила я.

Вова взял мою руку и прижал к губам. И меня словно загипнотизировала его ласка. Не могла ни шевельнуться, ни глаз отвести. Только с замиранием сердца впитывала каждое прикосновение губ.

— А я, Снегурочка моя, верю, что судьба нам быть вместе. И первый раз в жизни у меня нет ни одного сомнения, что решение пожениться правильное. — Он потянул меня к себе, но я упёрлась свободной рукой ему в грудь.

— Серьёзно? Пара случайных встреч, и ты готов всем заявить, что я твоя будущая жена?

— А ты разве ничего не чувствуешь? Ты же обещала в меня влюбиться, если ещё раз увидимся, — хитро сощурился он.

— Я не обещала, я сказала, что «скорее всего». Это не одно и то же.

Вова рассмеялся. А я смотрела и старалась запомнить искрящийся взгляд, морщинки в углу глаз, обаятельную и искреннюю улыбку и смех, от которого меня охватывал внутренний трепет.

— Знаешь, судьба не так проста, как нам кажется. Мне хватило пары дней, чтобы понять, что я идиот, что не надо было уходить от тебя в то воскресенье. По крайней мере вот так уходить. И я приехал к тебе, звонил в дверь, ждал на ступенях, пока соседка с первого этажа со скандалом не выгнала.

— Баба Оля? — опешила я от всего и сразу.

— Наверное. Имени я не спросил. Она меня и на следующий день уже от подъезда гоняла. Но тебя я так и не встретил, хотя казалось бы…

— Я ездила к отцу в Нижний… А ты зачем приезжал? — спросила я и только потом подумала, что вопрос глупый.

— Тебя увидеть хотел, поговорить, — он погладил меня по растрепанным волосам и посмотрел с грустью. — Всё время думал о тебе, — он вздохнул. — Смешно, конечно, что левая девушка из головы не шла и ни спать, ни жить спокойно не давала.

— Ну, конечно. — Я закатила глаза, а он улыбнулся и вновь погладил по лицу.

— Я серьёзно. Решил не отдавать наше будущее на откуп Судьбе, готов был дежурить под твоей дверью. Но Судьба меня переиграла. Наверное, чтобы не смел сомневаться.

Мы оба замолчали. Мыслей и чувств было так много, а в слова они у нас не складывались. Я не выдержала и погладила Вову по скуле. Как же хотелось касаться его вновь и вновь, целовать, чувствовать кожей…

— Хочешь, я докажу, что я прав и мы просто обязаны быть вместе? — хрипло спросил он и поцеловал ладонь.

— Ну давай, — усмехнулась я.

Вова отпустил мою руку, похлопал себя по карманам куртки, а потом из внутреннего достал паспорт, развернул и гордо сунул мне под нос. Я сначала посмотрела на его фото, а только потом на имя. Владимир Николаевич Правый. Перечитала. Потом ещё раз. И громко рассмеялась. Мне стало понятно, почему его так сильно забавляла моя фамилия и почему он постоянно травил глупые шутки.

— Я же говорил. Мы реально с тобой пара. Ты моя половина. Просто левая.

Я опять рассмеялась.

— Дай ещё посмотреть.

Он протянул мне паспорт. И действительно «Правый». Такое совпадение, наверное, один на миллион, а может, и на сотню миллионов, если не больше.

— Давай рискнём? — тихо спросил Вова. — Не просто так тебе моя шапка понравилась. — Он подмигнул. — А если серьёзно, то, конечно, у нас будут недопонимания и ссоры, но я уверен, мы всё решим. На самом деле, когда встречаешь своего человека, это сразу чувствуешь, дольше не можешь поверить своим ощущениям.

Я закусила щёку. Вова был прав, во всем прав. Наверное, не зря у него такая фамилия. Но в голове всё равно не укладывалось.

— Погоди. — Он вдруг полез в карман куртки и вытащил прозрачный пакетик с сушками в маковой обсыпке. — Это племянницы, но думаю, одну мы взять можем. И так, Стефания Ивановна Левая, согласна ли ты выйти за меня замуж, принять это кондитерское изделие в качестве символа моих серьёзных намерений и обменять на кольцо, как только доедем до ближайшего ювелирного?

Мне пришлось зажать рот рукой, чтобы не ржать на весь салон машины. Трудно представить более оригинальный и нелепый способ сделать предложение, но и отказаться невозможно.

— Принять готова, насчёт обменять ещё подумаю. Может, на память оставлю, внукам показать.

Теперь уже заразительно смеялся Вова. Он торжественно надел мне сушку на палец, потянул к себе и поцеловал. И чем дольше его язык ласкал мой, чем сильнее его губы касались моих, тем правильнее казалось всё происходящее между нами. В конце концов, если человек по фамилии Правый говорит, что верит в нас и наше будущее, разве может он оказаться не прав?

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12