Blue rose (СИ) [Nietz_she] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

***

- Я до сих пор не могу поверить, что мы и правда это делаем.

И этой фразой Донхун, пожалуй, выразил мнение каждого из трех друзей, идущих сейчас неподалеку от него через густой и довольно темный лес.

Чан, пребывавший до этого в довольно хорошем расположении духа, мгновенно опустил глаза в пол и поджал губы. Сэюн глубоко вздохнул, и уже был готов в тысячный раз начать извиняться перед своими друзьями, но тут в разговор вмешался Джун, который, в отличие от своего обычного состояния, почти все время хранил молчание.

- Значит начинай верить и шагай вперед, ни к чему сейчас тратить силы на пустые разговоры, - произнес он тихо, вкрадчиво и назидательно.

- Ну, ребята-а-а… - обиженно протянул Чан, звуча при этом крайне по-детски, но будучи серьезно обиженным на то, как все себя сейчас ведут по отношению к Сэюну.

- Просто!.. - Донхун прервал сам себя, вздохнул и потер уставшие глаза большим и указательным пальцами, - Просто, пока еще не поздно… я хочу убедиться, что мы действительно продумали все варианты, и другого выхода точно нет.

- Мы почти двое суток сидели и обсуждали это, как думаешь, есть ли хоть малейший шанс, что мы что-то упустили?

Между друзьями повисло напряженное и в какой-то мере даже обременяющее молчание. Оно не нарушалось ничем, и им всем стоило обратить внимание на то, что лес, по которому они шли вот уже час с лишним, был непривычно тих. Но за гулом размышлений, за волной из мыслей, что с каждым новым витком рисковала превратиться в девятый вал, они уже не замечали ничего важного.

Сэюн не мог отделаться от одной, но самой раздражающей мысли: что все, что они сейчас делают – это огромная ошибка.

Ровно пятнадцать лет назад его отец, радиотехник, возможно, работавший на военных, пропал. Последний раз, когда он его видел, был его десятый день рождения. Он тогда отказался от всего, что ему предлагала мама: поход в лес, кафе, боулинг, пейнтбол, - все это хоть и казалось маленькому Сэюну заманчивым, но гораздо более интересным было то самое заветное обещание отца, данное ему еще очень давно, что, когда он станет взрослым, то отец обязательно возьмет его к себе на работу и покажет там все.

Незадолго до этого Сэюн таки смог собрать своего первого робота и с гордостью предоставил результаты отцу, на что тот сказал, что он уже настоящий взрослый специалист. И вот, в тот самый день X, Сэюн проснулся ни свет ни заря, ожидая, что придет отец и заберет его в заветный и такой манящий мир радиоволн.

Отец пришел только к трем часам ночи. Сэюн с красными глазами, успевший выплакать все слезы, вскочил и помчался на звук открывающего замка, чтобы с разбегу кинуться ему на шею. Отец был рад его видеть, он со всей силы обнял мальчика, так, что ему стало даже чуть-чуть больно. И лишь когда он отстранился, чтобы взглянуть на сына, тот заметил, насколько измученно его отец выглядел.

Потерянный взгляд и огромные мешки под глазами говорили о том, что он не спал как минимум дня четыре, а то и все пять. Он достал из кармана маленькое радио, черно-белое, прямо, как ему нравилось. Сказал, что это подарок, и пообещал связаться с ним по нему при первой же возможности. И дал задание охранять этой ночью маму, потому что на них могут напасть злые духи. Сэюн пообещал в ответ, что, конечно же, он будет охранять маму, но ничего кроме этого сказать уже не успел, потому как отец исчез за дверью так же стремительно, как и появился. И с тех пор он больше никогда его не видел.

Он не рассказывал об этом никому, и почему-то упорно продолжал периодически включать свое маленькое радио в надежде, хотя, на самом деле, даже без надежды получить от отца весточку. И вот, две недели назад, в свой двадцать пятый день рождения, завалившись после бара домой, вися на шее поочередно у каждого из своих трех друзей, он услышал, как из его спальни доносились звуки радиопередачи, чем-то напоминающие азбуку Морзе.

Он пулей кинулся к приемнику и стал записывать то, что слышал, и по итогу оказался прав. Это оказались координаты, зашифрованные в замысловатую комбинацию из «тире» и «точек». Друзья в этот момент смотрели на него как на сумасшедшего. Он и сам чувствовал, что потихоньку сходит с ума. Ему пришлось рассказать им все, что он так долго хранил в тайне, держал в себе, охранял словно самый страшный секрет. Он видел по глазам, что они ему не поверили. Он очень удивился, когда они сказали, что пойдут за ним хоть на край света.

И сейчас, в двух часах езды от города и часе ходьбы через густой лесной массив, они, наконец, подбираются к заветной цели. Ни на одной карте на месте полученных Сэюном координат нет ничего. И, возможно, он даже обрадуется, если так оно и будет. Он просто рад, что делает это не один.

Больше всего его поддержал Джун. Его отец умер от болезни пять лет назад, поэтому он прекрасно понимает каково это - ждать родителя, который уже никогда не придет. Донхун же, наоборот, был против больше всех. Но и он не выдержал под натиском аргументов Джуна. Сам Сэюн этого не слышал, но Чан ему проговорился, что подслушал их разговор, и Джун сказал Хуну, что, если бы он получил письмо от отца (тот очень сильно любил их писать), в котором он просит приехать за ним, то ему было бы плевать на то, что он сам лично его похоронил, он бы поехал и все.

Донхун, который был с Джуном на протяжении всего того времени, пока болел его отец, прекрасно помнил, как ему было тяжело, и не стал более спорить.

Группа друзей продолжала на автомате идти вперед, ведомая Донхуном, периодически сверявшимся с картой. Сэюн, не желая или даже не будучи способным поднять взгляд, тщательно изучал свои ботинки, ветки и шишки, пока его монотонную деятельность не прервал голос друга.

- Блять… Все-таки что-то там есть… - произнес Донхун, замирая на месте с зажатым в руке коммуникатором. Крайне редко можно было услышать из его уст что-то грубее лексики, связанной с обитателями подземного мира, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

Все четверо путешественников замерли, выйдя к огромному монолитному каменному забору, украшенному сверху колючей проволокой.

- Господи, это что вообще такое? – заволновался Джун, сделав пару шагов вперед, чтобы подойти к Хуну. Он попытался заглянуть в его коммуникатор, облокачиваясь на его плечо, хотя сделано это было скорее, чтобы дать отдохнуть его уставшим ногам, нежели чем действительно получить лучший обзор карты. Сам Донхун, конечно же, был не против.

- Получается, мы дошли? Мы на месте? Это что, военная база какая-то? – Чану все всегда было интересно больше, чем всем остальным, и он, оставляя друзей позади, побежал изучать новую локацию.

Джун и Донхун одновременно взглянули на него с долей волнения, но потом поддались собственному любопытству и уткнулись в карту.

- Координаты совпадают, так что да, мы на месте… - негромко произнес Хун, как бы обращая свои слова исключительно Джуну, - но…

- Но тебя крайне смущает это сооружение, которого нет ни на одной карте? – договорил он за своего друга.

- Именно, просто… Оно же огромное, посмотри.

- Наверняка секретное.

- Наверняка. А это значит, что нам не следует к нему даже на пушечный выстрел подходить!

- И тем не менее, мы подошли, и нас даже никто не остановил.

Находясь все это время в непосредственной близости к другу, Джун улыбнулся, произнося последнюю фразу, чем полностью обезоружил своего собеседника.

В то же время Сэюн, на секунду забыв о существовании своих друзей, уставился на массивное сооружение перед собой. Может ли быть так, что его отец там, за этим забором? Он все никак не мог понять, рад он тому, что они в итоге что-то нашли, или нет? Он вздохнул, опустился на траву и прислонился спиной к дереву, позволяя своим ногам отдохнуть после долгого пути, и краем уха прислушиваясь к тому, что о чем говорят Джун и Донхун.

- Ребята! Идите все сюда, я нашел вход! – откуда-то издалека до них донесся радостный голос Чана, и все трое одновременно обернулись сначала на источник звука, а затем взглянули друг на друга.

Донхун с Джуном сразу же отправились вслед за голосом младшенького, а Сэюну пришлось со вздохом подниматься на ноги, опираясь на ствол дерева, как на единственную опору в своей разваливающейся жизни.

- Смотрите, - Чан указал пальцем на небольшой, практически незаметный из-за наброшенных на него веток подкоп, ведущий куда-то за забор, - тут можно пролезть! М-м-м, наверное…

Он почесал затылок и отошел на пару шагов назад, чтобы дать друзьям поближе рассмотреть свою находку.

- А это пиздец как опасно, - мгновенно резюмировал Хун, скрещивая руки на груди, - я туда никому лезть не позволю.

Однако, наткнувшись на три пары глаз, уставившихся на него с долей скептицизма, досады и смирения, он застонал и продолжил:

- Парни, серьезно! Давайте хотя бы для приличия поищем другой вход!

- Давайте! – мгновенно отозвался Чан, вновь обретая свое жизнерадостное мироощущение, - Мы с Сэюном пойдем направо, а вы идите налево. Если что найдем, свяжемся!

И с этими словами он схватил вышеупомянутого друга за руку и буквально потащил вперед. А оставшимся двоим ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и двинуться в противоположную сторону.

Спустя примерно минуту ходьбы, Чан, все еще не желая отпускать руку Сэюна, оглянулся назад, чтобы убедиться, что они ушли от своих товарищей на приличное расстояние, чтобы до их ушей не дошли отголоски того, что он хочет сказать.

- В общем, извини, что так резко выдернул тебя. Я подумал, что тебя нужно избавить от этой занудной атмосферы, которую создают эти двое. Они там, видимо, на своей волне.

- Да без проблем, - улыбнулся Сэюн, поддаваясь жизнерадостности своего друга, - я рад, что вы все здесь, и меня ничего не напрягает.

- Ну, ладно… - ответил ему Чан, не до конца, однако, поверив в его слова. Он отступил на полшага назад и поудобнее перехватил его ладонь, переплетая с ним пальцы и выдавая ему самую лучшую улыбку, на которую был способен.

За то непродолжительное время, пока парни, разделившись на две группы, шли вдоль казавшегося им бесконечным забора, они практически не разговаривали друг с другом. Донхун был занят изучением карты местности, Джун в который раз просматривал всю найденную ими информацию об особенностях местной флоры и фауны, Сэюн был погружен в свои мысли, а Чан старался его не беспокоить. Спустя примерно десять минут они вышли друг другу навстречу.

- Ну, что, нашли что-нибудь? – выкрикнул им Джун издалека, как только их завидел.

- Нет, ничего. У вас что, тоже? – отозвался Чан, переходя на бег, и вскоре оказываясь рядом с друзьями. Сэюн последовал его примеру и тоже набрал скорость.

- Вы не натыкались на какой-нибудь вход или ворота, или хотя бы дверь? - хмурясь, поинтересовался у подбежавших двоих Донхун.

- Нет, ничего такого, просто стена. А у вас? – продолжал настаивать на своем Чан.

- И у нас, - со вздохом признался Джун.

На пару мгновений между ними повисло неловкое молчание.

- Так, предположим, что здесь нет входа, - начал свои размышления Донхун, - как тогда люди попадали внутрь?

- На вертолете, полагаю, - ответил ему Джун, оглядываясь в небо.

- И то верно… - признал Хун, опуская при этом взгляд в землю.

- Ну, чего мы тогда ждем? Идемте к тому подкопу, раз другого входа все равно нет… - Чан активно замахал руками, как бы призывая идти за ним, развернулся, и уже хотел было с гордостью начать вышагивать к тому самому единственному входу, который он обнаружил, как вдруг случилось странное.

Из радио Сэюна начали слышаться помехи. Из того самого радио, которое ему подарил отец, и на которое несколько дней назад пришли загадочные координаты. Ребята недоуменно уставились на друга, и он, не сразу сообразив, что происходит, вытащил из кармана устройство, которое в тот же момент замолчало.

- Так, это что было? - первым заговорил переволновавшийся Джун.

Помехи возобновились с новой силой на пару секунд, но затем снова исчезли, и радио давило на собравшихся здесь парней уже концентрированным молчанием. Они не заметили, как встали ближе друг к другу, подсознательно пытаясь защититься от чего бы то ни было, что посылало эти сигналы, однако Сэюн, поддавшись некому иррациональному чувству, отделился от группы, и пошел в сторону стены, выставляя приемник вперед. Помехи начали становиться все громче, и, когда он практически вплотную подошел к забору, то оно издало настолько громкий и бьющий по ушам писк, что от неожиданности он подскочил, а затем немедленно выключил его.

Всем собравшимся стало в один миг понятно, что ситуация принимает настолько странные обороты, словно все они разом взяли и попали в фильм ужасов. Воздух будто бы пропитался ощущением опасности, обволакивая все вокруг своей липкостью, вязкостью. Никто не решался заговорить. Слова никак не хотели формироваться в осмысленные предложения и оставались на уровне эмоций и низших инстинктов. Не желая делать никаких поспешных предположений, Сэюн глубоко вздохнул и спокойно, размеренно, прямо как он умел, позвал всех за собой.

- Идемте, там на месте разберемся.

И трое парней потянулись за этой показанной уверенностью, дарующей ложное ощущение спокойствия, будто бы они были привязаны к ней невидимой ниткой.

Дойдя до исходной точки, они собрались вокруг их единственного пути внутрь. Кто-то смотрел на него с подозрением, кто-то с плохо скрываемым любопытством, кто-то с надеждой, а кто-то смотрел на все это, как на одну большую проблему.

- Вам не кажется, что это наш последний шанс передумать и пойти обратно? – Хун не смог сдержаться и высказал вслух свои опасения, прекрасно при этом осознавая, что никому этим не поможет.

- Донхун!

- Ой, хватит уже!

Одновременно с двух сторон на него обрушились раздраженные голоса Чана и Джуна, и тот аж растерялся от такого напора и сопротивления.

- Да все-все, молчу… Кто первый?

Переглянувшись между собой, друзья поняли, что добровольцев на передовую особо не было. Оно и понятно, было абсолютно неизвестно, что может их ждать по ту сторону этой стены. В головах каждого вертелись разного рода предположения, начиная от полуразрушенных пустых зданий, что было самым приемлемым вариантом, до секретного комплекса, проводившего эксперименты над людьми, что было так себе вариантом, но он, почему-то, казался сейчас самым реальным.

- Я пойду, - тихо и скромно сообщил Сэюн, будто это было само собой разумеющееся, - я эту кашу заварил, мне и расхлебывать. Залезу, осмотрюсь, буду сообщать о каждом шаге. Если связь внезапно прервется, то не ищите меня, просто уходите.

- Господи, перестань говорить так… - прикрыв глаза рукой, ответил Джун.

- Да!… Ты же знаешь, что мы тебя не бросим! – заикнувшись от волнения добавил Чан, смотря на друга мокрыми от подступающих слез глазами.

- Донхун, - тот намеренно проигнорировал обеспокоенных парней и обратился к тому, кто еще не растерял последние остатки чувства самосохранения, - пообещай мне, что уведешь их, если я не отзовусь в течение пяти минут.

Все замерли, ожидая от него ответа.

На самом деле, конечно, было очень легко соврать и сказать, что все в порядке, он может не переживать, они в таком случае вернутся и просто вызовут полицию, хоть и не сделали этого с самого начала. Но совесть не позволяла. Либо совесть, либо глаза Сэюна напротив, Хун так и не смог до конца разобраться. Сейчас важно было сказать правду, и от этого как будто зависело все. Он собрался с духом, глубоко вздохнул, виновато взглянул на Джуна, потому что понимал, что тот возненавидит его за этот ответ. Он сжал дрожащие руки в кулаки, ощущая невероятную слабость, и, наконец, произнес.

- Я обещаю. Мы не пойдем за тобой, если ты не отзовешься и не скажешь, что там безопасно. Я обещаю, что в противном случае мы просто развернемся и уйдем. Я обещаю.

Сэюн улыбнулся и затем, с относительно спокойной душой, начал свое путешествие за пределы этой бесконечной каменной границы.

***

Передвигаясь фактически лишь за счет силы своих рук, так как ногам там особо развернуться было негде, Сэюн кое-как, с горем пополам, но пролез под забором. Оказавшись по другую сторону границы, он спешно поднялся и начал массировать свою слегка затекшую спину.

Со вздохом оглядевшись, он почувствовал, что температура как будто бы поднялась на добрых пять градусов, но сразу же отбросил эту мысль, списав все на непродолжительную, но весьма физическую активность. Вокруг же… не было ничего? Он сощурился и постарался получше приглядеться к тому, что видит перед собой. И тем не менее от одного конца стены до другого раскинулась лишь темная земля, местами покрытая травой.

Сэюну это закономерно показалось очень странным. Он развернулся, чтобы подойти поближе к стене и попытаться докричаться до ребят, но кое-что при этом пошло не так. Он едва ли сделал пару шагов после того, как оказался за забором, так почему же сейчас, когда он развернулся ровно на сто восемьдесят градусов, он не обнаруживает ничего? Точнее сказать, он не обнаруживает того самого пути, по которому он сюда залез, будто бы кто-то взял и оперативно, меньше, чем за минуту, закопал его.

В следующее мгновение он оказывается у стены и пытается нащупать в ней углубления, дыры, что угодно. Наклоняется к земле, но она, несмотря на окружающую, близкую к тепличной температуру, как будто бы вся промерзла. В его голове вертится только одна до конца оформленная мысль: «Что?..»

Он хочет попробовать докричаться до ребят, но в тот же момент осаживает себя и отвешивает себе мысленную пощечину. Ему нельзя связываться с ними, если он сталкивается за этим забором с чем-то странным. А он, судя по всему, как раз-таки с этим и сталкивается.

Радио начинает подавать признаки жизни. Слабый шум, который с каждой секундой становится громче и громче, как тогда. Сэюн вытаскивает его кармана, оглядывается, не видя и толком не понимая ничего. Он подсознательно держится за это маленькое устройство как за ниточку, связывающую его с реальностью, как за маяк, ведущий его сквозь тьму воды, как за противоядие от уже начинающего поражать его нервную систему яда.

Ему нужно двигаться дальше. Нужно найти выход, потому что здесь происходит что-то совершенно невообразимое. Он начинает двигаться вдоль стены в надежде, что он все же сможет наткнуться на какую-нибудь дверь или дыру, или на что-нибудь в принципе. Но спустя метров десять, начиная слышать истошные крики своего радио, он, повинуясь каким-то первобытным инстинктам, разворачивается, и что есть силы несется в противоположную сторону.

Особо не разбирая дороги, он бежит и бежит, как в последний раз, так, будто бы малейшее промедление будет стоить ему жизни. В легких начинает резко не хватать воздуха, перед глазами все как будто смазывается в одну большую импрессионистскую картину, он запинается обо что-то, летит всем телом вниз, приземляясь головой аккурат на крупный булыжник, и теряет сознание…

… А просыпается уже в помещении, по всей видимости от невероятно раздражающей воды, которая капает с потолка прямо на его лицо.

Он морщится от неприятных ощущений, сконцентрированных в районе головы: холод от воды вперемешку с болью от ссадины, приправленный ударной дозой ноющих висков и раздираемого сухостью горла. Он старается подняться, но руки, выполняющие роль домкрата, замирают где-то на середине пути, отказываясь разгибаться дальше.

Он не может открыть правый глаз из-за обилия стекающей на него крови, а левый глаз не справляется с таким количеством яркого электрического света, внезапно свалившегося на бедного парня. Хочется просто взять и снова отключиться, но слабые отголоски здравого смысла подсказывают, что он сейчас явно не в той ситуации, чтобы позволять себе расслабляться.

Он вздыхает, снова пытается подняться, сжимает зубы настолько сильно, что, кажется, будто еще чуть-чуть, и они попросту сломаются. Когда ему удается принять более-менее устойчивое вертикальное положение, то он сквозь гудение в ушах слышит слабый писк своего коммуникатора. Видимо, он пропал надолго, и ребята пытаются до него дозвониться вместо того, чтобы просто уйти, как обещали…

Его слегка ведет, и он, используя инерцию в свою пользу, практически падает на стену, чтобы обрести дополнительную опору и хотя бы каплю стабильности в своей непростой ситуации. Он достает коммуникатор из заднего кармана штанов, и, не глядя, отвечает на звонок.

- Донхун, я жив, но здесь творится какая-то дичь, просто уходите и…

- «Уж и не знаю, кому ты там все это говоришь, но я точно не Донхун».

«Что?..», - проносится в голове у Сэюна, и он подносит коммуникатор поближе к своему округлившемуся от удивления глазу только для того, чтобы понять, что он принял передачу от какого-то незнакомого источника.

Пять секунд ему потребовалось на то, чтобы обработать поступившую информацию и сообразить внятный ответ. Хотя, конечно, получившийся результат оставлял желать лучшего.

- А кто ты?

- «Хах, забавный вопрос для того, кто проник на секретную военную базу, чувак. Это я тебя должен спрашивать, кто ты, но, вообще, ладно. Это подождет. Просто скажи мне свое имя, и с этим уже можно будет работать».

Его голос… Нет, его голос был абсолютно точно не знаком Сэюну, но что-то в нем было такое, что возвращало его во времени назад… Его голос напоминал ему дом. Высокий, но при этом с грубыми нотками, полный насмешливых интонаций, и, хотя сейчас точно было не время размышлять о таком, он ничего не мог с собой поделать. И все же вопрос, который был задан этим насмешливым голосом, висел в воздухе как недоделанный квест и требовал ответа.

- С-сначала ты назови свое.

Он слегка заикнулся на первом слове, скорее от неожиданности, нежели чем от волнения. Он был слишком в шоке, чтобы волноваться, как бы странно это ни звучало.

- «А ты дерзкий малый! Что ж, позволь представиться, меня зовут Ким Бёнкван. А теперь, не соизволит ли незваный гость, наконец, назвать свое благородное имя. А то, право дело, неудобная ситуация получается».

Все его слова были буквально пропитаны ядом и сарказмом, и Сэюн отметил про себя, что такая интонация совершенно не подходит его прекрасному голосу.

- Меня зовут Сэюн. Ким Сэюн. Ты можешь мне объяснить, что здесь происходит?

- «О-ох, мне бы кто объяснил… Свалился же ты на мою голову…», - Бёнкван сменил свою интонацию на более спокойную, что мгновенно дало ему плюс десять очков к доверию в глазах Сэюна, - «Давай со всем по порядку разбираться. Ты ранен?»

На последней фразе его голос начал звучать четко и по-деловому, давая понять, что игры в знакомства кончились, и пора переходить к решению существующих проблем.

- Да… У меня рассечен лоб… довольно сильно, над правым глазом…

- «Лоб – это плохо. Есть аптечка с собой?»

Сэюн абсолютно точно брал с собой аптечку, вот только проблема была в том, что, мельком осмотревшись, он не обнаружил своего рюкзака, где эта аптечка и должна была лежать.

- Вообще, да, но я не вижу своего рюкзака поблизости. Я вообще не помню, как сюда попал, и…

Он хотел было объяснить Бёнквану, что оказался здесь случайно, и не имел ни малейшего желания красть какие-либо военные тайны, но был довольно резко перебит.

- «Все потом, дорогуша. Надо сначала тебя отвести в безопасное место. На местности хорошо ориентируешься?»

Этот вопрос заставил его задуматься о Донхуне и его великолепных навыках всегда находить нужный путь. Он часто водил их всех в походы в такие дикие места, что оставалось только гадать, как они еще умудрились до сих пор не попадать на какие-нибудь секретные военные базы.

- Это не мой конек, но кое-что соображаю, - ответил он, покрепче хватаясь за стену.

- «М-да, боюсь представить, что же тогда твой «конек», ну да ладно», - Сэюн не оценил юмор ситуации, однако Бёнкван продолжил как ни в чем ни бывало, - «Опиши мне, где ты находишься. Желательно еще назвать этаж, потому что тут много похожих помещений».

Теперь пришло время осматриваться уже не мельком, а основательно, благо, его левый глаз к тому моменту успел привыкнуть к свету. Он сглотнул подступившую слюну, поморщившись от неприятного ощущения в горле, прокашлялся и принялся описывать все, что видел вокруг.

- Я в каком-то коридоре… Довольно широком, тут и стены, и пол, все из металла. Слева в дали, кажется, несколько дверей, справа слишком темно, чтобы что-то разглядеть…

- «Ммм, не слишком красочно, я бы поработал над сравнениями и эпитетами, и метафор бы побольше добавил», - он усмехнулся, и Сэюн определенно бы закатил глаза, если бы ему сейчас не было столь мучительно больно попросту существовать, - «Ладно, двигай в сторону дверей, только аккуратно. Там может быть какая-то еще информация».

Сэюн вздохнул и не без труда отлепил свое тело от стены, стараясь не упасть и при этом еще вести параллельно осмысленный диалог.

- Ты так и не сказал мне, кто ты, и почему я должен тебе доверять.

Возражения Сэюна, если это, конечно, можно было назвать возражениями, звучали не слишком-то «возражательно», и может быть поэтому Бёнкван опять решил не воспринимать его всерьез.

- «Впервые слышу вопрос про «доверять».

- Ладно, я понял, от тебя осмысленных ответов не дождешься.

- «Дождешься, когда скажешь мне, где ты».

- Вдруг ты хочешь прийти и убить меня, а я тут тебе сейчас сам сообщу свое местоположение.

Его реплики то и дело прерывались на тяжелые вздохи от нехватки воздуха в организме. Дойдя до первой двери, он приоткрыл ее и еще очень долго не решался зайти внутрь темного помещения.

- «Только в том случае, если ты красивый», - произнес он крайне серьезным тоном, что абсолютно не вязалось с темой разговора.

Такой ответ застал Сэюна врасплох, и он даже не сразу сообразил, про что он, собственно, говорит.

- В смысле?

- «Я захочу убить тебя только в том случае, если ты красивый».

- Эм… Почему?

- «Потому что зачем иначе? Ты дошел до дверей?» - его голос все же сорвался на последней реплике, и, судя по тому, как он поспешил перевести тему, Сэюн решил, что это все же снова была шутка.

- Да-а-а… - аккуратно протянул он, медленно заходя внутрь комнаты, - тут только множество шкафчиков для одежды.

- «Отлично! Посмотри, справа от двери должен висеть планшет с прикрепленными листами. Что там написано?»

Чувствуя, что его запас энергии подходит к концу, Сэюн делает над собой титаническое усилие, чтобы развернуться, подойти к обозначенному предмету и разобрать этот чертов мелкий шрифт.

- Так… Табель выходов рабочих ЭШДРИ номер один… Это что такое?

- «Номер один? Так, значит у меня для тебя по классике две новости: хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что там есть аптечка буквально в соседней комнате, где туалет и душевые. А плохая – это то, что отсюда тебе будет ну очень сложно выбраться».

- Это у тебя привычка такая, игнорировать то, что спрашивают другие люди, или я такой особенный? – поинтересовался в ответ Сэюн, опуская руки с зажатым в них планшетом и наваливаясь плечом на стоящий рядом шкафчик.

- «А что, разве мама не говорила тебе, что все люди по-своему особенные, и ты тоже?» - голос Бёнквана звучал настолько сально и грубо, что Сэюну стало аж физически неприятно, и он не придумал ничего лучше, кроме как просто послать его.

- Да иди ты…

Бёнкван искренне рассмеялся на такое заявление, а Сэюн, ощутив острый приступ боли, зашипел настолько сильно, что заставил своего собеседника заволноваться.

- «Эй, Сэюн! Ты в порядке?! Давай, пожалуйста, оставим сантименты на потом, просто сейчас дойди до аптечки, хорошо?»

- Хорошо.

Следующие пятнадцать минут прошли для него как в тумане. Он очень слабо помнил, как добрался до ярко-красного ящика, сигнализирующего своим белым крестом о наличии в нем медикаментов. Он действовал больше по инерции, не вполне осознавая, что происходит, лишь повинуясь голосу, действующему на него как гипноз на сомнамбулу. Окружающая действительность будто перемешалась с пустотой, и, как слайды диафильма, перед его глазами всплывали кадры из какого-то ужастика про заброшенную исследовательскую станцию, часть из которых была повреждена и показывала лишь помехи. И перед тем, как окончательно потерять едва держащееся на тоненьких ниточках сознание, Сэюн подумал, что он и правда как-то слишком быстро доверился этому человеку.

***

- «Сэюн!»

Этот сон, который не совсем похож на настоящий сон, скорее на то состояние полудремы по утрам, когда ты вроде уже проснулся, но все еще продолжаешь видеть и даже контролировать образы твоего подсознания…

- «Сэюн, очнись!»

Он бил изнутри по голове, выдавливал мозг сквозь уши, глаза и нос, дробил череп и посылал сигналы тревоги во все уголки тела, которые были будто пропитаны мелкими осколками стекла.

- «Сэюн, мать твою! Сейчас не время валяться! А ну быстро поднимай свою задницу!»

Его подбросило вверх от настолько сильного ощущения опасности, будто в него разом всадили тысячу вольт. Последнее, что он четко запомнил, было то, как он сказал Бёнквану, что ему что-то нехорошо, а затем отключился. Приложив руку к своей перевязанной голове, он был готов со всего маха ударить себя за такую неосмотрительность, но сдержался, понимая, что членовредительство в отношении себя помогает лишь в том случае, когда никто другой на тебя больше не покушается.

Сейчас был явно не тот случай.

Коммуникатор, по всей видимости выпавший у него из рук, валялся сейчас на полу рядом со скамейкой, где он обрел временное пристанище, в компании с различными бинтами, банками и таблетками. Из него доносился обеспокоенный голос, извергавший просто тонны проклятий вперемешку с не самыми приличными словами, звучавший при всем при этом так приятно, слишком приятно и очень даже по-настоящему.

Однако, все это мгновенно отошло на второй план, когда он услышал те самые помехи, доносившиеся из его радио. Он замер как был, в полунаклоне, собиравшийся дотянуться до упавшего коммуникатора и попросить Бёнквана уже наконец-то замолчать, с застывшей в воздухе левой рукой, только что проверявшей повязку на голове на прочность и соответствие. Он словно за одно мгновение стал восковой копией себя самого, оцепенев от страха и ощущения надвигающегося ужаса. И одновременно с тем, как тон помех слегка увеличился, его уши, до этого словно укутанные в плотную пленку, буквально разорвало пронзительным криком:

- «Беги оттуда!»

Он сорвался с места меньше, чем за секунду, подхватывая лежащий на полу источник связи, и выбегая с низкого старта в сторону двери.

Буквально выбивая собой последнюю преграду, отделявшую его от коридора, он, очутившись в знакомом, но все еще столь новом для него месте резко огляделся по сторонам и буквально выплюнул из себя клич о помощи, стон и приказ одновременно:

- Куда?!

И ответ не заставил себя долго ждать.

- «Направо до конца коридора! Видишь желтую дверь?»

- Да!

- «В нее, быстрее!»

Он подорвался с места, физически ощущая усилившийся звук, который издавало радио. До конца коридора было навскидку метров двести-триста, и, хотя Сэюн никогда не отличался хорошей физической подготовкой, ему удалось преодолеть это расстояние чуть больше, чем за полминуты. Полминуты, показавшиеся ему вечностью, последним кругом ада, кошмарным сном, в котором, как бы ты ни старался ускоряться, ты бежишь медленно, словно весь покрытый медом или патокой.

Уголки его глаз улавливали мгновенно сменяющие друг друга двери, которые все слились в один непрерывный поток, создававший почти статичную, но подрагивающую картинку. Последние метры состояли целиком и полностью из покрытого металлом коридора, естественно вырастающего в дверь. Он навалился на нее всем весом, и благо она оказалась не заперта.

Чуть не упав после такого маневра, он все же скоординировал свои движения и был готов двигаться дальше.

- Куда теперь?

- «Направо, маленькая черная дверь на затворе».

Прямо перед его взором, раскинувшаяся на полстены огромная дверь маячила своей доступностью, но он все же решился послушать совета своего таинственного незнакомца и ринулся раскручивать затвор. Благо он не был слишком тяжелым, либо же убойная доза адреналина, выброшенная в кровь, сделала его не таким тяжелым для Сэюна, но дверь поддалась, и уже через пару мгновений он был по ту сторону железной преграды, со всех сил стараясь запереть ее обратно.

- «Дверь не запирай! Просто беги! Быстрее!»

На мгновение его разум серьезно так засомневался в резонности данного действия, но некий внутренний порыв дернул его прочь от двери, словно собаку, поводок которой находился в руках сильного и властного хозяина. Он бежал вперед, бежал вниз по ступенькам, бежал, пока не уткнулся в конец этого своеобразного лестничного пролета и не упал на пол, полностью сжегши весь кислород в своем организме.

Радио затихло, как и затих голос Бёнквана в коммуникаторе, и Сэюн остался наедине лишь со своими стонами, хрипами, вздохами и страхами.

- «Он отстал, так что все хорошо…»

По тону его голоса было слышно, что он пытается как-то его успокоить, хотя, конечно, в данной ситуации это вряд ли бы сработало. Сэюн же только и ждал момента, когда его дыхание восстановится, чтобы устроить своему новоявленному знакомому подробный допрос с пристрастием.

- Что это было?

Он звучал хрипло, тихо, но зло и уверенно, словно не оставлял для собеседника выбора в том, отвечать на его вопрос или нет.

- «Местные монстры. Они невидимы, но испускают радиоволны, собственно, поэтому на них и реагирует радио. Они медленные, не очень хорошо слышат, но могут проходить сквозь стены. Возможно, могут убить с одного удара, но точно не знаю, не проверял», - Сэюн грустно усмехнулся, слегка удивляясь тому факту, что даже в такой ситуации он все еще продолжает шутить, - «в общем, от них стоит держаться подальше, но это не так уж и сложно сделать. Кстати, тебе очень повезло, что у тебя с собой было радио. Ты… знал что-то про это место, когда шел сюда? Зачем ты вообще здесь?»

Его последние слова звучали одновременно и как вопрос, и как утверждение, так что Сэюн был волен трактовать их так, как хотел. На секунду он засомневался, стоит ли ему рассказывать про причину своего появления здесь, но, сложив два плюс два, понял, что Бёнкван наверняка знает если не все, то очень многое про то, что здесь происходит, и, вроде как, хочет помочь, поэтому он отпустил себя и решил, что лучшая стратегия по выяснению правды – это озвученная другая правда.

- Может прозвучать странно, но я ищу здесь своего отца, который пропал пятнадцать лет назад.

- «Ммм, интересно… Он работал на военных?»

- Да… Расскажи мне, что здесь происходит? И кто ты такой? И где ты сейчас находишься?

Сэюн нахмурился, осознав, что начал задавать слишком много вопросов, что никогда не было правильной тактикой в построении такого рода разговоров, о чем Бёнкван не преминул ему напомнить.

- «Боже, полегче, парень. Слишком много вопросов, я прямо даже не знаю на какой из них начать не отвечать».

И на этом как будто бы сломалась последняя перегородка, удерживающая все его чувства внутри, они ринулись наружу, залили собой все его мысли, отключили раздел, отвечающий за здравое мышление, и заставили его попросту рассмеяться.

Отдаваясь эхом по длинному металлическому коридору, его голос, всегда тихий, всегда скромный, такой же, как и весь он, звучал сейчас по-новому полно, остро, громко, давая понять в первую очередь самому Сэюну, что вот он здесь, он жив, он…

- «Я, конечно, понимаю, что у меня просто нереальное чувство юмора, но ты начинаешь меня немного пугать».

Остатки смеха все еще разрушали натянутую тишину помещения, но постепенно угасали, уступая место осознанным, плавным и вновь тихим словам Сэюна.

- Извини, я… Меня только что чуть не убили монстры в заброшенном военном комплексе, куда я забрел совершенно случайно в поисках своего отца.

- «Согласен, звучит смешно. Можешь продолжать смеяться».

- Ты не ответил на мои вопросы, - Бёнкван, как уже успел понять Сэюн, был просто мастер уводить тему в другое русло, а он всегда старался учиться у лучших.

- «Я и не говорил, что отвечу, но… так уж и быть. Устрою тебе краткий брифинг, все равно пришлось бы. Как я уже и говорил, меня зовут Ким Бёнкван. Я журналист, расследую дела, связанные с правительством, их махинациями и прочим. Несколько лет назад мне дали интересную наводку на один военный эксперимент, направленный якобы на разработку суперсолдат. Я не слишком поверил поначалу, но, как потом выяснилось, зря. Чуть усердия, и мне в руки попали секретные файлы по проекту с кодовым названием Blue Rose. После того, как за мной установили слежку федералы, я понял, что копаю в нужном направлении, но, ради собственной безопасности, пришлось временно приостановить работу. И вот, когда от меня, наконец, отвязались, я нарыл координаты этой базы, где, собственно, и проводился этот эксперимент, и вот я здесь, жалею о том, что вообще на свет появился. Тебе стало легче?»

- У меня появилось больше вопросов, чем ответов.

- «Не удивительно… На самом деле, тут рассказов часа на два. Это была, так скажем, демо-версия. Для приобретения полной версии истории доберись сначала до меня».

- Хорошо… - довольно бодро ответил Сэюн, предчувствуя появление хоть какой-то осмысленной цели, - где ты?

- «Заперт на радиостанции на поверхности в окружении монстров».

- Звучит не очень досягаемо. А где я?

- «А ты заперт на шахтах первого уровня заброшенного подземного военно-исследовательского комплекса, тоже в окружении монстров».

Сэюн громко вздохнул и сжал коммуникатор в руках, практически на физическом уровне ощущая безвыходность своего положения. Все это звучало так, будто у него будет очень много проблем с тем, чтобы в ближайшее время хотя бы просто оставаться в живых. Он не привык к подобного рода ситуациям, да что там, он вообще не привык к стрессовым ситуациям. Хотя, казалось бы, что может быть хуже защиты диплома на факультете радиотехники? Видимо, только столкновение с настоящими радиомонстрами.

- Я… понятия не имею, что мне делать и куда идти.

- «Да ты прям новый Гамлет, Сэюн. Быть или не быть, вот в чем вопрос».

- В таком случае ты будешь новый Йорик.

- «…Справедливо. Описываю ситуацию вкратце. Несмотря на то, что ты находишься от поверхности относительно недалеко, прямыми путями тебе туда не попасть…»

- Погоди, откуда ты вообще знаешь, как здесь все устроено?

Сэюн со вздохом, опираясь о стену, поднялся на ноги, готовый в любой момент сорваться и бежать прочь от чего бы то ни было, что захочет на него покуситься.

- «Я нашел план комплекса, когда исследовал тут все в первый раз. Жаль только, что с тех пор тут успел прогреметь взрыв, и я уже не совсем уверен, в каких местах он актуален, а в каких нет. Ну, тебе придется выяснить это на практике». ♥

Он лишь покачал головой и потер рукой глаза в качестве реакции на то количество информации и проблем, которое на него свалилось.

- Я только и успеваю, что офигевать от каждого нового факта, который ты мне выдаешь.

- «Ты звучал сейчас прям как мой препод по теории журналистики, один в один!»

- Ладно, - Сэюн усмехнулся, в очередной раз поражаясь способности Бёнквана разряжать обстановку, - давай начистоту. Что за путь мне предстоит до тебя проделать?

- «Ну, смотри, ты сейчас находишься посреди коридора, ведущего на второй уровень шахты номер один. С этого второго уровня ты сможешь выйти, собственно, на второй этаж, где есть лифт, ведущий на поверхность, если его не разнесло взрывом».

- А если разнесло?

- «То ты, скорее всего, труп. Ну, ладно, может, не совсем труп, но выходов на поверхность, помимо лифта, нет. Есть пути, по которым доставлялась на поверхность добываемая здесь порода, но там, чтобы выбраться, надо, как минимум, альпинистское снаряжение, чем мы с тобой не располагаем. Остается лифт».

Сэюну внезапно стало очень приятно на душе от того факта, что Бёнкван сказал ему «мы с тобой». Это доказывало, что ему и правда было не все равно, что он воспринимает его проблему как свою если, конечно, это не был тонкий психологический ход. Но, убедив себя в том, что в искренности его намерений он всегда успеет удостовериться позже, Сэюн сосредоточил свое внимание на решении более насущных проблем.

- А почему я просто не могу пойти на первый этаж?

- «Потому что ты попал в первую шахту, а она законсервирована. Не знаю, обратил ли ты внимание на большую дверь, когда бежал сюда…»

- Обратил.

- «Ну, вот, это и был когда-то проход на первый этаж, но теперь его не открыть. Покрайней мере, с этой стороны».

- Ясно… И все-таки, что мне делать, если лифт на втором этаже не работает?

- «А как насчет решать проблемы по мере их поступления? Будто у тебя их и так не хватает».

Хватает, очень даже хватает. Будь у него сейчас ручка и бумага, Сэюн мог бы написать себе список из ста проблем и к некоторым еще даже добавить подпункты. Был ли это и правда комплекс, где работал его отец? Что здесь произошло? Все ли в порядке с его друзьями? Что это за монстры? Как ему выбираться из всего этого дерьма? Кто такой на самом деле этот Бёнкван, и правда ли хотя бы пятьдесят процентов того, что он ему говорит? Реально ли вообще это место?…

По сути, на многие из его вопросов вполне мог ответить его загадочный незнакомец, осталось только до него добраться, а там будь что будет. Это сейчас его единственная цель. Добраться до радиостанции на поверхности. Ну и не умереть по дороге, конечно же.

- Хорошо… Куда идти дальше?

«Видишь перед собой дверь? Вот в нее, до конца коридора, до следующего уровня шахты. Будь готов к тому, что твое радио может заиграть в любой момент, и тогда просто беги в противоположную сторону от источника шума. Беги, не думая, прячься, потом будем выяснять, как тебе оттуда выбираться. Главное, не попасться монстрам».

- Понял, - осведомил его Сэюн, мысленно собираясь с силами, чтобы продолжить путь в осознанную неизвестность.

- «И, да… Будь готов к тому, что я могу пропасть в любой момент. Я от монстров тоже не защищен».

Эти слова не то, чтобы стали для него каким-то открытием, но основательно подпортили ему и без того висящую на волоске решимость и выбили из колеи. До сих пор Бёнкван казался ему кем-то сильным и нерушимым, кем-то, кто может ему помочь и защитить его. А радиостанция, где он обитал, на короткое время стала для него маяком надежды, своеобразным бомбоубежищем. Но все его грезы оказались разрушены в один момент, что, может быть, было к лучшему. Не стоило расслабляться, по крайней мере, точно не сейчас.

- Ну… Я пошел…? – отозвался Сэюн, звуча не слишком уверенно.

- «Сэюн, удачи. Вместе мы точно справимся».

И на этой прекрасной, но столь несмело звучащей ноте, он прикрепил коммуникатор к верхней кромке своих штанов и открыл дверь, ведущую в слабоосвещенный коридор.

***

- «Вэ… Вазэктомия, тебе на «я»».

- Господи, да что у тебя за слова такие?

- «А что, тебе, собственно, не нравится? Между прочим, эта операция…»

- Ни слова больше! – Сэюн уже откровенно не мог сдерживать смех и вовсю хихикал над той серьезной интонацией, с которой Бёнкван выдавал все свои перлы.

- «В смысле вообще? Знаешь, я начинаю подозревать, что у тебя есть определенные проблемы с реализацией своего внутреннего я и своих сексуальных желаний».

- Ну а к этому-то выводу ты как пришел?!

Шла уже примерно минута двадцатая с тех пор, как Сэюн отправился исследовать глубины этого подземного ада. Как-то само собой получилось, что они с Бёнкваном разговорились, и это вылилось в то, что они в итоге начали играть в слова. Он никогда бы не подумал, что можно столько узнать о человеке, просто услышав, какие ассоциации ему приходят в голову при упоминании той или иной буквы.

- «Просто я сделал тебе уже столько намеков и пошутил столько пошлых шуток, что ты уже точно должен был меня послать, но ты все не посылаешь. Это странно».

- Удивительно! – усмехнулся он на подобное заявление, - А тебе не кажется, что это именно у тебя с этим проблемы, раз ты так упорно пытаешься меня этим доканывать, хоть я и не ведусь?

- «Да?! Ну, возможно, ты прав. Не буду отрицать».

Сэюн улыбнулся и, подняв глаза, обратил внимание на то, что дверь, которая, судя по всему, должна вести на второй этаж, была уже совсем близко.

- Эм, Бёнкван, кажется, я почти на месте. Бёнкван? Бёнкван?

Слегка заволновавшись из-за того, что он перестал ему отвечать, Сэюн достал из переднего кармана куртки коммуникатор, который переложил туда для того, чтобы его было лучше слышно. На экране высветилось уведомление о том, что связь была прервана.

«Только не это», - подумал он, чувствуя полнейшее обречение. Он остался перед лицом врага в виде нового этажа, о котором ему ничего не известно, к тому же в абсолютном одиночестве. И не было никакой гарантии, что это одиночество не поселится с ним теперь навечно. Сложно сказать, как так получилось, но за самого себя ему было страшно меньше, чем за этого веселого незнакомца с необычным и приятным голосом, с кучей странных шуток и каким-то особенным очарованием.

Он справится, он мысленно заявил это себе, веря в то, что ему все по плечу. Что они смогут отсюда выбраться вместе, а потом, может быть, сидеть где-нибудь и вспоминать про это, как про страшный сон. Бёнкван вернется, через пять или через десять минут, а пока ему всего лишь нужно постараться дойти до этого чертового лифта. Бёнкван упоминал, что он находится посредине этажа, так что остается просто двигаться вглубь. И с этими мыслями он открыл дверь с яркой, но уже слегка стертой надписью «ЭТАЖ 2». ♣

Он не мог сказать, удивило ли его то, что он увидел за этой дверью, потому как особых мыслей и ожиданий по этому поводу не строил: боялся то ли разочароваться, то ли, наоборот, оправдать все свои страхи и опасения. Его встретил большой холл, точнее сказать, большое помещение, напоминавшие кибернетическое поле битвы.

Потолок наклонился под таким углом, что создавалось впечатление, будто он хотел сбросить с себя лишний вес. Стены повсюду были словно неудачно надкусаны, из них торчали провода, разбрасывающие искры, где-то бежала вода, все выглядело очень ненадежно и опасно. Оглядевшись, он сразу для себя отметил, что большая массивная дверь, располагавшаяся по правую руку от него, была настолько помята и покорежена, что открыть ее теперь совершенно не представлялось возможным. В то время как дверь, ведущую влево, просто-напросто выбило.

Однако, даже несмотря на то, что выбор пути в данном случае был очевиден, Сэюн не спешил идти вперед. Он аккуратно присел около стены рядом с дверью, которая только что привела его в этот новый мир, и достал коммуникатор лишь для того, чтобы убедиться, что Бёнквана все еще нет на связи. Он невольно задался вопросом, а что бы он вообще делал, если бы тот с ним не связался? Догадался бы пойти в том же направлении без его наводки? Был бы он вообще еще жив к этому моменту, если бы не он?

Это были скорее риторические вопросы, на которые невозможно было ответить однозначно. Но факт оставался фактом: он теперь очень сильно обязан Бёнквану, можно даже сказать, своей жизнью, и он определенно его как-нибудь отблагодарит, когда доберется до него. Оставалось только надеяться, что понимание благодарности у него не ассоциируется с реализацией своего внутреннего я и своих сексуальных желаний.

Сэюн невольно улыбнулся от таких мыслей и задумался о том, как Бёнкван может выглядеть. По ощущениям они были примерно одного возраста, но Бёнкван, скорее всего, был старше где-то на год или даже на два. Он, должно быть, был высоким, стройным, но при этом накаченным, с темными волосами и загорелой кожей. В какой-то момент Сэюн перестал понимать, то ли это и правда то, как он себе представляет своего собеседника, то ли просто фантазии его «внутреннего я».

Он сказал, что находится на радиостанции. Что-то во всем этом было до боли символичным, и Сэюн задумался о том, мог ли его отец работать на этой самой радиостанции, на которой теперь его ждет новый знакомый. Было бы крайне забавно. До сих пор у него как-то не было возможности обдумать это все, но ведь кто-то же прислал ему эти координаты? Есть ли здесь еще кто-то, помимо Бёнквана и этих… монстров? Его голова начинала неимоверно гудеть всякий раз, когда он задумывался об этом, словно его мозг автоматически врубал режим прокрастинации. Какой уж тут Гамлет, он был настоящая Скарлетт О’Хара, которая подумает обо всем завтра. Если это завтра, конечно же, настанет.

Он вздохнул, понимая, что времени тут рассиживаться особо нет, и поднялся на ноги, намереваясь продолжить путь. Дойдя до выбитой двери, а точнее до того, что от нее осталось, он взглянул вперед, осознавая, что дальше, в следующем помещении, абсолютно нет света. Это откровенно пугало. Конечно, монстры были невидимы и при свете ламп, но так хотя бы было видно все остальное. Там же его маневренность будет ограничена тем количеством света, которое сможет произвести его маленький фонарик. У него был с собой и более крупный экземпляр, но он затерялся где-то вместе с его рюкзаком. Оставалось довольствоваться малым.

Щелкнув переключателем, он осветил первые шаги своего пути и несмело отправился вперед. Однако, так как фонарик был способен максимум помочь ему не споткнуться обо что-нибудь, то он совершенно не представлял, как выглядела комната, в которую он попал, куда она вела, и был ли из нее вообще выход.

Восемь неспешных шагов вперед, казалось, высосали из него все соки. Он был готов растечься на месте, как сыр в микроволновке, сжаться в комок, как ненужная бумага, и провалиться под землю, словно изгнанный из рая ангел. Окружающее пространство начинает поглощать все присутствующие звуки как губка, оставляя нетронутым лишь противный писк в ушах. Сэюн не знает, сможет ли он пережить что-то, что разрушит эту хаотичную гармонию момента.

В следующие секунды он умирает и воскресает мгновенно, словно сверхзвуковой феникс.

- «Сэюн! Извини, что так резко пропал, нагрянули монстры, пришлось уводить их от радиостанции. Ты как, в порядке? Где ты сейчас?»

- Бёнкван… Господи… – он буквально прошептал его имя, не до конца веря своим ушам, и осел на пол.

- «Ну, зачем же так официально? Если хочешь мне поклоняться, то можешь звать меня просто папочкой… Ах, да, прости… Что-то мои дырявые мозги не подумали ни о чем… Так все-таки где ты?»

- На втором этаже, первое помещение по левую сторону от того, куда попадаешь изначально. Здесь очень темно, у меня только маленький фонарик с собой, честно говоря, страшновато…

- «… Стоило только на пять минут одного оставить», - было слышно, как на том конце передачи Бёнкван по-отечески вздохнул, а затем продолжил, - «Если сразу от входа идти по диагонали налево, то ты упрешься в дверь, которая выведет тебя в холл с лифтом».

- Да неужели? – произнес в ответ Сэюн наполовину облегченно, наполовину саркастически, - пойду попробую упереться.

Он, ускорившись раз в двадцать по сравнению с тем, что было до этого, практически добежал до входа, повернулся на два часа и шел, и брел, и бежал, и подпрыгивал, пока, наконец, не уперся в дверь, которая абсолютно не поддавалась ни на миллиметр.

- «Боже, объясни, пожалуйста, что за стоны и кряхтения я сейчас слышу?»

- Дверь… никак… не… открывается… - навалившись на нее всем телом в последний, контрольный раз, он сдается и падает на колени, - возможно, что-то с другой стороны подпирает.

- «Вот же твою мать!», - Бёнкван почти срывается на крик, и становится понятно, что этот инцидент, скорее всего, добавит Сэюну очень много проблем.

- Есть другой проход?

- «Хм… Не на этом этаже».

Сэюн шестым чувством ощутил надвигающиеся сложности. То, как Бёнкван говорил, то, как он звучал, - все это указывало на то, что этот проход, возможно, был самым безопасным и легкодоступным. Больше от судьбы подарков ждать не приходилось.

- Все настолько плохо? – он спросил это больше для виду, нежели чем на самом деле интересуясь, для него ситуация была уже предельно очевидна.

- «Не хочу тебя преждевременно пугать, но, похоже, что тебе придется спускаться на третий этаж, потому что на лифт теперь можно попасть только оттуда. По крайней мере, я на это надеюсь».

- И в чем подвох? – Сэюн понимал, что что-то с этим третьим этажом явно не так, раз Бёнквану так неспокойно при мысли о том, что ему придется туда идти.

- «Там полно монстров, прямо тьма, да и сам этаж немаленький».

- Ясно… - Сэюн бросает взгляд на дверь, через щели в которой просачиваются лучики электрического света, - Похоже, выбора у меня все равно нет…

В этот момент его слова прерываются резким масштабным звуком, и весь свет на этаже сразу пропадает.

- «Что произошло?»

- Свет… Вырубило свет… о, Господи… - его голос начинает срываться и сходить на шепот. Он всегда относился к темноте немного скептически, не до фобии, но находиться в ней было неприятно.

- «Так, спокойно, без паники, все нормально, все хорошо, все просто замечательно…», - Бёнкван явно трактует всю эту ситуацию по-своему, и Сэюн едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

- Что ты делаешь? – в его словах скользят нотки насмешки, и голос по ту сторону передачи резко замолкает.

- «Так, стоп, у тебя что, нет никтофобии?»

- Нет, но я совру, если скажу, что я сейчас абсолютно спокоен.

- «Тьфу ты, блять!»

- Ну, не руга-а-айся, - сладко и нараспев попросил его Сэюн.

- «Да хватит издеваться!»

Они оба звонко рассмеялись, позволяя скопившемуся в их душах и головах напряжению уйти прочь.

- Ладно… Куда мне теперь? Такое ощущение, что у меня заело эту фразу…

- «Назад к тем же лестницам и оттуда в шахту номер два, потом вниз, на ее второй уровень, а оттуда уже на третий этаж».

- Звучит, как очень долгий путь.

- «Не переживай, подскажу, что да как».

- Бёнкван… - он осторожно решил начать разговор, который назревал в его голове все это время.

- «Ммм?»

- Спасибо. Спасибо за все, правда. Если бы не ты, я бы уже, наверное, был мертв. Как только я до тебя доберусь, я обязательно найду способ тебя отблагодарить.

- «Звучит очень пошло, знаете ли, но мне нравится. Жду не дождусь».

- Боже, я знал, что ты это скажешь…

- «Ага, раз знал, значит, специально спровоцировал меня на подобную реплику! Ну, да ладно, нечего ходить вокруг да около, лучше уж давай и правда поскорее добирайся до меня».

Сэюн кивнул, несмотря на то, что Бёнкван не смог бы этого увидеть. Он уставился вдаль, вглубь темноты и почувствовал ее практически на физическом уровне: легкой, воздушной, похожей на туман. Ему было немного неспокойно, его душа словно резонировала с окружающим пространством и колебалась при малейшем внешнем воздействии. Его впереди ждал долгий путь в самые глубины ада, но в сопровождении, казалось, самого успокающего голоса на свете.

***

Вернувшись к шахтовым коридорам и отправившись дальше, вниз, к следующему уровню, Сэюн внезапно для себя отметил, что он начинает постепенно привыкать к этому месту. Не то чтобы он мог сказать, что ему теперь здесь нравилось, но складывалось такое впечатление, что это место было неразрывно связано с Бёнкваном, а вот он ему очень даже нравился.

Это было странно. Немного напоминало ситуации, когда переписываешься с каким-нибудь интересным человеком по интернету и влюбляешься в него, точнее даже не в него, а в его слова и образ, который ты сам и создал. Сэюн был уверен, что это чувство родилось больше из страха, перемешенного с благодарностью за помощь, и, на самом деле, вообще сомневался, что мог мыслить сейчас хоть сколько-нибудь рационально. Он был уверен, что это все лопнет в тот момент, когда он увидит его, будто воздушный шар, наткнувшийся на иголку. Но не мог не поддаться желанию напитать себя этим чувством как можно больше.

- Расскажи мне немного о себе?

Он уже почти спустился на второй уровень второго уровня шахт, как он мысленно это для себя обозвал, и чувствовал какой-то странный прилив сил. Он был готов воевать, был почти бесстрашен, и будь у него сейчас ружье, он бы, наверное, не побоялся зарядить его прямо в рот любому подошедшему монстру.

- «Я вроде как уже рассказал тебе все».

- Ты рассказал только как тебя зовут, и кем ты работаешь, - констатировал факт Сэюн, одновременно поддразнивая собеседника.

- «Ну, так, а что еще нужно?» - Бёнкван звучал искренне удивленным, и Сэюна это слегка выбило из колеи.

- Ты серьезно?

- «Да нет, конечно, что ты хочешь знать?» - он довольно грубо усмехнулся, но для Сэюна это уже стало словно бальзам на душу.

- Ну, для начала, сколько тебе лет?

- «Какие вопросы пошли откровенные, мы с тобой еще даже на свидание не сходили».

Неспешно подходя к двери, которая вела ко входу на следующую шахту, Сэюн осматривался скорее чисто по привычке, нежели чем из соображений реальной практической пользы. Все его мысли были настроены уже исключительно на третий этаж.

- А ты приглашаешь? – не без усмешки поинтересовался он, начиная раскручивать затвор небольшой, неприметной двери.

- «Так, а какой там был вопрос до этого? Про возраст? Мне двадцать два».

- Да ладно? – Сэюн был готов поспорить, что его глаза в этот момент значительно так расширились от удивления, - Ты младше меня, оказывается. Мне двадцать пять.

Он совершил последнее усилие, и дверь поддалась. Однако, то, с чем ему пришлось столкнуться за ней, будто окатило его с ног до головы водой и дало в придачу нехилую пощечину, заставляя прийти в себя и вспомнить, наконец, где он все-таки находился.

- «Мне теперь называть тебе хёном? Или, может, оппой?»

- Бёнкван… - ему было очень интересно просветить своего нового знакомого на тему того, как его стоит называть, но сейчас, к сожалению, были проблемы посерьезнее.

- «Чего?»

- Почему здесь так холодно?

Создавалось такое впечатление, будто он только что зашел в огромный рефрижератор, и его возбужденное сознание подкидывало ему образы висящих туш свиней под потолком, а может, и не только свиней.

- «Ммм, скорее всего, сломалась система климат-контроля. Ты все-таки сейчас под землей, а это не самое теплое место в мире. Совсем холодно?»

Сэюн успел сделать несколько шагов вперед и отметил, что мгновенно покрылся мурашками, будто из него просто выкачали все тепло, а его дыхание стабильно превращалось в облака белесого пара.

- Совсем.

- «Потерпи немного, раз на остальных этажах такого не было, то, скорее всего, поломка только здесь. Ну и бонусом то, что монстры не нападут, они не любят холод».

По правде говоря, Сэюна уже давно волновал вопрос о том, откуда Бенкван так много знает об окружении, о монстрах. Он всегда говорил и звучал так, будто провел здесь не один месяц, досконально изучая каждый миллиметр этого комплекса. Можно ли, будучи журналистом, накопать столько много информации? Он очень хотел спросить это, но решил зайти издалека.

- А почему? Разве они не просто мутировавшая радиоволна?

Он воодушевленно и с чувством подул на свои начинающие слегка подмерзать руки, даже не задумываясь о том, как это могло слышаться по ту сторону передачи.

- «Кхм…» - Бёнкван на секунду замялся, но Сэюн даже не успел обратить на это внимание, будучи слишком занят растиранием своих промерзших рук, - «Не совсем. Они это яркий пример квантово-волнового дуализма».

Такое объяснение, конечно же, не удовлетворило любопытство Сэюна, а скорее, породило еще больше вопросов, особенно учитывая его радиотехническую подноготную.

- И какого же размера эти твои монстры?

- «В данный момент это уже, скорее, твои монстры», - Бёнкван не мог удержаться и не подколоть своего менее удачливого товарища, - «Да примерно размером с нас с тобой, может, чуть больше».

На пару секунд, может даже меньше, Сэюн замер на месте. Размером с человека? Боже мой, если это и есть то, над чем здесь работали, то это просто катастрофа… Над этим работал его отец?…

- Как такое возможно?.. – он совершенно не хотел говорить ничего вслух, но вопрос сам собой вырвался у него из груди, передавая всю его неуверенность и страх перед тем, что он только что услышал.

- «Чувак, вот честно, я понятия не имею, я журналист, а не ученый. Ты мне скажи, как такое возможно».

- Если бы я знал, я бы не спрашивал… - ответил тот, неуверенно продолжая путь, так как окружающий холод явно не способствовал долгому зависанию на одном месте.

- «Ну раз даже ты не знаешь, то мне откуда? Где ты уже, кстати?»

- Подхожу к выходу.

- «Отлично, дальше должно быть потеплее».

И действительно, как только он вошел в помещение второго уровня шахты, то всей кожей ощутил, что попал в нормальные условия для существования. И как бы ему ни хотелось задержаться здесь подольше, отогреться, и, может, восстановить немного душевного равновесия, нужно было двигаться дальше.

Он быстро зашагал в сторону следующей лестницы, которая была поистине последним рубежом перед завершающим кругом его личного ада, испытания всей его жизни, созданного прямо под него Сайлент Хилла.

Их разговор с Бёнкваном довольно быстро соскочил с темы монстров, и они начали обсуждать все подряд, лишь бы не чувствовать никакой неловкости. И, постепенно, не без помощи бесконечных нелепых и иногда пошлых шуток Бёнквана, Сэюну таки удалось расслабиться. Он вновь начал задумываться о том, откуда у этого парня, которого он знает без году пару часов, такое огромное влияние на его душевное состояние. Это был абсолютно ничем не объяснимый факт. Сэюн вообще не мог припомнить никого, за исключением своего отца, кто мог бы его успокоить в моменты истерики.

И все было прекрасно, относительно, конечно же, пока голос Бёнквана не начал понемногу пропадать.

- «И тогда мой босс… будучи уже совсем… ты понима… Сэюн?»

- Бёнкван? Бёнкван! Ты пропадаешь!

Сэюн был уже очень близко к третьему этажу, и последнее, что ему сейчас надо было, это то, чтобы Бёнкван исчез.

- «Пизда…», - судя по тому, какие отрывки слов доносились из коммуникатора, Сэюн мог предположить, что его собеседник хорошо так выматерился, и даже слегка обрадовался тому, что он не услышал всей его триады, - «Похоже, что на третьем сигнал плохо ловит. Значит, дальше ты сам».

- В смысле сам? Я же ничего без тебя не найду!

- «Слушай… там… налево… коридору… найдешь…»

Сэюн уже хотел было возмутиться, что ничего не слышит, развернуться и пойти обратно, чтобы поймать лучший сигнал, но как только он повернулся, то его радио впервые за долгое время начало подавать признаки жизни, сигнализируя о том, что назад уже пойти нельзя. Нужно было бежать, и бежать только вперед, за дверь, ведущую туда, где его не ждало ничего, кроме бесконечных проблем.

Сигнал был еще очень слабым, и поэтому он, вместо бега, просто вдвое ускорился, чтобы, на всякий случай, не растерять всю свою выносливость перед встречей с более близким врагом. Дойдя до двери, самой обычной, без всяких огромных затворов, он, полностью сконцентрировавшись на задаче, сразу схватился за ручку и дернул ее на себя, проникая внутрь самого первого на третьем этаже помещения. ♠

Сэюну сразу бросилось в глаза то, что, в отличие от второго этажа, здесь ничего не выглядело разрушенным, скорее даже наоборот, складывалось впечатление, что тут вполне себе могут жить и работать люди. Увы, это было далеко не так.

Оглядевшись, он приметил два возможных прохода: один слева и один почти прямо напротив него. Лифт должен был находиться где-то в центре этажа, поэтому самым логичным вариантом было идти вперед в надежде, что этот путь приведет его прямо туда, куда ему нужно было.

Приняв решение, Сэюн не стал колебаться ни секунды и направился прямиком к своей новообозначенной цели. Он вряд ли бы смог описать то, что творилось у него в этот момент в голове. Это было отдаленно похоже на ком, состоящий в целом из помех или же белого шума; он вообще не думал, он действовал на инстинктах, пер к своей цели словно больной амоком. Может, в какой-то степени, он и был болен.

Проход в следующее помещение не был ничем отгорожен: просто арка, которая пропускала из одного металлического коридора в другой. Пройдя через нее, он, к сожалению, не ощутил ни йоты триумфальности, лишь чешущееся желание поскорее от всего этого избавиться. Можно было пойти прямо и направо, но как только Сэюн повернулся, чтобы осмотреть перспективы обоих путей, то его радио резко издало громкий, визжащий звук, подсказывая, что монстр был совсем близко.

Диким усилием воли он подавил в себе желание сорваться на бег. Бёнкван его предупреждал, что если монстр поблизости, то ни в коем случае нельзя бежать, лучше спрятаться. Пока он тебя не видит или не слышит, он не нападет.

Сейчас монстр был где-то справа, и поэтому Сэюн начал потихоньку отступать далее, вглубь помещения, в надежде найти что-то, что сможет скрыть его от глаз этого существа. Как на зло, это был совершенно пустой коридор. По мере того, как он аккуратно, шаг за шагом проделывал свой путь, он держал радио перед собой, чтобы четко понимать ситуацию. Уровень шума не увеличивался, но и не уменьшался, что могло говорить только о том, что монстр следует за ним. И вот теперь было совершенно непонятно, что делать.

Конец коридора уже маячил своей близостью, за ним был поворот направо, который сулил лишь неизвестность, как и, в принципе, все, что здесь было. Сэюн продолжал отступать, и вокруг все еще не было ничего, что могло бы его спрятать. Та же самая ситуация была и за поворотом. Было совершенно неясно, для чего нужен был такой коридор, где попросту ничего нет.

Свернув направо, пройдя небольшое расстояние по прямой, а затем снова свернув направо, он примерно начал догадываться, что это, скорее всего, круговое помещение, а это значит, что очень скоро он выйдет либо к той арке, из которой пришел, либо к какой-то новой двери.

Коридор за поворотом немного отличался по своему убранству и дизайну от параллельного ему коридора: здесь висело очень много объявлений, плакатов, и, если бы у Сэюна была возможность, он бы с удовольствием задержался здесь подольше и поизучал их. Все-таки, как бы Бёнкван ему ни нравился, он чувствовал, что тот что-то ему не договаривает. Возможно, это было связано исключительно с тем, что он попросту не доверял новому знакомому, но нельзя было исключать и тот факт, что у него могла быть другая, куда менее лицеприятная причина.

Однако сейчас было не время думать о подобном, что, конечно же, редко останавливало Сэюна от неподобающих моменту размышлений, но на этот раз немного привело в себя. Он продолжал отступать на автомате и, оглядевшись, увидел дверь. На мгновение он обрадовался, что сможет наконец сбежать, либо спрятаться от монстра, но потом вспомнил, что за дверью его может ждать и другой, и эта внезапно появившаяся радость испарилась, словно ее и не было.

Возвращаться назад не имело никакого смысла, хотя это и звучало как привлекательный вариант с точки зрения инстинкта самосохранения. Но Сэюн четко понимал, что здесь он нигде не будет в безопасности, и то, что может поджидать его за дверью, опасно ровно настолько же, насколько и то, что находится здесь. И поэтому он решился.

Аккуратно приоткрывая дверь, стараясь не издавать лишних звуков, он проскользнул внутрь и прикрыл ее за собой, отходя вглубь еще на пару шагов. Радио подсказало, что монстр начал потихоньку приближаться, и Сэюн начал опасаться, что тот просто проследует за ним сквозь дверь, но в критический момент шум начал постепенно стихать, пока не стал еле слышен. Он вздохнул с облегчением. По всей видимости, монстр ходил кругами по этому коридору.

До него с задержкой дошло осознание того, что выйди он в этот коридор буквально на пару секунд позже, все могло бы закончиться очень плачевно. Внезапно подошедший страх резко сжал его внутренности, и ему казалось, что его вот-вот стошнит, - настолько сильным было охватившее его чувство.

Нужно было как-то с этим справляться и идти дальше. Круги кругами, а ведь в любую секунду могли объявиться и другие монстры. Он сделал над собой усилие, развернулся и, мельком осмотрев комнату, заметил, что тут стояло множество шкафчиков и кабинок для переодевания. То там, то тут висели белые халаты, что говорило о том, что здесь был либо какой-то медицинский, либо исследовательский блок. Была бы такая возможность, то Сэюн немедленно расспросил бы о назначении данного помещения у Бёнквана, но ее не было, и поэтому он начал в буквальном смысле насильно выгонять подобные мысли из своего сознания. Бёнкван и его помощь делают его самого слабее. Нельзя в таком деле полагаться ни на кого, кроме себя. Сейчас есть только он, и есть этот чертов лифт, до которого надо дойти, все. Больше никаких посторонних мыслей.

Какое-то время он потратил на беглый осмотр помещения, поблуждал мимо хитро выстроенных, будто настоящий лабиринт, шкафчиков и отметил для себя, что в этом месте все является одним большим лабиринтом. В какой-то момент он заметил справа полупрозрачную дверь, которая, как выяснилось при близком рассмотрении, открывалась ключ-картой.

Это могло бы быть проблемой, если бы он не заметил одну такую, висящую на дверце шкафчика почти в самом начале комнаты. Поэтому ему не составило труда пройти дальше. Радио продолжало тихо шуметь. Где-то здесь были монстры, но он не мог точно сказать, где. Следующее помещение представляло собой лабораторию с кучей разбросанных повсюду бумаг. Он решительно проигнорировал потенциально очень интересную информацию, конечно же, в целях спасения собственной задницы. Сразу слева, была еще одна дверь, преодолев которую он вышел в довольно большой и протяженный коридор, выход из которого, однако, был завален.

Где-то справа радио улавливало наличие монстров, поэтому думать нужно было быстро. Прямо перед ним находился охранный пункт, защитное стекло которого было разбито. Ему сложно было представить, что в теории могло разбить бронированное стекло, но он тут же вспомнил, что здесь, как бы, вообще мало что поддается логике, и просто проигнорировал это. Особенно в свете того, что сзади надвигался монстр.

Он очень сильно рисковал, пытаясь пролезть в дыру в стекле, хотя, на фоне риска быть запертым в одном помещении с монстром, это казалось чем-то крайне ничтожным. Задумавшись на мгновение и совершив буквально одно неосторожное действие, он оказался по ту сторону перегородки с сильно поцарапанной ладонью. Выругавшись и прокляв буквально все на свете, он на ходу начал разматывать бинт с головы и перематывать его вокруг свежей раны.

Дверь, ведущая из охранного пункта, привела его в некое подобие комнаты ожидания с двумя очень большими и, как показалось Сэюну, очень мягкими диванами. Ему сильно захотелось, буквально до зубного скрежета, завалиться на один из них и просто подождать, пока не наступит конец, но такие мысли мгновенно помещались им в разряд нежелательных, тех, от которых нужно сразу же избавляться, пока они не начали отравлять всю его сущность своим ядом.

Следующая дверь была слева. Маленькая неприметная деревянная коричневая дверь, которая привела его в огромный коридор, на стенах которого были яркие желтые стрелки, ведущие, по идее, к запасному выходу. Возможно, где-то тут и находился лифт, Сэюну очень хотелось на это надеяться, ведь это так было похоже на середину этажа.

Проследовав вдоль стены и нарисованных на ней стрелок, он таки вышел на то, куда они указывали: это был аварийный выход. Однако же, это был не просто аварийный выход, а выход, перекрытый большой железной дверью, затвор которой был, к несчастью, очень сильно измят.

В порыве какого-то дикого отчаяния, Сэюн кинулся к этому ложному ощущению надежды и попытался открыть дверь, но все было тщетно, она не поддавалась, и он не смог придумать ничего лучше, кроме как вдарить по ней со всей силы больной рукой, зашипеть из-за этого от боли и сползти вниз по стене.

Он присел, опираясь спиной о дверь, отделяющую его от спасительных лестниц, тяжело дыша и морщась от неприятных ощущений. Его взгляд, расфокусировавшись по окружающему пространству, зацепился за яркую желтую вывеску, которая при более тщательном рассмотрении оказалась планом эвакуации этажа.

Ощущение, которое он испытал в этот момент, можно было сравнить разве что с самым сильным оргазмом в его жизни. Этот план наверняка мог спасти ему жизнь. Он практически подлетел к противоположной от него стене, вскочил на стоящую около нее скамейку и снял план со стенда.

Там же, присев, он принялся наспех изучать подарок, подброшенный ему судьбой, и осознал, что путь к лифту, хоть и не близкий, но все же существует. Как оказалось, он просто изначально немного не туда пошел, в чем, конечно же, не было его вины, потому как тот, кто проектировал этот этаж, был явно под наркотой, а то и, того хуже, просто форменным дебилом. Теперь же ему предстояло преодолеть еще три лаборатории, один из их предбанников и пять коридорных помещений.

А сколько ему еще предстояло обойти монстров посчитать не представлялось возможным. Но это было уже что-то. После долгих скитаний непонятно в каком направлении у него вновь появилась четко выраженная цель, что автоматически прибавляло мотивации, уверенности и хоть какой-то надежды на положительный исход. Он снова поймал себя на мысли о том, что все, что он сейчас хочет, это услышать снова голос Бёнквана и упасть куда-нибудь, где можно было поспать, может быть, даже в его объятия.

С этим багажом идей и чувств он со вздохом поднялся и отправился дальше, покорять свой новообретенный путь.

***

Сэюн всегда был крайне спокойным человеком. Будь то разваливающийся прямо перед комиссией робот или же осколки маминой любимой вазы, которые она вот-вот обнаружит, либо семейные ссоры Донхуна и Джуна – в любой, абсолютно любой ситуации он оставался спокоен. Он прекрасно осознавал это, но ему даже в голову не приходило как-то гордиться этой своей чертой характера, потому что спокойствие не давало ему ничего, кроме, собственно, спокойствия.

Он часто наблюдал за людьми, которые буквально горели какой-то идеей, и за тем, как это толкало их на настоящие подвиги, и немного завидовал. Потому что он никогда не мог так: загореться практически всеми клеточками тела, отдаться чему-то до конца, без остатка.

Но сейчас, прямо в этот момент, убегая по предпоследнему коридору от очередного монстра, он начинает понимать, каких ярких чувств он умудрялся избегать всю свою жизнь. В конце пролета, по которому он несся на всей своей скорости, тратя последний оставшийся в организме воздух, стоял шкаф для бумаг, но целиком непрозрачный. Он был уверен на все сто процентов, что сможет там спрятаться, потому как, если нет, то он рискует уже больше вообще нигде и никогда, и ни с кем не поиграть в прятки.

Подлетая к шкафу, чуть не падая перед ним на колени из-за проскользнувшей ноги, он распахивает дверцы, вываливает оттуда все содержимое на пол и заваливается внутрь сам. Тяжело дыша, он отчаянно зажимает себе рот рукой, чтобы ни дай бог никаким лишним звуком не выдать своего присутствия. Он ждет, он надеется, что успел, и его надежды смело вознаграждаются затихающим звуком помех радио.

Монстр ушел, но, к сожалению, ушел в ту сторону, в которую надо было идти самому Сэюну. Он вздохнул, убрал радио в карман и достал фонарик, чтобы осветить себе план местности в этом лишенном каких-либо источников света шкафу. Судя по карте, он мог бы пойти в обход, но это означало, что ему пришлось бы преодолеть еще столько же, сколько он уже успел пройти. Однако вспоминая, как он недавно столкнулся с монстром чуть ли не нос к носу, задерживаться здесь хоть на секунду дольше казалось отвратительной идеей. Но и не лезть же ему было прямиком на этого монстра!

Сэюн осознал, что настало время подумать. В теории, можно было попытаться его отвлечь. Бросить что-то очень звонкое в другой конец коридора и самому в это время добежать до лифта. Маловероятно, что монстра привлечет какой-то странный звук, а не человек, бросающий эту самую приманку. Быть может, есть какой-то способ защититься от них? Даже если и есть, то он точно его не обнаружит, сидя в шкафу для бумаг.

Его главная проблема заключалась в том, что он никогда не знал наверняка, где в тот или иной момент окажется его враг. Его радио давало ему только общее понимание и ничего конкретного, и, если сейчас он выйдет из своего убежища и побежит к лифту, каков шанс, что он не упрется прямо в него? По старинке, пятьдесят на пятьдесят.

Там, на открытом пространстве он будет уязвим как никогда. И даже если ему удастся незаметно проскочить к лифту, то звук вызова и открывающейся двери явно привлечет его… Что, в принципе, могло бы сработать!

Бёнкван же говорил, что он уводил монстров от радиостанции, а это значит, что он может сделать то же самое. Аккуратно подобраться к кнопке, вызвать лифт, привлечь тем самым монстра и, убедившись, что он его заметил, кинуться назад, спрятаться в шкафу и переждать, пока тот пронесется мимо. Конечно, это было крайне опасно и крайне ненадежно, но что вообще сейчас в его жизни было надежно и безопасно?

Он тихонько вылез из шкафа и пошел вперед настолько аккуратно, насколько было возможно, буквально на цыпочках, конечно же, держа свое верное радио в руке. Оно почти не ловило сигнал, что означало, что монстр и правда вышел в большой предлифтовый коридор и там завис.

Вздохнув и посетовав на тяготы судьбы, он продолжил свои нехитрые перемещения, пока не вышел к арке, открывающей проход к огромному коридору, заканчивающемуся той самой заветной приманкой. Передвигая руку, зажимающую радио, в воздухе, Сэюн примерно догадался, что монстр забился в крайний левый угол помещения. Вообще, уже не однократно сталкиваясь с ними, он заметил, что те любили тусоваться в углах, будто нашкодившие школьники, которых наказала мама.

Он медленно, в любой момент готовый сорваться, подошел к двум заветным створкам и нажал на кнопку, которая, хвала всем богам, привела механизм в действие. Мотор загудел, как и радио, начавшее набирать громкость, и, когда лифт приехал на этаж, обозначив свое присутствие громким звоном, радио буквально взорвалось от поступающей в него волны, и Сэюн понял, что пора.

Со всех ног он бросился назад, ровно по тому же маршруту, чтобы не дай бог обо что-нибудь не споткнуться, преодолел один коридор, залетел во второй, поддал ускорения, чтобы свернуть налево и запрыгнул в шкаф, закрывая за собой дверцы. Почти все это время он не дышал, и сейчас было не лучшее время, чтобы начинать, поэтому он зажал нос и рот рукой, сдерживаясь всеми силами, чтобы не выдать свое присутствие. Радио, в один момент стремительно набравшее громкость, сразу же начинало стихать, и Сэюн громко вздохнул, понимая, что его план сработал.

Однако, расслабляться было, конечно же, рано. Он вылез из своего шкафа и аккуратно, но максимально быстро направился назад к лифту, срываясь на бег, когда его цель оказалась прямо перед ним. Радио вновь подало признаки жизни, монстр возвращался. Он молниеносно нажал на кнопку, лифт начал медленно раскрывать створки, словно был покрыт смолой. Сэюн не выдержал и начал втискиваться в них еще задолго до того, как они полностью раскрылись. Собирая в кулак все свои остатки быстрой реакции, он нажал на кнопку плюс первого этажа, упал на пол и с упоением слушал, как его радио начинает постепенно затихать. Это была маленькая, но при этом самая крупная победа из всех, которые были у него в жизни. Он сделал это, он справился, он выжил.

Лифт не спеша ехал наверх, гудел мотором, а Сэюн готов был расплакаться от переизбытка всякого рода чувств. Эйфория, счастье, усталость, остатки страха, надежда, отчаяние – выжать из него все это, и получился бы мультифруктовый сок на основе эмоций. Подсвеченная до этого кнопка третьего этажа погасла, и вместо нее загорелась кнопка второго. Сэюн уже совершенно перестал верить в то, что с ним сейчас происходит что-то хорошее, он был готов к тому, что в любой момент лифт остановится, застрянет где-то между этажами или, того и гляди, вообще соврется и полетит вниз.

Но ничего подобного не происходило. Искусственный свет покинул вторую кнопку и переместился выше, давая понять, что кабина продолжает свой путь. На подъезде к первому этажу радио Сэюна начало улавливать слабый сигнал, по всей видимости, там тоже были монстры, но для обладателя шумящего устройства это было уже совершенно не важно.

В тот момент, когда движение остановилось, и створки лифта начали приоткрываться, Сэюна обдало одновременно холодом от гуляющего ветра и жарой от палящего солнца. И ему внезапно показалось, будто он не испытывал подобных ощущений уже, как минимум, лет пять. Он выполз из лифта, будучи не в силах подняться с колен, и упал на землю, наслаждаясь ее живительной прохладой и ярко выраженным запахом.

Это заключение в этом чертовом комплексе… Он не мог точно сказать, сколько времени прошло, но ему казалось, что это было похоже, как минимум, на пару месяцев. Он словно вырос, даже постарел, стал мудрее и опытнее. И приобрел друга в лице Бёнквана. По крайней мере, это то, на что ему хотелось надеяться.

И, кстати, если уж вспоминать о черте…

- «Сэюн, прием, ты меня слышишь?! Черт побери… Ответь. Ответь, пожалуйста».

Честно признаться, он уже был готов отключиться, внезапно ощутив полнейшее истощение, будто все силы, которые до недавнего момента курсировали по его венам, испарились и улетели вдаль с первым порывом ветра. Дрожащей, непослушной рукой он достал из кармана коммуникатор и, потратив последние капли энергии, принял передачу.

- Ятебя слышу. Я выбрался, я… наверху, забери меня…

И на последнем звуке, вырвавшимся из его изможденного тела, он отключился в надежде, что все просто будет хорошо.

***

- «Бёнкван? Бёнкван! Ты пропадаешь!»

И только он начал переходить к кульминации своей почти что невыдуманной истории про пьяного босса, как вдруг получил вот такое вот заявление.

- Пизда… - сдерживаться уже не было ни смысла, ни сил, и поэтому он дал волю своему языку, который мог в особо подходящие моменты выдавать по шестьдесят матов в минуту, - я ебал во все дыры этот комплекс и эту технику, которая нихуя не работает.

Он не был уверен, слышал ли его возмущения Сэюн, поэтому продолжил как ни в чем не бывало, чтобы, в случае чего, притвориться невиновным:

- Похоже, что на третьем сигнал плохо ловит. Значит, дальше ты сам.

Он прекрасно понимал, что сигнал плохо ловит не просто так и явно не от красивой жизни. Скорее всего, на третьем этаже просто собралось слишком много монстров, но Сэюну знать об этом было не обязательно, он и без того сейчас будет весь на нервах.

- «В смысле, сам? Я же ничего без тебя не найду!»

Ну, вот, что и требовалось доказать. Почти с самого начала их общения Бёнкван ощущал себя эдакой вынужденной нянькой: как будто друг попросил присмотреть за его сыном, пока он отъедет по делам, что, в принципе, было не так уж и далеко от истины. Стоило объяснить ему, как идти, пока есть такая возможность, ведь не дай Бог он там начнет плутать, может потом вообще не выбраться.

- Слушай меня внимательно, как только зайдешь, там сразу налево будет проход в коридор, справа найдешь дверь… Сэюн, ты меня слышишь? Сэюн?!

Ответа не последовало. Бёнкван снова выругался, оперся обеими руками о пульт управления и тяжело вздохнул. Его очень бесил тот факт, что теперь ему, судя по всему, оставалось только ждать. Ждать, что этот парень, который наверняка в жизни не сталкивался ни с чем страшнее паука в ванной, возьмет и преодолеет целый этаж, полный монстров.

Ладно, не стоило впадать в отчаяние раньше времени. И несмотря на то, что не стоило, он каким-то образом все же умудрился это сделать. И он был готов поклясться всем богам на свете, в которых, конечно же, не верил, что, если бы у него была возможность, он бы не задумываясь сейчас взял и поехал на третий этаж, наплевав на все меры предосторожности. Но, в любом случае, этой возможности у него не было, потому что лифт нельзя было вызвать с поверхности, за что он не раз «благодарил» проектировщиков данного комплекса. Это пиздец как мешало ему еще тогда, это продолжает мешать и сейчас.

Он оставил включенным поиск ближайших устройств и переместился на кровать, которую в свое время перетащил на эту радиостанцию, чтобы заложить, так сказать, фундамент своей будущей базы. Как-то так получилось, что монстры сюда заглядывали очень редко, да и в принципе их на поверхности было гораздо меньше, чем под землей, особенно зимой, когда стояли морозы. Они все, словно крысы, прятались по углам темного и страшного подземелья.

Он прилег головой на подушку и стал размышлять о смысле бытия в целом и своей жизни в частности. Когда он занимался подобным в последний раз? Бёнкван усмехнулся и решил, что, либо память начала его подводить, либо это действительно было слишком давно.

Этот Сэюн был его последним шансом на спасение. Нет, это звучало как-то слишком пафосно, потому что его грешную душу уже точно ничего не спасет. Он был его последим шансом выбраться отсюда, из этой ебаной ловушки, в которую он сам себя поместил.

Что он будет делать, если Сэюн не объявится? Для начала, пойдет и попробует его найти. В этой ситуации ему будет уже все равно на потенциальную опасность, потому что самым опасным является как раз таки возможность его потерять. Он спустится на первый этаж с другого конца комплекса, вызовет лифт и поедет туда, куда не решался соваться уже столько времени. Этот парень определенно толкает его на подвиги.

А если не найдет? То тогда же и убьется об лицо какого-нибудь ближайшего монстра, потому что сил больше теперь это у него нет, он и так терпел слишком долго.

Он почувствовал усталость, впервые за долгое время он был готов просто взять и провалиться в сон, чтобы хоть немного успокоить свой растерзанный ум. И это при том, что ему стоило, как минимум, весь ближайший день ждать возможности связаться с Сэюном! Но это внезапное желание было таким манящим…

Ему было крайне необходимо как-то отвлечь себя, и поэтому он резко поднялся с кровати, занял позицию на полу в центре комнаты и начал отжиматься. Его нормой всегда было сто раз за подход, и это означало, что сейчас надо было сделать по меньшей мере сто пятьдесят. Просто потому, что физические упражнения помогают тебе ни о чем не думать и помогают не волноваться о всяких Сэюнах по поводу и без.

Закончив с отжиманиями, он начал приседать, затем подтягиваться, бегать туда-сюда по помещению и практически не замечал, как пролетало время. Пульт управления подал сигнал как раз тогда, когда он уже собирался идти на второй заход отжиманий. Он подскочил к нему настолько быстро, насколько это было возможно, и начал пытаться установить связь.

- Сэюн, ты меня слышишь? Сэюн? – ответа не было, но он настойчиво продолжал, - Сэюн! Блять, Сэюн! Сэюн, прием, ты меня слышишь?! Черт побери… Ответь. Ответь, пожалуйста.

И, аллилуйя, это, наконец, случилось.

- «Я тебя слышу. Я выбрался, я… наверху, забери меня…»

- Сэюн! Ты в порядке? Эй!

Голос на том конце передачи затих, и Бёнкван очень надеялся на то, что с Сэюном все было хорошо, и он просто отключился, потому что иначе быть беде. Иначе он пойдет разрывать глотки всем местным монстрам и себе в том числе. Он мгновенно вылетел за пределы его маленького укрытия, схватив лишь небольшое карманное радио, выглядевшее точь-в-точь как то, что было у Сэюна, и ринулся в сторону лифта.

Его было видно уже издалека: зеленый комбинезон, копна черных волос. Подбежав к нему и опустившись перед ним на одно колено, он перевернул его на спину, чтобы проверить, дышит ли он, но, как оказалось, стоило проверять, дышит ли в этот момент сам Бёнкван. Первая мысль, которая стрелой пронзила все его сознание, все его естество, заключалась в том, что Сэюн был, блять, так похож на своего отца…

Ему нужно было дотащить его до станции, что выглядело как не самая легкая задача, но, прежде всего, он потянулся к карману его брюк, вытащил оттуда радио, выключил его и аккуратно положил обратно.

У Сэюна складывалось такое впечатление, что его покачивало на волнах, и, открыв глаза, он обнаружил, что находится на маленьком бревенчатом плоту прямо посреди огромного океана. Впору было предположить, что это был всего лишь сон, красивая картинка, которую ему подбросило его подсознание. Но, вспомнив, что буквально только что он находился на заброшенном исследовательском комплексе с монстрами и красивым голосом в коммуникаторе, он понял, что отличить сон от реальности было не так-то уж и просто в последнее время. Самым смелым его предположением являлось то, что он на самом деле попросту сошел с ума, и все то, что с ним случилось, было всего лишь игрой его воображения, а голос Бёнквана – это, наверняка, голос его лечащего врача.

Сэюн и правда был готов открыть глаза и обнаружить, что он находится в больничной палате, но, к счастью или к сожалению, его взгляд уперся в болотного цвета потолок, слева была такого же цвета стена, а справа находилась куча технического оборудования и он. Его личный сон и психиатр в одном лице - Бёнкван.

Значит, он все же дошел до нее, до радиостанции, альфа-точки всей его нынешней жизни. Бёнкван что-то упорно рассматривал, сидя за небольшим столом в углу и не заметил, что Сэюн проснулся. Тот хотел как-то подать признаки того, что все еще жив, но связки совершенно не слушались, и поэтому он просто привстал в надежде, что тот услышит это и обратит на него внимание. И это сработало. Бёнкван на мгновение замер и затем обернулся, чтобы в следующий момент вскочить и подбежать к только что проснувшемуся парню.

- Хэй… - он заговорил тихо, почти шепотом, видимо, чтобы не сильно тревожить Сэюна, - ты как? Рад с тобой наконец-то познакомиться лично.

Сэюн не мог не отметить, что его голос вживую звучал намного лучше, чем по радио. Но, при этом он не мог позволить себе попадаться на эту уловку во второй раз. Только не сейчас.

- Я тоже… - ответил он, прокашлявшись, - вот только… может, пришло время по-настоящему познакомиться? Кто ты на самом деле такой?

Он удостоился чести наблюдать, как у Бёнквана, сидящего перед ним на коленях, постепенно начала исчезать улыбка с лица. Тот поднялся, чтобы посмотреть на Сэюна сверху вниз, возможно, ощущая таким образом мнимое преимущество. Его взгляд грубый, а руки напряжены, будто он готов в любой момент вцепиться ими в горло парню напротив, но тому, кажется, уже было абсолютно все равно. Он видел за свою жизнь дерьмо и похуже.

- Тебе не понравится то, что ты услышишь.

- Да неужели? – спрашивает тот, почти не подразумевая за этим сарказма, но он все равно проскальзывает в его голосе.

- Я расскажу тебе, если ты правда считаешь, что готов узнать, - глаза Бёнквана сузились, голос будто оброс металлом, и вся его аура в момент стала жестче, острее.

- Я выжил после стычки с черт его знает каким количеством монстров. Как думаешь, готов я или нет?

- Ты мне скажи.

И они могли бы долго перебрасываться любезностями, если бы Сэюн не решил покончить со всей этой неразберихой раз и навсегда.

- Я готов, расскажи мне, - он отчеканил буквально каждое слово, и в этот момент взгляд Бёнквана смягчился, все его тело словно расслабилось, и он опустился на кровать рядом с Сэюном, облокачиваясь спиной о стену.

Тот последовал его примеру и тоже откинулся назад, оказываясь очень близко к Бёнквану, практически касаясь его своим плечом. Он немного помолчал, но затем, вздохнув и собравшись с духом, начал говорить:

- Насчет имени я тебе не соврал, меня зовут Ким Бёнкван, и мне двадцать два года… Точнее было так пятнадцать лет назад.

Сэюн слегка повернул голову, косясь взглядом на рассказчика, но решил, что не будет его перебивать, пока тот не закончит. В конце концов, у них было все время в мире, чтобы задать друг другу любые вопросы.

- Этот комплекс построили на месте падения метеорита. Сначала это были просто шахты, в которых добывали импактиты, это такая порода, которая образуется в местах столкновения метеоритов с землей. Затем, когда они поняли, что порода здесь не совсем обычная, то достроили лаборатории и начали их изучать. По итогу их стали называть не просто импактитами, а радио-импактитами, потому что уж очень странно они взаимодействовали с радиоволнами. Комплекс рос, открывалось больше шахт, привлекалось больше специалистов. И я был одним из таких специалистов.

Тот остановился, закрыл ненадолго лицо руками, а затем снова продолжил:

- Меня завербовали чуть больше шестнадцати лет назад. Просто пришли в мой дом, взяли моих родителей в заложники, избили при мне мою собаку и сказали, что я теперь работаю на них. Ну, возражений у меня, собственно, не было. По профессии я химик-лаборант, так что поставили меня исследовать эту породу на предмет наличия чудодейственных свойств. Тут и ежу было понятно, что у начальства была на нее какая-то особенная цель, и я поставил себе задачу выяснить, какая. Оказалось, что с помощью этой породы они хотели превращать людей в суперсолдат, делать из них материю и радиоволну одновременно. И у них почти получилось. Но в последний момент я им помешал. Запустил огромный радиовзрыв, который превратил их всех в монстров, а весь этот комплекс утащил в параллельное измерение.

Бёнкван замолчал, всем своим видом давая понять, что он закончил свой рассказ. Сэюн был готов поклясться, что, если бы у того был микрофон, он бы сейчас показательно бросил его на пол. Примерно с полминуты он просто сидел и переваривал то, что ему сейчас сказали. Радио-импактиты он еще мог понять, суперсолдаты кое-как укладывались в его голове, огромный радиовзрыв тоже пошел, хоть и с натяжкой, но параллельное измерение?..

- У меня тонна вопросов, и я не знаю, с чего начать, - Сэюн даже не пытался смотреть на своего собеседника, чтобы попробовать прочитать его эмоции, потому как он сам свои эмоции не до конца мог прочитать.

- Начни с того, что кажется самым ебанутым, - посоветовал ему Бёнкван, слегка усмехаясь, но Сэюн, похоже, решил принять его наставление всерьез.

- Да, ты прав, так и сделаю, - его взгляд, устремленный куда-то вдаль, изменился, оттаял, и он наконец-то решился взглянуть прямо на Бёнквана, - параллельное измерение?

- Ну, блять, а я так надеялся, что ты спросишь про устроенный мной радиовзрыв с целью спасти мир от последствий злобного правительственного эксперимента, - тот показательно развел руки, как бы выражая свое отчаяние, и Сэюн внезапно узнал в нем старого доброго Бёнквана.

Сейчас, осмелившись осмотреть его с ног до головы, Сэюн понял одну очень интересную вещь: несмотря на то, что Бёнкван совершенно не совпадал с тем образом, который он успел построить в своей голове, он, тем не менее, был идеальным. Идеальным не в смысле неземной красоты или же великолепного тела – он просто идеально подходил под себя. Ярко-светлые, лежащие небрежными прядями волосы, очень выразительные глаза с хитринкой, выдающийся прямой нос, маленькое складное тело и губы… о которых, казалось, можно было говорить часами. Идеальный Бёнкван, типичный представитель себя.

Сэюн на крошечное мгновение выпал из разговора, засматриваясь на черты парня, сидящего рядом с ним, но потом собрался и сообразил нужный ответ на предыдущую реплику.

- Не переживай, про это мне тоже интересно.

- Ну слава Богу, я уж было подумал… Ладно. Это очень сложно объяснить кратко и так, чтобы сразу все стало понятно, но я постараюсь. Если опустить стадию развития и расширения, то в самом конце исследовательский комплекс состоял из трех этажей и, соответственно, трех уровней шахт по добыче породы. А также из вертолетной площадки, ангаров и радиостанции, которые находились на поверхности. На первом этаже располагались кабинеты начальства и просто офисы, которые занимались стратегическим планированием, общением с высшим начальством и прочим. На втором этаже располагались лаборатории по исследованию породы, где я, собственно, и работал. На третьем проводили эксперименты над людьми, чтобы в итоге создать из них управляемых сверхсолдат. В шахтах добывали породу, а на поверхности принимали и отправляли грузы, и еще пара человек передавала данные вот в этой самой радиостанции.

Сэюн зацепился краем сознания за эту информацию и предположил, что, скорее всего, именно его отец и был тем, кто передавал данные по радио, но он, конечно же, не мог быть на сто процентов уверен в этом.

- Когда я попал в комплекс, эксперимент был завершен примерно процентов на пятьдесят. В лаборатории удалось получить эссенцию из радио-импактитов, которая особым образом отзывалась на облучение радиоволнами. Ее давали испытуемым, облучали их, и, на выходе получали то, с чем тебе посчастливилось столкнуться там, внизу. Но это не было их целью, им нужны были солдаты. Сознательные, умные и при этом управляемые. По мере того, как исследования продолжались, я понимал, что еще вот-вот, и они таки придут к тому, к чему пришел я какое-то время назад. Да, я втайне проводил свои собственные исследования и нашел способ получить то, чего они так хотели.

Чем больше Сэюн слушал, тем интереснее ему становилось, словно он наблюдал за приключениями какого-нибудь героя фильма, даже несмотря на то, что этот самый герой сидел сейчас перед ним.

- Одновременно с этим я нашел способ пробираться на третий этаж и мониторил все происходящие там события. Сделал я там для себя одно очень важное открытие: как оказалось, полученную эссенцию сразу же подмешивали в еду всем работникам комплекса, чтобы, в случае возможной утечки информации, попросту превратить всех в монстров и, таким образом, устранить.

Сэюн всегда знал, что государству было плевать на любые жизни. Это была машина, танк, который пер по живому и мертвому в направлении своей цели, которая кардинально отличалась от той, что была у обычных людей. Слова Бёнквана не удивили его, но оставили очень неприятный осадок в душе.

- Так как времени у меня было мало, я решил использовать наработки начальства и провернуть то же самое, но против них. У меня было все: комплекс, который поголовно принимал эссенцию, улучшенная эссенция, которая помогла бы мне самому не превратиться в монстра, и доступ на третий этаж, где стоял излучатель, в котором нужно просто было выкрутить мощность на максимум. Я выбрал день, перестал питаться местной пищей, принял свою эссенцию, дождался, пока все уйдут из лаборатории, и устроил взрыв. Вот только я не учел одну маленькую деталь.

Сэюн уже начал догадываться, что именно эта деталь и связана с перемещением комплекса в параллельное измерение…и он все еще не мог поверить, что это действительно была правда.

- Такой силы волна начала влиять не только на эссенцию внутри людей, но и на окружающую породу. Это, по всей видимости, дало разрыв в пространстве, и вот, как результат, мы с тобой в параллельном измерении, сюда можно зайти, но отсюда нельзя выйти, и время здесь будто идет и не идет одновременно. Так что… пятнадцать лет назад мне было двадцать два и сейчас, наверное, все еще двадцать два.

Сэюн вздохнул и опустил голову на колени. Он уже давно подозревал, что проблемы не закончатся только лишь от того, что он доберется до радиостанции, но теперь, когда ему сказали, что отсюда невозможно выбраться, он сдался окончательно. Это просто выбивало из колеи, в которую он и так редко успевал залезать.

- После этого я много бродил здесь, пытался выбраться, изучал документы и… наткнулся на записи твоего отца.

От этих слов Сэюн резко вскинул голову и посмотрел на Бёнквана, глаза которого, как оказалось, были чуть ли не на мокром месте.

- В общем, получалось так, что он, будучи радиотехником, проводил свои собственные исследования и, похоже, тоже знал об экспериментах. Он создал много чертежей устройств, защитных механизмов, телепортов, в общем, штук, которые могли бы бороться с монстрами, но я сам взял и превратил его в монстра. Я… - он слегка запнулся, чтобы немного перевести дыхание, - я даже не думал, что здесь может быть кто-то еще, кто готов выступить против.

Сэюн сочувствующе посмотрел на своего друга. Ему сложно было мыслить рационально, но он поставил себя на его место и понял, что не злится. Да, он фактически… убил его отца, но на деле, убийцей был вовсе не он, а государство с его экспериментами. И, исходя из того, что он знал про своего отца, тот скорее бы умер, чем позволил завершить этот проект. Он собрался с силами и положил свою руку поверх руки Бёнквана, начиная поглаживать ее в качестве успокоительного жеста. Тот удивленно посмотрел на него в ответ, как бы прося объяснить, что здесь происходит.

- Ты не виноват, Бёнкван, я бы поступил на твоем месте точно так же.

Тот отвел взгляд, но не спешил выдергивать руку, и они просто сидели так, утешая друг друга своим присутствием и пониманием.

- И все-таки, - решил продолжить беседу Сэюн, - кто прислал мне координаты? Ты?

- Я.

Его голос постепенно все больше и больше терял свою окраску и силу, ему было больно говорить, и он очень сильно раскаивался перед Сэюном.

- А… как?

- В записях твоего отца говорилось про радио, которое он отдал тебе… И что оно и есть ключ к созданию телепорта.

- Телепорта? – поспешил уточнить Сэюн, не до конца понимая, какую именно роль во всем этом играет его отец.

- Да… Давай обо всем по порядку.

Он начал вставать с кровати, слегка схватившись двумя руками за ее край, и направился в сторону стола, за которым работал тогда, когда Сэюн только очнулся. Он сразу же отложил несколько папок и заодно достал из пачки с листами две каких-то схемы и вернулся назад, чтобы показать это Сэюну.

- Я нашел все записи твоего отца, какие только были в этом корпусе. Как я уже упоминал, он проводил свои собственные исследования и обнаружил то, чего не обнаружил я, но при этом не знал тех фактов, которые были известны мне. Черт, если бы мы только с ним познакомились раньше…

- А вы… - хотел было поинтересоваться Сэюн, но Бёнкван его опередил.

- Нет, мы не были знакомы. Вообще. Он работал на поверхности, в этой радиостанции, а я на втором этаже, так что возможностей пересечься у нас не было.

- Вас разве никуда не выпускали? Мой отец ведь приходил нас навещать иногда.

- Не всегда, не всех, и не во все места, - проговорил он грустно, задумавшись, - В общем, твой отец предположил, что суть эксперимента заключалась не в том, чтобы создать суперсолдат, а в том, чтобы, как раз, научиться создавать параллельные измерения. Взгляни на этот лист.

Сэюн взял протянутую ему бумагу и принялся бегло изучать. Почерк отца вызвал в нем какие-то небывалые приступы ностальгии, но они почти сразу же сменились интересом и любопытством не к тому, как было написано, а к тому, что было написано.

На листе приводился небольшой график зависимости количества породы и искажений в пространстве, которое она должна порождать.

- Собственно, это было и не удивительно, что он пришел к таким выводам: он никогда не был внутри комплекса и при этом очень хорошо разбирался в радиоволнах, в отличие от меня.

Бёнкван говорил очень быстро и объяснял все довольно сбивчиво, но Сэюн на удивление прекрасно его понимал, словно они были на одной волне.

- Он создал чертеж устройства, которое, в теории, может перемещать объекты как в параллельную реальность, так и обратно. Это я и пытался построить все эти годы, но, как ты сам понимаешь, тщетно.

Он передал ему папку, которая была подписана как «телепорт», и Сэюн сразу же принялся бегло ее просматривать, подмечая интересные для себя детали. Бёнкван терпеливо ждал, пока тот закончит, прежде чем продолжить говорить.

- Мне все время чего-то не хватало, и я предположил, что чертежи, возможно, неполные, и оказался прав. Поискав более тщательно, я обнаружил схему карманного радио, которое он передал тебе, вместе с его копией.

На этом моменте он достал из кармана свое радио и передал в руки Сэюна. Оно выглядело точь-в-точь как то, что было у него.

- Я быстро понял, что эта копия лишена тех свойств, что были у оригинала, и поэтому начал думать, как связаться с тобой. И вот, пару дней назад я устроил повторный радиовзрыв, который привел к временному истончению пространства между реальностями, и отправил тебе координаты. Я просто надеялся, что ты придешь и… ну, сможешь все это построить. Я хоть и хороший химик, но инженер херовый.

Сэюн на это ничего не ответил, а только забрал все папки из рук Бёнквана и принялся их досконально изучать. Один, второй, каждый последующий документ проливал для него свет на то, что здесь происходило, и то, как все это видел его отец. Это были его собственные врата в мир этого заброшенного исследовательского комплекса.

- Мне нужно время все это изучить, - ответил он, почти не отрываясь от чтения.

- Хорошо. Не буду тебе мешать.

Бёнкван снова поднялся, аккуратно переместился в другой конец помещения, оставляя Сэюна наедине с его мыслями, исследованиями и, возможно, воспоминаниями…

***

Прошло, наверное, часа два, прежде чем Сэюн, отложив все документы в сторону, тяжело вздохнул и вновь откинулся спиной на стену. Бёнкван, все это время сидевший на стуле и залипавший в пустоту, резко собрал себя в кучу и вопросительно посмотрел на своего напарника.

- Ну что?

- Мы можем это построить, я думаю. Я примерно понимаю, как.

- Блять…

Бёнкван практически согнулся пополам и спрятал лицо в ладони, он был настолько счастлив, что никакие слова и даже никакие ругательства не помогли бы ему выразить весь тот микс чувств, который был у него сейчас на душе. Сэюн невольно улыбнулся, наблюдая за ним, но это была улыбка, пропитанная легкой грустью.

- Можешь подойти? Объясню план поподробнее, - Сэюн похлопал ладонью рядом с собой, и Бёнкван, ни на секунду не задержавшись, рывком добежал до него и плюхнулся на кровать, - смотри, твоя главная ошибка заключалась в первую очередь, что ты не там строил телепорт. Я прекрасно понимаю твое желание строить его в ангаре, но для него в будущем потребуется очень большая подпитка энергией и для создания максимального искривления в пространстве также нужна большая подача волн, поэтому строить будем прямо рядом с радиостанцией. Для того, чтобы нас не беспокоили монстры, мы возведем четыре защитных экрана по периметру станции, которые будут излучать волны нужной частоты и отпугивать монстров. Да, это возможно, отец это тоже просчитал.

Бёнкван смотрел то на него, то на чертежи глазами безумца, глазами умирающего человека в пустыне, которому предложили воды, и, что греха таить, Сэюну нравилось ощущать себя таким полезным.

- Что касается радио, знаешь, это действительно очень тонкий и сложный механизм, сам бы я такое вряд ли собрал, благо мой отец все сделал за нас. Знаешь, зачем оно нужно? Оно сделает так, чтобы при перемещении нас не размазало как масло по бутерброду, а сохранило в нашей исходной человеческой форме. Вот, собственно, и все, и последнее…

Он нарочно сделал паузу, чтобы обратить внимание Бёнквана, который уже, казалось, мысленно был на свободе.

- Да?

- Мне больше точно ничего не надо знать? Ты уверен, что рассказал мне все?

Бёнкван хоть и был человеком, если так можно выразиться, старой закалки, но и у него в этот момент замерло сердце и затряслись поджилки. Однако он тут же успокоил себя, напоминая в очередной раз, что он ничем не выдал себя, и Сэюн не сможет ни о чем догадаться. Он просто спрашивает это, чтобы убедиться, что все было сказано, и все карты были выложены. А это значит, что ему попросту нужно выложить перед ним еще одну, заключительную карту, чтобы он наконец успокоился.

- Нет, не все.

Сэюн вздохнул, будучи готовым ко всему на свете, а, в особенности, к самому худшему.

- Значит, сейчас самое время.

Бёнкван выглядел сдержанно и скромно, будто его просили рассказать какой-то очень неприятный и позорный секрет. Он действительно умел вызывать правильные эмоции в нужный момент.

- Выпив правильную эссенцию тогда, перед взрывом, я не оградил себя от его воздействия. Я просто не стал монстром, но я, тем не менее, тоже теперь как они.

Сэюн уставился на него глазами, полными непонимания, и тогда Бёнкван наклонился ближе к нему, что нарушало все возможные правила приличия насчет личного пространства, но, в отличие от опасений, или скорее даже ожиданий Сэюна, тот просто достал из его кармана радио и включил его.

Оно мгновенно среагировало, разрываясь целым фейерверком громких и противных помех. Бёнкван совсем недолго продержал его в таком состоянии, а затем снова выключил и вложил в руку Сэюна.

- Как видишь, я теперь тоже монстр.

Он слегка отстранился, ровно на то расстояние, которое уже можно было считать приличным, и Сэюн снова перестал понимать, что с ним вообще происходит.

- То есть, ты… ну… можешь быть невидимым и проходить сквозь стены?

- Монстры не невидимы в привычном понимании этого слова, просто ты их не видишь, потому как они находятся полностью в состоянии волны и почти не переходят в материю. Я же остаюсь в состоянии материи. Но, технически, да, я могу стать невидимым и проходить сквозь стены.

Сэюн продолжал смотреть на Бёнквана глазами человека, который был обескуражен и поражен. Он не знал, как правильно выразить свои эмоции так, чтобы не показаться грубым или бестактным, и постарался подобрать самые нежные и правильно звучащие слова из всех, что у него были.

- Вау, да ты пиздец как крут.

Бёнкван сразу же вскинул бровь, усмехнувшись.

- Надо же, я ожидал совсем другой реакции.

- Ты ожидал, что я брошусь от тебя прочь, как от монстра? И не надейся, ты слишком хорошо выглядишь, чтобы тебя бояться.

Сэюн улыбнулся и только спустя пару мгновений осознал, что его слова наверняка звучали слегка двусмысленно. Но, несмотря на это, а может даже благодаря этому, Бёнкван улыбнулся еще шире и задал, наконец, самый важный в данный ситуации вопрос:

- Так что, когда начинаем строить?

- Ну… - Сэюн красиво сделал вид, что задумался, - Думаю, что прямо сейчас.

- Погнали.

Тот подскочил с места и поманил его за собой, чтобы показать его личный склад всевозможных деталей, которые он добывал из этого места на протяжении всех этих лет.

И так начались их рутинные будни. День за днем, которые затем переросли в недели, они по кусочкам прокладывали свою собственную дорогу назад к реальности.

Сначала им нужно было возвести защитные экраны, чтобы можно было в спокойствии достраивать телепорт, не боясь, что какой-нибудь монстр внезапно решит ими полакомиться. Эта конструкция была довольно нехитрой, но, так как у них на команду было всего четыре руки, то пришлось убить целых четыре дня на ее возведение. Поначалу Сэюн крайне сильно переживал, что у них все так медленно получается, но затем постепенно влился в окружающее пространство и начал воспринимать время немного иначе. Но, возможно, что на него так повлиял Бёнкван, который за пятнадцать лет научился никуда не торопиться.

Закончив сборку, они решили дать себе возможность нормально отдохнуть хотя бы один вечер, и вот, пока Сэюн сидел за столом и упорно и досконально изучал чертежи, Бёнквану было особо нечего делать. Он откровенно скучал, о чем не забывал сообщать Сэюну каждые пять минут, лежа на своей кровати и изредка переворачиваясь то сбоку на бок, то со спины на живот.

- Сэюн, мне скучно, - казалось, он вложил в эти слова столько отчаяния, сколько в него в принципе могло поместиться.

- Боже, Бёнкван, ты мне это уже в пятый раз за полчаса говоришь, - вздохнул тот, продолжая просматривать записи отца и делать поверх них собственные пометки.

- Ты никак не отреагировал на предыдущие четыре, поэтому я повторяю в пятый.

Сэюн вздохнул и улыбнулся, смиряясь с тем фактом, что ему придется развлечь своего заскучавшего друга. Отложив ручку, он развернулся на стуле на сто восемьдесят градусов, разводя ноги по двум его сторонам и опираясь руками на спинку.

- Хорошо, расскажи мне, чем ты обычно занимался все эти пятнадцать лет, когда тебе становилось скучно.

Бёнкван перевернулся на живот, чтобы ему было удобнее наблюдать за Сэюном, и всерьез задумался, пытаясь подобрать нужный ответ.

- Знаешь, - ответил он после непродолжительного молчания, - не думаю, что мне когда-то было скучно. Я вроде как жил в постоянной опасности, поджидал монстров за каждым углом и все такое, а сейчас… Сейчас, когда мы от них защищены, я… перестаю понимать, что мне надо делать.

Сэюн поджал губы, продолжая улыбаться. Сейчас, лежа на кровати и грустя по выдуманным поводам, Бёнкван выглядел так мило, так по-домашнему. Он поднялся со стула, подошел к нему и присел рядом то ли, чтобы просто составить компанию, то ли, чтобы попытаться утешить.

- Скажи, а почему ты решил стать химиком?

- Ты решил отвлечь меня разговором? Ну хорошо, - тот успел перевернуться на спину, чтобы продолжать говорить с Сэюном лицом к лицу, - Вообще, это довольно глупая история и совершенно глупая причина.

- Все равно расскажи, - Сэюн хоть и всегда просил о чем-то мягко, но умел настаивать на своем.

Бёнкван взглянул на него с долей иронии и скептицизма в глазах, будто бы на ходу решая, стоит рассказывать или нет, но под конец все же сдался.

- Ну, на последнем году школы я был безумно влюблен в своего одноклассника и друга, с которым мы проучились вместе три года. А у него была девушка, и они на самом деле хорошо смотрелись вместе, но это не останавливало меня от того, чтобы ненавидеть ее. Но, не суть, как-то на выходные она уехала к родителям, и мы все время проводили с ним вместе, готовясь к контрольной по химии. У него не получалось от слова совсем, поэтому я потратил просто огромное количество времени на то, чтобы объяснить ему тему. Химию я никогда особо не любил, но она у меня неплохо получалась. И тогда же он мне сказал, что я должен стать химиком. И я не знаю, это был настолько прекрасный день, что его слова отпечатались у меня в подкорке. Поэтому я поступил на химический. А потом, после окончания школы, мой друг женился на своей девушке, они укатили поступать в другой город, и я его больше никогда не видел. Конец.

Сэюн сидел рядом с Бёнкваном и гадал: шутит он сейчас или нет. Если да, то это, конечно, будет очень забавно, а если нет, то будет, наоборот, очень неловко, но он все же решил рискнуть и переспросить.

- Это ведь все неправда, так?

- Господи, ты читаешь меня уже как открытую книгу. Конечно, неправда, я не настолько романтик.

Сэюн рассмеялся, оценив сочинительский порыв своего друга, и размял шею, затекшую от долгого пребывания в одном положении.

- Подвинься, - он слегка подтолкнул его рукой, чтобы тот освободил место, и он смог лечь рядом, - так как было на самом деле?

- На самом деле, - Бёнкван слегка поерзал, привыкая к своему новому положению и подстраиваясь под появившееся рядом тело, - мой отец был врачом, и он всю жизнь вдалбливал мне, что мне тоже нужно поступать в медицинский, ну, я и поступил, только на химика.

- Смело, - тот улыбнулся, позволив себе немного ироничных нот в голосе.

- А то ж, такой скандал был, ты не представляешь. А сейчас я думаю, что и правда, лучше бы стал врачом.

Сэюн на мгновение задумался о том, жалеет ли он, что все в итоге получилось так, как получилось. Он до сих пор не знает, в порядке ли его друзья, его отец, как выяснилось, уже давно мертв, а он пятнадцать лет ждал от него вестей, он сам заперт в параллельном измерении с монстрами. Но на противоположной чаше весов уютно располагался Бёнкван со своим голосом, шутками и скверным, но очень милым характером, и Сэюн как-то сразу оттаял. Может быть, все, что ни делалось, делалось к лучшему.

- А я вот пошел по стопам отца, правда чуть не бросил на втором курсе из-за несчастной любви, но все же доучился.

- Ну, значит, теперь твоя очередь рассказывать.

- Ой, нет, в другой раз, - Сэюн произнес это напополам с грустью и насмешкой в голосе, - знаешь, история очень похожа на ту, что ты недавно сочинил.

Бёнкван издал разочарованный вздох. То ли у него было такое настроение, то ли еще что, но ему до ужаса захотелось узнать подробности истории этого разбитого сердца. И он решил прибегнуть к отчаянным мерам для того, чтобы заполучить желаемое.

- Тогда давай сыграем на эту твою историю, - он приподнялся на локте, чтобы заглянуть в лицо Сэюна, и тот слегка приподнял бровь, как бы прося пояснить, - сыграем в правду или действие.

Сэюн невольно облизнул губы, также приподнимаясь, чтобы оказаться на одном уровне с Бёнкваном. Это будет просто катастрофа, если он согласится. Нет, серьезно, это как играть в карты на деньги с гангстерами или в шахматы против настоящего гроссмейстера: ты точно знаешь, что проиграешь, но азарт охватывает весь твой разум, и тебя ведет будто пьяного. Он понимал, что лучше не соглашаться, и он согласился в ту же минуту.

- Хорошо… Начинай.

- Итак, сколько у тебя было всего парней и сколько было девушек? Правда или действие?

- Правда. У меня был один парень и не было ни одной девушки.

- Да ладно! – Бёнкван звучал крайне удивленным подобным заявлением, - С такой-то внешностью девчонки на тебя должны толпами вешаться.

Сэюн уже хотел было оправдаться и сказать, что он всего лишь скромный радиотехник, таких с презрением именуют ботаниками и клеймят позором и ярлыком непопулярности у девушек до конца жизни, но сдержался. Почему-то ему не хотелось так себя принижать перед Бёнкваном, и он нашел другой способ оправдать свой ответ.

- Девушки, может, и вешаются, а вот я на них нет.

- Ах, вот оно что, - он улыбнулся той самой улыбкой, которой улыбаются люди, которые понимают всю ситуацию, но Сэюна это никак не задело, скорее наоборот, лишь раззадорило.

- Теперь моя очередь спрашивать. Что ж… Когда мы выберемся, что ты сделаешь в первую очередь? Чего тебе не хватало больше всего эти пятнадцать лет? Правда или действие?

Этот вопрос, особенно в исполнении Сэюна, звучал очень мило и невинно, но Бёнкван ничего не мог с собой поделать, кроме как извратить его в своем сознании до неузнаваемости.

- Правда. Я напьюсь.

Он не смог сдержаться, и уголки его губ дернулись вверх, что, конечно же, не укрылось от глаз Сэюна.

- Почему у меня такое стойкое ощущение, что ты мне сейчас соврал?

Они оба не выдержали и рассмеялись.

- Ну почему сразу соврал, между прочим, алкоголь на территории комплекса был строго запрещен, так что я не пил уже шестнадцать с половиной лет, ты можешь это себе вообще представить? И-и-и… черт с тобой, давай свое действие.

Бёнкван сдался, частично понимая, что его отмазки тут уже не сработают, а частично из-за того, что ему было интересно, какое действие для него придумает Сэюн.

Тот был крайне доволен, что ему удалось провести Бёнквана, и, задумываясь о действии, он сразу же вспомнил о том, что хотел попросить его сделать еще давно.

- А ты… ну… - ему все еще было неловко, - Можешь показать мне, как работают твои сверхспособности? Хотя бы что-нибудь из этого.

Он практически умоляюще посмотрел на сидящего рядом с ним парня, а тот в ответ лишь слегка усмехнулся и отвел взгляд.

- Ладно, только закрой глаза, и я скажу тебе, когда их открыть, - его голос будто потерял один тон, словно он предлагал ему сделать что-то запрещенное, за что их тут же могут поймать и наказать.

И тем не менее, он сделал так, как Бёнкван просил, и постарался расслабиться, потому что некое тянущее чувство начало образовываться у него в животе, похожее одновременно и на страх, и на предвкушение.

В следующий момент его руки коснулась рука Бёнквана, и Сэюна разом пробило такой огромной волной наслаждения, что он буквально сразу же подскочил, открыл глаза, инстинктивно вырвал свою руку и прижал к груди.

- Что это было? – по инерции спросил он, ошарашенно наблюдая за Бёнкваном, рука которого будто начала исчезать на его глазах, расплываться, от чего Сэюн был шокирован и в положительном, и отрицательном смысле одновременно.

- Небольшой эффект, который дает превращение в волновое состояние, правда приятно? – поинтересовался тот, скорее для того, чтобы поиздеваться над Сэюном, возвращая при этом свою руку в прежнее материальное состояние, - постепенно к этому привыкаешь, но ощущения, по началу, были такими яркими, что я мог превращать только два пальца. Впрочем, пятнадцать лет тренировок дают о себе знать.

Сэюн все еще тяжело дышал и не мог отойти от того опыта, который ему только что пришлось пережить. Он провел рукой по волосам, пытаясь прийти в себя, но при этом все еще абсолютно не знал, что ему стоит сказать. Его мысли довольно быстро перешли в сторону размышлений о том, каким образом можно применять этот дар, и у него появилось дикое желание отвесить себе две пощечины по обеим сторонам лица за такое.

- Ну что, продолжим? Мой черед. Так, что ты обо мне подумал после первого нашего разговора? Правда или действие?

Сэюн решил не задерживаться на одних и тех же мыслях, потому что это было чревато. Он почти мгновенно пришел в себя после того, как Бёнкван заговорил, и ответил ему твердым и уверенным голосом, или, по крайней мере, ему хотелось так считать.

- Правда. Сначала я подумал, что у тебя очень приятный голос, а затем подумал, что ты, скорее всего, очень много врешь.

Бёнкван слегка рассмеялся и наклонил голову набок, продолжая наблюдать за реакцией Сэюна.

- А сейчас что думаешь?

- Знаешь, примерно то же самое.

Они неловко отвернулись друг от друга, думая каждый о своем, но, в целом, примерно в одном направлении. Атмосфера начинала потихоньку меняться с дружественной на какую-то совершенно новую, но пока еще не слишком понятную обеим сторонам.

- Теперь я. Что ты почувствовал, когда потерял связь со мной тогда, на входе в третий этаж? Правда или действие?

- Правда. Я был настолько взволнован, насколько не был никогда в своей жизни. И нет, даже не смей мне заявлять, что это не звучит как правда, потому что это самая что ни на есть чистая, настоящая, рафинированная правда.

- Я тебе верю, - ответил тот, смягчая свой голос, чтобы показать, что на этот раз не видит в его словах никакой лжи.

- Тогда давай завершать нашу маленькую игру последним вопросом. Как давно ты понял, что влюбился в меня? Правда или действие?

Сэюн был абсолютно уверен, что в этот момент руки Бёнквана были при нем, и он никак его не касался, но, почему-то, от этого вопроса его пробило настолько же сильно, насколько и от тогопоследнего прикосновения. Вся его сущность буквально закричала о том, что это надо заканчивать, что нельзя говорить ему правду.

- Я не… - попытался начать свою оправдательную речь Сэюн, но был грубо прерван Бёнкваном, который с легкостью приподнялся и затем сел на него сверху.

- Ты очень даже «да», даже не пытайся оправдываться. Так когда?

Он начал выводить воображаемые круги по его футболке невесомыми прикосновениями и рассеяно наблюдал за своими же собственными руками.

Сэюн весь сжался будто бы на пару размеров, он вцепился двумя руками в простынь, боясь не то, что провалиться под землю от стыда, а вообще улететь в другую реальность без всяких телепортов.

- А-а-а… можно я выберу действие?

- Можно, - он наклонился довольно близко к его лицу, так, что Сэюн мог ощущать его дыхание на своей щеке, и уперся руками ему в грудь, - тогда поцелуй меня.

Сэюн мысленно простонал и подумал о том, что слишком уж Бёнкван интересно развлекается, когда ему становится скучно. И это была, возможно, последняя его здравая мысль на сегодня. Он слегка развернул голову, чтобы дотянуться до губ Бёнквана, и коснулся их своими так аккуратно, так осторожно, слово целовал нечто очень хрупкое и дорогое.

Однако же сам Бёнкван был кардинально противоположного мнения насчет собственной хрупкости и дороговизны. Он буквально вдавил Сэюна в подушку, наклонился к нему настолько близко, насколько это было возможно в его материальном состоянии, и протолкнул свой язык в его рот. Это было грубо, властно, и Сэюну не очень нравилось то, в каком направлении это все шло, пока Бёнкван не начал его на самом деле целовать.

Медленно и тягуче, будто облизывая ложку со медом, тот провел своим языком по его небу и верхним зубам, а затем отстранился, чтобы прикусить его нижнюю губу, вызвав легкую волну боли, которая должна была немного привести Сэюна в чувства.

Это действительно сработало, и Сэюн, собрав всю волю в кулак, слегка отстранил Бёнквана, чтобы взглянуть в его глаза, и не найти там ничего, кроме отражения собственной похоти. Он вздохнул, расслабился и мысленно сдался на милость врага, что тот сразу же почувствовал, вновь припадая к его губам и параллельно пробираясь руками под футболку.

Сэюну было откровенно страшно, он боялся, что все может пойти не так, что это просто мимолетное увлечение, и на следующий день им обоим будет так неловко, что они никогда не смогут снова нормально разговаривать. Но его горестные размышления были прерваны его новоявленным любовником, который снова разорвал их поцелуй, чтобы стянуть с Сэюна футболку, превращая его волосы в некое подобие вороньего гнезда. Он по-доброму улыбнулся, глядя на это и выпрямился, чтобы избавить себя от верхней части одежды, но не упустил возможности поерзать, восседая на бедрах Сэюна, за что тут же был вознагражден сдавленным стоном.

У них обоих уже давно стояло, но Бёнкван совершенно не спешил переходить к каким-либо активным действиям, он собирался воспользоваться сложившейся ситуацией на полную и поэтому практически устраивал стриптиз, медленно расстегивая молнию своей спецовки и буквально объезжая Сэюна. Он двигался медленно, вперед и назад, словно делал массаж, очень тщательно прорабатывая все самые чувствительные участки.

Сэюн никогда не мог похвастаться хорошей выдержкой, и сейчас, наблюдая одним глазом за раздевающимся Бёнкваном, в который раз чувствуя, как он проезжается своей задницей по его члену, он был готов кончить вот прямо в ту же секунду. Но он также прекрасно понимал, что у этого хитрого лиса на него сегодня были совершенно другие планы.

- Я уже скоро… - выдал он сквозь стоны из последних сил, и Бёнкван, все правильно понимая, чуть приподнялся и просто стянул с себя футболку.

Он вновь опустился на него всем телом и вновь поцеловал, только теперь, когда они оба были обнажены по пояс, это стало ощущаться совершенно по-другому, острее, полнее, громче.

Сэюн уже стонал откровенно в голос и, не выдерживая напряжения, начал самостоятельно толкаться бедрами вверх, ловя небольшие стоны Бёнквана в ответ. Они сменили позицию, Сэюн оказался сверху и решил начать позволять себе откровенно больше. Он спустился губами на шею Бёнквана в надежде оставить там яркий засос, чтобы он напоминал еще долгое время о том, что произошло сегодня ночью. Его руки, нащупав ширинку, начали довольно быстро и хаотично ее расстегивать, но она совершенно не поддавалась.

Бёнкван на это лишь усмехнулся и легко расстегнул ее сам, приспуская штаны и позволяя Сэюну доделать все остальное. Тот немедля помог стянуть их до конца, не церемонился он и с нижним бельем, просто сдернув его и ловя слегка болезненный вздох от парня, который сменился ярким и высоким звуком, когда он обхватил его член губами. Он не мог не отметить, что его голос, превращенный в стоны, звучал как воплощение настоящего блаженства. Сэюну казалось, что он вновь был готов кончить просто так, не прикасаясь к себе, лишь ощущая во рту член Бёнквана и слушая его стоны.

Собственное возбуждение начинало реально гореть, и он старался задвинуть мысли о нем как можно дальше. Он постарался расслабить горло еще сильнее, и начал двигаться в довольно быстром темпе.

Бёнкван буквально схватил его за волосы, сжал их, перекатывал между пальцев, наслаждаясь всей симфонией ощущений сразу. Он остановил его, когда почувствовал, что уже и сам готов кончить, и потянул его вверх, снова укладывая на спину, чтобы, наконец, избавить его от остатков одежды.

Штаны довольно быстро оказались в той же куче, которую образовала снятая с них ранее одежда, и они остались друг перед другом так, как есть, максимально открытые и донельзя возбужденные.

Бёнкван прижался пахом к паху Сэюна, взял оба их члена в руку и начал двигаться. Сэюну казалось, что этого уже было достаточно, что он вот-вот просто слетит с катушек от наслаждения, но когда Бёнкван с хитрой улыбкой начал частично превращаться в свою другую форму и посылать просто тонны импульсов наслаждения буквально во все уголки Сэюна, тот не выдержал.

Он кричал, срывал горло, выгибался под Бёнкваном настолько, что впору было сломать позвоночник, и кончил как будто бы два раза подряд. Бёнкван вывел свою самую чистую и самую высокую ноту и тоже присоединился к нему, падая на грудь Сэюна и вновь возвращая свою материальную форму.

Они лежали так какое-то время, пока Бёнкван не приподнялся, чтобы подцепить одеяло и накрыть их, демонстрируя всем своим видом, что собирается спать. Сэюн улыбнулся, видя то, как мило он сейчас выглядит, и решил не спорить с ним, а тоже отправиться отдыхать от всех этих впечатлений в царство давно ожидающего его Морфея.

***

С момента их совместной ночи прошло примерно две недели, и сейчас они оба стояли под проливным дождем, в последний раз пытаясь проверить каждую маленькую и не очень маленькую деталь собранного ими телепорта.

За это время Сэюн успел раз пятнадцать переделать чертежи, то добавляя туда недостающие детали, то убирая лишние, но, в итоге, все пришло к тому, к чему, собственно, и пришло. Он был уверен на сто процентов, что все должно, и все будет работать так, как он хочет.

В то утро он проснулся чуть раньше Бёнквана и позволил себе понаблюдать за его спящей мордашкой какое-то время, а потом разбудил нежным и чувственным поцелуем в щеку. Тот, проснувшись, не сразу сообразил, кто он, и где вообще находится, но, увидев Сэюна, тут же расплылся в улыбке и ответил на поцелуй в уже гораздо более чувственных тонах.

Страхи Сэюна не подтвердились, им все еще легко было находиться рядом друг с другом, но, может быть, только потому, что у них было общее дело, а может быть, и нет - в этом Сэюн так до конца и не смог разобраться. Ему хотелось надеяться, что, когда они выберутся, то у них будет шанс начать все сначала и стать настоящей парой, но он так и не решился завести этот разговор.

Помимо этого, он много думал о своем отце. Бёнкван как-то спросил его имя просто потому, что хотел знать своих героев «в лицо», и Сэюн ответил, что его звали Джемин. Он сразу вспомнил, как мама ласково называла отца «Мин-Мин», и как дико он не любил это прозвище, хотя, на самом деле, это была больше показательная ненависть, чем настоящая.

А Бёнкван… продолжал быть Бёнкваном, он шутил свои шутки, дурачился, помогал Сэюну изо всех сил и был просто обворожительным. Сэюн ничего не мог поделать с тем, что влюблялся в него все больше и больше с каждым разом.

И сейчас, когда они стояли на пороге возвращения обратно в их реальность, Сэюн очень сильно переживал насчет того, что будет потом. Проведя свои последние приготовления, они вернулись на радиостанцию, что стала им уже как дом родной, чтобы переждать дождь. Оба молчали, так как никто из них особо не решался заговорить первым.

Сэюн думал о друзьях, о будущем, о том, как познакомит их со своим новым парнем, а Бёнквану приходили в голову самые яркие воспоминания пятнадцатилетней давности.

- Эм, привет, здесь ведь не занято?

Он вспоминал о своей работе, о том, насколько сильно она ему нравилась, и о том, как отчаянно он не хотел делиться своими наработками с государством за просто так.

- Нет, что вы, присаживайтесь, вы со второго этажа работник?

Они отняли у него все: его жизнь, его будущее, его работу, и заставили превращать людей в монстров. В этом было, определенно, что-то приятное, но это было совершенно не то, чем он бы хотел заниматься всю свою жизнь.

- Нет, с третьего, меня зовут Ким Бёнкван, а вы кто такой и откуда будете? Не видел вас здесь раньше.

- Ким Джемин, меня только недавно взяли работать на радиостанцию, рад с вами познакомиться.

И сейчас, наблюдая за тем, как дремлет Сэюн, оперевшись на его плечо, он готов был вернуть все то, что по праву принадлежало ему.

Они проснулись через два часа, все было готово к тому, чтобы выдвигаться. Сэюн нервничал, Бёнкван делал вид, что тоже, хотя упорно продолжал нахваливать навыки Сэюна и повторять, что все у них обязательно получится.

Вздохнув, Сэюн запустил питание, подбежал к пульту управления, который они успели пересобрать на улице, и запустил нужную им радиопередачу. Портал начал работать, воздух внутри него ощутимо сгустился.

- Ну что, ты готов? – поинтересовался Сэюн дрожащим от предвкушения голосом.

- Уже пятнадцать лет как, а ты?

- И я.

Они взялись за руки, и в последний момент, перед тем, как исчезнуть по ту сторону устройства, Бёнкван подумал о том, что эту партию он у Джемина определенно выиграл…