53-й год правления императора Хунъюань, зима.
Зима этого года была особенно холодной. Рано выпал снег, небо затянуло серыми тучами, а императорский дворец окутала дымка.
Император Хунъюань был серьезно болен. Наследный принц быстро справился с государственными делами и отправился во дворец Паньлун, чтобы стоять на страже.
Во время правления императора Хунъюаня император и императрица правили вместе, и мир стал безмятежным. Император Хунъюань передал власть наследному принцу еще десять лет назад, так что некоторое время проблем не будет.
— Как дела?
Принц Сяо Цижуй, одетый в абрикосово-желтые императорские одежды, с тревогой спросил императорского лекаря.
— Императрица не пускает этого слугу, и этот слуга ничего не может сделать... — Лицо императорского врача было бледным.
Император умирал, и если бы они вошли и поставили несколько игл, то, возможно, смогли бы продлить его жизнь еще немного. Но когда императрица увидела, как он достает иглы, он тут же пришел в ярость, выгнал всех из комнаты и не пускал их обратно в течение последних 14-16 часов.
Левый и правый премьер-министры также поспешили во дворец. Чжао Си, левый премьер-министр и императорский наставник наследного принца, который обычно улыбался, сегодня был очень серьезен, глядя на закрытую внутреннюю комнату дворца Паньлун.
— Императрица никого не пускает... вот так... — Цай И, правый премьер-министр, был уже так стар, но его быстрое настроение не изменилось.
Шесть главных министров двора, Цзин Ван, герцог Аньго Лу Цзинь и другие входили один за другим. Во время утреннего заседания суда они услышали новость о том, что император пришел в сознание, и поэтому поспешили туда, но атмосфера во дворце Паньлун была не очень приятной. Раз император очнулся, почему он не созвал министров?
Цзин Ван Сяо Цилинь был младшим братом наследного принца. Его отец, Сяо Чэнцзинь, умерший от болезни несколько лет назад, был младшим братом императора Хунъюаня. Его второй сын носил титул — Цзин Ван. Кроме наследного принца, он имел самый высокий ранг среди всех присутствующих. Все, жаждущие новостей, пришли искать его, но Цзин Ван не имел ни малейшего представления о ситуации.
Им пришлось обратить свой взор на брата императрицы, нынешнего герцога Аньго Лу Цзиня. Тонкие губы Лу Цзиня были точно такими же, как у императрицы, но его глаза и внешность больше походили на глаза его матери. Его глаза были гораздо мягче, чем холодные и острые глаза императрицы. Он обычно улыбался, и это заставляло людей чувствовать близость.
Лу Цзинь почувствовал на себе взгляды окружающих и медленно поднял глаза. В теплых глазах уже не было улыбки. Толпа не могла не дрожать, глядя в эти холодные глаза. Как они могли забыть, что Шицзы герцога Аньго был обучен императрицей Лу, и он был черной лисой в овечьей шкуре. Неужели его можно было использовать для поиска информации?
Глядя на лицо наследного принца, которое было очень угрюмым и мрачным, кроме Правого премьер-министра, который был темпераментным, никто больше не осмелился издать ни звука. Они могли только стоять с опущенными головами и ждать вызова императора или императрицы.
За эти годы методы императрицы Лу были хорошо известны всем. Любой, кто подверг бы опасности императора, точно не остался бы в живых. Теперь, когда император был серьезно болен, Лу Цзин в эти дни был похож на зверя, попавшего в ловушку. Тот, кто осмелится причинить беспокойство в это время, непременно умрет, даже не найдя себе места для погребения.
Во дворце горели цветочные благовония, которые обычно использовали императоры и императрицы, а благодаря каминам было по-весеннему тепло.
Лу Цзин, одетый в ярко-желтый халат, расшитый фениксами, сидел на кровати, держа на руках императора, на котором была только нижняя рубашка, и говорил теплым голосом.
— Чжоюй, как долго я спал? — Лицо Сяо Чэнцзюня было румяным, совсем не похожим на лицо тяжелобольного человека.
— Три дня.
Голос Лу Цзина был немного хриплым, и он некоторое время смотрел на лицо человека, которого держал на руках. Сяо Чэнцзюнь прислонился к руке Лу Цзина и слегка погладил его по теплой груди:
— Ты устал?
— С чего бы мне уставать, если я засыпаю рядом с тобой? — Лу Цзин натянул ярко-желтое одеяло и крепче обнял супруга.
— Я потратил всю свою жизнь на династию Юй, теперь моря спокойны, а реки стабильны. У моих предков не будет стыда, а люди всего мира восхищаются мной, — улыбнулся Сяо Чэнцзюнь и поднял на него глаза, — только долги, которые я должен тебе, никогда нельзя будет вернуть.
Лу Цзин закрыл глаза и достал из халата небольшую бухгалтерскую книгу:
— Если ты не можешь вернуть все в этой жизни, то можешь использовать следующую жизнь, чтобы продолжить возвращать мне долги.
Глаза Сяо Чэнцзюня покраснели, и он зарылся лицом в объятия Лу Цзина.
— В следующей жизни я не знаю, будешь ли ты помнить меня...
— Жди меня на мосту Найхэ, — Лу Цзин нежно поцеловал лоб императора, его голос с каждой минутой становился все более хриплым. — Если кто-то попросит тебя выпить суп Мэн По*, притворись, что пьешь его, и выплюнь.
[Стирающий воспоминания суп Мэн По]
— Хорошо, я не буду пить...— Голос Сяо Чэнцзюня начал дрейфовать, как будто он очень хотел спать.
— Я тоже не буду пить. Неважно, где ты, я найду тебя в наших следующих жизнях, — сказал Лу Цзин и осторожно поцеловал его в лоб. Слезы не переставая падали и мокли на висках императора.
— Эн, я верю тебе...— Сяо Чэнцзюнь почувствовал, что его веки тяжелеют, и ответил в оцепенении. Его глаза становились все темнее и темнее. Он протянул руку и схватил императрицу за руку.
Лу Цзин сжал теплую ладонь, поднес ее к губам и нежно погладил. Он почувствовал, что рука становится все мягче и мягче, словно теряет свою силу, и наконец она безвольно опустилась.
Ошеломленный на мгновение, Лу Цзин медленно опустил голову и посмотрел на императора, мирно спящего в его объятиях. Слабая рука выскользнула из его ладони и внезапно упала на ярко-желтое парчовое одеяло. Его булочка на пару в виде кролика исчезла...
Одной рукой он обхватил щеки императора, погрузившегося в сон, от которого он никогда не проснется. Лу Цзин наклонился, прикоснулся к губам императора и прошептал, словно уговаривая любимого уснуть:
— Юань-лань, подожди меня.
Во внутренней комнате было слишком тихо, что заставило всех за дверью немного встревожиться.
— Бах! Хрустящий звук приземления меча вызвал резкую перемену в лице наследного принца. Он толкнул дверь и ворвался внутрь.
Алое облако и Высшие Небеса были мечами императора и императрицы соответственно. Один — для расширения территории, другой— для защиты рек и гор. Теперь заветный голубой меч Цзюсяо был запятнан кровью и лежал на земле в одиночестве.
— Отец-император! Отец-императрица!
Сяо Цижуй бросился к кровати Дракона и разрыдался.
На 53-м году правления императора Хунъюаня, на седьмой день двенадцатого лунного месяца император скончался. Императрица также приняла мученическую смерть. Вся страна погрузилась в траур.
...........
Год 2018, весна. Ребенок, примерно четырех-пяти лет, растянулся на широкой кровати, надувшись.
— Мяу ~, — сопровождаемый нежным мяуканьем, серебристый кот легко запрыгнул на кровать и закружился вокруг ребенка. Видя, что хозяин не обращает на него внимания, он забрался на спину хозяина и удобно свернулся в кружок.
— Ты действительно хорошо умеешь находить места для отдыха.
Ребенок разинул рот, просто отпустил руку, поддерживающую его голову, и лениво растянулся на кровати. Пара сверкающих холодных глаз была полна меланхолии. Этот ребенок был не кто иной, как Лу Цзин, императрица Лу, которая умерла из-за любви, совершив самоубийство.
Пять лет прошло с тех пор, как он пришел в этот мир, а о Сяо Чэнцзюне не было никаких известий. Когда он впервые попал сюда, он был в замешательстве. До того дня, когда он открыл глаза и увидел знакомое лицо — свою мать, госпожу Сюй, которая уже давно умерла. Может ли быть, что это был Неземной мир, где он мог встретиться со своей давно умершей матерью? А как же тогда Чэнцзюнь?
— Мой дорогой внук...— Как только он услышал старый голос, Лу Цзин поднял глаза и посмотрел на улыбающееся лицо старого герцога Аньго.
Дедушка Лу не носил гуань. Его волосы были коротко острижены, а сам он был одет в какую-то странную одежду и нежно тыкал пальцами в лицо новорожденного ребенка.
Императрица Лу была ошеломлена. Он ударил деда своими маленькими кулачками. Что это за глупости?! Его мать только недавно родила. Как мог свекор зайти в такое время? Какой был бы скандал, если бы об этом стало известно?!
— Йо, ты такой умный, ты заслуживаешь быть моим внуком. — Дедушке Лу было совершенно наплевать на его маленький кулачок, и он наклонился, чтобы поцеловать его.
Императрица Лу была в полном замешательстве.
Факты доказывали, что он действительно перевоплотился. Этот мир был на тысячи лет позже. Династия Юй была давно уничтожена и сменилась несколькими династиями.
О нем были записи в издании о последних 5000 лет. Но за последние тысячи лет все изменилось. Не было династий, с которыми он был знаком. Теперь не было ни императоров, ни герцогов. Семья Лу была семьей, ориентированной на бизнес.
После года адаптации к этому миру и усвоения многих здравых знаний Лу Цзин начал искать своего мужа. Поскольку дед, мать и даже отец Лу Цзяньюя были все те же, то и семья Сяо тоже должна быть.
Факты также доказывали, что на коротких ногах далеко не убежишь.
Семья Лу жила в Цзиньяне. В этом роскошном жилом районе жили самые разные влиятельные люди Цзинчжоу. В районе был аристократический детский сад. Лу Цзин даже видел губернатора Ван Цзяня, который пришел забрать своих детей, и братьев Чжоу с соплями на пол лица, но не видел никого из семьи Сяо.
Лу Цзин наконец попытался расспросить свою мать. Мать ничего не знала, поэтому он пошел спросить у дедушки. Дедушка Лу сказал:
— Семья Сяо, да, они очень богаты по сравнению с нашей семьей Лу. Говорят, что они потомки императоров. Хе-хе, не слишком ли много хвастовства?
— Тогда, есть ли у них дети того же возраста, что и я?
Лу Цзин поспешил перейти к главному вопросу, видя, что его дед все больше и больше отклоняется от темы.
Он обнаружил, что действительно есть дети того же возраста, и Лу Цзин изо всех сил пытался найти информацию об этих детях, но никто из них не был похож на Сяо Чэнцзюня.
Путь к мужу оказался долгим и трудным.
Лу Цзин притянул к себе серебристого кота, который лежал у него на спине, и сильно потер его. Эта кошка была привезена из США, у нее был добрый нрав, и ее было легко гладить.
Она была похожа не на кошку, а скорее на кролика, мягкого и послушного. В момент разочарования Лу Цзин открыл рот и пожевал кошачьи уши. Лу Цзин уныло вздохнул.
Он хотел поскорее вырасти и взять в свои руки семейный бизнес. Только тогда он сможет искать своего Сяо Чэнцзюня по всему миру. Он должен был найти своего Сяо Чэнцзюня, даже если другая сторона не помнила его, это было нормально.
— Цзинъ-эр, — мать толкнула дверь и вошла. Увидев, что он все еще лениво лежит на кровати, она нахмурилась и похлопала Лу Цзина по маленькой попке. — Я же сказала тебе переодеться. Почему ты до сих пор не переоделся? Мы собираемся выйти через минуту.
— Куда мы идем? Почему мы уходим так рано?
Лу Цзин слышал, как мама сказала, что сегодня вечером они пойдут на банкет, но было еще утро. Разве не все банкеты проводились вечером?
— Нам нужно ехать в столицу, — сказала госпожа Сюй, которая была такой же нежной и терпеливой, какой он помнил ее в своих воспоминаниях. Улыбаясь, она взяла маленькую рубашку и брюки для своего сына. — Сын главы семьи Сяо вернулся из США, чтобы возглавить отечественную промышленность, а также привез двух детей примерно того же возраста, что и ты, когда...
— Мама! — Лу Цзин был ошеломлен, даже не обращая внимания на то, что его мать стягивала с него штаны, — ты имеешь в виду, что в семье Сяо есть двое детей, которые только что вернулись в Китай?
Цзиньян находился недалеко от столицы. Не было необходимости лететь на самолете, они могли добраться туда на машине. Его отец, Лу Цзяньюй, и его мать были в машине, а Лу Цзина дедушка потянул за собой, чтобы тот сел в машину.
Лу Цзин не мог слышать, о чем болтал его дедушка. Пара маленьких кулачков были крепко сжаты, а сердце было очень тревожным, постоянно витающим на грани надежды и разочарования.
Белый особняк был построен как маленький дворец и освещен яркими огнями. Зал уже был полон людей, мужчин в костюмах и женщин в великолепных вечерних платьях, их драгоценности сверкали на свету.
Звучала успокаивающая легкая музыка оркестра, люди негромко переговаривались. Атмосфера была очень гармоничной. Лу Цзин, одетый в маленький черный костюм с изящным галстуком-бабочкой, шел рядом с дедушкой.
Как только они вошли в дверь, многие люди подошли поприветствовать дедушку и обменяться с ним любезностями.
Дедушка Лу улыбнулся в ответ и представил всем своего маленького внука.
Семья Лу имела высокий статус в столице и была на одном уровне с семьей Сяо. Спустя некоторое время в зале, молодой патриарх семьи Сяо лично подошел поприветствовать их:
— Господин Лу.
Лу Цзин посмотрел на молодого мужчину перед собой. Он застыл на месте, как будто его поразила молния. Этот человек явно был младшей версией императора Чундэ!
Раздался взрыв аплодисментов:
Хлоп-хлоп.
Император Чундэ быстро подошел к сцене и с улыбкой сказал:
— Спасибо, что посетили сегодняшний банкет. Этот Сяо совсем недавно вернулся домой, и этот банкет совпадает с шестым днем рождения моего сына. Пользуясь случаем, я приглашаю вас насладиться и хорошо провести время сегодня вечером.
Затем, под аплодисменты, два молодых господина семьи Сяо в белых костюмах и серебристо-серых галстуках-бабочках медленно спустились по лестнице.
Ребенок, шедший впереди, выглядел очень нежным и хрупким, с очень холодным и невыразительным лицом. Многие дамы в банкетном зале не могли не воскликнуть от умиления.
Лу Цзин пристально посмотрел на ребенка. Надев маленькие кожаные туфли, ребенок шел уверенно, как будто не спускался по лестнице, а ступал по нефритовым ступеням дворца.
Каждый шаг был наполнен благородным импульсом и аурой, которую невозможно было игнорировать. Под углом, который никто не заметил, он увидел глубокое спокойствие, скрытое в этих больших черных глазах; это было такое спокойствие, которое приобретается и накапливается десятилетиями. Его глаза не обманывали его!
Юаньлань! Это его Юаньлань! Его император Хунъюань!
Прежде чем он успел сделать шаг, его поймал дед.
— Маленькое отродье, не создавай проблем. Дедушка отведет тебя познакомиться с семьей Сяо, а потом ты сможешь поиграть.
Глядя на Сяо Чэнцзюня, который был окружен людьми, Лу Цзин не мог не разрыдаться. Его дедушка действительно был самым лучшим! Он пришел в нужное время. Как только старейшина Лу подошел, толпа сознательно уступила дорогу.
— Пойдемте играть во двор.
Взрослые обменялись любезностями, и Лу Цзин схватил за руку старшего молодого господина семьи Сяо.
— Похоже, эти двое детей хорошо поладили.
Госпожа Сяо, которая была одета в королевское синее платье, сказала с улыбкой. Она была очень красива, но не властна, как наложница Чэнь. Она была биологической матерью двух молодых господ из семьи Сяо. Лу Цзин догадался, что в прошлой жизни она могла быть наложницей Шу.
— Давайте, играйте сами.
Дедушка Лу махнул большой рукой и отпустил их играть.
Старший молодой господин Сяо промолчал и позволил Лу Цзину взять его за руку и вывести. Второй молодой господин Сяо, которому было всего четыре года, невинно моргнул, а затем схватил одежду брата и вышел вместе с ними.
Во дворе был очень широкий открытый бассейн. Двое сидели у края бассейна и пристально смотрели друг на друга.
Лу Цзин хотел что-то сказать, но боялся разочароваться. А вдруг Сяо Чэнцзюнь его не помнит? Поджав губы, Лу Цзин сжал его маленькую мягкую руку:
— Меня зовут Лу Цзин, а как зовут тебя?
Рука старшего молодого мастера Сяо слегка дрогнула, а другой рукой он достал из кармана красиво упакованную конфету:
— Я подарю ее тебе.
Голос был мягким и нежным но с чувством достоинства. Лу Цзин поднял голову и посмотрел на него.
— Меня зовут Сяо Чэнцзинь, а моего брата зовут Сяо Чэнцзюнь. Второй молодой мастер Сяо, все еще сжимая одежду своего брата, сказал молочным голосом.
— Чэнцзюнь, какое хорошее имя, я думал, что тебя зовут Юаньлань, — сказал Лу Цзин, его глаза наполнились слезами.
Тело ребенка было склонно к слезам, и в этот момент ему действительно хотелось плакать.
Сяо Чэнцзюнь был шокирован, он уронил конфету, которую держал в руках, протянул свою короткую руку и обнял Лу Цзина:
— Чжоюй, это действительно ты....
— Я же сказал тебе, я обязательно найду тебя.
Лу Цзин крепко обнял мягкое маленькое тело, потираясь о розовое личико.
— Эм, я поверил тебе.
Суровый император Хунъюань не мог сдержать покраснения глаз в этот момент.
Сяо Чэнцзинь смотрел, как двое старших детей обнимают друг друга, и почесывал свою маленькую умную голову. Он не понимал, что происходит.
Дул весенний ветерок, овевая поверхность светло-голубой воды в бассейне, вызывая рябь. Легкий ветер набирал скорость и искажал поверхность воды. Прекрасная жизнь только началась. Бедный младший брат был отослан в сторону, чтобы поиграть с водой в одиночестве.
Они обменивались друг с другом информацией, которую собирали годами. Как ни странно, все люди, которых они знали в этом мире, были знакомы с ними раньше, но все забыли прошлое, и только они двое помнили все.
— Может быть, ты действительно не пил суп Мэн По? — с улыбкой сказал Лу Цзин.
— Я не знаю, что случилось, я закрыл глаза, а когда открыл их, то оказался в этом мире, — нахмурился Сяо Чэнцзюнь. — Как ты умер? Хорошо ли к тебе относились потомки семьи Сяо?
Император Хунъюань всегда боялся, что после его смерти семья Сяо будет плохо относиться к императрице Лу. Династия всегда управлялась совместно императором и императрицей. Он даже не стеснялся отдавать военную власть императрице, как ослепленный император, только чтобы императрица никогда не подвергалась издевательствам.
— Э...— Лу Цзин склонил голову с угрызениями совести.
В те дни, когда император Хунъюань был болен, он неоднократно просил Лу Цзина жить хорошо, но вместо этого Лу Цзин совершил самоубийство, перерезав себе шею через несколько мгновений после смерти императора. Сяо Чэнцзюнь нахмурился, ущипнул Лу Цзина за подбородок и заставил его повернуть голову:
— Что, черт возьми, происходит?
Глядя на мягкого и липкого молодого мужа перед собой, который сделал серьезное лицо, Лу Цзин не мог не рассмеяться вслух и переместился, чтобы поцеловать собеседника в губы:
— На этот раз мы наконец-то встретились раньше.
— Не меняй тему.
Сяо Чэнцзюнь не собирался его отпускать. Выросший в США, он наконец-то нашел книгу по истории о династии Юй. В учебниках истории было написано, что императрица Лу была похоронена вместе с императором. Он ясно помнил, как разозлился, когда увидел это предложение: как эти люди смеют так обращаться с его Чжоюем?!
Лу Цзин вздохнул и с горькой улыбкой сказал:
— Тебя не было. Как я мог жить дальше без тебя?
Он все еще помнил ту мучительную боль, которую испытывал, видя, как его возлюбленный умирает у него на руках.
Дикий гусь потерял свою подругу и умер в трауре. Сяо Чэнцзюнь ослабил хватку на подбородке другого и облегченно вздохнул.
— Забудь об этом, я знал это...
— Хи-хи...— Лу Цзин с улыбкой наклонился и лег в мягкие объятия своего мужа. Он глубоко вздохнул, чистое и теплое маленькое тело с неповторимым молочным ароматом ребенка не позволяло устоять, и он не мог не тереться о другого снова и снова.
Сяо Чэнцзюнь позволил ему подурачиться, протянул руку и потрепал его пушистую головку:
— Как сейчас живет семья Лу?
— В эту эпоху наша семья — честные бизнесмены и не воюют. Старик в добром здравии. Мне не нужно о нем беспокоиться.
Лу Цзин зевнул. Он так нервничал всю дорогу, а теперь, когда беспокойство улеглось, почувствовал сильную усталость. Детские тела были очень хрупкими.
Сяо Чэнцзюнь слегка кивнул:
— Глава семьи Сяо — Тайцзун, и его здоровье не так хорошо, как раньше, поэтому он заставил отца вернуться в страну.
После династии Юй прошло уже несколько тысяч лет. Даже деление на внутренние государства и уезды было почти таким же, как при династии Юй. У каждого государства был свой губернатор и единый президент, но он менялся каждые четыре года и не был наследственной должностью.
Семья Сяо была основана в середине индустриального века, за прошедшее столетие она накопила много власти и построила прочный фундамент. Семья переехала в Соединенные Штаты, но ее основой по-прежнему был Китай.
Патриарх попросил своего сына вернуться на родину, чтобы возглавить основную промышленность и занять пост главы рода. Однако теперь наследование не практиковалось. Все прямые потомки в клане имеют право быть главой клана.
— Э... Текущая ситуация твоего отца...— Лу Цзин чувствовал себя немного неловко и не знал, как обратиться к отцу Сяо Чэнцзюня, которого называли Императором и Поздним Императором.
Сяо Чэнцзюнь холодно усмехнулся:
— У моего дедушки есть два брата, и с этими дядями нелегко ужиться.
Возвращение их семьи в Китай на самом деле было испытанием. Европейский и североамериканский рынки были отданы двум дядям, чтобы посмотреть, чего они смогут достичь за короткий промежуток времени. Победил бы лучший. Если бы они не смогли показать хорошие достижения даже при поддержке дедушки, то им было бы трудно получить должность Патриарха.
— Ты собираешься помочь ему? — Лу Цзин сел и слегка нахмурился.
— Я все еще ребенок. Как я могу помочь? Сяо Чэнцзюнь посмотрел на него.
Лу Цзин неловко почесал нос. Он забыл об этой важной вещи. Для них самым важным было приспособиться к миру и не выдать себя. Кроме того, он видел «добродетель и талант» императора Чундэ в их предыдущей жизни. Без абсолютного права наследования ему будет очень трудно. Лу Цзин сменил тему и спросил,
— Госпожа Сяо, она наложница Шу?
Когда Сяо Чэнцзюнь услышал эти слова, на его лице тут же расцвела улыбка, и он слегка кивнул. Благодаря современным медицинским технологиям, хотя его мать сильно истекала кровью, когда рожала Сяо Чэнцзюня, ее удалось спасти переливанием крови, и серьезных проблем не было.
— Это хорошо, — Лу Цзин тоже улыбнулся, и его два красивых глаза превратились в маленькие полумесяцы.
Сяо Чэнцзюнь посмотрел на императрицу, которая уменьшилась до размеров маленького ребенка, и почувствовал, что у него чешутся руки. Он протянул руку, чтобы ущипнуть собеседника за щеки. Они были мягкие и гладкие.
— Кстати, ты встречался с императрицей-отцом в эту эпоху?
Он не встречался с Цзи Жуо в Соединенных Штатах. Мать Сяо Чэнцзюня, Му Жун, была первоначальной женой его отца.
— Да, я видел его, — сказал Лу Цзин, позволяя Сяо Чэнцзюню вытянуть лицо, и улыбка натянула уголки его рта, — его дом находится в Минчжоу.
В канун прошлого Нового года Лу Цзин последовал за матерью в дом своего деда в Линнане. Как второй сын семьи Цзи, Цзи Жуо пришел вручить им новогодние подарки и подарил Лу Цзину большой красный конверт, но, очевидно, он не помнил прошлого.
Однако его второй дядя оставался все тем же никчемным человеком. Казалось, он совсем поглупел, когда увидел Цзи Жуо. Говорили, что семья Цзи и семья Сюй недавно разрабатывали совместный проект, и Сюй Чэ вызвался его выполнить. Пока они разговаривали, у входа возникла суматоха.
— Мисс, вы не можете войти без приглашения.
Швейцар в униформе с белыми перчатками покорно остановил женщину в ярко-красном вечернем платье.
— Я Чэнь Синь. Посмотрите на меня, — женщина, называвшая себя Чэнь Синь, высокомерно подняла подбородок.
— Мы с президентом Сяо старые друзья. Какое приглашение мне нужно?
Швейцар, естественно, знал этого человека. Чэнь Синь была популярной женщиной-звездой в индустрии развлечений.
— Мама, почему ты еще не можешь войти? — Чэнь Синь привела маленького мальчика, также одетого в костюм, который выглядел примерно того же возраста, что и Сяо Чэнцзинь.
— Тогда, пожалуйста, подождите минутку.
Послушный швейцар все еще не собирался впускать людей. Телохранитель, окружавший Чэнь Синя, был нетерпелив. Телохранитель перехватил руку швейцара, и женщина воспользовалась случаем, чтобы взять ребенка.
Они вдвоем услышали шум в зале для вечеринок и спрыгнули с шезлонгов. Сяо Чэнцзюнь поднял своего младшего брата, который лежал у бассейна и играл с водой, и встал рядом с Лу Цзином. Их глаза были холодными, потому что они увидели внешность женщины.
У женщины были приподнятые брови, красные губы, каштановые волнистые волосы, обворожительное тело. И хотя она сильно изменилась, Сяо Чэнцзюнь с первого взгляда узнал в ней Чэнь Гуйфэй, женщину, которой император Чундэ благоволил двадцать лет и в конце концов задушил собственными руками.
Охранник уже сообщил об этом владельцу дома, отцу Сяо Чэнцзюня, императору Чундэ. Теперь его звали Сяо Чжэньбан. Услышав слова охранника, он поспешно вышел и встретился с Чэнь Синь.
— Брат Чжэньбан, — Чэнь Синь взяла ребенка на руки и с улыбкой подошла к нему.
Когда Сяо Чжэньбан увидел ребенка, его лицо изменило цвет, а гнев нарастал. Он схватил Чэнь Синь за руку и холодно сказал:
— Что ты здесь делаешь? Уходи скорее.
— Почему я не могу привести своего ребенка, чтобы поздравить старшего молодого господина с днем рождения? — Чэнь Синь непринужденно улыбнулась.
Три человека, притворявшиеся играющими в углу, холодно смотрели на разыгрываемый фарс. Невозможно было ошибиться, ребенок был Сяо Чэндуо. Во времена династии Юй его воспитывали на улице, так как он был сыном наложницы. В современном мире у этих двух людей был роман, и у них родился незаконнорожденный сын.
— Брат, кто это? — Хотя Сяо Чэнцзинь был маленьким, он был все тем же Сяо Чэнцзинем, который обладал эйдетической памятью. Он умел читать в три года и писать стихи в пять лет. Он не шумел, но тихо спросил на ухо брату.
— Тсс, пойдем в дом. — Сяо Чэнцзюнь усмехнулся, похлопал брата и потянул его вверх. Независимо от того, что сегодня делал император Чундэ, трое детей вернулись в оживленный банкетный зал.
— Похоже, тут много проблем.
Лу Цзин взял мягкую руку своего мужа, похожую на маленькую кроличью булочку, и сжал ее. Это был император, о котором он мечтал с юности, и теперь он наконец-то мог прикоснуться к нему.
— Это все мелочи, — Сяо Чэнцзюня это мало волновало, он отстранил Лу Цзина, наполовину таща брата на руках, и отошел в более тихий угол, — ваша семья все еще воспитывает шестнадцать охранников Юнь?
Лу Цзин был ошеломлен на мгновение, прежде чем ответить:
— Да, это правда.
Говоря об этом, Лу Цзин был немного смущен. Даже в очень мирную эпоху семья Лу не была полностью беззаботной. Как и в прошлой жизни, его дед воспитывал шестнадцать Юнь даже в эту эпоху.
Однако теперь имя изменилось и их стали называть Юйинь. Он не знал, откуда у дедушки Лу столько сирот. Он почти подозревал, что его дедушка был торговцем людьми.
— Нам сейчас не хватает людей, одолжи мне сначала несколько из них, — прошептал Сяо Чэнцзюнь.
В семье Сяо сейчас было неспокойно, он должен был защищать мать и брата и намеревался заняться антикварным бизнесом. Но поскольку его нынешнее тело все еще было телом ребенка, делать что-либо было неудобно.
— Боюсь, это невозможно, — угрюмо улыбнулся Лу Цзин, — им всего пять или шесть лет.
Сяо Чэнцзюнь был ошеломлен. Как он мог забыть об этом!
Глядя на унылое выражение лица белого и нежного императора, Лу Цзин вдруг почувствовал, что его сердце царапают кошачьи когти, оно очень чесалось. Он наклонился, чтобы поцеловать его.
— Во что ты играешь?
Маленькая девочка в белом кружевном платье принцессы подошла и спросила. У нее было надменное выражение лица, и выглядела она лет на семь-восемь.
Сяо Чэнцзюнь нахмурился. Хотя женщины здесь были немного смелее, чем в династии Юй, но воспитание было намного хуже. По его мнению, невежливо было проявлять инициативу и заговаривать с мужчинами в общественных местах.
Лу Цзину показалось, что девушка выглядит очень знакомой, но он не мог вспомнить, кто она. Увидев ее властный вид, он был очень недоволен. Он поднял брови и сказал:
— Мы играем в «поймай птенца».
— Что такое «поймать птенца»?
Мать велела девочке подойти поближе к молодому господину семьи Сяо. Хотя ее не интересовала ловля цыплят, она все равно спросила.
— Вот как, — сказал Лу Цзин, положив руку на основание бедра Сяо Чэнцзюня и потрогав маленький комочек мягкой плоти через штаны, — ты собираешься играть?
Сяо Чэнцзюнь мгновенно покраснел, яростно посмотрел на него, поднял руку и похлопал по пухлой ладони.
Маленькая девочка на мгновение была ошеломлена. Ребенок не совсем понимал, но интуиция подсказывала, что это плохо. Она подумала, что если она будет играть с ними, то и ее будут так трогать.
Поэтому она испугалась, развернулась и убежала.
— Козел, прекрати!
Сяо Чэнцзюнь протянул руку, чтобы побить его, но Лу Цзин схватил его за запястье.
— Император здесь еще так мал. Как этот министр будет служить императору в постели в будущем? — беспомощно сказал Лу Цзин, обнимая мягкого императора и лаская его.
Пока он забавлялся, в зал большими шагами вошла Чэнь Синь в ярко-красном платье, за ней следовал взволнованный Сяо Чжэньбан. После входа в зал все взгляды публикибыли устремлены на них, и Сяо Чжэньбан уже не мог отвести взгляд.
Он повернулся и заговорил с другими, как будто ничего не произошло. В глазах Чэнь Синь мелькнуло самодовольство, когда она взяла Сяо Чэндуо за руку и пошла в сторону, где собралась группа жен.
— Брат, смотри, — Сяо Чэнцзюнь потянул за угол пальто своего брата и протянул свою маленькую руку в направлении Чэнь Синь.
Сяо Чэнцзюнь посмотрел вверх, слегка нахмурился и позвал эконома:
— Дядя Чан, отведи Чэнцзиня наверх.
Дядя Чан выглядел точно так же, как Чан Энь в своей прошлой жизни. Лу Цзин не мог не посмотреть на нижнюю часть тела Чан Эня и не спросить, был ли он евнухом.
Чан Энь необъяснимо почувствовал легкий холодок внизу, подхватил Сяо Чэнцзиня и быстро пошел наверх. Сяо Чэнцзюнь протащил свою императрицу сквозь толпу к дивану, где находилась его мать.
— Чэнцзюнь и Сяо Цзин хорошо проводят время, — улыбнулась Му Жун, пригласила двух детей сесть рядом с ней и сказала матери Лу Цзина: — Этот ребенок очень симпатичный.
— Он очень непослушный, он задирает всех детей в детском саду, почему он сегодня так хорошо себя ведет? — Миссис Лу похлопала по месту рядом с собой и попросила Лу Цзина подойти. Малыш притворился, что не видит ее, сжимал маленькую руку Сяо Чэнцзюня и радостно играл.
— Это госпожа Сяо, верно? — Чэнь Синь подошла, улыбаясь.
Му Жун посмотрела на нее, ее глаза были холодными, но ее лицо было спокойным:
— Почему госпожа Чэнь здесь?
Она сказала вежливо, с улыбкой на лице, но она вовсе не собиралась позволить ей сесть.
— Сегодня день рождения старшего молодого господина, поэтому я привела Чэндуо, чтобы он присоединился к веселью.
Не дожидаясь, пока ее усадят, Чэнь Синь села на диван, ее очаровательная фигура была обтянута облегающим платьем с большим открытым лифом, обнажающим половину ее груди, что заставило нескольких жен нахмуриться.
Все дамы, которые с достоинством сидели на диване, были из солидных семей, и им не было дела до таких звезд.
Лу Цзин пощипал ухо Сяо Чэнцзюня:
— Эта тупая дыня все еще такая добродетельная, я помогу тебе преподать ей урок.
Сяо Чэндуо всегда был тупым и глупым. Позже семье Чэнь не удалось захватить дворец. Сяо Чэнцзюнь не стал его убивать, разжаловал до простолюдина и выгнал из Дворца.
— Не волнуйся,— Сяо Чэнцзюнь сжал ладонь и посмотрел на мать.
Он плохо помнил наложницу Шу. После того, как он поладил с ней за последние несколько лет, он чувствовал, что она не была слабой и беззащитной женщиной, и он планировал подождать и посмотреть, что произойдет.
— Спасибо, госпожа Чэнь, что присоединились к нам. Пришло время разрезать торт. Будет лучше, если я попрошу мисс Чэнь спеть поздравительную песню.
Му Жун даже не посмотрела на маленького мальчика, сидящего рядом с Чэнь Гуйфэй, вместо этого она опустила глаза, чтобы привести в порядок маленький галстук-бабочку Сяо Чэнцзюня.
— Чэнцзюнь, возьми Сяо Цзина, чтобы разрезать торт.
— Я впервые вижу, как международная звезда поет песню на дне рождения, и пение мисс Чэнь, должно быть, очень прекрасно.
Миссис Лу сказала с легкой улыбкой, вроде бы хваля другую сторону, но на самом деле блокируя слова отказа Чэнь Синь. Эти два человека подмигнули друг другу. Конечно, независимо от эпохи, борьба женщин никогда не прекращалась.
Двое детей поднялись рука об руку, чтобы зажечь свечи, а Чэнь Синь заставили выйти на сцену и спеть глупую песенку, прежде чем она успела что-то сказать.
— Йоу, господин Сяо действительно пригласил Чэнь Синь спеть песню на день рождения. Это очень щедро, хахаха.
Мужчина средних лет, который разговаривал с Сяо Чжэньбаном, увидев Чэнь Синя на сцене, сразу же рассмеялся и громко воскликнул.
Сяо Чжэньбан жестко рассмеялся, и все радостно заговорили об этом. Все говорили, что президент Сяо очень ценит молодого господина.
Чэнь Синь была так зла, что чуть не отломала хрустальную ножку бокала в своей руке. Она не могла вести себя вызывающе, но ее лицо было совершенно неприглядным.
Двое детей на сцене, не обращая внимания на лицо Чэнь Синь, с радостью зажгли свечи. Свет погас, свечи мерцали, отражая два юных лица.
— Загадай желание, — мягко сказал Лу Цзин.
Сяо Чэнцзюнь взял его за руку и медленно закрыл глаза, желая, чтобы они могли быть вместе всегда. Одной жизни было недостаточно, и даже двух жизней было мало. Он просто надеялся, что они никогда не расстанутся.
Если я буду загадывать это желание каждый год в будущем, может быть, когда моя жизнь закончится в этой жизни, я смогу встретить тебя в следующей.
Неважно, насколько сложными будут обстоятельства, если ты будешь там со мной, это будет рай.
КОНЕЦ
____________
Или начало... кажется, у этой любовной истории просто не может быть конца.
Последние комментарии
2 часов 52 минут назад
2 часов 53 минут назад
14 часов 16 минут назад
14 часов 17 минут назад
16 часов 18 минут назад
16 часов 20 минут назад