Дочь пастуха [Фёдор Семёнович Атянин] (fb2) читать онлайн

Фёдор Атянин Дочь пастуха

Опустилось за рощу солнце, и каждый листочек на дереве вспыхнул багрянцем. По улице села промчались на лошадях в ночное колхозные ребятишки. В клуба́х розовой пыли не были видны босые ноги. Зато головы мальчишек гордо вскинуты, как у сказочных чудо-богатырей.

На лугу возле Мокши ребятишки стреножили лошадей, пустили их пастись, а сами шустрой ватагой побежали к пригорку, где простёр ветви могучий дуб и белела стройная берёзка. Между деревьями бил студёный родничок. Это было любимое место ребят. Здесь они всегда разводили костёр. Не прошло и пяти минут, как вспыхнуло пламя, затрещали сухие ветки. Ввысь поднялись стайки искорок. А с неба им навстречу потянулись голубые звёздочки.

Ребятишки долго смотрели на огонь. А когда оглянулись назад, даже поёжились от страха: в отблесках костра всё вокруг показалось незнакомым. Тени от прибрежных кустов то смирно лежали на траве, то подскакивали к самому небу, то падали на землю и, снова удлиняясь, ползли к костру… В одну минуту припомнились мальчишкам все страшные сказки, какие только слышали они.

А тут ещё затрещали кусты. И одна из теней превратилась в старика лесовика с кудлатой головой и лохматой бородой и начала двигаться к костру. Мальчишки замерли.

Вот тень подошла ближе.

— Ну что, воробьи, затихли? — знакомым голосом проговорил лесовик.

И ребята узнали колхозного конюха деда Прохора. Сразу все задвигались, зашумели.

Старик присел к огоньку, раскурил от уголька трубку. Поворошил палочкой костёр.

— Поспела картошечка… Угостите гостя ночного?

— А как же, дедушка Прохор! — откликнулось несколько голосов.

Только тот, кто ходил в ночное, знает, как вкусна печёная картошка, когда на корочке ещё тлеют угольки. Ребята перекидывают дымящиеся картофелины с руки на руку, обжигаются.

Дед Прохор отведал угощения, наклонился над родничком, попил с ладоней студёную воду да и присел возле костра, опершись на корявый ствол дуба. Старик задумчиво смотрел на берёзку.

Один за другим мальчишки подсаживались к деду. Старик знал, что сейчас детвора будет просить его рассказать что-нибудь, и думал, какую сказку расскажет им сегодня.

Шустрый рыжий мальчонка, сынишка тракториста Степана, осторожно тронул старика за рукав:

— Дедусь, а кто посадил у родничка дуб c берёзой?

Старик посмотрел на мальчика. Лицо у него серьёзное, глазёнки любознательные. Поглядел на других ребят. У всех в глазах любопытство. Значит, всем интересно.

— Расскажу я вам, откуда взялись здесь дубок и берёзка… — задумчиво начал дед. — История эта старая. Мне её дед рассказывал, а тому — его дед.

Тесной кучкой сбились ребятишки вокруг старика.

— Бедный пастух Гара́й жил в нашем селе в те давние времена, о которых сказ мой пойдёт… Всё богатство Гарая — крепкие, сильные руки да дочка-красавица Алдуня. Одна она и была отрадой старика.

Ветхую избёнку Гарая Алдуня всегда держала в чистоте. Кто ни заглянет, бывало, к ним, уходить не хочет. На маленьких окошках вышитые занавески, миски на полке всегда чистые, печка белая. Каждое утро Алдуня полы мыла с речным песком, и они всегда были словно яичный желток.

Нрава девушка была весёлого. Стадо ли пасёт, по дому ли прибирается — всё поёт. А голос у неё такой переливчатый, нежный, прямо как у соловья.

Мастерица Алдуня до вышивок! Дивились люди красивым узорам на её рубахах, словно все цветы родного края хитро переплелись в вышивке.

Управится, бывало, Алдуня по дому и бежит на берег Мокши. Там пасли сельское стадо её отец и подпасок Турга́й. Парень — сирота, не помнил он ни отца своего, ни матери и крепко привязался он к старому пастуху, а дочку его полюбил на всю жизнь. Да и Алдуня о нём одном мечтала. Говорили на селе люди, что играть старому Гараю свадьбу после первого снега.

Густо зазеленели поля. Скоро заколосится рожь. Луга и лужайки цветами обряжаются. В эту пору люди на селе празднуют день Норова́вы-кормилицы. Это она приносит людям урожай.

В день праздника на краю ржаного поля парни сделали из жердей ворота, девушки украсили их снопиками зелёной ржи и цветами. На всех рубашки новые. Их загодя вышили. Встали в круг, перешёптываются, звенят бусы, бисерные накидки-крганя́. Девушки хоровод повели, а парни во все глаза глядят, какая из них самая красивая, самая нарядная, кого Норовавой выбрать?

Ну конечно, Алдуня самая красивая, самая нарядная. Разбили парни хоровод, вывели дочку пастуха на середину и надели на её голову венок из ржаных колосьев.

И сразу запели все:

Прошла Норовава-Алдуня через праздничные ворота, вышла в поле ржаное. Так начался праздник Норовавы. А закончился он, когда уж солнышко стало садиться.

Устала Алдуня и присела на бугре отдохнуть. Только сняла с головы венок, как гром загрохотал. Глянула девушка на небо — ни тучки, ни облачка.

Вдруг, откуда ни возьмись, предстал пред нею статный молодец, в плечах широк, волосы чёрные, серебряный щит сверкает, глаза слепит.

Испугалась Алдуня, вскочила на ноги, не может со страху слова вымолвить.

Поклонился ей молодец в пояс и говорит:

— Не пугайся меня, Алдуня, я — Гром. По сердцу ты мне пришлась. Красота твоя звёзды затмила. Я возьму тебя на небо. Будешь моей женой, хозяйкой небесных богатств.

Приблизился Гром к девушке, коснулся её золотых волос. Вздрогнула Алдуня, позвать на помощь хочет, а слова не идут, будто в горле застряли.

В это время упала с неба Молния, ударилась о землю и обратилась в девушку. Гневом пылали её синие очи.

Натянула Молния тугой лук и пустила в Алдуню огненную стрелу. Прикрыл Гром девушку серебряным своим щитом. Ударилась стрела о серебряный щит и разлетелась искрами по траве.

Разгневался Гром, а Молния полыхнула огнём и взвилась в небо, исчез и Гром.

С высоты услышала Алдуня его рокот:

— Жди меня, прилечу, заберу с собой!

Стояла девушка словно каменная, рукой не шевельнёт, а лицо белее рубашки стало, — такой и увидел её Тургай. Испугался парень, подбежал к Алдуне.

— Что с тобой? — спрашивает. — Уж не заболела ли?

— Ой, Тургаюшка, возьми меня за руку, боюсь я.

— Да кого ты испугалась?

Рассказала Алдуня о том, что случилось.

— Приснилось это тебе, разве может быть, чтобы молния с громом образ человеческий принимали? Пойдём домой, выпей холодного квасу да отдохни, притомилась, знать.

Хоть и не поверил Тургай Алдуниным словам, а сердце у него защемило.

И тут во второй раз Гром спустился на землю, обратился в молодца, отшвырнул Тургая в сторону. Упал парень на траву в беспамятстве. А Гром подхватил Алдуню и умчался в небо.

^{_{Спустился Гром на землю, обратился в молодца, подхватил Алдуню сильными руками.}}

Скоро перед глазами Алдуни появилась высокая гора. На вершине её сверкал в лучах солнца золотой дворец.

Завидела Туча своего сына и мостком перекинула семицветную радугу к его ногам. Опустил Гром Алдуню на мосток-радугу, повёл к матери. Поклонился ей в ноги и молвил:

— Не гневись на меня, матушка-Туча, что не спросил я твоего дозволения. Жени меня на этой земной девушке.

Хоть и была Туча грозной, но как отказать любимому сыну? Посмотрела она на девушку красоты несказанной, на сына своего упрямого и подумала: «Не слажу я с ним, ишь как нахмурился…» И сказала:

— Пусть будет по-твоему, сын мой.

Хлопнула в ладоши, и тотчас же появились перед ней служанки — Капельки.

— Что прикажешь, грозная Туча?

— Возьмите эту девушку и отведите в верхние покои. И пусть никто её не тревожит.

А Гром пошёл по своему золотому дворцу отдать приказ готовиться к пышной свадьбе. «Пусть увидит Алдуня, как я богат», — думал он.

Но неспокойно на сердце у сына Тучи. Поднялся он в верхние покои посмотреть, что делает Алдуня, и увидел там Молнию. Глаза у неё голубым огнём сверкают, в одной руке она тугой лук держит, в другой — огненную стрелу.

— На невесту твою, дочь пастушью, поглядеть хочу, — говорит Молния.

— Пошла прочь! Не увидят твои злые глаза моей невесты! — загремел Гром.

— Ну, и ты недолго будешь ею любоваться! — вспыхнула Молния.

Выхватила она из колчана огненную стрелу и нацелилась ему в грудь, а Гром серебряным щитом грудь прикрыл и засмеялся в лицо ревнивице.

Но тут встали меж ними Туча и седой Дождь. Взял Дождь свою гневную дочь за руку и увел её из дворца Тучи.

— Успокойся, дочь, смирись, — говорил Дождь.

— Ах, отец, Гром любил меня. Это земная девушка разлучила нас. Я убью её!

Зарыдала Молния, потекли из её глаз огненно-синие струи, растеклись по небу…

Очнулся Тургай. Встрепенулся, вздохнул глубоко и открыл глаза. Где же Алдуня?

И вспомнил Тургай всё, гневом загорелся его взгляд, обращённый в небо. Встал пастух и пошёл к избушке деда Гарая.

— А где Алдуня? — спросил в тревоге старик, едва Тургай переступил порог. (Опустил Тургай голову.) — Да говори же, где она?

Ничего не ответил парень. Взял старика за руку, провёл его на берег Мокши.

— Там она, — показал Тургай на небо, где сверкали-струились молнии.

Понял Гарай, что нет у него больше утешительницы на старости лет, нет любимой дочки.

А в это время в небесном дворце Тучи готовилась пышная свадьба. В верхних покоях невесту убирали к венцу. Служанки-капельки надевали на неё белое лёгкое платье, сотканное из утреннего тумана и лунных лучей. Но прекрасное лицо невесты было белее, чем её платье, а глаза печальнее самого пасмурного дня.

Повели Алдуню к свадебному столу. Посадили невесту подле жениха. Туча села по правую руку, а по левую — Дождь. Зазвенели золотые трубы, возвестили начало пиршества. Но невеста ни к чему не прикасалась.

Тогда поднялась Туча, протянула Алдуне сверкающее кольцо. Отдёрнула Алдуня руку, словно обожглась.

— Я — дочь своего народа, — гордо сказала девушка, — и не могу нарушить его святых обычаев. Прежде чем стану женой Грома, я должна вернуться на землю, погулять в последний раз со своими подругами, спросить у любимого батюшки благословения.

Загрохотал тут Гром:

— Ты теперь на небе, и законы здесь мои!

— Не ты устанавливаешь законы, а я, — строго оборвала Туча своего сына и обратилась к Дождю: — Скажи мне, мой старый друг, правду ли говорит девушка? Ты ведь лучше нас знаешь обычаи её народа.

— Да, матушка-Туча, девушка правду говорит. Есть такой обычай у её народа.

Закричал в гневе жених:

— Я хочу нарушить этот обычай!

— Ты молод, помолчи! — грозно нахмурилась Туча. — Я отпущу тебя на землю, — сказала она Алдуне. — Но знай, пока ты не вернёшься на небо, на поля не упадёт ни одной капли воды. Ступай, да не забудь, что я тебе сказала.

Быстро скинула Алдуня свадебное платье, надела свою мордовскую рубашку. Радуга пролегла мостиком до земли.

На прощание Туча сказала девушке:

— Помни, сын мой очень ревнив, не щадит он своих соперников.

Через минуту Алдуня была на том самом месте, откуда унёс её Гром.

Был жаркий полдень, на сочной траве лежали коровы, а возле них Алдуня увидела своего старого отца и любимого Тургая.

— Доченька моя! — закричал старик отец и протянул руки.

Тургай смотрел на Алдуню и не мог слова вымолвить. Девушка села с ними рядом.

— Мы не отпустим тебя, Алдуня! — в один голос сказали отец и Тургай, когда девушка рассказала обо всём, что с ней приключилось.

— Дочь моя, по душе тебе Тургай, и парню ты мила. Осенью сыграем свадьбу, и будете вы счастливы.

Сквозь слёзы смотрела девушка на изумрудную зелень полей и представляла себе осень, богатую урожаем, свадебными пирогами, блинами, пенистой брагой.

А время шло… Пожелтели поля, увяла трава. Солнце палило целые дни, ни единого облачка не появлялось на ясном небе, и даже ночью не выпадала, как прежде, роса. Трескалась земля от жажды, жухли посевы. И люди, казалось, чернели и сохли. С мольбой смотрели они на небо и тяжело вздыхали.

Исчезла улыбка с лица Алдуни, тоска поселилась в красивых глазах её.

И думала Алдуня долгими ночами, что она всему виною.

— Отец, я вернусь на небо, — сказала однажды Алдуня.

— Что ты, дочка?!

— Посмотри на поля — они гибнут. Скоро люди начнут умирать от голода. Тогда ты сам проклянёшь меня. Я ухожу. — Она оторвалась от отца, ещё раз посмотрела в его выцветшие глаза и быстро пошла прочь.

Издали увидела Алдуня кумачовую рубашку Тургая. Он сидел на берегу обмелевшей реки. Спина его сгорбилась от горя, как у старика. Хотела Алдуня пройти мимо, не простившись с любимым, но ноги сами понесли её к Тургаго.

Увидел её парень, поднялся навстречу:

— Уходишь туда?! — с усилием проговорил он и показал мозолистой рукой на небо.

— Да, прощай! — И Алдуня побежала прочь.

Тургай догнал её на пригорке, где когда-то ясным вечером стоял он вместе с Алдуней-Норовавой.

— Не подходи ко мне, Тургай! — крикнула в испуге Алдуня. — Гром убьёт тебя!

— Не страшна мне смерть, — ответил Тургай.

Нахмурилось тут ясное небо. Промчался на облаке Гром, а за ним и Молния.

Издали увидел Гром свою невесту и рядом с ней молодого пастуха. Разгневался Гром, выхватил из-за пояса свой меч и ударил им в самое сердце Тургая.

В тот же миг огненная стрела Молнии вонзилась в грудь Алдуни. Так и упали они на заветный пригорок.

И тотчас же хлынул ливень.

Ожили поля, вздулась Мокша, повеселели люди. Веселились они и не знали, кто принёс им радость и жизнь.

Только заметили, что на пригорке вдруг выросли два молодых деревца: стройная берёзка и коренастый дубок. А меж ними забил чистый, как слеза, родничок…

Костёр начал гаснуть. Дедушка Прохор тяжело поднялся, поворошил угли, подкинул сухих веток. И опять жаркий огонёк взметнулся к небу, осветив задумчивые лица колхозных ребятишек.