Серебряное озеро [Фёдор Семёнович Атянин] (fb2) читать онлайн

Фёдор Атянин Серебряное озеро

Вступление

Помню, было мне лет десять-одиннадцать, когда нашу избу спалили кулаки. Они мстили отцу за то, что он первым вступил в колхоз и других сельчан звал жить по-новому.

Нас приютили соседи Пивкины, такие же бедняки, как и мы.

Мать тосковала по своей избе, часто плакала. Отец утешал её, говорил:

— Не горюй, мать. Избу поставим новую, и будет она лучше старой.

Так оно и вышло. Вскоре нам и Пивкиным райисполком выделил делянку леса на строительство. Мы с соседями не мешкая одной артелью поехали валить деревья.

Места наши лесные, куда ни посмотри — везде лес. Наша делянка оказалась в Вирьа́виной роще. Почему эта роща так называлась, никто из нас, ребятишек, не знал. В ней и озеро было тоже с интересным названием — Серебряное.

Лесничий показал нам делянку, растолковал, как валить лес, какие деревья не трогать, и уехал.

Распрягли мы лошадей, пустили пастись. Старшие разобрали топоры и пилы. Наш дедушка снял свой помятый картуз и поклонился на четыре стороны.

Мы, ребятишки, с удивлением смотрели на старика. Поглядел он на нас и сказал с чувством:

— Экая красота, ин губить жалко…

Огляделись и мы. Вокруг нас сосны прямёхонькие, как свечки, стояли, стволы смолистые, крупные. Иголки шелестят под ногами, падают шишки: тук-тук! Будто свою песню поют. Между соснами озеро поблёскивает. Вода в нём синяя, а у берегов совсем зелёная. И почему его Серебряным назвали?

Дзинь-дзинь! — запели пилы. Это мужики за работу принялись. Через некоторое время отец крикнул:

— Берегись!

Послышался свист. Первое дерево упало, взметнув дождь шишек. Сосна была похожа на раненого бойца. Из среза, как кровь, сочилась смола. Мы с дедушкой отсекали сучья, младшие ребятишки относили их в сторону и сваливали в кучу.

В обед перекусили и опять за работу. И так до позднего вечера. Уже затемно развели на берегу Серебряного озера костёр. Матери готовили ужин, мужики курили, жадно затягивались.

Показалась луна. И мы не узнали озера. Вот когда оно стало действительно серебряным… Лёгкий туман поднялся над водой. Сквозь его тонкую кисею проходили лунные лучи и падали в спокойную гладь тонкими нитями.

Мы замерли, боясь пошевельнуться. Обыкновенное озеро, в котором мы в полдень беспечно плескались, стало на наших глазах сказочным, таинственным и прекрасным.

Тишину вспугнули своим оглушительным кваканьем лягушки. Они начали кричать, как по команде.

Дедушка с досадой сказал:

— У, проклятое Ватырка́ево племя!^[1] Испугались дочки Вирьавы! Ишь раскричались…

— Ты на кого это, дедушка, ворчишь? — спросил я. — О какой дочке Вирьавы говоришь?

Дед кивнул в сторону озера.

— Смотрите лучше. Вон стоит над озером дочка Вирьавы, девушка красоты невиданной, в белом свадебном наряде. Ветерок фату её лёгкую над озером расстелил. Но глаза девушки печальнее ночи тёмной. Смотрит она на могилку, глаз от неё не поднимает.

Мы затаили дыхание, придвинулись ближе к деду. А он продолжал тихо говорить:

— Плачет девушка по своему жениху, мокшанскому богатырю Ба́йке. Каждый вечер приходит она на могилку и до зари над ней стоит, плачет. Слёзы её серебряными каплями в ручейки сливаются и в озеро текут. Вот почему оно Серебряным называется.

Я вглядывался в даль озера до рези в глазах. И ведь правда увидел девушку в белом платье и даже услышал, как падают в траву её серебряные слезинки.

После ужина все легли спать. Мы с дедом устроились под телегой на свежей траве. Я никак не мог уснуть. Лежал с открытыми глазами, всё думал про дочку Вирьавы и про Байку. Наконец я не выдержал, толкнул деда в бок:

— Дедушка, расскажи про Вирьаву.

Дедушка не сразу ответил.

— История эта длинная, слушай внимательно…

Лосёнок

Жил в далёкие времена в нашем селе молодец. Звали его Байкой. Был он силы богатырской, смекалистый да храбрый. Первым охотником считался.

Как-то раз отправился Байка на охоту. Взял тугой лук, колчан с меткими стрелами, острый нож, чтобы свежевать добычу. Но в этот раз охотничье счастье изменило ему. До вечера пробродил и даже одного зайца не выследил. Стыдно молодому охотнику возвращаться с пустыми руками. Ни разу он ещё не испытывал такого позора. И продолжал он идти дальше, пока не забрёл в настоящую глухомань.

Юношу окружал дикий лес. Солнце бросило последнюю горсть лучей. Они на минуту задержались в густых кронах деревьев, пробрались сквозь листья, упали на покрытую сырым мхом землю и погасли.

Байка повернул назад. Дорогу ему то и дело преграждали полусгнившие деревья, когда-то поваленные бурей. С каждым шагом идти было всё труднее. Охотник сильно проголодался и устал.

Вдруг Байка замер от неожиданности. В сгущающихся сумерках он увидел чёрную рысь, метнувшуюся к лосёнку. Не успел Байка глазом моргнуть, как хищница кинулась на свою жертву. Охотник, не задумываясь, выпустил быструю стрелу. Хищница рванулась, но меткая стрела впилась в неё. Страшная лапа с длинными железными крючками когтей судорожно царапала землю. Потом рысь завертелась на месте и вдруг с шипением исчезла, словно провалилась сквозь землю.

Лосёнок повернулся к охотнику, склонил перед ним свою голову и проговорил человеческим голосом:

— Спасибо тебе, добрый молодец! Ты не в чёрную рысь пустил свою стрелу, а в злую колдунью Ватыркай. Не лосёнка ты спас от её железных когтей, а дочь царицы леса Вирьавы. Зовут меня Цяця́ня, — сказал лосёнок и упал.

Юноша быстро снял свой широкий шёлковый пояс и перевязал им раны лосёнка…

Посмотрел лосёнок на него своими большими глазами и тихо проговорил:

— Отнеси меня к моей матушке Вирьаве.

Байка взял на руки лосёнка и понёс его.

В лесу между тем совсем стемнело. Байка шагал всё дальше и дальше в глухую лесную чащу, и непроходимые кусты сами расступались, давая ему дорогу. Столетние дубы, приветствуя любимую дочь своей владычицы, склоняли перед ней свои косматые головы. Наконец юноша вышел в сосновый бор.

Выплыла луна на синее небо, засверкали ясноглазые звёздочки, и сосны нежно заголубели под их лучами. Потянуло свежим ветерком. Молодой охотник вышел к небольшому лесному озеру.

На берегу озера Байка увидел удивительный шатёр, свитый из пёстрых лесных цветов. Под шатром сидела сама Вирьава — строгая хозяйка леса.

Охотник осторожно опустил лосёнка у ног Вирьавы.

Вирьава склонилась над лосёнком, приложила к его ранам платок, сотканный из лепестков лилий, и раны тотчас зажили. А лосёнок вдруг превратился в прекрасную девушку.

Длинные волосы окутывали её до пят тяжёлыми золотыми волнами, ясные глаза, как летнее небо, ласково смотрели на Байку. «Ты мне люб, и я никогда не забуду тебя», — говорили они.

— Матушка, это он спас меня от смерти, — прошептала Цяцяня. — Злодейка Ватыркай хотела утащить меня, чтобы выдать замуж за своего сына Куеньбря́. Но этот юноша вовремя пустил свою меткую стрелу, и Ватыркай еле унесла ноги.

Добрый материнский взгляд подарила Байке владычица леса.

— Потешим нашего гостя лесными диковинками, — сказала Вирьава и взмахнула платком.

Тотчас кувшинки, что тихо дремали на широких листьях, вытянули головки и превратились в прекрасных девушек. Они легко зашагали по озёрной глади к берегу и хороводом закружились вокруг озера.

А над ними роем вились светлячки-фонарики.

Воздух дрожал от мелькающих огоньков, словно в темному ночи ворвались живые звёздочки.

Вирьава хлопнула в ладоши, и в пляс пустились все: щёголи-мухоморы, румяные землянички, стройные сосны и длиннокосые берёзки.

Но вот небо начало бледнеть, где-то за лесом махнула красным платочком зорюшка, порозовели вершины деревьев.

Вирьава подала знак — озёрные красавицы вновь обернулись обыкновенными жёлтыми кувшинками, румяные землянички спрятались в густой траве, скрылись в чаще леса мухоморы. Замерли стройные сосны и белые берёзки.

Вирьава подошла к охотнику:

— А теперь прими от меня, добрый молодец, подарок. — Хозяйка леса вырвала тростник и ловко вырезала из него дудочку. — Когда будет очень трудно, заиграй на ней. Помогу тебе.

— Спасибо, Вирьава. Буду беречь твой подарок и не потревожу тебя без крайней надобности, — ответил Байка.

Взгрустнулось Цяцяне, не хотелось ей так быстро расставаться с Байкой.

— Матушка, дозволь мне гостя до ближней рощи проводить? — попросила она Вирьаву.

Взглянула царица леса в синие глаза дочери и отказать ей не смогла:

— Ступай, только не задерживайся.

Обрадовалась Цяцяня. Накинула на плечи лёгкий платок из нежных лепестков шиповника и пошла рядом с Байкой по узкой лесной тропинке.

— Ты уйдёшь и никогда не вернёшься сюда… — грустно сказала девушка.

— Нет, Цяцяня, моё сердце снова приведёт меня сюда.

— Когда ждать тебя? — спросила девушка.

— Завтра на этом месте и в этот же час, — ответил Байка.

Долго смотрела Цяцяня вслед скрывшемуся за деревьями Байке. Не слышала девушка, как подкралась к ней злая колдунья Ватыркай. Накинула Ватыркай на девушку частую сеть, по рукам, по ногам её опутала.

— Ну, вот, голубушка, теперь не вырвешься.

Взвизгнула Ватыркай по-кошачьи, и тут же к ней на крылатом коне спустился её сын Куеньбря.

Только старый ёж да деревья видели, что случилось с Цяцяней.

— Милый ёж! — крикнула Цяцяня. — Расскажи Байке и моей матушке всё, что видели твои глаза.

Куеньбря бросил девушку на седло, сжал бока коня кривыми ногами. Поднялся конь птицей к облакам.

Ударилась Ватыркай оземь, превратилась в чёрного ворона и полетела вслед за сыном.

Страшное подземелье

Цяцяня очнулась в мрачном подземелье. Сырые стены, мохнатые от плесени, дышали на девушку холодом. Огромные пауки спускались на своих толстых тенётах и волосатыми лапами шевелили пушистые волосы девушки.

Возле двери Цяцяня увидела безобразную старуху в грязных лохмотьях с длинными костлявыми руками. Дочь Вирьавы похолодела от взгляда её круглых вороньих глаз. Это была колдунья Ватыркай.

^{_{Цяцяня увидела безобразную старуху в грязных лохмотьях, с длинными костлявыми руками.}}

— Проснулась, красавица. Ах, как я рада! — зашепелявила старуха. — Теперь послушай меня, я ведь добра тебе хочу. Покорись моему сыну. Ты умная и красивая, я знаю, ты не хочешь сгнить в этом сыром и холодном подземелье. А если будешь противиться, ничто не спасёт тебя.

Взяла в руки старуха корявую клюку, стукнула по склизкой стене темницы, и перед Цяцяней открылась чудесная картина: в лучах жаркого солнца утопал прекрасный сад, на деревьях висели сочные плоды, пели птицы, благоухали невиданные цветы, их огромные венчики обернулись к девушке, словно звали: «Сорви нас, ты давно не видела цветов. Что же ты стоишь?»

Под лучами солнца сверкал пруд, а по нему плыли белые лебеди. В хрустальной беседке стояли столы, полные яств.

В глубине сада Цяцяня увидела дворец, ещё более прекрасный, чем лесной шатёр своей матушки.

Старуха нагнулась к девушке и ласково зашептала:

— Этот дворец будет твоим, его построил для тебя Куеньбря… Отведай холодной браги, съешь пирожок. — С этими словами старуха легонько подтолкнула Цяцяню.

Пересохшие губы девушки одеревенели от жажды.

Словно во сне перешагнула она через груды камней и направилась к столу.

Но девушка знала, что стоит ей проглотить глоток холодного напитка из высокого кувшина или съесть кусочек сладкого пирога, как тут же она забудет обо всём, что было с ней раньше, что было ей дорого…

В дальний путь

Взволнованный и радостный Байка спешил на коне к Цяцяне. Вот уже и весёлая роща.

Возле этой берёзки, вспоминает охотник, стояла дочка Вирьавы и махала на прощание рукой. Он ждал, что вот-вот мелькнёт среди деревьев лёгкая фигурка.

Но не выходила из рощи Цяцяня.

— Где ты, Цяцяня?! Зачем прячешься от меня?! — закричал Байка.

Никто не откликнулся на его зов.

Вдруг из кустов выкатился старый ёж. И рассказал он юноше, что произошло с Цяцяней.

Выслушал Байка ежа, вскочил на коня и погнал его в ту сторону, куда улетел Куеньбря на своём крылатом коне.

Ехал Байка день и ночь, ещё день и ночь. К вечеру третьего дня очутился он в густом лесу. Оставил Байка своего коня, забрался на высокую сосну, посмотрел кругом — густая чащоба тянулась без конца и без края.

«Не только на коне, тут и пешему не пробраться», — подумал Байка. Но где-то там, за этим огромным лесом, среди диких скал, было чёрное царство Ватыркай, там Куеньбря, там Цяцяня…

Юноша слез с дерева, расседлал горячего коня, погладил верного друга по шёлковой гриве.

— Прощай, возвращайся домой, — сказал он коню и вступил в лесную чащу.

Не успел Байка и двух шагов сделать, как деревья тотчас расступились, давая ему дорогу.

Сколько времени шёл юноша, он и сам не ведал.

Лес кончился, и охотник оказался в долине, где звонко журчал ручей и ярко светило солнце. Байка остановился, ослеплённый и обласканный его лучами, а потом повалился в траву и уснул богатырским сном.

Спал он день, два… И неизвестно, сколько бы проспал ещё, но на третьи сутки будто кто-то лёгкой рукой коснулся его лица, провёл по волосам и в самое ухо прошептал:

— Уж не забыл ли, Байка, зачем отправился ты в этот далёкий путь?

Юноша открыл глаза, быстро вскочил на ноги и огляделся по сторонам.

Вокруг никого не было. Только яркое солнце сияло в голубом небе да вдали чернели скалистые горы.

Спустился юноша к звенящему ручью, умылся студёной водой и отправился к диким утёсам. Сыпучий песок преграждал ему дорогу. Налетал ветер — тучи песка поднимались в воздух, и всё вокруг становилось чёрным.

С трудом добрался Байка до чёрных гор. Карабкаться по голым отвесным скалам было ещё труднее, чем идти через пески. Руки скользили, ноги не находили опоры.

Вдруг поднялся вихрь. Со скал посыпались камни, загрохотали обвалы. В шуме и вое вихря почудился Байке чей-то злобный хохот.

Новый страшный порыв ветра налетел на Байку и сбросил его в бездонную пропасть. Казалось, всё было кончено…

Охотник падал, раскинув руки, и вдруг рука его ухватилась за какую-то корягу, пальцы мёртвой хваткой вцепились в неё. Байка нащупал ногой толстый корень и стал на него.

Вспомнил тут Байка о подарке Вирьавы. Вынул он из кармана заветную свирель, притронулся к ней иссохшими губами и дунул. Грустным голосом откликнулась свирель.

Голос свирели

Звёздная ночь опустилась над лесом. В гуще векового леса, там, где поблёскивало лесное озеро, сидела Вирьава и слушала рассказ старого ежа о том, как колдунья Ватыркай похитила Цяцяню и как Байка помчался спасать её.

И тут Вирьава услышала грустное пение свирели.

— Это свирель Байки! — Вирьава вскочила со своего места.

А свирель всё тоскливей и громче зовёт. Вирьава отломила зелёную веточку, ударила по стволу старого дуба. Он качнулся и рухнул, выворачивая из земли корни. А под корнями открылась чёрная берлога. Вылез из берлоги медведь, большой, косматый.

Подбежал он к Вирьаве, поклонился ей и спросил:

— Что прикажешь, царица леса?

— Возьми эту зелёную веточку и мчись на помощь Байке: он попал в беду.

— Всё будет исполнено, царица леса, как велишь!

Взял медведь в зубы зелёную веточку и кинулся на зов свирели.

Медведь не бежит, скачет не скачет — летит. Перепрыгивает через широкие реки, через глубокие овраги. Если на пути встаёт частый лес, медведь грудью своей широкой дорогу прокладывает. И нет такой силы, которую не одолел бы косолапый.

Опустился медведь к диким скалам, заглянул в пропасть и увидел Байку.

Помог медведь Байке, перенёс его через пропасть в черное царство коварной Ватыркай.

— А теперь я оставлю тебя, — сказал медведь. — Коли понадоблюсь, хлестни этой веточкой о любое дерево — мигом явлюсь к тебе. — Отдал богатырю зелёную веточку и исчез.

Не успел Байка и шагу ступить, как перед ним очутились прекрасные девушки. Они несли на плечах узкогорлые кувшины.

Байка остановился словно заворожённый. Ему вдруг очень захотелось пить. А девушки, как будто угадав его желание, протянули к нему свои кувшины. Охотник жадно припал к одному.

Он пил и чувствовал, как слабость разливается по телу, как всё сильнее кружится голова и забытьё окутывает разум. Руки богатыря ослабли, выпал из них боевой топор.

Байка забыл обо всём, забыл Цяцяню…

Зелёная веточка

Цяцяня томилась в неволе. Она не выпила тогда колдовского напитка, не отведала сладкого пирога. Девушка не забыла своего ненаглядного Байку. Дочь Вирьавы ждала его, верила, что он придёт и освободит её… Но не приходит Байка, грустит Цяцяня.

Сидит Цяцяня на зелёной лужайке под развесистым дубом, вышивает платок узорчатый. Сколько она просидела за работой, не заметила. Вдруг что-то зашумело. Цяцяня оторвалась от рукоделия и увидела: на зелёную луговину выбежали красивые девушки и с ними Байка. Он весело улыбался.

Замерла Цяцяня. Иголка уколола ей палец — девушка очнулась, вскочила, кинулась к Байке, хотела взять его за руку. Но юноша оттолкнул Цяцяню.

— Уходи, не мешай мне! — крикнул он и убежал вслед за девушками.

А коварная Ватыркай глаз не спускала с Цяцяни и радовалась: «Ловко вышло! Богатыря околдовали и зелёную веточку захватили. Здесь она, у меня в кармане. Теперь Цяцяня в наших руках. Убьёт Куеньбря Байку!»

Колдунья подошла к Цяцяне и ласково проговорила:

— Разве этот лапотник достоин дочери царицы леса? Забудь его, не терзай своё сердце понапрасну.

Цяцяня молчала, стараясь не выдать своих чувств. Она низко склонилась над вышивкой, словно внимательно разглядывала узор. Ватыркай заметила, как побледнело лицо Цяцяни, и продолжала нашёптывать:

— Я передам тебе тайну своего колдовства и все богатства, когда ты согласишься стать женой моего сына. Посмотри-ка, что я тебе принесла. — Она торопливо сунула руку в карман и вынула моток золотых ниток.

Старая колдунья не видела, что вместе с мотком она вынула и зелёную веточку и обронила её на землю. У Цяцяни глаза загорелись. Она узнала волшебную веточку царицы леса Вирьавы и поняла, что Ватыркай околдовала Байку.

Ватыркай приметила, как вспыхнул огонь в глазах девушки, и подумала, что она обрадовалась золотым ниткам. Цяцяня взяла моток и сделала вид, что любуется нитками, а сама потихоньку наступила на зелёную веточку. «Вот подниму веточку, и мы спасены», — думала Цяцяня, стараясь не показать своего волнения.

Воткнула Цяцяня неловко иголку и сломала её.

— Бабушка, иголка сломалась, не могу дальше вышивать, — проговорила она с досадой.

— Посиди здесь. Я скоро приду. Найду тебе новую иголку, — поспешно ответила колдунья и ушла.

А Цяцяня только этого и ждала. Схватила она веточку и трижды ударила ею о ветвистый дуб. Дерево зашаталось, повалилось. Выскочил из-под его корней бурый медведь и спросил Цяцяню:

— Чем помочь тебе?

— Медведь-медведушка, разыщи Байку. Унеси нас отсюда к матушке моей Вирьаве, — взмолилась Цяцяня.

Только сказала, а медведь уже воротился с Байкой. Чары сошли с богатыря.

— Где я? Как сюда попал? Это ты, Цяцяня? — удивлённо спрашивал он.

— Я, твоя Цяцяня! Только не время разговаривать нам с тобой, надо бежать из этого проклятого места, — торопила его Цяцяня.

Сели Байка и Цяцяня на бурого медведя и помчались прочь из чёрного царства коварной Ватыркай.

Не успели они перескочить через пропасть, как налетел на них Куеньбря. Выхватил Байка из-за пояса топор. Испугался Куеньбря, взлетел вверх на своём крылатом коне и скрылся за облаками.

— Вези нас, добрый мишка, в страну дремучих лесов, в страну густых трав и душистых цветов, — приказала Цяцяня.

И помчался бурый медведь к родным местам…

Когда спустилась ночь…

Светило яркое солнце, в золотых его лучах ещё сильнее голубело небо. Байка и Цяцяня, счастливые, возвращались домой.

Не успели они въехать в лес, как навстречу им выбежала царица леса Вирьава. Она прижала к груди дочь и долго-долго не выпускала из своих объятий. Потом подошла к охотнику и поклонилась ему.

Старые и мудрые дубы, которые много чудес видели на своём долгом веку, не удивились тому, что царица леса кланялась простому охотнику.

Поняла Вирьава, что Цяцяня полюбила Байку и скоро придётся ей прощаться с любимой дочкой. Увезёт Байка Цяцяню в своё село. Такой уж закон у людей…

И хоть очень жалко Вирьаве отдавать людям единственную дочь, но ничего не поделаешь. Благословила Вирьава молодых на долгую жизнь.

Услышал лес эту весть и обрадовался счастью своей любимицы Цяцяни…

Месяц укрылся лёгким облачком. Задремало лесное озеро. Тихо-тихо стало в лесу и темно. Крепким сном спал Байка на мягкой траве. Цяцяня подошла к Байке, села, прислонившись к стволу старой сосны, и смотрела счастливыми глазами на спящего жениха, а потом сама незаметно уснула.

И никто не знал, что колдунья Ватыркай и сын её Куеньбря кружили по лесу. Куеньбря хотел снова выкрасть дочку Вирьавы. Его хищные глаза сразу приметили безмятежно спящего Байку. Схватил Куеньбря отравленную стрелу и пустил её из чёрного лука в Байку. Пронзила она сердце молодого охотника.

Брызнула горячая кровь из груди Байки, упала на Цяцяню и разбудила её. Побледнела девушка и закричала на весь лес. Проснулась старая сосна, зашумела ветвями.

Увидела Вирьава мёртвого Байку, подняла кверху руки и закричала:

— О месяц, почему ты не разбудил меня?

Проснулся весь лес. Зашумели деревья и кусты. Не удалось убежать колдунье Ватыркай и её сыну. Окружил их лес непроходимой стеной.

Свершила Вирьава суд над злодеями:

— Слушай, Ватыркай, мой приговор! Отныне ты и сын твой Куеньбря будете ползать на брюхе, прыгать на четырёх лапах. И жить вам отныне в стоячей воде.

И обернулись Ватыркай и Куеньбря лягушками, запрыгали, заквакали, кинулись в страхе в лесное озеро и попрятались в воду.

— С тех пор и пошло Ватыркаево племя, — сказал дедушка.

— А как же Цяцяня? — спросил я.

— До сих пор не может забыть Цяцяня своего жениха. И каждый раз, когда серебряный месяц встаёт над лесом, она приходит к озеру на могилку Байки. Плачет девушка, слёзы текут по её прекрасному лицу и серебряным ручейком бегут в озеро. От слёз Цяцяни маленькое озеро стало большим. И каждую ночь, когда к берегу подходит Цяцяня, Ватыркаево племя начинает кричать. И крик этот слышен даже в нашем селе. И старые люди, услышав его, говорят: «Знать, подошла к озеру дочь Вирьавы, ишь как всполошилось проклятое племя…»

Озеро при свете луны кажется серебряным. Люди так и прозвали его — Серебряное озеро.

Примечания

1

Ватыркаево — лягушачье.

(обратно)

Оглавление

Вступление

Лосёнок

Страшное подземелье

В дальний путь

Голос свирели

Зелёная веточка

Когда спустилась ночь…

*** Примечания ***