Помулозил [Вадим Валерьевич Булаев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Вадим Булаев Помулозил
Примерно 2003 г.Середина мая. Будний день. Вторая половина, около четырёх пополудни. Кабинет, заваленный бумагами стол, переполненная окурками пепельница и я, получивший с утра нагоняй за скопившиеся бумаги. Команда поступила предельно чёткая: «Пока не разгребешь — даже о сортире не мечтай!» Кроме меня — на этаже никого. Коллеги «на территории». Кто работает, кто пиво пьёт, в зависимости от срока службы и внутреннего убеждения. Вокруг — весенние мухи, налетевшие в открытое окно, в дверях — начальник. — Ага! — обличительно восклицает он, замерев на пороге. — Группа на выезде, значит, ты… Люди пришли, с заявлением. Напрямую. Примешь, опросишь… — веско акцентировал руководитель, делая страшную рожу. Продолжение фразы я понял без слов: «Посочувствуешь, наобещаешь, по возможности пошлёшь на хер, чтобы не портить статистику». А «напрямую» означает, что дотопали они в родные органы сами, не оставив официального следа в дежурной части и ни в каких регистрационных журналах не значатся. При грамотном подходе — их тут и не было. — Проходите, — по-хозяйски распорядился отец-командир, гостеприимно отходя в сторону и пропуская в мои апартаменты здоровенную… бабищу. Нет, я понимаю, что употребил некрасивое слово, но иначе эту особь в сарафане с подсолнухами, короткой причёской из химических кудряшек и бесноватым взглядом назвать нельзя. Что в длину, что в ширину — параметры одинаковые. Выдающаяся грудь не колышется — монументально торчит спереди, сильно смахивая на силовой бампер австралийского грузовика. Поставь на неё утюг — не упадёт. Будет стоять параллельно полу. За руку эта местечковая валькирия держала нечто сопливое, малолетнее, в неновом платьишке, прячущее лицо и шмыгающее носом. Шеф, между делом, испарился. — Здравствуйте. Что случилось, — корчу я участливую физиономию, заранее понимая большое человеческое горе. — Изнасилование!!! — прозвучало так, что люстра содрогнулась. — Кого? Да, не выдержал, уточнил. Эту особу отыметь — надо быть или махровым извращенцем с мускулатурой терминатора, или батальоном солдат. В остальных случаях, судя по комплекции, она сама кого хочешь раком поставит. — Её!!! Дочери!!! Сильная рука, более похожая на окорок, дёрнула сопливое нечто в мою сторону. Оказалось — девочка. Под стать тётке, только со знаком минус. Худая, вся какая-то неухоженная, с постоянно бегающими глазами и крайне дегенеративным выражением лица. Обычно, так выглядят дети матёрых алкашей из глухих деревень, когда им, бедолагам, и уйти некуда, и, кроме тычков с затрещинами, других учебников они в жизни не видели. Захотелось выматериться. Девчонке на вид лет десять, максимум одиннадцать. Внешне жертва имела относительно нормальный вид. Кровоподтёков нет, ссадины и царапины отсутствуют. Ну и как тут пошлёшь во славу статистики? Изнасилование малолетней — резонансное преступление и полный геморрой для правоохранителей. Не раскроешь — самому стыдно, раскроешь — тоже радости мало. Потом каждая проверяющая жаба в погонах станет при любом удобном случае напоминать, мол: «У вас тут детей насилуют все, кому не лень. По улицам вот прямо не пройти — об хуи маньяческие спотыкаешься. А вы сидите и сопли жуёте, бездельники»… — Рассказывайте, — попросил я, пододвигая чистый лист бумаги. — Её изнасиловали, — взвилась мамаша, словно не знала других слов. — Двое!!! — Где? Когда? — Ловите их скорее!!! — звучало уже на грани истерики. — Скорее!!! Ребёнок, явно привыкший к родительской экспрессии, равнодушно помалкивал и ковырял в носу. … Дальнейшие пять минут описывать нет смысла. На каждый вопрос по существу баба вопила карающими глаголами, периодически впадая в истерику и не произнеся ни одной внятной формулировки. Сплошной поток сознания, причём в его второй половине она слегка забылась о первопричинах и зачем-то приплела бывшего мужа со свекровью, которые, по её мнению, после развода остались должны много-много денег. Н-да… Всё понимаю, но бумаги заполнять нужно, причём в премерзких подробностях. Без заявления никто работать не станет. — Женщина! — вызверился я, наплевав на уголовно-процессуальный кодекс и свою врождённую интеллигентность. — Дайте мне разобраться, в чём дело! Надо с вашей дочерью поговорить, а то из-за ваших истерик я ничего не могу понять! Подождите в коридоре! Мне было прекрасно известно, что беседовать с детьми я могу или в присутствии родителей, или при педагоге-психологе, или, на крайний хрен, позвать кого-нибудь из службы по делам несовершеннолетних (по-простому — киндерполицаев). Но последних (знал точно), в здании нет, как и педагогов. Однако общую картину происшествия следовало составить, невзирая на процессуальные трудности. Оставлять мамашу в кабинете — не вариант. Ей явно нравится звук собственного голоса и новизна получаемых эмоций. Будет орать до упора. И я, в конце концов, не допрашивать собирался, а просто поговорить. Грех небольшой. Тётка икнула, но промолчала, признавая за мной власть, силу и право на ментовской беспредел. Сурово взглянув на дщерь, она тяжёлыми шагами вышла из кабинета, на удивление тихо закрыв за собой дверь. Признаю, такая покладистость поразила до глубины души. Я уже настроился на скандал… Мы остались с девочкой один на один. — Присаживайся, — я указал на стул, где только что шумела её маман. — Как тебя зовут? — Оля. — Хорошо, Оля. Ты можешь мне рассказать, что произошло? — Да. — Тебе сколько лет? Как себя чувствуешь? — Тринадцать. Нормально. А выглядит моложе. Односложные ответы бесили, но приходилось терпеть и изображать доброго дядю. Потому я, повертев в пальцах сигарету и не осмелившись закурить в её присутствии, продолжил. — С чего всё началось? — Мы в школу не пошли, — отвечала девочка неохотно, вжимая голову в плечи, будто ждала, что я начну её бить. — И? — Пошли к Серёже. — Это кто? — Мальчик. Познавательно, ёпта. Но я сдержался. — Сколько ему лет? — Двенадцать. — Он твой одноклассник? — Нет. В одну школу ходим. Уже легче. Установление Серёжи много времени не займёт. — И что вы у него делали? Помнишь адрес? — Да. Господи! Дай мне терпения… — А делали что? — Телевизор смотрели. — А потом? Он тебя заставлял? Запугивал? Избивал? Вместо ответа — отрицательное покачивание головой. — Тогда что? Не бойся, мамы тут нет, — использовал я один из своих немногочисленных козырей. Девочка с сомнением посмотрела на дверь. — Он… Врать, что гром-баба ничего не узнает, я не мог. Но попытался сгладить: — Нас не подслушивают. Оля замялась, но ненадолго. — Он сказал: «Давай ебаться». — А ты? — Я не захотела. Похвально. Рановато, вроде бы. — Тогда? — Он обиделся. И пообещал, что расскажет маме, что я в школу не пошла. Я согласилась. Отчего-то стало жаль Олю. Она и сама не понимала, что творит. Так я думал поначалу… — Дальше? — Я сняла трусы, стала раком. Он писюном помулозил (слово-то какое), из него брызнуло липкое и он отстал. Тут требовалось неприятное уточнение. — Он в тебя проник? — Чё? — Ну… ввёл? Девочка на мгновение задумалась. — Не, не засадил. Так, помулозил. Не успел. Ну да, юношеский «скорострел» у школьника случился. Дело житейское. — Что потом? — Ничего, он трусы надел. Стоп! Что-то не сходилось. — Погоди, твоя мама, — девочка непроизвольно сжалась, — утверждала, что насильников было двое. — Ага. — Кто второй? — Андрейка. — А он кто? — Братик Серёжи. — Откуда он нарисовался? — Дома сидел. С Серёжей. — Сколько ему лет? — Пять. — Почему не в садике или у бабушки? — Так Серёжа дома остался с ним. Родители на работу ушли, а тот заболел. Я в школу хожу мимо их дома. Серёжа меня в окно позвал на кино, я и пошла. — Он тебя… тоже? — Ага. У меня волосы встали дыбом. — Как?! — Ну… — Оля застеснялась. — Серёжа сзади пристроился, а он подошёл и говорит: «Я тоже хочу». — А ты? — Я отказалась. У него маленький. И он тоже маленький. Ему, наверное, нельзя… — А потом? — Он плакать начал. Я пожалела и согласилась. Покрывалом только с дивана вытерлась. Он потыкался, и ушёл мультик глядеть. Ёлки-палки… какой пиздец. Кого сажать? За что? — Понятно. Что произошло дальше? — Мы кино посмотрели, и я домой пошла. — Ясно. Откуда твоя мама узнала про… — подобрать термин оказалось сложно, — случившееся. — Ей учительница позвонила. Нажаловалась, что я в школу не пришла. Она… — Надавила? — помог я с продолжением. — Подзатыльник дала. Кричала. Я рассказала. Она в милицию повела. Самое страшное, я видел, что Оля говорит абсолютную правду и мне до жути хотелось набить рожу мамаше. Это же надо своей истерией и придурью довести дочь до такого состояния! Но оставалась ещё пара вопросов. — Ты девочка? Непонимающий взгляд: — Ну да. — Я имел в виду, бывали ли у тебя раньше половые контакты? Придётся ехать на освидетельствование в больницу, и там доктора проверят. — Не, — легко отмахнулась Оля, — не целка. Пробовала. Вот тебе и забитое нечто. — Понятно. Мамаша! — позвал я ожидающую в коридоре курчавую особу. Мне очень, до скрежета зубовного хотелось послать эту семейку нахуй и прописать ремня по мягким частям тела, причём обоим. Одна — законченная дура, другая — начинающая блядь. Всё Оля прекрасно понимала и ничего против не имела, а образ забитой мышки — защитная реакция на родительские вопли. По факту же можно с уверенностью утверждать, что «мероприятие произошло по обоюдному согласию сторон». Судебных перспектив у этого, с натяжкой, происшествия — ноль целых хрен десятых. Что можно сделать? Вызвать папу с мамой? Ну и чем закончится? Андрейка, по понятным причинам, отпадает, а старшего пацанёнка лишь отругают, припугнут, и это поначалу поможет. Но потом Серёжа освоится, загордится, будет всем напропалую хвастать своими подвигами, как его «мусора в натуре крепили, танками давили, а он блатных корешей не сдал». Попутно многое придумает ради крутости образа, снисходительно упоминая, как он Ольку до утра во всех позах… Девочке же такая слава жизнь основательно подпортит. Прослыть в школе «дающей всем желающим, и малолеткам тоже» — полное фиаско. Заклюют, утопят в непристойных предложениях «за чупа-чупс» и презрении. Она, скорее всего, и сама всего этого добьётся, но без меня. Пусть мамаша сама с родителями отношения выясняет. Она не удержится, попрётся скандалить, могу на что угодно спорить. В данном случае — самый мирный исход.
Последние комментарии
18 часов 2 минут назад
18 часов 20 минут назад
18 часов 29 минут назад
18 часов 30 минут назад
18 часов 33 минут назад
18 часов 51 минут назад