Лунный Убийца (СИ) [Detector] (fb2) читать онлайн

========== Немного биографии. ==========

— Иногда мне кажется, что я ненавижу людей, доктор Лектер, — процедил сквозь зубы Джек Кроуфорд, злобно кидая папку с фотографиями на стол. — Полюбуйтесь, что вы на это скажете?

— Вы просто не умеете их готовить, — задумчиво ответил Ганнибал, рассматривая фотографии изуродованных трупов. — Опять Лунный Убийца?

— Очень смешно, — огрызнулся Джек, снова возвращаясь к теме. — Два года. Два года этот психопат орудует под самым нашим носом, а мы не приблизились к нему ни на шаг.

— В этом-то и проблема, Джек, — покачал головой Лектер, небрежно скидывая фото обратно в кучу. — Будь это обычный психопат или шизофреник, вы давно бы его поймали. Однако перед нами работа высокоинтеллектуального убийцы с железными нервами и отличной практикой сокрытия улик.

— Вы всё-таки настаиваете, что он сотрудник полиции?

— Или ФБР. Всё возможно. Но среднестатистический психопат, порабощенный своими идеями, не может так чётко проворачивать такие убийства. Однажды он всё равно совершает ошибку, но здесь… Всё чисто, ни единой зацепки, несмотря на такое огромное количество жертв.

— Даже Потрошитель Чесапика на его фоне кажется мне мелким хулиганом, — обречённо ответил Кроуфорд, сгребая снимки обратно в папку. — Лунный Убийца уже обошёл его по счёту и смело вырвался вперёд. Фредди Лаундс поёт ему серенады, Чилтон пишет свои тупые статьи, а меня так имеют наверху, что я уже готов к чистосердечно признаться в том, что я и есть этот псих, лишь бы от меня отстали.

— Сесть на электрический стул вы всегда успеете, — добродушно ответил доктор, поднимаясь из-за стола, направляясь к выходу и задерживаясь у дверей. — Вам необходимо очистить голову и проветрить мысли, это здорово помогает. Не забудьте, я жду вас вечером на ужин.

— Я помню, — махнул рукой Кроуфорд. — Мы с Беллой будем вовремя, не волнуйтесь. Алана тоже всегда пунктуальна.

— С кем она придёт?

— С нашей надеждой на успех. Я смог заполучить себе профайлера, у которого почти стопроцентная раскрываемость. Заодно и познакомитесь, это весьма необычный экземпляр. До вечера, Ганнибал.

Лектер вышел из кабинета и, оставшись один, сжал кулаки, позволив своим эмоциям прорваться наружу. Лунный Убийца затмил Чесапикского Потрошителя! Лектеру показалось, что его наотмашь ударили по лицу, а он не знает, кто это сделал и кому дать сдачи. Сейчас его состояние было близко к настроению Кроуфорда. Он тоже ищет этого паразита уже два года, и даже пробился для этого в ФБР, хотя и не так давно.

Два года назад в Балтиморе появился маньяк, которого, к его собственному удивлению, он никак не мог вычислить. Такого раньше не было. Конечно, Америка богата на психопатов, потрошителей, серийных убийц и насильников, и далеко не все из них привлекали его внимание, но Лунный Убийца жил и орудовал прямо у него под дверью, и Лектер никак не мог его пропустить.

Обычно всё происходило быстрее. Ему было достаточно информации из прессы и парочки точных умозаключений Фредди Лаундс, чтобы быстро напасть на след очередного психопата. Одного трупа было мало, но если количество жертв переваливало за три-четыре, то он легко улавливал связь между ними, мотив и цель, которую преследовал убийца, и незамедлительно его находил.

Своих жалких подражателей Ганнибал мог убить лично, реальных психопатов или насильников — слить ФБР, а за кем-то просто наблюдал издалека, любуясь чужим безумием и тем, во что это выливается. Эти знания приносили ему уверенность, что полиция по-прежнему тупа и неповоротлива, а до его поимки ещё далеко. Если они вообще когда-нибудь догадаются…

Но новый и странный убийца, работающий бок о бок с ним, начал потихоньку его раздражать. Он провел целый год, анализируя любые крупицы информации, но остался на том же месте. Ничего.

Было ясно, что самый первый труп, с которого началась карьера “Лунного Убийцы”, как прозвали его позже журналисты, скорее походил на вспышку ярости. А вот следующие жертвы, казалось, были приговорены им. Ганнибал выяснил всё, что смог, про первую жертву, составил полный психологический портрет убитого, пытаясь выяснить, чем он так кого-то взбесил, но ничего толком так и не понял.

Не было никакой регулярности в появлении этих работ: трупов могло не быть пару месяцев, а затем вдруг появлялось сразу несколько подряд. Все они вывешивались на всеобщее обозрение ночью, в ярком свете луны. Убийца тратил немало усилий, чтобы запечатлеть свои творения на пленке, и рассылал снимки по интернет-ресурсам. Из-за этого озабоченные зеваки иногда появлялись у трупа раньше, чем полиция. Как-то раз и Ганнибал успел подъехать к месту преступления, и, зная страсть убийц затеряться в толпе и следить за полицией, сканировал толпу, но даже это не дало никаких результатов.

Все они были избиты и выпотрошены. Тела были покрыты синяками и кровоподтёками, что указывало на то, что их мучили ещё при жизни. Потом из них извлекали органы — не хирургическим путём, а просто и грубо вырезая их ножом, — и в таком виде вывешивали на столбы в позе рабов, связывая сзади руки и ноги.

Постепенно разрезы становились всё аккуратнее, а фотографии всё качественнее. Лунный Убийца набил руку, но жертвы по-прежнему были абсолютно разные, хотя чаще всего мужчины. Все — обычные люди, возможно, с некоторой склонностью к агрессии, но кто в наше время не такой?

Целый год Ганнибал лениво наблюдал за ним, стараясь игнорировать собственное недовольство, но когда слава Чесапикского Потрошителя начала меркнуть под лунным сиянием нового маньяка, Лектер принялся за него всерьёз. Ещё полгода он тыкался как слепой котёнок, мягко расспрашивая своих коллег о новом ужасе Балтимора, но все те, кого ФБР привлекало для консультаций, молчали, связанные подпиской о неразглашении, и ему пришлось действовать напрямую.

Рассматривая в газете фотографию с очередного вывешивания лунного трупа, Лектер с радостью заметил знакомое лицо Аланы Блум в группе следователей, и через пару дней он “случайно” столкнулся с ней на улице.

Красивая, но вечно одинокая женщина, с кучей тараканов и преград в голове, очень обрадовалась встрече и легко позволила пригласить себя на чашечку кофе, а через пару недель и в постель. Ганнибал умел быть обольстительным, когда это необходимо. Он был так искренне рад их встрече, был так галантен и взволнован, когда брал ее под локоток, что Алану закружило в стремительном романе. Очнулась она лишь в то утро, когда впервые принимала душ в его роскошном доме. Милый и заботливый мужчина совсем обескуражил Блум, и она начала выплёскивать на него свои переживания по поводу её работы в ФБР.

Лектер её сочувственно выслушивал, пожимал ей ручки, старательно трахал, но ничего нового так и не узнал. Алана его утомляла, сбивая привычный образ жизни и заставляя его перестраивать свои привычки, и он поменял тактику, надеясь другим способом добраться до информации и прервать этот скучный роман.

Он написал статью по “Лунному убийце” основываясь на личных выводах, но не упоминая бесполезные факты, услышанные от Аланы, и через месяц Джек Кроуфорд пригласил его для личной беседы. Как-то незаметно для всех доктор Лектер вошёл в группу по розыску этого психопата, набрасывая свою умелую паутину на всё расследование, и вот уже Джек пьёт вино с ним вечером у камина, и для него открыты все засекреченные для прессы факты.

Ганнибал, как довольный дельфин, погрузился в это море информации, копаясь в накопившихся за два года делах, но… ничего. Ничего. Это обескураживало и совсем сбивало с толку. Он уловил каннибализм в действиях этого “лунатика”, но не стал делиться этой информацией, он увидел наказание в этих убийствах, но так и не смог понять, за что и зачем.

Этот маньяк не писал записок, никому ничего не передавал, он просто убивал и делал красивые фотографии. Если бы Лектер смог его вычислить и понять причины этих наказаний, убедившись, что лично ему ничего не угрожает, то, возможно, он бы восхитился этими работами, но слепая ярость делала его невосприимчивым к этой лунной красоте.

Он слегка устал заваливать Алану в койку, улыбаться Джеку, “переживать” за жертв и ходить в ФБР, как на вторую работу, но и бросить это всё на самотёк у него не получалось. В конце концов, не так уж много увлечений у него было в жизни, и ловля психопатов была одним из самых любимых.

Сегодня Джек его обнадёжил. Слава Лунного Убийцы докатилась до самых крайних уголков страны и заставила Кроуфорда шевелиться активнее. Толковых профайлеров было не так уж и много, и если к ним присоединится кто-то получше тупой Аланы, то, возможно, ему удастся заметить то, что сам Лектер упустил. Он был умён, эгоистичен, самоуверен и мог размышлять, как убийца, потому что сам являлся таковым, но никогда не считал себя самым умным, иначе его давно бы поймали. Американский золотой фонд профайлеров, состоящий из нескольких человек, привлекал его, и Ганнибал надеялся, что это дело наконец сдвинется с мертвой точки.

На сегодняшний ужин были приглашены только его новые коллеги. Лектер старался не пересекать своих знакомых и не перемешивать людей из разных слоёв населения. Его вечера — образец гостеприимства, и всем должно быть комфортно в его доме, а какой-нибудь художественный критик наверняка заскучал бы в окружении полицейских с их профессиональной деформацией и шутками про трупы в церкви.

Ганнибал лично приготовил все блюда, не привлекая дополнительных помощников, лишь Алана немного помогла с сервировкой стола. Эти неудачи с поиском лунатика порядком опечалили его, поэтому сегодня он приготовил одного навязчивого юриста и его жену — в надежде, что зрелище полицейских, поедающих адвоката у него за столом, смоет дискомфорт с его ожесточенной неудачами каннибальской душонки.

Ровно в семь вечера гости начали заполнять его дом. Ганнибал всех радостно встречал бокалом вина и лично провожал каждого к его месту за столом. Алана привела с собой какого-то помятого парня, которого представила как Уилла Грэма. На Лектера он не произвёл никакого впечатления, не считая того, что от него несло собаками, машинным маслом и мерзким лосьоном для бритья. Казалось, что его заставили сюда прийти, и он всем своим видом старался донести это до окружающих. Недовольное лицо, неопрятный внешний вид, суетливые руки и бегающий взгляд — от этой картины так и веяло унынием, и Ганнибал не верил, что перед ним та самая надежда Джека Кроуфорда.

Хотя… разве внешность что-либо значит? Все видят перед собой безупречно одетого доктора Лектера, но никто и подумать не может, что накануне он потрошил тела и избавлялся от трупов. Ганнибал решил уделить всё своё внимание этому новому парню — тем более, что всех остальных за столом он уже изучил вдоль и поперёк. Внешность обманчива, и он как никто другой знает это.

Часы пробили семь тридцать. Все уселись за стол, любуясь изысканной сервировкой,

и восхищённо поаплодировали хозяину дома, насытив его самооценку. Алкоголь наполнил бокалы, и торжественный ужин начался.

Слева от Ганнибала сидела Алана, которая постоянно трещала и лишь отвлекала его, справа Джек, поющий хвалебные песни его кулинарным способностям, и Лектер почти забыл о своих проблемах, когда почувствовал на себе чей-то пронзительный взгляд.

Уилл Грэм наблюдал за ним с противоположного конца стола, и на секунду доктор почувствовал себя абсолютно голым. Этот пронзительный взгляд синих глаз что-то ему нёс, как ветер необратимых перемен и откровений, и заставил его неосознанно заволноваться. Холодные и пустые глаза, прожигающие насквозь, что-то увидели в нем, что-то про него узнали и что-то неожиданно поняли, и Ганнибал, впервые за много лет, испытал нечто, похожее на страх. Он едва подавил в себе желание вскочить и бежать от этого взгляда, не оглядываясь.

Лектер попытался отвернуться, избегая встречи с этими глазами, но от этого стало только хуже, поэтому он быстро поднялся из-за стола и, извинившись, сбежал на кухню, где в тишине и одиночестве попытался разобраться, что же его так напугало. Доктор вытер полотенцем холодный пот, сбрасывая с себя парализующее оцепенение и старательно анализируя свой страх.

Неожиданно дверь на кухню распахнулась, и туда не спеша зашёл Уилл. Его походка стала уверенной и разительно отличалась от той, которой он зашёл в этот дом впервые. Плотно закрыв за собой дверь, он добродушно улыбнулся хозяину.

— Простите, что без спроса ввалился в вашу кухню, доктор Лектер, — совсем без сожаления сказал Уилл, широко улыбаясь. — Я тоже немного устал от людей за столом. Вы не против, если мы немного побеседуем тут наедине?

========== 2. Мясная закуска. ==========

Ганнибал аккуратно повесил полотенце на спинку стула и, усилием воли поборов в себе безотчетный страх, приветливо кивнул.

— Конечно, Уилл, проходите. Я пришёл за закусками, но если вы устали от нашей шумной компании, то я могу предложить вам отдохнуть в моём рабочем кабинете.

— Кухня подойдёт, — вяло махнул рукой Уилл и спокойно уселся на стул. — Ещё закуски? По-моему, там никто уже ничего не ест, а лишь упорно налегают на алкоголь.

— Так и было задумано, — снисходительно улыбнулся Лектер, направляясь к холодильнику. — Вы редко бываете в гостях?

Он открыл дверцу, достал два квадратных подноса, усыпанных маленькими канапе на шпажках, и поставил их на барную стойку, ловко захлопнув холодильник бедром. Один поднос был наполнен сырно-фруктовыми закусками, второй — мясными рулетиками.

— Вы правы, редко, но, по моему мнению, все равно чаще, чем хотелось бы. Предпочитаю общество своих собак.

— Собаки заменяют вам друзей?

— Друзей? Нет, скорее избавляют меня от пустых бесед и ненужных разговоров. Я вообще слабо представляю себе значение слова друг, и функцию, которую он выполняет.

— У вас счастливый брак?

— Нет, я одинок.

— Тогда, может, посещаете психиатра?

— Бог миловал, только по приказу начальства. Почему вы спросили?

Ганнибал облокотился о барную стойку локтем и загадочно улыбнулся.

— Большинству людей необходим друг, — ответил Лектер, грациозно стряхивая несуществующую пылинку с плеча. — Поделиться проблемами, выплеснуть негодование, разделить счастье. То, что мы не готовы нести в широкие массы. С этим и справляется лучший друг, жена, или — в случае их отсутствия — психиатр. Эти люди сохранят ваши тайны и дадут хороший совет.

Уилл тихо рассмеялся, встал и подошёл к стойке, пристроившись напротив доктора и отзеркалив его позу. Подносы с закусками теперь стояли между ними.

— У меня нет тайн, которые пришлось бы так тщательно хранить, доктор Лектер. Я чист и открыт миру.

— Вся моя практика кричит об обратном, Уилл. Все что-нибудь, да скрывают.

— Но не я, — скромно ответил профайлер, любуясь маленькими бутербродиками. — А что насчёт вас? У вас всё это есть?

— У меня есть свой психиатр, если вы об этом, и все свои волнения я доверяю ей.

— Психиатр у психиатра, — рассмеялся Уилл, на секундочку недоверчиво нахмурившись. — Звучит как страшный сон. Алана мне сказала, что всё, что сегодня было на столе, вы готовили сами. Вы судмедэксперт, практикующий мозгоправ, пишете статьи для научных журналов, и если кулинария — ваше хобби, то тогда я не знаю, что такое профессионализм. Ничего более восхитительного я никогда в жизни не ел.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Ганнибал, скромно потупив смущённые глазки. Беспокойное чувство опасности отпустило его, и он расслабился. — Это часть меня. Люблю наблюдать за перевоплощениями и радоваться полученному результату. Как беспокойный пациент покидает меня после полугода сеансов, возвращаясь к родным здоровым человеком, и как из обычного куска мяса получается гастрономический шедевр, таящий во рту. Полученный результат стоит затраченных усилий.

— Вы удивительный человек, — немного даже игриво произнес Уилл, снова взглянув на мясные закуски. — Вы позволите?

— Угощайтесь, — радостно ответил Лектер, придвигая поднос поближе. — Сделайте одолжение.

Уилл легко подхватил шпажку с нанизанными на неё кусочками разного мяса и быстро закинул в рот. Выдернув пустую палочку и аккуратно положив её в специальное углубление в подносе, он под внимательным взглядом доктора с наслаждением прожевал и мигом проглотил деликатес.

— Действительно, тает во рту, — облизнувшись, сказал Грэм, с жадностью посмотрев на поднос. — Можно ещё одну? Я отлично разбираюсь в мясе, но не успел понять, что я только что съел. Дадите ещё одну попытку?

— Я даже настаиваю на ней.

Уилл торопливо взял ещё одну шпажку, но в этот раз он внимательно осмотрел её, прежде чем засунуть себе в рот. Вторую порцию он прожевал медленнее — смакуя, закрыв глаза. Ганнибал смотрел, не отрываясь, за его лицом и кадыком, который дёрнулся вверх, когда Уилл медленно проглотил мясо. Как ни странно, но это показалось ему чертовски эротичным.

— Почему подносов два? — с интересом спросил Уилл, открывая глаза и встречаясь глазами с доктором. — Есть ведь уже никто не хочет, на столе полно еды.

— Закуски — не еда, — поучительно сказал Ганнибал, передвигая канапушки так, чтобы скрыть пропажу двух штук. — Никто после сытного ужина не покидает дом сразу, хочется часик посидеть и пообщаться, но и сидеть с одним алкоголем в руках тоже не вариант, да и руки надо чем-то занять. Сырный — для тех, кто пьёт вино, мясной — для более крепких напитков.

— У вас всё продумано.

— Хочу, чтобы все чувствовали себя как дома. Так что, Уилл, Вы разобрались, что за мясо только что съели?

— Почти. Это определённо свинина, хотя мне показалось, что немного староватая. Вы уверены в своём поставщике мяса? Возможно, он вас немного надул с возрастом свиньи.

— Невозможно, — покачал головой Ганнибал, улыбаясь шире. — Я сам выбирал свинку и следил за её кончиной. Я очень трепетно отношусь к этому вопросу.

— Странно, — так же широко улыбнулся Уилл, с недоверием взглянув на поднос. — Я тоже редко ошибаюсь. Может, он прикончил одну свинью, а когда вы отвлеклись, вынес вам другое мясо?

— Не понимаю вашего упорства, — слегка взволнованно ответил Лектер, цепляя шпажку и пробуя закуску. — Всё отлично. Может, это вас подводит собственный вкус?

— До этого ни разу не подводил.

— Я полностью доверяю своему поставщику мяса, мистер Грэм. Я сам выбрал свинью, увидел её последний вздох, проследил, как отрезают нужные мне куски и лично их забрал.

— Простите, не хотел вас обидеть, — миролюбиво улыбнулся Уилл. — Вероятно, всё дело в неизвестных мне приправах. Они сбили мой нюх.

— Скорее всего, — облегчённо выдохнул Ганнибал, радуясь своей победе в этом споре и окончательно расслабляясь. — Я могу поделиться с вами несколькими рецептами, хотя и делаю это крайне редко.

— Буду очень рад, — ответил немного расстроенный Уилл. — Обидно получить по ушам в вопросе, в котором считал себя знатоком. Обычно я могу по вкусу определить даже возраст свиньи, но мои выводы сбили меня с толку. Я с вами соглашаюсь, хотя своё мнение и не поменял.

— И сколько, по-вашему, лет этой свинке?

— Немало, — сказал Уилл, внимательно посмотрев на доктора. — Но не меньше сорока, это точно.

— Сорока? — эхом переспросил Лектер, не успев спрятать на лице шок, но быстро оправившись, растянул губы в улыбке. — Эти животные столько не живут, мистер Грэм. Боюсь, вы совсем запутались.

— Это вряд ли, — вкрадчиво ответил профайлер, немного наклоняясь к доктору, чтобы лучше видеть его глаза. — Эта свинья определённо дожила до сорока, да ещё и курила время от времени.

Прошла целая секунда, прежде чем Ганнибал понял, что происходит. Он мгновенно вспомнил взгляд Уилла за столом, полный понимания и холодного интереса, его восхищённую арию о его кулинарных способностях, запудрившую ему мозги, расспросы о поставщике мяса и понял, что угодил в ловушку. Облавы и паники не было — Грэм пришёл сюда один, чтобы убедиться в своих выводах. Неприятный холод пробежался по всему его телу, заставив непривычно вздрогнуть.

Инстинкт сработал быстрее мозга, правая рука взметнулась вперёд, хватая профайлера за горло и резко прижимая его к холодильнику. Мысли понеслись со скоростью света. Вырубить и оттащить в чулан пока сюда никто не зашёл, и сказать всем, что Уилл уехал домой, покинув дом через заднюю дверь. Его здесь никто не знает, он новенький в этой компании, и с его причудами никто не знаком, мало ли что там у него в голове. Сидя за столом он казался немного странным и нелюдимым, поэтому такой поступок вполне к нему подходит. Убивать здесь нельзя, лучше спрятать и подержать немного в плену, чтобы время смерти никак не совпадало со временем посещения его дома.

Приняв решение, Ганнибал надавил на горло Уилла сильнее, стараясь не оставлять синяков и лишь медленно и упрямо выдавливая из него остатки кислорода. Встретившись глазами с Грэмом, прижатым к холодильнику, Лектер увидел, что тот улыбается и сверлит его безумным взглядом, и несмотря на всю свою выдержку, доктор вновь испытал первобытный страх, так остро пережитый им за столом.

Он увидел, как Уилл слегка тряхнул правой рукой, послышался звук какого-то механизма, и из рукава ему в ладонь выпал острый и длинный нож, больше похожий на небольшой кинжал, заточенный с обоих сторон. Лектер не успел даже дёрнуться, как почувствовал кончик лезвия у себя прямо между ног. Уилл не угрожал, а боролся за свою жизнь. Лезвие легко распороло толстую ткань брюк вместе с нижним бельём, чуть левее от ширинки, и Ганнибал ощутил холодную сталь ножа прямо у себя на мошонке. Ему понадобилась ещё секунда, чтобы это осознать, и он слегка ослабил захват, позволив Уиллу сделать глубокий вдох. Нож слегка сместился, цепляя нежную кожу, натягивая и царапая её до крови, и это заставило доктора испуганно расслабить руку на шее своей несостоявшейся жертвы. Грэм шумно вдохнул, продолжая злобно улыбаться, поднял левую руку, схватил Ганнибала за волосы на затылке и притянул его голову ближе к себе.

— Ещё одно движение, доктор Лектер, — откашливаясь, прохрипел Уилл, пожирая его бешеными глазами, — и вы кастрат. Моя рука не дрогнет, можете даже не сомневаться.

Ганнибал застыл, заворожённо глядя на профайлера, который отдышался и победоносно его рассматривал. Зрачки Уилла были полностью чёрными, лицо перекосила хищная улыбка, и он ласково возил лезвием по самым чувствительным местам, пока не причиняя реального вреда.

— Хотя, может, вам и нечего бояться, Ганнибал? — с усмешкой спросил Уилл, притягивая его голову ещё ближе и заставляя немного согнуться, чтобы смотреть на него сверху. — Может, у тебя железные яйца, учитывая, чем ты кормишь агентов ФБР? Проверим?

Грэм незаметно качнул ножом, проводя острым кончиком лезвия по ляжке доктора, и тот опять жалко дёрнулся, почувствовав разрез и тонкую струйку крови, которая поползла по его ноге.

Ганнибал отключился, проваливаясь мыслями в свой дворец памяти, где распахнул дверь в гардеробную, чтобы подобрать себе новый человеческий костюм. Здесь была целая коллекция. Вот образ влюблённого мужчины, вот заботливого друга, а вон висит безжалостный убийца. Ко всем костюмам прилагалось и выражение лица, и продуманный взгляд, и набор фраз, но он так и не смог найти подходящий наряд для ситуации, в которую сейчас попал. У него не было нужного костюма испуганного и загнанного в угол каннибала, схваченного пробитым профайлером, угрожающим отхватить ему яйца. Ему пришлось вернуться в реальность абсолютно голым.

Уилл сильнее сжал его волосы и наклонил ещё ниже, практически нависнув над ним, для убедительности чиркнув ножом по ноге и пуская ещё одну полоску крови.

— Кто ты, кобра? — вкрадчиво и ласково спросил Уилл, приближаясь так близко, что доктор не видел ничего, кроме его зрачков. — Маэстро? Лунный Убийца? Кукольник? Чикагский людоед?

Грэм продолжал перечислять имена известных каннибалов, находившихся в розыске, не отрывая взгляда от его лица и следя за реакцией зрачков на его вопросы. Ганнибал мог контролировать что угодно, кроме этого, и с лёгким испугом и интересом ждал, что будет дальше, когда Уилл доберётся до правильного вопроса.

— Не напуган, как интересно, — задумчиво прошептал профайлер, подцепив ножом гениталии доктора, как будто пробуя их на вес. — Неужели сам Чесапикский Потрошитель собственной персоной?

Лектеру не удалось скрыть ни одну свою естественную реакцию, даже лёгкую дрожь, пробежавшую по его телу. Ему задали этот вопрос впервые, и он не совсем был к нему готов. Уилл улыбнулся ещё шире, хотя казалось, что это невозможно, и, наклонившись, неожиданно понюхал доктора прямо за его ухом.

Интимность момента нарушил звук шагов, а точнее, уже скрип дверной ручки, которую кто-то дёрнул, чтобы зайти на кухню. Гостям стало немного скучно, и они направились на поиски пропавшего хозяина дома. Ганнибал лишь моргнул, так и не приняв решения, что ему делать, но Уилл среагировал быстрее.

Лезвие мгновенно исчезло из дырки в брюках, левая рука толкнула голову доктора вперёд, правая, уже без ножа, обхватила его за задницу, прижимая к себе и скрывая прореху в штанах, а мягкие губы Уилла накрыли его губы, проталкивая язык в приоткрытый от удивления рот. Грэм практически засосал его, грязно целуя и танцуя языком у него во рту, игриво лаская его зубы и язычок, пачкая слюнями щёки и подбородок, и так прижимая к себе двумя руками, что Ганнибал, покачнувшись, упёрся руками в холодильник, чтобы удержаться на ногах.

Лектер, оставшись без всех своих костюмов и находясь перед Уиллом “голым”, не мог не ответить на такой поцелуй, смутно догадываясь, что его личность пока не собираются открывать всем остальным. Их беседа — всего лишь кухонный трёп, и этого мало для открытого обвинения. На мясо у него были левые накладные, а расширенные зрачки — это не железное признание. Он не заметил, когда включился в эту игру, но через несколько секунд уже пожирал губы Уилла с ответной страстью. Они целовались как пьяные, охваченные взаимным желанием, широко открывая рот, вжимаясь друг в друга всё сильнее и врезаясь зубами, так что, кто бы там не зашёл на кухню, он предпочёл этого не видеть и сразу же сбежал, громко хлопнув дверью.

Услышав это, Уилл сразу же отпустил доктора, разорвав этот безумный поцелуй, и с силой оттолкнул его от себя, доставая платок и вытирая губы. Ганнибал отлетел на несколько шагов назад, громко дыша, и ошарашенно застыл на месте, не сводя глаз с Уилла. Тот был абсолютно спокоен, не взлохмачен и не возбуждён, в отличие от доктора, который, взглянув на своё отражение в стекле, вздрогнул от шока. Торчащие на затылке волосы, припухшие губы, поцарапанные зубами профайлера, вытаращенные глаза, распоротые брюки с торчащими из дырки лоскутами нижнего белья, и, к его ужасу, вполне заметное небольшое сексуальное возбуждение.

Если бы можно было сгореть от растерянности, то он бы сейчас пылал синим пламенем.

На этот раз они услышали приближающиеся шаги вместе, возможно, потому, что это была Алана, и её каблуки стучали громче, чем мужские ботинки. Реакция Уилла снова была мгновенной — он метнулся к столу, срывая фартук со стула и бросая его доктору, плюхнулся на стул и невинно спросил:

— Кофе?

Лектер пригладил волосы и едва успел повязать фартук, скрывая испорченные брюки, когда в кухню зашла Алана. Самообладание вернулось к нему, несмотря на произошедшее, и он спокойно отвернулся к кофеварке, запуская её и доставая чашки.

— Вам с чем, Уилл?

— С молоком и сахаром, пожалуйста. О, Алана, вы, должно быть, совсем потеряли нас? Прости, я совсем заболтал доктора Лектера. Он прекрасный собеседник, и мы немного увлеклись.

— Ничего, Уилл, — добродушно ответила женщина, усаживаясь рядом с ним за стол. — Ганнибал, можно и мне тоже чашку кофе, без молока и без сахара, как всегда. О чём вы так увлечённо разговаривали?

Уилл что-то ответил и начал ничего не значащую беседу, а когда Лектер поставил перед ними чашки с кофе и сел за стол, то едва смог скрыть своё удивление. Перед ним снова сидел неуверенный в себе мужчина, нервно крутящий в руках хрупкую чашку и опускающий глаза, чтобы избежать прямого взгляда. Метаморфоза была такой очевидной и пугающей, что Ганнибал едва сдерживался, чтобы не начать глупо улыбаться. Что за хищник притаился у него за столом, маскируясь под забитого щеночка? О чём он сейчас думает, так легко загнав доктора в клетку, но оставив дверцу незапертой? Его распирало от желания схватить его за подборок и заглянуть в глаза, чтобы ещё раз увидеть тот безумный взгляд, который заставил его прогнуться перед ним и позволить себя поранить.

Кухню заполнили другие гости, начиная прощаться и упрашивая не провожать их, но Ганнибал, увлечённый рассматриванием Уилла, так и не смог определить, кто же заходил к ним, став свидетелем их яростного поцелуя. Грэм затерялся в толпе шумных людей, и лишь прощаясь, позволил себе сжать его руку сильнее положенного, но так и не поднял глаз. Все попрощались до завтра и покинули его дом, оставив растерянного и заинтригованного Лектера на кухне.

Он сдёрнул с себя фартук, любуясь дырищей на дорогих брюках, и запустив туда пальцы, подобрал почти засохшую капельку крови и задумчиво её слизнул. Все его инстинкты кричали ему бежать, не оглядываясь, но он не мог двинуться с места.

Он был ошеломлён. Его ещё ни разу так не хватали за яйца, угрожая расправой, не вжимали в себя, практически откусывая губы, и не трахали его в рот языком на кухне. Его смертельно напугали, но тут же отпустили и позволили бежать, но он замер на месте, прося добавки.

Бережно спрятав испорченные брюки в комод, Ганнибал переоделся в простую одежду, и, бросив неубранную посуду прямо на столе, быстро вышел из дома.

Комментарий к 2. Мясная закуска.

Вот и продолжение. Спасибо всем за отклики.

========== 3. Клетка открывается…. ==========

Ганнибал вернулся домой под утро, немного недовольный и расстроенный. Пять часов он просидел в своём пластиковом костюме у Аланы дома, но эта ветреная женщина так и не явилась ночевать. Около часа ночи он даже вернулся домой, чтобы сделать ей звонок — телефон он с собой на такие дела не брал, опасаясь биллинга, — но её аппарат оказался не в сети. Куда её понесло, Лектер не имел ни малейшего понятия, но страховочный план по её похищению в качестве залога от шантажа со стороны Уилла Грэма пока пришлось отложить.

В гостиной до сих пор стояла неубранная посуда, и Ганнибал принялся за генеральную уборку. Несмотря на вторую бессонную ночь, спать ему совершенно не хотелось — сказывался шок от пережитого потрясения на собственной кухне. Все объедки полетели в мусорный мешок, а тарелки в посудомоечную машину. Он не был крохобором, и никогда не собирал даже нетронутую еду с основных блюд, но в этот раз он еле сдерживался, чтобы не отправить в помойку и всю посуду со стола. Ужасно хотелось стереть весь сегодняшний вечер из памяти, но мысли упрямо возвращали его обратно.

Вот он такой спокойный и вальяжный, умничает перед помятым профайлером, а через несколько минут его нагибают, как мелкого карманника, и тыкают ножом в яйца, легко распарывая не только тканевый, но и человеческий костюм, заглядывая внутрь и рассматривая его подноготную. Ганнибал не мог так просто забыть, как позорно он застыл перед Уиллом, охваченный странным вожделением и страхом, не в состоянии пошевелиться и дать отпор, и это пугало его сейчас больше всего. Уилл Грэм сломал и прогнул его за минуту, демонстративно испортил его брюки, дав понять, что он способен и на большее, но дальше копать не стал, а просто ослабил хватку.

Отпустил. Напугать и отпустить, таков был его замысел? Он не мог и представить, что сейчас бросится в бега, так и не получив ответ на этот вопрос.

К шести утра он добрался до своей спальни, сбрасывая пропотевшую в пластиковом костюме одежду, и завалился в постель голым, считая, что это его самое лучшее решение. Лектер скинул сегодня с себя все свои костюмы, и ему надо было хорошенько подумать. Усталость взяла своё, и проваливаясь в сон, он вспомнил русскую пословицу: “Утро вечера мудренее”, — в надежде, что свежая голова даст ему ответы на сотню вопросов, которые роились у него голове.

Чего добивался Уилл, открываясь перед ним? Узнал вкус и происхождение мяса, и тут же рассекретил свои знания вместо того, чтобы затаиться и начать его выслеживать. Откуда, вообще, профайлер мог это узнать? Теперь в ФБР обучают и этому? Хотел точно узнать, кто перед ним, и проследить за реакцией? Поддался и тут же напал. Почему не заорал в голос, что за мясо на столе? Ганнибал, конечно, на многое способен, но ему бы не удалось отбиться от десятка агентов с табельным оружием. К своему стыду он понял, что был совсем не готов к раскрытию своей личности. Его подвал полон странных инструментов, и при желании там можно найти доказательства его второй жизни. Столько вопросов, и так мало ответов.

Уилл не заставил себя ждать и явился к нему во сне. Они так же были на кухне и почти в том же положении, что и в реальности. Грэм крепко сжимал его за волосы, держа нож у горла, заставляя прогибаться перед ним всё ниже и ниже, пока Ганнибал вообще не упал на колени. Уилл сверлил его бешеными глазами, открыто скалился и наслаждался своим превосходством, а Ганнибал не мог оторвать от него глаз, любуясь таким совершенным безумием, и тянул к нему дрожащие руки, мечтая прикоснуться к этому величию. В какой-то момент в их противостояние опять ворвался сексуальный подтекст, неся возбуждение и жажду поцелуя, и Лектер сам убрал руки за спину, падая на пол, готовый покориться этому странному хищнику. Ещё. Ему хотелось ещё.

Ганнибал проснулся внезапно, чувствуя горячий дурман и жар во всём теле, и резко отбросив одеяло, хмуро уставился на свой гордо стоящий член. Он вцепился в простыни, чтобы не опуститься до унижающей его мастурбации на спятившего профайлера, и обречённо закрыл глаза. Его начала охватывать ненависть.

Доминирование? Правда, что ли? Что же это происходит, многоуважаемый доктор Лектер? Наслаждаешься принуждением?

Это всегда был его конёк. В юности он попал на один благотворительный бал, где от баронов и графов проходу не было, и именно там он познакомился с одной удивительной женщиной. Это была далеко не молодая и обнищавшая маркиза, но то, как она преподносила себя обществу, практически подавляя его своим величием, и стало основой его поведения в дальнейшем. Вокруг все были равны, сплошная верхушка общества, но эта женщина смогла заставить всех окружающих заткнуться и с благоговением смотреть ей в рот, пытаясь поймать её благосклонный взгляд. Уже через час Ганнибал, в обществе ещё десятка мужчин, сидел на подушках около её ног, наслаждаясь её плавной речью и гордо поднятой головой. Его занимали мысли: как в абсолютно равной компании можно так доминировать над всеми остальными, независимо от богатства, возраста и титула окружающих? В тот вечер он не попал к ней в будуар, был слишком молод и неопытен, но зато он многое для себя понял.

Такое поведение стало частью его личности. Впервые попав на конференцию врачей, он оказался в нереально разношёрстной компании. Кто-то постоянно смеялся, кто-то напивался, позволяя себе вольности, кто-то открыто отстранялся, но Ганнибалу удалось выделиться в этой огромной толпе. Никаких тупых шуточек, грязных воротников, неуместных подколов и идиотского смеха. У него получилось возвыситься над равными себе. Он оказался в центре внимания благодаря правильной подаче самого себя, и на данный момент размах его доминирования над коллегами действительно впечатлял.

Его считали блестящим профессионалом почти в любой области, никто не видел его пьяным, грязным или вульгарным, кроме Уилла Грэма, который заставил его сидеть перед агентами ФБР в драных штанах, с поджатыми от страха яйцами. Лектер был не из тех людей, которые закрывают пятно на скатерти тарелкой с салатом. То, что дыра была закрыта фартуком, не сделало её несуществующей. Огромное количество эмоций, от вожделения до злобной ненависти, кипело сейчас в нём одновременно. Открытие, что он не хочет просто убить Уилла, а желает снова спровоцировать его напасть на себя, сделало его каким-то слабым и беспомощным.

Ганнибал открыл глаза и снова посмотрел на свой возбуждённый орган.

— Нет. Ни за что, — строго сказал он своему члену, который на его слова печально дёрнулся и призывно капнул ему на живот. — И так мозги поплыли, ещё ты мне будешь указывать, что делать.

Он быстро выскочил из кровати и залез под холодный душ, пытаясь смыть с себя вчерашнее фиаско и позорное желание упасть на колени перед парнем, за пару минут разорвавшим в клочья все его костюмы, оставив Ганнибала обнаженным перед ним.

Уилл “раздел” и поцеловал не галантного доктора Лектера, а Чесапикского Потрошителя, прекрасно зная, кто перед ним, и это было самым крышесносным в произошедшем. Не удивительно, что он хотел ещё и, желательно, побольше.

Общий сбор у Джека в офисе был назначен на одиннадцать утра, и он с завидным упорством поехал к назначенному времени, теряясь в догадках, что день грядущий ему принесёт. Зайдя в кабинет, он увидел Уилла, уткнувшегося носом в стаканчик с кофе, и слегка нервного Кроуфорда, висящего на телефоне. Джек сразу же бросил трубку и раздраженно уставился на доктора.

— Доброе утро, Ганнибал, — сходу начал большой босс, обессилено наваливаясь на стол и заглядывая ему за спину. — Успокой меня, и скажи, что Алана с тобой.

— Алана? - искренне удивился Лектер, снимая и складывая пальто. — Нет, с чего бы это ей быть со мной?

— Разве вы… ну, разве вы не встречаетесь?

— Уже почти нет, — уклончиво ответил Ганнибал, усаживаясь на стул и бросая быстрый взгляд на Грэма. — Иногда, но разве она вчера не уехала вместе с вами? Что-то случилось, Джек?

— У неё была назначена лекция на девять утра, но она не явилась, и никого не предупредила. У меня была надежда, что она у тебя и придёт хотя бы на наше собрание.

— Действительно, странно, и совсем на неё не похоже, — задумчиво сказал доктор, доставая телефон. — Вы пробовали до неё дозвониться?

— Ну конечно, — Джек нервно махнул рукой, вставая на ноги. — Телефон не в сети. Куда она могла ещё поехать вчера?

— Этого я не могу знать, прости, — усмехнулся Лектер, но быстро очнулся, перевоплощаясь в обеспокоенного и влюблённого мужчину. — Я попробую обзвонить всех знакомых, хотя я набирал ей вчера, примерно около часа ночи, чтобы пожелать спокойной ночи, и телефон уже был выключен. Возможно, она заночевала у какой-нибудь подруги и просто проспала. Причин для паники пока нет.

Игнорируя недовольное ворчание Джека, Ганнибал вышел из кабинета и начал обзванивать всех коллег и знакомых, пытаясь отыскать Алану. Прогул и опоздание — это точно не её, и такое внезапное исчезновение как минимум странно, если не сказать больше. Выслушав десятки вежливых и обеспокоенных отказов, он вернулся в кабинет, растерянно пожав плечами.

— Её ни у кого нет, — печально сказал Лектер, снова натягивая пальто. — Я поеду к ней домой и попробую что-нибудь разузнать.

— Да, спасибо, Ганнибал, — Кроуфорд снова вскочил на ноги и благодарно потряс его руку. — Мы с Уиллом займёмся камерами слежения, может, сможем что-нибудь обнаружить. Держи нас в курсе.

— Обязательно, — кивнул доктор, вспомнив, что даже не поздоровался с Уиллом, поэтому решил и не прощаться. — И вы сразу звоните мне, если появится информация.

Лектер быстро покинул офис и направился к своей машине, задумчиво соображая, что же произошло. Вчера, собираясь похитить Алану и отправить её к Мириам Ласс, он уже планировал свою растерянность перед коллегами, но её реальное исчезновение по-настоящему сбило его с толку.

“По ходу, быть растерянным и не понимать, что происходит, начинает входить у меня в привычку, — рассерженно думал доктор, заводя машину. — Где её черти носят?”

К вечеру уже всем стало понятно, что с Аланой что-то произошло. Её не смогли найти нигде — ни у родителей, ни у друзей, ни у бывших сожителей. Получив доступ к камерам на перекрёстках, Джек смог засечь машину Блум. Она сидела за рулём, но был ли с ней кто-нибудь рядом, выяснить так и не удалось — угол камеры не позволил увидеть левую сторону машины. Обеспокоенный Ганнибал напросился оказывать любую помощь, и они с Кроуфордом до утра просматривали остальные камеры, пытаясь засечь машину Аланы, но их ожидало разочарование. Уилла он больше так и не увидел, вечером его в ФБР уже не было.

Собрание по поводу Лунного Убийцы как-то само по себе отошло на второй план, заглушенное поисками пропавшей женщины. На второй день все ещё чего-то ждали, а на третий уже впали в истеричную панику и начали копать по-настоящему. Вся команда занималась опросами соседей и поисками машины, подключив полицию и всех свободных агентов, а Лектера отправили домой, стараясь не ранить его тонкую душевную организацию. Этому внезапному отпуску он был даже немного рад.

За неделю с исчезновения Аланы он встретился с Уиллом Грэмом лишь дважды, не считая их неловкой встречи на следующий день, после его званого ужина. Оба раза они так и не оставались наедине, находясь в окружении агентов, и им так ине удалось пообщаться. Профайлер здоровался с ним, приветливо кивал и небрежно жал руку, но глаза, неожиданно спрятанные под очками, всегда смотрели куда-то в сторону, старательно избегая зрительного контакта. После таких встреч Ганнибал чувствовал себя брошенным и странно отвергнутым. Неужели Уилла совсем не волновал Чесапикский Потрошитель? Так, мелкая сошка? Ему захотелось кого-нибудь выпотрошить, чтобы привлечь к себе его внимание, но он, наоборот, был всю неделю занят совсем обратным.

Чувствуя дыхание опасности на затылке, Лектер принялся за зачистку своего дома. Четыре дня у него ушло на то, чтобы ни в доме, ни в подвале не осталось ни одной молекулы ДНК, способной подтвердить его причастность к Потрошителю. На абсолютно чистой машине — своими он пользоваться побоялся, остерегаясь жучков — он вывез все пилы и орудия пыток из своего подвала, и переправил всё это в свой левый дом, где чахла Мириам, старательно сходившая с ума. Все холодильники и морозилки были отмыты и обработаны специальными растворами. Художественные наброски, скальпели и неуместные лекарства Ганнибал убрал в первую очередь. Он вызвал специалистов по грызунам, чтобы они ещё раз обработали его подвал, и, когда всё было отмыто и почищено, Лектер впервые нормально заснул.

Теперь он не боялся Уилла Грэма. Доказательства были уничтожены, его дом был чист, и профайлер упустил свой шанс поймать Чесапикского Потрошителя. Доктор широко улыбался, думая об этом, старательно отгоняя от себя мысли, что именно этого и добивался от него Уилл Грэм.

Всё это время Джек приезжал к нему по вечерам, уничтожая дорогой виски и уже не скрывая свой испуг. Из его стойла пропала уже вторая лошадка, доверившая ему свою жизнь, и он, поливая грязью всех извращенцев Америки, выплёскивал свои волнения на Лектера, стараясь не потерять лицо. Ганнибал воспользовался его состоянием, чтобы расспросить побольше об Уилле Грэме.

— Уилл? — переспрашивал Джек, грустно таращась в горящий камин. — Я плохо его знаю, хотя много о нём слышал. Он не совсем здоров.

— Я это заметил.

— Ганнибал, ты ведь знаешь, кто такие аутисты? Их мозг очищен от многого ненужного хлама, и есть сотни реальных историй об их удивительных способностях. Один разгадывает шифры, второй рисует по памяти весь город, рассматривая его до этого всего десять минут, третий — наигрывает симфонию Баха, услышав её всего лишь раз.

— Я всё это знаю, — качнул головой Лектер. — Но я бы поставил ему диагноз эмпатия, а не аутизм. Аутисты не разговаривают и не могут спокойно находиться в обществе других людей.

— Это так, но у него эмпатическое расстройство, близкое к аутизму. Его мозг замечает и анализирует любые мелочи, складывая всё это в одну картинку и делая потрясающие выводы. К сожалению, для него всё это не проходит бесследно. Частая усталость, потеря памяти, отторжение посторонних, к нему невозможно прикоснуться без его ведома. Чтобы наладить с ним контакт, потребуется время, и я его не дёргаю сейчас, когда мы заняты поисками Аланы. Она была его врачом, и он очень сильно переживает из-за случившегося.

— Я не думаю, что он такой хрупкий, каким тебе кажется, Джек, — чуть заметно улыбнулся доктор, вспоминая их “контакт” на кухне. — Возможно, ему действительно неприятно большинство людей, и такое поведение — один из способов огородить себя от них. Потеря памяти, ты сказал? Это часто бывает?

— Так говорят, — пожал плечами Кроуфорд, без спроса доливая себе виски. — Ты же знаешь, я пока не успел с ним поработать.

— Понимаю. Если ему понадобится помощь психолога, то я с радостью заменю ему Алану.

— Правда? — даже обрадовался Джек, не скрывая своё облегчение. — А я не знал, как тебя об этом попросить. Подумал, может, сейчас ты не готов к такой работе…

— Никаких проблем, — Лектер ободряюще сжал плечо агента. — Считай, что у тебя есть моё согласие.

Ганнибал отхлебнул виски и рассерженно уставился на огонь. Потеря памяти? Это возможно, чтобы Уилл забыл, что произошло между ними на кухне? Его бездействие напрягает больше, чем если бы он его преследовал и угрожал. Доктор так и не понял, радует ли его мысль о возможной амнезии профайлера, или наоборот, печалит.

На восьмой день он решился на открытый разговор с Уиллом. Добыв его адрес, он отправился к нему домой, но дверь ему так и не открыли, а лишь облаяли в десять глоток. Количество собак явно превышало допустимые нормы, уже указывая на проблемы с психикой. Лектер так ни с чем и отправился к себе в офис. У него сегодня было два постоянных пациента, и один новый, назначивший встречу по телефону и сразу оплативший два часа.

Ганнибал рассеяно слушал грузного мужчину, который очень любил свою кошку и проклинал несправедливость во всём мире. Пациент был против любых вмешательств врачей, и не мог спокойно смотреть, как его кошечка мучается от течек, и постоянно спрашивал у Лектера, почему не изобрели фаллоимитаторы для несчастных животных. Под конец сеанса, Ганнибал уже был близок к насилию.

Его ожидал ещё один раздражающий факт — новый клиент не явился на встречу, но и покинуть кабинет доктор не мог. Его время было оплачено, и он просидел два часа в своём кабинете, рисуя и читая книги.

Добрался домой он только к девяти вечера, и едва зайдя в прихожую, сразу почувствовал, что что-то не так. Странный запах смерти окутал его с головы до ног, и дойдя до гостиной, он распахнул двери и тупо застыл на месте.

На большом столе лежала Алана, голая и с распоротым животом. Медленно подойдя к мёртвой женщине, доктор не притрагиваясь осмотрел её повреждения. Грубоватый разрез полностью раскрывал бедную Алану перед ним, а залитый кровью живот был пуст. Все органы были вытащены, завораживая Ганнибала пугающей пустотой и заставляя его наконец-то понять, в какую игру он ввязался. Он почти не удивился, услышав, что кто-то ломает его дверь и в комнату вваливаются агенты ФБР, больно ударяя его прикладом между лопаток, заставляя опуститься на пол.

Гостиную наводнили какие-то люди, бегая туда-сюда и что-то крича в рации, не обращая внимания на доктора Лектера, стоящего перед мёртвой Аланой на коленях. Появился Джек, поражённо кидая перед ним найденные в его тумбочке фотографии жертв Лунного Убийцы — таких работ, которых не было в открытом доступе. Беверли принесла с кухни несколько замороженных человеческих сердец, найденных в его морозилке и, не сдерживая себя, плюнула Ганнибалу прямо в лицо. Кроуфорд не знал, в какую сторону ему кидаться, вспомнить о дружбе, или смириться, будучи погребённым под стопроцентными фактами, что доктор Лектер и есть Лунный Убийца.

Его странные статьи, слегка навязчивый интерес именно к этому делу, фотографии из личной коллекции, человеческое мясо в морозилке, труп Аланы на столе — всё это придавало уверенность, что лунный маньяк пойман.

Ганнибал молчал, равнодушно глядя перед собой и не пытаясь чего-то доказывать — сейчас это было бы бессмысленно, да и бесполезно. Он уже понял, что будет дальше. Ему сковали руки и ноги за спиной, позволив наблюдать за обыском его дома, и услышав лёгкие неуверенные шаги из прихожей, он жадно уставился на дверь.

Уилл Грэм боязливо оглянулся по сторонам и неуверенно подошёл к доктору Лектеру, всё ещё стоящему на коленях. Они встретились глазами. Зрачки профайлера расширились, снова делая его взгляд бешеным и злобным, пакостная улыбка перекосила лицо — он откровенно любовался униженным Ганнибалом, и немного наклонившись, Уилл нежно поправил ему чёлку.

Сердце Лектера отчаянно стучало, практически оглушая и парализуя его сознание. Он не мог оторвать глаз от человека, так красиво поимевшего его. Ему даже пришла мысль в голову, что если бы у него был хвост, то тот сейчас бы истерично вилял в разные стороны, громко стуча по полу. Ганнибал неосознанно потянулся за рукой Уилла, пытаясь поймать его прикосновение.

“Кто ты, кобра?” — спросил его профайлер тогда на кухне, и они быстро разобрались с этим вопросом, а вот кто ты такой, Уилл Грэм, провернувший такую грандиозную подставу? Вопрос отразился в его глазах, и Уилл открыто рассмеялся, ослепив его белоснежными зубами.

— Попался? — вполне невинно спросил профайлер, и снова став блеклым парнем, нервно развернулся и отошёл к Джеку Кроуфорду.

Попался. Ганнибал закрыл глаза, судорожно выдохнул и счастливо улыбнулся.

Комментарий к 3. Клетка открывается….

И сыр не пришлось подкладывать.

========== 4. Клетка закрывается… ==========

Доктор Ганнибал Лектер слишком часто был свидетелем поимки и допросов людей, которых общество причисляло к психопатам и маньякам, чтобы не знать, что с ним сделают дальше. Выбрав стратегию тишины, он отказался отвечать на несвязные вопросы Кроуфорда, стоя на коленях перед выпотрошенной Аланой, и его отправили в психиатрическую клинику Фредерика Чилтона.

Лицо этой тухлой звезды психиатрии, когда его доставили к нему в больницу, Лектер запомнит навсегда. Чилтон находился в таком злорадостном возбуждении, как будто всегда знал, что Ганнибал — маньяк-убийца, и давно его здесь ждал. Выделив ему самую грязную камеру, Фредди немного поизголялся, но, в конце концов, оставил его одного.

С брезгливостью осмотрев себя и постель с вонючей полосатой подушкой, Ганнибал накинул покрывало, разулся и лёг, вытягивая ноги и закладывая руки под голову. Ему не требовалось глубоко погружаться в свой дворец памяти, чтобы все кусочки мозаики сложились в одну картинку. Сейчас он точно знал, кто и зачем его сюда посадил. У него осталось ещё несколько открытых и довольно важных вопросов, на которые он пока не мог ответить точно, но хотя бы он смог себе объяснить то, что уже с ним произошло.

Ночью к нему пробился растерянный Джек и, вцепившись в решётку, пытался получить интересующие его ответы, но Ганнибал даже не встал с кровати, заявив, что отказывается общаться без адвоката.

— Пока суд не вынес мне вердикт, Джек, — спокойно сказал Лектер, демонстративно отворачиваясь к стене, — я ещё добропорядочный гражданин этого общества, всего лишь попавший под подозрение, а не урод, в которого можно плевать в его собственном доме. Включите мозг, и идите изучать улики. Уверен, вы не найдёте на них ни одного моего отпечатка пальца, и надеюсь, это наведёт вас на определённые мысли.

— Но, Ганнибал…

— Перенесём наш разговор на завтра. Сегодня я узнал, что моя девушка мертва, и мне бы хотелось побыть одному. Проще говоря, валите к чёрту.

Кроуфорд, который не обладал ни умом, ни фантазией, а умел лишь хорошо подбирать людей себе в команду и был упрям как баран, благодаря чему и забрался так высоко в своей профессии, быстро сдулся под ледяным спокойствием доктора, и не получив слезливого чистосердечного признания, убрался восвояси.

Утром Ганнибал пережил ещё несколько унизительных процедур. Сначала его сковали, как бешеное животное, одели маску на лицо и подвергли тщательному осмотру врачей, ища у него вшей и постыдные болезни. Потом раздели догола, так и оставив в цепях, облили вонючим мылом, велев помыться, и окатили мощным ледяным душем, направленным из шланга, практически вбивая его в каменную стену. Добродушный Чилтон наблюдал за издевательствами, дрожа от предвкушения предстоящих допросов, и лично принёс Лектеру жидкое зелёное дерьмо, которое он почему-то назвал завтраком.

Его ждало полное разочарование. Ганнибал спокойно перенёс все процедуры, жестом отказался от еды и игнорировал любые вопросы, попросив лишь расчёску, чтобы привести волосы в порядок, которые после такого мытья стали ещё грязнее и торчали в разные стороны.

Чилтон с наслаждением ему отказал, и ушёл ни с чем.

К обеду за ним пришли и отвели в допросную, небольшую комнатку с прибитой к полу мебелью, грязным маленьким окошком и железным столом с металическим кольцом посередине, к которому его и приковали.

Джек Кроуфорд сел напротив, окружённый адвокатами Лектера, и разложил перед собой бумаги.

— Доктор Лектер, — начал свой допрос Джек, бесцельно пялясь в документы, — прежде чём мы начнём, я хотел бы задать вам вопрос. Не хотите ли вы признаться нам в чём-нибудь, дабы избежать ненужной волокиты?

— Волокиты? — приподнял бровь Ганнибал. — Вы хотите, чтобы я признался в убийствах, чтобы сохранить вам ваше время? Я считал вас умнее.

— Я просто спросил, — ответил Кроуфорд, отодвигая бумаги и откидываясь на спинку стула. — Знаете, как нас обучают вести допросы? Сажают перед нами виновных и невиновных, заставляя определять по поведению, кто из них кто. Реакция на ситуацию и вопросы, она о многом говорит, не мне вам рассказывать, но вы, действительно, слишком спокойны для человека, у которого нашли труп женщины и неоспоримые доказательства его вины.

— Что я должен делать, чтобы попасть в шаблон? — криво усмехнулся доктор. — Кричать, что я не виноват? Рвать на себе волосы? Реветь и умолять? Я просто верю в ваше благоразумие и в нашу правоохранительную систему. И что вы называете неоспоримыми доказательствами?

— Например, труп Аланы Блум, лежащий на вашем обеденном столе.

— Какая удача, ведь вы так вовремя ворвались в мой дом. Что это было, Джек, анонимный звонок?

— Да, но…

— Что но, Джек? — резко спросил Лектер, перехватывая ведущую роль в допросе на себя. — Включите мозг, в конце концов. Всё, что вы нашли в моём доме, не имеет ко мне никакого отношения, и даже вам это будет непросто доказать. С пяти до восьми я был в офисе, это совсем не сложно подтвердить. Я зашёл в дом за пять минут до вашего прихода и стоял перед вами в уличном пальто. По-вашему, я так хожу по дому, когда разделываю трупы? На найденных фотографиях нет моих отпечатков пальцев! Как вы думаете, почему?

— Любовались ими в перчатках?

— И при этом держал их в своей тумбочке? — опроверг его Ганнибал, протягивая руку к бумагам. — Что там у вас по времени смерти Аланы?

Немного сбитый с толку Кроуфорд подтолкнул к доктору бумаги, как всегда надеясь, что кто-нибудь другой объяснит ему, что происходит. Лектер зашелестел документами, ища выводы криминалистов, не обращая внимания на растерянного Джека.

— Вот, — довольно кивнул Ганнибал, разворачивая документы, — время смерти около восьми вечера, а я в это время был в офисе. Проверьте камеры, установленные у меня в приёмной. И побыстрее, если кто-то старательно меня подставляет, а ты знаешь, кто это может быть, то он скорее всего попытается удалить эти записи. Мне из офиса добираться полчаса, тем более вечером в час пик, да я никогда и не выскакиваю сразу. Думаю, я вышел где-то в восемь двадцать, так что я никак бы не успел добраться, убить Алану, выпотрошить её и при этом оставаться в уличной одежде.

— Мы всё проверим, — неуверенно поморгал глазами Джек, раздавленный фактами и спокойствием доктора, — но кто и зачем это с тобой сделал?

— Ясно кто, Лунный Убийца, — задумчиво ответил Лектер, незаметно превращаясь из подозреваемого в консультанта. — И мне кажется, я догадываюсь, кто он.

— Кто? — потянулся к нему Джек, наваливаясь на стол.

— Оставлю свои выводы при себе, — загадочно улыбнулся Ганнибал, вставая на ноги. — Я думаю, что следующий допрос мы проведём после того, как вы проверите всю информацию, которую я вам предоставил. Могу я идти?

Кроуфорд неуверенно поднялся следом, с какой-то идиотской надеждой смотря на доктора, как будто ожидая чего-то стопроцентного, так что Лектер не удержался и усмехнулся.

Бедный Джек, не любящий и не умеющий чего-то не понимать, всегда задающий всем вопросы и гордо зовущий себя гуру. Обычный тупой и здоровый негр, способный раскрыть дело только после того, как ему разжуют и положат в рот факты и доказательства. За полгода общения, Ганнибал так и не припомнил от него хоть одной светлой мысли, кроме бесконечных вопросов и воплей, что всем пиздец. Неудивительно, что у него была такая хорошая команда — умным людям всегда комфортнее находиться под началом туповатого босса, который ни во что не лезет, потому что ничего не понимает, и не мешает им спокойно работать. Лектер очень надеялся на их опыт, уж кто-кто, а Беверли умела складывать факты в правильном порядке.

Но Джек не был бы тем, кем являлся, если бы его можно было так просто провести. Он не отпустил Лектера и ещё три часа его допрашивал, строя нелепые предположения и осекаемый за них дорогими адвокатами. Ганнибал не просто так сразу же посеял в нём неуверенность, так что теперь Кроуфорд был сбит с толку и заочно искал подтверждения невиновности доктора во всём. Между делом Лектер заявил, что, возможно, не станет подавать в суд на ФБР за сломанную дверь и плевок в лицо, если ему разрешат иметь средства личной гигиены и позволят адвокатам привозить ему нормальную еду. Кроуфорд на это согласился.

Уже перед самым уходом, когда за Ганнибалом пришли санитары, Джек не удержался и судорожно вцепился в его локоть.

— Ганнибал, если вас так подставляют, то прошу вас, поделитесь своими мыслями по поводу того, кто бы это мог быть. Его поимка может ускорить ваше освобождение.

— Да? — спокойно спросил Лектер, делая вид, что задумался. — Пожалуй, я пока промолчу, иначе рискую задержаться здесь надолго. И прошу вас, займитесь проверкой моего алиби и перестаньте вестись на такую корявую провокацию. Я здесь, потому что кое-кому не понравилось моё поведение или мои слова, поэтому я посижу тихо и подожду, когда вы меня освободите.

И с этими словами доктор выдернул руку и гордо удалился в свою камеру, оставив растерянного Джека тихонько созревать.

Через пару часов ему принесли чистое полотенце с дешёвой зубной пастой и щёткой, а также ресторанную еду, упакованную в одноразовые контейнеры. Ганнибал тщательно осмотрел и обнюхал пищу, выискивая плевок от Фредерика или подмешанные лекарства, но так ничего и не обнаружив, расстелил полотенце на коленях и с удовольствием пообедал.

Его дважды отводили на разговор с Чилтоном, который тряс перед ним бумагами об обязательной психиатрической экспертизе, видимо, считая себя крутым экспертом, но Лектер молчал и отказывался разговаривать.

К вечеру у его камеры «случайно» оказалась Фредди Лаундс с фотоаппаратом, которая сделала несколько горячих снимков доктора, лежащего на грязной кровати, и Ганнибал принял решение убивать Чилтона долго и мучительно.

Уилл Грэм пришёл к нему на третий день, когда Лектер уже начал уставать его ждать. Услышав его неуверенные шаги, Ганнибал улыбнулся и выжидательно замер на месте, закрыв глаза и принюхиваясь. Если к званому ужину Уилл готовился и пытался привести себя в порядок, то сейчас он был в своём привычном образе, и густой аромат машинного масла и своры собак, так сильно ворвавшийся в его камеру, неосознанно отпроектировался в его сознании, как что-то прекрасное.

Прекрасно, что Уилл, засадивший его сюда, всё-таки пришёл его проведать и что-то для себя выяснить.

— Здравствуйте, доктор Лектер, — сказал Грэм, подходя к решётке максимально близко, но не переступая черту на полу.

— Здравствуй, Уилл, — ответил Ганнибал, спуская ноги на пол и оставаясь сидеть на месте. — Решил меня проведать?

Уилл скромно улыбнулся.

— Захотелось с вами поговорить. Вы не против, а то я слышал, что вы отказываетесь общаться с врачами и местными психиатрами.

Ганнибал мило улыбнулся в ответ и слегка наклонил голову в сторону.

— Но вы не мозгоправ, так что я не против.

Профайлер спокойно подошёл к решётке, пропуская внутрь руки и прижимаясь к ней так, что нос оказался в камере доктора, и внимательно осмотрелся по сторонам.

— Вас тут не обижают? Жилище, далёкое от ваших стандартов.

Ганнибал мысленно довольно усмехнулся, радуясь, что оказался прав в своих выводах, но вида не подал.

— Мне здесь не нравится, — печально покачал головой Лектер, оставаясь сидеть на кровати, — я очень хочу вернуться домой. Меня плохо кормят, обливают холодной водой и хамят все, кому не лень.

— Холодной водой? — испуганно вздрогнул Уилл, протискиваясь вперёд настолько, насколько позволяла решётка.

— Да, Уилл, приятного мало, — грустно продолжил доктор, тиская покрывало, — но я не удивлён, ведь они считают меня каким-то лунным маньяком, которым я не являюсь и не удивлюсь, если они начнут вводить мне препараты, от которых я поеду головой и сознаюсь в чём угодно.

Профайлер смотрел на расстроенного доктора во все глаза, то хмурясь, то нервно дёргая губами, вжимаясь в решётку всё сильнее, пока голова не застряла между прутьями.

— Но они не могут так с вами обращаться, — неожиданно обиженно возразил Уилл, — вам даже ещё не предъявили обвинение.

— Кого это останавливало, — неопределённо махнул рукой Ганнибал.

— Холодной водой, — задумчиво прошептал Грэм, злобно прищуриваясь. — Это недопустимо. Кто посмел?

От этого вопроса сердце Лектера пропустило несколько ударов, оглушая его глупым счастьем, и он чуть не вышел из роли и не кинулся к своему мучителю. Он силой воли заставил себя сидеть на месте, продолжая терзать одеяло.

— Тот, у кого есть такие полномочия. Доктор Чилтон, я полагаю.

— Маленький злобный Фредерик, — недобро усмехнулся Уилл, мечтательно закатывая глаза. — Его методы всегда были далеки от профессиональных. Я поговорю с ним.

— Я думаю, мы уже говорим с ним, — мягко возразил Ганнибал, отбрасывая покрывало и вставая на ноги. — Все камеры прослушиваются и просматриваются, так что я думаю, он нас услышал.

Уилл с укором посмотрел на узника и так весело рассмеялся, что Лектер даже приоткрыл рот, пытаясь впитать и поглотить в себя этот смех.

— Ты меня обижаешь, — заговорщически прошептал довольный профайлер. — Я давно пересёк красную линию, но ты разве слышишь сирены или крики санитаров? Я пришёл поговорить с тобой пару минут наедине, так что все камеры отключены.

— Но как? — по-настоящему удивился Ганнибал, приближаясь к решётке и останавливаясь в полуметре от Уилла.

— Неважно, потом расскажу. Есть тут один санитар, и у меня имеется к нему подход. Мы смогли договориться.

Лектер подошёл ещё на полшага и обхватил прутья решётки прямо над руками Уилла.

— О чём ты хотел поговорить со мной наедине, Уилл?

— Ни о чём. Просто хотел узнать, как ты здесь себя чувствуешь. А камеры отключил, потому что не хочу, чтобы за нашим свиданием подсматривали. Я этого не люблю.

— У нас свидание?

— Это как тебе угодно, но надеюсь, что да.

Ганнибал слепо рванулся вперёд и тоже прижался к решётке, утыкаясь носом в лоб Уилла, отрывая его руку от железки и прижимая его ладонь к своей груди.

— Они меня не выпустят просто так, Уилл, — прошептал доктор, закрывая глаза. — Даже если найдут доказательства того, что у меня было мало времени, они всё равно дотащат меня до суда. Я проторчу здесь полгода, пока они подсадят меня на лекарства и я появлюсь в суде больше похожим на овощ, который не в состоянии себя защитить. К тому времени даже Джек передумает мне помогать. Я останусь совсем один.

— Ты не один, — шепнул ему в ответ Уилл, поднимая голову и испуганно смотря на доктора. — Я им не позволю. Я вытащу тебя отсюда.

— Мне здесь так плохо, Уилл…

— Нет, не надо, только не волнуйся…

— Не знаю, сколько я ещё продержусь…

— Пожалуйста, не говори так, я помогу…

Ганнибал слегка наклонился, едва касаясь своими губами губ Уилла, и заглянул ему в глаза.

— Но как? Чилтон плюёт в мою еду, санитары поливают меня из шланга ледяной водой, мне не дают книг и газет, я уже начинаю сходить здесь с ума, я…

— Не переживай, Ганнибал, я знаю как, — внезапно разозлился Уилл, сминая в кулак его робу на груди и притягивая к себе. — Я вытащу тебя отсюда как можно скорее. Я не позволю им издеваться над тобой. Ты мой. Только мой.

— Что значит твой?

— Мой значит мой, — злобно прошипел профайлер, грубо дёргая доктора к себе, практически вгрызаясь в его губы и засасывая его язык так сильно, что Ганнибал начал вырываться, пытаясь уйти от боли. Уилл схватил его за волосы на загривке и вжал в себя сильнее, не позволяя разорвать поцелуй, больше похожий на поглощение, и отпустил лишь тогда, когда почувствовал вкус крови во рту.

Уилл сделал несколько шагов назад, вытирая рот тыльной стороной ладони, и осмотрев растрёпанного Лектера с головы до ног, довольно кивнул головой.

— Вот теперь я вижу, что ты готов, Ганнибал.

— К чему готов? — простонал доктор, сползая по решётке вниз и садясь на пол.

— Чтобы быть моим, глупенький, — ласково ответил профайлер и потрепал Лектера по спутанным волосам. — Не грусти, я скоро заберу тебя домой.

Уилл ещё пару секунд утешал Ганнибала, скукоженного на полу, и быстро пошёл к выходу.

Слушая его удаляющиеся шаги, Лектер стёр с лица испуганное выражение и медленно встал на ноги. Да, с таким психопатом он встретился впервые, но хотя бы теперь он получил ответы на все свои вопросы.

Он перебрался в кровать и, как принцесса, сел ждать своего освобождения.

Комментарий к 4. Клетка закрывается…

Простите за долгую задержку, автор приболел и развлекался короткими рассказами. Прочтите их, если хотите улыбнуться.

https://ficbook.net/readfic/7414258

https://ficbook.net/readfic/7430262

========== 5. Возвращение домой. ==========

Ждать своего освобождения Ганнибалу пришлось недолго — события закрутились уже на следующий день. В принципе, он и так знал, что его всё равно рано или поздно выпустят: серьёзных улик против него почти не было, ведь у Уилла не было цели упечь его сюда навсегда — именно поэтому он и дал ему время почистить дом и убрать следы Чесапикского Потрошителя. Объяснений такого поступка у Ганнибала было аж целых два, и он думал, что прав и в том, и в другом. Первый вариант — несуразно подставить его как Лунатика, чтобы посмотреть, как он будет вести себя в неволе. И второй — отмороженный на всю голову любитель собак так ласково и нежно приручает для себя нового питомца, который ему понравился. Посадил в клетку, чтобы привык и знал, кто хозяин, при этом утешая, гладя по голове и обещая забрать к себе домой.

Дом Лектера бы чист от следов Потрошителя, иначе Ганнибала было бы уже не вытащить, а все улики косвенны и бездарно подброшены, и вся подстава так незатейливо была шита белыми нитками, что даже тупой Джек это понял. Аутичный и неуравновешенный Уилл Грэм, отлично читающий убийц и просчитывающий все ходы наперёд, играл с маньяками как со своими оловянными солдатиками, переставляя их на поле боя по-своему и наблюдая за их поведением. Если кто-то себя плохо вёл, то Уилл сдавал его полиции, обличая в его же преступлениях или подставляя под кого-нибудь другого, но в случае с Ганнибалом что-то пошло не так. Вот этот вопрос пока и оставался открытым.

Потешив себя немного мыслями о том, что Уилл влюбился в него с первого поцелуя, Лектер решил это проверить и устроил небольшое представление в камере, показав себя обиженным, обессиленным и несчастным. Ганнибал надавил сразу со всех сторон: от слов, что его могут накачать лекарствами и он проболтается о своём каннибальском аппетите, расскажет о тайном логове и застрянет здесь навсегда, до жалоб об издевательствах и плохом содержании. Реакция профайлера была восхитительной, и Ганнибал даже почувствовал, как от восторга в его сердце закипела кровь. Но, правда, ненадолго, ведь Уилл мог рассердиться просто на то, что кто-то плохо обращается с его зверушкой, а не из-за страданий самого Ганнибала.

А сейчас он сидел и ждал, с трепетом предвкушая действия Уилла, направленные на его освобождение. На то, что профайлер и есть Лунный Убийца, указывали почти все факты, хотя это и выглядело безумно и шокирующе. Если это была грандиозная фальсификация и Лунатика не существует, то вряд ли бы Джек так себя вёл, искренне кидаясь на него с допросами, и смог бы так сыграть удивление в его доме при виде Аланы, да и сам факт её смерти тоже не вписывался в эту теорию. Складывалось ощущение, что Уилл ведёт свою игру, нацеленную на поиски Потрошителя, но его начальство не в курсе этого представления.

С каждым полученным ответом у Ганнибала появлялось ещё больше вопросов. Профайлер ФБР, ставший маньяком? Так глубоко погрузился в разум разыскиваемых им психопатов, что сам начал убивать и питаться человеческим мясом? Что ему надо от Ганнибала? Он точно не считает его равным себе, скорее, бродячей собакой, которую решил приласкать и забрать в свою стаю. На секунду доктор представил себя, сидящего на грязной подстилке в доме Уилла и ждущего от него внимания и заботы. Собаки… В доме этого психа полно собак, откуда он их понабрал? В делах жертв Лунатика тоже были какие-то факты, связанные с домашними животными, но сейчас Лектер не мог их вспомнить.

Самое интересное, что они ведь ни разу не разговаривали, не считая беседы на кухне и нескольких минут около решётки, но обе эти беседы были пропитаны эротизмом. Почему организм Лектера отреагировал возбуждением на странную попытку его защитить? Ганнибал был асексуален, эта сторона обычной жизни его не волновала. Он мог лечь в кровать с любым человеком, быть страстным или влюблённым, как того требовала ситуация, но от простого поцелуя его член проснулся впервые. Когда он заваливал под себя нужное ему тело, что бывало крайне редко, иногда для дела, как с Аланой, или для того, чтобы заполучить что-то ценное, необычную картину или доступ в маленький круг людей, Ганнибал мог разбудить своего маленького помощника и добиться результата, но в остальное время его член спал и был просто частью его тела.

Мятый, неухоженный профайлер, вгрызающийся в его губы и лапающий его за задницу, просто разорвал его мир на части, пробудив настоящие чувства. Ганнибал не сомневался в этом, и его тело и сердце это подтвердили. Необычное жжение в области груди сбивало его с толку, и он впервые в жизни чувствовал бег крови по своим венам, что было потрясающе и волнительно. А уж неконтролируемая эрекция в обоих случаях — когда они целовались и в то измученное утро, когда он чуть не кинулся мастурбировать, — было вообще из ряда вон выходящее событие.

Представьте себя всю жизнь парализованным ниже пояса, и вдруг к вам подходит странный человек, который так на вас смотрит и так вас понимает, что от его прикосновения у вас начинают шевелиться пальцы на ногах. Нет, Ганнибал не был импотентом, его член прекрасно функционировал, но ни разу в жизни не делал этого без прямого приказа от своего хозяина, и уж тем более, не от поцелуя с дурно пахнущим парнем. В обычное время мозг Лектера был так занят размышлениями, планированием и вечным самоконтролем, что было странно, что его член не засох и не отвалился, как ненужный орган. А тут… Нож в яйца, жаркое столкновение дёснами, подстава под убийство, заталкивание в клетку, демонстрация своего ума и силы, и Ганнибал стал таким же, как и все влюблённые — об этом он читал в книгах и видел на своих сеансах — жаждущим покровительственной заботы, трепещущим от прикосновений и томящимся от любви.

Когда профайлер ушёл от него домой, как надеялся Ганнибал, чтобы заняться его спасением из ужасных условий содержания, он всю ночь ворочался и предавался глупым размышлениям. Он с ужасом осознал, что потащится за Уиллом куда угодно, лишь бы ещё раз почувствовать биение жизни в его мёртвом теле, то самое «настоящее» возбуждение, делающего его таким податливым и голодным. Его даже пугала сила оргазма, который его настигнет, если Уилл соизволит к нему прикоснуться. Лектер всегда предпочитал натуральные продукты, сам пёк хлеб, делал колбасу, закупался продуктами в специальных отделах, но он ещё не пробовал искренний секс. Те вынужденные половые акты, которые он совершал, сопровождались такими же скучными оргазмами, непонятно трясущими его в убогих судорогах. Сейчас же его тело дрожало от горячих волн предвкушения, и вся кровь от мозга направлялась прямиком к нему в сердце, а оттуда куда-то вниз, оживляя и рождая возбуждение.

Пугала ли его перспектива попасть в руки к слегка двинутому парню? Да, конечно, но если их общение принесёт ему ещё несколько таких потрясающих эмоций, то он был к ним готов. Даже если у них будет всего один вечер, когда они смогут поговорить о вкусе человеческого мяса, об эйфории, которую он испытывает, убивая людей, если ему удастся обнять Уилла так, чтобы его сердце заныло и окатило его тем самым жаром, то ради этих мгновений он готов был позволить ему себя убить. Лишь бы снова пережить их странное воссоединение и родственную близость, и тогда хоть к нему на цепь, хоть вниз головой с обрыва.

Это как прожить всю жизнь, видя мир чёрно-белым, но вот Уилл вдруг переключил его сознание в яркие цвета, окатив настоящей красотой и чувственностью, неожиданно показав, как убог был его мир до встречи с ним. Что все его церемонии, размышления, фальшивое ощущение собственной важности — всё убого, мрачно и бессмысленно, если ты не чувствуешь тягу к кому-нибудь, если тебе не с кем этим поделиться, и одиночество — это не выдумка пьющих утопических писателей, а вполне реальное чувство. Он не знал, что одинок, пока не встретил Уилла и не захотел сесть у него в ногах и прижаться к его коленям. Просто захотел и ничего уж с этим не поделаешь.

Уилл — личный сорт героина, на который, попробовав лишь раз, он сразу же подсел и захотел ещё. Ошеломляющая и яркая эротическая подноготная их прикосновений обесцветила весь окружающий мир. Ганнибал влюбился и был до поросячьего визга этому рад, мечтая быть растерзанным, покалеченным или убитым этим аутичным парнем. Кому-то это покажется странным, но такова настоящая любовь в представлении такого человека, как Ганнибал Лектер. Он сам был моральным калекой, больным на всю голову и с весьма размытым понятием близости, но Уилл, проявляя к нему внимание, наслаждался своей властью со смесью нежности и жестокости, значит, Ганнибал был готов ему это дать. Он готов к тому, чтобы Уилл его заласкал или замучил, если это именно то, что надо, чтобы они хоть немного побыли вместе.

К утру, когда вымотанный размышлениями Ганнибал проснулся, он был согласен на любую развязку. Ему впервые не принесли завтрак, а Чилтон, который внезапно появился около его клетки, выглядел расстроенным и потерянным. Что-то похожее на вину и страх проскользнуло в его взгляде, и Лектер понял, что Уилл взялся за его спасение со свойственным ему рвением. Просидев до обеда в пугающей тишине, хотя до этого его постоянно пытались допрашивать, к нему опять явился Фредерик, лично принёсший богатый обед на чистом подносе. Это была не больничная еда, и Ганнибал догадался, что произошло что-то совсем необычное. К вечеру его вызвали в допросную, где его ждал Уилл Грэм, в сопровождении кучи полицейских и его довольных адвокатов.

Ганнибал позволил себя приковать и вопросительно посмотрел на уставшего профайлера, уткнувшегося носом в огромную кипу бумаг.

— Хм, мистер Лектер, — немного виновато начал Уилл, продолжая листать протоколы, — у нас произошли необъяснимые события, подводящие ФБР к мысли, что мы ошиблись на ваш счёт, и вы, действительно, стали жертвой провокаций и злых умыслов Лунного Маньяка.

— Что же вам помогло поверить в мои слова, мистер Грэм?

— Наш отдел, точнее то, что от него осталось, пришёл к выводу, что Лунный Маньяк, поняв свою недобросовестную работу, ведь нам почти удалось доказать ваше непричастие к смерти мисс Блум, решил то ли вам помочь, то ли посмеяться над всем ФБР в целом. Сегодня с утра мы обнаружили точно такие же три трупа, в таком же положении, с набором фотографий и подброшенными уликами, сразу у трёх наших сотрудников — Джека Кроуфорда, Беверли Катц и мистера Донована — он один из наших лаборантов, не знаю, знакомы ли вы с ним или нет, но у нас больше нет оснований для вашего задержания.

— Несмотря на то, что погибли три человека, — тихо сказал Лектер, демонстративно погремев цепями, — я очень рад, что ситуация разрешилась. Я сразу указал Джеку на все несоответствия моей подставы.

Уилл, не поднимая головы, продолжал тискать документы, как будто не находя себе места. Ганнибалу захотелось прижать к себе этого маленького трудягу, провернувшего такую работу, чтобы вытащить его из лап Чилтона как можно скорее.

— Бумаги на ваше освобождение уже передали в руководство клиники, и сейчас готовят все документы. Мы нарушили закон, продержав вас дольше положенного, но так и не предъявив обвинение, и у вас есть все полномочия подать нам встречный иск.

— Сейчас я не хочу об этом думать. Я мечтаю лишь скорее добраться до дома и принять ванну.

— Я вас прекрасно понимаю, мистер Лектер. Как только вы придёте в себя после произошедшего, мы ждём вас у нас в отделе и готовы принести публичные извинения. Я…

— Мистер Грэм, — мягко перебил его Ганнибал, поднимая руку, — вы лично совсем не должны извиняться за действия Джека Кроуфорда и всё ФБР. Хоть я человек и публичный, и действительно, ряд моих прав был нарушен, я бы всё-таки предпочёл обсудить их позднее. Сейчас я хочу просто попасть домой.

Перекричав неловкое бормотание Уилла, в диалог вступили адвокаты и с яростью накинулись на несчастного профайлера, требуя немедленного освобождения. Джек и Беверли были официально арестованы, хотя никто толком не знал, что делать. Их допрашивали, но в морду не плевали и в психушку не засовывали. Уилл не имел полномочий для того, чтобы снять кандалы с доктора, но учитывая то, что глава отдела сам оказался с трупом на руках, дело было ясное, но подписать официальные бумаги было некому. Первоначально доктор Лектер был заключён в психушку и не выпущен даже тогда, когда стало ясно, что это подстава. Из-за его богатства он мог просто свалить из страны, если следствие снова окажется введено в заблуждение. Сейчас отпустить его было некому, но, как выяснилось, Уилл днём дошёл до судьи и отменил распоряжение Кроуфорда, который сам очумело давал показания.

С Лектера сняли наручники и цепи прямо в допросной, но у выхода Уилл снова извинился перед ним за причинённые страдания, и Ганнибал понял, что на этот раз извинения были лично от профайлера, и принял их с лёгким сердцем. Через два часа его освободили из «ужасного» заточения, и он, как оскорбленная принцесса, вырвавшаяся из лап злого Чилтона, отправился к себе домой. У дверей клиники толпились журналисты, и в любое другое время он был бы им даже рад. Уж он бы нашёл такие слова, чтобы зловредного Фредди не взяли на работу даже в морг! Но Ганнибал спешил домой и не хотел развеять чувство свободы, которое подарил ему Уилл.

Дверь уже была заменена, ключи ему передали адвокаты, и только зайдя в дом, который встретил его тишиной и величием, Лектер смог вздохнуть полной грудью. Это была его крепость, построенная им лично от самого фундамента до крыши, и призванная охранять его покой и душевное состояние. Каждый предмет нёс в себе воспоминания, каждый оттенок декора успокаивал, но впервые в жизни он никак не мог настроить себя на душевное равновесие. Его контроль подводил его, когда он начал метаться по дому, надеясь увидеть где-нибудь Уилла, который бы с радостью подозвал его к себе. Ганнибал бродил по комнатам, как тревожный кабанчик, вглядываясь и принюхиваясь, но его спасителя нигде не было.

Лектер ополоснул и включил наливаться ванну, добавляя туда душистую пену, и залез отмачиваться после отсидки. Уилл Грэм… интересно, привлёк бы он Ганнибала просто так, без той откровенной сцены на кухне, когда он показал себя ещё более пробитым, чем сам Лектер? Доктор прекрасно понимал, что почти ничего о нём не знает, и его сумасшедшее влечение к этому вонючему собачнику — это что-то выше его инстинктов самосохранения. Уилл — серийный убийца? Это так завораживающе, или что-то ещё? Если пораскинуть мозгами, то можно прийти к выводу, что Уилл и не Убийца вовсе, а всего лишь знает, кто этот Лунатик, и крепко держит его за яйца, заставляя выполнять его приказы. Эта версия тоже отлично подходила, если не забывать, что Уилл болен и совсем непонятно, что творится у него в голове.

Ганнибал был так погружён в свои размышления, что понял, что он не один лишь тогда, когда дверь в ванную распахнулась и на пороге нарисовался Уилл Грэм. Профайлер выглядел взволнованным и напуганным, и сразу же подлетел к голому Лектеру, который начал собирать пену вокруг себя, хватая его за плечи, даже не сняв куртку.

— Ты снова меня напугал, — хмуро забормотал Уилл, тиская обескураженного Ганнибала. — Я весь дом обежал, пока тебя нашёл. Лежишь тут тихонько, а я заволновался. Машина в гараже, одежда в коридоре, костюм в спальне, а самого нигде нет.

— Уилл. Уилл, успокойся, я просто задремал, — попытался отбиться от жёсткой хватки Лектер, — со мной всё в порядке. Ты мог просто позвонить в дверь или на телефон. Как ты сюда попал?

Уилл ничего не ответил, а лишь счастливо улыбнулся и по-доброму потрепал доктора по щеке, любуясь его растерянностью. Он сел на край ванны, безжалостно моча брюки и низ куртки, рукава которой уже были мокрыми и покрыты белыми следами пены, и начал нагло рассматривать Ганнибала, который поспешно формировал «сугроб» у себя между ног. Несмотря на все тёплые чувства, которые вызывал у него этот психопат, Лектер уже начинал понемногу закипать. То гнёт его, то распарывает брюки, то тычет ножом, не говоря уже об увлекательной поездке в дурдом, а теперьвваливается к нему в ванную и плотоядно пялится. Уилл просто тащится, ставя его в неловкие и унижающие положения, а Ганнибал, как дурочка, краснеет и теряется.

— Так, Уилл, — строго начал Лектер, которому надоело, что тот ведёт себя так, как будто купил его на выставке, — будь добр, покинь помещение.

— Да ладно тебе ворчать, — усмехнулся Грэм, спокойно запуская правую руку в воду и хватая доктора за член. — Я просто соскучился. Можно посмотреть, как ты будешь мыться?

— Что? Нет, конечно, — нервно прошептал Ганнибал, пытаясь оторвать настырную руку.

— Но почему? — нахмурился Уилл, наваливаясь и другой рукой хватая Лектера за горло, вжимая его в стенку ванны. — Я хочу посмотреть.

Ганнибал затрепыхался, пытаясь вырваться, но нежные пальчики профайлера уже начали играть на его флейте любви, оживляя и поднимая его член в боевую готовность. Бешеное вожделение оглушило и парализовало Лектера, который перестал видеть и чувствовать что-либо, кроме ласкающей его руки и расширенных зрачков Уилла. Он начал задыхаться, открывая рот и пытаясь поймать хоть один глоток воздуха, и это заставило его толкаться бёдрами сильнее, вцепившись руками в края ванной и отчаянно пинаясь ногами. Уилл резко убрал руку с посиневшего горла и, обхватив доктора за плечи, прижал мокрого и дрожащего Ганнибала к своей груди, как маленького ребёнка, и начал быстро и жёстко ему дрочить. Лектер со стоном откинул голову назад, подаваясь навстречу ласкающей его руке всё сильнее, отчего брызги летели во все стороны, заливая Уилла с головы до ног, но тот как будто ничего не замечал, а лишь ускорял темп и жадно пожирал глазами чужое возбуждение. Но вот Ганнибал выгнулся, упираясь пятками в дно ванны и поднимая бёдра над водой, его тело напряглось, готовое к финальным толчкам, и Уилл, убрав руку, наклонился и втянул себе в рот жаждущий разрядки член, вырвав из глотки Лектера убийственный стон. Оргазм прошил тело доктора насквозь, сводя судорогой руки и ноги, и он почти кричал, когда начал изливаться в рот Уилла, который жадно вытягивал из него семя, глотая и громко причмокивая. Ганнибал помнил тепло чужих губ, свои стоны и дрожь во всём теле, прежде чем провалился в темноту, потеряв сознание.

Комментарий к 5. Возвращение домой.

Спасибо всем за терпение, отзывы и ваши лайки. Очень много работы и мало времени, но есть новая работа, куда я кидаю маленькие зарисовочки о жизни моих любимых героев. https://ficbook.net/readfic/7464196 Прочтите, если вам нравится моё творчество.

========== 6 Раздвоение личности Лунатика. ==========

Ганнибал медленно и тяжело возвращался в реальный мир. За свои сорок с лишним годков он ещё ни разу не терял сознание, поэтому, открыв глаза, он потратил некоторое время на то, чтобы понять, что произошло. Ещё сидя в камере, Лектер представлял, что реакция его тела на прикосновения Уилла будет неоднозначной, но никак не ожидал такого оглушительного фиаско, как вырубиться от оргазма.

Ганнибал слегка приподнял голову и осмотрелся. Он лежал на своей кровати в собственной спальне, абсолютно голый и заботливо укутанный одеялом, а перед ним сидел Уилл, возможно, тоже голый, но завёрнутый в покрывало ниже пояса, и быстро собирал кубик Рубика. Игрушка была не простая, не три на три клетки, с которой и так-то не справится и половина разумного населения, а девять на девять, но увлечённого профайлера это не пугало. Он так быстро крутил рядами кубика, что казалось, что руки не успевают за его мыслями.

Лектер опустил голову обратно на подушку, засовывая под неё ладони, и начал пристально рассматривать Уилла. Он сразу догадался, почему Грэм не одет: видимо, Ганнибал залил его с головы до ног во время их странных ласк в ванной, а если что-то и не намокло, то, скорее всего, погибло, пока Уилл вытаскивал его бесчувственное тело из воды. Доктор снова почувствовал тепло от этих жестоких ухаживаний, и ему захотелось прижать Уилла к себе, хотя он понимал, что это вряд ли ему удастся. Аутисты не любят, когда к ним прикасаются.

Тело Уилла оказалось стройным и красивым, хотя Ганнибал мог видеть лишь его верхнюю часть. Рядом с ним лежал цифровой фотоаппарат — маленькая прихоть Лунного Убийцы, и Лектер печально вздохнул, понимая, зачем к нему на самом деле пришёл профайлер.

— Что с тобой произошло, Ганнибал? — прервал его размышления Уилл, не поднимая глаз и не прекращая своей игры с кубиком. — Ты что, болен чем-то? Почему ты упал в обморок?

— Не знаю, — легко соврал Лектер, но тут же передумал. — Хотя, если честно, то догадываюсь.

Уилл раздраженно отбросил игрушку в сторону, и встретившись глазами с доктором, поспешно укутался до самого подбородка.

— И что же? — требовательно спросил Уилл, немного нахмурив брови. — Ты опять меня перепугал. Упал. Начал идти под воду. Я еле вытащил тебя. Ты, так-то, довольно здоровый парень, а я не Геракл. Я чуть спину не сорвал.

— Прости, что напугал, я не хотел, — усмехнулся Ганнибал, поднимаясь и усаживаясь прямо напротив Уилла, небрежно прикрывшись одеялом. — Это от радости, что ты ко мне пришёл.

— Правда? — тепло улыбнулся Уилл, опуская глаза и укутываясь сильнее.

— Правда.

Они немного помолчали, улыбаясь каждый своим мыслям, и Лектер, аккуратно придвинувшись на пару сантиметров к Уиллу, потянулся за его фотоаппаратом.

— Уилл, это твой? Можно посмотреть?

— Посмотри, но там ничего нет. Он пуст. Я только сделал несколько твоих фотографий, пока ты спал.

— Тебе не нужно было делать моих фотографий, Уилл, — мягко покачал головой Ганнибал, беря камеру в руки и включая её. — Если захочешь, я могу быть всегда рядом с тобой, и ты сможешь смотреть на меня в любое время дня и ночи. Стоит только захотеть.

— Если я попрошу, то ты будешь со мной? — удивлённо спросил Уилл, не сводя глаз со своей камеры. — Но почему? Зачем тебе это?

Лектер лишь печально улыбнулся, рассматривая снимки. В комнате было темно, горел только ночник за спиной доктора, и фотографии были довольно плохого качества, несмотря на то, что сама камера была довольно дорогой. Но Уилл не стал включать свет и не пользовался вспышкой — наверное, не хотел потревожить Ганнибала — поэтому и получились такие затемнённые кадры. Доктор успел немного порадоваться, что на снимках он не валяется с открытым ртом с вываленным оттуда языком и полностью закутан, а то мало ли что… Кто из нас знает, как он выглядит потерявшим сознание?

Ганнибал выключил камеру и положил её обратно.

— Скажи мне, Уилл, тебе бывает страшно? — спросил он, наклоняясь немного вперёд и упираясь ладонями в кровать.

— Нет. Немного. Иногда. А тебе? — робко спросил Уилл, по-прежнему не поднимая глаз.

— Мне сейчас страшно. Я боюсь, что ты мне не поверишь, или не поймёшь меня. Я…

— Хочешь пить? — быстро перебил его Уилл, всеми силами пытаясь уйти от разговора. — Я принесу?

— Пить? Да, можно, я могу сходить сам, — с улыбкой ответил Лектер, спокойно скидывая одеяло и начиная подниматься.

— Нет! — воскликнул Уилл, бросив быстрый взгляд на окна. — Нет. Я сам схожу, тебе лучше не выходить из спальни.

— Ты охраняешь меня? — догадался Ганнибал, закрываясь обратно одеялом. — От кого?

— Что ты какой любопытный? — начал сердиться Уилл, слезая с постели. — Сказали сиди здесь, значит сиди здесь.

Профайлер сбегал на кухню за водой, по-прежнему кутаясь в покрывало, из-за чего он был похож на принца в мантии, и принёс Лектеру бутылочку минералки, которую нашёл в холодильнике. Сам он потерянно застыл посреди комнаты, и доктор понял, в чём дело.

— Спасибо, Уилл. Послушай, я так понял, что вся твоя одежда мокрая, так что возьми что-нибудь из моего шкафа и оденься. На верхней полке есть футболки и спортивные штаны, они точно тебе подойдут. Бельё и носки вот в этом комоде, там есть и новые, они в упаковках. Если ты стесняешься, то я отвернусь.

Уилл быстро покивал, и Ганнибал, убрав полупустую бутылку на тумбочку, отвернулся к стене.

— Хм, знаешь, если тебе не сложно, подай и мне что-нибудь из одежды, — попросил доктор, услышав, как Уилл начал открывать дверки, — что угодно, но хотя бы нижнее бельё. Не хочу тебя стеснять своей наготой.

— Ты меня не стесняешь, — сказал Грэм, хлопая ящиками, — мне нравится на тебя смотреть. Ты очень красивый.

Уилл забрался обратно на кровать, и Ганнибал повернулся к нему. Перед ним лежали боксеры, пижама и ещё какие-то вещи, и Лектер на секунду задумался, что ему делать. Собственная нагота его не смущала, и раз она нравится Уиллу, то он не стал бы одеваться, но, судя по всему, они ждали гостей, и ему не хотелось бы драться или умирать голышом. Пижама тоже казалась не совсем подходящей одеждой для последнего вздоха, и он быстро натянул трусы и набросил домашнюю рубашку, скрывая широкие плечи. Одежда — это камуфляж, призванный сбить противников с толку. Он милый, интеллигентный психиатр, и то, что у него под слоями одежды спрятано тело гепарда, должно оставаться сюрпризом и дать преимущество в драке.

Одетый в его одежду Уилл почувствовал себя свободнее и снова сел на то же место, скрестив ноги в позе лотоса, и доктор сел напротив, настолько близко, насколько посмел. Волнение Уилла передалось и ему, рассыпая его теории в пыль, и он понял, что почти все его выводы были не верны.

— Зачем ты пришёл, Уилл? — вкрадчиво спросил Ганнибал, снова немного наклоняясь вперёд.

— Присмотреть за тобой. Вечно с тобой что-то случается. Я пришёл вовремя, ведь ты мог утонуть без меня.

— Ты такой забавный, — не удержавшись, рассмеялся Лектер, — ведь это ты и создаёшь мне проблемы, от которых потом спасаешь.

— Не все.

— Но тонуть я начал из-за тебя.

Уилл тихо рассмеялся, и боязливо поёжившись, осмотрелся по сторонам и тоже потянулся к доктору.

— Ты что, был девственником? — прошептал Грэм, с любопытством таращась на доктора.

— Похоже на то, — улыбнулся Лектер, вздрагивая от приятных воспоминаний. — Так от кого ты меня охраняешь? Я здесь, ты тоже, кого нам бояться?

— Мэттью, — недовольно прошептал Уилл. — Он почему-то решил, что ты опасен. Но мы так не договаривались. Я решаю, он исполняет. А тут упёрся и начал со мной спорить. Может, я слишком много говорил о тебе, и он забеспокоился.

— Мэттью? — огорошенно пробормотал Ганнибал, придвигаясь к Уиллу так близко, что их колени почти соприкоснулись. — Какой ещё Мэттью? Кто он?

— Мой парень, — неохотно ответил профайлер, — мы давно вместе.

— Твой парень? У вас настоящие отношения?

— Да. Он меня понимает. Его не пугают мои странности, и он никогда меня не отталкивает. Он хороший. Мы заботимся друг о друге.

Лектер задумчиво опустил глаза, стараясь не выдать, как он шокирован. Он готов был отдаться в руки Уилла, если бы тот попросил, но совсем не был настроен к какому-то Мэттью, внезапно замаячившему на горизонте. Пазл наконец-то сложился.

— Так Лунный Убийца — это не один человек? — медленно спросил Ганнибал, по-прежнему смотря вниз. — Вас двое, или даже больше. Ты выбираешь, он исполняет? Твои профессиональные навыки позволяют следить за тем, чтобы не оставалось следов, ты сам никого не убиваешь. А что ты сам получаешь от ваших отношений?

— Я смотрю.

— Смотришь, как он убивает и делаешь фотографии?

— Мы не трогаем хороших людей, — разозлился Уилл, хватая доктора за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза, — только всяких уродов, которые это заслужили.

— Считаете, что делаете миру одолжение? — усмехнулся Ганнибал, перехватывая руку профайлера и аккуратно поднося её к своим губам, чтобы поцеловать. — У вас есть даже веская причина. В чём же они провинились перед вами или перед остальными?

— Они были жестоки…

— Жестоки? — Лектер загнанно прокручивал профили жертв в своей голове, пытаясь самостоятельно найти уважительный повод для смерти. — Это были обычные люди, Уилл. Я сам всё проверял. С кем они были жестоки?

— С тем, кто заведомо слабее их и доверил им свою жизнь.

Доктор завис на секунду, начиная понемногу прозревать.

— Собаки? — поражённо спросил Ганнибал, наклоняясь и кладя руку на колено Уилла. — Ты выбирал тех, кто плохо обращался со своими собаками? Поэтому у тебя их так много? Ты их спасал и забирал себе?

— Не всех, только тех, кого успевал, — болезненно прошептал профайлер, пряча лицо в своих ладонях, — иногда я видел, как они ведут их усыплять и ничего не мог сделать. Кому-то они начали мешать жить, кто-то сгрыз любимые кроссовки, кто-то просто надоел. Это ужасно. Тебе не понять, но…

— Уилл, — мягко позвал его доктор, убирая от его лица руки и заглядывая в глаза, — ты ошибаешься. Я всё могу понять.

— Правда? Большинство со мной не согласятся, я знаю, но убивать тех, кто не может тебе противостоять? Кто доверчиво идёт за тобой на смерть и ложится на стол ветеринара? Это для них собака лишь отрезок их жизни, а для неё они и есть вся жизнь. Это полное доверие и предательство в одной связке.

— А Алана? — воскликнул Лектер. — У неё не было собак.

— Это всё Мэттью, — испуганно вздрогнул Уилл и неожиданно упал к Ганнибалу на грудь, прижимаясь к ней щекой, — это всё из-за тебя. Я много говорил о тебе, рассказывал, какой ты красивый и добрый. Как ты поцеловал меня и что мне понравилось.

— Это ты меня поцеловал, — улыбнулся Лектер, аккуратно обнимая дрожащего парня, — и мне тоже понравилось.

— А ему нет, — со злостью прошипел Уилл, полностью наваливаясь на Ганнибала, — он устроил мне сцену ревности в тот же вечер. Я ему не рассказал, кто ты на самом деле. Я вообще думал, что это ты забрал Алану, ведь она мой друг. А Мэттью глупый. Он не умеет делать всё чисто. Когда я понял, что она у него, я не знал, что делать. Он велел выбирать, она или ты, и я попросил время подумать, чтобы ты успел привести свой дом в порядок.

— Тебе надо было прийти ко мне. Мы бы всё решили вместе. Ты не должен был бороться за меня совсем один.

Уилл начал дрожать сильнее, и Ганнибал не выдержал. Он уронил его на спину, наваливаясь сверху, и обхватив его лицо руками, начал покрывать его быстрыми поцелуями. Глаза, брови, губы. Уилл вцепился в его запястья, не делая попыток оттолкнуть доктора от себя, и счастливо улыбался их близости, дрожа всё сильнее и сильнее, а Лектер, который опять начал задыхаться от эмоций, никак не мог понять, как ему выразить свои чувства, а мог лишь целовать и прижимать его к себе крепче.

— Я боялся прийти к тебе, Ганнибал, — шептал Уилл прямо в губы доктора, — я ведь немного не в себе, я это знаю. Ты мог прогнать меня.

— Никогда, Уилл, — между поцелуями отвечал Лектер, — никогда. Всё рушится вокруг, когда ты рядом. Весь мир рассыпается в пыль. Остаёшься только ты.

— Всё перестаёт существовать.

— Я ничего не вижу, кроме тебя, любимый, — продолжал Ганнибал, не зная, куда ещё поцеловать Уилла, чтобы он ему поверил. — Рушится. Сыпется. Распадается на части. Нет ничего, даже этой комнаты. Пусть весь мир горит огнём, мне плевать, лишь бы ты был рядом.

— Даже такой?

— Любой. Останься со мной. Останься. Я не согласен быть без тебя. Я не смогу. Я умру от тоски.

— Нет. Нет, — снова испугался Уилл, отпуская его запястья и обнимая за шею. — Никаких смертей. Я знаю, что смерть — это навсегда. Я не хочу остаться навсегда без тебя.

Ганнибал выдохся и обессилено упал на Уилла, утыкаясь носом ему в волосы и потерянно смотря на любимого. Ему стало страшно. Страшно, что он так безумно хочет этого сумасшедшего парня, позволяющего вешать людей на столбы из-за каких-то собак. Даже если они сейчас разденутся и займутся любовью, это не утолит этот голод. Секс не решит эту проблему. Он хотел, чтобы Уилл позволил к себе прикоснуться, хотел его поцеловать и обнять, и получив всё это, он не утолил, а наоборот, только разжёг этот всепоглощающий голод по нему.

Уилл больной. Он мог сделать сейчас всё, что угодно. Скоро сюда придёт Мэттью, и Уилл может запросто броситься к нему, оставив Ганнибала умирать от одиночества. Он был согласен умереть, если Уилл этого захочет, но он не согласен отдать его другому. Они должны умереть вместе.

Лектер поднялся, усаживаясь на колени, и помог Уиллу сесть рядом с собой.

— Так это не ты подставил меня? — устало спросил Ганнибал, облокачиваясь на спинку кровати и укладывая любимого себе на грудь.

— Я же сказал, Мэттью глупый, — усмехнулся профайлер, обнимая доктора за талию, — бестолковая подстава. Я велел ему подправить ошибки и освободить тебя. Тебя бы и так отпустили, но я не думал, что этот змеёныш Чилтон будет над тобой издеваться.

— Кто он? Кто этот Мэттью? Откуда он взялся в твоей жизни? — осторожно спросил Лектер.

— Санитар в клинике Чилтона. Я познакомился с ним давно, когда проходил лечение там. Я подловил его на одном убийстве, но мы как-то разговорились и нашли общий язык.

— Понятно, почему Лунатика так и не смогли вычислить. Вас оказалось двое. Психологи не могли составить такой разноплановый портрет. Жестокая, тупая злость и блестящий ум. Даже я об этом не подумал. Симбиоз.

— Как и Чесапикского Потрошителя, — ласково ответил Уилл, потираясь носом о шею доктора, — его тоже никак не могут поймать из-за этого. Слишком разный образ получается.

Ганнибал опустил голову и посмотрел Уиллу в глаза.

— Я не смогу отдать тебя ему. Пока моё сердце бьётся, я не верну тебя твоему санитару.

— Я не хочу к нему возвращаться, — пылко ответил Уилл, — но он знает, что я пошёл к тебе. Я ему нужен. Без меня его поймают после первого же убийства.

— Я не хочу, чтобы это было моё убийство.

— Я тоже этого не хочу. У нас есть преимущество, он не знает, кто ты на самом деле. Может, я смогу с ним договориться.

Они снова обнялись и замерли в тишине. Убить какого-то тупого санитара не составит труда, но Ганнибал был не дурак. Уилл не хотел его смерти, он хотел с ним договориться, но о чём? О том, что они собьются в стаю и будут вместе убивать неразумных хозяев собак? Он назвал Мэттью своим парнем, что это значит? Они вместе? Встречаются и спят в одной постели? Ганнибал никак не решался задать этот вопрос, как и о том, кому из них пришло в голову готовить человеческие органы. Пробиться в зону доверия к аутисту не просто, а спугнуть — вообще нечего делать. Доктор и так был удивлён, что Уилл позволяет его обнимать и целовать.

Он вспомнил, как Уилл сладко и жадно обхватил его член своими губами, и вспыхнул от ревности к этому вонючему санитару, который, судя по всему, долго и старательно обучал его доставлять такое удовольствие. Уилл любит смотреть. Смотреть, как убивают, смотреть, как кто-то испуган или возбуждён, ему может понравиться идея посмотреть, как будет умирать Чесапикский Потрошитель. Мысль, что он не будет способен сопротивляться воле Уилла, пугала его, но он сможет дать отпор, раз речь зашла о каком-то Мэттью.

Санитар из клиники Чилтона. Он мог быть одним из тех, что поливали его холодной водой из шланга, или тех, кто водил его на допросы. Какая-то крыса следила за ним, а он был так обескуражен, что не почувствовал этого. Мысли об Уилле сделали его ранимым.

На полу зазвонил телефон, и Уилл неохотно вылез из объятий Лектера. Найдя звонящую трубку около ножки кровати, он ответил на звонок.

— Да. Привет. Всё нормально. Зачем? Не надо, Мэтт, не делай этого. Нет. Нет. Только не Уинстон. Пожалуйста. Не надо. Я приеду сейчас. Нет. Пожалуйста.

Уилл отшвырнул телефон, и бросился к выходу из комнаты.

— Уилл, — закричал Ганнибал, бросаясь следом и ловя парня у лестницы. — Уилл. Стой. Что случилось? Я поеду с тобой.

— Пусти, — вырывался профайлер. — Пусти. Не надо ехать со мной.

— Но почему?

— Всё из-за тебя, — так агрессивно прошипел Уилл, что доктор от удивления расслабил пальцы, — он начал убивать моих собак. Я знал, знал, что он найдёт способ меня обидеть. Я не должен был выбирать тебя. У нас всё было хорошо, пока ты не появился. Я должен идти.

— Нет, — грубо ответил Лектер и снова вцепился в Уилла. — Я всё равно пойду с тобой. Я же сказал, я не отдам тебя ему. Я твой. Ты мой. Мы же так решили.

Уилл на мгновение задумался, смотря на Лектера огромными глазами, в которых начали появляться слёзы, и, устало кивнув, бросился в объятия доктора.

— Я с тобой, — прошептал Ганнибал, успокаивая Уилла. — Я теперь навсегда с тобой. Мы решим этот вопрос вместе. Пойдём одеваться.

Комментарий к 6 Раздвоение личности Лунатика.

Немного разобрались с личностью Лунатика.

========== 7 …. ==========

Ганнибал затащил Уилла обратно в спальню, усадил на кровать и полез в шкаф за одеждой. Он был совсем сбит с толку. Что происходит с этим странным парнем? То он потерян, то агрессивен, то без страха позволяет на себя напасть, но тут же вытаскивает кинжал из рукава. Угрожает, жалеет, нападает, волнуется за Лектера, и тут же велит подбросить три трупа, да не абы кому, а агентам ФБР. Труп в доме Джека Кроуфорда… Доктор бы не отказался посмотреть на его лицо в момент обнаружения тела — уверен, это было потрясающе. Как разобраться в этой голове? Ганнибал никак не мог понять, какие у Уилла мысли приоритетнее других. Создал фейкового маньяка и вершит своё правосудие за каких-то драных собак. Где он находит свои жертвы? Случайно видит, как кто-то лупит пса, и записывает адрес? Есть свой человек в ветклинике? Висит на специальных сайтах и группах?

А употребление этих людей в пищу? Что это? Кто это придумал — он или его любовник? Ганнибал боялся задавать прямые вопросы, а мог лишь надеяться, что Уилл расскажет ему всё сам. Такое тонкое определение вкуса человеческого мяса — это не просто совпадение. Он ел обидчиков животных, прекрасно понимая, что делает, и смог определить это на ужине в доме Лектера, хотя доктор очень хорошо играет с приправами и умеет замаскировать неестественно сладкий вкус мяса. Внутренние органы не имеют этот привкус, но Уилл всё равно понял, чем его накормили. Опыт, и весьма обширный и долгий.

А любовник? К такому Ганнибал готов не был. Он потерял голову от любви, осознал это и готов был броситься к ногам любимого и давать ему всё, что тот пожелает, от подчинения до своей никчёмной жизни, но толкаться плечами ещё с кем-то доктор не собирался. Мэттью. Что за Мэттью? Уилл говорил о нём с нежностью. Они давно вместе, заботятся друг о друге, он назвал его своим парнем, а не сообщником, значит, у них романтические отношения? Что это означает? Для аутиста пустить себе кого-то в объятия — уже близкая связь. Они обнимаются? Целуются? Оральные ласки или, действительно, настоящий секс? Секс. Ганнибал не мог даже думать об этом, не то что уж пытаться разобраться.

Он вытаскивал тёплые свитера и джинсы из шкафа и незаметно наблюдал за Уиллом, печально сидящим на краешке кровати. Они оба больше не бились в истерике и не метались по комнате, потому что сразу поняли правду. Мэттью не будет на самом деле убивать собак Уилла, для него это подписка о разрыве отношений. Серийные убийцы — очень одинокие люди, Лектер знал это по себе, и найти себе друга по интересам — это огромная удача. Такими связями не разбрасываются. У многих серийников после их поимки обнаруживались именно такие друзья. Слепые, глухие, аутичные, с расстройствами психики — неполноценные люди, попавшие в некую зависимость и находящиеся с ними рядом. Глухим они рассказывают о своих преступлениях, слепым — показывают видео или фото своих работ. Был даже один психопат, который нашёл себе полностью парализованного друга, которому подробно и красочно изливал свою душу. А люди с психическими отклонениями — это тоже отличные спутники для маньяков. Они их прессуют и делают своими сообщниками, а в случае их попыток рассказать обо всём другим даже не дёргаются. Кто им поверит — они же психи.

А вот Уилл — совсем другое дело. Он умный, красивый, кровожадный, и им можно попытаться управлять. Ганнибал не знал как, но этот поганец Мэттью смог найти подход к одинокому профайлеру. Санитар из клиники — конечно, он умеет быть терпеливым и смог нахвататься разных приёмчиков в работе с неуравновешенными людьми. Он мог иметь доступ к личным файлам и беседам с Уиллом и воспользовался ими для своих целей. Легко манипулировать дурачком, если знать его слабые места.

Ганнибал и сам это отлично умел делать. Доминировать, ломать, манипулировать, навязывать свою точку зрения. Но сейчас, глядя на Уилла, выбирающего себе свитер, он переполнился чувством гордости. Им он не играл. Лектер его не ломал и не перекраивал под свои нужды. Возможно, если бы не та сцена на кухне, их знакомство пошло бы другим путём. Уилл бы заинтересовал его в любом случае. Они бы беседовали, и Ганнибал бы смог определить его тёмную жажду к расправам и самоуничтожению, и он также потянулся бы к нему и захотел бы его заполучить, но это было бы дольше и кровопролитнее, и неизвестно, чем бы всё это закончилось. Но получилось так, как получилось. Лектер не раскрывал его понемногу, западая то на одно, то на другое, и его желание не разгоралось в нём годами. Он сразу же ослеп от его сияния и вспыхнул от любви. Он не смотрел, прищурившись и долго привыкая, а увидел Уилла во всём его безумии и во всей его красе сразу и с широко открытыми глазами.

— Уилл, — окликнул его Ганнибал, подходя ближе и вставая перед ним на колени, помогая застегнуть молнию на кофте, — не переживай, он не тронет твоих собак. Он просто напуган и не знает, что делать.

— Понимаю, — кивнул Уилл, внимательно смотря доктора, — а ты бы тоже так поступил на его месте?

— Я? — задумался Лектер, слегка улыбнувшись. — Не знаю. Возможно. Я бы на всё пошёл, чтобы тебя не потерять. Но не думаю, что стал бы тебя шантажировать, это не мой метод. Хотя… На его месте, я бы не стал разбираться с тобой, я бы явился сюда сам.

— Это так странно. Я правда не отталкиваю тебя?

— Нет, Уилл. Я хочу быть с тобой, если ты позволишь.

— Но я не уверен, что мы сможем двинуться дальше.

— В смысле? Ты говоришь о близости?

— Да, — немного смутился Уилл, опуская глаза.

— Думаешь, если ты разденешься, то станешь ко мне ближе, а если нет, то я тебя прогоню? Это не имеет никакого значения. Не думай об этом. Мы сейчас достаточно близки, даже больше, чем я мечтал.

От его слов Уилл так сильно и заметно покраснел, как будто это не он довёл доктора до обморока своими прикосновениями. Столько пороков в одном человеке — от злости на глупых людей и согласие на их истребление до жадности и собственничества, перемешанном со страхом быть отвергнутым, но простые слова о преданности и понимании, и вот этот чертёнок с ножом в рукаве краснеет и не знает, что ответить. Ганнибал почувствовал головокружение от силы своей страсти и любви.

Уилл широко улыбнулся и погладил доктора по волосам.

— Поехали.

— Поехали.

Уилл встал на ноги и помог Ганнибалу подняться с пола, и даже отряхнул ему колени, хотя этого и не требовалось. Лектер распахнул дверь, пропуская Уилла вперёд, и едва успел шагнуть следом, как почувствовал укол в области шеи. Оцепенение охватило его мгновенно, он успел лишь бросить взгляд в сторону и заметить высокого парня с тёмными волосами, прежде чем его тело превратилось в воду. Ноги стали жидкими и перестали его держать, и он почти рухнул на пол, еле-еле успев выставить вперёд руки, которые тоже почти ему не подчинялись, и у него получилось не разбить себе голову при падении. Полный паралич охватил его тело через три секунды, но он пока оставался в сознании, и понимал и видел всё, что происходит. Он не смог сразу определить, что ему вкололи, но хотел оставаться в реальности как можно дольше, чтобы хотя бы знать, что Уилла расстроит его смерть.

Уилл замер на месте, поражённо наблюдая, как его доктор падает на пол и попытался броситься к нему, но Мэттью перехватил его за локоть и утянул к себе в объятия. К боли Ганнибала, Уилл даже не стал вырываться, а лишь закрыл лицо руками и уткнулся своему парню в плечо.

— Тихо. Тихо, Уильям, — успокаивал его Мэттью, обнимая и гладя по его спине руками. — Тихо, малыш, всё закончилось. Ты запутался, но я рядом. Мы так долго вместе, нельзя всё разрушить из-за какого-то психиатра. Никто тебя не понимает так, как могу понять я.

— Мэтт, — проскулил Уилл, — мои собаки…

— Ну ты же понял, что я этого не делал. Я просто хотел, чтобы ты поспешил домой и всё. Не сердись, малыш. Прости меня.

Уилл облегчённо вздохнул и повернулся к Ганнибалу, лежащему на полу с открытыми глазами. Он снова начал вырываться, и на этот раз санитар его отпустил. Профайлер упал на колени перед доктором, наклонился над самым его лицом и испуганно посмотрел в его застывшие глаза.

— Что ты ему вколол? — спросил Уилл, поправляя упавшую чёлку Лектера и гладя его по щеке. — Он умирает? Он видит меня?

— Ещё пару минут будет видеть и слышать, — ответил Мэттью, присаживаясь рядом и разглядывая парализованного Ганнибала, — а потом отключится. Что ты в нём нашёл?

— Самого себя, — прошептал Уилл, наклоняясь ближе и нежно целуя его в лоб. — Ганнибал. Эй. Ты слышишь меня?

— Что это значит? — резко спросил Мэтт, снова пытаясь схватить Уилла за руку, но тот ему не дался, и санитар сразу же отступил. — Уилл, не забывайся, я твой парень и я сижу здесь. Не стоит меня раздражать, ты и так перешёл все границы, когда поехал сюда.

— Ты мне не ответил, он умирает? — снова спросил Уилл, угрожающе посмотрев на Мэттью.

— Нет. Он просто парализован. Я не стал бы принимать такое решение без тебя.

Уилл облегчённо выдохнул и, немного отодвинувшись, устало плюхнулся на задницу. Ганнибал почувствовал, что начинает проваливаться в темноту, и последнее, что он видел, — это Мэттью, который обнимал и целовал его Уилла, лаская его лицо и руки, что-то ему нашёптывая, и надеялся, что он больше никогда не очнётся.

Комментарий к 7 ….

Простите, небольшая часть от предыдущей части, почему-то не выложилась сразу.

Спасибо всем кто следит за этой работой.

========== 8 Клетка. ==========

Ганнибал медленно вернулся в сознание, но смог остаться неподвижным и лишь аккуратно приоткрыл глаза и незаметно осмотрелся. Он лежал на полу, около деревянной стены на какой-то подстилке, по-прежнему одетый, только без обуви. Приподняв голову, он огляделся уже внимательнее. Небольшой деревянный дом, сильно пахнущий собаками и бардаком, и неудивительно — ведь прямо рядом с ним, на таких же подстилках, как у него, лежали собаки разных сортов и модификаций, на первый взгляд штук семь или восемь, а с противоположной стороны жарко горел камин, виден был диван, кресло, низкий столик и плоский телевизор, висящий на стене. Кругом был полумрак, скорее всего, на улице была ночь или поздний вечер, и свет шёл только от работающего телевизора и торшера, стоящего у входа в ещё одну комнату или, может быть, на кухню. Диван стоял к нему боком, и он увидел на нём Уилла, крепко спящего под застиранным покрывалом, а в кресле, стоящему к нему спинкой, судя по всему, сидел Мэттью с бутылкой пива в руке. На столике валялись упаковки от пивных закусок, и Ганнибала чуть не стошнило от запаха вяленой рыбки и солёных кальмаров. Хотя в доме и так стояла жуткая вонь. Если запах от собак имел естественную природу, и Лектер чувствовал его, конечно, но он не вызывал рвоты, то остальные ароматы просто резали глаза. Пиво, рыба, два потных мужика, грязные носки, прелые подушки, чуть подгнившая картошка, машинное масло, стойкий запах плесени, крови и трупных разложений — всё это обрушилось на чувствительный нос Ганнибала и заставило его дышать через рот.

Повернув голову ещё немного в сторону, он сразу же понял причину, почему никто здесь не боится его пробуждения. На нём был толстый металлический ошейник с кольцом, через которое была продета цепь, уходящая куда-то в сторону двери, но проходила она ещё через одно кольцо, прибитое к полу — там и фиксировалась её длина. Лектер попытался подняться на ноги, но длина цепи позволила ему лишь сесть на задницу, и то при этом приходилось сутулиться. Звон его привязи прогремел в домике достаточно громко, Мэттью зашевелился, поставил бутылку пива на столик и не спеша подошёл к своему пленнику.

Санитар, лицо которого до сих пор было плохо видно в потёмках, уселся прямо на пол на недосягаемом для Ганнибала расстоянии и мило ему улыбнулся.

— Очнулись, доктор Лектер? — тихо спросил Мэттью, бросив предупреждающий взгляд на спящего на диване Уилла. — Как вы себя чувствуете? Принести вам воды? Я знаю, после этого препарата всегда жуткий сушняк.

— Да, пожалуйста, будьте добры.

Вежливость и спокойствие Ганнибала, видимо, позабавили санитара, он быстро сбегал и принёс доктору пол-литровую бутылочку воды и снова уселся на пол. Лектер мгновенно осушил бутылку и вопросительно посмотрел на улыбающегося парня.

— Вас, наверное, мучает вопрос, что происходит и почему вы здесь?

— Да, естественно, я что, пленник?

— Хм, так получилось, что да, вы наш пленник, — спокойно ответил Мэттью. — Вы просто полезли не в своё дело, так что уж простите, но теперь вы будете жить здесь.

— Жить здесь? — слегка улыбнулся Ганнибал. — Здесь это где? И как долго?

Мэттью досадливо поморщился, недовольно почесал затылок и раздражённо сжал кулаки. Лектер внимательно следил за всеми его движениями.

— Этот вопрос пока открыт, — наконец ответил санитар. — Мы с Уиллом не успели это обсудить, он переволновался, и мне пришлось сделать ему укол.

Ганнибал внутренне подобрался. Перед ним сидел не мстительный аутист Уилл Грэм, а самый настоящий убийца-потрошитель. Этот человек убил десятки людей, вскрывал и вырезал из них органы, кромсал и вывешивал свои жертвы на столбы, и возомнил себя настолько возвысившимся над остальным человечеством, что начал употреблять эти органы в пищу. Ганнибал знал и видел слишком много таких маньяков. Жажда убийства горит в нём уже сейчас. Это было видно по бегающим глазкам, по жаждущим действий нервным рукам, по злости на досадные моральные препятствия его напарника. Как только маньяк видит перед собой реальную жертву, его уже почти ничего не сможет остановить. Слишком много людей уже погибли от его рук, слишком много тел он разорвал на куски, слишком большая уверенность в том, что Уилл всё равно его простит и никуда от него не денется, делало его тем, кто попытается убить надоедливого доктора в любую минуту.

Лектер судорожно решал, какую роль ему выбрать сейчас: испуганного произошедшим психиатра или свою привычную — попытаться найти общий язык и договориться. Мэттью был открыт как книга. Оба варианта не подходили под ситуацию. Договориться не получится, Ганнибал не являлся для Мэттью тем, с кем можно разговаривать на равных. Скорее наоборот. Он был угрозой для их мирной жизни и общей страсти с Уиллом Грэмом. Доктор втёрся к Уиллу в доверие, смог вырвать страстный поцелуй, затянуть к себе в дом и в свои объятия, был тем, о ком очень сильно волновался профайлер и тем, кого он запретил убивать. Можно, конечно, было раскрыть собственную личность Чесапикского Потрошителя и попытаться найти общие темы для разговора, но Ганнибал видел, что Мэттью уже смотрит на него как на покойника. Он убьёт его несмотря на запрет, и сможет убедить Уилла, что сделал это для него. Для них. Для их безопасности и продолжения великой миссии по истреблению гадких людей, мучающих беззащитных животных.

Испуг тоже не самый верный способ выжить. Если Ганнибал покажет страх, то, скорее всего, умрёт ещё до того, как проснётся Уилл. Остаётся спокойствие и надежда, что оно передастся Мэттью. Пока он держит слово, данное Уиллу, но это ненадолго, ведь скоро жажда убийства, страх, что кто-то захотел увести его напарника и желание просто избавиться от проблем пересилят его обещания, и он нападёт.

— Я ничего не понимаю, — покачал головой Лектер, пододвигаясь ближе к кольцу, прибитому к полу, — что я здесь делаю? За что вы меня похитили? Мы с Уиллом работаем вместе, он верил мне и помог с освобождением из заключения. Кто вы вообще такой? Что вам нужно? Деньги? У меня есть деньги, мы можем всё обсудить, я готов выкупить свою жизнь у вас.

Мэттью разжал кулаки и весело рассмеялся над наивностью психиатра.

— Глупые людишки, — улыбался санитар, жадно наслаждаясь привычным моментом, — вы все одинаковые. Что происходит? Что вам от меня нужно? Я готов заплатить, сколько скажете. Нас не интересуют деньги. Вы, доктор Лектер, попали сюда потому, что засунули свой нос и свой язык туда, куда не следовало. Уилл — мой мальчик, вам надо было держаться от него подальше.

— Я здесь из-за Уилла? — нахмурился Ганнибал. — Я просто хотел ему помочь. Я…

— Короче, мистер доктор, — прервал его Мэттью, вставая на ноги. — У меня к тебе предложение. Слушай внимательно, ничего не упусти.

Лектер послушно кивнул, полоумный санитар широко улыбнулся, немного наклонился и чётко и доходчиво произнёс.

— Скажу сразу и чтобы наверняка. Тебе не покинуть этот дом на своих двоих. Ты умрёшь в любом случае, это не зависит от того, что ты будешь мне говорить или предлагать, но у тебя есть возможность выбрать способ собственной смерти. Мой Уилл проникся к тебе и не хочет твоей смерти, и мне совсем не хочется с ним ругаться и спорить из-за такого мусора, как ты. Когда он проснётся, ты нападешь на меня, и я убью тебя быстро и безболезненно, — это тебе первый и самый выгодный вариант.

— А второй?

— Второй? Второй способ покинуть этот мир менее приятный. Ты будешь сидеть здесь на цепи, я вырву тебе ногти на ногах, перережу сухожилия над пятками, чем лишу тебя возможности ходить до конца твоих дней, и даже в туалет ты будешь ползать на коленях. Вырежу твой поганый язык, чтобы ты не смог лить моему мальчику в уши свой яд, и сломаю руки в трёх местах, чтобы не бояться твоего нападения. Если ты рассчитываешь, что Уилл не позволит мне это сделать с тобой, то можешь даже не надеяться на это. Это будет плата за твою сохранённую жизнь, и он ничем не сможет тебе помочь. Через неделю ты будешь умолять меня убить тебя, но всё-таки советую выбрать первый вариант. Подумай, я дам тебе пару часов на размышления.

С этими словами Мэттью вернулся в своё кресло, взял бутылку пива в руки и уставился в телек, оставив доктора решать свою судьбу. Ганнибал вытянул шею и снова посмотрел на спящего Уилла. Сам Лектер не боялся ни смерти, ни пыток, но почему-то мысль, что Уилл так и останется в руках этого полоумного маньяка, заставила его мозги работать быстрее. Что делать? Как поступить? Его организм был ещё сильно ослаблен, действие наркотика, попавшего в его кровь, ещё не вышло, и скорее всего, так и останется в нём. Мэттью будет колоть его препаратами для собственного спокойствия, ведь полувялый доктор ему точно не противник. Будет ли у него возможность поговорить с Уиллом наедине? Сколько пройдёт времени, прежде чем он сможет повлиять на решение освободить его? Если вырванные ногти не так страшно, то перерезанные сухожилия — это инвалидное кресло до конца жизни.

Ганнибал понимал, что беседа с Мэттью ещё не закончена. Все психопаты действуют по одной схеме. Он дал Лектеру выбор, но он должен помочь ему принять решение. Слова — это всегда всего лишь слова. Санитар не может полагаться на своё красноречие, и до пробуждения Уилла предпримет ещё что-нибудь.

Прошло двадцать минут, и Мэттью снова поднялся и подошёл к спокойно сидящему на полу доктору.

— Ну что, доктор Лектер, — добродушно спросил санитар, присаживаясь рядом на корточки, — вы приняли решение?

Ганнибал боязливо покачал головой и попытался отползти к стене. Свободный кусок цепи был не слишком длинный, но если Мэттью войдёт во вкус, а злость и нетерпение уже проскальзывают в его глазах, то можно попытаться накинуть ему на шею цепь и задушить.

— Понимаю вас, — кивнул головой Мэттью, — я даже сейчас подумал, что вам всё равно придётся пожить здесь несколько дней до того, как наша сделка вступит в силу. Вы сейчас сидите на собачьей подстилке, и чтобы что-то получить, вам придётся вести себя соответственно.

— Это как?

— Если захотите есть, пить, или в туалет, то вы должны будете сесть на колени и громко полаять. Всё просто. Гав-гав, и если вы прилежно выполните ещё несколько моих команд, сидеть, лежать, дадите лапу, то, возможно, получите то, что хотите.

— Будешь меня дрессировать?

— Это проще, чем ты думаешь. Вот Алана прилежно тявкала и давала лапку, когда очень хотела пить. Ты, конечно, можешь стойко голодать, но ссать и валить кучи прямо в доме я всё-таки тебе не советую. Во-первых, тебе самому в этом придётся лежать дальше, а во-вторых, получишь наказание в виде моей плётки. Да и убирать за собой я опять-таки заставлю, но это тоже будет болезненно. Это совсем не страшно и не сложно. Гав-гав. Хочешь, попробуем?

— Спасибо, я пока не готов. Может, позже.

— А ты мне нравишься, — удивлённо усмехнулся Мэттью, плюхаясь на задницу. — Теперь я понимаю, почему Уилл так потянулся к тебе. Вы с мистером Чилтоном коллеги, но вы точно благоразумнее и спокойнее, чем он. Не спорите и не истерите, прекрасно понимая, что с вами происходит и где ты находишься.

Ганнибал слегка улыбнулся и испуганно поморгал. Санитар слегка заговаривался —ему нравился его собеседник — скакал с уважительного тона на фамильярный, как будто ещё не решил, кто перед ним — друг или враг, но Лектер смог заинтересовать его, хотя почти всё время молчал. Может, этим? Спокойным интересом, отсутствием истерики и реальным взглядом на вещи. Он решил продолжать молчать.

— Мне нравится, что ты не льёшь слёзы, — доверчиво поделился с ним санитар, подтягивая под себя ноги. — Я боялся, что с тобой будут проблемы. Не мотать нервы хозяину тоже положительная черта домашнего питомца. Мне прям хочется накормить тебя или принести ещё воды. Хочешь?

Лектер отрицательно покачал головой. Мэттью задумчиво нахмурился и начал кусать губы. Ему хотелось немного поломать доктора до того, как проснётся Уилл, но раз он заключал с Ганнибалом сделку, то пока не мог нарушить своё слово. Он рассерженно поднялся на ноги и вернулся к своему телевизору.

Сидеть, согнув спину, было не совсем удобно, и Ганнибал лёг на собачью подстилку, слегка подёргав кольцо в полу. Крепко, вырвать не получится. Точно. Как он мог позабыть. Все жертвы Лунного Убийцы были сильно избиты и покалечены. Значит, Мэттью не просто психопат, наслаждающийся чужой смертью, а ещё и садист. Но жертвы не успевали числиться в списках пропавших, только Алана Блум пробыла здесь неделю, значит остальных он мучил и калечил за одну ночь. Нетерпеливый. Очень нетерпеливый. Как голодный зверь, знающий, что совсем рядом лежит большой кусок мяса, и возбуждённая слюна уже начала капать на пол. Уже сейчас Ганнибал чувствовал его волнение.

Но Мэттью кое-чего не знал. Уилл утаил от него то, что между ними произошло. Да, про первый поцелуй он рассказал, но остальное скрыл от своего так называемого парня. Уилл тоже запал на Ганнибала. Он вспомнил, как Уилл разозлился от того, что кто-то мучает его доктора, как прибежал к нему в дом, чтобы уберечь от мести санитара, что они много целовались и даже занимались нелепым сексом в ванной.

Лектер прокачивал все варианты и возможные события и быстро принял решение. Тянуть время не было никакого смысла. Как только Мэттью заметит, что Уилл по-настоящему неравнодушен к доктору, то почти стопроцентно тот окажется на соседней лежанке.

— Хм, простите мистер, — тихо позвал Ганнибал, снова усаживаясь около кольца, — я бы хотел посетить уборную.

— Хочешь в туалет? — довольно спросил Мэттью, с улыбкой подбегая к доктору. — Я тебе уже объяснял, что нужно делать. Садись по собачьи и негромко полай. Обычно мне нравится, когда громко, но я не хочу, чтобы ты разбудил моего мальчика.

Лектер сел на колени, упёрся руками в пол и преданно посмотрел на санитара.

— Гав. Гав. — тихо сказал Ганнибал и высунул язык. — Так правильно?

— Замечательно. Хороший мальчик. Теперь дай лапу, хотя нет. Просто подними.

— Поднять? Так?

Доктор послушно потряс правой рукой и снова сел по-собачьи. Мэттью возбуждённо похлопал в ладоши и довольно улыбнулся.

— Молодец. Здорово. Теперь лежать.

— Я думаю, на первый раз хватит, — возразил Ганнибал, не сводя глаз с мужчины, — я выполнил приказы, отведи меня в туалет.

— Я здесь решаю, когда хватит, — зло прошипел санитар, теряясь от внезапного отказа, — я сказал лежать!

— Нет.

— На пол. Быстро.

— Нет.

— Нет? Нет? Что значит нет? А ну-ка быстро лежать, я сказал!

— И не подумаю. Веди в уборную, а то я схожу в туалет прямо здесь.

— Чё? — лицо Мэттью ошарашенно вытянулось, он метнулся куда-то в тёмный угол и вернулся с длинной плетью в руках. Толстая деревянная ручка с приделанной к ней кожаной лентой, к концу распадающейся на много тонких щупалец. При сильном ударе такая плеть легко могла рассечь кожу. — Мистер Лектер, давайте не доходить до крайностей. Лежать!

Резкий контраст от послушной собачки в упирающуюся жертву возымел свой эффект. Мэттью по-настоящему разозлился. Ганнибал успел лишь упрямо мотнуть головой, как плеть со свистом рассекла воздух, и его спину обожгло от мощного удара. Дальше началось молчаливое избиение.

Послушание могло остановить Мэттью, но Лектер не хотел, чтобы он прекращал. Он хотел, чтобы санитар разозлился окончательно, чтобы потерял бдительность, чтобы возомнил себя богом настолько, что бросил плётку и напал с голыми руками. Мэттью выкрикивал команду, Ганнибал отрицательно мотал головой и как мог прикрывал лицо руками, и получал новую порцию боли и ярости.

Через пятнадцать минут спина превратилась в кровавое месиво. Лектер скукожился на подстилке, вздрагивал от каждого удара и краем глаза наблюдал за ногами санитара. Удар. Удар. Маленький шажок вперёд. Ещё удар, на этот раз по ногам. Ещё маленький шажок. Внезапно один из ударов попал по особо разбитому месту, и Ганнибал, не удержавшись, застонал от боли. Этот звук определённо понравился санитару и, приблизившись ещё, он начал стараться попасть именно туда.

Доктор отполз как можно дальше, оставляя себе хоть немного места для нападения, но вошедший в раж Мэттью был уже почти рядом. Ещё несколько шажочков и можно будет вцепиться в лодыжку. Ганнибал зажмурился и сгруппировался сильнее. Рычание санитара, свист плётки, скулёж перепуганных собак, ещё удар туда, где навсегда останутся шрамы, ещё шаг. Близко. Уже совсем близко. Лектер приготовился к нападению.

Но вдруг всё остановилось. Где-то на заднем плане раздался истеричный возглас, и Мэттью замер на месте. Ганнибал поднял голову и увидел ошарашенного Уилла, встающего с дивана. Как не вовремя.

— Что? Что происходит? — прохрипел Уилл, продирая глаза. — Что ты делаешь, Мэттью?

Несколько секунд Уилл смотрел на место экзекуции, и, правильно всё поняв, не раздумывая бросился к Ганнибалу и закрыл его своим телом. Глупо. Как глупо. Лектер не знал, что делать. Оттолкнуть Уилла, чтобы спасти его от разозлённого санитара с плетью, или взять в заложники? Он и так едва мог пошевелиться от побоев и вряд ли он сможет защитить Уилла, который не понял, чем ему грозит ярость маньяка с хлыстом в руках.

— Ты чего творишь? — зло зашипел Уилл.

— Я его воспитываю, — тяжело дыша, ответил Мэттью. — Уилл, милый, будь добр, отойди от него. Иди ко мне, скорее.

— Воспитываешь? Зачем? Он воспитанный, я проверял. Мы так не договаривались.

— Прекрати бесить меня, Уилл. Быстро иди сюда.

— Иначе что? — с вызовом ответил профайлер, ещё ближе придвигаясь с избитому доктору. — И меня начнёшь воспитывать?

— Иди, Уилл, не волнуйся за меня, — попытался спасти ситуацию Лектер, тихонько отпихивая его от себя. — Иди, я в порядке.

Уилл обернулся и посмотрел на доктора, лежащего на полу. Вся подстилка была залита кровью, несколько ударов попали по лицу, и на щеке виднелись отчётливые следы кожаных ремней, голые ступни тоже были изуродованы, а сам Ганнибал с трудом пытался сесть. Они встретились глазами. Всё сразу стало ясно. Роли поменялись, и это поняли не только они, но и Мэттью. Бешеная ярость вспыхнула в глазах профайлера, он успел вскочить и броситься на санитара, но резкий удар плетью по лицу сшиб Уилла на полдороге, и он упал рядом со своим замученным доктором и потерял сознание.

========== 9. Выбор Уилла. ==========

Ганнибал потрясённо замер на месте, глядя на Уилла, упавшего рядом с ним, но его злобная ярость не могла найти выхода. Он едва мог дышать от побоев и был одурманен, всё ещё находясь под действием препарата, которым его напичкал Мэттью. Может, из-за наркоты его план не удался? Его мозг работал с трудом, медленно переваривая информацию, но было ясно: если сейчас бешеный санитар перекинет Уилла во врага, то тот окажется прикованным на соседней подстилке, и завтра их трупы повесят на столбах как открытую насмешку над ФБР.

Он так и не успел решить, вцепиться ему в Уилла и быть забитым до смерти, но этим спасти его жизнь, или оттолкнуть его от себя и попытаться сыграть на том, что Мэттью ошибается и между ними нет никакой близости. Он поднял залитое кровью лицо и посмотрел на санитара, застывшего с плетью в руке.

Тот был так же явно сбит с толку, как и сам Ганнибал, и с каким-то ужасом смотрел на своего сообщника, лежащего без сознания между ним и своим покалеченным пленником. Несмотря на всю безвыходность ситуации, Лектер едва удержался от открытой усмешки.

Тупой санитар не знал, что делать.

Да, это был жестокий и бескомпромиссный живодёр, убийца и садист, но даже этот идиот понимал, что он до сих пор на свободе благодаря Уиллу и его мозгам. Именно Уилл был центром и основой неуязвимости Лунатика. Только он знал про все камеры, установленные в городе, имел доступ к делу и выставлял их ужасные работы как действия очень высокоинтеллектуального маньяка, и если санитар останется один, то этого безмозглого мясника вычислят за считанные дни.

Мало просто убивать и красиво развешивать трупы. Самая основная часть работы — это избежать наказания и не быть пойманным, и кому как не Ганнибалу этого не знать.

Послышался звук плётки, грохнувшейся на пол, и Мэттью упал на колени перед Уиллом, испуганно обхватив его голову руками. Ганнибал замер на месте, стараясь даже не дышать и мысленно собирая остатки сил на последний рывок.

— Уилл, малыш, очнись, прости я погорячился, — перепуганно зашептал санитар, стирая пальцами кровь с рассеченной щеки профайлера и оттягивая ему веки, чтобы заглянуть в глаза. — Уилл… Уилл, я заигрался, прости.

Лектер не сводил глаз с потрясённого своим поступком Мэттью, аккуратно осмотрелся и неожиданно понял, что он не сможет на него напасть. Его ступни и руки были изуродованы почти до костей, из-под него текла кровь без остановки и тёмная лужа уже начала пробираться под тело его бедного Уилла, который мешал ему добраться до ебанутого санитара. Длины цепи ему хватит лишь на то, чтобы подползти и обнять свою маленькую любовь, которая привела его к гибели. Он снова испытал страх от того, что Уилл останется в руках этого урода, и закрыл глаза, с головой окунаясь в свою жизнь.

Смерть — это ничто. Вселенной миллиарды лет, и срок его жизни по сравнению с окружающим миром — лишь микроскопическая вспышка на фоне всеобщего хаоса. Ганнибала Лектера не существовало миллионы лет, и он не чувствовал от этой мысли ни дискомфорта, ни боли и знал, что не почувствует и не осознает и собственную смерть. Боль и страдания — это удел тех, кто останется в этом мире, и мысль, что его смерть сделает Уиллу плохо, отчаянно толкала его к тому, чтобы забрать его с собой. Но как?

Неожиданно он услышал слабый стон раненого профайлера и резко открыл глаза, чтобы успеть перекинуться с ним взглядом. Уилл продолжал лежать на полу, его огромные голубые глаза распахнулись и, не отрываясь, смотрели на санитара, всё ещё бормотавшего свои извинения.

— Уилл, ты очнулся, — облегчённо выдохнул Мэттью, с нежностью смотря на своего сообщника. — Ах, малыш, прости, что ударил, я не понимал, что творю.

— Ничего, Мэтт, ничего, я в порядке, — слабо улыбнулся Уилл, обхватывая санитара за шею и усаживаясь на задницу. — Я понимаю, мы все просто переволновались.

— Ты не сердишься?

Уилл горько усмехнулся и потрепал Мэттью по руке.

— Сержусь, но это пройдёт. Помоги мне встать, пожалуйста. Ещё немного кружится голова.

Санитар услужливо бросился вперёд, помогая Уиллу встать на ноги, и крепко его обнял, прижимая его голову к своему плечу. Профайлер позволил себя немного потискать, но через несколько секунд аккуратно вырвался из объятий и посмотрел на истекающего кровью Ганнибала, так и лежащего на грязной подстилке. Его равнодушный взгляд окинул всю картину истязательств, которым подвергся доктор, и Уилл печально улыбнулся.

— Ты смог удержаться и не забил его до смерти? — спокойно спросил Уилл, переводя взгляд на Мэттью. — Я думал, он уже мёртв.

— Я испугался за тебя, и…

— Ты просто молодчина, Мэтт, — перебил его Уилл, отпинывая ногой плётку в сторону кухни, — ты всё сделал правильно. Пусть этот доктор и не заслужил смерть, но в некоторых случаях мы должны идти и на такие жертвы. Иногда нам придётся защищать и нас, и ты был прав, нам не стоит оставлять его в живых.

— Ты уверен? — неожиданно холодно спросил санитар, внимательно смотря на Уилла, задумчиво кусающего губы. — Ты ведь с ним подружился. Мы можем оставить его в живых, и вы смогли бы разговаривать, когда меня нет рядом. Ты так за него заступался…

От этих слов Уилл нахмурился и с силой пихнул санитара кулаком в плечо.

— Конечно, заступился, Мэтт, посмотри на него. Он ни в чём не виноват, он сидит на собачьей подстилке с ошейником на шее, и ты избивал его просто так. У нас другие договорённости, мы наказываем только плохих людей, и я бросился инстинктивно. Нас быстро поймают, если мы будет творить такую хрень и не думать головой, и Бог до сих пор на нашей стороне потому, что мы судим, а не убиваем тех, кто нам просто не понравился.

Подозрительность на лице санитара пропала, заменяясь чем-то, похожим на радость, и Лунный Убийца в количестве двух психопатов уставился на своего пленника, смотрящего на них во все глаза.

Ганнибал был по-настоящему растерян. Он так и не понял: Уилл говорит то, что думает, или то, что должен сказать. Его маленький аутичный защитник не был сейчас вооружён, ведь он переоделся в доме Лектера, и его забавного кинжала на нём точно не было, а физическое превосходство было на стороне санитара. Даже если Ганнибала не будут убивать прямо сейчас, то он всё равно очень скоро умрёт от потери крови, и это прекрасно понимали все, кто находился в этом домике.

— Зачем ты так сильно его избил? — неожиданно сурово спросил Уилл, бросив хмурый взгляд на санитара. — Что он тебе сделал?

— Он меня не слушался, — моргнул Мэттью, сдвигая брови, — и я решил его наказать.

— Он и не должен был тебя слушаться, он же не собака, — устало покачал головой профайлер, присаживаясь прямо на пол. — Мэтт, мы с тобой много говорили об этом, я принимаю решения, ты их исполняешь. Твоя самодеятельность уже натворила дел. Ты похитил Алану, нелепо подставил хорошего доктора, который просто за меня переживал, и мы очень торопились, когда исправляли те ошибки, и могли здорово наследить. Если бы ты его не избил, мы могли бы решить все проблемы разом.

Санитар пристыженно дёрнулся и побежал в сторону телевизора, который всё ещё почти беззвучно работал на заднем плане. Ганнибал резко приподнялся, опираясь на локоть, и внимательно посмотрел на профайлера, всё ещё раздражённо кусающего губы. Плеть рассекла ему лоб и бровь, из которых до сих пор текла тонкая струйка крови, но он был всё так же прекрасен и опасен, как и в первую секунду их настоящей близости.

— Уилл, — прошептал Лектер, впитывая в себя образ своего возлюбленного, — ты сможешь мне помочь?

— Помочь? Чем, Ганнибал? — злобно усмехнулся профайлер, бросая быстрый взгляд на санитара, бегающего по кухне и комнате. — Прости, но я не могу тебя защитить. Уже поздно для этого.

— Я понимаю, — кивнул пленник, опуская глаза и рассматривая свои изуродованные руки, — понимаю. Я не виню тебя ни в чём. Только знай, этот парень тебе не пара, и когда-нибудь он нападёт и на тебя. Будь осторожен, у тебя в руках зверь, которого ты хорошо кормишь и балуешь, но очень скоро он перерастёт своего хозяина и решит, что командная рука ему больше не нужна.

— Спасибо за добрый совет, доктор Лектер, — громко рассмеялся Уилл, подтягивая под себя ноги, — я буду бережно хранить его в своей голове в память о тебе.

— Уилл, — не сдерживая тоску, прошептал Ганнибал, задыхаясь от непонятной боли, — пожалуйста, храни и будь осторожен.

Профайлер хотел что-то ответить, но к ним вернулся Мэттью с пледом и несколькими банками пива в руках. Санитар окинул взглядом печального пленника, уныло осматривающего свои голые пятки, бережно укутал Уилла одеялом и сел рядом с ним, срывая кольцо с металической банки.

— О чём вы говорили? — дружелюбно спросил Мэтт, делая большой глоток пива.

— Он посоветовал мне остерегаться тебя, — хихикнул Уилл, бросая на санитара нежный взгляд, — он думает, что ты для меня опасен.

— Он не плохой человек, — неохотно кивнул головой Мэттью, — мне тоже его немного жаль. Что мы заберём у него, чтобы это не было убийством?

— Боюсь, в этот раз выбор сделать сложнее, Мэтт, и что бы мы ни решили, это всё равно будет убийство, понимаешь? Ведь он никого не мучил и не обижал.

— Что же делать?

— Помолчи минуту, дай мне подумать.

Санитар послушно заткнулся, поспешно глотая пиво, а Уилл погрузился в размышления, в упор смотря на несчастного пленника, размазывающего кровь по голым ступням. Ганнибал не выглядел испуганным или потерянным, но его выдержка дала трещину, и это было видно невооружённым взглядом. Обида и тоска явно проявлялись на его лице, ведь контролировать и сдерживать себя больше было не нужно, и предательство Уилла подлило масло в огонь этой печали. Хотя, наверное, нет, не предательство — скорее, явная насмешка над наивным доктором, который продолжал переживать за Уилла, даже зная, что всё равно умрёт. Мэттью не знал, кто перед ним сидит, что это не просто глупый доктор, поцеловавший Уилла на своей кухне, что это хищник и зверь похлеще самого санитара, просто он был ранен, посажен на цепь, предан тем, ради кого он подставил своё горло под укус, а звери очень плохо переживают предательство. Уилл не раз видел, как собаки умирают от тоски и голода, если хозяин выбрасывает их на улицу.

— Знаешь, Мэттью, — медленно сказал Уилл, — я думаю, твои ошибки сделали своё дело, и карьера Лунатика должна быть завершена. Если бы ты не избил этого милого доктора, мы могли бы подставить его, и я бы сдал его властям, но сейчас он сам выглядит, как жертва, и всё из-за тебя.

— Мы же уже пытались это сделать, — удивлённо возразил санитар, — а потом оправдали и отпустили.

— Это такая уловка, глупый дурачок, — искренне рассмеялся профайлер, укладываясь на плечо своего парня. — Смотри, сначала психопат немного несуразно подставляет самого себя, яростно борется за свою невиновность, потом его отпускают, и он навсегда попадает в разряд жертв, которых вычёркивают из списка подозреваемых насовсем. У нас бы хватило улик слить мистера Лектера, но теперь надо искать другие варианты.

— Точно, я даже об этом не подумал, — по-настоящему расстроился Мэттью, — а ведь был бы отличный Лунатик, этот твой странный доктор.

Ганнибал охренело поморгал, слушая этот откровенный бред, и неожиданно в нём проснулась надежда, что любимый всё-таки пытается его спасти. Уилл не мог так тупо рассуждать о подставе Лектера, который вообще сидел в психушке Чилтона, когда Джеку и остальным подбросили три трупа, а значит, он что-то задумал. Его сердце забилось быстрее, и он едва удержался, чтобы его идиотское счастье не отразилось на лице, хотя, оно так было залито кровью, что вряд ли бы санитар смог там что-то увидеть.

— Но есть одна проблема, Мэтт, — тихо сказал Уилл, начиная вставать на ноги, — подставить мы его уже не сможем, но мне он нужен пока живым. Надо дать ему умыться, отвести в туалет и немного обработать раны, чтобы он не умер здесь до утра.

— Зачем это? — прищурился санитар, вставая следом.

— Утром он должен отзвониться Джеку, это очень важно, — поучительно сказал Уилл. — Пойми, Мэтт, ФБР — это не я один, там полно светлых голов, и мало просто положить в доме человека фотографии и органы в морозилку, улики должны быть весомее и серьезнее. Иногда, когда ловят такого маньяка, даже после суда, после чистосердечных признаний, кучи экспертов, психологов и криминалистов будут рыть землю в поисках ошибок правосудия. Нам придётся раскрыть секрет, что Лунатик — это не один человек, но всё должно быть по уму, и милый доктор нам в этом поможет. Доверься мне, я ведь и сам по уши в этом дерьме, и просто делай то, что я говорю. Иди, ослабь цепь, чтобы мы могли отвести его в туалет.

Санитар всё ещё недоверчиво мялся на месте, но разум взял вверх, и он скрылся в темноте, отойдя куда-то в сторону кухоньки. Послышался грохот цепей, и Ганнибал, почувствовав ослабление, впервые за вечер смог нормально сесть, не пригибаясь к полу. Мэттью быстро вернулся, держа в руках шприц с очередной наркотой, и Уилл одобрительно кивнул, хваля сообразительность своего сообщника. Санитар сделал шаг к доктору, так и сидящему на полу, но Уилл схватил его за рукав и оттащил обратно.

— Мэтт, осторожней, смотри, какой он здоровый, — заботливо прошептал профайлер, внимательно смотря на Ганнибала. — Так, мистер Лектер, прошу вас, встаньте на ноги, мы отведём вас в туалет, а ты, Мэтт, сходи и принеси ружьё, я не хочу, чтобы ты приближался к нему ближе, чем на пять метров.

Пленник, гремя цепями, как вурдалак, болезненно шипя, поднялся на ноги, переминаясь на изуродованных ступнях, а Мэтт вернулся с оружием, крепко держа его в руках. Он держал ружьё небрежно, даже не поставив палец на курок, что говорило о полном доверии к Уиллу и его действиям. Он привык слушаться своего аутичного друга во всём, и был явно расстроен происшествием с этим доктором, но очень хотел всё исправить, выказывая своё рвение в полном и беспрекословном подчинении.

Уилл встретился глазами с Ганнибалом, несколько секунд не мигая глядя на него, и резко опустил взгляд, печально поджав губы.

Выбор был сделан.

Без всяких лишних церемоний он со всей силы толкнул Мэттью в сторону пленника, который отреагировал мгновенно, резко хватая цепь и набрасывая её на шею санитара, сделав металлическую петлю. Ружьё с грохотом упало на пол, и Мэтт начал оказывать яростное сопротивление, вцепляясь пальцами в цепь и пытаясь оторвать её от своей шеи. Уилл подбежал к Мэттью, почти повиснув на его руках, но санитар был сильнее и злее их обоих, начиная вырываться из удавки, которую тянули в разные стороны ослабевшие руки Ганнибала. Санитар сражался за свою жизнь, и бешеная злоба, огромное количество убийств и врождённый садизм разбудили в нём яростного зверя.

Он дико рвал цепь на себя, пинал со всей дури каблуками ботинок по голым ногам Лектера, саданул затылком по его разбитому лицу и отчаянно наваливался на него спиной, пытаясь уронить на пол, но Ганнибал тоже сражался за свою жизнь. Он знал, почему Уилл не может ему помочь, почему именно он один должен убить Мэттью, и собирал последние силы, врастая в цепь и растягивая её в разные стороны. Санитар начал лупить по его окровавленным рукам, но боль никогда не была тем, что могло остановить Лектера. Через пару минут глухой возни, Мэтт начал слабеть, его тело задрожало в неподдельных судорогах, шея расслабилась и послышался хруст ломающегося кадыка. Умирающий санитар громко испортил воздух, и даже пахнуло мочой, и он начал опадать на пол на подгибающихся ногах.

Ганнибал продолжал душить его цепью, наклоняясь следом за ним, а Уилл упал на колени перед своим бывшим любовником и жалостно смотрел, как он покидает этот мир. Вот глаза закатились окончательно, из открытого рта вывалился прокушенный язык, лицо совсем посинело, и Мэтт наконец затих, шумно грохнувшись к ногам Уилла.

Лектер разжал пальцы, и цепь упала следом. Он тоже почти рухнул на пол и протянул руку, пытаясь прикоснуться к своему любимому, который резко очухался и отпрянул назад.

— Нет, Ганнибал, не трогай меня, — зашипел профайлер, тяжело поднимаясь на ноги, — я должен сейчас уехать, но надеюсь, через пару часов мы тебя спасём. Где твой сотовый?

— Откуда я знаю, — пожал плечами Лектер, — посмотри в моём пальто.

— Слушай меня внимательно, — закричал Уилл, бросаясь на поиски телефона. — Санитар Мэттью Браун — это и есть наш неуловимый Лунный Убийца, которого мы ищем столько лет. Скажешь Джеку, что заподозрил его, когда сидел в психушке, что он отключал камеры и приходил к тебе поговорить, но ты не мог его выдать, опасаясь за свою жизнь. Ты поделился своими подозрениями со мной, когда я сегодня, точнее, уже вчера, приходил к тебе, чтобы принести извинения от ФБР, и мы договорились встретиться вечером, чтобы обсудить всё. Это всё, дальше говори сам, а я сам. Он напал на тебя, сделал укол и приволок сюда, но, когда ты попросился в туалет, тебе удалось выбить у него из рук ружьё и накинуть цепь.

Уилл нашёл телефон Ганнибала на столе. Он был выключен, но для поиска по биллингу это не имело значения, и профайлер начал быстро одеваться в свои вещи.

— Но, Уилл, этот дом…

— Это его дом, и я никогда здесь ни к чему не прикасался. Он знал, это могло быть нашей страховкой, если бы его взяли.

— Хорошо, я буду вас ждать. Можешь подойти на минутку.

Уилл немного помялся у дверей, но всё-таки вернулся и подошёл к Ганнибалу, присаживаясь рядом с ним на корточки. Лектер протянул руку, легонько касаясь кончиками пальцев губ любимого, и тот ему счастливо улыбнулся.

— Спасибо, что спас меня, Уилл.

— Ещё не спас, Ганнибал, тебе придётся ещё немного подождать. Увидимся позже.

Ганнибал осмотрелся по сторонам и непонимающе посмотрел на Уилла.

— Зачем был нужен этот Лунатик? Мэтт совсем тебе не пара, как так получилось?

Уилл вскочил на ноги, подошёл к дверям, обернулся и лукаво улыбнулся.

— Лунатик, действительно, полный отстой, Ганнибал, — усмехнулся профайлер, натягивая перчатки и открывая дверь, — но он был мне нужен, чтобы поймать кое-какую рыбку покрупнее.

— Я знаю, чего ты хочешь, Уилл, — крикнул ему вслед Лектер, тоже улыбаясь, — и я покажу тебе, как создаю свои шедевры.

========== 10. Странные ласки. ==========

Ганнибал резко проснулся, вырываясь из какого-то кошмара, мучившего его ослабленный разум, и сразу же уткнулся носом в потные кудряшки Уилла, мягко щекотавшие его лицо. Лектер лежал на боку, так как на располосованной спине это было невозможно, весь перебинтованный и заштопанный заботливыми врачами, а вот откуда у него в больничной койке оказался Уилл, оставалось только догадываться.

В жутком логове Лунного Убийцы Ганнибал ждал своего спасения почти три часа, и, когда туда ворвался Джек и его команда, он уже был почти без сознания. Он успел снять с себя рубашку, разорвать её, перебинтовать лоскутами ноги и руки и остановить сильную потерю крови, но головокружение всё равно пришпилило его к полу, откуда его и забрали охреневшие от увиденного федералы. Он смутно помнил, как Уилл помогал тащить его тело к машине, как Джек срочно вызвал медицинский вертолёт, на котором его быстро доставили в больничку, как ему начали делать переливание крови и вкололи лекарства, отправляя в бессознательное состояние, чтобы прочищать и зашивать разорванные до костей раны.

Ганнибал аккуратно пошевелился, приподнимая своей перебинтованной лапкой одеяло, и увидел, что он лежит в одном нижнем белье, а Уилл, полностью одетый, спит рядом, уткнувшись носом ему в ключицы. Палата была окутана сумерками, и значит, Лектер пробыл без сознания почти сутки. Ему позарез требовалось попасть в туалет, и он начал потихоньку вылезать из-под одеяла, стараясь не разбудить своего уставшего защитника. Около кровати стояло инвалидное кресло, так как вставать на ноги было нежелательно, и он смог бесшумно перебраться в него, лишь потом поняв, что своими культяпками он не сможет сдвинуть его с места. Мочевой пузырь дал о себе знать сильнее и заглушил остатки жалости к спящему профайлеру.

— Уилл, — тихо позвал Ганнибал, с печалью глядя, как просыпается его помятый возлюбленный. — Прости, что разбудил, но мне срочно нужна твоя помощь, чтобы добраться до уборной.

— Да, да, конечно, — рвано подорвался заспанный Уилл, с грохотом сваливаясь с кровати, — не волнуйся, я отвезу.

Они добрались до туалета, где Уилл стянул с больного трусы и пересадил его на унитаз, как девочку. Ганнибал дважды попросил любопытного извращенца оставить его одного, но тот и не подумал уходить, так и заставив Лектера, который уже больше не мог терпеть, пописать при нём. Мысленно обозвав Уилла придурком и порадовавшись, что он пока не хочет в туалет по-серьёзному, Ганнибал сделал свои мокрые дела, позволил своей сиделке обтереть член влажным полотенцем, снова перетащить его в кресло и уложить обратно в постель.

На этот раз Уилл просто сел рядом прямо на одеяло и начал глупо улыбаться, наблюдая за тем, как Лектер возится, пытаясь лечь в наиболее удобную и безболезненную позу. Дождавшись, когда Ганнибал угомонится, Уилл достал из кармана маленькую замызганную расчёску и начал нежно причёсывать своего лохматого людоеда.

— Ты у меня такой красивый, — пробормотал профайлер, трогая кончиками пальцев лицо Лектера, — я никого не видел, красивее тебя. Мне постоянно хочется тебя поцеловать, даже не знаю почему. Ты очень целовабельный.

— Ни в чём себе не отказывай, Уилл, — усмехнулся Ганнибал, добродушно раскрывая объятия. — Ты можешь целовать меня всегда, когда захочешь.

Профайлер довольно шмыгнул носом, с каким-то бешеным азартом окинул взглядом замотанного в бинты мужчину и, резко на него навалившись, набросился с жадным поцелуем. Ганнибал старался игнорировать боль, которую ему причиняли эти агрессивные ласки, но он никак не решался оттолкнуть от себя любимого, который, казалось, собирался откусить его губы или вырвать его язык. Уилл всегда был с ним странно нежен, но сексуальный интерес почему-то выражал злобно и болезненно. Лектер загнанно пытался понять причины такой агрессии, этой намеренно причиняемой боли — ведь Уилл не показался ему садистом, хотя и открыто наслаждался чужими нетипичными эмоциями — но ничего не мог придумать.

Его злобный возлюбленный, наконец, оторвался от него, тяжело дыша и пожирая его припухшие губы расширенными зрачками, и без слов полез под одеяло, где быстро стащил с охреневшего Ганнибала трусы и яростно накинулся на его член. Беспомощный Лектер не знал, что ему делать, и мог лишь смотреть на дверь и молиться, чтобы никто сюда не вошёл. Чем слабее и испуганнее выглядел Ганнибал — а сейчас он был действительно жалок: замученный, перебинтованный и даже не в состоянии сходить в туалет самостоятельно — тем сильнее желал его Уилл. С ножом между ног, загнанный и ноющий в клетке, лежащий перед ним голый в ванне — всегда в эти моменты полоумный аутист бросался на него, пытаясь заласкать или зацеловать его до полусмерти.

Печальные мысли роились в голове покалеченного Ганнибала, как муравьи, и он даже подумал, что так и не сможет отреагировать на такой жёсткий минет. Наверное, ужас, испуг и откровенный страх — это и было тем, что привлекало Уилла в людях, а так как никто не боится сумасшедшего эмпата, он выискивает себе маньяков и играет с ними, пока ему не надоест. Он подловил жестокого санитара, которого держал на привязи, но как только тот вышел из-под контроля, начал угрожать его собакам и ударил плетью по лицу, без всякой жалости позволил Ганнибалу убить его и накинулся на новую игрушку. В какую-то секунду Лектер даже подумал, что всё, что произошло с ним за эти дни: тюрьма, труп Аланы, даже нападение Мэттью и плен в том жутком логове — всё это было так задумано и подстроено Уиллом, который дрессировал себе новую зверушку.

Но было одно но! Ганнибал был согласен на такие отношения и с радостью был готов дать замучить себя Уиллу, если тот так захочет.

Возбуждение всё-таки нахлынуло на него, хотя он так и не решился попросить любимого быть нежнее с его членом, и через несколько минут он мог лишь блаженно пялиться в потолок, забыв о том, что к ним в любой момент может кто-нибудь зайти. Уиллу стало жарко, и он отбросил одеяло в сторону, устраиваясь поудобнее и неожиданно становясь бережнее и аккуратнее. На этот раз оргазм был такой же сильный и потрясающий, но в обморок Лектер уже не грохнулся, чему был безумно рад. Профайлер высосал его до капли, после чего спокойно уселся, любуясь размазанным и обессиленным Ганнибалом, валяющимся голым на больничной койке.

— Ты очень вкусный, — довольно пошло облизываясь, ласково сказал Уилл, нависая и обнюхивая замученного каннибала. — Так бы и пил тебя каждый день. Ты сладкий, с привкусом спелой дыни, но довольно сильно отдаёшь лекарствами и химией.

— Ничего удивительного, Уилл, — хмыкнул Лектер, отходя от оргазма и начиная чувствовать себя неловко, — я даже не помню, когда ел последний раз. Наверное в клинике у Чилтона. Ты мог бы одеть и укутать меня? Всё-таки мы не дома, а в больнице, и я не хочу шокировать персонал, сверкая гениталиями.

Профайлер недовольно нахмурился, но всё-таки слез с кровати и начал натягивать на Ганнибала нижнее бельё. Лектер грустно поджал губы, когда Уилл без жалости хватал его израненные ступни, и понял, что немного ошибся. Зря он называл своего возлюбленного своим маленьким защитником. Вот своим мучителем — было бы точнее. Грозный Чесапикский потрошитель посмотрел на себя со стороны и печально закрыл глаза. Полуживой, забинтованный по пояс, со шрамами, которые останутся до конца его дней, которых, скорей всего, будет совсем немного, унижено просящий Уилла одеть ему трусы и отвезти в уборную, он выглядел сейчас так, как задумал это его новый друг, который сам рисует свои картины и наслаждается их видом.

Как глупо, что он подумал, что ебанутый аутист запал на него, бросаясь защищать от Мэттью, которого сам же на него и натравил. Как странно, что он поверил в ответную любовь, слушая Уилла, который даже не дёрнулся, когда санитар вколол ему что-то, и Лектер грохнулся на пол, чуть не разбив себе голову. Да, Мэттью бы не тронул его вонючих собак, но странный психиатр не был тем, кого нельзя было убивать. Уилл лез к нему с ласками, но они не были нежными и приятными — скорее, агрессивными и с налётом ненависти. Ганнибал опять ничего не понимал и больше ни в чём не был уверен. Уилл проверил его на всё: на стрессоустойчивость в клетке, на верность в ошейнике, на то, как он переносит боль, на реакцию на предательство, — и почему-то решил оставить его в живых, хотя, возможно, таких планов изначально не было. Он мог не спешить, ведь Лектер не выбрался бы из того логова сам, а просто сдох бы на собачьей подстилке, избавив мир от Лунатика и Потрошителя одновременно.

Уилл укутал Ганнибала, нежно потрепав его по щеке, и бросился к сумке, откуда достал контейнеры с едой.

— Я купил тебе куриный бульон и мясное рагу, — радостно сказал профайлер, глядя на бедного людоеда огромными глазами. — Я не сам готовил, у меня не было времени добраться до дома, я всё время был с тобой, но надеюсь, что это можно есть. Я подогрею их у медсестёр и скоро вернусь. Лежи, никуда не уходи.

— Куда я от тебя денусь, — улыбнулся Лектер, пытаясь усесться в кровати. — Спасибо, Уилл, я и правда очень голоден.

Парень кивнул и быстро вылетел из палаты, спеша накормить свою голодную собачку. Он вернулся с горячей едой, запах которой распространился по всей комнатке, и с каким-то врачом, который бегло осмотрел бинты и проверил больного на наличие температуры. Когда они остались одни, Уилл довольно покормил с ложки своего измученного любовника, не давая ему есть самому, и Ганнибал был вынужден снова подчиниться, подвергаясь очередным унижениям.

На секунду он пожалел, что не умер рядом с Мэттью.

После ужина Уилл собрал свои контейнеры, ласково погладил Лектера по волосам и уехал домой кормить собак. Ганнибала всю ночь мучили кошмары, где он сидит на привязи у своего любимого, который истязает его своей плёткой, делая его шёлковым и послушным. Он чередовал побои с поцелуями, и истекающий кровью Лектер радовался и тому, и другому.

Следующие три дня его допрашивали с утра до вечера, но никто не обращал внимание на некоторые провалы и несуразности, зная, что доктор Лектер находился под действиями наркотиков, пока сидел на цепи. К нему приезжал Фредерик Чилтон, искренне принося свои извинения, приходила Беверли Катц с горячей пиццей и тоже просила прощение за плевок в лицо, Джек Кроуфорд не знал, куда прятать глаза от стыда, смотря на изуродованного психиатра со шрамами на лице, а Уилл торчал у него по вечерам до самой темноты. Они не целовались и не ласкались, а просто лежали в кровати, молча глядя в потолок. С Ганнибала сняли огромные бинты с рук и ног, заменив их лёгкими перевязками, но теперь у него были свободны пальцы и он мог передвигаться и есть самостоятельно. Через пять дней, убедившись в отсутствии заражений и в том, что раны начали затягиваться, его выписали домой, посоветовав пока нанять сиделку. Уилл привёз ему какие-то вещи, видимо, схватив из шкафа первое, что попалось ему под руку, и сам отвёз выздоравливающего домой, с трудом затащив его в спальню.

Ещё три дня Ганнибал позволял Уиллу ухаживать за ним, таскать в душ и кормить с ложки, но, в конце концов, он начал вставать на ноги, больше не боясь, что швы расползутся, и смог передвигаться по дому. Его полоумный возлюбленный вёл себя, как всегда, странно, выкидывая такие номера, что Лектер терялся и не знал, что делать.

То он врывался к нему в спальню, скидывая одеяло и стаскивая с него всю одежду, и мог по часу ползать вокруг него, обнюхивая и любуясь его наготой. Уилл начал к нему прикасаться, не только бросаясь с поцелуями и хватая его за член, а мог долго гладить ладонями его ноги и руки, и эти ласки были интимнее и желаннее агрессивных засосов и очень нравились им обоим.

Иногда он приносил специальный столик, ставя его на постель, подавал Ганнибалу завтрак, а сам сворачивался клубочком в его ногах и тыкался носом в его голые пятки, как побитая собачонка, урча и покусывая ему пальцы. Лектер ничего не понимал, но и ничего не запрещал, позволяя Уиллу делать всё, что он хочет.

Поимка Лунного Убийцы разорвала общественность в клочья, тыкая носом ФБР в их несостоятельность, обвиняя их в тупости и несообразительности, указывая на то, что маньяка смог остановить скромный психиатр, чуть не погибший от его рук. Ганнибала атаковали журналисты, но он не выходил из дома, пуская к себе только Уилла и Джека, который и сам скрывался от прессы.

Ещё через две недели Лектер полностью поправился, с него сняли все бинты и он смог как следует себя рассмотреть. На его лице и на руках остались заметные окружающим шрамы, и он не был уверен, что сможет вести практику психиатра с такими явными изъянами во внешности и ждал полного заживления, чтобы обратиться к пластическим хирургам. Конечно, спина и ноги тоже были здорово изуродованы, но их не было видно, в отличии от уродливого шрама, перечёркивающего всё его лицо.

Уилл приходил к нему всё чаще и отчаянно бросался к нему объятия, и Ганнибал, задыхаясь от любви и счастья, прижимал к себе своего маленького мучителя, дрожащего в его руках. Лектер окончательно запутался, совсем не понимая своего возлюбленного, строя то одни, то другие предположения, которые рассыпались в пыль от очередного его поступка. Они не занимались любовью: Уилл так ни разу и не разделся перед Ганнибалом, но много целовались, и очумевший аутист лез к нему в штаны, поглощая и наслаждаясь вкусом его спермы. Лектер был жестоко заласкан, его роняли и тискали там, где хотели, но чувство, что от него что-то берут, не отдавая ничего в замен, всё равно мучило бедного каннибала. Они не говорили ни о Лунатике, ни о Потрошителе, не поднимали опасные темы, но Ганнибалу казалось, что Уилл от него чего-то ждёт, и вполне понятный страх удерживал его от настоящих откровений.

Всё разрешилось в один вечер, в конце второго месяца его прибывания дома после покушения.

— Уилл, Уилл, погоди, я тоже хочу тебя коснуться, — жалобно шептал Ганнибал, которого посреди кухни толкнули на пол и начали раздевать. — Так не честно. Я тоже хочу, пожалуйста, разденься для меня. Это ненормально. То, что мы делаем.

— Зачем? — со злостью шипел профайлер, хмуро нависая над полураздетым людоедом. — Тебе не нравится то, что я делаю?

— Нравится, очень, но я тоже хочу тебя потрогать. Позволь мне, пожалуйста.

— Трогать меня? Зачем? — непонимающе шептал Уилл, сдёргивая с Ганнибала штаны, вместе с нижнем бельём. — Посмотри на себя, ты самый красивый на свете, а я совсем не такой. Не надо меня видеть, мне это не понравится.

— Нет, нет, что ты, любимый, ты самый красивый, а не я, — почти закричал Лектер, впервые решив оказать сопротивление. — Разреши, прошу тебя.

Он начал вырываться, пытаясь обнять Уилла, но тот бросился на него в ответ, наваливаясь на него всем телом. Ганнибал потянул к нему руки, пытаясь залезть под майку и расстегнуть ремень на брюках, и Уилл зарычал, отбиваясь от его настойчивых прикосновений. Несколько минут они отчаянно дрались, хватая и заламывая друг другу руки, и взбешённый профайлер совсем озверел. Он кинулся вперёд, хватая Лектера за горло двумя руками, и со всей силы вдавил его в пол, слушая его хрипы и болезненные стоны.

— Тебе же должно это нравиться, разве нет? — злобно хрипел Уилл, сжимая руки крепче. — Ты же ебучий Чесапикский потрошитель. Садюга и психопат, вырывающий у живых девушек лёгкие. Чего ты корчишь из себя оскорбленную невинность? Ты любишь насилие, наслаждайся им во всей его красе.

Несколько секунд Ганнибал ещё сопротивлялся, не возбуждённый, а напуганный ненавистью любимого, но потом убрал руки и покорно закрыл глаза, оглушённый страшной догадкой.

Аутист… Эмпат… Неуравновешенный, но самый лучший профайлер ФБР, со своими методами поиска маньяков… Что он прячет под одеждой? Прослушка… Ловушка… Больно, очень больно… Лучше смерть…

Через некоторое время, когда Ганнибал уже почти потерял сознание, Уилл резко убралруки, громко сваливаясь с полуголого Лектера, и испуганно залез под стол, вцепившись в его ножку. Ганнибал закашлялся, пытаясь сделать вдох, и с трудом присел, вытирая текущие из глаз слёзы. Он шумно втягивал воздух, хватаясь за посиневшую шею, и медленно отполз к кухонным ящикам, облокачиваясь на них спиной. Сознание прояснилось, и он посмотрел на своего мучителя.

— Ганнибал, ты в порядке? — проскулил Уилл, не решаясь вылезти из-под стола.

— Пошёл к чёрту, — снова закашливаясь, прошептал Ганнибал, хватаясь за столешницу и пытаясь подняться.

— Прости меня, я не хотел, — заныл профайлер, — просто я не могу для тебя раздеться, а ты начал настаивать. Я думал, ты меня понимаешь.

Лектер встал на ноги, подобрал свою одежду с пола и начал быстро одеваться, всё ещё покачиваясь от перепадов давления. Уилл не выдержал, выполз из-под стола и вцепился в ногу своего личного Потрошителя, мешая ему натянуть на себя пижамные штаны.

— Отвали, Уилл, — тихо сказал Ганнибал, пытаясь стряхнуть его с себя. — Я готов был отдать себя тебе, целиком, полностью и навсегда, но я не дам тебе отобрать у меня свободу.

— Что ты несёшь, Ганнибал? — закричал Уилл, выскакивая на ноги и цепляясь за воротник его халата. — Какую свободу? О чём ты?

— Что у тебя под одеждой? — печально спросил Лектер, хватая любимого за волосы. — Давно нас слушают и веселятся над моими признаниями в любви?

— Ничего, там ничего нет, — отчаянно прошептал Уилл.

— Тогда разденься.

— Я не могу, не могу…

— Лучше бы дал мне там умереть, чем это… — с болью сказал Лектер, пытаясь оторвать от себя этого психопата. — Я поверил тебе, открылся, а ты предал меня.

— Что? — отпрянул обалдевший профайлер, снова разозлившись, вытряхивая из рукава свой волшебный кинжал, яростно налетая на Ганнибала, прижимая его к стене и поднося лезвие к его синему горлу. — Охренел совсем? Считаешь меня крысой?

Лектер равнодушно отвёл взгляд в сторону, оголяя шею сильнее, и убрал руки в карманы халата.

— Ну, чего же ты ждёшь, Уилл? Давай режь, а если не можешь, отвали и дай мне уйти.

— Уйти? Куда уйти? Хочешь меня бросить? Ты говорил, что никогда меня не оставишь.

— А ты говорил, что ты теперь мой, но хорошо ездить по ушам — это, видимо, твой конёк. Мне даже сейчас жаль бедолагу Мэттью, так доверчиво стоящего рядом с тобой за секунду до твоего предательского пинка.

Лезвие исчезло, давая Ганнибалу спокойно вдохнуть полной грудью. Уилл сделал несколько шагов назад, упал на колени, обхватывая свою голову руками, и жалобно завыл, раскачиваясь, как идиот.

Лектер помялся немного у дверей, борясь с желанием успокоить трясущегося на полу Уилла, и почти бегом выскочил с кухни, со всей силы хлопнув за собой дверью.

Комментарий к 10. Странные ласки.

Автор всегда благодарен за отзывы к своему творчеству… они очень важны для продолжения работы, хотя этот фик закончен, и последняя часть уже висит в черновиках. Это моё первое не АУ по Ганнибалу, и мне хотелось бы знать, справилась ли я и стоит ли начинать новую каноничную работу.

========== 11. Переговоры… ==========

Ганнибал почти вбежал в свою спальню, что было совсем на него не похоже, и задумчиво завис у тумбочки, где хранил коды от аварийного сейфа в банке.

Побег?

Он снова должен бежать? Но ведь совсем недавно, в тот момент, когда он понял, что Уилл знает, кто он такой, он не захотел от него уходить. Он мог сто раз исчезнуть и даже сделать это не спеша, но даже тогда он решил остаться, а теперь, когда Уилл так к нему привязан, он не сможет его просто бросить. Ганнибал был не шизофреник, а социопат и психопат, и всегда знал о последствиях своих деяний и был морально к ним готов.

Тюрьма? Психушка? И снова здравствуйте, доктор Чилтон?

Он видел, что Уилл тянется к нему, возможно, по-своему любит, и раз Лектер пообещал никогда его не оставлять, значит, так тому и быть. Он уже принимал это решение, и не было смысла его менять. Если его Уиллу станет одиноко и тоскливо, он всегда должен знать, где он найдёт любящий и заботливый взгляд.

Ганнибал ещё задумчиво поторчал в спальне, осознавая и прокручивая в голове своё окончательное решение, и тихо вышел из комнаты, чтобы пойти и успокоить плачущего на его кухне профайлера, который запутался между профессиональным долгом и своими чувствами. Да, правильно, чувствами, понимал Лектер, ускоряя шаг, и именно это они должны сохранить. Пускай между ними будет решётка, стены и охрана, но он не должен сейчас бросать Уилла, которому там плохо и больно от того, что он должен был сделать.

Ганнибал быстро спустился вниз, собираясь пройти на кухню, но краем глаза увидел в тёмной гостиной знакомый силуэт, и, повернув туда, зашёл и включил верхний свет. От увиденного зрелища даже его выдержка дала крен, и он поражённо замер на месте, от бессилия сжав кулаки.

Уилл стоял абсолютно голый, весь съежившийся и прячущий лицо в ладонях. До этого момента Лектер видел его обнажённым только по пояс, но то, что было ниже, вызывало настоящий ужас.

Всё тело ниже пояса было изуродовано. Следы укусов, вмятины от кусков вырванного мяса, длинные и глубокие шрамы от самых бёдер до лодыжек тянулись по всей поверхности кожи, а вместо гениталий виднелся какой-то ошмёток.

Маленький аутист подвергся в детстве атаке каких-то диких животных, которые растерзали его тело в клочья.

Идеально красивый сверху и отталкивающе изувеченный снизу, без полового органа, аутичный эмпат с нарушенной психикой — ничего удивительного, что он был так зол и так одинок. Сердце Ганнибала бешено застучало, гулко толкаясь в его грудную клетку, и он едва удержался, чтобы не броситься вперёд. Он сделал один шажок на ватных ногах, но Уилл резко поднял руку, выставляя ладонь перед собой и приказывая оставаться на месте.

— Уилл…

— Стой, где стоишь, Ганнибал, — вымученно сказал профайлер, не поднимая глаз от пола. — Прошу тебя, не подходи. Дай слово, что выслушаешь меня, прежде чем решишь уйти.

— Даю слово, но я и не собираюсь бежать. Я шёл обратно, посмотри на меня, я по-прежнему в халате, чтобы извиниться и согласиться с любым твоим выбором. Если ты хочешь, чтобы я сдался, то ты мог просто об этом попросить.

Уилл поёжился, неуверенно потоптавшись на месте, и бросил быстрый взгляд на Лектера, который всё ещё стоял в нескольких метрах от него.

— Даже теперь? Когда ты видишь, какой я урод?

Ганнибал тихо вздохнул и с нежностью посмотрел на своего бешеного возлюбленного. Он был похож на Русала, безумно прекрасный до пояса и как будто покрытый чешуёй снизу, но ничего отталкивающего для себя Лектер в нём не видел. Уилл так старательно гнул и дрессировал его под себя, что он испытывал сейчас только одно желание — подползти к нему на коленях и потереться лбом об его бёдра.

Лишь бы утешить, лишь бы успокоить и спрятаться от всего мира под его сумасшедшей страстью и защитой.

— Я очень много нашёл бы, чего тебе сказать, Уилл, но знаю, что ты сейчас мне не поверишь, особенно после моей выходки на кухне. Но… я люблю тебя, и если ты понимаешь значение этих слов, значит, добавлять мне ничего не нужно.

Уилл нежно и загадочно улыбнулся и обхватил себя руками за плечи. Разрешения подойти не было, и Ганнибал остался на месте.

— Это случилось, когда мне было семь, — тихо сказал Уилл, сосредоточенно хмурясь, как бы настраивая себя на разговор. — Мои родители любили выпить. Мать вообще бухала всю беременность, и то, что я родился с отклонениями, никого не удивило. Я, как и все, плохо помню своё детство, но мои первые воспоминания о том, как они запирали меня в тёмной комнате, где я ползал по полу и рассматривал пылинки в слабых лучах света из-под двери. Я не говорил, только выл и плакал, но никого это не волновало. Когда ко мне прикасались, я начинал оголтело визжать, и они начали вытаскивать меня к своим собутыльникам, которые так развлекались. Они трогают, я ору, убирают руки, молчу, и так по кругу.

— Уилл, ты не должен мне всё это рассказывать, прости, что я настоял. Оденься, если тебе плохо, и мы забудем весь этот вечер.

— Нет, Ганнибал, — строго сказал Уилл, — я хочу рассказать. Только тебе. От того, что я боялся прикосновений, я сдирал с себя всю одежду и почти всегда сидел голый. Всех это даже забавляло, и папины собутыльники лапали меня и смеялись над моими визгами. В тот ужасный вечер один из них начал хватать меня за член, тискать и зажимать мне рот, но мне удалось вырваться и сбежать на улицу. Я помню, была глубокая ночь, я бежал по улице и орал от страха. А потом в какой-то подворотне я столкнулся со стаей диких собак.

Уилл снова закрыл лицо руками, и Ганнибал просто сел прямо на пол, чтобы не нарушить обещание и не броситься к своему дрожащему от волнения любимому.

— Там был вожак, огромный серый пёс, и он начал обнюхивать мои гениталии. Я закричал громче, прямо завизжал, и со всей силы начал лупить эту глупую собаку по голове. Он зарычал и… откусил мне… цапнул и вот хлынула кровь… я орал от боли… кровь потекла по ногам, и другие собаки накинулись на меня, кусая и слизывая её… но я не упал, а снова побежал, и тут вдалеке показалась полицейская машина. Они стреляли в воздух, чтобы отбить меня у стаи, и я попал в больницу. Было разбирательство, родителей лишили прав, а меня отправили в приют, где я впервые попал к нормальным врачам и педагогам. Они научили меня говорить, писать и читать, но из-за моего уродства со мной никто не дружил. Если кто-то смеялся надо мной, я бросался в драку, мог накинуться на того, кто здоров и у кого красивые ноги. Короче, меня так и не усыновили, и я вырос в приюте.

— Уилл, хватит, я всё понял. Иди сюда.

— Но моё одиночество принесло мне свои плоды. Я много думал, смотрел на мир, играл в разные логические игры, мало общался с людьми и разбирался в нём на эмоциональном уровне. И я стал тем, кем стал, — аутистом с эмпатическим расстройством, боязнью прикосновений, тягой к прекрасному уродству и ненавистью к людям, травящих и бросающих на улице собак. Так появился Лунатик. В больнице Мэттью нравилось смотреть на мои изъяны, он расспрашивал о моём детстве и однажды пришёл ко мне в гости, когда я был уже дома. Я рассказал ему о мужчине, который избил до смерти свою собаку, про которого я прочитал в интернете, и он принёс мне его тело прямо домой.

Ганнибал опустил глаза, поражённо уставившись в пол. Он везде ошибся. Уилл не был убийцей, не подлавливал Мэттью и не держал его в ежовых рукавицах. Это ублюдочный санитар превратил одинокого аутиста в маньяка. Держал его в плену совершённых ошибок, сделал своей страховкой, подпитывал в нём злость и жестокость, мучил бедного мальчика и пользовался его мозгами. Уилл никак не мог избавиться от него, не в состоянии самостоятельно его убить, и, случайно найдя Потрошителя, стравил их между собой. Любой другой человек бы не подошёл. Кто ещё сможет противостоять маньяку, вынести чужое безумие и задушить здоровенного санитара цепью? Только ещё более отбитый на всю голову психопат, и Чесапикский потрошитель ну прям идеальный вариант.

Значит, те его мысли, что всё, что произошло, было подстроено Уиллом, — правда, и радовало лишь одно — он вернулся за ним туда, в логово Лунного Убийцы, спас его жизнь, не задумывая это изначально, и с тех пор был всегда рядом.

Ганнибал был любопытен, но внезапно понял, что больше ничего не хочет слушать о Мэттью и Уилле. Как там они снюхались, начали есть своих жертв, почему столбы и фотографии… он просто не хотел этого знать. Лектер никогда не думал, что он способен страдать, а уж то, что чьи-то муки будут рвать его сердце на части, он и не мог предположить. Но от общения с санитаром тоже была польза. Уилл стал умелым манипулятором, отлично ловил маньяков — ведь наглядное пособие всегда под рукой, как очень хороший учебник — он стал храбрым и бесстрашным, научившись направлять свою злость и безумие в правильное русло.

Ганнибал встал на ноги, стянул с себя халат, подошёл к любимому и без слов укутал его, пряча под тканью то, чего тот так стыдился. Он потянул его за собой, усаживаясь в кресло, и, затащив Уилла к себе на колени, крепко его обнял. Дрожащий профайлер уткнулся носом ему в шею, покрытую синяками от удушья, и обнял его за талию.

— У меня только один вопрос, малыш, — мягко сказал Лектер, упираясь подбородком ему в макушку. — Почему луна? Что такого в лунном свете? Или вы просто путали следы?

— Лунный свет — это что-то, противоположное солнцу, — ответил Уилл, приподнимаясь и смотря Ганнибалу в глаза. — Кровь кажется чёрной, красота становится пугающей и страшной, а уродство выглядит завораживающе прекрасно. Смерть и убийства — это уродство, но лунный свет делал это красивым произведением искусства. Я тоже могу смотреть на себя в зеркало только при свете луны. Она прячет физические изъяны.

— А кто я, Уилл? — прошептал Лектер, легко целуя его в губы. — Луна или Солнце?

Уилл обхватил его лицо руками, почти пожирая огромными глазами, и начал целовать его везде, куда мог дотянуться.

— Ты Солнце, Ганнибал, и Луна, — шептал Грэм, между поцелуями. — Ты и то, и другое. Ты смерть, ты убийца, ты самое прекрасное и изящное существо в мире. Ты ни на секунду не стал другим и был красив всегда и везде. В плену, в обмороке, в больнице, сверху, снизу, справа, слева, как я не посмотрю, ты везде прекрасен. Я просто не могу отвести взгляд.

— Позволь мне, — попросил Ганнибал, наслаждаясь поцелуями и кладя руку на лодыжку любимого, — пожалуйста. Я сразу остановлюсь, если ты попросишь.

Уилл обхватил его крепче, пряча лицо где-то за его головой, и быстро кивнул. Лектер отбросил полы халата в сторону и с жадностью уставился на обнажённого парня, скукоженного на его коленях. Он медленно повёл пальцами по ногам любимого, проваливаясь ими в жуткие ямы от собачьих зубов, останавливаясь и лаская каждый шрам, пока не добрался до здоровой кожи. Здесь уже его рука, вся покрытая длинными белыми полосами от плётки санитара, казалась уродством, и ему пришла в голову мысль, что они с Уиллом созданы друг для друга. Ганнибал с наслаждением гладил мягкий животик, как первопроходец, зная, что никто здесь ещё ни разу не был, и, толкнув Уилла на спину, наклонился и поцеловал его маленький и аккуратный сосок. Тот вскрикнул и больно вцепился в волосы Лектера, пытаясь его оттолкнуть, но Ганнибал уже не мог остановиться и принялся покрывать поцелуями его грудь и шею.

Он стискивал его всё сильнее, оглушённый нахлынувшим диким возбуждением, гладил его ноги и попку, целуя это любимое тело, когда понял, что его больше не оттаскивают, а, наоборот, прижимают всё крепче и крепче.

— Боже, Уилл, ты прекрасен, — шептал Лектер, поднимая голову и впиваясь в его губы. — Я так тебя хочу. Ты неповторим.

— Хочешь меня, Ганнибал? — глупо улыбался профайлер. — Ты имеешь в виду настоящий секс?

— Что угодно, что ты позволишь, всё равно что.

Уилл резко сел прямо, отталкивая от себя любимого, и изумлённо на него уставился. Ганнибал потянулся снова к его губам, но Грэм остановил его, упираясь руками в его грудь.

— Ты говоришь о проникновении? — смутился Уилл, густо покраснев. — Прямо туда?

— Ага, прямо сюда, — шепнул Лектер, запуская свои блудливые пальцы между его ягодиц. — Не сейчас, конечно, а когда ты будешь готов.

— А ты уже делал это раньше? — залепетал совсем растерянный парень, опуская глаза. — Уже проникал в чью-нибудь задницу?

Ганнибал усмехнулся и поцеловал любимого в нос.

— Да, я уже делал это.

— А с тобой такое делали?

— И со мной такое делали, — совсем развеселился Лектер, — но, правда, это было очень давно, когда я изучал человеческое тело не только с гастрономической точки зрения. Это не больно, не бойся, если делать всё не спеша и аккуратно.

— Я не уверен, что…

— Прошу тебя, не волнуйся. Вспомни, о чём мы говорили, когда ты пришёл ко мне перед похищением. Я просто хочу, чтобы ты был со мной, и всё. Ты мне ничего не должен, и я никогда ни к чему не буду тебя принуждать.

Уилл весело рассмеялся и грубо схватил Ганнибала за волосы, притягивая к себе, чтобы поцеловать.

— А может, это я буду тебя принуждать? Если я о чём-то попрошу, ты сделаешь это для меня?

— Всё, что ты попросишь.

Профайлер счастливо поморщился, смотря на любимого во все глаза, покусал немного губы и резко наклонился прямо к его уху.

— Если я хочу, чтобы Чесапикский потрошитель кое-кого наказал? — горячо зашептал Уилл, обжигая ухо Лектера своим дыханием. — Он бы выполнил мою просьбу?

Ганнибал отпрянул в сторону и с любопытством уставился на Уилла.

— Хочешь, чтобы я кого-то убил для тебя? И кто же этот счастливчик?

— Тот, кто издевался над тобой. Я не люблю грубость и превышение своих полномочий.

Лектер на секунду задумался и отрицательно покачал головой.

— Доктор Чилтон принёс мне свои извинения, Уилл, и я их принял. Он, конечно, негодяй, но очень предсказуемый и немного глупый. Тем более, он был прав. В его клетке действительно сидел не обычный человек, просто он ошибся с именем.

Уилл нахмурился, сердито двигая бровями, но неожиданно улыбнулся и прищурил очаровательные глазки.

— Но ведь он не на ногу тебе наступил, Ганнибал, чтобы извиняться. Ты просто не знаешь, какого это: находиться в психиатрической клинике долго и подвергаться унижениям и гадостям от персонала, который берёт пример со своего босса. Это ужасно, поверь мне, я через это прошёл.

— Ах, ты мой злобный и мстительный малыш, — шепнул Лектер, стягивая с его плеча халат и жарко целуя нежную кожу. — Но ты немного ошибся, Уилл, я не твой Мэттью, и ты не будешь мне указывать, кого убивать, а кого нет.

— Я понял, — быстро покивал Уилл, начиная возиться и заворачиваться обратно в халат, — можешь не продолжать. Забудем обо всём, о чём говорили сегодня, и больше не будем к этому возвращаться. Ты успел приготовить ужин до того, как я набросился на тебя на кухне? Очень кушать хочется.

Несколько секунд Ганнибал смотрел на Уилла, не отрываясь, и обречённо опустил глаза. Несмотря на то, что он почти разобрался в своём любимом сумасшедшем мальчике, этот чертёнок всё равно хотел его поиметь.

— Шантажировать меня вздумал? — тихо рассмеялся Лектер, смотря, как любимый прячет от него своё прекрасное тело.

— Что ты, даже и в мыслях не было.

— Хорошо, Уилл, я открыт для переговоров, — улыбнулся Ганнибал, спокойно распахивая халат обратно и запуская под него свои руки. — Если я убью бедолагу Чилтона, то что я получу взамен?

— Не думаю, что это повод для торговли, — быстро сказал Уилл, спрыгивая на пол и заворачиваясь в мягкую ткань до самого подбородка. — Это даже звучит как-то грязно. Пошли ужинать.

Лектер легко поднялся на ноги и попытался схватить своего злобного мстителя, но тот умело увернулся и с мерзкой улыбкой отпрыгнул в сторону кухни.

— Перестань меня обрабатывать, — прошипел Ганнибал, бросаясь следом за Уиллом, — я весь твой, говори, что я получу.

Профайлер, как заяц, ломанулся в кухню, даже попытавшись подпереть чем-то дверь, но силы были не равны, и, в конце концов, его догнали и плотно зажали у холодильника. Лектер упал на колени, резко распахивая халат Уилла и не отрывая глаз от его лица, подполз ближе и потёрся щекой об изувеченный член любимого. У него закружилась голова от желания всё там рассмотреть и вылизать, но увидев, что Уилл немного побледнел, он быстро вскочил на ноги и уткнулся носом в его растрёпанные волосы.

Он сказал «тяга к прекрасному уродству», называя этими же словами смерть, убийства и самого Ганнибала… вот, значит, откуда взялась эта бешеная страсть и такое влечение к Чесапикскому потрошителю. Он считал себя неполноценным, физически отталкивающим, но то же самое притягивало и Лектера, и именно поэтому они с радостью готовы были лечь в ногах друг у друга, пытаясь удержать рядом с собой красоту, понятную и доступную только им.

— Как это называется, Ганнибал? — шумно дыша, прошептал Уилл, обнимая своего преследователя.

— Что, как называется? — не понял Лектер, обхватывая его лицо руками и начиная целовать любимые глаза и брови.

— Когда два человека в равной степени доминируют друг над другом, — заулыбался маленький шантажист, лапая попку Потрошителя. — Когда находят наслаждение и в том, и в другом.

— Любовь, наверное, — ответил Ганнибал, оторвавшись и внимательно посмотрев на Уилла. — Да, именно так, Любовь. Ну, хватит ходить вокруг да около, гадкий мальчишка, ты меня подловил. Говори, что я получу за убийство доктора Чилтона?

— Ну что ж, мистер Грозный Убийца, — рассмеялся Уилл, невинно хлопая глазками, — кажется, я тоже открыт для переговоров.