Называйте меня Хель (СИ) [Zaraza takaja] (fb2) читать онлайн

**** Бирн-ворон.

Всех с Новым Годом. Наступившим и наступающим!

Отзывы, я так вас люблю!

========== Глава 4 ==========

Гарри распахнул дверь кабинета и застыл. Всё видимое пространство было завалено пергаментами. Свитки были везде: на столе, на креслах и, даже, на полу. Аккуратно расстеленные по одному, или стоящие вертикальными столбиками; сваленные в кучу в углу, или свисающие со шкафов. Посреди этого бедлама, в своем кресле сидел абсолютно спокойный Северус, а рядом, примостившись на уголке стола, беззаботно болтал ногой Хельгерт Милтон.

— Что тут… происходит? — с заминкой спросил Поттер, перепрыгивая с одного свободного островка пола на другой.

— О, декан Поттер! А вы-то мне и нужны! — радостно воскликнул Милтон и, спрыгнув со столешницы, жестом фокусника извлёк из общей кучи длинный пергамент. — Извольте объяснить!

— Что именно, мистер Милтон?

— Вот это! — Хельгерт протянул пергамент Поттеру.

— Директор Снейп? — недовольно сдвинул брови Гарри.

— Посмотрите, Поттер, — меланхолично произнёс Северус.

Гарри взял предложенный пергамент и недоуменно уставился на него.

— И что именно вы хотите от меня услышать?

— О! Ещё один блаженный на мою голову! — страдальчески закатил глаза Хельгерт. — Декан Поттер, — резко сменил тон Милтон. — Будьте любезны пояснить, куда вы изволили деть тридцать две новые метлы класса «искра», купленные в начале прошлого года по вашему письменному запросу, и списанные уже к началу второго триместра? И это при том, что на уроках полётов до сих пор используются старые «нимбусы», которые ещё Волдеморта помнят?

— «Искры»? Я не заказывал никаких мётел.

— Ошибаетесь! — Милтон вынул из соседней кучи очередной пергамент и сунул Поттеру под нос. — Запрос на покупку мётел для квидиччной команды в количестве тридцать две штуки. А также десяти бочек огневиски — без пояснений; пятнадцати фунтов летучего пороха — для каминного перемещения; четырёх стоунов полироли для мётел и ста сорока двух квадратных ярдов золотого валлийского мрамора — для ремонта душевой! Декан Поттер, покажите ту душевую, которая у нас, на Гриффиндоре, отделана валлийским мрамором?!

— Что, откуда? Я такого не просил!

— А вы почитайте! Там зелёным по коричневому подписано: декан факультета Гриффиндор Г. Д. Поттер. И магическая подпись стоит. А вот — расписка в получении заказанного! Тоже с вашей подписью! А вот акт об использовании.

— Действительно, Гарри, а где всё это? — спросил Снейп.

— Это ещё не всё! — радостно заявил Милтон и вытащил следующий свиток. — Вот здесь я записал те наименования, целесообразность покупки которых, для нужд факультета, я поставил под сомнение, — Милтон отпустил край пергамента и длинный список с шуршанием развернулся до самого пола. — Будьте любезны, в срок десять дней, предоставить письменное объяснение по каждому пункту!

— И кому предоставить? — раздраженно спросил Поттер. — Может вам, мистер Милтон?

— Не обязательно, — небрежно бросил Хельгерт. — Можете написать на имя директора Снейпа. Я потом ознакомлюсь. Крас…ку-эмаль мне на новую мантию! Директор Снейп, и после этого вы ещё жалуетесь на дыры в бюджете?!

Гарри Поттер застыл в недоумении, переводя взгляд с Милтона на супруга. Наконец он отмер.

— Директор Снейп. Мне необходимо обсудить с вами несколько рабочих моментов.

— Там, за дверью, — махнул рукой Милтон. — Я занят и мне не мешать.

Поттер уже открыл рот, чтобы одёрнуть студента, но тут Северус поднялся из-за стола.

— Обсудим это в вашем кабинете, Поттер.

— Да, директор Снейп, распорядитесь подать мне ужин в кабинет. А ещё лучше — выделите мне личного эльфа.

— Кодди, — позвал Северус и в кабинете с тихим хлопком появился домовик. — С этого дня поступаешь в личное распоряжение мистера Милтона. Идемте, Поттер.

— Северус, что это значит? — возмутился Гарри, едва закрыв за собой дверь. — Какого Мордреда Милтон тут распоряжается?

— В данный момент мистер Милтон избавляет меня от огромной головной боли и сохраняет целую милю нервов, — усмехнулся Северус. — А точнее: собирает финансовый отчет по школе за прошлый год, который мне надо сдать к Йольским каникулам.

— И ты ему такое доверил?! Он же ребёнок!

— Зря ты так думаешь, Гарри. Мистер Милтон… весьма необычная личность. И поверь, в этих бумажках он разбирается намного лучше меня. О чем ты поговорить хотел?

— Да вот как раз о нем. Мистер Милтон, в последнее время, стал совершенно неуправляемым.

— Это ты просто неправильно управляешь им, Гарри. И твоя главная ошибка в том, что ты видишь в нём лишь одиннадцатилетнего ребёнка. Попробуй поговорить с ним, как со взрослым магом.

— Взрослым? Взрослый человек не будет планомерно издеваться над преподавателем и выставлять его посмешищем всей школы!

— Если есть проблемы с Милтоном, попробуй надавить на его совесть. Она у него есть, хоть и пользуется он ей редко. Но если речь о мисс Уизли, тогда я тебя огорчу. Здесь не только ты, тут даже я ничего сделать не могу. У Хель это личное. Единственное, как можно прекратить их вражду — не давать им пересекаться.

— Что, выгнать Милтона из школы?

— Мне проще уволить мисс Уизли.

— Почему? — растерялся от такого ответа Гарри.

— Потому что если я выгоню Хель, то через два дня он вернётся обратно с огромным скандалом.

— Да кто он такой, Северус?

— Человек, которому сильно задолжал министр Слизерин.

— Но Милтон — магглорожденный. Как это вообще могло произойти?

— Могло, Гарри. Кстати, что там у тебя в списке, что дал Хель?

— Хель? С каких это пор мистер Милтон для тебя просто Хель?

— Не придирайся к словам. Лучше вспоминай.

***

М-да! Такого бардака я давно не встречал. Красавчик, судя по прошлым отчётам, просто брал расходы факультетов, вычитал их из суммы полученных денег, а остальное кидал на «непредвиденные расходы». При этом даже не вникая, на что всё было потрачено. А какого дементора тогда Совет Попечителей молчит? Видимо там тоже тупо сверяют выделенные деньги с расходами и на этом успокаиваются. А как итог: в школе разруха, на факультетах живут, как в общежитии, хотя замок позволяет иметь каждому свою комнату, и вечная нехватка денег.

Эх, 1С-ку бы сюда… А что мне мешает? Волшебник я или где? Весь учет мне не нужен. Четыре факультета — по одному журналу-ордеру и Главную книгу для свода.

— Кодди, — позвал я. — Пять прыткопишущих перьев, пять лабораторных журналов зельевара, большой кофейник с черным кофе и фунт горького шоколада.

Поехали!

Разгребать эти Авгиевы конюшни я закончил аккурат перед отбоем. У меня аж язык устал надиктовывать приход-расход. Странно, первички за целый год оказалось даже меньше, чем на моей прежней фирме. Эх, сейчас бы пивка и закурить… А что мешает?

— Кодди! Пачку ментолового «вога» и бутылку светлого эля! Живо!

Я только и успел открыть бутылку и прикурить, как в кабинет ворвался Красавчик.

— Хель! Это ещё что за новости! Эванеско!

— Скотина ты, Красавчик. Я, можно сказать, работаю тут, не покладая рук, а ты мне отдых портишь?

— Вот только пьяных первокурсников мне тут не хватало!

— Я за сегодняшний день твою работу за год сделал! Имею право! А, ладно… Бумажки убирать можешь. Они мне больше не нужны.

— Ты проверил ВСЁ?

— Я внёс всё. Ещё неделя на анализ – и я выдам тебе результат. Но уже сейчас могу сказать — ты в полном дерьме. Не знаю, кто ввёл эту порочную практику, но около сорока процентов бюджета у тебя идёт на личные нужды преподавателей. Кстати, Гарричка посмотрел список?

— Да. Не всё, конечно, но он вспомнил. К нему часто подходят преподаватели с вопросами обеспечения…

— И он подписывает заявки не глядя! Идиот гриффиндорский! Ладно, я устал сегодня. Журналы я возьму с собой. Как вынесу вердикт — сообщу.

А в следующую субботу, за завтраком, я отправил Красавчику журавлик.

«У нас проблемы. Срочно в кабинет.»

— Что у тебя, Хель? — недовольно нахмурился Снейп, располагаясь в своём кресле.

— Вызывай Томми, Красавчик. У нас назревает пиздец.

— А конкретнее?

— Вот скажи, ты знаешь как в маггловском мире вычисляют террористов?

— При чём тут мы и магглы?

— А при том, что любая акция требует денег и определённых товаров. Есть у спецслужб несколько «черных списков», я это ещё по аптекам знаю. Если покупатель просит кодеиносодержащий препарат и к нему ещё несколько из списка — точно будет варить «крокодил». Вот и у нас та же ситуация. Прочти!

Я протянул Северусу пергамент.

— То, что написано чёрным — можно достать в любое время. Зелёным выделено то, что было закуплено в прошлом году. А красным — то, чего не хватает. А теперь обрати внимание вот на это. Новые заказы, уже этого года. Помона Спраут, для теплиц, смотри строку пять. Джордан Финн, артефакторика, строка два. Гарри Поттер, нужды факультета, строка девять. Красавчик! Кто-то закупает недостающее!

Снейп рассеянным взглядом снова и снова скользил по пергаменту.

— Зови Томми, Красавчик! Иначе на твой зад вазелина не хватит!

Комментарий к Глава 4

Пишите…пишите…пишите отзывы!

========== Глава 5 ==========

— Потти, и что ты надеешься отыскать в этом хламе? — с вальяжной ленцой спросил Драко.

Он стоял в дверях сарая для мётел, одетый в форму ловца Слизерина и небрежно опирался на древко шикарной личной метлы. Их прежняя вражда давно сошла на нет. Не дети ведь уже, а коллеги всё-таки. Но от старой привычки называть гриффиндорского декана «Потти» Драко избавляться принципиально не желал.

— Да вот, пытаюсь понять, почему наши команды летают на «нимбусах», когда я в прошлом году заказывал «искры».

— Потти, тебе факультетские деньги девать некуда? Могу подбросить пару статей.

— Да нет, просто… В общем… Слушай, а ты заявки сам делаешь, или тебе преподаватели уже готовые приносят?

— Разумеется сам. Ещё чего не хватало! Мало ли что они там понапишут! О нет, только не говори, что ты подписываешь всё, что тебе суют?

— Ну… Не могу же я отказать друзьям…

— Когда же ты поумнеешь, Потти! Деньги и друзей совмещать нельзя. Иначе у тебя не будет ни того, ни другого. Так говоришь, тебе заявку на «искры» подсунули? И сколько?

— Тридцать две штуки.

— Ничего себе, — присвистнул Драко. — Ну и где они?

— Списаны. Но вот что странно… Вон, «чистомёты» тоже давно уже списаны, а валяются тут. А «искр» нет.

— Дурак ты Потти. Твои «искры» давно уже в чей-то собственности. И совсем не в Хогвартсе. Ты бы поменьше якшался с Уизлеткой.

— Да что вы все привязались к Джинни? Ты её оскорбляешь, да Милтон прицепился к ней, как флоббер-червь!

— А подумать не пробовал? — усмехнулся Драко. — Ладно, идём, факультеты уже собрались.

Гарри подхватил свою метлу, что стояла прислоненная в углу и, бросив в последний раз взгляд на стоящий рядами инвентарь, вышел следом.

— Слушай, Драко, у тебя же были уже уроки у первого курса гриффиндора? Скажи, как тебе Хельгерт Милтон?

— Странный он, — ответил Драко, после небольшой паузы. — У тебя же «магглы» в основном, поэтому первые уроки я делаю ознакомительные. Общая информация, обеты, договора… Так вот твой Милтон все лекции занимается непонятно чем. Ни единой строчки конспекта не записал. А когда я его дёрнул — он ответил на все вопросы, даже на те, которые я не объяснял. Да и шуточки у него про Уизлетку больно взрослые. У меня они у старшекурсников в ходу. А младшие даже порой не понимают их значения. А с чего ты спросил?

— Да он у Северуса пропадает постоянно… А ещё он сказал, что Хель необычный маг. Представляешь, он его по имени зовёт.

— Так тебя Дамблдор тоже «Гарри» называл.

— Здесь не то. Сам понять не могу. Прихожу в кабинет, а он у Северуса на столе сидит…

— Хм, что?

— Вот, вот. Ты можешь представить, чтобы я с Дамблдором себя так вел? Постой, а ты его имени раньше не слышал?

— А должен был?

— Да не знаю. Просто Северус мне сказал, что твой супруг Милтону сильно задолжал. Вот я подумал…

Договорить мысль Гарри не успел. Его прервал усиленный сонорусом голос квиддичного комментатора.

— Мы рады всех приветствовать на первом в этом сезоне матче Слизерин-Гриффиндор! И как всегда, перед тем как команды выйдут на поле…

— Спорим, Потти, в этот раз снитч мой? — толкнул Драко Гарри локтем и подмигнул.

На этот квиддичный матч меня вытащил Ворон. Честь факультета, видите-ли и бла-бла-бла! Поскольку делать мне сегодня было нечего, я и согласился. Всё равно Красавчик взял тайм-аут. Заявив, что если за полтора года не рвануло, то неделя у него есть. И лучше всё десять раз перепроверить, чем выставить себя паникёром, что поднял волну не разобравшись в вопросе. И вот теперь, сидя на продуваемой всеми ветрами трибуне, я проклинал собственную сговорчивость.

— Какого дементора они тут щиты от ветра не поставят? И чары обогрева? Или это очередная проверка на выживаемость?

— Да ладно тебе, Хель! Смотри, сейчас начнётся!

В этот момент над полем разнёсся усиленный сонорусом голос квиддичного комментатора.

— Мы рады всех приветствовать на первом в этом сезоне матче Слизерин-Гриффиндор! И как всегда, перед тем как команды выйдут на поле, нас ждёт незабываемое зрелище! Два лучших в истории Хогвартса ловца своих факультетов! Две легенды! Два непримиримых соперника! Встречаем! Декан факультета Слизерин — Драко Слизерин! И декан факультета Гриффиндор — Гарри Поттер! Уже через несколько минут мы узнаем, кому из них сегодня достанется «золотой снитч»!

— Чего? — толкнул я Ворона в бок.

— А ты что, Хель, не слышал? Каждый раз, когда Гриффиндор и Слизерин встречаются в первый раз в году, деканы выходят на дуэль. Вроде как есть поверье, кто из них возьмёт снитч, та команда и выиграет сезон!

— Чушь! То есть если декан взял снитч, то вся команда может не напрягаться целый год? Да они так скорее проиграют, чем выиграют. А другие факультеты что? Неужели Вороны или Барсуки ни разу не брали кубок?

— Ну не знаю. Я что услышал — то тебе и сказал. Смотри! — Ворон аж подскочил на месте.

А внизу, на поле, судья выпустил снитч и, только что расслабленно стоящие ловцы, в долю секунды оказались на мётлах и лихо завернули двойную «спираль». Это было зрелищно. Скорости просто сумасшедшие: миль двести в час. И это на ограниченном пространстве, подрезая друг друга. Они действительно соревновались, но не забывая о показухе. Мертвые петли, бочки, свечки и ещё множество фигур высшего пилотажа, названия которых я даже не знал. Каюсь, следил за ними не отрывая взгляда. Самого снитча я не видел: слишком маленький он и слишком далеко. Но уже на шестой минуте комментатор заорал дурниной:

— СЛИЗЕРИН ЛОВИТ СНИТЧ!!!

И трибуна серебристо-зелёных взорвалась. Крики, визг, аплодисменты. С нашей стороны послышался расстроенный гул. Драко неспеша, и явно красуясь, сделал почётный круг, держа крылатый мяч в вытянутой руке. А затем, опустившись на землю, оба декана пожали друг другу руки и покинули поле, на которое тут же вышли команды.

М-да, это был совсем не «айс». Даже близко не походило на то, что выдавали деканы. И уже через пару минут мне стало скучно. А ещё холодно. И от кофе бы я не отказался. Согревающие чары первачи ещё не учили, а светиться своими знаниями при всех я не хотел. Уж лучше…

— Кодди! Мне тёплый плед, пару сэндвичей и термос с кофе!

— Ух ты! — восхитился Ворон, когда передо мной появилось заказанное. — Как ты так?

— Домовик. Надеюсь ты знаешь, что это такое?

— Слышал, но не видел никогда. А мне так можно?

— Нет, это личный домовик. Он только мои распоряжения выполняет. Но сэндвичем, так и быть, поделюсь с тобой.

За игрой я не следил. Вместо этого я пересчитывал преподавателей. С одной стороны, квиддичный матч это событие значимое и пропускают его только по уважительной причине. А с другой — это два-три часа свободного времени, когда никому нет до тебя дела. Вот и пытался я вычислить, кому не сидится на месте.

Пару раз я сбивался и приходилось начинать заново. В итоге я достал карандаш и блокнот и просто стал переписывать присутствующих. Где-то через полчаса я еще раз сверил наличие личностей со списком в блокноте и недосчитался двоих. Сделал пометку.

— А что это у тебя такое? — сунул нос в записи Ворон.

— Собираю компромат на преподавателей.

— Зачем?

— А вот представь: не сдал ты эссе, а тебе: «Тролль за урок, мистер Бирн. И отработка!» Приходишь ты на отработку и говоришь: «Профессор Джей, а не убрать ли вам этот тролль?». А тебе: «Что вы себе позволяете, мистер Бирн?!». А ты: «Гораздо меньше, чем вы позволяли себе вчера, на Астрономической башне…» И вот у тебя за урок уже не тролль, а выше ожидаемого!

— Ух ты! Я тоже так хочу! Тоже компромат собирать буду! — восхитился Ворон.

Бля! Да что же вы все тут такие доверчиво-наивные?! Аж обманывать противно! Как будто погремушку у младенца отобрал! Ну и ладно, так дураков и учат — в мешок и палкой. Под конец матча я совсем промёрз. И это несмотря на плед и горячий кофе. Зато успел ещё раз всех пересчитать и не обнаружил ещё троих. Ладно, будем посмотреть… А Гриффиндор всё-таки выиграл.

***

— Родовая магия — это то, с чем придётся столкнуться каждому из вас. И не имеет значения, принадлежите вы какому-либо Роду, или нет. Закончив Хогвартс, вы встанете перед выбором: что же делать дальше? Продолжать учиться и получить мастерство, принять вассалитет и поступить на службу, или попытаться зарабатывать самому. И именно знание основ Родовой магии поможет вам избежать многих ошибок.

Драко тихо вещал, прохаживаясь между партами. А я вновь наблюдал за ним. Красивый, гадёныш. Парнем был симпатичным, а сейчас обрёл плавную грацию и уверенность в себе. И на Люциуса он был совсем не похож. Более тонкий в кости, более изящный, с длинной платиновой косой, перекинутой на грудь, он напоминал мне фэнтезийного эльфа. Только острых ушей не хватало. Но ведь можно наколдовать… Я замечтался настолько, что пропустил обращение к себе.

— Мистер Милтон!

— Да, сэр?

— Будьте любезны сообщить классу, к каким негативным последствиям может привести пренебрежение Родовой магией? — Драко стоял почти вплотную ко мне, вопросительно приподняв бровь.

— Можно вместо договора о сотрудничестве, продать себя в рабство.

— Поясните?

— Клятва принятия. Важно не перепутать ее с вассальной присягой.

— Например?

— Волдеморт.

— Вы знакомы с историей? Похвально. Может объясните тогда, как так получилось, что Волдеморта стали называть Тёмным Магом?

— Крестражи. В момент создания он имел более двух десятков активных контрактов. При создании очередного — магия требовала подтверждения. Более жесткого условия. И их носители, занятые вооруженным противостоянием, продолжали подтверждать раз за разом, выполняя приказы и связывая себя ещё сильнее. Завязли, как в паутине. Чем больше дёргаешься, тем сильнее заматывает. В итоге, полностью вручив свои жизни в руки одного мага, — да, я прекрасно помню, как нам с Томми промывали мозги гоблины, когда мы готовились к принятию титула Лорда.

— А как этот круг оказался разорван?

— Слияние Родов Слизерин и Малфой. Оно создало магический парадокс. С одной стороны — равный, с другой — слуга. И, как итог, появился «конец нити», за который размотали весь остальной клубок.

— И как подобного избежать в будущем?

— Ставить в контракт условия неизменности. Разрывая его при смене родового статуса, семейного положения и так далее…

— Неплохо, неплохо. Но знание предмета, мистер Милтон, не дает вам права игнорировать мои лекции. Покажите ваш конспект.

Драко протянул руку и попытался развернуть пергамент, а я честно пытался отодвинуть пустой лист в сторону. И тут наши пальцы встретились. В этот момент меня как током прошибло. Захотелось взять за руку, сплести пальцы и больше не отпускать. Драко вдруг замер, резко одёрнул руку и, сверкнув на меня льдисто-голубыми глазами, стремительно вернулся за свою кафедру. Это чё за херь сейчас была?

***

Драко внимательно рассматривал брачную татуировку и с каждой секундой его лицо принимало более озабоченное и злое выражение.

— Том! – рыкнул он, соскакивая с кресла, схватил с полки горсть летучего пороха и швырнул его в камин. — Слизерин-мэнор!

— ТОМАРИС! — гневный крик отразился от стен каминного зала и, раздробившись на несколько частей, разлетелся по старинному замку. — ТОМ!

— Драко, что за экспрессия? — быстрым шагом вошел в помещение лорд Томарис Салинор Слизерин.

— А ну немедленно объясни мне вот это?! — Драко поддернул рукав мантии и сунул под нос супругу брачную татуировку.

— Что именно? — спросил Том, целуя тонкое запястье.

— Вторую брачную связь! Или ты считаешь, что я настолько плохо знаю свой предмет, что не способен разобраться с вязью браслета? Двойная активная помолвка! Две супружеские линии, подтверждённые интимной связью! ОБЕ! Вот только полный брак всего один. Тогда ты мне сказал, что это произошло из-за твоего перерождения. А теперь объясни мне, почему СЕЙЧАС вторая линия активна на уровне брачного договора? Том, ты что, ко мне кого-то подсылал под обороткой?

— Нет. Драко, как ты мог такое подумать?

— А что я ещё думать должен? Том, откуда второй брачный договор? И не вздумай мне врать.

— Этого не может быть… — потрясённо прошептал Том. — Хель больше нет.

— Хель? Ты сказал Хель?! — зацепился Драко за знакомое имя. — А ну рассказывай!

— Хорошо. Пойдем в кабинет. Нам обоим не помешает выпить.

========== Глава 6 ==========

Гарри Поттер и сам не мог предположить, что так тщательно вбиваемая ему Дурслями необходимость быть «нормальным», проросла в его душе странным желанием быть «хорошим». Хорошим другом, хорошим супругом, хорошим преподавателем. Он даже простил Уизли, от которых, после его свадьбы с Северусом, услышал много неприятных слов. Но время прошло, обида сгладилась и, хоть близкими друзьями они больше не стали, Гарри приложил немало сил, чтобы остаться приятелями. Даже уговорил Северуса взять на работу Джинни, когда та, однажды, пожаловалась ему, что ушла из спорта и теперь не знает, чем заняться.

К деньгам он относился очень просто. Дурсли денег ему никогда не давали. И распоряжаться ими он не умел. Есть они — значит можно потратить. Да и Северус не был образцом финансиста. Всё детство и юность он провёл в нищете. А до зрелости, вообще, жил одним днём. Не задумываясь ни о внешнем виде, ни о ремонте дома, ни о собственной репутации. И, как говорил сам Северус, только появление в его жизни одной противной личности, заставило его пересмотреть приоритеты. На этих словах Гарри всегда улыбался, поскольку искренне считал этой «личностью» самого себя.

Несмотря на титул и должность, директор Хогвартса лорд Принц так и остался увлекающимся учёным, гениальным зельеваром и «никаким» хозяйственником. Даже делами Рода он занимался только когда совсем припечет. Так что жила их семья в своём маленьком уютном мирке по принципу: есть деньги — хорошо, нет — обойдёмся и так.

Практику подписывать всё, что ему приносят другие, он перенял у Макгонагалл. Именно она, когда сдавала ему дела факультета, авторитетно заявила, что преподаватели лучше него знают, что нужно для своего предмета. И приняв это за истину, Гарри больше никогда не задумывался над этим вопросом. До недавнего времени.

Результат последней проверки впечатлил. В голове у Гарри никак не укладывалось, как можно взять себе что-то чужое. Но дураком он не был и, однажды поселившаяся в голове мысль, продолжала грызть извилины, как жук-короед. Голова включилась «на подумать», а задница ощутила приближение приключений, которых ему давно уже не хватало.

Гарри Поттер начал собственное расследование. И начал он с того списка, что получил от Милтона.

— Хагрид, привет, — жизнерадостно объявил Гарри, заходя в хижину лесника.

— О, Гарри! Ты давно ко мне не забегал!

— Да мы с тобой каждый день видимся.

— Но в гости-то не заходишь. Ты это… располагайся. Я сейчас чайку поставлю.

Пока Хагрид возился со своим железным монстром, Гарри внимательно осмотрел хижину. Демонстративно заглянул под лежанку, поворошил угли в камине.

— Э… Гарри, а ты чевой-то ищешь?

— Хагрид, мы же с тобой друзья?

— Ну конечно!

— А друзей не обманывают, Хагрид.

— Дак когда ж это я? Ты что ж такое говоришь?

— А кто опять дракона завёл? Тебе Норберта мало было?

— Какого дракона, Гарри? Нет у меня никого.

— Ну да. А зачарованную клетку ты для Волчка просил, и три бочки огневиски сам выпил?

— Дык, это я не себе… Меня один хороший человек попросил. Только я не могу сказать кто. Я обещал! А огневиски… ну я же по чуть-чуть. Мне как раз до конца года хватит.

— Помона, здравствуйте, — крикнул Гарри с порога теплицы, не спеша заходить внутрь.

— О, Гарри! Я сейчас!

Через минуту в проходе теплицы появилась Помона Спраут, в фартуке из драконьей кожи, перчатках и маске.

— Ты что-то хотел?

— Ну да. Мне нужно пять фунтов цветов кровохлёбки хищной. Северус опять эксперимент проводит.

— Пять фунтов? Да откуда у меня столько? У меня всего четыре куста в теплице.

— Вот как… — разочарованно вздохнул Гарри. — А разве вы триста штук златокрылок заказывали не для кормёжки кровохлёбок?

— Ну да… Гарри, они же очень разборчивые. Да и едят не мало.

— Жаль, я думал у вас есть…

— Морана! Морана, постой! — окликнул Гарри преподавателя по этикету. — Морана, я спросить хотел, на какую душевую ты жаловалась в прошлом году? Я все обошёл — у нас всё в порядке.

— Гарри! Не волнуйся! Я уже всё решила! Ладно, пока, мне бежать надо!

— Джинни, а почему ты новые «искры» не даёшь на уроки полётов?

— Гарри, ты шутишь? Посадить первокурсников на скоростные метлы? Да они же убьются!

— А квиддичные команды?

— Так у всех свои. Они к ним привыкли! Слушай, у меня полироль закончилась. И форму заменить надо. Давай я тебе скажу, сколько денег надо и сама всё закажу?

— Напиши мне, а я посмотрю. Северусу сейчас не до заказов.

— Вот такие дела, Букля… — тяжело вздохнул Гарри, поглаживая белоснежное оперение. — Выходит, меня каждый в Хогвартсе за дурака держит. Ну да, сам виноват! Но разве кто научил меня? Дурсли? Уизли? Сириус? Сириус сам хорош! Прав был Северус, я начинаю думать головой только тогда, когда меня ей об стену долбанут. Ладно, будем считать у них получилось!

***

Драко вынырнул из Омута Памяти и задумчиво прошелся по комнате. В широкой каменной чаше, установленной на столе, переливался жемчужный туман воспоминаний. 30 июня 1997 года. Тот самый, решающий поединок Тома и Дамблдора на Астрономической башне. Авада, ударившая в грудь и впервые произнесённое имя Хель. А ведь Милтон, действительно, левша. И палочка та же самая, которую Том отдал Снейпу. Выходит…

— Северус знает про Хель.

— Ну да. Он единственный, кто тогда знал правду.

— Да нет. Он сейчас знает о нем. Поэтому и позволяет Милтону хозяйничать у себя в кабинете.

— Вот как? А мне он ничего не сказал. Ну и что ты собираешься делать, Драко?

— Ничего. Хель сейчас всего одиннадцать… Демоны! А ведь действительно прошло одиннадцать лет! Интересно, какого числа у него день рождения? Надо будет спросить у Потти.

— Значит, хочешь сделать вид, что тебе ничего не известно?

— Точно. Заодно и посмотрю, будет ли он что-нибудь предпринимать, или нет.

— А я, пожалуй, навещу Хогвартс. Давно я там не был.

***

Прошла уже неделя, а Красавчик так ничего и не предпринял. Зато меня моя идея не оставляла. Я знал что затевается и, даже, где. Вот только где находится это «где», вот в чем вопрос. И пусть мои выкладки чисто теоретические, но логика-то железная! Четыре факультета — четыре стихии. Гриффиндор — красный, лев — Огонь. Равенкло — синий, ворон — Воздух. Хаффлпафф — чёрный, барсук — Земля. Слизерин — зелёный, змея — Вода. Бля буду, должен быть Пятый Элемент! А какая у нас пятая стихия? Магия!

Не в силах сдержать зуд любопытства, после ужина я отправился в директорскую башню. Пароль от горгульи я знал, так что сразу поднялся наверх. Северус сидел за столом и увлечённо пересчитывал мои журналы. Вот она — стереотипная ограниченность мышления магов в полной красе! Значит, пока все бумажки свитками валялись, Красавчик в них нихрена не смыслил. А стоило только наладить систему и подогнать её под журнал зельевара (где тоже есть раскладка на пришло-использовано-осталось), как дух исследователя взял верх над страхом неизвестности.

— А скажи-ка мне, Красавчик, — начал я с порога. — Где в Хогвартсе находится Алтарь?

— Что? — оторвался Снейп от расчётов.

— Не, не, не! Только не говори мне, что ты не знаешь?!

— Хель, это школа! Какой тут может быть Алтарь?

— Вам что, Дамблдор все мозги вытравил? Сам подумай, лорд недоделанный! Хогвартс это что? Волшебный замок. И главное слово здесь — волшебный. А чем отличается волшебный дом от дома простого? Наличием краеугольного камня. Именно он превращает жилище волшебника в то, что принято называть родовым гнездом, мэнором. И мощь мэнора напрямую зависит от силы Алтаря. А Хогвартс — чудовищно силён. Настолько, что позволяет себе удерживать несколько волшебных локаций. Таких как Запретный Лес и Чёрное Озеро. А ещё, Хогвартс поддерживает жизнь волшебных существ: единорогов, русалок, целую колонию домовиков, которые жрут магию. Красавчик, тут должен быть Охренительный Алтарь! Вот я и спрашиваю: где он?

Снейп отложил в сторону перо и откинулся на спинку кресла. Несколько секунд сверлил меня недоверчивым взглядом, а потом спросил:

— Хель, вот как тебе удаётся перевернуть мировоззрение окружающих тебя людей с ног на голову?

— Это называется секретным словом — логика. Вы заперлись в своем мирке и воспринимаете его как нечто незыблемое. Тот же «Хогвартс-Экспресс», который восьмидесяти процентам учащихся нахрен не нужен. Но вы упорно продолжаете отправлять на нём детей. Даже тех, кто живёт в Шотландии! Понимаешь, Красавчик? Хогвартс находится в Шотландии. И дети, живущие в том же Эдинбурге, вынуждены ехать до Лондона, там пересаживаться в маггловский поезд и пиздюлить обратно! Зачем?!

— То есть ты предлагаешь, как Дамблдор, уподобляться магглам?

— Да нет же, Красавчик, я не посягаю на основу Магии. На родовые обряды, заклинания и прочее. Я говорю о простой повседневной жизни. Взять, вон, писчие перья. Да, на пергаментах нужно писать волшебными чернилами, иначе совы их носить не будут и контракт Магия не подтвердит. Но возьмите вы перьевые ручки. Залейте туда эти же самые чернила, и пишите ими спокойно. А школьные пергаменты? Значит книги вы печатаете, журнал зельевара вы использовать можете, а сделать точно такую же тетрадь никак? Зачем школьникам сотни свитков, которые путаются и теряются. Сделайте им предметные тетради и дело с концом. Понимаешь, это не разрушение устоев, это разумный логический подход!

— Что я слышу, — раздался позади насмешливый голос. — У нас растёт новый Волдеморт?

— Томми! Малыш! А я по тебе скучал! — с кровожадным оскалом сообщил я и двинулся навстречу.

— Хель, а я уж было обрадовался, что никогда тебя больше не увижу, — хмыкнул он.

— Не дождётесь! Кстати, Томми, а ты знаешь, где в Хогвартсе Алтарь?

— Какой ещё Алтарь? — нахмурился Том.

— О грехи мои тяжкие! — воскликнул я и демонстративно побился головой об стол, предварительно подставив под лоб ладонь. Моя мордаха мне дорога, чтобы портить её шишкой. — Ладно, начну сначала…

Обсуждение предмета затянулось далеко заполночь. Красавчик озвучил наши идеи по подозрительным покупкам. Наши, потому что он сумел привести их к общему знаменателю и найти подходящий по всем параметрам ритуал. В итоге, в наш спор, помимо Томми и Красавчика, оказались втянуты и портреты прежних директоров.

— Директор Блэк! — встряхнул я портрет Найджелуса. — Ну хоть вы, как представитель древнейшего тёмного семейства, скажите им! Ведь должен быть Алтарь!

— Должен, — согласился тот. — Но, до сегодняшнего дня, даже мне это в голову не приходило.

В кабинете наступила задумчивая тишина. А если…

— Кодди! — с тихим хлопком эльф появился через секунду. — Кодди, в Хогвартсе есть место, где много магии. Очень много, больше, чем везде?

— Есть, — испуганно пискнул эльф.

— И где? — прищурился я.

Хохотали мы долго. Долго и истерично. Вот уж действительно, хочешь спрятать — положи на самое видное место. Ну где ещё может быть сосредоточено великое могущество? Как всё логически просто: четыре факультета с связующее звено. Вот вам и Пятый Элемент, мать вашу! Вот она ограниченность магического мышления. Сколько раз мы проходили мимо и никому в голову не пришло? И ведь сам же предположил, что краеугольный камень должен быть охрененным! Ну да, против родовых камней, что едва превышают размер человеческой головы.

— Вот так, господа! А вы сомневались в величии такой науки, как логика! Ладно, хватит икать, граждане маги. Чё делать будем?

Меня оставили в стороне. Кто бы сомневался? Да я и не рвался в бой. Обидней была формулировка, выданная Томми:

— Нечего магглёнышу с неразвитым резервом лезть в такие дела. Это тебе не в моем теле ПСами распоряжаться.

Да и не сильно-то и хотелось. А «магглёныша» я ему ещё припомню! Обиженный в своих самых эгоистичных чувствах я дополз до башни и завалился спать. А на утро меня ждала подозрительная новость: пропал Ворон.

Блиц-допрос, устроенный мной гриффиндорцам, показал неутешительные результаты. Оказалось, что те несколько дней, пока я был занят великим мыслительным процессом, Ворон регулярно куда-то исчезал вместе со своим блокнотом. После чего возвращался довольный и радостный.

Где его носило, догадаться было не сложно. Видимо, моя шутка, про компромат на преподавателей, упала на благодатную почву ирландского экстремизма. Вот и вообразил себя Ворон великим Чингачгуком. Встрял рыжий, как есть, встрял! Ох, чую, зал наград блистать до конца года будет.

Нервничать я начал тогда, когда Ворон не появился в Большом зале. Ну ладно, утром разборки: на занятия он мог и не прийти. Но чтоб ирландец пропустил обед? Видимо придётся идти на разведку. Увы, кабинет декана оказался заперт.

— Ну и где носит нашу знаменитость? — спародировал я интонацию Снейпа и потопал в класс боёвки.

Но и там Поттера не было. Соваться к Северусу не хотелось. Я всё ещё был обижен на них с Томми. Но к вечеру беспокойство усилилось и я, наплевав на собственную гордость, поплёлся в директорскую башню. И тут заперто. Неужто вместе Неуловимого Джо ловят? Глупость какая. Чего гоняться за ним, если место известно. Да и время легко вычислить: Йоль — когда колесо года делает полный оборот. И рождается новый Рогатый Бог Олень и все магические расы собираются посмотреть на его рождение. Да и заняты все будут в этот день. Шум, суета, пирушка и пьяные студенты. Твори что хочешь! Всего неделя осталась. Ну да ладно, хочется им — пусть гоняются. Вот только где Ворона носит?

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Статуя Архитектора https://nz1.ru/uploads/posts/2017-06/medium/1497257814_4.jpg

Статуя первого директора

http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B2%D1%8B%D0%B9_%D0%B4%D0%B8%D1%80%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80_%D0%A5%D0%BE%D0%B3%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%82%D1%81%D0%B0?file=1st_Headmaster.jpg

Обе статуи рядом. Ну и кто из них кто?

http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%83%D0%B8?file=Hogwarts_Gryffindor_Slytherin.jpg

Я стоял напротив Алтаря и поражался сам себе.

«А ещё магов обвинял в стереотипности мышления! — грустно подумал я. — Сам ничем не лучше. Купился на вывеску, как последний лошара!»

Мог ли я догадаться раньше? Сейчас думаю, что мог. Но все мы мудры задним умом. Это же так легко, когда уже всё случилось, высокомерно взирать на ситуацию и говорить: «А вот я бы…» Что «бы»? Покурил бы грибы… А ведь всего-то следовало обратить внимание на три дебильных вопроса:

Зачем школе, с самой большой колонией домовиков, нужен сквиб-уборщик?

Чем отличается Хогвартс от любого мэнора?

И почему никто из Основателей никогда не был директором школы?

И ответы на них просты и очевидны. В каком помещении никогда не убирают эльфы и магам приходится всё делать вручную? Алтарный зал. Некомфортно в нём домовикам. Всё равно, что человеку возле доменной печи. Можно пробежать мимо, а вот стоять рядом слишком жарко. А сколько раз все слышали ворчание Филча? Сколько раз он гонял учеников за грязные следы в холле? Брал ведро и тряпку и лично всё мыл? Все это видели и никто не догадался.

Краеугольный камень мэноров имеет строгую направленность и приспособлен только для одного вида магии. А в Хогвартсе учатся самые разные дети, а значит — алтарь уникальный. Да, Основатели, как и Рудольф Дизель, создали двигатель (алтарь), способный работать на любом дерьме, лишь бы горело: сырая нефть (магглорожденные), мазут (полукровки) и турбинное топливо (чистокровные). А я то всё удивлялся: с чего это четыре великих мага, у которых учился сам Мерлин, ни с того, ни с сего решили поделиться своим могуществом с любым желающим? И это в десятом веке, когда альтруизм был не в моде? Вот и ответ. Алтарь. Они создали для себя неиссякаемый источник энергии, а школа, точнее ученики, появились после. В виде бесплатной подпитки.

Поэтому им и понадобился директор — пятый элемент, мать твою! Он, как электрический ключ, замыкал собой четыре факультета и Алтарь и переправлял её дальше. Но ведь и проводники бывают разные. Одни, как Бэзил Фронсак, пропускали через себя всё без остатка. Другие, как Альбус Дамблдор, беззастенчиво пользовались дармовой силой.

А вот похоже, сами обладатели этой должности, о своём истинном предназначении не знали. Возможно, при принятии директорства, что-то накладывало на них чары отвлечения внимания. Только так я могу объяснить, почему никто, за такой долгий период, не задумался о наличии в замке Алтаря. И только мой прямой вопрос заставил задуматься Красавчика и портреты.

Ну вот что мне стоило отвлечься от памятной вывески и просто взглянуть на композицию. Пьедестал, на котором расположились четыре зверя: Лев, барсук, ворон и змея. А над ними статуя человека, держащего в одной руке макет Хогвартса, а в другой — свиток. Кто придумал, что Устав школы — это книга? Какая книга в десятом веке, когда даже сейчас маги на пергаментах пишут? Свиток Устав, свиток! Вот он, в руках человека, как и вся школа!

— Боже, какой дебил!

Сколько же раз я тут проходил?

Видел и Хогвартс, и его Устав.

А правду всерьёз принять,

Не побоясь в мелочах потерять,

Так и не смог, и в этом был неправ.

Статуя Архитектора Хогвартса. Возможно, статуя действительно его. Вот только стоит она на Алтаре — огромной монолитной каменюге, размером с хороший обеденный стол. Сама статуя — как красная стрелка с иконкой «копать здесь», как коробка с жирной надписью «заначка». И самое смешное, что никто и не подумает, что под ней действительно заначка.

Вот откуда такое восхищение у детей, впервые приехавших в Хогвартс. На них накатывает такая же эйфория, какую ощущают маги в родовом мэноре. Ощущение таинства, могущества и величия. Это как лёгкий наркотик. Они помнят это чувство всю жизнь и стремятся вернуться сюда. Если не сами, то хоть в своих детях.

Вот уж действительно, синдром Грейнджер: раз написано — значит правда! Не Архитектора это статуя! Я поднялстойку с табличкой, и поменял ее с соседней. Вот так правильно!

— Что вы делаете, мистер Милтон? — услышал я голос Драко.

— Восстанавливаю историческую справедливость. Вот это — статуя первого директора. А вон та — архитектора Хогвартса.

— С чего вы взяли, мистер Милтон? — удивлённо приподнял бровь Драко. — Здесь всё правильно было написано.

— На сарае HUY написано, а там дрова… — фыркнул я. — Это логика, профессор Слизерин. Смотрите: зачем архитектору нужны тотемные животные факультетов? И почему именно четыре? Какое ему дело до них? Его задача — построить. Тем более, что замок Хогвартс строился не один год, и даже не десять лет. За это время Основатели могли разругаться, разбежаться, или наоборот — принять к себе кого-то еще. Нет, это статуя директора! — самодовольно улыбнулся я. — Вон, смотрите, — указал я на новую табличку. — Тут так и написано: Статуя первого директора! А не верите мне, давайте у студентов спросим! Дамы! Дамы, уделите нам минутку!

Рядом остановились две старшекурсницы с Равенкло.

— Скажите, дамы, вы знаете, чья это статуя?

— Ну конечно! Первого директора Хогвартса! — заявила одна, рассеяно хлопнув глазами, и обе Вороны направились в Большой зал.

— Вот видите, а они здесь не первый год учатся! Но и это ещё не всё! — радостно объявил я и достал из сумки чистый школьный пергамент и протянул Драко. — Профессор Слизерин, сделайте одолжение, увеличьте его раз в десять.

Драко заинтересованно хмыкнул, легко провёл палочкой над свитком и у меня в руках оказался огромный рулон ватмана. Я раскатал его во вся длину и протянул Драко.

— А теперь, возьмите его в руку так, чтобы вы могли видеть весь лист целиком, — попросил я.

Драко взял пергамент. Чтобы тот не волочился по полу, ему пришлось поднять руку на уровень лица, а чтобы охватить взглядом — вытянуть ее вперёд.

— Браво, профессор! Не находите ничего общего вон с той статуей?

Драко обернулся и с удивлением посмотрел на изваяние, под которым раньше стояла табличка «первый директор».

— Как видите, положение руки и пальцев такое, как будто там чего-то не хватает.

— Думаете, мистер Милтон, там был проект замка? — спросил Драко опуская руку и возвращая пергаменту прежний размер.

— Не проект — план! План помещений Хогвартса, который кто-то очень аккуратно извлёк! Так что, профессор, кто из них кто?

***

Объяснения Милтона по поводу статуй, заставили Драко задуматься. Будь на его месте кто-нибудь другой, Драко бы заставил вернуть таблички обратно. Но после того, что рассказал Том, откровения Милтона выглядели не просто детской шалостью. Не успел он уложить в голове эту информацию, как Хель огорошил его снова.

— Профессор Слизерин, а вы не знаете, где профессор Поттер? А то я его второй день найти не могу.

— Зачем он вам, мистер Милтон?

— У нас ЧП на факультете. Первокурсник пропал. Патрик Бирн.

— Когда пропал? — нахмурился Драко.

— Вчера вечером. И я второй день ищу декана Поттера. Даже к директору ходил, но застать не смог.

— А почему об этом до сих пор неизвестно?

— Гриффиндор, — пожал плечами Хель. — У нас на факультете стукачей нет. А старостам дела нет.

— Ясно, я узнаю, в чем дело, — пообещал Драко.

Одарив напоследок ехидной улыбкой, Милтон направился к дверям. Начинался ужин. Неспешно разделывая стейк, Драко удивлённо поглядывал на два пустых места. Не было Снейпа и Поттера. Закончив ужин, Драко поднялся на башню. В директорском кабинете шел ожесточённый спор.

— Северус, хорошо что я застал тебя. Том? Не знал что ты ещё в Хогвартсе.

— Только что пришел. Прости, милый, не было времени забежать к тебе, — лорд Слизерин приобнял супруга и легко поцеловал в щеку, а Снейп ещё сильнее потемнел лицом.

— Что у вас тут?

— Проблемы, Драко, — глухо ответил Северус. — А ты что хотел?

— Да тоже проблемы принёс. На первом курсе Гриффиндора ученик пропал.

— Хель?! — рыкнул Снейп. — А этот-то куда полез?

— Нет, не мистер Милтон. Пропал Патрик Бирн, а мистер Милтон как раз сообщил мне об этом. Сказал уже два дня Поттера найти не может. А где он, кстати?

— Гарри пропал, — тяжело откинулся на спинку стула Снейп.

— Когда?

— Вчера вечером. Совпадение? — хмыкнул Северус.

— Не похоже, — вздохнул Том.

***

Гарри сидел на парапете в одной из открытых галерей и думал. Северус прислал домовика с запиской, что сегодня задержится допоздна. В школу прибыл лорд Слизерин и они будут разбирать отчёт за прошлый год. Мешать не хотелось, если бы не одно «но». Хельгерт Милтон. Его снова нет в гостиной и с гарантией можно утверждать, что он опять торчит у Северуса. Значит он, Гарри, там лишний, а этот мелкий засранец — нет? В апартаменты возвращаться не хотелось. Без супруга там было пусто и одиноко. Да ещё эти покупки подозрительные не давали покоя.

«Вот бы вернуть всё и показать Северусу, что я не просто «тупой Гриффиндорец», а тоже могу сделать что-то полезное. Ничуть не хуже этого Милтона!» — подумал Гарри, вздохнул и с тоской оглядел школьный двор.

Мантия-невидимка надёжно укрывала его от взглядов редких учеников, что перед самым отбоем спешили вернуться в свои гостиные. Светила полная луна. На чистом белом снегу отражались оранжевые квадраты освещённых окон. С чистого безоблачного неба падал мелкий редкий снежок. Красиво, но тоскливо.

В этот момент взгляд Гарри зацепился за невысокую одинокую фигуру, что, кутаясь в мантию, спешила прочь от замка в направлении Дракучей Ивы.

— Кого это понесло на ночь глядя? — подобрался Гарри.

Долг декана взял верх и преподаватель боевых искусств, легко спрыгнул с четвёртого этажа, погасив заклинанием скорость перед самой землёй и, не скрываясь, двинулся наперерез. Вот только об одном забыл Гарри: мантия-невидимка всё ещё была на нём.

Патрик Бирн, по прозвищу Ворон, любовался волшебной ночью. Скоро отбой и пора уже возвращаться. Этим вечером ничего нового он не узнал. Да и всего улова за два месяца было не так уж много. Подумаешь, преподаватель этикета любит взять на кухне большой кусок сыра и, по-плебейски, жевать его, откусывая зубами. Старый артефактор ворует из теплиц Барсуков редкие цветы, чтобы дарить их библиотекарше. А Филч специально разливает в коридоре клей, чтобы потом обвинить в этом какого-нибудь вляпавшегося неудачника.

«А где ужасные злодеяния? Где страшные тайны? Всё так мелко. И это Замок Великих Волшебников? Да у нас в Дублине…» — додумать свою мысль Ворон не успел, потому что в этот момент увидел следы.

Следы появлялись на свежем снегу сами по себе. А вокруг — ни души. Вот оно, свершилось! Ворон выскочил через окно и умело скрываясь в густых тенях, двинулся следом на приличном расстоянии.

Хоть Гарри и двигался достаточно быстро, но к Дракучей Иве нарушительница успела первой. Уверенно нажала на нужный сучок и скользнула в проход.

«На свидание в Хогсмид, значит, бегаем? Ну, посмотрим с какого факультета такая умница!»

Снимать баллы Гарри не любил, а вот проучить студентов, чтобы те своих выходок больше не повторяли — очень даже. Поэтому перед Ивой он остановился, выждал несколько минут, чтобы дать девушке время уйти подальше в тоннель, и, только после этого, остановил ветки и двинулся следом.

Подкравшись к Иве, Ворон вынужден был притормозить. Ветки хлестали во все стороны, скрипели, стонали, а «следы» топтались рядом. Вдруг с земли поднялся небольшой камень и стремительно ударился в дерево. Ветки остановились и «следы» скрылись в норе. Помешкав секунду, Ворон ужом скользнул следом.

В тоннеле света не было и пришлось замереть у самого входа. Впереди были слышны уверенные удаляющиеся шаги. Сразу становилось ясно, что их обладатель прекрасно знает дорогу, а вот Ворону пришлось красться на ощупь. Шел он медленно и долго. Только ирландское упрямство не давало ему повернуть назад. Да сильное желание разгадать тайну «следов».

Внезапно тоннель закончился и Ворон очутился в каком-то старом доме. Комнаты были грязными, на полу мусор и сломанная мебель, окна заколочены. Воздух был затхлым и пах плесенью. Со второго этажа доносился гул тихого разговора. Он попытался осторожно подняться наверх, но рассохшиеся ступени лестницы противно заскрипели под ногой. Ворон тревожно замер и вслушался. Нет, не заметил никто. Он с облегчением шагнул назад и в это мгновение ему в спину попало оглушающее заклятие.

***

Гермиона Грейнджер тяжелее всех восприняла смерть Дамблдора. Светлый волшебник, прекрасный директор и мудрый человек. А обиднее всего было то, что убил его именно Волдеморт. И пусть его теперь называют как угодно, хоть лордом, хоть министром, но он — чудовище.

А всего через месяц после смерти, Гермиона получила подарок. Как оказалось, директор Дамблдор завещал ей альбом. Он был полон колдографий и мудрых советов. А самое приятное, что он предназначался лично ей.

«Самой талантливой ученице, Гермионе Грейнджер», а после — витиеватая подпись директора.

В школе, Гермиона часто пересматривала колдографии и перечитывала советы. А ещё, в конце альбома, оказалось описание ритуала, который должен был исполнить самое сокровенное желание. «Ритуал Исполнения Желаний» — гласила надпись знакомым почерком. Вот только оно было довольно сложным, ничуть не проще самого зелья. И список необходимого тоже впечатлял.

Во время учебы, у Гермионы иногда возникало желание попробовать. Но само слово «ритуал» пугало магглорожденную девушку. В нём чудилось что-то страшное и тёмное. Хотя в самом описании ничего страшного не было.

Рон Уизли ей давно уже нравился, а на последнем курсе предложил встречаться. А дальше жизнь закрутила в колесо. Экзамены ЖАБА, замужество, скандал Рона и Гарри, беременность, ребёнок, ещё один. И вот, в один прекрасный день, миссис Гермиона Уизли вдруг поняла, что жизнь её свернула куда-то не туда.

Она же хотела сделать карьеру, пойти работать в Отдел Тайн. Сделать большое открытие и заслужить уважение. А вместо этого, она сидит дома, с двумя малолетними детьми, снова беременная, и гадает: явится Рон сегодня со службы трезвым или снова пьяным? Располневшая, всё больше похожая на Молли, разрывающаяся между кухней, пелёнками и мужем. Не к этому она стремилась, не этого хотела. А с колдографии памятного журнала ей улыбался Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

И снова маленький ребёнок. А летом к ним явилась Джинни. Стройная, подтянутая, в красивой мантии. Она рассказывала про команду, про игры, улыбалась, пила вино. Но обиднее всего было то, что она была свободна. Могла лечь спать, когда захочет, могла пойти развлекаться, или просто почитать книгу в тишине и покое. В Гермионе проснулась зависть. И уже слово «ритуал» не казалось ей таким страшным, да и остальное найти можно. Плохо то, что директор Дамблдор рассчитал его именно для проведения в Хогвартсе. Подготовка займёт немало времени, а ещё достать всё необходимое. А у неё трое детей и вечно голодный муж. И тут, как ни странно, ей помогла Джинни.

— Представляешь, меня преподавателем полётов в Хогвартс возьмут. Гарри уговорил своего… — на этом месте Джинни скривилась. — …Снейпа. Везёт тебе, Гермиона. У тебя муж, дети, а я? Вот бы сделать так, чтобы Гарри моим был!

— О, Джинни, а ведь это можно! Вот, смотри, — Гермиона принесла из комнаты журнал. — Вот, ритуал есть, только мне самой он не нужен. Сама понимаешь, у меня муж! Дети! А тут столько всего достать надо…

— Да всё равно сколько! Показывай!

========== Глава 8 ==========

Гарри скользнул в Визжащую хижину и осмотрелся. Гоменум ревелио показал наличие одного человека на втором этаже. Немного подумав, Гарри решил не дожидаться начала свидания, а подождать «героя дня» вместе с девушкой. Легко поднявшись по ветхой лестнице так, что не скрипнула ни одна ступенька, он распахнул дверь в комнату.

— Так, так, и кто тут у нас? — уверенно начал он.

Девушка, стоящая у стола, обернулась и Гарри удивлённо охнул.

— Джинни?! О, прости, я спутал тебя со студенткой!

— Даже не знаю, Гарри, злиться мне или радоваться? — хмыкнула она. — Ты, выходит, следил за мной?

— Ну, не то чтобы за тобой, — смутился Гарри. — Просто я увидел, как кто-то покидает территорию школы и решил… Ну, в общем решил проверить.

— Ясно. Но это всего лишь я. Гарри, я с удовольствием бы поболтала с тобой, но у меня встреча…

— Да, прости, я не собирался портить тебе свидание.

— Нет! Никакого свидания, что ты! Я просто встречаюсь с подругой! — заулыбалась Джинни. — Если хочешь, можешь подождать немного и тогда я буду не против свидания. С тобой!

— Джинни! Как ты можешь такое говорить? У меня есть супруг!

— Ой, да ладно… Подумаешь, старый урод. А помнишь, как мы с тобой встречались ещё в школе? Знаешь, я так жалею, что не была более настойчива.

— Джинни! Не смей так говорить о Северусе! Я люблю его!

— Да что ты в нём нашёл? А, впрочем, какая разница. Гарри, я хочу чтобы мы снова были вместе.

— Знаешь, Джинни, я, пожалуй, пойду.

Гарри распахнул дверь, сделал шаг на лестницу и застыл. Внизу, прямо на полу, лежал его ученик, Патрик Бирн, а над ним, с палочкой в руках, стояла Гермиона. Не долго думая, Гарри слетел вниз по лестнице и присел возле тела. Первичная диагностика показала, что мальчик жив, но обездвижен ступефаем.

— Герми, зачем? — недоумённо поднял голову Гарри и тут же свалился без чувств от полученного заклинания.

— Гермиона! Ты что натворила? — взвизгнула наверху Джинни.

— Спасла нас! Или ты думаешь, что он стал бы молчать? — зло оскалилась миссис Уизли и тут же сменила тон. — Джинни, подумай сама, у нас всё готово, осталось тебе только провести ритуал. А после, он даже не вспомнит об этом, потому что мы поменяем саму историю. Не будет убийства Дамблдора — погибнет Том Реддл и профессор Снейп. А значит: никакой свадьбы и Гарри будет твоим!

— До ритуала ещё неделя! И что нам теперь с ними делать?

— Нунду нам теперь живым уже не нужен. Возьмём его кровь, а этих двоих в зачарованную клетку! Посидят там — ничего с ними не случится! Давай, Джинни, помогай мне! Или я одна должна всё делать для твоего счастья?

— Ладно, — нехотя согласилась Джинни. — А ты уверена, что Гарри об этом не вспомнит?

— Конечно, да! — уверила Гермиона Джинни.

«Конечно не вспомнит, и ты не вспомнишь! Ведь это я буду проводить ритуал, а значит и память о прошлом останется только у меня. Я не допущу убийства Дамблдора. Он будет преподавать дальше, а я буду его самой лучшей ученицей! Карьеру сделаю и стану министром! И уж точно не выйду за Рона!»

Две ведьмы подхватили на руки два тела и аппарировали. Подвал, в котором они появились, был сырой и мрачный. На стенах скапливалась влага, а свет давали только два магических факела. Через полчаса обескровленная туша нунду была извлечена из клетки и небрежно брошена в углу, а место опаснейшей на земле твари, внутри зачарованной клетки, заняли два человека.

— Гермиона, ты уверена, что они не выберутся раньше времени?

— Разумеется. Клетка полностью блокирует любую магию внутри. Нунду не заметили, и про них никто не узнает. Всё, возвращаемся, Джинни. Мне детей кормить надо и Рон скоро вернётся.

— А последний ингредиент?

— Я достала, — ответила Гермиона. — На Йоль проведёшь меня в Хогвартс и мы всё сделаем вдвоём.

— А почему я не могу сама?

— Потому что памятный дневник завещан Дамблдором мне. И только я могу извлечь оттуда всё необходимое. Не волнуйся, Джинни, мы всё сделаем как надо! И всё у тебя будет: и муж, и дети! Только придумай, как отвлечь на это время Рона, чтобы он меня не искал. Ты же знаешь своего брата…

— Ой, да это проще простого! Я позову Дина и Майкла и они заберут его развлекаться. Да он до утра о тебе не вспомнит!

— Хорошо, всё, мне пора, — попрощалась Гермиона и аппарировала. Джинни немного постояла, подошла к клетке. — Извини, милый. Скоро ты сам поймёшь, что так лучше. Снейпа убьют, а мы будем вместе. Потерпи немного! — Джинни послала воздушный поцелуй и исчезла в воронке аппарации.

***

Оглушенный ступефаем, Гарри ничего не видел и не слышал. Отказали не только двигательные мышцы, но и зрение и слух. Он оказался заперт в своем собственном сознании и только одна мысль держала его в тонусе: «Гермиона, как ты могла? Зачем?» Снова и снова он бился о барьер своей темницы, пытаясь скинуть действие заклинания. Ведь с империо у него получалось — значит должно получиться и сейчас.

Сколько времени он так провёл, Гарри не знал. Просто в какой-то момент, под непрерывной ментальной атакой боевого мага, барьер пошел трещинами и рассыпался. Гарри пришел в себя. Вот только большой пользы это не принесло. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он внутри той самой зачарованной клетки, которую заказывал Хагрид. А рядом с ним такой же обездвиженный его студент.

Ступефай полностью вырубает мага, но при этом у него сохраняются основные функции организма. Нужно что-то делать и быстро, иначе уже через двое суток они погибнут от банальной жажды. Но зачарованная клетка блокирует магию… Видимо не всю, иначе магические существа в ней просто бы умирали, а он не смог бы скинуть заклятие. Значит магия есть, но её очень мало. Надо пробовать!

Много, очень много мучительных часов Гарри потратил на безуспешную попытку открыть замок. Под конец он совсем выдохся. Есть хотелось страшно, но ещё сильнее — пить. Порывшись по карманам, он обнаружил несколько флаконов восстанавливающего зелья, что вечно совал ему в карманы мантии Северус. Мысль о супруге отрезвила и заставила более рационально взглянуть на ситуацию. Ему плохо, но Патрику ещё хуже. Опрокинув в себя один из флаконов, Гарри перенёс свои усилия в другое русло. И уже через два часа он сумел привести в чувство Патрика Бирна.

— Профессор Поттер, где мы? — заозирался ничего не понимающий ребёнок.

— В ловушке, мистер Бирн. Вот, выпейте зелье, вам станет лучше, — протянул Гарри один из двух оставшихся фиалов с восстанавливающим.

— А воды нет? А то пить хочется.

— Воды нет.

— А наколдовать?

— Не выйдет, мистер Бирн. Внутри клетки магия не работает.

— А снаружи?

— Снаружи можно, вот только замок открыть не выйдет. Магии нет.

— Да ну ее к чёрту, — фыркнул Патрик и полез в карман.

Под изумлённым взглядом Гарри Патрик достал связку каких-то железок и подсел вплотную к двери. Просунув руку сквозь прутья, он стал тыкать ими во врезанный замок на дверце клетки.

— Мистер Бирн, что вы делаете?

— Пытаюсь открыть этот чёртов замок, — выругался Патрик, то и дело меняя отмычки. — Вслепую это трудно, поэтому не отвлекайте меня, профессор.

Гарри следил за манипуляциями Бирна, стараясь следовать совету и не отвлекать ученика. Гарри уже давно понял, что сам он этот замок не откроет, но если есть хоть мизерный шанс, что это сумеет сделать Патрик, то упускать его нельзя.

Время — штука коварная. Когда нам хорошо — оно летит со скоростью света, но когда нам плохо — оно тянется, как резина. Гарри даже примерно не мог определить, сколько они провели в этой клетке. Но вновь подступающая слабость и жажда, с учётом эффекта восстанавливающего зелья, говорили, что прошло несколько суток. Патрик всё не оставлял попыток разобраться с механизмом замка, прерываясь лишь на короткое время для отдыха и беспокойного сна. Сам Гарри тоже пробовал воздействовать магией, но в итоге вынужден был признать поражение.

— Мистер Бирн, вот, выпейте ещё флакон, — протянул он ученику последнее из имеющихся в наличии восстанавливающее зелье.

— Не сейчас… я почти… Ух ты! Профессор Поттер, а можно превратить бутылку виски в открытку таким способом, чтобы через определённое количество дней она снова стала бутылкой?

— Разумеется. Простая конечная трансфигурация. Зачем это вам?

— Отцу отправлю, в благодарность за то, что научил нужным вещам. Или мать попрошу отвезти к нему.

— Ваш отец живёт отдельно? — посочувствовал Гарри.

— Ага, временно. В тюрьме он. А замок я открыл. Так что на праздники с вас бутылка и ее превращение в открытку! — радостно заявил Патрик, распахивая дверцу.

***

Прошло уже три дня с момента пропажи Ворона и Поттера. Да, Красавчик признался, что его благоверный тоже куда-то запропастился, но все поиски оказались напрасны. Не отзывалась ни брачная связь, ни поиск по крови. Патронус возвращался обратно, не найдя адресата, и, даже Добби не смог отыскать хозяина.

Снейп спал с лица и сейчас напоминал самого себя в самые худшие дни. Бледный, дёрганный, Красавчик отрывался на всём и вся, что попадалось под руку. Досталось и мне, и Томми, и Драко. Как будто это мы виноваты в том, что у Поттера врождённый синдром гриффиндуризма!

Время шло, до Йоля оставались считанные дни, а они с Томми так и не смогли вычислить нарушителя. А может и не пробовали даже. Красавчику точно было не до запрещённых ритуалов. Он думал, как мужа отыскать. В открытую лезть и спрашивать я не рисковал. Как-то не хочется, чтобы два сильных мага прокляли тебя чем-нибудь неснимаемым. Так что единственным моим развлечением осталось караулить Алтарь. Вот и сейчас я сидел на пьедестале соседней статуи и делал вид, что читаю учебник. Как вдруг раздался громкий хлопок аппарации и на полу холла появились Поттер и Бирн.

Выглядели они преотвратно. Грязные, измождённые, в пыльной одежде, уделанной то ли соломой, то ли говном. И, если Ворон ещё кое-как устоял на ногах, то Поттер сразу свалился без чувств. Не долго думая, я рванул наверх, предупредить Красавчика. Зря. То ли он почувствовал присутствие мужа, то ли успели доложить эльфы, но уже на первом пролёте лестницы меня сбил с ног черный вихрь. А потом понесло-закружило. Ворона отправили в больничное крыло, а Гарричку Красавчик утащил к себе. И ни капли информации, ни зёрнышка, ни словечка! Изверги! Отомщу и мстя моя будет страшна!

От мадам Помфри я узнал, что у Ворона магическое и физическое истощение. Увы, поговорить с ним меня не пустили. И сейчас, с ощущением, что меня просто взяли и вышвырнули за борт жизни, я бесцельно слонялся по Хогвартсу. Отбой давно был, но меня сейчас это мало беспокоило. Не нужен я никому. Совсем-совсем…

***

Неясное чувство беспокойства не давало Драко сосредоточиться на проверке школьных эссе. Уже в пятый раз он брался за стопку и вновь откладывал в сторону. Вот откуда это саднящее чувство? С Томом всё в порядке. Он связывался с ним пару часов назад. Он с Северусом сейчас в министерстве, инструктирует группу Авроров, что пойдёт на захват. Так отчего же так муторно?

Отбросив в сторону перо, Драко поднялся из-за стола. Может не из-за Тома это. Наверное стоит сходить проверить подопечный факультет. Интуиция не то чувство, которое стоит игнорировать. Выйдя в коридор, Драко осмотрелся. Пусто и тихо. Всё верно, слизеринцы не шастают по коридорам после отбоя, как Грифы. И не стучат по доспехам… Грифы… по коридору… стук… Нет, точно, стук!

Резко развернувшись, Драко направился на выход из подземелий. Далеко идти не пришлось, уже в холле он заметил Хельгерта Милтона, сидящего на постаменте статуи и развлекающегося тем, что подбрасывал и ловил пару металлических шаров.

— Мистер Милтон, неужели правила Хогвартса вам неизвестны?

— Ну почему же, известны… — вздохнул он.

— Так почему после отбоя вы находитесь здесь, а не в гостиной?

— Имею право. Предоставленное директором, — ответил тот, так и не повернув головы.

Глядя на сидящего на камне подростка, Драко, вдруг, ощутил его горькую тоску и яркое желание подойти, обнять и утешить.

— У вас что-то случилось? — участливо спросил он, присаживаясь рядом.

— Ну вот почему они со мной так? — всхлипнул Милтон. — Это я же всё раскопал: и про ритуал, и про Алтарь. И знаешь, что я услышал вместо благодарности? «Свали и не мешай!» Хотя, если разобраться… Я действительно всем только мешаю. И тогда, и сейчас. У них своя жизнь, свои интересы. А тут я, с какими-то претензиями. Им ведь хорошо без меня было. Никто не тыкал их носом в собственные грешки и можно было казаться всезнающим и всеведущим. А я? Я ведь всё про них знаю. Понимаешь, ВСЁ! И им это не нравится. Это не сразу заметно, но слово здесь, фраза там… Я ведь не дурак. Простите, профессор, это не ваши проблемы, — Милтон резко поднялся. — Извините, что причинил беспокойство. Вы правы, мне лучше вернуться в гостиную.

— Постой, — Драко поймал за руку пытающегося уйти Хельгерта.

Его снова, как на том памятном уроке, охватило желание обнять, прижать и никогда не отпускать мальчишку.

— Ну что? — недовольно поджал губы Милтон.

— Пойдём, я тебе кое-что расскажу.

Так и не отпустив руки, Драко привёл Хель в свои апартаменты. Щелчком пальцев разжёг камин и сел напротив, прямо на пушистый ковёр, потянув мальчишку следом. Усадил рядом, облокотил спиной на свою грудь и заключил в кольцо рук.

— Знаешь, я люблю вот так сидеть и смотреть на огонь.

— Знаю, — фыркнул Хель и тут же поправился: — Я тоже люблю смотреть на огонь.

— Да, в такие минуты я вспоминаю своё детство. Как был маленьким и любил мечтать о том, что будет. В своих мечтах я всегда был сильным, умным и самым влиятельным. И вот, вроде бы, я получил всё, что хотел. Но чувство детства почему-то не проходит. Мой супруг старше меня, и сильно старше. Как бы он ни старался, но я всегда ощущаю его снисходительное отношение ко мне. Для него я ребёнок. Такой, каким был в шестнадцать лет. Странное чувство. Учитывая что у нас с ним уже двое своих детей. Ты знал?

— Нет, — тихо вздохнул Хель, устраиваясь поудобнее. — А где они?

— За ними смотрит maman. А я вижусь с ними только по выходным.

— Почему?

— Потому что я хочу, как в своих мечтах, быть сильным и умным, а не просто приложением к детям. Это трудно выбирать, но и у меня есть свои цели и стремления. И я хочу, чтобы Том с ними считался.

— А сейчас он где?

— В министерстве. Вместе с директором Снейпом. Поттер рассказал, кто приложил его ступефаем и сейчас они готовят рейд.

— Кто? — оживился Милтон.

— Гермиона Уизли.

— Зачем?

— А это мы узнаем завтра. Может теперь ты о себе расскажешь, Хель?

— Нет, не сейчас. Я лучше послушаю что-нибудь. Можно?

— Можно. Что тебе рассказать?

— Ещё про себя.

— Хорошо, слушай…

Драко говорил много и долго. Про свои цели и желания. Про семью и детей, про то, что у каждого человека обязательно есть тот, кому он дорог, хоть и не всегда это заметно с первого взгляда. Когда в очередной раз Хель не ответил на заданный вопрос, Драко с удивлением понял, что мальчик спит.

Можно было разбудить его и отправить в гостиную. Можно было не будить, а вызвать домовика и приказать перенести в его кровать, да ещё много вариантов было, но Драко выбрал самый глупый. Он просто поднял его на руки и отнёс в спальню. Снял мантию и уложил на кровать. А затем и сам лёг рядом, накрывая обоих одеялом. И только тёплое, щемящее чувство в груди убеждало его, что он всё сделал верно.

Комментарий к Глава 8

Вот такая странная глава… Настроение такое.

Пишите, автор очень любит отзывы.

========== Глава 9 ==========

Этой ночью Косая Аллея спала, укутанная белым снежным покрывалом. Многие дома уже были празднично украшены к наступающему празднику Йоль. Разноцветные блуждающие огоньки кружились над крышами, йольские венки с ветками пихты и яркими ягодами рябины радовали глаз, создавая праздничное настроение, медленно вился вверх дым из каминных труб и тихо падал мелкий снежок.

Вдруг, торжественную тишину ночи нарушили аппарационные хлопки. Десяток авроров появились посереди улицы и уверенно двинулись в сторону небольшого двухэтажного домика, такого же кособокого, как и все остальные дома на Аллее. Небольшая заминка у дверей, и авроры уверенно зашли внутрь. А всего через минуту обитатели Косой Аллеи были разбужены шумом, криками и вспышками проклятий.

Возможно аврорам и удалось бы сделать тихо, только на их беду, в этот момент у Рона и Гермионы гостила Молли. Кто разбудил эту баньши, так и осталось загадкой, но как только Молли увидела в доме людей в аврорских мантиях, то тут же устроила ведьмин шабаш. Казалось, ей и палочки не надо, одного голоса достаточно, чтобы свалить с ног.

На шум выскочил Рон и, не разбираясь, начал швырять проклятия налево и направо. Проснулись и заплакали испуганные дети, ещё громче завизжала Молли. Двойке авроров удалось обездвижить Гермиону, но аппарировать её не получалось: на ней с двух сторон повисли дети, а силой отдирать испуганных орущих пацанов ни у кого рука не поднималась.

Молли отправила патронус, и пока авроры разбирались с Роном, дом на Косой Аллее заполнили остальные Уизли, после чего происходящее стало напоминать разборки в цыганском таборе. С кулаками набросилась на ближайшего аврора явившаяся Джинни. Джордж и Фред переглянулись и разово запустили несколько своих новинок. Перси тщетно пытался всех призвать к порядку, но только путался под ногами и мешал работе авроров.

Почти два часа потребовалось специальной группе, чтобы навести порядок. Успокоить детей, утихомирить орущих женщин, дать в морду Рону. Уничтожить вредилки близнецов и отпоить Перси успокаивающим. И вот, наконец, порядок был установлен.

— Гермиона Уизли, вы обвиняетесь в подготовке к запрещённому некромантическому ритуалу и покушению на жизнь двух человек: Гарри Поттера и Патрика Бирна. Согласно распоряжению главы Аврората вы арестованы до выяснения всех обстоятельств дела.

— Да кто вам сказал такую чушь?! — возмутилась Гермиона. — Я мать троих детей, когда мне заниматься всей этой ерундой? И о каком покушении идёт речь?

— Не стоит усугублять свое положение, миссис Уизли. Мистер Поттер прекрасно видел, кто послал в него заклятие.

Несколько секунд Гермиона молчала, просчитывая варианты, а потом разрыдалась.

— Да не я это! Это Джинни всё придумала! А ко мне только консультироваться бегала.

— ЧТО? — взвизгнула Джинни, — Да ты… Да как ты смеешь!

Джинни покраснела как рак, сжала кулаки и бегом выбежала из комнаты. Предательница! Но ведь она не виновата, это Гермиона ей всё насоветовала. Это она даже под веритасерумом подтвердить может. Но сейчас главное не упустить шанса. Надо забрать памятный журнал с описанием ритуала. Где Гермиона хранит тетрадку Джинни знала. Ей понадобилось всего пара минут, чтобы засунуть её в зачарованный кошелёк и спрятать среди вещей Молли. Вот и всё, а с остальным она разберётся позже.

В аврорат Уизли явились всей толпой. Молли прихватила с собой детей Гермионы, уселась прямо в атриуме министерства и заявила, что без дочери и невестки никуда не уйдёт. Рона отправили в Мунго. Он всё-таки умудрился словить от кого-то из авроров неприятное проклятие.

Джинни и Гермиону допрашивали раздельно. Молчать Джинни не собиралась. Она сразу потребовала веритасерум и вывалила на них всё, что посчитала нужным. Про то, что Гермиона предложила ей исполнить желание, про то, как заставила её продать новые школьные «искры» для того, чтобы иметь деньги на покупку ингредиентов. Как назначала ей встречи в Визжащей хижине и выставляла новые условия.

Когда дознаватели наконец всё осмыслили и переварили, действие веритасерума закончилось. И на дальнейшие расспросы она отвечала так, как хотела. Да, Гермиона умело играла на её женских чувствах. Да, это она закупала и хранила всё необходимое. Да, на Поттера и того мальчика напала тоже она. Почему молчала раньше? Испугалась. Нет, не аврората — Гермиону. Раз она поступила так с Гарри, то и её бы не пожалела. Да, проводить ритуал она собиралась сама. Я свободна?

Молли с детьми и Джинни вернулась домой только утром. А Гермиону посадили. После йольских каникул должен был состояться суд. Рон, выписанный из Мунго, видеть жену не желал. Детей забрала к себе Молли, а Джинни вернулась в Хогвартс. Да, ей придётся заплатить штраф и возместить убытки школе, но не больше.

***

Я почти проснулся. Валяясь в мягкой уютной дрёме, я всё ждал сигнала к пробуждению, но вместо гонга меня поднял знакомый голос.

— Вставайте, мистер Милтон, — деловым тоном произнёс, как всегда одетый с иголочки, Драко. — Я понимаю, что личные комнаты преподавателя гораздо удобнее гриффиндорской башни, но не стоит испытывать мою благосклонность. Я и так вынужден был терпеть вас всю ночь в личном пространстве.

— Профессор Слизерин? Доброе утро, — потянулся я. — Неужели я настолько отвратительный, что моё присутствие вызывает у вас брезгливость?

Я прищурился одним глазом и насмешливо уставился на Драко. Может кто другой и смутился бы, проснувшись в кровати преподавателя, но не я. От вчерашней меланхолии не осталось и следа. Я снова стал самим собой: наглым засранцем, которому сам Мерлин не брат.

— Завтрак через полчаса. И даже не мечтайте, что я подам вам его в постель, — фыркнул Драко.

— У-у-у, что, даже помечтать нельзя?

— В гриффиндорской башне мечтайте сколько хотите. А тут мои личные комнаты. И я решаю: что можно, а что нельзя. Вставайте, мистер Милтон. Ваша мантия на кресле, обувь рядом, всё остальное — на вас. Первым уроком у вас Родовая магия и если вы посмеете явиться ко мне в мятой несвежей одежде, то я буду сильно разочарован в вас.

— Ну что вы, профессор, — с придыханием сказал я, откидывая в сторону одеяло. — Разве могу я позволить себе разочаровать любимого преподавателя?

— Выметайся, фигляр! — усмехнулся Драко и вышел из спальни.

На завтрак я не пошёл — приказал Кодди подать мне его в башню. А сэкономленное время потратил на свой внешний вид. Желая поддеть Драко, я вырядился, как лорд на светский приём. Обида на Томми и Красавчика испарилась без следа. Зато остался здоровый азарт. Ну покажу я им, где соплохвосты сношаются! А вот над поведением Драко стоит подумать. Не думаю, что он имеет привычку таскать к себе всех обиженных гриффиндорцев. В таком приподнятом настроении я и отправился на занятия.

— Школьная пора и при всякой погоде

Тащит Хагрид нас прямиком в страшный лес.

Через минуту слышу зычный я голос,

Значит в мой капкан он, всё-таки, влез!

А на обед в Большой зал явился Ворон, собственной персоной.

— Ну, Джеймс Бонд, рассказывай, где был?

— За «следами» следил, в клетке сидел, чуть не сдохли мы там. А ещё декан мне бутылку виски должен.

— Так, а теперь то же самое, но подробно!

Слушая рассказ Ворона, я только похихикивал.

— Демоны ада, Ворон, да только магглорожденный мог попасться на такую уловку. Ты что, про мантии-невидимки никогда не слышал?

— На себя посмотри, Хель! — обиделся Патрик.

— Уже посмотрел. Красивый, перспективный маг с прекрасным будущим. А вот ты так и не понял, что попал в другой мир. Ворон, незнание закона не освобождает от ответственности. Запомни: волшебник не бобби. Ему палочка дана не для того, чтобы ей в носу ковыряться. Представь: в твоём городе, на твоей улице поселились двое мигрантов из глубин Африки. Один никогда не видел ватерклозета и спокойно мочится прямо на газон, а второй носит деловой костюм и здоровается с воронами*. Вот именно так выглядят магглорожденные в магмире. А теперь скажи: кого ждёт перспективная работа и уважение, а кого презрение и тюрьма? — я усмехнулся и постучал Ворону по лбу. — Учи законы и традиции, или станешь подбирать объедки в Лютом!

Ну что ж, соединив рассказанное Драко и Вороном, я получил более-менее целую картину. Значит Гермиона Грейнджер, тьфу, то есть Уизли. М-да, эта могла откопать что-нибудь заковыристое. Вот только в Хогвартсе у неё по-любасу должен был быть сообщник. Ну да ладно, пусть аврорат деньги отрабатывает. А у меня каникулы!

Если честно, Рождество никогда не было для меня праздником. В прошлой жизни я привык встречать Новый Год, в этой — Йоль, а Рождество лишь просто повод побаловать себя чем-нибудь. Это хорошо, что они не совпадают по датам. Йоль в этом году выпал на 21 декабря. И пока родоки бегали по рождественским распродажам, дед арендовал небольшой охотничий домик, где мы принесли жертву магии, сожгли йольское полено и встретили рождение нового бога. Так что на 25 декабря мы были уже дома.

Лениво отсидев семейный ужин, я сбежал к себе в комнату, подальше от причитаний Лиззи о подарках Санты. Пустой этот день. Внутри пустой. Нет в нём таинства, нет колебаний силы, только наносная мишура. Не трепещет, не брызжет из всех щелей магия, как на Пасху. Хотя, если вспомнить историю, праздник Пасхи куда древнее христианства. А на утро были подарки. Родоки в своем репертуаре — конструктор.

А вот Ларс порадовал. Заметив коробку, упакованную в старую, с пожелтевшими страницами, газету The Times, я не усомнился от кого она и для кого. Развернул газету двадцатилетней давности и застыл. В простой обувной коробке лежала мечта. Бинокль. Очень редкий. Очень мощный. Большой. Времен ВОВ. 1940 год выпуска с клеймом Barr and Stroud. С родным чехлом. Вещь!

— Ларс, — только и смог простонать я, впадая в оргазм.

— Знал, что тебе понравится. Внутри система сменных фильтров. От тумана, от солнца, для ночного видения. Переключение рычажками снаружи. И никакой электроники. Только оптика. С праздником, Хель.

— Еду в поезде я в Хогвартс, моя оптика со мной.

Он такой, весь крутой.

От меня теперь не скроется ни Филч, ни Пивз,

И никто друго-о-о-о-й!

Второй семестр начался буднично. Как будто и не уезжали мы никуда. Историю с Гермионой я всё-таки вытащил клещами из Красавчика. Как оказалось, она собиралась воскресить Дамблдора. Идиотка. Ритуал Imperium Animae отдает тело мага под власть призванной души. То есть она бы Дамблдора не воскресила, а он занял бы её место. В итоге, поскольку доказаны были только намерения, но действий она совершить не успела, ее приговорили к переломленной палочке и изгнанию в мир магглов. Детей себе оставила Молли, а Рон даже не пришёл на суд. Вот и хорошо, что у неё всё сорвалось. Этого борца за «всеобщее благо» я второй раз не вынесу. А вот про месть Красавчику я не забыл, пусть не расслабляется. Я не злопамятный, просто злой и записываю. Обязательно отомщу! Вот только придумаю как…

***

Джинни Уизли раскаивалась. Раскаивалась показательно: заливалась слезами, заламывала руки и причитала. На публику, а в её душе боролись страх и жажда. Тетрадка с ритуалом жгла руки. Она столько раз перечитывала его, что смогла бы воспроизвести на память и без ошибок. Все редкие ингредиенты она сумела сохранить. А то что изъяли — докупить. Всё готово, надо лишь сделать. До следующего Йоля ждать нельзя. Снейп уже сказал ей, что она дорабатывает этот год и больше он держать её в школе не намерен. Но если не Йоль, то вполне подойдёт Остара. Рискнуть или нет? Сил нет смотреть на то, как её Гарри любезничает с этим старым ублюдком.

Остара — хранительница земли и жизни. Она символ женского начала и обновления, юности, первой любви. Остара помогает идти в рост и развиваться всему живому. Когда Остара ступает по земле, под ее ногами распускаются первоцветы, пробивается зеленая трава, пробуждается весенняя природа. Остара является «часом свершений», то есть, в это время, помимо того, что просыпается природа, пробуждаются новые энергии, которые и можно направить на достижение каких-то своих планов и целей. Только надо четко представлять эти цели, поэтому к празднику люди старались как можно четче формулировать свои желания. А в своих желаниях Джинни была уверена. Вечно юная богиня не оставит её и придёт на помощь, ведь она добивается любви!

На праздник Остары все ученики оставались в школе. Удачное время. Сейчас все девушки проводят ритуалы, направленные на укрепление женского здоровья, и всего, что связано с плодородием и плодовитостью, семьей и дружбой, балансом, ростом, силой и любовью. И никто не удивится, если она тоже проведёт какой-нибудь ритуал.

Поздно ночью, когда в школе уснули даже неугомонный Филч со своей бессмертной кошатиной, Джинни спустилась в холл. Все ингредиенты она разложила в нужном порядке на постаментестатуи Архитектора Хогвартса, как и было написано в тетрадке. Но прежде следовало провести ритуал обращения к богине, поэтому рядом легли перья, цветы, свечи в виде фигурки кролика и лично раскрашенное яйцо.

Ведь всем известно, что во время одной из своих прогулок, Остара увидела раненую птицу. Единственной возможностью для спасения стало превращение птицы в зайца. Но, даже мощная магическая трансфигурация дает осечки: птица обратилась в зайца, однако, не утратила возможности откладывать яйца. И вот, в качестве подарка, заяц, каждую весну украшает яйца и приносит их своей спасительнице.

Основной цвет яйца Джинни был золотистый. Он приносит удачу во всех начинаниях. Розовые и красные цветы — оптимизм и укрепление родовых связей. Зеленые листья — богатство, белые завитки — любовь. Теперь можно начинать.

Встав на колени, Джинни нараспев читала заклинание-обращение к богине Остаре. В пламени ритуальных свечей сгорели и перья и цветы, а яйцо-желание заняло центральное место в следующем ритуале, сверху на тетради, вместо положенной пряди своих волос. А вот теперь самое опасное. Если кто увидит — сломанной палочкой, как Гермиона, она не отделается. Тут сразу Азкабан. Но ради Гарри она собиралась рискнуть.

И вот новые катрены. Кровь нунду заливает тетрадь и попадает на яйцо. Зелья, травы, и заклинания, заклинания, заклинания. Ей повезло. Богиня не оттолкнула её подношения. Теперь надо лишь убрать за собой и никто ни о чем не узнает. Завтра, нет, уже сегодня, с первыми лучами солнца, она разломит золотое яйцо и история поменяет свой ход. Гарри Поттер будет принадлежать ей.

Рано утром на Астрономической башне Джинни скинула с себя мантию, оставшись полностью обнажённой, как требовал того ритуал. Нет, ритуал требовал сжечь прядь, но ведь она использовала яйцо. Держа его двумя руками над головой, Джинни ждала, когда первый утренний луч коснется башни. До её мечты осталось совсем чуть-чуть. Ещё немного, пора!

Прочитав последнее заклинание, Джинни выпустила яйцо из рук и оно звонко разбилось о каменный пол. На секунду её охватила вспышка магии, а затем…

— ДУРА! ТУПАЯ ИДИОТКА! ТЫ ЧТО НАТВОРИЛА! — хорошо знакомым ей голосом Дамблдора костерил ее летающий кругами крупный попугай.

— Ты ещё кто? — взвизгнула Джинни. — Откуда ты взялся?

— Уизли, почему ритуал проводила ты? Где Грейнджер? Я ведь ей оставлял тетрадь?

— Директор Дамблдор? Это вы?

— А кто ж ещё? Так, Джинни, где Гермиона?

— Нету, её выгнали к магглам. Из-за вас, между прочим! Какого Мордреда вы появились? Мне Гарри нужен был! Гарри, а не вы!

Попугай Дамблдор перестал нарезать круги и уселся на парапет башни. Но через секунду снова взлетел и разразился ещё большей бранью.

— ОСТАРА! КАКОГО ДЕМЕНТОРА ТЫ, ТУПАЯ РЫЖАЯ КОРОВА, ПРОВЕЛА РИТУАЛ НА ОСТАРУ! ВЕДЬ ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ЙОЛЬ! ЙОЛЬ — РОЖДЕНИЕ НОВОГО БОГА! А НЕ ОСТАРА — ПРАЗДНИК ЖЕНСКОГО НАЧАЛА! — птиц снова приземлился, прислушался к себе и снова принялся орать. — ДРЯНЬ, ИДИОТКА, ТЫ ЕЩЁ И СТАТУИ ПЕРЕПУТАЛА! В РИТУАЛЕ ЯСНО БЫЛО СКАЗАНО — АРХИТЕКТОР ХОГВАРТСА, А ТЫ ГДЕ ПРОВЕЛА?

— Там и провела, где написано было! Там табличка стояла рядом! И не ори на меня, ворона крашенная! Так тебе и надо! Всю жизнь ходил в попугайских мантиях — вот и получил, что хотел!

Быстро накинув на себя мантию, Джинни бросила отпирающее заклинание на дверь и бегом бросилась вниз. Ритуал сработал не так, как она хотела. Совсем не так. В бессильной ярости она добежала до сарая с мётлами, схватила первую попавшуюся и взлетела в воздух.

— Ну, чего так распсиховалась? — раздался возле уха ворчливый голос. — Ладно, что сделано — то сделано. Придумаю, как вернуть себе тело.

— Да пошел ты со своим телом в зад к инферналу! Чего привязался, попугай бородатый?

— Я ведь не только могу себе тело вернуть. Тебе ведь Гарри Поттер нужен, да, Джинни? Понимаю, весна, любовь… Знаю я парочку способов разорвать магический брак…

— Так, а вот теперь подробнее!

— Сейчас не время и не место. Потом поговорим, — сказал попугай, взмахнул крыльями и полетел в сторону Запретного леса.

Комментарий к Глава 9

* Вороны в Англии любят и почитают. Но считается, что если вышел из дома и увидел ворону раньше чем человека, то с ней надо поздороваться и тогда тебя ждёт удача.

Отзывы, как я вас хочу!

========== Глава 10 ==========

Вот и подошел к концу мой первый учебный год в Хогвартсе. Прошли переводные экзамены и, уже завтра, я отправлюсь домой. Но, если честно, я был разочарован. От расследования Томми и Красавчика я ожидал большего. Много большего. Возможно, мне что-то не сказали, но внешне, их действия ограничились попечительской проверкой школы. Трясли всех и трясли как следует. Красавчик только и успевал подсовывать проверяющим под нос мои выкладки. В конце концов уволили трёх преподавателей, в том числе и Уизлетку; ещё парочке урезали бюджет; а остальные — явно присмирели.

Циничность чистокровных магов по отношению к магглорожденным не имеет границ. Это я понял летом, когда столкнулся с проблемой запрета колдовства. О чём нам, покидающим Хогвартс, не преминули напомнить преподаватели. Это я не имею министерского надзора из-за того, что моя палочка «родовая». А другие?

Ну вот представьте: учитесь вы на программиста. Первый год, ознакомительный курс, вы впервые в жизни увидели компьютер и научились его включать. Открывать и работать в простых программах, таких как Word и Excel. А на каникулы вас отправляют домой, где у вас нет ни компьютера, ни интернета. Но только у вас! Чистокровные прекрасно пользуются и тем и другим в повседневной жизни. Смотрят, как с ним обращаются старшие, задают вопросы, получают ответы. Играют в игры, смотрят ролики…

И вот второй курс. Вы не знаете ни терминов, ни возможностей, ни способов применения. И ваше отставание уже заметно. Из года в год эта ситуация лишь усугубляется. Вы можете хоть наизусть выучить язык программирования, но если вы никогда не писали код, не отлаживали, не исправляли ошибок, вы — никто. То же самое и с магией. Запрет на колдовство — это кандалы, которые никогда не дадут вам подняться даже до уровня полукровок. Вот вам и равные возможности!

Целое лето с семьёй — это было для меня слишком. Не зная куда деться от родителей и Лиззи, я предложил деду занимательную поездку.

— Ларс, а давай съездим в Россию?

— Зачем?

— Я так хочу. Во-первых: избавимся от родственников; во-вторых: я тебя кое с кем познакомлю. А в-третьих: ну пожалуйста, деда!

— Ладно, уговорил, вымогатель! Но ты мне обязательно расскажешь, что и почему!

Визу дед получал довольно долго. Целый месяц ему потребовался, чтобы урегулировать все формальности. Ведь ему требовалось не просто выехать заграницу, но и вывезти несовершеннолетнего ребёнка. Пришлось собрать немало справок и разрешений. Как ни странно, но в нашем случае, российское законодательство оказалось гораздо более жестким, чем британское. Да и я, через Томми, озаботился портключом, способным переместить двух человек в безопасное место.

«Бережёного — бог бережет, не бережёного — конвой стережёт» — вспомнилась мне давняя пословица, когда десятого августа мы с Ларсом заняли места в самолёте. — «Кто их знает, этих маггловских «железных птиц». Что-то слишком часто они падать стали…»

Четыре часа перелёта, и вот мы в Москве. Столица мне была не интересна. Перекантовавшись в гостинице аэропорта, мы уже на следующий день, вылетели дальше — в маленький приуральский городок, которого нет ни на одной туристической карте. За пятнадцать лет я успел подзабыть язык и, хоть и понимал всё, но вот говорил теперь с жутким акцентом.

— Хель, ну и что мы тут забыли? — недовольно спросил Ларс, когда мы с горем пополам устроились в местной гостинице.

— Ларс, пообещай мне — что ты никому ни слова!

— Обещаю!

— Здесь живёт человек, которому я многим обязан. Пожалуйста, не вмешивайся в мои действия. Это очень важно для меня.

Целых три дня я караулил одну дамочку у знакомого подъезда. И вот, наконец, мне улыбнулась удача. Время — к одиннадцати часам дня. Старая «аудюха» стоит, впритык примостившись к детской площадке. Помню я этот день, до сих пор помню. Тот самый день, после которого Лена Леликова больше никогда не парковалась на этом месте. Помню, и готов восстановить историческую справедливость.

Она вышла из подъезда в половину одиннадцатого дня. Завела машину, вышла, докурила сигарету, и, выбросив бычок, снова села за руль. Задняя скорость — не глядя в зеркало и удар! Молодая женщина распахнула дверь, выскочила из-за руля, бросившись к сбитому ребёнку.

— Эй, парень, ты как?

— Живой, — хрипло выдохнул я, пытаясь не выдать акцент.

«А что мне будет?» — Автомобиль столкнулся с щитом «протего» и помял себе бампер и номер.

— Ну слава богу! Руки-ноги целы? Может, скорую?

— Нет, не надо!

— Уверен?

— Уверен!

— Ладно… Может всё-таки…

Договорить она не смогла. Сбитый ребёнок, вдруг, растворился в воздухе, оставив после себя лишь спланировавший в руки клочочек необычной бумаги. «Верь в магию. Она существует!» — гласила записка, сопровождаемая рисунком четырёх зверей: льва, барсука, змеи и ворона. Та самая записка, что заставит циничную, приземлённую женщину искать сверхъестественное.

— Идём, Ларс, нам больше тут делать нечего!

— А та девушка?

— А с ней всё будет, как и должно! Но это уже не наше дело. Пойдём, Ларс.

Да, практичная бизнес-вумен увлечётся книгами, а затем и фанфиками о Гарри Поттере. Будет искать магию там, где её нет. И, в итоге, придёт к своей, такой неоднозначной, судьбе.

— Хель, ты обещал рассказать мне, зачем тебе понадобилась эта поездка?

Говорить деду правду, ох как не хотелось! Что я должен был ему рассказать? Я хотел убедиться, в том, что магия, действительно, существует в нашем мире? Что я не провалился в параллельную вселенную? Или мне просто хотелось попрощаться со своим прошлым?

— Прости, Ларс. Я помню свое обещание, но не хочу врать тебе.

— Вот значит как… Тогда просто скажи — оно того стоило?

— Да, Ларс.

Зная любовь Ларса к морю, природе и тишине, я свозил его на Байкал. Погода тут близка к британской, а огромное озеро-море произвело на него неизгладимое впечатление. Моё пусть и забытое, но знание языка и менталитета здорово облегчило нам жизнь и мы провели чудесную неделю.

— Нам бы такое богатство! — восторженно выдохнул Ларс, смотря с борта прогулочной яхты на скалистые, покрытые лесом, берега. — И Британия владела бы миром!

— Правь, Британия, морями… — процитировал я первую строчку.

— Правь, Британия! Правь волнами… — тихо подхватил Ларс.

Продолжать мы не стали — замолчали оба. А мне, вдруг, пришло в голову сравнение. Видели когда-нибудь, как маленькие дети тратят в супермаркете подаренные им деньги? На всякую ерунду, которую дома даже есть не будут. И как при этом скрипят зубами взрослые, которые могли бы придумать этим деньгам более достойное применение? Но нельзя — подарили ребёнку — значит ему решать. Вот и Россия мне представилась таким ребёнком. У которого полные карманы «богатств» и он, не задумываясь о будущем, транжирит их направо и налево. А Европа смотрит на это безобразие и скрипит зубами: «Вот если бы у нас столько было…» Увы, России тут помочь не может никто. Ребёнок должен вырасти сам, и дай все боги, демоны и магия, чтобы Россия успела «повзрослеть», прежде чем полностью опустошит свои карманы.

— Ларс, а хочешь встать за штурвал?

— Хель, я хоть и моряк, но я врач! У меня допуска нет, чтобы управлять даже таким небольшим судном.

— А он и не нужен. Пошли!

Не понадобился даже конфундус — только знание местных реалий. Сто евро, и капитан на несколько минут уступил Ларсу штурвал и кепку. В Британию мы вернулись через неделю.

***

На платформу 9 и ¾ меня снова провожал Ларс. В этот раз он уже не возмущался узколобости магов, а рассматривал их с интересом учёного.

— Хель, ну почему у меня никак не получается соотнести этот мир с сегодняшним днём?

— Может потому, Ларс, что это два разных мира? Вон чопорная пара холодно прощается со своим сыном. Это аристократы, местная элита. У них не принято демонстрировать чувства напоказ. Вон магглорожденный первогодка растерянно озирается в одиночестве. Это рабочая лошадка. Он будет пахать за копейки и не поднимется выше простого служащего. Вон шумное семейство пытается призвать к порядку детей. Это полукровки. Среднее звено. Если не будут лениться — могут далеко пойти. Но кому хочется вкалывать? Ведь намного проще взять, что дают. Кто умеет — сразу видит: кто есть кто.

— Жестко. А мы кто?

— Сейчас ты просто кивнёшь мне и проследишь, как я сажусь в вагон. И для всех мы будем обедневшими аристократами.

— А почему обедневшими?

— Ты в маггловской одежде, а значит живёшь в том мире. А раз пришел провожать — значит волшебник. Ведёшь себя достойно — значит не из простых. Вот и вывод. Ладно, бывай, старый, я пошёл!

Заскочив в вагон, я нашёл свободное купе. Закинув вещи на вторую полку, достал подушку, снял обувь и с комфортом разлёгся читать книгу по артефакторике. Я никого не ждал. Подумать только, за целый год я так ни с кем и не сдружился. Ворон не в счет. Мы с ним скорее соперники, чем друзья. И вот грядёт второй год. Второй год, когда я буду изнывать от безделья. Это я понял сразу, как пролистал учебники. Но, даже подозревая, что мне будет невероятно скучно, я все-равно ехал в Хогвартс с удовольствием! Мордредовы Основатели! Подсадили же малолетних учеников на Алтарь, как на наркотик. Особенно таких как я, не имеющих собственного источника.

В купе вошли три девочки-первогодки и, спросив разрешения, устроились на свободном месте. Их болтовня мне была не интересна, я думал, чем же мне заняться. Вот Поттер во второй год открыл Тайную комнату. Но сейчас она никакая не тайная. Всем давно о ней известно и даже выползки василиска Красавчик давно пристроил по назначению. А я? Так, стоп, вернул прежнюю мысль!

Основателей было четыре. У Салазара — Тайная комната. У Ровены — Выручайка. А Годрик и Хельга? Неужели не оставили после себя загадок? Исходя из логики: у Хельги должен быть какой-нибудь тайный сад с редкими растениями, а у Годрика? Боевой зал? Супероружие? Склад артефактов? Прекрасно! Вот это и будем поискать!

На станцию мы прибыли уже затемно. Нет, надо будет всё-таки надоумить Томми открыть каминную сеть для учеников, или сдвинуть отправление «Хогвартс-экспресса» на пару часов раньше. Это не дело, приезжать так поздно, а потом ещё ждать распределения! Фестралов, запряжённых в кареты, я увидел и это странно успокоило. Так что в Большой зал я вошел с ожиданием и предвкушением. Плюхнувшись на место, рядом с Вороном, я потянулся и многозначительно изрёк:

— Ну что ж, посмотрим, что год грядущий нам готовит?

— О. Хель, а у меня новости есть!

— Давай потом, вон, сегодняшние первогодки явились.

Распределение проходило скучно, пока Спраут не назвала знакомую мне фамилию.

— Слизерин, Скорпиус!

— Ух ты, Ворон, похоже сынок нашего «родока»!

— А тебе-то что? Наверняка попадёт на свой факультет.

— Гриффиндор! — вдруг ни с того, ни с сего заявила Шляпа.

Мгновенно наступила гнетущая тишина. Молчали факультеты, молчал директор, молчал Драко и, в полной тишине, что последовала сразу за оглашением приговора, я умудрился ляпнуть.

— Вот тебе и змея в курятнике!

Мои слова оказались слышны всем. И я тут же пожалел, что не прикусил себе язык. Привык я общаться со взрослыми, что нормально воспринимают мой стёб. А тут мальчишка – растерянный и выбитый из колеи. С его точки зрения — униженный при всей школе. И тут я, со своим длинным языком. Сам-то как реагировал, когда Шляпа отправила сюда? Нет, надо вытаскивать пацана из пучины отчаяния!

— Эй, Скорпион! Пойдём к нам! Птичья голова у нас есть, тело льва тоже, только твоего жала не хватает, для полного образа мантикоры! — рассмеялся я, и демонстративно сдвинулся, освобождая место между мной и Вороном.

И в этот момент раздались аплодисменты. Хлопал Драко, сопровождая это действие кивком головы. За ним поздравления подхватили все остальные, и Скорпи, явно ободрённый своим отцом, сел между нами.

— Не переживай, Скорпион, — шепнул я ему на ухо. — Когда эта ветошь меня в Курятник отправила, я собирался её сжечь.

— Лучше бы сжёг. Отец меня убьёт…

— Который из них? За Драко не переживай — он тебя сдал в надёжные руки. А Томми полезна встряска. Зажрался господин министр на своем посту.

Скорпи облил меня нечитаемым взглядом.

— Да ладно, расслабься. Вот, знакомься, это Ворон. Хулиган и зануда. А я Хель. Существо хоть и мерзкое — но полезное. Об остальном давай завтра. А то есть хочется.

Уже лёжа в кровати, я продолжил анализировать, на что подписался. Следить мне за мелким Слизняком теперь до конца учёбы. А по-другому? Ну не мог я поступить по-другому! Не после того, как Драко вытащил меня из пучин самобичевания. Драко… Я ведь до сих пор не понял, почему он тогда так поступил. А я? Я всё ещё был без ума от того холодного, но такого горячего мальчика, что когда-то покорил моё сердце.

Странно и обидно. Это ведь я нашел его для нас с Томми. А теперь они вместе и наврядли Лорд Слизерин уступит мне своего супруга…

Комментарий к Глава 10

Как обычно: пишем отзывы, не забываем.

Что-то меня потянуло на философию…

========== Глава 11 ==========

Совсем не так Скорпиус Слизерин представлял себе первый день в Хогвартсе. Он был уверен, что попадёт на «свой» факультет и даже не рассматривал другие варианты. Так за какие прегрешения Шляпа отправила его на Гриффиндор?! Позор! Для него, для семьи, для всего Рода!

Да ещё компания эта, странная. В первый момент, ещё не отойдя от шока, он не сразу понял, с кем связался. Грязнокровки. Оба. Весь пир Скорпиус поглядывал на преподавательский стол, в надежде, что декан Слизерина найдёт способ исправить эту несправедливость. Но добился лишь мимолётного жеста, что отца устраивает выбранная им компания. Над этим следовало подумать. И приглядеться. Спрашивать бесполезно — отец всё-равно скажет, что будущий Глава Рода должен сам уметь делать выводы.

Следующее утро было кошмарным. Он привык, что в мэноре его будил домовик, а пока Скорпиус приводил себя в порядок — тот готовил одежду, а после провожал в столовую на завтрак. А здесь… Мало того, что комната была одна на всех, так ещё и ванная оказалась занята. Умываться в обществе «магглов» Скорпиус счёл ниже своего достоинства, поэтому не спешил подниматься с кровати.

Дождавшись, пока освободится душевая, Скорпиус сделал вид, что только что встал и, наложив на дверь ванной запирающее заклятие, неторопливо принялся приводить себя в порядок. Второй причиной недовольства стало то, что никто не потрудился приготовить ему форму. Пришлось самому лезть в сундук и вспоминать бытовые чары. В итоге, когда Скорпиус, наконец, спустился в гостиную — она была пуста. И только в кресле у камина вальяжно устроился Хельгерт Милтон.

***

На следующее утро факультет Гриффиндор судорожно собирался на завтрак. Крик, ор, суета. Младшие — в растерянности, старшие — в запарке, и только мне плевать на всех и вся. Ещё с прошлой весны я взял за привычку не ходить утром в Большой зал. Дождавшись, пока старосты уведут первогодок, а за ними двинется и остальная толпа, я устроился в кресле у камина и вызвал домовика.

— Кодди. Мне яичницу с беконом, блинчики с сиропом и апельсиновый сок. Да, и свежий номер «Пророка».

Стоило мне только развернуть газету и отправить в рот первый ломтик хрустящего бекона, как в гостиную факультета неторопливо спустился Скорпи.

— Доброе утро. Даже странно, что здесь так тихо. Судя по тому, что творилось в спальне, я ожидал тут «платформу Хогвартс-экспресс».

— Доброе утро, Слизерин. Вообще-то здесь, действительно, шумно. Просто все сейчас на завтраке.

— Как мило, — процедил Скорпиус. — То есть мне предлагается добираться до обеденного зала самому? Или не придётся? — Скорпи с намёком глянул на мой завтрак и устроился в соседнем кресле. — Распорядись, чтобы и мне накрыли.

Нет, честно, будь на его месте кто-нибудь другой — послал бы. Но сынок Драко… да ещё и наследник Томми… а мне в магическом мире ещё жить. С другой стороны — садиться себе на шею я не позволю, даже самому Мерлину. И как тут найти середину?

— Вам не кажется, наследник Слизерин… — вежливо начал я, а вот продолжил совсем невежливо, — … что ты малость понятия попутал? Я тебе, Сколопендра, не домовой эльф, чтобы прихоти твои выполнять!

От такой резкой смены тона и обращения, мальчишка едва не поперхнулся. А я продолжил добивать его морально.

— Тут не мэнор, чтобы перед тобой расшаркивались. И на Род свой особо не рассчитывай. Это Гриффиндор — гадюшник куда более жестокий, чем чопорный Слизерин. Тут не станут думать и выискивать выгоду — тут героически и смело дадут в табло и пойдёшь подтирать кровавые сопли. Ясно?!

Скорпиус побледнел и поджал губы. Его глаза метали молнии, а голос почти сорвался на парселтанг.

— Шшто ты ссебе поссволяешсс, грясснокровка?!

— Не шипи, денег не будет. И зубов тоже, — усмехнулся я, и, резко подавшись вперёд, схватил Скорпи за галстук и рванул на себя.

— А если ты ещё раз мне нахамишь — будешь прислуживать, как домовой эльф! Ну, а сейчас, — я вновь сменил тон на приторно-вежливый и поправил Скорпи воротник мантии, — позвольте предложить вам, наследник Слизерин, разделить со мной завтрак. Кодди, второй прибор!

Забавно было наблюдать за ним. Мальчишка честно пытался держать лицо, но мыслительный процесс нет-нет и пробивался сквозь холодную маску. Наконец, придя к каким-то своим выводам, он задал мучающий его вопрос.

— Милтон, насколько я помню правила обучения, в школе запрещено иметь личных домовиков.

— Кодди не личный, он местный.

— Но школьные эльфы не выполняют распоряжений учеников.

— Только если им не поступило прямого распоряжения. Да, и называй меня Хель.

Скорпиус окинул меня любопытствующим взглядом и отложил приборы.

— Могу я рассчитывать, Хель, что ты проводишь меня на первое занятие?

— Рассчитывать можешь, а вот насчёт проводить… — глядя на то, как снова каменеет лицо Скорпи, я не выдержал и расхохотался. — Выдохни, Скорпион, это же грёбанный Гриффиндор! Запомни, если хочешь чего-то добиться от здешних обитателей, то возьми в привычку либо жаловаться, либо наезжать. Будешь изображать из себя «Лорда в Азкабане» — останешься ни с чем.

— Вот как? — вздёрнул бровь Скорпи. — А не ты ли мне несколько минут назад заявил, что: «…не домовой эльф, чтобы прихоти мои выполнять…»

— А ты думай, на кого наезжаешь. И сможешь ли ты заставить этого человека тебя послушать. А то всего лишь одно хамство с моей стороны — и ты сдулся. Как я уже говорил — здесь не Слизерин, где приняты дуэльные пикировки. Здесь, если сделал шаг назад — проиграл.

— Великий Мерлин, — простонал Скорпиус. — За что меня сюда?

— У меня был тот же вопрос. Ничего, привык.

***

Этот учебный год у директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Северуса Снейпа, Лорда Принца, начался просто отвратительно. Мало ему было летней нервотрёпки с дележом бюджета, так ещё и на распределении наследник Рода Слизерин умудрился угодить на факультет Гриффиндор. И теперь он имел счастье лицезреть в своём кабинете взбешенного министра.

— Ссеверусс! Как такое вообще могло случиться?!

— Вы у меня спрашиваете, лорд Слизерин? Вон виновник! — Снейп обличительно ткнул пальцем в старую Шляпу, что лежала на полке одного из шкафов. — Милорд, я, конечно, могу переселить Скорпиуса в подземелья Слизерина и, даже, заставить домовиков перенести туда его вещи. Но без ЕЁ решения нашивки на мантии не поменяются, и ваш сын так и останется студентом Гриффиндора, что будет отражено в его экзаменационных листах. И только повторное распределение может поменять его принадлежность к факультету.

— Так в чём проблема?!

— ОНА отказывается.

Лорд Слизерин взглянул на артефакт. Шляпа лежала смирно, рта не раскрывала и вообще, делала вид, что она лишь предмет гардероба, а не старинный артефакт. Медленно подойдя к шкафу, Томарис снял Шляпу с полки и надел себе на голову.

«Итак, уважаемая, не изволите ли объясниться?» — ехидно-вежливо поинтересовался Том.

«Нет!» — фыркнул артефакт и снова прикинулся неразумным.

«А если подумать?» — продолжил Том и попробовал воздействовать легилименцией.

Но не прошло и минуты, как он сорвал артефакт с головы и со стоном рухнул в ближайшее кресло, заклинанием останавливая текущую из носа кровь.

— Пф! Тоже мне, умник нашёлся! — выдала Шляпа и снова прикинулась ветошью.

— Так что, Гриффиндор? — спросил Снейп, протягивая Слизерину бокал огневиски. — Зато Хель за ним присмотрит.

— Хорошо, — поморщился Том, залпом выпивая обжигающую жидкость. — Гриффиндор.

***

— Джинни, девочка моя, это было весьма неразумно с твоей стороны, — ворчливо пристыдил молодую женщину крупный попугай Ара, пытаясь очистить перья от липкого сока тёмной акации.

— Да что б тебя ястреб сожрал! — в сердцах бросила Джинни Уизли, вновь очищая котёл от испорченного зелья. — Да я на эти ингредиенты уже половину своего состояния спустила!

— Кто ж тебе виноват, что у тебя руки кривые, — тихо прошипела птица и уже громче добавила: — Джинни, милая, без этого зелья у нас ничего не получится. Ты же хочешь разорвать магический брак, а это не бумажка в министерстве.

— Знаю, — недовольно выдала та и подозрительно прищурилась: — А у нас точно всё выйдет? А то ваш «ритуал исполнения желаний» сработал совсем не так.

— Джинни, я тебе уже рассказал почему. Ты самовольно внесла в него изменения, так что тебе ещё повезло, что Остара услышала тебя и послала меня на помощь. Вот если бы ты чётко следовала инструкции…

— Да поняла я уже! Закрой рот, а то опять основу передержу!

***

Идея найти «тайные» комнаты Хельги и Годрика подгоняла меня вперёд. Была у меня одна, очень замечательная идейка — Выручай-комната. То, что она способна становиться не только комнатой, но и проходом в заданное место, было уже доказано. Ведь именно через выручайку мы с Томми и попадали в Хогвартс, когда ещё тут учился Драко. И вот, в первую же субботу, сбросив с хвоста любопытных сокурсников, я рванул на восьмой этаж.

— Ага, как же, нашелся великий мыслитель! Цицерон, бля! Архимед, недоделанный! Открыл он, видите-ли, закон всеобщей тупости магов! — шипел я от злости на самого себя, глядя на абсолютно ровную стену.

Ну, в общем, не сработало. Сколько я ни ходил мимо картины с троллями, сколько ни представлял тайные комнаты Основателей, дверь так и не появилась. Не открылись ни сами комнаты, ни проход к ним, ни намёка на них.

— Ну что ж, отсутствие результата — тоже результат, — наконец успокоился я. — Если чего-то не видно — это не значит, что этого нет. Ведь в тайную комнату Слизерина тоже двери не оказалось, а она есть.

Вот в таком состоянии, полностью разочарованный своей неудачей, я и поплёлся на обед.

«Нет такой задачи, которая не имеет решения!» — убеждал я сам себя, лениво ковыряясь в тарелке. — «Ведь нашли же студенты выручайку, а Томми, в своё время, Тайную комнату…»

Словосочетание «Томми и Тайная комната» заставили меня прищуриться и внимательно посмотреть на сидящего рядом Скорпи.

— А скажи-ка, Скорпион, — тихо прошептал я, наклонившись к самому уху. — Ты уже видел тайные покои Основателя твоего Рода?

— Нет, отец так и не сказал, где она находится, — расстроенно вздохнул Скорпи. — Но я всё равно её найду!

— А зачем искать? Я знаю где вход…

Глаза Скорпиуса вспыхнули любопытством.

— Покажешь?

— А ты откроешь?

— Когда? — ехидно прищурился Скорпи.

— Сразу после обеда…

Туалет Плаксы Миртл находился там же, где и при Поттере. Шуганув обидчивое привидение, чтобы не растрепала раньше времени, я подвел Скорпи к умывальнику.

— Ну, открывай!

Скорпиус зашипел на змейку и массивный постамент отъехал в сторону.

— Ну и как туда спускаться? — недовольно поморщился он, глядя на грязную трубу.

— Легко, — фыркнул я и наложил на нас обоих комплекс чар: грязеотталкивающие, защитные и левитационные. — Я первый — ты за мной.

Благодаря чарам, скольжение по трубе было не быстрым. Вылетев из раструба, я медленно опустился на пол, зажёг люмос и отошел в сторону. Через минуту, рядом приземлился Скорпи. То, что Тайную комнату посещали, и не раз, было видно сразу. Никаких скелетов на полу не было, а завал, устроенный Локонсом, разобран. Освещения, правда, не было, но это не помешало нам добраться до дверей со змеями.

— Открывай ещё раз, — подтолкнул я Скорпи.

Снова шипение, и мы вошли в зал с бассейнами. М-да, василиска не было. Не то, чтобы я сильно надеялся, но мало ли? Зато были колонны, факела и статуя.

— Ну вот, она и есть, Тайная комната Салазара Слизерина! — торжественно объявил я.

— Здорово! — восхищенно выдохнул Скорпи, рассматривая то один барельеф, то второй.

А вот меня красоты не интересовали. Я сюда явился совсем по другой причине.

— Кодди! — позвал я эльфа.

Домовик появился и тут же снова исчез с характерным хлопком.

— Так, не понял? Кодди! Кодди, я к кому обращаюсь?

Бесполезно. Появляться второй раз домовик тут явно не желал. Плохо. Я надеялся, что с его помощью сюда можно будет попадать без Скорпиуса. Но нет — значит нет.

— Слушай, Скорпи, ты бы пошипел на этих змей, может тут другой вход есть? Ну, или выход? Или тебе понравилось лазить по девчачьим туалетам?

А пока Слизерин обходил все ниши и шипел на всё, что видел — я рассматривал статую. Её рот по-прежнему был открыт и мне вот что интересно стало: змеи не очень любят ползать по вертикальным поверхностям, так почему василиск прятался там, а не здесь, внизу? Обойдя статую кругом, я заметил, что складки одежды образуют серпантин. И, не долго думая, забрался по ним наверх.

Всяко я ожидал увидеть внутри головы Салазара: и потерянную библиотеку, и личный кабинет, и, даже, гнездо василиска. А вот чего не ожидал, так это трубу, уходящую отвесно вниз.

— И всё же василиск выполз отсюда… То есть, получается снизу… Ну и что там у нас?

Рассмотреть в темной трубе ничего не получалось. А прыгать туда, как в своё время сделал Поттер, мне совсем не хотелось. Вот если бы у меня был бы под рукой какой-нибудь Уизли, то можно было бы его столкнуть туда и посмотреть — что выйдет. Но только Скорпиус на роль первопроходца не годится. Мне за него башку оторвут, на место приделают и оторвут ещё раз! И домовик, как назло, не отзывается. Мордред! Сюда бы дрон с видеокамерой, наподобие тех, что на дно моря опускают. Вот только техника в Хогвартсе не работает. Проверено уже.

Стоп, видеокамера работать не будет, а колдокамера? А опустить ее можно будет на верёвке. А то, что темно… факел привязать! Интересно, а магические диктофоны есть? А то можно будет записать шипение Скорпи и не таскать его с собой больше. Так, стоп, планы надо будет продумать более тщательно. И подготовить техническую базу.

— Хель, я нашел выход! — выдернул меня из размышлений радостный голос Скорпиуса.

— Где? Подожди меня, я сейчас спущусь!

— А что там, наверху? — Скорпи стоял у подножья статуи и смотрел на верх.

— Ничего. Дыра какая-то. Пошли, покажешь, что нашел.

Выход Скорпи обнаружил среди абсолютно одинаковых арок в стене. Снова шипение и камень кладки превратился в деревянную дверь, которая вывела нас в слизеринские подземелья.

— Ладно, хватит на сегодня. А то нас потеряют, задолбаемся оправдываться. Пошли в гостиную! — подхватив под руку, я потянул его прочь, при этом незаметно уронив рядом с аркой носовой платок.

Скорпиуса я «случайно» потерял в холле. Дождавшись, когда он начнёт подниматься по лестнице, я бегом вернулся назад. Вот не уверен я, что через несколько дней точно вспомню, из какой арки мы выходили! Добравшись до нужного места, я спрятал платок в карман, достал перочинный нож и процарапал раствор кладки. Сразу незаметно, а я, когда понадобится, найду дверь без проблем.

Обратно я возвращался неспеша. Но стоило мне только поравняться с комнатами декана, как из них вышел Драко.

— Так-так, мистер Милтон! Могу я узнать, что вам нужно в наших подземельях?

— Просто забрёл посмотреть, профессор Слизерин. Или это запрещено?

— Нет, не запрещено. Вот только где вы умудрились так вымазать вашу мантию? — Драко провел по рукаву, брезгливо осмотрел испачканный палец и тут же вытер его зачарованным платком.

— Понятия не имею, — невинно захлопал я глазами. — Видимо, грязно у вас тут. Наверное домовики не убирают?

Стоп, что? Домовики не убирают? Кодди исчез из комнаты и больше не желал являться на зов? Что-то это мне напоминает…

— Мистер Милтон, я к вам обращаюсь!

Голос Драко выдернул меня в реальность, а он сам поднял мне пальцами подбородок.

— Так где вы были?

Ростом я был Драко по плечо. А сейчас, он чуть наклонился ко мне и его платиновая коса свободно болталась между нами.

— Тут, недалеко… — прошептал я, как завороженный наблюдая за тёмной лентой, что стягивала край косы.

Кисточка волос тихо покачивалась: вправо-влево, а я неотрывно следил за ней глазами. Вдруг появилось желание немедленно её поймать, как это делают кошки с бантиком на нитке. Вправо-влево, вправо-влево… Всё, я больше не выдержу! Резко выбросив руку вперёд, я схватил за ленту. Рывок — и она зажата у меня в кулаке.

— Мистер Милтон! — недовольный голос Драко привёл меня в чувство.

— Не дразните книззла, профессор Слизерин, а то может кинуться! — хихикнул я и бросился бежать по коридору.

Комментарий к Глава 11

Жду…жду…жду…

========== Глава 12 ==========

Уже вечером, лёжа в кровати, я с интересом разглядывал свою добычу: простая чёрная лента с вышитыми серебряными рунами. Или не простая? Я с удовольствием пропускал между пальцами тонкую полоску шёлка. Что меня привлекло в ней? Откуда такое нестерпимое желание немедленно её заполучить? Увы, руны — это моё слабое место. Красавчик ими не увлекался, а Томми предпочитал всё делать сам. Кое-какие знания у меня, конечно, отложились, но на расшифровку символов этого не хватало.

А вот над тем, что Драко так легко позволил мне её стащить, следовало подумать. Такие зачарованные вещи сами по себе не меняют владельцев. Ведь это не первый раз, когда он ведёт себя подозрительно по отношению ко мне. Неужели Томми проболтался или Красавчик? Не хотелось бы. Трепетное отношение к этому «эльфенку» я сохранил ещё из прошлой жизни. Но моё нынешнее тело, как и происхождение, совсем не способствовали налаживанию близких контактов.

И дело тут было не только в семейном положении Драко. Дело в несоответствии моего морального возраста физическому. Я не смогу объяснить Драко своих знаний о прошлом и объяснить наличие нынешних знаний, недоступных магглорожденному двенадцатилетке, не раскрывая тайны своего прежнего существования. А это значит с потрохами сдать не только Красавчика, но и Томми. А воевать с этими двумя я не смогу. Это не школьники — тут мне реально не хватит ни знаний, ни силы. А значит мне остается лишь вздыхать и доводить Драко.

— Ну ладно, хватит философии, — тряхнул я головой. — У меня тайные комнаты не исканы, пакости не деланы, и вообще: спать пора. Мне ещё колдокамеру доставать…

Уже на самой границе сна я подумал: а так ли нужна мне камера? У меня ведь бинокль есть, который дед подарил. Надо лишь освещение организовать, типа блуждающих огней, чтобы управлять светлячком и направлять его в нужную сторону. Сон как рукой сняло. Люмос тут не подходит. Он стационарен, хоть и имеет разную степень свечения. Мне надо что-то вроде зачарованной свечки из Большого зала. А управлять ей можно с помощью Левиосы.

Всегда знал, что у меня шило в жопе! Новая идея требовала немедленного исполнения. А если не исполнения, то хотя бы практики. Ну, а что? Разрешение шляться по ночам у меня есть, и всего делов-то: дойти до Большого зала и спиздить свечку. Поэтому я осторожно отодвинул полог, сполз с кровати и отправился на дело.

До Большого зала я добрался быстро, притормозив лишь один раз — погладить бессмертную кошатину Филча. Ну люблю я кошек и ничего не собираюсь делать со своей страстью. Я бы всех кошаков в округе затискал, если бы они давались в руки. Факультетские книззлы уже, как за правило, шастают ко мне за вкусняшкой и порцией ласки, а вот миссис Норрис стесняется подходить днём. Только вот так, наедине, позволяет побыть себе просто кошатиной, а не грозой нарушителей.

Большой зал был пуст и тёмен. Домовые эльфы уже закончили с уборкой после ужина, но ещё не приступили к утренней суете. Свечи были погашены и сейчас маленькими столбиками парили над столами. Не долго думая, я скинул обувь, забрался на стол и попытался достать свечку. Десятая или двадцатая попытка заставила меня вспомнить детство.

Кто из нас не прыгал за яблоками? Ага, это ощущение и вспомнилось, когда вот она близко ветка, только подпрыгнуть надо. Ещё чуток! Ты почти достал кончиками пальцев, а схватить не можешь. Но вместо того, чтобы воспользоваться мозгом, так и продолжаешь скакать, аки горный козёл! Поймав себя на этой мысли, я рассмеялся и банально затащил на стол лавку, а уже с неё сцапал своё сокровище. Заметя за собой следы «кражи века», то бишь вернув лавку на пол, я направился в факультетскую гостиную. Практиковаться надо на своей территории, а то ещё отберут игрушку у младенца!

Всю дорогу до факультета я размышлял над будущими поисками Тайных комнат Годрика и Хельги. Хоть я и старался быть осторожным, но всё же не удержался и зажёг на ходу свечу. Случайно. Точнее, не я — это она сама, честно! Я просто захотел, чтобы она загорелась. А ещё она сама умела плыть куда надо. И я с удовольствием позволял ей летать вокруг себя, и впереди, и сбоку. Почему раньше этого никто не делал? Наверное чопорным, законопослушным англичанам в голову не приходило, что можно спереть общественную собственность. Ну да, им же слово «приватизация» не знакомо так, как мне!

Уже перед самым портретом Полной Дамы свеча вдруг взбрыкнула и, описав дугу, зависла над стоящим у стены столиком с разложенным набором магических шахмат.

— Ну и кто-тут полуночный игрок? — хмыкнул я, рассматривая расставленные фигурки.

Если честно, я не обращал раньше внимания на этот столик. Я вообще на этот эркер внимания не обращал. И сейчас бы прошёл мимо, если бы не свеча. Не то, что бы я был большим любителем шахмат, но как и большинство советских детей Лена Леликова ходила в шахматный кружок при школе. И пусть звёзд не хватала, но средненькую партию провести могла.

На доске почти все фигуры стояли на месте. Причём стояли спокойно, как и полагается приличным шахматам: не потрясали копьями ферзи и не били копытом слоны. И только одна пешка белых была сдвинута на классическое начало партии: е2е4. Глядя на это, я не удержался от хулиганства и отзеркалил черными ход: е7е5. В ту же секунду обе пешки изменились. Белая превратилась в фигурку рыжеволосой ведьмы на метле, а моя чёрная — в дамочку в маггловских джинсах, с копной каштановых волос. Глядя на такое преображение, я только хмыкнул.

— Всё-таки волшебные, а я-то подумал… — Поймав теперь уже свою свечу, я с чистой совестью направился в гостиную.

***

Решение Визенгамота вынудило Гермиону, теперь снова Грейнджер, вернуться домой к родителям. Авроры подправили им память и теперь Герберт и Джина Грейнджеры уже не знали, чтокогда-то провожали свою дочь в школу волшебства Хогвартс. Забыли они и Косую аллею, и свадьбу с Рональдом Уизли. Теперь они были уверены, что их дочь училась и работала за границей, а сейчас вернулась домой.

Забыли родители, но не забыла Гермиона. В отличие от магглов стирать память ведьме — противозаконно, да и просто опасно. Ведь в таком случае все спонтанные проявления волшебства станут проблемой Министерства Магии. Гермионе лишь запретили жить в магическом мире и пользоваться волшебной палочкой. Но сдаваться просто так она не собиралась. Тем более, что через месяц после возвращения в маггловский мир она поняла, что снова беременна.

В том, что её ребёнок будет магом, Гермиона не сомневалась. Разумом она понимала, что забрать трёх сыновей у семейства Уизли будет просто невозможно, но этого ребёнка она отдавать не собиралась. Но и оставить всё так, как есть, не желала. А поэтому, жила тихо, Статут Секретности не нарушала, давая забыть о себе общественности и думала.

В последнюю субботу августа Гермионе удалось пройти на Косую Аллею вместе с семьей магглорожденных и там затеряться в суете предшкольной распродажи. В это время никто не обращал внимания на беременную ведьму в маггловской одежде. Слишком много таких тут было. Гермиона приобрела книги по магическому законодательству, и даже купила себе палочку в Лютом. Слушалась она её не так хорошо, как прежняя, но это было хоть что-то. А в конце сентября, всего через шесть дней после её дня рождения, на свет появилась Розалин Гермиона Грейнджер.

После рождения дочери необходимость вернуться в магический мир возросла в разы. За это время Гермиона перечитала и вызубрила всё, что удалось приобрести. Увы, вывод не утешил. Реабилитировать её может только что-то экстраординарное. Такая помощь правосудию, которая будет равна совершённому ею преступлению. А чем она может помочь среди простецов? Тут нужна история, почти как у Гарри Поттера. Если бы она могла найти и оказать помощь национальному герою… Вот на этом месте Гермиона и призадумалась.

— Джинни… — произнесла Грейнджер в пустоту. — В тот раз тебе удалось вывернуться только благодаря своему чистокровному происхождению и помощи семьи. Уж не знаю, как ты всех обманула, но Авроры поверили тебе, а не мне. Но ведь ты не оставишь своих попыток, правда? А это значит…

Гермиона быстро достала из чулана обёрнутые старыми газетами магические книги и нашла нужное место.

— «…попытка разрушить магический брак запрещёнными ритуалами — есть страшнейшее преступление, которое может быть приравнено к использованию непростительных заклятий. В 1893 году Омадея Гранис была приговорена к двадцати годам Азкабана за принудительный разрыв магической брачной связи, вследствие которого её супруг Корнелиус Гранис превратился в сквиба…» Вот оно. Если я сумею доказать, что Джинни Уизли хочет разрушить брак Поттера и Снейпа, то меня реабилитируют и магический мир снова откроет свои двери. А если докажу причастность остального семейства, то сумею вернуть и сыновей!

Ну что ж, цель была выбрана и теперь лишь оставалось воплотить её в жизнь. Ну и пусть это кажется невозможным, но Гермиона Грейнджер всегда умела добиваться своего.

— Не того человека ты решила сделать виновным, Джинни, — усмехнулась Гермиона. — Маленькая рыжая глупышка, ты никогда не умела думать и планировать!

***

К следующему походу в Тайную комнату Слизерина я подготовился как следует. Колдокамеру покупать не стал, решив ограничиться морским биноклем. Приватизированная в Большом зале свеча слушалась меня, как родная. Светила когда скажут и летела куда нужно. На всякий случай выпросил у Хагрида зачарованную верёвку, которая могла не только помочь опуститься вниз, но и сама вытянуть наверх. А также удлиняться до нужного размера, не теряя прочности. Сложив всё это в сумку с расширением пространства, в субботу утром я притормозил Скорпиуса.

— Эй, Слизерин, готов ещё раз сходить в Тайную комнату?

— Зачем? Мы же в прошлый раз там всё посмотрели.

— Всё, да не всё. Про спуск внутри статуи помнишь? А там ведь никто не бывал.

— Уверен? — скептически скривил губы Скорпи, но я уже увидел, каким блеском загорелись его глаза.

— Уверен. Поттер точно туда не спускался. Да и другие тоже, — продолжил дожимать я. — Подумай, раз оттуда выполз василиск, то вероятнее всего, что там было его гнездо. А вдруг там яйцо сохранилось, или хотя бы выползок? Но если не хочешь спускаться, можешь просто подождать меня.

— Ещё чего! А вдруг там и правда гнездо!

На дело мы пошли сразу после обеда, показавшись на глаза преподавателям в Большом зале и быстро слиняв оттуда. В этот раз лезть через туалет плаксы Миртл мы не стали. Я без проблем нашёл «меченую» арку и из слизеринских подземелий мы сразу попали в зал со статуей.

Свеча вела себя хорошо и своевольничать не пыталась. Она медленно опускалась вниз, а я рассматривал шахту в бинокль. Ничего особенного: просто каменный колодец. Ни тебе цербера на охране, ни дьявольских силков, ни крысиных скелетов. В отсутствии магических ловушек я убедился, бросив вниз несложное заклятие, весьма любимое Красавчиком.

— Ну, что там, Хель, дай посмотреть? — то и дело дёргал меня Скорпи.

— На, смотри, — протянул я ему бинокль. — Всё равно ничего интересного. Я собираюсь спуститься.

— Ух ты! — восхитился Скорпи, рассматривая дно колодца с двадцатикратным увеличением, через фильтр ночного виденья. — Это что за артефакт? Как называется? Я обязательно попрошу такой у отца. Через него здорово будет квиддич смотреть. Гораздо удобнее, чем через омнинокль!

— Это называется «бинокль». И учти, Скорпи, это подарок моего деда, так что даже не проси продать! Ну что, я один иду?

— Ещё чего! Вместе спустимся.

Зачарованная верёвка Хагрида прекрасно справилась со своей ролью. Мы легко опустились на самое дно, где нас поджидала моя свечка. Простой осмотр показал, что дно колодца не является тупиком. В боковой стене был широкий круглый лаз, похожий на нору. И, к нашему счастью, только один. Бросив вперёд то же самое проверочное заклинание, мы медленно двинулись вперёд, освещая путь не только свечей, но и двумя люмосами.

Идти пришлось долго. Я бы сказал — очень долго. Было заметно, что пол норы всё время шел под уклон и сейчас мы должны были находиться метров на двести-триста ниже подземелий Хогвартса. Нас несколько раз посещало желание вернуться, но упрямство гнало вперёд. И вот наконец, спустя час пешей прогулки, наш путь преградила дверь. Обычная деревянная круглая дверь с ручкой в виде какого-то животного.

— Это барсук, — заявил Скорпи, присмотревшись поближе.

Он чуть тронул ручку пальцем, и тут же деревянный зверёк фыркнул и вцепился всеми четырьмя лапами в полотно двери. Скорпи толкнул дверь, но она не поддалась.

— Давай её откроем, — предложил Скорпи и, не дожидаясь ответа, запустил в дверь аллохоморой и… ничего не произошло. — Заперто. Ты знаешь что-нибудь посложнее?

— Ну, можно попробовать один способ, — усмехнулся я, рассматривая косяк двери. — Был у меня недавно сон. Как будто иду я по коридору, иду, иду, и вдруг вижу дверь с надписью. Я её толкаю, толкаю, а ничего не происходит…

— И что?

— Ничего, — рассмеялся я и потянул за ручку-барсука. — Просто на той двери было написано «на себя»!

Ну конечно! Магам, так уверенным в силе своих палочек, может и не прийти в голову, что дверь попросту открывается вручную. Огромная круглая створка поддалась легко. А за ней…

— Ну вот и нашли, — потрясённо выдохнул я. — Хоть и совсем не то, что искали.

— А что это? — удивился Скорпи, смело шагая внутрь.

— Тайная комната Хельги Хаффлпафф. Взгляни внимательнее.

Мы со Скорпи стояли на дорожке из мелкого желтого песка. С высоченного потолка лился мягкий желтый свет, так напоминающий ласковое летнее солнце. А вокруг росли деревья и кусты. Но какие!

— Скорпи, не сходи с дорожки, — велел я. — Ты по гербологии должен помнить, какими опасными бывают некоторые растения.

— Не учи меня, — фыркнул Скорпи. — У нас в Слизерин-мэноре такой сад, что здешние теплицы и рядом не стояли.

Мы медленно прогуливались по саду и издали рассматривали растения. Чего тут только не было! Ах да, тут не было ни одного знакомого растения! Зато были кусты с цветами, размером с блюдо, в центре которых по пояс высовывались какие-то куклы. Были прозрачные деревья, сквозь кору которых просвечивали «вены» и текущая по ним субстанция, похожая на кровь. Была трава, в виде наконечников стрел, но самое большое удивление вызвало дерево, с растущими на нём плодами в виде флаконов.

— Давай сорвём один, — предложил Скорпи.

— Только при условии, что мы не будем его открывать, а отнесём директору. Он известный зельевар, вот пусть и проверит, что это за гадость.

— Согласен, — чуть подумав, кивнул Скорпи. — Видишь, ветка почти нависает над дорожкой. Сможешь меня поднять?

«Флакон», сорванный Скорпи, действительно оказался флаконом. Он был как бы стеклянным, с плотно приросшей крышкой. А внутри, сквозь темные бока, была видна колыхающаяся жидкость.

— Ну всё, идем обратно, — велел я. — Чую, ужин скоро. А то ещё потеряют нас.

Наверх мы выбирались так же долго, как и спускались. А устали в два раза больше. Хоть у лаза был и небольшой наклон, но он присутствовал. И если туда мы шли вниз, то теперь двигались вверх. Зачарованная верёвка не подвела и вскоре мы вновь вступили в знакомые коридоры слизеринских подземелий. И только небольшой флакон, который сейчас лежал в кармане мантии, напоминал о том, что этот поход нам не привиделся.

========== Глава 13 ==========

— Директор Снейп, — подловил я Красавчика сразу после ужина. — Как вы отнесётесь к идее исследовать неизвестное вещество с непонятными свойствами?

— Мистер Милтон… — Красавчик прожег меня своим фирменным взглядом, который скатился с меня, как с гуся вода. — И где, позвольте узнать, вы это вещество нашли?

— Сначала исследования. А то я могу и сам… скормить кому-нибудь из первогодок и посмотреть, что получится, — хмыкнул я.

Снейп только скривился. И он, и я понимали, что это просто слова. Не в моих правилах устраивать шутки в стиле близнецов Уизли. Но всё же…

— Давайте, что там у вас, — протянул руку Красавчик.

— Не, я с вами. Мне тоже интересно.

В своей личной лаборатории, оборудованной по последнему слову зельеварческой моды, Северус Снейп внимательно рассматривал предложенный ему флакон. Открывать флакон он не спешил. Вместо этого задумчиво изучал саму новинку. Небольшая ёмкость чем-то напоминала тёмно-зелёный желудь, только раза в три больше. Круглое донышко не позволяло поставить его ровно, а крышка-шапочка сидела так плотно, что вынуть её, не сломав, было невозможно. Окружив рабочий стол завесой магии, Снейп надел перчатки из драконьей кожи, осторожно отломил крышечку и накапал по чуть-чуть в разные колбы. А через минуту и вовсе оказался потерян для общества.

В Красавчике проснулся азарт исследователя, и теперь мне только и оставалось, что наблюдать за его действиями. Если кто считает, что наблюдать за исследованиями интересно, то он глубоко заблуждается. Интересно смотреть, если ты шаришь в предмете. И понимаешь с полувзгляда, что означает синий осадок после добавления сока белладонны, или розовые искры после смешивания с толчёным когтем мантикоры. А вот я, несмотря на уровень знаний выше школьной программы, потерялся уже через десять минут. Всё, на что меня хватило, это понять, что во флаконе не яд.

Красавчик оторвался только через два часа. Устало покрутил затёкшей шеей и внимательно на меня посмотрел. От этого маньячного взгляда мне вдруг сильно захотелось к себе в гостиную.

— Хель, ты где это взял?

— Если продолжишь на меня так смотреть, то не скажу. И вообще, мы договаривались сначала результат!

— Хочешь знать, что это? Универсальное восстанавливающее средство. Один такой флакон за час способен поставить на ноги любого пациента больницы Мунго. Этот бальзам действует не только на тело, но и на магию. Подозреваю, что с помощью курса лечения можно даже из сквиба сделать волшебника. Но самое странное не это. Я — лучший зельевар Британии и один из десяти лучших зельеваров мира, смог узнать лишь предназначение, но не смог определить состав. Вообще, так что рассказывай, Хель, где ты это достал?

— Сорвал. Такие флаконы на дереве растут, которое мы нашли.

— Кто «мы», и где нашли? — насел на меня Красавчик.

Отдавая нашу находку Снейпу, я нечто такое предполагал. Хранить всё в тайне я не собирался. В отличие от того же Поттера в его время, я трезво оценивал свои способности и возможные риски. Так что привлечение Красавчика, как главного эксперта и возможного посредника было желательно. Вот только отдавать всю находку в его руки я не собирался.

— Пятьдесят процентов от всего, что будет найдено мне и напарнику. Оставшуюся половину дели как хочешь.

— Хель! — возмутился Красавчик. — Ты хоть представляешь…

— Представляю, — перебил я его. — Поверь, очень хорошо представляю. Ты сейчас загребёшь всё себе или для Хогвартса, а мы побоку! В лучшем случае пару галеонов кинете. Ну уж нет! Только через гоблинский договор!

— Вот ещё, — фыркнул Красавчик. — Этим только в руки дай.

— Тогда магическая клятва.

— Десять процентов, — попытался поторговаться Красавчик.

— Шестьдесят. Всё равно без меня не найдёте.

— Пятнадцать.

— Семьдесят, и приоритетное право для собственного использования.

— Ладно, пятьдесят, как и хотел, — сдался Красавчик.

— Поздно. Аукцион щедрости закончился. Пятьдесят, и я лечу деда-сквиба, если он захочет.

— Хель! — возмутился Снейп.

— Знаю, знаю. Меркантильная сволочь, которая не думает о будущем магического мира. Эгоист и жадина. Это всё я. Ну что, директор, будешь давать клятву?

— Значит всё-таки на территории Хогвартса, — констатировал Красавчик. — Хорошо.

После принятия магической клятвы, я коротко обрисовал, что мы нашли и где. И тут же нарвался на очередную волну возмущения.

— Хель, ты чем думал, таща за собой Слизерина?! Ты понимаешь, что если со Скорпиусом что-нибудь случится, тебя Томарис убьёт и личем поднимет!

— Сам всё прекрасно понимаю. Но от случайностей никто не застрахован, а всё что мог — я проверил. Если бы только заподозрил опасность — повернул бы назад. Вот только без Скорпи мы туда не попадём. Хотя… Поттер ведь тоже парселтангом владеет.

В этот раз о походе в Сады Хельги я рассказывать Скорпи не стал. Пусть хоть заобижается на меня, но Красавчик прав. Случись что с ним, нам всем придётся вспомнить времена Волдеморта. А Томми страшен в своем неадеквате. Спустились вниз мы вчетвером: я, Красавчик, Поттер и Спраут. Плодожорку они взяли с собой в качестве эксперта, и даже у меня не спросили.

— Профессор Поттер, а после вашего второго курса вы спускались в Тайную комнату Слизерина? — спросил я по дороге.

— Да, — поджав губы, ответил он. — Но гораздо позже. Когда уже преподавателем работал.

— А почему вы её до конца не исследовали? Ведь в этот раз вам ничего не мешало?

Да, мой вопрос поставил Гарричку в тупик. Потому что всю оставшуюся дорогу он молчал, хмурился, явно что-то обдумывая. Дверь в Сад Хельги находилась там, где мы её со Скорпи и оставили. Да и внутри всё было точно так же. На несколько секунд мы остановились у входа, чтобы оценить всю прелесть открытия, а потом, издав истошный восторженный крик, Плодожорка ломанулась в заросли.

— Вот, смотрите, это же стрелы Эурилла! — щебетала она, тыча нам в лицо длинным камышом с листовидным окончанием. — Понимаете? Они же шкуру мантикоры насквозь пробивают.

От такого заявления стойку уже сделал Поттер, и теперь он вместе с Плодожоркой увлечённо рассматривал то одно растение, то другое.

— Хель, покажи, где вы флаконы нашли, — тронул меня за плечо Красавчик.

Пришлось отвести его к дереву. Сейчас, внимательно разглядывая всё, что росло на ветках, мы с Красавчиком выделили девять разных «плодов». Таких, как сорвали мы со Скорпи, было больше всего. Чуть меньше — светло-зелёных и круглых, затем — коричневых и продолговатых, бордово-красных, желтых стручков, бледно-розовых цилиндров, шершавых «орехов» и меньше всего было совершенно прозрачных, будто огранённых капелек. Снейп набрал себе всех образцов и мы двинулись дальше.

Причудливые изгибы песчаных дорожек привели нас в дальний конец Сада. Здесь по стене пещеры сбегал чистый прозрачный ручеёк и образовывал небольшое озерцо. А в его центре над водой поднималась статуя: на кольцах нага, запрокинув голову, лежала девушка, а её волосы золотистыми водорослями колыхались в воде.

— Вот и ответ, — тихо выдохнул Красавчик. — Дриада.

— Чего?

— У Хельги Хаффлпафф была примесь крови дриад. И как все родственные растениям создания, она любила воду и землю.

— И, судя по всему, Салазара Слизерина! — хмыкнул я. — Даже не пытайся мне доказывать, что это не он в виде нага. Зато становится понятно, почему вход в свои Сады она сделала из комнаты Слизерина. Чтобы другие сюда не лазили!

Я прошелся по краю водоема и притормозил возле куста, на котором росли крупные цветы, в центре которых были игрушки. Такие милые маленькие черненькие котятки. Я не удержался и оторвал одного с цветка. Положив на ладошку свёрнутого клубочком котёнка, я принялся его поглаживать по плюшевой шерстке. Как вдруг он развернулся, как пружина и вцепился в меня зубами и когтями. От неожиданности я вскрикнул и затряс рукой. Но сваливаться котёнок не хотел. Он повис, вцепившись лапами мне в палец и жадно лакал кровь.

На мой крик примчался Красавчик. Увидев его, котёнок свалился с пальца, в полёте увеличиваясь до размера взрослого книззла и грозно зашипел на Снейпа.

— Кайт Ши! — потрясённо выдохнул Красавчик. — Откуда? Хель, успокой его.

— Кайт Ши? Это кто? — спросил я, поднимая уже здоровенную тушу на руки.

У меня на руках Космос присмирел, но на Снейпа всё равно порыкивал. Ну да, Космос, а что? Шерсть у него вся глянцевая, чёрная, а самые кончики серебристые, как звёзды. А на груди белое пятнышко.

— Кайт Ши* — волшебный кот. В Шотландии их не видели уже много веков. Изначально, именно Кайт Ши сопровождали ведьм и волшебников, помогая в ритуалах. Особенно сильно их ценили некроманты. Кайт Ши способны не только идти за магом в Серые Пределы, но и вывести оттуда потерявшего направление. Кайт Ши может изъять душу умершего человека, для этого ему достаточно только пройти рядом с телом. А дальше некроманты создавали на основе этих душ «живые» артефакты, вроде Распределяющей Шляпы. А ещё этот кот — живой накопитель и маг может использовать его резерв наравне со своим. Нынешние книззлы — это искусственно выведенная порода, призванная заменить магам Кайт Ши. Хель, ты где его взял?

— С куста сорвал, — ткнул я пальцем в цветы с котятами.

За следующие несколько часов мы облазили почти весь Сад. За исключением травы, все остальные растения тут были представлены в единственном экземпляре. Зато кроме кустов с Кайт Ши, мы нашли лианы с василисками, деревце с мантикорами, и целую поляну маков со странными на вид пикси.

Плодожорка и Поттер порадовали не только стрелами Эурилла, но и волшебными палочками. Да, да, самыми настоящими, растущими на странном шаре и делающими его похожим на огромный кактус. Палочки все были разные по длине, внешнему виду и ощущениям от прикосновения к ним. Правда рвать их Красавчик мне категорически запретил. Но кто ж его слушать будет. Пока Космос отвлекал его внимание нападением на ногу из засады, я оторвал себе ту самую, которая приглянулась.

Все остальные могли бы торчать в Садах и дальше, но мне пришлось вернуть их на грешную землю. Ребёнок хочет кушать, так что пора бы и закругляться. Я прекрасно понимал, что все дальнейшие вылазки будут уже без моего участия, но успокаивало лишь одно: клятва директора. Как ни крути, а половина стоимости и находок — наша со Скорпи. Правда последний об этом ещё не знает.

***

— Ну вот, первая часть нашего плана готова, — довольным голосом выдал крупный попугай, глядя на изумрудное зелье в котле. — А дальше предстоит не менее сложная часть — убедить мистера Поттера в необходимости его использования.

— Ну и как я это должна сделать? — Джинни гневно уперла руки в боки. — Гарри меня и близко к себе не подпускает? Как заставить его это выпить?!

— Джинни, девочка моя, тебе придётся что-нибудь придумать. Если Гарри не выпьет это зелье, то всё будет бесполезно! Но ведь ему не обязательно знать его состав и действие — достаточно будет, если он просто выпьет его добровольно. Пусть даже под видом другого зелья.

— Это какого ещё?

— Ты же умная девочка, Джинни. А скоро у твоего племянника день рождения. Если я не ошибаюсь, ему исполнится семь лет. А магическим опекуном Хьюберта Уизли, насколько я помню, является Гарри Поттер. Мало ли какая неприятность с ним может приключиться на празднике. А тут ты под рукой с универсальным зельем! Ну же, Джинни, включи женскую смекалку!

— Ладно, поняла. Попробую что-нибудь придумать.

***

Семейство Уизли Гарри всегда воспринимал, как что-то незыблемое. Большое количество народа, шум, гам, суета. И незабвенная миссис Уизли — раскрасневшаяся от домашних дел, в фартуке, из кармана которого торчит рукоятка волшебной палочки. Именно так очень долгое время Гарри представлял себе нормальную волшебную семью. Семью, где много детей, где всё время что-то происходит, где о тебе заботятся и любят.

Но в браке с Северусом Гарри не представлял такого. С Севом хорошо было посидеть в тишине у камина, обсудить новости или очередное новшество Министерства Магии. Но чтобы так, с кучей детей… Нет, Гарри себе не представлял. Нет, не надо думать, семейная жизнь его полностью устраивала. Детей, шума и суеты ему хватало и на работе. Так что о своих он даже не помышлял. Хотя опыт Драко вполне давал понять, что в однополых браках такое возможно. Но вот на себя роль отца Гарри примерить так и не решился. Ему казалось: не дорос он до этого. Гарри хотелось быть ребёнком, а не отцом. Он хотел, чтобы его любили, чтобы его баловали. Получить всё то, чего не досталось ему в детстве. И собственные дети сюда никак не вписывались. Но всё это не мешало Гарри с удовольствием ходить на праздники к семье Уизли.

А вот Северус эти приглашения принципиально игнорировал. Так, как может быть принципиален только Северус Снейп. Он спокойно отпускал Гарри на праздники, но сам не желал иметь с Уизли никаких отношений. И переубедить его не под силу было никому. Даже Гарри сдался после десяти лет совместной жизни.

— Сев, завтра у Хьюго день рождения, — со вздохом произнёс Гарри. — Мы приглашены.

— Ну так иди. Я тебя держу, что ли?

— А ты?

— Гарри, ты же знаешь ответ.

— Знаю… — тихо произнёс Поттер. — Ну, а вдруг?

— Нет, Гарри, чуда не случится. Я не готов терпеть это семейство, даже по твоей прихоти. Тем более сейчас.

— А что изменилось? — не понял Поттер.

— Грейнджер. Она единственная, кто казался мне там адекватным. Но теперь её нет.

Упоминание о школьной подруге вогнало Гарри в тоску.

— Сев, ты веришь, что она совершила то, в чём её обвинили?

— Да. Этот поступок был как раз в её духе. Не ты ли пострадал от её действий?

Действительно, Гарри помнил, как именно Гермиона приложила его и ученика ступефаем, а после бросила умирать в зачарованной клетке. Но разум твердил одно, а сердце — другое.

— Может она не знала?

— Грейнджер? И не знала? Гарри, ты меня поражаешь!

— Прости, Сев, я всё никак не могу в это поверить.

— А ты не верь. Просто прими, как факт.

Такой факт Гарри умом принимать отказывался. Но реальность твердила обратное. Поэтому Гарри Поттер чувствовал себя не в своей тарелке. Но и отказаться от присутствия на дне рождения крестника он не мог. Поэтому 26 ноября Гарри Поттер, как всегда один, аппарировал к Норе. Но перед этим он заскочил на маггловскую почту и вынул письма из ящика «до востребования». Дежурное письмо от Дурслей он проигнорировал. Хоть Гарри и на словах мирно простился с родственниками, но в душе он их не простил. Письма от однокурсников, тех, кто предпочёл маггловский мир волшебному — он иногда получал. И читал их с удовольствием, чувствуя себя причастным к обоим мирам. Но в этот раз его ждал сюрприз. Письмо со знакомого адреса, подписанное HG. Гермиона Грейнджер. Гарри прочёл это письмо сразу на почте, и теперь оно раскалённым клеймом жгло его мозг.

Моему лучшему другу — Гарри Поттеру.

Гарри, я знаю, что ты считаешь меня виновной, как и большинство магического мира.

И я хочу, чтобы ты знал: я не снимаю с себя ответственности за содеянное. Я совершила ошибку, и я её признаю. Я не виню Визенгамот — они приняли верное решение. И теперь, спустя время, я полностью осознаю их правоту. Это письмо я пишу тебе только для того, чтобы ты понял: не одна я виновна в произошедшем.

Меня подвела моя самонадеянность и честолюбие. Прямо как тогда, когда я боролась за права домовых эльфов, не разобравшись в причине. Вот и в этот раз я поступила точно так же. Я не прошу меня простить — я лишь хочу предупредить.

Не доверяй Джинни Уизли и ни в коем случае не принимай ничего из её рук, без консультации со своим супругом.

Гарри, ты можешь мне не верить, но я поддерживаю твоё решение быть с профессором Снейпом. Но Джинни… Она одержима тобой. Остерегайся её и прошу — будь осторожен! Твоя верная подруга, HG

Празднование дня рождения Хьюго проходило в Норе как всегда шумно. Гарри почти забыл о письме Гермионы, но вдруг почувствовал себя плохо. Закружилась голова, сбилась ориентация и Гарри кулём осел на пол.

— Гарри, тебе плохо? — как по волшебству возникла Джинни. — Вот, выпей восстанавливающего, должно быть ты слишком переутомился!

Гарри взял из рук Джинни флакон. И тут, вдруг, в голове вспыхнули будто выжженные огнём слова «Не доверяй Джинни Уизли и ни в коем случае не принимай ничего из её рук, без консультации со своим супругом…» С трудом подавив в себе панику, Гарри вежливо произнёс:

— Спасибо, Джинни, — и в ту же секунду аппарировал вместе с предложенным зельем.

Комментарий к Глава 13

* Источник https://www.catgallery.ru/kototeka/2013-05-09/cat-sith-celtic-fairy-cat/#.XPECwTgufIU

И я, как обычно, жду вашего отношения.

========== Глава 14 ==========

— Северус, что это было? — спросил Гарри, всматриваясь в задумчивое лицо супруга.

— Одно очень неприятное зелье. Тебе очень повезло, что ты его не выпил.

— И всё-таки?

— Зелье марионетки. Под его воздействием ты бы без возражений делал то, что прикажут. Правда всего сутки, но и этого времени бы хватило, чтобы ты успел наломать дров. Говоришь, тебе его Джинни Уизли дала?

— Да, хорошо, что меня Гермиона успела предупредить.

— Мисс Грейнджер? Как?

— Письмо прислала на маггловский почтовый ящик. Да вот оно, — Гарри протянул супругу сложенный лист бумаги и Северус углубился в чтение.

— Вот значит как, — произнёс он через минуту. — Она решила не оставлять подельницу безнаказанной. Гарри, как ты посмотришь на то, чтобы навестить мисс Грейнджер?

— Сейчас?

— Думаю, что на выходных…

Лондон в декабре далёк от рождественских открыток. Вместо чистого белого покрывала снега — слякоть и лужи. Вместо уютных домиков с желтыми квадратами окон — серые высотки. Красные двухэтажные автобусы, что благодаря цвету хорошо видны на туманных улицах; толпы спешащего по своим делам народа и яркий броский свет неоновых реклам. Всё это создавало причудливую, но совершенно чужую атмосферу для двух неспешно идущих мужчин. Старший был одет в длинное чёрное пальто, кашне на шее и классические ботинки. А тот, что помладше, был в пуховике и в кроссовках.

— Северус, когда мы с тобой выбирались в маггловский мир?

— Давно уже. Года два назад, или три. И с каждым разом тут всё больше людей, огней, и всё меньше заботы и внимания. Будто не люди живут тут, а машины.

— Тебя это огорчает?

— Удивляет. Вспомни своих магглорожденных первогодок. Как они себя ведут?

— Словно им все всё должны. То им жарко: «Где тут у вас кондиционер?», то холодно: «А можно добавить отопление в классах?». А на что им тогда магия? А ещё все постоянно требуют интернет и совершенно не умеют пользоваться библиотекой. У меня иногда складывается ощущение, что многие вообще впервые держат в руках напечатанные книги.

— Они приходят в сказку и очень быстро в ней разочаровываются. Потому что магия не исполняет все их желания, а требует к себе уважения и знаний. Они обленились, Гарри. Просто обленились настолько, что недавно ко мне подошли двое третьекурсников и попросили карету, чтобы доехать до Хогсмида. Потому что пройти одну милю ногами — это для них слишком трудно.

Гарри рассмеялся, улыбнулся и Северус. За такой неспешной и необременительной беседой они дошли до нужного адреса. Двери трёхэтажного дома старой постройки открывались прямо на тротуар. Старый красный кирпич кладки, деревянные ставни и горшки для цветов. Сейчас пустые в ожидании весны. На звонок им открыла молодая женщина в бриджах и свободной футболке.

— Гарри? Мистер Снейп? — удивилась Гермиона. — Проходите, не стойте в дверях.

Гермиона проводила их в гостиную и принесла чашки с чаем и печенье. Едва она только присела на софу, как из глубины квартиры раздался детский плач.

— Извините, я сейчас, — улыбнулась она и вышла, чтобы через минуту появиться с ребёнком на руках. — Ну вот, знакомьтесь, это Роза Грейнджер.

— Герми, ты не говорила… — начал Гарри.

— И не собираюсь! — жестко ответила она. — Это мой ребёнок и я никому его не отдам. Хватит, что Уизли забрали у меня трёх сыновей!

— Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, мы не собираемся ставить в известность никого. Мы к вам по другому делу пришли. Не поделитесь, с чего вы решили предупредить Гарри насчет Джиневры?

— Ах, это… Надеюсь, Гарри, моё предостережение было излишним. Но я не могла промолчать, зная, что Джинни не остановится.

— Твое предостережение пришло очень вовремя, Герми. Только благодаря ему я не выпил из её рук зелье марионетки.

— Я так и знала… Она всё равно будет добиваться своего.

— Чего, мисс Грейнджер? — спросил Северус.

— Разрыва вашего магического брака. Именно этого она хотела добиться тем ритуалом, в организации которого обвинили меня.

— А вы знаете, что это был за ритуал, мисс Грейнджер?

Гермиона неопределённо пожала плечами.

— Джинни говорила, что он исполнит любое желание.

— Тогда я вас огорчу, — хмыкнул Северус. — Ритуал Imperium Animae, к которому вы готовились, не исполняет желаний. Это некромантический ритуал, призванный вернуть душу умершего человека в тело призывающего. Проще говоря — обмен. Проводящий ритуал отдаёт свою душу смерти и возвращает к жизни того, чью вещь он использует, как основу. Мисс Грейнджер, вы не знаете, чьей собственностью хотела воспользоваться Джинни Уизли?

Гарри заметил, как при рассказе Северуса побледнела Гермиона. Тут и легилиментом быть не надо было, чтобы понять, что эта информация для неё явилась неожиданной. А вот при последнем вопросе Гермиона опустила голову и отрицательно замотала головой.

— Нет, я не знала…

— Жаль, — вздохнул Северус. — Но за предупреждение спасибо. Теперь я точно не выпущу Гарри из поля зрения. И к семейству Уизли присмотрюсь повнимательнее. Спасибо за ответы и гостеприимство. Нам пора.

Уже выйдя из дома Гермионы и пройдя пол квартала, Северус вдруг усмехнулся.

— Суть ритуала мисс Грейнджер действительно не знала, А вот на последнем вопросе соврала. Ей известно, чью ключ-основу они собирались использовать. И вот тут у меня рождаются нехорошие предчувствия.

— Какие?

— Дамблдор. Я не знаю другого человека, кто мог бы откопать этот проклятый ещё при Мерлине ритуал.

***

Появление у меня Космоса вызвало целый ажиотаж. Факультетские книззлы резко растеряли свой боевой настрой, стоило ему только появиться в гостиной. Сокурсники восхищённо цокали языками и спрашивали, где я раздобыл такого огромного кошака. А вот Скорпи выкатил претензию.

— Хель! Как можно было мне не сказать, что у тебя есть Кайт Ши! Это кот или кошка? Учти, я покупаю первого котёнка и даже не думай предложить кому-то ещё!

— Ну, раз это Космос, то точно кот. А тебе сильно такой нужен?

— Шутишь?! Это же Кайт Ши! Да отец за такого сто тысяч галлеонов не пожалеет!

Соблазн содрать со Скорпи деньги был велик, но разум всё-таки победил. Ведь четверть из найденного в Садах — его. А котят в цветах было больше четырёх. Так что, хочешь не хочешь, а придётся рассказать.

— Помнишь тот сад, который мы нашли? Космоса я в нем нашёл. И там ещё есть. Если хочешь — можем сходить.

Разумеется Скорпи захотел. Но сразу мы лезть не стали, решив не дразнить Красавчика. Дождались выходных, когда директор с деканом очень удачно свалили из Хогвартса и спустились вниз. Скорпи досталась кошечка и уже на следующий день по школе носились два игривых Кайт Ши.

Увы, наша незамутнённая радость длилась недолго. Драко уже на следующий день вытряс из сына подробности появления у Скорпи Морганы, а в среду нас почтил своим визитом Томми. Уж не знаю, о чём он беседовал с Красавчиком, но после ужина директор дёрнул меня к себе. А в кабинете меня уже ждали.

— Томми, малыш, кого я вижу! — радостно заявил я и привычно запрыгнул на угол стола. — Чем обязаны столь высокому визиту?

— Хель, а расскажи-ка мне подробности вашего договора с Северусом. А то он не хочет делиться со мной.

— Всё просто и элементарно. Напополам! Всё, что было и будет найдено в Садах Хельги. Половина Хогвартсу, половина нам со Скорпи, которая тоже делится пополам. А что?

— А почему ваша доля делится пополам? — прищурился Томми.

— Потому что! Договор заключать надо, а не пускать всё на самотёк. Мог бы и спасибо сказать. Я имел возможность и совсем не делиться!

На это у Томми аргументов не нашлось. Зато нашлось предложение — выкупить второго положенного мне Кайт Ши.

— Ну уж нет. Моя доля не продается. Может я тоже кошечку заведу и разводить их буду. Не, Томми, даже не проси! Вон у Скорпи второй тоже есть.

Как выяснилось — уже не было. Томми первым делом заполучил себе драгоценного кота и теперь желал ещё одного для Драко. Не на того напал. Я в свое время и от налоговой отбивалась, и от пожарников, и от прочих желающих поживиться за мой счет. Так что давить на меня бесполезно. Зато я выяснил, что мой банковский счёт пополнился на несколько десятков тысяч галлеонов за счёт пробной продажи стрел Эурилла. Этих мне не жалко — их полно там растёт и ещё вырастет. Вот такой бизнес мне нравится.

— Красавчик, не будь жмотом. Сейчас, когда у Хогвартса появились деньги, отремонтируй пристань и лодки. Иначе дождёшься, что утопнет у тебя кто-нибудь из первачей.

К себе в башню я возвращался поздно, подсвечивая себе путь люмосом. Космос ждал меня перед дверьми в гостиную, делая вид, что просто так разлёгся на развилке и вовсе не высматривал меня тут.

— Ждал, да, Космос, — потрепал я Кайт Ши по макушке. — Ну всё, идём спать.

Но в гостиную Космос не спешил. Вместо этого он длинным прыжком рванул к стене и там оглянулся, будто зовя за собой.

— Ну пойдём, глянем, что там, — устало вздохнул я.

К моему удивлению, Космос привел меня к тому самому шахматному столику, о котором я успел позабыть. В этот раз расстановка фигур снова изменилась. Белый конь сделал ход g1-f3 и теперь угрожал моей черной пешке. Так что пришлось мне двигать своего коня с b8 на c6. Как и в первый раз сразу после хода фигурки вспыхнули и изменились. Белый конь обзавелся клювом и перьями и стал походить на попугая. А мой черный тоже стал птицей, но больше похожий на феникса.

***

— Корова косорукая! Рыжая тупая дура! Идиотка! Бесполезная обуза! — костерил крупный попугай ара свою помощницу на все лады, яростно пытаясь справиться со встречным ледяным ветром и мелкой водяной взвесью. — Всё приходится самому делать! Никому доверить нельзя даже элементарной мелочи!

Злость помогала ему лететь. Будь этот попугай обычной тропической птицей, то давно бы замерз уже, в попытке долететь до Шотландии в декабре. Но он был магическим созданием, даром богини Остары, поэтому дрожал, матерился, но летел. Это же самое магическое происхождение не позволяло ему сбиться с пути, как никогда не сбиваются почтовые совы. Он знал свою цель и летел к ней. Но даже магия не могла сделать его перелёт более комфортным.

Башни замка Хогвартс он увидел только в темноте. Яркие прямоугольники освещённых окон манили теплотой, уютом и едой. Но каким бы он ни был замёрзшим и уставшим — дело было на первом месте. А потом и отдохнуть можно. Окна выступающей директорской башенки попугай нашёл сразу же. Они были темны и безжизненны. Правильно, сегодня Йоль, и Снейп, конечно же, сейчас вместе со своими учениками в Большом зале. И не только он. Не зря попугай выбрал именно этот день для визита в замок. Встречать рождение Рогатого Бога соберётся и вся община домовиков. Сегодняшняя ночь будет единственной, когда эти мелкие паразиты не будут шнырять, где им вздумается.

— Надеюсь, ты не добрался до моего тайника, — фыркнул птиц, приземляясь на подоконник и внимательно оглядывая помещение.

Да, за время его отсутствия кабинет директора Хогвартса сильно изменился. Исчезли многочисленные жужжащие приборы, пропал такой милый сердцу творческий беспорядок, даже любимой жердочки Фоукса больше не было! Зато кругом был идеальный порядок, совершенно пустой рабочий стол и неизменные колбочки, что повсюду сопровождали зельевара, как фамильяры.

Попугай отряхнул перья, мстительно забрызгивая всё вокруг капельками воды и деловито перелетел на большой портрет, изображающий дремлющего в кресле предыдущего директора Хогвартса — Альбуса Дамблдора.

— Тфу, даже портрет нормальный сделать не смогли! — выругался птиц. — Когда это я в кресле засыпал, а?!

Потоптавшись по раме, он расправил крылья и спланировал на одну из колонн. Ему повезло: попугайские когти были рассчитаны на передвижение по деревьям, поэтому с лёгкостью зацепились за барельефы, и птиц, мелко переступая и помогая себе клювом, добрался до изображения льва. Этот тайник Альбус Дамблдор, вопреки логике, сделал не магическим, а механическим. Лично у гоблинов заказывал такой, чтобы с помощью магии его вскрыть было нельзя. Только определенной последовательностью нажатия скрытых рычагов.

Когда у него были руки — он мог открыть тайник за три секунды, но сейчас, справляясь только клювом, попугай потратил несколько минут. Но вот гоблинский замок щелкнул, открывая небольшую нишу, внутри которой лежали его личные сокровища. Да, сокровища, и без всяких кавычек. Несколько пергаментов, за обладание которыми многие магические семьи отдали бы всё своё состояние. Старая потрёпанная тетрадка с десятком действенных, но давно утерянных или запрещённых ритуалов и десяток флаконов с разными зельями под стазисом, которым вообще цены не было. Аккуратно выудив один из них, попугай спрятал флакон под ножку кресла — за ним он вернётся позже. А достав другой — птиц захлопнул тайник. Как бы ни велико было желание унести это всё с собой, но он не почтовая сова и такой вес просто не поднимет.

Следующей его целью был кабинет декана Гриффиндора. От Джинни Уизли он знал, что именно этот пост занимает Гарри Поттер. Он то и нужен ему был. Идеальный вариант для вселения. Молодой, сильный, популярный маг. Декан его любимого факультета. А главное — мужчина. Но, а то, что к этому телу прилагается магический брак со Снейпом — тоже неплохо. Даже лучше, чем если бы он состоял в браке с женщиной… Усмехнувшись таким своим мыслям, попугай вылетел в окно, держа флакон в клюве и через минуту влетел в другое.

Здесь тоже всё изменилось. Кабинет декана Гриффиндора стал не таким,как при Минерве, но при этом претерпел куда меньше трансформаций, чем его собственный. Пусть изменилась обстановка, но его дух остался прежним. Легко допрыгав до чернильницы с перьями, попугай клювом выдернул крышку из флакона. Над ним тут же поднялось невесомое золотистое облако, которое птиц уверенными взмахами крыльев направил на перья. Облако окутало пять пушистых оперений и впиталось в них без остатка.

— Да, это зелье не обязательно пить, — хмыкнул попугай. — Оно неплохо действует и через физический контакт. А чем ещё декан пользуется в кабинете чаще, чем писчими перьями.

Довольный собой, попугай вернул на место крышку флакона и, подхватив его когтями, вылетел из окна. Он описал приличную дугу, выронив пустую тару в середину пока ещё не замерзшего Черного озера и вернулся в кабинет директора за заначкой. И уже через десять минут усиленно молотил крыльями в долгом перелёте от Шотландии до Лондона.

========== Глава 15 ==========

На эти зимние каникулы я решил остаться в Хогвартсе. Ларс отписался мне, что собирается поправить здоровье в более тёплом климате, а больше мне делать дома нечего. Не выслушивать же очередные причитания родителей и капризы Лиззи? Да и Рождество для меня не праздник. А празднование Йоля мы готовились провести в школе.

Все чистокровные и большинство полукровок уже разъехались по домам. Для них праздник Йоль — семейный. Поддержать род, обновить магию, снять проклятия, получить благословение. А где отмечать этот праздник магглорожденным? Ведь не каждому под силу правильно организовать всё дома. В этом году начало Йоля выпало на 21 декабря, воскресенье, а закончится он 1 января. Как раз для меня наступит милый сердцу Новый Год.

— Эй, Ворон, ты домой на каникулы не собираешься, что ли? — спросил я, глядя на спокойного Бирна, который даже не думал складывать чемодан.

— Нет. Я в школе останусь. У матери и так трое ртов на шее. А она одна сейчас — отец-то в тюрьме. Пусть хоть на меня не тратится в этот год. Не маленький я уже, чтобы подарков от Санты ждать. Да и нет никакого Санты. А ты чего не едешь?

— Скучно дома. Сестра у меня младшая, а я её терпеть не могу. Зато родители любят сажать её мне на шею: Хель, поиграй с Лиззи, Хель, присмотри за Лиззи, Хель, мы будем смотреть мультики про розовых пони, потому что так хочет Лиззи. Надоело!

— Ясно, чего делать будем?

— Развлекаться!

Эта идея пришла мне в голову совершенно неожиданно, когда маглородки спорили о Йольских традициях. Какая самая большая страшилка на Йоль? Правильно — Ёшкин Кот, то есть Йольский Кот. Тот самый, который ростом больше быка. Он огромен, пушист и всегда любит поесть. У йольского кота черная шерсть и огненные горящие глаза… Никого не напоминает? Космос, правда ростом подкачал — всего с собаку, но ведь это можно подправить иллюзией!

С наступлением праздника йольский кот заглядывает к непослушным детям, лентяям и тем, кто не подготовился к празднованию. Обычно он съедает весь праздничный ужин, а если он окажется невкусным, кот полакомится детьми, живущими в доме. Эти страшилки до сих пор в ходу. И пусть чистокровных йольским котом не напугаешь, но их тут и нет. Весь день 21 декабря я прятался в выручайке и пытался наложить иллюзию на Космоса. Увы, но с Кайт Ши всё заклинания стекали, как вода.

— Ну, Космос! Ну чего тебе стоит! Вижу же, что сбрасываешь сам! Неужели тебе йольским котом побыть неинтересно? — в сердцах психанул я.

Космос прислушался ко мне, чуть склонив голову на бок, а затем сам, без моего участия, резко увеличился в размерах. Глаза вспыхнули двумя факелами, шерсть встала дыбом, а в оскаленной пасти появилось несколько рядов зубов-игл, как у акулы.

— Вот так здорово! Вот так и пойдёшь! А в окна заглянуть сможешь? Там же каменная стена?

В ответ на мои слова Космос изобразил улыбку Чеширского Кота и легко прогулялся по стенам и потолку. Сам праздник я портить не стал: магия не та штука, над которой глумиться можно. А вот ночью, через час после возвращения в спальни, я толкнул развалившегося на кровати Космоса.

— Пора. Сегодня малышня последнюю ночь ночует. Завтра разъедутся, так что вперёд, Ужас Ночи!

Космос фыркнул, запрыгнул на подоконник и исчез. А через несколько минут мирно дремлющий Хогвартс был разбужен диким кошачьим мявом и истошными криками. Космос начал с башни Рейвенкло, заглянул в гостиную Хаффлпаффа и закончил переполохом на Гриффиндоре. Вот уж точно: «У страха глаза велики». Ведь ничего не сделал котейка, просто поорал и посмотрел. А шуму-то было! У кого-то конфеты пропали, у кого-то пирожки съели, а кого-то чуть живьем не схавали. Шум, гам, суета — красота! Будет что вспомнить по дороге домой. Пока злые деканы пытались навести подобие порядка и уложить подопечных где-нибудь, где нет окон, я демонстративно зевнул и, напевая, пошел в спальню.

— Нам не страшен Ёшкин кот, Ёшкин кот, Ёшкин кот!

Нам не страшен Ёшкин кот, дикий йольский коооот!

— Ну, Ёшкин кот! Ну подлюга! — гонял я Космоса тапком на следующий день.

Как оказалось, это скотина действительно спёрла всю еду, на которую глаз упал. И ладно бы сам выжрал, так он мне её притащил и под кроватью сложил. По этой горе шоколадных лягушек, подарочных наборов и мятных жаб нас с ним и вычислили. Сладости пришлось вернуть, под бдительным оком декана Поттера, который сразу после этого утащил меня к себе в кабинет.

— Мистер Милтон, я надеюсь, у вас есть достойное объяснение вашего поступка? — обличительно начал декан, когда я чинно уселся на стул. — Вы понимаете, что из-за вас половина школы не спала этой ночью?

— Скучно? — предложил я вариант. — Кто ж знал, что они все такие впечатлительные. Как будто не в магическом мире живут. А то, что не спали — в поезде выспятся. Всё меньше болтаться по вагонам будут.

Мой взгляд зацепился за чернильницу и подставку с перьями. Они стояли все такие ровные, пушистые, что невольно захотелось взять их в руки.

— Мистер Милтон, я бы снял с вас баллы, но ведь вам всё равно? Я могу хоть опустошить копилку Гриффиндора — на вашем поведении это никак не отразится. Я прав?

— Абсолютно, — подтвердил я, выдернул весь пучок перьев и принялся пропускать их сквозь пальцы.

— Поэтому я назначаю вам отработки. Будете помогать Филчу все каникулы по четыре часа в день! И верните перья на место! Они тут для красоты стоят, а не для того, чтобы их все хватали.

— Так вы ими не пишите? — удивился я. — А чем тогда?

— Это моё личное дело, — фыркнул Поттер и попытался незаметно спрятать перьевую ручку в ящик стола.

— Ладно! — обрадовался я. — К мистеру Филчу уже можно идти?

— Я не шучу, мистер Милтон! — грозно нахмурился Поттер. — Вам придётся отрабатывать наказание. Саботировать работу вам не позволит сама магия.

— Так я разве против? Я уже пошел!

— Перья верните! — догнал меня возмущённый голос.

— Ой, да ладно, как будто вам жалко, — хихикнул я и из принципа утащил с собой весь пучок.

Как я и думал, опускаться до того, чтобы гоняться за мной и перьями, Поттер не стал. Правда, он попытался достать их экспеллиармусом, но неудачно. Пёрышки не пожелали покидать моих рук и я беспрепятственно скрылся с ними из кабинета. Пусть маленькая, но пакость.

К Филчу я бежал радостный и полный энтузиазма. И дело было не только в миссис Норрис. Дело было в том, что теперь я на полном праве мог покопаться у него в каморке, на предмет нахождения всяких неожиданностей, типа Карты Мародёров. И Филч протестовать не будет, потому что с недавнего времени нас с ним связывает общая тайна. Как я уже говорил Красавчику — я собирался предложить деду попробовать стать магом. Но проводить на нём эксперимент по лечению мне совершенно не хотелось. Вот с этим вопросом я и подвалил к Филчу.

Сначала старый сквиб на меня смертельно обиделся. Но я продемонстрировал ему пергамент, заверенный личной магической печатью Снейпа, говорящий, что сия непонятная жидкость может с большой вероятностью вернуть магию сквибу. И даже для проверки капнул на пергамент, чтобы он воочию убедился, что речь в нём идёт именно об этом зелье. Нет, я от него ничего не скрывал: ни того, что это лекарство экспериментальное, ни того, что последствия его приема не может предсказать никто. И тем не менее Филч согласился побыть подопытным кроликом.

Рвать заранее большое количество флаконов в Саду Хельги я не стал. Просто каждую неделю Космос аппарировал меня прямо к дереву и я брал нужное. Имею право, четверть всего — моя собственность. Я и о других «плодах» выяснил. Там оказался универсальный антидот; зелье, заменяющее окклюменцию; ещё несколько специализированных лечебных; косметическое и зелье для беременности. Ага, мужской. Для тех магов, кому резерв не позволяет самим подпитывать ребёнка. То есть для середнячков и слабосилков. Но они в данный момент мне были не интересны.

Уже вечером, возвращаясь от Филча, я завернул к шахматному столику. Белый попугаеконь сделал дебильный ход f3-d4 и тупо подставился под моего «феникса».

— Ну и дурак, — фыркнул я и срубил его своим конём с8-d4. — И кто тебя только играть учил?

Фигурки снова вспыхнули. Белый попугаеконь вернулся на свою изначальную позицию f1 и снова приобрёл вид нормального шахматного коня.

— Не понял? Это ещё что за нах? Партия чего, бесконечная, что-ли?

Но шахматы мне ответить не пожелали. Снова стояли смирно и делали вид, что совсем не волшебные.

***

— Ну вот, наконец-то! — радостно встрепенулся на жёрдочке пёстрый попугай, почувствовав отголосок чужой эмоции. — Первая ниточка связи зацепилась. Теперь пусть прорастёт на ядро магии, а через два-три месяца можно будет провести вторую часть ритуала.

— Ну, чего раскудахтался? — недовольно заворчала разбуженная Джинни. — Ночь на дворе!

— Джинни, девочка моя, половина нашего плана сработала. Теперь дело за тобой. Надеюсь хоть Гермиону ты сможешь напоить зельем? И смотри, чтобы не вышло, как с Поттером!

— А эта зануда нам ещё зачем? Пусть сидит себе у магглов.

— Идиотка! А отвечать кто будет? Нет, Гермиона нам нужна. Она оступилась один раз и теперь в её вину поверят сразу. Или ты сама в Азкабан собралась?

— Ну ладно, ладно, подсуну я ей это зелье. Придумаю что-нибудь. А теперь заткнись и дай поспать!

Никогда время не тянется так медленно, как при ожидании. Долгие три месяца, пока укреплялась нить ментальной связи, Дамблдор не находил себе места. К началу апреля он был взвинчен настолько, что со злости расколотил чердачное окно, когда вылетал из дома.

— Что б твою душу в Серых пределах заперли, рыжая идиотка! — ругался он, пытаясь совладать с влиянием весны. — Руки бы тебе поотрывать, за то, что на Остару ритуал провела! Мало того, что птицей сделала, так ещё и самкой! Получу себе нормальное тело — в Азкабан посажу!

Перелёт до Шотландии дело нелёгкое, особенно весной. Птицы чувствуют магическое происхождение, а значит каждый почтовый филин считает нужным уделить тебе внимание. А яркое оперение видно издалека. Но вот, наконец, знакомые башни. В этот раз сразу в кабинет попугай решил не лететь, и в совятню соваться не стал. Сделав круг над замком, он направился в сторону Запретного леса.

Зелье, которым он напитал оперенья писчих перьев, создало прочную нить между двумя магическими ядрами. Со своей стороны обратную связь Дамблдор заблокировал. Опытному легилименту это не составило труда. Но вот второй участник об их связи не подозревал, поэтому попугай прекрасно чувствовал отголоски чужих эмоций: скука, азарт, грусть, веселье. Но в мысли Дамблдор не лез, опасаясь быть замеченным. Один раз Поттеру уже удалось оборвать похожую связь через крестраж, и сейчас он рисковать не собирался. Второго такого зелья у него больше нет.

Сейчас, по прошествии трёх месяцев, эта связь упрочилась настолько, что можно было провести вторую часть ритуала и связать не только магию, но и душу. Постепенно, день за днём, захватывая всё больше власти над телом, и вытесняя другую душу в Серые пределы. Это процесс не быстрый. Сначала завладеть мыслями и запутать их. Потом, когда второй будет спать, почувствовать тело и взять над ним контроль. И только потом вытеснять бодрствующие сознание.

Но Дамблдор не сомневался в своём успехе. Поттер никогда не был хорошим легилиментом. А изменение в поведении можно будет списать на магическую болезнь. Увы, единственным слабым звеном в этом плане была брачная связь, потому что Дамблдор не мог с уверенностью сказать, как именно она себя поведёт. Но был готов к обоим вариантам. Если при замене души магия не разорвёт брак, то со Снейпом он найдёт общий язык. И ещё много чего общего найдёт. А если нет, то он станет молодым, сильным и свободным. Так ещё лучше.

Пока Дамблдор размышлял над будущими перспективами, на ветку рядом с ним опустился феникс.

— Фоукс, — обрадовался попугай. — Ты нашёл меня!

Феникс курлыкнул и потёрся головой о Дамблдора.

— Фоукс, мой мальчик, как вовремя ты прилетел! Теперь мне не придётся придумывать, как попасть в Хогвартс. Ты мне поможешь!

Рук, чтобы погладить фамильяра, у Дамблдора пока не было, поэтому он повторил движение птицы и потёрся головой о шею феникса. Феникс снова курлыкнул и принялся осторожно чистить клювом оперение попугая. Большой красный клюв едва касался перышек, тихо перебирая и расчесывая их. Польщённый такой заботой, попугай расправил крылья и подставил спину — единственное место, до которого не мог добраться сам. Но внезапно феникс взлетел и рухнул на попугая сверху, придавливая того к ветке собственным весом.

— Ты что, сдурел, петух жареный! — взвизгнул Дамблдор, пытаясь сбросить с себя тяжёлую птицу.

Но не тут то было. Получивший одобрение самки, феникс не желал сдавать позиции. Попугай отчаянно заверещал, когда почувствовал, что в него входит совсем не маленький член, но сделать уже ничего не мог. Кое-как дождавшись, пока наглый фамильяр сделает своё грязное дело, Дамблдор попытался взлететь. Вот только отпускать свою самку феникс не планировал. В полёте поймав попугая когтями, он вспыхнул, перенося мать его будущих птенцов в своё гнездо.

Гнездо феникса располагалось в просторном дупле и было выстлано травой и пухом. Вот только выход из дупла был таким маленьким, что в него едва протискивался только клюв. Возмущённый таким положением вещей, Дамблдор попытался разломать его сильнее, но все попытки оказались напрасными. Феникс — птица магическая и его жилище оказалось зачаровано. Фоукс регулярно снабжал свою самку орехами, фруктами и водой. Так что после трёх дней безуспешных попыток выбраться, Дамблдор сдался. Признавая, что ему придётся остаться в заточении, как минимум до появления птенцов. Может хоть тогда его паршивый фамильяр соизволит выпустить своего хозяина на волю.

========== Глава 16 ==========

Ближе к концу учебного года я начал ощущать странное беспокойство. Нет, это было не волнение перед экзаменами, которых я в принципе не боялся. Это было что-то другое. Я как будто не находил себе места, как будто забыл что-то важное. Я много раз возвращался к мыслям о будущих каникулах. Вроде всё приготовлено к отдыху: Филчу мы магию вернули. Правда совсем слабеньким он оказался. Но я никогда не забуду выражение его лица, при первом, самостоятельно зажженном люмосе.

Галеоны, из моего сейфа я уже обменял на евро. Вышла значительная сумма — почти полмиллиона. К сожалению, пока это все мои деньги, но у меня на них были планы: я собирался купить квартиру в Лондоне. Точнее, я хотел предложить это сделать деду. И сразу оформить на меня завещание, чтобы мои дорогие родители и сестрёнка даже не думали на неё претендовать. У них-то самих нихрена нет. Я же альтруистом никогда не был: ни в прошлой жизни, ни в этой. И становиться им не собираюсь. Пусть сами себе заработают, а не шляются по митингам!

Хоть я и планирую жить в магическом мире, но от удобств мира маггловского отказываться тоже не хочу. Сейчас на дворе 2010 год*. А я помню историю до 2018. Именно в этом году Лена Леликова погибнет из-за взрыва бытового газа, чтобы вернуться в 1995 год. Нет, вмешиваться в ход истории я не собираюсь. Нынешняя жизнь меня полностью устраивает, чтобы её менять.

Спросите, зачем мне покупать квартиру сейчас, почему не подождать совершеннолетия? Очень просто! Я бизнесмен и не люблю, когда деньги лежат без дела. А доход от аренды совсем не маленький. Эта сумма осядет на маггловском счёте и к моему совершеннолетию эта квартира уже оправдает себя. Эти деньги мне понадобятся после окончания Хогвартса, когда я буду покупать жильё уже в магическом мире. Я чистый магглородка и никаких потерянных родственников, титулов и мэноров, как Красавчику или Поттеру, мне не светит. Поэтому приходится крутиться самому.

Почти все экзамены второго курса я сдал на «выше ожидаемого». Никто, кроме Драко и нашего зельевара мне «превосходно» не поставил. Понимаю, они все решили, что я, который весь год маялся дурью на всех уроках, кто не сделал и не сдал ни одного эссе, каким-то образом смухлевал. Мои экзаменационные работы действительно оказались для преподов «выше ожидаемого».

Драко же письменную работу мне давать не стал, а посадил перед собой и втянул в беседу. Каюсь, я поплыл немного от его внимания и сам не заметил, как выдал то, что магглорожденный знать просто не может. В частности: особенности проведения некоторых родовых ритуалов. Мой «эльфёнок» только хмыкнул, посоветовал больше никому такое не рассказывать и влепил «превосходно».

На зельеварении я тоже удостоился личного внимания. Но только не препода, а директора. Красавчик явился на экзамен, отсадил меня за отдельный стол, выдал ингредиенты и шепотом пообещал, что если я запортачу «напиток живой смерти» — он мне руки оторвёт. А руки мне ещё понадобятся, хотя бы для того, чтобы подрочить. Так что пришлось оправдывать ожидания. И после качественно приготовленного «напитка» преподу ничего не оставалось, как тоже поставить мне «превосходно».

А вот Поттер меня завалил. Он у нас преподаёт ЗОТИ и придрался к нецелевому использованию заклинаний. Типа я из пушки по воробьям стреляю. Я даже спорить с ним не стал. «Выше ожидаемого» меня вполне устраивало, так пусть порадуется мальчик. Потому что кроме как по оценкам, он так и не смог найти способа меня прижать. А уж моё тесное общение с Красавчиком его вообще бесило до глубины души. Чую, через пару лет он своего супруга начнёт ревновать ко мне.

На Хогвартс-Экспресс я садиться не стал, а явился в директорский кабинет с чемоданом в руке и Космосом под мышкой. Заодно и предупредил, что не собираюсь первого сентября трястись в поезде, и вернусь точно так же. Снейп только хрюкнул от такой наглости, но возражать не стал. Вместо этого назначил цену за пользование камином — финансовый отчёт. Решив, что за два перехода цена слишком велика, я чуток поторговался. Итогом нашей сделки стала беспрепятственная эксплуатация его камина на протяжении всего следующего года в любое нужное мне время.

Из кабинета директора я переместился камином в «Дырявый котёл». А оттуда, поймав такси, в пригород Лондона. Таким образом уже ко второму завтраку я был дома. Отпустив Космоса обживать территорию, я вошёл в гостиную.

— Ларс! — бросился я на шею деду. — Разжирел что ли, старый морской тюлень? Уже поднять меня не можешь?

— На себя посмотри, — хмыкнул дед. — Вымахал, как башня Биг-Бена!

— О, Хель приехал! — завопила Лиззи. — А что ты мне привёз в подарок?

— Старые носки и сломанную ручку, — раздражённо рявкнул я. — Лиззи, я из закрытой школы приехал! Нас там даже в город не выпускают! Это я у тебя спросить должен, что ты мне приготовила?

— Ну ты же через Лондон ехал. Мог бы и купить сестре что-нибудь, — влезла мать.

— А на какие деньги, мам? На те сто фунтов, что отец мне дал в начале года?

— Ты же сам сказал, что тебе их негде тратить. И на Рождество ты не приехал. У тебя должно было остаться на подарок, — возмутилась мать.

— Потрясающая логика! Значит вы с отцом целый год балуете эту капризулю, покупаете всё, что она захочет, а я должен из своих карманных ещё экономить ей на подарок?

— Хель, она твоя сестра! — нахмурился отец.

— Но это не обязывает меня её любить. Я к себе. И до обеда прошу не беспокоить, — фыркнул я и поднялся в комнату.

Да, я эгоист и сестру терпеть не могу. Так я это и не отрицаю. Свою позицию я высказал ещё в детстве. Пока она не лезет ко мне — я с ней не скандалю. Но вместо того, чтобы оставить меня в покое, родителям понадобилось срочно привить мне «братскую любовь». И они не нашли лучшего способа, чем заставлять меня играть с Лиззи. Может с ребёнком это и проканало бы, но не со мной. Я молча разворачивался и уходил по своим делам.

Конечно, такая демонстративность заканчивалась скандалами не только с Лиззи, но и с родителями. Но тут уж я закусил удила. Кто-то скажет: это глупо ссорится с родными, и надо уделять время семье. Возможно. Только я никогда не отличался лёгким характером. И менять его в угоду другим людям не собираюсь.

Уезжая в Хогвартс, я снимал со своей комнаты все чары, чтобы не привлекать ненужного внимания. А сейчас я принялся накладывать их снова. Отвлечение внимания, заглушающие и Антилиззки. Последние чары были доработаны лично мной из антимаггловских и направлены только на одну конкретную личность — Лиззи, чтобы та не шарилась в моих вещах. Министерского надзора я не боялся. Пусть при Томми его даже ужесточили по отношению к магглорожденным, но меня это не ебёт. Во-первых: я пользовался палочкой, сорванной в Саду Хельги. А во-вторых: даже если кто-то и придерётся — сам Министр Магии меня и отмажет. Уж с Томми я договорюсь.

С чарами я провозился часа два и только после этого скинул дорожную одежду и направился в душ. Пока я приводил себя в порядок — явился Космос. Кайт Ши развалился на моей постели, по-хозяйски вытянувшись наискось.

— Даже не думай занять полкровати. Ишь, повадился лапы на меня складывать! На коврик у двери спать отправлю, — пригрозил я. На моё возмущение Космос только зевнул и прикрыл глаза.

Летние каникулы проходили… ожидаемо. Не лучше и не хуже, чем обычно. Впечатления от дня рождения остались смазанными. Лиззка, как всегда, капризничала и требовала внимания к себе. Родители, как обычно, пытались меня пристыдить и отвели нас в кинотеатр на… мультики! Откуда мы с дедом благополучно слиняли и я неплохо приоделся за то время, пока шел сеанс. Увидев меня с покупками, Лиззи распсиховалась ещё сильнее. Дед, как принято, в разборки не полез, чтобы не остаться крайним. Он-то прекрасно знал, что я не ребёнок и могу сам отстоять свои интересы. Так что в итоге, после двух недель демонстрации характера, мы снова оказались в паритете: родители с Лиззи сами по себе, а я на попечении деда. Космос умело шкерился от домочадцев. Днём он дрых на моей кровати, а по вечерам шёл завоёвывать район, причём исключительно через окно. А поскольку в своё отсутствие я комнату запирал, то его никто не беспокоил.

С покупкой квартиры Ларс согласился. Мы с ним подобрали неплохой вариант в новом перспективном районе. Дед оформил покупку и тут же сдал её в аренду, открыв для этого отдельный счёт. А вот становиться магом Ларс не захотел.

— Хель, пойми, ваша магия — это образ жизни. Вот скажи, что она может такого, с чем не справится современная техника?

— Аппарация. Способность мгновенно покинуть какое-то место. Например: падающий самолёт. Лечебные зелья… Хотя нет, зелья и на сквибов действуют. Охранный и бытовые чары можно заменить.

— Только одно? А сколько ограничений наложит на меня причастность к вашему миру? Много. Нет, Хель, я не готов менять свою жизнь. Она меня устраивает такая, какая есть.

Решение деда я уважил. Как бы мне ни хотелось видеть его рядом, но решать только ему.

— Ну хоть за покупками со мной пойдёшь?

— Разумеется. Если я не хочу жить в магическом мире, то это не значит, что мне не интересно побывать там туристом.

А в конце июля со мной начали происходить странности. Всё началось с того, что посреди ночи меня разбудил Космос. Он стоял лапами у меня на груди и злобно шипел. Но стоило мне открыть глаза, как он тут же успокоился и полез ластиться. А на следующую ночь Космос не ушёл на прогулку. Впервые за все каникулы. Второе необычное пробуждение случилось через два дня. Проснулся я от боли в прокушенной ноге, почему-то стоя возле кровати. И снова, как в первый раз, Космос меня немедленно отпустил и принялся извиняться. Вот тут я и заподозрил неладное.

***

Покинуть гнездо Дамблдору удалось лишь в конце мая. Правда для этого ему пришлось отложить и высидеть два яйца. Но как только из них вылупились птенцы, Фоукс немедленно расширил вход в дупло, чтобы иметь возможность кормить их. Этим и воспользовался попугай, свалив сразу же, как только феникс отправился за следующей партией пищи. Кое-как добравшись до Норы Уизли, он был вынужден выслушать скандал от Джинни.

— Ты где был? — взвизгнула она, когда Дамблдор влетел в окно. — Решил кинуть меня? Да я тебя Аврорату сдам!

— Закрой рот, Уизли! — рявкнул голодный и измученный Дамблдор. — Кто тебе поверит, идиотка? Или ты про ритуал рассказать собираешься? Тогда сразу можешь заказывать себе камеру на самом нижнем уровне Азкабана, куда не всех пожирателей сажали! Я, между прочим, наши проблемы решал! Что у тебя с зельем для Грейнджер?

— Ничего! Откуда я знала, что ты вернёшься? Ты мне ни слова не сказал! Стала бы я рисковать просто так! — не унималась Джинни.

— Это хорошо, что ты этого не сделала, — сбавил тон попугай, понимая, что без помощницы его план неосуществим. — Я планировал этот ритуал для Белтайна, но обстоятельства сложились иначе.

Да, изначально ритуал слияния Дамблдор планировал именно на Белтайн — Вальпургиеву ночь, которая приходится на ночь с 30 апреля на 1 мая, и открывает запечатанные границы между мирами. Когда души усопших могут свободно бродить среди живых, и у людей появляется шанс заглянуть за Грань. Это было бы идеальное время для того, чтобы отправить «лишнюю» душу в Серые Пределы. Вот только из-за мерзкого фамильяра он упустил такой прекрасный шанс, проведя это время за высиживанием яиц. И теперь наиболее подходящим временем был Лугнасад.

«Свадьба Луга» тоже связана с потусторонним миром. Люди живут на земле, кормятся от нее и в нее уходят. И в этом радостном августовском празднике сплетаются две противоположности — защита от сил тьмы светлой энергией благополучия, а также уважительное почитание сил мира потустороннего как единой части магической гармонии. Ведь в мире все взаимосвязано, как едины две сути матери-земли — жизнь и смерть.

Дамблдор сказал Джинни только часть правды. Он действительно планировал её временный брак по законам Луга. Вот только в этот момент телом Поттера будет управлять он. А значит временные брачные узы наложатся на него, окончательно привязывая его к новому телу. А после и за грань его душу отправить не сложно будет. Магическая связь достаточно окрепла, чтобы можно было погрузить первое сознание в «лабиринт сна», а самому завладеть телом. Но до проведения ритуала надо сделать несколько пробных слияний, чтобы в самый ответственный момент не случилось ничего неожиданного.

Первое слияние Дамблдор проводил очень осторожно. Целый час он настраивался на ощущение тела, попробовал управлять дыханием и только после этого решился открыть глаза. Осторожно повернув голову, он с неприязнью отметил, что лежит на кровати один в каком-то маггловском доме. На жилище Снейпа в Коукворте это было не похоже, да и самого Снейпа поблизости не наблюдалось. Где же это он тогда?

Но получить ответ на свой вопрос у него не вышло. В этот момент ему на грудь прыгнул здоровенный кот со вздыбленной шерстью и зло зашипел. В ту же секунду его сознание буквально вышвырнуло из тела. Неготовый к такому резкому переходу, попугай от неожиданности даже свалился с насеста, на котором сидел прямо на спящую Джинни.

— Да что б тобой мантикора закусила, курица драная! — Джинни с перепуга подскочила на кровати. — Ты что, из ума выжил?!

— Чего орёшь, дура? По-твоему так просто воздействовать на твоего ненаглядного Поттера легилименцией? Раз сама не можешь, то терпи. А лучше подушку положи мне снизу, а то на тебя падать больно — кости одни.

Вторую попытку Дамблдор предпринял через две ночи. В этот раз вылёживаться в кровати он не стал, а сразу поднялся, желая осмотреться в комнате. Но и в этот раз ему помешал тот же самый кошак, со злым мявом вцепившийся в ногу. В третий раз Дамблдор полностью подчинять себе тело не стал — задержался на самой границе восприятия. Несколько простых опытов показали, что чужой фамильяр начинает его ощущать именно в момент взятия тела под контроль. Над этим стоило подумать. И не только над этим.

То, что его магия оказалась связана не с Гарри Поттером, он уже понял. Слишком молодым было тело, подростковым. Видимо Поттер отдал писчие перья кому-то из учеников. Магглорожденному. Это подтверждает и маггловское жилище, в котором он просыпался.

— Магглорожденный — это плохо, — ворчливо сказал попугай, прогуливаясь по крыше Норы. — В сегодняшнем мире у них совсем мало прав, да и денег тоже. Но с другой стороны: юноша-маг, всё же лучше, чем самка попугая…

— Что значит: брак с магглорожденным? — взвизгнула Джинни, когда попугай посвятил её в свой план. — Я за Поттера собираюсь, а не за малолетнего идиота!

— Джинни, детка, ты же ведьма. Причём ведьма чистокровная. Ты должна знать, что такое временный брак по законам Луга.

— Да знаю я! Для этого лишь достаточно в день Лугнасада просто взяться за руки и пообещать друг другу быть вместе в ближайший год и один день. Если же по истечении указанного срока нужно расторгнуть брак, то достаточно встать спиной друг к другу: магу лицом к северу, а ведьме к югу, и разойтись в разные стороны уже разведенными, — как по писанному выдала она.

— Ну вот видишь, всё просто. Но зато такой брак даст тебе возможность приблизиться к Поттеру. Тебя замужнюю он избегать уже не будет. И это даст нам целый год, чтобы подготовиться. Кто знает, может за этот год он овдовеет.

— Собираешься отравить Мастера Зелий? — скептически прищурилась Джинни.

— Зачем травить? Есть множество других способов. И множество неизлечимых болезней…

— Но почему магглорожденный?

— А по твоему много людей станет прислушиваться к доводам попугая? Кого уговорил — за того и пойдёшь. Я же не предлагаю тебе спать с ним. Просто проведёте обряд. Свадьба Луга не требует консумации.

— Знаю… Хорошо, только учти, если к следующему году не сделаешь Гарри вдовцом — я тебя лично скормлю какому-нибудь питону!

— Обещаю, ты получишь то, что заслужила, — клятвенно пообещал Дамблдор.

В этом случае произнести клятву он не побоялся. Он действительно собирался к следующему Лугнасаду дать Джинни то, что она заслужила — камеру в Азкабане. Теперь дело за малым: в нужный момент захватить под контроль тело и аппарировать его на выбранное место, где Джинни будет его ждать. Вот только сделать это надо будет, когда кота-фамильяра рядом не будет.

Несколько дней наблюдений за своим соединённым на самой грани восприятия, Дамблдор понял, что не ошибся в происхождении. Парень действительно был магглорожденным. Но самое полезное, что он узнал: днём кота-фамильяра рядом с ним не было.

1 августа, с самого утра, Джинни была занята приготовлениями к празднованию Лугносада. Надев простую холщовую мантию и распустив волосы, она аппарировала на ближайшее пшеничное поле и серпом срезала несколько снопов колосьев. Уже дома она смолола зёрна вручную, держа на весу магическую мельничку и посуду, куда ссыпалась мука. Затем на шкуре ягненка, натянутой над землёй, замесила тесто. Внимательно следя, чтобы не уронить в этот момент ни кусочка, ни крошки на землю. На холме Джинни развела костёр из дубовых и тисовых поленьев, на котором испекла круглый хлеб. Он и станет главным подношением Лугу, для того чтобы тот благословил её союз.

Джинни стояла на самой верхушке холма, держала хлеб на ладонях и ждала. Дамблдор пообещал, что её жених скоро аппарирует на это место, а сам улетел. Но проходили минуты, а никто не появлялся. Её недовольство закипало.

«Мало того, что этот драный петух договорился с грязнокровкой, так ещё и ждать их приходится!» — мысленно костерила она обоих.

Но вслух бранных слов не произносила — иначе обряд сорваться может. И вот, наконец, после получаса ожидания, на холме раздался хлопок аппарации. Но как только Джинни увидела своего «жениха», то сдержаться уже не смогла. Этого ученика факультета Гриффиндор она никогда не забудет.

— Это ещё что за шутки! Милтон! Тебя только здесь ещё не хватало!

Мальчишка вдруг пошатнулся, заозирался и не менее возмущённо, чем сама Джинни, выдал:

— Блядь, Рыжая, это твои ебаные шутки? Ты, сучка крашеная, ещё поплатишься за это! Даже не думай, что тебе это с рук сойдёт!

В следующую секунду он дёрнулся, как кукла на ниточке. Несколько мгновений стоял неподвижно, а потом исчез, даже без обычного хлопка аппарации.

***

После двух странных пробуждений наступило затишье. Правда Космос больше не шлялся по ночам, а предпочитал улечься вместе со мной.

— Охраняешь меня, да, хвостатый? — погладил я его, ложась вечером в кровать. — Спасибо. Я понял уже, что неспроста ты меня покусал тогда.

Космос заурчал и боднул руку «на погладить». Так я и уснул, почёсывая этого чертяку за ухом. На следующий день нам предстояла поездка в супермаркет. Обычно, в магазине я стараюсь отстать от родителей и наблюдать за ними со стороны. Иногда даже на сотку снимаю это, блядь, Маппет Шоу! И наша Лиззи — один из главных его персонажей. Вот уж точно: гламурная свинья с непредсказуемым характером. Я её «мисс Пи́гги» иногда называю.

Вот и в этот раз я чуть приотстал за стеллажом и уже собрался достать сотку, когда почувствовал головокружение. А в следующую секунду очнулся на каком-то холме от противного визга Джинни Уизли. Мне хватило всего одного взгляда на одежду Рыжей и каравай в руках, чтобы понять, что она задумала. Хоть брак по законам Луга и временный, но даже на год я не хотел связывать себя с этой предательницей крови.

Но едва я открыл рот, обматерить её, как мне в затылок как будто вонзилась раскалённая игла. Чужая воля сковала тело, пытаясь заставить меня сделать шаг вперёд. Это ощущение мне было хорошо знакомо, благодаря «сожительству» с Красавчиком и Томми. И как бороться с захватчиком я тоже знал. У меня прекрасное воображение, поэтому, отрешившись от чужого сознания, я представил себе пустоту под ногами и рухнул в неё, как на «американских горках». Мой захватчик потерял ориентацию и ослабил хватку. Я «взлетел» вверх и закружил его на карусели. Но чужая воля не желала отпускать меня так просто.

Томми тоже был упрямым. Томми?! Полный ярости, я больше всего на свете захотел прямо сейчас дать ему в морду. И, будто выполняя мое желание, моя магия выплеснулась выбросом и я рухнул с двухметровой высоты на колени Министра Магии. Несколько мгновений мы буравили друг друга взглядами, а потом Том зашипел:

— Хель, что это значит?

Я быстро огляделся по сторонам и заметил полный кабинет ошарашенных магов, с недоумением смотрящих на нас. Так, значит захватчик не Томми. Если он проводил совещание, то у него просто не было времени.

— Ну, чего вылупились? — рявкнул я на магов. — Не видите что ли, что господин министр занят личными делами? А ну брысь все отсюда!

— Хель?! — возмутился Томми.

— Выстави их! — жестко велел я Томми.

Он на секунду взглянул мне в глаза, и я почувствовал прикосновение легилименции.

— Всем выйти, — тихо велел Томми, и удивлённые маги покинули кабинет.

— Хель, что происходит?

— Томми, мне нужна помощь. Меня необходимо срочно проверить на наличие крестража!

Комментарий к Глава 16

* Хельгерт родился 30 июня 1997 года. И этим летом ему исполнится 13 лет.

========== Глава 17 ==========

— Томми, мне нужна помощь. Меня необходимо срочно проверить на наличие крестража! — выдал я, поудобнее устраиваясь на его коленях.

— Хель, слезь с меня. И объясни нормально, — велел Томми.

— Нет уж, мне страшно. Так что я тут посижу, — вздохнул я, и для верности обнял его за шею. — Томми, у меня те же проблемы, что были в своё время у Поттера. Помнишь, ты мог входить в его разум и даже взять тело под контроль, используя связь с крестражем?

— Про мысли я помню, — нахмурился Том. — Но тело Поттера я под контроль не брал.

Дерьмо! Я забыл, что поменял историю и битвы в министерстве не было. И Том не вселялся в Поттера, поэтому он и не знает об этой возможности!

— Может и не брал, но мог. Крестраж позволяет такое.

— А ты откуда знаешь?

— Знаю. Я в нашем сожительстве хорошо изучил этот вопрос, пока ты в сейфе сидел. Так вот, только что кто-то проделал то же самое со мной. Неизвестный маг завладел моим телом и аппарировал из маггловского магазина. Выкинуло меня на холме, где рыжая Уизлетка готовила обряд Свадьбы Луга. Правда, судя по её изумлению, ждала она совсем не меня. А уж оттуда я спонтанным выбросом переместился к тебе. Вот такая хрень, Томми. А я, как назло, все деньги истратил. Мне даже в Гринготтс сходить не на что.

— Ну, это не проблема, — довольно усмехнулся Томми. — Готов тебе предложить собственные услуги в обмен на Кайт Ши для Драко.

— Не жирно будет получить котейку за пару ритуалов? — возмутился я. — Мне тут Скорпи шепнул, что он сотню тысяч стоит. А услуги гоблинов дешевле. Но я готов согласиться, если ты заберёшь меня к себе до конца лета. А то мне как-то страхово. Ночью меня Космос охранял и даже спугнул два раза захватчика. Но как показывает опыт, он не только ночью может такое проделать. А второй раз я могу не выбраться.

— Хочешь переехать к нам с Драко в мэнор? — приподнял бровь Томми.

— А ты против? Боишься что я верну себе своего супруга обратно?

— Супруга, значит, вернуть он хочет, а подарить ему Кайт Ши не хочет? — хмыкнул Томми.

— Вот когда верну — тогда и подарю, — обиделся я. — А то ты и супруга у меня забрал и кота!

— Не рановато ли тебе о браке думать?

— Думать никогда не рано, а делать никогда не поздно, — глубокомысленно изрёк я и милостиво разрешил: — Ладно, неси меня в мэнор.

— Что значит «неси»? — возмутился Томми и нагло спихнул меня с колен. — Я ещё только грязнокровок на руках не носил!

Вовремя он аппарировал с кресла, потому что когда до меня дошёл смысл сказанного, я едва не приложил Томми проклятием.

— Всё, успокоился? — обнял меня сзади Том, блокируя руку с палочкой.

— Ладно, прощаю, хладнокровное.

— Тебя по-прежнему, чтобы вернуть в рабочее русло, достаточно разозлить, — усмехнулся Томми. — Больше не паникуешь?

— Нет. Мне надо деду сообщить, что я не вернусь домой. А тебе — послать чистильщиков в супермаркет Morrison на Palmers Green, 13. А там камеры установлены, не хочу, чтобы в сети появилось видео с моей аппарацией.

— Поясни, — нахмурился Том. — Каким образом наличие камер может тебя разоблачить? И причём тут сетка?

От такого наивного вопроса я расхохотался.

— Не о тех камерах думаешь, Томми. Я не о тюремной камере, а о видеонаблюдении. Представь себе длинную колдографию, которая может содержать временной отрезок в несколько дней. И вот на этой колдографии шел ребёнок и исчез. Думаешь, никто не обратит на это внимание? А ещё с неё можно снять сколько угодно копий. И одну из них поместить в журнал, где информации больше, чем в библиотеке Хогвартса. И найти её может любой. Достаточно нескольких ключевых слов и нужная картинка появится перед тобой, будто призванная манящими чарами. Вот этот огромный журнал и называется СЕТЬ. И к нему есть доступ у любого маггла на Земле. Томми, ты когда в последний раз в маггловском мире был?

— Давно. С тобой ещё.

— Плохо. За это время там изменилось очень многое. Мне нужно вернуться обратно в супермаркет, иначе родители поднимут шум.

— Конфундусом воспользуйся, — предложил Томми.

— Ага! Доставать палочку под видеокамерами? Чтобы они ещё и это засняли. Конфундус только на разумных действует. Для техники он бесполезен. Нет, Том, в маггловском мире лучше пользоваться беспалочковыми, а ещё лучше и невербалкой. А в этом теле я такое не потяну. Каналы тут ещёслабенькие.

— Хорошо, я с тобой пойду.

Том накинул на себя иллюзию респектабельного джентльмена и аппарировал нас по названному адресу. В магазин мы зашли вдвоём и почти сразу услышали объявление по громкой связи о моём розыске.

— Моё почтение, миссис, — окликнул мою мать Томми, когда мы подошли к стойке администратора. — Это ваша пропажа? — подтолкнул он меня вперёд.

— Хельгерт! Ты где был? Разве можно нас так пугать? — облегчённо выдохнула мать и мне даже стало слегка стыдно. — Спасибо, сэр. Наш сын видимо считает себя совсем взрослым, раз позволяет себе такое.

— Мам, — дёрнула Лиззка мать за руку. — Ну, МАМ!

— Что тебе, Лиззи? — присела мать рядом с ней.

— А почему у мистера чешуя на лице? — вдруг выдала она.

— Элизабет, не выдумывай ерунды, — одёрнул её отец.

— Я не выдумываю! — топнула она ногой. — Мистер, а почему вы в платье ходите? Вы вампир? Поэтому у вас глаза красные?

— Нет, я не вампир, — усмехнулся Том и коснулся рукой головы Лиззи. — А ношу я то, что мне удобно.

— А, тогда ладно, — Лиззи подозрительно быстро потеряла к нему интерес и я заподозрил, что Том её чем-то приложил.

— Извините нашу дочь, сэр, — вступился отец. — У неё богатая фантазия. Лиззи вечно что-то придумывает.

— Не страшно, — улыбнулся Том, — С возрастом это пройдёт.

Том отправился разбираться с записями видеокамер, а я остался выслушивать нотации. Мне они были по-барабану — я внимательно рассматривал Лиззку. С момента стабилизации моей магии я перестал видеть магические каналы. Сейчас даже дед для меня выглядит обычным человеком. Но вот у Лиззи я никогда ничего подобного не замечал. Да и выбросов у неё не было. Одиннадцать лет ей исполнится 17 декабря. Я в это время в Хогвартсе всегда. Интересно: ведьма она или нет? Но ведь настоящего Тома Лиззи увидела сквозь иллюзию! И судя по реакции родителей — это не в первый раз, когда она видит странности.

— Хель, я к тебе обращаюсь! — дернула меня мать. — Ты меня слушаешь или нет?

— Нет, — честно признался я. — Не стоило меня искать. Я спокойно добираюсь домой из школы — добрался бы и сегодня.

— А если бы с тобой случилось что-нибудь? — рыкнул отец.

«А со мной и случилось, только вам это знать не нужно. Ничем вы мне не поможете, только себе проблем добавите» — грустно усмехнулся я.

Домой все возвращались дёрганные и злые. В наказание за потраченные нервы родителей меня посадили под домашний арест. Ну, это они так думали. Я же с удовольствием завалился на кровать и затащил на себя Космоса.

— Охраняй меня, мой верный когтеносец! — пафосно заявил я. — А завтра мы с тобой переезжаем к твоей подружке Моргане.

Космос поднял голову и заинтересованно на меня посмотрел. Я ласково погладил его по голове и зарылся пальцами в шерсть.

— Я надеюсь, что за лето Томми решит наши проблемы и ты снова будешь вольный, как ветер. А пока побудь со мной. Разрешаю кусать себя, но только за ноги. И не царапайся, а то неприятно.

Остаток дня прошел спокойно. Я поговорил с дедом, рассказав ему правду. И предупредил, что собираюсь переехать на остаток лета туда, где есть возможность решить эту проблему. Ларс только головой покачал и ещё сильнее утвердился в нежелании становится магом. Тот наглый захватчик меня больше не беспокоил. А на следующий день за мной явился Томми, собственной персоной. В этот раз накидывать иллюзию он не стал, а воспользовался оборотным. Я бы ни за что не узнал его в этом лысеющем старичке, если бы он не сделал видимым на секунду родовой перстень. Зато и сомнения все отпали сразу — такие артефакты чужим магам руки отрывают, вместе с головой.

— Хельгерт, мистер Слизерин говорит, что тебе необходимо вернуться в школу, — рассеянно, словно под конфундусом, произнёс отец.

— Ну раз надо — значит вернусь. Я пошел собирать вещи.

Далеко отходить от дома мы не стали. Томми набросил отвлечение внимания и сразу аппарировал нас на порог Слизерин-мэнора. Космос тут же перестал изображать из себя меховой воротник и уверенно скрылся в густых зарослях. За него я не беспокоился. Эта скотина сама за себя постоит. А если что — Моргана поможет.

В Слизерин-мэнор я попал впервые. Томми его открывал самостоятельно, уже без меня, поэтому я с интересом осматривался вокруг. Сам мэнор представлял собой четырёхэтажный особняк, сложенный из тёмного, почти чёрного камня. Но как будто в отместку тяжелым мрачным стенам, он имел огромные витражные окна и большой балкон-террасу с кованым узорчатым ограждением.

Массивная дверь легко распахнулась перед нами, будто только и ждала нашего появления. Роскошный каминный зал занимал весь первый этаж. На полу уложена красивая малахитовая плитка разных оттенков: от салатового до тёмно-зелёного. Сам камин был выше человеческого роста и не меньше трёх метров в ширину. Его отделка напоминала распахнутую пасть змеи, а боковины напоминали выдвинутые ядовитые клыки.

— Минки! — позвал Томми и перед нами тут же появился домовик. — Мистер Милтон будет гостить у нас. Пока он здесь, ты поступаешь в его распоряжение. Выполнять все приказы незамедлительно. Моего разрешения не спрашивать. В передвижении по дому мистера Милтона не ограничивать. Ясно?

— Да, хозяин. Минки всё понял, — низко склонился домовик.

— Пока ты здесь, Хель, это твой домовик. Как обращаться знаешь. Дома Драко и сыновья. Я вернусь вечером.

Томми достал из кармана флакон зелья и выпил. Оборотное тут же спало с него и он уверенно направился к камину, чтобы через секунду переместиться в министерство. Я проводил взглядом, как он исчезает в змеиной пасти, и повернулся к домовику.

— Минки, проводи меня в мою комнату и подай лёгкую закуску и чай.

— Обед в мэноре будет через два часа… — ворчливо вздохнул домовик, неприязненно покосившись на мою маггловскую одежду.

— Я тебя не спрашивал, когда обед. Я велел тебе подать закуски. Поэтому захлопни пасть и делай, что говорят!

Минки привёл меня в комнату на втором этаже. Огромные окна до пола были распахнуты и выходили в сад. Сама комната была светлой и без лишней вычурности. Мебель из светлого ореха, кремовый ковёр и шелковое покрывало на кровати. Никаких балдахинов, золотых канделябров и «писающих мальчиков» вместо кранов в ванной. Приятно, мерлинова борода, что Томми не только вспомнил мои вкусы из нашей прошлой жизни, но и учёл их. Не люблю я нарочитую помпезность, которая превращает комнату в музей. Мне по сердцу милее простые, но качественные вещи.

Да, здесь в мэноре я столкнулся с неожиданной проблемой. Большинство моих вещей были маггловскими. А костюмы и мантии, хоть и хорошего качества, но все школьные. Вот я и завис над вопросом: что надеть? Решив, что мягкие брюки и рубашка будут больше в тему, чем школьная мантия, я поставил себе задачу как можно быстрее попасть на Косую Аллею.

«Блядь, у меня же денег нет!» — с раздражением подумал я. Что делать? Напрячь Красавчика! Пусть подкинет пару тысяч в счёт «будущего урожая». Так, мне срочно нужна сова! О, и сову купить тоже. Но пока сойдёт местная.

— Минки! Пергамент мне, чернила и перо!

В этот раз домовик являться под мои очи не стал. Просто всё нужное появилось на столе. Быстренько накатав Красавчику записку, я велел домовику немедленно найти мне сову, с которой можно отправить послание. Через минуту домовик появился лично, а на его лапке сидела серая совка с вытянутыми как у кошки глазами. Вручив ей послание для Красавчика, я велел Минки проводить меня к Скорпи.

— Неожиданно, — хмыкнул Скорпи, когда домовик привел меня в сад, где братья Слизерины летали на мётлах. — Когда отец сказал, что у нас будет гость, я ожидал тебя меньше всего. Знакомься, это мой брат — Септимус Слизерин, наследник Малфой.

Младший брат Скорпи кое-как удержал лицо, чтобы не скривится при виде моего маггловского прикида и чопорно кивнул.

— Хельгерт Милтон, — усмехнулся я, глядя на эти детские потуги. — Можно обойтись без условностей. Поэтому называй меня просто Хель.

— Ты хорошо летаешь на метле? — спросил меня Септимус.

— Делать мне больше нечего, как натирать себе зад, — фыркнул я. — Предпочитаю аппарацию.

— Врёшь! — выдал Септимус. — В твоем возрасте аппарировать не учат. Только после шестнадцати лет.

— Меня не надо учить, — ответил я, выбрал точку и аппарировал под ближайшее дерево.

— Как ты это сделал?! — удивились хором оба брата. — Наш мэнор закрыт для аппарации гостей!

— Значит я один такой уникальный! — чуть скривился я и решил обязательно выяснить это у Томми.

С братьями я просидел около часа, когда вернулась отправленная мной Красавчику совка. К её лапе было привязано моё собственное письмо с исправлениями, сделанными изумрудными чернилами знакомым мне угловатым почерком. Быстро пробежав его глазами, я только хмыкнул: Красавчик всегда был сволочью, но сволочью порядочной!

— Это наша совка, — прищурился Скорпи. — Кто тебе с ней письмо прислал?

— Деловой партнёр. Я у него кредит взял.

— Да ладно, шутишь, небось?

— На, читай, — протянул я Скорпи послание. Пусть запомнит, что дела нельзя пускать на самотёк.

Скорпиус развернул пергамент и пробежал его глазами. Я видел, как постепенно вытягивается его лицо по мере прочтения. Мне даже не надо было заглядывать, я прекрасно помнил свой шедевр эпистолярного жанра.

Северусу Снейпу, лорду Принц.

Красавчик! (подчёркнуто изумрудными чернилами и сверху приписано: «Где ваше уважение, мистер Милтон?»)

У меня сейчас всё бабло в деле… (подчёркнуто и добавлено: «Буду верить, что в прибыльном»)

… поэтому накинь мне на счёт десять-пятнадцать косарей золотом. (подчёркнута сумма и: «Охренел?»)

Верну. Наверное. Если не забуду. (жирно обведено кружком: «Вычту из твоей доли!»)

(снизу приписано) «Деньги через час будут в твоём сейфе. SS»

— Ты занял денег у директора? — удивился Скорпи.

— Лорд Принц мой деловой партнёр. А у таких не «занимают денег», а «берут кредит»!

С Драко я встретился на обеде. Спасибо деду, который ещё до Хогвартса нашёл мне учителя по этикету, так что в ложках, вилках и ножах я не путался. Когда в лёгком необременительном застольном трёпе возникла пауза, я решил «взять быка за рога».

— Мистер Слизерин, как вы отнесётесь к неизбежному визиту на Косую Аллею сегодня во второй половине дня?

— Хм, вы весьма интересно сформулировали ваш вопрос, мистер Милтон. Прямо даже не знаю, как вам отказать…

— А мне отказывать не надо, — улыбнулся я. — Я очень расстраиваюсь, когда слышу отказ. Вы же не станете меня расстраивать, мистер Слизерин.

Драко задержал на мне внимательный взгляд и произнёс.

— Я готов вас сопроводить, мистер Милтон. Но за это вы исчерпывающе ответите мне на такое количество вопросов, сколько магазинов мы посетим.

— Согласен.

— Рара, мы тоже хотели бы пойти с вами, — сказал Септимус.

— В другой раз, — ответил Драко, ясно давая понять, что упрашивать его бесполезно.

Ну, а я удостоился двух заинтересованных взглядов братьев Слизеринов, у которых вдруг возникла куча вопросов.

На Косой Аллее я снял в Гринготтсе деньги, купил пару неплохих костюмов и мантий. Подумав ещё, сову брать не стал. Потом за ней зайду. Не до неё мне сейчас. А после покупок Драко привел меня в уютное кафе, где каждый столик был отделён «завесой тайны». Пока мы ждали заказ, Драко молча меня рассматривал. Я усмехнулся и принялся его разглядывать в ответ.

— Вы необычный человек, мистер Милтон. Магглорожденный, но знаете куда больше, чем некоторые чистокровные… — начал он.

— Это ваш первый вопрос, мистер Слизерин? У вас их всего два.

— Это рассуждение. А вопрос такой: по какой причине Томарис пригласил вас к нам?

— Подозрение на наличие во мне крестража.

Бровь Драко поднялась вверх.

— Чьего крестража?

— Это второй вопрос?

— Это уточнение первого, мистер Милтон.

— Не знаю. Если бы знал — то его создатель уже получил бы в лоб аваду! — жестко ответил я, сбрасывая детскую маску. — Второй вопрос, мистер Слизерин.

— Нам кофе принесли, — удовлетворённо кивнул Драко, как будто уже узнал всё, что хотел. — а второй вопрос я приберегу, мистер Милтон.

========== Глава 18 ==========

Комментарий к Глава 18

Кто просил: Джинни в тюрьму, Дамблдора в зоопарк?

Пишите, что ли, как оно вам…

* Рисунок на спине Хель.

https://i.etsystatic.com/16964958/d/il/7de168/1590666373/il_340x270.1590666373_olff.jpg

Томми явился в мэнор уже перед самым ужином. Глянул на наши дружные посиделки, хмыкнул и утащил меня в кабинет.

— Хель, надеюсь, ты готов к некромантическому ритуалу?

— Томми, ты спрашиваешь человека, который умирал дважды? Кто видел смерть в лицо и говорил с ней? Кто получил право от Вечной Госпожи носить её имя? Нет, Том, я не боюсь смерти — я хочу жить. А это немного разные вещи.

— Тогда ужин сегодня отменяется. Подготовку к «обращению к роду» помнишь? Через час жду тебя в каминном зале.

Я вернулся к себе в комнату, сбросил одежду и принял душ. Не вытираясь я срезал прядь волос, ногти и, сложив всё это в медную чашу, сжег с помощью магии. К получившемуся пеплу добавил три капли крови и этим составом нарисовал на лбу между бровями руну Eihwaz, напоминающую зеркальную букву «Z». Эта руна и символизирует непрерывность мироздания. Свет и тьма. Жизнь и смерть. Именно такой шрам когда-то был у Гарри Поттера. И именно он являлся вместилищем крестража.

Тем удивительнее мне было сейчас осознавать, что преподаватели Хогвартса обязаны были с первого взгляда на его шрам понять, что Поттер — крестраж. Пусть не все, но Флитвик должен был догадаться. И Септима Вектор, и однозначно Батшеда Бабблинг — преподаватель древних рун. Но все они делали вид, что не знают. Почему — это другой вопрос. Ну да ладно. Потом поворошу старое. Сейчас мне бы со своими проблемами разобраться.

Накинув на голое тело мантию, я босиком спустился в каминный зал, где меня уже ждал Том. Он приложил руку к стене и в ней открылся проход: длинный, узкий, тёмный спуск в подземелья Слизерин-мэнора, который закончился каменной дверью с изображением змеи. Том зашипел и створки открылись.

Перед тем, как шагнуть за порог, я сбросил на пол мантию и в ритуальный зал вошел уже нагой. Алтарь представлял собой неровный осколок чёрного обсидиана размером с журнальный стол. Я лёг на него спиной, оставив ноги стоять на полу, и его острые грани больно впились в спину, рассекая кожу и окропляя алтарь кровью. Мне было неудобно, холодно, но не страшно.

Том зажёг огонь в трёх медных чашах, на высокой треноге, встал в изголовье и накрыл своей ладонью мне лоб и глаза. Ритуал начался. Первые же строки катренов ещё сильнее вжали меня в алтарь, как будто моё тело вдруг стало весить целую тонну. Я чувствовал, как из-под моей спины вытекают ручейки крови, я перестал чувствовать сначала ноги, потом руки, а затем и вовсе провалился в беспамятство.

Очнулся я на следующее утро в своей кровати. Стоило мне только пошевелиться, как мне на грудь прыгнул Космос и довольно заурчал. Спина ныла, но это были все неудобства. Довольно потянувшись, я несколько минут гладил Кайт Ши и уже совсем собрался подниматься, когда в комнату вошёл Томми.

— Чем «порадуешь» меня? — ехидно спросил я.

— Действительно порадую, — кивнул Том. — Крестража в тебе нет. Было несколько мелких проклятий, но их смыла твоя жертвенная кровь. И ты был прав насчёт Вечной Госпожи. Ещё не видел свою спину?

— Как-то не успел. А что?

— Советую посмотреть, — усмехнулся Том.

Я ссадил с себя Космоса и поднялся с кровати, даже не подумав ничем прикрыться. Подошел к волшебному зеркалу, минуту стоял к нему спиной, а затем повернулся. А вот моё отражение так и осталось повёрнутое спиной, на которой чёткими ярко-алыми рубцами оказалось выбито Мировое Дерево — Иггдрасиль.* Оно же — стилистическое изображение черепа.

— Хель, ты некромант, — с усмешкой сказал мне Том.

— После стольких смертей? — фыркнул я. — Удиви меня чем-нибудь другим, Томми.

— Твоё магическое ядро частично слито с чьим-то ещё. И именно через эту связь неизвестный маг получает доступ в твоё тело.

— А вот это уже плохо. И что теперь делать?

— Хороший вопрос и сложный. Предлагаю тебе одеться для начала. А потом подумаем, как вычислить твоего соединённого.

Том вышел, а я рухнул животом на кровать и уставился в никуда. Спина всё ещё саднила и чую, что заживать она будет долго. Такие магические метки прорастают в саму суть магии и пока полное слияние не закончится — шрамы будут болеть. Ага, как у Поттера. После получаса обдумывания, я так и не пришёл ни к какому выводу. Но самое непонятное было то, что я никак не мог понять, где и когда я вляпаться успел? Не думаю, что дома. В нашем районе кроме меня больше нет магов. Значит — Хогвартс. Причем случилось это именно в прошлый учебный год. Единственное, что приходило мне на ум — Сады Хельги. Мне срочно нужен думосбор!

На завтрак я опоздал и пришлось звать Минки. Вот только в этот раз домовик и не думал капризничать. Доставил мне всё быстро и чуть ли не до земли кланялся. Следующие два дня я только и делал, что вытаскивал свои воспоминания и просматривал их, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Без толку. И ни Том, ни Драко тут ничем не могли мне помочь. У меня уже голова пошла кругом от обилия информации, но ничего нужного не находилось. Под конец недели я стал нервный и дёрганный и сам себе напоминал того Поттера, которого все на факультете считали сумасшедшим.

— Том, если это не крестраж, что за херня? И как мне от неё избавиться? — раздражённо рыкнул я.

— Я тут немного освежил память, и, судя по всему, это действие «Тумана Авалона».

— Чего?

— Было такое зелье, которое в Британии варила только одна семья — Блэки. Ещё до первого развоплощения я был частым гостем на Гриммо, 12; и Орион Блэк разрешал мне пользоваться семейной библиотекой. Там я и нашёл описание «Тумана Авалона». С его помощью Глава Рода лишал магии бастардов, сливая магические ядра, а затем перетягивали всю магию на себя, превращая тем самым нежелательных полукровок в сквибов. Таким образом Блэки боролись за чистоту крови.

Позднее они стали применять его к строптивым родственникам и конкурентам, чтобы удержать и упрочить свою власть. Вот почему род Блэк был так силён. Но в конце XIX века Глава Рода Сигнус Блэк I запретил семье варить и использовать «Туман Авалона». И только в их семейных хрониках Блэков есть причина такого запрета.

В библиотеке я нашёл дневник Сигнуса, из которого следовало, что изначально его звали Алькор Блэк и был он каким-то младшим родственником, от которого решила избавиться семья. Но когда настоящий Сигнус применил к нему «Туман Авалона», Алькор сумел не только выстоять, но и занять тело Главы Рода. Разумеется, родне он ничего не сказал, а вот дневнику поведал. И лично уничтожил рецепт зелья, чтобы никто больше не мог такое повторить.

— А откуда сейчас это зелье всплыло? — нахмурился я. — Стоп. Гриммо, 12 принадлежит Сириусу Блэку. И там долгое время был штаб Ордена Феникса. А значит шарились там все, кому не лень… Уизли! Томми, там на холме меня ждала Уизлетка! Точнее не меня, а кого-то другого… Её надо допросить! Узнаем кого она ждала — узнаем где я подцепил эту дрянь! Томми, а в том дневнике не было написано, как бороться с этой дрянью?

— Ты думаешь, я сейчас вспомню? Увы, мои воспоминания, которые были до развоплощения в 1981 году, остались лишь урывками памяти. Я не могу извлечь ни одного из них.

— Надо добраться до Гриммо. Но сначала разобраться с Рыжей!

— Я лично с ней поговорю, — пообещал мне Том.

А в ночь с субботы на воскресенье я снова ощутил чужое прикосновение. Вечером я лёг в кровать и Космос пристроился рядом. Но уже на грани сна услышал голос. Меня звали, уговаривали, принуждали покинуть защищённый мэнор. Я резко распахнул глаза. Темпус показал два часа ночи. Космос беззастенчиво дрых рядом, даже не помышляя меня спасать от навязчивой шизофрении. На меня вдруг ниоткуда накатил липкий страх: тот второй нашел способ пробиться ко мне, не тревожа Космоса!

— Минки, — крикнул я, вскакивая с постели. — Проводи меня к Тому, живо!

— Хозяин не любит, когда его тревожат в спальне, — попытался отбрехаться домовик.

— А ещё хозяин велел тебе не препятствовать мне в передвижении по дому! Веди немедленно! — рявкнул я, заворачиваясь в одеяло.

Горестно вздохнув, домовик побился головой об дверь, но согласился меня проводить. Ведь не он будет тревожить хозяина, а я. В тёмную дубовую дверь я сначала стукнул кулаком. А когда меня проигнорировали — пнул её несколько раз пяткой. Раза с десятого дверь отворилась и на пороге застыл взбешенный Том.

— Хель! Чего тебе надо?

— Томми, он снова приходил! — заявил я и просочился мимо него в комнату. — И в этот раз даже Космос не отреагировал!

Том хмыкнул и развернулся ко мне. Драко тоже нашелся в комнате. Он сидел, облокотившись на спинку кровати и внимательно поглядывал на нас с Томом. Оба мага выглядели взъерошенными: Драко в одних пижамных штанах, да и Том наполовину раздетый.

— Хель, что ты от меня хочешь?

— Мне страшно. Вдруг он снова попытается завладеть телом. Я тут посплю, ладно?

Не дожидаясь разрешения, я плюхнулся на кровать и отполз в центр, поближе к Драко.

— Ну знаешь, Хель, это уже выше всякого…

— Ну Томми! Ты же не бросишь испуганного ребёнка одного, правда? — спросил я, заворачиваясь в принесённое с собой одеяло.

— Томми? — переспросил Драко. — И как давно, мистер Милтон, мой супруг для вас «Томми»?

— Драко, милый, я и с тобой так могу, — умильно улыбнулся я, краем глаза отмечая, как он вздрогнул и бросил внимательный взгляд на Тома.

Но мне было уже не до их переглядок. Я почувствовал присутствие магии. Такой родной, тёплой и ласковой. Поэтому, прижавшись сквозь одеяло спиной к Драко, я закрыл глаза и счастливо вздохнул. Томми постоял ещё какое-то время посреди комнаты, затем выругался на парселтанге и резким движением руки погасил свечи в канделябрах. А через минуту я почувствовал, как прогнулась с другой стороны кровать и меня зажали в серединке. Всё, я спать…

А на следующее утро Томми, спасая свою супружескую постель от моего дальнейшего посягательства, поставил мне ментальный блок и заверил, что теперь ко мне в голову не пробьется даже сам Мерлин. А вечером он явился домой злой, как мантикора в гоне.

— Дамблдор, — почти на парселтанге прошипел Том, затащив меня в кабинет. — Это его рук дело!

— В смысле?! — не понял я. — Он же умер!

— И воскрес. Джинни Уизли провела ритуал, за подготовку к которому осудили Гермиону Грейнджер и вернула его к жизни. Правда в облике попугая!

***

Когда за Джинни явился отряд Авроров, Дамблдор понял, что у него начались проблемы. Хотя проблемы у него начались гораздо раньше, когда он не смог удержать контроль над телом и упустил соединённого. И продолжились, когда выяснилось, что магглорожденный оказался под защитой какого-то рода, чье противодействие он так и не смог преодолеть. Но именно после ареста он понял, что оставаться в Норе просто опасно. Джинни молчать не будет, и, спасая свою шкуру, заложит кого угодно. Поэтому сразу после аппарации отряда Авроров, Дамблдор вылетел в окно и направился в Лондон.

Будь он вороном или совой, то мог бы легко затеряться на просторах Британии. Но попугай — птица редкая в этом климате, а значит надо срочно искать новое убежище. Магов, как вариант, он не рассматривал вообще. А значит придётся устраиваться у магглов.

— Мама, смотри какая птичка! — радостно взвизгнул детский голосок, указывая на сидящего на ветке попугая.

— Наверное улетел у кого-то, — ответила дородная дама с высокой причёской.

Попугай склонил голову, внимательно посмотрел на семейство и, покинув насест, перелетел на протянутую руку девочки, что указывала на него пальцем.

— Мама, давай его себе оставим! Смотри, он совсем ручной!

— Надо клетку купить и корма.

В зоомагазин попугай въехал на плече девочки. И даже в клетку зашел сам, соизволив отведать отборных зёрен, что насыпали ему в кормушку. А вот дальше начались неприятности. Глава семейства наотрез отказался иметь в доме живность, мотивируя это какой-то аллергией. И после длительного слёзного скандала попугай был отвезён в зоопарк. Да, он мог бы открыть засов клетки и улететь, но большой вольер, куда его выпустили после первичного осмотра, оказался гораздо лучше. А ещё тут было два десятка особей того же вида. Так что затея «затеряться в толпе» можно сказать удалась.

Сам вольер был разделён на две части. Одна утоплена в здание, что давало возможность комфортного существования зимой; а вторая выходила на улицу, что позволяло покидать его незамеченным. Кто будет пересчитывать птиц? Ну что ж, переждать трудные времена есть где, а дальше видно будет.

***

Остаток августа прошел нормально. Не знаю с чем это было связано: с ментальным блоком Томми или с арестом Джинни, но Дамблдор меня больше не беспокоил. На Косую Аллею за покупками я отправился вместе с Томом, Драко и Скорпи. Септимуса оставили дома. Ему ещё нет одиннадцати и он поедет в Хогвартс только на следующий год.

От поездки на Хогвартс-Экспресс я категорически отказался, заявив о своей договорённости со Снейпом. Скорпи был в восторге утереть нос остальным и поддержал меня в желании явиться через камин. Поэтому первого сентября мы встали, позавтракали, не спеша собрали вещи и во второй половине дня прибыли камином в Хогвартс.

— Мистер Милтон! — встретил меня недовольный голос Красавчика. — Если я правильно помню наш договор, то в нем фигурировало лишь ваше прибытие! Извольте объясниться.

— Директор Снейп, давайте позволим мистеру Слизерину пройти в гостиную Гриффиндора, а я останусь, чтобы ответить на ваши вопросы, — в тон Красавчику ответил я.

— Мистер Слизерин, вы можете быть свободны! — велел директор.

Скорпи кинул на меня многозначительный взгляд и без возражений удалился. Заперев дверь после его ухода, Снейп растерял всё свое воспитание.

— Хель! Ты что себе позволяешь! — рявкнул он на меня.

— Прости, Красавчик, у меня проблемы. Огромные проблемы и не только у меня, но и у всех нас. Дамблдор вернулся.

— В смысле?

— В прямом. Джинни Уизли арестовали, слышал? Так вот, она провела какой-то ритуал и возродила этого маразматика. А в плату за это он пообещал напоить твоего муженька «Туманом Авалона». Знаешь, что это за зелье?

Красавчик нахмурился и отрицательно покачал головой.

— Не удивлён. Потому что по словам Томми, его готовило только семейство Блэков. Расспроси портрет бывшего директора — Финеаса Найджелуса Блэка. Он должен помнить о нём. А как выяснишь — позови меня. Я тебе дальше историю поведаю. А теперь извини, я пойду.

Подхватив свой чемодан, я целенаправленно двинулся в гостиную. Правильно, главная заповедь руководителя гласит: не можешь сам — найди исполнителя. Самому мне не попасть в Блэк-хаус. А вот Поттер, накрученный Снейпом, вполне может это сделать. Тут главное не упустить момент и вовремя упасть на хвост. Во время учёбы это будет сделать проблематично, значит надо медленно, но верно подвести Красавчика к мысли о необходимости провести Йольские каникулы на Гриммо, 12.

========== Глава 19 ==========

В Слизерин-мэноре мы сошлись со Скорпи ещё ближе. А тот факт, что я сумел заключить сделку с директором Хогвартса, по которой нам с ним капали неплохие проценты, возвёл меня в его глазах в ранг гуру.

— Хель, научи меня также, а? — заявил Скопри, плюхаясь на мою кровать.

— Чему тебя научить? — ехидно спросил я, отрываясь от очередного фолианта по зельям.

— Разговаривать со взрослыми так, чтобы они не считали меня ребёнком. К тебе же и директор прислушивается, и отец…

— Видишь ли, Скорпи, — начал я, мучительно соображая, как правильно донести до него свою мысль. — Один мудрый человек сказал: «Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю». Как ни странно это прозвучит, но это и отличает взрослого от ребёнка. Опытный маг никогда не скажет, что он знает всё. Он никогда не упустит возможности подтвердить свои знания из другого источника. И только дети, а точнее подростки, считают себя всезнающими. Самыми умными и хитрыми, а также стремящимися доказать это всем остальным.

— Ты хочешь сказать, что тот, кто ничего не может сделать сам — взрослый?! — изумился Скорпи.

— Да нет же! Вот вспомни, когда мы нашли Сад Хельги, мы могли никому ничего не говорить?

— Могли.

— А почему я рассказал о нём директору?

— Потому что сами мы бы не скоро узнали, для чего нужно то или другое растение.

— Правильно. Я здраво оценил наши возможности и обратился за помощью. Но не отдав всё без разбора на благо школы, а заявил свой процент. И теперь с подозрительными ингредиентами имеют дело профессионалы, а мы имеем доход. Причина — следствие, разумный подход и просчитывание последствий. Это, Скорпи, называется опыт. Ведь если возникнет спор о магических ритуалах, кому поверят больше: тебе, наследнику рода или магглокровке?

— Мне, конечно! — возмутился Скорпи.

— А почему?

— Потому что… у меня опыта больше?

— Верно. Не бойся совершать ошибки под присмотром знающих людей — так ты приобретаешь опыт. И не ленись, получая знания — именно они откроют тебе дороги. К сожалению, многие подростки, особенно из чистокровных семей, думают, что за них всё могут сделать другие за деньги. Но как ты поймёшь: обманули тебя или нет, если сам не разбираешься в предмете?

— Хель, ты мне отца напоминаешь, такими рассуждениями, — фыркнул Скорпи.

— Вот поэтому к моему мнению и прислушиваются, что я понял эту истину! — щёлкнул я Скорпи по носу.

Красавчик меня дёрнул к себе только через две недели. Зайдя к нему в кабинет, я застал его, Поттера и портрет Финеаса Найджелуса Блэка.

— Добрый день, господа. Чем обязан? — официально начал я, по-хозяйски заняв кресло.

— Так это вы, молодой человек, вспомнили про «Туман Авалона»? — прищурился с холста Финеас Блэк.

— Не только вспомнил, а, предположительно, подвергся действию. А вы, директор Блэк, ещё застали то время, когда ваша семья его использовала?

— К счастью, нет. Это зелье было запрещено моим дедом.

— Сигнусом Блэком I, если я не ошибаюсь?

— Верно. Неужели молодое поколение стало учить историю?

— Приходится, если от этого зависит твоя жизнь.

— Хотя глядя на вас, молодой человек, я сомневаюсь, что это было именно то самое зелье.

— Поверьте, мистер Блэк — оно. Только цель его использования совсем другая. Вы знакомы с дневником вашего предка? Тем самым, который написал некий Алькор Блэк?

При упоминании этого имени, Финеас Блэк прищурился ещё сильнее.

— Раз вы упомянули это имя, то вам известно о дневнике. Ведь так?

— Более того, со мной пытаются проделать то же самое, что когда-то сделал Алькор Блэк. И я был бы благодарен, если бы род Блэк дал мне доступ в библиотеку.

Портрет бывшего директора замолчал и задумался. Но его мысли были прерваны Красавчиком.

— Финеас? Ты мне чего-то не сказал?

— Это личные дела нашего рода, лорд Принц, — отрезал директор Блэк. — Но раз молодой человек в курсе, то я, пожалуй, посоветуюсь с родственниками.

После этих слов Финеас Найджелус Блэк покинул свой портрет, оставив нас втроём.

— Так я не понял, про зелье-то он рассказал? — спросил я.

— Рассказал, — подтвердил Красавчик. — Но не так много. Всё, что я понял, так это то, что «Туман Авалона» способен превратить мага в сквиба. Хель, мне нужны подробности!

— А их нет. Допрос Джинни Уизли проводил сам министр Слизерин. И это его предположение. Другие варианты попросту отсутствуют. Самого Дамблдора сейчас ищут, но когда найдут — непонятно. А я до сих пор жив, потому что Том поставил мне ментальный блок. Но вы же тоже легилимент, директор Снейп. И должны понимать, что под постоянными атаками блок рано или поздно расшатается… Мне нужна библиотека Блэков на Гриммо, 12.

— Мистер Милтон, — начал Поттер. — А с чего это министр Слизерин так озабочен вашим здоровьем?

Я несколько секунд изучал декана, прикидывая, что ему ответить. Судя по всему, Красавчик ему ничего не сказал и говорить не собирается. Ну да ладно…

— Может с того, что у министра Слизерина передо мной долг жизни?

— Вот как? И когда же вы успели?

— А вы у него спросите, декан Поттер. Если сочтёт нужным — Том ответит. Так как насчёт Гриммо, 12? Сможете привести меня в гости?

Поттер кинул недовольный взгляд на Снейпа, но тот молча продолжил сидеть в кресле. Видимо у них уже состоялся разговор и не один. И теперь решение только за Поттером. И тут я решил его немного дожать.

— Декан Поттер, вы же когда-то были крестражем? Помните то ощущение беспомощности, когда в вашу голову забирается кто-то враждебный? Так вот со мной всё то же самое. Только с той разницей, что Дамблдор не просто насылает мне видения, а стремится завладеть моим телом. Вы думаете мне не страшно? Думаете я не хочу от этого избавиться? Мне пришлось дойти до министра в своем желании жить. Помогите мне остаться в рассудке.

М-да, Поттер гриффиндорец до последней капли костного мозга. Стоило его только ткнуть в сочувствие и справедливость, как он тут же отбросил в сторону свои сомнения. С Томми этот номер бы не прошел, но сейчас… Поттер нахмурился, задумался и выдал.

— На Гриммо, 12 сейчас живёт Сириус. Мы с ним не очень хорошо поговорили в последний раз. Но я могу попробовать навестить его.

— А если не один? — предложил я. — Если в компании маглорожденного студента-гриффиндорца, которому угрожает большая опасность и его необходимо спрятать на время Йольских каникул? Неужели бывший Мародёр откажет в помощи?

***

Томарис Слизерин прекрасно помнил свою бытность «тёмным лордом». И если он уже давно отказался от зловеще-пугающего псевдонима Волдеморт, то это не означает, что он стал мягче характером и терпимее к неисполнению собственных приказов. Это внутри семьи Том был заботливым отцом и любящим супругом, который мог часами заниматься с детьми и потакать желаниям Драко. Да ещё Хель… Этот гадёныш тоже, каким-то образом, пробрался в определение «семьи». Может потому, что знал о Томе слишком много, а может потому, что он полтора года делил с ним одно тело, но воспринимать Милтона, как постороннюю личность, у Тома не выходило. Скорее, как часть себя на расстоянии.

Но со всеми остальными Томарис Слизерин был совершенно другим. В министерстве его гнева боялись ничуть не меньше, чем сразу после возрождения в 1994 году. Тем более, что ключевые посты как раз и занимали те самые Пожиратели Смерти, что когда-то присягали ему на верность. И метки с них никто так и не снимал.

— Мальсссибер, — прошипел Том, когда в его кабинет вошли он и Руквуд. — Я надеюссь, у тебя ессть ссведения по Дамблдору?

— Прошу прощения, Милорд, — склонил голову глава Аврората. — Мы ищем эту птицу, но сведения от Уизли слишком расплывчатые.

— Сссчто? Это не ворона, которых в Британии миллионы. Это попугай! Магичессское сссоздание! Он должен иссслучать фон, как артефакт! Ты меня расссачаровываешь, Мальсссибер.

Человеческие черты лица Слизерина вдруг поплыли, медленно превращая его лицо в ту самую жуткую маску, которую большинство Пожирателей Смерти мечтали никогда не видеть. Главный Аврор вдруг задрожал и рухнул на колени.

— Милорд, мы найдём его! Дайте нам ещё немного времени!

— Два мессяца, Мальсссибер. Ессли ты не найдёшь хоть каких-то ссацепок — лишишьсся ссвоей должноссти. Посссмертно…

— Да, Милорд. Мы найдём его.

— Как там поживает наша мисс Уизли? — спросил Том, возвращая себе человеческие черты.

— Ждёт приговора. Хотите побеседовать? Я могу распорядится привести её сюда.

— Не стоит. Я сам нанесу ей визит. Проводи меня.

Двое мужчин медленно спускались на самый нижний этаж министерства. Ещё ниже Отдела Тайн, туда, без специального разрешения министра нет доступа никому. Большинство камер закрытого сектора пустовали, но вот они остановились напротив одной, в которой на жёсткой деревянной лежанке сидела, подогнув под себя ноги, рыжеволосая ведьма.

— Мисс Уизли, — обманчиво ласково начал Томарис Слизерин, — надеюсь, вы вспомнили, чем ещё можете нас порадовать?

Услышав вкрадчивый голос министра, Джинни вскинула голову и с испуганным криком отпрянула в угол камеры.

— Ну что же вы, мисс Уизли, — продолжил Том, заходя внутрь. — Это невежливо так встречать гостей. Или мне нужно снова преподать вам урок?

Джинни вздрогнула, затравленно посмотрела на посетителей, но заставила себя подняться. С трудом держа себя в руках, она попыталась изобразить реверанс.

— Д-д-добрый д-день, милорд. Я р-рада в-вашему визиту, — кое-как выдавила она из себя.

— Вот это другое дело, — усмехнулся Том. — Итак, вы вспомнили ещё что-нибудь?

— Нет, милорд. Я ничего больше не знаю, — закусила губу Джинни. — Я уже всё рассказала.

— А я готов послушать ещё раз. Начинайте, — велел Том, трансфигурируя себе мягкое кресло, в котором с удобством и расположился. Мальсибер же занял место сбоку от Милорда.

— Грейнджер обманула меня с ритуалом. И вместо другой ветки истории появился этот попугай, с голосом Дамблдора. Он сначала велел мне напоить Поттера тем зельем, что я приготовила под его руководством, а потом принёс другое для Грейнджер. Но я не стала его ей подливать. Я не хотела! — всхлипнула Джинни.

— Откуда попугай принес это зелье? — спросил Том.

— Я не знаю.

— Круцио! — взмахнул палочкой Том и Джинни с криком упала под пыточным. — Финита! Ещё раз спрашиваю: когда он его принёс и откуда?

— Н-на Йоль, — прохрипела Джинни. — Это было на Йоль. Он улетел днём, а вернулся поздно ночью. Но я не знаю откуда, правда! Может у него где заначка была! Не сварил же он сам его! И купить он не мог!

— Продолжай, — велел Том.

— Он потом довольный был. Сказал: «ждать надо, пока прорастёт».

— Что прорастёт?

— Не знаю. Он так сказал. До апреля ждал, а потом снова улетел и пропал. Только в конце мая объявился. Сказал, что планы меняются и на Лугнасад я должна буду заключить временный брак с магглорожденным. Что он договорился.

— Зачем?

— Чтобы Поттер меня не избегал.

— Круцио! Финита! Зачем ему нужен был Поттер?

— Мне, мне он нужен был, — всхлипнула Джинни. — Я всё сделала, как он сказал, а потом на холме появился этот Милтон. Он ещё на первом курсе меня доставал, гадёныш! Мы тогда поругались с Дамблдором. Он две недели со мной не разговаривал. А потом… потом пришли Авроры. Это всё, что я знаю. Правда!

— Значит это была твоя идея с ритуалом. Зачем тогда Грейнджер подставила?

— Я не подставляла! Она сама мне помогать предложила!

— Круцио! Финита! Это для профилактики, — усмехнулся Слизерин, глядя на корчащееся на полу тело. — Идём, Мальсибер.

Вернувшись в кабинет, Томарис откинулся в кресло и прикрыл глаза. Мальсибер, которому никто не предложил сесть и не отпускал, так и остался стоять у стола. Через десять минут Министр Магии открыл глаза и взглянул на подчинённого.

— Мальсибер, пригласи мисс Грейнджер к себе и оправдай её. Можешь даже компенсацию выплатить, за ложное обвинение.

— Милорд, могу я спросить?

— Ну спрашивай?

— Зачем нам ворошить дело этой грязнокровки?

— Именно потому, что она грязнокровка. Преступления Джинни Уизли хватит на пожизненное в Азкабане. Мы нашли истинного виновника — чистокровную ведьму. А магглорожденную, обвинённую по её навету — оправдали. Не есть ли этодействие лучшим доказательством беспристрастности нашего Аврората? Общественность любит, когда власть публично признает свои ошибки. И проследи, чтобы данное дело получило широкую огласку в прессе. И лиши премии начальника отдела, ведущего это дело.

— Милорд, Уиллис прекрасный работник. Будет несправедливо…

— Ничего, предупреди его, что я после компенсирую его неудобство. Пусть прилюдно покается в предвзятости к магглорожденной.

— Да, Милорд. Я всё понял, Милорд.

— Тогда иди.

***

Уведомление о том, что в жизни грядут большие перемены, Гермиона Грейнджер получила 25 октября, в понедельник. Это уведомление принесла неприметная почтовая сова, что поздно вечером настойчиво постучала в окно. Угостив почтовую птицу ломтиком бекона, Гермиона развернула плотный официальный пергамент, пробежала глазами текст и улыбнулась.

152, Station Road, Chingford, London.

Гермионе Джин Грейнджер.

Мисс Грейнджер, Министерство Магии уведомляет вас о необходимости явиться в среду, 27 октября в отдел правопорядка, для дачи повторных показаний по делу «о подготовке к запрещенному ритуалу Imperium Animae».

В связи с вынесенным приговором, явиться вам следует через телефонную будку на улице Риджент-стрит, телефонный номер 62422.

***

Вот чего я не ожидал, так это того, что на Самайн в Хогвартс заявится Томми. Весь праздничный ужин я буравил взглядом преподавательский стол, до тех пор, пока Томми не взбесился и не шарахнул по мне легилименцией. А вечером, уже собираясь спать, я получил через домовика записку с распоряжением явиться в кабинет директора.

В этот раз меня ждали все свои. Красавчик сидел на своём законном месте. Томми — в гостевом кресле, рядом с ним Драко, а мне, как всегда, места не хватило. Только на стуле.

«Ну и ладно» — мысленно фыркнул я и привычно запрыгнул на угол стола.

— Рад всех видеть, господа. Надеюсь, вы с хорошими новостями?

— Хель, мне нужны твои воспоминания за прошлый Йоль, — начал без вступления Томми. — Где ты его провёл?

— Здесь, в Хогвартсе. Я прошлый год домой не уезжал. А в чём вопрос?

— Есть сведения, что именно на Йоль ты и подхватил эту дрянь, которая должна была достаться Поттеру. Северус, распорядись подать думосбор.

Разбор полётов закончился далеко заполночь. Но мы всё же вычленили те самые писчие перья, которые я стащил из кабинета декана. За них зацепился Том. Точнее за то, что они не пожелали покинуть моих рук после экспеллиармуса Поттера. А дальше начался допрос домовиков и портретов. Личный домовик Поттера — Добби — подтвердил, что на этих перьях было что-то плохое. И что он рад, что его любимый Гарри Поттер не пользуется ими. А Армандо Диппет вспомнил о визите попугая, как раз в момент празднования Йоля. И даже указал на колонну, из которой тот извлёк два фиала.

Когда магический способ открытия тайника был признан бесполезным, Томми, со злости, разнёс колонну простой бомбардой. И уже из-под её обломков были извлечены свитки, тетрадь и несколько флаконов, которые Томми тут же прибрал к рукам. Драко вызвался проводить меня до гостиной Гриффиндора и по дороге, внезапно, приобнял меня за талию.

— Том справится. Он найдёт способ разорвать эту связь, — тихо сказал он.

— Я тоже найду, — хмыкнул я. — Драко, милый, поверь, я не так беспомощен, как хочу казаться.

При этих словах Драко резко остановился, дернув меня, заставляя развернуться к нему лицом.

— Мне кажется, или я уже слышал раньше эти слова? — прищурился он, глядя мне в глаза.

— Какие именно? — улыбнулся я.

Больше минуты он удерживал меня в объятиях, а я и не думал вырываться. Наконец, что-то решив для себя, Драко хмыкнул:

— Думаю, нам стоит поспешить, мистер Милтон. Время уже позднее и вам давно пора в кровать.

— В чью? — не удержался я от ехидства.

— В свою. В чужую вам ещё рано.

========== Глава 20 ==========

Оборотни стаи Сноудена, который занял место покойного Фенрира Сивого, недаром носили звание лучших ищеек Аврората. Они могли не только выследить человека по запаху, но и отследить по магическому следу заклинаний, поскольку сами являлись магическими существами. Но сам Сноуден, как и большинство его стаи, просто расслабился за годы мирного существования и начинал шевелить лапами только после ободряющего пинка под хвост от прямого начальника.

Но в этот раз главу сыскарей вызвал к себе не начальник, а сам министр. Милорд сидел в своем кресле, расслабленно откинувшись на спинку. Возле него за совещательным столом, потупив глаза, сидели глава Аврората — Мальсибер, глава невыразимцев Август Руквуд и глава отдела магического правопорядка — Пэнси Паркинсон. Но такая мирная идиллия не обманула оборотня. У внутреннего зверя аж шерсть дыбом встала, когда он почуял остаточный след заклинаний, которые недавно летали по кабинету.

— Сноуден, почему Дамблдор до сих пор не сидит в клетке в моём кабинете? — с опасной улыбкой спросил Томарис Слизерин. — Мальсибер мне отчитался, что ты получил приказ на поимку ещё два месяца назад.

— Моя стая ищет его, Милорд, — покаянно опустил голову вожак.

— Плохо ищет. Круцио!

По кабинету разнёсся дикий вой оборотня, но заглушающее не выпустило за его стены ни звука. Трое сидящих за столом только вздрогнули, но ни поднять голову, ни оглянуться себе не позволили. Когда действие пыточного прекратилось, на полу кабинета оказалось существо в полуобороте. Осторожно подняв голову, Сноуден на брюхе подполз к креслу министра.

— Найди его, иначе я пересмотрю закон о правах магических существ. В частности оборотней. Ты меня понял?

— Да, Милорд.

— Пошёл вон.

Разумеется, после такого продуктивного совещания пиздюлей получила вся стая. А своего заместителя и второго по силе оборотня в стае — Крейга Лохматого, Сноуден вообще отымел при всех. А нечего было тявкать, что они, видите ли, не успевают. И пожрать им надо, и поспать.

— На ходу жрать будете! — рыкнул Сноуден и отвесил пинка пытающемуся натянуть штаны Крейгу. — И спать на ходу! Не найдёте эту падаль — в бордель вас всех определю! Пошли вон! И чтобы без попугая не смели появляться ни дома, ни в министерстве!

На следующий день приметы редкой птицы знал каждый пройдоха магического мира. Так же и то, что за каждую пойманную птицу ищейки Сноудена платят золотой галеон. А ежели кто принесёт нужную магическую особь — то получит право «невидимости» на свои грязные делишки сроком на год. Через неделю газеты Британии пестрили заголовками о беспрецедентных кражах попугаев у граждан.

Джейсон Рябой, магглорожденный волшебник, в прошлом выпускник факультета Хаффлпафф, а ныне охотник за запрещёнными ингредиентами для аптек Лютого, зачарованно разглядывал вольер с попугаями и видел вместо них летающие галеоны. Плюнув на Статут Секретности, он достал палочку, наложил отвлечение внимания и ступефаем принялся глушить птиц, как в тире. И почти сразу обратил внимание на одну уворачивающуюся особь.

К сожалению Рябой не учёл, что помимо людей в Лондонском зоопарке были установлены видеокамеры. И уже через три минуты после начала птичьего геноцида в сторону вольера бежали сотрудники службы безопасности, которые просто свалили Рябого, случайно налетев на него из-за действующего заклинания отвлечения внимания.

Пока Рябой стряхивал с себя охрану, пока поднимал выроненную палочку, дверь вольера неожиданно распахнулась и оставшиеся перепуганные птицы выпорхнули на волю. Понимая, что свою добычу он упустил, Рябой аппарировал и, собираясь прикрыть нарушение Статута более дорогостоящей информацией, рванул прямо в министерство.

— Да говорю же, магический он был, точно! Готов хоть под веритасерумом подтвердить! — убеждал он Пэнси Паркинсон, которая лично явилась посмотреть на добровольно сдавшегося нарушителя.

Пэнси была умной женщиной, поэтому сразу Милорду докладывать не побежала. Вместо этого она аппарировала в зоопарк. И пока обливэйторы работали с охраной, она с помощью манящих чар собрала все до единого пёрышки в том злосчастном вольере и вокруг него. Закрывшись у себя в кабинете, Пэнси лично проверила все перья, и после двух часов кропотливой работы отложила в сторону три маленьких подпушка и одно полноценное пёрышко.

— Милорд, — склонилась в поклоне Пэнси, когда лорд Слизерин соизволил обратить внимание на того смертника, кто рискнул побеспокоить его дома.

— Я надеюсь, Пэнси, у тебя действительно важные новости, — нарочито медленно произнёс он и демонстративно достал палочку.

В этот раз Пэнси не вздрогнула, а улыбнулась, полностью уверенная в своей правоте. Милорд никогда не наказывал просто так. По крайней мере последние пятнадцать лет. А в более ранние времена с безумным Волдемортом Пэнси не сталкивалась.

— Да, Милорд. Мне удалось достать несколько перьев, принадлежащих магическому попугаю. Их всего четыре, поэтому я не решилась самостоятельно использовать магический поиск. Моих сил могло не хватить и я бы тогда испортила ингредиент.

Услышав такую новость, Томарис Слизерин хмыкнул.

— Прекрасная новость. Пэнси, ты меня радуешь. И своей оперативностью, и наличием ума. Давай сюда.

Пэнси протянула Милорду небольшую коробочку, внутри которой аккуратно лежали четыре пера.

— Свободна.

А уже через час после ухода главы отдела магического правопорядка лорд Слизерин отслеживал на магической карте Британии передвижение объекта поиска. Ещё через час оборотни Сноудена и половина остального Аврората поджидали объект в засаде.

— Что сссначит упуссстили? — зашипел Слизерин, глядя на Сноудена, которого вся остальная кодла турнула докладывать Милорду о провале.

— Милорд, такого вмешательства мы предположить не могли, — тихо ответил оборотень, протягивая Слизерину фиал с воспоминаниями. Потому как всеми единогласно было решено, что лучше один раз показать, чем пытаться оправдаться.

***

Очередные неприятности ворвались в жизнь Дамблдора в виде чокнутого волшебника, что принялся средь белого дня расстреливать птиц в вольере ступефаем. Не желая попадать в руки этого идиота, Дамблдор беспалочковым заклинанием открыл клетку и вылетел вон.

Да, магия осталась при нём, и даже вербальную форму он мог использовать. Но вот палочку держать было просто нечем, поэтому в птичьем виде он оказался сильно ограничен в использовании заклинаний. Беспалочковому поддавались только самые простые заклинания. И большинство этих чар были бытовыми.

Снова оставшись без еды, без крыши над головой, да ещё и поздней осенью, он решил подобраться к своей жертве поближе, поэтому и направился в сторону Шотландии. И пусть в Хогвартс путь ему закрыт, но можно обосноваться в Эдинбурге. Близкое расстояние должно увеличить возможность магической связи и ускорить взлом окклюментивного блока, установленного неизвестно кем на этого мальчишку.

В полёте он настолько увлёкся своими мыслями, что не сразу сообразил, почему вдруг начал резко терять высоту. И только когда разглядел внизу Авроров в алых мантиях, Дамблдор понял, что влип. Отчаянно пытаясь сбросить с себя заклинание «ловчей сети», он соображал, как вывернуться из ситуации. То, что Аврорат ищет конкретно его, сомнений не осталось. Сдала Уизли, со всеми потрохами!

Мимо пролетело несколько обездвиживающих, но сеть поддаваться не желала. И тогда Дамблдор вспомнил того единственного, кто мог его отсюда вытащить. Плевать на всё, сейчас главное не попасться. Волдеморт, который нынче правит магической Британией, не позволит ему жить. Отчаянный ментальный зов разлетелся по магическому миру и вернулся обратно, в виде появившегося из ниоткуда Фоукса.

Разглядев попавшую в силки свою самку, феникс легко прошёл сквозь заклинание сети, подхватил ненаглядную и исчез вместе с ней, в яркой вспышке пламени. Ну вот и снова гнездо. А не так тут уж и плохо. Сухо, тепло, а главное безопасно. Яиц уже нет, как и самих птенцов. Улетели, и то счастье! А то, что Фоукс плотоядно поглядывает, так не весна ещё.

— Да чтоб тебя мантикора так драла! — зашипел попугай, когда феникс решил таки утвердить своё право на самку. — Да сколько тебе ж надо, петух жареный!

— Ладно, дементор с тобой! — отряхнулся попугай, когда феникс, наконец, выпустил его из-под себя. — Уж лучше член в задницу, чем аваду в лоб. И пожрать мне принеси! Эх, жаль лимонных долек сейчас не достать…

***

И всё-таки душенька Поттера не вынесла несправедливости. Перед самыми Йольскими каникулами декан вызвал меня к себе и обрадовал, что мы отправляемся с ним на Гриммо, 12.

— Мистер Милтон, я хочу вас предупредить: Сириус Блэк, владелец дома на Гриммо, 12, весьма своеобразная личность. Он тринадцать лет провёл в Азкабане и это не могло не отразиться на его характере.

— Я знаю, профессор Поттер. Я изучил его историю. Поверьте, я сделаю всё, чтобы мы нашли общий язык. Это, в первую очередь, в моих интересах.

— Тогда собирайте вещи, мы отправляемся камином завтра вечером.

Перед отъездом я ещё раз забежал в эркер глянуть на шахматную партию. Пока я был на летних каникулах, кто-то уже сделал за меня несколько ходов. И этот умник умудрился уже накосячить. Белые провели рокировку и теперь белая ладья стояла на d1, угрожая моему ферзю. Гарде! И вот теперь я рассматривал не самую выгодную позицию и думал: сделать ход или пусть играет другой.

— Нет, лучше сделать, — решил я и увёл ферзя с d8 на h4.

Фигурки снова вспыхнули. В этот раз моим ферзём оказался Поттер, а белой ладьёй — старый лохматый волшебник.

Для визита на Гриммо, 12 я выбрал маггловские шмотки, упаковав хорошую мантию поглубже в чемодан. Помня пристрастия Сириуса, я специально метнулся через камин Красавчика в Лондон и приобрёл рваные джинсы с металлическими заклёпками, безрукавку-разгрузку, тяжёлые шузы на платформе «трактор» и бандану.

— А вы интересно одеты, мистер Милтон, — хмыкнул Поттер, когда узрел меня в таком виде.

— Жить захочешь — не так ещё вырядишься, — усмехнулся я в ответ. — Не думаю, что мистер Блэк будет счастлив лицезреть у себя зануду в мантии.

Когда зелёное пламя в камине опало, моему взгляду предстал мрачный холл, тускло освещённый двумя факелами. Переступив каминную решётку, я закачался, потеряв равновесие. Нет, не потому что оступился. Родовое гнездо Блэков почуяло во мне некроманта и взвыло от тоски и безысходности. Вот это непередаваемое чувство и чуть не свалило меня с ног, окатив моё магическое ядро тысячей ледяных игл.

— Осторожнее, молодой человек, — подхватила меня чужая рука. — Тут довольно темно. К сожалению, даже я не могу это исправить. Эти дурацкие факела гаснут, стоит занести их в помещение больше двух.

— Всё нормально, спасибо, стою, — выдал я. — А вы Сириус Блэк?

— Точно. А вы, должно быть, мистер Милтон? Ну что ж, проходите. Здравствуй, Гарри.

— Добрый вечер, Сириус. Извини, если мы не вовремя.

— Ерунда. Ты давно не заходил ко мне, — тяжело вздохнул Сириус.

— В последний раз ты был не рад меня видеть.

— Не тебя, а твоего… супруга.

Последнее слово Сириус почти выплюнул. Должно быть, он хотел высказаться более ярко, но в моем присутствии сдержался. Во время разговора мы вышли из холла на лестничную площадку. Здесь было гораздо светлее и у меня появилась возможность рассмотреть Сириуса Блэка.

Глядя на него, мне пришло в голову сравнение со старым измученным львом. Кудрявые, когда-то чёрные волосы, сейчас имели заметную седину. Морщины на лице, горестные складки вокруг рта и несвежая, хоть и добротная одежда. Ведь не старый ещё маг. Сколько ему? Пятьдесят один год? Да Томми в свои восемьдесят четыре выглядит как его сын! Это ж надо было так себя довести! И магия есть, и деньги есть, ах да, ума нет.

— Ну вот, мистер Милтон, ваша комната. Располагайтесь, — распахнул дверь Сириус. — Я так полагаю, вы останетесь у меня на все каникулы? А ты, Гарри?

— Я только сегодня, Сириус. Меня ждут.

— Ну да, ну да! Хоть выпьешь со мной?

Поттер тяжело вздохнул и кивнул головой.

— Мистер Блэк, а домовик у вас есть? — задал я весьма актуальный вопрос.

— Есть. Шарится тут один, всё не сдохнет никак. Только ты, парень, на него не рассчитывай. Чокнутый он, — ответил Сириус и поволок Поттера вниз.

Видимо идея выпить была куда лучше, чем развлекать школьника. А мне это только на руку. А Кричер, значит, ещё жив. «Это просто прелесссно!» — скосплеил я Томми.

— Кричер! — позвал я, когда взрослые маги скрылись внизу. — Ты сейчас же появишься, если не хочешь, чтобы родовое гнездо Блэков погибло от бездействия Сириуса!

Прождав минуту, я был вынужден признать, что моя идея не сработала.

— Ну и ладно, тогда попробую через портреты, — вздохнул я. — А ты, идиот, подыхай со своим домом.

— Что может сделать для дома грязнокровка, которого привечает недостойный сын моей милой хозяюшки? — вдруг раздался рядом скрипучий голос.

Я резко развернулся. Кричер обнаружился в тёмном углу возле тяжёлой отсыревшей портьеры.

— Грязнокровка случайно может оказаться некромантом, — передразнил я старого домовика. — И также случайно услышать плач этого дома. А еще, грязнокровка может быть приглашен предками рода Блэк, чьи портреты поснимал с галереи Сириус. А вот после такого приёма грязнокровка подумает: будет ли он помогать или нет.

Кричер недоверчиво приблизился ко мне и обошёл кругом. Взмах худой сморщенной лапки и на моей спине огнём вспыхнул знак Мирового Дерева.

— Что ты творишь, поганец! — шикнул я. — Оно ещё не проросло полностью!

— Прошу Ученика нижайше простить старого Кричера, — вдруг склонился домовик. — Кричер ослеп и оглох, иначе не допустил бы такой промашки.

— Ну хоть остатки мозгов не растерял, — фыркнул я. — Ладно, хватит подметать пол ушами. Давай, наведи мне в комнате нормальный порядок и не забывай подставлять бутылки Сириусу. Пусть напьётся и спит. Мне не надо, чтобы он шарахался по дому.

— Кричер всё сделает, Кричер всё исполнит.

Первая часть моего плана успешно сработала. Кричер споил Сириуса, и тот уснул прямо в кухне. Перенеся своего непутёвого хозяина в спальню, Кричер доложил, что Поттер ушёл камином. Ну вот, можно и приступать.

— Кричер, где сейчас портреты предков Блэк? — спросил я.

— Недостойный сын моей хозяюшки отнёс их на чердак.

— Тогда веди меня.

Кое-как пробравшись через весь хлам, я сумел отыскать шесть портретов, один из которых оказался на мою удачу Сигнусом Блэком I.

— Ну здравствуйте, уважаемый, — обратился я к портрету.

— Это ещё что за убожество в нашем доме!

— Не орите, уважаемый. Я тут по приглашению вашего внука Финеаса.

— А, так это ты спрашивал про «Туман Авалона»?

— Я, господин Алькор Блэк, я. И со мной сейчас пытаются проделать то же самое, что вы когда-то сотворили с главой вашего рода.

— Откуда вам известно об этом, молодой человек?

— Из вашего дневника, которому вы так удачно поведали свою историю. Ну так что, будем плодотворно сотрудничать, или я бросаю ваш дом умирать?

— Да как ты смеешь угрожать роду Блэк, мальчишка! — взъярился Сигнус-Алькор.

— А нет никакого рода, уважаемый! — не хуже Томми зашипел я на него. — Есть один идиот Сириус Блэк и один спятивший домовик! А ваш родовой дом, как бездомный пёс, уже готов выпрашивать хоть каплю магии у первого попавшегося некроманта! Мне даже угрожать не надо — достаточно не помогать. И через лет двадцать род Блэк исчезнет из магической Англии! Кричер, а ну поведай историю предку рода, пусть ужаснётся! А я пока пойду. Как поумнеете — позовёте.

Предки Блэков соизволили поумнеть уже на следующий день. О чём мне и доложил Кричер. Теперь иначе чем «Учеником» он меня не звал. Хорошо что ещё появлялся, только когда я был один. И вот, дождавшись наконец ночи, я снова поднялся на чердак.

— Что именно вы хотите от нас, молодой человек, — довольно вежливо спросил меня Сигнус-Алькор Блэк.

— Для начала, можете называть меня просто Хель, — улыбнулся я. — А нужно мне узнать, как именно забрать магию у моего соединённого, да так, чтобы он не занял моё тело.

— Вам известно, Хель, кто этот маг?

— Известно. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Комментарий к Глава 20

Арт от Katzchen! Сириус Блэк.

https://yadi.sk/i/-6V3EdBlErb6LA

========== Глава 21 ==========

Чтобы каждый раз не лазить на чердак, я забрал портрет Сигнуса Блэка I к себе в комнату. Заодно и экскурсию по дому устроил, чтобы он, так сказать, проникся печальным положением. Сработало, может даже лучше, чем рассказ домовика. Хотя не поверить Кричеру он просто не мог — домовик не может лгать никому из своего рода. Даже портретам. Но услышать — это было одно, а увидеть собственными глазами — другое.

Ругался Сигнус не хуже Вальбурги, с которой, к сожалению, мне не удалось найти общий язык. Видимо, действительно спятила старуха. Других Блэков я беспокоить не стал, мне бы с одним разобраться.

— Итак, лорд Блэк, судя по вашей экспрессивной речи, вы оценили масштабы трагедии. А теперь давайте поговорим более конкретно. Что вы можете предложить мне и что хотите взамен от меня? — заявил я, усаживаясь в кресло напротив поставленного на каминную полку портрета.

— Значит, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — задумчиво произнёс Сигнус. — Не тот ли это Дамблдор, на которого так ругался Орион? Директор Хогвартса, который проповедовал преклонения перед магглами?

— Он самый. Ранее покойный и возрождённый модификацией ритуала Imperium Animae, волей богини Остары в теле магического попугая.

Сигнус секунду переваривал услышанное, а потом неприлично заржал.

— Ну и кто решился на такую глупость?

— Джинни Уизли. Но это не суть важно. Как и то, что изначально «Туман Авалона» предназначался не мне. Я, так сказать, случайно в него влип. И теперь хочу услышать, как мне повернуть ситуацию в свою пользу?

— Если то, что я слышал от Ориона верно, то этот Дамблдор сильный маг, хоть и не чистокровный. Ты уверен, Хель, что у тебя хватит резерва принять всю его магию?

— И это не важно. Я попробую в любом случае. Уж лучше я от передоза сдохну, чем позволю этой твари жить в моём теле. Тем более, что я уже умирал пару раз. Не так уж это и страшно.

— А вот здесь можно подробнее? — заинтересовался Сигнус.

Вздохнув, я вкратце пересказал свою историю. Правда из первой жизни упомянул лишь факт смерти, а вот мои скитания от Красавчика до Томми пересказал. Как и тот факт, что второй раз меня убили по приказу Дамблдора.

— Волей Вечной Госпожи я сохранил все воспоминания. И как видите, любить мне Дамблдора совершенно не за что.

— Действительно уникальный случай. Теперь мне стало ясно несоответствие твоей внешности и знаний. Значит ты был вместе с молодым Слизерином, когда он принимал титул наследника?

Ну, назвать Томми «молодым» мог только трёхсотлетний маг. Но исправлять Сигнуса я не стал, а просто утвердительно кивнул.

— …И это принятие прошло успешно, — продолжил свои рассуждения Сигнус. — Значит магия Слизеринов тебя признала, возможно, как вассала рода. Тогда и ритуал ты должен проводить на алтаре Слизеринов.

— Это не проблема. С нынешним лордом Слизерином у меня хорошие отношения. Он не откажет мне ни в доступе к алтарю, ни в помощи в ритуале.

— А ты меня удивляешь всё больше, Хель. Ну, а теперь оговорим условия. Я расскажу, как провести ритуал, и передам дневник с катренами, а в обмен я требую от тебя восстановить род Блэк.

— Не, за Сириуса я не пойду и детей ему делать не собираюсь! Но могу посодействовать и пропустить через Визенгамот решение о восстановлении рода Блэк и отдать его младшим супругом кому-нибудь из побочной ветви. Пусть сам отрабатывает на благо Рода.

— У тебя и на Визенгамот влияние есть? — удивился Сигнус.

— Не у меня — у лорда Слизерина. Являющегося на сегодняшний день сильнейшим магом, Министром Магии и негласным правителем Британии.

Сигнус задумался. Несколько минут он молчал, а затем кивнул своим мыслям.

— Я хочу поговорить с ним.

— В Блэк-Хаусе это невозможно. Сириус не позволит ему сюда прийти и меня вышвырнет. Ведь пока он полностью дееспособен и вправе сам распоряжаться этой собственностью. Но… если вы посетите портрет вашего внука Финеаса в Хогвартсе, то думаю, что я могу устроить вашу встречу. Надо только о времени договориться.

Моя переписка с Томми и Красавчиком затянулась. А кто сказал, что Блэков будет уговорить просто? Я даже могу понять Сигнуса. Он увидел реальный шанс спасти свой род и собирался использовать его по-максимуму. Хотя пару раз Сигнус вывел Томми из себя и вынужден был сутки просидеть, привязанный к креслу. Уж не знаю, как Томми это сделал, ведь на портреты магические заклинания не действуют, за редким исключением специально предназначенных для этого.

Поскольку все наши переговоры происходили исключительно ночью, то днём я ходил, как пришибленный. Сириус пару раз вспоминал об обязанности уделять внимание гостю, но ничего умнее разговоров о квиддиче, в котором я нихрена не смыслил и полёта на метле он придумать так и не смог. Я же на первом курсе игнорировал уроки Уизлетки. Так что на метле держаться мог, но как мешок с говном. Да я и не стремился. Аппарация по мне так лучше в сотню раз.

Но у Сириуса пришлось поучиться. Хотя бы для того, чтобы хоть как-то с ним общаться. Но чаще всего, когда я к обеду выползал из спальни, Сириус был уже в поддатом состоянии. И тогда я пробовал его разговорить, чтобы вытащить хоть чуть-чуть информации. Несколько раз нас навещал Поттер, которого Красавчик подрядил на роль почтовой совы. На ночь он не оставался, всегда ссылаясь на занятость. И каждый раз, после его ухода, Сириус напивался и заводил одну и ту же шарманку.

— Бедный Джеймс! Если бы он только знал, что его сын свяжется с этим пожирательским ублюдком! Да он бы Нюньчика по стене размазал только за то, что тот совратил сына! Да я сам бы ему шею свернул! Только Гарри за него заступается!

Не, прерывать этот возмущённый монолог было бесполезно. Я ещё в первый раз понял, что Сириус слышит только себя и все доводы разума пропускает мимо ушей. Мне не раз хотелось ему сказать, что раз он так радеет за крестника, то должен был не разбазаривать имущество Рода, а помочь ему, когда Поттер нуждался в этом.

Я прекрасно помню это время. Я тогда у Красавчика в голове обитал, так что мне можно не вешать лапшу на уши. На моих глазах всё было: и Орден Феникса в родовом особняке, и Уизли, что чувствовали себя тут хозяевами, и прочие личности, что растаскивали артефакты и ценности с попустительства Сириуса. Даже не удивлюсь, если «Туман Авалона» Дамблдор нашел где-нибудь в родовом хранилище Блэков.

Обычно эти разговоры я пропускал мимо ушей, но сегодня вместе с Поттером явился и Снейп. Пока Гарри пытался общаться с Сириусом, Красавчик мне шепнул, что Томми и Блэки пришли к соглашению. И сегодня Сигнус передаст мне обещанное. Оставив взрослых магов зубоскалить друг на друга, я поднялся к себе в комнату.

— Лорд Блэк, — обратился я к портрету. — Давайте не будем тянуть. Мне сообщили, что вы и лорд Слизерин пришли к соглашению. Что именно вы хотите мне передать?

— Да, мы пришли к соглашению по поводу ритуала, — хмыкнул Сигнус. — Признаться, я даже разочарован, что мне не удалось получить тебя в род Блэк, несмотря на твое происхождение. Но в этом вопросе лорд Слизерин был категоричен. Удовлетвори старческое любопытство, Хель: он сам имеет на тебя виды?

— Всё может быть, — усмехнулся я, а про себя подумал, что за это Томми надо будет поблагодарить отдельно.

Нет, если бы вопрос встал так категорично, то я бы согласился и за Сириуса пойти. Но в этом случае Томми приобрёл бы себе врага не хуже Дамблдора. А учитывая, что в случае успеха мне достанется вся магия «пресветлого попугая», то проблемы могли быть очень большие. Но Томми недаром был прирождённым лидером и стратегом. Просчитал, небось, эту ситуацию.

— Вот только с лордом Слизерином мы договорились об описании ритуала и дневниках Авиора Блэка, создателя «Тумана Авалона». Но у меня имеется ещё и свой личный опыт. Я готов им поделиться и рассказать, как избежать вселения и чего делать не стоит ни в коем случае. В обмен я прошу не дать погибнуть Блэк-Хаусу. Поддержать его магией до тех пор, пока признанный лорд-регент Блэк, будущий супруг Сириуса, не будет в состоянии делать это самостоятельно.

— Всё-таки супруг? — не удержался я от вопроса. — Не супруга? Отдадите свой род в чужие руки?

— У рода Блэк нет времени ждать, пока вырастут дети. Хотя если ты согласишься подпитывать родовой камень… Я готов оговорить цену.

И вот тут я задумался. Всерьёз и надолго. Повесить на себя род некромантов, как минимум лет на пятнадцать-шестнадцать? Воспитывать и учить детей Сириуса? Или разово влить силу в особняк и забыть об этом до конца своей жизни?

Я встал и прошёлся по комнате. Сигнус не отвлекал меня от размышлений. А я соображал: надо ли оно мне? И сам себе напоминал в этот момент Томми: жадность вопила прибрать бесхозный род к рукам, пусть и на время. Но вот потяну ли я? И что просить взамен? Уже думаю, что просить? Ну что ж…

— Лорд Блэк, — начал я. — Потяну я ваш род или нет напрямую будет зависеть от исхода ритуала. Давайте сейчас ограничимся разовой подпиткой, а после вернёмся к этому разговору.

— Я ещё больше начинаю сожалеть, что ты не станешь Блэком, Хель, — кивнул Сигнус. — Ритуал подпитки тебе известен?

— Да, это не проблема. Только в ритуальный зал я спускаться не буду. Боюсь оголодавший Блэк-Хаус выпьет меня досуха. Подпитку я проведу сегодня ночью. Кричер! Достань для своего непутёвого хозяина несколько бутылок огневиски!

Визит Поттера и Снейпа ожидаемо закончился попойкой. Только в этот раз домовик ещё и зелье сна без сновидений ему в стакан подлил, чтобы наверняка. Дождавшись доклада домовика, о том, что Сириус полностью нейтрализован, я разделся, отказавшись даже от ритуальной мантии и босиком вышел на площадку второго этажа.

Почти геометрический центр дома. Лучше только ритуальный зал, но я не самоубийца. Закрыв глаза, я раскинул руки и настроился на дом. Сделать это было легко, он сам стремился ко мне, как умирающий от жажды стремится к колодцу. Ритуал подпитки мы с Томми проделывали не раз, так что для меня ничего нового. Разве что надо будет внимательнее следить за оттоком магии и не допустить опустошения. Всё-таки свой резерв мне до конца ещё неясен, зато я помню, сколько мы отдавали с Томми. Вот и сравню заодно.

Я скрутил магию в ядре, как будто в комок. Знак на спине опалило огнём и я брызгами вытолкнул его из себя. Видели как вода мгновенно уходит в песок? Вот и магия растворилась, не накрыв даже нескольких комнат. Второй, третий, четвёртый… При каждом выбросе магии Блэк-Хаус содрогался всеми стенами, как будто желая развалиться. Моя магия для него хоть и «съедобная», но чужая. В другой ситуации родовой особняк меня бы и близко не подпустил. Но сейчас ему не до приверед — выжить бы.

Вытолкнув пятый сгусток, я ощутил, как у меня немеют руки — половина резерва истрачена. Хватит. Я на износ работать не нанимался. Спина и так болит, как будто кожу с неё содрали. А по ногам бегут струйки крови — слаба ещё печать. Ну что ж, не пропадать же добру, пусть моя кровь будет жертвой древнему роду. Ритуал подпитки катренов не требовал, только опыта. Но вот кровавая жертва…

Да откроет врата Госпожа Вечная…

Да невидящие глаза откроют спящие…

В жертву отдаю кровь личную,

Роду, Имени, Дому хранящему!

Блэк-Хаус тряхнуло в последний раз, и моя кровь без следа впиталась в старые половицы. Ну вот и всё. Сил совсем не осталось. Да, до Томми мне ещё расти и расти. К Мордреду всё, я спать, но сначала…

— Кричер! Проследи, чтобы к пробуждению Сириуса дом не особо изменился. Мне не нужны идиотские вопросы.

Вот и кончились Йольские каникулы. Уже сегодня вечером за мной явится Поттер, чтобы забрать в Хогвартс. Я мог бы и сам, но нам не надо подозрений Сириуса. И у меня осталось ещё одно дело.

— Лорд Блэк, ну и где обещанные мне дневники? — спросил я, наслаждаясь утренней чашкой хорошего кофе.

— В данный момент они находятся в закрытой части библиотеки. Кричер, перенеси в библиотеку мой портрет и проводи туда молодого господина, — велел Сигнус.

— С чего вдруг я стал для вас «господином», лорд Блэк? — чуть не поперхнулся я от неожиданности.

— С того, что вчера вы получили вассалитет рода Блэк. Когда мне говорили, что дела моего рода плохи, я и предположить не мог, что они плохи настолько.

Вот чем хороши портреты — так это тем, что они не могут лгать. Они могут отказаться разговаривать, сказать часть правды или часть утаить, но вот солгать они не способны.

«Вассалы, значит?» — думал я, шагая за Кричером в библиотеку. — «Вассалитет — весьма интересная штука в магическом мире. В своё время полукровка Том Реддл, он же Волдеморт, имел в вассалах половину древнейших родов Британии. Вот только это не сделало его ни Лордом Магии, ни просто аристократом. Я повторяю путь Томми? Смешно. А с другой стороны: сюзерен имеет право приказывать главе рода. Вот и сбылась мечта идиота: повесил себе на шею Блэков. Подпитка магии не могла дать такой выверт. Выходит, это моя кровная жертва так мне аукнулась?

Ну Сириус и довёл Род, что тот, как шлюха, под первого встречного некроманта лёг, лишь бы выжить. Странно, что Томми до него не добрался. Хотя снаружи масштаба проблемы не видно, только изнутри. А в Блэк-Холл его бы Сириус не пустил. А других некромантов в округе не наблюдается. Поттер? Он же вроде как ветвь от Певереллов? Или он внушил роду доверия не больше, чем Сириус? Вопрос на вопросе и вопросом погоняет. Но это я оставлю на потом. Сначала надо от Дамбика избавиться».

В библиотеке Сигнус велел Кричеру принести необходимое. Ими оказались три древних свитка и старая тетрадь, обёрнутая в человеческую кожу. От всего этого фонило так, что у меня мурашки по позвоночнику побежали.

— Я, Сигнус Блэк, лорд Блэк, признанный магией передаю право владения свитками катренов и дневником Авиора Блэка своему сюзерену Хельгерту Милтону. Я сказал!

Родовая магия окатила меня волной. Я молча же выругался. Почему раньше не подумал, что подобные вещи будут защищены кровью рода и не взял с собой ничего подходящего. Надо будет сделать себе атам и носить его с собой постоянно. С моей-то специализацией! А пока, надрезав палец об острую грань пряжки ремня, я капнул по капле на каждый свиток и дневник. И лишь убедившись, что кровь не отторгнута, убрал их в сумку. Вот теперь их можно забирать. А до этого момента, их не то что я, даже Кричер не смог бы отсюда вынести.

— Советую ознакомиться с ритуалом и описанием зелья. Когда прочтёте всё, мистер Милтон, попросите Финеаса позвать меня. Я расскажу вам то, чего в них нет. А на этом позвольте откланяться, — кивнул Сигнус и пропал с портрета.

— Кричер! Есть что-то ещё, что мне необходимо знать и о чём я не спросил?

— У недостойного сына моей хозяюшки есть племянник. Он сильный маг и в нём течёт кровь Блэков. Его родители иногда приводят в гости.

— Тедди Люпин! Точно. Про него-то я и забыл. Сколько ему сейчас?

— В апреле исполнится двенадцать лет.

— Но… почему он тогда не в Хогвартсе?

— Выжженная с гобелена предательница рода и её муж-оборотень не желают платить за его учёбу. Они говорят, что Хогвартс стал рассадником тёмной магии. Они учат его сами. Плохо учат, — сокрушённо покачал головой Кричер.

— Я запомню это, Кричер.

В Хогвартс я вернулся за день до начала учёбы и сразу рванул к Драко. Ну и что, что поздно. Я может от чая не откажусь…

— Мистер Милтон? — удивлённо окинул меня взглядом декан Слизерина. — По-вашему, это прилично навещать преподавателя в столь поздний час?

— У каждого своё понятие приличий, — хмыкнул я. — Позволите войти?

— Ну входите, — посторонился Драко и пропустил меня в свои покои. — Что вас привело ко мне?

— Чашка чая и что-нибудь по кровному вассалитету.

— Хотите присягнуть роду? Какому, если не секрет? — чуть нахмурился Драко.

— Наоборот. Я тут себе на шею Блэков повесил…

========== Глава 22 ==========

— Я тут себе на шею Блэков повесил… — сказал я, запоздало замечая, как вытягивается лицо Драко.

— И как вы это сделали, мистер Милтон?

— Случайно, — вздохнул я и демонстративно поковырял ножкой пол. — Я не хотел. Точнее хотел, но не сейчас. Так вышло.

— И Сириус на это согласился? — вскинул бровь Драко.

— Сириус не знает. По-моему, он специально гробит свой род. Всего одна кровная жертва и даже портреты признали меня сюзереном. А уж предки рода, обычно, куда более разборчивы. Бывает, они и главу рода признавать отказываются. Они-то уже мертвы. Им терять нечего.

— Интересный случай, — тихо произнёс Драко и скрылся в комнате, чтобы чуть позже вернуться с толстенным фолиантом.

Он устроился на диване и, положив книгу себе на колени, принялся листать. Сгорая от любопытства, я сначала подсел рядом, а затем и вовсе подлез под руку, пытаясь читать вместе с ним. Драко хмыкнул и я поднял голову. Несколько секунд мы играли в гляделки, а затем он усмехнулся и перекинул через меня руку. Я чуть навалился локтем ему на колено и с удобством устроился, оперевшись плечом на бок. Драко перевернул ещё несколько страниц и удобнее положил книгу.

— Кровный вассалитет — довольно редкая форма, — учительским тоном начал он. — Обычно вассальную присягу приносит только один человек — глава рода. Это позволяет следующему главе выбирать: подтвердить присягу или отказаться. А вот кровный вассалитет дает сюзерену власть над всеми носителями крови, и он обязательно должен быть подтверждён родовой магией. Признание портретов предков есть этому доказательство.

— И это самое подтверждение когда-то попытался обойти Волдеморт с помощью метки, создав по сути совершенно новую форму вассалитета. Которая едва не погубила половину родов, — хмыкнул я.

— Да, дела минувших дней. Хоть эта петля и разорвана, но часть вассальных нитей будет действовать до тех пор, пока живы их носители.

— Но почему вассалитет оказался принят без моего согласия?

— А вы какой кровный ритуал провели, мистер Милтон?

Я задумался ненадолго, а затем страдальчески взвыл.

— Идиот! Жертва чужому Роду и чужому Имени! Да ещё и сразу после магической подпитки волей Вечной Госпожи! Я же карт-бланш дал! Дохлый род, в котором нет ни одного полноценного члена…

— Вот поэтому и был признан кровный вассалитет. Который даёт право на что? — ехидно усмехнулся Драко и постучал пальцем по странице.

— На власть сюзерена над всеми носителями крови, — как прилежный ученик прочитал я.

— А кто такие носители крови рода?

— Люди, магические существа и призванные сущности, в которых течёт кровь и магия рода, не пересекающаяся с другими родами, — без запинки выдал я определение. — Кричер и Сириус… Но вот леди Нарцисса уже не подходит. Её магия пересечена с магией рода Малфой. А Андромеда? — поднял я взгляд на Драко. — Она ведь замужем за магглорожденным?

— И Андромеда, и Нимфадора, и Эдвард, — подтвердил Драко.

— А разве Тедди Люпин не пересечён магией с оборотнем?

— Нет. Вот если бы Римус Люпин входил в стаю, которая у магических существ приравнивается к магическому роду, вот тогда Нимфадора и Эдвард выпали бы из этого списка. Вот только все они, за исключением Сириуса, являются кровью второй ветви.

— Хм, то есть повесить род на Тедди у меня не выйдет. Значит придётся искать Сириусу жену, потому что предложенный Томми вариант с супругом изменит суть магии и отдаст род пришлому. И мне прилетит за это откатом… Ну и где я найду такую идиотку?

— Точно не среди чистокровных, — заявил Драко. — Род Блэк нужно «ставить» заново. Азначит нужна сильная нейтральная ведьма.

— Магглорожденную? Способную выдержать силу древнего темнейшего рода? Это должен быть уникум какой-то!

Мысль об уникальной ведьме заставила меня скользнуть мыслями в прошлое. Гермиона Грейнджер — лучшая ученица Хогвартса. Та, что смогла правильно подготовить некромантический ритуал. Подогнать его под ситуацию настолько хорошо, что он сработал даже у косорукой Уизли. И которая сейчас сидит у магглов на поводке министерства.

Я соскочил с дивана и рванул к камину. Горсть летучего пороха и я сунул голову в зелёное пламя.

— Т-о-м-м-и!!! Мне срочно нужна Грейнджер!

— Хель! — зашипел лорд Слизерин, выходя из камина и поднимая меня с пола, как котёнка за шкирку. — Сссшто ты орёшшь на весссь мэнор?

Висеть, схваченным за одежду, было неудобно. Поэтому я обнял Томми руками за шею и ногами за талию, и так и повис, как обезьянка.

— Томми, скажи, что ты меня любишь, — сделал я глаза кота Шрэка. — Скажи, что никогда не забудешь всё, что было между нами.

— Пшшсс? — только и сумел он выдавить из себя, глядя мне за спину, и от неожиданности отпустил воротник.

Я повернул голову и встретился взглядом с Драко, который честно пытался сдержать улыбку.

— Томми, а я род Блэк принял на кровный вассалитет, — решил я добить его.

— Ссшшто? Как ты это ссделал? Когда? — вернулся в реальность Томми.

— Вчера. И теперь мне нужна жена для Сириуса. Давай вернём Грейнджер от магглов, а?

— Слезь с меня, — фыркнул Томми и попытался отодрать от себя мои руки.

— А ты мне отдашь Грейнджер? — спросил я, опускаясь на пол.

— Сначала объясни мне, что за цирк ты тут устроил?

— Нам было скучно? — предположил я.

Томми смерил меня прищуренным взглядом и хмыкнул.

— Когда-нибудь ты нарвёшься, Хель, и я устрою тебе развлечение…

— Втроём? Могу подбросить пару идей. Ещё Красавчик говорил, что у меня богатая фантазия.

— Я тоже на фантазию не жалуюсь, — жестко поймал он меня за подбородок. — Было время, когда я очень многое хотел с тобой сделать…

— Только не говори, что избавиться. Тебе ведь ещё гоблины сказали, что нельзя избавляться от такого подарка магии, как я.

— Однажды я уже понадеялся, что ты исчез. Так нет, вернулся, гадёныш, — оттаял Том. — Ты не подарок, ты наказание магии моё. Зачем тебе Грейнджер?

Мазнув бедром по ноге Томми, я вернулся на диван под бочок Драко, который всё это время молча наблюдал за нами. Демонстративно оперевшись спиной на его плечо, я вдруг сообразил, что он всё знает. Потому что Драко вдруг поставил мне локоть на плечо и зарылся пальцами в волосы. Коротко пересказав Томми свои размышления по роду Блэк, я вздохнул:

— Вот и получается, что эта лохматая заучка самый приемлемый вариант. А учитывая её косяки перед министерством, так ещё и легкодоступный.

— Грейнджер давно уже оправдали, — скривился Томми. — Ты что, газет не читаешь?

— Не до них мне было, — нахмурился я. — А у тебя что, совсем никакого поводка на нее не осталось?

Томми прошелся по комнате и занял кресло напротив нас с Драко.

— Дети. У неё четверо детей. Трое у Уизли и одна дочь с ней. Можно предложить ей сделку: соглашается на брак — верну ей всех. Причем при введении в род Блэк они окажутся не полукровками, а чистокровными. И Уизли уже не смогут на них претендовать.

— Сделаешь?

— А сам? — усмехнулся Томми.

— Сам я завтра сяду изучать ритуал и дневник Авиора Блэка. Мне собственная жизнь важнее Блэков. Но вот если всё получится, то именно Блэки станут для меня проблемой. Лоханул я с этим вассалитетом. Ведь хотел же потом их к рукам прибрать.

Драко осторожно перебирал мне волосы и я расслабился под такой простой лаской. Комнату накрыла уютная тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине. Я прикрыл глаза и удовлетворённо вздохнул.

— Драко, милый, ты чудо. Выживу — женюсь.

Внезапно рассмеялся Томми. Легко и непринуждённо. Поднявшись с кресла, он подошел к нам и встал за спиной.

— Обязательно выживешь, Хель, — провёл он пальцами мне по шее. — Я решу вопрос с Грейнджер. А теперь сделай одолжение, иди к себе.

— Может я останусь? — спросил я.

— Хель, не издевайся над нами, — нехорошим шепотом ответил мне Драко. — Ты же знаешь что такое покорёженное ядро?

Да, я понял, что имел ввиду Драко. Всё забываю, что это гребаное тело такое молодое. Ядро ещё не стабилизировалось и их магия меня просто поломает. А с моими проблемами это прямой путь к сквибу. Я вздохнул и без разговоров снял с себя руку Драко. Но не удержался от баловства и мазнул языком по запястью. И под зловещее шипение Томми выскочил в коридор.

— Не спешите нас хоронить,

А у нас ещё здесь дела.

У нас с Родом проблем дохрена

Да и с мужем хотелось пожить…

***

После своего оправдания и компенсации от Министерства Магии, Гермиона Грейнджер сняла комнату на Косой Аллее и призадумалась. Денег ей выплатили не так уж и много. Если не работать, то хватит лишь на год. А если работать…

— Вот уж не думала я, выходя за Рона, что с таким количеством родственников мне Роззи будет оставить не с кем, — вздохнула она, укладывая дочку спать.

Сразу после возвращения в магический мир Гермиона попыталась навестить сыновей. Хорошо хоть одна пошла, оставив Розу под присмотром родителей. Потому что едва она аппарировала к Норе, как тут же услышала шум скандала. Какая-то молоденькая девчонка трясла перед Роном маггловским тестом на беременность и вопила, что он теперь обязан на ней жениться.

Не желая лезть под горячую руку разозлённой Молли, Гермиона прислонилась к стене очередной кособокой пристройки Норы и принялась ждать. За десять лет жизни с Роном она изучила свекровку вдоль и поперёк. Поорёт, выплеснет эмоции, а через минуту уже любезничает. Вот только в этот раз всё пошло совсем не так. Вышвырнув несостоявшуюся невестку вон, Молли переключилась на Рона.

— Да сколько я это терпеть буду! — взвизгнула она. — Мало мне было одной грязнокровки в доме, так ты ещё и продолжаешь их брюхатить!

— Ты сама сказала, что это Грейнджер сможет родить девчонку! Ну и где она? Трёх пацанов мне наплодила. А мне теперь возись с ними!

— Зелья давать ей вовремя надо было! — огрела Молли Рона скалкой. — А не трахать её где придётся! Семерых! Я семерых родила, чтобы избавить род от проклятия! Свиньи неблагодарные!

— А вот не надо было Дамблдора слушать! — огрызнулся Рон. — Этот козёл бородатый вам наобещал с три короба, и не сделал нихрена. Он Джинни Поттера обещал и что? Сняла проклятие с рода? Выкуси! А могли бы к Волдеморту присоединиться. Мы — чистокровная семья, а я вынужден был якшаться с грязнокровками! А всё ты виновата!

— Я?! — ещё громче взвизгнула Молли. — Это ты допустил, то, что Поттер узнал о наследстве! Тебе было велено следить за ним и убеждать, что тупые магглорожденные могут быть равны чистокровным! А ты характер показать решил! Обиделся видите ли он, что ему старую мантию на святочный бал прислала. А я её, между прочим, месяц искала по всем лавкам старьёвщиков. Специально, чтобы надев её, ты показал, как глупо выглядят чистокровные традиции.

— Да ты меня каждый год посмешищем выставляла! Одни твои вопилёры чего стоили! Мне в глаза сокурсникам смотреть было стыдно!

— Мог бы и потерпеть! Зато сейчас не в этом сарае бы жили, а в мэноре! Который ты просрал!

— Я просрал? Это братцы твои, уроды, наследство Прюэттов отдали Дамблдору!

— Не отдали, а от Азкабана откупились! Их бы за пожирательские метки посадили пожизненно!

— Только всё равно Дамблдор подставил обоих! Только не говори мне, что это не он рассказал Долохову, что его семью близнецы грохнули! Тоже мне, нашли кому верить! Полукровке, который ради власти от своей семьи избавился! Да Дамблдор по вашим трупам шёл, а вы сидели у него на крючке, всё равно, что пожиратели у Волдеморта!

Рон со злости пнул косяк двери, и громко хлопнул дверью. Оставшись одна на улице, Молли Уизли сплюнула и прошипела:

— Слава Мерлину, что сдох наконец старый интриган! Поверила предателю и убийце. А ведь так красиво пел, петух жаренный, что уберём старые рода и будет в магическом мире новая аристократия. А тупые грязнокровки, которых в Хогвартсе давно перестали учить чему надо, домовиками прислуживать нам будут. Лучше бы и правда к пожирателям пошли! Те хоть законы Магии чтили.

Громкий стук захлопнувшейся двери вывел Гермиону из ступора, в который она впала от услышанного. Не долго думая, она огляделась и немедленно аппарировала, не желая быть замеченной.

Всю следующую неделю Гермиона думала, как проверить ей свалившуюся информацию. Это в маггловском мире через интернет были доступны любые сведения любой давности. А в магическом мире такого аналога не было. Не было даже общественных библиотек. Все магические книги были чьей-то собственностью. Хогвартс в этом плане был действительно исключением. Только там доступ к книгам мог получить любой. И вот тут Гермиона вынуждена была признаться сама себе, что в одном Молли Уизли точно была права: в Хогвартсе из них делали ремесленников и совсем не учили, где и как получать другие знания.

Решение пришло неожиданно. В очередной раз меняя маггловские деньги на галеоны, она риторически вздохнула:

— Ну и где мне искать эту информацию…

— Консультация стоит два сикеля за вопрос, — ответил гоблин. — Будете оплачивать?

— За какой вопрос?

— О нахождении нужной вам информации. За эту сумму вам будет передан список необходимых источников. Ссылка на конкретные страницы стоит ещё пять кнатов каждая. Достать и предоставить в пользование необходимую литературу — галеон за штуку.

— А если меня не устроит качество ответа?

— Дополнительный запрос с подробным развёрнутым ответом — десять галеонов. Информация из родовых источников и хроник рода выдается только с позволения главы рода и оплачивается отдельно по договорной цене.

И Гермиона решилась. В итоге она потратила в Гринготтсе почти треть полученных от министерства денег и получила два дня истерики. Молли Уизли оказалась права абсолютно во всём. А её, как и тысячи других магглорожденных за всё время директорства Дамблдора, просто использовали, как расходный материал. И то, что рассказали ей Поттер и Снейп при своём визите, только подтверждало всё это. И вот теперь, сидя возле кроватки маленькой Роззи, Гермиона Грейнджер думала, как ей устроить если не свою жизнь, то хотя бы жизнь дочери.

Требовательный стук в окно отвлёк Гермиону от тяжёлых мыслей. Серая министерская сова раздражённо бросила конверт и, не дожидаясь угощения, улетела прочь.

— Ну, а в этот раз что? — задумчиво произнесла Гермиона, перечитывая вежливое, но категоричное приглашение явиться на прием к министру Слизерину.

Нет, больше выставлять себя дурой Гермиона была не намерена. Поэтому для аудиенции у министра специально приобрела подходяще платье и мантию. И ещё раз навестила гоблинов Гринготтса, для уточнения правил поведения и этикета разговора с лордом.

— Моё почтение, лорд Слизерин, — присела в реверансе Гермиона, как только переступила порог кабинета. И осталась на месте, ожидая ответа.

Смерив удивлённым взглядом застывшую на пороге ведьму, Томарис Слизерин молча рассматривал её несколько минут. За это время Гермиона не произнесла ни слова и не подняла взгляда от пола.

— Хм, а Хель оказался прав. Из этой затеи вполне может выйти что-то стоящее, — усмехнулся он. — Проходите, мисс Грейнджер и присаживайтесь. У нас с вами будет интересный разговор.

***

Не один раз перечитав свитки и дневник и выслушав пояснения Сигнуса Блэка, я оказался перед большой дилеммой. Сама суть ритуала мне стала ясна, как и механизм действия. Но вот время проведения ритуала…

Было два подходящих дня: Белтайн — 1 мая и Самайн — 31 октября. И у каждого из этих дней были свои преимущества и недостатки. Белтайн ближе. Вальпургиева ночь — это главный шабаш ведьм. Это праздник жизни, праздник огня и очищения. Когда можно сбросить с себя всё наносное, всё чуждое, очистить магию и снять проклятия. Но Белтайн — время светлое. Хоть и тонка грань Серых Пределов, но свет в этот день сильнее тьмы.

Самайн ждать дольше и больше вероятности не дождаться. Но зато гарантия положительного исхода ритуала почти стопроцентная. Самайн — тёмное время. Время некромантов и Вечной Госпожи. На Саммайн мои силы увеличатся в разы и Дамбику ничего не светит.

Вот теперь я сидел в гостиной, гипнотизировал дневник и думал: рискнуть на Белтайн или же рискнуть подождать Самайн?

========== Глава 23 ==========

Комментарий к Глава 23

Маленький бонус про Поттера.

Если успею - вечером ещё главка будет.

Пишите свое мнение, отношение, вопросы и предложения. Автор сговорчивый и может выполнить пожелания. Если они не ломают основную линию.

Пасхальные каникулы в Хогвартсе всегда были для Гарри Поттера настоящим бедствием. Все представительницы женского пола, начиная с четвертого курса и выше, как будто с ума сходили. Ритуалы в честь Остары шли одни за одним. Это было ещё хуже, чем День Валентина. Только и успевай следить за озабоченными парочками!

Вчера всю ночь Поттер вместе с остальными преподавателями до утра шерстили коридоры и классы Хогвартса, чтобы некоторые малолетние дебилы не натворили делов. Спать они с Северусом лёгли только в шесть утра, поэтому патронус-пёс, что появился возле него в полдевятого вызвал только раздражение.

— Гарри, — произнёс он голосом Сириуса. — Ты мне срочно нужен. Камин открыт. Я жду.

Выругавшись на парселтанге, Поттер аккуратно встал с кровати, но Северус всё-таки проснулся.

— Ты куда? — сонно спросил он.

— Сириусу что-то надо. Спи, Сев. Сегодня Филиус и Морана за всеми присмотрят.

Поцеловав напоследок супруга, Гарри оделся и уже через полчаса вышел из камина на Гриммо, 12. К его удивлению, Сириус в кои веки был трезв, выбрит и одет как полагается волшебнику, а не байкеру из паба.

— Сириус, что такого срочного случилось, что ты выдернул меня из постели? Я лёг только три часа назад.

— Гарри, подпиши это, — сунул Сириус в руки Поттеру дорогой пергамент.

Неприятная ситуация с Джинни два года назад, заставила Гарри внимательнее относится к тому, где он ставит собственную подпись. Вне зависимости от того, насколько близкий человек просит об этом. Поэтому вместо того, чтобы достать палочку, Гарри развернул пергамент и углубился в чтение. По мере прочтения совсем не маленького текста, его брови всё больше сходились на переносице.

— Сириус, ты хочешь, чтобы я передал тебе право распоряжаться тремя голосами рода Поттер в Визенгамоте? Зачем?

— Ты же всё равно туда не ходишь, — фыркнул Сириус. — А меня какая-то тварь пытается лишить права Рода.

— Ты поэтому так оделся?

— Ну не пойду же я в Визенгамот в маггловской одежде.

Гарри разглядывал Сириуса и пытался переварить увиденное, услышанное и прочитанное. Сам факт наличия у него трёх голосов в Визенгамоте оказался для Гарри сюрпризом. Но вот гораздо более неприятным сюрпризом оказалось то, что про это знает Сириус и говорит, как о само собой разумеющимся факте.

— А не этого ли ты хотел, Сириус? Избавиться от тёмного наследия?

— Чтобы меня, как полукровку, выкинули на улицу?

И это сказал тот самый Сириус, который всегда с пренебрежением отзывался и о своём роде, и о его традициях? В душе Гарри снова всколыхнулась детская обида. Как тогда, в пятнадцать лет, когда за него решали все остальные, просто ставя его перед фактом. Как будто от него снова скрывают правду, заставляя идти вперёд с закрытыми глазами.

— Нет, Сириус, я не буду это подписывать. Когда будет заседание?

— Ещё не знаю. Я собирался сегодня только заявить своё право. Гарри, у меня всего пять голосов, я наберу ещё шесть-семь, а мне надо хотя бы двадцать, чтобы наложить вето. Тебе жалко что ли?

— Я же сказал, Сириус. Сообщи когда будет — и я приду! — раздражённо рыкнул Поттер и, набрав горсть порошка, вернулся в Хогвартс.

— Гарри, что случилось? — встретил его Северус в халате и с чашкой кофе.

— Сириус хотел, чтобы я передал ему право трёх своих голосов в Визенгамоте. Сев, ты знал о наличии у меня трёх голосов?

— Разумеется. Три твоих и четыре моих. Поскольку мы с тобой в политике не участвуем, я временно вывел их из действующего состава.

— Постой, а моими голосами ты распоряжаешься по какому праву? — нахмурился Гарри.

— По праву старшего супруга, разумеется. Ты ещё скажи, что не знаешь о том, что являешься младшим мужем?

— Налей-ка мне тоже кофе, Сев, — попросил Гарри, усаживаясь за стол.

Сейчас, когда Северус об этом сказал, Гарри вспомнил их тот разговор, сразу после супружества. Да, Сев говорил ему об этом. И даже несколько раз вытаскивал в Гринготтс к поверенному рода. Но потом Гарри надоело всё это, и он с чистой совестью спихнул все дела на супруга. И вот теперь, глядя на недоумевающего Северуса, Гарри стало стыдно. Стыдно за то, что за все эти годы он так и не удосужился вникнуть во всё это. Сначала откладывал на потом, а дальше и вовсе забыл.

— Прости, Сев. Я так привык к нашей жизни в Хогвартсе, что всё то, что происходит за его стенами, мне кажется несущественным.

— А зачем Сириусу понадобились твои голоса в Визенгамоте?

— Его кто-то пытается лишить права Рода, — вспомнил формулировку Гарри.

— Кто-то? Что за чушь! Лишить права Рода может только сюзерен. Или он голоса на вето собирает?

— Ага, — кивнул Гарри, с ужасом понимая, что ему совершенно непонятен смысл этих формулировок.

— Ну и дурак. При Дамблдоре ему ещё могли дать отсрочку до появления наследника, но не при Слизерине. Кстати, ты подготовил смету на следующий триместр?

Гарри был только рад сменить тему, поэтому принялся подробно расписывать, что, сколько и зачем ему надо.

— Гарри, Гарри, письменно. Я всё равно сейчас не запомню.

Разделавшись к вечеру с факультетскими делами, Гарри снова вернулся мыслями к собственной некомпетентности. Желая хоть как-то выправить ситуацию, он взял в библиотеке несколько книг, где описывалось лишение права Рода и уселся за чтение. Увы, через полчаса он вынужден был признать, что ничего из прочитанного в голове так и не отложилось. Самое странное было то, что все слова по отдельности Гарри были понятны. Но вот смысл целого предложения напрочь ускользал. А ещё отсылки, отсылки, отсылки! На законы, акты, предыдущие страницы!

— Это издевательство какое-то! — в сердцах выругался он, ещё раз вслух перечитывая предложение: — «Ответственность за нарушение Родового Кодекса подлежит освобождению от вассальной зависимости только в случае признания Главой Рода виры в виде передачи права Рода крови нижней ветви.

См.: Постановление Визенгамота от 6 октября 1476 года № 7 «О некоторых вопросах применения Кодекса Чести Вассальных Родов» Дополнена примечаниями и исключениями в соответствии с решением Визенгамота от 28.12.1807 г. № 127-VI» Тьфу, пропасть! Хоть на курсы для магглорожденных иди! Хм, а зачем на курсы? У меня и так преподаватель под боком!

Улыбнувшись внезапному решению, Гарри подхватил взятые в библиотеке книги и направился в слизеринские подземелья.

— Поттер, ну что тебе? — обреченно-разочарованно потянул Драко.

— Консультация нужна, — решительно заявил Гарри, заходя в личные покои и почти сразу натолкнулся взглядом на Милтона.

Гарри Поттер был действительно хорошим боевым магом. А это не только способность валить противника заклинаниями, но и мгновенная оценка ситуации. Внимательный взгляд пробежался по обстановке, зацепился за две чашки на столике, небрежно брошенную школьную мантию с гербом Гриффиндора, несколько расстёгнутых пуговиц на рубашке Милтона, который валялся на животе на меховой шкуре у камина, в окружении раскрытых фолиантов. И Драко: с распущенными волосами и в домашней одежде. Да, тут было всё что угодно, но только не отработка.

— Мистер Милтон, — нахмурился Поттер. — Отбой был полчаса назад. И вы должны быть в гостиной.

— Перед вами у меня нет долгов, профессор Поттер, — с наглой ухмылкой заявил Милтон. — Но я так понимаю, профессор Слизерин, что закончить нам сегодня всё равно не дадут. Я пожалуй зайду в другой раз.

Демонстративно потянувшись, Милтон легко поднялся на ноги, одним взмахом палочки поднял с пола и отлевитировал на рабочий стол все книги, подхватил мантию и, одарив Поттера ехидной ухмылкой, покинул покои Слизерина.

— Драко, ты что творишь? — гневно развернулся к коллеге Поттер, когда за Милтоном захлопнулась дверь. — Как ты можешь?!

— Что, Потти? — выгнул бровь Драко.

— Вот это всё! Он же ещё ребёнок!

— Потти, я же не идиот калечить ему магическое ядро, — фыркнул Драко.

— Да ладно! Хоть на что-то у тебя совести хватает! Но зачем ты насмехаешься над ним? Или тебе нравиться издеваться над магглорожденными?

В ответ на это Драко только расхохотался. Чисто, заливисто и от всей души.

— Потти, ты даже представить не можешь, насколько ты не прав. Но давай оставим в покое мою личную жизнь. Зачем пришел?

— Консультацию получить хотел, — зло буркнул Поттер. — По лишению права Рода.

— Случайно не из-за Сириуса ты решил почитать на эту тему? — указал глазами Драко на принесённые Поттером с собой книги. — Ну и что конкретно тебя интересует?

— Вообще-то всё, — обречённо вздохнул Поттер. — Я тут понял, что свалил всё на Северуса и даже не интересовался, что и как он делает. А теперь сам разобраться не могу.

— Потти, таким вещам не учат за пару часов. Давай ты задашь мне конкретные вопросы и я попробую на них ответить. А если ты делами своего рода заняться решил, то начни с поверенного в Гринготтсе.

— Хорошо. Кто собирается лишить Сириуса права Рода?

— Кровный сюзерен. Сириус сейчас единственный прямой наследник и нет, его не собираются лишать права совсем. Только ограничить.

— Зачем?

— Чтобы правом сюзерена женить его для восстановления рода.

— А если он не хочет?

— Раньше надо было думать. У него пятнадцать лет было. Всего-то и требовалось: поддержать род и родить наследника. Но нет, он довёл род Блэков до того, что магия сама выбрала сюзерена. И теперь ему остаётся только подчиняться. Кстати, Потти, это и тебя касается. У вас два рода, а наследника нет ни одного. Чего ты тянешь?

— Я? — растерялся Гарри.

— Ну не я же! У меня младший на следующий год в Хогвартс пойдёт.

— Я… я не знаю, — растеряно вздохнул Гарри и сел в кресло. — Мне кажется рано ещё…

— Потти, однажды ты дотянешь до того, что получишь то же, что и Блэк. А учитывая его связь с Северусом и благосклонность к нему Магии, я не удивлюсь, если у рода Поттер окажется тот же сюзерен.

— Том?

— Нет, не он. Томарис сам был удивлён, как легко он принял на себя Блэков. Походя, будто галеон с земли поднял.

— Кто он, Драко?

— Этого я тебе сказать не могу. Но могу дать совет: поговори на эту тему с Северусом. И как ни странно это прозвучит — с Милтоном. Хель тебе много что рассказать может, если захочет.

— О Мерлин, Драко, как я ненавижу все ваши эти словесные кружева!

— Это не кружева — это чужие тайны. Я и так сказал тебе больше, чем надо было.

— Так всё же, что с Сириусом? А если он добьется вето?

— Не добьётся. Чем ты слушал меня, Потти. Я же сказал: там кровный вассалитет. Или ты разницы не видишь? — Драко взмахнул палочкой и призвал к себе один из фолиантов, открыл на закладке и протянул Гарри. — На, почитай.

Гарри взял книгу и углубился в чтение. Вдруг отлистал назад и, придерживая рукой изначальную страницу, стал сравнивать. Затем вернулся к тексту, но лишь для того, чтобы снова перескочить уже в конец книги. Пока Поттер изучал особенности вассалитета, Драко позвал домовика и велел принести чай с закусками. Через полчаса Поттер захлопнул книгу и, нахмурившись, уставился на обложку.

— Ты хочешь сказать, что сюзерен Рода Блэк до появления наследника имеет такую же власть, как и глава рода?

— До признания магией права наследования, Потти. Наследником можно быть и сразу после рождения. А вот получить признание магии рода — только после стабилизации ядра. А это от четырнадцати до шестнадцати лет индивидуально.

— Но зачем ему тогда решение Визенгамота?

— Формальность, Потти. В данном случае: просто политическая формальность. Если ты закончил с вопросами по Сириусу, то может уже пойдёшь?

— Выставляешь? А вот Милтона ты выставлять не собирался.

— Потти, не лезь в мою постель.

— О, уже в постель? А тебя не смущает, что он ровесник твоего сына?

— Нет.

От Драко Гарри возвращался расстроенный и разозлённый. Ситуация с Сириусом оказалась безнадёжной, да ещё и Милтон этот.

— То у Северуса он отирался, то теперь у Драко! — в необъяснимом раздражении Гарри хлопнул дверью личных покоев.

— Ты о ком? — привел его в реальность голос супруга.

— Милтон! Представляешь, захожу я к Драко, а мой ученик у него на ковре валяется.

— Добился значит своего Хель. Глупо было предполагать, что он всё оставит как есть.

— Северус, и тебя это не беспокоит?

— Нет. Нечто подобное я ожидал ещё когда Хель впервые встретился с Милордом.

— Северус, — нахмурился Гарри. — Почему у меня складывается ощущение, что я один чего-то не знаю про Милтона?

— Это чужие тайны, Гарри.

— Знаешь, мне Драко то же самое сказал про кровного сюзерена рода Блэк.

— Хель принял род Блэк на кровный вассалитет? А я то думал, он откупился от них. Ну интриган! — расхохотался Северус. — Pizdets Сириусу. Хель его ещё из прошлой жизни терпеть не может.

— А вот отсюда подробнее, Северус, — сделал стойку Поттер. — Как это «из прошлой жизни»?

Снейп внимательно посмотрел на супруга.

— Гарри, я же тебе не один раз говорил, что Хель не ребёнок. Что относиться к нему нужно, как к взрослому магу. Неужели ты так и не понял? Хель — реинкарнация. Всего я тебе рассказать не могу, не затрагивая чужих тайн, но Хель застал войну. Он прекрасно знает Милорда, даже лучше, чем я.

— Он был одним из Пожирателей? Ты оттуда с ним знаком?

— Был, когда-то, — задумчиво произнёс Снейп. — Он погиб, защищая Милорда. А теперь представь моё изумление, когда у меня в кабинете появляется первокурсник и говорит то, что не мог знать больше никто.

— О Мерлин! — вцепился в волосы Гарри. — Как такое возможно?

— Магия, Гарри. И благосклонность Вечной Госпожи. Хель очень… своеобразная личность. Не лезь против него в дело Блэков. Да и в его отношения с Драко тоже не лезь.

— Почему ты раньше мне этого не говорил?

— Потому что это не моя тайна. А сейчас говорю, защищая интересы наших родов. Потому что твое вмешательство в дело Блэков может навредить им. Он ведь на одном Сириусе не остановится. Я только сейчас понял, зачем он меня об Эдварде Люпине спрашивал. Он собирается призвать всю кровь Блэков.

— А при чём тут сын Римуса?

— При том, что он тоже «кровь Блэк». Нет, пусть лучше ими занимается. А то ещё, упаси Мерлин, вспомнит, что его палочка из родовых сейфов Принцев. С этого мерзавца станется…

В эту ночь Гарри долго не мог уснуть. После спонтанного признания Северуса многие частички пазла встали на место. И в этом свете очень нехорошо засвербили в голове слова Драко о наследниках и обязанностью перед родом. Какой оказывается большой пласт выпал из его жизни. Не только Сириус, но даже Северус о многих вещах говорит, как о само собой разумеющихся. Так почему для него это откровение?

«Потому что кто-то не посчитал нужным понять, что Род — это не просто фамилия» — уже на самой границе сна пронеслась в голове то ли своя, то ли чужая мысль.

========== Глава 24 ==========

Чем ближе был Белтайн, тем сильнее я психовал. Я так и не смог определиться со временем проведения ритуала, поэтому и места себе не находил. С одной стороны хотелось быстрей отделаться от «Дамоклова меча» над головой, а с другой — рисковать совсем не хотелось. Все-таки детское тело сильно повлияло на моё мировоззрение. С тех пор, как я только планировал обелить имя Тома Реддла, я стал более эмоционален и менее расчётлив. Если тогда мне легко удавались красивые многоходовки, то сейчас я сам себе напоминал дамочку с ПМС.

— Или подростка в пубертатном периоде, — хихикнул я.

Да, мои гормоны шалили не по-детски. А с учётом взрослого разума, это доставляло большие проблемы. В то время, как нормальные мальчики краснели от первого слюнявого поцелуя, я представлял себе всё остальное в извращённой форме и чуть ли не с тактильными ощущениями. А тот факт, что один из объектов ночных фантазий был в прямом доступе — вообще убивало.

— Видит око, да зуб неймёт… — фыркнул я, спускаясь вечером в подземелья. — Но избегать встреч я тоже не хочу. Мазохист, блядь!

В этот раз в покоях декана Слизерина я застал обоих: и Драко, и Тома.

— Ну и что ты решил, Хель? — спросил Томми, когда я устроился на диване, свесив ноги через подлокотник и положив голову на колени Драко.

— Ждать буду Самайна. Космос рядом, да и блок держит. К чему неоправданный риск? Но тут снова возникает один нюанс: мне нельзя летом возвращаться к магглам. Так что остаётся либо Слизерин-мэнор, либо Блэк-Хаус.

— Ты всерьёз думаешь, что мы тебя бросим? — спросил Драко, перебирая мне волосы.

— Я всерьез думаю, что могу натворить глупостей, — взглянул я в глаза Драко. — Когда вы с Томми рядом — я вас чувствую, каким-то хреном. Думаешь, мне легко? Я ж себе до момента стабилизации ядра правую руку до локтя сотру.

Драко улыбнулся и издевательски провёл мизинцем мне по губам, отдёрнув его в тот момент, когда я собрался его прикусить. Томми только хрюкнул.

— Могу временно закрыть тебе эмоции, — предложил он.

— И лишить меня последней радости? Нет уж, я буду страдать, весь такой нелюбленный. А вас будет совесть мучить!

— Хель, ты меня ни с кем не перепутал? Какая совесть? — поддержал шутку Томми.

— Том, когда заседание по Сириусу?

— В середине июня. Грейнджер я пока к Гринграссам отправил. Дафна ей занимается. И судя по отчётам, Грейнджер всерьез решила стать леди Блэк. А характер у неё упертый. Она Сириуса в перчатках из драконьей кожи держать будет.

— А Люпины?

— Министерское уведомление им отправлено. Если первого сентября Эдвард Люпин не явится в Хогвартс, его заберут из семьи по «Закону о Древних Родах». Хель, — Томми поднялся с кресла и навис надо мной в нескольких сантиметрах от лица. — Какого дементора я отчитываюсь перед тобой?

— Тебе нравится быть послушным мальчиком, Томми? — издевательски произнёс я.

Слизерин зашипел, на человеческом лице ещё ярче проступила змеиная чешуя. Зрачок вытянулся, а между губ мелькнул раздвоенный язык. Поймав его взгляд, я представил себе, где именно я хотел бы видеть этот гибкий длинный язык и толкнул этот образ к Томми. Я не слишком силён в легилименции, но тут много усилий было не надо. Он зашипел ещё сильнее и я провалился в его взгляд, оказавшись в тёмном подвале, в кандалах, распятым лицом к стене. Я почти физически ощутил, как по обнажённой спине, чуть царапая, скользят острые когти.

— Помниссшь это месссто? Это ссдесь ты ссзапер меня почти на год, — раздался над ухом угрожающий шепот. — Ссдессь я могу ссдеать с тобой вссё ссшто угодно.

Я чуть повернул голову и встретился с алыми глазами Томми. Он стоял прямо за моей спиной, чуть наклонившись ко мне.

— Ну так сделай, — предложил я и демонстративно прогнулся в пояснице.

Один единственный факел отбрасывал на стены танцующие блики, как будто его трепал несуществующий ветер. Когти Тома скользнули ниже: по ягодицам, по ногам, зацепили мошонку, поднялись по животу, груди и сомкнулись на горле.

— И ссшто мне ссделать с тобой?

— Трахни ты меня уже, наконец! — рыкнул я и почти сразу вскрикнул от резкого, чуть болезненного вторжения.

Чем хороша фантазия, так это тем, что она может не подчиняться законам физики и физиологии, потому что сейчас я был собственным идеалом: шикарным золотым блондином лет двадцати и охренительной фигурой, узкими бедрами и накачанным прессом. Сообразив наконец, что под этот подвал Томми перестроил мой сейф, я решился на изменение интерьера. Под моим ментальным давлением стена опрокинулась горизонтально, превращаясь в кровать, кандалы исчезли, а вот дальше мне доработать не дали.

Сложно, знаете ли, думать о цвете покрывала, когда тебе заломили руки за спину, надавили на лопатки и методично насаживают на совсем не маленький член. Меня хватило не больше чем на минуту. Я кончил с гортанным криком и мой собственный голос выдернул меня в реальность. Сколько тут прошло времени: секунда, две? Я по-прежнему лежал головой на коленях Драко, Томми нависал надо мной, но сбившееся дыхание и влажное пятно на брюках подтверждали, что оргазм был настоящим.

Нетерпеливо рыкнув, Томми вздёрнул меня на подгибающиеся ноги, беспалочковым очистил мою одежду и чуть ли не пинком выкинул меня в коридор.

— Уйди, ради Мерлина! — рыкнул он и захлопнул дверь перед моим носом.

Тихо рассмеявшись, я облокотился о стену.

— Тоже мне — хладнокровное. Сам, небось, едва удержался, чтобы не спустить. М-м-м, судя по скорости моего выпроваживания, с Драко сейчас церемониться не будут.

Оторвавшись от стены, я зашагал наверх. Но не к себе в гостиную. Идея Томми показалась мне интересной и сейчас я собирался её развить. Горгулья перед директорским кабинетом меня пускать не желала. Пришлось вызвать Кодди и всучить ему записку для Красавчика. Прошло не меньше минуты, прежде чем каменная курица отскочила в сторону, открывая вход на лестницу.

— Чего тебе, Хель? — прожёг меня взглядом Снейп, как только я переступил порог кабинета.

— Учебник по легилименции. Можно личные записи. Не с самых азов, а где-то со середины.

— Хм, зачем тебе? — усмехнулся Снейп.

— Для личных нужд. Раз уж мне так не дают — буду учиться мозг трахать.

***

Остаток осени и всю зиму попугай провёл в гнезде, лишь изредка вылетая размять крылья. Он знал, что его ищут — и ищут дотошно. Поэтому покидать Запретный лес не рисковал. Да и холодно зимой на улице. А вот в гнезде хорошо. Феникс — птица огненная и вполне способен поддерживать нужную комфортную температуру, даже в мороз. Да и само гнездо сокрыто его магией. Ведь безопасность потомства прежде всего. Именно из-за этой особенности фениксов так мало на руках у волшебников. Слишком хорошо они прячутся.

Помимо этого у Дамблдора была ещё одна причина, по которой он предпочитал сидеть «дома». Каждый раз, после возвращения в гнездо с прогулки, Фоукс подминал его под себя, утверждая своё право на самку. А ближе к весне феникс ещё сильнее активизировался. Всё чаще стал приносить редкие зимой орехи и фрукты, расчёсывал клювом пёрышки и даже настелил новый слой своего тёплого пуха в гнезде. Глядя на все эти приготовления, у Дамблдора трусливо поджалось очко.

Если к регулярным домогательствам Фоукса он уже привык и даже стал находить в этом какое-то извращённое удовольствие, то мысль о необходимости снести яйца вызывала в нём холодную дрожь. А во всём виновата гребаная физиология, которая наделила птиц только одной дыркой. Для всего!

В середине марта попугай подскочил среди ночи от неожиданно нахлынувших чужих эмоций. Ментальный блок, методично взламываемый им всю зиму, наконец дал трещину и Дамблдора скрутило в жарком приступе юношеской похоти.

— Малолетка озабоченный, — простонал попугай, пытаясь совладать с чужими эмоциями.

Все внутренности скрутило в тугой комок, а зад зачесался так, как будто в него пучок крапивы засунули. Не в силах сделать что-либо без помощи рук, попугай раздражённо клюнул дремлющего феникса.

— А ну просыпайся, петух! Хоть раз поработаешь мне на пользу!

Встрепенувшийся феникс завозился, оглядел беспокойную самку, что соблазнительно раскрывала крылья, прогибаясь вперёд, издал довольный клёкот и придавил её собой.

— Да что б тебя! Да можешь ты шевелиться быстрее! — нетерпеливо переступал на лапах попугай, заставляя наваливаться сильнее и загонять свой член глубже. — Давай! Вот так, мой петушок! Заставь меня кончить!

Кончать без члена было странно, но получилось. Стряхнув с себя отработавшего своё феникса, попугай довольно пристроился на мягком тёплом пуху, удовлетворённо отмечая, что и его соединённый угомонился тоже.

«Если тот малолетка меня так каждую ночь поднимать будет, то я…» — додумать свою мысль попугай так и не успел, провалившись в сон.

А на следующий день его Дамблдора ждал не самый приятный сюрприз: Фоукс снова запечатал гнездо, оставив лишь маленькое отверстие для кормёжки как в прошлый год. Нехорошее предчувствие заставило его забеспокоиться. Но в этот раз попугай нашёл чем себя утешить.

— Ну и ладно. До конца апреля я успею окончательно развалить блок, а на Белтайн провести слияние. Глядишь, в этот раз не придётся яйцами жопу рвать.

***

Полночь с 30 апреля на 1 мая я встретил на смотровой площадке Астрономической башни. Вчера, с заходом солнца, в Хогвартсе были погашены все камины и все факела. Ни одна искорка света не должна нарушить темноту сегодняшней ночи. Тем более люмос. Этому правилу в Хогвартсе учат, как собственному имени.

Достаточно лишь раз зажечь люмос в ночь перед Белтайном, и об очищении магии можешь забыть на целый год. Более того, весь этот год на тебя будут липнуть все сглазы, все проклятия, летающие вокруг. Но всё равно к следующему Белтайну в больничном крыле Хогвартса оказывается два-три магглорожденных, кто по глупости или из неверия нарушает это правило. Обычно они представляют собой разнообразно-печальное зрелище. Фурункулы, слизь, язвы… Это только верхушка айсберга. Обычно, после такого, пострадавшие резко умнеют. Но увы, чужой опыт не останавливает других идиотов.

Я стоял, вглядываясь в темную звёздную ночь. Сейчас не видно, но я знаю, что там, на берегу Черного озера, уже сложены Костры Бела, которые будут подожжены с восходом солнца. Тихие осторожные шаги привлекли мое внимание. Вслушавшись в легкий стук каблуков и шелест мантии, я улыбнулся. Мне не надо было оборачиваться, чтобы точно сказать, кто через минуту выйдет на смотровую площадку.

— Ты собрался здесь стоять всю ночь, — тихий шепот горячим дыханием опалил моё ухо, а тонкие пальцы невесомо скользнули по плечам.

— Как ты меня нашел?

— Скорпиус сказал, что тебя нет в гостиной. А дальше догадаться было легко. Самая высшая точка Хогвартса, с которой раньше всего будет виден первый рассветный луч. Но до него ещё пять часов. Пойдём к нам.

— Томми тоже здесь?

— Да. Ждёт тебя в моих покоях, — Драко наклонился ещё ближе и чуть прикусил зубами мочку уха. Я вздрогнул и тут же оказался стиснут в крепких объятиях. — Ты же не думал, что мы оставим тебя в этот день одного?

Я вздохнул и оперся спиной на грудь Драко. Мне совсем не хотелось признаваться, что я боюсь завтрашнего дня. Хоть я и не планировал ритуал, но переломный момент праздника Белтайн давал о себе знать. Сегодня я как никогда остро чувствовал движение магических потоков. Как плотные, тяжёлые, темные слои уходят вниз, освобождая место лёгким, светлым струям. Нет, никакого упадка сил или уменьшения магической мощи я не чувствовал, но не заметить такую магическую бурю было просто невозможно.

— Пойдём, — Драко взял меня за руку и потянул за собой.

Я не стал сопротивляться и через десять минут осторожного петляния по темным коридорам, мы вошли в не менее тёмную комнату. Из однихрук я тут же попал в другие. Меня ощупали, сняли мантию и увели дальше в комнату.

— Ложиссь сспать, Хель. Ссегодня мы тебя ссторошшить будем, — прошипел Том и уверенно толкнул на кровать.

Я на ощупь отполз в середину, чувствуя, как прогибается с двух сторон матрац. Меня обняли с обеих сторон и зажали между двумя телами. Тёплая уютная магия укрыла меня одеялом. А ведь я и правда устал. Глаза закрылись сами собой и я незаметно уснул. Во сне я падал, падал медленно и совсем не страшно. Как будто парил, опускаясь всё ниже и ниже. Как вдруг мое тело опутала прочная липкая паутина, похожая на плетение акромантулов. А затем, резким болезненным рывком, меня выдернуло в туман.

— Ах ты ж, тварь бородатая! — взвыл я, понимая, что Дамблдор решился на ритуал.

========== Глава 25 ==========

Зелье Блэков не зря называлось «Туман Авалона». Если верить дневнику Авиора Блэка, то он был одним из тех, кто сопровождал смертельно раненого короля Артура на остров. И единственным из всех, кто вернулся оттуда.

«…Ветер, не меняя направления, гнал наше судно ровно и сильно к горизонту, где проступали очертания островов. И вскоре мы увидели стеклянные дворцы на берегу: они светились в лучах восходящего солнца. У кромки воды стояли женщины в странных одеяниях и ждали нас… Когда наша ладья причалила к берегу, я увидел, как прекрасное видение тает, словно мираж. Холодный туман окутал наши ноги, замораживая и превращая моряков в статуи. Одна из женщин взмахнула рукой, и тело нашего короля поплыло к ней по воздуху.

— Вот ты и вернулся ко мне, — прошептала она, и всё вокруг исчезло в белом молоке тумана.

Я стоял неподвижный и окаменевший, как и все вокруг. Холод сковал меня почти полностью, и только горячий комок в груди оказался ему неподвластен. Я испугался, что навсегда застряну в этом сером мире. И понимая, что живым мне не вернуться, я позвал Смерть. Я воззвал к ней, умоляя забрать меня с собой, укрыть своим покрывалом-саваном. Я молил её так истово, что огонь в груди взорвался, разогнав туман, который осел на мне чёрным пеплом. И она пришла, укутанная в чёрное покрывало.

— Давно меня сюда не звали, — услышал я её хриплый шепот.

— Забери меня с собой, Вечная! — взмолился я.

— Не могу. Это место неподвластно мне. Только ты сам можешь его покинуть, мой… — Вечная сделала паузу и с усмешкой на тонких губах провела бледными пальцами по волосам, собрав с них сажу, — …чёрный слуга.

Она развернулась и пошла прочь, в туман. А я, с трудом выдирая ноги, как из болотной жижи, последовал за ней… Я шёл, и за мной оставались чёрные следы из осевшего пепла. Я уже давно потерял Вечную из вида, но шёл всё равно, мечтая оказаться дома… И вдруг я свалился в канаву. Это был самый обычный неглубокий ров, которыми часто опоясывают деревеньки. Я лежал в грязи и хохотал. Я смог, я выбрался, я выжил! Ну, а то, что в грязи весь…

— Что ж, отныне Авиор из Яттона волей Вечной Госпожи будет зваться «чёрным»!.. »

Прошло больше сотни лет с того момента, как молодой моряк из Яттона познал суть магии и принял дарованное Вечной Госпожой имя Блэк, до того момента, когда глава рода, Авиор Блэк, сотворил своё зелье, которое снова перенесло его в тот самый туман. Но во второй раз он выбрался легко, потянув на себя связующую нить, которая вернула его в родовой дом, попутно отобрав магию у его старшего сына…

Я застыл неподвижно, наблюдая, как под воздействием тумана тает опутавшая меня паутина, словно нити сахарной ваты в воде. Прав был Сигнус — не надо дёргаться и заматывать себя ещё сильнее, так я лишь запутал бы связующую нить. Зато сейчас я осторожно принялся наматывать её на руку.

Всё-таки сделка с родом Блэк принесла мне немало пользы. В отличие от Дамблдора, который наверняка не до конца разобрался с зельем, я прекрасно понимал его суть и механизм воздействия. Эффект неожиданности прошёл, первый липкий страх отступил, и я понял, что сейчас всё зависит только от меня. Эта связующая нить — наша с ним общая магия. И моя задача – не дать ей ускользнуть от меня.

Чем ближе к нему я оборву нить, тем меньше магии у него останется. Поэтому и становится сквибом второй соединённый: ядро целое, а каналы оборваны. Но самое главное — нельзя дать Дамблдору возможности меня коснуться. Именно так в свое время и занял тело Сигнуса Алькор Блэк. Попросту дав в морду своему главе рода.

Я продолжал наматывать нить на руку, следуя за ней туда, куда она вела меня. Я старался двигаться как можно быстрее и при этом не дёрнуть нить, чтобы не выдать своей активности. Каждый новый виток, накрученный на руку, доставлял неудобство, но увеличивал шанс на жизнь. Вот только Дамблдор сейчас делает тоже самое. Наше противостояние было похоже на перетягивание очень длинного каната, где необходимо отобрать себе как можно больше.

Идти вперёд было трудно, я как будто сквозь кисель продирался. Но вот в молочно-белом тумане мелькнула, наконец, пестрая мантия. Ещё несколько шагов, и мы оказались в прямой видимости друг друга. Здесь Дамблдор перестал быть попугаем и вновь принял вид доброго чудаковатого дедушки в очках-половинках.

— Бедный мальчик, — ласково сказал он. — Ты заблудился? Это очень опасное место. Как хорошо, что я встретил тебя. Идём, я покажу тебе дорогу.

Дамблдор протянул мне руку, предлагая взяться за неё. Я замешкался на секунду, а потом недоверчиво спросил:

— А вы кто? Меня родители предупреждали, что нельзя никуда идти с незнакомцами.

Видимо мой тупой вопрос ему понравился, потому что Дамблдор по-отечески усмехнулся и ответил:

— Неужели молодой волшебник ни разу не видел моего портрета? Ведь ты же волшебник? Иначе туман поглотил бы тебя без остатка.

— Да, я волшебник. Я на Гриффиндоре учусь. Но я всё ещё не знаю, кто вы?

— У меня много имён, — вздохнул старый интриган. — Одни называют меня Мудрецом, другие — Повелителем Зверей, третьи зовут Провидцем. Но при рождении меня нарекли Мерлином. А ты, мой юный маг, волей тёмных сил оказался заброшен на мой остров — Авалон. Но живым здесь не место, как и мёртвым. Идем со мной, я проведу тебя тропой из папоротника. И если тебе повезёт, в этот светлый майский праздник Белтайн, ты увидишь его цветение.

Уговаривает, козёл старый. Видимо считает, что я должен добровольно его коснуться. Идиот. Я сделал несколько маленьких шагов по направлению к нему, усыпляя бдительность, и сильнейшим рывком дёрнул на себя нить. От неожиданности Дамблдор не удержал свой моток в руке. Конечно, он-то его сматывал, а я, по совету Сигнуса, накручивал на руку. Вот и выронил он клубок путеводный. Пряжу Бабы-Яги, нить Ариадны… Да много ещё как его называют. Магический мир хоть и разный, а законы в нём одни. А я, вдруг, старые сказки вспомнил и выкрикнул, чисто из хулиганства:

— Катись, катись клубок!

Да под весенний дубок!

Все напасти отведи!

Меня к дому приведи!

А в следующую секунду клубок завертелся, земля ушла у нас из-под ног и мы рухнули вниз. Было полное ощущение, что Путеводную нить зацепил посередине невидимый крюк. Она сложилась острым углом, натянулась и нас с Дамблдором потянуло вперёд с огромной скоростью, как водных лыжников за моторкой.

— Йя хаа! — радостно взвизгнул я, когда, повинуясь моей фантазии, под ногами появился вейкборд.

Чуть откинувшись назад, я летел по магическим потокам, как сёрфингист по волнам, подпрыгивая вверх на гребне тяжелых тёмных слоёв и оставляя позади себя радужные брызги лёгких солнечных струй. Дамблдора сначала тащило на брюхе, но через какое-то время он наколдовал себе метлу. Нас с ним разделяло всего несколько метров, но изменить траекторию и добраться до меня у него никак не выходило.

Он что-то пытался мне кричать, но я, изобразив незабвенный фак, полностью отдался стихии и адреналину, поэтому и не сразу заметил надвигающуюся на нас тучу. Просто в какой-то момент мне по ушам резанул сильный шум: лай собак, крики, и тягучий низкий вой охотничьего рога. Вскинув голову, я увидел черного всадника на белом коне, что летел прямо на меня в окружении своры борзых и спешивших за ним толпы духов. Пламя било ключом из-под копыт коней, участвующих в процессии.

— Дикая Охота! — услышал я сквозь свист и шум испуганный крик Дамблдора.

Вот как? Многие считают, что с Дикими Охотниками можно встретиться только в Самайн. Но это совсем не так. На Дикую Охоту можно нарваться в любое время. Но наиболее часто она появляется в дни Безвременья, Промежуточных, Пограничных Состояний. Разумеется — в Самайн. Но и Белтайн подходящее время. Граница между мирами мертвых и живых становится совсем тонкой, и переходы могут произойти даже помимо воли самих людей или духов.

Завалив вейкборд на сторону, я подскочил на очередной «волне» и обошел Охотников сбоку. Предводитель Охоты только сверкнул на меня огненным взглядом из-под рогатого шлема и унёсся вперёд. А возле нас на призрачно-туманной лошади появилась Госпожа в окружении воронов. Вскинув косу, она совсем уже собралась снести Дамбику голову, когда её остановила другая охотница, ударив Госпожу по руке зелёным цветущим посохом.

— Не смей обрывать дарованную мной жизнь! — крикнула Остара. — Не твоё сейчас время!

Разочарованно зашипев, Госпожа довернула косу и обрезала нить у самых рук Дамблдора.

— Брысь отсюда! — шикнула она на меня. Фал в моих руках тут же обмяк и я, потеряв скорость, рухнул вниз.

Падали когда-нибудь с огромной высоты спиной прямо на острые грани каменного осколка, когда тебя ещё и бетонной плитой сверху придавливает? Наверняка нет. А вот мне довелось почувствовать на себе всю прелесть этих ощущений. В первую секунду удар вышиб из легких весь воздух. Спину резануло болью, и из сотни мелких порезов хлынула кровь. Но закричать у меня не получилось — нечем. А вдохнуть такой нужный живительный воздух не дали толстые тяжёлые кольца каната, следом упавшие мне на грудь.

У меня было полное ощущение, что каждое кольцо этой верёвки весит тонну. А она всё падала, падала, падала, просачиваясь в моё тело и обжигая изнутри. Мне казалось, эта пытка никогда не кончится. Но вот мелькнул отрезанный обугленный конец, который напоследок больно ударил меня в правый глаз. Верёвка полностью растворилась во мне, и я наконец смог вдохнуть и заорать. От моего крика воздух пошел трещинами и осыпался кучей битого стекла. Я распахнул зажмуренные в последний момент глаза и с ужасом уставился на Томми, заносящего надо мной кривой жертвенный нож.

— Том! Охренел что ли, долбоёб! Я же тебя с того света достану! — крикнул я и, откатившись в сторону, свалился на пол.

— Хель, — удовлетворённо кивнул он, медленно опуская руку с ножом.

Быстро оглядевшись вокруг, я понял, что лежу на полу в ритуальном зале Слизерин-мэнора. А навернулся я не откуда-нибудь с небес, а с алтаря, в изголовье которого стоял Томми, а в изножии — Драко.

— Живой, — выдохнул мой «эльфенок» и присел рядом. — Встать можешь?

— Ещё не знаю. Я как тут оказался?

— Мы тебя принесли, когда поняли, что происходит. Сам понимаешь, если бы очнулся не ты… — Том за зловещей ухмылкой глянул на зажатый в руке атам, — …я бы не позволил ему жить.

От этих слов меня накрыло запоздалой истерикой. Я смеялся и рыдал одновременно. До икоты, до припадка. Даже не сразу сообразил, что меня подняли на руки, отнесли в спальню и уложили на кровать, замотав в одеяло. Темнота накрыла мой разум неожиданно.

***

Рывком вернувшись в своё тело, попугай отчаянно заверещал, понимая три простые истины: он чудом остался жив после встречи со Смертью; магия вокруг есть, но она больше ему не подчиняется и из него прямо сейчас лезет яйцо! Матеря всех и вся на трёх известных ему человеческих и двух магических языках, Дамблдор спустя десять минут отложил первое яйцо. Но прошлогодний опыт показывал, что это только временная передышка. Через несколько часов будет второе.

Раздражённый и злой Дамблдор сидел на яйцах и думал. То, что после неудачного ритуала он стал сквибом, было и так понятно. Вот только дальше что делать? Высидеть этот выводок и улететь? Вот только Том Реддл его всё-равно искать будет. И найдёт рано или поздно. А Фоукс найдёт ещё быстрее и вернёт в гнездо! А может фамильяром к кому податься? После кровной привязки его ни один, ни второй не достанут.

— Зато «хозяин» везде достанет, — фыркнул он.

В клетке сидеть не хотелось. Служить никому не хотелось. Яйца высиживать не хотелось. Но и умирать тоже не хотелось! Попугаи живут долго. Ещё в зоопарке Дамблдор слышал от смотрителей, что попугай ара, коим он и является, живут столько же, сколько и люди: восемьдесят-девяносто лет. Но это обычные птицы. Люди-сквибы доживают до ста двадцати-ста пятидесяти лет. А попугаи-сквибы?

— Так что же делать?..

***

Я стоял напротив зеркала и рассматривал своё отражение. А оно рассматривало меня. Одним нормальным голубым глазом и одним абсолютно чёрным. Прощальный «подарок» от Госпожи. Тот самый обугленный о её косу конец нити, что прилетел мне в глаз, оставил не фингал, а вот это украшение.

— Красавец, — ехидно прокомментировало зеркало.

— В унитаз вмурую! — пообещал я. — До конца своего существования только и будешь смотреть, как на тебя срут!

— Зачем же так, — подошел ко мне Драко. — Очень неплохо смотрится. Мне нравится.

Вот всегда знал, что Драко латентный извращенец! Только он мог влюбиться в то инфернальное существо, которое мы с Томми представляли собой до восстановления нашей внешности. И пусть благодаря Снейпу и крови Поттера Томми сейчас почти похож на нормального человека, но нет-нет змеиные черты у него проскальзывают. А вот теперь и на мой глаз, мерцающий потусторонним светом, Драко смотрит с восторгом. И ведь не врёт. Ему действительно нравится.

— Ну и как я теперь ходить буду? На этом подарке Вечной Госпожи ни одна иллюзия не держится.

— А зачем тебе закрывать его иллюзией? В магическом мире и не такое бывает.

— В магическом — да. Но у меня родственники магглы, дед сквиб, квартира в Лондоне с интернетом… Я не планировал полностью уходить из того мира. Линзы себе купить, что ли?

В Хогвартс я вернулся через три дня. И ещё неделю привыкал к нему. Дело в том, что мой новый глаз и смотрел по-новому. Я им теперь потусторонний мир видел. А также проклятия, сглазы, зарождающуюся печать «предателя крови» и магических паразитов. Я теперь в Мунго могу работать штатным диагностом. Мне только посмотреть на человека достаточно, чтобы понять, где у него проблема. Вот только в Мунго я не хочу. Но такая способность и себе пригодится. Но линзы я всё-таки приобрёл. Незачем мне раньше времени раскрывать свои карты.

Заседание по делу Сириуса Блэка совпало с экзаменами в Хогвартсе. Так что на него я не пошел. Всё равно простая формальность. Томми там и без меня всё решит как надо. А вот на встречу с Грейнджер идти пришлось. Там без меня никак. Именно я должен привести её в Блэк-Хаус и провести церемонию магического брака.

На эту встречу я явился сразу после очередного экзамена, только и успев скинуть школьную мантию и надеть ту, что буквально на ходу подал мне Кричер: простую чёрную мантию из дорогого шелка акромантулов, но совершенно без всяких украшений. Ведь я не Лорд, не Наследник и даже не аристократ. Гермиону я застал сидящей в приемной. Томми был ещё занят, но это не значит, что мне можно было не торопиться. Это наедине он может мне позволить какие угодно вольности, но не в официальной обстановке.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — вежливо начал я, разглядывая сидящую напротив ведьму.

— Добрый день, — нахмурилась она, недовольная моим таким пристальным вниманием. — Вам известно моё имя. А вот мне ваше нет.

— Милтон. Хельгерт Милтон. Но конкретно вы, мисс Грейнджер, можете называть меня «господин».

От такого моего заявления губы Гермионы совсем сжались в линию, а глаза прищурились, пройдя по мне лазерным сканером. Вот интересно, догадается или нет?

— «Господин» у меня может быть только один: сюзерен рода Блэк! — наконец выдала она.

— Вот и прекрасно, — появился на пороге Томми. — Значит вас не надо представлять друг другу. Следуйте за мной.

========== Глава 26 ==========

Свадебный ужин в Блэк-Хаусе проходил в довольно напряжённой обстановке. Я сидел во главе стола. Справа от меня — озадаченная Гермиона, для которой явилось неприятным сюрпризом, что именно я и являюсь сюзереном рода Блэк. Не ожидала она такой подлянки от судьбы. Дальше, со стороны Гермионы, сидели трое её старших сыновей, ныне сменивших не только фамилию, но и имена. Старший, Хьюго, теперь носил имя Хадар Блэк, средний — Антарес Блэк, и младший — Шедар Блэк. И дочь, которой в силу возраста за столом не было, отныне носила имя Разалас Блэк. Дальше, за сыновьями Гермионы располагались Люциус и Нарцисса Малфой, Драко, Скорпиус и Септимус Слизерины.

Слева от меня, напротив Гермионы, сидел Сириус. Почему он слева? Как ни странно, но сейчас Гермиона была единственным полноправным представителем рода Блэк. Ритуальное зачатие было совершено ещё в момент заключения брака. Так что сейчас Гермиона — полноправная леди-регент рода. А Сириус всего лишь лорд-консорт при ней. Далее, со стороны Сириуса, располагались Поттер, который подтвердил право магического отца (крёстного) Хадара Блэка, и Снейп, как его супруг. Затем Андромеда и Эдвард Тонкс, Нимфадора и Римус Люпины и их сын — Эдвард Люпин. Но вот одно место до сих пор пустовало. В противоположном торце стола, как раз напротив меня.

Домовики уже сменили блюда на столе, когда, наконец, сработал камин и в малую столовую вошел Лорд Томарис Слизерин. Не обращая ни на кого внимания, он занял свое место и пригубил вина из хрустального бокала.

— Вы задержались, лорд Слизерин, — равнодушно заметил я.

— Да. Приношу извинения, мистер Милтон, дела, — Томми отсалютовал мне бокалом и сделал ещё глоток.

Вот ненавижу я такие официальные сборища, где каждый жест, каждое слово имеют своё значение. Тем, что Том не соизволил явиться вовремя, он высказал своё пренебрежение роду Блэк. А вот извинениями передо мной — поставил нас с ним чуть ли не на одну ступень. Глядя на это дело, Драко поспешил спрятать свою ухмылку за очередным глотком.

Сириус бесился. Но молча. А мне нравилось его бесить. Эта Шавка потеряла всё: свободу, независимость, деньги и даже собственный дом. Теперь всем этим распоряжалась его супруга. Которая, вдобавок, привела сюда своих детей. Молча сопела и Андромеда. Она, воспитанная в чистокровной семье, прекрасно поняла, во что они влипли. Для неё словосочетание «кровный вассалитет» не было пустым звуком. А вот Нимфадора не понимала, как и Римус. Что уж говорить о детях.

— Мистер Люпин, насколько я знаю, вы получили министерское уведомление об обучении вашего сына, — с ухмылкой обратился я к Римусу. — Я надеюсь, что сейчас, когда оплата за обучение Эдварда стала обязанностью рода Блэк, я увижу его в Хогвартсе? Вы же не будете возражать, леди Блэк? — задал я последний вопрос Гермионе.

— Разумеется нет! — вскинулась Гермиона. — Все дети в нашей… нашем роду получат достойное образование!

Да! Поздно зыркать глазами, Андромеда. Ты только что получила нокдаун. Тебя и твою семью сейчас признали нищими родственниками, облагодетельствованными небрежным жестом руки леди-регента древнего чистокровного рода!

— Мы не хотим отдавать Тедди учиться в Хогвартс, — нахмурилась Нимфадора и поменяла цвет волос с блонда на фиолетовый. — Мы и дома его всему научить можем!

— Ну, мам! Учиться дома — это скучно, — возразил Тедди. — Я хочу в Хогвартс.

Фаталити! Mortal Kombat forever! Вот оно ограничение информации во всей красе. Но никто, кроме меня, Томми, Драко и Андромеды, этого не замечает. Но если для нас троих — это жесточайший стёб, то Андромеда не знает, куда деть свои глаза со стыда. За то, что воспитала такую дочь, за то, что не объяснила ей прописные истины магического мира.

Когда, наконец, спустя два часа официальный ужин был закончен, я ощущал себя, как выжатый лимон. Дети были отправлены спать, под надзором домовиков, а уставшие хозяева вежливо выпроваживали гостей.

— Мистер Милтон, вы останетесь в Блэк-Хаусе? — нетерпеливо поинтересовалась Гермиона.

— Нет. Я лишь оставлю за собой бывшие комнаты Ориона Блэка и кабинет. В остальном доме теперь вы, леди, хозяйка.

М-да, судя по реакции, Гермиона так и не поняла, что я только что сделал ей щелчок по носу, указав на её подчиненную роль. Зато Томми ехидно усмехнулся, а Драко только вздохнул. Из Блэк-Хауса мы камином переместились в Слизерин-мэнор. Где я, тут же растеряв «светский стержень», запросился в кроватку.

***

Проснувшись среди ночи, Драко с недоумением уставился на пустую половину кровати.

— Лесси, где сейчас Том?

— Хозяин в комнате молодого гостя, — низко поклонилась домовушка.

— Давно?

— Уже полчаса.

Поднявшись, Драко накинул на плечи халат и тихо вышел в коридор. В комнате какого именно гостя, ему уточнять не надо было. Несколько поворотов и он уверенно толкнул дверь. В гостевой спальне, несмотря на конец июня, жарко горел камин. Хель спал, скинув с себя одеяло, а Том сидел, пристроившись на краю кровати.

— Ты чего встал? — тихо спросил он.

— Тебя не было, — ответил Драко. — Давно тут сидишь?

— Около часа. Наш малыш уснул сразу же, едва добрался до кровати. Вот никогда не понимал его страсти натопить комнату и спать без одеяла…

— Разбудишь, — нахмурился Драко, с жадностью следя за пальцами супруга, что скользили по спине Милтона.

— Нет. Минки ему дал зелье сна без сновидений.

— Том?

— Я испугался, Драко, — тихо прошептал лорд Слизерин. — Ты даже себе представить не можешь… Я испугался впервые в жизни, с момента своего возрождения. Я разные эмоции испытывал, но страха среди них ни разу не было. Но в тот день я больше всего боялся, что он исчезнет навсегда.

— Мы оба переживали, Том.

— Нет, Драко, это не то. Мне сложно тебе объяснить. Хель… он как часть меня. Мы слишком долго были вместе. Он собрал мою душу. Собрал по частям, но не всю. Дневник-крестраж был уничтожен, а это –половина моей души, Драко. Но когда он был со мной… Она как будто наросла обратно. А в этот проклятый Белтайн, когда я смотрел на него неподвижного на алтаре, моя душа стала расползаться по швам. Если бы он ушёл — я бы перестал быть собой. Я бы распался на части и никогда не собрал бы себя снова.

Драко слушал и завороженно смотрел, как пальцы Тома скользят по ритуальной татуировке на спине. Очерчивая контур дерева Иггдрасиль сначала по кроне, затем опускаясь по стволу, обрисовывая корни и снова поднимаясь к кроне.

— Дерево Мира. Это не только смерть, но и жизнь. Драко, он не просто некромант…

— …Он тёмный целитель!

— Да, и мой якорь, — продолжил Том. — Только теперь я понял, что чувствовал его присутствие ещё до того, как узнал о перерождении. Я не смогу отпустить его, Драко. Я не отпущу его, даже если он захочет уйти.

— Поверь, он не захочет, — шепнул Драко, присаживаясь на кровать рядом.

— Из-за тебя, — выдохнул Том. — Это в тебя он влюблён. Твоего внимания он добивается. А я чувствую себя обязательным приложением, но всё равно не могу отпустить.

— Если бы всё было так печально, — шепнул Драко на ухо своему супругу, — то Хель не провоцировал бы тебя каждую минуту, когда ты рядом. Я аж ревную, иногда, когда вы смотрите в глаза друг другу. Когда вы понимаете друг друга без слов, когда кончаете, от одного только взгляда…

— Ревнуешшшь? — зашипел Том. — Кого иссс нассс?

— Обоих. Мне так хочется, чтобы все ваше внимание принадлежало только мне.

В последний раз погладив обнаженную спину и ягодицы Хель, Том повернулся к Драко.

— Не вздумай ему сказать такое. Иначе этот гадёныш на шею сядет — не сбросим! Пойдем, Драко, пусть спит…

***

— Северус, — Гарри подошел к супругу со спины и обнял его за талию. — Я дурак, да?

— Смотря что ты имеешь в виду… — усмехнулся лорд Принц, откладывая в сторону смету на будущий год.

— Ну, я сбросил на тебя все дела рода…

— Точнее, не начинал даже.

— Ага, и дети…

— Что, дети?

— Их нет. Драко мне сказал… что я безответственный идиот.

— Нет, Гарри, ты не идиот, — Северус обнял супруга и силой усадил себе на колени.

Ну как, силой… Какую только можно применить к Мастеру Боевой Магии. Точнее, какую этот Мастер позволит применить к себе. Гарри плюхнулся на колени супруга и поёрзал ещё для удобства.

— Ты мой любимый человек, который заставил меня жить. С тобой я узнал разницу между словами «жить» и «существовать».

— И тебя всё устраивает?

— Всё. За исключением ежегодного финансового отчёта, отсутствия наследников, и двух еле живых родов, что тянут из меня последние силы.

— Почему ты мне раньше ничего не говорил? Ни про обязанность перед родом, ни про детей?

— Ты не был готов к такому разговору, Гарри.

— А сейчас?

— Ну раз спросил, значит созрел.

— А если бы не спросил? — прищурился Гарри.

— Я бы ждал. Столько, сколько нужно. Чтобы мой любимый почувствовал наконец, что у него есть опора. Что он не один против всего мира и что жизнь не заканчивается за стенами Хогвартса.

— Северус, — выдохнул Гарри и потянулся за поцелуем. — Мне уже за тридцать…

— …Но для меня ты по-прежнему тот подросток, что искал ответы и утешения в моих словах и объятиях.

— Ты поэтому всё делаешь сам? Даже на пределе сил? Сев, я уже вырос. И я хочу быть равным тебе. Я с Драко договорился. Он на следующий год заниматься со мной будет. Мы с тобой Принц-мэнор восстановим. И больше не будем ночевать в Хогвартсе. Я дом свой хочу, Сев. Свой, а не комнаты в школе.

— У нас всё будет. Всё, что ты захочешь, — прошептал Северус, стаскивая с супруга мантию. — Да, декан Поттер, вы подготовили мне смету?

— Н-нет ещё, — растерялся Гарри от резкой смены тона.

— Плохо, очень плохо. Вы меня разочаровываете, мистер Поттер, — прищурился Северус. — Вы отвратительно исполняете свои обязанности и мне, видимо, придётся назначить вам отработку…

— Когда, господин директор?

— Прямо сейчас. Раздевайтесь, мистер Поттер. Раз вы не в состоянии что-то сделать своей головой, то будете отрабатывать задницей!

Шумно вдохнув воздух, Гарри встал с колен Снейпа и медленно, пуговица за пуговицей, принялся расстёгивать рубашку. Не снимая её до конца, он расстегнул брюки и стащил их вместе с бельём, отбрасывая в сторону. Всё это время Снейп следил за ним, не упуская ни малейшей детали, но и не проявляя своей заинтересованности.

— Этого мало, мистер Поттер. Вам придётся хорошо потрудиться, чтобы загладить свою вину, — ехидно выгнул бровь Снейп, опуская руку на свой пах.

Облизав пересохшие губы, Гарри опустился на колени и положил руки супругу на бёдра.

— С вашего позволения, директор Снейп, — прошипел он и принялся расстёгивать на Северусе брюки.

Когда его губы сомкнулись на головке члена, Снейп зашипел и запрокинул голову. Лишь на полминуты он позволил Гарри своевольничать, а затем, вцепившись в волосы, начал жестко натягивать его на себя, загоняя свой член прямо в глотку.

— Хватит! — рыкнул Снейп. — Вы, мистер Поттер, никогда не были сильны в красноречии.

Снейп за волосы поднял Гарри с пола и грубо швырнул грудью на стол.

— Знаешь, о чём я мечтал столько лет? — хрипло зашипел он на ухо.

— Нет, сэр, — судорожно простонал Гарри.

— Я мечтал вытрахать дурь из одного мелкого несносного Гриффиндорца! Вот только её там слишком много. За один раз не получается!

— Значит плохо стараетесь, директор Снейп, — фыркнул Гарри и тут же зашипел от резкого вторжения.

— Поговори мне ещё! — рыкнул Снейп, засаживая член до конца.

Но на разговоры Поттер был уже не способен. Всё, на что его хватало, это стонать, вскрикивать и царапать ногтями дорогой отполированный стол…

Комментарий к Глава 26

Вот такая маленькая проходная глава…

Завтра не ждите - в понедельник.

И снова арт от Katzchen. Хель в Слизерин-Меноре.

https://yadi.sk/i/_70zdU-NLBXpvg

========== Глава 27 ==========

За всей этой суетой я совершенно потерялся во времени. Поэтому, засидевшись допоздна за личными записями Томми о легилименции, я совсем не ожидал, что на следующее утро Минки поднимет меня на рассвете.

— Через час хозяин ожидает вас в ритуальном зале, — с поклоном сообщил мне домовик и протянул ритуальную мантию.

— Проваливай, тварь ушастая, пока живой! — ещё плохо соображая спросонья, рыкнул я.

Да, я сова по хронотипу. А как говориться: «Любая сова может повернуть голову на двести семьдесят градусов тому жаворонку, который её разбудит».

— Молодому гостю следует подняться, — не унимался настырный самоубийца. — Молодому гостю следует провести ритуал становления.

Вот после этих слов меня подкинуло. Ритуал становления — это первое в жизни определение направленности магии. Так сказать, получение рекомендаций, какие именно из направлений стоит развивать. И проводится на четырнадцатилетие. Блядь, я о своём собственном дне рождения забыл!

Кто думает, что в чистокровных семьях день рождения — это подарки, поздравления и застолье, тот сильно заблуждается. День рождения — это ритуалы, проверки и обязанности. А уже когда именинник, выжатый как лимон, выползает из ритуального зала, то все остальные да, празднуют. Вот только у тебя в голове лишь одна мысль — чтобы они все свалили и оставили тебя в покое.

Мне повезло: с направлением магии я уже определился, но вот склонность к целительству и ментальным наукам заставила задуматься. Хотя если подумать, легилименцией я «пробивал» Томми ещё когда. Да и глаз мой неспроста всякую дрянь видит. Психиатр доморощенный, душецелитель… Стоп. Вернул мысль! Это что ж получается, я в своё время Томми от безумия вылечил? То-то мне так легко собрать его крестражи удалось.

К обеду я уже разделался со всеми ритуалами, а дальше последовал второй акт моральных пыток: тихий семейный праздничный ужин по полному этикету! В общем, спать я ушел голодный, уставший и разозлённый. Да ещё Томми с Драко плеснули ведро дёгтя своими потрахушками. Поэтому, плюнув на всё, я на следующий день сбежал к моим магглам. А там меня настиг очередной удар судьбы: Лиззка получила письмо из Хогвартса! И теперь носилась по дому, как электровеник, доставая всех своими идиотскими фантазиями.

«Обрадованные» письмом из Хогвартса родители, сначала недовольно хмурились, что мы с Ларсом не рассказали им всей правды, а потом решили надавить на мою совесть. С отцом у меня состоялся проникновенный разговор, где он прозрачно мне намекал присмотреть за сестрой.

— Ларс! За что мне это! — демонстративно бился я головой о заранее положенную на стол подушку. — Почему, как только я избавляюсь от одних проблем — на меня наваливаются другие?!

— Да что такого, Хель? Ну будет она учиться с тобой в одной школе…

— Ты не понимаешь, Ларс. Всё-таки ты был прав, что отказался. Магия — это философия, как дзен-буддизм. Её нельзя выучить — можно только понять. А Лиззка моя сестра, кровная. А это имеет очень большое значение. Мне придётся её учить, если я не хочу проблем для себя. Вот только методы обучения остаются на мою совесть, — нехорошо ухмыльнулся я. — Пиздец Лиззке!

Второй подзатыльник судьба мне отвесила рукой Снейпа. И прилетел мне школьной совой, вместе со списком литературы на следующий год. Значок старосты факультета! Зашипев не хуже Томми, я прямо из комнаты аппарировал на площадь Гриммо и влетел в Блэк-Хаус. На их счастье никого из обитателей в этот момент в холле не было, поэтому они счастливо избежали моих пиздюлей. За что? Да просто так! Горсть летучего пороха и через секунду я ввалился в кабинет директора Хогвартса. Бросив беглый взгляд вокруг и убедившись, что посетителей в кабинете нет, я сходу налетел на него.

— Да ебись ты, гиппогрифом! Блядь, Красавчик, ты меня ни с кем не попутал?! — рявкнул я, со всей дури впечатывая грёбаный значок ладонью в столешницу. — Я тебе что, на альтруиста похож? Или, на няньку для сопливых малолеток? Какого хрена ты мне это дерьмо прислал?

— Значок старосты, мистер Милтон, отсылает не директор школы, а декан факультета, — раздался позади меня голос Поттера.

Мать твою Моргану! Как же я этого слона и не заметил? Косячок вышел. Да и ладно! Можно подумать, Красавчик не знал, как я отреагирую.

— Так значит, мне вас надо благодарить, господин декан? — ехидно спросил я, повернулся и тут же потерял дар речи.

На мой левый глаз Гарричка никак не изменился, а вот на правый — сверкал, как новогодняя ёлка. Тугие жгуты магии обвивали его, как веретено и уходили куда-то в нижние слои.

— Ебать, чё за херь! — не удержал я эмоции, и для верности вытащил линзу.

— Что у вас с глазом, мистер Милтон? — дёрнулся Поттер.

— Прощальный подарок Госпожи, — фыркнул я. — Я им теперь проклятия вижу. Всё-таки тёмный целитель. Вот только это понять не могу, что такое, — кивнул я на Поттера. — Какой-то магический паразит, что тянет на себя всю магию. Но на проклятие не похоже — слишком красиво.

— Тёмный целитель, говоришь? Это прекрасно, — медленно произнёс Снейп с таким предвкушением в голосе, что мой зад невольно почуял неприятности. — Видишь ли, Хель, со следующего года у вас будет новый преподаватель по ЗОТИ, а профессор Поттер оставит за собой только должность декана факультета. Вот поэтому я и предложил тебя на должность старосты. Дело в том, Хель, что Гарри не сможет в этот год пользоваться магией…

И вот тут до меня дошло.

— Ребёнок! Так вот, как оно выглядит! Поздравляю вас с наследником, Лорд Принц.

— «Поздравляю» — это слишком много, Хель. А вот порядок на факультете будет в самый раз, — хмыкнул Снейп и протянул мне значок обратно.

Несколько секунд я гипнотизировал его взглядом, хотя уже понял, что тут Красавчик меня переиграл.

— Ладно, — вздохнул я, забирая значок. — Но только на этот год. И только из личного уважения. Кому отправили второй?

— Ещё не отправили, мистер Милтон, — ответил мне Поттер.

— Шикарно. Тогда я в паре с Кэти Дарлинг с пятого курса.

— Почему именно мисс Дарлинг? — удивился Поттер.

— Люблю делать гадости людям, — я подбросил и поймал свою будущую головную боль, шагнул к камину и переместился в Блэк-Хаус.

***

— Как видишь, Гарри, я оказался прав: поорал и согласился, — усмехнулся Северус, когда Милтон исчез в зелёном пламени камина.

— Так это и было, как ты выразился: «Его настоящее лицо»? — хмыкнул Гарри. — Невоспитанный хам? Северус, ты хотел, чтобы я на это посмотрел?

— И на это тоже. Грубости Милтона на десятерых хватит. Но неужели ты только её увидел? — выгнул бровь Северус.

— Если опустить все нецензурные выражения, то Милтон показал себя уверенным в себе, жестким, циничным и властным хамом, идущим к своей цели любыми путями. А если учесть, что он явился через пять минут после получения письма, то ещё и умеющим действовать стремительно. Типичный слизеринец. И почему его Шляпа на Гриффиндор отправила?

— Нет, Гарри, он типичный гриффиндорец. Просто прекрасно понимает, чем ему грозят дополнительные обязанности. Поверь, на следующий год ты забудешь, что такое проблемы с факультетом. А ещё он раскрыл часть своих козырей. Тёмный целитель — это маг, который может вытащить с того света. И только что, абсолютно по-гриффиндорски, Хель позволил нам его эксплуатировать.

— А почему «красавчик»? — прищурился Поттер.

— Ты мою внешность на младших курсах помнишь?

— Это когда тебя «летучей мышью» звали? — хмыкнул Поттер.

— И не только. Так что это своего рода насмешка такая была.

— Зато сейчас — констатация факта, — улыбнулся Гарри и поцеловал супруга.

***

Из кабинета директора в Блэк-Хаус я переместился в состоянии бешенства и раздрая, сходу нарвавшись на детей Гермионы, которые едва не сбили меня с ног и при этом не удосужились извиниться, и даже поздороваться со мной. И вот тут я нашёл выход своему бешенству. Огребли от меня все: и Гермиона, и Сириус, и малышня. Походя досталось и Тедди Люпину, которого я своим словом обязал провести остаток лета в Блэк-Хаусе за изучением правил поведения в обществе и Вассального Кодекса.

За покупками на Косую Аллею с Лиззи и родителями я не пошел из вредности и гордости. Пусть сами позорятся как хотят. Я прекрасно знал, как ведёт себя Лиззи в магазине, и выставлять себя идиотом не собирался. Мне поездки на Хогвартс-Экспрессе за глаза хватит.

Разумеется Лиззи купили всё лучшее. Лучшую эксклюзивную мантию от мадам Малкин, лучшие учебники, лучшую палочку и разумеется самый лучший ученический чемодан. Ну один в один, как у Гарри Поттера в свое время. Я только смехом давился, слушая её восторги. Нет, просвещать я её не собирался. Это бесполезно. Лиззи из той категории людей, у которых всего два мнения: своё и неправильное. Вот пусть на своей шкуре всё почувствует. Заодно и от фантазий своих избавится, навеянных просмотром «My little pony», «DC девчонки-супергерои», «Клуб Винкс: Школа волшебниц» и прочей лабуды, что бесконечно крутят по телевидению.

1 сентября платформа 9 и ¾ пестрила народом. Хохот старшекурсников, причитания родителей, и суета первогодок. Я навесил на Лиззи следилку и со спокойной душой турнул на платформу. Пусть привыкает, прынцесса, что слуг у неё нет. Сам же я остался с другой стороны.

— Хель, ты что, не поможешь сестре сесть в поезд? — возмутилась мать.

— Нет. Пусть сама справляется, — отмахнулся я.

— Но ты должен ей помочь. Она же ещё маленькая! А вещей у неё много!

— Избалованная она, а не маленькая. Конфундус! — взмахнул я палочкой. — Шли бы вы домой.

Избавившись от внимания родителей, я с удобством устроился на лавочке возле перехода и принялся разглядывать заходящих на платформу волшебников. Вещей с собой у меня не было — они ещё неделю назад отправлены с Кричером в Хогвартс. И только Космос в данный момент изображал из себя меховой воротник. Здесь колдовать я не боялся. Вход на платформу перекрывает целый комплект чар, а видеокамеры отсутствуют как класс. О последних, после экскурсии со мной в супермаркет, Томми позаботился лично. За полчаса наблюдений я проводил взглядом около десятка магглорожденных, парочку полукровок и ни одного чистокровного. Понятно, те аппарируют сразу на платформу.

Зачем я тут сижу? Из-за собственной вредности, хотя успокаиваю себя необходимостью проследить, чтобы никто из первогодок не опоздал на поезд. Это помогало мне чувствовать себя ответственным и благородным человеком, а не злобным, мстительным эгоистом. За пять минут до отправления, я в последний раз оглядел платформу и шагнул через барьер. Кинув заклинание поиска, я убедился, что следилка на Лиззи отозвалась в одном из вагонов, неспешно прошелся вдоль состава и в последний момент запрыгнул на подножку.

Со старостами Хаффлпаффа и Слизерина я был знаком. А вот на Райвенкло в этом году значки сменили владельцев так же, как и у нас на Гриффиндоре.

— Милтон, — простонала Кэти Дарлинг. — За какие грехи мне тебя в пару дали?

— За всё хорошее, Дарлинг. И даже не думай, что сможешь игнорировать свои обязанности. Мне наплевать на баллы факультета, мне нужен порядок. Так что если начнёшь маяться дурью — с тебя первой полетят баллы. Будешь потом объяснять своему ненаглядному ловцу, почему, несмотря на победу в квиддиче, Гриффиндор не на первом месте. Я ясно выразился?

Кэти нахмурилась и стиснула зубы.

— Замечательно, раз недопонимания у нас больше нет, то кончай трепать языком и пошли на обход.

— Мы же только сели! — возмутилась Кэти.

— Вот и посмотрим, как устроились первачи. Многие из них впервые путешествуют без родителей.

— Но почему именно мы?

— Потому что я так решил. Учебный год ещё не начался, но если ты сейчас не оторвёшь свой зад, то завтрашнее утро Гриффиндор начнёт сминусового баланса, — злорадно оскалился я.

Таща за собой на обход Кэти, я преследовал сразу три цели. Во-первых: действительно проследить за порядком в поезде. Во-вторых: приучить Дарлинг к мысли, что меня надо слушаться. А в-третьих: встречаться с Лиззи до распределения я не планировал. Следилка на ней уверенно показывала мне её местонахождение, и я собирался отправить в то купе Кэти.

Увы, не сбылись мои мечты о том, что Шляпа отправит Лиззи от меня подальше. Гриффиндор, мать его! Ну что ж, значит буду вправлять мозги. Жестко, со слезами, соплями и без капли жалости. Я сделаю из неё достойную ведьму, а чтобы родителям не ябедничала — так для этого есть чары конфиденциальности.

Тедди Люпин тоже оказался под моим крылышком. Правда, в отличие от Лиззи, пиздюлей этим летом он получал от меня регулярно. Вот только наследие Мародёров вытравить из него оказалось не так-то и просто. Несмотря на то, что ему исполнилось полные двенадцать, Тедди попал на первый курс. И, будучи на год старше всех своих однокурсников, уже в первый же вечер решил блеснуть знаниями заклинаний. И не выбрал ничего умнее, чем применить Вомитаре Виридис — рвотное заклинание. Может кто-то и считал его шуточным, вот только мне пришлось в срочном порядке вспоминать знания по колдомедицине.

— Мистер Люпин, — прищурился я, нервно постукивая палочкой по правой ладони, когда заклинание прекратило своё действие и измученный первокурсник приходил в себя. — Вижу, я недостаточно уделял время вашему образованию, понадеявшись на леди Блэк. Но с этого дня исправлю свою оплошность. Отныне, каждое утро, перед завтраком, я буду давать вам материал для прочтения и каждый вечер, после ужина, вы будете пересказывать мне то, что вынесли для себя. Вам ясно?

— Да, господин, — тихо ответил Тедди, стоя навытяжку и опустив глаза.

— Теперь по поводу вашего проступка. Сейчас вы извинитесь перед однокурсником. И если я ещё раз узнаю о несанкционированном применении заклинаний к любому студенту — я вас накажу. Так, как это делают в старых родах. Ну, а чтобы вы были в курсе того, что вас ждёт… Вассальный Кодекс, раздел 32 «Об обязательствах и ответственности», завтра вечером жду вашего пересказа. Вам всё ясно?

— Да, господин.

— На сегодня свободны.

Уже поднимаясь к себе в комнату, которая мне была положена, как старосте факультета, я услышал шепотки и раздражённое «сюзерен», брошенное Тедди. Ну что ж, с новым учебным годом тебя, Хель!

========== Глава 28 ==========

Комментарий к Глава 28

Армагеддон на Гриффиндоре…)

Взвалив на себя обязанности старосты, я рухнул в дела факультета, как в море с вышки. Если честно, то все предыдущие годы я вообще не интересовался внутренними делами Гриффиндора. Да что там говорить, я даже не общался ни с кем, кроме Скорпи и Ворона. А теперь в срочном порядке пришлось вникать. И начал я с первогодок.

Велев Кодди поднять меня за полтора часа до подъёма, я ещё полчаса уговаривал себя встать. Но к моменту зазвучавшего гонга я был не только одет и собран, но и дожевывал завтрак, который Кодди уже привычно накрыл мне в гостиной. Дав малышне десять минут, я уверенно направился в их комнату.

В этот год на Гриффиндор попало пять мальчиков. Из них с волшебным миром сталкивались всего двое: Тедди Люпин и Адам Аббот. На моё счастье Септимуса Шляпа отправила на Слизерин. Как я и думал, в комнате царил бедлам. Домашние мальчики привыкли к шкафам и тумбочкам, а не к сундукам, половину возможностей которых они не знали. Рявкнув на всех, я прекратил беспорядок, выстроил всех в шеренгу и взмахом палочки трансформировал сундуки в гардеробы.

— Старшим по комнате назначается Эдвард Люпин, — сообщил я, проходясь вдоль шеренги. — В ваши обязанности, мистер Люпин, входит проследить за своевременным подъемом сокурсников, чтобы никто не проспал завтрак. Так же вы будете следить, чтобы после отбоя все находились в комнате. В случае отсутствия после отбоя кого-либо — вы обязаны доложить мне. Если не доложите, мистер Люпин, я вас накажу. Не как староста, а как сюзерен. Это я говорю не только для вас, но и для всех остальных. Чтобы никто не пытался уговаривать Эдварда прикрыть своё отсутствие и не называл ябедой.

Так же в ваши обязанности будет входить следить за порядком в комнате. «Следить за порядком» — это не значит убирать за всеми самому. Это означает указать хозяину вещей на необходимость положить их на место. Если не будете справляться сами — сообщаете мне. Я приму меры. Но если я войду в комнату и увижу бардак, то сначала накажу вас, потом хозяина вещей. Всем ясно? Никаких разбросанных носков, рубашек на стульях, обёрток от конфет под кроватью. Я не потерплю беспорядка.

Далее, сейчас каждый достанет необходимые вещи и сложит их на кровать, после идёте умываться, одеваетесь и спускаетесь в гостиную. Мистер Люпин покидает комнату последним. Учебники не брать. Сегодня за завтраком вам раздадут расписание, по нему и соберёте всё. У вас полчаса. Время пошло.

Выйдя из комнаты первокурсников, я завернул к второгодкам, так же назначив старшего и повторив свои требования. Правда здесь мне пришлось ещё и подзатыльники раздать. А то расслабились и возомнили себя старшими и умными. С третьим годом потом разберусь, как и со старшаками. Там уже нахрап не пройдёт. Спустившись вниз, я застал в гостиной Кэти.

— Дарлинг, ты подняла своих девочек?

— Зачем? Сами встанут.

— Дарлинг, я о чем тебя предупреждал? Вернулась, прошла по комнатам и подняла всех.

— Не слишком ли ты много на себя берёшь, Милтон? — недовольно прищурилась Кэти. — То тебе совсем на факультет наплевать было, а то решил себя главным показать?

Я усмехнулся, краем глаза отмечая, что большинство старшекурсников согласны с Кэти. Ну что ж, лучше сразу… Я вас сейчас научу родину любить. Легкий взмах палочкой и невербальное заклятие, которым любил в свое время пользоваться Томми, запечатало дверь в гостиную.

— Я не просил себе этот значок, но я его получил. А значит на Гриффиндоре будет дисциплина и порядок. Кто не поймёт по-хорошему, тому объясню по-плохому. И для начала: никто не выйдет из гостиной, пока не соберутся абсолютно все. Будете тянуть время — все, за исключением первого и второго курса, останутся без завтрака.

— Ну и как ты нам запретишь, Милтон? — ехидно усмехнулся Джейсон Фаррелл с шестого курса и попробовал выйти из гостиной.

Минут десять шестой-седьмой курс пытались взломать запечатанную мной дверь. И только после этого до них дошло, что можно наехать на виновника. Идиоты. У меня же, благодаря сожительству со Снейпом и Томми, реальный боевой опыт имеется, а не тренировочные дуэли на ЗОТИ. Ну что ж, не я первый палочку достал…

Не став дожидаться ничего серьёзнее словесных угроз, я окружил наш пятачок щитом, чтобы заклинания не летели в толпу и десятком точных ударов положил ступефаем весь седьмой и половину шестого курса. Не удержавшись от позёрства, я эффектно повернулся на пятках, снимая щит и попутно отслеживая реакцию остальных. Шок — это по нашему.

— Ну, а теперь все слушают меня… — начал я, но тут пришла в себя Кэти…

— Милтон! Ты что творишь?

— Силенцио! Я не давал никому слова. Я сказал: все стоят и слушают меня! Кто достанет палочку — присоединится к отдыхающим. Итак, объясняю один раз — во второй раз буду наказывать. Меня не ебёт, как было до этого, но с сегодняшнего дня порядки на факультете поменялись. Если я что-то говорю — это надо делать. Дарлинг, тебя это касается в первую очередь. За первым-вторым курсом будешь как мамочка ходить. Упаси тебя Мерлин, если я узнаю… Ступефай! — послал я луч в толпу, выбивая очередного смертника. — Я же сказал: палочки не доставать! А ещё я сказал, что непонятливых буду наказывать.

Подняв локомотором в воздух оглушенного шестикурсника, я вытащил его на пятачок перед собой. Забрал палочку и снял оцепенение.

— Упал, отжался, Беркли. Двадцать раз.

— Да ты чё…

Его информативную речь прервало жалящее заклинание, посланное мной ему в зад.

— Я сказал: упал, отжался. Тридцать раз. Двадцать в наказание и десять за лишний базар.

Оскалившись в злобной гримасе, Беркли буравил взглядом свою палочку в моей руке. Но поняв, что я не шучу, с горем пополам выдал тридцать отжиманий.

— Теперь можешь вернуться на место, — уронил я его палочку рядом с ним. — И запомни, я всегда делаю то, что обещаю.

— Итак, вернёмся к прерванному разговору. С сегодняшнего дня порядки на факультете следующие: Дарлинг, если после отбоя в своих комнатах не будет девочек первого-третьего курса в полном составе, я тебя накажу. Четвёртый-седьмой рискует на свою ответственность. Но если попадётесь, получите не только от преподавателей, но и от меня. Далее: кто ради шутки применит к сокурсникам заклинания, отравляющие или изменяющие вещества, типа шутилок братьев Уизли, любовные зелья и прочую дрянь, будет наказан. Сначала мной, потом деканом факультета и директором школы. Причём моё наказание вы запомните надолго. Ну и наконец: если я что-то говорю, то выполнять это следует немедленно. Кто будет игнорировать мои замечания — будет наказан. У кого есть вопросы?

Вопросов не оказалось, поскольку высказанное хором заявление, что я охренел, вопросом не являлось.

— Ну раз всё всем понятно, то… — взмахом палочки я трансфигурировал журнальные столики в один большой стол, а кресла в лавку. — Кодди! Завтрак для первого и второго курса накрыть в гостиной. Если нужно, спроси подтверждение от директора Снейпа. А все остальные, благодаря Дарлинг, Беркли и седьмому курсу сегодня остаются без завтрака.

— Милтон, а тебе не кажется это несправедливо? — хмыкнул Ворон. — Почему из-за нескольких идиотов должны страдать остальные?

— Нет, Бирн, не кажется. Я не собираюсь промывать мозги всем по очереди. Поэтому за хамство одних будут отвечать все.

В этот момент на трансфигурированном мной столе появился завтрак на восемнадцать человек. И те, кто скептически отнёсся к моей возможности командовать хогвартскими домовиками, вынуждены были прикусить язык. Усадив за стол младшаков, я отделил их щитом от остальной части гостиной, чтобы никто не мешал им есть, а сам с домовиком отправил записку Поттеру и точно так же получил от него расписание. Когда время завтрака подошло к концу, я снял блокировку с факультетской двери.

— Вторые-седьмые курсы свободны. Ах да, финита! — снял я оцепенение с остальных бедолаг. — Первый курс остаётся. Сейчас я раздам вам расписание и мы вместе с мисс Дарлинг проводим на занятия.

***

Возмущённая делегация факультета Гриффиндор вломилась в кабинет Поттера перед самым началом занятий.

— Профессор Поттер! Образумьте Милтона! Он в гостиной боевыми заклинаниями швыряет!

Если бы Северус не предупредил его заранее, то сейчас Гарри уже бегом бежал бы в башню. А так, лишь глубоко вздохнул, успокаиваясь, и велел рассказать всё по-порядку. После получаса сбивчивых рассказов, Гарри достал несколько флаконов и велел собрать в них воспоминания. А выпроводив учеников, слил их в думосбор и принялся изучать. А через час, левитируя перед собой полный думосбор, появился в директорском кабинете.

— Северус, посмотри, что твой Милтон сегодня устроил! — поставил он на стол каменную чашу.

Удивлённо выгнув бровь, Снейп нырнул головой в думосбор. Пока супруг просматривал воспоминания, Поттер нетерпеливо наматывал круги по кабинету.

— Да, подрастерял Хель форму, — хмыкнул Северус. — Дважды чуть под перекрёстное заклятие не попал.

— Трижды, — на автомате поправил его Гарри. — Постой, это всё, что ты сказать можешь?

— Жестко, но действенно. Я об этом тебя предупреждал. Зато через месяц твой факультет будет примером для всей школы.

— Но это противозаконно применять заклинания против учеников! — возмутился Гарри.

— Ну не ты же их применил. Вызови к себе Милтона и сделай ему выговор. Хотя он его всё-равно мимо ушей пропустит.

— А если бы пострадал кто-нибудь?!

— От чего? Силенцио, ступефай и жалящие. Там больше других не было. А зеркальный щит, который он поставил, бомбарду выдерживает. Сам проверял ещё во время войны.

— То есть, ты предлагаешь мне ничего не делать?

— Ну почему же. Вызови тех, кто к тебе приходил и скажи, что староста имеет право применять дисциплинарное взыскание к своему факультету. А если у кого есть претензии, то пусть напишет жалобу на моё имя.

— А то, что Милтон всех без завтрака оставил?

— Не всех. Гарри, пойми, ты сейчас уже не можешь пользоваться патронусом и другими энергозатратными заклинаниями. А к Йолю для тебя даже люмос станет проблемой. Гарри, я ведь не только нового преподавателя ЗОТИ, но и нового декана назначить был должен… — Северус замолчал, видя, как нахмурился его супруг. — Так что Милтон для тебя единственный выход. Или ты сейчас дашь ему навести свои порядки, или через два месяца я назначу нового исполняющего обязанности декана Гриффиндора.

— Ладно…

Оставив думосбор в кабинете Северуса, Поттер спустился вниз. Проходя мимо дверей большого зала, он на секунду притормозил у песочных часов, показывающих баллы факультета. Колбы Слизерина, Хаффлпаффа и Райвенкло красовались десятком самоцветов, а вот часы Гриффиндора были пусты. Взмахнув палочкой, Гарри вызвал список награждений и лишений.

— Дарлинг — минус десять за неисполнение обязанностей, от Милтона. Фоули, Кимберли и остальные жалобщики минус пять каждый за опоздание от Мораны и ещё минус пять от Милтона за то же самое. Да, такими темпами Гриффиндору не видать кубка в этом году.

***

Воспитанием своей сестры я занялся наравне с Тэдди, объяснив для начала, что брат-староста — это не привилегия, а дополнительные пиздюли. А то повадилась мелкая моим именем однокурсников запугивать. Мне об этом Тедди рассказал и правильно сделал. Я Лиззку посреди гостиной на «тумбочку» поставил и вечером, в присутствии всего факультета, зачитал выдержки из вассального кодекса.

Те самые, что в начале учебного года заставил выучить Тедди. Розги, магический хлыст, стоячий карцер… — это ещё далеко не весь перечень методов, которыми в магических семьях вправляли отпрыскам мозги. Зачитав несколько особо красочных описаний, я сообщил Лиззке:

— Сейчас я сниму с тебя обездвиживающее, и ты, в качестве наказания, останешься стоять на «тумбочке», пока я не разрешу тебе спуститься. Если будешь ныть или попробуешь уйти без разрешения или сесть, я тебя выпорю. И никто вмешиваться не будет. Потому что накажу я тебя не как староста факультета, а как старший брат. А в семейные дела не имеет права вмешиваться никто. Тебе ясно? Финита!

Не поверила. Психанула, разоралась и демонстративно развернулась уйти. Зря. Я же говорил, что всегда выполняю обещанное. Чем хорош магический хлыст, так это тем, что действует через одежду и не оставляет следов. Только непередаваемые ощущения, заглушить которые не может ни одно средство.

Лиззка на меня обиделась и демонстративно не вышла на следующий день из комнаты, решив, что может проигнорировать занятия. А раз мальчикам нельзя заходить на дамскую половину, то я её не достану. Наивная. А домовики на что? Щелчок пальцами и Кодди поставил её передо мной. За нарушение дисциплины Лизка огребла от меня ещё раз. Так что следующие несколько дней она спала на животе и обедала стоя.

— Хель, ты не боишься, что кто-нибудь подкараулит тебя и приложит чем-нибудь нехорошим? — спросил Скорпи, присаживаясь в соседнее кресло.

— Нет. Во-первых: пытались уже. Но я готов к этому. А во-вторых: если я сейчас отступлю, то окончательно загублю репутацию. И не только свою. У меня род в вассалитете. Как на Тедди смотреть будут, если его сюзерен не может поставить на место школьников. Да и Лиззка тоже. Мне от неё никуда не деться: кровь — не водица…

В этот момент дверь распахнулась и в гостиную вошел Поттер. Замолчав на полуслове, я оглядел сокурсников и недоуменно спросил:

— У нас что, все слепые? К нам в гостиную декан зашел… Ну и какого хрена все сидят?

Мой проникновенный шепот заставил всех переглянуться и подняться на ноги. Дождавшись, когда встанут все, я тоже поднялся из кресла и, шагнув навстречу, чуть склонил голову.

— Моё почтение, декан Поттер. Чем обязаны вашему визиту?

========== Глава 29 ==========

— Драко, — начал Поттер. — Почему у меня складывается ощущение, что я чего-то не понимаю в этой жизни? Мне тридцать один год, а я сам себе напоминаю первокурсника, только что попавшего в волшебный мир…

— Это не только твоя проблема, Гарри, — ехидно усмехнулся Драко, — С ней раз за разом сталкиваются все магглорожденные. Они считают, что Магия — это что-то вроде исполнителя желаний: взмахнул палочкой и получил, что хочешь, абсолютно бесплатно и не отдавая ничего взамен. Думают, что после окончания Хогвартса вернутся к привычному образу жизни, лишь дополненному магическими способностями. И совершенно не хотят понимать, что попадают в совершенно иной мир. С другими законами, другими ценностями и другой моралью.

— Ну ладно, законы. Это понятно. Но мораль-то чем другая? — нахмурился Поттер.

— Вот даже ты не понимаешь, Поттер. Ты тут на методы Милтона жаловался… А ты понаблюдай за факультетом и увидишь, что с ним конфликтуют только несколько магглорожденных. Как раз из тех, кто не понимает и не принимает магический мир. Даже Фоули изначально вскинулся не потому, что Милтон начал наводить порядок, а потому, что представителя древнейшего рода из «священных двадцати восьми» зацепил проигрыш на дуэли магглорожденному.

— Драко, иногда мне кажется, что ты больше меня знаешь, что происходит у меня на факультете, — хмыкнул Гарри.

— Знаю я меньше, Поттер, но понимаю лучше. Гриффиндор — факультет боевых магов. И они все имеют склонность к разрушению, а не созиданию. Причем это касается не только материальных объектов, но и законов, устоев и прочее. Если к власти придут гриффиндорцы — магический мир погрузится в анархию. Этого, в своё время, едва не добился Дамблдор. И именно по этому критерию Шляпа и распределяет по факультетам.

— Разрушители, значит. А остальные кто?

— Хаффлпафф — созидатели: мануфактурщики, заводчики, целители. Райвенкло — исследователи: невыразимцы, изобретатели, учёные. Слизерин — стабилизаторы: политики, управленцы, хранители традиций. Но сам понимаешь, абсолютно типажей не бывает. Поэтому иногда Шляпа предлагает варианты. Так Северусу в юности Шляпа предлагала Райвенкло.

— А мне — Слизерин, — вздохнул Поттер.

— Значит, способности у тебя есть, надо только мозги вправить, Потти, — рассмеялся Драко. — Итак, мы с тобой остановились на…

— Постой, ты мне про мораль так и не ответил!

— Ты на выходных собираешься с делами рода разобраться? Зайди на факультет и передай «право слова» Милтону. Заодно и на реакцию остальных посмотришь. Надеюсь, тему прошлого занятия ты понял?

— Да, — кивнул Гарри. — Но «право слова» может быть передано только вассалу. А Милтон магглорожденный…

— Как староста факультета он и есть вассал декана. Потти! Мне иногда кажется, что я с флоббер-червём разговариваю! Выкинь из головы определения маггловского мира. Ты — Лорд Магии, а не просто преподаватель. Любое событие, которое имеет к тебе отношение, ты должен рассматривать с точки зрения Лорда. Вот она и есть другая мораль. Я тебе много раз говорил, как к тебе должен обращаться твой факультет?

— Милорд, — скривился Гарри, для которого это слово до сих пор ассоциировалось только с Волдемортом.

— Почему?

— Потому что я Лорд Магии, а они мои подопечные.

— А другие факультеты?

— Профессор или лорд Поттер. Потому что они не подчиняются мне напрямую.

— А ты что творишь? Ты хоть раз слышал, чтобы ко мне обратились «мистер Слизерин»? Да я за такое весь урок на коленях простоять заставлю!

— Ну… так ты же аристократ…

— Потти, — простонал Драко. — Ну кто вбил тебе в голову, что ты хуже других?! Хотя что я спрашиваю. Дамблдор.

— Северус тоже лорд, но его же называют «мистер Снейп».

— Да, «мистер Снейп», но ни в коем случае не «мистер Принц». Только «лорд Принц». Это из-за того, что Северус полукровка. Но ты-то чистокровный. Прекращай это хамство по отношению к себе, Потти.

Несколько дней этот разговор не выходил у Гарри из головы. В итоге он всё же признался сам себе, что Драко прав. Ему с самого детства твердили, что он ничтожество. Твердили так часто, что Гарри сам поверил в это. Что счастлив был стать просто обычным человеком и даже не помышлял о чём-то большем. Даже когда узнал, что он наследник рода, даже, когда принял титул лорда. Он старался быть хорошим, а должен был стать лучшим.

— Тяжело ломать построенный самим собой воздушный замок, да, Гарри? — тихо спросил Северус, поднимая взгляд на супруга.

— Мне иногда кажется, что ты мои мысли без легилименции читаешь, Сев. Но ты прав, мне тяжело. Я не чувствую себя ничем лучше других и не понимаю, почему из-за моего происхождения передо мной должны преклоняться.

— Это потому, что ты смотришь на мир, как маггл. Лорд Магии — это не просто титул, это проводник магии в этот мир. Сейчас ты — закрытый кран, через который просачиваются только капли. Распахни себя навстречу и ты почувствуешь этот поток. А все маги вокруг — реципиенты. Они используют эту магию и за это должны выказывать тебе уважение. Не за длинный перечень предков — они есть у любого человека. Не за деньги — их можно как заработать, так и потратить. А за магию, приведённую тобой в этот мир. Думаешь почему Волдеморт так стремился стать Лордом Магии? И почему, несмотря на десятки вассальных родов, долгое время не мог им стать? Потому что он брал, а должен был отдавать.

— Но почему тогда нет новых Лордов, Северус? Почему все гордятся именно принадлежностью к старым родам?

— Возможность магической проводимости напрямую зависит от ширины канала. Чем древнее род, тем шире сечение. Представь огромную бочку, полную воды, а вокруг неё сад. В бочке есть сотня отверстий разной формы и диаметра: круглые, квадратные, узкие и длинные, треугольные… И есть шланги со штекерами. Одни идеально сидят на своих местах и через них вода поступает непрерывно. Это — ныне существующие древние рода.

Есть закрытые мембраной отверстия — это рода прерванные. Туда можно вставить другой штекер, но он будет «протекать» несколько поколений, пока примет нужную форму. Так происходит принятие и возвращение рода. В частности, так был восстановлен род Слизерин. Вот только сам понимаешь, штекер должен хоть как-то подходить к отверстию. Слишком маленький просто не зацепится, или его разорвёт давлением. Поэтому стать главой рода и Лордом Магии может не каждый полукровка и совсем не может магглорожденный.

Вот это и отличает чистокровных. Они не лучше — они другие по самой своей сути. Новые Лорды есть, но их проводимость настолько мала, что практически незаметна. В семье должно смениться несколько поколений, в течение которых маги будут расширять свой канал, прежде чем появится новый Род. А Дамблдор откинул этот процесс становления далеко назад. Забив, законопатив эти маленькие щели тем, что вбил в головы трёх поколений идею о каком-то там равноправии. Вот только как можно уровнять донора и потребителя?

— То есть, Лорд Магии — это донор. Приведённую им магию в первую очередь пьют прямые подопечные. Тогда выходит что «милорд» — это тот, от кого получают магию напрямую! А просто Лорд — другой проводник? Так вот что имел в виду Драко! Но раз я, как ты сказал, Сев, «закрытый кран», то получается вокруг меня засуха?

— Да, Гарри. Отсюда твои проблемы со здоровьем в детстве, запущенный Поттер-мэнор, который я никак не могу восстановить и, как ни странно, проблемы на факультете. Твои подопечные магически голодают, поэтому и нарываются на конфликты.

— О, Мерлин, Северус, какой же я идиот, — вздохнул Гарри и обнял супруга за плечи. — За что только ты меня любишь?

— Любят, Гарри, не за что-то. Любят — вопреки…

Окончательно определившись с вопросом о своём лордстве, в пятницу вечером Гарри решительно направился в башню Гриффиндора. Хватит быть посмешищем для своих студентов. У него на факультете около десятка чистокровных и столько же полукровок. Значит то, что ясно было Драко и Северусу — было понятно и им. И как при этом они смотрели на своего декана? Как на клоуна?

Даже не заметив, Гарри сам себя накрутил до состояния тихого бешенства. Портрет Полной Дамы Гарри сдвинул в сторону лишь взмахом руки, даже не доставая палочку и стремительно вошел в гостиную. Привычно оценив обстановку вокруг, он упёрся взглядом в Милтона, развалившегося в кресле. Тот, поймав взгляд, вдруг осёкся на полуслове, прищурился, огляделся и недоуменно спросил:

— У нас что, все слепые? К нам в гостиную декан зашел… Ну и какого хрена все сидят?

После этих слов, присутствующие в гостиной ученики нестройно поднялись на ноги. Дождавшись, когда встанут все, Милтон тоже поднялся, шагнул навстречу, чуть склонил голову.

— Моё почтение, декан Поттер. Чем обязаны вашему визиту?

— Зашел узнать, как обстоят дела на факультете, мистер Милтон. Есть проблемы или жалобы?

— С другими проблемами, кроме жалоб на моё самоуправство я справляюсь, господин декан.

— И кто жалуется? — взглядом боевика-берсерка Поттер оглядел факультет, особо задержавшись на инициативной группе, что явилась к нему месяц назад.

Драко снова оказался прав. Чистокровный Фоули только щекой дёрнул, но промолчал, как и полукровка Беркли, а вот маглорожденный Кид Кимберли решил высказаться.

— Мистер Поттер…

— Декан Поттер! — оборвал его Гарри. — В крайнем случае профессор. Но, как я вижу, вы не цените хорошего отношения. Видимо, мне придётся вернуться к более традиционному обращению — «милорд». Я вас слушаю, мистер Кимберли.

— Почему нас всех штрафуют за применение заклинаний, а Милтона — нет?

— Добби! Дисциплинарный Кодекс Хогвартса мне! — велел Поттер и, дождавшись, когда личный домовик подаст ему внушительный старинный свиток, отлевитировал его Киду. — Изучайте, мистер Кимберли. И заранее вам сообщу, что ни один из имеющихся в Кодексе пунктов до сих пор официально не отменён. Хотя большинство и не используется, но вернуться к ним можно в любой момент. Мистер Филч будет счастлив. Мистер Милтон, проследите за тем, чтобы через неделю мистер Кимберли усвоил всю информацию. Если не успеет, разрешаю показать остальное на практике. Кто ещё недоволен? Мисс Дарлинг? Что у вас?

— Ничего, — растерялась Кэти.

— Ничего не произошло или вы не владеете информацией?

— Не произошло. То есть всё нормально, — поспешила исправиться Кэти.

— Мистер Поттер, меня Хель обижает! — вдруг с лестницы, ведущей на дамскую половину, крикнула Лиззи. — Скажите ему! Он меня ударил!

— Мисс Дарлинг, — прищурился Поттер. — Я так понимаю, что некоторые проблемы всё-же присутствуют. Например: отсутствие воспитания у некоторых юных особ?

— Простите, декан Поттер. Мы с мистером Милтоном пытаемся исправить это.

— Значит: либо пытаетесь мало, либо доходит плохо. Мистер Милтон, помогите мисс Дарлинг более доходчиво объяснить мисс Милтон всю глубину её заблуждений. Не только в плане вежливости, но и в реалиях магического мира.

— Да, господин декан, — поклонился Милтон.

Гарри несколько секунд внимательно смотрел в чуть прищуренные глаза, но всё же решился на то, зачем, собственно, сюда и пришел.

— Мистер Милтон, на этих выходных мне предстоит покинуть Хогвартс. Вернуться я планирую в середине следующей недели. На время моего отсутствия я передаю вам «право слова» и подтверждаю магией!

Гарри взмахнул палочкой и с её кончика сорвалась яркая искра. Милтон уверенно поймал её своей палочкой и искра исчезла, впитавшись в тёмное дерево без остатка.

— Принимаю и обязуюсь! — тихо ответил он и, опустив голову, преклонил колено.

— Поднимитесь, мистер Милтон. И приступайте к обязанностям, — сказал Поттер и, резко развернувшись, покинул гостиную.

***

С колен я поднимался малость охуевшим. Это точно Гарричка был? Нам декана не подменили, случайно? Хотя, ещё как только он вошел в гостиную, я прочитал в его взгляде «пиздец всем». Всё-таки есть какая-никакая польза от предрасположенности к ментальным наукам. В тот момент я подумал, что Поттер сейчас разбор полётов начнёт. Но чтобы так?

Хотя, если учесть, насколько плотно Поттер оккупировал Драко… Я же теперь, из-за их вечерних посиделок, своего ненаглядного «эльфёнка» только на занятиях и вижу. Ни пожаловаться, ни потискать, ни подразнить не выходит.

— Ай, пусти! — вывел меня из ступора визг Лиззи.

— Идиотка малолетняя! — зашипела на неё Кэти Дарлинг, удерживая за ухо. — Если бы я не знала, что ты сестра Хельгерта, я бы решила, что ты в болоте выросла! Мало он тебе мозги вправлял? Так сейчас ещё я добавлю! Хель! Ты же не возражаешь?

Я отрицательно покачал головой, позволяя Дарлинг утащить её на дамскую половину, а сам оглядел оставшихся в гостиной.

— Это ещё чё за дрянь? — фыркнул Кид, разглядывая свиток в руках.

— А это, Кимберли, за неделю тебе предстоит вызубрить наизусть. Потому что если ты этого не сделаешь, то всё, что написано в этом свитке, испытаешь на своей шкуре.

— Милтон, — окликнул меня Фоули. — А что с походом в Хогсмид?

— Всё как обычно. Четвёртые-седьмые курсы идут сами, третий — со мной, Дарлинг останется в Хогвартсе с малышнёй.

— Хель, ты же не ходишь туда обычно? — усмехнулся Скорпи.

— Ты предлагаешь мне отправить третьяков с Дарлинг? Нет уж, лучше я сам прогуляюсь. Ладно, я к себе. Если будут вопросы… Но лучше, чтобы сегодня их не было.

Мне надо было подумать. За этим финтом, который только что выкинул Гарричка, мне очевидно виднелись кое-чей носатый профиль и кое-чья платиновая коса. Нет, я всё понимаю, но Драко-то меня предупредить мог? Мог, но не стал, гадёныш слизеринский. Мало того, что сам от меня бегает, так ещё и инфу зажимает. Ну ничего, я знаю, как ему отомстить…

Дождавшись, пока угомонится весь факультет, я выскользнул из гостиной и поднялся на восьмой этаж. Выручайка была на месте и легко исполнила мою фантазию. Небольшая, полностью зеркальная комната с низкой кроватью посередине, застеленная белоснежным пушистым меховым покрывалом. То, что нужно!

***

Сегодня занятий с Поттером не было и Драко в глубине души надеялся, что вечером придёт Хель. Из-за этих занятий с самого начала учебного года они пересекались только на уроках. Поначалу Драко даже радовался, что его персональное искушение оказалось недоступно. После дня рождения и ритуала принятия Хель стремительно вытянулся и за несколько месяцев из угловатого подростка превратился в красивого юношу. Всё-таки «становление магии» - не пустой звук.

Но сейчас Драко вынужден был признаться самому себе, что скучает. По этому наглому, но такому завораживающему взгляду разных глаз, по ехидным комментариям, да и просто по возможности прикоснуться к этому мерзавцу. Но время подошло уже к полуночи, а Хель так и не явился. А отправить за ним домовика и признаться в собственном нетерпении?

— Ну уж нет. Если Хель почувствует слабину, он добьётся своего. А потом оба жалеть будем, что не дождались стабилизации.

Вот это и была та разница в морали, которую он пытался объяснить Поттеру. Драко не волновал возраст жениха — его волновала угроза магии. Если бы был способ её устранить, то Хель оказался бы в его постели ещё два года назад.

Внезапно в комнате с хлопком появился хогвартский домовик.

— От мистера Милтона. Лично в руки декану Слизерину, — протянул он Драко флакон с серебристым туманом воспоминаний.

Забрав у домовика флакон, Драко несколько минут любовался на жемчужные переливы, а затем достал думосбор, вылил туда флакон и уверенно погрузился в чужое воспоминание. Секунда головокружения и он очутился в небольшой комнате, сплошь состоящей из зеркал.

Хель стоял посередине, возле низкого ложа и разглядывал свое отражение. А затем, не отрывая взгляда от зеркала, скинул мантию и принялся медленно, пуговица за пуговицей, расстёгивать рубашку. От такого зрелища у Драко пересохло во рту. Он уже догадался, что будет дальше, но заставить себя прервать просмотр просто не смог.

Разделавшись с рубашкой, Хель сбросил с себя всю остальную одежду и плавно скользнул на меховое покрывало. Легко, чуть касаясь кожи, он скользил пальцами по телу, чуть сильнее надавив на горошины сосков, заставив их затвердеть. Через несколько минут, когда его дыхание участилось и стало болезненно-хриплым, член уже стоял в полной готовности, Хель чуть приподнялся на пятках и ввел в себя один палец.

В этот момент Драко сильно пожалел, что воспоминания нематериальны и сейчас никак нельзя присоединиться к этим совсем не невинным играм. Чтобы хоть как-то снять своё напряжение, Драко закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении собственного тела, опустил руку и расстегнул брюки. Когда он вновь открыл глаза, Хель уже стоял на четвереньках, прогнув спину и медленно вводил в себя шарики, похожие на разомкнутые бусы.

Закончив с цепочкой, Хель поднялся на колени, продел в завершающее кольцо палец, опустил руку на член и, лаская себя, одним движением извлёк все «бусины». Его хриплый гортанный стон заставил Драко рвануться назад. Из чаши думосбора Драко вынырнул, хватая ртом воздух и со стыдом понимая, что только что кончил, как сопливый малолетка.

========== Глава 30 ==========

Дарлинг, конечно, не обрадовалась необходимости остаться в Хогвартсе с малышами, но возражать не стала. Поэтому в субботу в полдень, отпустив вперёд четвёртый-седьмой курсы, я собрал третий в холле и принялся навешивать на них следилки.

— Времени у вас до четырёх часов. В Хогвартс вы можете вернуться в любой момент, не ставя меня в известность. Я и так узнаю. Но вот тем, кто решит использовать этот день по-полной, надлежит собраться в назначенное время у здания почты. Кто опоздает — о походах в Хогсмид может забыть. Все всё поняли?

— На меня следилку можешь не вешать, Милтон, — хмыкнул Скорпи. — Потому что я собираюсь составить тебе компанию.

Деревенька Хогсмид насчитывала от силы полсотни домов, одинаковых, как под копирку. Лавочки и магазины на первом этаже, который тут упорно называли цоколем. Над ними — жилые помещения. Остроконечные крыши и чердачные окна-скворечники. Может летом тут и было красиво, но сейчас, в середине октября, было серо, сыро и холодно. Хотя выпуклые, полукруглые витрины вносили свое разнообразие.

Магазин волшебных принадлежностей «Дэрвиш и Бэнгз», волшебные приколы «Зонко», «Магазин перьев Писарро», «Сладкое королевство» и магазин одежды «Шапка-невидимка»… Проще говоря, всё, что нужно для школы и детских развлечений. Ну и конечно бары для тех, кто постарше. Да и заблудиться тут негде. Одна главная улочка и пяток переулков. Захочешь — не потеряешься. Хотя, некоторые и тут умудряются находить приключения на свой зад.

Нехотя пройдясь вдоль главной улицы и лениво поглазев на витрины, мы со Скорпи завернули в «Три метлы». Вот не ходил я в Хогсмид и нехер было начинать. Не слишком уютный бар напоминал обстановкой средневековую таверну. Большое помещение с высоким сводчатым потолком, простыми деревянными столами и скрипучей лестницей, ведущей на второй этаж. В торцевой стене большой камин, украшенный сверху до потолка двумя десятками безвкусно развешенных оленьих голов. Круглая люстра-колесо, на которой было закреплено несколько масляных ламп и совсем не вежливое обслуживание.

Мы со Скорпи заняли столик подальше от входа. Скептически прочитав меню, я остановился на сырном супе с курицей и английской лепёшке, а Скорпи ограничился митлофом — мясным батоном из фарша. Куковать нам здесь ещё три часа, а заняться всё равно нечем.

— Скукотища, — выдал я, пережевывая хрустящую лепёшку с беконом. — И чего все сюда так рвутся?

— Это у тебя, Хель, полно развлечений в Хогвартсе, а другие, кроме занятий, библиотеки и гостиной больше ничего не видят.

— Так и я там же пропадаю.

— Угу, а ещё в слизеринских подземельях… — хмыкнул Скорпи. — Когда ты впервые появился у нас в мэноре, я решил, что ты на вассальный договор пойти хочешь. Когда весь прошлый год ты у рара пропадал, я решил, что ты самоубийца. Но когда этим летом увидел, что отец трясётся над тобой, как феникс над яйцом, то понял, что всё гораздо сложнее. Триада? — подражая Драко, выгнул бровь Скорпи.

— Так заметно? — ухмыльнулся я.

Скорпи несколько секунд меня разглядывал, пытаясь создать видимость многозначительной паузы, а потом не удержался и хихикнул.

— О триаде никто не подумает. Но вот нас с тобой считают парочкой. И в связи с этим предлагаю тебе сделку: я позволю всем думать, что это так. Во-первых: против меня мало кто решится пойти, и эти слухи избавят тебя от большей части ненужного внимания. И во-вторых: родители тебя ко мне ревновать не будут. А взамен… Ты пообещаешь мне, что когда я встречу интересного мне человека, ты уговоришь родителей не препятствовать нашим отношениям.

— Ты считаешь, Скорпи, что я не справлюсь с навязчивыми ухажерами?

— Смотря с кем. Ты знаешь, что на тебя строят планы половина Гриффиндора и четверть остального Хогвартса? Уверен, что выстоишь без постороннего вмешательства против родов Браун, Роули или Флэтворфи? Это я сейчас упомянул только тех, кто хочет видеть тебя вассалом. А как насчёт полукровок? Элиот Грин, из побочной ветви Гринграссов? Энтони Гампа или Амадеи Уоррен, внучки Корпа Трэверса? Эти, ради сильного волшебника в семье, не побрезгуют никакими методами. Хочешь рискнуть?

— Вот уж не думал, что пользуюсь такой популярностью, — недовольно скривился я.

— Это потому, что, когда на горизонте появляется рара, ты вообще перестаёшь что-либо видеть, — фыркнул Скорпи.

— Септимус знает? — спросил я, прикусив губу.

Ну не сложились у меня отношения с младшим Слизерином. В отличие от своего брата, Септимус был категоричен в своем мнении, и общаться на равных с магглорожденным считал ниже своего достоинства.

— Нет, — ответил Скорпи. — Он младше и ему ещё далеко до подобных мыслей. Да и Септимус — наследник Малфой, и через пять лет уйдёт в другой род. Ты же видишь, что он уже сейчас проводит в Малфой-мэноре больше времени, чем дома. Так что это не его дело.

— М-да, воспитание Нарциссы налицо. Блэковская нетерпимость и малфоевская непримиримость, помноженная на единственное дитятко. Драко когда-то таким же был…

— А ты откуда знаешь? — прищурился Скорпи.

— Знаю, Скорпи, но на вопрос не отвечу.

— Ладно. Так как насчёт моих условий?

Я внимательно взглянул на сидящего передо мной парня. Вот она, разница в воспитании во всей своей красе. В свои тринадцать лет, Скорпиус спокойно рассуждает о триаде родителей и почти ровесника; держит дистанцию с братом, который вскоре уйдёт в другой род и которого не обязательно посвящать в дела рода своего; и торгуется за возможность самому выбрать себе пару в будущем.

— Давай так, Скорпи. Я попытаюсь повлиять на Тома и Драко, но только в том случае, если выбранная тобой кандидатура устроит меня. Сам понимаешь, случаи разные бывают.

— Милтон! Ты же не думаешь, что я свяжусь с предателями крови или прочей дрянью?! — совсем не показательно возмутился Скорпи. — Я говорю о праве выбора из предложенных кандидатур! А то с отца станется поставить меня перед фактом…

Без пяти четыре мы со Скорпи подошли к зданию почты. Поисковое заклинание показало, что трое учеников уже вернулись в школу. Пятеро дисциплинированно ждали нас в указанном месте, и ещё два маячка стремительно приближались. Башенные часы на ратуше начали бой. Ровно четыре по полудню. В этот момент из бокового проулка показались двое моих опоздавших. Девчонки бежали со всех ног и с трудом затормозили прямо передо мной.

— Мы же не опоздали, мистер Милтон? — с надеждой спросилаЭмма.

— Мы тут для мисс Дарлинг шоколадных лягушек купили, — протянула мне пакет Лайла. — Ей будет приятно, если вы принесёте ей презент из Хогсмида.

— Сам подарю, — перехватил кулёк Скорпи. — А то ещё надумает себе чего-нибудь.

— Ладно, будем считать — выкрутились, — хмыкнул я. — Раз все на месте, то возвращаемся.

Вот уж точно: должность преподавателя ЗОТИ если не проклятая, то однозначно зачарованная. И нет, совсем не на то, что преподаватель может занимать её только год. А на то, что каждый занимающий её преподаватель — идиот. Разрушить этот порочный круг удалось только Поттеру. Хотя это тоже спорный вопрос… Но сейчас, когда наш декан оказался временно немагоспособен, история повторилась.

Нет, мистер Маккензи не был ни личем, ни самовлюблённым павлином, ни травмированным психопатом, даже розовое не носил. Мистер Маккензи был из той страшной породы идиотов, которые на первый взгляд кажутся нормальными. Он был достаточно молод: лет тридцати пяти. И наверняка застал Гарричку, поступающего в Хогвартс. Он имел неплохие знания, которые демонстрировал в течение первых нескольких месяцев работы. Поэтому мы не сразу поняли, что мистер Маккензи имеет очень большой сдвиг.

До недавнего времени в Хогвартсе имели место быть три боевых клуба. Один из них ведёт Драко. И это именно «дуэльный клуб», где учат правилам и тонкостям проведения магических дуэлей; причин, оснований и способов вызова на дуэль и так далее. Его особенность в том, что допускаются туда только шестые-седьмые курсы и только аристократы: чистокровные наследники, вассалы и представители родов. А всё дело в том, что по закону магическая дуэль возможна только между представителями родов. Она регламентируется Дуэльным Кодексом и попадает под юрисдикцию Визенгамота. А вот подобное действо с участием обычных магов называется банальным словом «магическая драка» и её последствия расследует Аврорат.

Второй «боевой клуб» до этого года вел Поттер. Он также учил старшие курсы, но по другим критериям. Поттер натаскивал будущих боевиков, тех, кто после Хогвартса намеревался стать Мастером магического боя. Проще говоря — профессионалов-наёмников.

Был ещё и третий: «кружок самообороны», где Поттер учил всех желающих от третьего курса и выше, как выбраться из передряги, если вы в неё влипли. Вольно или невольно. Там в основном упор шёл на защиту, отвлечение внимания противника и способы быстро слинять из зоны боевых действий.

Ну и само собой разумеется, что в этот год два последних факультатива прикрылись. Но если будущие Мастера на предложение Маккензи только скептически поджали губы, то «кружок самообороны» был реанимирован. Сия радостная новость вполне могла обойти меня стороной, если бы не Бирн. На очередной лекции Ворон неожиданно плюхнулся возле меня на заднюю парту.

— Хель, я тебя вот чего спросить хотел… — начал Бирн проникновенным шепотом. — Это правда, что среди волшебников нормально… ну, это… с парнями встречаться?

— А ты с какой целью интересуешься? — хмыкнул я.

— Ну, это… мне тут… мнеКаленнравится.

— Чего?

— Мне Кален нравится. Ну, этот… такой темненький, с Хаффлпаффа.

— Кален Солсбери? Сын деревенской ведьмы и сквиба. По классификации волшебников он — полукровка. Его отец — сквиб из весьма известной семьи. Думаю, его родня по отцу заберёт его в свой бизнес, когда Кален закончит Хогвартс. С твоим происхождением, Ворон, тебе почти ничего не светит.

— Почти? — прищурился Бирн.

— Только если ты не примешь вассалитет какого-нибудь рода. Или не войдёшь в Ковен. Ты же хотел боевиком стать.

— Я и сейчас хочу, — вздохнул Бирн. — Но в Ковен не пойду. Уж слишком он ИРА напоминает. Там с низов подняться — один шанс из ста. И девяносто девять — что тебя убьют. Слушай, Милтон, а ты не можешь меня вассалом взять?

— Я?

— Ну да. Вон, Люпин же твой подопечный.

— Люпин — призванная кровь Блэк. Там не он в вассалитете, а род. Хотя…

Я внимательно посмотрел на Бирна. За три с половиной года нашего знакомства тощий рыжий ирландский кот превратился в здорового рыжего кабана. Эдакую помесь Уизли и Гойла. А еще Бирн действительно имел склонность к боевой магии. И при хорошем образовании вполне может стать достойным защитником любого рода.

Да и родословную Солсбери я знаю не просто так. Ещё в том году обратил внимание на неказистого, но талантливого герболога. Зачем? Так у меня Сад Хельги без хозяйского глаза. А оставлять всё на совесть Плодожорки слишком расточительно. Вот не уверен я в том, что она действует бескорыстно и непредвзято. А тут — два по цене одного.

— Слушай сюда, Ворон. Мой протекторат тебе ничего не даст, потому что я такой же магглорожденный, как и ты. Но сейчас я могу посадить тебя на вассалитет роду Блэк. Сейчас родом управляет леди-регент при неродившемся наследнике. То есть глава рода у Блэков появится не раньше, чем через семнадцать лет. Я тебе поставлю срок вассалитета — пятнадцать. Это значит, что при желании ты сможешь спрыгнуть ещё при мне. Зато получишь образование и специализацию. И Калена я тебе заинтересовать помогу. Мне как раз хороший герболог нужен. У меня есть десяток редких растений, за которыми нужен профессиональный пригляд. Если Солсбери согласится… Намекни ему на Стрелы Эурила, волосы Верены и Златокрылку хвостатую.

— Подожди, я запишу… — прикусил кончик пера Ворон. — А от меня что требуется? — прищурился Бирн. — Вот не верю я, что ты просто так мне предлагаешь!

— Заинтересуй меня, Ворон. Покажи, что ты действительно будущий Мастер, а не разбойник из Лютого.

— Приходи сегодня в «клуб». Я тебе покажу, что могу.

Вот так я и попал на это сборище. Пришел я не один — со мной увязался Скорпи. Завидев новые лица, Маккензи расплылся в улыбке и предложил мне выйти в спарринг с учеником. Разумеется, я выбрал Бирна. Поднявшись на помост, я покатал палочку между пальцев.

— Шаг, три, на пять, Ворон. Удар, три секунды на щит, пять секунд на контратаку. Поехали! — велел я и ударил первый.

Три первых простых удара Ворон принял легко и ответил вовремя. Когда полетели первые двойные связки, на контратаку времени у него уже просто не осталось. На десятой связке два-на-два Ворон сдох.

— Финита! — снял я с Бирна оцепенение. — Неплохо для начального курса.

— Браво! — раздались аплодисменты Маккензи. — Вы очень способный юноша, мистер Милтон. Как я вижу, мистер Бирн слишком лёгкий для вас соперник. Не желаете попробовать со мной?

Не дожидаясь моего согласия, Маккензи поднялся на помост, скинул Бирна и тут же поднял полные щиты, ограждающие зрителей не только от заклинаний, но и от всех звуков, оставляя наблюдать лишь за молчаливым действием и вспышками заклинаний.

— Ты думаешь, я не узнал эти связки? Ошибаешься, Пожирательский выкидыш! Не знаю, чей ты ублюдок, но ты пожалеешь, что появился на свет! — зло оскалился Маккензи.

Вот за что ему спасибо, так это за то, что вступительная речь мгновенно настроила меня на боевой лад. Ударь он без предупреждения — и я бы выставил простой ученический щит, но сейчас я вспомнил всё, чему научился в своё время у Красавчика и Томми.

Маккензи был действительно хорошим бойцом, и это я ощутил на своей шкуре. Зеркальный щит на полной мощи выдерживал только три попадания. Атаковал он непрерывно, а мне лишь оставалось огрызаться. И в тот момент, когда я совсем уже был готов пустить в него аваду, пусть и за это мне светил Азкабан, Маккензи ошибся. Запустив в меня заклятие кипящей крови, он на секунду остановился, чтобы полюбоваться его действием. И это меня и спасло.

Связка импедимента-экспеллиармус-петрификус тоталус достала Маккензи именно в этот момент. Оглушенный и безоружный, он рухнул на помост, а я, в последний момент взлетев на чистой левитации над лучом заклятия, кулём свалился вниз. И в этот момент взорвался заграждающий щит. Перекатившись на бок, я на автомате выставил щит, но тот не продержался и десяти секунд.

— Неплохо, мистер Милтон! Энервейт! — привёл меня в чувство голос Поттера. — Выстоять против преподавателя — это достойно. Тактика — выше ожидаемого, скорость реакции — удовлетворительно, атака — удовлетворительно, защита — удовлетворительно. Поздравляю, вы сдали экзамен на подмастерье.

Если честно, то в слова Поттера я совсем не вслушивался. Последнее, что я запомнил, как меня стащили с помоста. В себя я пришёл от очередного энервейта в кабинете Снейпа.

— Блядь, Красавчик, да он псих! — истерически выкрикнул я. — Этот ебаный урод чуть не убил меня!

— Мы знаем, Хель, — вдруг обнял меня Драко. — Мы всё знаем, тише, ну что ты.

— Я прикончу этого урода! Я с него шкуру живьем спущу! Я убью его, подниму, и упокою снова!

— Если захочешь — алтарь Слизеринов в твоём распоряжении, — на подлокотник рядом со мной вдруг присел Томми.

— Какого хрена там было вообще? — вскинулся я.

— Официально, мистер Милтон, вы сегодня получили звание подмастерья магического боя, — начал Поттер. — Не мог же я при всей школе объявить, что вас пытался убить преподаватель. И так же официально, мистер Маккензи отстранён от преподавания за несоответствие занимаемой должности. Ведь именно так выглядит его проигрыш ученику четвёртого курса. Также официально, я приношу вам свои извинения. Это по моей протекции мистер Маккензи получил эту должность. А неофициально — я подтверждаю ваше право виры, мистер Милтон.

— Не сейчас, — только и смог выдохнуть я. — Томми, забери меня отсюда. Мне успокоиться надо и подумать. Я потом дам ответ.

========== Глава 31 ==========

Я сидел верхом на коленях Томми, уткнувшись лбом в плечо. Драко раздражённо нарезал круги по комнате, беспокойно теребя палочку.

— Хель, почему ты его сразу не убил? — внезапно остановившись перед нами, спросил он.

— В Азкабан не хотел, — вздохнул я.

— Глупый мальчишшшка! — Томми вцепился мне в волосы и силой заставил оторвать от плеча голову и посмотреть в глаза. — Кто бы посссадил тебя?

— Мне не до размышлений было. Я свою шкуру спасал.

— Сспусстить бы с тебя эту шкуру ремнём, чтобы думать научилсся, — прошипел Томми и прижал меня ещё крепче.

— Меня нельзя бить, я обижусь и любить вас не буду, — хихикнул я.

— Раз язвишь, значит пришел в себя, — вздохнул Драко. — Адекватно мыслить можешь?

— Могу, но не хочу. Не хочу, но придётся. Где этот уёбок?

— В мэноре, — ответил Том.

— Пошли, я хочу с ним побеседовать, — завозился я, слезая с колен Томми.

— Ну пойдём, — как-то подозрительно произнёс Томми.

В Слизерин-мэнор мы попали камином, прямо из комнаты Драко. Спустились в подземелье, где в самой ближней камере на полу валялось тело.

— Томми, нахрена ты ему мозги сжёг?! — возмутился я.

— Это не я, это была ментальная закладка. Она сработала сразу же, как только его арестовали.

Я стоял, покачиваясь с носка на пятку и буравил взглядом этот человеческий овощ. Эта тварь меня чуть не убила. И непонятно за что. Но теперь информацию от него не получить, а она нужна. Хотя бы о том, как он умудрился обойти клятву преподавателя. Злость ушла, осталась только задача, требующая решения.

— Я заберу его в Блэк-Хаус. Он покушался на сюзерена рода. Попробую вытащить из него хоть что-нибудь с помощью алтаря.

— Можно здесь, — предложил Томми.

— Нет, я хочу призвать его к «суду рода».

В гостиную Гриффиндора я влетел, злой и решительный.

— Люпин, ты идёшь со мной, — на ходу бросил я Тедди.

— Куда? — не понял он.

— В Блэк-Хаус.

Я подозвал и поднял на руки Космоса. Кайт Ши сейчас мне пригодится, как никогда. И в этот момент упёрся взглядом в Ворона.

— Бирн, мне нужен твой ответ. Прямо сейчас.

На какой именно вопрос мне требуется ответ, Ворон переспрашивать не стал. И так понял. Дёрнул щекой, цыкнул и сказал:

— Я согласен.

— Тогда ты тоже с нами. Идём.

В кабинете директора Хогвартса нас уже ждали. Снейп раздражённо барабанил пальцами по столу, а Поттер стоял, облокотившись спиной на подоконник.

— Нас не будет два дня, господин декан, — предупредил я Поттера, набирая горсть летучего пороха.

— Бирн-то тебе зачем? — нахмурился Снейп.

— Вассалитет принимать будет. Вот и пусть посмотрит, на что подписывается.

Вспышка зелёного пламени и мы вышли из камина на Гриммо. В большом холле нас ждала семья Блэк: злой Сириус, нахмуренная Гермиона, чья беременность уже была очевидно видна, трое ничего не понимающих сыновей и домовушка, присматривающая за полуторогодовалой Разалас.

— Добрый вечер, леди Блэк. Мне помнится, ещё час назад я велел вам собрать всех. Но вижу, что вы исполнили моё распоряжение лишь частично. Где Андромеда и Нимфадора? — недовольно оскалился я.

— Моя кузина не желает принимать участие в этом преступлении! — оскалился Сириус.

— Пасть захлопни, Шавка! Или тебя не учили не лезть вперёд главы рода?

— Да как ты смеешь… — начал Сириус и тут же захрипел, схватившись за горло.

— Не испытывай моё терпение, Сириус. Его немного осталось, — рыкнул я. — Леди Блэк, я жду ответа.

— Прошу прощения, господин. Я отправила им патронус, но они проигнорировали его. Не могу же я силой привести их?

— Ошибаетесь. Можете. Кричер! Андромеду Тонкс и Нимфадору Люпин доставить сюда. Приказом сюзерена.

Старый домовик поклонился и исчез. А через десять секунд в холле Блэк-Хауса появилась Андромеда с пяльцами для вышивки, а ещё через секунду — мокрая Нимфадора в полотенце.

— Рты закрыли! — оборвал я их попытку возмутиться. — Не помню, чтобы я давал кому-то право игнорировать мои распоряжения. Раз я велел собраться всем, то здесь должны быть все. Что неясного?

В этот момент вспыхнул камин и из него вывалился Римус с палочкой наперевес.

— Сириус, Дора пропала! — начал он и осёкся, увидев свою жену посреди гостиной в весьма пикантном виде.

— Добрый день, мистер Люпин. Видимо, вас тоже вежливости не учили.

— Мистер Милтон? Что здесь происходит?

— Семейный совет. Вас сюда не звали, но раз пришли — присоединяйтесь. Итак, повестка сегодняшнего дня… Сегодня в полночь состоится «суд Рода». Присутствовать обязаны все. В том числе и дети.

Я заметил, как при этих словах вздрогнули Андромеда и Сириус. М-да, эти двое точно знают, что именно происходить будет.

— А дети зачем? — севшим голосом спросила Андромеда.

— Затем, миссис Тонкс, что они Блэки. Пусть не по крови, но по магии. Они должны к ней прикоснуться. А это хороший повод. И сразу станет ясно, кто что из себя представляет. С данного момента и до окончания ритуала Блэк-Хаус закрыт. Миссис Тонкс, проследите, чтобы детей подготовили правильно. На Сириуса у меня надежды нет. С леди Блэк я поговорю сам. За четверть до полуночи все должны собраться у дверей ритуального зала. А сейчас все свободны.

Подготовкой к ритуалу я занимался сам. Увы, доверить это было больше некому. Когда без пяти двенадцать я распахнул двери, то застал чудесную картину: четверо белых, как мел, взрослых магов в ритуальных мантиях, четверо детей в предвкушении ночных страшилок и Тедди с Вороном, нервничающие, но держащие себя в руках.

— Каждый знает своё место. Ворон, ты у дверей.

Ритуальный зал Блэк-Хауса представлял собой круглое помещение, облицованное черным мрамором. На полу из плотно подогнанных отшлифованных плит была выложена мозаика в виде распахнувшего крылья ворона, на спине которого и стоял Камень Рода. Потолок ритуального зала образовывали шесть полуарок, которые сходились в центре, как раз над алтарём. И на месте их соединения можно было различить оскаленный череп.

Из освещения: только четыре факела, ориентированные по сторонам света и высокая жаровня на треноге, где сейчас зеленоватым цветом тлели угли, пропитанные специальным зельем. На алтаре, укрытый саваном с головой, лежал Маккензи. Он напоминал собой труп и только мерное движение грудной клетки говорило, что он ещё жив. Пока…

Вошедшие заняли свои места. Гермиона и Сириус в изножии алтаря, Андромеда и Нимфадора по бокам, дети — между ними. Я — в изголовии. Пора. Я откинул с его лица саван и взял ритуальный нож.

— Госпоже Вечной жертвую кровь первую, — тихо начал я и порезал свою ладонь. Большая крупная капля сорвалась и упала точно посреди лба Маккензи.

— Кровь вторую — Имени и Роду, — следующая капля упала на губы.

— Уста затворённые открыть требую! Моему слову в угоду…

Целую минуту ничего не происходило. В какой-то момент мне показалось, что ни Род, ни Магия, ни Госпожа мне не ответят. Но тут Маккензи захрипел, выгнулся и распахнул абсолютно чёрные глаза.

— Спрашивай, призывающий, — хриплым шепотом произнёс он, облизав с губ мою кровь.

Вопросы у меня были готовы давно и распределены по мере важности. Призванные отвечают, обычно на два-три. Поэтому, посовещавшись с Томом, мы пришли к соглашению, что главный вопрос будет не «зачем он это сделал», а…

— Кто поставил ментальную закладку на уничтожение разума сосуда?

— Он называл его Тони Голдстейн.

— Какие имена чаще всего сосуд называл при разговоре с Голдстейном?

— Гленн МакКиннон, Эммелина Вэнс, Римус Люпин, Минерва Макгонагалл… — голос призванного становился всё тише.

— Хватит. Как сосуд обошел магическую клятву?

— На нем нет…

Маккензи дёрнулся в последний раз и завыл. Безумный взгляд невидяще шарил по потолку. Но алтарь крепко держал свою жертву и отпускать не собирался. Я грустно усмехнулся. Это уже не человек — это бешеное животное. Вскинув атам, я без сожаления провёл им вдоль горла. Острое лезвие лишь чиркнуло по коже, но его призрачная часть оборвала связь с душой. Космос, всё это время неподвижно сидевший у моих ног, встал и обошел алтарь по кругу, забирая душу. И снова сел рядом, но уже с другой стороны. Я поднял отогнутый край савана и закрыл теперь уже точно мёртвое лицо.

— Да откроет врата Госпожа Вечная… — начала катрен Гермиона.

— Да невидящие глаза откроют спящие… — продолжил бледный трясущийся Сириус.

— В жертву отдаем сосуд призванных, — без колебаний подхватила Андромеда.

— Роду, Имени, Дому хранящему! — тихо закончила Нимфадора.

В алтарном зале повеяло потусторонним холодом. Серый туман стал просачиваться сквозь плиты пола. Так, что через минуту стало похоже, что выложенный мозаикой ворон парит в облаках. Тело Маккензи на алтаре стало таять, как сухой лёд.

Я оглядел участников ритуала. Гермиона держала обеими руками выпуклый живот и явно прислушивалась к ощущениям, а в её глазах то и дело вспыхивали чёрные огоньки. Сириус был бледен и его держал на ногах только ритуал. Чувствую, будет мне истерика по окончании. Мальчишки выглядели завороженно-боязливо, как будто на детский призыв к ним действительно явился демон. И они ещё не знают: испугаться или обрадоваться?

А вот на лице Андромеды застыло блаженство. Не знаю, что её подвигло на брак с Тонксом, но родовой ма­гии ей точ­но не х­ва­тало. Нимфадора была в шоке. Но не от ритуала, а от реакции матери. Она стояла и непонимающе переводила взгляд с лица Андромеды на сына. Тедди менялся. Челюсть выдвинулась вперёд, вытянулись и заострились уши, а во рту появились клыки. Туман облизал ему ноги и в ту же секунду он перекинулся. Теперь, вместо подростка на полу ритуального зала стоял Гримм.

Я уже собирался закончить ритуал, когда Андромеда вдруг упала на колени, сложив вытянутые руки на саван, всё ещё закрывающий алтарь, и зашептала катрен. И вот тут я вынужден был расписаться в своей несостоятельности, потому что нихрена не понял. Видимо, это было что-то из родовых тайн Блэков, потому что Сириус с ужасом уставился на неё.

— Нет, Меда… — с трудом прохрипел он и был откинут от алтаря волной поднимающейся магии.

Тем временем руки Андромеды стали дымиться. Она стала повышать голос, пытаясь сдержать крики боли, но катрен не прерывала. С её кистей рук начала облазить кожа, обнажая кости, из глаз полились кровавые слёзы, но она упорствовала. Прищурив левый глаз, чтобы не мешал смотреть, правым я наблюдал, как вокруг Андромеды закручивается в жгуты магия, полосуя её руки, как кнутом.

И тут давящую атмосферу нарушил весёлый детский смех. Разалас поднялась с пола, легко залезла на алтарь, и поймала рукой жгут.

— На, — скорчила Разалас умильную рожицу и протянула его Андромеде.

— Спасибо, Хранящая, — с трудом выдавила из себя Андромеда и поцеловала маленькую ручку.

Жгут магии втянулся в покалеченные руки Андромеды, возвращая их в прежнее состояние. Она жутко закричала, выгибаясь в позвоночнике. Захрустели кости, резко побелела и разгладилась кожа, каштановые волосы стали иссиня-черными. Крик оборвался. Андромеда встряхнулась, поднялась с колен и на нас взглянула молодая ведьма, лет двадцати, до жути похожая на портрет Беллатрикс.

Саван рассыпался под ногами Разалас хлопьями тумана, открывая совершенно чистый алтарь. Андромеда подхватила девочку на руки. Магия колыхнулась в последний раз и ушла. Но саван так и остался лежать на алтаре, будто и не пропадал, и под ним явно что-то было. Гораздо меньшее, чем тело, но тем не менее. Я рывком сорвал его в сторону, завершая ритуал, а под ним оказался череп. Да, человеческий череп, но будто выточенный из цельного кристалла, с сидящим на нём вороном.

— Этот дар для вас, господин, — склонилась Андромеда.

Из ритуального зала мы все буквально выползли. Детей Гермионы домовики тут же увели спать. А все остальные собрались в гостиной.

— Ещё не передумал, Ворон? — спросил я шокированного Бирна.

— Нет, — покачал он головой. — Смерть идёт рядом с воином. Её надо уважать, а не бояться.

А вот Сириус закатил истерику.

— Меда! Зачем ты это сделала? Ты свою душу продала тьме!

— Я совершила ошибку, Сириус. Я, как и ты, поверила бредням сумасшедшего старика. Но там, у алтаря, я осознала её. Я поняла, чего была лишена всё это время.

— Мама! — возмутилась Нимфадора. — Что такое ты говоришь?

— То, что есть. Я лишила тебя Рода, Дора. Но я выпросила прощения и исправлю это. Кто-то должен вернуть знания, раз этого не желает делать Сириус! Я научу детей тому, что знаю. Чему когда-то научили меня! Род Блэк вернёт свою славу!

Не желая слушать семейные разборки, я поплёлся к себе в комнату. Распахнув окно, я уставился на звёздное небо.

— И вновь волшебница-ночь,

И снова плачет душа…

Я всем стараюсь помочь,

Но самому мне невмочь,

Ведь за душой нихрена!

Мне было грустно и немного обидно. Это их семья, их разборки, а я там лишний. Сегодня в ритуальном зале, я совершенно чётко понял, что чужой для этого Рода. Да, меня отблагодарили за помощь, но не более. Родится сын Гермионы и в шестнадцать возглавит род. А я так и останусь гостем. Точно таким-же, каким я чувствую себя в Слизерин-мэноре.

— Не мой дом, не мой род, не моё место. А где моё? — спросил я у звездного неба.

— Зря молодой господин расстраивается, — раздался позади меня скрипучий голос. — Молодой господин сильнее, чем думает.

— Кричер? Чего тебе?

— Молодому господину отдохнуть надо. Завтра будет тяжёлый день. Недостойный сын рода Блэк снова крушит рухлядь на чердаке.

Новое утро встретило меня новыми проблемами. Разложив всё услышанное вчера по полочкам, я зацепился за названное имя Римуса Люпина. Если с Голдстейном было всё предельно ясно, то вот мой второй вопрос был весьма расплывчат. Чаще всего могут произносить имена не только соратников, но и врагов. Так к какой категории отнести Люпина?

— Мистер Люпин, — обратился я к нему за завтраком. — Скажите, как давно вы общались с Энтони Голдстейном?

— Тони мой бывший ученик. Давно, правда это было… — задумался Римус. — Но он часто заходит к нам с Дорой. Тони помогал нам с Тедди, когда он учился на дому.

— И всё?

— Я не понимаю, к чему вы это спрашиваете, мистер Милтон? — вскинулась Нимфадора. — Вам мало, что вы нас втравили в убийство, так ещё и хотите виноватыми нас сделать? Не знаю, что наболтал вам тот голос, но Римус прекрасный отец! И не он сделал своего сына чудовищем!

— Вы считаете Тедди чудовищем, миссис Люпин? — спросил я.

— Вы видели, во ЧТО он превратился во время вашего ритуала!

После такого заявления матери, Тедди уронил вилку в тарелку.

— Мама, оно само собой получилось… Ты же на отца не ругаешься?

— Твой отец пьёт зелья, Тедди! И он остаётся человеком! А в Хогвартсе из тебя сделали неизвестно что!

На Тедди было больно смотреть. Только что он получил удар от самых близких людей. Мать назвала его чудовищем, а отец промолчал. Тедди беспомощно закрутил головой, а потом вскочил с места. Я не стал его останавливать.

— Господин, разрешите мне тоже покинуть завтрак, — отложила приборы Андромеда.

— Идите, — кивнул я.

Кинув разозлённый взгляд на дочь, Андромеда выскочила вслед за внуком, а я погрузился в собственные мысли. Кое-как разделавшись с трапезой, я оставил Блэк-Хаус запечатанным, а сам камином переместился к Томми.

— Голдстейн, говоришь? — хмыкнул Драко. — Помню я его. На Райвенкло учился вместе с нами. Старостой у «воронов» был. Дальний родственник Куинни Голдштейн — выпускницы Ильверморни. Кстати, известного в своё время легилимента. То ли внук он ей, то ли правнук…

— В любом случае это значит, что врождённые способности у него есть, — вздохнул я. — Знаешь, Томми, что мне это напоминает? Террористов-смертников, подрывающих себя, чтобы навредить окружающим. Ни один человек в здравом уме на такое не пойдёт. Только фанатик или «зомбированный». Походу у этого Маккензи мозги переклинило на что-то, из-за чего сработала закладка. «Призванный» ещё МакГонагалл упомянул… А не родственные ли они кланы с Маккензи? Ведь оба шотландцы?

— Я проверю информацию, — кивнул Томми. — А что там за череп тебе преподнесли в дар?

— А, этот, — достал я подарок. — Вот, бедный Йорик!

— Почему он Йорик? — не понял Томми.

— Бедный Йорик! — переиначил я Шекспира, принимая театральную позу и держа череп на вытянутой руке. — Я знал его, Томарис. Это был человек бесконечного слабоумия, неистощимый на дурость. А теперь это само воплощение смерти и ничего в запасе, чтоб позубоскалить над собственной беззубостью. Кто бы ещё ответил: быть или не быть? А точнее: бить мне Сириуса или не бить?

В этот момент глазницы черепа налились зеленоватым светом, ворон на черепушке встрепенулся и произнёс:

— Бить бесполезно, надо разрушить оковы, сдерживающие разум.

— Ой, блядь! — откинул я от себя череп. — Оно ещё и разговаривает!

— Не «оно», а «он», — поправил меня ворон. — И нечего меня бросать! Я, может, разумное существо и мне неприятно.

Комментарий к Глава 31

Череп

https://www.skullis.com/ProductImage/4809123/Gold-Tiger-Eye-Carved-Crystal-Skull-01.jpg

Вот такая чернушная глава вышла…

========== Глава 32 ==========

— Разбежавшись, прыгну со скалы.

Вот я был, и вот меня не стало.

И когда об этом, вдруг, узнаешь ты…

Так, а ну пришёл в себя, мудак, закрыл хлебало!

Не понял? С чего-то у меня суицидальные мысли? Ну уж нет! Как ответил старый еврей на вопрос о своём здоровье: «Не дождётесь!». Я ещё тут мозг не до конца всем выебал, чтобы на встречу с Госпожой спешить!

— А не твоих ли это глазниц дело, бедный мой Йорик? — спросил я у черепа.

— Нет, это испытание, — фыркнул ворон.

— Какое ещё?

— Не каждый может выдержать прикосновение смерти.

— Ну надо же! А вот скажи мне, Йорик, что ты вообще за хрень такая?

— Разумный артефакт.

— И что ты делать можешь?

— Давать советы.

— Тоже мне, гугл нашёлся. Ладно, живи пока. Только не пизди без дела.

Возвращение в Хогвартс прошло буднично. Подумаешь, три студента отсутствовали два дня. А вот в школе меня ждал сюрприз. Даже сомневаюсь какой: плохой или хороший. А заключался он в том, что благодаря исчезновению Маккензи должность преподавателя ЗОТИ снова оказалась вакантной. И на неё нашелся желающий. Вот не поверите — Томми.

Да-да, министр Слизерин, собственной персоной подрядился вести уроки до того момента, когда эта должность вернётся к Поттеру. Ну, а поскольку господин министр человек занятой, то все занятия объединили по курсам. Так что на очередной урок по ЗОТИ явился весь четвётрый курс всех факультетов в полном составе. А это, без малого, шестьдесят человек.

— Ну что ж, — начал Томми, когда мы все заняли места за столами, поставленными буквой «П» вдоль стен класса. — Я ознакомился с вашей программой обучения, и обратил внимание на то, что она разделена на два подраздела: способы борьбы с мелкими и средними магическими вредителями и начальный курс боевой магии. На следующий год ЗОТИ, как предмет будет упразднён, так как я считаю более целесообразным разделить эти два направления. Но сейчас мы продолжим то, что есть в программе…

М-да, учитель из Томми, конечно, первоклассный. Альбус конкретно затупил в свое время, не позволив ему преподавать. Если Поттер требовал идеально точного исполнения, вбивая алгоритм действия в подкорку, то Томми объяснял. Просто на пальцах: почему именно так, а не иначе. И разумеется, ЗОТИ очень быстро стал одним из самых популярных предметов в Хогвартсе.

Хотя, у каждого здесь были свои мотивы. Если магглорожденные и полукровки пытались уложить в голове знания, то чистокровные, особенно наследники родов, пытались обратить на себя внимание министра. И очень обижались, если это не удавалось. Особенно, если это удавалось не им. Вот так, за неделю до Йольских каникул, меня подловили после гербологии.

— Милтон, и чем ты такой особенный? — преградил мне выход из теплицы Дэниел Трэверс вместе со своими дружками, с четвёртого курса Хаффлпаффа, с которыми у нас шли общие занятия.

— Я вообще один такой в мире. Устраивает ответ?

Дэниэла ответ не устроил, как и его дружков. И эти имбецилы не нашли ничего умнее, чем толкнуть меня. Да так, что я налетел на Дэнни, рассыпав при этом его учебники.

— Подними и извинись, — нагло ухмыльнувшись, сказал он мне. — Что стоишь, Милтон? Или забыл, как надо вести себя с наследником рода?

Увы, как бы мне не хотелось послать его в пеший эротический путь, но формально Дэнни был прав. Пусть меня толкнули, но упал на него именно я. Ладно, мы не гордые, пока в меньшинстве… Подняв учебники Трэверса и аккуратно сложив, я протянул ему стопку.

— Мои извинения, наследник Трэверс. Я был неосторожен.

— Не так, — скривился он. — Как полагается.

— Трэверс, ты самоубийца? — тихо спросил я.

— Я жду, Милтон.

Я вздохнул и огляделся вокруг. Наша перепалка привлекла внимание и теперь вокруг толпились два десятка учеников. Ну хорошо, хочешь публичного выступления — будет тебе. Опустившись на одно колено, я склонил голову и протянул ему учебники.

— Наследник Трэверс, я приношу вам свои извинения и прошу быть снисходительным ко мне.

— Джей, посмотри, что там подобрало это чмо? — усмехнулся Дэниел.

Один из его прихлебателей поднял верхнюю книгу, оглядел и хмыкнул:

— Ваш учебник, наследник. Только грязный.

Джастин демонстративно обтёр обложку о мою мантию и взял в руки следующий. Я ждал. С меланхолично-пофигистским видом, с которым рыбак смотрит, на бросаемых в кипяток живых раков. Минут десять Трэверс и его дружки морально обтирали об меня ноги, но потом им наскучило моё равнодушие. После их ухода, я встал, небрежно отряхнув мантию, вызвал темпус и пошел в подземелья, вылавливать на обеде Томми. В Большой зал лорд Слизерин не ходил, предпочитая общество супруга. Вот их семейную трапезу и прервало моё появление. Да, я сволочь. Мстительная, хладнокровная сволочь. Зато я не злопамятный: отомщу, забуду и отомщу ещё раз.

— Нет, Томми, ты представляешь, эта жертва подпольного аборта меня заставила на колени встать на глазах двух курсов! И ладно бы я действительно виноват был! Так нет, этот инвалид умственного развития первый начал!

— Хель, угомонись, — затащил меня на колени Драко. — Он больше не будет. Совсем. Правда, Том?

— Трэверссс, говоришшшь… Я зссапомню…

В качестве утешения Драко стащил с меня мантию и швырнул её в камин. Зарылся пальцами в волосы, притянул к себе и поцеловал. Жадно, собственнически и совсем не по-детски. Это был первый раз, когда он решился на такой близкий контакт. Его магия всколыхнулась и сжала меня в тиски, желая подчинить, удержать, переделать. Слияние — это нечто! Я почти расплылся амёбой, когда Томми резко выдернул меня из объятий.

— С ума посссходили! Драко, ты же покалечишшшь его. Хель, а ну брысссь отсссюда!

И вот меня снова грубо выпихнули за дверь. Да так, что я чуть не вписался в противоположную стену.

— Сволочи, — меланхолично вздохнул я, пытаясь унять дрожь во всем теле, и поплёлся готовиться к себе в башню.

А на следующее утро, за завтраком, совы принесли свежий номер «Пророка». Правда мне, в этот раз, достался явно бэушный экземпляр. Потому что заметка, опубликованная на первой странице, была жирно обведена изумрудными чернилами.

«… Как сообщил нам представитель Министерства Магии, вчера был отстранён от должности руководитель отдела международного магического сотрудничества Найджел Трэверс. По непроверенным данным, в отношении него ведётся внутреннее расследование…»

— Ну вот, сказал же: самоубийца, — хмыкнул я, сворачивая газету.

Эту статью прочитал не только я. Целый день я замечал на себе заинтересованные взгляды. А на следующий день Трэверс не пришёл на занятия. Как я потом выведал у Красавчика, он получил письмо от отца, в котором тот в экстренном порядке требовал сына в мэнор. И до конца триместра он так и не появился.

На Йольские каникулы нам с Лиззи пришлось поехать домой. Выдрессированная мной за эти четыре месяца, при виде родителей Лиззи снова начала капризничать. Хорошо хоть её попытки рассказать о Хогвартсе были пресечены чарами конфиденциальности. Что не помешало ей нажаловаться на жизнь, на меня, на строгость преподавателей. И вообще, она вся такая умная и красивая, а этого никто не ценит. Зато родители оценили. Три дня из магазинов не вылезали. А сразу после Рождества, обрадовали нас поездкой на экскурсию в замок Лидс.

Хоть и расположен он недалеко от Лондона, на реке Лен, около Кента, но там мы не бывали ещё ни разу. Как оказалось, в замке открывается выставка «Что видел дворецкий». Вот на неё они и собирались попасть. Лиззи была в восторге, а я, как всегда, за компанию.

Если честно, то сам замок большого впечатления на меня не произвёл. Да, огромный дом на берегу озера. Да, викторианские интерьеры и винный погреб, с которого, собственно, и начинается экскурсия. Картины меня не впечатлили вообще — ни в той, ни в этой жизни я нихрена не смыслил в живописи. И оценивал все картины по критерию «нравится-не нравится». И разумеется, моё мнение не совпадало с «новыми веяниями» и «модными художниками». А вот огромные камины, высотой с человеческий рост, навели меня на странную мысль.

Уж слишком он походил на некоторые родовые мэноры. Вот только магии вокруг было не больше, чем в любом другом месте. Ну и чего романтического находят все в голых, грубо оштукатуренных стенах с каменной облицовкой дверных проёмов? Хотя кое-где и попадалась настенная роспись и даже гобелены, но уже через пятнадцать минут мне стало скучно. Предупредив родителей, что буду на телефоне, я с чистой совестью отправился по своим делам.

Ходить по внутренним залам мне совсем не хотелось, поэтому я вышел на улицу. Территория вокруг замка впечатляла. Большой ухоженный сад сейчас был припорошен первым задержавшимся снегом. Кусты и деревья походили на декорации к какой-нибудь Новогодней Истории. Я сам не заметил, как отошел от замка, углубившись в лабиринт живой изгороди. Из эстетического транса меня вывел старческий голос.

— Молодой человек, здесь не проводятся экскурсии.

— Что, простите? — обернулся я и уставился на древнего старика с клюкой.

— Вы же из экскурсионной группы? — прокаркал он. — Как вы сюда попали?

— Как-то так… — хмыкнул я. — А что?

— Это закрытая территория и здесь не ходят туристы…

— А почему? На мой взгляд, сад, даже зимой, красивее идиотской мебели и бабских нарядов.

— Вот оно как, — подошел старик ближе. — Вам не по нраву замок?

— Не лучше некоторых родовых мэн… домов. А здесь хорошо, как будто…

Я не смог подобрать определения своим чувствам. Ностальгия какая-то. Такое ощущение, что мне здесь каждый кустик, каждый камень знаком. Вот только как такое словами выразить?

— А хотите я расскажу вам историю этого места?

— Спасибо, но не стоит. Меня уже на входе просветили.

— Я не про замок Лидс, молодой человек, — хмыкнул старик. — Я про вон тот особняк.

Я проследил за рукой смотрителя и за лабиринтом живой изгороди увидел старинный двухэтажный дом.

— Если хотите, можем подойти ближе, — усмехнулся старик. — Там, за вами, чуть левее, есть проход.

Я шагнул в указанном направлении и действительно заметил арочный выход в изгороди. Старик, пыхтя, ковылял сзади. А я уверенно шагнул под арку. К особняку вела простая дорожка, окаймлённая дубами, которые смыкались кронами, делая её похожей на коридор. Я шел, и терялся во времени. Так что крыльцо особняка возникло передо мной неожиданно.

— Поднимайтесь, открывайте, — прилетел мне в спину голос. — Там должно быть не заперто.

Тяжёлая дверь, окованная массивными металлическими пластинами, поддалась легко. Вот только стоило мне переступить порог, как на меня нахлынуло. Это не было похоже ни на что… Люди, лица, события замелькали, как в калейдоскопе. Голова взорвалась болью и я отключился. В себя я пришел от брызг ледяной воды. Меня похлопали по щекам, я открыл глаза и увидел всё того-же смотрителя.

— Ну что же вы так, молодой человек! Вы в порядке?

— Да, спасибо. Просто плохо стало.

— Неудивительно. Столько лет этот дом не знал хозяина, вот и чуть не выпил вас. Вот уж не ожидал, что на старости лет встречу мага из семьи Бейли. Ведь вы же волшебник? Нет, можете не отвечать. В противном случае вы бы не попали на территорию поместья и уж точно не смогли бы войти в дом.

— А вот с этого места поподробнее, — прищурился я.

Рассказ сквиба Мориона Вэнса, последнего из слуг этого дома, заставил меня призадуматься.

Жила-была в соседнем замке некая Мэри Бейли. И было у неё, как в сказке, два сына и три дочери. Две старшеньких нормальные, а младшая — дура, тьфу, ведьма. И построила маменька ей на замковой территории маленькую избушку, то есть особнячок. Всё бы ничего, но Норин Хелен Розмари Бейли оказалась очень амбициозна. И пока её маменька, старший лейтенант авиации Королевского лётного корпуса, спасала свою страну во Второй Мировой Войне, Норин Бейли несла в магический мир идеи Гриндевальда.

И не только идеи. Залетела она от Тёмного Лорда. Хотела мага сильного родить от своего кумира, а родила еле живого сквиба. Свой позор она афишировать не стала, а подбросила сыночку в возрасте двух лет в маггловский приют. После поражения Гриндевальда, Норин Бейли, как ярую сторонницу, арестовали и приговорили к поцелую дементора. Вот после её смерти особнячок и закрылся. А из старых слуг остался тут жить только Морион, который устроился садовником в соседний замок Лидс.

Вот тут у меня нехорошо и засвербело под ложечкой. Ларс рассказывал, что его отец приютский был. А не тот ли это сынок Норин Бейли? Уж больно радостно меня этот домик принял. Дом, как дом. Но вот скажите: откуда у магглорожденной ведьмы может быть родовой камень? С чего явзял? Так ведь что-то вытянуло из меня почти три четверти резерва. Нет, сейчас я разбираться с этим не буду, а то меня снова родители потеряют. Я потом сюда с Ларсом приеду.

— Ларс, — завалился я в кабинет деда, сразу после возвращения из замка. — А расскажи-ка мне про своего отца.

— И что ты хочешь узнать, Хель?

— Биографию и всё, что сможешь вспомнить необычного, — поудобней устроился я в кресле.

Ларс откинулся на спинку, несколько секунд рассматривал потолок и начал:

— Моего отца звали Джон Милтон. Родился он 3 апреля 1932 года. Вырос в приюте Мейдстоуна. Закончил медицинский и работал криминальным экспертом. Патологоанатомом. Его, кстати, очень ценили на работе. Он порой такие заключения выдавал… Это к слову о странностях. В двадцать лет женился на моей матери — Хельге Ольссон. Отец говорил, что мать мне дала имя ещё в утробе. Всё просила назвать сына именно Ларс. Отец это за беременные психи принимал, но при родах моя мать умерла. Он не стал отказывать ей в последнем желании.

Отец больше не женился, но и меня ему воспитывать было сложно. Поэтому в возрасте шести лет меня отдали в Военно-Морской Кадетский Корпус. Виделся я с ним не часто: сначала закрытая школа, потом медицинское училище, и служба на корабле. Умер отец от инфаркта прямо на рабочем месте в возрасте шестидесяти пяти лет. Ровно за месяц до твоего рождения.

— Патологоанатом, значит? Аналог магического некроманта. И врач… Способный убивать и лечить… Тёмный целитель, — выдохнул я. — А ведь Мейдстоун совсем недалеко от замка Лидс. Ларс, у тебя есть фотография отца?

Пересмотрев семейный альбом, я выбрал две фотографии. На одной из них Джону Милтону было чуть больше тридцати, а на второй — почти пятьдесят.

— Ты ведь не просто так спрашиваешь, да, Хель?

— Да. Или у меня паранойя, или я знаю, кто родители Джона Милтона. Вот только меня это пока не радует. Ларс, мне надо все проверить.

В Хогвартс я вернулся камином с Гриммо, 12 за три дня до начала занятий. И тут же оккупировал библиотеку. Найти колдографию Геллерта Гриндевальда было не сложно. Сложнее было откопать данные по Норин Бейли. Но и их я нашел, правда с помощью Красавчика. Он поднял факультетские списки начиная с двадцатых годов и в одном из обнаружилось искомое. 1922 год, Норин Бейли поступает на Райвенко.

— А колдография её есть? — спросил я.

— Разве что где-то на руках у сокурсников. Вот только вряд ли ты где сейчас найдёшь выпускников тех лет. Война выкосила почти всех. Можно ещё поискать на самом факультете. У нас на Слизерине была такая подборка.

— Красавчик, ты же мне поможешь? Ведь правда? Скажи, что не бросишь меня в беде! — театрально взмолился я.

— Это будет вам дорого стоить, мистер Милтон, — хмыкнул Снейп.

— Что, снова финансюшка? Я согласный! Пошли к мальчику-с-пальчику!

Факультет Ровены отличался не только умом, но и сообразительностью. У Флитвика нашлись не только колдографии тех времён, но и краткое личное дело на каждого студента. Приватизировав себе одну из колдографий, я задумчиво поплёлся в подземелья Слизерина. А к кому мне ещё идти с такой новостью?

— Милый, мне нужен Том. И срочно! — выдал я, по-хозяйски располагаясь в личных апартаментах декана.

— Может вы, мистер Милтон, соизволите объяснить причину? — хмыкнул Драко. — Во что вы на этот раз вляпались?

— Не я, оно само собой вышло…

— У тебя всё «само собой» выходит, Хель, — фыркнул появившийся из камина Томми. — Рассказывай!

— Вот, — выложил я на стол колдографии. — Знаете кто это?

— Разумеется. Геллерт Гриндевальд. Если я не ошибаюсь, как раз незадолго до дуэли с Дамблдором.

— Точно. А вот эту даму зовут Норин Бейли, ярая сторонница Гриндевальда, казнённая через поцелуй дементора в 1946 году, — положил её колдографию рядом с Гриндевальдом. — А вот это, господа, — выложил я под двумя колдографиями хорошее цветное фото, — никто иной, как мой прадед — Джон Милтон.

О да, выражения их лиц я обязательно скину в думосбор. Потому как Джон Милтон имел точь в точь одно лицо с Гриндевальдом, но разнили их лишь волосы. У прадеда они были такие же светлые, как и у Бейли.

Комментарий к Глава 32

Хулиганство от Katzchen.

Дамблдор и Гриндевальд.

https://yadi.sk/i/1In8GVwuibfnxg

========== Глава 33 ==========

Комментарий к Глава 33

И ещё маленький бонус на сегодня.

PS: две главы в день - не повод не писать комментарии. Мне очень нравится личное мнение читателей и его хочется больше и БОЛЬШЕ.

Пересказав Томми свои приключения и выводы из них, я вздохнул:

— Вот только одного понять не могу: как при таких шикарных исходных данных, Норен Бейли умудрилась родить сквиба? Я понимаю, всякое бывает, но первый ребёнок рода не может родиться сквибом по определению!

— Отречение семени, — хмыкнул Томми. — Видимо, Гриндевальд узнал о беременности Бейли и провёл ритуал, хоть и поздно. Соверши он его раньше — и у Бейли случился бы выкидыш. Но, видимо, срок был уже большой, поэтому ритуал, вырвав родовую магию, только покалечил ядро. А может не только ритуал был, может Гриндевальд ещё проклял свое семя. Отсюда и болезненность, и ранняя смерть. Даже люди живут дольше, не то, что сквибы. Это вполне вероятно, учитывая, что магии понадобилось ещё три поколения, чтобы восстановиться.

— Ты хочешь сказать, что к роду Гриндевальд я не имею никакого отношения? — прищурился я.

— Я точно не скажу, но вполне вероятно. А вот на домик Бейли я бы взглянул… Хель, ты аппарировать туда сможешь?

— Один — смогу. А вот парную аппарацию не потяну.

— И не надо. Идёшь сам, а мы с Драко по следу аппарируем. Думаю, из мэнора это будет сделать удобнее, чем идти до зоны аппарации Хогвартса, — с усмешкой «тонко» намекнул Томми, набирая горсть летучего пороха.

К самому крыльцу особняка я перемещаться не стал. Если там действительно задействованы какие-то защитные чары, то они за мной пройти не смогут. В качестве точки аппарации я выбрал лабиринт живой изгороди. Секундная потеря ориентации и я возле замка Лидс, чуть прикрытый от случайного взора запорошенными снегом кустами. Позади раздалось два хлопка, и я обернулся на Томми и Драко.

— Ну вот, это где-то здесь. Сейчас попробую вспомнить, где меня носило.

Арочный проход я нашёл быстро, но Слизерины его не видели до тех пор, пока я их носом не ткнул.

— Похоже на чары ненаходимости, — хмыкнул Томми. — Если не знаешь — не найдёшь. Веди, Хель, дальше мы без тебя не пройдём.

Через барьер арки мне пришлось проводить их за руку. На улице уже стемнело. Оставшийся позади замок Лидс ярко сиял электрическими огнями, а расположенный впереди особняк был тёмен и молчалив. Запустив гоменум ревелио, Томми хмыкнул.

— Один человек на первом этаже в угловой комнате.

— Это, скорее всего, Морион. Он сказал, что живёт в особняке. Идёмте.

Окованная металлом дверь снова легко поддалась, но порог я переступал с опаской. Зря, в этот раз ничего страшного не произошло. Зато в боковом коридоре вдруг мелькнул свет лампы и к нам, шаркающей походкой, выполз Морион.

— А, это снова вы, молодой человек, — подслеповато прищурился он при тусклом свете масляной лампы. — Проходите, только темновато тут…

— Ничего, — хмыкнул Томми и запустил целый рой маленьких светлячков, что во мгновение осветили большой холл. — Мы тут осмотримся, — то ли спросил, то ли поставил в известность Томми и уверенно двинулся вперёд.

Нам с Драко ничего не осталось, как последовать за ним. Обойдя весь дом в сопровождении роя светлячков, мы заглянули в каждую комнату, спустились в подвал, и вновь вернулись в холл.

— Говоришь, из тебя почти весь резерв выкачало, — хмыкнул Томми. — Ну что ж, поздравляю, Хель, ты приобрёл Источник Магии.

— А конкретнее, — напрягся я, потому что ничего конкретного по этому поводу вспомнить не смог.

— Здесь нет родового камня, зато есть магическая линия. Прямо под особняком. И твой резерв ушел на её привязку. При хорошем вложении знаний, сил и терпения этот дом можно превратить в подобие Хогвартса, расширив магическую лакуну настолько, насколько сможешь. Не затрагивая при этом внешний периметр.

— Расширение пространства?

— Да. Этот дом — настоящее сокровище, Хель. Когда-то магическая линия была здесь умело закольцована. Не удивлюсь, если это сделал сам Гриндевальд. Это, кстати, объясняет, почему он связался с магглорожденной ведьмой. Из-за её наследства: вот этого особняка. Ради него многие рода пожертвуют всем своим имуществом.

— И ты мне так спокойно об этом сообщаешь? — ухмыльнулся я.

Я и глазом не успел моргнуть, как оказался прижат к стене, с заломленными за спину руками. Томми нависал надо мной, буравя взглядом прищуренных алых глаз.

— Ты же не думаешшшь, шшто ссможешшь от меня ссбежать? — прошипел он, мимолётно коснувшись губ выстрелившим раздвоенным языком. — Тебя у меня только Госсспожа ссабрать ссможет. И кто ссснает, не пойду ли я сса тобой сследом…

На лице Тома проявились змеиные черты. Его руки беспорядочно шарили по моему телу, а когти ощутимо царапали сквозь одежду. Такая близость начала меня заводить, когда нас окатило струёй воды.

— Очнулись? — прищурившись, спросил Драко.

Томми глубоко вздохнул, вернулся к человеческому облику и отстранился.

— Ты прав, Драко… Мы ещё с домом не закончили, — слишком торопливо сообщил Томми и, не оглядываясь, зашагал в комнатушку Мориона.

Разлив ароматный чай в чашки из фамильного сервиза, старый сквиб ещё раз повторил рассказанную мне историю. Только в этот раз Томми вытянул из него ещё хуеву тучу подробностей. Историю происхождения этого особняка, про визиты «того тёмного мага», и про ребёнка «молодой хозяйки». Особняк мы покинули уже за полночь. Я уходил нехотя, но увы, завтра начинается семестр.

Вместе с началом учёбы в Хогвартсе объявился и Трэверс. Только теперь он обходил меня десятой дорогой. Этот бедолага даже к противоположной стене шарахался, стоило нам только пересечься в коридоре. Меня такое поведение только забавляло, а вот других заставило призадуматься.

Доёбываться до меня больше никто не пытался, зато активизировались ухажеры. Когда в очередной раз меня довело до бешенства сопливое любовное послание, Скорпи соизволил вспомнить про наш уговор. На глазах любопытствующего факультета отобрал у меня послание и пообещал лично проклясть авторов подобных опусов кое-чем родовым и неснимаемым. И в качестве аргумента аккуратно убрал его в карман со словами: отец разберётся.

После этого записки мне приходить перестали, зато начались личные подкаты. Предложения прогуляться, помочь чем-нибудь или попытки подкупа какой-нибудь ерундой. Ну детский сад, твою Моргану! Поэтому, когда вечером в гостиной ко мне подсел Джастин Фоули, я напрягся.

— Слушай, Милтон, у меня к тебе есть предложение, — начал он, а я в ответ демонстративно достал палочку.

— Ну давай, Фоули, удиви меня, — зло оскалился я.

Вот только мои действия его не напугали.

— Так вот, предложение… Это не просто мои слова. Сразу говорю: они подкреплены словом главы рода…

Видя, что менять ехидно-скептического выражения лица я не намерен, Джастин нахмурился, но продолжил:

— В общем… Словом главы рода… Я прошу у тебя разрешения ввести Элизабет Милтон в род Фоули.

А вот после этих слов я децл прихуел.

— Нахрена вам эта дура? — изумился я раньше, чем сработал мозг.

— Справимся, — криво усмехнулся Джастин.

Нет, вот честно: желание скинуть со своей шеи Лиззку было так велико, что я даже не послал Джастина сразу, пообещав подумать. Думал я целую неделю, прикидывая и так и эдак. То, что Фоули оказались умнее всех остальных — я уже понял. Сообразив, что ко мне подкатывать бесполезно, они решили зацепить ближайшего родственника. Вот только учитывая мою «любовь» к Лиззке, логичнее было предположить, что я сдыхаюсь от неё и забуду, как страшный сон.

Да, искушение было велико. Но и совесть давала о себе знать. Помаявшись недельку, я решил, что негоже мне тащить ответственность одному. Поэтому, отловив Лиззку в гостиной, утащил к себе в комнату и просветил относительно её будущей судьбы. На моё удивление, Лиззка не обиделась, а задумалась. И через два дня категорично заявила мне, что согласна.

— Ты понимаешь, на что идешь? — нахмурившись, спросил я.

— Разумеется! Я с девочками поговорила и выяснила, чем введённая в род отличается от магглорожденной! — заявила она.

— Тебя могут выдать замуж за кого угодно, и мнения твоего не спросят, — хмыкнул я.

— Не «за кого угодно», а за достойного рода! — вскинулась Лиззи. — Зато у меня деньги будут и дом свой! И мне не придётся работать! Буду только за домом смотреть и по магазинам ходить! Ах да, дети ещё. Ну они у всех бывают. А в мэнорах для этой цели домовики есть. Я всё узнала!

Я смотрел на Лиззку и испытывал двойственные чувства. С одной стороны, мне хотелось её проучить, а с другой — было жаль дуру. Хотя… с чего это я взял, что она дура? Лиззи всегда умела получить своё. И понятие «счастья» у каждого человека разное. Вполне возможно, что эта малолетняя капризуля видит своё счастье именно так. В деньгах, в блеске родовых приёмов, в зависти окружающих.

— Хорошо. Я поговорю с Фоули, — пообещал я.

На наш разговор с Джастином я пригласил и Лиззи. Пусть ей ещё мало лет, но слово ведьмы даже сейчас имеет значение. Пусть слышит все условия и подтвердит их. Так, в будущем, у меня меньше проблем будет.

— Джастин, озвучь свои условия ещё раз, — попросил я.

— Магглорожденная Элизабет Милтон, словом главы, будет введена в род Фоули, как младшая ветвь. Род Фоули, с момента введения, берёт на себя все обязательства по содержанию, обучению и воспитанию Элизабет. Так же род Фоули обязуется найти достойного супруга, — на этих словах Джастин замялся. — Если ты не против, Милтон… Я конечно не наследник, только племянник главы рода, но я готов взять на себя обязательство о помолвке.

— Нахрена тебе этот гемор? — не понял я.

— Разберусь. Так как? Ты не возражаешь? Помолвка может быть заключена только с четырнадцати. Но я могу дать обязательство, что не откажусь, если мне не помешают независящие от меня или моего рода причины. Тебя устроит формулировка?

— Лиззи?

— Я согласна! — вскинула она голову и оценивающе оглядела будущего жениха.

— Ну что ж. Если всех всё устраивает, то я не против.

Тогда позвольте пригласить вас на весенние каникулы к нам в мэнор. Мистер Милтон? Мисс Милтон?

— Мы принимаем приглашение, — ответил я за двоих.

— Быстро они подсуетились, — усмехнулся Том, когда я рассказал ему о Лиззке. — И весьма практично. Тебя просчитали, Хель. И твоё влияние, и твои возможности. Она твоя сестра и ты не бросишь её в любом случае. А это значит, будешь поддерживать если не весь род целиком, то её семью точно.

— Ты считаешь, я зря согласился?

— Да нет, очень удачное решение, которое устраивает всех. Будь готов, что введение в род Фоули проведут уже весной. Джастину ещё год учиться, так что о проблемах с родственниками можешь забыть. Да и на особняк она претендовать не сможет. Так что я, пожалуй, выражу свое одобрение роду Фоули, — рассмеялся Томми.

========== Глава 34 ==========

Томми оказался прав. С весенних каникул Лиззка явилась в Хогвартс с двойной фамилией. Мисс Элизабет Милтон-Фоули. От первой части фамилии она окончательно избавится только после брака. На двойной фамилии настоял я. Зачем? Из природной вредности. Но если честно, это мне Йорик посоветовал не отрекаться от крови полностью. Жизнь длинная, а Земля круглая.

Зато Джастин взялся за воспитание сестрички с ходу. Правда методы он избрал другие. Лесть.

«Элизабет, настоящей Леди обязательно нужно знать…» — говорил он и вываливал перед ней стопку книг.

«Элизабет, если Леди будет носиться по коридорам, то её со служанкой перепутать могут» — подхватывал он её под локоток и вынуждал чинно вышагивать рядом с ним.

«Элизабет, настоящей Леди не пристало бить сокурсниц руками. Так можно маникюр испортить. И не нужно так громко кричать. Сорвёте свой чудесный голос и мы не сможем наслаждаться вашим пением» — поднимал он с пола встрёпанную Лиззку, взмахом палочки приводя её в божеский вид.

«Элизабет, оскорблять невоспитанных дам недостойно Леди. Если вас кто обидел, облейте его холодным презрением и удалитесь. Они просто вам завидуют» — ухмылялся Джастин, чопорно целуя её пальчики.

И Лиззка менялась. Скрипела зубами, но продиралась сквозь дебри родового этикета. На поддёвки по привычке разевала пасть, потом глубоко вдыхала, захлопывала рот, вскидывала голову и гордо удалялась, бросив напоследок что-то вроде «плебеи».

Настырная девка. Да, пусть сейчас книксен выходил у неё коряво, а попытка подать руку для поцелуя была больше похожа на желание дать собеседнику в морду, но ведь всё приходит с опытом. Пусть в свои двенадцать с половиной* она похожа на клоуна, но такими темпами через пару лет для неё это станет так же естественно, как и дышать.

***

— Северус, мне совсем плохо, — с трудом выдавил из себя Поттер, вваливаясь в кабинет супруга.

Снейп только глянул на бледного, трясущегося мужа, как тут же бросил недописанный учебный план, обнял Поттера со спины и аппарировал в Принц-мэнор. За пятнадцать лет владения, Северус Снейп не только привёл в порядок родовой дом, но и добавил удобств. Таких как ванная при каждой спальне, зачарованные от сквозняков окна и проходные галереи, пол из валлийского мрамора с рунами подогрева и, разумеется, сад, куда он пересадил все экземпляры нужных магических растений из теплиц Хогвартса и кое-что из Запретного леса. А в бестиарии обитали некоторые питомцы Хагрида.

В Принц-мэноре сейчас проживало четверо слуг-магов, в том числе садовник и специалист УЗМС, и шесть домовиков. Но даже улучшенный и обжитой Принц-мэнор сохранил свою прежнюю мрачность. Грубый камень кладки и высокие стрельчатые окна, больше похожие на бойницы. Массивная мебель из тёмного дерева, что осталась тут с незапамятных времён, мрачные коридоры и бесконечный лабиринт подземелий. Принц-мэнор очень походил на своего владельца: нелюдимый, сосредоточенный и холодно-прекрасный в своей неповторимой мрачности.

Северус Снейп, лорд Принц стремительно летел вниз по лестнице родового особняка, магией удерживая на руках совсем не маленького и не лёгкого супруга. Надо вниз, ещё ниже, туда, где под мрачными подземельями скрывается ещё более мрачный ритуальный зал. Тяжёлые каменные створки разошлись от одного прикосновения и лорд Принц на секунду был ослеплён мрачно-синими всполохами.

Родовой камень сиял, то и дело выбрасывая из себя протуберанцы чистой магии. В них были все оттенки синего: лазурно-голубой, насыщенный индиго, тёмно-синий и фиолетово-чёрный. Лорд Принц сгрузил свою ношу на подиум алтаря, отступил к изголовью и зашептал катрены. Ничего особенного, просто «воззвание к Магии». Сквозь преломлённый выбросами магии воздух, он видел, как извивается на полу возле алтаря супруг. Но сейчас он ничем не мог ему помочь. Оставалось просто ждать.

Буйство магии продолжалось около часа. Но вот алтарь взорвался снопом искр и потух, открывая взору неподвижное тело Гарри и маленького ребёнка на алтаре, затянутого в дымку магии, как в плёнку. Ребёнок завозился, магическая плёнка лопнула, как мыльный пузырь, и алтарный зал Принц-мэнора огласился первым криком новорождённого наследника.

Бессознательного супруга Северус передал на руки домовикам, а у него ещё много дел. Нужно дать имя сыну и провести не меньше десятка ритуалов. Да, спать ему в эту ночь будет некогда.

***

Пока Джастин дрессировал свою будущую невесту, я занимался приведением особняка Бейли, хотя нет, уже моего особняка в жилой вид. Времени катастрофически не хватало, ведь обязанности старосты факультета с меня никто не снимал. Да ещё и Поттер с Красавчиком пропали оба. Чую, будет у них прибавление в семействе. Пора бы уже.

Им-то сейчас, по ходу, на всё плевать, а мне отдувайся за декана факультета. Если раньше в отсутствие Поттера я, чуть что, бежал к директору, то сейчас и пойти некуда. Заместителем директора Хогвартса был Флитвик, а я с ним практически не общался. Правда в этот раз мне неплохо помог Драко, взяв на себя негласное шефство над Грифами. Эти «двое из ларца» появились только к началу следующей недели.

Теперь они присутствовали в Хогвартсе только поочереди. Ну да, не растить же им наследника рода в школе. Вот они и жили по графику: пост сдал — пост принял. Гермиону им что-ли подогнать в качестве няньки? У той большой опыт. Да и род Блэк родственный не только Поттерам, но и Принцам. Хм, чего это меня на благотворительность потянуло? Не, надо завязывать с подобными мыслями. Хватит с меня, что я всю отчётность тащу на себе уже четыре года. Да и лето уже скоро, справятся.

В этот год к экзаменам мне пришлось готовиться. Если раньше я выезжал исключительно на старых знаниях, то сейчас их уже стало не хватать. И всё-таки моя лень дала о себе знать. Парочку «У» я всё-таки получил. Ага, по истории магии — за собственное мнение об умственных способностях выдающихся личностей прошлого, и по травологии. Плодожорка меня с первого курса недолюбливала, а тут я ещё её студента — Трэверса — обидеть посмел. И ручки в драконьем навозе пачкать не пожелал, заявив, что для такой работы домовики есть.

Домой мы с Лиззкой ехали, как на каторгу. У меня особняк до ума не доведён, а Лиззку Джастин Фоули в гости пригласил. И вот мы теперь оба и думали одну думку: как технично от родоков свалить. Мне — чтобы спокойно заняться особняком, а Лиззке — чтобы свалить в мэнор Фоули.

— Давай, Хель, придумай что-нибудь, ты же умный! — поджала губы Лиззка.

— А самой? Не судьба?

— Меня одну не пустят в гости. Тем более на два месяца. Только с тобой. Но вообще-то я думала, что у тебя свои дела найдутся.

— Найдутся, не переживай. Но и со мной тебя не отпустят. Разве что с Ларсом…

Уговорить деда оказалось не сложно. А лёгкий конфундус на родителей избавил от долгих причитаний. Так что, отпраздновав моё пятнадцатилетие в кругу семьи, мы благополучно свалили каждый по своим делам. Ларс направился в лондонскую квартиру, намереваясь провести два месяца в тишине и покое. Лиззку я сопроводил в мэнор Фоули и, передав на руки Джастину, свалил к себе в особняк.

Мориона я официально пристроил к себе на работу сторожем, и посадил на оклад в сто галеонов в месяц. Да ещё и пару зелий подогнал из Садов Хельги. Старик много сделал для этого дома, так пусть поживёт ещё чуть-чуть. За десяток флаконов я не разорюсь, а смотритель мне нужен. Так пусть лучше это будет старый преданный человек, чем неизвестно кто.

Томми и Драко наведывались ко мне регулярно и как следует помогли в восстановлении магических плетений. Но на ночь никогда не оставались — сбегали к себе. Понимаю, меня тоже трясло в их присутствии. Если по отдельности я ещё мог мыслить рядом с ними адекватно, то когда они вдвоем оказывались в непосредственной близости, да ещё в такой интимной обстановке, как «наедине в большом доме, полном горизонтальных поверхностей», то мои мысли дальше этих поверхностей не уходили.

К началу следующего учебного года, я не только полностью сделал ремонт в особняке, но и заменил мебель, и подключил камин. И вечером 20 августа, оставив заметно ожившего Мориона на хозяйстве, я аппарировал к Ларсу на квартиру. Нет, я конечно много ожидал от деда, но вот того, что застану его на диване в обнимку с парнем — не ожидал.

Но ещё меньше я ожидал, что услышав хлопок аппарации, его любовник умело откатится в сторону и призовёт акцио палочку. Вот так мы и застыли друг против друга: я — в мантии, и он — в расстёгнутых штанах.

— Ларс, кобель старый, предупреждать надо, — фыркнул я, опуская палочку.

— А чего ты свалился, как снег на голову? Позвонить не мог что-ли? — недовольно проворчал Ларс, застёгивая рубашку.

Тем временем, его любовник тоже предпочёл более цивилизованный вид.

— Ну, чего припёрся? — совсем невежливо буркнул дед.

Понимаю, я бы тоже не радовался, если бы мне так грубо обломали секс.

— Может, для начала познакомишь нас с молодым человеком?

— Это Саймон, он уже второй год снимает эту квартиру, — вздохнул Ларс. — А это Хельгерт — мой внук.

Я с интересом рассматривал Саймона. Юношей его можно было назвать с большой натяжкой. Уж скорее, молодой человек. На вид лет двадцать-тридцать. Хотя может и больше, по волшебникам так сразу не скажешь. Тёмные мелированные волосы, аккуратная «трёхдневная» щетина, достаточно уверенный взгляд.

— Неожиданно… — хмыкнул я.

— Да уж, — усмехнулся он. — Не каждый день к тебе в квартиру аппарируют незнакомые волшебники.

Сказать нам друг другу было больше нечего, поэтому я переключил внимание на Ларса.

— Я, вообще-то, поговорить хотел. Как я вижу, здесь не самое подходящее место для семейных сплетен, так что пойдём-ка ко мне. Заодно посмотришь, как я устроился. Если хочешь, я тебя потом обратно закину.

Я протянул Ларсу руку и аппарировал нас обоих в особняк.

— Ну ты даёшь, Ларс! — не удержался я, отпуская его руку.

— Хель, я что, не человек? Я ещё не такой старый, между прочим!

— Да ладно, не понимаю я, что ли. Просто неожиданно было. Предупреждать в таких случаях надо. Я же был уверен, что ты один в квартире. А если бы твой дружок не оказался волшебником? Мне бы ему тогда память стирать пришлось. Нет, правда, чего не сказал-то?

— Думал: не поймёшь, — смутился дед.

— Чего не понять-то?

— Так парень, вроде…

— Я тебя сейчас удивлю, Ларс, но в магическом мире такие отношения нормальны. Вполне вероятно, что вас и потянуло друг к другу из-за магии. Ты же сквиб. Вот скажи мне, как ты сам-то решился, а? — не удержался я от ехидства.

— Как-как? Как обычно. Я же моряк, а на корабле всяко бывало. Да и в портах иногда такие экземпляры попадались, что не разберёшь сразу, пока не разденешь. А когда раздел уже… чего деньгам зря пропадать?..

После такого заявления я уже откровенно заржал.

— Так ты у нас, Ларс, опытный герой-любовник? Ну, а если серьёзно… — сменил я тон, — Что за жук твой Саймон? У него хоть фамилия есть?

— А тебе зачем? — напрягся Ларс.

— Пробью его, что за тип. Он волшебник, а живёт у магглов. Вот только магический мир так просто своих не отпускает. Ларс, ты же не сопливый малолетка, должен понимать, что бывают люди, связываться с которыми смертельно опасно.

Ларс прошелся по гостиной и присел в кресло у камина.

— По документам он Саймон Честертон, адвокат, сотрудник юридической фирмы «VARDAGS». У них офис в Лондоне, а сам он из Йорка, вот и снимает тут жильё. Это почти всё, что я знаю о нём. До откровений у нас дело ещё не дошло. И всё-таки, Хель, чего ты приходил?

— Думал на Косую аллею с тобой прогуляться. Скучно самому.

— А Лиззи? Ей что, не надо? Кстати, а сестру-то ты куда дел? Я думал, она с тобой.

— К жениху спровадил.

— Я серьёзно, — усмехнулся Ларс.

— Так я серьёзно. Лиззку в род Фоули забрали. Между прочим, с её полнейшего согласия. Так что сейчас она познаёт все прелести светской жизни и учится вести себя, как леди.

— Не рановато-ли?

— Нормально. Это другой мир, Ларс. И Лиззку всё устраивает. Или не видел, как она рвалась из дома?

— Да уж. Чтобы Лиззи и отказалась от похода в супермаркет… Такого ещё ни разу не было.

— Это потому, что род Фоули даст ей в сотню раз больше. Приняв её в род, они обязались её содержать. Так что платья из Asos ей больше не интересны — не её королевский уровень. Ладно, я так понял, тебе не до меня. Куда тебя кинуть: в квартиру или в коттедж?

— Давай в квартиру. Всё равно с Саймоном поговорить придётся.

Закинув Ларса по адресу, я прошелся по комнате, набрал горсть порошка и сунул голову в камин.

— Том, ты на месте?

— Да, что хотел?

— Пробей мне одного человечка через министерство. Он маг, но живёт и работает среди магглов. Такой должен быть у вас на контроле.

— Говори имя.

— Саймон Честертон.

По Косой аллее я пробежался сам. Таскаться с Фоули и Лиззкой желания не было. Да и надо было мне не так уж и много: пергаменты, чернила, кое-что из ингредиентов для зелий и несколько учебников. Мантии я давно уже заказываю эксклюзивные, как, впрочем, и всё остальное. К родителям я забежал лишь на несколько минут — обновить конфундус, чтобы не ждали и не искали нас. Пусть будут уверены, что уже проводили нас на учёбу. А за день до отправки в Хогвартс в мой особняк наведался Томми.

— Хель, скажи, ты по какому поводу с Честертоном пересёкся?

— А что? — ответил я вопросом на вопрос.

— А то, что он тоже тебя пробивает через министерство. Вот я и думаю: позволить ему получить информацию или вызвать и лично побеседовать с ним? — нехорошо оскалился Том.

Тут и думать не надо было, чтобы сообразить, что такая «беседа» закончится для Саймона камерой в Азкабане.

— Не надо. Не такой уж и большой повод. Этот Честертон, вполне возможно, войдёт в круг моей семьи. Маггловской семьи. Вот я и хочу знать, что за тип.

— Ну, если так… Саймон Честертон — выпускник факультета Райвенко, магглорожденный, двадцать девять лет, потомственный адвокат. Очень хороший адвокат, чьими услугами пользуются магические рода, когда нужно иметь дело с маггловским миром и маггловскими законами. Думаю, не открою тебе ничего нового, если скажу, что многие из них ведут дела с магглами. У него в постоянных клиентах числятся Малфои, Бёрки, Абботы, Булстроуды и ещё многие другие.

— Не бедный человек получается. Тут на одних Малфоях можно состояние сделать. Чего он тогда квартиру снимает, а не купит?

— Это вопрос не ко мне, — хмыкнул Том. — Так что ему дать про тебя?

— Официальную информацию: происхождение, возраст, факультет и ещё по мелочи. А в конце приписку: «дальше не копать».

Увы, в конце прошлого года значок старосты с меня так и не сняли. Можно было тупо отправить его Красавчику совой, да совесть не позволила. Поэтому 1 сентября я снова прогуливался по платформе 9 и ¾. Ну, здравствуй, пятый курс. Новые предметы, СОВы и шестнадцатилетие. Ох, дожить бы… без мозолей на ладонях…

Комментарий к Глава 34

У Лиззи день рождения 17 декабря. Значит на первый курс она попала в 11 и ¾ лет.

========== Глава 35 ==========

Блэк-Хаус сотрясал скандал. Блэки всегда эмоционально выражали свои чувства, и сейчас по всему старинному особняку разносились крики, ругань и шум падающей мебели. Андромеда и Сириус спорили о методах воспитания детей.

— Неккар мой сын, и я имею право воспитывать его! — рявкнул Сириус и пнул стоявшее посередине комнаты кресло.

— Вспомнил он о сыне! — не осталась в долгу Андромеда. — Где ты был, когда он родился?! Пьяный валялся у себя в комнате и вспоминал бурную молодость Мародёров! Кто ритуалы проводил?! Кто ему имя давал?! Ты хоть дату его рождения помнишь?!

— Помню!

— Хоть что-то ты помнишь! Лучше бы происхождение своё вспомнил! И о том, что был наследником рода, тоже бы вспомнил! А то решил он через три месяца воспитанием заняться! — не унималась Андромеда.

— Свою дочь воспитывать надо было! — не остался в долгу Сириус. — Что-то Дора не слишком спешит тебе помогать!

— Не трожь мою семью! Я сама с ней разберусь! — взвизгнула Андромеда.

— ХВАТИТ! — прервал семейный спор громкий голос Гермионы, — Вердимилиус!

С высоты лестничного пролёта на Сириуса и Андромеду посыпались зелёные искры, жалящие не хуже стаи комаров. Взбешенная Гермиона резко опустила палочку и стремительным шагом стала спускаться. Мантия за ней развивалась парусом, а встрёпанные каштановые волосы стояли дыбом, делая её похожей на безумную Беллатрикс.

— Устроили тут гвалт! В детской комнате заглушающие не справляются! Что в этот раз не поделили?

— Ваша дражайшая тётушка, леди Блэк, не позволяет мне воспитывать сына! — возмущённо выдал Сириус.

— Ваша дражайшая кузина, мистер Блэк, совершенно права! Потому что катать трёхмесячного ребёнка на метле — это не значит заниматься его воспитанием!

— А что мне ещё с ним делать? Он же еще не разговаривает? — растерялся Сириус.

Гермиона вздохнула и страдальчески хлопнула себя ладонью по лбу. Андромеда хмыкнула и презрительно поджала губы.

— МАМА! — влетел в гостиную средний сын, — Хадар опять изображает пикси! Он замотался в штору и тыкает во всех вилкой!

Гермиона глубоко вздохнула, задержала дыхание, внимательно посмотрела на свою палочку и выдала:

— Может зря Круцио запретили?.. Надо будет внести предложение в Визенгамот о том, чтобы убрать его из непростительных…

***

Переместившись камином домой сразу после занятий, Гарри застал супруга с сыном на руках. Сегодня Северус ушел раньше него и сам кормил сына, вместо няни-домовички.

— Северус, а ты уверен, что маленького ребёнка надо кормить именно так? — спросил Гарри, с подозрением рассматривая флакон для зелий №2 с дозатором капель.

— До сих пор он не жаловался, — фыркнул Снейп, и сунул флакон в рот сыну, умильно наблюдая, как ловко он слизывает языком крупные густые капли.

— А почему оно синее? Смесь же белой должна быть?

— Потому, что там добавлено молоко единорога.

— Но его нельзя употреблять в чистом виде, Северус!

— Поттер, — ехидно прищурился Снейп, — ты считаешь, что лучше меня разбираешься в зельях? Разумеется, я нейтрализовал магический фон с помощью фиалки лунной. Такому маленькому ребёнку чужая магия может навредить. Или ты думаешь, что я, лучший зельевар магической Британии, не способен сварить детскую смесь?

Закончив с кормлением, Снейп уверенно взял на руки сына и кивнул супругу.

— Пойдём в сад, детям полезно спать на свежем воздухе.

Сад Принц-мэнора напоминал, скорее, магический огород. Аккуратные грядки с китайской жующей капустой и прыгучей луковицей, клумбы с асфоделью, клещевиной и чемерицей. Чуть дальше — огромная абиссинская смоковница, растущая под климатическими чарами. Вокруг неё, в радиусе десяти метров, всегда было тепло и в меру влажно. А с высокой толстой ветки свешивалась детская люлька-качель.

Уложив в неё сына, Снейп толкнул люльку и она медленно, будто нехотя, качнулась вперёд-назад. Гарри с гордостью посмотрел на своё творение и улыбнулся. Он почти три месяца делал эту люльку. А уж сколько рун самолично вырезано было на светлой древесине розового дерева! И в итоге вышел шедевр.

Во-первых, её не надо было раскачивать. Заложенные чары всё делали сами. Тогда Гарри показалось, что она качается слишком быстро и его сына может укачать, поэтому он наложил замедление. Во-вторых, вся конструкция окружена статическим щитом. Он не позволит ребёнку упасть, даже если перевернуть люльку вверх ногами. В-третьих, она может увеличиваться по мере роста. А когда их сын, Доминик Принц, вырастет, её можно будет приспособить под качели…

На улице уже стемнело. Домовики накрыли лёгкий ужин, после которого Северус занял своё любимое кресло под смоковницей и открыл очередной трактат о зельях. Гарри же попросту развалился на траве, закинув руки за голову, и принялся наблюдать за переливами климатического щита.

— А знаешь, Сев, я только сейчас понял, что значит быть по-настоящему счастливым…

***

— Эни, ну чего ты опять плачешь? — спросил молодой мужчина, глядя на сидящую у окна жену.

— Этот дом такой пустой, как будто у нас детей нет.

— Они растут, Эни. Хельгерту уже пятнадцать. Понятно, что он самостоятельный парень. Он таким всегда был. А Лиза просто старается быть похожей на брата.

— Она даже не захотела сходить со мной в парк. Мы им больше не нужны, Брэд.

— Ну вот и хорошо, — тихо вздохнул отец семейства.

— А давай ещё одного ребёнка заведём? — предложила Анна Милтон.

От этих слов жены Брэда бросило в дрожь. Он только на хорошую работу устроился — старшим менеджером в торговую компанию. Ему сейчас о карьере думать надо. Не будут же они до конца жизни с отцом жить. И тут снова головная боль?

— Может, попозже, Эни, — нерешительно предложил он.

— Брэд! Я хочу! Я не буду требовать от тебя, чтобы ты сидел с детьми. А с работы уволюсь, домом заниматься буду. Ну, Бред, неужели ты не любишь меня?

— Люблю, — выдохнул мужчина. — Если это так важно для тебя…

— Очень важно! Спасибо, Брэд! — меланхоличная грусть мгновенно ушла с лица Эни. — А давай прямо сейчас?

Молодая женщина схватила мужа за руку и утащила в спальню. А в корзине для бумаг, что стояла возле письменного стола, остался лежать положительный тест на беременность.

***

За прошедший год Дамблдор трижды предпринимал попытки свалить от Фоукса — и трижды феникс возвращал его обратно в гнездо. Он находил его везде. Один раз вытащил даже из Хогвартской совятни, куда сунулся попугай, желая сбить Фоукса со следа. А вот теперь…

— Сгорел, к мордредовой бабушке! — потрясённо выдохнул попугай, глядя на кучку пепла, из которой медленно формировалось яйцо.

Вот теперь действовать надо быстро. Новорождённый феникс — существо неразумное. Именно поэтому привязка фамильяра делается в тот момент, пока он ещё в яйце. В этом случае, вылупляясь, птенец будет предан своему хозяину. Сделать привязку может даже сквиб, не проблема. Привязал же Филч к себе миссис Норрис. Вот только надо ли?

Связь хозяин-фамильяр и так аукнулась Дамблдору тремя выводками птенцов. А всё потому, что у этой тупой птицы так мало мозгов — одни инстинкты. Вот они и заставляли феникса оберегать самку. Но теперь он свободен!

— Плевать на Волдеморта! На всех плевать! Я не собираюсь больше высиживать яйца! — ворчливо ругался попугай, работая крыльями. — Я лучше в фамильяры подамся. Там хоть кормят нормально и не будут трахать после каждого полёта.

Вот только к кому? Идею устроиться в Хогвартсе Дамблдор отмёл. Не так много времени прошло с тех пор, как за магическим попугаем гонялось всё министерство. Наверняка вспомнят и проверят. А после — голову открутят. Нет, надо найти преданного человека. Того, кто так же сильно ненавидит Волдеморта, как и он сам.

— Аластор? Нет, от этого параноика только проблемы одни будут. К Уизли я второй раз не сунусь: мне одной дуры хватило! Грейнджер не простит. Скорее, лично в министерство сдаст. Лонгботтомы в аристократы подались, предатели! Люпин… К оборотню можно было бы, да только нищий он, как пёс подзаборный! Хм, пёс… А не наведаться ли мне к Сириусу? Родовой особняк и кое-какие деньги имеются. И мальчик всегда был предан Светлой стороне…

До Лондона Дамблдор долетел за сутки. Всё-таки хорошо, что он магическая птица. Особняк на Гриммо, 12 хоть и был скрыт чарами, но для почтовых птиц был доступен. Как и для него. Влетев в круглое чердачное окно, попугай приземлился на поломанную груду досок, бывшую когда-то комодом, и хмыкнул:

— А Сириус ничуть не изменился. По-прежнему недолюбливает наследие своих предков. А ведь неплохой шкаф был. В холле стоял вместе с тролльей ногой.

Устроившись поудобней, попугай прикрыл глаза. Длительный перелёт утомил, да и погода не баловала. Отдохнуть, отогреться, поспать, а потом и с хозяином дома побеседовать можно будет. Закемаривший в тепле, Дамблдор не заметил хитрую мордочку, высунувшуюся из-под наброшенной на кресло старой портьеры.

Хадар Блэк прятался. Играть с младшими братьями ему было неинтересно. Они вечно ябедничали на него матери. А он что? Он ничего! В отличие от остальных своих братьев, Хадар прекрасно помнил вечно недовольного бывшего отца. И разваливающийся сарай, что толстая крикливая бабка называла домом. И вдруг такой поворот в жизни. Его маменька оказалась не «ленивойгрязнокровкой», а настоящей Леди. И забрала их в настоящий родовой особняк, где у каждого была своя комната и домовики.

Домовые эльфы — это тебе не садовые гномы. От них не вред — польза одна. Если правильно попросить, то могут и вкусненького принести, и тыквенный сок заменить в стакане на апельсиновый. Вот и гордился Хадар своим новым родом. И очень хотел быть его достойным. А как можно быть достойным темнейшего рода? Только занятием некромантией!

Вот только в силу возраста нужные книги никто Хадару не давал. Даже тётя Андромеда, которая всегда хвалила его за рвение изучать Родовые книги. А после того ритуала, когда их сюзерен скормил алтарю какого-то сумасшедшего, Хадар понял, что со смертью шутить нельзя. Но если к ритуалам нужно относиться с уважением, то кто может запретить ему попрактиковаться умерщвлять крыс? Всё равно на чердаке их полно.

Выпросив у мистера Блэка магическую сеть-ловушку, Хадар затаился с ней на чердаке, для верности прикрыв своё убежище старой шторой — чтоб крысы не заметили. Но время шло, а эти паразиты ловиться для умерщвления не желали. И вот, когда Хадар уже совершенно потерял терпение, точнее минут через пятнадцать, в чердачное окно влетел попугай.

Этих экзотических птиц Хадар видел один раз, когда с маменькой ходил в маггловский зоопарк. И вот сейчас крупный, яркий, откормленный попугай уселся на разломанный шкаф всего в двух метрах от него.

«Попугай — он лучше, чем крыса!» — однозначно решил Хадар и отогнул портьеру, прикидывая, дотянется магическая сеть до птицы или нет.

***

Новый учебный год принёс мне новые проблемы: необходимость учиться. Из пятнадцати предметов пятого курса я мог сейчас сдать СОВы только по пяти. Разумеется, это зельеварение, где я в своё время натаскался с Красавчиком до уровня подмастерья. Боевая магия — тут ещё и Томми приложился. А также травология, родовая магия и ритуалистика. За последнее — отдельное спасибо Томми и гоблинам.

Этикет, астрономия, маго-и маггловедение я за предметы не считал вовсе. Да и нет их в СОВах. А вот всё остальное придётся учить. Если в заклинаниях, трансфигурации, и нумерологии я ещё что-то понимал, то рунология и алхимия для меня были величиной неизвестной. С рунами я сталкивался лишь поверхностно, а вот алхимия была на пятом курсе предметом новым. Но если она хоть чуть-чуть похожа на химию, то проблем у меня быть не должно. Вот только учиться всё равно придётся, а значит – свободное время будет сильно ограничено. Да ещё и староста…

В новом учебном году Лиззка щеголяла в мантиях от «Твилфитт и Таттинг» и заметно поднаторела в манерах. Видимо, «погружение в среду» сделало своё дело. Нет, за полгода Лиззи не приобрела светского лоска, но хотя бы стала похожа на воспитанного человека. Правильно говорят, что дети учатся быстро. Как и то, что они, будто губка, впитывают в себя своё окружение.

Не нужно кричать на ребёнка за то, что он ругается матом. Сначала пусть взрослые уберут его из лексикона. То же самое с бардаком в комнате, ответственностью за поступки и ложью. Ребёнок повторяет то, что видит. Да, те или иные черты могут быть усугублены характером, но основу закладывает именно среда вращения.

— Что скажешь, Йорик? — обратился я к черепу, заваливаясь на кровать в своей комнате в гриффиндорской башне. — Стоит мне копать по своему происхождению в сторону Гриндевальда или ну его нах?

— Стоит посетить Нурменгард, — каркнул ворон.

— Даже так? Я подумаю.

Домашнее задание делать не хотелось, от слова вообще. Хотелось спуститься в подземелье к Драко и… Нет, об этом лучше не думать. А то ведь, и правда, пойду. Лучше я про Нурменгард выясню. Где взять инфу? Лучше у Томми спросить. А ещё лучше — затащить его с собой. Мне одного простого особнячка хватило, чтобы без сознания свалиться. Кто знает, что там во владениях прапрадеда приключиться может.

— Выжигание из рода — это одно из самых страшных наказаний, которому может быть подвергнут представитель рода, — Драко неспешно прохаживался по кабинету, пока все остальные усиленно скрипели перьями. — И страшно оно не только тем, что такой человек лишается семьи и рода, но и тем, что он лишается всех родовых даров. А в самых серьёзных случаях — магии вообще. То есть такой человек становится даже не сквибом, а магглом. Потому что родовая магия уничтожается в нём полностью, а другой он попросту не имеет…

Так, стоп, что?!

— Профессор Слизерин, позвольте вопрос, — протянул я руку.

— О, мистер Милтон соизволил вспомнить, что находится на уроке, а не в своих фантазиях? — ехидно хмыкнул Драко. — Так что же вас заинтересовало?

— А в каких случаях при выжигании родовой магии сохраняются родовые дары?

— Ни в каких, мистер Милтон. Это исключено самим ритуалом.

— А если гипотетически предположить, что после выжигания они всё-таки сохранились?

— Такое возможно лишь тогда… — задумался он. — Есть только один совершенно невероятный ответ. Это возможно лишь в том случае, когда сам глава выжигает себя из рода. Род перестает существовать в своём изначальном виде, родовая магия сжигает родовой камень, но все носители крови продолжают нести её в себе. В случае с магически сильными родами после такого события все представители наверняка станут сквибами… — Драко замолчал, и по его взгляду я понял, что до него дошел истинный смысл моего вопроса. — Мистер Милтон, пишите лекцию! — грубо оборвал меня Драко и вернулся к теме.

Так, кажется я знаю, чем займусь ближайшее время…

========== Глава 36 ==========

— Хель, с чего ты взял, что в вашей семье сохранились родовые дары? — нахмурившись, спросил Драко.

— Потому что мой прадед, Джон Милтон, был маггловским некромантом. Это, значит, раз. Два: Ларс — целитель. Три: я тёмный целитель и некромант. Такое ощущение, что разные дары проявляются из поколения в поколение. Вот только мой отец почему-то выпал из этой цепочки…

К Драко я рванул сразу, как только закончились занятия. Но он уже и без меня листал нужные книги, пытаясь найти объяснение. И вот теперь, после полуторачасовой лекции, я развалился в кресле, перевесив ноги через подлокотник, и задумчиво гипнотизировал пламя в камине.

— А чем занимается твой отец? — остановился напротив меня Драко.

— Торгаш. А ещё раньше они с матерью по всяким митингам шастали, народ к бунту подбивали… ЧТО?! — я аж подскочил от своей мысли.

— Гриндевальд тоже с этого начинал. Как оппозиционер существующему строю, — усмехнулся Драко.

— Но почему тогда и прадед, и дед добились успеха в своём деле, а отец нет? Ведь по уму он должен был стать политиком.

— Джон Милтон был сквибом. Твой дед — тоже, а отец?

— Нет. Я в детстве магические потоки видел. Так и узнал, что Ларс сквиб. А вот у отца ядра не было…

— Вот и ответ на твой вопрос. Он маггл, поэтому в нем проявилась лишь склонность, но не хватило способностей.

— То есть, по-твоему, я не только некромант-целитель, но ещё и политик?

— А разве нет? Выдрессировал факультет, пристроил сестру во влиятельный род, выбил себе долю в Садах Хельги, подбил моего сына на сделку.

— Надо же. Это так со стороны выглядит? А я думал — это потому что я старше и умнее…

— Дары не только проявились, но и собрались в тебе, как и магия. Ты ведь первый волшебник в семье?

— Да. Всё это похоже на то, что Гриндевальд действительно выжег сам себя из рода. Распылил дары во времени и в потомках. Это, кстати, единственное объяснение, почему он сидел в Нурменгарде, как в тюрьме.

— Что ты имеешь ввиду? — вскинул бровь Драко.

— Вот скажи, милый, если бы тебя заперли в родовом поместье и назвали это тюрьмой, ты бы страдал там?

Драко фыркнул и рассмеялся.

— Запереть в родовом поместье? Да кто и как бы это сделал? Я бы вышвырнул оттуда любого, даже будучи сквибом.

— А Гриндевальд сидит. И не один, а под надзором охранников. А ведь Нурменгард — его детище. Его родовая собственность. Неужели никто не обратил внимание на такой вопиющий факт?

— Действительно, никто не обратил, — нахмурился Драко. — Слова Дамблдора тогда просто приняли, как факт…

— Да, сильный старик, — вздохнул я. — Обречь себя на медленную смерть только для того, чтобы у потомков была возможность вернуть утраченное… Он же ещё жив?

— По какому-то недоразумению — да. В этом году ему должно исполниться сто тридцать лет.

— И из них он полвека провёл в заточении. Надо будет его навестить. Томми ведь сможет получить разрешение на посещение?

***

Выпускник факультета Райвенко Саймон Честертон не обладал большим магическим потенциалом. Он был ниже среднего даже для магглорожденного. А вот мозгов, в отличие от магии, у него было не в пример больше.

Уже на четвёртом курсе он сообразил, что с его данными в магическом мире ему светит только статус прислуги. А прислуживать он не хотел, поэтому и вернулся к семейному адвокатскому бизнесу. Заочно закончил юридическое отделение в Бирмингеме, получил степень бакалавра и первые несколько лет набивал руку в административных и договорных спорах. Благо, беспалочковый Конфундус он всё-таки осилил.

Когда несанкционированным применением магии заинтересовались в министерстве, Саймон отпираться не стал. Вместо этого предложил свои услуги в качестве юридического посредника между двух миров. Предложение оказалось востребовано, и уже через год имя Честертона было известно в определённых кругах.

Свою фирму Саймон открывать не спешил, решив, что будет удобнее прикрываться чужим именем. Так даже проще: не надо тратиться на офис, персонал и легализацию. Крупная компания сама всё сделает. Тем более, что маггловский оклад был лишь каплей в той сумме, которую он получал от волшебников. За восемь лет работы он сменил три компании, присматриваясь, где удобнее будет вести дела. Фирма «VARDAGS» затащила его в Лондон, где он вынужден был снять квартиру.

Девушки Саймона не интересовали — это он понял уже давно. К молоденьким мальчикам он тоже был равнодушен. Ему были интересны старшие опытные партнёры. Живи он в магическом мире — без проблем нашел бы супруга. Вот только никто из состоявшихся магов иметь дело с миром маггловским не желал. А те, кто желал — не устраивали самого Саймона.

В маггловском мире с партнёрами дело обстояло хуже. Пусть сейчас к подобным связям магглы стали относиться терпимее, вот только достойных кандидатов не находилось. Только нахлебники-приживалки. Поэтому, когда пришедший проверить свою собственность, хозяин съёмной квартиры окатил его заинтересованным взглядом, Саймон решился.

Он понимал, что респектабельный моряк в отставке первого шага сам не сделает, так что пришлось самому. На удивление, Ларс даже не ломался, а после стал наведываться каждые выходные. Полгода ненавязчивых отношений внезапно оказались прерваны хлопком аппарации, и Саймон с удивлением узнал, что его любовник – сквиб и дед полноценного волшебника.

Саймон Честертон рассматривал присланный ему из министерства пергамент и думал. Пару месяцев назад, через отдел контроля за магглорожденными, он решил найти информацию по родственнику Ларса. Саймон даже не пытался скрыть свой интерес — подал официальный запрос. Он часто наводил справки о клиентах, особенно тех, кто не принадлежал магическим родам, и такой интерес никого в отделе не удивил.

А вот дальше начались странности. В недельный срок, как он обычно получал ответ, письмо не пришло. Знакомый человек в отделе сначала отмахивался, ссылаясь на загруженность, а потом и вовсе замолчал. Ларс о внуке знал немного. Только то, что он учится в Хогвартсе и он пару раз провожал его на поезд.

И вот теперь неожиданный сюрприз: официальный конверт и такие же официальные сведения. Хельгерт Милтон, 15 лет, пятый курс Гриффиндора, староста факультета, магглорожденный. И всё! Если не считать небольшой приписки: «Этого вам достаточно, мистер Честертон».

Эти пять слов, написанных красивым, чуть размашистым почерком, дали Саймону информации больше, чем весь предыдущий текст. Ещё ни разу ему не приходил ответ с комментариями самого министра Слизерина. Да и намёк не лезть дальше был более чем прозрачный.

— Что же ты за человек такой, Хельгерт Милтон, что в пятнадцать лет уверенно справляешься с парной аппарацией, без проблем используешь палочку в маггловском мире и тобой не интересуется надзор, да и интерес к тебе сразу оказывается под колпаком министра?

***

Магическая сеть не подвела. Уверенно брошенная умелой хулиганской рукой, она оплела попугая, намертво приклеиваясь к доскам разбитого шкафа, не давая ему взлететь. Птица задёргалась в силках, и, радостно взвизгнув, Хадар выскочил из убежища.

— Попался! Теперь ты никуда от меня не денешься, — приговаривал он, трансформируя сеть в клетку-переноску.

— Молодой человек, попрошу поаккуратнее. Мне дороги мои перья, — внезапно заговорил попугай.

— Ух ты, ещё и говорящий! Вот это повезло!

Хадар накинул сверху на клетку старую штору, чтобы братья раньше времени не увидели его добычу, и бегом бросился к себе в комнату. Уже там, поставив клетку на стол, Хадар принялся разглядывать улов.

— Хьюго? — вдруг спросил попугай. — Ты же Хьюго Уизли?

— А что? — прищурился Хадар, недовольный, что эта птица назвала его старым нелюбимым имеем.

— Не мог бы ты меня выпустить?

— Не-а, ты мне нужен.

— И всё же, нехорошо держать волшебников в клетке, — укоризненно покачал головой попугай.

— Так ты анимаг, что ли? — расстроился Хадар. Он уже протянул руку, чтобы выпустить птицу, но вдруг задумался. — А чего по чужим домам летаешь без приглашения? И не перекидываешься?

— Увы, но принять свой истинный облик я пока не могу.

— А почему?

— Меня заколдовал один злой волшебник, — сокрушенно вздохнул попугай. — Очень плохой, злой и тёмный некромант…

На этих словах Хадар навострил уши.

— Сильный?

— Очень сильный. Самый страшный тёмный маг. Он собирался принести меня в жертву, чтобы обрести бессмертие!

— А как его зовут?

— О-о-о, он наложил заклятие на свое имя. И каждый, кто его произнесёт, окажется у него в плену. Поэтому о нем говорят: Тот-Кого-Нельзя-Называть. Я сумел вырваться от него и теперь ищу Сириуса Блэка. Это ведь Блэк-Хаус? Я не ошибся?

— Не ошиблись… — тихо сказал Хадар, обдумывая сказанные попугаем слова.

Выходило очень занятно. Значит, существует где-то очень сильный некромант Со-Страшным-Именем. И был у него враг — вот этот попугай, заколдованный волшебник, который от него сбежал. От сильного некроманта сбежал, а ему, Хадару, попался.

Тогда получается, если он сам принесёт в жертву этого попугая, то будет сильнее самого сильного некроманта? От открывшейся перспективы у Хадара аж дыхание перехватило. Да и бессмертие ему тоже пригодится. Особенно после того, как он станет самым сильным, и род Блэк будет гордиться им!

— Хьюго, не мог бы ты позвать сюда Сириуса? Или отнести меня к нему?

— Отнести не могу, а позвать попробую, — тихо сказал Хадар. — Только ты пока тут посиди и тихо.

Снова прикрыв клетку шторой, Хадар нахмурился. Отдавать птицу мистеру Блэку совсем не хотелось. Он не позволит принести попугая в жертву и выпустит его. И не видать тогда Хадару бессмертия. Тети Андромеды нет, она вместе с маменькой на Косую аллею ушла и вернётся только поздно вечером. Самому пойти в алтарный зал… Двери его могут не пропустить. А если пропустят, то не факт, что мистер Блэк не вмешается. Так что делать?

Шило в заднице и желание как можно скорее приобрести обещанные плюшки заставляло Хадара думать. Если не Мистер Блэк, ни тётя Андромеда и не маменька, тогда кто? На ум приходил только один человек. Расплывшись в довольной улыбке, Хадар достал пергамент, чернила и, быстро начеркав записку, бросился на чердак за филином.

***

— Хель, — подсел ко мне в гостиной Бирн. — Скажи, а что парням дарят? Не цветы же?

— Каким парням и по какому поводу?

— У Калена день рождения через три дня, а я до сих пор не знаю, что ему подарить…

— Всё-таки подбиваешь клинья к Солсбери? И как, удачно?

— Не знаю, — смутился Ворон. — Я ему как бы случайно про вассалитет роду Блэк рассказал. И это… про те растения, которые ты мне продиктовал. Правда, я сказал, что сам их видел… Ну и он… того… короче, в Хогсмид мы вместе ходили. А теперь вот день рождения.

— Твоему Солсбери только цветочки и дарить, — усмехнулся я. — Только не в букете, а в горшке. Что-нибудь редкое и магическое.

— Так где ж я такое возьму? — нахмурился Бирн.

— Ладно, по нашей старой дружбе я тебе накину экземплярчик, — задумчиво произнёс я. Если Бирну удастся уломать Солсбери, я подгребу себе обоих. — Через три дня, говоришь? Будет тебе подарок.

Плохо, что уже вечер. Красавчика и Поттера давно в школе нет. Но ничего, я поймаю их завтра…

— Слышь, Красавчик, дело есть, — заявил я, вваливаясь следующим утром в директорский кабинет.

— Хель, почему я начинаю нервничать, когда ты упоминаешь про «дело»?

— Недотрах, что-ли? Молодой папаша не даёт?

От летящего в меня пресс-папье я увернулся легко.

— Ладно, я серьёзно. Мне нужен один экземплярчик из Садов Хельги. Я мог бы и сам накопать, да, боюсь, перепорчу половину.

— Хель, там все растения в единственном экземпляре! — возмутился Снейп.

— Так это кусты и деревья, а я про травку и цветочки говорю. Их там много. Дай задание Плодожорке, пусть подберёт что-нибудь.

— Зачем тебе? — прищурился Снейп.

— Надо! И вообще, чего я выпрашиваю своё? Давай, Красавчик, а то я ещё отчетность по Садам проверю. Не наёбывает ли меня Плодожорка? Пни её, чтобы через два дня у меня горшочек был.

А на обеде в Большой зал влетела сова. Чёрного блэковского филина я узнал сразу же. Сделав круг почёта, Сумрак приземлился возле меня и по-хозяйски сунул клюв в тарелку. За что и получил щелбан.

— Чего все невоспитанные такие? Даже птица, — фыркнул я, отвязывая послание.

Пергамент я развернул сразу же. Не так часто мне пишут из Блэк-Хауса, а значит — случилось что-то важное. Вот только вместо аккуратного почерка Гермионы или стремительного Андромеды, я уставился на детские каракули, щедро сдобренные кляксами.

«Господин мистер Милтон.

Я поймал заколдованного попугая, если которого принести в жертву, можно получить бессмертие. Мистеру Блэку я не сказал, а то он его выпустит. А ещё я стану самым сильным некромантом, сильнее, чем Тот-Который-Маг-Без-Имени, который его заколдовал. Мне так попугай сам сказал.

Не могли бы вы прийти в Блэк-Хаус и помочь мне с ритуалом? А то тётя Андромеда меня в ритуальный зал не пускает, а маменька заставит делиться бессмертием с братьями. А я эту птицу сам словил.

Хадар Сириус Блэк»

Ещё раз перечитав послание, я подорвался, бросив обед, и рванул к аппарационному барьеру. Снейп и Драко обедают за преподавательским столом и выдёргивать их при всей школе не есть хорошо. А дожидаться, пока они освободятся… я до барьера быстрей добегу. Аппарировав на крыльцо Блэк-Хауса, я рванул на себя входную дверь.

— Кричер! Где Хадар? — спросил я у появившегося домовика.

— Старший сын леди Блэк у себя в комнате.

Бегом поднявшись по лестнице, я толкнул дверь. Хадар увлеченно копался в ящике комода, уже выложив на крышку с десяток ножей разной формы, размера и степени сохранности. Тут были серебряный нож для масла из столового набора, нож для вскрытия писем, кухонный тесак, складной маггловский ножик, обломанное лезвие от туристического ножа, очень неплохой аметистовый ритуальный клинок, а сейчас Хадар выудил из недр комода самодельную заточку.

— Добрый день, мистер Блэк, — отвлёк я его от столь увлекательного занятия.

— Ой, господин Милтон! — обрадовался Хадар. — А вы быстро. Я тут, вот, ножи собираю. Может какой пойдёт для ритуала? А то тётя Андромеда говорила, что у каждого уважаемого мага должен быть свой личный атам. А у меня ещё нет.

— Хадар, а где попугай?

— Там, в ванной, — махнул он рукой. — Я его туда специально утащил, чтобы не увидел никто.

Зайдя в ванную комнату, я сразу увидел инородный предмет, накрытый дырявой портьерой и, отогнув занавес, усмехнулся. В магической клетке-ловушке сидел крупный попугай-ара.

— Надо же, и правда, попугай. А он точно разговаривать умеет? — подражая детскому любопытству, спросил я у Хадара.

— Эй, маг, давай, скажи что-нибудь! — потряс Хадар клетку.

— Хьюго! — взвыла птица. — Мы же договаривались, что ты Сириуса Блэка приведёшь.

— И правда, может, — хмыкнул я, достал палочку и наложил на клетку дополнительную защиту.

А потом вызвал Патронуса. Призрачный кот лениво потянулся, обошел меня кругом и боднул головой. Вот так всегда: у всех Патронус как Патронус, а мне ленивая тварь досталась, которая делает всё нехотя, будто в одолжение.

— Министр Слизерин, настоятельно приглашаю вас в Блэк-Хаус. Желательно немедленно, — надиктовал я и отправил кота по назначению.

Услышав сообщение, попугай заметался в клетке, вот только сделать он ничего не мог.

— Кричер! — позвал я. — Когда прибудет лорд Слизерин, проводи его сюда, — отправив домовика, я обернулся к попугаю. — Вот мы и встретились, Альбус Дамблдор.

Попугай попытался притвориться неразумным, но я всё равно продолжил:

— Неужели не помните меня? Это мне досталось зелье «Туман Авалона» и это меня вы пытались убедить, что вы Мерлин. Неужели память отшибло? Зато я всё помню…

— Мистер Милтон, надеюсь, у вас есть действительно достойный повод для моего визита? — раздался за моей спиной голос Томми.

— Лорд Слизерин, — поклонился я. — Прошу взглянуть, какой чудесный экземпляр магической разновидности попугаев поймал мистер Блэк.

— Дамблдор, — прошипел Томми, только бросив взгляд на клетку. — Какая прелессть. Как же я давно хочу побесседовать с вами… Мистер Блэк, — повернулся Томми к Хадару. — Чссто вы хотите сса этот ценный эксссемпляр?

— Я вообще-то его в жертву принести хотел, — смутился от такого внимания Хадар. — Я бы тогда самым сильным некромантом стал.

— Сильным — не обещаю, но вот влиятельным вы точно будете, мистер Блэк. Я могу его забрать?

Потрясённый Хадар только кивнул. Томми подхватил клетку и аппарировал прямо из комнаты.

Комментарий к Глава 36

Завтра главу не ждите - дела.

========== Глава 37 ==========

Разрешение посетить Нурменгард Томми получил в начале ноября, как раз после Самайна. Поэтому, проведя все ритуалы и отсидев положенное за общим столом на празднике, я спустился в комнаты Драко.

— Разве ты не с нами? — нахмурился я, глядя на одетого в домашний наряд Драко.

— Это ты, Хель, можешь прогулять занятия, а у меня факультет. Так что вы с Томарисом отправитесь вдвоём. Портключ он уже получил, так что иди, — кивнул он на камин, — тебя ждут.

В Слизерин-мэноре я застал задумчивого Томми, с меланхоличным видом разглядывающего пламя в камине.

— О чём грустишь? — спросил я, подходя к креслу со спины и обнимая его сзади за шею.

Я скользнул руками под отвороты домашнего халата, но был остановлен Томми, прижавшим мои ладони к груди.

— Самайн… Тёмное время. Время некромантов и моей самой большой ошибки.

— Ты про нападение на Поттеров?

— Да. Если бы я тогда не поддался на манипуляции Альбуса, то ограничился бы одним крестражем. Не сошёл бы с ума и не натворил бы бед. И сегодняшний мир был бы совсем иным. Не ушли бы в небытие десяток древних родов. Лестрейнджи, Кэрроу, Розье, Селвины… Я хотел спасти магический мир — и сам же его поставил на грань уничтожения. Как и себя самого. Дневник — половина моей души, и сейчас она ушла за грань. Я всё ещё чувствую связь с ней, и она тянет меня за собой.

— Томми, не майся хернёй, прошлого не исправишь, в отличие от будущего. И не вздумай мне сказать, что за Грань собрался. Кто тебя отпустит?

— Знаешь, Хель, мне иногда кажется, что ты моя недостающая часть. Как протез для покалеченной конечности. Только рядом с тобой я чувствую себя целым и живым…

Томми поглаживал мои руки, перебирая пальцами каждую косточку на кистях рук. Вот только мне его состояние совершенно не понравилось. Освободив свои руки, я обошел кресло и скользнул верхом ему на колени. Вытащил из глаза линзу и взглянул ему прямо в глаза.

— Томми, малыш, ты какую травку курил?

— Я не страдаю этим маггловским пороком, — не понял он мою шутку.

— Хорошо, не курил. Пил, нюхал, лизал? Чё за кисляк? От тебя Дамби сбежал, что ли? У тебя столько дел не переделано! А ты тут плесень разводишь! Поцелуй меня.

— Что?

Я не стал ждать, пока он придёт в себя от резкой смены темы разговора, а вместо этого наклонился и без нежностей впился ему в губы. В первую секунду Томми растерялся, а потом попробовал меня оттолкнуть, за что и был наказан прокушенной до крови губой. Его пальцы вцепились мне в волосы и потянули голову назад. Пришлось отступить, иначе без волос бы остался.

— Ты шшто творишшь? — зашипел Томми. — Не провоцируй меня. Хушшше будет!

— О, очнулось, хладнокровное! — хмыкнул я. — Что, Томми, передумал помирать?

Я провёл ладонями по его груди и прижался плотнее.

— Я же не предлагаю тебе всё сразу, Томми, — зашептал ему на ухо. — Но ведь против маленького баловства ты возражать не будешь? Посмотри на меня.

Я поймал его взгляд и провалился в сознание. Не зря же я столько времени тренировался в легилименции. Если в мысли Томми я проникнуть не мог — слишком хорошие щиты у него стояли, — то мой «сейф» по-прежнему подчинялся нам обоим. В этот раз я мудрить не стал, а превратил его в зеркальный интерьер Выручайки.

— Сснакомая обссстановка, — прошипел Томми.

— Драко тебе показывал? — хмыкнул я и уронил нас обоих на кровать.

Это моя фантазия и подчиняется она только мне. Поэтому сейчас мы выглядели ровесниками. Том был таким, каким я помнил его по фильму: семнадцатилетним темноволосым юношей с нашивками факультета Слизерин. А на мне была точно такая же мантия, только с гербом Гриффиндора.

— Шшто у тебя сса фантазии? Когда это я был таким?

— Да какая разница, — рассмеялся я. — Я так хочу. Иди ко мне…

Дважды упрашивать Томми не пришлось. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался придавлен к кровати сильным гибким телом. Сорвав с меня ненавистную гриффиндорскую мантию, Том ослабил галстук, рванув в стороны полы рубашки. Брюки растворились сами. Он с силой сжимал мои бёдра, покрывая грудь и живот поцелуями-укусами. Глухо рыкнув, Том прошелся губами по члену и вобрал его в рот полностью, лизнув длинным раздвоенным языком по мошонке.

Я вскрикнул и выгнулся дугой. Хватка Тома на моих бёдрах ослабла и он ловко перехватил меня под колени, разводя ноги в стороны. Долго наслаждаться минетом он мне не позволил. Одежды на нем оказалось ровно столько же, как и на мне: расстёгнутая рубашка и низко спущенный слизеринский галстук.

Рывком подтянув меня к себе, Том вошел плавно и до конца. Я только всхлипнул и скрестил ноги на его пояснице, обвивая шею руками и втягивая в поцелуй. Есть какое-то извращённое удовольствие в ментальном сексе. Ни подготовки не надо, ни тебе неудобств и неприятных ощущений. Лишь бы фантазия хорошо работала, но я на неё никогда не жаловался.

Том методично вбивал меня в кровать, одновременно трахая языком мой рот. Ощущения были непередаваемые, как будто я ещё и минет делаю. Моя бурная фантазия тут же воплотилась. Язык Тома стал толще и при очередном толчке проскользнул мне в горло. Замычав от такого наглого вторжения, я дёрнулся и тут же кончил. Том рыкнул и меня выкинуло из сладкой фантазии в суровую реальность.

Я пришел в себя от того, что Том до боли сжал мой зад, притягивая ближе. И сейчас он глухо шипел, подаваясь бёдрами вперёд. Я всё так же сидел на его коленях, а между нами было мокро и липко. Сообразив, что оргазмом накрыло не меня одного, я рассмеялся, утыкаясь лбом в его плечо.

— Ненормальный, — выдохнул Томми. — А ну слезь с меня, извращенец! Так издеваться над такой сложной наукой, как легилименция, могло прийти в голову только тебе.

Фыркнув, я легко соскользнул с его колен и, вильнув напоследок бёдрами, удалился к себе в комнату. Ночь мне предстояло провести в мэноре, а завтра в десять утра сработает портключ в Австрию.

***

Замок Нурменгард был расположен в Альпийских горах Австрии. Центральная прямоугольная башня закрывала собой ущелье, а его крылья уходили вглубь скал. Узкая, высокая, с окнами-бойницами, она напоминала по форме заточенный карандаш. На аппарационной площадке нас встретили начальник тюрьмы Нурменгард и местный чиновник из отдела внешних связей.

Начальник тюрьмы был собран и мрачен, а вот министерский чинуша расплылся в улыбке и затараторил на немецком. Том ответил. Что-то лениво-снисходительное по тону. Увы, язык я не понимал, поэтому мне оставалось только с умным видом стоять рядом. Представлять меня никто не счел нужным. Видимо, сочли бесплатным приложением, мальчиком на побегушках. Ну и ладно. Всё равно я в языках ни в зуб ногой.

Вежливо раскланявшись, министерский протянул Томми какой-то медальон. А после нетерпеливого рыка Томми второй вручили мне. И только после этого нас проводили во внутрь. По ходу это пропуск такой. Чтобы защита замка не восприняла нас, как заключённых.

Если честно, после особняка Бейли я опасался переступать порог этой мощной крепости. Видимо, мой страх отразился на лице, потому что сопровождающий нас начальник тюрьмы хмыкнул и что-то сказал Томми. Бросив короткий ответ, Том развернулся ко мне.

— Плохо? — односложно спросил он.

В ответ я лишь отрицательно покачал головой. Плохо мне не было, было непонятно. Будто крепость рассматривает меня невидимыми глазами. Здесь каждый камень дышал магией. Странной, незнакомой, но не враждебной. Идти пришлось довольно долго. Но вот охранник распахнул перед нами потемневшую от времени скрипучую дверь, и мы вошли в камеру.

Сразу у входа, с обоих сторон двери, горели два магических факела. Напротив было маленькое оконце, больше похожее на слуховое, а у дальней стены, прямо на каменном полу сидел древний старик. Он был почти лыс и чисто выбрит, в непонятного цвета однотонной робе и босиком. И пусть в камере было не холодно, но всё равно: хоть обувь ему дать могли?

Томми кивнул охраннику и он вышел, запирая за нами дверь. На вопрос Томми Гриндевальд только усмехнулся и рыкнул что-то в ответ. Вот честно, немецкий язык напоминал мне собачью перебранку. Вроде как вежливо говорит человек, а ощущение, что тебя облаяли. Слушать незнакомую речь было не интересно, да и интерьер камеры не отличался изыском. Простая деревянная лежанка, накрытая шерстяным одеялом, грубый стол, лавка и подобие санузла. Вот и всё. И так он прожил почти семьдесят лет?!

— Не так уж мне это и интересно, — внезапно перешел Томми на английский. — Я здесь чисто из любопытства. А рвался к вам вот этот молодой человек, — кивнул он на меня.

— И чем же он так примечателен, что сопровождать его вызвался сам тёмный лорд Британии?

Томми отвечать ему не стал, видимо посчитав свою миссию переговорщика оконченной. Так что пришлось мне.

— Ничем особенным, если не считать того, что моей прабабкой была некая Норен Бейли, — хмыкнул я.

— Надо же, Вы интересуетесь своими корнями? Похвально. И как Вы выяснили этот факт? — прищурился Гриндевальд.

— Особняк Бейли принял меня. Точнее, закольцованная под ним магическая линия срезонировала с моей магией, и произошла спонтанная привязка. Вы случайно не знаете, кто оставил такой королевский подарок её потомству? Учитывая, что единственный сын Норен Бейли родился сквибом?

Лицо Гриндевальда окаменело. Несколько секунд он невидяще рассматривал пространство перед собой, а потом скуксился, как будто собирался заплакать.

— Он выжил… Он всё-таки смог выжить…

— Это вы сейчас радуетесь или скорбите? — съехидничал я.

— Подойди, — вдруг протянул ко мне руку Гриндевальд, не делая попытки подняться с пола. — Подойди, я прошу тебя… Я не причиню тебе вред.

— Не слишком ли самонадеянное заявление? — фыркнул я, немного покачавшись с носка на пятку, но сделал необходимых пять шагов и остановился напротив старика.

Он взял мою руку и ощупал пальцами. А затем приложил к щеке.

— Как тебя зовут?

— Хельгерт Милтон.

— Да. У меня получилось. Полноценный маг, собравший все дары…

— А вы сомневались?

— Я не мог предусмотреть всех случайностей, — посмотрел он мне в глаза снизу вверх. — До меня этот ритуал проделывали лишь трижды. И очень давно… Но у меня получилось!

Не отпуская моей руки, старик протянул вторую куда-то в сторону. Резкое движение, и его ладонь оказалась располосована об острый, заточенный будто бритва, край каменного плинтуса. Оторвав мою руку от щеки, он щедро плеснул мне в ладонь своей крови и что-то быстро зашептал. Нас окружила магия. Всё, что я смог разобрать, так это своё имя, вплетённое в катрен.

Кончилось всё внезапно. Кровь Гриндевальда без следа впиталась в мою ладонь. Старик опустил руки и вдруг рассмеялся. Нет, это был не безумный хохот. Это был чистый, радостный смех победителя. Смех смертельно больного человека, который вдруг исцелился.

— Даже не думай! — радостно заявил он дёрнувшемуся ко мне Томми. — Умрёт мой потомок — умрёшь и ты!

— Даже не думал, — оскалился в ответ Томми, и собственническим жестом притянул меня к себе.

— Даже так? — усмехнулся Гриндевальд. — Хорошо, пусть будет так.

— И почему мне кажется, что я один тут чего-то не понимаю? — вопросительно взглянул я на Томми.

— Всё просто, Хель. Господин Гриндевальд только что признал свой род, единственным представителем которого он и является, младшей ветвью твоего рода. Это даже не вассалитет, это поглощение одного рода другим с полного согласия входящего. Проще говоря, Хель, ты только что стал наследником всего имущества, даров и магии Гриндевальдов, сохранив при этом свою фамилию. И как итог: в Британии только что образовался новый род. По своей силе равный Слизеринам.

— Он прав, Хельгерт, — кивнул старик. — Загляни в Гринготтс, там тебя много что ждёт. А теперь — уходите. Хотя нет, ответьте напоследок на один вопрос. Альбус Дамблдор, расскажите мне о нем.

— Умер в 1997 году. В 2009 был воскрешён косоруким Imperium Animae, который сделал его попугаем. И теперь эта чудо-птица сидит в клетке. Точнее, сидела. Томми, ты ещё не избавился от него?

— Нет, что ты! Как я могу послужить причиной гибели столь выдающегося разума? — рассмеялся Томми. — Я ещё не решил, что с ним делать, но убить… это будет слишком просто.

Нурменгард мы покинули перед самым полуднем, так что обедали уже в Слизерин-мэноре.

— Томми, давай подробнее про род, — попросил я. — Что мне делать?

— Пока ничего. На самом деле, Гриндевальд сделал тебе королевский подарок. Он передал всё, что имел, и при этом никто, кроме меня, присутствующего на ритуале, и гоблинов Гринготтса не свяжет ваши два имени. Ты получил дар, но не получил проклятия. Для всех остальных род Гриндевальд со смертью Геллерта канет в лету. Тебя не будут проклинать, как потомка, и не спросят по счетам. Тебе осталось чуть больше полугода до шестнадцатилетия. Ты сейчас единственный представитель магического рода. Долгов у тебя нет, обязательств и родственников — тоже. Сестру ты отдал в род Фоули, так что нет нужды суетиться немедленно. Зато есть основа для мэнора. Дождёшься стабилизации магии, призовёшь родовой камень и станешь главой рода Милтон.

— А причем тут родственники?

— Если бы ты был не единственным, то пришлось бы озаботиться родовым камнем прямо сейчас. Но сам ты не потянешь с нестабильным ядром. Пришлось бы мне тебе помогать и проводить призыв через алтарь Слизеринов. А это автоматически сделало бы твой род вассальным.

— Хм, ясно. Вовремя я Лиззку спихнул! А с Гринготтсом что? Сейчас сходить?

— Лучше после. Если подобное наследство появится у нового рода — это одно. А у магглорожденного — совсем другое. Потерпи немного.

— Потерплю, куда уж деваться… — вздохнул я, разделывая стейк. — Тогда сегодня я возвращаюсь в Хогвартс. И всё же, Томми, что будешь делать с Дамблдором?

— Пусть в клетке сидит, — отмахнулся Том. — Когда будет плохое настроение — можно перышки повыщипывать.

========== Глава 38 ==========

— Знаешь, милый, я только одного не понял… — спросил я, когда Драко оторвался от думосбора, где просматривал воспоминания о нашем визите в Нурменгард. — Чем таким Гриндевальд угрожал Тому, когда решил, что тот может от меня избавиться?

— Геллерт Гриндевальд повесил на тебя заклинание вендетты. Любой, кто окажется виновником твоей насильственной смерти или тяжёлого вреда здоровью, умрёт сам и погубит свою семью. Причем очень часто — это несчастные случаи. То есть, если бы Том отдал приказ о твоем устранении, то после его выполнения погибли бы исполнители, сам Том, наши с ним дети и сильно пострадал я.

— Слушай, хорошее заклинание! — изумился я. — И почему я о нём раньше не слышал?

— Потому что используют его очень редко, — хмыкнул Драко. — Из-за того, что использовать его можно только на кровных родственниках и накладывающий её отдает свои жизненные силы. Так что с уверенностью можно утверждать, что если не сегодня, то завтра Геллерт Гриндевальд умрёт. Это его плата за «вендетту».

— Жаль, — выдохнул я. — А я думал вытащить старика…

— Так лучше, Хель. Так правильнее. Гриндевальд сделал всё, чтобы имя его потомков не связывали с ним. Не надо ломать его трудов.

Я вернулся к себе в гостиную с ощущением, как будто и не уходил никуда. Словно ничего значительного не случилось и сегодняшний день не стал переломным в моей жизни. Драко оказался прав. Через два дня в «Пророке» появилась маленькая статья о смерти Гриндевальда. Подробностей не было, только констатация факта. Вот и закончилась эпоха первого Тёмного Лорда Европы. Прими Госпожа его душу…

Томми успокоил меня по поводу родового камня, поэтому с превращением особняка в мэнор я не торопился. Да и с Гринготтсом тоже я признал его правоту. Как бы меня ни грызло любопытство, стоит подождать. Столько лет лежало наследство — полежит ещё полгода. Неужели всё? Не надо никуда бежать, ничего делать и вытаскивать свой зад из неприятностей? Можно просто жить и наслаждаться моментом? Доводить Драко, находя мазохистское удовольствие в том, что он не может ничего со мной сделать? Ну и что, что потом он мне припомнит… Потом — это будет уже совсем другая жизнь!

***

Ноябрь — самый мерзкий месяц. Холодно, сыро, ветрено и рано темнеет. Я стоял у окна, глядя на моросящий то ли снег, то ли дождь, и мечтал, что уже через неделю наступит декабрь. К декабрю у меня особо трепетное отношение. Наряженная ель, детское ожидание праздника и чуда и, разумеется, подарки. Что же подарить своим женихам? Может, новую порносессию в думосбор кинуть? От размышлений меня оторвал суетящийся Бирн, который метался между спальней и гостиной, то одно забывая, то другое.

— Ворон, ну чего тебе неймётся? И вообще, куда ты собрался на ночь глядя? Отбой через час.

— Слушай, Милтон, я попозже вернусь сегодня, ладно? Свидание у меня.

— В такую погоду? Сдурел? Холодно же. А по Хогвартсу вам шляться не дадут.

— Так это на улице холодно, а в теплице нормально… — смутился Бирн.

— Кстати, подарок-то понравился?

— Ага. Он эту Лайст… Лиск…

— Линасторию, — подсказал я.

— Ага, эту Листорию сразу в теплицу утащил, даже на другие подарки не взглянул. Я Калена только на следующий день нашёл. Таким счастливым я никогда его ещё не видел. Вот, теперь посмотреть на неё зовёт.

— В теплице грязно и удобрениями воняет, — фыркнул я. — Ты вот что, Бирн, отучай своего Солсберивыглядеть так, как будто он только что мандрагоры удобрял. Сходить посмотреть, конечно, надо. И лучше сделать это до отбоя. А потом… Не ходить же вам грязными? Хочешь я тебе пароль от ванны старост дам?

Бирн замер, обдумывая перспективы, и расплылся в довольной улыбке.

— Хель, ты настоящий друг!

Если на других занятиях я честно учился и даже начал делать домашнее задание, то на Родовой Магии откровенно валял дурака. И не потому, что мне было неинтересно слушать Драко, а просто мои мысли каждый раз сворачивали не туда.

— Мистер Милтон, я вижу, вы считаете, что достаточно хорошо знаете мой предмет? — остановился Драко возле меня. — Настолько хорошо, что не желаете даже записывать лекцию?

— Прошу прощения, профессор Слизерин. Мне сегодня лень писать.

— Ну раз вам лень писать, значит будете пересказывать. Сегодня в шесть, я жду вас с подробным докладом по теме сегодняшнего урока.

Ну вот, наконец-то! Я уже две недели на отработки нарываюсь, а мне в первый раз назначили! Зачем мне отработки, когда я могу и так в любое время явиться к Драко? Ничего вы не понимаете в школьной романтике!

В назначенное время я постучал в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, скользнул внутрь.

— Хель, что с тобой происходит? — обеспокоенно взглянул на меня Драко.

— А что со мной должно происходить, профессор Слизерин? — с улыбкой спросил я. — Вот пришел на отработки. Как вы сами сказали: если не желаю работать руками, то могу отработать языком.

Драко вскинул бровь и уставился на меня.

— Хм, я помню, что употребил немного другие слова, мистер Милтон.

— Разумеется, — заявил я, сбрасывая мантию и расстёгивая рубашку. — Не могли же вы при всем классе сделать непристойное предложение ученику.

Мне нравилось смотреть, каким жадным взглядом Драко провожал каждое моё действие. Я вклинился между его креслом и столом и нагнулся, упершись ладонями на подлокотники.

— Но я ведь всё понимаю и готов осуществить ваше желание.

Чуть подавшись вперёд, я провёл кончиком языка по шее Драко, одной рукой огладил грудь и положил ладонь ему на пах. Драко рвано вздохнул и прищурился.

— Ты что творишь?

— Собираюсь сделать то, что обещал.

Я уже начал опускаться на колени, когда дверь класса нетерпеливо дёрнули. У Драко есть хорошая черта запирать дверь, когда мы с ним вдвоем. Вот и пригодилось в этот раз.

— Кого ещё там принесло? — раздражённо зашипел я, поднимаясь с пола и спешно застёгивая рубашку.

Я ещё не наигрался в ролевые игры, чтобы афишировать наши отношения. В дверь стукнули ещё раз и Драко послал отпирающее.

— Чего у тебя заперто? — недовольно выдал Поттер, заходя в класс. — А, мистер Милтон. Вам мало того, что вы беспокоите преподавателя в личных покоях, так ещё отвлекаете в рабочее время?

— Вообще-то, у меня отработка, — нагло заявил я, усаживаясь на парту.

— Ну да, — хмыкнул Поттер. — Рубашку правильно застегните.

«Надо же, какие мы глазастые» — мысленно фыркнул я, понимая, что пропустил петлю. Назло Поттеру, я принялся снова нарочито медленно расстегивать пуговицы, почти до самого низа.

— Чего тебе, Поттер? — вздохнул Драко.

— Поговорить надо. Мистер Милтон, кого вы тут соблазняете?

— Да уж не вас, господин декан. Я столько антидота не выпью. Северусу всегда хорошо удавались яды.

Оба декана многозначительно хмыкнули.

— Значит, отравиться вы боитесь, мистер Милтон, а отправиться в Азкабан нет?

— Да кто меня туда посадит? Не Томми же?

— Возвращайтесь к себе, мистер Милтон, — сказал мне Драко. — Будем считать, что ваша отработка закончена.

— У-у-у, так не честно, — показательно обиделся я, подхватил мантию и вышел из класса.

Первый триместр плавно приближался к концу. Вот уже йольские поленья горят в гостиных факультетов. И больше никто не пугается Космоса, которому понравилось изображать из себя йольского кота. Больше того, ему теперь специально оставляют на подоконнике блюдечко с молоком и жареные крылышки, которые он обожает. Я расслабленно-лениво наблюдал за тем, как факультетские собираются на каникулы. Сам я ничего с собой брать не буду: в волшебном мире у меня одна одежда, а в маггловском — другая. И нет смысла возить вещи туда-сюда.

— Лиззка, ты точно остаёшься? — спросил я у своей сестры, которая в данный момент пыталась кокетничать с женихом.

— Да, Джастин мне обещал показать несколько ритуалов… — жеманно выдала она.

Ну и ладно. Баба с возу… Моральный облик Лиззки теперь головная боль Фоули, и мне до лампочки, каким именно ритуалам Джастин будет её учить. В Хогвартс-экспрессе мне пришлось побегать: первогодки решили подшутить над сокурсником и выпустили из банки пауков, которых он вёз с собой. Пришлось отлавливать их по всему составу. Правда, вместо четырёх я насобирал шесть, но мальчишка был только счастлив от прибавления.

От вокзала до пригорода я добрался за час. Первое, что мне бросилось в глаза — это тёмные окна в кабинете Ларса. Старый всегда по вечерам сидел в своем любимом кожаном кресле с какой-нибудь книгой или за ноутом. Неужели дома нет?

— Хельгерт, ты что, один приехал? — вышел мне навстречу отец.

— Ну да. Лиззи в школе осталась. Ей там интереснее. А где Ларс?

— Дед решил переехать, — раздался позади голос матери. — Сказал, что третьего ребёнка в доме он не переживёт.

— Что?! — спросил я, резко оборачиваясь.

Мать стояла в дверях кухни, вытирая руки полотенцем и домашняя футболка совсем не скрывала уже немаленького живота.

— Какого хрена? — не выдержал я. — Вы что, с ума посходили?

— Хель, да что с тобой? Ты же не маленький уже, чтобы так реагировать? — недовольно нахмурился отец.

— Срок?! — рыкнул я. — Срок какой?!

— Четыре месяца, — растерялся отец.

— Четыре… — потрясённо принялся я считать. — Ещё пять, это выходит май. Май, мать вашу! Вы что, одного месяца потерпеть не могли!

Оставив растерянных родителей внизу, я бегом рванул к себе в комнату, на ходу набирая номер Ларса.

— Старый, ты где? — рявкнул я в трубку, как только Ларс мне ответил.

— В Лондоне, на квартире.

— Ты чего мне не сообщил, что мать беременная?

— А надо было? Хель, чего ты орёшь, как будто миллион просрал?

— Потому что так и есть! — взвыл я. — Ты один?

— С Саймоном.

— Я сейчас буду.

Сбросив вызов, я заперся у себя в комнате и аппарировал на Лондонскую квартиру.

— Хель, объясни по-человечески, что случилось? — наехал на меня дед.

— Это жопа, Ларс! Она родит до моего шестнадцатилетия!

— И что?

— Я сейчас один, понимаешь? — я осёкся, упершись взглядом в Честертона. — Прости, Cтарый, но есть вещи, которые не стоит выносить из семьи.

Ларс обернулся на Честертона и снова взглянул на меня.

— У меня нет тайн от Саймона.

— Зато у меня есть. Прости, я пойду, наверное. Это только мои проблемы…

— Хель, — поджал губы Ларс. — Ты что, не одобряешь?

— Да нет, ты не так меня понял. Я рад, что у вас всё хорошо. Просто… это сложно объяснить, не затрагивая интересы других людей. Мне надо самому сначала разобраться в ситуации. Я пойду.

— Куда?

— Не только у тебя есть жених, — фыркнул я. — Пойду посоветуюсь с опытными людьми.

Я подошел и обнял Ларса.

— Просто пообещай мне, что если вы надумаете заключить брак, ты меня предупредишь. Заранее, а не поставишь перед фактом. Чтобы не вышло, как с матерью?

— Хель, я совсем ничего не понял, но обещаю предупредить.

— Спасибо, Cтарый. Я ещё забегу к вам.

Из лондонской квартиры я аппарировал к себе в особняк, а оттуда камином в Слизерин-мэнор. Попал я как раз в разгар семейного ужина. Скорпи обрадовался, Септимус поджал губы, а Драко с Томми нахмурились. Раньше я никогда не вваливался к ним без предупреждения.

Кое-как отсидев положенное за столом, я был утащен в кабинет, где тут же подвергся допросу.

— Хель, что случилось? — обеспокоенно начал Драко.

— Она беременная. Драко, моя мать беременная и её ребенок родится в мае, а у меня день рождения 30-го июня. Мне грёбанного месяца не хватает!

— Ну, если ребёнок родится магглом или сквибом, то ничего страшного. А вот если магом — у тебя будет только девять дней на призыв родового камня, — нахмурился Том.

— Почему? Драко, объясни мне нормально. Почему всё именно так?

— Хель, чем магический род отличается от семьи?

— Наличием родового камня и мэнора? Нет?

— Это вторично, даже камень. А главное отличие в магии. Большинство магов — потребители, а рода — проводники. Когда образуется новый род, через него начинает течь в этот мир магия. А твой случай усугублен ещё и вливанием рода Гриндевальд. Это очень сильный род, с большой проводимостью. Ты один — и ничто не препятствует магии идти через тебя в этот мир.

— Почему один? Ладно Лиззку я отдал Фоули, а Ларс?

— Твой дед — сквиб. Он не пользуется магией. Род начинает свой отсчёт с главы, то есть основного проводника и продолжается в супругах, детях и других кровно-магических родственниках, к числу которых относятся братья и сёстры. Но только маги. Это как веер. Сейчас он сложен и поток идёт только прямо. Если у тебя появится брат или сестра маг, то этот веер попытается разложиться. Через этого ребёнка пойдёт часть потока. И вот тут действует правило девяти дней: или за это время ты призываешь родовой камень и он играет роль центрального гвоздя, позволяя вееру развернуться, или этот ребёнок своей магией закупорит поток и тогда он поменяет направление. Превращая род в магическую семью. Из донора снова делая потребителем.

— Всё равно я плохо понимаю. Почему нельзя принять ребёнка в род потом? Ведь есть же бастарды и непризнанные члены рода?

— Вот именно! Рода! У которого уже есть стержень. И их веер магии можно складывать и раскладывать сколько угодно раз. Хоть до одного человека уменьшить, как это вышло с Блэками. А у тебя стержня нет. Поток идет либо только прямо, либо никак!

— И что теперь делать? Как определить, маг ребёнок или нет? Ведь выбросы начнутся только к трём-четырём годам.

— Либо избавляться от этого ребёнка, либо призывать камень раньше, — высказал свою мысль Томми. — Но за нерождённого мага ты можешь сразу же получить откат. Так что я бы посоветовал призвать камень.

— Через ваш алтарь?

— Не обязательно. Шестнадцать лет — это рубеж. Но не у всех становление происходит именно в шестнадцать. Недаром во всех книгах пишут: индивидуально. Потяни, сколько можешь, и попробуй. Если не выйдет — тогда мы поможем тебе. Вассалитет — это лучше, чем лишиться рода.

— Но хуже, чем сильный независимый род, — вздохнул я. — Ладно, я подумаю ещё…

Комментарий к Глава 38

Следующая глава в понедельник.

========== Глава 39 ==========

Рон Уизли пил. Нет, это был не весёлый загул с коллегами по работе или друзьями. Это был чёрный беспробудный депресняк. Несколько дней назад (сколько именно Рон не мог вспомнить из-за пьянки), его мамаша явилась с Косой аллеи злая, как мантикора, и сразу же набросилась на него.

— Ты куда смотрел, недоумок! Ты почему отпустил ту грязнокровку к магглам с нашей дочерью!

— Чего? — не сразу въехал Рон.

— У Гермионы есть девчонка! Твоя дочь! Я их сегодня видела на Косой!

— Откуда у неё девка? Мать, ты что, из ума выжила? Там три пацана было!

— Три пацана и девчонка! Тупой упырь! Она беременная была, когда уходила! Она девку у магглов родила! Своими руками всё просрал! Неужели так трудно было её на беременность проверить?

— А сама куда смотрела? — обозлился Рон.

— Сыновей твоих нянчила! Да сестру твою, идиотку, из Аврората вытаскивала! Родила на свою голову уродов!

— А чё ты на меня орёшь? Я что, единственный сын у тебя? Вон, у Билла и Флёр есть дочь? Чем она тебя не устраивает?

— Да тем, что Мари-Виктуар только по фамилии Уизли, неуч! Там четверть вейловской крови. Не человек она в полном смысле!

— Ладно, а эта черномазая потаскушка, на которой близнецы вдвоем женились? Анджелина Джонсон. У неё тоже дочь есть!

— Родственница Шеклболта, — сплюнула Молли. — Роксану дед давно в род забрал. Про Перси я вообще молчу! Это ж надо было жениться на чистокровной и уйти из семьи в род Шаффик. Чарли этого урода из Дурмстранга откопал где-то, так что остаёшься только ты, Рон! Упустил девку, идиот! Вот и живи теперь в этом сарае!

Слова матери больно ударили по самолюбию. Да, все его братья устроились лучше, чем он. У всех свои дома, деньги, хорошая работа. Рон всегда завидовал им. Уму Билла, таланту Чарли, умению Перси влезть без мыла в жопу, предприимчивости близнецов, а особенно Джинни, которой с самого детства доставалось всё лучшее. Рон рассчитывал на славу и деньги Гарри Поттера, но и тут желаемого не получил. И сейчас вынужден был пахать, как фестрал, и жить с матерью в Норе.

После нескольких дней запоя в голову Рона пришла гениальная мысль: раз всё упирается в эту девчонку, значит надо её вернуть. Тем более, что он её родной отец!

***

После аппарации Хельгерта, Ларс задумчиво прошелся по квартире.

— Знаешь, Саймон, я иногда чувствую себя совсем бесполезным. Умом понимаю, что Хель взрослый самостоятельный человек, но когда он вот так нуждается в поддержке, хотя бы моральной, я начинаю жалеть, что отказался от его предложения стать магом.

— Ларс, сквиба невозможно сделать магом, поверь, — вздохнул Саймон.

— Хель может. Он говорил, что за месяц способен это сделать. Сильным магом мне не быть, но на середнячка бы потянул… Только я же не знаю ничего о магическом мире. Ни законов, ни взаимоотношений. Вот и решил не обременять внука такой обузой.

— Законы знаю я, — хмыкнул Саймон. — Мне без них никак. Хоть я и имею дело только с маггловскими судами, но вполне мог бы и в Визенгамоте интересы представлять. Только меня туда не пускают — там своих акул бизнеса хватает.

— Саймон, если ты разбираешься, то скажи мне: чем Хельгерту не угодила беременность его матери. Я своего внука знаю. Это не блажь и не ревность. Тем более, что с родителями он не ладит. И почему он так упирал на шестнадцатилетие?

— В шестнадцать лет происходит становление магии, — задумчиво ответил Саймон. — А чем может помешать ребёнок… Ларс, а твой внук не вошел ни в какой род?

— Хель — нет. Но он сказал, что Лиззи отдал в род Фоули.

Саймон присвистнул и откинулся на спинку дивана.

— Нехило! — хмыкнул он и, видя недоумение любовника, поспешил пояснить. — Род Фоули входит в список «Священные двадцать восемь». Это древний и влиятельный род. Чтобы тебе было понятно, его можно сравнить с семьей герцога Вестминстерского, графа Кадогана или виконтами Ротемер. А вот теперь представь, чем нужно заинтересовать такой род, чтобы они согласились принять к себе магглорожденную?

— Хм, Хель сказал, что они сами к нему подошли с предложением… Да и он сам радовался, что избавился от Элизабет. Они с сестрой никогда не ладили.

— Сами, значит…

Саймон помассировал пальцами виски, пытаясь найти хоть одно логическое оправдание такому поступку. Выходило не очень. Только если предположить, что Хельгерт Милтон имеет примерно столько же влияния, как лорд Слизерин. Потому что с меньшими перспективами Фоули связываться бы не стали. Значит, Хельгерт сейчас единственный маг, представитель своей фамилии.Так чем ему может помешать кровный родственник до становления?

— …Гриндевальд, — голос Ларса вывел его из задумчивости.

— Причем тут Гриндевальд? — переспросил Саймон. — Прости, Ларс, я задумался.

— Говорю, Хель деда моего нашёл. Отец-то приютский был, тоже сквиб. А дед был магом и носил фамилию Гриндевальд.

— Что?! — Саймон аж поперхнулся словами.

— Вижу, тебе знакомо это имя. Может объяснишь?

— Знакомо… — выдохнул Саймон. — Это имя знакомо любому магу. Ларс, сделай одолжение, никогда не произноси этой фамилии, особенно в контексте родни.

— Почему?

— Потому что Геллерт Гриндевальд — это Адольф Гитлер магического мира. Кстати, он умер несколько месяцев назад.

От причастности к такой тайне у Честертона зашевелились волосы, а по спине потёк холодный пот.

— Саймон, что случилось? — Ларс присел рядом и обнял любовника за плечи.

— Я только что подписал себе смертный приговор, — тихо произнёс Честертон. — За такое знание меня уберут одним взмахом руки. Идиот! — вцепился он себе в волосы. — Сказано же было: не копать дальше! Вот откуда интерес лорда Слизерина к Милтону.

— Ты что такое говоришь? — нахмурился Ларс.

— Правду. Магический мир куда более жесток, чем маггловский. И убийство человека не всегда является преступлением. И человеческие жертвоприношения до сих пор существуют. Меня скормят алтарю Слизеринов, а тебе сотрут память. И ты будешь уверен, что застал меня с кем-то другим, мы поругались и я уехал, — Саймон уткнулся лбом в плечо любовника.

— Ещё чего! Пусть только попробует! Я этому мерзавцу… — договаривать Ларс не стал, а набрал номер на сотке.

«Абонент вне зоны и временно недоступен. Пожалуйста, позвоните позднее…» — механическим голосом сообщил автоответчик.

— Опять у себя в особняке, что ли? — ворчливо выдал Ларс. — Саймон, как у вас маги связываются между собой?

— Через почтовых птиц или камином, если знаешь где адресат.

— А через кота?

— Какого кота? — не понял Саймон.

— Хель кота какого-то вызывал, серебристого. И сообщение отсылал, типа как по Ватсапу.

— Патронус? У меня телесный патронус не выходит. Силы мало.

— Ладно, тогда собирайся, прогуляемся.

— Куда?

— На Гриммо, 12. Мне этот дом Хель как-то показывал. Как же он его назвал? Блэк-Хаус!

***

Гермиона Блэк, хоть и стала леди-регент рода, но общаться со своими родителями-магглами не перестала. Правда, забегала не часто, но не забывала звонить. Благо, для этого надо было просто выйти на улицу и прогуляться до соседнего дома, где влияние магии уже не мешало работать сотовому телефону.

После развода с Уизли, родителям Гермионы была скорректирована память. Они больше не знали, что она волшебница, так что пришлось придумать легенду о работе на правительство. Жутко секретный научный отдел, где не разрешают пользоваться телефонами. И только в редкие дни, когда сотрудников отпускают в город, Гермиона может позвонить. А так — можно писать обычные письма на почтовый ящик «до востребования». Так и общались.

Грейнджеры очень гордились своей дочерью, поэтому, как законопослушные граждане, никогда не расспрашивали её о работе. Есть дочь, растёт внучка — уже хорошо. А если приехала — просто замечательно. Хотя по Розе Грейнджеры скучали и часто писали дочери, чтобы привезла её хоть на денёк.

В это воскресенье, оставив Блэк-Хаус на попечение Андромеды и домовиков, Гермиона надела строгий брючный костюм и длинное кашемировое пальто, подхватила на руки дочь и вышла через главный вход на площадь Гриммо. Отойдя примерно на квартал, она поймала такси и направилась в Лутон. Этот небольшой город-спутник находился всего в пятидесяти пяти километрах от Лондона. Именно там в данный момент проживали родители Гермионы.

Разалас Блэк визиты к бабушке с дедушкой воспринимала, как само собой разумеющееся. Ну, нельзя вызывать домовиков или разговаривать о магии. Но мама ведь объяснила, что это правила хорошего поведения. Ведь не спускается Разалас к столу в ночнушке? Так и здесь надо вести себя достойно юной леди рода Блэк. Зато Разалас нравилось рассматривать всякие необычные штуки. Ей бабушка Джин даже свой алтарный зал показала. Правда, он у неё называется «стоматологический кабинет». От него трёхлетняя Разалас пришла в дикий восторг. Особенно ей понравились кресло, чтобы привязывать жертву, и жужжащие орудия пыток. Она каждый раз просила бабушку включить их, а сегодня ещё и с гордостью заявила:

— Я такой зе хочу! Ты зе мне подалиш, прада? Я тозе буду самотологом! Тозе буду мозги челез зубы доставать!

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. И визит к бабушке с дедушкой тоже подошел к концу. Разалас всё-таки стребовала с них обещание подарить ей бормашину, правда, когда ей исполнится десять лет, и теперь счастливая возвращалась с матерью домой.

Такси Гермиона отпустила в центре Лондона, решив напоследок пробежаться по торговому центру. Мир магии всем хорош, но расставаться с любимыми сортами кофе, чая и шоколада Гермионе не хотелось. Под конец прогулки Разалас устала и проголодалась, поэтому Гермиона отвела её в маленькое уютное кафе, где заказала ей рисовую кашу и сок, а себе взяла пирожное с чаем. Разалас с удовольствием ела кашу, а Гермиона сделала первый глоток чая, когда на пороге внезапно показалась пятёрка магов в аврорской «невидимке».

Гермиона прекрасно знала этот артефакт, не позволяющий преступникам разглядеть лица Авроров. Чтобы опознать не могли и потом отомстить или им, или их семьям. Такой был у Рона, ещё в то время, когда он работал в Аврорате. Появление пятёрки авроров в маггловском кафе заставило Гермиону напрячься. Ещё не хватало попасть под шальное заклятие! Поэтому она опустила руку под стол, и в её ладонь тут же скользнула палочка.

Это её и спасло. Когда в них с Разалас полетели первые заклятия, она успела выставить щит. И теперь с трудом сдерживала натиск пятерых профессиональных бойцов. Понимая, что её хватит ещё лишь на полминуты, второй рукой она разбила чайную чашку и сжала в кулаке осколки, разрезая ладонь. На последнем издыхании щита она успела прочитать «кровный призыв», а через секунду поймала чье-то заклятие.

***

«Укол» кровного призыва я почувствовал, когда вернулся от Слизеринов в свой особняк. Линия была чёткой и сильной, так что на её другой конец я аппарировал без проблем. Меня выкинуло в маггловском кафе, среди мечущихся в панике официантов и посетителей. Сбоку раздался ещё один хлопок аппарации, и я чуть не пустил заклинание в Сириуса Блэка. Выглядел он встрёпанным, но решительным. Да и палочку держал в руках уверенно. Окинув взглядом помещение, Сириус вдруг кинулся к перевёрнутому столику.

— Гермиона! — он откинул в сторону стул и поднял с пола супругу.

— Разалас, — с трудом выдохнула леди Блэк. — Они забрали мою дочь!

— Кто? — требовательно спросил Сириус.

— Сейчас не время, — вмешался я. — Забирай супругу и уходи. Я здесь почищу.

Вот и практика по легилименции подоспела. Запечатав дверь и обездвижив персонал, я прошелся по мозгам, меняя палочки и вспышки проклятий, на пистолеты и стрельбу. Одного из охранников я заставил скопировать на флешку, а после уничтожить записи видеокамер. И только после этого аппарировал в Блэк-Хаус.

— Сириус, что с Гермионой?

— Колдомедик ушел только что. Её приложили оглушающим и ещё парочкой сглазов. Угрозы нет, но ей посоветовали не вставать.

Хм, в голосе Блэка явно чувствовалась тревога. Он однозначно переживал за супругу и рвался в бой. Шавка не так равнодушен, как хочет показать? Неужели у этого брака есть какие-то перспективы, кроме политического союза?

— Что говорит леди Блэк?

— На них напали Авроры. Гермиона подозревает Рона Уизли. Она сказала, что их семейке зачем-то нужна была Разалас. Я лично придушу эту тварь!

Разговор с Гермионой был быстр и содержателен. Без лишней истерики и нервов она пересказала услышанную ей в Норе речь Молли Уизли и рассказала про артефакт-невидимку. Запись с камеры видеонаблюдения я просмотрел ещё в кафе и мой вывод совпал с подозрениями Гермионы. Однозначно работали Авроры. И вот теперь я намеревался посетить Министерство и поинтересоваться, что Томми делает с продажными шкурами.

Требовательный стук во входную дверь Блэк-Хауса застал меня с горстью летучего пороха, зажатого в руке. Просто стало интересно, кого это нелёгкая принесла с маггловской стороны? А через минуту я с удивлением услышал голос Ларса:

— Мне нужен Хельгерт Милтон…

Когда Кричер завёл гостей в холл, я с удивлением отметил, что Ларс не один. Вместе с ним в Блэк-Хаус явился Саймон Честертон.

— Хель! — с ходу взял быка за рока Ларс. — Мне надо поговорить с тобой и срочно!

— Ларс, я сейчас немного занят… — начал я.

— Ничего, подождут твои дела минут десять! — наехал на меня Ларс.

Признаться, я давно не слышал, чтобы дед разговаривал со мной в таком тоне. Значит, случилось нечто действительно серьёзное.

— Ладно, — высыпал я порох обратно. — Пойдём в кабинет.

В Блэк-Хаусе я застолбил себе кабинет главы рода. Но если Ларс не обратил на это внимание, то Честертон сразу понял. Слишком внимательно огляделся он вокруг и хмыкнул.

— Чего хотел, Ларс?

— Скажи, Хель, это правда, что Саймона могут убить, а мне стереть память из-за того, что я рассказал ему о Гриндевальде?

— Старый, вот умеешь ты шокировать, — я аж поперхнулся от такого вопроса.

Других слов я просто не нашёл. Рассказывая деду о Гриндевальде, я как-то не рассчитывал, что он будет делиться с кем-то этой информацией. Раньше за Ларсом не наблюдалось болтливости, и я знал, что всегда могу поделиться с дедом своими переживаниями. Хотя… И отношений у Ларса раньше не было. Обижаться на деда совсем не хотелось. А учитывая, что он притащился сюда с Саймоном…

— Мистер Честертон. Это ведь был ваш вывод? — спросил я его.

— Хотите сказать, мистер Милтон, что я ошибся?

Я разглядывал Саймона и понимал, что он прекрасный игрок. Вот так, сидеть с покерфейсом, зная, что тебя прямо сейчас могут прибить? А с другой стороны Саймон принял единственно верное решение — получить гарантии. И Ларс для него — спасательный круг.

— Хель, ты от ответа не увиливай! — надавил на меня дед.

— Знаешь, старый, я рад, что у тебя есть дорогой человек. Мистер Честертон ведь умный молодой человек? — перевёл я взгляд на Саймона. Он только кивнул, подтверждая, что понял меня правильно. — Ларс, никто никого убивать не будет. И память стирать тоже. Только у меня просьба: потерпи полгода. Только не создавай мне проблем.

— Не буду, — кивнул Ларс. — Слушай, а ты всё ещё можешь сделать меня волшебником?

— Могу, Ларс, но только летом. Пожалуйста, не делайте сейчас ничего. Просто живите, как жили до этого. Старый, я и так, как белка в колесе. Хоть ты меня пожалей. А если что-то случится — сообщайте мне сразу. Не через неделю, не через месяц, а немедленно.

— Мы поняли, мистер Милтон, — кивнул Честертон.

— А теперь прости, Старый, но мне правда идти надо. Тут проблема на проблеме.

— А что случилось? Мы с Саймоном можем помочь чем-нибудь? Он же неплохой адвокат.

— Адвокат мне пока не нужен… — начал я и осёкся. — Мистер Честертон, не могли бы вы отслеживать все новости о сегодняшнем нападении в Sheila’s Cafe. Если проскочит что-то необычное — сразу сообщайте.

— Необычное — это палочки в руках и исчезновение людей? — уточнил он.

— Типа того, — хмыкнул я.

— На тебя напали? — вскинулся дед.

— Нет, не на меня. На леди Блэк. Я не успел застать нападавших.

— Вот и хорошо, — вздохнул дед.

— Нет, это плохо. Тогда бы мне не пришлось их разыскивать. Всё, Старый, у меня время уходит.

— Как мне связаться с вами, мистер Милтон? Телесный патронус мне недоступен, а почтовой совы нет.

«И камина тоже», — подумал я. — «Надо будет поставить. Что-то мне подсказывает, что квартиру придётся задарить на свадьбу». Я встал из-за стола и достал из шкафа парную шкатулку для писем.

— Возьмите, мистер Честертон. Как пользоваться знаете?

— Разумеется. Не будем вас больше задерживать, мистер Милтон.

Я проводил Ларса и Саймона до дверей, а после переместился камином в Министерство Магии.

========== Глава 40 ==========

Ещё лет двести назад род Уизли был таким же влиятельным, как Малфои или Блэки. Ведь неспроста эта фамилия внесена в список «Священные двадцать восемь». Родовой особняк Уизли мог поспорить роскошью с античными дворцами. Белоснежный мрамор пола и изящный плющ из «красного золота», обвивающий входные колонны; роскошный зимний сад с редкими магическими растениями и каскады водопадов. И, разумеется, сами хозяева: белокожие, тонкокостные, с огненными волосами, под стать так любимому ими «красному золоту». Породниться с Уизли мечтали многие семьи. Девушки в роду отличались редкой красотой, а мужчины — умом. Но всё это закончилось весьма неожиданно.

Арманда Уизли считалась настоящей красавицей даже среди своей искушенной семьи. Завидная невеста, за руку которой боролись несколько родов. Когда Арманде исполнилось четырнадцать, была заключена её помолвка с наследником рода Салливаном Малфоем. А через три года молодая невеста взошла с будущим супругом на алтарь. Вот тут-то род Малфой и ждал неприятный сюрприз. Арманда не просто не была девственницей — она оказалась беременной.

А поскольку выяснилось это во время церемонии магического брака, то Салливан Малфой прямо на родовом алтаре проклял почти супругу и весь её род. Его ярость была столь велика, что родовой алтарь забрал жизни обоих молодожёнов и исполнил заветное желание Салливана, втайне завидующего богатству Уизли. Уизли-мэнор закрылся, как и все сейфы.

Взбешенный тем, что Малфои не пожелали разорвать помолвку, а убили невесту, заодно опозорив всех представителей фамилии, глава рода Уизли, в отместку, проклял Малфоев вообще и отца Салливана в частности. Проклятие рода Уизли легло на всех мужчин рода Малфой, и теперь в их семьях рождался только один ребёнок. А проклятие Салливана Малфоя легло на женщин рода Уизли.

Разумеется, не бывает проклятий без условий их снятия. Салливан Малфой пожелал, чтобы женщины рода Уизли одумались и родилась такая девочка, что сохранит целомудренность до брака. И только когда она девственная войдёт через брак в другой род, проклятие будет снято. Но смерть наследника уже породила вражду родов. Малфои сделали всё, чтобы чистокровные семьи избегали женщин рода Уизли. В ход пошло всё: от подкупа до шантажа. И через поколение, стараниями Малфоев, фамилия Уизли стала синонимом презрения.

После потери мэнора и денег род Уизли стал вырождаться. Младшие ветви расползлись кто куда. С ним перестали вести дела. Да и какие дела могут быть с нищими? Мужчины Уизли, кто был посообразительней, предпочли уйти в другие рода. И всего лишь через сто пятьдесят лет старинный род выродился до одной единственной семьи, живущей в кособоком сарае под названием Нора. Девочки в семье Уизли рождались, хоть и крайне редко. Некоторые даже вели скромный образ жизни, вот только чистокровные семьи избегали их теперь, как прокажённых. Так что условие Салливана Малфоя до сих пор выполнено не было.

О проклятии рода Уизли Молли узнала уже после свадьбы, как и условие его снятия. Об этом ей рассказал Дамблдор, даже показал чье-то воспоминание о том, как выглядел Уизли-мэнор. Откуда он узнал, как снять проклятие, Молли так и не поняла. Ведь никто не слышал озвученных условий.

Дамблдор предложил им сделку: Молли рожает девочку, а он сделает так, чтобы её ввели в чистокровный род. А взамен Артур и Молли отдают ему половину денег из сейфов Уизли, когда они откроются. Молодой семье сделка показалась удачной. Ведь от них не требовали ничего прямо сейчас. А пообещать половину от «ничего» было просто.

Зато Молли увидела прекрасную возможность заработать. Заявив, что содержать кучу детей — это слишком накладно, а какой по счёту родится девочка никто не знает, поэтому уважаемый директор должен им выделить содержание в размере ста галеонов на каждого ребёнка. После длительных торгов они сошлись на двадцати галеонах в месяц.

Вот так, год за годом, Молли рожала детей, а семья Уизли вынужденно вошла в Орден Феникса. Когда наконец появилась на свет долгожданная Джинни, то Молли сразу же поспешила к Дамблдору, который, после недолгих раздумий, пообещал ей в качестве жениха наследника рода Поттер. Столь знаменательное событие, как рождение дочери, свершилось в семье Уизли 11 августа 1981 года. А 31 октября 1981 года в дом Поттеров в Годриковой Лощине явился Волдеморт…

И ведь всё шло прекрасно. Молли с самого детства твердила дочери, что та обязательно станет леди Поттер. Баловала её, стараясь приучить к богатству, да только мозгов вправить не смогла. О том, что Джинни ушла в загул, Молли узнала после пятого курса, когда Дамблдор стал торопить их с помолвкой. Простая диагностика показала деформированное ядро. А дальше был очень неприятный разговор.

Наорав на Джинни, Дамблдор стёр ей память об этом дне и велел Молли срочно искать невест для своих сыновей. Заодно и долю свою увеличил с половины состояния до трёх четвёртых. Как компенсацию за длительное ожидание. А потом этот старый хрен помер, но идея вернуть богатства Уизли всё ещё жила в голове у Молли.

Вот только сыновья ей не поверили. Никто, кроме Рона, который уцепился за малейший шанс поправить финансовое положение. Даже на этой лохматой грязнокровке женился, чтобы никакой род не мог претендовать на их дочь. И снова такой удар. Девчонка есть, но её не достать.

— Паршивая шалава, — привычно материла дочь Молли Уизли. — Вот и получила, что заслужила, идиотка! А вот нечего было ноги раздвигать. Год она потерпеть не могла, хотя бы до шестнадцати. Поженил бы их Дамблдор и деньги бы появились. Жила бы себе, как королева. Так нет, ей романтики захотелось! Пусть теперь сидит в Азкабане, дура, раз у неё между ног так чесалось!

Молли до сих пор не могла простить дочери её поступок. Мало того, что сама не могла вернуть семье мэнор и деньги, так ещё и невестку в преступление втянула. Если бы Гермиона не стала ей помогать, то и к магглам бы не попала. А значит, и внучка была бы у неё. А теперь решением Министерства Магии Гермиону не только оправдали, но ещё и детей всех вернули, запретив семье Уизли даже общаться с ними. Внуков Молли было не жалко: намучилась она с пацанами. А вот наличие девчонки вновь всколыхнуло обиду.

Внезапно стрелка Рона на семейных часах перескочила на положение «дома».

— Ну и чего припёрся так рано? — недовольно нахмурилась Молли, но пирожки на стол поставила.

— Мать, ну, куда её положить? — раздался от дверей голос сына.

Молли обернулась и уставилась на Рона, на руках которого лежало детское тельце.

— Ты что?.. Ты где её взял? — ткнула она пальцем в девочку.

— У Гермионы забрал. Сама же сказала, что тебе нужна эта девка. Вот, получай!

— Ты что с ней сделал? — взвизгнула Молли.

— Усыпил. Она орала, как ненормальная. Ну, куда её?

Бросив половник и сорвав с себя фартук, Молли подхватила девочку на руки и понесла в подвал. Там, конечно, не алтарный зал был, но вполне неплохая лаборатория для зелий, защиту на которую накладывал ещё сам Дамблдор. Уложив спящую девочку на стол, Молли взяла серебряный нож для ингредиентов и аккуратно надрезала ей запястье, нацедив крови в плошку. А ещё через полчаса Нора сотрясалась от визгливого крика Молли.

— Рональд Уизли! Ты идиот! Ты не ту девчонку притащил! В ней нет нашей крови, зато есть привязка к роду! Ты хоть понимаешь, что натворил, скотина?!

— Ты сама мне сказала, что у Гермионы моя дочь! Так вот она! Чего тебе ещё не нравится?

— Нас убьют из-за неё, — всхлипнула Молли. — А найдут обязательно. Я не могу её всё время держать в подвале под заклинанием сна. А как только я её разбужу или выпущу, она сразу же станет доступна для поискового заклинания. Если только…

Обрадованная пришедшей в голову мыслью, Молли вернулась в лабораторию и снова сцедила с девочки кровь. Ритуал «отречения крови и плоти» она знала, и уже через десять минут все ранее собранные образцы крови, волос и ногтей рассыпались в прах.

— Всё, вот теперь не найдут. Но и оставлять девчонку нельзя. Рон, от неё избавиться надо.

— Совсем сдурела, мать? Я не собираюсь получить откат за умышленное убийство ребёнка с родовой магией!

— И не надо. Мы не будем её убивать. Мы знаешь, что сделаем… Обливиэйт! — взмахнула палочкой Молли, стирая память сыну за прошедшие два дня. — Ты всё это время пил. Пил дома, а если куда и выходил, то только за выпивкой. Конкретнее вспомнить не можешь…

Молли, дав новую установку сыну, призвала Акцио бутылку скотча и сунула её в руки Рона.

— На, пей, скотина! Всю душу вымотал! И зачем я только рожала тебя?

— Ну чё опять орёшь? — рыкнул Рон и откупорил бутылку. — Жалко, что ли?

Рон поплёлся к себе, а Молли вернулась в подвал. Уничтожив всю посуду, что соприкасалась с кровью девочки, она подхватила её на руки и аппарировала. Домой Молли вернулась только вечером, растерянная и плохо соображающая.

— Ну и где ты была? — наехал на неё с ходу Рон. — Я жрать хочу. А в доме кроме пауков ничего нет.

— Не помню, — вздохнула Молли и потёрла виски. — Сейчас приготовлю. Да и Артур скоро вернётся.

***

Выйдя из камина в министерстве, мне пришлось пройти хренову дюжину проверок, прежде чем я попал в приёмную Томми.

— Вы сказали, что вам назначено, мистер Милтон, — прожег меня неприязненным взглядом его секретарь. — Но вас нет в списке на сегодня. Я проверил. Уточните, когда именно лорд Слизерин назначил вам встречу?

— Прямо сейчас, — рыкнул я. — Доложите господину министру о моём прибытии.

— В данный момент Лорд Слизерин занят. Я не стану его отвлекать.

— Тогда это сделаю я!

Вот честно, надо будет сказать Томми, чтобы выписал мне какой-нибудь vip-пропуск. А то хрен попадёшь, когда надо. Взмахнув палочкой, я вызвал Патронус, дождался, пока эта ленивая тварь соизволит ко мне подойти, и надиктовал послание.

— Господин министр. Не будете ли вы так любезны прямо сейчас организовать нашу встречу? Жду в приемной.

Призрачный котяра потянулся, зевнул и лениво потрусил к двери кабинета, просочившись в щель, как будто настоящий. Через десять секунд дверь распахнулась и Томми кивнул мне зайти.

— Хель, что за спешка?

— Два часа назад отряд Авроров напал на Гермиону Блэк и похитил её дочь Разалас. Томми, это я должен спрашивать, что за нахер?

— Ты уверен, что это были именно Авроры?

— Уверен. Тактика действий, заклятия и артефакт «невидимки». У тебя их что, любому желающему выдают? Смотри, — подошел я к Томми и заглянул в глаза.

Лёгкое прикосновение легилименции и я вспомнил всё о нападении: наше с Сириусом прибытие в кафе, просмотренные записи с камер и разговор с Гермионой.

— Сейчас всё узнаем. Мальсибера ко мне! Бегом! — рыкнул Томми секретарю, и спокойно спросил уже у меня: — А поискать её не пробовали?

— Пробовали. Сириус первым делом схватился за флакон с кровью Разалас. Только в первый раз поиск ничего не дал, а во второй — кровь осыпалась пеплом.

— Кто-то провёл отречение… — кивнул сам себе Томми.

В этот момент в кабинет влетел запыхавшийся Мальсибер. Видимо, приказы Томми в министерстве исполняли дословно. Сказал «бегом», вот и бежал глава Аврората.

— Мальсссибер, — зашипел Томми. — Сссколько групп авроров ссегодня получили «невидимки»?

Глава Аврората нахмурился, будто вспоминая что-то, и выдал:

— Должно быть шесть, Милорд.

— Я не сспрашивал тебя, ссколько должно быть. Я сспроссил, ссколько получили?

— Мне нужно уточнить. Если было что-то экстренное, могли ещё выдать.

— Уточни, Мальсссибер. И всех, кто сегодня брал артефакт, допросить под Веритасерумом. Арестовать и допросить Рональда Уизли. Сегодня одна из групп Авроров с артефактом «невидимки» напала на леди Блэк и похитила мисс Блэк. У тебя сутки, Мальсибер, чтобы найти мне виновных! Пошел вон.

— Может самим в Нору наведаться? — предложил я.

— Нет,Хель. Один раз я уже решил сделать всё сам и это стоило мне тринадцати лет в виде призрака. Теперь предпочитаю посылать других. Паркинсон ко мне! — велел Том секретарю.

Я с интересом рассматривал руководителя отдела магического правопорядка Пэнси Паркинсон. Зря её сравнивали с мопсом. Совсем не похожа. Тут уж скорее «стерва из бухгалтерии». Поджатые «куриной жопкой» губы, поднятые вверх и скрученные в дульку волосы и ювелирная лавка на руках и шее.

— Пэнси, возьми в поддержку оборотней Сноудена и обыщи Нору Уизли. Есть предположение, что они прячут у себя похищенную Разалас Блэк. Повод придумай сама, но истинную причину им не озвучивай. Иди, через два часа доложишь.

— Хель, — взглянул на меня Томми, когда Пэнси ушла. — Шел бы ты тоже…

— …нахрен и не мешал работать, — закончил я за Томми мысль. — Понял, исчез. Только, Томми, дай мне какой-нибудь пропуск, чтобы я два часа к тебе не пробивался сквозь груди твоих чиновников.

Лорд Слизерин хмыкнул, снял с шеи медальон с родовым гербом и сам надел его на меня.

— С этим тебя не посмеют остановить. Но если вдруг, то отправляй Патронуса.

— Я сам быстрей дойду, пока эта мерзкая скотина соизволит оторваться от вылизывания яиц.

— А знаешь, есть мнение, что Патронус — это отражение сути самого мага.

Кидать ничем в Томми я не стал. Демонстративно обиделся, вздёрнул голову и гордо удалился по направлению к двери. Не забыв кинуть косой взгляд на Тома через отражение в стеклянной дверце шкафа.

— Ну точно похож… — прилетели мне в спину слова Томми.

Ну вот и всё, осталось только ждать. На сегодняшний момент ничего больше я сделать не могу. Прогулявшись по вечернему Лондону, празднично украшенному гирляндами к завтрашнему Рождеству, я завернул в торговый центр и присел за столик в кафе. Смакуя маленькими глотками крепкий эспрессо, я с ужасом вспомнил, что только вчера вернулся из Хогвартса. За эти поганые сутки случилось столько всего, что кажется, будто месяц прошел.

Ну и куда дальше? Пойти поплакаться Ларсу или сразу в коттедж? А может к родителям забежать? Я же ушел от них чисто по-английски: хлопнув перед носом дверью. Да и на сотовом телефоне больше двадцати непринятых звонков. Родители, всё-таки. Как говорится: «Друзей мы выбираем себе сами, за это Судьба наказывает нас родственниками».

До пригорода я решил добраться на такси. И заморачиваться с местом для аппарации не хотелось, и прогуляться я был не прочь. На улице падал первый чистый снежок, переливаясь в свете многоцветных гирлянд и уличных фонарей, и таял на лобовом стекле. Безостановочно работали дворники в такси и радио. Я чуть сильнее откинул спинку пассажирского сидения и попросил сначала немного покатать меня по городу. Всё равно платить я буду по счётчику.

— Проблемы? — хмыкнул средних лет мужчина и глянул на маленькую фотографию семьи, что была закреплена возле приборной панели. — С девушкой?

— С родителями.

— Мой Крис тоже так думал. Что его не любят, что зря запрещают многие вещи, что он уже взрослый и знает всё лучше других. Но ты вот о чём подумай, парень, если однажды с тобой случится несчастье и ты окажешься прикован к инвалидному креслу, то тебя может бросить девушка, могут отвернуться друзья, и только родителям ты будешь нужен всегда и любым.

— Знакомая ситуация? — хмыкнул я, добавляя беспалочковый Конфундус.

— Скутер. Он с друзьями гонял в стритрейсе и вылетел с дороги. Четыре месяца в больнице и уже два года дома. Крис пытается держаться, но я слышу, как он плачет по ночам и просит у нас прощения. Вот только уже ничего не изменить.

— А врачи что говорят?

— А что они скажут? Ему ноги раздробило полностью. Хотя сейчас всё что угодно можно сделать, даже протезы на искусственном интеллекте, но только за деньги. А у нас столько нет.

— А сколько надо?

— Четверть миллиона.

Я закончил разговор и достал сотовый телефон. Водитель меня больше не отвлекал и через час подвёз к коттеджу. Я расплатился с ним, открыл калитку, обернувшись в след отъезжающей машине. Рэй Донован завтра будет очень удивлён, обнаружив на своей карте анонимный перевод на двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. С Рождеством. Пусть хоть у кого-то этот день будет счастливым.

Верьте в чудеса и однажды они поверят в вас…

========== Глава 41 ==========

Разговор с родителями у меня вышел сложный. Они никак не могли понять, что меня так взбесило. И объяснить я им не мог, не вдаваясь в тонкости магического мира. Вот только сделать ничего уже нельзя. Да и не виноват этот ребёнок в том, что существует.

— Хоть бы позвонил нам! — ругался на меня отец. — Мы же уже по больницам звонить начали. Ты не берёшь трубку, дед не берёт! И в Лондоне его неизвестно где искать. Что мы думать должны были?

— Раньше думать надо было, — фыркнул я. — Это, между прочим, не ваш коттедж. Вы этим ребёнком мне проблемы создали и Ларса из дому выжили. Тебя ничего не напрягает, а? Может, для начала посоветоваться надо было. Если не со мной, то хоть с Ларсом? А если вы такие самостоятельные, то, может, это не Ларсу, а вам съехать надо было?

— Вот значит как ты заговорил! Надеешься, что дед этот коттедж тебе оставит?

— И это вы меня эгоистом называете? А сами-то что заработали? Что у вас есть своего, кроме кредитов? Ну-ка напомни мне, отец, когда вы в последний раз на меня деньги тратили? Одежда, телефон, ноутбук… Всем этим я давно обеспечиваю себя сам. А вы одной Лиззке ума дать не могли. Я весь её первый курс вынужден был краснеть за сестру. Я смотрю, вы как цыгане: эти дети не получились, так давай других наделаем?

— Значит, семья тебя не устраивает? — влезла мать.

— Меня много что не устраивает. Например, чужие косяки разгребать. Вы со своей жизнью разберитесь, а в мою лезть не надо. Я с ней сам справлюсь.

Спать мы разошлись жутко недовольные друг другом. Каждый из нас остался при своём мнении и каждый был уверен в своей правоте. Родители считают меня пятнадцатилетним подростком с обострением переходного периода, а я не могу им объяснить, что я взрослый, битый жизнью человек, который видел за все свои жизни столько дерьма, сколько им и не снилось. А ещё меня бесит, что уступать приходится тому, кто умнее, потому что дураку не докажешь, что он не прав.

Утром я лениво ковырял завтрак и понимал, что без Ларса этот дом опустел. Как будто что-то важное ушло отсюда. Исчезло ощущение дома, чувство родства, непередаваемый уют. Я грустно усмехнулся, абсолютно точно понимая, что сижу за столом с совершенно посторонними мне людьми. Даже на Лиззку я психовал, потому что чувствовал в ней родство. Она всегда была для меня противной, вредной, бесючей сестрой.

Вот что значит магия. Это не просто сила, не просто дар. Это энергия, которая объединяет людей. Даже сквибы ощущаются на подсознательном уровне. А теперь — пустота вокруг. Ребёнок матери — маггл. Как и родители. Их нет в моём мироощущении.

— До конца каникул я останусь у Ларса, — сообщил я. — Телефон часто будет отключен, поэтому, если будет что-то срочное, связывайтесь с дедом.

Я отложил приборы и поднялся из-за стола. Больше мне разговаривать с ними не о чем. По уму следовало турнуть их отсюда и переселить Ларса и Саймона из квартиры. Этот дом принадлежит Ларсу. Он выбирал его для себя и на свой вкус, и будет правильнее, если они будут жить здесь, а не в маленькой квартирке. А родители им с Саймоном жить спокойно не дадут. Но решение принимать деду. А вот поговорить с ним на эту тему надо.

Из квартиры я аппарировал к себе в особняк, а уже оттуда камином переместился в министерство. В этот раз задерживать меня никто не стал и до кабинета Томми я добрался за несколько минут.

— Есть новости?

— Допросили Авроров, допросили Уизли, обыскали Нору. Четверо арестовано, на Уизли наложен Обливиэйт.

— Но ведь его можно снять? Можно же, Томми?

— Можно, но это долгая процедура. У меня займёт не меньше недели. Другие провозятся дольше.

— Ты же сделаешь, правда? — я подошел к его креслу и наклонился к самому лицу. — Скажи, что ты это сделаешь, Томми?

Том усмехнулся и, положив руку на затылок, втянул в поцелуй. Жестко, властно, ощутимо прихватывая губу зубами, он, скорее, не целовал, а трахал меня языком. А затем, вцепившись в волосы, оттянул голову назад.

— Сделаю, — сказал он, отпуская волосы и скользя рукой по щеке, шее, губам. — Я сделаю всё, что ты попросишь.

***

Рождество — это праздник семейный. И каждый хочет провести его дома. Но не все могут себе это позволить. Есть люди, которые вынуждены работать в те дни, когда отдыхают другие. Одним из них был констебль Брюс Робертсон. Своей семьи у него не было, поэтому он всегда соглашался на праздничные дежурства.

Обычно они проходили ожидаемо: пьяные драки, украденные кошельки и сбежавшие животные. Но этот рождественский вечер оказался разбавлен вызовом в супермаркет, где при закрытии магазина работники обнаружили брошенного ребенка. Маленькая девочка лет трёх сидела, забившись между стеллажами и всхлипывала. На ней было надето красивое, не дешевое платье и ботиночки. Не бродяжка и явно из хорошей семьи.

— Не бойся, малышка, — присел он рядом. — Вылазь оттуда.

Но девочка даже не поменяла позы. Так и продолжала сидеть в узкой нише между стеллажом и стеной. Прикинув, что достать её оттуда можно только отодвинув витрину, констебль принёс с кассы шоколадный батончик.

— Будешь? — протянул он ей. — На, бери.

— Низя, — надула губки девочка.

— Да, ты права, нельзя брать сладости у незнакомых людей. А давай познакомимся? Я Брюс. А ты?

— Низя есть соколад до узина, — вместо имени сказала потеряшка.

— Хм, вот оно как. А как ты будешь ужинать, если от всех спряталась? Может выйдешь?

Девочка нахмурилась, но из убежища выползла. Брюс подхватил её на руки и тут же получил пинок ногой по яйцам.

— А ну поставь! — взвизгнула она. — Тебя не утили, сто низя хватать леди без её разлешения?!

— Оу, — скривился Брюс и поставил девочку на пол, жалея о том, что неприлично будет при всех потереть яйца. — Прошу прощения, юная леди.

— Васы извинения плиняты, — снисходительно кивнула девочка.

— Позвольте представиться, — принял Брюс правила игры. — Констебль Брюс Робертсон.

— Лазалас Блэк, — заявила девочка и протянула руку для поцелуя.

Робертсону ничего не оставалось, как склониться к маленькой ручке. Его радовал уже тот факт, что она не замкнулась и отвечает на вопросы, пусть даже в такой странной форме.

— Мисс Блэк, не будете ли вы столь любезны пояснить мне, что вы делаете одна в магазине?

— Меня похитили, — нахмурилась она. — А потом здесь блосили.

— Значит, ваши родители вас ищут? Не соизволите ли вы проехать со мной в участок и подождать родителей там?

Юная леди внимательно оглядела Робертсона с головы до ног, с ног до головы и вздохнула:

— Холосо. Мозете меня пловодить.

— А может, мисс Блэк знает, где живёт? — решил рискнуть Брюс.

— Лазумеется я знаю! В Блэк-Хаусе.

— М-да, тупой был вопрос, — тихо хмыкнул Брюс.

— Согласна, вы не слиском умный.

После такого заявления Робертсон аж споткнулся. Ему с разными людьми приходилось иметь дело и оскорбляли его по-разному. Но вот обидно стало впервые. Уже у стеклянных дверей супермаркета Брюс понял, что на девочке надето лишь платье. Хоть машина припаркована и близко, но на улице снег.

— Мисс Блэк, разрешите предложить вам куртку? Или может вы позволите донести вас до машины?

— Холосо, несите, мистел Лобисон.

— Робертсон, мисс Блэк.

— Не вазно…

Привезя девочку в участок, Робертсон первым делом проверил все заявления о пропаже детей. Но никакой девочки трёх лет среди них не было. И никого с фамилией Блэк. Значит, придётся отправлять в приют. Но ведь сегодня Рождество. Может случится чудо и родные найдутся. Или удастся разговорить юную леди и она ещё что-нибудь о себе расскажет?

— Мисс Блэк, вы голодны?

— Не отказусь.

— А где вы обычно ужинаете?

— В Малой столовой. Хотя, если есть гости, то наклывают в Белом зале.

«От оно как!» — мысленно присвистнул констебль. — «Значит не показалось. Действительно из аристократов. Может, поэтому и заявления нет, что не хотят поднимать шум? Там, видимо, совсем другие люди ищут. Но фамилию «Блэк» я раньше не слышал».

— А что мисс Блэк предпочитает на ужин?

— Йоркширский пудинг и яблочный пирог.

— Увы, могу только рыбу, — Робертсон поставил возле девочки картонную коробку «fish-and-chips», которую купил себе на смену.

— И сто? Вы мне пледлагаете есть это луками? — недовольно нахмурилась Разалас.

— Ах, ну да, извините, юная леди, — Робертсон порылся в шкафу возле микроволновки и нашел вилку. Незаметно вытерев её бумажным полотенцем, протянул девочке.

— Это вилка не для лыбы, — снова скривилась она. — И где талелка, бокал и салфетка? Дазе бабуска Дзин не позволяет себе колмить меня из пластиковой посуды.

Констебль Робертсон глубоко вздохнул и задержал дыхание. Спокойствие, только спокойствие.

— Прошу прощения, леди, но ничего другого, к сожалению, предложить не могу. Увы, это полицейский участок, а не ресторан.

— Я заметила. Ладно, давайте сюда вашу вилку.

Наблюдая за тем, как ест девочка, Робертсон думал: везти или не везти в приют. Если её родители богатые люди, то может подкинут премию за найденного ребёнка? Кто знает… Мисс Блэк сказала, что её похитили. Так может родня сейчас собирает деньги на выкуп? Нет, не сходится. Зачем тогда её в магазине бросили? А может сама сбежала?

— Мисс Блэк, а какие родственники у вас ещё есть?

— Мама, блатья, тётя Меда…

— Ясно. А ваша мама кем работает?

— Лаботают только слуги, — фыркнула она. — Как вы, мистел Лобсон.

— Робертсон, мисс Блэк.

— Не вазно…

— А может вы знаете, где находится Блэк-Хаус? Или как связаться с вашей семьёй?

— Маме мозно позвонить на сотовый. А с тётей Медой только челез камин. Мозно есё домовика позвать, стобы пеледал сообсение. Но мама мне не лазлешает звать домовиков к бабуске Дзин.

— Сейчас вы не у бабушки, — вздохнул Робертсон.

— И плавда! — обрадовалась Разалас. — Про участок мама мне ничего не заплещала! Лакки! — вдруг крикнула она и через секунду в участке с хлопком появилось похожее на инопланетянина существо с огромными ушами.

— Маленькая хозяюшка нашлась! — взвизгнуло непонятно что и рухнуло на колени.

От неожиданности Робертсон соскочил с места и замахнулся дыроколом.

— Лакки, — тем временем спокойно продолжила Разалас, — сообщи маме, что я в полицейском участке у мистела Лобстела.

— Робертсона, — снова поправил он девочку.

— Не вазно…

Непонятное существо поклонилось и исчезло. Робертсон даже глаза протёр: не показалось ли? А через пять минут в участок ворвались трое: мужчина, женщина и подросток.

========== Глава 42 ==========

Оставив Томми в министерстве, я аппарировал на квартиру к Ларсу. Старый был один, у Саймона дела. Я подошел к деду, смотревшему новости в сети, и привычно ткнулся лбом в плечо.

— Опять неприятности? — спросил он, закрывая ноут.

— Скорее обида. Почему у всех родители как родители, а мне эти два распиздяя достались? Ларс, он же твой сын.

— Нашей семье не везёт на женщин. Моя мать умерла при родах, моя жена ушла, не выдержав длительных отлучек. Я же на дальняк ходил. Иногда по полгода дома не был. Да и в портах много что случалось. Какая уж тут верность? Саманта четыре года терпела, а потом забрала сына и уехала в Ливерпуль к сестре. Официально мы не разводились: на матерей-одиночек тогда косо смотрели. Но и не жили больше вместе. Я заскакивал после рейса посмотреть на сына, помогал деньгами, но никогда не оставался на ночь. Она умерла в девяносто первом. Попала в аварию. Брэд с тётей жить не захотел, поэтому я забрал его к себе.

— В девяносто первом? Это отцу шестнадцать было? — уточнил я.

— Да, но на тебя он был совсем не похож. Его две женщины воспитывали. Он даже яичницу себе пожарить не мог. Что там говорить о стирке и глажке. Это я утюжил форму, что стрелками на брюках бриться можно было. А Брэд… Всё на митинги бегал, там и с Анной познакомился.

— Ты поэтому их у себя держишь? Считаешь, что недодал чего-то в детстве?

— Наверное, да, — кивнул Ларс.

— Может, пора прекращать? Сорокет скоро. Выселил бы ты их из коттеджа. Можешь даже сюда на квартиру. А сами с Саймоном туда бы переехали.

— Анна беременная. Начнёт стонать, что в городе воздух не такой чистый и места мало… Не знаю я, что ли? Да и платить за эту квартиру надо. Ты же её для дохода брал. Да и не хочу я им про Саймона говорить. Адрес этой квартиры я им не давал. Значит, и в гости неожиданно не нагрянут.

— Постой, ты что, с Саймона продолжаешь аренду брать? — удивился я.

— Половину. Вторую сам доплачиваю.

— Старый, ты чего? Ты это прекращай мне. Ещё с тебя я денег не брал! Квартира же на тебе, вот и оставляй себе её. Летом я тебя магом сделаю, брак заключите, и будет вам жильё. Ну обними меня, мне так хреново.

Дед, как в детстве, усадил меня боком на колени и взлохматил волосы.

— Вырос лось, а всё на ручки просишься, — ворчливо вздохнул Ларс. — Что на этот раз у тебя приключилось?

— Ребёнка похитили. Не моего, — фыркнул я, глядя на вытянувшееся лицо Ларса. — Скорее, подопечную. Три года девочке, а где искать не знаем.

— А что, фокусы ваши не работают?

— Не работают. Её не просто люди украли, а такие же маги. Вот и закрыли от поиска.

— М-да. Мир другой, а люди всё те же.

— Мы найдём, только время надо. Около недели. Но мне всё равно плохо. Поттеру в своё время на Самайн неприятности подваливали, а мне — на Йоль.

— Всё, слазь, — велел дед. — А то ноги отсушишь. А Поттер это кто?

— Наш декан. В молодости был магнитом для блох, клещей и прочих неприятностей. Ладно, пойду к Блэкам, попробую придумать что-нибудь.

В Блэк-Хаусе царило уныние. Даже проказники-пацаны притихли, переживая за сестру. Родовой гобелен по-прежнему отражал Разалас Блэк. Значит, ничего страшного с ней не случилось.

— Есть новости, господин Милтон? — в комнату стремительно вошла Гермиона.

— Нашли нападавших. Уизли арестованы, но на Роне и Молли обливейты. Лорд Слизерин пообещал снять. Лично. Поиск не отзывается?

— Нет, — нахмурился Сириус, — «родная кровь» молчит, «магия рода» молчит и даже через алтарь не выходит. Кто-то использовал родство магии и затёр все следы — зацепиться не за что. Только если выброс у Разалас будет, тогда родовой камень отзовётся.

— А домовики? — пришла мне в голову мысль. — Кричер! Ты можешь доставить Разалас домой?

— Кричер не может, — расстроенно опустил уши старый домовик. — Никто из наших не может. Нет следов, и не найти. Только если молодая хозяюшка сама позовёт.

— Ясно. Уизли же родственники Блэкам? Если это Молли… она Азкабаном не отделается!

В Блэк-Хаусе я провёл целый день. Идти домой и маяться в одиночестве не хотелось. Напрягать Ларса — тоже. Действовать на нервы Томми? В такой ситуации это чревато даже для меня. Вот и пытался придумать хоть что-нибудь, надеясь найти подсказку в Блэк-Хаусе. Уже поздно вечером, когда детей отправили спать, а мы сидели возле камина, возле нас с хлопком появилась нянечка-домовушка.

— Леди Блэк! Маленькая госпожа меня позвала! Она в маггловском доме, который назвала участком. Я покажу!

Вслед за домовушкой мы аппарировали к зданию одного из лондонских полицейских участков. Сбросив мантии, мы с Сириусом остались в костюмах, а Гермиона — в платье. Народу в участке было немного. Дежурный на входе и несколько констеблей. Так что мы быстро выяснили, куда отвели найденного ребёнка. Гермиона опередила всех, врываясь в кабинет.

— Разалас! — Гермиона бросилась к дочери и присела возле её стула.

— Мамаська! — обняла её дочь за шею. — Ой, — Разалас слезла со стула и присела в реверансе: — Мистел Блэк, господин Милтон, — протянула она мне руку.

Правильно, семье руку не подают. Это первое, чему её научила Андромеда.

— Мисс Блэк, я счастлив, что вы нашлись, — поцеловал я её пальчики.

— Я тозе, господин Милтон.

— Малышка, как ты? — подняла её на руки Гермиона.

— Ифпугалась сначала и спляталась. А потом мистел Лобалсон плисёл. Он мне кофету до узина пледлагал, а я не согласилась! Мамоська, я так скусяла!

— Я тоже скучала, родная, — прижала Гермиона к себе дочь. — Мы тебя все искали. Как ты догадалась позвать Лакки?

— Мистел Лобислон сплашивал пло телефон и камин, а потом сказал, сто мозьно позвать домовика. Ведь я не у бабуски Дзин.

— Робертсон, мисс Блэк, — поправил её констебль.

— Я знаю, — вздохнула Разалас.

После этих слов мы с Сириусом переглянулись и посмотрели на констебля. Мужчина лет тридцати сидел за своим столом и внимательно разглядывал нас.

— Мистер Робертсон? Сириус Блэк, — протянул он руку. — Спасибо, что нашли нашу дочь.

— Это моя работа, мистер Блэк, — поднялся из-за стола и ответил на рукопожатие констебль. — Я не мог не попытаться найти родителей, ведь юная леди представилась. Я сразу понял, что девочка не из простых.

— Вот оно что… — хмыкнул я. Раз констебль догадался спросить про камин и домовика, то ему знаком мир магии. Сам на мага не похож, значит либо сквиб, либо родственник кого-то из магглорожденных, кто знает волшебный мир. — Сириус, забирай жену и дочь домой. Отсюда, не надо с Разалас выходить через дежурного. Я дальше сам со всем разберусь.

Если Сириус и удивился, то вида не показал. Раздались два хлопка аппарации и мы остались с констеблем вдвоём.

— Скажите, мистер Робертсон, какие документы вы оформляли на Разалас? — спросил я.

— А вы, простите, кто?

— Извините, не представился. Хельгерт Милтон, сюзерен рода Блэк.

— Брюс Робертсон, констебль. Вы юрист, мистер Милтон?

— Нет, хотя вы правы, тут должен разобраться знающий человек.

Я достал сотовый телефон и набрал номер Саймона. После пяти длинных гудков мне ответил сонный голос.

— Мистер Честертон, мне срочно требуются услуги юриста. Можете аппарировать по метке? Жду.

Беспалочковым я подвесил маячок в двух метрах позади себя и снова переключился на констебля.

— Мистер Робертсон, мы можем сделать так, чтобы похищение Разалас осталось в тайне? Сами понимаете…

— Понимаю, — кивнул констебль. — Не хотите огласки. Заявления никто не подавал, я проверял. Значит, ничего не случилось.

***

Брюс Робертсон верил в чудеса. Он верил в брауни и всегда оставлял у порога блюдечко с молоком. Верил старым сказаниям и всегда в Хэллоуин выходил на улицу и становился под дерево, пытаясь услышать рог Дикой Охоты. Он верил в то, что под вересковыми холмами живут прекрасные сиды, владеющие магией. Верил, вопреки всей логике и собственной профессии.

И хоть сам видел, что молоко выпивали не маленькие человечки, а соседский кот, но никогда не оставлял блюдце пустым. Хоть вместо Дикой Охоты он видел детей, просящих сладости, но всё равно стоял. Да и сидов он никогда не встречал, хотя… Сидящий перед ним юноша был явно старше своих лет, учитывая то, что с ним не посмело спорить почтенное семейство. Да и разные глаза — один голубой, а второй совершенно чёрный — не могли принадлежать человеку. И теперь Робертсон хотел лишь одного: не забыть эту встречу, как теряют память все, кто посещал чертоги дивного народа. Странные имена, странная одежда, будто пришедшая из другой эпохи. Да и существо то лопоухое, которого он испугался в первый момент…

В этот момент позади раздался хлопок аппарации.

— Доброй ночи, мистер Милтон. Полицейский участок? Неожиданно.

— Простите? — от неожиданности Брюс даже не сразу понял, что в кабинете появился ещё один человек.

— Саймон Честертон, адвокат, — протянул он руку. — Чем могу быть полезен, мистер Милтон? Оу, глаз!

— Что? — Милтон провёл по воздуху рукой и перед ним появилось зеркало. — Простите, — он достал из кармана маленькую коробочку и вставил линзу, сделавшую его глаза одинаковыми. — Забыл, что снимал для ритуала. Мистер Робертсон, перескажите, пожалуйста, все события, связанные с Разалас?

Брюс вздохнул и рассказал о вызове, своём визите в супермаркет и девочке за стеллажом.

— Мисс Блэк сразу повела себя не как обычные дети. Поэтому я и заподозрил странное. Я не отвёз её в приют, хотя должен был, а привёз сюда, — закончил он свой рассказ.

— Саймон, — обратился к адвокату Милтон. — Какие документы оформляют в таком случае? Не только бумажные, но и электронные.

— Регистрация входящего звонка у дежурного. Сутки не прошли, поэтому данные ещё не ушли на портал. Камера видеонаблюдения на входе в участок должна была зафиксировать Разалас. Камеры в супермаркете. Завтра их обязательно просмотрит служба безопасности. Должен быть протокол и направление на медицинское освидетельствование. Но их, я так полагаю, нет?

— Всё верно, мистер Честертон. Я не стал оформлять потеряшку. Подумал, если до утра не найду родителей, тогда и сделаю.

— Саймон, займись дежурным и камерами в участке. Надо убрать с них Разалас и семейство Блэк. А мы договорим с мистером Робертсоном.

— Я не хочу забывать этот день, мистер Милтон, — попросил Брюс, когда адвокат вышел.

— Я понял. Обливейт — это крайний случай. А в данный момент я не вижу в нём необходимости. Вы ведь и так всё знаете?

— Всего не знает никто, — напрягся Брюс.

— Действительно. Но факт остаётся фактом: вы вернули Разалас семье. Что вы хотите за беспокойство?

— Разве могу я что-то просить? Я положусь просто на благодарность, — вздохнул Брюс.

— Благодарность рода Блэк? — вскинул бровь Милтон. — Хорошо, пусть будет так!

В руках молодого человека появилась странная палочка. Он взмахнул ей и что-то быстро проговорил. Правую руку Брюса кольнуло и между указательным и большим пальцем появилась маленькая, размером с треть спички, татуировка ворона.

— Всего хорошего, мистер Робертсон, — чуть склонил голову молодой человек и просто вышел из кабинета, а не исчез, как остальные.

А Брюс Робертсон разглядывал татуировку и думал: что же такого он приобрёл?

Комментарий к Глава 42

Да, главы маленькие. Но пока не сдам отчёт - больше не могу сделать.

========== Глава 43 ==========

На следующий день я наведался к Томми и обрадовал, что Разалас нашлась. Теперь ему можно лично не заниматься Уизли, а поручить это кому-нибудь другому. Уже не важно, сколько времени займёт снятие Обливиэйта, хоть полгода. Пусть сидят в камерах Аврората и гадают, что натворили. Да, я жестокий. Ведь пребывать в неизвестности куда хуже, чем ждать заслуженного приговора.

Остаток каникул я провёл в коттедже. Морион, подлеченный зельями из Садов Хельги, выглядел бодрячком. Глядя на старого садовника и не скажешь, что ему уже за девяносто. Хоть я и отрядил ему в помощь одного из домовиков Блэков, но всё равно работы в особняке хватало. За всё время, пока я был дома, я ни разу не видел, чтобы старик сидел без дела.

В одиночестве я не скучал. Я думал, как совместить магию и электричество. Точнее, как провести в особняк интернет. Проблема в том, что эти две энергии ни в какую не хотели мирно уживаться друг с другом. При воздействии магии напряжение либо падало практически до нуля, либо пару «фаза-ноль» просто коротило, как будто между ними был проводник.

Увы, посидев на форумах, я был вынужден расписаться в своей несостоятельности. Не быть мне электриком. Единственное, что пришло мне в голову — это прихватить себе кусок маггловской территории и построить там небольшой домик. Хотя, зачем домик? Для кабинета мне достаточно комнатки три на четыре. Трансформаторная будка! И подведённая к ней линия никого не удивит. А переход из особняка можно сделать подземным, как путь в Визжащую хижину.

Обрадованный пришедшим в голову решением, я озадачил этим вопросом Честертона. Пусть пробьет, какие именно нужны документы для этого благого дела? Кто из чиновников отвечает за сие безобразие и кого мне следует приложить Конфундусом, чтобы пропихнуть этот проект? Пусть магглы построят, а я потом себе приватизирую! Вот такая я сволочь!

На второй триместр я вернулся в Хогвартс довольный и воодушевлённый. Даже обычные факультетские неприятности больше не раздражали. Я успокоился по поводу ребёнка, по поводу дома и родового камня. Даже на Лиззку больше не психовал. Сестра к известию о беременности матери отнеслась снисходительно. Правильно, ей теперь маггловский мир не интересен. Она нашла себе занятие получше.

Не люблю зиму. Если декабрь — месяц праздника и ожидания чуда, то январь и февраль — тоска беспробудная. Холод, снег, учёба и никакой личной жизни. Хотя, у меня её и так нет никакой. Но всё равно обидно. Полгода осталось. Всего полгода.

— Хель, знаешь, чё я поймал сегодня на УЗМС? — довольным голосом спросил Бирн.

— Триппер? — равнодушно поинтересовался я.

Сам я на УЗМС не ходил, мне травологии хватало, чтобы в грязи копаться. Навоз я ещё не убирал за каждыми тварями! Если мне так понадобиться завести магическую зверушку — специалиста по уходу найму. А вот Бирну нравилось.

— Тьфу, умеешь ты ляпнуть! Не, я птицу поймал! Хагрид сказал, что это феникс. Ну, то есть почти.

— Ну и где сейчас твоя добыча? — обернулся я к Бирну. Упоминание феникса меня заинтересовало.

— Я его у Хагрида в клетке оставил. Он большой уже, такого не привяжешь. Подожду, пока сгорит, а потом яйцо заберу.

— Ворон, с каких это пор ты благотворительностью занялся? — спросил я.

— А чего? Я же заберу яйцо.

— Да? А слёзы, перья, кровь и пепел? Из этой птички можно выжать хуеву тучу полезных ингредиентов. А ты всё это леснику оставил. Совершенно бесплатно.

— А Хагрид мне ничего не сказал… Слушай, пойдём заберём, а?

— Темно уже и холодно, — передёрнулся я. — А, ладно, пойдём сходим. Посмотрим, что за дичь ты поймал. Кстати, как?

— Да сам прилетел. Нам профессор Купер про фестралов рассказывал. А кому-то и показывал. Представляешь, я их увидел, как и ещё несколько человек из группы. А Хагрид их прикармливал в это время. Я тоже покормить захотел и решил стырить у Хагрида кусок мяса. Так вот, обошел я значит загон и притаился. И вдруг смотрю, что-то яркое мелькнуло. Ну я и кинул в ту сторону сеть-ловушку, которой мясо утащить хотел. Вот оно и поймалось.

— Вот скажи, Ворон, зачем было пытаться украсть у Хагрида мясо, когда можно было подойти и попросить? Он бы с радостью дал тебе возможность покормить фестралов.

— Так… по привычке… — смутился Бирн. — У нас в Эдинбурге, в нашем Хайберниане просить не принято. Сумел взять — твоё. Не сумел — по шее дали и отобрали всё остальное.

— Бирн! Ты уже пять лет живёшь в магическом мире!

— И что? Домой-то я приезжаю в Хайберниан. Да и палочкой пользоваться нельзя, вот и приходится кулаками.

— Забирать тебя оттуда надо. На лето в Блэк-Хаус поедешь. А то чую, такими темпами ты быстрее в Азкабане окажешься, — вздохнул я.

До хижины Хагрида мы добрались через полчаса. Даже при условии наличия согревающих чар ползти в темноте по рыхлому глубокому снегу — то ещё удовольствие. Со времён Поттера ветхое строение отремонтировали, но лучше оно выглядеть не стало. Стены грубой каменной кладки, сколоченные из горбыля двери, скреплённые железными пластинами и такие же ставни. Нет, я всё понимаю, полувеликан. Но зачем в пещере жить? Неужели нельзя было всё то же самое сделать аккуратнее? Ведь не сам же Хагрид дом перестраивал? Или сам?

Пнув пару раз массивную дверь и не дождавшись ответа, я заглянул в окно. Хагрид спал, прямо в одежде завалившись на застеленную шкурами кровать. Понимая, что так просто его не разбудить, я приподнял раму окна и запустил струю Агуаменти. От холодного душа Хагрид подскочил и заозирался.

— Доброй ночи, мистер Хагрид, — привлёк я его внимание. — Будьте любезны выдать мистеру Бирну его собственность.

— Эт какую ещё? — выглянул он в приоткрытую дверь. — Вы того, заходите, а то дует наверное.

Наверное? Ну и шкура у него, что даже с мокрой головой он не чувствует холода.

— Феникса, говорю, верните мистеру Бирну, — повторил я, заходя внутрь. — У вас же птичка?

— Дык, ну да. Только Пёрышко не совсем феникс… — замялся Хагрид.

— А кто?

— Дык сам ещё не понял. Какой-то новый вид. Да вона он, в клетке сидит.

Аккуратно сняв покрывало с клетки, Хагрид продемонстрировал нам птицу. Я как увидел это создание и чуть не подавился слюной. В животинах Хагрид никогда не ошибался. Это действительно оказался не совсем феникс. Скорее, попугаефеникс.

Птиц был невероятно красивый. Крупный, размером с откормленную курицу, с разноцветным оперением, отливающим блеском драгоценных камней. Он смотрел на нас внимательным, умным, как у собаки, взглядом. При этом чуть склонив голову на бок.

— Красивый, правда? — с гордостью спросил Бирн.

— Это да, — выдохнул я.

Если честно, то я не мог оторвать от него глаз и сейчас прикидывал, как бы его себе прикарманить. Хм, а если Бирну за него ещё цветочков накинуть для Солсбери?

— Так мы его забираем? — спросил Бирн и я вынырнул из фантазий.

В этот момент я даже пожалел, что не ходил на УЗМС, потому что совершенно не представлял, что делать с этим красавцем.

— А что он ест? — спросил я Хагрида.

— Дык, как обычно: орехи, зёрна и ещё леденцы любит. Он у меня целую пачку лимонных долек склевал, пока я сообразил, куда они пропадають.

При этих словах ассоциативная цепочка лимонные дольки-Дамблдор-попугай замкнулась. Я икнул и с диким ржачем согнулся пополам. Когда для смеха уже не оставалось воздуха в лёгких, на меня рухнул водопад ледяной воды.

— Полегчало? — спросил Хагрид, опуская трёхведёрную бадью.

— Хрен его… Йк… знает, — выдавил я из себя, поднимаясь из лужи в совершенно мокрой одежде.

У меня было ощущение, что я в Черном озере искупался. Ну да хрен с ним!

Маг я вам или не маг?

В глаз я дам, и тело в овраг.

Сяду на твой труп, налью себе вина.

Кубок с твоей кровью выпью до дна!

Тут Хагриду, с его искусственным интеллектом тамагочи, спасибо сказать надо, что хоть просто воду на меня вылил, а не ночной горшок. Взмахнув палочкой, я высушил одежду, уложил волосы и спросил.

— Хагрид, ты сказал, что эта птица наполовину феникс. А что, у нас в Запретном лесу фениксы водятся? Иначе откуда такой странный гибрид?

— Раньше не водились. Фоукс ведь после смерти Дамблдора улетел. Я думал, что насовсем. А пару лет назад объявился. Я его прикармливал даже. Орешки давал, фрукты сушеные…

Хагрид всхлипнул и утёр нос платком, размером с простыню, а я снова икнул. Потому что вдруг окончательно понял, кто родители этого чудного создания.

— Мы забираем птицу! — решительно заявил я, подхватил клетку и сунул в руки Бирна: он сильный, а мне вредно носить тяжести.

Назад в Хогвартс Бирн тащил клетку сам, попутно расспрашивая, сколько стоят те или иные части феникса. От такого разговора птиц бил крыльями, и пытался выбраться из клетки. Но на то она и зачарованная, чтобы удерживать вот таких вольных созданий.

— Бирн, продай птицу? — предложил я Ворону уже в гостиной.

— Не-е-е. Ты сам сказал, целиком её продавать не выгодно. А вот по ингредиентам — это да. Да и потом, если я её продам, кто мне яйцо отдаст?

— Ворон, скажи, а как у вас с Солсбери? Двигаются отношения? — сменил я тему.

— Не-а, — разочарованно вздохнул Бирн. — Кален, как с каникул приехал, сначала просто избегал меня. А когда я его в теплице подловил, он признался, что родственники отца его какому-то роду пообещали. Даже невесту нашли. Помолвлен он теперь. А ведь Калену девушки-то не нравятся.

— Неужто выяснил уже? — хмыкнул я.

— Он мне признался тогда, когда я его после теплицы в ванную старост затащил, — отвёл глаза Бирн и покраснел.

— А если я сделаю так, что помолвку Солсбери разорвут, и его семья согласится на брак с тобой?

— А чё, так можно?

— За птицу — можно. Ну как, согласен? Что тебе дороже: феникс или Солсбери?

— Сначала пусть помолвку разорвут, — накрыл покрывалом клетку Бирн. — И на брак согласятся. Тогда и птицу отдам.

— Идёт! — обрадовался я.

В подземелья Слизерина я летел, как на крыльях. Пароль на комнатах Драко сменил и мне не сказал, скотина! Аккурат после того раза, как я к нему пробрался после ужина, разделся и развалился на шкуре у камина в томной позе. Кто ж знал, что он не один в комнату явится, а прихватит из гостиной Септимуса. Хорошо ещё он первый в двери вошел. Увидел меня и буквально вытолкнул сына в коридор, пока тот не понял, в чём дело. Так что пришлось стучать.

— Хель? — открыл мне Драко. — И чего ты такой радостный? Снова какую-то пакость задумал?

— Милый, ты даже представить себе не можешь, что я себе нашёл! И это даже не триппер!

========== глава 44 ==========

На следующий день, сразу после занятий, в гостиной объявился Поттер.

— Мистер Милтон и мистер Бирн, к директору. И возьмите вашего питомца с собой, мистер Бирн.

— Действительно, потрясающий экземпляр, — довольно произнёс Томми, рассматривая добычу Бирна. — Говорите, лимонные дольки любит?

Томми достал коробочку с леденцами и уронил несколько штук в клетку. Птиц покосился на них сначала одним глазом, затем другим, ловко подцепил клювом и проглотил все.

— Что-то мне подсказывает, лорд Слизерин, что у него это наследственное, — фыркнул я.

Снейп, сидящий за своим столом, удивлённо поднял бровь, а затем откашлялся, скрывая смешок.

— Значит вы, мистер Бирн, готовы продать эту птицу за ваш брак с Каленом Солсбери? Я так понимаю, что мнение жениха вас не волнует?

— Волнует, — набычился Ворон. — Кален сам не против, но семья его отца решила по-другому.

— Лорд Принц, — обратился Томми к Северусу. — Пригласите сюда предмет спора.

Кален Солсбери явился в кабинет через пятнадцать минут. Шестикурсник Хаффлпаффа был тощим черноволосым растрёпанным юношей, на голову ниже и в два раза меньше рыжего кабана Бирна. Про таких говорят: «Без слёз не взглянешь». Но и вкус у каждого свой. Ворон тоже не образец красоты со своим несколько раз ломанным носом и интеллектом клубного вышибалы. В одном он прав — ему только на боёвку и идти.

— Мистер Солсбери, — с ухмылкой начал Томми. — Как вы относитесь к вашей помолвке с мисс Браун?

— Никак, лорд Слизерин, — буркнул Кален. — Я не в том положении, чтобы моим мнением интересовались.

— Хм, тут мистер Бирн предлагает перекупить Вас за вот этот экземпляр столь чудного феникса…

— А что, не хватает? — осмелел Кален, когда пауза затянулась.— Могу предложить в качестве доплаты Линасторию. Очень редкий вид. На территории Британии почти не растёт.

Томми расхохотался. Достал палочку и приложил к запястью Солсбери, своей магией разрывая заключённую помолвку, а потом велел Бирну подойти, соединил их руки и «привязал» друг к другу.

— Забирайте вашего жениха, мистер Бирн, и можете быть свободны.

Дважды упрашивать этих двоих не пришлось и уже через минуту мы остались в кабинете впятером: Красавчик с Поттером, Томми с Драко и я.

— Птенец Дамблдора, какая прелесссть, — прошипел Томми, разглядывая птицу. — Жаль, что только один.

— Почему один? — удивился я. — У попугаев в кладке обычно два-три яйца. А Хагрид сказал,что Фоукс появился в Запретном лесу два года назад. Значит, где-то летает ещё четыре-пять подобных чуда. А если найти Фоукса или другого какого феникса, то птенцов будет больше. Томми, ты ведь не прибил ещё Дамби?

— Но ведь Фоукс самец, — не понял Поттер. — Или у магических птиц тоже бывают союзы?

— Нет, лорд Поттер, — рассмеялся Томми. — Для наличия детей в союзе обязательно наличие родовой магии и алтарь. А у птиц, даже магических, его нет. Здесь ответ прост: Дамблдор — самка.

На несколько секунд в кабинете наступила изумлённая тишина, которая прервалась громовым хохотом.

— Надо будет ещё поискать в лесу подобные экземпляры. Даже если не ради слёз и перьев, то сами по себе они прекрасные создания. А этого я, пожалуй, заберу. Познакомлю нашего Светлейшего с потомством, — хмыкнул Томми.

— Лорд Слизерин, — влез я. — Вообще-то это я собирался выкупить птицу.

— А цену заплатил я, мистер Милтон. А кто платит — тот и товар получает. Мне пора, господа, — подхватил клетку Томми и шагнул к камину. — Лорд Принц, я пришлю вам образцы слёз, крови и перьев. Попрошу исследовать их на предмет пригодности использования. Всё-таки это не чистый феникс, хоть и полностью магическое существо.

— Вам тоже пора, мистер Милтон, — турнул меня из кабинета Красавчик.

— Я провожу, — вызвался Драко.

— Нет, это же надо быть таким жадным, — фыркнул я, шагая позади Драко по винтовой лестнице. — Я эту птицу нашел и я понял, что оно такое.

Драко внезапно остановился и развернулся. Шаг, и я попал в его объятия.

— Хель, не занудствуй, — прошептал он мне на ухо. — Ну зачем тебе эта птица в школе? А Том разберётся с ней и с её мамашей тоже. Получишь ты своего птенца. Если не этого, то другого точно.

Руки Драко собственнически гуляли по телу, а я терял голову.

— А ты мне пароль скажешь от комнат?

— Хорошо, — прикусил Драко мне мочку уха. — Но только если ты пообещаешь не устраивать мне больше таких неожиданных сюрпризов.

— А ожидаемых? — всхлипнул я, когда меня прижали спиной к стене.

— Только предупреждай заранее, чего от тебя ждать.

Отскочившая в сторону горгулья выпустила нас из директорской башни. Драко был как всегда безупречен, а вот я был раскрасневшийся, с искусанными губами и жестким стояком, который мне придётся снимать вручную.

Через месяц Красавчик порадовал исследованиями. Новый вид — фенигай — оказался не хуже, а лучше обычных фениксов. А от Томми я узнал, что Ариана заговорила. Ага, птиц оказался самочкой и Томми мстительно назвал её именем сестры Дамблдора. Нет, говорила Ариана не осмысленно. Просто повторяла за Томми наиболее часто используемые слова и выражения. А ещё он нашел у кого-то феникса, так что скоро мы будем ждать прибавления сразу от двух «матерей».

Остара прошла для меня буднично. Разве что я бегал пару раз поболтать с Дамби и узнать, как ему новый женишок: лучше или хуже Фоукса? Был обматерён и послан. Ну и ладно. Зато мне первое яйцо пообещали. Надеюсь, Космос не будет возражать против драгоценной, во всех смыслах, птички.

А вот к середине апреля я начал чувствовать дискомфорт. У меня вдруг начала шалить магия. После второго выброса, когда я чуть не разнёс теплицу Плодожорки, Драко оттащил мою тушку к Томми. Тщательная проверка заставила нас призадуматься.

— Если честно, Хель, то даже я не могу понять, в чём дело, — нахмурился Томми. — С твоим ядром что-то происходит. Это не откат, но сильно на него похоже. Такое ощущение, будто кто-то или что-то тянет из тебя магию. Но не всегда, а урывками.

— И что мне делать с этим? — прикусил я губу.

— Ждать, что будет дальше. Не паниковать и при первых странностях идти ко мне, — вздохнул Томми.

— Мой кабинет всегда открыт для тебя, как и камин, — обнял меня Драко. — В любой момент, как только будет плохо, уходи даже посреди занятий. Если Тома не будет в мэноре — отправляй к нему домовика с сообщением.

Меня обняли с двух сторон, и я счастливо замер, откинувшись спиной на Томми и обняв за шею Драко.

— Можно я сегодня с вами останусь? Я без глупостей, просто хочу побыть рядом, — попросил я.

— Завтра на занятия, — улыбнулся Драко. — Учти, я подниму тебя рано.

Вечером Драко выделил мне одну из своих пижам, которых в моём гардеробе в принципе не наблюдалось, и они с Томми уложили меня в середину. Положив голову на плечо одного и закинув ногу на другого, я спокойно заснул.

Следующие три дня прошли спокойно, а на четвёртый меня снова накрыло, да так, что я отрубился. Пришел в себя в кабинете Красавчика, где надо мной колдовал Снейп и, судя по мантии, какой-то лекарь из Мунго. А Драко и Томми нервно следили за их действиями.

— Сссто с ним? — зашипел Томми.

— На молодого человека ложится откат за предумышленное убийство ребёнка-мага, — нервно выдал целитель. — Но при этом, заклятие «вендетты» препятствует откату. Но я не могу представить ситуации, в которой «вендетта» могла бы лечь на нерожденного…

— Нерождённый? — нервно переспросил я. — Ребёнок Анны! Но я ничего ей не делал и не собирался избавляться от него. Почему откат?

— Если хотите узнать моё мнение, то мне требуется полная информация. Готов дать клятву, — сказал целитель.

— Да, в общем, тут нет тайны. Моя мать ждёт ребёнка. Только он должен родиться в мае, но до моего шестнадцатилетия. А на мне новый род. Я сначала боялся, что придётся призывать алтарь раньше и уходить в вассалитет. Но потом почувствовал отсутствие в нём родственной магии. Значит он маггл. Вот и всё.

— А «вендетта»? — спросил целитель.

— «Вендетта» на мне есть. Наложена единственным представителем влившегося рода. Но теперь он мёртв.

— Это понятно. Такие заклинания забирают жизнь наложившего… — задумался целитель. — Раз «вендетта» активизировалась, значит этот ребёнок несёт вам угрозу. Не физическую, а магическую. Он претендует на ваш род, не имея на это права…

— Спасибо, мы всё поняли, — заявил вдруг Драко, поднял меня на руки и камином переместился в свои покои.

Он только и успел с комфортом устроить меня на диване, как появился Томми.

— Бастард! — рыкнул Томми. — Но ведь это не твой ребёнок, Хель? Маг, не имеющий права на род, но претендующий на него… Хель, твоя мать носит мага от кого-то другого. Не твоего отца. Но поскольку и в нем, и в тебе течёт одна материнская кровь, его магия пытается влиться в род Милтон.

— Что за чушь, Томми? Как чужой ребёнок может претендовать на мой род?

— Просто, — вздохнул Драко. — Хель, ты признал его. Признал братом или сестрой. И твоё признание создало между вами мост.

— Да чтоб их всех! Драко, и что мне теперь делать?

— Призывать алтарь в любом случае. А дальше… Либо признавать его полностью, либо отсекать от рода.

— Спасибо, обнадёжил, — фыркнул я. — Но ведь рано ещё. Он должен был родиться только в конце мая. А сейчас середина апреля! Хотя… мать могла наврать со сроком. А что будет, если я не стану призывать алтарь? Он же получается не Милтон?

— Если ты не признаешь или не изгонишь его из рода, то наложенная на тебя «вендетта» убьет и мать, и ребёнка. Закупорки канала не будет, но откат ты получишь. Ослабленный «вендеттой», но всё равно.

Через час с помощью Драко и вызванного Поттера я добрался до гостиной. А там, в парной шкатулке для писем меня ждало сообщение.

«Хель, Анну забрали в больницу. Брэд вчера ночевал в клинике. И сегодня целый день там. Если можешь, навести её. Всё-таки она твоя мать. Ларс Милтон».

Вот и приплыли. Ну и что мне делать? Полежав ещё пару часов, я прихватил письмо и решительно направился обратно к Драко.

— Мне нужно в больницу, — заявил я с порога. — Я должен знать, чьего ребёнка носит Анна, чтобы принять решение. Ну и точно узнать, кто будет первый кандидат на роль жертвы алтаря Блэков. Если мать умрёт — не факт, что я смогу вытащить эту информацию.

— Одного я тебя не пущу, — сказал Драко. — Вместе пойдём. Я только Северуса предупрежу.

Из кабинета Драко мы переместились камином в Блэк-Хаус, а отойдя на несколько метров от дома, я отзвонился Ларсу. На такси мы с Драко добрались до лондонской квартиры, подхватили деда и направились в больницу.

Госпиталь Святой Марии располагался в районе Паддингтон. Старинное здание из красного кирпича, украшенное арочными балконами и надстройками. При ней же был и пункт неотложной помощи, куда и привезли Анну. Муниципальная клиника — что возьмёшь. Они везде одинаковые: пока Конфундусом не приложишь — хрен кто что сделает. То врача нет, то часы неприёмные, то пол мокрый. Но через десять минут и пять Конфундусов я вошел в палату к матери.

— Хельгерт, ты приехал, — вымученно улыбнулась она.

— Угу, — выдал я.

Выглядела она откровенно хреново. Мне даже жаль её стало в первую секунду. А потом я вспомнил, сколько проблем она всем принесла — и жалость испарилась. Тратить время на разговоры и уговоры я не стал. Просто достал палочку и…

— Легилименс!

В воспоминания магглы я вошел легко, как в открытую дверь. Вот разговор со мной, когда она сообщила о беременности и мой псих… Вот ещё раньше, когда она уговаривает отца на ребёнка… Ещё глубже — задержка и тест на беременность. Почти… Чуть дальше и… БЛОК!

— Обливиэйт! — потрясённо выдохнул я, выходя из сознания. — Это был Обливиэйт!

Комментарий к глава 44

Продажи в понедельник

========== Глава 45 ==========

Анна Милтон относилась к людям, для которых «стакан наполовину пуст». А если стакан полон — то надо перелить в тару побольше и он снова станет наполовину пуст. В детстве Анна точно была уверена, что их квартира в районе East Croydon в южной части Лондона не такая большая и современная, как у её одноклассниц. А купленная машина низкой комплектации и не новая — позапрошлого года. Хоть отец и уверял, что она в идеальном состоянии. А вот Семья Эмили купили автомобиль с кожаным салоном.

Абсолютно точно Анна была уверена, что в школе её не любят. Учителя занижают оценки, а девочки не хотят дружить, потому что она не такая богатая, как Мэри. И все её беды оттого, что родители зарабатывают мало. А больше они заработать не могут. Отец Анны по вечерам любил включить новости и начинал вслух обсуждать увиденное. Потому Анна точно знала, что правительство Британии ведёт неправильную политику. Что оно ориентировано на то, чтобы сделать богатых людей ещё богаче и совсем не заботится о простых гражданах.

На свой первый митинг Анна попала случайно. Тогда в далёком 1993 году ИРА произвела взрыв на станции метро «Лондон-бридж». Было несколько десятков раненых и возмущённые жители Лондона требовали у мэра обеспечить им безопасность. Вот тут Анна и нашла своё призвание. Ведь кто-то должен открыть глаза власть имущим на то, что они не правы. Высшего образования Анна не получила, ведь оно платное, а все деньги в семье уходили на ипотеку. И вновь Анна обвинила в этом правительство и присоединилась к студенческому движению «Образование — всем!» Дальше были ещё поводы и ещё…

За неимением профессии, Анна подрабатывала официанткой в кафе, а всё остальное своё время уделяла акциям протеста. Там она и познакомилась с Брэдом. Жизненные позиции двух молодых людей совпали и дальше они «доносили правду» уже вместе. После свадьбы Анна переехала из квартиры родителей в особняк к молодому супругу. Правда, принадлежал он не Брэду, а его отцу. И эта несправедливость снова помешала Анне быть полностью счастливой.

Да, теперь интересы молодой семьи изменились, а вот способ их достижения остался прежним. Они с мужем по-прежнему вели активную жизненную позицию. Но теперь Анна была недовольна тем, что правительство не предоставляет домохозяйкам социальный пакет, не проводит повышение квалификации после декрета и не обязует компании иметь льготные рабочие места для молодых матерей.

К рождению своего первого ребёнка Анна готовилась, как к величайшему событию. Перезнакомилась с мамочками из их района, перечитала кучу журналов и организовала движение «за безопасные детские площадки». Первый сын хлопот не доставлял, разве что наотрез отказывался откликаться на своё имя, играть с другими детьми и ходить с ними на митинги. Если в первых двух случаях мальчик молча всех игнорировал, то любая попытка взять сына с собой на демонстрацию заканчивалась истерикой с эпилептическим припадком.

На вторую дочь Анна решилась, чтобы не выходить на работу. Ведь это так просто — сидеть дома с ребёнком. И почему остальные мамочки так жалуются? На этот вопрос Анна получила ответ буквально на второй день, когда их выписали из больницы. Её маленькая дочь всё время плакала, будила по ночам и требовала постоянного внимания. Она не желала сама засыпать, сама есть и её нельзя было оставить в комнате больше чем на пять минут.

К трём годам отставание Элизабет от других детей стало очевидным. Она не умела сама есть, одеваться и никак не желала расставаться с соской, которой Анна затыкала ей рот, чтобы не орала. К Элизабет и Анне стали снисходительно относиться другие мамочки, что едва ли не каждый день хвастались новым умением их чада. И Анна снова вспомнила своё детство. Только теперь ей казалось, что все вокруг недооценивают её дочь.

Она постаралась дать ей то, чего была лишена сама: самые лучшие игрушки, самая дорогая одежда, любой каприз, стоило только драгоценному чаду топнуть ножкой. Анна изо всех сил старалась сделать дочь счастливой. В своём понимании этого слова. А сын? А что сын? Сын раздражал. Своей независимостью, собственным мнением, а особенно тем, что не желал общаться с сестрой. Да ещё и Милтон-старший вечно тратил на него деньги. То телефон новый, то ноутбук. Значит Хельгерту надо, а Элизабет — нет? Ну и ладно. Она сама купит дочери на десять лет новый айфон, пусть для этого и придётся влезть в большой кредит, но у её девочки будет всё!

Письмо из школы Хогвартс поставило Анну в тупик. Значит, её Лиззи особенная? Нет, не особенная, Хельгерт тоже там учится. Но почему ей раньше никто не сказал про волшебство? В школу она собирала дочь во высшему разряду и очень жалела, что невозможно похвастаться другим мамочкам. Почему-то не получалось. Стоило ей только открыть рот, как или мысли сбивались, или сказать не давали.

Первые каникулы Лиззи стали шоком для Анны. Как, её дочь снова все обижают и не ценят? Возмущению не было предела. Вот только пойти и поругаться, как в начальной школе, не было возможности. А летом Элизабет приехала сама себе на уме. С матерью общалась снисходительно и уже через две недели уехала с братом и свёкром в гости.

Анна была в отчаянии, ей казалось, что она совсем больше не нужна своей принцессе. А пока она страдала, то внезапно обнаружила, что беременна. Положительный тест почему-то вызвал липкий страх. Она испугалась, что муж будет уговаривать её избавиться от ребёнка, а он ей нужен! В этом Анна была совершенно уверена. Поэтому она не придумала ничего лучше, как уговорить супруга, чуть скорректировав срок. Ведь разные случаи бывают. И в семь месяцев можно родить. Про сына и дочь в этот момент она совершенно не думала. У Анны была другая цель — сохранить любыми силами этого ребёнка.

А потом были Рождественские каникулы и скандал с сыном. После которого Анна ещё больше уверилась, что Хельгерт собирается забрать себе всё наследство деда, не оставив им ни копейки. А в конце марта начались осложнения. Сначала были странные периодические приступы, а в середине апреля Анна оказалась в больнице.

Ей было страшно. Анна вдруг чётко поняла, что умирает. И никто из врачей не в силах ей помочь. Она готова была на что угодно. Но лечащий врач на такую истерику только фыркнула:

— Мамочка, что вы так нервничаете? У вас же по медицинской карте есть уже двое детей!

А вечером в палату явился Хельгерт, такой же злой, как и в тот день, когда узнал о беременности. Достал свою волшебную палочку и что-то сделал, из-за чего Анна провалилась в свои воспоминания. Её ребёнок, почему-то красной нитью воспоминаний шел именно он. Вдруг всё прекратилось. Хельгерт выругался и, не говоря ей не слова, выскочил из палаты.

Сын ушёл, а Анна вернулась мыслями в тот день, когда они с Брэдом в пятницу ходили на выставку, а дальше… ничего. Только утро понедельника, когда она проснулась на работу. Два выходных дня в середине июля выпали из памяти совершенно. Как Анна не старалась, но так и не смогла вспомнить, что они делали в эти дни.

***

Выйдя из палаты матери, я попал под два перекрёстных взгляда: Драко и Ларса.

— Она не помнит, кто отец ребёнка, — вздохнул я.

— Почему ты уверен, что это ребёнок не Брэда? — нахмурился Ларс.

— Ну не отец же на неё Обливиэйт наложил? Там явно маг работал.

— И что теперь? Хель, объясни мне толком, что происходит?

— Не здесь. Идёмте ко мне.

На такси мы вернулись в Блэк-Хаус, а оттуда камином перешли в особняк. Вызвав домовика Блэков и велев ему подать ужин, мы устроились у камина.

— Хоть бы представил своего спутника, что ли? — ворчливо произнёс Ларс. — А то даже не знаю, как обращаться.

— Драко Слизерин, лорд-консорт Слизерин, мой жених, — усмехнулся я. — Ларс Милтон, внук Гриндевальда, мой дед, пока сквиб.

— Рад знакомству, мистер Милтон. Я о вас наслышан, — чуть склонил голову Драко.

— Неожиданно. О проблемах Хельгерта знаю, о похищенной воспитаннице слышал, а вот про жениха слышу впервые. Хотя… не удивлён. Учитывая, как легко Хель принял новость о Саймоне.

— Мистер Честертон весьма известная личность в определённых кругах, — хмыкнул Драко. — Хорошая партия, особенно учитывая тот факт, что Хель собирается сделать вас магом.

— Вы знакомы, мистер Слизерин? — удивился Ларс.

— Лорд Слизерин. Обращение «мистер» в моём случае некорректно. На официальном мероприятии за такое можно головы лишиться. В прямом смысле этого слова.

— Хм, — поперхнулся Ларс. — Не знал, прошу прощения.

— Я понимаю, — улыбнулся Драко. — Поэтому и поправил. Если вы, мистер Милтон, собираетесь хоть иногда бывать в магическом мире, вам лучше выяснить у жениха, чем отличается то или иное обращение. Иначе можете попасть в неприятности. И не только вы пострадаете, но и Хель, как ваш родственник. И нас с супругом заодно поставите в глупое положение.

— У вас есть супруг, лорд Слизерин? Но как же… Хель?

— Триада, Старый. Слышал такое слово? Так вот, у меня два жениха: Драко и Том. Так что не удивляйся. Но давай мою личную жизнь оставим в покое. Мне до неё ещё дожить надо. А для этого надо решить, что делать с матерью и её ребёнком.

— Тогда рассказывай, — откинулся на спинку кресла Ларс.

Коротко пересказав Ларсу всё, что со мной происходило, причины и следствия, я остановился только тогда, когда домовик накрыл ужин. Моё «коротко» уложилось почти в час, зато Ларс теперь понимал всю погань ситуации.

— Так что либо я выкладываюсь сейчас по-полной и создаю полноценный род, либо эти двое умрут, а я получу проблемы. Не смертельные, но неприятные.

— Если не выйдет с первого раза, не рискуй, Хель, — попросил дрогнувшим голосом Драко. — Ты же знаешь, Слизерин-мэнор всегда открыт для тебя.

— Знаю, Драко, спасибо.

Я не стал озвучивать вслух, что не воспользуюсь этим предложением. Но мне показалось, что Драко и так всё понял.

— Как у вас, магов, всё быстро и просто… — хмыкнул Ларс. — Вы так легко рассуждаете о смерти?

— Нет, Старый. На самом деле, всё сложно, тяжело, а иногда даже больно. Просто по-другому никак. А Вечная Госпожа, Старый, это не просто Смерть, но и Жизнь. И однажды я уже договорился с ней.

— Мы можем тебе помочь? — спросил Ларс.

— Нет, вам придётся уйти. Я должен всё сделать сам. Не волнуйся, — я встал, подошел к деду со спины и обнял его за шею. — Я ещё та мразь, а такие гады так просто не дохнут. Из Блэк-Хауса сам доберёшься?

Выпроводив деда и Драко, я стал готовиться к ритуалу. Времени у меня было до полуночи: не много, но и не мало. Белтайна ещё не было и потоки не поменяли направленность, но тёмные слабеют с каждым днём. А значит, с каждым днём мне будет это сделать всё сложнее. Так чего тянуть кота за яйца? Отослав из дома всех домовиков и Мориона, я спустился в подвал, туда, где закольцованная магическая линия ощущалась лучше всего, разделся, сел на пол и потянул её на себя.

Призыв родового камня — это не ритуал. Нет катренов, нет действий, даже инструкции нет. И мой резерв мне не понадобится, потому что сила будет внешней, а не внутренней. Нужно лишь собрать вокруг себя как можно больше магии и, «спрессовав» её как можно сильнее, вытолкнуть её в реальный мир. У каждого рода это происходит по-разному. И каждый новый род в этом деле первопроходец.

Я уверенно закручивал перед собой спираль. Магия отзывалась легко, а вот прессовалась трудно. Представьте себе, что у вас есть мешок ваты, а вам надо запихать её в железный спичечный коробок. Хороша задачка, правда? Когда уже кажется, что совсем не лезет, можно вдавить ещё крошку, а потом ещё и ещё. Ну, не входит? Чушь, должна войти! Коробок не лопнет, а значит давить сильнее надо.

Я потерялся во времени, сколько я занимался этим онанизмом. Просто в какой-то момент понял, что не смогу больше втрамбовать ни крохи. Ну, значит пора вытаскивать «коробок». Никогда не пытались засунуть на антресоли пятидесятикилограммовую гирю? Оторвать от пола ещё можно и даже поднять, держа двумя руками. Вот только этого мало. И ронять её нельзя, иначе весь призыв придётся начинать сначала.

Сантиметр за сантиметром я тянул камень на себя. Вот только на полпути понял: ещё чуть чуть и я надорвусь. Просто разорву ядро, превращаясь в маггла. Бросить? Попросить помощи Слизеринов? Но тогда я навсегда останусь для них младшим и никогда не смогу быть равным. Столько уже сделано! Как же так?

Мысль о Томми и Драко внезапно подсказала мне решение, то самое, которое позволило когда-то разорвать порочный круг «меченого вассалитета» Томми. Магический парадокс уничтожит сам себя! Невозможно быть одновременно и сюзереном, и вассалом. А значит — порвутся обе связи.

«В бездну Блэков! Сами выкарабкаются!» — решил я и потянулся своей кровью к блэковскому алтарю. Печать на спине лопнула и на пол подвала потекла моя кровь. Больно, сука! Но алтарь отозвался. Вокруг закружил хоровод чужой силы, и под её действием алтарь рода Милтон с громким хлопком появился в реальности и рухнул на пол в метре от меня.

Очнулся я от холода в луже собственной крови. Меня трясло, тошнило и жутко болела голова. Кое-как я дополз до первого этажа, где и вырубился, замотавшись для тепла в ковёр. Второй раз я проснулся в кровати, зажатый с двух сторон горячими телами. Не открывая глаз, я протянул руку и нащупал чьё-то обнажённое бедро. Скользнул ладонью дальше и был остановлен ехидным смешком.

— Вот теперь точно пришел в себя, — Томми мазнул языком по моим губам и нагло встал с кровати. — Открывай глаза, Хель. Ты уже не спишь.

— Злые вы, — вздохнул я. — Вам бы только издеваться над бедным мальчиком.

— Поверь, Хель, мы ещё не начинали, — слишком вежливым голосом со спины отозвался Драко. — А скажи-ка мне, милый, — нехорошо оскалился Драко, когда я повернулся к нему. — Что за хрень ты вытворил? Ты зачем алтарь Блэков зацепил?!

— Магический парадокс. Нельзя стать вассалом собственного вассала. Или… вы хотите сказать, у меня не вышло? — от осознания, какую дурку я упорол, меня аж в холодный пот бросило.

— Не ссовссем, — прошипел Томми. — Даже можно ссказать — вышшшло. Алтарь ты приссвал, вассалитет рода Блэк за тобой оссстался. Но уже не кровный, а обычный. И даже ссам в кабалу не попал. Но теперь, в течении недели, ты обясссан заключить помолвку с родом Блэк!

— Не я, а род Милтон, — хмыкнул я.

— Вот только ты ссабыл, мой дорогой, — навис надо мной Томми, — ссто ты единссственный предсставитель ссвоего рода! И в ближайшие дни прибавления не будет! Потому шшто это не может быть призванный в род! У васс должна быть общая кровь!

— Ошибаешься, Томми, — обвил я его шею руками. — Ты забыл про нерожденного мага, которого носит моя мать. Будет мальчик — станет женихом Разалас, а если девочка — отдам невестой кому-нибудь из пацанов. В чём проблема?

— Ребёнок ещщще не родилсся! Ты уверен, шшто он родится в эту неделю?

— А вот тут маггловскую медицину нам в помощь. Кесарево сечение называется.

========== Глава 46 ==========

Комментарий к Глава 46

Попрошу нарочитые ошибки в прямой речи не исправлять. Это говор такой.

При операции Анны Милтон я присутствовал лично. Медицинский халат, бахилы, шапочка, маска и чары отвлечения внимания. Вот и никому нет дела до сидящего в сторонке медбрата. Нервы у меня крепкие, да и сам процесс не является для меня чем-то неприличным. А в коридоре клиники дежурит личный колдомедик Слизеринов. Томми и Драко были лично заинтересованы в здоровье этого ребёнка и пускать всё на самотёк не собирались.

Сразу после первого крика, едва медсестра завязала пупок и обтёрла новорождённую девочку, я наложил на всех Конфундус, забрал ребёнка и, выйдя в коридор, вручил колдомедику. Мне было всё равно, как врачи клиники будут оправдываться за потерю ребёнка. Пусть попробуют найти «левого» медбрата и несуществующую в маггловском мире личность колдомедика. Я не выпущу этого ребёнка из поля зрения.

А уже через час на родовом алтаре Милтонов я даровал ей имя. У каждого рода есть свои традиции, в том числе и в наречении детей. Раз уж я сам ношу имя богини Хель, то пусть и остальные члены рода унаследуют этот обычай. Поэтому новорождённую девочку я назвал Нанна Милтон, в честь весенней богини плодородия. Вручив после ритуала Нанну нянечке-домовичке, мы с лекарем перевели дух. А когда накормленная и переодетая Нанна уснула, колдомедик ещё раз провёл диагностику. Да, ядро было. Но вот как именно оно будет развиваться — одному Мерлину известно. Сегодня я намерен отдохнуть, а завтра нужно будет провести ритуал «обязательства».

Непосредственно сама помолвка может быть заключена только с четырнадцати лет. Но для откупа Блэкам мне хватит и «обещания», такого же, как дал Джастин Фоули: заключить помолвку, если этому не помешают обстоятельства, не связанные со мной и моим родом. То есть я отказаться не могу, как и Нанна. Но вот если она вдруг станет сквибом или погибнет, то тогда претензий ко мне не будет. А если погибнет жених, то род Блэк предоставит другого.

С необходимостью родства мне было всё понятно. При призыве алтаря две магии соприкоснулись и переплелись. И теперь родам требовалось нечто большее, чем связь «сюзерен-вассал». Требовалась полноценная родственная связь. А значит — брак между двумя представителями родов. Но вот почему с меня не слетел полностью, а лишь трансформировался вассалитет Блэков, требовалось уточнить. Но с Драко я поговорю позднее. Сейчас мне главное сбросить со своей шеи обязательство перед Блэками.

В Блэк-Хаус я принёс Нанну через камин. К моему визиту Гермиона собрала всех свободных представителей рода: четырёх своих сыновей и Тедди.

— Леди Блэк, позвольте вам представить мою сестру: Нанна Милтон, первая дама рода Милтон. Согласно магическому долгу я готов дать обязательство о помолвке.

Присутствующие при этом Сириус и Андромеда переглянулись и поднялись. Да, они не могли не заметить вчерашнего возмущения родовой магии. Но только теперь до них дошло, что это означало. Титул «первая дама» обозначал самую старшую невесту. Когда девушка выходила замуж, то он переходил следующей по возрасту представительнице рода. А значит…

— Лорд Милтон, — неуверенно начал Сириус. — Я правильно понял, что магическое обязательство вы приобрели за помощь рода Блэк в призыве?

— Верно, мистер Блэк. И я готов их исполнить. Или род Блэк желает отказаться?

Ага, и уйти в полный вассалитет Милтонам, как нарушившие договорённость?

— Ни в коем разе, лорд Милтон, — отмерла Гермиона. — Мы готовы обсудить кандидатуру жениха.

— Для начала, я хотел предложить мальчикам подумать самим. Может быть, кто-то добровольно согласится?

Я оглядел молодых Блэков. Мальчишки переглянулись и фыркнули. Да, не тот возраст, когда думают о невесте. Тем более о той, что только вчера появилась на свет. Но неожиданно подал голос Тедди.

— Я готов взять на себя обязательство.

Я удивлённо приподнял бровь. Не ожидал от Тедди. Хотя… Он же учится со мной в Хогвартсе и прекрасно видит все движняки и подводные камни. Он хоть по фамилии и Люпин, но тем не менее призванная кровь Блэк. Младшая ветвь без права наследования. А Тедди совсем не дурак. На его глазах род Фоули прибрал к рукам Элизабет. Решил последовать примеру уважаемых людей? Прекрасно. Меня всё устраивает!

— Леди Блэк, вы не возражаете?

— Нет, лорд Милтон. Если мистер Люпин желает взять на себя обязательства, то я готова подтвердить их вступление в силу.

— Тогда не будем тянуть, леди Блэк.

Ритуал «обязательств» прошел быстро. Для этого мы спустились в алтарный зал, хоть можно было этого не делать. Но лучше перебдеть, чем недобдеть. Мне лишние проблемы ни к чему. Уже через четверть часа Тедди аккуратно поцеловал губки будущей невесты, и я с чистой совестью оставил Нанну в Блэк-Хаусе. У Гермионы полно опыта обращения с маленькими детьми, а мне недосуг.

Выйдя из дома Блэков в маггловский Лондон, я почувствовал себя счастливым и свободным. Я сделал это! Создал род, призвал родовой камень и откупился от Блэков малой кровью. Теперь можно и Ларса магом сделать. Мне сейчас каждый новый член рода не проблемы, а плюшки приносить будет. Ага, и Честертона в род забрать. Неча добру бесхозному валяться. Жаль, Бирна уже Блэкам подсунул. Но это временно. А пока можно будет Солсбери припахать на лето магические цветочки из Садов Хельги пересадить в Милтон-мэнор. Блядь, звучит-то как!

Мечты, мечты… А в реальности мне завтра уже надо быть в Хогвартсе. Я и так с этой беготнёй три дня пропустил. А у меня СОВы на носу. Зубрить мне не перезубрить. А на ближайших выходных в Гринготтс наведаться, посмотреть, что мне там Дедушка Мороз, то есть дедушка Геллерт оставил. Лишь бы не очередную пакость. Ну и куда мне податься?

— Привет, Старый! Ты дома? Хочу забежать к тебе на часок, — радостно заявил я в трубку сотового телефона.

Хоть Ларс и знает, что ритуал прошел успешно, но поговорить спокойно у нас до сих пор не вышло.

Ярко-желтые очки, два сердечка на брелке.

Я раздал свои долги и теперь мне похуй все!

Районы, кварталы, жилые массивы…

Ёб твою мать, неужели мы живы?

До нашей квартиры в Брикстоне я добрался за час. Бегом поднялся на этаж и облокотился на звонок.

— Хель! — рыкнул дед, распахивая дверь и отдирая мою руку от непрерывно зудящего звонка. — Лучше бы ты молча аппарировал! Попривыкали уже.

— Старый, скажи, что я молодец! — повис я у него на шее.

— Как горбатый жеребец! — фыркнул Ларс, но поцеловал в макушку. — Ты куда дочку Анны дел, поганец? — спросил Ларс, закрывая за мной дверь.

— В род забрал. Она ведьма и моя козырная шестёрка. Я её не отдам. Добрый вечер, мистер Честертон, — заметил я Саймона.

— Лорд Милтон, — склонил голову Честертон. — Вас можно поздравить?

— Можно. Малой кровью отделался. В прямом смысле. Около литра вытекло, не больше.

— Хель? — спал с лица Ларс.

— Да ладно, Старый, это действительно маленькая цена. Особенно в моем положении. Так что всё шикарно. Не передумал ещё магом становиться?

— Нет, — решительно заявил Ларс и бросил взгляд на Саймона.

— Тогда на выходных я тебе парочку зелий подгоню. Пить по одному флакону каждый день. И через месяц можно будет попробовать дать тебе палочку. Только не пропускай. А то сначала начинать придётся. А эти флакончики так просто не достанешь. Зато на моё шестнадцатилетие будешь полноправным представителем рода Милтон.

— Это столь принципиально? — спросил Ларс.

— Да, Старый. Официальный приём будет, так что ещё магический этикет подучить придётся. Но я уверен, что мистер Честертон справится. Ты уже рассказал Саймону про моих женихов?

— Нет, — вздохнул дед. — После истории с Гриндевальдом я не рассказываю то, что касается только тебя.

Я ехидно взглянул на Честертона, прикидывая: сейчас его шокировать или потом?

— Мистер Честертон, скажите, вы планируете заключать брак или нет?

— А моего мнения ты не спрашиваешь, Хель? — прищурился дед.

— С тобой и так всё ясно. Попал ты, Старый. Иначе бы не явился ко мне защищать любовника. Так что, мистер Честертон?

— Вы сами просили ничего не предпринимать, лорд Милтон. Вот мы и ждём.

— Теперь уже случилось всё, что могло. Мне нужна определённость с вашей стороны, чтобы знать, как действовать дальше.

— Я готов дать согласие прямо сейчас. Но ведь вы будете вводить Ларса в род? С моей стороны целесообразнее будет подождать этого события.

— А вы сами, мистер Честертон? Согласны войти в род Милтон?

— Не вижу причин отказываться.

Крючкотвор, он и есть — крючкотвор. Ни одного прямого ответа, всё заковыристые формулировки. Но с другой стороны: за это его и ценят. За умение вывернуть любую ситуацию в свою пользу.

— Обещание, мистер Честертон.

Саймон извлёк из рукава палочку и без запинки произнёс ритуальные слова. Магическая нить связала нас, и я удовлетворённо кивнул.

— Ну вот, Старый. Теперь только от тебя зависит: примешь ли ты Саймона супругом или нет. А про женихов расскажи. Так Саймону будет проще понять, чему тебя учить надо.

Попрощавшись с дедом и Саймоном, я аппарировал к себе в мэнор и камином вернулся в Хогвартс. Как бы мне не хотелось посмотреть на выражение лица Честертона, но ставить его и Ларса в неприятное положение не хотелось. Они не посторонние мне люди, а будущие члены рода. И с моей стороны главы рода будет некрасиво показать им своё пренебрежение, наслаждаясь их глупым видом. Пусть сами переживут эту новость, не теряя лица. Так будет разумнее. Так будет правильнее.

— Драко, вот скажи мне, почему вассалитет Блэков не слетел с меня полностью? — спросил я, развалившись в кресле декана Слизерина и катая в хрустальном бокале два глотка вина.

Мне надо было расслабиться и сбросить напряжение последних дней. Секс мне был пока недоступен, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Огневиски мне не понравилось. Да и напиваться я не хотел. Просто ощутить тепло и лёгкость приятного вечера и насладиться шикарным букетом дорогого коллекционного вина.

— Тут сложно сказать однозначно, — сидящий в соседнем кресле Драко, плеснул себе в бокал ещё. — Подобных прецедентов я ещё не встречал. Дело может быть в жесткости первоначальных условий. Ведь кровный вассалитет — это полная власть над всей кровью рода. А по ритуалу призвания родового камня ты должен был попасть в вассалитет личный. Это как от большего числа отнять меньшее…

— Останется мало, но с плюсом, — хмыкнул я.

— А может дело в самой родовой магии. Не захотел тебя отпускать род. Ведь кровный вассалитет ты не просил — он сам на тебя лёг. Значит, были причины. Возможно, они и сказались в этот раз.

С Драко мы просидели до поздней ночи. Уже в первом часу не пьяный, но хорошо поддатый, я заявился к себе в комнату.

— Ну вот, Йорик, а ты говорил, что я сам не справлюсь! — усмехнулся я, доставая череп из ссылки в чемодан.

— А ты сам и не справился, — ворчливо заявил ворон. — Ты остался привязан к роду Блэк.

— Уничтожу! — зло пообещал я. — Это твоих глазниц дело?!

— Разве? Я тебе хоть слово сказал об алтаре Блэков? Ты сам додумался. Как и то, что не захотел подчиниться Слизерину.

— Но ты знал… Разве я мог оказаться в вассалитете?

— Мог, но это не принесло бы магическому миру ничего хорошего. Поэтому за тобой оставили роль сюзерена.

— Кто?

— Магия.

— Зачем?

— Безумие. Роду Блэк нужен якорь.

— Но вассалитет лишь временный. Неккар станет главой и род получит независимость.

— Дурррак, — каркнул ворон. — Кто ж тебя отпустит?

— Кому ты служишь, Йорик? Блэкам?

— Никому. Я сам по себе. Я не могу влиять на ход событий, не могу лгать и не могу молчать, когда спрашивают. Я лишь вижу вероятности. Одни сильнее, другие слабее, но говорю я только то, что их объединяет. То, что произойдёт в любом случае.

***

Брюс Робертсон вернулся сегодня домой позже обычного. За вчерашний день выпало много снега, и работы для констеблей прибавилось. Как на самый низший полицейский чин, на констеблей ложилась помощь населению. Это инспектора и детективы могли себе позволить сидеть в кабинетах, а Брюс Робертсон и его коллеги целый день помогали владельцам обледеневших автомобилей, патрулировали улицы и вызволяли попавших в снежный плен питомцев.

Констебль Робертсон жил в маленьком доме старой постройки, что достался ему от бабушки. Совсем крошечный, он был зажат с двух сторон такими же старыми квартирными домами. Фасад совсем узкий: только одно окно и входная дверь, что вела в узкую кухню-гостиную. На втором этаже спальня и кабинет. Вот и вся обстановка. Да ещё крохотный задний двор с одним раскидистым дубом и скамейкой под ним.

Устало скинув отсыревшую куртку, Брюс прошел в кухню, оглядел мрачным взглядом оставленный с утра беспорядок и привычно плеснул в блюдце молока. Едва он сделал шаг к двери, чтобы вынести его за порог, как услышал ворчливый голос.

— Тут оставь. Неча кормить дармоеда. Бесполезная скотина, даже мышей ловить не умеет.

Робертсон оглядел пустую кухню и вдруг заметил на подоконнике маленькую женщину ростом с ладонь с копной каштановых волос и яркими, будто светящимися голубыми глазами, одетую в старомодное платье и фартук.

— Простите? — замер от удивления Брюс.

— Говорю, тута поставь. Вон, под печку, — махнула она рукой на газовую плиту.

В этот момент нижний поддон чуть отъехал в сторону и из щели выбрался такой же маленький человечек в коричневых штанах и клетчатой рубашке.

— Понаделають печи, поди разберись, — ворчливо произнёс он. — Ну чаво зыркаешь? Ставь молоко и улепётувай спать. Сами тут разберёмся.

— Хм, с кем имею честь? — вежливо спросил Робертсон, подсовывая блюдце поближе к плите.

— Я — Джек, — представился маленький человечек. — А это — моя жена Эмили. Жить тут будем. Давай уже, шуруй отсюдова.

Поднявшись к себе в спальню, Брюс наскоро принял душ и завалился спать. Завтра снова на службу. Следующее утро встретило констебля Робертсона непривычной чистотой в холостяцкой берлоге и завтраком, накрытым белоснежным вышитым полотенцем, которого у него отродясь не водилось.

После встречи с семейством Блэк и тем странным юношей с разными глазами, Брюс окончательно уверился в существовании потустороннего мира. Поэтому позавтракал он без удивления, поблагодарил маленьких помощников и собрался на выход.

— Метлу принеси, — догнал его в спину ворчливый, но довольный голос. — А то дом пустой совсем. И мяту!

Такую просьбу Робертсон забыть просто не мог. Поэтому после работы забежал в супермаркет и приобрёл синтетическую метёлку, а в аптеке нашел сушеную мяту.

— И чё ты приволок? — встретила его на пороге Эмили, воинственно уперев в бока руки. — На улице эту дрянь оставь. Пойдёт крыльцо мести. А енто чаво? Мята чтоль? Такой только котов гонять по весне, чтоб в дом не лезли!

— Ох-ох-ох, — вздохнул Джек. — Позабыли всё люди. Всяму учить надобно. Шуруй на речку и нарежь орешника. Верёвку возьми пеньковую, да черенок дубовый. Ня тот, что на лопате у тебя — сам подбери. Метлу свяжи по прутику, да в углу возле двяри поставь.

С метлой Брюс Робертсон провозился все выходные. Для этого ему пришлось прогуляться в парке у пруда, а для черенка спилить ветку с того самого дуба, что рос на заднем дворе. Дольше всего он искал настоящую пеньковую верёвку. Но к воскресному вечеру метла была готова.

— Сойдёть, — вынес вердикт Джек. — Ставь в угол. Дык, кто ж помелом вниз ставит, неуч! Переверни, а то денег не будет.

К весне домРобертсона приобрёл украшения в виде сплетённых из сушёных трав фигурок Джека и Эмили в лоскутной имитации одежды; корзинки с маленькими полешками из дуба, ясеня, тиса и пихты; ну и конечно, стоящая возле входной двери метла стала привычным предметом интерьера. Теперь старый домик сиял чистотой и в нем всегда пахло свежей выпечкой и ягодами.

В начале апреля констеблю Брюсу Робертсону поступило предложение сдать экзамены на должность сержанта. И уже через две недели он занимался мелкими хищениями, вроде кражи фигурок садовых гномов из палисадника или оставленной без присмотра детской коляски.

В этот раз сержант Брюс Робертсон выехал не на вызов пострадавших, а на жалобу соседей. Старушка-сплетница написала жалобу, что ей не даёт спать кошачий мяв из соседнего дома. Хотя кошек там отродясь не водилось. Постучав в неприметную, крашенную синей краской чуть облупленную дверь, сержант Робертсон ожидал встреть такую же древнюю старушку, что и написала заявление. Вот только открыла ему симпатичная молодая девушка в длинном платье и косынке.

— Чем могу помочь, сержант? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Брюс Робертсон, — представился он. — На вас жалоба поступила, мисс…

— Хант. Сьюзен Хант. А в чём дело? Я только месяц назад переехала к тёте и ещё не знаю местных порядков.

— Соседка ваша на кошек жалуется. Позволите?

— Да, конечно, проходите, — шире распахнула дверь девушка, приглашая в дом.

Брюс зашел в светлый просторный холл и огляделся.

— Ну кто ставит метлу помелом вниз? Денег не будет, — вздохнул он и привычно повернул стоящую у дверей красивую полированную метлу древком вниз.

— Ой! — неожиданно удивилась Сьюзен Хант.

========== Глава 47 ==========

В выходные, когда Анну уже выписали из больницы, я наведался к ним домой. Отец был хмур, но нервничал тихо. Мать тоже психовала, но громко и со слезами.

— Хель, мы думали, ты в школе, — растерянно сказал отец, когда заметил меня, спускающегося по лестнице.

— Был, но пришел поговорить на интересующую всех тему. Итак, господа мои родители, давайте-ка присядем и кое-что обсудим.

— Например? — нервно спросила мать, теребя в руках телефон.

— Например, кто является биологическим отцом твоей второй дочери?

— Что?! — в один голос спросили меня родители.

— То. Нанна мне сестра только по матери, но не по отцу. И да, чтобы вы были в курсе — это я забрал девочку из операционной.

— Хель, как ты можешь? — обозлился на меня отец.

— Что именно? Выяснить, что в ребёнке только половина родственной мне крови? Легко. Одна простая проверка и результат налицо.

— Где моя дочь? — попробовала кинуться на меня мать, но была остановлена Ступефаем.

— Холоднокровнее, дамы и господа. Холоднокровнее. Я ещё не закончил. Так вот, Нанна — маг. Я её забрал и возвращать не собираюсь. Её появление на свет доставило мне огромное количество неприятностей и теперь я хочу знать, кто подложил мне эту свинью. А для этого Анне придётся вернуть стёртую память.

— Кем стёртую? — дрогнувшим голосом спросил отец.

— Я так полагаю, что тем самым магом, который заделал ей этого ребёнка. И тут у нас возникает два вопроса: или мы делаем это добровольно, или принудительно.

— Ваши волшебные штучки? — оскалился отец. — Откуда мы можем знать, что ты скажешь нам правду, а не очередную сказку?

— Я вообще-то не собирался вам ничего говорить. Имя и внешность этого мага нужна мне, а не вам. Так как? Будем сотрудничать?

— Да как ты смеешь говорить такое о матери?! — зло выдал отец.

— Понятно. Добровольного сотрудничества не будет. Конфундус! — взмахнул я палочкой. — О третьем ребёнке забудь, пока тебе не зададут прямой вопрос. Тогда ответишь, что идёт расследование. Твоя жена уехала в санаторий лечить нервы. Вернётся через несколько дней, — дал я Брэду новую установку. — А с тобой мы кое-куда наведаемся.

Я подошел к замершей под Ступефаем матери, взял за руку и аппарировал в мэнор.

— Банни! — позвал я домовика Блэков, которого отрядил в помощь Мориону. — Эта дама — почётный пленник. Кормить, выполнять мелкие поручения, передвигаться по гостевой стороне не мешать. Но из дома не выпускать, записки и прочие средства связи не передавать. Всё ясно?

— Да, господин, — поклонился домовик и исчез.

— Финита! — снял я заклятие с матери.

— Что это было за существо? — взвизгнула мать. — И что это за место?

— Банни — домовик. Что-то вроде прислуги. А это — мой дом. Пока поживёшь здесь. Все удобства имеются, но выйти из дома ты не сможешь. И искать тебя никто не будет. Отец уверен, что ты уехала на лечение. Да, и можешь не прятать телефон — он тут не работает. Впрочем, как и остальные электрические приборы. Осматривайся, я скоро буду.

Зачерпнув горсть порошка, я отправился в Слизерин-мэнор. В выходные дни Драко появлялся дома только по вечерам. Должность декана факультета обязывала его присматривать за своими «змеями» до тех пор, пока они не улягутся спать. А сейчас ещё и двое детей в Хогвартсе, так что я был уверен, что Томми скучает в одиночестве. Со скукой я погорячился. Томми зависал в лаборатории и мне пришлось ждать почти час, когда он закончит свой очередной эксперимент.

— Что у тебя на этот раз случилось? — подошёл ко мне Том и провёл указательным пальцем по губам.

— Ничего жуткого, просто решил узнать, какая падла мне свинью подложила. Я оставил Анну в гостевой части мэнора и тут подумал… — подошел я вплотную к Томми и обвил его шею руками. — …что может ты смог бы снять с неё Обливиэйт. Уж очень мне хочется посмотреть в глаза той скотине, которая заставила меня так сильно понервничать.

— Я тоже с удовольствием на него посмотрю, — тихо и неприятно произнёс Томми. — Пойдём, посмотрим, что можно сделать.

В мэноре мы застали Анну, сидящую на подоконнике и смотрящую в окно на башни замка Лидс. Рядом валялась бронзовая статуэтка, которой она, видимо, пыталась разбить окно.

— Зря, — хмыкнул я, призывая Акцио с пола фигурку кота. — Оно зачаровано. Не бьётся и не открывается. Поверь, я знал, где оставлял тебя.

— Что тебе от меня надо?! — психанула Анна.

— Твою память. Точнее, как именно была зачата Нанна и кто её отец. Я мог бы облегчить тебе ожидание, дав установку, как отцу, но ты мне нужна в здравом уме и трезвой памяти. Легилименция очень сложная наука, чтобы осложнять работу специалиста лишними внушениями. Может, сядешь в кресло? Так будет удобнее.

— Оставьте меня в покое! — крикнула мать.

— Обяссательно, как только вссё выяссним. Поссмотри на меня… А теперь иди сссюда… — прошипел Томми, и Анна как под гипнозом подошла и села на указанное место.

Всё-таки снять Обливиэйт с маггла куда проще, чем с мага. Томми провозился с Анной всего три часа против обещанной недели с Уизли. Резкий взмах палочкой и Анна отшатнулась, огляделась осмысленным взглядом, а затем её губы дрогнули и она разревелась.

— Я так понимаю, что просить её рассказать будет невозможно? — риторически спросил я. — Достанем воспоминания?

— Можссно, но поссднее, — разъярённо прошипел Том. — Я сснаю, кто отец ребёнка.

— А я нет. И мне интересно. Легилименс!

— Брэд, ну почему ты так далеко оставил машину, — бухтела Анна, цокая каблуками вслед за мужем. — Можно было подъехать к самому выставочному центру.

— И получить штраф за неправильную парковку, — привычно вздохнул отец.

— И что? Просто можно было посчитать, что стоимость билетов оказалась выше, чем мы…

Договорить Анна не успела, потому что в этот момент дорогу им преградил джентльмен в костюме.

— Мистер и миссис Милтон? — спросил он.

— Мы знакомы, сэр? — удивился отец.

— Заочно, но предлагаю познакомиться поближе.

Мир вокруг Анны закружился и она оказалась в старинном доме, освещённом канделябрами свечей.

— Что происходит?

— Ничего страшного, — неизвестный взмахнул палочкой и взгляд Анны расфокусировался. — Просто ты сейчас исполнишь своё желание. С кем бы ты хотела провести ночь?

Ну, а дальше было всё предсказуемо. Постельную сцену я просмотрел с ленивым интересом, который совершенно не нашел во мне отклика. Это было ритуальное зачатие. Такое, которое используют в принудительных браках. Лицо мага так и не изменилось, а значит, он был в своём истинном облике, ведь использование оборотного здесь невозможно. Вот только этот человек мне был не знаком. В отличие от Томми, который сразу его узнал.

— Узнал что-то новое? — хмыкнул Томми, когда я вышел из воспоминаний.

— Моя мать тащится от Пирса Броснана. Не самый худший вариант, между прочим. Вполне симпатичный мужик. В смысле — Броснан. А вот мага я не узнал.

— Это Джермэйн Флэтворфи, самый младший брат лорда Хавелока Флэтворфи. Ты должен знать его сына — Редманда. Он учится на три курса младше тебя на Слизерине.

— Сокурсник Септимуса?

— Да. И я ещё поговорю с ссыном, в каких они отношшениях, но это поссле. Ссначала я поговорю с лордом Флэтворфи.

— Этого Джермэйна оставь мне. Иначе я обижусь, Томми. Сильно обижусь, — прищурился я, глядя в вишнёвые глаза лорда Слизерина.

— Я отдам его тебе, — пообещал Том, исчезая в зелёном пламени камина.

После ухода Томми, я вновь вспомнил о матери. Анна сидела в кресле, подтянув ноги к груди, и смотрела в одну точку.

— Отомри, Томми ничем тебя не прикладывал, чтобы изображать из себя статую.

— Я знала, — всхлипнула она. — Я чувствовала, что с этим ребёнком что-то не так. Но я даже представить себе не могла…

— …что станешь разменной монетой у магов? Я тоже не ожидал.

— Что будет с девочкой? — тихо спросила Анна.

— Ничего. Я принял её в род как сестру. Вырастет, выучится, выйдет замуж.

— Я даже не знаю, хочу я увидеть её или нет.

— Не стоит. Она не из вашего мира.

— Как и ты, Хельгерт. Ты всегда был будто чужой. Если бы сама тебя не рожала, если бы ты не был так похож на Ларса, то решила бы, что тебя подменили в роддоме! — сорвалась мать.

— Знаешь, вы тоже не были образцовыми родителями, — фыркнул я.

— Где Лиза? — резко сменила тему мать. — Я хочу увидеть свою дочь!

— Элизабет в школе и домой, скорее всего, не вернётся. Она тоже из другого мира.

— Ненавижу… — отчаянно прошептала Анна. — Ненавижу эту вашу магию. Всё у меня забрали… Всё!

У Анны явно начиналась истерика. Вот только успокоить мне было её нечем. На магглов зелья не действуют. Хотя… Есть один проверенный способ. Сделав два шага по направлению к креслу, я отвесил Анне хорошую оплеуху.

— Полегчало? — усмехнулся я, глядя в её ошарашенные глаза. — А теперь давай поговорим без эмоций. Я могу стереть тебе память и всё будет как прежде. Только что о второй дочери не будешь переживать так сильно. А могу оставить всё как есть. Но тогда ты будешь жить с этим до конца своих дней. Выбирай. И не говори, что я последняя тварь. Я — тварь первая.

— Не трогай меня. Оставь всё, как есть. И выпусти меня отсюда.

— Легко.

Я поднял Анну на ноги и аппарировал с ней в коттедж Ларса.

— Ты взрослая женщина и сама выбрала себе судьбу, — вздохнул я. — Я не стану вмешиваться в ваши с отцом отношения. Это ваша жизнь и ваше право поганить её так, как считаете нужным. Но к началу лета вы должны освободить этот коттедж. Вы не инвалиды и работа у вас есть. Есть машина, есть счет в банке. Пусть не такой большой, как вам хочется. Можете ипотеку взять или арендовать квартиру, но чтобы к моему шестнадцатилетию вас тут не было. Мое обучение, как и обучение Элизабет, отныне не ваша забота. Живите для себя. Как хотите и как умеете.

С этими словами я оставил Анну стоять посреди холла, а сам аппарировал к себе. На душе было противно. Зато я совершенно точно понял, почему в магических семьях стараются не общаться с магглами. Мы — два совершенно разных вида человека разумного. У нас разные ценности, разная мораль и разный взгляд на одни и те же вещи. Это не презрение, как считают многие. Это инстинкт самосохранения вида. Мы инстинктивно тянемся к себе подобным. Магглы к магглам, маги к магам. На худой конец — к сквибам. А смешанные браки редко бывают счастливыми. Как бы всех не уверял Дамблдор.

***

Говорят, что понедельник — день тяжёлый. А ещё говорят, что нет ничего хуже ожидания. А если их совместить, то получим бесполезно потраченный день, тролль на чарах и «вон из класса» на зельях, вздрюченные нервы и зашуганный Гриффиндор. Поскольку в мои методы воспитания факультета декан Поттер принципиально не вмешивался уже второй год, то в кои веки грифы обедали в абсолютной тишине, не отрывая взгляда от тарелок, чтобы не нарваться на мой гнев.

— Наш уважаемый господин Милтон сегодня не в духе? — ехидно спросил Драко, останавливаясь напротив меня. — О чем изволила задуматься столь высокочтимая особа? Не соизволите ли просветить нас?

Я поднял взгляд от пустого пергамента на Драко и невольно восхитился. Не зря он был любимчиком Снейпа. С одной стороны, его речь прозвучала, как форменное издевательство. А с другой… Если отбросить тон, которым всё было сказано, то Драко соблюл все нормы этикета и конспирации. Не употребив обращение «мистер», но и ни разу не назвав меня лордом. Ну что ж, давай поиграем «в слова», милый.

— Прошу прощения за то, что ради меня вы вынуждены были прервать свой монолог, профессор Слизерин. Но, дабы удовлетворить вашу просьбу, готов сообщить, что задумался я о том, как сохранить имя и величие рода.

— Какая изумительная тема для беседы, — проявил демонстративный интерес Драко. — Раз эта тема так волнует юное дарование, то извольте остаться сегодня после занятий и мы с вами очень плодотворно побеседуем.

До конца занятия Драко меня больше не трогал. А после сигнала об окончании, я даже не подумал начать собирать вещи. Когда за последним учеником нашей группы закрылась дверь, Драко подошел ко мне.

— Ну и чего ты так нервничаешь? — положил он мне руки на плечи и чуть сжал, разминая шею.

— Том мне обещал отдать эту тварь. Но он из рода. Станет ли Томми ссориться с ними?

— Томарис тебе обещал его отдать? Обещал. А он всегда выполняет свои обещания. Тебя ждут в министерстве. Если хочешь — провожу.

— Я сам. Драко, это моё дело. Я этого урода на алтаре прикончу!

— Понимаю. Иди.

— А как же Септимус? Томми сказал, что ваш сын общается с Редмандом? Как он отнесётся, что отец его друга будет казнён на алтаре?

— Как и все Малфои, — усмехнулся Драко. — С пониманием и осознанием собственной выгоды. Хель, в тебе сейчас говорит маггловская кровь. Септимус истинный наследник своего рода. Зря ты думаешь, что он не поймёт. Пройдёт ещё пара лет и вы найдёте с ним больше точек соприкосновения, чем со Скорпиусом. Поверь мне.

— Ну и сволочь же ты, Драко! — усмехнулся я.

— Видели глаза, что руки брали, — прошептал он мне на ухо и прикусил мочку.

В Министерство Магии я перешел камином прямо из комнат Драко. А там меня уже ждали. Почётный эскорт привёл меня на нижний уровень, в комнату для допросов.

— Я категорически рад видеть Вас, уважаемый Джермэйн Флэтворфи, — заявил я с очаровательной улыбкой, заходя во внутрь.

— Мы знакомы? — вскинулся знакомый мне по воспоминаниям Анны мужчина.

— Заочно, но предлагаю познакомиться поближе, — оскалился я. — Хельгерт Милтон. Тот самый, кому Вы, мистер Флэтворфи, доставили кучу неприятностей.

— Неприятности будут у вас, когда о моём аресте узнает глава рода! — вскинулся Джермэйн.

— Я уже здесь, — вошел вслед за мной властный старик лет ста с гаком.

— Но это не избавит Вас от ответов, как и от ответственности, мистер Флэтворфи. Не желаете рассказать, с какой целью вы так пожелали иметь ребёнка от моей матери, что провели ритуальное зачатие?

Четыре часа допроса вылились в кучу откровений. Так впечатлённый моим влиянием на род Слизеринов, подтверждённым рассказами Септимуса, Джермэйн расстроился, что Фоули оказались умнее и перехватили Элизабет раньше него. И не придумал ничего умнее, чем последовать по проторенной дорожке. Если нельзя добраться до меня из-за Скорпи, то можно получить влияние на родственников. Но их у меня больше нет… Значит надо сделать!

И вот тут главное условие, чтобы следующий ребёнок был магом. А можно ли ожидать от магглов, что в их семье появится третий маг? Конечно нет! Значит — надо помочь. Джермэйн рассчитывал, что я не задумаюсь о родстве и приму следующего ребёнка родителей, как брата или сестру. А кровь рода Флэтворфи позволила бы им влиять на Нанну, как им угодно. Особенно, если бы они частично признали её родство.

Да, признаюсь, я бы не чухнулся, если бы не новый род… Если бы новая кровь не заставила меня так срочно призывать алтарь, я бы даже не подумал, что третий ребёнок-маг в семье — бастард.

— Знаете, где вы ошиблись, мистер Флэтворфи? Новый род. Я был единственным представителем и не собирался призывать алтарь. Вы ошиблись лишь на пару месяцев. Если бы дождались моего становления — у вас бы всё получилось. А так… Лорд Слизерин, я требую виру! — заявил я появившемуся Томми. — Я требую отдать мне Джермэйн Флэтворфи в качестве жертвы новому алтарю!

При этих словах содрогнулся не только Джермэйн, но и глава рода — лорд Хавелок Флэтворфи.

— Отдаю, — прошипел Томми.

— Не возражаю, — подтвердил Хавелок.

— Пиздец тебе, сука, — тихо прошептал я.

Комментарий к Глава 47

Завтра вечером будет совершеннолетие Хель.

========== Глава 48 ==========

Саймон Честертон был в шоке. Только хороший самоконтроль, выработанный многочисленными судебными процессами, не позволил ему со всей дури приложиться лбом об стол. Новый род и ритуальный камень, призванный до становления магии, отступили на второй план перед новостью о триаде со Слизеринами. Что? Он раньше считал, что влип со своим знанием о родстве с Гриндевальдом? Мелочи жизни. Это сейчас он встрял по-полной. Честертон откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

Саймон Честертон учился в Хогвартсе на три курса младше Поттера. И первое, что он узнал, придя в магический мир — это историю Мальчика-Который-Выжил. И если бы ему в тот момент сказали, что в тридцать лет он станет родственником Волдеморта, то специально для этого человека он бы осилил Круциатус.

— Саймон? Что случилось? — тронул его за плечо любовник, хотя нет, уже жених.

— Ларс, ты хоть представляешь, что это за люди?

— Ну, я видел Драко. Симпатичный парень, только холодный какой-то. Как Снежная Королева.

— Сын лорда Люциуса Малфоя — самого богатого представителя магического мира. Никто точно не считал, но есть мнение, что Малфои богаче даже Слизеринов.

— А вот второго жениха я не видел… — задумчиво хмыкнул Ларс.

— Я бы сказал, что тебе повезло. Томарис Слизерин, в прошлом известен как Волдеморт. Человек, которого лет двадцать назад боялись даже назвать по имени. Не то, что встретиться с ним.

Саймону так было проще: безэмоционально отвечать на вопросы, как в суде. Потому что на осознание всего сказанного требовалось время. Он уже дал согласие на вхождение в род. Правда, в тот момент Саймон был уверен, что придётся зубами выгрызать себе место в магическом мире. Что сменится несколько поколений, прежде чем Милтонам перестанут напоминать, что первый глава их рода — магглорожденный. Но родство со Слизеринами?

Это было похоже на то, что купив копеечный лотерейный билет, вы видите сумму выигрыша — миллиард. Первой реакцией будет удивление, а потом скептицизм и понимание, что это шутка. И тут вам заявляют: нет, не шутка. Поздравляем, вы миллиардер. И ты держишь билетик в руках и понимаешь, что привычный мир рухнул и твоя жизнь никогда больше не будет прежней.

— Саймон, ты считаешь, что это не лучшая партия для Хельгерта? — нахмурился Ларс.

— Я, наверное, не смогу тебе правильно объяснить… Лорд Слизерин, хоть и занимает пост министра, но фактически он — единоличный правитель магической Британии. А твой внук — простой мальчик самого низкого происхождения. И пусть он сумел создать род, но это никогда не поставит их на одну ступень. Сам думай, как относиться к этому.

— Ну, Хель не так уж и прост, — хмыкнул Ларс, вспоминая то, что рассказывал ему внук в одиннадцать лет при первом посещении Косой аллеи. — Он мне рассказал об этом давно и случайно. Пересказывать без его разрешения не буду, но чую, ваш министр ещё намучается с Хельгертом. А что там с официальным приёмом? Объяснишь, что мне делать надо будет?

— Лично я бы предпочёл молчать, смотреть в пол и не отсвечивать. Но тут надо уточнить у Лорда Милтона, да и просто подумать. Давай не сегодня. У меня голова кругом идёт.

***

Милтон-мэнор — это, конечно, не Блэк-Хаус. Здесь ещё не было величественного алтарного зала, чьим совершенствованием занимались многие поколения. Не было дорогой отделки и ритуального инвентаря. Был только старый подвал и алтарь из чёрного нуумита.

— Ну что ж ты не радуешься нашей встрече, Джермэйн? Ты ведь приложил к этому столько усилий. — тихо спросил я пленника. — Да, согласен, обстановка бедновата. Я лишь несколько дней назад призвал алтарь, мне некогда было заняться залом. Ну ничего, ведь если налить коньяк в чайный стакан, он от этого не потеряет градус. Ну что же ты молчишь? Ах да, Силенцио, я и забыл. Ну и ладно, мне не нужны твои ответы, мне нужна твоя смерть.

Я ещё раз обошел алтарь по кругу и остановился сбоку, глядя в побелевшее лицо своей жертвы. Для ритуала я вынул линзу из глаза и теперь поочерёдно рассматривал жертву то левым, то правым глазом. Джермэйн обнажённый был распят на алтаре. Руки по локоть и ноги по колено были утоплены вовнутрь камня, как муха в янтарь. Остальное тело пока лежало сверху. Но это пока.

Джермэйн был в сознании и прекрасно знал, что его ждёт. Ох как он ненавидел меня в этот момент. Именно поэтому я и наложил на него Силенцио. Не имею желания поймать предсмертное проклятие от представителя древнего рода. Обычно для подобных ритуалов жертву погружают в сон, но я хочу видеть понимание происходящего в этих глазах.

Поудобнее перехватив атам, я принялся аккуратно наносить руны на тело, осторожно надрезая кожу так, чтобы кровь выступила на царапинах, но не растеклась, смазывая рисунок. Работал я молча и осторожно. И с каждой нанесённой раной в глазах Джермэйна усиливалась паника.

— О, я вижу, вы разбираетесь в ритуалистике? Прекрасно, рад встретить знающего человека. И понимающего, что его ждёт. Космос, кыс-кыс-кыс! Иди сюда, мой хороший.

Кайт Ши легко запрыгнул на алтарь и потянулся мордой к Джермэйну, будто обнюхивая его, и спрыгнул на пол. Всё, теперь Космос не упустит эту душу. Я легко вонзил атам в грудину, точно в центр, сразу под рёбрами, и отступил назад. Не в сердце, я ведь не собирался так быстро убить свою жертву. Руны, вырезанные на теле, вспыхнули, Джермэйн дёрнулся и его тело начало медленно погружаться в алтарь.

Всё-таки Силенцио я правильно наложил. Мне было достаточно выражения лица, не люблю крики. А они были бы обязательно. Не может не кричать человек, которого медленно растворяют, будто в кислоте, а умереть не даёт ритуал. Алтарь поглощал свою жертву неумолимо. Последней растворилась голова, оставив на чёрном камне лишь атам и тридцать три идеально чистых позвонка. А вот и будущие чётки…

***

Как бы меня не грызло любопытство, но разбираться с наследством Гриндевальда я решил после дня рождения. Неизвестно, что там мне оставил мой печально известный предок, но разгребать очередную кучу дерьма перед самыми экзаменами и не имея нормального статуса я не хочу. Так что я забил на все внешние дела и полностью погрузился в учёбу. Я, конечно, не гений, но получить по СОВам «У» будет стыдно. И перед собой, и перед Драко с Томом.

Конец апреля и май пролетели в бесконечной зубрёжке. Да, есть предметы, где понимание сути вещей важнее точного определения, но моя жопа мне подсказывает, что если я буду отвечать из серии: «берём эту поебень, засовываем в ту хуйню, а потом мешаем вон той пиздюлиной и получаем результат», то хорошей оценки у меня не будет.

Сами экзамены займут две недели июня. Утром — письменная работа, после обеда — практическое применение. Один день — один экзамен. Пятый курс всего Хогвартса будто обезумел. Все старались выучить всё в последний момент. Я только похихикивал с того, как Бирн пытался читать несколько конспектов одновременно. Ага, будто поможет!

— Ворон, — отобрал я у Бирна все конспекты вечером перед первым экзаменом. — Тут не зубрить, тут успокоиться надо и отдохнуть. Стресс убивает нервные клетки вместе с вложенными в них знаниями. Чем больше ты нервничаешь, тем меньше знаешь! — выдал я умную мысль. — Поэтому сейчас ты прекращаешь страдать хернёй, и шуруешь к своему Калену. Пусть он тебя успокоит, как умеет. А ещё лучше — пару раз. А потом ты вернёшься в гостиную, выпьешь зелье сна без сновидений и завалишься спать. Приказ сюзерена понятен?

— Понятен, — вздохнул Бирн.

— Тогда сложил учебники и пошёл вон. Пароль от ванны старост ты знаешь.

Я вздохнул и с завистью посмотрел вслед Бирну. Этот боров старше меня больше чем на полгода. А Солсбери вообще на курс старше. Повезло им. Я бы тоже не отказался успокоиться пару раз. А так остаётся только пить умиротворяющий бальзам.

Сами СОВы ничем не отличались от других экзаменов, что мне приходилось сдавать. Те же мрачно-сосредоточенные лица учеников, то же пофигистское настроение у комиссии, и те же злобствующие преподаватели, желающие, чтобы по их предметам набрали больше всего баллов.

Младшие курсы разъехались, а Хогвартс на две недели превратился в филиал психиатрической клиники. С редкими исключениями вроде меня и Ворона, который по достоинству оценил новый метод подготовки и теперь трудился со своим «репетитором» до, после и в перерывах между экзаменами. Одуревший от такого повышенного внимания Солсбери даже в теплицы бегать перестал и внешним видом своим занялся, наконец-то перестав быть похожим на облитого из лужи воробья.

Сдав последний экзамен, я нагло сбежал к себе через камин Драко. У меня осталось всего две недели, чтобы подготовиться к официальному вступлению в должность лорда. А сделать предстоит немало. Но сначала — Ларс.

— Привет, Старый! — радостно заявил я, появившись на пороге квартиры. — Ты один?

— О, явился, женишок, — с ходу наехал на меня дед. — Один я, один. У Саймона заседание. А ну колись, поганец, что там не так с твоими лордами, что Саймона чуть удар не хватил?

— Нормалёк всё с ними. Ну, а то, что некоторые заикаться начинают в их присутствии, то это их личные проблемы. Старый, ты же знаешь мою историю.

— Знаю, но всё равно переживаю за тебя. Саймон сказал, что этот твой Томарис – тот ещё маньяк.

— Что, прям так и сказал? — наиграно удивился я.

— Не так. Только я его знаю. Саймона сложно вывести из равновесия, а тут он вечером полбутылки скотча выхлестал, и ни в одном глазу!

— Так и я не подарок! — рассмеялся я. — Как сказал Томми: я – его наказание от Магии! Не волнуйся, Старый, если у меня будут проблемы — ты будешь первый, к кому я прибегу жаловаться.

— И тогда твоему Томарису не поздоровится. Не знаю, как Авада, а вот Barrett M82A1* никогда не подведёт, — ворчливо вздохнул Ларс.

Да, Ларс при помощи Саймона начал осваивать заклинания. Палочку я покупать ему не стал. Ларсу прекрасно подошла моя запасная, сорванная мной в Саду Хельги. Ну и конечно тренировать Люмос он не захотел. Сразу потребовал показать что-нибудь поубойнее. Например, знаменитую Аваду. Отговаривали Ларса сначала мы вдвоём с Честертоном, а потом Саймон уже один.

— Слушай, Ларс, я же вот чего к тебе пришёл… — вернулся я к нужной теме разговора.

***

30 июня 2013 года Милтон-мэнор ожидал гостей. Согласно традициям, приглашения были разосланы всем действующим лордам магической Англии. А это без малого сотня человек. Вот только хорошо, если придёт половина. А кто не придёт — пусть сам локти кусает. Спойлеры никто рассылать не собирался. Ларс и Саймон прибыли в мэнор два дня назад. Спасибо, Хель заранее предупредил о готовящейся провокации, так что им можно не волноваться.

Приём должен был начаться в шесть. И первыми явились Блэки на час раньше. Как вассалы лорда Милтон, они просто не имели права прибыть после гостей. Следующими оказались Фоули. Глава рода Уинстон Фоули с супругой и Джастином — женихом Элизабет. Её самой тут не было, потому что на подобные мероприятия допускают только с шестнадцати лет. Ну, а дальше Гринграссы, Нотты, Поттер с Принцем, Малфои и иже с ними. Не мало, но и не так много, как могло бы быть. Драко Слизерин явился один и тут же влился в компанию Люциуса. А ровно в шесть в мэноре появился лорд Томарис Слизерин. Всё это Ларс узнал из комментариев Саймона. Сам новоявленный лорд Милтон изволил отсутствовать, что и обсуждали не стесняясь в каждой компании. Ещё полчаса гости будут барражировать по залу приёмов, прежде чем станет уместно усадить их за стол. Это они ещё не знают, какой сюрприз их там ждёт…

— Надеюсь, твой внук знает, что делает, — Саймон с силой вцепился в локоть жениха. — Иначе нас тут всех похоронят. В самом прямом смысле этого слова.

— Он знает, — уверенно кивнул Ларс и накрыл ладонью стиснутые пальца Саймона.

Но вот наконец распахнулись двери обеденного зала, и гости лениво потянулись во внутрь. Первое, что бросилось в глаза — это Хель, вальяжно расположившийся на своём месте во главе стола.

— Нагло, но интригующе, — усмехнулся лорд Эйвери, занимая указанное место.

— Какое хамство, — вскинула голову леди Макмиллан.

— Ожидаемо… — бросил лорд Принц.

— Согласен, — подтвердил лорд Поттер.

Гости рассаживались и удивлённо взирали на соседей. Их рассадили каким-то непостижимым образом. Справа от лорда Милтон сидела его семья: никому неизвестный маг средних лет и более известный его жених — Саймон Честертон. А вот слева внезапно оказался Драко Слизерин почему-то в обществе своего отца и матери. Дальше — полный кавардак и в противоположном, от лорда Милтона торце стола — Лорд Томарис Слизерин в гордом одиночестве.

— Угощайтесь, дамы и господа, — лениво предложил Хель, и пустой стол заполнили разнообразные блюда.

Сам же он к еде притрагиваться не спешил, лишь чуть смачивал губы в вине, что было налито в хрустальный бокал, который Хель небрежно держал в руке.

— Малфой, Эйвери, а вот здесь Макнейра заменил Фоули, — не обращая внимание на замешательство гостей, будто сам с собой заговорил Хель. — Нет Крэбба и Гойла, но их и не ждали… Нотт, Снейп и к нам любезно присоединился Гарри Поттер… Лорд Слизерин, не находите, что это ирония судьбы?

— Фамилии всё те же, а лица новые, — усмехнулся министр.

При этих словах лорд Розье поперхнулся и пристально уставился на левую руку Милтона, запястье которой небрежно лежало на подлокотнике, а между пальцев перекатывалась палочка. Он вспомнил эту привычку.

— Что же вы не едите, дамы и господа? — тихо начал Хель. — Сегодня домовики исполнят любой ваш кулинарный каприз. Достаточно лишь произнести название блюда. Всё что угодно, хоть сушеных скорпионов.

— Нет, спасибо, подобную гадость есть не желаю, — фыркнул лорд Принц, который, в отличие от многих, чувствовал себя вполне комфортно.

— Как хочешь, Северус, — так же тихо произнёс Хель. — Тем более что в твоём случае это будет почти каннибализм.

— Не нужно оттачивать на мне ваше чувство юмора. Оно мне прекрасно известно, ми… лорд Милтон.

А вот тут аппетит пропал у всех остальных. Слова лорда Принца прозвучали двояко. С одной стороны явная попытка исправить обращение «мистер» на «лорд». А с другой: пауза оказалась слишком маленькой, из-за чего сказанное прозвучало как «милорд Милтон». Давящую вязкую тишину внезапно нарушила Нарцисса Малфой.

— Создание нового рода — это крайне значимое событие в магическом мире. Могу я надеяться, что вы, лорд Милтон, посетите Малфой-мэнор?

— Не хочу создавать вам неудобств, леди Малфой, — улыбнулся Хель.

— Ни в коем разе. Я прекрасно помню ваши привычки…

— Откуда такая уверенность, леди Малфой?

— Я — урождённая Блэк, — склонила голову Нарцисса. — И в нашей библиотеке хватает книг по магии смерти. Половина души — это так много. И наша вина, что мы не сумели уберечь… ВАС, лорд. Милтон.

Комментарий к Глава 48

Алтарный камень - https://jgems.ru/wp-content/uploads/2018/12/nuumit.jpg

* Barrett M82A1 - крупнокалиберная снайперская винтовка, пробивающая обшивку бронетранспортёра.

NC пойдёт отдельной главой. Решила, что тут будет не в тему.

https://youtu.be/ernaTuI1yhI

Видеотрек к фанфику от Чеширка_x3

========== Глава 49 ==========

Комментарий к Глава 49

Ну вот и NC, дождались…

Приглашенные гости покинули мэнор около десяти вечера. Вместе с Блэками ушли и Ларс с Саймоном. Из Лондона добраться домой им гораздо быстрее. В мэноре мы остались втроём: я, Драко и Томми. Поднявшись в кабинет, я устало скинул мантию и рухнул на диван. В камине уютно потрескивали поленья, а из распахнутого настежь окна открывался прекрасный вид на освещённый электрическими огнями замок Лидс.

Хоть за ужином я ничего и не съел, но сейчас кусок в горло не лез. Меня отпускало бешеное напряжение последних дней. Я боялся, что моя авантюра будет не так успешна. Но нет, Нарцисса мне здорово помогла своими выводами. После её слов все, кто имел дело с адекватным Волдемортом уверились, что я — это возрождённый, точнее рождённый, крестраж.

— Правда, правда, и ничего кроме правды, — усмехнулся я. — И они сами всё додумают и сами во всё поверят.

— Это было действительно нагло с твоей стороны, — фыркнул Томми. — Если бы не моя поддержка, они бы уничтожили тебя.

— Если бы не твоя поддержка, то я бы действовал по-другому. Не стал бы их собирать всех вместе, а навестил бы по одиночке. И напомнил бы некоторым личностям дела минувших дней. Поверь, Томми, результат был бы тот же самый, только времени заняло бы больше. Но самое забавное то, что они не смогут никому рассказать о своих выводах. На обеденный зал были наложены чары конфиденциальности. И только те, кто присутствовал, смогут обсуждать произошедшее между собой. Это избавит меня от многих проблем, особенно в Хогвартсе.

— Доволен, что добился своего? — усмехнулся Драко и, обойдя диван, скользнул пальцами по моей шее и плечам.

Я рвано вздохнул, но сделал вид, что мне всё равно. Сама игра доставляла не меньшее удовольствие, чем её итог. Ритуал становления проведён ещё утром, и мы все понимали, что больше ничего не стоит между нами. Но вечер длинный, а ночь ещё длиннее. Спешить некуда и можно позволить себе немного провокаций.

— Я только начал, Драко, — поймал я его ладонь и провёл кончиком языка по запястью. — Моя цель гораздо больше, чем признание пары десятков ретроградов.

— И чего же ты хочешь? — Драко наклонился ниже и прикусил мочку уха.

— Сейчас? — повернул я голову и взглянул в серебристые глаза. — Или вообще?

— На перспективу, — уточнил Драко.

— Хочу дать толчок развитию магии. Чтобы магглорожденные, придя в этот мир, всеми силами стремились здесь остаться. А самым большим наказанием считалось бы изгнание. Сейчас мир магглов опережает в своём развитии магический. Поэтому, попадая в мир магов, магглородки лишь первый год радуются новой сказке. А потом приходит разочарование, потому что запретов много, а качество жизни хуже, чем они привыкли. Я не говорю сейчас о слиянии двух миров — это невозможно. Я говорю о том, чтобы сделать магический мир миром будущего. Я помню, как пытался объяснить Ларсу, что может ему дать магический мир, чего нет у магглов… Но это я начну завтра, а сегодня у меня совсем другие планы.

Я положил ладонь на затылок Драко, заставляя его наклониться ниже, и втянул в поцелуй. Сначала мягкий и осторожный, но уже через несколько секунд глухо рыкнул и усилил натиск. Целоваться, запрокинув голову, было неудобно, поэтому, не разрывая поцелуя, я развернулся лицом к Драко, встав коленями на сидение дивана.

Сейчас нас разделяла спинка. Невысокая, но досадная помеха. Вот только оторваться от таких доступных и желанных губ не было никаких сил. Руки Тома, с силой сжавшие мои бёдра, оказались для меня неожиданным сюрпризом. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался вжат грудью в мягкую спинку и придавлен сильным телом. Горячее, судорожно-прерывистое дыхание опалило шею.

Не говоря ни слова, Том принялся жадно шарить руками по телу, до боли стискивая бёдра, плечи и рёбра. Просунув руки между мной и спинкой дивана, Томми расстегнул на мне рубашку и сдёрнул её с плеч до локтей, оставляя руки запутанными в рукавах. Стоящий рядом Драко смотрел на всё это безобразие с кровожадным интересом.

Я вскрикнул от неожиданности, когда ладонь Тома чуть сильнее сжала болезненно напряжённый пах и, инстинктивно подавшись назад, упёрся задом во внушительный стояк. Прикусив губу, я через плечо оглянулся на Томми и демонстративно двинул бёдрами вперёд-назад. Том зашипел и, не церемонясь, стянул с меня брюки вместе с бельём. Я попытался развернуться к нему лицом, но внезапно Драко жестко удержал меня на месте.

Мягкая волна магии окатила моё тело, оставляя ощущение, как после душа. Пальцы Тома дразня прошлись по ложбинке между ягодиц и я, не выдержав, застонал. Всё еще удерживая меня руками за шею, Драко присел, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и, дразня, провёл языком по губам, отстраняясь каждый раз, когда я пытался перехватить инициативу. И вдруг жестко завладел моими губами, по-хозяйски трахая меня языком в рот.

— Ты так ссебе это предсставлял? Я помню твою фантассию, — прошипел на ухо Томми и, раздвинув ягодицы, прошелся языком прямо по дырочке, а затем нагло протолкнул его дальше.

Молчать не было сил, а кричать не давал Драко, умело используя свой язык вместо кляпа. Мне оставалось лишь стонать и извиваться в крепко держащих меня четырёх руках. Молодое тело и зашкаливающие гормоны быстро справились со своим делом. Том лишь несколько раз провёл ладонью по члену и я забился в сладком оргазме, забрызгивая спермой обивку дивана.

— Какой ты нетерпеливый, Хель, — манерно растягивая слова, произнёс Драко. — А мы только начали. Знаешь, нам с Томом очень понравилось то воспоминание, которое ты мне прислал. И мы не против посмотреть на это вживую…

— Неужели не только одному мне неймётся? — ехидно усмехнулся я. — А где же терпеливость и рассудительность зрелости?

Я демонстративно скинул брюки, оставив на себе лишь расстёгнутую рубашку. Прошелся до бара и плеснул себе вина. Небрежно подперев плечом шкаф, я оглядел своих женихов. Ну и что, что помолвки пока нет. Пусть только попробуют от меня сбежать! Обоих цепями в подвале пристегну.

— Какие у тебя интерессные фантазии, — прошипел Том, для которого мои мысли не остались секретом. — Не волнуйсся, мой дорогой, никуда ты от насс не денешшься. А ессли попробуешшь в тайне от насс ссебе другого любовника зссавессти, я у тебя на глассах с него живьем кожу ссниму!

— Как интересссно, — скопировал я Томми. — Я запишу себе этот надёжный способ избавляться от мешающих мне людей.

Первый пар я уже сбросил и теперь был готов поиграть у них на нервах. Одним глотком осушив стакан, я показательно зевнул и небрежно бросил:

— Сегодня был тяжёлый день, спасибо за компанию, я спать.

Я дошел уже до двери кабинета, когда мне в спину прилетело вежливое:

— Спокойной ночи, Хель. А мы с Томом немного задержимся.

Обернувшись, я увидел этих двоих, целующихся посреди кабинета и делающих вид, что им побоку моё любопытство. Понаблюдав за ними секунд десять, я хмыкнул и, оставив дверь кабинета открытой, направился к себе в хозяйскую спальню. Пусть развлекаются. Это мой мэнор и никуда они от меня не денутся. Хотя бы потому, что по дороге я закрыл от гостей абсолютно все помещения, кроме кабинета, коридора и собственной спальни. А стоит им выйти, как закроется и кабинет. Ха, им просто будет некуда деваться!

Я успел сходить вдуш и теперь с удовольствием втирал масло во влажную кожу, когда со стороны двери раздался смешок.

— Ты предсказуемо нагл, Хель. Меня лет семьдесят так цинично не выставляли из родовых мэноров.

— Разве я кого-то выставляю? — показательно удивился я.

— Никогда не делай так большше, — рывком развернул меня к себе Томми. — Подобные шшутки напоминают мне мою юносссть, а это засставляет меня нервничать и принимать меры. Например, наказать одного дерзкого мальчишшку!

— И как будем наказывать? — хмыкнул я, а через мгновение оказался брошен на кровать.

Рывком за лодыжку Том перевернул меня на живот и вздернул вверх бёдра, ставя меня на колени.

— Обычно я накассываю по-другому. Но у тебя будет экссклюссивная программа.

Резко введённые два пальца заставили меня зашипеть и дёрнуться, но Томми надавил на лопатки, не позволяя мне подняться. Хорошо, что я успел немного подготовиться, этот змей явно не собирался церемониться. М-м-м, нет, ошибся. Похоже, он решил устроить мне медленную и сладкую пытку.

Тонкие, гибкие пальцы Томми легко скользили в расслабленном и смазанном маслом колечке, то и дело задевая простату. Член давно уже встал, и мне хотелось большего, но Томми не позволял мне дёргаться, продолжая наслаждаться моими нетерпеливыми стонами.

— Том, мать твою! Да вставь ты уже! — всхлипнул я, пытаясь глубже насадиться на пальцы.

— Ты сам напроссилсся, — зашипел он, убирая пальцы, и я почувствовал, как растягивается колечко под давлением крупной головки.

Я был готов к его грубости, но к моему удивлению Томми был очень осторожен. Аккуратно, сантиметр за сантиметром он входил в меня, стараясь не причинить боли. Куда делась его самоуверенность и жесткость? Будто хрустальную статуэтку, он чуть покачивал меня, протискиваясь глубже и глубже. И только когда при очередном толчке я сам резко подался назад, Том глухо застонал и навалился сверху, опираясь на поставленные по бокам руки.

— Ссколько же я ждал этого, — прошептал он, покрывая поцелуями шею и плечи. — Ни одна фантазия не сравнится с ощущением реальности.

— Двигайся уже, — всхлипнул я.

Томми не надо было упрашивать дважды. Толчок, ещё, и через минуту я уже срывал голос, собрав в кулаки простыню для большей устойчивости. Колени разъезжались, но Том не давал мне упасть. Я слышал его шумное дыхание и шипение, похожее на парселтанг. В этот момент я сильно жалел, что не вижу его лица. В какой-то момент он резче обычного вогнал в меня член, замер и с глухим рыком кончил.

— Так нечестно, — перевернулся я на спину, как только Том вышел из меня и демонстративно провёл рукой по стоящему колом члену.

— Всё честно, — навис надо мной Драко. — Томарис тут не один, кого ты доводил столько времени. Кто-то мне обещал своим шаловливым язычком поработать?

Драко провёл пальцами по моим губам, заставляя меня приоткрыть рот. А затем откатился в сторону и откинулся на локти, сгибая одну ногу.

— Можешь начинать, — ухмыльнулся он.

Я и не заметил, когда эти двое умудрились раздеться. Но сейчас меня заинтересовало другое: изящная кисть руки, что чувственно поглаживала возбуждённый член. Подавшись вперёд, я скользнул по стволу языком вслед за пальцами, зацепил языком уздечку и осторожно обхватил головку губами, медленно погружая член в рот и при этом прижимая его языком к нёбу.

Драко застонал и запрокинул голову. Да, милый, я знаю, как тебе нравится! Медленно, чувственно, без резких рывков. Чуть сильнее сжимая головку, когда член почти выскальзывает из губ. Долго Драко не выдержал. В какой-то момент он за волосы оторвал меня от члена и потянул на себя, втягивая в поцелуй. Одной рукой он прижимал мой затылок, а другой коснулся открытого колечка, влажного и скользкого от вытекающей спермы.

Драко перекатился вместе со мной, подминая под себя, поднял под колени ноги и легко вошел сразу на всю длину. Я вцепился ему в плечи, всхлипывая, от острых ощущений в зажатом между нашими телами члене. В отличие от Тома, Драко со мной не церемонился. А банально вбивал в кровать, как течную сучку. Я улучил момент и просунул между нами руку, надрачивая свой член. Много мне не понадобилось. После очередного жесткого толчка я вскрикнул, выгнулся в пояснице и кончил, сжимая долбящий меня член внутри. Драко недолго продержался. Сладкий вскрик и он замер, а после несколько раз качнулся: мягко и с чувственным стоном.

— Садисты, — лениво выдал я, разглядывая Слизеринов. — Разве можно так по-хамски обходиться с девственником. Я же нежное, впечатлительное создание. А если бы я получил моральную травму?

Наступившая на секунду полная тишина взорвалась диким хохотом. Эта ночь была длинной, хотя полноценного секса больше не было. Мы просто наслаждались обществом друг друга, возможностью прикоснуться, без необходимости каждый раз держать дистанцию. Лёгкими ласками, которые необязательно должны закончиться в кровати и чувством единения.

— Завтра в Гринготтс схожу, гляну, что там мне добрый дедушка Гриндевальд оставил, — задумчиво выдал я, сидя на полу у камина и облокачиваясь спиной на колени Драко.

— Не хватай руками всё без разбора, — нахмурился Томми. — Особенно артефакты. Мало ли, что Геллерт туда натащил.

— Не учи зомби помирать, — фыркнул я. — А меня — вести дела с гоблинами…

========== Глава 50 ==========

Следующее утро встретило меня наглым солнечным лучиком, пробившимся сквозь задёрнутые шторы, и не менее наглым ртом, скользящим по моему члену. Тихо застонав, я опустил руку на затылок и вскинул бёдра вверх, толкаясь глубже. За что тут же был наказан болезненным щипком за ягодицу.

— Не дёргайся, — усмехнулся Драко, выпуская член изо рта. — Иначе сам со своим стояком справляться будешь.

После такого заявления мне ничего не осталось, как лежать смирно и шипеть от желания скорее кончить. Я не дурак, чтобы решать проблему вручную, когда под боком есть такая соблазнительная сволочь. Долго мне ждать не пришлось. Несколько уверенных движений и я за волосы оттянул Драко, помогая себе рукой. Сам не люблю, когда кончают мне в рот, так зачем над другими издеваться?

— А Томми где?

— Внизу. Он вызвал домовиков из Слизерин-мэнора, так что скоро будет завтрак. Когда ты уже своих заведёшь, Хель?

— Надо будет, только раньше руки не доходили. Теперь обязательно займусь. Ладно, давай вставать.

— Вот знаешь, в чём проблема магического мира, Томми? — затронул я за завтраком давно интересующую меня тему. — В том, что у магов отсутствует «средний класс». Есть аристократы — рода, и есть прислужники — все остальные. А просто обеспеченные маги где? Нету их. И что видят магглородки, приходя в этот мир? Если они не принадлежат какому-либо роду — они никто. Вот отсюда и все проблемы. Им некуда и не к чему стремиться. Нет перспективы.

— Глупости, — фыркнул Томми. — Что мешает им получить мастерство?

— Ничего. А дальше? Что делать магу со званием «Мастера»? Он точно так же пойдёт в услужение роду или должен будет открыть свой бизнес. Вот только не все Мастера разбираются в финансах. Вспомни того же Снейпа. Он стал Мастером в двадцать лет. Это сильно его обогатило? Нихрена. Потому что ничего не смыслит в торговле. Он учёный, а не финансист. Вот и получаем мы толпу мелких лавочников и мануфактурщиков. Где каждый сам за себя. Где такой же несчастный мастеровой перебивает цену себе подобному. Магический мир ничего не производит, а если и производит, то в таких мизерных количествах, что просто смешно. А знаешь, в чём залог успешной экономики и богатого общества? Переработка. Сырьевые колонии всегда бедны — это закон политэкономии, которой у вас не учат. Общество должно производить и экспортировать. И только тогда оно будет богатым.

— Ну и к чему вся эта пафосная речь, Хель? — вскинул бровь Драко.

— К тому, что я собираюсь заложить основу «среднего класса». Кстати, Томми, а почему в магическом мире нет документов?

— Каких? — не понял Томми.

— Да каких угодно! Паспортов, удостоверений личности, прав на магию? Как вы узнаёте, что человек именно тот, за кого себя выдает?

— Магическая подпись… — нахмурился Томми.

— А где можно ознакомится с реестром?

— С чем?

— Базой данных, сличительным списком? Ну, не знаю как он называется.

— Хель, ты мыслишь, как маггл! — фыркнул Томми. — Магический след у каждого индивидуален…

— Угу, как отпечатки пальцев, — тихо провёл я аналогию.

— … Он и является подписью. Её нельзя подделать!

— А как узнать, кому принадлежит та или иная подпись? Как авроры это устанавливают?

— На допросе, — растерялся Томми от такого вопроса.

— То есть, если маг совершил преступление впервые, то пока его не притащат в Аврорат, никто не поймёт, что это он? Кретинизм. Томми, нам срочно нужна база данных! А ещё лучше — удостоверение мага! Какая-нибудь вещь, которая будет нести на себе подпись мага, которая, в свою очередь, будет занесена в реестр.

— Зачем?

От такого вопроса мне захотелось побиться головой об стол.

— Лорды Слизерины! У нас с вами на следующей неделе экскурс в маггловский мир! Возражения не принимаются, — заявил я, откладывая приборы. — А сейчас я в Гринготтс.

Томми и Драко отправились к себе, а я аппарировал на крыльцо гоблинского банка. Выцепив управляющего моими счетами, я за шкирку отволок бедолагу в кабинет.

— Уважаемый Рагнук, я что-то начинаю сомневаться в вашей компетенции, — вежливо оскалился я.

— Что-то не так с финансами, лорд Милтон? — удивился гоблин.

— Значит, вы в курсе создания нового рода? Изумительно! Я требую встречи с вашим директором банка, где подниму вопрос о вашем несоответствии возложенным обязанностям!

— Могу я узнать суть ваших претензий? — подобрался гоблин.

— Разумеется. Ещё осенью счета моего рода пополнились несколькими сейфами, а я до сих пор не получил об этом уведомления. Я буду настаивать на смене поверенного и полной ревизии своего состояния.

— Но вы не запрашивали состояние ваших финансов, — попытался выкрутиться Рагнук.

— Это не дает вам права не ставить меня в известность! Тем более, что это сейфы влившегося рода, к которым не прикасались больше семидесяти лет. Или прикасались, а, уважаемый Рагнук? Я требую полную ревизию имущества с 1946 года. Когда единственный маг, который имел доступ к сейфам, попал под арест. И если выяснится, что хоть кто-то заходил в сейфы — я буду требовать виру у главы общины по законам Магии!

— Вы приобрели право на эти сейфы только в ноябре… — попытался оправдаться Рагнук.

— И что? А прежний владелец имел право на них до ноября! Если вы ограбили не меня, то моего вассала. А значит Право всё равно у меня!

— Мы никого не грабили! — вскинулся Рагнук.

— Не вы? А тогда кто?

После часа выяснения отношений я всё-таки попал к директору банка. Ещё через два часа ругани выяснил, что в сейфы Гриндевальда всё-таки заходили. После ареста Тёмного Лорда всея Европы МКС вынесла предписание проверить всё имеющееся в наличии имущество. Вся недвижимость была изъята и впоследствии пошла по рукам. Гоблины честно попытались отстоять интересы вкладчика, поэтому к денежным средствам никого не подпустили. Галеон — он и есть галеон. Он есть, а откуда он взялся — личное дело клиента. А вот к сейфу с артефактами комиссию пришлось допустить.

«…дабы убедиться в отсутствии угрозы магическому миру…» — именно с такой формулировкой согласились гоблины. Комиссия, председателем которой уже стал Дамблдор, сейф проверила и изъяла почти три десятка артефактов. Одним из которых было Копьё Судьбы. Легендарный артефакт, который приносил победу своему владельцу. «Если вы владеете — вы победите. В противном случае это равносильно смерти» — эти слова были выгравированы на кромке. И очень многие попадали под соблазн получить его. Не устояли и Гриндевальд, и Дамблдор.

Вот только смысл этой надписи мне показался двояким. «Если вы владеете…» — по какому праву? Право сильного? Победителя? Наследника? Магия не терпит двойственности. А если этого права вы не получили, то «…это равносильно смерти». Нет, спасибо. Я как-нибудь сам.

— Я требую виру, директор Гнарлак. Я требую имущество Дамблдора!

— Это не мы решаем! — вскинулся директор.

— Понимаю и готов отдать решение на суд Магии. Но в произошедшем есть и ваша вина. С банка я готов взять виру услугой, — ласково улыбнулся я. — Бесплатное обслуживание сейфов рода Милтон и полная ревизия всего имущества с подробным описанием наличиствующего. В этом случае я соглашусь принять всё по факту.

Ещё через час ожесточённого торга мы сошлись на полной ревизии, которую я не желал ни в какую уступать, и бесплатное обслуживание до тех пор, пока я являюсь главой рода.

— Но сначала — суд Магии, — оскалился я.

Уже поздно вечером, уставший и разбитый, я выполз из Гринготтса. Но при всей физической усталости, я был на душевном подъеме. Мне удалось отхватить себе всё, что было записано в банке на имя Альбуса Дамблдора, а через недельку у меня будет полный список артефактов. Про деньги я молчу. Дедушка Геллерт столько наворовал по всей Европе, что Малфои нервно курят в сторонке! Ох чую, это «ж-ж-ж» неспроста. Аукнется мне закон подлости. Но об этом я подумаю потом. А пока…

— Старый, ты дома? — набрал я номер деда сразу, как только вышел с Косой аллеи в маггловский Лондон.

— А где ж мне ещё быть? — ворчливо ответил Ларс.

— А Саймон?

— И Саймон дома. Ты на время глянь!

— Я сейчас буду.

До квартиры я добрался на такси. Взбежал по лестнице и привычно облокотился на звонок.

— Отключу, к демонам! — рыкнул Ларс, распахивая дверь. — Чего приперся на ночь глядя? Или женихи от тебя сбежали?

— Куда они денутся с подводной лодки! — хихикнул я. — Я вообще-то не к тебе. Добрый вечер, мистер Честертон! Как вы относитесь к работе корпоративного юриста? Тут такое дело…

***

Это лето выдалось для меня насыщенным. Получив карт-бланш от судьбы, я хотел всего и сразу. Но так не получалось. Ну что ж, даже самая длинная дорога начинается с первого шага. А он сделан. Интернет произвёл на Томми неизгладимое впечатление. Любая информация, найти которую можно за несколько минут. А базы данных юридического агентства и полицейского управления вообще вогнали министра магии в шок.

Сразу наезжать на Томми я не стал. Пусть обдумает и осмыслит увиденное. Он умный мужик, должен сообразить, какие это возможности. А у меня свой проект — коммерческий. Я ничуть не преувеличивал, когда сказал, что хочу заложить основу «среднего класса» магов. Обычных: магглородок, полукровок, младших фамилий…

Всех тех, кто будет иметь доход выше среднего и без привязки к роду. Кто сможет себе позволить не кособокий домишко на Косой аллее, а полноценный особняк, отличающийся от мэнора только отсутствием родового камня. Кто со временем будет равен по богатству с древними родами, не являясь при этом аристократией. Тем, с кого будут брать пример приходящие в этот мир новые маги. Кому будут стремиться подражать и кому будут завидовать. Но любая дорога начинается с первого шага…

В магическом мире полно талантливых людей. Но не все они могут превратить талант в галеоны. Вот таким я и собираюсь дать шанс. Начну с одной сферы деятельности, постепенно расширяя возможности и ассортимент. Что за идея? Простая. Магглы — это огромный, ещё никем не занятый рынок сбыта. Не надо им продавать бесполезные для них зелья или мантии. Им надо дать то, что не вызовет удивления. Привычную продукцию, но гораздо лучшего качества. Но произвести которую могут только маги.

На эту идею меня натолкнула прошлая жизнь. «Каблуки — великая вещь! Надела — шикарная женщина. Сняла — счастливый человек» — именно так шутили у меня на родине. А что если сделать туфли, в которых женщина не будет уставать. Это же такой соблазн: целый день бегать на шпильках и при этом не иметь отёков, и не чувствовать усталость.

А решается задачка просто: ткань с добавлением шерсти единорога, та самая, которая идёт на плащи Аврората, и легкое восстанавливающее физические силы заклинание, доступное любому третьекурснику. И вот за целый день ни капли усталости. Да, она навалится потом, когда вы снимете обувь, но это уже дело десятое. А кожа саламандры пойдёт на тонкие изящные, но тёплые зимние сапожки.

Вот честно, кому придёт в голову проводить генетическую экспертизу обуви? Самая обычная, привычная маггловская вещь. Но если добавить лёгкие чары конфундуса, то за следующую пару такой удобной, красивой и практичной обуви женская половина выложит половину собственной зарплаты.

Вот этим и занимается сейчас Саймон. Ищет мне поставщиков, под которых можно будет подогнать заказ и помещение для модного магазина обуви. А попутно пробивает талантливых мастеровых магов, способных соткать нужную ткань, сделать вручную первый образец туфель и наложить чары быстрого копирования. Если всё пройдёт как надо, уже перед Рождеством откроется первый магазин с логотипом «Милтон». Да, знаю, я скромный и ненавязчивый…

Тем временем Рагнук предоставил мне список и описание имеющихся в наличии артефактов. Если честно, то в руки я бы рискнул взять только каждый десятый, а использовать — каждый двадцатый. Зато Томми слюной исходил, когда я зачитывал то или иное описание.

— Подарю тебе когда-нибудь. В качестве свадебного подарка. Но не скоро. Лет через десять. Я ещё молод и не готов к семейной жизни, — вздыхал я, после чего эти двое меня тащили в кровать показывать, от чего я отказываюсь.

Слова словами, а помолвку мы заключили. Правда, тайную. Из всей родни присутствовали только Скорпиус, Ларс и Саймон. Так что утром 1 сентября, на платформе 9 и ¾ я появился довольный и счастливый. И даже в толпе шумных первогодок я видел не очередную головную боль, а будущие таланты…

========== Глава 51 ==========

Хм, пожалуй реформы стоит начать с Хогвартса. Например, подкинуть Красавчику идею сменить лавки за факультетскими столами на нормальные стулья. Это не дело — садиться за стол «гусеницей», толкая своего соседа, чтобы подвинулся. Или же задирать мантию, чтобы перешагнуть через скамейку. В конце концов, тупого быдла среди учеников всего единицы. Так почему должны страдать все остальные?

На новое распределение я взирал с ленивым любопытством, пока на колченогий табурет не уселся некий Аллан Батлер.

— Слизерин! — объявила шляпа, и мальчишка неуверенно двинулся к столу змей, а я аж линзу из глаза вытащил.

— Ты чего? — спросил меня сидящий рядом Скорпи.

— Напомни-ка мне, мой юный друг, Батлеры чьи вассалы?

— Ничьи. Это магглорожденный.

— Нихрена подобного! На магглородках не может висеть родовое проклятие. Вот что, шепни-ка Септимусу, чтобы прибрал парня под крылышко.

— А сам не хочешь?

— Поступил бы на Гриффиндор — уже зацапал бы. Но лезть со своим интересом в чужой террариум?

В гостиной я с наслаждением развалился в своём любимом кресле у камина, от которого стойко гонял всех остальных претендентов. Первачи сразу отправились спать. Бирн тяжело вздыхал и косился на меня щенячьими глазками. А после одобрительно кивка подорвался и слинял к своему Калену. Лиззка, изображая из себя светскую кошку, пристроилась на оттоманке с книгой в окружении своих подружек. Хотя нет, скорее фрейлин. Две полукровки на год младше неё готовы были целыми днями ахать над очередной «жуткой тайной».

Этот год первый, когда за её спиной не будет Джастина Фоули. Он закончил Хогвартс в том году и теперь они будут встречаться только по выходным в Хогсмиде. В декабре ей исполнится четырнадцать и можно будет официально заключить помолвку. Скорпи прямо из Большого зала направился к «змеям» и пока не вернулся. Остальные все на месте.

Я снисходительно рассматривал свой факультет и понимал, что могу осуществить мечту любого из них. Любую мечту: деньги, известность, власть. Осознание этой истины заставляло чувствовать себя всемогущим. Я могу любому дать то, что они хотят, вот только я этого не хочу. А чего хочу я? Чтобы каждый из них гордился тем, что он маг и не относился к Магии, как к балаганному фокусу.

Почему магический мир застрял? Хогсмид больше похож на отсталую деревню, чем на место обитания магов. Ведь магглов там нет и не обязательно скрывать магию внутри домов. Есть чары расширения пространства, есть палатки, похожие на особняки, но почему тогда лавки такие маленькие и тесные? Зачем эта нарочитая грубость с каменными стенами и жуткой мебелью? Почему мир не развивается дальше? Взять те же факелы. Ведь крайне неудобная вещь. Света мало, передвинуть на другое место нельзя. Почему не сделать шар на подставке? Где новейшие артефакты? Почему все уникальные вещи имеют древнее происхождение? Неужели тогда маги были умнее? Или может… они просто мыслили иначе?

А Косая аллея? Это же надо было додуматься — сделать вход возле мусорных баков! Да и сам бар больше похож на помойку. Откуда столько грязи? Тергео в палочке закончилось? Почему солома на полу в «Кабаньей голове»? Почему дорога до Хогсмида не замощена? Про пристань я уже молчу. Её Красавчик два года назад отремонтировал. Но в Хогвартсе до сих пор зимой сквозняки и наледь на окнах. Это раньше мне было не до этого — решал собственные проблемы. Но теперь держись магический мир — к тебе пришёл толстый полярный лис! То есть полный песец!

Кровожадно усмехнувшись, я с наслаждением потянулся и отправился спать. План на завтра готов. Маг птица гордая: пока не пнёшь — не полетит. Вот завтра и начну раздавать пиздюли. Я уже шагнул по направлению к спальне, когда меня остановил голос Дарлинг.

— Милтон, постой. Поговорить надо.

— Ну говори, — хмыкнул я, снова садясь в кресло.

— Это правда, что ты основал род? — прищурилась Дарлинг. — Мне Диана Брук сказала, что её сюзерен получал приглашение.

— Роули? Насколько я помню, никто из них не явился.

— Значит, правда, — кивнула Кэти. — Слушай, Милтон, — замялась Дарлинг, — тебе не нужны вассалы?

— Ха, прямо и по-гриффиндорски. Действительно, чего кота за яйца тянуть. Ты сейчас, Дарлинг, для себя спрашиваешь или для общего развития?

— Для себя. Этот курс для меня последний в Хогвартсе. А дальше… На ферму к родителям я не хочу. Нет желания до конца своих дней ухаживать за гиппогрифами. Я бы свой магазин открыла, только денег нет. Если честно, про вассалитет я даже не думала. К нормальным родам без звания Мастера даже соваться не стоит. А к остальным — соваться не стоит вообще. А тут Диана со своим заявлением…

— А я, значит, по-твоему нормальный? Дарлинг, ты точно обо мне сейчас говоришь?

— Не притворяйся, Милтон. За эти два года в должности префекта я на тебя достаточно насмотрелась. Хам ты ещё тот, но делаешь всё правильно. Зря я спросила, да?

— За спрос денег не беру, — усмехнулся я. — Ну и чем ты думаешь заниматься? Какой магазин?

— Зачарованные мелочи. Тапочки, которые всегда утром стоят у кровати, где бы ты их не бросил. Заколки и расчёски, сами убирающиеся на место, сумочки с расширением пространства, самоочищающиеся клетки для питомцев…

— Стоп, что? Расширение пространства? Ты можешь делать нечто похожее на палатки?

— Нет, палатки не могу. Там много сил надо. Так, кошельки, клатчи, небольшое что-то.

— А ну покажи.

— Подожди, сейчас принесу.

Через пару минут Дарлинг появилась с десятком различных предметов. Тут были и дамские сумочки со всякой мелочью, деревянный маггловский пенал с выдвижной крышкой, в который оказались уложены несколько чернильниц, два десятка перьев и нож для заточки. Маленькая коробочка, где лежало всё для волос: от расчески до заколок и в отдельной ячейке косметичка.

— Это всё моя работа. Здесь то, чем пользуюсь сама. А ещё девочкам много что подарила.

— А если внешний источник будет, большой объём потянешь?

— С каким источником? Родовой камень? Кто ж меня к нему пустит.

— Магическая линия? — спросил я.

— Тем более. На таких главы родов сидят, как церберы на… У тебя что, есть?

— Давай так, Дарлинг. Ты налегаешь на расширение пространства. Если надо — найди себе учителя. Я оплачу. Доступ к источнику Хогвартса я тебе организую. Сумеешь сделать пространственную лакуну — введу тебя младшей ветвью. Согласна?

— Согласна!

Мне легилименции не надо было, чтобы увидеть мысли Кэти. Даже если с лакуной у неё ничего не получится, то она на халяву год прозанимается у Мастера.

А через недельку я наведался к Красавчику.

— Директор Снейп, вот здесь список того, что меня не устраивает в инфраструктуре Хогвартса. Начиная с лавок в Большом зале и заканчивая продуваемыми галереями и грязным двором, — развернул я перед Красавчиком пергамент. — Предлагаю обсудить каждый пункт. Чего именно Хогвартсу не хватает для исправления ситуации. Материалов, денег, рабочих рук? Я готов оказать помощь родной школе.

— А лавки-то тебя чем не устраивают? Они там всегда стояли, — фыркнул Северус.

— Да что ж вы зашоренные все такие? Раз триста лет стояло, то пусть ещё триста простоит? Надоело каждый раз задирать мантию, чтобы сесть на место! Здесь наследники родов учатся, а не отребье Лютого. В Хогвартсе больше четырёхсот учеников. Неужели каждый себе по стулу сделать не может? Восстанавливающие чары проходят на первом курсе, чары гламура — на третьем. Сколотили, зачаровали, украсили по заданному образцу. В чем проблема? Три урока Флитвика.

— Хм, а с переходами что не так?

— Из окон дует и зимой туда наносит снег. Зачаровать на непроницаемость, повесить согревающие чары, украсить растениями в горшках. И вот это уже не квест «доберись в снегопад до другого крыла», а приятная прогулка по Зимнему саду.

— Дорога в Хогсмид?

— На территории Хогвартса ещё ничего. А вот дальше — грязный просёлок. Замостить камнем, поставить лавочки.

— Квиддичный стадион?

— То же, что и с галереей. Холодно, мокро и небезопасно. Накрыть куполом, заменить лавки на приличные уличные кресла, поставить щиты, чтобы бладжеры не летели в зрителей.

— Это слишком большая работа, Филиус один не справится.

— А старшие курсы на что? Собрать шестые-седьмые и в выходные выгнать на субботник. В качестве поощрения особо старательным выдать по бутылке пива или сладости на выбор. За такой приз тебе эта кодла стадион разберёт и отстроит заново. Думай, Красавчик! Или ты делаешь и я помогаю чем надо, или я тащу этот список Томми и ты получаешь предписание от министерства. Да, кстати, мне надо будет в Гринготтс прогуляться.

— Как будто тебя кто-то держит в школе? — фыркнул Снейп. — Раньше ты не удосуживался никого ставить в известность.

— Так я не один пойду. На первый курс Слизерина в этом году отправили магглородку. Аллана Батлера. Вот только никакой он не магглорожденный. На нем родовое проклятие висит. И я собираюсь узнать, кто он такой на самом деле. Выдели нам с Драко время, чтобы нас никто не дёргал. Кто его знает, сколько времени займёт эта процедура.

С Батлером я особо не форсировал события. Жил он одиннадцать лет магглорожденным, поживёт ещё. Но информация о нём разбудила не только моё любопытство. После моей просьбы к Скорпи, не только Септимус обратил внимание на мальчишку, но и Драко стал присматриваться к нему. Пришлось заново повторять, что мой меченый Смертью глаз видит подобную хрень на раз-два.

В Гринготтс мы попали только в середине октября. Аллана к тому времени уже подготовили морально, что у него могут отыскаться магические родственники. Так что всех грызло одинаковое любопытство. Поскольку своих денег у Батлера не было, пришлось раскошеливаться мне. Два часа определения родства указали на непрямую связь с тремя родами: Блэки, Лестрейнджи и Лонгботтомы.

— Что значит “непрямая связь” ? — нахмурился я. — На Алане висит родовое проклятие, значит он введён в род!

— Это так, — подтвердил старый гоблин-ритуалист. — Но здесь возможно и непрямое введение. Например, если на юноше висит вира какого-нибудь из родов. Тогда он будет иметь лишь косвенное родство, но при этом будет фактически принят повинным родом.

— А точнее сказать можно?

— Только с помощью родовых гобеленов. Такая связь должна отражаться на них, как одна из ветвей, — покачал головой гоблин.

— На гобелене Блэков его точно нет. Я его вдоль и поперёк изучил. Значит, остаются Лейстренджи и Лонгботтомы. Лейстренджи и Лонгботтомы… — задумчиво повторил я и эти два имени вместе мне кое-что напомнили.

В мою бытность Тёмным Лордом Волдемортом, пытаясь выбраться из того дерьма, куда наше общее тело засунул Томми, я плюнул на сидящих в Азкабане пожирателей и не стал их вытаскивать. Мне гораздо важнее было собственное имя, а не чокнутые психопаты. И до моего выноса из общего тела они продолжали там оставаться. Потом, как я понял, Томми официально оправдал некоторых. Но не всех.

Пока я размышлял над всем этим, мы вернулись в Хогвартс. Драко отвёл Аллана в гостиную, а я задержался у него в кабинете.

— Драко, милый, будь любезен, напомни мне, что случилось с Безумной Белочкой?

— Леди Лестрейндж погибла в Азкабане в 1998 году. Она не дожила лишь несколько месяцев до своего освобождения.

— А Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи?

— Тоже. Это была последняя авантюра сторонников Дамблдора. Начальник тюрьмы открыл камеры и выпустил на этаж дементоров. Именно вытащив на свет эту историю, Томарис и пробился в министры. Тогда погибло больше сотни человек. Из них больше двадцати охранников.

— Интересненько. А откуда тогда детёныш? Белочкин он по определению быть не может. Аллан 2002 года рождения. И если я правильно понял, род Лестрейндж прерван. Мэнор?

— Закрыт, сейфы тоже.

— Значит, остаются только Лонгботтомы. Интересно, Поттер согласится навестить старого школьного товарища?

А тем временем с мёртвой точки сдвинулся ремонт Хогвартса. Видимо, только у меня был опыт субботников и «выездов на картошку», потому что ни Красавчику, ни деканам факультетов без моей подсказки не пришло в голову, что можно бесплатно использовать рабский труд учеников.

Теперь на практике по боёвке третьи-четвёртые курсы отрабатывали Секо, нарезая одинаковыми прямоугольниками громадные валуны. Пятые курсы на чарах выкладывали дорогу до Хогсмида, поделённую на четыре полосы, на скорость. Кто первый завершит свою линию — тому факультету дополнительные баллы. А шестые-седьмые выгнали на перестройку. Нам переделали расписание и теперь в четверг и пятницу у нас стояли две пары чар и две пары трансфигурации, на которых мы ударными темпами ремонтировали стадион. Флитвик сам зачаровывал окна в галереях, а Хаффлпафф в полном составе с энтузиазмом взялся сделать из них зимний сад.

Вот только мой бизнес неожиданно застопорился. Помещения для магазина Саймон мне нашел, а с производством дела обстояли значительно хуже. Как я понял из его письма: нужное мне количество материала, конечно, можно найти в магическом мире, но лишь однократно. Вторую такую партию мне придётся ждать около года. И это при том, что я дал ему расчёт на тысячу пар. Всего на тысячу! Это месяц работы магазина. А дальше?

— Та-а-а-к, видимо, я не с того начал, — почесал я затылок. — Тут дело не в отсталом производстве, а в нехватке сырья. Ну что ж, как сказал один известный персонаж: мы пойдём другим путём!

Немного расстроенный этой неудачей, я сел писать письмо Честертону. С магазином пока повременим. Отказываться от такой перспективной идеи я не желал, но… Приоритеты поменялись. Во-первых, срочно провести мне интернет в мэнор. То бишь подбить магглов на постройку трансформаторной будки в непосредственной близости к моей территории, а затем забыть о ней. Второе — найти мне специалистов по расширению пространства и созданию автономных лакун. Третье — найти и выкупить мне два-три дома на Косой аллее, расположенных по соседству.

Зачем мне эти лавочки? Очень просто. Я собираюсь создать новую улицу. С другим входом, не через бар «Дырявый котёл», а во вполне приличном месте. И подцепить её к магической линии своего мэнора. Фактически, я протяну лакуну от Лондона до Лидса. И вся эта территория будет принадлежать мне как владельцу источника. А уж как я ей распоряжусь — это моё дело!

========== Глава 52 ==========

Чем ближе к Самайну, тем больше я психовал. Шило в заднице требовало немедленных действий, но оставалось только ждать. Своей идеей протянуть магическую лакуну от мэнора до Лондона я озадачил Томми. Тот сначала ругался на такое расточительство, но через пару часов заинтересовался сам. Заодно и пояснил, почему на магических улочках такая теснота.

Дело не в пространстве, которое можно расширить как угодно. Дело в потребляемой для этого магии. Вот, к примеру, есть у вас провод-удлинитель, который на пределе своей мощности тянет электрочайник, холодильник и микроволновку. А что будет, если вы туда же утюг включите? Правильно, начнёт плавится и сгорит к мордредовой бабушке.

Магическая линия Косой аллеи принадлежит гоблинам. Владельцы нынешних магазинов арендуют определённые части магических мощностей. И Гринготтс в любой момент может их как увеличить, так и уменьшить. Вот поэтому и не стремятся лавочники ничего менять и пользуются тем, что досталось им от прежних владельцев. Так как любое расширение пространства должно будет уже подпитываться не центральным источником, а личной магией владельца. А они в своей массе слабосилки и не желают тратить свою магию на комфорт покупателей. Вот и получили маги в итоге тесную, узкую, застроенную как попало улицу.

Зато консервативное мышление Томми категорически отказывалось адекватно воспринимать информацию, что собственную магическую линию мэнора можно пустить на общественные нужды. Дарлинг была права. Те рода, у кого в собственности имеется сия редкость, сидят на ней, как собаки на сене: сам не гам, и другому не дам. Лишь малая её часть тратится на личные нужды, а остальное циркулирует бестолку.

Вот только у меня собственный взгляд на капитал. То, что лежит без дела — называется балласт. Будь это хоть деньги, хоть магия. Магическая лакуна мне принесёт гораздо больше, чем ощущение собственной важности. Магический лес, магические животные и редкие растения. Часть Садов Хельги я давно собираюсь пересадить на территорию мэнора. Вот закончит Солсбери в этом году Хогвартс, и посажу его на контракт, пусть пашет. А улица…

Это будет не узкая тесная Косая аллея. Я собираюсь сделать парковую зону отдыха, магический аналог торгового центра, где будут и развлечения, и магазины, и кафе. Где можно будет целый день пропадать всей семьёй и никому не будет скучно. А за образец возьму фэнтезийные эльфийские города. Благо, в сети можно найти какой угодно полёт фантазии.

Но для начала нужно создать саму лакуну. Вот для этого я подтащил Томми. Мне нужны специалисты и поддержка министерства и невыразимцев. Как бы я не хотел, но один я такой объём работ не вытяну. Томми ругался долго, но в итоге плюнул. Моя линия, делаю, что хочу. И сейчас два десятка магических ведомств готовились поддержать меня в этом ритуале, проводить который придётся мне, как единственному владельцу.

Много от меня не потребуется, только зацепить на себя линию и ножками-ножками прогуляться от Лидса до Лондона! Сорок три с половиной мили или семьдесят километров. При средней скорости пешехода 5 км/ч — это четырнадцать часов в пути. За день пройду — зелья мне в помощь. А куда мне деваться? Транспортом пользоваться нельзя — я должен своими ногами впечатать магию в каждый метр земли. И останавливаться нельзя — иначе в месте остановки образуется «крепёж». А мне нужно зацепиться именно за Косую аллею.

Зачем? Чтобы не вкладываться в рекламу. Маги очень консервативны и просто могут не пойти в незнакомое место. А вот свернуть с Косой и посмотреть, что там нового — вполне. Свой пеший марафон я готовился осуществить сразу после Самайна. И время моё — некромантское, и не так холодно на улице, а главное — нет снега. И вот до дня «икс» оставалась неделя, и ни о чём другом я думать не мог.

— Всё ещё не передумал? — спросил Драко, когда вечером я заявился к нему.

— Нет. Если ничего не делать, то ничего и не сделается, — нагло оседлал я его колени. — Мы не ищем лёгких путей, пусть жиром заплывают старые ретрограды. Даже если у меня с первого раза не выйдет, то буду считать, что занялся спортивной ходьбой, — рассмеялся я. — Драко, я не боюсь, я мандражирую. Я готов хоть сейчас сорваться в дорогу, но умом понимаю, что надо всё делать вовремя. Вот и психую. И я совсем не буду возражать, если ты меня немного отвлечёшь от ненужных мыслей…

Почти промурчав последнее предложение, я принялся расстёгивать на нём мантию, а затем рубашку. Драко заинтересованно вскинул бровь и рывком подтянул меня ближе, заваливая на себя. Проявить инициативу мне не дали. Драко вцепился пальцами в волосы, фиксируя голову, и принялся целовать. Властно и по-собственически. Вот уж никогда бы не подумал, что мой эльфёнок будет куда более жёстким любовником, чем Томми.

Оттянув за волосы, да так, что мне пришлось запрокинуть голову, Драко прошелся губами по шее и взмахом палочки оставил меня без одежды. Хорошее заклинание из арсенала колдомедиков. Я тоже такое знаю, вот только до палочки мне добраться не дают. Хоть чехол и остался на руке, зато сами руки жёстко заведены назад.

Пройдя по шее и груди влажной дорожкой, Драко до боли прикусил сосок, заставляя меня вскрикнуть. Возбуждение накатило горячей волной и вставший член неприятно тёрся об одежду Драко. Зашипев, я попытался вывернуться из удерживающих меня рук. Вот только мои трепыхания лишь ещё больше раззадорили Драко. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался скинут с колен на пол.

Демонстративно медленно Драко расстегнул брюки, а глазами указал мне на полувозбуждённый член. Я только усмехнулся и облизал языком губы. Томми не часто позволяет эльфёнку перехватывать инициативу, вот он и отрывается на мне. А я что? Я не против. Потому что прекрасно знаю, что если захочу, Драко будет воском плавиться в моих руках. Это я уже проходил. Но сегодня я не против изобразить из себя покорного мальчика.

Обведя языком головку, я медленно погрузил член в рот, позволяя Драко руководить моими действиями. Языком я обводил каждую венку, чуть посасывая, и чувствовал, как пульсирует в них прибывающая кровь. Дыхание Драко стало хриплым. За волосы он оттянул меня от паха, рывком поднял на ноги и усадил на себя. Лёгкое прикосновение магии и его пальцы скользнули между ягодиц.

— А это ещё что такое? — с нарочитым удивлением спросил он, задевая колечко анальной пробки.

Я же не дурак: знал куда шел и знал, чем это закончится. Мне не сложно уделить полчаса времени на подготовку, зато многие проблемы уходят сами собой.

— А это — чтобы время не тратить, — облизнулся я и тут же зашипел от того, что Драко издевательски принялся играть пробкой, то вынимая, то снова вставляя её обратно. — Тебе нравится? — рвано вздохнул я. — В следующий раз могу принести ещё что-нибудь.

— Обязательно, — прошипел мне на ухо Драко, отбрасывая пробку в сторону и, подхватив под бёдра, подвёл головку ко входу.

На член я опускался нарочито медленно, замирая несколько раз, чтобы привыкнуть. И тут же для пробы качнулся вверх-вниз. Сначала плавно, с большой амплитудой. То насаживаясь по самые яйца, то поднимаясь почти полностью, оставляя внутри только головку. Нетерпеливо рыкнув, Драко жестко взял меня за бедра и с силой насадил на член, одновременно подаваясь бёдрами вверх.

— М-м-м, — застонал я и прикусил губу, когда головка прошлась прямо по простате.

Моим коленям мешала спинка дивана и Драко чуть сполз вниз, устраивая меня поудобнее. Откинувшись назад, я упёрся руками ему в колени и, как наездник на лошади, принялся скакать на его члене. Драко шипел и резко опускал меня вниз, его пальцы с такой силой сжимали бёдра, что завтра обязательно будут синяки. И вот, когда я почти уже готов был кончить, Драко нагло снял меня с члена и по-хозяйски перегнул через мягкий подлокотник.

Дальше он не нежничал. Сразу вставил мне так, что я вскрикнул от неожиданности и тут же принялся трахать, как отбойным молотком. Мне только и оставалось, что скулить и царапать обивку дивана.

— Давай, малыш, — прошептал он на ухо, обхватывая ладонью мой член, — сделай так, как мне нравится.

Драко принялся мне надрачивать, а я прогнулся в спине, отставляя зад и теперь чуть сжимал мышцы, когда он выходил, расслабляясь на входе. Меня хватило всего на десяток толчков, и не удержав крика, я забился в оргазме. Драко рыкнул и усилил натиск. Пошлые влажные шлепки стали чаще. Я уже выл от остроты ощущений, а Драко продолжал меня долбить, пока сам не кончил с протяжным стоном.

В душ мне идти совершенно не хотелось, поэтому я позволил Драко наложить очищающее. Кое-как натянув на себя одежду, я довольный развалился возле камина, щурясь на пляшущее пламя. Драко плеснул нам обоим вина и пристроился рядом.

— Студентов спаиваете, профессор Слизерин? — усмехнулся я.

— Не только спаиваю, но ещё и совращаю, — запустил мне руку в волосы Драко.

— Не в том порядке всё делаете, господин декан. Обычно профессора сначала поят, а потом трахают, — прищурился я.

— Обычно студенты сначала стесняются, а не являются к преподавателям на всё готовые, — в тон мне ответил Драко.

Мы оба рассмеялись и я с удовольствием потёрся щекой о его плечо. Такие шутки между нами были частым явлением. Драко не понимал, зачем я скрываю помолвку, а мне в глубине души хотелось, чтобы нас кто-нибудь застукал вместе. Уж больно любопытно было мне посмотреть на реакцию. Нет, специально я не подводил к этому, но Хогвартс полон слухов и сплетников. Мои регулярные визиты к декану Слизерина уже замечены. И до разнообразных предположений осталось совсем немного. Интересно, кому первому настучат: Скорпиусу или Томми? Понятно, что не сами ученики, но их желающие выслужиться родители. Да, я гребаный провокатор.

Сразу после Самайна мы с Томми пролетели по пути моей будущей прогулки на мётлах. Сотрудники министерства уже проложили самый удобный путь и даже расставили ориентиры, чтобы я не сбился с пути. Я ведь не по дороге идти буду, а напрямую. Томми уже строил планы на новую улицу, собираясь разместить штаб-квартиру оборотней Аврората, чтобы они почаще бывали в Косом и Лютом, а не сидели на своих хвостах в кабинетах министерства.

И вот — день «хэ». Рано утром я перешел камином из Хогвартса в мэнор, выпил пару зелий и ещё десяток флаконов рассовал по карманам мантии. Есть и пить мне в дороге будет проблематично, так что восстанавливающее мне в помощь. Оделся потеплее, накинул зимнюю мантию, наложил согревающие чары для комфорта и отвлечение внимания для магглов, подцепил на себя линию и вышел из мэнора.

Первые четыре часа я прошагал легко. Замок Лидс давно скрылся из глаз, зато вокруг тянулись бесконечные поля, ограждённые сбросившей листву живой изгородью. Я шагал напрямик, наплевав на частную собственность и указатели. Прошел уже пять ориентиров — а это треть пути.

Но просто идти было мало. При каждом шаге я выбрасывал маленькую порцию магии, которая, как игла проникала в окружающее пространство. А за этой иглой тянулась нитка магической линии, надевая на себя местность, как на живульку. На полпути я откровенно выдохся и пришлось глотать зелье. Скорость движения значительно снизилась и я уже не шел с гордо поднятой головой и чувством собственного превосходства, а полз, как полудохлая улитка.

К тому времени, как в наступившей уже ночи я увидел огни Лондона, я успел по тысяче раз задать себе вопросы: «нахрен оно мне надо было?», «когда уже закончится эта ебучая дорога» и «где обещанное мне Томми яйцо фенигая?». Последний вопрос заставлял меня усиленно шагать вперёд. Ведь пока я не приду на место, то не смогу вытрясти из Томми душу. А прибить кого-нибудь хотелось. Причём с особой жестокостью.

К бару «Дырявый котёл» я уже подползал, опираясь на срезанную с помощью Секо в дороге палку. Зелья давно кончились и теперь я держался на чистом упрямстве. Какие четырнадцать часов?! Я прошагал больше двадцати. Без перерыва и остановки. Нет, второй раз на такой подвиг я не соглашусь!

— Ну кисонька, ну ещё капельку, — процитировал я известный анекдот и, ударив палочкой по нужным кирпичам, шагнул на Косую аллею. Мне надо было пройти ещё половину улицы до выкупленных Саймоном на моё имя двух магазинчиков. В последствии я их снесу, открывая проход на Парковую улицу.

Когда я, открыв дверь, вошел в магазинчик, то застал там половину министерства. Томми явно нервничал, отчего все остальные предпочли изображать из себя статуи и дышали через раз. Да, психующий Томми — ещё тот психопат. Хм, каламбур вышел. Но то, что парочка присутствующих успела схлопотать Круцио, я был уверен.

— Хель! — обрадовался Томми и вскочил с кресла. — Теперь тебе нужно закрепить линию. Круг уже начертили, с тебя только катрен привязки.

Правильно, я ведь не автономную лакуну создаю, а открытую. И сейчас мне предстоит сделать «дверь». Причём не маленькую, а как минимум метров пять шириной. Закрепив выход, я потянул на себя нить магии, образуя складки пространства. Это всё равно, что стягивать ткань на нитке. Чем сильнее стянешь, тем короче будет лакуна, но толще линия. И тут надо найти «золотую середину». Чтобы и места хватало, и недостатка в магии не было. Я заранее решил укоротить лакуну на половину. Тридцати километров или двадцати миль мне вполне хватит. Пусть милю-полторы займёт сама улица и парк, а дальше будет волшебный лес. Противоположный конец которого упрётся в мой мэнор.

Стяжка отняла у меня последние силы. Закрепив наконец «узелок» нити, я бессильно рухнул в стоящее рядом кресло.

— Я щас сдохну, — прошептал я, глядя в потолок.

— Кто же вам позволит, лорд Милтон, — раздался сбоку ехидный голос Северуса.

Мне разжали зубы и по-хамски опрокинули в рот какую-то мерзкую дрянь. Проглотил я эти помои только потому, что выплюнуть не было сил. Зато почти сразу ушла скованность в мышцах, боль в ногах и навалилась усталость. Нет, не та, когда дрожит каждый орган, а теплая, приятная усталость хорошо сделанного дела. Веки опустились сами собой и через секунду я уже спал.

Пробуждение было приятным. Я лежал на животе, а мне уверенно, но не слишком сильно разминали спину и плечи. Довольно замычав, я чуть повернулся, чтобы было удобнее.

— Проснулся уже? — шепнул мне на ухо Томми, но гладить не перестал.

— Ещё нет, — вздохнул я.

— Пора бы уже. Сутки проспал, сколько можно?

Перекатившись на спину, я взглянул на жениха.

— Скажи, что у меня получилось?

— А чему там не получиться было? Ты всё правильно сделал. Хотя у меня до сих пор в голове не укладывается, зачем тебе это надо? Ты добровольно отдал половину магической мощи.

— Но ведь половина у меня осталась. Её за глаза хватит на нужды мэнора. А ещё я приобрёл двадцать миль магического пространства. А это не только деньги от новой торговой улицы, но и заповедник. Кстати, посадку леса уже начали?

— Не волнуйся, начали. Специально для тебя завёз со всей Европы больше тысячи новых видов. Всех травников туда согнал, до кого руки дотянулись. Линия там сильна и стабильна. Через пару лет будет настоящий лес, и озеро с несколькими речушками, и парк.

— Томми, я тебя люблю. Иногда, когда ты моего фенигая не замыливаешь себе. Где обещанное мне яйцо?

— Будет. Мы первых птенцов на развод оставили. Да и зачем он тебе в школе?

— Закончу Хогвартс — парочку мне отдашь. На волю их выпущу — пущай плодятся. Магические же создания. Даже с учётом, что они родственники — вырождения не будет.

— Отдам, — усмехнулся Томми. — А сейчас вставай. Домовики скоро ужин подадут. Поешь и, если захочешь, опять можешь спать ложиться.

— Это да. Я себя лимоном, пропущенным через мясорубку чувствую.

В Хогвартс мне пришлось вернуться уже на следующий день. Дела — делами, а учёбу никто не отменял. Хорошо всё-таки, когда есть, на кого свалить рутину. Томми, конечно, не только по доброте душевной мне помогает. Уже, небось, имеет кучу планов на новую магическую территорию. Одно его поселение оборотней чего стоит. Ну да ладно, для семьи мне не жалко. Сам бы я этот проект несколько лет бы реализовывал. А Томми со своим интересом от меня никуда не денется. Так что можно считать, что его интерес — общий.

А на йольские каникулы мне вместе с Лиззкой пришлось отправится в гости к Фоули. Забавно было наблюдать, как нас встречали. Лорд Уинстон Фоули, который, как и все на приёме, пал жертвой нашей с Томми недосказанности, чуть ли не ковриком стелился. Джастин — Лиззкин жених — тоже был бесподобно вежлив, но к тому же ещё и жутко горд собой. По тому, как он общался со своей роднёй, сразу было видно, что парень в фаворе. Ещё бы, урвать себе в жены родственницу Волдеморта! Да он со своим дядей — наследником Фоули — разговаривал через нижнюю губу.

Лиззка, хоть и не до конца въехала в ситуацию, но общий настрой оценила правильно. И теперь демонстративно соизволяла, чтобы за ней ухаживали и оказывали знаки внимания. А их было немало. Вся мужская часть рода считала своим долгом отвесить комплимент, а женская — восторгалась выбором гардероба и остроумием. И только двоюродная сестра Уинстона Фоули качала головой.

— Правильно, леди Арэйнес, — шепнул я, беря под ручку старую ведьму. — Иногда так бывает, что кто-то получает что-то даром, совсем не прикладывая к этому усилий. И если не образумить такого человека, то очень скоро он начнёт творить глупости. Вы же найдёте подходящие слова, чтобы убедить Элизабет в том, что одного появления на свет мало для того, чтобы быть достойным представителем рода?

— Какие интересные слова, лорд Милтон. Неожиданно слышать их от столь молодого и амбициозного юноши.

— Напрасно вы так думаете, леди Арэйнес. Я гораздо старше, чем многие считают.

— Насколько старше? — прищурилась старуха.

— На целую жизнь, леди Арэйнес.

Помолвка прошла как по маслу. Со стороны Фоули присутствовал почти весь род, а с нашей только я и Ларс с Саймоном. Благодаря жениху, Ларс уже достаточно натаскался в магических титулах и теперь не путался в них. А богатый жизненный опыт помогал отбрехиваться от нахалов. Словесно опуская оппонента так, чтобы это не выглядело оскорблением.

В общем, праздник удался. Пока молодая невеста развлекалась танцами и сплетнями, я закинул Уинстону и Джастину удочку на предмет появления новой улицы на Косой аллее.

— И когда нам ждать этого знаменательного события? — подобрался лорд Фоули.

— Думаю, летом. Я как раз буду на каникулах и займусь благоустройством. Не желаете поучаствовать?

Комментарий к Глава 52

Эх, чего-то пишут так мало… А так хочется почитать мнение со стороны. Можно с предложениями и предположениями. Я люблю поворачивать сюжет под красивую идею.

========== Глава 53 ==========

— Северус, ну зачем нам два дома? — возмутился Гарри, когда супруг снова поднял вопрос о восстановлении и приведении в жилой вид дома в Годриковой впадине.

— Вот скажи мне, Гарри, — в который раз вздохнул Северус. — Ты понял, что сделал Милтон?

— Создал пространственный карман? Такой же, как Хогвартс?

— Правильно, — учительским тоном заявил Северус. — А как он это сделал?

— С помощью магической линии мэнора, — в тон ему ответил Гарри.

— Действительно. А теперь скажите, мистер Поттер, — продолжил игру Снейп. — Чем так знаменита Годрикова впадина?

— Именно там родился один из четырёх основателей Хогвартса Годрик Гриффиндор, в честь которого и назвали поселение, — принялся перечислять Гарри. — Там же на кладбище находится и могила Игнотуса Певерелла, там жили Дамблдоры и, разумеется, мемориал Мальчику-Который-Выжил.

— А ещё, — добавил Снейп, — все магические дома в Годриковой впадине можно соединить одной прямой линией. Подумай, Гарри, почему так? Почему именно там прятались в смутные времена твои родители? Почему именно там пересеклись Гриндевальд и Дамблдор? И почему наш пресветлый так стремился сделать из дома Поттеров мемориал, вместо того, чтобы вернуть тебе твою собственность?

— Магическая линия? — неуверенно предположил Гарри.

— Молодец, пять баллов Гриффиндору, мистер Поттер! — радостно объявил Северус. — Восстановив тот дом, мы сможем сделать то же самое. Принц-мэнор такой линией не обладает. Тут только родовая защита.

Поттер нахмурился и промолчал. Дом в Годриковой впадине до сих пор ассоциировался для него с потерей. Он никак не мог представить, как можно жить там, где погибли твои родители. Но и от слов супруга он не мог отмахнуться просто так. Время идёт, надо жить настоящим, а не плакать о прошлом.

— Хорошо, я займусь домом, — пообещал он супругу. — На каникулах.

Отпраздновав Йоль, Гарри тяжело вздохнул, рассказал на ночь сказку Доминику и, уложив сына спать, направился к супругу.

— Сев, ты уверен, что нам нужен этот дом? — в сотый раз переспросил он.

— Гарри! — закатил глаза Северус.

— Понял. Нужен, — сказал, как отрезал Мастер-боевик. — Завтра пойду делать!

Слово Мастера — закон. Сказал: «пиво пить буду» — значит, домой трезвым вернуться надо. Сказал: «к маме на дачу» — значит, к маме на дачу! Поэтому, с самого утра Гарри Поттер аппарировал к родовой собственности.

Годрикова впадина располагалась на юго-западе Англии, недалеко от Бристоля. Само поселение было небольшим. Четыре улицы, пара сотен небольших коттеджей, школа, мэрия, отделение почты и банк. Вот и вся инфраструктура. Гарри прошелся по такой знакомой искривлённой улочке, постоял возле занесённой снегом живой изгороди, за которой виднелся полуразрушенный двухэтажный дом, глубоко вздохнул и решительно открыл калитку.

Ничего страшного не произошло. Не обрушилось само здание и не появились призраки, просто скрипнули несмазанные петли и под ногами захрустел свежий снежок. В этом доме он был лишь однажды и в тот раз не смог заставить себя войти вовнутрь. Но сейчас деваться некуда, и Гарри потянул на себя входную дверь и замер, едва переступив порог. Это была гостиная. Поломанная мебель, выбитые стёкла и лестница на второй этаж, на которой нашли убитого отца.

Гарри глубоко вздохнул и принялся подниматься наверх. Небольшой коридор и проломленная стена в детскую, через которую было видно запорошенный снегом детский манеж. Историю убийства своей семьи Гарри знал наизусть, но сейчас Мастер-боевик остановился в недоумении, пытаясь сопоставить то, что он знал, и то, что он видел.

— Ну и какого Мордреда? — в сердцах спросил он непонятно у кого. — Это точно не Авада! Такое впечатление, что тут шел полноценный бой! И причём не с одним противником.

Гарри вернулся на первый этаж и осмотрел лестницу. Тут всё чисто, только мебель перевернута, будто обыск устраивали. На самой лестнице и напротив повреждений нет.

«Отец не успел достать палочку? Действующий аврор? Допустим…»

Он снова поднялся на второй этаж. Первый страх ушел, уступив место азартному любопытству. Гарри кружил по дому с палочкой наперевес, точно определяя, где какое заклинание было произнесено. Ему не нужно было ни остаточного следа, ни показаний очевидцев. Опыт и разрушения рассказывали историю дома лучше, чем кто-либо.

Вот следы от Секо на деревянных панелях… Вот Экспульсо разворотило перила… Бомбардой разрушена стена детской, но не снаружи, а изнутри. Будто запертые там пытались выбраться… А вот ещё одна Бомбарда, но уже с другого ракурса. Такое впечатление, что запустивший её маг вышел из дальней комнаты…

А нападающие ответили ​Конфринго — вот обгоревшая дверь… И снова Экспульсо, но уже по направлению к другому магу вовнутрь дома… И не меньше десятка Секо… Но их не мог запустить один и тот же! Слишком сильно разнится угол…

Бессильно опустив палочку, Гарри истерически рассмеялся.

— Ложь! Всё ложь! Если это Волдеморт, то он был не один! И уж точно не только Авадой тут били! А был ли Волдеморт? Но он сам рассказал, что был! Невменяемый… Сунувшийся в ловушку, специально для него подготовленную… Ловушка! Для кого была эта ловушка?!

Кое-как успокоившись, Гарри принялся дальше исследовать дом. Полчаса поисков привели его в нужное место. В кухне был вход в подвал, а там — запечатанная дверь. Уверенно разрезав себе ладонь, Гарри приложил её к полотну и зашептал «Обращение к Роду». Спустя минуту дверь нехотя поддалась, пропуская его в святая святых.

Северус оказался прав. Тут была линия. Но не закольцованная, а проходящая. А к ней, как нефтяная вышка к месторождению, вело подобие алтаря. Именно подобие, потому что камень не отдавал магию, наоборот, он, как насос, выкачивал её наружу.

— Вот на чём строилась защита дома, — хмыкнул он. — При такой силе и никакого Фиделиуса не надо. Но почему тогда они не выстояли?

Осматривая подвал, Гарри, среди прочего хлама натолкнулся на странные часы, что лежали за стеклянной дверцей в шкафу.

— Хроноворот! — потрясённо выдохнул он, сжимая старинный артефакт.

Его мысли были далеко в прошлом, там, рядом с родителями, и пальцы сами собой набрали нужную дату: 31 октября 1981 года. Гарри поглаживал часы, не решаясь на столь глупый поступок. Тут его семья: Северус, Доминик, а там? Тени прошлого? Давно умершие люди, которых никак невозможно вернуть назад? И в этот момент псевдоалтарь выбросил сгусток магии. Тугой концентрированный луч ударил в часы, щелкнул затвор и мир вокруг Гарри завертелся с бешеной скоростью…

***

— Джеймс! — услышал Гарри протяжный женский стон из дальнего угла подвала.

Реакция Мастера-боевика была молниеносной. Набросив заклинание невидимости, Гарри отскочил к стене, а в руке немедленно оказалась палочка. Вот только защищаться было не от кого. Парочке, что сейчас устроилась на диване и увлечённо занималась изготовлением детей, было точно не до него. Они не обратили внимания ни на тугую волну магии, что сопровождала его появление, ни на самого незваного гостя. Зато Гарри шокированно рассматривал их.

Он давно уже был не мальчиком и прекрасно знал, откуда берутся дети. Гораздо больше самого процесса его заинтересовали личности: растрёпанный молодой мужчина, что сейчас трудился между широко расставленных женских ног и рыжие кудри, разметавшиеся по дивану. Его родители…

В этот момент дом снова содрогнулся от магического удара и Гарри окатило знакомой волной. Чувства Мастера-боевика обострились до предела: наверху шел бой. Но парочка даже не подумала прервать своего занятия. И только когда мужчина глухо рыкнул и вышел из своей партнерши, он повернулся в сторону двери.

— Они мне так весь дом разнесут! — недовольно выругался он.

— Джеймс, ну что ты как ребёнок, — легкомысленно фыркнула женщина, поправляя платье. — Дамблдор же сказал, что всё будет хорошо.

— А ещё он сказал, что они закончат быстро! А мы уже три часа торчим в этом подвале!

Гарри опустил взгляд на часы Хроноворота, что держал в руке и осознание реальности начало медленно его накрывать. Дата совпадала: 31 октября 1981 года. Наверху идёт бой, а его родители сидят тут? Он уже собирался привлечь внимание, когда в подвале появился патронус-феникс.

— Джеймс, Лили, выходите, — сообщил он хорошо известным Гарри голосом Дамблдора.

— Ну вот и всё, — радостно объявила Лили и уверенно шагнула по направлению к двери. — Дамблдор великий маг, и он знает, что делает.

Джеймс Поттер открыл запечатанную кровью дверь и парочка вышла из подвала. Постояв пару секунд, Гарри усилил защиту и осторожно направился за ними. Он всё ещё пребывал в шоковом состоянии, им руководили инстинкты. И сейчас они вопили во всю глотку: «не высовывайся!» Скользящим шагом преодолев пустую кухню, он выглянул в холл.

— Мордред и Моргана! — услышал он голос Джеймса. — Тут полдома ремонтировать надо!

— Лили, девочка моя, не поднимайся наверх, лестница может обвалиться, — ласково попросил Дамблдор.

— Но там же Гарри остался. Я просто хочу забрать сына.

«Что? — похолодело всё внутри у Гарри Поттера. — Они оставили меня в комнате, зная, что будет бой? А сами спокойно развлекались внизу и даже сердце не ёкнуло?»

— Мальчика забрал Сириус, он же его магический отец. Пусть Гарри побудет с ним, пока мы всё не закончим здесь. Джеймс, мой мальчик, нам надо торопиться, — ласково попросил Дамблдор. — Теперь, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть убит, нужно снять защиту с этого дома.

— Зачем? — нахмурился Джеймс Поттер. — Раз этот урод мёртв, то нам больше нечего опасаться. Нет, я не стану открывать свой дом всем желающим.

— Джеймс, — расстроенно покачал головой Дамблдор. — Мы же договаривались. Необходимо устроить ловушку для последователей Того-Кого-Нельзя-Называть. А они обязательно придут в этот дом посмотреть, что стало с их Лордом. Всё, что тебе нужно, это дать доступ к магической линии, чтобы авроры не испытывали недостатка в магии.

— Это собственность нашего рода! — возмутился Джеймс. — Если я открою к ней доступ, я автоматически открою доступ ко всему имуществу! Это же почти равносильно принятию в род! Нет! Я и так тянул с принятием титула Лорда, но сейчас я собираюсь…

Договорить Джеймс не успел. В этот момент распахнулась входная дверь и в дом ворвался Сириус Блэк.

— Джеймс! Лили! — потрясённо выдохнул он, растерянно озираясь по сторонам. — Вас же убили!

— Что за глупости, Бродяга! С чего ты взял?

— Я видел ваши тела… Там, наверху…

В этот момент Лили сорвалась с места и бросилась по лестнице наверх. Со второго этажа раздался страшный отчаянный женский крик. Понимая, что по лестнице ему не подняться, Гарри метнулся к кухонному окну и легко вскарабкался по стене на второй этаж, скользнув в пустую тёмную комнату. Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул в коридор.

Это была дальняя гостевая спальня. Отсюда был прекрасно виден коридор и лестничная площадка. Лили стояла напротив двери в детскую комнату, зажав себе рот руками, а за её спиной застыл Джеймс.

— Что это значит, Дамблдор?! — резко обернулся на лестницу Джеймс. — Что это за мёртвые люди и почему они так похожи на нас?

— Магглы, — поджав губы, выдал Дамблдор. — Согласись, мой мальчик, было бы странно, если Тот-Кого-Нельзя-Называть пришел и не застал хозяев дома. А так он решил, что убил вас и успокоился.

— Но как же так? — встрял в разговор Сириус. — Дамблдор! Вы же мне сами сказали, что Джей и Лили мертвы! Что Джея убил Хвост… Я же поэтому за ним бросился!

— Хм, Сириус, мальчик, а где сейчас мистер Петтигрю?

— Да откуда я знаю! Я вернулся, потому что тут Гарри остался! Мой крестник мне важнее, чем какой-то преступник!

— Дамблдор, что за игру вы ведёте? — достал палочку Джеймс и направил его на директора, отталкивая Лили за спину. — И где тогда наш сын? Вы же сказали, его Сириус забрал?

Тяжело вздохнув, Дамблдор скорбно покачал головой, взмахнул рукой и Джеймс с Лили застыли под Ступефаем.

— Обливэйт! — зло ткнул Дамблдор палочкой в Сириуса. — Это ты во всём виноват! Если бы ты не явился, Джеймс и Лили остались бы живы! Найди Питера Петтигрю и убей его! Любой ценой! Убирайся!

Сириус растерянно моргнул, развернулся и выскочил из дома. В этот момент Гарри абсолютно точно понял, что сейчас произойдёт и на рефлексах запустил Бомбарду в Дамблдора и Финиту в Джеймса с Лили. И тут же вынужден был выставить щит против цепочки Секо.

Отмерший Джеймс взмахнул палочкой и взрыв Экспульсо откинул Дамблдора внутрь детской, дверь которой Джеймс тут же запечатал родовой магией.

— Бежим! — схватил он за руку Лили, но в этот момент стену детской разнесло Бомбардой и в проломе показался взбешенный Дамблдор.

Путь на лестницу им был отрезан и Джеймс, выставив круговой щит, потащил Лили вглубь дома навстречу Гарри, который так и не снял с себя невидимость. Кинув за спину родителям Секо, чтобы отвлечь Дамблдора, Гарри сам выскочил в коридор, и повалил на пол бегущих Джеймса и Лили, пропуская поверху летящий им в спину луч Ступефая. От удара Хроноворот треснул и трое магов упали на разбитый, запорошенный снегом пол давно заброшенного дома.

Комментарий к Глава 53

Вот такая затравка. Если получится - вечером будет прода.

========== Глава 54 ==========

— Идиоты! — рыкнул Гарри, легко поднимаясь на ноги.

— Кто ты такой? — с пола спросил Джеймс, наставляя на Гарри обломок палочки.

Небрежный Экспеллиармус и в руках Гарри оказались и обломок палочки Джеймса, и палочка Лили.

— Ваш сын, — фыркнул Гарри. — Гарри Джеймс Поттер, лорд Поттер. Магией клянусь! Люмос! Нокс! Довольны?

— Что за шутки? — поднялась с пола и прижалась к стене Лили.

Джеймс и Лили потрясённо оглядывались вокруг и разглядывали стоящего напротив мага. Лишившись палочек, они ничего не могли ему противопоставить. Но незнакомец и не собирался нападать. Лишь небрежно поигрывал палочкой и ухмылялся. Да, он действительно был очень похож на Джеймса, но с яркими узнаваемо-изумрудными глазами Лили.

— Где мы?

— Дома, мамочка. Или обстановку не узнаёшь? Правда немного позже. Темпус!

Произнесённое заклинание послушно высветило дату и время: 24 декабря 2013 года.

— Что?! Как?! — одновременно вскрикнули молодые люди.

— Хреном об косяк! — Гарри вспомнил одно из излюбленных ругательств Северуса. — Хроноворот, который вы сломали, перенёс в это время нас всех троих. Дементора тебе в койку! Это что ж получается, я сам разворотил этот дом?

— Гарри, малыш, это и правда ты? — переспросил Джеймс.

— Он самый, но выражения прошу подбирать. Кто-то тут помладше будет.

Тем временем Лили осторожно прошла по второму этажу, заглядывая в каждую комнату и чуть дольше задержавшись в детской.

— Как же так? Как же так? — то и дело повторяла она.

— А почему дом такой заброшенный? — огляделся вокруг Джеймс.

— А за это благодарите бородатого попугая. Я вообще вернул себе право собственности только пять лет назад. Министерство не хотело отдавать официально переданный им исторический памятник!

— Какой ещё памятник? — удивился Джеймс.

— Мемориал Мальчику-Который-Выжил! Здорово, да? Пока вы там в подвале развлекались вдвоём, меня здесь убивали! А я выжил. Странно, да?

Гарри нервно прошелся вдоль коридора и зло пнул перила, которые от удара сломались и рухнули на первый этаж.

— Гарри, прости нас… — неуверенно начала Лили.

— Заткнитесь. Просто заткнитесь, оба! Мне хватило того, что я увидел и услышал. Да если бы из моего сына кто-то предложил бы сделать приманку — я бы голыми руками этой твари глотку вырвал!

— Но Дамблдор… — начала Лили, но закончить не успела.

— Силенцио! Я пока не готов вас слушать. Экспекто патронум! Сев, ты мне нужен. Срочно. Пожалуйста…

Серебристая летучая мышь взмахнула крыльями и унеслась прочь. Гарри сполз спиной по стене и обхватил голову руками. Молчаливые Джеймс и Лили переглянулись и проскользнули мимо замершего мага вниз на первый этаж. Из ощущения прострации Гарри вывел хлопок аппарации на первом этаже. Не утруждая себя лестницей, он легко спрыгнул прямо в пролёт и тут же направил палочку на Северуса.

— Гарри! Ты во что опять влип? — обеспокоенно спросил Снейп.

— Почему сразу влип? — попытался оправдаться Поттер, опуская палочку.

— Потому что у тебя рассечена бровь, и до сих пор обострены рефлексы, как будто ты только что из боя.

— Северус, — жалобно произнёс Гарри. — Я такое натворил…

— Разгромил Министерство магии? Обокрал Гринготтс? Сжёг мантию-невидимку? — выгнув бровь, стал перечислять подходящие варианты Снейп.

Гарри отрицательно замотал головой.

— Я перетащил из прошлого в настоящее своих родителей…

— Хрр, как?

— Случайно, Сев. Оно само так получилось…

В этот момент из подвала донёсся шум. Подобравшись, два мага скользнули в бывшую кухню, где застали Джеймса, бесполезно поливающего своей кровью дверь в подвал. Обернувшись на шум, он так и застыл, переводя взгляд с Гарри на Северуса. Его губы искривились в попытке что-то сказать, но он так и не произнёс ни слова. Стоящая рядом с ним Лили было бросилась вперёд, но была остановлена мужем.

Северус тоже разглядывал стоящих перед ним магов, отмечая особое сходство с четой Поттеров. Вот только возраст не совпадал. В итоге, изумлённое выражение лица сменилось на критическое.

— Гарри, что это за розыгрыш? И почему они молчат?

— Ах да, забыл. Финита! — взмахнул палочкой Гарри.

— Нюниус! — тут же зло выплюнул Джеймс. — А ты что тут де…

— Силенцио! — оборвал Гарри речь Джеймса. — Прости, Сев, я не могу с ними разговаривать.

Гарри совсем по-детски уткнулся лицом супругу в шею. Снейп молча достал из кармана мантии флакон и протянул его Гарри. Второй точно такой же выпил сам.

— И тем не менее, я бы послушал. Как так получилось?

— Хроноворот. Я нашел в подвале дома хроноворот, а выплеск псевдоалтаря его активировал. И я оказался там, в тот день, когда в дом явился Волдеморт. Его самого я не видел, зато увидел много что другое. Сев, это я разнёс этот дом. Точнее, мы с Дамблдором. А потом хроноворот разбился и нас выкинуло обратно. Всех троих.

Рассказ Гарри внимательно слушал не только Северус, но и Джеймс с Лили. Правда, последние несколько раз пытались открыть рот, но снять Силенцио без палочки у них не выходило.

— Гарри! — нахмурился Северус. — Ещё на первом курсе Хогвартса учат, что с помощью Хроноворота нельзя поменять историю! Я же помню, что видел тела убитых!

— Тела были. Только это не они, — махнул рукой Гарри в сторону родителей, — а какие-то магглы, которых Дамблдор сделал очень похожими на родителей.

— Финита! — отменил заклинание немоты Снейп, но палочку так и оставил направленную на Джеймса и Лили. — А теперь я хочу послушать вас. Кто такие?

— Нюньчик, ты что, совсем оборзел? — зло заявил Джеймс.

— Гарри, отдай мне мою палочку, — попросила Лили.

— Ясно, так просто поговорить не выйдет… — вздохнул Северус и послал в семейную пару усыпляющее заклинание. — Гарри, бери этого Оленя, а я возьму Лили, и аппарируем домой. Я Доминика с няней оставил, и мне надо подумать.

— Нет уж, я возьму Лили, а ты бери Джеймса! — насупился Гарри.

Северус открыл рот, но тут же его захлопнул. Пристально взглянул на супруга и лишь тихо произнёс:

— Хорошо.

Гарри подхватил на руки молодую женщину и аппарировал, и Северусу не оставалось ничего, как только последовать его примеру. В Принц-мэноре неожиданных гостей устроили на диване в гостиной, так и не сняв заклятия, а Гарри и Северус оккупировали кабинет. На рабочий стол из тёмного дерева Северус торжественно водрузил чашу думосбора и непререкаемым тоном велел:

— Доставай воспоминания. Я хочу сам увидеть, как всё было.

Тяжело вздохнув, Гарри приложил палочку к виску и через минуту чаша наполнилась серебряным туманом воспоминаний.

— Пойдёшь со мной? — спросил Северус, но Гарри только отрицательно покачал головой.

Не медля больше, Снейп окунул голову в дымку. Через десять минут он вынырнул из думосбора и тяжёлым взглядом уставился в окно. А когда повернулся к Гарри, его лицо было совсем бледным, будто обескровленным. Крылья тонкого носа гневно раздувались, а на прокушенной губе алела капелька крови.

Сам Гарри сидел на диване, подтянув к себе ноги и обхватив колени руками. В такой позе он до боли напоминал самого себя в детстве. Никому не нужный, брошенный и несчастный. С потухшим обречённым взглядом побитого щенка.

— Гарри, — Северус подошел и опустился рядом на диван, обняв одной рукой супруга. — Ну что ты? Ты был прав, это действительно они, твои родители. Они живы, пусть и не совсем понимают, что произошло. Но они здесь, рядом с тобой. Разве это не замечательно?

— Ты рад, Северус? – тихо спросил Гарри.

— Разумеется! — попытался улыбнуться Снейп, но от этого заявления плечи Гарри опустились ещё ниже.

— Она такая же, да? — прошептал он. — Такая же, как ты помнишь? Молодая, красивая, а главное — живая.

— Кто? — растерялся Снейп.

— Лили. Ты… ты же её любишь… любил…

Гарри взглянул на супруга, и Северусу вдруг показалось, что в глубине изумрудных глаз застыли слёзы. Облегчённо выдохнув, но так, чтобы этого не заметил Гарри, Снейп прижал его к себе.

— С Лили я дружил. Так же, как ты дружил с Гермионой. И между нами тоже хватало и хорошего, и плохого. А люблю я только одного человека. Одного взбалмошного, упёртого, вечно находящего приключения на свой зад гриффиндорца.

Северус наклонился и мягко поцеловал обветренные искусанные губы. Без страсти, но с чувственной нежностью. Успокаивая, защищая, даря уверенность.

— Родной мой, такой сильный и такой ранимый, — прошептал Северус прямо Гарри в губы. — Неужели ты хоть на секунду решил, что я могу поменять тебя на кого-то другого?

Вместо ответа Гарри долгим взглядом гипнотизировал супруга, а потом вцепился в него и с силой прижал к себе, да так, что Северус полузадушенно захрипел. В детстве Гарри Поттер сильно отставал в росте от своих сокурсников. После принятия Рода он улучшил свою форму, стал жилистым и стремительно-гибким. А занятия боевой магией только усилили эти факторы. И хоть на быка-производителя Гарри так и не стал похож, но вполне мог, без всякой магии, завязать кочергу узлом. И сейчас Северус Снейп на своих рёбрах почувствовал эту хватку. Когда хрип Северуса уже почти готов был стать предсмертным, Гарри выпустил супруга.

— Прости, — покаянно опустил он голову, но в глазах цвета авады больше не плескалась глухая тоска, наоборот, они сияли решимостью и чуть-чуть авантюрой. — Пошли, поговорим с новоявленными родственниками.

— Ну пошли.

Устроившись в креслах напротив молодой супружеской пары, Северус снял заклятие сна, одновременно вливая в каждого по флакону успокоительного. Не прошло и пары минут, как гости зашевелились и вдруг резко распахнули глаза.

— С добрым утром, Джеймс, Лили, — издевательски вежливо произнёс Северус.

— Северус? — опередила в этот раз Лили реплику мужа. — Это правда ты? Где мы?

— Я, Лили, я. Северус Снейп, лорд Принц. А вы сейчас у нас с Гарри в гостях. Не разговаривать же было с вами на улице.

— Что значит «У вас с Гарри», а, Снейп? — оскалился Джеймс.

— То и значит, мистер Поттер. Это наш с супругом мэнор.

— С супругом?! — одновременно выкрикнули Джеймс и Лили.

— Да, Северус мой супруг и отец нашего ребёнка. Так что, мистер Поттер, хочу предупредить лично вас. Как глава рода Поттер, я запрещаю вам неподобающе обращаться к моему мужу. А как Мастер Боевой Магии предупреждаю: одно оскорбление с вашей стороны — и я что-нибудь вам сломаю. Я ясно выразился?

— А что, Н… Снейп разучился отвечать сам? — ехидно спросил Джеймс.

— Ни в коем разе, — оскалился в ответ Северус. — Вот только вмешиваться в дела младшего рода считаю неуместным.

— ЧТО?! — от возмущения Джеймс аж подскочил на ноги, а Лили только беспомощно взглянула на мужа. — Да как ты сме…

Молниеносный удар кулаком под дых заставил Джеймса рухнуть обратно на диван.

— Я вас предупреждал, мистер Поттер? — лениво поинтересовался Гарри, плавно опускаясь обратно в кресло.

— Гарри, — как-то жалобно произнесла Лили. — Ты же наш сын… Или это не так?

— Так, миссис Поттер, так. Вот только вижу я вас первый раз в жизни. И как я успел уже сегодня убедиться, то, что я знал о вас, о магической войне и о Дамблдоре далеко не соответствует действительности. Поэтому сейчас я вижу перед собой совершенно незнакомых, отвратительно воспитанных молодых людей. И я ещё не решил, как мне к вам относиться.

Джеймс и Лили переглянулись между собой.

— Ну что ж, раз истерики тут не намечается, то давайте поговорим на тему вашей дальнейшей жизни, — хмыкнул Северус. — Итак, как вы уже поняли, неучтёнными магическими факторами в виде неизвестной модели Хроноворота и спонтанного выброса псевдоалтаря, вы были перенесены в будущее. Темпус! 24 декабря 2013 года, 15:08 пополудни. На данный момент Гарри Джеймс Поттер, тридцати трёх лет, является признанным магией лордом Поттером со всеми вытекающими отсюда последствиями. Я, Северус Снейп, лорд Принц, являюсь старшим магическим супругом лорда Поттера. А вот ваш статус, молодые люди, нам ещё предстоит уточнить.

— А что случилось? — спросила Лили. — Точнее, что произошло за это время?

Рассказ Гарри и Северуса был достаточно кратким. Но всё же ещё по одному флакону успокоительного гостям пришлось дать. Свою историю молодые люди тоже пересказали кратко. Орден Феникса, борьба с Волдемортом, гениальный план Дамблдора… а вот дальше Джеймс запнулся.

— Он нас обманул. Если бы не появился Сириус… Сириус! Гарри, я должен поговорить с ним!

— Можно будет навестить Блэк-Хаус. Но не сейчас. Я думаю, вам нужно осознать, куда вы попали. А завтра можно попросить разрешения леди Блэк на визит в мэнор.

— Вальбурга не согласится. Она меня терпеть не может, — фыркнул Джеймс.

— Леди Вальбурга мертва, — тихо ответил Гарри. — Я имел в виду супругу Сириуса — леди-регента Гермиону Блэк.

— Почему леди-регент? — изумился Джеймс.

— Потому что Сириус, волей сюзерена рода Блэк, лишен права наследования. И теперь лишь консорт при своей супруге.

— Одуреть! — выдохнул Джеймс и откинулся на спинку. — Бродяга стал достойным членом рода Блэк? Я в это не верю! Он же всегда его терпеть не мог! Интересно, он сразу поверит, что я это я? Или придётся напомнить о наших давних делах?

— Кстати, о личности, — хмыкнул Северус. — Ваше появление в этом времени надо будет официально легализовать. Так что, видимо, придётся потревожить министра.

— А кто у вас министр? — лениво спросил Джеймс.

— Лорд Томарис Слизерин, — пожал плечами Гарри. — Но вам он больше известен как Волдеморт…

— ЧТО?!

========== Глава 55 ==========

На следующее утро Принц-мэнор сотрясали страсти. Истерила Лили, до которой наконец дошло, что она больше никогда не подержит на руках своего малыша Гарри, потому что поднять сто восемьдесят семь фунтов боевого мага ей просто не под силу. Рычал Джеймс, поливая проклятиями Дамблдора и Волдеморта за то, что упустил из рук титул лорда.

В отличие от магглорожденной Лили, он прекрасно понимал, какое влияние имеет Лорд Магии и что отныне его слово десятое. Он был бы рад оторваться и на Снейпе, да вот только не выходило. Прямой запрет главы рода затыкал ему рот до того, как он успевал облегчить душу. А ещё до молодой четы дошло, что отныне у них нет ничего своего: ни жилья, ни денег, ни имени. И если Лили Поттер рвалась устроиться на работу, то Джеймс был в бешенстве от такой перспективы.

Да, Джеймс Поттер был аврором, но пошел он туда вслед за Сириусом и под давлением Дамблдора. Единственное, что ему нравилось в этой работе — это чувство превосходства, которое давала алая мантия, и возможность срывать плохое настроение на шушере из Лютого.

Но больше всего Джеймс мечтал, как будет арестовывать ненавистного ещё со школы Снейпа. Возвращаясь вечером с работы, он любил наблюдать, как готовила на кухне Лили. Джеймс смотрел на молодую жену и очень хотел стереть из её памяти мерзкого слизеринца. Он представлял себе, как во главе ударной группы возьмёт штурмом ставку Тёмного Лорда, как будет вальяжно прохаживаться, срывая маски с мерзких перепуганных лиц Пожирателей. Как под одной из них он увидит лицо Снейпа — такого же жалкого и беспомощного, как тогда, когда они подвесили его вниз головой.

И Лили обязательно будет рядом. Только в этот раз она не будет защищать этого ублюдка, а с ненавистью плюнет ему прямо на чёрную уродливую метку и с восхищением взглянет на него, Джеймса, её героя. Нет, не только её — на героя всей магической Британии! А когда вырастет их Гарри, то станет таким же отважным и смелым. Обязательно поступит на Гриффиндор, заведёт такого же весёлого друга, как Бродяга, и Хогвартс вздрогнет от нового поколения Мародёров.

Вот только вреальности всё вышло иначе. Ненавистный Снейп нагло ухмыляется, не упуская случая ткнуть ему, Джеймсу, в лицо кольцо лорда. Любезничает с Лили, которая продолжает ему улыбаться, и спит с его сыном. Положа руку на сердце, надо сказать, что Джеймс не воспринимал этого взрослого мага, как своего малыша Гарри. Но какая разница! Джеймс Поттер даже не мог точно ответить, который из этих трёх факторов раздражал его сильнее всего. Зато точно знал, кто во всём виноват.

— Я сегодня был в мэноре, — небрежно заметил за обедом Гарри. — Родовой гобелен отражает Джеймса Поттера как младшую непризнанную ветвь рода. А Лили там нет вообще.

— Непризнанную? — не сдержал удивления Джеймс. — Я наследник рода!

— Ты был им, — скривился Снейп.— Вот только в тот момент, когда Гарри принимал титул лорда, тебя не существовало. Так что для родовой магии ты бастард, Джейми. Ну, а с Лили ещё проще. У вас ведь министерский брак, не магический?

— Нам этого хватает, Северус. К чему эти глупые пережитки прошлого?

— А что, Джеймс тебе не объяснил? — наигранно удивился Снейп. — Видишь ли, Лили, министерский брак могут себе позволить заключить только те, кто не получает родовую подпитку. Проще говоря, так делают магглорожденные и некоторые полукровки, у которых нет родового камня. Им неоткуда черпать магию и для них магический брак это не дополнительная сила, а дополнительные ограничения.

А вот когда дело касается введённых в род, а особенно наследников родов, то без магического брака они считаются для рода холостыми. А значит, все их дети будут бастардами. И Гарри не избежал этой участи. Ему повезло. На момент принятия титула Лорда он был единственным представителем своего рода и Магии было просто некуда деваться. Присутствуй на тот момент в этом мире Джеймс, и Гарри не сумел бы возглавить род в обход Джеймса.

Но вас не было. И Магия признала Гарри единственным, то есть новым Лордом. А это в свою очередь означает, что любой, появившийся после него носитель крови, никто иной, как бастард. И если сейчас, пока Джеймс официально не введён в род, а ваш брак продолжает оставаться министерским, у вас появится ребёнок, то для Магии он будет Эванс, а не Поттер. И в нём не будет ни капли родовой крови.

Джеймс гневно открыл рот и вынужден был его захлопнуть. Признавать то, что Снейп в общем рассказал всё верно, он не хотел. А возразить было нечего. В тот момент были ещё живы его родители и главой рода являлся Флимонт Поттер. В необходимости министерского брака их убедил Дамблдор, заявив, что ситуация в Британии непредсказуемая и если с Джеймсом что случится, то при магическом браке Флимонт, как глава рода, имеет право отдать Лили замуж за кого угодно, хоть за Пожирателя, хоть за Снейпа. А пока у них брак министерский, Лили такая судьба не грозит. Это и стало решающим фактором, а потом Джеймсу было как-то не до изменения статуса.

— Какая разница! Это всё-равно будет наш ребёнок! — попыталась отстоять своё мнение Лили, но в её голосе больше не чувствовалось прежней уверенности.

— Кстати, Джеймс, где вы собираетесь жить и чем хотите заниматься? — спросил Гарри. — Через неделю мы с Северусом вынуждены будем покинуть мэнор.

— Если ты не против, Гарри, мы бы хотели вернуться в дом в Годриковой впадине. Он, конечно, частично разрушен, но я восстановлю его. А насчёт работы… — скривился Джеймс. — Снова пойду в Аврорат.

— К Мальсиберу? — вскинул бровь Северус. — Вот уж кто обрадуется новому подчинённому!

От такой неожиданной информации Джеймс поперхнулся и закашлялся.

— Какой Мальсибер?

— Тот самый Колдер Мальсибер, который учился на год старше нас.

Лицо Джеймса вытянулось и посерело. Он прекрасно помнил этого жесткого высокомерного слизеринца, которого ещё в Хогвартсе предпочитал обходить стороной.

— Конечно, кого ещё мог назначить на эту должность ваш… министр! — зло заявил Джеймс. — Только своих… сторонников.

— Ничего страшного, — попыталась улыбнуться Лили. — У меня прекрасно получались зелья, и я могу попробовать устроиться преподавателем в Хогвартс. Слагхорн меня не раз приглашал к себе.

— Слагхорн давно уже отошел от дел и у меня сейчас совсем другой преподаватель. Прости, Лили, но даже ради нашей старой дружбы я не буду жертвовать качеством преподавания и менять Мастера зелий на человека без степени и опыта работы.

— Причем тут ты, Снейп! — процедил Джеймс.

— При том, мистер Поттер, что в данный момент именно мой супруг является директором Хогвартса.

— А… а где профессор Дамблдор? — удивлённо спросила Лили, для которой во всей вселенной просто не могло существовать другого директора Школы Чародейства и Волшебства, кроме Альбуса Дамблдора.

— В клетке, — просто ответил Северус.

— В тюрьме? — переспросил Джеймс.

— Нет, в клетке. Он теперь попугай, — пояснил Гарри. — Птица.

***

Можно сказать, что Лиззкина помолвка удалась. Приглашенных гостей почти не было. Только те, кто имел непосредственное отношение к двум родам. Это же не свадьба — такие мероприятия не принято делать масштабными. Но так даже лучше. Ларс впервые попал в общество магической аристократии и то, что она оказалась представлена ограниченным, относительно дружелюбным составом, позволило ему безболезненно дебютировать, как представителю одного из родов.

А вечером, когда мы все разбрелись по своим гостевым покоям, в окно постучала почтовая сова. Вот честно, напиши Красавчик что-то вроде: «Уважаемый лорд Милтон, мы желаем вас лицезреть…», то я бы попросту забил на это приглашение до лучших времён. Но его нервное: «Хель, ждём тебя на завтрак в Принц-мэноре. У нас тут pizdetz», заставило меня, вопреки протесту всего организма, вылезти из постели рано утром.

Собираясь к Фоули, я прихватил с собой несколько парадно-выходных комплектов. Не то место чужой мэнор, где глава другого рода, пусть и родственного, может себе позволить ходить в домашних штанах и тапочках. Так что к Красавчику я прибыл одетый, как на официальный приём. Тёмно-серый приталенный костюм с зауженными брюками, лакированные туфли и мантия цвета жидкого серебра. Разумеется, подобная одежда не сочеталась со встрёпанными волосами и красными с недосыпа глазами. Поэтому пришлось ещё и внешним видом заняться. Поэтому из камина в Принц-мэноре я вышел не ровно в десять, а в начале одиннадцатого.

Встретивший меня домовик с поклоном заявил, что хозяева и их гости ждут меня в малой столовой. Стоп, гости? М-да, моё опоздание в этом случае выглядит не очень хорошо. Ну и хрен с ним. Нацепив на лицо выражение: «Опаздывают только работники, а начальство задерживается», я стремительной снейповской походкой проследовал за сопровождающим.

Малая столовая Принц-мэнора была отделана в мрачных цветах, неожиданно разбавленных белым. Тёмно-фиолетовые стены, черная мебель и кипенно-белые шторы. Сиреневый камень пола накрыт белоснежным ковром. Небольшой, всего на шесть персон обеденный стол и мягкие стулья, собравшие на своей обивке все оттенки окружающего интерьера.

В торцевой части стола, напротив друг друга, сидели Снейп и Поттер. Левую сторону занимала молодая пара, а напротив них единственное свободное место приготовлено, видимо, для меня. Завтрак уже был накрыт, но к трапезе ещё не приступили.

— Доброе утро, лорд Принц, лорд Поттер, — начал я с официального тона. — Ваше приглашение стало неожиданностью для меня.

— Лорд Милтон, мы рады, что вы к нам присоединились, — подхватил тон разговора Красавчик.

Тем временем я занял приготовленное для меня место и удивлённо принялся разглядывать гостей. По возрасту они были чуть старше меня. Молодой мужчина с «сеновалом» на голове и круглых очках-велосипедах, и рыжая смазливая деваха с зелёными глазами. Что-то, а точнее кого-то, они мне напоминали. А учитывая тон отправленного мне письма, в голове завертелись идеи, а жопа почуяла приключения.

— Я так полагаю, лорд Поттер, — перевел я взгляд на Гарричку, — эти молодые люди являются вашими родственниками? Не представите мне их?

— С удовольствием, лорд Милтон, — откинулся на спинку стула Гарри. — Джеймс и Лили Поттеры, мои родители. Лорд Хельгерт Милтон, сюзерен рода Блэк.

— Милтон? — переспросил Джеймс. — Насколько я помню, такой фамилии не было среди чистокровных.

— Джеймс и Лили Поттеры? — хмыкнул я. — Насколько я помню, таких имён не было среди живых.

— Мои родители, лорд Милтон, были перенесены, не без помощи магии, из прошлого в настоящее, — пояснил Гарри.

— И? — вскинул я бровь. — Если бы вы предоставили мне Регулуса Блэка — я бы понял необходимость моего присутствия. Но род Поттер? Я имею к нему лишь опосредованное отношение.

— Это так, — тяжело вздохнул Красавчик. — Но вас мы пригласили немного по иной причине. Мистеру и миссис Поттер требуется официальное признание.

Я глотнул крепкого черного кофе и внимательно посмотрел на Красавчика. Тот явно нервничал, хотя со стороны это было незаметно. Но я слишком хорошо его знаю. Как и ход его мыслей. Всё просто: ни он, ни Поттер не желают нарваться на Круцио в исполнении Томми, когда до него дойдёт весь абсурд ситуации.

— Признание через министерство? — спросил я. — Не желаете испытывать на себе раздражение лорда Слизерина?

— А вы, лорд Милтон? Не желаете официально напрашиваться в гости к Лонгботтомам? — вопросом на вопрос ответил мне Поттер.

— Услуга за услугу, лорд Поттер? — повернул я голову. — Вам же известно, что мне нужно от рода Лонгботтом?

Гарри кивнул, а я призадумался. Да, появление живых Поттеров, в чьей смерти громче всего обвиняли Томми, станет для него шоком. И в этот момент рядом с ним находиться будет опасно. Но без Гаррички я не смогу попасть к гобелену Лонгботтомов. А я всё ещё хочу выяснить, кто такой на самом деле Аллан Батлер. Ну, Круцио мне не грозит — на мне Томми оторвётся по-другому. Так что вазелином нужно будет запастись.

Я перевёл взгляд на чету Поттеров и призадумался. Нет, не над заданным вопросом: тут я уже однозначно решил, что соглашусь. Я задумался над тем, как эту «сладкую парочку» можно использовать. Увы, в голову ничего не лезло, кроме банального отбеливания имени Томми и ещё одного гвоздя в крышку гроба Дамблдора. Только запоздало это действо. Вот появись они лет пятнадцать назад… А сейчас? Надо ли ворошить это?

— И чем мы вас так заинтересовали, лорд Милтон, что вы так беспардонно пялитесь на нас? — ехидно спросил Джеймс, особенно выделив интонацией мой титул.

— Думаю, мистер Поттер. Что мне будет сделать проще: объяснить всем кто вы и как тут оказались или просто убить вас, восстановив историческую справедливость?

После моих слов Лили уронила вилку в тарелку, а Джеймс вздрогнул, но тут же вернул себе прежнюю уверенность.

— Неудачная шутка, — ухмыльнулся он.

— А разве я шутил? — растерянно повернулся я сначала к Северусу, а потом к Гарри.

Мои действия повторила и Лили. А глядя на серьёзные сосредоточенные лица двух лордов, резко побледнела. Да, этим двоим была прекрасно известна моя тяга к чёрному юмору. Что возьмёшь с некроманта?

— Северус? Гарри? Вы же не собираетесь сдать нас Тому-Кого-Нельзя-Называть?

— Пф, что за глупое прозвище, миссис Поттер? — фыркнул я. — Надеюсь, у вас хватит ума больше не оскорблять подобным обращением лорда Слизерина? Потому что пообщаться вам с ним всё равно придётся. Но для начала я хочу узнать, как вы тут оказались. И не из вашего рассказа. Северус?

— В думосборе есть воспоминания. После завтрака мы можем подняться ко мне в кабинет.

Воспоминания Поттера я просматривал несколько раз. К сожалению, заглянуть за плечо Лили в детскую мне не удалось. Гарри не видел что там, значит и в воспоминании этого не было. Но все сказанные слова я разобрал по составу и морфологии. И вот многие пазлы встали на свои места.

Во-первых, разрушенный особняк. Ведь Томми однозначно утверждал, что не громил его. Он лишь убил Джеймса, убил Лили и при попытке убить Гарри что-то пошло не так и он развоплотился. И после ухода Северуса он был цел. Я то раньше думал — это авроры сделали. А выходит сам Гарричка расстарался.

Во-вторых, выходило, что Джеймс действительно сам отдал Дамблдору мантию-невидимку. Но только на время операции. А в итоге, третий дар Смерти задержался у Пресветлого на десять лет.

В-третьих, Сириус, который так убеждённо отвечал на суде, что это он виновен в смерти Поттеров, просто выполнял ментальную установку после Обливиэйта. Да он даже под веритасерумом подтвердил бы свою виновность, поскольку был в ней полностью убеждён. Он считал себя виновным в смерти Поттеров, но не в предательстве. А о последнем его и не спрашивали.

В-четвёртых, Сириуса в Азкабан и Гарри в Дурслькабан Дамблдор отправил лишь для того, чтобы их не нашли неизвестно куда исчезнувшие Джеймс и Лили. И историю Мальчика-Который-Выжил Дамблдор разнёс по магическому миру по той же причине. Не могли родители не кинуться выяснять судьбу своего ребёнка. Гарричкина слава, оказывается, была приманкой для его родителей.

Дамблдору нужна была чета Поттер. И ему нужен был их дом в Годриковой впадине. Поэтому он и не стал ими рисковать, а подставил под удар Томми других людей. И это всё каким-то пердимоноклем связано с Уизли. Но ведь Гарричкой он рискнул! Значит, изначально история была завязана не на него, а на его родителей. Они зачем-то нужны были ему живыми и совсем не нужны были мёртвыми. Не мёртвые…

— Лонгботтомы! — потрясённо выдохнул я, вынимая голову из думосбора.

— Что? — удивился Северус. — Они-то тут причём?

— Алиса и Фрэнк Лонгботтомы! Не мёртвые! Два мальчика — два претендента на пророчество. Дамблдору для чего-то нужны были их родители. Живые, но недееспособные! Вот какая судьба ждала Поттеров. Старый хрен собирался объявить общественности об их смерти, для этого и подготовил двойников. Но при этом, их самих он бы куда-то спрятал. Как и поступил с четой Лонгботтомов. Попугай сейчас хрен признается. Наврёт с три короба о всеобщем благе. Два мальчика, два претендента на пророчество, два наследника рода… Мне нужно к Томми!

Комментарий к Глава 55

Малая столовая Принц-мэнора

https://i.pinimg.com/originals/b4/04/6d/b4046d678cdf3e902c3e1b7a18891293.jpg

========== Глава 56 ==========

Комментарий к Глава 56

Небольшая проходная глава с пояснениями мотивов.

Если кто что не понял - пишите.

Встреча Поттеров и Томми, а также другие приключения - завтра.

Праздник Йоль длится двенадцать дней, начинаясь в полночь 21–22 декабря и заканчиваясь 1–2 января. В праздничные дни Йольские каникулы бывают не только у школьников. Празднуют все маги, в том числе и чиновники министерства магии. На дежурстве остаются лишь единицы, а всех остальных поймать на рабочем месте практически невозможно. И Томми не исключение. Тем более, что сейчас в мэнор вернулись Драко и сыновья.

Именно по этой причине я даже не думал соваться в министерство, а сразу от Красавчика камином переместился в Слизерин-мэнор. Ненавижу камины, вот честно. Как только появится время — займусь идеей порталов. А хотя… зачем самому голову ломать? У Томми целый отдел невыразимцев имеется!

— Минки! — позвал я местного домовика. — Где лорд Слизерин?

— Старшего лорда нет в мэноре, — поклонился домовик. — Младший лорд Слизерин у себя в кабинете.

— Доложи, — велел я и уверенно направился в сторону кабинета Драко.

В Слизерин-мэноре я уже ориентировался, как у себя дома. Стоило мне только подойти к дверям, как они распахнулись.

— Хель? А мы думали ты до конца каникул останешься у Фоули, — улыбнулся сидящий за столом Драко

— Я бы и остался, если бы меня Северус не выдернул. Наш неугомонный Гарри Поттер снова нашел приключения на свой зад.

— Ну и что Потти вытворил в этот раз, что Северусу понадобился ты?

— Вытащил из прошлого в настоящее своих родителей. Живыми.

Драко подавился воздухом и закашлялся.

— Это невозможно! Мемориал в Годриковой впадине же существует!

— Да, существует. Где Том?

— В министерстве, — потрясённым голосом ответил Драко.

— Как ты думаешь, его лучше дождаться или к нему сходить?

— Не надо сообщать Томарису подобные новости на рабочем месте. Он же заавадит половину министерства. Я лучше его сюда вызову.

Патронус-змея унёс Томми сообщение от Драко, а я, ожидая, пристроился в кресле у окна. Томми появился через полчаса в прекрасном настроении. Глядя на его чуть лукавую улыбку, мне даже неловко стало портить ему этот день.

— Драко, к чему такая спешка? — начал он, заходя в кабинет. — Хель? Неожиданный сюрприз. Так это благодаря тебе у министерства сегодня образовался выходной?

— Да, Томми. Вот только не уверен, что сюрприз тебе понравится…

Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, я начал рассказ. Томми и Драко слушали молча и не перебивали. И только нарастающее шипение на парселтанге убеждало меня, что я разговариваю не с пустотой.

— …Вот и получается, что, по всей видимости, на кладбище в Годриковой впадине лежат совершенно другие люди. Магглы, — я открыл глаза и встретился с алыми глазами Томми, сверкающими на змеином, покрытом чешуёй лице.

В таком виде он до отвращения напоминал невменяемого Волдеморта. Драко молчал, замерев в кресле. Надо же, эльфёнок по-прежнему испытывает перед Томми благоговейный трепет? И это после стольких лет равного брака? М-да, Драко, видимо, мне не помощник…

— Томми, ну и чего ты тут Нагайну изображаешь? — хмыкнул я. — Косплей тебе не к лицу.

— Хххге они? — прошипел Томми, нависая над моим креслом.

— Там, где им и положено быть, — я подался вперёд и обнял Томми за шею. — Ну что ты так нервничаешь? Подумаешь, нашлись двое малолетних идиотов. Хочешь, я их по-тихому отравлю?

Не позволяя Томми разогнуться, я провёл языком по безгубому рту. Прихватил зубами за подбородок и выдохнул.

— Томми, так не интересно. Мне твой человеческий облик нравится больше.

— Ххде Поттеры? — прошипел он, прихватывая меня пальцами за горло.

Убить он не пытался, лишь сделать больно. Острейшие когти вспороли кожу и под воротник потекла кровь. Я даже немного испугался, что неверно просчитал его будущую реакцию.

— Если задушишь, я останусь тут призраком и буду распевать про тебя похабные песенки в министерстве, как Пивз, — прохрипел я, пытаясь оторвать его руку от горла.

— Просссти, — вдруг сдулся Томми, как будто из него выпустили воздух.

Отпустив меня, он жидким металлом стёк на пол, положив мне голову на колени. Медленно, очень медленно к нему возвращался человеческий облик. Так же медленно, как на дорогой ковёр падала, снимаемая когтями с кресла, стружка. Когда толщина ножки уменьшилась вполовину, а на голове Томми вновь появились волосы, я рискнул подать голос.

— Ещё пара стружек и я ебанусь с кресла.

Томми поднял голову и посмотрел мне в глаза. А потом встал, обошел кресло со спины и осторожно стер пальцами кровь с шеи.

— Я сссделал тебе больно, — огорчённо вздохнул он.

— Терпимо, — облегчённо вздохнул я.

— Поссле твоей ссмерти на Асстрономической башшне, я пообещал ссебе, что никогда не причиню боль ссвоей ссемье, — прошептал Томми, наклонившись к самому уху и осторожно провёл языком по кровоточащим царапинам.

Кожу защипало и я физически ощутил, как заживают мелкие ранки.

— Не ссделаю больно, не ссделаю плохо, не бойсся, — шипел Томми, цепляясь за эти слова, как за смысл жизни.

— А разве похоже, что я испугался? — фыркнул я, оттянув за волосы его голову и ловя взгляд вишнёвых глаз. — Ну, а раз уж ты переварил эту новость, то давай подумаем, что делать с Поттерами дальше?

— Не заострять на них внимание, — отмер Драко. — Перемещение во времени заменить на стазис и преподнести общественности, как грандиозный обман Дамблдора, который Томарис разгадал, поэтому даже не собирался убивать Гарри Поттера.

— У меня есть ещё несколько идей и я хочу их проверить.

Ещё полчаса занял у меня пересказ своих выводов из увиденного в думосборе.

— Вот скажите мне, зачем ему могли понадобиться наследники родов? А главное — зачем Дамблдору нужны были их живые родители?

— Очередь наследования, — ответил Драко. — Из-за того, что жив Фрэнк Лонгботтом, Невилл не может стать главой рода. А отдать в качестве откупа алтарю психически нездорового, но физически сильного отца у него рука не поднимается. Вот и завис род: и есть он, и нет его. Теоретически, сегодня любой из действующих глав родов может подмять Лонгботтомов под себя. Для этого достаточно лишь посадить Невилла на кровный вассалитет. И тогда род Лонгботтом станет младшей ветвью другого рода. Объяснить, что это будет означать?

— Не надо, — вздохнул я. — Всё имущество и магия Лонгботтомов перейдёт во владение нового рода. Они вольются в него, как влился род Гриндевальд в род Милтон. Но ведь этого не происходит…

— Потому что я запретил, — хмыкнул Томми. — Доходчиво объяснив, что любой, кто попробует это сделать, меня очень сильно огорчит. За последние сто лет количество родов в Британии и так сильно сократилось. А таких умников, как ты, Хель, больше не наблюдается. Вот и не трогают Лонгботтомов, хотя их магия без необходимых ритуалов слабеет каждый год.

— Значит, точно такую же судьбу готовил Дамблдор и Поттерам. Он собирался влить их род в чей-то другой. Уизли? Но тут не сходится. Это Джинни должна была войти в другой род.

— Ну и что. Нет тут никакого противоречия. Джинни вводят в род Поттер по магическому браку. И тут уже неважно, является Гарри главой или наследником. Он в любом случае член рода. Джеймс жив, но вне досягаемости, род он так и не принял, значит повторяется история Лонгботтомов, — принялся рассуждать Драко. — Два обезглавленных рода, чьи наследники второй очереди в полном моральном подчинении Дамблдора… Синкретизм! — потрясённо выдал Драко.

— Чего? — не понял я, а Томми вдруг расхохотался.

— Гениальный психопат с манией величия! Даже я не додумался бы до такой аферы! Это же сколько времени он готовил всё это?!

— Я дико извиняюсь, достопочтимые лорды, но можно мне, тупому магглорожденному, объяснить вашу гениальную догадку нормальным языком?

— Синкретизм, Хель, это постоянное объединение в одной форме нескольких частей, разделённых между разными формами, — преподавательским тоном начал Драко. — Проще говоря — это способ собрать один род из частей осколков других родов. И тут главное слово «нескольких». С одним родом такого не провернёшь. Смотри, Лонгботтомы и Поттеры. Ни у тех, ни у других нет главы и не появится, пока живы Фрэнк и Джеймс. Но есть родовые камни и наследники второй очереди. Если просто заключить союз между Невиллом и Гарри, то ничего не изменится. Но вот если обоих отдать младшими супругами одному магу, то он автоматически становится главой объединённого рода.

— Дамблдор собирался взять Невилла и Гарри младшими супругами? — поперхнулся я. — Постой, а Уизлетка? Гарри же был бы уже занят.

— И что? — фыркнул Томми. — Померла бы она от Драконьей оспы, вот он и свободен. Деньги от рода Уизли он бы получил, два родовых камня слил в один, и стал бы кем-то вроде тебя: новым и демонически сильным лордом.

— Ну и к чему эти сложности? — нахмурился я. — Почему бы Дамблдору просто не основать свой род?

— Потому что это не так просто, как кажется, — ответил Томми. — Это тебе повезло с признанием Гриндевальда. Если бы он не провёл ритуал вливания, ты бы никогда не смог основать род. Да и сейчас в Британии никто не может этого сделать. И не мог Дамблдор, и я не мог в свое время. Поверь, Хель, я пробовал. Если бы у меня в шестидесятые годы была такая возможность, то Волдеморта бы никогда не было. Я не цеплялся бы так за наследие Мраксов и Слизеринов. Не вгрызался бы зубами в знания и традиции. Я много что перепробовал, но до синкретизма не додумался. Да и где взять два ущербных рода, наследники которых не будут стремиться возглавить их любой ценой, а добровольно уйдут в почти рабство? Это должны быть очень… необразованные наследники и фанатично преданные старшему магу. Но в то время само словосочетание «наследник рода, не знающий традиций» звучало как нечто издевательское. А любой из наследников: хоть Блэков, хоть Малфоев, Розье, Ноттов и прочих с лёгкостью бы отправили своего недееспособного отца на алтарь. И уж точно не стали бы, как Невилл, лелеять ненужную жизнь в ущерб роду. Вот так.

— Значит Дамблдор, с момента своего назначения директором Хогвартса, готовил себе почву? Убирал старшее поколение, лелеял выходки Мародёров, насаждал власть магглорожденных и избавлялся от ритуалов и традиций лишь для того, чтобы сделать следующее поколение неграмотными? Чтобы самому стать лордом Магии? Но почему он тогда в молодости не согласился на брак с Гриндевальдом? И был бы себе лордом?

— Как полукровка он был бы младшим супругом, — ухмыльнулся Драко. — А если бы Геллерт скоропостижно скончался, то Дамблдор стал бы лишь регентом при наличии сына, и простым членом рода, если бы главой стал кто-то другой. Да и кто сейчас скажет, из-за чего разругались они тогда? Может, как раз из-за этого?

— Ну и сколько он собирался жить, если его план сработал, когда ему уже за сотню перевалило? — недоверчиво спросил я.

— Дамблдор был учеником Фламеля. А тому скоро восемьсот исполнится. Кто знает, чему он у старика научился, — нахмурился Томми. — Да и с крестражами на мне он не просто так экспериментировал. Сумел же я возродиться и тело создал магическое…

— Кстати о Дамблдоре. Где эта птичка? — спросил я.

— Здесь, в мэноре, — ответил Томми.

— Хочу с ним пообщаться. Но не сейчас, а после того, как разрулится ситуация с Поттерами. Томми, а из него никак нельзя вытащить правду? Может веритасерума ему в водичку капнуть?

— Не смеши, Хель, — фыркнул Томми. — Дамблдор — магическое создание, а на них зелья не действуют. И легилименция его не берёт, потому что он не человек. Даже анимагов в обороте прочитать нельзя, а тут истинная форма. Единственный вариант — это пытки. Но не факт, что он заговорит, а не спалит себе мозг.

— Этот бородатый козёл на протяжении шестидесяти лет ставил над магической Британией эксперимент. И всё это для того, чтобы стать бессмертным, сильнейшим магом и править тупым быдлом, в которое он собирался превратить всех остальных. Вот уж достойный последователь дедушки Геллерта!

«Ради всеобщего блага…»

========== Глава 57 ==========

Встречу с Поттерами Томми решил организовать в министерстве. Так сказать, в официальной обстановке, чтобы избежать кривотолков и ненужных сплетен. Тянуть кота за яйца было незачем, поэтому аудиенция была назначена чете Поттер уже на следующий день. А вот после этого знаменательного события можно будет Оленя и в гости к Блэкам притащить. Только их предупредить сначала надо.

Забежав на минутку в Принц-мэнор, я обрадовал горе-путешественников, что завтра они увидят великого и ужасного Гудвина, тьфу, Волдеморта и оттуда ушел к Фоули. Надо вежливо раскланяться с хозяевам и собрать манатки. Чую, не до Лизкиной родни мне теперь будет. Намекнув лорду Фоули о готовящейся информационной бомбе, я в очередной раз нырнул в камин, утаскивая за собой Саймона и Ларса. В Блэк-Хаусе я заперся с ними в кабинете и по очереди оглядел каждого.

— Что-то случилось, лорд Милтон? — поинтересовался Саймон.

— Да. Завтра магическое общество Британии взорвёт сенсация. Тебе, Ларс, эта новость ничего не скажет, но вот вам, Саймон… Лили и Джеймс Поттеры живы. Всё это время они были… под стазисом и сейчас выглядят точно так же, как и в 1981 году, когда Дамблдор объявил об их смерти. Я сейчас говорю это вам, чтобы вы подумали, мистер Честертон, как можно использовать эту информацию, пока она не стала достоянием гласности.

Саймон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Несколько секунд он переваривал услышанное, а затем спросил:

— А кто тогда похоронен в Годриковой впадине?

— Не знаю, какие-то магглы.

— Так это ещё не выяснили? — удивился Саймон.

— Твою ж мать! — выругался я. — Экспертиза! Я поверил на слово, даже не подумав!

Взмахнув палочкой, я вызвал Патронус и целую минуту с раздражением наблюдал, как эта жирная призрачная тварь точит когти об стол.

«Лорд Поттер, настоятельно прошу вас явиться в Блэк-Хаус одному. Есть вопрос, который требует немедленного решения.»

— Интересный у вас Патронус, лорд Милтон, — очень вежливо заявил Саймон. — Впервые такого вижу.

— Убил бы скотину, если б мог, и завел бы другого, — фыркнул я.

— А что не так с Патронусом? — спросил Ларс. — Забавный кот. На тебя, Хель, похож.

— И ты, Брут? — демонстративно обиделся я на Ларса.

Цитата из Цезаря напомнила мне Шекспира, а от него мысли перепрыгнули на… Йорика.

«А ведь череп говорил мне, что у Сириуса оковы на разуме! А я, дурак, решил, что речь идёт о ментальной закладке и совсем не подумал про Обливиэйт!»

В этот момент Кричер доложил о появлении лорда Поттера.

— Проводи его сюда, — велел я и вновь переключил внимание на родню. — Ещё здравые мысли есть?

— Если это действительно Поттеры, — задумчиво выдал Саймон, — то тогда вся известная нам история начинает очень дурно пахнуть…

— Ещё раз добрый день, лорд Поттер, — кивнул я вошедшему Гарричке. — Прошу быть знакомыми: Ларс Милтон — мой дед, Саймон Честертон — адвокат. Я так срочно просил вас прибыть лишь по одной причине. Мы с вами упустили самое главное: не убедились в том, что на кладбище похоронены не ваши родители…

В Годрикову впадину мы не стали перемещаться камином, а аппарировали. Ларса и Саймона мы прихватили с собой, как свидетелей ритуала. Я сегодня проносился целый день по каминам и не заметил, что на улице уже стемнело. Морозный воздух чуть обжёг легкие, а порывистый ветер бросил в лицо горсть снега. Кладбище встретило нас тишиной и покоем. Пройдя пару сотен метров, мы остановились у прямоугольного надгробия, чуть светящегося в темноте.

— Последний же враг истребится — смерть, — прочёл Ларс и хмыкнул. — Казнить нельзя помиловать.

— Что, простите? — переспросил Поттер.

— Надпись. Очень двояко звучит. Можно понять, как призыв не отступать перед врагом, а можно прочитать как желание истребить смерть и обрести бессмертие. Есть ещё третий вариант: вы нужны только пока идёт война. А когда истребится последний враг — вам смерть. Вот и думай, что хотел сказать неизвестный «доброжелатель».

— Ну почему же «неизвестный»? Очень даже известный, — хмыкнул я. — Надгробье заказывал Дамблдор. Вот и предупреждение, на тот случай, если пропавшие Поттеры пожелали бы посетить собственную могилу: найду — убью!

При этих словах Поттер вздрогнул, а я сообразил, что выперся на улицу в одной лёгкой мантии. Накинув чары обогрева, я решил поторопить задумавшегося Гарричку.

— Лорд Поттер, три капли крови на могилу, будьте любезны.

Жирные алые капли упали треугольником. Взмах палочки и я начал ритуал призыва «крови и плоти». Последние слова замолкли в ночной кладбищенской тишине, но могила осталась непотревоженной.

— Вот и ответ, — вздохнул я. — Под этим камнем нет ничего близкого вам, лорд Поттер. Ни крови, ни плоти, ни магии.

Аппарировать с кладбища — дурной тон для некромантов. А для всех остальных — ещё и опасность прихватить с собой какого-нибудь призрака, от которого потом хрен отвяжешься. Поэтому на выход мы потопали ножками, как и пришли. Но за оградой Поттер не остановился, а целенаправленно пошел в сторону деревни. Немного постояв, я решил не бросать его одного. Мало ли, какие тараканы бродят в его голове. Мне Красавчик за супруга потом устроит понос, длиною в жизнь.

К дому Поттеров мы подошли в полной тишине. Гарри облокотился на ограду, несколько минут гипнотизировал особняк и тихо спросил: