Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее [Николай Андреевич Мудрогель] (fb2) читать постранично

Николай Андреевич Мудрогель
Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее

Воспоминания

С. В. Малюгин. Портрет Н. А. Мудрогеля. 1925.

ОТ РЕДАКЦИИ

Это второе, исправленное, издание воспоминаний Н. А. Мудрогеля «Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее». Впервые они были опубликованы в седьмом номере журнала «Новый мир» за 1940 год. Литературная обработка их принадлежала писателю С. А. Яковлеву. Отдельной книгой воспоминания вышли в свет в издательстве «Художник РСФСР» в 1962 году.

Текст печатается по авторской рукописи и является более полным по сравнению с журнальной публикацией. Подготовка текста, предисловие и примечания принадлежат Е. В. Сильверсван, много лет проработавшей главным хранителем Государственной Третьяковской галереи.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Николай Андреевич Мудрогель [1] (1868 - 1942) - один из немногих сотрудников Третьяковской галереи, первые шестнадцать лет работы которого прошли в ближайшем общении и под непосредственным руководством самого ее основателя - Павла Михайловича Третьякова.

Поступив в галерею пятнадцатилетним мальчиком, Мудрогель ко времени смерти П. М. Третьякова уже являлся опытным, прошедшим прекрасную музейную выучку техническим работником, хорошо усвоившим всю сложную специфику музейного дела.

Живя с раннего детства постоянно в доме Третьяковых и работая с юных лет в том окружении людей и событий, среди которых росло и формировалось собрание галереи, он имел возможность в качестве близкого свидетеля наблюдать жизнь и деятельность П. М. Третьякова, а также всю окружающую его обстановку.

От автора этих записок, конечно, нельзя требовать глубоких выводов и правильных оценок всего того, чему он был свидетелем, так как он почти не получил образования и не обладал достаточно широким кругозором. Кроме того, работая над своими воспоминаниями уже в очень преклонных годах, Мудрогель не всегда был точным и объективным в освещении отдельных фактов и событий. Поэтому фактическая сторона записок потребовала и дополнительной проверки, и больших уточнений.

Тем не менее воспоминания Мудрогеля ценны и интересны, как живой документ, как страница истории галереи, и, читая их, нельзя не отдать должное большой наблюдательности автора, его умению остановить внимание читателя на наиболее интересных происшествиях, дать в метких описаниях замоскворецкого купеческого быта того времени нужный фон, на котором особенно ярко выделяется необычная личность П. М. Третьякова и значительность его собирательской деятельности. П. М. Третьяков твердо верил в необходимость и важность своего дела для развития русской культуры, для просвещения народа. Эту большую заслугу П. М. Третьякова перед родиной и обществом Мудрогель сумел понять и по-настоящему оценить.

Личность создателя галереи, П. М. Третьякова, предстает перед читателем во всей ее многогранности и разносторонности; выявляются некоторые дополнительные подробности его отношения к своим коллекциям.

Перед нами, с одной стороны, деловой человек, хороший хозяин, не склонный зря бросать деньги, очень ценящий свое время и труд, с другой стороны - человек исключительной целеустремленности, готовый во имя идеи создания народной галереи русского искусства не считаться ни с какими затратами времени, труда и денег.

Мягкий и отзывчивый в обычной жизни и в своих повседневных отношениях с людьми, П. М. Третьяков делается строгим, взыскательным и твердым, не допускающим никаких компромиссов в вопросах, касающихся непосредственно интересов собрания, его дальнейшего развития, пополнения и сохранности входящих в него произведений.

Из отдельных приводимых Мудрогелем высказываний П. М. Третьякова, из ряда упоминаемых в записках фактов видно, что тот не ограничивался только собирательством. Его глубоко волновали и заботили вопросы лучшего сохранения произведений, связанные, в первую очередь, с их консервацией, а затем с работами по их реставрации. Здесь для Третьякова были одинаково важны и сложные проблемы влияния на художественные произведения света, температуры, состава воздуха, и лучших методов ухода за ними, их уборки, правильного хранения в фондах, упаковки, перевозки и т. д. Он сам разработал инструкцию по работе и обращению с экспонатами и строго следил за выполнением ее техническими работниками.

Приводимые автором записок отдельные случаи мелкой реставрации, производившейся самим П. М. Третьяковым, действительно имели место и находят подтверждение в переписке П. М. Третьякова с И. Е. Репиным.

В записках, несмотря на присущую автору, как это указывалось выше, некоторую упрощенность и узость толкований событий и фактов, хорошо передана общая атмосфера, царившая в доме Третьяковых. Бесхитростно рассказывает Мудрогель о музыкальных вечерах и литературных чтениях, о