Пленница зверя [Линда Осборн] (fb2) читать постранично

Пролог

Алекс

Ее тело пульсировало от дикого, животного напряжения и била дрожь, которая отзывалась везде: внутри меня, вокруг меня.

После того, как я напомнил ей о том, кто она, между нами рассыпались искры злости, как от костра, в который плеснули бензин.

У меня чесались руки — так хотелось свернуть ей шею, чтобы, наконец, покончить с этим тупым планом и избавиться от нее, от мыслей о ней раз и навсегда. А после этого сделать самое главное — всадить себе пулю в лоб, выпустить мозги, закипающие от одного присутствия рядом.

И обрести, наконец, покой.

Но вместо этого я целовал ее.

Не просто целовал. Я наслаждался.

Наслаждался борьбой между нашими телами.

Вкушая ее аромат.

Слизывая наслаждение и находя сладостное спасение в ее поцелуях, которые она обрушила на меня в ответ.

Ее вкусный морозный аромат свежих фруктов обосновался в моем сознании, проникнув в ноздри — вода, шипящая в пламени внутри меня, испаряющаяся в мой разум.

Она шире открыла рот, всосала мою губу между зубами и прикусила ее.

Агрессия прокатилась по моему телу и затрещала клеткой чего-то темного внутри.

Я хотел большего.

Мне было необходимо больше боли. Больше ярости. Я хотел врываться в нее, проклиная ее имя. Очистить себя от ненависти, из которой я полностью состоял, пока она не иссякнет.

— Да я, бл*дь, ненавижу тебя.

Яд слов брызгал из ее горла, пока она пялилась на меня в ответ, а золотистые глаза искрились настоящим животным бешенством.

Облизнул губы, опуская взгляд на ее мягкую грудь, что ходила ходуном от взволнованного дыхания, и улыбнулся.

Сжимая ее запястья в ловушке одной рукой, я запустил вторую под свой собственный худи.

Ее веки отяжелели, а опьянелые глаза опустились на мои губы.

— Скажи мне, как сильно ты меня ненавидишь.

Алекс

За три дня до этого

Я стою возле кромки леса и смотрю на большой темный дом, который возвышается мутной громадой за железным забором. Ветер завывает в ветках деревьев, гоняет последние желтые листья и пробирается под кожу. Прячу замерзшие ладони в карман худи на животе и жду.

До часа икс остаётся совсем немного времени — совсем скоро ОН появится здесь. Знаю точно: не может отказаться от своих привычек, иногда они выше него.

Рано темнеет, но для меня это не помеха. Я достаточно долго ждал, когда смогу подобраться к своему врагу, и, когда этот день настает, от свершения личного правосудия меня не остановит уже ничто.

Мысленно прикидываю время. Уже около десяти. Думаю, через несколько минут он появится. Клауд любит этот час. Когда уже достаточно темно, чтобы никто не заметил, как из его огромного дома в сторону леса бегут волки, и довольно рано для того, чтобы порядочные горожане нежились в постелях, уткнувшись носами в планшеты и телефоны.

Ему нравится щекотать себе нервы. Нравится уходить безнаказанным после совершенного злодеяния, но ещё больше ему нравится кровь.

Он нуждается в ней чтобы накормить своих внутренних демонов, отдать им дань и просить милости у дьяволов.

Как и я сейчас.

Вдруг раздаётся резкий звук, который практически простреливает мое напряженное, нервное тело.

Хлоп.

Все.

Время пришло.

Окна в маленьком доме гаснут: он выходит во двор. Несмотря на то, что сегодня Ночь

Справедливости, и никто в здравом уме не выйдет за пределы охраняемого периметра, Клауд не может пропустить свое ОСОБОЕ время, и это мне только на руку.

Резко стягиваю худи через верх, и прохладный осенний ветер ударяется о голую грудь. В ответ на ней тут же проступает щетина, которая растет каждую миллисекунду — адреналин подталкивает к быстрой регенерации клеток, и я тоже превращаюсь в зверя.

Холода нет, как нет и всей окружающей действительности. Здесь есть только я и ОН. Мой личный враг.

Скорее чую, чем вижу: специально для него выгнали из загона лося. В честь праздника тот, кого я жду, видимо, решает вкусить крови и мяса более крупного животного, чем обычно. И бежит не один, а с женой — белой волчицей.

Охраны нет: она остается в доме, приглядывать за гостями, которые прячутся, как крысы, от преследователей в Ночь Справедливости, чтобы никто не догадался, что их главарь, известный член общества, прилизанный советник мэра, обыкновенный садист и извращенец.

Темнота играет мне на руку. Запах животного, которого специально ранили, чтобы раззадорить запахом струящейся крови, наполняет легкие. Но я не отвлекаюсь. Мой зверь подчинен другой цели, и я четко следую ей.

Смотрю на следы, еле заметные на земле и примятой пожухлой траве, читаю историю, что