Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Николай Дмитриевич был человек великого ума, но должность занимал небольшую и зарплату получал мизерную, его уму не соответствующую. Сослуживцы, люди ума невеликого, Николаю Дмитриевичу сочувствовали и давали разные советы, как бы получше привести в равновесие работу с умом. Предлагали даже с письмом к правительству обратиться. Говорили, государственный ум, в правительстве такой с волосами оторвут. Но Николай Дмитриевич с письмом медлил, а пока как человек разумный решил приспособить свою потребительскую корзину под содержимое кошелька. И получилась у него такая крохотная корзинка, что хоть сейчас выдавай Красной Шапочке. Николай Дмитриевич разделил все вещи мира на два столбца: те, что ему по средствам, и те, что нет. И стал вести жизнь умеренную, но достойную.
Никогда он, как иные, не ходил мыться к соседям, чтобы сэкономить на воде. Николай Дмитриевич поставил на балконе большую оцинкованную ванну и, когда начинался дождь, капли грохотали по дну.
Свет Николай Дмитриевич зажигал только в крайних случаях, а когда хотел почитать вечерком новую книгу, выброшенную соседями по случаю ремонта и смены обстановки, то после работы несколько часов ездил в метро по кольцу. Ездить в метро он позволял себе не больше пяти раз на неделе, а если когда по малодушию, уставши, в пятницу вечером тратил шестую поездку, то обыкновенно упрекал себя все выходные. «Что же ты, Николай Дмитриевич, живешь-то не по средствам?» — бормотал он и виновато смотрел в мутное зеркало, случайно найденное им в кладовке одной знакомой. Николай Дмитриевич уговорил ее отдать зеркало ему, пообещав в благодарность купить шоколаду. Шоколад, конечно, был Николаю Дмитриевичу не по средствам, но ради такого случая он урезал недельную норму молока.
Сослуживцы относились к Николаю Дмитриевичу с пониманием и помогали ему кто чем мог: кто протертым ковром, кто надтреснутой тарелкой, кто покосившимся шкафом, кто ламповым телевизором. От телевизора, правда, Николаю Дмитриевичу пришлось отказаться — очень уж много он, сибарит, электроэнергии жрет.
Николай Дмитриевич не любил праздники, поскольку они ему были сильно не по средствам, но они иногда все равно случались, и тогда сослуживцы предлагали устроить «праздничные посиделки».
— Вы-то, Коленька, хоть в этот раз отметите с нами?
— Простите, не по средствам, — кротко отвечал Николай Дмитриевич. И сослуживцы, уже где-то выпившие, раздражались:
— Что, и бутылка водки с палкой колбасы вам не по средствам? Мы же черной икры не требуем…
— Простите, у меня палка колбасы запланирована на апрель, а сейчас только февраль…
Сослуживцы начинали хохотать, и в эти моменты рождалось непонимание.
— Да вы выпейте с нами, мы с вас денег брать не будем!
— Простите, не могу. За чужой счет пить — это не по принципам.
Утром следующего дня сослуживцы грустнели, опаздывали, говорили стесненно, в сторону. И тогда взаимопонимание восстанавливалось.
Жизнь Николая Дмитриевича вполне устоялась и не вылезала за границы бюджета. Проходило время. Письмо к правительству все никак не складывалось в голове Николая Дмитриевича, а на висках у него уже появились первые седые волосы. И в один солнечный весенний день, придя на работу, Николай Дмитриевич заметил, что сослуживцы как-то хитро на него косятся и между собой переглядываются. Николай Дмитриевич изо всех сил удивлялся, а к обеду все прояснилось.
— Знаешь, Коля, что мы решили? — сказал главный снабженец. — Жениться тебе надо!
— Что вы, что вы! — испугался Николай Дмитриевич. — Куда мне! С моими-то средствами! Жена ведь ухода требует. Подарки ей нужно дарить, цветы покупать, всякие штучки женские… Да еще и свадьбу играть…
— А ты найди девушку скромную. Прижимистую девушку найди. Простую. Чтоб подарков и цветов не просила. Тогда и свадьбу как-нибудь замять можно…
— Да! Должна ведь быть и для тебя невеста! — поддержала главный инженер.
Николай Дмитриевич в этом сильно сомневался, но для вида решил согласиться.
— Что ж… Спасибо вам за совет… Я поищу.
А через неделю Николай Дмитриевич познакомился с достойной женщиной. Она, в выцветшем платье в мелкий розовый цветочек, сидела на лавочке в парке и читала горбатую, словно высушенную после потопа, книжку. На вид ей было не больше тридцати.
— Тоже электроэнергию экономите? — спросил Николай Дмитриевич, подсаживаясь на край лавки.
— А почему не экономить? Кризис в стране…
— А зовут вас как?
— Маруся.
— Хорошее имя. Простое, — заметил Николай Дмитриевич и твердо решил, что он нашел свою невесту.
Вскоре и сослуживцы одобрили Марусю, и после этого Николай Дмитриевич стал совсем счастлив. В рамках, конечно, своих малых средств. Маруся и Николай Дмитриевич пили светлый чай на закатах, ходили читать в парк и в метро, и между ними царило понимание.
Но однажды, проснувшись, Николай Дмитриевич всерьез задумался. Дело в том, что,
Последние комментарии
19 часов 56 минут назад
22 часов 22 секунд назад
1 день 19 часов назад
1 день 19 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 5 часов назад