В переплетении слов (СИ) [Tramp without a Lady] (fb2) читать онлайн

так я недостаточно очевиден?

в таком меня еще ни разу не обвиняли

ты разбиваешь мне сердце

если у меня случится инфаркт то это твоя вина

«Не пиши мне больше!» — отправив такое резкое сообщение, Гермиона отключила свой телефон и с головой закуталась в одеяло.

Конечно, она подозревала, что незнакомец пытался с ней заигрывать. Некоторые сообщения так и кричали о том, что он привык соблазнять людей. Возможно, эта переписка была для него чем-то новым и интригующим, а он сам просто не умел поступать разумно, пусть и был достаточно умен. Но открытое признание отчего-то сильно взволновало Гермиону. Однако она даже не могла понять, что ее пугает больше: флирт с незнакомым, но образованным и остроумным человеком, или возможность в итоге каким-нибудь образом влюбиться в него. Мысль о влюбленности стала для Гермионы шокирующим открытием о себе. Она вдруг с ужасом осознала, что этот незнакомец успел завоевать ее симпатию, а теперь приступил к отвоевыванию места в ее сердце. И это чертовски пугало! Упрямо замотав головой, Гермиона сильно зажмурилась и принялась считать овец, стараясь отвлечься. Но разнообразные мысли так и не позволили ей уснуть.

между прочим это грубо

немного флирта еще никого не убивало

Мне, между прочим, тоже непросто! Вот представь, я ведь уверен, что переписываюсь с умной (и наверняка симпатичной) девушкой лет двадцати. Но каждый раз, когда я набираю тебе сообщение, меня одолевают сомнения. Каждый раз перед тем, как отправить сообщение, я на мгновение замираю и думаю: а что если я сейчас позвоню, и мне ответит грубый мужской бас, рычащий, как голос моего бывшего командира?

вот была бы подстава

не то чтобы меня пугал тот факт что я флиртовал с мужиком

я человек без предрассудков,

но было бы обидно!

что если все это гениальный розыгрыш от Джеймса? нарочно дал мне другой номер…

А может, это ты маньяк, а я жертва?

Ты уже близко? Я скоро умру?

не заставляй меня нервничать в моем возрасте инфаркты часто случаются

Гермиона сидела на кровати в комнате Джинни. Соседки Уизли куда-то ушли, а сама девушка подбирала себе одежду для предстоящего знакомства с новым другом Рона. Гермиона так толком и не поняла, чего именно хочет добиться Джинни: произвести впечатление на друга своего брата или привлечь внимание какого-нибудь парня из тех, кто будет в кафе. Устав от ожидания и желая занять себя хоть чем-то, раз уж книгу у нее отобрали, Гермиона включила свой телефон. Она собиралась добавить номер незнакомца в чс, но любопытство было сильнее, и Грейнджер все-таки решилась взглянуть на новые сообщения хотя бы одним глазком. Но стоило узнать о чужих сомнениях, как ей вдруг стало стыдно за свою поспешную реакцию, и она смогла найти в себе силы написать лишь короткое:«Прости». Реакция последовала незамедлительно, будто человек по ту сторону переписки только и ждал ее ответа.

надо же кто-то решил высунуть нос из своего убежища

Гермиона впервые пожалела о том, что по печатному тексту нельзя понять, каким тоном должны были звучать слова. Он сердился на нее, и это было саркастичное замечание? Или же легкая насмешка, не призванная как-то ее задеть и оскорбить? Гермиона покосилась в сторону подруги, которая почти скрылась в шкафу, выкинув на пол несколько блузок. Не зная, что еще можно написать, она просто воспользовалась тем, что он упомянул сам: «А что будет, если я позвоню тебе?»

об этом можешь не беспокоиться

тебе совершенно точно ответит хриплый прокуренный баритон

Очень успокаивающий факт.

Сколько еще у тебя вредных привычек, помимо курения и распития алкоголя?

я не курю уже года три

и стараюсь не пить слишком часто

просто я встретил свою бывшую

Она — моя вредная привычка. Каждая наша встреча — буря. Она доведет меня до могилы, если я не смогу избавиться от нее навсегда

моя самая главная вредная привычка — жизнь

у тебя есть все шансы занять чье-нибудь место

В прошлый раз ты назвал меня новым увлечением

все взаимосвязано

тем более флирт с двадцатилетней девушкой нельзя назвать здоровым увлечением

Мне 22!

мой крестник твой ровесник

теперь осознаешь насколько все плохо?

«Никогда не считала возраст чем-то значимым!» — честно написала Гермиона. И все-таки сама она мысленно попыталась подсчитать возраст незнакомца и пришла к неутешительным выводам: ему не может быть меньше сорока. О причине, которая заставила ее расстроиться от данного вывода, Гермиона старалась не задумываться.

так у меня есть шанс?

твоему парню вряд ли понравится что у него в конкурентах какой-то сорокалетний мужик с которым тебя свел дурацкий случай

У меня нет парня! И в данный момент жизни меня не интересуют отношения.

А зря! Вот оглянешься в моем возрасте назад и поймешь, что тебе даже не о чем вспомнить. Ни о неудачной любви, ни о том кретине, который рвал в парке цветы и дарил тебе, потому что забыл о твоем дне рождении. Никакого похмельного утра после какой-то взрывной вечеринки, подробности о которой навсегда останутся тайной. Или прогулки по ночному городу с пьяной компанией друзей под аккомпанемент неприличных песен, громко и фальшиво распеваемых вами. Ни одного побега от констебля, у которого только что украли шлем. Ты сейчас как раз в том возрасте, когда нужно совершать глупости, жалеть о них, испытывать слишком много эмоций и желать избавиться от половины из них. А в старости вспоминать об этом с улыбкой и не жалеть о том, что однажды ты чего-то не сделала, что-то упустила

Гермиона нервно сглотнула и еще раза три перечитала это сообщение. Оно казалось каким-то личным, выражало нечто сокровенное, и девушка понимала, что это на самом деле нечто очень ценное. Она никогда не считала свою жизнь по-настоящему скучной. У нее было целых три попытки завести отношения. Но о Маклаггене — еще большей ошибке, чем Рон, — старалась не вспоминать лишний раз. Еще у Гермионы была лучшая подруга, иногда она принимала участие в дружеских посиделках с кем-то из братьев Джинни и Полумной Лавгуд — бывшей одноклассницей младшей Уизли, которая сейчас училась на факультете журналистики. В ее жизни происходило много всего, но почему-то после этого сообщения ей стало казаться, что ничего особенного и запоминающегося с ней никогда не случалось. Если не считать эту переписку — странную, неуместную и увлекательную. Гермиона смогла написать только одно: «А ты жалеешь о чем-нибудь?»

Джинни успела выбрать себе подходящий, по ее мнению, прикид. Снова подозрительно сощурилась, заметив в руках Грейнджер телефон, но все еще не торопилась засыпать ее вопросами. Гермиона была бы ей благодарна, если бы не знала, что Джинни выжидает наиболее удобный момент для нападения. Они покинули колледж, спустились в метро и даже доехали до нужной станции, а ответа все не приходило. И только на подходе к кафе телефон Гермионы отозвался привычной вибрацией. Под внимательным взглядом Джинни, Гермиона быстро пробежалась взглядом по тексту, который сильно ее удивил и даже немного воодушевил. Но ответить так, чтобы не запустить взрывную реакцию Уизли, у нее не было возможности.

Сначала я хотел как-нибудь отшутиться, но потом заставил себя подумать и пришел к выводу, что для тебя это все действительно может быть важным. Так что я решил ответить прямо и честно, даже если после моего признания ты больше не захочешь со мной общаться: я жалею лишь о наркотиках. Еще мне иногда жаль тех солдат, которых убили мои пули, но то была война, а пацифисты на ней не выживают. Однако наркотики были моим осознанным выбором, и это сильно подпортило мне жизнь и здоровье. Но я безмерно благодарен моим друзьям, которые не отвернулись от меня в трудную минуту и поддержали, отправили в реабилитационный центр и присматривали после него. Сейчас я с гордостью могу сказать, что чист уже около пятнадцати лет. Вот и курить смог бросить…

Бросить бы еще игры в поддавки с бывшей, но эту стерву до сих пор никто не затмил

Почему встречи с бывшими всегда такие…

Гермиона была жутко зла и почти задыхалась от возмущения. Рон снова вел себя как придурок, вероятно потому, что он и был придурком. Джинни сорвалась и затеяла с братом драку, а Гарри пытался выступить в роли миротворца. Как это ни удивительно, Поттеру удалось разнять брата с сестрой, после чего он отвел Рона в сторону и, как показалось девушкам, отчитал его. Гермиона была готова поклясться, что видела, как Гарри дал Рону подзатыльник, прежде чем вернуться к девушкам и предложить подвезти их. Джинни, убедившись в том, что Рона и его новой пассии это предложение не касается, согласилась.

Гарри оказался худым зеленоглазым парнем с растрепанными черными волосами. Он носил круглые очки и каждый раз поправлял их, если замечал то, что ему не нравилось. У него был очень пронзительный взгляд, но в нем таилось какое-то озорство. Вначале Гарри казался немного неловким и крайне смущенным, но Гермионе удалось расслышать несколько ехидных замечаний, произнесенных ворчливым шепотом. Он умел лукаво улыбаться и был гораздо умнее Рона. Джинни и Гермиона безмолвно сошлись во мнении, что дружба с Роном не лучшее, что случилось в жизни Поттера. Однако умение Гарри урезонить Рона заставило девушек окончательно проникнуться к нему симпатией.

Гарри довез их до общежития на стареньком форде, в котором Джинни с изумлением узнала старую машину отца. По дороге парень отвлекал своих спутниц историями, в которых побывала эта машина с тех пор, как Артур Уизли решил от нее избавиться. Оказалось, что его крестный раз за разом помогал с починкой этой машины, а когда узнал о намерениях мистера Уизли, предложил выкупить ее. И хотя эта поездка немного остудила гнев Гермионы, злые эмоции по-прежнему бушевали внутри нее. И она не придумала ничего лучше, чем написать своему незнакомцу, забыв о желании как-то прокомментировать его признание в наркомании.

такие раздражающе-неуместные? неуместно-раздражающие? или до раздражения смущающие своей неуместностью?

Все это и еще парочка нецензурных слов сверху!

ууух… а он сильно тебя задел

идиот наверное

Гермиона невольно хихикнула от последнего замечания, а затем сама не заметила, как написала все о поведении Рона. Конечно, большую часть текста она возмущалась его попытками вызвать у нее ревность. Рон каждый раз приводил на их дружеские собрания какую-нибудь девчонку, представлял ее своей новой девушкой и постоянно одаривал комплиментами и заботой, от вида которой хотелось рассмеяться. Со всем этим легко можно было бы свыкнуться, даже можно было перестать обращать внимание на то, что каждый раз появлялись новые лица. Но делая комплимент или помогая своей пассии, Рон косился в сторону Гермионы. Иногда, когда его спутница уходила в уборную «припудрить носик», он говорил что-нибудь об их сексуальной жизни, и смотрел только на Гермиону. Это каждый раз задевало, потому что Грейнджер хотела просто посидеть с друзьями, повеселиться, а не устраивать очередные разборки. Было стыдно за него, за собственную реакцию и за то, что друзьям тоже приходилось быть участниками этого цирка.

все это время я был уверен в том что веду себя как последний мудак с некоторыми дамами

но теперь я вижу что мудачество бывает в разы хуже

да я просто джентльмен в сравнении с ним

Что же, в таком случае, самое гнусное по отношению к девушке ты совершил?

ну… однажды я переспал с матерью своей девушки

правда я был под кайфом а они внешне выглядели слишком похожими

Самым непростительным поступком я считаю тот момент, когда назвал Марлин шлюхой и кое-кем похуже (да, у меня богатый запас нецензурной лексики). Мне нужно было, чтобы она возненавидела меня так сильно, что никогда больше не захотела бы даже слышать мое имя. Мне было 17, а она была великолепна. Я боялся влюбиться в нее… Хотя какой смысл врать сейчас: я действительно был в нее влюблен. И это до чертиков пугало, так что я посчитал ссору с ней наиболее разумным способом избавиться от этого неуместного, как мне тогда казалось, чувства

в основном мы с моими бывшими остаемся друзьями

правда их на самом деле гораздо меньше чем все думают

всего-то 5

+1 но Белла появляется каждый раз внезапно и доводит меня до крайностей

Знаешь, мне начинает казаться, что эта женщина тянет тебя ко дну, как наркотики. Неужели ты совсем никак не можешь избавиться от ее присутствия в своей жизни?

Лили предлагает завести серьезные отношения так что во вторник я иду на эти проклятые экспресс-свидания чтобы эта рыжая бестия хоть на мгновение от меня отвязалась

еще я конечно могу поселиться у друзей но они категорически не согласны терпеть Бродягу дольше суток

так или иначе все это когда-нибудь закончится

правда Джеймс опасается что итог будет таким же как у Сида и Нэнси

предлагаю сменить тему

Да, мне тоже хотелось бы поговорить о чем-нибудь отвлеченном. А то все это становится каким-то слишком серьезным.

Так как прошло «намыливание шеи волку»?

о! это был полный провал!

я решительно ворвался в его квартиру весь такой злой мокрый в одежде провонявшей бензином и машинным маслом

а он мягко улыбнулся и предложил мне гребаный горячий шоколад

на него просто невозможно долго сердиться потому что он весь такой милыйдобрыйзаботливыйневинный,

но на самом деле под этой шкуркой пушистого ягненочка скрывается черт

уж я-то знаю ведь иначе он никогда не был бы моим другом

так что в следующую пятницу я устраиваю для него вечеринку (Хэллоуинскую вечеринку!)

Я так понимаю, что это другой твой друг? Есть Джеймс, который утопил телефон, и его ты почему-то называешь оленем. Есть некая рыжеволосая Лили, и к ней ты пытаешься прислушиваться. А теперь есть некий «волк в овечьей шкуре», с которым ты собирался подраться. Ты так добр со своими друзьями! Просто умилительно сарказм

этот волк не потрудился сообщить нам о том что не просто вернулся в Англию из своего образовательного путешествия (он преподавал в странах Африки и наверняка изъездил весь материк вдоль и поперек), а еще и нашел место в колледже

нашем бывшем колледже!

тоже мне профессор социологии! совсем забыл о том что первым делом нужно было заявиться к друзьям без приглашения и только потом искать работу

Гермиона несколько раз перечитала последнее сообщение, словно надеясь, что слова вдруг изменятся, и содержимое станет совершенно иным. Она быстро сложила несколько кусочков паззла вроде вечеринки в честь возвращения, о которой в столовой упоминала Тонкс. Самыми очевидными были слова о профессоре социологии, который устроился работать в колледж. Гермиона и хотела бы поверить в то, что все это было лишь совпадениями, что был какой-то другой профессор социологии, устроившийся в другой колледж и не рассказавший друзьям о своем приезде. А один из этих самых друзей решил устроить вечеринку. Но Гермиона была достаточно умна и решила не скрывать правды от своего собеседника.

Скажи, а твой второй друг случайно не профессор Римус Люпин?

какого черта?

У тебя есть племянница по имени Нимфадора Тонкс? Ты учился в Хогвартсе?

вот теперь мне по-настоящему стало страшно

О Господи, ты дядя моей подруги? Она, правда, упомянула о дядюшке только после того, как врезалась в профессора Люпина. Это же просто невероятное совпадение!

вообще-то двоюродный дядя. ее мать моя кузина

слава Боуи ты не написала что это судьба

но ситуация забавная как ни посмотри

Римус что-то преподает у тебя?

Нет, только у Джинни — моей подруги (она, кстати, тоже рыжая и сегодня разбила своему брату и одновременно моему бывшему нос). Джинни, кажется, очень нравятся уроки профессора Люпина

ну еще бы не нравились

Римус же плюшевый и такой безобидный у него даже экзамены кажутся простыми

но он сволочь

поверь мне

На какое-то время они оба перестали писать друг другу. Гермиона нервно кусала губу, пытаясь сжиться с мыслью, что незнакомец из ее телефона связан с профессором в ее колледже и с ее новой знакомой. Тонкс была яркой и жизнерадостной. Она умела заражать оптимизмом и смеяться над собой, не стыдясь своих минусов. Гермиона не взялась бы с уверенностью это утверждать, но она отчего-то чувствовала, что ее телефонный собеседник как-то повлиял на поведение Тонкс. О Люпине же она знала лишь то, что рассказывала Джинни и видела сама. Он был умен, вежлив и действительно очень мягок, и в нем не было ни одного намека на сволочизм, упомянутый незнакомцем. Правда, на этот счет можно было засчитать баллы за молчание о возвращении в Англию.

В любом случае, самым важным было другое. Теперь незнакомец стал казаться наиболее реальным, чем когда-либо. Одно дело знать, что где-то есть человек. Очень умный, способный увлечься чем угодно и страдающий от токсичных отношений мужчина. Совсем другое – оказаться так или иначе знакомой с теми, кто напрямую с этим незнакомцем связан. Это делало его гораздо ближе и, возможно, опаснее. От этих мыслей ее оторвало новое смс, которое показалось Гермионе слегка настороженным и очень нерешительным, хоть она и не верила в то, что человек по ту сторону телефона умел чувствовать нечто подобное.

У нас будут какие-то проблемы с тем, что я дружу с профессором из твоего колледжа?

Нет, не думаю! Ты же не станешь глупее от этого факта

мой мозг еще не самая возбуждающая часть меня;)

думаю тебе стоит отдохнуть или подумать или отдохнуть и подумать но лишь в таком порядке

Да, ты прав! Спасибо за беседу и доброй ночи!

Комментарий к Первые серьезные разговоры В этом фанфике Беллатриса не является родственницей Сириуса, так что предупреждение об инцесте (или упоминание инцеста) здесь лишнее

====== Чужой интерес ======

Гермиона

Сириус

Когда не можешь подойти к однокурсникам и попросить конспект, это трусость?

Гермиона стояла немного в стороне от своих одногруппников, которые, разбившись на небольшие компании, о чем-то переговаривались. До начала первого занятия было еще минут пять, а Гермиона только сейчас вспомнила о том, что ее конспект по физике так и остался незаконченным. К счастью, сегодня у нее в расписании не было этого предмета. К сожалению, она не могла собрать достаточно смелости, чтобы попросить о помощи. Ей казалось, что над ней обязательно посмеются. Скажут что-то вроде: «Смотрите-ка, зубрилка так увлеклась перепиской на уроке, что не написала конспект! Кто же тот несчастный, который клюнул на тебя, Грейнджер?» Конечно, Гермиона выдержала бы все подобные ехидства в свой адрес с гордо поднятым подбородком. Но терпеть унижения, чтобы в итоге так ничего и не добиться, ей не хотелось.

т.е. написать мне проще чем поговорить с теми кого ты все-таки хоть немного знаешь?

Ответное сообщение застало Гермиону врасплох. Ей не нужен был ответ, просто хотелось с кем-то поделиться частью своих мыслей. Она была уверена, что в такое время ее незнакомец должен спать, ведь по ночам он явно занимался не этим.

Черт, я надеялась, что ты сейчас чем-нибудь занят и не ответишь до вечера (если не до ночи)

ай-ай… кто-то сквернословит

вообще-то я занят: жду пока Лили закончит с маникюром на моей левой руке

она очень подозрительно на меня косится а в уголке губ затаилось язвительное замечание

Я уже упоминал, что рыжие женщины — самые опасные существа на планете?

Поверь, я знаю, насколько они опасны!

А разве маникюр не помешает тебе работать в автомастерской?

кто-то опять уходит от темы _

Предлагаю сделку: я отвечу на эту провокацию только после того, как ты попросишь у кого-нибудь конспект! Идет?

Надо мной будут смеяться! Прямо как в школе, я уверена! Тем более я почти ни с кем из них не общаюсь. Я такая жалкая…

значит самое время стать смелее

пусть смеются просто смейся вместе с ними даже если они говорят злые слова

назовут занудой или зубрилкой скажи что имидж нужно поддерживать для того чтобы всякие придурки держались подальше или что-то подобное

уверен ты с легкостью можешь придумать ответную остроту

просто будь немного наглой и не паникуй!

Я болею за тебя!

Гермиона громко сглотнула и медленно выдохнула. Ее собеседник был прав: она должна была учиться не отступать перед страхом быть осмеянной. Подумаешь, обзовут! В школе ей доводилось выслушивать много всяких обидных прозвищ, потому что дети на самом деле злые, особенно когда чего-то не понимают. Гермиона всегда отличалась от остальных, а потому не было ничего удивительного в том, что она была изгоем.

Решительно расправив плечи, Грейнджер покрепче сжала в руке телефон, словно таким образом пытаясь заразиться бесстрашием своего безымянного собеседника, и отважно подошла к одному из мальчишек. Кажется, его звали Дин Томас, и он часто одалживал свою тетрадь другим парням, а значит, должен был записывать слова профессора. Дин выдал свое удивление ее обращением лишь округлившимися глазами, после чего полез в свою сумку. Его светловолосый друг окинул Гермиону быстрым взглядом и с усмешкой сказал:

— Слишком увлекательная переписка? — Гермиона нашла в себе силы лишь смущенно улыбнуться, мысленно готовясь к какой-нибудь остроумной — лишь по мнению остальных студентов — едкости в свой адрес. Но светловолосый парень только весело подмигнул ей.

Дин передал ей тетрадь, но когда Гермиона уже поблагодарила его и собралась отойти, он вдруг схватил ее за запястье и смущенно попросил познакомить его со своей рыженькой подругой. Гермиона на мгновение растерялась, пытаясь сообразить, как ей стоит поступить, а затем честно сказала Томасу, что ему нужно просто самому подойти к Джинни и поговорить. Если он понравится Уизли или наоборот не понравится, она сразу же об этом сообщит. Грейнджер посоветовала ему подойти к Джинни во время обеда и, если он не сможет придумать ничего толкового, начать разговор о футболе. Кажется, Дин был поражен тем, что Уизли увлекается данным видом спорта, но он лишь широко улыбнулся и кивнул, отпуская запястье одногруппницы.

Знаешь, это действительно оказалось не так уж и страшно. Наверное, я слишком себя накручиваю

парни выбравшие факультет физики редко обладают иммунитетом к женщинам и легко смущаются в их обществе

и уж точно они их не оскорбляют потому что многие из них едва способны связать вместе хотя бы пару слов когда с ними говорит красивая девушка

Кажется, ты явно одно из немногих исключений, и сам предпочитаешь смущать окружающих. А ты вообще умеешь смущаться?

Спасибо за поддержку! И я не такая уж и красивая!

в моем возрасте (и после всего того что я творил в молодости) смущаться уже как-то поздно

всегда пожалуйста

А красота вещь субъективная. Каждый человек сам определяет диапазон этой переменной. Для кого-то маленькая грудь уже не красиво, а кому-то важнее внутренний мир и на внешность он не обратит внимания. К тому же люди сами делают себя красивыми или уродливыми своими поступками и образом жизни. Видела бы ты меня после ломки: в гробу мертвецы и то симпатичней.

Не могу не заметить, что ты как-то очень легко говоришь о том периоде своей жизни

я живу по принципу: прошлого не изменить

но мне еще есть над чем работать

Например, над расставанием с Беллой?

Мне начинает казаться, что это гораздо более осуществимо, чем представляется. Вероятно, я лишь накручиваю себя, как делала ты

Между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос!

на какой?

ах да маникюр!

мне надоело чинить чужие машины

я занимаюсь этим уже больше трех лет

так что я ищу себе новое дело

А что с автомастерской?

продам своему знакомому с выгодным для себя условием: я смогу приходить и заниматься машинами или своей техникой в любой день в любое время суток

у меня все предусмотрено)

а разве у тебя не должен быть сейчас урок?

Профессор Синистра слишком занята своими бумагами и не обращает внимания на класс

А нет, она начала читать лекцию!

не буду мешать

вдруг тебе опять сделают замечание из-за меня

Гермиона точно знала, что последнее сообщение было насмешкой. Ей казалось совершенно очевидным, что во время своего обучения ее незнакомец был тем, на кого так или иначе всегда обращали внимание. Причем не самым положительным образом. Даже по его манере общаться любой смог бы догадаться, что он был хулиганом. Вероятно, им он и остался, но иногда старался вести себя по-взрослому. Гермионе все его странности как-то незаметно перестали казаться таковыми, а вредные привычки вызывали сочувствие, а не раздражение и омерзение, как это должно было бы быть. Незнакомец казался заблудившимся гением, а все гении, как известно, немного сумасшедшие, и у большинства из них были проблемы с наркотиками или алкоголем. Симпатия к незнакомцу становилась лишь крепче, но Грейнджер искренне верила, что это никогда не зайдет за границы дружбы.

Примерно за такими мыслями она прослушала лекцию по астрофизике, записывая конспект почти бездумно. Все занятия до обеда прошли незаметно. В столовой Гермиона оказалась раньше Джинни и взяла обед для них обеих, направившись на поиски столика. То самое место у окна еще пустовало, и Грейнджер поспешила занять именно его. Как назло, рядом оказалась Паркинсон.

— Эй, зубрилка, твое место вон за тем столом, — брезгливо скривив накрашенные губы, своим писклявым голосом произнесла Паркинсон и, опустив свой поднос на уже занятый Грейнджер столик, указала длинным зеленым ногтем в сторону столика у мусорных контейнеров. — Уверена, там ты будешь чувствовать себя как дома! А заодно никому не испортишь аппетит своим неуместным видом.

— Прости, Пэнси, я ведь только ради тебя освободила тот столик, — сощурившись, извиняющимся тоном произнесла Гермиона, даже не подумав о том, чтобы привычно уступить и не нарываться на скандал. Лица Паркинсон и ее подружек изумленно вытянулись, когда Гермиона вдруг им что-то ответила, но Грейнджер не собиралась на этом останавливаться. — Видишь ли, я была уверена, что ты не захочешь привлекать к себе всеобщее внимание с таким макияжем. Разумеется, отправиться в зоопарк и попросить мартышку разрисовать себе лицо гораздо дешевле, чем обращаться к специалистам в этой сфере среди людей. Но не стоит пугать студентов результатом впустую потраченных денег на кофточку, которая превращает тебя в жирную свинью. Достаточно того, что твоим одногруппникам приходится видеть твое лицо несколько часов подряд. Так что будь к ним милосердна и стань невидимкой хотя бы в обеденный перерыв.

Гермиона на самом деле не понимала, откуда все это взялось, но стоило только начать говорить, как поток слов стало невозможно остановить. Хотелось отплатить за все их комментарии и смешки в свой адрес, хотелось наконец-то поставить эту троицу на место, показать собственный характер и острые зубы. Хоть Гермиона и считала это глупой тратой времени, сейчас вдруг показалось очень важным дать отпор. Грейнджер невольно задалась вопросом: неужели это общение с незнакомцем так сильно изменило ее за каких-то четыре дня?

— Я еще заставлю тебя поплатиться за эти слова, Грейнджер, — зло выплюнула Паркинсон, схватила свой поднос, расплескав налитый в стакан сок, и направилась к другому столу. Ее подпевалы с ужасно глупыми от шока лицами молча посеменили за ней.

— Черт подери, ты это сделала! — раздалось за спиной облегченно выдохнувшей Гермионы. Обернувшись, девушка обнаружила спешащую к ней со всех ног Джинни. — У моей девочки наконец-то прорезались зубки! Этот день нужно отметить красным в календаре и сделать официальным праздником под названием «Да здравствует стервозная Гермиона Грейнджер», — радостно кричала Джинни, заключив растерявшуюся от неожиданности подругу в крепкие объятия. Гермиона не смогла сдержаться и громко рассмеялась.

За обедом Джинни поделилась случившейся с ней незначительной историей: о знакомстве с Дином Томасом и их увлекательной беседе о футболе. Джинни предложила ему сходить на последний футбольный матч в этом сезоне, от которого Гермиона благоразумно откосила по наскоро выдуманной причине. Конечно, Джинни знала, что подруга ей соврала, но не стала упорствовать, потому что Гермиона ходила с ней на предыдущую игру. Пока Джинни, увлекшись, снова начала рассуждать о сильных и слабых сторонах футболистов команд-участниц, Гермиона отвлеклась на телефон, оповестивший о получении нового сообщения.

Гермиона ожидала увидеть какой-нибудь очередной заковыристый вопрос. Или какое-нибудь новое рассуждение на тему, которой они еще не успели коснуться. Но вместо этого обнаружила эстетичную фотографию изящных мужских пальцев, обхвативших бок кружки так, что были видны выкрашенные черным лаком ногти, но скрывалась надпись на самой кружке. Белым лаком на среднем пальце был нарисован череп, а на указательном пентаграмма. Гермиона смотрела на эти длинные, гибкие пальцы и пыталась понять, как же ей стоит на это реагировать, но в голову не приходила ни одна адекватная идея. Зато мыслей о том, что у ее незнакомца были невероятные пальцы, было предостаточно.

— О мой Бог! Что это за непотребство? — буквально оглушив Гермиону, воскликнула у нее прямо над ухом Джинни.

— Это всего лишь пальцы, — медленно заливаясь краской, попыталась урезонить подругу Грейнджер и собралась было убрать телефон, но Уизли тут же его перехватила.

— Это мега-неприличные пальцы! — нравоучительным тоном возразила Джинни и, к огромному ужасу Гермионы, принялась листать переписку. — Ты не говорила мне о том, что завела парня-панка! — обвиняюще прибавила Уизли, пытаясь долистать до начала, прежде чем приступить к чтению и ловко сдерживая натиск Гермионы, пытающейся вернуть свой телефон. — Господи, только не говори, что это был вирт! Скажи, что это был очень-очень подробный вирт, — добравшись до первых огромных кусков текста, с широко распахнутыми глазами проговорила Джинни.

— Мы обсуждали книгу о времени и Вселенной, — возмутилась Гермиона и наконец-то смогла забрать свою вещь из цепких рук подруги. — И он никакой не парень! Ему вообще больше сорока лет. Он ровесник моих родителей! — Только произнеся все это, Гермиона поняла, что лишь больше усугубила ситуацию. Джинни скрестила руки на груди, подозрительно сощурилась и сказала только: «Ну-ну!» — и этого было достаточно, чтобы Гермиона начала обдумывать план побега в другую страну и желательно под другим именем.

«Мой телефон побывал в руках Джинни!!!» — стараясь передать в этих словах всю трагичность данного факта, напечатал Гермиона, когда обед закончился, и она в одиночестве торопилась в сторону нужной аудитории.

и насколько все плохо по десятибалльной шкале для измерения эмоциональности рыжих женщин?

Мне кажется, там все двадцать баллов! Это катастрофа! Она видела эту фотографию. Это была подстава, сэр! Меня ждут адские пытки

Мне придется сменить имя, все документы, расстаться с мечтой о докторской степени по молекулярной физике и уехать жить в Австралию. Буду разводить там кроликов или кенгуру и сражаться за свою территорию со скорпионами, змеями и огромными пауками. Моя жизнь кончена!

звучит как сюжет дрянной драмы или окончание романа Диккенса

предлагаю превратить это в боевик

Каким образом?

Значит, поступаем следующим образом: ты говоришь Джинни, что я угрозами заставляю тебя общаться со мной. Разрешаю придумать что-нибудь ужасное о моем поведении. Джинни, разумеется, решит тебя защитить и отправится на поиски меня, а тут ее встретит Лили

если пойдешь вслед за Джинни захвати попкорн

это будет эпичное противостоянии двух рыжих женщин

Гермиона негромко рассмеялась, прикрывая рот ладонью и стараясь не смотреть в сторону своих однокурсников, которые поглядывали в ее сторону. Когда профессор Снейп открыл дверь кабинета и пригласил всех войти, она смогла написать в ответ лишь одно слово: «Спасибо!»

какие у тебя хобби?

ну или какие хобби у тебя были?

Новое сообщение застало Гермиону на трибуне. Она куталась в свою куртку и сумрачно наблюдала за тренировкой команды и группы поддержки. Утром она забыла взять перчатки и сейчас не могла занять время чтением, как она делала обычно, когда ждала Джинни. Во время перерывов или обсуждений Паркинсон шепталась со своими подпевалами и неприязненно косилась в сторону Грейнджер. Гермиона старалась ее игнорировать, как и заигрывающие ухмылки одного из спортсменов, направленные в ее сторону. Поскольку Гермиона была единственным человеком на трибунах, других адресатов этих заигрываний не было. Хотя Грейнджер искренне надеялась, что этот парень просто неравнодушен к какой-то из скамей в той части зрительских мест, где находилась Гермиона.

«Я так понимаю, ты ищешь себе новое увлечение?» — написала в ответ Гермиона, стараясь спрятать ладони обратно в рукава и при этом удержать в пальцах телефон. Почему-то проигнорировать незнакомца или написать о том, что сейчас не самый удачный момент, не получалось. Тем более со вчерашнего разговора после обеда, она не получила привычного сообщения ночью и даже слегка забеспокоилась.

да в принципе у меня есть занятие но оно зависит только от вдохновения

мне нужно что-то делать в те моменты когда это самое вдохновение берет перерыв

Лили предложила заняться фотографированием. Это одно из ее любимых увлечений, и один из последних снимков ты видела. Но фото и видео съемки меня никогда не привлекали. Хотя, может, я и хотел бы попробовать себя в роли режиссера (когда-нибудь в другой жизни, в которой я рожусь актером)

какие предложения поступят от тебя?

Я считаю лучшим занятием: изучение чего-то нового. Но сомневаюсь, что тебе нужны советы в такой области, поэтому можно не упоминать о книгах, фильмах/сериалах. Что насчет спорта?

бегаю по утрам и иногда ввязываюсь в драки в барах

это можно считать спортом?

Я имела ввиду что-то более конкретное. Например, какие-нибудь спортивные игры, вроде футбола, баскетбола или изучение какого-нибудь вида борьбы. Или же конный спорт?!

в армии научился рукопашному бою

потом какое-то время занимался боксом но мне надоело

Однажды я украл коня. Его собирались убить, потому что большинство людей — кретины. А его хозяин очень из-за этого страдал. Того коня звали Клювокрыл, и я до сих пор не знаю, почему. Клювокрыл умер от старости лет шесть назад, да и не нужны мне живые лошади, когда есть мотоцикл.

Ладно, значит спорт тоже можно отодвинуть в сторону.

Девочка я спросил о твоих увлечениях а не просил перечислить все существующие

потому что если ты начнешь перебирать то это растянется на несколько дней

А может, мне стыдно за свои хобби?

Хобби нужны для того, чтобы найти себя и для самовыражения. Стыдно может быть лишь в том случае, если это что-то ооочень неприличное. Я бы мог такое перечислить, но сомневаюсь, что после этого ты сможешь продолжать со мной общаться

в любом случае я абсолютно уверен в том что ни одно из твоих увлечений не сможет оказаться неприличнее некоторых из моих

Ладно! Хорошо! Ты меня убедил (не совсем, но я не готова спорить на эту тему, потому что в качестве примеров ты точно можешь привести те самые неприличные хобби). Самое главное мое увлечение, как ты понимаешь, это знания. И книги, само собой. Еще я люблю фигурное катание и танцы. Только не смейся! Но я три года ходила в танцевальную школу, и когда-то мечтала стать самой известной танцовщицей в мире. Еще мне нравится разгадывать загадки, иногда я хожу в театры. В прошлом году я изучала древнескандинавские руны, а в школе учила латынь.

мать моя баньши… какое счастье, что среди современной молодежи еще встречаются такие разносторонние личности

я восхищен, Девочка, честно

я и так был в восторге от уровня твоих знаний но теперь

поверь не многие люди способны так глубоко меня поразить

Внезапно Гермионе стало очень тепло, хотя погода по-прежнему оставалась холодной и противной. Она на секунду отложила телефон в сторону и прижала ледяные ладони к горящим щекам. Она была уверена в том, что покраснела до кончиков волос от этого внезапного комплимента. Гермиона знала, что он был совершенно искренним и не был написан с целью чего-то добиться от нее. И от того этот комплимент становился еще ценнее.

а теперь я хочу знать о том хобби которого ты стыдишься)

«В последний год в школе я пыталась научиться вязать. У меня ничего не получилось, кроме отвратительно уродливых шапок и дырявых шарфов. Не помогли даже уроки миссис Уизли, а она самый лучший вязальщик из всех людей, которых я знаю» — все еще пребывая под впечатлением, Гермиона ни на секунду не задумалась о том, что могла бы написать, будто стыдилась именно танцев.

миссис Уизли?

Это мама Джинни и Рона. И она тоже рыжая! Но мы не общаемся. Мне кажется, она обиделась на меня за то, что я бросила ее сына. Как будто это именно из-за меня он целовался с моей соседкой по комнате, а я, разумеется, все не так поняла и устроила скандал на пустом месте (хотя никакого скандала не было, я просто сказала, что нам лучше расстаться!).

Боже, прости, я не хотела вываливать все это на тебя!

мм… ничего страшного. я тоже иногда бываю несдержан и мы оба это знаем

заниматься вязанием я точно не стану

НО

теперь я буду требовать у тебя связать мне шарф Четвертого Доктора

Я УМРУ ЕСЛИ НЕ ПОЛУЧУ ЭТОТ ШАРФ

А я, наивная, почти забыла о твоей одержимости. Может, тебе стоит посмотреть что-нибудь другое, способное тебя настолько увлечь?

хм…

ХУВИАНИН ЭТО ПРИГОВОР НА ВСЮ ЖИЗНЬ

— Снова общаешься с этим старым панком? — громко поинтересовалась Джинни, заставляя хихикающую Гермиону оторвать взгляд от экрана. Уизли уже была полностью собрана и теперь поджидала подругу, которая оказалась слишком увлечена перепиской. — Ты просто вся светишься! Неужели так и будешь утверждать, что это всего лишь обсуждение какой-то научной книги? — лукаво улыбаясь, поинтересовалась Джинни, когда Гермиона схватила свою сумку и поторопилась к ней.

— Мы обсуждали увлечения, — ничуть не смутившись, честно сообщила Гермиона, на что Джинни лишь скептично хмыкнула. — Его любовь к «Доктору Кто» немного забавляет, — поведя плечом, с улыбкой прибавила Грейнджер. Телефон в ее руках снова завибрировал. Джинни, картинно закатив глаза, двинулась в сторону общежития. Гермиона быстро прочитала новые сообщения и, ошеломленная еще одним поразительным открытием, поспешила за подругой.

на меня только что было совершенно зверское нападение Вдохновения так что прости но мне срочно нужна ручка и бумага

и к слову я знаком с Артуром и Молли Уизли и их старшими сыновьями

Как такое возможно?

Прости, это был действительно глупый вопрос. Тонкс ведь встречалась с Чарли, а ты ее двоюродный дядя. Хотя лично мне кажется довольно странным настолько близкое общение с дальним родственником.

Постой, ты тот, кто чинил старый Форд Англия, принадлежащий мистеру Уизли?

Твой крестник Гарри Поттер? Новый лучший друг Рона? Умный парень, который учится в Полицейской Академии???

Гермиона честно пыталась сосредоточиться на домашних заданиях, но постоянно косилась в сторону своего телефона, нетерпеливо дожидаясь ответа. Столько поразительных совпадений ее немного пугало, но вместе с тем как-то успокаивало. Она лично общалась с людьми, с которыми общается ее незнакомец. Она знала, что все эти люди добрые, воспитанные и в какой-то мере даже приличные. Гарри и Тонкс вовсе были запоминающимися личностями и весьма остроумными. Опираясь на все это, Гермиона сделала вывод, что ее безымянный собеседник все-таки не маньяк, и, вероятнее всего, достоин доверия, хоть и имеет темное прошлое, часть которого была не слишком красочной.

Вскоре Гермиона вспомнила о том, что незнакомец собирался отправиться сегодня на экспресс-свидания, и почувствовала обжигающий клубок недовольства в груди. Встряхнув головой, Гермиона мысленно сообщила самой себе, что не стоит ждать сообщения раньше полуночи, если не следующего дня, и снова попыталась сосредоточиться на задаче.

у меня такое впечатление словно ты знакома со всеми кроме меня

Постой, тот самый Рон, о котором мне буквально вчерарассказывал Гарри, и есть твой бывший??? Хочешь, я с ним проведу воспитательную беседу? Я очень в этом хорош, когда хочу произвести впечатление, даже Лили это признает. Она иногда пыталась заставить меня читать нравоучения Гарри, пока Джеймс был слишком загружен на работе, а кому-то следовало провести «мужскую беседу». Но я всегда отказывался, потому что я всего лишь беспечный крестный, который должен баловать своего крестника (поэтому Гарри меня обожает!)

Ответное смс пришло только к началу первого ночи. К тому моменту Гермиона уже успела задремать, выронив книгу и фонарик. Конечно, соседки не обратили на это внимания, потому что сами еще не спали и были увлечены своими телефонами. От предложения провести с Роном разъяснительный разговор Гермиона невольно заулыбалась и почувствовала странную радость и теплоту в том месте, где клубилось раздражение. На секунду у нее даже возник соблазн согласиться, но она передумала, пообещав себе самостоятельно с этим разобраться, если Рон снова включит режим придурка.

Это очень мило с твоей стороны, но не стоит. Я способна постоять за себя, просто не считаю необходимым отвечать на чужие провокации, опускаться до их уровня. К тому же ответная реакция лишний раз подстегивает на продолжение таких же действий или добавление к ним чего-то нового. Я считаю, что лучше подождать, пока второй стороне надоест тратить усилия впустую

мне обычно не хватает терпения для подобных выжиданий

наверное я слишком вспыльчивый

и мне кажется что иногда на некоторые провокации просто необходимо ответить

дать такой отпор чтобы второй стороне больше никогда не хотелось вести себя так как она вела до этого момента

и я не сомневаюсь в твоих способностях

может мне хочется почувствовать себя храбрым рыцарем который спасает принцессу от принца-мудака?

О, сэр, вы истинный джентльмен! Если Вам действительно так угодно стать героем и спасти даму, то у Вас есть шанс победить самого скверного из всех возможных врагов!

Я готов совершить любой подвиг ради Вас, миледи. Мог бы даже достать звезду с неба, если бы она уже не была в Ваших прелестных руках. Так приказывайте же вашему верному рыцарю, миледи. Что я могу для Вас сделать?

Вы можете развеять мою скуку, храбрый сэр Рыцарь! Кажется, Вы сегодня должны были побывать на экспресс-свиданиях? Как прошло?

Знаешь, я почти привыкла к твоему чувству юмора, но шутка про звезду действительно не поддается пониманию

большая часть моих шуток не поддается пониманию так что не обращай внимания

ты помнишь о моих планах?

У меня очень хорошая память!

это конечно хорошо, но не стоит тратить ее на запоминание такой ерунды

однажды на твоем чердаке памяти (или на жестком диске) не останется места для новой информации

Отсылки к «Шерлоку» мне, безусловно, нравятся больше. Но неужели ты избегаешь моего вопроса?

все прошло отлично

я соблазнил всех мужиков

Люди, как правило, извращенцы, только степень извращения у каждого своя. Но никто не готов открыто признать этот факт даже перед самим собой. Но лично я готов крикнуть об этом с Биг Бена, если потребуется.

Разве ты не должен был соблазнять женщин? В этом же и есть вся суть таких свиданий, разве нет?

понятия не имею зачем вообще нужны эти свидания

к тому же все пытались произвести впечатление на женщин и меня это возмутило

поэтому я решил произвести впечатление на всех

теперь я могу развести камин бумажками с телефонными номерами

это так мило

«У тебя есть камин?» — резко сев, быстро набрала Гермиона.

Она с самого детства обожала наблюдать за пляской огня в камине. Зимой всегда было так уютно устроиться на ворсистом ковре рядом с камином, укутаться в плед и с чашечкой горячего шоколада слушать волшебные истории под треск дров и завывание метели за окном. Она помнила об этих вечерах очень немногое, потому что бабушка, которая и рассказывала ей волшебные сказки, умерла, когда Гермионе было четыре года. Но для нее камины прочно ассоциировались с домашним уютом и волшебством. Вот только в доме родителей камин был электрическим, и ей всерьез казалось, что настоящих каминов нигде не осталось.

В ответ на ее вопрос пришло сообщение с фотографией. Камин выглядел довольно большим. Верхняя его часть была деревянной и на ней были вырезаны узоры, среди которых Гермионе удалось увидеть собак. Нижняя часть была из черного мрамора, в котором отображались блики света. Гермиона медленно выдохнула и с трудом подавила желание узнать, где же живет ее незнакомец, чтобы увидеть это чудо по-настоящему, а не на фотографии.

я так понимаю мой камин произвел впечатление

Я с самого детства мечтаю когда-нибудь посидеть у затопленного камина. Это напоминает мне о бабушке! Она любила живой огонь и не позволяла родителям установить электронный камин до самого последнего. Спустя месяц после ее смерти, они его заменили. Меня это очень расстроило, и я отказывалась разговаривать с родителями целую неделю

Есть что-то волшебное и загадочное в наблюдение за танцем открытого огня!

я начинаю подозревать что Рон оказался просто недостаточно пламенным для тебя

во всех смыслах

Ты полагаешь, что мой идеальный партнер должен быть таким же опасным, как открытое пламя? Или таким же непредсказуемым? Легко воспламеняющимся? Отдающимся со страстью любому делу?

я полагаю что тебе завтра рано встать а мне нужно будет совершить нечто такое что потревожит всех моих друзей

самое время лечь спать

«Что? Нет, не смей просто оставлять меня наедине с вопросом, на который я не знаю ответ. У меня же теперь точно не получится уснуть. Просто скажи, что ты имел ввиду!» — Ответа в эту ночь Гермиона так и не получила. Выспаться, впрочем, ей тоже не удалось.

Господи, я такая дура! Я все поняла, поэтому перестань меня игнорировать. Нам действительно стоит об этом поговорить

Я правда не злюсь! Т.е. злюсь, но не из-за твоих намеков, а из-за твоего молчания

Пожалуйста, ответь!

Что ж, по крайней мере со мной не произошло то же, что и с Марлин. Это определенно прогресс, сэр!

Гермиона была очень зла и вместе с тем опустошена. Уже было время обеда, а никакого ответа, даже какой-нибудь грубости не было. Ее телефон был молчалив, и это впервые в жизни так сильно ее раздражало и нервировало. Ночью она несколько раз перечитала их последнюю переписку, затем полистала предыдущие сообщения, и внезапно осознала, что как минимум два ее перечисления, связанных с пламенным характером, можно было приписать незнакомцу. Сложно было четко понять, являлась ли его предпоследняя фраза очередным флиртом, или он сам не ожидал от себя такого. Судя по молчанию, последний вариант был наиболее вероятен. А потом Гермиона вспомнила об истории с Марлин, и ей вдруг показалось, что его поведение громче любых слов говорило о том, что он заинтересовался незнакомой ему студенткой. Вероятно, его это могло напугать, и незнакомец воспользовался проверенной тактикой избегания чувств, вызывающих страх.

И все же Гермиона очень старалась не выдать своего состояния и честно пыталась вникнуть в беседу Тонкс и Джинни. Тонкс красочно рассказывала что-то о рок-группе «Мародеры», которая была популярна больше десяти лет назад. «Мародеры» появились буквально из ниоткуда и спустя пять лет исчезли в том же направлении. Никто не знал, кем являлись участники этой группы, потому что они удачно скрыли свои лица за сценическим гримом и костюмами, а имена заменили прозвищами, которые если и можно было с кем-то связать, то не с теми, с кем нужно. Как оказалось, Тонкс была поклонницей этой группы и даже являлась главным инициатором создания сайта, на котором публиковалось все, что так или иначе было связано с «Мародерами».

Тема музыки была не слишком интересна Гермионе, но Тонкс умела завлекать, и если на нее обращали внимание, то перестать ее слушать становилось чем-то невыполнимым. Собственно, Тонкс воспользовалась этой своей способностью для того, чтобы отвлечь Джинни от самого первого вопроса: «Зачем ты здесь на этот раз?» Когда Тонкс резко прервала свой рассказ о скандалах, которые ловко создавал вокруг себя солист «Мародеров», причина ее появления в колледже стала очевидна. И эту причину звали профессор Люпин, которого Тонкс громко окликнула по имени, стоило тому встать из-за стола с пустым подносом.

— Привет, ты, случайно, не знаешь, где мой беспокойный дядюшка? — с широкой улыбкой спросила Тонкс, когда Люпин приблизился к их столу и вежливо кивнул двум другим студенткам.

— Кажется, он собирался погулять по Лондону, — дернув плечом, задумчиво отозвался Люпин, а затем нахмурился. — Что-то случилось?

— Нет, просто он забыл дома телефон, — качнув головой, с озорной улыбкой пояснила Тонкс и в следующий момент достала из своего бездонного кармана черный кожаный чехол для телефона, прикрепляющийся к ремню. Гермиона невольно приоткрыла рот, внезапно осознав, что перед ней тот самый телефон, с владельцем которого она так часто общалась в последние дни. Телефон, который находился не в тех руках, а потому Гермиона не могла получить ответ.

— Но он же не берет его с собой на пробежки, — резонно возразил Люпин, пока Гермиона пребывала в легком шоке от такого внезапного поворота. — А теперь он наверняка его ищет, потому что его телефон у тебя. Так зачем ты взяла его на самом деле, Дора? — Он сложил руки на груди и очень строго посмотрел на девушку, но та ничуть не смутилась и лишь заулыбалась еще ярче.

— Если бы ты жил с ним в одном доме, то знал, что он терпеть не может всю эту «новомодную умную технику». — Произнося последние слова, Тонкс понизила голос и попыталась изобразить хрип, что получилось слишком комично. Джинни негромко прыснула, а Гермиона впервые задумалась о том, как же именно мог звучать голос дядюшки Тонкс. — Но в последнее время он буквально с ним не расстается и все время кому-то пишет. И улыбается экрану! А еще он вытащил из подвала гитару! Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Ты думаешь, он кого-то встретил, — без всяких вопросительных интонаций кивнул Люпин, и его вид вдруг стал каким-то озабоченным. Гермиону начало пугать все происходящее. Она хотела бы надеяться на то, что друг Люпина переписывался с кем-то еще, но ее ум не позволял так легко поверить в эту чушь. — И что поведал тебе телефон? — с какой-то обреченностью спросил он, быстро проведя ладонью по лицу.

— Ничего! Он заблокирован, и ни один пароль не подходит, — насупившись, недовольно ответила Тонкс. — Но сегодня ему снова кто-то написал. Несколько раз! — крайне драматично заявила Тонкс. Люпин медленно кивнул и собрался было ответить, но ему помешал телефонный звонок.

— Вероятнее всего, он догадался о твоей инициативности, — мельком взглянув на экран, объявил профессор. — Верни ему телефон и перестань следить за его личной жизнью. В конце концов, он уже взрослый человек. Хотя бы внешне! — С этими словами Люпин снова кивнул двум безмолвным свидетельницам этого диалога и, приложив трубку к уху, двинулся прочь от их столика.

— Перестань следить за его личной жизнью, — ехидно передразнила Тонкс и плюхнулась обратно на стул, тяжело вздохнув. — Ему можно следить за моей жизнью, а мне нельзя. А если это опять какая-нибудь чокнутая стерва, которая устроит ему передоз и подожжет дом, когда он с ней расстанется? — проворчала девушка и потянулась к своему недоеденному обеду. Хмуро глядя себе в тарелку, Тонкс больше не произнесла ни слова. Ни Джинни, ни Гермиона не рискнули прерывать ее сосредоточенные раздумья.

— Кажется, дядюшка Тонкс очень необычная личность, — негромко заметила Джинни, когда подруги шли по коридору. Аудитории, в которых у них проходили следующие уроки, находились недалеко друг от друга. Гермиона лишь неопределенно пожала плечами, не зная, что можно ответить на это и никак при этом себя не выдать. Прежде, чем войти в кабинет физики, Гермиона быстро написала незнакомцу еще одно сообщение и поспешила на занятие.

Я только что видела твой телефон в руке Тонкс. Это было даже страннее, чем начало нашего общения

Комментарий к Чужой интерес 1. Четвертый Доктор – четвертая регенерация Доктора в классических сериях ДК, воплощенная на экране британским актером Томом Бейкером. Считается одним из лучших Докторов за всю историю сериала. В рейтинге “Лучших Докторов” уступал первое место лишь дважды актерам Сильвестру Маккою (Доктор №7) и Дэвиду Теннанту (Доктор №10). Четвертый Доктор носил длинный (около 2х метров) разноцветный шарф, шляпу и обожал мармелад

https://curiosityc4t.files.wordpress.com/2016/07/tombaker1.jpg

2. Чердак памяти или жесткий диск – первое упоминается еще в книгах Артура Конан-Дойла (“...поймите: человеческий мозг — это пустой чердак, куда можно набить всё, что угодно. Дурак так и делает: тащит туда нужное и ненужное. И наконец наступает момент, когда самую необходимую вещь туда уже не запихнёшь...” цитата из повести “Этюд в багровых тонах”). В сериале ВВС “Шерлок” сравнение с чердаком заменили на жесткий диск

====== Хэллоуин ======

Сириус

Гермиона

Джинни – она, конечно, пишет с телефона Гермионы, но во избежание большей путаницы (или наоборот для ее создания) сообщения Джинни будут выглядеть иначе

Знаешь, я правда очень люблю и уважаю своих друзей (и некоторых родственников), но иногда эти… эм… люди перегибают палку в своем беспокойстве. Стоит мне умолчать о чем-то, как их тревожность поднимается до такого уровня паранойи, что они начинают контролировать каждый мой шаг (ну или пытаются, по крайней мере) и видят скрытый смысл в любом моем действии.

А я просто достал гитару!!!

Новое сообщение пришло поздно вечером, когда Гермиона заканчивала работу по химии. Но стоило телефону привычно зажужжать, как она тут же схватила его, одновременно с этим пытаясь успокоить ускорившее ритм сердце. Лаванда, неторопливо листающая какой-то журнал, подняла на нее взгляд и расплылась в понимающей улыбке, а затем сама потянулась к телефону. Гермиона предпочла проигнорировать странное поведение соседки и открыла смс. В жалобе, которую она быстро прочитала, сквозило что-то ребяческое, в каком-то роде даже гротескное, и это каким-то образом заставляло улыбаться, и вся осторожность куда-то исчезала. Придумать более подходящее объяснение для своего ответного сообщения Гермиона не смогла, потому что имела глупость написать: «Полагаю, их тревога и желание присматривать за тобой возникли не без причины».

о чем это ты?

Гермиона в очередной раз пожалела о невозможности вернуть отправленное сообщение и нервно сглотнула, растерянно скользя взглядом по стенам комнаты, словно те могли ей помочь. В голову не приходили никакие достойные оправдания, а упоминать о брошенных вскользь словах ей крайне не хотелось. Гермионе казалось, что еще один факт из биографии ее незнакомца полученный не от него, а от кого-то другого, хоть и близкого ему человека, является чем-то неправильным. Словно это было сродни предательству, и этот поступок должен был прогнать то хрупкое, но безоговорочное доверие, которое с непостижимой легкостью установилось между ними. Поэтому Гермиона постаралась подобрать максимально правдоподобное объяснение своим словам.

Не то чтобы это было важно! Просто я не могла не заметить, что при всей своей поразительной гениальности ты больше напоминаешь безрассудного подростка, который до сих пор бунтует против всего. Это не кажется мне чем-то плохим, потому что я сомневаюсь в том, что ты был бы таким же удивительным человеком, если бы жажда бунта не являлась неотъемлемой частью твоего характера. Но за такими людьми, как правило, стоит следить в десять раз внимательнее, потому что они с легкостью попадают во всякие неприятности, даже когда не стремятся к чему-то подобному. Это просто мои наблюдения и выводы!

хорошая попытка

на одно короткое мгновение я даже поверил

однако я знаю кое-что о своей племяннице. о ее любви много болтать например

что такого она сболтнула что заставило тебя как и всех остальных моих знакомых беспокоиться обо мне?

Не думаю, что тебе понравится ответ

значит это связано с Беллой

с моим «расставанием» с ней?

Никаких имен не звучало, но я более чем уверена, что это касалось именно этой твоей Беллы. Если дословно, Тонкс сказала следующее: «А если это опять какая-нибудь чокнутая стерва, которая устроит ему передоз и подожжет дом, когда он с ней расстанется?»

Почему расставание в кавычках? Только не говори, что вы решили дать своим отношениям (хотя то, что ты описывал, сложно назвать таковыми) еще один шанс?

У нас с Беллой все как в том идиотском статусе: все сложно. Вообще-то, когда мы с ней впервые встретились, она была другой. Белла буквально спасла меня. Дважды, если точнее. И столько же раз чуть не убила. Расставание в кавычках потому, что мы никогда не были друг для друга парнем и девушкой, те не встречались, а потому и расстаться мы вроде как не можем. Мы самые злейшие враги, на самом деле. И любовники. Любая наша встреча начинается с драки, а затем переходит во что-то неподдающееся хоть какому-то определению. Даже слово «безумие» не способно в полной мере отобразить это нечто. Мы можем напиться, обдолбаться до полусмерти и… и во всем этом нет ничего такого, что было бы хоть немного пристойным.

Мы с ней похожи больше, чем стоило бы. Все говорят, что Тонкс точная моя копия, и будь я женщиной, то именно такой. Но я знаю, что был бы таким же сумасшедшим, как Белла. Жестокость, садизм, безбашенность и полное отсутствие тормозов — мы с ней оба смесь всего этого. Вот только у меня с одиннадцати лет были друзья, благодаря которым во мне хотя бы частично сохранилась человечность и способность искренне улыбаться. Не знаю, что

было у нее, но итог весьма печален. Проблема в том, что нас так и будет тянуть друг к другу, пока не произойдет одно из двух: либо кто-то из нас умрет, либо кто-то образумится или сможет найти иной объект одержимости

Это все звучит слишком… поэтично и при этом отвратительно. Мне кажется, я начинаю понимать, почему ты на самом деле не можешь ей отказать. Ты написал, что она дважды спасла тебе жизнь. Возможно ли, что именно это заставляет тебя снова и снова поддаваться этим первобытным инстинктам, этому безумию?

в который раз убеждаюсь в том что женщины мыслят одинаково

Лили тоже считает что дело в моей благодарности. возможно это правда

и все-таки я точно знаю что больше не стану ей поддаваться. хоть и не могу объяснить откуда взялась эта твердость

Это звучит обнадеживающе. И я искренне надеюсь на то, что в итоге вся эта история навсегда останется в прошлом. Ты с ней давно не виделся?

с того дня когда ошибся номером

я уже начинаю верить что тот случай действительно был знаком или подарком гребаных высших сил в которые мне так не хочется верить

но за знакомство (хоть и не совсем нормальное) с тобой я им благодарен

ну и Джеймсу можно сказать спасибо за то что он такой олень)

Просто признай, что ты не способен долго вести серьезные разговоры

вся моя жизнь подвержена пытке серьезностью

и знаешь что?

я придерживаюсь философии Чеширского Кота

а отказаться от флирта с красивой и умной девушкой способен только тот кого девушки не интересуют

«И все-таки мне хотелось бы раз и навсегда прояснить твое замечание о недостатке пламенности в моем бывшем. Обещаю не злиться!» — с замиранием сердца быстро написала Гермиона, а затем мысленно застонала. Ей точно не стоило портить разговор по душам этим идиотским напоминанием. Но изменить что-либо уже было нельзя, и оставалось только ждать ответа, который появился только спустя минут пять.

нельзя обещать чего-то не чувствовать. эмоции не то что поддается полному и безоговорочному контролю как бы люди ни стремились доказать обратное

я не собирался об этом писать

Просто мне показалось, что ты выбираешь из тех людей, кто кажется приличным, умным, спокойным и надежным. Это хороший набор качеств, не спорю. Такие люди предлагают стабильность, а в комплекте с ней всегда идет банальность. Тебе же необходим кто-то, кто не мыслит стереотипами, способен противостоять твоему напору и добавить в твою жизнь немного непредсказуемости. Тебе нужен человек-загадка, которого можно долго рассматривать со всех сторон, найти все нужные ответы, но в итоге не потерять к нему интерес. И поверь мне, в таких людях должен быть огонь, иначе они не смогут привлечь внимание.

Знаешь, я с легкостью могу узнать в этой характеристике тебя.

возможно на одну долю секунды мне хватило самоуверенности и наглости чтобы допустить подобный вариант

но если говорить честно: человек с моим послужным списком всевозможных прегрешений не подходящая для тебя компания и самый наихудший вариант для партнера

«Я могла бы с этим поспорить!» — Гермиона вспомнила о Маклаггене и передернула плечами, скривившись. Она снова перечитала мнение незнакомца о том, какой человек ей подошел бы, и ей вдруг захотелось узнать, насколько точно он соответствовал данному описанию. Гермиона даже на секунду задумалась о возможности отношений с этим во всех смыслах необычным человеком. И список его прегрешений ей не казался существенным препятствием. Собственные предательские мысли ее слегка рассердили, а потому она решила отплатить той же монетой. Точнее, похожим описанием.

Знаешь, а тебе нужна твоя противоположность. Тот, с кем ты мог бы поделиться своим огнем. Кто-то разумный, здравомыслящий и рациональный, в противовес твоей вспыльчивости и, я так понимаю, импульсивности. Кто-то, кто сможет вовремя сказать: «Нет!» — и остановить тебя от воплощения какой-нибудь по-настоящему безумной идеи. Нужен тот, ради кого ты сам захочешь быть лучше, некто вдохновляющий лишь на гениальные и важные вещи. Тот, с кем было бы легко обсуждать самые трудные моменты, и этот человек смог бы понять все твои чувства и желания без слов. Только такой человек сможет избавить тебя от желания снова и снова бурно реагировать на появление такой личности, как Белла

Возможно, на одну долю секунды мне хватило самоуверенности, чтобы предположить, будто я могу быть таким человеком

осторожнее со словами девочка так ведь и влюбить в себя нечаянно можно

Потом будешь всю жизнь маяться с исстрадавшимся, но бьющимся лишь для тебя сердцем. И не сможешь ни вернуть его изначальному владельцу, ни раздробить до стеклянной крошки, потому что доброты в тебе слишком много

Гермиона прижала ладонь к губам, чтобы случайно не выдать себя хихикающим соседкам нервным смешком или каким-нибудь вскриком. Это было слишком похоже на признание. И словно бы все это должно было звучать, как шутка, но слишком уж много серьезности ощущалось в этих словах. У нее внутри все трепетало, а мозги отказывались нормально работать, словно она превратилась в такую же пустоголовую девицу, как Лаванда. Сердце отчаянно билось о ребра, и под его нервный ритм она быстро написала в ответ: «Значит, мне придется отдать тебе свое».

ох боже ты действительно меня убиваешь

мне нравится

продолжай в том же духе;)

Доброй ночи, человек-загадка)

Сладких снов, моя умная Девочка!

мне вдруг показалось крайне важным узнать кем ты нарядишься на Хэллоуин

Гермиона, которая очень надеялась увидеть что-то гораздо более интереснее, беззвучно застонала. Она сейчас была в магазине вместе с Джинни, и они занимались именно подборкой нарядов для завтрашней Хэллоуинской вечеринки в колледже. Сначала Гермиона пыталась сослаться на загруженность, чтобы избежать участия в этом ежегодном веселье. К тому же она совершенно не горела желанием снова встретиться с Роном, который наверняка придет на вечеринку, как было в прошлом году. Однако Джинни приняла решение за них обеих и потащила Гермиону по магазинам сразу после окончания уроков. Грейнджер попыталась убедить подругу в том, что может нарядиться в прошлогодний костюм ведьмы, но Уизли была непреклонна. Гермиона написала обо всем этом и поинтересовалась у незнакомца, кем же собрался нарядиться он. Почему-то она была уверена в том, что этот человек подобрал бы себе костюм и постарался бы напугать детей, пришедших за сладостями, даже если бы ему было за шестьдесят.

в этом году у меня довольно банальный и скучный образ

буду графом Дракулой из фильма Копполы

Я была уверена, что ты нарядишься каким-нибудь Доктором

я бы мог

но у меня нет шарфа и потому я не могу быть Доктором #4

для остальных Докторов я либо уже слишком стар либо еще недостаточно

В таком случае, почему образ Дракулы именно Гэри Олдмана?

ого так ты смотришь такие фильмы? это приятное открытие

потому что образ Лугоши слишком банален — в его Дракулу наряжаются все кому не лень (или наоборот слишком лень)

на Кристофера Ли я мало похож

однако я легко могу примерить образ молодого Дракулы котрого сыграл Олдман

мы даже внешне немного схожи

— А ну-ка дай сюда! — незаметно подкравшись к потерявшей бдительность Грейнджер, воскликнула Джинни, выхватила из рук подруги телефон и проворно отбежала назад, принявшись что-то печатать.

Несколько секунд Гермиона оторопела смотрела на Уизли, пока осознание всего случившегося не ударило в голову. Возмущенно нахмурившись, Гермиона двинулась к Джинни, намереваясь забрать свой телефон, но та снова ловко отпрыгнула в сторону. Сравниться в проворности с девушкой из группы поддержки было не так-то уж и легко, и Гермиона поняла это слишком поздно, оббегав половину магазина за подругой и боясь даже представить, что та могла написать ее собеседнику. Джинни же, казалось, вообще не обращала внимания на выписываемые подругой пируэты и негромко посмеивалась, продолжая что-то писать.

— Это предательство! — наконец-то оказавшись лицом к лицу с рыжей бестией, недовольно воскликнула Гермиона и забрала свой телефон, за который Джинни даже не подумала сражаться. Предчувствуя нечто непоправимое, совершенное Уизли — наверняка исключительно из лучших побуждений, — Грейнджер приступила к выяснению того, о чем за время игры в догонялки беседовали ее лучшая подруга и незнакомец из телефона.

Привет обладатель неприличных пальцев! это Джинни! не знаю говорила ли Герми обо мне хоть что-то, но я ее лучшая подруга. мы сейчас в магазине и поэтому ты либо помогаешь с поисками костюма либо прекращаешь ее отвлекать своими смс-ками. договорились?

Привет, Джинни! Да, я отлично тебя понял. Дай-ка мне подумать…

о и кстати

мои неприличные пальцы способны на еще менее приличные вещи;)

Ты же понимаешь что Герми увидит твое последнее сообщение?

на то и расчет, Джинни)

мм… образ эльфийки?

Моргана? (как в сериале Мерлин например)

львица?

Вэнзди из Семейки Аддамс?

Труп невесты или Салли из мультфильмов Бертона?

как можно подобрать подходящий образ для человека которого никогда не видел?

Да ты просто кладезь идей! как человек с рыжими волосами претендую на образ Салли (Герми все равно не нравится этот мульт)

А теперь готовься узнать подробности о внешности своей девушки по переписке

Великий Боуи и вся его музыка, как волнительно!!!

начинай Джинни

У Герми густые каштановые волосы на которые нужно вылить дохрена лака для волос чтобы они не превратились в воронье гнездо за время вечерники. обычно она их не собирает и я искренне не знаю расчесывает ли она их по утрам

Большие карие глаза и я бы сказала что они оттенка горького шоколада

Еще у нее на носу есть веснушки которых она стесняется. это очень подло с ее стороны потому что у меня этих веснушек слишком много. наверное поэтому она старается никогда не заикаться на эту тему

Описание завершим бледной кожей и хрупким телосложением. некоторые парни всерьез не понимают как она может таскать горы книг и не ломается под их тяжестью. но эти идиоты боятся к ней подойти и предложить свою помощь

Я сражен! Мне нужна минутка…

— Зачем ты это сделала? — едва не задыхаясь от возмущения, сковывающего горло, хрипло простонала Гермиона. — Теперь он не только знает мое имя, но и как я выгляжу. Как ты могла так меня подставить? — уже кипя от гнева воскликнула она, обернувшись к невозмутимой подруге.

— Будь позитивнее, — приобняв ее за плечи, с улыбкой посоветовала Джинни, на что Грейнджер лишь еще больше нахмурилась. — Я просто помогла вам перейти на новый уровень отношений, — ухмыльнувшись, немного ехидно хмыкнула Уизли.

— Каких отношений? Мы просто общаемся! — понизив голос, прошипела Гермиона. Ее щеки, однако, предательски покраснели то ли от смущения, то ли от негодования, то ли от всего сразу. Она запрещала себе думать о том, что между ней и незнакомцем явно есть нечто вроде необъяснимого притяжения. Причем это притяжение точно было взаимным. — Мы знакомы не больше недели, — с некоторой обреченностью добавила Грейнджер.

— И тебе до сих пор не наскучило с ним переписываться, — не позволив подруге сказать что-то еще, торжественно заявила Джинни, словно этот факт был настолько важен, что его одного хватило бы для спасения мира. — Обычно достаточно одного часа, чтобы новый собеседник начал тебе надоедать. Большинство людей, с которыми тебе доводилось общаться, удостаивались звания идиотов и глупцов, в том числе и я, и Рон, и наверняка Гарри. Но с нами ты вынуждена общаться, потому что обстоятельства сложились так, что мы твои друзья. Не знаю, что у вас за история с этим человеком, но ты сама сделала выбор и отвечаешь ему. Я уверена, что вам пора узнать хотя бы что-то о внешности друг друга, потому что нормальные люди знакомятся лицом к лицу и, как правило, знают, как выглядит их телефонный собеседник. К тому же теперь у тебя будет полное право потребовать у него описание себя, если он сам не напишет об этом.

Гермиона не нашлась с достойными возражениями на этот внезапный монолог. Джинни же, самодовольно улыбнувшись, забрала из рук Гермионы телефон, уведомивший о получении нового сообщения. Все еще пытаясь переработать услышанную от подруги информацию, Грейнджер тоже посмотрела на экран, не желая снова позволить Уизли написать что-нибудь лишнее. Вместо текста была всего лишь одна фотография. Картинка с изображением одной из диснеевских принцесс — Белль из старого мультфильма «Красавица и Чудовище». Маленькой Гермионе когда-то очень нравился этот мультик, нравилась любовь Белль к книгам, ее непохожесть на всех и желание добиться чего-нибудь, а не просто стать чьей-то женой. Но повзрослев, Гермиона сильно разочаровалась в этой героине, потому что в итоге Белль тоже влюбилась и, забыв о своих мечтах, стала очередной заложницей стереотипов и чувств. К тому же наличие Стокгольмского синдрома не могло не вызывать скептицизма в отношении правильности чувств Белль. Однако мультик по какой-то необъяснимой причине все равно оставался любим. Вероятно, все дело в сентиментальности.

— Черт возьми, это же гениально! — восхищенно выдохнула Джинни и быстро написала в ответ эти же слова. Затем она перевела на Гермиону оценивающий взгляд, окинула ее им с ног до головы, снова посмотрела на картинку и приписала:«Но где найти подходящее платье?»

могу помочь с этим

Каким образом?

я знаю нужных людей и у одного из них всегда может найтись то что нужно

может даже получится раздобыть платье и для тебя Джинни

если ты хочешь передумать насчет образа Салли то лучше напиши об этом сейчас

Я тверда в своем выборе! а образ Белль просто идеален для Герми так что ее мнение не будем учитывать)

в таком случае мне нужно кое с кем поговорить и если все сложит удачно я скину нужный адрес

— Знаешь, а он начинает мне нравиться, — жизнерадостно улыбнулась Джинни, возвращая телефон подруге. Гермиона была уверена, что дар речи не подводил ее так сильно еще ни разу в жизни. Но сегодня явно был какой-то особенный день. — Давай-ка подождем его ответа в кафе. Я заодно поищу, что еще нам нужно помимо одежды, — подхватив онемевшую от досады и смущения подругу под локоть, заявила Джинни и решительно двинулась прочь из магазина.

Ждать пришлось около четверти часа. За это время Джинни уже успела написать список всего необходимого для того, чтобы приблизить образы выбранных им персонажей к оригиналу. К счастью, для образа Белль нужно было только подобрать туфли, если с платьем все сложится удачно, а легкий макияж и прическа не требовали каких-то серьезных усилий, кроме времени для войны с волосами Грейнджер. А вот для Салли нужно было много синего грима, а еще краска для изображения швов. Завтрашний день представлялся настоящим кошмаром, и очень хотелось, чтобы он поскорее прошел.

Гермиона невольно порадовалась тому, что Уизли увлекается косплеем лишь раз в год. Впрочем, подобное безумие охватывало почти каждого жителя Британии, словно отметить кельтский языческий праздник преобразившийся в современный Хэллоуин под влиянием церкви было жизненно необходимо. Не то чтобы Гермиона не любила праздники. В детстве она их обожала и всегда ждала с нетерпением, особенно Рождество. Но с тех пор, как она узнала о происхождении этих самых праздников, относиться к ним с прежней наивной теплотой и радостью стало крайне трудно.

Вскоре на телефон Гермионы пришло сообщение с адресом и названием нужного магазина. Незнакомец сказал, что владелица магазина обещала предоставить оба платья, если девушки успеют прийти за ними в ближайший час. Джинни моментально подорвалась с места и кинулась к выходу. Гермионе пришлось задержаться, чтобы расплатиться за заказанный чай, а затем она была вынуждена догонять подругу, которая бежала в сторону входа в метро.

Всю дорогу до нужного места Джинни нетерпеливо приплясывала на месте, а Гермионе оставалось лишь надеяться на успех в этой неожиданной авантюре. Потому что она не хотела провести остаток дня в прогулках по магазинам одежды, которые всегда напрягали Гермиону. Им понадобилось сорок минут, чтобы доехать до нужной станции, а затем еще десять минут ушло на поиски магазина по указанному адресу. Но вскоре они замерли у неброского, но странно-изысканного здания, над которым висела вывеска с названием: «Ателье для истинных Леди и Джентльменов».

Переглянувшись, подруги пожали плечами и решительно вошли внутрь. Стены, пол, потолок и даже мебель — все в этом ателье было в пастельных тонах и навевало мысли о чем-то возвышенном. На манекенах были платья и мужские костюмы, которые отличались элегантностью, изящностью и, Гермиона была абсолютно в этом уверена, завышенной ценой. Джинни восхищенно выдохнула, замерев перед одним из платьев, а Грейнджер вдруг почувствовала себя крайне неуместно в этом ателье. Но не успела она предложить Джинни уйти, как к ним вышла светловолосая женщина. Она отличалась утонченностью, и от нее буквально исходили волны благородства. В ее гордой осанке, легкой поступи и точеных чертах лица угадывалось что-то аристократичное, и Гермионе захотелось сбежать подальше от нее прямо сейчас.

— Вы, должно быть, Джинни Уизли? — Быстро скользнув по девушкам пронзительным взглядом серых глаз, женщина обратилась к Джинни, приоткрывшей от удивления рот.

— Вы нас ждали? — вырвалось у Гермионы, и она посмотрела на женщину немного более внимательно. Вероятно, это была та самая хозяйка ателье и знакомая его незнакомца.

— Мой кузен просил подобрать вам платья, — усмехнувшись уголком губ, просто ответила женщина и поманила озадачено переглянувшихся девушек за собой. — Обычно я не поддаюсь его уговорам. И уж тем более не помогаю с костюмами для Хэллоуина, — с едва уловимой улыбкой сообщила хозяйка ателье, когда они все оказались в задней комнате. Здесь было так же светло, но всюду валялись куски ткани, подушки с иголками, на одном из манекенов висела измерительная лента. В общем, эта комната с порога кричала о том, что основное волшебство — создание элегантных костюмов и платьев — происходит именно здесь.

— И все-таки вы согласились, — с интересом осматриваясь вокруг, хмыкнула Джинни.

— На этот раз он смог меня заинтриговать. — Женщина бросила быстрый взгляд в сторону смутившейся Гермионы и ловким движением фокусника достала из ряда готовой одежды платье из лоскутов, которое был почти один в один похоже на платье Салли. Джинни едва не запищала от восторга, мгновенно оказавшись рядом.

— Вы сдаете платья в прокат? Насколько дорого нам обойдутся ваши услуги? — деловито осведомилась Уизли. Видимо восторг не полностью задурманил ей разум, и разумные мысли, которые одолевали Грейнджер последние минут десять, еще могли попасть в рыжеволосую голову.

— Об этом не беспокойтесь: все оплачено, — снисходительно улыбнулась женщина, передала платье Джинни и указала в сторону примерочной. Уизли не нужно было предлагать дважды: она схватила платье и быстро скрылась за зеленой шторой. А женщина снова переместила взгляд на Гермиону, которая невольно передернула плечами. Чему-то загадочно улыбнувшись, она двинулась к другому ряду готовой одежды.

— Вы мама Тонкс? — все еще чувствуя себя крайне неуютно, негромко спросила Гермиона, стараясь заполнить каким-нибудь пустым разговором возникшую тишину.

— Нет, это моя сестра Андромеда, — с интересом покосившись в ее сторону, покачала головой женщина. — Меня зовут Нарцисса Малфой. — Улыбка Нарциссы вдруг приобрела какое-то озорство, и женщина заговорщицки подмигнула Грейнджер, прибавив: — Но я начинаю подозревать, что для тебя мне стоит быть просто Цисси, милая. — Смысл этой фразы Гермиона так и не смогла понять, но лишь кивнула.

Желтое платье, предложенное Гермионе, так сильно напоминало платье Белль, что стоило начать подозревать эту женщину в магии. Может, Нарцисса просто взмахивала волшебной палочкой, и одежда приобретала тот вид, какой был угоден хозяйке ателье. Ко всему прочему платье сидело на Гермионе просто идеально, словно было сшито специально для нее. Джинни, крайне довольная своим приобретением, восторженно ахнула и раз десять описала круг вокруг подруги. Нарцисса выглядела крайне довольной результатом, а в светло-серых глазах притаились какие-то хитринки. Она поправила несколько деталей и удовлетворенно кивнула. В общежитие Гермиона и Джинни вернулись почти к самому отбою, нагруженные пакетом со всем необходимым косметическим набором и двумя платьями.

«Джинни просила поблагодарить тебя за платье. И спасибо от меня! Платье действительно прекрасно, и я боюсь, что обязательно умудрюсь его испортить. Никогда не носила ничего подобного. Но ты не был обязан расплачиваться за нас» — написала Гермиона, когда смогла добраться до своей кровати. Лаванда и Парвати все еще сидели в ванной, объяснив, что занимаются подготовкой к завтрашнему вечеру. Гермиона подумала о косметических масках, передернула плечами и решила не узнавать подробностей.

это такие мелочи Девочка

к тому же я не мог не помочь дамам в беде. я все-таки джентльмен. иногда

надеюсь Цисси не наседала с вопросами или не демонстрировала свою заносчивость?

Она была довольно мила. Помогла нам с косметикой и прочей ерундой. Джинни была покорена ее платьями и обещала заказать свадебное платье именно у твоей кузины. Я чувствую себя дурой! Мне следовало догадаться о том, что в тебе есть что-то аристократичное еще в тот раз, когда ты упомянул «смотрины жениха и невесты»

я предпочитаю избегать данного факта о себе. правда матушкино воспитание и вбитые ею манеры сложно выбить обратно

А почему у твоей второй кузины такое странное имя: Андромеда? Она решила отомстить за это, когда дала Тонкс имя Нимфадора?

никогда не думал об этом как о мести хотя Дора наверняка так и считает. она терпеть не может свое имя и только Римус может его произнести и остаться после этого жив,

а имя Меды… ну тут оказала влияние семейная традиция и она просто ужасна. знала бы ты как часто мне приходится сталкиваться с людьми которые уверены что я поменял имя когда видят названное мною имя в моем паспорте. всю жизнь теперь расплачиваюсь за «гениальность» моих родителей

бросим эту тему

значит ты все-таки довольна выбранным образом?

Джинни считает, что я похожа на Белль. Но я не понимаю, как можно быть похожим на рисованного мультипликационного персонажа! И еще мне страшно появляться в этом платье на завтрашней вечеринке. Надо мной, может, и не посмеются, но я точно буду выглядеть нелепо.

мне казалось что мы уже обсудили этот момент

Сплюнь и разотри! А если надо будет, покажи всем средний палец, расправь плечи и улыбнись — пусть все обзавидуются, а злобные гады захлебнутся своими возмущениями. Ты молода, умна и амбициозна — самое время быть нелепой и смешной, подходящиймомент покорять всех своей красотой и умом. И никогда больше не смей думать иначе!

Ты не можешь так говорить! Хоть Джинни и описала тебе мою внешность, ее мнение довольно субъективно, а ты сам никогда меня не видел!

Цисси сказала мне что ты похожа на настоящую принцессу ну или в крайнем случае можешь сойти за представительницу какого-нибудь древнего аристократического рода

из ее уст это высший комплимент так что я просто делаю выводы

и ты мне кое о чем напомнила

Делать выводы из чужих слов тоже не объективно, потому что ты воспринимаешь все через призму чужого впечатления.

О чем я тебе напомнила?

нужно сравнять счет раз уж мне что-то известно о твоей внешности (о своем имени я пока предпочту промолчать но прошу не обижаться за это)

Итак, я даже слегка в растерянности и впервые не знаю, с чего стоит начать.

У меня черные волосы — настолько черные, что со слов Лили «в них тонет солнечный свет», и ни единого намека на седину, как должно бы быть, когда человеку уже за 40. Раньше они были длиной до плеч, но сейчас стали настолько длинными, что почти сравнялись с длиной волос Цисси (представила себе этот кошмар?). Джеймс через каждые два дня обещает побрить меня налысо, но я все никак не доберусь до парикмахерской. Мои волосы, кстати, тоже не отличаются особым послушанием и даже немного волнистые, а расчесывание — это сущая пытка. Обычно я собираю их в пучок, чтобы они не мешали работать. Черт, я обожаю свои волосы и не стесняюсь этого!

Тонкие губы, высокие скулы, темно-серые глаза. Ну, именно это я сейчас наблюдаю в зеркале. Я немного оброс, давно не брился, но завтра придется это исправить. Мои пальцы ты видела. Ты тоже считаешь их неприличными?

Вообще-то я довольно бледен. Возможно, даже болезненно-бледен, почти как настоящий вампир. И еще довольно худ, хотя Лили и Молли, когда мне приходится с ней столкнуться, упорно пытаются меня откормить. Вены на руках выпирают, и это еще одно вечное напоминание о прошлом. Ношу серьгу в ухе, а когда-то даже был пирсинг в носу и губе, но это было целую жизнь назад. Предпочитаю комфортную одежду: однотонные рубашки, футболки с разными принтами, джинсы и высокие ботинки на пятисантиметровой платформе. Моя неизменная спутница черная косуха с цепями и нашивками, а на теле имеется парочка татуировок.

Интересуют какие-то еще подробности?)

В тебе слишком много всего… несочетаемого. Слишком подробное описание. И очень красивое! Это мне напомнило о моем любимом современном писателе. Нет, я не готова получить еще больше подробностей!

о я знал что еще не растерял остатки былой красоты но я больше полагаюсь на свою харизму

вероятно тебе нужно время чтобы смириться с тем какой красавчик тебе достался

Сладких снов, моя милая принцесса!

Доброй ночи, граф Дракула!

аххаха… Тонкс убедила Римуса нарядиться волком! я был обязан спросить его почему он пришел без костюма!!! сама Тонкс нарядилась Красной Шапочкой. они просто идеальная парочка!

Джеймс с Лили выбрали себе образы Суини Тодда и миссис Ловетт. я-то наивно верил что они перебрали всех персонажей Бертона

почему люди до сих пор наряжаются пиратами? неужели они не способны придумать что-то еще более банальное?

аххах… муж Цисси по прежнему пытается выделиться и приходит в официальной одежде. я ему каждый гребаный год говорю что костюм павлина устарел но он меня не слушает

нарядиться тыквой тоже не оригинально но сказать об этом отцу Тонкс почему-то не получается

Меда великолепна хотя количество страз ослепляет

время для переворота (или революции зависит от того насколько негативно мыслить)

я собираюсь напомнить о прошлом и наверняка перепугаю этим половину присутствующих (надеюсь у Фаджа не случится инфаркт а то Скримджер будет хреновым министром обороны)

Пожелай мне удачи, Девочка!

Гермиона читала пришедшие прошлым вечером сообщения и не могла перестать улыбаться. Она чувствовала себя немного неловко и крайне польщенной тем, что ее незнакомец писал ей даже во время вечеринки. Стоило представить себе Дракулу с современным телефоном в руках, и избавиться от желания рассмеяться не получалось. Однако она сейчас была на уроке ботаники, но почти не слушала лекцию профессора Стебль, печатая в ответ свой рассказ о вечеринке в Хогвартсе, после которой большая часть студентов предпочла остаться дома. Аудитория была почти пуста, и самым увлеченным занятием выглядел только Невилл.

Прошлый вечер прошел на удивление весело, живо и показался вполне ярким. Особо сильно напрягала только подготовка к вечеринке. Гермиона была уверена в том, что Джинни выдрала ей половину волос, пытаясь превратить их во что-то наиболее близкое к прическе Белль. От волос Гермионы до сих пор пахло лаком, и девушка была уверена в том, что не избавится от этой вони до следующего года. Грим на Джинни помогли наложить Лаванда и Парвати, которые были в полнейшем восторге от платья Гермионы и даже подобрали ей подходящие украшения. И конечно, нашли для нее розу, потому что по их мнению Белль была обязана держать в руках этот цветок.

Остальной вечер прошел не так плохо, если не считать того, что Гермиона никак не могла отбиться от настойчивых ухажеров, а Джинни нарочно подталкивала ее в спину, заставляя принять очередное приглашение на танец. К счастью, вскоре появились Гарри, Рон и еще один парень, которого Поттер представил Драко Малфоем. Гарри объяснил присутствие Малфоя просьбой крестного выгулять этого мальчишку и заставить познакомиться с нормальными людьми. Поттеру так же было позволено отвесить Драко подзатыльник, если тот начнет вести себя как заносчивый сноб. Судя по выражению лица Драко, он был не в восторге от всего происходящего, но вскоре отвлекся на беседу с однокурсницей Джинни — Асторией Гринграсс, и большую часть вечера Малфой не привлекал внимания.

Рон нарядился пиратом и, конечно, заявился со своей новой подружкой, выбравшей себе костюм Чудо-женщины. После нескольких ехидных замечаний Рона и его ошеломленного взгляда, который Уизли не отводил от Грейнджер, Гермиона не удержалась и все-таки поставила своего бывшего на место, высказав ему, как недавно Паркинсон, все, что успело в ней накопиться. И после этого она направилась прямиком к капитану их футбольной команды и предложила ему потанцевать. Но сколько бы партнеров для танца у нее не было, Гермиона никак не могла перестать думать о своем незнакомце. Ее воображение все еще продолжало рисовать его портрет, но Гермионе ни один результат не казался удовлетворительным. Ее взгляд то и дело скользил в сторону Поттера, и она лишь усилием воли сдерживала себя от желания поговорить с ним о его крестном.

В общем и целом вечеринка действительно была превосходной, хотя бы потому, что в этот раз Рону не удалось испортить ей настроение. Гермионе вообще стало глубоко плевать на все его выходки, а после высказанных ему слов вдруг стало совершенно легко и радостно. Паркинсон в своем костюме медсестры кипела от злости и кидала в сторону пользующейся успехом Грейнджер яростные взгляды, и это было еще одним плюсом. Гермионе казалось, что ее подменили, но впервые в жизни это не беспокоило, и хотелось просто отвлечься и побыть свободной от своих собственных запретов. Однако Гермиона не могла избавиться от ощущения неполноценности и поняла, чего ей так не хватало, только этим утром, когда увидела ряд сообщений от незнакомца.

Отправив свое сообщение, больше наполненное еще сохранившимися впечатлениями, чем какими-то подробными историями и прочими деталями, Гермиона скучающе посмотрела в сторону окна. На улице шел дождь смешанный со снегом, было сыро и противно, но с ее лица не желала исчезать улыбка. Гермиона нетерпеливо постукивала пальцами по темному экрану, ожидая привычной вибрации. Ее рациональная часть прекрасно понимала, что ее телефонный собеседник, вероятнее всего, отдыхает после вчерашней вечеринки, на которой он устроил какой-то неведомый переворот, о котором хотелось узнать поподробней. Профессор Стебль увлеченно чертила на доске растительную клетку, напоминая о теме, которую изучали еще в школе. Гермионе впервые было настолько тоскливо во время урока.

Время до обеда тянулось необычно медленно. Джинни задерживалась, и Гермиона начала подумывать о том, чтобы спрятаться в библиотеке, потому что ее занятия на сегодня были закончены, но все равно продолжала ждать подругу, медленно потягивая безвкусный кофе. Столовая была наполовину пуста, что случалось после каждой вечеринки в Хогвартсе. И только профессора выглядели неприлично живыми, обсуждая что-то. Гермиона скользнула взглядом в сторону Люпина, который сидел напротив Снейпа. У профессора химии Гермиона видела только прямую спину, затянутую в черную ткань, а вот профессор социологии выглядел утомленным и слегка обеспокоенным. Он ничего не ел, хотя его поднос был полон еды, и только помешивал что-то в чашке, ведя негромкий разговор со Снейпом. Гермиона вообще еще ни разу не видела, чтобы профессор Снейп позволял кому-то сидеть рядом с собой во время обеда, и уж тем более, чтобы он разговаривал. Но от этой странности ее отвлек завибрировавший телефон, сообщающий о входящем звонке. Гермиона ответила не глядя, полагая, что это могли быть родители. Они всегда звонили по выходным, и если это была суббота, то во время обеденного перерыва.

— Вот черт! — сипло выдохнул незнакомый мужской голос в ответ на ее приветствие. Гермиона удивленно моргнула, отвела телефон от уха и увидела на экране чей-то неопознанный номер. — Не бросай трубку, девочка, я не в состоянии вспомнить еще хоть один номер, — торопливо и все так же сипло попросил незнакомец. Услышав его обращение, Гермиона мгновенно сделала нужные выводы.

— Что-то случилось? — настороженно спросила Грейнджер, слегка удивленная его просьбой остаться на линии. Тот факт, что ее незнакомец по переписке звонил с другого номера, тоже настораживал. Однако зная о его любви к преувеличениям, Гермиона еще надеялась, что это просто очередное происшествие, являющееся важным только в представлении этого человека.

— Хотел бы я знать… — как-то надрывно раздалось в ответ, а затем послышался хриплый полувдох-полустон. — Кажется, я под кайфом! — едва слышно признал голос, и Гермиона мгновенно растеряла все свое хорошее настроение.

— Ты знаешь, где находишься? Это снова из-за твоей бывшей? Она что-то сделала, или ты снова поддался на ее провокации? Нет, послушай, нужно закончить этот звонок, и после этого ты должен позвонить девять-один-один. Ты меня слышишь? — чувствуя подбирающиеся к ней холодные пальцы страха, зачастила Гермиона, лихорадочно пытаясь найти какой-нибудь способ помочь человеку на том конце связи.

— Тшш… не так много сразу… думать сложно, — прохрипел ее собеседник. — Нельзя в службу спасения. Кто-нибудь узнает, потом не будет покоя от журналистов и грязных сплетен. Я пытался набрать Джеймса, но опять ошибся, — принялся отрывисто рассказывать мужчина, пока Гермиона нервно мяла в руках салфетку, порываясь вскочить и побежать к нему на помощь. Вот только останавливало осознание того, что она не представляла, где нужно искать этого человека.

Пока ее собеседник продолжал невнятно бормотать что-то о заброшенном здании и крови на своей рубашке, Гермиона пыталась не поддаться панике и заставляла себя мыслить трезво. Ее взгляд замер на Люпине, который отодвинул от себя поднос и откинулся на спинку стула, сжимая пальцами переносицу. Снейп уже успел уйти, но это волновало Гермиону в последнюю очередь. Ошеломленная простотой решения, Гермиона резко вскочила на ноги.

— Я передам трубку Люпину, слышишь? — перебивая рассеянный лепет незнакомца, слишком громко произнесла Гермиона, выдавая свою нервозность. — Мне нужно только что-то ему сказать, чтобы он понял, что это ты, — двинувшись в сторону нужно столика, как можно более настойчиво прибавила она.

— Клянусь, что замышляю только шалость, — гораздо более четко отозвался ее телефонный собеседник. Гермиона так и не смогла понять, понял ли он ее последние слова или это был какой-то бред, выдуманный находящимся под воздействием наркотика разумом.

Она замерла перед столом, за которым еще находился профессор социологии. Выпрямившись, Люпин взглянул на нее с вежливой улыбкой, но взгляд светло-карих глаз ясно говорил о том, что ему совершенно не хочется сейчас с кем-то говорить. Прижав руку с телефоном к груди, Гермиона несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь набраться смелости, затем разозлилась на себя за медлительность, когда кому-то угрожала пусть и не смертельная, но опасность. Сглотнув, Гермиона произнесла последние внятные слова ее незнакомца и выдохнула с некоторым облегчением, когда лицо профессора удивленно вытянулось и как-то побледнело. Люпин взял предложенный телефон без лишних вопросов.

— Бродяга? — хрипло выдохнул Люпин в трубку и стал еще бледнее, выслушивая своего друга. — С чьего телефона ты звонишь? В каком часу она пришла? Ты уверен, что это наркотик, а не сотрясение мозга? Она еще там? Жива? Я уже набираю Джеймсу! Ты продержишься час? Не смей отключаться! И не смей шататься по городу! Мы скоро будем! Хорошо, передам! — Гермиона напряженно слушала односторонний разговор и все больше растягивал рукав своего свитера, пытаясь занять чем-то руки. Люпин не говорил ничего лишнего, его голос звучал твердо и собранно, а сам он параллельно разговору набирал сообщение на своем телефоне. Гермиона отчасти понимала, что такое могло происходить не впервые, но судя по виду профессора, тот не был готов к очередному столкновению с прошлым. — Он просил передать вам свои извинения за беспокойство и благодарность за сообразительность, — возвращая потухший телефон, произнес Люпин и быстро поднялся на ноги.

— С ним ведь все будет в порядке? — схватив поспешившего к выходу профессора за руку, требовательно спросила Гермиона и с твердостью выдержала изучающий взгляд обернувшегося к ней мужчины.

— Не думаю, что в ближайшие лет двадцать он позволит нам жить спокойно, — мягко улыбнувшись, с легкой насмешкой произнес Люпин. — Все будет хорошо! Но мне нужно торопиться, — уверенно прибавил он, снова улыбнулся Гермионе и продолжил свой путь. Грейнджер прижала телефон к груди и медленно выдохнула, зная, что все равно не успокоится до тех пор, пока не услышит эти слова от своего незнакомца.

Примечания:

1. Фильм “Дракула” 1992г. (так же известен как “Дракула Брэма Стокера”) – фильм американского режиссера Фрэнсиса Форда Копполы. Фильм считается наиболее приближенным к оригиналу, т.е. к книге Брэма Стокера “Дракула”. Роль самого известного вампира досталась Гэри Олдману (если кто не в курсе, то именно он играл Сириуса Блэка, но я сомневаюсь, что есть люди, которые этого не знают). В фильме Олдман появлялся в трех разных ипостасях Дракулы: сначала был старик, затем молодой мужчина, и нечто среднее между человеком и монстром

2. В классическом фильме Тода Браунинга и Карла Фройнда “Дракула” 1931г. роль графа Дракулы исполнил актер Бела Лугоши. Именно этот образ стал каноническим образом Дракулы на многие годы

3. В 1958г. Теренс Фишер снял цветной ремейк “Дракулы” 1931г., где главную роль исполнил британский актер Кристофер Ли. Картина оказалась настолько успешна, что в итоге было снято еще 9 фильмов с участием Кристофера Ли в роли Дракулы

4. Салли – женский персонаж из мультфильма Тима Бертона “Кошмар перед Рождеством” 1993г. Была создана доктором Франкенштейном и состоит из сшитых вместе деталей

5. Белль – одна из диснеевских принцесс, главный женский персонаж мультфильма “Красавица и Чудовище” 1991г. В фильме 2017г. роль Белль исполнила актриса Эмма Уотсон (исполнительница роли Гермионы Грейнджер, но уж об этом точно знает каждый)

6. Суини Тодд и миссис Ловетт – имеются ввиду конкретные персонажи именно фильма Тима Бертона “Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит” 2007г. Исполнителями этих ролей были американский актер Джонни Депп и британская актриса Хелена Бонем Картер

Комментарий к Хэллоуин https://fb.ru/media/i/1/0/6/9/1/1/7/i/1069117.jpg – Гэри Олдман в ролях Сириуса Блэка и графа Дракулы

https://ae01.alicdn.com/kf/HTB1n3yDKpXXXXbkXpXXq6xXFXXX9/The-Nightmare-Before-Christmas-Sally-Ball-Prom-Dress-Women-Halloween-Anime-Comic-con-Cosplay-Costume.jpg – Салли из “Кошмара перед Рождеством”

http://getwallpapers.com/wallpaper/full/5/f/f/951774-beautiful-princess-belle-wallpaper-2181×1223.jpg – Белль из мультфильма

https://www.hawtcelebs.com/wp-content/uploads/2017/03/emma-watson-beauty-and-the-beast-promos_1.jpg – ну и Эмма Уотсон в роли Белль

====== Новые подробности ======

Сириус

Гермиона

Остаток субботы и воскресенье прошли в нервном ожидании и переживании за судьбу человека, которого Гермиона знала только по каким-то сообщениям. Она пыталась убедить себя в том, что ей должно быть все равно, ведь этот безымянный знакомый не был важной частью ее жизни. Но все эти попытки оканчивались очередной волной тревоги и тонной всевозможных вопросов. Гермиона даже всерьез задумалась над возможностью связаться с Гарри или с Тонкс, но ее останавливало осознание того, что телефонный собеседник может не обрадоваться ее излишней инициативности.

Однако в понедельник Гермиона поняла, что не согласна и дальше жить в неведении, и решилась зайти к профессору Люпину. В конце концов, ему уже было известно о ее знакомстве с его другом, легко попадающим во всевозможные истории. Грейнджер была твердо убеждена еще и в том, что Люпин обязательно захочет обсудить с ней это самое знакомство. Отчасти Гермиона даже опасалась того, что профессор рассказал об этом необъяснимом случае остальным друзьям ее знакомого незнакомца, и теперь ей стоило ожидать целой толпы людей, которые будут выяснять, стоит ли позволить ей и дальше общаться с их беспокойным другом.

Гермиона не стала ждать до обеда и направилась к кабинету профессора социологии сразу же после первого занятия. Основной расчет был на то, что за время недолгого перерыва Люпин не успеет задать ей много вопросов, а ей удастся выяснить одно самое важное: действительно ли с ее собеседником все в порядке. У входа в аудиторию, которую неспешно покидали студенты, Гермиона невольно остановилась и задумалась о том, чтобы просто подождать еще немного. Вдруг незнакомец скоро сам ей напишет, как всегда, начнет разговор каким-нибудь странным вопросом и обязательно постарается сделать вид, что того субботнего звонка никогда не было. Гермиона, вероятно, согласилась бы на такой расклад, но почему-то чувствовала, что шаг назад в их общении будет неуместен, а легкость, с которой они делились друг с другом своими мыслями и проблемами навсегда исчезнет. Заменится ежесекундным напряжением и осторожностью в подборе слов, чтобы только случайно не задеть запретную тему.

Мысленно отругав себя за малодушие и припомнив слова незнакомца о том, что ей необходимо быть смелее, Гермиона тряхнула гривой каштановых волос и уверенно проскользнула в кабинет. Люпин объяснял что-то одному из студентов, и для Грейнджер это была еще одна возможность передумать. Но Гермиона не позволила очередным сомнениям пробраться в ее разум и почти подбежала к столу преподавателя. Люпин бросил в ее сторону быстрый взгляд, предложил студенту продолжить их обсуждение немного позже и попросил прикрыть за собой дверь. Как только в кабинете остались лишь она и профессор, Гермиона так же требовательно, как и в субботу, задала мучающий ее все это время вопрос. На лице Люпина не дрогнул ни единый мускул, даже во взгляде не было ни капли удивления, словно мужчина ожидал чего-то подобного.

— Он предпринял попытку сбежать из больницы почти сразу после того, как ушел врач. Так что с уверенностью можно сказать, что самый ощутимый урон был нанесен только его самолюбию, — закатив глаза, негромко произнес профессор и неодобрительно покачал головой, опустив взгляд на тетради, раскиданные по его столу. Уголок губ подрагивал, словно мужчина на самом деле с трудом сдерживал улыбку, и это лучше всяких слов говорило о том, что с незнакомцем действительно все в порядке. — Уверен, что сейчас он довел свой побег до закономерного итога и ближе к часу уже будет дома.

— Хорошо, наверное, — с нескрываемым облегчением выдохнула Гермиона. Даже дышать стало гораздо легче, хотя груз беспокойства не исчез полностью. — У вас, вероятно, тоже есть, о чем меня спросить, — немного помявшись, на одном дыхании выпалила Гермиона, решив разобраться заодно и с этой проблемой, пока смелость не оставила ее наедине с тревогой.

— Ваша правда, — не стал увиливать Люпин и окинул девушку каким-то сканирующим взглядом. — Но первое, что мне сказал… мм… буду называть его Бродяга, если вы не против. Так вот, первое, что сказал Бродяга, увидев меня, была угроза лично заняться моей свадьбой, если я хотя бы просто попытаюсь заговорить с вами на эту тему. Понятия не имею, о какой свадьбе он говорил, но это звучало довольно устрашающе, и мне совершенно не хочется выяснять, каков будет итог. — Люпин нервно передернул плечами, словно вспомнив о чем-то, и усмехнулся.

— Однако вам известно, что мы не знаем имен друг друга, — прищурившись, несколько напряженно заметила Гермиона.

— Я лишь предположил, а вы подтвердили, — с какой-то хитринкой во взгляде отозвался Люпин. Это напомнило о том, как ее телефонный собеседник узнал о ее обучении на факультете физики. Гермиона невольно фыркнула, теперь окончательно убедившись в том, что Люпин действительно был другом ее незнакомца. — Вы на самом деле не знаете, с кем именно общаетесь? — с нескрываемым интересом спросил Люпин и снова окинул ее цепким взглядом, будто надеясь увидеть ответы на все свои вопросы.

— Я знаю, что это довольно талантливый человек, и его жизнь наполнена таким количеством всевозможных противоречий и историй, что их хватит для написания не одной книги, — немного подумав, твердо произнесла Гермиона, стараясь не отводить взгляд от собеседника. — Он, безусловно, гениален и переполнен идеями, но все это уравновешивается капризностью трехлетнего ребенка и подростковой жаждой бунта. Его можно назвать безумно гениальным или гениальным до безумия, и мне достаточно знаний об этом.

— Вам стоит быть осторожнее, — с какой-то печалью негромко заметил Люпин, и Гермиона нахмурилась, чувствуя какой-то важный смысл, скрытый в этих словах, но заметить этот смысл никак не получалось.

— Вы беспокоитесь обо мне или о вашем друге? — несколько растерянно уточнила Гермиона.

— О вас обоих, — мягко улыбнулся Люпин, но во взгляде светло-карих глаз было какое-то напряжение.

Поведя плечом, Гермиона смогла только кивнуть в ответ, не желая продолжать разговор на эту тему. Она знала, что за всем этим скрывалась еще какая-то часть жизни ее незнакомца, о которой они еще никогда не разговаривали. А потому обсуждать это с кем-то другим представлялось неправильным. Пробормотав благодарность за эту недолгую беседу, Грейнджер поспешила покинуть кабинет и направилась в сторону аудитории, в которой должен был пройти ее следующий урок.

Однако назойливые мысли не желали покидать ее голову, и вместо того, чтобы сосредоточиться на занятиях, Гермиона размышляла о словах Люпина и о прошлом своего телефонного собеседника. У нее никак не получалось сложить воедино все факты, которые ей вообще были известны. Гермиона знала, что знакомый незнакомец окончил факультет физики, но почему-то читал лекции связанные с литературой. Он когда-то служил в армии и даже побывал на войне, и Гермиона предполагала, что наркотики и Белла появились в его жизни именно после военной службы. Ко всему прочему, Грейнджер начала подозревать, что ее незнакомец был в какой-то мере известной личностью, раз выступал с лекциями и опасался скандалов со своим участием. Но все это было лишь какой-то незначительной частью и объясняло только его начитанность, но не остальную жизни.

К концу занятий Гермиона совсем извелась от всевозможных предположений и сбежала от Джинни, пробормотав что-то о библиотеке, а сама спряталась от всех в пустом кабинете и быстро принялась набирать сообщение. Но отчего-то любой текст казался глупым и ненужным, какие бы слова она ни пыталась подобрать. В итоге Гермиона решила положиться на удачу и нажала на кнопку вызова. Но с каждым гудком ее желание поговорить именно так, без привычного прикрытия бездушных символов, таяла, подобно первому снегу. Гермиона уже собралась трусливо сбросить вызов, когда очередной гудок резко прервался.

— А я-то был уверен, что после разговора с Римусом ты больше не захочешь со мной общаться, — несколько насмешливо произнес мужской голос. — Помнится, у него всегда ловко получалось убеждать людей в том, что я сумасшедший. Неужели его красноречие в этот раз дало осечку, раз ты решила не писать, а даже позвонила? — с совершенно искренним любопытством спросил голос.

— Я не говорила с профессором Люпином, — толком не зная, зачем, соврала Гермиона, но в ответ услышала лишь скептическое хмыканье, и поняла, что ее очередная попытка скрыть правду провалилась. — Ну да, разговаривала, но только потому что хотела убедиться в том, что с тобой все более-менее в порядке. К тому же профессор Люпин проникся твоей очередной необычной угрозой. Он меня ни о чем не спросил, а я не стала ничего рассказывать. Сейчас я говорю чистую правду, и мне плевать, если ты не желаешь в это верить. Но вообще заверения Люпина в том, что с тобой все хорошо, меня не убедили. Я не знала, что написать, чтобы это не выглядело глупо, и поэтому позвонила. Даже сейчас это будет звучать глупо, но мне просто нужно было услышать именно тебя. И я очень прошу не строить из себя какого-то героя или беспечного мальчишку. Ответь мне честно: как ты себя чувствуешь?

— Черт побери, девочка, ты вообще дышишь, когда разговариваешь? — с отчетливыми смешинками в голосе поинтересовался телефонный собеседник. Гермиона недовольно поджала губы и предпочла оставить это замечание без комментариев, ожидая ответа на свой вопрос. — Со мной действительно все хорошо, но не с моей профессиональной гордостью. Ведь знал же, что нельзя поворачиваться спиной к ненормальным людям, но все равно совершил эту идиотскую ошибку и даже не успел вовремя среагировать, а Белла уже разбила бутылку о мою черепушку. Аластор был бы разочарован! Какое счастье, что он не дожил до этого позорного дня.

— Может, объяснишь по порядку, что именно с тобой произошло? — теряя смысловую нить этого разговора, немного неуверенно попросила Гермиона.

— Ты действительно хочешь знать, или твоя природная вежливость не позволяет тебе послать меня куда подальше? — немного помолчав, неожиданно серьезно спросил ее собеседник.

— Ты позвонил мне в субботу, перепугал до полусмерти, и думаешь, что я теперь просто забуду об этом? Я хочу знать, что с тобой случилось! Я имею право знать об этом! И если ты не расскажешь все, я найду тебя и заставлю смотреть все части «Сумерек». — Гермиона осознала, что именно произнесла, только после того, как услышала в ответ негромкий смешок. Общение с этим человеком определенно сильно повлияло на нее, но это почему-то совершенно не пугало.

— Раз уж в ход пошли угрозы пытками, то я предпочту смазливым вампирам откровение, — с легким намеком на веселье признался мужчина. Гермиона сама не заметила, как слабо улыбнулась в ответ на эту фразу, приготовившись слушать. — Если честно, я предпочел бы написать об этом, потому что выдавать красочные описания вслух я умею не так хорошо. Да и моя речь может оказаться слишком насыщена нецензурной лексикой и другими малоприятными оборотами. Это и предупреждение, и вступление, так что потом не жалуйся, но я постараюсь быть немного более красноречивым.

Начну, пожалуй, с того, что вечеринка прошла довольно удачно, и хотя один мой поступок заставил понервничать половину гостей, панику пока решили не поднимать. Ближе к двум ночи большинство разбрелось по домам, кто-то остался ночевать у меня, благо свободных комнат в этом проклятом доме предостаточно. Мне, разумеется, не спалось, потому что желание творить просто переполняло, лилось через край, а пальцы не успевали записывать скачущие вперед мысли. От этого занятия меня отвлекла, как ты догадалась, Белла. Ввалилась в коридор в четвертом часу утра, бормотала какой-то бред и пыталась пробраться дальше в дом. В итоге я ее выставил, довольно грубо посоветовал найти другую жертву и больше никогда не появляться в моей жизни.

В общем, все происходящее было больше похоже на очередную драку. Что странно, соседи предпочли это проигнорировать, хотя я был уверен, что мы перебудили весь квартал своими криками друг на друга. В итоге я, как уже говорил раньше, решил быть тем, кто закончит этот бессмысленный скандал и собрался вернуться в дом. Белла долбанула меня по голове. Мне кажется, раза два долбанула, потому что отключился я не сразу.

Спустя какое-то время я очнулся в каком-то заброшенном здании. Очередное место сбора наркоманов! Белла в этот момент как раз пыталась вколоть мне героин. И у нее при себе был нож. В общем, опасения Джеймса почти оправдались. Белла считает, что мы связаны и все равно будем вместе, какие бы преграды не стояли впереди. В этот раз она хотела убить не только меня, но и себя. Снова завязалась драка, снова крики. Безумие, одним словом.

— Но все ведь обошлось? — прошептала Гермиона в трубку, когда продолжение так и не последовало. Эта история действительно пугала, заставляла задуматься о том, как много в мире таких же сумасшедших, как эта Белла.

— Мм?.. А, да, обошлось! Правда в итоге я так сильно впечатал ее в стену, что на мгновение поверил в ее смерть, — как-то нерешительно отозвался рассказчик и медленно выдохнул. — Она наградила меня новым шрамом, но я на тот момент был слишком погружен в мысли о том, что могу снова подсесть на наркоту, и все пятнадцать лет воздержания полетят в помойку. Немного перенервничал, да и голова гудела так, что думать о чем угодно было больно. Удивительно, что мне вообще удалось вспомнить чей-то телефонный номер. Мне правда жаль, что я невольно втянул тебя во всю эту историю. Одно дело, читать об этом, но стать участницей, совсем другое. — Последние слова прозвучали несколько виновато, и у Гермионы это почему-то вызвало чувство легкой досады.

— А мне не жаль! — резко отозвалась Грейнджер. — Конечно, я целых два дня изводила себя всевозможными догадками. Мне даже поспать нормально не удалось, потому что я волновалась о тебе. Но знаешь, что? Мне плевать! Надеюсь, теперь эту ненормальную женщину отправят лечиться, а ты больше никогда с ней не столкнешься.

— Как мне нравятся эти властные нотки. Пробирает до самых костей! — еще более низким голосом, от которого трепетало все внутри, мягко протянул ее собеседник. Гермиона громко сглотнула и прикрыла глаза, пытаясь избавиться от этого странного ощущения. Голос незнакомца действительно был хриплым, но настолько насыщенным и глубоким, что одного этого было достаточно, чтобы влюбиться в него.

— Знаешь, игнорировать твои письменные заигрывания намного проще, — выдохнув, призналась Гермиона.

— Ты только что дала мне лишний повод для телефонных звонков, — весело заметил мужчина, а затем к полнейшей неожиданности девушки прибавил: — Раз уж мы все еще продолжаем болтать, мне бы очень хотелось, чтобы ты выполнила одну мою просьбу. Спой для меня, девочка!

— Спеть? — несколько растерявшись, недоверчиво переспросила Гермиона.

— Я в полнейшем восторге от тембра и яркости твоего голоса. Мне безумно интересно узнать о твоих вокальных возможностях, — ничуть не смутившись, вполне серьезно, но с явной улыбкой пояснил мужчина. — Я даже согласен послушать в твоем исполнении что-нибудь современное. Кого сейчас слушает молодежь? Майли Сайрус? Джастин Тимберлейк? Бибер? Pink? Я немного отстаю от музыкальной моды.

— Как по мне, то в музыке ты разбираешься намного лучше меня, — задумчиво прикусив губу, негромко заметила Гермиона.

— Да брось, должна же ты знать хоть одну песню, — с явным скептицизмом фыркнул мужчина.

— Ну, мой отец обожает The Beatles, — не слишком уверенно протянула Гермиона и замерла перед окном. На улице уже потемнело, и с неба медленно падали снежинки, которые тайли в ту же секунду, как касались земли.

— Что ж, проверенная временем классика, — хмыкнул телефонный собеседник и торопливо прибавил, словно прочитав в мыслях Гермионы желание отказаться от участия в этой затее: — Не вредничай, девочка. У меня сегодня день рожденья, а единственное хорошее, что за сегодня со мной произошло: побег из больницы. Неужели откажешься порадовать старого человека?

— Тебе стоит начать брать пример с профессора Дамблдора. Он-то действительно уже стар, но ему об этом явно не сообщили. Я очень надеюсь на то, что ты сказал правду, а не пытался меня разжалобить, — недовольно фыркнула Гермиона, понимая, что уступила бы ему в любом случае. Этот человек умел убеждать и бессовестно использовал это умение для того, чтобы добиться желаемого. — Я помню текст песни «Hey Jude», но не уверена в мотиве.

— Так и быть, придется помочь. Я начну, а ты подхватишь, идет?

Когда он запел, Гермиона на какое-то мгновение зависла, просто слушая этот хриплый баритон. Казалось совершенно не важным, читал ли этот мужчина какой-то рассказ, пел ли песню, потому что значение имел только его гипнотизирующий голос. Гермиона вернулась к реальности только после того, как ее телефонный собеседник со смехом напомнил о том, что ей тоже следует петь. Все еще пребывая под впечатлением от его вокальных возможностей, Гермиона послушно запела, и сама не заметила того, как легко увлеклась, подхватив следующую песню, предложенную мужчиной. Они продолжали веселиться, напевая песни битлов довольно долго, и Гермионе пришлось оставить себе заметку о необходимости пополнить баланс на телефоне. Они попрощались друг с другом только ближе к вечеру, когда Гермиона, не отрываясь от разговора, добралась до общежития. Она не представляла, чем все это время был занят ее телефонный собеседник, но была уверена, что слышала собачий лай и какую-то музыку. Уже ночью, засыпая, Гермиона чувствовала легкость и воодушевление, и ничто не напоминало о двух днях, наполненных ежесекундной тревогой.

мир жесток и полон несправедливости(

Гермиона бросила быстрый взгляд в сторону профессора Бинса, который продолжал монотонно читать лекцию, не обращая никакого внимания на своих слушателей. Среди студентов, помимо Грейнджер, было еще два человека, которые записывали слова профессора, но большая часть откровенно дремала, а те, кто не спал, занимались своими делами. Недолго поспорив с собой, Гермиона потянулась к своему телефону и невольно фыркнула, прочитав сообщение.

Такое ощущение, что тебя лишили сладкого и поставили в угол за плохое поведение, но ты никак не можешь понять, за что же тебя наказали

Бродяга получил целых два подарка, а я ни одного (если не считать песни в твоем исполнении). это очень жестоко и крайне несправедливо

Дай-ка угадаю, ему подарили шампунь от блох? Тебе он настолько необходим, что ты завидуешь собственному питомцу?

А еще ему подарили новый мячик

Бродяга не питомец! Он глубоко несчастный и слишком влюбленный человек! А еще член семьи!

Давным-давно сердце Бродяги принадлежало прекрасной принцессе, будущей королеве. Бродяга был ее верным рыцарем, лучшим мечником. Он завоевывал женские сердца одной улыбкой, и враги королевства трепетали при звуке его имени. Но каким бы великим рыцарем не был Бродяга, будущая королева считала его только своим лучшим другом. Она делилась с ним своими бедами и печалями, любила подолгу беседовать перед сном и ничего не боялась, если рядом был он. Принцесса любила его, но только как старшего брата, возможно, даже как отца, ведь до ее рождения Бродяга был защитником короля. Между ними была непреодолимая пропасть.

Не в силах терпеть те эмоции и чувства, что переполняли его душу и сердце, в один пасмурный день Бродяга обратился за помощью к старой и очень могущественной ведьме. Бродяга просил ее об избавлении от этих любовных страданий, но при этом он хотел всегда оставаться подле принцессы, защищать ее от врагов даже после смерти. Бродяга обещал отдать ведьме все богатства, которыми он владел, но она попросила у него только меч, сущую безделицу.

Меч тот побывал в разных боях, победил не одного дракона, был закален льдом и пламенем, кровью всех опасных тварей и врагов. Этот меч был с Бродягой так долго, что стал его частью. Отдать его — все равно что отрубить руку. Но рыцарь заплатил указанную цену не задумываясь, и тогда ведьма превратила его в огромного черного пса. Его клыки и когти стали острее стали, он чуял приближение врагов за многие мили, слышал людские пересуды и заговоры в любой части королевства.

Бродяга стал верным сторожевым псом принцессы, а затем королевы, и собачья привязанность не причиняла ему той боли, что ощущалась от человеческой любви. Королева умерла от старости, а Бродяга продолжал жить дальше, защищая ее детей и ожидая возвращения возлюбленной и хозяйки в мир живых. Он до сих пор ждет ее и продолжает верить в лучшее.

Гермиона перечитала небольшой рассказ несколько раз. Было в этом нечто знакомое, почти такое же глубокое и личное, как в книгах ее любимого автора. То, с какой легкостью незнакомец смог в нескольких строчках поделиться отчаянием и болью влюбленного рыцаря, действительно поражало. А заодно наводило на определенные мысли. Гермиона уже начала набирать сообщение, чтобы наконец-то узнать наверняка, является ли ее незнакомец писателем, или конкретно этим талантом он пренебрег. Но затем подумала о том, что он может не желать признаваться в чем-то подобном, особенно если его творчество пользуется популярностью. Скорее всего, он ответил бы честно на ее вопрос, но вынуждать его признаваться в том, о чем он предпочел бы умолчать, Гермиона не собиралась. Отчего-то теперь, имея свои теории о личности своего собеседника, девушке казалось еще более важным поддерживать доверие между ними. Поэтому Грейнджер стерла свои выводы и подумав, отправила самое нейтральное сообщение, которое только смогла придумать.

Теперь я понимаю, почему ты читал лекцию по литературе, но почему это была именно поэзия, для меня до сих пор загадка.

Скажи, только честно, как давно ты придумал эту историю? Или ее придумал не ты?

вообще-то это чистая правда! самая правдивая история из всех что ты когда-либо еще услышишь в своей жизни

если честно понятия не имею когда именно придумал. только что? 12 лет назад? в тот день когда Доркас подарила мне черного щенка?

Значит, Бродяга у тебя уже давно? Неужели он когда-то был подарком на день рожденье?

Бродяге уже больше 16 лет. совсем старичок!

Доркас нашла его на улице совсем мелким. решила что мы с ним поладим. к тому же это стало еще одним поводом отказаться от наркоты

открою тебе один важный секрет о котором ты не должна никому рассказывать: у Бродяги нет блох

Этот секрет умрет вместе со мной, даю слово!

Пока тема этого разговора снова не изменилась, я хочу задать еще один вопрос. Бродяга — кличка твоего питомца. Ах, прошу прощения, заколдованного рыцаря! Но почему тогда профессор Люпин называл тебя этой же кличкой?

кажется я на тебя плохо влияю раз ты променяла увлекательный урок профессора Бинса на общение со мной

Как ты узнал, какой у меня сейчас урок? Ты что, выпытал у кого-то мое расписание???

почему же сразу выпытал? между прочим на сайте колледжа расписание для всех курсов в открытом доступе. а ты как-то упоминала о своих дополнительных предметах. если честно меня до сих пор удивляет то что ты выбрала историю. ботанику еще можно как-то объяснить. но история!

Какие же дополнительные предметы выбрал ты?

Ну, у меня была насыщенная программа. Я до 20 лет продолжал ходить в музыкальную школу, но учился на факультете физики со всем к ней прилагающимся. Дополнительными предметами были литература и лингвистика. Ко всему прочему курсы по философии и попытка учить иностранные языки. Правда я ни одного другого языка так и не выучил, только время зря потратил. Мне кажется, профессора считали меня немного чокнутым

Как хорошо я их понимаю. Почему именно литература? Это вообще не имеет никакого отношения к естественным наукам в целом и к инженерной деятельности в частности. А философия и вовсе абсолютно неуместна!

т.е. музыка и языковедение тебя устраивают?

Лингвистика тоже вызывает вопросы, но теряется на фоне литературы и философии. А музыка… Мы, кажется, выяснили, что у тебя аристократичное происхождение. Не удивлюсь, если ты занимался музыкой с детства, а так же обучался этикету, танцам и всему остальному, что положено изучать знати.

да какая к черту знать? бред все это!

на самом деле я никогда не любил философию или книги и тем более меня совершенно не привлекала лингвистика. однако у меня была причина посещать занятия которые мне были неинтересны

эту причину звали Доркас Медоуз и она училась на филфаке. только ради общения с ней я и ходил на эти уроки потому что учись я исключительно естественным наукам у нас не было бы ничего общего кроме любви к мотоциклам

ради прекрасной и умной девушки можно пойти на любые жертвы!

Знаешь, можно привыкнуть к твоему чувству юмора, к манере общения и прочимстранностям. Но твоя противоречивость всегда проявляется довольно неожиданно. Как так получилось, что влюбившись в Марлин, ты ее оттолкнул, но встретив Доркас не испугался и даже делал все, чтобы быть ближе к ней? Это не очень-то адекватное поведение!

во-первых я довольно влюбчивый человек. не ветреный как все считают но к людям привязываюсь легко если они мне кажутся достойными этого

во-вторых с Марлин все было непросто и на тот момент я очень часто виделся с Беллой и остальными типами из ее компашки. влюбленность в Марлин тогда казалась неуместной. это могло бы спасти меня от многих проблем в будущем но я не желал спасения и уж точно не задумывался о своей дальнейшей жизни. на тот момент я был самым настоящим панком: наркотики, хулиганские выходки, плевать на учебу и на весь мир, жить надо сейчас потому что завтра может и не наступить. влюбленность в милую и яркую девушку? вот еще!

в-третьих мы с Доркас были идиотами. пока мы учились в колледже были только друзьями хотя обоим хотелось совершенно иного. потом я получил степень бакалавра пошел в армию и наши с ней пути разошлись. затем снова пересеклись когда Белла решила сжечь меня и мой дом. собственно спасла меня именно Доркас! причем не только от превращения в пепел

как видишь в моей жизни нет места адекватности

«Только не говори, что ты снова свалял дурака и упустил эту женщину. Если это действительно так, то я буду очень разочарована!» — быстро отправив новое сообщение, Гермиона убрала все свои вещи в сумку и покинула кабинет Бинса вместе с остальными однокурсниками.

Новые подробности из жизни ее незнакомца немного сбивали с толку. Она не знала, какой была эта Доркас Медоуз, но складывалось впечатление, что эта женщина являлась полной противоположностью Беллы, а значит и самого незнакомца. Хотелось верить, что именно с Доркас ее собеседник мог быть счастлив, но до этого момента он ни разу не упоминал эту женщину, и это могло означать лишь одно. Гермиона испытывала какую-то странную жалость и вместе с тем облегчение от того, что незнакомец все-таки был свободен. И эти противоречивые чувства немного пугали.

мы были вместе целых 3 года. я даже собирался сделать ей предложение — настолько сильно она меня покорила

но потом наши пути снова разошлись и к сожалению им больше никогда не пересечься

Счастье такое недолговечное и непозволительно хрупкое! Поэтому я и советую тебе не тратить время на глупости и гадания: стоит, не стоит. Если влюблена в кого-то — скажи об этом прямо, если хочешь сменить имидж, но боишься чужого мнения, — наплюй и носи то, что хочется, каким бы вызывающим это ни казалось. Главное, что это устраивает тебя! Не упускай момент, Девочка, потому что жалеть лучше о случившемся, чем о том, что никогда не произошло, но очень хотелось обратного.

Довольно жизнеутверждающе! Как можно пропитать такие слова позитивом? Как вообще передать этот заразительный оптимизм через бездушное сообщение?

Ты писал о том, что жалеешь только о наркозависимости. Но разве ты не сожалеешь о том, что вы с Доркас не стали парой еще в колледже? Судя по твоему совету, тебе хотелось бы исправить этот случай

ты забыла о моем принципе? прошлого не изменить

и в данной истории я ни о чем не жалею. у нас с Доркас было 3 года наполненных радостью смехом бесконечными улыбками и музыкой. я с легкостью согласился бы провести вечность в собачьей шкуре за те 3 года. они были и только это важно. тут не о чем сожалеть Девочка!

У меня сейчас занятие по физике, но не думай о том, что я забыла о своем изначальном вопросе!

не беспокойся умная девочка у меня еще предостаточно историй которые могут отвлечь от цели;)

Остальная часть дня прошла без новых серьезных бесед. Во время обеденного перерыва Гермиона рассеянно слушала жалобы Джинни на профессоров и с улыбкой печатала истории о своем коте Живоглоте в ответ на сообщения незнакомца, рассказывающего об интересных случаях с Бродягой. Но все это время Гермиона никак не могла ухватить за хвост какую-то мысль. Она вертелась рядом, дразнила чем-то знакомым, и ее легко можно было понять на подсознательном уровне, но сознательная часть отказывалась эту мысль воспринимать. И Гермиону это неимоверно раздражало.

Только в общежитии, раскладывая книги в нужном ей порядке, Грейнджер бросила быстрый взгляд на полку, которую занимали некоторые вещи Лаванды. Грейнджер редко обращала внимание на то, что именно читали ее соседки по комнате, потому что знала, что это были либо модные журналы, либо какие-нибудь второсортные любовные романы. Последние девушки обсуждали с восторженными охами и ахами, мечтая о том, чтобы однажды оказаться участницами подобных историй. В такие моменты Гермиона предпочитала читать в коридоре, лишь бы не слушать этот бред. В этот день Гермиона впервые посмотрела на книги Лаванды так внимательно, потому что на целых пяти корешках значилось одно и то же имя: Доркас Медоуз.

Пораженная внезапным открытием, Грейнджер аккуратно вытащила самую первую книгу под названием: «Границы дружбы». На обложке спиной друг к другу стояли темноволосый парень и эффектная блондинка. Сама книга выглядела помятой и изрядно потрепанной. Создавалось впечатление, что владелица книги то ли слишком часто ее перечитывала, то ли не особо берегла. Перед первой главой было посвящение лучшему другу, и Гермиона, слабо верящая в совпадения, поняла, что прототипами главных героев этой истории могли быть только сама автор и тот самый незнакомец.

— Что это ты делаешь? — с легким смешком поинтересовался высокий женский голос, заставший Гермиону врасплох.

— О, привет, Лаванда! — вздрогнув от неожиданности, нервно улыбнулась Грейнджер и резко обернулась в сторону вошедшей в комнату соседки. Взгляд Лаванды на мгновение замер на книге, которую держала Гермиона, и ее светлые брови удивленно поползли вверх. — Прости, я не хотела трогать твои вещи, — смутившись, пробормотала Грейнджер и торопливо вернула книгу на законное место. — Меня просто заинтересовало название. Не слишком романтично для любовного романа, — как можно увереннее произнесла она, понимая, что несет полный бред.

— Зато полностью отображает все, что происходит с персонажами, — широко улыбнулась Лаванда и, пройдя вглубь комнаты, кинула сумку на свою кровать. — Если хочешь, можешь взять почитать. Хотя мне казалось, что тебя не особо интересует подобная литература, — немного насмешливо произнесла Браун.

— Я читаю разные книги! — немного резко отозвалась Гермиона, сама толком не понимая, зачем ей оправдываться. — Просто отдаю предпочтение научной литературе, потому что она мне кажется увлекательнее. Но это не значит, что я не могу оценить книги другого жанра!

— В таком случае, советую начать знакомство с современными любовными романами с книг Доркас Медоуз, — ничуть не задетая резкостью Грейнджер, широко улыбнулась Лаванда. И уже спустя пять минут Гермиона сильно пожалела о том, что не смолчала, когда это было нужно.

Лаванда увлеченно рассказывала о своих любимых историях этого автора. Она искренне печалилась из-за финала той самой книги, которую Гермиона недавно держала в руках. Как оказалось, главные герои на протяжении всей книги никак не могли покинуть френдзону, хотя обоих тянуло друг к другу. Сама Лаванда утверждала, что этих двоих так и хотелось столкнуть лбами, наорать и заставить, наконец, хотя бы поцеловаться, чтобы прекратить их собственные мучения и переживания читателей. В итоге, мужской персонаж просто ушел в армию и больше никогда не встречал ту девушку. Услышав это, Гермиона лишь сильнее убедилась в том, что эта история опиралась на реальность.

Гермиона рассеянно слушала что-то о байкерах из другой книги, о панке, собравшем собственную рок-группу, о лорде, который отвернулся от своей семьи и предпочел свободу любви и той жизни, которая была ему суждена. Во всем этом местами действительно угадывался тот самый человек, с которым Гермиона общалась в последние дни. Казалось, что Доркас Медоуз просто разбила на составные части характер своего друга по колледжу и этого было достаточно, чтобы создать множество запоминающихся образов. Гермиона могла бы прочесть все эти книги только ради того, чтобы узнать о своем собеседнике еще больше, чем ей уже было известно, но останавливало понимание того, что персонажи были смесью фантазии автора и качеств реального человека. И отделить последнее от первого без нужных знаний было невозможно.

Когда в комнату наконец-то вернулась Парвати, Гермиона смогла отделаться от Браун и занялась своими делами. Но ее мысли то и дело возвращались к новым подробностям, которые она узнала почти случайно. Долго проворочавшись в кровати без сна, Гермиона решила на время забыть о морали и нравственности и вбила имя Доркас в поисковик. Первый же сайт предлагала купить или скачать книги, как и все последующие, поэтому Гермионе пришлось приписать: свежие новости. И вскоре она с ужасом выяснила, что Доркас Медоуз была убита во время ограбления банка двенадцать лет назад. Причем грабители сами сдались полиции спустя неделю. Все они были изуродованы и утверждали, что на них напала целая стая адских гончих, а один из преступников вовсе упал с крыши двадцатиэтажного здания.

Гермиона сморгнула навернувшиеся на глаза слезы и невольно попыталась представить, каково должно было быть ее незнакомцу. В голову тут же полезли ненужные вопросы о том, смог ли он полюбить кого-то еще или возможность испытывать такие светлые чувства навсегда умерла вместе с той девушкой. Гермиона начала ненавидеть себя за неуемное любопытство, потому что узнавать обо всем этой ей совершенно не хотелось. Точно не таким образом. Она уже собралась закрыть браузер и убрать телефон в сторону, когда ее взгляд зацепился за еще одну ссылку с интервью ее любимого автора, в котором речь шла именно о Доркас. Гермиона не решилась читать эту статью, но после этого окончательно убедилась в том, что ее предположение о личности незнакомца довольно близки к реальности. Выключив телефон, Гермиона почти с головой закуталась в одеяло и, закрыв глаза, принялась перечислять формулы, стараясь отвлечься от ненужных мыслей и новых знаний.

Комментарий к Новые подробности 1. “Сумерки” – цикл из 5 фильмов о вампирах. Экранизация одноименных романов американской писательницы Стефани Майер

2. The Beatles – британская рок-группа из Ливерпуля, основанная в 1960 году

====== Телефонные разговоры ======

Сириус

Гермиона

Джеймс и Лили – поочередно, хотя говорят они по телефону Сириуса

— Как проходит подготовка к Ночи Костров и Фейерверков? — бодро поинтересовался мужской голос, как только Гермиона поднесла телефон к уху, отвечая на звонок.

— Весело, скорее всего! Джинни с остальными девушками из группы поддержки прыгают на улице и кричат: «Дайте монетку для отличного парня Гая!» Такая глупость, — негромко проворчала Гермиона, пытаясь одной рукой впихнуть на полку просматриваемую секундой раньше книгу.

— Почему ты звучишь так уныло? Тебе не нравится этот праздник? — весело поинтересовался мужчина, а вслед за его вопросами раздался какой-то странный грохот. — Дора, малышка, не подходи к этим ящикам! Твоя неуклюжесть очаровательна, но если она приведет к незапланированному поджогу, то мы вряд ли успеем покинуть дом раньше, чем произойдет взрыв, — немного приглушенно произнес человек на том конце связи. Вопреки произнесенному, его голос звучал весело, словно возможность оказаться в эпицентре взрыва его ни капли не беспокоила. — Если тебе нечем заняться, попроси Бродягу выгулять тебя. Может и с любовницей, тебе-то какое дело? Не ревнуй, малышка, ты же знаешь, что мое сердце принадлежит только тому парню в зеркале! Не забудь завязать шнурки. — Вновь слушая односторонний разговор, Гермиона невольно улыбнулась, представив себе подозрительно щурящуюся Тонкс, которая интересовалась, с кем это беседует ее дядюшка. Как ни удивительно, но Гермионе удалось расслышать в голосе собеседника нотки заботы, ловко скрывающиеся за ехидством и насмешкой. — Итак, девочка! Чем тебя не устраивает Ночь Гая Фокса? — уже гораздо четче и немного дразняще раздалось в динамике.

В итоге Гермиона сама не заметила, как увлеклась рассуждением об уместности данного праздника. Она говорила о том, что большинство британцев уже толком и не знают историческую причину Ночи Гая Фокса, делилась своим мнением о том, что король Яков I действительно имел отношение к заговору, и игнорировала недовольные взгляды мадам Пинс, которая была возмущена тем, что студентка имеет наглость говорить по телефону в библиотеке. Ее собеседник не произнес ни одного возражения, но после окончания ее монолога просто заметил, что люди любят праздники и повод для веселья не может быть лишним. Он очень живо и заразительно рассказывал о карнавалах и парадах, устраиваемых в эту ночь, о том, как сбегал из дома, чтобы принять в них участие. И даже был уверен, что в этом году ему тоже придется убегать через окно, словно ему снова пятнадцать, а родители считают такое времяпрепровождение недостойным. А все потому, что в этот раз его друзья не хотели никуда его пускать из-за недавнего случая с Беллой. Он так ярко говорил о фейерверках и горящих кострах, что Грейнджер поймала себя на желании принять участие во всем этом.

— В конце концов, каждый уважающий себя англичанин должен принять участие в сожжении чучела Гая Фокса! — убежденно заключил мужчина, и твердость, с которой это было произнесено, с легкостью разбивала все весомые аргументы.

— Декабрь уже близко, скоро начнется сессия. Нужно готовиться к экзаменам, а не развлекаться, — все-таки не удержавшись, фыркнула Гермиона и спряталась за стеллажом от библиотекарши.

— Не будь занудой, девочка! Тебе двадцать два — нужно развлекаться, пока повседневные проблемы не загрузили тебя своей скучной рутиной, — немного насмешливо, но достаточно уверенно произнес хриплый голос. — Пообещай мне, что сегодня ты отложишь в сторону все свои книги, возьмешь Джинни под руку, и вы вместе отправитесь в парк и там от души повеселитесь.

— Неужели ты ничем не собираешься мне угрожать? Или воображение тебя подвело на этот раз? — не дождавшись закономерного продолжения, с нескрываемым изумлением спросила Гермиона.

— Никаких угроз, потому что в твоих интересах сегодня развеяться, иначе нам будет совершенно не о чем разговаривать завтра, — с наигранной серьезностью отозвался ее собеседник. Гермиона скептически хмыкнула. У нее было такое ощущение, словно с этим человеком можно было говорить на любую тему, начиная с науки и заканчивая откровенным бредом, вроде рассуждений о том, почему у ежа иголки, а коты называются именно котами.

— В таком случае, я заканчиваю эту беседу и иду за Джинни, — снова доставая первую попавшуюся книгу, с улыбкой заявила Гермиона.

— И я в очередной раз убедился в том, что ты чрезвычайно умна! — весело раздалось в ответ. — А я пойду воровать у Лили печенье. Надеюсь, в этому году мне не достанется сюрприз с острым перцем, хотя это почему-то случается каждый год. Довольно подозрительно! Повеселись, девочка!

Ночь Гая Фокса оказалась довольно веселой и запоминающейся. Джинни радовалась тому, что Грейнджер в этом году не заперлась в комнате со своими книгами, Рон, присоединившийся к подругам в парке перед самым началом главного шоу, тоже удивился присутствию Гермионы. К счастью, теперь он не вел себя как придурок и даже напомнил Грейнджер того самого парня, в которого она, как ей тогда казалось, была влюблена. Конечно, Рон по-прежнему оставался грубоват и не слишком следил за языком, но дружелюбия в нем заметно прибавилось. Гермиону даже начало преследовать ощущение, что парень в любой момент попросит помочь с домашним заданием, настолько сильно он напомнил ей об их школьных буднях. Джинни изменения в поведении брата явно не особо волновали, но она не удержалась от вопроса о Гарри, которого в этот раз не было вместе с Роном. Старший Уизли лишь пожал плечами и пробурчал что-то о совместном праздновании с родителями и их друзьями.

В целом, эта Ночь Костров и Фейерверков была одной из лучших в жизни Гермионы. Наблюдая за яркими огнями в небе, за веселящимися вокруг людьми, Грейнджер ощущала давно забытый восторг и легкий трепет. Казалось, что она снова вернулась в детство и впервые приняла участие в традиционном празднике своей страны. И уже не имели значения никакие исторические подтексты и прочие мелочи. Важными были лишь чувства счастья и радости, которые можно разделить со своими друзьями. Позвонив своему незнакомцу на следующий день во время тренировки Джинни, Гермиона первым делом поблагодарила его, и услышала в ответ удивительно мягкое, почти ласковое: «Не за что!»

Первые две ноябрьские недели протекали удивительно неторопливо, словно даря студентам шанс надышаться перед началом зачетов и ежедневных стрессов из-за сессии. Но пока казалось, что до декабря еще далеко, и студенты по большей части валяли дурака, а не учились. Все вокруг напевали какую-то прилипчивую песню, слова которой запомнились даже Гермионе. Причем в этой песне даже был довольно глубокий смысл, но Грейнджер сомневалась в том, что кто-то еще обратил на это внимание. Профессора загружали все большим объемом теорий и всевозможных заданий. А Джинни пребывала в скверном расположении духа из-за окончания футбольного сезона и проигрыша той команды, за которую она болела на последней игре.

С каждым днем Гермиона все чаще разговаривала со своим незнакомцем, но при этом у них все равно находились срочные темы, требующие обсуждения во время уроков или в середине ночи, и потому звонки никак не влияли на количество сообщений или на их длину. Гермиона так и не вернулась к вопросу о кличке Бродяги, созвучной с обращением Люпина к своему другу. Она так же не стала рассказывать своему собеседнику о том, что смогла узнать о Доркас Медоуз и о своих выводах относительно личности самого собеседника. Как ни странно, но подбирать осторожные фразы и следить за словами не было необходимости, потому что стоило Гермионе услышать в динамике телефона хриплый мужской голос, как все догадки и гипотезы куда-то исчезали и не появлялись до конца разговора, если не дольше.

— Ну как, готова к бою с чокнутыми фанатками? — бодро произнесла Джинни в один из обеденных перерывов, отрывая Гермиону от написания ответа. Сегодня они рассуждали об оборотнях и других людях, превращающихся в животных. Грейнджер на самом деле не смогла бы внятно объяснить, как их разговор дошел до такого, но подозревала, что все началось с сообщения, в котором ее незнакомец пожаловался на невозможность превратиться в зверя и просто сбежать.

— Не уверена, что поняла тебя, — оторвав взгляд от экрана, нахмурилась Гермиона.

— Во «Флориш и Блоттс» в эту субботу встреча с твоим любимым писателем. Как ты могла забыть? — с притворным ужасом воскликнула Джинни и широко улыбнулась, когда подруга нахмурилась еще больше. — Он этой осенью просто нарасхват! Сначала посетил детскую больницу в сентябре, потом выступление в старшей школе при Оксфорде в конце октября, а теперь вот чтения в книжном магазине. Мы просто обязаны попасть туда хотя бы на этот раз! — позабыв о своем обеде, убежденно провозгласила Уизли.

— Во-первых, в субботу у нас занятия, — нервно покосившись на свой телефон, твердо заговорила Гермиона. — Во-вторых, ты прекрасно знаешь, что я предпочитаю восхищаться творчеством… этого писателя издалека. — После того, как Грейнджер рассекретила личность своего телефонного собеседника, произносить вслух имя любимого современного писателя у нее почему-то никак не получалось. Словно она каждый раз натыкалась на какую-то непреодолимую преграду.

— Я все рассчитала: если мы уйдем во время обеденного перерыва и успеем добежать до метро за три минуты, то опоздаем не больше, чем на пять минут, — явно не собираясь продолжать слушать оправдания Гермионы, нетерпеливо отмахнулась Джинни. — К тому же не смей меня обманывать! Я ведь знаю, что у тебя в телефоне есть его фотографии, и ты читаешь каждые свежие статьи о нем. Разумеется, ты хочешь получить его автограф, просто упрямишься, не желая быть похожей на остальных его фанаток.

— Я поклонница его творчества, а не привлекательной внешности, — недовольно фыркнула Гермиона и вернулась к написанию ответного сообщения.

— Однако то, что он красавчик, ты не отрицаешь! И между прочим, он действительно достаточно умен, — переведя взгляд на свою тарелку, как бы невзначай заметила Джинни. — Полумна показала мне запись его октябрьского выступления в школе. Сначала он почти играючи рассказывал о поэзии, причем так ярко, что мне захотелось попробовать написать стих. А в конце он умудрился рассказать о цикле Карно так, что даже самый последний тупица смог бы понять, что это такое! Понимаешь, к чему я клоню? Это же из области физики! — уже более настойчиво продолжала разглагольствовать Уизли.

Услышав последние слова подруги, Гермиона чуть не выронила телефон. Она, конечно, была убеждена в том, что в ее выводах не может быть ошибки, но до этого самого момента еще существовала возможность того, что вся эта теория окажется в корне неверной. Теперь же альтернативных вариантов не оставалось, потому что Грейнджер искренне сомневалась в том, что мог найтись еще один человек, который связал бы физику и литературу.

— В конце концов, Сириус Блэк, может, и кажется довольно самовлюбленным, но уж точно не похож на Локонса, — тем временем говорила Джинни.

— Он его полнейшая противоположность, — сумрачно пробурчала в ответ Гермиона, скользя взглядом по тексту нового сообщения.

История с Локонсом стала для Гермионы главным разочарованием в двенадцать лет. Этот писатель был довольно популярен около десяти лет назад, но вся его слава закончилась после того, как на полках книжных магазинов появилась первая книга Сириуса Блэка. Сейчас каждый знал о том, что Локонс воровал чужие идеи, целые тексты, и выдавал их за свои творения. Гермионе было почти тринадцать, когда этот факт стал общим достоянием, а Локонс превратился в посмешище. Примерно в то же время она решила сменить жанр фэнтези на научную фантастику и тогда же познакомилась с творчеством Блэка. Она действительно читала все статьи, где он упоминался, у нее были все изданные книги, и Гермиона правда хотела бы посетить хоть одну встречу с этим автором, которые устраивали разные магазины. Но после истории с Локонсом предпочитала разграничивать интерес к творчеству и интерес к самому писателю, боясь снова разочароваться в любимом авторе. Во всяком случае, до этого года Грейнджер точно опасалась именно этого. Теперь же ей вдруг захотелось наконец взглянуть хотя бы издалека не только на любимого автора, но и на человека, с которым она так много общалась в последние дни.

— Я подумаю о субботе! — пообещала Гермиона, когда они с Джинни покидали столовую. Уизли удивленно подняла брови, но тут же радостно заулыбалась и крепко обняла подругу, прежде чем побежать в сторону своей аудитории. Гермиона снова посмотрела на свой телефон и нервно сглотнула, медленно осознавая, на что именно она только что согласилась.

Суббота наступила слишком быстро и слишком не к месту. Все утро Гермиона была напряжена до предела и пыталась найти веский предлог, чтобы отказаться от участия в затее Джинни. От нервных размышлений ее отвлекла завязавшаяся с незнакомцем беседа о книгах Лавкрафта. Она решила не делиться с ним планами на вторую часть этого дня и была безумно этому рада, потому что так он хотя бы не будет ожидать этой встречи и даже не предположит, что среди его поклонников может оказаться та самая девушка, с которой он так часто общался. Однако Гермиона не могла перестать думать о том, что ее телефонный собеседник может готовиться к своему выступлению в тот самый момент, когда она набирает ему очередное сообщение.

Как только прозвенел звонок, сообщающий о начале обеденного перерыва, Гермиона покинула кабинет самой первой и почти бегом направилась в сторону выхода, сама толком не зная, чего хочет больше: успеть сбежать от Джинни или как можно скорее оказаться в метро. Она довольно ловко лавировала между студентами, попутно набирая сообщение подруге о том, что движется в сторону выхода. Но в какой-то момент удача отвернулась от Гермионы, и на ее пути возникли верные подпевалы Паркинсон. Они как-то подозрительно-довольно ухмылялись и не позволяли Гермионе пройти, а сама Грейнджер была слишком загружена своими переживаниями по-поводу предстоящего мероприятия и потому не сразу обратила внимание на появление предводительницы этой шайки у себя за спиной. На самом деле Грейнджер даже не сразу поняла, что именно происходит, когда Паркинсон вдруг с притворным сочувствием начала извиняться и, пообещав все исправить, запутала кудри Гермионы настолько сильно, что это наконец-то заставило девушку обратить внимание на то, что происходило именно в этот момент.

А случилось то, что Паркинсон плюнула в волосы Грейнджер жвачку и сделала все, чтобы от нее было невозможно избавиться. Довольная своей выходкой, Паркинсон злобно заулыбалась, а ее подпевалы противно захихикали. Весь ужас произошедшего добирался до сознания Гермионы как-то очень медленно.

— Ах ты сука! Да я тебя на лоскуты порву, тварь, — яростно выкрикнула подбежавшая к четырем девушкам Джинни. Она кинула на пол свою сумку и действительно собралась напасть на Паркинсон с кулаками. Было очевидно, что Уизли оказалась свидетельницей того, что произошло с ее подругой, и это ее не на шутку разозлило. Даже рыжие волосы, казалось, подрагивали от сдерживаемого гнева и вот-вот могли вспыхнуть подобно настоящему пламени. Гермионе пришлось буквально повиснуть на подруге, чтобы не допустить драки. — Срочно в комнату! — все еще кипя от возмущения, резко бросила Джинни, схватила Грейнджер за руку и потащила в сторону общежития. Гермиона едва успела схватить брошенную Джинни сумку. Паркинсон и ее верные подпевалы проводили двух подруг высокомерными взглядами.

Всю дорогу до своей комнаты, Джинни продолжала осыпать Паркинсон всевозможными оскорблениями, и в какой-то момент даже назвала ее лицо обезьяньей задницей. Гермионе хотелось одновременно и разрыдаться, и рассмеяться. Истерика подбиралась все ближе, как и понимание того, что с волосами придется расстаться. Грейнджер представила себя с короткой стрижкой и передернула плечами. Короткие волосы будут завиваться еще больше, а к прозвищу зубрилки прибавится еще и овца. Уж Паркинсон точно не упустит случая так ее назвать, когда в понедельник Гермиона появится в колледже с новой прической. И хотя подобная перспектива представлялась сущим кошмаром, Гермиона неожиданно поняла, что ей на самом деле все равно. В конце концов, это всего лишь волосы, и они отрастут до плеч за ближайший месяц.

— Просто доверься мне, и я все исправлю, — уверенно заявила Джинни, как только они оказались в ее комнате. — Я росла с Фредом и Джорджем, и жвачка в волосах была сущей мелочью в сравнении со многими их шутками. Если я все сделаю правильно, то нам даже ножницы не понадобятся, — убежденно заявила Уизли, уже приступив к поискам того, что ей было нужно.

— Мне кажется, они слишком сильно запутаны, — немного печально заметила Гермиона, пытаясь рассмотреть результаты деятельности Паркинсон в зеркале. — Может, будет проще остричь меня? Волосы — не такая уж и страшная потеря.

— Просто заткнись и делай то, что я скажу, — даже не взглянув в ее сторону, строго произнесла Джинни и этим даже слегка напомнила миссис Уизли. Гермиона решила не сообщать подруге об этом и просто пожала плечами, решив полностью положиться в этом деле на Джинни.

Устранение последствий растянулось до самого вечера. Сначала Джинни заставила Гермиону держать волосы в ледяной воде, для этой цели Уизли даже смогла где-то раздобыть лед. Часть замерзшей жвачки действительно удалось вытащить из волос, но некоторые участки остались слипшимися, и тогда в бой вступило оливковое масло, неизвестно как добытое Джинни в кратчайшие сроки. Скептицизм Гермионы по-поводу такого способа исчез после того, как Уизли избавилась от остатков жвачки и отправила подругу в душ. Весь этот случай только лишний раз напомнил Грейнджер о том, почему же она общалась с этой девушкой, с которой у них почти не было ничего общего. Щемящее чувство благодарности не покидало Гермиону все выходные, хоть она и чувствовала себя немного виновато, ведь из-за всего этого Джинни опять не удалось попасть на встречу с известным автором.

— Я знаю, что твои друзья заботятся о тебе и готовы помочь с чем угодно. И мне стало интересно, что ты делаешь для них? — произнесла Гермиона во время воскресной беседы со своим незнакомцем. Она прогуливалась по магазинам и пыталась придумать, что бы такого подарить Джинни за ее своевременное вмешательство.

— Какой необычный вопрос, — с какой-то незнакомой растерянностью произнес мужчина. Гермиона даже на мгновение засомневалась в том, что это сказал именно тот человек, с которым она все это время общалась. — Видишь ли, девочка, я слишком эгоистичен во всем. Как правило, я больше беру и при этом ничего не отдаю взамен. Не будь мои друзья такими хорошими людьми, какие они есть, то уже давно прекратили бы со мной всякое общение. Но они знают, что без их положительного влияния я давно скатился бы на самое дно, и не готовы жить с таким грузом.

— Звучит очень убедительно, — нахмурившись, сухо отметила Гермиона. Она действительно поверила в его слова на целых пять секунд, пока не вспомнила все, что ей было о нем известно. — Но почему-то в это крайне трудно поверить!

— Что же заставляет тебя сомневаться? — как-то грустно хмыкнув, спросил мужчина.

— Тот факт, что ты являешься крестным отцом Гарри!

— Нам всем было по двадцать, и каждый считал этот случай чем-то естественным.

— Ты устраиваешь для своих друзей вечеринки…

— Во-первых, это может сделать любой дурак. Во-вторых, я люблю вечеринки, и могу найти любой повод, чтобы повеселиться.

— Но ты ведь заботишься о них! Конечно, ты изо всех сил скрываешь это, но если прислушаться к некоторым обрывкам фраз… Гарри и Тонкс живут в твоем доме, ты так же всегда готов разрешить пожить у себя любому своему знакомому. Ты беспокоился о профессоре Люпине и разозлился на его молчание, потому что он не сообщил о том, что с ним все в порядке и тем самым заставил всех вас нервничать еще больше. Ты не позволяешь своим близким поддаваться унынию, когда происходит что-то плохое, и всегда готов поговорить или помолчать, если это необходимо. Я уверена в том, что не перечислила и половины того, что ты делаешь. Но не понимаю, почему ты пытаешь это отрицать или считаешь чем-то незначительным! — Немного разозлившись от того, что на каждое ее предложение он находил какие-то возражения, на одном дыхании произнесла Гермиона, и тоже невольно задалась вопросом, как же ей удалось не задохнуться.

— Забота о ком-то есть высшее проявление эгоизма, — уныло раздалось в ответ, и Гермиона начала подозревать, что с ее собеседником опять что-то приключилось.

— А сейчас ты скажешь, что любовь тоже эгоизм? — нахмурившись, медленно протянула Гермиона, и услышала в ответ громкий вздох, полный печали. — Не расскажешь, почему ты сегодня настроен так пессимистично? — как можно мягче произнесла девушка, невольно сравнивая этот разговор с общением с ребенком или капризным пациентом.

— Это так глупо, девочка! — несколько насмешливо фыркнул мужчина, а затем послышался какой-то звон. — Однажды я разобью эту вазу о чью-нибудь голову! Почему они никак не избавятся от этого уродства?.. — приглушенно ворчал сиплый голос, и Гермиона на время сосредоточилась на рассматривании всевозможных напульсников, не особо вслушиваясь в красноречивые ругательства на том конце связи.

— Любой нормальный человек, прочитав нашу переписку, решил бы, что мы сумасшедшие. Еще один странный разговор уже ничего не испортит, — когда поток ворчания иссяк, с легкой улыбкой заметила Гермиона и выбрала несколько повязок для запястья с названиями тех групп, музыку которых Джинни точно слушала.

— Понимаешь, у меня вчера была вроде как очередная встреча с толпой людишек, — недолго помолчав, издалека начал мужчина, на что Гермиона лишь согласно угукнула, прикусив язык, чтобы случайно не сболтнуть чего-нибудь лишнего. — Лили и еще некоторые мои знакомые настаивают на том, что эти глупые встречи необходимы в первую очередь для меня, чтобы я не забывал о том, как общаться с людьми, которые ничего обо мне не знают. Я, если честно, терпеть не могу эти встречи, потому что обязательно находится кто-нибудь с каверзными вопросиками. И вчера меня в очередной раз спросили о том, почему я все еще одинок, планирую ли я вообще заводить семью и становиться отцом.

— Всем свободным людям задают такие вопросы. Разве ты не должен быть к этому привычен? — сглотнув, немного сипло спросила Гермиона, невольно вспомнив, как часто подобные вопросы встречаются в интервью с ним. Сириус Блэк, как правило, всегда ловко отшучивался или говорил о том, что ищет подходящую инопланетянку.

— Когда слышишь этот вопрос так же часто, как я, то начинаешь подумывать об убийстве всех этих людишек, озабоченных первобытным инстинктом размножения, — наполовину раздосадованно, наполовину насмешливо произнес ее собеседник. Гермиона подумала о том, что у нее тоже возникло бы такое желание, потому что вопросы о замужестве, которые сыпались на нее от ближайших родственников и друзей родителей, раздражали ее ничуть не меньше. — Обычно я не воспринимаю эти вопросы, отвечаю почти машинально и тут же о них забываю. Но в этот раз… Черт, последний раз я так серьезно задумывался о своем будущем перед тем, как сделать предложение Доркас! Мне тогда было тридцать: самый подходящий возраст, как многие считают. А сейчас мне сорок два, у меня есть семья, Гарри, Драко и Дора для меня как родные дети. Но я все равно не могу не думать о том, что своих детей у меня все-таки нет. А если и появятся, то мне будет уже за пятьдесят, когда они пойдут в школу, шестьдесят, когда начнет студенческая пора жизни. Не факт, что я смогу дожить до внуков!.. Боже, какой бред я несу! Кажется, это все-таки кризис среднего возраста. Как уныло!

— Это все действительно звучит весьма печально, — сглотнув, проговорила Гермиона, лихорадочно пытаясь подобрать какие-то слова и понимая, что разговорами тут помочь невозможно. В этот момент она впервые за все время их общения почувствовала ту самую пропасть в двадцать лет, которая разделяла их. Гермиона в свои двадцать два действительно слабо осознавала всю глубину этой ситуации, но смолчать все равно не получилось. — Общеизвестный факт: дети нужны для того, чтобы в первую очередь продолжался род. Но помимо этого инстинкта, генетически заложенного в каждом человеке, дети нужны и для того, чтобы через них передать новому поколению какие-то свои знания, умения, открытия или ценности. С продолжением рода у тебя, конечно, не все сложилось удачно, но зато ты действительно смог передать часть своего опыта, каких-то своих жизненных принципов молодому поколению. Ты ведь принимал участие в воспитании Гарри, Тонкс и Драко, а значит вложил в них что-то от себя. Они так или иначе передадут это что-то своим детям, а те своим. Таким образом, твое влияние все равно будет иметь свои последствия, о каких-то твоих словах или поступках будут помнить, а значит, твоя жизнь не прошла впустую. Ты смог оставить после себя след, и только это должно иметь значение!

На некоторое время воцарилось молчание. Гермиона слышала только негромкое дыхание в динамике, а сама никак не могла вдохнуть полной грудью. Ей казалось, что своими словами она все испортила, и через секунду-другую ее собеседник попросит навсегда забыть о нем и бросит трубку. Но пауза все затягивалась, и ожидания Грейнджер все никак не оправдывались.

— Ты самая поразительная девушка из всех, что мне встречались за последние двенадцать лет! — с нескрываемым восхищением произнес мужчина, окончательно сбивая Гермиону с толку той искренностью, которая звучала в его голосе. — И у тебя действительно нет парня? Да за тобой должны бегать целые толпы поклонников, — настолько убежденно прибавил он, что на миг Гермиона действительно поверила, что ее преследует толпа мальчишек, которых она все это время просто не замечала.

— Я просто терпеливо жду своего храброго рыцаря на железном коне, — на всякий случай оглянувшись по сторонам, с улыбкой отозвалась Грейнджер.

— Что же ты будешь делать, если рыцарь окажется в два раза старше? — немного насмешливо поинтересовался ее собеседник, но в его тоне чувствовался легчайший намек на серьезность.

— Я ведь уже говорила о том, что возраст не имеет значения. К тому же так будет даже лучше, потому что все мои ровесники — глупые мальчишки, которым нужна нянька. А у меня будет настоящий мужчина, и все девчонки лопнут от зависти, подтирая сопли своим парням, — упрямо тряхнув головой, предельно честно заявила Гермиона, удивляясь собственным словам. Для нее стало настоящей загадкой то, где они скрывались от нее все это время, чтобы так предательски вырваться наружу в слишком уж прозрачном намеке.

— Ну к чему такой талантливой принцессе рыцарь, идущий по темной, кривой тропинке, с которой в любую секунду можно рухнуть в пропасть? — с легчайшей ноткой грусти вздохнул мужчина.

— Кто-то же должен крепко держать его за руку, чтобы уберечь от падения, — двинувшись в сторону кассы, пожала плечами Гермиона, почему-то уверенная в том, что ее собеседник каким-то способом смог распознать этот жест.

— Моя умная девочка, кажется, я уже упоминал о том, что легко влюбляюсь, — с негромким смешком, заметил ее собеседник.

— И я бессовестно собираюсь этим воспользоваться! — широко улыбнулась Гермиона, и внезапно ее взгляд замер на разноцветных клубках пряжи.

— Иногда меня всерьез беспокоит вопрос: это общение со мной на тебя так влияет, или ты на самом деле очень плохая девчонка, но притворяешься?

— Ты только что попытался сравнить меня с профессором Люпином? — подняв брови, насмешливо уточнила Гермиона и недовольно прошлась вдоль стеллажа с пряжей, пытаясь убедить себя в том, что посетившая ее идея обречена на провал.

— Ну, он тоже был пай-мальчиком до знакомства со мной и Джеймсом. А потом мы отыскали прячущегося глубоко внутри него хулигана, дали ему гитару и забыли спрятать его обратно. Знала бы ты, скольких девушек он покорил в свое время. Было бы еще лучше, если бы и он об этом знал, но в его жизни есть место лишь одной особе женского пола. Очень взрывоопасной особе, надо сказать, особенно если у нее в руках спички. — На какое-то время он замолчал, словно бы обдумывая собственные слова. Гермиона честно попыталась себе представить ту девушку, которая могла бы нравиться Люпину, и у нее почему-то вырисовывался смутно знакомый образ, который никак не получалось связать с кем-то конкретным. — Мне нравится, когда в тебе просыпается твоя самоуверенность и смелость. Поверь, это делает тебя намного привлекательнее, чем ты есть, и мне не нужно видеть тебя, чтобы знать это наверняка.

— Мои родители сказали бы, что ты дурно на меня влияешь, — невольно улыбнулась Гермиона, чувствуя краску смущения, растекающуюся по щекам.

— Правда? А я ведь даже не приступил к соблазнению. Сочувствую твоим родителям, но поверь, они потеряли тебя навсегда, — весело воскликнул мужчина и с каким-то озорством обратился уже к кому-то другому, не позволив Гермионе как-нибудь ответить на это заявление: — Цветочек, а ты сегодня быстро собралась! Под кайфом? Да за кого ты меня принимаешь? Кто выглядел уныло? Когда такое было, милая, я же самый радостный человек на этой несчастной планете. А с кем я разговариваю? А, ты про телефон! С любовницей, конечно, что за глупый вопрос. Решил, что жизнь достаточно прекрасна, и самое время соблазнять хорошеньких студенток. Обязательно передам! Жду тебя в машине! — Все это было произнесено ярко, быстро и настолько живо, что этой искрящейся энергией легко можно было заразиться даже через телефонную связь. — Лили просила передать тебе свою благодарность. Один пес знает, чего она пыталась добиться. А нам уже пора заканчивать эту великолепную беседу, потому что я обещал Лили подвезти ее к сестре. Джеймс эту дамочку терпеть не может, да и я от нее не в восторге. Но Лили слишком сильно ее любит, так что страдать приходится мне.

— И даже сейчас ты собираешься заявить о том, что не помогаешь своим друзьям? — с нескрываемым раздражением поинтересовалась Гермиона. Тот факт, что все это время он просто поджидал Лили, собирался ей помочь, а по телефону утверждал, что ничего не делает для своих друзей, вызывал легкую досаду.

— Я не думал об этом, как о помощи. Меня попросили, я согласился, потому что могу это сделать. Сущий пустяк! — довольно небрежно отмахнулся мужчина. И Гермиона как-то запоздало поняла, что он действительно вполне мог не замечать того, как много делает для других, считая это сущими пустяками, не стоящих внимания или упоминания. — До связи, моя плохая девчонка!

— Удачи, храбрый сэр рыцарь!

— Привет, незнакомка, номер которой записан как девочка! Девочка? Серьезно, что ли? Либо ты околдовала Бродягу, либо его воображение дало сбой, потому что такого проявления гендерного шовинизма я за ним еще никогда не наблюдал, — с какой-то по-истине детской радостью заявилвысокий мужской голос, когда Гермиона привычно ответила на звонок.

— Как по мне, лучше уж слышать в свой адрес постоянное «девочка», нежели зваться оленем, — немного растерявшись от такой неожиданности, почти автоматически выдала Гермиона.

Она сидела на трибуне в спортивном зале, снова дожидаясь окончания тренировки группы поддержки, и коротала время, перечитывая учебник химии. Звонок от ее собеседника был чем-то закономерным. Даже Джинни уже перестала обращать внимание на то, что Гермиона не просто с кем-то переписывается, а разговаривает по телефону. Сегодня настроение Гермионы было слишком хорошим, и она очень надеялась на какую-нибудь непринужденную беседу, легкий флирт от ее собеседника, и ее попытки отшутиться, сделав вид, что эти заигрывания не заставляют ее краснеть, а сердце быстрее разгонять по телу кровь. Хорошее настроение создавали ядовито-салатовые волосы Паркинсон, и оранжевые точки на ее лице. От своего нового образа Паркинсон никак не могла избавиться уже три дня, и Гермиона точно знала, что Джинни приложила к этому руку. Если вообще не подключила к этому своих братьев-близнецов. И этим событием отчего-то очень хотелось поделиться с телефонным собеседником. Грейнджер была уверена в том, что незнакомец обязательно оценит эту шалость. Но незнакомый голос, раздавший из динамика, заставил насторожиться.

— Матерь божья, да ты еще и умная! Ладно, мисс, счет один-ноль в твою пользу. Но замечу, что оленем он меня называет не так уж и часто. Во всяком случае, меня радует уже то, что он не называет моего сына Бэмби. А он бы мог, потому что однажды моя жена совершила глупость и оставила Бродягу вместе с Гарри перед телевизором в тот момент, когда там шел этот мультик. Все мы знаем, что обоих Бродяг нельзя подпускать к телевизору! — очень быстро и воодушевленно произнес новый собеседник Гермионы. Теперь ей даже начало казаться, что в отличие от нее, этот человек вообще никогда не дышит. А может, он даже не был человеком. Гермиона могла бы поверить даже в то, что это инопланетянин, потому что общение с любимым автором, обожающим научную фантастику, научило ее не удивляться всему подряд.

— Вам не кажется, что вашему другу не понравится то, что вы взяли без спроса его телефон? — успела вставить Гермиона перед тем, как услышала еще один поток слов.

— Не беспокойся об этом, я разбил о его голову яйцо, и у нас есть минут десять, пока он будет приводить в порядок свои волосы. Вот честно, иногда в нем просыпается самая настоящая девчонка. Однажды я действительно побрею его налысо, пусть попробует себя в роли скинхеда. К несчастью, я потратил на расшифровку пароля целых две минуты. И с чего вдруг он вспомнил о своем музыкальном образовании? Двенадцать лет он не просто игнорировал существование музыкальных инструментов, а еще и запрятал их в подвал. Признайся, незнакомка, это ты на него так повлияла?

— Сомневаюсь, что разговоры о взаимосвязи философии и математики могут вдохновить на занятия музыкой, — с нескрываемым скептицизмом отозвалась Гермиона. Она помнила о том дне, когда Тонкс заявила, что ее дядюшка достал гитару, но никак не связывала это с собой, потому что считала, что в жизни этого человека каждое мгновение происходит что-то необычное. А значит, повлиять на его деятельность могло что угодно.

— Вы действительно говорили на эту тему? — крайне недоверчиво переспросил мужчина.

— Ну, иногда он жалуется на то, что вы не следите за своей машиной, Гарри съедает все сладкое в доме, а ваша жена пытается его откормить. Но да, в основном мы обсуждаем темы, связанные с наукой. Найти достойного собеседника, который мог бы уследить за мыслью и подобрать достойные аргументы для возражения, не так уж и просто, — предельно честно отозвалась Гермиона, решив не упоминать об остальных деталях, вроде взаимного флирта или откровений.

— Он уже сделал тебе предложение лапы и мотоцикла? — то ли предельно серьезно, то ли с легкой издевкой полюбопытствовал собеседник.

— Ну, я уже планирую свадьбу. Самое главное, чтобы помолвка не сорвалась, — с некоторым вызовом отозвалась Гермиона и тут же прикусила язык, мысленно ругая себя за такую несдержанность.

— Какое счастье, а то я грешным делом уже начал думать, что никогда не смогу отомстить ему, став шафером на его свадьбе. Бродяга умудрился где-то потерять кольца за час до бракосочетания, а от его речи хотелось провалиться сквозь землю. Уж я-то припомню этому кобелю все! Я между прочим, переписываю речь шафера каждый год. Все надеюсь на чудо, и кажется, оно наконец-то свершилось! Скажу Лили, что она может перестать молиться.

— Вы решили позвонить мне только для того, чтобы дать свое оленье благословение? — пребывая в легком шоке от услышанного, изумленно спросила Гермиона.

— Пусть мои рога и копыта помогут тебе в этом непростом деле. Аминь! — торжественно заявил мужчина. Грейнджер так и не поняла, стоит ли ей разозлиться или рассмеяться. — Но вообще-то я звонил совершенно по иному поводу. Мне нужна твоя помощь в вопросе жизни и смерти. Ну, или в защите моей профессиональной чести! Я понятия не имею, как это вообще произошло, но теперь мы просто обязаны установить истину, и я не побоюсь использовать для достижения этой цели все свои возможности и ресурсы. Конечно, взломать телефон Бродяги оказалось не так просто, этот гад знает все мои хакерские уловки. Но я успешно преодолел эту преграду и выяснил, что в последнее время он чаще всего общается именно с тобой, а значит, твое мнение имеет ценность.

— Ближе к делу, мистер Поттер! Десять минут почти истекли, — чувствуя легкую тревогу, поторопила Гермиона. Ей очень хотелось верить, что вопрос жизни и смерти на самом деле не содержит в себе ничего серьезного, но ожидать можно было чего угодно.

— Да какой я тебе мистер Поттер? У меня имя есть! Меня зовут Джеймс, и я не откликаюсь ни на каких мистеров Поттеров. Это напоминает о профессоре МакГонагалл, и мне начинает казаться, что меня опять поймали за натиранием доски воском или заменой сахара в учительской солью, — с совершенно искренним возмущением заявил мистер Поттер. Гермионе подумалось, что любовь к ехидству досталась Гарри явно от отца.

— Хорошо, Джеймс, может вы все-таки зададите свой вопрос? — подняв взгляд к потолку, вздохнула Грейнджер.

— Барабанщик или гитарист? — мгновенно отозвался Джеймс. Понимая, что она об этом пожалеет, Гермиона все-таки попыталась уточнить смысл этого вопроса, а затем выслушала целую историю о споре, разгоревшимся между Люпином и Поттером. Первый считал, что для группы важнее хороший гитарист, второй был за барабанщика. Оба Бродяги придерживались мнения, что самым важным была только хорошая музыка, а Снейп, участие которого в этом деле стало для Грейнджер полнейшей неожиданностью, только назло Поттеру — и потому что он носатая сволочь, как сказал сам Джеймс, — встал на сторону Люпина. Лили поддержала мужа, но только для того, чтобы он от нее отстал. Требовался решающий голос, и Джеймс решил втянуть в это кого-то постороннего.

— Простите, но я совершенно не разбираюсь в музыке, — чувствуя себя немного нелепо, произнесла Гермиона. Страсти, кипящие в жизни людей, о которых она до этого момента только слышала, поражали воображение. Грейнджер радовалась уже тому, что никто не впадал в кому, не терял память, и сюжет любимого сериала ее матери никак не повторялся. А ведь все могло оказаться именно настолько плохо.

— Выскажи субъективное мнение человека, для которого музыка не имеет значения, — ничуть не смутившись, требовательно заявил Джеймс.

— Полагаю, для группы важнее всего взаимопонимание и сплоченность, — немного подумав, несколько равнодушно сообщила Гермиона и бросила взгляд в сторону прыгающей Джинни. Вот уж кто действительно смог бы высказать что-нибудь более внятное по этому поводу. Ответа она так и не услышала, а громкий голос владельца телефона, обещающий обломать Поттеру рога и натравить на него Бродягу, был слышен даже Гермионе.

Телефон, вероятнее всего, куда-то упал, а Гермиона могла слышать перебранку между Поттером и его другом, а так же посторонние шумы. Она, конечно, не могла наблюдать за всем происходящим, но была уверена в том, что мужчины все-таки устроили драку. Затем к их голосам присоединился громкий собачий лай, а следом вмешался строгий женский голос, обладательница которого, судя по всему, расцепила драчунов, заставила их разойтись по разным углам и заткнуться.

— Здравствуй, милая! — спустя какое-то время раздалось из динамика, и Гермиона невольно подскочила на месте, готовая начать оправдываться за все на свете. — Прошу прощения за этих двух идиотов. Но поверь мне, мальчишки не взрослеют ни после сорока, ни после шестидесяти. Иногда мне кажется, что у меня целых пять детей. И единственным самым взрослым среди них является Гарри.

— Ничего страшного, я вас хорошо понимаю, миссис Поттер, — нервно улыбнувшись, несколько смущенно пробормотала Гермиона. И она действительно понимала, потому что очень часто оказывалась в окружении братьев Джинни, и независимо от возраста, все они больше напоминали четырнадцатилетних подростков.

— Ну что ты, можешь звать меня Лили, — ласково возразила женщина. Гермиона послушно согласилась и машинально представилась, ощущая что-то похожее на благоговение. Она слышала о Лили слишком много, и тот факт, что ее незнакомец действительно уважал эту женщину, значил невероятно много. К тому же она была рыжей, и это тоже имело свое влияние. — Очень рада наконец-то узнать о тебе хоть что-то. А то Сириус постоянно секретничает и делает вид, что никем не увлечен. Я бы с удовольствием пообщалась с тобой, и с еще большей радостью встретилась бы, например, во время семейного ужина. Сириус давно не заводил новых знакомств, хотелось бы узнать о тебе немного больше.

— Я бы с радостью, честно. Но у меня скоро сессия, и мне немного не до семейных ужинов. Разве что ближе к Рождеству найдется свободное время, — вежливо отозвалась Гермиона, толком даже не соображая, что именно она обещает.

— Так ты действительно студентка? Ну, хоть в чем-то он не соврал! — с явным весельем отозвалась Лили и негромко рассмеялась, вероятно услышав какой-то комментарий от самого Сириуса. — К сожалению, эту телефонную беседу придется закончить. Мне нужно готовить ужин, а мальчики сейчас займутся уборкой в гостиной. Еще как-нибудь поболтаем, Гермиона!

Какое-то время после окончания звонка Грейнджер все еще ощущала себя какой-то оглушенной. Только что она разговаривала с лучшими друзьями человека, с которым была знакома исключительно по переписке и телефонным звонкам. Она разговаривала с родителями своего нового друга Гарри. И они оба, кажется, остались довольны знакомством с ней. Оба считали, что между ней и их другом романтические отношения, и Гермиона лишь подтвердила их предположения. Ко всему прочему сегодня она впервые услышала имя своего собеседника от кого-то, кто знал его лично. Всего этого было слишком много для одного дня. А ночью пришло сообщение, которое обещало Гермионе начало пыток.

Думаю, пришло время заняться твоим музыкальным образованием, Девочка!

P.s. а ты умеешь производить впечатление. кажется я влюблен*

Ноябрь медленно, но верно подходил к концу. Снега на улицах становилось все больше, ощущался приближающий дух Рождества, но студенты поддавались унынию, потому что со дня на день ожидалось начало зачетов. Профессора как-то притихли, но все знали, что вот-вот разразится буря, которая никого не пощадит. Джинни вела охоту за подарками и выглядела неприлично счастливой, бегая на свидания. Гермиона предполагала, что ее одногруппнику Дину все-таки улыбнулась удача, а потому не лезла к подруге с расспросами, видя, что она пока не готова говорить о своих отношениях. Сама Гермиона оказалась погребена под историей развития рока, информацией о всевозможных рок-группах прошлого века, и под плейлистами, которые каждые три дня собирал для нее ее незнакомец.

В мыслях Гермиона почему-то упорно продолжала называть его именно незнакомцем, и даже перечитывая книги его авторства больше не могла назвать его имя даже мысленно. Они оба продолжали делать вид, что не знают имен друг друга. Но Гермионе казалось, что ее телефонный собеседник прекрасно знает: она догадалась о его личности. Было ли это правдой или результатом пробудившейся в Грейнджер паранойи, понять было сложно. Но учиться разбираться в музыке, точнее в роке прошлого столетия, оказалось крайне увлекательно.

Вскоре прилипчивая песня, которую студенты распевали в первую половину ноября, сменилась новой навязчивой мелодией и текстом из романтических признаний, от которых сходили с ума все девчонки. В какой-то момент Гермионе даже захотелось услышать оригинал, а не напевания своих однокурсников. Однако ее незнакомец постоянно ссылался на то, что ничего не смыслит в современной музыке и отмалчивался, и это выглядело довольно подозрительно, потому что о других современных исполнителях альтернативного рока он говорил довольно охотно. Найти конец, с которого стоило взяться за разгадку этой задачки, оказалось не очень-то легко.

Увидеть истину ей помогла Тонкс, и именно это следовало принять как знак, но Гермиона его успешно проморгала. Тонкс появлялась в колледже все чаще, прикрываясь желанием увидеться с подругами, но и Джинни, и Гермиона довольно быстро заметили, что стоило только профессору Люпину оказаться в зоне видимости Тонкс, как подруги становились ей неинтересны. Тонкс могла прерваться на середине слова и с широкой улыбкой окликнуть Люпина, чтобы потом присоединиться к нему. И наблюдая за их легким общением, Гермиона наконец-то поняла, о какой именно взрывоопасной особе в жизни Люпина говорил ее незнакомец. Так же стало понятно, почему он угрожал Люпину именно свадьбой. Было не ясно только одно: понимают ли эти двое, что между ними на самом деле, или оба, как последние дураки, считают друг друга друзьями?

Так вот, во время одного из таких обедов, когда Люпин еще не был замечен в столовой, Джинни и Тонкс снова болтали о музыке, и речь зашла о той самой песне, которая сейчас пользовалась таким бешеным успехом. Позже Гермиона была уверена в том, что совершила непоправимую глупость, но в тот момент она не смогла удержаться и все-таки поинтересовалась, кто же был исполнителем, а так же автором этой песни. Тонкс посмотрела на нее слегка удивленно, словно не ожидала того, что Грейнджер действительно может спрашивать о музыке с искренним интересном. Затем она стянула с шеи свои наушники и передала их Гермионе, быстро выискивая нужную песню в телефоне. Стоило в наушниках зазвучать низкому, немного хрипловатому голосу, который Грейнджер доводилось слышать слишком часто в последнее время, как все встало на свои места.

Тонкс увлеченно рассказывала о группе «Мародеры», той самой, что пользовалась популярностью больше десяти лет назад. В ноябре они были замечены в каком-то баре, а затем в интернете появилась запись целых двух новых песен, текст которых, разумеется, написал солист группы по прозвищу Бродяга. Из монолога Тонкс Гермиона узнала, что все песни всегда писал именно солист, а музыка значилась за авторством барабанщика по прозвищу Сохатый. Уже в своей комнате Грейнджер выяснила, что еще тремя членами группы были гитаристы Лунатик и некий Хвост, а так же кто-то по прозвищу Ворон, играющий на клавишах.

На фотографиях, сохранившихся со времени славы «Мародеров» все участники группы действительно были настолько хорошо загримированы, что в них можно было бы узнать любого знакомого, если постараться. И у каждого был свой образ, который так или иначе соответствовал прозвищу. Лунатик чем-то напоминал волка, на его гитаре была изображена Луна, а при улыбке он демонстрировал длинные клыки. Сохатый щеголял оленьими рогами и темными очками в пол-лица, в костюме Ворона присутствовали перья, а лицо скрывалось за маской с длинным клювом. Хвост казался самым невзрачным из всех в серебристом плаще, в маске мыши или крысы. В целом Хвост был каким-то зажатым на всех фотографиях, и Гермионе показалось, что он совершенно лишний в этой группе. Но самым ярким и запоминающимся, конечно же, был Бродяга. В его длинные волосы были вплетены разноцветные дреды, на шее висели цепочки, на голове красовался ободок с собачьими ушами, которые действительно выглядели уместно и казались настоящими. Больше всего косметики тоже было на солисте, и Гермиона невольно передернула плечами. Не каждая девчонка осмелилась бы на подобное, но этому мужчине словно было плевать на все. Распахнутый кожаный плащ на голое тело и до неприличия узкие джинсы лишь подтверждали, что его не волнует чужое мнение. Главное, что его все устраивает, а остальное — мелочи, не стоящие его королевского внимания.

Гермиона поймала себя на том, что смотрит на Бродягу слишком долго и, закрыв все вкладки, убежала в уборную, пытаясь избавиться от красноты на лице холодной водой. Солист «Мародеров» выглядел чертовски развратно и самодовольно, в писателе Сириусе Блэке чувствовалось тоже самое, стоило взглянуть на фотографии, где он ухмылялся самым уголком губ. Гермиона легко могла поверить в то, что Бродяга и ее любимый писатель один и тот же человек, но все это так же должно было каким-то образом сочетаться с автомехаником, аристократом, бывшим военным и просто с гениальным человеком. Грейнджер казалось, что от такого внутреннего разнообразия можно с легкостью сойти с ума, и это заставляло лишь еще больше проникнуться самыми теплыми чувствами к этому необычному человеку, совершившему за свою жизнь слишком много. Не удивительно, что Доркас Медоуз смогла написать с него целую толпу персонажей. Глядя в потолок и слушая старые песни «Мародеров», Гермиона призналась сама себе в том, что действительно влюбилась в этого человека. И от этого почему-то хотелось радостно улыбаться.

Примечания:

1. Ночь Гая Фокса или Ночь Костров и Фейерверков – традиционный британский праздник, проходящий в ночь на 5 ноября (но у автора все не как у людей и так уж получилось, что праздник каким-то боком переместился на 6 число. Каюсь, виновата, но исправить это нет возможности. Простите за такую оплошность).

Итак, историческая справка: в ночь на 5.11.1605 группа католиков-заговорщиков собиралась взорвать Парламент Великобритании во время тронной речи протестантского короля Якова I. Они спрятали в подвале Палаты Лордов 36 бочек с порохом. Взрыв должен был быть настолько мощным, что снес бы не только все здания Парламента, но и разрушил бы все близлежащие строения. По плану это действо должно было пробудить народ, и тогда правление протестантов было бы прекращено. Но один из заговорщиков письменно предупредил Лорда Монтиглу, а тот остальных депутатов и короля. Для католиков была подстроена ловушка, и когда Гай Фокс отправился в повал для того, чтобы поджечь бочки, его поймали с поличным. Под пытками он назвал имена остальных заговорщиков.

В день казни преступников радостные жители Лондона, чьи дома были неподалеку от Парламента, решили отметить свое спасение. Они разожгли на улицах города костры и сожгли на нем чучело Гая Фокса. С того дня ночь на 5 ноября превратилась в праздник “Ночь Гая Фокса”, олицетворяющий верность королю и монархии (с 1605 по 1959 этот праздник был официальным, и участие в нем было обязательным)

Некоторые историки считают, что Пороховой заговор и его провал были организованы самим Яковом I, который хотел таким образом укрепить свою власть (о чем, собственно, и говорит Гермиона)

Некоторые семьи в этот день пекут печенье с сюрпризом – в одно из них добавляется острый перец

В эту ночь на костре традиционно сжигают чучело Гая Фокса, а до этого дети ходят по улицам и выпрашивают монетки “для отличного парня Гая!”. На собранные деньги покупают петарды. Этот день наполнен огнями, весельем и яркими красками фейерверков. Люди выходят на улицу в карнавальных костюмах, скрывают лица под масками и взрывают хлопушки. А в ночь с 4 на 5 ноября в Лондоне организуется настоящее костюмированное шоу. Люди в старинных нарядах стражников рыщут по подвалам в поисках заговорщиков, шествуют с факелами по улицам, танцуют вокруг костров и запускают в небо тысячи фейерверков

2. Говард Филлипс Лавкрафт – американский писатель и журналист, работавший в жанрах ужасов, мистики, фэнтези и научной фантастики, совмещая их в оригинальном стиле. Его творчество уникально настолько, что произведения Лавкрафта выделяются в отдельный поджанр – так называемые лавкрафтовские ужасы

Комментарий к Телефонные разговоры

====== О силе чувств и их последствиях ======

Сириус

Гермиона

Нарцисса — всего пара фраз

Внимание, предупреждение! Где-то в этой главе спряталось нечто, отдаленно напоминающее грязные разговорчики. Но после этого существует резкий переход к серьезному разговору. Будьте осторожны!

— Тебе не хотелось бы поработать моделью? — весело раздалось в динамике, как только Гермиона поднесла телефон к уху.

— Наверное, я никогда не привыкну к тому, что твои вопросы могут оказаться настолько внезапными и странными, — удерживая телефон плечом, пробормотала девушка и с силой запихнула добытые в библиотеке книги в сумку.

Начался декабрь, а это означало, что до начала зачетов оставались считанные часы. Вообще-то, Гермиона действительно посчитала эти самые часы, и их было ровно шестьдесят два. А еще сорок три минуты и пятнадцать секунд. В этом году она нервничала из-за сессии гораздо больше, потому что вместо подготовки к экзаменам и зачетам занималась изучением музыки и спорами об алхимии. Влюбленность тоже не казалась ей уместной в этой ситуации, но мешала только тем, что не позволяла просто проигнорировать самый главный отвлекающий фактор. У Гермионы не было не только желания, но и возможности работать хоть где-то.

— Цисси пытает меня своими ежедневными звонками и переживаниями по поводу показа, который ей предложил устроить один журнал, — абсолютно по-детски пожаловался мужчина. Гермиона была уверена в том, что он обиженно насупился, и даже немного пожалела, что не видит этого.

— А разве сами организаторы не должны предоставить ей профессиональных моделей? — с легким непониманием уточнила Грейнджер.

— Они и предоставили! — радостно раздалось в ответ. — Видела бы ты, как Цисси их критиковала. Половина девушек убежала в слезах. Самые стойкие высказали ей все, что они о ней думают, и из целой толпы моделей остались только двое. Цисси высокомерная стерва с безупречным вкусом и хваткой истинной светской львицы. И это в хорошем расположении духа! Все обманываются ее сдержанностью, но и представить не могут, какое пламя кроется за стеной этой холодной утонченности. — Все это было рассказано с таким задором, словно речь шла об увлекательном шоу, которое он недавно посмотрел.

— Ты был свидетелем всего этого? Что ты вообще там делал?

— Я задабриваю Цисси, потому что мне нужна ее помощь, как опытного стилиста. Думается мне, что я уже немного староват и не в такой хорошей форме, чтобы носить кожу на голое тело, — несколько рассеянно отозвался мужчина. Гермиона вспомнила о его образе Бродяги, как солиста группы, и громко сглотнула, тут же прогоняя всплывшую перед внутренним взором картинку. — К счастью, в этом году в новой коллекции Цисси нет мужской одежды. Даже ее муж вздохнул с облегчением. Иногда мне кажется, он жалеет о том, что когда-то подарил ей это ателье.

— Вероятно, мистер Малфой был в отчаянии, раз сделал такой щедрый подарок. Хотя, может, для представителей аристократического сословия это нормально.

— На самом деле у Люциуса просто возникли какие-то проблемы с кольцами, и он не успел с этим разобраться до того дня, на который была назначена официальная помолвка. Он должен был попросить руки Цисси перед своей и ее семьей. Конечно, свадьба между ними была решенным делом, и они оба знали, что будут мужем и женой. В каком-то смысле они даже полюбили друг друга, но это произошло только после долгой совместной жизни. А перед официальной помолвкой они знали друг друга довольно поверхностно.

В общем, Малфой оказался в плачевном положении и не придумал ничего лучше, чем обратиться за помощью к Регулусу. Регулус, в свою очередь, подключил к этому делу меня, потому что он искал любую возможность пообщаться со мной. И вот уже я предложил Люциусу не париться и подарить Цисси то самое ателье. Так уж вышло, что его бывший владелец был моим знакомым, и разобраться со всеми вопросами купли-продажи удалось довольно быстро. Пока Люциус демонстрировал семьям тот магазинчик, который тогда нуждался в капитальном ремонте, но произвел самое лучшее впечатление на мою кузину, я успел найти кольцо, передал его Регу, а тот уже Малфою как раз к тому моменту, когда дольше болтать о подарке стало уже неуместно. Позже Люциус сказал, что он мой должник, и я не упустил возможности этим воспользоваться. С того дня он мой личный юрист, и поскольку он великолепен в своем деле, я вынужден терпеть его ради этого. К счастью, это сотрудничество выгодно нам обоим!

— Наконец-то я услышала объяснение тому, почему ты так близко общаешься с семьей Нарциссы. И это объяснение оказалось таким же непредсказуемым, как и ожидалось,— улыбнулась Гермиона, недовольно передернув плечами, оказавшись на улице. С неба падал мокрый снег, а от холодного ветра слезились глаза.

— Для каждой случайности существует объяснение, каждая деталь имеет значение, — с неприкрытым пафосом изрек мужчина, а затем пробормотал о том, что это срочно нужно записать. — Так что насчет предложения работы? Цисси очень на тебя рассчитывает и обещала лично заняться твоей подготовкой, если согласишься.

— Передай своей кузине, пожалуйста, что я весьма польщена, но меня не интересует подобное занятие, а еще я сейчас и без этого слишком загружена. До начала зачетов осталось каких-то шестьдесят два часа, а я совершенно ни к чему не готова! — В последней фразе проскользнула легкая паника, которая очень не понравилась Гермионе, но она понадеялась на то, что ее собеседник не станет обращать на это внимание.

— С твоим уровнем знаний все эти зачеты и экзамены не должны тебя так беспокоить, — фыркнул в ответ незнакомец, и Гермиона не нашла в себе желания спорить с ним из-за такой ерунды. Он все равно остался бы при своем мнении, но при этом успел бы заставить ее покраснеть от легкой досады и смущения. — А где ты работала раньше? Ну, помимо клиники своих родителей. Больница или реабилитационный центр? — в очередной раз подтверждая свою непредсказуемость, поинтересовался мужчина.

— Я была волонтером в реабилитационном центре тети Джил. Вообще-то, она моя бабушка с маминой стороны, но она не любит, когда ее так называют. Старается выглядеть моложе, чем есть, и ей это удается, — слабо улыбнувшись, рассказала Гермиона. — У тебя были варианты, а значит, ты был твердо убежден, что я действительно работала в одном из этих учреждений. Но как ты вообще пришел к таким выводам? — не удержавшись, полюбопытствовала девушка.

— Элементарно, Ватсон! Ты написала о том, что алкоголь вреден, в первый же день, когда еще предполагала, что я могу быть маньяком. Согласись, это довольно необычно! Затем ты не оставила без внимания мое замечание о том, что у меня прокуренный голос, и спросила об остальных вредных привычках. Ко всему прочему, ты точно знала, что многим наркоманам очень трудно жить в завязке, и любое неосторожное слово может стать триггером. Сложи вместе все эти факты, и получится…

— Что я имела личное дело с зависимыми людьми, — закончила Гермиона, немного удивленная тем, с какой легкостью можно было прийти к этому выводу. А ведь она была уверена в том, что ничем себя не выдала.

— С учетом того, что твои родители врачи, кажется весьма сомнительным, чтобы в их окружении присутствовали люди с подобными наклонностями. Так что вариантов оставалось не так уж много, — с улыбкой прибавил мужчина. В его голосе так и сквозило самодовольство, и Гермиона не могла его за это упрекнуть, невольно улыбаясь такому поведению.

— Теперь твоя очередь рассказать о месте первой работы, — зайдя в общежитие, хмыкнула Грейнджер.

— Не уверен, что я вообще когда-либо работал в своей жизни, — с нескрываемым сомнением протянул ее незнакомец.

— Но ты ведь был автомехаником в то время, когда мы только начали переписываться, — немного растерявшись от такого ответа, заметила Гермиона. — К тому же ты служил в армии! Мне не верится в то, что за сорок лет своей жизни ты действительно никем не работал. С твоей образованностью, у тебя должна быть какая-то профессия.

— Ну, профессия у меня есть, и не одна. Во-первых, я военный инженер в звании младшего лейтенанта. Во-вторых, я прошел курсы кинолога, и даже поучаствовал в воспитании служебного пса. Так что в этом случае я дрессировщик и зоопсихолог, но я не занимаюсь этим уже двенадцать лет.

Большую часть своей жизни я просто развлекаюсь, потому что деньги не то, что меня беспокоит. Мой дядя оставил мне хорошее наследство и дом, что дало мне лишний повод не искать работу в юности. Потом была армия, а после нее к моему наследству прибавилась военная пенсия. Затем мне досталось все, чем владела моя семья, поскольку я единственный живой наследник по мужской линии. Так что я могу заниматься чем угодно, но в основном я страдаю всякой ерундой.

— Если честно, я поражена тем, что ты не спустил все деньги на наркотики или не растранжирил, покупая всякие дорогие, но бесполезные вещи, как поступают почти все богатые люди.

— Мне было стыдно тратить деньги моего дяди на наркоту. Он был единственным человеком, помимо Меды, кто меня поддерживал, и я не мог его подвести. Но когда меня начинало сильно ломать, я писал курсовые или другие работы за деньги, продавал ответы на экзаменационные билеты, и иногда играл в покер с весьма сомнительными личностями. Позже деньги от родителей тратились на лечение Регулуса, но, к сожалению, рак легких победил.

Перед смертью он взял с меня обещание, что я завяжу со своими вредными привычками и направлю свои таланты в нужное русло. Просил, чтобы я нашел человека, который научил бы меня ловить кайф от жизни и радоваться этому, а после похорон, когда я напивался в баре, в моей жизни снова появилась Доркас. Мы так обрадовались этой встрече, провели вместе целых три дня, а затем она сама вдруг предложила мне попробовать быть не только друзьями. Мы договорились о первом официальном свидании, но дома я столкнулся с Беллой. Тогда и случилась та история с передозом и пожаром.

Доркас — славная, умная Доркас! — понимала, что со мной что-то не так и потому впервые в жизни решила проявить навязчивость, пришла ко мне за час до назначенного времени и застала тот момент, когда Белла радостно прыгала вокруг горящего дома. Доркас так перепугалась, позвонила в службу спасения и сама ринулась прямо в горящий дом. К счастью для нас обоих, Римус тогда больше всех тревожился о моем состоянии и появился как раз вовремя, чтобы помочь ей спасти меня. К сожалению, дом моего дяди сгорел, а вместе с ним навсегда пропала коллекция его книг и почти все мои вещи.

Так уж вышло, что Джеймс с Лили тогда были слишком заняты своими семейными делами. Джеймс только получил должность в отделе кибербезопасности, Лили начала практику психотерапевта, а Гарри поступил в младшую школу. Я старался не втягивать их в свои проблемы, всегда улыбался и говорил, что у меня все прекрасно, а внутри медленно умирал. Вообще, после войны мне было очень паршиво, было много суицидальных мыслей, и я держался только ради Регулуса. Знала бы ты, как Поттеры винили себя за невнимательность. У Лили была истерика, Джеймс колотил стены от злости на себя, на меня, на Беллу. Да еще Меда с Цисси не упустили момента, чтобы указать им на то, какими плохими друзьями они были, раз не смогли отличить фальшивую улыбку от искренней. Зря, конечно, они это сделали, но я узнал обо всем этом от Доркас после того, как оправился от недельной комы. А затем меня отправили в реабилитационный центр! Так что мне было как-то не до транжирства.

Вот именно из-за всего этого дерьма, которого предостаточно в моей жизни, мои друзья так сильно обо мне беспокоятся. Я знаю, что они до сих пор винят себя за тот случай, за то, что верили моим беспечным улыбкам. И чтобы ты понимала, насколько все хреново, знай, я кратко описал тебе период своей жизни с девятнадцати до двадцати семи лет.

На какое-то время между ними возникла тишина, прерываемая только какими-то посторонними звуками, которыми было наполнено общежитие. Гермиона прислонилась плечом к ближайшей стене, обдумывая услышанное. Она не ожидала услышать такие подробности. И новая порция откровений была тем неожиданнее, что изначально тема разговора была довольно незначительной. За время общения с этим человеком, Гермиона заметила одну закономерность: он всегда находит способ свернуть к той теме, которая в этот момент больше всего его беспокоила. А значит, сегодня ее собеседник по какой-то причине снова вспоминал о том случае. Может, пытался найти какие-то ответы, может, копался в себе, но совершенно точно погрузился в тяжелые раздумья.

— Сегодня какая-то особенная дата? — Этот вопрос должен был прозвучать немного насмешливо, но Грейнджер снова переборщила с серьезностью и недовольно поморщилась.

— В этот день ровно пятнадцать лет назад меня выписали из реабилитационного центра. А уже через пять дней я начал обучение на кинолога, — бодро раздалось в ответ. — Споешь для меня? — с озорством спросил мужчина, и у Гермионы против воли вырвался нервный смешок. Только что он говорил об очень трудном периоде своей жизни, а сейчас снова притворялся самым веселым и счастливым человеком в мире.

— Как часто ты притворяешься беспечным в разговорах со мной? — не выдержав, с нескрываемым беспокойством почти шепотом спросила Гермиона.

— Примерно никогда, девочка! Я стараюсь уравновешивать количество флирта правдой и истинными эмоциями, чтобы ты не поддалась моему обаянию, забыв о том, с кем имеешь дело, — непривычно строго произнес ее незнакомец. И смысл этих слов дошел до Грейнджер далеко не сразу.

— Тогда тебе следует перепроверить свои расчеты, потому что ты где-то совершил ошибку, — хмуро сообщила Гермиона. — Ты, конечно, пытаешься показать именно то, насколько ты плохой человек, как сильно прогнил, и почему от тебя следует держаться как можно дальше. Но в итоге вырисовывается образ сильного человека, который сумел побороть свою зависимость. Человека, который не хотел зря волновать друзей и предпочел страдать в одиночестве, лишь бы не мешать чужому счастью. И как бы тебе не было плохо, при этом ты не забывал о Регулусе и ставил именно его выше своих нужд. А наркоманы, между прочим, больше сосредоточены только на себе и на поисках новой дозы. Как бы ты ни старался себя очернить, я вижу в тебе лишь гениального человека с трудным прошлым, но вопреки всем невзгодам и потерям в тебе сохранилась доброта и нерастраченная любовь. Возможно, это слишком громкие слова, возможно, я действительно не знаю об остальных годах твоей жизни, а потому не имею права говорить все это. Но ты самый невероятный человек, которого я когда-либо знала, и никакие твои поступки, никакие грехи, о которых ты не устаешь напоминать, не способны тебя испортить. А я не настолько отличаюсь от остальных, потому что тоже попалась в ловушку твоей внутренней привлекательности и очарования. И знаешь, что? Меня это совершенно не беспокоит!

Высказав все это с некоторой долей ярости, Гермиона смущенно опустила голову и тихо выдохнула, ругая себя за излишнюю откровенность. Она только что почти призналась ему в своих истинных чувствах. Но вспомнив о его совете не бояться и не терять время, Грейнджер решила, что этот монолог был не тем, о чем стоит жалеть. Это нужно было произнести, и пусть она звучала как глупая влюбленная девица, Гермиона знала: он оценит ее искренность и ту порывистость, что она проявила, высказав все это.

— Ох, милая моя девочка! Я бы мог сказать, что сочувствую тебе, что это глупо, что пройдет со временем. Существует так много вещей, которые мне действительно следовало бы сказать, потому что это важно, потому что у общества есть свои нормы и правила, потому что никто не отменял существовании морали. Но я сам завяз в том же болоте, а потому не мне тебя учить! — наполовину грустно, наполовину радостно произнес ее незнакомец, и этого было более чем достаточно, чтобы Гермиона поняла: ее странные чувства, на существование которых она так открыто намекнула, были взаимны. От понимания этого вдруг стало совершенно легко и весело.

— Я спою тебе что-нибудь, но только после твоего выступления, — широко улыбаясь, весело произнесла Гермиона и снова направилась в сторону своей комнаты, не обращая внимания на взгляды остальных студентов, наблюдающих за ней.

— О черт, как же мне нравятся эти повелительный нотки, в твоем голосе! Думаю, пришло время вспомнить главный собачий гимн Игги Попа, — понизив голос почти до интимного шепота, шумно выдохнул мужчина.

Гермиону немного напрягло такое сочетание предложений, и когда она услышала песню, то поняла, что ее беспокойство было полностью оправдано. Конечно, она уже слышала и менее приличные песни, но ни одна из них не звучала в исполнении этого голоса, будоражащего все внутри. Гермиона списывала все это на неравнодушие к самому обладателю этого голоса, но понимала, что подобные ощущения появлялись не у нее одной, иначе «Мародеры» не были бы настолько успешными в свое время и не привлекли бы внимание сейчас, когда люди начали о них забывать. Гермиона, все еще не отойдя от легкого помутнения после услышанного, не смогла придумать ничего лучше, чем ответить на это песней Бонни Тайлер. Нервный выдох и приглушенное ругательство, довольно четко выразившее мнение мужчины, очень порадовали Гермиону. И она посчитала, что ее небольшая месть все-таки удалась.

Во время очередной тренировки группы поддержки, Гермиона была крайне занята, погрузившись в изучению дополнительного материала по магнетизму и выписывая некоторые важные детали себе в тетрадь. Но стоило телефону привычно завибрировать, и она, не отвлекаясь от своего важного дела, ответила на вызов. Но услышав в динамике смутно знакомый женский голос, мысленно отругала себя за то, что не смотрит, кто именно звонит. Выслушивая Нарциссу, которая теперь решила лично предложить ей место модели, Гермиона прибавила в тетради пометку установить на звонки от ее незнакомца мелодию из сериала «Доктор Кто».

— Все это лишь глупые оправдания! — с явным намеком на недовольство фыркнула Нарцисса, когда Грейнджер начала объяснять, что не может принять ее предложение по ряду многих причин. — Вопросы с зачетами и экзаменами можно решить. Важнее другое! Скажи, Гермиона, ты сама хочешь попробовать себя конкретно в работе модели?

— Я не думаю, что эта идея…

— Мой кузен утверждает, что ты невероятно сообразительная девушка. Но сейчас мне начинает казаться, что ты его просто чем-то околдовала, — не позволив Гермионе договорить, несколько раздраженно заявила Нарцисса. И Грейнджер, недовольно поджав губы, невольно посочувствовала тем моделям, которые удостоились критики миссис Малфой. — Дам тебе возможность реабилитироваться в моих глазах. Итак, Гермиона, я спрашиваю: хочешь ли ты попробовать? Меня не интересует, что ты думаешь по этому поводу, какие причины не позволяют тебе согласиться, или какова вероятность того, что ты опозоришься во время показа. Хочешь ли ты поучаствовать или же нет? Надеюсь, ты смогла осознать весь смысл моего вопроса.

Гермиона открыла рот, собираясь было честно заявить, что она нисколько не заинтересована в предлагаемой работе. Но вдруг вспомнила слова ее незнакомца, его яркую пропаганду того, что нельзя упускать момент и жалеть лучше о случившемся. Гермиона подумала о том, сколько всего он сам успел совершить за свою жизнь. Образование, безусловно, оставалось для нее по-прежнему на первом месте, как и мечта стать известным ученым, но это ведь не означало, что она должна полностью отрешиться от реального мира и похоронить себя в библиотеке. Нужно было жить и радоваться жизни, а не чахнуть над задачами по физике, говоря себе, что развлечься всегда успеется. Именно эту истину ей пытались втолковать остальные ровесники, которые не так сильно парились из-за учебы, как она, но только ее знакомому по переписке удалось объяснить эту мысль почти играючи, но так, чтобы ею было просто невозможно не проникнуться.

— Я хотела бы! — сглотнув, быстро произнесла Гермиона, не давая себе времени передумать.

— Вот и прекрасно! Показ назначен на двадцать третье декабря, а репетиции для тебя начнутся за неделю до этой даты. Со всеми остальными препятствиями мы как-нибудь разберемся! — воодушевленно произнесла Нарцисса.

— Но я соглашусь участвовать только при одном условии, — нервно сглотнув, торопливо вставила Гермиона, не желая сдавать оборону так легко. — Вы сделаете такое же предложение Джинни, и я знаю, что она обязательно согласится. Без этого я отвечу отказом! — бросив быстрый взгляд в сторону подруги, твердо произнесла Грейнджер.

— Ах, теперь я понимаю, что именно в тебе так его зацепило. Милая пай-девочка с властным характером и внутренним стержнем — разумеется, он не мог пройти мимо.

— Это значит, что вы согласны на мое условие? — не поддалась на такую открытую провокацию Гермиона.

— Передай, пожалуйста, Джинни, что я предлагаю ей место модели. Если вы обе согласны, напишимне, и мы договоримся о встрече, во время которой обсудим все остальные важные вопросы. Мой номер у тебя теперь есть. Буду ждать сообщения!

Как и следовало ожидать, Джинни зависла на несколько минут, медленно осознавая, что именно ей сообщила подруга. Гермиона даже начала подозревать, что все эти прыжки, которые исполняет Уизли, как-то неблагоприятно влияют на деятельность мозга. Однако вскоре выяснилось, что ступор вызвало добровольное согласие Гермионы на ту работу, которая ее никогда не интересовала. Джинни так крепко обняла ее в порыве благодарности, что Грейнджер всерьез начала переживаться за свои ребра. Счастью Джинни не было предела, и Гермионе думалось, что стоило согласиться на предстоящие пытки только ради этой яркой улыбки на лице подруги.

— Не знаю, какую магию внушения он на тебе использует, но передай ему мою искреннюю благодарность за то, что ты наконец-то вынырнула из своих книг, — радостно попросила Уизли, когда они вошли в общежитие, а Гермиона достала телефон, собираясь написать сообщение Нарциссе и позвонить своему незнакомцу.

— Его самодовольство прекрасно существует и без лишних благодарностей, — закатив глаза, фыркнула Гермиона. Джинни только громко рассмеялась и побежала в сторону своей комнаты, чтобы успеть попасть в душ.

— Сегодня крайне печальный день! — прерывая гудки, скорбно заявил мужской голос. Но не успела Гермиона придумать целую кучу всевозможных бед, которые могли произойти с момента их последней беседы, как он тут же продолжил: — В этот день меня безвременно покинула самая потрясающая кружка в мире. Кто-то пустил Дору на кухню, когда дома был Римус. Ну что за идиоты! Почему за их глупость должна расплачиваться моя любимая кружка? От нее теперь остались только черепки.

— Эта кружка была как-то связана с «Доктором Кто»? — немного насмешливо поинтересовалась Гермиона, внутренне все-таки немного опасаясь. Вдруг это была та самая кружка, которую когда-то ему подарила Доркас. Но с тем же успехом этот предмет мог оказаться чем-то неважным.

— Гарри подарил мне ее, когда ему было семь. Он сам очень криво, но крайне старательно написал на ней ярко-красным лаком, украденным у Лили: «Лучшему крестному отцу во всех вселенных!» Это невосполнимая утрата, девочка!

— Склей осколки, и поставь кружку на почетное место в гостиной. И тогда ее ценность и проявленный героизм в столкновении с Тонкс будут увековечены в веках! — аккуратно опустив сумку на свою кровать, как можно более серьезным тоном произнесла Гермиона.

— Зато теперь в списке подарков для меня появился новый пункт, — все тем же скорбным тоном заметил мужчина. — А какие события произошли с тобой?

— Мне позвонила Нарцисса, — стараясь вложить в эту фразу все свое недовольство этим фактом, сумрачно ответила Гермиона. — Зачем ты вообще дал ей мой номер?

— Эй, не обвиняй меня в том, чего я не совершал, — с искренним возмущением отозвался ее собеседник. — Уверен, она просто обратилась с этой просьбой к Джеймсу.

— Он что, нарочно запомнил мой номер или куда-то его записал? — немного растерявшись от такого заявления, непонимающе уточнила Гермиона.

— Джеймс стал начальником отдела кибербезопасности не за растрепанные волосы, — каким-то поучительным тоном начал объяснять мужчина. — Он знал твое имя, запомнил номер телефона, и этих знаний для него было предостаточно, чтобы за сутки собрать о тебе целое досье. Он заявился ко мне с этой бумажной папкой, у него даже очки самодовольно блестели, а я взял и послал его. Он дулся на меня целую неделю, потому что на самом деле он глупый олень!

— Досье на меня? Да моя жизнь настолько скучна, что вся информация обо мне уместится на одной странице альбомного листа, — с некоторой ироничностью заметила Гермиона.

— Ну, я бы поспорил с этим утверждением. Того, что я о тебе узнал за время нашего общения, хватило бы для написания диссертации. Я так и вижу название: «Мисс Совершенство двадцать первого века. Какая она, идеальная девушка мира информационных технологий».

— Иногда на некоторые твои фразы просто невозможно подобрать достойного ответа, — насупившись, пожаловалась Гермиона и с тяжелым вздохом опустилась на свою кровать.

— Когда это перестанет быть проблемой, ты уже никогда не будешь нервничать из-за глупостей, подобных оскорблениям в твой адрес или разговорам с незнакомцами, — весело отозвался мужчина, и было совершенно очевидно, что он уже забыл о постигшей его сегодня трагедии. — Кстати, ты осознаешь, что тебя ждет в ближайшие две недели? — резко сменив тему, несколько насмешливо протянул собеседник.

— Нарцисса сказала, что репетиции начнутся за неделю до показа, — нахмурившись, заметила Гермиона и попыталась понять, что же еще мог иметь ввиду ее незнакомец.

— А раз у тебя будут репетиции, то тебе понадобится немного больше свободного времени. Понимаешь, к чему я клоню? — дразняще протянул мужчина. — Уверен, уже завтра Цисси заявится к Дамблдору, и он совершенно точно составит для тебя расписание сдачи всех зачетов так, чтобы неделя перед показом у тебя была менее загружена. Он всегда старается идти навстречу студентам, а уж тебе подавно не сможет отказать, ты ведь одна из лучших на своем потоке.

— Вот проклятье! — широко распахнув глаза, в сердцах воскликнула Гермиона. Она как-то упустила существовании возможности сдать все раньше, чем запланировано. Влюбленность определенно делала ее непозволительно глупой.

— Ты могла бы не выражаться, — негромко и как-то неуверенно попросил ее собеседник.

— Ну и что это за двойные стандарты? Сам ругаешься, на чем свет стоит, а мне и слова сказать нельзя, — закатив глаза, недовольно фыркнула Гермиона.

— На самом деле мне глубоко плевать на содержимое твоей речи. Но подобная лексика из твоих уст звучит слишком возбуждающе, — отчасти даже каким-то безразличным тоном пояснил ее собеседник. Гермиона зависла на целую секунду, пытаясь осознать всю суть услышанной фразы.

— Черт возьми! — сглотнув, на пробу произнесла Грейнджер и услышала в ответ медленный выдох.

— Лучше не стоит, девочка, — предупреждающе произнес мужской голос, в котором проскользнуло что-то рычащее, почти звериное.

— Ох, ты не так все понял. Я просто внезапно осознала, что у меня есть к тебе один вопрос. Я сказала бы даже, что от этого вопроса зависит вся моя жизнь, — толком не представляя, зачем она все это говорит, уверенно сообщила Гермиона. — Итак, мой вопрос на самом деле довольно прост: во время секса ты такой же болтливый? — так же дразняще, как чаще всего говорил ее незнакомец, протянула Грейнджер.

— Это очень опасная игра, моя плохая девчонка, — тоном, который мог кого угодно лишить рассудка, мягко прозвучало в динамике.

— Лично я предполагаю, что ты фанат грязных разговорчиков. Правда, я не совсем уверена: ты сам все это говоришь или в этом передаешь инициативу партнерше? — Гермиона нервно запустила пальцы в свои волосы, но не отступила от этой затеи. Она почему-то знала, что этот, такой непривычный для нее разговор нужно продолжить, но понятия не имела, чего именно хочет этим добиться.

— Ты ведь знаешь, как я люблю ставить условия! Так вот, предлагаю сделку: я отвечу на эту провокацию, если ты ответишь на мою. Итак, любознательная девочка, а как ты сама представляешь мое поведение во время секса? — Гермиона понимала, что это действительно был вызов и проверка того, насколько далеко она способна зайти. Он предоставил ей возможность отступить, и Гермиона откуда-то знала, что после он не станет ей припоминать этот случай. Но она так же знала и то, что в общении с ним есть лишь один путь: вперед. И никакое отступление невозможно.

— Ты дикий, необузданный! Не поцелуи, а укусы почти до крови. Пальцы и вовсе живут своей жизнью, сводят с ума и легко разрушают любые неприступные преграды, будь то пуговицы на рубашке или попытка партнерши возразить, вразумить, сбежать. У нее не получится, потому что одно столкновение с тобой лишает желания быть недотрогой, а ты это прекрасно знаешь. Ты этим беззастенчиво пользуешься!

Ты доминант во всем, но тебе необходимо сопротивление, иначе будет слишком скучно. Ты это резкость и порывистость, и каждое прикосновение обжигает. И для тебя не имеет значения, где, потому что ты не умеешь сопротивляться желаниям. Спальня не для тебя, зато ты не упустишь случая вжать партнершу спиной в стену. Не важно, стол, пол или заднее сиденье машины, потому что значение имеет только этот момент, и ничего больше. Но ко всему прочему ты еще и собственник. Если ты завелся, а вокруг толпа людей, тебе будет плевать на их мнение, но ты все равно найдешь уединенное место. Потому что это только между тобой и твоей партнершей, а она только твоя, и ты будешь напоминать об этом каждым жестом, каждым взглядом, каждым укусом-меткой, и нет ничего приятнее, чем ее безоговорочное согласие с тем, что она действительно только твоя.

Ты — взрывоопасная смесь страсти, азарта и сиюсекундного желания. И никто не способен этому сопротивляться!

Как только прозвучало последнее слово, Гермиона крепко зажмурилась и закусила губу, борясь с желанием застонать вслух. Она никогда не произносила ничего подобного, и уж точно не давала себе ни шанса для подобных фантазий. Откуда появились эти слова, было тайной мироздания. Ко всему прочему ей было стыдно, а щеки и уши просто горели, словно у нее на голове пылал целый костер. Предательское воображение рисовало перед внутренним взором картинки, соответствующие содержимому ее небольшого монолога, и Гермиона чувствовала себя немного оглушенной и слегка возбужденной.

— Очень на меня похоже, но ты упустила одну деталь. Я обожаю доводить своих партнерш до такого состояния, когда единственное, что они могут сказать, это мое имя. Не просто сказать, а простонать: громко, вызывающе, сорванным от предыдущих стонов голосом, — спустя целых пятнадцать секунд обоюдного молчания, еще более хрипло раздалось в динамике. От этих хриплых ноток по спине пробежались мурашки, и Гермиона сильно сжала колени, нервно сглотнув. — Тем не менее, должен заметить кое-что еще не менее важное: я могу быть и нежным любовником. В таком случае все мое внимание сосредоточено только на девушке и на ее удовольствии. Как ты и сама заметила, не важно где и когда, но кровать все-таки немного предпочтительнее. Все начинается с мягких поцелуев. Медленных, едва ощутимых прикосновений к каждому миллиметру обнаженной кожи. Одежда исчезает не скоро, а когда исчезает, это уже наслаждение. Но потом начинается долгая и нежная пытка. Я ведь уже как-то упоминал: мои пальцы способны на очень-очень неприличные вещи. Только представь, что может мой болтливый язык! Это сводящая с ума сладкая мука, которая, словно бы длится уже целую вечность, хотя на деле только пару часов. Я ведь довольно опытен, так что знаю, как довести девушку до исступления. Но сам держусь достаточно долго и сдаюсь только после двух-трех ее оргазмов. Однако если ты думаешь, что это финал, то ошибаешься, потому что у меня достаточно выносливости, чтобы продержаться не меньше часа. А уже потом, когда сознание наконец-то немного прояснится, думать о каких-то других мужчинах будет невозможно.

С каждым новым предложением его голос становился все ниже и все более раскатистым. Дышать ровно не получалось, и сердце стучало так сильно, словно хотело пробить грудную клетку и сбежать к тому, кто с такой легкостью мог влюбить в себя лишь парой фраз. Гермиона нервно сжимала пальцами покрывало и ненавидела свое тело, поддающееся естественной реакции на подобные разговоры. К несчастью, разум тоже начинал отказывать, и все мысли текли лишь в одном направлении, что было для Гермионы совершенно неожиданным открытием. Ни с кем и никогда она еще не теряла контроль над мозгом.

— Хотелось бы убедиться лично в том, что это не только громкие слова, — почти бездумно удалось произнести Гермионе, пока ее взгляд невидяще скользил по стенам комнаты.

— Черт подери, как бы я сам хотел доказать тебе это! — то ли простонал, то ли прорычал в ответ ее телефонный собеседник. — Молю тебя, умная девочка, не продолжай… Мое сердце и так порядком износилось за эти сорок лет, а ты так успешно переманиваешь его к себе. Неужели тебе совсем меня не жаль? — с едва уловимым отчаянием произнес он.

— К чему тебе это сердце? Лучше возьми мое, оно еще такое молодое и глупое. На нем есть пара царапин, но они почти незаметны. Оно прослужит тебе еще сорок лет, а может и дольше, если ты не захочешь от него избавиться, — смаргивая наворачивающиеся на глаза слезы, едва слышно произнесла Грейнджер, крепко прижав телефон к лицу.

— Гермиона, пожалуйста, не играй со мной. Я слишком легко влюбляюсь, а ты слишком прекрасна, и только глупец не полюбит тебя, — впервые обратившись к ней по имени, непривычно резко произнес Сириус, но слышалось в этом больше мольбы, чем злости или раздражения, которые были бы уместны в такой фразе.

— Я не играю! — зажмурившись, выдохнула Гермиона, зная, что не имеет права дольше молчать. И она решилась сказать правду, потому что все это следовало либо навсегда прекратить, либо дать шанс этому притяжению. — На самом деле я такая глупая-глупая-глупая, маленькая девочка. А ты слишком невероятен. Ты улыбаешься, хитро щуришься, и люди падают к твоим ногам, навеки покоренные. А тебе все равно, потому что это так не важно. Подумаешь, влюбил в себя толпу! Ох, вы посмотрите, эти мужчины слишком сосредоточены на женщинах, влюблю-ка я и их в себя. Натуралы? А разве их ориентация имеет значение? И я тоже среди этой толпы, потому что не влюбиться в тебя невозможно. Почему, Сириус? Почему в мире существуют люди, подобные тебе?

— Тебе нужно поговорить с Римусом! — совершенно не к месту заявил Сириус.

— Неужели ты не можешь сам сказать о том, что тебе не нужны отношения со студенткой, которая умудрилась в тебя влюбиться? — стирая бегущие по щекам слезы, сипло спросила Гермиона, ощущая отчаяние из-за всего происходящего.

— Я не лгу тем, кто мне дорог, девочка. И я не могу сказать этого, потому что это было бы ложью. Я ведь говорил о том, что легко поддаюсь любым соблазнам, легко влюбляюсь. А еще мне плевать на социальные нормы, на мораль и нравственность, если это мешает мне получить то, чего я хочу. А я хочу тебя и не смогу отказать тебе, если ты сейчас скажешь, что готова попробовать. Однако есть кое-что еще, о чем я тебе не рассказывал. Не смогу рассказать, хоть и прошло двенадцать лет. Поэтому очень тебя прошу: не спрашивай! Только не об этом… только не меня… — Последние слова прозвучали с каким-то надрывом, словно ему было трудно произнести даже это.

— Что бы ни рассказал профессор Люпин, это ничего не изменит, — сглотнув, твердо заявила Гермиона, хоть и ощутила знакомое дыхание страха.

— Нельзя давать такие обещания, моя девочка. Чувства и эмоции не поддаются контролю, даже если ты коренной англичанин, — с каким-то невеселым смешком заметил Сириус.

— Именно поэтому я имею право делать такие заявления! — прикусив губу, уверенно отрезала Гермиона.

— Я недавно, буквально вчера, написал одну песню. Хочешь послушать? — немного помолчав, внезапно предложил он.

— Только если ты хочешь спеть ее мне, — слабо улыбнувшись, мягко отозвалась Гермиона.

— Ты же знаешь, девочка: для тебя все, что угодно. Я бы даже достал тебе звезду с неба, если бы она уже не была в твоих руках, — негромко рассмеявшись, отозвался Сириус, и Грейнджер сама вдруг широко заулыбалась. Теперь эта шутка казалась чем-то совершенно естественным. А Гермионе думалось, что если в ее руках действительно самая яркая звезда южного неба, то это ценнее любых богатств этой Вселенной.

На разговор с Люпином Гермиона решилась не сразу и выждала целые сутки, прежде чем отругать себя за трусость. Она понимала, что это еще один шанс, еще одна возможность отступить. Вот только шаг назад в этом случае означал, что общение с Сириусом Блэком навсегда прекратится. А Гермиона не хотела, чтобы ее признание оказалось лишь пустыми словами. Но ее не покидало плохое предчувствие, потому что ей казалось, что Люпин действительно может рассказать нечто ужасающее. Например, что на самом деле никакого Сириуса Блэка не существует, зато есть актер, для которого была придумана эта роль, и этот актер появлялся на публике, представляясь автором популярных научно-фантастических романов. А настоящий писатель был какой-то скучной, невзрачной личностью. Конечно, это была самая глупая из всех возможных теорий, но переживания подталкивали и не к таким мыслям.

В конце концов, Гермиона решительно тряхнула головой и, выяснив, что у профессора социологии свободная пара, направилась к кабинету Люпина. Сегодня утром профессор МакГонагалл, которая так же была деканом факультета физики, сообщила Гермионе ту новость, которую она ожидала услышать. За обедом Джинни тоже пожаловалась на то, что теперь ей придется временно прервать свою деятельность в группе поддержки, чтобы было больше времени для подготовки и сдачи зачетов, а затем для участия в репетиции показа. И поскольку ближайшие дни обещали быть слишком насыщенными, Гермиона посчитала, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы наконец расставить все точки на законные места.

Люпин пригласил войти почти сразу после быстрого нервного стука. Увидев Гермиону, он лишь по-доброму улыбнулся и указал на свободный стул. Когда Грейнджер присела на самый краешек, нервно подбирая нужные слова для начала этого разговора, он с дружелюбной улыбкой предложил ей чай и поставил перед ней красно-золотую кружку, не позволяя ответить вежливым отказом. Затем на столе оказался молочный шоколад, и сам Люпин, наконец-то, опустился за свой рабочий стол. При всем при этом он выглядел настолько невозмутимым, словно всю свою жизнь он только и занимался чаепитием со студентами. Но внимательный взгляд не позволял Гермионе обмануться.

— Для начала, я хотел бы знать, что именно он сам рассказал тебе, — сделав первый небольшой глоток, спокойно произнес Люпин и довольно расслабленно откинулся на спинку стула.

Гермиона крепко сжала ладонями стенки кружки, глубоко вздохнула и, глядя исключительно на поношенный портфель профессора, честно рассказала обо всех их откровенных разговорах. Она начала с непримечательных дискуссий на разные научные и псевдонаучные темы, не забыла рассказать о том, как они выяснили, что имеют общих знакомых, перешла к наркотикам и Белле, а затем упомянула и о Доркас, и о Регулусе, и о квалификациях дрессировщика и зоопсихолога. Когда она замолчала, в кабинете на минуту повисла тишина. Люпин слегка нахмурился, окинул ее изучающим взглядом, а затем задал новый вопрос:

— О чем ты догадалась сама?

Прежде чем ответить на этот в какой-то мере провокационный вопрос, Гермиона недолго помолчала, обдумывая то, что собиралась сказать. Сделав два больших глотка горячего чая, она решительно сообщила обо всех выводах, к которым пришла самостоятельно. В этом разговоре она смогла произнести его настоящее имя и даже не стала скрывать того, что является поклонницей его творчества. Рассказала о том, что знает о группе «Мародеры», и даже поделилась своими предположениями о том, что Лунатиком был сам Люпин, а Сохатым, разумеется, Джеймс Поттер. Не скрыла и своей осведомленности о судьбе Доркас. С каждым ее словом, брови Люпина поднимались все выше и выше, а в его взгляде определенно можно было заметить что-то смутно напоминающее восхищение. После того, как она вновь умолкла, профессор не торопился продолжать беседу не меньше трех минут.

— Думаю, теперь ваша очередь рассказать, что вы знаете о Сириусе Блэке, — крепче сжимая кружку в ладонях, как можно более вежливо заметила Гермиона, когда стало понятно, что Люпин слишком глубоко погрузился в свои мысли.

— Порой, мне кажется, что я ничего о нем не знаю, — невесело усмехнулся Люпин и сделал еще несколько глотков, осушив свою кружку чая. — Однако есть некоторые вещи, которые известны каждому, кто общается с ним достаточно долго. Во-первых, Сириус фанат науки и терпеть не может гуманитарные дисциплины. Во-вторых, Сириус привык быть лучшим в любом деле и обожает находиться в центре внимания, а потому все, чем он занимается, неизбежно оканчивается успехом. И в-третьих, он старается это скрыть, но на самом деле Сириус романтик.

— Разве вы не должны в грязных подробностях описывать его худшие стороны? — выслушав эту подборку фактов, которые ни слишком-то ее удивили, с нервным смешком поинтересовалась Гермиона.

— Худшие стороны? — высоко подняв брови, как-то иронично переспросил Люпин. — Пожалуй, у меня есть одна история, в которой ярко демонстрируется три худших черты его характера: привязчивость, жестокость и безрассудность. Думаю, Сириус хотел, чтобы я рассказал тебе именно об этом, потому что это один из тех двух случаев, о которых он не готов говорить даже спустя двенадцать лет. — Он сложил руки на столе и подался вперед, пристально глядя девушке в глаза. Гермиона невольно поежилась, но побоялась даже моргнуть, не то что отодвинуться назад. — Это произошло через день после похорон Доркас. Мы все по-очереди присматривали за Сириусом, потому что опасались того, что он может совершить какую-нибудь глупость. Тогда была моя очередь, и он разыграл целый спектакль во время прогулки с Бродягой. Собака сорвалась с поводка и побежала, а растерявшийся хозяин кинулся следом через несколько секунд, которых хватило, чтобы собака убежала достаточно далеко. Бродяга очень умный пес и слушает команды лишь одного человека: Сириуса. Какое-то время услугами Сириуса и Бродяги пользовался Скримджер, когда нельзя было проводить официальное полицейское расследование, а дело было связанно с наркотиками, или нужно было найти какого-то человека. Итак, Сириус и Бродяга были прекрасной командой, и мне следовало понять, что этот побег спланирован, гораздо раньше. К счастью, мне их удалось найти, но было уже слишком поздно.

Так уж получилось, что Доркас умерла не сразу, и еще какое-то время врачи боролись за ее жизнь. Сириус все это время был рядом с ней, и вполне вероятно, что перед смертью Доркас успела кое-что рассказать о своем убийце. Во всяком случае, я не могу придумать другой причины того, почему Сириус смог найти грабителей за каких-то пятьдесят шесть минут. Это была целая банда из четырнадцати человек. Они грабили несколько банков в одно и то же время и постоянно меняли место сбора. Доркас была единственной жертвой, и я считаю, что это было нечто личное. Вероятнее всего, это была месть либо самой Доркас, либо Сириусу, и последнее наиболее вероятно.

— Но кому могло понадобиться мстить Сириусу таким жестоким способом? — нервно сглотнув, шепотом спросила Гермиона и невольно подалась вперед, увлекшись этой историей. Люпин нервно дернул плечом и как-то сгорбился. Было очевидно, что ему вся эта история тоже давалась нелегко.

— Изначально, наша компания состояла из четырех человек, — тяжело вздохнув, негромко заговорил профессор. — Лидером был Джеймс, Сириус всегда следовал за ним и охотно поддерживал любую затею, если она казалась ему веселой. Эти двое были главными задирами школы, и от них доставалось даже старшеклассникам. Был еще и я. Вроде как прилежный ученик, который неизвестно, как, попал в эту дурную компанию. А четвертым был Питер Петтигрю, в группе он был басистом и носил прозвище Хвост. Питер обожал Джеймса и Сириуса, всюду таскался за ними, всегда поддакивал и разве что ноги им не целовал. Но в какой-то момент, когда наша группа была на самом пике славы, между Питером и Сириусом произошел какой-то разлад. Сириус никогда не любил скрывать свои эмоции и долго молчать о чем-то, а потому его злость на Питера была очевидна абсолютно всем. В какой-то момент количество бурлящего в Сириусе негатива дошло до точки кипения, и он разозлился настолько, что буквально схватил Питера за ворот и вышвырнул из студии, где мы записывали новую песню. Вслед за Питером полетела и его гитара, которая в итоге разбилась. Причина для всего этого определенно была, но нет никого, кто решился бы об этой причине рассказать.

Все это произошло за несколько месяцев до убийства Доркас. И возвращаясь к банде грабителей из четырнадцати человек, хочу напомнить о нескольких важных деталях: Сириус один из лучших дрессировщиков и зоопсихологов; Сириус был на войне и убивал людей; на тот момент Сириус совсем недавно похоронил девушку, которая вдохновляла его, и которой он сам охотно подчинялся. Итак, убежище было найдено, боль и жажда мести разъедала Сириуса изнутри, и его природная жестокость взяла верх. С помощью Бродяги Сириус собрал целую стаю бездомных собак и натравил их на грабителей, занимающихся в то время дележом. Бродяга так же выгнал из укрытия того человека, который был повинен в смерти Доркас. И этим человеком оказался Питер. Заметив Сириуса, он не придумал ничего разумнее, чем попытаться сбежать, и именно этого от него ожидали. Сириус не торопился, он просто шел следом за Питером, и эта охота привела обоих на крышу двадцатиэтажного здания. Я не знаю, что именно там произошло, но в итоге Питер погиб, а Сириус едва не последовал за ним. К тому моменту, как я поднялся на ту крышу, Бродяга вцепился ему в ногу зубами и пытался оттянуть от края. Как я и говорил, он поразительно умный пес!

Люпин качнул головой и откинулся на спинку стула, устремив печальный взгляд куда-то далеко в прошлое. Гермиона залпом выпила остывший чай, пытаясь избавиться от комка, вставшего в горле, и украдкой стерла выступившие в уголках глаз слезы. Эта история действительно была довольно неоднозначной, и Сириус в ней был страшен. Но Питер… Вот, чей поступок был по-истине ужасен. Как можно было убить девушку человека, который долгое время был другом? К тому же Гермиона была убеждена в том, что Сириус разозлился на басиста не из-за какой-то мелочи вроде разбитой тарелки. Ей вообще казалось, что в этом мире не так уж много вещей, которые по-настоящему могут довести этого мужчину до подобного уровня злости. Даже Белла со всеми своими поступками оставалась для него чем-то интересным, из-за чего он и подпускал ее к себе. Все это было странным, грустным и болезненным, но точно не отталкивающим.

— Скажи, он писал тебе стихи или, может, пел что-нибудь собственного сочинения? — очнувшись от своих невеселых мыслей, мягко спросил Люпин. Гермиона вздрогнула и перевела на него немного расфокусированный взгляд, пытаясь вернуться мыслями к реальности.

— Какое это имеет значение? — нахмурившись, немного резко спросила Гермиона, хотя сама осознавала, что это действительно должно было быть чем-то важным.

— В вашем случае, огромное, — усмехнувшись уголком губ, отозвался Люпин. — Как я сказал, Сириус романтик. Песни, которые в итоге прославили нашу группу, он писал для Доркас. А сколько было стихов… После смерти Доркас он не мог смотреть на музыкальные инструменты, хотя музыка была его главной страстью еще до того, как он увлекся физикой. Он сжег все тетради со стихами, листы с музыкой и текстами песен. Но в конце этого октября все изменилось. — На последнем предложении профессор пристально посмотрел на девушку, и Гермиона, нервно сглотнув, опустила взгляд на свои руки.

— Вас все это беспокоит, — тихо произнесла Гермиона, пытаясь справиться с легким смущением.

— Меня пугает то, что может произойти после того, как вы расстанетесь, — резко поднявшись на ноги, хмуро сообщил Люпин. — Трудно быть его другом, а каково оказаться возлюбленной – невозможно представить. Его отношения с Доркас — это ежедневный праздник. В том смысле, что это было бесконечным развлечением для обоих. И Доркас, и Сириус жили только одним мигом. Она сентиментальная писательница, он — вечный подросток. Их взгляды на жизнь совпадали, их вкусы в фильмах и в книгах были одинаковыми. Единственное отличие между ними заключалось в том, что у Доркас были тормоза, и от воплощения некоторых идей она могла отказаться. — Мужчина наклонился вперед, упершись ладонями в стол, навис над своей слушательницей и заглянул в глаза. — Уверен, ты замечательный человек, Гермиона. Ты рассудительна, умна и красива. Безусловно, у тебя много достоинств. Но ты полная его противоположность, а жизнь вовсе не сказка и не физика, в которой противоположности притягиваются. Если честно, я искренне сомневаюсь в том, что ты сможешь долго продержаться рядом с ним. Тот бешеный ритм, который Сириус задает своей жизни, невозможно выдержать. Ты уйдешь и тем самым неизбежно разобьешь ему сердце, которое мы все помогали ему собирать по осколкам все эти годы. Он не станет держать, лишь улыбнется и скажет что-нибудь до ужаса успокаивающее, а потом совершит какую-нибудь глупость, как поступает всегда, когда ему больно. Пойми, Гермиона, я правда желаю ему счастья, но не хочу снова видеть его страдания. — Последние слова он практически прошептал, крепко зажмурившись и сжав пальцы в кулаки.

— Вы поэтому боитесь ответить на чувства Тонкс? Думаете, что не успеете за ее ритмом, потому что вы противоположности? Или ваша отговорка — разница в возрасте и то, что она племянница вашего друга? — с вызовом произнесла Гермиона, подскочив на ноги.

Ее действительно возмутил и разозлил тот факт, что Люпин был так категоричен в своих суждениях. Да, возможно, у них с Сириусом действительно может ничего не сложиться. Но разве можно было знать наверняка, если не попробовать? Конечно, экспериментировать с чувствами и отношениями со взрослым мужчиной было плохой идеей. И Гермиона искренне не верила в то, что позже сможет жить спокойно, если они с Сириусом разойдутся, а он совершит что-нибудь непоправимое. Однако просто забыть о нем тоже представлялось невозможным, тем более после того, как он сам не раз говорил, что нужно совершать глупости. И кажется, Гермиона действительно собиралась последовать его советам, потому что она была права: разговор с Люпином ничего не изменил, лишь убедил ее в том, что попробовать действительно стоит.

— Как можно обрести счастье, если оно постучит в дверь твоего бункера и позовет за собой в этот полный опасностей мир, а ты, испугавшись, запрешься на тысячу замков? В бункере безопасно, не спорю, но это выживание, а не жизнь, — ни к кому конкретно не обращаясь, твердо произнесла Грейнджер и расправила плечи, словно действительно собиралась ринуться в бой.

— Ему бы понравилось это сравнение, — неожиданно улыбнувшись, со смешком заметил Люпин. Гермиона изумленно вскинула брови. Осознание того, что все это было проверкой, доходило до нее как-то медленно. — Хотя я не совсем понимаю, к чему ты сказала о Доре, — по-настоящему озадачено прибавил профессор социологии. Гермиона приоткрыла рот, пытаясь подобрать объяснение и одновременно справиться с легким шоком. Вероятно, Сириус оказался единственным человеком, который понимал, насколько все запущено в отношениях его друга и племянницы. Не удивительно, что он угрожал Люпину свадьбой.

— Искренне надеюсь, профессор, что озарение посетит вас раньше, чем Сириус устроит церемонию бракосочетания, — несколько раз моргнув, только и смогла выдать Гермиона. Люпин резко сел на свой стул, словно разом лишившись сил, и на дне золотисто-карих глаз медленно загорелась искра понимания. Усмехнувшись, Грейнджер поблагодарила профессора за беседу и оставила его наедине с новым открытием. Ей самой тоже нужно было немного времени, чтобы как следует обдумать весь этот разговор. Однако Гермиона точно знала, что готова рискнуть.

Примечания:

1. Военный инженер – военнослужащий инженерно-технического состава вооружённых сил, имеющий высшее военно-техническое (специальное) образование. Помню, я как-то натыкалась на информацию, что звание можно получить не только за выслугу лет (хотя она, безусловно, имеет место быть в любом случае), но и за высшее образование. Сириус мог бы получить и более высокое звание, но, мне кажется, его устраивает и младший лейтенант (главное, что не рядовой XD)

2. Кинолог – специалист, который занимается дрессировкой псов с целью выполнения разных нужных для облегчения работы полиции и военных задач: поиск, охрана, спасение и т.д. Он изучает физиологию и поведение животных и направляет свои знания на пользу человечеству. Псы, воспитанные этими сотрудниками, становятся полноправными сотрудниками полиции: они наравне с человеком разыскивают и выслеживают преступника, берут след, ищут оружие и наркотики.

Профессия подразделяется на несколько специализаций, но я опишу только те, что упоминались:

Специалист (инструктор, дрессировщик) – занимается отработкой поведения животного, подготовкой и инструктажем служебных псов, а также может оказывать помощь в воспитании домашних питомцев.

Зоопсихолог – специалист, который превосходно разбирается в психологии животных, а также занимается коррекцией их поведения, направленной на выстраивание комфортных взаимоотношений как между питомцем и хозяином, так и между несколькими питомцами.

Чтобы стать именно военным или полицейским кинологом, нужно обратиться в соответствующие службы. Специалиста берут на начальную ставку с минимальной зарплатой (с каждым годом она будет расти). Пса работник берет из питомника щенком (обычно в возрасте 2 месяцев) – взрослого пса специалисту никто не дает. Далее идет обычная служба – специалист работает обычным рядовым полицейским (если он поступил на службу в полицию) и одновременно растит своего питомца по всем правилам служебного собаководства (так уж получилось, что Сириус воспитывал сразу двух собак: Бродягу и будущего служебного пса, хотя подобное вряд ли возможно)

3. Игги Поп – американский рок-вокалист, один из зачинателей и гуру альтернативного рока. За вклад в развитие рок-альтернативы его величают «крёстным отцом» панк-рока и гранжа. В конце 1960-х — начале 1970-х годов Игги Поп был вокалистом в рок-группе The Stooges, которая сильно повлияла на развитие зарождающихся хард-рока и панк-рока. The Stooges стали скандально известными своими концертными выступлениями, часто в ходе которых Игги, традиционно выступавший с обнажённым торсом, калечил себя, оскорблял зрителей, раздевался и прыгал со сцены в толпу.

Упоминая “главный собачий гимн”, Сириус имеет ввиду песню “I Wanna be your dog” (в пер. “Я хочу быть твоим псом/твоей собакой”)

4. Бонни Тайлер – британская певица валлийского происхождения, известная прежде всего характерным хриплым голосом. В 1980 году Тайлер начала заниматься рок-музыкой вместе с композитором и продюсером Джимом Стайнманом. Он написал известный хит «Total Eclipse of the Heart». Стейнман также написал певице другой большой хит 1980-х «Holding Out for a Hero», который и исполнила Гермиона (в буквальном переводе получается “Держась за героя”, но если проявить немного творчества и сделать так, чтобы это соответствовало песне, то намного лучше подойдет “Ожидая героя”)

====== Столкновение ======

Гермиона не решилась связываться с Сириусом сразу после разговора с Люпином, и предпочла окунуться с головой в подготовку к предстоящим зачетам. Вот только долго избегать размышлений о том, что ей удалось узнать из беседы с профессором, было невозможно. Стоило голове девушки коснуться подушки, как из нее тут же вылетели все формулы, теории и остальные заученные этим вечером детали. Зато размышления о том, имеет ли она право снова втягивать Сириуса Блэка в какие-либо отношения, которые, если мыслить рационально, с вероятностью в девяносто процентов могут окончиться неудачей. Этому человеку пришлось перенести слишком много невзгод в своей жизни, и Гермиона не могла твердо решиться, потому что цифры и здравый смысл единодушно говорили о том, что такие противоположности на самом деле не могут быть счастливы вместе. А Гермиона привыкла доверять цифрам, потому что они не ошибались. Однако ее иррациональная часть, подверженная эмоциональной импульсивности, старательно готовилась к свержению логики и здравомыслия.

Гермиона очнулась от короткого сна подавленной и еще более уставшей, чем была прошлым вечером. Она автоматически проверила телефон и повторяла это действие на протяжении всего учебного дня. Каждый раз ничего не менялось: никаких новых сообщений или пропущенных звонков от Сириуса Блэка не появлялось. Грейнджер предполагала, что он просто предпочел самоустраниться, чтобы дать ей время все хорошенько обдумать без какого-либо давления со стороны. Но такой, безусловно, разумный и взрослый поступок с его стороны сильно расстраивал, и Гермиона поняла, что в этом случае стоит послать благоразумие куда подальше и дать волю той плохой девчонке, которую разбудил в ней Блэк.

Покинув аудиторию, в которой проходило последнее на сегодня занятие, Гермиона привычно направилась в библиотеку, но ее мысли были далеко от раздумий о том, какую книгу стоит взять на этот раз. У дверей в библиотеку Грейнджер недовольно тряхнула головой и прошла мимо, на ходу доставая телефон. Почему-то звонить показалось страшно, ведь стоило ей услышать его голос, и она частично превращалась в глупую девчонку. А отправлять какое-то бездушное сообщение казалось абсолютно неверным, и потому Гермиона решилась попросить о нормальной личной встрече, хотя была уверена, что в таком случае разум объединится с красноречием, и они исчезнут, оставив ее наедине со смущением.

Увлекшись своими невеселыми мыслями и попыткой составить нормальный текст, Гермиона перестала обращать внимание на то, что происходило вокруг, а потому не было ничего удивительного в том, что в итоге она в кого-то врезалась. Выронив телефон, девушка невольно ойкнула, резко отступила назад, запнулась и, неловко взмахнув руками, почти упала. Но тот, кому не повезло с ней столкнуться, оказался достаточно быстрым и сильным, чтобы успеть ее поймать и снова вернуть в вертикальное положение. Собираясь поблагодарить своего спасителя, Гермиона наконец-то перевела на него взгляд и растерянно замерла с открытым ртом, наблюдая за тем, как темноволосый мужчина быстро подобрал ее телефон и выпавший из сумки учебник физики, убранный в нее кое-как.

— Вот сейчас совсем не время для падений, спасений и остальных безумств. Нужно торопиться, — нервно оглянувшись по сторонам, быстро пробормотал мужчина. — Не стой столбом! Бежим! — взглянув на Грейнджер, азартно воскликнул он и схватил девушку за локоть, потащил следом за собой.

Гермиона едва успевала за его быстрым, широким шагом. Цепи на его куртке и джинсах негромко позвякивали при каждом движении, волосы, собранные в неаккуратный пучок на затылке, с секунду на секунду были готовы рассыпаться темным водопадом. Мужчина все чаще оглядывался назад, недовольно хмурился и все крепче сжимал ее руку длинными пальцами. Уверенно проскочив мимо библиотеки и нескольких аудиторий, ее нежданный спутник резко свернул влево, и стало очевидно, что он прекрасно знает, куда направляется, когда почти подбежал к двери, ведущей в кабинет физики. Затащив девушку следом за собой, мужчина с силой захлопнул дверь и подпер ее стулом, кинул подобранные телефон и учебник на ближайшую парту и двинулся в сторону окна.

Гермиона машинально убрала книгу в сумку и подобрала телефон, но сама никак не могла оторвать взгляд от человека, с которым не ожидала столкнуться так скоро. Причем они столкнулись буквально, и это почему-то ощущалось чем-то естественным. А мужчина тем временем двигался все быстрее, его жесты становились все резче, и все вокруг заражалось от него нервной суетливостью. Гермиона немного пришла в себя только в тот момент, когда он решительно распахнул окно и, забравшись на подоконник, уже свесил одну ногу с другой стороны.

— Между прочим, здесь есть двери, — поторопившись к нему, с долей ехидства заметила Гермиона.

— Знаю, я ведь вошел через одну из них, — повернув голову в ее сторону, равнодушно отозвался он. — Но во-первых, все выходят через двери, и это так скучно. А как же окна? Вдруг им обидно? Во-вторых, я не пойду к ним прямо в руки, потому что только что чудом вырвался из этой толпы. В-третьих, мне нужно сбежать раньше, чем за мной начнут гоняться еще и профессора, — с каким-то нравоучением в голосе заявил мужчина.

— Мы на втором этаже! — придя в некоторое отчаяние, воскликнула Гермиона и успела схватить его за рукав прежде, чем он сделал что-нибудь еще.

— У этого окна растет дерево, — наклонившись к ней, заговорщицки произнес он. Шальной взгляд серых глаз яснее любых слов говорил о том, что никакие аргументы против этой затеи не смогу переубедить его. — Спорим, я спущусь быстрее, чем ты, девочка? — изогнув уголок губ в самодовольной ухмылке, уверенно заявил он.

Гермиона собиралась высказать какое-нибудь возражение, заметить, что нельзя играть со своей жизнью, предложить придумать другой экстравагантный, но более безопасный способ покинуть здание. Однако слушать ее явно не собирались. Ловко выхватив из ее рук телефон, мужчина задорно ей подмигнул и легко перебрался на заснеженную ветку. Целую секунду Гермиона растерянно смотрела ему вслед, а затем резво сорвалась с места. Отпихнув в сторону стул, подпирающий дверь, она выскочила в коридор и побежала к лестнице, не замечая почти ничего вокруг. На лестнице она несколько раз чуть не упала, перепрыгивая по две-три ступеньки и крепко хватаясь за перила. Тяжелая сумка била по бедру и давила на плечо, а в холле собралась целая толпа студентов. Со всех сторон звучали возбужденные голоса, но было совершенно не понятно, что они все обсуждали. Гермиону, в общем-то, не слишком волновала причина, заставившая их всех здесь собраться, зато ее очень беспокоило то, что пролезть сквозь эту толпу оказалось нелегко.

— Я уж думал, что умрураньше, чем дождусь тебя, — радостно сообщил Блэк, когда Гермионе все-таки удалось добраться до выхода и добежать до того самого дерева, росшего под окном кабинета физики.

Однако стоило только Грейнджер облегченно выдохнуть и открыть рот, чтобы произнести хоть что-то, как он тут же шикнул на нее, крепко сжал ее ладонь и снова сорвался с места, не сказав больше ни слова. Гермиона даже и не подумала сопротивляться. Вообще-то, у нее просто не было возможности подумать, потому что она была слишком сосредоточена на том, чтобы не сбиться с ритма и не отстать от своего длинноногого и явно гораздо более спортивного, чем она, спутника. Она опомнилась только в тот момент, когда поняла, что больше не способна продолжать этот марафон и начала заметно отставать. И когда они вдруг остановились, Гермиона согнулась пополам, пытаясь отдышаться и мечтая только о том, чтобы упасть на кровать и не подниматься с нее как можно дольше.

— И как тебе не стыдно? Такая молодая и так быстро выдохлась! Мы даже полмили не пробежали, — нетерпеливо прохаживаясь вокруг нее, смешливо заявил Блэк, а затем на плечи девушки вдруг опустилась его куртка, под тяжестью которой она едва не упала там же, где стояла. Но мужчина резко прижал ее к себе, заставляя выпрямиться. — Впрочем, моей выносливости хватит на двоих, — закончил он и шумно выдохнул.

За время всей этой странной встречи Сириус впервые по-настоящему замер. И даже та неуемная энергия, которая так ярко бурлила в нем, что заражала активностью окружающих, словно бы разом иссякла. Его взгляд рассеянно блуждал по ее лицу, словно пытаясь что-то отыскать или стараясь как можно лучше ее рассмотреть, а в глубине серых глаз прятались озорные искорки беспечности и веселья, которые терпеливо ждали подходящего момента. Выбившиеся из пучка черные пряди лезли ему в лицо, темные брови свелись к переносице, а на тонких губах застыла яркая улыбка, которая не отражалась в его изучающем взгляде. Неухоженная борода и несколько глубоких морщин на лице каким-то поразительным образом прибавляли ему лишь больше привлекательности, скорее даже мужественности и некоторой брутальности. Хотя природа и без того не обделила этого человека красотой. Гермиона невольно подумала о том, что в молодости он сам разбил не одно девичье сердце и вряд ли даже заметил это, как не замечал причину для того всеобщего обожания, которое преследовало его сейчас.

Грейнджер полностью осознала, что по-прежнему стоит плотно прижавшись к Блэку только после того, как его пальцы, словно бы действующие отдельно от остального организма, медленно очертили линию ее подбородка, а затем заправили несколько каштановых прядей за ухо. К великолепной внешности стоило прибавить силу, которая ощущалась в обнимающих ее руках и в худом теле, к которому она была прижата. Тот факт, что он мог бегать и лазить по деревьям в неподъемной куртке, которая сейчас согревала Гермиону, тоже говорил о многом. Ко всему прочему от этого человека исходил такой жар, что можно было бы легко загореться, так что тот факт, что он даже не поежился, оставшись на декабрьском холоде в одной тонкой футболке, уже не казался чем-то странным.

— В Средневековье тебя точно приняли бы за ведьму и сожгли на костре только за то, что ты такая красивая, — внезапно выдал Блэк, нарушая молчание, во время которого они оба пытались одними взглядами изучить друг друга и высказать все свои мысли.

— Это был самый лучший комплимент в моей жизни, — моргнув, обескуражено призналась Гермиона, осознавая, что щеки горят не только от мороза. А вот уголки губ предательски подрагивали, так и желая растянуться в счастливой улыбке.

— Очаровательные веснушки. Тебе совершенно незачем их стесняться, — будто бы и не услышав ее, негромко прибавил Сириус и, едва касаясь кожи, провел кончиками пальцев по ее носу и скулам, где, подобно брызгам от кисточки, в хаотичном порядке рассыпались упомянутые веснушки.

— Люди постоянно на них смотрят, — нервно сглотнув, почти неслышно выдохнула Гермиона.

— Ну разумеется, как же можно отвести взгляд от такой красоты? — ласково усмехнувшись, пояснил Сириус, и его пальцы снова вернулись к ее волосам, зарывшись в буйные каштановые кудри. — Мне безумно нравятся твои волосы! — даже не подумав отвести взгляд, довольно четко заявил Блэк, таким тоном, каким политики заявляют о том, что баллотируются на пост премьер-министра или президента.

— А мне нравятся твои пальцы в моих волосах, — не придумав ничего лучше, отозвалась Гермиона, а затем мысленно застонала. То, чего она так опасалось, все-таки произошло, и разум под руку с красноречием решили от нее сбежать. Мужчина шумно выдохнул и вдруг сделал резкий шаг вперед, вынуждая Гермиону отступить назад, чтобы сохранить хотя бы физическое равновесие.

— Знаешь, я начинаю подозревать, что все-таки ошибся, — опустив голос до раскатистого баритона, неторопливо заговорил Сириус. — Тут нужен не просто человек, у которого внутри бушует пламя, здесь необходимо настоящее стихийное бедствие. И как я мог не заметить столько нерастраченного потенциала? А ведь было столько намеков!.. Тебе нужна буря: опасная, бурлящая, непредсказуемая, разрушительная и резкая. Такая буря, которую не усмирить, но иногда можно подавить и добиться недолгого штиля. Другой человек с тобой не справится, другого ты сама раздавишь и не заметишь.

С каждым новым предложением он оттеснял ее все дальше, пока Гермиона не оказалась вжата спиной в стену ближайшего строения. Их пробежка прервалась в середине безлюдного проулка, а потому до всего происходящего никому не было дела. Не то чтобы Гермиона испугалась такого внезапного напора, ее больше пугала собственная реакция, желание поддаться и, наплевав на все условности, заткнуть его, наконец, поцелуем. Иной способ вряд ли оказался бы действенным. Блэк уперся руками в стену по бокам от ее головы и навис сверху, продолжая сводить с ума одним взглядом. Они были настолько близки друг к другу, что ощущался даже едва уловимый запах его терпкого одеколона. Или же так пахло от куртки. Гермиона уже ни в чем не была уверена.

— Пожалуй, я знаю человека, который соответствует этому описанию, — задрав голову, чтобы не потерять зрительный контакт, сипло выдохнула Гермиона. — Не человек, а настоящая катастрофа вселенского масштаба. Ни одной буре не потягаться с ним в непредсказуемости, жар ни от одного пожара не сравнится с его внутренним пламенем страстности, ни один ураган не способен на такие разрушения, как он. Дикий и неприручимый, он влечет каждого, но поддается только единицам.

— Разве это не повод держаться как можно дальше от такого человека? — наклонившись к ней, хриплым шепотом спросил Сириус. — Двигаться навстречу разрушительному явлению не рационально, даже самоубийственно, — нервно дернув уголком губ, выдохнул он ей в ухо. Гермиона громко сглотнула, прогнувшись в спине и чувствуя толпу мурашек, пробежавшихся от обожженного дыханием уха вдоль по позвоночнику.

— К черту рациональность! — сердито буркнула Гермиона, закусив губу.

— Плохая девочка! — довольно прорычал Сириус, склонившись еще ниже.

Его нос касался кончика ее носа, на губах ощущалось чужое дыхание, и щеки горели от смущения и возбуждения. Гермиона боялась, что ноги все-таки подогнутся под весом всех этих ощущений, но чужое тело было настолько близко, что ей оставалось только обессиленно сползти вниз по стене, но это вряд ли изменило бы сложившуюся ситуацию. Темный зрачок почти полностью заполнил серебристую радужку, и Гермиона как-то запоздало осознала, что провоцировать взрослого мужчину не очень-то благоразумно. Но вырисовывающие последствия отчего-то лишь еще больше заводили и совсем не пугали. Когда взгляд Блэка медленно опустился с ее глаз на губы, а те самые неприличные пальцы томительно нежно заскользили вдоль шеи, ловко надавливая на самые чувствительные точки, стало очевидно, что мужчина больше не намерен сопротивляться искушению.

Но прежде, чем кто-то из них успел податься навстречу другому, вдруг раздалась громкая мелодия. Гермиона почти инстинктивно заметила, что это был припев песни группы AC/DC. Сириус так резко отдернулся назад, что создавалось такое впечатление, словно его кто-то с силой оттащил в сторону. Нервным жестом он зачесал назад выбившиеся из пучка пряди, как-то непонимающе осмотрелся вокруг и, наконец, обратил внимание на свой телефон.

— Эй, Лунатик, добровольные звонки? Надеюсь, ты решил сообщить о дате предстоящего торжества, — растянув губы в улыбке, слишком громко и даже как-то фальшиво произнес Блэк, поднеся телефон к уху. Гермиона немного съехала вниз по стене, пытаясь успокоить бешено бьющееся в груди сердце. К ней в голову медленно закралось подозрение, что скоро тахикардия станет ее вечным спутником. — Эй, не смей меня в этом обвинять. Во всем виноват Дамблдор! Этот старый прохвост попросил меня подождать его в кабинете, а там был работающий компьютер. Да любой бы на моем месте воспользовался таким шансом. Не говори глупостей! Что значит, другому не пришла бы в голову подобная мысль? Ты бы тоже о таком подумал! Ты сам сказал любой, или ты уже не относишься к представителям человеческой расы? Я всегда знал, что ты с другой планеты… Ладно, ладно, подумаешь, фотки. Вбей мое имя в поисковик и узнаешь, что такое настоящее безобразие. Вообще-то, не жалею и все еще считаю, что кожаный плащ это круто, и не важно, что на сцене в нем было так душно, что стоило просто лечь и умереть прямо там. Это все мисс Уизли! Как узнал? Она же рыжая, и кто-то назвал ее по имени. Но вот зачем ей понадобилось выкрикивать мое имя, настоящая загадка. Я… Ээ… Ну, я даже не знаю, как тебе сказать… Мисс Грейнджер? Гермиона? У Дэвида Боуи была подружка по имени Гермиона Фартингейл. Танцовщица и учительница йоги, между прочим! Сам ты дурак, я умнее тебя, потому что наука рулит, а ты чертов гуманитарий. Как скажешь, милый! Люблю, целую, не забудь забрать Бродягу, я был вынужден оставить его у парадного входа.

Все время разговора Сириус безостановочно расхаживал туда-сюда, пинал снег высокими ботинками на платформе, постоянно поправлял волосы и растеряно оглядывался по сторонам, будто пытаясь понять, где он находится и как вообще здесь оказался. Говорил он живо и ярко, но его голос оставался более хриплым, чем обычно, и дышал он как можно глубже и чаще, будто ему не хватало того объема кислорода, который он вдохнул полсекунды назад. Наблюдая за ним, Гермиона вдруг поняла, что ей крайне важно знать: расхаживал ли он так же нервно, когда разговаривал с ней. Окончив разговор, Блэк замер на целых пять секунд и непонимающе уставился на потухший экран, точно он обязан был все ему объяснить.

— Ты всегда такой подвижный? — вырвалось у Гермионы, когда он медленно убрал телефон в чехол, прикрепленный к ремню, и покосился в ее сторону.

— Только когда нервничаю или если рядом шикарная девушка, — пожав плечами, с обескураживающей искренностью ответил Блэк, но уголок губ слабо дрогнул в намеку на ухмылку. — Сходим в кино? — сделав несколько шагов в ее сторону, совершенно внезапно предложил Сириус и продолжил, не дожидаясь ответа: — Буквально через два дома отсюда есть неплохой кинотеатр. Не знаю, правда, модно ли сейчас ходить в кинотеатры. В мое время это было очень круто, а если удавалось попасть на премьеру фильма, то остальные и вовсе завидовали. Но ведь просмотр кино — это нормально? — Последнее предложение он произнес как-то вопросительно, словно действительно не был уверен в том, что это может считаться чем-то обычным, и склонил голову к плечу, явно ожидая ответа.

— Поведешь меня на какой-то ужастик или триллер? — подняв брови, несколько насмешливо спросила Гермиона. Вся эта ситуация была какой-то абсурдной. Сначала он буквально сбил ее с ног, затем украл телефон, после они куда-то бежали, словно за ними гналась стая адских гончих. Упоминать об их почти поцелуе и взаимных провокациях вовсе не стоило. А теперь он вдруг предлагал кино и искренне спрашивал, будет ли это нормальным. Эти двадцать минут были самыми безумными в жизни Гермионы, и теперь она в полной мере осознавала, что имел ввиду Люпин, когда говорил о бешеном ритме.

— Да за кого ты меня принимаешь? — то ли с наигранным, то ли с неподдельным возмущением воскликнул Сириус. — Мы пойдем смотреть мультфильм! — широко улыбнувшись, твердо заявил он, а затем снова взял Гермиону за руку и повел за собой, решив все за нее.

— Мне нужно готовиться к зачетам, а не смотреть мультфильмы, — для проформы пробурчала Гермиона, а сама лишь крепче сжала его широкую ладонь. Передвигаться в его тяжелой куртке было трудно, а еще морально неудобно, потому что он остался на холоде без верхней одежды. Но Гермиона подозревала, что ее попытка вернуть куртку будет встречена отказом, и в итоге он не станет надевать ее просто из вредности, а мерзнуть будут уже они оба.

— В сутках целых двадцать четыре часа, за это время можно успеть научиться играть на гитаре, сыграть партию в шахматы, прочитать три книги, разбить и снова склеить цветочный горшок, разозлить одну женщину, перекрасить волосы, пожарить стейк и посмотреть пару серий «Доктора Кто». И времени останется просто куча, — пренебрежительно фыркнув, безапелляционно заявил Блэк.

— И что же за этот день успел сделать ты? — мягко улыбнувшись, полюбопытствовала Гермиона. Сириус слегка поморщился и отвернулся в сторону, точно этот вопрос его смутил. Грейнджер, возможно, даже поверила бы в это, если бы не знала, что умение смущаться он давно потерял.

— Директор Дамблдор хотел со мной поговорить, — медленно выдохнув, ворчливо произнес он. — У меня степень магистра по литературе. Получил ее недавно, потому что могу себе это позволить. Дамблдор до этого предлагал мне работать преподавателем физики на полставки, теперь предлагает выступать с лекциями по литературе. Но до того, как мы все это обсудили, и я снова ответил отказом, Дамблдор попросил подождать его в кабинете, потому что ему нужно было что-то срочно обсудить с Филчем. Уверен, этот старикашка просто снова жаловался на то, что кто-то обидел его облезлую кошку! А в кабинете был включенный компьютер, а я ведь легко поддаюсь таким соблазнам. Ну, я и полазил по файлам, нашел парочку видео и несколько фотографий с последней вечеринки, на которой развлекались профессора… Да ладно, подумаешь, выложил их в сеть. Да студенты лишь еще больше теперь их зауважают и поймут, что учителя тоже люди и умеют так отрываться, как им и не снилось.

— Мне так хочется тебя отругать, но почему-то не получается, — выслушав эту историю, высказалась Гермиона. Она понимала, что это вообще было глупостью, что другой человек на его месте даже и не подумал бы о том, чтобы залезть в компьютер директора. А если бы и додумался, то явно ради чего-то другого. Например, ради ответов на экзаменационные билеты. То, что сделал Сириус, действительно было какой-то подростковой шалостью и вызывало желание умиленно улыбнуться, а не отчитывать его за плохое поведение.

— Для этого у меня есть Лили и Римус! — приобняв ее за плечи, громко рассмеялся Блэк.

Гермионе доводилось слышать по телефону лишь короткие смешки, а сейчас она впервые услышала его настоящий, искренний и безудержный хохот. Сириус смеялся громко и как-то отрывисто, откинув голову назад, оглушая всю улицу и заставляя прохожих оборачиваться в свою сторону. И все вокруг заражалось этим смехом, на лицах людей против воли появлялись улыбки, а самые мягкотелые и вовсе начинали смеяться вслед за Блэком. Гермиона в очередной раз поймала себя на том, что не может перестать смотреть на него, а сам Сириус лишь довольно ухмылялся.

Оказавшись в кинотеатре, Сириус недовольно встряхнулся и, подозрительно прищурившись, осмотрелся по сторонам. Удовлетворенный осмотром, он вытащил из внутреннего кармана куртки сложенные вместе бумажные купюры и при этом словно бы невзначай невесомо провел пальцами по ключицам Гермионы, которые обнажал ворот ее студенческой рубашки. Серые глаза так и искрились озорством и любопытством, а в уголке тонких губ затаилась та самая хитрая ухмылка, которая чаще всего попадала в кадр папарацци.

Сириус действительно взял билеты на мультфильм, и это показалось Грейнджер довольно забавным, потому что она ожидала, что его выбор падет на научно-фантастический фильм. По сути ей должно было быть неуютно, а еще стоило возмутиться и заметить, что она все-таки не настолько маленькая, чтобы водить ее на мультфильмы. Однако Гермиона подозревала, что в Сириусе вполне может жить любовь к анимации, или это было проявлением какой-то еще одной его странности. В зале было много детей и не меньше родителей, которые не упустили случая покоситься в сторону необычной парочки. Однако вскоре появились и другие люди, которые были примерно одного возраста с Гермионой, но все это казалось каким-то незначительным. Куда важнее была война за попкорн и газировку.

Позже, когда сеанс закончился, они перекочевали в кофейню. Неспешно потягивая чай они безжалостно критиковали сюжет, наивность персонажей, предсказуемость и все остальное. Оба старались сохранить как можно более серьезный вид, но веселые взгляды выдавали их состояние. Гермиона сама не заметила, как начала рассказывать о мультфильмах, которые любила в детстве, о персонажах, запавших в душу. Сириус в свою очередь делился историями о том, как они с братом тайно убегали из дома и тратили последние карманные деньги на билеты в кинотеатр, а когда возвращались, то обязательно получали выговор от матери. А Сириуса, как старшего, наказывали и ругали в два раза усерднее, да и он сам брал на себя всю вину, лишь бы хоть как-то защитить младшего братишку. Но даже об этих моментах Блэк говорил с легкой ноткой грусти и мягкой улыбкой на лице.

Их разговор продолжился уже на улице, пока они неспешно брели в сторону колледжа. С неба медленно падал снег, и белые снежинки утопали в черных волосах ее спутника, а они продолжали болтать о мультфильмах, словно это была самая важная тема во всей Вселенной. Гермиона все-таки поинтересовалась, как же ему удалось понять, что это именно она — та самая девушка, с которой его свела случайность. Сириус снова рассмеялся, а потом объяснил, что на телефоне Гермионы была открыта переписка с ним, когда он подбирал ее вещи. А затем он достаточно серьезным тоном прибавил, что совпадения в их случае исключены, и раз уж он столкнулся с красивой девушкой, у которой из сумки выпал учебник по физике, других вариантов просто не существовало.

— Это ведь было свидание? — как-то нерешительно произнесла Гермиона, когда они оказались недалеко от общежития.

— Только если ты этого хочешь, — слабо улыбнувшись, бесхитростно ответил Сириус и снова подошел к ней почти вплотную. — Я всем сердцем желаю, чтобы это было свидание, — наклонившись, прошептал он ей в ухо.

— Ты не раз говорил, что в моем возрасте самое время для того, чтобы совершать глупости, — вдыхая еще сохранившийся запах его парфюма, негромко проговорила Гермиона. — Нельзя упускать момент!

— Говорил, — не стал отнекиваться Сириус и снова запустил пальцы в ее волосы, едва касаясь кончика уха. — И если надо, готов повторить еще тысячу раз, — почти касаясь щекой ее щеки, выдохнул он.

— Я безумно хочу, чтобы это было свидание, — вцепившись пальцами в его плечи, сипло произнесла Гермиона ему в ухо. — Я хочу, чтобы у нас был шанс. И если нужно, я готова прокричать об этом с Биг Бена, — со всей горячностью своей души, в которой одно появление этого мужчины разожгло безудержный пожар, честно призналась девушка.

— Наверное, я просто слишком эгоистичен и самонадеян, но как можно отказаться от такой девушки? — обхватив ее лицо ладонями, с какой-то неопределенной улыбкой пробормотал Сириус.

— Так и будешь сверлить меня взглядом или все-таки поцелуешь? — нахмурившись, к полной неожиданности для себя выдала Гермиона и резко захлопнула рот, удивленно моргнув. Что ж, она определенно не ошиблась, когда сказала, что рядом с ним невозможно долго быть недотрогой. Однако Сириус лишь насмешливо хмыкнул и сделал полшага назад. Ласково погладив пальцами ее красные от мороза и смущения щеки, он опустил руки, а затем подхватил ее ладонь и как-то преувеличенно церемонно коснулся губами ее подрагивающих пальцев.

— Я немного старомоден, так что поцелуи только на третьем свидании, моя девочка, — подмигнув ей, наполовину веселым, наполовину серьезным тоном заявил он. Гермиона недоверчиво прищурилась, хотя в голове вертелась какая-то мысль, которая подтверждала тот факт, что некоторая неспешность в романтических отношения ему действительна присуща.

— Как благородно, мой храбрый рыцарь, — резко шагнув к нему и снова оказавшись прижата грудью к его груди, протянула Гермиона. — В таком случае, ждите моего послания о дате и месте следующего свидания, — задрав голову, усмехнулась Гермиона и, обняв его, повисла на шее, заставляя наклониться. — Моя очередь удивлять! — подмигнув, прошептала Грейнджер прямо ему в губы.

Сириус громко вздохнул и тут же отшатнулся назад. Не переставая довольно улыбаться, Гермиона стянула с себя куртку и отдала ему, затем направилась было в сторону общежития, но какой-то чертенок внутри нее не согласился отступать так просто. Снова развернувшись, Гермиона подошла к нахмурившемуся мужчине, с силой потянула к себе за ворот футболки и быстро поцеловала в заросшую щеку.

— До скорого, мой рыцарь! — ярко улыбнувшись, выдохнула Гермиона, а затем сорвалась с места и поспешила скрыться с места преступления за надежными стенами общежития.

Когда она вбежала внутрь и, тяжело дыша, прижалась спиной к двери, с улицы послышался громкий радостный возглас. Не удержавшись, Гермиона все-таки выглянула на улицу и увидела только быстро удаляющийся человеческий силуэт. И все вокруг звенело от его громкого и заразительного смеха. Гермиона была уверена, что улыбка на ее лице невероятно глупая, но она была крайне довольна этим днем, и ничто не могло этого испортить. Даже Джинни, поджидающая ее в комнате и тут же поспешившая рассказать о том, что видела сегодня в колледже самого Сириуса Блэка, лишь веселила. Уизли, разумеется, заметила радостный настрой подруги, но когда в ответ на все свои вопросы получила лишь яркую улыбку, оставила ее в покое. В конце концов, Гермиона ведь не давила на нее, пытаясь узнать о свиданиях, а значит, Джинни не могла поступить по-другому. В эту ночь Грейнджер заснула легко и быстро, а улыбка не оставляла ее даже во сне.

====== Мелодичность жизни ======

Aerosmith “Crazy” – этакий саундтрек к этой главе

Чернильные буквы расплывались перед глазами и отказывались складываться во что-то более определенное, чем размытые пятна. Очередная ручка пала в неравном бою, и местами лист был заляпан неаккуратными кляксами, а другая часть чернил осталась на длинных мужских пальцах. Потянувшись, Сириус недовольно поморщился, покачал головой, пытаясь размять шею, и утомленно прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Голова гудела, спина болезненно ныла, и горло начинало немного побаливать. Прогулка в холодную погоду в одной футболке и бессонная ночь отнюдь не улучшали его самочувствия, но Сириуса ничто из этого не беспокоило. К болезненным ощущениям он относился довольно философски, считая, что раз в его теле еще может что-то болеть, то оно пока еще живо, и это уже неплохо.

От недолгого забытья его отвлек хлопок входной двери. Рассеянно взлохматив волосы, Сириус покосился в сторону часов, стрелки на которых уже показывали четверть восьмого утра. Блэк недоверчиво прищурился, вдруг подумав, что зрение решило сыграть с ним дурную шутку. Он ведь был уверен в том, что провел за написанием очередной песни не больше двух часов. Внутренние часы определенно начали подводить его все чаще, вероятно, состарились и замедлились вместе с ним. Приближалось время утренней пробежки, а он еще даже не ложился.

— Как бы вытравить из себя эту страсть к поэзии? — подняв взгляд к потолку, с легкой ироничностью в голосе поинтересовался Сириус у всего, что было в этой комнате и слушало его.

— Доброе утро! — прерывая его рассеянные размышления, бодро и звонко произнесла девушка, появившаяся на пороге гостиной. Тщательно глядя себе под ноги, она вошла в комнату и осторожно добралась до стола, чтобы поставить прямо поверх исписанных листов круглый поднос, на котором разместились две чашки и блюдце с куском пирога. — Не делай такое скорбное лицо, ты обязан доесть этот пирог, — безапелляционно заявила Тонкс, стоило Сириусу недовольно скривиться.

— Ненавижу тыкву! — пожаловался Блэк и потянулся к кружке с кофе. О своей нелюбви к любым овощам он говорил постоянно, но его никто никогда не слушал. — Как прошло дежурство? — сделав первый глоток и довольно щурясь, без особого интереса спросил он.

Присев на край стола, Тонкс принялась увлеченно болтать обо всем, что произошло за эту ночь. Конечно, ничего особо примечательного не случилось, на что девушка и пожаловалась в первую очередь. Впрочем, у его племянницы получалось увлекательно описывать даже самые скучные вещи, и Сириус гордился тем, что смог научить ее хоть чему-то. Он боялся представить, что с ним могло бы случиться, если все эти долгие годы рядом с ним не было бы этой яркой, немного неуклюжей, но всегда позитивной девчушки. Поэтому сейчас, когда ее подростковая влюбленность в одного из его друзей снова напомнила о себе, а Тонкс все чаще погружалась в тяжкие думы, теряя свою улыбчивость, Сириус просто не мог не пытаться сделать хоть что-то. Даже если этим чем-то были неинтересующие его беседы о работе в полиции.

— Ты выглядишь счастливым, — прервавшись на середине слова, внезапно заявила Тонкс и окинула его пронзительным взглядом, который обычно заставлял Блэка вспоминать о том, что матерью этой девушки была его кузина.

— Хочется слушать песни группы Queen и ни о чем не париться, — мечтательно улыбнувшись, пожал плечами Сириус. Мысли то и дело возвращались к воспоминаниям о предыдущем дне, который закончился на его взгляд непозволительно быстро. Тонкс, резко поставила свою кружку с недопитым теплым молоком и наклонилась вперед, пристально всматриваясь в его лицо.

— Какова вероятность того, что я не наткнусь на голую девицу в твоей спальне? — прищурившись, спросила Тонкс.

— Полагаю, девяносто девять и девять десятых процента, — задумчиво хмурясь, предельно честно отозвался Сириус. — В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным, особенно когда дело касается голых девиц. Они каким-то образом появляются всюду, — самым серьезным тоном прибавил он.

— Надеюсь, ты хотя бы на одну десятую процента осознаешь, что делаешь, — еще немного помолчав, тяжело вздохнула Тонкс и, похлопав его по плечу, двинулась прочь из комнаты. — Не забудь съесть пирог! И не смей снова скармливать его Бродяге, — уже из коридора крикнула она.

Сириус недовольно скривил губы и окинул кусок пирога тяжелым взглядом, словно тот был повинен во всех несчастьях, которые происходили в мире. Поднявшись со своего стула, Блэк встряхнулся, еще раз потянулся и, подхватив поднос, направился на кухню, где и допил свой кофе, чтобы вернуться к привычной утренней рутине. Сначала пробежка в компании Бродяги, затем душ и завтрак, состоящий из куска пирога, разделенного на двоих. Бродяга недовольно фыркнул, обнаружив в своей миске очередной тыквенный кошмар, но все съел, зная, что в итоге получит кость. Быстро собравшись, Сириус убрал результаты своей бессонницы в ящик стола, оставил на холодильнике заметку о том, какие продукты необходимо купить, прибавив, что сегодня в доме должны звучать песни Queen. Бродяга проводил его печальным взглядом, но даже не подумал подняться со своего места. Сириус до сих пор пытался определить, было ли это результатом старости или же проявлением вредности.

Остальная часть утра прошла скучно и не очень-то продуктивно, поскольку Сириус был вынужден сидеть на месте, пока парикмахер пытался разобраться с его волосами, а затем и с бородой. Остаться без бороды и усов было довольно непривычно. Сириус завис перед зеркалом на целую минуту, как-то очень медленно осознавая, что в принципе сорок два еще не совсем старость, что у него еще есть время, чтобы наследить в истории не только в качестве писателя или музыканта. К тому же сейчас Сириус ощущал себя лет на двадцать, и его никак не покидало желание улыбаться.

— Не смей приближаться к манекенам, — даже не обернувшись в его сторону, холодно произнесла Нарцисса, когда Сириус добрался до ее ателье. — Мне не нужно, чтобы ты испортил эти платья своей бешеной энергетикой, — не отрываясь от своего занятия, прибавила женщина.

— Зачем же тогда просить меня прийти? — закатив глаза, недовольно проворчал Сириус и, небрежно скинув на пол какие-то лоскуты, уселся на освобожденный табурет.

— Я же не знала, что ты будешь таким бодрым сегодня, — равнодушно заметила Нарцисса, выпрямилась и описала пару кругов вокруг подвенечного платья. Сириус скользнул по предмету одежды скучающим взглядом, лишь на мгновение запнувшись о короткую юбку. — Лучшее платье в этой коллекции, — твердо заявила Нарцисса, оставшись удовлетворенной осмотром. — Осталось добавить пару мелких деталей, но в остальном оно полностью готово. Уверена, Гермиона будет прекрасно в нем смотреться, — сама себе кивнула она и двинулась к своему рабочему столу, на котором вместе со швейными принадлежностями были раскиданы альбомные листы со всевозможными эскизами.

— Гермиона? — вынырнув из своих мыслей, севшим голосом переспросил Сириус и резко вскочил с табурета. — А оно не слишком вызывающее? И раз уж это лучшее платье, не разумнее ли будет отдать его профессиональной модели, а не девушке, которую подобная работа не особо привлекает? — обойдя вокруг манекена с упомянутым платьем, слишком торопливо произнес он. Мало того, что у этого платья была короткая юбка, так еще и открытая спина. Сириус не мог припомнить, чтобы его кузина шила платья, которые открывали бы так много незащищенной тканью кожи.

— Не беспокойся, сзади ноги будет прикрывать шлейф, — пряча от него глаза, хмыкнула Нарцисса. — А твоя девушка молода и прекрасна — самый подходящий образ для невесты, — словно желая окончательно его добить, невозмутимо прибавила женщина. — Так ты хочешь взглянуть на новые костюмы для вашей группы? — немного нетерпеливо сказала она, подняв со стола новенький скетчбук.

Сириус вполне успешно делал вид, что сосредоточен на рассуждениях об уместности красного цвета для его образа, говорил что-то о рубашке для Римуса и даже сам попытался нарисовать то, считал уместным для образа Снейпа. Последний, конечно, не особо желал снова возвращаться к деятельности музыканта, но Блэк не привык слышать отказы. Однако что бы он ни делал все эти часы, мысли в его голове упорно возвращались к Гермионе и платью, которое Нарцисса для нее подготовила.

Поскольку Сириус воспринимал мир довольно своеобразно, он твердо был убежден в том, что девушка, с которой он познакомился через переписку, так или иначе была красива, даже если остальные и она сама считали, что это не так. Когда Нарцисса твердо заявила, что она недурна собой, Сириус окончательно убедился в том, что внешность телефонной знакомой действительно привлекательна. Но он не ожидал того, что в итоге она окажется настолько великолепна, причем не только внешне, но и внутренне. А уж ее темперамент, который Гермиона зачем-то пыталась подавить, будоражил сознание. Сириус не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько возбужденным и вместе с тем бессильным.

— Ты выглядишь вдохновленным, — неожиданно произнесла Нарцисса, когда они вместе двигались к ее машине.

— Решил вчера вспомнить молодость и завернул в кинотеатр, — слабо улыбнувшись, пожал плечами Сириус. — Не бывал там со смерти Рега, а такое ощущение, словно ничего не изменилось, — с легкой ноткой печали прибавил он.

— Кстати, ты не поправил меня, когда я назвала Гермиону твоей девушкой. Полагаю, вас наконец-то можно поздравить? — с хитрым блеском во взгляде, внезапно сказала Нарцисса.

— Передавай привет своему павлину, — не удостоив ее слова никакой реакцией, широко улыбнулся Сириус, быстро поцеловал кузину в щеку и поспешил удалиться.

На улице уже заметно стемнело, с неба падал снег, а ледяной ветер пробирался за ворот неплотно застегнутой куртки и перебирал своими обжигающими пальцами черные пряди, рассыпавшиеся по плечам. Сириус довольно улыбался небу и наслаждался бесцельной прогулкой по Лондону. Витрины магазинов пестрели рождественскими гирляндами, всюду виднелись вывески с обещанием скидок. Дух приближающихся праздников ощущался все ярче, и Сириус чувствовал себя так, словно вернулся на десятилетия назад, когда этот самый праздничный дух заставлял радоваться и предвкушать что-то хорошее, а не чувствовать вину за свое дурное настроение. В последнее Рождество Сириус даже не потрудился украсить свой дом, не то что явиться на ужин к Поттерам. Ему было слишком плохо, а портить настроение друзьям своим унылым видом не хотелось. В этом же году все обещало быть совсем иначе. Во всяком случае, Сириус очень хотел в это верить.

Перебежав очередную дорогу, Блэк замер и внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, в какой именно части города он оказался. Придя к нужным выводам, он довольно улыбнулся и уверенно направился в нужную сторону, ловко лавируя между остальными прохожими. Достав телефон, он на ходу написал Лили, предупредив о своем появлении. Немного нерешительно повертев телефон в пальцах, Сириус почти инстинктивно набрал давно заученный номер и поднес телефон к уху. Каждый раз, когда он слушал равнодушные гудки, его почему-то посещала мысль, что в этот раз его все-таки проигнорируют, что общение с ним уже приелось и стало чем-то скучным и обременительным, что он сам кажется чересчур навязчивым. Но стоило услышать мягкий девичий голос, и все сомнения тут же отступали.

— С твоей стороны это было чертовски несправедливо! — без предисловий и лишних приветствий заявил Сириус, как только услышал этот самый голос.

— Что конкретно ты считаешь несправедливым? То, что я ничего тебе сегодня не написала? — фыркнув, несколько ехидно поинтересовалась девушка.

— И это тоже, — ничуть не смутившись, с улыбкой отозвался Блэк. — Но еще более несправедливым мне кажется то, что ты оказалась настолько красивой. А моя куртка пропиталась твоим запахом… Вероятно, все это результат бессонной ночи, но у меня такое ощущение, словно я напился: хочется смеяться или петь. Признайся, девочка, ты на самом деле ведьма?

— Разумеется, ведьма. Завлекла вас, о храбрый рыцарь, в свои сети, и отныне вы никогда не встретите свою принцессу, — раздалось в ответ. И хотя голос звучал достаточно серьезно, Сириус с легкостью различал в нем нотки ироничной насмешки. — Почему ты звучишь так, словно ощущаешь все это впервые в жизни? Ты ведь и раньше влюблялся, — не дав ему возможности как-нибудь отреагировать на это заявление, внезапно прибавила Гермиона.

— Влюбленность это то, что испытывает лишь один, а если чувство взаимно, то эта связь уже гораздо глубже, — с наносным пафосом изрек Сириус, но губы все равно растянулись в яркой улыбке. — А любовь это такое чувство, которое способно приносить не только счастье. Как правило, чаще всего оно причиняет боль. И я не был исключением! Влюбленность в Доркас долгое время приносила ощущение дискомфорта. Позже это были легкость, музыкальность и бесконечное веселье. А с тобой словно бы взрыв: внезапный, уничтожающий все, что было до него, и дающий место чего-то новому и неизвестному. Это так интригует! Сложно не поддаться, еще сложнее не покориться. Что же ты со мной делаешь, Гермиона? — Произносить ее имя вслух было немного непривычно, поэтому он тянул каждую гласную, разбивал слово на части, перекатывал каждую из них на языке, узнавая, привыкая и откровенно дразня не только обладательницу этого имени, но и самого себя.

— Я со вчерашнего дня не могу перестать улыбаться, — выслушав его, уже не так звонко призналась Грейнджер. — Джинни подозревает, что у меня поехала крыша из-за подготовки к зачетам, и сегодня она потащила меня на прогулку, чтобы рядом не оказалось никаких книг. А у меня в голове такой кавардак, что думать об уроках просто невозможно. Чувства лишают разума! — пожаловалась она, но в тоне были слышны какие-то озорные нотки, которые каждый раз приводили Сириуса в восторг.

— Мне ли не знать, — закатив глаза, с невольным ехидством отозвался Блэк. — Видела бы ты, как Джеймс пытался привлечь внимание Лили в школьные годы. Она тогда терпеть не могла нашу компанию, а Джеймса и вовсе посылала при каждом удобном случае. Но каждый новый учебный день начинался с его крика на весь школьный коридор: «Эй, Эванс, давай зайдем сегодня к мадам Розмерте после уроков?» У наших одноклассников даже были свои приметы на этот счет. Например, если Лили молча игнорировала Джеймса, то день будет удачным, и никаких внезапных контрольных. Как ни странно, но это действительно работало.

— Ты ведь не будешь кричать нечто подобное у меня под окнами? Или петь? — с нескрываемым ужасом от подобной перспективы спросила Гермиона.

— Теперь я просто обязан сделать это, — хохотнул Сириус, довольно щурясь. — Ты только представь, как все будут тебе завидовать. Все мечтают о рыцарях, серенадах под окнами и ежедневных подарках, желательно о цветах и дорогих украшениях. Да только вся современная романтика оканчивается на сердечках в сообщениях и отметках «нравится» на фотографиях в социальных сетях. А тут прямо привет из прошлого…

— Я себе представляю этот момент, — хмыкнув, насмешливо заговорила Гермиона. — Ты стоишь под окнами весь в снегу, а воздух заполнен твоим низким голосом и сам подпевает песне. Из всех окон выглядывают студенты, а как только мелодия заканчивается, они прямо через эти окна пытаются выбежать на улицу. А потом тебя сносит толпа людей, которые все это видели или просто проходили мимо, и все в один голос с благоговением кричат твое имя.

— Обломщица, — беззлобно фыркнул Сириус. — Ты прослушала последний плейлист? — тут же без перехода спросил он. И после этого их разговор сместился в сторону музыки.

Общение с Гермионой каждый раз увлекало его настолько, что Сириус на время забывал совершенно обо всем, полностью растворяясь в той теме, которую они обсуждали. Конечно, когда он впервые решил продолжить писать обладателю ошибочного номера, Сириус был немного пьян и сильно подавлен. Вокруг были ученики старших классов, все они смотрели на него горящими глазами, а кто-то даже влюбленно вздыхал, и хотелось только одного: сбежать из этого места как можно быстрее и дальше. Сириус до сих пор не понимал, как Джеймс, в работе которого во всем требовалась филигранная точность, мог перепутать всего одну цифру, когда записывал свой новый номер ему в телефон. Это все было подозрительно, а потом ему посоветовали рассказать о том, что касалось физики. Разумеется, Сириус просто не мог взять и забыть об этом, оставить такой уникальный случай без внимания. А уж когда он прочитал сообщение-рассуждение о книге Рассела, то окончательно убедился в том, что обязан поладить с незнакомкой, с которой его свел слишком самоуверенный и ткнувший пальцем не туда друг.

Каждое сообщение еще малознакомой ему тогда девушки было похоже на глоток свежего воздуха. Сириус слишком давно не разговаривал с людьми, которые не тряслись из-за каждой ерунды, происходящей с ним. Он правда любил своих друзей и знал, что никого лучше них нельзя и придумать, но отвлечься и забыться рядом с ними не получалось. А уж Белла, которая каким-то образом всегда находила самый удачный момент — тот самый переход, когда Блэк стоял у самой границы пропасти и из последних сил искал причины не прыгать вниз, — Белла не осуждала и не жалела, лишь предлагала свою руку, и всегда накрашенные кроваво-алой помадой губы изгибались в коварной ухмылке. Незнакомка появилась в самый подходящий момент, и это произошло в день рожденье Доркас. Сириус не верил в совпадения и слишком давно проникся духом фатализма, хоть и стремился это отрицать. Поэтому его совсем не удивляло то, с какой легкостью ему удавалось делиться с этой девочкой самыми разнообразными подробностями своей жизни. А ведь он не всегда решался обсуждать подобное даже с Лили, лучшей подругой и личным психологом.

Конечно, Сириус знал, что это общение сопряжено с опасностью, которую представляли чувства. Он легко привязывался к людям, а к таким интересным — тем более. Каждый ответный флирт, каждый новый совет, каждая благодарность растекались теплом по изнывающему от долгого одиночества сердцу. Сириус терпел до последнего, и то, что смог продержаться больше месяца, можно было считать успехом. Гермиона совсем не была похожа на Доркас, она влекла сильнее, точно они действительно были катионами и анионами, которые вопреки всему стремились друг к другу. Сириус не знал, куда в итоге их заведет все то, что столь стремительно завязалось между ними. На самом деле он даже не особо верил в удачный исход. Но здесь и сейчас он снова чувствовал себя живым и молодым, а потому думать о будущем хотелось в последнюю очередь.

Сириус и Гермиона проболтали несколько часов, которые он потратил на то, чтобы добраться до дома Поттеров, расположенного в пригороде Лондона. Чем ближе была цель, тем медленнее двигался Сириус, пытаясь продлить разговор, но оттягивать неизбежный момент прощания бесконечно все равно не было возможности. На улице горели фонари, ветер немного утих, но снегопад лишь усилился. Сириус убрал телефон в чехол, немного по-собачьивстряхнулся и взбежал вверх по крыльцу.

В доме Поттеров пахло домашним уютом. Вероятно, именно поэтому Сириус старался бывать у них как можно чаще, ведь в доме его предков, хоть и переделанном им самим, уюта никогда не существовало. А это место всегда было единственным, которое Блэк действительно мог назвать домом. Сириус старался не задумываться о том, что бы с ним было, если бы в его жизни не было заботливой Лили и по-доброму хулиганистого Джеймса. Но иногда предательские мысли об этом мелькали в его голове, и тогда он понимал: его самого уже давно не существовало бы.

— Гарри прислал фотку с твоей сегодняшней запиской, — прокричал на весь дом переливчатый тенор, стоило только Сириусу закрыть за собой дверь и начать стягивать куртку. — Queen, Бродяга? Да ты не слушал их целую вечность. Что с тобой происходит? Надеюсь, ты просто окончательно спятил, потому что если это влюбленность, то я отправляюсь за покупкой каната. Нужно связать тебя раньше, чем это доберется до твоих собачьих инстинктов. Давай-ка выясним, насколько все хреново! Ты уже писал ей стихи? Спел лично хоть одну песню? Ты угрожал ее бывшим? Влюбил в себя ее мать? — принялся разглагольствовать Джеймс, быстро спускаясь со второго этажа. Сириус от души пожелал ему удариться лбом о верхнюю балку, низко нависающую над серединой лестницы, но Поттер успешно уклонился от препятствия.

— Цисси придумала для тебя специальные перчатки, которые будут выглядеть как копыта, но не должны мешать игре на барабанах, — проигнорировав весь словесный поток друга, невозмутимо заявил Сириус.

— А как же мои рога? Их можно починить? Ты же знаешь, как я обожаю свои рога. К тому же они мне сейчас крайне необходимы, вдруг Санта все-таки пригласит меня в свою упряжку, а я как идиот без рогов, — сильно взъерошив короткие волосы, торопливо проговорил Джеймс.

— Не беспокойся, с твоим ростом и брюхом, которое ты отъел, тебя примут и в эльфы. Нужно лишь найти зеленый колпак и добавить немного блесток, — похлопав друга по плечу, успокаивающе заметил Сириус, за что тут же получил локтем в бок.

— Зато теперь я могу задавить тебя весом, тощий небритый пес, — ничуть не обидевшись, усмехнулся Джеймс и направился в столовую. Сириус рассеянно потер чисто выбритый подбородок и едко фыркнул, двинувшись следом.

— Ты как всегда обворожительна, Цветочек, — ласково улыбнувшись, привычно выдал Сириус и быстро мазнул губами по щеке рыжеволосой женщины, поставившей на стол последнюю тарелку. Лили проводила прошествовавшего к своему месту друга недоуменным взглядом и вопросительно оглянулась на мужа, на что тот лишь непонимающе развел руками.

— Ты с ней встретился? — без лишних предупреждений и намеков спросила Лили, когда все трое расселись за столом и приступили к ужину.

— С чего такой вывод? — едва не подавившись, сипло выдавил Сириус и поспешно осушил целый стакан апельсинового сока, стоящего рядом с тарелкой Джеймса. Поттер возмущенно воскликнул, но тут же утих под серьезным взглядом жены.

— Ну не знаю, может с того, что за эти гребаные двенадцать лет ты впервые полностью сбрил и усы, и бороду? — ехидно отозвался Джеймс и поправил круглые очки, выдавая то, насколько важным он считал этот разговор.

— Джеймс Поттер, следи за языком, — осадила его Лили и снова уставилась на крестного своего сына. — Итак? — вопросительно выгнув бровь, настойчиво прибавила она.

— Тебе стоит реже общаться со Снейпом, потому что ты начала заимствовать у него мимические жесты, — честно сообщил Сириус и с невозмутимым видом вернулся к своей тарелке с ужином.

— Ты, случайно, не забыл, какая у вас разница в возрасте? — прищурился Джеймс, определенно не собираясь так просто заканчивать этот разговор.

— Поскольку у Снейпа день рожденья в январе, то примерно два месяца, — дернув плечом, хмыкнул Сириус.

— Ты ведь понимаешь, что мы просто волнуемся, — мягко сжав хрупкими пальцами его ладонь, вкрадчиво произнесла Лили, снова не поддавшись на провокацию. Сириус опустил взгляд на ее руку и медленно выдохнул.

— Я знаю, — сглотнув, негромко произнес Сириус. — Но я не ребенок, Лили, и понимаю, чем все это может обернуться. Возможно, понимаю это даже лучше вас, потому что в отличие от меня вы нашли друг друга сразу и никто из вас не жил с разбитым сердцем. И я искренне рад тому, что вам так повезло, честно. Поэтому и вы просто порадуйтесь за меня, потому что сейчас я счастлив, а то, что будет завтра, еще не имеет никакого значения. Если всегда думать только о плохом, то оно обязательно произойдет, — стараясь использовать весь свой дар убеждения, сказал он и ярко улыбнулся, доказывая, что сам верит своим словам.

— Как будто ты или Доркас думали хоть о чем-то, — скрестив руки на груди, негромко проворчал Джеймс. Лили бросила в сторону мужа колкий взгляд и сама тяжело вздохнула.

— Что ж, я благодарна этой девочке хотя бы за то, что ты соизволил наконец-то подстричься, — качнув головой, усмехнулась Лили. В тот вечер никто больше не возвращался к этой теме, а вскоре Джеймс с легкостью завязал непринужденную беседу обо всем сразу. День окончился просмотром какого-то нудного американского сериала об охотниках за нечистью с фамилией созвучной с названием американских винтовок и ружей. Добравшись до гостевой комнаты, которая на самом деле давно считалась его, Сириус без сил рухнул на кровать и забылся непривычно крепким сном.

Сириус вернулся в свое жилище ближе к восьми вечера следующего дня. На подходе к дому его громким лаем встретил жутко радостный Бродяга. Поскольку рядом не наблюдалось никаких сопровождающих, было очевидно, что пес решил выгуляться самостоятельно, и это была одна из причин, из-за которой Сириус не боялся оставлять Бродягу одного без присмотра. Если тот убегал, то всегда возвращался. Каким-то образом обманывал отловщиков собак, если сталкивался с ними, иногда дрался со своими бездомными собратьями, и в целом неплохо развлекался своими собачьими способами. Иногда Сириусу казалось, что этот пес какая-то утерянная часть него самого, потому что их странная схожесть казалась необычной даже Блэку.

Немного повозившись с безгранично счастливым Бродягой, Сириус отряхнул себя и его от снега, а затем все-таки зашел в дом. Кто-то оставил свет в узком коридоре, и стащив с себя верхнюю одежду, Блэк обнаружил на вешалке незнакомый женский пуховик. Бродяга снисходительно фыркнул и потрусил вверх по лестнице, весело покачивая лохматым хвостом. Рассеянно зачесав волосы назад, Сириус небрежно кинул куртку на ближайшую горизонтальную поверхность и двинулся в сторону гостиной, пытаясь вспомнить слово, которое сегодня целый день вертелось на кончике языка, но его верное звучание никак не желало вспоминаться. Однако все мысли о поиске нужного слова моментально вылетели у него из головы, стоило ему перешагнуть порог гостиной.

Его любимый диван, на котором Сириус коротал большую часть ночей, проводимых в этом доме, заняли темноволосый парень и рыжеволосая девушка. В первое мгновение мозг Блэка выдал самый очевидный результат, приняв целующуюся парочку за Джеймса и Лили, но Сириус недовольно тряхнул головой, добавив в комбинацию немного иные данные, вроде незнакомой женской куртки и того, что Поттеры не могли оказаться в этом доме раньше самого хозяина. Итог вышел немного иным, хотя фамилия одного действующего лица не изменилась. Сириус даже порадовался бы за крестника, хоть тот совершил ту же ошибку, что и его отец, выбрав рыжую девчонку, но не отомстить за свой любимый диван он не мог.

Решительно расправив плечи, Сириус, стараясь ступать как можно более бесшумно, пробрался к своему старому виниловому проигрывателю. К счастью для него и его плана, парочка была настолько увлечена, что ни один не обратил внимания не постороннего персонажа. Блэк играючи пробежался пальцами по ряду пластинок, пытаясь решить, какая из мелодий будет наиболее удачной. Он мог бы поставить что-нибудь резкое и громкое, вроде Kiss или беспощадных гитарных рифов «Immigrant Song» из третьего альбома Led Zeppelin. Немного поразмыслив, Сириус решил не особо пугать детишек, и его пальцы словно бы сами собой замерли на пластинке Aerosmith. На мгновение он недоверчиво нахмурился, припоминая, какие именно песни записаны на этом виниле. Он на самом деле недолюбливал некоторые песни этой группы, особенно одну из самых популярных их песен «Crazy». Раньше Сириус вообще довольно болезненно воспринимал любое упоминание о безумстве или сумасшествии, потому как сам был человеком не совсем нормальным. Но сейчас эта песня внезапно показалась самой уместной как для поцелуев, так и для отображения его необъяснимого состояния. Улыбаться и радоваться жизни хотелось уже третьи сутки, а ведь Сириус был уверен в том, что уже никогда в жизни не сможет ощутить чего-то подобного.

Мечтательно выдохнув, Сириус ловко повертел пластинку в пальцах и положил на диск проигрывателя, выкрутив громкость до максимума. Стоило игле мягко коснуться черного винила, как комнату тут же наполнили вступительные звуки барабана, а затем и неповторимый голос бессменного и блистательного лидера группы. Возможно, Сириус действительно завидовал такому таланту, но поскольку твердо был убежден в том, что он сам в большей степени музыкант, чем вокалист, то никаких неприятных эмоций поразительные возможности Стива Тайлера не вызывали.

Наблюдать за тем, как молодые люди медленно осознают, что в царящей атмосфере произошли какие-то изменения, было настоящим удовольствием, которым Сириус бессовестно пользовался. Первой, быстро заливаясь краской, подскочила девушка, ее примеру тут же последовал Гарри и, лихорадочно поправляя очки, нервно заозирался по сторонам. Как только взгляд зеленых глаз замер на самодовольно ухмыляющемся хозяине дома, на лице Поттера тоже начали появляться красные пятна смущения. Сириус с некоторым высокомерием сложил руки на груди и вздернул подбородок, рассеянно думая, что еще успешнее убить витавшую в воздухе романтику могла только видеозапись концерта Aerosmith. Сириус немного запоздало подумал, что стоило поставить песню «I don’t want miss a thing», романтическая чувственность которой была безжалостно и нагло растерзана циничным Тайлером.

— Ну и что это за безобразие? — прищурившись, как можно строже произнес Сириус, стараясь удержать разрывающий изнутри смех. — Я, конечно, понимал, что от оленьих генов не сбежать. Но, Гарри, как ты мог так поступить? Осквернил мой диван! Где же я теперь буду спать, приятель? — недовольно хмуря брови, немного саркастично проговорил он.

— Осквернил? — высоко подняв брови, недоверчиво переспросил Гарри и оглянулся на упомянутый диван, словно спрашивая у него: «Ты вообще слышал, какие слова знает твой распутный владелец?» — Да мне страшно представить, чем ты сам мог заниматься на этом диване, — нервно передернув плечами, пробормотал Поттер.

— Но-но, молодой человек, подбери-ка эти грязные намеки и выброси в мусорное ведро, — строго погрозил крестнику пальцем Сириус, вот только уголки губ предательски растягивались в улыбке. — Мне за сорок, я уже староват, чтобы заниматься всякими безобразиями на диване. Еще не разогнусь потом, — поиграв бровями, с самой обворожительной улыбкой выдал Сириус, а затем перевел взгляд на девушку, которая все это время с открытым ртом пялилась на него. — Хотя я еще способен на многое, солнышко! — подмигнув, чисто инстинктивно добавил он, осознав смысл фразы только после того, как она прозвучала.

— Вы же… Вы… — растерянно выдавила Джинни, пока густой румянец распространялся вниз по шее.

— Знаю, знаю, я просто чудо, — опустив голову, с широкой улыбкой повинился Сириус. — Однако если сейчас ты выкрикнешь мое имя, то это будет весьма двусмысленно и вряд ли поднимет самооценку моего крестнику, — сделав неуловимый шаг вперед, развязно ухмыльнулся мужчина, а затем заговорщицки добавил, желая добить двух молодых людей окончательно: — И только между нами, мисс Уизли, выкрикивание моего имени отрицательно повлияет на подъем кое-чего еще.

— О Боже, ну почему ты просто не можешь заткнуться, — пряча лицо в ладонях, страдальчески протянул Гарри, пока его девушка пыталась решить, какая из реакций будет уместней: гнев, веселье или стыд.

— Если не хочешь слушать подобные высказывания, в следующий раз выбирай другую комнату. Например, свою, уж там-то вас точно никто не прервет, — с некоторым ехидством отозвался Сириус. — Впрочем, я человек широких взглядов и эксгибиционистов не осуждаю, но уж простите великодушно, сам вуайеризмом не увлекаюсь. Предлагаю разойтись всем мирно, если вы двое больше не приблизитесь к моему дивану. К тому же я собирался пересмотреть «Звездный путь», так что еще вернусь сюда. — Выдав все это, Сириус задорно улыбнулся и, напевая припев, покинул гостиную.

Почему-то он совершенно не чувствовал даже намека на удивление, обнаружив, что подруга его вроде как девушки встречается с его крестником. Подсознательно Сириус ожидал чего-нибудь подобного, и сейчас пошлил скорее интуитивно, потому как никакой другой реакции, кроме фаталистического пожатия плечами, он выдать не мог.

Поднявшись на второй этаж, Сириус привычно направился в сторону комнаты Тонкс, дверь в которую всегда была нараспашку. Племянница обнаружилась на полу в окружении книг, тетрадей и ноутбука. Она сосредоточенно хмурилась и постоянно вытягивала рукав безразмерного свитера с оленями, который когда-то вечность назад принадлежал Люпину. Сириус невольно улыбнулся, вспомнив, как пятнадцатилетняя Тонкс невозмутимо натянула на себя свитер Римуса, заявив, что замерзла. Бедный Римус оставил ей этот свитер, а сам умотал в Африку через несколько лет после этого случая.

— Это ты виноват в моих мучениях, — не отрывая взгляда от экрана, пожаловалась девушка. — Сдалось мне это второе образование. И ладно бы какое-нибудь полезное, но искусствоведение… Полная лажа! — уже переходя на нытье, прибавила она и с силой захлопнула несчастный ноутбук. Бродяга, царственно развалившийся на кровати, печально вздохнул со своего места.

— Во-первых, тебя никто не заставлял со мной спорить. Во-вторых, зато твоя мама не может нарадоваться и искренне верит, что ты все же увлечешься искусством и бросишь опасную работу в полиции, — с мягкой улыбкой сказал Сириус и опустился на пол рядом с племянницей, предварительно отодвинув в сторону книги и тетради. — В-третьих, малышка Дора, прекращай хандрить из-за всяких старых профессоров, — с ноткой грусти прибавил он.

— Что же мне делать, дядюшка? — крепко обняв его и прижавшись головой к груди, по-детски наивно спросила Тонкс. Сириус ласково погладил ее по голове и поцеловал в фиолетовую макушку.

— Для начала, перестать верить в то, что я могу решить любую проблему в этом мире, — слабо улыбнувшись, вздохнул Блэк и крепко обнял девушку в ответ.

— Кто же, кроме тебя, сможет это сделать? — звонко рассмеялась Тонкс и, выпутавшись из объятий, мягко поцеловала мужчину в щеку. — Как хорошо, когда нет этой колючей бороды, — радостно заулыбалась девушка, которая не умела долго печалиться даже из-за самых грустных вещей.

— Просто подойди и поцелуй этого долго соображающего волка, — закатив глаза, от всего сердца посоветовал Сириус. — Если не сработает, то можешь смело искупаться в шоколаде. Этого он точно не оставит без внимания, — приобняв ее за плечи, с ухмылкой прибавил он.

— Ох, не завидую я твоей девушке. Не у каждого хватит сил и терпения выслушивать твои ежесекундные пошлости, — с жизнерадостной улыбкой покачала головой Тонкс. — А теперь иди и займись тем, чем ты обычно занимаешься по ночам. Мне нужно готовиться к зачетам, — обреченно вздохнув, твердо заявила Тонкс.

— Все такие занятые, так и пытаются от меня избавиться, — беззлобно пробурчал Сириус и легко поднялся на ноги. Бродяга перевернулся на спину и проводил его самодовольным взглядом. Блэк едва удержался от детского желания показать ему в ответ язык, подозревая, что это все-таки будет достаточно странным даже для него.

К тому моменту, когда он раздобыл себе на ужин остатки пиццы, оставленной на столе, и вытащил из морозилки банку с мороженым, Джинни и Гарри явно последовали его совету и переместились в какую-то другую комнату. Сириус не смог прервать Тайлера на середине одной из тех песен, что как нельзя лучше описывали хотя бы часть его безумной жизни. Подпевая, он довольно быстро отыскал диски с нужными фильмами. Пока он занимался подготовкой к просмотру, песня подошла к концу, и Сириус с чистой совестью выключил проигрыватель, оставив пластинку на месте.

Сегодня ему не хотелось думать о чем-то серьезном, а потому пересмотр классики из мира научной фантастики, казался подходящим времяпрепровождением. Хотя поедание мороженого в то время, как еще утром Лили заставила его выпить какие-то лекарства от боли в горле, вряд ли было разумным решением. Не то чтобы Сириуса не волновало состояние своих голосовых связок, ведь голос был неотъемлемой частью его обаяния и основным оружием в завоевании людских сердец. Однако ему было как-то плевать.

— Если ты хочешь о чем-то поговорить, то подойди и скажи то, что хочется, — не отрывая взгляда от экрана, произнес Сириус. Уже начался второй фильм, а в коридоре слышались чьи-то осторожные, но все равно шумные шаги. Поскольку о том, как избежать скрипучих половиц, знали все, кто проживал в этом доме как минимум неделю, определить обладателя этих шагов не составляло труда.

— Я хотела извиниться, — послушно зайдя в комнату, сообщила Джинни, встав немного в стороне. Она буквально вся вытянулась и спрятала руки за спину, а на лице крупными буквами было написано, как сильно она волнуется. Сириуса это немного позабавило, потому что он точно знал, как сильно такое поведение не соответствует ее бойкому характеру.

— Извиниться за то, что из-за твоего крика я чуть не умер под толпой студентов, или за то, что развращаешь моего крестника? — подцепив на ложку очередную порцию мороженого, весело уточнил Сириус. Снова покраснев, Джинни на мгновение зависла, явно всерьез обдумывая, который из предложенных вариантов больше всего нуждается в извинениях. — Где Гарри? Не верится, что он мог отпустить тебя одну, тем более ко мне, — без особого интереса спросил Сириус, так и не услышав продолжения.

— Он уснул, — чересчур сосредоточенно рассматривая его коллекцию старых видеокассет, негромко отозвалась девушка. Сириус на мгновение завис, обрабатывая эту информацию.

— Не то чтобы я проявлял особый интерес к его сексуальной жизни и успехам в постели, но я был уверен, что Гарри не настолько плох, — наконец-то соизволив посмотреть на свою невольную собеседницу, немного растерянно выдал Сириус.

— Мы ничем таким не занимались, — снова густо краснея, резко выпалила Джинни и отвернулась от него. — Просто Гарри предложил переночевать здесь, потому что я все равно не успела бы вернуться в общежитие до отбоя. А Полная Дама точно не стала бы меня пропускать, я ей почему-то не нравлюсь. Гарри сказал, что вы не будете против, — окончательно стушевавшись, почти шепотом закончила девушка.

— Хочешь мороженого? — удаляя из головы абсолютно лишнюю информацию, обезоруживающе улыбнулся Сириус. — У меня тут есть запасная ложка. Всегда беру по две, потому что кто-нибудь обязательно присоединяется. Конечно, никто в этом доме не любит научную фантастику так, как ее люблю я, но ради мороженого можно и потерпеть эту нудятину.

Джинни несколько секунд неуверенно топталась на месте, а затем решительно плюхнулась рядом с ним на диван и подключилась к просмотру. Поскольку Сириус не умел долго молчать, когда оказывался в компании хоть кого-то живого, то он тут же начал болтать о фильме, об актерах, о сериалах, книгах и компьютерных играх по «Звездному пути». Разумеется, Джинни оказалась заражена и довольно быстро превратила его монолог в диалог. Единственное, что действительно напрягало Блэка, это интерес, с которым Уизли смотрела на него, а не наблюдала за действиями персонажей на экране.

— Вам правда за сорок? — ничуть не смутившись, внезапно спросила Джинни, когда Сириус, не выдержав, принялся сверлить ее в ответ недовольным взглядом.

— А на сколько я, по-твоему, выгляжу? — подняв брови, насмешливо спросил Блэк. — Мне хочется верить, что я все-таки не настолько стар, чтобы меня принимали за пятидесятилетнего старика, — усмехнувшись уголком губ, прибавил он. Однако веселье испарилось, потому как он невольно задался вопросом: каким же его видят двадцатилетние люди, а в особенности Гермиона? Сам он в свои двадцать был уверен, что если человеку за сорок, то он трухлявая развалина, которая ни на что не способна.

— Вы выглядите лет на тридцать. Максимум на тридцать пять, — к безмерному изумлению Блэка, уверенно заявила Джинни. — Когда я узнала о вас, как о писателе, я вообще не могла поверить, что такой молодой человек сумел так быстро прославиться, — широко улыбнувшись, прибавила она.

— Писательство для меня лишь хобби, — поморщившись, отозвался Сириус и перевел взгляд на телевизор. — Не понимаю, почему люди читают то, что я пишу. Как по мне, ничего бредовее мир научной фантастики еще не видел.

— Хотела бы я объяснить, что всех так привлекает в ваших книгах, но лично я поклонница вашей внешности, а вот моя подруга самая настоящая фанатка, — фыркнув, отозвалась Джинни. Сириус невольно напрягся и посмотрел на девушку с вежливым интересом, побуждая ее продолжить разговор на эту тему. — Герми следит за вашим творчеством с тринадцати лет. Покупает каждую новую книгу, читает все интервью, у нее в телефоне даже есть несколько ваших фотографий. Правда, она все пытается убедить меня в том, что ей интересно исключительно ваше творчество, но не вы сами. Но я-то знаю, что она хотела бы получить автограф. Я даже почти смогла вытащить ее на вашу последнюю встречу во «Флориш и Блоттс», но одна сучка выплюнула жвачку ей в волосы, и все пришлось отменить, — поддавшись его манипуляциям, несколько безразличным тоном рассказала Джинни, окончательно испортив все хорошее настроение Сириуса.

— Прошу прощения! — Убрав ноги с журнального столика, Сириус резко вскочил с дивана и передал банку с мороженым несколько растерявшейся от такой резкой перемены девушке. Однако от быстрого побега его отвлекла Джинни, которая неожиданно схватила его за руку, уставившись на его пальцы так, словно те были не меньше, чем восьмым чудом света. — Не надо, Джинни! — предупреждающе рыкнул Сириус, понимая, что Уизли вполне умело сложила известные факты и получила закономерный результат.

Почти бегом покинув гостиную, Сириус на ходу натянул куртку и выскочил на улицу, полной грудью вдыхая свежий воздух. Спустя какое-то время зимний мороз начал понемногу остужать разгоряченные мысли, а непрошенные чувства быстро завяли под давлением холода. Сириус неторопливо прогуливался по парку, который располагался перед его домом, и пытался заставить себя рассуждать логически. Он предполагал, что Гермиона узнала, кем именно он является примерно после того, как Лили впервые назвала его имя. Однако, поскольку мисс Грейнджер была гораздо сообразительнее, Сириус считал, что она могла узнать о том, что общается с бывшим солистом нашумевшей в свое время рок-группы. Сириусу на самом деле было глубоко плевать, как много она успела выяснить о нем сама. Но известность играла с людьми дурные шутки, а наткнуться на каких-нибудь прохвосток было в разы легче, чем встретить действительно интересную и непохожую на остальных девушку. То, как смело она себя вела при первой личной встрече, тоже говорило не в пользу Гермионы.

С другой стороны, Джеймс мог быть кем угодно, но не идиотом, что бы ни утверждал Снейп. Джеймс проверил Гермиону, и будь она не той, за кого себя выдает, то он обязательно об этом узнал бы. Не спасли бы никакие документы, официальные, фальшивые и какие-либо еще. Еще был Римус, которого не остановили бы никакие угрозы, если бы дело действительно было гнилым. Ко всему прочему, для начала нужно было выслушать саму Гермиону, чтобы окончательно сопоставить все факты и что-либо решить. Придя к столь поразительному своей рациональностью выводу, Сириус облегченно выдохнул и вернулся домой, прошмыгнул мимо гостиной и быстро взбежал на самый верхний этаж, где находились только его комната и комната Регулуса. Осталось лишь дождаться удобного момента для очередного трудного разговора.

Решив немного повременить с важным для него разговором, Сириус не учел одну деталь, которую давно должен был знать: терпение не было его добродетелью. На следующий день Сириус к собственному неописуемому изумлению обнаружил себя под окнами женской части общежития. Была суббота, которую Джинни решила прогулять, оставшись сегодня с Гарри, но Сириус знал, что Гермиона еще должна быть в колледже. Ему хватило одного взгляда, чтобы запомнить расписание своей телефонной знакомой. Бродяга, увязавшийся сегодня за своим непутевым хозяином, уселся на снег и, задрав голову вверх, широко зевнул.

— От полицейских я, конечно, успею сбежать, но вот Полная Дама… — задумчиво рассматривая окна, с сомнением протянул Сириус. Его вообще поражало то, что женщина, работавшая вахтершей еще в его время, до сих пор оставалась на своем посту. А студенты продолжали называть ее Полной Дамой, и вряд ли хоть кто-то знал ее настоящее имя. Возможно, эта женщина была бессмертна, как и Дамблдор.

Бродяга весело покосился на него, поддразнивая и бросая вызов, чем, безусловно, лишь сильнее распалял азарт Блэка. Встряхнувшись, Сириус бросил поводок и подошел ближе к зданию, выстраивая себе путь. Выбор пал на приоткрытое окно на втором этаже, и мужчина, немного попрыгав на месте, приступил к исполнению задуманного. Сириус всегда считал, что в этом здании, которое превратили в студенческое общежитие, было слишком много выпирающих частей, благодаря которым можно было легко добраться до верхних этажей без каких-либо вспомогательных средств. Добравшись до своей цели, он поднял нижнюю часть рамы до предела и почти ввалился в комнату, мысленно благодаря все известные ему высшие силы за то, что он такой тощий. Сириус подозревал, что в ином случае обязательно застрял бы, и это было бы крайне унизительно.

Ухватившись за край стола, придвинутого почти к самому окну, Блэк тяжело поднялся с пола и невольно потер поясницу, думая о том, что ему все-таки следует начать спать в кровати, а не где придется. Девушки, проживающей в комнате, в которой он оказался, отсутствовали, что Сириус счел безмерным везением и мысленно отметил, что отныне стоит быть осторожнее, предполагая, что лимит удачи он на сегодня истратил. Однако стоило осмотреться вокруг, как стало ясно, что успех этой миссии по проникновению в женское общежитие был абсолютным. На краю стола, на который он все еще опирался, аккуратно лежала стопка тетрадей и учебников, которыми мог пользоваться только студент факультета физики. Книги и тетради, разумеется, оказались подписаны, и Сириус не мгновение ушел в свои мысли, рассматривая легкий и вполне читабельный почерк девушки.

Несильно дернув себя за прядь волос, Сириус немного внимательнее присмотрелся к тому, что его окружало. Комната была рассчитана на трех человек. Над двумя кроватями были расклеены разнообразные плакаты с какими-то популярными музыкантами, актерами и даже были какие-то вырезки из журналов. Над третьей кроватью Сириус обнаружил календарь и какие-то цветные диаграммы, планы, даты и прочие способы систематизации. С некоторым весельем он отметил, что среди всего этого учебного плана была таблица с рок-исполнителями, а рядом висели листы с терминами и списками песен, некоторые из которых были отмечены разными цветами. Поскольку девушка не могла делать цветовые пометки просто так, Сириус вскоре обнаружил и лист с пояснениями. Как оказалось, песни, выделенные красным, так или иначе нравились ему, а те, что были отмечены голубым, самой Гермионе.

Налюбовавшись на все эти диаграммы, Сириус переместил свое внимание на книжные полки, тоже честно разделенные между тремя соседками. Он невольно грустно улыбнулся, скользнув взглядом по потрепанным корешкам книг, на которых значилось имя его старой подруги. Романы Доркас до сих пор пользовались успехом среди романтично настроенных особ, и Сириус действительно не понимал этих личностей. Он-то знал, какой на самом деле была жизнь с теми персонажами, которых создавала Доркас. К несчастью, романтизация сглаживала все острые углы, и никто не обращал внимания на то, что в реальности люди, подобные главным мужским героям, не так прекрасны. Сразу под книгами Доркас он обнаружил свои собственные, и не смог не усмехнуться от такого удивительного совпадения. Его книги тоже выглядели достаточно потрепанными и даже в какой-то степени старыми. Хуже всех выглядела его вторая книга, которую критики разгромили в пух и прах. Он и сам ее терпеть не мог и иногда жалел о том, что вообще написал нечто подобное, но большей части читателей она по какой-то необъяснимой причине нравилась. Хмурясь, Сириус вытащил именно эту книгу и сразу понял, что ее открывали гораздо чаще других. Между форзацем и титульным листом обнаружились какие-то бумажки, и, не удержавшись, Сириус быстро пробежался по ним взглядом, не сразу сообразив, что это был перечень его собственных характеристик.

1. Читал лекцию о поэзии — возможно, писатель или преподаватель (наиболее вероятен первый вариант, поскольку его сообщения частенько бывают слишком длинными)

2. Имеет некоего питомца по кличке Бродяге — вполне вероятно, любит животных

3. Патриот! Обожает «Доктора Кто», но среди книг отдает предпочтение высокому фэнтези Дж. Р. Р. Толкина

Ни разу не упоминал об иностранных сериалах/фильмах/писателях

4. Имеет собственную автомастерскую — вероятно, в наличии предпринимательский талант

5. Не ладит с законом Сотрудничал с полицией и был допущен к работе, в которой были замешаны наркотики, хотя о его прошлом наверняка было известно

Вряд ли знает о существовании социальных норм, морали и о других нравственных аспектах человеческой жизни

6. Учился на факультете физики в Хогвартсе. Не известно, понадобилось ли ему это в дальнейшем

Был военным инженером (имеет звание младшего лейтенанта)

7. Имеет познания в самых разных науках

Признался, что недолюбливает гуманитарные дисциплины

8. Аристократ (считает это чем-то отвратительным. Возможно, трудное детство и юность)

9. Неисправимый бунтарь. Обожает эпатировать знакомых и демонстрировать свою непредсказуемость

10. Служил в армии (неизвестно, как его туда занесло)

11. Недопустимое количество противоречий. Начинаю подозревать, что он сам не достаточно хорошо понимает себя

12. Для каждой его странности действительно есть причины…

13. Кажется, я общаюсь с человеком, книги которого полюбила еще в школе. Стоит ли прекратить общение или намекнуть ему о своих догадках? Надеюсь, я ошибаюсь…

Сириус понимал, что на самом деле здесь указана лишь часть того, что действительно знала Гермиона. Вероятно, в какой-то момент она предприняла попытку как-нибудь систематизировать факты и собственные выводы о человеке, с которым общалась, но из этого не вышло ничего толкового. А Сириусу вспомнилось, как Доркас записывала свои наблюдения за ним, постоянно жалуясь, что он не дает времени сосредоточиться на какой-то определенной черте, тут же переключаясь на что-то иное. Видимо, Гермиону постигла та же участь. Последний пункт был самым обнадеживающим, ведь довольно красноречиво заявлял о том, что девушка все-таки сама не рассчитывала оказаться в такой ситуации. И раз она все равно догадалась, Сириус не мог винить ее за молчание. С другой стороны, он даже был немного благодарен ей за то, что она позволила ему и дальше играть в анонимность.

Вернув книгу на место, Сириус рассеянно прошелся по комнате, раздумывая о том, чего он, собственно, вообще пытался добиться, когда влезал сюда, и что стоит делать теперь. Но либо его везение на сегодня было окончено, либо, наоборот, работало в полную мощность. Какой бы вариант ни был верен, от раздумий его отвлекло новое сообщение от Грейнджер, в котором она предлагала встретиться сегодня или завтра и посетить каток. Однако стоило Сириусу быстро пробежаться взглядом по тексту и лишь на миг задуматься об ответе, как дверь в комнату открылась, и на пороге появилась немного взлохмаченная и заметно утомленная девушка, которая оторвала взгляд от телефона. Стоило ей заметить в комнате человека, которого тут явно не должно было быть, как она тут же испуганно вскрикнула и кинула в него первым, что ей попалось под руку. Этим чем-то оказался многострадальный учебник физики, от которого Сириус едва успел увернуться.

— Меня, безусловно, радует тот факт, что мое появление по-прежнему вызывает у женщин бурную реакцию, но все-таки я предпочел бы, чтобы в меня не кидались книгами, — широко улыбнулся Сириус, готовый к тому, чтобы снова уворачиваться от тяжелых снарядов. Грейнджер несколько раз удивленно моргнула, так и не кинув в него еще один учебник.

— Сириус? — недоверчиво переспросила она и окинула хмыкнувшего мужчину хмурым взглядом. — Как ты… Что ты здесь забыл? — быстро осмотрев комнату, еще больше нахмурилась Гермиона и, пройдя мимо Блэка, с силой захлопнула окно.

— Да я вот потерял свое сердце, покой и разум, и поиски завели меня сюда, — обезоруживающе улыбнувшись, игриво отозвался Сириус. — Впрочем, какой мне прок от всего этого, пусть уж остается у тебя, — плавным движением переместившись ближе к девушке, мягко прибавил он. Его пальцы тут же вплелись в густые каштановые кудри, которые навевали Сириусу отнюдь не самые целомудренные мысли. — Так, что там с катком? — как бы невзначай поинтересовался он, окидывая взглядом хрупкую фигуру девушки. В прошлый раз у него не было возможности рассмотреть ее как следует, а затем его куртка и вовсе скрыла все очертания женского тела.

— Как ты вообще узнал, в какой именно комнате я живу? — сглотнув, негромко спросила Гермиона. Было очевидно, что размышлять о чем-либо ей сейчас хотелось в последнюю очередь, но ей все равно удавалось не поддаваться чувствам и желаниям. Именно эта попытка сдерживать себя так сильно заводила Сириуса.

— Да я и не знал, просто залез в понравившееся окно, — не переставая улыбаться, честно признался Сириус.

— Ты способен делать хоть что-то как нормальные люди? — высоко подняв брови с искренним любопытством спросила Грейнджер.

— Разумеется, — тут же фыркнул Сириус, который был давно привычен к подобным замечаниям. — Я дышу точно так же, как семь миллиардов людей на этой планете, — подняв вверх указательный палец для большего эффекта, нравоучительно произнес он и тут же шагнул еще ближе к девушке, окончательно нарушая ее личные границы. Гермиона скептически хмыкнула, но не отодвинулась от него, с каким-то искрящимся интересом в карих глазах ожидая продолжения. — Только рядом с тобой и легкие, и сердце перестают правильно работать, — не отводя взгляда, негромко выдохнул Сириус и, мягко скользнув пальцами вниз по руке девушки, прижал к левой стороне своей груди небольшую ладошку.

— Знаешь, без бороды ты выглядишь гораздо моложе, — сминая в пальцах тонкую ткань его рубашки, негромко заметила Гермиона, каким-то неуловимым образом оказавшись еще ближе к нему. Сириус старался дышать как можно глубже, но из-за этого каждый раз вдыхал все больше воздуха, пропитанного ее запахом, и это совершенно не помогало сохранять спокойствие. Сейчас он искренне жалел о том, что не находится на улице, потому что декабрьский холод протрезвлял голову лучше всего на свете.

— Это плохо? — ухмыльнувшись, урчаще протянул Сириус и сам сделал шаг вперед, заставляя свою собеседницу отступить. Взгляд шоколадных глаз медленно переместился на его губы, и девушка безотчетно закусила свою нижнюю губу, издав судорожный вздох.

— Слишком соблазнительно, — возбуждающе-сиплым голосом едва слышно произнесла Гермиона. Сириус с трудом удержался от желания застонать в голос, но все равно шагнул вперед, заставляя девушку упереться в стоящий позади нее стол.

— Знаешь, что бывает с наркоманами, когда после долгой ломки им в руки попадает какой-либо препарат? — безуспешно пытаясь выровнять дыхание, с легкой ноткой угрозы поинтересовался Сириус, полагая, что ответ он обязательно получит.

— Они принимают сразу все, что удалось раздобыть, и это может привести к ужасным последствиям, — подтверждая его мысли, мгновенно отозвалась Грейнджер и тут же окинула его обеспокоенным взглядом.

— Так уж получилось, девочка, что наркоман всегда остается собой, даже если несколько лет находится в завязке, — практически нависая над девушкой, лекторским тоном сообщил Сириус, словно был вынужден снова выступать перед старшеклассниками. — Сейчас мой наркотик ты, как бы слащаво это ни звучало. Я хочу тебя до безумия, до темноты перед глазами. Но как настоящий наркоман, я сорвусь в ту же секунду, как получу первую дозу. Поверь мне, Гермиона, если я сейчас сорвусь, это будет очень неприятно. Никакого удовольствия, лишь животный инстинкт, страсть и насилие, после которого останется лишь физическая и моральная боль. Поэтому мне нужно время, чтобы привыкнуть ко всем этим ощущениям и вспомнить о том, как это контролировать. — Сириус нежно очертил пальцами мягкую линию подбородка, позволив своему взгляду на секунду задержаться на пухлых губах. — А у тебя будет время окончательно решить, стоит ли заводить какие-либо отношения с таким неуравновешенным человеком, — резко шагнув назад, с усмешкой прибавил он.

— Как при всем своем оптимизме ты можешь рассуждать настолько пессимистично? — нахмурившись, с весомой долей непонимания спросила Гермиона.

— Я предпочитаю приятные сюрпризы, а не развалившиеся надежды, — равнодушно дернув плечом, убежденно заявил Сириус. Признаваться в том, что он пессимист по жизни, почему-то не хотелось. — Буду ждать тебя на улице, — весело подмигнув, поспешно прибавил он, не желая и дальше продолжать какие-либо серьезные разговоры. Сегодня ему уже удалось прояснить тот момент, который его тревожил, поэтому портить себе и ей настроение новыми подробностями хотелось в последнюю очередь.

Вылезать через это окно было гораздо неудобнее, чем влезать, и Сириус даже на секунду поверил в то, что в итоге не удержится и просто свалится вниз. К счастью, ему все-таки удалось зацепиться за карниз, и дальнейший спуск прошел довольно удачно. Стоило ему твердо встать на землю, как заскучавший Бродяга тут же поспешил к нему и первым делом попытался повалить в снег. Упрямо качнув головой, Сириус сощурился и объявил войну. В итоге они оба извалялись в снегу, а Гермиона появилась в тот момент, когда Блэк старательно закапывал извивающегося пса.

Почуяв незнакомого человека, которым пропах его хозяин, Бродяга тут же прервал игру и вырвался из плена. И Сириус, и его пес синхронно встряхнулись, избавляясь от снега, осевшего у одного на волосах, а у другого на шерсти. Гермиона не стала сдерживать смешка, наблюдая эту сцену, но все равно невольно отступила назад, когда громадный черный пес подбежал к ней. Как только Бродяга, фыркнув, ткнулся носом в женскую ладонь, выпрашивая ласки, Сириус закатил глаза.

— Эй, это моя девушка! — возмущенно воскликнул Сириус, когда Бродяга радостно завилял хвостом, разметая вокруг себя снег. — Найди себе другую, вредный старикашка, — отпихнув пса в сторону, ворчливо прибавил он. Бродяга ехидно оскалился в его сторону, но послушно отошел назад и терпеливо сел, дожидаясь того момента, когда его беспокойный хозяин снова сорвется с места.

— Как мило, Сириус, ревнуешь к собственному псу, — иронично отметила Гермиона, хотя уголки ее губ предательски подрагивали в веселой улыбке.

— О, мне ли не знать, что он с легкостью может очаровать кого угодно, — пробурчал Сириус, подбирая извалявшийся в снегу поводок. Бродяга повернул голову в сторону, делая вид, что разговор не имеет к нему отношения. — Стоило понять, что с ним что-то не так еще в тот момент, когда он согласился на имя, которое является моим прозвищем, — ласково потрепав пса по голове, слабо улыбнулся Сириус. Бродяга насмешливо скосил на него глаза, а затем нетерпеливо вскочил на лапы.

— А он не слишком подвижен для своего возраста? — с сомнением протянула Гермиона, когда они втроем двинулись в сторону ближайшего катка.

— Не придирайся к нему, он в праве сам решать, как именно умереть. И если его выбор пал на энергетическое истощение, то это лишь его проблемы, — дернув плечом, с кривой улыбкой выдал Сириус.

Он и сам понимал, что для шестнадцатилетнего пса Бродяга слишком бодр и активен, но делал вид, что в этом нет ничего странного. Но где-то глубоко внутри себя, Сириус с ужасом ожидал того момента, когда ему придется расстаться со своим верным напарником, оставить еще одну часть души в прошлом. Гермиона, словно каким-то образом уловив, какие именно мысли начали крутится в голове ее спутника, мягко переплела их пальцы и крепко сжала. В первый момент у Сириуса возникло желание вырваться. Он не был особым фанатом держания за руки, предпочитая в случае необходимости иметь возможность действовать быстро без сковывающих движение препятствий, к которым относились переплетенные пальцы. Но ему удалось вовремя отвесить подзатыльник своему внутреннему параноику.

— Твое стремление доводить все до вершины своих возможностей,тоже проявление старой зависимости? — спустя какое-то время внезапно спросила Гермиона. При этом она старательно не смотрела в его сторону и хмурилась, явно ругая себя за несдержанность.

— Римус называет это желанием быть лучшим во всем, что я делаю, — как можно беспечней отозвался Сириус, но наткнулся на внимательный взгляд и нервно улыбнулся, опустив глаза.

— А как считаешь ты? — не поддалась Гермиона, и ее пальцы сжались еще сильнее, выдавая волнение девушки.

— Я считаю, что наркоманы все доводят до крайностей, когда пытаются найти замену кайфу, — наклонив голову так, чтобы волосы скрыли часть его лица, немного резко ответил Сириус и медленно выдохнул. — У меня было так много хобби именно потому, что ни одно из них не приносило тех же ощущений, что наркотики. А те, что вполне успешно справлялись с этой ролью, были недоступны. Из-за истории с одной журналисткой, Скримджер перестал пользоваться моими услугами и попросил добровольно уволиться с кинологической службы, пообещав никому не рассказывать о том, что именно я тогда сделал. Я, конечно, мог бы дрессировать домашних собак, но это меня не слишком интересовало, так что работа кинолога стала для меня невозможна. Музыка… После смерти Доркас вся музыка, которую я пытался играть, была такой невыносимо тоскливой, что я предпочел забыть о музыкальных инструментах, чем каждый раз заново раздирать себе сердце постоянным напоминанием. Потом были экстремальные гонки на мотоциклах и гоночных машинах, но Джеймс поклялся сломать мне ноги, если я самостоятельно с этим не завяжу… Ох, чего я только не делал, и каждый раз бросал то, что доводил до предела своих способностей, потому что не чувствовал никакого удовлетворения от достигнутого успеха.

— Но писательство ты не бросил, — несколько нервно заметила Гермиона, когда Сириус замолчал, погрузившись в невеселые воспоминания.

— Это терапия, а не хобби. После нескольких месяцев, прошедших со дня смерти Доркас, все совсем отчаялись хоть немного меня расшевелить. Конечно, в компании Гарри или Тонкс я старался быть как можно более живым, но они ведь не могли находиться рядом круглые сутки. В конце концов, Лили предложила мне выплеснуть все накопившиеся за это время мысли на бумагу. Она предположила, что раз позитивные чувства подталкивали меня к написанию стихов и песен, то и отрицательные эмоции можно переработать во что-то полезное. Решив, что мне нечего терять, я последовал ее совету, — немного помолчав, с предельной искренностью поведал Сириус. — Я не собирался становиться известным писателем, потому что не считаю себя тем человеком, который действительно способен увлечь публику своими историями. Вот Толкин, Диккенс, даже Льюис Кэрролл со своей Страной чудес гораздо красноречивее меня, — невольно усмехнувшись, заметил он.

— Но зачем ты тогда опубликовал то, что получилось? — непонимающе нахмурилась Гермиона, придвинувшись ближе к нему.

— Да это все Ксенофилиус, — подняв взгляд к небу, раздраженно буркнул Сириус. — Он как-то заглянул к нам в гости вместе со своей дочерью. Полумна и Гарри неплохо ладят, хотя Гарри и считает ее немного чудаковатой. Пока я готовил чай, Ксенофилиус заметил рукопись, которую я по-глупости оставил на столе, ну и прочитал ее, а затем с безумным блеском во взгляде предложил опубликовать этот бред. Он ведь директор издательства «Придира», и слава у этого издательства не слишком хорошая. Они в основном печатают книги и журналы на псевдонаучные тематики. Я был не в настроении спорить и согласился, решив, что если этот кошмар прочитает два-три человека, то мир не перевернется. Боже, как же я ошибся! Но если серьезно, то какого черта? Адекватные люди не должны были даже смотреть в сторону книги, у которой было название «Угасающие звезды». Необъяснимый случай!

— О Господи, теперь я понимаю, почему в конце погибли не только главные герои, но и целая Вселенная, — прикрыв рот ладонью, изумленно ахнула Гермиона.

Сириусу категорически не нравилось то, куда зашел их разговор, а потому он начал лихорадочно искать какую-нибудь иную важную тему. Его выбор пал на обсуждение головоломок, и в первую очередь он, конечно, упомянул о японской шкатулке, найденной на столе брата в тот день, когда Сириус был вынужден вновь появиться на пороге дома своих предков. Он так и не смог открыть эту шкатулку и узнать, что же Регулус туда запрятал. Гермиона, будучи крайне сообразительным человеком, поддержала беседу, переключаясь на дальнейшие рассуждения о шкатулках с секретами, потайных ходах в замках и о тайных обществах. К несчастью, та легкость, с которой Грейнджер его понимала, поддерживала и не давила с каждым разом заставляли проникаться к ней все большей симпатией и уважением. И это было проблемой, потому что Сириус на самом деле уважал не многих. Отходные пути уже были перекрыты, и расставание даже на данном этапе их отношений, причинило бы боль. Но подобная перспектива не пугала, если была возможность хоть ненадолго почувствовать тепло, счастье и жизнелюбие. И Сириус не собирался так легко от этого отказываться, что бы ни говорили мораль и здравый смысл.

Примечания:

1. Queen – британская рок-группа, добившаяся широчайшей известности в середине 1970-х годов, и одна из наиболее успешных групп в истории рок-музыки. СМИ называют группу «культовой», и она по праву считается одним из эталонов рока. По своему влиянию на музыку и общество Queen сопоставимы с The Beatles и Rolling Stones

2. Катионы – положительно заряженные ионы (атомы, молекулы), анионы – отрицательно заряженные. Катионы и анионы, имея противоположные заряды, притягиваются друг к другу электростатическими силами

3. Kiss – американская рок-группа, основанная в Нью-Йорке в январе 1973 года, играющая в жанрах глэм-рок и хард-рок. Широко известна развитием направления шок-рок, сценическими макияжами её участников, а также концертными шоу, сопровождающимися различными пиротехническими эффектами.

4. Led Zeppelin – британская рок-группа, образовавшаяся в сентябре 1968 года в Лондоне, и признанная одной из самых успешных, новаторских и влиятельных в современной истории. Создав собственное звучание, Led Zeppelin стали одной из ведущих групп хард-рока, сыграли основополагающую роль в становлении хеви-метала, свободно интерпретируя фолк- и блюз-классику и обогащая стиль элементами других музыкальных жанров.

Immigrant Song» (Песня иммигранта) была написана Джимми Пейджем и Робертом Плантом в ходе европейских гастролей группы, которые открывались концертом в Рейкьявике. В 1970—1972 годах Led Zeppelin обычно открывали песней «Immigrant Song» свои концерты. На концертах Джимми Пейдж удлинял композицию продолжительным гитарным соло, которого не было в оригинальном студийном варианте (однако концертные записи представлены в некоторых альбомах). К 1973 году группа стала использовать «Immigrant Song» на бис ; после 1974 года — исключила её из своего концертного репертуара вообще

5. Aerosmith – вероятно, самый важный представитель американского хард-рока. Группа черпала своё вдохновение в британском блюз-роке, доминировавшем на рок-сцене в конце 1960-х и начале 1970-х, как, например, Cream, Led Zeppelin, Jeff Beck Group, а также the Rolling Stones. Группа начала свой путь в далеком 1970 г. и пользуются популярностью по сей день. Aerosmith – легенда и икона американского рока.

Их песня “Crazy” (в пер. “Сумасшедший”) по своему содержанию довольно лирична и романтична, но в исполнении Стива Тайлера это уходит на второй, если не на десятый план, потому что он в первую очередь все-таки рокер, а лирик из него так себе, и выражая свое субъективное мнение, замечу, что его самого это явно устраивает

Стивен Тайлер – бессменный лид-вокалист Aerosmith. В течение своих ярких и динамичных выступлений, он обычно выходил на сцену в яркой и красочной одежде, и его фирменным знаком стали микрофонные стойки, с привязанными на них шарфами. Его имя находится на 99-й позиции в списке Величайших Вокалистов журнала Rolling Stone. Также он отмечен на 3-й строчке в хит-параде вокалистов 100 Parader’s Metal (автор считает его голос и те звуки, которые он способен из себя извлекать, поразительными)

6. «Звёздный путь» (англ. Star Trek, Стартрек) — американская научно-фантастическая медиафраншиза, включающая в себя несколько телевизионных сериалов, полнометражных фильмов. Проект внёс существенный вклад в массовую культуру и породил оригинальную субкультуру

====== Рождественская ярмарка ======

Давайте же вспомним старый добрый рок-н-ролл, покоривший сначала Америку, а затем и весь мир в 50-х годах прошлого столетия

Гостиную заполняли пронзительно-тоскливые ноты какой-то классической мелодии. Сириус по необъяснимой причине никогда не питал особой любви к Моцарту и его произведениям, а «Реквием» уже начинал подбешивать, потому что Снейп играл эту мелодию уже третий раз за этот унылый вечер. Тонкс и Лили играли в карты и иногда протяжно вздыхали в такт нотам. Римус скрылся на кухне, прикрывшись необходимостью приготовить горячий шоколад, и никто даже не подумал о том, чтобы его остановить. Сириус вырвал и скомкал очередной лист с неудавшимся текстом, который проникся печальной атмосферой, созданной музыкой, и превратился во что-то мрачное.

Потянувшись, Блэк немного пошевелил плечами и грустно вздохнул, желая скрыться в своей излюбленной гостиной, где можно было избавиться от произведения Моцарта винилом. Сириус просто назло Снейпу включил бы Элвиса или Чака Берри с его заводным «Johnny B. Goode». Позитивного рок-н-ролла в данный момент действительно не хватало, а Снейпа с его скучной классикой хотелось послать в самый дальний тур, но только ради Лили и возможности заманить профессора химии обратно в группу приходилось молчать.

— То, что студенты не увлечены химией так же, как ты, не повод для похорон, — в конце концов, не выдержав, как можно бодрее заявил Сириус и поднялся со своего места, невольно поморщившись от боли в плечах.

Он ненавидел лед и коньки, а в последний раз занимался катанием на льду еще до того, как отправился в армию. Вероятно, ему следовало предупредить об этом Гермиону, или увлечь девушку чем-то другим, но он все равно пошел на каток, вспомнив о своей ненависти к конькам лишь в тот момент, когда они уже были на его ногах. Падений избежать не удалось, а после ночевки на неудобном диване и долгой работы за столом все его тело явно желало упасть и не двигаться ближайшую вечность. К несчастью, жить без движения Сириус совершенно не умел и невольно радовался тому, что хотя бы бегает по утрам, иначе боль в мышцах была бы просто невыносимой.

— Давай-ка вспомним старый добрый рок-н-ролл и Билла Хейли, — потянувшись к своей гитаре, радостно провозгласил Сириус. — Или ты заржавел и уже не способен сыграть даже «Rock Around the Clock»? — сощурившись, ехидно поинтересовался он, проверив звучание струн.

— Не сбейся с ритма, Блэк, — раздраженно фыркнул Снейп, вынужденный оборвать игру на середине мелодии. Сначала он быстро пробежался пальцами по клавишам, словно проверяя, выдержит ли этот рояль столь энергичную музыку, а затем без лишних предупреждений заиграл предложенную Блэком песню.

Разумеется, Сириус не мог упустить такого случая и не запеть, легко подхватив игру Снейпа. Лили и Тонкс тут же заулыбались, сначала начали подпевать, а затем, бросив свою карточную игру, присоединились к веселящемуся хозяину дома, вливаясь в танец. Одной композицией дело не ограничилось, но теперь Снейп сам выбирал песню, наигрывал первые аккорды, которые тут же подхватывал Сириус и игрой на гитаре, и голосом. За таким весельем их и застал Джеймс, наконец-то сбежавший с работы, за ним появился и Люпин с подносом в руках. Поднос и цветы, принесенные Поттером, оказались на столе, а мужчины были втянуты в энергичный танец. Сириус не мог перестать веселиться, наблюдая за своими друзьями и подхватывая очередную мелодию. О том, почему Снейп так легко поддался на его провокации, да еще и продолжал играть рок-н-ролл, Сириус предпочитал не задумываться.

Тоска, навеянная произведением Моцарта, бесследно исчезла, не оставив после себя даже какого-то легкого осадка, по которому можно было бы понять, что она вообще здесь была. Снейп и Блэк устроили настоящий бой на выживание, пытаясь переиграть друг друга, но при этом сохраняя исполняемую музыку целой и правильной. Сириус вспомнил о болезненных ощущениях лишь к тому моменту, когда оба музыканта начали выдыхаться, не готовые к такому резкому возращению к беспощадному ритму музыки. Сириус начал подозревать, что за прошедшие годы без выступлений все они настолько обленились, что не продержатся на сцене и пяти песен, в особенности он сам не сможет этого выдержать со своей потребностью к движению.

— Это был единственный в своем роде дуэт, состоящий из профессионального химика и инженера! Аплодисменты, дамы и господа, — прижав струны, торжественно объявил Сириус и поклонился, пытаясь вернуть дыхание в норму. Поттеры, Тонкс и Римус послушно захлопали в ладоши, громко рассмеявшись. Джеймс даже засвистел, требуя продолжения.

— И как вы могли так веселиться без нас? — возмущенно воскликнул Гарри, привлекая внимание к себе и Драко. Оба парня стояли с пакетами в руках и безуспешно боролись с улыбками, пытаясь изобразить недовольство.

— Да вы же терпеть не можете мою «стариковскую музыку», — прищурившись, с легкой язвительностью заметил Сириус, пытаясь привести свои растрепанные волосы в относительно приличный вид. — Так что группой сегодняшнего вечера объявляю Coldplay, — вернув гитару на место, с улыбкой прибавил он и направился в сторону музыкального центра, с легкостью отыскав нужный диск.

Присутствующие заговорили о его вкусах в музыке, обменялись новостями о прошедшем дне, разобрали пакеты со съедобными припасами. Сириус занял свое хозяйское кресло и с легкой улыбкой наблюдал за суетой, которую разводили его гости. В такие вечера, когда они собирались всей компанией, было легко и свободно, можно было просто наслаждаться моментом, забыв о проблемах реальности хотя бы на одно мгновение. Они называли такие встречи вечером игр, хотя могли смотреть фильмы или танцевать, или устроить снежный бой, или отправиться в поход. В общем, они развлекались разными способами, когда выдавалась такая возможность, и получалось собраться всем вместе. Джеймс и Снейп привычно ворчали друг на друга, Сириус стремился повеселиться от души, привлекая к этому делу всех остальных, Лили и Римус старались улаживать любые конфликты, которые могли возникнуть, а Гарри, Драко и Тонкс, ставшие участниками этих сборищ не так уж давно, просто проводили время вместе с ними, что на взгляд Блэка было довольно странным явлением. Молодым людям явно стоило развлекаться со своими сверстниками, а не с родственниками и их друзьями.

— Знаешь, Бродяга, я надеялся, что сегодня ты нам наконец-то представишь свою девушку, — плюхнувшись на диван, насмешливо заявил Джеймс.

— Размечтался, Сохатый, — снисходительно улыбнулся Сириус, удобнее устроившись в своем кресле. — К тому же, тебя больше должна беспокоить личная жизнь твоего сына, — наклонившись вперед, ловко перевел стрелки Блэк, делая вид, что не замечает невербальных просьб крестника не говорить об этом.

— Вы с Чжоу все-таки снова сошлись? — мгновенно отреагировала Лили, пока ее муж растерянно открывал и закрывал рот, явно не успев сразу переключиться с одной темы на другую.

— Нет, мам, Чжоу скоро выйдет за Диггори, так что мы с ней просто друзья, — немного криво улыбнувшись, негромко пробормотал Гарри и кинул в сторону довольного своей выходкой крестного сердитый взгляд.

Снейп, явно не желающий слушать о личной жизни Поттера-младшего, предпочел уткнуться носом в какой-то научный журнал. Римус и Тонкс занялись расстановкой тарелок со всякой вредной пищей, которой закупились Гарри и Драко, а Сириус зацепился взглядом за букет из рыжих лилий и синих ирисов, который заботливо был установлен в найденную Лили вазу. Сириус действительно не понимал, зачем дарить цветы, если в итоге они все равно завянут и их придется выбрасывать. Никакой пользы от такого подарка не было, если только это не была попытка сказать что-то при помощи цветов. Но флориографию в современном мире знали единицы, а потому это дело тоже была провальным.

— Зачем дарить цветы? — прерывая семейный разговор, довольно громко поинтересовался Сириус.

— Дядюшка, тебе сорок лет, и ты до сих пор не знаешь ответа? — среагировав быстрее всех, весело поинтересовалась Тонкс. — Разве ты не дарил своим девушкам букеты? — вопросительно подняв брови, прибавила она.

— Он дарил им себя, этого явно было достаточно, — ехидно фыркнул Снейп из-за журнала, за что тут же получил раздраженный взгляд от Джеймса. Сириус только насмешливо фыркнул, решив промолчать, чтобы получить хоть какой-то внятный ответ.

Закатив глаза, первым заговорил Джеймс, наплел что-то о романтичности, о том, что это универсальное проявление знаков внимания и прочей чепухи в том же духе. Тонкс с яркой улыбкой просто заметила, что это мило и приятно, при этом она покосилась в сторону Люпина, который то ли действительно не заметил этого взгляда, погрузившись в свои размышления, то ли нарочно проигнорировал девушку. Гарри и Драко, переглянувшись, утвердились в каких-то своих мыслях и предпочли потянуться к пицце, избегая участия в разговоре на эту тему. Лили выступила в роли и женщины, и психолога, кратко описав, что именно символизируют цветы, что красивый букет поднимает девушке настроение, что-то про обмен энергиями, а так же, что таким поступком мужчина подчеркивает значимость своей возлюбленной. Сириус с серьезным видом кивал на каждое предложение, стараясь сдерживать усмешку, но получалось у него не слишком хорошо.

— Почему ты не задавал таких вопросов раньше, а просто дарил Доркас цветы? — как только Лили прервалась, потянувшись к стакану с лимонадом, внезапно произнес Римус. После этого вопроса, все присутствующие подозрительно уставились на хозяина дома, предположив, что он просто решил развлечься за их счет.

— Доркас нравилось обрывать лепестки, — пожав плечами, немного равнодушно пояснил Сириус. Римус обреченно вздохнул, а у Джеймса вырвался нервный смешок.

— Может, сыграем в «Монополию», — поспешил предложить Драко, явно понимая, что разговоры о цветах и девушках пора заканчивать.

Дальше вечер снова наполнился весельем, негромкими перебранками, смехом и возмущениями. Джеймс недовольно ворчал всякий раз, когда ему приходилось отдавать кому-то деньги, Драко весьма успешно строил свою империю, а Сириус рассеянно подшучивал над всеми, хотя мысленно пребывал достаточно далеко от всего происходящего. В очередной раз сделав ход, Блэк потянулся к своей кружке с горячим шоколадом, рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику, наблюдая за ходом игры, в которой успех был на стороне Драко и Лили, а затем его голову вдруг посетила гениальная мысль. Во всяком случае, Сириус считал ее гениальной, хотя сомневался в том, что кто-то другой с ним согласился бы.

«как насчет сыграть?» — быстро набрал Сириус, стараясь не особо отвлекаться от игры, чтобы ему не стали задавать неуместные вопросы.

Это твоя месть за то, что я вытащила тебя вчера на каток?

Кстати, как твоя спина? Ты вроде заявлял, что сегодня не сможешь двигаться.

эй! я старый человек имею право немного поныть

Вообще-то я еще на многое способен, а боль в спине всего лишь досадная неприятность. Пройдет когда-нибудь)

это не месть. просто мне кажется что тебе не стоит слишком загружаться учебой, а то так и мозг закипеть может. нужно же на что-то отвлекаться!

И во что ты предлагаешь сыграть? Если это что-то спортивное, то я против. Рядом с тобой я и так двигаюсь больше, чем привыкла

хорошая подвижность это важно;)

знаешь о Поле Слоуне?

Ты имеешь ввиду автора книг на тему всестороннего мышления? Видела его книги с задачками в магазине, но о нем самом почти ничего не знаю. На самом деле он меня не интересовал

Ну, не особо важно, кто он, где родился, и чем занимается. Пол Слоун разработал новый вид логических загадок: водящий описывает странную ситуацию, а угадывающие должны выяснить ее при помощи уточняющих вопросов. Отвечать на вопросы можно только «да» или «нет», а так же «не имеет значения» или «не корректно». Логика, развитие нестандартного мышления и приз, если ответ найдется к концу дня. Ну как, девочка, сыграем?

Мне следует отказаться. Ведь эти загадки будут отвлекать меня от учебы…

Черт с тобой, это выглядит слишком увлекательно. К тому же мне интересно, какие загадки ты можешь придумать. Поэтому да, мой рыцарь, давай-ка сыграем

отлично! тогда не смею больше отвлекать

жди первую загадку завтра после занятий;)

— Очень мило, Бродяга, и все такое. Я прям вижу, как ты превращаешься в домашнего песика, — ехидно заметил Джеймс, когда Блэк оторвал взгляд от телефона. — Но либо ты играешь с нами, либо мы объявляем тебя банкротом, и с тебя выполнение желания! — фыркнув, насмешливо прибавил он.

— Я просто дал тебе возможность выбраться из ямы, Сохатый, — озорно подмигнув, рассмеялся Сириус и потянулся к кубику. — Теперь у тебя такой возможности не будет, так что будь готов к проигрышу, — подражая тону Малфоя, несколько высокомерно произнес Блэк и теперь уже полностью сосредоточился на игре. Все остальные предпочли сделать вид, словно ничего странного не произошло, хотя Гарри и Тонкс все-таки обменялись тревожными взглядами. Но Сириусу было слишком весело, чтобы обращать внимание на постоянное беспокойство своих близких.

Громко хлопнув дверью, Сириус встряхнулся, прогоняя остатки какого-то сонного оцепенения, навеянного погодой и медленной поездкой до Хогвартса. Зачесав пальцами волосы назад, он с наслаждением пошевелил плечами, оправил распахнутую куртку и медленно прошелся вокруг машины, окинув каждую деталь цепким взглядом, словно не занимался тем же до того, как угнать автомобиль Джеймса. Удовлетворенный осмотром, Сириус бросил взгляд в сторону студенческого общежития, шумно выдохнул и прислонился к капоту машины, под которым нетерпеливо рычал двигатель.

— Еще пара минут, и двинемся, — ласково похлопав ладонью по металлическому боку автомобиля, с улыбкой пообещал Сириус и, запрокинув голову, расслабленно зажмурился.

Это воскресенье началось невероятно удачно, ведь у него получилось проснуться раньше Поттеров, у которых он опять ночевал, позавтракать жирным и жутко вредным, если верить врачам и Лили, беконом, а затем Сириус стащил ключи от машины Джеймса, быстро написал Гермионе о том, что будет ждать ее на парковке у колледжа и двинулся на встречу с девушкой, по пути заскочив к себе на десять минут. Добраться до Хогвартса получилось меньше, чем за час, и это тоже можно было считать успехом, хоть время уже и близилось к одиннадцати утра. Сириус очень надеялся, что остаток этого дня пройдет не менее удачно, потому что у него в планах было хорошенько повеселиться и заодно проникнуться предрождественской атмосферой, царящей вокруг.

— Ты что тут забыл, Блэк? — грубо и несколько резко спросил мужской голос, который Сириус надеялся не услышать сегодня. От неожиданности он даже дернулся в сторону, напряженно обернувшись к подкравшемуся человеку. Ничуть не впечатленный его прищуренным взглядом, Снейп лишь вопросительно выгнул бровь, удобнее перехватив свой черный портфель.

— Уверен, студенты задаются тем же вопросом, когда видят тебя за кафедрой, — привычно растягивая губы в ухмылке, мгновенно отозвался Сириус и с показной расслабленностью облокотился о капот. В ответ Снейп окинул его подозрительным взглядом, покосился в сторону колледжа и недовольно сузил глаза, сделав шаг вперед. К счастью, между ним и Блэком находился автомобиль, так что Сириус мог быть уверен в том, что нападки ограничатся словами. Уж больно ему не хотелось сегодня драться, тем более с человеком, которого он все еще пытался уболтать на возвращение в группу.

— Неужели ты начал встречаться со студентками? У тебя кризис среднего возраста? — немного недоверчиво протянул Снейп, в то время как его левая бровь поднималась все выше и выше, выдавая его удивление. Сириус невольно поморщился, мысленно ужасаясь этой пытке для мимических мышц.

— Мм… Понимаешь, Северус, мне несколько неудобно об этом говорить, — неловко заправив несколько прядей за ухо, несколько смущенно пробормотал Сириус и опустил взгляд на сложенные перед собой руки, старательно скрывая веселье. Бровь Снейпа удивительным образом поднялась еще выше, а сам он уже медленно потянулся к карману пальто, в котором он — Сириус знал это совершенно точно, — носил телефон. — Ну и черт с тобой, ты ведь все равно когда-нибудь узнаешь правду, так что будет лучше, если ее озвучу я, а не кто-то посторонний, — резко выпрямившись, твердо заявил Сириус и даже почти стукнул кулаком по машине, но вовремя остановил себя от этого чересчур эмоционального жеста. — В общем, у меня кризис ориентации… А еще я сталкерю за тобой, и поэтому нахожусь здесь, хотя понятия не имею, что ты забыл в колледже в свой законный выходной, — продолжая прятать глаза, нерешительным и откровенно виноватым тоном закончил Сириус.

— Видишь ли в чем дело, Блэк, никто из нас не нуждается в подтверждении твоей неадекватности. То, что ты ненормален, уже давно является установленным фактом, — закатив глаза, раздраженно выдал Снейп, явно не слишком довольный услышанным. — Найди себе уже какую-нибудь работу или сдайся в больницу для душевнобольных, кретин, — язвительно прибавил профессор химии, прежде чем сильнее сжать ручку портфеля и, круто развернувшись, продолжить свой путь к учебному корпусу. Ему не хватало только развевающегося плаща или мантии для большего драматизма.

— Только вместе с тобой, птенчик мой, — игриво крикнул ему в спину Сириус, уже не скрывая крайне довольной ухмылки. Снейп, к сожалению, даже не обернулся, идя по еще непритоптанным заснеженным дорожкам слишком легко и быстро. — Тебе стоит пить поменьше яда, а то заработаешь несварение! — недовольный тем, что его игнорируют, несколько ехидно снова прокричал Блэк и негромко рассмеялся, отворачиваясь от злобно обернувшегося в его сторону химика.

Продолжая усмехаться, Сириус сделал мысленную пометку о том, что позже нужно будет узнать, зачем Снейп заявился в колледж в воскресенье, но все мысли о химике мгновенно исчезли у него из головы, когда он заметил спешащую в его сторону девушку. Такая привычная усмешка с легкостью сменилась радостной улыбкой, которая до сих пор слегка поражала даже его самого, потому что Сириус был уверен в том, что разучился улыбаться так легко, открыто и искренне. Как только Блэк оттолкнулся от машины, делая шаг навстречу, то почти сразу же оказался в крепких объятиях, на которые было просто невозможно не ответить.

— Прости, что заставила ждать. Я столкнулась с Джинни, она уже неделю пытается мне что-то рассказать, а сегодня и вовсе чуть не увязалась за мной, — отступив назад, немного виновато произнесла Гермиона, оправила свое пальто и окинула его внимательным взглядом, словно так пытаясь выяснить, чего стоит ожидать сегодня.

— Тебе незачем оправдываться, девочка, — мягко улыбнулся Сириус, не отказав себе в удовольствии запустить пальцы в буйные каштановые кудри. Он предполагал, о чем именно собиралась рассказать Джинни, хотя считал довольно странным то, что она не сделала этого сразу же, как появилась такая возможность.

— Ты сегодня без Бродяги? — когда Сириус кивнул в строну машины, как-то разочаровано поинтересовалась Гермиона и осмотрелась вокруг, будто могла не заметить черное пятно на снежном фоне.

— Вы с ним и так виделись каждый день на этой неделе, — почти машинально открыв переднюю дверь, фыркнул Сириус. — А я ведь говорил, что он может очаровать кого угодно, — усмехнувшись, ехидно прибавил он, столкнувшись с веселым взглядом шоколадных глаз.

— Должна признать, что из всех, кто дарил мне цветы, Бродяга был самым скромным и ничего не просил взамен, — переступив с ноги на ногу, звонко рассмеялась Гермиона. Ее явное хорошее настроение было крайне заразительным, и Сириус, хоть и старался изо всех сил изображать недовольного ревнивца, все равно ярко улыбался в ответ, не скрывая нежности во взгляде. — Это было довольно оригинально. Надеюсь, это не какой-нибудь любовный роман о рыцарях вдохновил тебя на подобное, — шагнув ближе к нему, с беззлобным подтруниванием прибавила Грейнджер.

— Меня вдохновили друзья и «Монополия», — честно признался Сириус, почти повиснув на двери, ожидая, когда девушка займет пассажирское место. — Под монополией я имею ввиду настольную игру, если что, — заметив, что его собеседница несколько озадачено нахмурилась, на всякий случай пояснил он.

— Детская настольная игра вдохновила тебя на игру в загадки? — недоверчиво переспросила Гермиона, явно пытаясь сообразить, как именно эти вещи можно было связать между собой.

— Джеймс, Лили и Тонкс сказали, что нужно дарить цветы по-разным причинам. А я подумал, что дарить их просто так явно скучно и как-то бессмысленно. Предотвращая твой вопрос: да, я не дарил своим бывшим букеты. Если я что-то дарю, то у этого должен быть смысл, и подарок обязан быть чем-то нужным. — Сириус немного неловко провел пальцами по волосам, убирая со своего лица несколько темных прядей и слабо улыбнулся, дернув плечом.

— Наверное, я никогда не привыкну к твоим нестандартным взглядам на мир, — ласково улыбнувшись, заметила Гермиона и тут же смущенно отвела взгляд, а затем поспешно влезла в машину. Захлопнув за девушкой дверь, Сириус почти бегом двинулся к водительской стороне и, оказавшись в салоне, насмешливо заметил:

— Сегодня я, как видишь, без цветов и Бродяги, зато с грандиозными планами. Очень надеюсь, что тебе понравится!

Пристегнувшись и заговорщицки подмигнув своей спутнице, Сириус вырулил с парковки и направил машину прочь из города. Какое-то время в салоне царило молчание. Гермиона внимательно осматривала автомобиль, немного хмурилась, но уголки полных губ по-прежнему были приподняты в мягкой улыбке, и потому Сириус особо не беспокоился. Конечно, в итоге он сдался первым, устав от тишины и не имея возможности даже просто включить музыку. Магнитола в машине Джеймса была старой, а кассета всего одна, отчего вариант с музыкой сразу отметался в сторону, поскольку эту кассету Сириус уже сегодня слушал и песни на ней ему не слишком нравились. Потому он решил начать с самого простого, с рассказа об автомобиле Поттера-старшего, вся забота о котором была на Блэке, благодаря чему у него всегда была возможность самому водить эту машину или попросить Джеймса поработать его личным шофером. Казалось, что такие обстоятельства даже не слишком удивили Гермиону, словно подсознательно она ожидала чего-то подобного. И это значило лишь одно: мисс Грейнджер понемногу привыкала к характеру и странностям в поведении Сириуса. Однако сложно было решить, хорошо это или не очень.

Затем Сириус, успевший за прошедшую неделю услышать от Лили и Римуса обновленные лекции о том, как необходимо вести себя в обществе и какие вопросы уместно задавать, поинтересовался у девушки тем, как в целом прошла ее неделя. Вообще-то, он знал некоторые подробности, ведь они переписывались каждый день, а потому довольно запоздало сообразил, что спрашивать все-таки стоило о чем-то другом. Грейнджер окинула его каким-то насмешливым взглядом и просто сказала, что была занята подготовкой и сдачей зачетов, прибавив, что при этом ее каждый день настойчиво отвлекал один необычный субъект, а после занятий появлялся черный пес с каким-нибудь цветком в зубах. К тому же, на этой неделе были первые две репетиции, хотя сама девушка именовала их исключительно пытками, а туфли на высоких шпильках по ее мнению были самым устрашающем орудием для этих самых пыток. Закончив свой рассказ, Гермиона с едва заметной ухмылкой спросила, как прошла его неделя. Задумавшись, Сириус припомнил, как по нескольку часов в день бегал по магазинам, выискивая определенные цветы, которые продавались не везде. Подумал о встречах с Нарциссой, во время которых он помогал с подготовкой ее показа и обсуждал костюмы для «Мародеров», затем вспомнил о парне, который собирался прыгнуть с моста, и в итоге неопределенно пожал плечам.

— Да так, страдал всякой ерундой, — предельно искренне сообщил Сириус и широко улыбнулся. — Обновил цвета на татуировках, а то они уже все выцвели, — немного понизив голос, дразняще протянул он.

Взгляд Гермионы медленно скользнул вдоль по его телу, на мгновение замерев именно на тех местах, где как раз и находились нательные рисунки, которые в данный момент жутко чесались. Покраснев, девушка поспешно повернулась к своему окну, просто кивнув головой. Сириус не смог удержаться от легкого смешка, хотя на самом деле был удивлен этой осведомленностью. Как писатель он никогда, нигде и ни перед кем не демонстрировал и даже не упоминал о своих татуировках. Но когда-то ему доводилось выступать на сцене с обнаженным торсом. Пару раз на концертах он даже снимал кожаный плащ. Сириус не сомневался в том, что в Интернете могли найтись записи его концертов, а уж провокационных фотографий было более, чем предостаточно. Вот только Блэк никак не ожидал, что Гермиона все это видела, даже если и знала о его музыкальной карьере.

— Между прочим, этот плащ все еще неплохо на мне смотрится, — самодовольно улыбнувшись, как бы невзначай заметил Сириус и слегка закусил нижнюю губу, глядя только на дорогу перед собой.

— Надеюсь, без плаща ты смотришься не хуже, — немного сипло отозвалась Гермиона и поспешно захлопнула свой рот, уставившись вперед. Сириус предполагал, что девушку больше беспокоила вполне реальная возможность попасть в аварию, а не провокационный флирт.

— Я немного жилистый, если честно, — негромко рассмеявшись, отозвался Сириус. — Но могу набрать мышечную массу, если ты неравнодушна к спортсменам. Если честно, Джеймс порядком надоел мне рассказами о том, насколько Виктор Крам сильнее, выносливее и крупнее меня. Искренне надеюсь, что это действительно была нелепая попытка заставить меня ревновать, а не его внутренняя фанатка футбола, — несколько беспечно и как-то даже откровенно безразлично добавил Блэк, хотя сам краем глаза внимательно наблюдал за реакцией девушки.

— Твой друг вскрыл мою почту? — нахмурившись, напряженно уточнила Гермиона, хотя ответ ей явно был ни к чему.

— Я уже не раз говорил, девочка, и повторю это снова: Джеймс — олень, и ведет себя по-оленьи двадцать часов в сутки. Поверь мне на слово, если бы люди умели превращаться в животных, Поттер был бы оленем, — продолжая беспечно улыбаться, небрежно отмахнулся от всего этого Сириус. — Лично мне было плевать на вашу переписку, но Джеймс читал некоторые письма вслух, так что кое-что я все равно услышал, пока пытался его заткнуть.

— То есть я могу выдохнуть спокойно, потому что ты не из тех, кто будет угрожать моим бывшим? — недолго поразмышляв, внезапно спросила Гермиона, каким-то неведомым образом направив разговор совершенно в иное русло. — Не то, чтобы я была против твоей беседы с Роном или Маклаггеном. Последний самый настоящий мерзавец, так что его совершенно не жаль. Но не хочется, чтобы ты тратил на них время. А Виктор вообще в Болгарии, так что о нем тем более незачем беспокоиться, — словно бы оправдывая свой предыдущий вопрос, поспешно затараторила она, чем определенно смутила саму себя еще больше.

— Мне плевать на твои прошлые отношения, Гермиона, они ведь не просто так называются «прошлыми», — не позволяя ей продолжить свою торопливую речь, спокойно отметил Сириус и внимательно посмотрел ей в глаза, когда затормозил перед самым светофором. — Должен признать, что я ревнив. Чертовски ревнив! Иногда ревность делает меня довольно агрессивным и резким, а все потому что я жуткий собственник. К сожалению, положительной эту черту не назовешь, но зато я сам, по крайней мере, не изменяю, если состою в отношениях. Как приверженец моногамии, я считаю, что проще сказать правду и расстаться, ведь если тянет к кому-то другому, то держаться друг за друга уже нет смысла, — как можно более твердо прибавил он. В целом Блэк верил собственным словам, но осознавал, что прописной истиной это может быть лишь в его представлении, а у других людей вполне могли быть совершенно иные взгляды на этот счет.

— И как ты себе объясняешь тот случай, когда перепутал мать с дочерью? — едва заметно поджав губы, тихо и сухо поинтересовалась Гермиона.

Сириус досадливо цыкнул, отворачиваясь и припомнив тот самый момент, когда его сознание, задурманенное героином, немного прояснилось, и он обнаружил себя рядом с матерью своей девушки. На самом деле он всегда старался избегать ту женщину, но в тот раз что-то явно пошло не так. Вообще-то, Сириус почти ничего не помнил о том дне, кроме скандала, разразившегося позже. К тому же он искренне верил, что после того, как вколол себе новую дозу, его способности к передвижению резко ухудшились. Вряд ли он был способен хотя бы просто дойти до того дома, не говоря уже о чем-то большем. Но Сириус очнулся в постели полностью обнаженный, рядом с такой же обнаженной женщиной, которая умиротворенно улыбалась и утверждала, что между ними все-таки что-то было. Доводов для утверждения обратного у него не было ни тогда, ни сейчас, впрочем, как и вменяемых мыслей обо всем происходящем.

— В молодости мой характер и мое поведение были в три раза хуже, чем сейчас, — пожав плечом, предельно честно, хоть и немного невпопад, отозвался Сириус и предпочел полностью сконцентрироваться на дороге. Объяснять то, что произошло настолько давно, абсолютно не хотелось, а уж упоминать о том, что он на самом деле даже ничего не помнил о случившемся, тем более. К тому же, рассказав об этом, он все равно ничего не смог бы изменить, разве что лишний раз показал бы, насколько паршивым человеком он является. И хотя с точки зрения здравого смысла Сириусу определенно стоило сделать все допустимое, чтобы оттолкнуть девушку, его иррациональная часть была гораздо сильнее и желала совершенно противоположного. И не поддаться эмоциям Блэк точно не мог.

— Знаешь, я кое-что сделала для тебя, — должно быть, устав от гнетущего молчания, с несколько наигранной бодростью заявила Гермиона и потянулась к карману пальто, вытаскивая что-то темное и прямоугольное. Сириус медленно выдохнул, мысленно благодаря девушку за то, что она сама сменила тему, и тут же бросил в сторону своей спутницы любопытный взгляд. Он как-то не ожидал того, что она может что-нибудь подарить в ответ.

— Я бы мог предположить, что это шарф Доктора, но вряд ли он уместился бы в кармане твоего пальто, — усмехнувшись краешком губ, весело проговорил Сириус и уже полностью переместил внимание на Грейнджер, остановившись у очередного светофора.

— А вдруг мои карманы больше внутри, чем снаружи, — скопировав его усмешку, с хитринкой в глазах заметила Гермиона. Сириус был вынужден признать, что это был довольно неожиданный и весьма подходящий ответ. — Ты как-то упоминал, что предпочитаешь слушать музыку на старых носителях и недолюбливаешь CD-диски. И я подумала, что будет неплохо записать на пленку некоторые песни современных исполнителей, музыка которых уж точно никогда не появится на виниле или кассетах, — старательно скрывая волнение, поспешно принялась объяснять Гермиона передавая ему аудиокассету. — Это было не так уж и трудно, — опустив глаза, несколько смущенно прибавила она, когда Сириус, взяв предложенный предмет, повертел его в пальцах. — И да, я абсолютно уверена в том, что она работает, — словно убежденная в том, что мужчина был настроен весьма скептично, негромко прибавила девушка.

— Ты просто чудо, Гермиона, — широко улыбнувшись, мягко выдохнул Сириус, невольно удивившись, когда услышал в собственном голосе нотки нежности. Он быстро вставил кассету в магнитолу, благодарно сжал пальцы неуверенно улыбнувшейся в ответ девушки и, не удержавшись, все-таки поинтересовался: — Как именно ты убедилась в том, что кассета работает?

— Один мой одногруппник нашел в закрытом кабинете старый плеер, — поведя плечом, охотно принялась рассказываться Гермиона. — Он был в разобранном виде, и нам пришлось его чинить. Но мы же все-таки не зря учимся на факультете физики. Какой от нас вообще может быть толк, если бы мы не смогли починить даже какой-то старый плеер. К тому же, профессор МакГонагалл, узнав, чем мы занимаемся, поставила тем, кто принимал участие в починке, зачет по практике, когда мы все убедились в том, что и плеер, и кассета в рабочем состоянии. — Гермиона довольно улыбнулась и даже немного расслабилась, заметив восхищенный взгляд Блэка.

Сириус действительно был впечатлен, потому что Гермиона не просто пошла в какой-нибудь музыкальный магазин, в котором можно было бы найти не только кассеты, но и виниловые пластинки, но еще и заморочилась тем, что записала именно ту музыку, которая точно никогда бы не появилась на старых носителях. Правда, первой песней оказалась «Hey Jude», но Сириус разумно предположил, что причина для того, чтобы она тут находилась, все-таки была. Ко всему прочему, Гермиона, будучи занята подготовками к зачетам, а затем изнурительными репетициями перед началом показа, все равно смогла найти время, чтобы сделать что-то для него. Одного этого было более, чем достаточно, чтобы влюбиться в эту невероятную девушку, если бы кому-то только хватило глупости не полюбить ее после первых же пятнадцати минут общения.

Настроение Сириуса,слегка омраченное не самой приятной беседой, снова подпрыгнуло к высшей отметке, и он даже позволил себе снова расслабиться, постукивая пальцами по рулю в такт музыке. Сириус так и не заметил того, в какой именно момент они оба начали подпевать, когда принялись возбужденно обсуждать некоторые отдельные треки, делясь историями, которые были с ними связаны. Услышав последнюю песню, которую он со своими друзьями записал совсем недавно, Блэк не смог не рассмеяться и краем глаза заметил, что Гермиона как-то облегченно выдохнула, словно опасалась его реакции. Он не стал ничего говорить об этом, лишь вскользь отметил, что мир определенно потерял хорошего композитора, когда Джеймс предпочел работу с развивающимися технологиями, превратив сочинение музыки в хобби, которым можно занять свободное время и отвлечься от скуки.

Под хорошую, пусть и современную музыку, подпевая и болтая, они добрались до относительно небольшой деревушки, к которой Сириус изначально и направлялся. Он припарковался в четверти мили от первых домов, заснеженные крыши которых было прекрасно видно еще за милю до деревни. На улице было непривычно свежо и почти не ощущалась вечная задымленность, которая отравляла жителей Лондона. Сириус недовольно встряхнулся, осмотрелся вокруг и, не произнося лишних слов, поманил выбравшуюся из машины девушку за собой в сторону высоких кованых ворот, на подъезде к которым он и оставил автомобиль. Ворота, как и последние одиннадцать лет, были заперты на цепь, усыпанные снегом каменные статуи по бокам от них выглядели крайне уныло и вызывали грустную улыбку, но еще печальнее выглядел полуразрушенный замок, видневшийся впереди.

— В отличие от большинства английских замков, этот может похвастаться очень богатой историей. Когда-то в его стенах побывал не один премьер-министр, который тогда еще даже не задумывался о политической карьере, этот замок пережил не одну осаду, а о том количестве светских приемов, на которых бывали представители даже королевской семьи, можно вообще не упоминать, — с легкой ноткой ностальгии вздохнул Сириус, остановившись перед воротами и устремив взгляд на замок, который занимал особое место в его сердце. Гермиона замерла рядом с ним, с восхищением рассматривая то, что осталось от величественного строения, которое успешно пережил не одну войну, но все равно оказалось всеми покинуто. — Как у любого великого замка, у него есть имя, — улыбнувшись уголком губ, прибавил Сириус, приобняв свою спутницу за плечи. — Мисс Грейнджер, позвольте представить вам «Хогвартс».

— «Хогвартс»? — вздрогнув, недоверчиво переспросила девушка, повернувшись к нему. — Он имеет какое-то отношение к колледжу? — хмурясь, тут же поинтересовалась Гермиона, явно уже успев сделать несколько возможных выводов. Сириус не смог не улыбнуться. Отчего-то ему невероятно нравилось наблюдать за тем, как Грейнджер решала всякие задачки, заставляя свой мозг соображать с большей скоростью и при этом мыслить нестандартно. С последним у девушки, привыкшей к логическому и аналитическому мышлению, явно были некоторые сложности, но Сириус был убежден, что это легко можно исправить.

— Изначально Хогвартс являлся закрытой частной школой, — выпустив девушку из объятий, Сириус шагнул еще ближе к воротам и медленно выдохнул, прикрыв глаза. — Где-то в начале прошлого века он был причислен к высшему учебному заведению, но вместо того, чтобы студенты теперь уже колледжа продолжали жить и учиться в этом замке, в Лондоне был построен новый, более современный на тот момент учебный корпус. А этот старый замок продолжил работать в качестве старшей школы. Попасть сюда было нелегко, а учебная программа была в два раза сложнее, чем в любой школе. Когда Дамблдор стал директором, он ввел всякие социальные программы, и тогда же в школу впервые начали принимать детей из семей с невысоким достатком. Римус, Снейп и Лили, кстати, были участниками первой социальной программы. Ну, а нам с Джеймсом просто повезло родиться в богатых семьях.

— Значит, ты жил и учился в настоящем замке, — вновь переведя взгляд на руины, с улыбкой заметила Гермиона.

— Здесь прошли самые беззаботные дни моей юности, — спрятав руки в карманы куртки, несколько печально отозвался Сириус. — Сколько прогуленных уроков, сколько отработок, сколько шалостей… А как красив был Большой зал, когда приближались праздники! Конечно, чаще всего нашу компанию заставляли помогать с украшениями, потому что наказания за нарушения правил и прогулы никто не отменял. Невозможно представить, сколько историй хранили и до сих пор продолжают хранить эти стены. Этот замок сам был учителем, а предмет, который он преподавал, самый сложный во всем мире. Он учил жить, учил человечности, но не все из нас правильно воспринимали его уроки. Так жаль, что его не стали восстанавливать!

Прикрыв глаза, Сириус снова медленно выдохнул, невольно улыбаясь воспоминаниям о тех днях, когда самым страшным было попасться профессору во время ночной прогулки по замку. Еще хуже было встретить Филча, который всегда казался Сириусу каким-то потусторонним существом, а не обычным, вечно брюзжащим стариком. Какой же простой и счастливой была жизнь без всех этих сложностей, которые так нравится создавать людям. Деньги не имели столь важного значения, слава и популярность хоть и кружили голову, но не были столь необходимыми, и никаких глупых мыслей о наркотиках, о смертях, о войне или о том, что кто-то может оказаться настолько мелочным, чтобы предать друзей ради каких-то жалких пяти тысяч фунтов.

— Что здесь произошло? — негромко спросила Гермиона, возвращая своего спутника к реальности мягким прикосновением.

— Официально, это был теракт, — дернув плечом, слишком резко ответил Сириус и сам поморщился, тут же ругая себя за такое поведение. — На самом деле организованная группа бандитов напала на школу. Их главарь, прозвище которого было Темный Лорд, убедил своих людей в том, что в замке спрятано какое-то сокровище, и каким-то образом уговорил напасть именно в мае, в самый обычный учебный день. Лично мне кажется, что в этом нападении было что-то личное, и Дамблдор в этом как-то замешан. Но директор молчит, а мы можем лишь строить догадки. — Сириус ободряюще приобнял побледневшую девушку за плечи и ненавязчиво заставил отвернуться от замка, медленно двинувшись в направлении деревни.

— Как много детей тогда погибло? — немного помолчав, внезапно спросила Гермиона, требовательно взглянув ему в глаза.

— Семь человек, и все старшеклассники, которые помогали выводить остальных детей, — опустив взгляд, едва слышно произнес Сириус и с трудом заставил себя сглотнуть вставший в горле ком, честно прибавив: — Это была моя оплошность. Эвакуацией руководил я, и мне следовало… Следовало быть внимательнее и осторожнее. Бродяга тогда спас троих, буквально сбил с ног, убрав из-под обстрела, а я не смог уберечь семерых. — Зажмурившись, Сириус потряс головой, пытаясь вытряхнуть из головы образы тех подростков, которые и без того частенько снились ему в кошмарах. Гермиона ненавязчиво сжала его ладонь, к счастью, не стремясь говорить пустые слова утешения, которых он успел наслушаться в достатке.

— Как ты вообще там оказался? — хмурясь все больше, непонимающе спросила Грейнджер, когда они прошли мимо автомобиля.

— Римус тогда писал свою диссертацию и целыми днями торчал в библиотеке, а Джеймс, в попытке заставить меня хоть немного отвлечься от смерти Доркас, решил, что мы втроем обязаны заглянуть в «Три метлы» и вспомнить прежние веселые деньки, — нервно потерев подбородок, криво улыбнулся Сириус. — Все потом говорили, что наше появление было большой удачей. У меня военная подготовка, Джеймс учился в полицейской академии, а у Римуса было действительно трудное детство, потому что его отец — отставной полковник, и жизнь с ним была равноценна жизни в военном лагере. Там же был и Снейп, который тогда преподавал химию школьникам. Создать химическое оружие из подручных средств не каждый сможет. Возможно, всем тогда действительно повезло, а жертв могло оказаться в разы больше, ведь полиция добиралась до нас не меньше четверти часа. Лили долгое время пыталась убедить меня в том, что я требую от себя невозможного, тогда как делаю то, что остальные не смогли бы. Но это не особо помогает смириться с потерями.

Гермиона задумчиво прищурилась, поджав губы, но не сказала ничего из того, что могло хоть как-то помочь в понимании того, о чем она думает. Сириус бросил еще один взгляд в сторону оставшегося позади замка, затем решительно встряхнулся и широко улыбнулся, прогоняя прочь все тоскливые воспоминания. Он собирался сегодня повеселиться, а не поддаваться непрошенной ностальгии о том времени, когда не успел сделать то, что от него требовалось. Раз уж он сумел выжить на войне, после передоза и пожара, а позже даже в обстреле, во время которого сам был безоружен, то для этого была причина. И если ему нужно было пережить все это ради встречи с этой девушкой, то можно принять все плохие дни и перестать винить себя, даже если в итоге это знакомство не приведет ни к чему хорошему. Главное, накопить побольше счастливых моментов, и начать стоит прямо сейчас.

— Добро пожаловать на Рождественскую ярмарку в Хогсмиде, Гермиона! — ускорив шаг и потянув девушку за собой, торжественно провозгласил Сириус. — Сегодня день игр и сладостей. Ну, во всяком случае, именно так его прозвал Джеймс. Официально это первый день ярмарки, мы, правда, пропустили открытие, но оно всегда довольно унылое, так что на самом деле мы прибыли вовремя, — принялся рассказывать он, стараясь убедить и себя, и свою спутницу в том, что его предыдущий рассказ не имеет особого значения, и о нем стоит как можно скорее забыть.

Заснеженные дома были украшены всевозможными гирляндами, на дверях висели венки из омелы, у кого-то на окна были приклеены снежинки, кто-то установил перед своим домом миниатюрные сани с оленем. Казалось, что люди соревновались в том, кто оригинальнее украсит свой дом, и это было таким знакомым, что Сириус все равно начал бы улыбаться, какие бы грустные мысли его не одолевали. Главная улица деревни была переполнена людьми, разводящими суету, и палатками со всевозможными игрушками, сувенирами, сладостями и прочими вещами. Те, кто не продавал, предлагал принять участие в какой-нибудь игре. И все вокруг дышало чем-то волшебным и праздничным. Любой, кто оказывался здесь, попадался в эту ловушку и проникался этой неповторимой атмосферой веселья.

Сириус с облегчением отметил, что Грейнджер тоже не осталась равнодушной, с интересом и восторгом осматриваясь вокруг и охотно поддаваясь его озорному настрою. Ни на секунду не прекращая искренне улыбаться, Сириус со смехом рассказывал всевозможные истории, в которые влипала их компания во время каждой такой ярмарки. Они неторопливо прогуливались по улицам, отвечали на поздравления случайных людей и, конечно, участвовали в конкурсах. Сириус первым же делом начал снежный бой, втянув в него не меньше половины прохожих и даже некоторых продавцов, затем их окликнул незнакомый Блэку парень, который оказался владельцем нового тира. Сириус, разумеется, не мог не принять вызов, хотя знал обо всех возможных уловках, которыми мог воспользоваться этот парень. Знания законов физики и личный опыт владения огнестрельным оружием всегда помогали ему обыгрывать этих хитрюг, и этот раз не стал исключением.

— Тебе стоит поменьше слушать Аберфорта, — насмешливо посоветовал Сириус, когда владелец тира был вынужден отдать ему главный приз в его палатке — янтарный браслет. Не то, чтобы Сириусу нравился этот выигрыш, но не воспользоваться ситуацией он не мог. — Выглядит не настолько плохо, да и янтарь настоящий, — отходя от палатки, заметил Блэк, передавая украшение Грейнджер.

— Кто такой Аберфорт? — с улыбкой приняв подарок, полюбопытствовала Гермиона.

— Владелец местного бара «Кабанья голова», — решив, что родство Аберфорта с директором Хогвартса не столь значительная новость, ответил Сириус. — Он каждому новичку советует первым делом проверить свои уловки на мне, потому что если уж мне не удастся выиграть, то ни у кого точно не получится. Не знаю, зачем он это делает. Но иногда мне кажется, что я сам мог бы развлекаться таким же способом, — немного подумав, прибавил он.

— Ты хоть раз проиграл? — нацепив браслет поверх рукава пальто, с задорным блесков во взгляде спросила Гермиона, определенно зная ответ.

— Не люблю проигрывать! — ярко улыбнувшись, с легкой капризностью заявил Сириус и громко рассмеялся, потянув подхватившую его смех девушку дальше.

Они накупили сладостей в палатке перед магазином «Сладкое королевство», где Гермиона сумрачно рассматривала сахарные изделия и, вероятно, думала о том, что ее родители не разрешили бы купить здесь даже мармелад, который Сириус прикарманил в первую очередь, снова напомнив о том, что ему крайне необходим двухметровый разноцветный шарф. Потом они заглянули в лавку «Зонко», которая раньше славилась своими вещами для приколов и фокусов. Каким-то неведомым образом они оказались втянуты в кукольный спектакль, а затем Сириус пообещал окружившим его детишкам всех заморозить, и ребятня с радостным визгом и смехом разбежалась от него во все стороны. Новый снежный бой застал его врасплох, и начала его Гермиона, чего Сириус совершенно от нее не ожидал. Позже ему удалось повалить ее в снег, и они валялись до тех пор, пока девушка не запросила пощады, продолжая смеяться и поглядывая на него с каким-то странным теплом в карих глазах.

— Полагаю, самое время зайти перекусить, — помогая девушке подняться, весело заметил Сириус, когда живот его спутницы издал жалобный звук.

Гермиона смущенно согласилась и ухватила его за руку, зная, что сейчас он снова потащит ее за собой. Вот только Сириус не особо торопился сдвигаться с места, отряхивая снег с плеч девушки и невольно любуясь ею. Гермиона все еще была немного раскрасневшейся после их боя и возни в снегу, каштановые волосы спутались еще больше и теперь были усыпаны снегом, что совершенно не уменьшало его желания запустить пальцы в эти пышные кудри. Полные губы, растянутые в солнечной улыбке, так и манили, рассыпанные по носу и скулам веснушки виднелись довольно четко на разрумянившейся коже, а глаза загадочно блестели из-под длинных ресниц.

— Тебе нужно почаще веселиться, девочка, — почти прохрипел Сириус, пытаясь вернуть свернувшие в опасную зону мысли к реальности. — Нельзя же все время хмуриться, — невесомо проведя по ее лбу, с улыбкой закончил он, на что Грейнджер лишь фыркнула и тут же смущенно отвела взгляд, будто каким-то неведомым образом прочитав его не самые достойные мысли по поводу ее вешнего вида. — Заглянем в «Три метлы», потому что ты обязана попробовать знаменитое Сливочное пиво мадам Розмерты, — встряхнувшись, бодро заявил Сириус и решительно двинулся в сторону упомянутого трактира, потянув девушку за собой.

Он как раз объяснял, что на самом деле в Сливочном пиве от алкоголя осталось разве что название, а сам по себе напиток — устрашающе-сладкий молочный коктейль, от которого можно поймать передозировку глюкозой. Сириус добрался до начала истории о том, как он, Джеймс и Римус сами впервые попробовали Сливочное пиво, но прервался на середине слова, заметив среди призов в одной из палаток самого обычного плюшевого медведя. Игрушка была явно довольно старой, не слишком привлекательной и с выцветшим от времени и, вероятно, из-за стирок мехом. Такие игрушки были популярные в семидесятые годы прошлого века, но никак не сейчас, когда можно было найти плюшевую игрушку на любой вкус и цвет.

— Мне нужен этот медведь! — безапелляционно заявил Сириус, не особо интересуясь, кого именно может волновать, что ему нужно. Впрочем, заявление взрослого человека о том, что ему нужна плюшевая игрушка, тоже звучало не слишком здраво.

— Полагаю, ты легко сможешь его выиграть, — проследив за его взглядом, невозмутимо отметила Гермиона, даже не попытавшись его отговорить и заметить, насколько его желание глупое и странное.

— Не могу, потому что это палатка Барти, а этот гад меня знает. К тому же, он наверняка предлагает сыграть в шахматы, а это то немногое, в чем я всегда проигрываю, — поморщившись, неохотно признался Сириус, понимая, что договориться с Краучем у него вряд ли получится. Тот чисто из вредности не захочет продавать ему эту игрушку даже за все состояние, какое есть у Блэка. — Идем! — качнув головой, поспешно отмахнулся Сириус и сделал шаг вперед, но был вынужден остановиться, потому что Гермиона ненавязчиво потянула его назад.

— Тебе действительно так необходим именно этот медведь? — встав перед ним, очень серьезно спросила Грейнджер и даже приподнялась на носочках, безуспешно пытаясь сравняться с ним в росте и заглядывая в глаза.

— Я имею право на чудачества, — ухмыльнувшись, не совсем честно, но все-таки довольно точно заметил Сириус. Хотя мысленно отметил, что чудачеств в нем больше, чем в среднестатистическом человеке. Гермиона окинула его внимательным взглядом, рассеянно поправила ворот куртки, смахнув оставшийся на его плечах снег, и чему-то кивнула.

— Что ж, тогда я его выиграю для тебя, — широко улыбнувшись, твердо сообщила Гермиона. — А ты подожди меня здесь, потому что он может не захотеть играть даже со мной, если заметит тебя, — не позволив ему возразить, уверенно прибавила Грейнджер, а затем вдруг с силой потянула на себя, заставляя мужчину наклониться. Не успел Сириус вообще сообразить, чего именно она пытается добиться, как Гермиона быстро и смазанно коснулась его губ в едва уловимом поцелуе. — Это на удачу! — подмигнув, с каким-то еще незнакомым ему озорством заявила Грейнджер и побежала в сторону палатки Крауча.

Сириус потратил целых полсекунды на перезагрузку, как-то очень медленно осознавая, что именно произошло. Он, конечно, знал, какой твердый и дерзкий характер на самом деле скрывается за этим милым образом пай-девочки, но не ожидал убедиться в этом именно в такой ситуации. И тем не менее, Сириусу нравились эти моменты, когда Гермиона позволяла себе быть настоящей. Это всегда было неожиданно и до головокружения восхитительно. И это дразнящее прикосновение лишь сильнее будоражило сознание, заставляя мысли, которые Сириус с таким трудом привел в порядок, снова свернуть в сторону крайне неблагопристойных размышлений.

Нервным жестом заправив за ухо влажные из-за снега пряди, Сириус расслабленно прислонился плечом к ближайшему дому и впервые за весь этот день решил проверить телефон. Как и ожидалось, пропущенных вызовов было не меньше пятидесяти, и это только от Джеймса. Среди звонивших ему сегодня людей были так же Лили, Римус, и даже почему-то Тонкс и Гарри, которые связывались с ним только в случае крайней необходимости. В сообщении от Джеймса была просьба перезвонить и указание о том, что это важно. Но зная Поттера, нельзя было точно поверить в то, что тот собирался поговорить действительно о чем-то серьезном. Как правило, он вообще не обсуждал ничего важного по телефону. Сириус задумчиво постучал по экрану, бросил быстрый взгляд в сторону палатки, к которой отправилась Гермиона, и решил выяснить все вечером. Ему все равно придется возвращать машину законным владельцам, так что встречи избежать не получится.

— Блэк? — удивленно воскликнул неприятно высокий женский голос. — Сириус, неужели это ты? — уже ближе и ярче произнес все тот же голос, когда Сириус решительно проигнорировал первое обращение. В последние два года его настолько часто окликали всякие незнакомцы, разыгрывая целые сцены о том, что они его знакомые, которых он не узнал, что Блэк уже научился не обращать на это внимания.

— Вы обознались, мэм, — даже не взглянув в сторону приблизившейся фигуры, привычно заметил Сириус, старательно изображая холодную статую и всем сердцем надеясь, что его оставят в покое.

— Ну да, каждый второй англичанин носит зимой кожаную куртку, — ехидно фыркнула в ответ женщина, из-за чего Блэк начал понемногу раздражаться, выискивая пути побега. — Неужели ты всерьез веришь, что я не узнаю эту серьгу? Это же была самая обсуждаемая новость ноября: Сириус Блэк проколол ухо и губу. Как будто одной твоей внешности было недостаточно, чтобы все девчонки с первого по седьмой класс бегали за тобой, — насмешливо и с едва уловимой ностальгией закончила женщина, чем действительно заинтриговала Блэка.

Случайный прохожий, даже будучи самым чокнутым его фанатом, никогда не узнал бы о том, что у Сириуса помимо серьги в ухе был пирсинг в носу и губе. Об этом могли помнить только те, кто знал его в то время, а уж тем более о том, когда именно эти украшения появились. Именно это заставило Сириуса забыть о плане побега и наконец-то взглянуть в сторону непрошенной собеседницы.

Это оказалась довольно высокая и немного полноватая женщина. Ее светлые волосы были сплетены в аккуратную косу, тонкие губы накрашены вызывающе-красной помадой, из-за чего нельзя было не запнуться о них взглядом. Изящное синее пальто сочеталось с цветом таких же глубоких синих глаз, которые смотрели на него слишком внимательно и оценивающе. Ей можно было бы дать не меньше тридцати пяти, но едва заметные линии морщин, которые женщина старательно пыталась спрятать косметикой, сообщали о том, что ей немного больше. Вполне вероятно, она была ровесницей Блэка. Сириус ощущал смутное разочарование, словно перед ним стояла не та женщина, которую он ожидал увидеть, хотя он никак не мог понять, кого же собиралось обнаружить его подсознание.

— МакКиннон? — соскользнуло с его языка прежде, чем он вообще сообразил, что именно произнес.

И как только прозвучала эта фамилия, все вдруг встало на свои места, и Сириус даже сообразил, почему чувствовал себя разочарованным. В его памяти Марлин была совершенно не такой. Она не пользовалась косметикой без необходимости, смотрела твердо и всегда немного ехидно, не нервничала, сминая в пальцах то, что в них попадется, а была уверена и прямолинейна. Сейчас же перед ним стояла такая же женщина, как и те, которые безуспешно пытались привлечь и удержать на себе его внимание, при этом старательно изображая незаинтересованность и независимость. И это изменение печалило его сильнее прочих.

— Ты как всегда эффектна, — растягивая губы в любезной улыбке, ровно проговорил Сириус и даже заставил себя отстраниться от стены и встать прямо, как полагалось во время разговора с кем-либо. Женщина, услышав его слова, почему-то нахмурилась и окинула его цепким взглядом.

— Маска учтивости? Большего я, как видно, не достойна, — скрестив руки на груди, с кривой усмешкой отметила МакКиннон, но даже не подумала о том, чтобы уйти. Будь это та же Марлин, которую он когда-то знал, то она даже говорить бы этого не стала, развернулась бы и ушла с гордо поднятой головой.

— Американский тванг точно не пришелся бы по вкусу твоим родителям, — проигнорировав ее слова, с легким намеком на ухмылку заметил Сириус.

— Зато ты все такой же заносчивый аристократ с правильным английским произношением, — закатив глаза, недовольно фыркнула Марлин и, улыбнувшись, покачала головой. — Знаешь, а ты неплохо сохранился для…

— Для наркомана, который родного брата продаст на органы, лишь бы добыть дозу? — позволив себе наглость и перебив собеседницу, весело закончил Сириус и жестко усмехнулся, заметив проблеск вины во взгляде синих глаз.

— Помнится, ты использовал более красноречивые и менее цензурные эпитеты в мой адрес, — вздернув подбородок, холодно отрезала МакКиннон, все так же оставаясь на месте.

— О, милая Марлин, я ведь не дразнился. То, что ты тогда сказала, было правдой, — покачав головой, решил уступить Сириус, предполагая, что снова портить отношения с женщиной, в которую он когда-то был влюблен, не совсем правильно. Даже если от этой женщины остались лишь воспоминания. — Органы Регулуса я, правда, не продавал. Тут возникла чисто техническая трудность: не успел выучиться на хирурга. К счастью, я вроде как поладил со Снейпом. Помнишь, как Слизнорт называл его будущим великим химиком? Он с легкостью может приготовить такой экстази, что даже кислота покажется детской забавой. — Сириус на самом деле не понимал, зачем он все это говорит, но слова легко скатывались с языка, а остановить этот поток никак не получалось. И чем озабоченнее и мрачнее становилось лицо его слушательницы, тем больше ему хотелось продолжать нести чушь на эту тему. Морально-нравственные дилеммы о том, насколько правильно он поступал, мелькали где-то на самом краю сознания и не привлекали особого внимания.

— Твое чувство юмора ни капли не улучшилось, — выслушав его, пришла к удивительно последовательному выводу МакКиннон. Возможно, она была не настолько безнадежна, как ему показалось вначале. Возможно, она прежняя еще сохранилась где-то за всей этой тонной косметики, и теперь пыталась отчаянно пробиться наружу.

— Мое чувство юмора было похоронено на войне, но все еще упрямо бьется в крышку гроба, пытаясь доказать, что это был летаргический сон. Но я, если честно, не особо ему доверяю, а гроб довольно надежный — дубовый, — наклонившись вперед, заговорщицки сообщил Сириус, не позволяя себе рассмеяться, когда его собеседница покачала головой, безуспешно сражаясь с улыбкой, в которой самовольно растянулись ее губы. — Я слышал, ты в разводе. Правда, это не объясняет того, почему ты решила покинуть колонии, — выпрямившись, решительно сменил тему Сириус.

— Откуда ты знаешь о разводе? — подозрительно сощурилась МакКиннон, но ему на мгновение показалось, что в ее взгляде мелькнуло что-то вроде надежды, но Блэк поспешно отогнал от себя эту нелепую мысль.

— Мэри МакДональд не только твоя подруга, но и Лили, а Лили жена моего лучшего друга, поэтому довольно очевидно, что я ее лучшая подружка. По утрам мы встречаемся, едим пирожные, делаем маникюр и обсуждаем своих парней и последние новости, — ничуть не покривив истиной, просто ответил Сириус. Но судя по не впечатленному взгляду Марлин, она снова приняла это за неудавшуюся шутку.

— Видимо, меня тянет к мужчинам с дурными наклонностями, — оставив его слова без комментариев, равнодушно пожала плечами МакКиннон. — Я решила вернуться, вспомнить прежние деньки, а заодно показать своему сыну место, где прошла большая часть моей юности. Наш приезд весьма удачно совпал с началом этой ярмарки.

— И где же сын? — быстро осмотревшись вокруг, с совершенно искренним интересом спросил Сириус. Ему действительно хотелось хотя бы просто увидеть ребенка той, к которой он когда-то был неравнодушен. Правда, это лишний раз напомнило о его собственном возрасте и о том, что ему самому пора бы всерьез задуматься о семье, а не о соблазнении студенток, которые легко могут влюбить в себя кого-то более молодого и менее испорченного, нежели он.

— Мы разделились у книжной лавки, — оглянувшись назад, слабо улыбнулась МакКиннон. — Он у меня фанат научной фантастики. И когда я уходила, он как раз спорил с другим парнем о сюжете и поведении персонажей какой-то популярной книги. Она, кажется, вышла только этим летом. Там что-то про космических пиратов. Думаю, у автора явно проблемы с фантазией.

— Вообще-то, названия придумывает мой издатель, — закатив глаза, фыркнул Сириус. — И хотя я сам не в восторге от своих книг, но должен возразить: фантазии у меня предостаточно, — заметив непонимающий взгляд своей собеседницы, насмешливо прибавил он.

Марлин соображала на удивление медленно, хотя Сириус сказал ей все почти прямо. Гермионе хватило нескольких намеков, чтобы выяснить о нем столько, сколько не удавалось журналистам, и это только лишний раз доказывало то, насколько эта девочка умна. Сириус даже пожалел о том, что не засек время, когда заметил, что лицо его собеседницы удивленно вытянулось, стоило смыслу его слов дойти до ее разума. Однако сказать хоть что-то по этому поводу ей помешала звонкий радостный смех, вслед за которым напевно протянулось его имя. Сириус успел сделать несколько инстинктивных шагов и повернуться в нужную сторону, как тут же оказался в теплых объятиях.

— Ваш медведь, мой храбрый рыцарь, — отстранившись, с невероятно радостной улыбкой воскликнула Гермиона, передавая ему плюшевую игрушку. Девушка вся светилась, а от одного взгляда на ее улыбку у любого невольно заболели бы щеки. Гермиона выглядела так, словно как минимум получила Нобелевскую премию, а как максимум захватила Вселенную, и Сириус считал это чертовски привлекательным.

— Просто невероятно! — имея ввиду точно не медведя, восхищенно выдохнул Сириус, притягивая девушку обратно в объятия и целуя в лохматую макушку. Однако почувствовав пронзительный взгляд и напрягшиеся плечи девушки, был вынужден снова отступить назад, возвращая внимание давней знакомой. — Знакомься, моя девочка, это Марлин МакКиннон — моя бывшая одноклассница. Марлин, это Гермиона — моя девушка, — собственнически расположив руку на плечах Грейнджер, без особого энтузиазма произнес Сириус и несколько виновато улыбнулся на вопросительный взгляд Гермионы, которая сразу сообразила, что это за Марлин.

— Смотрю, твой образ жизни, как и чувство юмора, остался неизменным, — окинув нервно улыбнувшуюся ей студентку поверхностным взглядом, насмешливо хмыкнула МакКиннон. Сириус незаметно для себя с силой сжал пальцы на плече Гермионы и сам недовольно сощурился.

— Не стоит всех судить по себе, — не дав ему возможности сказать что-нибудь едкое в ответ, с милой улыбкой заметила Гермиона. — Мы, кажется, собирались перекусить, — повернувшись к нему, спокойно напомнила она, всем своим видом демонстрируя, что женщина перед ней не достойна большего, чем брошенное вскользь замечание.

— Точно, Розмерта готовит лучшего цыпленка во всем Хогсмиде, — скользнув по МакКиннон откровенно угрожающим взглядом, кивнул Сириус и решительно двинулся в сторону трактира.

— Хэй, Блэк, может, расскажешь, что ты принимаешь, чтобы не разочаровать любовницу, которая в два раза младше тебя? — словно бы опомнившись, внезапно крикнула МакКиннон, когда они с Грейнджер отошли от нее на несколько метров. Сириус на мгновение прикрыл глаза, окончательно убеждаясь в том, что в этой женщине остались только жалкие капли той Марлин, которой она когда-то была, раз ей так хотелось ударить побольнее даже столь низким образом.

— Все очень просто, милая Марлин, — обернувшись, с самой беспечной улыбкой на лице произнес Сириус. — Это самый мощный афродизиак в мире, называется — любовь. Советую и тебе как-нибудь попробовать, вдруг понравится. — Весело подмигнув опешившей женщине, он повернулся к замершей рядом с ним Гермионе и, не медля ни секунды, нежно поцеловал, не позволив девушке произнести то, что она собиралась сказать. — Знаешь, Гермиона, ты неподражаема! — прошептал он, заставляя себя отстраниться и продолжить путь.

В «Трех метлах» было тепло, немного шумно и, как всегда, атмосферно. Розмерта встретила его яркой улыбкой и даже вышла из-за барной стойки, чтобы обнять, а затем отругать за то, что не показывался уже два года. Гермионе досталась добрая улыбка и Сливочное пиво за счет заведения. Сделав заказ, Сириус повел девушку к столику, рядом с которым стояла наряженная ель, по пути привычно отвечая на приветствиях знакомых и перебрасываясь с каждым парой незначительных фраз.

— Ты никогда не думал о том, что стал известным писателем лишь потому, что твое имя уже знал чуть-ли не каждый житель Британии? — совершенно неожиданно спросила Гермиона, когда они устроились за столом.

— На тот момент меня знали разве что люди старшего поколения, и среди них удручающе мало поклонников научной фантастики, — весело отозвался Сириус, осторожно усадив плюшевого медведя рядом с еловой лапой, нависающей над краем стола. — Между прочим, Барти в свое время был чемпионом страны в шахматах. Как тебе удалось его обыграть? — не желая обсуждать свою популярность, которая успела ему порядком надоесть, решительно сменил тему Блэк.

— Ну, я с одиннадцати лет почти каждый вечер играла в шахматы с Роном, а он, между прочим, тоже в них неплох, — отведя взгляд, негромко пробормотала Гермиона. — Знаешь, мне показалось, что мистер Крауч чем-то похож на Доктора из новых серий, — явно желая избежать разговоров о бывшем, улыбнулась Грейнджер и вопросительно подняла брови, безмолвно спрашивая о его мнении.

— Трудно не согласиться, особенно когда он ерошит свои волосы, — откинувшись на спинку стула, фыркнул Сириус. — Но несмотря на это досадное совпадение, Десятый Доктор все равно мой любимчик, — заговорщицки прибавил он, зная наверняка, что его веселье выдает взгляд.

— А как же Четвертый Доктор? Я думала, он твой фаворит, — нахмурилась Гермиона, очень старательно подавляя желание улыбнуться.

— Он вне конкуренции, девочка! — назидательно провозгласил Сириус. — И знаешь, что? Если ты согласишься провести эти рождественские каникулы со мной, то просмотра «Доктора Кто» тебе не избежать, — подумав над этим предложением целых три секунды, что для него было на самом деле достаточно много, с легкой полуулыбкой прибавил он.

Гермиона, у которой уже явно был подготовлен какой-то ответ, растерянно моргнула, а затем изумленно охнула, быстро и правильно оценив его слова. Однако официантка, принесшая их заказ, позволила ей немного дольше подумать над ответом. Сириус, в общем-то, не особо рассчитывал на положительную реакцию. Было бы довольно странно, если бы она согласилась пожить у него после каких-то пары недель личного знакомства. Хотя этого определенно было достаточно, чтобы он сам вляпался в эти чувства, о силе и опасности которых успел подзабыть за то время, что вел одинокую жизнь. Конечно, Сириус флиртовал, заводил новые знакомства и иногда даже дважды ходил на свидания с одним и тем же человеком, но все это он делал скорее ради того, чтобы поставить галочку в графе «я пытался, но мы явно не подходим друг другу». Но сейчас все было слишком серьезно, и при этом эти отношения развивались удивительно быстро. Сириус, конечно, ничего против не имел, но это не значило, что Гермиона согласна на такой же темп. Вот только она до сих пор не дала ему четко понять, какая именно скорость для их отношений будет наиболее комфортной для нее.

— Эта модель мишек Тедди была популярна в начале семидесятых, — немного поковырявшись в тушеных овощах, прилагающихся к стейку, к собственному удивлению произнес Сириус. — Мне было года четыре, когда они появились в магазинах, — метнув взгляд в сторону игрушки, с улыбкой прибавил он, чувствуя на себе заинтересованный взгляд своей спутницы. — А Регулусу было три, и он каждый раз, видя в витрине этого медведя, просил родителей его купить. Матушка всегда строго и холодно его одергивала и говорила, что воспитаннику древнего рода не пристало играться с этими плебейскими штуками. Сейчас это звучит так глупо, а тогда казалось законом, который нельзя нарушать под страхом смерти, ведь даже смерть не так плоха, как разочарованно поджатые губы матушки. — Он криво усмехнулся, невольно вспомнив, как часто он сам становился причиной этого разочарования. Осуждение в темно-серых глазах матери было всегда, сколько он себя помнил. Иногда Сириусу казалось, что оно появилось там в ту секунду, когда начались роды, и ей пришлось будить мужа посреди ночи, чтобы он вызвал доктора.

— Мне кажется, она не покупала его именно потому, что твой брат очень хотел эту игрушку, — задумчиво протянула Гермиона, прерывая его невеселые воспоминания о детстве. — Вы же не жили совсем без игрушек, верно? — словно пытаясь объяснить свои выводы, настороженно уточнила девушка.

— Они были, но на игры отводилось строго ограниченное время, — честно попытался вспомнить Сириус. Такие подробности уже успели стереться из памяти, да и были куда более болезненные вещи, воспоминания о которых перекрывали трудное детство и даже те немногие счастливые моменты, которыми оно могло бы похвастаться. А ведь что-то счастливое и правда когда-то было. Или ему просто очень сильно хотелось в это верить. — В любом случае, чем бы матушка ни руководствовалась, медведя Регулус получить не мог. И тогда я начал понемногу таскать мелочь из карманов отца. Когда монет набралось так много, что они едва помещались у меня в руках, я завернул их все в тряпку и сбежал от няни во время следующей прогулки. Понятия не имею, как это получилось, но я довольно быстро наткнулся на магазин игрушек, в котором остался последний мишка, как раз выставленный на витрине. Конечно, той мелочи, которую я тогда собрал, не набралось бы даже на полцены, но мне попалась очень добрая продавщица. Думаю, в итоге она просто заплатила за игрушку из своего кошелька, но тогда я совершенно не задавался вопросами о деньгах. Меня переполняло чувство радости и азарта, ведь я смог купить для своего брата игрушку, которую он так хотел. Не поверишь, но я действительно был чертовски везучим ребенком, потому что сумел добраться до дома, а потом пробрался внутрь через вход для слуг. Няня тогда уже вернулась домой с Регулусом и успела рассказать о моей пропаже. Я быстро поднялся в свою комнату, спрятал медведя и спустился обратно. Наказание в тот день было самым суровым, но мне это показалось таким неважным в тот момент, когда медведь все-таки оказался в руках Регулуса. Он был так счастлив, назвал меня самым лучшим братом и поклялся, что никто никогда не найдет этого медведя. Знаешь, девочка, его яркая улыбка стоила всего, и именно тогда я пообещал себе, что всегда буду заботиться о своем младшем брате. К несчастью, это одно из немногих обещаний, которое я не сдержал.

Сириус немного грустно улыбнулся, переведя взгляд на свою слушательницу, которая за время его рассказа словно бы даже перестала дышать и моргать. Скопировав его улыбку, Гермиона медленно выдохнула и поспешно потерла глаза, пряча блестевшие в них слезы. Сириус ласково провел пальцами по ее щеке, несильно дернул за короткую прядь волос, выскользнувшую из-за ее ушка и, снова уставившись в свою тарелку, ворчливо сообщил о том, что не любит овощи и пожаловался на Лили и Тонкс, которые пытались его откормить, но при этом заставить есть исключительно здоровую пищу. Гермиона слушала его с мягкой улыбкой, и Сириус был уверен в том, что она полностью поддерживает упомянутых женщин, хоть и не произнесла ни слова в их защиту. Этот вывод заставил его начать ворчать еще больше, хотя уголки губ предательски подрагивали в улыбке, а его взгляд сам собой постоянно замирал то на полных губах девушки, напоминая о двух быстрых поцелуях, то на тонких запястьях, на одном из которых все еще красовался янтарный браслет.

— Знаю, что об этом явно не стоит спрашивать, — когда в его тарелке осталась только кругляшки тушеной моркови, заговорила Гермиона, — но все-таки, мне хотелось бы знать, что ты почувствовал, встретив Марлин? — Закончив свой вопрос, она тут же потянулась к бокалу со Сливочным пивом, словно жалея о том, что не смогла смолчать.

— Досаду и разочарование, я думаю, — постучав пальцами по столу, предельно честно ответил Сириус. — Никогда не предполагал, что Марлин такая плоская и…

— Доступная? — не дав ему закончить, предположила Гермиона и внимательно посмотрела на него, словно оценивая первую реакцию на это слово. Сириус только неопределенно пожал плечами, не желая подбирать более подходящего определения. — Люди меняются, Сириус. Это неизбежно, — будто желая смягчить свою резкость, с едва заметной полуулыбкой пробормотала Гермиона.

— Видишь ли в чем дело, девочка, меняются не только окружающие, но и мы сами. А вместе с нами меняется и восприятие, — несколько равнодушно заметил Сириус. В его жизни встречи с давними знакомыми были не редким явлениям, и в большинстве случаев все заканчивалось разочарованием. Иногда, конечно, встречались исключения, но для Марлин в этой группе определенно не было места. — Я предпочел бы никогда не встречать эту Марлин, чтобы была возможность сохранить в памяти тот образ, который я когда-то знал. Но люди — не образы, они меняются, развиваются и угасают, побежденные бытовыми мелочами жизни, похороненные под проблемами, которые им кажутся неразрешимыми. В конечном итоге, я тоже стану таким же разочаровывающим, но пока этого не произошло, стоит насладиться всеми своими возможностями.

— Надеюсь, ты продемонстрируешь мне некоторые из этих возможностей после Рождества, — наклонившись вперед, с дразнящей улыбкой протянула Гермиона и, прикрыв глаза, закусила нижнюю губу, что, на взгляд Сириуса, было равноценно удару по голове. Шумно выдохнув, он медленно наклонился вперед, незаметно для себя поддаваясь этой провокации, но момент испортила подошедшая к их столику официантка, которая невозмутимо опустила между ними чашу с ванильным мороженым, политым сверху шоколадом.

— Мы это не заказывали, — резко отклонившись назад, недовольно заметил Сириус, стараясь дышать как можно чаще и не позволить себе сорваться на откровенную грубость.

— Комплимент от заведения для чудесной пары, — радостно прощебетала официантка, собирая их пустые тарелки. — Приятного аппетита! — подмигнув смутившейся Гермионе, весело прибавила она и двинулась обратно к барной стойке, из-за которой за ними наблюдала довольная Розмерта.

— Невозможная женщина! — проведя ладонью по лицу, пробурчал Сириус и потерянно моргнул, заметив перед собой ложку с поддетым на нее мороженым.

— Давай, Сириус, одну ложечку за Четвертого Доктора, — ярко улыбаясь, удивительно серьезным тоном произнесла Гермиона. Сириус начал подозревать, что его брови последовали примеру левой брови Снейпа и поднялись выше привычной линии.— Не будь врединой! — с явным трудом сдерживая смех, хмыкнула Гермиона и даже приподнялась со своего места, протягивая ему ложку и не оставляя иного выхода, кроме как открыть рот.

— В эту игру можно играть вдвоем, — как только девушка села обратно, с легким вызовом отметил Блэк и подхватил вторую ложку, оставленную официанткой.

Как это ни странно, но он еще ни разу не ел мороженое подобным образом. Возможно, со стороны это казалось настолько мило, что не хватало только единорогов и розовых блесток. Однако Сириус чувствовал себя удивительно уместно, отключившись от наблюдения за окружающим миром и позволив себе наконец-то полностью расслабиться. К тому же, потом стало как-то плевать вообще на весь мир, когда Сириусу все-таки удалось втянуть Гермиону в новый сладкий и тягучий поцелуй со вкусом ванильного мороженого в шоколаде. Каким-то непостижимым образом одно прикосновение к этим мягким губам выбивало из его головы все адекватные мысли, словно он был шестнадцатилетним подростком, которого интересовало лишь одно, а все остальное не имело значения. Забыть о собственном возрасте было так же легко, как и о мире, а в груди разливалось странное тепло, ощущение которого ему больше казалось сном, нежели чем-то реальным. Но одного взгляда в шоколадные глаза, в глубине которых скрывался самый настоящий ураган всевозможных эмоций, было достаточно, чтобы согласиться прожить вечность в этом сне, лишь бы восторг и обожание в этих глазах предназначались только ему.

Может, ему пора начать верить в то, что под Рождество мечты действительно могут сбыться, ведь весь этот день казался каким-то волшебным. К несчастью, никакая магия не смогла бы продлить его на ближайшую вечность. Но даже расставшись с Гермионой у колледжа и зная, что его ждет очередной трудный разговор с Поттерами, Сириус не мог перестать мечтательно улыбаться, слушая записанную Гермионой музыку и краем глаза поглядывая на плюшевого медведя, оставленного девушкой на переднем сиденье. Это воскресенье определенно было в списке самых лучших во всей его жизни!

Разноцветные огни всевозможных гирлянд рассеивали вечерний сумрак, окутавший город. Люди привычно куда-то торопились, толпились, бегали по магазинам, отчаянно пытаясь найти подходящий подарок. Сириус начал подозревать, что ему самому тоже пора было задуматься о подарках, потому что до Рождества осталось всего каких-то три дня. Но стоило об этом подумать, и мысли возвращались к менее приятному случаю, который омрачил вчерашнее хорошее настроение после свидания с Гермионой. Сириус всеми силами старался выглядеть спокойно и не дергаться от каждого звука, ожидая нападения. Но такое поведение, казалось, нервировало его друзей еще сильнее, хоть он и пытался добиться обратного эффекта.

— Может, ты все-таки соизволишь мне помочь? — недовольно окликнул его Гарри, вытаскивая из багажника одну из коробок. — Мало того, что ты позволил Драко уйти на несуществующее свидание, так теперь еще собираешься скинуть на меня всю работу? Ну уж нет, если миссис Малфой решит меня убить, то только вместе с тобой! — заворчал парень, впихнув подошедшему крестному одну из коробок. — У меня, между прочим, есть настоящая девушка, а я почему-то все равно вожусь тут с тобой, — вытаскивая вторую коробку, недовольно заметил Поттер.

— Просто у твоей девушки нет времени на тебя, — весело протянул Сириус, ехидно ухмыльнувшись в ответ на сердитый взгляд зеленых глаз. — А для Драко это, может, последний шанс наладить свою личную жизнь. Так что не будь занудой, Гарри, и прояви хоть какую-то солидарность.

— Да что ты вообще можешь знать о Джинни? — пробурчал Гарри, поставив поверх той коробки, что уже держал Блэк, еще одну, и игнорируя его последние слова.

— Немного больше, чем ты о ней рассказывал, — самодовольно усмехнулся Сириус, будучи просто не в состоянии перестать дразнить крестника. На его взгляд Гарри всегда слишком забавно дулся и в такие моменты чем-то напоминал нахохлившегося воробья.

— Но я ничего не рассказывал, — озадаченно хмурясь, заметил Гарри, захлопнув багажник.

— Вот именно, Гарри! — торжествующе воскликнул Сириус, словно только что сумел доказать нечто недоказуемое, и первым двинулся в сторону черного входа в здание, в котором уже завтра должен будет пройти первый модный показ его кузины.

Даже не оборачиваясь, Сириус был твердо уверен, что Гарри закатил глаза, как только крестный отвернулся, и это заставило Блэка невольно улыбнуться. Толкнув дверь, он потряс головой, чтобы волосы скрыли часть его лица и поторопился к стойкам, на которых висели еще нераспакованные платья. Нарцисса появилась буквально из ниоткуда в тот момент, когда он опустил коробки на пол, и тут же ловко вскрыла одну из них, проверяя их содержимое на наличие повреждений. Сириус на самом деле сильно сомневался, что обувь можно было бы как-то повредить, как и косметику. Обычные рабочие вполне смогли бы справиться с доставкой всех этих мелочей, о которых Нарцисса вспомнила только в последний момент. Но Блэк был уверен, что придираться к рабочим из-за каждой ерунды его кузине нравилось не так сильно, как высказывать свое возмущение ему.

— Разве Драко не должен был помочь? — когда Гарри принес остальные коробки, напряженно произнесла Нарцисса и осмотрела их еще раз, будто каким-то мистическим образом могла не заметить собственного сына.

— У него завтра последний день зачетов, и он, как прилежный мальчик, с головой погрузился в учебу, — без тени раскаяния уверенно соглал Сириус и ярко улыбнулся. Нарцисса окинула его подозрительным взглядом и, не поверив ни единому слову, обернулась к Поттеру.

— Он правда учится, мэм, — сглотнув, поспешно выпалил Гарри. — Вы же знаете, что я не стал бы вам врать, — мгновенно состроив невинное выражение лица, обезоруживающе улыбнулся парень, на что Сириус довольно хмыкнул. Хотя Лили определенно не оценила бы тех уловок, которым Блэк успел научить ее сына. Впрочем, у Гарри был природный талант, и иногда Сириусу казалось, что уже ему стоит брать уроки у крестника.

— В ваших же интересах, чтобы это было так, — окинув каждого пронзительным взглядом, холодно отчеканила Нарцисса и снова склонилась над открытой коробкой.

Гарри облегченно выдохнул и обменялся улыбкой с крестным, совершенно не обеспокоенным словами кузины. Единственное, что действительно слегка тревожило Сириуса, так это хитрая улыбка и веселый блеск в глазах Нарциссы, который он заметил в тот момент, когда она только подошла к нему. Сириус чувствовал, что кузина что-то задумала или чего-то ждет, но никак не мог понять, с чем именно это связано. Девичьи голоса, звучавшие все отчетливее по мере приближения их обладательниц, развеяли все его догадки, оставив лишь одну, на которую он по какой-то нелепой причине не обратил внимания.

— Джинни? Гермиона? — радостно, но при этом как-то недоверчиво воскликнул Гарри и сразу же двинулся в сторону девушек, к которым Сириус все еще стоял спиной. Все трое тут же принялись обмениваться громкими приветствиями, пока Блэк пытался сообразить, как именно ему стоит себя вести. Самым наилучшим вариантом было бы незаметно выскользнуть из здания и скрыться где-нибудь на улицах Лондона, но это определенно было бы очень некрасиво по отношению к Гермионе. Она определенно могла бы расстроиться и решить, что он на самом деле еще не готов назвать их отношения чем-то серьезным, раз не желает сообщать об этом даже своему крестнику и кузине.

— Ты же сказала, что к тому моменту, как мы приедем, репетиция закончится, — не торопясь сдвигаться с места, как можно равнодушнее заметил Сириус.

— Репетиция закончилась пять минут назад, как раз когда вы приехали, — выпрямившись, невозмутимо ответила Нарцисса и быстро скользнула взглядом в сторону молодых людей. — Как видишь, я не врала, — переведя на него заинтригованный взгляд, самодовольно улыбнулась женщина. — Ты не говорил, что у Гарри есть девушка, — не позволив ему ответить на это заявление, чуть нахмурившись прибавила Нарцисса.

— Я тебе это еще припомню, дражайшая кузина, — досадливо цыкнув, фыркнул Сириус и потянулся за телефоном, обернувшись. Он успел как раз вовремя, чтобы сфотографировать быстрый поцелуй в щеку, доставшийся Поттеру от Джинни. Поймав на себе удивленный взгляд Гермионы, он заговорщицки подмигнул и прижал палец к губам, прося пока не вмешиваться. Гарри мгновенно отреагировал на звук камеры, который Сириус не отключал в общем-то нарочно.

— Ты что делаешь? — возмутился Гарри, обернувшись к нему и при этом пытаясь спрятать вздрогнувшую девушку за своей спиной, будто Сириус был каким-то опасным маньяком, от которого ее было необходимо защитить. Сам Сириус считал, что это маньяков нужно защищать от Джинни, потому что назвать беззащитной девушку, которая росла с шестью старшими братьями и занимается спортом, довольно затруднительно.

— А разве не видно? Я собираю доказательственную базу, чтобы ваши дети знали о том, какими отвратительно-милыми вы когда-то были, — торопливо пряча телефон обратно во внутренний карман куртки, радостно заявил Сириус. Брови Джинни изумленно поползли вверх, в то время как щеки покрыл мягкий румянец. Вероятно, она все еще помнила о предыдущем столкновении с ним. Сириус даже пожалел о том, что не додумался сфотографировать их в прошлый раз.

— Это больше похоже на сбор компромата, — обняв Поттера со спины, весело заметила Уизли и, окинув Блэка быстрым взглядом, тут же оглянулась в сторону своей подруги. Гермиона с тщательно скрываемым весельем наблюдала за всем происходящим, но ее взгляд то и дело возвращался к Сириусу, словно не в состоянии побороть силу какого-то неизвестного науке притяжения.

— Эм, Сириус, позволь представить тебе мою подругу, — вероятно, тоже заметив переглядки между Грейнджер и своим крестным, встрепенулся Гарри и указал в сторону Гермионы. — Гермиона Грейнджер! Не знаю, слушал ли ты, но я тебе рассказывал…

— Рад знакомству, мисс Грейнджер! — поспешно перебивая нервное бормотание крестника, с самой обаятельной улыбкой произнес Сириус и сделал несколько широких шагов вперед, протягивая руку. Гермиона насмешливо улыбнулась уголком губ, но поддержала его игру, тоже шагнув ему навстречу, вкладывая свою ладонь в его.

— Не могу не ответить взаимностью, мистер Блэк, — звонко отозвалась Грейнджер и медленно выдохнула, когда он мягко поцеловал костяшки ее пальцев. Как-то так получилось, что за все это время она впервые назвала его по фамилии, и это вызывало какое-то трудно объяснимое чувство, которое ошибочно можно было принять за возбуждение, если бы оно не отзывалось чем-то теплым в груди.

— Не припомню, чтобы это обращение еще когда-нибудь звучало настолько потрясающе, — сокращая расстояние между ними еще на один шаг, раскатисто протянул Сириус, злясь на собственные голосовые связки, которые отказывались нормально функционировать.

— Вероятно, в этом виновата моя невыразимая любовь к черному цвету, — прикусив губу, тоже немного более низким голосом произнесла Гермиона и опустила глаза, то ли действительно смутившись, то ли снова провоцируя его. Сириус не мог не улыбнуться, восхищаясь этой игрой и наслаждаясь каждым ее мгновением.

— Не разочаровывайте меня, мисс, — не собираясь в этот раз так легко сдаваться, дразняще протянул Блэк и ненавязчиво провел пальцами свободной руки по хрупкому запястью, непроизвольно сжимая пальцы на девичьей ладони чуть сильнее. — Вы, кажется, изучаете физику, так что должны бы знать о том, что черный — не цвет, а его отсутствие, — довольно улыбаясь, отметил Сириус.

— Вы правы, сэр, моя ошибка, — сглотнув, сипло произнесла Гермиона и как-то незаметно скользнула вперед, оставив между ними лишь пару незначительных дюймов. — Вероятно, меня сбил с толку отблеск вашего имени, — с хитрой усмешкой закончила она, а на дне ее глаз уже были заметны первые искры страсти, которые в любую секунду могли смениться полноценным пожаром.

Но продолжить этот провокационный обмен любезностями, который в итоге привел бы к вполне закономерному итогу, помешал Гарри, который каким-то мистическим образом умудрился влезть между ними, заставляя разойтись в разные стороны. Гермиона несколько раз моргнула, встретилась с обалдевшим взглядом подруги и, слегка покраснев, опустила глаза. Сириус, не чувствуя себя ни капли смущенным или хоть немного пристыженным, оскалился в самой обольстительной улыбке, вздернув подбородок с наносным высокомерием. Гарри просканировал их обоих цепким взглядом и, с легкостью придя к нужным выводам, изумленно уставился на своего крестного.

— Ты встречаешься с моей подругой? — негромким, но очень серьезным тоном спросил Поттер.

— Нет, Гарри, это ты встречаешься с подругой моей девушки, а я строю отношения. Ну, или по крайней мере, пытаюсь это делать, — пожав плечами, невозмутимо и с легким намеком на вызов отозвался Сириус.

— Ну просто великолепно! И как давно вы строите отношения? — ничуть не впечатленный его поведением, все еще несколько недоверчиво поинтересовался Гарри.

— Это что еще за допрос, молодой человек? — сощурился Сириус, не желая отвечать чисто из вредности и какого-то подросткового чувства неподчинения.

— Гарри, я понимаю, что он твой крестный, и что у вас у всех предостаточно причин для беспокойства о нем, — внезапно вмешалась Гермиона, осторожно обходя Поттера, чтобы приблизиться к воинственно настроенному Блэку. — Но мы все все-таки взрослые люди и вполне способны сами принимать решения, — скрестив руки на груди, твердо прибавила она, встретив сумрачный взгляд парня с непоколебимым спокойствием.

— Прости, Гермиона, но я не поверю в то, что он может быть взрослым, даже если от этого будет зависеть судьба целой Вселенной, — немного расслабившись, уже гораздо дружелюбнее фыркнул Гарри.

— «Нет смысла быть взрослым, если иногда нельзя вести как ребенок», — приобняв вставшую рядом с ним Гермиону за плечи, нравоучительно произнес Сириус. Гарри лишь с напускным раздражением закатил глаза, пробурчав что-то о том, что однажды Блэк не сможет найти подходящую цитату в своем любимом сериале. — Полагаю, Гарри, ты все-таки поступишь как джентльмен и предложишь девушкам подвезти их, — решив никак не комментировать его бурчание, с легкой полуулыбкой заметил Сириус. — Буду ждать вас всех на улице, — с сожалением отступив от Гермионы, несколько нервно прибавил он и резко обернулся в сторону кузины, которая поспешно отвернулась, делая вид, что не наблюдала за всей этой сценой, как за каким-то уникальным представлением. — Не смей злорадствовать, Цисси, — погрозил ей Сириус, хотя прекрасно знал, насколько это бесполезно.

— И не собиралась, — даже не пытаясь выглядеть менее заинтересованной, усмехнулась Нарцисса.

Холодный воздух помог отрезвить мысли и немного взбодриться. Здраво оценив свое поведение, Сириус весьма запоздало сообразил, что нельзя так легко забывать об остальных и флиртовать настолько откровенно. Кажется, это было как-то связано с нормами приличий и поведения в обществе. Впрочем, все эти нормы беспокоили Сириуса не так сильно, как возможные последствия всей этой ситуации. Вполне возможно, Гарри все-таки быстро успокоится и сживется с мыслью о том, что его крестный встречается с его подругой. Сириус отчасти даже подозревал, что крестника больше возмущал тот факт, что он ничего об этом не знал, а не разница в возрасте и прочие сложности. Впрочем, Сириус прекрасно умел выдавать желаемое за действительное, а потому доверять этой теории стоило в последнюю очередь. Так же стоило понять, как ко всему этому относится Гермиона. Что если она сама была против того, чтобы рассказывать об их отношениях друзьям? Хотя она все-таки не стала просто ждать развязки, а вмешалась в разговор, зачем-то поддерживая нежелание Сириуса отвечать на раздражающие его вопросы.

Прислонившись к машине, Сириус настороженно осмотрелся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, устало выдохнул. Отношения вызывали трудности, к решению которых он совершенно не был приспособлен. С Доркас все было намного проще просто потому, что когда-то они учились вместе, и она так или иначе все равно имела отношение к их компании. Гермиона была из другого поколения, и в ее защиту могли выступить разве что Гарри и Тонкс, вероятно, еще и Римус, но на него особо рассчитывать не стоило. В общем, было необходимо для начала доказать Гарри, что для лишних тревог нет необходимости. И если все получится, то напряжение остальных можно будет проигнорировать, потому что в итоге они сами должны будут решить отступить. Во всяком случае, Сириус очень на это надеялся, хоть и понимал, что логики во всем этом не наберется и на грамм.

— Мисс Уизли, как вы смотрите на то, чтобы немного повеселиться? — оттолкнувшись от машины, предложил Сириус, как только троица, которую он поджидал, подошла достаточно близко. Гарри тут же настороженно вытянулся, Гермиона лишь хмыкнула, совершенно не удивленная столь непредвиденным, но определенно закономерным вопросом.

— Не имею ничего против, — несколько растерянно оглянувшись на подругу, с яркой улыбкой отозвалась Джинни.

— В таком случае, Гарри, отдавай ключи, — требовательно протянув руку к крестнику, безапелляционно провозгласил Блэк.

— А нашим с Гермионой мнением ты не хочешь поинтересоваться? — нахмурился Гарри, возражая скорее для виду, чем из-за нежелания принять участие в задумке крестного.

— Гермиона не против, а ты не можешь не поддержать мнение своей девушки, потому что вы еще не на том уровне отношений, когда можно начать спорить из-за каждого нелепого повода, — закатив глаза, с легким нетерпением отозвался Сириус. — Что с тобой сегодня случилось? У тебя проросли рога или сегодня всемирный день оленей? — немного раздраженно прибавил он и резко шагнул вперед, запустив пальцы в кое-как причесанные волосы крестника и безжалостно их растрепав.

— Фу, прекрати, или я исполню папины угрозы и действительно побрею тебя налысо, пока ты будешь спать, — тут же начав вырываться, недовольно воскликнул Гарри, но прорвавшиеся сквозь эти крики смешки портили весь эффект. — Это вообще не круто, — проворно отскочив в сторону, хмыкнул Поттер и предпринял безуспешную попытку пригладить непослушные волосы. Джинни и Гермиона, с улыбками наблюдающие за этой сценой, не удержались и все-таки рассмеялись.

Сириус довольно хмыкнул, забрал ключи и, открыв дверь перед Гермионой, занял водительское место. Пока старенький форд прогревался, Гарри и Джинни успели забраться на заднее сиденье, а Гермиона рассказала новость, которую Сириус уже перестал ожидать. Тонкс, наконец-то, взяла все в свои руки и, последовав одному из советов своего дядюшки, поцеловала Люпина. Во всяком случае, на фотографии, которую успела сделать Гермиона, все выглядело именно так. Ни внешняя хрупкость, ни высокий рост Римуса не помешали Тонкс вжать профессора в дверь собственного кабинета. Сириус считал эту лучшей фотографией за весь этот год и, разумеется, тут же отправил ее себе, собираясь позже сделать распечатку и повесить на холодильник, чтобы никто не смог не заметить это чрезвычайное происшествие.

— Жаль, она не ударила его книгой об отношениях, — вспомнив еще один из своих многочисленных и совершенно несерьезных советов, посетовал Сириус, выруливая на главную дорогу. — При всей своей гениальности Римус такой тупица, — мягко улыбнувшись, фыркнул он.

— Тонкс как-то упоминала, что встречалась с одним из моих братьев, — неожиданно заметила Джинни, передвинувшись немного вперед.

— Чарли неплохой парень. Хук слева у него тоже весьма увесистый, хотя реакция паршивая, — невольно коснувшись правой скулы, отозвался Сириус. — Но вообще Дора была влюблена в Римуса с пятнадцати лет, а когда ей было четыре она и вовсе заявила, что выйдет за него замуж. Возможно, это странно, но я всегда считал, что в итоге эти двое будут вместе. И поверь мне, солнышко, они будут, потому что Тонкс, как и все представители нашей семьи, умеет добиваться желаемого не смотря ни на что.

— Вообще-то, это звучит пугающе, — хмыкнул со своего места Гарри, который остался весьма равнодушен ко всей этой истории. Вероятно, эта драма, которую ему уже не первый месяц приходится наблюдать в доме крестного, уже успела ему надоесть.

— И чего же сейчас желаешь ты? — прищурившись, поинтересовалась Джинни, бросив быстрый взгляд в сторону недовольно нахмурившейся подруги, но не отступая.

— Того же, чего и все, Джинни: счастья и любви, — улыбнувшись, бесхитростно ответил Сириус. — Но если ты расскажешь об этом журналистам, то я все буду отрицать, — ухмыльнувшись, предупредил он.

— Как поживает Бродяга? — пихнув подругу, поспешно спросила Гермиона, не позволяя Джинни задать еще какой-нибудь неуместный вопрос.

Гарри тут же пожаловался на то, что Бродяга закопал в снегу его тетради с конспектами, и разговор как-то незаметно сместился на обсуждение питомца Блэка и собак в целом, о чем Сириус со своей профессией кинолога мог говорить так же долго, как о физике или о научной фантастике. Затем беседа плавно перетекла на обсуждение показа, который должен будет состояться уже завтра, а этот разговор в свою очередь сменился планами на Рождество. Двадцать четвертого декабря в колледже устраивался очередной бал, и ходили слухи, что Дамблдор пригласил какую-то популярную рок-группу. После этого заявления Гермиона и Гарри синхронно нахмурились и покосились в сторону невозмутимого водителя, на что Сириус состроил самое озадаченное выражение лица. За такими разговорами они довольно быстро добрались до места назначения, и молодые люди с нескрываемым интересом на лицах покинули машину, как только Сириус заглушил двигатель.

— Где это мы? — растерянно осматриваясь вокруг, спросила Джинни.

— Это Хогсмид? — недоверчиво уточнил Гарри одновременно с девушкой.

— Сегодня вечер танцев, и это никак нельзя пропустить, — захлопнув дверь, озорно улыбнулся Сириус и протянул руку Гермионе, сразу же двинувшись в ту сторону, где собралась большая часть людей. Так же это была возможность сбежать от Гарри и Джинни. — До того, как стать известной группой, мы с самого первого класса выступали на каждой ярмарке, — негромко прошептал Сириус на ухо Грейнджер. — Так что эту традицию начал еще наш квартет, — довольно улыбнувшись, заключил он.

— То, что вы четверо вообще когда-то оказались в одной школе, подружились, и каждый из вас умел играть на инструментах уже в одиннадцать лет, кажется мне наиболее удивительным, чем то, что вы когда-то стали основоположниками местной рождественской традиции, — насмешливо улыбнувшись, заметила Гермиона. — Если верить теории вероятностей, то такой шанс один из миллиона, если не больше. Ведь столько случайных совпадений привело к произошедшему, что это кажется чем-то волшебным. Трудно охарактеризовать нечто подобное чем-то иным, кроме как судьбой.

— Разговоры о неизбежности вводят меня в уныние, — жалобно протянул Сириус, ускорив шаг. — К тому же, девочка, цифры всегда лгут, когда дело касается жизни. Человеческий фактор не поддается расчету, точно так же как эмоции и чувства — контролю. И мы с тобой прекрасное тому доказательство. Ведь все цифры указывают на то, что мы наименее подходящие друг другу люди, что даже будь наше знакомство неизбежным, мы никогда не смогли бы заинтересовать друг друга настолько, чтобы попытаться завести не только дружеские, но и романтические отношения. Однако в реальности цифры смешались с эмоциями, а те в свою очередь побороли рациональность, заставляя принять то решение, которое с логической точки зрения должно привести к чему-то совершенно непродуктивному. Но нас все так же тянет друг к другу, и никакие цифры не смогут объяснить, почему это происходит, потому что с их точки зрения мы должны были разойтись еще в тот день, когда впервые столкнулись.

Выслушав все его доводы, Гермиона хмыкнула и явно собралась ответить чем-то не менее длинным и логичным. И хотя Сириусу нравились подобные дискуссии, он считал, что в данный момент для таких обсуждений не время и не место, а потому решил прервать монолог девушки самым разумным способом: поцелуем. Он все еще пытался быть осторожным, еще сохранял что-то нежное, но природная напористость капля за каплей отвоевывала свое привычное место. Гермиона, словно заразившись этим желанием доминировать, отвечала не менее настойчиво, пытаясь перехватить инициативу и притягивая его ближе к себе, заставляя согнуться еще сильнее. Оторваться друг от друга их заставил врезавшийся Сириусу в плечо снежок.

— То, чем вы занимаетесь, определенно не подходит под описание танцев, — весело крикнул Гарри, заранее отбежав немного дальше и нетерпеливо притоптывая на месте, готовый бежать еще дальше в любую секунду.

— Только приблизься ко мне, наглый мальчишка, я тебя так искусаю, что даже Бродяга позавидует, — отряхнувшись от снега, сердито крикнул крестнику Сириус, не позволяя себе улыбнуться этой в общем-то безобидной шалости. Гермиона, негромко рассмеявшись, уткнулась лицом в его грудь, и Блэк чисто инстинктивно обнял ее за плечи, невесомо поцеловав в макушку.

— Ну уж нет, оставлю честь быть искусанным Гермионе, — развеселившись еще больше, отозвался Гарри, и они вместе с Джинни побежали в сторону расчищенной от снега площадки для танцев.

— Я более, чем уверена, что это результат твоего влияния, — подняв на Блэка взгляд, с едва ощутимым намеком на недовольство пробормотала Гермиона.

— Надеюсь, ты еще что-то помнишь о танцах, — прищурившись, фыркнул Сириус, не собираясь оправдываться за то, что считал своим личным достижением. — Будем танцевать до тех пор, пока не упадем! — весело сообщил он, быстрым шагом направившись к шевелящейся толпе.

Сириус не танцевал по-настоящему уже очень давно и был уверен, что завтра все мышцы в теле люто его возненавидят. Но сейчас в нем бурлило слишком много энергии, диджей подбирал весьма неплохую музыку, а рядом была очаровательная девушка с не менее прекрасной улыбкой, и все проблемы, требующие каких-либо решений, не имели никакого значения. Модная клубная музыка сменилась тем, что было популярно в нулевых, и Сириус с легкой тревогой услышал одну из самых заводных песен их группы, которая существовала только ради того, чтобы под нее можно было потанцевать. Затем прозвучало несколько поп-хитов девяностых, которые погрузили в ностальгию не только Сириуса, но и большую часть присутствующих.

Проскочив восьмидесятые и панковские семидесятые, диджей поставил классическую мелодию Чабби Чеккера «Let’s Twist Again», чем удивил всех, и предложил самым смелым попробовать станцевать пользующийся популярностью в начале шестидесятых годов твист. Вопросительно взглянув на свою партнершу, Сириус заметил ее немного неуверенный взгляд, направленный на тех, кто решил попытаться станцевать что-то, что напоминало твист весьма смутно. Но не успел он предложить ей покинуть танцплощадку и отправиться на поиски какого-нибудь напитка, как Гермиона решительно схватила его за руку и потащила к тем, кто решился танцевать. Сириус был уверен, что в его ботинках танцевать нечто подобное совершенно невозможно, но сапоги Гермионы явно были еще менее приспособлены для таких танцев, так что он решил не возражать, хотя не смог удержаться от смеха, пытаясь выполнить первые несколько движений и вспомнить, как же танцуют твист. Впрочем, его мышцы явно обладали лучшей памятью, чем мозг.

— Аплодисменты нашим храбрецам! — прокричал диджей, когда второй трек подошел к концу, и у остальных участников начало получаться танцевать не хуже, чем это смогли сделать Сириус и Гермиона. — Но сможет ли кто-то из вас продемонстрировать нам настоящий импровизированный рок-н-ролл? — поставив песню Билла Хейли, насмешливо прибавил он.

Из тех, кто рискнул танцевать твист, осталось лишь две пары. Сириус не был особо уверен, что хоть кто-то здесь понимает, что рок-н-ролл не просто так называют импровизированным танцем. Конечно, у него существовали какие-то определенные, свойственные лишь ему движения, но Сириус полагал, что научиться рок-н-роллу нельзя. Либо ты его прочувствуешь каждой клеточкой тела и позволишь музыке себя вести, либо ничего толкового не добьешься, даже если идеально выучишь все движения.

— Ну что, готова показать этим салагам, как нужно танцевать? — приобняв хмурящуюся Грейнджер за плечи, весело поинтересовался Сириус.

— Давай порвем их всех! — с запалом отозвалась Гермиона к абсолютной неожиданности Блэка. И у него просто не было никакого желания отказать этой удивительной властности, скрывающейся за образом рациональности.

О том, что этот танец может быть таким же опасным, как танго, Сириус вспомнил лишь в тот момент, когда думать об этом стало слишком поздно. Гермиона была очень гибкой, ловкой и достаточно сильной. Неизвестно, почему во время их первой короткой пробежки она стала задыхаться так быстро, но выносливости в ней явно было не меньше, чем в самом Сириусе. Разум окончательно поплыл, и зимняя прохлада уже была не способна его отрезвить. Сириусу оставалось только из последних сил хвататься за реальность, иногда кидая быстрые взгляды в сторону Гарри и Джинни, которые поддерживали их хлопками в такт мелодии. И все-таки отказать себе в одной шалости он не смог, подхватив свою партнершу и как-то даже слишком легко подбросив вверх. Толпа взорвалась бурными аплодисментами, когда Сириус поймал Гермиону и широко улыбнулся, опустив девушку обратно на твердую землю.

— Знаешь, такой физической подготовкой может похвастаться далеко не каждый двадцатилетний парень, — тяжело дыша, заметила Гермиона. — Так что прекращай называть себя стариком, — ткнув его в плечо, с легким раздражением закончила она и обессиленно привалилась к его груди.

— Если я завтра смогу сдвинуться с места, то непременно последую твоему совету, — весело отозвался Сириус, вопреки собственным словам чувствуя себя молодым и абсолютно здоровым. Настолько хорошо он не ощущал себя даже в шестнадцать. На какую-то секунду к нему в голову даже закралось подозрение, что он незаметно для самого себя умудрился что-то принять, потому что Сириус чувствовал что-то такое же эйфорическое, что раньше могло объясняться только циркулирующим в организме наркотиком. — Давай сбежим, — наклонившись к девушке, шепотом предложил Блэк, когда диджей решил вспомнить о существовании диско и народ уже смелее потянулся обратно на площадку.

— Давай! — бросив быстрый взгляд в сторону Гарри и Джинни, которые пытались пробиться к ним, согласно кивнула Гермиона.

Выбраться из толпы оказалось не так уж и трудно. Сириус быстро осмотрелся вокруг и потянул девушку за собой к окраине Хогсмида, где на отшибе располагалась старая заброшенная хижина, а за ней тянулась полоса леса. Они бродили между домами, негромко смеялись и иногда оглядывались назад, проверяя, не заметил ли их кто-нибудь. Для него в этом было слишком много знакомого, и почувствовать себя школьником, который сбежал из замка на свидание, было настолько элементарно, что стоило бы начать сомневаться в собственной адекватности. Может, Снейп был прав, и ему действительно стоило добровольно сдаться в психушку, но Сириусу было как-то плевать, ведь Гермиона принимала его таким. И сегодня только это имело значение.

Примечания:

1. Вольфганг Амадей Моцарт (1756 — 1791) — австрийский композитор и музыкант-виртуоз. По свидетельству современников, Моцарт обладал феноменальным музыкальным слухом, памятью и способностью к импровизации. Величественно-горестный «Реквием» (траурная заупокойная месса, исполняемая в католической церкви латинского обряда) последнее произведение, над которым трудился Моцарт. Эта композиция была написана в нехарактерном для Моцарта стиле и сильно отличалась от всего того, что он писал, однако это не делает «Реквием» Моцарта менее значимым и не умаляет трагичности произведения.

История написания «Реквиема» весьма примечательна. В июле 1791 года Моцарта посетил некий таинственный незнакомец в сером и заказал ему «Реквием». Как установили биографы композитора, это был посланец графа Франца фон Вальзегг-Штуппаха, музицирующего дилетанта, любившего исполнять у себя во дворце силами своей капеллы чужие произведения, покупая у композиторов авторство; реквиемом он хотел почтить память своей покойной жены. Работу над незавершённым «Реквиемом», закончил ученик Моцарта Франц Ксавер Зюсмайер

2. Чак Берри — талантливый гитарист-виртуоз, автор и исполнитель песен, пионер рок-н-ролла и один из наиболее важных его исполнителей. Его хиты: «Roll Over Beethoven» (1956), «Rock and Roll Music» (1957) стали эталоном жанра для многих его последователей. В 1958 году вышла его знаменитая песня «Johnny B. Goode». Позже в 1985 году песня появилась в фильме «Назад в будущее» и получила вторую жизнь популярности

3. Билл Хейли — американский гитарист, автор и исполнитель песен, пионер рок-н-ролла и рокабилли (ранняя разновидность рок-н-ролла). Композиция 1954г. «Rock Around the Clock» в исполнении Билла Хейли и его группы The Comets имела колоссальный успех и сыграла решающую роль в развитии и популяризации рок-н-ролла

4. Пол Слоун — автор и общественный оратор по темам всестороннего мышления и инновации. Родился в 1950 году в Джонстоне, Шотландия, и получил образование в Колледже Святого Джозефа и Кембридже, где изучал инженерное дело. Пол является ведущим автором книг с головоломками для всестороннего мышления. Многие его книги выпушены в соавторстве с Дес МакГейлом.

Основной принцип его задач был описан выше. Стоит так же отметить, что эти загадки в России более известны под названием «данетки» (к слову, весьма увлекательное занятие. В школе мы так развлекались всем классом, разгадывая эти задачки, и в это дело втягивались даже учителя XD)

5. В общем, я тут поняла, что впихнуть объяснения о Бродяге и цветах в главу никак не получается, так что пишу это тут. Итак, Сириус писал Гермионе какую-нибудь загадку, и если она решала ее к концу дня, то либо тем же вечером, либо следующим утром Бродяга приносил ей какой-нибудь цветок. Цветы Сириус подбирал, разумеется, со смыслом. Тут так же стоит упомянуть, что флориография — это язык цветов — символика, значение, придаваемое различным цветам для выражения тех или иных настроений, чувств и идей. В Викторианскую эпоху язык цветов использовали для тайного выражения чувств, в тех случаях, когда о них нельзя было говорить открыто

6. Больше внутри, чем снаружи — это про ТАРДИС — транспортное средство Доктора, которое застряло в образе синей полицейской будки. Так же Четвертый Доктор как-то упоминал о том, что его карманы больше внутри. Примерно то же самое произнес Десятый Доктор в рождественском спецвыпуске перед третьим сезоном новых серий.

7. Американский тванг — произношение в нос, гнусавость. Британцы называют носовым твангом назализацию, свойственную американцам и затрагивающую слова, уже имеющие носовой звук

8. Дэвид Теннант, исполнивший роль Доктора №10, так же является исполнителем роли Барти Крауча-младшего в фильме «Гарри Поттер и Кубок Огня»

9. Мишка Тедди или плюшевый мишка — один из самых популярных и культовых в XX веке и начале XXI века видов мягких игрушек: игрушечный медведь из мягкого материала. В Западной Европе и Америке он известен в основном под именем «Тедди» (англ. teddy bear, нем. Teddybär), традиционно ассоциируемым с именем президента США Теодора Рузвельта

10. «Нет смысла быть взрослым, если иногда нельзя вести себя как ребенок» — слова Четвертого Доктора в 1ой серии 12го сезона «Робот»

11. Твист — считается танцевальным ответвлением рок-н-ролла. Появился в 1960 году благодаря американскому певцу Чабби Чекеру, исполнявшему песню «The Twist» X. Бэлларда (1959) и предложившему новый вариант танца под эту песню. Это был первый в истории танец, в котором партнеры могли не касаться друг друга

12. Рок-н-ролл (танец) — появился в 50-х годах прошлого века как парный импровизированный танец. Впервые исполнение немного экспрессивных и небрежных движения зрители США увидели под мелодию Билла Хейли, исполненную в фильме с его участием. Стало популярно как одиночное, так и дуэтное исполнение с резкими движениями в быстром зажигательном ритме. В 70-х годах танец обрел новые, более сложные движения, дав начало спортивному рок-н-роллу. В 1987г появился акробатический рок-н-ролл

Комментарий к Рождественская ярмарка Знаю, знаю, перерыв немного затянулся. Но у меня есть оправдания: сначала я слишком сильно погрузилась в учебу и увлеклась зачетами, за ними как-то незаметно подкралась предпраздничная суета, ну и сами праздники. А ко всему прочему на каникулах автор застрял в деревне, где дозвониться до кого-нибудь уже достижение, а интернет – зверь неуловимый, почти легендарный... Вот такие оправдашки) Надеюсь, эта глава, длиной в 30! страниц, сойдет в качестве извинений;)

А теперь к делу, т.е. к поздравлениям!

Итак, поздравляю всех с наступившим Новым Годом и прошедшим Рождеством! Нам удалось-таки пережить 2020, а теперь нужно набраться как можно больше сил, чтобы добраться до конца 2021-го и в следующем декабре облегченно выдохнуть. Как человек, который относится к жизни так же философски и фаталистично, как Сириус в этом фанфике, советую вам всем научиться брать от жизни и от той ситуации, в которую вы попали, все самое лучшее, даже если кажется, что ничего хорошего не происходит. Не ждите какого-то озарения или знака свыше, а делайте и старайтесь ни о чем не жалеть, ведь однажды то, что казалось концом света, превратится в веселую историю. И я вам искренне желаю дожить до такого дня. Пусть этот год будет наполнен теплыми и счастливыми моментами настолько, что все плохое затеряется на их фоне! С праздниками, дорогие читатели! И спасибо за ваше неравнодушие к этой истории – оно стало одним из лучших подарков ушедшего года. Вы все лучшие, ребята)))

====== О соблазнах и мести ======

Элвис Пресли — «Can’t Help Falling In Love»

Гермиону разбудило навязчивое ощущение того, что она что-то пропустила или куда-то опоздала. Стоило этому тревожному чувству полностью осознаться, как девушка тут же распахнула глаза и резко села на кровати, собираясь немедленно вскочить на ноги и приступить к сборам. Убрав с лица спутанные кудри, Гермиона сонно проморгалась и замерла, обводя небольшую комнатку растерянным взглядом. Пробудившийся мозг тут же услужливо напомнил о том, что она находилась в одной из гостевых комнат трактира «Три метлы». И одно это сразу объяснило причину, по которой не сработал ее будильник и не было слышно привычной возни соседок Гермионы. Как только девушка поняла, что ей нет нужды никуда торопиться, то тут же расслабленно повалилась обратно на кровать. Завернувшись в тонкое одеяло по самую макушку, Грейнджер покосилась в сторону пустующей половины кровати и грустно вздохнула.

Она не знала, как долго они с Сириусом гуляли по окрестностям Хогсмида. Но к моменту их возвращения на главную улицу деревни, от толпы на импровизированном танцполе остались единицы, а музыка давно стихла. Сириус решил не утруждаться поисками Гарри и Джинни, а Гермиона не стала особо настаивать, согласившись на его предложение провести эту ночь в Хогсмиде. Грейнджер не была глупой и наивной, она вполне разумно предположила, что за этим предложением скрывалось совсем другое. Однако и в этот раз Блэк смог ее удивить, когда предпринял попытку оставить ее одну в комнате, в которую их любезно пустила мадам Розмерта. Хозяйка трактира так же одолжила Гермионе пижаму и как-то слишком понимающе усмехнулась. В итоге Грейнджер пришлось потратить минут десять на то, чтобы уговорить Сириуса хотя бы просто лечь рядом с ней. И сейчас темноволосого красавчика нигде не наблюдалось, что несколько расстраивало.

Гермиона недовольно фыркнула и неохотно поднялась, мысленно обещая себе вдоволь поваляться в кровати после Рождества. Она опустила босые ноги на холодный пол и недовольно поежилась, пытаясь хоть немного усмирить лезущие в лицо волосы. Ее телефон обнаружился на прикроватной тумбочке, а под ним оказался вырванный из блокнота листок. Заинтересовавшись, Гермиона быстро пробежалась взглядом по ровным строчкам и невольно улыбнулась, почувствовав легкое смущение смешанное с весельем. Записка оказалась небольшим стишком, который стал для нее полнейшей неожиданностью. Она знала о том, что Сириус пишет стихотворения, но пока не слышала и не читала ни одно из них, если не считать песню, которую он однажды ей спел.

В изгибе мягких губ сокрыта тайна,

Она — погибель тысяче сердец.

Ах, Девочка, ты слишком идеальна!

Кто этого не видит, тот глупец.

Гермиона перечитала стишок еще раз и заулыбалась еще ярче. Одной этой записки оказалось достаточно, чтобы прогнать всю ее сонливость. Сохранившееся с прошлого вечера хорошее настроение подпрыгнуло до еще более высокой отметки, и даже провокационные сообщения Джинни, которые быстро пролистала Гермиона, не смогли этого испортить. Вернув телефон и листок обратно на тумбочку, девушка осмотрелась в поисках стула со своей одеждой, и обнаружила на нем необходимый набор для умывания. Кажется, мадам Розмерта говорила о том, что к этой комнате прилагается отдельная душевая, которую Грейнджер нашла за одной из дверей.

Ей удалось привести себя в порядок за рекордно-короткое время. Запахнув халат, она завязала пояс в тугой узел и удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям. Вернувшисьобратно в основную комнату, Гермиона на секунду замерла и с трудом подавила в себе желание испуганно вскрикнуть, заметив Блэка. Сложно было сказать, как давно он вернулся, но в момент ее появления Сириус уже беспокойно расхаживал по небольшому помещению и с явным недовольством слушал речь своего телефонного собеседника.

— Все, Сохатый, мне хватило предыдущих десяти пунктов, — должно быть, устав от чужого монолога, воскликнул Блэк. — Прекрати составлять списки, потому что это утомляет тех, кому приходится их выслушивать. И возьми, наконец, отпуск, ты явно переработал. Ты действительно не понимаешь, почему? Черт подери, Поттер, ты вшил следящее устройство в ошейник моей собаки. В ошейник, Джеймс! Даже для тебя это уже слишком странно. Да в каком месте это оправдано? Подумаешь, он отправился в Хогсмид. Может, у Бродяги там подружка. Мое присутствие здесь всего лишь досадное совпадение. Я соскучился по танцам и по медовухе Розмерты. Да, я очень пьян! Нет, меня не нужно забирать, я прекрасно провожу время. Вообще-то, мне кое-что от тебя нужно, Сохатый. Будь так любезен: обсуди свою паранойю с психологом. И перестань вести себя как олень, в конце-то концов. Бродяга большой мальчик и может поступать так, как считает нужным. Я тоже достаточно взрослый и способен присмотреть за собой. Передавай привет Лили!

Каким-то поразительным образом Сириусу удавалось резко переходить с повышенных тонов к совершенно спокойному разговору, сменяя раздраженные интонации мягкими. Завершив разговор, он недовольно покачал головой и устало вздохнул, словно состоявшаяся беседа лишила его всей энергии. Хотя Гермиона помнила, что Блэк оставался необычайно активным даже после танцев и многочасовой прогулки.

— Что-то случилось? — подойдя немного ближе к мужчине, участливо поинтересовалась Гермиона. Сириус вздрогнул и посмотрел в ее сторону с легким удивлением, будто совершенно забыв о том, что был здесь не один.

— У Джеймса сезонное обострение, — слабо улыбнувшись, с ноткой неудовольствия отозвался Блэк и задумчиво склонил голову к плечу, беззастенчиво рассматривая девушку. Гермиона невольно оправила ворот халата и переступила с ноги на ногу.

— Значит, нет никаких причин для беспокойства? — пытаясь справиться с внезапной сухостью во рту, на всякий случай уточнила Грейнджер. Губы Сириуса растянулись в довольной улыбке, и он как-то незаметно подошел ближе.

— Ну, я нахожусь в одной комнате с необычайно привлекательной девушкой, — низко и раскатисто произнес Сириус, привычно запутываясь пальцами в ее кудрях. — Кажется, сейчас самый подходящий момент для беспокойства, — с долей серьезности выдохнул он и ласково очертил пальцами второй руки линию ее подбородка.

— Но ведь это ты привел меня сюда. Похитил на глазах у всех, — подавшись вперед, с улыбкой заметила Гермиона, и ее ладони ненавязчиво скользнули на мужские плечи. — Ты больше похож на коварного соблазнителя, — приподнявшись на носочках, выдохнула она.

— Но лишь один из нас в халате, — одним сильным движением притянув девушку к себе, громко прошептал Сириус.

— Вы разгадали мой хитроумный план, — опустив глаза, притворно повинилась Грейнджер. — И что же вы предпримите теперь, мистер Блэк? — прикусив губу, провокационно прибавила она.

— Плохая девчонка! — наклонившись еще ближе, хрипло выдохнул Сириус и прижался к ее губам, не позволяя девушке произнести что-нибудь еще.

Этот поцелуй еще хранил в себе какую-то бережность, словно Гермиона была сделана из фарфора и могла рассыпаться из-за неосторожного прикосновения. Она чувствовала, что Сириус сдерживает себя, и ей это категорически не нравилось. И поэтому Гермиона старалась быть настойчивой, пытаясь показать, что она не имеет ничего против его напористости. В какой-то момент ладони Сириуса переместились на ее бедра, и у Гермионы вырвался прерывистый вздох, когда она вдруг оказалась прижата к стене. Мягко куснув ее нижнюю губу, Сириус что-то довольно промычал и шумно втянул воздух, мазнув кончиком носа по ее скуле. Снова впутав пальцы в ее волосы, он ненавязчиво потянул за каштановые пряди, и Грейнджер послушно откинула голову назад, предоставляя больший доступ к своей шее.

Гермиона чувствовала, как ускользала связь с реальностью, и совершенно не стремилась этого исправить. Но каждое прикосновение длинных мужских пальцев ощущалось совершенно отчетливо. Ее собственные пальцы бессистемно то цеплялись за жесткие пряди черных волос, то сминали ткань рубашки, стремясь добраться до скрытой под ней кожи. Шею опаляло чужое дыхание, которое внезапно сменилось прикосновением. Сириус с нажимом провел языком вдоль венки и подул на оставшийся влажный след. Гермиона не смогла сдержать хриплый стон, с силой сжав пальцы на широких плечах. Она и не подозревала, что ее шея была настолько чувствительной.

Сириус довольно хмыкнул, невесомо коснулся губами точки, в которой бешено бился пульс, и втянул девушку в новый поцелуй. Гермиона сильнее прижалась к его телу, чувствуя скрытые под совершенно ненужной рубашкой напряженные мышцы. Блэк дразняще провел кончиком языка по кромке зубов и вдруг отклонился назад, не позволяя Грейнджер потянуться следом. Острый кадык нервно дернулся вверх, взгляд ощутимо потяжелел, и черный зрачок почти полностью поглотил грозового цвета радужку. Гермиона чувствовала себя абсолютно безвольной под этим взглядом и лишь крепче цеплялась за плечи, опасаясь, что ноги могут вдруг подкоситься в самый ненужный момент.

— Автобус в Лондон отбывает через час, так что мы еще успеваем позавтракать, — резко шагнув назад, преувеличенно бодро и абсолютно невозмутимо заявил Сириус. Гермиона немного съехала вниз по стене и растерянно моргнула. Смысл прозвучавших слов с трудом пробивался сквозь возбуждение, затянувшее сознание. — Я лучше подожду в зале, — подскочив к двери, торопливо прибавил Блэк и, будто боясь передумать, тут же скрылся в коридоре.

Несколько бесконечно долгих секунд Гермиона продолжала стоять на месте, сверля захлопнувшуюся за мужчиной дверь сердитым взглядом. Действия Сириуса казались ей в высшей степени несправедливыми. Однако понимание того, что он сам тоже остался неудовлетворен, сбивало градус обиды. Правда где-то в уголке сознания настойчиво билась неприятная мысль о том, что такой невероятный мужчина, способный заполучить любую женщину, просто потерял к Гермионе всякий интерес. На фоне столь стремительного развития их отношений, подобное предположение являло собой ярчайший пример абсурда. Но привычная неуверенность в себе не желала так просто исчезать, и Гермиона всеми силами старалась игнорировать подобные мысли.

Встряхнувшись, Грейнджер заперла глупые предположения в самый дальний чулан и направилась к стулу, на котором лежала ее одежда. Застегивая сапоги, она вспомнила о показе, который должен был состояться сегодня, и обреченно застонала, в который раз проклиная ту секунду, когда поддалась на провокации Нарциссы и согласилась участвовать в этом кошмаре. Но отступать было уже слишком поздно, потому что Грейнджер всегда выполняла свои обещания, даже если ей этого не хотелось. Забрав свой телефон, Гермиона снова пробежалась взглядом по чернильным стихотворным строчкам, немного приободрилась и поспешила покинуть комнату.

В зале было немноголюдно. Пахло выпечкой и жареным беконом. Официантка, протирающая один из столиков, поприветствовала Гермиону лукавой улыбкой, и та с трудом удержалась от желания закатить глаза. Сириус обнаружился за тем самым столиком, который они занимали в прошлый раз. Он рассеянно барабанил пальцами по столу и чему-то мечтательно улыбался, пребывая где-то далеко в своих мыслях. Уголки губ Гермионы сами собой растянулись в мягкой улыбке, и она поспешила сесть напротив Блэка, с интересом наблюдая за его поразительной неподвижностью.

— Очень милое стихотворение, — недолго думая, сообщила Гермиона, когда заметила, что более осмысленный взгляд серых глаз сосредоточился на ней.

— Будь честной, девочка. Мне прекрасно известно, что это убожество, — пренебрежительно фыркнув, с кривой усмешкой заметил Сириус. Его взгляд быстро метнулся к пальцам девушки, в которых она сжимала записку, и его усмешка стала немного мягче.

— Это не важно, ведь ты написал его для меня, — пожав плечами, просто сказала Гермиона и снова широко улыбнулась. — Сам этот факт мне очень приятен, — опустив глаза, с едва уловимым смущением прибавила она.

— Лично я считаю сочинение стихотворений вредной привычкой, — немного помолчав, внезапно сообщил Сириус. — Уверен, это все побочный эффект влюбленности. Адреналин, конечно, самый привычный для моего организма нейромедиатор. Но когда к нему присоединяются дофамин, серотонин и эндорфины, то это вызывает временные трудности. А затем в эту компанию вливается тестостерон, который обычно существует сам по себе и особо не требует к себе внимания. Под одновременной атакой всех этих гормонов в мозгу что-то замыкает, и он начинает непроизвольно рифмовать строчки. Таким странным способом мой разум пытается справиться с резким повышением непривычных для моего организма гормонов. Так что на самом деле я бездарность.

— В жизни не слышала ничего более романтичного, — справившись с первым приступом ошеломленности столь необычным объяснением, со всей доступной ей серьезностью произнесла Гермиона. Но столкнувшись с насмешливым взглядом Блэка, звонко рассмеялась. На лице Сириуса появилась невероятно самодовольная ухмылка.

Пока они переглядывались, к их столику подошла мадам Розмерта, решившая обслужить веселую пару самостоятельно. Хозяйка заведения расставляла тарелки и бросала на гостей понимающие взгляды. Гермиона невольно покраснела, вспомнив их затянувшийся поцелуй, и принялась смотреть куда угодно, но только не в сторону Блэка.

— Я уже говорил, что ты чудо, Розмерта? — благодарно улыбнувшись, весело воскликнул Сириус, когда хозяйка опустила перед ним кружку с кофе.

— Раз десять за это утро, — со смешком отозвалась женщина, подмигнула нахмурившейся Гермионе и неспешно двинулась обратно в сторону барной стойки.

— Розмерта, ты чудо! — не переставая улыбаться, крикнул ей в спину Блэк, и получил в ответ самодостаточное:

— Знаю, дорогой!

Насмешливо покачав головой, Сириус первым делом потянулся к бекону. Немного помедлив, Гермиона последовала его примеру и тоже приступила к завтраку. Но в груди все равно скреблось неприятное чувство, и девушка то и дело косилась в сторону мадам Розмерты, которая раздавала задания своим работникам. Эта женщина выглядела довольно привлекательно, она знала себе цену и не комплексовала из-за каждого незначительного повода. Гермиона подозревала, что это могло быть следствием возраста, потому что большая часть взрослых, которых она знала, не страдали из-за неуверенности в себе. Самым ярким таким примером был Сириус, самоуверенности которого хватило бы на десять человек. Но была в мадам Розмерте еще одна важная деталь: она действительно нравилась Блэку. А Гермиона успела заметить, что большую часть людей Сириус просто терпел, некоторых откровенно презирал, а те, кто мог вызвать у него симпатию, всегда чем-то неуловимо выделялись на фоне всего остального мира.

— Что в ней особенного? — не выдержав, прямо спросила Гермиона, злясь на себя за это неуместное чувство ревности. Хотя она не была уверена на сто процентов в том, что ревность действительно была неуместна в этом случае.

— В ком? — непонимающе нахмурился Сириус и на секунду даже забыл о кружке, поднесенной к губам.

— В мадам Розмерте, — сильнее сжав вилку, несколько сердито пояснила Гермиона.

— Ничего! Самая обычная женщина, — довольно равнодушно отозвался Сириус и опустил кружку обратно на стол, так и не сделав глотка кофе. Задумавшись о чем-то, он склонил голову к плечу и скользнул по собеседнице оценивающим взглядом, точно пытаясь решить, стоит ли добавить немного больше конкретики на другой вопрос, который Гермиона не решилась произнести вслух. — Она была первой, — придя к каким-то своим загадочным умозаключениям, внезапно сказал Блэк.

— Первой? — моргнув, с легким непониманием переспросила Гермиона. А спустя секунду ее озарила нужная догадка, и она изумленно охнула.

— Мне было шестнадцать, ей двадцать один, — улыбнувшись краешком губ, рассеянно пробормотал Сириус. — Мы оба сошлись на том, что это было всего лишь влечение, минутная слабость, если угодно.

— И вы смогли сохранить дружеские отношения? — не без удивления протянула Гермиона, окончательно позабыв о еде и снова покосившись в сторону хозяйки заведения.

— Единственный секс в моей жизни, который ничего не усложнил, — беззаботно улыбнувшись, весело объявил Сириус. Гермиона укоризненно покачала головой и поджала губы. — Моя милая сердитая девочка, — наклонившись вперед, с задорными смешинками в глазах протянул Сириус и коснулся ее губ неуловимым поцелуем. — В следующий раз я точно смогу вспомнить что-нибудь шекспировское, — заговорщицки подмигнув, прошептал он.

— В следующий раз я буду без халата, — в тон ему отозвалась Гермиона и скопировала его довольную ухмылку, когда мужчина гулко сглотнул, на секунду опустив взгляд ниже.

По взгляду Сириуса было очевидно, что он собирался что-то ответить, но внезапно замер, прислушиваясь. Нахмурившись, Гермиона тоже вслушалась в посторонние звуки, которые были вполне нормальны для кафе. С улицы доносилися нестройных хор собачьих голосов, над дверью зазвенел колокольчик, когда один из посетитель вышел из трактира. Но лицо Блэка как-то помрачнело, и из глаз исчезли живые огоньки. Казалось, что мужчина просто отключил все эмоции, но Гермиона совершенно не понимала причину для такого поступка.

— Извини, но мне нужно кое-что проверить, — поднявшись из-за стола, сухо обронил Сириус и тут же поморщился, недовольный своим поведением. Наклонившись, он смазано поцеловал Грейнджер в щеку и намного теплее прибавил: — Наслаждайся завтраком и не торопись, Гермиона! — Сириус скривил губы в слабом подобии улыбки, подхватил свою куртку и направился к выходу.

Грейнджер инстинктивно подскочила на ноги, намереваясь пойти следом, но затем медленно опустилась обратно. Было совершенно очевидно, что Сириус не хотел вмешивать ее в происходящее. А в том, что в эту самую секунду происходило что-то важное, Гермиона ни капли не сомневалась. Она вдруг вспомнила утренний звонок Джеймса, часть разговора с которым она невольно услышала. Теперь она понимала, что тревога Поттера возникла не на пустом месте. Просто сам Сириус явно предпочитал разбираться со своими проблемами самостоятельно. И именно это было главной причиной для паники.

Гермиона припомнила, что в разговоре с Поттером упоминались Бродяга и Хогсмид. А Люпин говорил о том, что Бродяга и Сириус всегда действовали слаженно, и ей самой довелось убедиться в наличии крепкой связи между псом и его хозяином. Выпрямившись, Гермиона вслушалась в привычные звуки и поняла, что собачий лай стих примерно в то же время, когда Сириус отправился на улицу. Несколько мучительно долгих минут она продолжала сидеть на месте, убеждая себя в том, что гораздо разумнее будет дождаться возвращения Блэка здесь. Существовала вполне реальная возможность того, что идти следом за мужчиной было опасно. Но вопреки всем законам логики, эта мысль объединялась с коварным любопытством и вызывала еще большее желание побежать на улицу и все выяснить.

Грейнджер спорила с собой еще несколько минут, но затем решительно тряхнула головой, быстро допила свою порцию кофе и вскочила на ноги. Накинув на плечи пальто, она уже шагнула в сторону двери, когда другая мысль заставила ее помедлить. Нерешительно помявшись, Гермиона скосила взгляд в сторону мадам Розмерты, погруженной в изучение какого-то журнала. Девушка чувствовала себя обязанной хозяйке трактира за проявленную доброту, хотя и понимала, что та все равно получила некоторую прибыль. Но уйти, не поблагодарив ее и не попрощавшись, казалось Гермионе неправильным, и потому она неуверенно приблизилась к стойке.

— Я просто хотела сказать спасибо за пижаму… и за все остальное, — чувствуя себя крайне неловко и даже как-то нелепо, нервно выдавила из себя Грейнджер, когда женщина подняла на нее вопросительный взгляд. По-доброму улыбнувшись, Розмерта насмешливо отмахнулась от ее благодарностей и, посчитав разговор оконченным, пожелала ей всего хорошего. Гермиона поспешно закивала и снова повернулась к двери, но опять передумала и обернулась к женщине. — Вы ведь до сих пор в него влюблены, верно? — не дав себе возможности передумать, негромко произнесла она.

— Блестящий молодой человек с безуминкой во взгляде и шальной улыбкой. Как перед таким устоять? — негромко рассмеявшись, отозвалась Розмерта. — К тому же, Сириус, как вино, с годами все лучше и лучше, — как-то мечтательно вздохнув, с едва уловимой ноткой грусти прибавила женщина.

— У вас же был шанс, — нервно сглотнув, все-таки заметила Гермиона. Светлые брови Розмерты удивленно поднялись вверх, а улыбка на мгновение потускнела.

— Глупости, моя дорогая, — покачав головой, возразила женщина. — Он взрывоопасная смесь остроумия, харизматичности и наглости. Перспективный юноша, который мог часами говорить о науке, а я была в состоянии только завороженно слушать, не понимая и половины того, что он произносил. У него было столько планов на жизнь! Сириус жил мечтами и искренне верил в то, что сможет добиться их исполнения. А я всего лишь дочь трактирщика, которая с трудом окончила школу и боялась лишний раз выйти за пределы деревни. Я предпочла наблюдать за ним с безопасного расстояния, потому что была уверена в том, что не смогу поспеть за темпом его жизни.

— Это всего лишь оправдания, — спокойно заявила Гермиона. Время от времени ее посещали похожие сомнения, с которыми она упрямо продолжала бороться. А сейчас перед ней был прекрасный пример того, что случалось, если человек поддавался своим страхам и отказывался ступать в неизвестность. И Гермионе совсем не хотелось в итоге оказаться одинокой женщиной, которая видела любимого человека раз в год в компании кого-то, кто ею не являлся.

— Скажу тебе по-секрету, дорогуша, вы двое смотритесь просто идеально рядом друг с другом, — наклонившись вперед, негромко сообщила Розмерта, возвращая мысли девушки обратно к реальности. — В моем трактире бывают разные люди, и мне доводилось видеть гораздо более странные парочки, чем ваша. Признаться, вы даже не входите с десятку лидеров, — с заговорщицким видом поделилась она, и Гермиону это даже слегка развеселило.

— Только не упоминайте об этом при Сириусе. Его эго может не выдержать такого удара, — тоже понизив голос до шепота, попросила Грейнджер. Весело переглянувшись, они понимающе улыбнулись друг другу, и неприятное скребущее чувство ревности бесследно исчезло, задавленное возникшей между ними солидарностью.

— До встречи на следующей Рождественской ярмарке, — попрощалась Розмерта, когда Гермиона уже приоткрыла дверь. Медленно кивнув в ответ, девушка махнула рукой и вышла на улицу. Она надеялась, что эта встреча состоится, и рядом с ней снова будет Сириус. Но было бы совершенно не лишним сейчас его найти.

На улице было как-то пустынно. Вдалеке, где прошлым вечером танцевала толпа, играли дети. В другом конце улицы о чем-то спорило трое мужчин, возле магазина сладостей топталась женщина с лопатой. Но перед трактиром никого не наблюдалось, и это несколько удивляло. Гермиона предположила, что люди просто сидели по домам и отдыхали после трех беспокойных дней и вчерашних танцев. Она сама чувствовала легкую тянущую боль в мышцах, но довольно удачно не обращала на нее внимания.

Сойдя с крыльца, Гермиона обвела улицу более внимательным взглядом, пытаясь определить направление, в котором мог скрыться Сириус. В этот самый момент из-за угла трактира выглянула черная собака, повернула голову в сторону девушки и настороженно выпрямилась. Гермиона подозрительно сощурилась, а собака пригнулась к земле и медленно попятилась назад, словно это могло сделать ее незаметной на фоне белого снега. Черные собаки, конечно, не были редкостью, но Гермиона не верила в совпадения, если они как-то касались Блэка, а потому двинулась в сторону зверя.

— Бродяга, — негромко позвала она, заходя в узкий проулок между трактиром и соседним домом. Пес тут же выпрямился, радостно замахал хвостом и подбежал к ней. — А где твой хозяин? — приветственно погладив пса по голове, спросила Гермиона. Бродяга насмешливо фыркнул, боднул ее головой и побежал в сторону главной улицы. Сообразив, что девушка не последовала за ним, пес остановился, весело тявкнул и вернулся к ней. Снова подтолкнув ее в нужную ему сторону, Бродяга немного медленнее посеменил к главной улице, остановился и оглянулся на нее.

Гермиона была действительно впечатлена столь необычной для зверя манипуляцией. Она даже почти решилась пойти за псом, когда опустила взгляд и заметила на снегу следы ботинок Сириуса, ведущие в противоположную от Бродяги сторону. Недовольно отмахнувшись от вернувшегося к ней пса, девушка направилась по следу. Бродяга двинулся за ней и всеми доступными ему способами пытался ее остановить. Он даже принялся негромко рычать и угрожающе скалил зубы, но поскольку нападать и кусать не торопился, Гермиона упрямо продолжала идти вперед. Возле нового поворота, Бродяга внезапно вцепился в ее сапог, не позволяя повернуть.

— Фу, пусти, — на мгновение испугавшись того, что он может прокусить ее обувь, прошипела Гермиона и слегка покачала ногой, боясь как-нибудь навредить псу. — Прекрати, Бродяга! Я должна убедиться в том, что с Сириусом все в порядке. Я беспокоюсь о нем, — продолжая попытки отцепить от себя зверя, бормотала Гермиона. Она, конечно, не верила в то, что Бродяга мог понять хоть что-то. Каким бы умным он ни был, он все равно был лишь животным. Но ей почему-то казалось важным рассказать ему все это.

Бродяга вдруг разжал зубы и посмотрел на нее очень внимательно, словно обдумывая произнесенные Гермионой слова. Негромко заскулив, он виновато прижал уши к голове и лег на живот, с чрезвычайно печальным видом зарывшись длинной мордой в снег. Грейнджер удивленно проморгалась и облегченно выдохнула, когда поняла, что пес больше не намерен ей мешать. Успокаивающе погладив Бродягу, Гермиона честно сказала, что не сердится на него, и пес снова весело завилял пушистым хвостом. Хмыкнув, девушка осторожно подошла ближе и заглянула за угол дома, возле которого стояла.

Это был еще один переулок между домами, один из которых выглядел заброшенным. Сириус стоял возле ржавого забора, отгораживающего пустующий дом, и с гримасой пренебрежения наблюдал за какой-то женщиной, расхаживающей перед ним. Гермиона еще никогда не встречала человека, который выглядел бы настолько же жутко, но при этом привлекательно. Женщина была почти одного роста с Блэком и казалась до безобразия худой. Потертое мужское пальто висело на ней мешком и то и дело соскальзывало с одного или с другого плеча. При первом взгляде на ее кое-как собранные кудри можно было подумать, что они такие же беспросветно-черные, как и у Блэка. Но присмотревшись немного внимательнее, Гермиона заметила седые пряди.

Незнакомка держалась непринужденно, и даже Нарцисса наверняка одобрила бы ее уверенную осанку. Уголки кроваво-красных губ были презрительно опущены, темные глаза загадочно блестели из-под тяжелых век. Во всем облике этой женщины читалось достоинство, будто она была особой королевских кровей, перед которой все должны были пасть ниц. В чертах ее лица прослеживалось что-то поразительно схожее с внешностью Блэка. Но в то же время они кардинально отличались друг от друга, и эта неопределенность сбивала с толку. Незнакомка говорила громко настолько, чтобы ее мог слышать лишь тот, кому она адресовала свои слова. Гермиона же могла смутно услышать отзвуки грубого прокуренного голоса, без возможности составить из этих звуков хоть какие-то слова.

Чем дольше Гермиона рассматривала эту женщину, тем больше изъянов подмечала. Ее кожа была мертвенно-восковой и болезненно-тонкой. Под глазами темнели круги, а волосы все больше казались сбором колтунов. Подол черного платья, надетого под пальто, выглядел рванным и грязным. А в выражении ее лица прослеживалось что-то отталкивающее, навевающее мысли о сумасшедших или наркоманах в момент перед началом ломки. Экспрессивные жесты и подпрыгивающий к высоким нотам голос лишь сильнее убеждал Гермиону в верности последних выводов.

Вскоре незнакомка замолчала и с предвкушающей улыбкой обернулась к Блэку. Сириус скривился, окинул женщину равнодушным взглядом и, отстранившись от забора, повернулся в ту сторону, с которой пришел. Гермиона поспешно спряталась за угол дома и зажала рот ладонью, вдруг решив, что кто-то из тех, за кем она наблюдала, может услышать ее дыхание.

— Что ты делаешь? — довольно громко и как-то даже истерично выкрикнула женщина.

— Разве не видно? Я ухожу! — с незнакомой Гермионе резкостью ответил Сириус. Его собеседница попыталась было что-то возразить, будучи явно недовольной его поведением, на что мужчина жестко усмехнулся. — Да, я прекрасно расслышал твое предложение. Но видишь ли, в чем дело, Беллатриса, я не заинтересован, — с язвительной насмешкой отозвался Блэк.

Бродяга, сидевший у ног незадачливой шпионки, выглянул из-за угла и кивнул головой, словно говоря, что можно снова вернуться к наблюдению, когда женщина заговорила о том, что они могут заняться другим, более интересным делом. Нервно сглотнув, Гермиона снова осторожно выглянула и заметила, что Сириус уже снова стоял к ней спиной, а Беллатриса заняла его место возле забора и как-то вызывающе ухмылялась. Для нее все это, видимо, было игрой, и судя по безумному блеску глаз, она собиралась вырвать победу из хладных рук соперника, если бы пришлось.

— Кажется, ты не совсем правильно меня поняла. Я не заинтересован в тебе! — наполнив каждое слово смертельным количеством яда, прервал ее возобновившуюся речь Сириус. — С меня достаточно твоих игр и загадок, потому что теперь я знаю все ответы. Знаю об отце-пьянице, о неудачном браке, об отчаянии, которое сделало тебя той, кем ты являешься сейчас. Зря ты сбежала из больницы. Тебе нужна помощь, Белла, и я даю тебе последний шанс ее получить, — как-то неуловимо смягчившись, с долей надежды на согласие поспешно прибавил он.

— А каков же альтернативный вариант? — вздернув подбородок, ехидно поинтересовалась Беллатриса.

— Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам, — распрямив плечи, предупреждающе прорычал Сириус и сделал два шага вперед. — Ты знаешь, на что я способен!

— О, мальчик, уж мне ли не знать, — закусив губу, вызывающе ухмыльнулась женщина и медленно приблизилась к Блэку. — С кем еще ты можешь проявить свою истинную натуру? Ты же безжалостен и беспощаден, жаждешь крови и азарта. Посмотри, во что тебя превратила эта маленькая девчонка: добрый, ласковый, почти ручной. Как думаешь, что она сделает, если ты хоть на секунду позволишь себе быть грубым? Как она отреагирует, когда узнает о тебе всю правду, мальчик? — открыто насмехаясь над своим слушателем, злорадно говорила Беллатриса и медленно обходила мужчину по кругу, ни на секунду не переставая скользить когтистыми пальцами по его плечам. Последний вопрос она произнесла ему в лицо, и ее тонкие губы скривила торжествующая улыбка, словно одного этого хода было достаточно для победы.

— Она знает обо мне все, — наклонившись к ней, твердо заявил Сириус и оттолкнул на миг растерявшуюся женщину в сторону.

— Да неужели? — восстановив равновесие, злобно прошипела Беллатриса. — Ты рассказал ей о нас? Не забыл упомянуть, что ты до сих пор являешься наркоманом, просто заменил шприц с героином на адреналин? А как насчет истории о твоей бывшей девушке? Ты сказал ей, что довел своего друга до самоубийства? Бедный Хвостик так сильно боялся, что предпочел спрыгнуть с крыши, лишь бы избежать встречи с разгневанным Сириусом Блэком. Рассказал о ваших со Снейпом делишках, и о том, как, благодаря тебе, одна журналистка оказалась в тюрьме? И, разумеется, ты сказал ей, что случилось с лечащим врачом твоего братишки. — С каждым новым предложением ее голос начинал звучать все громче, а на лице все отчетливее проступала смесь ярости и отчаяния. — У тебя слишком много грязных тайн, которые могу принять только я. Я тебя понимаю, Блэк, и ни одна миленькая студентка не согласится быть рядом с тобой, услышав хоть одну из этих историй. И если ты мне не веришь, то рискни и расскажи ей хоть что-нибудь…

— Она знает все это! — видимо, посчитав этот монолог совершенно бессмысленным, с нажимом повторил Сириус. — Знает, и все еще рядом. И если спросит о чем-то, я отвечу честно, не пытаясь себя оправдать. И когда я закончу разбираться с тобой, то она будет знать и об этой встрече.

— Надо же! Она, должно быть, необыкновенное создание, — прищурившись, зло выплюнула Беллатриса и вдруг как-то нехорошо заулыбалась. — Думаю, я ее навещу, когда мы тут закончим. И мы с ней немного поболтаем. Как девчонка с девчонкой! Может, в ней действительно есть что-то особенное, — глумливо протянула она.

— Я тебе не позволю приблизиться к ней и на милю, — яростно прохрипел Блэк и резко подался вперед.

У Гермионы вырвался невольный вскрик, когда Беллатриса с не меньшим гневом ответила на нападение. Захлопнув рот ладонью, Гермиона зажмурилась и прижалась спиной к стене. Сердце бешено стучало, стремясь вырваться из тесноты грудной клетки, и вместе с кровью разгоняло по телу смесь всевозможных эмоций. Ярче всего были страх за Сириуса и желание вмешаться, увести его как можно дальше от этой сумасшедшей женщины и сделать все, чтобы они больше никогда не встречались. Гермиона отчаянно не хотела, чтобы он ей как-то навредил, потому что в итоге это могло навредить ему самому. То же чувство вины, которое и без того не переставало его терзать, стало бы только сильнее. Но в то же время она прекрасно понимала, что он имел право раз и навсегда самостоятельно разобраться с этой проблемой.

Справившись с наплывом эмоций, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Бродяга продолжал следить за тем, что происходило за углом, и нетерпеливо переменился с лапы на лапы, готовый в любую секунду ринуться на помощь хозяину. Упрямо качнув головой, Гермиона тоже решила вернуться к прерванному занятию. К этому моменту драка уже почти закончилась, и на женском запястье защелкнулось одно из колец наручников. Вторым Сириус пристегнул свою жертву к железному забору и торопливо отпрыгнул в сторону. Беллатриса не сразу осознала произошедшее и дернулась было следом, после чего и обнаружила вероломное ограничение в действиях.

— Решил поиграть, мальчик? — тяжело дыша, сипло выкрикнула Беллатриса и несколько раз дернула рукой. — Ты ведь знаешь, что они не удержат меня надолго, — неприятно усмехаясь, напевно протянула она.

— Надолго и не нужно, — одернув куртку, насмешливо отозвался Блэк. — Примерно двадцать семь минут назад я позвонил Руфусу Скримджеру. Уверен, ты помнишь, что он комиссар лондонской полиции. Возможно, я случайно проболтался о том, что видел в Хогсмиде некую Беллатрису Лестрейндж, разыскиваемую по подозрению в следующих преступлениях: убийство, грабеж, кража, торговля запрещенными препаратами, похищение с целью выкупа и, мое любимое, участие в устойчивой вооруженной группировке, то есть в банде. И какая это банда! Белла, моя дорогая, если играть, то по-крупному, верно? Пожиратели Смерти — вооруженная группировка, полный состав которой не был известен до этого декабря. Банда, виновная в многочисленных нападениях на торговые центры, малонаселенные поселения, детские дома и, в частности, на школу Хогвартс. Ты действительно думала: я никогда не узнаю о том, что это ты подговорила Тома Реддла, более известного под прозвищем Темного Лорда, напасть на школу именно в тот день? — Последний вопрос Сириус выкрикнул со смесью злости и отчаяния, срывая голос до хрипа. И Гермиона нервно оглянулась назад, уверенная в том, что эти слова услышали как минимум в нескольких ближайших домах, если не во всей деревне.

— Лжец! Ты не можешь этого знать, — снова дернувшись вперед, истерично закричала Беллатриса. — Никто не знает о Пожирателях Смерти и о нашем лидере. Он неуловим и…

— И не думает о том, что не все последователи от него в восторге, — нетерпеливо перебил ее Сириус и ехидно ухмыльнулся, демонстрируя свое превосходство и явно им наслаждаясь. — Совсем недавно, буквально на прошлой неделе я бродил по Лондону и случайно наткнулся на одного парня, который собирался прыгнуть с моста. Уже и не помню, как звали того бедолагу. Сейчас он отправился в Шотландию, и это единственное, что имеет значение. Так вот, он невольно разоткровенничался со мной и рассказал об одном типе, которого он раньше считал чуть ли не богом. Но он оказался дьяволом или кем-то вроде того, и я предложил ему свою помощь. Ты не представляешь, как я был удивлен, когда этот парень привел ко мне своего господина. А уж он-то как удивился, от радости даже не удержался и впечатался лицом в мой кулак. Позже я узнал, что Том боится высоты. Возможно, это не совсем верно, и его пугала вода, потому что он не умеет плавать. В общем, что-то на той крыше или за ее пределами внушило ему сильный страх, и Том решил рассказать все, что меня интересовало. Не понимаю, как ему удалось собрать вокруг себя столько опасных элементов, да еще и угрожать им, если он настолько труслив. Всего лишь озлобленный ребенок, который затаил обиду на весь мир и отдельно на Дамблдора. И о твоей настойчивости он распинался весьма красочно.

— Если ты меня не отпустишь, то никогда не узнаешь, почему я настаивала, и что связывает Темного Лорда с директором Хогвартса, — выслушав историю Блэка с дерганной маской невозмутимости, высокомерно заявила Беллатриса и распрямила плечи. Ее завышенная уверенность в том, что эта провокация сработает, поражала до невероятности. Лицо Блэка окаменело, и губы сжались в тонкую линию.

— Да плевать я хотел на все это дерьмо! — едва слышно прорычал Сириус, сжимая кулаки. — Может, ты следила за мной, может, пыталась отомстить кому-то, или просто желала развлечься убийством детей. И до Дамблдора с его секретами мне нет дела! Единственное, что действительно важно: в тот день погибло семь детей. Я не смог их спасти, и кошмары об этом будут преследовать меня до конца дней. Но ты, Беллатриса! Именно ты виновата в том, что произошло второго мая. Я прощал тебе многое, потому что это всегда касалось только меня. Но жизни тех детей я тебе никогда не прощу! И мой тебе совет: сделай все, чтобы попасть в тюрьму. Потому что если ты останешься на свободе или попадешь в психушку, я найду тебя. Я достану тебя из-под земли и лично перегрызу твою тощую шею. Тебе известно, что я мстительный человек. Ты в моем списке, Беллатриса Лестрейндж, и это твой последний шанс сохранить свою жалкую жизнь. Будь так добра, не упускай его!

Высказавшись, Сириус бросил на преступницу последний полный ненависти взгляд и отвернулся, решительно двинувшись в сторону Гермионы, которая успела позабыть о том, что ее не должно быть здесь. Тяжело вздохнув, Блэк скользнул по прислонившейся к стене девушке усталым взглядом, потрепал по голове Бродягу и, кинув псу короткий приказ сторожить, мягко приобнял Гермиону за плечи, уводя прочь от переулка, в котором подошла к концу самая неприятная глава его жизни.

Гермиона инстинктивно прижалась к его теплому боку, пытаясь переварить то, чему стала невольной свидетельницей. Вся эта сцена вызывала множество противоречивых эмоций, начиная со страха и заканчивая каким-то непонятным удовлетворением. Словно ей преподнесли подарок, о котором она мечтала, но даже не догадывалась об этом, пока не развернула упаковку. Сейчас Гермиона впервые увидела жестокого Сириуса. И он отличался от того живого, ярко улыбающегося и немного разгильдяйского мужчины настолько, что его можно было принять за совершенно другого человека. Но поскольку в повседневном поведении Блэка время от времени проскальзывали намеки на грубость и холодность, то это нельзя было считать по-настоящему неожиданным и нехарактерным. К тому же, и Люпин, и сам Сириус не единожды замечали, что жестокость — одна из доминантных характеристик. Вот только она не была вызвана желанием навредить. Для существования жестокости Сириуса был заложен прочный фундамент, и именно это позволяло смириться со столь неприглядной чертой. Но при этом пугало до ужаса.

За своими размышлениями, Гермиона не заметила того, как они дошли до остановки. Когда Сириус расплатился с водителем, и они двинулись к свободным местам, с улицы донесся вой полицейской сирены. Остальные пассажиры с интересом завертели головами, и даже водитель чуть-ли не по пояс свесился из окна. Сириус проворчал что-то о людской любознательности и утомленно плюхнулся на сиденье у окна. Гермиона слабо улыбнулась и опустилась рядом, игнорируя всеобщую суматоху. Быстро напечатав и отправив кому-то короткое сообщение, Сириус нервно провел пальцами по волосам и перевел взгляд на девушку, явно ожидая допроса и желая покончить с ним как можно скорее.

— Откуда у тебя наручники? — с искренним удивлением спросила Гермиона, решив его не разочаровывать. Сириус открыл было рот, собираясь ответить, но тут же его закрыл и нахмурился, обдумывая вопрос.

— И тебя действительно волнует только это? — заинтригованно склонив голову к плечу, недоверчиво уточнил он.

— Некоторые предпосылки для всего остального мне известны, и потому я тебя не осуждаю. На самом деле я даже горжусь тем, как ты поступил, дав ей шанс просто уйти. На мой взгляд, она совершенно не заслужила такой щедрости, — немного помолчав, честно ответила Гермиона и с облегчением заметила, что Блэк расслабленно выдохнул. Даже в глазах зажглось привычное озорство, что можно было считать добрым знаком. — Но наручники меня действительно озадачили. Обычно, люди не носят их с собой. А ты, насколько я поняла, вчера не предполагал встречи с преступниками.

— Вчера утром я стащил их у Джеймса, потому что мне было скучно, и забыл вернуть, — обезоруживающе улыбнувшись, весело объяснил Сириус.

— А что стало с Томом Реддлом? — прокрутив в голове все недавние события, на всякий случай поинтересовалась Грейнджер.

— Передал его Кингсли. Теперь, если ему удастся арестовать хотя бы половину Пожирателей Смерти, то его ждет повышение до звания суперинтенданта, — с явным равнодушием к данному обстоятельству, отозвался Сириус и задумчиво потер подбородок. — Предупреждая возможный вопрос о том, почему меня не убили последователи Темного Лорда, отвечаю: была проявлена стратегическая хитрость. Тот парнишка, которого я встретил на мосту, должен был убедить Тома встретиться с неким информатором. Понятия не имею, что он наплел, но Том пришел на встречу лишь с двумя телохранителями. Одного обезвредил Бродяга, второго застрелил тот парень. Я был слишком занят дракой с Томом и не успел ему помешать. — Сириус виновато улыбнулся и перевел взгляд на белоснежный пейзаж за окном.

— Когда я спросила тебя о том, как прошла твоя неделя, ты ответил, что страдал ерундой, — вспомнив их не столь уж давний разговор в машине, пробормотала Гермиона и несильно пихнула своего спутника в плечо. — Это, по-твоему, ерунда? — возмущенно переспросила она, когда мужчина снова взглянул на нее.

— Ну да, самый обычный понедельник, — моргнув, предельно серьезно кивнул Сириус, словно действительно не понимал, что именно возмущало девушку. Немного подумав, Гермиона пришла к выводу, что он действительно не понимал, как будто даже не подозревал о том, что обычная скучная жизнь не включает в себя разговоры с теми, кто пытается покончить с собой, и допросом всяких бандитов.

— Ты неподражаем, мой храбрый рыцарь, — покачав головой, без какой-то действительно веской на то причины рассмеялась Гермиона. Наверное, царящее в жизни Блэка безумие было заразным. Но видя широкую, несколько растерянную улыбку на лице Сириуса, Грейнджер решила, что это совершенно не важно. Гермиона была влюблена и слишком счастлива, а тягу к риску, жестокость и не совсем верное понимание определения «обычный» можно было причислить к недостаткам. В конце концов, люди не бывают идеальными.

В холле общежития Гермиону встретил прищуренный взгляд Полной Дамы и ее вопрос о том, где ночевала одна из самых примерных студенток колледжа. Грейнджер весьма успешно обошла это препятствие, чтобы позже столкнуться с палачом, роль которого возложила на себя Джинни. Уизли категорически отказывалась верить заверениям подруги в том, что между ней и Блэком ничего не было, и они действительно именно спали в одной кровати. Но это звучало настолько нелепо, что Гермиона не могла винить Джинни в скепсисе. В итоге Грейнджер скрылась в ванной комнате и простояла под душем гораздо больше обычного времени только ради того, чтобы избежать допроса с пристрастием. Следующие полчаса были потрачены на торопливые сборы и спуск в метро, где Уизли милостиво решила не болтать о личной жизни подруги при посторонних и увлеченно рассказывала о том, как прошел ее вечер с Гарри. И Гермиона была искренне ей благодарна за умение вовремя усмирить свою настойчивость.

К моменту их прибытия к зданию, в котором должен был состояться показ, внутри уже царила суматоха. Гримеры злились и переругивались друг с другом, помощники бегали из одного угла в другой, остальные организаторы каждую секундунаходили какие-то недочеты, и требовали чего-то большего. Гермиона не понимала половины того, что происходило, и вникать во всеобщую смуту совершенно не собиралась. К счастью, Нарцисса заметила их с Джинни достаточно быстро и сразу же повела к свободным креслам, чтобы свободные гримеры могли заняться макияжем и прическами.

Миссис Малфой вообще являла собой образец невозмутимости и собранности на фоне всего того, что происходило вокруг нее. Она указывала гримерам на их ошибки и раздавала советы, не обращая внимания на ехидные реплики, летевшие ей в спину. С легкостью фокусника Нарцисса доставала все необходимое буквально из воздуха, и с непоколебимым видом спорила с теми, кто не мог постичь ее видение показа. Поправляя на манекенщицах одежду, Нарцисса с материнской улыбкой и стальным блеском во взгляде обещала им вечные муки, если они сделают хоть что-то не так. И Гермиона услышала нечто подобное в свой адрес, когда кузина Блэка затягивала на ней корсет платья и поправляла шлейф.

Вся одежда в коллекции Нарциссы казалась несколько сказочной, но при этом достаточно современной. Словно у большей части принцесс отобрали платья и переделали во что-то более реалистичное. Гермионе по какой-то необъяснимой причине досталось свадебное платье, плотно облегающее фигуру и обнажающее слишком много. Корсет неприятно сдавливал ребра, поднимая грудь, юбка ощущалась слишком короткой, а полупрозрачный шлейф, казалось, так и стремился запутаться в ногах. Но Джинни и вовсе достались красные топ с лямкой на одно плечо и короткая юбка-карандаш, и Гермиона решила, что ее платье все-таки менее откровенное, чем этот наряд. Вот только сама Уизли была достаточно раскована, и сейчас выглядела счастливой настолько, что это казалось гораздо неприличнее ее костюма.

За минуту до начала показа Нарцисса произнесла короткую напутственную речь, заглянула каждой манекенщице в глаза, чем изрядно перепугала даже опытных моделей, и отправилась в зал, где расселись все приглашенные гости. Гермиона вдохнула поглубже, прикрыла глаза и принялась повторять про себя всю периодическую систему химических элементов. Весь показ слился для нее в сплошную мешанину из разных звуков, чьих-то движений и смазанных цветов. Момент собственного выхода на подиум отпечатался в памяти Грейнджер слепящими вспышками фотоаппаратов и аплодисментами, слившимися с музыкой.

Гермиона вернулась в реальность в ту секунду, когда поняла, что прогуливается по залу под руку с Нарциссой, которая с мягкой улыбкой советовала ей расслабиться и не пугаться фотографов, если те вдруг окажутся поблизости. Возможности возразить у Гермионы не было, поскольку Нарцисса тут же отправилась к другой манекенщице, заметив вполне осмысленный взгляд студентки. Продолжая медленно прохаживаться между гостями и отвечая на чужие взгляды неизменно-вежливой улыбкой, Грейнджер удалось найти наиболее спокойный угол и устало перевести дыхание. Она подозревала, что изобретатели корсета и высоких каблуков на самом деле являлись самыми отъявленными злодеями за всю историю человечества. Вспомнив о викторианской моде, Гермиона невольно передернула плечами и невольно обрадовалась тому, что в современном мире существовала гораздо более комфортная одежда.

— Почему же главная звезда этого показа стоит в стороне? — напевно протянул неприятно высокий женский голос, внезапно прозвучавший слишком близко к студентке.

Гермиона невольно вздрогнула и, едва удержав равновесие на высоких каблуках, обернулась на голос. Буквально в паре шагов от нее стояла средних лет женщина. Она была в элегантном красном платье, а покрытые пунцовым лаком ногти сжимали сумочку из крокодиловой кожи. Ярко-накрашенные губы женщины изгибались в какой-то предвкушающей улыбке, а фальшивые драгоценные камешки, которыми была усыпана оправа ее очков, загадочно мерцали в свете ламп. Незнакомка выглядела эффектно, но в ее цепком взгляде и каком-то хищном выражении лица было что-то смутно неприятное.

— Главной звездей здесь является Нарцисса Малфой — создательница коллекции, — сглотнув, убежденно проговорила Гермиона и даже смогла заставить себя спокойно улыбнуться. — Ее одежда великолепна и изящна, но при этом блещет новизной. И столь умелое сочетание консерватизма и современных веяний заставляет верить, что миссис Малфой настоящая волшебница. Как минимум, она мастер своего дела, — с предельной искренностью и внутренней верой в собственные слова, прибавила Гермиона, заметив в руках незваной собеседницы блокнот и ядовито-зеленую ручку. Почему-то Грейнджер ни на мгновение не усомнилась в предположении того, что перед ней стоит именно журналистка.

— Значит, вы полагаете, что Нарцисса Малфой действительно заслужила такое внимание к своему весьма скромному бизнесу? — вскинув густо очерченную бровь, со странной усмешкой уточнила женщина. Вопрос заставил Гермиону напрячься, но она с прежней вежливой улыбкой согласно кивнула. Теперь ее даже слегка радовало то количество косметики, что было на ее лице, потому что это неплохо скрывало невольные мимические жесты. — Полагаю, вам доводилось слышать хоть что-нибудь о Сириусе Блэке, — шагнув вперед, заговорщицким тоном произнесла журналистка и тут же продолжила, не дожидаясь реакции: — Представьте себе, Нарцисса Малфой — та самая создательница коллекции, — является двоюродной сестрой Блэка. Вам не кажется это весьма подозрительным?

— Не понимаю, какое отношение к моде в целом и данному модному показу в частности может иметь автор научно-фантастических книг, — нахмурившись, сухо проговорила Гермиона и осторожно отступила на полшага. Этот разговор с каждой секундой не нравился ей все больше.

— Хм… А как насчет вас? — Сощурившись, женщина снова предприняла попытку вызнать что-то. Гермиона непонимающе повторила ее вопрос, совершенно не представляя, чего от нее пытаются добиться. — Вы ведь не профессиональная модель, моя дорогая, — мягко усмехнувшись, насмешливо пояснила журналистка. — Я уточнила имена всех манекенщиц, и оказалось, что Гермиона Грейнджер самая обычная второкурсница, которая прежде не была замечена ни в одном модном показе или вообще в какой-либо модельной работе. Вы полностью посвящаете себя учебе. И я нахожу весьма занимательным то, что вы обучаетесь на факультете физики. Том самом факультете, который в свое время окончил Сириус Блэк и…

— Рита, дорогая, тебя послушать, так можно решить, что все в этом мире крутится вокруг меня, — прерывая обличающую речь журналистки, весело произнес знакомый мужской голос. Гермиона и ее собеседница синхронно повернули головы в сторону подошедшего к ним мужчины и если первая облегченно выдохнула, то вторая вся как-то подобралась, будто бы готовясь к атаке. Или же к позорному бегству. — Ты теперь пишешь о моде? Помнится, ты всегда презирала тех, кто посвящал свою жизнь столь нелепой работе, с которой может справиться даже бездарная мартышка с клавиатурой. Неужели тебя больше не берут на работу в серьезные издания? — с прохладной учтивостью и едва уловимой издевкой в голосе проговорил Сириус.

— У меня нет желания работать на тех, кто не в состоянии по достоинству оценить мой уровень профессионализма, — вздернув массивный подбородок, резко и отрывисто отозвалась Рита. Уголки ее губ своевольно поползли вниз, пальцы на крокодиловой сумочке сжались еще сильнее. — И я достаточно состоятельна, чтобы написать парочку книг о некоторых известных личностях. У каждого найдутся секреты, о которых они предпочли бы умолчать. А моя работа по-прежнему заключается в изобличении истины и представлении ее людям. К тому же, сейчас любой бесталанный болтун может стать знаменитым писателем не приложив к этому и капли усилия. — Пустив шпильку в адрес Блэка, журналистка хищно осклабилась, обнажив зубы, и Гермиона с изумлением насчитала у нее целых три золотых зуба.

— Меня радуют твои планы на жизнь, — вежливо улыбнувшись, одобрительно кивнул Сириус. — Никакого шантажа, торговли наркотиками или информацией, и это самое главное. Ты ведь не настолько глупа, чтобы рисковать своим условным освобождением. Не забывай о том, что Люциус Малфой первоклассный юрист. И если я просто вскользь замечу, что ты собираешься как-то подпортить показ его любимой жены, он засудит тебя за одно только присутствие здесь. Мы услышали друг друга, Рита?

— Разговоры с вами всегда весьма информативны, мистер Блэк, — с какой-то странной ухмылкой произнесла журналистка, кокетливо поправила туго завитые локоны и, круто развернувшись, направилась в сторону выхода.

Такая внезапная покладистость показалась Гермионе весьма подозрительной. Она хотела было сказать об этом Сириусу, но он ей заговорщицки подмигнул и неспешно двинулся к столу с напитками, поманив девушку за собой. Гермиона послушно последовала за ним, с некоторым наслаждением рассматривая новый образ Блэка. Впервые она видела Сириуса в темно-сером костюме-тройке, который смотрелся на этом мужчине довольно органично. На кармане жилета поблескивала цепочка, светлая рубашка была расстегнута лишь на одну пуговицу, а приталенный пиджак удачно подчеркивал подтянутую фигуру Блэка. Черные волосы были собраны в хвост и только одна прядь заигрывающе падала на лицо. Даже серьга в ухе каким-то мистическим образом демонстрировала знатное происхождение Сириуса, скрывая того безалаберного подростка, которым он являлся большую часть времени.

— Итак, это та самая журналистка, о которой упоминала Белла? После истории с ней оборвалась твоя карьера дрессировщика служебных собак? — негромко поинтересовалась Гермиона, автоматически приняв предложенный ей бокал с шампанским. Сириус скосил взгляд в сторону Риты, к которой подошел длинноволосый блондин, и согласно кивнул. — За что ее осудили? — обдумав все известные ей факты, все-таки спросила Грейнджер.

— Официально: за изготовление и распространение наркотических препаратов, — немного помолчав, тихо буркнул Сириус и в два глотка осушил свой бокал. — В колледже она действительно торговала наркотиками, потому что у нее возникли какие-то финансовые трудности. Когда полиция заинтересовалась этим делом, она сдала всех участников схемы, а сама вышла сухой из воды. Это заложило основу для ее дальнейшей карьеры. И поверь мне, девочка, Скитер действительно способна узнать все, — то ли с неприязнью, то ли с налетом восторга поведал Блэк и жестко усмехнулся, когда блондин потребовал журналистку показать содержимое ее крокодиловой сумочки.

— А какова неофициальная версия всего случившегося? — повернувшись к Блэку лицом, с некоторой настойчивостью спросила Гермиона. Хотя она несколько сомневалась в том, что действительно хотела знать ответ. Сириус качнулся с пяток на носки, отставил в сторону пустой бокал и взял еще один, прежде чем серьезно посмотреть на девушку.

— Она шантажировала меня, — без какого-либо выражения произнес Сириус и сделал небольшой глоток, словно предоставляя девушке шанс отступиться и сменить тему. Гермиона нервно сглотнула, крепче сжимая в пальцах стеклянные стенки своего бокала, и упрямо кивнула, желая услышать правдивую историю. — У «Мародеров» была причина скрывать имена, — мягко подхватив ее под локоть, внезапно заявил Сириус и прогулочным шагом двинулся по залу. — Все, кто знал правду, подписали контракт о неразглашении личной информации. Скрываться было нелегко, особенно после того, как наши прозвища вдруг зазвучали во всех новостях. Папарацци караули под дверьми гримерных, ходили за нами по пятам, и нам пришлось научиться буквально растворяться в толпе, быстро избавляясь от костюмов. Я обычно уходил со сцены первым, но место, где проходил концерт, покидал самым последним, притворяясь уборщиком или каким-нибудь другим рабочим. Римус чаще всего притворялся доставщиком пиццы, а в интервью мы всегда говорили, что Сохатый живет на фаст-фуде, потому что о нем некому позаботиться. Ложь, разумеется!

В общем, с сохранением анонимности были трудности, но нам все равно удавалось с ними справляться. Причина для таких заморочек была проста: как только мы снимали маски, то переставали быть теми музыкантами, которых знала вся Британия. У каждого из нас была своя жизнь. Римус продолжал учиться, собираясь однажды получить профессорскую степень, и сам преподавал в школе. Снейп занимался химическими опытами, и ему лишнее внимание к своей личности было вообще ни к чему. Как и участие в группе, если честно, но он был мне должен, да к тому же не мог отказать Лили. Джеймс завоевывал симпатию коллег и начальства, воспитывал сына, и для семьи Поттеров интерес к их жизни каждого встречного был бы совершенно излишним. Лично мне было все равно, как и сейчас. Правда, сомневаюсь, что сейчас кто-нибудь поверит в то, что скандальный солист «Мародеров» и фанатеющий от науки писатель один и тот же человек.

Итак, музыка для всех нас была лишь способом весело провести время. Большая часть прибыли с концертов и продаж студийных альбомов тратилась на благотворительность, и сумма, которую получали мы, наш менеджер и гример, была одинаковой. Правда, я отказался от своей части в пользу Снейпа, чтобы он заткнулся и не доставал меня своим нытьем. А потом выяснилось, что Питеру этих денег было недостаточно. Ему повезло меньше, чем всем нам. Питер жил на пособие по безработице до того момента, пока мы не начали выступать. Джеймс всячески пытался ему помочь, подыскивая работу, Римус поддерживал своим участием, Доркас… Доркас вечно приглашала его к нам, иногда даже оплачивала покупки. Она была к нему невероятно добра, и я ей не мешал. Я думал, что раз ей так нравится опекать это ничтожество, то пусть развлекается, ведь это никому не навредит…

Уже гораздо позже я узнал, что Хвост подрабатывал, взламывая замки и сейфы. Но когда я пришел к нему, собираясь обсудить его проблемы и предложить помощь, то услышал обрывок разговора, в котором он обещал рассказать что-то действительно стоящее. Уже на следующий день после того случая прямо в рабочее время ко мне заявилась журналистка. Рита Скитер! Ее имя я хорошо знал, как знал правду о той истории с наркотиками, и об остальной ее деятельности. Наркоторговцы платили ей за молчание, авторитетные преступники покупали у нее информацию, а она в свою очередь подрабатывала тайным осведомителем в полиции. Если она не получала от человека желаемого, то на следующий день в газете публиковалась неприглядная статья об этой личности. И вот она выбрала жертвой меня, потому что думала, что я самая легкая мишень. Бывший военный и наркоман знатного происхождения, работающий на полицию — просто находка. Знай она только мое имя, я бы махнул на это рукой и забыл, но она знала имена каждого. Одного меня было бы более, чем достаточно, чтобы разгорелся нешуточный скандал. Но был еще и Снейп. И его история почти такая же мутная, как у меня. И все это могло отразиться на более-менее счастливой жизни Поттеров или помешать Римусу получить желанную ученую степень.

И я сделал то, что посчитал нужным: заплатил настырной журналистке. Но в тот же день я попросил Снейпа об одолжении, и мы вместе организовали в подвале того дома, где жила Скитер, нарко-лабораторию. Понадобился месяц, чтобы экстази, который готовил Снейп, вновь попал в поле зрения полиции. Я говорю «вновь», потому что Снейп умело приготовил тот же наркотик, который когда-то продавала Скитер. Затем я договорился со своими знакомыми-наркоманами, с наркоторговцами, которым надоело выплачивать дань настырной журналистке, и их свидетельские показания были не в пользу Скитер. Ну и напоследок: я подбросил ей ключ от подвала. А затем заявился к Скримджеру и сообщил об анонимной наводке. Он попросил взять Бродягу и вместе с нами отправился проверять зацепку. Бродяга, разумеется, обнаружил лабораторию, а затем направился к квартире Скитер. В довершение всего, она наняла Люциуса в качестве адвоката, поскольку он был лучшим. И это единственное дело в его досье, которое он блестяще проиграл.

Они продолжали неспешно прохаживаться по залу, провожаемые любознательными взглядами. И Гермиона с силой цеплялась за его руку, боясь потеряться в своих мыслях, лишиться равновесия и упасть. Рассказ Сириуса стал для нее шокирующим откровением, поразившим ее еще больше, когда он негромко сообщил о том, что никто, кроме Снейпа, не знает об этой истории. Люциусу было известно лишь то, что Скитер обязана оказаться за решеткой, Скримджер мог лишь догадываться о том, что улики действительно были подброшены. Для остальных друзей Блэка эта история не имела значения, поскольку позже ее затмил тот момент, когда их группа лишилась басиста. И даже Доркас пребывала в неведении, потому что тогда Сириусу было страшно и стыдно признаться в этом поступке.

— И все-таки мне ты почему-то открылся, — остановившись, дрожащим голосом заметила Гермиона. Почему-то хотелось расплакаться то ли из-за переутомления, потому что этот день был слишком полон стрессовых ситуаций, то ли по какой-то совершенно другой причине, которая точно была связана с Сириусом, но никак не могла оформиться во что-то определенное.

— Может, я просто хочу дать тебе возможность понять, с каким человеком ты связалась. Может, это твой последний шанс бросить меня до того, как это зайдет слишком далеко, — не глядя на нее, с какой-то отстраненностью прошептал Блэк. Он, скорее, обращался к самому себе, чем к девушке, но длинные пальцы ласково поглаживали ее запястье, словно в попытке успеть насладиться прикосновением до того, как это превратится во что-то недостижимое.

Гермиона никак не могла понять, как в этом человеке могло найтись место для неуверенности в себе, когда он каждым жестом, каждым незначительным взглядом демонстрировал абсолютно противоположную черту. В такие моменты казалось, что это был какой-то давний, почти детский страх сделать что-то неправильно и тем самым разочаровать родителей или кого-то, чье мнение было по-настоящему важным. Но при этом Сириус где-то находил смелость признаться, да еще и с вызовом давал обещание поступить точно так же, если придется, даже если его за это возненавидят.

— Знаешь, люди редко выдумывают такие сложные схемы для мести, — в конце концов произнесла Гермиона и снова неторопливо двинулась по залу, ненавязчиво потянув мужчину за собой.

Случай со Скитер ей действительно казался несколько необычным хотя бы потому, что был тщательно проработан. Конечно, иногда Сириус действительно продумывал свои действия, и сегодняшняя встреча с Беллатрисой это доказывала. Гермиона уже успела понять, что он встретился с ней и слушал ее только для того, чтобы потянуть время. Поняла она так же и то, что о побеге этой женщины из больницы Блэк знал давно, а Бродяга вполне мог все это время либо искать ее, либо следить. И этим утром, когда Джеймс обеспокоился побегом пса из города, Сириус уже знал, что привело его питомца в Хогсмид. Однако, по большей части все его действия были импровизацией. И Гермиона не должна была восхищаться тем, как успешно ему удавалось получать желаемое и наказывать врагов. Ей определенно следовало задуматься о своих моральных ценностях, раз она была готова простить Сириусу все, что он совершал и, возможно, еще совершит. Ведь все те люди, которые в итоге пострадали от его действий, в той или иной степени являлись преступниками. Беллатриса немного больше, Скитер меньше, Питер и вовсе убил женщину, которая была к нему добра, и предал своих друзей ради денег.

— У меня всегда было живое воображение, — глухо отозвался Сириус, возвращая мысли девушки к реальности, в которой на них уже откровенно пялились. Будучи поклонницей его книг и песен, Гермиона не могла не согласиться с этим утверждением. Во всяком случае, теперь она твердо была убеждена в одной вещи: не стоит быть врагом Сириуса Блэка. И еще ей, пожалуй, следовало подумать о поразительной гибкости ее моральных убеждений.

— Ты не говорил о том, что будешь на показе, — решив поразмыслить о новых деталях в более спокойной обстановке, сменила тему Гермиона.

— Я и не собирался, но это платье… — Сириус резко затормозил и впервые за время всей этой встречи посмотрел на Грейнджер без каких-то попыток утаить свои настоящие эмоции. И этот взгляд был полон того самого желания, которое проще было бы назвать первобытным инстинктом, рано или поздно подчиняющим себе всех живых существ, какими бы разумными они не были. Чувствуя сухость во рту, Гермиона поспешно сделала первый глоток шампанского и проглотила его, даже не почувствовав вкуса. — Мысль о тебе в этом платье не покидала мою голову с того самого дня, когда Нарцисса заявила, что именно ты будешь его демонстрировать. Когда ты вышла на подиум, Люциус и Андромеда буквально повисли на мне, чтобы удержать на месте. Я бы мог сорвать показ, увести тебя прямо перед всей этой толпой, чтобы никто, кроме меня, не мог видеть такую невероятную девушку. — Его голос звучал все ниже, разгоняя по телу Гермионы стайки мурашек. Девушка хрипло выдохнула, прикрыв глаза, и почти инстинктивно прикусила губу, проклиная людей, которые их окружали. А пальцы Сириуса все так же ненавязчиво продолжали поглаживать ее запястье, вызывая не самые порядочные мысли.

— Давай сбежим, — не отрывая взгляда от серых глаз, прошептала Гермиона, вспомнив, как он предложил ей то же самое буквально вчера на танцах.

На мгновение во взгляде Сириуса промелькнуло что-то, смутно похожее на восхищение, а потом он подался вперед, втягивая Гермиону в жадный поцелуй. Гермиона что-то изумленно промычала, но тут же прижалась к худому мужскому телу, вцепившись пальцами с ненормально идеальным для нее маникюром в широкие плечи. Бокал с недопитым шампанским упал им под ноги. Краем глаза Грейнджер уловила вспышки камер, послышались возбужденные голоса, и люди вокруг вдруг оживленно засуетились. Сириус изучающе пробежался пальцами по шнуровке на спине, прервал поцелуй так же внезапно, как его начал, и растянул губы в шальной улыбке. И в то же мгновение где-то в другой части зала послышался какой-то грохот, звон разбитой посуды и истеричный женский крик.

— Меда мастер по отвлечению внимания, — подмигнув, шепотом сообщил Сириус, уже двинувшись в сторону запасного выхода. — Теперь нам действительно стоит бежать, — не прекращая улыбаться, заявил Блэк, увеличивая скорость шага. Гермиона, которой просто ходить на каблуках было невыносимо трудно, едва за ним поспевала, запинаясь на каждом шаге. Летящей за ней шлейф не облегчал задачу, но она даже на мгновение не подумала о том, что может что-то возразить.

На их пути из ниоткуда возник тот самый блондин, который помешал Скитер уйти с мероприятия. Он недовольно сжал губы, передал Сириусу черное пальто и поторопился в основной зал, задернув за собой одну из штор. Очевидно, этот мужчина был на их стороне, хотя его подобная перспектива явно не прельщала. Но Сириус почти не обратил на него внимания, притормозив лишь на миг, которого было достаточно для передачи одежды, и уверенно продолжил свой побег, ведя за собой несопротивляющуюся студентку.

Улица уже освещалась разноцветными огнями, люди, живущие своей обычной жизнью, заканчивали работать и торопились вернуться домой или попасть туда, куда им хотелось. Гермиону поневоле обрадовало то, что на ней были сапоги, а не босоножки, как у Джинни. Но теплее от этого ей не становилось, однако девушка все равно продолжала идти за Блэком, хотя тот, казалось, сам не совсем понимал, что делать дальше. Не сбавляя темпа, он накинул ей на плечи пальто, оказавшееся на удивление теплым, и осмотрелся по сторонам. Его взгляд замер на мужчине, который захлопнул заднюю дверь машины и подошел к водительскому месту. Прежде, чем Гермиона смогла предположить хоть что-то, Сириус побежал к намеченной жертве, и девушка была вынуждена поторопиться следом.

— Видите, я украл невесту, потому что она коварно похитила мое сердце, разум и гордость, — с необычайно довольным выражением на лице, говорил Сириус, когда Грейнджер подошла ближе. — Неужели вы не поможете счастью двух влюбленных хотя бы в честь праздника? — Он проникновенно заглянул растерявшемуся мужчине в глаза и робко улыбнулся, как бы невзначай сжав ладонь Гермионы и мечтательно вздохнув.

— Конечно, мистер Блэк, — проморгавшись, к полнейшему изумлению Гермионы покладисто согласился незнакомец с машиной.

— Вы чудесный человек! Наш спаситель! — радостно выкрикнул Сириус и крепко обнял мужчину, отчего тот смущенно покраснел, явно не ожидая такого внезапного нарушения личных границ. — Видишь, девочка, нужно верить в человеческую доброту, — обернувшись к Гермионе, заговорщицки ухмыльнулся Блэк. — Но не будем рассуждать. Нам определенно следует поторопиться, пока за нами не погналась рассерженная родня жениха.

Словно в качестве иллюстрации к последним словам Сириуса, из главного входа в здание, в котором проходил показ, начали выходить люди с фотоаппаратами. Незнакомец торопливо занял свое место, а Блэк галантно открыл дверь, пропуская вперед Грейнджер, после чего залез сам. Незнакомец ловко вырулил на главную дорогу и скрылся от журналистов как раз в тот момент, когда они заметили беглецов. Обернувшись назад, Гермиона увидела растерянно замерших на тротуаре людей, и не смогла удержать веселого смеха, поблагодарив их внезапного помощника за спасение.

— Ерунда, мэм, — с явным удовольствием от услышанного, с ложной скромностью отмахнулся водитель. — Называйте адрес, и я без проблем вас доставлю, — притормозив на светофоре, радушно объявил он.

— Вокзал Кингс Кросс, если не трудно, — отозвался Сириус, пытаясь удобнее расположить свои длинные ноги в узком пространстве между задним и передним сиденьями.

Мужчина уверенно ответил, что ему не трудно, и тронулся с места. Гермиона не представляла, как Сириусу удалось все это провернуть и завоевать симпатию незнакомца за жалкие секунды. Но затем она обнаружила рядом с собой пакет, из которого выглядывал краешек книги с подозрительно знакомой обложкой. Толкнув Блэка в бок, чтобы привлечь внимание, Гермиона вытащила его последнюю изданную книгу из пакета и продемонстрировала автору. Сириус на мгновение напрягся и бросил подозрительный взгляд в сторону водителя.

— Простите, мне показалось, или вы назвали меня по фамилии? — довольно миролюбивым тоном и как бы случайно заметил Сириус, отвернувшись к окну.

— Странно, что вас это удивляет, сэр, — беззаботно отозвался незнакомец. — Вы третий в списке кумиров молодежи. Ну, так говорит мой сын. Он обожает ваши книги, и год назад твердо заявил, что собирается стать космонавтом. Вы только не волнуйтесь, я никому не расскажу об этой встрече. Даже сыну, вероятно, не смогу рассказать. Да и вряд ли мне кто-нибудь поверит, — размеренно и гладко поведал водитель, и Гермиона отчего-то верила, что он говорил от чистого сердца. В конце концов, если Сириус умело находил преступников, когда ему становилось скучно, почему бы ему с такой же легкостью не находить добрых людей, когда ему требуется срочная помощь.

— А сколько лет вашему сыну? — немного помолчав, внезапно спросил Блэк, после чего незамедлительно получил ответ. — Шестнадцать, — печально улыбнувшись, повторил он и потянулся к внутреннему карману пиджака, — самый неоднозначный, неповторимый возраст. И как зовут? — с живейшим интересом спросил он, вытащив ручку и забрав у Гермионы книгу.

— Колин, — с явной улыбкой в голосе ответил мужчина.

Когда машина снова начала тормозить, Сириус раскрыл книгу и оставил на первом листе аккуратные строчки и заковыристую подпись. Приложив палец к губам, Блэк вернул книгу Гермионе, и та убрала ее обратно в пакет. Столь необычный поступок несколько удивлял, но при этом ярко демонстрировал щедрость Сириуса. Впрочем, оставить автограф и пожелание для мальчика, чей отец их так выручил, действительно казалось такой малостью. Гермиона, скорее всего, заперлась бы в своей комнате и визжала от восторга, обнаружив такой подарок. Или заподозрила бы родителей в том, что они подделали подпись. Но сейчас у нее был сам Сириус Блэк, и нельзя было пожелать лучшего подарка на Рождество.

У вокзала Сириус и Гермиона поочереди пожали руку своему помощнику, пожелали ему счастливых праздников и какое-то время просто молча стояли, провожая машину взглядами. Когда Гермиона спросила, зачем им нужно было попасть на вокзал и куда они направляются, Сириус фыркнул, заметив, что не собирается называть своей адрес первому встречному. А у вокзала всегда можно было найти пустой кэб, что им удалось сделать через несколько минут. Улыбчивый кэбмен заявил, что в честь праздника готов сделать скидку для молодоженов, на что Сириус с широкой улыбкой сообщил, что они как раз сбежали с основного торжества. Гермиона перестала быть украденной невестой и оказалась молодой женой. Она никак не ожидала подобной многофункциональности от обычного свадебного платья.

Все происходящее было для нее настоящим приключением. Нехарактерной для Гермионы импровизированной ситуацией, в которой Сириус за секунду умудрялся просчитывать несколько ходов вперед, с легкостью ориентируясь во всем происходящем. А ей оставалось только следовать за ним, полностью доверившись его интуиции и положившись на удачу. И еще два месяца назад Гермиону испугала бы сама возможность подобного приключения, не то что участие в нем. Она предпочла бы спрятаться в библиотеке, как можно дальше от неопределенности в безопасной повседневности. Теперь же Гермиона успешно не замечала затаившей в уголке сознания тревоги, по-настоящему наслаждалась всем происходящим и чувствовала себя как-никогда живой. Наверное, она была слишком влюблена, потому что лишь это в полной мере могло объяснить вспыхнувшую в ней тягу к разнообразным безумствам.

Счастливо улыбнувшись непонятно чему, Гермиона крепко сжала ладонь Блэка и лишь неопределенно пожала плечами, встретив его вопросительный взгляд. Несколько секунд Сириус пристально рассматривал ее, а затем каким-то образом понял все то, что бушевало внутри девушки, так же ярко улыбнулся и притянул ее ближе к себе, мягко рассмеявшись.

Кэб довез их до места, названного Блэком, минут за десять. Водитель, благодаря легкой рассеянности Сириуса, получил в два раза больше чаевых, расплылся в довольной улыбке и поспешил уехать до того, как Блэк решил бы исправить свою оплошность. Площадь Гриммо выглядела как-то уныло, уличные фонари неравномерно мигали, а между самыми обычными многоквартирными домами одиннадцать и тринадцать величественно возвышался внушительных размеров особняк. Из его труб высоко в небо уходил серый дым, большая часть окон зловеще темнела, и даже отсутствие нормального освещения не мешало этому дому демонстрировать свое превосходство над всеми остальными. И этого было более, чем достаточно, чтобы понять: только этот особняк мог быть местом жительства Сириуса Блэка.

— Позволь представить фамильный особняк моей семьи, — приобняв Гермиону за плечи, с кривой улыбкой провозгласил Сириус и, скользнув ладонью по руке девушки, снова взял ее за руку. — Я его отреставрировал, переделал большую часть комнат, но этот дом все такой же мрачный и неуютный. Думаю, ему по-прежнему не хватает чего-то важного, чтобы зваться домом, в который действительно хочется возвращаться. — Сириус притормозил у двери, заглянув в почтовый ящик и с облечением выдохнул, обнаружив, что он пуст. — Тед все грозится тем, что этот особняк могут вписать в реестр культурного наследия северного Лондона. Абсурд высшей пробы, — приглашающе распахнув дверь, с напускным недовольством прибавил он.

В узком коридоре царил приятный полумрак, крючки для одежды были завешаны разнообразными куртками и пальто, а к стенам сиротливо жалась обувь для всевозможных сезонов. На входе лежал мокрый от снега грязный коврик, надпись на котором было невозможно разобрать. Но в целом коридор выглядел вполне обычным и даже отчасти чистым. Из-под ближайшей двери лился свет и раздавалась успокаивающая музыка. В самом конце коридора виднелась широкая лестница, ведущая куда-то наверх. Сириус помог Гермионе снять его пальто, небрежно кинул его поверх тумбочки, которую уже занимала его кожаная куртка, и повел гостью к последней двери. Гермиона с интересом оглядывалась по сторонам, желая узнать, что скрывалось за остальными дверями на этом этаже. А непослушные пальцы тем временем нервно сжимались на белой ткани шлейфа, отвечая на подсознательное волнение, смешанное с предвкушением.

Однако оказавшись в новом помещении, Грейнджер на мгновение забыла обо всем и потрясенно осмотрелась вокруг. Первым делом она заметила камин. Он отличался от того, который был на давней фотографии, когда-то присланной Блэком. Этот камин был гораздо более скромных размеров, не мог похвастаться искусной резьбой или чем-то действительно необычным. Он был прост, но как-то неуловимо очаровывал. Или же все дело было в не равнодушии Гермионы к каминам. Затем девушка окинула взглядом уже всю комнату и осторожно шагнула вперед, передвигаясь по помещению по мере осмотра.

Вначале она остановилась у низкого стеллажа, полки которого в известном лишь владельцу порядке были заполнены виниловыми пластинками и аудио-кассетами. На верху стеллажа разместился бумбокс, пользующийся популярностью в семидесятых годах прошлого века, а рядом на высоком столике обнаружился проигрыватель, которому, как и двухкассетному стереомагнитофону, было самое место в каком-нибудь музее. Пустое пространство между музыкальным углом и письменным столом занимала прислоненная к стене гитара, на красной поверхности которой золотым цветом был нарисован силуэт льва.

К столу, задвинутому в самый дальний и почему-то темный угол комнаты, Гермиона не решилась подходить. Вся его поверхность была скрыта под ворохом исписанных листов, тетрадей и блокнотов, компанию которым составляли всевозможные канцелярские предметы. Настольная лампа выглядела крайне печально и одиноко, а стены вокруг стола были завешаны рисунками, нотными листами и стикерами с какими-то заметками. И выбиваясь из общего фона, на выдвинутом стуле невозмутимо лежала черная скрипка.

Писательский уголок резко сменялся новым стеллажом, занимающим собой всю стену и упирающимся в потолок. Полки с одной стороны были заполнены книгами. Здесь вперемешку стояли талмуды по физике и повести Диккенса, набор томов, посвященных лингвистике соседствовал с журналами о машинах, а литература фэнтезийного жанра задавливала справочники на самые разнообразные темы. И такое сочетание несочетаемого ощущалось чем-то совершенно естественным. Вторую сторону стеллажа занимала коллекция видео-кассет и дисков, расположенных в строгом соответствии с жанрами фильмов и сериалов. На самом видном месте были кассеты с записью классических серий «Доктора Кто», что было совершенно не удивительно. И в самом центре, окруженный книгами и фильмами, располагался огромных размеров телевизор, под которым в свою очередь обнаружились проигрыватели для DVD и видео-кассет. Перед этим стеллажом стояли темный кофейный столик и широкий, вполне удобный на вид темно-зеленый диван, с перекинутым через его спинку пледом.

Противоположную стену частично заслоняли собой комод и стеклянный шкаф. Полки шкафа были заставленными разнообразным вещами, большую часть из которых можно было бы принять за мусор. Например, какой-то непонятный деревянный предмет, или тщательно склеенная из осколков кружка. Но были тут и другие предметы, вроде небольшой шкатулки, или кубка за первое место в олимпиаде по литературе, врученной Доркас Медоуз, и даже военные награды. Гермиона заметила того самого медведя, которого выиграла в шахматы, и поняла, что все вещи в этом шкафу имели какую-то памятную ценность, даже если напоминали никому не нужный хлам.

Сириус небрежно опирался о комод, с легкой полуулыбкой дожидаясь вердикта своей гостьи. Закончив осматриваться, Гермиона приблизилась к хозяину комнаты и обнаружила еще одну упущенную деталь: фотографии, заполнившие стену над комодом. Их было так много, что некоторые заходили друг на друга, и на каждой были люди. Тут были фотографии Тонкс, Гарри и Драко, и все из разных временных отрезков, была Нарцисса в подвенечном платье, а рядом с ней стоял тот самый блондин, который передал Блэку пальто. Нашлась и другая женщина в свадебном платье с огненно-рыжими волосами и искрящимися радостью зелеными глазами. По разные стороны от нее стояли молодой Сириус и безумно счастливый парень в круглых очках, невероятно похожий на Гарри. Вероятно, это и были мистер и миссис Поттер, которые появлялись на фотографиях с завидной регулярностью, как и Люпин. Доркас присутствовала лишь на одном снимке, и тот был групповым. Была и незнакомая Гермионе темноволосая женщина, чем-то неуловимо схожая с Нарциссой и Тонкс. Здесь нашлось место даже для Снейпа, но нигде не было даже следа Питера Петтигрю, словно этого человека никогда не существовало в жизни Сириуса.

— Я называю эту гостиную своим рабочим кабинетом, — насмешливо хмыкнул Сириус, заставляя Гермиону оторваться от созерцания фотографий. Чтобы рассмотреть их все потребовалось бы потратить не один час. — Здесь не так одиноко, как в моей комнате, — не глядя на девушку, несколько рассеянно прибавил он.

Гермиона понимающе улыбнулась и участливо погладила его по плечу, заметив, что эта комната полностью отображала многогранность своего хозяина. Сириус уже успел повесить свой пиджак на спинку стула, и в голове девушки крутилось навязчивое желание избавить его и от жилета, и, вероятно, от остальной одежды. Гермиона сглотнула, ругая себя за не самые приличные мысли, которые упрямо подкидывало сознание. Но столкнувшись с темными глазами Блэка, Грейнджер поняла, что направление его размышлений тоже было далеко не целомудренным. Подступив еще ближе к мужчине, Гермиона невесомо провела пальцами по чисто выбритой щеке, очертила высокие скулы и, мягко обведя контур свободного от серьги уха, решительно потянула за резинку, удерживающую хвост. Черные волосы мягко рассыпались по плечам и спине, некоторые пряди настойчиво полезли вперед, скрывая хитро приподнятые уголки губ и загадочно мерцающие серые глаза.

— Что ты делаешь? — склонив голову к плечу, с насмешливым изгибом губ мягко произнес Сириус. В этом почти не было вопроса, ведь ответ ему был очевиден, но он словно не был уверен в том, что сама Гермиона в полной мере осознает то, что делает. Грейнджер недовольно фыркнула и убрала назад упавшие ему на лицо волосы. Оставив еще одно невесомое прикосновение на его щеке, Гермиона шагнула назад и с внутренним удовлетворением заметила, как мужчина дернулся следом, сглатывая.

— Соблазняю, — уверенно ответила Гермиона, поразившись тому, как сипло прозвучал ее голос. Она сделала еще несколько шагов назад и уперлась поясницей в спинку дивана. Положив локти на мягкую зеленую поверхность, девушка несильно прогнулась в спине и ногой отвела назад шлейф платья. — Получается? — копируя излюбленный жест Блэка и склонив голову к плечу, с улыбкой спросила Гермиона. Вопреки всей ситуации, вопрос прозвучал как-то невинно, в какой-то степени даже наивно.

Прищурившись, Сириус отстранился от своей опоры и неспешной походкой хищника двинулся к девушке, попутно расстегивая манжеты на рукавах рубашки. Его взгляд изучающе скользил по обнаженным ногам, на мгновение запинался о низ юбки и поднимался выше, на несколько секунд замерев на жестком верхе. Гермиона неимоверным усилием воли подавила в себе желание одернуть короткую юбку, сгорбиться и прикрыться пледом, до которого она свободно могла дотянуться. Внутри нее все было до предела натянуто, и даже воздух искрил от того напряжения, которое возникло между ней и Блэком еще во время самого первого свидания. А может, даже раньше, во время того самого телефонного разговора, когда она впервые заговорила о сексе настолько откровенно.

— Достаточно одного твоего взгляда, чтобы соблазниться, — с обезоруживающей искренностью выдохнул Сириус, оперевшись ладонями о спинку дивана и тем самым заключив ее в ловушку. Впрочем, Гермиона вряд ли смогла бы найти в себе силы куда-то сбежать. Было бы неплохо хотя бы устоять на подгибающихся ногах и шатких каблуках.

На миг все вокруг них замерло, а может, планета действительно перестала вращаться, и они провели в промежутке между секундами целую вечность. Серые глаза смотрели невероятно пристально, выворачивали всю душу наизнанку, сводили с ума, искали какой-то жизненно важный ответ на никем не озвученный вопрос. Гермиона не представляла, что это за ответ, но не могла даже вдохнуть или выдохнуть, не то что сказать хоть что-то. А затем время снова возобновило свой бег, и Сириус, уничтожая все выстроенные им стены, подался вперед, сминая губы девушки в голодном поцелуе.

Теперь он не сдерживался и целовал так, словно от этого зависела его жизнь. От неожиданности Гермиона хрипло простонала в поцелуй, вцепилась в мужские плечи и сильнее прогнулась в спине, вжимаясь в горячее тело Блэка. Отвоевать инициативу было невозможно, потому что Сириус буквально подавлял любое желание бороться своей настойчивостью. И в то же время заражал обжигающей страстью, распространяющейся между их телами подобно лесному пожару.

Сириус прервался так же внезапно, подавшись назад, и окинул раскрасневшуюся девушку жадным взглядом. Поцеловав тяжело дышащую Гермиону в скулу, он провел большими ладонями по ее голым плечам, затем вверх по тонкой шее и, добравшись до собранных в какую-то замысловатую прическу волос, первым делом избавился от декоративных цветов. Его пальцы удивительно ловко находили многочисленные шпильки и выпутывали их, кидая куда-то под ноги. Гермиона решила тоже не тратить время впустую и потянулась к пуговицам жилета, который Сириус скинул с себя без лишних просьб, отшвырнув куда-то себе за спину.

Вскоре ее прическа, на создание которой ушло не меньше часа, оказалась безвозвратно разрушена, а рубашка Сириуса полетела следом за жилетом. Мужчина замер, позволяя ей изучить себя и ненавязчиво поглаживая пальцами ее бока. Гермиона окинула худое тело взглядом. Сириус определенно не врал, упоминая о том, что очень жилистый. Казалось, у него вообще нигде не накапливался лишний вес, и этому было впору позавидовать. Но стоило лишь мягко провести ладонями по его груди, чтобы почувствовать напрягшиеся мышцы. Гермиона проследила пальцами контуры татуировок, обнаружив, что все они скрывали шрамы разной степени старости от ножевых и огнестрельных ранений. Она медленно скользнула рукой по подтянутому животу, но стоило потянуться к пряжке ремня, как Сириус с гортанным рыком дернул девушку на себя, срывая с ее губ вместе с жарким поцелуем громкий стон.

Мазнув губами по подбородку Гермионы, Сириус дразнящими укусами опустился по ее шее, а его пальцы тем временем успешно расправились со шнуровкой корсета. Грейнджер хрипло вздохнула, почувствовав свободу от этого ужасающего орудия пыток, и удивленно вскрикнула, когда сильные руки вдруг подхватили ее под бедра, усаживая на спинку дивана. Гермиона сильнее прижалась к нему, обхватывая ногами, и гулко сглотнула, столкнувшись с полными желания темно-серыми глазами. Снова быстро поцеловав ее в губы, Сириус хитро ухмыльнулся, скользнул ладонями вниз по плечам девушки, затем по бокам и, остановившись на бедрах, медленно опустился на колени.

Возбуждение затягивалось тугим узлом где-то внизу живота. Гермиона до боли сжимала пальцами спинку дивана, на которой сидела, и инстинктивно пыталась сдвинуть ноги, что не позволяли сделать сильные мужские пальцы, медленно спускающиеся вниз по ее ноге. С характерным звуком вжикнула застежка, и правая нога Гермионы оказалась освобождена от сапога. Но пальцы не прекратили свою неторопливую пытку, изучающе прикасаясь к самым чувствительным точкам, посылая по коже толпы мурашек и затягивая узел в животе еще туже. Вдоволь наигравшись с одной ее ногой, Сириус переключил внимание на вторую, тоже стянув с нее сапог. Но в этот раз к пальцам присоединились губы. Не ожидающая такого подвоха Гермиона со стоном выдохнула воздух и неловко качнулась назад, каким-то мистическим чудом сохранив равновесие. И без того плохо соображающий мозг окончательно закоротило, и Гермиона едва ли не впервые в жизни полностью отключилась от анализирования всего происходящего, отдавшись на волю неизведанным ощущениям и всепоглощающей страсти.

Примечания:

Немного о биохимическом составе влюбленности)

1. Нейромедиаторы – биологически активные химические вещества, посредством которых осуществляется передача электрохимического импульса.

2. Адреналин – это гормон, который выводится в кровь при сильном стрессе, тяжёлых ситуациях; когда случается что-то устрашающее, волнительное, потрясающее. Гормон активирует все защитные системы организма и быстро подготавливает к борьбе и выдержки.

При влюблённости гормон вызывает чувство мурашек по коже и всплеск эмоций, когда видишь своего партнёра. Как правило, такая реакция во время первых свиданий. Со временем она угасает

3. Дофамин – известен, как «гормон счастья». К дополнению, повышает характеристики внимания и целеустремлённость. Во время влюблённости проявляется в виде приятных переживаний, мечтания, предвкушения новой встрече

4. Серотонин – формируется в кишечнике человека. Для некоторых его компонентов нужен солнечный свет. При нормальном количестве серотонина у человека сохраняется позитивное настроение. Достаточный уровень способствует высокой стрессоустойчивости. Также влияет на другие аспекты организма. При нормальном выбросе гормона в кровь поддерживается нормальное давление, спокойный и глубокий сон.

От серотонина чувствуют радость, возвышенное настроение, тонус, переживание влюблённости. Человек становится более сексуально активен, отмечается высокий уровень либидо. При неразделенной влюблённости его уровень снижается, поэтому период часто ассоциируется со страданием или депрессией

5. Эндорфины – считаются гормоном радости. Высвобождается при физическом контакте с партнёром: поцелуй, объятия, секс с любимым. Отвечает за страсть, вожделение и ощущение беззаботности

6. Тестостерон – это один из основных половых гормонов, участвующий во многих процессах в организме человека. Чаще всего его рассматривают как мужской гормон, но он вырабатывается и у женщин, правда, в значительно меньших количествах. Женским половым гормоном считается эстроген. Оба вещества отвечают за сексуальное влечение, либидо. Выделяются в организме влюбленных на самых начальных этапах

7. Гормоны влюбленности – отмечается семь основным гормонов, шесть из которых перечислены выше. На седьмом месте находится гормон окситоцин, отвечающий за привязанность и нежность. Вырабатывается гораздо позже, когда партнеры уверены друг в друге. В этот период гормоны первых фаз значительно снижаются. Многочисленные источники называют разное количество гормонов влюбленности, которые выделяются при возникновении чувства.

====== Все, что вам нужно — любовь ======

Название главы — строчка из песни группы The Beatles «All You Need Is Love»

Горячая вода расслабляла, погружала в приятную негу, и даже мысли позволяли себе небывалую роскошь в виде лени. Спокойствие, которое сердце разгоняло по телу вместе с кровью, было для Сириуса непривычным. Подобное он не ощущал уже давно. Впрочем, все, что он чувствовал рядом с Гермионой, казалось незнакомым и новым. И ему это все слишком нравилось.

Сириус рассеянно накручивал на палец влажную прядь каштановых волос и, сонно приоткрыв глаза, с интересом наблюдал за девушкой, пытаясь понять, какие мысли могли гулять в ее голове. Гермиона мягко улыбалась, рассматривала ванную расфокусированным взглядом и иногда едва заметно хмурила брови. Вся косметика была смыта еще минут десять назад, и теперь ничто не мешало видеть на лице Грейнджер любое микровыражение. Но то, что видел Сириус, наталкивало на не самые приятные мысли. Прекрасно зная, что он может пожалеть о начале этого разговора, Блэк медленно выдохнул и словно бы невзначай обронил:

— Всегда считал, что нет смысла тратить время на размышления о межличностных отношениях. — Он ласково провел пальцами по лбу девушки, стирая хмурые морщинки, и задумчиво склонил голову к плечу. — Но когда девушка после секса так долго молчит, это все-таки стоит принять за повод для раздумий, — не найдясь с лучшим предлогом для продолжения разговора, с мягкой усмешкой прибавил Сириус.

— Напрашиваешься на комплименты? — теснее прижавшись к его груди, с хитринкой во взгляде насмешливо протянула Гермиона.

— Мужчины тоже любят комплименты, в особенности те, кто не уверен в себе, — пренебрежительно отмахнулся Сириус, пытаясь подключить к этому разговору всю свою внимательность, которая старательно пряталась по темным углам. Гермиона согласно хмыкнула, вспомнив о чем-то. Блэк предпочел решить, что она подумала о прошлых отношениях, но и эта мысль не помогала успокоить набиравшую силу тревожность. — Просто я не совсем понимаю… В общем, ты определенно выглядишь удовлетворенно, не попыталась сбежать и не говоришь о том, что все случившееся было ошибкой. Однако какие-то мысли заставляют тебя о чем-то беспокоиться. И это, в свою очередь, беспокоит меня тем, что я не могу понять причину.

Сириусу понадобилось применить усилие для того, чтобы не выскочить из ванны, а остаться в расслабленном состоянии. Но некоторые мышцы определенно напряглись, что не могло остаться незамеченным Гермионой. Девушка снова нахмурилась и виновато отвела взгляд в сторону. С едва уловимой паникой Сириус настороженно ожидал какого-нибудь обобщающего ответа или что-нибудь вроде: «Не бери в голову! Это не важно!»

— Это на самом деле очень глупо, — поморщившись, с явным недовольством собственными мыслями пробормотала Гермиона. Тонкие пальчики словно бы сами собой принялись выводить невидимые узоры на его груди.

— Я убежден, что если о чем-то и стоит серьезно задумываться, то только о глупостях. Все остальное такое нелепое и постоянное, что для раздумий о таких вещах всегда найдется другой подходящий момент, — улыбнувшись, миролюбиво заметил Сириус и мягко приподнял голову девушки за подбородок. Несколько долгих секунд Грейнджер пристально всматривалась в его лицо, желая увидеть что-то, а затем обреченно вздохнула, сдаваясь.

— Все, что случилось в моей жизни за последние два месяца, для меня несколько непривычно. Тем более, эти два месяца ощущаются гораздо полноценнее всей моей жизни. Словно только сейчас я действительно начала жить, а все, что было до этих месяцев, всего лишь жалкая пародия, или что-то вроде демо-версии жизни, — удобно положив голову ему на плечо, заговорила Гермиона. — Но все происходит очень быстро. Я знаю, что для тебя это вполне нормально. Один месяц твоей жизни может вместить в себя истории, которые для кого-то длятся целые годы. А того, что происходило с тобой на протяжении всех этих сорока лет, хватит на описание биографии как минимум десятка человек. Наверное, ты слишком энергичен, и для тебя все это является чем-то нормальным. Но меня не может не беспокоить тот факт, что мы по-настоящему знакомы лишь два месяца, и за столь короткий срок мы успели перескочить сразу через несколько ступеней отношений, на которые в других обстоятельствах тратятся годы.

— Ты хочешь, чтобы наши отношения развивались чуть медленнее? — с легкой улыбкой уточнил Сириус, потратив на раздумья о словах девушки около половины минуты и придя к выводу, что для понимания всего этого ему нужно быть гораздо собраннее. Гермиона на миг замерла, всерьез обдумывая его вопрос, а затем отрицательно покачала головой.

— Нет, ни в коем случае. Это странно, но меня на самом деле все устраивает, — ярко улыбнувшись, призналась Грейнджер, на что Сириус не смог не ответить такой же улыбкой. Возможно, обдумывать этот разговор даже не стоило, раз его итоги на самом деле давили своей необычностью, а не были вызваны непринятием подобной жизни.

— Если тебе комфортно, то незачем думать об этих глупостях и лишний раз тревожить себя. А если у кого-то будет сильно чесаться язык, и этот кто-то посмеет высказать свое мнение по этому поводу, запомни раз и навсегда: это зависть, — с твердой уверенностью заявил Сириус и втянул улыбнувшуюся в ответ девушку в нежный, ленивый поцелуй, дразняще скользя пальцами вниз по изящной спине.

— Тогда, может, у тебя есть действительно стоящая тема для раздумий? — приподнявшись, негромко полюбопытствовала Гермиона. Ее ладонь ненавязчиво опустилась к низу живота, дразня близостью прикосновения, как делал сам Блэк, выводя круги на пояснице девушки. Что ж, такая игра была ему по вкусу.

— Можно подумать об оскверненном диване, — подавшись вперед, довольно ухмыльнулся Сириус. Смущение Гермионы выдал разлившийся по щекам румянец, но она лишь вопросительно подняла брови, прижимаясь к нему слишком сильно. — Это крайне несчастный диван. Сначала я поймал на нем целующихся Гарри и Джинни, теперь мы с тобой использовали его для всяких непотребств, — чувствуя, как вместе с голосовыми связками напрягаются и остальные мышцы в его теле, хрипло рассказал Сириус.

Не удержавшись, он скользнул второй рукой по ноге девушки, подталкивая ее вверх. Грейнджер громко выдохнула, инстинктивно обхватив его за плечи, коврик на полу ванной промок из-за перелившейся через край воды. Сириус на миг подумал о том, что остальные жители дома вряд ли простят им потоп, но тут же забыл об этой мысли.

— Сомневаюсь в том, что мы сможем как-то исправить содеянное, — запустив пальцы в его мокрые волосы, с наигранным сожалением отметила Гермиона. Блэк промычал что-то в знак согласия, сцеловывая капли воды с тонкой шейки. — Но мы можем обдумать… другие варианты решения… этой… ситуации, — сбивчиво пробормотала Грейнджер и сильно оттянула его волосы назад, заставляя Сириуса прервать свое занятие.

— И какой же вариант ты считаешь наиболее эффективным? — соблазнительно улыбаясь, поддержал игру Блэк, а его пальцы самовольно сжались на упругих ягодицах. Жизненно необходимый самоконтроль куда-то сбежал, оставив Блэка наедине с животной страстью, которая разгоралась все ярче, пока Гермиона находилась настолько близко и настолько обнаженной.

— Мы можем осквернить что-нибудь еще, чтобы твой диван не страдал в одиночестве, — почти касаясь его губ своими, едва слышно прошептала Грейнджер. Краска смущения продолжала заливать ее лицо, но девушка выжидающе смотрела ему в глаза, и ее губы подрагивали в довольной улыбке, в то время как тело требовало более резвых действий.

— Нам нужно срочно добраться до моей спальни, — только и смог выдать Сириус, желая позже остаться рядом с девушкой, а не разбираться с возмущенными криками.

Гермиона насмешливо хмыкнула, первой поднялась и вышла из ванны. Наблюдая за стекающей по ее телу водой, Сириус нервно закусил палец и гулко сглотнул. Гермиона бросила в его сторону нечитаемый взгляд из-за плеча, прикусила губу и, прикрыв глаза пушистыми ресницами, отвела взгляд в сторону, потянувшись за раздобытым для нее полотенцем. Сириус тоже неплохо играл в такие игры, но был глубоко поражен тем, как умело это получалось у девушки, которая большую часть времени выглядела скромно и невинно. Он определенно не ошибся в ее характере. И Сириуса это безумно радовало. Главной проблемой теперь было добраться до верхнего этажа, не привлекая лишнего внимания, а все остальное действительно не стоило траты драгоценного времени или умственных усилий.

Утро наступило внезапно, что происходило каждый раз, когда Сириус не маялся от бессонницы, а умудрялся отключиться на некоторое время. Часы на прикроватной тумбочке показывали девятый час, и для него это было позднее пробуждение. Однако у Сириуса совершенно не было желания торопиться куда-то и заниматься привычными утренними делами, чтобы позже столкнуться с другими проблемами, требующими немедленного решения. Рядом сладко спала Гермиона и едва заметно чему-то улыбалась во сне. И пока Сириус полусонно наблюдал за ней, сам незаметно для себя начал чему-то бездумно улыбаться.

Из этого умиротворенного состояния его вырвал неприятный царапающий звук. Подавив в себе желание обреченно застонать, Сириус неохотно сел на кровати, окинул свою комнату рассеянным взглядом и, тяжело вздохнув, поднялся. Натянув на себя первую попавшуюся одежду, Блэк на секунду замер возле девушки. Гермиона, лишившись живой грелки, поплотнее завернулась в одеяло и успела переместиться почти в самый центр кровати. Сириус ласково поцеловал Грейнджер в макушку, невесомо пробежался пальцами по спутанным кудрям и направился к двери, из-за которой снова послышался раздражающий звук. У двери, как и ожидалось, караулил черный пес. Стоило его хозяину оказаться в коридоре, как пес тут же радостно подпрыгнул, навалившись на Блэка передними лапами. Сириус торопливо закрыл дверь и, потрепав питомца, присел рядом с Бродягой.

— Да, приятель, я тоже рад тебя видеть, — не удержавшись, широко заулыбался Сириус, когда пес лизнул его в щеку. — Признавайся, это Тонкс вывела тебя из полицейского участка? Нет? Неужели Скримджер решил пойти на крайности и заявился ко мне домой ради свидетельских показаний? Ты не мог сам сбежать, у тебя же нет никаких новых трюков, — поглаживая зверя по голове, насмешливо бормотал Сириус, и каждый раз слышал в ответ на свои вопросы ехидное фырканье. Бродяга недовольно боднул его головой в плечо и покосился в сторону двери, а затем снова уставился на своего необычайно спокойного хозяина. Во взгляде пса Сириусу чудилась насмешка, и это определенно нельзя было назвать чем-то нормальным. — Эй, не тебе меня осуждать! Не напомнишь, у кого из нас пять подружек в разных частях Лондона? И три из них рано или поздно встретятся на каком-нибудь собачьем конкурсе. Так-то, приятель! — Бродяга сердито заворчал, прижал уши к голове и печально опустил морду. — Ладно, ладно, манипулятор, заводи себе хоть десяток подружек, мне все равно, — мягко потрепав пса по ушам, негромко рассмеялся Сириус. — Но умоляю тебя, избавь меня от общества их чокнутых владельцев, — когда Бродяга заметно повеселел, строго прибавил Блэк и выпрямился. — Давай-ка отыщем что-нибудь съедобное. И нет, сегодня никакой пробежки, пока обойдусь ночными упражнениями.

В ответ на последние слова, Бродяга с упреком покачал головой, живо вскочил на лапы и первым побежал вниз по лестнице. Сириус еще несколько секунд потоптался у двери в свою комнату, сам толком не понимая, что его останавливает. Так и не найдя вескую причину для заминки, он поторопился вслед за псом, с некоторой опаской ожидая встречи с Гарри или с Тонкс. Впрочем, общество крестника все же было предпочтительнее, потому что объяснять племяннице, с кем он провел эту ночь, Сириус несколько побаивался.

По пути к намеченной цели ему никто не встретился. Зато на кухне обнаружился невыспавшийся Снейп с кружкой кофе в руках и газетой на столе. Делая вид, что его вообще не удивляет присутствие химика в этом доме, Сириус уверенно прошел в сторону холодильника. Бродяга терпеливо дожидался лакомства у своих мисок, отбивая кончиком хвоста незамысловатый ритм. В холодильнике было пусто, если не считать бутылку с молоком и остатки какого-то овощного рагу. Сириус задумчиво почесал подбородок, выложил остатки рагу Бродяге и виновато развел руками, пообещав ему добыть кусок мяса к завтрашнему дню. В конце концов, он это заслужил как никто за проделанную работу при поимке Беллатрисы. Блэк считал, что без своего питомца он вряд ли справился бы с этой задачей настолько успешно.

— Может, заказать пиццу? — зевнув, неразборчиво пробормотал Сириус и схватил первую попавшуюся кружку. — Итальянская кухня, это же так… странно, — хмурясь, заметил он, продолжая общаться скорее с собой, чем с теми, кто присутствовал на кухне. Снейп издал приглушенный фыркающий звук. — Прости, но я разговариваю только на английском, — ехидно усмехнулся Сириус, выливая в свою кружку остатки кофе, сваренного химиком. Он принюхался, убедившись в том, что напиток не пахнет ничем подозрительным, и опустился напротив нежданного гостя, надеясь, что если в кофе и есть какая-то добавка без запаха, то она убьет его быстро.

— Клише! — скупо обронил Снейп, с тройным усилием делая вид, что его интересует лишь статья. Сириус бросил быстрый взгляд на газету и поспешил спрятать улыбку за кружкой, заметив, что статья, которой так старательно увлекался химик, была посвящена спорту.

— Тебе стоит выражать свои претензии немного конкретнее, — весело хмыкнул Сириус, изучающе рассматривая раннего визитера. Со Снейпом что-то происходило, и он никак не мог понять, чем именно являлось это что-то. А Блэк всем своим существом не любил чего-то не понимать, особенно если это приводило в его дом всяких мутных типов.

— Цветы, подарки, звонки, свидания, стихи с песнями и завтрак в постель. Все это, Блэк, стандартный романтический набор, — откинувшись на спинку стула с выражением безразличия на лице, с нотками раздражения проговорил Снейп и сложил руки на груди, заранее защищаясь от какой-то атаки.

— Ревность приводит к изжоге. А с твоим уровнем желчности и любовью к ядам это может быть опасно, — беззаботно улыбнувшись, несколько заигрывающе произнес Сириус. Однако сам окинул химика внимательным взглядом, пытаясь найти причину, заставившую Снейпа выдать нечто подобное. Или вообще обратить внимание на его личную жизнь. — Прости, птенчик мой, но ты и сам знаешь, что у нас ничего не получилось бы, — прикрыв глаза и опусти голову, с наигранной виной в голосе произнес Сириус и нервно прикусил большой палец, бросив на собеседника тоскливый взгляд.

— Иногда я всерьез не понимаю, как вы с Регулусом смогли выжить в армии, — кривя губы, язвительно заявил Снейп и снова уткнулся взглядом в газету.

Сириус недовольно насупился и решил сосредоточиться на своем напитке, обдумывая варианты добычи еды. Он мог бы приготовить блины. Точнее, заставить приготовить блины Снейпа. Или же быстренько сбегать в то кафе, в котором работал влюбленный в него администратор. Тот парень вряд ли стал бы возражать, если бы Сириус попросил еду на вынос. Он точно смог бы придумать что-нибудь еще, более адекватное, но шуршащий бумагой Снейп упорно перетягивал на себя все его внимание, и сопротивляться любопытству было чрезвычайно сложно.

— Ты завел отношения с девушкой, которая требует слишком много? — не выдержав, предельно серьезно спросил Сириус. Бродяга, покончивший со своим завтраком, стащил у профессора химии газету и крайне довольный собой сбежал с кухни, раскидав по полу листы. Снейп проводил зверя тяжелым взглядом и снова уставился на любознательного хозяина дома.

— Ты сам-то веришь в подобное? — выгнув бровь, не без иронии уточнил Снейп и обреченно выдохнул, опустив голову. — Я проводил дома один опыт, а мои соседи вызвали полицию, решив, что я занимаюсь чем-то незаконным.

— Ты не мог рассказать об этом до того, как я послал Скримджера с его необходимостью в свидетельских показаниях против Темного Лорда и Беллатрисы Лестрейндж? Связываться с ним сейчас, такая морока, — досадливо поморщившись, проворчал Сириус и попытался вспомнить, где может находиться его телефон. — Точно ничего незаконного? — решив искать пропажу в своей гостиной, на всякий случай уточнил Сириус.

— Мне нужна лаборатория, а не дом, — наклонившись вперед, поспешно выдал Снейп. — Проводить опыты в колледже небезопасно, потому что кто-нибудь вечно появляется в самый неподходящий момент даже в выходные дни.

— Ты мог бы использовать то же помещение, которое арендовал под лабораторию одиннадцать лет назад, — пожав плечами, предложил Сириус, не видя в этой ситуации ничего неразрешимого. Но по скривившемуся лицу химика было ясно, что существовали какие-то сложности. — В чем проблема? Ты сам говорил, что там удобно, уединенно и добираться не так далеко, как до других мест, — непонимающе нахмурился Блэк.

— Проблема в моей платежеспособности. Точнее, в ее невозможности, — отведя взгляд, неохотно признался Снейп. Сириус озадачился еще больше. — А для обустройства новой лаборатории тоже придется заплатить не мало.

— Но твоя прежняя лаборатория не изменилась. Только все в пыли, и я избавился от того, что представляло опасность. Нужно будет докупить кое-какие мелочи, но в целом, та лаборатория полностью соответствует твоим требованиям и подготовлена к проведению столь любимых тобой химических исследований, — задорно улыбаясь, сообщил Сириус и с прежней беззаботностью попытался вернуться к мыслям о добычи пищи. Предлагать Гермионе отправиться в ближайшее кофейное заведение ради завтрака ему крайне не хотелось.

— Хочешь сказать, что все эти годы ты продолжал платить аренду? — немного помолчав, с крайней степенью недоверчивости переспросил Снейп. Он смотрел на хозяина дома так, словно тот был либо неизвестным науке существом, либо самым тупым человеком на планете. Сириус не был уверен в том, какой из этих вариантов был наиболее точен, но предпочел на всякий случай оскорбиться.

— Вот еще! По-твоему, мне больше не на что тратить деньги, кроме как на оплату помещения, которое ты не был намерен использовать когда-либо еще? — с неподдельным возмущением проворчал Сириус и с печалью заметил, что кофе успел закончиться. Снейп продолжал сверлить его непонимающим взглядом, пытаясь себе объяснить, как два разных заявления могут оказаться правдивыми. — Я купил все здание, и теперь сам сдаю помещения в аренду, — отставив кружку в сторону, ухмыльнулся Сириус. — Это намного проще, чем платить самому. К тому же, мне нужно было где-то обустроить автомастерскую, а гараж в том здании показался мне вполне подходящим местом. Да и от Сити не так далеко, а это важно для привлечения клиентов. В общем, от такого приобретения одни плюсы, за исключением тех минусов, для разбирательства с которыми у меня есть Люциус.

Снейп выглядел искренне пораженным таким радикальным способом решения проблем. Но Блэка в большей степени радовал тот факт, что теперь химик не мог отказаться от его предложения и был вынужден опять согласиться на роль Ворона. Не то чтобы Сириус умел просчитывать жизненные ситуации, как это делал Дамблдор, но он всегда знал, что не зря сохранил лабораторию Снейпа. И теперь это решение помогало ему получить желаемое. Поджавший губы Снейп это тоже прекрасно понимал и уже был к этому готов, ведь попросил о помощи.

— Всегда пожалуйста, Северус! — самодовольно сказал Сириус и поднялся из-за стола, решив остановиться на пицце. Все-таки это не самый худший вариант.

Снейп поднялся следом, явно намереваясь что-то сказать, но хлопнувшая входная дверь и радостный лай ему помешали. Вслед за этими звуками по лестнице, ведущей на кухню, слетел невысокий лохматый мужчина, и стекла в его круглых очках угрожающе сверкнули в свете горящей люстры. Джеймс сощурился, сразу же заметив друга и тут же кинулся в атаку. Невольно попятившись и машинально выдав улыбку, Сириус решил не изображать жертву и мгновенно включился в потасовку, осложнявшуюся небольшим пространством кухни. Сердито пыхтя и упрямо атакуя, Поттер все равно каким-то неведомым образом умудрялся ругаться. Сириус мог уловить лишь отдельные части из его речи, среди которых несколько раз мелькнули упоминания о Беллатрисе, о Темном Лорде, о том, что сам Блэк идиот и не умеет думать о других. Очевидно, Джеймс уже знал об участии его друга в сомнительных делишках с преступниками и полицией. И узнанное ему определенно не понравилось.

В итоге вмешался Люпин, появившийся из ниоткуда. Сириус иногда действительно верил, что Римус способен телепортироваться из любой точки планеты прямо к ним, стоит только устроить подобные разборки. Люпин оттащил их друг от друга, посадил на стулья и приказал как следует подумать о своем поведении. Сириус и Джеймс синхронно сложили руки на груди, обиженно надулись и отвернулись друг от друга. Римус проворчал что-то о детях и приступил к заварке чая, каким-то магическим образом отыскав в одном из шкафчиков печенье, конфеты и даже какие-то кексы. Снейп с невозмутимым видом сверлил взглядом стену, будто бы даже не заметив драки, устроенной двумя взрослыми мужчинами.

— Где Лили? — Зная, что вина в основном лежит на нем, Сириус решил пойти на примирение первым.

— Составляет список покупок и блюд для рождественского ужина, — раздраженно отозвался Джеймс, все еще продолжая попытки выглядеть злым. — Во что ты снова вляпался, Сириус? — не выдержав, все-таки вспылил Поттер и резко повернулся к другу, опустившему взгляд. — Я ведь просил тебя быть осторожнее. Мы все просили не встречаться снова с этой чокнутой стервой! И что ты делаешь, Сириус? Что ты делаешь, черт возьми? Отправляешь Бродягу на ее поиски, выслеживаешь и встречаешься! Тебя совершенно ничему не научили сгоревший дом и тот случай после Хэллоуина? Раз уж тебе плевать на себя и свою жизнь, то мог хотя бы на секунду задуматься обо всех нас. Ты хоть подумал, каково было бы Гарри или Тонкс, если бы с тобой что-нибудь случилось? Или что было бы с Лили? Она все эти годы терпеливо помогала тебе, радовалась каждому шагу, который уводил тебя дальше от пропасти. Ты ведь даже девушку себе нашел!

— Вот именно, Джеймс, я влюбился, — устав выслушивать уже известные ему возмущения, торопливо перебил Сириус. — Поэтому от Беллы следовало избавиться. И я избавился! Сдал ее полиции, и больше она никому не навредит. Кингсли и Скримджер дали мне слово, что Беллу отправят в тюрьму, из которой почти невозможно сбежать. Не вижу причин для столь эмоционального беспокойства, — как можно спокойнее и равнодушнее проговорил Сириус.

— Он не видит причин, — закатив глаза, проворчал Джеймс и вскочил на ноги. — Ты нам не доверяешь, Бродяга? После тридцати с лишним лет, что мы знакомы, после всего, через что нам довелось пройти плечом к плечу, ты все еще продолжаешь умалчивать о действительно важных вещах? Ты же мог позвонить мне, рассказать о своей задумке, попросить прикрыть. Вдруг все пошло бы не по плану и тебе понадобилась бы страховка?

— Со мной был Бродяга, — выдал Сириус и тут же понял, что сказал глупость. Римус неодобрительно покачал головой, Джеймс взлохматил волосы и отвернулся, тяжело выдохнув, а затем резко обернулся.

— Бродяга всего лишь собака, Сириус, — выкрикнул Джеймс, подступив ближе. — Да, он очень умен. Возможно, во всей Британии не найдется собаки умнее. Но он зверь, в конце-то концов. Его гораздо проще обезвредить, чем подготовленного человека, — уже почти нависая над Блэком, с каким-то отчаянием пытался объяснить Поттер. — Почему, Сириус? Почему ты всегда лезешь в самое пекло ради нас, но никогда не позволяешь помочь себе? — присев на край стола, с долей обреченности проговорил Джеймс. И хотя это явно были вопросы, звучали они так, словно ответов на них не существовало. Сириус сглотнул и нервно дернул себя за темную прядь. Притворяться виноватым было легко, но чувствовать вину по-настоящему ему очень не нравилось.

— Вы и так сделали для меня больше, чем я стою, — поднявшись со стула, с невеселой улыбкой заметил Сириус и поспешил продолжить до того, как Поттер успел бы придумать возражения. — Я вам всем доверяю, Джеймс, и тебе прекрасно это известно. Просто есть вещи, с которыми я должен разобраться самостоятельно. Мне было необходимо порвать с Беллой в одиночку, Сохатый, чтобы перевернуть эту страницу и никогда больше к ней не возвращаться. И я не стану извиняться за то, что считал верным, — как можно тверже сказал Сириус. Он надеялся, что больше Поттер не станет возвращаться к этой теме, даже если это все еще его злит. Они оба знали, что нет смысла обсуждать свершившееся, ведь изменить прошлое было невозможно.

— А как насчет поимки Темного Лорда? — негромко спросил Римус, прерывая хмурые гляделки Блэка и Поттера. — У нас с ним тоже были счеты, — пожав плечом, с нотками застаревшей ярости пояснил Люпин, когда все присутствующие посмотрели в его сторону. Джеймс согласно поддакнул и подозрительно сощурился, вновь глядя на Блэка.

— Это произошло случайно, — криво усмехнувшись, честно признался Сириус и неловко шагнул назад. — Я просто предложил помощь одному несостоявшемуся самоубийце. Честно, ребята, я никак не мог предвидеть того, что он окажется участником банды Темного Лорда. Времени звонить и ждать вашего прибытия не было, нужно было действовать.

Он прекрасно знал, что все это лишь нелепые оправдания, потому что при сильном желании мог найти возможность отложить встречу и сообщить кому-нибудь из друзей о той истории, в которую он снова влип. Джеймс, Римус, Снейп и даже Бродяга тоже знали, что это оправдания, но лишь кивнули, принимая такой ответ. Сириус решил, что ему пора всерьез задуматься о многочисленных секретах, которые он столь старательно скрывал от друзей. Ведь существовала возможность того, что они все-таки его поймут, что простят и не приговорят к пожизненному осуждению. Ведь Гермиона смогла понять, а их знакомство не превышало тридцати лет. Но Джеймс встряхнулся, перевел взгляд на холодильник и широко заулыбался. Римус разливал по кружкам кипяток, Снейп снова изображал отстраненность, и Сириус решил отложить разговоры о важном до другого подходящего случая.

— Лунатик, почему ты не сказал, что у вас с Тонкс наконец-то наметился прогресс? — весело воскликнул Джеймс, двинувшись к холодильнику, к которому магнитами была прижата фотография с поцелуем, заснятым Гермионой. Люпин резко вскинул голову и посмотрел в сторону Поттера, собираясь что-то возразить. Но вещественное доказательство не позволяло ему приступить к отрицанию. — Черт подери, кто разрешил вам быть такими умилительными? Вы двое просто нечто. Признавайся, Лунатик, Тонкс уже лишила тебя невинности? — размахивая добытой фотографией, радостно кричал Джеймс, пока Римус, краснеющий от смущения с каждым новым словом, гонялся за ним по кухне. Сириус предпочел запрыгнуть на обеденный стол и с довольной ухмылкой наблюдал за суетой, покачивая ногами.

— Мы решили дождаться первой брачной ночи, — прерывая ехидство Поттера, звонко сообщил женский голос, вынудивший затормозить бегающих вокруг стола мужчин. — Всем доброе утро! — солнечно улыбнулась Тонкс, когда все обернулись в ее сторону.

Девушка была одета в пижамные шорты и майку, на подбородке осталось немного зубной пасты, волосы пытались подражать прическе Поттеров и торчали во все стороны. Тонкс держала руки за спиной, пряча что-то, и Сириуса это мгновенно заинтриговало. Римус нервно сглотнул и отвел глаза, поспешив занять себя поисками еще одной кружки для чая. Джеймс коварно ухмыльнулся и вернул фотографию на холодильник.

— И когда же свадьба? — отойдя в сторону, поинтересовался Поттер, переводя взгляд с племянницы Блэка на смущенного друга.

— В апреле! — синхронно отозвалась пара. Оба удивленно переглянулись и улыбнулись друг другу. Джеймс заворчал о том, что это мило до отвращения, а Сириусу думалось, что тот сам выглядел точно так же, когда Лили согласилась стать его девушкой.

— А вот дядюшка решил не ждать, — повиснув на Джеймсе, капризно протянула Тонкс. — Он и его девушка не дали нам всем спокойно поспать. Хотя бы дом не разрушили, уже неплохо! — Показав язык, Тонкс безжалостно сдала Блэка и сама направилась к холодильнику.

Рядом с фото Люпина и Тонкс появилась еще одно, но уже с поцелуем Сириуса и Гермионы. Сириус предполагал, что нечто подобное может произойти после того, как он поддался соблазну и поцеловал Грейнджер прямо в толпе, в которой было слишком много фотографов. Оставалось верить, что Нарцисса не попытается убить его при встрече. Хотя дел прибавилось в основном у Люциуса, который рано или поздно бросит Сириуса наедине со всеми юридическими неприятностями и журналистами, обожающими тайно носить в своих сумочках и карманах диктофоны. Снейп изумленно приоткрыл рот, узнав одну из самых спокойных и беспроблемных студенток Хогвартса. Лица Джеймса и Римуса удивленно вытянулись, и оба как-то недоверчиво уставились на безмятежно улыбающегося хозяина дома.

— Ты же не хотел торопиться, — опустившись на свободный стул, заметил Римус. Он довольно быстро взял себя в руки и теперь выглядел несколько задумчивым. Но не было осуждения или укора, которые Люпин обычно демонстрировал, когда Сириус совершал какие-то глупости.

— Дай-ка угадаю: оно само как-то так получилось? — подняв брови, насмешливо прибавил Джеймс. Его все происходящее явно забавляло, но скрыть легкую тревогу во взгляде у него получилось не слишком хорошо.

— Нас тянуло друг к другу с самой первой встречи, — широко улыбнулся Сириус, не собираясь объясняться. — К тому же, это Гермиона была инициатором. И не поддаться ей просто невозможно, — прикрыв глаза, с безумно счастливой или с невероятно глупой улыбкой прибавил Блэк.

— Мог бы рассказать о том, что встречаешься с моей подругой, — пихнув его в плечо, с напускным недовольством заметила Тонкс. Затем мягко улыбнулась и быстро чмокнула его в щеку, заняв стул рядом с Люпином.

Какое-то время на кухне продолжалось обсуждение отношений между Блэком и Гермионой, но Сириус перестал вслушиваться сразу после того, как понял, что никто никого не осуждает. Перебравшись со стола на стул, он рассеянно погладил Бродягу, положившего голову на его ногу. Шум голосов действовал на него как-то умиротворяюще, и вся тревога из-за возможной негативной реакции близких ему людей растворялась под напором улыбок и шутливых замечаний. Теперь осталась самая малость: знакомство Гермионы с Лили и Джеймсом, а так же его знакомство с родителями девушки. Хотелось верить, что этот момент можно оттягивать как можно дольше, но Сириус предпочитал быстрое решение проблем. У него даже была идея того, как все это организовать. Единственное, в чем он действительно не был уверен: не слишком ли это быстро. Замечание Гермионы его все-таки обеспокоило, но думать об этом по-прежнему не хотелось.

— Что ж, Бродяга, пора отправляться за костюмами и репетировать, — хлопнув по столу ладонью, внезапно заявил Джеймс, прерывая нелегкие думы друга. Сириус непонимающе моргнул и вопросительно склонил голову к плечу. — Дамблдор просил нас выступить на вечеринке. Только не говори, что ты забыл об этом! — уже направившись к двери, насмешливо фыркнул Поттер. — Жду вас всех у машины. Тебя тоже, Снейп! — безапелляционным тоном прибавил он и покинул кухню.

Бродяга выпрямился и посеменил следом. Снейп закатил глаза, поднялся из-за стола и направился в ту же сторону. Сириус тяжело вздохнул, припомнив данное директору обещание. Весьма опрометчивое и вынужденное обещание, если говорить откровенно. Ему, вероятно, стоило разбудить Гермиону и все ей объяснить, или попытаться отказаться от участия в этой авантюре и остаться дома. Последний вариант казался правильнее, но был невыполним. Тонкс, словно услышав его сомнения, с широкой улыбкой пообещала позаботиться о мисс Грейнджер и привести ее на вечеринку силой, если потребуется.

— Сразу видно, моя племянница, — потрепав девушку по голове, мягко усмехнулся Сириус. — Не задерживайся слишком долго, Лунатик, — направившись к лестнице, весело подмигнул другу Блэк. Римус незаметно для рассмеявшейся Тонкс показал ему средний палец. — Хулиган! — едва сдерживая смех, хмыкнул Сириус и поспешил поднять в коридор.

Быстро умывшись и кое-как причесавшись, Сириус отыскал свой телефон, аккуратно сложил свадебное платье, собираясь вернуть его кузине, и оставил на своем письменном столе немного денег. Кинув быстрый взгляд в сторону лестницы, он виновато улыбнулся и потянулся за своими ботинками. Гермиона была умной девочкой. Сириус всем сердцем надеялся, что она все поймет правильно и не напридумывает себе всяких небылиц, как поначалу случалось с Доркас. Но даже если такое случится, он был намерен бороться до конца, потому что теперь он точно не смог бы отпустить Гермиону. И Сириус верил, что она все же никогда не пожелает уходить.

Комментарий к Все, что вам нужно — любовь Мне хотелось бы объяснить кое-что всем, кто хочет увидеть здесь NC-сцены: их полноценного описания не будет. Дело не только в том, что я не умею их хорошо описывать, но и в самом сюжете. Секс тут лишь закономерное явление при развитии отношений героев. Сам по себе он не несет никакой смысловой нагрузки. Если бы отношения героев изначально строились только на сексе, то его описание имело бы какой-то смысл, и рейтинг, соответственно, был бы выше. Эта же история в первую очередь романтическая и рассказывает о преодолении трудностей, понимании и прочих психологических аспектах межличностных романтических отношениях. Понимаю, что читать постельные сцены многим интересно, даже если они не важны. Сама из таких любителей.

Но я не хочу перегружать работу тем, что по-моему мнению не является действительно важным. Я говорю (пишу) это со всем уважением к читателям, и очень надеюсь на ваше понимание!

====== Вечеринка ======

Звери — «Дело не в этом» — по какой-то неопределенной причине, эта песня вполне частично соответствует тому, что мог бы спеть Сириус где-то в середине главы

Для Гермионы новый день начался самым ужасным образом: ее разбудила Джинни. И в отличие от будильника, рыжая спортсменка была бессердечна и неумолима, отключить ее могла разве что встреча с василиском. Других, более реалистичных способов, Гермиона не знала, да и не очень-то стремилась придумать, желая погрузиться обратно в мир сновидений. Но на стороне Уизли были так же до отвращения бодрая Тонкс, выискивающая что-то в комнате хозяина дома, и чем-то крайне довольный Бродяга, запрыгнувший на кровать и навалившийся на Грейнджер всем своим немаленьким весом. В общем, внешние раздражители брали количеством, а потому иных вариантов, кроме как уступить, не было.

Пока Гермиона приводила себя в порядок, неохотно натягивая одежду, любезно принесенную Джинни, выяснилось, что Сириус уже успел найти себе важное занятие и скрылся в неизвестном направлении, попросив свою племянницу позаботиться о гостье. Гарри отправился помогать своей маме с покупками, а Джинни заявилась без приглашения, решив, что обязана принести своей подруге оставленные ею вещи. О том, где именно нужно искать Грейнджер, Уизли узнала, разумеется, от младшего Поттера.

Расположившись в кресле в комнате Тонкс, Гермиона доедала остатки пиццы, силой отобранной у Джинни, и просматривала новостную ленту, игнорируя взгляды подруг. Тонкс и Уизли делали вид, что увлечены обсуждением предстоящей вечеринки в Хогвартсе, но Гермиона знала, что с минуты на минуту ее засыпят вопросами, большая часть которых ей точно не понравится. Но мысли о неудобных расспросах забылись сразу после того, как она увидела имя Сириуса в заголовке одной из свежих статей, а под ним оказалась качественная фотография их поцелуя. Статья оказалась даже слишком хорошей и не обделила вниманием само мероприятие, на котором произошло запечатленное событие. К счастью, ее имя не упоминалось, но это было лишь вопросом времени. Гермиона почему-то совершенно упустила из виду тот факт, что Сириус был публичной личностью, а значит, его личная жизнь беспокоила фанатов ничуть не меньше творчества. Возможно, даже больше, поскольку под статьей было необычайно много комментариев от недовольных поклонниц, возненавидевших незнакомую им девушку с первого взгляда. Впрочем, авторстатьи предполагал, что для писателя-фантаста это может оказаться лишь коротким романтическим увлечением, и статус завидного холостяка не изменится.

Гермиона еще какое-то время листала комментарии. Среди негативных высказываний время от времени мелькали замечания в адрес завистников, кто-то даже отметил, что они с Сириусом шикарная пара, или что сама Гермиона красотка, которая могла бы найти себе кого-то получше. Иногда мелькали пожелания удачи новоявленной паре, и некоторые даже высказывали надежду на то, что писатель, известный своим цинизмом по отношению к любви и браку, наконец-то встретил того, с кем будет счастлив. В общем, вероятные отношения между Сириусом Блэком и неизвестной моделью были одной из самых обсуждаемых тем в социальных сетях с прошлого вечера, когда была опубликована фотография. Гермиона впервые начала настолько ненавидеть интернет, и с ужасом подумала о том, чем все это может грозить Сириусу.

В конце концов не выдержав, Гермиона отправила ссылку на статью Блэку и сама прервала болтовню подруг, поинтересовавшись, что же произошло после поцелуя, и чем в итоге закончился показ. Джинни вся даже как-то загорелась, точно все это время ждала возможности заговорить на эту тему. Оказалось, что сразу после того, как внимание всех гостей переместилось на целующуюся парочку, Андромеда умудрилась как бы невзначай толкнуть Риту Скитер, и та упала прямо на стол с напитками, что и послужило причиной шума, криков и стало прекрасным отвлекающим фактором. Затем Нарциссе и ее мужу удалось ненадолго задержать журналистов, да и возникшая суматоха играла на руку беглецам. Нарцисса в целом отнеслась ко всему случившемуся с присущей ей невозмутимостью и сказала, что черный пиар, тоже пиар. И Гермионе оставалось только надеяться на то, что миссис Малфой не станет как-нибудь мстить им за этот случай.

Сама Джинни покинула место происшествия вместе с остальными манекенщицами, нагруженная вещами сбежавшей подруги, добралась до общежития и уже поздно вечером слушала жалобы Гарри, который предпочел покинуть дом крестного. Гермиона чувствовала жар растекающегося по лицу румянца и неловко растягивала рукава свитера, пытаясь скрыть свое лицо завесой волос. Тонкс с Уизли хитро переглянулись, и последняя все-таки задала вопрос, который Грейнджер напряженно ожидала все это время и надеялась не услышать. Подтянув колени ближе к груди, Гермиона постаралась стать как можно менее заметной, но скрыться от неприличных вопросов это не помогало. И если настойчивость Джинни, которая еще в школе донимала Грейнджер своими неуместными замечаниями о сексуальности Блэка, была понятна, то интерес Тонкс казался несколько странным. Сама Гермиона никогда в жизни не захотела бы знать о подробностях личной жизни своего дяди, даже двоюродного.

— Ты же понимаешь, что дядюшка ответит на подобные вопросы без стеснения? — звонко рассмеялась Тонкс, когда Гермиона хмуро пробурчала о том, что ни с кем не намерена обсуждать свою интимную жизнь.

— Уверена, в его набор эмоций просто забыли включить функцию смущения, — насмешливо поддакнула Джинни и подобралась ближе к креслу, продолжив допрос заговорщицким шепотом: — Знаешь, когда он застал нас с Гарри, то сказал, что уже староват для занятий всякими безобразиями на диване. А потом так улыбнулся и подмигнул мне, что даже коленки задрожали. Ну же, Герми, скажи хотя бы, настолько ли он хорош, как показывает?

— Постой-ка, ты ведь в тот момент целовалась с Гарри, — подозрительно сощурилась Гермиона, делая все возможное, чтобы не поддаваться на провокацию. — Получается, что тебя влекло к крестному твоего парня, и Гарри при этом находился в той же комнате. Какая двуличность, мисс Уизли! — с упреком произнесла Гермиона и неодобрительно покачала головой.

— Общение с Блэком на тебя дурно влияет, — недовольно насупившись, заметила Джинни и поднялась на ноги. — Закажу-ка я еще одну пиццу и полью ее алкоголем, чтобы разболтать тебя, — погрозив Грейнджер пальцем, весьма серьезно заявила Уизли. Взгляд Тонкс радостно вспыхнул, и она поспешно подскочила на ноги, споткнулась о порог комнаты, но устояла и поторопилась в сторону лестницы, крича что-то о запасах своего дядюшки. Гермиона хотела было ее остановить и даже поднялась на ноги, но вибрация телефона помешала этим планам. Сириус все-таки решил как-то прокомментировать статью, и Гермиона тут же забыла о коварных замыслах подруг, уткнувшись в телефон.

мы неплохо смотримся верно

С твоей стороны было очень некрасиво оставить меня на растерзание своей племяннице и моей лучшей подруге!

прости Девочка. я правда виноват! но возникли неотложные дела, а ты так мило спала что я не посмел прервать твой сон

Обещаю сегодня же исправить свою оплошность ;)

кстати ты видела холодильник?

Мне не удалось добраться до кухни!

Твое неплохо смотримся — единственное, что ты можешь сказать об этой статье?!

Если честно, я предпочитаю не знать, что обо мне пишут. Особенно, если это комментарии фанатов. В целом, мне плевать, пусть себе болтают. Скоро обязательно произойдет что-нибудь скандальное с каким-нибудь актером или политиком, и об этой теме все забудут. Со сплетнями всегда так.

А что ты об этом думаешь?

Мои однокурсники могут меня узнать, родители тоже, но у меня есть Джинни. Она сожжет взглядом любого, кто, по ее мнению, пытается меня задеть, обидеть или оскорбить. Да и общение с тобой научило меня не переживать из-за чужого мнения. Так что я думаю, что ты прав: мы действительно неплохо смотримся вместе

И еще кое-что: это ты забрал платье?

вернул его Цисси. она слишком понимающе ухмылялась и даже не сердилась за то что мы натворили. это заставляет опасаться!

Ты же умная девочка, Гермиона. Ты должна понимать, что будет довольно сложно игнорировать шепотки за спиной. Теперь из зануды ты превратишься в охотницу за знаменитостями, если не хуже. Люди будут говорить гадости и за спиной, и в лицо. У тебя, разумеется, останутся друзья. И я обязательно поддержу, даже Бродяга покусает любого, чтобы защитить тебя. Но ты сама точно готова к этому?

Я хочу быть с тобой, Сириус! К чему бы это ни привело! Это самое необдуманное решение в моей жизни, но я никогда и ни в чем не была настолько уверена, как в этом, мой храбрый сэр Рыцарь

Ты неподражаема, Девочка!

Как тот актер, который, оробев,

Теряет нить давно знакомой роли,

Как тот безумец, что, впадая в гнев,

В избытке сил теряет силу воли, —

Так я молчу, не зная, что сказать,

Не оттого, что сердце охладело.

Нет, на мои уста кладет печать

Моя любовь, которой нет предела

Ты все-таки вспомнил Шекспира

Ты ведь выполнила свое обещание, а я выполнил свое)

мне нужно вернуться иначе Джеймс объединиться со Снейпом и это будет самым страшным явлением

Скоро увидимся, Девочка*

«Жду встречи, храбрый рыцарь!» — быстро напечатала в ответ Гермиона и отложила телефон в сторону как раз в тот момент, когда в комнату ввалилась Тонкс с пыльной бутылкой вина и тремя бокалами. Она окинула широко улыбающуюся гостью проницательным взглядом, понимающе усмехнулась и бухнулась на подушки, раскиданные по полу. Бродяга, который все это время валялся на кровати, притворяясь невидимкой, неодобрительно покосился в сторону бутылки, встряхнулся и перевернулся на другой бок, накрыв нос пушистым хвостом.

— Скоро Новый Год, а завтра Рождество, и начнется предпраздничная суета, — дотянувшись до тумбочки, с широкой улыбкой заметила Тонкс. — До экзаменов еще две недели, зачеты все сданы, вы с Джинни успешно поиграли в моделей, и у всех нас есть парни. Думаю, поводов для того, чтобы немного выпить, у нас предостаточно, — отвечая на невысказанный вопрос Гермионы, объявила Тонкс и, к удивлению гостьи, вытащила из ящика своей тумбочки штопор. После того, как появилась Джинни с двумя коробками пиццы и с восторгом поддержала инициативу Тонкс, Гермиона осознала, что ее сопротивление заранее обречено на провал.

На самом деле Гермиона считала, что знала себя не достаточно хорошо. Знакомство с Сириусом прекрасно доказывало эту теорию, ведь рядом с ним в ней каждый раз находилось что-то новое, незнакомое и поразительное даже для самой Гермионы. Однако в одном Грейнджер была убеждена абсолютно: она совершенно не умела пить. Одного глотка шампанского оказалось достаточно, чтобы в ней проснулась развратность. Что мог сделать бокал хорошего вина, было страшно представить. Но за время посиделок с Джинни и Тонкс Гермиона выпила больше одного бокала. И будь она трезвой, то обязательно запаниковала бы, задумавшись о последствиях. Но алкоголь заменил тормозную жидкость, а Джинни и Тонкс старательно подбивали поддать еще немного газу. И когда подруги вспомнили о вечеринке в Хогвартсе, Грейнджер даже не засомневалась в том, что они должны туда попасть.

Уизли чудесным образом вытащила из шкафа Тонкс одно из немногочисленных платьев Гермионы, которое предусмотрительная Тонкс подготовила к вечеру еще днем. Фокус, устроенный Джинни, всем троим показался чрезвычайно забавным. Отсмеявшись, они приступили к сборам, на которые ушло больше часа. До колледжа было решено добираться на такси. Гермиона предприняла отважную попытку возразить, поскольку никак не могла найти в карманах своей сумочки и пальто кошелек, который Джинни увела у нее из-под носа и передала на хранение Бродяге. Тонкс крепко обняла гостью за плечи и посоветовала не париться, заявив, что за все платит ее дядюшка. Переглянувшись, Джинни и Гермиона согласно кивнули.

У колледжа их встретили Гарри, Рон и Драко, который о чем-то беседовал со смутно знакомой блондинкой. Трое парней окинули новоприбывших оценивающе-подозрительными взглядами и пришли к закономерному выводу. Но на вопрос о том, пили ли они, все три девушки синхронно возмутились, а блондинка как-то завистливо вздохнула, улыбнувшись. Пока они шли в сторону главного входа, возле которого докуривали сигареты разношерстные группки студентов, Рон попытался съязвить что-то о новых увлечениях Гермионы, но вовремя прикусил язык, так ничего и не сказав об отношениях со стариками. Видимо, вспомнил о том, что Сириус Блэк был крестным отцом его лучшего друга и родственником Драко и Тонкс. Гермиона без капли смущения выдала, что никто не сможет остаться равнодушным к такому опытному партнеру, как Блэк, довольно ухмыльнулась и, подхватив рассмеявшуюся Тонкс под локоть, ускорила шаг. Покрасневший Гарри пробубнил что-то своей девушке, повисшей на нем, и Джинни широко заулыбалась. Драко со смутно-знакомой-блондинкой обменялись обреченными взглядами и предпочли не лезть в гущу событий.

Вдоль стен зала змеилась разноцветная мишура, с темного потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Сцена впервые за долгое время была скрыта тяжелым бордовым занавесом, а по бокам от нее возвышались украшенные гирляндами, шарами и звездами ели. У одной из стен, как всегда, расположился стол с пуншем, печеньем, и другими рождественскими лакомствами. Разговоры студентов перекрывали негромкую музыку, льющуюся из динамиков. У сцены столпились преподаватели, среди которых не было профессоров химии и социологии. Директор был готов выступить с небольшой речью и положить начало вечеринке, но до назначенного времени оставалось еще несколько минут. Зал переполняла дружеская атмосфера всеобщей расслабленности и жажды веселья. Многие нетерпеливо притоптывали, и энергичная Тонкс была в числе таких людей.

Гермиона обвела зал несколько равнодушным взглядом. Студенты с интересом косились в ее сторону, о чем-то шептались, а кто-то даже показывал на нее пальцем. Но Грейнджер было плевать, и она лишь безмятежно улыбалась, поддерживая разговор с друзьями и игнорируя Рона. В какой-то момент она заметила в этой толпе Паркинсон, которая с едкой улыбочкой что-то рассказывала своим подпевалам и бросала в сторону Гермионы полные ненависти взгляды. Когда их взгляды пересеклись, Грейнджер с вызовом выпрямилась, вздернула подбородок и без раздумий показала Паркинсон средний палец. Вытянувшиеся лица неприятной троицы того стоили. Гермиона почувствовала себя гораздо лучше и излишне расковано. В голове билась мысль о том, что ей стоит вести себя немного скромнее, но еще не утративший свое влияние алкоголь подавлял голос разума.

Речь директора была непродолжительной и содержала примерно ту же суть, какая была в его прошлогоднем выступлении. Покончив с поздравлениями и насладившись аплодисментами, Дамблдор посоветовал всем как следует повеселиться вместе с неугомонными «Мародерами». Под изумленные шепотки студентов, директор покинул сцену. В зале вдруг разом потухли все лампы, и вместе с ними воцарилась звенящая от ожидания тишина, продлившаяся всего несколько мгновений. А затем зазвучали первые гитарные аккорды, через секунды подхваченные игрой на синтезаторе. Мягким оранжевым светом зажглись некоторые прожекторы, направленную на сцену, где вместо занавеса уже находились четыре музыканта.

— Какие унылые лица, — с нескрываемой насмешкой произнесла фигура, небрежно опирающаяся о стойку с микрофоном. Это был поразительно высокий голос, в котором Гермиона не услышала даже намека на знакомую хрипотцу, которая должна была быть. — Улыбайтесь, девочки, мальчики и профессора, мы подвезли вам немного оптимизма! Просто повторяйте за мной! Видите, как я скалю клыки? Так улыбаются собаки. Гав-гав! Покажите мне свои человеческие улыбки. А если не хотите, то просто наблюдайте за нами, и улыбки сами украсят ваши лица!

С последними словами к клавишам и гитаре прибавились барабаны, и Бродяга запел энергичную песню о поисках позитива. Вместе с песней в голос Блэка вернулись раскатистые низы и хрипотца, сводящая с ума большую часть фанатов «Мародеров». Джинни и Рон подключились к остальной ополоумевшей толпе, визжащей от радости и подпевающей главному хиту ноября. Гарри попытался что-то уточнить у Тонкс, но в царящем шуме обсудить появление «Мародеров» было затруднительно. Драко со своей подружкой успели где-то затеряться. Но Гермионе до них всех не было никакого дела. У нее наконец-то появилась возможность увидеть Сириуса-рокера, и она собиралась насладиться этим в полной мере.

Когда освещение стало немного ярче, а Бродяга предложил слушателям вспомнить о рождественских песенках, Гермиона заметила, что костюмы участников группы несколько изменились. Теперь маски скрывали лица каждого, за исключением солиста, который снова отдал предпочтение сценическому гриму. Костюм Ворона остался черным, сохранилась развивающаяся мантия, но исчезли перья. Лунатик обзавелся серыми ботфортами, голенище которых имитировало шерсть, и прибавились перчатки без пальцев. Гитара осталась прежней, зато маска с вытянутой волчьей мордой избавляла Люпина от необходимости использовать макияж. Сохатый обзавелся перчатками, издали похожими на копыта, в красивых оленьих рогах мигали красные лампочки, а верхнюю часть лица по-прежнему скрывали только темные очки.

Изменения, произошедшие в образе Бродяги, на фоне остальных казались наиболее весомыми. Кожаный плащ сменил черный сюртук, под которым была свободная темно-серая рубашка с вырезом, доходящим чуть-ли не до живота. В свете прожекторов блестели разнообразные цепочки с готическими подвесками. На голове красовалась красная бандана, среди черных волос мелькали пряди самых разнообразных цветов, голову украшал неизменный ободок с собачьими ушами, а в ухе появилась новая серьга — клык. Гермиона не представляла, как можно было выступать в таком снаряжении. Но Сириус, казалось, не видел в этом никаких трудностей. Черные ботфорты не усложняли необычайно быстрых перемещений из одной части сцены в другую, и одежда не стесняла резких и смелых движений.

Закончив развлекаться распеванием рождественских песенок в рок-обработке, Бродяга переключился на песни их группы. Каждый раз он делал короткое вступление, рассказывал что-то о песне или о своих коллегах, делился своими мыслями или общался со зрителями. От взгляда на широкую улыбку, ни на секунду не покидающую лица Бродяги в промежутках между песнями, мышцы лица сводило так, словно это им приходилось удерживать это выражение. Из Сириуса фонтаном била энергия, которой заражались остальные музыканты и все, кто был в зале. Как он и обещал, улыбки появлялись на каждом лице, словно вирус, распространение которого было невозможно остановить.

Гермиона внезапно обнаружила важное отличие Бродяги от Сириуса Блэка. Последний недолюбливал людей, он относился к ним с опаской, заранее подозревал в худшем и в толпе держался отстраненно, преувеличенно учтиво. Бродяга же наслаждался вниманием, купался в нем, выпрашивал, почти как настоящая собака. Ему нравилось развлекаться, но он желал, чтобы вместе с ним это делало как можно больше народу. Столь поразительное несовпадение взглядов, демонстрируемое одним и тем же человеком, поражало и вызывало скептическое недоверие. Но Гермиона поспешно отмахнулась от всех этих домыслов, пробираясь к столу с пуншем. То, что кто-то из студентов подлил в пунш алкоголь, было ожидаемо, но все равно искренне удивило девушку. Однако после пары глотков это стало не важно, и она предпочла присоединиться к веселящейся толпе.

Бродяга флиртовал со всеми: со студентами, с директором, с преподавателями, и со своими друзьями. Лунатик и Сохатый охотно поддерживали беседу, вставляли ехидные шутки, в то время как Ворон предпочитал отзываться наигрыванием какой-нибудь короткой мелодии. Самые впечатлительные едва не падали в обморок, если Бродяга их замечал, улыбался, подмигивал или даже предлагал подняться на сцену. При разговорах его голос неизменно уходил вверх, Блэк постоянно игрался со своими волосами, прятал глаза и издавал сдержанные смешки. И Гермиона отчего-то чувствовала странное удовлетворение и легкое превосходство. Ведь она могла слышать его хриплый баритон ежедневно и знала, как звучит его настоящий, искренний смех, который вполне неплохо вписался бы в этот сценический образ.

Определить, как долго продолжался концерт, было непросто. Все в зале веселились, кричали и танцевали, не в силах устоять. Гермиона смело влилась в эту толпу, изменив своей извечной привычке держаться в стороне. Одногруппники встречали ее радостными улыбками, что-то говорили, но их слова утопали в музыке, переполнявший зал. Она будоражила все внутри и пробуждала что-то первобытное, временно разбивала все барьеры, и в сочетании с алкоголем, который еще гулял в крови Грейнджер, кружила голову, опьяняя и избавляя от лишних мыслей.

Вскоре в руках Бродяги появилась белая гитара со смазанными черными собачьими следами. Вокалист объявил о новой песне, написанной для девушки, которая появилась в его жизни совсем недавно, но уже изменила ее в лучшую сторону. Высказав надежду на то, что эта девушка услышит эту песню, Бродяга заиграл первым, но остальные музыканты присоединились к нему через неуловимое мгновение. Музыка оказалась довольно подвижной, а текст песни не слишком романтичным. Гермиона была готова поклясться, что теперь Сириус скрывал озорство и просто развлекал в первую очередь тех, кто мог это понять. Наравне с насмешкой звучали серьезные заявления, и это в полной мере соответствовало характеру Блэка. Гермиона хлопала и кричала вместе со всеми, когда отзвучал последний аккорд, и на короткий миг ей даже показалось, что Сириус заметил ее, когда его цепкий взгляд скользнул в ту сторону, где она находилась. Но девушка быстро отмахнулась от этого нелепого предположения. Людей было слишком много, в зале было сумрачно, а его наверняка слепил свет прожекторов.

Перед новой песней Бродяга попросил всех насладиться танцем со своей второй половинкой, и к радости всех девчонок, зазвучала та самая романтическая рок-баллада, покорившая сердца людей в конце ноября. Гермиону от необходимости отказывать направившимся в ее сторону парням избавила Тонкс, которая без стеснения притянула Грейнджер к себе и, озорно подмигнув, заявила, что отказ не принимается. Гермиона решила, что компания Тонкс все-таки гораздо предпочтительнее, даже если она отдавит ей все ноги. Сириусу определенно нравилась эта песня, он отдавался ей и забывал об окружающих его людях, впервые за все время своего выступления остановившись на одном месте. Тонкс подпевала вполголоса, Гарри и Джинни неспешно двигались под мелодию в объятиях друг друга. Рона нигде не было видно, как и Драко с его блондинкой. Но хотелось верить, что у этой пары тоже все хорошо, и даже что Рон нашел кого-то, с кем сможет быть так же счастлив, как Гермиона.

Когда песня закончилась, весь свет снова потух, погрузив зал в расслабленную тишину и позволяя всем недолго подумать о чем-то важном. Гермиона почувствовала, как ее потянули куда-то в сторону, и не стала сопротивляться, следуя за Тонкс к выходу из зала. В коридоре было свежо и даже как-то прохладно после долгого нахождения в толпе разгоряченных и нетрезвых студентов. Гермиона вдруг осознала, что совершенно потеряла возможность ориентироваться и даже не совсем уверена в том, что именно шаталось: она сама или все-таки стены. Зажмурившись, она прислонилась спиной к ближайшей вертикальной поверхности и тяжело выдохнула, чувствуя подкравшуюся ближе головную боль. В том, что она быстро пьянела, был еще один ужасный минус: похмелье проявлялось всего через несколько часов.

— Ты совсем-совсем не умеешь пить, — слишком громко заметила Тонкс, ненавязчиво обняв Грейнджер за плечи и отстранив от стены. Гермиона согласно что-то промычала, пытаясь преодолеть неумолимую силу притяжения и выпрямиться. — Ничего страшного, дорогая, дядюшка эксперт во всем, что касается алкоголя и последствий пьянки. Он о тебе позаботится, но сначала нам нужно до него дойти. Договорились? — с мягкой улыбкой проворковала Тонкс и даже ласково погладила подругу по голове. Во всем этом чувствовалась какая-то материнская забота, но Гермионе совершенно не хотелось задумываться о чужом поведении, и она лишь согласно качнула головой.

Тонкс негромко хмыкнула и повела ее в сторону лестницы. По дороге им встретились прячущиеся по углам и открытым кабинетам парочки. Тонкс это показалось чрезвычайно веселым, и она пояснила, что именно из-за таких студентов «Мародеры» наверняка устроили импровизированную гримерную где-нибудь на верхних этажах, чтобы избежать случайных встреч. Прохладный воздух успокаивал, и вдали от душного зала Гермионе стало немного получше. Даже лестница не показалась непреодолимым препятствием, и она смела взялась за штурм, мысленно благодаря Тонкс за заботу, для проявления которой Грейнджер упрямо не видела объективной причины.

Спустя минут десять или даже все пятнадцать им удалось добраться до второго этажа. Тонкс на мгновение растерялась, вертя головой и обдумывая дальнейший путь. Но тут из-за ближайшего поворота появился куда-то торопящийся Люпин. Он выглядел самым непримечательным образом: однотонная рубашка, криво завязанный галстук, поношенный пиджак и брюки, а так же его излюбленные коричневые туфли. Никто не узнал бы в нем гитариста рок-группы, отпускающего ехидный замечания в адрес вокалиста. Даже непривычно взлохмаченные волосы и криво завязанный галстук наталкивали на пошлые мысли, но никак не на предположение того, что это результат быстрой смены одежды.

— Прогуливаетесь, профессор Люпин? — продолжая придерживать Гермиону за плечи, широко улыбнулась Тонкс.

— Э… Да, захотелось немного отдохнуть от шума, — скользнув оценивающим взглядом по девушкам, неловко усмехнулся Люпин. Он подошел немного ближе, принюхался и удивленно поднял брови. — Вы, кажется, тоже неплохо повеселились, — без тени осуждения, но с едва уловимым укором отметил Люпин. Гермиона прикусила губу и отвела взгляд, почему-то чувствуя себя преступницей.

— Может, мне стоит скрасить ваше одиночество, чтобы вы не были таким занудным, профессор, — ухмыльнулась Тонкс и, оставив Гермиону сражаться с гравитацией самостоятельно, потянулась к галстуку, поправляя его. Люпин кашлянул и бросил красноречивый взгляд в сторону Грейнджер. Видимо, совесть не позволяла ему забыть обо всем мире даже рядом с Тонкс.

— Все в порядке, я пока в состоянии передвигаться без посторонней помощи, — торопливо и чересчур уверенно заявила Гермиона. — К тому же, я предпочла бы остаться одна, нежели выслушивать ваши заигрывания, — отвернувшись, с легкой ноткой зависти проворчала Грейнджер. На самом деле она, разумеется, предпочла бы оказаться в обществе Блэка. И при этом она была совершенно не против заигрываний с его стороны, даже если это услышит миллион людей. Вероятно, алкоголь еще не полностью растерял свое влияние.

— Что ж, мисс Грейнджер, можете скрыться от чужих заигрываний в кабинете химии, — выдав негромкий смешок, спокойно заметил Люпин. Гермиона понимающе кивнула и твердо объявила, что именно туда она и отправится. И не теряя время попусту, решила привести свой план в исполнение, двинувшись в нужную сторону. — Может, ее все-таки проводить? — обеспокоенно пробормотал Люпин, когда Грейнджер отошла от пары на несколько шагов.

— Поверь, не стоит в ней сомневаться, — беспечно отмахнулась Тонкс и, когда Гермиона посмотрела себе за плечо, потянула профессора социологии к лестнице. — Знаешь, по дороге сюда, я заметила пустой кабинет… — Это было последним, что удалось разобрать Гермионе, когда пара двинулась вниз. Грейнджер невольно улыбнулась, сама толком не зная, почему радуется за этих двоих, и продолжила поход.

До кабинета химии было на самом деле не так уж далеко, а Гермиона была не настолько беспомощной, как могло показаться стороннему наблюдателю. Просто тело не желало подчиняться, но это не значило, что она была неспособна игнорировать столь незначительную неприятность. У двери девушка немного замялась, не совсем уверенная в том, что врываться в комнату, в которой, вероятно, переодевается еще трое мужчин, разумно. Она пришла к выводу, что гораздо правильнее было бы предупредить о своем визите и даже подняла руку, собираясь постучать, когда дверь внезапно распахнулась, и Грейнджер столкнулась с хозяином кабинета. Снейп был в своем неизменном черном костюме, который являлся главным участником множества сплетен о химике. Профессор окинул студентку равнодушным взглядом, от которого девушка невольно передернула плечами. За его спиной слышались возмущенные голоса, и Гермиона даже слегка приподнялась на носочках, в нелепой попытке заглянуть за плечо преподавателя.

— Мои соболезнования, мисс Грейнджер, — сухо проронил Снейп и отошел в сторону, позволяя студентке пройти в кабинет. Гермиона машинально переступила порог и, непонимающе нахмурившись, обернулась в сторону химика, собираясь уточнить причину соболезнований. Но за Снейпом уже захлопнулась дверь, оставив Гермиону наедине со спорящими барабанщиком и вокалистом.

— Я в состоянии смыть с себя грим самостоятельно. У меня в этом определенно больше опыта, чем у тебя. К тому же, это мое лицо, а тебе я не доверяю, — недовольно бурчал Сириус, уворачиваясь от настойчивых попыток друга помочь ему и при этом пытаясь отобрать пузырек с жидкостью для демакияжа.

— Ага, опыта у него больше, — весело возражал барабанщик, не уступая другу в настойчивости. — Снова все размажешь по лицу и будешь ныть до тех пор, пока Лили или Тонкс, или кто-нибудь еще не сжалится над тобой и не поможет. Так что предлагаю перейти сразу к помощи, без двух промежуточных звеньев этой цепочки.

Гермиона наблюдала за этим спором несколько секунд, затем решила немного осмотреться. Вероятно, костюмы Люпина и Снейпа уже заняли свои вешалки и были упакованы в черные чехлы. Ободки с рогами и собачьими ушами валялись на ближайшей парте, вместе с банданой и остальными украшениями Бродяги. Гермиона с некоторым изумлением обнаружила, что разноцветные пряди волос на самом деле были ненастоящими, и бандана, видимо, была нужна для того, чтобы скрывать места соединения искусственных волос с настоящими. Отдельно от всех этих аксессуаров стоял чемодан, который можно было смело назвать набором профессионального гримера. Гермиона была уверена, что ее соседки по комнате позавидовали бы количеству косметики, которую вмещал в себя этот чемодан.

Закончив с осмотром, Гермиона снова сосредоточила внимания на спорщиках. Казалось, мужчины с секунды на секунду могли устроить драку, потому что взаимное упрямство раздражало обоих. Закатив глаза, Гермиона всерьез задумалась о том, почему они были друзьями, если ругались из-за каждой мелочи. Встряхнувшись, она отогнала от себя все лишние мысли и поспешила вмешаться, с легкостью вклинившись между мужчинами. Оба растеряно замерли, уставившись на неизвестно откуда появившуюся девушку.

— Думаю, демакияжем могу заняться я, — уверенно заявила Гермиона, невозмутимо забрав у Поттера пузырек с жидкостью и пачку ватных дисков. — А вы можете заняться собственным лицом, — ухмыльнувшись, прибавила она.

— Я вообще-то без грима, — похлопав себя по щекам, с легким непониманием выдал Поттер.

— Правда? А я думала, вы меньше похожи на оленя. Как неловко, — хмыкнула Гермиона и торопливо повернулась к Блэку, самодовольство которого вряд ли смогла бы скрыть даже железная маска, не то что грим.

Поттер, недовольно пыхтя, принялся бурчать что-то о дерзких студентках, но Гермиона предпочла сосредоточиться на присвоенном себе занятии. Сириус без лишних указаний опустился на ближайший стул, собрал волосы в хвост, чтобы они не мешали избавлению от косметики, и успел показать другу язык, прежде чем Гермиона устроилась на его коленях, приступив к уничтожению макияжа.

— Понравился концерт? — закрыв глаза, поинтересовался Сириус. Но на лице у него красовалась такая улыбка, что было очевидно: он не сомневался в положительном ответе. Возможно, Блэк даже не предполагал, будто кто-то может заявить, что концерт был отстойным. Гермиона такого тоже не могла предположить, но в ее жизни это был единственный рок-концерт, так что сравнить было не с чем.

— Ты всех превзошел, — ласково улыбнувшись, честно ответила Грейнджер, продолжая осторожно стирать тени. — Возможно, я даже слегка ревную. В тебя, кажется, влюбились все, кто находился в зале, — вспомнив его непрекращающийся поток заигрываний, с ноткой неудовольствия прибавила девушка. Сириус подался назад и перехватил ее руку, прерывая и заглядывая в глаза.

— От тебя пахнет алкоголем, — без намека на какую-то определенную эмоцию, заметил Блэк и окинул девушку более пристальным взглядом.

— Кто-то подлил в пунш ром, — сглотнув, пожала плечами Гермиона. Невозможность прочесть по его лицу, что именно он думал об этом, заставляла ее нервничать без веского повода.

— Дилетанты, — пренебрежительно фыркнул Поттер, занятый протиранием своих очков.

— После твоей смеси все покидали бы зал ползком, — ухмыльнувшись, как бы невзначай отметил Сириус и снова сосредоточил взгляд на девушке, мягко обхватив ее ладонь своими. — Значит, никто не остался равнодушным? — склонив голову к плечу, с хитрой насмешкой переспросил он.

— Мне нравится твой новый костюм. Хотя в нем есть что-то пиратское, — попыталась сменить тему Гермиона и, высвободив свою руку, вернулась к стиранию макияжа. Поттер пробормотал что-то о том, что время от времени видит ночные кошмары со старым кожаным плащем Бродяги. Губы Сириуса продолжали кривиться в яркой улыбке. И Гермиона даже начала подозревать, что это судорога. Нельзя же так много улыбаться в самом деле.

— В Средние века рыцари участвовали в турнирах, совершали всевозможные подвиги. Большая часть всего этого свершалась ради того, чтобы завоевать благосклонность прекрасной дамы, — ненавязчиво поглаживая бедро Гермионы, внезапно произнес Сириус. — И только у того, кто побеждал, было больше шансов получить желаемое.

— Хочешь сказать, что ты был обязан влюбить в себя весь зал? — подняв брови, недоверчиво переспросила Гермиона. Уследить за нитью его мысли оказалось непросто, но она не сомневалась в том, что в итоге весь этот разговор можно будет отнести к очередному флирту.

— Это сопутствующий ущерб, — небрежно отмахнулся Сириус, словно всеобщий фанатизм был неизбежной расплатой за то, что он просто занимался любимым делом. — Моей главной целью было привлечь и удержать внимание лишь одной прекрасной дамы. Ведь так легко затеряться в толпе ярких молодых людей. — Эти слова прозвучали достаточно весомо и предельно серьезно, но Блэк продолжал усмехаться. Гермиона невольно замерла под его цепким взглядом и громко сглотнула, ощущая странную слабость во всем теле. Она могла бы обвинить во всем алкоголь, если бы не знала, что это самообман. — Я должен быть лучшим, ведь в борьбе за благосклонность принцессы все средства хороши, — нежно обведя пальцами линию ее подбородка, негромко пояснил Сириус.

— Неужели ты думаешь, что кто-то способен затмить столь яркую звезду? — покачав головой, широко улыбнулась Гермиона и подалась вперед, с жаром целуя эти тонкие губы, изогнутые в усмешке. Блэк мгновенно прижал ее к себе, зарываясь пальцами в распущенные кудри. Где-то рядом послышались заверения Джеймса в том, что его сейчас стошнит, и Сириуса это почему-то рассмешило.

— Я лучше подожду вас в машине! — ворчливо заявил Поттер, подхватив упакованные костюмы и еще один чемодан, стоящий у стены. — Рад личной встрече, незнакомка, — радостно прибавил он, когда пара все-таки соизволила посмотреть в его сторону.

— Вам не кажется неуместным называть меня незнакомкой после того, как вы собрали обо мне всю возможную информацию? — подняв брови, с намеком на недовольство заметила Гермиона.

— Я не стану извиняться за то, что забочусь о том, кого считаю братом, — ничуть не раскаявшись, непререкаемым тоном произнес Джеймс.

— Вы и моих родителей проверили? — пораженная внезапным предположением, недоверчиво уточнила Гермиона. Поттер отвел глаза и взлохматил волосы, промычав что-то нечленораздельное. — Вы были у них в клинике, — ощутив легкую тревогу, выдохнула Грейнджер. Это должен был быть вопрос, но прозвучало утверждение, и судя по поведению Джеймса, оно было полностью верным.

— Жду в машине, — торопливо толкнув дверь, пробормотал Поттер и довольно ловко выскочил в коридор, оставив друга наедине со студенткой.

— Я же говорил: сезонное обострение, — виновато улыбнувшись, хмыкнул Сириус. — Это все потому, что Санта Клаус не принимает его в свою упряжку, — играясь с ее волосами, пробормотал он. Гермиона медленно выдохнула, и решила обдумать это на трезвую голову, вернувшись к избавлению Блэка от грима. — Итак, тебе понравился мой новый образ? А я был уверен, что предыдущий вариант производил более яркое впечатление, — снова заговорил Сириус, должно быть, не в состоянии долго молчать после концерта. Гермиона подозревала, что для него это тоже могло быть своеобразным наркотиком. Или же тем, что их заменяло и позволяло кайфовать без особого вреда для здоровья.

— Да, ты прав, предыдущий вариант вызвал бы настоящую бурю, — прикрыв глаза, не смогла не согласиться Гермиона. Мозг услужливо подкинул воспоминания о старых фотографиях, а затем и о подтянутой фигуре Блэка. Внутри заскреблось неприятное чувство, и о себе вдруг заявили собственнические порывы, главным желанием которых было ни с кем не делиться этим мужчиной. — Но я рада тому, что ты не использовал этот способ завоевать мою благосклонность, — глядя в насмешливые серые глаза, твердо заявила Гермиона и приблизила свое лицо к его настолько, что их губы почти касались друг друга. — Не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме меня, мог видеть так много, — прошептала Гермиона, вжимаясь грудью в его тело.

— Мне нравится эта дерзость, — прикрыв глаза, с обаятельной улыбкой протянул Блэк. — Следовало давно тебя напоить, моя девочка, — крепко обняв ее, негромко пробормотал он, дразня едва уловимыми прикосновениями к губам, но не целуя. Несчастный стул под ними напряженно скрипнул, и этот звук на мгновение отрезвил обоих.

— Надо поскорее избавить тебя от грима, — хрипло выдохнула Гермиона и поспешила исполнить собственные слова. Сириус негромко хмыкнул и согласно кивнул, не сопротивляясь.

Казалось, ему вообще нравился сам процесс, потому что иного объяснения тому, что он довольно жмурился, Гермиона не видела. Вот только его пальцы продолжали настойчиво отвлекать, неторопливо пробираясь под юбку платья, раззадоривая поглаживанием, обжигающим сквозь тонкий капрон. Гермиона и хотела бы возмутиться, попросить вести себя приличней, потерпеть, но вместо этого поддавалась его играм, с трудом втягивая воздух, пропитавшийся запахами косметики и жидкости для снятия макияжа. На мгновение ей даже стало жаль Джеймса, который будет вынужден ехать в одной машине с ними. Но потом она отмахнулась от этой мысли, молясь о том, чтобы поскорее оказаться в доме Блэка вдали от лишних глаз и ушей. Нужно было набраться терпения и заставить работать самоконтроль. Не так уж это и сложно, верно?

Оказалось, что заднее сиденье в машине Джеймса не менее удобное, чем переднее. В объятиях Сириуса и вовсе любое место казалось прекрасным по умолчанию, даже если рядом маячили какие-либо внешние раздражители. Поттер не оставлял попыток ввязать Грейнджер в какой-нибудь диалог. Снейп, который каким-то мистическим образом оказался в этой же машине, постоянно одергивал Поттера и напоминал о необходимости смотреть на дорогу. Если бы Гермиона плохо знала профессора химии, то решила бы, что его голос подрагивает от волнения, а не от раздражения. Сириус полностью поддерживал реплики Снейпа и для большего эффекта сообщил статистику аварий, случившихся из-за невнимательности водителя. Гермиона не смогла четко определить, считал ли Сириус своего друга плохим водителем или просто таким странным образом защищал ее от провокационных разговоров. В любом случае, слова Блэка были встречены насмешливым фырканьем, а затем Джеймс выдал краткую сводку о несчастных случаях с мотоциклистами. Как ни странно, но все эти соревнования в ехидстве и саркастичности ощущались чем-то естественным, домашним и отчасти даже уютным, словно Гермиона находилась среди людей, которых знала всю жизнь, а не в компании трех взрослых мужчин, один из которых вообще был ее преподавателем.

— А ты разве не должен вернуться к своей жене? — недовольно поинтересовался Сириус, когда Поттер припарковался на площади Гриммо и вылез из машины. Снейп к этому моменту уже успел скрыться в доме Блэка, а Гермиона зябко куталась в свое пальто, пока Сириус и Поттер освобождали багажник машины от чемоданов и чехлов с костюмами. — Как Лили завтра будет сюда добираться со всеми своими пакетами, переполненными всякими рождественскими штуками?

— Во-первых, это не какие-то там штуки, а еда, подарки и сладости. Мне напомнить, кто съедает большую часть этих самых сладостей? — Сириус пробурчал что-то очень похожее на имя Гарри, но Поттер тут же пихнул его в плечо. — Во-вторых, Лили сегодня ночует у своей сестры, а я лучше лягу спать в сугробе, если это поможет мне избежать встречи с усатой физиономией Дурсля и разговоров о дрелях. Эти дрели уже просверлили мне весь мозг! Не удивительно, что мысли постоянно куда-то вытекают… — Джеймс продолжил нести чушь про дрели и ругать сестру Лили и ее повернутое на нормальности семейство. Сириус красноречиво закатил глаза и кивнул Гермионе в сторону дома, двинувшись следом через несколько секунд.

В узком коридоре им троим пришлось немного потесниться. Бродяга, выбежавший им навстречу с радостным лаем и крутящийся под ногами, ситуацию не облегчал. Пока Гермиона пыталась пристроить куда-нибудь свое пальто и стягивала сапоги, Поттер и Блэк успели закинуть свою ношу в одну из комнат. А затем Джеймс, ловко подхватив Гермиону под руку, потянув девушку в сторону одной из дверей. Когда Грейнджер растерянно обернулась в сторону хозяина дома, Сириус посоветовал ей заткнуть уши и игнорировать Поттера, а сам скрылся в противоположном направлении.

Джеймс завел Гермиону в еще одну гостиную, оказавшуюся гораздо больше той, которую Сириус называл своим кабинетом. Грейнджер сразу заметила тот самый камин, который видела на фотографии, отправленной Блэком чуть-ли не целую вечность назад. Возле одной из стен обнаружился вполне современный и наверняка невероятно дорогой музыкальный центр, а в стороне от него располагался черный рояль, украшенный резными рисунками. Ближе к камину на огромном красном ковре разместилось несколько диванов, королевского вида кресло и кофейный столик между ними. Тут так же было два серванта. На полках одного из них виднелись разнообразные награды, старинная посуда, какие-то шкатулки и несколько рамок с фотографиями, люди на которых были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Полки другого серванта заполняли модели разных самолетов, машин, мотоциклов, кораблей и даже космического спутника. Гермиона предположила, что это могли быть остатки от коллекций, которые когда-то собирал Сириус.

— Это что-то вроде семейных ценностей, — указав на сервант с наградами и прочими вещами, охотно пояснил Поттер, когда заметил интерес девушки. — Сириус выставил здесь лишь те награды его предков, которые считает действительно достойными. Вообще, он считает историю своей семьи слишком кровавой, и называет своих предков исключительно снобами и манипуляторами. Хотя они всегда были уважаемыми и благородными людьми. Во всяком случае, такова официальная версия. Но слухи о Блэках пестрят разными жуткими подробностями.

— Значит, всеэти люди — родственники Сириуса? — присмотревшись к фотографиям, пробормотала Гермиона. Поттер тут же подхватил предложенную тему, рассказывая о людях, чьи портреты удостоились места на полках.

В центре было фото с двумя взрослыми и двумя мальчишками, которые были поразительно похожи друг на друга. Вот только на лице того мальчика, который казался немного выше, красовалась яркая улыбка, а второй старался подражать серьезному виду мужчины, сидевшего в кресле. Женщина и вовсе выглядела слишком суровой со сдвинутыми к переносице бровями, поджатыми губами и неестественно прямой спиной. Если бы не выражение лица, то ее можно было бы назвать необычайно красивой. Когда Джеймс указал на то, что эта женщина была матерью Сириуса, Гермиона пришла к выводу, что он явно унаследовал свою яркую внешность именно от нее, потому что Орион Блэк на фоне своей жены казалась не слишком привлекательным и даже несколько старым из-за растительности на лице.

Отдельный портрет уже взрослого Регулуса стоял рядом с семейным фото. Младший Блэк тоже был довольно симпатичным, но почему-то все равно не таким привлекательным, как его старший брат. Скользнув взглядом по остальным фотографиям, Гермиона заметила, что почти все мужчины выглядели довольно худощаво в любом возрасте, и отсутствие седины в черных волосах не позволяло определить, насколько старыми могли быть люди, запечатленные на фотографиях. Ясно было одно: внешний вид Блэка в первую очередь был результатом удачного набора генов.

— Сириус вообще рассказывал хоть что-нибудь о своей семье? — прервав себя на середине слова, внезапно спросил Джеймс.

— Не очень много. Он упоминал своих предков вскользь, и каждый раз было понятно, что он предпочел бы родиться в другой семье, — пожав плечами, честно ответила Гермиона и двинулась ко второму серванту. — Но он часто говорит о Регулусе, — невольно улыбнувшись, как бы невзначай добавила девушка. Брови Джеймса удивленно поползли вверх.

— Знаешь, до тебя Сириус даже Доркас не рассказывал о своем брате, пока не прошел год с его смерти, — как-то неловко отведя взгляд, растерянно пробормотал Поттер. — Сириус вообще очень скрытный, хотя выглядит таким открытым и разговорчивым, что никто в это не верит. Я знаю его больше тридцати лет, но если честно, даже представить не могу, сколько всего мне о нем неизвестно, — с грустной улыбкой прибавил он. Гермиона невольно вспомнила все те истории, которые успела узнать сама, и понимающе кивнула.

— Вас это беспокоит? — искоса взглянув на Поттера, несколько нерешительно спросила девушка.

— Временами, — дернув плечом, отозвался Джеймс, тяжело вздохнул и двинулся в сторону дивана. — Меня беспокоит неизвестность лишь потому, что из-за незнания я могу не успеть вовремя помочь своему другу. Сириус ведь очень талантливый человек, но его главная способность в том, что он мастерски создает проблемы прямо из воздуха. Именно создает, понимаешь, Герми? — развалившись на диване, пожаловался Поттер. Гермиона согласно кивнула и сама предпочла с ногами забраться в кресло, ожидая какой-то интересной истории после такого вступления. — Мне было десять, когда мы с ним впервые столкнулись в музыкальной школе. Под столкновением я имею ввиду то, что мы буквально врезались друг в друга. Ладно, возможно, это я в него врезался, когда бежал по коридору. Моя мама была учителем музыки, и во время обучения в младшей школе я проводил время после уроков у нее в кабинете. А Сириус уже тогда был многообещающим скрипачом, главной гордостью мистера Робертса, который обучал игре на струнных инструментах. В общем, я врезался в это многообещающее явление, скрипка — очень дорогая и доставшаяся Сириусу от матери, — упала на пол, сам Сириус заметно пошатнулся, посмотрел на меня, как на главного врага в его жизни и обозвал очкариком, который не видит, куда идет. Я ему врезал, Сириус не стал особо церемониться и последовал моему примеру. Надо сказать, что для ребенка, которого все десять лет учили сдержанности и степенности, Сириус дрался слишком хорошо.

— Как вы двое вообще смогли стать друзьями? — выслушав столь неожиданное признание, изумленно пробормотала Гермиона. Джеймса ее вопрос чрезвычайно позабавил.

— Он рассмеялся, — с ненормально широкой улыбкой ответил Поттер и резко сел на диване, подавшись вперед. — Ты ведь слышала его искренний смех: громкий, озорной, цепляющий и чем-то напоминающий собачий лай, даже когда ему было десять. Я еще не встречал ни одного человека, который мог бы остаться равнодушным, услышав, как смеется Сириус. Черт знает, что творилось в голове у этого многообещающего ребенка, но лично я сам тогда подумал, что он может быть не таким уж и плохим парнем, а для сноба у него хороший удар слева. Сириус просто оправил свою одежду, даже не поморщившись из-за синяков, подобрал скрипку и собрался уйти, когда я предложил ему ограбить автомат с шоколадками. Оказалось, он никогда в жизни не ел этих шоколадных батончиков с нугой. Потом мы болтали о Бахе, немного о Бетховене, затем Сириус помог мне с домашкой по математике. Последний учебный год в младшей школе как-то незаметно подошел к концу, а вскоре мы выяснили, что оба продолжим учиться в Хогвартсе, причем в одном классе. И вот уже прошло семь лет, мы пережили первое появление Беллы, побег Сириуса из дома, смерть моих родителей, затем колледж, наша с Лили свадьба, рождение Гарри, влюбленный Бродяга, сбежавший в армию. В общем, чего только не происходило в наших жизнях за эти тридцать два года, скольких мы успели потерять, и как часто каждый из нас был близок к смерти. Но вот они мы — живые, немного потрепанные, но все еще бестолковые мальчишки.

Джеймс как-то невесело усмехнулся, опустив голову, и запутался пальцами в своих непослушных волосах. Гермиона подтянула колени ближе к груди, нервно оправив юбку платья. Она вспомнила все то, что ей рассказывал Сириус, и заметила, что имя Поттера так или иначе всегда мелькало в историях. Сложно было представить, что могло бы произойти с Блэком или с Поттером, если бы однажды в коридоре музыкальной школы не столкнулись два десятилетних мальчика. Дружба длиной в тридцать два года, пережившая столько испытаний, но все равно сохранившаяся вопреки всему, действительно представлялась чем-то нереальным, почти мистическим, как любовь с первого взгляда, длящаяся всю жизнь. О таком пишут в книгах, а перед Гермионой сидел человек, который был живым подтверждением тому, что подобные вещи все-таки существуют, просто они закалялись в таких испытаниях, которые может осилить далеко не каждый человек.

— Сириус действительно был потрясающим скрипачом, — глядя куда-то перед собой, рассеянно заметил Джеймс, словно продолжая какой-то разговор, начало которого Гермиона прослушала. — Последний раз он играл на похоронах Регулуса. Не знаю, может, Сириус исполнял что-нибудь для Доркас, если она просила, может, он и сейчас иногда играет на скрипке, когда знает, что его никто не услышит. Но поверь мне, Герми, его игра на скрипке не сравнится с этими выкрутасами на сцене. Его часто приглашали сыграть соло на скрипке, заманивали в Лондонский симфонический оркестр самыми разными обещаниями. Миссис Блэк могла бы согласиться за него. Она мечтала, чтобы ее старший сын добился немыслимых высот, внеся свой вклад в благородную репутацию семьи. Но Сириус всегда отказывался играть, устраивал всякие демонстрации, выводил родителей из себя, а после на все предложения начал отвечать задорным смехом и признанием в вечной любви к иной науке. Видела бы ты вытянутые лица учителей музыки, когда они узнали, что их новый Паганини поступил на факультет физики, да еще и с одобрением на получение стипендии. — Поттер улыбнулся настолько самодовольно, словно таланты друга были целиком и полностью его заслугой. — Конечно, не стоит об этом упоминать, но однажды мне довелось услышать игру Сириуса, когда он был под кайфом. Это было в ноябре, мы учились на шестом курсе. У Сириуса было трудное лето, после которого он выкуривал полпачки сигарет в день, напивался каждое воскресенье, прочно подсел на таблетки и в конце октября начал переходить к кокаину. Понятия не имею, как он вообще умудрялся получать высокие оценки. Но каждый раз, когда отчисление было близко, мы с Римусом и Питером делали все, чтобы привести его в чувство, переживали ломку вместе с ним, отпаивали чаем, какими-то травяными настойками. В общем, мы делали все, что было в наших силах, и Сириус, слава всем богам, никогда не позволял нашим страданиям тратиться впустую. Но после он снова скатывался в эту дыру, и нам приходилось с ужасом ждать следующей ломки.

В какой-то момент нас всех это так задолбало, что мы малодушно начали думать о том, чтобы бросить все это, и оставить Сириуса наедине со своими проблемами. И именно тогда я совершенно случайно проходил мимо пустого кабинета и услышал действительно неповторимую, пробивающую до самой глубины души мелодию. Я не видел скрипача, думал, что это какой-то незнакомый музыкальный гений, который прятал от всех свой невероятный дар. Как играет Сириус, я знал хорошо, а потому даже не допустил мысли, что это мог быть он. А потом музыка резко прервалась, и я услышал знакомый голос, выдающий такие ругательства, на которые вряд ли у кого-то еще хватит воображения. Я так удивился, что позабыл о конспирации и ввалился в кабинет. Сириус, шатаясь, сидел на преподавательском столе со скрипкой и смычком в руках и смотрел на меня невидящим взглядом. Потом усмехнулся, качнулся так, что чуть не упал со стола, и, полностью игнорируя меня или действительно не замечая, снова заиграл.

В тот день внутри меня поселился необоснованный страх того, что кто-то очень плохой и предприимчивый может услышать эту музыку. У меня в голове мгновенно выстроился самый нелепый сценарий, какой я только мог придумать. Мне казалось, если кто-то прознает, что Сириус так потрясающе играет под кайфом, то этот кто-то обязательно решит использовать чужой талант в своих корыстных целях. Он бы каким-нибудь способом убедил Сириуса в том, что он его друг и лучше знает, что делать. Этот кто-то начал бы пичкать его наркотиками еще чаще, чем он сам их принимал, а потом, всучив скрипку и смычок, пинком отправлял бы на сцену. И Сириус играл бы, поражал бы людей, становился бы все известнее и популярнее, а этот тип продолжал бы накачивать его наркотой, присваивая себе почти все деньги. И пока этот кто-то богател бы, здоровье Сириуса постепенно становилось бы все хуже. И в итоге он бы умер, не дожив и до тридцати. Вся эта выдуманная история настолько четко нарисовалась в моей голове, что я тут же отобрал у друга скрипку и потащил его прочь из кабинета на свежий воздух.

Тогда я твердо решил, что не брошу Сириуса наедине с его проблемами, даже если он сам никогда не поблагодарит меня за этот порыв. Я с удвоенным старанием начал прикрывать его прогулы, старался всегда находиться поблизости, если он употреблял слишком много, выдумывал всякие шалости и предлагал всякие безрассудные вещи, чтобы только отвлечь его от желания вновь закинуться дозой. Я даже забросил свои попытки привлечь внимание Лили, решив, что друг все-таки важнее девушки, шансы на отношения с которой для меня были равны нулю. Видимо, Лили настолько возмутило то, что я вдруг перестал всюду за ней таскаться, зовя на свидания, что в один прекрасный день она сама подошла ко мне и предложила прогуляться по Хогсмиду. Я тогда попытался оправдаться, но Сириус не дал мне возможности все испортить, заявив, что как раз собирался от меня отдохнуть, попросил Лили вернуть меня где-нибудь после семидесяти лет совместной жизни и отправился в библиотеку. После того случая Сириус сократил употребление наркотиков, стал больше улыбаться и, кажется, радовался нашим с Лили отношениям больше меня. Я очень боялся рассказывать ей правду о поведении Сириуса, потому что она могла не понять, потребовать избавиться от такого друга. Если бы она тогда действительно так отреагировала, то я, наверное, расстался бы с ней без раздумий. Но Лили оказалась даже слишком замечательной, все поняла, приняла и даже сама подключилась к попыткам помочь Бродяге. Она всегда много с ним разговаривала, до сих пор разговаривает, не позволяя замкнуться в себе. Именно тогда Лили, кстати, решила, что хочет помогать людям, а потом поступила на психологический факультет. Даже в неприятностях может найтись что-то хорошее.

Джеймс резко замолчал и медленно выдохнул, коснувшись золотого ободка обручального кольца у себя на пальце. Гермиона несколько раз моргнула, вынырнув из потока чужой истории. Казалось, что весь этот рассказ, пропитанный странной теплотой к не самым приятным воспоминаниям, был предисловием к какому-то иному, более весомому сейчас заявлению. Мысли лихорадочно бились в голове, создавая хаос и вызывая пульсирующую боль в висках. И Гермиона знала: она может понять, что именно Поттер пытался выразить этой историей. Однако трезвеющий разум отказывался заниматься анализированием и выстраиванием логических цепочек.

— К чему, собственно, я веду, — встрепенувшись, решил прийти ей на помощь Поттер и очень серьезно посмотрел Грейнджер в глаза. — Так уж вышло, что мой лучший друг является гениальным идиотом. И подобно всем гениям, он немного не вписывается в рамки обычности, а потому может быть замечен какими-нибудь до крайности неприятными личностями, которые могут захотеть использовать его гениальность в своих гнусных целях. Одной такой личностью была стерва по имени Белла. А это значит, что сценарий, который я написал в шестнадцать лет, вполне может быть осуществим. Я же по-прежнему делаю все, чтобы защитить этого гениального идиота от его собственного таланта создавать неприятности, от возможных похитителей, от секретных служб Британии или любой другой страны и даже от пришельцев. Ты только представь, что о нашей планете могут подумать инопланетяне, если первым представителем человечества, в разум которого они заглянут, окажется Сириус Блэк! Это же будет настоящая катастрофа! — Джеймс так сильно наклонился вперед, что мог упасть с края дивана в любую секунду. И глядя на его сосредоточенное выражение лица, Гермиона искренне не понимала, было ли это шуткой или вполне серьезным заявлением. — К слову о пришельцах, — почти перегнувшись через стол, заговорщицким шепотом прибавил Поттер. Гермиона машинально подалась вперед, невербально поддерживая этот странный монолог. — Я на семьдесят восемь и тринадцать сотых процентов уверен в том, что Сириус вполне может быть представителем инопланетной расы.

Конечно же Сириус не мог выбрать другого момента для появления в гостиной. Рядом с ним весело пританцовывал Бродяга и что-то ворчал на каждую реплику хозяина, адресованную ему. Джеймс выразительно посмотрел на Гермиону, одним своим видом говоря: «Разве это не доказательство!» Гермиона наклонила голову вперед, скрывая свое лицо за растрепанными кудрями. Страдающий от похмелья мозг внезапно предположил, что теория Джеймса вполне жизнеспособна и даже многое объясняет. Хотя в таком случае пришельцем был не только Сириус, но и все его родственники, потому что и Тонкс, и Нарцисса, и даже Драко были весьма примечательными личностями с самыми разнообразными талантами.

Сириус опустил на столик поднос с тремя кружками кофе и большой тарелкой, наполненной сэндвичами. Джеймс издал радостный возглас, схватил один из сэндвичей и, откусив чуть ли не половину, блаженно застонал, растекшись по спинке дивана и невнятно бормоча о том, что женился бы на Блэке, если бы тот был рыжим и женщиной. Сириус закатил глаза, запретил другу говорить с набитым ртом и пристроился на подлокотнике кресла, передав Гермионе одну из кружек.

— Надеюсь, этот олень не запытал тебя своими вопросами или теориями заговоров, — несколько ворчливо произнес Сириус и одарил девушку несколько виноватой улыбкой, словно извиняясь за то, что позволил ей остаться наедине со своим беспокойным другом.

— Ну, одна из его теорий оказалась вполне любопытной, — не выдержав, рассмеялась Гермиона. Джеймс, уже протянувший руку за новым сэндвичем, согласно угукнул. Сириус прищурился, подозрительно посмотрел сначала на друга, затем на свою девушку и насупился.

— Он опять назвал меня пришельцем? — сложив руки на груди, недовольно спросил он. Плечи Гермионы снова содрогнулись от смеха, который было просто невозможно сдержать. — Сколько раз тебе говорить, Сохатый, будь я пришельцем, то не подсел бы на наркотики, — пересев на пол, сердито пробормотал Блэк.

— Это далеко не факт, мой инопланетный друг, — тут же возразил Поттер, придирчиво рассматривая содержимое нового сэндвича. — Может, на твоей родной планете просто нет таких веществ, вот ты и поддался соблазну, — беспечно улыбнувшись, пояснил он, явно довольный своим объяснением.

— Стал бы я заводить дружбу с таким оленем, если бы был с другой планеты, — тоже приступив к ночному перекусу, ехидно заметил Сириус.

— Между прочим, я отвечаю за кибербезопасность целой страны. Ну почти! А еще могу добыть любую информацию, потому что я первоклассный хакер, который разбирается в современной технике гораздо лучше некоторых, — гордо распрямив плечи, тут же поспешил возразить Джеймс, не упустив возможности отпустить шутку в сторону друга.

— А в десять лет ты был занудным мальчишкой, который критиковал Бетховена и был готов устроить драку с тем, кто считал Железного Человека круче Капитана Америки, — хохотнул в ответ Сириус.

— И я до сих пор могу надрать тебе задницу за то, что ты считаешь эту консервную банку лучше, — мгновенно отреагировав на смену темы, с запалом выкрикнул Джеймс.

Спор о возможном инопланетном происхождении Сириуса каким-то образом превратился в дискуссию о том, какой персонаж Мстителей все-таки действительно круче. Гермиона почему-то никак не могла перестать улыбаться, наблюдая за словесной битвой двух друзей, и понимала, что Лили действительно была права, когда говорила, что мальчишки не взрослеют. Синдромы похмелья куда-то исчезли, и сложно было определить, являлось ли это результатом какой-то домашней атмосферы, созданной двумя мужчинами, или же кофе, приготовленный Блэком, был каким-то волшебным. Пока Гермиона рассеянно размышляла над этим случаем, Джеймс и Сириус успели замолчать и теперь выжидающе смотрели в ее сторону. Несколько раз моргнув, Гермиона поняла, что от нее ждут какого-то ответа. Вероятно, ей стоило выбрать, чью сторону принять в этом споре.

— Я уверена в том, что Доктор Стрэндж уложил бы на лопатки и Капитана, и Железного Человека, — широко улыбнувшись, самодовольно ответила Гермиона. На несколько секунд в гостиной повисла тишина, которую внезапно прервал раскатистый смех Сириуса. Джеймс несколько раз открыл и закрыл рот, глубоко вздохнул и с самым несчастным видом воскликнул:

— Это произвол! Вы только подумайте! Стрэндж! Этот чертов фокусник! — Он даже вскочил на ноги в порыве чувств, продолжая возмущаться ответом Гермионы. Вдоволь насмеявшись, Сириус тут же подскочил на ноги и ласково коснулся губ девушки в невесомом поцелуе.

— Я околдован, моя невероятная девочка, — с озорными искорками в серых глазах прошептал Сириус и аккуратно убрал каштановые кудри назад, открывая пылающее от смущения лицо Гермионы. — Навсегда и безвозвратно! — с какой-то непонятной ноткой грусти прибавил он, оставив еще один неуловимый поцелуй в уголке улыбающихся губ.

— Ну уж нет! — воскликнул Джеймс, прерывая довольно романтичный момент своим наглым вмешательством. — Вы двое не будете заниматься всякими неприличными вещами в комнате, в которой должен будет пройти рождественский ужин. Ни за что! Вы меня поняли?

Для придания большей весомости своим словам, Поттер даже погрозил им пальцем, словно отчитывая детей за глупую выходку. Сириус насмешливо фыркнул, отобрал у Гермионы пустую кружку и, поставив посудину на стол, протянул ей руку. Не долго думая, Грейнджер со счастливой улыбкой вложила свою ладонь в широкую ладонь Блэка и поднялась на ноги. Джеймс проводил их прищуренным взглядом. Выходя из гостиной, Гермиона не удержалась и показала Поттеру язык, на что мужчина демонстративно запыхтел.

— Постарайтесь не шуметь! — ворчливо кинул им вслед Джеймс.

— Это мой дом, Сохатый, так что мы будем такими громкими, какими захотим, — вызывающе отозвался Сириус, каким-то привычном движением приобняв Грейнджер за талию. — Наслаждайся гостеприимством, дружище! — ехидно прибавил он, задорно подмигнул девушке и повел ее вверх по лестнице. Гермиона подумала, что Джинни все-таки была права, и кто-то просто забыл включить смущение или хоть каплю стеснения в базовый набор эмоций Блэка. Или же на его родной планете таких понятий просто не существовало. В любом случае, Гермиона не имела ничего против, а была очень даже за, особенно когда они оставались наедине.

Примечания:

1. “Как тот актер, который, оробев...” – первые две строфы из 23 Сонета английского писателя У. Шекспира в переводе С. Маршака

2. Никколо Паганини (1782 – 1840) – итальянский скрипач-виртуоз, композитор. Создал свою первую сонату в 8 лет. Его первый концерт состоялся, когда ему было 12. Одни видели в нем настоящего гения, другие мошенника, отказываясь верить в такой необычайный талант. Непревзойденный успех Паганини лежал не только в глубоком музыкальном даровании этого артиста, но и в необычайной технике, в безукоризненной чистоте, с которой он исполнял труднейшие пассажи, и в новых горизонтах скрипичной техники, открытых им

3. Железный Человек, он же Тони Старк – “гений, миллиардер, плейбой, филантроп” Т.С. о себе в фильме “Мстители” 2012г – вымышленный супергерой изданий Marvel Comics и их адаптаций, созданный писателем Стэном Ли, сценаристом Ларри Либером и художниками Доном Хэком и Джеком Кирби; первое появление Железного Человека состоялось в комиксе Tales of Suspense #39 в марте 1963 года. Первоначально Железный Человек, будучи порождением Холодной войны и Вьетнамской войны, в частности, был для Стэна Ли средством раскрытия их соответствующих тем и роли американской экономики в борьбе с коммунизмом; со временем в последующих переосмыслениях образа упор стал делаться на проблемы корпоративного криминала и терроризма

В своей первоначальной версии Тони Старк гениальный изобретатель, богатейший промышленник с репутацией плейбоя, который попадает в плен и создает себе высокотехнологичную броню, вместо оружия массового поражения, которое требовали захватившие его террористы. Позднее Старк улучшает свою броню вооружением и устройствами, созданными на базе ресурсов его компании, и использует доспех, чтобы защищать мир в облике Железного человека, первое время скрывая свою личность. Сооснователь и участник инициативы “Мстители”

4. Капитан Америка, он же Стив Роджерс – вымышленный супергерой Marvel Comics, созданный писателем Джо Саймоном и художником Джеком Кирби и впервые появился в комиксах 1940-х «Timely Comics». Капитан Америка — целенаправленно созданный патриотический персонаж; он был самым популярным персонажем в период Второй мировой войны, его часто изображали сражающиеся с гитлеровской коалицией государства. После окончания войны популярность персонажа уменьшилась, и к 50-м годам его перестали использовать.

Капитан Америка одет в костюм, раскрашенный на мотив американского флага, и вооружён неразрушимым щитом, который часто используется в качестве оружия. В комиксах обращение «Капитан Америка» применяется к любому, кто выбран правительством США носить костюм и щит. Почти всю историю публикаций под маской Капитана Америки скрывался Стив Роджерс – болезненный юноша, организм которого был усилен экспериментальной сывороткой до максимума физической формы, доступной человеку, чтобы помочь военным силам США в проведении военных операций. Роджерс всегда был приверженцем Справедливости, ради которой шёл на многие жертвы; несмотря ни на что, всегда приходил на помощь своим союзникам

5. Доктор (причем в самом прямом смысле этого слова) Стивен Стрэндж – вымышленный супергерой Marvel Comics, созданный художником Стивом Дитко и сценаристом Стэном Ли с целью раскрытия в Marvel Comics темы магии и введения новых персонажей. Стрэндж исполняет обязанности Верховного мага Земли, защищая планету от магических и мистических угроз. Персонаж дебютировал в журнале Strange Tales #110

История происхождения персонажа следующая: когда-то он был блестящим, но эгоистичным хирургом; в результате автокатастрофы его руки были серьёзно повреждены, и он больше не мог проводить операции. Стивен Стрэндж отправился в странствия по миру в поисках исцеления и встретил Древнего; став одним из учеников старого волшебника, он становится практиком как мистических, так и боевых искусств. Наряду со знанием многих мощных заклинаний, Стрэндж обладает двумя магическими артефактами — плащом левитации и глазом Агамотто (в фильме “Доктор Стрэндж” 2016г этот артефакт позволяет манипулировать вероятностями и временем)

====== Знакомство с родителями ======

В очередной раз проснувшись в одиночестве, Гермиона особо не удивилась и даже предприняла попытку снова вернуться в мир сновидений, поплотнее укутавшись в мягкое одеяло. Однако взгляд сам по себе предательски скользнул на пустующую часть кровати, и девушка обреченно вздохнула, понимая, что уже не сможет дальше валяться в кровати, не зная, куда опять пропал этот гиперактивный мужчина. Откуда в Блэке бралось столько энергии, Гермиона категорически не понимала, и никакие законы физики или биологии не могли дать этому внятного объяснения.

Неохотно поднявшись с кровати, Гермиона натянула свою одежду, которую оставила в комнате Сириуса после того, как переоделась в платье, и поплелась в ванную. В голове шумело, во рту ощущался неприятный привкус и сухость, и Гермиона мысленно прокляла предприимчивость Тонкс и Джинни, а так же саму себя за неспособность им сопротивляться. Умывшись и с трудом собрав свои волосы в слабый хвост, Гермиона взглянула на свое утомленное отражение и медленно выдохнула, впервые за последние дни задумавшись о своих дальнейших действиях. Сегодня было Рождество, в доме Сириуса планировался праздничный ужин, а у самой Гермионы начались каникулы. Ей следовало вернуться в общежитие, чтобы собрать вещи, и отправиться к родителям, с которыми она так и не связалась после показа, хотя обещала позвонить сразу же после завершения мероприятия и рассказать о своих впечатлениях. Но сейчас ей нужно было найти Сириуса, поздравить его, и только потом отправляться за своими вещами.

Перед дверью ванной Грейнджер поджидал Бродяга, который мгновенно подбежал к ней, выпрашивая ласки. На просьбу девушки проводить ее к Блэку, пес как-то пренебрежительно дернул ухом, отрицательно качнул головой, а затем боком подтолкнул ее в сторону лестницы, первым двинувшись вниз. Кто-то уже успел оплести перила желто-красной мишурой, над каждым лестничным пролетом висела веточка омелы, и чем ближе был первый этаж, тем отчетливее ощущалась суета, которой был переполнен дом. Пол в коридоре был усыпан хвойными иголками, частями мишуры и, вероятно, потерянными при переносе елочными игрушками. Дверь в большую гостиную была распахнута, и из комнаты доносился хор голосов, обсуждающих установку елки, расстановку стульев и украшение дома.

Бродяга недовольно отпихнул лапой одну из игрушек и боднул остановившуюся Гермиону головой, побуждая двигаться в противоположном от гостиной направлении. Грейнджер неуверенно покосилась в сторону комнаты, в которой, видимо, собралась большая часть участников будущего ужина, и послушалась указаний пса, шагнув в незнакомый проем. Осторожно спустившись по ступенькам, Гермиона попала в новое помещение, освещенное необычайно яркой люстрой.

Большую часть пространства новой комнаты занимал длинный стол, заваленный разнообразными продуктами и посудой. У стен теснились шкафчики, плита, раковина и прочая техника, которую можно было обнаружить на любой кухне. Бродяга, весело покачивая хвостом, направился к своим мискам, стоявшим недалеко от холодильника, расположенном у самой дальней стены. Девушка изумленно приоткрыла рот, обнаружив на дверце холодильника в окружении рождественских открыток две фотографии с поцелуем Тонкс и Римуса, и самой Гермионы с Сириусом.

Оторвавшись от созерцания неожиданной находки, Грейнджер перевала взгляд на двух людей, которые что-то увлеченно обсуждали, попутно занимаясь своими делами. В одном из участников разговора девушка с огромным трудом узнала профессора химии, привычный черный костюм которого сменился зеленым свитером, с закатанными по локоть рукавами, и домашними штанами. Он преспокойно чистил картошку, но самое необычное явление заключалось в том, что Снейп улыбался нормальной человеческой улыбкой в ответ на рассуждения крутящейся у плиты рыжеволосой женщины. Должно быть, почувствовав пораженный взгляд своей студентки, химик вдруг перестал улыбаться и бросил в сторону замершей Грейнджер хмурый взгляд. Заметив изменения в поведении своего собеседника, женщина тоже повернула голову в сторону Гермионы, и ее лицо озарила радостная улыбка. Грейнджер ни на мгновение не усомнилась в том, кем именно являлась эта женщина.

— Доброе утро, дорогая! — мелодично произнесла Лили, отставила сковороду в сторону, отрегулировала огонь под кастрюлей и сразу же направилась в сторону девушки. — Как приятно наконец-то с тобой встретиться, — заключив смущенно пробормотавшую приветствие девушку в теплые объятия, воскликнула Лили. Отстранившись, она слегка прищурилась, окинула Грейнджер изучающим взглядом и, снова улыбнувшись, с материнской нежностью погладила ее по щекам. — Настоящая красавица! Очень милые веснушки, и такие чудесные кудри. Я завидую, если честно! Скажу по-секрету: Сириус неравнодушен к кудряшкам. Каждый раз, когда Доркас делала завивку, он радовался, как ребенок, получивший долгожданную игрушку.

Гермиона не нашлась с достойным ответом на эти слова и лишь смущенно улыбнулась, отведя взгляд. Лили мягко рассмеялась, приобняла ее за плечи и решительно потянула к столу, сразу же занявшись поиском завтрака, когда Гермиона послушно опустилась на один из стульев. Миссис Поттер чем-то неуловимо напоминала суетливую миссис Уизли, в которой материнский инстинкт перекрывал все остальные. Но в то же время обе этих женщины ощущались чрезвычайно разными. Цвет волос Лили казался более насыщенным, все ее лицо усыпали веснушки, а зеленые глаза игриво блестели, выдавая живой характер женщины. Мама Гарри была действительно очень красива, и эту красоту не могли испортить ни возрастные морщинки, ни едва заметные седые нити в рыжей гриве волос.

— Вообще-то я искала Сириуса, — наконец-то найдя в себе силы заговорить, сипло пробормотала Гермиона. Она старалась не думать о том, что севший голос мог быть результатом ее несдержанных стонов, твердя себе, что это нормальное явление после сна. Хмыканье со стороны Снейпа подсказывало, что другие жители дома ни за что на свете не поверят ее оправданиям.

— Блэк сейчас в больнице, — едва размыкая губы, заметил Снейп.

— Скорее всего, уже возвращается, — тут же поправила Лили, погрозила химику пальцем и поставила перед Грейнджер тарелку с яичницей, беконом и гренками. Девушка напряженно замерла под одновременной атакой сотни предположений о причинах, из-за которых Блэк мог оказаться в больнице в Рождество. — Не волнуйся, милая, это просто одна из традиций Сириуса. После смерти брата он каждое Рождество посещает онкологическое отделение: дарит детям игрушки, беседует со стариками, читает что-нибудь, полностью оплачивает чье-нибудь лечение. Не обижайся на него, но Сириус предпочитает справляться с этой частью дня в одиночестве, — присев на соседний стул, с несколько грустной улыбкой объяснила Лили.

— Вы считаете, что таким способом он борется с чувством вины? — нервно вертя вилку в пальцах, зачем-то уточнила Гермиона. Судя по весьма печальному виду женщины, Лили действительно считала эти походы в больницу тормозом, который возвращал Сириуса к событиям прошлого, не позволял смириться с потерей и двигаться вперед. Вот только Гермиона помнила искреннюю убежденность Блэка в том, что прошлого не изменить. И хотя о Регулусе он всегда говорил с печалью, было очевидно, что он все-таки смог пережить эту потерю. — А вы не предполагали, что это просто дань памяти Регулусу? Таким образом Сириус показывает, что все помнит, а помощь больным – это в первую очередь возможность помочь тем, кому эти люди дороги. Ведь Сириус сам был на их месте и знает, каково чувствовать собственное бессилие и, порой, одиночество в борьбе, которую даже сами врачи иногда считают оконченной раньше срока, — с некоторой долей вызова произнесла Гермиона и смело встретила пронзительный взгляд зеленых глаз, готовая отстаивать веру в адекватное состояние Сириуса до самого конца.

— Потрясающе, — вдруг улыбнувшись, покачала головой Лили. — Знаешь, очень немногие люди могут правильно истолковать поступки Сириуса. Сомневаюсь, что он сам в полной мере осознает, почему иногда поступает именно так, а не как-то иначе.

— Это была проверка? — озаренная внезапной догадкой, неуверенно протянула Гермиона. Знакомство с друзьями Сириуса действительно было похоже на какую-то полосу препятствий, в которой первым серьезным противником был Люпин, пытающийся тактично, но настойчиво намекнуть на то, что Блэк не самый нормальный человек, и с ним лучше не заводить никаких отношений. Сразу за Люпином появлялся Джеймс с ехидной улыбкой обещающий смельчаку, что его мертвое тело никто не найдет, а имя навсегда исчезнет из всех баз данных, если этот смельчак только даст повод усомниться в искренности своих намерений. И в качестве главного босса, вероятно, выступала Лили с мягкой улыбкой и талантом запутывать мысли.

— Я его психолог, дорогая, — успокаивающе погладив нахмурившуюся Грейнджер по плечу, примирительным тоном заметила Лили. — Поверь, Гермиона, никому не известно, что творится в голове Сириуса, лучше меня. Я знакома со всеми тараканами, живущими в его голове, и даже могу назвать имя каждого из них. И потому я лучше других представляю, насколько необычной девушкой ты должна быть, раз смогла пробиться сквозь его броню.

— Вообще-то я действительно не сделала ничего особенного, — отчего-то чувствуя себя обманщицей, негромко заметила Гермиона. Она припомнила то, как начиналось их общение, свою единственную попытку проигнорировать его, окончившуюся одним из первых серьезных откровений, которое, скорее всего, было так же первым намеком на то, насколько вся эта переписка важна для них обоих. — Мы обсуждали физику и философию, его одержимость «Доктором Кто» и просто разные глупости. Мне кажется, на моем месте мог оказаться любой человек, — честно прибавила она, вспомнив и о том факте, что их общение вообще началось чисто случайно.

— Но не любой смог бы задеть романтичную натуру Сириуса, — наклонившись вперед, заговорщицки прошептала Лили. — Знаешь, он живет по принципу: прошлого не изменить, с ним надо смириться, принять новый опыт и двигаться дальше. Но после смерти Доркас он застрял на месте. Конечно, Сириус развивал в себе какие-то новые таланты: смог стать известным писателем, реализовал свои предпринимательские возможности, получил еще одно образование, просто потому что мог это сделать, и показал всем нам, что из него мог бы получиться хороший отец, помогая в воспитании Гарри, Драко и Доры. И все-таки он никуда не двигался, ни к чему не стремился и продолжал что-то делать лишь потому, что мы его к этому подталкивали. Но ты, Гермиона, именно ты позволила ему увидеть, что он может сделать что-то еще, что он готов рискнуть всем и попробовать себя в новых отношениях. И Сириусу не важно, чем все закончится, потому что он снова просто наслаждается жизнью, дыша полной грудью. Можешь считать это случайностью и думать, будто ты ничего не сделала, но поверь, какие-то слова или поступки, которые могли принадлежать только тебе и никому больше, запали ему в сердце. — Лили тяжело вздохнула, задумчиво побарабанила пальцами по столу и посмотрела на девушку с крайней степенью серьезности. — Строить отношения непросто, Гермиона. В случае с Сириусом все намного сложнее, потому что у его жизни необычайно быстрый темп. Вы вроде только познакомились, но не успеешь моргнуть, как он уже будет знать о тебе буквально все, начиная с самой невероятной мечты и заканчивая первым словом, которое ты смогла произнести. Так что пока он не втянул тебя в этот бешеный круговорот, подумай как следует о том, чего ты сама хочешь от этих отношений.

— Твое рагу сейчас сбежит из кастрюли, — вмешался Снейп, о присутствии которого Гермиона успела позабыть.

Лили тут же подскочила на ноги и кинулась к плите, советуя Грейнджер все-таки съесть завтрак, пока он окончательно не остыл. Гермиона послушно кивнула и нервно покосилась в сторону профессора химии, который невозмутимо продолжал счищать кожу с несчастной картофелины. Теперь Грейнджер понимала, почему прошлым вечером он выразил ей свои соболезнования. Все еще было не совсем понятно, как именно Снейп вписывался в жизни Сириуса и его друзей, но он определенно прекрасно осознавал, в какой сложной ситуации сейчас пребывала Гермиона. Она и сама заметила, что Блэк бежал по жизни, словно боялся не успеть сделать все задуманное. Последние три дня были наполнены до краев всякими событиями, а они сами перекочевали из категории незнакомцев в любовников за два месяца. И о том, что последует за всем этим, Гермиона действительно ни разу не задумалась.

В конце концов, она все еще была студенткой и собиралась для начала закончить колледж. У нее был четкий план на всю дальнейшую жизнь, и пункт об отношениях был чем-то вероятным, но незначительным. У них с Роном часто возникали споры из-за этого, поскольку в его представлении семейной жизни Гермиона должна была быть домохозяйкой, даже если бы у нее было с десяток высших образований. Но сама Гермиона желала добиться большего, создать что-то новое, помочь человечеству, и брак с детьми представлялся возможным, но не обязательным. Конечно, Сириус выгодно отличался от Рона с его сексистскими мыслями. Грейнджер ни секунды не сомневалась в том, что он наверняка поймет и поддержит все ее стремления. Но с другой стороны не стоило забывать о его возрасте, потому что к тому моменту, когда сама Гермиона вдруг осознает, что все-таки хочет детей, банальная физиология может не позволить этому желанию исполниться. Гермиона чуть не подавилась беконом, когда внезапно поняла, что всерьез задумалась об очень долгой совместной жизни с Сириусом и даже о возможности завести детей.

— Итак, милая, я хотела бы уточнить, к какому именно часу стоит ждать твоих родителей, — прерывая поток непривычных для Грейнджер мыслей, поинтересовалась Лили и мимоходом отпихнула в строну Бродягу, который гипнотизировал взглядом индейку в протвине.

— Моих родителей? — чуть не подпрыгнув от внезапного вопроса, растерянно переспросила Гермиона. — Мне никто не говорил, что я и мои родители приглашены на ваш ужин, — нервно заправив выбившуюся из хвоста прядь волос, сконфуженно пробормотала девушка. На самом деле она даже не предполагала того, что ее присутствие может быть желательно на этом ужине. Ведь Рождество было семейным праздником, а Гермиона хоть и встречалась с Блэком, все-таки еще не была частью его семьи.

— Но Джеймс… — Начала было что-то возражать Лили, но вдруг ее брови задумчиво сдвинулись к переносице и во взгляде зажглось понимание того, что Гермиона явно упустила из виду. — Северус, — обернувшись к химику, который успешно притворялся частью интерьера, по-слогам растянула миссис Поттер и воинственно уперла руки в бока, — тебе об этом что-нибудь известно?

— Это все затеял твой муж, — предприняв отважную попытку проигнорировать тяжелый взгляд женщины, Снейп предпочел тут же переложить всю ответственность на другого человека, которого не наблюдалось поблизости. Лили выразительно подняла брови, и неприступный профессор химии уступил ее напору, объяснив: — Поттер сообщил Грейнджерам, что мисс Грейнджер очень хочет познакомить их со своим парнем, и что рождественский ужин – лучший повод для знакомства. Однако сама мисс Грейнджер слишком переживает из-за возможной негативной реакции, а потому вряд ли решится в ближайшее время устроить эту встречу.

— И ты знаешь эти подробности, потому что… — Лили, видимо, собиралась добиться всех подробностей об этом случае, пока Гермиона давилась воздухом от возмущения и пыталась найти цензурные слова, способные описать ее состояние.

— Поттер посчитал, что родители мисс Грейнджер отнесутся с большим доверием к этому нелепому заявлению, если в этом будет участвовать учитель, ведущий занятия у их дочери, — медленно срезая стружки уже очищенной картошки, невнятно и крайне неохотно признался Снейп.

— Я даже не стану спрашивать, чем Джеймс тебя шантажировал на этот раз. Но где в этот момент был Римус? — обреченно вздохнув, сердито поинтересовалась Лили.

— Отвлекал Блэка, — не глядя в сторону женщины, еще тише ответил Снейп. — Но он определенно в чем-то всех нас подозревал. Возможно, даже догадался о плане Поттера. Все-таки ты эксперт по тараканам Блэка, так что тебе лучше знать, что ему могло прийти в голову.

— Видишь, с чем мне приходиться жить? — всплеснув руками, воскликнула Лили, уже обращаясь к Гермионе, глубоко пораженной деятельностью, казалось бы, безучастного ко всему профессора. Она могла бы ожидать подобного подвоха от Джеймса, Тонкс, Джинни или даже от Люпина, но уж точно никак не от Снейпа. — Стоит лишь на мгновение расслабиться и поверить, что эти мальчишки больше не ищут неприятности на свои задницы, как вдруг обнаруживается: они притихли исключительно потому, что заняты разработкой плана позахвату мира. И говоря о мире, я имею ввиду всю нашу несчастную планету, а, возможно, даже галактику. Уверена, что участие Римуса в Африканском гуманитарном действии – один из первых пунктов. Не успеешь оглянуться, как песни «Мародеров» будут распеваться в каждом уголке планеты, молодежь будет подражать своим кумирам и с открытыми ртами слушать каждое новое интервью. Не представляю, как я одна справлюсь с вправлением их мозгов, когда слава и всеобщее поклонение вскружат им головы. Это просто воплощение всех моих ночных кошмаров, — продолжала причитать Лили, попутно продолжая свои приготовления ужина.

— Ты говоришь о нас так, словно мы нацисты, — закатив глаза, недовольно заметил Снейп.

— Вы в сто раз хуже, — фыркнула в ответ Лили, отбирая у него уже начищенную картошку. — У нацистов хотя бы были какие-то идеи и цели, пусть не самые адекватные. А для вас завоевание мира просто хобби, которым можно занять свободное время в выходной…

— Ой, да кому вообще нужна эта планета, перенаселенная людьми, которые отчаянно пытаются доказать друг другу свою нормальность. А ведь они даже не могут толком объяснить, почему быть нормальным так важно, — вмешался в негодующие рассуждения Лили хриплый голос хозяина дома. Все тут же повернули головы в его сторону, Бродяга дважды гавкнул, выражая поддержку словам Блэка. Гермиона не смогла удержаться и широко улыбнулась, заметив озорство в серых глазах и притаившуюся в уголке тонких губ хитринку. — Здравствуй, моя девочка! — поцеловав девушку в лохматую макушку, негромко произнес Сириус и двинулся в сторону холодильника, ловко утащив из тарелки Гермионы гренку. — Не волнуйся, Цветочек, этому миру ничего не грозит, ведь он не может предложить никому из нас больше того, что нам повезло получить, — усмехнувшись уголком губ, весело прибавил он и подмигнул Гермионе, одним этим сигналом объясняя больше, чем могли бы выразить хоть какие-то слова.

— Говори за себя, Блэк, — поднявшись со своего места, фыркнул Снейп и помешал Сириусу залезть в холодильник. — Например, у мисс Грейнджер в планах получение Нобелевской премии, — ехидно прибавил он, отпихивая хозяина дома назад к столу. Гермиона почувствовала, как запылали ее уши, но лишь сердито поджала губы и оборонительно сложила руки на груди. У нее действительно была такая дерзкая мечта, но она считала высмеивание этого довольно низким и отчасти подлым поступком.

— Уверен, ей это удастся лучше, чем тебе, — едко отозвался Сириус, недовольно отступая обратно к Грейнджер. — Ты бы подумал о том, чтобы расстаться со своей ролью катализатора в чужих отношениях и, наконец, узаконить ваше с химией соединение, а то реакции так никогда и не последует, — дразняще и даже в какой-то степени игриво прибавил Блэк, пока на его лице сама по себе растекалась наглая улыбка, полная довольства столь удачным сравнением.

— Обойдусь без мнения окислившегося механизма, — недовольно скривив губы, раздраженно прошипел химик.

Гермиона, слушая это соревнование в метафорах, покосилась в сторону Лили, которая в ответ на ее взгляд лишь пренебрежительно махнула рукой, продолжая свою работу. Очевидно, подобные разговоры происходили настолько часто, что их не стоило считать чем-то значимым. Вот только Гермиона опасалась того, что это может продолжаться целую вечность, если никто не вмешается, а ей нужно было поговорить с Сириусом как можно раньше, чтобы решить, как действовать теперь, когда ее родители вполне могут заявиться сюда в любой момент.

— Во всяком случае Сириусу удалось найти подходящую кислоту, чтобы избавиться от окисления, — решительно вмешалась Гермиона, резко поднявшись со своего места. И Снейп, и Блэк изумленно покосились в ее сторону, видимо, в большей степени пораженные вмешательством третьего лица в их искрометный диалог. — А теперь, раз вы выяснили, что положительной химической реакции между вами не произойдет, мне хотелось бы кое-что обсудить с окислившимся механизмом, — на одном дыхании выпалила Гермиона и, схватив ладонь Блэка, потянула мужчину к выходу из кухни. Она старалась не встречаться глазами со Снейпом или с Лили, потому что искренне не понимала, откуда в ней вообще взялось столько смелости и наглости, чтобы сказать нечто подобное своему профессору, который на самом деле всегда вызывал у нее легкое чувство опасения.

— А ты соляная или серная кислота? — с шальной улыбкой поинтересовался Сириус, когда они успешно миновали узкий коридор, увернулись от Гарри, который тащил коробку, перекрывающую ему весь обзор, и зашли в кабинет Блэка.

— Разве ты со своей степенью бакалавра по физике не должен выдавать сравнения, приближенные именно к этой науке? — немного нервно пробормотала Гермиона, пытаясь подобрать нужные слова для заявления о том, что его может ожидать знакомство с ее родителями, если они в ближайшее время что-нибудь не предпримут.

Сириус задумчиво склонил голову к плечу, замолчал на целых три секунды, даря Грейнджер возможность обработать свои мысли, а затем открыл рот. Гермиона тут же сжала пальцами ворот его рубашки и с силой потянула на себя, решительно затыкая Блэка поцелуем. Она справедливо опасалась любой его фразы, потому что это неминуемо повлекло бы за собой очередную порцию флирта, а затем разум Гермионы в очередной раз взял бы отгул, оставив ее на растерзание страсти, которую Сириус успешно пробудил от такой крепкой спячки, что Грейнджер даже не подозревала о ее существовании внутри себя. Впрочем, крышесносный поцелуй тоже сложно было назвать подходящим способом решения проблем.

— Не знаю, что мы по отдельности, — ненавязчиво оттесняя Гермиону к дивану, хрипло прошептал Сириус, продолжая дразнить девушку прикосновениями к губам, — но вместе мы вполне сойдем за термоядерное оружие массового поражения. — Длинные пальцы уже привычным движением вплелись в каштановые кудри, разрушая слабый хвост, и Гермиона не смогла не улыбнуться, невольно вспомнив слова Лили.

— Если дальнейшую цепную реакцию не взять под контроль, то здесь точно произойдет ядерный взрыв, — прогнувшись в спине, сипло выдохнула Гермиона и сильнее смяла в пальцах жесткую ткань его рубашки, плавясь под дразнящими поцелуями в шею и прикосновениями пробравшейся под ее одежду ладони.

Вероятно, все происходящее в итоге перетекло бы в нечто большее и неконтролируемое, если бы в комнату не вбежал Бродяга. Заявив о своем появлении громким лаем, пес бессовестно протиснулся между ними, заставляя каждого шагнуть назад. Гермиона врезалась в спинку дивана, а Сириус тем временем ругался со своим питомцем, обещая сдать его в собачью школу, если тот не возьмет под контроль свою собачью ревность и не смирится с тем, что Грейнджер уже занята. Бродяга в ответ на эти слова недовольно порыкивал и пытался ухватить Блэка за штанину. Наблюдая за шутливой борьбой Блэка с его верным и всегда послушным питомцем, Гермиона невольно рассмеялась, а затем присела на корточки и подозвала Бродягу к себе. Пес настороженно выпрямил уши, оценивающе посмотрел на своего хозяина и, убедившись в том, что его не собираются выгонять, радостно подскочил к девушке. Ласково потрепав зверя по голове, Гермиона поцеловала его в черный нос и попросила присмотреть за тем, чтобы большую гостиную никто не разрушил в отсутствии хозяина дома.

— И не надейся, что я забуду об этом предательстве, — крикнул Сириус, когда Бродяга, встряхнувшись, отправился исполнять просьбу девушки. — Нахальная собачья задница, — демонстративно надувшись, ворчливо прибавил он и медленно выдохнул. — Так, что ты хотела обсудить? — нервным движением зачесав волосы назад, с показной беспечностью поинтересовался Блэк. Гермиона на мгновение прикрыла глаза, вспомнив о том, зачем вообще увела из кухни.

— Джеймс пригласил моих родителей на ваш рождественский ужин, — быстро проговорила она, чтобы не возникло соблазна махнуть на все это рукой и замолчать. — Я не знаю, правда ли они согласились. И если согласились, то не могу сказать, когда они появятся. Если профессор Снейп сказал правду, то Джеймс наплел о том, что мне хотелось познакомить тебя с ними, а ужин — самый идеальный вариант. Но поверь мне, Сириус, я правда не знала ничего об этом. И мне, вероятно, следует немедленно позвонить родителям и запретить им куда-либо ехать, а заодно придумать убедительное объяснение всей этой ситуации. Но вместо всего этого, я как дура стою тут и несу весь этот бред… Ты ведь даже не предлагал остаться на этот чертов рождественский ужин! — В итоге все-таки сбившись с целостности своей мысли, последнее предложение Гермиона к собственному изумлению произнесла со смесью обвинения и отчаяния. Со стоном выдохнув, она прикрыла лицо ладонями и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бушующие внутри эмоции.

— Эй, не стоит так сильно нервничать, — ласково заметил Сириус и ненавязчиво заставил ее отнять руки от лица и посмотреть на себя. Он добродушно улыбался, мягко сжав ее дрожащие пальцы в своих теплых ладонях. — Во-первых, Гермиона, ты, разумеется, приглашена на ужин. Я просто снова упустил из виду тот факт, что в нормальном обществе принято сообщать о таких приглашениях заранее, и что ответ вполне может оказаться отрицательным. Во-вторых, Сохатый рассказал мне о своей задумке сегодня утром, и поэтому я отправил его расчищать снег и украшать дом снаружи. Хочется верить, что один из оленей Санты все-таки заболеет, и он украдет Джеймса, пока тот болтается на улице. И в-третьих, лично я не имею ничего против знакомства с твоими родителями. Но если ты считаешь, что для этого еще слишком рано, то мы легко уладим этот случай. Как ты сама сказала, можешь позвонить им и убедить остаться дома. В случае, если они в ближайшее время постучат в дверь, я всегда могу отправить к ним Римуса, и он без всяких скандалов объяснит, что вообще-то не ждет никаких гостей, и они просто ошиблись адресом, или же над ними кто-то так нехорошо подшутил. Я и сам мог бы выйти к ним навстречу, но… — так и не доведя свою мысль до конца, Сириус неопределенно махнул рукой и склонил голову к плечу, ожидая решения Гермионы.

— Ты правда хочешь с ними познакомиться? — немного помолчав, негромко уточнила Грейнджер. Сириус слабо улыбнулся и согласно кивнул. И Гермионе было достаточно этого жеста, чтобы понять твердость его решения. Однако она помнила о его не совсем типичных представлениях о взаимоотношениях людей, и потому предполагала, что Блэк может и не знать, чем являлось знакомство с родителями. — Помнишь, мы говорили о том, что наши отношения развиваются ненормально быстро, — обдумав всю эту ситуацию, мягко напомнила Гермиона, на что тут же получила утвердительное угуканье. Плечи Блэка заметно напряглись, но он все еще продолжал удерживать на лице слабую улыбку, хотя из серых глаз мгновенно испарились любые намеки на озорную беспечность. — Я честно сказала тогда и повторяю сейчас, что меня на самом деле все устраивает. Конечно, это очень непривычно и сложно. Сейчас все кажется таким чудесным, легким и правильным, но неизвестно, что же нас ждет впереди, сколько возможных ссор и споров из-за какой-нибудь ерунды. Без них просто не могут обойтись никакие отношения. Но прежде, чем все зайдет настолько далеко, я… Я должна понять, Сириус, чего ты хочешь от этих отношений. И пожалуйста, ответь на этот вопрос без всяких уверток, даже если тебе кажется, что прямой ответ может мне не понравиться, — набрав в грудь побольше воздуха и призвав на помощь все свое мужество, заставила произнести себя Гермиона.

Она не совсем четко осознавала, почему все это время избегала поисков ответа на этот действительно серьезный и важный вопрос. Но что-то внутри нее подсказывало, что они с Сириусом были не готовы признаться в том, чего они хотят. Возможно, они до сих пор были не готовы, но разобраться с этим все-таки было необходимо. Судя по тому, что Сириус не выдал сразу же какой-нибудь яркий ответ, он тоже ощущал всю значимость этого момента. И Гермиона не торопила его, понимая, что для человека, который привык жить одним днем, не задумываясь даже о ближайшем будущем, подобрать нужный ответ чрезвычайно затруднительно.

— Для меня отношения это в первую очередь взаимность во всем: поддержка в любой ситуации, помощь, веселье, совместный досуг и, конечно, влияние друг на друга, — выпустив ее пальцы из своих ладоней, как-то не слишком уверенно протянул Сириус, и его взгляд переместился в сторону стены с фотографиями, словно там могли найтись нужные слова. — Любые отношения помогают развиваться чему-то. Например, благодаря твоему влиянию я смог расстаться с самым главным балластом, который все эти годы тянул меня назад в прошлое, с Беллой. Вспомнил о том, каково быть счастливым, и что жизнью можно наслаждаться, даже если прошлое заполнено пятнами разной степени черноты. — Сириус задумчиво почесал небритый подбородок, переступил с ноги на ногу и, теперь глядя Грейнджер в глаза, решительно продолжил: — Думаю, это прозвучит немного эгоистично и, возможно, даже несколько требовательно, но я хочу быть счастливым и чувствовать это необъяснимое желание улыбаться без причины. Потому что когда живешь с разбитым сердцем, хорошие улыбки получаются только после парочки стаканов неразбавленного виски. Хочу, чтобы рядом был человек, который сможет понять и принять все мои недостатки, которого не отпугнут мои поступки и природная жестокость. Ты должна понять, Гермиона, что я и сейчас могу совершить что-то подобное, если почувствую необходимость. И я буду верить в то, что поступил правильно, какими бы отвратительными не были мои действия. А еще я хочу научиться замирать хоть на миг, чтобы в полной мере насладиться приятным моментом, прочувствовать его каждой клеточкой тела. Хочу просто находиться рядом с кем-то и ни о чем не беспокоиться, полностью расслабиться и немного полениться, не позволяя ритму своей жизни втянуть себя в очередную авантюру. Я захочу всего, что ты решишь мне дать, Гермиона, потому что ты делала все, что я перечислил, с самого первого дня нашего общения. Не важно, что ты на самом деле не хотела мне отвечать или что для тебя это просто было возможностью пообщаться с кем-то умным и интересным. Ты дала мне гораздо больше, чем можно представить, и я не стану требовать еще что-то. И чем дольше будут длиться наши отношения, тем чаще я всерьез буду задумываться о нашей свадьбе и даже о возможности завести ребенка, может, даже не одного, если тебя не пугает перспектива жизни со стариком, который при самом удачном исходе сможет дожить хотя бы до свадьбы собственных детей. — Он, едва касаясь, очертил большим пальцем линию ее подбородка и широко улыбнулся, прошептав ей на ухо: — Это самый прямой ответ, какой я могу дать на твой вопрос.

Гермиона, конечно, допускала мысль, что его слова могут оказаться ошеломляющими. Все-таки Сириус был писателем и это ощутимо влияло на его красноречие, позволяя произносить пафосные мотивации и отпускать остроумные замечания даже в адрес тех людей, о которых он ничего толком не знал. Но Гермиона как-то упустила из виду тот факт, что Сириус еще и умело использовал свой переворачивающий все внутри голос, что позволяло словам, слетающим с его языка, наполняться значимостью и бить в самые уязвимые точки с большей силой. Грейнджер ждала какого-то искреннего откровения, которое должно было снова покорить ее и временно лишить рационализма, но все равно оказалась не готова к такому чистосердечному признанию. Упоминания о браке и детях вовсе поставили ее в тупик, потому что казалось странным ожидать слов о типичном для всех инстинкте размножения от Сириуса с его гениальным талантом упускать из виду сами собой разумеющиеся для обычных людей вещи. Во всяком случае, без прямого вопроса, который мог бы заставить его задуматься конкретно о браке и конкретно о продолжении рода.

— Знаешь, после твоих слов я поняла, что на самом деле ничего не знаю об отношениях, кроме их закономерного развития, — сглотнув, поделилась своим внезапным открытием Гермиона.

При мысли об отношениях она, как и любой человек, в первую очередь почему-то думала о семейной жизни, упуская из виду тот факт, что люди начинают встречаться не только ради создания еще одной полноценной ячейки общества. И то, что Сириус со своим характером подростка на самом деле разбирался в целях отношений лучше нее, снова показывал их довольно значительную разницу в возрасте. Ведь знания Сириуса диктовались опытом, а у Гермионы было лишь его полнейшее отсутствие, потому что даже роман с Роном не был в полной мере осознанным, являясь следствием подростковой влюбленности и гормональной нестабильности.

— Я знаю, девочка, — притянув ее к себе, негромко рассмеялся Сириус и заключил ее в крепкие объятия. — Мне ведь тоже довелось побывать на твоем месте. Несколько раз, правда. Обычно именно с этого вопроса начинались все проблемы, потому что я никогда не знал, что нужно ответить. Понимание ко мне пришло очень поздно, когда я держал Доркас за руку и буквально чувствовал, как жизнь капля за каплей утекает из ее тела. И когда я осознал, что потерял ее, то искренне верил в невозможность встретить кого-то еще, кто смог бы дать мне все это. — Гермиона спрятала лицо на его груди, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы. Сириус уткнулся носом в ее волосы и тяжело вздохнул. — Ты тоже однажды поймешь. Надеюсь, твое озарение произойдет в более приятной обстановке. Может, ты просто будешь идти по улице или уютно устроишься в кресле с книгой в руках, и на тебя вдруг снизойдет озарение. И если к тому моменту мы по-прежнему будем вместе, ты тут же можешь найти меня, позвонить или написать и сообщить о том, чего именно тебе хочется. А я в свою очередь постараюсь дать тебе все, о чем ты попросишь. — Он ласково погладил ее по спине и немного отстранился, заставляя посмотреть себе в лицо. — Но сейчас, Гермиона, пока у тебя нет четкого ответа, постарайся просто наслаждаться всем, что между нами происходит, — с хитрым прищуром посоветовал Сириус, стирая влажные следы с щек девушки. — Я тебя не тороплю и сейчас ничего не требую. Мне достаточно того, что есть. А до тех пор, пока ты будешь искать нужный ответ, я постараюсь дать тебе то, что могу: свою поддержку, помощь в любом деле, даже если это вдруг окажется связанно с чем-то незаконным. Буду заставлять тебя улыбаться, втягивать в разные приключения, отвлекать от учебы, чтобы ты не забывала о существовании реального мира, и болтать о науке или о незначительных глупостях. И, конечно, я буду верить в тебя и твои силы, даже если ты сама вдруг сдашься, перестанешь стремиться к достижению своей мечты и замкнешься в депрессии. Мне ли не знать, как труден путь к достижению мечты. Я вот до сих пор так и не сконструировал машину времени. — От его последних слов, произнесенных в шутливом ворчании, Гермиона издала негромкий смешок. У нее были подозрения о том, что в его планах было создание чего-то подобного. — Как думаешь, на первое время этого будет достаточно? — заметно приободренный ее реакцией, мягко спросил Сириус.

— Этого хватит с избытком, мой рыцарь, — повиснув на его шее, счастливо улыбнулась Гермиона и, нежно проведя по небритой щеке, целомудренно поцеловала изогнувшиеся в довольной усмешке губы. — Прозвучит очень некрасиво по-отношению ко всему, что тебе пришлось пережить, Сириус, но я обязана это сказать: хорошо, что ты именно такой, и еще лучше тебя делает именно твой возраст и опыт жизни этих сорока двух лет. Мои ровесники — глупые мальчишки, и ты сам, наверное, когда-то был таким же. Но сейчас ты действительно мужчина, хоть иногда и ведешь себя как шестнадцатилетний подросток, не умеющий жить без бунта. И пусть все лопнут от зависти, подтирая сопли своим парням, — смело глядя в смеющиеся серые глаза, с некоторой пылкостью заявила девушка, повторяя то, что когда-то говорила в шутливой форме.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда для меня самым большим достижением станет поход от кровати до уборной, — закатив глаза, ехидно отозвался Сириус и несильно потянул за одну из кудряшек. — Итак, что мы будем делать с твоими родителями? — пряча искристое веселье во взгляде, решительно сменил тему Блэк. — Наверное, все-таки следует сказать, что мне очень хотелось бы встретить это Рождество вместе с тобой. Однако я с уважением отнесусь к любому твоему решению, — продолжая играться с ее волосами, честно прибавил он. И Гермиона, предполагая, что в принципе не сможет ему отказать, после этих слов окончательно смирилась с тем, что определенной неловкости и, возможно, недопониманий сегодня избежать не получится.

— Думаю, мне стоит позвонить им и уточнить время их прибытия, — уткнувшись лбом в его плечо, обреченно промямлила Гермиона. — А еще мне необходимо наведаться в общежитие и собрать кое-какие вещи, — вспомнив о первоначальном плане, воскликнула Грейнджер и резко выпрямилась. — К тому же, в общежитии остались все подарки, а еще я надеялась встретиться с Джинни до того, как она уедет к родителям, — с нотками легкой паники пробормотала она и хотела было кинуться к дверям, чтобы как можно быстрее собраться и отправиться к колледжу, когда Сириус со смехом ее перехватил, с легкостью приподняв над полом и прижав к себе.

— Ну куда ты так торопишься, девочка, — весело произнес Блэк, опустив ее на ненадежный пол, который не особо помогал ровно держаться на ногах рядом с этим мужчиной. — Дом переполнен людьми, все мешаются друг другу, возмущаются, так что вряд ли произойдет какая-нибудь катастрофа, если в этот беспорядок не втянется еще кто-нибудь лишний. В общем, я свободен и в состоянии отвезти тебя до колледжа и привезти обратно. И ты сможешь позвонить своим родителям в машине, чтобы не тратить время. Как тебе такой план?

— Звучит неплохо, — широко улыбнувшись, кивнула Гермиона и наконец-то смогла расслабиться, перестав размышлять о слишком важных и сложных вещах.

— Чудесно, — довольно ухмыльнулся Сириус, мягко поцеловал ее в щеку и подтолкнул в сторону двери. — Тогда сейчас ты спокойно заберешь свою сумочку из моей комнаты, затем оденешься и выйдешь на улицу. А я подожду в машине Джеймса! — Гермиона невольно закатила глаза на это гротескное поведение, понимая, что теперь Сириус нашел себе еще один способ развлекаться, и виновата в этом была только она сама, не успевшая вовремя прикусить язык. Впрочем, в таком покровительственном Сириусе тоже было что-то привлекательное, не оставляющее равнодушным. И эта способность легко принять Блэка с любой его маской и тем, что под ней скрывалось, была самым лучшим доказательством того, что Гермиона влюблена в этого мужчину сильнее, чем сама предполагала. Возможно, это и называлось любовью.

Наивная надежда Гермионы на то, что в общежитии почти никого не останется к моменту ее появления, так и не оправдалась. Парковка была заполнена машинами и снующими туда-сюда людьми. Сириус каким-то образом все-таки нашел свободное место и предпочел остаться в машине, проводив девушку виноватой улыбкой. Впрочем, Гермиона прекрасно понимала его нежелание лишний раз показываться на публике, особенно если возможность узнавания была слишком велика. Пока Грейнджер добиралась до своей комнаты, она успела поймать на себе бессчетное количество взглядов, многие из которых ярко выражали зависть, смешанную с долей презрения. Гермиона была убеждена в том, что большинство этих завистников не подозревали о ее существовании до момента появления в сети ее совместной фотографии с известным писателем. Впрочем, подобным неприятным вниманием Гермиона успела насладиться в школьные годы, когда ее все знали как самую умную ученицу, участвовавшую почти в каждой научной олимпиаде, и любимицу всех преподавателей, что тоже не особо прибавляло популярности. Во всяком случае, Грейнджер знала, как нужно действовать в такой ситуации, и вполне успешно притворялась слепой и глухой.

Ее соседки по комнате уже выносили свои чемоданы, когда Грейнджер добралась до точки назначения. Они встретили ее улыбками, тут же забыли о своих делах и принялись засыпать ее разнообразными вопросами, жаждя услышать как можно больше подробностей о романе с таким взрослым мужчиной. То, что Лаванда и Парвати не стали насмехаться и делились своими рассуждениями с легкой мечтательностью и едва уловимыми нотками белой зависти, заставило Гермиону испытать облегчение. Потому что она не представляла, как бы смогла продолжать жить в одной комнате с этими девушками, если бы они присоединились к той части людей, которые предпочли демонстрировать негативную реакцию. Вот только рассказывать им что-либо ей крайне не хотелось, как и обижать соседок своим молчанием, наталкивая их на мысли о том, что она считает себя лучше них. К счастью, от жесткого допроса ее спасла вовремя объявившаяся Джинни, которая безцеремонно и не особо парясь из-за подбора слов заставила девушек вернуться к своим делам и дать Грейнджер возможность спокойно собраться.

Пока Гермиона педантично складывала свою одежду, Джинни валялась на ее кровати и болтала о планах на каникулы. Конечно, она предложила встретиться где-нибудь сразу после Нового года, собраться их небольшой компанией, чтобы отметить праздники и привычно повеселиться. Гермиона вспомнила о предложении Сириуса провести каникулы с ним и задумалась о том, было ли это предложение все еще открытым. Когда все самое необходимое было собрано, Гермиона передала подруге коробочку с подарком и строго наказала не открывать до вечера. Уизли в свою очередь передала ей два свертка, один из которых предназначался Гарри. Они вместе дошли до машины, где Джинни все-таки вынудила Сириуса высунуться на улицу и не упустила случая его обнять, оправдывая это праздничным настроением, которым хочется заразить как можно больше людей. К смущению Гермионы, Джинни так же пообещала Блэку напустить на него летучих мышей, если он посмеет хоть каким-то неверным словом или жестом обидеть ее лучшую подругу. Сириус, кажется, посчитал эту угрозу достаточно серьезной, или же у него просто был выработанный рефлекс в отношении любых рыжих женщин, но он клятвенно заверил Уизли в том, что будет самым лучшим парнем, и мгновенно скрылся в машине.

На обратном пути Гермиона все-таки позвонила родителям и уточнила, что приглашение на ужин никакая не шутка, на что Грейнджеры заявили о том, что уже в пути и подъедут сразу после того, как повидаются с Джил. Сириус по какой-то причине, известной, вероятно, только Лили, с весельем принялся вспоминать о других случаях знакомства с родителями своих девушек. Оказалось, что в армии у него завязался роман с некоей Гестией Джонс. Долгими эти отношения не были, но Сириус все равно успел познакомиться с родителями Джонс, потому что те тоже были военными и, выяснив, что оба рядовых Блэка по разным причинам попали на службу не совсем законным путем, запретили своей дочери общение с обоими. И Гестия не посчитала нужным возражать. По мнению Гермионы, это вполне доказывало, что отношения с этой девушкой не принесли бы Сириусу ничего хорошего.

Сириус предпочел не упоминать лишний раз о знакомстве с матерью, с которой он в итоге переспал, а сразу заговорил о каком-то охотнике, который едва не пристрелил его из своего ружья, когда впервые увидел рядом со своей дочерью. Имя той самой дочери Сириус считал не важным, как и сами эти отношения, потому что они были нужны исключительно для того, чтобы отвлечься от мыслей о Доркас. Последняя воспитывалась только отцом, поскольку мать Доркас умерла при родах. Мистер Медоуз увлекался мотоциклами и зарабатывал на жизнь починкой спортивных автомобилей и помощью коллекционерам с определением подлинной стоимости машины. Он относился к Сириусу как к своему сыну, многому научил и был искренне уверен в том, что тот собирается жениться на его дочери сразу после окончания колледжа, хотя Доркас и Блэк тогда были лишь друзьями. Мистер Медоуз умер от инфаркта в тот год, когда Сириус был на войне. Он рассказывал об этом человеке с уважением и теплотой, а Гермиона с ужасом понимала, что вероятность возникновения подобного взаимопонимания с ее родителями стремится к нулю.

Когда они вернулись обратно на площадь Гриммо, время уже близилось к двум часа дня. Джеймс криво развешивал гирлянды и на всю улицу распевал «Carol Of The Bells», из-за чего на него бросали косые взгляды люди из соседних домов, а случайные прохожие радостно подхватывали навязчивый мотив и уносили его дальше по улицам Лондона. Проходя мимо него, Сириус с яркой улыбкой заявил, что хит сегодняшнего дня «Pretty Woman», из-за чего Джеймс чуть не рухнул с лестницы, бурча о том, что Гермиона сломала его лучшего друга. Гермиона на это лишь счастливо улыбнулась, поспешив скрыться в доме.

Подготовка к празднику принимала все более угрожающие масштабы. Казалось, словно в предстоящем ужине должна была принять участие сама королева, а потому каждый был недоволен чужими действиями. Или же делал недовольный вид, чтобы была возможность втянуться в шутливую борьбу, вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями, которые были распределены между участниками еще утром, когда сама Гермиона пребывала в мире сновидений. В какой-то момент между кухней и гостиной развернулись настоящие военные действия, потому что Тонкс и Гарри задумали стащить немного печенья, но были пойманы Снейпом. После этого в задумку крестника и племянницы решительно вмешался Сириус, который, видимо, чисто из вредности не мог позволить химику победить. Римус и Гермиона, предпринимающие попытки привести большую гостиную в приличный вид, сами не смогли понять, как оказались втянуты в это безобразие. Довольный Бродяга оказался тайным оружием Блэка и секретным шпионом в стане врага, хотя коварные замыслы наверняка были раскрыты в первую же секунду после появления пса на кухне.

В общем и целом, украшение дома и приготовление ужина продвигалась весьма бурно, весело и, не смотря на все отвлекающие факты, весьма успешно. К приходу мистера и миссис Тонкс в гостиной уже стояла наряженная елка, которая представляла собой воплощение хаоса, потому что украшением попеременно занимались все подряд, привнося в образ лесной гостьи что-то исключительно свое. Андромеда Тонкс оказалась высокой худой женщиной с роскошными темными волосами. Внешне она больше походила на Сириуса, чем на Нарциссу, и ее красота была менее женственной, несколько грубой, но все равно способной приковать к себе восхищенные взгляды. Андромеда была достаточно сдержанной и молчаливой, а ее пронизывающий взгляд мог заставить устыдиться кого угодно, даже если для этого чувства не было никакой причины. Но при ближайшем рассмотрении на дне ее серебристых глаз тоже можно было обнаружить хитрые смешинки, какие являлись неотъемлемой частью Сириуса и Нарциссы. А стоило взгляду этой женщины замереть на простодушном, немного полноватом и улыбчивом Теде Тонксе, как на лице Андромеды сама собой расцветала мягкая улыбка, преображающая ее до неузнаваемости. И в такие моменты Гермиона действительно могла поверить в то, что эта женщина является матерью всегда позитивной и слегка неуклюжей Тонкс.

Андромеда предпочла присоединиться к дуэту Лили и Снейпа, а Тед увлек Римуса в какой-то разговор, в течении которого оба мужчины чему-то улыбались. Сириус все-таки добрался до музыкального центра, поставив песню дня, и, подпевая Рою Орбисону, втянул Гермиону, помогающую Гарри с развешиванием мишуры, в танец. Поттер, конечно, не мог не возмутиться таким предательством со стороны подруги, но был удостоен лишь дерзкой ухмылки в исполнении своего крестного. Гермиона же настолько погрузилась в эту атмосферу веселья, что забыла о том мире, который существовал за пределами дома Блэка. Ее не покидало странное предвкушение чего-то волшебного. Это чувство приятно напоминали о детстве, когда вера в доброго дедушку в красном костюме еще жила в ее сердце, а Рождество действительно представлялось чем-то чудесным само по себе, хотя подарки, неведомым образом появляющиеся ночью под елкой, тоже были приятным дополнением к празднику.

Вернуться в жестокую реальность ее заставил стук в дверь, за которым откуда-то с улицы последовали заверения Джеймса в том, что дверь открыта и можно входить без приглашения. Возможно, Поттер нарочно орал так громко, предупреждая о новых гостях, потому что другой адекватной причины для надрывания голосовых связок Грейнджер не представляла. Сразу бросив все, девушка тут же кинулась в коридор, распахивая двери перед замявшимися родителями, вежливость и воспитание которых не позволили бы им войти в чужой дом даже после криков Поттера. Особенно после его криков! Широко заулыбавшись, Гермиона накинулась на родителей с объятиями, как только они с приветственными улыбками перешагнули порог дома.

— Как же сильно я по вам соскучилась, — когда ее мама со смехом заметила, что они все в снегу, а дверь все же стоит закрыть, выдохнула Гермиона. — Вы привезли Живоглота? — удивленно воскликнула она, обратив внимание на переноску, которую ее отец аккуратно поставил на пол.

— Ты же знаешь, что его опасно оставлять дома без присмотра. А Джеймс клятвенно заверил нас, что хозяин дома не имеет ничего против животных, — хмуро пояснил отец и растерянно уставился на переполненные одеждой крючки, а так же заваленные разнообразной обовью полки.

— И я действительно не возражаю, — насмешливо отметил выглянувший из гостиной Блэк и бесшумно приблизился к толпившимся в коридоре его дома Грейнджерам. Родители Гермионы синхронно обернулись в его сторону, и на лицах обоих нарисовалось потрясенное выражение. Сириус же легко приобнял разнервничавшуюся девушку за плечи и обаятельно улыбнулся. — Добро пожаловать в нескромный особняк, который из-за некоторых сложных обстоятельств принадлежит мне. Судя по вашим лицам, мое имя вам известно, однако предлагаю придерживаться некоторых правил этикета. — Блэк в притворном смущении на миг опустил глаза, хотя Гермиона четко знала, что в данный момент все происходящее его откровенно веселило. — Сириус Блэк! И предупреждая возможные домыслы, вынужден признаться, что это самое настоящее имя, которым меня прокляли при рождении. У моей матушки был скверный характер и необъяснимая любовь к астрономии, как и у всех остальных предков.

Сделав полшага вперед, он протянул руку сначала потерявшему дар речи мужчине, который ответил на рукопожатие скорее интуитивно, чем осознанно. Затем Сириус протянул руку женщине, и Гермиона едва удержалась от желания отвесить ему подзатыльник, когда Блэк с хитрым прищуром оставил на внешней стороне ладони миссис Грейнджер неуловимый поцелуй. Гермиона была уверена, что взгляд ее матери все это время оценивающе скользил по телу Блэка, а его поведение и вовсе окончательно покорило женщину. Как Сириус добивался такого эффекта, не прилагая к этому никаких усилий, было загадкой, но Гермиона просто не могла осуждать остальных, поскольку сама попалась в ту же ловушку.

— Джейн, — растянув губы в улыбке, которую она считала обольстительной, представилась женщина, а затем указала на собиравшегося с мыслями мужчину: — а этой мой муж — Говард Грейнджер. — Джейн со смешком потрепала мужа по волосам, отрывая его сосредоточенный взгляд от рассматривания руки Сириуса, которая все еще лежала на плечах Гермионы, даря ей безмолвную поддержку. — Очень приятно познакомиться с вами, мистер Блэк! — На эту фразу Сириус со скромной улыбкой попросил обращаться к нему по имени. — Гермиона очень много рассказывала о ваших книгах. Стоит только как-нибудь случайно упомянуть хоть что-то, связанное с вашим творчеством, как она может часами рассуждать о ваших персонажах, восхищаться описанием и каждой проработанной деталью сюжета. Думаю, она влюбилась в ваши книги с первой же строчки. Правда, дочка? — с лукавым блеском в карих глазах, как бы невзначай принялась рассказывать Джейн

— Боже, какой позор, — уткнувшись лбом в грудь негромко рассмеявшегося Блэка, простонала Гермиона. Они еще только представились, а Гермиона уже мечтала о том, чтобы пол под ногами вдруг разошелся и поглотил либо ее саму, либо ее родителей, избавляя стены этого дома от дальнейших неловкостей, смущений и, вероятно, возмущений.

— Если мои нелепые истории и впрямь способны увлечь такую умную и одаренную невероятным потенциалом девушку, то лучшей награды представить нельзя, — мягко скользнув ладонью по ее спине, с чрезвычайно довольной улыбкой заметил Сириус. — Но не будем толпиться в коридоре. Проходите к самой дальней двери, располагайтесь в моем кабинете со всеми удобствами и верхнюю одежду лучше оставить там же. Так уж вышло, что это сейчас единственная комната, которая занимает нейтральную позицию в развернувшихся здесь боевых действиях. Но если туда сунется кто-нибудь с мишурой или другими украшениями, держите оборону до последнего.

Все свои слова Сириус сопровождал экспрессивными жестами, словно не в состоянии сладить с собственными руками. Он ненавязчиво подтолкнул гостей в нужную сторону, взглядом попросил Гермиону составить им компанию, а сам скрылся на кухне. Грейнджеры обменялись какими-то неопределенными взглядами и последовали за дочерью, которая уже нетерпеливо поджидала их у двери, держа переноску со своим котом. Оказавшись в кабинете Сириуса, Гермиона первым делом освободила недовольного своим заключением питомца и прижала к груди, наглаживая рыжую шерсть. Живоглот для вида сердито пофырчал на свою хозяйку, но при этом полностью обмяк, терпеливо позволяя девичьим рукам творить с собой все, что угодно.

— Довольно хаотично, — хмуря густые брови, скупо отметил Говард и обвел комнату критическим взглядом.

— Сразу видно творческое нутро хозяина комнаты, — весело отметила Джейн и без ложного стеснения уверенно перекинула свое пальто через спинку дивана. — На книжные полки больно смотреть. Подумать только, он поставил справочник о медицине рядом с «Властелином колец», — прошептала женщина таким тоном, словно говорила о каком-то серьезном заболевании.

Гермиона предприняла отчаянную попытку спрятаться от всего происходящего в шерсти своего кота, который, вероятно, почувствовав тревожное состояние своей хозяйки, принялся раскатисто мурлыкать. Вибрации в лохматом кошачьем тельце передавались девушке и действительно имели какое-то успокаивающее действие. Пока Джейн все больше продолжала ужасаться расположению книг и их непозволительному соседству с дисками и видео-кассетами, Говард успел заметить музыкальный стеллаж, бумбокс и виниловый проигрыватель. Очевидно, обнаруженная мистером Грейнджером музыкальная коллекция привела его в такой восторг, что он был в состоянии только благоговейно рассматривать пластинки, занимающие полки, и боялся даже дохнуть в их сторону лишний раз. Гермиона в целом понимала оба состояния своих родителей. Она сама предпочитала упорядоченность в своих вещах, а в этой гостиной все кричало о противоположном. Но при этом каждая деталь в этой комнате полностью отображала внутреннюю суть хозяина дома, и потому Гермиона считала, что здесь все было на своих местах.

— Итак, — прервав свое занятие, протянула Джейн и повернулась к своей дочери. — Не хочешь объяснить нам, как так получилось, что мы оказались приглашены на ужин в дом одного из самых успешных писателей современности? — скрестив руки на груди, она решительно принялась за допрос, покосилась в сторону восторженного мужа и снисходительно покачала головой, вновь сосредоточив внимание на дочери.

— Насколько мне известно, Джеймс… мистер Поттер вчера заглянул к вам и все рассказал, — невольно прижимая кота еще ближе к себе, невнятно пробормотала Гермиона. Джейн хмыкнула, ничуть не впечатленная ее попыткой увернуться от трудного разговора. — Мистер Поттер лучший друг Сириуса. А Сириус в свою очередь является крестным отцом сына мистера Поттера — Гарри, — тяжело выдохнув, торопливо заговорила девушка. — Я вам рассказывала о нем, помните? Парень, который учится в полицейской академии вместе с Роном.

— Да, мы помним, — все-таки заставив себя оторвать взгляд от винила, отозвался Говард. — И с твоих слов Гарри, кажется, очень воспитанный, умный и смелый молодой человек. Так это с ним ты хотела нас познакомить? Если он именно такой, как ты рассказывала, то к чему такое волнение…

— Боже, папа, Гарри встречается с Джинни, а я воспринимаю его исключительно как хорошего друга. — Гермиона поспешила прервать явно довольного своей догадливостью отца и сердито поджала губы. Затем вдруг испытала облегчение, сменившееся новым приступом паники, когда поняла, что ее родители еще не видели той самой фотографии с модного показа. — Господи, я даже не знаю, стоит ли мне радоваться тому, что вы не часто пользуетесь интернетом, или лучше огорчаться, — присев на подлокотник дивана, с нервной улыбкой пробормотала Гермиона. Живоглот недовольно махнул растрепанным хвостом, пытаясь выразить какое-то свое мнение, которое девушка, к сожалению, не смогла понять.

— Вот только не надо тут этих напоминаний о нашей отсталости в умении использовать современные технологии, — старательно пряча улыбку, погрозила Джейн и подошла ближе, ласково обняв дочь за плечи. — Даже не думай сболтнуть что-то подобное перед хозяином дома. Не хочу, чтобы такой красавчик думал, будто мы совсем старые, раз у нас есть такая взрослая дочь и при этом еще и не разбираемся в современных тенденциях, — назидательным тоном, в котором слишком явно скользили смешинки, проговорила Джейн и невесомо коснулась кончика носа Гермионы, как всегда делала в детстве, чтобы дочка серьезно отнеслась к ее словам и хорошенько их запомнила.

— Ты только что возмущалась расположением книг на его полках, — закатив глаза, ворчливо заметила Гермиона. В голове у нее крутилась какая-то очень важная мысль, о которой она до этого момента никогда не задумывалась, но схватить эту мысль и как следует обдумать ее содержание никак не получалось.

— Его поразительная неорганизованность никак не сказывается на сексуальности, — озорно подмигнув,заговорщицки отметила Джейн. У Гермионы возникло непреодолимое желание побиться обо что-нибудь головой. Иногда ей всерьез казалось, что у Сириуса над головой висит неоновая вывеска с надписью: «Самый горячий любовник Британии». И для большего привлечения внимания по бокам мигали красные стрелочки, указывающие на Блэка с его хитрой улыбкой и прищуренным взглядом, которые заставляли всех вокруг сходить с ума и растекаться влюбленными лужицами под его ногами.

— Между прочим, я все слышу, — бросив взгляд в сторону жены, заметил Говард.

— Прости, любимый, но с эстетической точки зрения ты проигрываешь Блэку во всем, — будто вдохновившись этим замечанием, уже с нескрываемым весельем продолжила объяснять свою мысль Джейн. — А замужество вовсе не запрещает мне оценивать привлекательность других мужчин, — с легким вызовом прибавила она.

— Какое любопытное уточнение, — скрестив руки на груди, хмыкнул Говард. — Вот только если я вдруг засмотрюсь на другую грудь третьего размера исключительно ради оценки эстетической привлекательности, то после обязательно выслушиваю обвинения в измене и буду вынужден целую неделю готовить примирительные ужины, — очень серьезно и даже несколько угрюмо проговорил он.

— Вы двое просто ужасны, — видя, что ее мама собирается что-то ответить, влезла Гермиона. — Это самый стремный флирт за всю историю флирта. Вам нужно либо перестать флиртовать на публике, особенно если этой публикой являюсь я, либо начать читать любовные романы, чтобы хоть немного улучшить свои навыки флирта, — категорическим тоном заявила девушка, не желая слушать продолжение. Муж с женой обменялись насмешливыми взглядами, и Джейн не упустила возможности задать еще один каверзный вопрос:

— Объясни-ка мне, дочка, когда это ты успела начать так хорошо разбираться в флирте?

Гермиона очень хотела дать какой-нибудь остроумный ответ, но вместо этого залилась краской и, недовольно нахохлившись, принялась с удвоенной сосредоточенностью тискать несчастного, но очень терпеливого Живоглота. От дальнейшей возможности услышать флирт в исполнении ее родителей или оказаться под градом перекрестных вопросов Гермиону спасло появление Сириуса. Он зашел в комнатку походкой человека, который успел добиться всего в этой жизни, и потому в мире не существовало ничего, что было бы способно поколебать его завышенную самооценку. Широко улыбаясь и словно бы не замечая интереса в глазах своих гостей, Сириус поставил на журнальный столик поднос с четырьмя бокалами чего-то бордового и тарелкой с шоколадным печеньем.

— Увы, но победа в этом сражении была на стороне Лили, — неопределенно махнув рукой куда-то в сторону кухни, признался Блэк и переложил скрипку со стула у письменного стола на каминную полку. — Однако мне удалось захватить военные трофеи: свежеприготовленный глинтвейн и немного печенья. Наслаждайтесь! — Он передвинул стул ближе к дивану, затем подхватил два бокала и передал по одному сначала Джейн, затем Гермионе, попутно забрав у нее кота. — Привет, Живоглот! Не надо урчать, я вот тоже не в восторге от своего имени, но с некоторыми вещами приходиться мириться, — подняв кота на уровень глаз, с широкой улыбкой проговорил Сириус, на что Живоглот как-то обреченно выдохнул, а потом издал какой-то довольный урчащий звук. — Да, с такой хозяйкой можно смириться с чем угодно, — будто действительно понимая его слова, со смешком кивнул Блэк. Живоглот покосился в сторону двери и негромко мявкнул. Когда Блэк повернул голову в нужном направлении, Гермиона и ее родители синхронно посмотрели в ту же сторону, увидев переминающегося с лапы на лапу черного пса. — Это Бродяга, он присматривает за тем, чтобы я не убился во время поиска приключений на одно место. Он проведет для тебя экскурсию по этому дому. — К всеобщему удивлению Живоглот громок мурлыкнул и даже попытался дружески боднуть Блэка в подбородок, а оказавшись на полу, тут же высоко задрал рыжий хвост и посеменил в сторону огромного пса. — Можете заниматься своими кошачье-собачьими делами, но не смейте обсуждать своих хозяев. Это очень некрасиво, а я потом все равно все узнаю и лишу вас обоих десерта, — крикнул им вслед Сириус, и только после всего этого опустился на свой стул с таким видом, словно восседал на троне.

— Вы… хм… и правда любите животных, — справившись с приступом озадаченности, медленно протянула Джейн, словно толком не зная, стоит ли зацикливать внимание на таком необычном поведении или можно просто списать все на творческую натуру писателя.

Гермиона, боясь сказать что-нибудь лишнее, сделал осторожный глоток и удивленно выдохнула, почувствовав растекающийся по языку пряный вкус и проникающее внутрь тепло горячего вина. Сириус лишь обворожительно улыбнулся, не торопясь начинать диалог. Казалось, что для него возникшее молчание не играло особой роли, не заставляло нервно искать тему для беседы и не смущало своей длительностью. Но что происходило в этот момент в его голове, вряд ли знала даже Лили. Зато родителям Гермионы явно было немного не по себе, и потому они бросали друг другу красноречивые взгляды, но никак не могли найти, за чтобы еще зацепиться. Говард, негромко откашлявшись, все-таки отважился приблизиться к дивану, взял бокал в руки и вопросительно посмотрел на дочь, надеясь получить от нее хоть какую-то поддержку.

— У вас довольно впечатляющая коллекция пластинок, — нервно вертя в руках бокал, нерешительно отметил Грейнджер, когда так и не получил от дочери никаких спасительных сигналов. Сириус отреагировал на его слова вежливой улыбкой и вопросительно поднятыми бровями, побуждая к дальнейшему разговору. — Я заметил, что некоторые из них вообще штучные. Наверное, у вас ушло очень много времени и средств для того, чтобы собрать их все, — немного взбодрившись, увереннее продолжил Говард.

— Мм… да, но это было весьма увлекательно. С каждой из этих пластинок связана своя история, и для меня это в первую очередь коллекция воспоминаний о незначительных, но оттого не менее ценных случаях и людях, — закинув ногу на ногу, с легким налетом равнодушия отозвался Сириус. — Все началось с первого альбома зеппелинов. Вообще-то, я украл его у одного парня, который был уверен в том, что продал эту пластинку ради дозы ЛСД. Он так расстроился из-за этого, что решил завязать, и добился в этом успеха. Он был чист уже полтора года, когда я принес ему эту пластинку обратно и рассказал правду. Он рассмеялся, крепко обнял меня и попросил сохранить эту пластинку в память о том, что завязать с наркотиками может любой, если найти подходящую мотивацию и собрать в кулак всю силу воли.

— Очень поучительная история, — задумчиво нахмурившись, с мягкой улыбкой произнесла Джейн. — Знаете, моя мама заведует реабилитационным центром…

— Да, Гермиона рассказывала о том, что работала там на добровольной основе, — не позволив женщине довести мысль до конца, ненавязчиво перебил Сириус, потянулся к последнему бокалу с глинтвейном и послал Гермионе, желающей телепортировать родителей куда-нибудь в Австралию, ободряющую улыбку. — А вы, кажется, владеете собственной стоматологической клиникой? Наверное, было непросто с организацией собственного дела. Лично я когда-то владел автомастерской, все было довольно неплохо, но потом мне напомнили о том, что отлаживание двигателей в чужих машинах никогда не было пределом моих мечтаний. — Он бросил в сторону смущенной Гермионы теплый взгляд и решительно продолжил уводить разговор прочь от неприятной ему темы: — Мне очень интересно узнать подробности о вашей клинике. Возможно, у нас даже получится обменяться парочкой советов. Все-таки мне кое-что известно о предпринимательстве.

Сначала не очень охотно и с нескрываемым скепсисом к словам Блэка, Говард принялся рассказывать о клинике, о системе записи, приема, об управлении, налогах. И чем больше он говорил, тем сильнее увлекался, поддерживаемый уточняющими репликами жены. Сириус слушал предельно внимательно, вставлял наводящие вопросы и действительно выдавал дельные советы в том, что касалось законов, технологических вопросов, поиска инвесторов и удержания их интереса. Но при этом серые глаза смешливо блестели, и каждый раз поднося к лицу бокал, Блэк скрывал за ним растягивающиеся в ухмылке губы. Гермиона так толком и не поняла, как ее родители могли повестить на такую откровенную манипуляцию. И осознавала, что у Сириуса был внушительный опыт в избегании неудобных разговоров, а потому он в любом случае смог бы заставить своих собеседников говорить о чем-то, что представлялось ему безопасным.

В какой-то момент Гермиона и вовсе перестала вникать в разговор, продолжая неторопливо потягивать глинтвейн и наслаждаясь его необычным вкусом. Время от времени она ловила на себе взгляды Сириуса, и ей казалось, что так он пытался понять, в правильном ли направлении он двигается. И видя в ответ спокойную улыбку девушки, уверенно продолжал развивать тему, которая по расчетам Гермионы должна была исчерпать себя еще на втором уточняющем вопросе Сириуса. Она снова принялась вслушиваться в беседу только после того, как услышала собственное имя. А затем ее отец, успевший за время разговора обустроиться на диване рядом со своей женой, с улыбкой пояснил, что они с Джейн вообще не планировали ни брака, ни детей раньше двадцати пяти. Но так уж сложились обстоятельства, что им обоим было по восемнадцать, когда родилась Гермиона. И только помощь их собственных родителей помогла Джейн и Говарду выучиться на врачей, пройти практику, а затем уже заняться клиникой, которой руководил отец Говарда.

Сама Гермионы впервые услышала эту историю в одиннадцать лет, хотя подозревать что-то подобное начала еще в семь, когда точно узнала, откуда берутся дети, а заодно посчитала возраст родителей. Конечно, тогда ей казалось, что восемнадцать это очень много, и потому сложности ранней беременности остались ею незамеченными. Зато в одиннадцать она частично смогла осознать, с чем пришлось столкнуться ее родителям, хотя окончательное понимание ее настигло только после того, как отношения с Роном приняли романтический характер.

— То есть, вам сейчас по сорок? — резко подавшись вперед с неподдельным изумлением и высшей степенью недоверия вдруг уточнил Сириус, явно проигнорировав все остальные детали истории.

И Гермиона внезапно поняла, какая именно мысль не давала ей покоя все это время: ее родители были младше человека, с которым она состояла в отношениях. Конечно, два года не самая большая разница, особенно если людям под сорок. Такое ощущается чем-то глобальным лишь в школьные годы, когда разный возраст разводит пару сначала по разным классам, а потом кто-то уходит в колледж или работать. Однако каково было сейчас Сириусу, который частенько называл себя стариком, Гермиона боялась представить. А думать о реакции родителей, когда они узнают, кто же является парнем Гермионы, и вовсе не хотелось. Все-таки доля неловкости в этой ситуации точно присутствовала. А самое ужасное заключалось в том, что Сириус явно не был подготовлен к такому резкому повороту. Джеймс, очевидно, не посчитал нужным предупредить друга об этой небольшой погрешности. Да и Гермиона об этом тоже не особо раздумывала.

— О, не волнуйтесь, Сириус, — тем временем весело произнесла Джейн, решив, что Блэк считал их старше, — вы к своим сорока наверняка сохранитесь лучше нас. — Полностью довольная удачным комплиментом в адрес симпатичного мужчины и сердитым фырканьем со стороны мужа, она широко улыбнулась и потянулась за печеньем. Но ее слова совершенно ничего не упрощали.

— Сложно не поверить таким словам, когда их произносит очаровательная женщина, — покачивая свой бокал, нервно усмехнулся Сириус и перевел взгляд на Гермиону. — Знаешь, девочка, кажется, я впервые не представляю, что сказать, — с каким-то необъяснимым восторгом объявил он. Джейн и Говард обменялись недоумевающими взглядами. Но Гермиона сама зашла в тупик и никак не могла найти дорогу обратно.

— Полагаю, в данном случае лучше всего сказать правду, — немного подумав, решительно ответила она. Хотя внутри все замерло от нервного ожидания далеко не положительной реакции со стороны Грейнджеров.

Сириус задумчиво склонил голову к плечу, обдумал что-то и согласно кивнул, залпом осушил свой бокал и, с громки стуком поставив его на стол, бодро поднялся на ноги. Широко улыбнувшись напряженно выпрямившейся Гермионе, он открыл было рот, собираясь сказать ту самую правду, когда его прервал шум захлопнувшейся двери, возмущенные крики Джеймса и приближающиеся к гостиной шаги. Все, кто в этот момент находился в кабинете Блэка, повернули головы в сторону непонятных звуков как раз в тот момент, когда в комнату с решительным видом вошел незнакомый Гермионе мужчина.

— Сириус, ты сейчас же отправляешься со мной в Скотланд-Ярд, — строго произнес мужчина таким повелительным тоном, будто он являлся кем-то, чьи просьбы и приказы не подлежали обдумыванию и не нуждались в уточнениях, а должны были сразу исполняться. Его взгляд мимолетно скользнул по каждому лицу, выражающему разную степень растерянности, и Гермиона была уверена в том, что этому мужчине было достаточно одного мига для оценки всего происходящего и обнаружения слабостей каждого присутствующего.

— Я же сказал, никто никуда не пойдет, даже если ты соберешь здесь всех своих людей, — вскочив в комнату следом за незнакомцем, твердо заявил Джеймс. Таким разъяренным Гермиона его еще не видела. Очки воинственно блестели, пальцы неконтролируемо сжимались в кулаки, казалось, что даже в кончиках растрепанных волос мелькали электрические заряды. Поттер мгновенно обогнул незваного визитера и ткнул пальцем ему в грудь. — Вон. Из этого. Дома. Скримджер! Или я нахрен взломаю полицейские базы данных и устрою утечку всех ваших секретных файлов. Ты меня знаешь, я свои обещания привык исполнять! И знаешь, что еще, гребаный ты лицемер? Мне ни черта за это не будет, потому что никому не удастся доказать мою причастность к этому делу, а на одних моих словах ты обвинение не построишь. — Каким-то магическим образом Джеймсу удавалось говорить свысока и настолько весомо, что Скримджер все-таки невольно отступил, чуть не выронив трость, на которую опирался. — Пошел прочь, сволочь неблагодарная! — рыча не хуже льва, рявкнул Джеймс во всю мощь своих легких.

— Можете делать, что угодно, Поттер, — довольно быстро взяв себя в руки, пошел в атаку Скримджер и шагнул вперед, перенося вес на здоровую ногу. — Сейчас на кону стоят человеческие жизни, а потому я не собираюсь дрожать в страхе перед вашими хакерскими уловками. В конце концов, разбираться с утечкой в итоге все равно придется вам и вашему отделу. — Будто пытаясь прибавить своим словам больше значимости, чем было в речи Поттера, Скримджер перехватил свою трость и ткнул рукоятью в грудь Джеймса, с силой отталкивая его в сторону. — Так что будьте так добры и уйдите с моей дороги. Сириус, мне повторить свои слова или ты все-таки услышал их с первого раза, — с настойчивостью шагнув ближе, с явными нотками нетерпения прибавил он и устремил свой цепкий взгляд на хозяина дома, который сохранял полнейшую невозмутимость и с интересом ученого наблюдал за всем происходящим.

— Спасибо за столь искреннюю озабоченность моим здоровьем, Руфус. Но на слух я пока не жалуюсь, — ослепительно улыбнувшись, с детской беспечностью отозвался Сириус и спрятал руки за спиной, качнувшись с пяток на носки. — Хотя кое-что меня все-таки озадачило, — придав своему лицу недоумевающее выражение, нарочито медленно и нерешительно протянул Блэк. А затем уже холодным тоном, но с беспечной улыбкой на все лицо, закончил: — Объясни-ка мне, гад хромающий, какого черта ты врываешься сюда, как в кабинет своих подчиненных, и отдаешь мне приказы в моем собственном доме. Знаешь, я точно уверен в том, что тебя никто не приглашал. Или ты успел вознестись и стать богом, о чем нам, простым смертным, забыли сообщить? Впрочем, даже если и так, Руфус, спешу тебя разочаровать: я убежденный атеист.

— Повторяю, Блэк, мне не до состязания в красноречии, — явно уже начиная терять самообладание, с тихой яростью проговорил Скримджер. На это заявление Сириус незамедлительно отозвался ехидной репликой о том, что если бы сейчас проходило такое состязание, то самого Сириуса к нему не допустили бы, потому что его появление лишало шансов на победу все остальных участников. И эта ремарка определенно подвела терпение Скримджера к точке кипения. — Либо ты идешь со мной добровольно, либо я тебя арестую, Блэк, — угрожающе понизив голос, предупредил Скримджер. В этом человеке чувствовалась сила и опасность, Гермиона понимала, что с таким типом лучше не играть, и сама, вероятно, уже давно сделала бы все, о чем он просит, потому что твердая настойчивость Скримджера на своем ощутимо давила на плечи. Но еще Гермиона знала, что Сириус был не из тех людей, которые готовы подчиняться кому-то, кто не заслуживает их уважения. А судя по поведению Джеймса и Блэка, авторитетность Скримджера была для них пустым звуком.

— И за что же ты меня арестуешь, Руфус? — прищурился Сириус и каким-то поразительным образом продолжил беспечно улыбаться. — За излишнюю привлекательность? Или, может, за преступно счастливый вид?

— Да хотя бы за сексуальную связь с несовершеннолетней, — кивнув в сторону опешившей от такого заявления Гермины, раздраженно воскликнул Скримджер. Сириус заметно напрягся, будто подготовившись к нападению, а за спиной Скримджера угрожающе зарычал прибежавший на помощь к своему хозяину Бродяга, демонстрируя внушительный набор клыков.

— Мне двадцать два, — неожиданно для себя резко вскинулась Гермиона и бесстрашно шагнула вперед, тем самым заняв место между Скримджером и Блэком, в неосознанной попытке защитить последнего. — И вы не можете арестовать Сириуса без веских оснований. А судя по тому, что вы сказали первое пришедшее вам на ум обвинение, у вас нет ни одного заявления в преступлении, в котором Сириус мог бы оказаться подозреваемым. Раз нет заявления, нет и доказательств или каких-либо свидетельских показаний. К тому же, с момента вашего появления Сириус не проявил никаких враждебных действий, не предпринял попытку побега и не…

— Для создания подходящего заявления много времени не понадобится, мисс, — прерывая неконтролируемый поток слов девушки, отрезал Скримджер. Хотя взгляд, которым он одарил Гермиону, в этот раз был наиболее изучающим и даже каким-то удивленно-заинтересованным.

— Ложное обвинение… — Начала было Гермиона, которая совершенно не представляла, откуда в ней вообще взялась смелость для вступления в этот разговор, но Сириус прервал ее легким смешком и успокаивающе приобнял за плечи.

— Не обращай на него внимания, девочка, — заставляя Гермиону посмотреть в свою сторону, с мягкой улыбкой посоветовал Сириус. — Этот старый лев только и может угрожающе рычать, да скалить оставшиеся зубы. Вот только он слишком труслив для того, чтобы подойти достаточно близко и укусить. — Блэк нежно поцеловал ее в щеку и ненавязчиво оттолкнул себе за спину, теперь уже сам принимая роль защитника. — Только дай мне повод, Руфус, и я собственными зубами перегрызу тебе глотку, — шелковым голосом произнес Сириус и снова широко улыбнулся, только теперь в этой улыбке было что-то опасное как в рычащем Бродяге.

— Прошу прощения, комиссар, — негромко кашлянув, привлекла к себе внимание Лили, заставив всех снова посмотреть в сторону дверей, где уже столпились остальные гости и жильцы дома. Поттеры стояли плечом к плечу и до этого момента что-то рассматривали на телефоне Джеймса. Лили с мягкой улыбкой приблизилась к обернувшемуся Скримджеру и скромно опустила глаза. — Я, конечно, не имею никакого отношения к работе полиции. Более того, я, как и все жители Лондона, очень благодарна вам и вашим людям за неустанную борьбу с преступностью. Однако у меня тоже есть работа, и она заключается в помощи людям. Сириус Блэк один из моих пациентов, которого вы, насколько я поняла, намерены использовать для получения информации от преступницы, известной как Беллатриса Лестрейндж. — Лили кивнула в сторону своего мужа, и тот продемонстрировал на своем телефоне прямую трансляцию с камер видеонаблюдения в комнате для допроса. Беллатриса царственно восседала на одном из стульев и безумно улыбалась в пустоту, играясь со своими наручниками. — Спешу уведомить вас, комиссар, о том, что мистер Блэк не может общаться с этой… женщиной по ряду многих причин, одна из которых заключается в том, что Беллатриса Лестрейндж предпринимала целых две попытки убить мистера Блэка. В результате первой такой попытки, сгорел его дом, а сам мистер Блэк провел неделю в коматозном состоянии. После второй попытки его доставили в больницу с сотрясением мозга и ножевым ранением. Подробный отчет об остальных причинах я отправлю вам факсом, если услышанного вам не достаточно. Если же вы продолжите настаивать на своем и вынудите мистера Блэка оказаться в одном помещении с данной преступницей, я обвиню вас в психологическом насилии, и адвокат мистера Блэка вытащит его из допросной раньше, чем вы поймете, что произошло.

Весь вид Лили излучал понимание и дружелюбие, но стоило только коснуться темы обеспечения безопасности ее пациента и друга, как в голосе зазвучал звон стали. Зеленые глаза прожигали насквозь все, на что падал взгляд, а рыжие волосы казались яростным пламенем. Любому, кто видел ее, было очевидно, что Лили будет сражаться до последнего и ее враг падет вместе с ней, не в состоянии даже доползти до своей цели. Вид у Скримджера все еще был решительным, и он по-прежнему не растерял свой боевой настрой. Но рядом с пылающей Лили стоял ехидно ухмыляющийся Джеймс, в дверях замерли хмурый Римус и презрительно скрививший губы Снейп, а за ними наблюдались остальные заинтересованные всем происходящим личности, которые целиком и полностью поддержали бы именно Блэка. Скримджер был в меньшинстве и прекрасно осознавал, что ему нужно было сменить тактику.

— Знаешь, Руфус, они ведь настроены довольно решительно, — с детским весельем произнес Сириус, словно все происходящее было представлением в исполнении цирковых клоунов, а сам Блэк был тем счастливчиком, которому предложили принять участие в этом шоу. — Самое забавное в том, что меня тут тоже никто не станет слушать. Они продолжат делать то, что считают верным. Но я дам тебе шанс реабилитироваться, и для этого тебе нужно сделать очень непростую вещь, Руфус: ты должен нормально, по-человечески объяснить, что именно привело тебя в мой дом в Рождество.

— Этот разговор не для лишних ушей, — медленно выдохнув, все еще сердито, но менее уверенно сказал Скримджер. Однако выглядел он как человек, который был вынужден согласиться на невыгодную для него сделку. Гермиона считала, что раз его дело было столь срочным и важным, как он говорил, то было бы лучше еще при появлении все рассказать. Тем более, насколько понимала девушка, Скримджер сотрудничал с Сириусом и Джеймсом достаточно часто, чтобы знать, как именно они будут реагировать на его командирские замашки. Или же в нем просто жила вера в то, что однажды Блэк и Поттер проникнутся к нему уважением и симпатией, а потому будут исполнять все приказы с полуслова. Хотя подросток внутри Сириуса никогда не позволил бы произойти чему-то подобному.

— Значит, твое дело может подождать, раз ты все еще продолжаешь изображать придурка, — скрестив руки на груди, снисходительно подметил Сириус и неприятно усмехнулся. — Когда твой кретинизм иссякнет, а звание комиссара перестанет так сильно давить на мозг, можешь еще раз попробовать поговорить. А пока, Руфус, выход там же, где и вход.

Махнув рукой в сторону двери, Сириус повернулся к Гермионе и, слабо улыбнувшись, собрался сказать что-то уже ей. Но тут Скримджер, с обреченным видом принявший свое поражение, негромко сообщил о бомбе. Когда озадаченный взгляд Блэка вернулся в его сторону, комиссар лондонской полиции твердо продолжил. Скримджер рассказал о недавнем допросе Тома Реддла, во время которого тот с самодовольством заявил, что тюремные стены не помешают ему продолжить свое дело, и его самая верная последовательница уже наверняка оставила новый взрывной подарок под одной из елок. О том, что Беллатриса Лестрейндж была арестована, Реддлу не посчитали нужным сообщать, но при допросе женщина открывала рот лишь для того, чтобы вдоволь понасмехаться над полицейскими. Тогда Руфус решил поговорить с ней сам и поинтересовался, чего же же она хочет. И Беллатриса, разумеется, заявила, что будет говорить только с Сириусом Блэком.

— А все сразу рассказать у тебя язык отсох бы? — зло пробурчал Джеймс. Многие присутствующие выглядели встревоженно, но решимость Лили это известие, казалось, ни на секунду не поколебало. А Бродяга снова издал недовольное рычание, щелкнув пастью. И только Сириус оставался совершенно расслабленным.

— Нет никакой бомбы, — усмехнувшись, со свойственной лишь ему самоуверенностью заявил Блэк и все взгляды тут же устремились на него. Скримджер нахмурился, подозрительно покосился в сторону пса и, кажется, начал о чем-то догадываться. — Если говорить точнее, то ее уже нет, но она действительно была. Я попросил Бродягу следить за Беллой спустя сутки после ее побега из больницы. Бродяга подключил к этому некоторых своих друзей, так что каждый ее шаг, каждое действие были под контролем. И когда Белла установила бомбу, Бродяга привел меня туда сразу после ее ухода, — пояснил Сириус и пренебрежительно пожал плечами, будто во всей этой истории не было ничего особенного, о чем действительно стоило бы рассказать. В гостиной на мгновение воцарилась тишина, которую нарушил Скримджер с уточнением места, в котором была та самая бомба. Сириус болезненно поморщился и, глядя куда-то в сторону музыкального стеллажа, неохотно ответил: — У Тома Реддла патологическая ненависть к Дамблдору, он пытается ему за что-то отомстить, и перестрелка с последующим взрывом замка, являвшегося старшей школой Хогвартс, была одной из попыток мести. Его новая попытка должна была уничтожить учебный корпус колледжа Хогвартс во время Рождественской вечеринки.

— Почему ты не сообщил об этом в соответствующие органы, Блэк? — еще сильнее навалившись на свою трость, как-то устало воскликнул Скримджер. Гермиона нервно сглотнула, внезапно осознав, чем бы все могло кончиться, если бы не вмешательство Сириуса. Хотя друзья наверняка просили его не искать Беллатрису и вообще держаться от нее как можно дальше. Зато ни Джеймс, ни Лили, ни Снейп с Люпином не выглядели ни капли изумленными. Возможно, в итоге Сириус все-таки рассказал им об этом случае.

— Потому что когда я последний раз обратился к констеблю с сообщением о бомбе, он пригрозил мне арестом, если я продолжу донимать его своими наркотическими бреднями, — закатив глаза, ехидно ответил Сириус и брезгливо скривил губы. — Конечно, я в тот момент как раз отходил от дозы героина, но бомба ведь была. Пришлось звонить Римусу, чтобы он ее обезвредил. Я, разумеется, имел дело с бомбами на войне, но все-таки не работал сапером, как покойный мистер Люпин, — нервно почесав небритую щеку, словно бы сам себе сообщил Блэк.

— Сириус обо всем сообщил профессору Дамблдору, — внезапно вмешался Джеймс и снова продемонстрировал Скримджеру экран своего телефона. — Обезвреживанием бомбы занимались профессионалы, но это мероприятие было помечено грифом секретности, чтобы не волновать студентов и их родителей. И да, мы тут все знали о бомбе, но не о том, что к этому имели отношение эта стерва и Темный Лорд.

Последнее предложение было произнесено громче остальных и адресовалось только Сириусу, который лишь виновато повел плечами, продолжая прятать глаза. Он был похож на мальчишку, который разбил любимую вазу матери, склеил ее, но все равно попался и теперь делал вид, что не имеет ко всему этому отношения. Скримджер, успокоенный тем, что кризис миновал, на мгновение прикрыл глаза и облегченно выдохнул. Сделав шаг назад, он все-таки снова посмотрел в сторону хозяина дома и заметил, что у того есть личный номер комиссара полиции, а потому Блэку следовало бы сообщать обо всех своих подозрительных находках в первую очередь ему. Сириуса это замечание заставило покинуть свое виновато-флегматичное состояние, и уголки тонких губ раздраженно поползли вниз.

— И почему это я должен перед тобой отчитываться, двуличная сволочь? — с нескрываемым презрением пророкотал Блэк и резко подался вперед, в несколько шагов сократив сохраняющееся все это время расстояние между ним и невольно попятившемся Скримджером. — Как ты меня называл, когда мы вместе работали? Нянька для собак, которая должна заниматься воспитанием щенков, а не вмешиваться в расследования со своей любопытной псиной. А знаешь, что еще интересное мне припоминается? Я уже двенадцать лет не работаю кинологом по твоей скромной просьбе. У тебя в подчинении больше ста человек, Руфус, так что пусть они перед тобой ползают на коленях, объясняясь в своей некомпетентности. Какого черта я вообще должен выполнять работу, для которой у тебя есть больше ста специально обученных людей? — Не обращая внимания на взволнованные оклики Лили, Сириус схватил Скримджера за лацканы пальто и сильным движением притянул к себе, холодно глядя незваному гостю в глаза. — Ты ворвался в мой дом без приглашения, не представился, не показал удостоверения — где твое удостоверение, Руфус? — и при этом обвинил меня в педофилии. Я имею полное право вышвырнуть тебя вон, и ничего мне за это не будет. А с минуты на минуты здесь появится мой адвокат и повернет все так, что тебе придется арестовать самого себя. Так что напоминаю: выход там же, где и вход. И либо ты хромаешь туда самостоятельно, либо я помогу тебе пинками.

Сириус отпихнул мужчину от себя так сильно, что тот обязательно упал бы, не удержав равновесия, если бы его вовремя не подхватил Люпин. Спокойно заметив, что Скримджер просто выбрал неподходящий день, потому что Сириус всегда крайне нервный в Рождество, Люпин потянул комиссара вон из комнаты. Бродяга с утробным рычанием последовал за ними, и в коридоре к нему присоединился воинственно взъерошенный Живоглот. Лили послала Гермионе усталую улыбку, покачала головой и тоже повернулась к двери, где ее муж уже бодро просил всех вернуться к своим делам и болтал о том, что ничего действительно примечательного, на что стоило бы смотреть, не произойдет еще ближайшие пару месяцев. Гермиона медленно приблизилась к Блэку и, не придумав ничего лучше, крепко обняла, заставляя все его внимание сосредоточиться только на ней.

— Знаешь, каждый раз, когда ты упоминал Скримджера, мне казалось, что у вас неплохие взаимоотношения, — пробормотала Грейнджер ему в рубашку, когда Сириус нежно погладил ее по спине, уткнувшись носом в каштановые кудри.

— Вообще-то так и есть, — негромко рассмеялся Сириус, крепче прижимая девушку к себе. — Просто Скримджеру уже под шестьдесят, его хотят сместить с должности и отправить на пенсию, вот он и бесится из-за всего подряд. А я считаю своим долгом напоминать ему о том, что он полный кретин. Хотя Джеймс возненавидел этого типа с первого взгляда.

Внезапное покашливание со стороны дивана заставило Гермиону вздрогнуть и резко отпрянуть от Блэка. Из-за всей этой сцены она вообще успела позабыть о двух людях, для которых все случившееся было шокирующим явлением, а не чем-то настолько обычным, что Сириус выглядел лишь слегка позабавленным. Ее родители стояли в нескольких шагах от них, и по решительно сдвинутым к переносице бровям отца, девушка поняла, что разговор будет в десять раз труднее, чем ей представлялось. Проведя рукой по лицу, Гермиона искренне пожелала Скримджеру, Беллатрисе и Темному Лорду попасться какому-нибудь дракону. Ситуация и без того была непростой, пусть Сириусу и удалось наладить контакт. Но теперь Гермиона отчаянно желала иметь какой-нибудь механизм, способный вернуть ее в прошлое, чтобы она могла помешать появиться в этом доме либо Скримджеру, либо своим родителям. Было бы все-таки неплохо, если бы Сириус в ближайшие пять минут смог создать машину времени.

— И часто такое происходит? — скрестив руки на груди, с неприятной насмешкой спросила Джейн. Гермиона затруднялась сказать, к чему именно имел отношение этот вопрос: к появлению в доме Блэка комиссара полиции, к случайно обнаруженной бомбе в колледже, в котором она училась, или же вовсе к их объятиям.

— Обычно Скримджер обходит мой дом за десять миль, — обезоруживающе улыбнувшись, весело отозвался Сириус и повернулся к Грейнджерам, так и не убрав свою руку с талии Гермионы. — А бомбы находятся не часто, как правило попадаются воры, да насильники. Но по ночам Лондон наполняет разная публика, так что ни в чем нельзя быть уверенным. — Сириус неопределенно указал куда-то на стены. — И да, мне очень нравится обниматься с вашей дочерью, — с невероятным нахальством объявил он и подмигнул Гермионе, которая несильно пихнула его в бок, скрывая свою невольную улыбку завесой волос. Говард нахмурился еще больше и даже подался вперед, собираясь то ли вытянуть дочь из объятий странного мужчины, то ли врезать этому нахалу. Но ладонь Джейн, легшая на его плечо, заставила Грейнджера остаться на месте.

— Вы все еще употребляете наркотические вещества? — поджав губы, холодно спросила миссис Грейнджер и бросила в сторону дочери укоризненный взгляд. На что Гермиона нервно сглотнула и уставилась на свои ноги.

— В завязке пятнадцать лет, — легко ответил Сириус, и на его лице появилась жесткая усмешка. — В последние годы я употреблял в основном опиаты, если вас это волнует. Они лучше других препаратов помогали забыться и перестать вспоминать о военных сражениях, об окровавленных боевых товарищах с оторванными частями тел, о перекошенных от безумия лицах и пролетающих буквально в дюйме от меня пуль. Конечно, на войне я пробыл не так уж и долго, даже меньше года. Наш взвод попал в окружение, боеприпасы иссякли, помощь не вызвать. Мы все там и подохли бы, если бы рядом на нашелся гребаный военный автомобиль. Я действительно атеист, но в тот момент поверил в чертовы высшие силы, потому что при мне были все нужные инструменты, и каждый день я пробирался к этому автомобилю, чинил его без прикрытия и дважды из-за этого был подстрелен проходящими мимо солдатами. Когда с починкой было покончено, моему командиру — Аластору Грюму — удалось проникнуть в стан врага и стащить топливо, за что он поплатился глазом и кончиком носа. Но мы выбрались из этой могилы живыми. Правда, я не помню многих подробностей, потому что меня потом подстрелили третий раз. В общем, меня депортировали, вручив какую-то награду за храбрость или типа того.

Сириус, конечно, говорил с легкостью, но смотрел куда-то далеко в прошлое, пока его пальцы все сильнее сжимались на боку Гермионы. На ее памяти это был самый подробный рассказ Блэка о том периоде его жизни. Сама она старалась не углубляться в эту тему, чувствуя, что не услышит ничего хорошего. И ее предчувствия полностью оправдались. Однако ее родители выглядели действительно впечатленными и даже слегка растеряли свой боевой настрой. Сириус совершил очередную успешную манипуляцию, рассказав честную, но заставляющую проникнуться уважением историю. Сложно было обвинять в дурных привычках человека, чья смелость и сообразительность помогли спасти жизни другим британским солдатам. Да и три огнестрельных ранения трудно было проигнорировать.

— Что ж, в красноречии и умении быть убедительным вам действительно нет равных, — скинув с себя временный морок, навеянный голосом Блэка, медленно протянул Говард и решительно шагнул вперед. — Но во время всей этой сцены я услышал и увидел достаточно того, чтобы понять, насколько вы… несерьезны. Для вас все игра и возможность повеселиться. И судя по словам той рыжей женщины, у вас серьезные проблемы с психологическим здоровьем. И вполне вероятно, что с физическим тоже, потому что употребление наркотических веществ не проходит бесследно. Вы неуравновешенный, вспыльчивый, легкомысленный и злопамятный человек. А если посмотреть на эту комнату, которую вы назвали своим кабинетом, то это подтверждение вашей неспособности быть сосредоточенным на чем-то одном, непостоянности и, я более чем уверен, ветренности в отношениях. Я не намерен позволять своей дочери продолжать общение с вами. И уж точно я не позволю ей встречаться с типом, которому самое место в больнице для душевнобольных, а не в обществе нормальных людей. Не представляю, почему все эти люди так вас защищают. Впрочем, если они защищают других людей от вас, то все становится гораздо яснее. Гермиона, немедленно отойди от этого человека, мы сейчас же возвращаемся домой.

Ошеломленная такой резкой отповедью, Гермиона не шелохнулась. Она только и могла пораженно смотреть на своего отца, не веря в то, что он мог произнести в адрес Сириуса столько гадостей. В целом она отчасти могла понять такую реакцию, наверняка продиктованную непониманием, страхом и растерянностью. Но в ее голове мелькали воспоминания о том, как она сама вначале боялась общения с незнакомцем по ту сторону переписки, как постепенно узнавала о нем все больше поразительных вещей и пугающих подробностей его жизни. Сириус всегда был честен и прямолинеен, не пытался приукрашивать, а наоборот, стремился во всей красе показать самое плохое в себе. Гермиона вспоминала все его живые, эмоциональные реакции, которые были так не в духе британской чопорности, вспоминала яркие улыбки, искренний смех, искрометные шутки и сводящий с ума флирт. Сириус, конечно, был очень сложным человеком с непростой историей. Для каждой его странности существовало объяснение, и Гермиона знала почти каждое из них. У ее отца не было такой роскоши, он был вынужден судить лишь по одному случайно подсмотренному происшествию и делал неверные выводы, не зная всего. Гермиона могла бы отнестись к этому с пониманием, ведь она была его дочерью, и он заботился о ней, как умел. Но эта категоричность и полнейшее нежелание понять, а так же поинтересоваться ее собственным мнением, действительно бесили. Гермиона и не предполагала, что когда-нибудь будет настолько зла на своего собственного отца.

— А ты не собираешься узнать у меня, хочу ли я уходить? — когда Говард снова строго окликнул ее, прохрипела Гермиона, с трудом заставляя себя говорить сквозь бушующие внутри нее негативные эмоции. Рука Сириуса успела исчезнуть с ее талии, на лице держалась маска отстраненности и взгляд серых глаз был абсолютно пуст, но сам мужчина все еще стоял рядом, и Гермиона была безмерно ему благодарна за это.

— Разумеется, нет, — фыркнул Говард так, словно его дочь спросила какую-то глупость, ответ на который знал каждый пятилетний ребенок. — Он же наверняка запудрил тебе голову… — с нотками презрения начал он, но грубый смешок со стороны Блэка его прервал.

— Простите, но ваше заявление, чем бы оно ни должно было окончиться, полнейший абсурд, — вежливо проговорил Сириус таким ледяным тоном, что Гермиона невольно поежилась. — Гермиону не смог бы запутать даже самый искусный манипулятор в мире. Или вы сомневаетесь в выдающемся интеллекте вашей дочери, Говард? И не надо так морщиться, по праву старшинства — пусть даже я старше всего на два года, — я имею право обращаться к вам по имени.

— Вам больше сорока? — с нескрываемым скепсисом спросила Джейн, приблизившись к своему мужу. Сириус ехидно предложил показать паспорт, однако к миссис Грейнджер не проявил той же колючести, какая была адресована ее мужу. — Тогда такие неравные отношения тем более не принесут ничего хорошего, — сумрачно заметила Джейн и неодобрительно покачала головой. Осторожно шагнув вперед, словно Блэк мог наброситься на нее в любой момент, она мягко взяла дочь за руки и потянула к себе, вынуждая отойти от Сириуса на пару шагов вперед. — Дочка, мы ни в коем случае не сомневаемся в том, что ты очень умна, — ласково обняв лицо все еще злящейся Гермионы ладонями, примирительным тоном заговорила Джейн. — И я действительно понимаю, чем тебя мог так привлечь мистер Блэк. Но пойми, дорогая, что это просто временное увлечение. Тебе кажется, что это настоящие чувства, что-то вроде любви, но на самом деле это всего лишь выброс гормонов. Это пройдет! — с нарочитой мягкостью заявила женщина, как будто разговаривая с неразумным ребенком. Гермиона же почувствовала прилив новой порции гнева, когда поняла, что ее мама говорила об этом так, словно ее дочь была тяжело больна, но сама не могла этого понять.

— Ты хоть понимаешь, что именно произносишь? — резким жестом убрав ладони матери от своего лица, воскликнула Гермиона. — Мама, гормоны именно то, что влияет на человеческие чувства. Если это выброс гормонов, то как мои чувства могут оказаться поддельными? Как их вообще можно подделать? Это не цифры и не шестеренки с определенным видом зубьев, которые можно спутать с другими. Чувства иррациональны по своему определению, не поддаются законам логики или контролю. И я не перестану любить Сириуса только потому, что ты считаешь это временным помутнением рассудка. Для тебя это ненастоящие, потому что ты этого не чувствуешь, — с жаром, с каким раньше она спорила с родителями только на какие-то научные темы, произнесла Гермиона и сделал шаг назад, посмотрев в сторону раздраженного отца. — И ты, папа, не можешь называть Сириуса психом, основывая свои заявления лишь единичным наблюдением. Во-первых, это не научно, и любой ученый высмеял бы тебя за такую нелепость. Во-вторых, тебе никогда не приходилось бывать на войне, работать в полиции — между прочим, работа кинолога важна не меньше, чем просиживание штанов в кабинете, — терять брата, затем пережить предательство друга, чтобы потом этот самый друг убил женщину, которую ты любил. Да, может, у Сириуса есть психологические проблемы, но покажи мне человека, укоторого их не возникло бы после всего пережитого. Но еще Сириус самый гениальный человек из всех, что мне доводилось встречать в своей жизни. Он может объяснить цикл Карна на примере сюжета книги, за десять минут сделать теоретические расчеты для создания летающего мотоцикла и при этом объяснит, почему каждый уважающий себя британец должен знать песни группы Queen. Знаете, почему его книги так популярны? Потому что Сириус пишет о том, в чем разбирается, и в основе всегда лежат реальные истории, которые произошли с ним самим. Пусть не на космическом корабле и не в соседней галактике, но они произошли и сделали его именно таким. Нельзя путать гениальность с психологическими отклонениями! Может, вы еще скажете, что он посланник Сатаны, который внушает всем еретические мысли, сбивая людей с пути истинного? Давайте тогда возродим Святую инквизицию и разведем костер на Трафальгарской площади, потому что Сириус мыслит немного иначе, потому что опережает свое время. А вместе с ним в костер шагну и я, потому что слишком умна или слишком красива, а значит, могу быть только ведьмой…

Гермиона была уверена в том, что у нее нашлось бы еще много слов, которые стоило сказать, чтобы появившееся на лице родителей выражение стыда стало еще явственнее. Но Сириус несильно потянул ее за одну из кудряшек, заставляя обернуться, и покачал головой, пряча во взгляде серых глаз нечто очень похожее на восхищение. Сглотнув, Гермиона только послушно кивнула и замолчала, вновь устремив на родителей сердитый взгляд. Внутри нее все еще бушевал шторм из эмоций, которые она предпочла бы никогда не ощущать, но жажда спорить, кричать до хрипоты, чтобы достучаться до захваченных неподконтрольным страхом умов, немного поутихла. Гермиона на самом деле не знала, что способна бороться за свои личные убеждения не только в те моменты, когда они касались науки. Но вспомнив о Розмерте, которая не решилась шагнуть за блестящим молодым человеком, а также Гестию Джонс, послушавшуюся родителей и упустившую шанс быть с таким необычным мужчиной, Гермиона четко понимала, что будет бороться до конца и просто уйдет из дома, если ее родители даже не попытаются понять. В конце концов, ей уже было больше двадцати, она получала стипендию, умела жить одна и могла найти себе работу. Например, Гермиона вполне могла заняться репетиторством с учениками младшей школы. И всегда была возможность писать эссе, доклады и курсовые для других студентов, хоть она и считала это неправильным, но была способна наступить на горло своей гордости.

— Конечно, ты права, твой отец и правда погорячился, — на мгновение прикрыв глаза, как можно ровнее произнесла Джейн и снова потянулась к дочери, взяв в руки ее ладони. — Я понимаю, что мистер Блэк действительно может быть чрезвычайно гениален и талантлив. В любом случае, я верю в то, что он очень умен. Но и ты пойми, дочка, что гениальными людьми гораздо безопаснее восхищаться издалека. — Она внимательно посмотрела дочери в глаза, но Гермиона лишь скептически выгнула бровь. Эти слова были самой глупейшей попыткой убедить ее в неправоте своего мнения. — Он старше тебя в два раза, дочка, — видя, что предыдущая реплика не возымела эффекта, уже более настойчиво продолжила Джейн. — Подумай, к чему это может привести, особенно с тем списком неприятностей, которые ему уже довелось пережить. Я ни в коем случае не хочу никого обидеть, но, дорогая, взрослый человек не станет заводить серьезных отношений с такой молодой девушкой. Ты сказала, что он потерял ту, которую любил. Неужели ты не подумала о том, что для него все это лишь попытка отвлечься, забыться, развлечься с красивой молодой девушкой, чтобы потом заменить ее другой, более молодой и красивой. Мы с отцом правда не сомневаемся в твоей сообразительности, но ты ведь так мало знаешь о реальном мире, об отношениях и о том, какие мерзкие поступки могут совершать мужчины. Тем более такие вспыльчивые, да еще и с дурными привычками. Одними наркотиками все не ограничивается, дорогая. Мы не хотим причинять тебе боль, но вам с мистером Блэком лучше больше не видеться. И когда все это пройдет, ты сама поймешь, что это было ошибкой…

— Но ведь я тоже ошибка, мама, — прерывая поток ласковых увещеваний, жестко отрезала Гермиона. Джейн приоткрыла рот, но так и не смогла ничего сказать, растерянно оглянувшись на своего мужа, на которого слова дочери тоже возымели шокирующее действие. — И вы были на четыре года младше меня, даже в колледж еще не поступили. А знаете, почему в вашей жизни все сложилось так успешно, вопреки вашей ошибке? Потому что родители вас поддержали, а не твердили о том, как вы молоды, что это легко исправить, нужно только пойти в больницу, а там хирург избавит вас от всех забот. Я знаю, что вас никогда не обвиняли в случившемся, потому что Джил всегда прямолинейна и не долго подбирает слова. И если бы вам пришлось бороться за возможность оставить ребенка, вырастить и воспитать, Джил рассказала бы об этом без раздумий и сглаживания углов, как говорила о сексе, оторванных конечностях и внутренностях людей, когда мне было всего семь лет. — Гермиона нервно сглотнула и покачала головой, прогоняя ненужные мысли, а затем продолжила уже немного мягче, но по-прежнему твердо: — Скажите мне, мама, папа, как я должна учиться, если не буду совершать ошибки? Откуда я узнаю, пройдет ли то, что я чувствую сейчас, через год или через десять лет, если я не останусь с Сириусом? Посмотрите мне в глаза и скажите честно, что ошибки — всегда плохо, и могут только разрушать жизнь? Скажите мне прямо, если мое рождение было самым ужасным, что произошло в вашей жизни, и вы до сих пор жалеете об этом! Скажите, что это из-за меня вам приходится жить вместе, а ваши мечты обрушились в тот момент, когда вы узнали о совершенной ошибке. Если мое появление наполнило ваши жизни болью, проблемами и лишило возможности быть счастливыми, то я действительно задумаюсь о том, что наши с Сириусом отношения могут быть ошибкой.

— Мы не… мы… — тяжело дыша, просипела Джейн и снова потеряно оглянулась на мужа. Говард, казалось, был готов лишиться чувств от услышанного и стоял, опираясь о спинку дивана, не в силах вымолвить хоть слово. — Никогда, Гермиона! — поспешно стерев выступившие на глазах слезы, решительно произнесла Джейн. — Ты всегда была и будешь нашим лучшим творением, самым огромным достижением и гордостью. Ты была самой замечательной ошибкой в наших жизнях, и я счастлива, что пережила те трудные девять месяцев, что страдала от невыносимой боли восемнадцать часов, рожая тебя, что не досыпала первые годы твоей жизни и едва успевала учиться. Ты стоишь всего, что мне пришлось пережить, и поэтому никогда, Гермиона, никогда в жизни не смей думать, будто ты… Ты самое дорогое, что есть в наших жизнях, Гермиона, доченька моя! Мы любим тебя, всегда любили и будем любить! И не смей сомневаться в этом, слышишь? Никогда не смей, моя умная, красивая и самая лучшая на свете дочь! Никогда!

— Мама! — слабо улыбнувшись, тихо выдохнула Гермиона и, не выдержав, крепко обняла ее, часто моргая из-за стекающих по щекам слез. Конечно, она знала, что ее любили, и что родители были вместе, потому что тоже любили друг друга, хоть и ссорились временами. И Гермиона знала, что ее слова их возмутят. Возможно, она совсем немного схитрила и позаимствовала у Сириуса или у Лили методы манипулирования. Но все ее слова были искренними и честными. И Гермиона была уверена в том, что им следовало прозвучать, чтобы ее наконец-то захотели услышать. — Я знаю, мама, знаю! Я тоже очень вас люблю, честно-честно, — переведя взгляд на отца, громко прошептала она и слабо улыбнулась, когда он выдохнул с явным облегчением и тоже поспешно стер слезы из уголка глаз. Гермиона заставила себя вырваться из теплых материнских объятий и заглянула в наполненные слезами карие глаза. — А вдруг эта ошибка окажется самой лучшей в моей жизни? — сглотнув вставший в горле ком, заставила себя произнести Гермиона. — Если сейчас я поддамся вашим иррациональным страхам и гиперопеке и правда откажусь от Сириуса, сможете ли вы простить себя, когда поймете, что лишили меня возможности быть счастливой? Да, все это действительно может закончиться плохо, но с той же вероятностью все может оказаться очень хорошо. Нельзя отказываться от открывающихся возможностей только потому, что путь к ним пролегает через темный коридор. И я не стану отказываться от Сириуса лишь потому, что он немного отличается от обычных людей. — Она шагнула назад и, не глядя, протянула руку, чтобы в следующее мгновение ее пальцы оказались переплетены с длинными, мега-неприличными пальцами Блэка. — Мне в нем нравится именно то, что он отличается, что он может понять мою мысль, даже если я несу какой-то бред, поддержать разговор о какой-то незначительной ерунде и выслушать все, что я захочу ему сказать. Да, он старше и испытал в своей жизни много плохого. Да, очень вспыльчивый, гиперактивный и, порой, слишком болтливый. Но я уверена в том, что мне нужен именно такой человек. И вы можете либо смириться с моим выбором и дать Сириусу шанс, либо не мешать мне совершать ошибки и жить. Потому что я сделала свой выбор в пользу неизвестности.

— А что вы можете сказать, мистер Блэк? — с предельной учтивостью спросил Говард, когда его дочь твердо закончила свой монолог и с вызовом вздернула подбородок. Сириус подошел к Гермионе вплотную, и она чувствовала жар его тела рядом с собой, что дарило ей странное чувство покоя. Вероятно, у гормонов было слишком сильное влияние на ее мозг, но она не жаловалась.

— Я ненавижу врачей, — внезапно заявил Сириус и широко улыбнулся, будто это было самой потрясающей вещью, какую он мог сказать. Брови Грейнджеров удивленно поползли вверх, но прежде чем Говард окончательно утвердился в своем мнении, что Блэк сумасшедший, Сириус продолжил: — Не принимайте это на свой счет, но у меня рефлекторно возникает желание сбежать или вступить в драку, когда рядом со мной появляется человек, имеющий хоть какое-то отношение к медицине. Сложно сохранить доверие к тем, кто должен спасать жизни, когда один из этих людей воспользовался заболеванием моего брата и проводил на нем свои незаконные, ни с кем не согласованные эксперименты, вместо того, чтобы лечить. Когда вскрытие моего брата, проведенное по моему настоянию, показало, что его лечение было не таким, как положено, было проведено расследование. Знаете, что выяснилось: таких неудачных результатов было ровно сорок семь. Был еще один случай… Врач, занимающийся продажей новорожденных. И в моем реабилитационном центре был санитар, продававший наркотики пациентам, а иногда устраивающий им передоз и обставляя все, как несчастный случай. Такие зовутся ангелами смерти, самые жуткие типы. А когда в больнице умирала женщина, которую я любил, обнаружилась медсестра, продающая органы еще живых, но находящихся на самом краю людей. В общем, у меня предостаточно причин ненавидеть врачей. — Сириус задумчиво потянул себя за прядь, словно пытаясь вспомнить, что хотел сказать изначально.

— Значит, и нас вы тоже ненавидите? — передернув плечами, осторожно уточнила Джейн, напоминая о своем присутствии.

— Будь вы плохими людьми, у вас не было бы такой замечательной дочери, — с обескураживающей честностью заметил Сириус и запустил пальцы в каштановые кудри, выпустив руку улыбнувшейся ему Гермионы. — К тому же, Джеймс проверил все, что с вами связано. И будь в вашей жизни хоть одно темное пятнышко, он бы его сразу заметил. А в разговоре со мной о своей клинике и при описании проблем, с которыми вам приходилось сталкиваться, вы были вполне откровенны. Я ведь очень внимателен к мелочам, потому что у меня целый набор отклонений, среди которых есть паранойя и крайняя степень подозрительности. — Блэк самодовольно улыбнулся, пока родители Гермионы ошеломленно молчали, теперь глядя на хозяина дома с долей потрясения. — На самом деле я никогда в жизни не впустил бы вас в свой дом, потому что мне действительно трудно. Люди, как правило, воспринимают мое поведение негативно и говорят примерно то же, что и вы, Говард. Вы не сказали ничего нового, а мне так хотелось услышать что-то интересное. Единственная причина, которая заставила меня дать вам шанс, это Гермиона. Ваше мнение для нее очень важно, хоть она и готова ему воспротивиться. А для меня важно, чтобы Гермиона была счастлива, и если для этого мне нужно быть радушным хозяином и забыть о том, что передо мной незнакомые люди, то я это сделаю. Это такая малость, если награда – ее потрясающая улыбка. И вы можете думать обо мне, что угодно. Я знаю все свои недостатки, потому что состою исключительно из них. Можете думать, что все мои слова лишь для красоты и не имеют ценности. Мне плевать, что вы там думаете, потому что обо мне думали в десять раз хуже мои собственные родители, а я прославил свое имя вопреки всем их обвинениям. Но не смейте считать, будто ваша дочь не способна принять взрослое обдуманное решение. Внутри нее такой прочный стержень, что об него сломается любой, кого она посчитает недостойным своего внимания. Гермиона может достигнуть всего: построить карьеру, завести семью, получить Нобелевскую премию или подчинить себе весь мир, если только захочет. И предположить, будто она не сможет уйти от какого-то старого писателя с проблемами, верх глупости. — Не обращая внимания на людей, завороженно внимающих его словам, Сириус мягко поцеловал залившуюся краской Гермиону в висок и озорно подмигнул. Все время своей речи он смотрел лишь на нее, будто ему было все равно, слушают ли его родители девушки и здесь ли они вообще. — Я псих и горжусь этим, если вам интересно! И это все, что я хочу сказать вам, родители самой невероятной девушки на планете!

Гермиона хотела бы попросить его вести себя приличнее, хотела бы не реагировать на каждую похвалу в свой адрес, произнесенную этим раскатистым баритоном. Но все попытки найти в себе тот самый твердый стержень и хотя бы просто отпихнуть Блэка чуть назад оканчивались полным провалом. Как она должна уйти от этого совсем еще не старого писателя с трудностями, Гермиона не представляла, потому что одних его пальцев в ее волосах было достаточно, чтобы она придвинулась к нему еще ближе и уткнулась лбом в надежное плечо, скрывая неуместную для всего этого серьезного разговора улыбку.

Что могли бы сказать ее родители на такое откровение, Гермиона так и не узнала. В дверном проеме показалась лохматая макушка Джеймса, украшенная плюшевыми оленьими рогами, и он с задорной улыбкой сообщил о том, что стол накрыт, и пора начинать ужин. Не дожидаясь реакции вздрогнувших от его появления Грейнджеров, Джеймс вовсе вошел внутрь, галантно подхватил Джейн под руку и, неся всякий вздор об оленях и вкусах коры разных деревьев, повел ее в коридор, ловко прихватив за собой и Говарда. Гермиона тоже двинулась следом и сделала несколько шагов, когда вдруг поняла, что Сириус продолжает стоять на месте.

— Прости за весь этот балаган, — сгорбившись, устало выдохнул Блэк, когда Гермиона снова вернулась к нему и вопросительно подняла брови. — Я вижу, что ты действительно очень дорога своим родителям, и что ты сама их сильно любишь. И я правда не хотел, чтобы из-за меня пострадали ваши отношения. Любовь родителей тоже своего рода редкость, тем более когда ты ребенок, которого не было в планах, — нервно зачесав волосы назад, торопливо забормотал Сириус, словно ему вдруг могли запретить высказывать все, что накопилось внутри за время этого сложного разговора. Гермиона все это время старалась не думать о том, каково было Сириусу слышать все это, особенно слова ее отца. И то, что Сириус смог продержаться и не вспылить, позволив ей сделать выбор без давления с его стороны, действительно восхищало.

— Мой храбрый рыцарь, — прикусив губу, негромко прошептала Гермиона и подошла ближе, обнимая его за шею. Сириус, ссутулившись, положил голову на ее плечо и крепко обнял за талию, притягивая еще ближе. — Все, что я сказала, было правдой, Сириус. Пока ты будешь хотеть видеть меня рядом, я буду с тобой, даже если весь мир воспротивится этому. Это такие громкие слова, но сейчас они самые правдивые из всего, что я могу сказать. Ты не заслужил всех тех обвинений, которые был вынужден услышать. Просто папа… Он слишком беспокоится и при этом совершенно не знает о том, насколько ты замечательный человек. Просто знай, что для меня в тебе есть лишь достоинства и никаких недостатков, моя самая яркая звезда! — Она ласково погладила его по темной макушке, с облегчением чувствуя, как расслабляются все мышцы широких плеч.

— Помнишь, я говорил о том, что легко влюбляюсь, — выпрямившись, прошептал ей в ухо Сириус, и казалось, что эти слова были самым важным секретом во всей Вселенной. Гермиона невольно улыбнулась и кивнула, вспомнив, как сама в шутку заявила, что собирается бессовестно этим воспользоваться. И, видимо, действительно исполнила свой коварный замысел. Сириус вдруг с жаром ее поцеловал, несильно прикусив нижнюю губу, и спустя неуловимое мгновение прервал поцелуй, не дав девушке возможности ответить. — Я люблю тебя, моя девочка! — едва слышно прошептал Сириус ей прямо в губы и, словно закрепляя свои слова, снова поцеловал, уже нежнее.

Гермиона неверяще моргнула, чувствуя, как сердце в ее груди совершает какие-то нездоровые кульбиты, готовое вот-вот лопнуть от хлынувших в него чувств. Наверное, все-таки стоило обратиться к врачу еще при первых приступах тахикардии, потому что это точно было не очень нормально. Отмахнувшись от всех этих нелепых мыслей, Гермиона открыла рот, собираясь сказать что-нибудь в ответ на это внезапное признание, но Сириус снова быстро ее поцеловал, хитро усмехнулся и решительно двинулся в коридор, потянув девушку за собой. Что ж, может, знакомство с родителями прошло не так уж и плохо. Во всяком случае, такой невероятный результат стоил всех этих недопониманий. И Гермиона точно знала, что сейчас она была самым счастливым человеком на этой планете.

Примечания:

1. Африканское гуманитарное действие — неправительственная волонтёрская гуманитарная организация, поддерживающая более 12 миллионов человек в 17 странах Африки. Было основано в 1994 году после геноцида в Руанде. Одна из целей — достижение всеобщего начального образование (в чем и мог участвовать Римус). В 2001г Британия действительно сотрудничала с этой организацией, участвуя в общественных образовательных программах, так же было сотрудничество с британским фондом «Спасите детей»

2. «Carol of the Bells» — буквально — (рождественский) гимн колокольчиков; англ. carol — гимн (обыкн. рождественский); bells — колокольчики — рождественская песня, представляющая собой адаптацию украинской народной песни «Щедрик», получившей известность в обработке украинского композитора Николая Леонтовича. Вильховский переделал мелодию для оркестра с новым текстом для симфонического оркестра радиосети NBC, сосредоточив внимание на теме колоколов, потому что мелодия напомнила ему звон маленьких колокольчиков. Вильховский защитил авторские права на новый текст в 1936 году, а также опубликовал песню, несмотря на то, что песня была опубликована почти двумя десятилетиями ранее в Украинской Народной Республике. Сейчас эта песня прочно ассоциируется с Рождеством из-за нового текста

3. «Oh, Pretty Woman» ( в пер. с англ. “О, Красотка”)— известная песня, принесшая всемирную известность американскому музыканту Рою Орбисону. Написана Роем Орбисоном в содействии с Биллом Деесом, выпущена в 1964г. Была саундтреком к фильму «Красотка» 1990г

4. Рой Ке́лтон О́рбисон (1936г — 1988г) — американский музыкант, пионер рок-н-ролла, получивший известность за свой особенный тембр голоса, сложные музыкальные композиции и эмоционально напряжённые баллады

====== Рождество ======

Главная гостиная в доме Блэка заметно преобразилась. Диваны, кресло и журнальный столик были успешно задвинуты в самый дальний угол, у окна разместилась разряженная зеленая ель, а под ее ветками укрылись подарки в разноцветных упаковках. Почти в центре комнаты был установлен впечатляющих размеров стол, заполненный тарелками с самыми разными угощениями, среди которых было больше традиционных рождественских блюд. Стены гостиной и остальная мебель тоже пострадали от праздничных украшений, превращающих довольно аскетичную комнату в буйство всевозможных цветов и задорно перемигивающихся огней гирлянд. В завешенном рождественскими носками камине весело трещало пламя, добавляя царящей атмосфере праздника немного волшебства.

К тем гостям, что уже были в доме Сириуса, прибавилась семья Малфоев. Нарцисса встретила Гермиону улыбкой и едва ощутимыми объятиями, учтиво поздоровалась с ее родителями и с неуловимым ехидством отметила, что в нестандартности мысли Гермиона превзошла любые ожидания, успешно преодолев все генетические барьеры. Было очевидно, что Грейнджеры по какой-то неизвестной причине не особо понравились миссис Малфой. Гермиона наконец-то нормально познакомилась с Люциусом Малфоем, хотя после его презрительной полуусмешки, брошенной в сторону Говарда и Джейн, предпочла бы сохранить с ним лишь заочное знакомство. Люциус был в три раза высокомернее Блэка и его кузин, смотрел холодно и оценивающе, будто заранее готовя возможные иски в чей угодно адрес, если ему только дадут повод их составить. В целом, Гермиона была согласна с Сириусом в том, что в Малфое-старшем было что-то павлинье, и это что-то не так сильно проявлялось в его сыне лишь из-за Сириуса, участвовавшего в воспитании Драко.

На многих из присутствующих были надеты свитера с рисунками и расцветкой, которая, видимо, должна была соответствовать чему-то. Так Джеймс красовался в красном свитере с белыми оленями, а желтый свитер Лили был с надписью: «Обращаться в случае возникновения проблем с оленями». Люпину достался серый свитер с луной в самом центре, Тонкс же нацепила на себя разноцветное полосатое нечто, а на свитере Гарри были желтые молнии. Перед тем, как все начали рассаживаться за столы, в руках Джеймса мистическим образом образовалась еще стопка свитеров, и было объявлено, что без них за праздничный стол попасть нельзя. Нарцисса без долгого колебания натянула светлый свитер прямо поверх своего темно-зеленого элегантного платья и одним взглядом заставила своего мужа, щеголявшего явно в дорогом классическом костюме, сделать тоже самое. Люциус смотрелся в свитере с белым павлином удивительно органично. Упрашивать Драко долго не пришлось, хотя хорьки на свитере ему явно не слишком понравились. Андромеда и Тед отдали предпочтение коричневым однотонным свитерам, а отпечаткам собачьих лап на черном свитере Сириуса Гермиона даже не удивилась. Хотя доставшийся ей свитер со звездами заставил ее рассмеяться. Ее родители, к счастью, не ставшие никак комментировать происходящее, предпочли остановить выбор на традиционных красных свитерах с белыми узорами.

Место Сириуса было во главе стола, а Гермиона обнаружила себя справа от него, в то время как Джейн и Говард были весьма успешно оттеснены ближе к другому концу стола, где разместились Тонксы и Малфои. Гермиона видела, что к ее родителям относились немного настороженно, хотя и дружелюбно. Она понимала причину такого поведения, но все равно чувствовала легкое недовольство. Вот только позитивным эмоциям каким-то образом удавалось перекрыть это неприятное ощущение, а потому она не произнесла ни слова по этому поводу, все еще пребывая в состоянии эйфории после неожиданного признания. А Сириус, довольно наблюдающий за суетой вокруг, выглядел совершенно умиротворенным и спокойно улыбался как человек, у которого в этой жизни было все, о чем только стоило мечтать.

— Прошу минуточку внимания, леди, господа и иные сущности, — побарабанив по столу, радостно воскликнул Джеймс, когда все наконец-то расселись по местам и наполнили свои тарелки всем, что хотелось попробовать в первую очередь. Бродяга недовольно гавкнул со своего места возле елки, где он и Живоглот под его боком делали вид, что спят. — И животные, разумеется, — тут же поправился Джеймс, отчего на лицах многих появились улыбки. — Итак, этот рождественский день был наполнен суетой, и мы все жутко проголодались. Однако по традиции начать этот ужин можно только после первого тоста. И поскольку в прошлом году один из присутствующих здесь людей решил примерить на себя роль Гринча, испортив праздничное настроение многим из нас, то для искупления своей вины первое слово предоставляется ему. Сириус Орион Блэк, леди, господа, животные и иные сущности! Прошу! — Джеймс первым громко захлопал, и его примеру последовали все остальные. Сириус с напускным смущением поднялся на ноги, подхватив свой бокал с красным вином.

— Во-первых, я действительно рад видеть здесь всех вас, — широко улыбнувшись, с заметным весельем заговорил Сириус, когда воцарилась относительная тишина. — Во-вторых, я ненавижу произносить банальности. И потому вы не услышите от меня пожеланий счастья, здоровья, благополучия во всем. Все мы желаем этого друг другу при каждом удобном и неудобном случае, и в итоге нам всегда недостаточно. — Сириус задумчиво склонил голову к плечу, будто раздумывая, что же в таком случае ему стоит сказать. Люди за столом невольно притихли, с волнение ожидая продолжения. Вероятно, Сириус частенько говорил что-нибудь жутко правдивое и не совсем приятное, раз все так напряглись. — Я предлагаю поднять бокалы за поиски, — после трехсекундной паузы выдал Сириус очень твердо и решительно. — Вы, конечно, сейчас подумаете, что это очень странный тост. Собственно, так и есть. Но поразмыслите как следует и поймете, что люди всегда находятся в поиске. Одни ищут украденный троллями левый носок, другие удачное химическое соединение, способное перевернуть мир. Кому-то важнее поиски себя, и это может занять целую жизнь, а кто-то занят поисками ответов на самые разные вопросы. Есть люди, которые пытаются найти галстук, подходящий к цвету их глаз, а есть те, кто пытается подобрать человека в тон своим планам на жизнь. Иногда можно искать счастье или любовь, а порой, достаточно найти всего лишь подходящую книгу или подраться с каким-то лохматым мальчишкой, чтобы найти самого лучшего друга в этой Вселенной. Лично я в последние годы был занят поиском подходящих слов, но никогда не знал, что же они должны выразить, как им нужно звучать, и почему их так важно подобрать. Но однажды, в переплетении многих пустых и неважных слов мне удалось найти больше, чем я когда-либо смел желать. — Сириус мягко улыбнулся Гермионе, которая могла только глупо улыбаться в ответ, задыхаясь под волной чувств. — Я хочу пожелать всем нам успешного окончания тех поисков, которыми вы заняты. Пусть результат превысит все ожидания и подтолкнет вас к новым поискам чего-то еще, большего, лучшего. Например, к поиску тех самых слов, а может, действий, наградой за которые будет счастливая улыбка на любимом лице. За поиски, леди, господа, животные и иные сущности!

Гермиона первая эхом подхватила последние слова Сириуса, встав со своего места и подняв свой бокал. С задержкой в полсекунды за ней последовали все остальные, повторяя тост, предложенный Блэком. Дальнейший ужин протекал весело и довольно шумно. Кто-то обсуждал угощения, кто-то прошедший год, ворча из-за всяких мелких неприятностей, и разговоры о личной жизни тоже не обошли стороной, хотя к Сириусу и Гермионе с этим старались не приставать. Однако все были заинтересованы тем, как именно они познакомились, будто важнее этого явления за прошедшую осень ничего не произошло. Сириус удачно отшучивался, поддерживаемый такими же шутливыми репликами Гермионы, и вскоре вопрос о начале их отношений было решено отложить до другого подходящего момента.

Еще Гермиона наконец-то поняла, почему Римус называл лидером их компании именно Джеймса, а не Сириуса, который воспринимался самым ярким и неоднозначным участником всей этой дружбы. Джеймс был воплощением того Блэка, который носил на сцене грим лид-вокалиста Бродяги. Поттер-старший увлекал всех в разговоры, ловко находя точки соприкосновения с любым человеком, он много шутил и вообще был неиссякаемым источником всевозможных бредовых идей. Сириус же действительно его поддерживал, улыбался и подключался к шутливым препираниям, заставляя принимать участие в этом безобразии даже Снейпа и Люциуса. К удивлению Гермионы, о ее родителях тоже не забывали, и всегда находился кто-то, кто пытался втянуть их в разговор. Вряд ли сами Грейнджеры понимали, почему они в итоге открыто рассказывали об интересных случаях своей стоматологической практики, или об очень серьезных и взрослых вопросах, которые задавала семилетняя Гермиона. При каждом упоминании о себе Гермиона старалась слиться со своим стулом, но вместо этого лишь невольно краснела, слушая мягкие поддразнивая либо со стороны Сириуса, либо от Тонкс.

В какой-то момент, когда все уже наелись до отвала, а количество разговоров увеличилось, кто-то заикнулся о танцах, и Джеймс радостно объявил о соревнованиях, а затем двинулся к музыкальному центру. Возмущенный Сириус тут же последовал за ним, запрещая другу прикасаться хоть к одному диску. В итоге, в гостиной снова зазвучала песня о красотке, за ней другая рок-композиция, позже сменившаяся «Hey Jude». Сириус втянул Гермиону в танец еще при звуках первой песни, заставляя ее забыть обо всем. Некоторые вылезали из-за стола очень неохотно. Люциус и Нарцисса так и не присоединились к танцам, зато Тонкс с яркой улыбкой потянула за собой Люпина, и тот с обреченным вздохом последовал за ней, не в состоянии сопротивляться. Поттеры были самыми живыми из всех, а Лили даже удалось заставить потанцевать Снейпа, который поспешил скрыться в углу с роялем сразу после того, как миссис Поттер отвлеклась на своего мужа.

В какой-то момент рок сменился звуками танго. Джеймс изображал что-то непонятное, Лили весело смеялась, двигалась следом за ним и говорила о том, что это даже близко не похоже на танго. Сириус впервые на памяти Гермионы предпочел остаться в стороне, зато Джейн и Говард поразили всех своим танцем, и даже кузины Блэка не смогли не поаплодировать им. Вальс танцевали все. Сириус, извинившись перед Гермионой, вытащил Снейпа из его угла и, не обращая внимания на яростный попытки химика вырваться, закружил его в танце, после передав его Люциусу, которого из-за стола вытащила Андромеда. Джеймс в этот момент предпочел танцевать с Люпином, а Гермионе достался Драко. Продолжая меняться партнерами, в итоге все так или иначе были вынуждены участвовать в этом безобразии. После Драко Гермиона оказалась в паре со своим отцом, затем с Лили, которую сменил Снейп, что было чрезвычайно неловко, хотя профессор танцевал весьма неплохо. К счастью, после этого испытания девушка оказалась в объятиях Сириуса и облегченно улыбнулась в ответ на заводные смешинки в серых глазах. Когда она оглянулась вокруг, оказалось, что все танцевали со своими половинками, и только Гарри и Драко гордо кружили друг с другом, поскольку их девушки были вне зоны досягаемости. Куда снова скрылся Снейп, было не совсем понятно, а кружащие друг за другом Бродяга и Живоглот заставили улыбнуться всех.

Вскоре Тонкс и Гарри раздобыли где-то хлопушки, и почти все участники ужина обзавелись бумажными коронами. После десерта Джеймс погнал всех на улицу, заявив, что они обязаны оценить потраченные им усилия для украшения дома. Джеймс каким-то образом умудрился развесить гирлянды так, что они создавали силуэт оленьей упряжки, за которыми тянулись сани. Поттер так же не обделил вниманием ближайшие деревья, опутав их головые ветки гирляндами. И теперь величественный особняк пестрел разноцветными огнями, являясь главным украшением площади Гриммо. Жители ближайших домов и прохожие поневоле замирали на месте, любуясь этим необычным явлением, а в парке резвились дети, иногда подбегающие ближе к красивому дому. Увидев творение своего друга, Сириус долго и громко смеялся, заражая все в радиусе мили своим веселым настроением.

Как и кем был затеян снежный бой, Гермиона так и не поняла. Но в какой-то момент она сама пыталась закидать Гарри снежками, а затем вдруг оказалась в ближайшем сугробе, сбитая с ног звонко рассмеявшейся Тонкс. Ей на спасение тут же поспешил Сириус, которому наперерез кинулся Люпин. Люциус предпочитал с недовольным видом стоять в стороне, но Гермиона совершенно точно видела, как Нарцисса запустила в него снежком, а затем продолжила неторопливо прохаживаться по дорожкам парка, успешно делая вид, что такая леди уж точно не станет участвовать в этих детских играх. Незнакомые дети, вопреки всем протестам родителей, тоже оказались участниками снежного боя, и Драко ловко организовал их для постройки крепости. Где-то рядом выскочивший вслед за людьми Бродяга вытаскивал из сугроба Живоглота, а затем за шкирку тащил дрожащий комок рыжего меха обратно к дому.

Как это закончилось, было тоже не совсем ясно. Просто пока Гермиона пыталась отсмеяться и вдохнуть хоть немного воздуха, сквозь всеобщее веселье прорвались звуки музыки. Кто-то позволил Сириусу взять в руки гитару, что обернулось очередным распеванием рождественских песен. Причем пели не только гости дома Блэка, но и дети, рассевшиеся в первом ряду возле скамейки, на спинке которой сидел Сириус, а так же остальные люди, оказавшиеся в этот момент на площади Гриммо. Фальшиво и нестройно, но с задором и запалом, которым охотно делился улыбающийся Сириус, над парком звучали голоса людей, многие из которых даже не были знакомы друг с другом. С неба медленно сыпался снег, позволяя всем на мгновение поверить в то, что магия реальна, а Рождество действительно волшебный праздник.

Расходились крайне неохотно. Дети радостно трепали Бродягу, который терпеливо сносил все эти ласки, некоторые набирались смелости и подходили к Блэку, который со смехом позволял многим из них попробовать что-нибудь сыграть на гитаре. Дети возвращались к своим родителям необычайно счастливыми и с улыбками махали Бродяге и Сириусу, поздравляя всех с Рождеством. Некоторые из взрослых тоже решились подойти к Блэку. Кто-то просто хотел пожать ему руку, и Блэк пожимал, из-за чего первый очень взволнованный молодой человек чуть не потерял сознание, не веря в такую удачу. Были те, в ком находилось достаточно наглости, чтобы попросить автограф и даже задать вопрос. Многие из них бросали заинтригованные взгляды в сторону Гермионы, которая все это время опиралась на спику скамейки, стоя за спиной Сириуса. Если люди задерживались рядом с Сириусом слишком долго, то обязательно вмешивался кто-то из его близких, успешно напоминая задержавшимся личностям о том, что пора куда-то сдвигаться.

— Мне теперь крайне интересно, как отреагируют все эти люди, если узнают, что их любимый писатель один из рок-кумиров нулевых, — звонко смеялась Тонкс, когда они все возвращались в дом.

— А уж как отреагируют студенты Хогвартса, когда узнают, что виртуозный клавишник рок-группы — великий и устрашающий профессор Снейп, — подхватил смех племянницы Сириус, за что тут же получил снежком в голову от того самого Снейпа. Впрочем, на хорошем настроении Блэка это никак не сказалось.

Пока все толпились в коридоре, пытаясь разуться и снять верхнюю одежду, родители Гермионы заметили, что им стоит собираться, иначе они могут так и не добраться до Бирмингема. Когда они собрались сказать что-то хозяину дома, возможно, поблагодарить его за приглашение и поздравить на прощание с Рождеством, Сириус не дал сказать им ни слова, заявив, что в его доме предостаточно гостевых комнат. Джейн и Говард были поражены таким радушием, а Сириус будто бы и не заметил их попыток что-то произнести, направившись в гостиную и крича Лили о том, что сам уберет все со столов, а гости могут расходиться по комнатам. Гермиона, решив избежать еще одного неудобного разговора с родителями, ускользнула следом за ним, предложив Сириусу свою помощь. Грейнджеров ловко увел за собой Гарри, послав подруге понимающую улыбку.

— Ты тоже можешь занять любую гостевую комнату, — внезапно произнес Сириус, когда все тарелки с остатками еды были распиханы по полкам холодильника, и они загружали посудомоечную машину первой порцией грязной посуды.

— Ты сам этого хочешь или что-то заставляет тебя думать, что это будет нормально? — удивленная его словами, выпалила Гермиона. Такое предложение казалось более чем странным, после нескольких совместных ночей и признания в любви. Грейнджер сильно сомневалась в том, что количество людей в доме могло заставить Сириуса вспомнить хоть о каких-то приличиях, но присутствие двух определенных людей вполне могло заставить его выдать нечто подобное. Сириус тяжело вздохнул и устало прислонился к столу, сжав переносицу и на мгновение скрыв лицо завесой темных волос.

— Очевидно, что твои родители все еще не готовы принять сам факт существования наших отношений. Конечно, они стараются, но одного дня, тем более такого, для этого недостаточно, — собравшись с мыслями, негромко заговорил Сириус, первой же фразой подтверждая догадки Гермионы. — В любом случае, они точно плохо воспримут мысль о том, что у нас все зашло гораздо дальше объятий. Не то чтобы меня особо волновало чье-то мнение, мораль, нравственность и прочие сомнительные понятия, но…

Гермиона слабо представляла, что еще могло сорваться с этих тонких губ, да и не особо была заинтересована в продолжении, а потому решительно прервала все его слова настойчивым поцелуем. Сириус изумленно промычал что-то нечленораздельное, но его пальцы уже впутались в растрепанные кудри. Стоило Гермионе игриво куснуть его за губу, как он сам охотно ответил на поцелуй. Длинные пальцы настойчиво сжали каштановые пряди, несильно оттягивая их назад, и она скопировала это движение, вцепившись в черные волосы Сириуса. В этот раз напирала Гермиона, что было для нее чем-то новым, и потому лишь сильнее распаляло. Заставляя мужчину сильнее прижиматься к столу, она сама вжималась в него своим телом, скользила второй ладонью вниз по худому телу, задержавшись на ремне и уверенно спустившись ниже.

Довольно рыкнув, Сириус одним рывком перенял инициативу, подхватил девушку под ягодицы и, развернувшись, усадил на стол. Поцелуи сместились к шее и больше напоминали укусы. Гермиона не сдержала гортанного стона, когда один из таких укусов пришелся на то самое место, где бешено бился пульс, и громко охнула, прогнувшись в спине, как только Сириус снова потянуть ее за волосы. Его ладони неторопливо опустились вниз по ее спине и, добравшись до края свитера, забрались под одежду, обжигая прикосновениями к незащищенной коже. Гермиона буквально плавилась в его руках и уже почти лежала на столе, крепко сжимая коленями узкие мужские бедра. Сириус потянул низ свитера и блузки под ним вверх и сам склонился еще ниже, оставляя влажные поцелуи на ее животе.

— Господи, девочка, ты меня с ума сводишь, — хрипло пробормотал Сириус и, разместив ладони где-то в области лопаток, резко заставил девушку принять вертикальное положение. Гермиона встретилась с грозового цвета глазами и расплылась в довольной улыбке, обхватив Блэка за плечи и снова прижимаясь к его горячему телу.

— Все еще хочешь, чтобы я осталась в гостевой комнате? — перебирая пальцами темные пряди, насмешливо спросила Гермиона и прикусила губу, прикрыв глаза. Сириус медленно перевел взгляд на ее губы, выдохнул и резко притянул к себе, вынуждая шире раздвинуть ноги. — Или хочешь осквернить этот стол для начала? — касаясь носом его уха, сипло предложила Гермиона и потянулась рукой к пряжке его ремня. Внизу живота все горело и предвкушающе сжималось, а собственные наглость и решительность, подпитанные вином, кружили голову ничуть не хуже алкоголя. И реакция мужчины позволяла чувствовать себя действительно невероятной девушкой, привлекательной и желанной.

— Как-нибудь в другой раз, — сводящим с ума низким голосом насмешливо прошептал в ответ Сириус ей в ухо и дразняще куснул мочку. — Сейчас нам определенно нужно добраться до моей комнаты, — ведя носом вдоль по ее шее, едва слышно прибавил он и провел языком длинную влажную линию до ворота свитера. Гермиона была готова растечься по его телу, побежденная ловкими пальцами, гуляющими по ее спине, и этим болтливым языком, способном на совершенно неприличные вещи. Но каким-то загадочным способом ей все равно удалось пробормотать что-то ехидное о посуде, которой они занимались до того, как снова увлеклись, провоцируя друг друга. — К черту! — в сердцах рыкнул Сириус и подхватил ее под ягодицы, спуская со стола. И Гермиона была полностью с ним согласна. К черту посуду, все еще шокированных родителей и толпу людей, разместившихся в доме Блэка. Эта спонтанная влюбленность, которая ведет неизвестно к чему, гораздо важнее, а потому единственное, на чем действительно стоит сосредоточиться: Сириус Блэк и разбуженные им внутри Гермионы чувства.

Сон о чем-то до безобразия уютном утекал сквозь пальцы, вытесняемый пробуждающимся сознанием. Гермиона честно пыталась отключить свой мозг, но вместо того, чтобы снова провалиться в приятное сновидение, она размышляла о том, насколько теплой была сегодня постель, отметила громкое сопение у себя над головой и собственное нежелание или даже неспособность шевелиться, поддаваясь воле растекающейся по телу неги после страстной ночи. Однако шевеление рядом с ней вынудило Гермиону поддаться неусыпному любопытству и открыть глаза. И она с неподдельным изумлением обнаружила рядом с собой Сириуса. Абсолютно расслабленного и совершенно точно спящего Сириуса, который чему-то слабо улыбался, уткнувшись лицом в ее волосы.

Видимо, он все-таки нуждался в подзарядке, и неиссякаемая энергия появлялась в нем именно благодаря таким моментам поразительной неподвижности. Гермиона настолько погрузилась в созерцание столь необычного явления, что даже забыла о собственном желании проспать все каникулы. Она не знала, как долго пролежала так, просто любуясь расслабленным лицом Блэка, который без своей подвижной мимики выглядел еще моложе. Гермиона невольно подумала о том, что ему наверняка пришлось много работать надсобой после реабилитации, потому что образы наркозависимых людей, страдающих от ломки, было невозможно применить к этому человеку. А Гермиона, благодаря своей недолгой работе в центре Джил, точно знала, насколько отталкивающе могут выглядеть зависимые люди.

Поддавшись желанию, Гермиона медленно подняла руку и ласково провела кончиками пальцев по небритой щеке, острой скуле, выше по едва заметным морщинкам в уголке глаза и по высокому лбу прямо к корням черных волос. В ухе заговорщицки блестела серьга, и девушка, стараясь избавиться от улыбки, в которой помимо воли растягивались губы, осторожно откинула назад несколько темных прядей, открывая вид на серебристое украшение. Но стоило коснуться обнаженного уха, как Сириус вдруг недовольно зашевелился, как-то по-собачьи фыркнул и приподнялся, сонно моргая. Обернувшись, он бросил взгляд в сторону прикроватной тумбочки, на которой стояли часы, и с обреченным стоном рухнул обратно на подушку.

— А я думала, ты обожаешь ранние подъемы, — перебравшись ближе к Блэку, с озорством произнесла Гермиона. Рука Сириуса тут же оказалась на ее спине, притягивая ближе к горячему телу, и сам он передвинулся в ее сторону, повернувшись. — Доброе утро! — мягко улыбнулась Гермиона, встретившись с еще немного сонным взглядом серых глаз.

— Рядом с тобой любое утро будет добрым, девочка, — заплетающимся языком пробормотал в ответ Сириус и уткнулся в ее плечо, пряча зевок.

Негромко рассмеявшись, Гермиона погладила его по голове и крепко обняла за шею. Блэк что-то одобрительно промычал и потерся щетинистой щекой о ее обнаженное плечо, выпрашивая больше ласки. Гермиона считала, что на ее месте вряд ли кто-нибудь смог бы перестать улыбаться и не поддаться этим манипуляциям. Оказалось, что еще не полностью проснувшийся Сириус очень милый и чрезвычайно податливый, и для Гермионы это стало еще одним открытием этого утра.

— Какие планы на ближайшие две недели? — довольно жмурясь, негромко поинтересовался Сириус и подался немного назад, заглядывая девушке в лицо.

— Полениться и на время забыть об учебе, — неожиданно для себя ответила Гермиона, для которой все эти двадцать лет учеба всегда была самым важным в жизни. Но она тут же решила, что за две недели точно не успеет отупеть до уровня Паркинсон, а потому можно на время действительно обо всем забыть. — Возможно, я была бы не против полениться вместе с кем-то, — широко улыбнувшись, прибавила Грейнджер.

— Мм… Плохая девчонка! — дразняще протянул Сириус и, словно в качестве одобрения такого поведения, оставил несколько поцелуев в изгибе шеи. Гермиона лишь негромко фыркнула, даже не пытаясь скрыть довольное выражение на своем лице, и поинтересовалась его планами. Сириус отчего-то не торопился с ответом, задумчиво накручивая на палец каштановую прядку. И Гермиона незаметно для себя напряглась из-за этой внезапной паузы. — У меня как-то не было планов до вчерашнего дня, — наконец-то заговорил Сириус и подался назад, задумчиво хмурясь. — Но теперь я вроде как намерен посетить Тронхейм, — совершенно внезапно заключил Блэк. Гермиона на мгновение нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем вообще шла речь. Затем ей вспомнилась какая-то научная передача, в которой говорилось о долине Хессдален, которая как раз находилась недалеко от упомянутого Блэком города.

— Неужели ты со своей одержимостью Доктором и космической тематикой ни разу не посещал долину Хессдален? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона. Теперь неизвестно откуда появившаяся идея не казалась странной, хотя девушку несколько расстраивало то, что эти каникулы она не сможет провести с Сириусом. Но с другой стороны, может, временная разлука пойдет им на пользу и поможет разобраться в том, насколько же их чувства друг к другу действительно крепки. Гермиона с кривой усмешкой подумала о том, что ее родителей отъезд Блэка точно обрадует.

— У меня было желание съездить в Норвегию и проникнуться скандинавским духом, когда я писал вторую книгу, — сев на кровати, рассеянно сообщил Сириус и перевел взгляд в сторону скрытого шторами окна. — Но Джеймс точно сделал бы все, чтобы не выпустить меня из страны, так что пришлось довольствоваться общением с Эммелиной, которая любезно помогла мне с матчастью.

— Я так и знала, что в этой книге было что-то мистическое, даже магическое, а не научное, — воскликнула Гермиона и тут же виновато опустила глаза, когда Сириус вновь посмотрел на нее.

— В этой книге главный герой упал за завесу странной арки, попал в мир мертвых, а потом вернулся. Разумеется, в этой истории нет ничего научного, — закатив глаза, недовольно проворчал Сириус. Гермионе потребовалась секунда, чтобы понять: книгу «За завесой» Сириус ненавидел гораздо больше всего, что когда-либо писал.

— Зато она настолько жизненная и проникновенная, что трогает до глубины души. А само развитие сюжета… — Гермиона резко осеклась под веселым взглядом серых глаз и покраснела. Ей настолько часто приходилось спорить с некоторыми людьми, защищая свою любимые моменты в книгах Блэка, что иной раз она даже не замечала того, как начинала с жаром доказывать свою точку зрения, даже если никто не пытался возражать. А сейчас перед ней и вовсе сидел сам автор, которому точно было лучше известно о сюжетных ходах и причинах их существования.

— Однажды я заставлю тебя рассказать, что же такого потрясающего в моих историях могла найти такая умная девушка, — резко притянув смутившуюся Грейнджер к себе, негромко рассмеялся Сириус.

— Я нашла в них тебя, — прижавшись щекой к левой стороне его груди, пробурчала Гермиона, чем заработала еще один смешок и поцелуй в макушку. Разум тем временем напомнил о новом имени, упомянутом Сириусом, а затем в памяти услужливо появилось объяснение тому, почему это имя показалось Гермионе знакомым. — Постой, ты сказал, тебе помогала Эммелина? Ты имел ввиду доктора философии, культурологии и истории, автора книг о рунах и скандинавской мифологии? Ту самую Эммелину Вэнс? — недоверчиво уточнила Грейнджер, вспомнив о том, что прочитала почти все книги этой женщины, когда увлекалась изучением рун.

— Ну что у нас за поколение такое? На кого ни посмотри, тот успел прославиться, — закатив глаза, ворчливо заметил Сириус, снова играясь с кудряшками Гермионы. Девушка тихо фыркнула, решив, что Сириус снова преувеличивает, а мозг тем временем напомнил о том, что в биографии Вэнс местом ее проживания в последние четырнадцать лет указана Норвегия.

— Ты собираешься жить у нее? — нахмурилась Гермиона и чуть подалась назад, анализируя слова Блэка. — Только не говори мне, что это одна из твоих бывших, — уже зная, что вариант тут лишь один, почти простонала девушка. Это действительно было что-то невообразимое, потому что почти все люди, которых жизнь сталкивала с Сириусом, действительно были в чем-то знамениты. Даже мадам Розмерта со своим предпочтением спокойной жизни, пользовалась известностью и уважением среди всех, кто когда-либо бывал в Хогсмиде. Сириус определенно умел выбирать необычных людей, и теперь у Гермионы внутри поселился страх того, что она может не оправдать ожиданий Блэка и оказаться слишком обычной на фоне остальных его знакомых.

— Нас с Эммелиной объединяли безнадежная влюбленность и занятия по лингвистике, — скривившись, неохотно отозвался Сириус. — Мы просто помогали друг другу отвлечься и расстались на дружеской ноте. Мы не общались некоторое время, пока я не взялся за ту книгу. Сейчас мы вроде как поддерживаем связь, и вчера она звонила, поздравила с Рождеством и предложила приехать. — Блэк задумчиво почесал подбородок, словно пытаясь сообразить, не упустил ли он какую-нибудь деталь. Гермиона окончательно отстранилась, невольно обхватив себя руками за плечи, и нервно сглотнула. В голове сами собой появились варианты для причины этого предложения, и многие из них вызывали внутри нее разъедающее все на своем пути чувство ревности. — Точнее, это было приглашение на свадьбу, и Эммелина пообещала нанять профессионального киллера, если я проигнорирую это приглашение. А поскольку я лично знаком с ее невестой, то этой угрозе приходится верить, — словно подслушав мысли своей девушки, прибавил Сириус.

— И кто же невеста? — стараясь скрыть и удивление, и недовольство, как можно спокойнее спросила Гермиона. Сириус потянул себя за прядь волос, на мгновение отвел взгляд, снова заставляя Грейнджер нервничать, и тяжело вздохнул.

— Гестия Джонс, — поведя плечом, обрадовал Сириус. Гермиона только и смогла изумленно приоткрыть рот, не находя вообще никаких слов, которые могли бы хоть приблизительно описать ее впечатления от такой новости. — Когда я проходил курсы кинолога, наши с Гестией пути пересеклись, и она предложила начать все сначала, думая, что я свободен. Доркас это чрезвычайно позабавило, и она сказала, чтобы я пригласил Гестию на свидание, но сам не приходил. Позже выяснилось, что Доркас отправила на это свидание Эммелину — они были лучшими подругами со времен колледжа, — а потом долго веселилась с этого случая, утверждая, что это был ее план «Двойного устранения».

— Значит, ты собираешься две недели жить в одном доме с двумя своими бывшими, которых свела третья бывшая? — выслушав очередную неожиданную новость, переспросила Гермиона. Она не знала, стоит ли ей злиться, ревновать или все-таки рассмеяться, потому что нигде не было написано инструкций на такой случай. Грейнджер вообще сомневалась, что хоть кто-нибудь смог хотя бы в шутку придумать такой случай, не говоря уже о том, какова вероятность таких совпадений в реальной жизни.

— Да брось, уверен, что вам с Эммелиной найдется о чем поболтать. Вы же обе неравнодушны к истории, — усмехнувшись, с толикой ехидства в адрес любви к истории заметил Сириус. Гермиона тут же прервала свои размышления о странностях и непонимающе моргнула.

— Ты хочешь, — медленно и нерешительно протянула Гермиона, не особо веря в свою догадку, — чтобы я поехала с тобой в Норвегию?

— Это же очевидно, — пренебрежительно отозвался Сириус, будто действительно говорил о чем-то, что не нуждалось в озвучивании. Гермиона отчаянно надеялась, что ее медленная сообразительность – результат не такого уж и долгого сна, а не медленного отмирания мозговых клеток. Потому что в какой-то степени это действительно было очевидно, вот только с Сириусом ни в чем нельзя было быть уверенной наверняка. — Так ты поедешь? — не дождавшись какой-нибудь реакции со стороны девушки, с долей неуверенности уточнил Блэк.

— А разве это не очевидно? — широко улыбнувшись, передразнила Гермиона и снова крепко его обняла, рассмеявшись от окатившей ее волны облегчения. Она решила, что позже как следует подумает над тем, как именно ей придется выживать среди двух бывших девушек Сириуса, которые знали его более молодую версию. Сам факт того, что для Сириуса будто бы и не существовало варианта поехать без нее, делал ее слишком счастливой, заставляя захлебываться чувством влюбленности.

— Существует вероятность того, что мы действительно можем встретить пришельцев, — радостно отметил Сириус, обнимая ее в ответ. — Ну, или хотя бы викингов, — не так радостно, но с прежним энтузиазмом прибавил он.

— Если нас похитят пришельцы, то сбудутся самые худшие опасения Джеймса, — усмехнулась Гермиона и поцеловала недовольно заворчавшего Блэка в щеку. Сириус на мгновение замер и весь как-то вытянулся, прислушиваясь к чему-то, а затем бодро поднялся с кровати, вытягивая девушку за собой.

— Пора спускаться вниз, завтракать и веселиться, — задорно объявил Сириус, вытаскивая из шкафа чистую одежду. — И я просто обязан увидеть реакцию Джеймса на мой подарок. Я уже сам не помню, как долго его конструировал, но его лицо будет необходимо сфоткать.

На лице Сириуса расплылась хулиганская усмешка, делая его похожим на мальчишку, который задумал какую-то шалость. Гермиона на всякий случай посочувствовала всем Поттерам, натягивая свой свитер со звездами. В ванной они с трудом удержались от игр друг с другом, хотя спокойно умыться все равно не удалось. Сбрив свою двухдневную щетину, Сириус развязно подмигнул Гермионе, и они задержались еще на несколько поцелуев, прежде чем все-таки добрались до гостиной, в которой уже собрались почти все гости. Гарри и Драко были слишком увлечены спорами о том, какую из новых игр нужно опробовать в первую очередь. Гарри пытался использовать такие аргументы, как свое проживание в этом доме, тогда как Драко заявил о том, что его родственная связь гораздо важнее.

— Если вы не успокоитесь, то я передам обе приставки в какой-нибудь приют, — с ухмылкой пригрозил мальчишкам Сириус, который, видимо, и подарил им предметы спора. Но оба парня тут же стушевались и послушно притихли, поверив его угрозе. Люциус Малфой бросил на хозяина дома холодный взгляд поверх своей газеты, но не решился выдавать какие-либо комментарии.

Гермиона радостно улыбнулась родителям. Она понимала, что новость о поездке в Норвегию в сомнительной компании Блэка их не обрадует, но старалась пока не погружаться в мысли о плохом. Завтрак проходил не так шумно, почти все были расслаблены и чем-то довольны, а некоторые бросали нетерпеливые взгляды в сторону ели. Джеймс так ерзал на стуле, что в итоге чуть не свалился с него, за что тут же получил несильный подзатыльник от Лили и взгляд Снейпа, красноречиво говоривший о безнадежности Поттера.

Гермиона первым делом развернула подарок Джинни и поспешила спрятать выпавшую упаковку презервативов до того, как это заметил кто-то еще. К счастью, настоящий подарок подруги был более приличным и заставил девушку улыбнуться такой заботе. Гермиона часто жаловалась на то, что столовая в колледже была слишком далеко и от библиотеки, и от спортзала, и от стадиона на улице, из-за чего она не могла дойти до этих мест, сохранив кофе или чай горячим. И Джинни подарила ей черную термокружку, исписанную разными формулами. На самом деле Гермиона даже не думала о том, что Уизли слушала ее нелепые жалобы. Гарри наотрез отказался рассказывать, чем же Джинни одарила его, и даже слегка покраснел, после чего Гермиона решила, что ответ может привести к неловкости. От родителей Гермиона получила, конечно же, новые книги, за что поспешила их благодарно обнять. Все-таки она действительно обожала книги, а родители точно знали, что может ее заинтересовать.

Подарок от Сириуса был в черной упаковке и не отличался большими размерами. Взяв его в руки, девушка покосилась в сторону Блэка, который развлекался с Бродягой, получившим новую резиновую кость и играющим с нею, подобно неразумному щенку. Живоглот величественно возлежал на одном из стульев и снисходительно наблюдал за поведением своего нового друга. Гериона опустила взгляд на свой подарок и уже подцепила край черной бумаги, когда на всю гостиную разнесся пораженный возглас Джеймса:

— Твою мать, Сириус! — Все взгляды тут же устремились в его сторону, и Гермиона увидела у ног Поттера-старшего пританцовывающего механического оленя. — У меня олененок, черт возьми! — превратив свои волосы в настоящее олицетворение хаоса, с безумной улыбкой воскликнул Джеймс. — Ты где его вообще взял? — с восторженным блеском в глазах глядя на самодовольного друга, громким шепотом спросил он.

— Сначала просто заказал детскую игрушку, а потом поменял всю его внутреннюю начинку, — ухмыльнулся Сириус. — Он выполняет голосовые команды, и датчик настроен на твой голос. Есть еще пульт управления, и некоторые другие секреты, которые ты должен раскрыть сам, — небрежно прибавил он, хотя Джеймс уже во всю занимался изучением новой игрушки. Лили, фотографировавшая самые яркие реакции на подарки, покачала головой, пробормотав что-то о мальчишках.

— И когда ты успел получить степень в робототехнике? — выгнув бровь, с ноткой удивления спросил Снейп, который так и не прикоснулся к своему подарку.

— Я был обязан это сделать, Северус! Понимаешь, обязан! — назидательно проговорил Сириус, безуспешно пытаясь напустить на себя вид взрослого и серьезного человека. — Время, потраченное на изучение парочки книг, и десяток испорченных микросхем того стоили, — довольно наблюдая за по-мальчишески счастливым другом, рассеянно прибавил он и взял в руки коробку, которую ему настойчиво пихала Тонкс.

Пересев поближе к Гермионе, Сириус принялся за распаковку своего подарка и громко рассмеялся, вытащив из коробки кружку с белой надписью: «Здесь содержится вдохновение для…» Вся остальная черная поверхность была заполнена прозвищами, написанными разными цветами и почерками. Казалось, на кружке были все обращения, которые когда-либо звучали в адрес Блэка: крестный и дядюшка, герой и лучший друг, Бродяга и инопланетянин, писатель и гений. Сириус сразу заявил, что слово «кретин» было написано Снейпом, на что химик лишь усмехнулся уголком губ. По искренней улыбке Блэка и горящим глазам было очевидно, что эта кружка значила для него гораздо больше, чем можно было бы представить. Тонкс подсела к ним, протянула Гермионе красный лак с кисточкой и заявила, что Гермиона тоже обязана что-нибудь написать. И Гермиона старательно вывела: «для моего рыцаря». И пока она вырисовывала буквы, то обнаружила, что на дне кружки нарисовано созвездие Большого Пса и было написано название самой яркой звезды.

От своих мальчишек Лили получила набор для проявления фотографий и старый пленочный фотоаппарат, за что каждый ее воспитанник получил теплые объятия и поцелуй в щеку. Тонкс радовалась новым ботинкам, похожим на ботинки Блэка, так, словно это было самым важным подарком в мире и проигнорировала книгу об искусстве, подаренную ее родителями. Люпин получил пижаму с волками, за что тут же швырнул в хохочущего Сириуса футболкой с огненной надписью: «Осторожно, взрывоопасен!» Нарцисса довольно улыбнулась новому планшету для набросков и набору карандашей, а Андромеда вполне спокойно отреагировала на набор для каллиграфии.

Гермиона наконец-то заставила себя оторваться от наблюдений за остальными и открыла свой подарок, обнаружив под бумагой синий футляр. Закусив губу, она открыла футляр и вытащила из него странное украшение на длинной золотистой цепочке. Необычная подвеска представляла собой три крутящихся кольца, и это чем-то напоминало атом, но в центре были маленькие песочные часы, а на гранях внешнего и среднего колец шла гравировка.

— Что это? — внимательно рассматривая слова, восхищенно спросила Гермиона, краем глаза заметив, что Сириус заинтересованно наблюдает за ней.

— Маховик времени, — с невероятно довольной улыбкой объявил Блэк. Гермиона оторвала взгляд от украшения и непонимающе нахмурилась, ожидая продолжение объяснения. — Он может вернуть человека на несколько часов назад в прошлое. Один оборот равен одному часу, — лекторским тоном сообщил Сириус, словно это было чем-то, что рано или поздно рассказывают в любом колледже.

— Скажи, что он ненастоящий, — сглотнув, почти умоляюще прошептала Гермиона.

Вообще-то она точно знала, что такой предмет не может существовать на самом деле. Но вдруг Сириус создал врата в какую-нибудь параллельную вселенную, где мир наполняла магия, и стащил из этого магического мира эту штуку. Гермиона была готова поверить в любую ненормальную версию. Сириус покачал головой и рассмеялся так, словно услышал невероятно забавную историю. Гермиона недовольно поджала губы, и тут же получила мягкий поцелуй.

— Не сердись, моя девочка, — погладив девушку по щеке, ласково проговорил Сириус и снова ее ненавязчиво поцеловал, не обращая внимания на убивающий взгляд, брошенный в его сторону Говардом. — Твоя вера в мои способности действительно поражает, но я вовсе не гений или безумный ученый. Понятия не имею, почему люди вообще думают, что я могу создать что-то большее, чем игрушечный робот-олень. — Он мягко усмехнулся и сорвал с губ девушки еще один поцелуй. Гермиона скептически хмыкнула, но решила не объяснять, что других мыслей возникнуть не может, если говорить с Сириусом о науке. — А это просто предмет, который помог героине одной моей книги спасти преступника от смерти, — с хитринкой в глазах, заговорщицки прошептал Блэк. Гермиона нахмурилась, перебирая в уме сюжеты всех его книг, и поняла, что не читала ничего подобного.

— Так ты не собираешься бросать писательскую деятельность? — с невероятным облегчением воскликнула Гермиона. Со слов Сириуса получалось, что он писал исключительно потому, что ему было слишком плохо. Когда же он испытывал положительные эмоции, то отдавал предпочтение стихам и песням. Но ни один из видов писательства его особо не привлекал, а потому Гермиона считала, что теперь, когда Сириус выглядит таким счастливым и полностью довольным, он снова отдастся музыке.

— Оказывается, эту привычку очень трудно бросить. Особенно, когда моя девушка ее одобряет, — усмехнулся Сириус, погладив Гермиону по волосам. — Так что я буду писать до тех пор, пока не скажу всего, что мне хочется. Думаю, мир не особо пострадает от моих нелепых историй. — Он пренебрежительно хмыкнул, потому что на мир ему на самом деле было плевать, как и на всеобщий фанатизм. А Гермиона лишь обняла его в ответ, пряча счастливую улыбку и желая поделиться с этим невероятным мужчиной теплом в своей груди.

— Теперь твоя очередь открывать подарок, — отстранившись, с хитрой улыбкой заметила Гермиона и кивнула в сторону свертка, который сама оставила под этой елкой.

Сириус заинтригованно потянулся к своему подарку и как-то нерешительно его развернул. Радостный крик хозяина дома был в десять раз громче восторгов Джеймса. Под направленными на себя взглядами, Блэк подскочил на ноги, демонстрируя всем своим гостям длинный разноцветный шарф, на который Гермиона потратила много бессонных ночей, свое сидение на трибуне и каждую свободную от учебы минутку. Она начинала его несколько раз, расплетала, снова перевязывала, и безграничная мальчишеская радость напополам с возбужденно блестящими серыми глазами стоили всех мучений с этим нелепым шарфом. Джеймс пытался подавить в себе желание счастливо рассмеяться вслед за другом и ворчал о том, что в следующий раз Сириус получит синюю будку, превратит ее в машину времени и свалит от них в космос. Лили одобрительно улыбнулась Гермионе, и даже Люпин казался впечатленным, негромко посмеиваясь над взбудораженным другом.

— У меня есть еще один подарок для всех, — с неподражаемым энтузиазмом объявил Сириус и вдруг выбежал из комнаты, каким-то мистическим образом не наступив на концы шарфа, болтающегося у него под ногами.

Присутствующие обменивались недоумевающими взглядами и гадали, что же еще мог припасти неугомонный хозяин дома. Гермиона надела подаренное Сириусом украшение и удивилась тому, как естественно ощущался вес Маховика времени на ее шее. Словно для нее было чем-то обычным носить подобное, хотя Гермиона вообще редко надевала хоть какие-то украшения. Поднявшись с пола, девушка подхватила Живоглота и опустилась на стул, который стоял недалеко от ее родителей.

Сириус вернулся довольно скоро, и ко всеобщему изумлению он держал в руках свою черную скрипку. Блэк с явной неохотой стянул с себя шарф, аккуратно уложив его на свободном стуле, а сам отошел ближе к камину, устроив скрипку на плече. Джеймс нервно дернулся вперед, а затем замер вместе со всеми, кто находился в комнате. А может, само время остановило свой бег в ту секунду, когда по гостиной разнеслись первые звуки. Вступление было резким, каким-то рваным, раздирающим все внутри и заставляющим страдать, но это внезапно сменилось тоскливой пронзительной нотой, и скрипка в руках Сириуса вдруг заплакала. Только спустя вечность, слезы и разрывающая сердце тоска начали уступать место робким задиристым нотам. Первые шаги сменились какой-то воздушной легкостью, а затем пронзительным недоверием, тревогой и бьющейся в отчаянии надеждой на что-то лучшее. И снова веселые улыбки, первые смелые прикосновения, становящиеся все более откровенными, и в конце будоражащая весь мир страсть, в которой сгорели самые высокие звуки заливающейся счастливым смехом скрипки.

Гермиона совершенно не разбиралась в музыке, но она была уверена в том, что не каждый человек может заставить музыкальный инструмент так пронизывающе и по-человечески рассказать целую историю. Когда последний отзвук мелодии стих, в комнате по-прежнему стояла звенящая тишина. Все вокруг было околдовано этим откровением. И когда Гермиона смогла пошевелиться и потянулась к лицу, стирая стекающие по лицу слезы, то поняла, что остальные гости тоже не смогли сдержать чувств, проникнувшись отзвучавшей мелодией. Теперь Гермиона понимала, что имел ввиду Джеймс, когда рассказывал о таланте своего друга, и почему Сириуса так стремились заманить в мир классической музыки. И если он так играл сейчас, то сложно было представить, что же вытворяли эти музыкальные пальцы, когда Блэк был под кайфом.

— Боже, Сириус, я правда рад за тебя, дружище, — хрипло выдохнул Джеймс, нарушая этот волшебный миг и возвращая всех к реальности. И словно по команде все в гостиной вдруг поднялись на ноги и зааплодировали невероятной игре Блэка. Сириус опустил скрипку, отвесил всем церемонный поклон и — Гермиона правда не поверила бы в это, если бы не видела своими глазами, — смущенно улыбнулся, отведя взгляд.

— Господи, какой необыкновенный дар у этого человека, — едва слышно прошептал Говард. Гермиона недоверчиво обернулась к своему отцу и поняла, что теперь ее родители тоже абсолютно и безвозвратно покорены талантом человека, которого она полюбила.

— Эта мелодия посвящена одной поразительной девушке, которая спасла меня удачно подобранными словами, — неловко переступив с ноги на ногу, отчетливо произнес Сириус и посмотрел в сторону Гермионы, которая все еще боролась со слезами, не желающими так просто оставлять ее. — Спасибо, что тогда ответила, девочка! — шагнув к ней, широко улыбнулся Сириус, Гермиона отпустила заворчавшего Живоглота и сама шагнула к нему навстречу.

— Однажды тебе придется поблагодарить Джеймса, ведь все это началось с его оленья благословения! — рассмеялась Гермиона, крепко обняла, вынуждая согнуться, и поцеловала, не в силах в одиночестве справиться с теми эмоциями, которые расшевелила в ней эта мелодия.

Джеймс встрепенулся и вопросительно поднял брови. Но Сириус и Гермиона были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание хоть на что-то еще. Возможно, когда-нибудь они все-таки расскажут о том, что их свел вместе странный случай, который вряд ли мог бы возникнуть без участия Джеймса Поттера, утопившего свой телефон в Темзе и ошибшегося всего на одну цифру, когда вбивал свой новый номер в телефон друга. А может, для всех это останется такой же тайной, как роль самого Сириуса в отношениях Лили и Джеймса. Этих «может» существует слишком много, но куда важнее было лишь то, что происходило сейчас. А сейчас кто-то влюблен или даже любит всем сердцем, каким бы исстрадавшимся и износившимся оно ни было. И в переплетении слов не найдется ни одного, которое смогло бы описать безграничное счастье двух людей, смело идущих в темноту неизвестности рядом друг с другом.

Комментарий к Рождество 1. Гринч – антропоморфный зелёный персонаж, созданный Доктором Сьюзом, и главный герой его детской книги «Как Гринч украл Рождество» 1957г. Получает удовольствие от того, что портит всем настроение

2. Тронхейм (дом сильных) – третий по населению город Норвегии, расположен в устье реки Нидельвы на берегу Тронхеймского фьорда. Старое название города — Нидарос, что значит «устье Нида»

3. Долина Хессдален – находится недалеко от деревни Хессдален, что в 120км от Тронхейма. Долина славится редким явлением – блуждающими огнями, первый раз замеченными в конце Второй Мировой. Это явление встречается и в других частях света, но в этом месте происходит чаще, чем в остальных – около 15-20 раз в год. Существует много версий происхождения этих огней, но ни одной конкретной

====== Бонус ======

Комментарий к Бонус Назовем это небольшим подарком в честь предстоящих праздников! С наступающим Новым годом и Рождеством (как католическим, так и православным)! Побольше вам всем теплых моментов)))

Это просто пять коротких диалогов из совместной жизни Сириуса и Гермионы. Милые и забавные истории, не более того

Сириус

Гермиона — записи, сделанные ее рукой и все фразы

Несколько интересных фактов о жизни в доме №12 на площади Гриммо(список составлен и отредактирован Гермионой Дж. Грейнджер-Блэк)

1. Будучи крайне подозрительным и недоверчивым человеком, Сириус никогда не запирает двери своего дома. Как выяснилось, причина этой странности может считаться вполне нормальной в сравнении со всеми остальными странностями.

— Я мог бы дать тебе ключи от мотоцикла.

— Я, безусловно, польщена этим предложением. Но ты ведь помнишь о том, что я не справляюсь с управлением велосипедом?

— Мм… Тонкс получила ключи от квартиры Римуса задолго до того, как они разобрались в своих отношениях…

— Ты хотел сказать, что она стащила ключи Римуса и без его ведома сделала себе дубликат.

— Это всего лишь недоказуемые предположения!

— В любом случае, даже я знаю о том, что в какой-то момент люди, состоящие в романтических отношениях, обмениваются ключами от своих домов… Или что-то в этом роде.

— Лили раскрыла тебе эту тайну во время вашей последней встречи?

— Вообще-то это был Джеймс, когда Лили только переехала к нему.

— И ты решил дать мне ключи от своего мотоцикла?

— Просто ключи от семейного особняка я потерял еще лет двадцать назад. Так что с тех пор я его просто не запираю.

— То есть вариант просто заменить замок и приобрести новые ключи ты не рассматривал? А как же воры? Уверена, твой дом самая яркая неоновая вывеска в глазах преступников. Вряд ли они просто обходят это место стороной.

— И как с этим связаны замки на дверях?

— …

— Я возьму ключи от мотоцикла! Вряд ли мне когда-нибудь предложат что-то ценнее.

— Не унывай, девочка! Уверен, однажды ты все-таки получишь Нобелевскую премию.

Гермиона вряд ли смогла бы объяснить, что в этом мире нет ничего важнее и дороже его яркой улыбки.

2. Иногда воры и грабители действительно не могут пройти мимо дома Блэка и не попытаться что-нибудь присвоить себе. Однако такую оплошность совершают либо самонадеянные новички, либо сверх меры самоуверенные профессионалы. Если у преступников есть какой-то негласный список правил, самым главным из них было: не связываться с Сириусом Блэком.

— Ты скупил все, что было в ювелирном магазине? Или ты просто купил магазин?

— На самом деле я не питаю особой страсти к аксессуарам… Ну, если только к некоторым из них!.. Откуда вообще взялись вопросы о ювелирных украшениях?

— Ты не заходил в большую гостиную? Весь стол и ковер завалены кольцами, ожерельями, серьгами и прочими драгоценностями.

— А, так ты об этих украшениях? Они не мои. Думаю, их оставил тот парень.

— Какой именно парень?

— Тот, который стащил мою модель спутника, шкатулку с украшениями моей матушки и что-то там еще. Деньги что ли? Впрочем, это не так уж и важно!

— Постой! Ты хочешь сказать, что твой дом недавно обокрали?

— Не волнуйся, девочка, мы с Бродягой уже во всем разобрались. Я нашел того парня и вежливо попросил вернуть модель спутника. Он оказался весьма любезной личностью…

— Я позвоню Тонкс… и Гарри! И на всякий случай инспектору Брустверу.

— Да, им определенно могут приглянуться те безделушки. Может, Кингсли даже найдет подходящий подарок своей подружке.

Гермиона никогда не предполагала, что однажды проникнется сочувствием к Руфусу Скримджеру.

3. На самом деле особняк на пощади Гриммо не так велик, как это ощущается при первом знакомстве с ним. Однако гостевых комнат и комнат, которые вообще не используются, в нем предостаточно. Хотя Сириус предпочитает знать обо всем, что происходит вокруг него, он вряд ли заметит, что число жителей в его доме увеличилось. Возможно, даже если в его доме поселится целая армия, это останется для Сириуса тайной.

— В последнее время я слишком часто слышу за своим роялем Снейпа. Он от него когда-нибудь вообще отходит?

— Он все еще преподает химию и варит кофе по утрам. А еще у Гарри предполагает, что иногда профессор Снейп даже спит.

— Почему-то это звучит так, словно он тут живет.

— На самом деле все обстоит именно так.

— С его стороны было ужасно грубо и невежливо не предупредить об этом. Как и все, кто здесь живет, он должен стоять в очереди на уборку, мытье посуды и покупку продуктов.

— Я переехала к тебе месяц назад…

— Женская одежда в моем шкафу натолкнула меня на эту мысль.

— Но меня ни в одной из этих очередей!

— Разумеется! Ты такая же полноправная хозяйка, как и я. Ты можешь делать то, что тебе хочется и когда хочется. Или ты можешь просто отдыхать и ни о чем не беспокоиться.

— Звучит не слишком справедливо по отношению к остальным жителям твоего дома.

— Хозяйские привилегии! Если хочешь справедливости, составь новый график дежурств со своим участием. Никто тебе этого не запрещает.

Гермиона решила воспользоваться хозяйскими привилегиями и составила новый график с участием профессора Снейпа.

4. За относительным порядком в доме следят в основном Поттеры. В моменты определенного воодушевления за уборкой можно застать Сириуса. Однако раз в месяц происходит генеральная уборка всего дома под строгим руководством миссис Уизли. В такие дни и Сириус, и Бродяга ловко исчезают на целые сутки и появляются ближе к ужину, который каким-то образом успевает приготовить миссис Уизли. Хотя последнее не входит в стоимость ее услуг по уборке.

— Как тебе вообще удалось убедить миссис Уизли стать твоей личной домохозяйкой на день?

— Ее убедил не я, а тот беспорядок, который здесь был, когда мы с Доркас тут поселились. Я в тот год кое с чем помог Биллу, и Молли решила принести пирог в качестве символической благодарности. Доркас вежливо пригласила ее присоединиться к чаепитию, и пока я пытался найти третью кружку в погроме на кухне, Молли засучила рукава и принялась за уборку. Все остальное получилось само собой. И уж лучше я буду платить Молли за эту ежемесячную помощь, чем впущу в свой дом кого-то постороннего.

— Знаешь, некоторые люди сами убираются в своих домах.

— Вряд ли эти люди жили в домах, для сохранения порядка в которых требуется штат слуг минимум из трех человек. К тому же от моей лени намного больше пользы!

Гермиона не могла не согласиться с последним утверждением. Вот только Сириус ленился не в тех случаях, в которых стоило бы.

5. На самом деле Сириус способен бездельничать несколько дней подряд. И от этого, как правило, страдают все, кто попадается ему на глаза, потому что нет ничего хуже скучающего Сириуса Блэка. Однако его творческий застой быстро исчезает, и Сириус с головой погружается в написание нового текста или игру на скрипке, или изучение чего-нибудь нового, или просто находит себе какое-то опасное развлечение. В такие моменты ничто не может его отвлечь от намеченной цели.

— У Гарри и Джинни сегодня свадьба!

— Звучит весьма увлекательно…

— Вышла последняя серия «Доктора Кто». Далеки наконец-то уничтожили Доктора. По-настоящему! Без всех этих регенерационных трюков!

— Не мне их осуждать…

— Марсиане захватили Лондон и требуют выдать им всех выдающихся ученых человечества.

— Очень мило с их стороны…

— Сириус, я беременна!

— Подожди! Ты сказала марсиане?..

Гермиона на самом деле не понимала, почему влюбилась в этого ненормального гения. Но вряд ли она когда-либо была или будет такой же счастливой, как рядом с Сириусом Блэком.