Пациент 35 [Игорь Шестков] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (175) »
Игорь Шестков Приложение к собранию рассказов в двух томах ПАЦИЕНТ 35
Автор сердечно благодарит спонсора этой книги, господина Гершома Киприсчи
Вместо предисловия
Дорогая буква Ю., жалко, что рассказы Вам не понравились. Впрочем, о «понравились» разумеется не могло быть и речи. Ведь и «Русалка» и «Абсент» и «Под юбкой у фрейлины» — это собственно не «рассказы», не «произведения». Это каскадные водяные спуски… в небытие. Как может подобное понравиться? Тут в пору, взявшись за руки, бежать в другую сторону… что читатели и делают. И видят, как автор спускается… и пропадает в тумане. Кстати, геморрой в «Русалке» — как пропеллер у Карлсона. Метафора. Эти тексты — не литература, а гибель… путь, путь вниз… описанный не без кокетства — но не с читателем кокетничает мой герой, а со смертью… в тайной надежде ее смягчить… задобрить… обмануть… и все-таки пробиться назад, к жизни… Понимаете, мои тексты — не самоцель, это я давно похерил… Они только «протоколы»… Раньше они были протоколами — восторгов, экстазов и ужасов ушедшей эпохи… а нынче — ухода из всех эпох… Моя поэма конца. Да, я жив еще… и все еще провожу мой жизненный эксперимент… пишу — устраиваю сеансы погружения в камере сенсорной депривации… в надежде ощутить напоследок еще раз вкус жизни… поймать грубым моим сачком энтелехию-бабочку… увидеть невидимое… да, увы, я. пусть и исковерканный советчиной, но «фаустовский» человек. В отпущенные мне последние годы все еще гоняюсь за прекрасной Еленой. Но уже не по московским или берлинским улицам, а по улицам ирреального города-кошмара. То, что я последние годы ищу в своих текстах-лабиринтах, не рационально, не реально. Разумное, правильное, естественное — мир Льва Толстого — мне давно надоел, даже опротивел. Мне не интересна и достоевщина — и мое… и коллективное бессознательное… Задачей моего эксперимента не является создание крепкого. плотного, бодрого, экспрессивного текста с красочными метафорами. лихо закрученным сюжетом, соколиным поворотом и апофеозом… НЕТ, пусть это будет гримаса капризного существования-однодневки… дуновение нездешнего ветерка… Заканчиваю сеанс, как китайское гадание — и сам с любопытством смотрю на его результаты. Что получилось, то и получилось… я никогда не переписываю текст, только поправляю лексику… эксперимент есть эксперимент, а не подгонка под что-то… любимое литературными критиками. Мне достаточно, если в тексте хоть раз появился или проявился — иногда в самом незначительном, даже «провисающем» абзаце — новый оттенок смысла или чувства… Показался на горизонте — необитаемый островок… Фата-моргана… «Прямого пути» к этому, непонятному, но влекущему нечто, нет. Пробраться туда можно только по шатающемуся мостику над бездной. Мне больше не хочется противостоять нашему главному чудовищу-минотавру — России. Черт бы ее побрал. Черт бы побрал и ее обитателей. Простите! Я никогда не любил дачу… садоводство… а теперь сам занялся разведением экзотических растений… в метафизическом саду. Зародившаяся в недрах московского метро клаустрофобия завладела мной безраздельно. Я часто испытываю угнетенное состояние и приступы панического страха. Испортил отношения с реальностью. И почти со всеми, кого знал… Мои опыты — единственное, что еще меня поддерживает. Публикую их только для того, чтобы окончательно не заблудиться в самом себе. Иногда вылезаю на Грани — затем же. Но нет сил разбираться в деталях, а сыпящиеся на меня со всех сторон оскорбления — как шпицрутены — стало трудно терпеть. Самоутверждающиеся идиоты — хуже камней в почках. Ну вот, получилось, что я жалуюсь… а хотел написать о своем «творчестве». Не забывайте, и жалоба и агрессия автора, его экстазы и его страхи и ужасы — это всего лишь художественные приемы… Обнимаю вас сердечно. ИШТрещина
Наконец похолодало. Сколько же можно терпеть это пекло? Каждый день 31–32, бывало и 36 градусов. А по ночам — духота. Ненавижу берлинское лето. Жара тут какая-то тошная. Кажется, что не только воздух, но и само пространство раскаляется до бела в стеклянной чашке дня… В этом медленном, но грозном, ежедневном росте температуры мне мерещится исступление природы… ярость ошалевшей планеты, леса которой горят и вырубаются, недра истощены, океаны — замусорены, воздух — загрязнен… планеты, на которой все гибнет по вине человека, живущего в массе скотской жизнью, но плодящегося с невероятной скоростью и грозящего отравить и уничтожить все живое, включая и самого себя. Превратить Землю в холодный и пыльный Марс или в пылающую уродину — Венеру. Да, похолодало, стало легче дышать… Поэтому нудные и долгие крестины моей младшей внучки в берлинской церкви «Воскресения Христова»- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (175) »
Последние комментарии
23 часов 25 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 8 часов назад