Вопреки всему (СИ) [Alex-Mary] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Часть I Сорок дней. Глава 1
Глава 1 Размышляя о прелести автоматических коробок передач и их преимуществе над механическими, Ирина, наконец, добралась до перекрестка и остановилась по светофором в ожидании зеленого сигнала. — У природы нет плохой погоды, — заливалось радио голосом известной актрисы. — А сейчас что? — скептически пробормотала Ирина, включая дворники на полную. Вдобавок к моросящему дождю, машину Ирины несколько раз обдали грязной волной проезжающие мимо автомобили. — Вчера только машину помыла, — с тоской подумала Ирина. — Хоть вообще до зимы на мойку не заезжай, все равно толку нет! Поворачивая на очередной перекресток, Ирина заметила, что с противоположной улицы вывернул автомобиль явно не эконом-класса, и, не сбавляя скорости, понесся через перекресток. — Вот гады, ничего не боятся! — она осторожно стала поворачивать в улицу. Вдруг произошло такое, чего никак предвидеть было нельзя — бешеный водитель крутой "тачки", повинуясь какому-то своему внутреннему порыву, резко развернулся и понесся в обратную сторону. Ирина не успела даже среагировать, не то что свернуть с пути. Как в замедленной съемке, она увидела приближающуюся машину, зажмурила глаза и подумала: — Ну все, Серега меня убьет!.. Она почувствовала сильный удар и больше ничего… А ведь день начинался как обычно. Неплотные зеленые портьеры пропускали утренний свет, позволяя ему настойчиво беспокоить все еще спящих людей. Надеясь насладиться последними минутами сна, Ирина уткнулась лицом в подушку и расслабилась. Казалось, приятное сновидение снова охватит ее, но в это время тихонько запикал будильник. Сон моментально улетучился. Вздохнув и чуть кряхтя, девушка запустила руку под подушку, нашарила сотовый телефон и отключила сигнал. Потыкав локтем свернувшегося клубком мужа, который как обычно не слышал звонка, она спустила ноги с кровати и прикоснулась босыми ступнями к лохматому прикроватному коврику. — Как же не хочется никуда идти, — сладко зевнув, пробормотала Ирина, но тем не менее поднялась и подошла к окну. Просыпающийся день совершенно не радовал. Серовато-белесая дымка тумана колыхалась у окна, к тому же собирался дождь, который, впрочем, был нормой в это время года — Фу! Какая же отвратительная погода! — поморщилась девушка. Сняв со стула халат, она просунула руки в просторные рукава, запахнула его на себе, и с улыбкой порадовалась приятному махровому теплу. На ходу подцепив босыми ногами пушистые тапочки, Ирина прошаркала из спальни в кухню. Налив полстакана холодной воды, девушка залпом выпила его. Это был многолетний ритуал. Ирине казалось, что таким образом она умывает себя изнутри. По пятам ходила кошка, путалась под ногами и смотрела голодным взглядом. Достав корм из холодильника, девушка вытряхнула его в миску. Кошка не заставила себя ждать и набросилась на остро пахнущие желированные кусочки. Двадцать минут под душем разбудили окончательно и придали сил. Вернувшись из ванной в кухню, Ирина оценивающе взглянула на часы, и утвердительно кивнула самой себе, убедившись, что время еще есть. Налив кофе и сдобрив его молоком, Ирина взобралась с ногами на мягкий стул и расслабленно прикрыла глаза. Она всей душой любила эти несколько минут тишины, когда остальные домочадцы еще спят. Пора было будить ребенка. Ирина отдернула штору в детской. Артем крепко спал, раскинувшись по всей кровати звездочкой, одеяло же, как обычно, валялось в ногах. Сыну всегда было жарко. Раньше Ирина вставала по нескольку раз за ночь и укрывала его, но он тут же начинал ворочаться и сбрасывать с себя жаркие покрывала. В пижаме спать он тоже отказывался и мать решила, что пускай ребенок спит так, как ему комфортно. — Тёмочка, сыночек, вставай, — Ирина присела на край кровати и потормошила сына. Ребенок приоткрыл глаза и сонно улыбнулся. — Доброе утро, мамочка… — Доброе утро, сынок. — А знаешь, что мне приснилось? — сладко потягиваясь, спросил он. — Что? — Ирина нежно погладила сына по макушке. — Мне приснилось, что вместо снега с неба падало мороженое. Представляешь! — Представляю, — она улыбнулась. — И что же мы с этим мороженым делали? — Как что? Мы лепили снеговика! — "Ну конечно, что же еще мы могли бы делать сo снегом из мороженого," — подумала про себя Иринa. — Вставай, а то позавтракать не успеешь. Артем потянулся и сполз с кровати. Ирина снова погладила сына по макушке, наклонилась и чмокнула в лоб. Вернувшись в свою спальню, девушка увидела, что муж все еще спит. — Сергей, немедленно вставай! — Ирина схватила подушку и кинула в засоню. Мужчина со стоном повернулся в ее сторону, с трудом разлепил глаза и осмотрел обстановку вокруг себя. — Даже ребенок уже встал, а ты все валяешься! — негодовала жена. — Иди, поваляйся со мной, — Сергей подполз ближе к Ирине и похлопал ладонью по одеялу рядом с собой. — Обалдел?! Полчаса до выхода, а ты валяться собрался. Немедленно вставай! — Ирина шлепнула его по руке и вышла из комнаты. Утренние сборы напоминали сильно перегруженную дорогу в час-пик. Все сновали туда-сюда, сталкивались, расходились, переговаривались через несколько комнат. — Ируня, ты не видела мою голубую рубашку? Ирина с неохотой поставила на стол все еще горячую кружку. — Как всегда… — вздохнула она и направилась в спальню. Муж был многим хорош, но он никогда сам не находил свою голубую рубашку, которая, как и многие другие, висела на плечиках на самом видном месте в шкафу. Заодно нужно подать ему носки и галстук — их он тоже, само собой, не найдет. Для Ирины оставалось загадкой, был ли Сергей в быту и правду таким беспомощным, или просто притворялся. Но подавать ему по утрам вещи вошло у нее в привычку. Проще было дать в руки, чем объяснить, где что висит. Ирина подошла к шкафу, около которого стоял в одних брюках Сергей, и с чувством собственного превосходства извлекла нужный предмет одежды. — Спасибо, дорогая, — Сергей чмокнул жену в волосы и вдохнул приятный сладковатый запах ее шампуня, и, проходя мимо нее, запустил руку в ворот халата. — Сережа! — Ирина нервно дернулась под его руками. Ее бесконечно раздражала в муже эта дурацкая привычка — хватать ее за "что попало", хотя, справедливости ради сказать, это был практически один из немногих его недостатков. — Руки! — возмущенно взвизгнула Ирина. — Вредина! — хихикнул Сергей и тут же невозмутимо добавил. — Ты же знаешь… Мой внутренний самец просто требует схватить эту женщину, а… внешний интеллигент не в состоянии бороться с ним. Мужчина вытянул из рук жены свою рубашку и отошел к зеркалу, продолжая одеваться, как ни в чем не бывало. — К тому же, моя дорогая, — наблюдая за Ириной через отражение в зеркале, сказал Сергей. — Как мужчина и как врач, я могу привести тебе массу примеров семей, мужья и жены в которых живут как соседи, радуясь пятнадцатиминутной любви три раза в месяц. — Фу, как это омерзительно с твоей стороны копаться в чужом белье, — парировала ему жена. — Или ты хочешь, чтобы я трогал кого-нибудь другого? — ехидно сощурился муж. — Только попробуй! — Ирина пригрозила мужу крепко сжатым кулачком. Конечно, чтобы он трогал кого-нибудь другого, Ирина не хотела, но и терпеть его хозяйские замашки не могла, поэтому пресекала такие поползновения в корне. — Мама, а Муся опять написала в ванне! — послышался крик Артема. — О, Боже, ну что за наказание, это не кошка, а чудовище! — всплеснула руками девушка и, мгновенно забыв об игривой перепалке с Сергеем, выскочила вон из спальни. Почему-то всегда послушная и покладистая кошка, после того, как вошла в половозрелый возраст стала устраивать такие номера, от которых семья была совсем не в восторге. Муся воровала со стола. Не украла, значит, день прошел зря. Стащив со стола кусок, она обязательно таскала его по полу до тех пор, пока он не становился серым и пыльным, а пол — жирным и липким. Съедать такое пушистая хулиганка, конечно, уже не хотела, поэтому отправлялась на добычу следующего лакомого кусочка. Другой странностью кошки стало то, что она начала бросаться на всех незнакомых ей людей. А незнакомыми неожиданно оказались все, кроме Ирины, Сергея и Артемa. Даже родители Ирины, которые, собственно, и были инициаторами появления кошки в доме, не пользовались благосклонностью Муси, что выражалось в шипении и косых взглядах из-под пальто в коридоре. И, конечно же, она писала в ванной. Видимо, осознав свою мощь и значимость, Муся решила поменять приоритеты, и кошачий лоток стал для нее маловат, а ванна в самый раз. Осознав всю тщетность наказаний, Ирина, со вздохами, шла в ванную и убирала за своей любимицей. Сергей, конечно, пытался воспитывать непослушное животное и кошка узнала, что такое свернутая газета, полотенце, и даже щетка на длинной ручке, но, отказать себе справить нужду в таком шикарном месте не могла. Выходила она из ванной всегда оглядываясь, деловито и, вместе с тем торопливо покидая место преступления. Первым находил грех всегда Артем. Как кошка умудрялась подгадать промежуток времени между мужем и ребенком, Ирина так и не смогла никогда понять. Почистив в очередной раз ванну, и позволив ребенку умыться, Ирина пошла в кухню, щелкнула кнопку чайника, дала закипеть и долила кипятка в остывший кофе. — Так, времени как всегда мало, — мельком взглянув на настенный циферблат часов, вздохнула она. — А надо еще Темчика в школу отвести, поэтому надо двигаться, как говорит Сережа "широким шагом". — Давайте уже… широким шагом! — заглянув в кухню, строго распорядился Сергей. Мужчина быстро приблизился к жене, схватил ее в охапку, поцеловал и выбежал из кухни. — Всем пока! — послышался его голос из коридора прежде чем захлопнулась входная дверь. — Сынок, ты готов? — крикнула Ирина вглубь квартиры. — Да, мамочка! — мальчик вышел одетый, умытый и причесанный. — Поразительно, как у таких среднестатистических родителей мог появиться такой умничка-сын! — Ирина обняла сына, поцеловала его в макушку. Артем хихикнул и вывернулся из-под материнских рук. Наскоро позавтракав, Ирина и Артем выбежали из дома. Уже спускаясь на лифте, Ирина вспомнила, что забыла телефон. Пришлось вернуться. В прихожей Ирина споткнулась за проходившую мимо кошку, выронила ключи. Отпихнув любимицу, долго шарила в темноте по полу, подняла ключи и с досадой подумала, что дороги не будет. На всякий случай посмотрелась в зеркало, скривилась, изображая улыбку, поправила шапку и выбежала в подъезд, где нетерпеливо подскакивая, уже заждался Артем. Да, дороги действительно не было. Осенняя слякоть в сочетании с количеством машин не позволяла передвигаться быстро. В школу они, конечно, не опоздали, но на работу надо было спешить, и Ирина старалась ехать по возможности быстрее. — Все-таки на наших дорогах коробка-автомат незаменима, — мрачно думала Ирина, передвигаясь со скоростью черепахи в очередной пробке. — Если бы у меня была «механика», то писать бы мне пришлось исключительно левой рукой, впрочем какая разница… Ирина была амбидекстр — двурукая, владела двумя руками, что вызывало восхищение у всех, кто об этом узнавал. На самом деле все было гораздо проще, чем казалось. Дело в том, что в возрасте тринадцати лет Ирина сломала правую руку, неудачно упав с велосипеда, и почти полгода провела в гипсе, рука не хотела нормально срастаться. За это время выучилась писать левой рукой, школу-то никто не отменял. А когда все-таки гипс сняли, с удивлением поняла, что способности писать правой не потеряла. Потом долго не пользовалась левой, а в институте на длинных лекциях вспомнила, что когда-то приобрела довольно полезный навык, и дела пошли веселее. Когда все студенты уже изнывали от количества написанного и разминали уставшую кисть, Ирина спокойно перекладывала ручку в другую руку и продолжала писать. Этой способности всегда завидовал и муж. Как и все врачи, писал он ужасно неразборчиво, а кроме того, еще и медленно. Ирина всегда смеялась над ним, когда он, заполняя чью-нибудь карточку, останавливался в середине слова и долго думал, будто вспоминал, какая буква следующая. — Как, с такой скоростью письма, ты окончил институт? — всегда спрашивала Ирина, с недоумением глядя на мужа. ******** Она приходила в себя несколько раз. Первый — когда ее вытаскивали из машины, над головой громко скрипело, как — будто машину разрезали на части. Сумочка и телефон остались в машине, Ирина переживала за содержимое сумки и хотела сказать, чтобы позвонили мужу, но мысль эту не додумала и опять потеряла сознание. Привел ее в чувство голос мужа. Ирина ни разу не слышала, чтобы Сергей с таким надрывом кричал на кого-то. Как будто со стороны она видела, как ее всегда спокойный и уравновешенный Сережа хватает за рукава стоящих вокруг нее людей. Ей захотелось сказать: «Сережа, успокойся, у меня ничего не болит», но сил не было даже произнести звук. Ирина почувствовала, что головная боль проходит, на смену ей приходит спокойствие и тишина. Она расслабилась и подумала: — Хоть бы Артема не забыл забрать, у него сегодня короткий день. Последнее, что она слышала, были слова, произнесенные мужчиной, на которого кричал Сергей. — Все что могли, Сергей Александрович… травмы несовместимые с жизнью…Часть I Сорок дней. Глава 2
Глава 2 Ирина очнулась так же неожиданно, как и впала в забытье. Приподнявшись, она осмотрелась. Под ней был маленький кожаный диванчик. Кроме диванчика она увидела стол, на столе компьютер, работала небольшая настольная лампа. Окон в комнате не было, зато за прозрачной дверью горел свет, видимо уже наступил вечер. Ирина слышала за дверью приглушенные голоса и звук, напоминающий тихо работающий телевизор. — Боже мой, интересно, сколько времени? Мои, наверно, уже с ума сходят! — Ирина соскочила с диванчика, автоматически пригладила волосы и мысленно удивилась, что после всех перипетий, которые произошли с ней сегодня, она еще довольно прилично выглядит. Костюм не был порван, и даже не измят, синяков и царапин не было. — Легко отделалась, — с облегчением подумала Ирина, вспоминая ужас прошедшего дня. — Интересно, а тому придурку что-нибудь сделалось, или тоже выскочил целехоньким? Хотя таким всегда везет. — Странные все-таки в этой больнице врачи, — подумала Ирина, — бросают больных в кабинетах. Что у них, в палатах мест не хватает? Она тихонько подошла к двери, приоткрыла ее и заглянула. За дверью был не кабинет, как думала Ирина, а большой светлый зал. Круглый он был, что ли, такое впечатление, что стены отражали белый свет. В центре зала стоял большой телевизор. Нет, не телевизор, а экран, кнопок и панелей никаких не было. Даже не экран, а что-то похоже на зеркало. У зеркала стояли двое мужчин. Один молодой, в светло-серых брюках и голубой рубашке-поло, второй пожилой, в темном костюме. — Марк, завтра будет большая катастрофа. Много детей и даже животные. Проследи, чтобы всех приняли. — Хорошо, Илья Андреевич, все организуем. Кроме меня завтра на дежурстве Светлана Владимировна и Маша, они помогут. — Все-таки больница, — с облегчением подумала Ирина. И тут же подпрыгнула от мысли: — Как это, завтра катастрофа? Откуда они знают? Может это террористы, которые планируют совершить преступление? Тогда надо позвонить куда-нибудь. Ирина вспомнила, что оставила сумку и телефон в машине. На столе в кабинете телефона не было, это она точно видела. — Боже, куда я попала? Ирина уже почти шагнула в комнату, но тут же захотела тихонько выйти из зала и поискать другой выход из помещения. Неожиданно оба мужчины повернулись к ней. Ирина дернулась в двери, хотела ее закрыть, но поняла всю бессмысленность своего поведения и вошла в зал, хотя ручку двери на всякий случай не отпустила. — Здравствуйте, Ирина Викторовна! — пожилой подошел к ней и взял под руку. Как вы себя чувствуете? — Хорошо, — с перепугу Ирина ничего более оригинального сказать не могла, — лучше, чем до аварии, — скаламбурила она, неожиданно вспомнив известный анекдот. Пожилой улыбнулся, Молодой хмыкнул. Илья Андреевич подвел Ирину к небольшому белому кожаному диванчику — точной копии того, на котором спала Ирина в приемной. — Присаживайтесь, Ирина Викторовна. Ирина присела на краешек, готовая в любой момент вскочить. Пожилой присел рядом, Марк встал сбоку и с улыбкой смотрел, как Ирина отползла на край дивана. — Черт их знает, что у них на уме, — думала Ирина, — террористы, а может и насильники. Она вспомнила какую-то передачу по телевизору, в которой рассказывалось, что самые мерзкие насильники совсем не были похожи на маньяков. С виду это были добрые, улыбчивые дяденьки. Пристально разглядывая Ирину пожилой продолжал улыбаться. — Надеюсь вы хорошо отдохнули? Ирина напряженно кивнула. — У вас наверно, есть некоторые вопросы? — Еще бы не было, — подумала Ирина, а вслух сказала первое, что пришло в голову:- вы кто? И где я? Илья Андреевич доверительно взял Ирину за руку, его ладонь была теплой и суховатой на ощупь. — Я понимаю, что вы беспокоитесь, Ирина Викторовна, но не надо нас бояться. — Да?! — Ирина скептически приподняла брови. — Да. — Илья Андреевич был серьезен. Давайте сначала познакомимся. Как вы уже наверно поняли, меня зовут Илья Андреевич, и я тут главный. То есть я руководитель местного отделения. А это Марк, мой помощник и наш штатный психолог. Мы не террористы. И не маньяки, — он ехидно посмотрел на Ирину. Она покраснела. — Давайте сделаем так, — продолжал он, — мы все сейчас пойдем перекусим и заодно побеседуем. Вы ведь голодны? Ирина вдруг поняла, что она с утра ничего не ела, кроме маленькой печенюшки с кружкой кофе утром. Но чувство голода заслонило ощущение тревоги и какой-то неизбежности. Ирина резко встала. Мужчины поднялись вместе с ней. — Где я? Где мой муж? Почему вы не отпускаете меня домой? Илья Андреевич перестал улыбаться. Он переглянулся с Марком, тот пожал плечами и кивнул. — Ну, хорошо, все равно этой беседе быть, сейчас или позже. Ирина, можно я вас буду так называть? Ирина настороженно кивнула и продолжала смотреть на мужчин, то на одного, то на другого. — Ирина, что вы помните из последних событий? — пожилой снова сел на диванчик и жестом пригласил туда же Ирину. Она мотнула головой и осталась стоять. — Странный вопрос, все помню. Сегодня была авария. Какой-то придурок врезался в меня на полном ходу. Машина наверно, вдребезги. Хорошо хоть я жива осталась. Марк за спиной издал какой-то звук, Ирина возмущенно посмотрела на него и продолжала. — Я помню, как меня привезли в больницу, помню, что там был Сережа. А потом… Ирина замолчала, судорожно вспоминая произошедшее, а потом растерянно произнесла: — Они сказали «травмы, несовместимые с жизнью». Как это? Я ведь жива, и травм у меня нет. Илья Андреевич вздохнул, поднялся с дивана, взял Ирину за руку и усадил. — Понимаете, Ирочка, действительно, все, что вы говорите — верно, но произошла катастрофа не сегодня. Ирина непонимающе посмотрела на него. — Авария была три дня назад. И у вас действительно были такие травмы, с которыми не справились врачи. Вся это тягомотина уже начала раздражать. Ирина встала, покрутила руками перед носом Ильи Андреевича, так же демонстративно повернула голову влево — вправо. — Как видите, справились. — Ира, вы умерли. Такого ответа Ирина не ожидала. — Я…что? — Вы скончались от полученных травм. И вас похоронили. У Ирины подогнулись колени, и она как подрубленная упала на диван. Беспомощно глядя то на одного мужчину, то на другого, она открывала рот пытаясь что-то сказать. Но связной речи не получалось. Холод внутри, который все это время сопровождал ее, дошел до сердца. Ей стало так больно, что она обхватила себя, боясь что разорвется сейчас на сотню кусочков. Неожиданно пришла в голову мысль, что она больше никогда не увидит мужа, не прижмет, не поцелует лохматую голову Артемки, что для нее все кончено. Она начала плакать, и слезы все не останавливались, лились и лились, боль рвалась из нее с криком, с надрывом. Ирина рыдала так, что у нее заболели ребра. Она свернулась калачиком на диване и уже не плакала, а стонала. Спустя какое-то время Ирина почувствовала, как ее приподнимают мужские руки. Только сейчас она сообразила, что оба мужчины все еще рядом, и смотрят с сочувствием и пониманием. Марк подал Ирине кружку с обжигающе — горячим напитком, пить она не хотела, но он взял ее руки в свои и поднес кружку к ее губам. Питье было чуть сладковатое и пахло какими-то травами. Она отхлебнула и почувствовала, как тепло разливается по телу и дрожь, колотившая ее, уходит. Ирина попыталась собраться с мыслями и, превозмогая боль и отчаяние, спросила: — Так что, меня теперь нет? Я это теперь кто? Или что? Мысли не укладывались в голове и от этого она начала опять болеть. Илья Андреевич мягко взял ее руки в свои и погладил. Она беспомощно посмотрела на него, и горячая слеза снова покатилась по щеке и упала на рукав. — Ирочка, не плачьте, я прошу вас, — он достал платок и вытер ей щеки. — Вы есть, просто вы, как бы это сказать, временно покинули привычный для вас мир и переместились сюда. — В другое измерение? — Ирина сквозь слезы удивленно посмотрела то на одного, то на другого. — Можно и так сказать. Вы верите в «тот свет»? Ирина, немного подумав, кивнула. — Правда же, — продолжал Илья Андреевич, — когда умирает близкий вам человек, хочется думать, что он не просто перестал быть, а покинул нас, и дожидается где-нибудь, там, где ему хорошо, и где он может спокойно дожидаться нас, пока мы соберемся к нему. Вот это такое место и есть. Люди попадают сюда, находятся здесь, а потом возвращаются на землю уже в другом качестве, или остаются на некоторое время, помогают, как могут. Кстати, у нас для вас есть сюрприз. Вас кое-кто хотел бы видеть. Сюрпризы Ирине совсем были не нужны, ничего хорошего она уже не ждала. Но она перестала плакать и мужчины немного расслабились. — Давайте, как договаривались. Мы сейчас пойдем, поужинаем и поговорим. Нам есть что обсудить. После всего что с ней произошло, Ирина думала, что она не сможет не то что есть, а даже шагу сделать. Но оба мужчины не дали ей времени на размышления, пожилой подхватил ее под локоть и повел в двери. Молодой шел сзади, Ирина о нем даже забыла на время. Пройдя по длинному коридору, они вышли в просторный атриум, освещенный множеством светильников. Ирина увидела мужчин и женщин, которые были заняты своими делами, одни куда-то шли, другие сидели на мягких диванчиках, стоящих тут и там. Все оживленно переговаривались и Ирина не заметила ничего сверхъестественного или необыкновенного в этом. Кто-то оборачивался к ним, здоровался. Ее спутники отвечали, кивали и улыбались. Наконец они добрались до небольшого ресторанчика. Ирина подумала, что тут красиво и уютно. Кроме замечательного интерьера она заметила, что здесь просто восхитительно пахнет и рот сам наполнился слюной. Ее усадили за столик в центре и тут же перед ней поставили тарелку, наполненную разной едой. Ирина подняла глаза, рядом стоял Марк. — Я не знал, что вы любите и положился на свой вкус. Ирине стало неудобно от того что ее обслуживает совершенно незнакомый человек, она стала неловко благодарить. Марк удовлетворенно кивнул и ушел, но быстро вернулся с полной тарелкой для себя. Он сел и начал с аппетитом есть. — Весь день был занят, пропустил обед, — проговорил молодой человек, проглатывая очередной кусок. Илья Андреевич тоже принес себе ужин и присел на стул. Все молча ели, ожидая кто же первый начнет разговор. Ирина не хотела ничего спрашивать, она боялась что опять с ней случится истерика, да еще на глазах у всех. — А вы знаете, Ирочка, — неожиданно сказал Илья Андреевич, — а ведь вас кое-кто хотел видеть. Поймав недоумевающий взгляд, он в подтверждение кивнул. — И я взял на себя смелость пригласить ее к нам за столик. Вот уж точно Ирина не ожидала, что на том свете ее кто-то желает видеть. попыталась незаметно оглядеть зал в поисках того, кто желал с ней встречи. Здравствуй, Ирочка, — неожиданно услышала она из-за спины и, испугавшись, резко повернулась в сторону голоса. Рядом стояла молодая, довольно симпатичная женщина. Ирина с недоумением уставилась на нее. Что-то неуловимо знакомое было в лице этой женщины, но она была точно уверена, что не знает ее. — Ира, я мама Сережи, твоя, так сказать, свекровь. Ирина ахнула. Точно, ведь Сережку вырастил отец. Александр Григорьевич, замечательный человек, так и не женился во второй раз и посвятил себя сыну. Когда Сергей привел в дом Ирину, его отец по-доброму отнесся к выбору сына и сказал: «мама счастлива, что наш Сережа выбрал себе замечательную жену». О маме в доме всегда говорили как о живой. Как будто она ненадолго вышла и скоро обещала вернуться. Конечно, Ирина видела фотографии Светланы Владимировны, но не ожидала увидеть совсем молодую женщину. Она нерешительно подошла к свекрови, а та, как будто они были сто лет знакомы, порывисто обняла Ирину. — Девочка моя, знала бы ты, как я рада тебя видеть! Ну, садись, садись, ты наверно ужасно голодная. Они сели за овальный столик, мужчины принялись распоряжаться, а женщины молчали, не зная о чем говорить. Время от времени они переглядывались и нерешительно улыбались друг другу. Ужин проходил спокойно, Ирина рассказывала Светлане о Сергее, об Артемке, и почти забыла, что с ней и где она находится. Внезапно она обо всем вспомнила и, прервав сама себя на половине фразы, повернулась к Илье Андреевичу и спросила: — Что теперь со мной будет? Илья Андреевич, спокойно выдержав взгляд Ирины, спросил: — А вы сами как думаете? — Ну, я не знаю, — Ирина вопросительно посмотрела на него, — я слышала, что души умерших возвращаются на землю. — Но я не верю в реинкарнацию, и не думаю, что я вернусь на землю каким-нибудь хомячком или цветком. — Ира, ну почему обязательно хомячком, — Илья Андреевич улыбался, — человек всегда человек. Понимаете, к нам приходят разные люди. Кто-то готов к новой жизни, и тогда они быстро покидают нас, а мы с радостью провожаем их, зная, что они, прожив жизнь, короткую или длинную, вернутся, чтобы опять уйти. Это, в основном, люди, которые пробыли на земле долго и все, что им было предначертано, выполнили, и маленькие дети, не успевшие привыкнуть к тому миру. А есть такие, которые не хотят покидать землю, своих родных, и им действительно приходится плохо, таким надо помогать, сами они не справятся. Не все, так как вы, Ира, могут разговаривать с нами. Люди считают, что мы виноваты во всем произошедшем, они не понимают, что все закономерно, что есть причина и следствие, что они сами распоряжаются своей жизнью, а то, как решил ОН, — Илья Андреевич многозначительно показал пальцем вверх, — это результат. Мы помогаем им, и, в конце концов, они тоже проходят тот путь, что и все. Некоторые считают себя не готовыми к переходу в тот мир, и они живут здесь, помогают чем могут, а потом, когда решат…, - он показал в сторону двери. — Значит вы, — Ирина обратилась к свекрови, — остались? Почему? — Я не считала случившееся со мной горем. Я хотела понять, почему так произошло, что мне пришлось покинуть Сашу и Сережу так рано. Поэтому мне дали время подумать. — Ваше решение за вами, Ира, — подал голос Марк. Он почти весь вечер молчал, и, как будто даже не прислушивался к разговору. — Вы ждете немедленного решения? — Ирина была озадачена. — Нет, нет, что вы, осмотритесь, отдохните, подумайте. Мы все с радостью поможем вам. Ирина вздохнула. Легко сказать подумайте. Свекровь положила свою руку на ее ладонь: — Ира, давай сегодня не будем думать. Времени у тебя достаточно. Вот что, давай-ка завтра я устрою тебе экскурсию, покажу кое-что, согласна? — Да, Светлана Владимировна, конечно. — Давай договоримся — просто Светлана, я ведь, в сущности, ненамного старше тебя. — Хорошо. — Ну, вот и договорились, — Илья Андреевич кивнул Ирине. В это время дверь распахнулась и в столовую стремительно вошла девушка. Она была невысокого роста, светловолосая, голубоглазая, в голубых джинсовых брючках и футболке с нарисованным мышонком из известного мультфильма. Девушка была очень хорошенькая. Она улыбалась, глаза ее обошли всех и остановились на Ирине. — Привет всем! — Здравствуй, Машенька! — Илья Андреевич пригласительным жестом подозвал девушку к себе и усадил между собой и Марком. — Познакомьтесь, Ирина Викторовна, это Маша, тоже наша сотрудница. Ты уже закончила? — обратился Илья Андреевич к Маше. — Да, всех разместили, накормили, и спать уложили, — Маша улыбнулась и осмотрела стол в поисках подходящей для нее еды. Выбрав салат, она положила себе в тарелку порядочную горку и, взяв кусок хлеба, стала с аппетитом есть. Марк налил себе чашку чая, а потом, подумав, налил еще одну, положил три ложки сахара, бросил лимончик и пододвинул Маше. Маша вспыхнула, лицо ее порозовело от удовольствия, она взяла чашку и отпила глоток. — Спасибо, Марик, — проговорила она проглотив, и повернувшись к Ирине пояснила: — Мы с Мариком работаем вместе с начала мира (Марк скептически приподнял одну бровь), и он знает мои привычки, а я знаю его. — Проблемы были? — Марк озабоченно посмотрел на Машу. — Да, была пара моментов, все разрешилось. Я завтра напишу отчет, дай мне поесть спокойно. — Да пожалуйста, — Марк усмехнулся и повернулся к Ирине — Ирина Викторовна, приглашаю вас завтра ко мне на пульт, Светлана Владимировна покажет как дойти, посмотрите, чем мы занимаемся. А теперь разрешите откланяться, у меня еще дела. Марк встал, положил салфетку на стол, кивнул всем и пошел в сторону двери. Маша тоже вскочила: — Марик, подожди, надо поговорить. — Доедай уже, завтра поговорим, — Марк махнул рукой и вышел, а Маша снова села, взяла вилку, но есть ей видимо уже не хотелось, потому что, выпив наскоро чай, она вытерла губы и, извинившись перед всеми, выбежала из столовой. Оставшиеся переглянулись. Илья Андреевич и Светлана заулыбались, и Ирина, глядя на них, улыбнулась тоже. — Молодежь, — проговорил Илья Андреевич и покачал головой, — все на бегу. Ну что, Ирина Викторовна, я думаю, на сегодня вам впечатлений достаточно, пора и отдохнуть. Они дружно, как по команде встали. — Я провожу Ирину, — обратилась Светлана к Илье Андреевичу. Они вышли в уже знакомый Ирине коридор, и пошли вдоль дверей, напольных ваз и мягких кресел. Вообще это место напоминало хорошую гостиницу. — Ирочка, — сказала Светлана после недолгого молчания, — тебе нужно отвлечься, постарайся не думать ни о чем, произошедшем с тобой. Не подумай, что я не люблю Сережу или не жалею Артемку, просто если ты все время будешь думать об этом, то сойдешь с ума. Что случилось, то случилось, живи настоящим. Ирина кивнула. Светлана протянула ей руку и повела вглубь коридора. — Сейчас день или ночь? — спросила Ирина, оглядываясь. — Сейчас вечер. Ты устала? — Светлана озабоченно посмотрела на Ирину. — Нет. Не знаю… А что, здесь есть время? Я читала, что в таких…м-м-м… местах, нет времени. — Время есть везде, — Светлана улыбнулась. — А чем вы занимаетесь? Я имею ввиду здесь. — Я? Ну как сказать. Всем помаленьку. Мы ведь все выполняем, по сути, одну работу. Ты наверно уже поняла. Принимаем вновь пришедших, по возможности мягче объясняем ситуацию, где они, что и как, ну и распределяем по жилым зонам. Кстати, вот мы и пришли. Ирина не заметила, сколько поворотов они прошли. Темный коридор сменился небольшим зальчиком, в котором было несколько дверей. Они подошли к одной из них. — Прошу, — Светлана распахнула перед Ириной дверь и они вошли. В комнате загорелся свет, и Ирина увидела то, чего совершенно не ожидала увидеть. На самом деле здесь была не комната, а целый дом. И это был дом ее бабушки. Ирина помнила этот дом, и бабушку, которая умерла, когда ей было восемнадцать лет. Ирина не смогла попасть на похороны бабушки, потому что училась в другом городе и приехать не успела. Она помнила этот дом, и те ощущения, запахи, звуки, которые сопровождали ее каждый раз, когда она приезжала к бабушке на каникулы. Этот дом был воплощением ее безмерного, восхитительного, неуловимого детского счастья. Ирина радостного обернулась. — Но почему бабушкин дом? — Потому что тебе здесь хорошо. Светлана взяла Ирину за руку. — Ирочка, тебе нужно хорошо отдохнуть! Ты держишься молодцом, но я-то знаю, какая это тяжелая ноша. Поэтому постарайся поспать, а завтра мы решим, как быть дальше. Хорошо? Ирина согласно кивнула, не уверенная в том, что сможет спокойно спать, но Светлана ей поверила. Она еще раз поцеловала девушку и вышла, тихонько прикрыв дверь. Ирина прошла в комнату и присела на мягкий диванчик. Было о чем подумать, но мыслей было столько, что они переполняли измученный мозг, напрягая его до боли. Снова появилась навязчивая мысль о том, что никогда она не увидит Сережу и Артемку. Представила, что они, наверно сейчас одни, сидят вместе в их любимом кресле, Артем плачет, а Сережа гладит его по голове и тихонько покачивает на коленях. От этих мыслей слезы сами закапали из глаз, и Ирина упала на диван и расплакалась снова. Сколько она пролежала, Ирина не знала, ей не было ни холодно, ни жарко, все стало безразлично. Вдруг она почувствовала легкое, почти неуловимое касание, как будто перышком провели по ноге. «Крыса!», — подумала Ирина и, придушенно пискнув, поджала ноги. Крыс она боялась всегда и ждала их нападения в любом месте. Такая боязнь доводила Сережу и Темку до колик, и они любили испугать мать, и посмотреть, как она запрыгивает на первый подвернувшийся ей предмет. Ирине же было не до смеха, и она возмущенно ругала юмористов за такое издевательство. А через некоторое время бородатая шутка повторялась снова, и реакция была точно такой же. Вот и сейчас она сидела, поджав ноги калачиком, и пыталась посмотреть, что такое там, под диваном. Вдруг крупная серая с белым кошка запрыгнула на диван и стала с мурлыканьем тереться об колени Иры. Ирина вскрикнула от радости и схватила кошку на руки. — Пушинка! — вот уж кого Ирина не ожидала увидеть. Пушинка стала ее любимой кошкой среди огромного стада котов и кошек, живущих у бабушки. Пушинка была особенно ласкова к девочке, Ирина помнила ее совсем котенком, и как она, маленькая, любила завернуть кошку в платок и таскать по дому, играя в "дочки-матери". Позже, когда Пуша выросла, она принесла свое первое потомство Ирочке на одеяло, и, Ира, проснувшись утром, обнаружила у себя в ногах теплый мокрый клубок из четырех котят и усталой кошки, которая молча, чтобы не потревожить спящую хозяйку, преподнесла ей сюрприз. Ира любила каждого котенка той любовью, когда отдавать, как от сердца оторвать. Она искренне считала каждого из котят своим, целовала их в милые мордочки и могла целый день просидеть у корзинки, куда их поместила бабушка, отчаянно ругая Пушу и называя ее непутевой мамашей. Пуша всегда отвечала девочке взаимностью, ночью спала в изголовье кровати, свернувшись калачиком на подушке, и даже был случай, когда бабушка, шлепнув разбаловавшуюся внучку, охнула и с недоумением оглянулась. Рядом стояла в воинственной позе безобидная Пушинка, шерсть ее вздыбилась, она урчала утробным голосом, и, выпустив когти, била лапой хозяйку. Кошка защищала свою любимицу. Когда приехав в очередной раз в деревню, Ирина узнала, что Пуши не стало, она горько плакала. Не успокаивало даже то, что кошка умерла совсем старой, оставив после себя множество внуков и правнуков. Кстати, нынешняя кошка Ирины была пра-пра-правнучкой Пушинки, и семейное сходство было очень заметно. Сейчас они сидели рядышком, кошка смотрела на свою хозяйку желтыми глазами, как будто все понимала. Вдруг она спрыгнула с колен и, мяукнув, пошла в сторону кухни. Не переставая удивляться, Ирина пошла следом. Кухня была точно такой, какой Ира ее запомнила. Кошка подошла к старенькому холодильнику и призывно мяукнула. — Милая моя, ты кушать хочешь, — Ирина открыла старенький холодильник и достала банку молока. Налив кошке в блюдечко, она долго смотрела, как та лакает. Ирина наклонилась, погладила кошку. Они вместе прошли в спальню, Ирина легла в мягкую постель и тут же уснула. Кошка запрыгнула на кровать, прошла по мягкому одеялу, потопталась на подушке, и легла, свернувшись клубочком.Часть I Сорок дней. Глава 3
Глава 3 Когда она проснулась, в окна светило яркое солнце. Как выяснилось, шторы совсем не защищали от света и один самый упорный лучик светил Ирине в глаза до тех пор, пока не разбудил ее. Она открыла глаза, потянулась и села на кровати. Тут же из соседней комнаты пришла кошка, села и начала вылизываться. — Что, Пуша, умываться пора? — Ирина встала, накинула старенький халатик, который нашла в шкафу и вышла из комнаты. Вчера она не осмотрела свое жилище, а теперь, при свете дня увидела, что хотя дом и напоминал бабушкин, все же он заметно отличался от того, в котором она бывала. Между кухней и комнатой оказалась просторная ванная комната, где были все удобства, те, которые у бабушки находились на улице, и небольшая ванна. В кухне стоял холодильник, где Ирина нашла все для завтрака и с удовольствием поела и накормила кошку. Ополоснув свою чашку, она только подумала, чем бы ей заняться, как в дверь постучали. Ирина, на ходу запахнула халатик, и завязывая в узел на затылке разлетевшиеся волосы, открыла. На пороге стояла Светлана, одета она была не так официально, как накануне вечером, на ней были простые хлопчатобумажные брюки и белая рубашка с коротким рукавом. — Ну что, ты еще не одевалась? — Светлана улыбалась, глядя на отдохнувшую и посвежевшую Ирину. — Да, я сейчас, — Ирина схватила свой вчерашний костюм. — Интересно, тут утюг есть? — Ну уж нет, — Светлана отобрала у нее помятую юбку, — давай поищем что-нибудь другое. Они открыли шкаф, и Ирина обнаружила в нем много одежды, которую, примерив, посчитала подходящей для себя. Она надела черные джинсы и желтую футболку, мягкие тряпичные тапочки и осталась довольна. — Здесь кто-то жил до меня? — Ирина вопросительно посмотрела на Светлану. — С чего ты взяла? — удивилась та в ответ. — Ну, здесь много женской одежды и даже косметика, — сказала Ирина. — Нет, это только твой дом, у каждого свое жилище, которое подходит только для него. А вещи и все остальное — это то, что тебе необходимо. Все что тебе будет нужно, появится по твоему желанию. — А если мне понадобится кусок золота в пять килограммов? — Ирина улыбнулась. — Если он тебе действительно будет необходим, то да. В это время из комнаты вышла Пуша, обнюхала Светлану, а та в ответ погладила кошку по мягкой пушистой спине. Пуша коротко мяукнула, и, обойдя гостью еще раз, скрылась в комнате. — Надо же, умница какая, — одобрительно сказала Светлана, — проверила кто пришел. Ну что, пошли? Ирина кивнула, они вышли из прихожей в общий коридор и направились в противоположную сторону той, куда Ирина вчера ходила. Коридор был длинным, казалось, он бесконечен. Множество поворотов, небольших залов и дверей сбили Ирину окончательно с толку, и она перестала запоминать дорогу. По пути им попадались люди, в основном это были сотрудники, которые вежливо кивали и шли своей дорогой. Ирина то тут, то там замечала пробегающую кошку или собаку, а вдалеке было слышно лошадиное ржание. А может быть, ей показалось. Наконец они пришли к одной двери. — Ну, дорогая, ты готова? — Светлана посмотрела на Ирину и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь. То, что увидела Ирина, совершенно меняло ее представления о загробной жизни. Они вышли в сквер, полный зелени, ветра, пения птиц. На обустроенной площадке было несколько разновозрастных детей. Они бегали, кричали, в общем, играли так, как все маленькие дети. Ирина засмотрелась на них и очнулась тогда, когда Светлана потянула ее за руку. — Пойдем, тут еще много интересного. Они пошли дальше, Ирина несколько раз оглянулась в сторону площадки. — Светлана Владимировна… Светлана, — поправилась Ирина, — а что все эти дети тоже?.. — она вопросительно посмотрела на свекровь, — умерли, да? — К сожалению, Ирочка, не всегда бывает все правильно. Некоторые, да, умерли, а некоторые и не родились, — она посмотрела на Ирину, — будущие матери иногда не понимают, что они делают, и вот результат. Убить нерожденного ребенка большой грех. Но кто думает об этом? А дети все чувствуют и понимают, что их предали, и не хотят снова пережить это. Ирина с трудом заставила себя двинуться дальше, но вид играющих ребятишек всколыхнул ее чувства, она снова вспомнила о сыне. Светлана, чтобы отвлечь девушку, повела ее куда-то в сторону, за густыми посадками кустарника Ирина увидела бесконечную пеструю поляну, раскрашенную в разные цвета. Подойдя ближе, она поняла, что трава перемежалась цветами разных расцветок, аромат стоял такой, что голова закружилась. Над всей этой красотой летали огромные бабочки, гудели трудяги пчелы, а ветер шевелил мягкие лепестки, и казалось, что развевается на ветру огромный цветастый платок. Разглядывая это великолепие, Ирина сначала даже и не заметила, что невдалеке со спокойным благородством прогуливались две лошади. Они медленно шли, время от времени переглядываясь, казалось, будто двое супругов прогуливаются по парку, им не надо слов, они и так понимают друг друга. Животные были великолепны — белые, прекрасные, такие неземные, они были похожи на облака. Ирина, как завороженная, разглядывала красавцев, а лошади, в свою очередь, рассматривали ее. Они мягко, неслышно подошли к Ирине, конь остановился шагах в двух от Ирины и Светланы, а серебристая лошадка доверчиво подошла, ткнулась мордой в плечо Ирине, как будто знакомилась. Две женщины поняли друг друга без слов. Ирина погладила новую знакомую по гладкой шелковистой шее, лошадка тихо вздохнула, обдав Ирину теплым дыханием. Неожиданно мир и покой был прерван таким звонким лаем, что Ирина вздрогнула от неожиданности. Из аллеи напротив, заливаясь, вылетел здоровенный пес и, на всей скорости вломился встоявших на дорожке. Ирина ахнула, лошадки, фыркнув, посторонились, а Светлана, хлопнув себя по бедрам, громко крикнула: — Малыш, ты с ума сошел, да?! Ну-ка сейчас же успокойся! Малыш и не думал успокаиваться, он скакал, крутился под ногами, наступал своими огромными лапищами всем на ноги, и лаял так, что в ушах звенело. Лошади, посмотрев на это безобразие, так же чинно удалились, как и подошли. Светлана схватила пса за лохматый загривок и силой усадила на землю. — Сидеть, я сказала!!! Ирина удивилась, как такая хрупкая женщина с легкостью справилась с собакой размером с теленка. Малыш недовольно ерзал лохматым задом по дорожке, а Светлана, присев рядом, чесала ему за ушами. Она подняла голову к Ирине и улыбаясь, сказала: — Это Малыш, наш можно сказать сотрудник. Самый неорганизованный, невоспитанный, грязный и лохматый сотрудник, — это она уже сказала Малышу, который кое-как успокоился и, наконец, лег на дорожку, положив голову на лапы. — Он все понимает, но, как все мужчины, ни за что этого не покажет. Не бойся его. — Я и не боюсь, — Ирина присела рядом и запустив руку в лохматую шерсть, провела по ней словно расческой. Малыш, с удовольствием приняв незатейливую ласку, совсем обнаглел, и завалился на бок, придавив при этом ноги Ирины. Она продолжала расчесывать густую шерсть собаки, и обратила внимание, что он вовсе не такой уж грязный и нечесаный, как сказала Светлана. Наоборот, от него пахло травой, теплом и молоком, как от маленького щенка. — Малыш здесь давно, — продолжала рассказывать Светлана, — он появился задолго до меня, но, в свое время очень мне помог, и я ему благодарна. Он добрый, все его любят, некоторые даже слишком. Ну что, пошли дальше? Они встали, Малыш с большой неохотой, которая выражалась кряхтением и стонами, встал и пошел за ними. Точнее между ними, потому что он втиснулся между двумя женщинами и так шагал, неторопливо, чинно, будто бы это не он несколько минут назад носился как ураган, сметая все на своем пути. Они долго еще так гуляли по тропинкам, то сворачивая с проторенного пути, и оказывались как будто в непроходимом лесу, где пахло сыростью и грибами, то снова выходили на солнечную дорожку, и шли по песчаной тропке. Ирина с удовольствием прогуливалась, совсем позабыв, где она находится. Светлана водила ее как будто по собственному саду. Она знала каждый кустик, каждый поворот. Неожиданно они вышли к тому месту, откуда начали свой путь. Ирина так не ожидала окончания прогулки, что даже огорчилась, что все так быстро закончилось. Детей у дома уже не было, только горки из песка говорили о том, что тут кто-то был. Внезапно Светлана спохватилась: — Слушай, я совсем забыла, тебя ведь Марк приглашал на пульт. Пойдем? — Пойдем. А что это такое? — Ирина нервно облизнула губы и вопросительно посмотрела на Светлану. — Увидишь. — они вошли в уже знакомые Ирине двери и, пройдя снова по коридорам вышли в центральный холл.Часть I Сорок дней. Глава 4
Глава 4 Долго идти не пришлось, вскоре Ирина и Светлана дошли до полупрозрачной двери. Ирина услышала знакомый гул и вошла в ту самую комнату, где Марк и Илья Андреевич рассказали ей о случившемся. Сегодня все выглядело почти так же, как и тогда, за исключением того, что около большого экрана стоял небольшой столик, а на нем совершенно современного вида компьютер. На стуле сидел Марк, спиной к двери, и что-то записывал. На мониторе компьютера высвечивались различные диаграммы, Ирине они были непонятны, и она перестала на них смотреть. Марк услышал движение за спиной и повернулся. Увидев, кто пришел, он улыбнулся и снял очки. — Светлана Владимировна, Ирина… — Марк замялся, потом добавил — Викторовна, доброе утро! Молодцы что зашли. Сегодня спокойно. Светлана подошла к монитору, стала вглядываться в графики, потом пощелкала по клавишам, открылось еще одно окошко, испещренное непонятными знаками. Она сначала стоя смотрела, потом села на стул и стала быстро-быстро нажимать на клавиши. Марк подошел к Ирине: — Ну, все, это теперь надолго. Светлана Владимировна не умеет отдыхать, у нее сегодня выходной, а она на рабочем месте. Ну, давайте, как и обещал, покажу вам нашу работу. Марк подвел Ирину к большому экрану и как на сенсорном телефоне стал быстро-быстро нажимать пальцами. Появись картинки и надписи. Сначала Ирина увидела карту. Потом поняла, что это своебразная карта мира, только окрашена она не как в учебниках по географии, а более сложно. Кроме того, карта была трехмерна и постоянно поворачивалась. Вся карта была покрыта светящимися точками и переливалась как новогодняя елка. Ирина заметила, что зеленые, самые многочисленные, точки становились красными, желтыми и белыми. Иногда они погасали. Марк обвел рукой один из участков карты, карта остановилась и начала увеличиваться. Она приближалась и Ирина увидела улицы, дома и людей. Потом Марк нажал на несколько точек в этой области и на мониторе зажглись несколько экранов. На первом появилась картинка — маленькая девочка в цветастой бандане, бегает по тротуару. Рядом с ней собачка, поводок волочился по земле, и девочка и собака попеременно запинались об него. На второй картинке беременная женщина несла в руках два полных пакета продуктов. Время от времени она ставила пакеты на землю и разминала затекшие ладони. Потом брала пакеты и шла дальше. На третьей картинке пожилой мужчина стоял у ворот дома и смотрел из-под руки на подъезжающую машину. Из машины выходили люди, подходили к старику, здоровались и проходили мимо. Старик продолжал стоять и смотреть вдаль, как будто ожидая чего-то еще. Ирина молча и заворожено смотрела на жизнь, которую она покинула. Ей казалось, что она смотрит кино. Наконец она оторвала взгляд от монитора и посмотрела на Марка. — Что это? — Это, Ирина Викторовна… Ирина перебила его, — просто Ира. — Хорошо, Ира, — покладисто согласился Марк, — наша работа и есть. Карта, что была вначале, это поле деятельности, кроме нас есть еще несколько отделений, таких как наше, и они занимаются тем же. Мы отслеживаем территорию так называемой Евразии. — А что вы видите на картинках? И что там за мерцающие точки? — Точки, или как мы называем ординары — это жизни, уровни телесного состояния человека. Зеленые — здоровые, благополучные, желтые — существует опасность жизни и здоровью, красные — что-то произошло. Ну, а белые… значит вскорости ждем новых… не знаю как сказать…гостей, что ли. Ведь они гости тут. Мы можем прогнозировать события, поэтому у нас никогда не бывает «врасплох». Вот смотрите, девочка с собачкой — какая была точка? Ирина задумалась, она невнимательно смотрела за действиями Марка и не запомнила точки, которые она нажимал. — Точка была желтая. — Желтая? — Ирина почувствовала, как заколотилось сердце. — С девочкой может случиться беда? — К сожалению да. У ребенка серьезное заболевание, сейчас точно сказать не могу, какое, слишком малы признаки. Девочка внешне здорова, но внимательные родители могу заметить повышенную утомляемость и плаксивость ребенка к вечеру. Если они это заметят и вовремя начнут лечить, то девочка выздоровеет и все будет хорошо. Ну а если нет… — А если нет? Ирина была в шоке. — Неужели нельзя предупредить? Вдруг родители не заметят? — Ира, мы не можем предупредить. Люди живут своей жизнью, мы не вмешиваемся. Такое правило. — Да какое правило!!! — Ирина была возмущена, — ребенок может умереть, а у вас правила! Вдруг она почувствовала на плече мягкое прикосновение. Повернувшись, она увидела Светлану. — Ируня, все не так просто. Понимаешь, мы не служба спасения. У нас другая работа. Человек должен прожить свою жизнь, мало или много ему отписано на роду, но сам. И никто кроме него самого ему не поможет. Ну, или в данном случае, родители этой девочки должны ей помочь. У каждого ребенка и каждого родителя существует незримая, но прочная связь. Она как пуповина связывает родителей и детей всю жизнь. Только люди разучились чувствовать своих близких. Не все, конечно. Слышала наверно, что матери «чувствуют» боль своих детей, где бы они не находились, или, близнецы проживают одинаковые жизни. Хоть и не видятся годами. Вот так. Ну а мы только посредники, не более. Светлана погладила Ирину по руке и заглянула ей в глаза. Ирина моргнула, прогоняя непрошенные слезы. — Я поняла, спасибо. — она посмотрела на Марка — вы еще можете рассказывать? Марк положительно кивнул. — А что с этой девушкой? — Ирина показала на беременную, которая уже дошла до своего дома и теперь хлопотала на кухне. Большой живот не мешал ей быстро двигаться. Только время от времени она замирала и потирала низ живота. Но потом улыбалась, похлопывала себя по упругому богу и продолжала — Какая у нее точка? — У нее зеленая, — Марк улыбнулся, — очень-очень зеленая. Она ждет близнецов, но не знает об этом. Узи не показало второго ребенка. К сожалению, отец малышей не увидит, как они растут, он оставил ее в самом начале беременности. Но она совсем об этом не печалится. У нее большая семья, добрые любящие родители. — А старик? Ирина переключила внимание на третью картинку. Старик продолжал наблюдать у ворот, только уже не стоял, а сидел на старенькой скамеечке у забора. — К сожалению, старик сильно болен. А его единственный сын не был дома уже пятнадцать лет. Видя, что Ирина опять расстроилась, Марк убрал картинки с экрана. На экране опять появилась вращающаяся карта. — Ну вот, теперь вам понятно? — Марк взял Ирину под руку и проводил на диванчик у белой стены. — Все что мы делаем круглые сутки заключается в этом. Ну и кроме дежурства мы размещаем вновь прибывших и работаем с ними. А вы были во дворе? Ирина кивнула. — Да, Светлана водила меня туда. Мне очень понравилось. Особенно ваш внештатный сотрудник. — А-а-а, Малыш! — Марк засмеялся. — Да, он такой. Нравится всем. В это время двери открылись, и в зал вошло человек двадцать, не меньше. Впереди шел Илья Андреевич, рядом с ним мужчина средних лет в сером костюме и несколько молодых людей в белых халатах, как в больнице. Кроме них среди пришедших была Маша и трое пожилых людей, с которыми она оживленно беседовала, успевая поворачиваться то к одному, то к другому, в зависимости от того, кто закончил фразу. Маша заразительно смеялась, так, что Ирина тоже улыбнулась, глядя на нее. Все расселись на стулья, стоящие вдоль стен. Остались стоять Марк и Ирина, Светлана сидела возле стола, Илья Андреевич остался стоять в центре зала. Он откашлялся, гул прекратился. Илья Андреевич повернулся лицом к Ирине и улыбнулся ей. Она ответила ему улыбкой. — Дорогие друзья, уважаемые коллеги, — начал Илья Андреевич, — хочу представить вам Ирину Викторовну, нашу гостью, и, надеюсь, в скором будущем, нашу помощницу и сотрудницу. Все дружно повернулись в сторону Ирины, отовсюду понеслись приветственные слова. Ей даже стало немножко неудобно, но она почувствовала успокаивающую теплоту ладони Марка на своей руке и расслабилась. — Хорошо, друзья, вот и познакомились, — проговорил Илья Андреевич, — продолжим. Оказалось, что это была очередная вроде как планерка, где обсуждались последние события и действия. Говорили все по очереди, Илья Андреевич внимательно выслушивал, иногда кивал, иногда задавал вопросы. Когда все закончилось и присутствующие начали расходиться, к Ирине и Марку подошла Маша. — Привет, Марик, — она дотянулась и чмокнула его в щеку, — как первая ночь? — это Маша уже обратилась к Ирине. Уверив, что все хорошо, Ирина двинулась к выходу, оставив молодых людей позади. Она прошла к себе в комнату, и когда закрыла дверь, то устало плюхнулась на кровать. То, что она увидела сегодня, просто не умещалось в голове. И, тем не менее, это было. Она попала в такое место, где творилось невероятное. Она могла просто наблюдать и ждать своего часа, а могла принимать участие, помогать. Ирина по натуре своей была деятельной, и выжидательная позиция была не для нее. Еще недавно, когда она увидела умирающего старика у ворот, она решила не вмешиваться в это, но теперь неожиданно даже для самой себя передумала. Она будет здесь работать. Как всегда тихо и неожиданно, откуда-то появилась Пуша, запрыгнула Ирине на колени и стала громко мурлыкать, поддерживая свою молодую хозяйку. Ирина погладила верную любимицу, вздохнула и как будто перешагнула черту, через которую долго боялась перейти. Надо было начинать новую жизнь. Или хотя бы пытаться жить дальше.Часть I Сорок дней. Глава 5
Глава 5 После принятия решения Ирина решила не тянуть и сказала обо всем Светлане. Свекровь облегченно вздохнула и обняла Ирину, и так, не отпуская друг друга, они пришли к Илье Андреевичу вместе и сообщили об этом. — Просто замечательно! — Илья Андреевич обрадовался такому скорому разрешению ситуации, — Ирочка, вы молодец! Обещаю вам, что вы не пожалеете. А пока Светлана за вами присмотрит и подскажет, что и как. Светлана, решив, что оттягивать исполнение обязанностей совсем ни к чему, взяла Ирину с собой на дежурство, которое оказалось длинным, но довольно спокойным. Вместе они находились в зале, наблюдали за мерцающим экраном, Светлана научила Ирину фиксировать изменения в мониторе, показала, как меняется цвет ординар, как вносить эти изменения в график прогнозов. Ирину порадовало, что зеленых точек было много, а красных мало, еще больше ее радовало, когда красные точки желтели, а потом становились зелеными. Вообще она ждала, что они постоянно будут наблюдать за людьми, но Светлана сказала, что они редко включают «близкое наблюдение», только когда возникает в этом действительная необходимость. Ирина облегченно вздохнула, потому что следить за чужой жизнью и быть отстраненной она не смогла бы. А переживая за всех, не смогла бы выполнять ту работу, которую от нее ждали. Первое дежурство закончилось быстро, но Светлана настояла на том, что Ирина устала, и, наскоро позавтракав, она отвела Ирину в комнату, где жила девушка, и оставила отдыхать. Ирина привычно отправила свои мысли к мужу и Артемке, но с удивлением поняла, что ей уже не так горько вспоминать о них. Наверно потому, что она знает, что у них все нормально. Немного попривыкнув и освоившись, а также начав самостоятельно, без боязни потеряться, перемещаться, Ирина полюбила выходить во дворик. Там всегда было спокойно и умиротворяюще, Ирине нравилось сидеть прямо на траве и смотреть в уходящие за поворот деревья. Иногда ниоткуда прибегал Малыш, который не требовал активной игры, понимая, что новый жилец не готов к этому. Они сидели рядом, Малыш наваливался на Ирину большим боком, и ей от него было приятно тяжело и тепло. Иногда появлялись дети, между собой они были веселы и активны, но к Ирине почти не подходили, предпочитая общаться в своем мирке. Создавалось такое впечатление, что дети не замечают ее. Сначала девушка хотела сама подойти к группке малышей и поговорить с ними, но потом передумала. Еще она заметила, что детки менялись, уходили одни, приходили другие. Малыши старательно играли, как будто боялись забыть, что они дети. Игры их были незамысловатыми, и в основном сводились к копанию песка в песочнице и приготовлению салата из цветов. Где жили маленькие обитатели этого места и чем они там занимались, Ирина не знала, но почему-то не спрашивала ни у кого из старых обитателей. Но однажды, когда она в очередной раз вышла во дворик и направилась на свое любимое место, она обнаружила, что в траве, в тени огромного дерева сидит мальчик. Он просто сидел и смотрел в ту сторону, куда любила смотреть Ирина. Увидев, что она подошла, малыш подвинулся и похлопал ладошкой по освободившемуся месту. Ирина села рядом. Они недолго молчали, потом все-таки Ирина нарушила тишину. — Привет! — она улыбнулась и посмотрела на нового соседа. Мальчик и вправду был «новенький», в прошлый раз Ирина его не видела. На вид ему было лет шесть, невысокого роста, со светлыми, чуть вьющимися волосами, малыш выглядел как маленький ангелок. Этот детский нежный вид разбавлялся только серьезными, стального цвета глазами, которые теперь внимательно и цепко смотрели на Ирину. — Привет! — мальчик кивнул и протянул руку, — Не правда ли сегодня хорошая погода? Ирина фыркнула и засмеялась — вежливая фраза из уст малыша прозвучала очень комично. Но увидев, что он нахмурился, она перестала хихикать и кивнула: — да, здесь обычно всегда так. Говорить о погоде больше было нельзя. А о чем разговаривать, она не знала. Помолчали еще немного. Мальчик все так же спокойно сидел на траве, сложив ручки на коленях. Он был таким милым и недоступным одновременно, что Ирине хотелось погладить его, но она боялась нарушить эту хрупкую тишину и спокойствие. Неожиданно как всегда, выскочил откуда-то Малыш, подбежал, «поздоровавшись», лизнул Ирине ладонь и, как-будто споткнувшись, замер, увидев мальчика. Ирина припомнила, что ласковый Малыш к детям никогда не подходил, да и они его не привлекали в свои игры. Пес и мальчик смотрели друг на друга, не приближаясь и не отдаляясь. Мальчик поднял глаза на Ирину: — Это кто? Ирина была удивлена, но, все же ответила: — это Малыш, здешний пес. — Пес? — Ну… собака, животное такое. Мальчик еще раз посмотрел на Ирину, сосредоточенно наморщив лобик: — Собака? — Ты разве не видел собак? — Нет. Он странный. — мальчик тихонько привстал, медленно подошел к собаке, тронул его пальцем за голову. Малыш поднял чуткий нос и понюхал руку ребенка. — Он теплый и у него много волос, — мальчик продолжал смотреть на пса, и в ребенке, сидевшем до этого как маленький старичок, на глазах просыпалась детскость. Он обошел Малыша кругом, Малыш поворачивал голову до тех пор, пока мог, потрогал уши. — Он хороший. Ирина с изумлением увидела, что мальчик улыбается. Детское лицо приобрело ту законченность, какая есть у шестилетних сорванцов. От радости Ирина тоже заулыбалась. Она подошла к мальчику и Малышу, погладила пса, и Малыш тут же расслабился, и по своей привычке завалился на бок, придавив ноги стоявшим. Мальчик упал на колени рядом с собакой и смотрел ему в морду так сосредоточенно, казалось хотел прочитать мысли животного. Малыш не стал долго думать над новым знакомством и с удовольствием лизнул мальчика в щеку. Мальчик взвизгнул от неожиданности и удовольствия, и обнял громадного пса за толстую шею. Спустя какое-то время они вдвоем носились по лужайке, а Ирина наблюдала за этой сценой. Она подумала, что все-таки чудеса существуют, и этот странный ребенок обрел друга, в котором, видимо, очень нуждался. Вдруг она поняла, что про себя называет мальчика ребенком, то есть до сих пор не знает, как его зовут. Когда набегавшись, два вновь приобретенных друга, утомленные и довольные, пришли и упали в тени дерева, Ирина спросила: — Дружочек, а как тебя зовут? Мальчик, не ожидавший такого вопроса, посмотрел на Ирину. Она поняла, что как и в случае с собакой, малыш не понял, о чем она говорит. — Имя у тебя есть? Имя? — мальчик нахмурился, как будто вспоминая. Ирина показала на себя: — меня зовут Ирина, или можно Ира. А вот его — показала на пса — Малыш. А тебя? — Я не знаю, — мальчик огорченно посмотрел на Ирину. — Наверно у меня нет имени. — Такого быть не может, у всех людей есть имя. Хочешь, я придумаю тебе имя? — Мальчик кивнул. Ирина задумалась, сложное это дело, давать имя взрослому человеку. Она смотрела на мальчика, а мальчик, в ожидании, смотрел на нее. — Ты похож…похож… — Ирина шевелила губами, размышляя. — ты похож на Егора. Тебе подходит имя Егор. Егорка. Тебе нравится? — Егор. — мальчик повторил имя, произнес его так, будто пробовал на вкус. Похоже имя ему понравилось. Малыш заулыбался, кивнул. — Да, мне нравится мое новое имя — Егор. Ирина была счастлива. Мальчик заполнил в ее душе пустоту. Он не заменил горячо любимого сына, но позволил ей выплеснуть свою материнскую энергию. Неожиданно Ирина поняла, что уже слишком долго находится во дворике и давно уже надо было вернуться. — Послушай, Егор, мне надо идти. — мальчик нахмурил бровки, он не хотел расставаться с новой знакомой, — но я еще приду сюда и ты приходи. Хорошо? Егор кивнул: — Хорошо. Ирина, повинуясь мгновенному порыву, наклонилась к мальчику и поцеловала его в розовую щечку. — До встречи, милый. Потом она еще раз провела ладонью по его голове и пошла к двери. У двери она повернулась и увидела маленького мальчика, смотрящего ей вслед и большую собаку, сидящую рядом. Эта картина так и сопровождала ее, пока она шла в свою комнату. Шла и тихо радовалась, что она отныне не одинока, и появился тот, кого она будет любить. Теперь у нее были обязанности. Сегодня предстояло работать в компании молодых ребят, перебирать и готовить пакеты с одеждой и первым необходимым для вновь прибывших. Работа была несложная, но однообразная. Парни развлекали друг друга околонаучными разговорами и незлобивыми шутками, время от времени привлекая в разговор Ирину. Она, конечно, им улыбалась и отвечала, но предпочитала молчать, если ее не спрашивали. Покончив с делами и уложив приготовленные пакеты на полки ровными рядами, она вздохнула, потрясла руками, сняла белоснежный халат, в котором полагалось ходить всем сотрудникам, и вышла из комнаты. Ей было скучно. Точнее не просто скучно, а она нуждалась в компании близких людей. Удивительно, но под близкими людьми Ирина мысленно представила Светлану и Марка. Ей даже стало немного неудобно перед самой собой, Марка она знала без году неделю, но ее тянуло к нему. Ирина попыталась успокоить свою совесть тем, что молодой человек привлекал многих своим приятным характером, вежливой обходительностью и добрым отношением к людям. Этим же вечером в столовой Ирина поведала о своем новом знакомом. Ей было приятно, что собеседники живо интересуются ее делами, настроением, мыслями. Она рассказала о встрече с Егором, и о том, как дала мальчику имя. — Да, это странный ребенок, — Илья Андреевич задумчиво помешивал ложечкой чай. — Видишь ли, Ирочка, дети у нас обычно не задерживаются. В первые же три дня мы стараемся дать им новую жизнь, но этот ребенок пришел и не хотел уходить. А мы не можем заставить. Это второй случай в моей практике, когда оставили ребенка. Ну и как он тебе? Ирина с восторгом начала рассказывать. Марк, как всегда внешне спокойный, пристально смотрел на Ирину, улыбаясь, когда улыбалась она и хмурясь, когда она хмурилась. Рассказывая о мальчике девушка менялась, из печальной молодой женщины она превращалась почти в девчонку. Марку это нравилось. Ему казалось, что он знает Ирину всю свою жизнь. Хотелось приблизиться к ней, оказаться в кругу ее друзей. Это ощущение было для Марка новым, неизведанным, и он опасался его и желал одновременно. После ужина Марк вызвался проводить Ирину до ее жилища. Они потихоньку шли, пытались разговаривать. Но разговор не клеился, очевидно общих тем еще было мало. — Ира… — Марк… Сказав это одновременно они повернулись друг к другу и чуть не столкнулись лбами. Ирина хихикнула: — У дурачков мысли сходятся. Марк недоуменно посмотрел на нее: — Что? — Да нет, ничего, поговорка такая есть. Глупо конечно… — Ира, я хотел сказать, что мне очень приятно с вами общаться, — он замялся, — может быть как-нибудь погуляем еще? Ирине было приятно это слышать. Но еще более приятно было стоять рядом с этим мужчиной, касаться рукой его теплого крепкого тела. Ей было забавно наблюдать, как он смущается и краснеет. Но его нерешительность не казалась слабостью. Было приятно, что за ней ухаживает этот мужчина. Она подняла глаза и увидела, что он выжидающе смотрит на нее. Она кивнула и улыбнулась, а потом неожиданно для себя обхватила его за талию и прижалась к груди. Этот порыв был настолько естественным, что и Марк тут же обхватил ее руками и обнял. Ирина поняла, как ей не хватало теплого мужского объятия. Сережа часто ее обнимал, он вообще испытывал постоянную потребность в прикосновениях, тактильных контактах. Он любил подхватить ее и покружить в руках. Ирине это всегда нравилось. И вот сейчас, когда она была совсем одна, Марк, почти незнакомый мужчина, заполнил эту брешь в эмоциональном щите девушки. Она не хотела разжимать руки и они стояли, обнявшись. Марк боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не нарушить хрупкость этого ощущения. Наконец Ирина заставила себя отпустить его, отодвинуться и снова взглянула на молодого человека. Они улыбнулись друг другу, теперь уже тепло и непринужденно. Они нуждались друг в друге и поняли это. Ирине не спалось. Она вообще плохо спала все это время, беспокоили обрывки снов, воспоминаний и переживаний. Часто она вставала и выходила из комнаты, бродила по коридорам или уходила на улицу и сидела там в темноте. Сегодня она вышла и просто направилась в сторону неяркого света в конце коридора. Внезапно она осознала, что идет к главному залу. Ирина вошла тихо, и почти на цыпочках подошла к основному монитору. Все было так, как она увидела в свой первый раз, тихо мигали огоньки на большом экране, комната светилась белым мягким светом. Ирина присела на мягкий стул и стала смотреть в экран, представляя себе за этими разноцветными огоньками человеческие жизни. Где-то там и ее милые и родные Сережа и Артемка, уже наверно привыкшие жить одни. Ирина долго сидела и думала о своих мальчишках, вдруг в голову ей пришла мысль, от которой бросило в жар. Руки задрожали, и мозг лихорадочно начал работать. А ведь она может чуть-чуть посмотреть на них! У нее все для этого есть! Ирина оглянулась, чтобы убедиться, что вокруг никого нет и неуверенно начала нажимать на кнопки клавиатуры. Вот открылась карта, Ирина медленно нашла примерный участок, где находился ее дом, направила туда посыл, открылась местность, и вот, среди маленьких мерцающих точек Ирина отыскала тех, о ком не переставала думать ни на минуту. Перед ней открылся вид, который потряс Ирину до глубины души. Дома уже был вечер, на детской площадке, на их любимой скамейке сидели ее дорогие, но от того, как они выглядели у Ирины встал ком в горле. Сережа был худ и небрит, Артемка покачивал ногой в грязном кроссовке, он держал в чумазых ладошках мороженое и ел его так, как ел всегда — смакуя каждый холодный кусочек, облизывая стаканчик по краю, от чего весь рот у него был в шоколаде и мороженом. Ирина часто ругала сына за то, что он так неаккуратно ел, но, видно именно так ребенок получал удовольствие больше всего. Оба они — и отец, и сын были глубоко несчастны. Это читалось и в их скукоженных фигурах и в лицах. Ирина не могла оторвать взгляда. Сердце ее разрывалось, она задыхалась от слез. Сидя на белом стуле, девушка рыдала навзрыд, не заботясь о том, что ее могут услышать. Она прижимала ладони к глазам, как будто пыталась удержать текущие из глаз слезы, но они не слушались и просачивались между тонких пальцев, капли падали на одежду и расползались маленькими кружочками. Сколько она просидела так, и сколько еще могла бы просидеть — неизвестно. Вдруг Ирина почувствовала, как ее обняли большие мужские руки, подняли и унесли на мягкий диванчик. Это было так вовремя, естественно и просто, что Ирина не сопротивлялась, а наоборот, прижалась к теплой мужской груди и почувствовала, что именно этой теплоты ей не хватало. Марк успокаивал ее без слов, просто поглаживал по голове, распутывая пряди волос, проглаживая их по всей длине. Ирина начала ему рассказывать, а он сидел и слушал, не перебивая, только когда она замолкала и поднимала на него глаза, он кивал и она продолжала. Так они просидели всю ночь. Когда Ирина успокоилась и уснула, Марк аккуратно положил ее в мягкие подушки диванчика, встал и подошел к экрану. Он смотрел на лицо незнакомого ему мужчины и отчаянно завидовал ему. С первого дня, как только он увидел Ирину, что-то колыхнулось в его груди. Она была так независима и так ранима одновременно, что ему хотелось защищать ее. Этот незатейливый, и одновременно самый главный мужской инстинкт пробудился в нем с появлением этой милой молодой женщины. И он не знал, что ему с этим делать. Марк перевел экран в режим общего обзора и для себя решил, что Ирине рано еще оставаться одной. Сегодняшний случай говорил о том, что непросто далось ей решение остаться. Он, как специалист, мог рекомендовать перевести ее в режим гостьи, то есть освободить от лишних неприятных воспоминаний и отправить дожидаться своего часа там, где ей было бы хорошо. Это могло стать самым простым решением. Но принять, а тем более осуществить это решение Марк не мог. Он снова подошел к дивану. Ирина спала, челка упала ей на лицо и закрывала глаза. Марк присел на краешек дивана, убрал волосы с ее лица. Она спала глубоким сном измученного человека, будить совсем не хотелось. Неожиданно для себя Марк наклонился и прикоснулся губами к щеке девушки. Она была теплая и пахла чем-то приятным. Посидев еще немного, Марк поднял Ирину и понес ее в жилой сектор. Придя в ее жилище он осмотрелся, увидел кровать, положил ее, укрыл. Она тут же расслабилась, свернулась калачиком и подсунула руку под голову. Ясно было, что это самая ее привычная поза. Тут же на кровать прыгнула кошка, потоптавшись на подушке, улеглась, свернувшись клубочком, и закрыла глаза. Всем своим видом кошка показывала, что гостям пора уходить. Марк постоял еще, глядя на спящую, потом повернулся и тихо прикрыл за собой дверь. Ночь была беспокойной и волнительной, и не только для Ирины.Часть I Сорок дней. Глава 6
Глава 6 Утром вставать не хотелось. Конечно, Ирина помнила, что было вчера, ей было ужасно неудобно перед Марком. Еще она не могла выкинуть из головы то, что увидела прошлой ночью. Она ясно поняла, что не может забыть своих, так же она осознавала, что каждый раз, когда она будет у пульта, искушение «посмотреть» будет непреодолимым. Ирина спустила ноги с кровати. Лежи — не лежи, легче не будет. Она медленно встала, оделась, погладила кошку и вышла. По дороге в столовую она думала о том, что сейчас ее будут ругать, наверняка Марк уже рассказал о ночном инциденте. Ирина вошла в светлую столовую, многие сотрудники сидели за столиками, пили чай, тихо беседовали. Она подошла к столику, за которым сидели Светлана и Илья Андреевич. Они повернулись к ней, приветственно улыбнулись. Илья Андреевич встал, помог Ирине присесть. Ирина взяла маленький чайничек, налила душистого зеленого чаю. Есть не хотелось. — Ира… — Светлана замялась, — как ты себя чувствуешь? — Нормально, — Ирина равнодушно пожала плечами, говорить тоже не хотелось. А тем более рассказывать о том, что все болит и проходить не собирается. — Ирочка, — Илья Андреевич погладил ее по руке, — послушай, дорогая моя, такое бывает. В первую очередь ты человек, ты любишь тех, кого потеряла, твое сердце рвется к ним. Это понятно. Мы не осуждаем тебя и хотим помочь, но поверь, из сложившейся ситуации есть только один выход. — Ирина вопросительно посмотрела на Главного. Он продолжил: — Чтобы наши гости не страдали, мы их избавляем от воспоминаний, которые ранят душу и неуспокоившееся сердце. Так легче всем. Ирина представила, что она уже вроде как и не она, что она живет, но ничего не помнит. Наверно она также бы ходила гулять, ела, пила, но вот этой горячей, жгучей боли в груди уже бы не было. — Нет! — она резко помотала головой, — только не это. — Я знал, что ты откажешься, — печально сказал Илья Андреевич, — ты сильная девочка. Но я думаю, что будет лучше, если ты пока не будешь работать у пульта. Для тебя же лучше. В это время к ним подошли Марк, Маша и еще один молодой человек, которого Ирина смутно помнила со дня знакомства. Вроде бы его звали Максим, и он работал в команде с Машей. — Приветик всем! — Маша помахала ладошкой. Он ее светлой улыбки, и нежного голоса все заулыбались, даже Ирина невольно улыбнулась девушке. Все присели за столик, Марк пододвинул стул к Ирине, присел и попытался посмотреть ей в лицо. Ирина, как могла, прятала глаза, ей было ужасно неудобно. Марк налил себе чаю, автоматически наполнил еще одну чашку, бросил туда сахар и пододвинул Маше. Она кивнула ему и взяла кусочек сладкой булочки. — Мы тут подумали, — Илья Андреевич обращался ко всем, — что Ирине Викторовне неплохо было бы посмотреть и попробовать выполнять работу не только на пульте. Маша, возьмешь к себе? Маша проглотила кусочек и кивнула, она была не против. Марк допил чай, мрачно встал со стула, поблагодарил и вышел из столовой. Понятно, что он недоволен ей. Конечно, Ирину это расстроило. Марк был таким замечательным, он все понимал, чувствовал, Ирине не хотелось его огорчать. Она решила, что позднее подойдет и извинится перед ним. Маша работала в секторе встречи и благоустройства. Ее милый голос, доброе ко всем отношение способствовало тому, что удивленные и напуганные вновь прибывшие быстро приходили в себя. Маша вообще привлекала к себе людей. Она была как солнце, радовала всех своим присутствием и согревала теплом. Ирина была рада, что у нее появилась такая подруга. Сначала было страшно. Ирина совсем не представляла, как выглядят люди, перешедшие Рубеж. Ей казалось, что вот-вот отовсюду полезут мертвяки, как в фильмах про апокалипсис. Но когда она все-таки пересилила себя и пришла, то была удивлена умиротворяющей тишиной и покоем, витавшими в воздухе. Казалось это сонное царство самое спокойное место в мире. Сотрудников в секторе было много, они сновали туда-сюда, приводили и уводили новеньких, что-то все время говорили, записывали, пополняли картотеку. Ирина подумала, что сектор приема похож на поликлинику. А ребята в светлой одежде напомнили ей врачей. Но при всей многолюдности никакой суеты или беспорядка. Ирина пригляделась к вновь прибывшим. Они не выглядели сонными или одурманенными какими-то препаратами, но взгляд их был рассеянным, можно сказать расфокусированным. Ирине вдруг пришла в голову мысль, что такой взгляд она видела у новорожденных младенцев. Они покорно выполняли распоряжения сотрудников, отвечали на вопросы, но все равно так и оставались заторможенными. И впоследствии Ирина мало кого встречала еще раз. Люди приходили и уходили, как и положено в круговороте жизни. Утро сменялось днем, день вечером. Сколько таких дней прошло, Ирина не знала, не считала. Она по-прежнему жила в своем уютном мирке, Пушинка утром ее будила, а вечером укладывала спать. Она выходила во двор, но уже не так часто, как раньше. Казалось, что девушка боится неосторожным движением расплескать в себе эмоции, которые так тщательно успокоила. Маленький Егорка радовал ее своим вниманием, радом с ним она ненадолго забывалась и могла смеяться, когда он гримасничая рассказывал ей о новом друге. Оказывается, Малыш окончательно привязался к ребенку, уходил и приходил с ним. Смотреть на их визгливую возню было забавно и интересно. С момента неудачного дежурства Ирина ни разу не видела Марка. Так получалось, что их деятельность не совпадала, и когда Ирина приходила перекусить или отдохнуть в комнате отдыха, Марка уже там не было. Сначала она переживала, но потом успокоилась и решила, что так даже лучше. Ирина продолжала работать с Машей и другими, она уже привыкла к постоянному движению и шуму, ее радовало, что она могла помочь. Но особенно ее привлекал процесс избавления прибывших от «земной» памяти. Это было настолько просто здесь, насколько необычно было бы там, в земном существовании. Сотрудники отдела встреч все до одного отбирались по одной отличительной черте — все они были сильными телепатами. И процесс очистки памяти осуществлялся моментально — один взгляд глубоких глаз и все, дело сделано. Некоторые прибывали уже как младенцы, растеряв все свои знания. Почему это происходило, понять не могли до сих пор. Существовало несколько предположений, например, что в жизни человек не особо стремился получить какой-то багаж знаний, либо в жизни так страдал, что после смерти сам отбрасывал от себя вместе с плотью и лишнюю информацию. Впрочем, ни та ни другая версия не были подтверждены. После очередного дежурства, Ирина решила сходить в комнату отдыха. Там собирались многие, читали, играли в шахматы, просто разговаривали. Это было похоже на клуб в санатории, Ирине там очень нравилось. Она вошла, осмотрелась. В комнате сидело человек пятнадцать. Увидев вошедшую, кто-то помахал рукой, кто-то просто кивнул. Ирина присела на диванчик. Она с наслаждением откинула голову на спинку и вытянула ноги, расслабилась. Посидев недолго, она открыла глаза и стала оглядываться в поисках знакомых. Ей было интересно, чем занимаются люди в свободное время. В комнате отдыха была неплохая библиотека, Ирина там уже порылась и нашла для себя много интересного. Но читать сегодня не хотелось. За другими столиками кто-то оживленно играл в шахматы, из дальних кресел были слышны радостные возгласы, очевидно там собрались любители азартных игр. Рядом в креслах за круглым столиком сидели два молодых человека и оживленно спорили. — … а я считаю, что возврат иногда необходим! Тем более, когда мы знаем, что человек МОЖЕТ попробовать еще раз! — Ага, это ты Главному скажи! Ты же прекрасно знаешь, как он относится ко второй жизни. — Ну, может он и не поддерживает, но были же прецеденты! Были же! И практически все удачные. Ну не считая, конечно, патологических самоубийц, запрограммированных на постоянное самоуничтожение. — И все-таки мне кажется, что для каждой души должно быть свое тело. Ты знаешь, что случается, когда происходит замена. И это полностью наша ответственность. И потом, сроки! Мы же не можем продлить срок возврата, это уж точно не в наших силах… Ирина стала нечаянным слушателем, но сейчас она весь свой слух сконцентрировала на разговоре, стараясь при этом выглядеть не слишком заинтересованной. В голове кружилось слово, которое она выхватила «Возврат!». Она не все понимала, но суть, что можно вернуться, она уловила. Неужели? Тогда почему ей никто ничего не сказал? Она бы давно была уже рядом со своими любимыми. Ирина резко вскочила с дивана и помчалась в главный корпус. Она вбежала в зал, огляделась и с облегчением увидела Светлану, сосредоточенно рассматривающую цветные графики на мониторе. Светлана повернула голову и удивленно посмотрела на вбежавшую девушку. Ирина запыхалась. Волосы разметались по плечам. Она подошла к свекрови. Села но противоположный стул, подняла светлые глаза и тихо спросила: — Светлана, что такое возврат? Светлана внутри себя ахнула. Она, конечно, знала, что рано или поздно Ирина узнает про это, но ей хотелось, чтобы это произошло поздно. Она помнила, как сама плакала и обвиняла всех, что ей не позволили этого сделать. Но потом, спустя много времени поняла, что вряд ли смогла бы справится с трудностями возврата. Она была не уверена в себе, а делать ошибок не хотелось. — Ира, послушай, не торопись. Я, конечно, расскажу тебе, но ты не должна принимать опрометчивых решений. Ирина выжидательно молчала, но Светлана видела, как возбужденно дрожат ее пальцы. Она вздохнула, погладила Ирину по руке. — Возврат — это перемещение обратно. Ирина выдохнула прерывисто, но перебивать не стала, а вся обратилась в слух. Светлана продолжала: — Возврат производится крайне редко и всегда по желанию перемещаемого. Но не только желание учитывается. Понимаешь, Ира, чтобы вернуться назад и продолжать жить, нужно быть не просто сильным. Ты же понимаешь, что в любом случае ты вернешься не в свое тело, потому что его нет. Бывали случаи, когда кто-то возвращался, но не мог настроиться жить в теле другого человека, у него происходил конфликт с самим собой, с телом, которое ему предоставили. Человек попадал в психиатрическую клинику, ну и… Ты сама понимаешь… Ирина слушала. Она слышала информацию, но у нее не укладывалось в голове, как так? Если она будет другим человеком, то как же она сможет жить своей жизнью?! Светлана прочитала вопрос в ее глазах. — Вот поэтому возвращаются те, кому ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важно вернуться, чтобы закончить начатое. Этот человек не будет преследовать какие-то свои мелкие цели, не будет стараться наладить свою прежнюю жизнь, а целенаправленно будет стараться сделать то, зачем пришел. И поверь мне, дорогая, это непросто. Светлана замолчала. Она ждала вопросов, но Ирина продолжала молчать. Она думала. Пыталась думать и представить. Получалось плохо. Светлана еще раз прикоснулась к руке Ирины, потом вздохнула, погладила ее по голове. — Бедная ты моя… Я очень полюбила тебя, но не хотела бы, чтобы ты решилась на такой шаг. Сережа и Артем научатся жить без тебя, они сильные мальчишки. Сережа ведь уже один раз смог, сможет и еще раз. От этих слов Ирину будто дернуло током. Да! Сережа уже один раз пережил уход близкого человека. И теперь все повторяется, только теперь еще и ее любимый сын должен будет пройти этот путь. Нет, она не могла этого позволить! Ирина подняла голову и Светлана увидела у нее в глазах то, что так боялась увидеть — решительность, подталкиваемую материнским инстинктом и любовью. Так курица, воспитавшая утят, без раздумий бросается в воду, чтобы спасти своих детей, спокойно плавающих по поверхности. — Я хочу вернуться. — голос прозвучал тихо, глухо, но решительно. Я должна вернутся. Я постараюсь сделать так, чтобы они не страдали, обещаю, что не буду думать о себе! Голос Ирины стал умоляющим. Светлана вздохнула. — Ну, это я одна не решаю. Такие вещи нужно обсуждать с Главным. Ирина вспомнила, что парни в комнате отдыха говорили, что Илья Андреевич не приветствует возвращений назад. Сердце ее сжалось. Выход помаячил впереди и медленно закрывался. — Ирочка, не переживай, мы соберемся все вместе и все обсудим. А пока ты не должна зацикливаться на этом. Остаток вечера Ирина ходила как тень, наталкивалась на предметы, не отвечала на вопросы, не замечала удивленных взглядов. Она думала. Наконец вечером, не выдержав, она пошла в главный корпус. Она не знала, что будет говорить. Но просто ждать уже не могла. Войдя в темноватый коридор, она услышала голоса. Ирина подошла к двери, прислушалась. В зале было много народу. Она замерла, потому что рассерженный голос Ильи Андреевича остановил ее: — Вы как будто тут первый день все, честное слово! Да, я понимаю, что она тоскует, ей плохо, но принимать такое решение, потому что девочке захотелось! Марк! Ну хотьты поддержи меня! Это глупо и безответственно! Тем более что срок ее истекает, до сорока дней осталось два дня. Она просто может не успеть. А если мы ее обнадежим и не сможем помочь, тогда все, ей прямая дорога в гостьи, второго удара она не выдержит! Сорок дней! Ирина раньше, давно слышала, что сорок дней душа еще находится среди людей, а потом уходит. Так вот оно что означает! И ей осталось всего два дня! Ирина ворвалась в зал. Они все сидели, только Илья Андреевич нервно ходил посередине, время от времени поворачиваясь и двигаясь в другом направлении. Все повернулись к Ирине. Она подошла к Главному, протянула руки. — Пожалуйста! — голос ее дрожал, но слез не было, плакать было нечем, — пожалуйста… Илья Андреевич фыркнул, посмотрел на окружающих, всем своим видом показывая, что они во всем виноваты, а он должен расхлебывать. — Пожалуйста! — молящий голос не оставлял его. Он резко остановился, вздохнул и повернулся к Ирине. Она смотрела на него глазами, полными мольбы и отчаяния, и он, как и все присутствующие, вспомнил себя, когда вот так же умолял отпустить. — Ну хорошо… — слова дались ему нелегко, — раз ты решила… Я не буду препятствовать. Он развернулся и вышел из зала. Ирина почувствовала, что у нее подгибаются ноги. Она вся дрожала, но осознание того, что ей можно вернуться, еще держало ее. Светлана и Марк в четыре руки усадили ее на диванчик, кто-то принес воды. Наконец дрожь прекратилась, и Ирина смогла посмотреть на окружающих. Она подняла лицо и увидела вокруг себя множество глаз, смотревших на нее одинаково — с удивлением, восхищением и опасением одновременно. Последствия неудачного возврата знали все. Не на себе, на других, но все же. И только одни глаза смотрели по-другому. Марк смотрел так, будто она его ударила в самое сердце. Ирина вдруг осознала, что этот молодой человек был для нее не просто другом, а чем-то бОльшим, ведь это он вытащил ее из глубины отчаяния. Марк развернулся и пошел вслед за Главным. Ирина оторвала взгляд от его уходящей фигуры и наткнулась на еще одни глаза, смотрящие ему вслед. Маша смотрела на Марка с тем же выражением, как сам Марк смотрел на нее, Ирину.Часть I Сорок дней. Глава 7
Глава 7 Да, она вернется! Эта мысль крутилась у нее в голове, не пуская другие мысли. Ирина не смогла уснуть в эту ночь. Она долго лежала, молча рассматривая темный потолок, потом пришла кошка, легла ей на живот и девушка начала говорить с ней, рассказывать, как она встретится со своими мальчишками, и они будут жить долго и счастливо. Кошка спокойно слушала, поглядывая на хозяйку умными глазами. Глухо мурлыкала, как маленький моторчик. Периодически в голове появлялась мысль о «чужом» теле, но Ирина старательно гнала от себя эту мысль, предпочитая думать, что главное вернуться, а там все наладится. Утром она вскочила как пружинка, оказывается, среди своих мыслей она задремала. Прибежала в столовую, вся подпитанная радостными ощущениями, быстренько позавтракала и побежала искать Машу. Целый день, как заведенная она крутилась на своем рабочем месте, но к вечеру усталость свалила ее, а вместе с физической усталостью в мозг проник червячок сомнения, что вот, еще один день прошел, а ее не отправили. Остались сутки. Чтобы не позволить депрессии захватить себя Ирина пошла во двор. Погода была как всегда превосходна, только небольшие прозрачные облака плавали по синеве как шелковые носовые платки. Они переворачивались, скручивались, вытягивались и распадались, а на их место приплывали другие. Ирина села на траву, стала смотреть вверх. Что там есть, еще выше? Кажется небо ничем не отличалось от того, какое она видела будучи на земле. Она никогда не была особо верующей, но сейчас, столкнувшись с этой реальностью, Ирина поняла, что любому человеку нужна вера. Вера в добро, в благополучный исход, вера в исполнение желаний. — Привет! — детский голос вывел ее их мыслей. Рядом стоял Егор, сопровождаемый верным Малышом. Ирина заметила, что они смотрелись как единое целое, мальчик и большая собака. Почему она никогда не заводила собаку? Ведь они такие умные и верные. — Привет, дорогой! Как ты поживаешь? — Хорошо. Конечно хорошо, так и должны жить дети. Ирина решила рассказать все ребенку, чтобы если что, он не потерял ее. Ей казалось, что он расстроится, если они перестанут видеться. — Егорка… — А? — Послушай, кое-что произошло и наверно я скоро перестану сюда приходить. Егор тревожно посмотрел на нее. — Что случилось? — Я могу вернуться к своему сыну. Он скучает без меня. — Я тоже буду скучать, ты хорошая! Мальчик прижался к ее боку. Он не просил остаться, не капризничал, как — будто знал, что так будет. — Я буду всегда-всегда помнить о тебе, Егорка! Никогда не забуду. И конечно мы когда-нибудь встретимся снова. Ты мне веришь? — Верю, — малыш кивнул. Он не беспокоился. Ирина погладила его по голове. Сказать больше было нечего. Тут же подбежал Малыш, ткнулся лобастой головой под руку. Ирина погладила и его. Он извернулся и лизнул шершавым языком ее в ладонь. Вечер прошел быстро. Начало темнеть, мальчик и Малыш ушли. Ирина встала и медленно пошла к себе. Войдя в комнату, она присела на стул, позвала кошку. Пушинка подошла, понюхала. Почувствовав запах собаки, кошка чихнула и недовольно мяукнула. Ирина улыбнулась, вымыла руки, умылась, накормила кошку и легла. Завтра был последний день… Неожиданно, сквозь сон, Ирина почувствовала, что ее зовут. Она открыла глаза и увидела Светлану, стоящую у кровати. — Ириша, вставай, быстро собирайся, пошли. Ирину будто облили холодной водой. Она вскочила, заметалась, начала рыться в шкафу, искать что-то покрасивее. — Ира, одежда неважна, надевай что есть! Ирина надела вчерашние джинсы и футболку, замотала волосы в узел, закрепила резинкой. Спотыкаясь на ходу, она впрыгнула в тапочки, и вместе со свекровью они двинулись к выходу. Когда Ирина уже собиралась захлопнуть дверь, она услышала громкое мяуканье. Она обернулась — на тканой дорожке перед дверью сидела ее кошка. Она смотрела свою хозяйку-любимицу. Ирина резко развернулась, вбежала в комнату, схватила кошку на руки. — Умница ты моя! Красавица! — девушка гладила кошку, чесала ей за ушками, целовала в усатую морду, — Пушенька, мне надо идти, прости меня, прости, что оставляю тебя! Она еще раз чмокнула кошку в маленькую теплую голову и посадила ее на пол. Кошка еще раз мяукнула и ушла в другую комнату. Они простились. Ирина вытерла слезы, которые, оказывается, лились из ее глаз, вышла и плотно закрыла двери. Светлана и Ирина двинулись в главный зал. Светлана была молчалива, Ирина не могла понять, сердится она или просто сосредоточена. Когда они вошли в зал, там уже были все знакомые. Ирина удивилась, сколько народу пришло ее проводить. Были такие, с кем она близко не была знакома, но они ей улыбались, поддерживали своими взглядами. Ирина увидела, что в противоположной стороне от двери была открыта еще одна белая дверь. Светлана повела ее туда. В комнате, похожей на большой зал в миниатюре так же стоял пульт, два дивана и невысокая кушетка. Кроме того там было что-то напоминающее душевую кабинку. За пультом сидел Марк, а на кушетке незнакомая девушка. Она молчала, сидела тихо, опершись руками на кушетку и опустив голову. Длинные русые волосы свисали на лицо, и от этого лица не было видно. Девушка была завернута во что-то, похожее на простыню. Светлана посадила Ирину на диванчик, достала откуда-то похожую простыню и велела Ирине раздеваться. Ирина удивилась, но послушно скинула одежду, время от времени оглядываясь на Марка, который молча, с прямой, напряженной спиной сидел у пульта. Ирина завернулась в простыню и посмотрела на свекровь. Светлана собрала вещи Ирины, свернула и пожила на край дивана. Она села рядом. — Ириша, у нас есть несколько минут, слушай внимательно. Видишь эту девушку? Ее зовут Марина, несколько недель назад она потеряла обоих родителей, у нее больше никого нет. Перенести такую утрату она не могла и заболела. Начала резко худеть, отказываться от пищи. В общем, сама себя довела до… У тебя есть возможность вернуться в ее теле. Ты понимаешь? Ирина кивнула, но по ее лицу было видно, что она не совсем понимает, как это будет происходить. Светлана взяла ее за руку, стала поглаживать, пытаясь успокоить и одновременно привлечь внимание. — Послушай меня. Для всех тебя нет, понимаешь? — Ирина опять кивнула. — И поэтому вернуться ты можешь только став другим человеком. Это непросто, точнее это очень сложно, и если ты сомневаешься… — Нет-нет, — Ирина поспешно взмахнула рукой, — я согласна, что теперь мне нужно сделать? — Когда ты вернешься, ты будешь не ты, а она. Ты будешь знать все, что знала она, ее жизнь вместе со всеми невзгодами и радостями станет твоей. Но то, что знала ты, забудешь. Ты не будешь помнить ни Сережу, ни Артемку. Тобой будет двигать не желание матери и жены воссоединиться с мужем и сыном, а кое-что другое. Тебя будет постоянно тянуть куда-то, ты не будешь спокойно жить, пока не найдешь их. Это чувство потери будет терзать тебя постоянно. В глазах у Ирины промелькнул ужас. — Но… но… — Да, — Светлана вздохнула, — ты вернешься туда, но не ради своей любви к мужу и сыну, а ради них. Как Русалочка ты должна чем-то пожертвовать ради шанса, может быть самого главного в твоей жизни. И это будет память. Ты не будешь их помнить, но когда вы встретитесь, у тебя будет шанс сделать их жизнь лучше, помочь им. Тебе придется начинать сначала, и это будет труднее, потому что теперь тебе придется сделать все, чтобы тебя приняли и полюбили ДВА человека! Но ты справишься, я уверена! Светлана крепко обняла Ирину, Ирина, подумав пару секунд, тоже прижалась к женщине. Разница у них была не больше пяти лет, но Светлана была для нее все это время как мать. И Ирина была ей благодарна. — А почему вы не захотели вернуться? Ведь вы знали и могли. — Наверно потому что я не такая сильная как ты. Я побоялась перемен, побоялась что «там» мне снова может стать плохо. Сейчас я смотрю на тебя и думаю, что мне, возможно, надо было попробовать, но я трусиха… — Ладно, — Светлана вытерла глаза, — пора. Она открыла дверцу «душевой», Ирина встала туда, через прозрачное стекло она смотрела на тех, кто остается, они подошли к открытой двери комнатки и теперь толпились у входа. Кто-то махал рукой, Марк, наконец повернулся, и на его печальном похудевшем лице Ирина увидела подбадривающую улыбку. Ей стало легко, она улыбнулась в ответ и помахала одними пальцами. Через толпу протолкалась Маша, она что-то кричала, махала рукой и плакала. У Ирины защипало глаза, она лихорадочно начала смаргивать, чтобы снова не заплакать. Марк нажал на какие-то кнопки, кабинка слегка загудела, и лица друзей растаяли в дымке. Ирина расслабилась и подумала, что она счастливая. Потом она перестала думать. Когда кабинка опустела, Марк выключил пульт и еще несколько минут стоял молча. Все разошлись, остались только Светлана, тихо сидевшая на диванчике, сжимая ненужные теперь уже джинсы, и девушка на кушетке. Марк несколько раз глубоко вздохнул, проглотил комок, стоящий в горле все это время. Вдруг сзади подошла Маша, залезла к нему под руку и обняла за талию. Она понимающе посмотрела на него, улыбнулась, хлюпнула красным носом. — Ну что, коллега, будем дальше работать? Марк помолчал, потом слегка, как бы пробуя, прижал девушку к себе. — Конечно! Маша расцепила руки, чуть-чуть еще постояла, ощущая тепло любимого мужчины и подошла к вновь прибывшей. Она аккуратно помогла девушке спуститься и повела ее в свои владения, успокаивать, одевать, устраивать на жилье.Часть II Жить и любить. Глава 8
Глава 8 Она проснулась от навязчивого пиканья. Откуда-то сбоку доносился противный звук, но повернуть голову, чтобы посмотреть, она не могла. В теле была неприятная слабость, глаза не хотели открываться, но девушка заставила себя и разлепила веки. Яркий свет ударил в сетчатку, она зажмурилась и попыталась снова открыть. Второй раз уже было лучше. Когда она открыла глаза, то увидела перед собой белые с голубым стены, какой-то цветок в висящем горшке, уголком глаза увидела кружевные шторы. Она не могла сосредоточиться и сообразить, где она и почему не может двигаться. Попробовав управлять своим телом, она поняла, что не может, только слегка сдвинула руку. В это время звук сбоку изменился и громкий вскрик «Очнулась! Очнулась!!!» испугал ее. Она закрыла глаза, но в это время подскочили люди, начали ее тормошить, что-то делать, трогать ее за запястья и переговариваться между собой. К пиканью добавился шум в ушах, и к горлу подступила тошнота. Ей хотелось сказать «Отстаньте от меня!», но произнести она не могла, только что-то нечленораздельно промычала. Рука в перчатке принудительно приоткрыла веки, и яркий лучик ударил в глаза. — Она в сознании! Замечательно! Постепенно тормошения прекратились, только чуть-чуть ей приподняли изголовье. В таком положении было проще осматриваться, и она еще раз открыла глаза. Перед ней стояли три человека, два — мужчина и женщина — в белых халатах, врач и медсестра, и молодой человек в полосатом свитере. Парень улыбался во все лицо и пытался из-за спины мужчины-врача помахать ей рукой. Доктор увидел, что она сфокусировала на нем взгляд и сказал: — Здравствуйте, Марина Аркадьевна! Очень рады, что вы наконец-то с нами. Марина… Ее зовут Марина! И тут она все вспомнила. Конечно, мысли еще путались, но в принципе, все вставало на свои места. Парень позади врача это Вадим, друг детства, замечательный человек. — Вы понимаете где находитесь? — Марина кивнула. Марина, вы пришли в себя после комы, ваша задача сейчас восстановиться, а для этого нужен покой и положительные эмоции, — доктор приговаривал все это, а сам успевал проверять датчики и осматривать девушку. Голос его был приятным, заботливым, но деловитым. Медицинская сестра все так же молча подавала ему какие-то бумаги, потом она профессионально, практически безболезненно ввела в вену девушки иглу от капельницы. — Вы пока не сможете говорить, но попозже мы вытащим трубку. — Марина снова кивнула. Наконец они закончили и ушли. Молодой человек остался. Он нерешительно мялся, не решаясь заговорить, и только стоял в ногах и улыбался. И она тоже молчала, радуясь, что не может говорить, и это было лишним поводом не произносить что-то первой. — Марин, ты меня слышишь? — тихо спросил Вадим. Она осторожно кивнула глазами и слегка улыбнулась. Вадим подошел, пододвинул табуретку и сел рядом. Он взял ее ладонь в свои и стал поглаживать. — Маришкин, как я соскучился! Мы все соскучились! И Дашка приходила и Натик, жалко, что они недавно ушли, не дождались, пока ты проснешься. А цветы мы твои поливали, ни один не засох, честное слово! И Броньку кормили, знаешь, какой он кабан вырос! Его Дашка к себе пока забрала, чтобы он не скучал. Хочешь, я договорюсь, и тебе разрешат его сюда? Она тут же вспомнила, что у нее есть морская свинка, со звучным именем Бронислав, постепенно переименованный в Броньку. Бронька был молодой, много ел и носился по дому, в клетку ходил только ночевать. В общем-то, Марина подозревала, что у Броньки в родословной были рэксы или тобики, потому что повадки очень напоминали собачьи. Он отзывался на имя, не отказывался от собачьей косточки, купленной в зоомагазине, а главное, всю свою жизнь у Марины пытался приносить тапочки, от чего пятки у тапочек были порядочно разлохмачены от острых Бронькиных зубов. Еще он владел большим набором звуков, иногда Марина слышала, как Бронька, особенно после хорошего обеда, пел, то есть что-то насвистывал. В общем, Бронька был членом семьи. Вадим продолжал что-то говорить, а она лежала и думала, как это странно, что в голове за все это время, которое она пропустила, скопилось столько мыслей. Они не мешали друг другу, нет, просто это было трудно, думать и вспоминать. Вадим заметил, что она как-то тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Решив, что утомил подругу, он поспешно засобирался. Она не хотела, чтобы он уходил, но он пообещал, что скоро вернется. Прихватив сумку, он убежал. Когда в палате стало тихо, Марина начала собираться с мыслями. Трагедию, которая произошла с родителями, она помнила, ей стало невыносимо печально, что они ушли из жизни так рано. Она помнила, что у нее была истерика, перешедшая в депрессию. Подробностей попадания в больницу она уже не знала.День тянулся долго. Еще несколько раз заходили лечащий врач и медсестра, удивлялись, как она быстро восстанавливается. Когда врач ушел, медсестра, представившаяся Юлей, помогла Марине умыться, совершить некоторые гигиенические действия, уложила ее повыше, полусидя, и все это время разговаривала. Она оказалась болтушкой с высоким пронзительным голосом, но Марина была ей благодарна за все, и за информацию в том числе. Юля рассказала, что привезли ее из скорой, уже в бессознательном состоянии, в крайнем истощении. Все было плохо, анализы крови были ужасные, и доктор волновался, ожидая ухудшения, потому что она не выходила из состояния комы. К ней приходило много народу, сначала никого не пускали, реанимация все-таки, но потом особо настырные, в лице трех человек, все-таки как-то пробрались, не иначе как через главврача, потому что молодому человеку даже разрешали оставаться на ночь. Знаете, Мариночка, я даже Вам завидую, да! Вадим очень переживал! Он спал на стуле, ждал, когда станет лучше. Это он первый заметил, когда вы пришли в себя. Он такой молодец! Юля все говорила и говорила, а глаза у Марины наливались тяжестью, она прикрыла их на минуточку и тут же уснула. Когда Юля подняла на нее глаза, то испугалась, но потом, посмотрев, поняла, что это просто сон человека, пережившего тяжелую болезнь, уставшего от нее и теперь шедшего на поправку. Она подоткнула одеяло со всех сторон, включила настольную лампу, чтобы Марина, если проснется, не испугалась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. С этого дня Марина начала быстро поправляться. Уже через три дня ее перевели в обычную палату, и друзья пошли к ней вереницей, как в мавзолей. Конечно, она была им всем рада, но особенно была рада Вадиму, который приходил каждый день, приносил какие-то сладости и цветы. Точнее не цветы, а цветок. Марина, когда смогла вставать, увидела у себя на тумбочке в нескольких вазочках по одной яркой астре. Сначала она удивилась, но потом вспомнила, что она любит астры, они ей всегда напоминали первое сентября. С детства она любила приходить первого сентября в школу с огромным букетом астр, выращенных мамой на даче. И даже в педагогику пошла под влиянием этих ощущений. Вот уже два года как она работала в школе учителем русского и литературы. Но когда сама стала учителем, то с огорчением увидела, что мало кто теперь дарит цветы, которые выросли в огороде или на даче. Дети приносили красиво упакованные, облитые блестками профессионально составленные букеты, розы на длинных ножках со срезанными шипами. Такие букеты практически не пахли. Она, конечно, была благодарна и деткам и их внимательным родителям, но никогда не уносила цветы домой. Они стояли в классе и учительской долго, а потом выбрасывались уборщицей Галиной Васильевной, которая была уже специалистом в увядании цветов и знала, сколько простоит тот или иной букет. Иногда она даже позволяла себе некоторые «особо стойкие» букеты разбирать, выкидывать засохшие вставки, декоративную траву и собирать новый букет, который по всем канонам флористики был просто ужасен, но, по мнению Галины Васильевны очень даже ничего. Кроме того, бережливая уборщица пыталась полностью реализовать цветочную продукцию и обрывала лепестки с роз, приговаривая при этом, что высушит их или сварит варенье. Весь коллектив школы, в том числе директриса, долго отговаривали хозяйственную тётю Галю от этого необдуманного шага, мотивируя тем, что химии и лака в этих лепестках больше чем аромата. Тётя Галя нехотя соглашалась, но на следующий год процедура повторялась. Через неделю Марине стало настолько лучше, что ей разрешили выйти на улицу. Когда пришли девчонки и принесли одежду, Марина первый раз увидела себя в зеркале. Зрелище было ужасное. Худое лицо с синяками под глазами, тонкие руки и ноги. Одежда, которую ей принесли, была ей велика, как минимум сорок шестого размера, когда сейчас она была наверно сорок второго. Подружки утешали, говорили, что все нормально, шутили, что Маринка всегда хотела похудеть. Но по их глазам она видела, что они в шоке от таких изменений. Но было то, что привлекало взгляд даже при такой худобе. У нее были шикарные длинные волосы. Они спускались почти до ягодиц и слегка вились. Марина с удовольствием расчесывала длинные пряди несколько раз в день, наслаждаясь их красотой. Сейчас пришедшая Даша принесла ей несколько заколок и заплела тяжелую копну в шикарную косу, которая закручивалась по голове и змейкой переходила на спину. На улицу они вышли втроем — Марина, шедшая как старушка, поддерживаемая под руки с двух сторон, Даша, улыбчивая блондинка, вечно худеющая и поэтому без конца восхищающаяся легкостью Марины, и Вадим, который сегодня пришел днем, потому что у него был выходной. Действительно, бабье лето было в разгаре, осеннее солнце как будто пыталось отдать все тепло, которое у него осталось, чтобы спокойно уйти на покой на всю зиму. Больничный парк был красив, разноцветные аллейки из еще необлетевших деревьев перемежались невысокими елочками. То тут, то там стояли скамейки, даже можно было присесть. Даша расстелила заботливо прихваченный пледик, и они, все трое, сели на скамью. Марина вдыхала воздух полной грудью. Ее радовало все, в том числе то, что ей так повезло и у нее заботливые друзья. Но беспокоило одно — как ей жить дальше? Друзья заметили, что Марина, после того как вышла из комы, стала молчалива. Это было совсем не похоже на нее, потому что до болезни она была девочка-зажигалка, которая своим веселым характером привлекала людей. Они списывали нынешнее состояние девушки на недавно пережитое горе и болезнь, и ждали, что она вот-вот станет для них той Мариной, которую они все знали. — Мариш, что думаешь дальше делать? — Даша задала вопрос, который давно крутился в голове. — Я не знаю… — Марина покачала головой, она и правда не знала. — В школе тебя ждут, дети переживают, да и все остальные тоже. — Я знаю, но я не уверена, что смогу… — Чего ты не сможешь-то? — Даша даже вскочила, — да ты же лучшая! Выйдешь, и все нормально будет, все вспомнишь! — Да, конечно. — Марина согласилась, чтобы больше не отвечать на вопросы. Ей надо было подумать. Еще через несколько дней ее наконец-то выписали. Добрый доктор, который так за нее переживал, долго жал ей руку, желал крепкого здоровья, надеялся, что если она и захочет заглянуть сюда еще раз, то только затем, чтобы отблагодарить своего спасителя коробочкой конфет. Марина вежливо улыбалась и уверяла, что так и будет. Вадим забрал сумку с ее вещами, закинул ее на заднее сидение дорогого черного автомобиля и аккуратно подсадил Марину на переднее сидение. Когда он садился, то увидел, что она судорожно пристегивается ремнем безопасности. Его это удивило. Маришка раньше не утруждала себя этим, как бы он ее не ругал и не приводил в пример статистику. Удивившись еще раз, он завел машину и тихо тронулся от ворот больницы. Когда они подъехали к дому, Марина не торопилась выходить. Вадим уже достал сумку, открыл ей дверь и протянул руку, но она сидела. Потом, будто очнувшись, она вышла из автомобиля и пошла по дорожке к подъезду. Так же осторожно она вошла в подъезд, поднялась пешком на четвертый этаж. Подойдя к квартире она сунула руку в карман и не нашла ключей. С удивлением обернулась и посмотрела на Вадима. Он ойкнул, хлопнул себя по лбу, побежал вниз и принес из машины ключи. Они вместе открыли два замка и вошли в квартиру. Квартира была небольшая, в прихожей стояли несколько пар резиновых сапог, два зонта и пластмассовое ведро. Она недоуменно посмотрела на все это и вспомнила, что родители были заядлые грибники. Вадим, увидев, что Марина остановилась, глядя на вещи, выругался про себя, что он не догадался убрать все до прихода Марины. Они разулись и прошли в большую комнату. Вадим забежал на кухню, включил чайник и разгрузил в холодильник пакет с едой, которую он купил заранее, перед тем как забирать Марину. Девушка прошла по дому, осмотрелась. В зале все сплошь было заставлено и завешано цветами разных видов. Сразу было понятно, что это хобби на всю жизнь. В маленькой комнате, которая была похожа на детскую, тоже было много цветов, мягких игрушек и книг. Это была девичья комната, то есть ее, маринина. Из кухни послышался крик, Вадим звал пить чай. Марина послушно пошла. Войдя на кухню, увидела, что тут другое увлечение — кругом были навешаны разнообразные вышивки в рамочка; везде, где только можно лежали салфеточки, расшитые и связанные своими руками. Мама Марины была рукодельница. Вадим налил себе и Марине чаю, нарезал хлеб, колбасу и сыр. Недолго думая сложил себе пирамидку из кусочков и сунул бутерброд в рот. Марина отпила глоток. Теплая сладкая жидкость потекла по пищеводу и неожиданно пошла назад. Марина только успела добежать до туалета и ее вырвало. Вадим испугался, выронил бутерброд и побежал за ней. Он стоял рядом и не знал что делать. До этой ужасной истории с гибелью марининых родителей и ее болезнью у них так все было хорошо. Он даже купил колечко, собираясь сделать Марине предложение. Но потом все пошло наперекосяк. Он очень переживал, делал все что было в его силах, но Маринка была не та, что прежде. Он даже не пытался обнять ее или поцеловать, чувствовал, что она не поймет. Он даже не задавал вопросов. Сейчас он просто мог стоять рядом и придерживать ее чудесные волосы, чтобы они ей не мешали. Когда Марине стало лучше, он отвел ее в ванную, умыл, как маленького ребенка и уложил на диване. Неожиданно она расплакалась, и он сидел рядом и гладил ее по голове, успокаивал. Так они просидели, пока не стемнело, Вадим уже хотел идти домой, но Марина неожиданно попросила его остаться. Он настолько не ожидал этого услышать и так обрадовался, что подпрыгнул и пообещал прийти через несколько минут, только припаркует как следует машину. Вадим ушел, а Марина села на диван. Ей было тяжело. Вдруг ее босой ноги что-то коснулось. «Крыса!» Она с визгом подтянула ноги под себя. Из-под дивана важно вышло лохматое черно-рыжее существо. Оно медленно подняло голову и посмотрело на нее. Сердце у нее колотилось, и она не сразу сообразила, что это всего лишь морская свинка, просто выросшая до средних размеров пекинеса. Свин посопел, потом залез снова под диван и зашуршал там. Через какое-то время он вылез оттуда, волоча в зубах розовый тапочек. Тапочек был лохматым от выдранных ниток. — Бронька? — Марина почему-то полушепотом сказала это, свин поднял голову и свистнул, как будто соглашался. Она спустила ноги, он подошел к ней и оперся передними лапами на ногу, просился на ручки. Она осторожно взяла его, посадила на колени. Бронька сидел тихо, он был тепленький и приятный. Марина прижала его к себе, он пах каким-то шампунем. В это время вернулся Вадим, увидел двоих, обнимающихся на диване и засмеялся. — Ага, выспался! Марин, ты обратила внимание на этого свинопотама? Его кормили все, кому не лень. Я их предупреждал, что у морских свиней тоже бывает ожирение, но они мне не верили. И вот результат! — Он не жирный! — Марина заступилась за зверюшку, — это просто порода такая. — Ага, потом не пугайся, если из него вырастет медведь! Так они остались ночевать втроем. Марина с Бронькой на диване в большой комнате, Вадиму же досталась маленькая кровать Марины в детской. Он ворочался всю ночь, прислушивался, несколько раз выходил под предлогом попить и в туалет, но Марина спала. Только Бронислав поднимал лохматую голову и смотрел, как будто спрашивая «Что ты ходишь? Людям спать мешаешь!» Утром Вадим проснулся от запаха горячей еды и выйдя на кухню увидел Марину в фартуке. Она стояла к нему спиной и пекла блины. Это был первый раз, когда Марина так уверенно хозяйничала на кухне, и парень просто стоял и смотрел на любимую девушку. Она обернулась, приветливо улыбнулась и жестом пригласила его за стол. Сметаны в холодильнике не было, но зато нашлась банка сгущенки, которую с удовольствием открыли и ополовинили. Бронислав топтался тут же, наступая мохнатыми лапами на ноги, постоянно находясь под угрозой быть раздавленным и время от времени поднимал голову вверх, принюхиваясь к вкусным запахам. Вадим бросил ему небольшой сухарик. Поймав угощение, свин деловито утащил его за напольный горшок с цветком и там, не торопясь, съел. После завтрака Вадим засобирался на работу. Правда, время у него еще было, но он хотел заехать домой и переодеться. Когда он ушел, пообещав вернуться поскорее, Марина вернулась на кухню, села на освободившийся табурет и, глядя, как Бронька за горшком прячет остатки завтрака, задумалась. Ощущая себя ненужной, лишней в этом уютном доме, Марина в очередной раз размышляла, как ей быть дальше. Что-то неуловимо ушло из ее жизни, она осознавала это. И ни веселые друзья, ни любимый человек, как по привычке она назвала в уме Вадима, не могли сдвинуть с места тяжелый груз произошедшего. Перебирая в голове тяжелые мысли, она весь день занималась домом. Сделала уборку, протерла все цветы, проветрила комнаты. К вечеру заняться было нечем, и она оделась и вышла во двор. Дом стоял вдалеке от основной дороги, и поэтому тут было относительно тихо и чисто. Она села на качели, и стала тихонько отталкиваться от земли, слегка раскачиваясь. Шедшие с работы домой соседи здоровались, кивали, поздравляли с выздоровлением и спешили домой, а Марина продолжала сидеть. Из-за угла въехала машина, девушка увидела Вадима, радостно махающего ей. Она встала с качели, пошла навстречу. Молодой человек выскочил из машины, вытащил с заднего сидения два пакета, захлопнул дверь и направился к ней. — Приветик, — Вадим улыбался, — соскучился по тебе. Ты как? — Нормально, — Марина протянула руку за одним из пакетов, но Вадим покачал головой и понес сам. Одной рукой он приобнял ее за плечо и прижал к себе. Марина не сопротивлялась, ей было приятно. Они вошли в квартиру, разделись, повесили куртки в шкаф. Разложив продукты по полкам, Марина пригласила Вадима ужинать. Все было так просто и по-семейному, что оба расслабились, начали смеяться, Вадим рассказывал о событиях на работе, Марина слушала, кивала, улыбалась. На голоса вышел Бронька, спавший весь день, и сразу направился к миске на полу, где для него оставили еды. Весь вечер они провели за просмотром телевизора, переключая с одной программы на другую, убегая от надоевшей рекламы и сетуя на однообразие передач на современном телевидении. Ночью Марине не спалось. Сказывалось то, что она много времени проводила в пассивном состоянии, не успевала устать. Она встала, дошла до кухни, открыла холодильник, достала коробку с соком. Налила в стакан, выпила. Сок был холодным, зубы свело. Марина передернулась, покрылась мурашками. Она поставила коробку в холодильник, закрыла дверцу и повернувшись, чтобы вернуться в постель, увидела стоящего в дверном проеме Вадима. Она так не ожидала его увидеть, что подпрыгнула на месте. Парень стоял молча, и смотрел на нее, она тут же осознала, что вышла в одних трусиках и короткой маечке. Растерявшись, Марина замерла на месте, а Вадим быстро приблизился и прижал ее к себе. Он так крепко и так нежно обнимал ее, что она даже не сопротивлялась, зарылся пальцами в ее распущенные волосы и приподняв ее лицо прижался к губам. Он долго целовал ее, а потом взял на руки и отнес на диван. От его жарких поцелуев она и сама будто заразилась его жаром, отвечала на поцелуи еще более жаркими поцелуями, на объятия еще более крепкими объятиями. Но когда Вадим взялся за резинку трусиков, ее неожиданно, будто током ударило. Она начала сопротивляться, выскользнула из-под тяжело дышащего парня и отскочила к стене. Вадим недоуменно поднялся ей навстречу, но, как только он сделал попытку приблизится, она зашептала «Нет, нет, нет, нет, нет!!!» Вадим остановился. Он ничего не понимал. Несколько минут назад она была готова отдаться ему, он чувствовал это, а сейчас она стояла, вся неприступная, готовая бежать, если он попытается подойти к ней. — Маринка, Мариночка, что с тобой? — Вадим не двигался с места, боясь испугать девушку. — Нет, нет, я не хочу, это неправильно! — она как в горячке повторяла одно и то же, а из глаз лились слезы. Вадим тяжело вздохнул, сел на краешек дивана, взял одеяло и жестом позвал девушку. Она замотала головой, отказываясь подходить. Тогда он встал, подошел к ней, завернул ее в одеяло и уложил на диван. Она лежала и плакала как ребенок. Она видела, что он любит ее, но что-то пошло не так, что-то сломалось в ней, и она не та Марина, которая собиралась замуж за него. Этот внутренний конфликт не давал ей покоя с того самого дня, когда она очнулась в больничной палате. Марина повернула голову и увидела Вадима, который наклонив набок голову, терпеливо сидел рядом. Она села, вытерла слезы, шмыгнула носом, развернула одеяло и пригласила его в свою импровизированную палатку. Молчать уже больше было нельзя, и она заговорила: — Вадь… Ты замечательный. Ты настолько замечательный, что у меня даже нет слов! — Но ты не можешь быть со мной, да? — Вадим с горечью произнес эти слова, и Марина поняла, что он давно все осознал, но до последнего надеялся. Он мог ждать вечность, но она не могла ему дать тех чувств, каких он хотел. И она не хотела его обманывать. — Я… я не знаю… Может быть мы поторопились? Эти слова прогремели как гром. Вадим ждал чего угодно, но не этого. Хотя в душе он понимал, ощущал, что нет былой близости, но, все же надеялся, что Марина снова станет прежней. — Мариш, о чем ты говоришь? Что значит поторопились? Мы с тобой встречаемся уже больше трех лет! — он пытался говорить размеренно, тихо и спокойно, боясь спугнуть ее и надеясь, что она каким-то образом одумается и придет в себя. Но, он тут же увидел, что она прямо смотрит на него и в ее глазах нет ни капли прошлых чувств. Он молча встал, оделся и ушел. Марина все еще ощущала его присутствие, чувствовала его запах, переживала, что все так вышло, но все-таки не жалела о том, что они поговорили… Ей нужно было подумать. На следующий день Вадим не появился. И через день тоже. И через неделю. Марине было печально, но она не звонила и не искала друга, понимая, что ему тяжело.
Последние комментарии
6 часов 23 минут назад
6 часов 26 минут назад
12 часов 17 минут назад
16 часов 21 минут назад
16 часов 56 минут назад
1 день 13 часов назад