Корни тамариска [Алексей Михайлович Васильев] (fb2) читать постранично

Л. М. Васильев
КОРНИ ТАМАРИСКА

*

Редакционная коллегия

К. В. МАЛАХОВСКИЙ (председатель), Л. Б. АЛАЕВ,

Л. М. БЕЛОУСОВ, А. Б. ДАВИДСОН, Н Б ЗУБКОВ,

Г. Г. КОТОВСКИЙ, Р. Г. ЛАНДА, Н. А. СИМОНИЯ

Ответственный редактор

О. ГЕРАСИМОВ

Рецензенты

Е. П. ГЛАЗУНОВ, Р. Г ЛАНДА, П. В ПЕРМИНОВ

© Главная редакция восточной литературы

издательства «Наука», 1987.

В пустыне на юге Аравии повстречал я деревце тамариска. Низкорослое, неказистое, с мелкими серо-зелеными листьями, оно укоренилось в расщелине между растрескавшихся скал. Я потрогал его теплый ствол и огляделся. Ни малейшего признака воды не было вокруг — лишь черные камни, желтый песок и белесое, словно выцветшее от жары, небо. Но крепок и живуч оказался тамариск, пустивший глубоко в землю в поисках влаги мощные, разветвленные корни. Он не только жил и рос назло мертвой силе пустыни, но и цвел нежно-фиолетовыми цветами.

И я подумал: «А не сравнить ли с тамариском многих людей, к судьбам которых я прикоснулся во время своих путешествий? Они крепки, жизнестойки и могут победить страдания, гнет, нищету, если корни их характеров уходят в толщу народа. Пусть же скромный и непобедимый тамариск будет символом, пусть он станет названием моей книги путешествий по странам Азии и Африки».

ОТ ХАНОЯ К СЕМНАДЦАТОЙ ПАРАЛЛЕЛИ

Многие считают, что Северный и Южный Вьетнам до их объединения разделяла условная линия, совпадающая с семнадцатой параллелью. Это не совсем так. Рубеж проходил по извилистой реке Бенхай. На несколько километров в обе стороны от нее лежала нейтральная зона. На севере к «ничейной» зоне примыкал округ Виньлинь.

Пожалуй, трудно было назвать другой район в Северном Вьетнаме, который подвергался бы столь же яростным бомбежкам американской авиации. Я немало читал и слышал о Виньлине. И мне казалось, что, побывав там, можно лучше прочувствовать и понять великие и трагические события, происходившие во Вьетнаме. Вскоре после приезда в феврале 1967 года в Ханой на корреспондентскую работу я подал заявку в отдел печати МИД ДРВ^[1] с просьбой разрешить поездку к семнадцатой параллели.

В начале июня мне сообщили: местные власти и военное командование Виньлиня согласны принять советских корреспондентов.

— Можно ли добраться туда на автомашине? — спросил я своего переводчика товарища Тьена, побывавшего в Виньлине год назад.

— До Донгхоя наверняка. А дальше, несколько десятков километров, скорее всего пешком.

Когда днем я вышел на улицу под убийственное июньское солнце, такая перспектива меня несколько смутила. «Ну ладно, — подумал я, — где наша не пропадала. В конце концов для пеших прогулок есть ночи».

После долгих поисков и хлопот в нескольких транспортных конторах Ханоя удалось добыть два «газика». Один из них, в легковом варианте, предназначался для нас, двух советских журналистов (моим спутником был корреспондент «Известий»), сопровождающего — сотрудника Отдела печати МИД ДРВ Чан Тиен Кана и переводчика. Второй «газик» предполагалось загрузить продуктами, бочками с бензином и другими необходимыми вещами. Неделя на сборы — обязательная каска, термосы, два дорожных костюма, запасная пара обуви, фонарики, батарейки, фляжки, транзистор, фотоаппаратура, «вспышка», записные книжки, москитник. В отдельном ящичке — индивидуальные пакеты, марля, вата, набор медикаментов: различные антибиотики, специальные капли для очистки глаз, мази против всевозможных кожных раздражений, средства против желудочных заболеваний, йод. С собой приходилось брать много провизии и три ящика с минеральной водой — на случай непредвиденных ночевок или, точнее, дневок.

Тьен не смог нас сопровождать в этой поездке — у него разыгрался ревматизм, и нам подыскали другого переводчика.

Два «газика» пока без зеленых ветвей или пальмовых листьев, но уже затянутые маскировочной сеткой; над ветровым стеклом — козырек, чтобы не было отблеска от света луны. Хором тянем песню «От Москвы до Бреста нет такого места…». Уже вечер. Шесть часов тридцать минут. Пора.

С ярко горящими фарами едем по полутемным улицам Ханоя. Редкие трамваи, последние велорикши, тысячи горожан, все так же неутомимо и неспешно вращающих педали велосипедов, неяркие электрические лампочки, мерцающие у входа в магазины. Кимлиен — несколько корпусов гостиницы; здесь сегодня волейбол — наши специалисты против посольства. Каменные дома сменяются бамбуковыми, редкие скверы — рисовыми полями, огородами, и вот уже развалины ханойского пригорода Вандьема, смутно различимые в