Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ) [Minada01] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
========== Вступление ==========
Это был самый обычный день. Меня разбудили с утра объятия моего парня, с которым мы вот уже 8,5 лет вместе. Своими действиями он меня даже напугал, делая слишком резкие движения. От этого я подорвалась на кровати и ударила его ладонью.
- Извини, напугал мою котю. – Снова эта милая улыбка и искренне недоумевающий взгляд, словно он вообще не понимает, что он сделал что-то не так. И принялся меня снова обнимать.
- Не делай так больше. Ты знаешь, что я не люблю, когда меня будят, тем более так резко. – Раздраженно отвечаю ему. Мои эмоции сейчас очень ярко выражены в сдвинутых бровях и взгляде изподлобья.
- Ми, мой котя. – Ох, как же мне надоело это все. Никакой серьезности, никакой ответственности, одно сплошное ребячество. И этому парню 26 лет. – Ну что, едем на природу?
- Ну, раз решили, что поедем – значит поедем.
На самом деле мне не хотелось никуда ехать, тем более на мотоцикле, и тем более сегодня. Не знаю, почему, но у меня было плохое предчувствие относительно этой поездки. В добавок к этому, я еще и не особо горю желанием обычно куда-то выбираться из дома.
В рюкзак мы сложили вещи и поехали в гараж за нашим транспортом. Спросите, почему поехали за ним? Да потому что гараж моего парня находится далеко от места, где мы живем.
Доехав до гаража, мы стали одеваться: я надела наколенники, перчатки и шлем. Не смотря на довольно жаркую погоду, на мне были надеты плотные джинсы, высокие кроссовки, а еще я взяла с собой куртку. В этот раз я почему-то очень боялась ехать куда-то, поэтому перепроверяла все ремешки и завязки, постоянно поправляла шлем. Я ничего не понимаю в мотоциклах, хотя мой парень занимается мотоблогерством, но все равно пристально осматривала железного коня.
- Все, можем ехать. Колеса подкачал, уровень масла и тормозной жидкости проверил. Все в порядке.
- Хорошо.
Я сидела позади своего парня, и, в этот раз, крепко держалась за него. Обычно я сижу более расслабленно, но в этот раз я вцепилась мертвой хваткой в него, хотя мы ехали как обычно: не гнали, не играли в «шашки», не нарушали правил. В следующий момент я услышала визг тормозов, а после мой мозг даже не успел ничего понять и осознать, как я оказалась во тьме.
Как странно. Я не чувствую боли, не чувствую тревоги, не чувствую печали, я даже ничего не слышу. Никаких писков приборов, зовущих голосов родственников и прочего. Совершенно ничего. Я не религиозный человек, причем от слова совсем, а потому не верю ни в рай, ни в ад, но отчетливо сейчас понимаю, что по-прежнему могу думать и мыслить.
- Думаю, тебе стоит открыть глаза и поговорить со мной. – Неожиданный голос, причем совсем рядом.
- А зачем мне открывать глаза? Куда интереснее понять сейчас свои ощущения, чем разговаривать с кем-то. – Я по природе наблюдатель и в какой-то степени, исследователь человеческих чувств и поведения. Раньше мне часто удавалось понять людей, что их тревожит, их проблемы и мечты, но самое главное – их внутренних демонов. Все то гнильцо, которое обычно спрятано в людях и которое они показывают только «избранным» и спустя долгое время, для меня чаще всего было как открытая книга. Именно поэтому сейчас мне хочется прочувствовать, какого это, когда ты находишься ни на том свете, но и в этом ты уже потерян. Я то знаю, что после аварий с участием мотоцикла, редко есть выжившие. Странное ощущение, я совсем не чувствую страха смерти. Ну умерла и умерла. Я прожила хорошую жизнь, пусть и не такую долгую. И единственное, о чем я наверно могу сожалеть, так это о том, что мои родители остались без меня, и я не исполнила, уже давно ставшей их, мечту – выйти замуж и родить ребенка. Я не была чайлдфри, и была не против замужества и детей, но когда твоя половинка совсем не торопится с этим, ты рано или поздно можешь поддаться этому течению и принять, что без этого всего жизнь действительно кажется легче. Мой странный собеседник до сих пор молчит, а ведь я тут уже порядком подумала. Может он решил оставить меня в покое? – Так я что, умерла уже?
- Знаешь, не очень приятно разговаривать с человеком, который на тебя не смотрит. – Почему мне голос кажется знакомым? Как будто я его уже однажды слышала где-то, но не помню, где. Видимо, давно уже было. Тем не менее, я все таки решила посмотреть на своего таинственного собеседника. Когда я открыла глаза, то поняла, кто это и почему его голос был мне так знаком.
- Здравствуйте, Хагоромо-сама. – Признаюсь, я не очень-то удивилась, увидев его. Все таки предсмертное воображение может рисовать разные образы. Не случайно же, кто-то видит свет в туннеле, кто-то родственников покойных, а мне вот пришел образ бога моего любимого мира.
- Смотрю, ты не сильно удивлена моему появлению.
- А чего удивляться? Я почти труп, а при смерти люди видят всякое. Давайте оставим формальности.
- Ты уверена, что уже умерла?
- А вы уверены, что нет? – Отвечать вопросом на вопрос – плохая манера, но мне сейчас все равно.
- Ты сейчас находишься между мирами. А я смог проникнуть сюда, что бы помочь тебе.
- Интересно, как? Божественным образом восстановите все мои ткани и органы? В такую байку не поверит ни один врач. – Я не могла сдержать в себе сарказм.
- Нет, вовсе нет. Я на такое не способен…
- Странно, а Наруто и Саске в аниме практически с того света достали. Что-то тут не сходится.
- То, что показано в, как ты сказала, аниме – лишь частично правда. Я могу предоставить тебе выбор: могу перебросить тебя в прошлое моего мира, где ты сможешь прожить куда более интересную жизнь, либо вернуть обратно в твой. Но я не могу гарантировать, что ты выживешь тогда: у тебя сломан позвоночник и множественные травмы различной степени, включая сотрясение мозга. В лучшем случае, ты останешься на всю жизнь инвалидом и не сможешь вести полноценный образ жизни, а каждый твой день будет пропитан болью и отчаянием. И в следующий раз ты уже по-настоящему умрешь, а я не смогу вновь предоставить тебе выбора.
- Хагоромо-сама, почему я? Я ведь не праведница, не религиозный человек, да я ходячий сборник грехов. Что там: гнев, лень, похоть, гордыня, что там еще…? Да во мне наверно только зависти особой нет, хотя я и то могу поспорить с этим, если покопаться.
- Ахаха, ты действительно, интересная девушка. Не религиозна, но говоришь о грехах. Не обязательно быть праведницей, что бы поступать по чести, и так, как велит тебе твое сердце. Гнев – да, но вспомни, чем провоцировался твой гнев? Несправедливостью, обидой за близких, и глупыми поступками со стороны разных людей. Гордыня? Но ведь ты не собой гордишься, а успехами тех, кто дорог и близок тебе. Похоть? Но ты ведь любила. Так что плохого в том, что бы дарить эту любовь? Тем более, что ты не предавала чувства своего человека, не изменяла и не предавалась беспорядочным связям. А вообще, в моем мире нет такого понятия, как грехи, и ты это знаешь. Я выбрал тебя именно потому, что ты способна понять любого человека, и для тебя не важно, злой он или хороший, ты стараешься объективно оценивать людей и найти причины тех или иных поступков, не спеша делать выводы о человеке.
- И все таки, для чего я вам нужна в том мире? Вы же бог того мира. Если в ваших силах переправить меня в ваш мир, так изменили бы его сами.
- Я хотел бы изменить тот мир, но сам этого сделать не могу. Но возможно ты смогла бы подарить или стать светом для некоторых людей того мира.
- Есть же Наруто? Разве он не свет того мира?
- Твой ответ в твоем же вопросе. Он – свет всего того мира. Но мне кажется, что ты сможешь стать светом для конкретных людей.
- Для кого же, позвольте узнать?
- Для тех, кому сама захочешь подарить этот свет. – Я недоуменно смотрела на Хагоромо и не понимала ни слова. Как это – кому сама захочу подарить свет? Действительно, богам свойственно, похоже, нести всякую чушь и при этом ничего не пояснять. – Приготовься, сейчас ты снова погрузишься во тьму, а когда снова откроешь глаза, то будешь уже в том мире. Хочешь что-нибудь узнать на последок?
- Есть какие-то правила? И что будет со мной в этом мире?
- Особых правил лично для тебя – нет, только законы того мира. А на свой второй вопрос… ты и сама знаешь ответ.
- Ясно. Ну что ж, лучше быть странным, но живым человеком в другом мире, чем овощем всю жизнь в этом, тем более, когда есть право выбора. – С этими словами я снова закрыла глаза и погрузилась во тьму. Я снова ничего не ощущала какое-то время – даже не чувствовала, как бьется мое сердце. Сколько времени утекло, пребывая в таком состоянии, я не знаю, поскольку потеряла ощущения времени и пространства. Не было даже дуновения ветра. Хотя, возможно все это и было, только я ничего не чувствовала, а глаза не открывала по непонятной даже мне причине. Но мне нравилось это ощущение. Словно ты в невесомости и одновременно ничего не испытываешь – все чувства отключились и есть только разум, которым я сейчас пыталась понять все, что происходит вокруг меня.
Ну что же, прощайте, мои безмятежные дни. Здравствуй, страшный и опасный мир шиноби.
Итак, меня зовут Настя, и сегодня день, когда я умерла.
Комментарий к Вступление
Жду ваших комментариев:) Постараюсь выкладывать главы чаще, но сейчас это будет зависеть не от меня, а от госпожи вдохновения и царицы всего бытия - времени:)
========== Глава 1 ==========
Наконец-то мои чувства начинают постепенно ко мне возвращаться. Чувствую ветер, немного прохладный. Свет не бьет в глаза – значит сейчас либо поздний вечер, либо вообще ночь. Спине холодно, но не мокро – значит не в воде – уже хорошо. Глаза я пока решила не открывать, а попытаться освоиться пока что тактильно. Тело не болит, значит, не ранена. Но мне кажется, что что-то не так, только пока понять не могу, что именно. Решила прислушаться к внутреннему миру, если так это можно назвать. Сердцебиение чувствую, пульсацию в теле тоже ощущаю, но ничего другого не слышится. Интересно, вроде бы у всех людей в этом мире есть чакра внутри, и если ее становится критически мало, то человек умирает. И, по идее, если прислушаться, то ее должно быть возможным почувствовать, но я ничего подобного даже близко не ощущаю. Но, думаю, с этим можно будет разобраться позже. Где-то неподалеку я услышала шорохи, словно кто-то прочесывал территорию и шаркал ногами по траве. Будет лучше остаться на прежнем месте и не открывать глаз. Посмотрим, что будет дальше. Особых правил для меня нет, значит я могу поступать так, как мне захочется.
- Капитан, здесь ребенок. – До моих ушей донесся голос мужчины. Капитан? Чунин, Джонин или АНБУ – интересно, кто это? Кажется, в фанфиках обычно попаданцев находят АНБУ. Как говорится, делаем ставки, господа. Однако этот человек сказал «ребенок» - это значит, что у меня детское тело или меня просто за выжившую не считают и имеют в виду кого-то другого? Надо было открыть глаза и осмотреть себя, а теперь придется ждать. Впрочем, ожидание было не долгим. Через пару минут я услышала, что ко мне кто-то подошел и опустился.
- Эй, девочка. – Меня кто-то позвал, коснувшись рукой моего плеча, но мне было несколько страшно открывать глаза. – Жива. – Холодные пальцы коснулись моей шеи, проверяя наличие пульса. – Слышишь меня? Открой глаза.
Все таки пришлось подчиниться этому голосу, немного грубому, но с нотами заботы. Открыв глаза, первое, что я увидела, были темно-коричневые волосы и черные пронзительные глаза. Не сказать, что я видела обеспокоенность в его взгляде, но и угрозы от него я не чувствовала.
- Как ты? Как тебя зовут?
- Меня? – Не уверена, можно ли мне называть мое имя – пока что я не обладаю достаточной информацией о том, что произошло и при каких обстоятельствах тут появилась. – Не помню. Ничего не помню.
Ну да, конечно, как же не помню. Я помню все и прекрасно, но будет лучше играть сейчас роль ничего не понимающей девочки, и надеяться, что Фугаку-сама не заподозрит что-то неладное. Да, это оказался он. Учиха Фугаку– отец Итачи и Саске. Значит, меня переместили в то время, когда клан еще жив. Интересно, какой сейчас возраст у братьев? Кажется, Фугаку хотел что-то еще спросить, но к нему подошли несколько людей. Значит, меня нашла полиция Конохи.
- Просто кошмар. Кто же такое сотворил с ничем не повинными гражданскими? Из всех, жива только эта девочка?
- Да, но, похоже, что у нее амнезия.
- Что будем делать, капитан?
- Отнесем ее в госпиталь. Нужно найти информацию, кто она. Займитесь расследованием, а я позабочусь о ребенке. – До этого я рассматривала обстановку вокруг себя. Картина была действительно жуткая: сгоревший дом, причем полностью, едкий запах гари и чего-то еще, очень противного ударялся в нос, от чего я постоянно кривилась. Где-то еще тлели дерево и мебель. На полу валялись разбитое стекло и то, что осталось от домашней утвари. Оторвалась я от лицезрения подобной жуткой картины, когда меня Фугаку взял на руки и направился куда-то, видимо в сторону госпиталя. Я всю дорогу молчала, да и он был не многословен, причем совсем.
- Посадите ее на эту кушетку. Сейчас мы ее осмотрим. – Меня посадили на каталку и я почувствовала тепло, исходящее от рук медсестры, которая меня осматривала. – Нам нужно как-то заполнить ее карту, есть какие-нибудь данные о ней?
- Нет. Она единственная выжившая, но документов никаких найти не удалось пока.
- Хорошо. Простите, не могли бы вы с ней немного побыть?
- Да. – Я все еще сидела на каталке и смотрела куда-то в пол. Мозг все еще пытался переварить всю информацию и ситуацию, в которой я оказалась. Итак, что я имею: живой пока что еще клан Учиха, значит время чтобы спасти их есть, но сколько – не известно, пока не увижу или не узнаю, какого возраста Итачи; правление приходится на Третьего Хокаге, Хирузена – этот вывод напрашивается из-за наличия на горе Хокаге лица Четвертого, вероятно уже мертвого, но опять же, я не знаю, какого возраста Итачи; сложная обстановка в деревне, потому что, по всей видимости, в палатах нет мест, раз меня в коридоре оставили под присмотром Фугаку – значит ли это, что нападение Девятихвостого было совсем недавно, или просто не всех успели вылечить до конца к этому времени. Вероятнее всего, я сейчас себя не правильно веду и внушаю подозрение Фугаку, ведь я не плачу, не истерю, а просто нахожусь в прострации, но что мне еще делать? Играть роль маленького ребенка очень сложно, особенно когда не знаешь особенностей их поведения в виду отсутствия таковых у себя. И вообще, а сколько мне лет? Надо бы узнать хоть что-нибудь.
- Дяденька, а что случилось? – Неуверенно начала я. Впрочем моя неуверенность была сейчас очень естественной: я не знаю, как лучше и правильнее обращаться к Фугаку, да и всей ситуации я не знаю. Удивительно, но он посмотрел на меня очень мягко и заботливо, никакой строгости и жесткости, которая обычно у него была по отношению к своим сыновьям.
- Ты помнишь что-нибудь? – Он присел на одно колено передо мной и смотрел прямо в глаза. Все, что я смогла сделать в ответ – это покачать головой в знак отрицания, и тут же взялась за голову, сморщившись.
- Голова болит.
- Видимо, ты сильно ударилась, когда все случилось. Не делай резких движений и не о чем не думай. – А вот тут случилось совсем неожиданное, что разрывало шаблон: Фугаку положил руку мне на голову и аккуратно погладил по волосам. Мои глаза расширились от удивления, но в тот момент я словно почувствовала еще что-то, тепло, исходящее от него, причем не телесное, а то тепло, которое находится глубоко внутри. В порыве нахлынувших на меня чувств я схватила его руку своими маленькими детскими ручонками и прижала к себе так крепко, как только могла. На своих щеках я почувствовала мокрые дорожки. Неужели я заплакала? Но от чего? Это эмоции мои или может быть девочки, которая раньше была в этом теле? Странно, но я не чувствую, что это чужое тело. Неужели мое? Тогда что же, мне понравился этот человек? Признаюсь, я никогда не считала его злодеем, но и большой симпатии я к нему не испытывала, ведь во многом именно из-за него, у Итачи появились психические расстройства и замкнутость. Если бы Фугаку поддержал морально Итачи, когда у того на миссии погиб друг и просто бы поговорил с ним, а не начал загонять про усердие и старание, и развитие шарингана, то возможно и Итачи не скрывал бы многого от семьи, не жил бы в своем внутреннем мире практически в одиночестве, без возможности хоть с кем-то поделиться своей печалью. – Ты чего? Не плачь, уже все позади.
- Простите. Мы нашли карты лишь тех людей, что погибли в том доме, но про ребенка нигде и ничего не сказано. – Медсестра подала документы Фугаку, а я немного внутри напряглась. Если про ребенка ни слово не сказано, значит, скорее всего, никакого ребенка и не было и не должно быть. А значит, Хагоромо не просто поместил меня в этот мир, подарив свое тело, а не подселив в чужое, но и… неужели он специально разрушил дом и убил тех гражданских, что бы меня нашли именно в Конохе, и именно Учиха, потому что, являясь полицией, прежде всего они должны заниматься всем этим, а потом уже АНБУ. Если так, то как я и думала, боги – жуткие существа.
- Хм, странно, что про ребенка нигде не указано. Но и случайно эта девочка не могла оказаться на месте трагедии, тем более, что она тоже пострадала. Что вы можете сказать о ее состоянии и о ней?
- У нее сотрясение мозга, многочисленные ушибы по всему телу, есть ожоги, но не сильные, много дыма наглоталась. По ее физическому состоянию могу сказать, что ей 4 года и она вполне здорова, но как сильно пострадал ее мозг, пока сложно оценить – нужно время и провести некоторые обследования. Пока что ей придется остаться в больнице и, прошу вас, не мучайте ребенка расспросами – ей нужен покой. Да, и еще, она не шиноби. Точно, конечно, пока мы сказать этого не можем, но по предварительным данным можно сделать именно такой вывод.
- Ясно. – Еще какое-то время Фугаку стоял рядом со мной и чем-то думал, просматривая больничные карты тех людей, что сгорели в том доме, где появилась я. Сначала мне было все равно на то, что произойдет в дальнейшем, но потом я стала судорожно понимать, что сейчас кроме этого человека я никого не знаю. Вернее как, знаю, но только с ним я сейчас знакома из тех людей, что так или иначе фигурируют в аниме, и имеют влияние на дальнейшие события. Вдобавок, раз я не шиноби уже сейчас, вероятнее всего, я им и не стану. Я не должна терять связь с Фугаку. Сейчас он – моя нить к тем непосредственным героям, которые будут втянуты во многие конфликты и страдать из-за несправедливости этой системы. Пусть я не шиноби – я смогу найти к ним подход. Как Хагоромо сказал: «Я способна понять человека, не важно, злой он или хороший, я могу найти и объяснить причины тех или иных поступков людей». «Стать светом»… видимо, светом для тех, кто дорог мне и кого я не хочу терять. Звучит как: «Окажи моральную поддержку тем, кто дорог тебе, помоги разобраться с их внутренними демонами». – Девочка, тебе придется остаться здесь на какое-то время, а я должен идти.
- Дяденька, а как вас зовут? – Раз начала эту игру, значит нужно играть по-настоящему. Нужно подтолкнуть его к тому, что бы он пришел ко мне еще. Сначала он молчал, смотря на меня, и только спустя какое-то время ответил.
- Учиха Фугаку.
- Учиха Фугаку-сама? – Он кивнул. - А вы придете завтра? – Я снова схватила его за руку, которую он недавно высвободил, и с мольбой в голосе и взгляде смотрела на него. Он единственный, кто сейчас может мне помочь, и если то тепло, что я смогла от него ощутить, хоть сколько-нибудь правдиво, то он не откажет мне в помощи. Сначала он удивился моему вопросу, но потом совсем слегка улыбнулся и снова опустил свою руку на мою голову, поглаживая.
- Приду. – Он уже развернулся в сторону выхода и прошел какое-то расстояние, как неожиданно остановился и повернул голову в мою сторону, добавив. – Поправляйся.
- Я буду ждать. Обязательно. – Уже в след уходящему главе клана Учиха я крикнула эту фразу, светясь от радости. Боги, Оскара мне за мою игру. Впрочем, не стану я слишком обольщаться по поводу того, что смогла втереться в доверие к Фугаку. Он легко может казаться сейчас таким добродушным, но на самом деле сделал уже определенный вывод на мой счет. “Пожалуйста, только сдержите обещание, прошу вас” - вот что я подумала. Если он забудет обо мне и не придет, я могу потерять эту ниточку, ведущую в окружение шиноби, а, соответственно, к тем, кто мне нужен.
Спустя какое-то время меня все-таки устроили в палату. Как же хорошо лежать на мягком матрасе под теплым одеялом и знать, что тебя никто не потревожит. Палата была маленькая, зато одноместная, только туалета с душем не было, а так бы жить тут осталась. Везде чисто и не воняет, ну, кроме лекарств. Что бы заполнить мою медицинскую карту, пришлось сдать много различных анализов, среди которых были как и известные мне еще из того мира, так и особенные для этого мира. В частности все, что связано с чакрой. Меня заставляли даже выпускать чакру, что бы определить ее состояние. А еще пытались восстановить мою память, показывая различные фотографии, картинки, игрушки, но все было без толку. Даже никаких отголосков не было, в следствие чего я для себя сделала вывод, что тело это точно мое, а не чье-то. Спасибо, блин, удружил Хагоромо, если смог сделать мне тело, то наделил бы меня еще и чакрой нормальной, а то мое состояние сейчас ох как ухудшает мое положение. Я обычная гражданская малявка, а все те, кто мне дорог – шиноби. Класс! И как я должна им помогать и стать для них светом? Ладно, Настя, успокойся. Держи себя в руках. Я очень устала за день ото всех этих анализов и тестов, поэтому когда вечером ко мне пришла какая-то врач и начала давать мне тесты на знания, я уже была выжатым лимоном и играть роль маленькой девочки мне было просто уже лень. Все, чего я хотела – это что бы поскорее меня оставили в покое и дали мне поспать. Спасибо, что хотя бы одежду мне дали чистую, а то моя была рваная и грязная. Женщина-врач покидала меня с мало скрываемым удивлением на лице, а я наконец-то смогла расслабиться. Вставать с кровати полностью мне не разрешили самостоятельно, только в сопровождении кого-нибудь, поэтому пришлось лечь обратно в кровать и попытаться уснуть. В голову лезли разные воспоминания из прошлого мира: вспоминался мой парень, родители, двоюродная младшая сестра, то, как я их всех любила, как они мне были дороги, и то, как же нелепо я все таки там умерла. В который раз убедилась мыслям, что нужно прислушиваться к внутреннему голосу. Только вот, если ему верить, то Фугаку должен быть мягким, добрым, отзывчивым и понимающим человеком, а не жестоким мужчиной, который вот так запросто показал маленькому ребенку трупы после бойни во время Третьей Мировой Войны Шиноби. В прочем, скорее всего, он думал, что таким образом, Итачи сделает какие-то определенные выводы. Хотя, он и сделал их, только явно не те, на которые рассчитывал Фугаку. В результате своего мыслительного процесса я и не поняла, как уснула.
========== Глава 2 ==========
Ночью мне было очень плохо: все тело болело и тошнило. Врачам пришлось ставить мне обезболивающее, что бы я хоть как-то могла поспать, руки и ноги были перебинтованы. Чувствую себя мумией. Из-за ночного ужаса утром чувствовалась сильная усталость и разбитость. Целый день ко мне никто не приходил, и я уже перестала надеяться на это. Ну еще бы, кто я такая, что бы ко мне кто-то приходил, тем более глава клана Учиха и начальник полиции по совместительству. Я всего лишь сирота, оставшаяся без всего. И казалось бы, я взрослая по мозгам девушка, я знаю, как устроен мир, я давно сняла розовые очки и не надеюсь на чудеса и доброту посторонних людей. Но почему же тогда мне хочется плакать? Почему мне горько и обидно, что никто ко мне не приходит? Чувство одиночества, незащищенности, неосведомленности, желание быть рядом с теми, кому я дорога… Я успела позабыть эти чувства. Из-за того, что в том мире рядом со мной всегда были любящие родители, я не боялась оставаться одной и наоборот, даже любила побыть наедине с самой собой. Но сейчас…ощущение того, что я одна и помощи ждать неоткуда, меня начало поглощать с головой. Меня даже морально никто не сможет поддержать, потому что никто обо мне ничего не знает.
Что бы хоть чем-то меня занять, одна молодая медсестра, которая присматривала за мной еще с ночи, принесла бумагу и карандаши. Я рисовать и в том мире не особо любила, просто потому что не умею и никто меня не учил этому, но тут все равно заняться мне больше нечем, да и тело у меня детское, поэтому никто не станет обращать внимание на мои каракули. Я создавала различные узоры в уголках листа, словно витьеватые стебли какого-то растения, с листьями и шипами, которые опутали весь периметр листа бумаги. В центре я постаралась изобразить черную ворону в полете, но она удавалась весьма криво, ну, уж как есть. Еще нарисовала домик, деревья, солнце, траву. И было еще свободное место. Закончив и осмотрев свое художество, можно было только поморщиться, потому что кроме узора все остальное было нарисовано убогой детской рукой. Даже никто ничего и не заподозрит. Я уже хотела скомкать этот лист и выкинуть, как неожиданно в дверь в мою палату постучали.
- Здравствуй. Как себя чувствуешь? – Фугаку все таки пришел ко мне.
- Дяденька…! Ой, Фугаку-сама, вы все таки пришли. – Я осеклась. Сначала я хотела обратиться к нему по-простому, но во время остановилась. Все таки он не абы кто, и я, по идее, его знать не знаю. А в прочем, так оно и есть в каком-то смысле.
- Я же сказал, что приду. Как ты? Врачи сказали, что тебе было плохо ночью.
- Хорошо, но ночью плохо спалось и все болело. Фугаку-сама, скажите, что со мной будет? Я одна?
- Вероятнее всего тебя отправят в детский дом, когда ты полностью поправишься. Поскольку ты не шиноби, Хокаге поручил полиции присматривать за тобой. Мы так и не смогли найти никаких документов о тебе, поэтому придется заводить новые. – Ну да, новые, как же, да их и не было на меня никогда.
- А, значит, я правильно пришла. Мне сказали, что ты в больнице навещаешь одну девочку.
- Микото. Девочка, познакомься, это моя жена, Учиха Микото. – В палату зашла очень красивая женщина, которая с самого порога смогла меня смутить своей мягкой улыбкой и добрым взглядом. Не думала я, что встречу ее так быстро. С ней был маленький мальчик, с торчащими на затылке волосами иссиня-черного цвета и добрыми светящимися глазками. Саске… Он еще такой добродушный, такой открытый и искренний. Уставился на меня, как на восьмое чудо света.
- Мама, а кто эта девочка? – Дергает за руку ее. Как же он сейчас мил. Так бы и расцеловала его пухлые щечки. Микото подошла ко мне и села на кровать, а Саске залез на стул, стоящий рядом и с большим интересом рассматривал меня.
- Как тебя зовут?
- У меня… нет имени. – Я опустила голову, расстраиваясь. Ну, а что мне еще делать? Раз документов нет, значит я вообще никто, плюс, якобы амнезия.
- У каждого человека есть имя. У тебя есть любимый цветок, или может быть, животное? – Отвлекла меня от раздумий Микото. Я задумалась. У меня-то есть мое другое имя, звучащее приемлемо для их окружения, но как объяснить это имя. Минада, именно это имя со мной начиная с 9 класса, и я к нему практически приросла. Брать сейчас другое имя, значит долго привыкать к нему. Ладно, была не была, как-нибудь выкручусь, если что.
- Может быть, Минада?
- А что оно значит?
- Не знаю, просто, мне кажется, что оно мое. – Как можно более уверено пытаюсь разговаривать, и, кажется, мне поверили.
- Ну, значит, Минада. А это Саске, мой младший сын. Ему 3.
- Приятно познакомиться. – Я сделала поклон и снова схватилась за голову.
- Не стоит так сильно наклоняться, когда у тебя сотрясение. Вот, это тебе. – Она дала мне пакет, в котором лежали красные яблоки.
- Спасибо, Микото-сан, я люблю красные яблоки.
- Вот как, я рада. – Женщина улыбнулась и погладила меня по волосам.
- У тебя красивые волосы, и очень длинные. – Саске сидел на стуле и таращился на меня. А я только после его комментария обратила внимание на свою внешность. Действительно, волосы были очень длинные, я бы сказала, не естественно длинные для ребенка 4 лет, не слабо прикрывая поясницу, насыщенного черного цвета. Только они были сальные из-за того, что я их не помыла и сильно спутанные. Такие волосы будут мешать мне при выполнении повседневной работы, да и ухаживать за ними трудно.
- Простите, Микото-сан, можете подрезать мне волосы?
- Зачем? – Саске выпучил на меня свои большие глазенки, явно не понимая смысла моей просьбы. Ему что, так понравились мои волосы? Краем глаза я заметила, что Микото улыбалась, наблюдая наше небольшое общение.
- Очень длинные.
- Не надо, Минада-чан. Твои волосы – сокровище, их надо беречь. Давай я лучше их тебе расчешу и заплету – тогда они не будут тебе мешать. – Не дожидаясь моего ответа она достала из сумки расческу и начала аккуратно расчесывать мои волосы, а этот маленький и до жути милый негодник иногда ловил пряди моих волос и гладил их. Боги, ну вот как из этого широко улыбающегося мальчишки с сияющими глазами вырос такой зануда? Хотя, ответ понятен, как и почему. Хотелось бы верить, что мне хватит сил, мозгов и сообразительности, что бы хоть немного изменить их в лучшую сторону и не дать им утонуть в их море отчаяния.
- Такие мягкие.
- А у тебя разве не такие же?
- Нет. – Саске надул губки и повернулся в сторону, а мне вдруг так захотелось потрогать его волосы, что я потянула руку к ним. Удивительно, но его волосы действительно были несколько жесче, чем обычно в фанфиках пишут. Они непослушные и немного жесткие, поэтому и торчат на затылке, но все равно приятные на ощупь.
- А мне нравится. – Я широко улыбнулась, продолжая гладить мелкого по волосам. Он даже как-то немного смутился.
- Микото, нам пора домой. Что вы тут делаете?
- Красоту наводим. Ну вот, готово, Минада-чан. – Микото заплела мне объемный колосок, и теперь волосы прикрывали лопатки и не падали на лицо. Даже сальности не наблюдалось. А я как-то за нашей беседой выпустила из виду, что Фугаку куда-то уходил, и только сейчас вернулся.
- Красиво. Спасибо большое, Микото-сан. – Как же давно я не видела себя маленькой. Удивительно, когда человек взрослеет, его детский образ постепенно меркнет и со временем уже невозможно вспомнить, каким был когда-то. Странно, но я не отличаюсь особенно от себя прежней. Ну, кроме длины, цвета волос и маленького тела. А так, те же самые темно-карие глаза, довольно густые брови, не длинные ресницы, не большие и не особо пухлые губы с опушенными уголками. Все абсолютно так же, как было и в прежнем мире.
- Ну, нам пора уходить. Поправляйся. Пойдем, Саске.
- Как выздоровишь – я обязательно покажу тебе, что умею. И со старшим братом познакомлю. Он - гений и гордость клана.
- Обещаешь?
- Да.
- Тогда – это обещание. – Мы схватились мизинцами и широко улыбались. Так приятно находиться в его компании. Сейчас кажется, словно мы на одной волне и можем горы свернуть.
Они ушли, а я снова осталась одной в палате. Можно подвести некоторый итог о прошедшем дне, благо до ужина еще есть время. Итак, Саске сейчас 3 года, значит Итачи должно быть 8-9 лет, жалко, что точно не помню. Чунином он станет в 10, и вот уже отсюда начнутся проблемы, если не успею что-либо сделать. С другой стороны, он уже, скорее всего, закрылся в себе после случившейся трагедии. Втереться к нему в доверие без посторонней помощи будет затруднительно, а в этом мне может помочь только мелкий. Благо, я ему, кажется, понравилась, и если мне получится сохранить с ним эту связь, то возможно я и его смогу спасти от пожирающей его ненависти в дальнейшем, и приблизиться к Итачи. Наполеоновский план о спасении всего клана Учиха от резни я не хочу строить, боюсь, что это бессмысленно. Итачи едва ли станет ко мне прислушиваться: я ребенок, он может легко от меня отмахнуться, к тому же не родня ему. Но существует еще одна проблема: Итачи умен и проницателен, и гений во вранье. Я крайне сомневаюсь, что мне удастся сохранить лицо и поведение ребенка моего возраста. Он, скорее всего, что-то заподозрит, но будет это скрывать, пытаясь вывести меня на чистую воду изподтишка. Загвоздка заключается в том, что именно он может подумать. Пока что никто из Учиха не применял на мне шаринган, и на этом спасибо. Подозреваю, что это из-за того, что я обычная гражданская маленькая девочка. Может быть, есть смысл убедить Итачи применить на мне иллюзию и узнать все самому? Он ведь мастер иллюзий в будущем. Есть еще вроде бы Шисуи, но к нему я вообще боюсь подступать: он еще старше Итачи и не так прост. Путешествия по мирам и перерождения не такой уж частый случай даже в их мире, они на это подумают далеко не в первую очередь. Примут за шиноби-шпиона? Да, это наиболее вероятный исход. Что же делать? Кажется, мне надо выбираться как можно скорее из этой дурацкой больницы и постепенно налаживать связи с Саске и его семьей. Не долог тот час, когда напряжение и негодование среди Учиха начнет возрастать с каждым днем все сильнее.
На этой не самой приятной ноте практически закончился мой день в больнице. Был еще ужин, который мне принесли в палату, состоящий из риса и рыбы, а потом на ночь сделали несколько уколов и процедур по, как бы так сказать, восстановлению моей головы. Мое сотрясение лечили с помощью лечебных техник ирьенинов, а после этого опять пришла какая-то женщина-врач и проводила тестирования моих умственных способностей. А собственно, почему какая-то женщина-врач. А все потому, что она ни разу так и не представилась мне, в отличие от остальных, да и создавалось впечатление, словно она сама знать не знает, как надо общаться с детьми. Я, конечно, не параноик, но в этот раз я была настороже, хотя внешне старалась не показывать этого. Для этого я специально тупила на, казалось бы, элементарных вопросах, забывалась, терялась, и иногда вела себя, с точки зрения взрослого человека, не совсем адекватно. В итоге эта женщина спустя какое-то время ушла.
Боги, ну что я делаю? Вот как мне строить из себя ребенка? И за что мне такое наказание?
Комментарий к Глава 2
Приношу свои извинения, что главы пишутся так медленно. Надеюсь, вам нравится мое творчество:) Жду отзывов.
========== Глава 3 ==========
Комментарий к Глава 3
А вот и новая глава:)
С того момента встречи с Саске и его мамой, я провела в больнице еще две недели. За это время меня иногда навещала Микото, принося мои любимые красные яблоки. А однажды принесла кое-какую одежду, что бы хотя бы на первое время мне было в чем ходить. По всей видимости, это были какие-то вещи Саске или же Итачи, точно не знаю, потому что в основном это были шорты и футболки и со знаком Учиха на спине. Я долго стеснялась переодеваться в эти вещи, потому что для меня надеть одежду с их символом – большая честь и гордость, а я не являюсь ни Учихой, ни тем более шиноби. Правда за свои аргументы я получила по спине от Саске, после чего мы подрались. Такого подлого удара я не ожидала, и хоть удар был не сильный, но за это я все равно вырвала у него несколько волос, схватившись за них, пытаясь удержать возле себя, что бы ударить в ответ. Но никто ни на кого не обижался. Наоборот, после этого мы рассмеялись и разделили на двоих яблоко. На удивление, мне стало легко и весело на душе, и спокойно. Теперь я без всяких волнений стала переодеваться и носить эту одежду. Хотя трепет все равно ощущался. Еще из прежнего мира я очень любила клан Учиха и считала их лучшими, сильнейшими, самым прекрасным кланом.
Однажды, когда я в очередной раз сидела, и, от нечего делать рисовала какие-то каляки на листе, в палату ворвался Саске.
- Минада, привет. Как ты себя чувствуешь? – С порога закричал он. Боги, да когда же ты уже угомонишься, мелкий? Я начинаю скучать по тому зануде, в которого ты вырастешь. Может не стоит тебя менять, а оставить как есть? Я заметила, что он влетел сам в палату.
- Саске? Как ты сюда один смог прийти?
- Я шиноби – могу и сам дойти куда хочу. – Ну вот, надулся.
- И точно, я и забыла. – С извиняющейся улыбкой, я принялась убирать листочки с маленького столика, который всегда стоял возле кровати. Я не очень люблю показывать свое творчество людям – стесняюсь. Это у меня не ушло, не смотря на то, что по идее мне 25 лет.
- Ой, а что это? Ты рисуешь? – Ну вот, хана мне. Он все таки увидел их.
- Ну так… Я не умею рисовать, но больше здесь нечем заняться. Очень скучно. Саске! Не смотри! – Я попыталась вырвать листочек у него из рук, но этот мелкий поганец уже в таком возрасте обладает задатками шиноби. Собственно, он им и является, и разница между ним и обычным ребенком, коим я являюсь, очень велика. Он уже сейчас изворотливее и ловче меня. Да и уже сейчас немного тренируется с Итачи, наверно.
- А мне нравится. А он таким и останется или ты еще что-то дорисуешь? – Саске с интересом разглядывал тот самый, мой первый рисунок. Столько раз за это время хотела его выкинуть, но рука не поднималась. Я пожала плечами, давая неоднозначный ответ.
- Не знаю, может быть и дорисую что-нибудь.
- Представляешь, мой старший брат вчера вернулся с миссии и даже пообещал меня сегодня потренировать.
- Вот как. Это здорово. Уверена, ты станешь великолепным шиноби.
- Мне далеко до брата. Он уже сейчас является гордостью клана, закончив Академию всего за год с наилучшими результатами. А еще у него уже сейчас есть шаринган.
- Ого, здорово. Но ты не расстраивайся, и твое время придет. Всему свое время. И у тебя будет шаринган, да посильнее многих.
- Ты знаешь о шарингане? – Вот черт! Прокол! Большой прокол! Так, надо успокоиться и попытаться как можно более естественно извернуться.
- Нет, но, полагаю, что это что-то особенное в вашем клане.
- Да, только я еще сам мало что о нем знаю. – Неожиданно, сияющий и улыбающийся Саске, вдруг погрустнел и поник.
- Саске? Все в порядке?
- Папа всегда хвалит старшего брата. Хотел бы, что бы он и мной гордился так же.
- Саске, ты станешь очень сильным, сильнейшим из всех, я уверена в этом, только не расстраивайся. И, когда время твоей силы придет, обещаю, я буду рядом и буду помогать тебе. – Ведомая непонятным порывом, я обняла его, сильно прижимая к себе. Саске смутился и сначала пытался вырваться, но потом расслабился и даже обнял в ответ.
- Ты же не шиноби. Чем ты сможешь помочь?
- А обязательно нужно быть шиноби, чтобы помочь другу? Друг – это тот, кто способен выслушать и понять, поддержать одним лишь словом или и вовсе молчанием, просто находясь рядом, разве нет?
- Обещаешь, быть рядом?
- Да. – Наконец-то его лицо снова засияло.
- Ой, мне пора домой. Сегодня же старший брат обещал, что устроит мне тренировку. Я побежал. Пока.
- Будь осторожен.
Эх, ну вот, он меня не услышал. Ну, другого я и не ожидала. И все-таки, я очень рада за них и переживаю. Саске действительно, очень сильно любит своего старшего брата. Сейчас, наблюдая его отношение к Итачи, я могу точно сказать: похоже, его больше тогда подкосило не то, что был вырезан весь клан, и даже не то, что были убиты родители, как бы странно это не звучало. Сильнейший удар он получил именно узнав, что все это было сделано руками его обожаемого брата. Точно, он ведь в «Ураганных Хрониках» так и сказал, стоя перед Итачи в начале их последней битвы. Как же там было… «Я думал, что это было дурным сном, но все это оказалось реальным», кажется, как-то так. То есть он до последнего не верил в глубине души, и, по сути, даже заставлял себя ненавидеть Итачи. Словно он сделал установку Саске – ненавидеть. А какой вывод напрашивается из этого? Итачи не удалось полностью разрушить привязанность Саске к нему. Как же напоминает вся эта ситуация слова из песни: «Я люблю и ненавижу, за собой сожгу мосты. Света белого не вижу и одна причина – ты». Пока что сейчас я не вижу никакого другого способа, кроме как встать сейчас между ними, заполняя мыслями о себе их обоих, или, как минимум Саске. Что бы у мелкого была возможность думать еще о ком-то, кроме своего любимого брата.
Я взглянула на свой несчастный рисунок. Сейчас он мне и самой казался пустым, но и в голову не приходили идеи, как его можно дополнить. За то время, что я провела в больнице, мне до тошноты надоела так мною ранее обожаемая рыба и рис. Если раньше я с огромным аппетитом ела свои любимые продукты, то после 2 недель такого рациона, я видеть не могу больше их. После обеда пришла та самая молодая медсестра, которая присматривала за мной. Кстати, ее зовут Акиха. Милая девушка 25 лет, всегда ходила с двумя забавными «бубликами» на голове.
- Минада-чан, ты уже полностью здорова, поэтому сегодня тебя выпишут.
- Акиха-сан, а где я буду жить теперь?
- Вечером за тобой придут и проводят до места, где ты будешь жить. Благодаря полиции тебе были сделаны новые документы и теперь ты полноправный житель Конохи.
- Спасибо, Акиха-сан.
- Не за что.
Замечательно, наконец-то я выйду из этого помещения. За то время, что я здесь провела, наверняка можно сойти с ума. За окном светит солнце, тепло, птички поют, а я тут словно в клетке сижу. Интересно, кто за мной придет? Может быть Фугаку? Было бы не плохо. В конце концов, именно он навещал меня и проводил расследование происшествия в том доме.
Оставшееся время до вечера я провела в палате, в ожидании своего «спасителя», который заберет меня из этого уже надоевшего мнеместа. Вещи уже были собраны, я даже постель заправила, хотя понимала, что все равно ее после меня будут убирать. На часах было 4 вечера, но так никто и не приходил, и я уже начала переживать, что сегодня я отсюда не выйду. Еще немного и я начну истерить и плакать, в действительности, как маленький ребенок. Поэтому, когда дверь в мою палату открылась, я уже не надеялась, что это за мной, а всего лишь снова этот странный врач, который приходил проверить мои способности. Однако, когда я повернула голову в сторону выхода, мои глаза расширились, а тело сковало.
- Итачи… - Практически одними губами я произнесла его имя, потому что на большее у меня не было сил. Замкнутый, живущий в своих собственных мыслях, и, я бы сказала, грустный… но очень милый. Боги, как же тебе помочь, как же показать, что ты можешь доверять не только Шисуи, как же уберечь тебя от еще большего несчастья? Что могу сделать я, простая девочка, которая сейчас младше тебя? Ты улыбаешься Саске, знаю, ты заботишься о нем и переживаешь за него, но насколько искренняя твоя улыбка сейчас? Та, которую ты даришь мне в эту самую минуту. А его глаза… Сколько же в них добра и нежности, но вперемешку с болью. Ты врун, и в первую очередь, врун самому себе. Интересно, ты сам-то можешь разобраться в том, где ты искренен, а где нет.
- Ты меня знаешь? – Он не менее удивленно смотрел на меня. Еще бы, мы, по идее, ни разу друг друга не видели, а я тут его по имени назвала, да еще и явно с не самым подходящим выражением лица. Плохо… он раскусит меня на раз-два, если я не смогу доказать ему, что я маленькая 4-летняя девочка, ничего не знающая и не помнящая. Это похоже на игру: кто кого быстрее раскусит. И я решила вступить в эту игру в самые первые минуты пребывания здесь.
Кто быстрее поймет, кто я: Итачи, его семья, Шисуи или же Коноха, в лице Хокаге и Данзо со Старейшинами? Или я успею что-либо изменить? Игра началась, Итачи-сан.
========== Глава 4 ==========
Комментарий к Глава 4
Простите, что так долго не было новой главы, но у автора случился небольшой творческий кризис:( Выкладывать абы что не хочется, поэтому следующая глава будет тогда, когда появятся мысли.
- Саске много рассказывал о своем старшем брате, и описал вас очень точно. Вот и догадалась. – Нужно было что-то очень срочно сообразить, а это оказалось первым, что пришло в голову. И я почти не соврала: Саске действительно много болтал об Итачи, только не особо углублял в описание его внешности. Но меня сейчас беспокоит другое – насколько правдоподобное у меня выражение лица, да и так ли разговаривают дети моего возраста. Ответ: нет. Ну, если Итачи каким-то чудом поймет, кто я, полагаю, ничего страшного не случится. Я же хочу ему помочь, а это будет трудно сделать, если я так и останусь в его глазах маленькой девочкой.
- Вот как, понятно. – И это все?! С другой стороны, Итачи всегда не особо многословный, из него клещами не вытащить слова, наверно. Может это по типу защитной реакции? Типа, «лучше я буду молчать, чтобы не сказать ничего лишнего». Тогда это очень удобная позиция: и создает себе образ холодного неприступного загадочного парня, и можно вполне спокойно охранять свои тайны от раскрытия. – Ты тоже такая, какой тебя Саске описывал. – Стоп! Улыбка? Применяет мой прием? Что-то заподозрил? Черт, все может быть. Почему же меня это настораживает? Может быть потому, что и Итачи и Шисуи на стороне Конохи больше, и в любой момент могут решить сдать меня правительству? Нет, вряд ли. Они не из тех, кто сделает такой опрометчивый поступок. Надеюсь, даже если они узнают, кто я, первым делом поговорят со мной, а не станут рубить с плеча. – С тобой все в порядке? Выглядишь бледной.
- А, нет, все хорошо. Я давно не была на улице, вот и бледная. А вы пришли меня забрать, Итачи-сан?
- Отец занят и попросил проводить тебя.
- Хорошо. – Пока мы говорили, я собирала свои немногочисленные вещи. Важнее всего было забрать свой рисунок, хотя и не знаю, почему так за него вцепилась. Поэтому, к окончанию нашего маленького диалога, я уже была готова. – Я все. Можем идти.
Когда мы вышли из больницы, мне в глаза ударил яркий свет. Солнце светило очень ярко, хотя был уже вечер. Мы шли по улицам Конохи, людей было не много, но все равно довольно оживленное место. Дул приятный теплый ветерок, заставляя листья на деревьях шелестеть. Сразу видно, что особым прогрессом здесь и не пахнет: дороги – просто вытоптанная земля, хоть и очень ровная, иногда конечно встречается деревянный настил или каменная кладка, но это чаще возле строений или в парке, дома – два, три этажа максимум, правда наличие антенн на крышах домов говорит о том, что телевидение есть. Люди передвигаются пешком, никаких повозок или рикш. Любование деревней хоть и было интересным занятием, но идти в полном молчании тоже было неловко. С другой стороны, а о чем с Итачи можно разговаривать? Нет, не так. О чем с ним стоит говорить? Но как-то надо с ним начать разговор, иначе ничего не выйдет.
- А Саске много о вас рассказывал, Итачи-сан.
- Интересно, что? – Отлично, он заинтересовался. Или нет. Но в любом случае, он ответил, а значит можно продолжить эту тему.
- Что вы очень сильный, что сильнее вас никого нет в целой деревне. Саске вас очень высоко ставит и ценит. И сильно расстраивается, когда вы не хотите с ним провести время за тренировкой. – Я старалась как можно правдоподобнее показывать свои эмоции, активно жестикулируя и строя различные гримасы от широченной улыбки до наигранно задумчивого. В принципе, я старалась походить на Саске, поскольку наблюдала за его поведением специально, чтобы понять как должен себя вести ребенок в этом возрасте, но и со своей уникальностью какой-то, что бы Итачи не понял, что я всего лишь повторяю за кем-то. Но не смотря на то, что я по сути играла роль маленького ребенка, я была с ним честна и открыта. Фальшивых эмоций не было – мне действительно очень было приятно и спокойно находиться рядом с Итачи, но будь я взрослой девушкой, я бы не смогла быть настолько открытой эмоционально – просто не умею. Вернее как, умею, но только с самыми близкими людьми, а детям свойственно быть такими со всеми, кто хоть как-то приветливо к ним обращается.
- Вот как. Ну, я бы так не сказал. Самый сильный в деревне – Хокаге, но и в самой деревне найдется не мало тех, кто будет сильнее меня.
- А я верю Саске! Он не станет говорить то, в чем сомневается. – Пора немного сдвинуть вектор общения – дам ему подсказку, поменяв манеру общения. – Он верит в вас, Итачи-сан, и остро чувствует, когда с вами что-то не так или когда вам плохо. Поверьте и вы своему родному брату. – Уже довольно серьезным и взрослым тоном я стала с ним разговаривать. Чем-то я сейчас была похожа на Обито, вернее, на Тоби. Интересно, Итачи не сильно удивился, по крайней мере, не показал этого.
- Из тебя выйдет сильная куноичи. Врачи сказали, что твои умственные способности превосходят твой возраст. – Спустя небольшую паузу выдал Итачи. Значит, обдумывал мои слова. Хотя, он как-то неумело пытается перенаправить общение. Причем тут мои способности и Саске? Ладно, допустим.
- Я не хочу быть шиноби.
- Почему?
- Потому что их используют как пушечное мясо и расходный материал для тайных делишек плохих людей. – На полном серьезе, без игры и улыбки. Я сделала еще несколько шагов вперед прежде чем поняла, что Итачи остался позади меня стоять как вкопанный в землю, удивленными глазами смотря на меня. Думаю, что сейчас я выглядела очень забавно: маленькое тельце ребенка, но мои повадки, осанка, интонации, походка, даже взгляд, все осталось моим, взрослым. – Итачи-сан? С вами все в порядке? – Мило улыбнувшись, я смирно стояла и ждала, пока Итачи отойдет от столбняка.
- Да. Что же ты хочешь делать?
- Я хочу защищать тех, кто дорог мне всем сердцем. Ради них я буду сильной, но не физически. Порой моральная поддержка оказывается намного эффективнее и важнее для человека, чем физическая помощь.
- И кто дорог тебе?
- Саске, еще ваша семья, может быть еще кто-то потом появится в дальнейшем. А далеко нам еще идти? – На самом деле, мне еще очень дорог ты, Итачи, но говорить тебе об этом сейчас нельзя – мы не знаем друг друга для этого так близко. Как бы я хотела обнять тебя, закрыть тебя невидимыми крыльями от всех тех, кто принесет тебе не мало боли, страданий, скитаний и лишений.
- Уже пришли. Здесь ты будешь жить до 6 лет, потом тебе предоставят жилье. – Мы зашли в детский дом. Я никогда не бывала в таких заведениях, и мне стало несколько страшно от той атмосферы, что там царила. Нет, здание было весьма неплохим: хороший ремонт, хоть и обычная, но в хорошем состоянии мебель. Но не сказать, что дети были божими одуванчиками и подарками судьбы. Едва нас увидели какие-то девочки, как сразу со всех сторон начали доноситься шепотки и шушуканье, а еще восхищенные взгляды на Итачи. Да уж, ему 9 лет, но посмотреть есть на что уже сейчас. Вообще-то он очень заметный среди других парней или даже людей: любое его, даже самое незначительное движение, выдает в нем наследника благородного и высокородного клана, даже если он и хочет быть обычным и не выделяться из толпы.
Меня познакомили с начальницей детского дома, а затем и с воспитателями, показали комнаты, и что где находится. Спальни были разделены на мужские и женские, в каждой из них было по 30 кроватей, возле каждой стояла маленькая тумбочка, общий шкаф на пол стены в каждой спальне. В целом, все было не плохо, но почему-то мне очень не нравилось это место. Впрочем, возможно я себя накручиваю.
- Вот и все. Мне пора. Было приятно с тобой познакомиться. – Формальность, не более. Хотя, может быть мне это только кажется, потому что только Итачи может так искренне улыбаться одними уголками рта.
- Мне тоже было приятно с вами познакомиться, Итачи-сан. Передавайте привет Саске.
- Хорошо. – После этого он ушел, а я осталась в этом заведение, по сути, одна.
Раскладывая свои немногочисленные вещи в тумбочку и шкаф, я вспоминала время, проведенное с Итачи. Все ли я правильно сделала? Правильно ли я себя повела? А еще мне нужно было определить для самой себя, чего я хочу. Хочу ли я, что бы Итачи узнал, кто я, или нет? С одной стороны, хочу, и даже очень. И дело даже не в том, что я хочу его спасти. Я очень хочу, что бы он узнал меня ближе, что бы понял, что я за человек, какая я. Но, с другой стороны, а смогу ли я своим раскрытием хоть как-то изменить ситуацию. Мне нет дела до Конохи, мне противно руководство этой деревни. Много ли толку от слабохарактерного Хокаге, который не способен приструнить своих же собственных друзей, которые не без его легкой руки стали верхушкой власти? Кажется, только после резни клана Третий станет чуть строже относиться к Данзо. Мне не изменить руководство деревни, даже не поменять их мнение об Учиха. Почему же я не подбегу к Итачи и не расскажу ему все, как на духу? Он же умный, что-нибудь бы да придумал. А все очень просто. Я боюсь. Боюсь, что если откроется кто я, и что я знаю, у меня начнутся огромные проблемы и меня никто не спасет и не вытащит из этой беды. Да даже знать не будут, что со мной что-то случилось. Я не знаю, нет ли сейчас за мной слежки. Может быть я уже успела себя выдать. Точно! Та странная женщина, и слова Итачи о том, что мои умственные способности не по возрасту и я стала бы сильной куноичи! Неужели он таким образом намекнул мне, что на меня положили глаз или по крайней мере, могли теоретически это сделать?!
Хочется надеяться, что я смогла заинтересовать Итачи своей личностью. Но мне нужно быть ближе к клану Учиха, а иначе я не смогу ничего сделать.
========== Глава 5 ==========
Комментарий к Глава 5
Ура! А вот и новая глава! Простите автора за то, что так долго небыло новой главы, но сейчас, к сожалению, не так много свободного времени, как хотелось бы, и у автора небольшой эмоциональный кризис. Работу я ни в коем случае не собираюсь бросать, но главы будут, когда будет вдохновение:)
P.S.: Как всегда. жду ваших комментариев:)
Пребывание в детском доме было не самым приятным временем. Я знала и прекрасно понимала, что раз Коноха – это скрытая деревня шиноби, то упор будет делаться на военное обучение, но то, что было на самом деле, не в какие ворота не лезет. Каждый день нам промывали мозги о патриотизме, силе деревни, что шиноби должны выполнять свой долг, а Хокаге – это самый лучший человек. Вот прям «мать Тереза». А, и еще, что Коноха, – самая лучшая деревня и мы все должны стараться на ее благо. Ради того, что бы обезопасить себя от лишних и ненужных проблем, я молчала и старалась выглядеть такой же как все. И знаете, что было самым смешным для меня? Нас хоть и обучали чтению, письму, счету, но времени этому уделялось крайне мало, а я поняла, что хоть и умею говорить на их языке, но вот со всем остальным все просто хуже некуда. И мне никто не хотел уделить хоть немного времени на это, чтобы объяснить. В основном, дети в этом детском доме занимались, чем хотели, и были ограничены только режимом дня. В 6 подъем, затем завтрак, пропаганда, обед, что-то типа обучения (хотя с трудом язык поворачивается так сказать), ужин, а в 10 отбой. Кто не успел вернуться в детский дом из деревни, тот оставался на улице на всю ночь без возможности попасть внутрь до самого утра. Наблюдая за всем этим, я поняла одну очень важную вещь – здесь, в этой деревни, если ты не шиноби, то ты не сможешь больше ничего делать. Для тебя просто не будет работы. Ну, кроме каких-либо прилавков или магазинчиков. А моя безграмотность меня напрягала еще больше. И со всем этим нужно было что-то делать.
И для решения этих проблем у меня был Саске, который часто прибегал ко мне и забирал меня из детского дома к себе домой или просто на территорию клана Учиха. Удивительно даже немного, но именно он стал моим маленьким ангелом-хранителем, который своей детской рукой постоянно вел меня за собой в клан. Словно показывал, что именно здесь я смогу найти и защиту, и решение многих проблем. И в этом была чистая правда.
- Я очень люблю, когда старший брат читает мне эту книгу. Я и сам умею уже читать, но всегда притворяюсь, что бы мне почитал брат. – С гордостью Саске показывал мне довольно объемную книгу, на обложке которой было написано название. Я очень хотела узнать, что это за книга и поэтому постаралась прочитать, но вышло очень плохо. Я запиналась, медленно произносила слоги хираганы, пытаясь судорожно вспомнить хоть что-то, а как увидела иероглифы, так и вовсе остановилась. Давно я не чувствовала себя так паршиво. – Минада, ты не умеешь читать? – Саске очень озадаченно посмотрел на меня, а потом и сам расстроился, когда в ответ я покачала головой. Видимо, решил, что и сам виноват в этом.
- В детском доме мало уделяют этому времени? – Спросила Микото, заглянув в комнату, где мы были.
- Да, там в основном учат только ремеслу шиноби и лишь совсем немного времени уделяется обычным умениям.
- Тогда давай я тебе помогу. Будешь заниматься с Саске и ты успеешь еще все нагнать. Ты очень умная девочка – быстро все усвоишь.
- А вас это не обременит?
- Ни сколько. А вообще, как интересно: ты не умеешь читать и писать, но знаешь такие сложные слова.
- А, я на слух хорошо запоминаю. – Вот же ж черт. Ну а как по-другому тут можно было сказать? Никак. Ладно, кажется, мне поверили.
В итоге, Микото-сан стала заниматься с нами двумя, мной и Саске, и должна сказать, что как учитель, Микото-сан была просто невероятной. Уже через пару – тройку занятий я стала быстрее читать, а иероглифы хоть и продолжали меня пугать, но не в такой степени. Теперь я и сама могла читать ту самую книгу, которую так обожает Саске.
Однажды мы решили погулять и найти уютное место для чтения на природе. Было принято решение искать его на окраине деревни, где-то возле реки. Как итог, когда мы все таки нашли его, меня передернуло – это было тем самым местом, где Итачи и Шисуи встречались для своих бесед. Но самое смешное было то, что именно в этот момент, они были там, и, видимо, отдыхали после тренировки. Увидев Итачи, Саске начал кричать и звать его, и побежал к нему. Я же спокойно продолжала идти, держа в руках книгу.
- Брат, Шисуи-сан, так вы тоже здесь?
- Саске, что ты тут делаешь? – Итачи выглядел немного удивленным, увидев меня.
- Мы искали место, где можно было бы почитать. Минада-чан теперь тоже умеет читать и хотела прочитать мою любимую книгу.
- Здравствуйте, Итачи-сан. – Я поклонилась ему. От меня не смог скрыться его немного заинтересованный взгляд.
- О, так ты и есть Минада-чан? Мне Итачи говорил, что у Саске подружка появилась. – Учиха Шисуи. Вот уж если и есть в реальности человек, про которого можно сказать, что найдет общий язык со всеми, то это про него. Думаю, что он как Наруто, только из клана Учиха.
- Да, меня зовут Минада. А вы тут тренировались?
- Верно. – Он потрепал меня по волосам, широко улыбаясь, а я продолжала смотреть на Итачи, которого донимал Саске. Боги, как же он обожает своего старшего брата. Просто души в нем ни чает. Зная о такой привязанности, эмоциями Саске можно легко управлять, особенно если они будут касаться Итачи. Это мило, это здорово, но это так же большая проблема.
- Вы наверно очень сильные? – Я решила поинтересоваться у Шисуи, а за одно вывести его на разговор о силе, дружбе и так далее. Но что-то мне подсказывает, что мое поведение не было похоже на детское, в частности, не было фанатичного взгляда, как у Саске, и резвости в голосе. Я была собой, ну, как собой, взрослой. И кажется, это не ушло от глаз и ушей Шисуи, поскольку он стал тоже серьезен.
- Возможно, хотя далеко не всегда обладание огромной силой приносит пользу и решает все проблемы.
- Но разве это плохо, обладать силой, которая способна защитить тех, кто тебе дорог?
- Даже если от этой силы при этом пострадают другие?
- Нельзя сделать так, что бы было хорошо всем – на то мы и люди. Люди всегда чем-то недовольны, что-то ищут, что-то ненавидят, и кого-нибудь постоянно обвиняют, зачастую, даже незаслуженно. И делают это просто потому, что так решили те, кто своей властью способен диктовать общественное мнение. – Не очень я люблю свою глупую привычку во время высказывания своего мнения отворачиваться от людей. Меня в итоге начинает заносить не в ту степь. Вот и сейчас, когда я опомнилась и повернулась к своим собеседникам, то встретилась с озадаченными лицами Итачи и Шисуи, а Саске и вовсе во все глаза таращился на меня, правда, видимо, в силу того, что не до конца понимал смысла моих слов. А вот парни прекрасно, кажется, меня поняли, и что я имела в виду. Первым из шока вышел Шисуи.
- Минада-чан, ты очень умна и сообразительна для своих лет, но откуда в твоих словах столько разочарования в людях? – Он постарался искренне и мягко улыбнуться, явно разряжая обстановку. Я не знаю, почему именно, но я хочу быть с ними искренней и говорить правду, я не хочу от них скрывать что-либо. Мы общались с Шисуи, но при этом я все время ловила на себе взгляд Итачи, оценивающий и явно заинтересованный. Хоть он и молчал, но его глаза для меня выдавали простые и четкие ответы. Мне определенно удалось заинтересовать его собой.
- Я встречала слишком много людей, которые только казались добрыми и хорошими, а на деле были хуже монстров и чудовищ из сказок. И наоборот, те, кого поливали грязью и обвиняли во всем самом плохом, оказывались самыми замечательными, добрыми и отзывчивыми. – Я не хочу врать, и не буду. И пусть воспринимают мои слова как хотят. Я буду говорить с ними в открытую, по-взрослому – это моя ставка.
- Ну, ты еще многого не знаешь, думаю, что со временем ты изменишь свое отношение. Еще ничего не поздно поменять.
- Думаю, что со временем, я только сильнее укреплюсь в своем мнении, Шисуи-сан. – Я постаралась как можно милее и искренне улыбнуться. – Саске, мне пора возвращаться в детский дом, а то меня на улице оставят. В следующий раз почитаем. – Я подбежала к мелкому и протянула ему книгу.
- Уже уходишь? Останься у нас сегодня. Мама с папой не будут против, правда, брат? – Вот маленький негодник. Да ради такой моськи, какую он состроил, можно не то, что разрешить все что угодно, но и душу продать, лишь бы эта улыбка и светящиеся глазки никогда не угасали. Итачи какое-то время смотрел на Саске какими-то несколько печальными глазами, но потом так мягко улыбнулся, что я и сама растаяла. И только спустя время поняла, что улыбался он мне.
- Думаю, это возможно. Но нам действительно пора возвращаться. Скоро ужин.
- Пойдем, Минада-чан. – Саске подбежал ко мне и, схватив меня за руку, потянул за собой.
- Саске, не тяни, я могу и сама идти. До свидания, Шисуи-сан. – Крикнула я на прощание. В ответ он помахал мне рукой и довольно приятно улыбнулся.
Пока мы возвращались к ним домой, я чувствовала на себе взгляд Итачи, но отчетливо осознавала, что он не враждебный и не настороженный. Скорее, ему интересно. Мы же с Саске всю дорогу что-то обсуждали и иногда гонялись друг за другом. Во время этого, Саске забежал за спину Итачи, а я, не успев среагировать, врезалась со всей силы в него, и что бы удержаться, а не упасть на спину, я схватилась за него руками. В результате получилось, что я крепко обняла его, так, что чувствовала его на мгновение задержавшееся дыхание и тепло. Но немного необычное. Словно теплый приятный весенний ветер, который и греет, и одновременно, уносит далеко-далеко на своих крыльях всю печаль и грусть, оставляя только умиротворение. Боги, это что такое со мной случилось? Неужели влюбилась?! Но это другое. Это не та влюбленность, что была у меня в том мире. Здесь все по-другому. Я подняла на него глаза и в итоге наши взгляды встретились. В этот момент что-то словно заискрилось. Но может быть мне только это кажется.
- Извините, Итачи-сан. – Все правильно, надо держать себя в руках. Не время, не место, и не возраст для подобного. Если и да, то только со временем.
========== Глава 6 ==========
В доме семьи Саске и Итачи меня встретила Микото-сан, с порога начав обнимать.
- Минада-чан, я так рада тебя видеть снова. Проходи скорее, я ужин приготовила. Сегодня у нас будет семейный ужин – все дома.
- Семейный? Но я же не из вашей семьи. – Я смутилась, что происходит со мной не часто. Меня всегда так тепло принимали в их доме.
- Ты носишь одежду с символом нашего клана, ты дружишь с нашим сыном, умна и сообразительна, и ты просто хороший человек. Ты достойна быть членом нашей семьи. Так что не стой на пороге и проходи. – Фугаку-сан стоял в коридоре, скрестив на груди руки. Может быть он и выглядел суровым, но было что-то в нем и хорошее, правда спрятано глубоко внутри.
- Значит у меня теперь есть сестренка? – Саске широко улыбался, переглядываясь то с Микото-сан, то с Итачи. Я же смотрела на Итачи, одними глазами пытаясь задать ему вопрос, что вообще тут происходит и неужели это правда. А в ответ получала его нежную улыбку.
- Добро пожаловать в нашу семью, Минада-чан. – Вот чего я точно не ожидала, так это того, что случилось после того, как Итачи поприветствовал меня. Я настолько зависла, что очнулась только в тот момент, когда к моему лбу прикоснулись двумя пальцами, немного толкая. Это вызвало во мне просто ураган чувств, эмоций, но самое главное, воспоминаний. Как же я хорошо помню значение этого жеста… От этого накатились слезы и я просто начала плакать, нет, это можно назвать истерикой, чем вызвала немалое удивление со стороны семьи. Я кинулась на Итачи и заключила его в настолько сильных объятиях, на какие я только была в состоянии со своей детской силой. Итачи… Как же я хочу тебя спасти! Ты не заслуживаешь таких страданий. Я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю. Я не позволю тебе исчезнуть, я не позволю тебе думать о себе как о негодяе, я не позволю тебе промывать мозги Саске и науськивать его ненавидеть тебя, не позволю никому играть с твоими чувствами. Не позволю!
- Как же я боюсь за вас всех! – Навзрыд, продолжая стягивать футболку Итачи кричала я, словно действительно маленький ребенок. Так не похоже на меня. Но по-другому я сейчас не могу.
- Ну, Минада-чан, не плачь. Мы все – шиноби, с нами ничего плохого не случится, я обещаю. – Микото-сан гладила меня по голове, но я смогла услышать в ее голосе маленькое сомнение. Ничего плохого не случится, конечно, как же. Так я и поверила вам всем. Я знаю, что впереди очень много плохого.
Через какое-то время, когда я успокоилась, мы все вместе сидели за столом на кухне и ужинали. Микото-сан очень вкусно готовила, поэтому я уплетала за обе щеки на пару с Саске. Вообще мы с ним стали практически неразлучны – постоянно что-то делали вместе, особенно когда Итачи был на миссиях. То мы в лес пойдем за ягодами, что в итоге нас ищут, то по деревне гуляем, исследуя самые необычные места, то в ледяной реке накупаемся так, что потом оба лежим с простудой и температурой. Даже как-то странно для меня наблюдать Саске именно таким: веселым, жизнерадостным, озорным проказником, способный вытворять такие фокусы, что Наруто бы позавидовал. Что до Итачи, то он всегда очень мило и как-то снисходительно улыбался, по-взрослому что ли, когда мы проказничали вдвоем, и очень волновался, когда мы пропадали или болели.
- Как успехи в детском доме? – Да, узнаю этот тон Фугаку-сана. Отцовский, строгий, не безразличный.
- Там скучно и практически нечем заняться. Каждый делает, что хочет. Но мне их занятия не интересны.
- Что же интересно тебе?
- Я хочу помогать кому-нибудь. Работать.
- Не рановато ли? Ты еще совсем ребенок – работать тебе еще рано, Минада-чан. – Микото-сан очень заботливая женщина. Смотря на нее, никогда не скажешь, что она – полноценная куноичи, и, если надо, она и убить сможет легко. Но ее поведение дома совершенно не вписывается в эту картину.
- Я хочу помогать вам, пожалуйста, разрешите! – Так, давить на жалость – не самая лучшая идея, но вполне подходит в данной ситуации. Вместо поклона я стала в упор смотреть на родителей Итачи и Саске, пытаясь одним взглядом доказать, что я действительно этого хочу. Фугаку-сан очень долго молчал, внимательно смотря на меня, все так же продолжая держать руки скрещенными на груди.
- Все, что я могу тебе предложить – помогать в полиции. Будешь выполнять мелкие поручения, если так хочешь работать.
- Большое спасибо, Фугаку-сама, обещаю, я вас не подведу! – Есть! Шах и мат, или как там правильно говорить в подобной ситуации. Теперь у меня более менее развязаны руки и простираются они дальше территории их клана и дома. Полиция Конохи – одно из важных зданий деревни. Там наверняка я смогу быть в курсе многих вещей, а может быть и найду что-нибудь новенькое. Да и мои обязанности очень мне в этом помогут. Выполняя различные поручения я смогу лучше узнать все изнутри, от ситуации внутри клана, до месторасположения многих важных объектов. Главное вспомнить, кто, где и в какое время появляется, найти эти места и быть там вовремя.
Мне постелили в свободной комнате футон, но, не смотря на то, что было очень уютно и комфортно, сон все никак не приходил. Итак, что я сейчас имею по итогу: у меня установились очень прочные связи с семьей Итачи и Саске, и теперь, благодаря Фугаку-сану, я еще и буду работать в полиции Конохи. Что мне это дает? Я буду знать деревню, если буду бегать по поручениям, я смогу находиться в эпицентре всего происходящего. Если повезет и я проявлю себя с правильной стороны, возможно заполучу доступ к каким-нибудь секретам, а за одно, смогу проработать свой план. Что же делать с кланом? Мне не остановить их, как и не остановить правительство деревни. На это у меня нет ни связей, ни авторитета. Я вообще никто. В таком случае, пытаться хоть как-то предотвратить переворот или резню бесполезно – проще самой вздернуться. Значит придется шагать и строить план уже исходя из того, что клана не будет. Прежде всего, нужно будет помочь Саске не свихнуться, по крайней мере, не дать ему окончательно слететь с катушки. Для этого нужно будет мастерски научиться фильтровать все то, что скорее всего ему будут вешать на уши Хокаге и прочие. Что делать с Орочимару? Бесспорно, сила, которую он даст Саске, понадобится, значит, с этим точно вопрос решен. Да и вряд ли я способна хоть что-то противопоставить ему. На это способен только один человек. Итачи… Что же с тобой-то делать? Ты же так просто не станешь слушать меня, прислушиваться к моему мнению и решать проблемы, опираясь на мои мысли. В твоей голове сидит лишь Шисуи и его слова, просьба защитить деревню и имя Учиха. Вдобавок, тот план, что сейчас у меня крутится в голове, очень авантюрный и рискованный. Я знаю лишь одно, я не отпущу тебя на тот свет. Ни за что! Я решу проблемы по своему, не прибегая к силе шиноби. И в этом будет мое преимущество. На сколько я успела заметить, не важно, насколько ты силен и сколько техник знаешь, насколько ты гениален, если ты шиноби – ты мыслишь слишком глобально и стратегически. Ты не можешь принимать решения быстро, но неожиданно и спонтанно. В любых действиях шиноби можно увидеть логическую цепочку, если хорошо приглядеться. Но у обычного человека не развиты и не обострены все чувства так как у шиноби. В этом и минус есть, и плюс. Минус в том, что я не могу почувствовать чакру чужих людей и применять техники, бесследно пропадать и неожиданно появляться, и, тем более, убивать. Но плюс заключается в том, что на меня никогда и никто ничего не подумает, или, по крайней мере, не в первую очередь. Для шиноби я – слепое и даже невидимое пятно.
========== Глава 7 ==========
Комментарий к Глава 7
Как и всегда, жду ваших комментариев - я очень старалась отразить в этой главе если не все, то хотя бы часть эмоций и переживаний героини:)
С момента того разговора с Фугаку-сама, в результате которого я получила работу, прошел год, даже чуть больше. По началу меня многие восприняли в штыки в полиции, не воспринимали всерьез или же не обращали на меня никакого внимания. Не скрою, было очень тяжело: хоть я и взрослая по мозгам, мое тело все такое же маленькое, детское, а потому ко мне и относятся как к ребенку. Но мне очень сильно помогал Фугаку-сама, даже не подозревая об этом. Он всегда был рядом, поручал различные задания и давал иногда интересные советы, как выполнить более эффективно то или иное поручение, в особенности, когда оно исходило не от него. Для большинства Учих, работающих в полиции, было очень непривычно и странно видеть человека не из их клана, да еще и ребенка, но при этом так хорошо относящегося к ним. Но со временем, наблюдая за мной и общаясь, многие смягчились, а для некоторых я и вовсе стала едва ли не дочкой или внучкой. Жизнь шиноби – это жизнь боли и страданий… и постоянных больших потерь. Среди тех, кого я знала, было много мужчин, которые потеряли жен, детей, родителей, тех, кто был им дорог. И не мало было тех, у кого кто-то умер совсем юными. Ко мне же стали хорошо относиться только потому, что я всегда улыбалась, была искренней, и уважительно ко всем относилась. Хотя иногда было очень трудно сохранять улыбку на лице.
Даже я чувствовала, как с каждым днем атмосфера все сильнее и сильнее накаляется в клане. В полицейском участке все чаще начинали происходить конфликты среди мирных жителей и Учих, непринужденные разговоры все реже стали происходить в отделении. Несколько раз Фукацу-сан и Тодои-сан, два мужчины средних лет, которые любили назвать меня пчелкой из-за того, что я всегда находила чем заняться, задерживали и приводили в отделение Наруто, который в очередной раз что-то натворил. И все вроде бы правильно сделано: Наруто натворил дел - его задержали, не применяя никакого чрезмерного насилия. Обычно в таких случаях составлялось просто заявление, которое передавалось Хокаге и человека отпускали через сутки. Но так было с обычными задержанными. С Наруто были проблемы каждый раз, и все из-за того, что как только его задерживали и приводили в отделение, как сразу же через 5 минут на пороге появлялись АНБУ и Хокаге самолично, забирая Наруто. Я хорошо отношусь к нему, но то, как поступал Хокаге – в корне неверно. Так он, пусть не поощрял, но и не относился явно негативно к его выходкам, но что хуже всего, окончательно подрывал всяческие остатки доверия и преданности Учиха Конохе. Каждый раз после таких встреч все просто запирались по своим кабинетам, либо в одном общем зале, а я сидела на входе в полном одиночестве и с тяжеленной аурой, которая придавливала меня к земле и даже ниже. И ведь я знала прекрасно и понимала, почему это все происходит. Мне было горько смотреть на то, как такой, да, гордый, но великий и сильный клан, уничтожают морально даже сильнее и во много раз более жестоко, чем просто физически. Моральную душевную боль пережить тяжелее всего, и все от того, что если обычные раны поболят да заживут, и со временем от них не останется и следа, то душевные раны не видны, а рубцы от них могут остаться на всю жизнь.
Кстати о моем посту: в моих обязанностях было помогать всем в полиции, кому нужна была хоть какая-то помощь, от перебирания бумажек и фиксирования заявлений до отправления важных документов. И я старалась запоминать как можно больше и лучше. Когда меня отправляли в деревню доставить какие-либо бумаги – я старалась запомнить как можно лучше все улочки и проулочки, даже самые маленькие закоулки; когда меня посылали в архив Конохи – запоминала расположение полок и стеллажей, где какой отдел находится, как сортируются выполненные задания и где находятся досье на всех шиноби Конохи в зависимости от ранга; помимо этого запоминала расположение важных административных объектов и коридоров внутри зданий. В итоге мне даже по ночам снилась Коноха.
Я посвящала большую часть своего времени работе, и это давало огромные плоды. Мне доверяли секретные свитки, я слышала многие разговоры, которые случались в клане, у меня был пропуск в те места и отделы, куда не каждого джонина пустят. Вместе с Фугаку-сама я несколько раз была на совете джонинов, выступая в качестве его помощницы. По сути я просто стояла за его спиной и слушала весь диалог. Старейшины на меня каждый раз скептически поглядывали, а вот главам других кланов было все равно на меня – они относились ко мне нейтрально, но с уважением, когда я оказывалась у них по просьбе Фугаку-сама. В итоге меня знали все, и по сути не знал никто. Я не была шиноби – просто маленькая трудолюбивая девочка без задатков шиноби, но так честно выполняющая любое поручение. И меня за это ценили и уважали. Само собой, на собраниях клана я не присутствовала. В эти моменты я всегда была у Итачи и Саске дома и играла с мелким. Саске первое время обижался, что я стала меньше времени проводить с ним, даже пытался манипулировать, оперируя тем, что я стала как Итачи. Но у него это не вышло, потому что каждый раз как я в итоге оставалась у них, мы все время посвящали догонялкам, пряткам, и слежкой за Итачи. Эту игру придумала я. «Найди Итачи», так я ее назвала. Если честно, у нас плохо это получалось, нет, очень плохо, совсем плохо, но мы не сдавались, и хоть мы этим и веселили всех окружающих, в частности Шисуи и Изуми, но нас все равно хвалили за наши попытки, и это радовало. Я обожала видеть смеющегося, даже заливающегося смехом Шисуи, наблюдать потерянный и крайне удивленный взгляд Изуми, и так плохо скрывающее смущение лицо Итачи, когда я просто бросалась на него с криками «Нашла! Беги скорее сюда, Саске!». Вела ли я себя глупо? Да. С точки зрения взрослой девушки мое поведение просто верх идиотизма и глупости. Но я ужасно полюбила то чувство, когда, кидаясь в очередной раз на Итачи, он ловит меня и прижимает, удерживая от падения. Когда на миг зацепившись взглядом, могу утонуть в темноте его глаз и согреть мгновенно свою душу его теплом и поделиться своим теплом с ним. Кто-то скажет эгоистка. А я и не стану отрицать. Пусть я эгоистка, пусть это мой личный каприз, но если я могу хотя бы так заставить дорогих мне людей искренне улыбнуться хотя бы на пару минут, то я счастлива. А как был счастлив Саске – словами просто непередаваемо. Смотря на нас, никто бы и не сказал никогда в жизни, что один из нас, маленьких детей – потомственный шиноби.
Опять же, из-за того, что большую часть времени я проводила в полиции, стал вопрос где мне жить: в детский дом меня не пускали, потому что я приходила поздно, нет, очень поздно, а поблажек никому делать не собирались. Потому, заполнив кучу бумаг, мне выделили маленькую квартирку недалеко от района Учих, а Фугаку-сама оформил опекунство. Да, я не стала Учиха – я сама от этого отказалась наотрез, в открытую высказав, что я не хочу портить их кровь и род, и меня услышали. Вместо этого Фугаку-сама просто стал тем, кто был ответственен за меня и должен был приглядывать за мной вплоть до моего замужества. Странные конечно в этом мире правила и законы: тут нет такого четкого понятия, как совершеннолетие. Дети становятся взрослыми, как только оканчивают Академию и становятся генинами. Именно с этого момента они уже считаются своего рода совершеннолетними, то есть, приблизительно в 14 лет. А Итачи, соответственно, стал считаться взрослым и того раньше. Что касается брака, то тут все сложно и я сама до конца не смогла разобраться. Вроде бы тоже, где-то с 14-16 лет девушку уже вполне можно выдать замуж, и среди кланов, разумеется, приняты по сути договорные браки. В моем же случае меня сразу успокоили, что против моей воли никто не пойдет, и я вольна сама решать с кем мне быть и когда. Однако, находясь под опекунством главы клана Учиха, на меня накладывались некоторые правила. Например, я должна была носить одежду с символом их клана, должна была знать манеры и правила этикета, принятые в клане, но вести себя подобающе я должна была только на официальных каких-то встречах. В другое время мне можно было одеваться и вести себя как мне больше нравится. Тем более, что к нему никогда небыло никаких претензий.
Иногда я ночевала в их доме, особенно когда Микото-сан на этом настаивала, а ей я отказать просто не могла. Она стала для меня новым идеалом, к которому я и сама захотела стремиться. Такая мягкая, утонченная, легкая, у нее была прекрасная нежная улыбка, поэтому когда она улыбалась широко – получалось весьма забавно. В такие дни я училась у нее готовить, шить, помогала по дому с уборкой или во внутреннем дворе и в саду. Она запрещала мне трогать мои волосы и наказала не обрезать их слишком коротко. Для справки, для нее коротко было даже длина до лопаток. Она всегда говорила, что у меня очень красивые волосы, и я как-то в результате сама их полюбила и они перестали мне мешать даже в распущенном виде. Правда в итоге, при моем росте метр с кепкой, волосы были ниже попы, до колен, поэтому я их собирала в два высоких хвоста. Из-за моего роста Микото-сан, да и Шисуи обожали называть меня малышкой или чиби. Складывалось такое впечатление, что я вообще не росту, хотя конечно это не так, просто я была ниже Саске в росте. А вот тощей меня нельзя было назвать. Конечно, пухляшкой или и вовсе толстой я не была, но была чуть крупнее остальных девочек. В принципе меня такой расклад вполне устраивал.
Я полюбила свою новую жизнь, я наслаждалась каждым днем. Впервые я просыпалась каждое утро и по-настоящему радовалась солнцу, дню, жизни, в конце концов. Знала, что сегодня снова встречу тех, кто рад меня видеть и слышать, кто снова назовет меня «Чиби», кто засмеется над моей очередной шуткой или гримасой. Бежала навстречу к ним, что бы снова, сидя под деревом после очередной их тренировки, спеть несколько песен и станцевать, превращая их обычный перерыв в увлекательное мероприятие. И каждый раз мне хотелось, что бы это никогда не заканчивалось. Но так же как солнце вечером исчезает, так и мое настроение мрачнело с каждой минутой заката. К ночи, мои мысли превращались в страшных змей, которые опутывали меня, сковывали, не давали покоя. Меня мучали кошмары, события тех дней, что должны произойти совсем скоро, несколько раз я так кричала посреди ночи, что ко мне в комнату врывалось все семейство, заставая меня с огромными, наполненными испуга и слезами, глазами. Я ничего им не говорила, но и сделать ничего не могла. Сколько бы я не ломала голову над хоть каким-то внятным планом – не выходило абсолютно ничего. От этого безысходность накатывала на меня еще более сильной волной. Единственное, что я понимала – я должна держаться и не должна сдаваться. Даже если мне не остановить резню – я должна быть сильной хотя бы морально ради Саске, которому нужна будет моя поддержка и опора, и Итачи.
Прошло еще какое-то время, Саске пошел в Академию, а значит ему исполнилось семь. Я все также помогала в полиции, где мое положение и доверие укреплялось с каждым днем, знала деревню и архив как свои пять пальцев, могла с закрытыми глазами найти нужное мне здание, нужную полку и даже папку. Итачи в АНБУ, часто пропадает вне дома. Когда он все таки приходит домой или если мы встречаемся в деревне, я вижу его глаза, заполненные немыми вопросами и проблемами, вижу эту маску безразличия для всех и одновременно озадаченность проблемой для самого себя. В такие минуты я старалась его приободрить, иногда словом, иногда делом. Именно поэтому я всегда таскала в своей сумке всегда свежие его обожаемые данго. Именно поэтому я чаще старалась брать задания в деревне, что бы в любой момент в любом из переулков встретиться с ним. Именно поэтому так старалась в доме его семьи всегда готовить самой или с его мамой. И до чего же мне было приятно, когда в ответ я видела его теплый взгляд, такой милый по-детски, и такой по-взрослому снисходительный. А за его щелбан я была готова мир перевернуть. За это время он вырос, как и Саске, а я была все такой же маленькой девочкой.
За всем этим я и оглянуться не успела, как прозвенел первый звонок на трагедию, под названием «Падение Учиха».
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Потихоньку постепенно, автор выходит из кризиса, поэтому в этот раз главаполучилась весьма объемной. Дорогие читатели, не переживайте, работа продолжается, и главная линия сюжета есть. Оставляйте свои комментарии - мне очень приятно видеть, что вам нравится то, что я пишу:)
Я была в полиции как и всегда, время близилось к окончанию рабочего дня, как неожиданно в здание просто влетели несколько Учих и стали о чем-то разговаривать, причем явно на повышенных тонах, с раздражением и недовольством. Их внешность мне была известна – они те самые посетители дома Фугаку-сама после того, как Шисуи погибнет. Мой мозг начал мгновенно переваривать всю информацию, выстраивать цепочки и ниточки, сопоставлять факты и домыслы. И взглянув в окно, картина сложилась – именно такой закат был в день его кончины. А потом до меня наконец-то дошло, что со мной кто-то пытается говорить.
- Минада, Итачи сейчас дома, я тебя спрашиваю? – Встряхнув головой, я постаралась отбросить все посторонние мысли. На меня смотрел тот самый, главный в их так называемой компании, уже седой мужчина. У него был далеко не самый приятный взгляд. От такого любой бы поспешил скрыться.
- А, простите, но мне этого не известно. Фугаку-сама не докладывал мне о планах его семьи, а где Итачи-сан, мне тем более не известно. Знаю лишь, что он должен был быть на миссии и вернуться либо сегодня поздно ночью либо вовсе завтра. – Я постаралась сделать как можно более невозмутимое и серьезное выражение лица, перебирая листы, словно что-то проверяя и читая, иногда смотря на них. Если хочешь что-то сохранить в тайне, научись притворяться, особенно если ты среди Учиха – этому я научилась против своей воли, но именно это умение мне сейчас очень было кстати. Как бы там ни было, Учиха прекрасно умеют разбираться в людях, и им достаточно нескольких минут разговора с тобой, что бы понять, кто ты и что ты. Поэтому пришлось научиться отключать свои мысли и размышления на разные темы, когда я находилась в их окружении.
- Все понятно. За мной. – Главный приказал своим напарникам и они просто вылетели из здания. Мне же ничего не оставалось, кроме как в срочном порядке обдумать план действий. Вид наверно у меня был еще тот: то ли озадаченность, то ли растерянность, то ли и вовсе потерянность. Из этого состояния меня вывел Тодои-сан.
- Минада-чан, что-то случилось? Выглядишь не очень? На тебя накричали?
- А? Нет, что вы, Тодои-сан, просто не поняла, что происходит. Все как-то слишком быстро случилось.
- Они искали Итачи-сана? Ты ведь слышала уже о том, что случилось?
- Нет, не слышала.
- Вчера было собрание клана, на которое Итачи и Шисуи не пришли, а сегодня было обнаружено, что Шисуи погиб. Поэтому теперь все ищут Итачи.
- Вы думаете, что это он сделал?
- Кто знает… Но ты ведь уже знаешь о шарингане многое, знаешь ведь, как можно дальше развить способности. Исключать данный вариант нельзя.
- А что думаете лично вы, Тодои-сан? – Мужчина заинтересованно посмотрел на меня, явно ожидая пояснений. Благо, за время моей работы в полиции мы с ним очень хорошо сдружились и понимали друг друга, даже доверяли. Не смотря на нашу весьма внушительную разницу в возрасте, он всегда старался общаться со мной на равных, и лишь иногда, когда никого по близости нет, относился ко мне как к дочке или младшей сестре. – Я очень сомневаюсь, что такой человек, как Итачи-сан способен на такое. Я знаю его давно, знаю его семью, и часто с ними общаюсь, и делать подобные выводы об Итачи считаю верхом необдуманности и проявления излишней импульсивности. А Шисуи-сан итак в последнее время был сам не свой.
И я даже не соврала. Шисуи действительно был в последнее время сам не свой, но оно было понятно. Вернее, было понятно мне. Еще бы, ведь я прекрасно знала, что должно произойти в скором времени, знала, но промолчала. Потому что за все время так ничего и не придумала более менее адекватного и логичного. Совсем не похоже на большую часть фанфиков, где девушка перерождается, получает какие-то сверхъспособности, например рождается в клане Узумаки или Учиха, или Сенджу, или просто тупо всем рассказывает о том, кто она и ей все верят и помогают. Но реальность, к сожалению, такова, что никто бы и никогда не поверил, если бы я рассказала обо всем и сразу. Меня посчитали бы шпионом и либо посадили в тюрьму и так бы довели до смерти, либо казнили, что было бы даже проявлением милосердия.
Почему я так говорю? Да потому, что несколько раз была в тюрьме с Фугаку-сама. Нет, не той, где садили на пару суток до выяснения каких-либо обстоятельств, а там, где содержали тех, кого посчитали опасными для деревни. Да, вы прочитали все правильно, опасные для деревни. И скажу вам так, условия там отвратительные: земляной холоднючий пол, с потолка капает вода, кругом мрак и паутина, спертый воздух, который ничего кроме желания блевать не вызывает, камеры похожи на клетки для животных, причем для решеток используется метал, блокирующий любую чакру. Помещения, если так можно, конечно, выразиться, рассчитаны на одного человека: кушетка без матраса и подушки, и собственно, все. Сколько раз там была, ни разу не заметила хоть какого-то туалета. К тому же сама тюрьма находилась под землей, а потому про свежий воздух можно и нужно бы тактично промолчать. На заключенных часто надевали еще и чакропоглощающие наручники, которые снимали только на пару минут, что бы они могли более менее поесть. На некоторых еще и на глаза надевали печати. Все это походило на медленную и мучительную пытку, которой подвергали заключенных. Это место не вызывало у меня ничего, кроме желания напиться, будь я в хотя бы чуть более старшем возрасте. После первого посещения этого места я потом неделю ходила как в трансе или техникой иллюзии, ни с кем не разговаривала и никого не хотела особо видеть. Но именно тогда я поняла, видя взгляд умоляющих о скорой кончине глаз некоторых заключенных, что ни за что не допущу, что бы Итачи или Саске попали хотя бы на день в это страшное место. Если меня бы попросили назвать адское место в этом мире, я бы без промедления назвала тюрьму Конохи. Это как реальный и действительный ад в таком райском месте.
- Что ж, в твоих словах есть здравый смысл и правда, но расследование только началось, и пока что многое указывает на Итачи. Однако, если твои слова - правда, и ты сможешь повторить и подтвердить их, то возможно и удастся помочь Итачи. Мне тоже не до конца верится в то, что Итачи способен такое сделать. Он не из таких людей.
Было приятно слышать, что есть еще один человек, который считает так же, как и я. Но мои мысли были забиты сейчас Итачи и ситуацией, которая начала набирать обороты. Все это время Тодои-сан продолжал пристально смотреть на меня, в то время как я была где-угодно, только не в реальности. Что же делать? Как поступить? Было бы правильно сейчас увидеться с Итачи, поговорить с ним. Нельзя его сейчас оставлять одного. Но как же мне уйти с работы сейчас? Меня никто не отпустит, да еще и могут тоже в подозреваемых записать.
- Минада-чан, я понимаю, время уже позднее и рабочий день к концу подходит, но не могла бы ты доставить вот эту папку по нужному адресу? – Тодои-сан протянул мне какую-то небольшую папку и листочек с адресом. Но взглянув на него, я увидела не адрес, а надпись: «Иди и делай, что считаешь нужным». Переведя взгляд на своего собеседника, он прикрыл глаза, слегка кивнув головой, и улыбнулся. – Отчет отдашь мне завтра о результате задания. Давай, иди.
- Хорошо, Тодои-сан. Тогда до завтра. – Нужно говорить как можно спокойнее, не выдавая того, что на самом деле был за разговор.
И все таки, что бы не говорили об Учиха в деревне, никто не знает их настоящих. Я же смогла их увидеть по-новому. Да, среди них есть неадекватные личности, есть жесткие и крайне строгие, темпераментные, суровые. Но есть и такие, как Тодои-сан и Фукацу-сан. Они были веселыми, могли остроумно пошутить, приободрить, подсобить, и обожали рассказывать разные веселые ситуации. И меня сейчас прочитали как раскрытую книгу. Но что самое главное – меня отпустили, да еще и под таким предлогом, что никто не подкопается.
Я наспех покидала вещи в сумку, схватила папку и выбежала из здания. Я знала, куда мне бежать. Если все верно по времени, то с ним уже наверняка поговорили те Учиха, случился конфликт с Фугаку-сама, и он мог уйти. Итачи иногда так делал: что бы не создавать в доме еще более напряженную обстановку, он уходил, давая время всем, что бы остыть. И единственное место, которое он любил посещать в такие моменты – маленький причал у берега реки. За время, что я успела с ним провести, я могла уже спокойно определить, когда ему плохо, и что он испытывает. Но самое главное, знаю, как ему в такие моменты помочь.
Я была права, Итачи я нашла сидящим на маленьком причале, свесив ноги и вглядываясь в воду, словно пытаясь там что-то найти. Как же ему тяжело сейчас, больно, и плохо. Его чувства очень быстро смогли передаться мне, не смотря на то, что мы были на расстоянии друг от друга. В моем сердце вдруг все заныло, защимило и потяжелело. Как же помочь тебе? Все, что я могу – поддержать тебя, постараться приободрить.
- Я уже слышала, что произошло. – Ну не знаю я, как правильно начать беседы в такие моменты. И знаю, что Итачи не особо разговорчив. Но я знаю, что ему нужна поддержка, ему нужна точка опоры, и я дам ему ее, даже если он будет брыкаться и вырываться.
- Полагаю, это известно уже всем.
- Это сделал ты? – Я знаю, что это не ты, Итачи. Но не могу же я тебе это вот так прямо в глаза сказать. Ты не поймешь, и никто не поймет. Но его молчание самый лучший для меня ответ. Я знаю, когда ты молчишь, значит думаешь, как лучше соврать, выстраиваешь цепочки и планы, и взвешиваешь, какой из них сыграет лучше для тебя. Но вот беда, ведь ты не знаешь всего обо мне, и мой козырь тебе не перекрыть, Итачи.
- Не имеет значения. – Он ответил лишь спустя время и так прохладно, отрешенно. Знаю я и эту твою черту – попытка отодвинуть от себя всех, кто тебе дорог, заставить их ненавидеть тебя, выстроить линию ненависти или отрешенности. Нет, дорогой, со мной такой фокус не пройдет. Какое-то время мы сидели молча: он не хотел говорить и просто пялился на водную гладь, а я просто решила поддержать его молчание.
- Эх, слушай, я не знаю, что на самом деле случилось, но знаю одно – ты точно ни в чем не виноват. Но от тебя не зависят поступки всех людей на земле, и всего не предвидеть. Мне тяжело понять, что у тебя на душе, но хочу, что бы ты знал: «Друг – это не просто слово. Это тот, в кого ты беззаветно веришь всем сердцем. Положись на меня – однажды и мне придется положиться на тебя. Когда тебе больно и грустно – я буду рядом. Ты не один. Надежд, что звезд в небе – не сосчитать, ветер дует и предрекает завтрашний день». Я верю в тебя, и верю тебе, Итачи, всегда. Помни об этом всегда, пожалуйста, Итачи. – Вынув из своей сумки свежие данго, купленные по пути сюда, я поставила их рядом с Итачи и начала вставать, что бы уйти, как вдруг его рука схватила мою, крепко удерживая. По силе сжатия мне стало понятно, что он сейчас меньше всего на самом деле хочет оставаться один. Он все так же продолжал молчать, сжимая мою руку, и лишь его глаза выдавали его с потрохами, глаза, полные отчаяния, печали, боли, и страха остаться совсем одному. Он не смотрел прямо на меня, все так же продолжал таращиться на воду, но не нужно быть телепатом или смотреть в упор, что бы понять его сейчас. Достаточно отражения в воде. Понятно, сейчас похоже, что Саске был не просто тем единственным любимым братиком, который должен был его убить потом за все то, что он совершит, по логике Итачи. Так он мог почувствовать, что все еще не один, что есть еще хотя бы один человек, кто знает, помнит его, каким он был. Черт, и почему для меня главным объектом обожания всегда выступают глаза? Каждый раз, как вижу красивые и приятные глаза, я могу влюбиться без памяти в этого человека, мгновенно прочитав в его взгляде все, что мне нужно?
Не произнося ни слова, я вернулась на прежнее место, присев рядом с ним. Удивительно, но только сейчас между нами возникла какая-то неловкость от ситуации. Раньше такого никогда не было. Между нами все так же лежит данго, к которому никто из нас не прикасается, хочется спросить у него что-нибудь, а потом в голову залетает мысль: «А нужно ли что-то говорить? Если да, то что?».
- Почему сама не берешь? Ты ведь принесла их.
- Я ведь принесла для тебя. – Мы не смотрели друг на друга, каждый из нас так же продолжал пялиться на реку.
- Странная ты. Каждый раз, как разговариваю с тобой, кажется, что тебе совсем не 8 лет, а на работе в полиции трудишься усерднее многих взрослых, понимая многие взрослые вещи. – Не плохо, похоже, что он все таки что-то стал подозревать.
- Ну, ты тоже развит не по годам. Как и Саске… - Не соврала – мелкий действительно хоть и не дотягивает до уровня Итачи, но все же не глуп, совсем не глуп. Да, у него не было тех стрессов в раннем детстве, что у Итачи, и поэтому он очень открытый и добродушный, но он тоже многое осознает и чувствует, пусть не всегда это удается ему расшифровать.
- Ты всегда так тепло к нему относишься.
- Я отношусь тепло ко всей вашей семье и клану. Вы приняли меня как родную, хоть я и не Учиха, и не шиноби вовсе. Вы дали мне то, о чем я могла только мечтать – семью, поддержку и опору.
- Ты тоже стала нам родной - нам с Саске как родная сестра, а отцу и матери - как дочь. – Никогда и ничего подобного я не слышала от Итачи, он никогда не позволял говорить такие слова в открытую. Все, что он делал, что он позволял, был мягкий взгляд, щелбан в лоб и крайне редкие объятия – наверно за все эти годы их было всего раз десять, и то, последние разы он крайне неуверенно это делал. А тут словно откровение. Как бы то ни было, но я радовалась этим словам, хотя радость была пополам с горечью. Скоро… совсем скоро я потеряю почти всех их. Я могу понять сейчас Итачи, потому что он тоже знает, что конец не за горами, что совсем скоро наши жизни перевернутся с ног на голову.
- Итачи, для меня вы – моя настоящая семья, и я никогда не предам вас. Я всегда буду рядом, всегда буду любить вас, что бы не произошло, всегда буду помогать, и сделаю все, что бы вы были счастливы. – Боги, какая же горестная улыбка сейчас у Итачи. Но вот глаза… В них я увидела маленький, очень слабый, но все же огонек радости, счастья, возможно какой-то надежды. Я знаю, что это не совсем правильная манера поведения в этом мире, но я знаю, что ему это нужно, поэтому я обняла его, крепко обвив руками его плечи, утыкаясь лбом в его руку. Из-за разницы в росте я бы никак не дотянулась до его шеи. Поначалу я почувствовала, как Итачи напрягся, но потом сделал глубокий тяжелый выдох, словно выпуская все плохое.
- Ничего не бывает вечным, и однажды вы будете ненавидеть меня.
- Этого не будет, никогда. Я всегда буду любить тебя, Итачи. И Саске тоже. – Я еще сидела, все так же обнимая Итачи, как вдруг меня осенило. Если я сама не могу никак повлиять на сложившуюся ситуацию, то должен же быть хоть кто-то, кто сможет что-нибудь придумать, и это должен быть тот, кто доверяет мне, и кому доверяю я. Но нужно это сделать сейчас – никак иначе. – А если ты действительно захочешь это сделать, то тебе придется перешагнуть через меня, но поверь, я возвышусь неприступной горой, если это потребуется, старший братец. – Ну что же, если решила ввести его в ступор, что бы он не успел меня остановить, значит надо довести дело до конца. Встав с насиженного места, я поцеловала его в щеку, легко и совершенно ненавязчиво, словно случайно, но это дало свой результат – он не отреагировал никак на это словами, кроме ступора, в который он впал после этого. – Ладно, мне пора бежать, а то если не успею отнести документы по нужному адресу, Тодои-сан меня завтра впервые будет ругать.
- Минада… - Остановил меня Итачи, когда я отошла уже на три шага от него. – Позаботься о Саске, помоги ему.
- Мог бы и не просить об этом. Все слишком очевидно. – Я стояла к нему спиной и повернула лишь голову в его сторону, как наши взгляды встретились. На секунду мне показалось, что в глазах Итачи отразилось удивление, но это даже было не мудрено, ведь я снова была собой: серьезный взгляд, никакой детской наигранности, строгий голос, пусть и с временами писклявыми нотками, низкий тон, одна взрослость. Со стороны эта картина кажется очень забавной: 13-летний парень разговаривает с 8-летней малявкой на довольно серьезную тему, но для нас сейчас словно уже и не было возрастного барьера. Казалось, что мы ровесники, и понимаем друг друга с полу слова. Возможно в этот момент Итачи что-то понял, что-то, что до сих пор мешало ему и не давало покоя. – Пока.
Не дожидаясь его ответа, оставив его сидеть все на том же месте, я бежала со всех ног к тому, кто должен меня выслушать. Сейчас самое подходящее время – никто не помешает нашему разговору. Мне остается лишь надеяться, что меня поймут и мне помогут, что выслушают, по крайней мере. Они должны все знать. Должны.
Я неслась мимо людей и домов как угарелая, не замечая никого. У меня была только одна цель. Со всей скорости влетев в дом и скинув наспех обувь, я пролетела на кухню. За столом сидел Фугаку-сама, а возле раковины Микото-сан. Увидев меня, все растрепанную и запыханную, они не слабо удивились.
- Минада-чан, что с тобой? Что случилось? – Начала Микото-сан. Она явно испугалась за меня.
- Нет времени объяснять. Фугаку-сама, Микото-сан… папа… мама… Я должна с вами поговорить и кое-что рассказать. Это важно. – Я впервые назвала их именно папой и мамой – никогда себе этого не позволяла. Но они мне были всегда дороги. Какое-то время мы смотрели с Фугаку-сама в глаза друг другу, а я пыталась привести дыхание в норму.
- Хорошо. Идем. – Вот и все, что сказал Фугаку-сама, вставая со своего места и проходя мимо меня. Я знала, что мы пойдем в его кабинет – это было самое подходящее место для такого разговора, и он это понял. Ну что же, я сама решилась на это, значит нет причин для сожаления. Пришло время играть и ставить по-крупному.
========== Глава 9 ==========
Комментарий к Глава 9
Новая глава получилась весьма объемной, но ее невозможно поделить на мелкие составляющие - так пропадет одна главная нить этой главы. Жду ваших комментариев:)
Времени действительно не было – на весь разговор было всего около двух часов, после чего из Академии должен вернуться Саске, а вот когда Итачи придет домой и вовсе неизвестно – он может заявиться в любую минуту. Мы разместились на полу в кабинете Фугаку-сама. Он с Микото-сан сидели рядом, а я напротив них. Даже вспомнилась сцена, когда Итачи почти точно также разговаривал с родителями, только повод был другой и время. И это было даже относительно недавно. Я все думала, как же начать этот разговор, с чего именно и как продолжить, что рассказывать в первую очередь, а что оставить для вопросов. Беседа определенно будет тяжелой, очень тяжелой, но я сделала свой выбор и ход. Теперь отступать некуда.
- Мы слушаем тебя, Минада. Что случилось?
- Фугаку-сама, Микото-сан, то, что я вам сейчас расскажу – страшный секрет, тайна, которую я не могла поведать никому из-за опасений за свою жизнь и тех, кто мне дорог. Прошу вас, выслушайте меня от начала и до конца.
- Рассказывай.
И я начала свой рассказ: кто я, откуда, как попала сюда, что со мной было там, и, самое главное, что я знаю. По началу было тяжело, но чем дальше заходил мой рассказ, тем легче было говорить – все шло как на одном дыхании. Все это время родители молча сидели и слушали меня, ловя каждое мое слово, не перебивали и не обрывали, а в их глазах читалась вся та серьезность, с которой они относились к моей просьбе дослушать внимательно до конца. Я говорила о скорой трагедии, о том, что это сделает Итачи, об Обито, который ему поможет в этом, об Акацки, Орочимару, Саске, который уйдет к этому сумасшедшему ученому в поисках силы для мести, о том, какую психологическую травму он получит после трагедии, о том, что натворит, о Великой Войне Шиноби, Учиха Мадаре, Ооцуцуки Кагуе, и еще очень и очень многое. Самым тяжелым мне, на удивление, было рассказывать о последнем бое между Саске и Итачи, в котором последний погибнет от части из-за болезни, про которую я так же не забыла рассказать. О Данзо, старейшинах и Третьем Хокаге было противно говорить, но так же не остались без внимания. Говорить обо всем этом мне было тяжело, но еще тяжелее было понимать, что все это мне снова придется пережить, только теперь по-настоящему.
- Поэтому, Фугаку-сама, я прошу вас о помощи. Я не могу исправить все это сама, но вы ведь наверняка способны повлиять на ситуацию. – Какое-то время Фугаку-сама сидел молча, прикрыв глаза и явно о чем-то размышляя. В это время Микото-сан явно прибывала в шоковом состоянии, часто фокусируя взгляд то на мне, то на своем муже. Я боялась, по-настоящему, потому что сейчас именно от него зависело многое.
- В твой рассказ поверить можно, хоть и тяжело, такого никогда не случалось в нашем мире и все то, о чем ты говоришь кажется лишь вымыслом. В прочем, подозрения о том, что что-то с тобой не так были с самого начала – ты изначально вела себя не как ребенок.
- Понимаю, и поэтому, пожалуйста, используйте на мне свой шаринган, я покажу вам все, что помню сама. Там я не смогу вам соврать, но смогу показать все, что знаю, все, что может случиться дальше, если все оставить как есть.
- Ты так хочешь, что бы мы тебе поверили, Минада-чан?
- Я не хочу скрывать от вас ничего. Я устала прятаться, Микото-сан. Я всегда доверяла вам и любила вас, и мысль о том, что я вас обманываю или не могу помочь вам, убивает меня изнутри.
- Ты можешь не выдержать нагрузки. Ты знаешь правило – не использовать на гражданских техники шиноби, что бы не подвергать их жизни опасности. Если с тобой что-то случится…
- Знаю. Но я выдержу, вы знаете это, Фугаку-сама.
- Так и быть. Посмотри мне в глаза. – Без всякого страха я взглянула в уже изменившиеся глаза Фугаку-сама и мгновенно оказалась в другом измерении, по сути. Я показывала ему все, что знала, что помнила, все то, как и что по идее будет происходить в будущем, если ничего не поменять. Старалась ничего не упустить, не забыть, ведь от этого зависело многое теперь. И о том, как Шисуи погиб, и о заговоре не только клана, но и Данзо, о его «секрете». Сама же я чувствовала, как мне плохо – голова разрывалась от боли, тело трясло, в глазах начиналась мигрень, и все это только усиливалось с каждой секундой пребывания в иллюзии. Словно сама жизнь постепенно покидает мое тело, медленно и мучительно. И это на мне еще не применяют никаких издевательств и пыток – я все делаю по собственной доброй воли и никто на меня не давит.
Когда я вернулась в реальность, хотелось мгновенно потерять сознание – настолько плохо мне было, но нужно было закончить наш разговор. Неожиданно я почувствовала что-то теплое под носом, и проведя пальцем поняла, что у меня носом пошла кровь от столь сильного воздействия на мой мозг и глаза, и совершенно не подготовленное для такого дела тело. Кое-как, я все таки собралась с силами, и огромное спасибо, что меня сразу же не стали жалеть.
- Минада-чан, все хорошо? – А, нет, Микото-сан не была бы собой, если бы не стала беспокоиться за меня. Она всегда это делает.
- Да, все в порядке. Говорила же, что выдержу. Теперь вы мне верите, Фугаку-сама? – Мое дыхание сбилось очень сильно, отдышка была на каждом слове, а на лбу выступил пот. Такое ощущение, словно я пробежала марафон и не меньше.
- Да. Но Минада, к сожалению, предотвратить казнь клана я не смогу, и никто не сможет. Это наше наказание, за то, что пошли против деревни. Ни клан ни деревня не согласны идти на какие-либо уступки, даже если я лично против этого.
- Но Фугаку-сама, казнить целый клан рукой одного человека, далеко не незнакомого человека – это жестоко! Вашего сына, любимого старшего сына заставят казнить собственных родителей! Это же убьет его изнутри! А Саске! А о нем хоть кто-нибудь из вас думает!? Вы же видели, каким он станет, что с ним будет, Фугаку-сама! И вы все равно готовы пойти на это?!
- Минада-чан…
- Нет! Вы ведь ни в чем не виноваты! Даже нападение Девятихвостого, в котором вас обвиняют – это ведь сплошная паранойя нескольких людей, испытывающих страх перед кланом! Я не могу с вами согласиться, Фугаку-сама! Я не могу этого принять! – Я кричала, впервые за все эти годы мои эмоции взяли надо мной полный контроль и я кричала на взрослых людей, словно безумная. Но проблема в том, что я действительно не понимаю этого понятия чести и гордости шиноби, этой слепой, именно слепой преданности верхушке. Такое ощущение, словно Фугаку и сам хочет, что бы кто-то уничтожил клан, но у самого как будто кишка тонка это сделать, ведь тогда его личная честь будет задета. А тут так удачно предложат Итачи эту миссию. Если только мои чувства меня не подводят, а догадка верна, то не зря я все равно всегда была настороже в его отношении.
- Минада-чан, ты очень доброе дитя, и мы счастливы, что ты появилась в нашей жизни. Ты стала для нас родной дочерью, ты так похожа по характеру на Итачи и Саске, что если бы не осведомленность клана о твоем появлении, никто бы и не догадался, что ты не наша родная дочь. Но клан должен ответить за свои преступления, за то, что хотел пойти против деревни – это наш долг, и только так наш клан не будет обесчестен. – Ну да, конечно, не будет обесчестен. Зато Итачи придется всю жизнь выстрадать за эту самую честь. Болит ли у меня душа? Еще бы. К чему слезы? Да к тому, что сейчас они поступают очень жестоко по отношению к своим собственным родным детям. Я не могу представить, что бы я, если бы у меня были дети, допустила такое. Да я бы лучше сама на амбразуру полезла или в петлю, или харакири себе сделала, но не допустила бы такой участи детям.
- Микото-сан… Я не могу, не смогу с этим смириться, не смогу это пережить. Вы стали мне родной семьей. Я люблю вас, всех люблю, весь клан. – Я заплакала, хотя обещала себе этого не делать. Но осознавая, что ничего не вышло путного из моей затеи, меня накрыло бессилие. Я их потеряю, все таки потеряю всех их: Тодои-сан, Фукацу-сан, Изуми, малышка Юки, проживающая с бабушкой Саюри, у которой я и покупала постоянно данго, Микото-сан, Фугаку-сама… И что страшнее всего – я понимаю чувства Итачи, по сути, мы оба сейчас переживаем одну и ту же боль. Мы оба уже знаем, что трагедия произойдет совсем скоро, и оба понимаем, что ничего не изменить. Лишь Саске не знает, что случится, лишь он в неведении, но тут даже трудно определить, что лучше: когда ты ничего не знаешь, или когда ты знаешь, но не можешь ничего изменить. С чем жить тяжелее?
- Не плачь, Минада. Ты – наша дочь, не важно, как ты появилась в этом мире, и ты должна быть сильной. Ты всегда такой была. – Удивительно, но слова Фугаку-сама меня успокоили и вселили в меня новые силы. Такие простые, даже довольно строгие слова и от довольно строгого человека, дали невероятный эффект в виде силы и гордости. Но, одновременно с этим, Фугаку-сама меня и отрезвил. Теперь во мне начинает закипать злость: на деревню, на верхушку правления, на клан, на Фугаку, того, кого я назвала отцом. Я стала серьезной как никогда, а усталость, которая до этого продолжала давать о себе знать, стихла, и на ее место пришел прилив адреналина. – Хоть уничтожение клана остановить не получится, но я хочу, что бы ты позаботилась об Итачи и Саске. Помоги им, и спаси их. Они не должны страдать, и тем более умирать в столь юном возрасте. Итачи знает, что такое война и смерть, поэтому и пошел на этот шаг. Но мой ребенок не должен всю жизнь терзать себя за то, что просто исполнял свой долг шиноби.
- Что же мне делать, Фугаку-сама? Что я могу сделать? Я ведь не шиноби.
- У тебя есть то, что важнее навыков шиноби. У тебя есть знания о многих прошлых и будущих событиях этого мира. И у тебя доброе сердце. Ты помнишь, когда Итачи дадут эту миссию?
- К сожалению, нет. Но вероятнее всего, уже совсем скоро.
- Ясно. На утро после уничтожения клана постарайся прийти в полицию как ни в чем не бывало, но при удобном случае попади в архив. В самом дальнем шкафу, за всеми свитками и задней стенкой стеллажа ты найдешь в тайнике секретные свитки с подробным описанием техники пересадки глаз и лечения различных заболеваний, которые могут возникать при Мангеке. Опытный ниндзя-медик сможет спасти жизнь Итачи с их помощью.
- Я думала, что такой свиток есть только у клана Нара.
- Такие свитки есть у каждого великого клана шиноби с уникальными способностями. Удивительно, что Итачи не заберет его. – А вот тут я удивилась. А ведь действительно, не может же быть такого, что бы за всю историю клана их представители не сталкивались с различными заболеваниями, характерные для их семьи. Разумеется были такие болезни, а значит их как-то лечили. А раз кланы при этом продолжают существовать, значит лечили вполне успешно. Значит должны быть записи. Все более чем логично.
- А он знает об этом свитке?
- Как старший сын главы клана разумеется знает. – Интересно. Тогда возникает вопрос, почему Итачи не заберет его? На ум приходит только один логический ответ: он изначально возжелал наказания за содеянное и болезнь лишь часть наказания. Хотел мучиться? Да, вполне вероятно, и вполне в духе Итачи.
- Может быть его заберет Обито? Ведь он в дальнейшем пересадит глаза Итачи Саске.
- Исключено. Обито никогда не был в полиции и не знает ничего, что связанно с лечением клановых болезней. – Логично. Он даже «умер» еще ребенком, едва пробудив шаринган и все время был под присмотром Мадары. Стоп!
- Но он же будет с Мадарой? Он может рассказать ему.
- Возможно, однако в таком случае он и сам может ему рассказать, как проводить такие операции. Ему для этого не нужен свиток. Тебе не стоит переживать, я сделаю копию этого свитка на всякий случай.
- А вы уверены, что они не будут искать именно в том тайнике, про который вы мне сказали? – Под словом «они» я подразумевала Данзо и его головорезов, и, похоже, Фугаку-сама понял о чем я.
- Именно в том не станут. Ты знаешь, о чем я говорю. – И тут меня осенило, про какой архив, какой отдел и какой шкаф идет речь. Дело в том, что архив был всегда весьма интересно устроен: старые и закрытые дела хранились в ближних от входа стеллажах, а на самых дальних полках находились свежие дела или «висяки». Там искать не додумаются никогда, потому что именно они самые посещаемые. Да и всегда имеются места куда интереснее для организации тайников: храм Нака, дом главы клана или его кабинет в полиции, в конце концов.
- Простите, Фугаку-сама, а разве болезнь Итачи не уникальна? Я думала, что это аутоиммунное заболевание, воспаление легких в крайней степени или что-то еще подобное, но никак не от использования Мангеке.
- Она уникальна будет только потому, что у него небольшой объем чакры и тело слабее, поэтому он сильнее подвержен тем симптомам, что вызывает Сусано. Такова особенность этой техники – тело испытывает невероятную перегрузку, в результате чего начинают страдать внутренние органы и клетки, а что бы их восстановить, нужно знание особенностей клана и опыт. – Пока Фугаку-сама рассказывал мне об особенностях Мангеке и Итачи, он успел сесть за стол и начал что-то писать. Похоже, что все таки он смог что-то придумать, хотя бы для своих сыновей. – Минада, запомни, ты не должна в эту ночь оказаться на территории клана, не должна видеть весь тот кошмар, что будет здесь. Поймешь, что все началось – уходи как можно скорее узкими дорожками между домов, запрись в квартире и не выходи до самого утра. Тебя не должен увидеть Обито ни при каких условиях. Если Итачи еще сможет оставить тебя в живых, так как ты не Учиха по крови, то Обито скорее всего не станет разбираться, кто свой, а кто нет. Возьми это письмо – это твоя наилучшая защита от Данзо и старейшин. Есть только один человек, который выше Третьего – Лорд Феодал страны Огня. Это на экстренный случай.
Не может быть?! Хотя почему не может. Вот же он – выход и спасение для Итачи и Саске. Если так подумать, только Лорд Феодал страны Огня будет выше самого Хокаге. За ним должно быть окончательное решение во многих делах. Но в силу некоторых причин, он просто физически не может или не успевает получить всю информацию и принять самолично какие-то меры, поэтому в скрытой деревне свое управление, которое просто отчитывается перед Феодалом, а значит имеет место сокрытие некоторых фактов.
- Хорошо. Фугаку-сама, у меня есть вопрос: есть ли способ проникнуть в иллюзию Итачи так, что бы этого практически не заметили нежеланные личности?
- Хм, как я успел понять, Итачи сможет погружать в иллюзию одним только пальцем. Что и следовало ожидать от моего сына. Думаю, самым верным способом будет, если ты будешь находиться за спиной Саске в этот момент, но так, что бы видеть Итачи, тогда ты тоже сможешь попасть под его иллюзию. Но Минада, как я и говорил, твое тело может этого не выдержать…
- Все хорошо, Фугаку-сама, я справлюсь. Ради них я сделаю даже невозможное.
Только я успела договорить, как мы услышали быстрый топот босых ног, а еще через время дверь открылась и на нас смотрел Саске.
- Минада! А я тебя искал! Ты сегодня останешься у нас?! – Я еще не успела хоть что-то сделать или сказать, как Саске крепко обнял меня.
- Саске, полегче. Ты меня задушишь так. Да, сегодня останусь.
- Ура! Минада, а что это у тебя под носом? Кровь? – Вот черт, а ведь и правда, я же всего лишь пальцем вытерла кровь тогда. Мне бы умыться сейчас, а еще лучше, уснуть крепким сном.
- Да, устала сильно за последнее время, вот и не выдержала нагрузки.
- Тебе надо больше отдыхать – ты совсем заработалась. Постоянно пропадешь, как Итачи. А о чем вы тут разговаривали? – Вот ведь любопытная Варвара. Нос бы ему оторвать за его любознательность. Хотя, он почему-то не всегда такой. Почему-то в отношении Итачи он все принял за чистую монету сразу же и ни разу не поддался сомнению. Ну ничего, я с этим обязательно что-нибудь сделаю.
- Да так, обсуждали список дел на завтра.
- Да, и раз мы все обсудили, пойдемте ужинать. Скоро Итачи должен вернуться. – Микото-сан постаралась сменить тему, что вышло у нее вполне удачно.
После того как я умылась и пришла на кухню, оказалось, что людей прибавилось. Итачи вернулся все таки к ужину домой, что меня, несомненно, обрадовало. Но было еще кое-что, и это разочарование и небольшая злость на Фугаку-сама. Наблюдая, как все старшие изо всех сил пытаются выглядеть счастливыми и словно ничего не должно произойти, меня накрывала злость. Черт, да не удивительно, что Саске после стольких лет лжи и обмана, узнав всю правду, решится на революцию. Да тут кто-угодно может с катушек слететь. Он и сейчас сидит за столом не особо веселый. Еще бы, он же видел, как Итачи стену кунаем продырявил и заливал про то, что «достигнуть пределов невозможно в этом прогнившем клане» или как там было точно, не помню уже, плюс избиение нескольких Учиха. Сидит возле меня, постоянно перебегает глазами, то на Итачи посмотрит, то на Фугаку, то молящими глазками на мне останавливается. А я то что могу сделать? Свои мозги не смогу вставить ни Итачи, ни Фугаку, что бы тебе все рассказали. Хотя, может стоит с ним поговорить, и если не все ему вывалить, то хотя бы морально подготовить. Идея хорошая – надо над этим подумать. Впрочем, я тоже Итачи сверлила взглядом, от которого он, еле заметно, но терялся. Еще бы, то ли злость, то ли надменность, то ли требовательность, то ли еще что-то он мог прочитать в моих глазах. А там было действительно много чего, и много чего хотелось ему сказать.
Ужинали мы в молчании, а после начали расходиться по своим комнатам, вернее, сначала мыться, а потом спать. Я специально пошла самая последняя, что бы к тому моменту, как выйду из ванной, многие уже отдыхали, а в частности, родители. Возвращаясь, я увидела как из комнаты Итачи вышел Саске с расстроенным видом.
- Саске? Что-то случилось?
- Нет, ничего. Просто я хотел, что бы Итачи почитал мне что-нибудь перед сном, но он сказал, что сильно устал.
- Ну, ничего не поделаешь. У Итачи был действительно тяжелый день. Если хочешь, можешь прийти ко мне в комнату минут через 30, и мы с тобой вместе что-нибудь почитаем.
- А можно? – Наконец-то хоть немного повеселел.
- Конечно, братик. – Люблю называть его братиком или мелким, да и ему всегда это было приятно.
- Тогда приду. – И после этого он побежал по направлению в свою комнату, наверно, отсчитывать минуты. Он всегда пунктуален и не любит приходить слишком рано или опаздывать. Всегда приходит ровно в то время, какое ему сказали. Я же направилась в комнату Итачи, и, позабыв любое стеснение и без всяческой задней мысли, вошла.
- Саске, я же говорил, что очень устал и не смогу почитать. В другой раз.
- Это не Саске, а всего лишь я. Пошли, мне нужно с тобой поговорить, и это срочно. – Я коршуном возвышалась над постелью, в которой уже лежал Итачи, явно готовясь уснуть. Наверняка забавная ситуация: маленькая девочка позволяет тихим, но крайне требовательным тоном, не терпящим пререканий, разговаривать с более взрослым, да еще и парнем. А мне как-то просто надоело уже порядком многое.
- Минада… - Бедный, аж потерял способность на время здраво мыслить. Он сейчас явно не может сложить пазл, что вообще происходит.
- Я сказала пошли. Немедленно. И желательно туда, где нас не смогут подслушать твои дружки-головорезы. При этом у меня на все есть 30 минут, так что третий раз повторять не стану. – Я швырнула ему одежду, чтобы поторопить, и Итачи, все еще до конца не понимая, что от него хотят, но явно осознавая, что это что-то серьезное, быстро натянул штаны и футболку, и головой показал следовать за ним. В момент его переодевания у меня небыло ни смущения ни трепета, какой обычно должен быть. Все таки почти полностью голый парень одевался на глазах у маленькой девочки. А не фига! Что я такого удивительного там не видела? А, ну да, это же он не знает, что я по сути должна быть ровесницей их родителей, и видела мужские тела. Хотя про себя я не смогла не отметить, что в свои 14 лет он выглядит превосходно. Хотя что и следовало ожидать от шиноби. Это я тут с более мягким тельцем, и слабо натренерованными мышцами. У меня же нет таких упорных изнурительных тренировок, как у Итачи и Саске. Все мои тренировки – это бег с мелким за старшим или же по деревне, выполняя поручения полиции. Пока я думала над всем этим, мы пришли в ванную. Он издевается?
- Издеваешься? Мне с тобой серьезно нужно поговорить. – Моему возмущению не было предела, уже хотела подавиться воздухом. Он что, шутки решил со мной пошутить? Сейчас?
- Ты сама сказала, что у тебя времени мало и нужно найти место, где не подслушают головорезы. Родители уже спят, а шпионы не станут лезть в дом главы клана – слишком опасно.
- Гениально, блин… - Все это время мы не включали свет и единственным источником такового была луна, что освещала немного нас и пространство.
- Что ты хотела?
- Сказать правду, Итачи. – Я посмотрела прямо ему в глаза со всей серьезностью. – Я знаю все. И даже больше.
========== Глава 10 ==========
Какое-то время мы молча стояли друг напротив друга и сверлили взглядами. Итачи определенно пытался понять, что именно я знаю, как и откуда, а я… А что я?! Я просто как язык проглотила. До моей первой фразы меня вела злость, а теперь, когда я ляпнула, причем крайне невпопад, эти слова, я наконец-то протрезвела. И как я только могла сказать такую идиотическую фразу, выдавая себя с потрохами? Дура, причем полная.
- Что ты имеешь в виду? – Вот черт! Еще лучше. Он начал с самого главного. Нужно срочно что-то придумать.
- Я знаю правду, как именно умер Шисуи и из-за чего.
- Расследование еще не завершилось, и у тебя нет доступа к этой информации, что бы утверждать что-либо. Вернись в комнату и ложись спать. Только глупец скажет, что ты сейчас в порядке. И больше не говори подобных глупостей. – Спокойный голос Итачи, никаких угроз, злости или раздражения, но как же сейчас он выглядит жутковато. Возможно, не будь я по мозгам взрослой тетей, давно бы испугалась и предпочла скрыться как можно быстрее. Но в конечном итоге это была я, поэтому, когда Итачи начал ко мне приближаться, чтобы обойти и отправить меня в комнату, я схватила его футболку и потянула на себя, заставив наклониться и смотреть мне прямо в глаза. Итачи определено не ожидал ничего подобного в свой адрес, а потому не успел ничего предпринять. Да и в который раз убеждаюсь в том, что домашняя обстановка расслабляет, хоть и частично.
- Прекрати строить из себя героя и жертвенника! И не смей принимать меня за полную дуру. Можешь ломать комедию перед отцом и братом, но со мной этот номер не пройдет. Я знаю, что Шисуи покончил жизнь почти самоубийством, я знаю, что перед этим один его глаз украл Данзо, а другой он передал тебе на хранение, я знаю, что клан Учиха планирует переворот, и я знаю, что ты вызвался палачом клана. Если я хоть в чем-то ошиблась, то скажи мне это, Итачи, прямо, как ты всегда это делаешь, когда не лжешь направо и налево, если конечно не разучился еще это делать. – Я говорила тихо, что бы ни одна живая душа не смогла меня услышать, но тем не менее, твердо и уверенно, не терпя никакие пререкания, все также сжимая в руках футболку Итачи и заставляя его смотреть мне прямо в глаза. И видели бы вы его глаза. Шок, непонимание, растерянность, и лишь один немой вопрос в глазах: «Откуда?» - Твои глаза… Ты уже ответил на мой вопрос утверждением.
- Откуда тебе это известно?
- В полиции можно многое узнать, особенно когда ты для всех серая мышка без чакры. Сложить все факты, и сопоставить с анализом твоего характера – ничего сложного, если здраво и трезво оценивать ситуацию, а не пороть горячку, как это делают многиев клане. - Блин, что я несу?! Я сейчас ничуть не лучше Итачи – так же вру на каждом слове. Но не могу же я сказать, что просто знаю все только потому, что я из другого мира? Нельзя этого говорить, ни в коем случае, а иначе я не знаю, как тогда Итачи будет действовать. Или стоит сказать?! Он же умный и талантливый, если он будет знать обо всем, что на самом деле происходит даже в самой организации «Акацки», о настоящем Мадаре и Обито, о Кагуе, может он сможет сделать что-то.
- Что ты намерена делать с этой информацией? – Резонный вопрос, ничего не скажешь.
- Пока точно ничего. Ты дорог мне, как и Саске, поэтому действовать вам во вред я не собираюсь. Однако взамен я хочу показать тебе кое-что и что бы это осталось нашим секретом. Я знаю, что ты не трепло, и в то же время умен, значит, сможешь воспользоваться этими знаниями как следует. – Черт, если играть, значит играть по крупному. С Итачи я сыграю ва-банк. Я поставлю на него, его доверие, его честь, ум, благородство, благоразумие и чувства.
- Зависит от того, что ты собираешься мне показать.
- Погрузи меня в свою иллюзию, самую простую, и сам все увидишь.
- Это запрещено делать с гражданскими…
- Плевать! Просто сделай это.
- Тебе станет плохо, ты можешь не выдержать.
- Тогда отвлеки меня.
- Как?
- Вот так. – Фанфары и приз в студию, Настя, это ж надо было тебя выбесить эмоционально так, что уже, почти себя не помня, кидаешься на парня и целуешь. Впрочем, за сегодня уже столько всего произошло, что не удивительно. Должна признать, что губы у Итачи просто потрясающие, правда, он совсем не умеет целоваться. Какая же досада! При всей его идеальности иметь такой забавный недостаток, который, впрочем, весьма уместен, раз ему всего 14. Это я тут по идее должна быть совсем не опытная, а вместо этого все наоборот. Пару секунда я наслаждалась этим кратким моментом поцелуя с закрытыми глазами, а когда открыла их, то мир вокруг меня уже был другим. Полная невесомость, и, что удивительно, полная умиротворенность и покой. Такого в иллюзии Фугаку-сама не найдешь. Хоть и было тяжело, и снова голова начинала болеть все сильнее, но небыло той страшной ломки, жара и выворачивания наизнанку. Видимо, иллюзии Учих отличаются в зависимости от их характера и внутренних убеждений. И наверно это также касается и уникальных техник Мангеке.
- Как это понимать? – Итачи, видимо, хотел спросить про поцелуй. А вот фиг тебе, не расскажу.
- Не время и не место. Я покажу тебе все, и взамен прошу только об одном: не соверши ошибок и сделай все правильно с имеющейся информацией.
После этого я стала показывать ему все, что знала. Глупо? Возможно. Но я хочу разделить с ним свои знания, а дальше разберемся. Не зря же я сказала ему тогда на мосту, что верю ему. Именно поэтому я поверю ему, поверю в него, в его силу и ум, доверю ему свои тайны. Не может же он просто так ставить мне щелбаны, хоть и редко, не из чистой любезности ведь он улыбался мне всегда, и не просто же так он схватил меня за руку, одним молчанием прося не уходить с моста, а посидеть с ним. Я даже показала ему то, что родители будут знать о том, что происходит и что будет с ними. Возможно, таким образом я попыталась показать ему, что все было известно давно. Сама не знаю и не до конца могу понять себя и свои поступки. Картинки все продолжали всплывать, сменялись одна за другой, обстановка вокруг нас постоянно менялась, не менялось лишь одно: все это время мы стояли в шаге друг от друга, он изучал каждую новую сцену, стараясь видимо запомнить или осознать, а я изучала его. Вернее, как изучала, просто смотрела на него, как на произведение искусства и старалась запомнить каждую его черту.
- Интересно, сколько же времени прошло уже в реальности, а сколько здесь? – Сама не осознавая до конца, что только что сказала, произнесла почти шепотом. В иллюзии Итачи было так спокойно, что будь моя воля и определенное здоровье, осталась бы здесь как можно дольше.
- В реальности пройдет не больше пяти минут, пока здесь могут пройти часы. Ведь в этом мире…
- …ты управляешь временем и массой объекта. Я знаю и это, Итачи. – Поймав друг друга глазами, мы уже не могли их отвести. И именно сейчас мне показалось, что было что-то в его взгляде другое, необычное, как и в его голосе.
- Почему ты мне показываешь все это? Ты ведь могла скрыть все это от меня и тихо делать свои дела. С этой информацией ты могла бы управлять верхушкой любой деревни.
- Могла, но не хочу. Я хочу помочь Саске… нет, не правильно. Я хочу помочь тебе, Итачи. Ты прав, мне нет дела до деревни, до правительства, политики, Каге, Акацки, Орочимару и так далее. Но мне есть дело до тебя. Я не хочу, что бы ты страдал, я хочу, что бы мы все жили в мире, вместе, как это было до этого момента.
- Я не могу тебе этого обещать. Все слишком далеко зашло. Но я обещаю, что сохраню твой секрет и все обдумаю. – С этими словами он сделал тот самый, один единственный шаг мне навстречу и крепко обнял, прижимая к себе. И снова это приятное ощущение теплого весеннего ветра, исходящее от него, снова это умиротворение. Всего мгновение, и я почувствовала как вернулась в реальность, продолжая поцелуй, и еще всего пара секунд, и ощущение слабости накрывает меня с головой. Ноги подкашиваются, тело обмякло, мысли словно отправились в свободное плавание по бескрайним морям и океанам моего сознания, а веки стали закрываться. Пожалуй, единственное, что я сейчас отчетливо чувствовала, это как руки Итачи держат меня, аккуратно усаживая на холодный пол ванной комнаты, прислоняя спиной к стене, и как к моему лицу прикладывают мокрое холодное полотенце. Хоть какой-то плюс от того, что мы в ванной: вода кругом, как горячая, так и холодная.
Кое-как я открыла глаза, встретившись взглядом с лицом Итачи. Он очень осторожно протирал полотенцем мой лоб, щеки и глаза, пытаясь хоть так облегчить результат воздействия шарингана.
- Тебе не стоит сейчас делать резких движений, если не хочешь получить осложнение. Лучше не вставай некоторое время. Я отнесу тебя в твою комнату. – Руки моего собеседника удержали меня от падения, когда я попыталась встать, опираясь на стену.
- Не могу. Я обещала Саске, что почитаю ему, и я должна выполнить свое обещание.
- Почему ты так переживаешь за данное обещание?
- Если не мы, Итачи, то кто будет исполнять эти обещания? Ты ведь тоже дал ему обещание, что всегда будешь рядом, даже если он будет тебя за это ненавидеть. Мы не должны предавать доверие тех, кто нас любит.
- Ты же даже не из этого мира, как я понял. Почему тебя так волнует судьба людей этого мира?
- Да, я родилась и жила в другом мире, но там меня больше нет – я умерла, есть эта жизнь, и сейчас она – мое настоящее, и я хочу прожить ее так, что бы не было стыдно перед самой собой. Мне нет дела до всех людей этого мира – так никакого здоровья не хватит, но мне есть дело до вас, потому что вы мне дороги… потому что… я люблю вас. – Когда я в очередной раз чуть не съехала по стене вниз, Итачи обхватил меня рукой за талию, удерживая от падения.
- Ты несносна, моя маленькая глупая сестра Минада. Но я вынужден признать победу за тобой.
- И куда мы идем? Насильно потащишь меня в мою комнату укладывать спать, старший братец?
- Нет. Идем к Саске. Он ведь ждет вечера чтения перед сном.
- О, боюсь, в итоге тебе придется читать нам обоим. – Сарказм наше все. Но его за язык никто не тянул.
- Что поделать, мои младшие не оставляют меня в покое, где бы я не находился. – С улыбкой, нежно и мягко, в каждом его слове звучала любовь по отношению к нам. Так мы дошли до комнаты Саске. Стоя возле двери я постаралась потихоньку и не спеша, но все таки выпрямиться и откинуть все негативные ощущения на задний план. Поправив одежду и волосы, а также поймав заинтересованный взгляд Итачи, я открыла дверь.
- Саске, не спишь еще?
- Минада, наконец-то, я ждал тебя!
- А я не одна пришла. Итачи все таки решил, что нехорошо нарушать данное обещание и пришел почитать с нами. – Я постаралась сделать как можно более непринужденное лицо, наполненное радостью и весельем, и словно ничего не произошло. Видели бы вы глаза Саске в этот момент. Мне кажется ярче этих глаз нет ничего во всем мире. Его лучезарная широкая улыбка расползлась от уха до уха, открывая ряд белых зубов.
Расположившись по обе стороны от Итачи мы начали слушать рассказ о каком-то страннике, что путешествовал по миру в попытках найти счастье. А что было дальше я не слушала, потому что вся накопленная за день усталость дали о себе знать, и я уснула, прижимаясь к Итачи, словно пытаясь впитать в себя как можно больше его тепла, которое он излучал, как и чувство спокойствия и защищенности. Вот бы этот миг длился до самого конца.
Комментарий к Глава 10
Пишите комментарии, мне будет очень приятно их прочитать:)
========== Глава 11 ==========
Просыпалась я крайне тяжело. Вернее, как просыпалась, старалась хотя бы просто открыть глаза или пошевелиться. Ничего хорошего только из этого не выходило. Голова адски болела, тело совершенно меня не слушалось, и я не могла даже пальцем пошевелить. Так вот значит какие последствия могут быть, если на гражданском применяют не то, что одну, а целых две иллюзии за день, да еще и не абы какие, а с использованием особых глаз. Что же делать? Меня тошнит, но не выворачивает, и то только потому, что я лежу. Это даже не похоже на отходняк после алкоголя по ощущениям. Все намного хуже. Сейчас похмелье показалось бы самой незначительной хандрой, небольшой температурой или ознобом, по сравнению с моим нынешнем состоянием. Так, неплохо было бы узнать, где я сейчас. Засыпала я в комнате Саске. Что бы хоть как-то это понять, я стала принюхиваться к запахам, окружающим меня. Только это тоже не помогло, потому что вокруг витал запах вкусной, еще горячей еды. Похоже, что уже утро, раз никто под боком не шуршит и Микото-сан готовит. Со стороны послышался звук открывающейся двери, а потом кто-то зашел.
- Минада, ты проснулась? – Мужской и довольно строгий голос. Все понятно.
- Да, Фугаку-сама. – Сама поразилась своему голосу: тихий, еле слышный даже. Неужели у меня нет никаких сил даже что бы поговорить с человеком? Это уже не смешно.
- Как вижу, тебе совсем плохо. Ты слишком сильно перетрудилась за последнее время. У тебя сегодня выходной – я уже предупредил в полиции всех. И я запрещаю тебе сегодня выходить из дома далеко. Ты не в том состоянии, что бы хоть что-то делать в ближайшие пару дней.
- Поняла, Фугаку-сама. Скажите, который сейчас час? И где я? – С его стороны я услышала тяжелый продолжительный выдох.
- Уже почти 4 часа дня. Ты уснула вчера почти моментально и перестала реагировать на какие-либо движения и звуки. Утром тебя не смогли разбудить, и потому перенесли в твою комнату. Врач сказал, что ничего страшного не произошло – просто переутомление. – С каждым словом моего второго посетителя, которым, к слову, был Итачи, как я поняла по голосу, мой шок становился только сильнее. Впрочем, пополам с шоком от моего состояния, был еще приступ истеричного смеха, который очень хотел вырваться наружу. Ну вы только представьте: они оба использовали на мне иллюзии, они оба все прекрасно знают сейчас обо мне, и оба, увидев мое состояние, послали за врачом. Я не удивлюсь, если они еще и оба по отдельности подговорили врача не распространяться об истинной причине моего самочувствия. А сейчас оба стоят и вешают эту лапшу мне на уши. Кстати, получается, единственное, чего Итачи не знает, так это то, что я рассказала его родителям о себе, и еще всех подробностей моей жизни в том мире. Нечего ему этого знать. А Фугаку не знает, что я все рассказала Итачи, что знаю. Черт, от такого очень хочется смеяться, а еще очень хочу посмотреть на них.
- А где Саске?
- Он очень переживал за тебя, Минада-чан, не хотел идти в Академию, говорил, что не может оставить тебя в таком состоянии, но успокоился, когда Итачи сказал, что лично позаботится о тебе. – О, а это уже Микото-сан пришла, и, похоже, с едой, раз запахи усилились. – Я принесла тебе поесть.
- Я бы с радостью, только не могу даже пальцем пошевелить.
- Ты должна найти в себе силы, иначе их и вовсе не останется. Не будь слабой. – Вот черт, Фугаку никогда не позволит мне проявить хоть какую-то слабость, даже если помирать буду – подойдет и пнет меня, чтобы я встала. Ну конечно, ведь его дети должны быть самыми сильными и умными, даже если я приемная. Хотя, может быть иногда это и к лучшему, ведь так он показывает, что уверен в своих детях.
- Фугаку, нам пора на миссию, думаю, дети сами разберутся во всем. До завтра, Минада-чан, поправляйся.
- Удачи, Микото-сан, Фугаку-сама. - После этого дверь закрылась, и, как я поняла из разговора, я осталась с Итачи. Не спрашивая ни о чем, и не проронив и слова, он просто усадил меня удобнее и начал кормить. Глаза я немного все таки смогла открыть, а потому, хотя бы видела, чем меня пичкают. Но вот остальные функции моторики пока еще спали. И, пожалуй, сейчас между нами была самая неловкая ситуация за все время нашего общения. Ну еще бы, вчера мало того, что показала ему его же жизнь, впрочем, как и свою, так еще и поцеловала. Пусть не взасос, без языка, но поцелуй был, и отрицать это можно, только если память стереть нам обоим. В итоге вся ситуация достойна теперь анекдота. Более абсурдной сцены и представить сложно, даже поцелуй Саске с Наруто ни в какое сравнение не идет. 8-летняя девочка целует 14-летнего, что может быть абсурднее. Наверно, только любовь до гроба и женитьба в этом возрасте. Как хорошо, что мне это не светит ближайшие пару-тройку лет точно, а может и десятку. Хотя, с другой стороны, это ведь всего лишь поцелуй, ничего более. Не стоит относиться к этому так серьезно. Никто клятв верности, и тем более, простите боги, слов любви не говорил. Есть куда более значимые слова, что произнес Итачи, и они относились ко всему тому, что я ему показала.
- Минада, то, что вчера случилось…
- Итачи, пожалуйста, забудь. Мне и самой неловко, что это произошло, я не должна была это делать, все это неправильно. Тем более, что тебе вроде как Изуми-сан нравится. – Ну вот, сказала это и тут же как дыхание перекрыло. Ох, зря я это сказала, очень зря. Да и вообще, какого черта я его перебила? Нужно было дослушать его до конца, может он вообще не это имел в виду? Ой, дура… А с его стороны послышался смешок.
- Это правда, Изуми мне нравится, но только как человек, ее мировоззрение и видение мира, но не больше. А что касается другого… в это трудно поверить, нужно время, что бы все осознать, но я знаю, что ты не стала бы обманывать тех, кто дорог тебе. Необычно тебя воспринимать взрослой при твоем возрасте, однако этот диссонанс был всегда. Теперь просто все встало на свои места и прояснилось. Не выяснилось лишь одно: так кто же мы для тебя, я и Саске? – С этими словами он повернул мою голову и заставил смотреть ему прямо в глаза. Поскольку мои моторные функции еще не восстановились, я ничего не могла сделать. Хотя и он не причинял мне боли, что бы нужно было вырываться или сопротивляться. Однако, этот вопрос застал меня врасплох. Я не могла ответить самой себе на этот вопрос до конца, а он тут меня напрямую об этом спрашивает. А он все смотрит и ждет ответа, но в его глазах нет суровости, строгости, есть только желание помочь мне разобраться в самой себе, да и самому в чем-то убедиться.
- Вы - мои любимые и дорогие люди.
- Но кто же дорог тебе как мужчина? Ты всегда говоришь «вы», вот только подразумеваешь кого-то одного из нас.
- Ты про Саске что ли? Не говори глупостей. Он же еще маленький.
- Но ты знаешь, каким он станет, когда вырастет. Тем более что сейчас ты и сама ребенок. Определись, тогда будет проще принимать решения. – С этими словами он встал со своего места, отпустив меня, и собрался уже уходить. Я почувствовала себя проигравшей в этой битве, но этого не хотелось, а потому быстро нашла, чем его остановить и пригвоздить к стенке.
- Ты сказал определиться… А сам-то определился уже, кого ты любишь больше: Коноху или брата. Совместить не получится. – Ответом на это я получила лишь его ухмылку, которую в какой-то степени сейчас хотелось размазать по его лицу, но с другой стороны, было в ней что-то теплое, нежное, приятное.
- Остальное доешь как сможешь двигаться самостоятельно. Мне нужно решить дела в деревне – скоро вернусь, для тебя же сегодня только одно задание – поправляться.
С этими словами Итачи вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Какое-то время я находилась совсем одна, сидя в комнате и пытаясь восстановить хотя бы часть функций моторики. И через какое-то время конечности стали просыпаться. Я полностью открыла глаза, смогла двигать руками и ногами, и хоть в теле все также оставались неприятные ощущения, но все было уже не так плохо. В конечном итоге мне надоело сидеть дома. Хотелось подышать свежим воздухом и подставить свое лицо солнцу, и плевать, что уже вечер. Кое-как, опираясь на стену, я дошла до входной двери и, приложив усилия, открыла их, впуская свежий воздух в дом. Потихоньку минуя небольшую лужайку перед домом, остановилась у забора. Теперь я могла хотя бы понаблюдать за прохожими. Некоторые из них, проходя, здоровались со мной, кланяясь или называя по имени, кто-то смотрел на меня с каким-то огорчением или сожалением, а кому-то и вовсе было все равно. Ну, вид у меня наверняка был не самый лучший, хотя я даже в зеркало не смотрела, но могу представить, что волосы точно спутаны и торчат во все стороны, а одежда помята. Впрочем, я и сама не слабо помята после того, что произошло. Как бы странно не звучало, а я чувствовала полное умиротворение, когда пришло понимание того, что все мирно, тихо и спокойно, по крайней мере сейчас. Птички прыгают с ветки на ветку и поют свои песенки, листва шелестит от дуновения ветра, где-то слышен детский смех и визг. Как же странно себя ощущать взрослой девушкой в детском теле. Казалось бы, я должна сейчас резвиться с этой детворой, но вместо этого я то вздорю с Итачи, то целую его, то пытаюсь хоть что-то изменить, то работаю, не покладая рук, в полиции, встречая порой самые разные, но одинаково удивленные взгляды людей. Постояв еще немного времени возле забора я уже хотела вернуться в дом, потому что Итачи мог вернуться в любой момент и не хотелось бы его расстраивать тем, что я не исполняю его просьбу, но в самый последний момент мой взгляд уцепился за два силуэта, которые приближались к нашему дому: человек с закрытым маской лицом на половину и светлыми торчащими волосами, и в одеянии АНБУ, и человек, стриженный под горшок и в зеленом комбинезоне. Понять, кто это, не составит никогда большого труда. Хатаке Какаши и Майто Гай… два умных и весьма талантливых шиноби. Кажется, они здесь по распоряжению Хокаге или Данзо, точно не помню. Зато точно помню, что они проверяют обстановку в нашем квартале. Заметив меня, они направились в мою сторону. Ну что же, поговорим с ними. В любом случае, это общение мне не будет помехой или пустой тратой времени.
- Добрый вечер. Скажи, ты дочь Учиха Фугаку-сама? – Учтивый и довольно воспитанный, что еще можно сказать о Хатаке Какаши.
- Добрый вечер. Нет. – Почему? Почему сейчас мой уровень паранойи просто зашкаливает? Это ведь Хатаке Какаши, будущий учитель Саске и Наруто. Я никогда не относилась к нему плохо. Безразлично? Может быть, но никак не враждебно. А сейчас я словно поставила его на один уровень с Хокаге и Данзо со Старейшинами. Может быть это из-за того, что он в форме АНБУ? Сейчас ведь Корень еще является частью АНБУ, а не отдельное подразделение. Да и Гай… Это же вообще ходячая прямолинейность на ножках. Почему же я не хочу с ними говорить и полминуты? Словно от этого разговора могут возникнуть большие проблемы.
- А как тебя зовут? Я-Хатаке Какаши, а это – Майто Гай.
- Минада-сан. – Не хочу с вами говорить, уходите, пожалуйста, пока я не нагрубила вам. Пусть воспринимают меня по-взрослому, пусть и с телом ребенка.
- Минада-сан? Приятно познакомиться. А взрослые дома? – Какого черта они спрашивают об этом меня?! Почему их это интересует? Не знаю, может быть, сам этот мир или эта деревня заставили меня быть начеку каждый свой шаг даже в, казалось бы, самом безопасном месте, Конохе, но я не доверяю им. А может быть на меня так повлиял клан, что я теперь многих чужих воспринимаю враждебно. Но он даже не поинтересовался, кто я, когда получил ответ «нет» на свой вопрос.
- Простите, но я не думаю, что вам следует знать данную информацию. Я не могу ответить вам на ваши вопросы, тем более, что мне пора возвращаться домой. Прошу прощения. – Грубо ли? Возможно. Только вот было как-то подозрительно с их стороны спрашивать меня о подобном, тем более, что мне известно, что они либо уже виделись с Итачи, либо через время с ним встретятся.
Я уже развернулась и потихоньку начала идти в сторону дома, что бы как можно скорее скрыться из виду и вернуться в кровать, тем более, что мне все еще было не хорошо, как вдруг услышала голос, который заставил меня застыть на месте, и, как нашкодивший ребенок, ждать наказания от взрослого.
- Какаши-сан, Гай-сан?
- Добрый вечер, Итачи. Мы хотели купить вкусных лепешек, которые делают в вашем квартале, но, к сожалению, лавочка была закрыта. Хотели уже уйти и встретили возле вашего дома эту девочку. Знаешь ее? – Лепешек купить? Ну-ну, как же, знаю я эти твои лепешки, Какаши, личная собачонка Хокаге. Итачи посмотрел на меня немного удивленно, но и, частично, с негодованием.
- Итачи-сан, простите мою бестактность. Я хотела подождать у вас Саске – он должен скоро вернуться, и я думала, что дома кто-то есть. – Нужно было показать ему, что они не знают, что я почти часть их семьи. Им не нужно этого знать. Как и ожидалось, Итачи сразу все понял.
- Да, это подруга Саске. Они часто играют вместе.
- Вот как. Ну хорошо. Тогда мы пойдем. До встречи, Итачи.
- До свидания, Какаши-сан, Гай-сан.
Когда эта прекрасная компания стала уходить, ко мне подошел Итачи. Мы оба провожали их взглядами, а в моей голове тем временем крутились некоторые мысли.
- Итачи…
- Знаю, можешь не говорить ничего. Пошли в дом. – Точно, возможно тогда, пребывая в иллюзии, я показала ему этот момент. Я не помню досконально, что именно я ему показывала, а что – нет. Правда тогда они должны были встретиться у храма, а сейчас, возможно, из-за моего появления и влияния, которое я уже успела оказать, сюжет частично меняется, а в частности те моменты, где задействован Итачи. Не думаю, что это плохо, хотя в таком случае, я не смогу предугадать некоторые вещи, ведь Итачи теперь знает, как все должно быть и будет обдумывать другие варианты.
Остаток вечера, вплоть до возвращения Саске, мы провели вместе, правда, почти не разговаривая. Он погрузился в чтение различных свитков и книг, а я лежала в кровати. А что бы проследить, не наделаю ли я глупостей в виде подъема с кровати или еще чего-то в этом роде, он занимался своими делами в моей комнате, периодически приглядывая за мной. За эти годы он действительно изменился, как и подметил Фугаку. После зачисления в ряды АНБУ, он из тихого и спокойного, но все-таки довольно общительного мальчика, превратился в совсем закрытого, задумчивого и серьезного мужчину. В свои 14 он мозгами был на все 25, а может и старше, если судить по моему миру. Но, не смотря ни на что, я чувствовала, что он в какой-то степени признателен мне, что я доверилась ему, что верю в него, и что рядом – показываю ему, что он все же не одинок. Возможно правда была в этих словах и ощущениях лишь отчасти, но я все равно пыталась каждый раз это показать.
Комментарий к Глава 11
Все как всегда, жду от вас комментариев:) Мне очень приятно читать ваше мнение о моем творении.
========== Глава 12 ==========
Следующая неделя, на удивление прошла весьма спокойно: через пару дней я уже совсем не ощущала всех эффектов от иллюзии и шарингана, бегала с Саске по кварталу и деревне, как всегда, когда он не был занят в Академии, что, кстати, стало редкостью. Он все время оставался после занятий и тренировался то в метании сюрикенов и кунаев, то в тайдзюцу или ниндзюцу. Иногда, особенно когда я была на больничном, составляла ему компанию, сидя под деревом и плетя веночки из цветов и напевая песенки. На мои рекомендации не перенапрягаться и делать хотя бы иногда перерыв или выходной, постоянно слышала только один ответ: «Я должен быть сильным, как брат. Я ни за что не проиграю брату».
- Минада-чан, ты себя хорошо чувствуешь? – Что?! Минада-чан?! Саске меня так впервые назвал. Всегда он звал меня исключительно по имени, а тут начал суффиксы использовать. Да и голос у него встревоженный.
- Да, Саске, все в порядке, теперь, по крайней мере. Я отдохнула и снова могу наслаждаться жизнью. А что? И почему Минада-чан?
- Ты в последнее время сама не своя: бледная, серьезная, замкнутая, вот и решил тебя хотя бы так вернуть в реальность. И то, что с тобой случилось недавно – я очень переживал за тебя.
- Прости, Саске, что заставила тебя поволноваться. Просто в последнее время слишком много чего навалилось, вот и не выдержала.
- Не расскажешь, что случилось?
- Прости, я боюсь, что ты не сможешь до конца понять.
- Ты даже не попробовала мне рассказать, а уже считаешь, что я не пойму. Мне уже 7 лет – я взрослый. Брат в этом возрасте уже добился больших результатов. – Саске надул щеки, начав строить из себя обиженного. – Минада, ты же моя любимая сестренка, я должен знать, что тебя тревожит.
- Зачем тебе это, Саске?
- Чтобы защитить тебя, конечно же! – Таким Саске я не видела никогда. Что бы он, и говорил почти как Наруто? Не знаю, почему, но эти слова тронули меня до глубины души. Он очень добрый, светлый мальчик, который стремится не просто стать не хуже брата, а еще и для того, что бы быть опорой для тех, кто дорог ему. Неужели я смогла хоть немного его стабилизировать, занять его мысли не только Итачи, но еще и собой. Теперь он сможет думать не только о брате. У него теперь может быть будущее и без мести. От всех этих мыслей, на глазах стали появляться слезы. А наблюдая пусть детский, но все же серьезный взгляд Саске, устремленный на меня, словно заглядывающий прямо в душу, глаза, черные, словно бездна или бескрайняя вселенная, меня пробрало до костей, как-будто наизнанку вывернули, оголив мою душу. Я отложила венок, который плела до этого момента, и в мгновение повисла на шее Саске.
- Минада? Ты чего? – Прерываясь и запинаясь, голос Саске был удивленным и даже немного ошарашенным, а потом и вовсе решил замолчать, почувствовав, видимо, как мое тело начало содрогаться, и услышав всхлипы.
- Мне страшно, Саске… Совсем скоро, я знаю, должно произойти нечто ужасное, и я боюсь… Боюсь потерять вас всех. В полиции с каждым днем обстановка становится все более напряженной, Итачи стал более закрытым и необщительным, постоянно пропадает на миссиях или ведет себя странно. Меня мучают кошмары… кошмар… один и тот же, почти каждую ночь. Словно нашего брата заставили уничтожить весь клан, убить всех: маму, папу, стариков, маленьких детей, оставив только нас, что бы ненавидели его, презирали и желали его убить. Его заставили врать, отречься от деревни, стать отступником. И ты его убиваешь потом, через время, и лишь после его смерти узнаешь правду.
- Минада, это же сон. Наш брат на такое не способен.
- Кошмар был очень реальным… Наш брат – пацифист, который ненавидит войны и конфликты, а случись конфликт клана и деревни, Итачи выбрет путь меньшей крови, даже если это будет означать стать злодеем и врагом. Саске, прошу тебя, послушай меня, и, что бы ни случилось, держись. Я рядом, я не оставлю тебя, не покину.
- Ты уверена? – В ответ он получил кивок в знак утверждения и более сильные объятия. – Не волнуйся и не переживай, Минада, если это произойдет, я обещаю – мы справимся. Мы будем держаться вместе и все преодолеем. И брат тоже будет с нами.
Услышать такие слова было крайне неожиданно от Саске. Неужели я смогла его немного изменить? Если так, то это невероятно, но очень приятно. Мы еще какое-то время сидели, обнявшись, и разговаривали на разные темы. Хотя иногда они касались Итачи, ну, а как без этого. Впрочем, мне было интересно узнать кое-что.
- Слушай, Саске, а как твои успехи в Академии? Тебе там интересно?
- Я лучший в классе, и на уроках бывает довольно скучно, потому что я многое знаю уже. – Ох, ну, кто бы сомневался, что ты лучший, мелкий. Ты ведь не менее одарен, чем Итачи.
- Я ни на секунду в тебе не сомневалась. А как насчет девочек?
- Ну их, они глупые и визглявые. Постоянно надоедают мне, бегают за мной – меня это раздражает. – Отлично, хоть какие-то прежние функции в норме, а то уже думала, что он совсем изменился.
- Ну, это они сейчас такие. Потом наверняка они станут очень красивыми и менее визглявыми.
- Кроме тебя красивых и веселых девочек нет! – Я просто подавилась воздухом от такого заявления. Это приятно, только вот я никогда себя не считала красивой. Как можно быть красивой девочкой, не обладающей худенькой стройненькой подтянутой фигуркой, нося постоянно широкие штаны и футболки с высоким воротом. Это все детские глупости.
- Ахаха, Саске, это ты сейчас так говоришь. Поверь мне, когда вы вырастете – изменитесь, и однажды ты посмотришь на одну из них и больше никогда не сможешь сказать, что она неинтересная. Нужно время, что бы узнать друг друга, общаться, делиться мыслями и переживаниями. Но это у взрослых так, а пока что это лишь влюбленность, не более.
- А почему ты не ведешь себя так, как все девочки? Ты уже… влюбилась в кого-то?
- Нет, мне это не интересно. Да и даже если я кого-то полюблю, шанс, что чувства будут взаимны – очень маленький.
- А нас с братом любишь?
- Конечно, вы ведь мои братья, но это не та любовь, что бывает между мальчиком и девочкой. – Ну не стану же я говорить Саске, что мне, в принципе нравится Итачи. Я не должна забывать, что сейчас мне 8 лет, я еще ребенок. РЕ-БЕ-НОК! Запомни это и сконцентрируйся на этом, Минада. Ты – маленькая девочка.
- Это сложно. Минада, а откуда ты столько всего знаешь? – Вот же ж черт! Он все таки понял, что знать подобные вещи невозможно, если только ты не взрослый или же…
- Эээ… ну, я в книжках читала, и в полиции часто общалась с разными взрослыми, которые рассказывали мне о разных взрослых вещах. - Отлично, я же действительно со взрослыми часто нахожусь. Даже слышала частенько подобные разговоры. Особенно, когда разговаривали мужчины.
- Здорово. Знаешь, мне кажется, Итачи любит тебя.
- Ну да, он же наш брат, конечно же он любит своих младших…
- Нет, мне кажется, он любит тебя как взрослый, иначе не сидел бы с тобой и не ухаживал так необычно, когда тебе плохо было.
- Тебе кажется, Саске. Итачи, если захочет, сможет найти себе куда более подходящую ему девушку, да и, более того, из вашего круга.
- Из какого, нашего круга?
- Из шиноби. Или как там правильно называют девушек, куноичи? Я не подхожу ни для кого из вас на роль девушки или и вовсе, невесты.
- А мне кажется, это глупость. Не важно, из какого ты круга, главное, что бы хорошим человеком была.
- Ладно тебе, мелкий, пока что рано говорить об этом всем. – Обожаю трепать его волосы. Вот опять это сделала.
- Сама мелкая. Я выше тебя!
- Зато я на год старше.
- Рост важнее.
- Ладно, не бухти, как старичок. А как насчет друзей? Нашел интересных ребят, с кем можно поиграть, подружиться? – Сколько раз уже замечала, когда Саске надувает щеки и начинает что-то себе под нос бубнить, он похож на маленького вредного, но такого милого и забавного старичка, на которого даже обижаться нет смысла.
- В нашем классе мало кто относится серьезно к учебе. Особенно один мальчик со светлыми волосами. Он меня раздражает: часто сбегает с уроков, постоянно кричит и срывает занятия, совсем не учится, но при этом строит из себя крутого.
- Ахаха, а знаешь, мне кажется, вы смогли бы стать лучшими друзьями в итоге.
- С чего ты это взяла?
- Ну, знаешь, противоположности притягиваются. Может попробуешь с ним пообщаться? Мне кажется, он не такой уж и плохой.
- Вот сама с ним и общайся. Мне это не нужно.
- Хорошо-хорошо, не ворчи, зануда.
- От зануды слышу. – После этого началась очень серьезная погоня друг за другом, и продолжалось, пока солнце не начало уходить за горизонт, окрашивая небо в красно-оранжевые оттенки. В конце дня мы оба были обессилены и валялись на траве возле реки. Нам всегда хватало пары слов, что бы начать догонять друг друга и иногда заламывать. Чаще всего, конечно, побеждал Саске, поэтому приходилось прикидываться, что я сдаюсь, и в итоге, когда его хватка ослабевала, накидывалась на него.
- Ладно, хватит на сегодня, пойдем домой.
- Да.
Дома, на удивление, тоже было все спокойно. Микото как всегда готовила на кухне ужин, Фугаку был еще на работе, а Итачи, вроде как в своей комнате. Увидев нас, Микото сначала рассмеялась, но потом стала серьезной и выругала нас за наш внешний вид: мы были в пыли с ног до головы, волосы растрепаны и местами спутаны, торчали маленькие веточки местами. Когда Саске уже скрылся в дверях, спеша привести себя в порядок, Микото неожиданно обратилась ко мне.
- Минада-чан, Фугаку показал мне все, что ты ему поведала. Скажи, это все правда? Итачи, действительно, захочет умереть от рук Саске и для него все закончится в 21 год?
- Да, Микото-сан, так все и будет, если ничего не изменить.
- Ясно. Тогда, возьми, пожалуйста, вот это, и передай им, когда они будут покидать Коноху. – Она протянула мне два запечатанных подписанных письма, адресованные Итачи и Саске. – Они вырастут такими красивыми мужчинами. Я хочу, что бы у них было будущее, у них обоих. Как и у тебя, Минада-чан. Пожалуйста, помоги им.
- Я сделаю все, что только возможно, что только будет в моих силах, чтобы исправить, пусть не все, но хотя бы что-то. – С этими словами я приняла письма и спрятала в кармане своих штанов. По сути, сейчас я держала последние слова и наставления матери для своих сыновей. Последние… После этих писем, ни Саске ни Итачи не получат ни единой весточки от их мамы. Я не стану их открывать, никогда, что бы там не было написано. Уверена, это очень личное. Я просто сохраню их, и отдам, когда они будут покидать деревню, каждому в свое время.
Так прошла еще неделя спокойствия и мира. Я ходила на работу в полицию, где с каждым днем становилось все хуже и хуже, потом домой. Часто оставалась в доме Микото и Фугаку, но, если быть честной и откровенной, я каждый раз там себя ощущала, как на пороховой бочке, которая должна взорваться в любую минуту. Каждый раз часы медленно отсчитывали минуты и секунды, каждый день я с долей ужаса встречала вечер, изо дня в день, впервые, молилась всем богам, какие только есть, даже Кагуе, что бы мой кошмар отсрочился еще на день, ночи проводила в страхе. Я надеялась, что Итачи сможет найти выход из этой ситуации, придет и скажет: «Минада, все будет в порядке». Но этого не происходило, а я все верила в это. Часто в фанфиках героини сами находят выход из ситуации, придумывают хитроумный план, который опирался на их сверхчеловеческие силы. Но проблема заключается в том, что в реальности я – самая обычная девочка, без каких-либо сил или способностей, и все, что я смогла сделать – это рассказать все тому, в кого верю, и положиться на него. Но, не смотря ни на что, мне нужно было держаться, не сдаваться, не падать духом и не показывать того, что меня колотит. Это было похоже на пытку, и хотелось, что бы это уже скорее прекратилось. Боюсь даже представить, какого на самом деле было Итачи. Мы почти перестали общаться, избегали порой даже взглядов в сторону друг друга, что бы заговорить, нам нужна была ну очень веская причина, часто Итачи даже с нами не сидел за одним столом, уходя в свою комнату. Не знаю, почему, но в такие моменты, я и сама старалась уйти в свою комнату, закрыть дверь и, сев возле одной из стен, поджав под себя ноги, тихонько плакать и напевать разные песни, стараясь хотя бы так успокоиться. Наши комнаты с Итачи соседствовали и имели общую стену, но на тот момент я совершенно не задумывалась о том, слышит ли меня кто-то. Я хотела побыть с собой, мне было жалко, что я оставляла Саске одного в этой ситуации, в полной растерянности и непонимания, что происходит, но я не могла по-другому, мне было слишком плохо морально, что бы вынести еще что-либо. Хотя должна сказать, что после того разговора, когда я рассказала Саске о своем «сне», он стал внимательнее присматриваться ко многим вещам и стал серьезнее. В моменты моего морального опустошения, я почему-то вспоминала чаще всего две песни, которые начала напевать: «Песня о любви, которой не было» группы Непара, и «Город Обмана» Елки. А сколько я в итоге просидела в своей депрессии - не известно. Помню, что уснула я все также сидя, опираясь на стену, даже ничем не укрывшись.
========== Глава 13 ==========
Комментарий к Глава 13
Дорогие читатели, эта глава далась мне с большим трудом в эмоциональном плане. Очень надеюсь, что смогла передать многие чувства, эмоции и переживания главной героини. Поэтому буду очень рада вашим комментариям:) Дальше будет только интереснее;)
Так прошли еще пара дней… а может и неделя. Из-за своей эмоциональной неустойчивости и отсутствия нормального сна я потеряла счет дням. Я больше не могла скрывать свое состояние и надевать улыбку каждому встреченному. Вообще, все стали очень осторожными и внимательными, а еще очень скрытными. Безмятежные разговоры и пустая болтовня о ночных приключениях сотрудников полиции стали крайне редким явлением. Зачастую все молчали или общались шепотом между собой, что бы никто не смог их услышать. И, к сожалению, их напряженное и довольно враждебное настроение передавалось и на обычных людей. Ни для кого не секрет, что представители клана Учиха, в особенности мужчины, всегда обладали суровым внешним видом, но, одновременно с этим, были если не самыми, то точно одни из самых красивых мужчин деревни. Впрочем, суровость была все-таки на первом месте. Именно из-за этой черты их внешности они всегда до чертиков пугали многих людей и привлекали женщин. Но в последнее время последнего стало меньше, а вот суровость возросла, из-за чего они часто перегибали палку при задержаниях. Как итог, их стали недолюбливать сильнее, чем это было раньше. Правильно тогда в сериях Орочимару сделал замечание Тобираме: «Вы сделали их теми, кого люди всегда ненавидят больше всего». Сейчас эта ненависть набирала огромные обороты.
Сегодня мое сердце было с самого утра не на месте, но я списала это на общее, и в частности, моральное недомогание, которое стало в последнее время моим постоянным спутником. Ничего не шло в голову, глаза не могли ни на чем сфокусироваться, иногда возникало чувство, словно внутри меня пустыня и по этой безжизненной выжженной земле катится перекати-поле. Я даже никого и ничего не могла расслышать – все влетало в одно ухо и тут же вылетало в другое. Из-за этого я успела испортить несколько важных документов, неправильно их заполнив, разбить кружку, вылив на себя горячий чай, а, соответственно, еще и ошпариться, и, как апофеоз всего, упасть с лестницы, запутавшись в собственных ногах. Решение нескольких сотрудников был единогласным – срочно отправить меня домой, пока я не разнесла случайно все здание, приправив это гневными речами и замечаниями, что у меня руки сегодня растут из одного места, явно не подходящего для работы. С одной стороны, впору бы обидеться на них за это, ведь такое со мной впервые за все время работы, но, с другой стороны, я понимала их и знала причину их поведения. Обе стороны конфликта занимали выжидающую позицию – кто ударит первым. Вот только Фугаку, Микото, Итачи и я знали прекрасно, за кем будет этот первый и трагически решающий ход. Сама того не понимая и не осознавая, я пришла домой не в свою небольшую, но очень уютную квартирку, а в дом моих слез и любви. У меня появилась одна глупая привычка: если мне плохо – иду на кухню и начинаю делать все, что только можно, от готовки до уборки, перебирания всех продуктов, отклеиванию всяких листиков и так далее. А поскольку за последнее время состояние морального уничтожения было моим по умолчанию, кухня была, пожалуй, самой чистой, я бы даже сказала, стерильной комнатой в доме. А еще постоянно в холодильнике была еда, приготовленная про запас. Вот и опять, никому ничего не сказав и не оповестив о своем прибытии, прошла на кухню и стала всем на свете заниматься. Оторвалась я от этого занимательного дела, только когда меня позвали.
- Для шиноби иметь столь отличительные шаблонные черты может быть губительно, Минада-чан.
- Сколько раз вам повторять, Микото-сан, я не шиноби. – Уже давно нет смысла притворяться и строить из себя маленькую девочку перед этой великолепной во всех смыслах женщиной. За все то время, что я живу с этой семьей, Микото-сан успела стать для меня мамой, хотя сейчас будет лучше назвать нас подругами. Я хотела быть похожей на нее, по возможности перенять какие-нибудь ее черты, а если быть точнее, то научиться чисто японским манерам поведения в разных ситуациях.
- Ты повторяешь это каждый раз, но ты ведь так и не поняла смысла слова шиноби.
- Как же не поняла? Прекрасно поняла. Быть шиноби значит жертвовать всем не свете ради непонятно кого и чего, убивать просто потому что тебе приказали это сделать, может быть даже стать изгоем, предателем и врагом и искренне не понимать, а как же так на свете появляются такиеорганизации как «Акацки». – Сарказм наше все. На это я услышала тяжелый глубокий вздох Микото, а потом почувствовала, как мне на плечо легла ее рука.
- Ты права, Минада… и одновременно с этим упускаешь другую, не мало важную часть. Быть шиноби – это быть защитником, но что именно защищать, каждый человек выбирает сам. Итачи хочет защитить прежде всего имя Учиха, а не Коноху, и что бы Саске с гордостью носил его.
- Но ведь при этом погибнет столько людей, не чужих ему. Кто же может согласиться заплатить такую цену ради защиты просто имени клана?
- Минада-чан, прежде чем я отвечу тебе, скажи, а что значит для тебя имя Учиха? – Именно в этот момент я остановилась. Что лично для меня значит Учиха? И ведь правда, я горжусь не отдельными представителями этого клана, а всем кланом в целом: их историей, их судьбой, их отношением ко многим вещам, их почитанию традиций. Так вот почему Итачи так долго решался сделать этот шаг и, якобы, сделать выбор в пользу деревни. Нет, дудки, он выбрал сторону клана, только в том плане, чтобы защитить всю ту доблесть и честь, которую несет в себе имя их клана. Стать тем единственным предателем и негодяем, который погубил такой великий клан. – Вижу, ты все прекрасно поняла, Минада-чан. И ты тоже такая. Ты хочешь защитить кого-то очень дорогого для тебя, даже если сама до конца это еще не осознаешь, но делаешь это по-своему, так, как ты можешь. Только, я не хочу, что бы мой сын вечно страдал от такой платы и ушел из жизни таким молодым, когда все только начинается. Помоги ему справиться с этой болью и ношей, пожалуйста.
- Что же я могу сделать, Микото-сан? Я не в состоянии что-либо предпринять. Все, что я могу – это лишь довериться ему. Смотря на себя в отражении, я не вижу в нем той, что способна хоть в чем-то ему помочь. Для этого у меня нет сил. – В этот момент я увидела нежную искреннюю улыбку Микото в отражении воды в раковине.
- Мой муж воспитал Итачи замкнутым, скрытным, молчаливым, и часто одиноким. А после смерти Шисуи он стал еще больше бояться подпускать к себе людей, держа их на расстоянии. Он боится их подпускать ближе и доверять им свои секреты, что бы не предали, не воспользовались, не причинили боли ему или тем, кто ему близок. Как матери, мне больно на это смотреть, но я так же вижу, что не смотря ни на что, ты дорога ему так же, как и Саске. Я знаю, Итачи может стать еще сильнее, если будет знать, что он не одинок, что не один, что в него верят и ему доверяют. И ты даешь ему эту поддержку, эту силу. Я знаю, Минада-чан, что ты ему тоже рассказала обо всем. – У меня случился ступор. Как?! Откуда?! Это же просто невозможно. Итачи бы не привел меня туда, где мог бы нас подслушать хоть кто-то.
- Микото-сан… откуда? – Я боялась выдать хоть что-то или как-то себя, и боялась, что нас так же может кто-то услышать, поэтому говорила очень тихо.
- Я ведь тоже шиноби и тоже Учиха. Не трудно было догадаться, почему ты пролежала столько без сознания, и тебя при этом не оставлял Итачи все это время. К тому же я заметила, что он помогал тебе идти тем вечером.
- Черт…
- В этом плане ты, конечно же, не шиноби. Но ты при этом больше, чем шиноби. Для Итачи, да и для Саске тоже, ты можешь стать крыльями, продолжая поддерживать и верить в них. Это гораздо труднее, но и гораздо важнее, чем физическая сила и мощь, Минада-чан. Ты важна и дорога им, и в особенности Итачи…
- С чего вы это взяли? Для него всегда Саске был важнее всех.
- Я мать, а Итачи – мой сын, и я вижу порой то, что трудно заметить остальным. Я не могу сказать тебе всего, но одно скажу с уверенностью: он никогда не причинит тебе боли, даже если очень будет стараться сделать так, что бы ты возненавидела его. И поверь, он чувствует, что ты не желаешь ему зла. – С этими словами она погладила меня по плечам, немного сжимая, и, я не знаю, как и почему, но этот разговор смог успокоить меня, хоть и не полностью. Конечно, волнение до сих пор меня тревожило, но теперь в моей душе и в моих мыслях помимо тревоги были и другие чувства и размышления. Слова, сказанные Микото, заставили зажечь пусть и маленький, но все таки огонек тепла и радости. – Ну что же, давай накроем стол. Скоро ужин.
Какое-то время все было тихо и мирно. Фугаку пришел с работы, мы сели ужинать, но было кое-что, от чего я весьма заметно напряглась. На улице уже начинало темнеть потихоньку, Саске все не было, а Итачи не спустился к столу, пройдя мимо нас и лишь кинув фразу, что не хочет есть. Наступила пугающая и давящая тишина, все молчали, но понимали одну простую истину. Что бы хотя бы не сидеть статуей, я решила сначала сделать кое-что, что по идее должна была сделать Микото – отнести еду в комнату Итачи. Но как только я взяла тарелку и сделала пару шагов к выходу из кухни, она забрала тарелку у меня из рук.
- Я сама это сделаю, Минада-чан, оставайся здесь. – Я была напугана. По-настоящему и впервые. Чем всегда отличалась Микото, так это тем, что она всегда могла спрятать любые переживания и негативные эмоции за искренней и совершенно не наигранной улыбкой. Полное осознание того, что мои страхи осуществятся сегодня ночью медленно и мучительно подбирались ко мне. Сначала онемели ноги – я боялась даже случайно дернуть ими; постепенно начали трястись коленки и пальцы рук, к спине словно приложили замороженный кусок мяса, во рту пересохло и я словно потеряла способность говорить. Из этого ступора меня вывел голос Фугаку.
- Минада. – Требовательный, строгий голос, не терпящий каких-либо пререканий – именно этот голос заставил меня начать реагировать на происходящее, отрезвляя и приводя в чувства. – Сейчас ты немедленно покинешь этот дом, а затем и квартал Учиха. Вернись в свою квартиру и закрой входную дверь и окна на все замки. Уходи узкими тропинками между домами и избегай широких улиц. Ни в коем случае не приближайся до завтрашнего утра к зданию полиции Конохи. Не смей оборачиваться назад, не реагируй на любые звуки. Твоя задача – добраться до дома. Ты поняла меня?
- Да, Фугаку-сама. – Не смея прерывать отца семейства, я начала спешно собираться. У меня наверняка не больше получаса, чтобы проделать путь от их дома до своей квартиры по узким проходикам между домами. А еще нужно обойти здание полиции, которое находится так же рядом с кварталом Учиха. Благо, я хорошо помню расположение улиц, перекрестков, проулков, различных ларьков и парков. Я смогу пройти это расстояние, тем более, что уже для тренировки это делала. Единственная моя проблема – это звуки, которые определенно будут меня сопровождать все это время. Нужно на чем-то сосредоточиться. На чем же?
Уже обуваясь в коридоре, Фугаку подошел ко мне, однако повернулся спиной, скрестив руки на груди.
- Я горжусь тобой. Что и следовало ожидать от моей дочери. – Меня прошибло. Внутри все как будто рухнуло куда-то вниз. Что бы не разреветься, я со всей силы прикусила губу. Я вижу эту спину в последний раз в своей жизни. Последнее, что я хотела узнать у него, только одно…
- Фугаку-сама… Саске…
- Все будет хорошо. Я обещаю. – Его взгляд, которым он посмотрел на меня, придал мне уверенности и решительности. – Иди.
С этими словами я сорвалась с места. За то время, что мы прощались, солнце успело сесть. Прошу тебя, время, остановись хотя бы на мгновение. Но нет, оно безжалостно и неумолимо. Фугаку-сама – первый человек, с которым я познакомилась в этом мире, тот, кто принял меня в свою семью, кто доверился мне и не раз помогал мне. Да, порой он был невыносим в своей строгости и непреклонности, не терпел долгих дискуссий и обсуждений альтернативных вариантов решения какой-либо задачи. При этом часто прислушивался к мнению своих товарищей, принимая решение, опираясь одновременно на все мнения и не принимая ни одного из них. Сейчас, прожив с этим человеком под одной крышей столько времени, я могу сказать точно – он был хорошим главой клана. Микото-сан… милая и нежная, добрая и внимательная, в меру строгая и требовательная, образец и идеал матери. Ее уроки были для меня бесценны. Она научила меня выглядеть и вести себя как истинная японка из высокого общества и одновременно позволяла мне быть самой собой, позволяя предпочитать платьям штаны и футболки. Но, что еще важнее, она была любящая и любима. Да, наверно именно такую женщину можно считать идеальной женой, ведь не смотря ни на что она продолжала поддерживать Фугаку и быть на его стороне, и до самого последнего момента будет с ним. Но и не забывала о детях, которых любит бескрайне. Тодои-сан, Фукацу-сан… Вы были первыми в полицейском участке, кто стал ко мне хорошо относиться и помогали мне, обучая новой профессии. Истории про ваши похождения ночные я будут помнить всю жизнь – может даже книгу напишу, потому что эти рассказы определенно заслуживают отдельной книги. Вы никогда не относились ко мне как к ребенку. Всегда строго спрашивали с меня результаты по делу и при этом могли вместе пошутить над кем-нибудь или чем-нибудь. При этом, когда нужно было быть серьезными, вы выполняли все четко и грамотно. Я поняла за это время одну такую истину: что бы понять Учиха – надо быть Учиха, или хотя бы прожить с ними какое-то время. Их трудно понять, их трудно расположить к себе, но если они приняли тебя – они всегда будут относиться к тебе искренне и открыто. Возможно иногда их методы не понять простым людям, но всегда, что бы они не делали, как они это не делали, это всегда ради защиты своей семьи. Ради семьи они пойдут на все.
Стала ли я Учиха за это время? В плане фамилии – нет, я так и не взяла ее. Но в плане воспитания – да, определенно и точно я смогла убедиться в том, что если бы мне было суждено именно переродиться в этом мире, я определенно была бы Учиха. Я горжусь этим кланом, и эту гордость и любовь я пронесу через всю жизнь, с гордо поднятой головой, громко произнося имя этого великого клана. Мадара… Ты всегда делал все возможное для защиты клана. Как же жаль, что тебя нет именно сейчас в Конохе. Все верно: шиноби – это защитник. А что защищать и как защищать – каждый решает для себя сам. И совсем не обязательно цели каждого шиноби должны совпадать. Сколько людей – столько и мнений.
Я бежала, но из-за слабой физической подготовки быстро начала задыхаться, потому остановилась всего на минуту, как мои уши прорезал оглушающий крик, который довольно быстро прекратился. Новая волна страха и паники начала накрывать меня, и я бы наверно, как любой нормальный человек в такой ситуации, закричала бы, остолбенела и смиренно дождалась своего часа смерти, будучи застигнутой посреди улицы, глупо выбежав из укрытия в виде непроглядной тьмы между домами. Вместо этого я прижалась к стене одного из домов, практически вжимаясь в него и решила переждать какое-то время. Крик раздался совсем неподалеку от моего укрытия, значит, убийца рядом. Но поскольку был открытым вопрос, кто это именно, самым лучшим выходом я посчитала застыть на месте в укрытии. Если быть точнее, то спрятаться в коробке, которая валялась неподалеку. Хоть внутри и было тесновато, тем лучше было для меня. На моей стороне отсутствие чакры и знание местности. Какое-то время я продолжала слушать мужские и женские крики и вопли, плач детей и звуки разлетающихся вдребезги предметов. Как же это сейчас символично. Каждый из этих разбитых предметов как олицетворения разрушения целой семьи. Кто-то пытался сопротивляться, поэтому иногда проскакивал лязг и скрежет метала. Мозг самопроизвольно рисовал чудовищные картинки, опираясь на имеющуюся информацию. Через какое-то время звуки стали удаляться дальше, ближе к дому родителей Итачи и Саске, поэтому я рискнула вылезти из укрытия и побежать дальше. А дальше была полиция Конохи…
Не знаю, каким таким чудом я не высунулась на квартал вперед. Наверно чертов Хагоромо наблюдает сверху на все это и помогает. Обстановку я не видела, что там именно происходило возле ступеней на входе в здание. Все, что я могла делать – это слушать звон цепей и разговор двоих.
- У тебя хорошие глаза. Я их заберу.
- Итачи, спаси меня… - Изуми… Значит ход истории такой же, как был описан в аниме, а не в новелле об Итачи. Глупая девчонка… Поражалась этому моменту еще в аниме. Она сделала всего пару атак, и, осознав, что они не сработают и она во много раз слабее Обито, сразу же забилась в истерике, моля и зовя на помощь того, кто явно далеко. Может быть это прозвучит и жестоко сейчас от меня, но мне кажется, что так себя вести было бы логично такой как мне, то есть человеку, совершенно криворукому и несмыслящему в ремесле шиноби, но не ей, не той, кто учился быть шиноби. Мгновение и мои уши снова прорезал крик, только теперь женский, и я точно знала, кому он принадлежит. Хочется ли мне плакать? Глупый вопрос, и не менее глупый ответ. Конечно, ведь сейчас умирают те, кто стал для меня семьей и кого я люблю. Но на это нет времени. Если я сейчас дам волю своим эмоциям я точно и сама тут помру, а этого допустить нельзя. Собрав всю свою волю в кулак, я постаралась мысленно стать хладнокровнее, и, выждав какое-то время, двинулась дальше.
Каким-то чудом я выбралась из всего этого кошмара. Поднявшись в квартиру, я моментально закрыла дверь на все замки, что только есть, но окна оставила настежь открытыми. Кто-то скажет, дура, что так поступила, ведь тебе дали четкие указания, что делать. Ну и пускай для всех я буду ею. Но я так же знаю, я уверена, что он придет, он захочет со мной увидеться в последний раз на прощание. И я буду ждать его. Похоже, Микото-сан, вы оказались правы. Я действительно полюбила его, по-настоящему, в этой реальности, и совсем не по-детски. Он дорог мне, и для его защиты я переверну этот мир вверх тормашками, если понадобится.
Я стояла у одного из открытых окон, рассматривая селение через тонкую тюль. Удивительно, эта занавеска сейчас выглядит ужасно символично. За этой занавесой целый мир. Вся деревня уже ложится спать, даже одинокие фонари уже горят, но жизнь продолжается. Но для меня, находящейся по другую сторону этой занавески, сейчас все остановилось. Пустота и вечная скорбь – вот и все, что меня сейчас наполняет изнури. А еще гнев… Коноха, Хокаге, Данзо, Старейшины… возможно, будь у меня сейчас силы, я бы забыла обо всем и прямо сейчас кинулась на них, переламывая каждому из них каждую косточку в их теле, каждый сустав, каждый орган. Но нет, нужно успокоиться и стать хладнокровной. Моя месть будет ледяной для последних в этом списке. Хоть я и стою в тончайшем легеньком красном платье до колена на тоненьких лямках, которое служило мне ночнушкой, я не чувствовала ни холода ни ветра, хотя было и то и другое. Распущенные волосы трепало во все стороны и скорее всего они уже спутались, но и это меня не напрягает. А потом я почувствовала, словно кто-то стоит за моей спиной, но не приближается. Как странно, моему телу 8 лет, но я и сама сейчас чувствую, как визуально кажусь взрослее.
- Находиться спиной к противнику чревато быстрой смерти.
- Для тебя я не противник. При желании ты мог бы уже раза три точно меня убить всего одним своим выпадом и я даже не поняла бы, что случилось. Но я знаю, ты этого не сделаешь.
- Я убил всю нашу семью, весь клан, принял сторону деревни и не оправдал твоей веры в меня, и ты все еще веришь, что моя рука не поднимется еще раз?
- Ну, если ты уверен в обратном, то вперед, действуй. Я сопротивляться не стану и отдамся твоей воле. – Повернувшись к Итачи лицом, я едва не столкнулась с ним – никак не предполагала, что он окажется настолько рядом со мной, что я смогу почувствовать его дыхание, его запах, красные дорожки на щеках от уже пролитых слез, и еще… запах крови, в которой было его лицо, руки, униформа АНБУ. Он не стал прятаться за свою маску АНБУ, и в итоге я могла в последний раз насладиться и попытаться запомнить каждую черту на его лице. Не важно, просто на прощание или перед своей смертью, но я хочу чтобы эти глаза преследовали меня каждую ночь, хоть в кошмарах, хоть в светлых снах, что бы в каждом прохожем я пыталась найти его, что бы помнить его вечно до нашей следующей встречи.
Он поднял руку, в которую была вложена окровавленная катана. Вот и все. Похоже, ты сделал свой окончательный выбор, Итачи, решив устранить ту единственную помеху, которая может нарушить все твои планы касательно Саске. Ну что же, я не стану закрывать глаза, делать последний глубокий вдох, молить о пощаде или плакать. Нет. Я приму твое решение, каким бы оно не было, и буду смотреть на тебя с искренней улыбкой до самого последнего момента.
Я уже ждала боли от смертельной раны, но ни через секунду, ни через тридцать этого не произошло. Вместо этого я почувствовала что-то мокрое на своем плече и жар, окутывающий меня. Когда сознание стало ясным, все прояснилось. Итачи крепко обнимал меня, прижимая к себе. Он дрожал… и плакал. Катана со звоном упала на пол. Кровь с его одежды перекинулась на мою и стала жадно поглощать и без того красную материю. Но мне было все равно. Я не оттолкну его, хоть запах крови мне неприятен. Вместо этого я прижала его в ответ, обвив руками его талию. Кончиками пальцев я почувствовала, что теперь они тоже в этой липкой и склизкой жидкости, но ничего. Кровь с тела можно смыть, телесные раны залечить, а вот израненную душу практически невозможно. Но я постараюсь. Я стала гладить его по спине, тихонько напевая ему на ухо какую-то мелодию, и постепенно его дрожь прекратилась.
- Почему ты такая сильная?
- Потому что я не одна, Итачи. У меня есть вы. Как и ты. Ты никогда не будешь одинок. Я верю в тебя.
- Почему ты не ненавидишь меня? Я убил их всех.
- Потому что знаю причину всего этого. Мне больно, Итачи, это правда. Но большую боль мне причинит твоя смерть и страдания Саске.
- Почему…?
- Потому что люблю… тебя. По-настоящему люблю. – Мы говорили шепотом, возможно потому, что оба были измучены моральной болью. Итачи отстранился и как-то немного удивленно посмотрел на меня. Судя по не очень приятным ощущениям на своей щеке, похоже, теперь щека тоже в крови. Осторожно, боясь вспугнуть, я положила свои ладони на его скулы и медленно стала приближаться. Губы горячие и сухие, в нос ударил запах крови, а рецепторы на языке распознали металлический привкус. Не думала, что Итачи ответит. Я лишь хотела хотя бы так передать ему свои чувства и попытаться забрать частицу его страданий. А он взял и ответил. Как бы это не было приятно, как бы мне хотелось не отпускать его и как бы я не хотела, что бы его горячие ладони не отпускали меня, сейчас он должен уйти. Сейчас, что бы потом непременно встретиться. И тогда я уже ни за что не отпущу твою руку.
- Итачи…
- Мне нужно уходить, иначе совсем скоро меня начнут искать в деревне, а не поджидать в лесу.
- Ты помнишь…
- Я все помню. Минада, позаботься о Саске, кроме тебя у него никого не осталось.
- Есть ты.
- Отныне я - преступник, и весь мир будет за мной охотиться. Отныне его единственный родной человек – это ты. Поддержи его, как это можешь сделать только ты. Я никогда не просил тебя ни о чем, но сейчас, прошу, пообещай, что позаботишься о нем.
- Если в ответ ты мне кое-что пообещаешь.
- Что же?
- Мы обязательно снова встретимся, и в следующий раз ты вернешься в семью, к Саске… и ко мне.
- Это невозможно.
- Поживем – увидим.
В последний раз взглянув на меня, Итачи снова надел свою маску АНБУ и уже собирался выскочить в окно, как я вспомнила кое-что.
- Итачи, подожди минуту. Вот, возьми. – В моей руке было то самое письмо, которое предназначалось ему от мамы.
- Что это?
- Мама просила передать это тебе, когда… когда ты решишь покинуть Коноху. Я не знаю, что там написано – это не мое дело. К тому же, думаю, написанное здесь, предназначается лично тебе. Возьми. – Взяв запечатанное письмо из моих рук, Итачи спрятал его в своей набедренной сумке. Лишь кивнув на прощанье, он выскочил в окно и мгновенно пропал из моего поля зрения.
Вот я и осталась почти одна. Теперь, когда мне действительно неоткуда ждать помощи, мне нужно сделать все возможное, что бы сохранить Саске в здравом уме после всего произошедшего. Однако это легче сказать, чем сделать. Чувство одиночества, брошенности, и бездонной печали накрыло меня с головой. Я знаю, что сейчас происходит в квартале: Хокаге, Данзо и их верные собачонки АНБУ, среди которых определенно есть Какаши сейчас проверяют квартал Учиха и сверяют списки трупов. На утро уже не будет ни одного тела на улицах и в домах, только желтая лента будет гласить о том, что в этом квартале произошла трагедия. Саске сейчас наверняка уже в больнице и пролежит там какое-то время. Утром обязательно нужно будет сходить к нему. Да, сначала к нему, а потом уже в здание полиции. Саске сейчас важнее. Мы одни теперь, Саске, осиротели, но мы справимся. По-другому и быть не может. Нужно помыть пол и умыться самой от этой крови, поэтому я все таки нашла в себе силы и сделала все возможное, что бы скрыть следы пребывания здесь Итачи. И только после того, как все это проделала, облокотившись на стену, я медленно сползла по ней, поджимая под себя колени, и меня наконец-то одолел сон, в котором я видела те самые, любимые глаза, наполненные слезами.
========== Глава 14 ==========
Это утро было самым ужасным за всю мою уже прожитую жизнь в этом мире. Впервые за долгое время я не хотела просыпаться, не хотела расставаться с любимыми глазами во сне. Семьи нет, клана нет, родителей нет, друзей нет, любимого нет. Остался лишь братец. Мой… нет, наш маленький братец. Только он. Хотя, нет. Снова ошибка. Ты путаешься, Минада. Ты пытаешься глупо и тупо вычеркнуть Итачи, но так лишь обманываешь только себя. Да, его рядом нет, но он жив, и ты с ним обязательно увидишься, ведь и сама этого хочешь. Да, в деревне остались только ты и Саске, но не забывай о Итачи. Не смей о нем забывать. А я и не смогу о нем забыть, никогда. Его образ был со мной всю ночь, его черты я буду искать в каждом прохожем, и считать года, дни, часы, минуты, секунды до нашей следующей встречи. А она будет. Да, надо подождать всего семь лет. Небольшая цена за встречу, пусть и такую мимолетную, но такую долгожданную и желанную. Я помню, я знаю то кафе, которое он посетит с Кисаме. Я была там пару раз. Все, что мне нужно – устроиться туда на работу и тогда я встречусь с ним. Я уже знаю свой план действий. Знаю, что мне нужно сделать. Это катастрофа, Минада. Ты стоишь перед зеркалом, смотришь на свое отражение и разговариваешь, нет, споришь мысленно сама с собой, со своим отражением. Боги, это какое-то наваждение. Его нет 6 часов, а ты уже словно разрушаешься на глазах, как старое здание, словно разом разрушили все опорные колонны. А разве это не так? Нет, ты дура полная, если так думаешь. Да, ты больше никогда не увидишь Микото и Фугаку, Тодои и Фукацу, не пробежишься по территории клана, в очередной раз догоняя Саске, сбивая с ног некоторых членов клана, или спеша на семейный ужин. Но Саске все еще жив, и ему как никогда нужна поддержка, тем более что почва была подготовлена заранее. Ты ведь уже начинала разговор об этой трагедии. Я думала, что смогу сохранить спокойствие и благоразумие, даже если это произойдет, но вот это случилось и я чувствую, словно умерла.
Да уж, действительно ужас. Похоже, я начинаю сходить с ума. Я никогда не могла себе представить, что у меня начнется раздвоение личности от пережитого. Я всегда считала себя сильной и крепкой в эмоциональном плане, и искренне всегда полагала, что меня практически невозможно вывести из равновесия. Я не плакала над смертью одного из своих родных в том мире. Но, похоже, это точно не мой случай сейчас. В одну ночь я потеряла огромную семью, тот, кто дорог моему сердцу стал в мгновение преступником высшего класса, а маленький братец лежит без сознания в больнице и определенно, с серьезной психологической травмой. И в этом всем виновата лишь я. Если бы я только сказала обо всем этом раньше, если бы доверила свои секреты раньше, когда еще был жив Шисуи, все могло бы быть по-другому. Саске… Точно, мне нет времени на самобичевание и слезы. Поплакать я успею и потом, когда все закончится, когда мы снова будем все вместе. Нужно идти.
Улица меня встретила ярким и ослепляющим восходящим солнцем. И хоть время было раннее, однако уже были те, кто либо открывал свои ларьки для торговли, либо на миссию отправлялся, либо возвращался с нее. Простым прохожим не было никакого дела до меня, а мне не было дела до них. Сейчас я была как приведение. Из-за того, что я даже не смотрела куда иду, не увидела, что столкнулась с кем-то.
- Эй, смотри, куда идешь. – Какой-то мужской голос раздался надо мной. Не хочу даже поднимать глаза, что бы посмотреть, кто мне замечание сделал. Свет сейчас не для меня.
- Простите. – Единственное, что я ответила, причем очень тихо, прежде, чем пойти дальше. Так и доплелась до больницы. Там было весьма оживленно с утра пораньше. Многие медсестры что-то обсуждали.
- Мне нужно увидеть Учиха Саске. – В мгновение вокруг меня и девушки в регистратуре все затихло. Все перестали шушукаться и сплетничать. Теперь они наверняка были заинтересованы мной.
- Прости, девочка, но я не могу тебя пустить к нему. Он все еще без сознания и часы посещения у нас строго ограничены.
- Прошу, пустите, это мой брат. – Теперь атмосфера вокруг нас стала еще более странной. Хотя, что тут странного, в больнице конечно же уже все знают. Вести о случившемся быстро разлетаются в маленькой деревне шиноби и тем более о таком клане, как Учиха.
- Как ваше имя?
- Минада… Учиха Минада. – Как же больно произносить эту фамилию. Я всегда так противилась носить ее, что бы не опозорить это имя своим безродным происхождением, а теперь мне приходится это делать, что бы доказать, что я не просто проходящая фанатка Саске. Я чувствовала каждый сочувствующий взгляд, направленный в мою сторону. Как будто они тут все решили меня пожалеть. Какая же это мерзость.
- Простите, но я не могу вас пустить, даже если вы действительно сестра Саске-куна.
- Почему?
- Всем известно, что у Саске-куна был старший брат, о сестре ни слова.
- Я приемная дочь Фугаку-сама… И почему БЫЛ старший брат? Итачи жив, он есть, и никогда не перестанет им быть.
- Простите, ничем не могу вам помочь. Уходите, девочка. И лучше не произносите имя преступника S-класса так спокойно.
Ну и что мне теперь делать? Пока я не увижусь с Саске я ни за что не пойду в здание полиции. Значит буду тут сидеть, прямо возле прохода в коридор с палатами под стенкой. Не произносить имя Итачи так спокойно? Преступник S-класса? Быстро же отдали приказ на причисление его к этому списку. Не знаю я, сколько я так просидела. Мне не хотелось ни пить ни есть, даже чувств никаких не было.
- Минада-чан? Почему ты здесь сидишь? Вставай, а иначе простудишься. – Этот голос, такой знакомый. Все таки подняв глаза, первое, что я заметила примечательного – это два забавных «бублика» на голове.
- Акиха-сан… - Да, та самая медсестра, что ухаживала за мной в самом начале. После моей выписки мы продолжили с ней общаться, когда встречались в деревне или когда мне нужно было по делам в больницу. За это время она успела стать врачом.
- Давай, вставай, Минада-чан. Тут слишком холодно сидеть. Идем.
- Акиха-сан, простите, но…
- Хана-сан, это моя пациентка и сейчас ей нужна психологическая помощь. – Заставив меня все таки подняться с пола, схватив за локоть, она направилась вместе со мной по коридору палат, придерживая.
- Никогда не слышала, что бы вы таким приказным тоном общались с кем-то, Акиха-сан.
- А я никогда не видела тебя настолько подавленной, Минада-чан. Я уже слышала о трагедии, которая произошла ночью. Об этом сейчас не говорит только ленивый. Проходи.
Зайдя в палату, я сначала даже не поняла, где мы оказались. Только спустя некоторое время я поняла, куда меня привела Акиха-сан.
- Саске…
- Этой ночью было мое дежурство, когда Саске-куна принесли на руках АНБУ, а поскольку я хорошо его помню, то сделала все возможное, что бы стать его лечащим врачом.
- Ясно. Спасибо вам большое, Акиха-сан. – Подойдя к кровати, я увидела там лежащего мелкого. Выглядел он весьма болезненно, мимика изображала сильную боль и глубокую печаль. От этого стало еще тяжелее. – Скажите, как его состояние?
- Он подвергся сильному воздействию иллюзии, полагаю, что это был шаринган, пара ссадин, но они не представляют абсолютно никакой угрозы. Самая большая проблема – его психическое состояние. И не только его. На тебе лица нет, Минада-чан…
- Акиха-сан, скажите, что мне делать? Как можно помочь Саске в такой ситуации?
- Трудно сказать, Минада-чан. В деревне нет специалистов, которые смогли бы оказать подобную помощь. Но, думаю, если рядом будет не безразличный человек, то он сможет справиться с этой болью. Но первое время будет очень тяжело. Такое трудно пережить, а сохранять еще хоть какое-то вменяемое состояние еще труднее. Я удивлена, что ты стараешься держаться, Минада-чан.
- Кто-то ведь должен… - Тяжело вздохнув, Акиха-сан принялась перебирать какие-то бумаги, а потом, положив руку на лоб Саске начала выпускать чакру. Впервые видела процесс лечения чакрой вживую. А так, только в аниме. Кстати, ее манипуляции и цвет чакры очень похож на то, что делала Цунаде, когда лечила Саске.
- И все-таки мне не верится в то, что Итачи мог так поступить… Чувствует мое сердце, что-то здесь не так. Если бы было возможным высказывать свое личное мнение, я бы уже трубила во все горны, что дело явно не чисто. Но увы, мы имеем, что имеем. – После некоторой паузы, сказала Акиха-сан. Удивительно, эта женщина умнее, чем даже я себе представляла. За все эти годы я не раз убедилась в том, что она далеко не глупая. Она не часто в слух высказывает свое мнение касательно каких-то вещей, но это вовсе не значит, что она не сделала определенный вывод уже. Вот и сейчас происходит то же самое.
- Простите, можно мне побыть с Саске наедине?
- Да, конечно. Если что, я буду в общем холле.
- Угу… - Когда двери закрылись, я присела на стул, стоящий возле кровати и начала гладить его по волосам. Все-таки жесткие у него волосы. Но, внешне он очень похож на Микото. Те же мягкие и более плавные черты лица, глаза, да и цвет волос тоже как у мамы. Действительно, Итачи всегда выглядит более сурово, а с возрастом это станет еще заметнее. Он больше похож на папу, во всем. А Саске – это точно мамина копия. Странно, только сейчас я так спокойно называю Микото и Фугаку мамой и папой. Надо было это делать чаще еще при их жизни.
Не знаю, сколько я уже так сижу, как умолишенная глажу одной рукой волосы мелкого, а другой держу его ладонь, крепко сжимая.
- Прости меня, Саске. Это я во всем виновата. Моя вина в том, что я не остановила Итачи, не заставила его изменить своего решения, не удержала от этого глупого приказа. Я так виновата. Мне не смыть этого никогда, не загладить вину перед тобой, родителями, кланом, Итачи… Я ничего не смогла сделать. И в итоге, все, что я могу сейчас сделать – просить у тебя прощения. – Слезы сами по себе градом посыпались из глаз, пропитывая мою одежду и попадая на постельное белье. Наконец-то… Я все таки расплакалась. Не хотела, но этим слезам нужно выйти. Мне нужна возможность поскорбеть. Неожиданно я почувствовала прикосновение к своей руке.
- Сестренка, ты не виновата. Не плачь, Минада.– Тоненький, тихий и хриплый голосок Саске сначала взволновал меня.
- Саске, ты очнулся. Я позову врача.
- Не надо. Не хочу.
- Как ты? – Я не получила ответа на этот вопрос, но все было понятно и без слов. От последствий шарингана я отходила сутки, если не больше, а Саске, хоть и шиноби, и Учиха, но все таки ребенок, и непонятно, что именно Итачи показал ему в иллюзии. Он сидел и смотрел своими большими стеклянными глазенками то перед собой, то на меня.
- Все… было все, как в твоем сне, Минада. Брат убил их всех: дядю, тетю, бабушку, дедушку, маму и папу. Он оставил в живых только нас, что бы мы отомстили. Он показал, как именно убивал их всех. Я не хотел, а он продолжал показывать все новые и новые смерти! Он сказал, что сделал это, чтобы проверить свои способности! Как?! Зачем?! – Я видела, что у Саске началась самая настоящая истерика. Он мотал головой, повышал голос, бился в агонии, его зрачки расширились, а дышал он через рот, словно задыхаясь. Если сейчас это не остановить – он с ума сойдет. Крепко обняв, я начала его успокаивать, а что бы нас, не дай боги, хоть кто-то услышал, стала на ухо ему очень тихо шептать, чтобы кроме него никто не смог меня услышать или прочитать по губам.
- Саске, братик, пожалуйста, успокойся. Тебе больно, я знаю. Мне тоже очень больно, я тоже много кого любила в клане. Послушай меня, пожалуйста. Послушай и подумай. Стал бы наш брат ради простой проверки силы убивать даже маленьких детей или стариков? Зачем ему это? Они бы не смогли оказать хоть какое-то сопротивление. Зачем оставил нас с тобой? Отомстить ему? Но он ведь хотел проверить способности, по его словам.
- Но, это же…
- Саске, не прошло и часа после трагедии, как об этом узнал Хокаге и АНБУ… в деревне, в мирное время. А ты был сразу доставлен в больницу, и меня не хотели пускать к тебе, хоть я и сказала, что твоя сестра. Разве все это не странно? – Я почувствовала, как Саске сначала напрягся, вслушиваясь в каждое мое слово, а потом немного расслабился. Совсем немного, но мне и это было достаточно. Теперь с ним можно разговаривать более спокойно.
- Неужели ты думаешь, что…
- Итачи был форме АНБУ, так?
- Да. Откуда ты знаешь?
- Он и ко мне приходил… попрощаться. И тоже загонял эту свою сказку. Я едва не поверила ему, если бы не моя работа. В последнее время в полиции было не все хорошо. Во всей этой истории, что-то явно не так, Саске. Я не знаю, что именно, но не верю, что наш брат, пацифист от бога, решился пойти на такое, если только его не вынудили это сделать.
Да, что-то из того, что я сказала, было ложью, но пусть лучше будет так, чем я вывалю на него всю реальность. Так я перебью его мысли о кончине семьи и отчасти, перенаправлю его мысли в другую сторону. Я знаю, ты умный, Саске, смышленый и одаренный, ты все постепенно поймешь. И, если ты этого захочешь, можешь потом меня ненавидеть за мои слова и мою ложь. Я заслуживаю твое порицание.
- Что мы будем делать теперь, Минада? – Окончательно успокоившись, Саске обнял меня за плечи и теперь смотрел мне прямо в глаза. Да, в них все еще была та естественная для данных обстоятельств пустота, но ясность ума теперь тоже присутствовала. Отлично, теперь можно с ним адекватно разговаривать.
- Для начала тебе нужно выздороветь, закончить Академию и стать шиноби. Мы должны стать взрослее и тебе… нужно обрести силу.
- А что будешь делать ты?
- Ну, шиноби мне не стать, в полиции я больше работать не смогу. Возможно, смогу устроиться где-нибудь официанткой. Я что-нибудь придумаю, обязательно. За меня не переживай, я без дела не останусь.
- Минада, можно, я буду жить у тебя? Я не смогу там находиться после… - Снова едва не начал впадать в безумие и отчаяние.
- Тише-тише, мелкий. Все хорошо. Да, конечно. Если хочешь, я могу сейчас забрать и перенести твои вещи.
- Нет, можешь со мной сходить туда?
- Да, в любой момент, как тебя выпишут из больницы. Ладно, мне нужно сходить сейчас по делам, а вечером я приду.
- Обещаешь?
- Констатирую факт. Все будет хорошо. Поправляйся. – Я поцеловала Саске в лоб и, уложив снова в кровать, укрыла его одеялом. Уснул он просто моментально. Видимо, он слишком измотан морально, что его организм не выдержал долгого бодрства. Спасибо, Итачи, удружил ты мне, конечно, на славу. Все таки показал эту иллюзию ему. Спасибо, что хоть байку старую оставил, а не придумал что-нибудь новенькое, иначе я бы тебя и сама при встрече с радостью бы приложила чем-нибудь тяжеленьким. Однако, я рада, что Саске все таки услышал меня. Он молодец. Думаю, что я смогу разобраться с этим водоворотом проблем, которые теперь меня будут окружать. Удивительно, но мелкий смог сделать невозможное - придать мне сил преодолеть новые трудности. Я правильно сделала, что с утра пришла в больницу к нему. Мы сможем, поддерживая друг друга, не впасть в пучину отчаяния и ненависти. Теперь я уверена, что сможем.
А теперь, меня ждет здание полиции Конохи, где наверняка уже кишат АНБУ и рыщут в поисках важной и секретной информации. Ну что же, эту неприятность мы тоже переживем.
========== Глава 15 ==========
Какое скотство… какое свинство. Что же за зверье служит в рядах АНБУ. Итачи, и ты был среди этих свиней?! Как ты мог находиться среди них и даже умудрялся командовать ими? Видеть бы их лица.
То, что я увидела, зайдя в здание полиции, невозможно описать словами. По крайней мере, культурными. Тут только Хидан может помочь, и то, скорее всего, это будет им даже комплимент. Все было перевернуто вверх дном, бумаги валялись повсюду в хаотичном порядке: на столах, полу и полках. Мебель и предметы быта тоже были перевернуты. Ночью в полиции не встретишь такого количества сотрудников, которые смогли бы устроить такой бардак, защищаясь, да и Обито наверняка проделал свою работу без шума и пыли. Где-то были лужи крови, мелом обведены места, где раньше находились трупы. Это не было похоже даже на обыск. Они явно пытались очень досконально осмотреть и непременно найти что-то очень нужное и важное им. И это точно сделано по приказу одного из главных. Какая жалость… Мне не отличить АНБУ Корня от тех, кто служит непосредственно Третьему. У них нет совершенно никаких опознавательных и отличительных знаков, и, по всей видимости, из-за того, что сейчас они, по сути, единое подразделение. Мне нужно пройти в кабинет Фугаку, и узнать, что успели откопать там.
Как же они меня злят. Ненависть к этим безликим тварям закипает внутри меня все сильнее. Для них ничего не значит эта трагедия, ситуация, в конце концов, похоже, им плевать на память о погибших. Для них существенно лишь одно: найти как можно больше ценных данных о клане Учиха. Даже на похоронах, я уверена, они будут просто делать вид, что им не все равно, что случилось. Если они и будут, конечно. Потому что кроме Саске и меня больше некому заниматься этим вопросом. Деревне мы нафиг не сдались. Только Саске, и то, только потому, что он единственный Учиха и должен принадлежать Конохе. Ну, и потому, что Итачи попросил. Боги, это даже звучит так, словно он теперь какая-то редкая зверюшка. Третий плевать хотел, что мелкий испытывает, главное, что бы стал такой же послушной собачонкой деревни, и будет защищать его только потому, что до усрачки боится, что Итачи выдаст секреты деревни другим. А скрывать есть что, и очень много. Третий умудрился развалить сильную деревню, да так, что явно не сможет отразить ни одной сильной атаки.
Проходя мимо них, сквозь эту толпу никчемных служак и верных одноликих собачонок, я ловила на себе их странные взгляды. Конечно же, насколько это позволяли вырезы для глаз в их масках. Однако, даже если я их не всегда видела, то от чувств, как на тебя смотрят и даже прожигают взглядом, не отвертеться. Меня сейчас от расспросов спасал символ клана, вышитый на спине моей футболки, и, лишь возможно, полностью невозмутимый вид. Да, что бы хоть как-то отгородить себя от неприятных ощущений, я включила свой нелюбимый, но такой родной еще из того мира режим невозмутимой высокомерной горделивой твари. Кажется, в нашем мире таких еще называли стервами или суками. Может это и так, не знаю, но сейчас это помогает мне более менее спокойно проходить и не обращать внимание на этих служак. Вкупе с моим внешним видом, возрастом и ростом в частности, думаю, у многих создавался диссонанс, когда они, видя такую маленькую девочку, чувствовали такое высокомерие. Да, это моя линия защиты. Да, мне и самой не приятно выглядеть сейчас именно так, смотреть на них всех, словно они чернь какая-то, но быть маленькой девочкой больше нельзя. Теперь, когда на мне лежит защита Саске до его 14-летия хотя бы, я не намерена скрывать своего состояния. Я та, кто я есть: Минада Учиха, приемная дочь Учиха Фугаку-сама и Микото-сан, сестра Саске и Итачи, из величайшего клана страны Огня, и до сих пор служащая в полиции Конохи. А еще, я взрослая женщина, пусть и в детском теле, и я знаю, как обстоят дела в этом мире. Но об этих вещах ненужные люди не узнают никогда. Я постараюсь быть как Итачи – маленький взрослый.
Открыв дверь, ведущую в кабинет Фугаку, я увидела там АНБУ с пепельными волосами, торчащими кверху и эта маска… Эта внешность мне определенно знакома, а эту прическу я узнаю среди многих. Какаши… Значит именно его отправили искать самое ценное. Но мне нужно сделать вид, словно я даже не догадываюсь, кто это.
Не произнося ни слова, я молча, и с высоко поднятой головой подошла к столу и села за стол, за которым еще, казалось бы, пару дней назад сидел Фугаку, отдавал приказы, проверял документы, и думал над сложившейся ситуацией. Паршивое чувство подобралось близко к сердцу и застряло комом в горле. Горечь, печаль, сожаление, чувство вины, скорбь… Чувств так много, что все их даже не распознать. Но нужно сохранять спокойствие.
- Тебе нельзя здесь находиться. Здесь проводится расследование. – Странно… Трудно понять, с какой целью он сказал это: предупреждение или совет.
- Тогда я тем более должна быть здесь. – Нужно постараться сделать голос как можно спокойнее и холоднее, насколько это только возможно. Скрой свои чувства от чужих для тебя людей, Минада. Они сейчас лишние и сыграют с тобой злую шутку, если кто-то их разоблачит. Итачи, хотела бы я научиться у тебя скрывать эмоции так же гениально, как ты это делал. Все в себе. Как же сейчас это было бы кстати.
- Полиция временно упразднена и ты ребенок, а дети не могут служить в таких структурах.
- У Хокаге-сама нет времени, что бы лично сообщать и объяснять подобные вещи такой маленькой девочке. Понимаешь, мелкая? – Неожиданно появился еще один, бугай, по-другому и не скажешь. Он огромный, как скала. Его маска мне тоже знакома, но лица ни разу не видела. Но определенно, он был в том же отряде, что и Итачи. Возможно, будь я все еще в своем мире, я бы испугалась такого неожиданного появления, но здесь это нормально. Главное, молчи. Слышишь, Минада?! Молчи, не говори ни слова!
- Что же, боюсь, Хокаге-сама придется поднять свой немолодой зад со стула и лично сообщить последней девушке клана Учиха, что она уволена. – Ох, дура, идиотка, ты все таки ляпнула это. Но уже ничего не поделать, теперь нужно терпеливо и молчаливо ждать ответа и реакции на мою такую совершенно неуважительную фразу. Мне не видно их лиц из-за масок, но совершенно очевидно, что хорошего ничего не будет теперь. Но это моя вина и ошибка.
- Хокаге-сама не станет объяснять хоть что-то тебе, мелочь.
- Тогда мне придется узнать это самой. Как бы то ни было, Хокаге деревни Коноха придется объяснить мелочи, как так получилось, что вся семья, огромный и сильный клан, был в одну ночь вырезан под корень всего одним человеком, под носом у Хокаге и его личным подчиненным.
- Да что ты себе позволяешь…!
- Позволяю, потому что произошедшее ставит под сомнение наличие достаточных компетенций для управления большой деревней и опускает Хокаге в глазах окружающих, как лидера. Может быть, ему стоит уже пойти на покой. – Боги, Минада, что ты несешь?! Прекрати! Ты сейчас себе могилу выроешь своими речами. Но почему?! Почему гнев так и пытается вырваться наружу, сжигая всех их в чертовом пламени? Я видела, как у бугая просто вспыхнуло негодование, как он хотел прикончить меня прямо здесь и сейчас. Тем не менее, хоть я сейчас ужасно боюсь, страшусь своих же слов, нельзя показывать это даже на долю секунды. Я не сниму маску высокомерия, пока не окажусь вместе со своей семьей в безопасности. А на это рассчитывать не приходится. Сейчас я прямым текстом поношу власть имущих, а тут ты либо со стальным стержнем и, возможно, живой, либо мягкая податливая и робкая овечка, живая точно, но с полным отсутствием собственного достоинства и гордости. И в таком случае, я предпочту первый вариант.
- Как смеешь ты, мелкая никчемная недо-Учиха говорить что-то о Хокаге-сама?! Выродок проклятого клана, сестра кровожадного убийцы, который перерезал всех как скот. Все знают, что Учиха был закрытым кланом, не желавшим связывать себя с другими семьями, вот и начали грызться между собой, вот и перегрызли друг другу глотки.
- Остановись, ты перегибаешь палку… - Какаши попытался вмешаться, но его, похоже, не особо-то и слушают в команде.
- Как вы назвали моего брата…?
- Кровожадный убийца, но хотя бы талантливый, а ты и твой мелкий братец никчемные жалкие, ничего не стоящие сопляки. – С этими словами в следующую секунду амбал отскочил на шаг назад, что не спасло его от моего плевка в его сторону, и теперь на его форме красовалась моя слюна. А поскольку я ростом не вышла даже в силу своего возраста, то жидкость оказалась в самом интересном месте.
- Разве так полагается общаться АНБУ с обычными людьми? Где ваши манеры и сдержанность, чем так славится каждый в ваших рядах. Да, это правда, я недо-Учиха, да, наш клан был закрытым, но это не дает вам ни малейшего права оскорблять хоть как-то любого из них. Прикусите или отрежьте себе язык, если не можете совладать со своими эмоциями, являясь АНБУ. И не мешайте мне работать. – Что ж ты молчишь, Какаши, словно воды в рот набрал? Или тебе нечего сказать? Идиоты. Я бы может быть сказала еще что-то в адрес этих бесполезных прислужников Хокаге и Данзо, но вовремя увидела силуэт в белой накидке и с шляпой на голове. – Хокаге-сама? Какая честь. – Фу, аж самой тошно стало от приторности в моем голосе. Такого слащавого голоска и фальшивой улыбки у меня еще никогда не выходило. Все мгновенно обернулись и опустились на колено, склонив головы, приветствуя своего лидера. А я… А что, я? Я удостоила его лишь коротким кивком, больше похожим на случайный жест, и прошла к месту за столом, демонстративно и горделиво сев на стул.
- Оставьте нас.
- Слушаемся. – В мгновение мы остались одни в довольно просторном кабинете, где бумаги были разбросаны везде, что еще сильнее выводило меня из себя. Фугаку-сама был очень опрятным человеком, даже наверно лучше назвать его педантом, и он никогда бы не позволил устроить такой бардак. Между нами возникло немое противостояние: он не говорил ни слова, медленно расхаживая по кабинету и постепенно приближаясь ко мне, иногда разглядывая картины и полки с книгами, а я продолжила перебирать документы, иногда искоса смотря на Хокаге. Почему-то, где-то глубоко внутри, мне кажется, что он искренне сожалеет о случившемся и поэтому не знает, как начать этот разговор, но лучше я запихну это чувство как можно глубже. Ладно, поддамся я ему на этот раз, начав разговор первой.
- Что Хокаге-сама от меня нужно?
- Мне жаль, что все так произошло. Фугаку-сан был хорошим человеком…
- Как и Итачи. Но тем не менее что-то сподвигло его это сделать. Не подскажите мне, Хокаге-сама, что его заставило так поступить? Или, возможно, кто? – Яд, который сочился у меня изо всех щелей, я была не способна сдержать. Но я не жалею, что позволяю так разговаривать с Третьим. Он должен понимать, что не только Итачи его угроза. Раз уж я тоже сейчас считаюсь Учиха, то буду защищать Саске внутри деревни, даже если я сейчас его ровесница, а поэтому пусть знает, что со мной шутки и игры плохи.
- Ты очень умное дитя, Минада-чан.
- Это не ответ.
- Думаю, у него были причины так поступить. Возможно, он отстаивал свои идеалы. – Отстаивал свои идеалы? Что за бред вы несете? Даже интересно, какую ахинею вы Саске наплетете, если только уже не наплели? Прикинусь немного бедной овечкой и не стану задавать больше вопросов. – Как бы то ни были, я обещаю позаботиться о тебе и о Саске. Отныне вы последние Учиха, и я сделаю все, что бы защитить вас. Минада-чан, так как ты больше не сможешь работать в полиции, но я знаю, что ты всегда была на хорошем счету среди Учиха, поэтому предлагаю тебе стать моим помощником. – Ха, плевать я хотела на эту должность – мне это совершенно не интересно.
- Благодарю за оказанную честь, но вынуждена отказаться. Я являюсь частью полиции Конохи, поэтому если не в полиции, значит, буду работать где-то в другом месте.
- И где же?
- Не знаю, но что-нибудь придумаю. Я найду, куда податься. Без работы не останусь.
- Ты уверена, Минада-чан?
- Как никогда, Хокаге-сама.
- Хорошо. – Третий еще некоторое время продолжал смотреть на меня, явно пытаясь что-то найти во мне, возможно, какой-то ответ. Только, видимо, не нашел ничего существенного. – Минада-чан, что насчет Саске, то он продолжит обучаться в Академии, вам выделят квартиру, и вы ни в чем не будете знать нужды.
- Благодарю вас, Хокаге-сама, и очень на это надеюсь. Раз уж это случилось при вашем правительстве, значит вы обязаны защищать ВСЕХ жителей Конохи. – Это было похоже на соревнование, если не на бой. Мы стояли и смотрели друг на друга и каждый из нас пытался задавить своим взглядом другого. – Что касается меня, я прошу вас не трогать меня и не пытаться втянуть в ваши дела Саске. Он никогда не должен стать АНБУ, тем более Корня. Я потеряла слишком многих дорогих мне людей, что бы согласиться отдать вам еще и Саске, вам хватит Итачи и всех трупов Учиха.
- Ты ненавидишь меня, дитя?
- Вы еще не знаете, что такое моя истинная ненависть, Хокаге-сама. А сейчас прошу покинуть кабинет – мне нужно собрать свои вещи.
- Ты удивительное дитя, Минада-чан. Не знай я, что ты приемная дочь Фугаку-сана, сказал бы, что ты его точная копия: несгибаемая, честная и сильная.
- Я и есть его дочь, а еще сестра Саске и Итачи, и поэтому буду защищать своих братьев даже от них самих, если потребуется.
- Это благородная цель. Однако, позволь дать тебе совет старика: на таком благородном пути легко заблудиться и повернуть не туда. Не собьешься?
- Даже если собьюсь – мне помогут.
После этого Третий все таки ушел, на последок еще раз посмотрев на меня довольно пристально и озадачено. Когда я поняла, что осталась одна, то смогла наконец-то расслабиться немного, с тяжелым выдохом опускаясь на стул. Эта беседа далась мне с очень большим трудом, а еще и обстановка с ситуацией давит. Как же я ненавижу все таки деревню и правительство этого поселения. Боги, где же все то, за что я так любила когда-то аниме? Глупая, наивная дура, которая жила в светлых мечтах и смотрела на все только сквозь розовые очки счастья и радости, видела мир, где живут благородные мужчины, способные помочь в любой момент, где нет интриг и обмана, где глава поселения не прячется за фальшивыми масками и не говорит полный бред, только что бы от него отстали, и он не оправдывался за содеянное. Эти очки держались крепко, пока я не повзрослела в том мире. К началу выхода «Ураганных Хроник» для меня уже многое было по-другому. Я воспринимала мир вокруг себя с другой точки зрения и мир, который любила всем сердцем. Но то, что я вижу сейчас, в настоящее время, лично переживая многие события приводят меня в ужас. В порыве гнева я со всей силы махнула рукой и за один раз смела все со стола Фугаку, включая семейную фотографию в рамке, которая сразу разбилась. В каком-то непонятном приступе страха, судорожно принялась собирать все бумаги и убирать стекло, и в итоге я порезалась. Однако среди всех бумаг, которые я скинула, нашла маленький запечатанный конвертик, на котором было написано всего два слова: «Моей дочери». Почерк Фугаку-сама за долгое время работы с ним я узнаю без труда. Неужели Какаши при обыске не нашел это письмо? Или не успел? Или он решил просто не замечать его? Он ведь АНБУ – наверняка же тут все уже обшарил. Что-то много вопросов возникло к Какаши. Может он действительно не так плох, как я себе представила? В любом случае, письмо лучше спрятать и прочитать потом, когда никто не будет видеть.
Мне понадобилось 2 часа, что бы разобрать все бумаги и вещи в кабинете Фугаку, в результате чего я вынесла точную карту страны Огня с отметками городов, рек, гор и прочих географических мест, свиток-договор на осуществление торговли между кланом Учиха и Сора-Ку, свиток завещания, один из нескольких свитков с клановыми техниками, которые Фугаку-сама всегда хранил в своем кабинете, бухгалтерские книги с полным отчетом о состоянии нашего клана, связку ключей от различных помещений в полиции и доме, кое-какие отчеты о миссиях и результатах слежки за Итачи. Поскольку Фугаку-сама сказал, что будет лично наблюдать за Итачи после того, как он побил троих из клана, папа сам писал на отдельных листах куда Итачи ходил, что делал, какие миссии выполнял, в каком составе и прочее. Очень странно все это выглядит… Тут столько важных документов, но Какаши их не тронул даже. Не обратил внимания? Пропустил? Или решил оставить это? Или… они ищут что-то другое? Но если так, то что это может быть? На ум приходит только свиток клановых болезней и особенностей их лечения. Если только это так, тогда мне сейчас соваться и забирать этот свиток просто нельзя. Значит пускай остается в том тайнике – успею забрать. Нагрузив полную сумку, я двинулась к выходу. На удивление, меня никто не остановил ни разу, позволив мне беспрепятственно покинуть здание. Уже оказавшись снаружи, я обернулась, посмотрев на здание, что еще вчера было для меня частью дома, семьи, работы. Что же, до свидания, место, с которым у меня связано много приятных, веселых, интересных событий в моей жизни.
Комментарий к Глава 15
Жду ваших комментариев:)
========== Глава 16 ==========
Комментарий к Глава 16
Сегодня муза решила, что нужна еще одна глава. Да будет так. Как всегда, я жду ваших отзывов и комментариев:)
Вот так мы и стали жить с Саске в квартире, которую нам предоставила деревня. Она была просторнее моей, поэтому решили, что вдвоем лучше жить в месте с большей квадратурой. С того момента прошло четыре месяца, но это ничтожный период, что бы душевные раны хоть немного затянулись. Что же касается мелкого, то он часто ходил понурый, ерепенился и психовал. Его многое раздражало, он часто убегал, мало разговаривал, и предпочитал кипеть в своем собственном котле. Не проходило ни дня, что бы Саске не высказал хоть какой-то претензии ко мне или не обидел словами, даже когда говорил одно слово, но оно могло кольнуть в самое уязвимое место. Я понимала, что является причиной всего этого, а вернее даже кто, но я ничего не могла с этим сделать, по большей части из-за того, что и сама была не лучше. Но являясь хотя бы по мозгам старше, ни разу на него не повысила тона, не ударила, не наказала, хотя иногда очень хотелось из-за обидных слов, что он говорил в мой адрес. И словно не было тех лет радости и веселья, родства, дружбы и привязанности. Так случилось и в этот раз.
Я готовила обед на кухне, когда Саске черной тучкой прошел и сел за стол.
- Саске, как твои дела в Академии? Как успехи? – Я решила начать разговор первой, искренне и мягко улыбаясь и разговаривая. Травмировать его еще сильнее нельзя, тем более, что Акиха-сан сказала, что последствия воздействия шарингана тяжело предвидеть, ведь не известно, что с ним делали в иллюзии.
- Не твое дело.
- Ну, я же твоя сестра, хоть и сводная, но…
- Вот именно! Сводная! Поэтому тебе не должно быть никакого дела до нашей семьи! Отстань от меня со своей заботой! Ты мне не сестра и я не желаю видеть тебя! У меня есть только брат, которого я убью!
- Саске, пожалуйста, успокойся. Я ведь говорила тебе, что…
- Ты всегда защищаешь брата! Может, ты помогала ему?!
- Саске, я…
- Ты меня достала! – С этими словами мелкий ударил кулачком по тарелке, что та разлетелась в дребезги, а содержимое расплескалось по столу, стенам, и попало мне на одежду и лицо. После этого Саске выбежал из квартиры, оставив меня одну в пустом помещении. Стараясь успокоиться, стала убирать со стола, мысленно повторяя как мантру, что все временно, все пройдет. Но кого я успокаиваю? Это глупость. Будь я сейчас в своем мире и теле, давно бы уже лучше один раз напилась в хлам. Это гораздо лучше, чем изводить себя изо дня в день мысленной медитацией и успокоением. Что бы окончательно не слетать с катушек к концу дня, Акиха-сан создавала для меня успокоительное, потому что из-за гнетущего меня чувства вины и ужаса всего пережитого, мне часто снилась та самая ночь, истошные предсмертные крики, кровь, трупы, лица тех, кто был мне особенно дорог. Поэтому когда Акиха-сан меня увидела впервые спустя две недели со дня трагедии, она не на шутку испугалась за мое состояние. Я не говорила Саске о том, что мне плохо, предпочтя скрыть все это за мягким взглядом и улыбкой. Я хотела показать ему, что что бы не случилось – нужно жить дальше. Я переживала все внутри себя, стараясь поддерживать мелкого. Поэтому его обидные слова, которые он выливал на меня тоннами каждый день, еще сильнее ухудшали мое состояние. Иногда думала, что может стоит ему сказать, что меня это тоже ранит не меньше его и что мне тоже плохо, но не хотелось испытывать жалости к самой себе и казаться слабой. Наоборот, хотелось показать ему, что все можно пережить. Но результат был совершенно другой. Иногда приходилось принимать двойную дозу успокоительного, что бы не сорваться случайно в один момент. Как бы страшно это не звучало, но иногда я просто спасалась от Саске на работе в том самом, важном для меня, традиционном кафе, куда смогла все таки устроиться официанткой, и отсутствие Саске днем дома из-за занятий в Академии.
Вот думаю обо всем этом, и понимаю, что мне становится еще хуже. А еще от того, что постоянно думаю об Итачи. Как он там, все ли с ним хорошо? Какие миссии выполняет? Как его здоровье? Все, это уже конечная. Я так больше не могу. Я так сойду с ума. Как Итачи со всем этим справляется только? Таблетки мне не помогут. Остается только один вариант – напиться. С этими мыслями я достала запас саке, который забрала из прежнего дома нашей семьи. Фугаку-сама не любил алкоголь, но иногда ему его дарили, поэтому он и складировался постепенно. Выбросить же жалко было – вдруг пригодится. Вот и пригодилось, отец. Пила я постепенно, растягивая «удовольствие». От первой рюмки мне сразу стало намного легче, тело начало изнутри согреваться, на щеках впервые за долгое время появился румянец. Вторая рюмка, третья, четвертая… Я сидела и бухала на кухне, поставив напротив фотографию нашей семьи: не та официальная, со строгими позами и серьезными лицами, а обычная семейная фотография, где мы с Саске душим в объятиях Итачи, лучезарно улыбаясь и с неподдельным счастьем заглядывая друг другу в глаза; отец стоит, скрестив руки на груди и, как-то обреченно, но довольно прикрыв глаза; и мама… пытается сдержать смех, прикрывая рот ладонью, но безуспешно. Кстати, я ведь так и не прочитала письмо отца. Где же оно? А, вот, нашла. Спрятала же я его в своей комнате на нижней полке шкафчика прикроватного, что пришлось обратно ползти, потому что детское тело быстро поддалось алкогольному опьянению. С горем пополам снова залезла на стул, едва не навернувшись с него, и распечатала последние слова отца:
«Дорогая дочь,
Я не умею писать подобные письма ибо профессия шиноби не учит быть нежным, заботливым и внимательным отцом, который заслуживает таких детей как вы. Тебе есть, за что меня не любить: хотя бы за то, что по большей части то, каким стал Итачи и что он сделал, результат моего неверного подхода к его воспитанию. Когда ты появилась в нашей семье, все изменилось. Ты стала солнцем, которое смогло обогреть и объединить, пусть и временно, нашу семью и клан. Я благодарен тебе за твое доверие к нам, за твою любовь, за то, что открылась нам, за твою честность и доброту. Ты и Итачи, вы так похожи, словно две половины одного целого. Вы словно созданы друг для друга. Я не стану тебя ни о чем просить, потому что знаю, ты и без меня знаешь, что делать и как делать. Но как отец, хочу хотя бы сейчас, напоследок, позаботиться о тебе и сыновьях. Как бы не было тяжело – не падай духом, не сдавайся. Я знаю, что ты сильнее, чем даже ты можешь себе представить. Каждого из вас ждет свой путь, но я верю, что ваши дороги пересекутся в конце пути и дальше вы пойдете уже вместе. Другого и не следует ожидать от моих детей. Я знаю и верю в это, потому что я ваш отец. Берегите себя.
Состояние клана Учиха переходит под твой контроль, как старшей Учиха в Конохе. Наследство непосредственно нашей семьи я разделил между вами тремя поровну. Все необходимые документы оформлены и дела улажены.
P.S.: Не пей слишком много, даже если тебе будет очень плохо. Я знаю, что ты из другого мира и видел, как ты смотрела каждый раз на бутылки, которые я убирал, но, тем не менее, не переусердствуй. Прости, что не стал для тебя достойным отцом. Я горжусь тобой, Минада.
Твой отец,
Учиха Фугаку.»
Не переусердствуй… Поздно, дядя, пить «Боржоми», если печень отвалилась. Я и не заметила, как лист бумаги пропитался моими слезами, которые катились сами по себе. Что, уже саке выходит? Рановато, однако. Хотя, это же тело не привыкло к алкоголю, да и возрастом и комплекцией не выдалось. Мда, говорят, женский алкоголизм – зло и беда в семье, а как относиться к детскому женскому алкоголизму? Эх, не оправдаю я, похоже, ваших надежд, отец. Так, надо пойти умыться, а то глаза уже щипит от слез.
Подойдя к зеркалу в ванной и взглянув в него, на меня в отражении смотрела маленькая заплаканная мордашка, со стеклянными от усталости и опустошенности глазами, растрепанными немытыми волосами, сосульками свисающими вниз, падая на лицо. Она улыбается, но это истеричная улыбка. Попыталась поправить свои «локоны», но запуталась пальцами в них и с психу начала хаотично мельтешить руками, словно это поможет распутать клочья волос. Психи так накрыли меня, что я моментально слетала на кухню, и, схватив нож со стола, вернулась в ванну. Собрав свои волосы в кулак, одним махом отсекла половину длины, если не больше. Если раньше они были длиной до колен, то теперь кончики доставали лопаток. К чему эти локоны, Микото-сан?! Когда нет того, ради кого я хотела быть нимфой, прекрасной девой с изящными манерами. К чему вся эта красота? Бесполезный мусор! Кинув волосы на пол, еще раз посмотрела на себя, а в следующую минуту ударила по стеклу, что то рассыпалось, расцарапав мне руку в кровь. И вот в итоге, я сижу на холодном полу в ванной, среди своих волос и битого стекла, где-то видны капли крови, которые упали с моей руки, которую я перебинтовала какой-то тряпкой, которую нашла, а в здоровой руке бутылка саке. В моих глазах и мыслях нет ничего, кроме пустоты. Уже нет даже злости и гнева, тупо потому, что устала… устала от всего. Надо принять ванну и убрать в доме, пока Саске не пришел, а то наслушаюсь от него грязи всякой, а мне и без того тошно.
Какая же прелесть, эти японские ванны: набрал полную емкость, накрыл сверху защитным покрытием, и стоит она себе так хоть целый день, а система поддерживает определенную температуру. В любой момент можешь лечь расслабиться. Хорошо, блаженно и кайфово. Никогда не курила, но, возможно, сейчас было бы самое то для полной картины расслабления. Ну да ладно, и так хорошо. Обожаю горячую воду, в этой ванне могла бы так нежиться вечно. Окно на улицу я открыла, что бы хоть немного было свежего воздуха, а то так и задохнуться можно. Только эту и без того недолговечную идиллию нарушал крик ворона, который сидел на ветке и орал как потерпевший. Хоть бы кто-то его пристрелил, а то мучается, бедный. Пару раз пыталась его прогнать, вяло размахивая руками или смотря на него пустыми газами, мысленно говоря, что и без него тошно, а в ответ эта сволочь только смотрела на меня, а потом в очередной раз орала. Он успел меня задолбать. Не знаю, сколько я пролежала в ванной, попивая уже из горла саке, но всему хорошему приходит конец. Как бы приятно не было, но надо вылезать. Но только я встала для того, что бы переступить через борт, как поняла, что в глазах начало темнеть, сердце стало сильно и шумно биться, отдаваясь эхом в ушах, а координация движений нарушилась окончательно, что в итоге привело к тому, что я поскользнулась и начала падать, теряя сознание и понимая, что я сейчас либо ударюсь головой о пол, либо упаду в ванну и тогда захлебнусь. Последнее, что я помню, истошный крик ворона и промелькнувшее перед глазами черное перо. А дальше пустота.
Просыпалась я очень тяжело, все болело и трусилось. По обстановке я поняла, что нахожусь в своей комнате на кровати и под одеялом, что было удивительно. Я же точно помню, как падала в ванной комнате. Перед глазами все плывет, а яркий свет раздражает. Едва пошевелив рукой, я поняла, что меня кто-то держит, причем не просто в своих ладонях, а лежит на моей руке. Медленно, стараясь не делать резких движений, повернула голову в сторону и поняла, что это мелкий лежит на моей руке и тихонько плачет, увлажняя мою ладонь слезами. Он явно не спит, что видно по его всхлипываниям и как он дышит, но и явно находится где-то глубоко в своих размышлениях, раз не заметил, что я пошевелилась.
- Саске… - Ну и голосочек у меня, с ума сойти можно. Мелкий сразу подорвался и накинулся на меня, крепко обнимая за шею, продолжая плакать.
- Минада, ты проснулась! Я так испугался! Прости меня, пожалуйста, я больше никогда так не буду делать!
- Все хорошо, братик. Все хорошо. – Я начала гладить его по волосам, прижимая к себе, иногда тяжело вздыхая.
- Ты была без сознания несколько дней, Минада-чан. Когда Саске тебя увидел и не смог разбудить, то сразу побежал за мной.
- Акиха-сан… спасибо.
- Ну, это моя работа, лечить и спасать вас. Саске-кун, не оставишь нас не надолго. – На это мелкий крайне скептично и даже враждебно посмотрел на Акиху-сан, не выпуская моей руки.
- Все хорошо, Саске. Можешь мне сделать зеленый чай и что-нибудь поесть? Я очень проголодалась. – Погладив в очередной раз своего несносного названого братца по волосам, он все таки смягчился, особенно увидев мою улыбку.
- Хорошо, сестренка. – После этого он побежал на кухню. Сестренка… Давно он меня так не называл. Даже приятно очень снова услышать это слово в свой адрес.
- Заставила же ты поволноваться нас. Ты хоть знаешь, что детям категорически нельзя пить алкоголь? А ты выпила весьма не мало. Ты хоть помнишь, что с тобой было?
- Да, помню, как волосы себе отрезала, зеркало разбила, а потом потеряла сознание в ванной…
- В ванной, Минада-чан?
- Ну да, а что такое, Акиха-сан?
- Саске сказал, что нашел тебя на диване в общей комнате, голой, но укрытой пледом, увидел пустую бутылку саке, отрезанные волосы и твою перебинтованную руку, попытался тебя разбудить, а когда понял, что ничего не выходит, побежал за мной. Видела бы ты, с какими испуганными глазами он залетел ко мне в кабинет.
- То есть это не вы перевязали мою руку?
- Когда я пришла, твоя рука уже была перебинтована. – Сказать, что я удивлена – не сказать ничего. У меня полный шок. Я четко помню, что в ванной потеряла сознание и падала. Как я могла оказаться в гостиной, на диване, укрытая пледом и с перевязанной рукой? Последнее, что я помню, крик ворона и черное перо… Не может же это быть Итачи. Никак не может. Это невозможно. Он же ушел из деревни. Сейчас он должен быть среди Акацки и выполнять миссии. А вдруг? Нет, Минада, не забывайся, не летай в облаках. Такое просто невозможно. Что за бред происходит? – Минада-чан, все в порядке?
- А? Да, все хорошо, Акиха-сан. Просто я хочу отдохнуть.
- Хорошо. Я приду тебя проведать завтра. В кафе я уже доложила, что ты приболела, поэтому с этим никаких проблем не будет.
- Спасибо, Акиха-сан, что заботитесь о нас.
- Это моя работа. Поправляйся.
Только она ушла, как в комнату зашел Саске с подносом на руках. Все пахло великолепно: жареный лосось, который я так обожаю и вареный рис с яйцом. Мелкий никогда не готовил, но все равно помнил, что я люблю. Поставив поднос мне на колени, присел рядом
- Спасибо тебе, Саске. Все так аппетитно выглядит. Но знаешь, я сама все это не осилю, поэтому тебе придется мне помочь.
Не говоря ни слова, Саске тут же побежал за вторым прибором и, примостившись рядом, мы стали вдвоем кушать. Смотря на мелкого, мне стало спокойно. Мы снова сидели вместе, рядом, кушали, хоть и молча, но уже не было той гнетущей атмосферы. Зашибись, то есть мне надо было напиться и бахнуться в обморок на пару дней, что бы у Саске что-то там перемкнуло.
- Сестра, я решил для себя.
- Что такое, Саске?
- Минада, я понял, кто я. – О, нет, только не говори, что мститель. Только не это. Я же тогда снова в запой уйду.
- Я – мститель. – Зашибись. Так, давайте мне ружье, я застрелюсь. То, от чего я пыталась его оградить, все равно его достигло. Как там говорят, от сумы и от чумы не убежишь. – Минада, я обещаю, я отомщу ему за все твои слезы. Я заставлю его вернуться в деревню и на коленях просить прощения у тебя. Я увидел твои успокоительные таблетки. Почему же ты не сказала мне обо всем? Разве я тебе не брат?
- Брат. Ты мой дорогой маленький братец, извини, что не говорила тебе. Просто я видела, что тебе было и самому плохо, а я ничего не могла сделать. Прости, что твоя сестра такая слабая.
- Нет, ты сильная, сильнее меня. Обещаю, я стану сильнее и заставляю Итачи просить прощения перед тобой за все, что он натворил. – Он погладил меня по волосам, и когда понял, что его ладонь слишком рано достигла кончиков локонов, то сильно огорчился и нахмурился, что было очень заметно по его выражению лица. – И не отрезай больше волосы, Минада.
- Только если это станет символом начала нового периода нашего общения, мелкий.
- Обещаю.
С этого момента наши отношения действительно поменялись. Да, Саске перестал быть тем жизнерадостным и веселым мальчишкой, и больше походил на того, кого я помню еще из того мира, но так было для остальных. Когда мы дома садились завтракать или ужинать, или был выходной, мы спокойно проводили время вместе, и Саске иногда позволял себе улыбаться, когда я говорила что-нибудь смешное. Постепенно, я забыла об успокоительных, и смогла обходиться без них. Про выпивку я тоже забыла и поклялась Саске, что больше я никогда не выпью ни капли саке, кроме как на своей свадьбе и строгое количество, только для церемонии. Но не забыла о том самом вороне и черном пере, и как оказалась вместо ванной в гостиной. Как и не забывала про Итачи, чувства к которому не гасли даже тогда, когда я пыталась забыть о нем, не думать, когда пыталась заигрывать с другими мальчиками, но сколько бы я не пыталась, всегда мои мысли возвращались к Итачи. В других парнях я видела сплошь и рядом недостатки, постоянно сравнивала с Итачи и в итоге отшивала всех. Со временем, длина волос восстановилась и больше я их коротко не стригла, а вот рост остался моей бедой. Я была на голову ниже Саске при том, что старше его на год, что меня раздражало, но не отчаивалась я только потому, что при этом росла грудь. Так мы и достигли возраста 12 лет. Саске окончил Академию с лучшими результатами, его определили в команду с Наруто и Сакурой под руководством Какаши, а я работала в традиционном японском кафе. И время нашей встречи приближалось, бешенным биением сердца отсчитывая каждый месяц, неделю, день, час и минуту до того момента, когда вновь увижусь с тобой, Итачи.
========== Глава 17 ==========
Комментарий к Глава 17
Как и обещала - новая глава:) Она получилась значительно больше остальных и в ней много разговоров, но надеюсь, что она вам понравится так же, как и предыдущие. Жду от вас комментариев:)
- Доброе утро, Саске. Сегодня снова на миссию? – На часах 7 утра, а я уже на ногах и готовлю завтрак. Думала, что буду завтракать сама, а оказалось, что Саске сегодня решил прийти позже на сбор, поэтому теперь еще и на него готовлю. Полагаю, это потому, что все равно Какаши опоздает минимум на час. В принципе он умеет готовить, и весьма не дурно, и в том мире я бы никогда в жизни не стала бы с утра что-то готовить, но, во-первых, мне нравится готовить для него, ведь это показывает, что мы семья, а во-вторых, мне все равно на работу к 8.
- Да, надеюсь в этот раз нам дадут нормальную миссию, а не какую-то бредовую миссию по поиску кошки или еще какой живности. – Снова Саске ходит и бубнит как старичок себе под нос, что он чем-то недоволен. Но хотя бы при этом он не сходит с ума от злости. За эти годы мы больше ни разу не ссорились и всегда старались найти общий язык и понимание, и кажется, у нас стало не плохо получаться. – Опять ты в одной длинной футболке. Я вообще-то вижу то, что не должен видеть. – Саске кивнул головой в область моей груди, которая действительно была довольно заметна под очень объемной майкой, которая из-за большого размера была мне чуть выше колена. И казалось бы, претензии логичны, если бы не парочка но.
- В чем бы мне еще ходить утром, дома, в то время, когда ты обычно уже не спишь, а уходишь на миссию и к моменту моего пробуждения тебя уже нет? И вообще-то, счет 1:1, потому что я тоже кое-что вижу, что не должна видеть. – Качнула головой в ответ в область паха, где начали проявляться признаки взросления. Его возмущенное и одновременно смущенное лицо заставило меня против воли как-то ехидно и лукаво улыбнуться.
- Минада!
- Что, Саске? Я тут и я тебя слушаю очень внимательно.
- Прекрати!
- Я еще даже не начинала. Слушай, а тебе не пора выпустить свой яд? А то еще до мозга дойдет, и будет совсем беда. – Отлично, а вот и полный ступор. Забавно, что когда у Саске перемешивается гнев и смущение, он начинает как злобный хомячок дуть щечки и губки, пытаясь показать гнев, а румянец выдает его смущение с потрохами.
- Я не собираюсь с тобой это обсуждать.
- А с кем тебе еще это обсуждать? – Черт, зря я это ляпнула, очень зря. Все веселье, что было изначально между нам сразу пропало и мы оба потухли. – Прости, я не хотела…
- Все в порядке.
Мы все так же жили вместе, правда, по мере нашего взросления, к сожалению, а может и к счастью, стали возникать некоторые неловкие или даже пикантные ситуации. Но если я зачастую предпочитала тактично молчать, то вот Саске иногда не упускал возможности подколоть меня из-за слишком короткой майки или отсутствию белья утром, а соответственно, сказать, что надо бы мне привести себя в порядок. Именно в такие моменты я и давала ему своеобразной «сдачи», замечая и намекая на его естественные утренние проблемы, которые стали проявляться. Но, самое главное, никто никогда не обижался на эти дружеские и даже родственные проблемы. Мы были семьей, самой настоящей, пусть и с придурью и не совсем обычной. Пару раз случалось так, что Саске вламывался по утрам ко мне в комнату или в ванную в поиске чего-то, не успев предупредить и получить разрешение зайти, и заставал меня в самом интересном виде. И если первые пару раз я спокойно просила выйти, то потом стала подкалывать его, высказывая предположения о его извращенности, на что он краснел и вылетал из комнаты с возражениями и претензиями, типа уже давно надо было проснуться и одеться или закрывать дверь. По идее, я бы могла давно уже прекратить весь этот цирк своеобразный и начать нормально одеваться по утрам, но мне очень нравится иногда так издеваться над мелким, хотя кажется, что меня так скоро придушат во сне.
- По поводу миссий: мне кажется, если вам дают такие задания, значит на то есть причины.
- Конечно, есть, и имя этой причины Наруто – вечно орущий дурак. Ничего смешного тут нет, Минада! Он только и умеет, что мешаться под ногами.
- Ладно-ладно, извини, Саске. А что другие? Вас же вроде в команды по три человека расформировали и отдали под командование джонина. – Еле успокоилась после приступа смеха. Я-то знаю, что потом они будут лучшими друзьями, но сейчас это так смешно. Хотя в следующий момент я едва снова не рассмеялась, когда увидела обреченную и страдальческую моську Саске. Черт, он мастер таких гримас.
- Хатаке Какаши – скрытный тип, который всегда опаздывает и никогда не говорит, почему. А вот Сакура… она меня раздражает. Девчонка без талантов, любит умничать на словах, но как речь заходит о применении навыков и знаний, то ни на что не способна. Постоянно бегает за мной как идиотка, и бьет Наруто за любое его слово. Как ты назвала однажды какую-то девчонку из кафе в котором работаешь? Стерва, верно? Вот, думаю, к Сакуре это слово применимо. Я ничего смешного не сказал! Они мне только мешают! У меня есть цель, разве забыла!? – Я снова рассмеялась, да еще и во весь голос. Что бы Саске, и называл кого-то этим словом? Да я думала, что Земля быстрее перевернется, чем мелкий кого-то назовет подобным словом. Что ни говори, а воспитание у него было очень хорошим, и там где я могла без всякой совести и задней мысли громко обозвать кого-то, Саске предпочитал тактично промолчать и закатить глаза.
- Прости-прости, не удержалась. От тебя такое редко услышишь. Видимо, они тебя серьезно достали. Но знаешь, мне кажется, с возрастом все меняются, и возможно они будут не такими плохими. Насколько мне известно, Хатаке Какаши довольно не плохой джонин и сможет тебя обучить полезным техникам.
- Минада, если мне вдруг понравится Сакура, пообещай, что убьешь меня.
- Саске, ну зачем так радикально? А вдруг она не так плоха…
- Я тебе уже говорил свое мнение, и оно не изменилось. Я пошел. Спасибо за еду. – Ну вот, снова психанул. И так постоянно: то он разговорчив и весел, то в мгновение становится темнее тучи и его начинает раздражать любая мелочь. И все таки, спасибо, Саске, что от меня ты не закрываешься наглухо. Спасибо, что находишь силы хотя бы пытаться жить как прежде, хоть это и невозможно. Хоть в его глазах лед, слова часто холодны и надменны порой, но иногда он снимает эту маску и улыбается, а в глазах появляется теплота. И я рада этому, даже если иногда это просто чтобы я не переживала сильно. Ладно, мне тоже пора на работу.
- Хорошей миссии, братик.
- И тебе хорошего дня, сестренка. – На прощанье, Саске слегка улыбнулся мне, приправляя это своим хмыканьем, и тут же исчез. И все таки я никогда наверно не привыкну к их такому резкому появлению и исчезновению. Каждый раз вздрагиваю. Ну что же, еще один день начался в Конохе.
В кафе как обычно было не много гостей. Еще бы, на дворе день и многие шиноби, да и простые люди, либо на миссиях, либо бегают по деревне по другим делам. Основная часть посетителей и, соответственно, выручки приходилось на вечер, когда деревня начинала жить в новых красках, переливаясь многочисленными цветами фонариков, воздушных змеев, огней и вывесок. Но, не смотря на явное и предполагаемое отсутствие посетителей днем, хозяин заведения строго наказывал за опоздания. И, если я еще из прошлого мира отличалась жуткой пунктуальностью, то вот моя напарница очень часто опаздывала. Да, помимо хозяина лавочки, Угавы-сана, и меня, работала еще одна девочка моего возраста, Аки-сан, рыжеволосая бестия со стрижкой удлиненного каре и зелеными глазами, которая постоянно восторженно верещала о Саске, когда его первый раз увидела, но быстро охладела, получив от него уверенный и далеко не двусмысленный отказ, сменив объект воздыхания на кого-то постарше. Тем не менее, мы сдружились с ней, хотя даже от меня ей часто по мозгам доставалось за ее опоздания. Я привыкла к другому за прошлую жизнь и опыт работы в полиции. И хоть часто у нее был язык как помело, она никогда не поднимала тему трагедии моей семьи, хотя однажды у нас и состоялся душевный разговор по этому поводу. И каждый раз я мысленно благодарила ее за то, что не напоминает мне об этом.
Мы работали посменно: два дня я была в первую смену, потом полностью день, потом выходной. После выходного все менялось: два дня вторая смена, полностью день, выходной. Работа была не напряжная, учитывая количество посетителей днем, особенно: в порядке содержать помещение, принимать заказы и разносить их, может быть, в редких случаях, помочь с доставкой или на кухне. После полиции Конохи, здесь был просто рай, который часто воспринимала моя напарница адом. Ну, ее можно понять и простить из-за ее возраста и отсутствия опыта в работе, где действительно ей бы давно скрутили голову за нарушение дисциплины или правил. Сегодня у меня было потрясающее настроение, хотелось петь и плясать, чем я иногда и занималась, развлекая попутно гостей. И причиной радости были не таблетки или что-то в этом роде, а просто…
- Минада-чан, с днем рождения! – С порога закричала Аки-сан, немного переполошив посетителей. В мгновение на меня все обратили внимание, от чего я смутилась немного.
- Аки-сан, не к чему так громко было меня поздравлять, мне всего лишь 15 лет исполнилось. – Да, сегодня 3 мая, день, когда меня нашел Фугаку-сама, день, который записали как день моего рождения. Мне и грустно и радостно… Надеюсь, Саске не забыл, какой сегодня день, и вернется домой пораньше, тогда мы сможем отметить этот праздник.
- Не всего лишь, а уже 15. Это очень важная дата, Минада-чан. Раньше в этом возрасте девушек уже выдавали замуж и они создавали свои семьи, получали звание Чунина или Джонина и несли гордое звание шиноби Конохи и защищали честь своего клана.
- Угава-сан, спасибо, конечно, за поздравление своеобразное, но у нас честь клана защищает Саске. Я так, всего лишь дополнение.
- Не ценишь ты себя, Минада-чан, а стоило бы. Вот, это тебе подарок от меня. Думаю, тебе должно подойти. - Угава-сан достал длинную коробку и протянул ее мне. Когда я ее открыла, то просто едва не упала в обморок. То же самое почти случилось и с Аки-сан. В коробке лежало прекрасное кимоно насыщенного красного цвета с узорной вышивкой золотой нитью.
- Угава-сан, я не могу принять этот подарок. Это слишком…
- Такой цветок как ты не должен прятаться в тени. Ты ведь Учиха – теплая и страстная натура, у твоих братьев алые глаза, у тебя будет алое оперение. Не простая ты птица, Минада-чан, так что должна выделяться. У меня ремесло шиноби забрало всех, и мне некому передать что-то. Но это кимоно заслуживает, что бы его носили с величием. А для этого никто, кроме представительницы благородного клана не подойдет. Носи.
- Спасибо вам большое, Угава-сан.
- Раз такое дело, тогда мой подарок тебе подойдет идеально. Держи. Я сама сделала эти канзаши. Дома я их на заказ делаю, а тебе в качестве подарка. Такого товарища как ты еще поискать надо и вряд ли найдешь. Только ты можешь накричать, но выручить при этом.
- Спасибо вам всем. Я не думала, что смогу найти таких хороших людей, которые примут меня.
После этого наш рабочий день продолжился. Обычно Саске заходит за мной и мы идет домой вместе, но почему-то его все не было, из-за чего я решила остаться и помочь Аки-сан, тем более, что людей стало прибавляться, хоть на дворе был день. Да и заказов на доставку не мало появилось, поэтому моя напарница согромным рвением кинулась собирать заказы. Еще бы, это ей лишняя возможность и повод встретиться с каким-то парнем, который ей понравился. Только моя горе-напарница собрала заказы и собиралась уйти до адресам, как неожиданно раздался ее визг и томный вздох.
- Ох, Саске-кун, здравствуй. А Минада-сан уже заждалась тебя. – Ох, чувствую, скоро Аки точно отхватит от Саске пару ласковых. Вот что с этими девочками не так? Когда с ними разговариваешь в обычной жизни – одно удовольствие или, по крайней мере, не напрягают. Но стоит Саске появиться в радиусе их поля зрения, так у них крыша съезжает и они начинают неестественным голоском что-то блеять. Было бы из-за чего? На его моську прекрасную я за 10 лет насмотрелась, что могу по мельчайшему сдвигу бровей понять, какое у него настроение. А оно зачастую не самое лучезарное. Это правда, он мил, очень мил, и его приятное лицо в дополнении со строгим голосом и частым хладнокровием в глазах, делает его, возможно, предметом воздыхания у многих. Только вот у меня это часто вызывает лишь улыбку и смех.
- Привет. Что-то ты сегодня поздно освободился. Была сложная миссия?
- Нет, была легкая… - В его недосказанности я явно услышала, что должно быть что-то еще, от чего мое собственное выражение лица поменялось, как и тон.
- Что-то случилось?
- Нам дали миссию ранга С по сопровождению человека в страну Волн. И отправляться мы будем через 2 часа. – Услышав это, я была несколько шокирована и расстроена. Я думала, что смогу отпраздновать этот день с близким человеком, с семьей, но в итоге ему предстоит важная и сложная миссия на длительный период времени, и я даже знаю, в чем там будет сложность, но не могу же я просто так взять и выложить ему все как должно быть и что там будет. – Извини, что так получилось…
- Все хорошо, братик. Подождешь тогда немного? – Раз уж я не могу с ним отпраздновать, то пусть он хотя бы голодным не будет на их миссии. – Вот, возьми, отпразднуешь сам. Этого конечно не хватит на всю миссию, да и может испортиться, если оставишь напоследок, но хотя бы перекусить сможешь.
- Спасибо, сестренка. – В руках Саске уже держал бенто, которое я ему приготовила. Интересно, он немного сильнее сжимал узелок платка, в который была завернута коробочка с едой, а еще он, пусть совсем немного, одними уголками рта, но улыбался. По нему было видно, что ему очень приятно, что о нем заботятся, но не фанатеют, не пищат и не вздыхают протяжно, когда он проходит мимо или что-то говорит, а просто любят и заботятся, просто за то, какой он есть, с его фырканьями и тараканами. Когда он меня называет сестренкой, где-то внутри становится очень тепло. Удивительное чувство нужности для кого-то, оно способно сделать многое. Прям как волшебство…
- Удачи тебе на миссии. Будь осторожен.
- Со мной все будет в порядке, не переживай, я…
- Оо, Саске, вот ты где, а мы тебя ищем! Пойдем скорее к главным воротам! Это же наша первая серьезная миссия, даттебае! – В следующий момент я увидела светлую макушку и широченную улыбку, а еще до жути громкий голос, который даже меня напугал немного.
- Не ори так, придурок. У нас еще полно времени. – Манера разговора, тон и взгляд Саске, который до этого почти светился от счастья, резко поменялись. Он словно мгновенно выстроил стену вокруг себя, и, как мне показалось, еще и вокруг меня. Я себя чувствовала полностью защищенной непреодолимой стеной, возведенной мелким, что бы никто не посмел мне причинить малейшего вреда. Эх, Саске, знал бы ты, что я и сама способна кого-угодно обидеть, если понадобится, и язык без костей.
- Саске-кун, так ты любишь традиционные кафе? Может быть как-нибудь сходим сюда вместе? – Ох уж этот писклявый и слащавый голосок. Бедный Саске… И как такое можно терпеть постоянно? Наконец-то меня заметила эта розовая рыба-прилипала. Она сразу напряглась всем телом, а вот лицо стало каким-то то ли озлобленным, то ли расстроенным. – Саске-кун, а кто это такая?
- Саске, будь осторожен и внимателен, пожалуйста. – Мы продолжили общение, не обращая внимания на объект раздражения, как оказалось, не только Саске, но и меня. Думала, что смогу не обращать на нее внимания, а нет, бесит прям до дрожи.
- Считаешь меня слабаком, сестра?
- Сестра? Саске-кун, это твоя сестра? – Бесит, бесит, бесит… И Саске, кажется, тоже это уже не просто напрягает, а раздражает.
- Ни в коем случае, братик. Я знаю, что это миссия не В, и не А ранга, но все равно… просто хочу, что бы ты вернулся домой целым и невредимым.
- Пф…
- Опять фыркаешь? В этом весь ты, Саске. Удачи тебе.
- Береги себя. – Совсем тихо, практически неслышно, сказал Саске. После этого он вышел спокойно из кафе, даже не удостоив своих товарищей взглядом или кивком, а они так и остались стоять и смотреть на меня, особенно Сакура.
- И как ты только живешь с Саске? Он же постоянно себя ведет как напыщенный идиот, даттебае!
- Наруто! Не смей так говорить о Саске-куне! – Следом последовал удар по голове в сторону Наруто. А мне почему-то стало противно видеть все это.
- Сакура, верно? Это правда, обзывать людей не хорошо, особенно когда плохо их знаешь… Но бить – это еще ниже и глупее поступок, особенно когда способностями не выдалась. Не зазнавайся. Ты не пуп земли, что бы тебе все в ножки кланялись за твои теоретические знания. Назвалась шиноби – будь им. В противном случае, лучше не мешайся под ногами. – У Наруто аж муражки по коже пробежались табуном, видя мое издевательское и надменное выражение лица и холодный стальной голос, а Сакура остолбенела, не в силах сказать хотя бы слова в ответ. Такое ощущение, словно она готова расплакаться, но сдерживается изо всех сил. Дети, что с них еще взять.
- А ты и правда сестра Саске, даттебае! Так похожи!
- Ну, что есть, того не отнять. Кстати, меня зовут Минада.
- А я Узумаки Наруто, и я стану Хокаге!
- Похвально. Ладно, идите уже. А то Саске так вас и оставит в деревне. – Я решила смягчиться, в частности перед Наруто. Все таки мое негодование было направлено в первую очередь на Сакуру. Наруто очень хороший паренек: немного глуповат и прямолинеен, и живет в своем каком-то придуманном радужном мире, где все друг друга любят и дружат, но это его право. Если он хочет спасаться от проблем, пытаясь под свои идеалы перестроить мир, пусть попробует. Это я уже давно не верю в доброту и открытость каждого, но мне и не первый десяток далеко на самом деле. Крушить мечту ребенка, который всего лишь пытается заслужить признание окружающих его людей и что бы его воспринимали как хорошего человека, а не как демона-лиса – верх цинизма. Если этот мир не переломает ему зубы годам к пятидесяти-шестидесяти и он останется при своем убеждении, тогда я окончательно поверю, что его модель мира может существовать. Но пока что, я останусь при своем мнении.
- Ааа! Точно! Побежали, Сакура-чан! До свидания, Минада-сан.
- Удачи на миссии, милый лисенок. – Совсем по-доброму, без всяческой злости или издевки. Просто искренняя улыбка, просто дружественная интонация, просто желание поддержать. Наруто даже засмущался. Забавный он все таки. Махнул мне напоследок, широченно улыбаясь во все 32 зуба, и поволок за собой Сакуру. Ну что же, пора возвращаться к работе, а то и так слишком много времени было потрачено. – Угава-сан, я сегодня останусь до конца.
- Уверена?
- Да, все отлично. Дома все равно заняться нечем, а так хотя бы с пользой время проведу.
- Отлично. Тогда иди принимай заказы.
Следующий час прошел спокойно. Поглощенная работой я смогла отвлечься и не думать о предстоящей миссии Саске. Хотя, эти мысли удалось выкинуть не до конца. Я знаю, что это за миссия, я помню, во что она перерастет, но я ничего не могу с этим сделать. Я знаю, что Саске со всем справится и Наруто ему поможет в этом. Нужно не думать об этом. Но черт, мелкий стал для меня за это время действительно родным человеком, и я волнуюсь из-за каждого пустяка.
Достаточно неожиданно раздался громкий и чем-то недовольный голос Угавы-сана. Я в это время была на кухне и разбирала коробки с продуктами.
- Минада, к тебе пришли! – Что такое? Снова Саске пришел? Вряд ли. Угава-сан тогда не произнес бы эти слова с таким раздражением. Хоть мы с Саске и дети благородного клана шиноби, а Угава-сан терпеть не может шиноби в принципе из-за трагедии в его семье, но к нам он относился довольно тепло. Кого там черти принесли?
- Минада-сан, Хокаге-сама просит зайти к нему прямо сейчас. – Действительно, черти принесли. Какаши, мать твою за ногу. Сколько еще в жизни я буду об тебя спотыкаться? Наверно всю жизнь. Ты же все таки наставник Саске и знаешь, нет, был знаком с Итачи.
- Я не могу, у меня работа.
- Минада, иди. Хокаге-сама ждать не привык. – Угава-сан поменялся в лице. Такого раздражения у него я еще ни разу не видела. Похоже, ему тоже не нравится все это.
- Хорошо. Я не надолго. Вернусь и помогу вам. Я готова.
- Чертовы шиноби… Не теряй бдительности… - Совсем тихо сказал Угава-сан, когда я проходила мимо него. Его можно понять. Его семья никогда не была связана с деятельностью шиноби, и он думал, что так и будет жить спокойно, владея этим кафе. Но его дочь захотела быть шиноби и поступила в Академию. Как я поняла, она была вовсе не дурна собой и способностей ей не занимать, и в возрасте 13 лет она стала чунином. Потом влюбилась в парня из другой команды и они рано поженились. Как мне рассказывал Угава-сан, из-за военного положения никто уже не обращал внимания на возраст, и если нужно было, могли поженить прямо на поле боя или в палаточном городке. Но, в итоге, во время Третьей Великой Войны Шиноби, их отряды попали в засаду, а если быть точнее, то их согнали туда по приказу как скот, под безжалостные атаки врага. Им негде было укрыться и они были абсолютно на виду у всех. Шанс выжить был нулевой. Как потом оправдывался Третий: их отряды должны были всего лишь отвлечь внимание противника, но их раскусили. В итоге из отряда в 20 человек не выжил никто, включая беременную дочь Угавы-сана и ее мужа.
Угава-сан рассказал мне об этом всего лишь один раз, когда напился в хлам прямо в кафе. Как потом выяснилось, это был день той самой трагедии. Услышав эту историю, я рыдала как маленький ребенок, закрывала рот рукой, что бы не заорать на всю округу, а слезы проливным дождем лились. Именно тогда я решила для себя одну простую вещь: я больше не желаю слушать от Итачи всякий бред про преданность шиноби, честь, долг и прочую лапшу, которую килограммами вешают им на уши. Кого защищать? Какой мир шиноби? Только близких, только родных, только тех, кого любишь. Защищаете лжецов и подлецов, которые никогда не побрезгуют отправить вас всех на убой, если понадобится, а потом еще и предателем сделают, если выживешь каким-то чудом.
- У нас мало времени, так что придется поторопиться.
-Хоть я и Учиха, но не шиноби – бегать как вы я не умею и не собираюсь, а потому мы пойдем спокойно пешком. Нам идти всего 20 минут. – Между нами чувствовалось напряжение. Еще бы, ведь я так холодно разговаривала с Какаши.
- Все таки в тот раз я был прав, сказав, что ты дочь Фугаку-самы. Значит ты обманула? Почему?
- Я не умею обманывать, лишь недоговорила в тот раз. Всегда трудно следить за тем, кому и что ты соврал, поэтому лучше жестокая правда. И я не родная его дочь.
- У меня не было возможности выразить соболезнования произошедшей трагедии…
- Не стоит и пытаться, Какаши-сан.
- Саске рассказал о своей цели. Он хочет заставить брата просить прощения за содеянное и жаждет наказания. А что насчет вас?
- Правосудия.
- Я так и думал… Вы с Саске одержимы ненавистью к Итачи…
- С чего вы взяли, что я имела в виду Итачи? Мой гнев направлен другую сторону, Какаши-сан. Это Саске многое не знает еще, но не я. Например, вы, Какаши-сан. Вас нигде не грызет поганое чувство, словно в той истории что-то не так? Вы были его командиром сначала в АНБУ, и что вы делали? Втирали ему про тяготы и лишения службы. Вы хоть раз пытались понять его как человека? Узнать его, поговорить с ним по душам, попытаться хотя бы подружиться. Я понимаю прекрасно, что как член АНБУ и шиноби Конохи вы должны выполнять приказы и следовать правилам, а иначе вас заклеймят предателем и трусом, но знаете, те, кто предают своих не только друзей, но и товарищей, не пытается их понять и узнать, и не хочет даже попытаться проверить обстоятельства вещей, произошедших с ним, хуже дерьма, которым срет скот. – Когда я остановилась, поняла, что Какаши отстал от меня на несколько шагов и стоит как вкопанный. Да, я почти процитировала его же слова, но только немного украсила подходящими эпитетами. Между нами возникла гнетущая тишина, оба с полной серьезностью смотрели друг на друга, и словно пытались понять что-то для себя: он, как мне кажется, сказанные мной слова, а я его выражение лица. И снова возникло это чувство, словно нет никакой разницы в условном возрасте между нами.
- Кто же… твои враги, Минада-сан?
- Все, кто не из моей семьи и попытается причинить им вред – мои враги, Какаши-сан. Не хотелось бы мне, что бы вы тоже им стали. Ну что же, пойдемте. А то многоуважаемый Хокаге-сама скоро умрет от старости, ожидая нас. – Ехидство, сарказм, ирония, высокомерие и тщеславие, все это выливалось из меня. Но мне было все равно. Я была словно королева Серсея из «Игры Престолов», я почти повторила ее же слова. Отчасти, я немного испугалась самой себя за это, но даже если это так и на самом деле я этого не хочу, то сделаю вид, что все так и есть. Ничего, пусть видят, что я не собираюсь молчать и играть роль бедной девочки, потерявшей всех. Изначально я из другого мира, и это из меня не вытравить никакими речами. И я не должна забывать, кто я и откуда.
Так мы и дошли до здания Хокаге. Удивительно, но за все годы, прожитые в этом мире, я впервые поднимаюсь по этой лестнице в кабинет правителя этой деревни. Когда я вместе с Фугаку… с отцом ходила на советы джонинов, мы обычно сидели в большом зале совещания и все. Поэтому я впервые видела эти довольно широкие коридоры, идущие полукругом, красные колонны и большие красные двери. Остановившись возле одной из них, Какаши постучал, и, получив разрешение войти, двери открылись.
Как оказалось, мы пришли в личный кабинет Хокаге, где друг напротив друга стояли два дивана, между которыми стоял невысокий столик. На стене, почти под потолком, я увидела изображения всех Хокаге, на полках лежали огромные кипы бумаг, папок и свитков. Запах был какой-то странный, хотя, нет… это точно запах старости. Тут ото всюду так и несет старьем, кроме диванов, и то сомневаюсь, что они новые.
- Добрый день, Минада-сан. Прошу, присаживайтесь. Чай? – Само дружелюбие, но серьезность в глазах выдает его. Он улыбается, но это лишь для попытки сглаживания обстановки. Он уже наверняка понял мое к нему отношение.
- Добрый день, Хокаге-сама. У меня много работы, поэтому от чая я откажусь.
- Что же, тогда буду краток. – После нескольких минут молчания он все таки заговорил, предварительно тяжело и как-то обреченно вздохнув. Он протянул мне лист бумаги, где вверху было написано: «Разрешение на выполнение миссий ранга С, В, А, S, экзаменов для повышения звания». Я внимательно стала его читать. Все понятно: поскольку Фугаку… да что б меня… отец оставил клан Учиха на меня как на старшую, то я, по сути, являюсь главой этого клана, по крайней мере, номинально точно. А раз так, то я должна дать свое отдельное и личное разрешение для Саске. Хитро. Этим правительство Конохи снимает с себя почти все обвинения, которые могут прилететь в случае гибели кого-то на миссии.
- Разве Саске не должен сам подписывать подобное разрешение? Он ведь уже генин, а значит должен сам отвечать за свои поступки и решения.
- Верно. Однако когда речь идет о благородном клане, где есть глава, то помимо подписи самого шиноби, глава клана так же должен дать личное разрешение в присутствии Хокаге и наставника-джонина.
- Поэтому здесь находится Какаши-сан?
- Именно. Без этой бумаги мы не можем дать Команде 7 миссию даже С ранга, поскольку может произойти всякое. – Пф, даже знаю, что. Например, переход миссии на другой уровень, нападение отступника из Кровавого Тумана, и разборки с местной преступной элитой. Знаю, помню, и прекрасно. Черт, мне очень не хочется подписывать эту бумагу.
- Прошу прощения, мне нужно 10 минут, что бы подумать.
- Хорошо. Мы вернемся. – По интонации, Хокаге явно не особо понравилось, что я отказалась дальше его слушать и сказала подождать. Когда они ушли, я откинулась на спинку дивана, распластавшись на нем. Я не хочу подписывать это разрешение. Я не хочу пускать мелкого на опасные миссии. Какого черта во мне проснулась какая-то прям материнская забота и желание оградить Саске от всего? Он же меня возненавидит, если я не подпишу эту бумагу. Что же мне делать, Итачи? Какого черта мне испортили прекрасный день? Причем в конец испортили. От безысходности я опустила голову на стол, довольно громко и сильно ударившись лбом о столешницу. Пальцы сильно сжимали ручку, а в другой руке я уже почти сломала свою печать. Неожиданно, до меня донесся такой знакомый, и такой противный звук. Чертов ворон… Опять сидит на подоконнике и орет. Он редко прилетает… В принципе после того раза я его ни разу не видела, но вот он снова появился, словно знает, что происходит, чувствует и следит. Я подошла к нему, неожиданно открыв окно, в надежде что он улетит, испугавшись, но не тут-то было. Сидит и смотрит на меня в упор, изредка моргая и каркая. Всегда любила этих красивых крупных птиц, есть в них что-то необъяснимо притягательное, но его присутствие в такие странные моменты и крик меня начинают уже раздражать. Похоже, это точно не совсем обычный ворон, раз он не боится таких действий с моей стороны, или, он знает меня. Итачи? Нет, это бред. Я не буду в это верить, даже если это окажется правдой.
- И чего ты привязался на мою голову? Летел бы уже отсюда. – Все, клиника. Я разговариваю с птицей. Обернувшись, я снова встретилась с портретами Хокаге. Когда-то они точно так же просили принять решение глав многих кланов. Особенно Первый. Каждый из них не всегда и не во всем был хорошим Хокаге, совершал ошибки, нарушал правила, настаивал на своем. Я снова посмотрела на ворона, который, кажется, и не собирался улетать. Как будто ему в моем обществе приятно находиться. Почему-то мне захотелось погладить его, и, когда я протянула руку, думала, что он улетит, но он не сдвинулся и в этот раз с места даже на миллиметр, спокойно подставив голову и спину для моих манипуляций. – Такой спокойный… и такой красивый. Все эти Хокаге в свое время совершали много странных, а порой и страшных поступков. Четвертый был бы наверно не плохим правителем, только он решил умереть, запечатав в своем сыне Девятихвостого. Итачи, мне кажется, ты смог бы стать лучшим Хокаге в истории. Был бы ты сейчас рядом. Мне так тебя не хватает. – Я и не заметила, как глаза наполнились слезами и несколько из них упали на пол. Я люблю его. Все таки люблю. И отпираться здесь бессмысленно. – Я скучаю…
Еще раз погладив ворона, я все таки вернулась на свое место, и, скрепя зубами и не с самым легким сердцем, все таки подписала этот лист. Это необходимо для Саске, это для него важно: мое доверие, моя вера в него, мое не безразличие. Когда я поставила свою печать, спустя несколько минут вернулся Хокаге и Какаши. Я передала ему разрешение, на что Третий кивнул в знак благодарности.
- Спасибо, что сделали это.
- Я сделала это не ради вас, Хокаге-сама, не ради деревни или клана. Я сделала это ради Саске. Если на этом все, то я вынуждена откланяться. Меня ждет работа.
- Не смею вас больше задерживать, Минада-сан.
Последний раз взглянув в окно, я надеялась увидеть там ворона, но его уже там не было. Это интересно, но я опечалилась этому факту. После этого, мой день уже был не таким радужным и веселым. Все было серым и унылым, ничего не радовало и хотелось поскорее вернуться домой. Вернувшись вечером домой, я упала просто без сил на кровать, даже не переодевшись и стала смотреть как умолишенная в потолок. Окно было настежь открыто, ветер теребил занавески, свет я так нигде и не включила. Я не хочу ни есть, ни пить, ни переодеваться.
- Почему… я так устала? – Шепотом я произнесла эти слова в пустоту. – «Мы с тобою шепотом, шепотом, спрашивали: «Что потом, что потом будет?». Шепотом, шепотом, не хочу кричать о том, что друг друга забудем. Шепотом, шепотом, спрашивали: «Что потом, что потом будет?». Шепотом, шепотом, не хочу кричать о том, что мы разные люди. Кофе, алкоголь не стирает боль, только ароматы твоих духов, если бы могла говорить любовь, прозвучал бы шепот: «Довольно слов». В этой тишине исчезает суть, это ты молчишь или я кричу. Это ты во мне или это ртуть, только прошептать тебе так хочу…». Итачи… Как ты там? Все ли с тобой хорошо? Я не могу… я готова сдаться… я так устала, что чувствую, как падаю, лечу куда-то в глубокую пропасть, где нет света. Этот мир… он для меня слишком тяжел, если рядом нет опоры. Хочу сдаться, но не могу… не могу предать вас с Саске. Я хочу выиграть у тебя эту партию. Партию за жизнь, счастье, честь и любовь.
Самый отвратительный день в моей жизни. День моего 15-летия. Я одна, в темной квартире, лежу на кровати и лишь одинокий месяц, который светит в окно – мой друг. Саске, вернись живым и невредимым, пожалуйста.
========== Глава 18 ==========
Комментарий к Глава 18
А вот и продолжение. Читайте, наслаждайтесь, делитесь своим мнением и пишите комментарии. Мне очень приятно читать ваши отзывы:)
Так прошла неделя, если не больше, с момента как Саске с ребятами ушел на миссию. Все это время я не находила себе места, была рассеянной и потерянной. Но мое состояние было таким не только из-за волнение за Саске. Раз сейчас проходит миссия в стране Волн, значит когда они вернутся, начнется экзамен на Чунина, а значит, через 2 месяца произойдет вооруженный конфликт в Конохе благодаря Орочимару, умрет Третий Хокаге, и, Итачи придет в деревню с Кисаме, если конечно он не решит меня обломать, переиграв все на свете своей теперь уже осведомленностью. Все-таки не нужно было мне ему еще и этот момент показывать. Но проблема заключается в том, что я точно не помню, что показывала ему - все уже покрылось пеленой, а воспоминания потускнели. Кроме его губ… Как же отчетливо они мне запомнились: их теплота, мягкость, осторожность. Нужно взять себя в руки. Но почему же, даже если я пытаюсь не думать о нем, все равно возвращаюсь к его образу. Его глаза, полосы на лице, волосы… мы виделись с ним очень давно, с той ночи прошло 7 лет, но я все еще помню. Воспоминания о тех давних временах, когда мы вместе проводили время, как он ловил меня, когда я налетала на него с криками: «Нашла!», как иногда он смущенно отводил взгляд, когда после очередной моей глупой шутки мы встречались взглядами. Помню его руки, которые держали меня от падения на пол после моего рассказа и пережитой иллюзии, нежные и аккуратные прикосновения к моему лицу, когда пытался привести меня в чувство, как заботился обо мне, готовя мне вкусную еду, когда я болела или восстанавливалась после той же иллюзии. И отчетливее всего, я помню наш первый серьезный поцелуй, пропитанный болью, страданиями, отчаянием, с таким резким запахом крови, в которой тогда была его одежда и тело, и с соленым привкусом слез, которые не могли остановиться. Это безумие, это наваждение, это похоже на пытку или проклятие. Я не могу не думать о нем, и каждый день, осознавая, что еще на одни сутки я все ближе к встрече с ним, начинаю забываться, теряться в какой-то своей реальности, где есть только он, а мои мысли лишь о нем.
До сих пор, от одних только воспоминаний, мое сердце и душа рвутся на мелкие кусочки. С того дня я ни разу не была на кладбище. Я не могу там находиться – это слишком. Помню, как тогда на похоронах, от масштаба нашей трагедии я не выдержала и упала в обморок, после которого меня откачивали несколько дней, а потом был период лечения. Из-за сильных стрессов и постоянного накапливания его внутри себя без возможности выйти, у меня начались небольшие проблемы с сердцем, которые, к счастью, удалось вовремя остановить и не дать развиться, однако это не спасло меня от аритмии, которая иногда давала о себе знать. Но, как сказала Акиха-сан, это еще может быть связано еще и с использованием на мне иллюзии, так как в этот момент организм пытается справиться с неполадками, что заставляет сердце работать быстрее в момент активации техники, а потом резко замедляет свою деятельность, потому что по состоянию тела в этот момент, сердце воспринимает, что человек спит или без сознания. А поскольку я не шиноби, то еще две-три иллюзии, и я просто могу умереть от остановки сердца или сердечного приступа. Да, она догадалась, что еще тогда на мне была применена техника иллюзий, просто не стала узнавать подробностей и вообще решила промолчать на эту тему. Все-таки, Акиха-сан очень очень умная женщина, как человек и как врач. Она довольно быстро поставила меня на ноги и теперь постоянно следит за моим состоянием. Тем не менее, Саске так и не знает о моей проблеме, и, полагаю, ему не стоит этого знать. Он слишком вспыльчивый и остро реагирует на многие вещи. Тем более, что он переживает за меня, даже если не всегда это демонстрирует.
- Эх, когда же уже Саске-кун вернется? – Аки опять тяжело вздыхает. На дворе день, посетителей нет и все что можно, уже убрано до стерильного блеска.
- А ты что, так соскучилась по его язвительным замечаниям?
- Ты сейчас и сама язва не меньше, Минада. Просто очередной раз поражаюсь, как же на свет появляются такие красивые парни и притом, которые так далеки от соблазнения девушек.
- Кто знает… может быть что-то и могло быть по-другому… при других обстоятельствах…
- Слушай, ты как-то обмолвилась, что кроме Саске у тебя есть еще один сводный брат, Итачи, кажется. А можешь рассказать, какой он?
- Зачем тебе это?
- Ну интересно же, как выглядит взрослая копия Саске.
- Саске не его копия, даже близко. Итачи собранный, сдержанный, спокойный, скрытный и не особо людимый. Вывести его на долгую беседу задача не из простых…
- Ужас, с ним же наверно ужасно скучно!
- Кому-то, может быть. Но он очень добрый, довольно ранимый, искренне любящий, даже если не показывает этого, и нет человека честнее его.
- Ах, хотелось бы мне с ним познакомиться.
- Зачем тебе это? Сама же сказала, что с таким тебе было бы скучно.
- Мне он не нужен. Но любопытство распирает увидеть того, из-за кого ты не можешь смотреть ни на какого другого парня, улыбка не сходит с лица, а твои глаза так светятся. Думая о нем, ты всегда сразу становишься намного мягче и ранимее, чем когда говоришь с другими людьми. Может быть посторонние люди этого и не заметят, но не я. Ты влюблена, Минада, и поверь, влюблена по уши. Так что я за тебя рада, но учти, если он тебя обидит, я ему глаза лично выцарапаю. - Влюблена? Как же ты права, Аки. Я люблю его, я жду его, я хочу быть с ним рядом, что бы не происходило вокруг. Только ведь я не шиноби, я ничем ему помочь не могу. Все, на что у меня хватает мозгов и способностей, ничтожно мало и довольно бесполезно. Однако, слова Аки меня немного развеселили. Хотелось бы мне увидеть эту картину, как обычная девчонка будет кидаться на Итачи. – Кстати, а где он? Разве он не должен быть в Конохе?
- Он… у него задание… далеко отсюда…
- И зачем надо было брать такое задание, раз обрекаешь на страдания и близких и себя?
- Так нужно было для нашей защиты. Да и почему он и себя мучает? Может это я тут одна как дура мучаюсь от чувств к нему. Откуда тебе знать?
- Не знаю. Но судя по тому, что я видела, могу сказать: такие сильные чувства не могут быть не взаимными. А иначе я соглашусь, что совсем не знаю людей.
- Ты хотела сказать, парней?
- И это тоже. Ладно, пошли работать, а то опять Угава-сан кричать будет. – Как же странно все это… Я живу в мире шиноби, в деревне, где большая часть людей – профессиональные ниндзя, убийцы, я выросла в благородном клане, и только там я могла общаться спокойно с людьми, потому что чувствовала, что меня принимают. Со всеми остальными жителями-шиноби я не могу разговаривать долгое время и все от того, что за каждым из них скрывается подлый предатель, лжец, каждый из них в любой момент может вонзить тебе в спину нож, а Хокаге признает, что ты предатель и тебя нужно устранить. Мне кажется, я так и не смогла ассимилироваться в этом мире. Я не шиноби, и никогда им не была. Я – самый обычный человек, который по какой-то нелепой случайности свыше, оказалась здесь, среди всех этих лжецов. И влюбилась… По-настоящему влюбилась в шиноби, чей образ мышления сделал его белой вороной среди остальных, чья доброта и честность привела его к наречению предателем, убийцей, преступником. И все потому, что он оказался по другую сторону конфликта. Все шиноби – убийцы, и те, кто думает иначе – глупцы и недалекие тупицы. И каждый из них прикрывается пафосными речами о защите мира, воли Огня пресловутой, деревни, будущего и прочий подобный бред. Верно, есть и среди этих самых преступников подлые мрази, но в большинстве своем – это люди, которые сполна настрадались несправедливостью этого мира и решили его исправить, по-своему. Рядом с этой девчонкой, Аки, приятно находиться. Она жуткая болтушка и кокетка, но открытая. Она глупенькая в том плане, что никогда от нее не дождаться подлости – ее мозг просто не способен придумать что-то подобное, но при этом веселая и может дать неплохой совет. Вряд ли я могу назвать ее своей подругой, но вот хорошим товарищем – вполне.
Когда я вечером поздно возвращалась домой, то увидела проходящего мимо Наруто, который был несколько в возбужденном состоянии.
- Наруто, вы уже вернулись?
- О, Минада-сан, привет. Да, давно вернулись.
- Правда? Странно, я еще не видела Саске. Все в порядке? Ты выглядишь очень взволнованным.
- Нам сказали, что мы можем принять участие в экзамене на звание Чунин. А еще встретили несколько участников из деревни Песка.
- А, вот оно что? И что ты решил?
- Как что? Я обязательно приму участие в этом экзамене, и стану Чунином. И непременно, одолею Саске. Я ни за что ему не проиграю, датебае! Я всех заставлю признать меня.
- Эээ, это похвально, Наруто. Интересно, сможешь ли ты одолеть моего брата? Буду болеть за тебя, как за шиноби этой деревни, но как сестра и член клана Учиха – я буду поддерживать своего брата. Так что, с нетерпением буду ждать вашего поединка. Только в рамках этого экзамена. Извини, мне пора идти. До встречи, милый лисенок.
Победишь Саске? Извини, Наруто, но у тебя это не получится. Но попытка – не пытка, попробовать стоит, тем более, что Саске и сам видит в Наруто своего соперника, поэтому все возможно. Значит, экзамен на Чунина начнется через 2 недели. Шиноби Песка… значит они встретились с Гаарой, Темари и Канкуро. А еще, уже вечер, даже стемнело, значит Команду 7 уже проверили на способность выдержать этот экзамен. Надо домой, срочно.
- Саске? Ты дома? Я вернулась. – А в ответ тишина. Обувь его стоит значит должен быть дома. Может быть спит уже? – Саске? Я зайду? – Ну вот, Саске оказался в своей комнате, да еще и в одних трусах. Спина в синяках и небольших царапинах, есть проколы от игл. Точно, его же Хаку не слабо так отделал. Видимо, думает о том, что произошло, раз на меня даже внимания не обращает. Только пытается обработать спину. Одежда разбросана по полу, что обычно говорит о том, что Саске успел попсиховать. Раскидывать вещи – не его черта характера. – Давай я помогу тебе лучше.
- Я и сам справлюсь, не мешай.
- Не груби, Саске. Сам ты себе руку вывихнешь пока обработаешь раны. Давай. – Все-таки я взяла мазь для ран и стала сама аккуратно проводить по его спине этой жутко пахнущей гадостью. Но, говорят же не зря, что чем противнее лекарство, тем оно лучше. Тут та же история. Больше Саске не сопротивлялся моей помощи, а спокойно сидел и смотрел на свою одежду, которая тоже была не в лучшем виде. – Я не слышал, как ты вернулась.
- Ты был занят другими мыслями. Я встретила Наруто по пути домой. Он сказал, что вам разрешили принять участие в экзамене на Чунина.
- Да.
- И как, примешь участие?
- Глупый вопрос.
- Просто уточняю. Саске, все в порядке? Ты какой-то потерянный.
- Ничего, все в порядке.
- Ну да, а вещи просто так ты разбросал и весь израненный. Сложная миссия была? – На это он ничего мне не ответил, только повернул голову в сторону и пытался спрятать то ли грустный, то ли злой взгляд. – Ладно, можешь не отвечать. Я понимаю. Повернись лицом – надо обработать и грудь твою. Как закончу с тобой, постираю вещи и заштопаю. Хотя, может быть будет лучше купить новую одежду. – Оказавшись лицом к лицу, я начала так же аккуратно наносить мазь на грудь, шею, руки и живот Саске. Хоть он еще молод, но уже сейчас у него видны очень красивые кубики пресса, накаченные сильные мышцы рук. Он очень хорош собой, даже до безобразия. Возможно, я могла бы даже влюбиться в него как в мужчину. Но поразмыслив, пришла к выводу, что Саске все-таки для меня любим как брат, как друг, но не как парень. Ему в этом году, уже совсем скоро, исполнится 14 лет, и он уйдет к Орочимару. Я не буду его останавливать. Может быть я и пожалею об этом потом, но думаю, так будет лучше для него. Что бы там не говорили, но Орочимару – сильный учитель, который сможет научить Саске многим необходимым техникам. Неожиданно, Саске резко схватил меня за плечи и стал прожигать меня серьезным взглядом. Из-за того, что все произошло слишком быстро, я так и уставилась на мелкого, с удивленными глазами. Некоторое время он все продолжал смотреть на меня.
- Минада, я обещаю, я стану сильнее и защищу тебя. И я обещаю, что заставлю брата просить у тебя прощения за все, что он сделал. Обещаю. – С этими словами он крепко обнял меня. Кажется, еще немного и он просто раздавит меня. Но было в этом что-то, что успокаивало, расслабляло, давало чувство защиты и теплоты. Я верю тебе, Саске. Верю, что ты сможешь меня защитить, если понадобится, от всего. И верю, что ты способен вернуть Итачи. В ответ я постаралась так же крепко обнять Саске, поглаживая по спине и опустив голову ему на плечо.
- Да, ты сможешь, Саске, я тебе верю. – Еще какое-то время мы просидели так же на полу. Только вот дел по дому надо сделать еще много, а время уже довольно позднее. – Ужинать будешь?
- Да.
- Тогда пошли на кухню.
Уже после ужина, я сидела штопала одежду Саске. Хоть глаза уже слипаются, но не пойдет же он завтра в рваной одежде? А Хаку его не слабо отметелил, видно, что не особо сдерживался. Вот еще одно отличие этого мира от моего прошлого: в прошлой жизни и в том мире порванную одежду обычно выбрасывали и покупали новую, в то время как в этом носят почти до последнего, пока есть возможность восстанавливать одежду. Это и странно, и логично одновременно. Все-таки это мир шиноби – людей, которые почти каждый день подвергаются нападениям и ранениям. Покупать новую одежду каждый день – непозволительная роскошь, да и бессмысленная трата денег.
- Минада, я мог бы и сам это сделать.
- Мне не сложно, Саске. Тем более, я почти закончила.
- У тебя глаза уже закрываются. Иди спать, я сам закончу.
- Я начала – я и закончу, мелкий. Лучше ты уже иди спать. Завтра же наверно снова на миссию?
- Нам дали выходной, что бы восстановиться после миссии и подготовиться к экзамену.
- Вот, тогда тем более иди отдыхай. Я уже заканчиваю. – Саске, какой же ты странный все-таки. Со своими друзьями ты холоден и довольно отстранен, хотя сейчас уже потихоньку все налаживается, в то время как дома, со мной, ты позволяешь себе проявлять заботу, нежность и доброту. Интересно, в какие моменты ты сдерживаешься изо всех сил, что бы не психовать? После той, уже давней ситуации, ты почти ни разу не кричал, не ругался, и не швырял все подряд. Хотелось бы мне верить, что ты просто успокоился, а не делаешь это только для того, что бы я не волновалась и не сорвалась в один момент.
- Минада, ты будешь за меня переживать на экзамене? – Уже в самых дверях в свою комнату, Саске остановился и повернулся ко мне.
- Глупый вопрос, братец. Я всегда буду поддерживать тебя и переживать. На то мы и семья.
- Спасибо. Спокойной ночи. – После этого, дверь в его комнату закрылась, а сам Саске исчез за ней.
- Ну надо же… Саске, и сказал спасибо… не за что. – Но эти слова мелкий уже не слышал, потому что произнесены они были очень тихо и при отсутствии Саске. И только потом я поняла, что все это время с моего лица не сходит улыбка. Я рада, я счастлива, и я спокойна. Саске вернулся домой, более менее целый и невредимый, еще и, похоже, не сильно пострадал морально. Как же все-таки я переживаю за этого злюку. Пока он был на этой миссии, я едва с ума не сошла от волнения, и только сейчас, когда он уже дома, я наконец-то могу расслабиться. Веки потяжелели, перед глазами начало все постепенно плыть, и в итоге, я так и уснула на небольшом диване, который стоял на кухне, где я и штопала одежду Саске.
========== Глава 19 ==========
Комментарий к Глава 19
Дорогие мои, вот и новая глава, такая долгожданная даже для меня. Надеюсь, она вам понравится. В последнее время так мало свободного времени, что бы чаще выкладывать продолжение. Однако, я не собираюсь ничего замораживать и продолжу вас радовать. Ведь дальше будет только интереснее;) Жду ваших комментариев:)
И зачем я только сказала, что буду переживать за мелкого? Хотя, что бы изменил мой другой ответ? Ответ: ничего. Абсолютно ничего. Все время до начала первого этапа экзамена на Чунина я была просто ненормальной: постоянно бегала за Саске, спрашивала, все ли хорошо, не нужно ли ему поискать кого-то для тренировки или наоборот, не пора ли передохнуть. У бедного Саске иногда дергался глаз от того, что я была сама не своя, что в итоге, однажды, он не выдержал.
- Минада, прекрати так заботиться обо мне! Мне почти 14 лет, я – шиноби и уже выполняю серьезные миссии, а не маленький мальчик! – Да, выплескивание эмоций мелкий позволял себе только дома, когда никто не видит. И то, после того, что случилось со мной, и что мы пережили, он старается сдерживаться, что бы мне не стало хуже. Интересно, он догадывается о том, что со мной не все в порядке? Я потупила взгляд, ведь и сама прекрасно понимаю, что перегибаю палку со своей заботой. Ношусь с ним как курица с цыпленком, а ведь на самом деле он действительно, давно уже не тот маленький братец, который бежал к Итачи, стоило только тому появиться на пороге дома. – Прости. – От Саске редко можно было дождаться извинений, но, тем не менее, пыл он свой поумерил.
- Нет, это ты прости, Саске. Я знаю, ты уже взрослый, и это ты обещал защищать меня. Мне просто нужно это принять, хоть это и не легко. – Мои руки были сцеплены в замок на уровне живота, а пальцы судорожно перебирали друг друга, царапая ногтями костяшки. Это был мой личный признак невроза, который также появился спустя какое-то время после того случая. Не шиноби я все-таки – слишком много характерных черт. Неожиданно я почувствовала, как на мои ладони опустились горячие руки мелкого, которые успокаивающе крепко сжимали их.
- Говоришь одно – чувствуешь другое. И твое тело выдает твое внутреннее переживание. В этом вся ты, Минада. Это раздражает… но иначе это была бы не ты. Мне пора.
- Подожди, возьми с собой поесть. Я приготовила тебе перекус. – Снова засуетилась и начала быстро соображать на какие-то совершенно разносторонние вещи, краем глаза заметив, как Саске болезненно простонал и закатил глаза.
- Мне кажется, или ты не хочешь меня отпускать?
- Верно, не хочу…
- Причина?
- Просто… я боюсь… Саске, пожалуйста, я знаю, что должна тебя отпустить, да и мне не удастся тебя остановить в любом случае, но, будь осторожен.
- Это экзамен на Чунина – не развлечение…
- Я знаю! Знаю… Но… мне кажется, там что-то случится, на втором этапе…
- Мне нужно идти. Поговорим после первого этапа. А ты отдохни сегодня дома. – С этими словами Саске вышел из квартиры, оставив меня одну. Возможно, кто-то скажет: «Вот, нагрубил и убежал», но это будет не правдой. Просто мелкий старается быть, или, по крайней мере, казаться взрослым серьезным мужчиной, поскольку является последним Учиха в Конохе и на нем лежит вся ответственность за репутацию клана и отношение к нему. И таким, немного глупым и детским образом, он пытается проявлять взрослую заботу о близких. Как бы то ни было, а это переживание все-таки бабахнуло мне в сердце, отчего неприятно закололо и я начала крайне медленно дышать и передвигаться в сторону стула. Вынув из внутреннего потайного кармана своих штанов пузырек с таблетками, сделанными Акиха-сан, мигом проглотила две из них. Что же мне делать? Я не могу скрывать от Саске то, что мне известно многое. Я просто не вынесу этого ни морально, ни физически теперь уже. Я слишком привязалась к мелкому, он стал мне по-настоящему родным человеком, младшим братом, за которого я уже не могу не переживать. Прекрасно понимаю и здраво осознаю, что ему следует пойти на обучение к Орочимару, но боюсь отпускать. Я хочу рассказать ему всю правду о себе, но как он ее воспримет? Ведь тогда он вполне объективно сможет меня ненавидеть и обвинять, что я ничего не сделала для предотвращения того кошмара. А что поделать, я заслужила?
- Эх, а бенто все-таки не взял. Теперь голодный будешь сидеть и мучиться на экзамене. Еще и Наруто тебе нервы пощекочет.
Через некоторое время приступ отступил и ясмогла заниматься своими делами. Вот как Итачи сможет полюбить такую как я? Да ни в жизнь! Мало того, что не шиноби, так еще и больная теперь. Такое теперь только в глупой шутке возможно.
Когда Саске вечером после экзамена вернулся домой, то не произнес ни слова, а сразу ушел в свою комнату. С одной стороны, мне хотелось узнать, что и как прошло, но с другой я была рада тому, что не придется думать, как объяснить ему мою почти осведомленность, и откуда у меня вообще такие мысли. Только в итоге утром следующего дня, когда я проснулась, Саске уже собирался уходить. Мне не хочется рассказывать ему все о себе – он может не поверить, но еще больше я не хочу, что бы у него появилась проклятая метка. Мелкий уже открывал дверь, чтобы уйти, когда я вылетела к нему в одной футболке безразмерной.
- Саске, стой. Я хочу рассказать тебе кое-что!
- Мне сейчас некогда, поговорим потом.
- Потом может быть поздно! Это важно!
- Если ты опять о своих снах, то советую обратиться к Акиха-сан. Я пошел.
- Саске! – Но он только закрыл дверь перед моим носом и ушел. А мне стало почему-то так обидно. Почему он меня не слушает, не слышит? Почему отстранился так резко? Неужели из-за той миссии в стране Волн его мозги все-таки переклинило? Как же быть? Сдержав слезы, которые сейчас очень хотели предательски сбежать, я стала заниматься своими делами. Сейчас я ничего не могу сделать, ведь у Саске начался второй этап экзамена, а значит, что в ближайшие 5 дней его точно не будет.
Все это время мой график был весьма скучным: работа – дом, дом – работа. Все было скучным и однообразным, если только не считать рассказов Аки о ее новом кавалере, ворчания Угавы-сан, и различных веселых историй от посетителей. Кто-то сетовал на свою жену, которая то изменяет, то в любви клянется в письмах, пока муж на миссии, кто-то рассказывал о том, как прошла его миссия, и что он там видел, начиная от природы и климата, заканчивая женщинами. Мужчины – они такие. Хоть и существует три запрета шиноби, но кто им следует? Долг есть долг, но находясь далеко от дома, без четкого представления, вернешься ли ты точно домой или можешь быть будешь убит, заставляет наслаждаться каждым моментом своей жизни, даже если это против каких-то там запретов. Да уж, сейчас моя жизнь совсем ничем не отличается от прошлой – ничего не поменялось. Единственное отличие, так это то, что я чувствую себя в военном городке, поскольку повсюду шиноби. В остальном, все абсолютно одинаковое. Из тех, кого я знаю, никто не заходил в это кафе, ну, кроме Саске, и то просто что бы забрать меня с работы. Все предпочитали Ичираку рамен. Хотя, один день все же был не обычный. Это случилось на 3 или 4 день второго этапа экзамена на Чунина. Я помогала на кухне, когда услышала, как меня зовут.
- Минада, выйди. Тебя зовут. – Раздраженный голос Угавы-сан говорил только об одном – ко мне опять пришли шиноби.
- Иду! – Когда я вышла в зал, Угава-сан всего лишь кивнул в сторону столика, за которым меня ждали. Да ну еб вашу мать, опять Какаши. Как же он задолбал меня. Всего на секунду я состроила страдальческое лицо.
- Вы хотели меня видеть, Какаши? – Нацепив на себя хоть сколько-нибудь милую улыбку я подошла к нему. Ну вот и что тебе опять от меня нужно? Каждый раз как ты приходишь или я тебя вижу – ничего хорошего из этого не выходит.
- Хм, ты, как и Саске, не славитесь тактичным обращением к старшим. – Да уж, вот он точно умеет делать лицо, изображая вселенское страдание.
- Что вам нужно? У меня много работы.
- Вообще-то, Минада, кое-что случилось, и, боюсь, это связано с Саске.
- И что же? – Предполагаю, что могло случиться, но не будем все ему выкладывать. Пусть сам все расскажет. Ведь, в конце концов, я – ничего не знающая обычная гражданская девочка.
- В деревне объявился один человек, который когда-то был шиноби этой деревни, и возможно, он пришел за Саске.
- С чего вы это решили?
- Наш Джонин, Митараши Анко, пострадала после встречи с ним, несколько шиноби Травы, которые должны были принимать участие в этом экзамене, были убиты, а их лица сняты, а Саске является представителем одного из самых сильных кланов с уникальным додзюцу. Вероятнее всего, Орочимару захочет переманить Саске на свою сторону.
- И что вы хотите от меня? В устранении этого самого Орочимару я вам не помощник. Я вообще не знаю, кто это.
- Да, но, думаю, ты смогла бы удержать Саске от этого поступка. Честно говоря, ты не выглядишь взволнованной или встревоженной.
- А должна?
- Странно видеть человека, который отнесся к такой новости весьма спокойно. Тебе сказали, что скорее всего на твоего брата охотится опасный человек, но тебя это не особо насторожило.
- Начнем с того, что вы говорите об этом Орочимару так, словно я его знаю и знаю, что он сделал такого, что ушел из деревни, что является абсурдом. Далее, по милости кое-кого я более чем уверена, что Саске для всех сейчас лакомый кусочек как последний из Учиха. И наконец, вы обратились ко мне с надеждой, что я, гражданский человек, который всего на год старше Саске, уберегу шиноби от ухода из деревни. Вы действительно думаете, что у меня это получится? Вы – его учитель, тот, кто взял его под свое крыло, и сейчас ваша просьба о помощи для меня звучит как признание, что вы не способны наставлять ваших учеников. Поэтому я спрошу вас, Какаши-сан: для вас Саске является одним из любимых учеников, и другой вопрос - вы взяли Команду 7 под опеку только по приказу Хокаге или вы и сами захотели их обучать?
- Похоже, ты не особо любишь шиноби.
- И поверьте, у меня есть причины для этого. Приятного чаепития. – Сдержать улыбку было выше моих сил, поэтому, когда я уже развернулась и отошла на достаточное расстояние, то позволила себе смешок и какую-то злорадную улыбку.
Так прошел еще один день, и когда я вернулась вечером домой, то увидела Саске, который в зеркале рассматривал свое плечо. Неужели уже прошло 5 дней?! Я так сильно забылась и погрузилась в работу, что пролетело в итоге целых 5 дней?! Невероятно. Да уж, знаю я, что ты там высматриваешь, мелкий, и снова меня не замечаешь. Видок у него, конечно, еще хуже, чем после той миссии в стране Волн, хотя, еще бы, ведь он без малого неделю провел в лесу, где нет возможности нормально помыться, отдохнуть, выспаться и поесть полноценно.
- Саске, ты вернулся. Ну как все прошло? – Услышав мой голос, мелкий поспешил скрыть метку на своем плече, только вот и сам понял, что это было слишком заметно.
- Перестань подкрадываться ко мне.
- Я не виновата в том, что ты не услышал моего приближения. Я и не старалась себя тихо вести. Что-то случилось? Все в порядке?
- Не важно.
- Я твоя сестра и забочусь о тебе, что в этом плохого? Расскажи.
- Ты мне не родная сестра…
- Саске… Не начинай. Мы это уже проходили и я не намерена это выслушивать повторно. – Мне было обидно, что Саске меня снова отталкивает. Не понимаю я его: то он называет меня сестренкой, приходит за мной после работы и ведет себе уважительно, то начинает грубить, давить на больное, огрызаться и отталкивать меня, словно я совсем чужой человек. Может быть он так себя ведет, потому что боится ближе подпускать? Трудно сказать, но похоже, мне совсем не удается сдержать его от поглощающей ненависти. А теперь еще и масла в огонь добавляет проклятая метка. Что бы не вести дальше этот диалог, я просто развернулась и была готова уйти в свою комнату.
- Что ты хотела мне рассказать тогда, перед тем, как я ушел на экзамен?
- Мои слова, похоже, уже не имеют ни малейшего значения. Я устала и хочу спать. Если беспокоит рана на плече – помажь мазью или еще лучше – обратись к знающим людям.
После этого, я наконец-то смогла скрыться в своей комнате. Тяжело выдохнув, я так и сползла по двери вниз, поджав к себе колени. Как же тяжело с Саске. Этот парень всегда был не самым спокойным, а после всего произошедшего его крыша медленно, но верно слетает все дальше, а я не могу это остановить. Все мои попытки он пресекает почти на корню, хоть потом и бежит извиняться со временем.
Подойдя к настежь открытому окну, я одернула занавески и мне предстал прекрасный вид на ночную деревню. Из-за того, что поселение было небольшим, дома строились на приличном расстоянии друг от друга, было много зелени и в высоту дома были этажа 3-4, не больше. Соседствующие с нами домики были ниже, а поэтому их крыши никогда не мешали наслаждаться видом из окна. Скинув с себя всю одежду и распустив волосы, я долгое время наблюдала за луной, которая освещала сейчас мир вместо солнца. Как же мне одиноко, как я скучаю по многим дорогим мне людям. Я стараюсь не вспоминать о том мире, о той семье, хотя это очень тяжело не делать. В большинстве фанфиках обычно главная героиня не скучает по прошлой жизни или ее отношения с родителями очень натянутые, если не враждебные, а потому они и не грустят по ним. Но у меня было все иначе: я обожала свою семью, своих родителей, мы были самой дружной семьей, и я всего лишилась в один момент. Потом попала в этот мир и каким-то чудом мысли о той семье вытеснялись новой, большой, необычной, с другими традициями и устоями, но все же стали мне родными. А потом снова потеря, всех и сразу. И мне показалось, что в ту самую ночь я снова умерла. Я боюсь… боюсь, что моя душа больше не сможет к кому-нибудь относиться так же тепло. Мои единственные осколки счастья приносят одну боль, раня меня то словами, то действиями. Но как бы я не обижалась на них, не могу от них отказаться, не могу думать плохо. Ох, Итачи, как же мне тебя не хватает.
- Я скучаю… - Очень тихо, почти одними губами, отправила эти слова луне. Как будто меня услышит получатель. Разбежалась.
- Минада… ты спишь? – Ну что за черт. Снова пришел прощения просить что ли?
- Нет, как видишь. - Не поворачиваясь к Саске, продолжила смотреть на луну, прислонившись к оконной раме и скрестив на груди руки. Спрашивать, что ему нужно даже не хочу. Судя по звукам я поняла, что он прошел в комнату и закрыл за собой дверь.
- Во время экзамена произошло кое-что… человек по имени Орочимару, напал на нас. Кое-как мы смогли отбиться от него, но он успел поставить мне на шею проклятую метку. Когда я потерял сознание, там, внутри себя, я снова переживал весь ужас, который произошел по вине Итачи. Но среди всего этого кошмара звучал один голос, который звал меня к себе, подальше от всего этого, просил повернуться. Голос раздражал, бесил, я пытался отмахнуться от него, но он настаивал. И я повернулся. Это была ты, Минада. Один твой голос помог мне не сойти с ума и не поддаться ненависти.
- Рада, что хоть один раз ты меня услышал. – Я все еще не поворачивалась к Саске. Да и как я повернусь, если вообще-то голая стою, и со спины меня закрывают только распущенные волосы. Но, вынуждена признаться, что мне было очень приятно услышать эти слова от Саске, ведь это значит, что он хотя бы не полностью поглощен ненавистью к Итачи. Какое-то время я так и стояла, погруженная в свои приятные мысли, но потом меня как током прошибло, и все из-за того, что к моим волосам притронулись, мягко проводя по ним и пропуская пряди между пальцами. – Саске… ты чего?
- Я так давно не гладил твои волосы. Кажется, это был мой первый комплимент тебе.
- И последний.
- Знаю, что часто это говорю, но, пожалуйста, прости меня, если сможешь, за все. – Его голос был приятный, а рука, проводящая по волосам, мягкая, но в голове моей на его месте был другой: кто-то выше, с низким бархатным голосом, услышав который так и хочется мурлыкать; с сильными, немного шершавыми и грубоватыми руками, длинными и тонкими пальцами, которые могут так ловко орудовать холодным оружием, что даже невозможно заметить, когда оружие появилось в его руке; с мягкими длинными волосами цвета крыла ворона, собранные в хвост; с пронзительным, но таким теплым взглядом, и глазами, в которых хочется утонуть. Тот, в чьем присутствии, можно забыть обо всем на свете и получить необыкновенную легкость и свободу. От этих мыслей я немного расслабилась, и, возможно, потеряла бы голову, если бы не то, что произошло дальше. Рука Саске неожиданно и, очень похоже, что случайно дотронулась до моей оголенной спины и провела по ней, доставая почти до ягодиц. Меня это моментально отрезвило и вернуло в реальность, где я голая, до сих пор стою спиной к Саске. Нет, я своего тела не стесняюсь, но ведь он совсем не незнакомый парень - он мне почти брат, еще и который младше меня, пусть и на год, по нынешнему телу. Одно дело ходить иногда перед ним в одной длинной футболке, но совсем другое, быть вовсе без одежды. Не понимаю, как это произошло, но от шока я повернулась, чем еще сильнее шокировала Саске.
- Минада… ты… почему раздета? – Гений, блин, других слов просто нет.
- Эээ… я как бы в своей комнате нахожусь и собиралась спать. – Так и стояли какое-то время и смотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами. Вернее, я-то смотрела прямо на Саске, и видела, как его бесстыжие глазки то и дело норовят опуститься вниз, то ли случайно, то ли специально. Похоже, гормоны дают о себе знать потихоньку, и природное любопытство он не может никуда деть. Надо это прекратить, иначе так сейчас у Саске начнутся другие проблемы. – Ээ, Саске, я, конечно, все понимаю, но может ты выйдешь? Или дай я хотя бы что-нибудь накину на себя?
- А, да… - Сам сказал, и сам же как вкопанный стоит и продолжает смотреть на меня, а его рука, так и осталась на мне, когда я резко развернулась, только переместилась на талию, вернее как, на бедро. Похоже, что Саске в полном ауте, раз он не способен что-либо сделать с собой. Я отошла от него и стала поднимать вещи с пола, которые после моего раздевания так и остались лежать, попутно смотря, что можно быстро накинуть, что бы скорее прекратить явно начинающую бушевать фантазию Саске. – Стой, подожди, я помогу! – Да твою же ж мать! Он так неожиданно это сказал, что я резко встала, от чего в глазах потемнело, и в результате поскользнулась на какой-то вещи и начала падать. И вот лучше бы я упала, честно, потому что Саске со своей профессиональной реакцией, подхватил меня, обхватив за талию, и прижал к себе. Ну вот более абсурдной ситуации просто не могло произойти с кем-то другим. На такое только я способна. Несколько раз говорила себе: «Ты живешь с парнем, который для тебя почти брат. Не провоцируй, одевайся, даже когда находишься в своей комнате». Нет же, не послушала сама себя – получай теперь награду. И награда эта заключалась в том, что, будучи прижатой к Саске, я кое-что почувствовала у него в области паха, от чего чуть воздухом не подавилась. И в этом нет его вины, причем абсолютно никакой: к нему сейчас прижата голая девушка, у которой от немного прохладного ветра напряглась грудь и соответственно упирается ему. В добавок к этому, он, по сути, первый раз видит обнаженную девушку, поэтому его реакция совершенно очевидна.
- Саске… отпусти меня, пожалуйста. Я уже могу сама стоять. – Я была просто в растерянности. Не понимала, как себя вести в данной ситуации. Мой голос как-то странно дрожал, но не от страха, да и не от возбуждения. Скорее, из-за неловкости всей этой ситуации. Саске отпустил меня и поспешил отвернуться, пряча смущенное лицо и явную эрекцию. – Так… когда следующий этап экзамена?
- Через месяц. Это будет последний этап. – Пытается взять себя в руки, но получается из рук вон плохо.
- Тогда тебе следует тщательно подготовиться. Там наверно противники будут очень серьезные.
- Я уже поговорил с Какаши на этот счет. С завтрашнего дня начнутся тренировки.
- Ясно. Тогда тебе стоит пойти и выспаться.
- Да. Я… пойду. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Саске.
- Минада… а ты… красивая… - Уже в дверях мелкий остановился, держась за ручку открытой двери. И лыбится, зараза такая мелкая.
- Да иди ты, Саске… спать! – С этими словами я кинула в него какую-то вещь, которая была под рукой. В итоге это была какая-то майка, которая так и осталась валяться у двери. Не знаю, почему, но мне стало как-то легко и весело. Возмущение и смущение отошли на второй план, выпуская наружу смех. Пожалуй, впервые за долгое время я искренне смеялась с такой неловкой, абсурдной, но такой веселой ситуации. Впервые за долгое время я легла спать в более менее хорошем настроении.
========== Глава 20 ==========
Комментарий к Глава 20
А вот и глава! Приятного прочтения! Как и всегда, жду от вас комментариев!:)
Целый месяц Саске тренировался не покладая рук с Какаши, желая обрести новую силу. Что же касается меня, то я тоже была постоянно занята, только не тренировками. У меня началась плановая проверка моего здоровья с Акиха-сан, а потому изо дня в день ходила в больницу, иногда под предлогом работы, и сдавала различные анализы, тесты и прочее. Меня едва не положили в больницу, когда она увидела некоторые результаты, но я смогла отговорить от этого своего врача.
- Ну что я могу тебе сказать. В целом твое здоровье не ухудшилось.
- Но ведь и лучше не стало, верно? – С полной уверенностью в голосе задала вопрос Акиха-сан. Она немного подумала, и уже было собиралась что-то сказать, но передумала, однако ее взгляд выразил все слова гораздо лучше. – То есть те лекарства, что вы мне делаете, не помогают восстановить полноценное функционирование сердца и нервной системы?
- Прости… я говорила, что смогу поставить тебя на ноги полностью, но, видимо, моих знаний не хватает…
- Акиха-сан, вы лучший медик, которого я только знаю, вы – герой последней войны ниндзя, который спас не одну жизнь на поле боя и в тылу. Благодаря вашему лечению меня не мучают кошмары, не болит постоянно голова и не схватывает сердце часто. Одно то, что мне не становится хуже – уже хорошо. С остальным я справлюсь.
- Минада-чан, я знаю тебя уже давно и ты стала мне очень дорогим человеком. Береги себя. Не знаю, что ты затеяла сделать в будущем, но не вздумай умирать. Хорошо?
- Если бы это зависело только от меня…
- Это и зависит только от тебя! – С нажимом и повысив тон, Акиха-сан снова на мгновение стала вспыльчивой и опасной женщиной. Потребовалось несколько секунд, что бы она вернула себя в прежнее состояние. – Минада, только мы решаем, как нам умереть. Да, мы шиноби и может показаться, что уже наш выбор сделан, но это не так. Уходя на миссию, каждый из нас решает для себя: он хочет вернуться домой с этой миссии или нет?
- Ладно, не будем о грустном. Вы собираетесь на третий этап экзамена?
- У меня не получится посмотреть его в качестве зрителя. Меня назначили в службу оперативной помощи на этот этап, так что придется мне довольствоваться наблюдением из-за кулис. А ты как, будешь болеть за Саске?
- Спрашиваете еще. Конечно буду, он же мой братец мелкий.
- Даа… интересно, придет ли один таинственный принц понаблюдать за одним человеком и навестить другого…? – Уж как-то слишком загадочно прозвучало это от Акиха-сан.
- Вы это сейчас о ком и о чем вообще говорите? Я вас что-то совсем не понимаю. – Мне было действительно интересно, что же произошло и кого же Акиха-сан имеет в виду. Ее мечтательный вид немного напрягал и даже раздражал, потому что до меня никак не могло дойти, что она под этим подразумевала. А еще ее сладкий голосок, которым она пропела эти слова. Словно соловушка… В ответ на мой вопрос она поднялась со стула и подошла к своему рабочему столу, вытаскивая что-то из нижнего ящика, который всегда закрывался на ключ.
- Из-за переживания за твою жизнь Саске тогда видимо не обратил внимания на это, но не я, хотя тоже поначалу не придала этому значения. И только когда ты сказала, что помнишь, как в ванной отключилась, для меня многое стало на место. Он был здесь, Минада. И это он помог тебе в первые минуты оказания помощи. – В мои руки Акиха-сан вложила черное перо, принадлежавшее ворону. Картинки тех событий всплыли в голове и перемешались, наполняя изнутри теплом, светом и немного грустью. Мне не хватает его… изо дня в день я пытаюсь не думать о нем, смотря на других ребят, занимаясь работой, но в итоге вечером я возвращаюсь мыслями к нему.
- Акиха-сан… вы думаете, он действительно придет?
- Как знать, это вполне возможно, учитывая, что тогда он сделал это без всяких трудностей. – Надеюсь… как же я надеюсь, что он придет. Я жду его, и буду ждать постоянно. А потом искать… У меня снова начался невроз, в результате которого стала ногтями царапать тыльную сторону руки, пока на нее не положили руку. – Минада-чан, ты ведь любишь его, я права? – Теплота, забота, и ни доли осуждения в мою сторону, вот одна из тех черт, которые я любила в Акиха-сан. За весь период нашего знакомства, и после всего того, что она видела, от чего спасала меня, не было высказано ни одного упрека в мою сторону, хотя иногда она и смотрела с сожалением на меня, ведь порой, особенно, когда все только произошло, я умирала от любви и тоски, одиночества и гнева на несправедливость. В результате у нас завязались тесные доверительные отношения и я могла поделиться с ней своими переживаниями. Я благодарна ей, что она в основном старалась не поднимать тему Итачи, но в то же время поддерживала меня. Но ответить ей я так и не смогла, лишь кивнув.
- Акиха-сан, разве можно любить преступника? Может быть я ненормальная?
- Мы все ненормальные, когда любим, Минада-чан. В твоих чувствах нет ничего постыдного. Возможно, от меня это и прозвучит странно и нелепо, но ты знаешь мое отношение к Итачи насчет того, что произошло. Поэтому я всегда на твоей стороне. Я боюсь лишь одного: что твое сердце разобьется от этого чувства. Ты как-то говорила мне, что он болен и постепенно слепнет. Ты не узнавала, есть ли способ остановить это?
- Не думаю, что такой способ имеется…
- Интересно. Ты впервые слукавила мне, Минада. Я вижу это по твоим глазам, и как участился твой пульс. Значит, есть все-таки. Хорошо, я не буду у тебя что-то выспрашивать, пока ты этого сама не захочешь…
- А вы сможете помочь, если я найду способ?
- Это давно уже стало моей работой и особой миссией – спасать Учиха. Ладно, беги на сегодня. Завтра ведь последний этап экзамена.
- Акиха-сан, спасибо вам за все.
- Удачи.
Ух, провела полдня в этой больнице: пока сдала все анализы, пока получила результаты, а потом еще и просматривали их. В конечном счете, я просто ужасно вымоталась, но получила новые лекарства. Не скрою, меня огорчает то, что медицина в этом мире очень слабо развита, но ведь и в моем прошлом мире не факт, что подобное смогли бы вылечить. Есть ли способ вылечить Итачи? Если поверить в слова Фугаку-сама, которые он мне когда-то сказал, то –да, можно. Но остается открытым вопрос: насколько ему стало хуже? Не пройдена ли точка невозврата? А если Итачи и Саске поменяются глазами? Сможет ли это остановить другую его болезнь, вызванную Сусано?
Как же странно все это… я помню прекрасно, что завтра Песок нападет на Лист, что будет по сути, самый настоящий вооруженный конфликт, что Саске будет драться с Гаарой, Джинчурики Однохвостого, что Орочимару убьет Третьего, но меня все это почему-то совершенно не волнует. Меня не волнует, что станет с этой деревней, что погибнет не мало шиноби, что деревня лишится лидера. Нет, наоборот, последнему факту я даже рада и буду благодарна Орочимару за это. До земли бы ему поклонилась за это, ведь на место этого старого хрыча придет пусть и не молодая, но зато весьма достойная смена. Я не феминистка, от слова совсем, но не могу не признать, что Цунаде, не смотря на все свои отрицательные качества в виде азартных игр и выпивки, сможет управлять такой деревней, получив ее не в самом хорошем состоянии и даже привести к хоть какой-то стабильности. Ну а что касается ее пристрастий… а то как-будто я и сама лучше. Сама же тогда напилась и едва ласты не склеила. Меня действительно не волнуют эти все вещи, все те смерти, которые завтра непременно будут иметь место. Возможно это от того, что когда-то, а именно уже 7 лет назад, я пережила одну кровавую ночь. Тогда мне действительно было страшно, но не сейчас. Сейчас я думаю только о том, что пройдет всего пару дней, может недель, после этого вооруженного конфликта и в деревню должен прийти Итачи. Надо будет приодеться на этот период времени – не каждый же день дорогой человек возвращается домой.
Купив продукты для ужина, я неспешно прогуливалась по улицам Конохи. Да уж, прям праздник настоящий: повсюду фонарики, вывески сверкают разноцветными огоньками, продавцы зазывают местных, но по большей части, гостей Конохи на эти несколько дней. Со всех стран уже съехались феодалы, купцы, различная интеллигенция и знать, и все они прибыли только ради этого экзамена на Чунина, который по своей сути являет собой мини-войну, демонстрацию потенциальной боевой мощи страны. Проходя мимо группы мужчин в сопровождении гейш, я услышала их небольшой разговор. Они не были похожи на старых зажравшихся и заплывших жиром толстосумов, которые расценивают это только как развлечение. Наоборот, они были хорошо сложены, в праздничных одеяниях, и довольно молодые, на вид не больше 30 лет.
- Интересно, покажет ли клан Учиха все свое достоинство или этот род все-таки угаснет, когда Учиха Итачи умрет? – Эти слова принадлежали самому молодому в этой компании. Лет 20, короткостриженные уложенные темные волосы, немного хитрые глаза, да и говорил он несколько ехидно.
- Я поставлю на Хьюга – не желаю разочаровываться. А вы что скажите, Реко-сама? Как думаете, кто же сильнее: Учиха Саске, Хьюга Нейджи или же у вас другое мнение?
- Не стоит недооценивать птенца из Учиха. Мой отец всегда говорил, что есть много сильных шиноби, есть не мало достойных, но любой из Учиха все равно всегда будет сильнее и достойнее их всех. – От речей этого парня я так заслушалась, что в итоге не заметила, как врезалась в столб и больно ударилась головой, потеряв равновесие и упав, что привело к тому, что рука выпустила пакет и все содержимое выпало на землю. Видимо, это были люди из высшего общества, возможно, даже приближенные к Лорду Феодалу страны Огня. Как же неудобно получилось: мало того, что подслушала их, так еще спалилась. Я сидела и потирала ушибленное место, как ко мне кто-то подошел и протянул руку.
- Простите, вам нужна помощь? – Довольно приятный голос у этого парня. И он точно не шиноби, даже близко не связан с военным делом. За все время, что я живу в этом мире, я видела много рук людей, которые занимаются ремеслом шиноби. Они сильные, грубоватые, у некоторых были длинные пальцы, но по ним всегда было видно, что они явно не листочки перебирают в кабинете. А у этого парня руки нежные, мягкие, утонченные. Даже то, как он протянул мне руку, больше походило на элегантный жест, а не простая товарищеская помощь.
- Да, простите, как неловко вышло. Со мной такое часто случается. – Как-то действительно я неловко улыбнулась, виновато что ли. Ну оно и не удивительно, ведь я их в наглую подслушивала.
- Все в порядке. Вот, держи.
- Спасибо. Еще раз извините, что так получилось. – Я уже поклонилась и сделала несколько шагов вперед, хотелось просто убежать от всего того абсурда, который случился, как меня окликнули.
- Подожди, ты ведь из клана Учиха, верно? – Спросил тот, что был с хитрым выражение лица. И ведь точно, я же ношу до сих пор одежду со знаком Учиха на спине.
- Да…
- И как тебя зовут?
- Учиха Минада.
- Минада-сан, значит. Принимаешь участие в экзамене?
- Что вы? Нет-нет. Участвует мой брат, Учиха Саске.
- О, это великолепно. А у нас тут возник спор, кто лучше: Хьюга Нейджи, Учиха Саске, или может быть, кто-то другой. Что скажешь, Минада-чан? – Его голос стал еще более заигрывающим, глазки так и блестели от какой-то то ли радости, то ли лукавства, но меня насторожило то, что он подошел ко мне и как-то довольно близко приблизился. Да еще и это его «Минада-чан» - по роже бы съездила, да только он видимо из знати.
- Прошу прощения, но я не могу говорить с вами на подобные темы. Вы говорите о шиноби, а я всего лишь девушка, и не владею столь обширными знаниями в области тактики, стратегии и военной силы. Лишь могу согласиться с Реко-сама – моих братьев не стоит недооценивать. Прошу меня простить, мне пора идти. – Я поспешила выбраться из этого окружения. Хоть я и не боюсь мужчин, ибо в моей прошлой жизни я общалась со многими и знаю, что и как происходит, но находиться в этой компании было неловко. И когда наконец-то я обрела свободу, парень, которого звали Реко, кинул мне на прощание.
- Всего хорошего, Минада-сан. Надеюсь, еще увидимся.
Ну неужели я дома, слава яйцам! Ух, мои выражения остались при мне еще с того мира. Тут подобные слова и выражения даже близко не используют. А жалко, ведь мне ужасно не хватает всего этого. Надо бы с Хиданом как-нибудь познакомиться. Думаю, мы бы нашли общий язык и понимание. А обувь Саске стоит на месте. Значит, мелкий дома.
- Саске, я вернулась!
- Где пропадала весь день?
- Эээ… А где же: «С возвращением, Минада»? Чего сразу с наезда начинаешь?
- Потому что тебя не было на работе, когда я за тобой пришел, и мне сказали, что ты сегодня не работала, как впрочем, и последние несколько дней. Не хочешь мне объяснить это? – Вот черт! А я-то думала, что он будет постоянно тренироваться и на меня не будет времени. Похоже, я сильно в этом ошиблась. Он слишком за меня переживает и заботится.
- Мне нужно было пройти обследование в больнице плановое.
- Почему мне не сказала?
- Ты был занят тренировками и я не хотела тебя отвлекать. – Ну, прогибаться под Саске я точно не буду. Мне хоть и неприятно, что меня отчитывают, мне на деле, мне даже немного смешно. Мне ведь далеко не столько лет, сколько этому телу, а меня тут отчитывают, словно я маленькая девочка, за которой нужен постоянный контроль. Поэтому, дабы предотвратить эти бессмысленные нотации, я просто стала спокойно раскладывать вещи по местам. Саске как-то очень тяжело вздохнул. По нему было видно, что ему это не нравится, но пыл он свой все-таки поумерил.
- И что сказали?
- Ухудшений нет, так что уже хорошо. А остальное поправимо. – Я попытала искренне и непринужденно улыбаться, и, на удивление, у меня это даже получилось.
- Тогда к чему плановая проверка здоровья спустя такое долгое время? – Вот же ж пристал. Не верит мне, и все тут.
- Я не знаю. Но раз надо, значит надо. Лучше скажи мне, ты готов к завтрашнему последнему этапу экзамена?
- Да, но завтра ты пойдешь сама на стадион, потому что мне нужно еще кое-что сделать. – Ага, знаю я, что тебе нужно сделать – оттянуть время и прийти как можно позже на экзамен с Какаши. Помню я и это. Удивительно, столько лет прошло, а я до сих пор помню, какие события когда произойдут.
- Ммм, ну хорошо. Тогда нам нужно как следует отдохнуть. Завтра очень сложный день.
- Да, ты права. Иди, отдыхай. Я сам все уберу.
- Но Саске, мне не сложно, я помою посуду.
- Иди спать, сестренка. Ты за сегодня сильно устала. Спокойной ночи.
- Ну, хорошо. Спокойной ночи, Саске.
Уже находясь в своей комнате и распластавшись на кровати, я крутила в руке то самое черное перо, которое мне сегодня отдала Акиха-сан. Красивое… Значит, это был не мой личный бред в голове в тот момент? Значит это правда был его ворон, если только не он сам, превратившийся в ворона? Боги, это ж в каком состоянии он меня видел! Жуть какая! Хочу провалиться сквозь землю, лишь бы только забыть это. Тогда почему же, на душе мне сейчас так тепло? От того, что он не забыл о нас? Что помнит и что приглядывает за нами? Аккуратно спрятав перо в свой письменный стол, положив его поверх своего уже старого и немного потрепанного рисунка, который рисовала еще в самом начале, я наконец-то смогла уснуть.
А потом наступил третий этап экзамена. Мое место было среди представителей и глав разных кланов Конохи, так как формально и номинально я продолжаю являться главой клана Учиха. И было бы что рассказывать, да только все было в точности, как я помнила еще из тех, уже стародавних времен. Почти все участники уже провели свои бои. Когда сражался Наруто, я искренне переживала за него и желала ему победы, в момент падения Шикамару с трибуны для наблюдения, я от стыда не знала, куда себя деть, когда Канкуро сдался, я напряглась. Я снова переживала эти ощущения, это было просто невероятно. Еще никогда я не ощущала всплески чакры так близко. Иногда становилось страшно от той разрушительной мощи, которую имел при себе каждый шиноби, но я быстро переборола это состояние, за одно приняв таблетки для сердца. Мне нужно будет вовремя свалить отсюда, чтобы на мне не успели применить технику иллюзий, иначе не миновать больницы на пару недель.
И вот наступил черед последнего боя. Ни Какаши, ни Саске нет… все улюлюкают, кричат и негодуют. Я и сама начала нервничать, как вдруг раздался хлопок и посередине поля появились учитель и ученик. После отмашки наблюдателя завязался бой, который шел в точности по тому же сценарию, что я помнила, но одно дело наблюдать за этим через экран монитора, и совсем другое вживую ощущать эти всплески чакры, слышать звуки Чидори, как рассекается пространство от этих техник, ощущать, как сосредоточены шиноби во время боя. Но всему хорошему приходит конец. Нужно уходить, причем как можно менее заметно. Пришло время сыграть роль. Взявшись за сердце и немного склонившись, я стала аккуратно, медленно и определенно держать за перила, проходить мимо остальных зрителей и идти на выход. Оказавшись в коридорах стадиона я начала слышать разные голоса, которые не предвещали ничего хорошего, а потому, наученная уже своим горьким опытом, я снова спряталась в куче коробок в тени проходов, что в итоге меня было тяжело заметить. Продвигаться куда-то в убежище бесполезно – оно слишком далеко, дом еще дальше – меня просто по пути схватят. Значит придется отсидеться тут, благо, что место выбрано весьма удачно. Черт, и почему я постоянно прячусь в коробках? Ну точно котик, блин. Что ж я такая слабая. Чертов Хагоромо, наделил бы меня хоть какой-нибудь способностью, так нет же, все, на что его хватило – запихнуть меня в этот мир, подарив тело и в тот период истории, когда я могла влюбиться в Итачи. Сволочь он все-таки, а не бог мира шиноби. Да елки-палки! О чем я только думаю сейчас?! Сколько можно думать об Итачи?! Хотя, кого я пытаюсь обмануть. Я бы не смогла его забыть и выкинуть из головы, даже если бы хотела. А я на самом деле не хочу этого.
Пока шиноби Конохи отбивали атаку Песка, я, продолжая сидеть в коробках, успела даже поспать, хотя отчасти, не забывая о Саске и о том, в какой жопе он сейчас находится на этом поле боя. А в прочем, чем я-то могу ему помочь? Ответ: ничем. До меня доносились звуки боя, крики людей, всплески чакры. Именно по ним я и могла определить, можно ли выходить или еще нужно посидеть. Со стороны выглядит наверно ужасно смешно, вот только на деле мне нужно было любым способом избежать попадания под иллюзию, и кажется, мне это удалось. В какой-то момент я услышала крики, которые очень быстро стихли, и на смену пришла полнейшая тишина, словно ничего и не было. Именно сейчас я поняла, что теперь все точно кончено и можно выходить из своего убежища.
Как я и думала, в момент, когда прозвучали эти крики, Третий Хокаге умер от рук Орочимару. Вся деревня погрузилась в траур, и лишь я стояла в квартире, смотрела на проливной дождь через окно, а с моего лица не сходила победная улыбка. Спасибо, Орочимару, ты сделал то, что я так хотела провернуть и сама, будь у меня силы. А еще, благодаря этому, возможно совсем скоро Итачи придет в деревню, и я снова увижу его. Скорее бы уже… ведь я так скучаю.
========== Глава 21 ==========
Комментарий к Глава 21
Ну вот и продолжение. Жду вашим мнений и отзывов. Как вам такое поведение итачи? И как вы относитесь к минаде? Мне они очень важны:)
Прошла пара недель с того инцидента. Деревня постепенно возвращалась к своему прежнему режиму работы, однако еще много чего напоминало о недавних событиях. Все еще были разрушены многие здания, которые теперь нужно было починить, но самое главное – душевные раны, которые появились из-за смерти многих шиноби. Траур продолжался три дня и вся деревня в эти дни вымерла. Все скорбели по Третьему Хокаге и его подчиненным. Все… кроме меня. Пока все были на похоронах Хокаге, включая Саске, которого я с трудом туда выпихнула, сама же стояла перед дверью на балкон в нашей квартире, и, смотря на дождь, который лил как из ведра, потягивала рюмку саке, так скажем, за упокой этих душ.
- Да будет вечно твоя душа мучиться в аду, каким бы он ни был, Хокаге-сама… - С устрашающим сарказмом и язвительностью даже для самой себя, поймала на мысли, что все это время криво улыбаюсь всему, или если быть точнее, усмехаюсь на то, что произошло. Когда рюмка была опустошена, я все вымыла и убрала, скрыв следы своего маленького преступления. Обещала же Саске, что больше пить не буду, но по такому случаю, в такой «праздник», почему бы и не выпить. Ведь первый человек, виновным в произошедшем с моей семьей, ушел в мир иной, еще и от руки своего любимого ученика. Ай, да Орочимару! Твое вечное здоровье, белый змей! Ну что же, теперь можно и приодеться и привести себя в порядок.
Вот после этого я и изменила немного свой стиль одежды, как и Саске. Только если он изменил его на тот самый комбинезон перед последним этапом экзамена, то я сделала это сейчас. На смену безразмерной футболке пришел обтягивающий топ белого цвета с глубоким декольте, и темно-синие штаны. Знак клана я пока не стала нашивать на спину, оставив это на потом. Просто, однако, весьма привлекательно.
В заведении который день уже не было посетителей, что было неудивительно, ведь все были заняты восстановлением деревни и никому небыло дела до посиделок. По такому случаю, Аки дали небольшой отпуск, а я напросилась остаться работать в очередной раз, что было не удивительно для Угавы-сана, ведь в последнее время я не беру выходные и перерабатываю каждый день. Впрочем, за мои заслуги, он оставил меня одну в зале, а сам ушел на кухню и подсобные помещения. Он знает, что на меня можно положиться. Черт, прошло уже довольно много времени. Неужели Итачи решил не приходить в деревню? Ну бред же! Он не может не прийти! Он должен это сделать! Я не могу уже ждать – слишком долго. От моего психа и невроза была одна польза – все просто блестело чистотой. Я натирала очередную чашку до блеска и стояла спиной ко входу, когда услышала звук, который заставил мое тело оцепенеть. Зрачки расширились, дыхание сбилось, а сердце начало стучать с бешеной скоростью. Я в мгновение забыла как правильно дышать, двигаться, мыслить. Сколько раз представляла его возвращение, нашу встречу, сколько сил и времени было потрачено на обдумывание диалогов и действий. И сейчас, когда вот он, долгожданный день встречи, я понимаю, что все было в пустую, потому что быть готовой к такому невозможно. Мне хочется плакать, но не от страха, кричать, но не из-за испуга, потерять сознание, но не от приступа паники. Закрыв глаза, я попыталась хоть немного вернуть свой душевный покой, но и это не помогало. Я почувствовала, как пальцы немного трясутся. Он пришел! Он все-таки пришел! Именно сюда, именно так, как и должно быть! Не смотря на то, что он знает, что дальше будет! Единственное, чего он не знал, видимо, так это того, что я здесь буду. Я потеряла счет времени, когда выпала из реальности и погрузилась в свой внутренний мир, но меня вернул в реальность мелодичный мужской голос. Хошигаки Кисаме – один из семи мечников скрытого Тумана, владелец Самехады, человек, который в отличие от Итачи, обожает сражаться. Но что-то мне подсказывает, что у него есть и другая, приятная сторона. Еще из того мира мне так казалось, ведь не смотря ни на что, он не предавал товарищей и действовал в интересах той стороны, которой доверял и соглашался следовать. Никто не виноват в том, что в этом мире ты либо на стороне победителя и тогда ты герой, либо преступник, предатель, убийца и маньяк.
- Дорогуша, два зеленых чая. – На распев, словно песню поет сквозь улыбку, до меня дошли слова Кисаме. Удивительный голос – я бы могла его слушать постоянно – очень мелодичный. Однако именно это помогло мне собраться.
- Пару минут, пожалуйста. - Взяв все свои силы в кулак, я смогла улыбнуться. Я должна быть сильной, и я буду сильной. Ну что, поиграем, Итачи? Тем более, что у меня возникла одна идея. Зайдя на кухню, я сама сделала две чашки ароматного крепкого зеленого чая и данго, которые так любит Итачи. Поправила волосы и одежду, и, взглянув на себя в зеркало, легкой плывущей походкой отправилась к своим гостям. Вид на Итачи мне закрывал Кисаме, который сидел лицом к выходу и эти их соломенные шляпы. Боги, ну как можно ходить в таком виде? Да их любой человек сразу узнает, стоит им появиться где-нибудь.
- Прошу, две чашки чая, как вы просили. – В той же манере, на распев и с мягкой улыбкой, поставила их заказ.
- Мы данго не заказывали. Платить не будем. – Как интересно… Со мной разговаривал Кисаме, явно заинтересовавшись моей манерой речи. В итоге мы начали играть в гляделки. У него странная, но не сказать, что неприятная внешность. Наоборот, весьма привлекательная. Да и не стоит отрицать, что он весьма харизматичен и обаятелен.
- Ну что вы, это комплимент от хозяина. В последнее время здесь мало посетителей. – Разговаривая, я даже не поняла, когда произошел тот момент, что я полностью забыла о своем страхе и стеснении и уже почти вовсю кокетничала с Кисаме. Вернее как, делала вид, что кокетничаю. На деле, мне ужасно, до дрожи в коленках, захотелось поиграть на нервах Итачи. Посмотреть, что будет дальше, как он отреагирует. А он молчит, зараза! Молчит и смотрит на меня. Ястою к нему спиной и не вижу его взгляд, но отчетливо ощущаю, как он готов меня просверлить и испепелить.
- Правда? И что же случилось?
- Да так, сущие пустяки для деревни шиноби – попытка захватить деревню. – На это я получила в ответ оскал белоснежных острых зубов, похожий на улыбку. Кажется, мы нашли общий язык. Пора действовать. – А вы что же, путники? Видок у вас, конечно, странный и явно не подходит для наших мест. Вы бы были поосторожнее. – Уже наплевав на все, я просто в наглую уселась за один стол с ними. Время еще есть. Саске встретится с Какаши возле этого кафе в обед, когда мелкий придет за одно и меня навестить. На это, конечно, что Кисаме, что Итачи, удивились, но и возражать не стали. – Так не скажите, откуда такие красавцы в наших местах появились?
- А тебе не надо работать?
- А вы видите здесь других посетителей? Вот и я не вижу. А у вас наверняка есть интересные истории. Обожаю слушать что-нибудь новенькое и необычное. Да и интересно, где найти таких красавцев можно? – Мне уже просто в кайф стало с ними общаться. Вернее, как с ними… с Кисаме. Итачи сидел и молча попивал чаек, продолжая сверлить меня взглядом.
- Девочка, таких как мы лучше не искать, а то проблем не оберешься.
- Знаю-знаю, фанатки порвут на мелкие тряпочки меня, если увидят рядом с вами. – Я уже закинула ногу на ногу и вовсю играла в комедийную актрису, жестикулируя руками и строя различные моськи. – А ваш напарник почему молчит? Немой? Или, обладая такой внешностью считает, что высока честь с остальным миром общаться? – Я посмотрела на Итачи, еле сдерживая приступ смеха, и в ту же секунду чуть не подавилась воздухом от его взгляда. Ох, лучше бы молчала и не говорила такие вещи с таким сарказмом. Такой холодный… Мне показалось, что действительно был готов меня придушить в эту секунду, только что бы я заткнулась. Но я сдержалась и не прогнулась под его взглядом, решив вернуться к более безопасному для меня сейчас собеседнику.
- Ахаха, а ты забавная. Слышали, похоже не все на вас смотрят с обожанием! – Кисаме залился смехом, от чего даже я опешила. – Примите мое почтение, эээ…
- Минада. – Я не стала скрывать свое настоящее имя. Итачи и так знает, что это я, а для Кисаме я никто.
- Минада-чан, значит? Приятно познакомиться.
- А вас как зовут?
- Зови меня Нан. – Немного помедлил, но все-таки быстро ответил.
- Нан-сан? Мне тоже очень приятно знакомство с вами. А вас? – С нажимом задала вопрос, посмотрев на Итачи. Кисаме придумал имя, посмотрев на кольцо. Интересно, поступит ли так же Итачи. Боги, как же хочу прикоснуться к нему, обнять, а еще лучше, поцеловать, как тогда.
- Нам пора идти, Нан-сан. – Ого, это что за сарказм прозвучал в его голосе?
- Да ладно?! Вы говорите?! Неужели! Подождите, куда вы уходите, чай ведь еще не допили.
- Прости, дорогуша, нам пора уже.
- Эх, ну хорошо. Удачи вам. – Опечалена ли я? Да, есть такое. Ведь мне действительно понравилось общаться с этим странным человеком. Однако, я не собираюсь отступать от своего небольшого плана. И для этого мне нужен этот человек. Но мне не нужен для этого Итачи, потому что он явно не одобрит моих действий, еще и прибьет меня ненароком. Я и так после сегодняшнего рискую получить от него. Когда я поднялась со своего места, то наклонилась к Кисаме и, смотря ему прямо в глаза, очень тихо произнесла следующее. – Через 3 дня. 11 вечера. Гора Хокаге. Один. – В ответ он сначала немного напрягся, ведь увидел смену моего поведения, но потом улыбнулся и еле заметно кивнул. После этого я уже хотела забрать вторую чашку у Итачи, а за одно и сказав ему пару слов, как увидела за его спиной очень знакомую фигуру, которая стояла у входа и подпирала своим телом деревянный проем. Вот тут-то я и напряглась, ведь он наверняка мог заметить и меня, и тем более их. Это не укрылось от взгляда Итачи и мы стали смотреть друг на друга. Я не знала, что мне делать, и от этого начала бегать глазами и схватилась пальцами за вторую руку и стала царапать кожу ногтями.
- Спокойно уходи. – Тихонько, смотря мне прямо в глаза, Итачи сказал это со всей серьезностью, но в его словах не было холода и злости на меня – только сосредоточенность и внимание. Это успокоило меня, и я, сохранив улыбку на лице, ушла, так и забыв чашки на столе. Стоило мне отойти на небольшое расстояние, как я услышала новые источники голосов. Это были Асума и Куренай, которые подошли к Какаши. А потом подошел и еще один человек.
- Какаши? Обычно ты не приходишь рано.
- Ну, в жизни бывает всякое.
- Я не люблю сладости.
- Вот как. Ну ладно. - Саске пришел. Боги, как же мне повезло, что вовремя ушла. Спасибо, Итачи. Было интересно, что будут делать Какаши и Саске, и какого же было мое удивление, когда они зашли в кафе и сели тот самый столик. Я тут же подошла к ним.
- Саске, привет. А вы что же, решили перекусить?
- Я вообще не знаю, что мы здесь забыли. Я на тренировку пришел, а никак не чаи распивать. – Ох, его грубость стала снова проявляться после последних событий.
- Много посетителей сейчас, Минада-сан? – Какаши попытался придать своему голосу мягкий тон, но видимо, получилось не особо хорошо. Знаю я, к чему это. Ты хочешь узнать, кто были те люди. Ну что же, мне нечего скрывать.
- Нет, в последнее время совсем туго. Сегодня вот недавно хотя бы два человека было. Сказали, что путники. Одного Нан зовут, а другой и не представился даже, грубиян. – Ха, обломись, Какаши. Я тебе не соврала ни разу, просто кое-что недоговорила. Притворись дурочкой и тебя никто не тронет.
- Да? Понятно. – Не совсем уверена, что он поверил мне на все сто, но по крайней мере от дальнейших расспросов я отвертелась.
Все время до вечера я не знала, чем себя занять. Было и тревожно, и страшно, и любопытно. Я боялась, что Кисаме не придет на встречу, что приведет с собой Итачи, что все вообще пойдет не по плану. И все действительно пошло коту под хвост. Прошел час, может два после того, как эти двое ушли, как Саске влетел в кафе, подобно буре и схватил меня за руку. У него были бешеные глаза, а ладонь крепко сжимала мой локоть.
- Минада, здесь был Итачи?!
- Что? Саске, о чем ты…?
- Отвечай!
- Я не знаю. Те, кто сидел в кафе… представился только один… я не знаю. Саске, пусти, мне больно! – Я стала вырывать руку, потому что сжал он ее добротно, но вместо освобождения, Саске сам встряхнул мою руку и притянул к себе.
- Ты разговаривала с ними? Он касался тебя? Сделал что-то странное? – Я стояла и хлопала глазами, совершенно не понимая, что происходит. Причем тут разговоры и касания?
- В смысле?
- Отправляйся домой и не выходи никуда! Ты поняла меня?!
- Саске, да что случилось?! Саске! – Он выбежал и пулей направился в сторону выхода из деревни. Я же побежала за ним, слегка помедлив, так как догадываюсь, что стало причиной его такого поведения. Итачи… можно даже к бабке не ходить. Их нужно остановить. Срочно. Я знаю, где они будут находиться. Я все еще помню.
Я бежала долго, напрочь позабыв даже предупредить сторожей на проходной, лишь кинув им что-то невнятное про соседнее поселение. Сейчас в деревне и так полная неразбериха – никто не станет пускаться следом за девчонкой без чакры. Пока я бежала, то думала лишь об одном: «Только бы успеть». В голове много чего крутилось и вертелось, от нехватки сил я задыхалась, дыхание сбивалось, слезы безысходности подступали, а ком горечи и отчаяния застрял где-то в горле. Я держалась из последних сил, что бы не разреветься. Мои два любимых человека, из которых одного считаю братом, а другого люблю, будут драться. За что?! Почему?! Зачем?!
Сколько я так бежала – без понятия, но в итоге мои ноги сами привели меня к той самой гостинице. Я не помню, как влетела туда, как поднялась на нужный мне этаж – все было как в тумане. Я не думала даже о том, что там Кисаме, который теперь уже поймет, кто я такая. Уже на все плевать. Поднявшись по лестнице, я услышала, а потом еще и увидела Саске, который начал создавать Чидори. Я думала, что он скажет свои слова, что были изначально, но то, что я услышала в итоге, повергло меня в шок.
- Ты предал всех, кто тебя любил, ты убил их всех. Ты сказал мне выжить, и я выжил. Я не позволю тебе и пальцем тронуть Минаду и снова причинить ей боль! Я убью тебя, но перед этим заставлю на коленях просить прощения перед ней! – Саске… это правда… твои слова? Неужели, мне все-таки удалось перенастроить тебя хотя бы в другое русло? Но, это нужно остановить. Не успела я ничего толком понять, как мелкий уже понесся на Итачи с молнией в руке. Секунда, и произошел взрыв, и все стихло.
- Саске, Итачи, прекратите! – Я стояла ровно в той точке, где буквально некоторое время назад был Саске, и смотрела на них с глазами, полными отчаяния.
- Минада, дура! Что ты здесь делаешь?! Уходи немедленно!
- Нет, Саске, я останусь! Я не позволю вам поубивать друг друга! – В каких-то пару-тройку шагов преодолев расстояние, разделяющее меня и братьев, я встала между ними и вцепилась в их руки, в надежде расцепить их. Но у Итачи хватка оказалась очень сильной, сильнее чем у Саске.
- Уходи! Я справлюсь!
- Нет! Я не уйду, пока мы не поговорим втроем!
- Минада? И очень похожа на вас, Итачи-сан, с вашим младшим братом. Кто же она?
- Кисаме, разберись с Девятихвостым. – Итачи не отрывал от меня взгляда, хоть так же и продолжал держать руку Саске, который взглядом пускал молнии гнева и ярости. В их глазах был шаринган. А потом мои уши прорезал душераздирающий крик Саске, вызванный переломом руки. От шока мои глаза округлились и я потеряла дар речи. От Итачи исходила очень холодная энергия, которую чувствовала даже я. Не знаю, специально это или нет, но в ней не было ничего от прежнего Итачи, который своей теплотой мог согреть меня. Сейчас мне хотелось скрыться куда подальше. Мне. Девушке, которая проживает уже вторую жизнь, и знает, что такое взрослый мир. Той, что знает обо всем происходящем и как будут развиваться события. Та, что знает, что такое шаринган, сейчас готова забиться в угол лишь бы не видеть эти глаза. От прежнего взгляда не осталось и следа.
- Итачи, прекрати! Остановись! Пожалуйста! – Я взмолилась. Я просила его остановиться и в тот момент, когда он одним ударом отправил Саске в полет к стене. Это было похоже на кошмар, страшный сон. Хотелось поскорее проснуться, только бы не видеть этого. Я вцепилась в Итачи, обняв его, сильно закрыв глаза. Сердце начало колоть. Мне нужно принять таблетки, но сейчас не время. Неожиданно мое ухо обожгло горячее дыхание и слово, от которого так больно ударило в самое сердце морально, а потом и физически, когда я сначала согнулась пополам от удара кулаком в живот, а затем еще и с ноги отправилась в полет туда же, где уже был почти без сознания Саске, и где от удара спиной о твердую поверхность из меня вышибло весь дух. «Прости…» - Так тихо было произнесено, но так больно отозвавшееся во всем теле во всех смыслах этого слова. И это он бьет далеко не в полную силу. Да вы шутите, видимо, уважаемый Хагоромо! Это и есть настоящие шиноби? Это и есть настоящая сила. Это и есть настоящее отчаяние.
После удара о стену, я безжизненной массой стекла на пол. У меня нет сил… абсолютно никаких. Что я могу сделать с этим всем? Ничего! Глупая дура! Никчемная идиотка, которая решила, что сможет хоть что-то сделать с этим! Да если Итачи захочет что-то сделать – он сделает, у него есть на это силы и ему будет плевать на мнение окружающих.
Я не помню, как и когда появился Джирайя, что они делали и даже того, как Саске снова поднялся и попытался ударить Итачи. Я видела их, я слышала звуки ударов, слышала всхлипы, но ничего не могла. Только когда Саске снова оказался у стены возле меня и Итачи решил использовать иллюзию на нем, решила, что надо попытаться остановить его, хотя бы для его же блага.
- Не надо… прошу… - слабый, хриплый, безжизненный голос, лишенный всего, что только может быть. Я даже посмотреть не могла на Итачи и только потому, что не было сил, а сердце сильно кололо. А потом почувствовала, как меня схватили за горло и подняли на уровень глаз. Снова ухо обожгло дыханием, а голос казался таким гипнотическим.
- Теперь ты понимаешь, во что ввязалась? И где вся твоя храбрость, Минада? Не мешай мне. – Такие простые слова, но способные растоптать и смешать с грязью. И почему я подумала, что Итачи может ко мне что-то чувствовать? Я для него проблема, одна большая проблема, которую ему по какой-то нелепой случайности не удается уничтожить, что бы больше никто и ничто не угрожало его плану, касательно Саске. – После этого, ты все еще любишь меня? – В его голосе прозвучали нотки иронии и какой-то горечи. Неужели… ему и самому больно приносить мне боль? А я что? Я уже давно поняла, что не могу без него, что попала в эту паутину как дура и не могу выбраться. Я люблю его. Наверно я действительно мазохистка, раз, не смотря ни на что, продолжаю испытывать к нему теплые чувства. Не могу ненавидеть, не могу обижаться, не могу думать о нем плохо. Он хорошо умеет врать – это правда, но не может скрывать все свои чувства полностью, а иначе что тогда была та вспышка гнева и… ревности, когда они были с Кисаме в кафе?
- Люблю… - Единственное, что я смогла сказать ему, положив свою руку с большим трудом поверх его и совсем слегка погладив. Заметив едва уловимую тень улыбки, он собирался меня уже опустить, как мы услышали голос Саске.
- Отпусти ее… - От этих слов на лице Итачи на миг появилась тень какой-то горестной улыбки, а потом мои уши опять прорезал крик Саске. Иллюзия… Цукиеми… Все-таки использовал ее на брате. Из глаз текли слезы, но лицо мое уже не выражало ничего. Все тело болело, сердце кололо, а в душе была одна пустота. Я не задыхалась, но лишь из-за того, что Итачи не сдавливал мое горло в попытке задушить. А какой, собственно, смысл, если я итак совершенно не сопротивляюсь? Возможно воспользовавшись тем, что Кисаме не видно, что он с нами делает, Итачи приблизился ко мне и стал всматриваться в мое лицо, в попытке найти что-то, видимо. Ведомая рукой, которая подняла мой подбородок, теперь мои глаза стали смотреть прямо в глаза Итачи. Шаринган… Этот алый взгляд принизывает по костей, от него никому не скрыться и ничего не спрятать. Я смотрю на эти такие знакомые черты лица и понимаю, что он не такой жестокий, каким сейчас хочет для меня казаться, но уничтожить этот страх я не могу.
- Прости меня. – Почувствовав тепло сухих губ, которыми прикоснулись к моим, внутри меня образовался ураган. Все внутри захотело ответить на этот почти невесомый поцелуй, но снаружи была оболочка пустоты. А потом я заметила удивленный взгляд Итачи. Ха, он почувствовал металлический привкус на моих губах, значит. Да, у меня уже пошла кровь, как из-за ударов, так и из-за сердца. А потом провал. Даже я уже ничего не видела, да и не помнила, так как последние частички сознания улетучились.
========== Глава 22 ==========
Комментарий к Глава 22
Всем моим дорогим читателям приятного прочтения новой главы! Все как всегда: комментарии, впечатления. Жду вашего мнения об этой части:)
Пробуждение было не из приятных: все тело адски болело, ныло и ломило, руки исколоты капельницами и уколами. Самое противное – запах больницы… опять в больнице. Когда же это уже закончится? Это было первое, о чем я подумала. Но потом меня как током прошибло. Я мигом подскочила с кровати и бахнулась тут же на пол от нехватки сил, а по рукам прошлась волна боли от катетеров. А еще, сильнее всего, болела шея и живот. За первое меня Итачи держал на весу, как какую-то вещицу, а во вторую точку пришелся удар, после которого я отправилась в прекрасный полет до стены. Взгляд упал на окно, где на горизонте садилось солнце. Вечер… но сколько дней прошло, пока я была в отключке? Приходил ли Кисаме? Как там Саске? Все ли с ним в порядке? Что показал Итачи ему в иллюзии? Мыслей было столько, что казалось, будто моя голова сейчас взорвется от переизбытка информации. Они метались от одного к другому так же, как мои глаза бегали по всей палате и по пейзажу за окном. Могу поспорить с кем-угодно и на что-угодно, что мой взгляд в эту минуту был бешеным и ненормальным, словно я под чем-то нахожусь и не отдаю себе отчета в действиях. Я старалась подняться на ноги и подойти как можно ближе, что бы словно высмотреть вдалеке силуэт в черном плаще с красными облаками на горе Хокаге, но его не было видно. А дойти не могла еще и потому, что трубки от капельницы натянулись, но сама стойка упорно не хотела приближаться ко мне. Я словно привязана как собачонка. В миг я с психа дернула руку и трубки повылетали с моей руки, наградив меня неприятной болью, от чего я довольно громко зашипела.
На мое громкое падение, в палату тут же кто-то вбежал и стал срочно меня поднимать с пола, укладывая на кровать.
- Ты с ума сошла, Минада?! Зачем так резко подрываться?! – Акиха-сан… сколько же она со мной уже намучалась за все мое время пребывания в этом мире. И постоянно из всего моего дерьма, в которое я попадаю, спасает именно она. Акиха-сан бережно уложила меня снова в кровать и накрыла одеялом, пару раз цокнула негодующе языком, когда увидела, что из ранок, где были катетеры, начала идти кровь, и принялась залечивать их. Ее недовольство легко объяснимо и даже обижаться на это нет смысла, ведь все, что она сейчас продумывает в своей голове, все, что хочет сказать мне – все это будет чистой правдой и истиной.
- Сколько… прошло дней с того момента? – Голос был довольно безжизненным у меня. Я смотрела в потолок и даже ни о чем не думала. Внутри была какая-то обида, горечь. Даже пропустила тот момент, когда из глаз пошли слезы и начали стекать на подушку. Вся физическая боль постепенно превращалась в моральную, когда в голове проносились картинки того дня. Крики Саске, извинение Итачи и его алые глаза и аура. Он был серьезен… Даже если играл, даже если притворялся, на что я искренне и по-детски надеюсь до сих пор, я поверила в тот момент, что он меня прибьет, если вмешаюсь хоть как-то в его план. Мне действительно было… страшно. Сейчас я лежу и плачу, как маленькая девочка, все тело хочется сорваться и выпустить истерику наружу, с соплями и воплями, и я лишь из последних сил, еле-еле сдерживаю этот ком в горле, глотая большую часть слез. До чего? До чего довела преданность Конохе Итачи?! До того, что он, переступая через себя, с болью в сердце причиняет такую же боль своим близким! Ненавижу! Твари! Суки!
С большим трудом я повернула голову в сторону Акиха-сан, и то только потому, что она довольно долго не отвечала. Когда мой взгляд встретился с ее лицом, я увидела грусть, печаль и обеспокоенность. Она не пыталась играть какие-то эмоции, ей это было ни к чему, а просто смотрела на меня прямым взглядом.
- Сегодня был бы третий день… Хорошо, что принц не использовал на тебе иллюзий. Тебе и без этого не слабо досталось… - Да уж, она всегда Итачи называла принцем, даже не знаю, почему. Я хотела улыбнуться, но вместо этого тяжело и прерывисто вздохнула, пытаясь унять новую волну слез. Значит, по идее, сегодня как раз мы должны встретиться с Кисаме, если он придет. Я должна выбраться отсюда вечером, чего бы мне это не стоило. Хоть что-то может пойти в точности по моему плану и я не могу позволить себе валяться здесь и упустить свой шанс.
- Как там… Саске?
- Плохо. Он до сих пор не очнулся. Мы ждем Цунаде-сама, которая должна прибыть в скором времени. А пока я стараюсь поддерживать его в стабильном состоянии.
- Хорошо… Спасибо вам, Акиха-сан.
- Не стоит… - Она отвернулась, впервые за все время эта сильная женщина, которая порой только притворяется беззаботной, которая в мастерстве ничем не уступает Цунаде, и может стать в итоге отличном медиком, специализирующейся на лечении болезней Учиха, учитывая, сколько она нас выхаживала постоянно, оторвала свой прямой взгляд и с огромной досадой в голосе начала смотреть куда-то в сторону, сдерживая слезы. – Не могу я вас все-таки уберечь… Странные вы, Учиха… Ради дорогих вам людей способны пойти на все, даже если вам самим это принесет ужасную боль, если не смерть. Ладно, все это пустое. Не бери в голову. Тебе стоит поправляться и ждать возвращения Саске. – Всего на миг улыбнулась и тут же слетела. И словно ее и не было. Через минуту я уже осталась в палате одна и в полной тишине. Часы посещений уже прошли, лекарства разнесли как и ужин, больные лежали по палатам. В одиночных комнатках были только мы с Саске и то только потому, что за нами присматривала лично Акиха-сан и не позволяла никому нам даже элементарные витамины приносить или уколы делать. Она не доверяла нас никому и оберегала, словно своих детей. Но даже она понимала, что в случае с Саске, ее знаний пока недостаточно. Ничего, это поправимо. Уверена, стоит ей получить свиток клана Учиха с нашими особенными заболеваниями и способами их лечения и она превзойдет Цунаде.
Постепенно начало темнеть. Солнце скрылось за горизонтом и ее место заняла белая луна. Какое же счастье, что моя палата на первом этаже и отключили от всяких датчиков и капельниц. Переодевшись в свою одежду, я с большим трудом, но перелезла через открытое окно и старалась как можно быстрее оказаться в нужном месте. Черт! И почему я попросила о встрече именно на горе Хокаге?! Я же сдохну, пока поднимусь по этой гребанной лестнице. Но ничего не поделать. Шаг за шагом, медленно, но весьма уверено, я поднималась по ступенькам на самый верх. Там была раскинута прекрасная поляна, а так же располагался пункт моей конечной остановки. Взобравшись на самый верх, я долго пыталась найти нужного мне человека, но его все не было. Ходила кругами по поляне, ковыряла ногами землю, пинала камушки маленькие, и когда совсем уже выбилась из сил и от большой досады за очередной навернувшийся план, села под дерево и начала напевать себе под нос.
- В залах пустых, где уж нет королей. Дженни танцует, а с ней призраки тех, кого вновь обрела, кто любил ее всех сильней. Те, кто оставил ее так давно, чьих было не вспомнить имен, кружились с ней в танце на старых камнях, превращая печаль в сладкий сон. И она не хотела уйти, никогда не хотела уйти. Они танцевали и ночью и днем, под снегом, под ветра свист. С зимы и до лета, и вновь до зимы, пока стены не рухнули вниз. И она не хотела уйти, никогда не хотела уйти, она не хотела уйти… - Закрыв глаза и откинув голову на древесную кору, я пыталась вспомнить лица тех из клана Учиха, кто был мне дорог. Удивительная память человека, спустя какое-то время многие тонкие черты уже не вспомнить. Остается лишь силуэт, какие-то запоминающиеся моменты, забавные ситуации, связанные с этими людьми, но вспомнить все невозможно. Трудно даже становится описать человека. Ты помнишь его подсознательно, в свое внутреннем мире при упоминании имени сразу вырастает нужный образ, но вот описать его уже не представляется возможным. Только чувства, только воспоминания, только моменты живого общения. Это смешно, но даже лица Фугаку-сама и Микото-сан стали со временем стираться, и если бы не фотография, смотря на которую каждый раз кажется, словно булыжник свалился на сердце и сейчас раздавит, то я бы их сейчас и не описала. А еще Саске и Итачи… Боги, как же они похожи на родителей. Саске перенял внешность мамы, а характером пошел в отца, а вот Итачи наоборот, внешне больше похож на Фугаку-сама, зато характер точно от Микото.
Опять воспоминания захватили меня и я едва не начала плакать, но сдержала себя, сделав глубокий выдох. Не сейчас.
- Интересно, я до последнего думал, что ты шиноби. Но ты не способна уловить даже звук приближающего человека. – Этот звучный голос. Быть того не может! Неужели он действительно пришел. Так, соберись, Минада. Я подняла голову наверх и сильно удивилась, когда увидела среди ветвей и листьев высокую фигуру в черном плаще с красными облаками.
- Вы после той встречи в гостинице продолжали сомневаться в том, что я простая гражданская? – Я постаралась сделать как можно серьезное и спокойное выражение лица и придать голосу твердости, и кажется, у меня это получилось. Кисаме все так же находился на своем месте и улыбался привычным оскалом. Но почему же для меня в этом подобии улыбки не было ничего опасного? Почему она кажется мне весьма искренней? Надеюсь, я смогу это понять в дальнейшем.
- Теплил себя такой надеждой.
- Что ж, тогда прошу прощения, что разочаровала вас, Хошигаке Кисаме-сан. – Все так же, смотря наверх, я улыбнулась. В моем голосе не было ни язвительности, ни сарказма. Просто шутка. Он совсем слегка посмеялся, пряча лицо за воротником плаща, а затем снова стал серьезен.
- Значит, ты все-таки Учиха и сестра Итачи-сана?
- Отчасти, Кисаме-сан. И у меня есть задание для Акацки… нет, не так. У меня есть задание лично для вас, одного из семи великих мечников Кровавого Тумана, обладателя Самехады, Хошигаке Кисаме. – Теперь я уже не смотрела на него, устремляя взор туда, где в нескольких километрах располагалось нужное для меня здание.
- Ты даже знаешь, кто я и как называлась моя деревня в мое время.
- Я знаю многое. У кого-то есть сила, я же этим не наделена, как вы уже наверняка поняли. Зато у меня есть знания. Я многое читала, многое разбирала, и многому училась. Это мое оружие. Но сейчас мне нужен тот, кто сможет компенсировать мой недостаток, и это вы.
- Почему же?
- Потому что только вы сможете выполнить мою просьбу, и, возможно, будете только рады этому. Само собой, я оплачу. – Отодвинув край кофты, я показала Кисаме весьма увесистый мешочек, в котором находилось золото, причем не мало. Да, я взяла часть своего наследства для этого дела, но оно стоит того.
- И что это за задание, что ты позвала только меня, без Итачи-сана, да еще и сказала, что я возможно буду рад этому?
- Я должна проникнуть в архив АНБУ, в тайный отдел. Скорее всего, там будет охрана, хоть и малое количество. Из-за военного конфликта с Песком и смерти Третьего, там до сих пор неразбериха и вероятнее всего минимальное количество охраны. Старики сейчас больше пекуться за сохранность своих кресел и жоп, а так же границ деревни и страны.
- А если охрана все же встретится?
- Мне все равно, что с ними станет. Эта деревня прогнила насквозь, причем дерево начало гнить именно с корней. Я не такая миролюбивая, как Итачи, так что останавливать вас не буду.
- Ответь только на один вопрос: что же там такого, что ты готова отдать такие огромные деньги, идешь на сделку с преступником S-ранга, готова пожертвовать жизнями шиноби, еще и втихую от своих братьев? – Вопрос заставил меня подумать. А стоит ли ему говорить правду, или нет? Не спорю, хоть он и преступник, но это лишь слово. В нем есть благородство, пусть и спрятано, пусть и отличается ото всех. Но довериться ему настолько я пока не готова.
- Там… моя жизнь. И расценивайте это как вам угодно, Кисаме-сан. – Со всей серьезностью посмотрела на того, на кого в данный момент рассчитывала больше всего. Где-то с минуту мы смотрели друг на друга, общаясь на каком-то совершенно ином уровне, где-то подсознательно, после чего он коротко кивнул и был готов отправиться выполнять задание, но остановился.
- Ты войдешь в здание только тогда, когда я вернусь, поняла? – Уже серьезно, без смеха и улыбки, было сказано мне почти приказным тоном. Я не смела возражать, да и большого желания не было туда идти, пока там будет работать шиноби.
Сколько я так простояла – не помню, потому что в это время я словно оцепенела или окаменела. До меня доносились разные звуки: скрежет метала, предсмертные крики, падение тел, разрезающуюся плоть. Все это как отголоски той ночи, когда я бежала, себя не помня, подальше от территории клана, где свершалась казнь, или, если лучше выразиться, изничтожение. Но если тогда я переживала за каждого из них, потому что они были мне дороги, то сейчас я стою, слушаю все это, но на моем лице не дрогнул ни один мускул, ни одна слеза не пролилась, ни одной печальной мысли о том, что возможно этих шиноби кто-то ждет дома, но не дождется никогда. Когда все звуки стихли, из дверей вышел Кисаме, без всяких увечий или мельчайших порезов. Вот он, настоящий мечник именно Кровавого Тумана. Убить всех, кто находится на твоем пути, не оставить никаких свидетелей, быстро и хладнокровно разделаться с врагами. Он рукой показал, что бы я подошла к нему, чему я и последовала.
Когда я проходила по этим коридорам, я видела как стены, пол, потолок – все было заляпано кровью, валяются тела убитых. Они лежат настолько аккуратно, что наверно, будь я сумасшедшей, даже восхищалась бы таким уровнем мастерства убийства. Боюсь, жертвы даже не успели понять, что происходит. Не все даже вытащили свое оружие. Я шла и с нескрываемым интересом разглядывала окружающую меня картину. И к моему собственному удивлению, не было не тошноты, ни паники, ни печали. Все ровно… словно внутри меня полный штиль. Иду, переступаю через трупы и мне совершенно не противно. Мы не проронили ни одного слова, пока шли до нужной мне комнаты.
- Дальше я сама. Подождите меня здесь.
- Уверена, что ловушек не будет?
- Уверена. Я здесь уже была… однажды. – Я не соврала. Я действительно была здесь, всего пару раз, вместе с Фугаку-сама. Но даже в те разы я старалась запомнить как можно больше информации: что и где лежит, какой файл нужно искать и так далее. Я стала перебирать полки и ящики. Вряд ли у нас много времени до того момента, как все поймут, что тут кто-то лазит, а охрана просто убита. – Не то. И это. И это тоже. Вот оно. – Наконец-то я нашла нужный мне ящик. После моего последнего посещения они делали перестановку, поэтому все было немного, но по-другому. Стеллаж с заданиями S-класса, особый отдел подразделения Корня АНБУ, ящик с секретными делами, период времени правления Третьего и последние годы тесного сотрудничества АНБУ Хокаге и Корня. Эти документы были далеко не для всеобщего достояния. За такое Лорд Феодал по головке бы не погладил. Спустя 10 минут поисков по разным ящикам и полкам, я наконец-то нашла, что искала. «1874623 – Совершенно секретно. Миссия по предотвращению государственного переворота». Пролистав папку и убедившись, что это то, что надо, я уже хотела уйти спокойно, как в мою голову влетела одна мысль. На утро обнаружат трупы, и потом начнут искать причину. Если я возьму только эту папку, то на меня может пасть подозрение. Что бы избежать этого, я рандомно выхватила несколько папок из разных стеллажей, а затем взяла факел, который висел на стене и пошла с ним к выходу из комнаты, где меня ждал Кисаме.
- Решила поджечь тут все?
- Может быть хоть так новый Хокаге обратит внимание на то, что на самом деле происходит в ее любимой деревне. – После этого я бросила горящий факел на полку с бумагами и она неплохо так вспыхнула. Языки пламени стали пожирать листы один за другим, а огонь стал разгораться все сильнее. Чтобы он потом перекинулся на другие ящики, я кинула несколько горящих папок на другие полки и спустя короткое время вся комната уже полыхала. Довольная своей работой, я улыбалась, держа в руках стопку ненужных документов и всего одну, самую важную и дорогую мне, прижимала сильнее к себе. – Пойдемте, Кисаме-сан. Иначе, наше пребывание здесь скоро заметят.
Уже находясь на достаточном расстоянии, я неожиданно обратила внимание на то, что у Кисаме не было Самехады с собой. Такого огромного меча, и я не заметила?!
- Кисаме-сан, а где ваш меч?
- Остался с оригиналом. Думаю, у тебя могли бы возникнуть проблемы, если бы Итачи-сан понял, что с ним нет его настоящего напарника. – Довольно оскалившись, Кисаме говорил так, словно не пытался разжевать что-то маленькому ребенку, а просто общался со мной об обыденных вещах. Я впала в настоящий ступор. То есть, мне сейчас ясно сказали, что это всего лишь сила клона?! Если так, то насколько же силен сам Кисаме?! Полагаю, с таким человек лучше быть друзьями, чем врагами. Но он и не вызывает у меня страха или опасения за свою жизнь, что, кстати, удивительно, ведь обычно от таких людей стремятся убежать куда подальше.
- То есть вы…?
- Я всего лишь клон. Настоящий я сейчас рядом с Итачи-саном.
- Удивительно! Надо же, а я и не заметила! – Виновато улыбнувшись, я почесала затылок, взъерошив волосы. - Ладно, видимо, пришло время расставаться. Вот ваша награда, Кисаме-сан.
- Было приятно увидеть, что сестра Итачи-сана не такая уж и слабая.
- Что вы, мне до Итачи-сана никогда не дотянуться.
- Мало кто решится заговорить спокойно с преступником S-ранга, заключить договор на миссию, выкрасть из своей же деревни что-то важное, допустить убийство людей, спокойно пройти мимо них, как ни в чем не бывало, поджечь здание, и в конце выполнить свою часть договора и предложить отдать награду. На такое может решиться только отважный человек.
- Или глупец. И я, пожалуй, предпочту остаться во второй категории.
- Оставь это себе, дорогуша, тебе еще пригодятся эти деньги. Уверен, мы еще увидимся, Учиха Минада-сан. – После этого Кисаме сложил печать и исчез, словно его и не было.
Вернулась в палату я так же как и уходила, через окно, но по пути спрятала документы в одной из подворотен, под камнями в тупике. Снова надев больничную одежду, я уже собиралась лечь в кровать, как увидела в отражении зеркала силуэт, от которого я шарахнулась в другой конец палаты.
- Теперь ты меня боишься? – Низкий, тихий и бархатный голос, алые глаза, что смотрят на меня так пронзительно, но больше нет того холода, что был тогда в гостинице. Он сидел на стуле, вытянув ноги и скрестив их. Одна рука держала за запястье другую. Эта картина напомнила мне сразу сцену их встречи с Саске перед последним боем. Тогда я восхищалась его видом. Сейчас же он меня пугал немного этой своей невозмутимостью, статью. Думаю, нашлись бы люди, кто мог сказать, что это признак гордыни, но я знаю, в чем именно дело. Итачи никогда не был горделив, наоборот, был скромный и молчаливый. Просто ему тяжело.
- С чего ты взял, Итачи? – Попыталась уверено сказать, а получилось блеяние овечки перед большим серым волком. Он встал со стула, на котором сидел до этого момента и стал подходить ко мне. Какая-то часть меня хотела убежать от него, все еще помня то, что совсем недавно произошло, но другая, более сильная и взрослая сторона меня, держала на месте, не позволяя закричать о помощи или убежать. На его лице была мягкая и снисходительная улыбка. Он прежний! Он все-таки не изменился! – Как ты вообще тут оказался?
- Только я могу проникнуть в Коноху незамеченным, или сделать так, что бы кого-то не заметили. – Вот черт! Он обо всем догадался! Не зря он сделал акцент на этом простом слове «кто-то». Нельзя выдавать себя и Кисаме с потрохами.
- О чем ты? Совсем не понимаю. – Глаза вытаращила, рот открыла, стою и смотрю на него, как дура полная какая-то.
- Минада, ты не умеешь обманывать. Зачем ты назначала встречу с Кисаме?
- А тебе-то что? Может он мне понравился и я его на свидание пригласила. – Дура, ну что ты несешь?! Замолчи, пока хуже не сделала. Тем временем Итачи подошел уже вплотную и смотрел прямо мне в глаза.
- Когда ты нервничаешь – твой пульс учащается, и ты можешь говорить глупости. Что ты хотела от него? – Уже более с нажимом спросил, ведь я так и не ответила сразу, а начала закрываться и уходить в оборону, отшучиваясь. Я стала скованной, совершенно не шевелилась и смотрела в одну точку. Ему пришлось взять меня пальцами за подбородок и аккуратно перенаправить мой взгляд. Когда наши глаза встретились, он стал пристально смотреть, словно пытаясь что-то выяснить для себя. И похоже, все его вопросы о моей встречи с Кисаме уже не имели значения. – Что с тобой случилось, чиби? – Малышка… Как давно я не слышала этого прозвища! Так меня любил называть Шисуи, и иногда, за крайне редкими исключениями, Итачи. Одного этого слова хватило, что бы стена вокруг меня рухнула с оглушающим звуком. Я задрожала, поджала и прикусила нижнюю губу, а пальцы схватились царапать костяшки на другой руке, глаза начали бегать в разные стороны, пытаясь на чем-нибудь сфокусироваться, кроме Итачи, но только он и был вблизи.
- Много чего… - Это все, что я могла ему сказать, едва не скатываясь в истерику. Увидев мое поведение, на секунду я поймала обеспокоенный и тревожный взгляд Итачи. Он взял мое лицо в руки и прикоснулся своим лбом к моему.
- Тише. Не бойся.
- Я… не боюсь… тебя. – Как же мне не хватало этого: теплого и нежного прикосновения любимых сильных рук, ощущения его дыхания на своем лице, запаха его волос. В ответ на его действия я последовала его примеру и прикоснулась сначала кончиками пальцев, а потом и всей ладонью к его щеке. Второй рукой заправила пряди за ухо. Стало так спокойно, что уже ничего не волнует: ни время, ни люди, ни обстоятельства. Мы стояли так какое-то время и видимо оба пропустили тот самый момент, когда наши губы соприкоснулись и уже не хотели расставаться. Из легкого и невесомого, поцелуй постепенно стал перерастать в более серьезный и взрослый, в результате став страстным и глубоким. Сначала я удивилась такому поступку со стороны Итачи, но ощущения, которые он дарил мне, убрали все плохое как по велению волшебной палочкой, оставив только наслаждение и свет. Должна признать, Итачи улучшил свое мастерство в этом. Интересно, мне начинать закатывать сцену ревности? Ничего общего с тем давним прощальным поцелуем не было. Теперь передо мной был не мальчик, а молодой красивый мужчина. Сейчас уже не было ни той маленькой девочки с дерзким и не детским характером, ни того весьма стеснительного и молчаливого мальчика. Мы выросли, и это относится действительно не только к Итачи, но и ко мне. Хоть я и мозгами давно взрослая девушка, просто в детском теле, но даже я, оказавшись в другом мире, поняла, что по сравнению с ними, с шиноби, я была ребенком, не младенцем конечно, но все же. Теперь же я многое узнала с другой точки зрения. Осознавая такую простую истину, было смешно и печально одновременно. Мы выросли, но я чувствую, что внутри остались те самые маленькие дети 13 и 8 лет, которые тянутся друг к другу. Да ну это в пропасть! Одной рукой он придерживал меня за спину, а вторую положил на затылок. Я чувствовала, с какой аккуратной силой он притягивает меня к себе еще ближе, стараясь не причинить боли. А она была, ведь что спина, что живот, что голова все еще болели, просто я старалась не обращать на это внимание. Дыхание стало тяжелым и рваным, а чувства наращивали обороты. Почему-то чувствовалось, будто он злится на меня за что-то, но все, что он может – это выплеснуть хоть часть в виде этого поцелуя, ведь причинить мне вред он не может, не посмеет сделать это во второй раз. Я тоже злюсь, я тоже обижена на него за случившееся, поэтому отвечаю ему тем же и так же. Но нужно остановиться, иначе мы зайдем слишком далеко. Я хочу быть с ним всю жизнь, но долгую и счастливую жизнь, в окружении как минимум двух детишек, в просторной гостиной своего дома, где часто собирается наша семья, куда Саске приходит едва ли не каждый день, чтобы навестить племянников. На меньшее я не собираюсь рассчитывать. Оторвавшись друг от друга, снова столкнулись лбами, прикрыв глаза и пытаясь привести себя в чувства. Чтобы Итачи, и не мог контролировать себя?! Слабо в это верится, но это точно он. Его запах, его ауру я всегда узнаю, даже не обладая способностями шиноби. Если он рядом – я всегда узнаю, он ли это. Ведь я так давно его знаю. – Не умирай… пожалуйста…
- Я должен.
- Ты никому ничего не должен! Ты уже все оплатил сполна!
- Минада, тише. Хоть я и отступник, но все еще шиноби Конохи.
- И кого ты защищаешь, шиноби? Тех, кто тебя предал?! Кто воспользовался тобой?!
- Нет.
- А кого тогда?! Объясни! Я не понимаю!
- Тех, кого люблю. – Схватив снова мое лицо, он заставил меня смотреть прямо ему в глаза. Для меня это было как откровение. Он, по сути, признался мне в любви, пусть и косвенно. Почему я так решила? Да потому, что именно в этот момент он смотрел на меня так, как никогда не смотрел. Губы были вытянуты в мягкую улыбку, он казался расслабленным, но я знала, что он сосредоточен, ведь взгляд был серьезным и уверенным. Он был уверен в своих словах. – Именно поэтому, Минада, я прошу тебя, не препятствуй мне. Я хочу это сделать ради вашего счастья и блага. – И вот от этого я психанула. С силой вырвавшись из его рук, хоть он и не держал меня насильно, я сорвалась.
- Нет! Не препятствовать?! Да хрена лысого тебе! Какое счастье?! Какое благо?! Без тебя ни я ни Саске не будем счастливы! Ты же знаешь это, я же показывала это тебе! Я не могу! Я не хочу тебя терять! Я не смогу это пережить!
- Минада, нас услышат.
- Да иди ты лесом, чертов эгоист! – Неожиданно резко я схватилась за сердце. Черт! Ну почему сейчас?! Я стала часто дышать, пыталась ухватиться за что-нибудь, что бы сесть. Итачи мгновенно подскочил ко мне, усаживая на кровать. Похоже, что этот мой приступ он видел впервые. Ну еще бы, ведь все это началось после той ночи. – Сумка… таблетки… - Рывками, тихо произнесла, стараясь сохранить как можно больше сил. Повторять дважды не пришлось. Уже спустя пару секунд в моих руках оказался флакон, и я машинально проглотила даже без воды две штуки. Итачи присел на корточки возле меня и пытался понять, что это только что было, видимо.
- Как давно это началось?
- Давно… очень давно.
- Подробнее.
- Я не собираюсь тебе этого рассказывать. Помоги лучше мне лечь, пожалуйста. – Итачи уложил меня на кровать, поправив одеяло и аккуратно распределив волосы на подушке. По нему было видно, что он еще многое хотел бы спросить, и особенно о моей встрече с Кисаме или болезни, но видимо решил, что сейчас явно не лучшее время для этого. Посмотрев в окно, похоже, у обоих застыла одна и та же фраза на губах: «Пора». Итачиничего не сказал, просто подошел к окну и уже собирался исчезнуть на неопределенное время, но лишь на миг остановился и обернулся. Я все это время смотрела на него. Как он изменился… Возмужал, еще сильнее похорошел. Могу поспорить, любая девушка, заметив его, обомлела бы, если бы он обратил на нее внимание. Как же я хочу его ударить, да чем-нибудь потяжелее, что бы мозги на место встали. Он меня не слышит. Как баран уперся в одну единственную цель, которую себе поставил, и не сдвинуть
- Итачи… Я тебя… придушу… когда-нибудь. – Я хотела сказать, что люблю его, но если решила строить из себя обиженку – надо идти до конца, тем более, что не беспочвенно.
Он ничего не ответил, только улыбнулся слегка, одними краешками губ, а потом в момент исчез.
Уснула я быстро, но проснулась я так же мгновенно, и все от того, что в мою палату вломились шиноби в масках. АНБУ?! Что происходит? Неужели уже прознали? Неужели кто-то сдал? Но кто? Или же каким-то образом вычислили меня? Нужно сохранять спокойствие.
- Учиха Минада, вы арестованы по приказу Старейшин Конохи.
========== Глава 23 ==========
Комментарий к Глава 23
А вот и продолжение!:)
Честно, долго думала: делать ли такой поворот? Но когда начала писать - все пошло само собой, поэтому решила оставить, так как это окажет большое влияние на будущее развитие сюжета. Так что, приятного прочтения, и как всегда: делитесь своим мнение, комментариями и эмоциями. Мне очень приятно читать ваши отклики и понимать, что придуманный мною образ вызывает о вас положительные эмоции:).
Очень боялась сделать ее “плоской”, но вот уже 23 глава, и мне кажется, что персонаж получается не односторонним и со всех сторон положительным:)
Сказать, что я была шокирована – не сказать ничего. Я была поражена до глубины души, ведь по идее, подобные приказы должен отдавать Хокаге, но никак не Старейшины. Да и их ли это приказ? Вполне вероятно, что это был Данзо на самом деле. Не время тушеваться. Нужно собраться, причем срочно. Ну же, Минада, возьми себя в руки! Ты же это умеешь, когда действительно надо.
- По какой причине я арестована?
- Вопрос не к нам. Просьба одеться и проследовать за нами. В противном случае мы имеем право применить силу. – Я выпала в полный осадок. Как это – имеют право на применение силы? В полиции Конохи было всегда четкое правило – не причинять ни малейшего вреда здоровью гражданским, а иллюзии и вовсе под запретом строжайшим, и упасите боги нарушить это правило – Фугаку подвесил бы их тут же. Моего так называемого отца можно было всегда характеризовать по-разному, и в этом я убедилась: то строгий, то медлительный на какие-то решительные действия, то рассудительный и с холодной головой. Но он никогда не позволял себе необоснованную жестокость. Это правило было заведено еще при основании Конохи самими Мадарой и Хаширамой, и я лично видела этот документ, и точно знаю – он никак не мог поменяться за один день. Но шутить с этими людьми нельзя, поэтому я медленно начала собираться, пытаясь придумать хоть что-то, что бы защитить себя от этих блюстителей «порядка». Когда я подошла я шкафу, то обнаружила свою одежду… абсолютно чистой. Абсолютно никакого запаха гари и никакой пыли! Как?! Кто?! Я точно помню, что должна была провонять дымом и гарью, ведь я устроила пожар в архиве!
- Что здесь происходит? – Прозвучал волевой голос недовольной Акиха-сан. Я повернула голову в ее сторону и увидела гнев, злость, недовольство и ярость. Казалось, она сейчас поубивает всех этих АНБУ, и почему-то я не сомневалась – она справится с этим отрядом на раз-два. – Я повторяю свой вопрос: что здесь происходит?
- Нам приказано арестовать Учиха Минаду.
- По какой причине?
- Не имеет значения.
- А вот в этом вы ошибаетесь. Вы забираете из палаты больного ребенка, который находится под моим наблюдением и попечением, не понятно по какой причине и не известно по чьему приказу. Если вы думаете, что я отпущу ее – вы глубоко ошибаетесь.
- У нас есть разрешение на применение силы, и вам это прекрасно известно, Акиха-сан. – Почему командир АНБУ сделал ударение на ее имени? Что-то тут явно не то. Да и то, как Акиха-сан на них реагирует тоже весьма странно выглядит.
- Я, как раз-таки, прекрасно знаю, какие разрешения у вас есть и какими методами вы пользуетесь. Подобный приказ может спускать только Хокаге, а поскольку Цунаде-сама еще не прибыла в Коноху, вы не имеете никакого права арестовывать ребенка для любых допросов, тем более в отсутствии опекунов. Поэтому прошу вас покинуть данную палату и здание сию минуту – Минаду-сан я никуда не отпускаю, можете так и передать Старейшинам и Данзо-сама. – Акиха-сан была настроена крайне враждебно – никогда ее такой еще не видела. Даже как-то страшно стало. Ее аура говорила сама за себя – без всяких слов. «Не подходи или я тебя убью» - читалось весьма красноречиво. Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом все произошло настолько резко и стремительно, что я бы при всем желании не смогла уследить за ними. Раз - и капитан отряда накинулся на Акиха-сан; два – зашел к ней со спины, занося руку для удара; три – капитан захвачен в сильный захват шеи, а к горлу приставлен скальпель в опасной близости к важным артериям. А ее взгляд… Такой холодный, я бы сказала, хладнокровный, хищный, жаждущий крови. Что это сейчас было? Никто не смел двинуться и в места хоть на миллиметр, включая меня. – Я же сказала, со мной шутить не позволено. Убирайтесь, или я не посмотрю на то, кто вы и чьи вы.
Как только она медленно выпустила из своего захвата командира, он потер шею, откашлялся и приказал немедленно отступить.
- Мы еще вернемся.
- Возвращайтесь. И в следующий раз живыми не уйдете. – Как только они исчезли, выражение лица Акиха-сан резко изменилось. Оно снова стало сиять улыбкой и с какой-то долей беззаботности. Словно ничего и не было. Она подлетела ко мне и стала осматривать на наличие разных ран и увечий.
- Как ты? Все в порядке? Сильно испугалась? – Уже совершенно другим тоном, мягким и заботливым, произнесла Акиха-сан. Совершенно другой человек был передо мной всего несколько минут назад. У меня полный разрыв шаблона. Как может человек настолько меняться под воздействием разных ситуаций?! Акиха-сан, вы явно не просто шиноби-медик – это точно.
- Нет, Акиха-сан, все хорошо. Но немного испугалась, признаюсь.
- Я рада. Ложись и отдыхай. И ни о чем не думай. Все будет в порядке – я об этом позабочусь.
- Что им от меня нужно было? – Скошу под дурочку – может прокатит.
- Притворяешься дурочкой? Молодец. Продолжай делать так же. Ты ничего не знаешь, ничего не видела, ни с кем не говорила, никуда не выходила, ничего не делала. – Снова этот серьезный, убийственный взгляд. Да как тут можно ответить что-то другое? Но то, что она сказала… Неужели она в курсе? Да что тут происходит?! Я ничего не понимаю! Я смогла лишь кивнуть в знак согласия.
- Акиха-сан, простите, но не могла этого не заметить. Тот капитан АНБУ знал вас, и видимо не просто знал. Скажите, вы…
- Минада-чан, обещаю тебе, я тебе все расскажу о себе, но позже. Совсем скоро должна прибыть Цунаде-сама и уж она поможет многим в этой деревне.
На протяжении долгого времени я лежала тупо на кровати и смотрела в потолок, пытаясь осознать все то, что произошло за какое-то ничтожное время. Мое задание с Хошигаке Кисаме, появление Итачи в моей палате, причем ему никто не мешал. Тогда было отчетливо ясно, что он не торопился, словно знал, что ему никто не помешает находиться со мной наедине так долго. Потом утреннее появление отряда АНБУ с целью моего ареста, как я поняла, из Корня. И это поведение Акиха-сан… Все это точно не спроста. Она никогда и никому не позволяла за мной или Саске ухаживать, даже в элементарных вещах, лечила всегда только она. Со стороны выглядит так, словно ее кто-то попросил приглядывать за нами и оберегать нас. А если так, то кто это может быть? Третий? Вполне может быть, учитывая, что он обещал Итачи позаботиться о нас с Саске. Сам Итачи? Не верю. Хотя именно этот вариант наиболее очевиден, ведь он был очень спокоен и словно уверен в том, что никто его не потревожит. Все это очень странно. Черт, не могу я уже лежать в этой больнице: сон как рукой сняло, заняться нечем, Саске все еще в отключке, Цунаде не вернулась в Коноху, выходить на улицу мне сейчас не стоит. Если верить словам того командира АНБУ, то они пообещали вернуться. Если Старейшины намерены меня схватить, то слоняться сейчас по деревне – верх идиотизма. Для меня сейчас самое безопасное место – ненавистная больница, от которой уже становится тошно, стоит мне подумать о ней. В прежней жизни я лежала в больнице всего однажды, когда вырезали аппендицит, и то я успела вкусить все прелести нахождения там, после чего зареклась попадать сюда ближайшее время. В этом мире я оказываюсь в руках врачей и на больничной койке с завидной регулярностью. Вот что значит, когда твое тело не приспособлено к жизни шиноби и периодически влипаешь в переделки с ними.
Я решила пройтись хоть немного по коридору. В конце концов, надо навестить Саске, пусть он и спит сейчас. Подойдя к его палате и открыв дверь, увидела сидящую на стуле Сакуру, которая даже не обратила внимания на то, что кто-то зашел. Что-то меня аж передернуло от этого. Никогда она мне не нравилась. И пусть это будет звучать эгоистично от маленькой тетки, но Саске – мой братик, которого я просто так никому не отдам. Уже когда я подошла к кровати, Сакура посмотрела на меня и сразу же подорвалась.
- Минда-сан? Вам уже лучше? – А то по моему виду можно сказать, что мне лучше. Да я сейчас ходячий экспонат человеческой тупости и болезненности. Меня только Итачи сейчас переплюнет наверно, и то не факт.
- Твоими молитвами. – После всего, что со мной случилось за последние часы, настроения любезничать нет от слова совсем. Может я сейчас и слишком груба с ней, но ничего поделать со своим отвращением к ней не могу. Только и может, что ныть, реветь, колотить Наруто, хотя сама во много раз хуже него, одновременно с этим уповать на него и прятаться за спины товарищей, потому что никчемная. Не спорю, я тоже не голубь мира и тем более, не великий шиноби, но так я и не претендую на эти звания, и не зову каждый раз на помощь братьев, чем, вероятно, бешу их не слабо на самом деле.
Проигнорировав Сакуру, которая в ответ на мое язвительное высказывание сразу вжала голову и прикусила губу, потупив взгляд, я подошла к Саске с другой стороны кровати. Выглядел он болезненно, даже успел немного похудеть, что не удивительно, ведь его тело продолжает испытывать тяжелый стресс под влиянием иллюзии. Итачи, зараза! Я тебя точно придушу! Кто ж так с братьями обращается? Ладно я, про меня забудем и опустим, но Саске ведь родной братик.
- Саске, давай возвращайся уже, мелкий. Где мой любимый ежик, который постоянно фырчит? – Я прислонилась к нему своим лбом, закрыв глаза, и поглаживая по волосам. Говорила я шепотом, что бы мог слышать только он. Не знаю, зачем, но мне казалось, что он сможет меня услышать сквозь толщу иллюзии и проснуться. - Я же знаю, что ты сильный, чертовски сильный, так давай, вернись уже в реальность. У нас куча дел.
Как же он мил, когда спит, когда не строит из себя великого и ужасного злобного хомячка-мстителя. На последок поцеловав его в лоб, я медленно пошла на выход из его палаты, оставляя Сакуру в легком недоумении. Ну еще бы, ведь обычно подобные вещи не приняты в этом мире. Вот только мне как-то все равно, даже если считают меня странной. Я медленно шла по коридору на пути в свою уютную комнатку, вокруг то и дело проходили медсестры и врачи, разнося лекарства или навещая своих пациентов. Обстановка ничем не выделяется – все как всегда. Да уж, не важно, что произойдет в мире – пока существуют люди, все и всегда будет идти своим чередом, быстрее или медленнее, но каждый так же будет продолжать выполнять свои функции и задачи, как механизм, как колесо. Оно будет либо быстрее вращаться, сменяя лидеров с завидной регулярностью, либо медленнее, позволяя людям вздохнуть чуть глубже, что бы потом снова погрузиться в пучину. Все повторится снова.
Погруженная в свои мысли, которые приводили меня в депрессивное состояние, я не замечала ничего и никого вокруг, и лишь в момент, когда поняла, что меня ударили со спины почти у дверей в мою палату, я вернулась на секунду в реальность и то, не на долго. Мгновение, и мир перед глазами потемнел. Какая же я дура… не нужно было выходить даже из палаты.
Очнулась я в темной комнате. Руки и ноги были расставлены в стороны и привязаны к железкам. Судя по сырости и влажности, которая здесь ощущается – я в подвале, ну, или по крайней мере, под землей – это точно. В помещении никого не было, что дало мне право осмотреться. По сути, тут ничего не было: голые каменные стены, никакого кресла или дивана, даже стула нет, лишь кое-где висят очень тусклые светильники, которые еле освещают комнату, даже глазам трудно сфокусироваться. Из одежды на мне была моя больничная пижама. Через какое-то время дверь открылась и в помещение зашли четыре человека в форме и масках АНБУ. Да твою же ж мать! Все-таки они смогли меня забрать. И что теперь делать? Я одна, абсолютно одна. Я не смогу позвать никого на помощь. Допрыгалась…
- Очнулась? – По всей видимости со мной разговаривал командир этого отряда.
- Где я нахожусь? И по какому праву вы меня насильно притащили в это место?
- Вопросы здесь задаю я. И поверь, ты ответишь на все вопросы, которые я тебе задам. – Он подошел ко мне слишком близко. Из-за связанности и невозможности пошевелиться, я чувствовала себя очень не комфортно. Я изо всех сил старалась спрятать и задушить панику, которая постепенно подбиралась ко мне все ближе. Я впервые в такой ситуации, и помощи ждать неоткуда. Но если они думают, что я расскажу им все, что знаю – они глубоко ошибаются. Им придется насильно залезть в мою голову, что бы что-то выяснить и то я буду пытаться вырваться из этой техники. Они не вытащат из меня ни слова. – Где Учиха Итачи?
Что? Итачи?! Им нужен Итачи?! Ну уж нет!
- Не знаю. А даже если бы и знала, ни за что бы вам не сказала. – За эти слова я тут же получила удар под дых кулаком, после которого я согнулась, насколько это было возможно в моем состоянии. Мое тело еще после того раза не восстановилось, а тут снова.
- Ответ не верный. Есть свидетели, которые сказали, что видели тебя с ним в традиционном кафе. Поэтому я повторяю свой вопрос. Где Учиха Итачи?
- Не знаю, о чем вы. Посетители, которые были тогда, даже не представились. Откуда мне знать, что это был Итачи? – Снова удар, но теперь по лицу с кулака. Губа треснула и я почувствовала, как струйка крови потекла по подбородку. Похоже, что этот мужик сил не особо жалеет.
- Он обладает опасными для Конохи сведениями и должен быть устранен, а иначе как знать, может от этого и ты пострадаешь, и Саске. – От этих слов меня накрыл гнев. Итачи никогда не допустит подобного, если не в отношении меня, то Саске точно он вреда не причинит, равно как и сраной Конохе.
- Итачи скорее вас всех перережет как скот, если хоть волос упадет с головы Саске, и я еще на орехи вам добавлю, купаясь в вашей крови – может хоть омоложусь. – Я плюнула под ноги этому командиру сгустком крови, который скопился у меня во рту. Все тело ужасно болит от ударов, руки и ноги затекли уже, находясь в одном и том же положении, да и сил держать голову прямо, уже не хватает. И один только гнев продолжает удерживать меня в сознании и тонусе, не позволяя провалиться в бездну отчаяния. Мне больно, мне тяжело, но если они думают, что это детское тело выдаст информацию об Итачи – они сильно ошибаются. В этот раз внешность их обманет. Боль можно пережить, раны можно вылечить – все это ерунда, главное суметь настроить себя. Единственное, чего я не хочу – умереть здесь. Я не хочу этого, я слишком мало еще всего увидела, слишком мало пожила в этом мире, слишком мало испытала. Я хочу увидеть повзрослевшего Саске, пообщаться с Акацки, встретиться с Обито, познакомиться с Мадарой, спасти Итачи, увидеть смерть Данзо и Старейшин, как Наруто станет Хокаге. Хочу стать свидетелем того, как этот мир изменится. Мои желания полны абсурда, нелепы и по-детски наивны, но я отказываюсь умирать здесь, в этом сыром подвале, подвешенная к этим дурацким железкам. Я выживу! Я должна это сделать! Фугаку-сама, Микото-сан, Тодои-сан, Фукацу-сан… пожалуйста… дайте мне силы пережить этот кошмар. Я никогда и ничего не просила, не молилась, не уповала на чью-то помощь. Всегда старалась делать все сама, даже если было очень трудно. Но сейчас, прошу вас, помогите мне. Чертов Хагоромо! Это ты меня в этот мир отправил абсолютно без способностей! Так прояви свои божественные силы в кой то веке!
- Очень храбрая, однако, у Итачи сестра. Ты могла бы стать прекрасным шиноби. – За всем своим внутренним разговором я и не поняла, как дверь открылась и в помещение зашли еще люди. Но этот скрипучий и ржавый старческий низкий голос, и равномерные стуки трости я узнаю, даже если пройдет сотня лет.
- Кто бы сомневался, что это твоих рук дело? Навозные мухи прилетели на трапезу? – Я постаралась сделать как можно более испепеляющий взгляд. Как оказалось, там был не только этот старый хрыч, но и Старейшины. Реакция на мои слова со стороны капитана этого отряда в адрес Данзо не заставила себя ждать, и я получила очень мощный удар в живот, от чего я не выдержала и закричала.
- Следи за языком, с кем ты разговариваешь.
- Пережив так много печалей в столь юном возрасте и не являясь шиноби странно, что ты до сих пор способна сохранять мужество жить дальше.
- Да пошел ты… к своему учителю… Правду не заставишь молчать – она все равно найдет путь на свободу. – Поскольку он стоял ко мне очень близко, то, услышав мои слова, схватил меня за волосы и заставил смотреть ему в глаза. Его правая рука уже была скрыта за тканью кимоно, а глаз закрывала повязка. Значит, он уже пересадил себе глаза Учиха.
- Ты слишком много знаешь, дитя, но не знаешь, когда нужно молчать. Я бы мог все выведать у тебя все насильно, но дам тебе возможность сделать это добровольно. – Я с силой зажмурила глаза, и терпя всю ту боль, что испытывает все мое тело, старалась не раскрывать их даже на миг, что бы не было даже малейшего просвета. Нельзя смотреть ему в глаза, ведь тогда я могу столкнуться с шаринганом Шисуи. Мощное оружие, которое, даже работая в половину силы, может заставить говорить всю правду или делать, что прикажут, и я даже не пойму, что уже попалась. И что это значит, возможность добровольно все рассказать? Если то, что сейчас происходит – это он считает «по собственной воле», то я тогда прима балерина Большого театра. – А за одно покажу, что случается с теми, кто слишком много знает и может навредить Конохе.
- Навредить Конохе? Начните тогда с себя. Уничтожили половину военной мощи деревни только потому, что не захотели договариваться с другой стороной. Вы жалкие, и мне противно смотреть на вас. Прикрываетесь пафосными речами о защите Конохи, а на деле просто боитесь за свои жопы. Я от всей души искренне желаю сдохнуть вам самым изощренным способом, что бы Учиха Мадара выпотрошил вас, издевался над вами, что бы призраки всех тех, кого сгубила ваша чертова система и вы в частности, затащили вас в самые темные уголки ада и пытали там. Я желаю, что бы вы все сгорели в черном пламени Аматерасу!
- Как ты смеешь говорить такое?! Тебе не понять мир шиноби никогда! – В наш «разговор» вмешалась старуха, одна из Старейшин. Противная женщина… на ее фоне тот второй старикашка в очках и то выглядит адекватнее и рассудительнее.
- О да, конечно. Мне не понять этого, ведь я не шиноби. Зато я прекрасно понимаю и вижу людское дерьмо и гнилье, которое льется у вас уже изо всех щелей, и вы не способны прикрыть это. А даже если пробки вставите в уши, рот, нос и жопу, то взорветесь к чертям. – Боги, что я несу?! Но мне все это конкретно надоело. Я правда в бешенстве. Они и так нарушили кучу правил, включая самое главное: «Не вредить гражданским», какая теперь разница, что я говорю.
- Довольно! – Закричал этот второй Старейшина. Как же его зовут? Совсем не помню. Да ну и ладно. – Дитя, разве ты не понимаешь, что можешь больше никогда не выйти отсюда? И твой любимый младший брат Саске останется один? Расскажи нам все, что знаешь, и мы тебя отпустим.
- Отпустите, как же… Я в подобные сказки не верю, при всем моем «уважении» к вам. А убьете меня – разозлите самый великий клан в стране Огня и мире Шиноби – Учиха. И поверьте, от их гнева вам будет не спрятаться. – Я очень хотела испепелить их, растоптать, разорвать на части. Если бы только у меня не было такого тела и полное отсутствие способностей.
- Думаю, после нескольких дней, проведенных в этом месте, ты сама расскажешь нам все. Не спускайте с нее глаз.
После этого в комнате снова остались только команда Корня АНБУ и я. А дальше началось время полного ада. Меня били, поливали холодной водой, иногда душили и таскали за волосы. Сначала я терпела, стискивая зубы и прокусывая губу до крови, но потом начала кричать. Сил держаться уже не было – к такому невозможно привыкнуть. От этой пытки я потеряла счет времени, а «благодаря» шоковой терапии сердце иногда неприятно покалывало, а порой сердцебиение ускорялось, словно орган хотел вырваться наружу. Били в основном по корпусу, иногда по ногам и рукам, но лицо не трогали – только пару раз пощечины дали, от чего из уголка рта тонкой струйкой текла кровь. Несколько раз я теряла сознание, не в силах выдержать очередной удар. Слез не было – была лишь безысходность и осознание того, что я – никто, жалкая беззащитная девушка, которая ничего не способна сделать. Но сколько бы не били, какая бы вода не была холодной, я молчала. Где-то глубоко внутри себя я поражалась, как могу выдерживать подобное, но ответа на этот вопрос не было. Несчастная больничная пижама порвалась и висела на мне какими-то непонятными лоскутами, руки уже давно перешли из стадии боли в просто бесчувственные конечности, зафиксированные на железке, лодыжки натерли браслеты с цепями, волос растрепался и сальными прядями прикрывал наготу. Я не могла побыть одна – со мной всегда кто-то был из охраны, они же мои истязатели. Не могла сходить нормально в туалет, да и, если честно, нечем было, потому что ни пить ни есть мне не давали почти, только самую малость.
- Сколько еще ты сможешь молчать? – Выплеснув очередное ведро холодной воды, капитан подошел ко мне и уже в привычной для меня манере, потянув за волосы, заставил смотреть на него. Даже я чувствовала, что в моих глазах нет жизни, лишь полное безразличие ко всему происходящему. Но так было только снаружи. Внутри себя горел гнев и ненависть, которые помогали мне держаться дальше и не сдаваться. Я хочу вернуться к своим любимым мужчинам. Я хочу увидеть их, обнять, поцеловать.
- Буду молчать столько, сколько понадобится, даже если это будет означать смерть. – Мой голос успел охрипнуть и осесть. Я не скажу ни слова, чего бы мне это ни стоило. Странно, что они до сих пор не залезли в мою голову и сами все не увидели. После всего того, что они и так сделали, я бы уже и этому не удивилась. Вряд ли я здесь очень долго: человек не сможет долго прожить без воды и еды. Но тут время идет по-своему, и все из-за отсутствия хоть какого-то внешнего источника света. Снова удары, снова мои крики и всхлипы, и снова вопрос про Итачи. Похоже, что под этим вопросом подразумевалось все: и их приход с Кисаме, и моя с ними встреча, и поджег архива, и кража документов, и может быть даже что-то еще. А меня схватили, видимо, так как я не шиноби, не Учиха по сути, и маленькая девочка, поэтому думали, что будет легче.
Прошло еще какое-то время и в итоге я потеряла сознание в очередной раз. Когда начала приходить в себя, то до моих ушей дошел мужской крик и звук падающего тела. Я слабо соображала, а глаза были не в состоянии различить, что происходит вокруг. Затем почувствовала, как мои руки тяжело опустились вниз, а сама я повисла на ком-то, после чего этот кто-то взял меня на руки и направился в сторону выхода, как я поняла по потоку ветра. Позади я услышала тяжелые вздохи одного из охраны, видимо, командира. Он хотел снова атаковать, не смотря на свои раны.
- Я же сказала, что в следующий раз в живых не останешься. – Голос женщины был приглушен из-за маски АНБУ в виде кошачьей морды, холоден и суров, но именно по ее фразе и тем самым «бубликам» на голове, я поняла, что рядом со мной Акиха-сан. Услышав самый последний, пронзительный крик капитана отряда, я снова потеряла сознание.
Проснулась я уже в палате, перемотанная бинтами с ног до головы, даже не пошевелиться, да и дышать трудновато. Да если честно, то хоть как-то двигаться вообще не хочется. Но при этом, ужасно хочу есть и пить. В голове какая-то полная пустота – совершенно никаких мыслей, чувств, эмоций. Я абсолютно опустошена морально.
- Минада, как ты? – Это голос… приятный, и немного резкий. Саске… Черт! Я не хочу, что бы ты видел меня такую. Я почувствовала, как он взял мою ладонь в свои руки и начал слегка гладить по ним. У него был очень обеспокоенный вид, а еще… злой. Хоть и пытался показывать заботу, в глазах сверкали молнии гнева.
- Пить хочу. – Какой кошмар – мой голос сейчас звучит как старый проигрыватель какой-то. Мелкий дал мне воды, осторожно приподняв и наклоняя стакан. Видно, что он старался причинить мне как можно меньше дискомфорта, но тут есть одна большая проблема: когда ты полностью перебинтован – невозможно чувствовать себя комфортно. Руки успели отечь на столько, что до сих пор не могут двигаться сами нормально. Вот это я попала.
- Кто? Кто это сделал с тобой? Это он сделал?! – Саске начал закипать. О боги, он же сейчас подумает, что это Итачи меня так побил. Чуть стакан в руке не лопнул.
- Нет, Саске, это не он. Все хорошо.
- Что хорошего, Минада?! Ты моя сестра, а я не могу защитить тебя! Кто это сделал?! – Он ударил кулаком по тумбочке. Хоть он и сам выглядел не лучшим образом – по нему было видно, что он сам только недавно очнулся, но сейчас был обеспокоен не своим состоянием. Костяшки побелели, а его едва не колотило от злости. Я помню и знаю, что у него сейчас тяжелый период и кажется именно сейчас он думает над тем, что бы уйти к Орочимару. Как же все не вовремя случилось.
- Саске, послушай. Те, кто сделали это – плохие люди, но они получат свое. Непременно. Но сейчас нам нужно восстановиться и двигаться дальше.
- В этом можете не сомневаться. Уж я об этом позабочусь. Саске, тебе еще рано вставать. Немедленно возвращайся в постель. – В палату зашла пышногрудая блондинка с двумя низкими хвостами. Цунаде… Неужели вернулась?! Теперь можно расслабиться немного.
- Я ее одну не оставлю. – Надо же! От Саске публично подобные речи редко услышишь, а тут прям как вожак, защищающий одного из стаи.
- Все хорошо, Саске. Можешь идти. Только будь осторожен. – Какое-то время он пытался сопротивляться, но сдался под натиском моей хоть немного, но милой улыбки. Нацепив на себя маску невозмутимости и напускного пофигизма, мелкий медленно пошел в свою палату.
- Ну надо же, защищает свою сестру, хоть и сам не лучше. – Цунаде была очень милой и обаятельной, почти светилась добротой и каким-то умиротворением. А потом, увидев мои тяжелые вздохи, стала серьезной. – Мне Акиха-сан рассказала, что случилось, так что я не собираюсь тебя ни о чем расспрашивать. Мне жаль. То, что с тобой произошло, не должно было случиться. Можешь мне не верить, но я обещаю, что как Пятая Хокаге, я разберусь со всем этим. Большинство твоих ран и повреждений я вылечила – ни следа не останется. О твоей проблеме с сердцем мне так же уже известно от Акиха-сан – ее мы тоже решим. Но это позже, а сейчас набирайся сил и выздоравливай. – Возможно, Цунаде и хотела поговорить со мной в формате диалога, вот только у меня на это не было ни сил, ни желания. Все, что я могла – лежать на спине и смотреть в потолок, и чувствовать, как по моим щекам текут слезы. Я обратила на нее внимание только когда услышала как дверь открылась и она решила уйти.
- Цунаде-сама, я не могу просить вас как подобает и о подобном, но все же рискну: разберитесь с «преступлением» моего брата – Учиха Итачи. Там все слишком подозрительно. – Посмотрев ей в глаза, я увидела только решимость и искреннюю серьезность.
- Иначе я не буду Хокаге. – Вот и все, что она ответила, перед тем, как выйти из палаты. Я снова осталась одна, но теперь мне никто не мешал заниматься самокопанием, которое погружало меня все глубже и глубже на дно. То, что я пережила, было адом. Я не представляла, что можно вот так спокойно издеваться над маленьким человеком. Я была перед ними совершенно без какой-либо защиты, а они позволяли себе такое. Им было все равно на правила и законы. И после всего этого Учиха еще и плохие?! Да не смешите меня! После всего, что случилось, я не представляю, как буду здесь без Саске. Я намерена его отпустить к Орочимару, потому что знаю – мелкому нужна та сила и те знания, что может дать этот белый змей. Но мне жить в месте, где я пережила слишком много трагедий, и которая не дала мне ничего, кроме скорби и несчастья?
========== Глава 24 ==========
Комментарий к Глава 24
Ну вот и новая глава. Жду комментариев, они для меня очень важны:) Видеть, как моя история вызывает у вас какие-то эмоции, положительные или отрицательные, просто бесценно. Я очень стараюсь показывать героиню с разных сторон.
Приятного прочтения, мои дорогие и любимые читатели!:)
С того дня прошло несколько дней. С меня постепенно снимали бинты, освобождая тело от пут, но все еще не отпускали домой. Саске тоже до сих пор находился в своей палате, постепенно идя на поправку, что для него было проще в виду отсутствия таких повреждений. Часто приходил ко мне и вообще проводил со мной как можно больше времени, всячески помогая. Чаще всего мы ни о чем не говорили, просто молчали, находясь в компании друг друга, но слова нам и не нужны были. Мы понимали, что происходит на душе каждого из нас и просто не хотели тревожить. Пару раз, в поисках Саске, в палату залетали Наруто и Сакура. И если желтое солнышко мне было приятно видеть, хоть и не могла ответить ему взаимной широченной улыбкой, какую дарил он мне, потому это означало бы обмануть его, то вот Сакуру мы с Саске оба успешно игнорировали по всем фронтам, когда были поглощены ментальным общением друг с другом или находясь в своих собственных мыслях. Теперь, с приходом Цунаде, нашим лечением занимались два лучших врача Конохи, и, возможно, именно поэтому я шла на поправку быстрее, что уж можно сказать о Саске. Они не пропускали никого из медперсонала. А Цунаде и вовсе выставила охрану из личных ее подчиненных по всей территории госпиталя. Некоторые из них даже не скрывались, показываясь мне на глаза, но продолжая делать вид, словно они тут другими делами занимаются. Возможно, это было сделано для того, что бы я чувствовала себя в большей безопасности.
После того пережитого кошмара мой голос осел и стал более низким – он так и не смог восстановиться до конца. Я часто сидела на подоконнике, смотря куда-то вдаль, даже не понятно на что, просто в пустоту, поджав к себе ноги и свернувшись калачиком, положив голову на колени и обхватив себя руками. Я перестала чувствовать себя в безопасности, защищенной, и хоть в какой-то степени неуязвимой. Мне дали явно понять, что я – никто, ничтожная девчонка со слабым телом, и над которой могут издеваться как-угодно, если нужна информация или еще что-то. Я хотела скрыться, прикрыться, защититься. Мне уже мало просто одежды, что бы не чувствовать себя неловко или в опасности. На моем теле нет ран – все их вылечили Акиха-сан и Цунаде-сама, но вот ощущения все еще при мне. Такое чувство, словно эти синяки и раны просто покрыли сверху новым тоненьким слоем кожи, но сами повреждения все еще там, внутри меня, продолжают чесаться, зудеть, болеть. Когда я уже могла ходить и двигать своим конечностями хоть как-то, пусть и с чьей-либо помощью, сразу пошла в душ и едва ли не час терла как ненормальная мочалкой по коже, пытаясь стереть эти болезненные воспоминания. Тогда мне помогал Саске и когда он, переживая из-за того, что меня долго нет, ворвался в душ, наплевав на любое стеснение, с нескрываемой злостью и переживанием вырвал из моих рук мочалку, на которой уже красовалась кровь, а сама я сидела на кафеле и громко плакала, продолжая чесать только зажившие раны. Мне казалось, что я схожу с ума. Тогда я мало, что помнила или соображала, только желание защититься хоть как-то, укрыться, спрятаться. Помню, что Саске пытался меня растеребить, привести в чувство, но я его не слышала из-за собственной истерики и криков. Помню, что он уже и сам был весь мокрый из-за того, что пытался забрать у меня мочалку и успокоить. Видимо, он и сам не знал, как себя вести со мной, потому что, судя по голосу, он и злился, и переживал, и психовал. А еще помню, как в какой-то момент я почувствовала тепло, родное тепло, и руки, которые обнимали меня, пытаясь успокоить и вселить хоть немного чувство защищенности. Тогда я схватилась за его футболку и, уткнувшись носом, продолжала плакать, пока мелкий гладил меня по спине. Хотя, кто из нас в той ситуации был мелким на самом деле? Каждый из нас давно перестал обращать внимание на такую мелочь, как обнаженность, ведь проживая вместе, много раз попадали в неловкие ситуации и не раз видели друг друга в чем мать родила. Спустя какое-то время, из-за того, что не осталось никаких сил, я уснула, и проснулась уже в кровати.
Мое тело снова было перебинтовано, видимо для того, чтобы я больше не расчесывала кожу, но хотя бы не слишком туго. Я могла спокойно двигаться. Неожиданно в дверь постучали и вошли. Это был точно не Саске, потому что он всегда ко мне в комнату или палату входит без стука, а Цунаде-сама или Акиха-сан всегда подают голос перед этим. Повернув голову на появившийся объект, я была удивлена.
- Выглядишь не очень здоровой, Минада-сан. Я искал Саске и решил, что он мог бы быть здесь, раз в палате его нет. – На пороге стоял Какаши с пакетом фруктов. Саске нет в палате, как и у меня? Судя по времени, сейчас у него как раз должен быть переломный момент. У него пакет с фруктами? Едва ли он к Саске с этим всем добром изначально шел. Значит, ко мне?
- Как видите, Какаши-сан, у меня его нет. Может в туалет пошел или просто проветриться. – Полностью отрешенный вид давал ему ясно понять, что у меня нет желания с ним вести долгий разговор. Устав лежать, я переместилась на подоконник, удобно устроившись в своей уже полюбившейся позе с поджатыми к себе коленями. – Какаши-сан, вы не из тех людей, кто умеет врать. Говорите, что вы от меня хотите?
- У Саске сейчас трудный период: поражение в битве с Гаарой, встреча с Итачи, проклятая метка, оставленная Орочимару, твоя госпитализация. Все это оказывает на него большое давление.
- И?
- Саске никого не станет слушать и прислушиваться к чьим-либо советам, кроме твоих.
- Вы хотите, что бы я сказала ему не совершать каких-то поступков?
- Ему есть, что защищать и кого защищать. А месть не вернет вам близких людей.
- С чего вы взяли, что я или Саске хотим мести? Вы так слепы, Какаши-сан, хоть и обладаете шаринганом, что не способны увидеть суть многих вещей. Я не стану удерживать Саске.
- Это твое окончательное решение?
- Более чем. – Еще какое-то время мы с Какаши обменивались взглядами. Может он и пытался найти что-то в моих словах или взгляде, но мне было все равно. Все, чего я хотела, так это, что бы он услышал меня и понял, что я не собираюсь копаться в том дерьме, что заварила Коноха еще задолго до моего появления. Я растоптана, уничтожена как морально, так и физически, и, может это и прозвучит стервозно и эгоистично, но сейчас мне абсолютно плевать, что станет с Конохой, ее жителями, что еще придумают эти твари, какой клан следующим будет уничтожен из-за какой-то там угрозы. Я не буду держать Саске, наоборот, дам ему еще и хорошего волшебного пендаля для ускорения валить из этой деревни. Уж лучше ему быть у Орочимару, чем здесь. Сейчас даже я начинаю думать, что лучше будет даже в жопе мира, на краю света, в снегах и холоде, в сырой пещере, где-угодно, только не тут. Правильно говорили как-то, только не помню уже кто и когда, что дерево Коноха прекрасно, зеленые молодые листья распускаются на нем и на них всегда можно заворожено любоваться, но держится оно на корнях, глубоко под землей, во тьме. Но вот проблема: питается это дерево кровью. И клан Учиха как яркий пример этого жертвоприношения ради блага и процветания всего дерева.
Какаши ушел, даже не попрощавшись, а я через время услышала треск где-то со стороны крыши госпиталя. Вернее как, сначала стало как-то слишком тепло, а уже потом, через время, послышался этот звук. Словно пение тысячи птиц – Чидори. Казалось бы, впору подняться наверх и остановить это безобразие. Ведь там и ясновидящим не нужно быть, что бы понять, что это Саске и Наруто дерутся. Но вместо этого я просто осталась сидеть на подоконнике. Возможно, я сейчас выгляжу как идиотка, высокомерная сволочь, но с меня хватит всего этого. Я слишком много уже потеряла. Пусть мелкий укрепит свое мнение о том, что надо валить из этого места. Через какое-то время, после того, как над моей головой прозвучал пронзительный крик Сакуры о прекращении драки, с последующим грохотом пробитых водных баков, все стихло. Эх, Саске, опять свои эмоции сдерживаешь. Вот вроде бы и пыхтишь, и психуешь, но клановая воспитанность не позволяет тебе выплеснуть все эмоции, которые сейчас ты испытываешь. Печально, конечно, но с этим ничего не поделать.
- Похоже, Саске подрался с Наруто на крыше госпиталя. Они пробили оба водяных бака, поэтому придется какое-то время побыть без воды. – В палату зашла Акиха-сан. После произошедшего, она не поднимала ни разу тему того, что случилось и как случилось. Да и я не расспрашивала ее – мне хотелось этого меньше всего.
- Да, похоже на это. – Я к ней не поворачивалась, продолжая смотреть в окно, и обнимая себя руками.
- Ничего ему не скажешь?
- Скажу, что не нужно было останавливаться, а пробивать Сакуру. Такой ответ устроит, Акиха-сан?
- Ну ты и язва бываешь иногда все-таки. – Она сначала попыталась пошутить, но взглянув на меня, видимо поняла, что мне сейчас не до смеха. Она знает, как я отношусь к Сакуре, и это ее немного забавляет, но сейчас была не та ситуация. – Что думаешь делать? – Она вновь стала серьезной, и, присев возле меня, стала залечивать те незначительные увечия, которые остались, а за одно и сердце подлатать. С приходом Цунаде-сама, они вдвоем смогли придумать, как мне вернуть здоровье, и это была еще одна причина, по которой я до сих пор оставалась в госпитале. Что я собираюсь делать? А стоит ли отвечать ей на этот вопрос? Сейчас я не хочу ничего, просто обезопасить себя, хоть немного, что бы восстановить душевный покой и равновесие.
- Акиха-сан, скажите, где я могу найти хорошего кузнеца в Конохе?
- Кузнеца? Зачем это тебе?
- Не важно… - На это Акиха-сан тяжело вздохнула, как-то обреченно что ли. Ей хотелось мне помочь, но не знала, чем. Да и как тут помочь? Воспоминания мне не стереть, время назад не отмотать. Остается только как-то, худо-бедно, но жить дальше.
- На третьей улице живет один мужчина, который держит хорошую мастерскую. Возможно, он тебе сможет помочь, правда, я не понимаю, зачем он тебе нужен.
- Я могу выйти из госпиталя на полдня?
- Думаю, я могу тебя отпустить. Хотя АНБУ Хокаге будут следить за тобой.
- Это к лучшему.
Не медля ни секунды, я переоделась в свою обычную одежду, и вышла из палаты. Тут же глазами заметила нескольких шиноби, пристально посмотревших на меня и, видимо, ожидающих каких-то приказов. Следом вышла Акиха-сан и подошла к этой группе шиноби без масок. Я не могла не заметить, как они мгновенно выровнялись по стойке смирно и не смели хоть как-то пошевелиться, пока моя врач им что-то говорила. Она явно не из простых – в этом я уже успела убедиться. И та кошачья маска АНБУ… Я не задавала ей никаких вопросов, но просто так у человека не будет подобной вещи в гардеробе. После непродолжительного разговора, Акиха-сан развернулась и качнула головой, давая мне сигнал, что я могу идти.
Идти нужно было не далеко, поэтому уже через минут 20 я была на месте. Совершенно обычная мастерская кузнеца. Внутри было просторно, но душно из-за печного жара. Высокий мускулистый мужчина в грязном фартуке встретил меня.
- Я вас слушаю? – Ни тебе «Здравствуйте», ни тебе «Добро пожаловать». Этот человек явно не привык вести пустые разговоры. Оно и к лучшему.
- Мне нужен доспех из метала, но не традиционный. – Интересно наблюдать, как меняются лица людей, когда кто-то говорит неожиданно то, чего не ожидает слушатель. Однако я заметила заинтересованность на лице этого мужчины.
- Доспехи из метала давно никто не заказывал. Какой нужен доспех?
- Из цельных листов метала, чтобы был похож на корсет, плотно садящийся поверх одежды. Разумеется, с амортизирующимся материалом под ними. Так же хотелось бы защиту на плечи.
- На подобный доспех уйдет до недели времени.
- Меня устраивает. – На том мы и порешили. Когда мастер снимал с меня мерки и мы обсуждали детали конструкции готового изделия, я поймала себя на том, что каждый раз, как он ко мне притрагивается, я вздрагиваю от страха и зажимаюсь, а сердце начинает быстро стучать. Все это последствия того кошмара, и именно поэтому сейчас я хочу надеть на себя доспех. Моя броня будет похожа на защиту Эльзы из аниме «Хвост феи», но придумывать что-то новое я не хочу, да и зачем, если он меня вполне устраивает. С фантазией у меня всегда было туго.
По дороге обратно язашла еще в пару мест, что бы купить себе кое-что новенькое, и последней моей остановкой был дом нашей семьи. Стоя перед главным входом на территорию клана, я долго не решалась сделать этот шаг. Я избегала этого очень долго. С той ночи прошло много времени, но как можно забыть о такой утрате. Я боялась идти туда, ведь тогда мне придется столкнуться со всем тем, что с большим трудом пережила. Но сделать это нужно, ведь там осталось кое-что, что я так и не забрала.
- Прошу вас не следовать за мной, а подождать здесь. – Я знаю, что на деревьях сидят АНБУ. Они шли за мной все это время, и, хоть они и старались либо не выделяться из толпы, либо вообще скрываться в листве, но я их чувствую, поэтому и попросила их побыть за территорией и подождать меня у входа. Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, я все-таки сделала этот тяжелый для меня шаг. Меня встретила пустынная улица, заколоченные дома, кое-где уже видны следы естественного разрушения, ведь дома пустовали и за ними никто не следил. С каждым шагом мне казалось, словно ноги утопают в грязи или даже свинце, не позволяя идти дальше. Вот и он… наш старый дом. Дом, где я провела самые счастливые годы своей жизни, где часто можно было слышать смех, где на время можно было забыть обо всех проблемах, где я впервые поцеловала человека, которого люблю с 12 лет еще прошлой жизни. Вот она, та трещина, которую оставил Итачи на стене, а вот и коридор, где мы часто стихийно скидывали обувь с Саске после догонялок и нас потом ругала Микото. Вот и дверь, которую я однажды выбила случайно, и лестница, с которой навернулась, запутавшись в ногах, наши комнаты…
Кое-как я умудрилась удержать себя и не зайти в какую-то из наших комнат. А дальше было помещение, где все и произошло. Минут пять я молча стояла у дверей, положив руку на дверную ручку, пытаясь преодолеть себя и зайти внутрь, но все-таки смогла это сделать. Все покрыто пылью, но все еще ощущается та самая, жуткая энергия смерти, боли, страдания, печали и невыносимого выбора, который сделал Итачи. Фугаку-сама, вы изначально не собирались сражаться с собственным сыном и знали, что клан не удержать, именно поэтому и поступили так. Но в том, как деревня относилась к нашему клану, нет нашей вины. Я долго размышляла, долго думала, пыталась взвесить все за и против. Но каждый раз ответом на все вопросы о беде нашего клана был страх. Страх со стороны верхушки власти Конохи по отношении к нашей силе. Казалось бы, та вещь, что я хотела забрать, то, что, как я думала, забыла здесь – я сама. Но этого не произошло… часть моей души осталась там, в той самой комнате, в том самом доме, и быть может лучше будет снести этот дом и квартал, что бы получить возможность открыть новый том моей жизни.
Выйдя с территории клана, я уже шла по направлению к госпиталю, но решила зайти еще и в здание полиции. Теперь туда принимали всех желающих, и они занимались исключительно бумажной работой. Потому что если случались какие-то происшествия – этим занимались джонины или вовсе АНБУ, а в полиции лишь заводили дела, арестовывали и накладывали административные штрафы. Ничего общего с прежней работой и близко не было. На меня обратили внимание только когда я подошла к архиву. И то, как обратили внимание – посмотрели, и одна девушка подошла поговорить.
- Простите, но вам нельзя здесь находиться.
- Учиха Минада, специальное разрешение главы клана Учиха, Учиха Фугаку, цель: проверка данных. – Как на автомате я произнесла слова, которые раньше всегда нужно было говорить, если ты идешь в архив. С дисциплиной раньше здесь было как и в клане – только попробуй что-то не то сказать или сделать. На это девушка ничего мне не сказала, а я просто прошла внутрь. Подойдя к тайнику, я обнаружила там то, от чего меня сначала едва не стошнило. Помимо свитка с клановыми болезнями и способами их лечения, там была еще и емкость с глазом Фугаку-сама и пакет с кровью. И о чем он только думал?! Как можно было хранить такую вещь в этом месте?! Спрятав вещи в сумку, я покинула архив, и, что удивительно, никто мне даже не препятствовал хоть сколько-нибудь.
Вернулась я в палату ближе к вечеру и на столе обнаружила сиреневый тюльпан. В такое время года такие цветы – редкость, и клан Яманака выращивает их в теплицах. Кажется такие цветы означают симпатию, душевное тепло, дружбу и верность. Я обожаю тюльпаны, хоть никогда и не говорила этого никому в этом мире. Почему-то, увидев такой милый подарок на душе стало приятно и тепло, но грустно. Вдыхая тонкий и еле уловимый аромат цветка, я и не заметила когда-то кто-то пришел.
- Ну и где ты опять была? Тебе нельзя выходить из палаты. – Раздраженный, психованный низкий голос, но с проскальзывающими нотками нежности. Значит это Саске опять без стука вошел. Он всегда так делает: даже если злой, как сто чертей, даже если у него был отвратительный день или его снова достали Наруто или Сакура, или еще кто-то, он не может сохранять гнев на лице и голосе, когда дело касается меня, даже если я тоже его чем-то выбесила. Может именно это и называют настоящей семьей - не знаю. Я посмотрела на него, и не могла сдержать немного натянутой, но все же искренней улыбки.
- Да так, нужно было кое-что сделать. Ты с Наруто подрался? Что делили: самку или территорию? – На нем красовались следы побоев и свежие ссадины. Ох уж эта его вскинутая бровь. Улыбнувшись немного шире, но встретив его все так же серьезный вид, снова вернула себе спокойствие. – Ладно, извини, хотела тебе настроение поднять – не получилось. Что теперь делать будешь?
- Минада, я ухожу из Конохи. – Эти слова прозвучали для меня как выстрел, которого давно ждешь, но палач мучает и долго не стреляет. Знала же, что это произойдет, так почему же так больно? Надо держаться.
- Почему ты решил мне это сказать? Мог же просто взять и уйти втихую.
- Потому что ты – моя сестра. Мне тяжело оставить тебя здесь одну, но и с собой взять не могу.
- Ты уходишь к Орочимару, верно?
- Да. – Слышно, что его штормит от внутренней борьбы. Он зол, что по силе стал проигрывать Наруто, как ему кажется, раздавлен после поражение Гааре и Итачи. Но наличие меня держит его в Конохе, ведь сейчас я, как бы это смешно не звучало, но являюсь последней Учиха, которая живет в деревне. А учитывая недавно произошедшие события, он боится меня оставить здесь одну. Ну уж нет, Саске, ты пойдешь к Орочимару. А я как-нибудь справлюсь.
- Тогда все хорошо. – На лице Саске впервые за долгое время появилось самое настоящее удивление.
- Ты уверена?
- На все сто. Саске, это твой путь, это твое решение и я не могу и не должна привязывать тебя к себе цепями и говорить: «Ты никуда не уйдешь». Я уверена, те знания, что тебе может дать Орочимару, пригодятся тебе, и ты непременно, станешь еще более сильным, чем сейчас – я знаю это. – Я подошла и обняла его, крепко, как только могла, на что в ответ получила объятия еще сильнее. Ему тяжело со мной прощаться? Кто бы мог подумать, что я стану для Саске таким близким человеком.
- А как же ты?
- За меня не переживай. Со мной все будет в порядке, ведь я хочу потом, спустя время, вновь увидеть тебя, уже взрослого, мудрого, чертовски сильного мелкого, от которого будут без ума все девушки этого мира. – Мы смотрели друг другу в глаза, а я поправляла пряди его волос. Сдержать слезы было тяжело, но я старалась. И пусть они сейчас немного видны, но это не страшно. Но мне надо сказать ему кое-что перед тем, как он уйдет, а времени так мало. – Единственное, о чем я тебя прошу, Саске: береги себя, и не потеряй самого себя в этом путешествии, хорошо?
- Обещаю, я стану сильнее и выполню то обещание, которое дал тебе давно.
- И еще кое-что, Саске. Перед тем, как уйдешь, зайди в мою комнату. Там, в верхнем ящике стола под всеми блокнотами и бумагами лежит конверт. Это письмо для тебя оставила мама. Я его не читала, поэтому не знаю, что там. Хотела отдать тебе в день твоего рождения, но так много всего произошло. – Выражение его лица невозможно описать словами. Там был и шок, и удивление, и радость, и печаль. Словно все эмоции, которые в нем копились и роились все это время, начали стихийно выплескиваться. Саске сильно сжал меня в объятиях, едва не плача.
- Спасибо.
- Иди, тебе пора. – На прощанье я поцеловала его в лоб и выпустила из объятий. Это было очень тяжело, ужасно мучительно, но нужно это сделать, он должен уйти к Орочимару. Ему здесь делать нечего, как и мне.
- Минада…
- Иди уже, пока я тебя не стала удерживать. – После этого в палате стало тихо и одиноко. К горлу подступил ком из тоски, печали и неопределенности для себя. Что делать дальше? Здесь оставаться я не хочу, идти за Саске – безумие. Вот уж кто-кто, а я у Орочимару и вовсе не выживу. Отправиться к Итачи? А где его найти, если уж на то пошло? Они же путешествуют с Кисаме по всему свету, искать их – безрассудство. Значит, надо найти другое место. Благо, оно у меня есть на примете.
На утро уже вся деревня знала, что Учиха Саске сбежал из деревни. И с самого раннего утра в мою палату влетели Наруто, Шикамару, Нейджи, Киба и Чоуджи.
- Минада-сан, стало известно, что Саске покинул Коноху. – Со мной первым заговорил Нейджи, как старший по возрасту.
- Да, очень на это похоже. – А что еще можно сказать? Я же не удивлена, знаю прекрасно, что его нигде нет.
- И ты так спокойно это говоришь, датебае?!
- Наруто, успокойся. – Вступился Шикамару. – Минада-сан, вероятнее всего, он ушел к Орочимару. Цунаде-сама дала нам миссию по возвращению Саске в деревню, но я должен сказать вам, что, скорее всего, обычными разговорами это сделать не удастся. Поэтому мы должны получить у вас разрешение на применение силы, как главы клана Учиха.
- Ну что же, попробуйте. Однако, вряд ли у вас это получится. Саске уже сделал свой выбор. А если он что-то для себя решил – его ничто не остановит, даже смерть. – Я не смеялась, и не издевалась над ними. Прекрасно знаю, насколько эта миссия обернется едва ли не трагедией. И мне их жаль, но они тоже сделали свой выбор.
- Неужели ты не хочешь, что бы Саске вернулся, даттебае?! И ты еще его сестра?!
- Именно поэтому я и верю в своего брата. Я знаю, что он справится со всеми трудностями и станет еще сильнее.
- Он собирается отдать свое тело Орочимару!
- Ты так уверен в этом, Наруто? Если так, то как ты можешь называть себя его лучшим другом, если не веришь в него? У вас есть мое разрешение, так что, прошу прощения, но вам пора идти, а мне – долечиваться.
Так они и ушли, а я подошла к окну. Солнце уже освещало и согревало землю, прогоняя ночную прохладу. Все, больше здесь никого не осталось, кто был бы мне дорог и любим. Осиротели, значит, Минада? Пора, наверно, и мне уже собираться в путь. Мои дела в этой деревне закончились, теперь меня ждет другое место. Надеюсь, у меня получится провернуть то, что я придумала. Да и пища для размышлений у Цунаде теперь есть, возможно, она сможет докопаться до истины.
Прошла неделя, а если быть точнее, то пролетела. Остановить Саске, а уж тем более вернуть его в Коноху, не удалось, в следствии чего, Сакура ныла, а Наруто и компания лежали в госпитале и залечивали раны, за исключением Шикамару. Меня вылечили, что не могло не радовать – теперь проблемы с сердцем меня не беспокоили, однако Акиха-сан все равно настрого запретила мне попадать в иллюзии, потому что риск того, что все вернется, очень велик. До полного восстановления мне еще очень далеко. Оно и не удивительно, ведь страх быть без защиты оставался, как и ощущение незаживших ран. Доспех был готов, а значит, теперь меня и вовсе ничего не держало здесь. Все необходимые бумаги готовы, осталось только поговорить с Цунаде.
В ее кабинете все так же все было завалено бумагами, как и при Третьем, а сама она сидела за столом и о чем-то думала. Ее помощница, Шизуне, стояла возле нее и помогала подносить новые документы на подпись. Было заметно, что Пятая чем-то явно недовольна, раз ее ученица молча и как-то боязливо смотрит на учителя.
- Цунаде-сама, есть разговор. – Когда она обратила на меня внимание, ее взгляд стал еще более серьезным и сфокусированным. Ну, ничего не поделаешь, мой внешний вид говорил сам за себя. Черная водолазка с высокой горловиной и короткими рукавами, на спине красовался небольшой знак клана Учиха, поверх нее надет доспех, подчеркивающий грудь, короткие шорты, которые скрывались под чуть более длинной юбкой с глубокими разрезами по бокам, высокие сапоги на каблуках выше колена, и такие же высокие перчатки выше локтей. Волосы собраны в два высоких хвоста. Поверх всего одеяния был надет дорожный плащ с капюшоном. Мой вид был похож на облик шиноби, хоть я им и не являлась.
- Я слушаю. – Она отложила все документы, и стала смотреть прямо на меня, поставив локти на стол и переплетя пальцы в замок.
- Прошу вашего дозволения покинуть Коноху. Все необходимые документы я уже подготовила. – От моих слов Шизуне поспешила отойти еще дальше от Цунаде, а она, в свою очередь стала рассматривать документы на разрешение переезда. Я была уверена, что заполнила все правильно, потому что несколько раз в полиции делала подобные вещи для других гражданских. Пятая положила листы на стол и тяжело выдохнула.
- Минада…
- Я не шиноби, я не смогу причинить вреда Конохе или что-то рассказать существенное врагам. У меня никого не осталось в этой деревне, а после того, что мне пришлось пережить, находиться здесь одной страшнее любого кошмара.
- Дело вовсе не в том, что ты можешь кому-то что-то рассказать или сделать что-то плохое. Я знаю, что на подобное ты не способна. Но что решат твои братья, когда узнают, что тебя нет в деревне?
- Даже если узнают, то все поймут прекрасно. Я в них верю. Это место не принесло мне ни счастья, ни радости. Ничего, кроме проблем и потерь.
- Хорошо. Я предоставлю тебе команду шиноби, которая сопроводит тебя в любой город, какой назовешь.
- Не надо. Я в состоянии справиться и сама. Это не так трудно.
- Ну, что поделать. Иди. Минада, я начала разбираться в том инциденте. Ты была права – все не так гладко. Не хочешь мне на последок рассказать что-нибудь?
- Простите, Цунаде-сама, но все мои слова – догадки, не подкрепленные ничем, поэтому вам будет лучше самой все выяснить.
На это Цунаде ничего мне не ответила, а потому, откланявшись, я вышла из кабинета. Возле здания уже стоял приготовленный мною конь черного окраса. Из вещей я брала только самое необходимое, а потому все уложилось в обычный походный рюкзак. Возле жеребца находился Наруто и Сакура, которые о чем-то разговаривали.
- Так это ваш конь, Минада-сан? - Разговор начала Сакура, которая выглядела очень измученной и подавленной. Я ей ничего не ответила. Это мне не нужно, как и ей. Какая разница, если уже через несколько минут меня здесь не будет.
- Тоже покидаешь Коноху, Минада-сан? – Теперь и Наруто ко мне начал приставать с расспросами.
- Меня здесь никто и ничего не держит, Наруто. Я не могу здесь оставаться после всего, что произошло с моей семьей.
- И куда же ты теперь, даттебае?
- Подальше от этого проклятого для Учиха места. – Оседлав коня, я уже хотела сорваться с места, но Наруто продолжил свои вопросы.
- Подожди, мы проводим тебя.
- Не стоит. Выздоравливайте. Я и сама смогу добраться куда мне надо.
После этого пришпорив коня, я понеслась вперед по главной улице Конохи по направлению к выходу. На сердце нет никакой грусти, никакого расстройства, никакой печали, что я покидаю это место. Деревня, в которую многие из моего мира хотели попасть, жить, радоваться жизни. Я же бегу от нее куда подальше, даже не оглядываясь назад и по сторонам. Здесь нет ничего моего. Мое сердце осталось в клане Учиха, а частицы души у каждого из братьев.
Приближаясь к главным воротам, я довольно поздно заметила, что там стояли Какаши и Гай. Из-за этого, едва в них не влетела, но вовремя натянула поводья и конь даже встал на дыбы. С трудом, но я справилась с ним, и лишь кинув мимолетный взгляд на Какаши, пустилась дальше. Он снова появился на моем пути. В который раз уже, словно специально.
Неожиданно передо мной снова появился чей-то силуэт, только тоже в походном плаще и скрывая лицо капюшоном.
- Я же сказала Цунаде-сама, что мне не нужен попутчик и провожатый. – Остановив лошадь, я долго смотрела на человека, стоящего передо мной. И в итоге, этот загадочный кто-то снял капюшон, раскрывая свое лицо. Я была удивлена – это правда. – Ну и что вы тут делаете, Акиха-сан? Если хотите меня остановить лучше сразу убейте. – После этого она вывела из-за деревьев еще одного коня рыжего окраса.
- И не собираюсь. Я ухожу с тобой из деревни.
- Вам от Цунаде не перепадет?
- Я ей уже все рассказала. Тем более, я твой лечащий врач и должна присматривать за своим пациентом, а еще, обещала же рассказать тебе о себе все. Так, куда мы путь держим?
- В столицу. Есть только один человек, который выше верхушки Конохи, и это Лорд Феодал.
- Думаешь, он тебя примет.
- Примет. Куда он денется.
После этого мы уже вдвоем сорвались с места и понеслись на встречу с главой страны Огня. Единственный, кто может реально повлиять на судьбы многих людей, не важно, простой ты человек или шиноби. Тот, кто стоит у власти над всей страной. Фугаку-сама когда-то написал письмо, которое отдал мне, сказав, что это моя лучшая защита от Старейшин и Данзо, и письмо предназначается Лорду Феодалу. Самое время узнать, насколько он способен принимать важные решения.
Я больше не та, кто появилась в этом мире когда-то давно, мой мир изменился. Отныне, я всегда буду смелой и плевать, что придется сделать, я спасу тебя, Итачи, даже если ты будешь меня проклинать, ненавидеть, даже если придется сказать Саске правду, даже если это будет означать смерть для меня. Мое солнце взойдет снова ради вас. Я буду кричать во весь голос на весь мир шиноби о своей семье, о герое, что спас этот чертов мир. Я заставлю услышать меня всех. Я больше не буду прятаться за спины и тени Итачи и Саске. Только сейчас мне стало ясно, что все это время меня постоянно спасали и выручали мои братья. Помогали, наставляли, учили, спасали от смерти, ограждали от бед. Теперь моя очередь защищать вас! Я загоню лошадей, я преодолею все страны, если это потребуется, достучусь до всех дверей, перешагну кого-угодно, если это потребуется, обмахиваясь веером. Мы встретимся, Итачи, Саске. Ждите меня. Всего два года и мы снова с вами встретимся, и я заставлю вас поговорить и понять друг друга, и помириться раз и навсегда. Я заставлю тебя жить дальше, Итачи. Я не отпущу тебя! Никогда!
========== Глава 25 ==========
Комментарий к Глава 25
Дорогие мои, простите за столь долгое ожидание. Эта глава далась мне довольно тяжело, поэтому я буду рада вашим отзывам и комментариям. Приятного вам чтения:)
До столицы при большом желании можно добраться за 3-4 дня, что весьма не плохо, учитывая, в каком мире мы находимся. Тем не менее, мы решили не изводить лошадей и, отъехав на достаточное расстояние от Конохи, решили зайти в забегаловку, которая располагалась в небольшой деревушке по пути.
Заказав пельмешки и попросив присмотреть за лошадьми, мы сидели с Акиха-сан и пили чай, ожидая еду. В заведении было не очень много гостей, однако, оно, по всей видимости, пользовалось популярностью у шиноби, которые возвращались с миссий. Помимо этого я заказала бутылку саке, из-за чего встретила удивленный и несколько осуждающий взгляд хозяина заведения, а Акиха-сан и вовсе негодующе смотрела на меня. Тем не менее, когда я сказала, что это для моей спутницы, владелец успокоился и принес заказ, чем я сразу решила воспользоваться.
- Минада, что я тебе говорила про выпивку? – Ну, отчитать-то она меня решила, вот только и сама налила себе и залпом выпила. Даже я обалдела.
- Ладно вам, Акиха-сан. Смотрю, у вас тоже настроение далеко не для чтения моралей. К тому же, вы обещали рассказать о себе, а я обычно на трезвую не откровенничаю, тем более, что это и вас расслабит хоть немного. Так что, как говорится, будем. – С этими словами мы стукнулись пиалами с саке и выпили. Сидели мы за индивидуальными ширмами, поэтому никто и не видел нашу странную компанию. По телу прошла приятная волна наслаждения и умиротворения. – Ну так что, Акиха-сан, не расскажите свою историю?
- С чего бы начать, Минада? – Она запрокинула голову назад, свободнее устроившись на скамейке и облокотившись на ширму за своей спиной. По ней было видно, что она расслабилась впервые за долгое время, потому что сидела она очень вольно и раскрепощено. Словно она отпахала на работе сутки, если не больше, где ей совокупили мозг все из руководства и начальства, и она наконец-то пришла домой. Даже манера ее разговора изменилась: голос стал тише, мягче и нежнее.
- Например, с того, кто вы? Кем вы были до того, как стали ниндзя-медиком? Поведение тех АНБУ в больнице, маска, и то, что вас Цунаде-сама воспринимает на полном серьезе и так спокойно выпустила из деревни – все это явно не просто так. – Акиха-сан, продолжая все так же смотреть в потолок, мягко улыбнулась, прикрыв глаза.
- Наблюдательна, ничего не скажешь. Ну что же, я – бывший командир Корня АНБУ, которой удалось избавиться от своего темного прошлого, став ниндзя-медиком.
Ну надо же, да со мной тут профессиональный убийца сидит? Удалось избавиться от прошлого? Значит ли это, что ее не хотел отпускать Данзо? А не на его ли она стороне в таком случае? После того, что со мной случилось, верить каждому будет безумием. Впрочем, она ведь могла что-то другое придумать, не выдавая своего прошлого. Однако то, что Цунаде-сама действительно к ней относится хорошо дает возможность доверять ей. К тому же, если бы она хотела мне навредить, то давно бы это сделала – возможностей для этого у нее было много.
- Ну у вас и жизнь была, Акиха-сан. Видимо вы были не самым приятным капитаном, вспоминая ситуацию в больнице?
- Да уж, характер у меня был жуткий.
- Теперь понятно, почему те АНБУ встали и не смели даже шелохнуться, пока вы с ними разговаривали.
- Да, в то время я была жутким человеком, и мне, по правде, даже не хочется вспоминать о тех временах.
- Как же вы тогда смогли изменить свое мнение и так кардинально поменять род деятельности?
- Я потеряла человека, которого сильно любила. Единственный человек, который полюбил меня, не смотря на мой жуткий характер. В момент его гибели я была вместе с ним. Я часто спрашивала его: «Почему он полюбил такую как я: жестокую, беспринципную, холодную?». А он всегда мне отвечал: «Потому что когда любишь – видишь то, что скрыто в глубине, и любишь уже не внешность или характер человека, а его душу». Тогда, после его смерти, я и решила, что больше не хочу отбирать жизни людей, а хочу спасать их, и больше никогда не буду смотреть на людей поверхностно. И поэтому я и не осуждаю тебя ни разу за любовь к прекрасному принцу. Сердцу не прикажешь – кого любить, а кого – нет. Тем более, что в истории с ним, я не верю, что он сам пошел на это, зная то, что было со мной.
- А что было с вами?
- Минада-чан, я хочу, что бы ты поняла одну важную вещь сразу. Корень АНБУ – это место, где тебя ломают вдоль и поперек, где твою душу вытряхнут наизнанку, потопчутся на ней, а потом вставят обратно абы как. Единицы из тех, кто был в этом подразделении, могут потом жить как обычные люди, но чаще всего, так и остаются закрытыми и бесчувственными. Мне просто повезло однажды встретить такого человека, который смог вытащить меня оттуда после всего произошедшего.
- И кто же это был? Тот молодой человек, который погиб?
- Нет. Хоть я и решила тогда, что хочу спасать людей, но продолжала жить по-старому.
- Почему?
- Очень сложно что-то кардинально менять, когда ты привык видеть только тьму и смерть вокруг. Заметить свет становится очень тяжело. Меня практически вытащила за шкирку Цунаде-сама, обучила медицинским техникам и в итоге в Третьей Великой войне Ниндзя я уже была в рядах оперативных ирьенин-ниндзя на передовой. А потом осталась работать в больнице.
- Похоже, жизнь у вас была действительно насыщена разными приключениями.
- А я думаю, что мои настоящие приключения начались именно с тебя.
- Ну, учитывая, сколько раз вы спасали меня от смерти по моей же глупости, то да, пожалуй, вы правы. Кстати, не могла не спросить, а почему вы Итачи называете всегда прекрасным принцем? И почему всегда именно вы занимаетесь лично мной? Это ведь легко было заметить, что вы никого не подпускаете ко мне и Саске из медиков.
- Ну, а разве Итачи не прекрасный принц? Особенно учитывая, что это он попросил позаботиться о вас, но в первую очередь, о тебе. А смотря в его такие честные, открытые и уверенные глаза, невозможно было не согласиться.
- Он…?
- Помнишь тот случай потери сознания на сутки из-за иллюзии Итачи еще когда маленькая была? Тогда именно он появился у меня дома посреди ночи и попросил помочь, но так, что бы никто не знал причину твоего состояния. А еще, что бы я всегда приглядывала за тобой и что бы никто тебя не тронул. Уже тогда он знал, кто я, раз пришел ко мне с конкретной просьбой. Посмотрев на него, я просто не смогла отказать, ведь тогда его решимость во взгляде говорили не абы о каких чувствах. Хотя я понимала, что раз ты попала в иллюзию, то будешь весьма проблемной. И до последнего момента все было идеально. Правда ты умудрилась тронуть улей, который теперь так просто не отстанет. Я знаю, что ты с Кисаме проникали в архив Корня АНБУ.
- Откуда?
- Минада-чан, ты ведь уже тоже знаешь, кем я была. Я знаю все: где ты была, с кем, о чем разговаривала, что делала, в какое время. Ты очень сообразительна и определенно талантлива и осторожна, но только для простого человека, но не для шиноби, тем более моего уровня. Впрочем, я хочу попросить прощения у тебя, раз уж мы говорим откровенно.
- За что, Акиха-сан?
- Я общалась с прекрасным принцем, и иногда передавала ему сведения о тебе и Саске, как поживаете, все ли с вами хорошо. Поэтому да, он знает о твоем похищении, но многое я утаивала: о твоей болезни, о некоторых перепалках с Хокаге-сама и Какаши-саном.
- Зачем вы это делали? Потому что не смогли отказать ему в просьбе?
- Не только. Если честно, то я хотела, что бы он предпринял хоть что-то, может быть изменил какие-то свои решения, планы и мнения. Но от него ничего так и не пришло. Дурак он, вот и все. Сам не понимает, что на деле слишком эгоистичен и считает себя всегда правым. Как будто на смерти Шисуи и жизнь закончилась с теми людьми, которые могут поддержать. – Она выглядела очень огорченной. Словно ей не все равно, что происходит с Итачи.
- Почему вы так реагируете? Мне кажется или вы действительно расстроены происходящим?
- Минада-чан, я просто знаю и сама переживала подобное. Удел сильных и мудрых, отличающихся от многих, людей, прослуживших в Корне АНБУ и потерявших одного близкого друга – это начать считать, что теперь ты остался один и что поддержки ждать неоткуда. Но он не прав. У меня этой поддержкой стала Цунаде-сама. У него есть ты и Саске. Но, Минада-чан, тебе придется так же, почти насильно и за шкирку вытягивать из этого болота. Иначе он и не поймет, как сильно заблуждается.
- Вы тоже хотите ему помочь? Почему? Он же отступник, который уничтожил весь клан.
- Когда я об этом узнала – не поверила ни слову. Как бывший капитан АНБУ я прекрасно знаю, какими методами любят руководствоваться Данзо и Старейшины. И я удивлена, что Какаши-сан не попытался разобраться в произошедшем, ведь Итачи был одно время в его отряде.
- Вы так хорошо осведомлены, Акиха-сан.
- Не смотря на то, что я больше не являюсь АНБУ Корня, от прошлого у меня осталось много каналов для связей и поиска нужной информации. Ладно, пожалуй, теперь ты знаешь больше обо мне. А теперь и ты мне расскажи, каков твой план? – Честно сказать, я была шокирована всем услышанным. Одно дело, просто знать, что у тебя есть отдельный, по сути, собственный врач, и совсем другое, узнать, что это было по просьбе человека, которого любишь. Обижена ли я на Итачи? Нет, даже наоборот. Мне было очень приятно, что он заботится о нас, даже пребывая далеко от дома, являясь преступником и гонимый всеми. В который раз я убедилась в том, насколько Итачи сильный, не только физически, но и морально, раз способен продолжать то, что сам затеял. Он видит свою цель. Хоть она и, с моей точки зрения, не правильная и абсурдная, хоть я и не понимаю его в этом вопросе, но для него все понятно и очевидно, и он идет к ней уверенно. И я тоже должна быть такой. Моя цель: спасти Итачи и помирить его с Саске. Я должна сделать все, что только смогу.
- Акиха-сан, скажите, вы сможете изучить техники лечения болезней моего клана и технологию пересадки глаз? – Передав своей спутнице свиток, который все это время висел у меня за спиной, она стала тщательно его просматривать, иногда удивленно вскидывая бровь. Спустя время, когда была допита вторая бутылка саке, причем ею самой, Акиха-сан закончила изучение, и, положив его на стол, была готова вынести свой вердикт.
- Судя по тому, что тут описано, я смогу полностью овладеть этими техниками за год - два, максимум. Я так понимаю, ты все-таки хочешь пересадить себе тот глаз, что нашла в тайнике? – Да, я рассказала ей по пути до этого места о своеобразном подарочке. Вернее, насколько это вообще возможно: пересадить глаз Учиха человеку, который не является им по крови и не кровный близкий родственник? В итоге мы пришли к выводу, что скорее всего глаз не будет полностью функционировать, даже если перелить кровь Учиха. Вспоминая Какаши-сана, у которого как раз один глаз был заменен на шаринган, нельзя не отметить, что он не может его долго использовать и пост эффекты не заставляют себя ждать, что уж говорить обо мне.
- Не совсем. Я хочу, что бы вы пересадили глаза Итачи и Саске друг другу, когда придет время.
- Это вполне возможно. Правда такая операция займет много времени.
- Ничего. С этим мы что-нибудь придумаем.
- А что будешь делать с оставшимся глазом?
- Думаю, будет лучше его уничтожить. Мне сила этих глаз не светит, а допустить, чтобы он попался в ненужные руки, я не могу. Но что делать с кровью?
- Ее можно перелить тебе. Силы шарингана, конечно, вряд ли появятся, но вот устойчивость к иллюзиям может и повысится. Это конечно, в теории, но вполне вероятно. – Я задумалась. А ведь действительно: шаринган я не смогу использовать, даже если его мне пересадит такой врач, как Акиха-сан, а если и смогу, то тут же умру. Но вот кровь Учиха… Почему бы и нет? Плохого это вряд ли мне даст, но если есть хотя бы небольшой шанс того, что я выдержу ту, последнюю иллюзию Итачи и Саске, то я готова рискнуть. А храбрости сделать это прибавлял еще и алкоголь, который был уже выпит.
- Если так, то предлагаю не тянуть с этим и сделать прямо сейчас, пока мне хватает на это решимости.
- На то, чтобы с преступником S-класса проникнуть в секретный архив и устроить поджог у тебя решимости хватает, а на простую процедуру может не хватить? Не верю. – Саркастичный смешок вырвался у Акиха-сан. Она давно уже напилась почти до состояния Цунаде-сама и потому была расслаблена, но ум был все так же светлый и ясный. А вот я выпила немного, но самое то для подобных вещей.
- Что поделать, после того случая у меня многое совершается под натиском адреналина и сильных эмоций.
- Хочешь сделать это на пьяную голову?
- Это отчасти мое обезболивающее, так что погнали наши городских.
- Что?
- А, так, не важно. – Ну все, началось. Когда я выпиваю, могу начать говорить странные фразочки из прежнего мира. У Акиха-сан было такое удивленное лицо. Ну еще бы, она ведь никогда не слышала чего-то подобного.
Хорошо, что в этом заведении можно остаться на ночь и даже есть свободные комнаты. Поднявшись в наш номер, мы сразу приступили к делу. Акиха-сан подготовила место на кровати для переливания крови, распечатала из свитка необходимые инструменты, я сняла с себя доспех и распустила волосы. Плюс в том, чтобы быть шиноби – возможность запечатывать в свитки необходимые тебе вещи, тем самым экономя место и пространство, а не так как я, с рюкзаком на спине и сумками на лошади, и свиток не маленьких размеров в придачу.
- Когда процесс переливания крови начнется, ты почувствуешь, как новая кровь будет вливаться в твои вены. Рекомендую тебе расслабиться – процедура будет не быстрая. Ну что ж, я приступаю. – С ее словами я закрыла глаза и почувствовала, как мою кожу проткнула игла, а потом как жидкость потекла по моим венам, медленно, но верно.
Сколько я так лежала – не знаю, ведь счет времени я потеряла. Я вспоминала лица своей семьи из того мира, семью этого мира, которая мне так же была дорога все время, счастливые моменты моей жизни из обеих жизней. Их было так много, что все они перескакивали с одной на другую, не всегда в хронологическом порядке. В какой-то момент мне хотелось, что бы было как в сериях аниме, чтобы Фугаку-сама или Микото-сан появились в моем подсознании и я могла их снова увидеть, в один последний раз, но этого не произошло ни через минуту, ни через 10, ни до самого конца. Я была расстроена, и в какой-то степени разочарована. А по сути, если рассуждать здраво: кто я такая, что бы являться передо мной таким как Фугаку-сама и Микото-сан? Они были прекрасными людьми, но не моими родителями по крови. Только приемные, но которые смогли мне стать такой же родной семьей. Сравнивая две жизни, две семьи, я не могла выбрать, кого же я люблю больше. Но потом смогла для себя понять одну такую вещь: дорогих мне людей я люблю в обоих мирах, но мир я все-таки люблю больше этот, каким бы он не был. Он наполнен столькими вещами, стоящими каждого вздоха, каждого малейшего мгновения, столькими людьми, пережившими ужасные вещи в прошлом и пытающиеся изменить этот мир хоть как-то, пусть не всегда правильно, не всегда честно, но стараются. Я люблю этот мир. Мой мир.
Когда я открыла глаза, ощутила, как на моих щеках высохли слезы. Повернув голову, заметила Акиха-сан, которая спокойно сидела на своей кровати и читала свиток, который я ей дала. На удивление, я чувствовала себя весьма не плохо, поэтому и решила встать или хотя бы сесть на кровать.
- Как ощущения? – Акиха-сан отложила в сторону свиток и внимательно посмотрела на меня.
- Как заново родилась и выспалась. – После этого мы обменялись теплыми улыбками. Мне действительно было легко и свободно, словно все тело мгновенно вылечилось от всего плохого, что так долго копилось, как-будто за спиной выросли крылья. Так хорошо. – Думаю, мы можем ехать дальше.
- Справишься?
- Как нефиг делать. – После этого мы быстро собрались, и вышли на улицу. Дорога нам предстояла еще долгая, а мы слишком много времени потратили здесь, пусть и не в пустую. А за одно еще и кони отдохнули. Возможно, для кого-то я покажусь глупой и наивной, ведь уже столько плохого увидела в этом мире, но Акиха-сан мне хочется доверять, и почему-то мне кажется, что она меня не предаст.
- Минада-чан, только, пожалуйста, не злись на принца за то, что он просто хотел вас уберечь. – Ее высказывание вызвало легкую улыбку, которую я не могла и не особо хотела скрывать. Так мило, когда она его принцем зовет. Хотя, отчасти он ведь и есть принц клана Учиха, старший законный наследник клана, по крайней мере, пока что я не исключала его из списка наследников. Наоборот, каким-то чудом, и к большому удивлению, с поддержки кланов Нара, Инизука, Яманака, Акимичи, и что самое невероятное, Хьюга, я отстояла свою позицию в отношении клана и, в частности, Итачи. Это был очень сложный «бой» - ничего не скажешь. Старейшины и Данзо тогда были настроены крайне решительно в отношении его. С их слов, являясь преступником и предателем деревни, он не имеет права наследования и главенства. Но здесь есть одно «но»: если на совете Джонинов, то есть на собрании глав кланов, большинство поддержит иную точку зрения, то может быть принято и другое решение. Тогда я целый час распиналась перед главами других кланов, что бы объяснить причину своего желания оставить Итачи как полноценного члена клана со всеми привилегиями, включая ношение знака клана. После моего выступления многие бурно обсуждали эту тему на протяжении многих часов, иногда кричали и ругались, я же старалась не вмешиваться в это, предоставив возможность взрослым мужчинам самим определить для себя, что они решат. Молчали в итоге тогда Хьюга, Нара и я. Мы сидели втроем и смотрели друг на друга, и я никак не ожидала поддержку Хьюга. Все-таки, как не крути, а это такой же закрытый клан как и наш, в который не пропустят абы кого, и они чтут свои традиции. Но спустя долгое время, Хьюга Хиаши-сама обратился ко мне всего с одним вопросом: «Готова ли я поручиться за Итачи лично? Смогла бы я доверить ему свою жизнь и честь?». Всего одно мое слово: «Да» определило ответ для многих. Вопрос был решен: Учиха Итачи остается полноправным членом клана со всеми привилегиями и старшим наследником. После встречи я поблагодарила глав тех кланов, что поддержали меня, в особенности Хиаши-сама, а остальных заверила, что настанет час и Итачи еще покажет, кто он на самом деле, он докажет, что все еще шиноби Конохи. Это был почти мат для Данзо и Старейшин, ведь таким образом Итачи имеет полное право принимать любые решения, связанные с кланом и его будут слушать, даже если не хотят этого. По сути, это был неожиданный, но очень важный ход по восстановлению чести Итачи. Я же осталась номинальной главой до того момента, как кто-то из парней вернется в деревню.
- Акиха-сан, как можно злиться на человека, который всегда ставит на первое место дорогих ему людей.
- Теперь ты понимаешь, что он тоже любит тебя?
- Может быть. Но я хочу услышать эти слова от него, лично, без масок, превращений и догадок. – Его забота обо мне и Саске очень приятна, словно я заново ощущаю тот самый теплый весенний ветер на своих щеках, и который так нежно укутывает меня в свои объятия.
Путь до столицы в итоге занял у нас больше времени, чем мы рассчитывали, поскольку останавливались на отдых. Даже когда я хотела продолжить путь, Акиха-сан просто останавливала мою лошадь с помощью техник связывания и не позволяла идти. Зато прибыли мы не вымотанные.
Столица встретила нас шумной центральной улицей, где повсюду ходили люди в кимоно, с зонтиками, красивыми прическами. Все такие изящные, их движения такие плавные и утонченные. Словно другой мир. Большое количество кафе, увеселительных заведений, различных мастерских, лавочек с вкусностями. Бродячие торговцы на перебой предлагают различные десерты, казино манят к себе своими вывесками. Тележки и рикши ездят по улицам, как в моем мире машины, только здесь скорости меньше. Гейши и майко ходят рядом с мужчинами из высшего общества, что видно по их внешнему виду и стану. Дома деревянные и каменные, но украшены они и выкрашены богаче чем в нашей деревне. Зелени меньше, но более облагорожена, много парков и лужаек и тропинками для прогулок и созерцания. Проезжая мимо всего этого великолепия я поймала себя на мысли, что это просто прекрасное и спокойное место, где люди просто живут, работают, занимаются своими делами. Я примерно помню как выглядит Лорд Феодал страны Огня, и чем-то столица даже олицетворяет его, по крайней мере, мне так кажется.
По размерам город был больше, и в самом центре высился многоэтажный замок из камня с традиционными японскими крышами. Его окружала довольно высокая стена и ворота, где стояли стражники. На вышках так же я заметила охрану, но в целом не сказать, что ее очень много. Интересно, а где ниндзя-защитники феодала? Полагаю, среди этих людей определенно должны быть шиноби. Остановившись у ворот, к нам подошел один из стражи, молоденький, не больше 30 лет, может даже меньше.
- Вход на территорию замка для посторонних запрещен.
- У нас есть письмо для Лорда Феодала страны Огня.
- От кого?
- Учиха Фугаку-сама.
- Учиха? Нам известно, что клан Учиха был уничтожен. Представьтесь.
- Приемная дочь Фугаку-сама, Учиха Минада. В качестве доказательства могу предоставить идентификационный документ. – Молодой стражник взял мои документы и письмо и подошел с ними к старшему. Видимо, он старше не только по возрасту, но и по званию. По лицу этого мужчины было видно, что вояка опытный, даже не являясь шиноби, а может и нет, трудно понять, но судя по тому, как изменилось его выражение лица он что-то знает. Все это время Акиха-сан находилась позади меня и внимательно осматривала местность. Интересно, за нами кто-то шпионит? Уж слишком у нее серьезное лицо. По ней сейчас никогда и ни за что не скажешь, что она просто девушка-путник. К нам подошел взрослый страж, перед этим отправив какого-то мальчишку во дворец с письмом и документом.
- Далеко же завела вас ваша цель, Минада-сама. Примите мои соболезнования. Кланом Учиха многие восторгаются и по сей день. – Цель? О чем это он? Что там такого в письме? Я ведь так и не читала того, что было написано там. Волосы этого стража уже тронула седина, голос со скрежетом, морщины на лице, но он все так же стоял с выпрямленной спиной, гордо выпячивая грудь, готовый в любой момент отразить любую угрозу.
- Благодарю вас за ваши слова.
- Дорога до столицы из скрытой деревни обычно не место для двух одиноких девушек.
- Значит сама судьба благоволит нам быть здесь в это время. – Я старалась разговаривать с ним очень учтиво, вспоминая абсолютно все уроки этикета, которые давала мне давно еще Микото-сан, ну, и еще то, что сама знала. Темвременем к нам подбежал тот мальчишка, которого отправляли в замок. Высказав на ухо стражу ответ, он убежал куда-то в пристройку, видимо, где обычно находятся охранники.
- Минада-сама, Лорд Феодал с радостью примет вас сегодня же. Мы сопроводим вас до комнаты, где вы сможете отдохнуть с дороги и переодеться. Ваши вещи будут доставлены туда в самое ближайшее время. – Все перед нами расступились, давая место для прохода. Оставив лошадей, мы направились в замок.
Дворец был огромный. Это было заметно еще снаружи, но когда мы оказались внутри – размеры стали поражать. В лабиринте комнат можно легко заблудиться, а некоторые из дверей вели к внутреннему просторному двору с прудом, рыбками и обильным количеством зелени. Помимо этого был еще двор, и, соответственно, зона для шиноби-защитников, с полигоном на все случаи жизни. Там как раз в то время тренировались несколько из них, и, проходя мимо них, я не могла не посмотреть на эту тренировку. Это было настоящим искусством, этим можно восхищаться вечно. Но перед моими глазами всплыли образы Итачи и Саске. Как они тренировались всегда, как я заворожено всегда наблюдала за ними, за их движениями и действиями. У них всегда это получалось так легко, так плавно, и настолько незаметно, что это могло только восхищать. Нас привели в нашу временную комнату, как нам пояснил по пути один из охраны, и там уже были наши вещи. Видимо, есть отдельные проходы для прислуги.
- Ну что, что наденешь на встречу с Лордом Феодалом? – Акиха-сан стала рассматривать вещи, которые взяла с собой. Как-то она уже сильно расслабилась.
- Акиха-сан, я вас не узнаю. Сейчас вы меньше всего похожи на бывшего капитана Корня АНБУ. Разве нужно что-то надевать нарядное? Я сюда пришла с другой целью, а не выряжаться для кого-то там. – Честно, не понимаю смысла одеваться как на парад или свадьбу перед встречей с человеком, с которым ожидаю серьезный деловой разговор. Еще с того мира это не понимала. Акиха-сан даже как-то расстроилась, когда увидела, что я не собираюсь надевать что-то другое.
- Минада-чан, дело в том, что по внешнему виду будет видно, какой у тебя настрой, и, если честно, то сейчас он весьма враждебный. А политики такого склада характера, как наш Лорд Феодал, вражду не очень любят. Такие, к сожалению, не все, но нам повезло. Поэтому тебе наоборот, стоит проявить дружелюбие и открытость. Уверена, тебе Микото-сан рассказывала, как нужно вести себя в такой компании. – Да уж, это рассказывала мне не только она, но много кто. Но как же иногда мне не хочется этого делать. – Тем более, тут много симпатичных парней. Может я кого-нибудь смогу обворожить.
- Акиха-сан, ну вы, блин. Куда вам клеиться к таким молодым парням?
- Хочешь сказать, что я старая уже?!
- Нет-нет, что вы. Я не это имела в виду.
- Да я еще многим могу дать фору в обольщении парней, что бы ты знала. – Она своими шагами с каждой фразой подпирала меня все ближе и ближе к дивану, и в итоге я упала на него. От смеха заслезились глаза, и я принялась стирать их. Но хотя бы отвлеклась и развеселилась. – Как ты себя чувствуешь? Все хорошо? Головокружений нет?
- Нет, все прекрасно, Акиха-сан. Спасибо вам.
- Пустяки. Ну, так что, Учиха Минада-сама, идем покорять сердца молодых парней? – Она растянула в руках красивое кимоно голубого цвета с вышивкой в виде цветов – одежда, которую предложил нам Лорд Феодал. – В конце концов, отказываться невежливо.
- Покорять и соблазнять я буду только одного мужчину, всех остальных – только искушать. – Не поддержать настроя Акиха-сан я не могла – настолько она была сейчас воодушевлена и светилась от радости, что не заразиться этим было невозможно.
Сборы проходили очень весело, мы были словно подружки, которые долгое время вместе, что знают уже вкусы друг друга так хорошо, что и говорить не надо, что добавить, чем украсить, как накраситься.
- Акиха-сан, можно вас попросить не сообщать Итачи, где мы и что мы делаем?
- Не хочешь, что бы он вмешивался в твои дела?
- У него и своих дел по горло, а у меня другая задача и план, и я боюсь, что если он влезет, то что-нибудь мне испортит.
- Хорошо. Я тебя поняла.
Через какое-то время к нам в комнату постучались и сказали, что Лорд Феодал готов нас принять.
Когда мы зашли в комнату для приема, заметили много людей, которые стояли в разных частях комнаты. Справа и слева комнаты у стены стояли люди в одежде шиноби. Все они были разными по стилю одежды, возрасту, внешности. Скорее всего, их способности тоже очень сильно отличаются. Значит, это и есть новый состав ниндзя-защитников? У дальней стены по центру сидел сам Лорд Феодал, возле него сидели три парня, которых я уже видела, и двое незнакомых мне. Именно с ними я тогда столкнулась перед третьим этапом на экзамен Чунина. Одного звали кажется Реко, как-то так. Слева от Лорда Феодала за отдельным столом сидели четыре советника и один стул пустовал. Не пришел или просто нет кандидата на этот пост?
Когда я подошла ближе, то заметила, как на меня смотрели парни, сидящие возле Феодала: такой восхищенный взгляд я видела впервые за обе мои жизни. Мне даже стало ужасно неловко. Я была в том самом кимоно, которое преподнес Лорд Феодал, а волосы я просто распустила и уложила, что в итоге они струились до колен. Над макияжем я тоже долго не думала, а потому пришла к гениальному решению – просто вымыть лицо. Акиха-сан надела синее кимоно, но прическу и макияж сделала себе более традиционные и подходящие для приемов у таких людей. Остановившись, мы обе поклонились.
- Я рад приветствовать вас в этом месте, Учиха Минада-сама. – Голос Лорда Феодала всегда меня немного смешил и забавлял, как и его выражение лица. По этому человеку видно, что он не сторонник конфликтов и всегда готов выслушать все стороны, прежде чем принимать какое-либо решение.
- Я искренне благодарю вас за оказанную честь принять и выслушать меня, Лорд Феодал-сама.
- Минада-сан, я, мои сыновья и советники уже ознакомились с тем письмом, что было передано по вашему прибытию. Скажите, вы знаете, что написано в нем?
- Нет. С того момента как Фугаку-сама написал его и запечатал, я ни разу не открывала его.
- В нем сказано, что то, что совершил его сын, Учиха Итачи, было приказом Конохи для устранения государственного переворота, планируемого вашим кланом. – Я осела и подавилась воздухом. Фугаку-сама вот так просто взял и написал всю правду в письме? Это же растопчет честь клана просто в пыль. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Настолько сильно оно ощущалось. Я едва сдерживалась, что бы не начать чесать руку от нервов. А они ждали моего ответа, терпеливо и сдержанно, но ждали.
- Да, Лорд Феодал-сама. Однако позвольте сказать в их оправдание, что негодование клана было отнюдь не беспочвенным и основывалось на нежелании руководства деревни услышать просьбу главы клана не ущемлять их. – Раз уж начали говорить правду, то тогда надо идти до конца. Лорд Феодал был задумчивым, и было видно, что он размышляет или что-то вспоминает.
- Да, я помню некоторые старые документы о положении дел и видел, что клан Учиха не однократно отодвигался на задний фон.
- Лорд Феодал-сама, позвольте отметить, что если взять документы из Академии Ниндзя о количестве выпускников, то из клана Учиха лишь единицы поступали и обучались. Почти все члены клана работали только в полиции Коноха. – В разговор вступил один из советников, который просматривал старые документы и успел сделать вывод по тем сведениям, что у него были.
- Минада-сан, скажите, вы можете чем-то подтвердить написанное в письме? – Лорд Феодал внимательно посмотрел на меня, когда тот самый парень по имени Реко, задал мне вопрос. Да, мне есть чем подтвердить то, что сказано в письме. Но стоит ли это делать? С другой стороны, я ведь уже здесь: что мне терять? А раз начала, то надо и закончить.
- Да, Реко-сама. Это отчет о миссии Учиха Итачи. – Я передала документ в руки подошедшего ко мне посыльного.
- Где же, интересно, вы смогли его достать, Минада-сан? – Реко лукаво улыбнулся, однако я не заметила в его словах желания оскорбить меня. Ладно, начала говорить правду, так нечего и скрывать. Тем более, что от этих людей мне нужна помощь.
- Я… выкрала этот документ из секретного архива АНБУ, Реко-сама. – На это он слегка заметно хмыкнул, словно подавляя смешок.
- Реко, ты знаком с Минадой-сан? – Лорд Феодал отвлекся от изучения документа и с интересом посмотрел на своего сына, как я поняла.
- Да, отец. Я имел удовольствие познакомиться случайно с Минадой-сан перед третьим этапом экзамена на чунина.
- Вот как. Интересно.
- Да, Лорд-Феодал-сама. Ваш сын великодушно помог мне, когда я оступилась и упала. – Мы обменялись с Реко еле заметными улыбками. Забавный парень, не скажешь, что он из такой высокородной семьи.
- Понятно. Минада-сан, я вижу, что вы готовы пойти на многое, раз не побоялись преодолеть весь этот путь и пошли на кражу документов. Как и сказано вашим отцом, вы очень решительны. Однако, чего же вы хотите, Минада-сан?
- Справедливости, Лорд Феодал-сама. Мой старший брат исполнял долг шиноби и приказ Шимура Данзо как шиноби Коноха, ему пришлось лично истребить свою семью и клан только потому, что деревня не хотела услышать их, и за это его нарекли отступником и преступником S-класса. Я понимаю, что как шиноби он обязан делать все на благо деревни и страны, и он продолжает это делать даже сейчас, находясь в тени, как и подобает поступать шиноби, но как его сестра я не могу позволить ему умереть, облитым грязью несправедливо.
- Скажите, Минада-сан, Учиха Итачи до сих пор числится среди членов вашего клана?
- Да, Лорд Феодал-сама.
- Что насчет вашего младшего брата? Учиха Саске, кажется, так его зовут.
- Он покинул Коноху, желая получить новые знания после того, как со мной произошла одна трагедия.
- Что с вами произошло, Минада-сан?
- Простите, Реко-сама, но я не хотела бы говорить об этом. Скажу лишь, что только благодаря Акиха-сан я смогла выжить, и то, не без вмешательства Итачи, а Саске, переживая из-за отсутствия сил для моей защиты, решился на данный шаг. Но смею вас заверить, что он только отступник, не более того, и только ради того, что бы я была в дальнейшем в безопасности.
- Вы уверены, что он не переступит черту просто отступника и не станет преступником, Манада-сан?
- Уверена, Лорд Феодал-сама. Саске сильно дорожит мной и мое мнения для него важно, поэтому я уверена, что он не перешагнет черту. Я поддерживаю общение с Цунаде-сама и она заверила меня, что Саске не будет в статусе преступников, так как убийств за ним нет.
Какое-то время советники и ниндзя-защитники перешептывались между собой, бурно обсуждая полученную информацию. Все делились на два лагеря: одни были настроены негативно, другие были не против помочь в сложившейся ситуации. Были так же и те, кто старался рационально взвесить все за и против. Лорд Феодал долго слушал всех их, обмахиваясь веером и обдумывая все версии и предложения, просматривал отчет о миссии и другие документы, которые касались Итачи. Я тем временем стояла в поклоне, продолжая как бы таким образом просить за своего брата. Я боялась и действительно переживала, но мой язык порой сам по себе начинал говорить, собирая слова в предложения. В конце концов, правитель страны Огня подал знак всем замолчать.
- Что же, Минада-сан, я понимаю ваше стремление помочь Учиха Итачи. Я и сам помню того юного мальчика, который со своей командой ценой жизни многих из них защитили нас. Но вы уверены, что он хочет быть прощенным?
- Нет, Лорд Феодал-сама, не хочет. Но даже если он возненавидит меня – да будет так. Я все равно не отступлюсь.
- Хорошо. Добро пожаловать ко двору, Минада-сан. Отныне этот замок – ваш дом. На то, что бы во всем досконально разобраться и подготовить все необходимые документы потребуется время, однако уверяю вас, решение будет справедливым. Истинных виновных, повинных в вашей трагедии, будет ждать строгое наказание. Как правитель страны Огня, я в ответе за все, что происходит на ее территории. Сейчас же, можете отдыхать. Позже вам покажут ваши покои и ознакомят с замком.
- Благодарю вас, Лорд Феодал-сама. – Я едва не плакала. Впервые я почувствовала облегчение, ведь меня услышали. Все-таки, как ни крути, а репутация и прошлые заслуги Итачи сыграли не последнюю роль. На миг даже забыла как дышать, пока Лорд Феодал говорил о своем решении. Удивительно было смотреть на то, как такой влиятельный человек, прячась за маской простодушного и, казалось бы, недалекого человека, скрывается тот, кто способен хотя бы здраво мыслить.
После этого, мы наконец-то могли расслабиться. Все расстояние до наших покоев я чувствовала на себе взгляд Акиха-сан, но она продолжала молчать. И только когда мы были уже в комнате, она заговорила.
- Ну ты даешь, Минада-чан! Я знала, что ты сумасшедшая, но не думала, что настолько.
- О чем вы, Акиха-сан?
- Ты правда хочешь, что бы прекрасного принца оправдали и помиловали?
- Да, хочу, потому что он был незаконно осужден за исполнение своего же долга и приказа.
- Он тебе спасибо вряд ли скажет, учитывая его характер. – Акиха-сан плюхнулась на диван, который стоял в моей комнате. Хоть замок и традиционный японский, но интерьер немного смешанный: кровати, диваны – все это присутствует в одном ряду с традиционными котецу, дзабутонами, футонами и прочими элементами мебели. Меня же высказывание Акиха-сан позабавило, что отразилось в ухмылке и таком уже привычном для меня хмыканье. Этим я заразилась от Саске, и оно так крепко засело мне, что теперь не могу избавиться от этого.
- Мне это и не нужно. Если он ведет себя эгоистично, почему это не позволено мне. Вот и я буду эгоисткой. – Я подошла к окну, которое выходило во внутренний двор, где располагалась площадка для тренировок шиноби-защитников. Меня посетила одна идея: да, я не могу использовать чакру как все шиноби этого мира, но должно же быть хоть что-то, что я смогу сделать, хотя бы для улучшения своей выносливости. Ведь в этом мире есть много возможностей для развития каких-либо навыков.
- Ну и ну. Когда-то я услышала одну фразу, которая засела мне глубоко под корку: «Нет такого клана, который любил бы сильнее, чем клан Учиха». Вы и правда ради тех, кого любите, способны делать невероятные вещи.
- Да, вот только я не Учиха. – Впервые я произношу это с каким-то сожалением.
- Возможно… возможно ты и не Учиха по крови, генам, родословной, но ты точно не хуже них. Не верю, что говорю это, но не сдавайся, Минада-чан, я верю, что у тебя все получится.
- Спасибо. Акиха-сан, у нас два года. Судя по моим данным, этому Орочимару придется менять тело через два года, и тогда Саске убьет его.
- Ты так в этом уверена? Орочимару – гений, и один из легендарной троицы.
- Ну, как однажды сказал Реко-сама: «Любой из Учиха будет всегда сильнее и достойнее любого», поэтому уверена. Тогда он начнет поиски Итачи. Я хочу, что бы к этому времени вы постарались изучить технику пересадки глаз и лечение болезней Учиха. И еще кое-что… Акиха-сан, возможно ли меня обучить самым элементарным приемам владения мечом и метательным оружием, а так же тайдзюцу?
- Думаю, это вполне возможно. Хотя это будет весьма трудно.
- Хорошо. Тогда приступим.
Вот и все, Итачи. Прости, но по-твоему не будет. Я тебе однажды уже сказала, что тебе придется перешагнуть через меня, чтобы достичь своей цели, но я возвышусь непреступной стеной. Если ты хочешь, что бы все было по твоему плану, то нужно было убить меня еще тогда, в ту самую ночь, вместе со всеми. Сейчас же, я уже пережила слишком много событий, причем не самых приятных, что бы взять и позволить тебе быть самоуверенным эгоистом. Я остановлю тебя, и остановлю эту вашу глупую вражду, на которую ты и натравливаешь Саске, в то время как он до последнего будет теплиться надеждой, что все это лишь кошмар и ложь. А это и есть ложь. Ложь, что бы от чего-то там уберечь. Но от этой лжи лучше не станет, никому, тем более Саске.
========== Глава 26 ==========
Комментарий к Глава 26
Дорогие мои, любимые читатели. Аллилуйя! Новая глава написана, и я очень надеюсь, что ваше ожидание будет оправдано и вы будете довольны. Как и всегда, жду вашего мнения и реакций:)
Прошло полтора года с того момента, как я прибыла с Акиха-сан в столицу к Лорду Феодалу. Что происходило со мной за это время будет мало кому интересно, ведь каждый мой день был наполнен тренировками тайдзюцу и владением мечом, а так же метанием холодного оружия. Мой учитель, она же по совместительству мой врач, не давала мне никакого покоя и снисхождения, заставляя работать на пределе любых сил. Она не давала поблажек, ее невозможно было разжалобить. Впрочем, я и сама была не против этого. По началу было немного стеснительно тренироваться на одной площадке с ниндзя-защитниками, потому что, как бы там не было, а имя Учиха накладывало на меня определенный груз ответственности. Стремление не ударить в грязь лицом часто преследовало меня. Было трудно сосредоточиться и сконцентрироваться на обучении. В добавок ко всему, мне приходится сочетать это с официальными приемами при дворе. По распоряжению Лорда Феодала меня сделали придворной дамой, потому часто приходилось носить кимоно и вести светскую жизнь. Благо манерности меня в свое время не плохо обучила Микото-сан, да и сама я из прошлой жизни до сих пор помню многие вещи, поэтому вжиться в эту роль мне было не особо трудно, хотя многим так и хотелось ответить что-то вроде: «Как же вы меня задолбали со своими лживыми улыбками». Манерность, величавость, иногда гордыня и статность – многое из этого приходилось показывать довольно часто, однако это было хорошим способом отодвинуть от себя нежеланных лиц. Было не мало людей, как при дворе, так и из других зажиточных деревень, как скрытых, так и обычных, с предложением о браке. К сожалению или к счастью, но меня эта перспектива не особо привлекала, как в виду того, что уже имела в прошлой жизни такой опыт, и ничего особо мне это не дало, так и потому, что все это время продолжала любить одного и того же человека, хоть счастья мне это и не приносило много – мысли об Итачи не давали мне жить ни днем, ни ночью. Тем более, что многие из этих мужчин прямо говорили, без всяких намеков, что я их устраиваю и они хотели бы заключить со мной брак, так как я – последняя девушка клана Учиха и являюсь главой клана. За эту честность и открытость я благодарила тех мужчин, которые делали предложение, но все равно оставалась холодна и отвергала всех, одного за другим. Предложение руки и сердца мне делал даже друг Реко-сама, который считал себя обольстителем, и которого, как оказалось, зовут Юкио-сама. Он долго и упорно пытался завоевать мое сердце различными подарками, комплиментами, клятвами и обещаниями, но и его ждал отказ.
- Минада-сан, прошу у вас прощения, но не найдется ли у вас время? - В один день, когда мы с Акиха-сан, как обычно тренировались на площадке, к нам подошел Реко-сама. Вид у него был немного расстроенный и опечаленный. В такие моменты ему нравилось со мной общаться.
- Устроим перерыв. После этого будет тренировка на владение мечом. – Акиха-сан за это время мало чем поменялась, кроме разве что того, что стала более живой, улыбается, веселится, легко идет на контакт со многими людьми разного уровня, от прислуги до советников Феодала. Хотя, не смотря на это, она все еще осталась первоклассным медиком и шиноби, а ее исследования в области медицины помогали многим больным. Мне кажется, здесь она смогла раскрыться с другой стороны и, возможно, найти свое место.
- О чем вы хотели поговорить со мной, Реко-сама? – Прогуливаясь по роскошному огромному саду, я любовалась зелеными раскидистыми деревьями. Всегда обожала парки и леса, где часто можно уединиться, спрятаться ото всех и подумать над важными тебе вещами.
- Минада-сан, простите мою бестактность, но скажите, давно ли вы поняли, что любите Итачи-сана? Как вы поняли, что он – тот самый, единственный? – Честно, такой вопрос поставил меня в тупик. Я никогда не задавалась таким вопросом и не анализировала свои действия, эмоции и поступки. Все когда-то произошло само собой.
- Реко-сама, боюсь, что дать вам полный ответ я не в состоянии, ведь любовь – то чувство, которое возникает подобно сильному и резкому порыву ветра в безветренный день. Всю жизнь ты живешь и тебе кажется, что твой покой не способен никто нарушить и штиль будет вечным, но в один день, в одну минуту, лишь взглянув в глаза, в твоей душе начнется буря, ураган, который подхватит тебя и ты уже не будешь в состоянии что-либо с этим сделать.
- Можно ли тогда сказать, что любовь опасна, Минада-сан?
- И да, и нет, Реко-сама. Любовь опасна тем, что ради нее ты готов совершить безумные вещи, не заботясь о последствии, готов снести любые преграды, она придает сил и храбрости, но одновременно с этим способна убить. И самое страшное, что ты даже не заметишь своей кончины. Когда-то я слышала такую фразу: «Любовь – это такая игра, где выигравшему достается смерть, поэтому лучше всего всегда проигрывать в ней». Однако это не значит, что мы должны бояться и отказываться от этого прекрасного чувства – оно способно творить чудеса. По крайней мере, я в это верю.
- В таком случае выходит, что вы выигрываете в этой игре, Минада-сан.
- Отчего же вы так считаете?
- Ваши глаза… Когда мы с вами в первый раз встретились еще в Конохе, ваши глаза были полны света и блеска. Тогда я поразился тому, как, пережив такую трагедию, вы способны так же светиться изнутри словно солнце. Однако когда вы прибыли в столицу, прошу простить меня, Минада-сама, но я не заметил и лучика от прежнего сияния. Вы словно погасли.
- К сожалению, порой нам приходится бывать в разных ситуациях, а в случае с ремеслом шиноби, зачастую далеко не в самых приятных. Отвечу вам честно, Реко-сама, моя любовь приносит мне не мало страданий, но страдать за него лишь только блаженство.
- Вы улыбнулись, Минада-сан, искренне и тепло. И я искренне рад видеть это, находясь среди этих прекрасных гортензий, что укрывают нас от любопытствующих лиц. Хотел бы и я иметь такого же человека рядом. – Всего на миг младший сын Лорда Феодала показался мне таким одиноким, что хотелось его хоть чем-то подбодрить. Тем более, что меня не покидала мысль, что он затронул эту тему не просто так.
- Реко-сама, мне кажется, вы задали свой первый вопрос с какой-то иной целью, чем узнать обо мне больше? Вы редко бываете столь погруженным в свои мысли и переживания, ведь мы не первый раз гуляем с вами в этом саду и говорили на разные темы.
- Вы правы, Минада-сан. Вы действительно очень проницательны и я уважаю вас. И я прошу вас дать мне совет.
- Что же волнует вас, Реко-сама?
- Вы ведь уже знаете, что я очень уважаю шиноби и хотел бы стать одним из них. Являясь младшим сыном, от меня многого ждут и не ждут ничего одновременно, ведь следующим Феодалом страны Огня станет старший брат. Меня хотят женить на девушке из высокого общества. Она мила, скромна, обаятельна, а ее смех звенит у меня в ушах колокольчиками по сей день. Мы виделись с ней лишь раз, но ее образ запал мне в душу. – Это правда, будучи младшим сыном Реко-сама не сможет унаследовать титул Лорда Феодала страны Огня, но его никогда и не тянуло занять это место. Он восхищается шиноби, их мужеством и отвагой, и хочет стать пусть не таким же великим шиноби, но все равно иметь силы защитить тех, кто дорог ему. Не смотря на то, что в силу воспитания и происхождения он должен выглядеть представительно и благородно, он очень далек от этого. Его не интересуют ни приемы, ни полезные встречи и знакомства с другими благородными мужчинами. И невольно, это вызвало и у меня уважение к нему.
- Разве это плохо, Реко-сама? Вы влюбились и это прекрасно.
- Да, но я боюсь, что она готова выйти замуж лишь потому, что того требует ее семья, а я ей не интересен. Да и будет ли она счастлива, узнав, что я хочу стать шиноби и покинуть двор?
- Реко-сама, как женщина скажу вам так: к женщине любовь не приходит сразу. Сначала должна зародиться влюбленность, симпатия, и лишь потом она поймет, что любит вас. Позвольте дать вам совет: одарите ее теплом, заботой, вниманием, покажите какой вы. Если у нее есть к вам хоть какие-то ростки симпатии, то они прорастут, и как знать, может быть, вы в итоге станете самой счастливой семьей. Главное, не давите на нее, просто будьте рядом. – Да уж, погладить по плечу, как я делала это с Итачи, что бы поддержать его, или и вовсе, поцеловать в щечку или лоб, как было пару раз с Саске, я не могла, ведь вообще-то в их обществе это не принято. Такое я могла позволить со своими «братишками» только потому, что они давно знают о моей любви к объятиям и поэтому не так часто сковывались и напрягались. Поэтому я просто улыбнулась Реко-сама, надеясь, что хоть так получится его подбодрить.
- Благодарю вас, Минада-сан. Ваши слова вселили в меня уверенность.
- Всегда пожалуйста. – Еще какое-то время мы гуляли в саду, любуясь пейзажами. За это время я полюбила это место: здесь всегда было тихо и спокойно, словно это какой-то другой мир. И только тренировки продолжали мне напоминать о том, кто я, где я, и что происходит вообще. Мне нравилась эта умиротворенность, но так хочется, что бы это мог почувствовать и испытать Итачи. Он заслуживает обычного покоя, когда не надо куда-то торопиться или бежать сломя голову спасать деревню или целый мир, жертвуя собой.
- Минада-сама! Простите, Минада-сама, вам письмо из Конохи. – К нам подбежал мальчик, придворный посыльный. Я удивилась, услышав, что письмо из Конохи, ведь за все это время от Хокаге не было ни привета ни ответа, хоть я и отправляла пару раз сообщения с просьбой обратить внимание на некоторые вещи, не вдаваясь в подробности и говоря просто намеками.
- Спасибо. Можешь идти.
- Слушаюсь. – Письмо было от Цунаде-сама, хотя назвать это письмом немного сложно назвать.
- Это от Пятой Хокаге-сама?
- Да. Пишет, что хотела бы встретиться со мной насчет дела Итачи, но не в Конохе, поскольку велик риск неприятных последствий. Похоже, что ее расследование сдвинулось с мертвой точки, раз она написала мне. Что же делать? Покидать двор не входило в мои планы. – Я была озадачена: хоть тренировки были регулярными и довольно серьезными, сказать, что я готова к неожиданным встречам или тем более, возвращении в Коноху, невозможно. Все еще навыки не находятся на достаточном уровне, а в настоящее время в округе стали все чаще появляться разные не самые приятные люди, о чем регулярно докладывают Лорду Феодалу. Да, Акиха-сан и так постоянно со мной, но не для того я упорно тренируюсь, что бы продолжать опираться на ее помощь. Как же поступить? Где можно встретиться?
- Может быть я чем-то могу вам помочь?
- Даже не знаю, Реко-сама. Цунаде-сама, как Хокаге, не может просто так покинуть Коноху, для этого нужна весомая причина, а иначе ее просто могут заподозрить в чем-нибудь. Похоже, что Данзо и Старейшины ей не особо доверяют, опасаясь раскрытия их деяний, а она не может их оставить, так как за ними нужен глаз да глаз. Как вы думаете, есть ли хоть какой-то повод вызвать Хокаге-сама к Лорду Феодалу?
- О чем разговор ведете, заговорщики? Не слишком ли прекрасное место вы выбрали для тайных делишек? – К нам подошел Юкио-сан, в компании двух гейш, которые мило хихикали над его шутками, прикрывая рот рукавом кимоно и нежно щебеча ему какие-то небылицы шутливые. Все это – не больше чем игра в симпатию, но как же гейши прекрасно с этим справляются. И не то, что бы Юкио-сан был некрасив, наоборот, весьма привлекателен, вот только симпатия эта продлится ровно до того момента, пока окончится время их работы.
- Ну что же вы, Юкио-сан, какие заговоры? Мы просто играем в одну интересную игру и, возможно, вы смогли бы нам помочь. – Ну, что поделать, я люблю иногда включать дурочку и заигрывать с парнями. Это весело, особенно, когда и они не против поддержать эту милую забаву.
- Думаю, я с радостью присоединюсь к вам в таком случае. Простите, мои прекрасные цветы, но вынужден вас оставить. – Чертов обольститель. Вот уж кто может вскружить голову любой девице. Эти трюки он пытался провернуть и со мной, сладко напевая о том, что я прекрасней всех на свете, даже замуж звал, когда все более «безопасные» для него, методы закончились, что заставило пойти на отчаянный шаг, но ему и это не помогло. Зато это сделало нас неплохими товарищами. Когда девушки ушли на достаточное расстояние, он изменился. Его веселое и беззаботное выражение лица сменилось на серьезный и взрослый взгляд. – Так, в чем дело?
- Юкио-сан, скажите, есть ли способ вызвать Хокаге во дворец, но что бы это не вызвало никаких подозрений ни у кого? – Какое-то время Юкио-сан стоял молча, а его задумчивость была отчетливо заметна. Думаю, можно было бы легко понять, о чем и как он рассуждает в голове. А потом он так резко и громко начал говорить, что я едва не подпрыгнула. – Знаю! Да, точно есть! Ну же, Реко, подумай хорошо, ты и сам должен был до этого догадаться!
- Если честно, то не понимаю, о чем ты.
- Ну как же так? И это мне говорит сын Лорда Феодала? Сразу видно, что вы оба далеко от дворцовой жизни. – Так наигранно разочарованно развести руками это еще надо умудриться. По этому парню театр плачет. А я стою и совершенно ничего не понимаю. – Вы действительно не понимаете, что я придумал? – В ответ мы лишь покачали головами как болванчики. Но он нас заинтриговал. Тяжело вздохнув, он продолжил. – Ну и ну. Забыть о таком дне… на такое только ты и способен. Ладно, Минада-сан, ей и вовсе не интересны все эти приемы, но ты-то. Там ведь будет твоя прекрасная Томоко-сан. – Только после этих слов и Реко-сан оживился.
- Точно, и как я сам забыл об этом.
- Так, господа, объясните мне, наконец-то, о чем вы говорите тут? Я вас совершенно не понимаю. – Я действительно чувствовала себя полной дурой, которая ничего не понимает и не соображает. Ну не могли же мне все мозги вышибить?
- Минада-сан, скоро состоится ежегодный прием, где будут Феодалы всех стран, как и главы и представители различных деревень. А они определенно будут в сопровождении охраны, и обычно, для этого они запрашивают скрытую деревню на предоставление высококлассных шиноби. И поэтому не составит никакого труда направить распоряжение о том, что бы глава Конохи прибыла самолично.
- Вы полагаете, это сработает?
- Определенно. Это будет официальный запрос, поэтому игнорировать его не получится. Это вы в том году, Минада-сан, умудрились выкрутиться и не посетить этот прием. А ведь для вас это самая лучшая возможность снова увидеться с вашими братьями. – Они знали о том, что я переживаю за Итачи и Саске, часто видели меня подавленной или задумчивой. Первое время после прибытия во дворец, я мало с кем разговаривала, была затворницей в своих покоях, думая обо всем, что произошло со мной за эти годы и как далеко я зашла. Это пугало, и, одновременно, будоражило. Факт того, что кто-то смог достучаться до Лорда Феодала приводил в изумление меня, а то, что во всем обещали разобраться и не однократно почти прямо говоря, что на моей стороне, повергал в шок. И хоть я и была безмерно благодарна им, найти в себе силы разговаривать с кем-то так же открыто не могла. И только спустя многие недели упорных трудов и надоедания мне, Акиха-сан, Юкио-сан и Реко-сан смогли меня хоть как-то растормошить, приучив к прогулкам, показав все помещения во дворце, и постоянно рассказывая разные истории. Впрочем, от мыслей об Итачи и Саске меня это не избавило. Все это время я почему-то надеялась, что обо мне думают, что меня ищут, что со мной хоть кто-нибудь из них свяжется. Но этого не происходило. Поэтому постепенно я успокоилась и приняла действительность. Действительность, в которой я, Учиха Минада, последняя девушка клана Учиха, придворная дама при дворе Лорда Феодала страны Огня.
- Боюсь вас огорчить, Юкио-сан, но едва ли они прибудут. Если вы забыли, то посмею вам напомнить, что Саске – отступник, а Итачи и вовсе все еще считается преступником высшего ранга, ведь на подготовку документов и полноценное расследование нужно время. Да и даже если бы у них была такая возможность, вряд ли они бы пришли. За то время, что я нахожусь при дворе в столице, никто из них ни разу так и не связался со мной, а судя по различным отчетам, которые поступают к Лорду Феодалу, так и не предпринимали попытки найти меня, хотя я уверена, всем известно, что Учиха Минада покинула Коноху.
- А мы сделаем так, чтобы у них появилось острое желание появиться здесь.
- Интересно, как?
- А вот вы только представьте, что совсем скоро, на ежегодном приеме Лорда Феодала страны Огня последняя девушка клана Учиха, Учиха Минада, выберет себе мужа.
В этот момент я думала, что моя челюсть упадет на пол, а сама просто упаду на землю, желательно в позе покойника, потому что ляпнуть такое – это надо было еще умудриться. Я хотела что-либо возразить, но Юкио-сан и Реко-сан уже все решили за меня и было уже абсолютно все равно, что я думаю по этому поводу, потому что они так воодушевились своей затеей, что просто взяли меня под руки и потащили в комнату. А уж то, что происходило дальше заслуживает просто отдельного рассказа, ведь они устроили настоящий бардак в моих покоях. Девушки-служанки бегали туда-сюда, принося и унося различные кимоно, канзаши, косметика, вокруг было столько суматохи, что я не могла ничего ответить или сделать. Когда Акиха-сан вернулась со своей тренировки и увидела этот беспредел, я смогла лишь пару раз ее позвать, прося о помощи освободить меня, вот только вместо этого она взяла и присоединилась к моему великому ужасу. Шелка летали по всей комнате, украшения разбрасывались в попытках найти подходящее мне. Увидев то самое красное кимоно, что мне когда-то подарил хозяин кафе, где я работала, все единогласно решили, что оно идеально будет для этого приема, но срочно отдали его на доработку девочкам. Что сделать с моими волосами стало проблемой куда серьезнее: они очень длинные, а строить на голове «пирамиду» будет ужасно. Было решено сделать небольшой пучок, а остальной волос просто уложить и украсить канзаши. Меня крутили и вертели, приговаривая, что я должна быть идеальна в этот день и божественна. Теперь я не знала, куда мне скрыть свое бренное тельце, лишь бы ни с кем из них не видеться, включая Акиха-сан. Кто-то может быть скажет: «Ты ведешь себя как капризный ребенок. Тебе помогают, делают из тебя красотку, а ты только и думаешь, как бы сбежать от этого всего». Но что поделать, к сожалению, со своей натурой я всегда не знала, что делать. Мне всегда нравился конечный результат, когда я уже собрана и выгляжу величаво, но весь процесс приготовления никогда не любила. Да и что уж там говорить, но более удобную и комфортную одежду я всегда любила больше. Я и так, находясь при дворе, вынуждена носить каждый день кимоно, а тут и вовсе. Я скучаю по тем временам, когда для счастья мне нужны были только огромная майка и просторные штаны простые. Но, ничего не поделать. Иногда нужно и леди побыть.
В день самого приема я ужасно волновалась. Такого не было даже перед своей свадьбой. Руки тряслись, от волнения подташнивало и кружило. Стоя за бамбуковой шторой и ожидая, когда назовут мое имя, я слушала, как весело за ней: люди о чем-то разговаривают и веселятся, играет живая музыка, гостей развлекают гейши своими песнями, танцами и беседами. И вот, мой выход. Штора медленно поднялась и теперь нужно было идти. Рядом со мной никого не было из знакомых – все они находились в зале и далеко не близко к лестнице, их даже не было видно. Что же, убегать некуда, нужно собраться и сделать это. Так я думала, пока не оглядела зал. Кругом была уйма людей, из разных деревень и стран. Главы и представители скрытых деревень были в своих протекторах, мелкие и крупные лорды одеты в дорогие кимоно, и многие из них смотрели на меня как завороженные. От этих взглядом хотелось скрыться и убежать, чувство неловкости и дискомфорта не покидали меня. Я никогда не считала себя красавицей, но видя все эти восторженные взгляды, невольно потихоньку пробуждалась любовь к себе. Среди всех представителей я заметила и скрытый Звук, и скрытый Дождь. Интересно, кто же скрывается под техниками превращения? Или же они направили кого-то, кто не выделяется из толпы?
В целом, день проходил прекрасно, ко мне подходило большое количество людей, желающих познакомиться со мной, пообщаться, ведь одной из причин этого мероприятия, хоть и не основная, была именно я, а именно, мое замужество. В какой-то момент ко мне подошла Цунаде-сама.
- Цунаде-сама, я рада вас видеть здесь.
- Взаимно, Минада-сан. Значит, это правда, что ты теперь при дворе и ищешь даже мужа. Я до последнего думала, что ты отправишься за Саске или будешь искать Итачи.
- Ну что вы. Это же полное безумие. К сожалению, в моем положении мне нужен человек, который сможет меня защитить от опасностей, а не приведет к ним. К тому же, я и так уже довольно много рисковала в своей жизни – хочу пожить хоть немного спокойнее. Я бы хотела показать вам одно место в саду, если вы не против? – Каким-то образом нужно отвести Цунаде от общей толпы туда, где мы сможем поговорить наедине. К счастью, она сразу все поняла, поэтому мы направились к кустам гортензии. – Вы хотели поговорить со мной об Итачи, не так ли?
- Да. Ты была права, там все совсем не однозначно. Согласно тому, что я нашла в документах в архиве, у Итачи именно на то время была назначена миссия, которая отмечена как «выполнено». Он не мог быть в двух местах одновременно, даже если предположить использование клона, значит миссия была одна. К сожалению, в архив корня АНБУ не попасть просто так, особенно после поджога, и что-то мне подсказывает, что там можно найти ответы на все вопросы. А допросить членов Корня АНБУ невозможно - они ни за что не расколятся, и у них есть печати на языках, что в итоге убьет их, но они не скажут и слова. – «Особенно после поджога»? Ну да. Я же тогда спалила их секретный архив, вот они и усилили защиту. Ничего, я знаю, как это можно решить.
- Цунаде-сама, вам нужно поговорить об этом с Лордом Феодалом. Думаю, он сможет чем-то вам помочь. Насколько мне известно, у меня есть кое-какие сведения, касательно этого дела. – Дааа… конечно поможет, а в частности, сам лично предоставит вам копию отчета по той самой миссии.
- Да, я и сама об этом думала, тем более, что Лорд Феодал уже сказал мне, что хочет поговорить о чем-то. Удивительно, я и представить не могла, что ты так далеко зайдешь. Скажи, ты хочешь найти себе мужа. Зачем?
- Что бы почувствовать себя в безопасности и найти силы жить дальше, смирившись с тем, что буду одна. – Да, я ей соврала, но не сказать, что эти мысли не посещали меня. За тот период времени, который я прожила в этом мире, и в особенности события последних лет в Конохе и во дворце Феодала, мою голову много раз атаковывали мысли забыть обо всем, начать новую жизнь, без боли, без страданий, без чувства полной и абсолютной слабости среди шиноби. А потом понимала, что без них, без Саске, без Итачи, я не смогу просто жить, перестану дышать и умру. Взглянув на Цунаде, я увидела в них печаль и понимание, но сказать хоть что-то мне в ответ она не могла. А может не хотела, ведь было бы пустым. – Ладно, Цунаде-сама, чего о грустном беседы разводить. Давайте лучше вернемся к остальным.
После этого мы вернулись в общий зал, где продолжалось гуляние. Столы с едой и выпивкой манили к себе как магнитом, а урчание в животе говорило только об одном: «Пора поесть». Мило и весьма слащаво поздоровавшись еще с, порядка, десятком человек, я таки добралась до заветной еды, и чего там только не было: и суши, и сашими, и кальмары, и тунец, креветки и еще куча всего. Рай для любого обжоры. Какое счастье, что здесь нет представителей клана Акимичи. Надо расслабиться, иначе меня так на долго не хватит. Весь этот пафос меня напрягает, строить из себя всю такую высокородную благородную и горделивую сучку я уже не могу. На этой ноте я залпом опустошила 3 рюмки саке, закусив суши из лосося. Обожаю все-таки красную рыбу.
- А я думал, что Учиха не глушат в одиночку. – От неожиданности я резко развернулась, едва не ударив своего собеседника, благо реакция у него намного лучше моей. Его внешность была не знакома мне, но вот эта насмешливая манера разговора явно кого-то напоминала. Да еще и протектор скрытого Дождя.
- Ну, знаете, тяжело долго сохранять спокойствие на лице, когда видишь таких красавцев. Приходится как-то выкручиваться. – Ну и дебильная же у меня сейчас рожица. В этом я уверена на все сто. Парень мне улыбнулся, словно демонстрируя оскал, и это мне тоже показалось знакомым. А еще то, что он был очень высокий.
- Давно не виделись, Минада-сан. А ты изменилась. Если бы не твое имя, я бы и не понял, что эта горделивая стерва, ты.
- Прошу прощения, мы знакомы? Я вас не припоминаю в своей жизни. – Залпом выпила еще одну рюмку, потому что мое шоковое состояние я никак не могу описать.
- Нан. Мы же виделись пару раз в Конохе. Неужели не помнишь наше «приключение»? – И вот тут-то меня осенило. Этот оскал, этот рост и этот распевный голос. Кисаме-сан! Боги, да его и в жизнь не узнать под техникой превращения! Но как же я рада его видеть. Причем не только потому, что скорее всего тогда Итачи тоже с ним, но и просто потому, что он мне нравится как человек.
- Нан-сан?! Как же изменились! Как я рада вас видеть! – Алкоголь немного успел ударить мне в голову, от чего я без всякой задней мысли просто стиснула его в объятиях. Знаете, вот есть такие люди: вродебы для многих они плохие, злые, а ты смотришь на них, разговариваешь, и понимаешь, что на самом деле они самые адекватные и приятные люди. Вот такая же история и с Кисаме-саном. Я почувствовала, как он сначала сильно напрягся, явно не ожидая чего-то похожего, но потом все же немного расслабился. – Вы тут одни или со всей своей компанией? – Слегка изменив манеру своего общения, я лукаво посмотрела на Кисаме. Интересно, Итачи с ним? А может тут и вовсе весь состав Акацки? Было бы весьма забавно.
- Куда ж я без своего напарника. А так, только мы. – Снова этот оскал. Как же мне всего этого не хватало. Прям какая-то детская неподдельная радость проснулась, словно ребенку за долгое время строжайшего запрета конфет, наконец-то разрешили их есть.
- Правда?! Я так рада!
- Это по тебе заметно. И все-таки ты явно не шиноби. Зато с тобой весело, в отличие от моего напарника.
- Кстати, а где он, не подскажите случайно? – На это Кисаме оглянулся, бросив мимолетный взгляд на толпу, благо его рост позволял ему это, а потом нагнулся ко мне и тихонько начал говорить.
- Вон, видишь, стоит парень со светлыми волосами в одежде шиноби скрытого Дождя? У него еще глаза голубые и шарф длинный намотан? Это он. – Обалдеть! Ну и маскировка у них, их ни за что не узнать. Они настолько изменили свою внешность с помощью техники превращения, что никогда не догадаешься, что это Итачи и Кисаме. Но почему-то мне так сложно представлять, что под этой внешностью Итачи, мой любимый мужчина. Но, с другой стороны, зато я могу поиздеваться над ним. – Ха, ты бы видела сейчас свое лицо. – Кисаме рассмеялся, увидев, определенно, мою хитрую улыбку и чертят, пляшущих в глазах. Я под музыку начала двигаться по направлению к Итачи, попутно разглядывая остальных гостей и ловя их заинтересованные взгляды. А он все стоял и что-то разглядывал, словно делал вид, что не знает и не замечает меня. Уже когда я была близка к своей цели, меня остановил не знакомый голос.
- Минада-сан, вы еще не перебрали? – Какой-то мужик остановил меня, придержав не только за руку, но и за талию прихватив. По нему было видно, что перебрал уже в разы больше меня. Он хоть и довольно твердо держался на ногах, но его затуманенный взгляд и румянец не щеках говорил о многом. По сравнению с ним, я выглядела абсолютно трезвой. Попытки выбраться незаметно из его объятий не привели ни к чему хорошему, он только сильнее прижал меня к себе. Мерзость-то какая. – Позвольте вам сказать, что вы божественны сегодня. Столь уникальный цветок должен быть сорван исключительно достойным человеком. Например, мной.
- Прошу прощения, не могли бы вы меня отпустить? Вашими действиями вы не добьетесь чести стать моим мужем. – Внутри меня просто колотило не только от раздражения и негодования. Вообще-то, если быть честной, то я испытывала страх: возле меня никого не было из моих доверенных лиц и товарищей, а до Итачи я так и не дошла – меня перехватили за долго до этого. Внешне я старалась ничего этого не показывать, однако получалось с трудом. Просыпалась паника и давно забытое, как мне казалось, чувство никчемности и одиночества, словно я одна и помощи ждать неоткуда.
- Учиха… такой редкий и сладкий бутон я желаю сорвать. Обещаю вам, Минада-сан, вам понравится. Выберите меня. – Его мерзкие губы шептали это мне прямо в ухо, от чего становилось еще более противно. Фу, гадость какая! Ужасно хотелось избавиться от этого как можно скорее. Я начала паниковать, и самое жуткое, что никто не обращал внимания. Сама не понимаю, как и когда, но моя единственная свободная рука потянулась назад, словно пытаясь кого-то схватить. И какого же было мое удивление, когда мою ладонь кто-то крепко обнял.
- Прошу прощения, Минада-сан. С вами все в порядке? – Мужик отодвинулся от меня, но все еще продолжал держать за руку и талию, а я повернула голову в сторону своего спасителя и столкнулась с голубыми глазами. Итачи… Я спасена.
- А ты еще кто такой?
- Я обращался не к вам. Минада-сан, все хорошо?
- А, да, наверно.
- Полагаю, вы сильно устали. Вам стоит выйти на улицу, подальше от этого шума.
- Я как раз собирался это сделать! Не лезь не в свое дело, малец! – За это время мы успели привлечь внимание почти всех. С одной стороны, я была этому рада, с другой… в какой же конфуз попала. К нам подошли Юкио-сан с Реко-сама, Акиха-сан, а также несколько людей из ниндзя-защитников.
- Что происходит?
- Минаде-сан стало плохо. Я отведу ее на свежий воздух. Этому мужчине следует проспаться как следует – позаботьтесь о нем, пожалуйста. – Итачи даже в таком виде остается самим собой. Он просто констатировал факты, отчасти отдавая приказы без возможности их оспорить. Взяв меня под руку, мы вышли наружу, в сад. Там тоже были накрыты столы, и кто хотел, мог отдохнуть и там. И некоторые люди постепенно перебирались туда. Если честно, то после пережитого, желания поиграть на нервах Итачи не осталось совсем. Да и то ощущение покоя и легкости, которое он мне дарил, не смотря на то, что выглядел сейчас по-другому, навевало совершенно на другие желания.
- Спасибо вам. Не знаю, что бы делала без вас. Как я могу к вам обращаться? – Мы пришли к ручью, который протекал в глубине этого сада, и принялась смывать с себя косметику. Не люблю я всю эту штукатурку, никогда не любила, и сейчас, наконец-то, могу вздохнуть хоть немного свободно.
- Не имеет значения. Рад был помочь.
- Подождите, не уходите. Побудьте немного со мной. Так не хочется возвращаться туда. – Ага, конечно, так я тебя и отпустила, Итачи. Лучше посиди рядом со мной. Так мне хотя бы станет легче.
- Почему? Мне показалось, вам нравится внимание всех этих мужчин? – Спокойный, тихий бархатный голос. Он его не изменил, благодаря чему я окончательно убедилась, что это он.
- Все это не более, чем обман. Не нравится мне быть там, среди всех этих благородных высокопоставленных задниц, для которых я не более, чем уникальная зверюшка. Вы ведь понимаете наверняка, о чем я. Будете? – Из-под кимоно я достала флягу и махом сделала один сильный глоток, а затем протянула собеседнику. Он сделал пару, но мелких глотков, а потом прокашлялся, прикрыв рот кулаком. Да, во фляге было саке.
- Это что, саке?
- А вы как думали? Вода? Тут этого и так достаточно.
- Почему вы так много пьете? В зале вы выпили залпом несколько рюмок, еще несколько, пока шли куда-то, и сейчас снова. – Ничего себе, так он все-таки следил за мной? Удивительно, но и приятно одновременно.
- Так я хотя бы на время забываю о том, насколько все плохо и в какой я жопе на самом деле нахожусь, и куда катится весь этот мир со своими ложью и обманом, и желанием некоторых людей сохранить свои кресла, в которые они изо дня в день пердят, отдавая жестокие приказы и совершенно не заботясь о том, какого будет тому, кто исполняет эти приказы. – Меня понесло. Алкоголь сделал свое дело, начав развязывать мне язык. Но, как бы там не было, а я давно хотела поговорить с Итачи, и что бы он понял мою позицию и мое мнение обо всем этом. И если я хотя бы так смогу ему высказать все, что накипело, то пусть будет так. – Пей, давай. Или не мужик?
- Значение мужик я или нет, не определяется количеством выпитого.
- Ой, вот только не начинайте мне мораль читать. Мне много кто пытался это делать, но все попытки никакого успеха не принесли, так что в пзду это все. – Отлично, а вот и мат начался. Тем не менее, собеседник так же начал пить вместе со мной. И вот какой был смысл отнекиваться? – Вот, совсем другое дело. А то прям праведника из себя тут стоите.
- Можно на «ты». Мне это не принципиально.
- Ну, тогда и я, просто Минада, без всяких суффиксов. Скажи, ты любил когда-нибудь? – Как-то у меня резко получилась смена тем, но, ничего с этим не поделать. Меня накрыла грусть, и, почему-то, мне очень хотелось услышать от него хоть что-то ласковое, приятное.
- Люблю.
- Правда? И какая же она, девушка, что украла твое сердце?
- Она слабая физически, никогда не попросит о помощи, даже если для нее это будет означать смерть, раздражает и порой выводит тем, что никогда не слушается того, что ей говорят, упряма и своевольна. Склонна совершать необдуманные поступки, ведомая своими эмоциями. Не тактик, не стратег. Продумать план – не про нее. Порой резка в выражениях. Нет чувства такта, сдержанности. В ней много недостатков, которые она даже не прячет, эгоистична. Ее легко прочитать как книгу, и в то же время легко можешь упустить что-то важное и интересное. Порой немного извращенна. – Я просто была готова провалиться сквозь землю от такого описания. Даже не сомневалась, что это меня он сейчас описывает. Изначально я хотела поиздеваться над ним, поиграть на нервах, возможно даже возбудить, но в итоге он меня сейчас сам раскатывает в лепешку своими высказываниями. Опять у меня ничего не вышло из того, что сама хотела сделать. Да уж, мне с тобой не тягаться, Итачи. Все-таки ты гений. От своих мыслей я сильнее подтянула к себе колени, обхватив их руками и снова сделала сильный глоток саке. Таких «комплементов» никогда в своей жизни не слышала. Даже как-то тоскливо и уныло стало. Нет, я давно прекрасно знала и понимала, что не красотка и не гений, но что меня так опишет Итачи – вот совсем неожиданно. Да еще и это слово «извращенна». Это просто как воткнуть мне в спину стрелку с такой надписью. – Но при этих всех недостатках, она – солнце, большое и яркое, которое выжигает всю тьму в душе, когда рядом с ней находишься. Без ее улыбки темно, без прикосновений холодно, а без ее звонкого смеха чувствуешь себя глухим. Она – сплошная проблема, но без нее невозможно.
- Какой кошмар. И как вас девушка еще не побила за такие слова о ней? – Я рассмеялась, делая вид, что не понимаю, о ком он говорит. Поиграем немного, Итачи.
- Она не знает, как я к ней отношусь. И не понимает, что хочу уберечь ее от всего плохого.
- Не лучше ли рассказать ей обо всем? Как часто ты ей делаешь комплименты? – Меня откровенно распирало рассмеяться как можно громче, но изо всех сил держалась. Интересно, он что, так и не понял, что я знаю, что это он? Но как же приятно слышать все эти слова и понимать, что относятся они ко мне. Прям мед и услада для ушей.
- Никогда не делал.
- Ужас! Ну ты и черствый сухарь! И как с такой внешностью можно быть таким?! Девушкам же приятно, когда им говорят разные глупости. – «Оскар»! «Оскара» мне срочно! Хоть так могу немного поиздеваться над ним, пока он под этой маскировкой.
- Она не из тех, кто может купиться на сладкие речи.
- Даже если этим ее не подкупить – это не значит, что от любимого мужчины она будет так же не рада их услышать. Нежные слова могут приободрить и окрылить любую женщину, и она сможет простить что-угодно. Важно лишь, что бы они были искренние.
- Непременно учту это. Так, зачем тебе нужно выбрать мужа? Неужели тот самый не появился в твоей жизни давно? – Ну вот и что мне отвечать?! Что два высокопоставленных дебила захотели мне помочь без моего разрешения, что бы спровоцировать вас прийти?! Или нет? Внутри меня заплясали толпы чертят, потирая свои лапки и готовясь к чему-то грандиозному.
- От чего же? Есть, конечно. Но он так хочет умереть, что его не заботят мнение и чувства тех, кому он дорог. Ему стараешься помочь, а он брыкается. Хуже маленького!
- Так ты обижена на него?
- Я устала. Просто устала бороться с ветром, который не поймать. Свои мозги ему не вставить, что бы доказать, что он не одинок и не такой плохой, как сам о себе думает, а пытаться до него достучаться все равно, что пойти расшибить себе мозги об стену. Поэтому хочу, просто хотя бы попытаться жить дальше, смирившись с тем, что дальше буду без него. – Все-таки как-то странно разговаривать с Итачи по душам, понимая, что это точно он, но продолжать делать вид, будто это совершенно другой человек.
- Может, он хочет обезопасить тебя? Чтобы тебе никто не навредил и ты смогла жить дальше в мире и спокойствии.
- Нахер все это! Просто нахер! Он не понимает, что есть такие вещи, когда самому не справиться. Эгоистично сам на себя все взвалил, после смерти друга решил, что он теперь одинок и никто его не поймет, а девушка похер, она сильная, выживет и переживет. Не велика утрата. И плевать на ее чувства, на чувства брата. Нет, что ты! Мы ж такие крутые. Рембо, блять! – Да уж, столько лет прошло с моего попадания в этот мир, а различные крылатые фразочки и выражения того мира остались при мне. Как там говорят: «Можно девушку из колхоза вытащить, но колхоз из нее не вытащить», кажется так. Тут получается: «Можно вытащить из другого мира девушку, но из нее его не вытащить».
- Прости, Рембо? А кто это?
- Да так, никто. Извини, когда пьяная, я могу нести всякую чушь и ерунду, вываливая это все на тех, у кого и без меня проблем хватает. Не проводишь меня до моей комнаты? А то в этих гета передвигаться крайне не удобно.
Он помог мне подняться, и, взяв его под руку, мы направились в сторону моей комнаты. На улице только начинало вечереть, а пиршество только набирало обороты. Все веселились, пели, шутили, танцевали, музыка играла со всех сторон, а мы шли молча. Сказать по правде, я не особо напилась, так, лишь немного охмелела, поэтому спокойно шла рядом. Взглянув на своего собеседника, я заметила его задумчивость и обеспокоенность каким-то вопросом. Прости, что пришлось вывалить на тебя все то, что я сказала. Но я давно хотела тебе излить душу. Может быть, хотя бы так ты поймешь, что я чувствую каждый раз, как начинаю думать о тебе.
- Спасибо за помощь. Еще раз извини, что нагрузила тебя.
- Ничего. Был рад поговорить с тобой. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. – После этого он ушел, а я еще какое-то время смотрела на его удаляющуюся фигуру. Черт! Как же я его люблю. Люблю, и ненавижу, хочу обнять и одновременно, задушить. Эгоист чертов, но такой любимый. Знаю, что он это хочет сделать для нашего с Саске блага, вот только никак понять не может, что нам легче от этого не станет. Зная Саске, да и себя тоже, мы будем корить всю жизнь за то, что когда-то не остановили его. Что-то я нигде сегодня мелкого не видела. Неужели его Орочимару не отпустил? Хотя, зная Саске, он мог и просто отказаться прийти. Это же Саске, в конце концов. Даже как-то забавно и весело. А может тоже был под техникой превращения? Но тогда он же мог подойти ко мне и поговорить. А так, ко мне только потенциальные женихи подходили со своими «заманчивыми» предложениями. Надо бы искупаться, смыть с себя весь этот кошмар и снять эту тяжесть со своих плеч. Хоть мне и нравится кимоно, но оно тяжелое и ужасно сковывает движения, а я больше привыкла к свободе действий.
Как же хорошо нежиться в горячем источнике. Такая благодать, словно заново родилась. Какой-то абсурд получился в итоге. Волосы я распустила, и в итоге они намокли в воде, плавая вокруг меня. Но почему-то, именно сейчас, я чувствовала себя самой красивой и свободной. Кожа немного порозовела, на щеках румянец, тело приятно согревается, вода смывает всю усталость за день. Был бы здесь еще тот, кто мне дорог – было бы совсем идеально. Черт, еще и гормоны дают о себе знать. Ну еще бы, мне же уже 17 лет, как-никак.
- Сколько раз говорил тебе не пить много? – О, нет! Вот только не говорите мне, что тут эта грозовая тучка? Ну и почему мои желания исполняются как-то наперекосяк?
- А сколько раз тебе повторять, что бы ты не влетал в ванную, когда я моюсь, а, Саске? – Я повернула голову и встретилась с пофигистичным выражением лица мелкого. Хотя, ну, как сказать, мелкого? Да от одного беглого взгляда на него у кого-угодно слюнки потекут, девушкам никакой афродезиак не нужен. – И вообще, ты у нас что, в скрытых извращенцев заделался?
- Хм, мне не хватало этого.
- Я тоже рада тебя видеть, мелкий. – Мы обменялись теплыми улыбками. Все же, я скучала по этой хмурой моське и пухлым щечкам, за которые так и хочется схватиться. Не знаю, как и почему, но для меня он остался тем самым милым ребенком. В моих глазах он так и не смог превратиться в тот секс на ножках, каким он в принципе и выглядел сейчас. Чувства к нему все же больше родственные, сестринские, нежели девичьи.
- Минада, нам нужно поговоить.
- Да, я и сама хотела это сделать. Пойдем в мои покои – там нам никто не помешает. – Ни о чем не думая, и без всякой задней мысли и стеснения, я просто вылезла из источника абсолютно голая, и, как ни в чем не бывало, прошла за своими вещами.
- Оденься.
- Разденься. – От его интонации я просто в открытую рассмеялась. Хоть он и пытался скрыть свое возмущение, смущение и заинтересованность, но все равно его голос сорвался. – Саске, а ты еще никому не говорил фразу: «Девушка, в глаза мне смотрите»?
- О чем ты?
- А я о том, милый братец, что твоя рубаха сейчас во много раз красноречивей и возбуждающе выглядит, чем я, полностью раздетая. В твоей голове сейчас хотя бы фантазии не возникают, что может быть под одеждой. А вот мое воображение рисует слишком много разных образов. – Надевая легкую юкату, я просто не могла не смеяться со всего происходящего. Саске сначала смутился, что было заметно по выражению его лица, потому что он залился краской и поджал губы, а глаза расширились. Та ладно? Неужели все-таки что-то его воображение стало рисовать? Интересно, что? Воображение у него богатое, все-таки. Я помню ту серию, как он с Наруто и Сакурой пытались узнать, что под маской у Какаши, и какие картинки у мелкого возникали. – Ладно, я готова. Пошли.
========== Глава 27 ==========
Комментарий к Глава 27
Вот и продолжение. Я очень старалась и надеюсь, вам понравится:)
- Проходи. Тут нам никто не помешает. – Проходя в свою комнату, хотя тут лучше назвать именно покои, потому что это было несколько комнат, соединенные между собой, я заметила, что Саске, пусть самую малость, но насторожен. Ну, ничего не поделаешь. Он шиноби, находится на почти вражеской территории, сам является отступником, и мало ли что могут подумать и решить те, кто его тут увидит. – Эти комнаты исключительно в моем распоряжении и только я могу позвать сюда кого-то. Остальные без стука и приглашения войти сюда не могут. Так что здесь мы одни. Будешь что-нибудь: вода, чай, кофе, саке? Как у тебя дела? Рассказывай, что интересного у тебя произошло за это время? – Я старалась выглядеть как всегда, беззаботной, веселой, милой, пытаясь спрятать за этой маской свое волнение от этой встречи, алкогольное опьянение и нервоз.
- Не объяснишь? – Голос Саске был холодным и абсолютно ровным, даже, не знай я его в этом возрасте, возможно, испугалась бы. Но его я знаю получше, чем никак. Тем не менее, эта интонация с намеками на абсолютную власть заставила меня убрать улыбку с лица. Интересно, каких объяснений он от меня хочет? Я оставила попытки заварить чай и села на диван, раскинувшись на нем довольно вольно, опустив руки на спинку дивана и положив ногу на ногу, из-за чего края моей юкаты распахнулись, оголяя колени, но мне как-то на это все равно.
- Что ты хочешь от меня услышать, Саске?
- Я отправлял тебе в Коноху змей с посланиями, но ты молчала, я спрашивал о тебе во время миссий, но результат был тем же, о тебе не было слышно полтора года, я думал, что ты попала в плен или вообще погибла, и тут узнаю, что последняя девушка клана Учиха, Минада, ищет себе мужа во дворце Лорда Феодала страны Огня, ты не хочешь мне объяснить, что все это значит? – Все это время он медленно подходил все ближе и ближе ко мне, продолжая сохранять тихий, ровный, но такой угрожающий тон. Кожей и нутром ощущалось то самое напряжение, что повисло между нами и как атмосфера жаждет разрядиться, причем не важно как, тихо-мирно или с криками и дракой. Отправлял змей с посланиями? Фу, гадость какая! Терпеть не могу змей. Каждый раз как вижу их, так столбенею и не могу и пальцем пошевелить. Думаю, я бы точно померла, если бы ко мне в комнату заползла такая змея, пусть и призывная именно Саске.
- Что мне объяснять? Что мне было страшно одной в Конохе, где не осталось никого, кто мог бы мне помочь и был мне близок, что я не хотела оставаться в деревне, где меня уже один раз пытали, что омерзительно было смотреть на всех этих лживых ублюдков, знать и молчать, что наша семья пострадала из-за гордости и жажды власти вышеназванных, или, что я не отправила тебе черт знает куда непонятное письмо с подробным планом моего передвижения, что бы кто-нибудь перехватил его?! Что мне тебе объяснять, а, милый братец?! – Сама не понимаю, как в один момент просто взорвалась. Видимо дни близко или гормоны шалят на фоне отсутствия половой жизни. Я не кричала во всю глотку, но мое неистовое раздражение не совсем объективными претензиями показать смогла. Саске все так же продолжал стоять какое-то время и сверлить меня взглядом. Общаться с ним всегда было непросто, всегда мы словно на парных качелях – лодочках, то один поднимается вверх и начинает показывать свой характер, а второй сдерживает себя и спокойно выслушивает, то потом они меняются местами. А сейчас у него еще и как раз возраст переходный по сути, гормоны бушуют. Сейчас позицию сверху, так сказать, что выражается в проявлении дурного нрава, заняла я, так как прекрасно знаю, что это как раз и успокоит его. Между нами возникла пауза, во время которой мы оба смотрели друг на друга, стараясь испепелить хотя бы мысленно. Я понимаю, что он переживал, как беспокоился, возможно не находил себе места, что возможно его обвинения имеют место быть, но можно было ведь и спокойно поговорить, а не наезжать на меня. Хотя, мелкий по-другому и не умеет, по крайней мере, сейчас.
- Ты невыносима, сестра… - Поумерив свой пыл, Саске тяжело вздохнул и сел рядом со мной на диван, опустив руки на колени и повесив голову. Вид у него был уставший и измотанный.
- Я для вас всего лишь сводная сестра. – Я почувствовала, как уголки моего рта растянулись в едва заметной и грустной улыбке, а выдох получился рваным. Однако, как же стало тепло на душе, когда вот так вот, спустя долгое время, снова сидишь рядом с близким и ставшим давно родным человеком и можешь быть просто собой, без всяких масок, этикетов, манер и наигранных эмоций. В ответ на свое высказывание я услышала хмыканье со стороны Саске.
- Хм, сколько еще будет продолжаться эта игра в «кто ты: родная или не родная сестра»? – Совсем другая интонация, снисходительная, мягкая, ироничная. Он выглядит сейчас таким взрослым, хотя ему пока еще всего лишь 16 лет, а я-то знаю, каким он может стать, когда совсем повзрослеет. На это все, что можно было сделать – это улыбнуться еще шире.
- До конца нашей жизни, братец. И каждый раз мы будем меняться местами, кто будет отрицать, что я родная или сводная. – Что бы его приободрить, я положила ему на колено руку, и, судя по тому, как он вздрогнул слегка, стало понятно, что он отвык немного от этой моей привычки находиться близко к человеку.
- Есть какая-то новая информация?
- Мм, ты о чем сейчас?
- Ты сама знаешь. Я никогда не поверю в то, что после допроса АНБУ, ты бы покинула Коноху, не имея никаких оснований для этого. Ты всегда говорила, что Итачи уничтожил наш клан не просто так, оснований не доверять тебе у меня нет, потому что ты всю жизнь работала в полиции и видела многие вещи, не доступные мне, и врать ты не умеешь, тебя арестовывали и допрашивали АНБУ Конохи, причем не жалея сил, и самое главное, ты всегда с ненавистью и презрением смотрела на Третьего Хокаге, так, словно ты знаешь что-то. – Ну ничего себе! Я действительно в нокауте. Саске все это время постоянно анализировал меня и наблюдал за мной, раз помнит столько вещей, которые по сути меня выдают. Ну что же, видимо, стоит ему показать то, что я нашла. Подойдя к шкафу, я из потаенных отделений достала папку с отчетом о миссии Итачи, ту самую злосчастную папку, которую нашла в архиве, и которая, пусть и путь к спасению для Итачи и Саске, но сколько же боли хранит. Лорд Феодал тогда сделал копию этой папки, а оригинал отдал мне на всякий случай, вот я и стала хранить ее.
- Вот, возьми, почитай.
- Что это?
- Это причина, по которой я тогда пострадала. Однако это как ничто лучше доказывает то, что Итачи пытался нас с тобой обмануть ради нашего же блага. Я хотела показать тебе это сразу, но ты очень быстро ушел из Конохи к Орочимару. – Что бы не стоять над душой у Саске, я отошла подальше, а именно, к небольшому бару, где стояло саке. Думаю, после того, что он узнает, прочтя этот документ, ему точно захочется снять этот стресс. Вот черт, я же спаиваю двух своих почти братьев. Ну, это если с одной точки зрения рассматривать. А с другой, я же в них насильно не заливаю алкоголь. Откажется - настаивать не буду. Вот смотрю на Саске и вижу, в каком же он сейчас шоковом состоянии, сидит, просматривает страницы с указанием численности убитых по категориям, сколько оружия потратил, кого, когда, в каком месте убил… я видела этот документ, читала его и пока это делала, думала, кукушкой поеду, как представлю, что Итачи пришлось все это писать. Такие сухие слова и цифры, но сколько за ними боли. Вернувшись к мелкому, я больше ничего не смогла сделать другого, кроме как протянуть пиалу с саке.
- Держи. Это поможет. - Пиалу-то он взял, но пить не стал, только отложил в сторону этот несчастный отчет. Саске выглядел ужасно: побледнел, голову опустил в пол, по звукам было слышно, как заскрипели его зубы от сильного сжатия, и как тихое кряхтение выдает его сдерживание множества слов, криков, слез, отчаяния. Все, что я могу – это быть сейчас рядом. Я не знаю, что можно и нужно говорить в такие моменты. Я-то все это знала с самого начала, с прошлой жизни, не переживала хоть чего-то приближенного к этому.
- Значит, правда…
- Что? Ты о чем это, Саске?
- Мама в письме мне все рассказала. Я не верил, пытался не верить. Но чем больше думал над этим, чем больше в памяти всплывали сцены из прошлого, тем сильнее я в этом убеждался. И вот, сейчас все стало на место. Но что же делать теперь? Все, что я делал, было бессмысленно. – На этой фразе я схватила Саске за скулы и заставила посмотреть на меня. Он даже не сопротивлялся, настолько был погружен в себя. Я не хочу, что бы он сейчас впал в депрессию, нужно его как-то взбодрить.
- Нет, Саске, не бессмысленно. Та сила, что ты получил и еще получишь от Орочимару за эти пол года, и та команда, которую ты хочешь собрать, нужна нам. Мы должны поговорить с Итачи, втроем, что бы разрешить все раз и навсегда, с помощью одного диалога. Но сделать это нам будет очень не просто, ведь это наш брат – он так просто не позволит этого сделать. Ведь он все еще хочет умереть от твоей руки, считая, что только так заплатит за то, что сделал, но он не понимает, что так сделает только больнее нам. Слышишь меня, Саске? Мелкий?
- Откуда ты знаешь, что я планировал остаться у Орочимару еще полгода и что я хочу собрать команду для поиска Итачи? – Ну что же, теперь поздно отнекиваться. Я давно хотела рассказать Саске, кто я и откуда, но так долго не решалась этого сделать. Но тянуть дальше просто нет смысла.
- Саске, то, что я расскажу тебе, знали твои родители и Итачи, потому что наивно полагала, что доверившись им, смогу изменить ситуацию. В общем, Саске, я когда-то жила в другом мире, где ничего подобного на этот, нет, но был рассказ о вас, поэтому мне было многое известно. Но я умерла в том мире и переродилась в этом.
- Почему… ты не сказала об этом сразу? – Сказать, что у Саске был шок – это не сказать ничего. На него в одну ночь обрушилось такое количество информации, причем такой, что способно разорвать мозг на части, что я бы не удивилась, если бы он перестал со мной общаться после такого или вовсе, отказался мне доверять. Как ни крути, а мне все равно кажется, что я его долгое время обманывала.
- Я боялась сказать об этом, когда только переродилась из-за опасения за свою жизнь, потом доверилась твоей семье, но ничего хорошего из этого не вышло, сказала Итачи, но тоже оказалось бесполезно, а когда собиралась рассказать тебе, ты меня то отталкивал от себя, то ушел к Орочимару и я не успела. Я знаю, что, по сути, обманывала тебя все это время, и я пойму, если ты решишь разорвать со мной все узы и предпочтешь не знать меня, но я хотела предоставить тебе помимо слов еще что-то более значимое и весомое в подтверждение моих слов. – Настроение было хуже некуда. С одной стороны, я почувствовала невероятное облегчение, что рассказала все Саске, но, с другой стороны, чувство вины меня не покидало.
- Все это, было ради нас с Итачи?
- Я всегда мечтала исправить эту несправедливость, помирить вас, даже когда жила в том мире, не могла спокойно смотреть на то, что между вами происходило, и что происходило с тобой, но когда у меня появился шанс все исправить, у меня ничего не вышло, поэтому я решила, что во что бы то ни стало, любыми путями помирю вас. Вы мне оба очень дороги, Саске, я не смогу прожить и быть счастливой без любого из вас. Вы многих потеряли, понимаю, я тоже, мне тоже многие из клана Учиха были близки и дороги, но пока что, вы все еще есть друг у друга. Знаю, это будет очень сложно, но, пожалуйста, Саске, постарайся найти слова и достучаться до Итачи, как я пытаюсь достучаться до тебя. – Саске ходил по комнате, определенно о чем-то размышляя. Слушал ли он меня или нет, мне было не понятно, потому что он словно был в двух мирах одновременно. Все это время пиала с его саке стояла на довольно большом столе, где были разложены разные финансовые бумаги, принадлежащие клану Учиха, ведь являясь номинально главой клана, мне пришлось взять под контроль финансы нашего клана, и, что греха таить, иногда я перечисляла на счета Итачи и Саске некоторые суммы. А дальше были уже не мои заботы, куда они их тратят, хотя, зная их, уверена, что они почти ничего и не потратили. Сейчас, смотря на Саске, я не знала, что мне делать, что говорить, да и стоит ли вообще. Ему нужно было во многом разобраться и я не могла ему в этом помочь. В какой-то момент мелкий подошел к столу и, взяв свою пиалу, выпил залпом все содержимое.
- Расскажи мне все, что помнишь о нашей последней битве с Итачи. Я должен знать, как будет идти бой, на что способен Итачи, что бы застать его врасплох.
- Саске, я надеюсь, ты не собираешься его убить?
- Очень хочу, но сначала поговорим. Он обязан сам мне все рассказать, от начала до конца. И обязан извиниться перед тобой на коленях за все то, что ты пережила от части по его вине. – С ума сойти можно! Саске настолько по-взрослому и мужественно принял всю ту информацию, что я на него вывалила. Мелкий, я восхищаюсь тобой – это правда! Ты можешь продолжать здраво мыслить даже после того, что услышал от меня. Всего лишь раз, последний свой раз, я доверюсь тебе, Саске. Я открою для тебя двери всей правды и всех тайн нашего клана и поверю, что ты остановишь Итачи от смерти, мы все поговорим и сможем найти общий язык. С этими мыслями я подошла к Саске, который продолжал стоять у стола, оперевшись руками на него.
- Я пойду с тобой. – Так хотелось обнять его от нахлынувших эмоций, что, не сдержавшись, я прижалась к нему со спины, уткнувшись лбом ему между лопаток, а руками прижала к себе так крепко, как только могла.
- Нет. Ты останешься в безопасности, как можно дальше от места битвы.
- Там будут наблюдатели, нужен будет кто-то для отвлечения.
- Кто именно?
- Обито Учиха, чудом выживший напарник Какаши Хатаке, но он скрывает свое лицо за маской и предпочитает называться Тоби, обладает пространственно-временной техникой и может легко и быстро переместиться в любое место, он напарник Дейдары – подрывника из скрытого Камня, с которым ты встретишься не за долго до этой битвы. А так же Зецу, больше похож на растение и он лично будет наблюдать за ходом вашего боя находясь под потолком.
- Тогда тем более тебе нельзя быть там. – Я отошла от него и теперь внимательно слушала Саске, стоя по другую сторону стола, так же облокотившись на столешницу.
- У тебя есть план?
- Да, но мне понадобится твоя помощь. Ты должна найти место, куда мы с Итачи сможем переместиться. План такой: я доведу Итачи до предела, что бы все выглядело, словно он действительно проиграл мне и повержен, но в самый последний момент я призову змею и перемещусь с ним на гору Рьючи. Там я буду ждать обратного призыва. – Пока Саске рассказывал мне свой план, одновременно создавал в небольшом свитке какие-то узоры и письмена, а, закончив, свернул и протянул мне. Затем полоснул себя кунаем по руке и перелил стекающую кровь в пузырек. – Как только будешь готова, капнешь на призывающий круг моей крови и вложишь немного чакры – это призовет нас обратно.
- Э, Саске, извини, конечно, план хороший, но ты уверен, что я справлюсь с техникой призыва? Мне обычные техники не даются, а тут призыв. Я с чакрой далеко не на «ты».
- Справишься. – Вот черт, вроде так и хочется его сейчас пихнуть и надуться, потому что сейчас явно переоценивает мои возможности, но и приятно одновременно, все-таки думает, что я не настолько безнадежная.
После этого мы провели еще где-то пару часов, обсуждая детали плана. Я пыталась вспомнить как можно больше про Итачи, и про встречу с Дейдарой, что бы у Саске была более полная картина происходящего. Я не знаю, почему, но именно сейчас, разговаривая с Саске на, казалось бы, такую довольно опасную тему как слабости Итачи, мне кажется, что он не сделает ему ничего плохого. Обижен ли он на него? Зол ли? Хочет ли его ударить пару-тройку раз? Да, безусловно, и даже спорить с этим невозможно. Но помимо этого он хочет еще и поговорить с ним, услышать от него многие вещи. Я больше чем уверена, то письмо Микото-сан очень помогло ему разобраться немного в отношениях с Итачи, а мой отчет лишь подтвердил написанные слова. Мы смогли оградить мелкого от горячих речей Итачи, какой он псих и маньяк, что вырезал весь клан ради забавы. Как же я этому рада. Я даже чувствовала, как с моего лица не сходит довольно глупая улыбка и уже даже мышцы болят, но ощущения какого-то единения, легкости, облегчения, и того, что мы были словно на одной волне, придавали мне сил. Мы решили, что я не стану говорить Саске о месте, которое я найду для них, ради безопасности и конспирации, а просто в нужный момент призову их, так как я помню, когда примерно должен их бой закончиться. За это время я успела выпить еще какое-то количество саке, но так и оставалась трезвой. Была у меня такая странная черта всегда еще с того мира: если мне нужно оставаться серьезной и решать какую-то задачу, проблему или работу, я могу не до конца поддаться алкоголю. Так было и сейчас: игривое настроение есть, но ясность ума сохраняется на ура.
- Минада, что будем делать с Данзо и Старейшинами? Ведь именно они виновны в том, что произошло. – Я услышала звук переливания жидкости. Неужели решил тоже все-таки выпить? Кто бы мог подумать. А ведь я его не заставляла.
- Об этом можешь не беспокоиться, Саске. Они ответят за все, что натворили. Это я тебе обещаю. – Крутя в руке пиалу, я смотрела на прекрасный вид на сад, украшенный множеством разноцветных фонариков, люди ходили, веселились, разговаривали друг с другом, заводили полезные знакомства. Моих врагов тут не было, что не могло не радовать, а предвкушение того, как я лично перегрызу им глотки, перекрыв им доступ к жизни, заставил меня надменно улыбаться, горделиво подняв голову и наблюдая за всеми как бы сверху вниз. Впрочем, я почувствовала, как Саске подошел ко мне сзади, наблюдая за происходящим через мое плечо, что для него не было проблемой, так как я ниже него.
- Говоришь, словно уже что-то придумала.
- Уже в процессе. Единственное, прошу тебя, не вмешивайся в это дело. Твоя задача вернуть Итачи, а этим мусором займусь я.
- При одном условии.
- Каком? – Даже любопытно стало, что за условие возникло у Саске. Мелкий не был бы собой, если бы не начал ставить условия и правила. Всегда он так.
- Когда все закончится, ты расскажешь мне, какой была в прошлой жизни. – Такой твердый и уверенный голос, полный решимости и воли. И, ох, уж эта ухмылка. Она заставляет улыбаться меня, даже если он серьезен и издевается над противником. Но как же он при этом соблазнительно привлекательно и выглядит. Опасность притягивает.
- Оно тебе надо?
- Хочу узнать о тебе больше. Ведь ты моя сестра.
- Договорились.
- Впервые вижу эту высокомерность и кровожадность в твоих глазах.
- Рано или поздно любому терпению приходит конец и наступает время всем получить по заслугам. А меня эти старики давно доводят до бешенства, и последней каплей стал мой арест и «прекрасной» пыткой. После всего, что произошло с моей семьей и дорогими людьми, они от меня легкой смерти не получат. – После этого я вернулась на диван, плюхнувшись на него так, что голова лежала на подлокотнике, а ноги свисали вниз, но из-за этой позы у меня немного раскрылась зона декольте и оголились колени. Впрочем, все как всегда. В конце концов, я в своей комнате нахожусь. У нас странные отношения с Саске, всегда были такими, но всегда находили общий язык и считали себя родными людьми. - Ладно, давай закроем этот разговор. Хотелось бы и мне узнать о тебе. Что было за это время? Многих ли цыпочек ощипал?
- Что ты имеешь в виду? – Саске сел рядом со мной на диван и в итоге я закинула ему на колени свои ноги. Ну нравится мне немного издеваться над Саске, да он и сам это прекрасно знает. Как знает и то, что я многие подобные вещи делаю без всякого желания соблазнить его, потому, видимо, и не реагирует на них негативно, знает, что я люблю так веселиться.
- Ну как же, мелкий. Ты только посмотри на себя и на свой внешний вид. Твоя эта свободная рубаха, оголяющая твой прекрасный торс не оставляет места для фантазий, да и шанса на отступление среди представительниц прекрасного пола, а с твоим холодным скульптурным лицом они незамедлительно сдаются в вечный плен. Вот и спрашиваю, сколько крепостей пало в твои объятия? – Я искренне хохотала и от всей души веселилась, увидев, как Саске сначала напыжился и надулся, а потом обреченно выдохнул.
- Тебе больше заняться нечем? Нет у меня времени на подобные глупости.
- Говоришь, нет времени, а сам не отрываешь взгляда от моей зоны декольте. Неужели у меня братик – скрытый извращенец, а, Саске? – Ну нравится мне доводить Саске до белого коленья. Облизав губы, я стала соблазнительно смотреть ему в глаза. Описать его удивление просто невозможно, поскольку оно просто не поддается никакому описанию. Там было и непонимание, и смущение, и даже негодование, только непонятно, чем именно. Создавалось ощущение, что он сейчас задохнется, потому что почти не дышал и не моргал, продолжая смотреть на то, как я медленно приближаюсь к нему. И почему это он не реагирует никак? Да и не похоже, что он готов убежать. Ну ладно, поиграли и хватит. В самый последний момент я взяла и ударила его слегка пальцем по кончику носа, и от этого он только еще сильнее впал в ступор, а я начала смеяться как ненормальная, заливаясь смехом, от чего упала на пол. – Саске, видел бы ты себя сейчас со стороны! Ой, все, я так не могу! Сейчас помру от смеха!
- Вот дура… еще немного и я увижу твою грудь.
- От дурака слышу! И, между прочим, ты меня уже видел голой… дважды… – Продолжая смеяться, расстелившись на полу, я никак не могла успокоиться. Сколько это еще бы продолжалось – не известно, Саске продолжал сидеть и с невозмутимым видом смотреть на то, как я катаюсь по полу от смеха, от чего я еще сильнее смеялась. Правда все же его лицо тронула улыбка, когда понял, что ничего не изменилось спустя столько времени. Как я была ненормальной девчонкой, для которой Саске – брат, так это и осталось между нами неизменным. Просто брат и сестра, которые могут так запросто в любой момент поговорить о таких личных вещах и так себя вести. Но наше веселье прервал стук в мою дверь.
- Минада-сан? Минада-сан, вы здесь? Я войду? – Вот черт! По голосу, это Реко-сама. Какого черта ему тут нужно? Я пулей подскочила к двери, успев показать пальцем Саске, что бы тот молчал и не шумел. Одернув сильнее рукав юкаты вниз и растрепав волосы, сделав вид типа сплю, я высунула голову из двери.
- Реко-сама? Чем вам обязана в столь поздний час?
- Как же, Минада-сан. Вечер уже близится к завершению и вы должны огласить свое решение.
- Какое еще решение? Реко-сама, прошу прощения, но мне уже не здоровится от шума и такой толпы людей, что я предпочла бы лечь спать.
- Минада-сан, вы должны сказать, кто вам приглянулся в качестве будущего мужа. – Меня передернуло. Глаза забегали из стороны в сторону, а губы вытянулись в трубочку. И что мне делать? Ладно, что-нибудь придумаю, не впервой.
- Хорошо, Реко-сама, через десять минут я спущусь.
- Как скажете. - Выждав какое-то время, когда шаги стихнут, я начала наматывать круги по комнате, в поисках ответа на вопрос: «Что делать?». От этого мой нервоз снова проснулся и руки сами потянулись царапать кожу. Я словно забыла о том, что со мной сейчас Саске.
- Да твою же ж мать! Выходить замуж вот вообще не вписывается в мои планы. Вот что теперь делать?
- Сама все это затеяла. – Вспомнила я о мелком, когда стала перед зеркалом во весь рост, и братец отражался в нем, сидя на прежнем месте, а потом стал приближаться, что в итоге стал за моей спиной, смотря на мое отражение.
- Саске, скажи, кто я. – Мне нужны были слова поддержки, простые слова о том, кто я и кем являюсь. Тяжелый усталый и немного безнадежный выдох послышался со стороны Саске. – Слушай, мне твоя поддержка нужна, а не эти твои многострадальные вздохи. Мне сейчас придется отшить всех и сразу. - На это Саске сделал то, что когда-то уже было, когда он давал обещание еще в детстве, что мы будем все вместе, только было немного по-другому. Он взял меня за плечи, крепко сжимая их, но продолжая все так же смотреть мне в глаза вотражении.
- Ты наша глупая сестра, Учиха Минада, которая умеет чудить так, что заставляет братьев хвататься за голову. Глупая… но любимая… - Последние слова были произнесены так тихо, что создалось ощущение, словно он хотел, что бы они вообще растворились в воздухе.
- Спасибо. Ну что, пора обломать рога этим высокородным оленям. Как я выгляжу?
- Так и пойдешь?
- Это самый лучший наряд для этого. Я придворная дама лишь временно, а так я была, есть и остаюсь обычной девушкой не-шиноби из клана Учиха. А ей манеры не так нужны. Посмотришь на это шоу? – Я стояла все так же в юкате, глубоко оголяя декольте, с немного растрепанными волосами и смытой косметикой.
- Мне это неинтересно. – Ох, Саске, твои слова с твоим выражением лица и этой лукавой улыбкой расходятся вдоль и поперек.
- Ну, как знаешь. – Уверена, он точно там будет. Скроется где-нибудь, но точно подобное не пропустит. Это же Саске. Даже если он что-то отрицает – это не значит, что он так действительно считает.
В зале все еще было полно людей. Многие из них были уже изрядно пьяны, куда сильнее, чем я. Но как только я появилась на ступенях, все звуки тут же стихли. Меня распирало от смеха, свысока смотря на всех этих мужчин и женщин, которые сейчас смотрели на меня и удивлялись моему внешнему виду. Если честно, я была поражена не меньше, ведь столько гулять никакого здоровья не хватит, а это мероприятие длится уже почти целую ночь. Для того. Что бы скрыть свое веселья, я стала прикрываться веером.
- Многоуважаемые господа, лидеры благородных кланов, скрытых деревень и стран. Все вы, разумеется знаете, по какому поводу собрались в этом прекрасном месте, и я от всей души благодарю вас. Многим из вас не будет секретом, кто я, а потому не будет открытие и тот факт, что для многих из вас я лишь чудная уникальная зверушка, что не является поводом для свадьбы, соответственно, никого из вас я не вижу в роли своего мужа. – По залу прошла волна шепота. Было довольно отчетливо слышно, что многие из мужчин выражали недовольство тем, что в результате не выбрали никого. От некоторых доносились фразы, что это и к лучшему, ведь если Учиха достанется любой другой стране, а не стране Огня и, Конохе, соответственно, то не миновать военного конфликта. Среди толпы я отыскала глазами высокую фигуру человека из скрытого Дождя с таким уже привычным мне оскалом, и не высокого, по сравнению, с ним, блондина-напарника с шарфом на лице. Они не ушли? Кто бы мог подумать. Кисаме довольно искренне ликующе улыбался, подняв пиалу саке. А Итачи… Мне кажется, он готов меня придушить прилюдно, прямо на этой сцене. У него был весьма суровый взгляд, а я… а что я? А я из последних сил сдерживаюсь, что бы не рассмеяться во всю, прикрываясь веером, из-за чего кажусь сейчас многим высокомерной. Саске я нигде не замечаю, но возможно он тоже очень хорошо замаскировался, что его просто так не найти. - Я стою перед вами в том облике, какой являюсь на самом деле: простая, открытая, честная, искренняя, со свойственными моему возрасту порывами и пороками, и жаждой справедливости, и жду от своего мужа таких же качеств. Возможно, встретившись с вами еще раз однажды, что-то изменится в моем отношении, но сейчас я не готова кому-то из вас сказать «да». Прошу меня простить.
Ничего не говоря больше, я покинула просторный зал, оставив многих присутствующих в недоумении. В стороне я заметила Акиха-сан, которая стояла рядом с Цунаде-сама и разговаривали о чем-то своем, Реко-сама обхаживал Томоко-сан, предлагая ей различные деликатесы и развлекая беседами, и Юкио-сама, как всегда, в окружении нескольких барышень, звонки хихикающих от его очередной шутки. Я мало на что теперь обращала внимания, лишь хотела быстрее исчезнуть из этого места, что бы ненароком не рассмеяться во всю. Но мое веселье было не долгим – закончилось ровно в тот момент, когда меня оглушили чем-то по голове, от чего я в итоге потеряла сознание.
Очнулась спустя какое-то время, когда меня куда-то несли, и точно не по территории дворца. Был слышен шелест листвы, уханье сов, крики каких-то животных. Не открывая глаз я решила прислушаться к тому, кто меня тащит, или, если быть точнее, похитил.
- Она уже долгое время без сознания.
- Нам же лучше. Заказчик сказал принести ее живой. Девчонка из клана Учиха – лакомый кусочек для многих. Мы выручим кучу денег за нее. – Голоса мне были совсем незнакомы. Значит, это вряд ли Акацки или Звук. Но больше не имею представления, кто это может быть, ведь любой может быть на месте похитителя. Я на весь мир огласила, кто я и что я, так что ж теперь голову ломать. Судя по всему, мы находимся в пути уже довольно долгое время, раз один из них заволновался о моем состоянии. Будет лучше не раскрывать того, что я уже в сознании, а продолжить притворяться. Слегка приоткрыв один глаз перед моими глазами раскинулся густой лес, темнота ночи, журчание быстрой реки, видимо горной, и холод. Я не помню этих мест, значит мы явно не на основной дороге направления столица-Коноха. Черт, что делать? У меня нет с собой катаны, чакрой я не владею, ничего не могу сделать. Неожиданно, мы остановились. Я не видела, кто или что нас остановило и не успела ничего сделать, и в итоге по инерции меня толкнуло вперед и я со звуком врезалась в того, кто нес меня. – Кто вы такие?
- Это вас не касается. Мы пришли за Минадой. – Какой знакомый голос. Да ладно?! Не верю! Быть того не может.
- За нее любой даст приличную сумму. Если думаете, что мы отдадим ее просто так, вы сильно заблуждаетесь. – Меня с силой перекинули через себя, выставив вперед словно щит, а к горлу приставили нож, а руку заломили назад, видимо, что бы я не смогла использовать какой-либо техники. Противное чувство страха, вязкое и тянущееся, подкралось ко мне, когда, казалось бы, думала, что давно избавилась от этого. Меня трясло, словно лист на ветру, словно я промерзла насквозь. Я снова без защиты, на мне нет ни доспеха, ни любой другой нормальной одежды. Как же я себя чувствую уязвимо. Открыв глаза, я поняла, что перед нами Итачи и Кисаме. От них обоих исходила ледяная аура, как-будто они готовы сейчас порвать кого-угодно. Единственное, чем они отличались, так это тем, что Кисаме улыбался во весь рот, явно предвкушая битву, а Итачи остался холодным как лед, не выдавая не единой эмоции на лице. И тут я заметила, как у него активировался шаринган, от чего я моментально закрыла глаза, не хватало мне еще в иллюзию провалиться. Хоть меня и вылечили, но теперь с этим лучше не шутить.
- Шаринган? Так значит ты Учиха Итачи? Пришел за сестренкой? Какая прелесть.
Что происходило дальше, я помню с большим трудом, меня каждый раз как тряпичную куклу швыряли в любую сторону, откуда ребята старались атаковать. Сквозь узкую полосу света слегка приоткрытых глаз, я старалась найти хоть что-то, что смогло бы им помочь. До меня доносились звуки воды, что означало лишь одно – мы возле реки, и на крайний случай можно спрыгнуть туда. Только одна проблема: как освободиться из этого захвата? Нож у горла сейчас ох, как мешает. Но на поясе я видела ножны с еще одним оружием того же типа, что и в руке. Звуки реки стали слышны еще сильнее, похоже, что его загоняют к обрыву. Но почему Итачи не использует иллюзии? Неужели, что бы случайно не навредить мне? Только этот вариант звучит сейчас наиболее логично. Ничего страшного, Минада, ты сможешь это сделать. Ты же хотела убить Данзо самолично? Ну вот и считай, что это твой первый блин.
С этими мыслями я выхватила второй нож из ножен и всадила захватчику в бок по самую рукоять и провернув. Пальцы сжимали ее с такой силой, что костяшки побелели. С рукояти по трясущейся ладони потекла кровь. Моя первая личная жертва. От сильной боли и шока его рука на моей шее ослабила свою хватку и я просто толкнулась назад. Если честно, в идеале, я думала, что он упадет один, но он схватился за меня и в итоге я полетела за ним следом, хоть и с опозданием. А лететь высоко, так точно можно разбиться. Черт, я ничего не могу сделать. И почему я такая беспомощная? Почему я не одна из тех имбовых Мэри Сью, что одной своей техникой может раскидать целые армии в разные стороны? Я слишком слабая, что бы быть рядом с такими как Итачи и Саске, даже в качестве их сводной сестры. Мои глаза наполнились слезами, а от порывов ветра и даже страха, они закрылись. Что бы не закричать то ли от обиды, то ли от страха, губы сжались, как и кулаки. Я не хочу умирать, не хочу так просто разбиться о воду и не увидеть всего того, что еще не видела, чего не испытала. Я слабая, и жалкая. Так слаба, что это доставляет огромные неудобства в бою для Итачи. Из-за меня он не смог использовать иллюзию и обезвредить врага в короткий срок, из-за меня Кисаме не использовал Самехаду, что бы отобрать чакру у противника, потому что это сказалось бы и на мне, и тогда я труп, из-за меня же я теперь буду постоянно в опасности, потому что заявила о себе на весь мир. Я совершила столько ошибок. Возможно, так мне и надо.
Неожиданно меня обхватили чьи-то руки и сильно прижали к себе.
- Все хорошо. – Это все, что я услышала перед тем, как с оглушающим хлопком мы упали в реку. Тихий, бархатный, низкий голос, приятная теплота тела, крепкие и сильные руки. Ведомая эмоциями и, возможно, отчасти, инстинктами, я обвила своими руками в ответ талию своего спасителя и прижалась к нему как можно сильнее. От чего же… рядом с Итачи мне всегда так спокойно? Что бы не происходило, какая бы не была ситуация, стоит при этом ему быть рядом или знать, что он обо всем осведомлен, как дышать становится легче, на сердце спокойнее, а на душе тепло. Прости, что я такая слабая, Итачи.
========== Глава 28 ==========
Комментарий к Глава 28
Дорогие читатели, а вот и новая глава, и мне бы очень хотелось увидеть ваши комментарии касательно всего того, что произошло в этой главе. Как вы относитесь к Минаде, к ее словам и поступкам? Какие эмоции она вызывает у вас и что вы чувствуете после прочтения этой главы? :)
Как бы я не старалась задержать дыхание, что бы не наглотаться воды и не захлебнуться, но от сильного удара спиной о водную поверхность, мой рот непроизвольно открылся. Хоть Итачи и смягчил удар с помощью чакры и собственного тела, меня это не сильно спасло. В конце концов, в такие ситуации я никогда не попадала, да и плаваю я, по большей части, как камушек – быстро иду на дно, поэтому выплывать ему пришлось вместе со мной в охапку. Оказавшись на берегу я начала откашливаться и глубоко дышать, в то время как Итачи спокойно присел рядом со мной. Мы промокли насквозь, и теперь с этим что-то нужно делать, потому что я всего лишь в одной юкате, а сменной одежды у меня нет.
- Необдуманный поступок. Ты могла и умереть. – Итачи не смотрел на меня, пока я корячилась на земле и продолжала выводить воду из организма и восстанавливать дыхание. Какая-то интонация у него странная, то ли осуждающая, то ли переживающая. Его иногда трудно понять. Если Саске я уже давно научилась по децибелам и раздражительности определять чувства, которые он пытается показать, то с Итачи мы давно не виделись, и многое нам, возможно, придется начать сначала.
- Ну, если бы я умерла, одной проблемой у тебя было бы меньше. – Перевалившись на спину, я немного повернула голову в его сторону, и увидела едва заметную улыбку. Да уж, без меня у него было бы куда меньше проблем и хлопот. Никто бы не пытался его спасти, не заставлял бы переживать и волноваться, Саске все так же не знал бы всей правды, пока с Обито не встретился. Как-то грустно стало от своих же мыслей. Всю мою жизнь меня постоянно оберегает клан Учиха, и в частности Итачи и Саске. Сколько бы я не пыталась быть самостоятельной и взрослой, что бы я не делала, рядом все равно всегда были они, даже когда находятся далеко, а иначе как объяснить то, что они, не смотря на опасности, явились во дворец Лорда Феодала. Они всегда защищают меня, отводя в сторону или принимая на себя удары. А я не могу почти ничего. Все, что мне под силу: быть рядом, и пытаться словами достучаться до них, показать им и другую сторону жизни, другой путь решения проблемы, разбавить их серый мир своими забавными выходками. – Спасибо тебе, что спас меня. – Мой голос дрогнул. Видимо, сказалась эмоциональная встряска и грустные мысли, что успели посетить меня. Отлично, теперь самоедства не избежать.
- Вот вы где. Цела, дорогуша? – Этот голос на распев и смеющиеся нотки, да и это прозвище. Так только Кисаме мог меня назвать. И действительно, когда я поднялась с земли, то столкнулась взглядом с этим высоким, довольно приятным человеком, по крайней мере, для меня он всегда таким казался и кажется до сих пор.
- Да, все в порядке, спасибо. А почему вы тут оказались?
- Задание. – Вместо Кисаме, к которому я обращалась, ответил Итачи, и довольно прохладно, даже напарник несколько удивился, от чего я сделала предположение, что кто-то опять врет мне, вешая лапшу на уши.
- А что за задание? Меня в Акацки притащить или что? – Ладно, Итачи, ну посмотрим, что еще скажешь.
- Обезвредить банду наемников. Ты тут не при чем – просто случайно оказалась. – Что-то обидно стало из-за этих слов, да и сказаны они были так отрешенно, словно он пытался от назойливой мухи отвязаться. Итачи просто прошел мимо меня и Кисаме, медленно шагая вперед, и не понятно куда.
- Зачем тогда меня спас? Мог же дать спокойно умереть. Какого черта, Учиха?! – Я начала повышать голос, но делала это только от того, что он успел отойти дальше. Только вот Итачи ничего не ответил, разве что остановился на несколько секунд. Я впервые его позвала по фамилии. До такого я никогда не опускалась, но в этот раз он меня уже начал доставать. Что за странные перепады у него? То бросается спасать, следит за мной, понатыкав вокруг меня своих людей и воронов, что приносили ему отчеты о том, как я и где я, то вот так запросто отворачивается, убегает, даже несколько грубит, насколько ему позволяет воспитание, или вообще бьет, если вспомнить случай в гостинице. Неужели он так боится своих же чувств? Но, как бы то ни было, надо быть выше этого. Ничего не поделать, нужно возвращаться в столицу, иначе проблем не оберусь, да и волноваться за меня будут.
- Кисаме-сан, скажите, пожалуйста, далеко ли до столицы и есть ли по близости хоть какая-то деревушка? – Да, Кисаме все еще стоял возле меня и, в принципе, с нескрываемым удивлением, наблюдал за всем происходящим, иногда улыбаясь в своей привычной манере оскала.
- До столицы день пешком, для шиноби это быстрее будет, где-то в часе отсюда есть деревенька, но людей там не много. – Блеск, лучше и не придумаешь, мало того, что оказалась черт знает где, так еще и без денег и насквозь мокрая. Того и глядишь, заболею. Но только вот выбирать не из чего: либо ночевать посреди леса с дикими животными, без возможности нормально выспаться и поесть, либо потратить это время на путь до деревни и надеяться на помощь местных. Из двух зол я, пожалуй, выберу последнее, поэтому, не тратя времени, я направилась в сторону поселка.
- Собралась идти в таком виде?
- Выбирать не приходится. В лесу я точно не останусь, да и все равно придется возвращаться. Спасибо еще раз, что спасли меня, Кисаме-сан. До встречи.
В гета идти было не особо удобно, но это лучше, чем босиком, перебирая ветки, палки и камни под ногами. Какое-то время Кисаме смотрел в мою сторону, но потом до меня донеслись звуки удаляющихся шагов, таких тихих, что едва уловимы, если не прислушиваться. Ну, это не удивительно, ведь они шиноби и действовать бесшумно – это их работа. Меня же наверно могли услышать в радиусе 5 метров, наверно, потому что я, как старая бабка, всю дорогу шла и ворчала о том, как меня все задолбало, как неудобна одежда, отсутствие денег, приличное расстояние между деревнями, одним словом все, что в данный момент меня раздражало. В том же списке были и насекомые, что ползали и летали повсюду и желание поесть. Да уж, мы с Саске всегда были более схожи по характеру: вспыльчивые, и часто недовольные. Только разница в том, что он чаще всего всегда молчал, а я, наоборот, когда одна, могу начать высказывать в пустоту все, что я думаю о многих вещах. Наверно, со стороны это выглядит очень комично: девчонка пробирается через лес в одной мокрой и уже давно грязной юкате, в гета, которые ей уже ноги натерли, волосы постоянно мешаются и путаются, цепляясь за ветки, и причитает на весь мир, поминая добрым и емким словом многих, включая Хагоромо. Не сказать, что я была физически не подготовлена к прогулкам в лесу и являлась нежной барышней: за полтора года во дворце Лорда Феодала много тренировалась с Акиха-сан в тайдзюцу и владении мечом, просто моя одежда не способствовала комфортному передвижению. В добавок к этому, мне было холодно, и одеяние совершенно не помогало согреться, наоборот, из-за того, что оно было мокрым, низкая температура ощущалась еще сильнее. В конечном счете, устав, я присела у дерева и уже начала засыпать, как услышала какой-то непонятный звук, похожий на шипение. Огромный ком застрял в горле, а тело словно парализовало от жуткого предположения, что это может быть. С ужасающим страхом, боясь хоть немного шелохнуться, я слегка приоткрыла один глаз, продолжая смотреть вниз, что бы не столкнуться взглядом с этим объектом. Какого же было мне, когда перед глазами проползала огромная, по моим представлениям и ощущениям, туша змеи. Я не знаю, что делать в таких ситуациях, и до парализующего страха боюсь их, а эта находится ко мне слишком близко и мне отчетливо слышно ее шипение, едва ли не у самого уха. Руки и ноги тряслись от ужаса, губы дрожали, а истерика подходила все ближе и ближе, сердце выпрыгивало из груди и неприятно покалывало. Глаза уже наполнились слезами, и я пыталась их сглатывать. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите. Я никогда и никого не просила о помощи, всегда сама справлялась как-нибудь, но в данном случае, я не могу. А змея все сильнее шипела. Говорят: «У страха глаза велики», ну, сейчас они и так большие. Неужели мне придется умереть здесь от укуса этой твари? Слезы полились из закрытых глаз ручьем и я, разве что, не кричала. А потом услышала глухой звук удара и шипение прекратилось.
- В порядке? – Услышав этот родной голос, я продолжала бояться открыть глаза, считая, что это может быть иллюзией или глюками. Когда я все-таки осмелилась это сделать, то перед моим взором были такие любимые и такие родные черные глаза, и ворот плаща, который сейчас был расстегнут. От нахлынувшего чувства облегчения, сдерживать чувства я больше не смогла, и поэтому, как маленький ребенок, разревелась, кинувшись на шею Итачи, сильно сжимая его плащ, словно пытаясь раствориться в нем. Впервые я кричала и так сильно плакала в этом мире. До этого момента в моей жизни здесь не было ничего, что так сильно могло меня напугать. Да, вокруг было много страшных людей, злых, лицемерных, жаждущих власти, беспринципных, я была в плену, меня отчасти пытали, но это все равно были люди. Ничего в жизни я никогда так сильно не боялась как змей, что в итоге сейчас это стало детонатором моей истерики. В ответ он сначала неуверенно, а потом крепко обнял меня, прижимая к себе. Вроде бы он что-то очень тихо шептал мне, пытаясь отвлечь и успокоить, но из-за собственных криков и слез я ничего не могла разобрать или услышать. Его плащ и одежда все еще были мокрые, как и мои, но мне было все равно: я жалась к нему сильнее, словно это был единственный способ сейчас согреться и унять дрожь во всем теле. Моя истерика закончилась тем, что я просто уснула, оставшись полностью без каких-либо сил.
Проснулась я, на удивление, не на земле, а на деревянной кровати, укрытая плащом Акацки. Судя по размерам, он точно не принадлежит Итачи, слишком большой, значит это Кисаме. Спина все еще болела от удара о воду, голова неприятно гудела после продолжительной истерики, а лицо словно было высушено, да и настроения у меня не было никакого, чувствовала себя просто разбитой. Судя по интерьеру, этот домик был заброшен, потому что из мебели был самый минимум, повсюду была пыль и паутина, никаких тебе предметов декора и утвари. Видимо, домик покинули давно, но не в спешке, иначе бы такого относительного порядка не было, разве только, если не растаскали все случайные бродяги. Из соседней комнаты чувствовался запах, на зов которого мой живот среагировал моментально. Я все еще была в своей грязной одежде, но переодеться мне точно не во что. Пройдя в соседнюю комнату, я наткнулась на Кисаме, который жарил на огне рыбу. Видимо, почувствовав мое приближение он повернулся, наградив меня своим оскалом.
- Проснулась, наконец-то, дорогуша. – Удивительно, но в его голосе не было ни осуждения, ни претензий. Скорее это было просто нейтральная вежливость.
- Да, спасибо за плащ. Долго я спала? – Я протянула ему аккуратно сложенный плащ, но Кисаме указал головой положить его на какое-то подобие стула, что и сделала. После этого присоединилась к нему за костром.
- Три часа.
- Почему вы не ушли сразу? Я думала, вам все равно на меня.
- Верно. Но тебя было невозможно разбудить, а я не старался быть аккуратным с тобой. Похоже, тебя может разбудить только запах еды.
- Простите, что пришлось повозиться со мной. Все выглядит так вкусно и аппетитно. – Я чувствовала себя теперь обязанной им, ведь они помогли мне и не бросили. А ведь могли это сделать. Это еще раз доказывает, что не все Акацки такие плохие и ужасные люди.
- Да уж, ты не особо похожа на избалованную девицу. Другая бы уже давно закатила истерику из-за своей одежды, внешности или еды. Похоже, жизнь при дворе не смогла превратить тебя в одну из этих кукол.
- Кисаме-сан, не смешите меня. Такой надо родиться изначально и не видеть того, что успела повидать я за свои 17 лет, так что, даже если бы хотела, не смогла бы уже измениться. А где Итачи? Ушел куда-то?
- Да, Итачи-сан пошел куда-то, он не докладывает мне о своих передвижениях, сказал лишь, что скоро вернется. Садись, поешь.
- Только если вы присоединитесь. – Мне было приятно находиться в компании Кисаме. Он был очень веселым и общительным, между нами была непринужденная атмосфера, и я не чувствовала какого-либо дискомфорта. Мы болтали о всякой ерунде, иногда отпуская безобидные колкости и ироничные замечания в адрес друг друга, но никто даже не обижался. Вряд ли нас можно будет назвать друзьями, но вот не плохими знакомыми точно возможно. Между собой мы разделили еду, оставив и для Итачи, хотя я прекрасно понимаю, что такая еда при его состоянии здоровья не совсем подходит. Ему бы сейчас лучше всего подошли по рациону каши и бульоны, но не тяжелая пища вроде жаренного мяса. У меня было предположение, зачем он ушел, но думать не хотелось о таком грустном. Скорее всего, его накрыл приступ кашля, и он решил уйти привести себя в порядок, и принять те странные лекарства. Поскорее бы прошли эти полгода и я смогла показать его Акиха-сан и Цунаде-сама. Уверена, они точно смогут помочь ему, тем более, что Акиха-сан за время, проведенное во дворце, постоянно тренировалась в улучшении своих медицинских техник и изучала то, что было в свитке болезней и способов их лечения клана Учиха. Иногда она использовала довольно жестокие методы, возвращаясь к своему прошлому в качестве АНБУ, тренируя эти техники на безнадежно больных и почти мертвых людях. Но когда медицина, и, в особенности, исследования в этой области, были гуманными? Как бы вкусно и сытно мне не было, но не мешало бы искупаться, а то быть такой грязной мне определенно не нравится. Хорошо, хоть до этого во дворце нормально полноценно помыться успела. – Кисаме-сан, а далеко отсюда находится река?
- За домом, пройдешь метров тридцать и за деревьями будет озеро.
- Спасибо. Я скоро вернусь. – На улице уже вечерело, солнце почти скрылось за горизонт, что не может не радовать, ведь тогда риск попасться на глаза какому-нибудь извращенцу снижается до минимума. Своего тела я не стесняюсь, но это не исключает того факта, что люди бывают разные, а люди-извращенцы, тем более. Мало ли, что может у них в голове щелкнуть. Это в Саске я уверена, а вот в остальных как-то не особо. Найти озеро было легко, как и сказал Кисаме, находилось оно почти сразу за нашим домиком, метрах в тридцати, окруженное густыми деревьями. Вода была кристально чистой, хотя и прохладной, а луна, которая становилась все более заметной, отражалась в этой глади, отбрасывая блеск на водную поверхность. Казалось, словно озеро посеребрили, рассыпав не равномерно блестки. Такое чарующее и дивное место я видела в своей жизни впервые. Скинув с себя юкату, я медленно зашла в воду. Прохлада отрезвляла и дарила наслаждение. Далеко от берега отплывать я не рискнула, предпочтя уверенно стоять ногами на дне озера, но по плечи зашла. Удивительная стихия – вода – она способна смыть все плохое и негативное, унести далеко твои мысли и помочь расслабиться. Хотя это и не моя стихия, но уважение к ней я испытываю и даже опасаюсь, ведь вода всегда считалась весьма коварной стихией, которая способна незаметно утащить в свои глубины человека, обворожив его своей чистотой. Минут пятнадцать поплавав и смыв с себя все неприятные ощущения, очистив голову от дурных мыслей, теперь можно и на берег. Вот интересно только, чем мне вытереться и во что переодеться? Видимо, ничего не поделаешь, придется надеть то, что есть.
Без всяких задних мыслей, без всякого стеснения и спешки, я выходила на берег. Куда, в конце концов, торопиться, когда на улице почти ночь, место безлюдное, и вокруг ни души? И как же я ошиблась, когда, уже, будучи на берегу, заметила Итачи, который с удивлением смотрел на меня. Пусть у него и упало сейчас зрение, но все еще не настолько критично, что бы не разглядеть меня. Особого смущения я не испытывала перед ним, понимая, что в его возрасте он наверняка уже видел голых девушек, но то, как он смотрел на меня, было странным. Мои глаза сейчас выражали удивление, пусть и не такое сильное, как обычно демонстрируют девушки. А чего визжать, чего кричать? Ну увидел парень тебя голой, ну что теперь? Но, что бы не вводить его дальше в ступор, я поспешила прикрыть тело юкатой.
- Прости, я думала, что одна тут нахожусь. – Я повернулась к нему спиной, и в итоге волосы прикрывали мою спину.
- Нет, это ты прости. Я принес тебе одежду, она должна подойти. – Каким-то шестым чувством, я ощущала каждой клеточкой со спины, как медленно он ко мне подходит и как близко остановился. Кажется, еще полшага, и он прикоснется ко мне, но что-то словно сдерживает его, не дает это сделать.
- Спасибо. Прости, ты отвернешься или мне переодеваться так? – Было забавно наблюдать за его реакцией: то, как он смотрит на меня, как едва заметно задержал дыхание, как его рука медленно и, словно, через силу, отдаляться от меня. Но и я не понимаю, что со мной. Я словно растеряла всю свою смелость, превращаясь в нежную ванильную субстанцию. Неужели так на меня подействовала та ситуация в лесу, когда я впервые показала себя с этой, мягкой стороны, разревевшись? С большим трудом смогла сохранить свой веселый голос, не показывая ему своей растерянности, но, возможно, мне лишь это кажется. Взглянув на вещи, я не смогла отвести взгляд. Казалось бы, что тут такого, самые обычные темно-серая просторная футболка с высоким воротом и рукавами три четверти, свободные штаны, собранные снизу резинками и обычные стандартные сандалии шиноби. Но, это было именно тем, что я всегда любила носить, и Итачи помнил об этом. – Все, можешь поворачиваться, я готова.
- Пора возвращаться в дом.
- Подожди, давай посидим. Тут так хорошо. Тем более, что мы давно не виделись. – В нескольких шагах от нас лежало поваленное дерево, на которое я тут же села, развесив прежнюю одежду на ветках. Итачи ничего не ответил, а просто сел рядом, согнув в колене одну ногу и положив на нее руку. Как же он был сейчас красив, как-то по-особенному. Было что-то в его позе загадочное, манящее, чарующее. По сравнению с ним я выгляжу самой незаурядной серой мышкой. - Как ты себя чувствуешь?
- Все в порядке. Ты не должна об этом волноваться. – Как-то он сказал это странно, словно я его либо достала с этим вопросом, либо ему говорить об этом так тяжело, что он хотел бы не вспоминать лишний раз об этом.
- Ты поел? – На это он только совсем слегка улыбнулся, но так ничего и не ответил. – Итачи? Ты знаешь, что я от тебя не отстану. Я не дура, я знаю, что тебе тяжело есть такую пищу, но хоть немного нужно. Ты и так довольно похудел.
- Так заметно?
- Еще бы. Может в плаще это не так заметно, но без него – весьма. – Снова эта грустная еле заметная улыбка, снова этот мудрый, но такой печальный взгляд. Он не притворяется, со мной, по крайней мере. Сейчас я вижу, что он такой же, каким был всегда: добрый, светлый, отзывчивый, скромный и немного стеснительный.
- Минада, ты когда-нибудь жалела о том, что переродилась в этом мире и помнишь о прошлой жизни? – Его вопрос был для меня непривычным и немного неожиданным, ведь до этого момента мы никогда не разговаривали на эту тему.
- Ну, по началу, когда я только появилась в этом мире, мне было страшно, ведь я знала, куда попала, было тревожно, и конечно, я грустила по своим родным и близким из того мира, ведь я любила их, но постепенно, их смогла заменить твоя семья, подарив возможность жить дальше. В принципе, я не жалею. Я прожила хорошую жизнь в том мире, пусть и не такую долгую, всего лишь до 27 лет, но она была полна людьми, которые были не безразличны мне.
- А если бы сейчас кто-то, кто тебе дорог, покинул тебя, что бы ты сделала? – Это он так сейчас на себя намекает? Фиг тебе!
- Я бы его воскресила и самолично свернула шею. – Так раздраженно сказала это, что Итачи от удивления даже повернулся ко мне. Увидев его выражение лица, полное замешательства, я не смогла сдержать смеха. – Видел бы себя сейчас со стороны!
- Почему ты не допускаешь мысли, что с тобой сейчас хотят в том мире сделать то же самое?
- Так, Итачи, не путай божий дар с яичницей. Во-первых, они это не смогут – в том мире нет таких способностей, а во-вторых, я умерла во время несчастного случая, в котором сама же виновата, а не желая отплатить за какие-то там грехи. – Итачи усмехнулся, а я надула губы и слегка толкнула его в плечо, возможно, что бы взбодрить его.
- Ты действительно не из этого мира. Такие нелепые фразы можно услышать только от тебя. Интересно, как тебя звали в том мире?
- Есть предположения по значению? – Мне было интересно, какое бы имя Итачи дал мне в моем мире, хотя бы по значению, поскольку, понятное дело, откуда бы ему знать те имена. Между нами не было никаких барьеров, никакого напряжения. Словно и не было тех печальных событий, той трагедии, тех потерь и жертв.
- Взбалмошная? – От такого определения я аж поперхнулась. И когда это я была такой? Я за собой подобного не замечала никогда, тем более в том мире. А Итачи на это начал смеяться. Это что, он так хотел развеселить меня? Ну, в принципе, у него получилось, потому что это и у меня вызвало смех.
- А вот и не угадал. Мое имя в том мире означало «возвращенная к жизни» - Анастасия, сокращенно, Настя.
- Настя… возвращенная к жизни… Думаю, тебе идет это имя. – Впервые за такое долгое время я услышала от кого-то свое прошлое имя, да еще и сказал, что оно мне идет. Хотя, чего удивляться? Это имя сейчас бы как нельзя кстати описывало мою сущность.
- Думаешь? А мне оно никогда не нравилось. Даже хотела поменять его много раз.
- Почему?
- Не знаю даже. Возможно потому, что оно было сказочным. Ну, как бы тебе объяснить? В моем мире и в моей стране этим именем называли если не всех, то большинство главных героинь сказок. И чаще всего это были слащавые, писклявые, слишком добросердечные и миловидные девицы. Да, их доброта им помогала, они при этом были трудолюбивы и отзывчивы, и терпеливы, но для меня все это было слишком. А мама любила об этом лишний раз напоминать, цитируя то, как обращались к ней парни. Ужасно это раздражало, особенно вот это: «Настенька», или «Тепло, батюшка», беее. – Цитируя фразы из сказок «Аленький цветочек» и «Морозко», я специально скопировала, насколько могла, интонацию и тембр голоса, от чего Итачи и сам рассмеялся. Впервые видела его таким, и это очаровало меня еще сильнее. Посмотрев друг на друга, мы так и застыли, всматриваясь в глаза друг друга. В них было что-то необычное, новое, и такое светлое, что невозможно отвести взгляд.
- А была у тебя какая-нибудь мечта в том мире?
- Ну, как бы, была, правда не глобальная, типа спасти мир или стать президентом – это что-то вроде Хокаге или Лорда Феодала, и не банальная и девчачья, вроде найти принца, выйти замуж, нарожать кучу детишек, и жить долго и счастливо. Я всегда хотела и мечтала станцевать с любимым человеком медленный танец, что бы играла тихая спокойная музыка, чтобы мы просто наслаждались этим моментом, вальсируя в такт мелодии, а вокруг никого, только мы. Вот, как-то так. Луна сегодня такая красивая… - Небо действительно было потрясающее: легкие небольшие облака медленно проплывали, иногда закрывая белый диск, яркий и светлый.
- Действительно… - Я услышала, как Итачи встал в дерева, поэтому повернулась к нему, и какого же было мое удивление, когда он протянул мне руку, как бы приглашая. – Покажи мне, как танцуют люди в твоем мире, Настя.
- Нет, лучше пусть я буду Минадой и дальше. Та жизнь осталась в прошлом. Одну руку парень кладет девушке на талию, а вторую чуть вытягивают в сторону вместе с ладонью девушки, и так начинают двигаться, медленно покачиваясь из стороны в сторону, постепенно поворачиваясь. Можно еще рисовать визуально квадрат: ты делаешь шаг назад – я иду за тобой, потом в сторону, вперед, и снова в сторону. Можно отдаляться друг от друга, не разнимая вытянутых рук, а можно и так: прижаться грудью к спине девушки и так же медленно покачиваться. Парень всегда ведет. – Пока я объясняла Итачи, как обычно танцуют медленный танец, попутно плавно показывая, как это делается, я не могла от него оторвать взгляда. Я аккуратно проводила по его рукам, направляя, прислонялась к нему и чувствовала, как он доверяет мне. С его лица не сходила мягкая улыбка, а руки так нежно сжимали мою ладонь и талию, что я думаю, вот-вот растаю от этой теплоты. Говорить громко совершенно не хотелось – боялась вспугнуть то волшебство, которое витало вокруг нас. Музыки не было, но нам она и не нужна была, хотя в итоге, я не до конца поняла тот момент, когда запела.
- Весь мир исчез, и ты в моих руках…
И музыка влечет как нас любовь.
С тобой так близко… рядом мы сейчас,
Так близко… увидим мы вновь
Что жизнь как миг, мечты ее как сны,
Пройдут и их уж нет, но как в кино
С тобой так близко сбудутся они
И мне нужно лишь одно –
только быть рядом с тобою… с Тобою
С Тобой так близко… все прежние мечты
Уйдут, как будто всегда была лишь Ты
Со мной так близко, и все так далеки
От нас… лишь Мы близки.
О, как теперь идти меж дней,
В которых нет тебя
Мы с тобой так близко…
От сказки в двух шагах,
Мечта, как птица, в даль уносит нас
Мы с тобой так близко,
Как в волшебных снах…
С тобой так близко и не сейчас…
Даже когда песня закончилась, мы все еще танцевали, а я прижималась щекой к груди Итачи, слушая, как тихо и равномерно бьется его сердце. Все это было похоже на волшебство, сказку, которая неожиданно ворвалась в мою жизнь. Глупая диснеевская сказка о девушке, повстречавшей принца, и, кажется после этого должна быть борьба за любовь с последующим «жили долго и счастливо». Но у нас бой не за любовь, а за жизнь, бой, который начался уже очень давно.
- Спасибо тебе. Я счастлива, что переродилась именно в этом мире, ведь я смогла… влюбиться в одного человека дважды. – Я хотела произнести эти слова тихо, что бы Итачи не услышал, но похоже, что до его слуха дошли мои слова.
Встретившись взглядами в который раз, он заправил прядь моих волос за ухо, положив руку на мою шею. От его таких аккуратных, но довольно сильных и теплых прикосновений мои глаза закрылись, оставляя место только ощущениям. Сухие губы прикоснулись к моим, мгновенно окрыляя и выбивая из реальности. Этот приятный весенний ветер уже подхватил меня, унося так высоко и далеко, что весь мир стал не нужен. Прерывать этот поцелуй, как и открывать глаза, для меня сейчас выше моих сил. Вместо этого мои руки обвили шею Итачи, прижимаясь к нему еще сильнее. По тому, как ощущались его прикосновения, поглаживания, объятия, было заметно, как сдерживает он свою силу, стараясь не причинить мне хоть малейшего вреда. В его движениях отчетливо читалось: «Я не наврежу тебе», и я верю в это. Похоже, он все еще винит себя за то, что случилось в гостинице, но нам обоим известно, что таковы были обстоятельства. Итачи словно хотел освободить все свои чувства, которые так долго сдерживал, как будто это единственный способ показать, что испытывает ко мне. Поцелуй переставал быть нежным – теперь в нем было больше страсти. Его дыхание было несколько рваным, а рука переместилась на затылок, слегка сжимая волосы и притягивая еще ближе. Кажется, еще немного, и мы оба потеряем голову, но Итачи не был бы собой, если бы поступил так. Хоть сейчас он и уделяет внимание мне, я знаю, что он все так же собран и контролирует свои действия, вместо этого он позволил мне расслабиться и почувствовать себя под надежной защитой. И так оно и было: рядом с ним всегда чувствуешь себя как за каменной стеной. Жар его тела захватывал мой разум и душу, наполняя теплом, а руки стремились еще сильнее прижать к себе, еще ближе, крепче сжимая волосы. Когда мы соприкоснулись животами, я на миг подумала, что сейчас умру – настолько это было волнительно и трепетно, что от эмоций уже не знала, куда себя девать. А когда Итачи прервал поцелуй, думала, что мир остановился. Мы снова смотрели друг другу в глаза, и в них я видела нежность, любовь, заботу, но их не заволокла похоть и обычное физиологическое желание. Боги, как же я люблю этого человека. Как же хочу быть рядом с ним всегда, помогать, поддерживать, жить. Как же хочу его.
- Ты… сильнее меня, Минада. Я проиграл… - Мягко соприкоснувшись лбами, я почувствовала обжигающее дыхание на своем лице. Наши влажные губы слегка приоткрыты и чувствуется, как они хотят снова соприкоснуться. Его пальцы совсем невесомо проводили по моим скулам, губам, вискам, возвращаясь вновь на шею. Хочется спросить его о том, что значат его слова, но тут же это желание пропадает, уступая место игривому настроению. Сейчас есть лишь мы и наши чувства, все остальное может и подождать.
- Ну раз так, то… вы арестованы, Учиха Итачи, без права на снисхождение. – Теперь уже я впилась в губы Итачи, жадно целуя и посасывая их, иногда покусывая нижнюю губу, чувствуя, как он улыбается сквозь поцелуй. Обеими руками он обхватил мою талию, гладя по спине, постепенно задирая футболку. И зачем только одевалась, спрашивается? Похоже, что потом придется заново приводить себя в порядок. Но мои же мысли меня и смешили, ведь по большому счету плевать на то, как я потом буду выглядеть, как и на то, что нас может быть и услышат. Я принялась расстегивать его плащ, который очень скоро просто упал на зеленую траву, образуя для нас пусть и небольшое, но покрывало. Мои руки хаотично блуждали по его телу, исследуя через ткань его футболки, но даже так, было понятно, что он действительно исхудал из-за болезни. Пусть он все еще прекрасно сложен и мускулист, но раньше он не был таким худым. Это расстраивает, но сейчас не то время, что бы вести нашу вечную перепалку о том, что правильно, а что нет. Сейчас мы и сами не лучше: преступник S-класса и гражданская полубеглянка из Конохи, пусть и сводные, не родные, но все же брат и сестра, в месте, где, по сути, любой прохожий может нас увидеть. Да и пусть: Кисаме это безразлично, а для всех остальных это и не должно быть важно и интересно. Моя рука скользнула под его футболку и дотронулась до пресса, от чего Итачи разорвал поцелуй, издав гортанный вздох. Я хотела доставить ему удовольствие, показать и эту сторону жизни, хотела, что бы он плавал в блаженстве, поэтому, поднявшись на носочки, начала целовать ему ухо, обжигая дыханием. От того, что Итачи наваливался на меня, но все так же продолжая прижимать к себе, приходилось сильно прогибаться в спине, хотя ноги уже не держали. Решив не отставать, он принялся легко и почти невесомо целовать мою шею, отодвинув ворот футболки, а руки крепко держали талию. Как можно сочетать в себе такие противоречивые качества: сильный, умный, расчетливый мужчина и профессиональный убийца, и настолько же обходительный и чуткий любовник, способный не только забирать что-то, но и дарить такие прекрасные ощущения окрыленности партнерше? Желание уже давно скопилось внизу живота, стремясь освободиться, что выдавало себя в виде громких вздохов и дрожащих ресницах полу прикрытых глаз, но ведь мы только начали.
Оторвавшись друг от друга и встретившись глазами, кажется, у нас не осталось и малейшего сомнения, что мы оба попали, и теперь нам ни за что не удастся сбежать из этого плена. Медленно опускаясь на плащ, Итачи вел меня за собой, и в итоге я оказалась под его сильным телом. Присев на моих бедрах, он сам снял с себя футболку, от чего я приподнялась и начала целовать его, проводя своими, дрожащими от возбуждения, пальцами по его телу. Губы пересохли, от чего я принялась облизывать их и кусать, но, дотронувшись до татуировки АНБУ, меня не слабо встряхнуло, что не укрылось от глаз Итачи, поспешив убрать мою ладонь. Тем не менее, это не помогло мне сразу забыть обо всем, что связано с этим, и я поникла.
- Ненавижу… - Испепеляющий взгляд в сторону, низкий рычащий голос, и сжимающиеся кулаки, из-за чего я непроизвольно поцарапала ногтями руку Итачи, на что он поспешил довольно властно схватить мой подбородок и направить мои глаза на него. Сейчас, всего на миг, мне показалось, что это совсем другой человек передо мной, мужчина, что непотерпит пререканий. Только вот и я была не из робкого десятка, поэтому этого слишком мало для меня, что бы испугать и моментально забыть.
- Минада, не сейчас. Мы поговорим об этом позже. – И он снова впился в мои губы страстным поцелуем, проникая в рот, заставляя наши языки сплестись в борьбе за доминирование. Постепенно, по мере того, как моя ненависть стихала, Итачи становился все мягче, а затем перешел на мою шею и ключицу. Своими длинными пальцами он водил по моему телу, исследуя его миллиметр за миллиметром, проводя по моей руке, переплетая пальцы, Я уже хотела поскорее избавиться от своей одежды, что так мешала, прикоснуться своим оголенным телом к нему. Наверно, прочитав мои мысли, Итачи приподнял меня и помог снять футболку, а затем мы сняли и штаны, помогая друг другу. Я улыбалась сквозь поцелуи, играла с его волосами, иногда оттягивала назад, когда он касался моей груди. Говорить о том, что мы оба давно уже были готовы и сдерживались из последних сил – это не сказать ничего. Когда мы случайно соприкасались интимными местами, то нас обоих прошибало током от новой волны возбуждения, от чего мурашки постоянно табуном пробегали по моему телу, содрогаясь от наслаждения. В такие моменты я издавала тихие стоны, а звуки биения сердец мы слышали в ушах так отчетливо, что казалось, они сейчас вырвутся из груди.
В потоке наслаждения я упустила тот момент, когда Итачи дотронулся до бугорка, от чего я в порыве чувств, так резко дернулась, постанывая, что едва не ударила лбом нависающего надо мной парня. Он и сам немного удивился этому, и едва не рассмеялся, однако смог сдержаться и всего лишь немного хохотнуть и улыбнуться.
- Ты чувствительная.
- Прекрати… просто ты слишком неожиданно это сделал. – В кой-то веке у меня залились щеки румянцем, никогда не чувствовала себя такой смущенной.
- В следующий раз предупрежу. Вдруг, еще ударишь. – Да он издевается надо мной: продолжает играть с промежностью и смеется, от чего я и краснею и извиваюсь как змея от удовольствия.
- Итачи… я больше не могу. Это слишком хорошо. – Действительно, от наслаждения я уже не знала, куда себя девать. Было хорошо, даже очень, но самого желанного не было, тело жаждало получить разрядку. Да и не только от наслаждения, но и от того, что мой любимый человек сейчас рядом и дарит все эти ласки, на глазах выступили слезы. Все настолько аккуратно, нежно, любяще, трепетно, словно я фарфоровая кукла. За все это время Итачи почти не закрывал глаза, внимательно наблюдая за мной, от чего многих бы такое пристальное внимание смутило, но не меня. Именно в этот момент, когда я понимала, что он видит все мои эмоции, все мои мельчайшие вздрагивания, изгибы и изменения в мимике, мне казалось, что для него я – самая красивая во всем мире. И пусть, даже если это будет на самом деле не так, это не страшно. Для него я любима, а остальное не так уже важно. Да, он не говорил мне ни разу, что любит меня, но то, что и как происходит сейчас, красноречивее любых слов.
В очередной раз поцеловав меня, и закинув мои ноги на свои бедра, я ощутила, как Итачи начал входить, медленно и осторожно, но все же крепко удерживая одной рукой за талию, а другой помогая себе. Было немного неприятно, учитывая, что в этом мире это мой первый раз, но не сказать, что боль была нестерпимая. Хотя возможно это из-за того, что Итачи был очень аккуратен и не торопился, постепенно погружаясь в меня. Тем не менее, мое дыхание стало глубоким и частым, а румянец появился еще и на ушах, от чего мне казалось, что они пылают. Дав мне время привыкнуть, он продолжал посыпать легкими поцелуями мое тело, пока я сама не начала двигать бедрами. Переплетя пальцы рук, мы медленно двигались к краю пропасти под названием удовольствие. И знаете, это невозможно назвать сексом в привычном понимании этого слова. Нет, это был действительно танец любви, медленный, плавный, неторопливый. Никакой суматохи, никаких резких движений, бешенного темпа и простого вдалбливания, истошных криков и выпученных глаз. Это было настолько красиво, что я плакала, а с моих губ не сходила улыбка. Настолько чисто, что так и хочется закричать: «Пожалуйста, ущипните меня, разбудите! Такого быть просто не может!». Но это и есть реальность, в которой я отзываюсь на каждое плавное движение Итачи тихим стоном, поглаживанием его рук и лишь совсем слегка проводя ногтями по его спине, закатыванием глаз и прогибом в спине, а он сжимал мои бедра, талию, ягодицы и руки. Мы не говорили друг другу ни слова: ни пустых ванильных глупостей, ни пошлых слов и фраз. Все это нам было не нужно. Да, мы оба всегда любили тишину и покой, поэтому рядом находиться нам всегда комфортно, потому что даже молчание для нас уже диалог.
Мы сменили несколько поз, пока не настал кульминационный момент.
- Минада… - Его вопрос читался и без всяких слов. Я понимаю его тревогу, ведь если все закончится беременностью, что конечно вряд ли, а он все-таки умрет, как он, по крайней мере, планирует, то я могу остаться одна, с ребенком на руках. А, что бы там не говорили, и каким бы он сам себя не считал, но семья для него на первом месте. Но, если это сможет стать еще одним поводом ему отказаться от смерти, то почему бы и нет. И пусть это будет звучать корыстно, но я хочу, что бы у Итачи было будущее, с семьей, детьми и домом, где его всегда будут ждать. Так почему бы не дать эту возможность уже сейчас, пусть и крайне маленькую.
- Все хорошо, Итачи. – Я просто снова поцеловала его, после чего он сделал еще несколько движений и излился в меня, пульсируя, от чего, почувствовав нечто новое, приятное и горячее, я и сама сильнее выгнулась в спине, откинув голову назад.
Какое-то время мы лежали на плаще, восстанавливая дыхание и силы. Итачи обнимал меня, укрывая от прохладного ветра, а я размышляла над тем, что делать дальше. Нужно найти место, куда Саске прибудет с Итачи после битвы, еще не мешало бы нанять кого-то для охраны от Обито, пока братья будут восстанавливаться. Лучше всего помощь запросить у Конохи, но тогда нужно скорее разобраться с Данзо.
- Минада, мы проводим тебя в Коноху. – Неожиданно начал Итачи, все так же продолжая обнимать меня. От удивления я даже подскочила, с нескрываемым ужасом смотря ему прямо в глаза.
- Ты с ума сошел?! Я не вернусь в Коноху!
- Там ты будешь в большей безопасности. Сейчас, когда ты заявила о том, кто ты, всему миру, ты будешь постоянно в опасности.
- Прости, пожалуйста, но тебе напомнить, что со мной было в этой самой, безопасной Конохе? Или отсутствие на мне шрамов заставило тебя забыть о том, что тебе докладывала Акиха-сан?
- Значит, она рассказала тебе?
- Конечно, рассказала. А ты долго от меня собирался скрывать, что следил за мной все это время? Или как обычно, хотел врать до конца?
- Минада, все, что я делаю, ради вашей безопасности. В Конохе есть Наруто, Какаши-сан, Пятая Хокаге, Саске вернется. Они смогут защитить тебя от любой беды.
- Да как же ты не поймешь, Итачи, что срать я хотела с высокой колокольни на них всех! Мне ты нужен, а не какой-то там Наруто! Как ты не понимаешь, что я люблю тебя, что я не смогу просто жить без тебя?! Боги, да зачем я все это тебе тут рассказываю, распинаюсь? Тебе же плевать на то, что считают другие, какого будет Саске, мне, той же Акиха-сан, которая переживает за тебя! - С психами я вырвалась из его объятий и стала наспех собираться. Мне уже конкретно надоели эти его перепады настроения. То говорит, что проиграл мне, то опять заладил свою старую песню.
- Минада, я болен, и мне не долго осталось.
- Скажи мне, пожалуйста, ты хоть раз пробовал обратиться к нормальному медику за помощью? – А в ответ мне было лишь молчание. – Как я и думала. Да, Итачи, ты болен, но болезнь твоя в моем прежнем мире называлась долбоебизмом. Как ты вообще додумался начать принимать эти странные таблетки, которые еще сильнее тебя убивают?
- Как преступник S-класса я не могу заявиться в любую скрытую деревню и попросить о помощи.
- А техника превращения вам на что? Все это отмазки, Итачи. Ты продолжаешь жить не своей жизнью, а жизнью Шисуи-сана, светлая ему память. Ты так легко поверил и перенял его веру, что и сам потерялся уже. Разберись уже в своих масках. Кто ты: Учиха Итачи или тень и марионетка Шисуи? Но запомни, если ты решишь все-таки умереть, запомни: ни Саске, ни Обито, ни Мадара, ни Пейн не уничтожат Коноху.
- Я рассчитываю на это…
- Я не договорила. Ни Саске, ни Обито, ни Мадара, ни Пейн не уничтожат Коноху. Это сделаю лично я, даже не постесняюсь попросить помощи у Орочимару или Мадары, но Данзо и Старейшинам я самолично перережу глотки. От моего гнева не спасется никто – это я тебе обещаю. А если после сегодняшнего я каким-то чудом забеременею, клянусь, я убью этого ребенка. Лучше этого ребенка вообще не будет, чем будет знать, что его отец из-за своих каких-то тараканов отказался от жизни, наплевав на него. А вот теперь живи с этим, как хочешь, Итачи.
Больше находиться в этом месте я не могла. Прости меня! Прости! Прости за эти страшные слова, Итачи! Но я уже не знаю, что может еще на тебя повлиять, что бы остановить это. Я не хотела этого говорить! Я дура! Глупая, слабая дура! Да, я сейчас выгляжу, как полная тварь и сволочь! Я и сама от себя не в восторге! Но что мне делать?!
- Минада? Ты куда? – Кисаме догнал меня, когда я уже пробежала мимо домика, где мы были, схватив за руку и развернув к себе. Как же сейчас зла, причем много на что, включая Шисуи-сана, который когда-то навязал Итачи эти мысли о самопожертвовании ради блага Конохи и мира во всем мире, блядь. – Все в порядке?
- Да, Кисаме-сан, все хорошо. Мне нужно возвращаться скорее в столицу.
- Мы проводим тебя…
- Нет, не надо. Я сама смогу это сделать. Тут ведь уже не далеко осталось. Простите, мне пора. Берегите себя, Кисаме-сан.
Хоть деревушка и считается небольшой, но по главной улице я бежала долго. Уже почти выбегая из поселения, услышала разговор двух путников – торговцов.
- Слышал, в Конохе назревают перемены.
- Какие? Неужто, на них снова кто-то напал.
- Нет, вроде как Старейшин собираются убрать с их постов и назначить новых. Говорят, Пятая Хокаге лично выставила против них какое-то обвинение, как и против еще какого-то высокопоставленного шиноби. – Не может быть? Цунаде-сама начала процесс против них?! Черт, тогда я обязана вернуться в Коноху, как бы мне страшно не было. Да, я сказала Итачи, что не вернусь туда, но сейчас другие обстоятельства.
- Простите, вы сейчас не в Коноху направляетесь? – Я подошла к этим торговцам, в надежде, что они возьмут меня с собой.
- Да, только места у нас маловато в телеге. А зачем тебе туда?
- Хочу стать шиноби и защищать страну Огня. – Как же приторно я вру, совсем не правдоподобно, по крайней мере, как по мне. Хотя, глядя на этих старичков, в чьих венах определенно патриотизм бушует во всю, им и этого достаточно.
- Шиноби стать, говоришь? Ладно, полезай. Завтра будем на месте.
- Спасибо большое.
Ну вот, еще даже не рассвело, а я так быстро поменяла свой маршрут. Опять Саске орать будет, что я ему на письма не отвечаю. А меня просто нет теперь в столице. Хотя, по прибытии, надо будет все-таки черкнуть весточки Акиха-сан, Реко-сама, да и Лорда Феодала поставить в известность. Только как же с Саске связаться? Ладно, что-нибудь придумаю. Я умереть тебе не позволю, Итачи. Ни за что! Только не теперь, когда я точно видела, что ты чувствуешь ко мне!
========== Глава 29 ==========
Комментарий к Глава 29
Дорогие мои, вот и новая глава. Надеюсь, она вам понравится. Она не такая большая, как прошлые главы, но все же. Жду ваших комментариев и мнений:)
Возвращаться в Коноху стало для меня настоящим испытанием, никогда бы не подумала, что при одной мысли о том, что с каждым метром я все ближе и ближе к месту, где все началось, где случилось столько всего, далеко не всегда самого приятного, где воспоминания о прожитых счастливых моментах жизни сейчас заставляют мою душу рваться на части, терзаясь в агонии стольких противоречащих чувств, где боль борется тоской, любовь бьется с отчаянием, а ненависть смотрит на все это, словно восседая на троне, возвышается над всеми этими чувствами. Чем ближе наша телега подъезжала к Конохе, тем ярче и сильнее разгоралось пламя этого сложного состояния, когда ты готов порвать все и всех на мельчайшие кусочки, растоптать и выпотрошить каждого, кто причинил такие мучения, что бы враги на собственной шкуре ощутили, какого было тому, кто выполнял их приказы. Любовь и ненависть… наверно только сейчас я поняла, насколько эти чувства близки между собой. Это невозможно объяснить всеми доступными словами – это можно лишь прочувствовать, лично столкнувшись с этим. Ярое желание спасти любимого человека одновременно порождает ненависть к причинам бед. Сейчас я прекрасно осознаю, что похожа на один сплошной и очень густой ком злости, ненависти, жажды мести. И эту роль я возьму на себя, какой бы трудной она не была. Но я не позволю Саске замарать свои руки в крови такого ничтожества как Данзо. Да, может быть его и можно понять: все, что он делает – ради Конохи. Но то, что он делает, и как это реализует, и то, что им движет на самом деле, не извиняет его, не снимает обвинений. И даже не смотря на то, что я могу его понять, я не смогу его простить, никогда, потому что знаю, что этот человек не просто уничтожил клан руками человека, который просто слишком честный, порядочный и знает свой долг перед родиной, а еще и нагло забрал у клана то, что никогда не должно было принадлежать ему, словно военный трофей какой-то. Можно уйму времени потратить, говоря об этичности этого вопроса, но я просто не смогу принять его сторону, даже если очень захочу. Шаринган – особенность и собственность клана Учиха, и распоряжаться ею таким варварским способом, как пересадить себе кучу глаз на руку – это дикость, мерзость и не вызывает ничего, кроме отвращения. Он бы еще себе на жопу, для полной эпичности, глаз пересадил.
Чем больше думаю об этом, тем сильнее чешется и трясется тело, руки сжимаются в кулаки, зубы скрипят, а взгляд еще более яростный. От этих эмоций мой разум видимо отключил еще одно чувство, которое наполняло меня изнутри. Это страх. После пережитого во время пытки, Коноха перестала быть для меня домом, безопасным местом и тихим уголком. Там, за этими деревьями, уже совсем близко, в здании Хокаге, в одном из верхних кабинетов, сидят два моих врага, а еще один скрывается под землей. Ждите, мои «прекрасные», ваша смерть идет к вам. Я не позволю вам дожить даже до окончания Четвертой Великой Войны Ниндзя, если она вообще будет. Прости меня, Итачи, я знаю, ты хотел, что бы на тебе закончились беды Учиха, ты хотел уйти, как козел отпущения, забрав чужие грехи с собой в могилу, что бы о тебе никто не помнил хоть одного доброго слова. «Защитник из тени», так ты, кажется, говорил? Но по-твоему не будет. Ты определенно гений и мне тебя не победить в бою, но и злить меня тоже не нужно было. А ты это сделал, возможно, сам того не желая. Я сделаю так, как считаю нужным, и мне уже плевать, что ты будешь думать.
Вот и они – главные ворота Конохи. Они никак не изменились, все такие же огромные и массивные. Нужно взять себя в руки. Я должна успокоиться. Прежде всего мне нужно попасть к Цунаде и разузнать, что происходит. Наша телега остановилась перед охранниками, кажется, их зовут Изумо и Котецу, неизменные стражи главных ворот. Увидев меня, они по-настоящему удивились, что можно было прочитать по их лицам. Пока Котецу оформлял пропуск для торговцев, ко мне подошел Изумо.
- Давно не виделись, Минада-сан. С какой целью вернулись в Коноху? – Хоть он и разговаривал со мной нейтрально, но было заметно, что он немного насторожен.
- До меня дошли кое-какие известия. Мне нужно к Цунаде-сама. – Нет у меня дела до тебя.
- Я сопровожу вас.
- Благодарю. – Даже не попрощавшись с торговцами, мы направились к зданию Хокаге. С тех времен ничего не поменялось: те же улочки, те же лавочки местных, те же домики и квартирки, та же зелень на каждой улице. Но почему же сейчас для меня все это стало таким чужим? Не от того ли, что здесь не осталось никого, кто был мне дорог, кого любила, с кем общалась, кто был для меня семьей? Тоска начала потихоньку есть меня, пока мы не подошли уже к самому кабинету Хокаге. За все это время я не сказала ни единого слова, просто потому, что разговаривать не хотелось от слова совсем. Услышав заветное: «Войдите», передо мной открылась дверь и Изумо пропустил меня вперед. Когда Цунаде увидела меня, на ее лице всего на мгновение проявились удивление и шок. Помимо нее, в помещении были так же Шизуне и Сакура, а стол был завален документацией. Тоже, в принципе, ничего не поменялось.
- Минада? Хорошо выглядишь. Какими судьбами?
- Цунаде-сама, нужно поговорить. До меня тут дошли кое-какие сведения – хотелось бы услышать подробности. Что происходит?
- Да, новости есть. Однако мы ожидали, что ты прибудешь с Лордом Феодалом. Не думала, что ты появишься раньше.
- Мы разминулись с Лордом Феодалом. Это касается Учиха Итачи? – Я решила, что нет смысла тянуть и говорить намеками. На это, всего на миг, Цунаде прожгла меня внимательным и довольно суровым взглядом, но столкнулась со стеной, которую было не пробить даже ей, стену, которую я выстроила вокруг себя. Шизуне немного насторожилась, поскольку я без всяких намеков прямо в лоб назвала имя, которое до сих пор для многих не означает что-то хорошее. А вот Сакура и вовсе с нескрываемым удивлением и шоком начала метать взгляд то на меня, то на Цунаде. Бедняжка, ведь она не понимает многих вещей, и для нее многое очевидно только с официальной позиции. Видимо, она что-то хотела спросить у кого-то из нас, и даже уже открыла рот, как неожиданно Цунаде прервала мыслительный процесс у многих, громко огласив приказ.
- Оставьте нас. Шизуне, позови его. Скажи, что это срочно. – Несколько секунд, и в кабинете остались только я и Цунаде. Ее манера приказывать всегда действует мометально. Стоит ей грозно что-то сказать, как никто уже не посмеет сказать что-то в ответ – все предпочтут помолчать. Завидую… у меня никогда не получалось быть хоть немного такой, даже когда я работала преподавателем иностранного языка в колледже. Все время считала, что видимо я плохой учитель, раз меня не особо слушаются дети. Уйти только не успела, хотя уже собиралась. В прочем, не только из-за этого. Я не тот человек, что может находиться долгое время в больших и шумных компаниях, поэтому даже после трех пар моя голова часто разрывалась от боли, в виду чего дома я просто всегда лежала пластом, пытаясь прийти в чувство. В воздухе повисло напряжение, которое исходило от Пятой. – Минада, я поговорила с Лордом Феодалом. Не хочешь спросить, что я от него узнала?
- Определенно, что-то новое для себя, и совсем не новость для меня. – Ну а что еще тут можно сказать? От моего нынешнего эмоционального фона инстинкт самосохранения, видимо, решил отключиться и уйти покурить в сторонку. На это Цунаде просто положила на стол с сильным глухим звуком, папку. Даже со своего места я смогла понять, что это та самая папка с отчетом миссии Итачи. Это вызвало у меня лишь не скрываемую улыбку и легкий смешок, от чего Цунаде еще сильнее удивилась.
- Судя по твоей реакции, ты знаешь что это. Ты хоть понимаешь, что было бы, попади эта папка не в те руки? Как она вообще оказалась у Лорда Феодала?
- Мне ее достали, с большим трудом, конечно, но получилось. А судя по вашей молниеносной реакции, Цунаде-сама, видимо именно этого вам и не доставало, что бы предъявить полноценные обвинения, верно? С момента нашей встречи прошло не больше двух суток, как узнаю, что в Конохе назревает нечто интересное. – Не стану же я ей рассказывать, что мы ее с Кисаме выкрали из архива? И так дерзю сейчас и играю с огнем.
- Минада, я понимаю твои чувства, твою боль и желание мести для этих людей, но ведь она не вернет тебе всех тех, кого ты любишь… - Она хотела видимо сказать еще что-то, но меня так взбесили ее слова, что я грубо прервала ее на полуслове, сменив более менее нейтральный тон голоса на рычащий.
- Не смейте мне говорить, что понимаете меня, Цунаде-сама. Вы не переживали ночь, слыша как кричат женщины и дети, умирая, будучи простой гражданской и не имея возможности помочь; вы не видели и не чувствовали, какие горячие слезы текли по щекам этого «убийцы», которому пришлось выполнять жестокий приказ тех, кто не желал даже искать более мирные пути решения конфликта; вас не пытали в месте, которое считали долгое время безопасным домом, пытаясь узнать, что известно; и вы не любили человека, который изо дня в день живет лишь тем, что хочет умереть за то, что совершил, видеть и пытаться хоть что-то изменить. Вам не понять ни меня, ни Саске. Так что оставим эти сопли о понимании ближнего своего на другое время и для кого-нибудь другого. Я приехала совершенно за другим. Раз уж вы попросили самого Лорда Феодала приехать в Коноху, значит, будет военный трибунал?
- Скорее всего. Ты будешь давать показания?
- Могли даже не спрашивать.
- Хорошо. Минада, знаю, возможно это не легко, но все же, не будь столь враждебно настроенной по отношению к Конохе. Не каждый в этой деревне так плохо относился к Учиха. Сейчас ты из дворца Лорда Феодала и ты из Конохи – словно два совершенно разных человека.
- Но именно Коноха и выставляла клан в дурном свете. Я постараюсь, Цунаде-сама, но ничего вам не обещаю.
- В целях безопасности за тобой будет закреплен охранник. Он скоро подойдет, а пока нужно решить, где тебя поселить.
- Поскольку наша с Саске квартира все еще принадлежит нам, то я буду жить там.
- Хорошо. – Между нами не было каких-то дружеских и приятельских отношений, как это было во время праздника во дворце Лорда Феодала, или и вовсе, если уж на то пошло, как с Кисаме. Сейчас мы разговаривали, как люди высокого положения, где нет места для улыбок, шуток и непринужденного общения. На кон было поставлено очень многое, как для Цунаде, так и для меня. Стоило нашему разговору закончиться, как в дверь постучали, а затем и вовсе зашел человек. Это был Какаши. Только не говорите мне, что он будет меня охранять. Хотя, скорее всего так оно и есть. В который раз за сегодня встречаю удивление, искреннее и нескрываемое. Казалось, его глаза сейчас точно из орбит выпрыгнут.
- Вызывали, Цунаде-сама? - Он постарался сдержать спокойствие в своем голосе, но получилось у него не особо. Он то и дело переводил взгляд на меня, словно пытаясь по моему виду понять, что я здесь делаю и с какой целью прибыла.
– Какаши, ты будешь охранять Минаду. Это официальная миссия.
- Слушаюсь.
- Цунаде-сама, не могли бы вы отправить известие Акиха-сан и Лорду Феодалу о том, что я уже в Конохе? У меня не было возможности сделать это по пути.
- Да. Если на этом все, то вы можете идти.
Да уж, как-то неуютно мне находиться в Конохе и передвигаться по ней без доспеха. Та одежда, что сейчас на мне, визуально, морально и эмоционально откидывает меня в прошлое, в детство, где я когда-то, именно в такой простой и просторной одежде бегала по этим улицам по поручениям полиции Конохи, играя в догонялки с Саске, в поисках Итачи. Сейчас эти улицы не кажутся мне такими широкими и оживленными. Вот стою, смотрю на эти пейзажи, а на душе пустота. Нужно обеспечить себя и Лорда Феодала надежной защитой. Если Данзо попробует использовать шаринган Шисуи, что очень вероятно, зная эту сволочь, мне нужен тот, кто сможет распознать эту технику. Единственный клан, который способен противостоять Учиха – это Хьюга. С этими мыслями я и двинулась в сторону их клана.
- Куда ты намерена пойти? – Как всегда, спокойствие Какаши поражает. Вот что значит быть шиноби. Я же действительно, не могу скрывать эмоции как Итачи, чтобы не показывать своего отвращения и недовольства ко многим вещам. Хотя, что-то мне подсказывает, что я пытаюсь компенсировать недостаток в защите таким образом. Раз активирован режим стервы, значит я просто не хочу подпускать к себе окружающих в целях безопасности. Черт, вот же я трусиха все-таки! Без клана Учиха, Саске или Итачи рядом я действительно боюсь здесь находиться. Все стало слишком другим, эта деревня не кажется мне безопасным и светлым местом.
- Какаши-сан, ваше задание охранять меня, а не задавать вопросы. И, пожалуйста, Минада-сан. Я не помню, что бы мы с вами пили на брудершафт. – Я даже не смотрела на него. Может он и не плохой человек, хороший товарищ и отличный опытный наставник, но я не могу себя пересилить. Возможно, я сейчас пытаюсь переложить вину с себя на него за то, что произошло с Итачи, но такова природа человека. Но и с себя я не снимаю никакой ответственности. Наоборот, не проходило и дня, что бы я не корила себя за то, что не делала все возможное и невозможное, что бы это предотвратить, потому что чувствовала, что виновата в случившемся от части и я.
- Вы действительно их сестра… Саске тоже всегда грубит, когда не хочет, что бы в его дела кто-то лез. Но работа в команде важна не меньше собственных способностей. Уверен, вы знаете это, Минада-сан.
- Знаю, и у меня есть команда, а все остальные не важны. Останьтесь здесь – дальше я сама. – Мы подошли к воротам, где на верхней балке была закреплена табличка «Хьюга». Надеюсь, меня примут именно сейчас. С этим делом лучше не затягивать. Пройдя во внутренний двор, я заметила несколько членов этого клана, среди которых был Нейджи – именно он и подошел ко мне.
- Минада-сан? Добрый вечер. – Повзрослевший Нейджи напомнил мне Итачи, хоть и отдаленно: то же спокойное выражение лица, не громкий и довольно низкий теплый голос, плавные движения, манерность. Это даже заставило меня смягчиться и слегка улыбнуться.
- Добрый вечер. Нейджи-сан, мне нужно поговорить с Хиаши-сама. Это возможно?
- Сейчас же доложим о вашем прибытии. – Он кивнув головой одному из соклановцев и тот скрылся в доме. Нейджи же остался со мной. – Вас не было в Конохе полтора года и вы так быстро покинули деревню. Почему же вы вернулись?
- У меня есть дела, Нейджи-сан. Если бы не это – ноги бы моей здесь не было. Однако я должна извиниться перед вами. Из-за моего брата вы сильно пострадали в попытках вернуть его.
- Это не страшно, Минада-сан. Он – шиноби Конохи, поэтому это был наш долг – остановить его. Простите, что ничего не вышло.
- Мой брат – сильный и умный парень, я прекрасно знаю, что есть только один человек, способный хоть как-то запудрить ему голову, и это не Орочимару. Скорее наоборот, это Саске обведет вокруг пальца змеиного отшельника. И ждать осталось совсем недолго, всего полгода.
- Минада-сама, простите, но, насколько мне известно, Орочимару нужно менять тело каждые три года, прошло только полтора. Едва ли Саске сможет сделать что-либо раньше, каким бы гением он не был. – Вот тут-то у меня и случился ступор. Ощущение, словно из-под ног ушла земля и я полетела куда-то в пропасть. Неужели, я забыла о таком?! Что случилось с моей памятью? Я прекрасно помнила все ключевые моменты по аниме прекрасно, а тут ошиблась почти в главном. Но почему тогда Саске ничего не сказал мне, когда мы разговаривали? Не хотел расстраивать новостью о том, что задержится у Орочимару еще на полтора года? Возможно, это вполне возможно, если мы говорим о том Саске, который всегда рядом со мной. Так, нужно успокоиться. Паника мне сейчас точно не поможет ничем.
- Хиаши-сама ждет вас.
- Благодарю. – Нейджи вызвался проводить меня, поэтому в комнату для приемов мы направились вместе. В помещении кроме Хиаши-сама никого не было, что весьма радовало меня. Этот разговор точно не для лишних ушей. Заметно, как поменялся глава клана Хьюга после экзамена на чунина: его взгляд стал чуть более мягким, не таким строгим и пронзительным, как было до этого, когда мы с ним виделись на заседаниях глав кланов.
- Давно о вас небыло ничего слышно, Минада-сама. Хорошо выглядите.
- Благодарю вас, Хиаши-сама. Должна признаться, что и вы выглядите хорошо. Похоже, что вы находитесь в добром здравии. Однако видеть вас менее грозным непривычно.
- Как и мне непривычно слышать от вас столь холодные и низкие ноты, не свойственные вам ранее. Ваш голос несколько огрубел. – Действительно, после всего произошедшего мой голос огрубел и приобрел низкие ноты. Разговаривать прежним высоким и звонким голосом я не могла из-за того, что мои голосовые связки повредились от криков и так и не смогли до конца восстановиться.
- Много чего произошло, однако я пришла к вам не обмениваться любезностями, Хиаши-сама.
- Что же вам нужно?
- Я хочу нанять клан Хьюга для своей защиты и защиты Лорда Феодала страны Огня. Как главе благородного клана вам наверняка известно, что против Шимура Данзо и Старейшин Конохи выдвинуты серьезные обвинения. Однако у Данзо пересажен глаз Учиха Шисуи, как и на руке, под печатью, скрыты глаза членов моего клана. Единственные, кто может противостоять силе Шисуи, в частности его особенной иллюзии – это Хьюга. Мне нужно два-три шиноби вашего клана, знакомых и встречавших в бою Шисуи, которые будут способны изобличить активацию этой техники мгновенно.
- Имеют ли ваши личные обвинения в адрес Данзо-сама какие-либо подтверждения?
- Имеют, стоит вам лишь взглянуть с помощью бьякугана на его систему циркуляции чакры.
- Минада-сама, вы понимаете, что можете поднять бурю, до этих дней невиданную?
- Хиаши-сама, а не собираюсь поднимать бурю, я стану этой бурей, однако я заставлю людей открыть глаза на этот мир, что бы они перестали смотреть на мир однобоко, только так, как это диктуют корни дерева под именем Коноха.
- И все это из-за жажды мести?
- Нет, все это ради защиты тех, кого люблю.
- Значит, ради Итачи. – Это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос, поэтому я ничего не ответила Хиаши-сама, лишь так же продолжала смотреть на него глазами, полными решимости и серьезности своих намерений. Хиаши-сама медленно передвигался по комнате во время всего нашего разговора, в то время как я просто стояла на одном месте. В конце концов, он подошел к окну и выглянул туда. Проследив за его взглядом, я увидела тренировочную площадку, где в этот момент тренировалась Хината и Нейджи. – Воистину, любовь – самое могучее и грозное оружие, способное как дарить, так и отбирать. И даже боги не способны до конца с ним совладать, поскольку в любой момент это чувство может превратить свет во тьму. Но так же оно творит и обратное. Ваше оружие, Минада-сама, острее любой катаны, поскольку выковалось в клане, который ценит любовь как ни один другой клан. Любовь Учиха – их проклятье, вечная и безграничная сила. И только от вас зависит, чем обернется эта сила: созиданием или разрушением. Вы получите трех лучших членов клана Хьюга для защиты вас и Лорда Феодала, которые лично знали и сражались с Учиха Шисуи.
- Премного благодарна вам, Хиаши-сама. – Получив такие ободряющие слова, за моей спиной словно выросли крылья. Я безмерно благодарна ему за то, что все-таки решил помочь мне. Его слова, его поступки помогли мне, хоть и совсем немного, но все-таки почувствовать себя под защитой. Теперь, когда у меня есть те, кто способен изобличить Данзо в его гнусных и подлых делах, я могу лишь немного, но расслабиться. За территорией клана меня уже ждал Какаши. Он словно и не уходил никуда, просто отошел в тень деревьев и читал свою любимую книжку, и когда заметил, что я уже освободилась, убрал в свою сумку. – Идемте, Какаши-сан, у нас еще есть одно дело.
Одно место я очень хотела не просто посетить, но и побыть там. Тогда, полтора года назад, убежав из деревни, я ни с кем не успела попрощаться, а ведь именно эти люди помогали мне и поддерживали, пусть и не знали всего. Все то же традиционное кафе, из которого доносятся замечательные и такие аппетитные ароматы только что приготовленных пельмешек и данго, горячего чая и других сладостей. Подходя к нему, до меня донеслись обрывки диалога: Угава-сан снова ругал Аки за какой-то проступок, а она в ответ огрызалась. Это навеяло на меня теплые воспоминания о тех прекрасных днях, когда я работала здесь. Прошло каких-то полтора года, а я уже говорю об этом так, слова не была тут лет пять, если не больше. Мы зашли в кафе и подошли сразу к барной стойке.
- Добро пожаловать. Чего желаете? – Угава-сан словно не узнал меня. Ну ничего, со всеми бывает. Скорее всего, он просто не может поверить, что я могу как неожиданно исчезнуть, так и вернуться обратно.
- Желаю работать, а еще не откажусь от самых вкусных данго, по вашему особому рецепту, и прекрасного зеленого чая. Неужели не узнали меня, Угава-сан? Не думаю, что я так сильно изменилась.
- Минада? Ты ли это? Глазам не верю! Эй, Аки, неси данго и зеленый чай, да поживее! Какими судьбами, Минада-чан? – Угава-сан очень оживился, когда понял, что это я. Прежняя строгость и суровость вдруг исчезли и на смену пришла корявая, но все же искренняя улыбка.
- Да слышу я вас, Угава-сан, я не глухая!
- Да так, пришлось попутешествовать немного. Смотрю, у вас все по-старому, ничего не изменилось, все такие же бодрые. Вот, вернулась, думаю, чем занять себя. Не возьмете к себе вторым помощником?
- Минада-чан, тебя я всегда рад видеть и принять обратно. Без тебя Аки совсем не слушается. – Как-то театрально и наиграно Угава-сан стал сетовать на работу Аки, такое страдальческое выражение лица. Действительно, ничего не поменялось.
- Тогда, позволите? – После этого, получив одобрительный кивок со стороны хозяина, я набрала в легкие побольше воздуха, и громко и раздраженно, но и с нотками веселья прокричала. – Аки, а ну пошевеливайся! У нас еще куча работы, а ты опять прохлаждаешься! Я не собираюсь тут из-за тебя допоздна сидеть!
После этого послышался звук разбитых тарелок и частый топот по деревянному полу. Влетевшая в зал Аки, тяжело дышала, а ее глаза так расширились от удивления, что еще немного, и они станут больше ее лица.
- Да уж, если ты каждый раз будешь разбивать тарелки, когда я буду тебя звать, то нам придется менять всю утварь. Привет, Аки.
- Минада! – С криками она кинулась ко мне, обнимая. Да, деревня шиноби может быть такой разной, что никогда не знаешь, с какой стороной тебе придется столкнуться в очередной раз. Для простых гражданских вся эта суматоха шиноби совершенно не важна, им нет дела до политических разборок, сражений ниндзя, конфликты деревень и кто там находится в списке преступников высшего ранга. Им важно совершенно другое: что бы было, что есть, что пить, что носить, кого любить и кем дорожить.
- Я тоже рада тебя видеть. Теперь я снова буду работать здесь, с тобой и Угавой-сан. Кстати, так как там насчет данго по особому, вашему личному рецепту, а, Угава-сан? И для моего спутника тоже можно одну порцию? – Лукавая улыбка вышла, однако. Я-то знаю, что это за рецепт такой. Им непременно нужно будет потом угостить и Итачи, и Саске.
- Уверена?
- Определенно. Вернуться сюда и не попробовать эти данго – преступление. – Это было блюдо с добавлением саке. Внешне их никак не отличить от обычных, только запах будет совсем немного отличаться, а вот когда попробуешь, тогда уже поздно, потому что от них уже будет не оторваться. Я как-то один раз случайно их перепутала, и съела три порции – меня было за уши не оттянуть. А сейчас я хотела, что бы и Какаши-сан это попробовал.
Тогда мы провели в кафе часа три и все это время мы болтали на разные темы, веселились и смеялись. Я рассказывала Аки и Угаве-сан, где была и что делала, опуская некоторые моменты, вроде похищения, короткого, но весьма приятного приключения с Итачи и Кисаме, встречи с Саске. Какаши долго не хотел есть блюдо, которое принесли, так как понял, в чем подвох и особенность, но потом все-таки сдался. После нашей посиделки мы направились домой.
Как-то тяжело и грустно, однако. Та же дверь, те же ключи от нее, тот же коврик под ней, а рука так трясется, так боится повернуть и открыть. Сейчас я не могу заходить сюда с легким сердцем и радостью ожидания. В настоящий момент – это пытка. Спасибо, что в этот момент Какаши стоит и молчит, просто наблюдает за мной. Только спустя пять минут непрерывной борьбы с самой собой, я пересилить себя и смогла открыть дверь, проглотив большой ком в горле и закрыв глаза. В квартире было пыльно, тускло и весьма одиноко. Все, как было, когда я уезжала отсюда, так и осталось стоять на своих местах. Нужно сделать уборку – это точно, но хотя бы так я смогу отвлечься.
- Проходите, Какаши-сан. Один вопрос: вы будете уходить или оставаться ночью здесь?
- В сложившейся ситуации, полагаю, будет лучше, если вы будете постоянно под присмотром.
- Хорошо. В смысле, ладно. Тогда можете занять комнату Саске, но ничего не трогайте. Уборку я сделаю сама, а вы пока можете на кухне посидеть, чай попить.
Я действительно не хотела пускать его в комнату Саске, очень не хотела. Но, раз Какаши будет постоянно здесь ночью, мое воспитание просто не позволяет оставить его на улице или постелить на полу на кухне. И так всегда: по идее ничего не мешает мне его послать на улицу, сославшись на стеснительность или еще чего, но меня в этом плане слишком хорошо воспитали, что бы так поступить. Когда я зашла в свою комнату, то первое, что бросилось в глаза – это уже старый потрепанный рисунок, который я еще тогда, в самом начале нарисовала, будучи в больнице. Странная вещь – жизнь. Люди приходят и уходят, кто-то раньше, кто-то позже, при разных обстоятельствах и причинах, и кажется, что после них ничего не остается, но нет – всегда при нас остаются воспоминания, веселые и грустные моменты из совместной жизни с этими людьми, чувства, которые они нам дарили. И если эти люди были дороги тебе, то храни эти воспоминания, даже если больно. Это будет служить хорошим напоминанием, что все это было, что эти люди тебе дороги, и что ты все еще жив, возможно, отчасти, благодаря им.
Часа три, а то и четыре, убив на уборку квартиры, она стала светиться чистотой.
- Спасибо, что помогли убрать на кухне и в коридоре, Какаши-сан. – Да, в этих двух комнатах он помог мне, протирая пыль и вымыв полы. Теперь мы вдвоем сидели за небольшим столом и пили чай. Если честно, то я без понятия, о чем с ним можно разговаривать, да и стоит ли. Не те у нас отношения, что бы вот так беззаботно общаться и шутить.
- Сейчас вы другая, Минада-сан, как и тогда, когда мы были в кафе. Что там, что здесь, нет того прежнего высокомерия и враждебности, что так и исходит от вас.
- Разные места, разные люди, разные отношения. Сейчас к вам я проявляю не больше, чем вежливость со стороны человека, которого вам нужно охранять. Мы с вами не напарники, не друзья, не команда, не коллеги по работе, что бы сидеть и мило болтать о разной ерунде.
- Смотря на вас, я вижу Саске, такой же прямолинейный и немного грубый, но этим вы хотите отгородиться от людей. Почему?
- Подпуская каждого встречного слишком близко можно легко потеряться самому. А потеряв этих людей – сойти с ума. Мы уже потеряли однажды большинство дорогих нам людей, создавать близкие узы теперь будет не просто. Для нас остались лишь мы: Саске, Итачи и я – все остальные лишь товарищи, но не друзья на век. Называя кого-то другом, ты должен быть уверен в этом.
- И вас не смущает, что один из вашей семьи убил эту большую часть дорогих людей, а другой ушел из деревни, оставив вас одну, Минада-сан? – Это что сейчас такое звучит от Какаши? Он затронул слишком больную рану, порождая гнев. Нет, возможно это провокация. Я не должна так взрываться. Должна сохранить самообладание.
- Какаши-сан, прошу вас немедленно прекратить эту тему. Вы только что говорили о своем бывшем подчиненном и лучшем ученике, однако ваша интонация не похожа на ту, что должна быть у заботливого наставника. Полегче с выражениями, Какаши-сан. Если они так поступили, значит так нужно было. Тем более, я знаю, что где бы они не были, они переживают и заботятся обо мне. Я слишком устала за сегодня, поэтому пойду спать. Доброй ночи, Какаши-сан.
Только в своей комнате я смогла расслабиться и выпустить пар. Ударив со всей силы по деревянному столу кулаком, после чего он мгновенно разболелся, я смогла лечь спать.
Следующие несколько дней я каждый день работала в кафе, помогая Угаве-сан и Аки, на это время отпуская Какаши по своим делам. Работа помогала мне немного отвлечься от того, что предстояло мне пережить в ближайшем будущем. От Цунаде я узнала, что Лорд Феодал, его сыновья и Акиха-сан, в сопровождении Ниндзя-защитников, уже в пути и скоро должны прибыть. Что же, осталось ждать совсем не долго. Вероятно, сюжет «Ураганных хроник» будет мной полностью перекроен, потому что все уже идет не так, как должно быть. Но, вероятно, это и к лучшему.
Однажды, я так же работала в кафе в качестве официантки, как к нам зашли люди, появление которых означало лишь одно: «Началось».
- Так вы действительно здесь работаете, Минада-сан? – Эту заигрывающую манеру разговора я узнаю, даже если пройдет много лет.
- Какое приятное место: простое, но есть в этом нечто манящее. – Я была ужасно удивлена видеть Реко-сама и Юкио-сан.
- Реко-сама? Юкио-сан? Что вы тут делаете?
- От Цунаде-сама мы узнали, что вас можно найти здесь. Мы очень хотели вас увидеть и переживали за ваше благополучие, когда поняли, что вас похитили. И лишь получив известие о том, что вы прибыли в Коноху, мы вздохнули с облегчением.
- Прошу простить меня, у меня не было возможности немедленно сообщить вам о своем местонахождении, Реко-сама.
- Все хорошо, Минада-сан, я рад, что вы целы. Кстати, мы привезли ваши вещи, все вещи. – Сделав акцент на этом простомслове «все», я кажется поняла, о чем идет речь. Скорее всего, дело касается призывного свитка, который дал мне Саске, ведь он так и остался в моей комнате, как и склянка с его кровью.
- Благодарю вас. Выходит, раз вы здесь, значит, Лорд Феодал так же прибыл?
- Да. Завтра все начнется. Отец не намерен затягивать с этим. Хоть он и человек с довольно добрым сердцем, но ситуация с Шимура Данзо сильно огорчила его и разозлила. Завтра в обед все кто нужен, собираются в здании Хокаге. Ваше присутствие так же обязательно, Минада-сан.
- Еще бы. Что ж, раз уж вы зашли к нам в кафе, позвольте предложить вам что-нибудь перекусить.
- С превеликим удовольствием, Минада-сан. Особенно, если та юная дева так же составит нам компанию, как и вы. – В наш разговор вмешался Юкио-сан, которые до этого во всю кокетничал с Аки, как обычно посыпая сотнями величественных комплементов ее внешности, голосу, характеру и манерам.
- Юкио-сан, мне кажется, даже если наступит конец света, вы останетесь прежним и никогда не изменитесь.
- То же можно сказать и о вас, Минада-сан, поэтому восприму это как комплемент.
Завтра… уже завтра начнется эта шахматная партия: поединок против Данзо и Старейшин. Удастся ли мне то, что я задумала? Смогу ли сдержать себя в руках и не убить его прямо на месте? Я должна быть все время на стороже. Слишком многое зависит от завтрашнего дня. Я должна быть спокойной, холодной и гордой, не поддаваться на провокации и быть достойной звания главы клана Учиха. Фугаку-сама… отец… ну почему же именно я? Ты все доверил мне. Неужели ты так сильно поверил в меня, как в свою родную дочь? Обещаю, я не подведу тебя, и сделаю все, что только будет в моих силах.
========== Глава 30 ==========
Комментарий к Глава 30
Дорогие читатели, вот и новая глава. Надеюсь, она вам понравится. Писать ее оказалось несколько труднее, поэтому я была бы рада получить от вас мнение о главе:)
В это утро я проснулась ни свет ни заря, солнце еще даже не успело осветить землю первыми лучами, на улице было ни души, кругом темнота и пустота. Не слышно ни единого звука – все кажется сейчас таким опустошенным, обреченным, забытым, но, одновременно с этим, таким умиротворяющим. Вся эта ночная темнота создавала для меня ощущение покоя и предвкушения, сладкого ожидания чего-то невероятного, таинственного, отчасти, зловещего. Мой наряд висит на манекене: черная водолазка с узкой горловиной и знаком Учиха на спине, доспех, темные короткие шорты, чуть более длинная юбка с широкими вырезами по бокам. На столике рядом лежат перчатки до локтей, а рядом стоят сапоги выше колен на довольно высоком каблуке. Именно в этой одежде я покидала Коноху, и именно в этом же появлюсь перед Лордом Феодалом, его сыновьями, Цунаде и остальными вновь. Сегодня я увижу эти мерзкие лица – уродливые пережитки и призраки прошлого, которые не способны ни на что, кроме подлости и действий из-под тешка. После того времени, проведенного в пытках, я постоянно вспоминала их – эти лица, которые смотрели на меня и их вечный вопрос: «Что мне известно?». Мне все известно, я все помню, и кроме моих голых слов теперь могу предоставить доказательства вашей вины. Какие же вы идиоты, что до сих пор чтите эту бюрократию. Пусть предатель, но до момента пересечения ворот Конохи ты – ее шиноби – изволь заполнить все бумажки. Похоже, бюрократическая машина работает везде одинаково, без разделения на миры. Это так глупо, что даже смешно.
Осматривая себя в зеркале, я заметила, что я очень похожа на ту самую Настю, что когда-то жила в совершенно другом мире, и единственное, что отличало меня внешне от прежней версии – наличие жизненного опыта, что успел скопиться волей-неволей и читался во взгляде, и черные длинные волосы, что все так же стекали водопадом вниз до самых колен, а челка обрамляла лицо по обеим сторонам. Чем-то даже на Итачи похожа, как это смешно бы не звучало. Хотя, видя свое отражение, я видела черты многих Учиха, что переплетались во мне, как в плане внешности, так и в характере. Минада… Когда-то, уже очень-очень давно, моя старая знакомая сказала, что это имя будет означать «все», то есть «объединяющая черты многих в себе». Ей казалось, что я очень похожа почти на каждого из Учиха. Сейчас, возможно, так оно и есть, и эта знакомая как в воду глядела. Так или иначе, но это имя прижилось ко мне как родное, без возможности замены. Даже в колледже меня спокойно некоторые ученики называли Минадой, а я прекрасно отзывалась на это имя. Да уж, старая жизнь осталась в прошлом, но все равно воспоминания о ней всплывают периодически. И именно память не дает мне забыть о том, что может случиться, если ничего не получится. И я на такое не согласна. Я не собираюсь терять своего любимого мужчину, и не менее любимого братишку, и позволять ему безобразничать под тяжестью боли и отчаяния я тоже не дам.
Данзо… Старейшины… смотря на эти лица, вспоминая их, во мне не рождаются никакие чувства, кроме отвращения к этим низким людям, не достойным даже почетной быстрой смерти. Их поступки, их решения, их слова, выражения лиц – все так и сквозит желанием показать, что только они знают, как жить и как управлять деревней. Это высокомерие, эти дешевые понты, как выразились бы в моем прежнем мире, эта детская компенсаторика, выраженная в желании восполнить то, что недополучили когда-то. Это отвратительно, от этого лишь тошнит и выворачивает наизнанку. Как смотреть на этих жалких червей, если даже рядом с ними находиться не в состоянии без желания убить, растерзать, разорвать на части, выпотрошить и растоптать, втоптать в землю, что бы от них не осталось и следа? Я стою и смотрю на эту непроглядную тьму на улице и понимаю, что и сама сейчас погрязла в такой же тьме, ведь в моей душе, без Саске и Итачи рядом, сплошная пустота и холод, и лишь одно желание – отомстить за всю ту боль, что причинили эти люди моей семье.
На стене висит тот самый рисунок, что так давно я нарисовала, уже немного истрепавшийся от времени. Сейчас этот неказистый домик, корявое солнце, трава, странные деревья кажутся не такими уж и убогими, если вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я создавала этот, простите боги, шедевр. Эта ворона, стремящаяся улететь вверх за облака, к этому самому солнцу и исчезнуть навсегда с этого рисунка, как и из этого мира… но ей не суждено это сделать, ведь узор из листьев и шипов, что опутал весь периметр, не позволит ей улететь. Впервые за долгое время мне захотелось исправить его так сильно, что я сняла его со стены и, достав карандаши стала изменять, а если быть точнее, то дополнять. Возле домика появились образы людей, в которых можно разглядеть Итачи и Саске, пусть и по определенным деталям одежды. А потом, подумав и посмотрев на рисунок снова, там появилась и я. На фасаде здания красовался знак клана Учиха, а в окошке изобразила свет от свечи, как символ путеводной звезды домой. Почему-то, чем дольше я занималась этим рисунком, тем теплее становилось на душе. В конце концов, когда я закончила исправлять свой рисунок, мне стало легче и спокойнее, светлее даже, как и снаружи, ведь солнце осветило землю своими первыми лучами. Пусть гнев все еще пылал внутри меня, но теперь он не заполнял меня до верха, переливаясь и выплескиваясь периодами. Пока я занималась своей работой, я вспоминала лица своих дорогих людей, тех, кого жду и так люблю. Саске со своим ершистым и иногда взрывным характером, способный надуть щечки так, что в итоге вместо страха и желания удалиться куда подальше, захочется затискать его, а общаясь с ним, почувствуешь как улыбка сама по себе ползет наверх. И Итачи… уверена, что невозможно представить, как такое может быть: полюбить человека настолько сильно, что готов ради него на все. Пойти против всех, не задумываясь о последствиях для себя, лишь бы только избавить его от пустых страданий. Спустя столько лет я могу с уверенностью сказать, что я действительно люблю этого человека, я действительно не могу без него, и дело не в том, что он несправедливо подвергнут такому прессингу, и даже не в том, что его семья стала и моей тоже, но и в том, что я не могу без него, не знаю как жить, если рядом не будет его. И пусть я буду эгоисткой для всех, но я не хочу отпускать его, не сейчас… он еще слишком молод, что бы уйти из этой жизни. И я сделаю все, что бы истинные виновные понесли свое наказание. Любовь и ненависть… Два столь сложных и противоречащих друг другу чувства, но имеющих столько общего. Когда-то в песне одной я услышала слова: “Не правы те, кто верит в силу злости, что только в сказках доброта сильнее. Ведь меч в руке любви такой же острый как тот, что держит ненависть в своей. Когда добро и зло стоят напротив, сильнее тот, кто бьётся за любовь. И часто в это время происходит нежданное вмешательство богов”. И за свою любовь я буду бороться, поменяв историю всего мира. В моем случае, бог этого мира помог мне, но не он один существует.
С этими мыслями я стала одеваться и сама не заметила, как напевала себе под нос мелодии из “Игры Престолов”, а в частности “Рейны из Кастамере”. Да и в целом, почему-то то, что сейчас происходило, было похоже на то, как и в том сериале, люди собирались на суд Серсеи, на который она не пришла. Интересно, но мне она всегда симпатизировала в том мире. Я любила ее образ, ее образ мышления. Да, она была довольно жестокой, иногда делала странные вещи, но чаще всего она делала это ради семьи. Жестокость - не порок, но что делать, если столкнуть два жестоких человека, и у каждого из них будет своя конкретная мотивация, которой можно сопереживать? На чьей стороне окажутся многие? Как понять, кто здесь будет прав, а кто - нет? Из своего одеяния в сторону была отложена лишь юбка – одни шорты сейчас больше подходит. Как обычно, Какаши был на кухне, где он часто и проводит время и мы обменялись лишь приветствием. А затем в дверь постучали.
- Мы пришли сопроводить вас в зал совета, Минада-сан. – На пороге стояли три АНБУ в масках. Почему-то это меня немного напрягло, полагаю, дурные воспоминания. Посмотрев на Какаши, он лишь кивнул и мы все вместе отправились в здание Хокаге, где и располагался зал совета. Руки и ноги немного тряслись от волнения, но нужно успокоиться. Нервы сейчас мне не помогут. Когда мы были уже совсем рядом с кабинетом, с противоположной стороны навстречу нам шел Данзо, равномерно постукивая своей тростью о пол. Его правая рука спрятана за тканью, как и глаз. Я всем своим нутром прочувствовала, как наша взаимная ненависть и желание уничтожить друг друга отразилась во взгляде и ауре. Казалось, сам воздух потяжелел и его теперь можно резать ножом. Его несколько самодовольная рожа выводит меня из себя, но я должна держаться. Я здесь в качестве потерпевшей стороны и не должна поддаваться на провокации с его стороны. Однако, осознание и понимание того, что у него спрятано в руке и глазу пробуждает мою едва стихнувшую бурю, вновь начать пробуждаться.
- Добрый день, Минада-химе. – Этот суффикс заставил мои кулаки едва заметно сжаться еще сильнее, чем это было до этого. С его стороны это выглядит явной провокацией и желанием вывести на открытый конфликт при свидетелях, которые, к слову, все так же стоят позади меня и ждут, когда я пойду дальше.
- Добрый. – Полная отрешенность, холодность и отсутствие почитания читалось как в моем голосе, так и во взгляде, который был направлен куда-угодно, только не на него. Этот человек очень труслив на самом деле, если совершил столько модификаций в своем теле: клетки Хаширамы, глаза Учиха, подчиненные из великих кланов Конохи, да еще и не абы какие, а весьма уникальные шиноби – он собрал в себе и вокруг себя все самое лучшее, что бы быть постоянно под защитой.
- В такой прекрасный день гораздо лучше наслаждаться чаем, а не устраивать глупый фарс, Минада-химе.
- Звучит так, словно я все это устроила, однако меня пригласили сюда лишь как потерпевшую сторону. Будь я обвинителем – разговор был бы у нас другим. – Мы оба шли и даже не смотрели в сторону друг друга. Я очень постаралась выстроить вокруг себя настолько высокую ледяную стену, что бы он не смог ее пробить, даже если бы очень сильно захотел. Активировав режим высокомерной стервы, я вплотную приблизилась к двери, за которой нас ждал Лорд Феодал с Цунаде, и все остальные.
- Из вас была бы прекрасная куноичи, Минада-химе. – В последний момент, когда я хотела уже открыть дверь, он решил кинуть эту избитую фразу, которая въелась в мой мозг во время пыток.
- Вы хотели сказать, АНБУ Корня? Увы и ах, но этому не бывать.
- Вы пошли совсем не по тому пути, что следовало выбирать. – Всего на миг… всего одна фраза выбила из-под моих ног землю. Что он хочет этим сказать? Этот человек, смог вновь растревожить ту воду, что покоится в моей душе. Я изо всех сил постаралась не подать вида, что его слова меня хоть как-то зацепили, но вот осадок остался, и не слабый. Однако, это не помешало мне открыть дверь и пройти в помещение, где уже находились Лорд Феодал, его сыновья, Юкио-сан, Цунаде, а так же Ниндзя-Защитники, Хиаши-сама и АНБУ Хокаге, включая тех, кто за моей спиной вместе с Какаши. Почему-то я не видела Акиха-сан и тех стражей Хьюга, которых мне обещали предоставить. Из-за их отсутствия мои ноги стали подкашиваться, а в теле появилась слабость, воздуха переставало хватать, а нервы так шалили, что руки автоматически начали чесаться. Изо всех сил я старалась сдержать дрожь и подступавшую панику. Никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Казалось бы, здесь столько людей, знающих, что произошло на самом деле много лет назад, но, не смотря на это, я не ощущаю себя в безопасности. Данзо столько раз удавалось уйти от наказания, столько раз его защищал Третий Хокаге и Старейшины, что теперь не могу верить в то, что это возможно. И вот, заседание началось.
Меня вызвали в самом начале, как потерпевшую сторону и как человека, хорошо знакомого с Учиха Итачи. Для меня многое было как в тумане, словно на автопилоте. Я долго и довольно подробно рассказывала о планируемом перевороте, о причинах возникновения этого явления, об обстановке в клане, что царила в то время, о служении Итачи в АНБУ Корня. Все это время Данзо молчал, горделиво восседая на стуле. Однако, когда я начала говорить о проведенном времени под пыткой, от чего на лице Лорда Феодала и Реко-сама появилось нескрываемое удивление, за этого старого хрыча начали вступаться Старейшины, перебивая меня. Они обвиняли меня во лжи, что я не в своем уме и вообще психически больная, предоставляя какие-то очень старые справки о моем состоянии. Когда я услышала о каких справках идет речь, что поняла, что они имеют в виду тот период времени, когда я только появилась в том мире и меня нашли. Теперь все встало на места: та другая врач, что приходила ко мне и проводила бессмысленные тесты на уровень моих способностей была из Корня. Значит, Данзо еще тогда был ко мне особого отношения и внимания. От этого всего меня постоянно бросало то в жар, то в холод. Мне было очень плохо, но желание помочь Итачи держало меня в сознании и заставляло спокойно, скрепя зубами, выслушивать все обвинения в адрес себя и Учиха. Какого же было мое удивление, когда на все эти «доказательства» в один прекрасный момент, ответ дала Акиха-сан, которую вызвали, дабы подтвердить или опровергнуть эти справки. Кое-как я села на свое место рядом с Реко-сама и Юкио-сан, которые любезно предложили мне воды и дали веер. Все время заседания меня штормило и трясло, а сердце неприятно покалывало, хотя я была уверена, что моя проблема со здоровьем решена, я была не собрана и было это только из-за того, что я слышала, насколько бредовые доводы приводили Данзо и Старейшины в свою защиту, рассказывая свою версию всего происходящего и как очерняли со всех сторон клан Учиха, безжалостно поливая их грязью. Хоть они и не кричали, а спокойно повествовали свою точку зрения, выглядело со стороны так, словно они готовы во всех мировых бедах обвинить мою семью. От этого мне хотелось и плакать, и кричать, и ругаться, и даже драться с ними, но я держалась, пряча весь свой гнев внутри себя и продолжая прятать глаза от Данзо. Я не должна смотреть ему в глаза ни при каких обстоятельствах. И где же Хьюга, которых я просила помочь? Хиаши-сама здесь, но ясное дело, что при нем Данзо не активирует глаз. И я искренне думала, что добить меня уже ничто не сможет, но я ошибалась. Ошиблась в тот самый момент, когда Лорду Феодалу поднесли тот самый отчет почти перед самым носом Данзо. Правитель произнес одну фразу: «Заседание продолжится позже». В тот момент я думала, что умру. И знаете, на что это похоже? Когда одна часть тебя пытается привести тебя в равновесие и кричит «Успокойся, возьми себя в руки, здесь что-то не так», а другая уже готова сдаться. Всего на миг в голове проскочила мысль: «Что с тобой? Ты никогда такой не была, Минада». Неужели этот человек обладает такой аурой, что гражданский человек, даже с такой выдержкой и опытом как у меня, может так спасовать? А затем, мой обзор закрыли те АНБУ, что были со мной.
- Данзо-сама, просим вас немедленно прекратить использование техники иллюзии Учиха Шисуи!
- О чем вы говорите? – Реко-сама встал со своего места, пока меня придерживал Юкио-сан совсем слегка за спину, что бы я не упала. Хоть это и не по этикету, но сейчас по мне было заметно, что что-то совсем не так, и только поэтому он пошел на такой жест. По реакции младшего сына Лорда Феодала было понятно, что он весьма рассержен, что для него совсем не типично. А Цунаде так и вовсе нахмурилась так, словно еще немного, и она сломает стол своим кулаком. Мгновение, и в зале раздался хлопок, а затем на месте АНБУ Корня появились мужчины, с отличительной внешностью Хьюга.
- Вам не обмануть бьякуган, Данзо-сама. Эту чакру, что циркулирует в вашем теле, мы отличим всегда. Такая чакра была только у Учиха Шисуи. Уникальная техника иллюзии – Котоаматсуками, вы использовали ее на Даимьё и пытались воздействовать на Минаду-сан.
- Данзо, это правда? – Лорд Феодал отошел от шока и впервые я видела его не в самом приятном расположении духа. Обычно спокойный и даже создающий впечатление недалекого человека, сейчас он выглядел суровым и разочарованным. Я и сама все еще плохо понимала происходящее. Данзо пытался на меня воздействовать? Значит, то состояние, в котором я пребывала было ни что иное, как эффект иллюзии? Наверно впервые мне было настолько не по себе. Получается, мне лишь чудом, а если быть точнее, лишь благодаря той крови Учиха, что перелили мне, помогло мне хоть как-то не поддаться до конца этой техники. Теперь понятно, откуда была эта паника, этот страх, это беспокойство и излишняя нервозность, и эта боль в сердце. Шисуи… что же за сила была у тебя всегда?! То, что испытала я – лишь половина твоей мощи, если не меньше. Что же было бы, если бы это был ты, да еще и с обоими глазами?! Я совершенно не понимала, что на меня воздействовали или даже навязывали мне определенные эмоции до этого разоблачения. Что было бы, не будь рядом со мной Хьюга, замаскированных под АНБУ Конохи?
Что происходило дальше, я понимала лишь урывками, потому что мне пришлось бросить все свои внутренние силы на восстановление своего равновесия и покоя. Снова я прочувствовала на себе иллюзию шарингана. Хуже просто и быть не может. Надеюсь, меня не закроют снова в больнице.
- Минада, все хорошо. Все в порядке. – Я почувствовала, как меня окутала теплая чакра, особенно в области сердца, а когда подняла глаза, поняла, что это Акиха-сан. Снова она меня лечит. И все-таки я - сплошная проблема и головная боль.
- В темницу его. Глаза извлечь и запечатать. Старейшин под арест. Минаду-сан в больницу. Цунаде, рассчитываю на вас. – Я слышала, как Лорд Феодал лично отдавал приказы, которые тут же приводились в исполнение и фиксировались документально. Почему не казнить Данзо сразу на месте? Так ведь было бы легче всем, ведь все и так знают, что произошло.
- Минада, пойдем. Тебе нужно в больницу. Я о тебе позабочусь. И ни слова против. – Мне было действительно тяжело передвигаться. Последствия иллюзий шарингана все так же остаются для меня огромной проблемой. Только лишь благодаря крови Фугаку-сама я еще хоть как-то пережила этот кошмар. Но я не могла уйти, не посмотрев на эту гнусную рожу, которую сейчас поймали с поличным. Его, как и Старейшин, схватили АНБУ под личным руководством Цунаде. Какаши же решил остаться со мной, сопровождая вместе с Акиха-сан в больницу. Посмотрев в глаз Данзо, я увидела всю ту злость и ненависть, что он испытывал по отношению ко мне. Но все, что я могла сделать в ответ, лишь посмотреть на него глазами, полными жалости и отвращения.
Следующие несколько дней я провела в больнице, где неустанно за мной приглядывала и лечила Акиха-сан. Ну что за дела? Стоит мне вернуться в Коноху, как тут же попадаю в больницу. Я словно без этого жить не могу. Ну, или не способна вовсе. Однако, от меня не укрылись новости, которые не знал наверно только ленивый или гражданский, то есть человек, совершенно далекий и не интересующийся происходящим: Корень официально упразднен, Старейшины и Данзо являются виновными в злоупотреблении своими полномочиями, хоть и не признаются в этом, членов Корня АНБУ переводят в обычные отряды, либо упраздняют несогласных (но это особо не офишируется и об этом знает лишь определенный круг лиц). Но, самое главное, с Учиха Итачи сняты все обвинения, но до выхода официальной бумаги от Лорда Феодала – это является еще секретом и слухом. И только один факт не позволял мне радоваться тому, что мой любимый наконец-то не преступник S-класса – это все еще нахождение в этом мире Данзо. От этого меня не слабо так колотило, и я не понимала, почему до сих пор ничего не предприняли? Да, те глаза, что он себе пересадил – были извлечены и запечатаны, но он все еще оставался жив-здоров, да еще и со своими способностями. А учитывая его связи, приспешники могли легко в скором времени вытащить оттуда этого гада. Но что я могу сделать? У меня нет способностей к превращению, нет доступа к тюрьме, в частности той ее части, где сидит Данзо, да и вообще я не умею пользоваться какими-либо техниками. И как я только буду технику призыва исполнять? Вот же Саске, удружил. Не смотря на то, что я в состоянии даже шутить, на деле все было куда хуже. Это происшествие показало мне наглядно, что я не способна что-либо сделать сама, без чакры, без помощи, без Учиха. Все было расставлено на свои места, где я – никто, и против шарингана лично у меня нет ни единого, даже самого маленького шанса. Мне помогло лишь чудо, а точнее то, что мне перелили кровь Фугаку-сама. Вот думаю об этом, и настроение падает просто ниже городской канализации. Даже кусок в горло не лезет. Сижу на подоконнике, смотрю на все происходящее за окном, а в голове мысли о том, что я могу сделать.
- Ну вот, снова почти ничего не съела, Минада. – В палату зашла Акиха-сан. И снова она спасла меня. Постоянно меня лечит после каких-то серьезных происшествий, а в особенности, от последствий шарингана. Вот как это можно объяснить? Клан Учиха всегда был рядом со мной, помогал и, можно сказать, оберегал меня, даже сейчас это продолжается, но, тем не менее, я и получаю чаще всего именно от них, оказываясь в больнице со своими уже старыми проблемами.
- Ключевое слово «почти». Я прекрасно знаю, что есть надо и не морю себя голодом, Акиха-сан. Просто не хочется много есть сейчас. – Я посмотрела на нее весьма уставшими глазами, полными безразличия. За последнее время я была слишком сильно эмоционально вымотана, что бы проявлять хоть какие-то эмоции.
- Я знаю уже этот взгляд, Минада. Такой безразличный и спокойный ко всему происходящему, но на деле ты злишься. Причина?
- Как будто вы не знаете, Акиха-сан?
- Я думала, ты будешь до потолка прыгать от радости, что Данзо в тюрьме, а прекрасный принц освобожден от преследования и позорного звания преступника высшего класса.
- Я счастлива, Акиха-сан, правда, но я не могу быть спокойной, зная, что Итачи болен и не лечится, желая умереть, а у Данзо есть связи, благодаря которым он может сбежать из-под стражи. Это не позволяет мне расслабиться и считать, что все мои кошмары остались позади. А еще меня тревожит то, что я все так же, ничего не могу. Против шарингана я не способна сделать что-либо. – Со стороны Акиха-сан послышался тяжелый вздох. За столько лет у нас с ней сформировались довольно приятельские отношения и я могла ей рассказать о том, что происходит со мной. К тому же, факт того, что она рассказала мне правду, что она, по сути, работала на Итачи, передавая ему информацию обо мне и Саске, прибавлял ей еще очков доверия, хотя все равно продолжаю держать ее на расстоянии, не рассказывая ей всей правды о себе. Она подошла к окну, где я продолжала сидеть, прижав колени, и посмотрела в ту же сторону, куда и я.
- Прекрасного принца мы вернем и вылечим – он так просто от нас всех не отделается, тем более теперь. Цунаде-сама уже разрабатывает соответствующий план. А что до Данзо, то тут вопрос тоже уже решен, еще там, на заседании. – Она многозначительно посмотрела на меня, а ее интонация заставила меня посмотреть на нее, встретившись с легкой, но весьма коварно выглядящей улыбкой. Честно, я искренне не понимаю, что происходит и что она имеет в виду.
- Что вы имеете в виду, Акиха-сан?
- Осталось не больше часа. – Посмотрев на часы, она сделала вывод. – Ты можешь еще успеть «попрощаться» с ним. – И тут меня осенило. Неужели она сделала все сама? Но как? То, что я была шокирована – это не сказать ничего.
- Как? – Голос дрогнул, а губы начали трястись, застыв в одном положении. Осознать то, что твой кошмар вот-вот может закончиться, крайне трудно и даже почти невозможно.
- Ты думала, я занималась только исцеляющей медициной все эти полтора года? Он даже не заметил, когда я все сделала. Такой маленький и легкий укол, а способен сделать так много.
- Почему, Акиха-сан? Почему вы помогаете мне? Почему пошли на такое? Ведь это только моя была битва.
- Ты ошибаешься, считая, что я позволила бы тебе самой запачкать свои руки. Минада, ты не шиноби по профессии, да и по складу ума тоже. Ты осторожна, довольно хитра, но делаешь много ошибок, которые свойственны простым людям. Но это и не надо, не становись на этот путь. Оставайся для прекрасного принца такой же прекрасной, страстной и гордой девушкой. Ты не принцесса, глупая и взбалмошная, ты королева, отчасти жестокая и хладнокровная, но справедливая. Оставь грязную работу на тех, кто учился этому с пеленок.
- Акиха-сан, я… - Я не знала, что сказать. Мыслей было так много, что все они не укладывались в моей голове. А тем временем Акиха-сан просто сунула мне в руки свою форму АНБУ и маску этого подразделения, но не свою.
- Время идет. Возьми мою форму – тебя пропустят. И не беспокойся – никто даже не заметит, что тебя нет. Техника теневого клонирования. Техника превращения. – Две такие простые техники для рядового шиноби, но так четко и профессионально сработанные, что никто особо не докопается. Еще раз сложив печати и произнеся название техники превращения, я поняла, что и меня Акиха-сан немного изменила. – Эта техника развеется через какое-то время, но тебе хватит, что бы добраться куда надо. Форму наденешь уже рядом с тюрьмой. Иди.
- Акиха-сан… и все-таки, почему вы помогаете мне, Итачи, Саске? Вы ведь тоже шиноби Конохи и служили Данзо.
- Да, все это было в моей жизни и раньше я искренне считала, что так и должно быть. Но я слишком хорошо узнала, что скрывается за маской этой светлой воли Огня, и потеряла единственного человека, которого любила. И я не хочу, что бы кто-то еще пережил подобное. Поспеши, если хочешь увидеть кончину своего врага самолично. Я знаю, как для тебя это важно.
Как странно… когда-то я ходила по коридорам этой тюрьмы пару раз с Фугаку-сама и тогда я решила, что никогда не позволю Итачи или Саске оказаться в этом месте хоть на сутки. И вот я снова иду по этим темным, сырым, каменным проходам, желая насладиться тем, как умирает мой враг. По началу мне было страшно, когда переодевалась в форму АНБУ и надевала маску, но с каждым новым пропуском, во мне все сильнее и сильнее разгоралось пламя злости и жажды мщения. Высокомерие стало проявляться, желая показать всем, что сейчас лучше не приближаться слишком близко. Я шла и никого ни о чем не спрашивала, ведь это вызвало бы подозрение. Но поскольку я уже была здесь несколько раз, то знаю примерно, где его могут держать.
Спустя минут десять, может быть пятнадцать, блуждания по коридорам, уходя все глубже от входа, я услышала мужские крики и кряхтение. Этот кто-то бился в агонии, звуки ударов были слышны по всему коридору и по мере моего приближения, становились все громче. Я стояла за углом и наблюдала за всем этим. Смерть от яда – страшная участь, особенно от уникального яда, к которому нужно наличие антидота. Но в тюрьме за этим мало кто следит – всем плевать, что с тобой станет. То же происходило и здесь. У Данзо отсутствовала правая рука, выращенная из клеток Хаширамы и куда были пересажены глаза многих Учиха, вместо правого глаза с шаринганом Шисуи, была лишь дыра, как-то стыдливо прикрытая какой-то маленькой повязкой. Он хватался то за грудь, то за горло, словно пытался унять какую-то боль, метался по всей камере как тигр в клетке, только загнанный. Сладостное чувство победы и истинное наслаждение тем, как это ничтожество мучается, заставило улыбке появиться на моем лице, скрываясь лишь за маской. Я думала просто понаблюдать до самого конца, но дальнейшие слова Данзо, привели к тому, что я вышла из-за угла и подошла к решетке его камеры.
- Будь проклят клан Учиха! Будь ты проклят, Итачи! Что б ты сдохла, Минада! – Эти слова пробудили во мне гнев, злость, ненависть, которые мгновенно заполнили чашу моего терпения и стали выплескиваться, в желании самолично добить этот мусор. Но этот мусор даже и пальцем не охото трогать – слишком много чести. Я подошла к камере и стала смотреть на него, на его мучения. Тяжелые и глубокие вдохи помогали молчать и держать себя в руках. Я сейчас была очень зла, но нужно умерить пыл. Смотря на этого гнусного человека, наблюдая его муки, как он бьется в агонии, внутри себя я просто плясала от восторга и радости. Наконец Данзо заметил меня и посмотрел так, словно я его подчиненная.
- Что стоишь?! Немедленно приведи мне помощь! – Уже кряхтящим и осевшим голосом, полным боли и из последних сил, бывший начальник Корня АНБУ выглядел ужасно. На полу я видела мокрые пятна от слюны, пота, лужицы рвоты. То жалкое подобие кровати, что было в камере, перевернуто, как и еда. Ну надо же, его даже кормили. Интересно, как это никто не заметил, что Данзо плохо выглядит? Или всем просто пофиг или Акиха-сан позаботилась и об этом. Сначала я немного испугалась, когда он обратился ко мне, но эта маска скрывает любые эмоции, даже самые явные, а потом мне стало настолько все равно на его страдания, что я просто продолжила стоять и уже во всю улыбаться, ликуя от радости. – Ты глухая?! Приведи помощь!
- Да уж, эта форма пропахла смертью насквозь. Такой мерзкий запах. Скольких же людей убил человек в этой форме? Что было на его лице, скрытым под маской? Какие чувства он испытывал в этот момент? Сколько низких приказов исполнил? Не скажите, а, Данзо-сама? – Мой голос стал певучим и смеющимся, хотя оставался низким и холодным. Я видела, как он пытается разглядеть сквозь небольшие отверстия моей маски, кто скрывается за ней, видела, и откровенно улыбалась. Я наверно садистка, но сейчас мне очень приятно наблюдать как этот человек корчится от боли.
- Привели мне помощь! Это приказ!
- Вы уже не для кого не приказ. Знаете, думаю, вас можно было бы уважать, есть за что все-таки, ведь вы выполняли часто грязную работу, которую не доверишь обычным шиноби, если бы не страх, дикий животный страх перед теми, кто сильнее вас и против кого вы бы не смогли противопоставить что-то законное. Я думала, что буду вас искренне ненавидеть, но сейчас мне вас даже жалко. Вы – жалкий человек.
- Такие эмоции как страх должны отсутствовать у шиноби, как и другие чувства.
- Возможно. Однако я вижу этот страх в ваших глазах. Так отчаянно биться за свое жалкое существование и продолжать строить из себя начальника.
- Кто ты такая? Как ты разговариваешь со мной? Тебя должны были научить соблюдать субординацию. – Было видно, что он из последних сил держится. Интересно, что это за яд такой создала Акиха-сан, что он так убивает человека? Такое чувство, будто он сгорает изнутри и разлагается. Пот льется ручьем с его тела, слюни вырабатываются в таком количестве, что не задерживаются во рту и текут без остановки, глубокое тяжелое дыхание, неспособность нормально сфокусировать взгляд на чем-либо, и отсутствие сил держаться на ногах. На этого урода было жалко смотреть: без украденных способностей, вживленных в его тело, его уверенность улетучилась. Вот он, страх обычного человека, не рожденного в клане с уникальными способностями. Но помимо жалости, муки этого человека радовали меня, принося наслаждение и радость.
- Неужели не узнали меня, а, Данзо-сама? Какая жалость! А ведь я так долго ждала нашей приватной встречи, что бы никто не мог нам помешать. Похоже, наша встреча будет короткой, ну да ладно, хотя бы так. Я долго думала, как мне вас убить за все произошедшее: повесить, отрубить голову, расчленить, закопать, просто перерезать глотку. Потом решила, что всего этого слишком недостаточно для оплаты того, что вы заставили сделать Итачи и слишком грязно, что бы марать руки о такое ничтожество как вы. Вы слишком долго издевались над тем добрым мальчиком с пацифизмом в сердце.
- Ты…? – Я слегка приоткрыла свою маску, позволяя ему увидеть часть моего лица, с довольной и высокомерной улыбкой и смеющимися глазами.
- Да, я та, кто наблюдала за всем этим, но была не в силах что-либо сделать. За это я корю себя постоянно. Но то, что сделали вы, нет, что делали так долго и упорно, наученные словам Тобирамы – еще хуже. – В следующий момент Данзо снова стошнило, уже кровью, и весьма не слабо. Я скривилась, но и снова обрадовалась в душе. – Продержитесь еще немного, Данзо-сама, а то так и сдохните, не услышав важного.
- Когда ты обо всем узнала? Неужели Итачи рассказал тебе?
- Нет, Итачи никогда бы не рассказал мне об этом. Слишком он заботливый. А когда узнала? Я знала обо всем этом… с самого начала.
- Что ты… хочешь этим сказать?
- То, что вам бы не удалось меня завербовать еще с самого начала, когда посылали ко мне ту странную врачиху, ведь я… живу очень-очень давно и ваша история мне известна, Шимура Данзо, ученик Тобирамы, один из самых трусливых шиноби в своей команде. Именно поэтому вы стали эксперементировать над своим телом. Что бы получить силу, равную силе Хаширамы или же вовсе, Мадары-сама. Вот только вам до него никогда не дотянуться. Страх и жажда власти… Собственно у вас второе вытекает из первого. Что бы не испытывать страх вы захотели получить власть над деревней. – Что бы все это сказать, я наклонилась как можно ниже и ближе к его лицу, ведь он уже просто практически лежал на земле, без возможности что-либо сделать. Я не переставала улыбаться, а мой голос насмешливо звучал, демонстрируя ему свое презрение. Из его рта отвратительно воняло, кровь стекала тонкими струйками, глаза с прищуром, а пот тек по лицу не переставая.
- Откуда… у Лорда Феодала появился отчет о миссии Итачи…?
- Когда знаешь, кого попросить и как – все становится проще всего. – Я искренне издевалась над ним, к тому же, он наверняка знает, что кто-то что-то выкрал документы. Просто, видимо, Данзо решил никому не рассказывать о такой утечки информации, ведь тогда поднялся бы вопрос, кто, что и зачем выкрал, а это, в свою очередь, привело бы следователей к той ночи.
- Нужно было убить тебя еще на допросе. Ты - монстр…
- Нет, нужно было убить меня еще в ту адскую ночь или вовсе, еще в больнице в возрасте 4 лет. Да, я - монстр, а вы тронули тех, кто дорог этому дьяволу. Именно поэтому сейчас вы лежите здесь, на холодном полу, в поте и блевотине, у моих ног, смотрите на меня и наверняка задаетесь вопросом: «Как так, обычной гражданской удалось одолеть меня?». Честно я и сама не знаю, как мне так везет, что так помогают разные люди. Вероятно, в этом заключается парадокс этого мира: тут столько дерьма, но в то же время многие готовы тебе помочь в чем-угодно.
- Ты не бог, что бы вершить судьбы людей, изменяя их…
- Как и вы, и тем не менее, вы это сделали, отдав приказ уничтожить Учиха. Ничью судьбу я не меняла, лишь появилась в ненужном для вас месте и встала на вашем пути. Что же, прощайте, надеюсь, вам будет о чем поговорить на том свете с Тобирамой и Хирузеном.
Я стала удаляться от камеры, где уже испускал свой дух Данзо, делая последние вздохи, уже такие неслышные и мелкие. А меня в какой-то момент так захлестнула волна радости, ликования, блаженства и восторга, что я просто залилась смехом, наполняя этот пустой коридор своим голосом, усиливающимся от эхо. Когда я вернулась в свою палату, Акиха-сан ни о чем меня не спросила, просто молча развеяла техники и вышла из палаты, перед этим осмотрев меня и сделав необходимые процедуры. Да и собственно, о чем спрашивать, если и так все понятно. Лишь когда она уже была в дверях, я поблагодарила ее за все, что она для меня делает, получив от нее в ответ мягкую улыбку и еле заметный кивок. Оставшись одной, я еще долго стояла лишь в тонкой ночнушке и смотрела в окно на здание АНБУ и тюрьмы, с блаженным и несколько высокомерным выражением лица.
На утро Коноха гудела от новости о смерти Данзо. Шиноби всех рангов, кто хоть как-то знал об этом человеке, делились своим мнением и предположениях о том, кто мог такое сделать. Что до меня, то подозрения о моей причастности отпадали сами собой, ведь, во-первых, я – гражданская, во-вторых, я была в больнице и это могла подтвердить не только Акиха-сан, но и другие медсестры и врачи, а в-третьих, у Данзо и без меня было немало «доброжелателей». В конечном итоге, все предпочли забыть об этом человеке. Старейшины по началу пытались высказать свое предположение о том, что все это сделала я, но их уже никто не слушал, а Цунаде-сама и вовсе заставила их заткнуться, пригрозив их не только отставкой, но и казнью. Лорд Феодал вернулся в столицу, приказав немедленно подготовить все необходимые документы о восстановлении Итачи в правах, и положении в обществе, а так же о его возвращении в Коноху.
- Значит, вы не вернетесь в столицу ко двору в ближайшее время, Минада-сан? – Мы сидели с Реко-сама и Юкио-сан в кафе за порцией данго и свежего сока. Когда семья Феодала покидала Коноху, они решили задержаться. Юкио-сан хотел еще увидеться с Аки, а Реко-сама просто хотел побольше побыть в этой деревне и посмотреть на уклад жизни шиноби, от чего, к моему удивлению, пришел в восторг, хотя я думала, что, являясь высокородным парнем, привыкшим к роскоши, его не впечатлит в хорошем смысле слова жизнь в скрытой деревне.
- К сожалению, нет, Реко-сама. Сейчас, когда встал вопрос о возвращении Итачи в Коноху и его лечении, я должна быть здесь, как бы мне не хотелось уехать отсюда.
- Значит, наш сад потеряет прекрасный цветок. Как это печально.
- Ну, думаю, что вы, Юкио-сан, все равно не будете скучать. Те цветы, что окружают вас, скучать вам не позволят. В этом я уверена. Что же, видимо, придется нам попрощаться.
- Я уверен, что это не на долго, Минада-сан. Прошу вас, берегите себя, и если у вас возникнет хоть какая-то беда, обращайтесь, мы сразу придем на помощь. Ворота дворца Лорда Феодала всегда открыты для вас и вашей семьи. – Это растрогало меня, да так, что мне очень захотелось обнять их. Они всегда были искренними и открытыми, и относились ко мне всегда просто по-дружески, и эту дружбу я никогда не забуду.
- Простите меня, Реко-сама, Юкио-сан… могу я… обнять вас?
- Конечно, Минада-сан, если хотите. – После этого я крепко обняла их, пытаясь таким образом показать, как сильно благодарна им. Слез не было, как и грусти, и печали. Была лишь радость, и облегчение. – Спасибо вам, за все. Я вас никогда не забуду.
- Как и мы вас, Минада-сан. Надеюсь, мы еще увидимся с вами, но когда уже вы все будете вместе. Я очень хочу познакомиться лично с Итачи-саном, да и с Саске-саном.
- Непременно вас познакомлю.
На том, мы и попрощались. После этого я снова осталась почти одна – только Акиха-сан скрашивала мне мое одиночество и работа в кафе, где я продолжала трудиться на радость Угавы-сан. После того, как с Данзо было покончено, в моей душе, пусть и совсем немного, но все же поселился покой. И это заметил и Угава-сан, отметив, что мои глаза стали хоть немного сиять. Но теперь появилась другая проблема – возвращение Итачи в Коноху. До нашего с Саске плана еще полтора года, и за это время нужно все как можно лучше продумать. Мне пришлось сказать Цунаде-сама, что общалась с Саске, и что план действий у нас есть, от чего она была, мягко говоря, в шоке и хотела уже начать орать, но быстро отбросила эту затею, видимо, смирившись с моим характером и тем, что я мало кому изначально доверяю, что бы взять и выложить все на блюдечке. Выслушав меня с глазу на глаз, она пообещала, что разработает план. Однако многое для нее осталось покрыто мраком, например, кто я такая, откуда я, почему знаю некоторые нюансы, и почему часто поправляю, предлагая сделать так, а не иначе. Итак, полтора года начали свой отсчет. И теперь совершенно понятно, что я окончательно порвала сюжет «Ураганных хроник», вычеркнув Данзо, и никто не знает, как он теперь пойдет. А еще меня настораживает тот факт, что женские дни не начинаются.
========== Глава 31 ==========
Комментарий к Глава 31
Ну что же, а вот и новая глава. Надеюсь, мои дорогие читатели, вы оцените эту главу. Очень хотелось закончить ее перед концом сентября и не задолго до своего дня рождения. Жду ваших комментариев и мнения о главе. Приятного прочтения:)
Скажите, пожалуйста, бывало ли у вас такое, что вы планируете провести день по одному сценарию, а все получаетсянаоборот? А неделю? А месяц? А еще лучше, год? Чаще всего так и получается, что ничего из запланированного не выходит, и жизнь сама дает нам подзатыльник и все переворачивает вверх тормашками. Одно появление, одна встреча, одна ситуация, одна вспышка, и вот, сначала я разорвала изначальный сюжет, убрав своего врага, и сделав так, что Саске теперь все знает раньше времени, а спустя несколько недель я поняла, что меня судьба решила не просто стукнуть головой о стол, а хорошенько так приложить, поскольку оказалось, что я все-таки забеременела. И нет, я знала, что и после одного первого раза возможно залететь, но я как-то до последнего надеялась, что меня пронесет. По крайней мере, не сейчас. И признаюсь, в первые несколько дней, как я узнала об этом радостном событие, не испытывала ничего, кроме паники и абсолютного непонимания, что делать дальше. А началось все с того, что дни так и не начались не через неделю, не через две. Поначалу списывала все это на стресс и перестройку организма после первого раза. Но потом началась тошнота и крайне быстрая утомляемость. Однако я упорно игнорировала и этот факт, хотя любая нормальная девушка давно бы забила тревогу. Но, в конце концов, я не была бы собой, заботясь о себе. Мне тут надо план составлять подробный по возвращению Итачи в деревню, и что бы он в очередной раз не сбежал, в попытке защитить деревню или семью, и мне явно не до беременности. Это возможно сейчас прозвучит дико и смешно одновременно, но я совершенно не смотрела на то, как я меняюсь. Вернее, что пропорции моего тела несколько изменились за пару месяцев. И так было бы и дальше, пока меня просто силком и за руку Акиха-сан не потащила в больницу и не впихнула с силой в кабинет. Без промедления она стала осматривать меня и брать анализы, а затем приказала сидеть смирно и не сметь никуда уходить. А мне, на удивление, и не хотелось в тот момент куда-то идти. Кушетка показалась мне настолько мягкой и уютной, что я просто уснула на ней, точно не помня момент, когда меня отключило от реальности. Когда же я проснулась, то Акиха-сан уже сидела за своим столом и усердно что-то писала и заполняла какие-то бумаги. Услышав, видимо, мои движения, она обернулась и посмотрела на меня с каким-то смешанным взглядом. Я так и не поняла, что это означало: непонимание, рассерженность, радость или что-то еще. А потом она произнесла то, от чего меня челюсть и поздоровалась с полом, а именно: «Ты беременна, и, по всей видимости, близнецами, поэтому ты так изменилась в объемах, а уровень гормона беременности слишком велик для одного плода». Последняя часть предложения была скорее для самой Акиха-сан, нежели для меня, ведь я даже ничего такого и не замечала.
- Что теперь думаешь делать, Минада? – Спокойно, без всяких наездов, Акиха-сан решила меня видимо спросить о том, какие мои планы на эту беременность. – Это ведь от принца, я права?
А я… а что я, собственно? Я как сидела, с молча открываемым ртом, словно рыбка, которую выкинуло на сушу, так и продолжила сидеть, хлопая глазками и лишь кивнула в знак утверждения. Боги, я – довольно взрослая и даже отчасти старая тетка, а веду сейчас себя, слово ничего не понимающая малолетка. Впрочем, легче подумать такое, чем принять тот факт, что мне действительно хватило одного раза, чтобы забеременеть от Итачи. Да такое в голове не укладывается. Хотя реальность мне сейчас упорно доказывает обратное. Вот же ж Итачи, ювелир, блин, гений, мать его. А Саске? Боги, уже представляю, как он будет злиться и психовать, сколько мне придется выслушать, когда он узнает, что станет дядей. Похоже, придется бируши покупать. Он и так будет орать, что опять меня черти понесли куда-то, когда он только нашел меня спустя долгое время, а тут это. А Итачи? А будет ли он счастлив такому повороту? У него ведь другие совершенно планы, если конечно так можно выразиться. Да, я говорила ему, что в случае беременности избавлюсь от детей, но одно дело сказать это в порыве гнева, и совершенно другое, реально быть в таком положении. Я понимаю, что это еще не дети полноценные, а всего лишь плод, но на полном серьезе взять и поднять на них руку я никогда и ни за что не смогу, ведь, в конце концов, они – частичка того, кого я люблю. И если кто-нибудь мне скажет, что новость о беременности – это же так прекрасно и я должна от радости прыгать до потолка, то, извините, вы будете посланы в далекое и не совсем приятное путешествие. Как можно говорить о беременности с такой радостью, когда ты знаешь, что отец этих детей собирается помереть ради какой-то там деревни? В общем, сидела я в ступоре, наверно, минут десять, ошарашенными глазами уставившись в одну точку на полу. Спасибо большое Акиха-сан, что она не стала ничего мне говорить и советовать сразу же. Вместо этого она просто попросила следовать инструкции, что мне выписала и не торопиться с любыми решениями.
Только дома, впервые за это время, я посмотрела на себя в зеркале внимательно и сильно удивилась: как я могла не заметить, что мой живот уже успел, пусть и совсем немного, но округлиться за пару месяцев, которые я провела почти каждый день с Цунаде, Шикаку Нара и Шикамару, составляя и разрабатывая план по возвращении Итачи? Что делать? Как же быть? С этими, и другими вопросами я жила где-то пару месяцев, прерываясь на очередной загон в еде или токсикоз, который сопровождал меня постоянно. Что бы я не ела, какие бы запахи не чувствовала – тошнило абсолютно от всего. Кто-то скажет: беременность – это так мило. Я же ненавидела свое состояние, когда ты не способен сделать любые, даже самые элементарные вещи уже на третьем – четвертом месяце или съесть то, что хочешь без последствий, а почти любое действие дается с большим трудом, наполняя тело слабостью с каждой минутой. Вместо своего любимого наряда пришлось носить платье-балахон, или мешок, как я его называла, потому что все остальное просто не могла надеть самостоятельно и выглядела нелепо. Об обуви вообще лучше молчать, потому что я носила тапочки, потому что их было намного проще обуть, а мне некому было помогать. Казалось, словно из меня вытягивают все силы. Но я понимала, что дети в этом совершенно не виноваты и это спасало и помогало держаться. А еще постоянные врачи. Боги, как же я их возненавидела! Как-то раз я даже, благодаря отключившемуся чувству самосохранения, так наорала на Цунаде, что даже она была в шоке от моей лексики, и предпочла замолчать и уйти, оставив меня в покое. Меня раздражала Сакура, которая постоянно со своей мерзкой приветливой улыбочкой заходила в палату или ко мне домой, из-за чего пару раз, а может и больше, была унижена и послана в таких интересных выражениях, придуманных мной, что я и сама удивлялась, как родилось подобное в моей голове. Она меня и раньше бесила, еще с того мира, но в тот момент она меня в прямом смысле этого слова, взорвала.
Дело было в том, что именно ее поставили Акиха-сан и Цунаде-сама помогать мне по дому, чему я была прям несказанно «рада», и она это понимала прекрасно, потому что это презрение было видно невооруженным взглядом. Однако, я старалась терпеть ее и не обращать внимания, ведь, в конце концов, она мне действительно помогала. Но, один диалог изменил все.
- Минада-сан, можно спросить? – Я решила прогуляться по парку Конохи, что бы привести свой внутренний мир хоть немного в равновесие. Этому меня научили еще во дворце Лорда Феодала, а поскольку я вообще люблю парки и леса, это доставляло мне еще больше удовольствия. Поэтому я даже была не против ответить на ее вопрос, но вместо словесного ответа только кивнула. – Почему я вам так не нравлюсь?
- Отчего же? Ты мила мордашкой, профессионал в лечении, хотя до Акиха-сан и Цунаде-сама тебе как до горы Рьючи пешком. – Я не смотрела на нее, ведь столкнуться с ней взглядом означало ухудшение настроения.
- Тогда почему… вы каждый раз смотрите на меня, словно я сделала вам что-то плохое?
- Мне просто не нравятся люди, такие как ты. Ты слаба физически, если сравнивать с Наруто или Саске, постоянно на них полагаешься, плачешь и просишь их о помощи, и при этом ни за что, по сути, бьешь Наруто, играешь часто на публику, строя из себя всю такую милашку. Ты - лицемерка, Сакура, и это мне не нравится. Ну, и еще мне не нравится, что ты постоянно вертишься вокруг Саске.
- Что вы имеете против этого? Я ведь люблю его.
- Неужели? А скажи, пожалуйста, влюбленная ты наша, что ты знаешь о Саске? О настоящем Саске. Что ты знала о нем до того, как я все раскрыла Цунаде-сама? Ответ: ничего, кроме того, что он - Учиха, очень красивый, неприступный, сдержанный и талантливый. Ты не знала до недавнего времени ни об Учиха, ни о нашей семье, ни-че-го. – Я искренне издевалась над ней, а мой язвительный тон можно было прочитать без всяких проблем. Сакура потупила взгляд и шла молча какое-то время.
- Я хочу стать такой же сильной. Хочу стать с ними в один ряд. Хочу быть достойной.
- Скучно…
- Что, простите?
- Я говорю, скучно. Ты никогда не сможешь стать с ними в один ряд не только из-за разницы в силе, но и еще потому, что в тебе искренности я не вижу ни малейшей. Ты не любишь, ты всего лишь влюблена, а это совершенно разные вещи. Смогла бы ты остаться рядом с Саске, если бы он убил человека? А несколько людей, десяток, например? А если бы он совершил преступление?
- Саске на такое не способен! – Отлично, а вот и гнев проснулся в этой милой дурочке. Ее выражение лица ясно давало знать, что она сейчас и ударить может, но вот незадача – меня ей не ударить, иначе получит еще больше проблем.
- Ты уверена? Он - шиноби, и он сделает то, что приказано, даже если это убийство, или сам убьет того, кого считает нужным. Мой тебе совет: прекрати швырять себя ему под ноги, в надежде, что он споткнется и в падении женится на тебе. Запомни, девочка: Учиха тебе не стать никогда, даже если ты станешь сильнейшей женщиной. Я не допущу этого.
- Почему вы так в этом уверены? Не вам решать судьбу за человека.
- Но вы-то прекрасно за него решаете, где он должен быть и с кем.
- Но ведь он – шиноби Конохи. Это его дом.
- Каждый сам для себя определяет, где его дом, а не место его рождения. И уж поверь, мой брат не настолько глуп, что бы повестись на цветение сакуры, которое напоминает ему о доме. Цветущих деревьев в округе много. Будь ты единственной свободной девушкой во всем мире, я все равно не позволю своему брату жениться на тебе. А если продолжишь вести себя как стерва и лицемерка, продолжая швыряться под ноги Саске – будем разговаривать по-другому. Всего доброго. – После этого я ушла, а Сакура осталась и стояла еще какое-то время на том же месте. Ну и ладно, ничего. Даже если одна останусь – ничего, как-нибудь справлюсь. По крайней мере, я рада, что высказала ей все, что думаю. Не мне, конечно, судить, кто кого достоин или нет, но Сакуру я точно не подпущу к Саске. Я желаю ему счастья, и я хочу, что бы та, которую он выберет, любила его, но именно любила, каким бы он не был и что бы не совершил, а не была просто влюбленной дурой, которая ничего о нем не знает. Она точно не из тех, кто поймет нашу семью.
После этого я осталась без постоянного присмотра. Акиха-сан и Цунаде-сама я видела только в больнице, когда приходила на осмотр, а дома оставалась одна со своими домашними делами и проблемами, потому что у них небыло времени, а Сакура отказалась после нашего разговора приходить ко мне. Ну, может это даже к лучшему. Меньше раздражителей будет вокруг, итак все раздражает. Я бесилась совершенно со всего, хотела скрыться от всего белого света, лишь бы никто не приставал ко мне со своими наставлениями, обследованиями, советами, улыбочками омерзительными, и наигранной помощью. В тот момент мне хотелось лишь одного: побыть одной, что бы разобраться в своих чувствах и ощущениях, и что бы рядом был спокойный человек, способный выслушать. А еще лучше, что бы рядом сейчас оказались мои любимые мужчины. Но их не было рядом, и это убивало меня еще сильнее, вгоняя в тоску и депрессию.
Тогда мне однажды днем, когда я уже от бессилия и полной апатии, сидела в парке на лавочке, в очередной раз, вытирая очередные слезы от очередной резкой перемены своего настроения, мимо проходил Какаши. Если честно, видеть его мне не особо хотелось, ведь моя голова была забита всем, чем угодно, только не окружающими людьми. И больше всего места занимал вопрос: «Как мне сказать о моем интересном положении Саске и Итачи?». Ведь один начнет психовать и раздражаться, а реакцию Итачи я вообще не представляю. Едва ли он похож на того человека, который способен сделать что-то плохое по своему собственному желанию, но мое положение и как меня в последнее время подбрасывает от одних мыслей к другим, заставляет думать часто о негативных вещах, хотя это и не советуют делать беременным. Вообще я сейчас наверняка напоминаю умственно больную или истеричку, которая находит абы какую причину для скандала. И меня саму бесит это состояние, но сделать я с этим ничего не могу.
- Можно? – Какаши остановился возле меня и головой показал на лавочку, где я сидела, с уже вполне не маленьким животом, который выпирал даже из-под этого мешка, который носила. Из-за того, что живот упирался сильно мне в легкие, дышать было очень трудно, и мне пришлось почти разложиться на лавочке, что бы хоть как-то работали легкие. Мне было и все равно, кто сейчас передо мной, лишь бы не приставали с расспросами. В ответ только пожала плечами, но дав разрешение, слегка передвинувшись, что бы было больше места для него. Минут пять мы сидели молча, думая о чем-то своем. Однако вскоре, Какаши снова начал разговор. – Я слышал от Цунаде-сама, что вы в положении, Минада-сан. – Да он что, издевается?! А то по мне вот совсем не видно, что я беременна!
- Как видите.
- Это… его дети?
- Пришли поиздеваться надо мной, Какаши-сан? Мне и без вас хватает сочувствующих взглядов, которые встречаю просто повсеместно. И так с трудом держу себя в позитивном настроении. Хотите добить меня? – Сама себя не узнаю. Раньше я бы нагрубила Какаши, сказала бы, что это не его ума дело и ушла. Но почему-то мне хотелось, что бы хоть кто-то выслушал меня, хоть немного просто бы посидел рядом и послушал то, что накипело во мне. Я действительно ловила на себе кучу каких-то сочувствующих взглядов, и от этого становилось неприятно, особенно когда после этого следовали нескончаемые советы о том, что мне нужно делать, как питаться, как ухаживать за собой и детьми и прочее.
- Я даже и не думал об этом. Мне кажется, у кого как, а у вас точно все будет хорошо. Минада-сан, я хотел сказать вам спасибо.
- Э, за что, Какаши-сан? – Меня действительно удивил поступок Какаши. Что бы он, да говорил спасибо за что-то? За что только? Я вроде бы ничего не делала такого. Однако, не смотря на свое удивление, я смогла сохранить в голосе спокойствие.
- Вы сделали то, на что я когда-то решил не обращать внимание. После той страшной ночи, которую вы пережили, я понял, что совсем не знал Итачи, о чем он думает, и чем живет, и предпочел принять сторону того, кто так же как все, будет осуждать его за поступок и считать виновным. Хотя и сам прекрасно видел, что клан к Конохе изменил свое отношение. Никто не решился искать истинную причину его поступка. Однако вы нашли в себе мужество и решимость, что бы докопаться до истины. Это вызывает уважение к вам, Минада-сан. – Докопаться до истины? Я ведь, по сути, никогда не искала этой истины – лишь найти ее доказательства. Ведь это важно.
- Спасибо за приятные слова, Какаши-сан, но мне кажется, вы переоцениваете мои поступки. Как по мне, так поступила бы любая на моем месте.
- Я не знаю ни одной такой. А вы изменились, Минада-сан. Раньше вы бы нагрубили и ушли, а сейчас спокойно разговариваете со мной.
- Да уж, видимо, беременность дает о себе знать, и я стала слишком мягкой. Видимо, скоро начнется конец света. – Удивительно, но мне впервые не хотелось отдалиться от этого человека, уйти подальше. Точно скоро Апокалипсис случится. Хотя, если вспомнить, что должно произойти нападение Пейна на Коноху и Четвертая Великая Война Ниндзя, то это не удивительно. Черт! Ну вот и как я буду растить и воспитывать детей в такой-то период?! Ладно, главное успокоиться. Дыши глубже, Минада. Тебе и так сейчас хватает стрессов. – Ладно, я пойду, Какаши-сан, мне нужно возвращаться домой и как-то приготовить ужин.
- А разве вам не должна помогать Сакура?
- Должна, но у нас состоялся не самый лучший разговор…
- Речь о Саске?
- А о ком же еще может идти речь у вашей ученицы?
- Тогда догадываюсь, чем закончился разговор. – Какой-то несколько истеричный смешок я услышала от Какаши, но это заставило улыбнуться и меня. Забавно наблюдать, как этот не самый эмоциональный человек сейчас смеется, явно представляя, как протекал этот разговор.
- Ладно, всего хорошего, Какаши-сан. – Я уже хотела грациозно встать и пойти домой, но это только в моих фантазиях оказалось выполнимо. На деле я стала хоть как-то пытаться встать с лавочки, но, увы, живот упирался мне в легкие и подняться оказалось просто невозможно. Тогда единственное, на что у меня хватило мозгов и сообразительности, только представьте, по сути, старой тетке, это перевернуться на живот, став раком, опереться руками о спинку лавочки, и таким образом сползти с места. Могу поспорить с кем-угодно, со стороны это был просто верх эпичности.
- Минада-сан, что вы делаете? – О, это недоумение прекрасно сейчас читалось как во взгляде, так и в голосе Какаши. А мне так смешно стало, что я рассмеялась, все еще находясь в таком интересном положении. Думаю, он впервые меня видел настолько веселой и, отчасти, беззаботной. Удивительно, разговор с ним действительно смог успокоить меня и даже развеселить. И только сейчас я заметила, что он точно похож на пугало огородное, что еще сильнее развеселило меня.
- Да как бы вам так сказать, Какаши-сан, что бы и вы не обиделись и я не лопнула со смеха. Пытаюсь встать. Только вот обычные способы уже давно не работают. – Боги, видели бы меня сейчас Итачи и Саске. У них бы точно глаза задергались от увиденного, хотя с такой сестрой как я, пусть и сводной, у них наверняка уже давно истерические припадки начались: то из Конохи сбегу, то мужа во дворце Лорда Феодала ищу, то опять сбегаю и возвращаюсь в Коноху, а теперь еще и это. Боги, да Саске точно меня задушит любя когда-нибудь. Корячилась я какое-то время, пытаясь встать нормально на ноги, но получалось не особо удачно, еще и живот тянет вниз, так и желая опуститься на что-нибудь мягкое. В какой-то момент почувствовала, как меня взяли под руки, и аккуратно потянули на себя, ставя меня уверенно на ноги. Моим спасителем стал Какаши, который осторожно держал меня под руку, пытаясь видимо убедиться, что все в порядке.
- Позвольте, я провожу вас до дома, Минада-сан? В вашем положении, думаю, вам точно сложно что-либо делать.
- Спасибо, Какаши-сан. И думаю, после сегодняшнего, можете обращаться ко мне просто по имени.
- Изменили свое мнение обо мне?
- Немного. – Впервые, я искренне улыбнулась Какаши, и, думаю, впервые, он и сам почувствовал, что я стала относиться к нему лучше. Вообще, после того, как с главным моим врагом было покончено, я стала меняться. Хоть я и продолжала быть весьма строгой девушкой, которая абсолютно серьезно и без всякого стеснения порой давала указания Цунаде и Нара Шикаку, периодически мое лицо все-таки трогала улыбка. Впервые за долгие годы, я могла хоть немного отпустить себя и не чувствовать, словно сижу на пороховой бочке, которая может в любой момент взорваться. Конечно, не кончились еще мои проблемы, не оставлены в прошлом враги, но, тем не менее, стало немного легче.
После той нашей встречи и разговора с Какаши, он стал часто навещать меня, приносил фрукты и помогал по дому. А потом я сама попросила его снова временно пожить в моей квартире, потому что подмога мне нужна была с каждым днем все больше, да и поговорить хотелось с кем-нибудь, а Какаши в этом вопросе меня абсолютно устраивал, поскольку был и слишком эмоциональным, спокойным и начитанным человеком. Не сказать, что мы были друзьями, просто люди, которые в данный момент устраивали друг друга. Он никогда не поднимал тему Саске или же вовсе, Итачи. Единственное, о чем я его попросила – это что бы он пока ничего не говорил Итачи, если вдруг встретит его. Тогда его удивила моя просьба, но дал мне слово, что пока я сама не решу иначе, он будет молчать. Я же просто помнила, что первая их встреча будет не совсем личная, а вместо Итачи будет клон, а уж кому-кому, а клону или, тем более, Акацки, не следует знать о том, что у Учиха Итачи есть дети.
Когда до предполагаемого дня родов осталось две недели – меня положили в больницу, чему я была исключительно «рада». По началу все было нормально и как обычно: осмотры, анализы, опросы, лежание без дела и подыхание от скуки. Хотя так было не всегда. Когда ко мне зашла Цунаде проверить мое состояние, я не оставила ее в покое.
- Цунаде-сама, как продвигается разработка плана? Вы выбрали место, куда я должна буду призвать Саске с Итачи для лечения? – Нет, ну только представьте: беременный колобок в бесформенном мешке, а по-другому меня сейчас не назовешь, с распущенными черными волосами, стоит и вместо того, что бы думать о предстоящих родах, в первую очередь задает вопрос о своих братьях. На это Цунаде обреченно как-то вздохнула.
- Тебе бы сейчас о другом думать. Тебе предстоят довольно трудные роды близнецов, а ты думаешь совершенно о посторонних вещах.
- Не могу я о другом думать. Так что, нашли?
- Да, мы долго обсуждали этот вопрос и думаю, что будет лучше призвать сразу в Коноху. Здесь оборудование позволит провести операцию…
- Нет! – Так твердо и четко произнесенное отрицание заставило Цунаде осечься. Призвать в Коноху? Да бредовей ситуации и не придумать. Сразу после боя Саске и Итачи на Коноху нападет Пейн и почти до основания разрушит ее, если это будет как и должно быть. Лечить в Конохе, значит подвергнуть их жизнь опасности, когда они будут к этому совершенно не готовы.
- Что значит, нет? – Хокаге напряглась, а ее голос стал довольно грозным, однако все, что сделала я, это посмотрела на нее через плечо.
- То и значит, Цунаде-сама. В обычной ситуации я бы сказала, что мне плевать на Коноху и что с ней будет, но приведя сюда этих двоих, я подвергну их жизни опасности из-за угрозы нападения. Я вам уже говорила, что Итачи является сейчас сильным сдерживающим фактором для Акацки. Только поэтому они до сих пор не напали на Коноху. А мы собираемся сделать так, что бы они поверили в то, что Учиха Итачи мертв. Тогда они могут решиться на прямое нападение. А вы предлагаете поместить их на линию огня. Вы действительно думаете, что я вам это позволю? – Какое-то время мы продолжали сверлить друг друга взглядами.
- Когда речь заходит о безопасности этих двоих, ты становишься похожей на дракона: так оберегать что-то, что тебе дорого – это дорогого стоит. Но ты должна сейчас оберегать не только любимого мужчину и брата. Теперь у тебя еще две жизни, которые являются частью вас. Тебе стоит подумать, как назовешь мальчишек, раз уж ни папы ни дяди рядом нет. Представляю их лица, когда они узнают об этом. Отдыхай, и набирайся сил.
Положив руки на живот, впервые я почувствовала, как внутри меня протекает жизнь. Правда, не знаю, как это описать, но за все это время впервые возникло чувство того, что это не просто маленькие люди, что это не просто дети, а то, что это мои дети – мальчики-близнецы, которых я жду и которые уже готовы появиться на свет. Какой же дурой я была! Как же я все это время не понимала таких простых вещей. Поглаживая живот, я чувствовала под пальцами, как они внутри меня двигаются, толкаются и словно чувствуют, что рядом источник живого тепла. Его дети… Они стали частичкой нас самих. Интересно, какими они будут? На кого будут больше похожи? Наверно больше будут похожи на Итачи, все-таки его гены доминирующие. А может что-то и от меня достанется все же? От этих мыслей я неожиданно почувствовала мокрые дорожки на лице. Я плакала, но это слезы счастья, и осознания того, какой я была невнимательной дурой. Придумать для них имена? Они есть: Исаму и Минору - мужество и истина. Оба этих слова как отражение нашей семьи: мужество, которым обладают, без сомнений, Итачи и Саске, и истина, которую стремятся постичь многие. А вместе они – истинное мужество, которым обладают единицы.
Стоило мне подумать об этом, как ответом на мои мысли от детей стали сильные толчки, а потом резкая боль и мой крик, который оповестил, пожалуй, весь коридор, что у меня начались роды. Не медля и минуты, меня повезли в родильное отделение, куда уже слетелись ассистенты, но только лично доверенные и подчиненные Цунаде. Мимолетный взгляд в окно ухватился за силуэты в деревьях в форме АНБУ. Посмотрев на Пятую она сказала лишь одно слово: “Свои”, что помогло мне расслабиться. Все же, не смотря на то, что с главным врагом было покончено, на свободе оставались его подчиненные, не согласные с его приговором, и Старейшины, которых хоть и понизили в звании, но они все еще были живы. Очевидно, поэтому Цунаде выставила отряды АНБУ по периметру, а в этом крыле почти никого нет, за исключением того персонала, которому доверяет лично она и Акиха-сан.
Я ничего не понимала, что происходит, кто и что мне говорит, куда меня везут, и кто вообще рядом. Я старалась либо вообще не кричать, либо не слишком громко, когда подкатывала очередная схватка.
- Минада, да что ж ты делаешь?! Помоги себе и детям! Если больно и нужно – кричи! – Акиха-сан следила за моим самочувствием, пока Цунаде-сама контролировала сам процесс. Шизуне и Сакура стояли рядом на подхвате, готовые в любой момент принять детей или оказать экстренную помощь. Рядом был Какаши, который держал меня за руку, хотя я прекрасно понимала, что ему вообще не хочется все это видеть, но он сам вызвался помочь мне и с этим. Когда мы в очередной раз сидели дома на кухне за чашкой чая, он сказал, что хочет помочь мне и, отчасти, загладить вину перед Итачи за то, что не стал разбираться в той трагедии, а просто поверил в существующую официальную версию. От речей Цунаде я становилась только раздражительнее, и это вылилось в очередную тираду. – Куда делся весь твой гнев и злость?!
- Да хули орать, Цунаде-сама?! Рожать надо, а не орать! Где, блядь, мелкого носит?! Пусть только попробует потом начать возникать на тему: «Где меня черти носили?»! Сам нихуя не интересуется, что со мной! Ушлепок мелкий! Плейбой недоделанный! А Итачи! Его где черти носят?! То неустанно следит за мной с помощью своих агентов, то, блядь, вообще не показывается! Даже ворона своего долбоебучего не присылает! Эгоист чертов! Жертвенник великий! Пусть только покажутся мне на глаза – я их лично поколочу, нежно, любя, но так, что бы ощутили. Только попробуйте сказать им о детях раньше меня! Слышите?! Я самолично обрадую их этой шикарной новостью! Падлы мои любимые! Как же я их люблю! – И все это сопровождалось вскрикиваниями. Пожалуй, впервые стены родильного отделения Конохи слышали подобные мотивационные речи от роженицы. Думаю, Цунаде пожалела о том, что сказала мне не сдерживать крики. Однако это действительно помогло, и уже спустя какое-то время я услышала сквозь собственный голос, крик сначала первого малыша, а потом и второго. От этого мои глаза, что до этого были словно затуманены, вдруг прозрели, и я их увидела – двух маленьких черноглазых мальчиков, два маленьких комочка, которых положили мне на грудь и которые кричали. Удивительно, но никакой усталости я не чувствовала, словно и не было этих восьми месяцев тяжелой беременности, и продолжительных родов, которые должны были отобрать у меня силы, но нет, вместо этого я чувствовала легкость и окрыленность. Немного полежав у меня на груди, их снова забрали, что бы привести их в порядок и дать мне отдохнуть. Однако все равно я смогла уснуть только тогда, когда с полной решимостью и некоторой враждебностью даже попросила принести мне их, что бы они были рядом. Было решено не перечить мне.
А дальше началась тяжелая работа по воспитанию малышей, а вернее, для начала, привыкнуть к новой роли. Как оказалось, с таким помощником как Какаши это оказалось проще, чем я думала. Благодаря ему и Акиха-сан я смогла миновать послеродовую депрессию. Вернее как, на нее просто не было времени. Первое время мне постоянно помогали не только в уходе за детьми, но и порой просто выпинывая меня из дома или на совсем небольшую тренировку, что бы я могла отдохнуть и побыть наедине, а так же что бы не расплылась после родов. Хотя надолго меня не хватало и я уже спустя час летела домой на всех парах, хотя и знала, что на этих двух я могу оставить мелких. Впрочем, дети и сами не особо были проблемными, а наоборот, можно сказать, каждый родитель мечтает о таких детях: тихих и спокойных. Исаму и Минору родились абсолютно здоровыми мальчиками во всех отношениях. То, чего я так боялась – это отсутствие чакры как у меня, или проблемы со здоровьем, ведь чего только со мной не было во время беременности, но осмотрев малышей, Цунаде заверила, что с их системами циркуляции чакры все в полном порядке, и нет никаких патологий.
Смотря на них, я не могла налюбоваться - они были прекрасны. Честно сказать, я боялась, что не смогу испытывать к ним материнских чувств и той радости, о которой часто в книжках пишут, потому что до этого момента всегда считала себя довольно бесчувственной по отношению к детям. Но когда они впервые своими крохотными ладошками попытались сильно сжать мои пальцы, а услышав мой голос, замерли, словно пытаясь прислушаться, я поняла, что люблю этих малюток больше жизни. Все мои страхи отпали в один момент, оставив место лишь свету. Два моих маленьких лучика солнца. Хоть мне и говорили, что Минору очень похож на меня внешне, для меня они оба были отражением Итачи, словно его маленькие теневые клоны.
Рядом с их кроватками я поставила нашу семейную фотографию, где мы еще были все вместе в то далекое время. Но хотя бы так, они могли постоянно смотреть на лица своих родственников, а я могла быть точно уверена, что они не испугаются, когда наконец-то увидят их вживую. Хотя, с чего они должны испугаться Итачи или Саске? Они ведь не чужие люди. А еще я заметила, что они обожали слушать, когда я пою и замирали, когда я их целовала. Поэтому я часто пела им, совершенно разные песни, какие только помнила из обоих миров, а они с нескрываемым восторгом слушали, улыбаясь и немного смеясь, шевеля своими ручками и матыляя ножками. Я обожала их целовать в щечки. Нет, до такого маразма, как нюхать как они пахнут молоком или еще чего-то там в этом роде, я не падала. Мне просто нравилось смотреть на них, в их красивые черные глазки, и целовать их мягкие пухлые щечки, держа их маленькие ручки. Как бы я хотела, что бы мои дети никогда не познали, что такое смерть и ремесло шиноби, хотя и знаю, что им этого не избежать, скорее всего. Но даже если так, пусть они останутся как можно дольше детьми, что бы могли играть, веселить и смеяться с ровесниками, дразнить девочек, хулиганить, драться.
Время пролетало незаметно, утекало просто как вода сквозь пальцы. Каждый новый приобретенный навык малышей вызывал у меня неимоверную радость, и одновременно, боль. Боль от того, что ни Саске, ни тем более Итачи не видят этого: не видят как они смеются, как перекладывают игрушки, что-то лапочут, как хватают меня за волосы и тянут из любопытства, как стали произносить слова мама и папа, а потом еще добавились дядя, баба и деда. Каждый раз я искренне радовалась этому, улыбалась и принималась их целовать и обнимать, но выходило это часто сквозь слезы, которые сдерживались с большим трудом. Итачи, ну почему же ты даже ворона не присылаешь, что бы найти меня? Почему ты не связываешься даже с Акиха-сан? Неужели ты хочешь хотя бы так попытаться отдалиться от меня?
Когда Исаму и Минору подросли, мы стали часто играть в игру: «Найди папу?» или «Найди дядю?», где им нужно было на фотографии найти Итачи или Саске. И им очень нравилась эта игра. А еще им нравилось искать друг на друге похожие черты лица. Вообще, дети были теми еще проказниками по отношению к Какаши или Акиха-сан, или вовсе к Сакуре и Цунаде, особенно к последним двум. Но если к Пятой это было больше в положительном ключе, то Сакуру они недолюбливали, отчего Акиха-сан как-то сказала, что видимо эта «любовь» передалась генетически. Когда кто-нибудь из них приходил проведать нас, эти мелкие проказники начинали безобразничать, разбрасывая игрушки, а точнее, кидать их в гостей, громко кричать, причем специально, как я потом поняла, и пачкать едой. Кстати, я только потом заметила, что Какаши и Акиха-сан стали много времени проводить вместе, и только спустя время все-таки Какаши сдался и признался, что они встречаются, чему я была искренне рада.
Все было хорошо, но я ужасно тосковала по Итачи. Мне не хватало его рядом. Удивительно, но мальчишки словно инстинктивно понимали, что Какаши не их папа, поэтому хоть и любили его, но не тянулись к нему так, как ко мне или семейной фотографии. Как-то Акиха-сан предложила мне сделать фотографию меня и мелких, которую мы потом поставили в отдельную рамочку рядом с прежней. А вечером мы вчетвером собрались в моей квартире: Акиха-сан, Цунаде-сама, Какаши и я. Так мы отметили десять месяцев со дня рождения Исаму и Минору, где так или иначе, но тема Итачи была затронута, а вернее то, что совсем скоро мы вернем его в Коноху и вылечим, ведь он должен узнать, что у него растут два прекрасных сына. Когда все разошлись, мне как и всегда, остался помогать Какаши. За последние месяцы мы привыкли друг к другу и у нас появилась товарищеская связь. Он никого не собирался никогда заменять – просто хотел помочь мне справиться и не оставлять одну, возможно заглаживая вину перед Итачи. Я стояла на балконе и смотрела на ночную Коноху, а дети уже давно спали. Хоть и было довольно прохладно, но я не чувствовала какого-либо дискомфорта.
- Как же скучаю по тебе… был бы ты сейчас рядом… - Мне действительно не хватает Итачи, ведь очень долго не видела его. Но нельзя, что бы сейчас информация о детях Итачи разошлась слишком далеко. Ни Акацки, ни Орочимару не должны и капли информации знать. Только поэтому до сих пор ни одна птица, ни одна змея не отправилась доносить информацию до Итачи и Саске. Ничего, я знаю, они все прекрасно поймут, уверена в этом. Я и так не мало хлопот им доставляю постоянно. Не хватало еще, что бы это наружу вылезло раньше времени.
- Не спишь еще? Так и простудиться можно. – Рядом оказался Какаши, который накрыл меня пледом. – О чем задумалась?
- Да так, Какаши-сан, ни о чем. Просто соскучилась по двум несносным Учиха. А вам не пора возвращаться домой? Думаю, Акиха-сан вас скоро заждется.
- Ничего. Она знает, где я. Минада, ты завтра справишься сама?
- Да, конечно справлюсь. А что случилось? Миссия?
- Не совсем. Цунаде-сама пришло письмо. Наруто возвращается. Уже завтра он прибудет в Коноху с Джирайей-сама, и скорее всего, нужно будет мое присутствие. – Возвращается Наруто? Значит, время подходит. Еще немного… совсем немного подождать и мы будем снова вместе.
- Да, хорошо, без проблем. Какаши-сан… вы помните, о чем я просила вас?
- Я все помню, не переживай об этом. Ладно, мне пора. Ложись спать.
- Удачи вам, Какаши-сан.
Однако сон не пришел даже после того, как мы попрощались с Какаши. Я долго наматывала круги по комнате, думала, размышляла, и разрывалась в противоречиях. С одной стороны из-за опасения за жизни Исаму и Минору я боюсь отправлять письмо Итачи о его новой роли, но с другой стороны мое сердце кричит о том, что он должен знать об этом. Он и так в неведении находится слишком долго. Акацки… Для Обито Итачи как кость поперек горла, а Дейдара и вовсе хочет отомстить ему за проигрыш. Но, с другой стороны, Не думаю, что Дейдара захочет квитаться с Учиха при помощи расправы над детьми. Этот упрямец будет в лепешку расшибаться, но будет требовать реванша именно со зрелым Учиха, который сможет понять всю суть его искусства. У Обито свои качели, вообще. Хотя опять же, все средства хороши. Чем не прекрасен вариант манипуляции Итачи его же детьми? Но они и не полезут в деревню искать детей. У них есть первостепенные цели. У Обито перед глазами его мир маячит и ему абсолютно насрать на все остальное. Если он и захочет размазать, то всех и сразу. Мне Да, Акацки может быть отчасти и мерзавцы и там есть сумасшедшие, но точно не трусы, которые могут просто так убить детей, чьи бы они не были. Опасные преступники, которые косят взрослых мужиков пачками придут убивать двух мелких. Они предпочтут равного противника и равные условия, чем эта игра изподтишка. Это же смешно и пятно на их репутации. К тому же, с Кисаме у нас вроде довольно дружеские отношения. Скорее надо бояться тех двух старых хрычей, которые все еще живы, хоть и лишены полномочий и привилегий. Что же делать? Молчать или сказать? А если сказать, то как передать ему послание? Через кого сделать это будет проще всего?
В общем, погруженная в свои собственные мысли, я так и не уснула до самого утра, расхаживая по комнате. Изредка мои мысли обрывались заботой о малышах, но потом снова уходила в себя. А утром пришла Акиха-сан. Лишь беглый взгляд на нее, а потом на детей, расставил все по местам.
- Акиха-сан, вы можете связаться с Итачи? – Она все еще ничего не понимала, широко раскрытыми глазами смотрела на меня в полном удивлении, и лишь кивнула в ответ. Не дожидаясь от нее каких-либо слов я села за стол я начала писать на листах послание, постоянно зачеркивая. Как же сказать? Какими словами ему все объяснить? Все, что я писала, казалось мне либо слишком длинным и не по делу, либо не информативным. И лишь спустя время родилась нужная мысль. Написав всего пару фраз, я свернула маленький листик несколько раз и вложила в футляр на лапке ворона, которого позвала Акиха-сан, после чего он улетел куда-то в направлении страны Рек.
- Решила все-таки сказать ему? – Я все еще смотрела на улетающую птицу, а Акиха-сан только мило улыбалась.
- Он должен знать. Идемте, Акиха-сан, нужно покормить Исаму и Минору и на прогулку сходить.
Скорее бы ты получил это послание, Итачи. Жаль, что я не увижу твоего лица, когда ты прочтешь такие простые слова, которые будут означать так много: «Ты - отец. Люблю тебя. Спасибо». Пора готовиться к твоему возвращению. Еще совсем немного, и мы снова будем все вместе, и на этот раз я тебя никуда не отпущу больше.
========== Глава 32 ==========
Прошло почти две недели с того дня, как я отправила Итачи послание, а Какаши ушел на миссию с Наруто и Сакурой в страну Ветра, но никаких результатов так и не получила, что начало меня наталкивать на не самые приятные мысли. А что если я промахнулась? А что, если совершила большую ошибку? Мысли крутились и жужжали в голове словно рой мух или пчел. Меньше всего я хотела подставлять Итачи, но на сердце было не спокойно именно от той мысли, что он не знал о детях, о своих детях. А сейчас я боюсь, что это послание он мог либо просто не получить, либо его могли перехватить. Впервые я так сожалела о том, что в этом мире нет мобильных телефонов и интернета, как бы это не было смешно. С другой стороны, мне часто некогда было думать о посторонних вещах, ведь мои мальчики росли и все больше требовали внимания и присмотра, ведь они становились все более самостоятельными и любознательными. Их характеры стали проявляться, как и особенности. Исаму больше напоминает мне Саске, такой же ежик по характеру и требовательный, и если что-то не нравится – незамедлительно даст знать криком или кинув что-нибудь. А вот взгляд Итачи - это я заметила почти сразу, осмысленный, довольно серьезный, я бы даже сказала, строгий, но и теплота в этих глазах заметна, особенно по отношению к родным. А еще любимое его слово было дядя, после чего всегда тыкал пальчиком в изображение Саске, причем так серьезно, даже целеустремленно, словно это его цель. От этих мыслей мне часто было немного смешно, но, похоже, Исаму явно нашел того, от кого он не отстанет. А вот Минору, в отличие от своего брата, обладает более мягким и нежным характером, очень любит меня обнимать и тереться об меня, чем напоминает котенка, настолько ласковый и любящий ребенок. Гены наградили его моими глазами, большими и добрыми, и довольно веселым нравом, если вспомнить, какой я была когда-то очень давно, а еще очень любит разглядывать и обнимать семейную фотографию, повторяя «папа», и иногда проводит пальчиком по изображению Итачи. Так он может просидеть хоть целый час, или не выпускать из руки, пока другой пытается что-то сделать еще. В такие моменты мое сердце готово разорваться на части, потому что в этих маленьких глазках я вижу тоску, словно он знает папу и видел его уже. А вообще, Минору очень любит смеяться, особенно когда Исаму что-то натворит. В целом, они напоминают чертят больше, нежели ангелочков, ну, или ангелочков с рожками, тут уж как хотите. Эти два проказника могли даже в таком юном возрасте, а на минутку им всего по 10 месяцев, довести до апатии и выражения лица вселенского отчаяния Какаши, когда у них было особо игривое настроение. Но я все равно люблю своих маленьких проказников, ведь когда они смеются, я словно ощущаю каждой клеточкой, как мир возвращается в нашу семью.
- Ты снова отполировала всю кухню и наготовила кучу еды. Что-то случилось? – Черт, от этой забавной черты моего поведения я так и не смогла избавиться. Пока мальчишки играли в комнате Саске с Акиха-сан, которая пришла проведать и проверить ребят, я смогла побыть одна. Но стоило мне это сделать, как мысли снова накрыли меня с головой. Даже не услышала, как Акиха-сан зашла.
- Нет, все в порядке. О чем вы? Все хорошо. Черт. – От моих резких движений рук, я смахнула стакан со стола и он разбился.
- Оно и видно. Рассказывай, что случилось? Не беспокойся, мальчики сидят с кубиками играют. А свои кунаи я спрятала подальше. – Да, это было большой проблемой. Не знаю, связано ли это с тем, что у них на генном уровне заложена тяга к оружию или это передалось от меня, но их как магнитом тянуло кхолодному и острому оружию. Еще из своего детства помню рассказ мамы, как она однажды зашла в комнату и увидела в моей ладошке лезвие от бритвы, а я была на тот момент лишь немного старше своих детей. И только благодаря своей маме я не пострадала, а спокойно отдала лезвие, только благодаря тому, что она не стала кричать. И однажды, когда я уже зашла в комнату, то словно испытала дежавю, только в роли своей мамы была уже я. Мои мальчики держали в своих ручках сюрикен и кунай, причем не игрушечные, а самые настоящие, и они так были увлечены рассматриванием своей находки, что ни на что больше не обращали внимания. Тогда я думала, что мое сердце уйдет в пятки. Аккуратно, боясь их напугать, я стала звать их и подходить, и они отреагировали, а попросив их показать, что это у них такого интересного, протянули мне оружие. Как оказалось, они нашли это в комнате Саске, после чего пришлось обыскать все ящики и тумбочки на всякий случай, хотя я обещала себе, что никогда не буду копаться в его вещах. После этого случая, я настойчиво попросила, что бы никто не приходил сюда с оружием, либо делать так, что бы они не попадались на глаза мальчикам.
- Акиха-сан, вы получали хоть какую-нибудь весточку от Итачи? – Убрав с пола осколки, стала смотреть в окно, которое идет из кухни. Не могла я смотреть на Акиха-сан сейчас – мое выражение лица говорит само за себя. Похоже, с появлением детей, я начинаю превращаться в тряпку какую-то, которую можно прочитать по голосу и взгляду.
- Нет, Минада, пока ничего не приходило от него.
- Может ли случиться так, что это письмо перехватили или оно не дошло по другим причинам?
- Случиться может всякое, но я не думаю, что кто-то на это способен. Насколько мне известно, Акацки ходят по парам и не особо осведомлены о том, что происходит в каждой группе. Едва ли кто-нибудь будет нарочно перехватывать письмо, предназначенное Итачи. У них есть дела и поважнее. Тебе нужно успокоиться и отдохнуть немного. Ты слишком вымоталась за последнее время. Хочешь, я посижу с мальчиками, а ты сходишь куда-нибудь, проветришься?
- Нет. Я мальчиков одних не оставлю.
- Даже на меня? Не думала, что ты мне так не доверяешь после всего, что случилось.
- Нет, Акиха-сан, не обижайтесь. Я вам доверяю, вы не однократно спасали мою жизнь и помогали с детьми, но я не могу вот так просто оставить их и начать заботиться только о себе. Я не настолько эгоистична, что бы бросить своих детей на кого-то.
- Понимаю. Но тогда может хотя бы пойдем погуляем по Конохе? И Исаму с Минору возьмем. Тем более, ведь теперь ты снова можешь носить нормальную одежду.
- Может вы и правы. За одно узнаем, что нового по миссии Какаши-сана.
Собрав мальчиков, мы вышли на улицу. Как же я счастлива снова надеть свои любимые шорты и кофту с узкой горловиной и короткими рукавами, снова обуть высокие сапоги на каблуках. Не важно, что я уже мать, я остаюсь молодой девушкой и должна выглядеть не хуже незамужних девиц, а потому два высоких хвоста снова сделали меня молодой, а красная помада сделала образ взрослым и несколько даже опасным. Я отказалась от доспеха и перчаток, хотя без этого было некомфортно, но я хочу, что бы мои дети могли чувствовать прикосновения моих рук, а доспех мог их и напугать. Солнышко приятно согревало землю и освещало все вокруг. Рассматривая пробегающих шиноби, играющих детей, женщин, которые ухаживают за садом или торгующие в собственных небольших лавочках, создавалось впечатление, словно ничего и не изменилось. В принципе, так оно и было, правда, если не считать, что я перекраиваю сюжет, переворачивая его. Хотя основа осталась неизменной, ведь нападение на Гаару произошло, раз команда Какаши отправилась в деревню Песка. Мы сидели в парке на лавочке в тени, когда прямо перед нами появился АНБУ в маске.
- Акиха-семпай, только что доложили: Какаши-семпай вместе с командой 7 и командой Гай-сана вернулись в Коноху. Какаши-семпай находится в больнице и требуется ваше присутствие.
- Ясно. Свободны. – Поражаюсь способности Акиха-сан моментально менять манеру своей речи. Буквально несколько минут назад она мило разговаривала со мной на всякие, по сути, бабские, темы, веселилась и смеялась, но стоило появиться этому шиноби, как от прежнего вида не осталось и следа. – Минада, мне нужно сходить в больницу проведать Какаши. Пойдешь со мной или вернешься домой?
- Так не хочется возвращаться. Я лучше с вами схожу. Тем более, что я тоже волнуюсь за него. – По всей видимости, стычка с Дейдарой все же произошла, раз Какаши в больнице. И все же… последствия для тех, кто использует шаринган, но не является Учихой, весьма серьезные. А это при том, что Какаши – шиноби. Что было бы со мной, если бы я тогда все-таки решилась пересадить себе глаз Фугаку-сана? Боюсь даже представить. Уж лучше я так и останусь обычной девушкой, которая немного умеет использовать катану.
В больнице было много людей. В прочем, другого и не ожидаешь от военной деревни – всегда будут раненые, всегда будут больные люди, всегда будут те, кто нуждается в разной помощи. Мальчики смотрели по сторонам, сидя на руках у меня и Акиха-сан, так как они еще не могли долго ходить сами. Они явно были увлечены происходящим. Подойдя к палате, мы встретили Наруто и Сакуру, а так же Цунаде-сама с Шизуне.
- Милый лисенок, как давно я тебя не видела. А ты подрос? – Похоже, Наруто не сразу понял, что это я, и только придуманное мной обращение к нему все расставило по местам в его голове.
- Неужели… Минада-сан?!
- Рисенок! – Мальчики начали разглядывать Наруто, словно чудо света, а мне почему-то вспомнился тот день, когда мы с Саске впервые познакомились. Он так же смотрел на меня. Наруто опешил, увидев Исаму и Минору, а когда Минору протянул к нему ручки, я поняла, что он ему тоже понравился.
- Минада-сан, А кто это с вами?! Почему они мне Саске напоминают, даттебае?! – Боги, ну и выражение лица у него. Стоило ему взять на руки Минору, как тот схватил его за прядь волос, отчего тот аж взвыл, но удержал. А мелкий начал смеяться. Это заставило и меня рассмеяться, да собственно, как и всех присутствующих в коридоре, а именно Акиха-сан, Сакуру, Шизуне, Цунаде-сама и Исаму, который поспешил ко мне на руки, как только увидел, что я освободилась.
- Поздравляю тебя с посвящением, милый лисенок. Похоже, ты очень понравился Минору. Познакомься, это – Минору, а это – Исаму. Это мои дети.
- Они так на Саске похожи. Надеюсь, хоть характером в него не пойдут. – Передав Минору Цунаде-сама, которая с радостью приняла малыша, Наруто еще какое-то время продолжал потирать все еще болевшее место.
- Ну, может от части и будут похожи, ведь Саске – их дядя. – Ох, видели бы вы выражение лица Наруто. Такого шока я еще не встречала – такое недоумение. А потом, словно что-то осознав, сам себе кивнул.
- Дядя… Сяске… - Исаму сразу отреагировал на это имя. Для него имя Саске как кнопочка для действий – сразу оживляется и начинает его искать.
- А, ну да, конечно, ты ведь сестра Саске, ну да… - Наруто сам себе под нос бубнил то, что показалось ему очевидным вариантом. И, в принципе, он был бы прав, только есть одно но, то, что озвучил Минору.
- Итаси… Папа…
- Ну да, да, точно… Итачи – папа… Что, даттебае?! – То, как громко Наруто прокричал, напугало мальчиков, и Минору начал плакать, широко распахнув глазки, а Исаму просто молча и испуганно уставился на Наруто.
- Наруто, ты идиот! – Сакура начала кричать в привычной ей манере и ударила Наруто по голове, что еще сильнее испугало детей.
- Сакуля… дула стласенная… - Исаму не упустил возможность высказать свое мнение касательно Сакуры, использовав фразу, которую однажды услышал от меня, за что я себя очень долго корила. Больше всех поразило то, как это было сказано: словно он и не напуган, а абсолютно спокоен и серьезен, со знанием смысла этих слов. И уже было видно, что Сакура хочет что-то ответить, но лично у меня нет никакого желания продолжать это – мне нужно успокоить детей, которые испугались.
- Сакура, молчи. Наруто, давай не здесь. Зайдем в палату. – Мой тон говорил сам за себя: низкий и холодный, явно демонстрирующий полное отсутствие желания продолжать этот бардак. Я принялась разговаривать с Исаму, успокаивая его, так как он все еще был у меня на руках, а Цунаде-сама начала успокаивать Минору. Вообще, наблюдать такую картину было необычно, но каждый раз, как Цунаде-сама брала кого-нибудь из ребят на руки, она начинала выглядеть очень нежной женщиной.
В палате мальчики более менее успокоились и поспешили залезть на кровать к Какаши с криками «дядя!». Пришлось объяснять Наруто, что произошло за это время, от чего он был в шоке и долго не мог поверить в услышанное. Проведя в палате какое-то время и поговорив о результате миссии, все начали потихоньку расходиться.
- Наруто, можно с тобой поговорить? – Я позвала Наруто, который уже хотел убежать подслушивать разговор Цунаде-сама и Сакуры. Пока Акиха-сан разговаривала с Какаши, я ждала ее, поэтому время было для уединенного разговора.
- А, ну да, можно, даттебае.
- Скажи, ты ведь сейчас хотел пойти подслушивать разговор Хокаге и Сакуры?
- Нет! Нет, о чем вы, даттебае?
- Не убедительно, милый лисенок, врать ты не умеешь. Наруто, я хотела бы тебя попросить кое о чем. Если встретишь Саске – передай ему, что он стал дядей. Хорошо?
- А он не знает до сих пор?!
- Скорее всего, нет. Связаться я с ним не могу, сам понимаешь, но и он не присылает никаких вестей. Поэтому и прошу тебя.
- Не переживайте, Минада-сан! Я непременно скажу ему и верну в Коноху!
- Я прошу тебя об этом не потому, что хочу его вернуть в Коноху, а потому, что ему нужно знать.
- Можно взамен и вас спросить? Почему вы меня называете милым лисенком? Вы назвали меня так еще в самую первую встречу. – Да уж, действительно, Наруто – самый честный человек в этом мире, он никогда не сумеет обмануть человека, он не умеет врать, а его честные добрые глаза действительно могут заставить поверить в него любого. Я решила попросить его об этом, потому что знаю, что они довольно скоро встретятся и это будет отличной возможностью рассказать Саске, что он стал дядей.
- Ну, потому что ты очень милый и светлый, а еще очень похож на лисенка. Ну, мне пора. Спасибо тебе, Наруто. – Ко мне подошла Акиха-сан и мы вместе с детьми пошли домой. За день они очень устали и по ним было видно, что они хотят спать.
Все было хорошо – до дома мы дошли без происшествий и стоило детям коснуться подушки, как они моментально уснули. Мальчики очень вымотались за день и потому не хотели уже ничего, кроме как спать. Собственно, я и сама хотела прилечь отдохнуть, но в дверь неожиданно постучали. На пороге стоял шиноби, по виду похож на чунина.
- Минада-сама, прошу прощения, вас вызывает Цунаде-сама. Сказала, что это важно.
- Хорошо, скоро буду. – Что могло потребоваться Цунаде-сама сейчас? Вариант ответа только один: если она поговорила со Старейшинами, то дело наверняка касается новый членов команды 7. Попросив Акиха-сан остаться с мальчиками, я отправилась в резиденцию Хокаге. Сколько раз там была, и каждый раз ничего хорошего из этого не выходило. Вот и сейчас, наткнулась на этих мерзких паразитов, которые до сих пор живы, хоть и не обладают прежней властью. Мы прошли мимо друг друга кинув нескрываемое презрение. – Цунаде-сама, вызывали?
-Да. Минада, мне нужно выбрать срочно еще одного члена в команду 7, и Старейшины подсунули мне этого паренька. Что можешь о нем сказать? – Взглянув на бумаги, я позволила себе улыбнуться. Ну кто бы сомневался? Сай.
- Простите, Цунаде-сама, но почему вы советуетесь со мной? Вы – Хокаге, и только вам решать, будет этот паренек в их команде или нет.
- Хочу, что бы ты была в курсе. Старейшины настроены не чаи гонять. Хоть они и присмирели после смерти Данзо, но все еще пытаются влиять на положение дел в Конохе.
- Понятно. Ну, в любом случае, я думаю, что по началу от него стоит ожидать подлости, учитывая, что он из Корня АНБУ, да и проблем с ним будет не мало,хотя, что мы называем подлостью, но если он будет с Наруто, то, полагаю, очень быстро заразится его оптимизмом.
- Так и думала. Ладно, можешь быть свободна.
Прошло еще две недели с того момента, как новая команда 7 ушла на задание. Какаши все еще продолжал лежать в больнице, чему в принципе был не против, ведь он отдыхал. Не понимаю, как можно в больнице отдыхать? Я за свою новую жизнь успела возненавидеть больницы, хотя раньше относилась весьма терпимо к ним. Мальчики продолжали активно развиваться и расти, что не могло меня не радовать, хотя один момент все же огорчил – Минору заболел и нужно было много времени проводить с ним. Благо, Акиха-сан как всегда рядом и помогает: то с Исаму посидит, то поможет с лекарствами и лечением. Хоть простуда и была довольно легкой, но все равно переживала и волновалась за своего мальчика, ведь так или иначе, но он еще не может рассказать, что у него болит и как. По Исаму тоже видно, что он переживает – часто сидит со мной и смотрит на Минору, или вообще его за руку возьмет. Вся эта картина мне напоминала то время, как мы с Саске болели после того, как накупались в ледяной реке, а Итачи сидел с нами, ухаживая и помогая. Эх… где же вы? Я так скучаю, так тоскую по вам. Надеюсь, у вас все хорошо.
Спустя еще какое-то время, до меня дошли новости, что команда 7 вернулась, из-за чего Акиха-сан пришлось уйти срочно по делам в больницу, а я осталась с мальчиками одна. Без подмоги было несколько трудно справляться с ними, но все это не проблема. Гораздо тяжелее было от той мысли, что ни от Итачи ни от Саске так и не последовало ответа, а мальчикам уже скоро будет год, из-за чего я стала постепенно скатываться в депрессию.
- Мама… - Исаму дотронулся до моей мокрой щеки своей ладошкой. Так, соберись, Минада. Нельзя нам как тряпка себя вести. Чего разревелась, как ребенок?
- Все хорошо, мой милый. Пора спать. – За окном уже стемнело и свет во многих домах стал пропадать, на улице зажглись фонари и шум людских разговоров стал постепенно стихать. Минору давно спал, а Исаму уснул только минут через двадцать. Наконец-то можно немного отдохнуть, принять душ и поесть.
Вода расслабляет, она смывает все негативные мысли и усталость, которые только накопились за день. Если честно, то в голове было пусто, не было никаких мыслей, только пустота. Не хотелось ничего решать, что-то делать, куда-то идти. Я была подавлена отсутствием хоть какой-то реакции Итачи, как бы глупо это не звучало. И о чем я только думала? Как будто он вот так сразу возьмет и явится в Коноху? Да не будет такого, даже если бы со мной что-то случилось. Его план для него важнее. Эгоист чертов! И все равно… я люблю его.
Проведя в ванной с полчаса, я хотела уже идти на кухню, что бы поесть, но решила заглянуть в комнату Саске, которую пришлось переделать под детскую. Надеюсь, Саске не сильно обидится. Мальчики сладко спали, а Минору иногда кашлял во сне. Мои хорошие, мои прекрасные маленькие мужчины. Я уже хотела уйти, как, развернувшись, я еле сдержала крик от испуга, схватившись за край стола, что бы не удариться и не разбудить детей. Напротив меня стоял Итачи, оглядывая помещение с помощью шарингана.
- Ты решил меня с помощью страха убить? Кто ж так подкрадывается? Дурак. – Пришлось разговаривать тихо, что бы не разбудить мальчиков, что было сделать очень трудно из-за обилия эмоций. С одной стороны, я была готова на него наорать из-за того, что он напугал меня и так неожиданно появился, но, с другой стороны, безмерно обрадовалась его появлению, ведь так давно его не видела и ужасно соскучилась. Именно поэтому в моем голосе смешались такие противоречивые чувства: раздражение и радость. Всего на секунду, я заметила его ухмылку, такую добрую и беззлобную, которую быстро убрал.
- Я получил послание от тебя. – Спокойный, тихий низкий и бархатный голос. В нем слышалось все: и радость, скрытая за недовольством, и волнение, и переживание. Казалось, это не все, что он хочет сказать, но почему-то не решается. Эта фраза явно была незакончена.
- Я решила, ты должен знать. Ведь, в конце концов, это твои дети.
- Дети? – Его удивление читалось как в голосе, так и во взгляде. Ну это не удивительно, ведь я не сказала, что он дважды папа. Осторожно и тихо подойдя ближе, он увидел мальчиков, которые продолжали мирно спать. Я же осталась стоять немного за ним, наблюдая со стороны на это все. Как же мне сейчас важна его реакция, его чувства, его эмоции. Очень аккуратно, боясь разбудить, Итачи погладил по голове Исаму.
- Это - Исаму. А это – Минору. Прости, я не могла с тобой связаться раньше, поэтому имена пришлось выбрать самой. – В моем голосе не было ни капли злости или каких-то других негативных мыслей. Мне важно лишь то, что Итачи наконец-то увидит их.
- Исаму и Минору? Красивые имена. – Как же я хочу тебя обнять и поцеловать. Не знаю, что стоит делать в такой ситуации и как себя вести. Слишком неоднозначная ситуация. Но Итачи все сделал сам. Мгновение, и я почувствовала, как меня крепко обнимают, прижимая к себе, поглаживая по спине. Все, что я могла сделать в ответ – это обнять его, так же крепко, насколько позволяют силы. А потом я услышала шепот. – Я боялся… ты говорила, что избавишься от ребенка…
- Как же плохо ты меня знаешь. Я бы никогда этого не сделала, Итачи. Они – часть тебя, часть нас с тобой. Да, мне было тяжело без твоей поддержки и поддержки Саске, но за все это время, я ни разу не подумала о том, что бы сделать аборт. – Скрывать улыбку я не могла, как и свою радость. Как он только мог такое подумать обо мне? Мы же так долго знаем друг друга. Хотя, никто ведь не отрицал того факта, что жизнь меняет людей и все могло поменяться. А он наверняка уже знает, что Данзо умер, да еще как. Неожиданно я почувствовала, как на мою шею и скулы аккуратно опустились руки, а затем тепло сухих губ. Не в силах сдержать чувства, я обвила шею Итачи. Я так скучала по нему все это время, так волновалась и переживала. Удивительно, но то же самое я чувствовала и от него. То, как он крепко обнимает, как довольно требовательно, хоть и нежно, целует, как тяжело дышит и водит своими руками по моему телу, сжимая мои волосы на затылке. Впервые… мне кажется, впервые его самоконтроль полетел ко всем чертям.
- Я полюбил самую жестокую и волевую женщину в мире. – Оторвавшись от моих губ, мы соприкоснулись лбами, а улыбка не сходила с наших лиц. Вот же ж черт, во мне распаляется желание.
- Ну и комплименты у вас, Итачи-сан. Забыли сказать еще, странную и ненормальную женщину, для полной картины. – Впервые за долгое время я искренне радовалась чему-то, кроме своих детей, а чувство прикосновения родных и любимых рук заставляло меня таять на глазах. А Итачи и сам улыбается, так искренне, так нежно и любяще. Как бы я хотела, что бы все это длилось вечно – эта идиллия, этот покой и счастье. Любимый человек рядом, в кроватках спят наши дети, все хорошо и дальше будет только лучше. Простое женское счастье, а большего мне и не нужно.
- Какого черта тут происходит? – Этот рык в голосе и это недовольство… та быть того не может?! Похоже, в этот раз не повезло и они все-таки встретились. Да еще и где? В Конохе, дома… Эпичность просто зашкаливает. Дальше все как-то произошло очень резко: секунда и я стою за спиной Итачи, а Саске стоит напротив и его гневные волны просто разлетаются в стороны. Он почти не скрывал своего «восторга» от происходящего, от чего Исаму и Минору, услышав шум, стали ворочаться, и тут уже я начала волноваться – мало ли, какая будет реакция.
- Саске, успокойся, ты разбудишь детей. – Я настолько впала в ступор, что просто не понимала, что делать, что говорить, как реагировать на все происходящее. Вместо меня разговор начал Итачи, все также не повышая голос, но оставаясь настороже.
- Не желаете мне объяснить, что все это значит? – Как же я понимаю Саске: столько всего произошло, а он все это время был не в курсе. Наши отношения с Итачи, наша встреча, мое возвращение в Коноху, появление детей. Боги, да Саске точно нас прибьет за все это. Его гнев, раздражение, но и некоторая досада, читалась в голосе.
- Давайте пройдем на кухню и там поговорим спокойно? – Нужно хоть как-то их успокоить и перенести разговор в другую комнату, а то если мальчики проснутся, то их будет трудно уложить обратно, а это будет означать лишь одно: этой ночью я не высплюсь, а днем будет не до сна, потому что нужно будет сделать кучу дел. К тому же не стоит забывать, что мои родственники – шиноби, и просто мирно разговаривать – не всегда их сильная сторона.
- Мама… - Меня передернуло. От того напряжения, которое сейчас витало в воздухе, даже не заметила, как тихо Минору проснулся, встал на кроватке и стал с интересом смотреть на нас. Наверно, если бы он сейчас умел полноценно разговаривать, то сильно удивился бы всему происходящему. Люди, которых он видел так долго на фотографии и в чье изображение вглядывался, стоит перед ним.
- Проснулся, мой хороший? – Подойдя к сыну, я взяла его на руки, чем он сразу воспользовался, начав обнимать меня и тереться головой о мою шею, зарываясь в волосы. – Итачи, так и будешь находиться в доме в плаще? Снимай его и пошли на кухню. Саске, пожалуйста, убери свою катану в ножны и спрячь ее подальше. Увижу – прибью лично. – Нечего тут стоять как вкопанные и таращиться друг на друга. Лучше на кухне уже разобраться со всем. Но придется брать с собой Минору. Хотя, с другой стороны, так он хотя бы познакомится с папой и дядей.
Какое странное ощущение: находиться в доме на кухне со своими дорогими людьми снова всем вместе, спустя столько лет разлуки, весьма странно и необычно. Честно, долго представляла, как наша встреча произойдет, думала, гадала, но никак не ожидала, что это произойдет раньше задуманного, да еще и при таких обстоятельствах. Но дальше было еще необычнее. Когда Минору увидел Итачи, он долго смотрел на него, сначала немного смущаясь и прижимаясь ко мне, а потом медленно протянул к нему руку, проведя по челке. Это заставило Итачи улыбнуться, от чего Минору стал звонко смеяться.
- Папа…
- Да, Минору, это папа. А это твой дядя. Познакомься. – Я еле удержала Минору на руках из-за того, что он стал рваться к Итачи на руки. Спасибо, что он поддержал его. Мальчик сразу стал водить ладошкой по лицу Итачи, хватать за волосы и обнимать, а когда нашел цепочку, то схватился за нее мертвой хваткой и стал тянуть в рот. Наблюдать эту картину было забавно со стороны, особенно когда после этого Минору стал тянуться к Саске, схватив того за прядь волос, от чего мелкий аж зашипел, зато ребенок еще сильнее развеселился, чем разбудил Исаму. Пришлось идти и за ним. – Похоже, что день у меня теперь будет очень веселый. Исаму, познакомься, это твой папа, а это – дядя.
В отличие от Минору, который почти сразу стал тянуться к Итачи, Исаму долго недоверчиво смотрел на своих объявившихся и оживших, в некотором роде, родственников, рассматривал их, и явно анализировал, а потом молча потянулся к Саске, и, оказавшись у него на руках, ударил ладошкой по лбу, от чего я искренне рассмеялась. Саске сегодня явно достается от малышей.
Пока я заваривала чай, мои взрослые прекрасные мужчины во всю ворковали с маленькими прекрасными мальчиками, и это надо только видеть. Серьезные, опасные отступники, профессиональные шиноби превратились в мягких и нежных мужчин, которые с искренней любовью сейчас держали на руках своих маленьких родственников. И, как мне показалось, они уже и забыли, что должны были поговорить о том, что и как все это произошло, когда все это случилось, как много они потеряли и упустили. Да и, скорее всего, они и сами это понимали. Они терпели все выходки мальчиков, улыбались и играли с ними. Минору не выпускал из руки цепочку Итачи, а Исаму все-таки нашел и схватился за катану Саске и не отпускал ее, зло поглядывая на своего дядю и прижимая ножны еще сильнее к себе. И несколько раз случайно ударил его по голове.
- Ну, блин, я уже ревную. – Я искренне умилялась и радовалась такой картине, и моя речь была, скорее, больше шуточной, чем серьезной. Я понимала своих мальчиков: так долго видеть что-то без возможности прикоснуться – тяжело, поэтому сейчас им трудно поверить, что мужчины перед ними – настоящие и они хотят взять от этой встречи как можно больше.
- И когда вы успели пересечься так? – Саске решил первым начать разговор о том, что вообще произошло за это время. Его можно понять: десять, а точнее уже одиннадцать месяцев назад он встретил меня во дворце Лорда Феодала, где я искала мужа, и тут, на тебе, почти год как дядя. Психованность – не то слово, которым можно описать его состояние сейчас. Он был очень раздражен, если так можно выразиться. Но вот его совсем слегка приподнятые уголки губ говорили о том, что он рад нашей встречи и такому повороту событий. Значит, он пытается скрыть свои чувства. От кого? Видимо, от Итачи больше. Пришлось рассказать ему, что и как произошло, опуская подробности, конечно же, такие как наша с Итачи ночь, что и так понятно при таком доказательстве как дети, похожие на него, с какой стороны не посмотри, и убийство Данзо. Я бы хотела, что бы это никогда не вскрылось. В основном даже говорила я, потому что то, что происходило со мной, было интересно и Саске, и Итачи.
- В этот раз не набросишься на меня с криками, как тогда, Саске? – Ну нет, Итачи, только не твои провокации, только не сейчас. Сидит и ухмыляется, явно издеваясь над Саске. Ему что, удовольствие это доставляет? Никогда за ним не замечала садистских наклонностей.
- Итачи, давай не сейчас. А еще лучше – никогда… - Я уже хотела закрыть эту тему, потому что, как мне казалось, Саске все равно был бы не против придушить Итачи, но мелкий меня перебил.
- Твои провокации на мне не сработают. Я все знаю. – Ну блин, Саске, зачем все карты раскрывать раньше времени? Или ты так хочешь, что бы все это уже закончилось? Если только это так, то я тебя понимаю. Итачи сидит в изумлении. Наверно, впервые он был так удивлен всем происходящим, ведь Саске не кричал, не вопил и не кидался на Итачи, а просто спокойно сидел напротив и пытался вести конструктивный диалог, хотя давалось ему это с большим трудом, хмурился и выглядел весьма рассерженным.
- Откуда? – Только и смог спросить Итачи.
- Минада давно мне все рассказала. И я бы хотел много тебе сказать, но все это уже не имеет значения – гораздо важнее то, что сейчас мы имеем и что делать дальше. – В этот момент я и сама с трудом узнавала того своего мелкого вспыльчивого ежика, с которым провела все свое детство. Сейчас он, как никогда, был похож на настоящего взрослого мужчину, который способен решать вопросы не только кулаками и криком, но и разговором. Почему-то мне показалось, что сейчас я здесь явно лишняя, им нужно поговорить наедине. Тем более, что мне нужно уложить Исаму и Минору спать, а то они уже засыпают. Минору и вовсе уснул на руках Итачи, все так же сжимая цепочку, поэтому он снял ее и оставил в руках сына в качестве подарка. Покинув комнату и уложив в кроватки детей, я уже хотела вернуться на кухню, но услышала разговор:
- Если она или дети пострадает – я не стану сдерживаться, и ты меня не удержишь. – Судя по голосу, Саске был не в самом приятном расположении духа. Он явно был напряжен и не излучал доброту.
- Я этого не допущу. Минада, можешь заходить.
- Вот же ж, от тебя укрыться невозможно. – Это искренне развеселило меня. Итачи, чертов гений, от тебя действительно невозможно скрыться. Он может почувствовать кого-то всегда. В голове всплыло воспоминание, как он Саске еще в детстве так же раскрыл. – О чем разговаривали?
- Не важно.
- Что теперь намерены делать? – Ох, уж эта черта Итачи. Бесит. Я тут за них волнуюсь, переживаю, а он со своим «не важно». От этого радостное настроение стало улетучиваться. Не люблю, когда меня игнорируют и отмахиваются, словно я назойливая муха.
- Что предлагаешь?
- Возвращаться в Коноху. – Голос стал прежним, серьезным и сдержанным, и, судя по тому, что Саске молчит, он находится в предвкушении чего-то, сидит и наблюдает за мной с Итачи. Я же скрестила руки на груди, коршуном возвышаясь над Итачи, сверля его взглядом. Я чувствовала себе победителем в этой нашей битве своеобразной. Всегда повторяла, что ничего не будет так, как он того хочет и как видит.
- Это невозможно.
- Возможно. Или ты новости не читаешь? Все уже давно готово к вашему возвращению. Кому надо, уже все известно. – Атмосфера между нами стала накаляться, и, похоже, Итачи впервые негодовал такому срыву своего плана. Ну, извините, Итачи-сан, не с той связались. Я же говорила, что по-твоему не будет. Наблюдать это выражение лица – одно блаженство.
- Зачем ты это сделала? Ты…
- Что я?! Испортила твои планы?! По-твоему, я должна была позволить тебе умереть? Хер тебе Орочимару! Ты все знал! Если хотел, что бы твой план сработал – надо было убить меня еще той ночью!
- Минада, тише, дети…
- Заткнись! Дети маленькие и не поймут ничего, Саске понимает, когда ему в лоб говорят, а ты - дурак и баран упертый – тут атмосфера такая – никто нихуя не понимает, пока ему в лоб табличку не воткнут! - С этими словами я смахнула со стола посуду, которая разлетелась вдребезги. И как от такого мальчики не проснулись? Итачи сидел и искренне удивлялся происходящему, а Саске просто продолжил сидеть на своем месте и наблюдать за нами. Кажется, он вообще впервые видит меня в таком гневе, но, похоже, он в восторге от этой моей черты. Непривычно для меня быть такой эмоциональной, но по-другому, боюсь, они не поймут. Взяв свои эмоции под контроль, я глубоко выдохнула и облокотилась руками на стол. – Значит так, мои прекрасные и любимые братья, вы возвращаетесь в Коноху, и это не обсуждается. Итачи, ты проходишь обследование и тщательное лечение, и не дайте боги, если я увижу эти твои лекарства странные. Жить надо дальше, а не херней страдать и о самопожертвовании думать. У тебя теперь двое детей – подумай о них, если уж на нас с Саске тебе плевать.
- Орочимару слаб и больших знаний вряд ли сможет мне дать. Мне пора возвращаться. Вернусь через месяц. Только один вопрос, Минада: это ведь ты расправилась с Данзо? – Саске выглядит очень спокойным и собранным, словно он и так собирался сделать то, что я озвучила. Я же стала собирать осколки с пола. Посмотрев на Саске так, что бы мое лицо видел только он, я сначала медленно моргнула, а потом только добавила, расплывшись в улыбке:
- Саске, о чем ты? Я же простая гражданская. Могла бы я убить такого как Данзо… сама? – На это Саске усмехнулся, но как-то по-доброму, потом кивнул Итачи, что меня несколько напрягло, и исчез. Кажется, он все понял. В итоге, на кухне остались только мы с Итачи. Неожиданно волнение подобралось так близко, что я не узнавала сама себя. Сердце начало сильно стучать, руки дрожать, дыхание сбилось, а щеки и уши стали гореть. Хорошо, что челка закрывает лицо хотя бы по бокам. Как-то все это странно… мы в Конохе, вместе, он все еще отступник, я – гражданская, у нас дети, время не самое спокойное, как себя вообще вести в такой ситуации?
- Со мной ты проявляешь больше эмоций.
- Нет идей, почему? – Его голос, его интонация, и двусмысленность высказывания заставили моих внутренних чертят начать плясать. Мне очень хочется снова почувствовать его тепло. Довольно резко развернувшись к нему лицом, мы едва не столкнулись – он был очень близко и всматривался в мое лицо. Его глаза стали немного тусклее по сравнению с тем временем, когда мы виделись с ним в последний раз. И все-таки зрение падает… его надо срочно показать Цунаде, пока не стало все совсем плохо.
- Иллюзия, в которой ты живешь, слишком красива, что бы поверить.
- А я в сказки и не верю. Но верю, что при желании можно все преодолеть.
- Чего ты хочешь добиться?
- Тебя.
- Жестока…
- Как и ты… - Больше всматриваться мы не смогли друг другу в глаза и в итоге получилось, что мы одновременно потянулись навстречу, даже зубами ударились при поцелуе. Но как же было приятно вновь ощутить это тепло его тела, эту мягкость его губ. Как всегда сдержан и контролирует себя, но даже так способен показать, что ему не все равно. Его руки проводят по моему телу, исследуя каждый сантиметр, словно тактильно пытается запомнить каждый мой изгиб. Это у него из-за пропадающего зрения? Очень на это похоже. – Ты ведь остаешься?
- Не могу. Я должен уйти. Ты и дети будете в опасности, если я останусь. – В порыве страсти и гнева я схватила его волосы, намотав на руку, и заставила посмотреть мне в глаза. Впервые я сама ощущала, насколько зла, и насколько серьезно настроена.
- Ты остаешься в Конохе. И это не обсуждается, Итачи. Я была в гораздо большей опасности, будучи одной в этой проклятой деревне, и смогла это пережить. Не думаю, что с тобой будет хуже. – На это Итачи лишь ухмыльнулся и снова впился в мои губы. Мы словно хотели выплеснуть все накопленные эмоции, как положительные, так и отрицательные. Движения наших рук, тел, все было медленным, но весьма ощутимым по силе сжимания рук. Все это время я не открывала глаз, наслаждаясь моментом нашей встречи, но неожиданно ощутила, что Итачи словно начал отдаляться. А открыв глаза, столкнулась с его шаринганом, который мгновенно меня сначала парализовал, а затем перед глазами стало все темнеть. Усыпление, мать его. Обида, боль, разочарование… все, что я почувствовала в этот момент, это желание расплакаться, что отразилось в слезинке, которую почувствовала на своей щеке, находясь уже на границе сознания и сна. И только один вопрос: «Почему?».
Утром я проснулась в своей кровати, но от криков детей и впервые я не хотела вставать и идти к ним. На тумбочке возле кровати лежала записка, которая еще сильнее меня разозлила: «Прости. В другой раз». От приступа злости я разорвала этот листик в клочья и выкинула прямо в комнате.
- Да пошел ты к черту, эгоист! – Вот теперь и у меня возникло желание избить его до потери сознания. Да сколько ж можно жертвовать собой ради какой-то сраной деревни, ради сраного мира?! Да этот мир вообще не стоит, что бы его спасали! Все так погрязли в дерьме, что уже и не очистить все. Да что б он провалился, этот чертов мир! А потом сердце резко пронзила боль, от чего в глазах потемнело, а в ушах стоял звон. Да не может этого быть? Это же всего лишь усыпление было, а не иллюзия полноценная. Какого черта опять? Надо успокоиться. Только оказавшись на стуле и медленно глубоко подышав минуты две, все пришло в норму. Так, Минада, это не дело. Успокойся. Точно, ты же не такая. Ты должна быть спокойной и с холодной головой. Слишком много эмоций для тебя, особенно по отношению к Итачи. Ну, он у меня получит, мало не покажется. Это я ему обещаю. Он еще пожалеет, что написал мне эти слова. Ладно, раз дети проснулись – надо их покормить, а то это не дело.
Исаму и Минору очень сильно расстроились, когда на утро не увидели ни Саске, ни Итачи, закатив настоящую истерику. Они плакали, ползали по комнатам, называя их имена, капризничали и ничего не хотели делать. Боги, и как только я сдержалась, что бы не начать орать на них? Наверно только потому, что понимаю, что они тут вообще не причем и их можно понять. Хотя мне точно теперь хочется побыть одной, поэтому ужасно обрадовалась приходу Акиха-сан. Ей хватило одного взгляда на меня, что бы выпроводить из дома, а сама осталась с малышами. Похоже, что мне сейчас поможет только тренировка, чем я и решила заняться, взяв с собой катану, которую мне выковали еще во дворце Лорда Феодала. Ну, Итачи, держись. Я тебя точно придушу, любовь моя. В следующий раз ты от меня уже не сбежишь.
Комментарий к Глава 32
Дорогие мои читатели, вот и новая глава. Надеюсь, она вам понравится. Жду вашего мнения. Хотела успеть и опубликовать еще вчера, но из-за работы ничего не получилось:)
========== Глава 33 ==========
Комментарий к Глава 33
Дорогие мои читатели, а вот и новая глава. Не стесняйтесь, пишите свои комментарии, высказывайте свое мнение о главе и о поведении героев:)
Последующие дни протекали довольно напряженно: дети продолжали капризничать, ни Итачи ни Саске не давали о себе знать, Акиха-сан, как и Какаши просто молча поддерживали меня, забирая детей на прогулки, а мне конкретно рвало на части голову от поведения Итачи. Я искренне не понимаю, как можно ставить долг шиноби выше клана, выше семьи, выше собственных детей, тем более, когда уже тем, кому надо знать – в курсе всего происходящего. Как можно продолжать волноваться за мир во всем мире, когда ты видишь, что в это же время у тебя под носом причиняют вред твоим близким? Я не понимаю, что вообще происходит. Я впервые чувствовала, и понимала, что веду себя не нормально и становлюсь похожа на истеричку, но сделать ничего не могла с этим: мои нервы дали сбой и я просто часто срывалась на всем, чем только можно, с трудом сдерживая себя от детей, а их плач и капризы по поводу отсутствия предметов их обожания, еще сильнее убивали меня. Слова «папа» и «дядя» я была не в состоянии слушать постоянно. Боги, да лучше бы вы вообще не приходили тогда. И все это моя вина. Вот это тебе расплата, Минада, за то, что влезла туда, куда не стоит, и сделала то, что привело к тому, что сейчас имеем. А тут, ко всему, пришли новости о смерти Асумы и убийстве Орочимару. Но мне уже стало абсолютно все равно. «Прости. В следующий раз»… Да что б ты провалился, Итачи! Как ты не понимаешь, что следующего раза может и не быть?! Не знай я всего, решила бы, что ты бежишь от проблем таким образом. Тебе проще спасти весь мир, убив себя, чем жить дальше со своей маленькой семьей, обретя возможность искупить свою вину, воспитав новое поколение. Но нет, ты бежишь, стараешься убежать, что бы о тебе все забыли как о герое, а помнили лишь врага, злодея, убийцу, негодяя. И сейчас, когда ты знаешь, что тебе уже не удастся поиграть чувствами Саске, ты снова убежал, все еще пытаясь что-то там сделать.
Пребывая в своих мыслях, я уже второй час упорно колошматю дерево, от чего кожа на костяшках уже содралась, а руки болели, но этого я не чувствую. Ай, к черту все это! Грудью я уже не кормлю мальчиков, да и молока у меня почти нет, Какаши с Акиха-сан забрали сегодня детей на весь день – захотели с ними сходить куда-то, поэтому идите все в черту. Эти мысли довели меня до бара, где сидели Цунаде и Джирайя. Это я удачно зашла. Точно, это ж Джирайя сейчас собирается отправиться на смерть свою! Надо поговорить – может удастся переубедить его. Хотя… судя по тенденции, которая у меня наблюдается, мне еще никого и ни разу не удалось переубедить: что Фугаку-сама с Микото-сан, что Итачи, даже в Саске я теперь не уверена. Видимо, судьба у меня такая – наблюдать, как все мои попытки хоть что-то изменить разбиваются о стены вдребезги.
- Приветствую вас. Можно присоединиться?
- Минада? А Исаму и Минору где?
- Не беспокойтесь, Цунаде-сама, они под надежным присмотром, а у меня состояние, хоть волком вой. Наливайте.
- А тебе уже можно? Я слышал, что у тебя двое детей. – Джирайя как-то по-доброму улыбнулся, и, видимо, попытался пошутить, увидев мое выражение лица.
- Уже можно, Джирайя-сама. Уже все можно… - Стоило стопке оказаться возле меня, как я залпом выпила ее, подставив для следующего наполнения. Настроение было отвратительным. Впервые чувствую себя как в старые добрые времена еще в том мире. Тогда такое состояние души у меня было по умолчанию, и напиться мне хотелось изо дня в день. Я сломалась… и это уже факт. Семнадцать лет контроля, надежд, присутствие духа и самообладания полетели в трубу. Но я так больше не могу. Пусть кто-то скажет, что я слабая – говорите, но я не робот, и во мне тоже есть негативная сторона. Я не могу оставаться двадцать четыре на семь в прекрасном настроении и не подвергаться тяжелым мыслям. А тут я просто вижу, как человеку, которого я люблю, ради которого так много пережила и пыталась делать все возможное для его блага, просто плевать. Ему главное только то, что он решил сам сделать.
- Слушай, Минада, может не стоит тебе пить? Подумай, что Итачи скажет, если увидит тебя такой…
- Да пошел он! Прошу прощения. – Не дождавшись, пока Джирайя нальет мне новую порцию алкоголя, я просто взяла рядом стоящую, и так же осушила ее до дна. После этого, ни Джирайя ни Цунаде не спросили меня и не попросили остановиться, а просто болтали на разные темы. Я слушала их истории из жизни, про их миссии, про то, как они изменились за это время. Черт, они действительно, невероятная парочка. Они подходят друг другу. Достаточно охмелев и осмелев, соответственно, я решила все-таки сказать Джирайи, что думаю о его миссии. – Джирайя-сама, знаю, это вообще не мое дело, и все мои слова никем и никогда не воспринимаются серьезно, но, пожалуйста, не рискуйте слишком сильно на предстоящей миссии. Возьмите с собой кого-нибудь.
- Переживаешь за меня, Минада-чан? Неужели понравился тебе? – Обожаю эту черту в Джирайе – он всегда старается шуткой приободрить человека.
- А то. Но, больше не вы лично, а ваши книги. Я их еще не читала, но наслышана, и будет большой трагедией, если у них не будет продолжения. – Я и сама уловила, как мой голос предательски сорвался. Алкоголь – это сильный депрессант. Возможно, мое поведение сейчас выглядит крайне безответственными - я не ищу никакого понимания и сопереживания, но все это просто настолько сильно накипело внутри меня, что в итоге сорвалась. Не сказать, что я выпила много, но на фоне накопившегося стресса, он ударил по мне со всей силы, что в итоге меня двое из Легендарной Троицы несли под руки домой, в то время как я еле волочила ноги.
- Цунаде-сама, Джирайя-сама, ну почему так все происходит?! Я никого не смогла спасти! Никого не переубедила, не остановила! Почему Итачи такойэгоист?! – Я билась в истерике, ревела, абсолютно не скрывая своих эмоций и мне было абсолютно все равно, что сейчас мы находимся посреди улицы, и на нас многие прохожие смотрят. Избитые руки болели и все еще несколько кровоточили, а на предложение Цунаде вылечить их, я ответила отказом.
- Минада-чан, предлагаю пари. Поставь на то, что я умру и тогда Итачи не вернется. Играть будет Цунаде.
- Почему, Джирайя-сама?
- Потому что Цунаде всегда проигрывает.
- Тогда я уж лучше поставлю на собственную смерть, и тогда Итачи вернется. – Сдается мне, что я сейчас сморозила какую-то глупость, но в моем состоянии и не такое ляпнешь. Мои слова ужасно фонили безнадегой и отчаянием.
- С чего это, Минада-сан?
- Потому что может быть хоть моя смерть заставит его задуматься. Ладно, мне пора домой.
- Мы проводим. Ты еле на ногах стоишь.
- Главное, что стою. Да и не настолько я пьяна. До дома я дойду в любом состоянии – уж я себя знаю. А вы, Джирайя-сама, послушайте меня. Возьмите с собой кого-нибудь. Не умирайте, когда вы так нужны всем.
Я не стала больше что-либо говорить или слушать, мои слова вообще были чем-то вроде простого размышления вслух или словесным поносом, если угодно. Учить кого-то жизни, а тем более, как поступать, и тем более такого шиноби, как Джирайя, я не намерена. Это только его право: слушать меня или нет. Тяжело знать так много и не иметь возможности рассказать об этом. Хотя, сейчас я думаю, что лучше бы изначально ничего бы не помнила о дальнейшем ходе развития. Все это причиняет слишком много боли, и стоит мне кому-то довериться и открыться – сталкиваешься с тем, что никто не хочет принимать другую точку зрения. Всем и так комфортно. Когда я оказалась дома, дети уже спали, и с ними находился Какаши, который спал по привычке, на кухне. Заходить к малышам я не решилась, так как мне кажется, это уже слишком. Лучше я до утра протрезвею, и потом уже их поцелую в их носики прекрасные. Не хочу, что бы они меня видели такой и чувствовали как от меня пахнет алкоголем. Тихонечко пройдя в свою комнату, я уже хотела упасть на кровать, но столкнулась с неожиданным теплым препятствием на своем пути, которое меня еще и удержало от падения, крепко схватив за руку.
- Ты что вытворяешь, Минада? – О, да, этот голос узнаю среди тысячи. Это недовольство, этот негатив, эта гроза семи морей.
- Что я вытворяю? Ничего не вытворяю, Саске. Это к тебе больше вопрос уместен. На кухне Какаши спит, а ты тут приперся. Что надо?
- Ты почему опять напилась? Я вернулся в Коноху, как и обещал, собирался отнести письмо-прошение о моем возвращении Цунаде-сама, и, придя домой, застаю, что тебя нет, и ты еще и пьяная.
- Прекрати читать мне нотации! Все, блядь, такие умные! Все знают, как жить правильно и что делать! Ну, так валите! Достали все, достало всё!
- Где Итачи? – По голосу Саске было понятно, что он в гневе, если не хуже.
- Не смей мне упоминать его имя! Видеть его не желаю, как и слышать! – Вот теперь и Саске услышал мой рык и крайнюю степень озлобленности.
- Посмотри на меня! Минада, сейчас же! – Я вертела головой, закрывала глаза, прятала взгляд от Саске, кричала, по сути, и плакала. Какаши точно проснулся, просто не заходит и решил предоставить всю сладость расправы надо мной Саске. А мелкий схватил меня за плечи и продолжил требовать, что бы я посмотрела на него. В какой-то момент, он меня довольно сильно встряхнул, что я все-таки открыла глаза и столкнулась с его черным взглядом, который, на удивление, не осуждал меня, а пытался найти причину моего поведения, и разобраться с этой проблемой – спокойно выяснить, что произошло. – Что случилось? Я говорил Итачи, что бы он остался в Конохе. – Уже спокойнее и тише спросил Саске.
- Значит решил, как обычно, отмахнуться от нас и сбежать. Ничего удивительного. Ай, Саске, больно. – Я успокоилась немного, не ощутив целенаправленного гнева на меня, но то, что Саске был весьма рассержен – оставалось неоспоримым фактом.
- Передай это письмо Пятой. – Мелкий сунул мне письмо в руки, и уже собрался убежать. А я вдруг неожиданно испугалась. Испугалась того, что он пойдет убивать Итачи все-таки. Проблема была в том, что я тоже зла на Итачи, но смерти не желаю. Я люблю его и хочу вернуть. Черт, я как собака на сене: и сама злюсь сильно, и зла не желаю ему.
- Саске, стой! Куда ты собрался?!
- Верну этого идиота в семью. И заставлю его извиняться перед тобой на коленях. – Давно я от голоса Саске не вздрагивала несколько в ужасе. Такой холодный, гневный, кажется, сейчас само солнце замерзнет от его слов. Однако, именно это меня отрезвило, как ничто, лучше. Я не хочу их битвы, не хочу, что бы они покалечили друг друга.
- Пожалуйста, только не убей его.
- Не проси невозможного. И не смей пить больше алкоголь. У тебя растут дети – о них думай. – Через минуту его и след простыл. В то же время в комнату зашел Какаши, что стало понятно по звуку открывшейся двери.
- Я доложу Цунаде о произошедшем. – Без всяких посторонних и слащавых речей о том, что все будет хорошо, голос Какаши подействовал успокаивающе. Кое-как я смогла взять себя в руки. – Надо послать команду на поиски Итачи и Саске.
- Какаши-сан, могу я вам дать совет? Пошлите две группы с интервалом по времени и в разные направления. Вторую группу направьте в древний храм клана Учиха, но по возможности так, что бы это не было слишком очевидно. – Все правильно, нужно собраться и взять себя в руки. Сейчас нет времени для того, что бы быть в депрессии слишком долго. Спасибо, Саске. Не знаю, понял ли ты это или нет, но твои действия и слова заставили меня собраться. Я не поворачивалась к Какаши, продолжая смотреть на небо, а точнее, на луну, которая уже давно сияла на небе.
- Я передам это Цунаде. Ложись и проспись.
Когда в результате из взрослых я осталась одна, поняла, что теперь точно не усну, да и алкоголь начал выветриваться уже. Саске, что ты затеял? В любом случае, письмо я читать не буду – пусть с этим разберется Цунаде. До самого утра я проходила по квартире, витая в собственных мыслях, которые были обо всем и ни о чем одновременно. На сердце было тревожно. Я не знаю, что теперь ждать от Саске. Похоже, я снова совершила ошибку. Не получается у меня жить нормально в этом мире – постоянно сделаю так, что в итоге еще хуже становится. Когда солнце взошло, я услышала, как проснулись мои маленькие чертяки – они встали в своих кроватках и начали звать меня, поэтому пришлось быстро привести себя в порядок, насколько это было возможно после ночи без сна и с похмелья, и пришла к ним в комнату.
- Доброе утро, мои любимые. Надеюсь, вы хорошо поспали? – Минору сразу протянул ко мне свои ручки, широко улыбаясь. Исаму больший любитель самостоятельности, поэтому переодев его, сразу опустила на пол – пусть ползает. А Минору меня из своих объятий так просто не отпустит, поэтому придется завтрак им готовить с ним на руках.
- Папа… - Все как всегда: увидев изображение Итачи, Минору начал повторять это слово и разглядывать цепочку на своей шее – подарок Итачи. Хоть она и велика ему, но снимать наотрез отказался. Хорошо, что Исаму этот подарок не волновал – он больше был в поисках меча Саске.
- Папа, папа… Убежал наш папа. И дядя следом хвостом махнул. – Сама чувствую, как грустно я это произнесла, но ничего поделать не могу. В последний месяц эта атмосфера царит в нашем доме постоянно.
- Папа убежаль. – Минору повторил мои слова про Итачи, что вызвало легкую и едва заметную улыбку. Что касается Исаму, то он больше был расстроен тем, что нигде не было меча Саске и его самого, в принципе, поэтому он ползал и ходил с надутыми губками и иногда психовал. И что только за мысли могут быть в их маленьких головках?
Весь сегодняшний день я провела со своими детьми сама. Не хочу упустить из-за своей же депрессии их новые открытия и достижения. Вместе мы учились рисовать картинки, черточки, геометрические фигуры, ходили на прогулку и я читала им книгу – ту самую, о путешественнике, что когда-то, уже очень давно, Саске показал мне. Совсем немного, не сильно, но мальчики отвлеклись от своих страданий по родственникам и начали веселиться и радоваться прекрасному дню. Письмо же я отдала Какаши сразу после нашего небольшого разговора ночью и прихода Саске. Во время прогулки уже вечером, когда мы уже собирались вернуться домой, возле меня появился шиноби, что мгновенно вызвало настороженность, так как обычно не этот человек отвечает за доставку информации от Хокаге. Где-то внутри души что-то неприятно сжалось, чувствуя, что это не к добру. Да и то, как смотрит на меня этот шиноби, мне не нравится.
- Минада-сама, Хокаге просит вас немедленно зайти в комнату допроса.
- Причина?
- Не известно. Сказано лишь, что срочно и это касается Учиха Итачи. – Мы оба смотрели друг на друга недоверчиво и даже как-то враждебно. Его голос не внушал доверия, а сказанные им слова фонили ложью. Цунаде знает, что я всегда, при любых обстоятельствах, немедленно не появлюсь. Сначала я должна быть убеждена в безопасности детей, а потом уже приду. Плюс, место, куда меня зовут. Это точно не то место, куда я хотела бы вернуться или находиться рядом. А еще, «касается Итачи»? Такого быть не может. Мне не нравится это все, очень не нравится. Да и сейчас ей должно быть не до разговоров со мной – у нее дел по горло, если не больше. Да и как это так: «Причина не известна»? Что-то здесь не так…
- Буду через два часа. Свободен.
- Цунаде-сама сказала, что это срочно…
- Свободен. Я все сказала. – Что это за злобный беглый взгляд сейчас был брошен в мою сторону? Может ли это быть для меня ловушкой? Может, и возможно даже не для меня одной, но и для детей. Их нужно обезопасить. А они как чувствуют мое состояние: начали немного капризничать, знают, что я их не смогу оставить в таком случае. Кто меня может вызывать? Данзо мертв. Значит, Старейшины? Что б им пусто было, дряхлые старики! Так, кажется, сейчас Акиха-сан в больнице помогает. Только ей я могу доверить мальчиков.
С этими мыслями мы пошли потихоньку до места назначения. Все это время я чувствовала, как мальчики не особо хотят отпускать меня, особенно Исаму. Эта маленькая копия Итачи походит на него не только внешне, но и поведением: он часто молчит и предпочитает наблюдать за всем происходящим, даже когда занят своими делами. Вот и сейчас, он словно понимает, что что-то не так, просто молча выполняет то, что я прошу, да и мой взгляд говорит сам за себя. Его мои дети видят впервые: сосредоточенное, без тени улыбки, брови сдвинуты к переносице, а уголки губ опущены. Я знаю это свое выражение лица. Найдя нужный кабинет, мы без приглашения вошли. Акиха-сан редко, когда с пациентами в своем кабинете сидит. Она больше экстренный врач и должна быть всегда готова к неожиданным случаям и внезапным операциям.
- Акиха-сан, здравствуйте. Простите за срочность – посидите с мальчиками.
- Что-то случилось?
- Одно дело… Цунаде вызывает. Только прошу вас, не оставляйте их совсем без присмотра. Они всегда должны быть рядом с вами. На всякий случай… - По лицу Акиха-сан было заметно, что ей не нравятся мои слова и тот подтекст, который был вложен.
- Мне лучше пойти с тобой. Исаму и Минору оставлю на Какаши.
- Нет, останьтесь с детьми, пожалуйста. Это важнее. Какаши сейчас наверняка занят. – Для меня важна безопасность моих детей, чем моя собственная, поэтому рядом с ними должен остаться тот, на кого побоятся напасть в любом случае, и Акиха-сан – лучший вариант из всех, на случай, если это все же ловушка и мое нутро меня не обманывает.
- Поняла. – Когда я уже хотела уйти, меня за руку поймал Минору.
- Мама…
- Все хорошо, мои милые. Я скоро вернусь. Слушайтесь тетю Акиха и все будет хорошо. – Поцеловав их в носики, я посмотрела в их глазки. Сколько же в них было грусти… они явно не хотели меня отпускать, словно чувствуют, что что-то не так. Крепко-крепко обняв их, я поспешила на выход.
Еще есть время, я успею. Добежав до дома, я, даже не снимая обувь, влетела в свою комнату в поисках снаряжения. Давно не виделись, мои друзья. Надев доспех поверх своей водолазки, прикрепив меч и натянув перчатки, посмотрела на себя в зеркало. Странно… даже чем-то Мадару-сама напоминаю, хоть и отдаленно. Пора идти. Не знаю, что там будет, но если это ловушка – пусть лучше в нее попаду только я.
Ненавижу это место: везде сырость, темнота, грязь… но, все очень тихо, я бы сказала, слишком тихо. Такое ощущение, словно все куда-то делись – ни одного человека, ни единого стража не заметила на своем пути. Вот и она, комната допроса. Сейчас я уже не сомневаюсь – это точно ловушка, и я иду в нее. Будь здесь Цунаде, были бы и другие шиноби из АНБУ или джонины, знакомые мне, но тут никого. Зачем я только иду туда? Да ответ прост, по сути: я хочу закончить свое собственное дело, свершить свою собственную маленькую месть. Из тех четверых, что были причастны к гибели и страданию моей семьи, двое еще живы и дышат, а это непростительно. А сейчас то, что они меня, по сути, думают, что я полная дура, раз не знаю, что это ловушка, еще сильнее злит меня. Тем более, не все же перекладывать на плечи Акиха-сан, Какаши, Цунаде-сама, Саске, Итачи… Я сама заварила эту кашу – сама же и должна ее расхлебать. Толкнув скрипучую тяжелую дверь, и пройдя внутрь, сомнений не осталось никаких: кроме Старейшин там были еще люди в масках АНБУ, человека четыре. Ни Цунаде, ни Шизуне, ни даже этой нелюбимой Сакуры…
- Похоже, вы не умеете по-другому сводить счеты со своими врагами. Только так, изподтишка, заманивая людей вот в такие места и нападая всем скопом. Какие же вы жалкие… И вы называете себя шиноби? – Мой голос был наигранно надменным – в этом я отдавала себе отчет. Мне их не одолеть все, тем более честно, для этого у меня нет ни опыта, ни способностей. Но если мне удастся их вывести из себя, хотя бы немного разозлить, то, возможно, что-нибудь я и смогу сделать.
- Если знала, что это – ловушка, почему пришла? – Старик первым начал диалог. У него со старухой всегда такая игра была: «Добрый и злой полицейский».
- Вы правы, как вас, не помню-сан. Я могла бы рассказать об этом Акиха-сан, могла бы пойти лично к Цунаде-сама и все выяснить, могла бы вообще никуда не пойти и остаться с детьми дома. Вариантов было много. Но я решила, что если поступлю так, то такие паразиты, как вы, не оставите мою семью в покое. Поэтому я закончу это прямо здесь и прямо сейчас.
- Да как ты смеешь?! Мы – паразиты? Итачи уничтожил весь свой клан, Саске стал отступником, ты убила Данзо, ваш клан собирался устроить переворот…
- Заткнитесь. Немедленно. Ваши слова, не более, чем блеяние овец перед волком, попытка скрыть свой страх за маской защиты деревни. Жалкие ничтожества. Надо было Мадаре-сама уничтожить эту деревню еще тогда, в самом начале, когда только понял, что это за дерьмо получается из его светлой мечты, взять клан в охапку и свалить. – Мне все это порядком надоело. Гнев кипел во мне и бурлил словно магма в вулкане. Я была готова разорвать их в клочья и не важно, что будет дальше.
- Ни Саске, ни Итачи никогда не вернутся в деревню, а ты и твои дети никогда не станут шиноби Конохи! Взять ее! – Старуха отдала приказ отряду АНБУ, которые даже не стали колебаться даже на миг.
- Вот она, слепая преданность Конохе. – Успокойся, Минада, соберись и вспомни все, чему учила тебя Акиха-сан во Дворце Лорда Феодала. Ничего, все шиноби убивают, все шиноби – убийцы, вопрос лишь в том, за что и почему убивают, и на чьей стороне оказываешься по итогу. Кровь – лишь теплая жидкость, густая краска, не более, крик – лишь фальшивое пение неопытного певца, звук падающих тел – лишь уроненный мешок с песком. Я не позволю никому угрожать моим детям или моей семье в целом. Ничего, один раз уже убила, а как говорится: «один раз – не пидрас, второй раз – как в первый раз, ну а в третий раз – как в прошлый». Боги, до сих пор помню эти все фразочки из того мира. Даже улыбку это вызвало. Один взмах меча, и я услышала этот пронзительный крик от одного из АНБУ, не мешкая делаю еще один выпад – еще один крик. Стараюсь не смотреть на происходящее, уводя взгляд куда-то в сторону, хотя чувствую, что кровь уже заляпала мне одежду. Что поделать, меч я всегда держу в идеальном состоянии, и на моей стороне факт того, что для них я – всего лишь гражданская. Это сыграло с ними злую шутку. – Ну и ну. И это АНБУ Конохи? Элитный спецотряд быстрого реагирования? У вас явно проблемы с информацией.
- Как ты…? Ты же не шиноби, почему ты умеешь сражаться? – Удивление стариков было непередаваемо, таких глаз на выкате я давно не видела.
- Вы многого обо мне не знаете, но вы, видимо, и не пытались прознать, чем я занималась все это время. Теперь поздно.
Однако, дальнейший бой, если так это можно назвать, оказался намного сложнее. Оставшиеся АНБУ были уже не такими простыми противниками, поскольку теперь они были настроены серьезно. Разница в силе и опыте была слишком очевидной, вот только сдаваться было не в моих планах. Туловище спасал доспех от серьезных ранений, но вот ноги и руки – они знали, куда бить, что бы, по крайней мере, обездвижить меня, и у них это получалось. Я вся была в порезах, но еще держалась. Я не настроена здесь умирать – это точно, хотя мои руки, ноги и лицо уже покрыто синяками и ранами, кровь течет тоненькими струйками, а сама я задыхаюсь.
- Как долго ты еще будешь сопротивляться? – С трудом поднявшись по стене, после того, как меня ударной волной от взрывной печати отшвырнуло в сторону, из моего рта текла струя крови, однако, даже это не сломало меня.
- Пока дышу и жива, буду сопротивляться. – А потом случилось то, что я не могла предположить вообще никак. Неожиданно, в этом темном месте, где с трудом можно разглядеть людей, и то только благодаря очень тусклым лампочкам, я начала слышать новые крики, а потом прямо мне под ноги упал труп Старейшины.
- И как только такая как ты смогла прожить так долго? – Этот голос кажется мне очень знакомым, но приглушен чем-то, возможно, маской. Голос мужской, но точно не Итачи, и не Саске, и не Какаши. Кто же? Ответ не заставил себя ждать. Оранжевая маска со спиралью привела меня в ступор куда больше, неожиданно появившись прямо передо мной, чем эти твари, которые сейчас лежат на полу и луже собственной крови.
- Кто бы мог подумать, что ты сам явишься в Коноху? Чем обязана такой чести? – Мое состояние сейчас весьма жалкое, учитывая, что я весьма потрепана, но это же не значит, что я должна совсем расклеиться?
- Не уверен, что мы встречались раньше. Какая жалость… я надеялся увидеть гения стратегии и тактики, а не потрепанную девчонку.
- Ну, уж извини, что не оправдала твоих ожиданий. Фишка это моя такая. Однако, спасибо, что избавился от этих мразей. – Момент, и я была прижата за горло к стене, возле которой до сих пор пыталась стоять на своих двоих. Хватка очень сильная - это совсем не похоже на то, как Итачи держал меня за горло в гостинице, лишь делая вид, что душит. Обито не жалеет сил, настроен крайне враждебно, и шаринган лишь тому доказательство.
- Мне было любопытно взглянуть, кто смог так нарушить мои планы насчет Саске и Итачи, и я разочарован. Ты не стоишь того, что бы тратить на тебя много времени. – Резко я почувствовала боль в области левого плеча, от чего мои глаза широко распахнулись, а затем комнату заполнил мой крик. Боль невозможно было сдержать в себе. Ремни, что держали доспех на плечах, порвались и он упал с грохотом вниз, а потом и я сама полетела, сильно ударившись головой о пол. Я не чувствую своей руки и не хочу даже смотреть в ее сторону. Вместо этого, я старалась смотреть на Обито. – Придется сказать Саске, что его любимая сестра погибла от рук Старейшин в Конохе. Интересно, как сильно гнев заполнит его? Как сильно он захочет отомстить?
- Ты не посмеешь… я не допущу этого. Саске не будет мстителем, как ты этого хочешь. – Надо молчать про детей и про мою осведомленность о нем. Если хоть что-то из этого он узнает, то проблемы будут еще серьезнее.
- Не шиноби, но все еще способна держаться в сознании? Жаль, что ты всего лишь гражданская. – Еще одно резкое движение со стороны Обито, и еще один приступ резкой боли пронзил мое тело, а точнее, область живота. Кровь еще сильнее полилась изо рта, я просто стала захлебываться ею. Сознание потихоньку стало меня покидать, когда до моих ушей дошел звук взрыва, вышибленной двери и лязга оружия.
- Минада! Открой глаза, слышишь?! Не закрывай глаза! – Этот голос… такой родной, теплый. Я знаю его, я хочу услышать его еще, увидеть лицо этого человека, но я боюсь. А вдруг это лишь мое воображение? Чувствую, как меня аккуратно подняли на руки и мы куда-то стали очень быстро передвигаться. Руку… совершенно не чувствую, тело болит, во рту привкус метала. От избытка крови начинаю кашлять. Кое-как набравшись смелости, я все-таки открыла глаза. Черный плащ с длинным воротом, черные волосы в хвосте, черные глаза, устремленные вперед, губы вытянуты в тонкую полоску и сжаты, руки сильно сжимают меня.
- Итачи… - Голос такой тихий, наверно, он меня и не услышит.
- Молчи. Скоро будем на месте. Держи рукой рану и не закрывай глаза.
- Прости… умирать… не хочу… - Так тяжело говорить, когда сил почти нет и кровь во рту. – Как… дети?
- Не умрешь. Обещаю. – Это заставило меня улыбнуться. Даже сейчас он продолжает говорить вещи, в которых уверен, но над которыми он не властен. И все же это, хоть немного, но облегчает боль: его слова, его присутствие, его тепло. Я сама чувствую, как жизнь медленно покидает меня, но я не хочу. Я хочу жить, хочу радоваться жизни, хочу увидеть своих мальчиков, увидеть, как они повзрослеют, станут шиноби, потом чунинами, станут элитой Конохи. Хочу увидеть и обнять Итачи и Саске, расцеловать первого и затискать второго. Я столько ошибок совершила в своей жизни. Кто бы мог подумать, что однажды я так буду относиться к своим детям. Где-то на фоне слышны звуки взрывов, но они так далеко. Интересно, что сейчас происходит? Только Обито явился в деревню по мою душу или это полномасштабное нападение Акацки?
- Минада?! Что случилось?! Осторожно кладите на носилки! Срочно в операционную!
- Состояние критическое! Подготовить аппарат для переливания крови и искусственной вентиляции легких! Пошлите за Шизуне-сан! Сакура, Ино – ассистируете мне! Итачи – остаешься снаружи! – Голос Акиха-сан я услышу и узнаю среди всех – она как гром среди ясного неба, когда зла или командует подчиненными. Состояние критическое? Все настолько плохо? Не хочу. Чувствую, как по щеке покатилась слеза. В надежде, что хоть кто-нибудь возьмет мою руку, тяну куда-то в сторону.
- Мама… мама… мама… - Что тут делают Исаму и Минору?! Итачи, уведи их, пожалуйста! Им не нужно знать, что со мной что-то случилось! Они не должны этого видеть! Они слишком маленькие, что бы видеть, как их маму всю в крови везут куда-то. Боги, пожалуйста, только бы у них это не осталось в памяти. Это были мои последние мысли перед тем, как мое сознание улетучилось, а я провалилась в небытие.
Мое пробуждение было совсем не из приятных. Все тело ужасно ломило, слабость, и отсутствие каких-либо сил открыть глаза. Так, я дышу, хоть ко мне до сих пор прикреплен аппарат искусственной вентиляции легких, но это означает только одно – я жива. Стоило мне совсем немного пошевелиться, как все тело пронзила боль. С большим трудом открыв глаза, я увидела белый потолок. Опять больница. Но сейчас меня это больше радует, чем огорчает. Кто-то держит меня за руку, причем, видимо, очень долго, потому что она уже даже вспотела. Переведя взгляд вправо, на стуле я увидела Итачи, который спал в таком сидячем положении, склонив голову, но руки моей не выпуская. Неужели, он все это время был здесь? Плащ оставлен на спинке стула, да и в целом вид у него несколько помятый. Сколько же дней я без сознания, и сколько дней он здесь находится, что даже не почувствовал, что я проснулась? Совсем слегка я пошевелила пальцами в попытке погладить его руку, как Итачи резко дернулся и посмотрел на меня. В его взгляде было и удивление, и шок, и радость, и волнение. Кое-как отодвинув маску, я смогла вздохнуть сама полной грудью. Левая рука очень медленно поднимается и шевелиться, но работает, и то хорошо.
- Я вернулась. – Итачи был не в состоянии что-либо сказать и все так же продолжал смотреть на меня, поэтому первой подала голос я. А потом я просто не успела понять, что произошло, потому что Итачи крепко сжал мою руку, а из его глаз потекли слезы. Хоть его лицо и было спокойным и не выражающим каких-то явных эмоций, кроме удивления, но эти слезы стали доказательством всего. Я не могла не радоваться его присутствию. Одно это перечеркнуло все плохое, что успело произойти за это время. Одно его присутствие в этот момент прогнало всю тьму из сердца.
- С возвращением. – Совсем легкая улыбка, сдвинутые брови и закрытые глаза, из которых продолжают идти слезы, сказали больше, чем он мог бы выразить словами. И я его понимаю.
- Сколько я была без сознания?
- Неделю.
- Что?! Так долго?! А дети?! Как Исаму и Минору?! – Я начала волноваться. Безопасность детей для меня превыше всего и если с ними хоть что-то случилось, я точно за себя отвечать не буду. От этого я попыталась резко встать и тело мгновенно ответило отказом на столь заманчивое предложение, как бодрство. От боли мои глаза расширились, а я стала учащенно дышать, что бы не закричать от боли.
- Все хорошо, с ними все хорошо. Они с Акиха-сан, Какаши-сан и Саске. Лежи, твоему телу нужен покой. – Итачи остановил мои попытки встать, придержав меня за плечи, и уложив обратно в кровать. В его взгляде было столько заботы, теплоты и нежности, что сопротивляться ему не имеет никакого смысла. А еще… уют и спокойствие. Однако, что-то в его взгляде было не так – он был несколько другим.
- Итачи, что-то случилось? У тебя взгляд какой-то другой.
- Мы поменялись глазами с Саске и начали процесс лечения.
- Саске тоже здесь?
- Да. Он сейчас дома с мальчиками. Минада… прости меня. Прости, если можешь. – Итачи, ты все еще держишь мою руку, крепко сжимая ее. В его голосе была горечь, обида, возможно даже разочарование в самом себе.
- Тебе не за что просить прощения, Итачи. Я никогда и ни в чем не винила тебя, и сейчас я счастлива, что ты рядом и начал лечиться. Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь. – Я так давно хотела дотронуться до его щеки, нежно провести по ней. Он такой теплый, мягкий.
- Ты спасала меня все это время.
- Не помню, что бы я прикрывала твою спину на миссиях и ходила за тобой хвостиком. От меня больше нервотрепки и проблем, чем помощи. – Я? Спасала его постоянно? Это звучит забавно, учитывая, кто из нас шиноби и кто вечно попадает в проблемы. Это рассмешило меня немного и заставило улыбнуться сильнее.
- Именно это и заставляло меня жить каждый день. Я боялся этого, старался убежать, заставлял себя думать о себе как о злодее, но каждый раз в голове возникал твой образ и мысль: «Что она учудит на этот раз?». Ты несносна, но без тебя невозможно. Без твоей улыбки темно,…
- «…без прикосновений холодно, а без ее звонкого смеха чувствуешь себя глухим. Она – сплошная проблема, но без нее невозможно». Я знаю, что тогда это был ты. Тебя я узнаю всегда даже без особых техник шиноби. – Итачи сначала удивился, но затем улыбнулся и приблизился ко мне. Нежный, сладкий поцелуй ответил нам на все вопросы, которые только могли возникнуть в голове. Впервые я почувствовала, что теперь все будет по-другому. Нет больше предателя, нет больше отступника и преступника S-класса Учиха Итачи. Есть только Учиха Итачи, шиноби Конохи, гений клана и заботливый отец, который теперь будет рядом в любой момент жизни своих сыновей. И, кем бы он ни был для общества, для меня он - любимый мужчина, честный, порядочный и благородный шиноби, тот, кого я полюбила очень давно и ради которого была готова совершить невозможное.
Мы без умолку болтали порядка двух часов. Вернее как, больше говорила я, не смотря на все его просьбы меньше напрягаться, но мне так хотелось рассказать ему, что было и что происходило. Я рассказывала ему про Исаму и Минору, какие с ними случались забавные ситуации, как они Какаши иногда едва до обмороков не доводили, как Исаму назвал Сакуру дурой страшенной и прочее-прочее. По Итачи было видно, что он сожалеет, что так много пропустил в своей жизни в погоне за своими какими-то личными представлениями и целями, но улыбался и внимательно слушал. Потом он и сам стал рассказывать, чем занимался все это время, где был и какие места посетил, каких людей встречал и как проходили дни с Кисаме в напарниках. По началу он боялся и рассказывал как-то медленно и с неохотой, взвешивая каждое слово, опуская какие-то ситуации по типу преследования или убийства. Возможно из-за того, что боялся, что я не пойму. И зря так думает, ведь я не маленькая, и прекрасно понимаю все это. И даже так, мне все равно, кого и сколько он убил. Он – шиноби, и с этим ничего не поделаешь. Я знала, кого полюбила. Но это не повод отказываться от него, а даже наоборот, нужно поддержать. Итачи – пацифист, и для него все это очень тяжело, и именно поэтому ему нужна поддержка, нужен тот, кто поймет и не станет упрекать в этом. Поэтому, видя мою увлеченность его рассказами, он постепенно стал раскрываться и рассказывать более оживленно. Нам столько нужно наверстать за все это время. Он выглядел очень уставшим из-за перенесенной операции и присмотром за мной, но так и не покинул палату.
Спустя какое-то время, в дверь постучали и медленно начали заходить. Те, кого я увидела, сделали меня самой счастливой сейчас. Увидев меня, Саске так и остался стоять в проходе с мальчишками на руках, как вкопанный. И радость, и облегчение, и удивление – Саске так много может эмоций испытывать и показывать, если захочет.
- Здравствуй, мелкий. Я вернулась. – Сдерживать улыбку было бы бессмысленно и бесполезно. Минору сразу потянул ручки ко мне, хотя мы были еще далеко друг от друга.
- Мама, мама. – Оказавшись у меня на кровати, Минору сразу начал тереться головой о мою шею, снова зарываясь в волосы, а Исаму просто лег на меня. Я даже боли не чувствовала, хотя она определенно была, но о какой боли может идти речь, когда беспокоишься за своих детей и счастлив их видеть живыми, здоровыми и невредимыми?
- Как ты? – Саске как всегда – пытается строить из себя всего такого серьезного и холодного парня с каменным лицом, а на деле смотрит куда-то в сторону и ухмыляется. Мы с Итачи переглянулись и улыбнулись. Для нас это так забавно.
- И это все, что ты хочешь мне сказать, Саске?
- Я тебе много чего хочу высказать, но не при детях.
- Правильно. Именно поэтому, иди сюда, мелкий. – Я медленно подняла свои руки, вытянув для объятия. Похоже, левая рука будет долго восстанавливаться, но это не страшно. Еще какое-то время Саске продолжал косо смотреть на меня, а потом глубоко выдохнул как-то обреченно и обнял в ответ.
- Дура…
- Ага. Я тоже тебя люблю.
Мы провели вместе почти весь день. Врачам пришлось делать процедуры Итачи и мне прямо у меня в палате при всех, потому что никто не хотел меня покидать. Исаму и Минору снова оккупировали своих родственников. Исаму приставал к Саске, а Минору пытался что-то лепетать Итачи. Все это настолько растрогало меня, что я слегка расплакалась от счастья. Когда Акиха-сан с Цунаде-сама пришли проверить меня, сильно удивились такой толпе, но выгонять никого не стали. От них я узнала, что Обито явился по мою душу после того, как Итачи и Саске не устроили мировую разборку между собой, а лишь после небольшой стычки отправились в Коноху, и обо мне услышал в ходе их разговора. Он же и убил Старейшин, поскольку были препятствием на его пути. Его удалось прогнать из деревни, но с ним не покончено. Так же Цунаде сказала, что благодаря свитку с заболеваниями клана Учиха и способами их лечения уже, хоть и совсем немного, но удалось остановить болезнь. Хотя до полнейшего выздоровления еще далеко, но процесс уже пошел и, самое главное, он сам согласен лечиться. Конечно, Итачи и Саске еще многое придется обсудить, и обида сразу не уйдет никуда у Саске, но небольшой сдвиг наблюдается. По крайней мере, они сидели и довольно спокойно общаются. А еще, как оказалось, проблем у меня чуть больше, чем я изначально решила. Моя нога сильно повредилась от ранений, и какое-то время мне придется ходить с тростью, а вот функции руки восстановятся быстрее, раз я уже могу ею двигать, хоть и медленно. Но, честно, все это такая ерунда. Главное, что мои любимые рядом, а все остальное можно пережить.
========== Глава 34 ==========
Комментарий к Глава 34
Дорогие мои читатели. Простите, пожалуйста, за такое долгое отсутствие. К сожалению, работа в последнее время отбирает слишком много сил, не оставляя времени для творчества и любимому занятию. Надеюсь, вам понравится эта глава. Мне важны ваши комментарии и они каждый раз вдохновляют меня на написание продолжения как можно быстрее.
Работу я ни в кое случае не бросаю, и продолжаю творить. Приятного прочтением:)
Я в больнице нахожусь уже больше недели. И, знаете, какой главный признак того, что я иду на поправку? То, что я не могу уже есть больничную еду, из-за чего часто прошу Саске приготовить что-нибудь домашнее и принести мне и Итачи, и, хоть мелкий и противился, но все равно выполнял мою просьбу. А еще ему пришлось заменить меня и Какаши с Акиха-сан в роли воспитателя и няньки для двух чертят, от чего он был «счастлив». Вернее как, сначала он был действительно рад этому, хоть и старался не сильно это показывать, но по его поведению и взгляду было понятно это, но чем дольше он с ними находился, тем сильнее переходил на темную сторону, так сказать, потому что мальчики не давали ему покоя, постоянно требуя внимания. Они не издевались над ним – просто очень были рады его появлению и тому, что он с ними находится. Поэтому они часто кричали, когда он их оставлял хоть не надолго, капризничали, хватали его за волосы, щеки и все, что попадется, кусали. Однажды он даже пришел и начал просить Итачи поскорее выписаться из больницы, только что бы не он один страдал, потому что не может сам с ними управиться. Однако, как мне кажется, именно это и сплотило еще сильнее братьев. Итачи шел намного быстрее на поправку чем я, потому его выписали быстрее, а вот мой организм делал это очень медленно. Рука постепенно восстанавливалась и я могла уже хотя бы легкие предметы поднимать. А вот с ногой все было хуже. Она упорно не хотела нормально двигаться, что доставляло не мало проблем и отбирало желание подниматься с кровати. Меньше всего я хотела себя чувствовать и быть калекой, а потому предпочитала оставаться в кровати. Когда у меня был Итачи и Саске, я веселилась, радовалась, смеялась, шутила, и говорила, что тренеруюсь и потихоньку хожу без опоры, и лишь когда они уходили, я тихо плакала и грызла себя за свою никчемность. На деле я с большим трудом пересиливала себя, что бы встать на здоровую ногу и допрыгать кое-как до ванной с туалетом, опираясь на все, что попадется. Становиться на больную ногу было страшно и больно.
В очередной день, когда я лежала в постели, в палату пришел Итачи. За это время он успел немного измениться, по крайней мере, стал лучше выглядеть. Хотя, может ли он выглядеть еще лучше, чем обычно? Впрочем, по словам Акиха-сан и Цунаде-сама, Итачи действительно идет на поправку довольно быстро, что не может не радовать.
- Тебя отпустили домой, судя по вещам? – А он успел переодеться: простая темно-синяя футболка с высоким и просторным воротом, темно-синие штаны. Словно и не было тех лет боли. Я словно вернулась в прошлое и вижу того самого мальчика 13 лет, с одним лишь отличием, сейчас он старше и выглядит мужественнее.
- Судя по твоей интонации, ты предпочла бы меня не выпускать отсюда до самого выздоровления. – Итачи подошел и сел на стул возле моей кровати. Не могу не любоваться его глазами. Они так прекрасны, особенно когда вижу в них отражение его самых теплых чувств. Давно я не видела, как эти глаза излучают не холод и отрешенность, а теплоту, нежность и любовь… и когда они наполнены жизнью.
- Правильно. Но я же знаю, что тебя это не удержит, даже если буду умолять на коленях.
- Для начала встань на ноги. – Вмиг мое веселое настроение стало испаряться, что не смог не заметить Итачи. – Ты собираешься вставать?
- О чем это ты? Я же говорила, что потихоньку встаю.
- А руки почему начала чесать? Минада, ты не шиноби, и обманывать ты не умеешь…
- Да уж, по сравнению с тобой, никто не умеет этого делать… извини, я не хотела… - Натянутая улыбка как попытка скрыть правду. Я действительно не шиноби – все мои действия спонтанны и рефлекторны, а отучиться от них я так и не смогла.
- Вставай. – Аккуратно, но, как мне показалось, не без доли раздражения, Итачи взял и стянул с меня одеяло. – Ты неделю уже лежишь и не встаешь.
- Итачи, я не хочу…
- Я заставлю тебя. Как ты долгое время заставляла меня жить, я заставлю тебя ходить.
- Мне страшно… Итачи…
- Посмотри на меня. – Я даже не сопротивлялась, когда он направил мой взгляд на себя, лишь легко и нежно накрыла его руки своими. - Ты никогда ничего не боялась, что случилось теперь? Я и Саске, мы рядом, ты же сама это говорила мне всегда.
Кое-как, очень медленно и неуверенно я поставила сначала здоровую ногу на пол, а потом и больную. Все тело дрожало от страха, руки тряслись и не могли нормально ухватиться за край кровати. Стоит отдать должное Итачи – он не торопил меня и не подгонял. Просто встал со стула и остался стоять рядом. И как мне подняться? Я никогда не смогу этого сделать. Это для меня слишком. Но перед глазами появилась рука. Его рука, предлагающая помощь. Коснувшись ее, я неожиданно почувствовала силу и уверенность. Воспользовавшись опорой, сделала первый, неуверенный шаг, от чего, наступив на больную ногу, она сразу подкосилась, пронзив болью, и я начала бы падать, если бы не вторая рука, которая придержала за талию. Очень медленно, шаг за шагом, преодолевая онемение и боль, мы подошли к зеркалу.
- Внешний вид, достойный фильма ужаса, «Звонка», например. – Я поспешила отвернуться от своего отражения. Особенно после того, как, задрав футболку, увидела два шрама: на руке, ближе к плечу, и животе. Слезы сами по себе начали литься из глаз и только волосы закрывали меня от Итачи. Моя самооценка всегда была где-то на дне, а увидев такое отражение, стало еще противнее от себя.
- Не знаю, о чем ты говоришь и о каком фильме, но страшного я ничего не вижу. Уж моим глазам ты можешь поверить.
- Страшную калеку ты видишь. Надо сказать Акиха-сан, что бы не выпускали тебя из больницы – ты еще не до конца здоров.
- Я вижу достаточно четко, что бы увидеть молодую, волевую, сильную, целеустремленную девушку, которая ради семьи может перевернуть весь мир, если потребуется, не остановится не перед чем, которую я полюбил уже очень давно.
- Звучит, как слабое утешение и комплемент из жалости. Стоп, что? – Услышанные слова, заставили посмотреть на Итачи через отражение. Мягкий взгляд, легкая, едва заметная улыбка, руки все так же держат меня, крепко сжимая.
- Я полюбил тебя очень давно, и должен был говорить тебе это чаще. Прости.
- Нет, ничего, все хорошо. – Все еще плачу, но улыбаюсь. Ну что я за ненормальная какая-то? Вечно со мной что-то не так. То строю из себя грозную и сильную девушку, которая не чувствует жалости к врагам, то при Итачи начинаю плакать, а маска суровости уходит назад, глубоко внутрь, выпуская хрупкую и маленькую девочку, которая боится этого мира и хочет чувствовать себя защищенной.
- Ты все-таки заставил ее подняться с кровати? Давно пора. – В дверях стоял Саске. И как я его не заметила?
- Когда ты пришел? И где мальчики?
- Начиная со слов «достойный фильма ужасов». Дети дома спят. Попросил Какаши присмотреть за ними. Есть разговор. Надо решить вопрос с жильем. В двухкомнатной квартире жить впятером будет невозможно. Нам всем нужен простор.
- Я уже подумала об этом, и в скором времени обзаведемся домом. Документы уже почти все готовы, только найти подходящий дом осталось. – Снова оказавшись на кровати, впервые я не хотела лежать, поэтому продолжила сидеть.
- Частный дом – дорогое удовольствие. Мы можем себе это позволить? – Итачи был скептически настроен. А, ну да, точно, они ж не знают, что я все это время продолжала заниматься делами клана. А я снова начала улыбаться, словно это какая-то моя личная победа и достижение. Словно хотела, что бы меня похвалили за это. Ну как маленькая, ей богу. Чем-то Саске мелкого напоминаю даже.
- Как нефиг делать. Пока вы были в своих путешествиях, я была номинальной главой клана, поэтому приходилось заниматься клановыми делами. И помимо этого, перед советом Джонинов смогла отстоять ваши права.
- Теперь понятно, почему Цунаде-сама назначила меня на должность Джонина и ее советника без возможности отказаться.
- Это правда, Итачи?! – Я удивлена, причем очень сильно. Цунаде пошла на это? Просто невероятно!
- Да и меня восстановили в команду 7. Это все твоих рук дело, Минада?
- Не совсем. Я только сделала так, что бы вас не считали отступниками клана и деревни. Про остальное я не знала. Но это же прекрасно! Только, скорее всего, будет лучше переехать позже.
- Почему?
- Нападение Пейна еще не произошло. И вопрос остается открытым: когда он это сделает?
- Возможно, ты права. – Неожиданно раздался стук в дверь и просьба войти. В проеме показалась девушка из медперсонала, невысокая, с рыжим волосом,заплетенным в косу до лопаток, переминаясь с ноги на ногу. Ее стеснение в виде румянца на щеках и отведении взгляда в сторону, выдавало ее с потрохами. Интересно, на кого она глаз положила? Уж не на Саске ли?
- Простите, Минада-сама, Итачи-сама, Саске-сама… Лорд Феодал страны Огня… прибыл в Коноху и созвал срочный совет Джонинов.
- Тебе стоит остаться в постели. Ты все еще не до конца поправилась. Как Джонин клана Учиха я могу быть вместо тебя, тем более, что как бывший член Акацки, у меня есть полезная информация для совета.
- Простите, Итачи-сама, но Лорд Феодал сказал, что Минада-сама обязательно должна там быть как глава клана Учиха.
- Хорошо. Можешь быть свободна.
- Ты уверена в этом? – Как только девочка покинула палату, Итачи как-то недоверчиво посмотрел на меня.
- Акиха-сан как-то сказала мне, что такого Лорда Феодала как наш, еще поискать надо, поэтому если он просит меня лично присутствовать на этом совете, значит я должна быть там. Но я хочу, что вы все равно пошли со мной. Мне нужна помощь моей семьи. Без вас я не справлюсь. – Прикоснувшись к руке Итачи, снова почувствовала ту силу и поддержку, что помогает в любой трудной ситуации. Его тепло согревает изнутри, и заставляет чувствовать себя мягкой и хрупкой девушкой.
После этого братья мне помогли привести себя в порядок и переодеться. Осталась одна единственная проблема: как мне дойти и там быть среди Джонинов и родственников Феодала? Я не смогу стоять и уж тем более, кланяться, без подмоги, а моим родственникам придется находиться сзади меня. Стук в дверь оповестил всех, что снова кто-то пришел, и на этот раз это была Акиха-сан.
- Мне доложили, что Лорд Феодал прибыл.
- Да, и мне надо там как-то быть.
- Тогда я вовремя. Держи. – Она протянула мне посох из темного дерева. Ничего особенного, по сути, просто палка, но в этом была какая-то уникальность.
- И как вы догадались, что именно я предпочту костылю?
- Я провела с тобой полтора года во дворце Лорда Феодала и до этого много времени. Понять то, что ты откажешься от костыля, что бы не показывать свое болезненное состояние, легко, когда долго общаешься с человеком. Ты никогда не покажешь, что слаба. – И все-таки, Акиха-сан невероятна. За время, что мы с ней вместе, она научилась читать меня по мельчайшим движениям и фразам.
Крайне неуверенно, с ужасным чувством страха, я сделала неуверенный шаг вперед и пошатнулась, приседая. Отвратительно, я словно заново учусь ходить. Это нельзя назвать уверенной походкой или хотя бы чем-то издалека похожим на это. Сделав глубокий вдох, встала, и сделала снова шаг вперед, стараясь сделать его увереннее, но оступилась и чуть не упала. От падения спас Саске, схвативший под локоть со стороны посоха. На меня он не смотрел, только вперед, но это имело больший результат, чем если бы он жалостливо посмотрел на меня. Нет, никакого чувства жалости и сожаления я не почувствовала, только стремление, силу и уверенность. С другой стороны, меня так же взяли под руку, только теперь уже Итачи и с тем, что бы я могла воспользоваться ею как опорой.
Коноха встретила нас теплой погодой, ярким солнцем и приятным слегка теплым ветерком. Шли мы медленно, аккуратно делая шаг за шагом, и так до резиденции Хокаге. Некоторые местные жители смотрели на нас с нескрываемым удивлением и опаской, другие же, проходили без всякой заинтересованности. Девушки засматривались на Саске и Итачи, перешептывались и краснели от смущения, когда проходили мимо них. Даже интересно стало, будут ли так же засматриваться на Исаму и Минору, когда они подрастут? Не зря же всегда говорили, что Учиха – небывалые красавцы, и таких как они еще поискать надо. Лишь бы только мои гены все не испортили. Путь, который обычно занимал у меня минут двадцать, растянулся на целый час, а потому, когда мы наконец-то прибыли, все уже были внутри зала. Дверь перед нами открыли стражи, которых поставили на всякий случай. Во главе стола сидел Лорд Феодал, его сыновья, включая Реко-сама и его друга Юкио-сан, были позади него, все места были заняты, кроме одного, напротив Хьюга Хиаши-сама. Снова мы оказываемся друг напротив друга. Цунаде-сама, Какаши, и, что больше всего удивительно, Джирайя-сама, так же находились рядом с Лордом Феодалом. Значит, он выжил – это обнадеживает.
- Минада-сама, рад вас видеть в добром здравии. – Лорд Феодал встал и поприветствовал меня. Как странно, присутствие дорогих мне людей придает мне сил, как никогда, пожалуй. Словно ощущаю, что способна на все с ними.
- Я вас так же рада видеть, Лорд Феодал-сама. Надеюсь, я могу рассчитывать на некоторую благосклонность с вашей стороны и пропустить поклон, учитывая некоторые обстоятельства? – Со стороны Саске послышался смешок. Могу поспорить, это связано с тем, что я никогда и ни с кем так сладко не разговаривала в его присутствии. А тут такие красноречивые фразы, такой певческий голос, насколько он конечно возможен, учитывая мои поврежденные связки. Уверена, он еще и ухмыляется сейчас. В ответ на реакцию Саске, послышался тихий кашель Итачи, и от этого уже я еле сдерживала смех, который рвался наружу. Это слишком комично для такой серьезной ситуации.
- Разумеется, Минада-сама. Мне сказали, что вы были подвергнуты нападению. Надеюсь, сейчас вам лучше.
- Благодарю за вашу заботу, Лорд Феодал-сама. Сейчас намного лучше.
После этого я прошла к своему месту. Сразу после этого началось заседание. Как оказалось, дело касалось Акацки, а в частности скорому нападению Пейна и Четвертой Мировой Войны Шиноби. Итачи, под видом своего собственного расследования и осведомленности, успел рассказать Цунаде все, что я ему когда-то показала, включая истинный план Обито возродить Учиха Мадару, за что получил мой косой взгляд. Однако, именно его помощь, по сути, и помогает сейчас и сюжет изменить, и меня при этом ни в чем не выдать, поэтому я быстро остыла. Личность Обито была раскрыта, как и то, что он жив, что отразилось мгновенно на Какаши, который стоял мрачнее тучи с выражением полной отрешенности от всего происходящего. Стал вопрос: что с этим всем делать? Людей нужно было эвакуировать, созвать совет Каге и начать поиски Обито и Кабуто, а также решить, что с ними делать. Все это время я сидела молча, слушая все возможные варианты, которые предлагали советники, Джонины и, в частности, Шикаку-сан. План был простой: поскольку мы не знаем точного времени нападения Пейна, нужно провести тренировку эвакуации людей не только до основного убежища, но и как спрятаться в безопасности в самой деревне. Также, благодаря полученной информации от Итачи и Джирайи-сама, они вместе с Шикаку-саном разработают план по борьбе с Пейном. Наруто отправится на тренировку вместе с Джирайей-сама на гору Мьебоку. Когда, казалось бы, все вопросы были улажены, включая официальное назначение Итачи на должность Джонина и советника Хокаге, а также одобрение данного решения со стороны Лорда Феодала, Хиаши-сама обратился ко мне.
- Остался лишь один вопрос, Минада-сама. Что будем делать с Обито? Поскольку он является Учиха, то только вы, как глава этого клана, можете решить, что с ним будет. – Это сложный вопрос. Очень сложный. По сути, я должна решить: жить ему или нет, да или нет. Такой простой, и в то же время, самый сложный вопрос. И все было бы просто, учитывая факт того, что он в Акацки, пытается возродить Мадару, погрузить весь мир в вечную иллюзию и напал на меня. Но, с другой стороны, я же знаю и о его непростой судьбе, знаю, что он пережил и, вдобавок ко всему, тут стоит его лучший друг, который до сих пор корит себя за его смерть и смерть своей напарницы. Что же делать? Если я сейчас дам отмашку на его уничтожение, то выставлю себя эгоисткой, ведь, по сути, сама лично отстояла двоих преступников в глазах общественности. А если скажу оставить в покое, то еще не известно, чем все это закончится, ведь основной сюжет я и так уже разорвала в клочья, и остается лишь догадываться, что будет дальше. Я долго сидела и думала, что делать, но в голову так ничего и не пришло.
- Какаши-сан, что скажите? – Я посмотрела на Какаши, чей вид был далеко не самым радужным. Он словно и сам был в смятении и не знал, что делать. Долг шиноби говорил ему поступить как подобает войну: убить врага. Но является ли он ему врагом? Обито был и остается все еще для него другом и напарником, которого потерял когда-то.
- Почему вы спрашиваете меня, Минада-сан? Ведь он – Учиха…
- Потому что он ваш друг и напарник. Я не знала его так, как Итачи и Саске, поэтому не могу отвечать за него лично. Но вы знаете, каким он был. Можете ли вы поручиться за него?
- Минада-сан, я уже совершил один раз ошибку, второй раз я этого не сделаю. Если он заявляет, что собирается уничтожить этот мир, то должен ответить за них.
- Хорошо. Раз так, то я, как глава клана Учиха, даю разрешение на уничтожение Учиха Обито и предотвращение воскрешения Учиха Мадары. – Не сказать, что решение мне далось это легко. Давать подобное разрешение так, что бы за это не грызла совесть – невозможно. Но иногда мы вынуждены принимать тяжелые решения.
- Учиха Мадара был одним из основателей Конохи и считался единственным равным по силе Первому Хокаге, Хаширамы-сама. Если он воскреснет - у всех шиноби этого мира будут большие проблемы. Однажды он хотел уничтожить Коноху, но был остановлен. Мы не должны допустить повторения этой истории. - Шикаку-сан начал свою речь о том, кто такой Учиха Мадара, но мне почему-то стало противно от того, как его позиционируют, поэтому я без всякого стеснения прервала его.
- Дело не в том, что Учиха Мадара - зло и пытался уничтожить Коноху. Он - один из двух основателей Конохи и имел право на голос в решении многих вопросов. И то, что благодаря Второму Хокаге, Тобираме, началось массовое и открытое принижение Учиха - виноваты не Учиха, и уж тем более Мадара-сама. Он велик своей силой, умом и талантом стратега, а также, как я думаю, мог видеть будущее, ведь, по сути принижение и ущемление в правах Учиха он увидел сразу, как только появилась деревня, и знал, чем все закончится.
Сзади, со стороны Итачи я услышала тихий намеренный кашель, как просьбу остановиться и не начинать сейчас ворошить прошлое, но вот уж кого, а Мадару-сама я готова защищать также как когда-то защищала Итачи и Саске. Я уважаю этого человека, и считаю его великим и мудрым, для меня он всегда был как образец для подражания и, своего рода, учителем по жизни. Он ненавидел, когда нападают сзади, не любил, когда за спиной говорили совершенно другое. Он был всегда честен и открыт, сильным и не скрывал этого. Ходил с высоко поднятой головой и не стеснялся сказать то, что другим не нравилось, порой принимая жесткие решения. Я помню, что он пытался в первое время после основания Конохи, быть милым и дружелюбным, просто из-за его внешнего вида многие боялись. А ведь, чего бояться? Ни уродливых шрамов, ни безобразной внешности. Мне кажется, если с таким мужчиной была женщина, а мне кажется такая была, то она была пусть и слабее его в силе, но такая же сильная в воле, способная заткнуть за пояс любого, кто косо посмотрит на ее мужчину. Странно, что я так и не нашла никаких упоминаний ни о семье Мадары, ни о его детях, которые, как мне кажется, тоже были. Хотя, возможно, я плохо искала. Я хотела бы с ним познакомиться лично, поговорить о жизни, пути шиноби, дружбе и предательстве. Интересно, сведет ли нас судьба или Альянсу Шиноби удастся предотвратить его воскрешение? Интересно будет за этим понаблюдать.
- Минада-сама, что вы говорите…
- Я не договорила, Шиби-сама. Спасибо. Я могла бы начать ворошить прошлое, и в любое другое время готова отстаивать его точку зрения и мотивацию также, как когда-то это сделала с Итачи и Саске, тут же, на таком же совете, но сейчас другое время. Учиха Мадара-сама, великий воин и легендарный шиноби, кто с этим не согласен, пусть первый скажет об этом открыто, но его время уже прошло. Мертвые не возрождаются и не должны возрождаться - так мы учим детей ценить жизнь. Только поэтому я не хочу, что бы Учиха Мадара восстал из мертвых. Что бы у людей была возможность помнить о его великих поступках. - Все это время я не отрывала взгляда с людей, что присутствовали на совете. Кажется, холод моих речей и моего голоса, который я источала, пронзил всех, поскольку никто не смог сказать и слова. Даже Саске и Итачи, казалось, застыли, в ожидании того, что произойдет дальше. Я сидела со скрещенными руками, облокотившись на спинку стула.
- Похоже, Фугаку-сама не ошибся, назначив вас главой клана Учиха, Минада-сама. С вами определенно, шутить не стоит в отношении Учиха. - Лорд Феодал, обмахиваясь своим веером, кажется, и сам получил удовольствие от этой небольшой потасовке.
- Я лишь за то, Лорд Феодал-сама, что бы мы помнили все поступки людей, о которых говорим. Если мы вспоминаем кого-то как врага, стоит вспомнить так же и то, что хорошего было сделано им. Нельзя о людях судить однобоко.
- Воистину. Что же, если на этом все, тогда совет объявляю оконченным.
- Только один вопрос, Минада-сама. Вы остаетесь главой клана Учиха? – Ну что за черт, Хиаши-сама? Что это за вопросы такие? Уж не на замужество ли вы намекаете? У меня вообще-то уже дети есть. – Что же несет ваше оружие: созидание или разрушение? – А это еще что значит? Я понимаю, что оружие – это любовь Учиха. Но что он имеет в виду под двумя гранями мироздания?
- Главой клана Учиха может стать лишь Учиха, Хиаши-сама. Как только я выйду замуж, в тот же день буду счастлива сложить свои полномочия. – В этот момент ко мне подошел Итачи, протянув руку мне и помогая встать. Не знаю, как такое возможно, но рядом с ним я не могу держать ледяную маску и холод в лице, поэтому и сама почувствовала, как заискрились мои глаза, а губы вытянулись в улыбке. – Прошу меня простить, но меня ждут дети.
- Значит, похоже, все же быть созиданию, Минада-сама. Это обнадеживает. Я рад, что у клана Учиха будет продолжение. – Я долго еще стояла в полном непонимании всего происходящего. Как это все понимать? Все слишком запутанно. Имел ли он в виду то, что Итачи - созидание, а я – разрушение? Не понимаю. Ладно, подумаю об этом позже. Итачи и сам немного смутился на мгновение, словно застыв на месте, но отошел от этого ступора быстрее меня, слегка направив в сторону выхода.
Я уже хотела уйти отсюда поскорее, потому что этот совет отнял у меня много сил, и я хотела быстрее вернуться к своим мальчикам, но нас снова задержали. А ведь сегодня важный день. На этот раз нас позвал Реко-сама.
- Минада-сан, как же я рад вас снова видеть. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
- Реко-сама, я тоже рада вас видеть. Позвольте представить вам Учиха Саске – мой брат, и Учиха Итачи… - Черт, а кто он мне? Не брат же!? Это Саске я братиком называю, а по отношению к Итачи после всего, с нами произошедшего как-то язык не поворачивается так назвать. Да и не женаты мы, что бы его мужем назвать…
- …муж. Рад познакомиться. – От удивления мои глаза округлились и я уставилась на него, даже несколько смутилась. Вот так легко взял и все решил. Ну, с другой стороны, раз решил так, значит так и должно быть.
- Меня зовут Реко. Поверить не могу, что наконец-то имею честь познакомиться с вами лично. Минада-сан часто рассказывала мне о вас и о вашем брате. А давно вы женаты?
- Еще нет, но двое детей доказывают это лучше, чем что-то иное. – Мне показалось, или Итачи напрягся? Уж не приступ ли ревности это? То, как он сильнее прижал мою руку к себе… не похоже это на простую настороженность. От него я никогда не слышала чего-то подобного. А потом он кивнул Саске и тот сразу куда-то исчез. И что это значит? Что вообще происходит?
- Верно, Итачи-сан, полностью с вами согласен. Минада-сан, прошу прощения, я надеялся, что смогу с вами поговорить наедине, если вас не затруднит. – Ух, то, каким холодом повеяло от Итачи, заставило меня поежиться. Видимо, пообщаться с Реко-сама не получится сейчас. Будет лучше всего уйти отсюда.
- Реко-сама, прошу простить меня, но я все еще не в том состоянии, что бы быть на людях долгое время. Поэтому с вашего позволения, вернусь домой.
- О, да, конечно. Мы сможем поговорить позже. Еще раз спасибо, Итачи-сан, был рад личному знакомству с вами.
- Как и я. Всего доброго.
После этого мы, наконец-то вышли из здания Хокаге. Коноха все-таки часто радует своей погодой. Поначалу мы шли молча, но мне очень хотелось узнать, что это все же было за приступ ревности. И ревность ли это была?
- Не думала, что меня кто-то будет когда-либо ревновать. На тебя это не совсем похоже. – Улыбка против воли начала вырываться наружу, да и особо я ее не хотела скрывать. Это приятно, кто бы что не говорил.
- Уверена, что я ревную? – В мою сторону не смотрит, но его улыбка говорит сама за себя.
- Если не ревность, тогда что же это было?
- Кто знает. – И это все?! Итачи, я тебя придушу! Идет и улыбается, но не говорит ничего. Черт, его не расколоть.
- На самом деле в его отношении нет смысла ревновать. Он – младший сын Лорда Феодала, и безмерно влюблен в одну девушку из высшего общества. И все бы ничего, но он хочет стать шиноби, покинув дворец, и боится, что девушка не пойдет за ним. Мы с ним часто общались на эту тему и я давала ему советы.
- В любви советники излишни.
- Верно, но порой тяжело увидеть самому то, что находится у тебя под носом и разглядеть чувства. И приходится прибегать к разным уловкам: советы старших и мудрых…
- Юных и романтичных…
- Это ты так тактично меня романтичной дурой назвал? Ну и ладно. Да, и таких тоже. Тем не менее, все это помогает разобраться человеку в его чувствах и мыслях. А еще, например, фокусы с техникой превращения и слежка, выуживание информации через обман. Но это уже вариант для профи.
- На что намекаешь?
- На то, что вы, Учиха Итачи-сан, и сами пользовались данными приемами дабы разобраться в себе. Или я не права? – Мы стали друг напротив друга и смотрели в глаза, не смея отвести их даже на миг. Нам было все равно даже на то, что мимо нас проходили люди и смотрели на нас. С наших губ не сходила улыбка, а в его глазах я видела столько тепла и света, что будь я льдом, таким, что солнца луч замрет, едва задев его края, то растаяла бы в тот же миг, став ручьем.
- У вас есть доказательства, Учиха Минада-сан, глава клана Учиха?
- Пожалуй, мне придется вспомнить, какого это, быть в полиции и вести расследование. А до этого момента вам придется быть под наблюдением и охраной.
- Кто же будет меня охранять?
- Два несносных чертенка, которые ждут папу дома, что бы отпраздновать день рождения.
- Тогда нам стоит поспешить.
Верно. Сегодня день рождения Исаму и Минору, их первый год в этом мире. Когда мы пришли домой, честно, я не узнала свою квартиру. В одной комнате был полный бардак, а из другой доносились радостные крики и визг. На кухне мы заметили накрытый стол. Саске постарался на славу, если конечно это он сделал. Только один вопрос: почему такой бардак?
- Да успокойтесь вы. Вы можете не кричать? Исаму, положи мой меч! Если Минада узнает, что я опять за оружием не уследил, она мне это будет вспоминать всю жизнь. Минору, хватит дергать меня за волосы! И как Минада с вами справляется?
- Ну, как-то справляюсь, мелкий. И замечу, что ты был таким же, и Итачи приходилось с этим справляться.
- Не правда, я не был таким! Итачи, я же прав?! - Боги, какой же молящий взгляд у мелкого! С таким призывом о помощи я его еще никогда не видела. Неужели мои мальчики умудрились сделать то, что не удавалось никому - загнать Учиха Саске в тупик?
- Ты никогда не любил оставаться без моего присмотра, и капризничал всегда, если я отсутствовал.
- Врешь! Я никогда таким не был.
- Мне уж виднее, младший братец. Учись, может и тебе в скором времени придется вот так нянчиться с детьми, только уже со своими.
- Да ни за что! Я лучше буду отшельником, чем обзаведусь семьей. Мне племянников хватит. Ай, Исаму, прекрати биться.
- А как же твоя мечта о возрождении клана, а, мелкий? - Я искренне издевалась и радовалась всему происходящему. Я бы понимала, если бы Саске было неприятно находиться среди мальчишек и следить за ними, но, хоть он и нервничал и психовал, но все равно получал от этого удовольствие, что было видно по его взгляду, и ухмылке. Он не знает, что с ними делать, но хочет это понять. И что-то мне подсказывает, что его слова о том, что его личное участие в возрождении клана откладывается - не больше, чем просто способ показать, что он все такой же невозмутимый и своевольный холодный парень.
- Откладывается.
- Честно, Саске, я уж думала, тут барабашка завелся с домовым и чертенком, но теперь вижу, что они еще и материализовались. – Я залилась смехом. Видеть, как Минору с Исаму дергают Саске за волосы и щеки, и как он пытается со всем этим совладать – это как увидеть Учиха Мадару и умереть от экстаза.
- Не знаю, о чем ты, но ничего смешного в этом не вижу, Минада. Я, между прочим, стол праздничный накрыл и вас заждался уже.
- Я вижу. Кажется, я никогда этого тебе не говорила, но ты прелесть, братик. – В перерыве между волнами смеха, еле выговорила хоть что-то. А мелкий на мой комплемент на секунду встал в ступор и даже засмущался. Редко его когда можно таким увидеть, растерянным и смущенным, но мне иногда это удается.
- Думаю, для тебя это полезная тренировка, Саске. – Итачи подошел к Исаму и взял на руки, а я забрала Минору из рук Саске. Бедный, настрадался, пока нас ждал. Зато он теперь знает, что такое быть одному с двумя детьми одновременно. Но стоило Исаму оказаться в объятиях Итачи, как он сразу успокоился и внимательно рассматривать своего папу, с улыбкой на лице. Похоже, Итачи обладает уникальной способностью - успокаивать всех вокруг себя и вселять в них спокойствие и умиротворение.
После этого мы начали наше маленькое семейное празднование дня рождения двух чертят. Наблюдая за братьями, было видно, что пройдет еще совсем не мало времени, прежде чем раны на сердце от полученных в детстве травм, заживут и затянутся полностью. Им предстоит еще очень много времени провести вместе и многое обсудить. Слишком много воды утекло с той трагедии, но я счастлива, что хотя бы сейчас, они могут сидеть за одним столом и общаться, как ни в чем не бывало. Действительно ли это так или это лишь игра – не известно, но хочется верить, что все образуется в дальнейшем и все будет хорошо, и я верю, что, они смогут преодолеть эту боль. И два маленьких Учиха, что сейчас продолжают донимать Саске, смеясь и радуясь искренне своим выходкам, им в этом помогут. Обычно всех объединяет беда, во всяком случае, так говорят, но в нашем, похоже, всех объединила радость.
Мы долго видели и болтали обо всем на свете. Саске заставил меня рассказать о своей прошлой жизни, как мы с ним когда-то договорились. Было тяжело и моментами накатывали слезы, но раз обещала – нужно рассказать. В итоге я рассказала, как меня звали, что я работала в колледже преподавателем, что родители имели цветочный магазин, о людях и друзьях того мира рассказала, о младшей двоюродной сестре и других не родных братьях и сестрах, о том, что был муж, но детей не было, что умерла в 27 из-за аварии на дороге, но как это точно произошло, не помню, о подруге, которую обожала, да и вообще, в целом, о мире. Ни Саске, ни Итачи не тянули из меня клешнями всю информацию и не требовали ответы на все их вопросы, наверно, видели, как мне тяжело все это рассказывать. Но я хотела им все рассказать. Думаю, это была как исповедь, желание отпустить все это раз и навсегда, и что бы никогда к этому не возвращаться. Рассказав все и один раз, можно отпустить все прошлое, даже если закрывал на это глаза всю жизнь. Думаю, по мне было видно, что я действительно любила и тот мир, и свою жизнь, своих родителей и некоторых родственников, особенно дядю, который погиб, когда мне было где-то 13. Он был мне очень дорог и мы были очень близки, понимали друг друга и всегда веселились вместе.
- И после этого я перестала смотреть на смерти как на что-то трагическое. Для меня с того момента, кто бы ни умер, все воспринималось как данность, не более. Мне казалось, что я умерла тогда еще, потому что многие мои эмоции часто можно было назвать фальшивыми, особенно по отношению к посторонним людям. Показать свои настоящие эмоции и чувства я могла лишь своей подруге, которая появилась незадолго до моей смерти. Только она знала, что творится у меня на душе.
- То, что ты рассказала, звучит так, словно ты себя не чувствовала на своем месте в том мире. – Итачи держал мою руку все это время, словно пытаясь сказать, что все хорошо.
- Ты прав. Я всегда чувствовала, что тот мир – не мое место, не мой дом.
- А здесь? – Похоже, для Саске это очень важно, раз он вывел меня на этот разговор и ему важно, как я себя чувствую.
- Не знаю, поверите ли вы мне, но еще там, в том мире, я всегда любила этот мир, хотя и знала, что он не так прост и спокоен. Но все равно, он дорог мне и важен, я считаю этот мир своим домом, а вас – своей семьей, немного странной, но очень родной. Я люблю клан Учиха, восхищаюсь представителями этого клана, горда быть частью него, и я люблю вас, мои дорогие. Саске, для меня ты – самый настоящий брат, непутевый и взрывной, жутко эмоциональный, но в то же время, заботливый. И Итачи… тебя я полюбила очень давно, так давно, что уже и не вспомнить. Как говорится: «Вырежи мое сердце и на нем будет написано твое имя». Для меня ты всегда был образцом всего светлого и благородного. Я счастлива своему перерождению, ведь я смогла полюбить одного человека дважды. И не жалею ни о чем. – Да, я повторила ту же самую фразу, что полтора года назад сказала ему. И наверно готова еще ни раз это сказать. Потому что каждое мое слово – правда, даже если в это тяжело поверить. Возможно это невероятно, но рядом с ними я всегда чувствую, что могу расслабиться, побыть сентиментальной, мягкой и слабой девочкой, которой нужна защита и опора. Смотря в их глаза, я не видела ни упрека, ни раздражения из-за моих сейчас чересчур ванильных слов. Наоборот, снисхождение и понимание.
Когда время перевалило за полночь, дети уснули, а мы все вместе убрали на кухне. Их кроватки пришлось переставить в мою комнату, что бы освободить место для Саске, поэтому пространства теперь было маловато. Ну ничего, скоро у нас будет дом, большой и просторный. Я стояла на балконе, наблюдая за ночной жизнью деревни, когда рядом со мной оказался Итачи.
- Наверно, тебе больно и не по себе снова оказаться в Конохе, да еще и не как преступник S-класса.
- Нет, скорее, непривычно. При Пятой Хокаге деревня изменилась, в лучшую сторону.
- Вот как? Что ж, это не может не радовать.
- Да. Но, мне больше непривычно видеть как Саске ко мне относится, Какаши, ты. Я столько лет настраивал всех против себя, но ты всегда была рядом и доказывала обратное. Словно брала лист бумаги, рвала его на части и выбрасывала. Все, что сейчас у меня есть… создала ты.
- Вот поэтому, не забывай теперь, что тебе есть, что терять. Береги это. А я просто всегда буду рядом и буду напоминать об этом. – Положив руку поверх его ладони, я пыталась, как и он, вселить в него хотя бы капельку силы, а потом и вовсе прижалась к нему, обвив руку. Так спокойно, так умиротворенно рядом с ним. Так и хочется всегда вот так стоять, наблюдать красоту ночного неба Конохи, слушать как ветер играет с листвой, и как светло может быть на душе, когда рядом любимый человек.
- Спасибо тебе за все это.
- Не за что. Это тебе спасибо за все.
- Минада, насчет нападения Пейна. Когда это произойдет, спрячься на территории клана Учиха, в помещении под храмом. Помнишь его?
- Ну да, помню. Но почему именно там? – Удивлена, что он решил так резко поменять тему общения, но, с другой стороны, это действительно важно обсудить. Уж мне хорошо известно, насколько будут эти разрушения масштабные. Найти подходящее укрытие - задача не простая, учитывая, что нетронутыми останутся лишь гора Хокаге и то, что будет под землей. По идее, бункер - хорошая идея, но, с другой стороны, мы будем отрезаны от всего внешнего мира на время этой бойни. Если так, тогда нужно там все тщательно подготовить и обустроить.
- Оно находится дальше всего от эпицентра боев, и там тебя не догадается искать Обито. И не сможет: место защищено снаружи и внутри барьерами, вас с мальчиками там не почувствуют.
- Хорошо. Только один вопрос: как я туда попаду? Мое состояние не позволит мне добраться туда быстро с детьми.
- Либо я, либо Саске сопроводим тебя. Однако тебе придется там быть одной. Справишься?
- Я многое уже успела пережить в этом мире. Еще одно нападение на Коноху – проще простого.
- Тогда, думаю, нам стоит пойти спать. Ты замерзла.
Спорить с Итачи просто невозможно. Да и как спорить, когда он смотрит на меня с такой нежностью и заботой? Наверно впервые за долгое время я засыпала с чувством, словно в моей жизни началась новая глава, если только не новый том моей истории жизни. Да, до счастливого конца нам еще далеко, но почему-то именно сейчас мне кажется, что теперь точно все будет по-другому, лучше и светлее. Нам осталось преодолеть так мало: нападение Пейна и войну против Обито и Кабуто – какие пустяки. Нет, разумеется, мне страшно и тревожно. Не хочу, что бы мои дорогие пострадали, но я думаю, все будет хорошо. Самое главное, что есть друг у друга, остальное уже не так важно. С этими мыслями я обняла крепче Итачи и уснула, лежа на его груди, слушая размеренное дыхание и биение сердца.
========== Глава 35 ==========
Комментарий к Глава 35
А вот и новая глава:) Всем приятного прочтения и не забываем про комментарии;)
Впервые, просыпаясь, не чувствую себя в опасности и напряжении, хотя, по сути, меня в очередной раз, будят дети. Как странно: вроде бы хочется, что бы они как можно скорее выросли, но, одновременно с этим, боюсь и не хочу этого. Подольше бы они смогли побыть детьми. Так не хочется открывать глаза. И дело даже не в лени, а скорее, в том, что рядом со мной дорогой и любимый человек, что с ним все в порядке, он жив и цел, и от этого спокойствия, впервые, не хочется никуда торопиться и бежать. Судя по шуршанию, мальчики встали, и еще немного, и начнут капризничать. Но так не хочется вставать.Да и солнце глаза слепит. Кажется, сегодня весь мир против моего долгого сна и все же придется проснуться. Довольно неожиданно, почувствовала, как меня накрыли почти с головой одеялом, слегка приобняв. Как же здорово – теперь перед глазами темно и хорошо.
- Спи. Я сам все сделаю. – А потом источник тепла просто взял и исчез. – Проснулись, мальчики? Не шумите. Пусть мама поспит.
- Мама… спит.
- Да, Исаму, поэтому мы с вами сейчас немного поиграем в игру «Тишина», хорошо? Шуметь нельзя. – Это так мило и так прекрасно. Так хотелось посмотреть на это, что я открыла один глаз и стала смотреть из-под одеяла на то, как Исаму повторяет за Итачи жест «Не шуми» и показывает его Минору. Наблюдать за тем, как бывший преступник S-класса и, по мнению людей, самый бесчувственный и жестокий человек, нянчится со своими детьми, играет с ними и искренне улыбается, просто невероятно. В прочем, он никогда не был таким, каким его представляли люди. На него навешали столько ярлыков и клише преступника, что сейчас для многих будет крайне непривычно видеть его другим. Но я знаю, что он не такой, как все говорят. Да, Итачи сдержанный, довольно молчаливый, его трудно вывести на эмоции, особенно негативные, в отличие от Саске, хотя, опять же, кому как, но, тем не менее, я знаю, что Итачи - не робот, хотя и был долгое время подвержен влиянию Шисуи и был четко уверен в своих решениях, плане и целях. Я знаю, как он умеет улыбаться, смеяться, как может переживать за свою семью. Видела его слезы, как горькие от отчаяния, так и от радости и облегчения. И я знаю, что сейчас он тоже боится и переживает теперь не только за Саске и за меня, но еще и за своих детей. Да, возможно, он, как всегда, не показывает эти чувства и скрывает их, но таким его обязывает быть ремесло, которым он занимается. Всегда держать себя в руках, что бы не произошло. И он мастерски справляется с этим, зачастую. И только дома, в окружении тех, с кем он может быть честен, показывает, какой он на самом деле.В какой-то момент Минору увидел меня, на что я повторила тот же жест, от чего малыш стал еще сильнее улыбаться и смеяться. Неужели, в этой моей жизни, наконец-то наступил покой и умиротворение? Хотя, о чем это я? Нападение Пейна и война шиноби никуда не исчезли, и это может произойти в любой момент, а значит, нет времени расслабляться.
Поспать мне удалось совсем не долго, но пробуждение было приятным, поскольку разбудил меня запах чего-то очень вкусного со стороны кухни. Итачи готовил что-то у плиты в то время, как мальчики играли на полу, иногда болтая между собой, коверкая слова. Аромат был просто божественный, а запах жаренного мяса, от которого мгновенно начинают течь слюнки, я узнаю всегда. Никогда не задавалась таким вопросом, но теперь стало интересно: «А у всех ли Учиха талант к готовке?» Сколько помню, что Микото-сан, что Итачи, да даже Саске, хотя последнее случалось крайне редко и, как говорится, только по праздникам, всегда готовили так, что пальчики оближешь.
- Итачи, признайся, ты волшебник? –Подойдя со спины, обняла его слегка, что бы не мешать сильно. Не знаю, кто является той самой причиной, по которой сейчас атмосфера в нашем доме настолько теплая, что, наверно, можно зимой обойтись без обогревателя, но это именно так. Кажется, будто у нас поселилось солнце. Жаль, что я все еще хромаю, и, скорее всего, это надолго, но дома, в целом, могу обойтись без трости. Достаточно лишь не долго быть на ногах и при случае держаться за что-нибудь в качестве опоры.
- Ты о чем? – Мягкая улыбка, добрый взгляд, и я вижу и чувствую, что это искренне.
- О том, что все пахнет просто невероятно, как и выглядит. Талантливый человек талантлив во всем? А где Саске? Неужели спит до сих пор?
- Цунаде-сама отправила его на задание по выслеживанию Кабуто, а мне дала день на то, что бы привыкнуть к деревне, и, как она сказала: «Почувствовать себя дома». – Почувствовать себя дома? Да уж, думаю, Итачи это действительно необходимо. У него, по сути, небыло дома долгие годы после той ночи, а тут, в один момент, резко, у него появился и дом, и семья. К такому трудно привыкнуть сразу, когда годами привыкал к другому. Но, как бы то ни было, а новость о его выходном делает меня еще более счастливой. У нас не было возможности провести день вместе, так, почему бы и нет?
- Ты серьезно? Это же здорово! Цунаде-сама редко, когда дает такие поблажки. Надо этим пользоваться.
- У тебя возникла идея?
- Еще какая! Тогда мы сегодня пойдем гулять по деревне! И это не обсуждается. – От восторга я стала пританцовывать, да и вообще, эмоционально жестикулировать, словно маленький ребенок, от чего на лице Итачи появилась снисходительная легкая улыбка. Он и сам, как мне кажется, был рад провести время с семьей, никуда не спеша и не торопясь.
- Это приказ? – Такой странный вопрос, но выражение его лица выдает радостное настроение и желание немного меня задеть словами, словно желая посмотреть, какие еще я смогу показать ему эмоции и грани своего поведения.
- А вот как хочешь, так и считай, зануда. –С этими словами я подлетела к нему и очень крепко обняла, насколько позволяли силы, поцеловав в щеку. И почему мне кажется, что мои глаза предательски блестят, выдавая всю мою радость и восторг от происходящего? – Кстати, я твою прежнюю одежду убрала в шкаф.
- Думаю, от нее стоит и вовсе избавиться.
- Перестань. Я не считаю Акацки такими уж плохими, как их видит мир. Тот же Кисаме – он помогал мне не раз, и далеко не плохой человек.
- Только от тебя можно услышать такие слова. Для тебя не существует плохих людей.
- Они есть. Но я предпочитаю не делать преждевременных выводов. Итак, я предлагаю пойти в парк и устроить пикник. Что скажешь? – Не хочу я разговаривать на какие-то глубокие философские темы сейчас. Зная Итачи, у нас этот разговор может затянуться надолго, а я хочу с другим настроением провести сегодняшний день.
- Хорошая идея.
Сразу после завтрака, мы стали упаковывать еду в корзинку. Мальчишки были такие счастливые, что постоянно весело и громко смеялись, что-то лепетали и разбрасывались всем, что под руку подвернется. Почему-то им очень понравилось играть с рисовой мукой, которую стали кидать друг в друга, а она разлеталась, от чего, в один момент, попали в Итачи. Сначала он выглядел спокойный и сдержанным, но тут-то не выдержала я и залилась смехом, поплатившись попаданием облака муки мне прямо в лицо. После этого в кухне образовался полный бардак, потому что я пыталась в своем состоянии догнать и поймать Итачи, а мальчишки, подхватив наше настроение, стали кидать муку уже в нас.
- Стой, Итачи! Я ж тебя поймаю все-таки!
- Посмотрим, на что ты способна. – Ну все, это вызов, Учиха Итачи! Бегая вокруг стола, мне показалось, что нам до взрослых еще расти и расти. То, что мы сейчас вытворяем, не попадает под описание обычных среднестатистических взрослых. Мы стояли друг напротив друга, разделенные столом, и мне в голову пришла гениальная идея. Вернее, как идеальная? Гениально глупая.
- А вот и смотри. – Не долго думая, я залезла на стол, в миг на пятой точке развернувшись к нему лицом, и схватила за руку. Только он в тот момент дернулся, и в итоге я растянулась на столе, еще и скользнув по поверхности, почти полностью свисая с него, держась на весу только благодаря тому, что держусь за руку Итачи. И все это еще и при том, что от смеха я уже давилась воздухом. Кажется, соседи сейчас в «восторге» от нас. Взглянув на Итачи, я увидела, что он и сам еле сдерживается, что бы не рассмеяться вовсю. Вот больше, чем уверена, он думает: «Как можно быть такой ненормальной? С больной ногой такие трюки вытворять?» Да и дети, наверняка бы посчитали меня чокнутой, будь они немного старше и понимали до конца, что происходит. – Все, ничего не знаю. Я победила! Надо будет в следующий раз еще и Саске втянуть в это. Уже представляю его, вымазанном в муке!
- Он будет не в восторге от этого.
- Я знаю. Но все равно весело. Ну вот, теперь сначала надо кухню убрать, а потом уже идти в парк.
В итоге на уборку мы потратили около часа. Даже Исаму и Минору помогали нам, повторяя за нами движения, стирая муку тряпочками со стола и пола, и как бы подсказывая друг другу. Больше чем уверена, эти двое будут не разлей вода в будущем и вдвоем они достигнут многого. И в этом есть только одна проблема на мой взгляд: смогут ли они впустить кого-то постороннего в свой мир? Даже сейчас видно, что они уже определили круг тех лиц, к кому они относятся хорошо и считают своей семьей, но пустят ли они в этот свой круг, например, будущую жену Саске? Опять же, я не говорю, что это Сакура. Ее я и сама не подпущу и на пушечный выстрел к мелкому. Или третьего члена своей команды, когда окончат Академию? Трудно все это. Хотелось бы верить, что мне хватит ума и сообразительности, что бы вырастить их хоть немного открытыми обществу.
Погода сегодня идеально подходит для прогулки: солнышко светит, не жарко и не холодно, людей не особо много на улицах, что только добавляет очков в нашу копилку хорошего настроения и дня. Все-таки, что я, что Итачи, да даже Саске, не особо мы людимые, и с этим ничего не поделать. Нам гораздо интереснее и приятнее побыть в тишине и окружении только близких людей или и вовсе одним. Идеальная семья, где никто не надоедает друг другу с постоянным вниманием и безудержным весельем. То, что произошло несколькими часами ранее, больше уникальный случай, чем норма поведения. Но она была важна для Итачи, ведь я даже сейчас ощущаю, насколько ему стало спокойнее на душе. Минору сидел на плечах своего папы и постоянно с восхищением рассматривал привычные пейзажи, но с нового ракурса, от чего теперь они выглядели по-другому и удивительнее, чем он, с нескрываемым восторгом пытался поделиться с Итачи, лепеча ему что-то, так быстро и непонятно, но с таким серьезным видом, словно он говорит сейчас что-то очень важное и далеко несмешное. При этом всем Исаму, который сидел у меня на руке, крепко обнимая шею, наблюдал за своим братиком и папой.
- Общительный у нас Минору, да, Исаму?
- Да. – Сам ответил, и сам же продолжил смотреть на брата. И что только в их маленьких головках происходит? Обожаю своих мальчиков. Такие разные, но такие милые и дружные. Надеюсь, они такими же и останутся.
В будний день в парке совсем нет людей, что не удивительно, учитывая, что сейчас большинство находится либо на миссиях, либо по другим делам деревни. Расстелив покрывало и разложив вещи, мы просто наслаждались тишиной и покоем в кругу семьи. Мальчишки играли в мячик, кидая и пиная его друг другу, копошились в траве и цветах, время от времени подбегая к нам и показывая, что нашли, сопровождая это объяснениями и пояснениями, хоть и далеко не всегда понятными. Итачи положил мне голову на колени и закрыл глаза, и, кажется, он впервые за долгое время, чувствовал полное умиротворение.
- О чем задумался?
- Так, не о чем.
- Ой, что-то я тебе не верю. Ладно, не буду лезть, захочешь – сам скажешь. – По Итачи видно, что он о чем-то думает и размышляет, но не хочет этим поделиться. Я и сама бываю в таком состоянии, поэтому понимаю, каково это, лезть и насильно заставлять рассказывать свои мысли. Вместо этого лучше просто остаться рядом и наслаждаться нашим маленьким раем.
- Мама… поиглай. – Ко мне подбежал Минору и протянул мячик. Смотрит на меня такими милыми щенячьими глазками, что отказать невозможно, поэтому я взяламячик и совсем слегка кинула его в сторону Исаму.
- Кидай сначала Минору, потом мне.
- Я хочу стать отцом для Исаму и Минору. – Спустя какое-то время, Итачи все-таки озвучил свои мысли, вот только я, как часто это бывает, не поняла того, что он имеет в виду, а потому просто продолжила играть с детьми. Ну, правда, не понимаю. Он же и так их отец.
- Но ты ведь и так для них отец, настоящий и единственный. Правильно, Исаму, теперь, Минору, кидай мячик мне.
- Ты не поняла. Я хочу стать их отцом официально, как положено.
- Ну, какие проблемы? Заполним все необходимые документы и отдадим на подпись Цунаде-сама. – Со стороны Итачи послышался какой-то вздох обреченности и легкий смех, скорее похожий на ухмылку. – Что?
- Как можно быть такой романтичной натурой, но совершенно не понимать, что тебе сделали предложение? – От такого я в миг забыла, что делала до этого момента, и с большим удивлением уставилась на Итачи. Могу поспорить, вид у меня был как у напуганного зверька, потому что я опешила от такой новости, выпучив глаза и раскрыв рот. Я такого не ожидала, тем более так скоро и неожиданно. А Итачи смотрит на меня с такой мягкой и нежной улыбкой, что я чувствую, как таю изнутри. То, как он смотрит на меня… Так может смотреть только влюбленный человек. Этот взгляд невозможно подделать или сыграть. Он либо есть, либо его нет. Взял мое лицо в руки, заправив прядь волос за ухо, и аккуратно направил взгляд на себя.
- В смысле? Ты…? – Я так разволновалась, что не смогла говорить в прежней уверенной манере. Наоборот, голос словно пропал, перейдя на шепот, губы дрожали, глаза заслезились. А Итачи продолжает нежно и любяще смотреть на меня, улыбаясь.
- Учиха Минада-сан, я хочу, что бы вы стали моей женой. Каков будет ваш ответ? – Больше шуточно, чем серьезно Итачи произнес эти слова, все так же продолжая смотреть мне прямо в глаза.
- Фу, как официально, Итачи-сан. – Сама чуть не плачу, шмыгая носом, и с трудом сдерживая слезы, и сама же шучу, пытаясь спрятать глаза, уводя вниз, но больше от смущения. Я счастлива, правда. Любимый человек рядом и прямо сейчас делает предложение – о чем еще можно мечтать? – Ну, если ты уверен в своем решении и хочешь этого, то я согласна.
- Не важно, что хочу я, ведь ты никогда не была со мной согласна. Важно лишь то, что хочешь ты. Ты хочешь быть моей женой, Минада?
- Хочу… очень хочу. – Медленно приблизившись, Итачи накрыл своими горячими сухими губами мои, все так же держа мою голову за скулы, а затем переместив руку на затылок, заправляя пряди волос. От этого прекрасного чувства и ощущения тепла, которое наполняет меня изнутри, глаза закрылись, позволяя всему своему существу прочувствовать насквозь, так, что бы мурашки бегали табуном по коже, что бы от желания быть еще ближе, тело сковывало и сводило судорогой, что бы задыхаться от наслаждения и глубоко дышать. А ощущения того, что Итачи испытывает если не то же самое, то чувства явно схожие с моими, голову начинает сносить окончательно, унося сознание очень далеко. Мы бы наверно так и продолжили наслаждаться друг другом, если бы не радостные крики наших детей, от чего мы, разорвав наш поцелуй, не могли не смеяться.
- Мама. Не плачь. – Ко мне подошел Исаму и со всей серьезностью произнес эти слова, дотронувшись до моей щеки.
- Все хорошо, мой хороший. Мама не плачет. Ложись. – Поцеловав Исаму в лоб и погладив по волосам, уложила головой себе на колени.
- Не хочу спать. – Вот же ж ворчун, ну прям как Саске, когда мелким был, да и я сама такой же была, если подумать. Самое забавное, и, одновременно, милое, что сам ворчит и противится, и сам же зевает и постепенно сонно закрывает глазки. А посмотрев на Минору, который обнимает своего папу и переглядывается с ним, в голову пришла одна мысль, которая на самом деле была всегда. Вернее, как, мысль? Мечта. И, возможно, сейчас это будет несколько эгоистично выглядеть с моей стороны, но, с другой стороны, а почему бы и не попробовать? Правда рискнула я задать этот вопрос, а точнее, поднять эту тему, когда мальчики уже уснули.
- Знаешь, Итачи, у меня всегда была одна детская мечта. Я всегда мечтала о старшем брате. Да, я была единственным ребенком в семье, а потому старших братьев или сестер в принципе у меня быть не могло, но мне всегда хотелось, что бы был рядом родной старший брат, который поможет, поддержит, защитит, а я смогла бы быть рядом с ним маленькой девочкой, может быть даже принцессой, хотя это вряд ли. С моей-то внешностью… ладно, молчи, я не об этом сейчас. Я всегда немного завидовала Саске, что у него есть ты и всегда рядом. – Мы сидели, облокотившись на ствол дерева, под которым и расстелили покрывало, держась за руки, переплетя пальцы. Эх, моя самооценка всегда была очень низкой. Никогда себя не любила, не могла полюбить и все тут. А здесь еще и тема разговора, которую не знаешь, как начать и какими словами все это объяснить. Вот же ж! Я рядом с Итачи часто стесняюсь и тушуюсь, словно школьница, которая влюбилась в учителя или самого красивого парня со школы.
- Но ведь в этом мире мы, по сути, стали твоими старшими братьями, пусть и не родными.
- Верно. И я счастлива. И мне бы хотелось, что бы у наших мальчиков тоже была сестренка, маленькая проказница, которую они будут защищать. – Сильнее сжав руку Итачи, я настолько засмущалась, что поспешила отвернуться и опустить голову вниз, закрывшись волосами и пряча румянец. Боги, да у меня даже уши пылают сейчас так, что я чувствую, как они пульсируют. Ну не умею я на такие темы разговаривать без смущения, хотя взрослая тетка и не о таком и не так говорила. Но, одно дело, просто с посторонним разговаривать на эту тему, и совсем другое, сказать такое свое желание своему мужчине. Какая же ты трусиха, Минада! Да и я никогда не была какой-то пошлой и извращенной. Пыталась быть такой в том мире, но не была ею по сути. Да и не получалось. А тут, я знаю, что с Итачи можно говорить на любые темы открыто, он все поймет и поддержит, но так неловко все равно. Ну вот и куда делась та Минада, что еще вчера заткнула на совете Джонинов главу клана Абураме? Сейчас от той грозной девушки не осталось и следа.
- Думаю, когда она родится - будет очень похожа на тебя. – Его слова удивили и обрадовали меня, а посмотрев на него, напрочь забыв о своих красных щеках, увидела, как Итачи, с тенью улыбки, посмотрел сначала боковым зрением на меня, а потом перевел взгляд в небо, словно погружаясь в мечтания. И чего я только боялась сказать ему такое? Ведь это же Итачи. Уж кому-кому, а ему я могу рассказать все и быть уверенной, что он не предаст.
- Как думаешь, какое имя ей подойдет?
- Предлагаешь мне выбрать?
- Почему нет? Ты не смог выбрать имена для мальчиков, так может выберешь для дочери.
- Тогда, Эри. Счастливый приз.
- Учиха Эри? Красиво звучит… И без всяких салатов. - От своих же слов я рассмеялась, чем вызвала недоумение Итачи. Да уж, помню, как нас с подругой просто неимоверно злило и приводило в бешенство имя Сарада. Каждый раз задавались вопросом: “Ну как Саске мог выбрать такое имя для своей дочери?” Где он вообще был в этот момент?!
- Прости… Причем тут салат?
- Да так, не обращай внимания. Просто можно дам совет? Если Саске к тебе через годика так 3 подойдет и спросит, как назвать своего ребенка, скажи ему, что бы без всяких салатов, иначе лично я с ним до конца жизни разговаривать не буду.
- Не совсем тебя понимаю, но учту. - Снова этот мягкий взгляд, снова легкая улыбка, боги, как же с Итачи хорошо.
- А вообще, так хочется, что бы скорее наступил мир. Что бы мы переехали в наш милый собственный дом, небольшой, но уютный.
- С небольшим садом на заднем дворе.
- Ага, и собаку завели… или кошку. Обычное маленькое счастье.
- Обычное, но самое дорогое. - Положив мою голову к себе на плечо, Итачи стал гладить меня по волосам, заправляя пряди за ухо.
Прижавшись сильнее к нему, я и сама уснула. Как странно и необычно… стоило Итачи вернуться в деревню, как я забыла про все невзгоды, про все те неприятные события, которые еще произойдут. А мне, словно стало все равно на все это. Главное, что он рядом. Хотя, конечно же, это не так. Я волнуюсь за своих мальчиков, как пройдет нападение Пейна, успею ли я укрыться с детьми? Но даже эти вопросы тускнеют рядом с Итачи. Он говорит, что все будет хорошо и он поможет, и я верю ему. Я знаю, что если он что-то говорит, значит, так и будет.
Совершенно неожиданно, я проснулась от ужасно громкого взрыва, или, если быть точнее, хлопка, который произошел буквально в нескольких километрах от нас. А потом появилось огромное призывное животное с колом в голове. Так вот, что это значит, когда война начинается неожиданно. Я никогда не видела войн и вооруженных конфликтов, как они резко вспыхивают, но сейчас я вижу, насколько все может перевернуться в одночасье. Еще минуту назад мы наслаждались прекрасным выходным днем, как уже сейчас стоим и наблюдаем, как огромная сороконожка уничтожает Коноху.
- Пейн… - Мы с Итачи подорвались на ноги мгновенно - я напрочь забыла о ноге в этот момент и стояла настолько уверенно, словно она и не была повреждена, мальчики испугались и начали плакать, а мы с Итачи стали оба серьезными, как никогда не были. От Итачи исходила такая сила, что даже я предпочла бы держаться в стороне на всякий случай: эти сдвинутые брови, эти опущенные уголки губ, эта стойка – все это мгновенно вернуло его к шиноби и защитнику деревни и семьи, хотя и я от него не отставала, по крайней мере, мне так показалось.
- Минада, призывной свиток змеи, который дал тебе Саске, все еще с тобой? – Боги, какая резкая смена характера. Еще минуту назад от Итачи можно было согреться и забыться, как уже сейчас он собран и серьезен. Я словно вновь увидела того самого Учиха Итачи из Акацки, как, например, было в гостинице. Но чувства страха нет и близко. Я не боюсь, хотя и хочется на всякий случай держаться подальше в целях его же спокойствия, что бы нас не задело, мне совершенно не страшно находиться рядом с ним, а, скорее, наоборот, чувствую, что под надежной защитой. Я помнила про этот свиток, и всегда носила его с собой на всякий случай, как и его кровь, хотя она наверно уже ужасно воняет.
- Да, но я не владею техникой призыва. Да и какой нам в этом смысл?
- Нам нужно дать знать Саске, что на Коноху напали.
- Как-будто моя никчемная попытка призыва поможет это сделать. – Все еще продолжая наблюдать за действиями призывных существ Пейна, Итачи решил оповестить Саске о нападении? Это не самый подходящий момент. Эти твари разносят деревню просто на глазах.
- Техника призыва основана не только на чакре, но и на крови призывающего, а значит, он почувствует, что его кровь использовалась. А единственный, кому он давал свою кровь – ты.
- Тогда сделай ты! Я не смогу! Не обладаю такой чакрой! – Раздался такой громкий взрыв, что пришлось сильно повысить голос и закрыться от налетевшей на нас ударной волны.
- Сможешь. Саске не стал бы этого делать, если бы знал, что ты не справишься. – Со всех сторон летели камни и пыль, ударная волна сносила деревья, обрывала ветки, поднимала щебень и песок. Крики людей доносились даже из отдаленных районов, а звук падающих конструкций оглушал так сильно, что говорить с прежней привычной громкостью было невозможно. Все это время мы закрывали Исаму и Минору, пока переговаривались. – Слушай меня, сейчас ты призовешь змею Саске, отослав ему тем самым сигнал, сразу после этого отправляемся в убежище Учиха под храмом. Как только там окажемся – не выходи оттуда. Либо я, либо Саске вернемся за тобой. До этого момента сиди с мальчиками там. – Эта манера общения, этот несколько приказной тон, говорящий о том, что пререкания излишни, эта уверенность и сосредоточенность. На мгновение, я словно снова увидела Фугаку-сама и ту ночь, когда он мне отдавал последние свои указания. И все же, Итачи очень на него похож, кто бы что не говорил. Что я могла сделать или возразить, когда тебе с такой абсолютной уверенностью говорят, что ты справишься? Правильно, ничего. Ничего, кроме как незамедлительно начать действовать. Поэтому я не теряя больше времени на разговоры и лишь утвердительно кивнув, достала свиток и склянку, приступив к исполнению техники призыва.
Сделав глубокий вдох для спокойствия, постаралась собраться и сконцентрироваться. Ни волнение, ни спешка мне не помогут, особенно, когда профан в этом деле. Кровь действительно испортилась за это время и сильно воняла, но в тот момент было как-то совсем не до этого. Налив несколько капель на печать в свитке и опустив руки по краям, стала пытаться собирать чакру в руке, что бы за раз ее выпустить. Единственное, что я помню, так это то, что если чакры будет мало, то нужная змея не появится, а если слишком много, то призову Манду, если он еще жив, конечно, а этого мне совсем не хочется. Только вот незадача: я не знаю, где заканчивается это «мало» и начинается «много». Ну же, собирайся в руках, чакра. Она есть у всех живых существ этого мира. Должна же быть она и у меня, хоть немного. Я же полтора года обучалась владению меча и тайдзюцу – это должно было помочь хоть немного развить мои способности. Ну пожалуйста! Чертов Хагоромо! Ненавижу тебя! Чертовы боги везде одинаковые: эгоистичные сволочи, обожающие игры со своими игрушками. Мне нельзя тратить чакру попусту на всяких червяков. У меня будет только одна попытка. Итачи все это время стоял на страже и отбивал камни и ветки, которые могли бы угрожать мне или мальчикам, с помощью активированного шарингана и Сусано. Великая техника великого рода. Один взгляд даже на незаконченную форму этого великана в виде скелета уже внушает уважение и гордость, и желание преклонить колени перед тем, кто использует ее. А в сочетании с клинком Тотцука и зеркалом Ято, и учитывая то, что Итачи уже не в том болезненном состоянии и с Вечным Мангеке Шаринганом, говорит только об одном: шутить и играть теперь с ним категорически запрещено. Он был и раньше опасен для своих противников, но сейчас, когда даже я так отчетливо ощущаю всю эту мощь рядом с собой и меня спасает от обморока только то, что он же меня и защищает, для врагов он стал самым нежеланным оппонентом.
Еще немного собрав сил в ладонях, которые уже начали гореть и неприятно колоть с непривычки, я в раз выпустила всю эту чакру в свиток. Образовалось огромное белое облако, в котором виднелся силуэт большой змеи. Моя фобия змей дала о себе знать, от чего тело сковалось в страхе и начало трястись. Больше всего я боялась того, что перестаралась и призвала Манду, что могло закончиться плачевно, но когда облако стало постепенно оседать, то от облегчения подумала, что сейчас упаду на землю, потому что это был Аода, призывная змея Саске.
- Как странно, я не чувствую по близости Саске-сама.
- Аода, я – Учиха Минада, сестра Саске, и мне нужна твоя помощь. – Не понимаю, куда делся весь мой страх, но спишу все это на чрезвычайное положение. Змея опустила голову на уровень моего лица и стала всматриваться.
- Сестра Саске-сама? Эти глаза… где-то я их уже встречал. Что вам нужно, Минада-сама?
- Отвлеки на себя призывных существ или же врага, постарайся их увести подальше от центра деревни, но сам не рискуй. Твоя задача – выиграть нам время, не больше. Сделаешь?
- Хорошо, Минада-сама.
- Итачи, отправляемся. – Схватив детей, мы побежали по уже достаточно разрушенным улицам Конохи, где-то лежали раненые, кое-где уже валялись трупы гражданских и шиноби, на некоторые тела было жутко смотреть из-за открытых переломов, расплющенных камнями, оторванных конечностей или вовсе, с внутренностями наружу. Кругом лужи крови, разрушенные дома, оборванные линии электропередач, сломанные деревья и заборы. Свое чувство отвращения я смогла подавить только из-за того, что думала совершенно о другом. Минору прижала лицом к груди, не позволяя ему смотреть на все вокруг, как и Итачи сделал то же самое с Исаму.
- Папа? – Исаму встревожено позвал Итачи, от чего мое сердце екнуло. Среди всего этого шума, криков, воплей и рыданий, услышать голос собственного ребенка подобно тому, как в аду услышать зов ангела: облегчение и страх испытываешь одновременно.
- Все хорошо. Папа рядом. Не смотри.
Сколько мы так бежали, уже не имело значения. Итачи закрывал нас от пролетающих снарядов и обломков. И, казалось, бы, до территории клана Учиха, а, соответственно, и убежища, осталось всего ничего, но нас остановило одно из тел Пейна, механический. Хорошо, что у Итачи превосходная реакция, потому что я не заметила вообще ничего вплоть до момента взрыва. Хотя возможно, просто у страха глаза велики.
- Минада, уходи дальше с мальчиками.
- Ты с ума сошел?! Я не уйду без тебя! Я тебя одного здесь не оставлю, Итачи, слышишь?! – Я не хочу его отпускать. Мне действительно страшно, но одновременно с этим, во мне и гнев закипает. И дело не в том, что я боюсь идти дальше одна, а в том, что боюсь за него. Опять решил деревню защищать и плевать на семью? Пусть Итачи и считается очень сильным шиноби и просто гением, но Пейн тоже противник не из простых. Это не истерика, лишь переживание за дорогого мне человека, а потому мои слова были сказаны с нотами гнева и раздражения. То, что происходит сейчас и здесь, даже близко не похоже на нападение Орочимару много лет назад. Сейчас это больше похоже на бойню, истребление, чем на попытку просто разрушить деревню. Да, это смешно, но для меня есть разница. Миг, и передо мной появился теневой клон Итачи, который взял в очередной раз заставил меня посмотреть на него уже таким привычным и родным жестом, как положить руки мне на скулы.
- Все будет в порядке. Я обещаю. Я не оставлю свою семью больше никогда.
- Я не смогу добраться туда сама. Я слишком слаба.
- Сможешь. Ты никогда ничего не боялась. Вспомни все то, что ты уже сделала. Да и сейчас. Ты смогла активировать технику призыва, мгновенно поняла, как лучше использовать его, хотя я тебе ни слова не говорил про приманку, смогла после этого продолжить путь, и наконец, ты пробежала такое расстояние без помощи опоры и со мной в одной скорости ни разу не оступившись. – Я опешила. Только сейчас, когда он все это сказал, я словно проснулась. Если бы Итачи мне этого всего не сказал, то я бы так и не вспомнила про все то, что я сделала.
- Тем более, что прекрасный принц будет не один. – Появившиеся словно ниоткуда, Какаши-сан и Акиха-сан привели меня в чувства.
- Мы поможем тут Итачи, а ты отправляйся с клоном Итачи дальше в убежище.
- Акиха-сан… Какаши-сан… спасибо вам.
Как бы я не хотела остаться с ними или забрать оттуда Итачи, я понимала, что в первом случае я им буду только мешать, а во втором у меня просто ничего не выйдет. Но прежде всего я переживала за мальчиков, и только поэтому я больше не думая и полсекунды, побежала в сторону клана Учиха, вернее, уже того, что от него осталось. Передвигались мы быстро и молча, избегая открытых пространств и опасных полуразваленных зданий. В полном молчании мы добежали до нашей территории и без остановки, минуя центральную арку, побежали вдоль уже давным-давно опустевшим улочкам. Вот и он, храм Нака. Сложив печати, клон Итачи поднял плиту, где был вход в тайное помещение.
- Я должен возвращаться. Прошу, не выходи никуда, Минада. Будь здесь с детьми.
- Итачи, пожалуйста, будь осторожен и вернись ко мне. – Оставив Исаму и Минору на футонах, которые, видимо, Итачи с Саске сюда заранее принесли, мы стояли и обнимались, соприкоснувшись лбами и проводя по рукам, плечам и шее. Я боюсь, переживаю и волнуюсь за него, но не могу его остановить. Здесь, сейчас со мной лишь его теневой клон, а он сам находится там, на поле битвы, где Коноха уже превратилась в руины и это еще не окончательное разрушение.
- Я никогда тебе этого не говорил, но должен был делать это всегда, еще с той злополучной ночи. Должен говорить тебе, что люблю.
- Я тоже люблю тебя, Итачи. И буду ждать здесь сколько нужно. Но, пожалуйста, не смей говорить так, словно собрался уходить навсегда. Я тебе этого никогда не прощу. – В этот момент к нам подошли Исаму и Минору, и обняли за ноги Итачи. Наверно, они и сами чувствовали, что происходит что-то плохое, и хотели остановить папу.
- Не собираюсь. Я не собираюсь рисковать всем, что у меня с таким трудом появилось, всем тем, что создала ты. Если с вами что-то случится – я не смогу этого уже пережить.
- Будем держаться вместе, и никто никого не потеряет. Мы – семья, а значит, вместе мы сможем все пережить. И если долго не будешь возвращаться, я все-таки выйду отсюда и пойду за своим мужем, и мне будет все равно, закончилась битва или нет.– Слова про мужа удивили Итачи, но затем он улыбнулся, приправив это уже фирменным хмыканьем клана Учиха, и поцеловал. Он получился довольно рваным, страстным и чувственным, пусть и не долгим. По Итачи было видно, что меньше всего он хочет меня оставлять здесь одну с мальчиками, но, во-первых, он не сможет тогда закрыть убежище и активировать защитные барьеры, а во-вторых, он всего лишь теневой клон. Поэтому как только поцелуй прервался, он развернулся и, не оборачиваясь, направился к выходу. Подойдя к мальчикам, которые были так напуганы всем происходящим, что уже даже не плакали и не кричали, а просто смотрели по сторонам и на меня, я стала их успокаивать, сначала обняв их крепко, поцеловав, а потом начала петь им разные песенки, какие помнила из прошлому мира. Так я вспомнила, а они познакомились с такими песнями, как «Вот и помер дед Максим», различные песни из диснеевских мультиков, что-то вспомнила из группы «Ленинград», «Ария», «Би-2», потом начала рассказывать сказки, которые знала и помнила, иногда придумывая свои повороты и сюжеты, если что-то забывала. В общем-то, я делала все, лишь бы они не задумывались о том, что происходит снаружи.
Конечно, вопрос о том, где папа и дядя, прозвучал, но я выкрутилась тем, что им нужно сейчас немного поработать в деревне. Через некоторое время мальчики все-таки уснули – видимо сказалась эмоциональная встряска, потому что им даже глухие звуки взрывов, доносящиеся до нас сверху, не мешали спать. А вот меня неизвестность начала пугать, потому что страх и переживание за своих родных было сейчас сильнее всего. Вдобавок к этому, осознание того, что я теперь не знаю, как повернется сюжет дальше – убивало.
Спать хотелось ужасно, но даже когда ложилась – не могла уснуть. В попытках чем-нибудь себя занять, я ходила из угла в угол по совершенно маленькой комнатке тайника с камнем. Поверить не могу. Когда-то, очень давно, здесь стоял Учиха Мадара-сама и читал эту надпись, которая была исковеркана Черным Зецу. Именно здесь он разговаривал с Хаширамой о будущем деревни и, по сути, делился тем, какие изменения, причем не в лучшую сторону, успели произойти в деревне. Вот сейчас смотрю на своих детей, на этот камень, вспоминаю, что происходит снаружи, и думаю: а ведь я тогда, в порыве гнева, сказала Итачи, что самолично уничтожу эту чертову деревню, если он не одумается. Неужели, я действительно могла сказать такое? Хотя, с другой стороны, зная себя, точно могла. Сейчас мое мировоззрение изменилось только потому, что у меня появились те, ради защиты которых я сделаю невозможное, а те, кто был виновен в смерти моих близких, убиты. Я даже буду защищать Коноху, если потребуется, если мои дети будут в опасности.
Я потеряла счет времени в этом убежище. Без понятия, который сейчас час, сколько времени прошло с последней встряски? Больше всего я боюсь того самого, последнего взрыва, который разнесет в клочья Коноху, превратив просто в свалку. От этого ожидания минуты тянулись вязкой тягучей жижей, мерзко прилипая к душе. Вентилируемое помещение и запас еды поможет пробыть здесь несколько дней, а к тому моменту уже все закончится. Нужно успокоиться. Удивительно, но нога действительно, практически не болит и не дает о себе знать. Неужели стрессовое состояние помогло организму мобилизировать все свои ресурсы и отключить осознание того, что я – калека? А вообще, все это немного странно. Если подумать, то я действительно сделала то, что на самом деле, никогда бы не смогла: бег на уровне Итачи, сработавшая техника призыва, а еще… эти слова, сказанные Аодой. «Где-то я видел уже эти глаза»… Как бы я не хотела избавиться от этого мерзкого чувства, что я чего-то не знаю, оно все равно меня настигло. Еще раз взглянув на камень с пророчеством от Хагоромо-Зецу, больше я ничего не смогла придумать, кроме как сесть возле него, облокотившись спиной на него. Моя голова слишком сильно забита совершенно разными мыслями, но и выкинуть эти мысли я не могу. А еще я очень боюсь, что сюда заявятся незваные гости – в последнее время слишком много потрясений, а так хочется пожить спокойной мирной жизнью, как было сегодня утром и днем.
Вот и он… этот взрыв я узнаю без подсказок. Он был такой силы, что стены и потолок убежища просто начало трясти, а в углах слегка обсыпалась земля. Мальчики мгновенно проснулись и испуганно уставились на меня, а их глазки наполнились слезами.
- Тише, тише, мои дорогие. Все хорошо. Не надо плакать. Скоро все закончится. – Стала вытирать их слезы, и сама же почувствовала, как мои собственные глаза наполняются жидкостью, но нужно держаться. – Обнимите меня, мальчики. Папа и дядя скоро вернутся.
Казалось бы, успокаиваю их, но так ли это на самом деле? Кого на самом деле я хочу успокоить: детей или же саму себя? Мое сердце колотится так быстро от волнения, что, кажется, оно сейчас выпрыгнет из груди. Так страшно… я так переживаю за Итачи и Саске. Ничего, нужно успокоиться. Там ведь и Джирайя живой, и Наруто, наверняка все будет теперь лучше, чем было до моего вмешательства. Какаши, Акиха-сан… надеюсь, с ними тоже все хорошо.
- Не ожидал, что тут будет кто-то прятаться, тем более, ты. – Неожиданно прозвучавший голос, заставил мое тело напрячься и сосредоточиться, а повернувшись в сторону моего внезапного собеседника, истеричный приступ смеха еле сдерживался, чтобы не вырваться наружу. Ну, так и знала, что все не будет так просто. Обито приперся сюда тогда, когда вот вообще не до него. Почему если случается что-то плохое со мной, то оно непременно разрастется до размеров вселенской катастрофы. В своей этой маске, совершенно непонятно, что выражает его лицо, но мне определенно не нравится, что он смотрит на детей.
- Я тоже совершенно не ожидала увидеть здесь тебя. Тебе не кажется, что ты слишком зачастил с посещением Конохи? – Мне начинает казаться, что стрессовые ситуации заставляют меня становиться самой на себя не похожей. Сейчас я снова собрана и насторожена, а враждебность в моем голосе говорит сама за себя.
- Удивлен, что ты выжила после нашей прошлой встречи.
- Ну, уж извини, что живучая зараза. Если пришел поздороваться, то проваливай.
- Храбришься? Попытка перебороть страх или это из-за того, что Итачи и Саске в Конохе? – С этими словами он сделал шаг в сторону мальчиков, которые сидели с испуганным видом, совершенно не понимая, что происходит и что за мужчина стоит перед ними. Без всякой задней мысли я, в каком-то автоматическом режиме, схватила первый попавшийся под руку камень и кинула в Обито. Знаю, поступок так себе по эффективности, но, главное, что я остановила его, потому что камень прошел рядом с ним.
- Еще один шаг, Обито, и я буду с тобой драться. – То, что я назвала его по имени, мгновенно заставило его обернуться, и посмотреть на меня совершенно другими глазами.
- Что ты сказала?
- Что слышал, Учиха Обито. Отойди от них, иначе о твоем маленьком секрете узнает весь мир.
- Откуда тебе это известно?
- Пока что это известно только мне. Ты же не хочешь, что бы это стало достоянием мировой общественности? Еще раз повторяю, отойди от детей. - Ложь, но сейчас это лучше, чем ничего. Попробую сыграть на этом обмане и шантаже, хоть я и не мастер в этом даже близко. Но на что только не пойдешь ради своей семьи?
- Ты не так проста, как кажешься на первый взгляд. Предлагаю выбор: идем со мной в Акацки и ты увидишь своих любимых живыми. – Какого черта?! Что это за шантаж? Я ни за что не пойду с тобой, Обито, никогда. Ты врешь и блефуешь. По тебе это не видно, но это отчетливо слышно в твоем голосе. Эта попытка сдержать смех… знаем мы такое.
- Никогда.
- А если я скажу тебе, что они сейчас присмерти, и от тебя зависят их жизни? Ведь ты не знаешь, что сейчас происходит снаружи. – Его слова еще сильнее разозлили меня, от чего брови сдвинулись к переносице, а взгляд стал еще более сосредоточенным, кулаки сжались и так и хотелось его убить.
- Не играй со мной. Тебе не удастся запугать меня.
- И тебе все равно, что Итачи и Саске умрут?
- Можешь говорить, что хочешь – мне все равно. Я знаю точно, что мой муж и брат не умрут от руки Пейна или кого-либо еще.
- Слепая вера… - Обито слегка протянул руку в сторону Исаму, но остановился, когда я мгновенно подбежала и схватила его за запястье. Во мне бушевала ярость – это я отчетливо чувствовала. Еще хоть одно малейшее движение и мне будет все равно на то, что со мной будет дальше, но своих детей я защищу.
- А ты – идиот, с печатью на сердце. – Рык, прозвучавший с моей стороны заставил Обито еще сильнее удивиться. Сама не знаю, зачем сказала ему еще об одной его секрете, который знаю, но это подействовало, поскольку он расслабил руку и медленно опустил ее, все еще продолжая смотреть на меня.
- Однажды, ты поймешь, что все, что ты делала – было бесполезным. Они умрут, как и твои дети, а ты так и останешься, гражданская девчонка в полном одиночестве, с пустотой в сердце.
- Это мы еще посмотрим. – После того, как я отпустила его руку, Обито стал исчезать, и через минуту, я снова осталась одна со своими мальчиками. Крепко-крепко обняв их, стала целовать их волосы и виски, продолжая прижимать их к себе. Слова Обито засели у меня под коркой, хотя я и старалась держаться. Этого не будет! Они не умрут так рано! Я этого ни за что и никогда не допущу!
Боги, как же тянется время. Почему ни Итачи, ни Саске не приходят? А вдруг Обито был прав и я совершила ошибку, не согласившись с его условиями? Вдруг Наруто не переубедил Нагато? Я ведь так сильно перекроила сюжет. Стоп, Минада, успокойся, ты сходишь с ума. Это все только из-за того, что ты встретилась с Обито. Все в порядке. Они скоро вернутся за тобой. Я даже не могу спокойно покормить мальчиков, потому что думаю совершенно о другом. Хорошо, что Исаму и Минору уже достаточно подросшие и могут сами кушать.
От того, что голову разрывало мыслями об ошибочном решении, я не могла себя никуда деть. В итоге, сев перед камнем с предсказанием, я просто начала молиться, как могу. Я не верующий человек, от слова совсем, но, я прошу вас, боги, один единственный раз, помогите, защитите Итачи и Саске, Акиха-сан и Какаши-сана. Я никогда и ни о чем не просила вас, но сейчас, пожалуйста, не дайте им умереть в этом бою. Они еще слишком много должны сделать в этом мире. Мадара-сама, Кагуя-сама, вы является, по сути, богами этого мира. Помогите им.
Грохот поднимающейся плиты стал для меня как громом среди ясного неба. Это было настолько внезапно, что от испуга подорвалась на месте, от чего в глазах резко помутнело. Кто-то стремительно приближался, и, судя по звукам, их было несколько, двое, наверно. Подбежав к мальчикам, закрыла их своим телом на всякий случай, и была готова ко всему. Сердце колотилось бешено, пожалуй, в том же темпе, в котором неизвестные личности приближались все ближе и ближе к месту нашего обитания. Когда они прекратили бег и уже стали спокойно подходить, выходя из темноты, их облики стали проясняться. Увидеть их было подобно глотку воздуха, после долгого пребывания под водой. Мои дорогие, мои любимые мужчины вернулись, и, хоть и весьма потрепаны, но, главное, живые. Не веря своему счастью, я подбежала к ним, и стала рассматривать их и гладить по волосам, лицам и телам.
- Живые… живые… слава богам… - Как умалишенная повторяла эти слова, обнимая их, как и они меня. Что Саске, что, тем более, Итачи, встревоженно смотрели на меня, сами не понимая, что со мной. Выглядела я очень странно. Поэтому они пытались успокоить меня, поглаживая по спине и обнимая.
- Что случилось, Минада? Все в порядке?
– Да, все хорошо, правда… теперь… все в порядке. Живы…
Это было последнее, что я сказала, перед тем, как от стресса и бессилия свалиться в руки Итачи. И почему я так часто теряю сознание, особенно когда рядом Итачи? Наверно это из-за того, что слишком много стрессовых ситуаций возникает в последнее время. Как же я хочу, что бы поскорее наступил мир и покой, что бы мы смогли спокойно жить в своем милом уютном домике, воспитывали уже подросших сыночков и совсем маленькую дочку. Ничего, скоро все будет. Осталось пережить только войну шиноби и настанет мир. Совсем немного. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.
========== Глава 36 ==========
Комментарий к Глава 36
Дорогие читатели, вот и новая глава. Впереди еще, непременно, будет несколько глав, посвященных семье Учиха и их детям. Поэтому статус “в процессе” я не убираю. Хотелось бы увидеть ваши комментарии и мнение касательно главы и работы:)
Приятного прочтения:)
Со дня нападения Пейна прошло около недели. Благодаря сработанному плану Джирайи-сама, Итачи и Шикаку-сама глобальных разрушений удалось избежать, хотя, тем не менее, урон деревня получила серьезный. Об этом напоминали больше половины разрушенных строений Конохи. Как мне потом сказали, Нагато все-таки воспользовался техникой воскрешения для возвращения всех тех шиноби, которые погибли в бою, после чего умер. Итачи, как бывший член Акацки, и Джирайя, как учитель, пытались уговорить Конан остаться в Конохе вместе с телами Нагато и Яхико, и похоронить их здесь, но она отказалась, покинув Коноху под покровом ночи, оставив лишь небольшую записку своему учителю, что их дом – деревня скрытого Дождя. Что ж, может быть это лучше. Вместо всей деревни, глобальное разрушение затронуло лишь центр, образовав огромную яму, однако, те строения, что были несколько дальше, все равно повредились от ударной волны и летящих обломков. От нашей уютной квартиры не осталось и следа, как и от многих других домов, а потому был развернут палаточный город. Цунаде, благодаря тому, что рядом с ней был Джирайя, не пострадала так сильно, как это было в оригинале, однако, израсходовав действительно огромное количество сил, постарела, а потому лежала без возможности хоть как-то двигаться и разговаривать самостоятельно, хотя и не впала в кому, что не может не радовать. Это означает лишь одно – она поправится гораздо быстрее, чем можно было бы предположить. Главное, что она жива. Однако, встал вопрос о том, кто будет руководить деревней, пока Цунаде выздоравливает. Ни Старейшин, ни Данзо нет, а значит решение должен был принимать сам Лорд Феодал и совет Джонинов, куда снова была приглашена я. Поскольку Итачи и Саске помогали восстанавливать деревню, меня сопровождали Какаши-сан и Акиха-сан. Кандидатов было не мало: почти каждый клан предлагал своего представителя и расписывал его во всей красе. И каждый раз Лорд Феодал сидел со спокойным выражением лица и обмахивался веером. Его советники так же сидели возле него, как и сыновья. За полтора года, проведенные при дворе и общаясь с Феодалом, я давно научилась различать его настроение. Если он заинтересован кем-то или чем-то – он оживляется и откладывает веер в сторону, но если он скучает – берет его в руки. Вот и сейчас любому человеку, знакомому с ним, сразу понятно, что от кандидатов он откровенно скучает.
- Нам нужен человек с именем, заслугами и званием, талантливый стратег и способный здраво мыслить в любых ситуациях, способный представлять Коноху на совете Каге, который пройдет в скором времени в связи с военным положением в отношении Мадары Учиха и Кабуто. Его должны уважать и ценить. – Феодал уже и сам начал размышлять вслух. Я же сидела и молчала, не желая открывать рот, в надежде, что меня просто не заметят. И проблема заключается в том, что я знаю, как Лорд Феодал относится к Итачи, а потому у меня еще больше причин остаться невидимкой на совете. Он обладает как раз всеми качествами, озвученными Феодалом, но я этого не хочу, а мне еще тогда, при дворе намекали, как было бы хорошо, если бы Итачи стал либо советником Лорда Феодала, либо Хокаге. Но я не хочу ни того ни другого. Лидеры и их советники имеют свойство быстро умирать, а это совсем не то, что мне хочется. Итачи показал себя как очень хороший советник Хокаге, но из-за опасения за его жизнь, я не хочу, что бы он поднялся по этой лестнице на самый верх. Да и он не захочет этого. Сам всегда любит говорить, что шиноби работает из тени. – Что скажите, Минада-сама? Вы единственная, кто не выдвинул своего кандидата. Кого вы видите на посту Хокаге из Учиха? – Вот черт, все-таки не удалось мне остаться незамеченной. Что ж, придется говорить.
- Полагаю, лучшей кандидатурой будет не представитель благородного клана, а Хатаке Какаши. Он честен и порядочен, обладает незаурядным умом и талантом, может организовывать людей и может трезво оценивать ситуацию. – При упоминании имени Какаши, последний издал такое тихое, но озадаченное «чего?», а Акиха-сан даже хмыкнула. Главы кланов от этого обратили на меня внимание в ожидании, что я еще скажу. Но нет, все что хотела – я уже сказала.
- Почему же не Итачи-сан? Или Саске-сан? – Саске-сан… боги, как же это смешно звучит. Не могу я его воспринимать как взрослого человека из благородного общества. Для меня он все так же остается либо просто Саске, либо вообще мелкий, мой братик, за которым нужен глаз да глаз.
- Саске все еще юн и порой слишком эмоционален. Что же касается Итачи, то больше пользы он принесет в качестве советника Хокаге. Кандидатура Какаши самая подходящая, на мой взгляд. Что скажите, господа?
- Хатаке Какаши-сан, говорите? Сын Белого Клыка Конохи… Да, думаю, это хорошая идея. Что скажите, Какаши-сан? – Отлично, судя по отложенному вееру, мне удалось заинтересовать Лорда Феодала. Все правильно. Какаши действительно будет отличным Хокаге, даже если сейчас он будет исполняющим обязанности, потом все равно станет полноценным правителем. Так пусть это произойдет сейчас уже. Тем более, что Данзо нет, как и Старейшин, что радует.
- Если так нужно… - Ну и интонация у Какаши. Он точно не в восторге от такой перспективы, но ничего не поделать. Он должен возглавить деревню именно сейчас, пока Цунаде на больничном, а мир на пороге войны. Я думаю, что он вместе с Итачи смогут сделать все в лучшем виде.
- Вот и отлично. Тогда, решено. Отныне, Шестой Хокаге – Хатаке Какаши. Все свободны.
Напоследок меня умудрились пронзить не самыми хорошими взглядами главы кланов, что не удивительно: для них я – неприятная личность, причем по многим причинам: Учиха, а значит из закрытого клана, по сути гражданская женщина, что еще более унизительно для остальных, но самое главное, как мне кажется, то что я на короткой ноге с Лордом Феодалом, а теперь еще и поставила своего человека на пост Хокаге.
- Полагаю, вы сделали правильный выбор, Минада-сан? – Ко мне подошел Шикаку-сан и начал говорить довольно громко, явно стараясь, что бы его услышали все, кто еще не покинул помещение. – Хатаке Какаши действительно неоднократно доказывал, что достоен этого титула. Поэтому я поздравляю вас, Какаши-сан.
- Спасибо за оказанное доверие. – После этого уже все покинули помещение. Мы же отправились домой. Ведь своих детей я оставила на не самую надежную команду, по моему мнению. Но с Саске спорить не стала. Карин, Суйгецу и Джуго… От одной мысли, что мои дети находятся с этой чокнутой троицей начинает глаз дергаться. Когда Саске сказал, что все-таки собрал эту команду и все это время они для подстраховки находились недалеко от Конохи, я была в шоке. Но, с другой стороны, как люди и как бойцы они не плохие, да и ничего плохого для общества не сделали.
Должна признаться, я не ожидала, что мальчики так хорошо отнесутся к этой компании, но в итоге приняли в свой круг, особенно Суйгецу. Этого водяного Исаму и Минору обожают и каждый раз стараются его задеть так, что бы он превратился в воду. А еще заливаются смехом, когда Карин и Суйгецу начинают свою перепалку. Мне иногда кажется, что у нас с Итачи растут садисты маленькие, а не дети. Но лишать их такой радости не могу, рука не поднимается. Итачи, конечно, не очень одобрил таких нянек для своих детей, но сегодня не было другого выбора, да и опять же, он видит, как эти ненормальные нравятся нашим детям, а как мы уже поняли, они мало кого подпускают к себе. Такого близкого отношения удостоились только Цунаде-сама с Акиха-сан, Какаши-сан, ну и Наруто. Ко всем остальным они либо нейтрально относились, либо совершенно очевидно недолюбливали, особенно Сакуру. Поэтому он смирился, но уж я то вижу, что Итачи, хоть немного, но все же собственник, и для него оставить своих детей на кого-то, кого он не знает лично – тяжело, а потому я знаю, что непременно рядом с нашим домом-палаткой есть его ворон, а может и не один. После всего произошедшего, он всегда настороже и старается делать так, что бы мы были под его присмотром. Такая забота немного напрягает своей чрезмерностью, но и приятно, одновременно. К тому же, пока ситуация не разрешится, нет возможности почувствовать себя в безопасности. Его, как и Саске напрягает тот факт, что Обито снова был в Конохе во время нападения Пейна, но не вмешался в этот бой, а появился именно там, где была я.
- Мне на мгновение показалось, что изначально он туда пришел за чем-то другим. Но увидев меня, его планы поменялись. – Уже находясь в нашей палатке, я высказала свое предположение Итачи, Саске, Акиха-сан и Какаши-сан.
- Если это так, мы должны исследовать это место более тщательно. – Дети как всегда облепили Саске и дергализа волосы и разные части тела, пока он старался сохранить невозмутимость.
- Точнее, начать исследовать. Насколько мне известно, с самого основания деревни никто не исследовал помещение под храмом досконально. Возможно, Обито что-то знает больше, чем мы. – Да уж, если Итачи чего-то не знает о клане Учиха, то ситуация действительно странная.
- Но тогда остается вопрос: почему увидев Минаду, он не напал на нее, а начал с ней разговаривать, оставив свою изначальную цель, а потом и вовсе ушел? – Какаши тоже кажется весьма озадаченным всем происходящим. Да и для меня лично все кажется очень странным.
- Было еще кое-что. Когда я призвала Аоду, он сказал, что где-то уже видел мои глаза. Едва ли у змей сохраняется какая-то генетическая память или какой-то еще подобный бред, но может быть он что-то знает или видел от старших? Не хотела бы приплетать одно к другому, но меня в целом вся эта картина не устраивает.
- Кто знает… Как бы то ни было, мы разберемся в этом.
- Думаю, не стоит пока говорить жителям деревни, что Обито был здесь. Я пойду. Нужно подготовиться к совету Джонинов. Я зайду за тобой через час.
- Да, хорошо, Какаши.
- Я тоже пойду, нужно помочь в восстановлении деревни. Все, Исаму, иди к своему папе. – Судя по тому, как Саске быстро вылетел из палатки, как у него бегаю глазки, как спешил скрыться из вида, и то, с какой интонацией это было сказано, похоже, Итачи хочет мне что-то сказать, и, зная меня и мою возможную реакцию, решил свалить по быстрому. В итоге в помещении остались только Итачи, я и наши дети.
- Не переживай. Мы во всем разберемся.
- Не могу я быть спокойной, когда на пороге война. – Почему на сердце неспокойно? Итачи ведь рядом. Почему я так боюсь его слов?
- Она была неизбежной, и сейчас главное, что бы все приготовления были сделаны еще до совета Каге. Минада, я буду принимать участие в этой войне…
- Нет! – Прежде, чем я успела что-либо договорить, а он сказать, мой ответ, как мне показалось, прозвучал весьма строго. Даже Исаму и Минору притихли, своими большими глазками перебегая взглядами с меня на Итачи.
- Минада, я должен…
- Итачи, мы это проходили. Знаем, плавали. Я сказала, нет, значит, нет. – Так раздражает и бесит, что даже руки начали дрожать и сжиматься. Что бы хоть как-то отвлечься, налила себе стакан воды, хотя саке сейчас было бы предпочтительнее. Я так боюсь за него, так переживаю. Я вообще не хочу, что бы мы были в Конохе в это время, а тут и вовсе он собрался на войну.
- Я – шиноби Конохи, теперь официально, а поэтому я должен защищать ее. Я должен сделать все возможное, что бы Мадара не воскрес, и наступил мир. Ради нашей семьи, ради деревни, ради мира. – Ох, зря он сказал эти слова. Быстрее, чем мысль созрела в моей голове и пришло осознание своего поступка, стакан полетел в сторону Итачи, разбившись вдребезги. Гнев снова наполняет меня изнутри, желая вырваться наружу. А Итачи смотрит на меня серьезно, безусловно, но не грозно. Он и сам понимает причину моего такого поведения, оба все понимаем, но так же оба не можем пойти на эту уступку. Черт, да мы оба упертых барана. Правильно вы говорили, Фугаку-сама, мы очень похожи, возможно, даже слишком. Но в его взгляде нет упрека, нет злости, только желание договориться, но это очень трудно сделать, когда у каждого свое мнение и от части, верное. Оба понимаем, что оба правы, если смотреть с точки зрения каждого из нас, но и оба не можем принять сторону друг друга.
- Мне это надоело. Разговор бессмысленнен. Мне пора на совет Джонинов.
- Минада, подожди, я понимаю, ты переживаешь за меня, но это мой долг и работа.
- Знаю я этот твой долг. Пусти меня. – Итачи схватил меня за руку, когда я проходила мимо него, и довольно крепко сжал, что бы я не вырвалась. Но посмотрев друг другу в глаза, он медленно отпустил, позволяя мне уйти. Может быть я сейчас поступаю эгоистично и неправильно, но так тяжело довериться в этом вопросе ему. Я знаю и помню силу Мадары-сама, и она не идет ни в какое сравнение с Пейном, а потому мне страшно пускать Итачи на поле боя или находиться в штабе командования, где еще опаснее. Вот и наша, по сути, первая ссора. И может быть он прав, но я не могу его отпустить, боюсь.
Вот после этого я и ушла на совет Джонинов. А сейчас возвращаться домой мне не особо хочется, хотя там мои дорогие мальчики. Теперь понятно, почему Саске поспешил ретироваться, оставив нас одних. Видимо, они разговаривали между собой и обсуждали это, и даже возможно Саске сказал, что моя реакция не заставит себя ждать долго, но Итачи рискнул попробовать.
- Почему ты предложила меня на должность Хокаге? Итачи больше заслуживает этой должности, учитывая все то, что он сделал для Конохи.
- Я не хочу этого. Тем более, что ты подходишь на эту роль как никто лучше. Все то, что я сказала на совете – правда. – Прогуливаться по «улочкам» Конохи, опираясь на посох, довольно проблематично, учитывая, что земля довольно мягкая еще. Все действительно стало другим. Сейчас кажется, словно стена, огораживающая Коноху, стала еще выше и неприступнее, особенно когда смотришь на нее снизу вверх.
- Переживаешь за него?
- Разве это странно?
- Нет. Я бы сказал, наоборот, это замечательно, когда о тебе беспокоятся. Но не ругай его за то, что он хочет уберечь свою семью от всего зла вокруг.
- Легче сказать, чем сделать. Извини, Какаши, но я бы хотела побыть одной. Возвращайся в штаб. Тебе нужно подготовиться к встрече с Каге.
- Хорошо.
Гулять по разрушенной деревне несколько странно. Мне должно быть приятно, что она находится в таком состоянии, но это не так. Вместо чувства радости я испытываю огорчение и сожаление. Так и не заметила, как добралась до окраины деревни, где еще не успели разобрать завалы. Вообще, вид уничтоженных домов угнетал и заставлял мысленно вернуться в ту ночь, когда моя жизнь навсегда разделилась на до и после. Сейчас это пережила вся деревня, и почему-то я испытываю сожаление. Кто-то скажет, время лечит, но, испытав многое на собственной шкуре, могу с уверенностью сказать, не все способно вылечить время. Многое так и останется как напоминание об этом. Где-то еще валяются детские игрушки, которые не забрали, разбитая посуда, одежда, предметы быта. В итоге доплелась до берега реки. Села, поджав к себе колени, и сижу, наблюдая за течением воды. Что-то как-то гадко на душе стало от всего происходящего. Зря я накричала на Итачи, зря затеяла всю эту ссору. Но не могу же я признать за собой поражение? Я для этого слишком гордая. Дура ты, Минада. Домой-то придется вернуться, и с Итачи надо бы поговорить, только теперь нормально. Так и не заметила, как ко мне кто-то подошел и сел рядом.
- Все-таки поругались с Итачи? – Лишь краем глаза взглянув на Саске, заметила его ухмылку. Нашел чему радоваться. Ничего не хочу ему рассказывать, все и так понятно. – Говорил же ему, чем это может закончиться.
- Саске, почему он такой упрямый?
- Мы все упрямые, видимо, это у нас семейное. Ты не начала спорить, что ты не родная сестра нам. – Мы не смотрели друг на друга, только рядом сидели и смотрели на воду.
- Да какой смысл? Даже я уже поняла, от этого бесполезно отмахиваться. Мне больше интересно, почему ты решил нас помирить? Поверить в то, что ты простил Итачи за все, я не могу.
- Не хочу видеть, как ты грустишь. Я все еще зол на него, и твое состояние сейчас только сильнее злит меня, но и видеть ваши ссоры я не хочу. Поговори с ним. Он ходит сам не свой.
- Это ты сам на себя не похож, Саске. От тебя и слышать подобные речи, очень странно. Но все равно, спасибо тебе, мелкий, за то, что рядом. – Обвив его руку, прижалась сильнее, положив голову на его плечо. Спасибо, братик, спасибо, что ты есть. Взглянув на него со своего угла обзора, улыбка так и поползла вверх. – Саске, когда ты уже застегнешь свою рубашку?
- Чем она тебя не устраивает?
- Да так, фантазия разыгралась. И вспомнила старые времена.
- Дура ты…
- Ага. – Увидев его едва заметную улыбку, стало хорошо. Так и просидели какое-то время, молча глядя на воду, и как солнце отражается на поверхности реки.
- Мне нужно возвращаться к заданию. Еще много чего нужно сделать. Я провожу тебя.
- Не переживай. Я сама доберусь. Хочу еще немного здесь посидеть.
Действительно, ты прав, Саске. Я – дура, упертая и своевольная. Ну ты же знаешь, Минада, в каком мире живешь. Почему же не можешь до сих пор принять такого простого факта, что это его ремесло, что он профессионал своего дела, что за него нет смысла переживать? Но сколько бы не пыталась себя убедить в этом - ничего не получается. Но как же не волноваться за дорогого сердцу человека? Как можно со спокойной душой отпустить его на войну, а самой сидеть дома с детьми и ждать, когда он вернется и надеяться, что он будет цел и невредим, а главное, живой? Не могу я так. Но от моих терзаний и психов ему легче не станет. Нужно собраться, нужно держать себя в руках и поддержать его. Кто, если не я это буду делать?
Дома было тихо и спокойно, что немного настораживало, но, пройдя немного глубже в палатку, обнаружила своих мальчиков, развалившихся на Суйгецу, а сам водяной лежал на полу, распластавшись в позе звезды и громко сопя с открытым ртом.
- Они устроили побоище. Чертов Суйгецу. – Карин ходит и причитает, собирая разбросанные вещи, периодически пиная своего напарника то по ноге, то по руке. Забавная из них парочка, однако.
- Ничего. Спасибо, что побыли с ними. Итачи не возвращался?
- Нет. Если больше ничего не нужно – мы пойдем. Вставай, идиота кусок, и только попробуй мальчишек разбудить – убью. – Карин, ну кто ж так будит? От твоих гневных речей дети быстрее проснутся чем Суйгецу, давно привыкший к этому.
- Слышу, не глухой. Вот же ж истеричка. А при Саске такая милая. Привет, Минада. Уже вернулась? – Суйгецу, как и Кисаме, умеет просто обворожительно улыбаться и обольщать этим. Есть в нем что-то привлекательное. Потихоньку, стараясь не разбудить мальчиков, он переложил их в кроватки.
- Да. Смотрю, вы не плохо время провели. Спасибо, что посидели с ними.
- Не за что. Ладно, мы пойдем, отдыхай.
- Может мне стоит найти Итачи? – Видимо, мое выражение лица сейчас не самое лучезарное, раз Карин предложила мне найти его по чакре.
- Нет, не надо. Все хорошо. Вернется, куда он денется.
- Как знаешь. Пока.
На самом деле мне бы очень хотелось знать, где его черти носят. Уже ночь на улице, а он все не возвращается. Хотя, с другой стороны, он же советник Хокаге, возможно, у него сейчас куча дел. Скорее всего так и есть, учитывая, что Какаши назначили Шестым и он собирается на совет Каге. Надо попытаться уснуть. В самом-то деле, он же не маленький, вернется, как закончит все свои дела. Итачи не из тех, кто сбегает от проблем.
Вот лежу на футоне уже порядка часа, а сон все никак не приходит. Как и Итачи… Может его стоит пойти поискать? На улице темень, только фонарики на палатках могут указать путь в такое время. Да и много людей сейчас веселых ходит по деревне. Каждый пытается перебороть свой стресс и сбросить напряжение после тяжелого дня как может. Лучше дома останусь. А может Саске попросить его найти? Его палатка же недалеко отсюда находится. Нет, не лучшая идея. Он и так не в духе от того, что мы поругались и я расстроена, а тут если скажу, что Итачи не вернулся, того и гляди, в ярость впадет.
Через еще минут двадцать кто-то постучался об опору нашей палатки и позвал меня, причем довольно громко. Хорошо, что дети спят в другом углу, где не такая слышимость.
- Минада, спишь? - Знакомый голос, похож на Какаши.
- Что случилось в такой поздний… час? – Ну точно, это был он. Вместе с ним был Ямато, Гай, Шикаку-сан, Иноичи-сан и Чоуза-сан. Все они были весьма навеселе от алкоголя, о чем говорили румянец и немного придурашные улыбки, которые любят ползти вверх, когда выпиваешь. Но самым неожиданным для меня стало то, что Какаши с Ямато держали под руки пьяного Итачи, который на ногах не стоял, вернее, стоял, но крайне неуверенно. – Какая… прелесть… Какие мы красивые, однако. - Честно, моему удивлению нет предела. Это ж сколько это чудо выпило?
- Минада, ты на него не злись только. Видимо, он пить совсем не умеет. Вы, как мы поняли, поругались. Он постоянно говорил об этом. – Ну и ну, Итачи. Саке явно не твой напиток. Ты же никогда никому не говоришь о своих проблемах, а тут разоткровенничался. – Может тебе помочь? Скажи, куда, я его уложу. – Какаши как стал моей опорой товарищеской еще тогда, во время беременности, так и остается ею по сей день. Но тут-то я точно сама справлюсь. Да и как можно злиться на Итачи? Он сейчас с таким виноватым выражением лица стоит… висит… фиг знает, даже не знаю, как лучше выразиться.
- Нет, Какаши, не надо, я сама справлюсь. Идите уже по домам. Только осторожнее. – Перекинув руку Итачи через плечо, ничего другого не остается, кроме как тащить его до постели. – Ну что, дорогой, пойдем спать. Ох, как же тебе будет плохо завтра. – Уже представляю, как ему будет «хорошо» завтра утром.
- Минада-чан, прости меня… за все. – Старается мне помогать, переставляя ноги, но лучше бы не делал этого. От того, что он сейчас не может себя полностью контролировать, его косит в сторону и в итоге я едва не падаю с ним. Но его слова, да и его вид и состояние сейчас не вызывает у меня ни злости, ни гнева, ни досады. Только снисходительная улыбка и желание помочь. А еще удивлена, что он старается не шуметь и разговаривать тихо, помня, что дети спят совсем недалеко от нас.
- О, я уже Минада-чан? Ты чего ж это так напился, дорогой мой? – Опустив на футон мое любимое пьяненькое тельце, стала его пытаться раздеть. Ну не в одежде же грязной ему спать. А он опять пытается помочь, только получается очень неуклюже. Но хотя бы обувь и жилет с футболкой удалось снять. За последнее время он стал выглядеть намного лучше: слегка набрал вес и мышечную массу, цвет лица совсем немного, но изменился и стал более здоровым, хотя и оставался по-прежнему светлым. Поэтому когда избавилась от его футболки, невольно залюбовалась красотой. А потом он неожиданно взял и обнял меня, уткнувшись в грудь, крепко сжимая за плечи.
- Я знаю, что не достоин тебя, не достоин твоей любви за все то, что сделал в жизни, но я люблю тебя. Тогда… ты давно еще спросила, сделал ли я свой выбор: брат или Коноха? Я не ответил… потому что боялся признаться самому себе. А ведь еще тогда я выбрал тебя. – Он до сих пор помнит о том разговоре? Невероятно. Приятно слышать эти слова, и ведь я прекрасно понимаю, что это выходит алкоголь, но ему это, видимо, необходимо.
- Кого-то здесь потянуло на откровения. Так, Итачи, ложись и спи. Мы сможем с тобой поговорить завтра, если захочешь.
- Ты злишься на меня? Я все понимаю.
- Я не злюсь на тебя. Я могу злиться на себя, знала же, что мы оба упертые бараны. Отдыхай. Утро вечера мудренее. – Кое-как смогла его уложить в постель. Все, наконец-то можно ложиться спать. Хотела лечь ему на грудь, но он перевернулся на бок и сжал меня в объятиях. Не самая удобная поза для сна, но он крепко меня обвил руками, словно боялся, что я исчезну. Ну что я еще могу сделать в такой ситуации? Как вообще можно на него злиться? Сделав глубокий выдох, обняла свободной рукой и уснула.
А на утро болело все тело. Итачи так и не выпустил меня из объятий и всю ночь проспала в таком положении. Только утром выбралась. Пока занималась своими делами и кормила мальчиков, он проснулся. Вид у него был очень потрепанный: неуверенная походка, держание за голову, прищуренный взгляд. Не говоря ни слова налила ему рюмку саке, когда сел за стол.
- Я не буду.
- Выпей – легче станет. А после этого поешь как следует. – Боги, как же мне его жалко сейчас. Я то знаю, какого это, после пьянки встать с кровати, особенно когда не привыкший к этому. – Может, расскажешь, почему ты так напился вчера? На тебя это не похоже.
- Наша ссора не выходила из головы. Минада, я знаю, у нас с тобой разные взгляды на жизнь, но… - Не смотрит мне в глаза, а лишь перед собой. По нему видно, что он не знает, как сказать все то, о чем думает. Но в нашей ситуации больше виновата я. Это ведь я стала в позу и начала, по сути, ссору.
- Итачи, подожди. Дай сначала я скажу. Извини… я знаю, что ты шиноби, что ты профессионал своего дела, но я очень за тебя боюсь и переживаю. Ты, Саске и наши с тобой дети – единственные дорогие мне люди и я не хочу вас потерять. И слова Обито о том, что так или иначе, но все вы умрете, а я останусь одна – пошатнули мой внутренний мир. – Присев за стол рядом с Итачи, положила свою ладонь поверх его. Мне и самой за себя стыдно – повела себя как истеричка.
- Я не могу обещать тебе, что не буду ввязываться в опасные битвы – это будет не честно по отношению к тебе. Но могу пообещать, что сделаю все возможное, что бы эта война быстро закончилась и наступил мир. Ведь я хочу, что бы наша дочь родилась уже в мирное время.
Да уж, работу над появлением дочери мы начали, хотя редко на это находится возможность, да и говорить о результате пока рано, в любом случае мы только начали. Жизнь в палатке с двумя детьми, которые всегда рядом, трудно. Приходится иногда то Акиха-сан их вверить, то Саске, то теперь еще и Суйгецу. Нянек хоть отбавляй, на любой случай жизни. Кстати о мелком. Когда он пришел в гости и увидел Итачи в его нынешнем состоянии, то был крайне удивлен и не сдержался от колкого замечания, на которое Итачи, как старший и взрослый, никак не отреагировал, предпочтя промолчать. А вот меня распирало от смеха, потому что то, как Саске смотрел на Итачи – как отдельный вид искусства: такое недоумение, удивление, растерянность и ехидство показать одновременно может только мелкий.
Медленно, но верно, деревня возвращалась к прежнему образу жизни: появлялись новые дома, дороги, высаживались деревья, устанавливались новые линии электропередач, фонари и лавочки. Дни сменились неделей, потом другой, и третьей. Прошел совет Каге на котором было принято решение начать подготовку к войне, которую Обито все же объявил, заявившись на совете. Для Какаши это было трудным испытанием, но он справился. Так же радостной новостью стало и то, что Цунаде-сама стало намного лучше и она проснулась, и постепенно возвращает силы. Наруто направили на Черепаховый остров для знакомства с Би и тренировкой с ним. Итачи с Саске едва ли не сутками пропадают, либо находясь на заданиях, либо помогая разрабатывать планы и стратегии, либо исследуя помещение храма, либо делая другие приготовления к войне. Сидеть сутками дома было скучно с детьми, а поскольку Акиха-сан все так же оставалась моим врачом и помощником, я часто забирала ее на тренировки. Не важно, что я не могу помочь на самой войне – для самообороны нужно продолжать тренироваться. Но, как бы там не было, иногда Итачи находил время, что бы побыть с семьей, или же только со мной. Такие моменты мы старались провести так, что бы нам никто не мешал. Мы наслаждались друг другом во всех смыслах этого слова, и в каждый из этих моментов были счастливы как никогда наверно. То мы играли в различные настольные игры на желание и просто так, то гуляли по улицам, в результате чего просила покатать меня на спине, то сидели под деревом и ели мороженое, то цветы пойдем собирать в лес или охотиться. А несколько раз даже получилось вместе потренироваться, чему я была счастлива вдвойне, если не втройне, особенно когда в результате Итачи похвалил меня и сказал, что мой уровень весьма не плох. И каждый раз, не важно, насколько он был уставшим, старался сделать все возможное, что бы время, проведенное вместе, запомнилось для нас только с положительными эмоциями. Каждый раз в его глазах было столько любви, заботы и нежности, что хотелось растаять и плавать в этих чувствах до самого последнего момента. Поцелуи были нежными и теплыми, объятия крепкие, вздохи глубокие, а сердце постоянно трепетало, стремясь вырваться на волю. Словно у него выросли крылья, и оно хочет улететь далеко-далеко. И каждый раз, проведя время вместе, мы засыпали с улыбками на лицах, забывая обо всем, что творится вокруг, потому что на этот момент для нас важна только наша семья.
Однако немного огорчал тот факт, что в помещении под храмом так и не было ничего обнаружено, что могло бы привлечь внимание Обито и за чем он мог снова объявиться в Конохе. В результате я намекнула Итачи, что, быть может для этого было бы лучше воскресить прошлых Хокаге с помощью Орочимару? Ведь они знают все. Знают всю историю Конохи и мира Шиноби. К тому же, Итачи ведь знает, что враг и так будет использовать технику Нечестивого Воскрешения, так почему бы нам с самого начала не воспользоваться этим? В результате, после долгого обсуждения в кругу семьи, то есть Саске, Итачи и меня, было принято решение немного повременить с этим. Совет Каге может этого не одобрить, да и для подстраховки, что ты не все слышали ответы на, возможно, неудобные вопросы, то если и делать это, то позже и самим.
Так прошла еще пара недель. Начался общий сбор и распределение по отрядам. В скрытых деревнях остаются только дети, старики и женщины не шиноби. Для безопасности ворота так же закрылись. Лорд Феодал, да и Реко-сама несколько раз предлагали мне и детям покинуть Коноху и перебраться на время войны в одну из их резиденций на безопасной границе, но я отказалась, хотя, если бы меня еще год назад спросили, что бы я сделала, то ответила, что мне нет места в Конохе и уехала бы не задумываясь. Но сейчас это мой дом, возможно потому, что здесь Саске и Итачи, но это так. Я не могу оставить эту деревню и уехать с детьми.
Поскольку многие мужчины-учителя из Академии тоже отправились на фронт, то стал вопрос: а кто будет учить растущее поколение? Нужны были и воспитатели для малышей, и учителя. Пришлось вспомнить, что такое, быть преподавателем. Правда, если в своем мире я была преподавателем иностранного языка, что мне не особо нравилось, то тут стала читать курс по истории, что ближе мне. Сколько помню, никогда не любила свою профессию. Только из-за студентов, которых любила по большому счету, ходила на работу. Но ничего не поделать. Так проходили дни. Никто не получал каких-либо вестей с фронта, никаких призывных птиц или почты. Все жили в полной безызвестности, о никто не отчаивался. Женщины продолжали сохранять оптимизм, скрывая свое переживание за улыбками, а я просто как на автопилоте проживала один день за другим, стараясь не думать ни о чем плохом, потому что, как оказалось, наши попытки с Итачи зачать ребенка увенчались успехом, и хотелось верить, что будет девочка, как мы и хотим. Акиха-сан, как оказалось, как и почти все медики высокого уровня, способные оперативно вылечить раненых, была отправлена в палаточный медицинский городок, а потому о моем положении мне сказала дежурный врач в госпитале Конохи. В тот момент возникла только одна мысль: «Ну уж нет, рожать я буду только под присмотром Акиха-сан и Цунаде-сама». Больше об этой новости не знала ни одна живая душа, включая Исаму и Минору. Лучше оставлю эту новость до лучших времен.
Иногда до деревни доносились совсем тихие, еле слышные звуки с фронта от различных масштабных техник, и в такие моменты вся деревня словно замирала, а время останавливалось. Хотя к этому довольно быстро привыкли жители. А вот не заметить огромный метеорит, опускающийся с неба, было невозможно. Когда я его увидела, то ужаснулась его размерам. Даже из Конохи, за сотни километров от линии фронта, этот «шарик» было очень четко видно. Мадара… тебя уже воскресили? Эта мощь чувствуется даже отсюда. Но почему я не испытываю страха перед этой великой силой? Почему я стою, и, в отличие от всех остальных жителей, с восхищением смотрю на эту технику? Почему улыбка украшает сейчас мое лицо? Почему на сердце нет страха, ужаса и переживания за родных, лишь какое-то родственное тепло? Я могу только догадываться и предполагать, что я просто очень сильно уважаю и почитаю Мадару-сама. Для меня он всегда был кумиром и образцом совершенства, поэтому видеть всю эту мощь сейчас, можно считать подарком богов. Когда это произошло, я как раз вела урок истории в Академии, а потому, сразу после того, как все увидели эту технику, началась паника. Кое-как успокоив детей, на что потребовалось не мало времени, если быть честной, я вывела их из Академии и кратчайшей дорогой отвела по домам, сама же поспешила к своим мальчикам, которые остались с Суйгецу и Карин, которых оставили в деревне по моей личной просьбе.
- Что происходит на линии фронта? Такая мощная чакра… Она ненормальна. – Карин совершенно не обращала внимание на то, что я вернулась, даже Суйгецу, который как обычно старался развеселить мальчишек, только что бы те не почувствовали ничего. Но это не помогло. Мальчики и сами смотрели в окно, которое как раз выходило в сторону фронта как завороженные.
- Как что? Фантомас разбушевался. Исаму, Минору, отойдите от окна. Там опасно. – Забрав мальчиков подальше от окошка, ответила я Карин, и продолжая заниматься своими делами.
- Кто?
- Не важно. Просто один из Богов Войны мира Шиноби вернулся на эту бренную землю.
- Мама. Там папа. – Спустя какое-то время, когда мальчишек удалось отвлечь от желания посмотреть снова в окно и вглядываться в горизонт, Минору позвал меня. От его слов я впала в ступор, но посмотрев в сторону, куда он указывает, увидела ворона с посланием на лапке. Как-то несколько раз я говорила мальчикам, что папа у нас с воронами дружит, вот они и запомнили, что раз ворон, значит, папа. Но честно, у меня чуть сердце в пятки не ушло, когда он это сказал. Ужасно испугалась.
- Суйгецу, идешь со мной. Карин, остаешься с мальчиками. – Мельком прочитав записку, я, ничего не объясняя, побежала в сторону храма. Записка, написанная Итачи, говорила о том, что я должна прибыть в помещение под храмом в ближайшее время. Раз они так быстро прибудут в Коноху, значит, решили воскресить прежних Хокаге раньше, чем появился Мадара-сама. Видимо, ход истории действительно нарушился, пусть и не так сильно, и очень похоже, что это из-за того, что обо мне и о том, что и сколько я знаю, знали единицы.
Находясь уже возле храма, я услышала мужские голоса, один из которых, без сомнений принадлежит Орочимару. Стараясь спускаться как можно тише, изо всех сил прислушиваюсь к каждому их слову.
- Вы столько пережили в своей жизни. – Не могу понять, кому принадлежит этот голос. Слишком сильно эхо коверкает звуки.
- Итачи, так ты остался жив? И вы сейчас оба здесь? А что стало с Данзо и старейшинами? – Похоже, что это Третий. Этот старческий голос с хрипотцой я узнаю. Вот же ж черт старый, даже сейчас думает об этих сволочах.
- Данзо и старейшин убила я, пусть и не самолично, но приложила к этому руку, старик Третий. – Появившись в сопровождении Суйгецу в этом помещении, на меня сразу же обратили внимание все присутствующие. Снова на сцену вышла стерва и сволочь, позволяющая говорить с Хокаге в высокомерной манере, горделиво подняв голову и смотря как бы свысока на них. Удивление Хирузена было неописуемо. Кажется, он не может поверить в то, что я могла сделать подобное. Четвертый и вовсе стоит и не понимает, что происходит. А вот что касается Хаширамы и, в частности, Тобирамы, то они стояли и смотрели на меня, как на восьмое чудо света, от чего даже я немного смутилась, но вида не подала.
- Ты… – Первый хотел что-то сказать, но Второй его успел перебить.
- Кто ты такая?
- Меня зовут Минада, приемная дочь Учиха Фугаку, номинальная глава клана Учиха, и я пришла сюда только для того, что бы плюнуть вам в лицо лично, Второй-сама. – Медленно, грациозно, величаво, надо не идти, а плыть. Мой голос сам по себе стал певческим и надменным, а от того, как саркастично и издевательски был произнесен титул Тобирамы, даже Хаширама улыбнулся.
- Дочь Фугаку? Учиха Фугаку? Правда? Я думал, что у него только два сына родных и он никогда не удочерит никого. – Минато, сама простота и наивность. Хоть он и в самом деле силен, что ощущается каждой клеточкой моей кожи, он вполне мог бы потягаться с Фугаку-сама по силе, но, не смотря на это, он очень простодушен. Быть таким Хокаге невозможно, ты всегда будешь подвержен мнению со стороны, без возможности самому принять какое-либо решение.
- Тем не менее, это так, Минато-сама. И Фугаку-сама не такой плохой человек, как тут многие считают. – С этими словами я повернулась к Третьему и просверлила его взглядом. Честно, ждала от него ответа, но так и не получила, он просто молча продолжил смотреть на меня пристальным взглядом, периодически переводя взгляд на Итачи и Саске. Что же ты оцениваешь, старый пердун?
- За что же, дитя, ты хочешь это сделать с моим братом? Чем удостоил такой чести мой брат? – Первый… даже сейчас, в такой обстановке, он излучает тепло и доброту. Светлый человек, ничего не скажешь. А вот Тобирама холоден и сдержан, и не искрится добротой. Не сказать, что он враждебен ко всему, но сейчас я точно ощущаю неприязнь лично ко мне. Я ему точно не понравилась.
- За систематическое принижение клана Учиха, за унижение и дискриминацию нашего клана, но, самое главное, за страх, дикий животный страх, который вы испытывали к Учиха и ничего не желали с ним делать. Только уничтожить, только вычеркнуть его памяти людей, только что бы первый номер был только Сенджу.
- Что ты знаешь обо мне? И о мире шиноби?
- Я много чего знаю. Вы даже не представляете, сколько. Знаю, как подло вы убили Изуна-сама – брата Мадары-сама, как подговаривали почти не скрываясь Хашираму-сама не доверять Мадаре-сама, как создали полицию Конохи, где были только Учиха лишь для вида говоря, что это тоже власть и управление деревней. – Нельзя пасовать перед ними – это я точно знаю, а потому стою и смотрю на них прямым взглядом.
- Вы наградили их полномочиями тех, кого обычно люди ненавидят больше всего. Умно, ничего не скажешь, если хотели вызвать недоверие и вражду по отношению к ним. – Орочимару сделал весьма конкретный и понятный аргумент, насколько «гениальными» были решения Тобирамы касательно Учиха.
- Тобирама, я же говорил тебе, оставь их в покое, ведь они были нашими союзниками и друзьями.
- Замолчи, брат. Эта девчонка не знает, что говорит и не знает всей правды. – Я? Не знаю всей правды? А вот тут-то вы ошибаетесь, Тобирама-сама.
- Не знаю правды? Вы ошибаетесь, о, великий трус. Хотите правды, так вот она: больше Хирузена я ненавижу вас, того, кто начал все это, кто с каждым шагом сам же заставлял Учиха однажды предать деревню. Вы словно издевались каждый раз и проверяли, когда чаша терпения переполнится. Будь здесь Мадара-сама, я бы сказала ему, что нужно было еще тогда, когда он сам понял, что из его мечты получается полная жопа огурцов, брать весь клан в охапку и уходить из Конохи. – Опять сказала ахинею, от которой у Суйгецу округлились глаза, а все присутствующие выпали в осадок, пытаясь понять и осознать весь смысл фразы «полная жопа огурцов». Мне-то и самой смешно, но сдержалась, потому что сейчас нужно совершенно другое лицо.
- Почему ты так ненавидишь Коноху, дитя?
- А ее есть за что любить, Хаширама-сама? Она прогнила, не успев вырасти. Единственное, за что можно любить эту деревню, так это за то, что именно в этой деревне мне посчастливилось родиться, встретить прекрасных людей, которые сейчас стоят перед вами, ставших для меня семьей, стать сестрой одного и полюбить второго прекрасного человека. Только за это.
- В тебе практически нет чакры, но этот взгляд в точности как у Мадары. Ты его потомок? – Тобирама… ты скоро во мне дыру протрешь. Чем я тебя так раздражаю?
- Какая честь – сравнить меня с таким великим человеком, как Учиха Мадара-сама. Однако от ваших слов так и хочется истерически рассмеяться. Нет, я не его дочь, но комплемент засчитан.
- Ты прав, Тобирама, в этой девушке есть что-то, что делает ее похожей на Мадару, в особенности эта надменность, когда речь заходит об Учиха. Но нельзя обвинять человека только потому, что он на кого-то похож.
- У меня вопрос к вам, Второй Хокаге. Почему вы так относились к Учиха? – Саске… По нему видно, что его раздражает и напрягает все то, что происходит сейчас. Этот рык, этот суровый взгляд – узнаю своего мелкого колючего ежика.
- Любовь – проклятье клана Учиха. Когда Учиха познает любовь, а затем теряет ее, в мозгу начинаются необратимые процессы, и человек получает огромную силу глаз, как проявление боли утраты. Лишь единицам удается избежать этого.
- Тобирама, дайте угадаю: вы никогда по-настоящему не любили. Иначе бы подобных слов мы от вас не услышали. – Не люблю, когда начинают говорить про эту ересь с проклятьем Учиха. Спокойно подойдя к Итачи, демонстративно махнув хвостами перед Вторым, взяла его за руку, положив себе на живот. – Любовь не может быть проклятьем, какую бы силу не давала взамен на ее утрату. Всегда можно найти любовь, которая поможет справиться с бедой. И мы тому доказательство, не так ли, Хашимара-сама, Третий?
- Мито говорила, что для того, что бы не потерять самого себя, когда становишься Джинчурики, нужно наполнить свой сосуд любовью. Глядя на вас, я вижу, вам не страшна ненависть.
- Итачи, я рад, что ты смог найти понимание с Саске и простить себя. В том, что произошло виноват только я.
- Не вашими потугами они смогли это пережить. – Почему меня бесит Третий почти каждый раз, как открывает свой рот? Ненавижу его, и, честно, хотела кинуться на него, если бы не Итачи, который сильнее прижал меня к себе.
- Все хорошо, Минада. Нет, Третий-сама, я не смог простить себя до конца, и долго еще не смогу, но то, что рядом со мной люди, которым я нужен и для которых любим, помогает преодолеть все невзгоды. – Все еще стою перед Итачи, прижимаемая одной рукой, а другая была наготове в любой момент обороняться. С ним так хорошо, так тепло и спокойно, что хочется расслабиться, но не могу, не сейчас, не с этими людьми.
- Вот как? Похоже, ты смог обрести не просто силу, а настоящие крылья за своей спиной, Итачи. Это дорогого стоит. – Хаширама-сама слегка улыбнулся, даже, я бы сказала, что посмеялся, глядя на то, как я стараюсь изничтожить хотя бы взглядом Тобираму и Хирузена.
- Нужно отправляться на поле боя и остановить Мадару. Что решил, Саске? – Взглянув на меня, Саске некоторое время хмурил брови, пристально всматриваясь, а потом хмыкнул, сделав подобие улыбки.
- Я защищу то, что мне дорого, и место, где они живут. Брат, нам пора. – Брат? Он впервые за все это время назвал Итачи братом, как раньше. Неужели они смогли найти понимание? Подняв удивленный взгляд на Итачи, он в ответ только слегка улыбнулся, крепче сжав мою руку.
- Сейчас буду. – Мы остались одни в этом помещении. Так хотелось с ним побыть чуть дольше, ведь мы уже давно не виделись и я успела отвыкнуть от долгих расставаний.
- Вы помирились?
- Не думаю, что это произойдет быстро, но прогресс виден.
- И это замечательно. Но я все же надеюсь, что к появлению нашего ребенка вы сможете разрешить все ваши разногласия. А еще надеюсь, это будет девочка, как мы и хотим. – Снова положила его руку себе на живот, что бы дать возможность прикоснуться к совсем еще маленькому, не дающему признаков явного присутствия, но подтвержденного ребенка. Он так удивлен, что даже не может скрыть этого.
- Минада, ты…
- Я беременна, Итачи. И в скором времени у наших мальчиков появится братик или сестренка. – Ощущаю себя полной дурой, влюбленной и наивной, но невероятно счастливой.
- Думаю, это будет девочка. – Он так тихо это сказал, и с таким волнением в голосе, что не улыбаться в такой ситуации просто невозможно.
- Это потому, что мы так хотим. А там как получится. К сожалению, в этом вопросе мы не всесильны. Как ты, Итачи? Как себя чувствуешь?
- Все хорошо, не переживай. Мадара воскрес, но, думаю, с помощью прошлых Хокаге мы сможем его запечатать до того, как он поглотит Десятихвостого и выпустит Кагую. Минада, прошу тебя, не покидай Коноху. За ее пределами сейчас слишком опасно.
- Только если пообещаешь, что с тобой ничего плохого не случится.
- Против нас Мадара и воскрешенные шиноби…
- Между прочим, один спор, очень давний, ты мне уже проиграл. Спор, что ты вернешься в Коноху. Поэтому ты должен был уже понять, что спорить со мной бесполезно. – Мои слова заставили Итачи сначала удивиться, а потом мягко и искренне улыбнуться. - Вы не спрашивали у Хокаге, что мог искать Обито в этом тайнике?
- Скорее всего это были свитки с техниками и пророчество на камне. Ты и сама помнишь, что это послание до конца прочесть так никому и не удавалось, и вообще, было исковеркано Зецу.
- Да, пожалуй, ты прав.
- Минада, ни о чем не волнуйся. Возвращайся с Суйгецу домой и будь с мальчиками. Я знаю, что ты хотела бы и сама отправиться на поле боя, но хотя бы сейчас, послушай меня. Хотя бы ради нашего ребенка. – Не могу больше сдерживать себя. Потянувшись, поцеловала его, обвив шею. Я успела соскучиться по нему, а его объятия в ответ говорят только о том, что меньше всего он хочет оставлять меня.
- Хорошо, Итачи.
Попрощавшись, я с Суйгецу вернулась домой, где Карин осталась с детьми. Конечно, мальчики спрашивали, где папа и дядя, и почему они так долго не возвращаются. Кое-как мы смогли объяснить, что они на сложной миссии и пока что не могут вернутся, но непременно совсем скоро снова будут с нами. Безусловно, было страшно жить, когда раз – через раз до тебя доходят звуки с поля боя: где-то техника мощная взорвалась, где-то известия долетели. Приглашенные строители довольно быстро отстраивали деревню, и безусловно, у многих были вопросы, кто где будет жить. Благо, на этот случай, Какаши смог разработать план деревни, а поскольку у меня было разрешение на возведение собственных домов еще до нападения Пейна, то для нас дома, спроектированные мной, уже практически были готовы и мы постепенно переносили вещи и мебель туда. Нам полагалось два дома по документам: один для нас с Итачи, и один для Саске. Карин, Суйгецу и Джуго, который, кстати, на время войны ушел в лес на всякий случай, решили, что им хватит и тех стандартных домиков, что сейчас строятся. Я же сразу сказала, что должно быть минимум 2 детские комнаты в нашем доме, и просто 2 спальни в доме Саске, и обязательно, что бы было по просторной ванной. В общем, раз уж строить, так строить добротно.
Если честно, то меньше всего я хотела находиться в Конохе. Несколько раз эмоции брали надо мной верх и я едва ли не срывалась с места, что бы побежать на поле боя, но каждый раз удавалось, пусть и с трудом, и порой с помощью Карин и Суйгецу, вернуть мозги на место и не совершать настолько опрометчивый поступок. Сейчас не та ситуация, что бы рисковать собой, и, даже в первую очередь, своим ребенком. Да и не могу я оставить Исаму и Минору одних в деревне. Эх, а ведь я так хотела познакомиться с Мадарой-сама лично. Но, видимо, ничего не получится.
С трудом помню тот момент, когда ночное небо озарилось ярким и даже ослепительным лунным светом. Помню, что старалась не смотреть на луну, но, по всей видимости, дело не сколько в визуальном контакте, а самом свете, потому что последнее, что осталось в памяти, как тело сковало, а потом стало опутывать странной лентой, скорее даже, корой дерева. И в сознании я была вплоть до того, пока не оказалась в полной темноте. А потом сон, в котором было все реально. Мечты о будущем… Странно это, насколько я помню, мне должна была сниться моя мечта, мой идеальный мир, но вместо этого я увидела своих позврослевших мальчиков, и родившуюся дочку. Какие же они красивые будут. Да и характеры у них будут те еще. А так, я больше ничего не помню, что касалось бы этой вечной иллюзии. В сознание пришла довольно быстро, когда техника развеялась, что означало одно: Учиха Мадара повержен, Биджу разошлись кто куда по миру, и эта война окончена. Все так медленно и раскачано начиналось, а закончилось так неожиданно и быстро. Даже я, человек, который знал почти все, что должно происходить, не смогла до конца быстро осознать, что все кончено. Кажется, что еще не все, и вот-вот надо ожидать нового нападения. Но, это действительно так. Все действительно закончилось.
Наконец-то пришли новости: шиноби возвращаются в свои деревни. Переживала за Саске: не стал ли он драться с Наруто, цел ли, а про Итачи вообще страшно было думать. Лишь надеясь, что все хорошо. В заботах о детях и работе в Академии пролетело еще несколько дней. Кажется, сегодня они должны уже вернуться. Однако прошел день, наступил вечер, но так никто и не вернулся. Убрав оба дома и наготовив еды, в итоге так и уснула за столом на кухне. Все-таки из-за беременности очень тяжело долго быть бодрой. Силы заканчиваются быстро, хотя срок еще очень маленький. А проснулась очень резко, когда почувствовала, что ко мне нежно прикоснулись и накрыли теплым пледом. Спросони тяжело сфокусировать зрение на чем-то или ком-то, но эти глаза и эту улыбку узнаю сразу.
- Наши дома можно узнать сразу. - Да уж, наши дома в два этажа, огороженные забором, с гостиной полукругом, панорамными окнами, зеленой лужайкой и деревьями, выделяются на фоне довольно однотипных домов, построенных массово, если только хозяева сами не позаботились об этом. – Ты себя не бережешь, побеспокоилась бы о ребенке.
- Вернулся… Вернулся! – Накинулась на него, душа в объятиях и повиснув на шее, а Итачи прижал к себе, крепко прижимая и удерживая на весу. Кое-где были заметны и чувствовались через одежду бинты, порезы и ссадины, но какие же это пустяки. Самое главное, что он жив. – Я скучала. – На это Итачи ничего не ответил, лишь сильнее прижал мою голову к себе. – А как Саске? С ним все в порядке?
- Все хорошо. Он живой и невредимый. Сказал, что зайдет завтра, когдавосстановится. Не хочет, что бы ты видела его побитым.
- Руки хоть на месте? – Самый больной вопрос для меня - ничего не скажешь. Не могу я видеть его без руки. Он этого не заслуживает. Тем более, что сейчас он в жизни так сильно не напортачил, что бы отмывать свои грехи лишенной конечностью.
- На месте.
- Как же я рада. Мальчики очень скучали по тебе, и будут счастливы увидеть тебя. – Прям от сердца отлегло. Значит с ним все в порядке. Интересно, у него наверняка появился риннеган после этой войны. Любопытно взглянуть.
- Подожди, они сейчас спят. Не будем их будить. Сейчас мы можем провести время вместе. – Любимого человека всегда приятно целовать, даже если он пропах гарью и потом, даже если его одежда грязная и пачкается, даже если руки пересохли и грубы, даже если самой хочется спать. Обо всем можно забыть, когда после трудной и довольно долгой разлуки снова можешь прикоснуться к любимому телу, дотронуться до его волос, почувствовать как бережно, но сильно его руки обнимают тебя, как улыбается во время поцелуя, и как ему важна каждая моя реакция на его действия или слова.
Медленно, но верно, Коноха стала возвращаться к мирной жизни. Итачи все так же продолжил служить в качестве Советника Хокаге, Саске отправился путешествовать, что бы разобраться до конца в себе, найти свой собственный путь и помочь в поиске следов Кагуи, но заверил меня, что вернется к рождению племянницы, успел раз и навсегда объясниться с Сакурой (должна сказать, что я ни на чем не настаивала – он сам принял решение, что с ней все же не по пути, что она, конечно же, восприняла слишком трагично, чего я не понимаю, ведь наоборот, Саске поступил как мужчина и не стал давать никаких ложных надежд ей), Наруто стал готовиться к получению уровня Джонина, Акиха-сан и Какаши-сан стали жить вместе, хотя о свадьбе и детях пока не думают, как они говорят, слишком много сейчас проблем нужно разрешить, от чего я каждый раз недоуменно выгибаю бровь, потому что помнится мне, я вообще не думала, вовремя или нет забеременела.
Кстати, о моем положении. По сравнению с первой беременностью, вторая протекала совершенно спокойно, что я иногда даже забывала (как бы странно это не звучало), что в положении. Просто после вынашивании двойни, один ребенок – сущий пустяк и отдых. От этого, конечно, Итачи иногда едва удар не хватал, особенно когда видел, что я в своем положении еще и беру на руки Исаму или Минору, или делаю абсолютно все по дому без чьей-либо помощи, хожу за покупками, обуваю каблуки и бегаю по лестницам, когда приношу ему бенто или сменную одежду. Хотя, последнее происходит редко, потому что он вечером всегда старается вернуться домой и провести время с семьей. Мальчики были в восторге, когда узнали, что у них скоро будет сестренка или братик. Честно, боялась их реакции, потому что вдруг подумают, что они нам не нужны, но чего не придумаешь, когда гормоны шалят, и постоянно то сладкого хочется, то соленого, то смеяться, то реветь белугой из-за ерунды. Но всегда в такие моменты, рядом со мной всегда Итачи. Он поддерживает меня во всем и помогает, даже если сам занят – присылает теневого клона. Кто-то может и расстроится, но не я. Даже этому я уже рада. Главное, что рядом. Свадьбу мы решили сыграть после рождения ребенка. Некоторые, конечно, говорили, что все это неправильно, особенно старшее поколение, что дети не должны быть рождены вне брака, но мне все их слова не важны. Мы уже давно семья, мы были семьей с самого начала, и мы знаем, что это наши дети, поэтому никак не реагируем на их замечания. А еще, не смотря на то, что мы ужасно хотели, что бы родилась девочка, все равно не узнавали, кто у нас будет. Оба переживали, были в предвкушении и нетерпении, оба волновались, но не узнавали пол ребенка.
За несколько дней до родов, меня положили в больницу, а Итачи отправил птицу Саске, что бы тот поскорее вернулся. Сам навещал меня каждый день с мальчиками, принося пакеты с конфетами и фруктами, и постоянно переживал за меня, хотя и старался делать вид, что все хорошо. Когда же начались сами роды, он не успел прийти, а потому ждал вместе с мелким в коридоре. На меня опять ругалась Цунаде-сама за то, что я не кричу и не помогаю сама себе, на что опять была послана далеко и надолго. Все было как в тумане, и сознание прояснилось только когда сказали, что родилась девочка, а я сама услышала ее крик. Я была очень счастлива в тот момент, ведь наша малютка Эри наконец-то появилась на свет, и наша с Итачи мечта осуществилась. Правда я тут же уснула, и проснулась уже в палате, где все было уставлено цветами.
Когда мои любимые мужчины пришли ко мне, то не скрывали своего счастья, и я впервые видела их такими: Итачи и Саске не могли поделить Эри, постоянно передавая ее друг другу, мелкий так вообще расплылся, как мне кажется. По крайней мере, такое впечатление он производил, особенно когда, улыбаясь, забыл вообще обо всех, кто находится в помещении. Исаму и Минору с удивлением и огромнейшим любопытством смотрели на свою сестренку, аккуратно трогая ее пальчиками и строя ей гримасы. А Итачи просто сел рядом со мной, взяв мою руку в свою и переплетя пальцы, и мы вместе смотрели и не могли насмотреться на то, как наш ежистый братик сейчас воркует с племянницей, а мальчики постоянно просят его дать посмотреть на Эри еще.
- Неужели это не сон. – Трудно поверить в подобное. Пережив столько ненастья, в итоге мы все-таки смогли изменить жизни друг друга.
- И все это благодаря тебе.
- Нет, Итачи, все это создали мы, вместе. И всегда будем вместе. – Итачи все еще трудно простить себя за содеянное, но сейчас я уверена, они смогут преодолеть эту трудность – это точно. Ну а мне пора стать уже на законных основаниях Учиха Минадой, женой Учиха Итачи, самого дорогого и любимого мужчины моей жизни.
========== Глава 37 ==========
Комментарий к Глава 37
Дорогие читатели, вот и подошла эта история к своему завершению. Да, последняя глава получилась меньше предыдущих, но все же надеюсь, что она вам так же понравится и вы в полной мере насладитесь ею))))
Статус работы будет “завершен”. ОДНАКО! ПРОШУ! не спешите вычеркивать эту работу из сборников типа “Прочитаю позже”. К этой работе будут добавляться время от времени Экстра Главы, где будут описаны некоторые моменты из жизни повзрослевших детей Итачи и Минады. Так что те, кто хотел видеть их детьми в возрасте 12-14 лет - потерпите, все будет, и будет очень интересно)))
Очень хотелось бы увидеть ваши комментарии касательно этой работы. Как вы относитесь к Минаде, ее поступкам, отношениям между всеми героями?
Всем вам хотелось бы пожелать счастья, искренней и истинной любви, ярких красок в жизни и пламенных чувств. Не бойтесь любить, не бойтесь своих желаний - они имеют свойство сбываться. Надеюсь, что до нового года еще успею написать и опубликовать главу, но, тем не менее, с Наступающим Новым Годом! Я вас всех очень люблю!
Не особо всегда любила свадьбы – никогда не понимала их смысл. Зачем официально что-то регистрировать, если для двух людей и так уже давно все понятно? Ведь самое главное – чувства и отношения между ними. Ведь, если между мужчиной и женщиной нет любви и взаимопонимания, то какой смысл жениться? Ведь чувства не появятся на пустом месте, как и в пустыне не вырастут никогда пышные сады из роз. Да и слишком изматывающее это занятие – подготовка к свадьбе, ее организация, и затратное. Так я думала всегда в том мире. Но тут я захотела впервые выйти в окно или убиться головой об стену, потому что восточные традиции, а в частности, японские – это отдельный вид пытки. Вдобавок еще и сказывалось отсутствие помощников, родителей, которые могли бы помочь с некоторыми организационными моментами. Еще и маленькие дети, которых надо в это же время воспитывать, растить и любить, потому что они тоже нуждаются во внимании. Поэтому однажды психанув, я сама отправила письмо с птицей Саске, что бы тот тащил свою задницу домой и помог мне. Итачи тоже постоянно либо работал, либо старался чем-то помочь, но в итоге, планирование свадьбы у нас растянулось с полугода до года. Гостей в итоге не мало оказалось. Вся деревня знала о предстоящей свадьбе Советника Хокаге и героя войны, и стояла на ушах. Главы благородных домов стали присылать довольно дорогие подарки задолго до дня торжества, коллеги и близкие знакомые тоже не отставали, а потому пришлось выделить комнату, куда я сгрузила все эти коробки. После свадьбы разберемся, кто что подарил и куда это девать. Гораздо важнее: как я официально передам Итачи статус главы клана Учиха? Вот хожу и мучаюсь с этим вопросом по комнатам, играя с детьми. Мальчишки уже такие большие: все-таки им уже чуть больше 3 лет, а вот Эри еще совсем маленькая. Неожиданно в дверь позвонили. Увидев своего гостя в довольно поздний вечер, я очень удивилась и обрадовалась.
- Саске!? Ты вернулся! – Кинулась обнимать его с не скрываемой и какой-то детской радостью. Скучала я по своему мелкому ежику. – Мальчики, идите сюда! Посмотрите, кто вернулся!
- Дядя Саске! – Два маленьких ураганчика прибежали на мои слова, бросив свои игры. Столько же радости в их глазах можно замечать только когда папа возвращается домой. Для них Саске – это что-то невероятное, как самый желанный подарок на день рождения или новый год. И когда он уходит – наступает день тишины, потому что они ходят и скучают. Но сейчас они дорвались.
– Дядя Саске, а я картинку нарисовал! Пойдем, покажу! Там папа, мама, дядя, дядя лисенок и бабуля! – Минору действительно, ребенок с очень нежным и спокойным характером, любит обнимать тех, кого считает близким и всегда хочет поделиться своей радостью. Но иногда за этой нежной и милой улыбкой скрывает свое желание сказать что-нибудь необычное, и, порой колкое, даже если не до конца понимает смысла своих слов. Его действия иногда расходятся с тем, как он выглядит. Он может улыбаться, пока ему что-то говорят, потом подойти к своим игрушкам, и начать кидать их в сторону обидчика, при этом смеясь. Постоянно называет Наруто дядей лисенком. И уже сейчас имеет свои предпочтения в прическе: любит носить низкий хвост, как у папы, но немного сбоку, что бы опускался на плечо. Ну, а что, мягкие и послушные волосы позволяют это.
- А я крепость собрал! Пошли! – Что касается Исаму, то характер у него более упрямый и строгий, иногда довольно вспыльчивый, но все равно надо очень постараться, что бы его довести до такого состояния. Чаще всего спокойный и сдержанный, но требовательный. Любит, когда у него волосы торчат во все стороны, а челка длинная и обрамляет лицо. Мои мальчики такие разные, но все же кое-что их объединяет: любовь к семье, в частности, к малышке Эри. Вот уж кого они обожают сильнее всего на свете наверно. Не отходят от нее ни на шаг и каждый раз бегут сломя голову, когда она начинает плакать. А еще к порядку. И это проявляется даже сейчас. Даже любопытно, что будет дальше, когда они еще подрастут?
- Исаму, Минору, дайте дяде Саске хоть немного отдохнуть с дороги. Он устал. Лучше пойдите, посмотрите за Эри, что-то она притихла. – Одно слово Эри, и двух ураганчиков унесло мгновенно. – Пойдем на кухню. Ты наверняка проголодался. Ну надо же, как ты изменился: вырос, возмужал, прям секс-бомба ходячая!
- Только ты может говорить подобные вещи. – Хмыкает опять, но не скрывая легкой улыбки. Уже сидя в гостиной за столом, не могла налюбоваться Саске. Очень притягательная внешность у него. Наверно, действительно, не будь у меня такой сильной любви к Итачи, я бы отличала Саске от других не как любимого брата. Но чувства – сложная вещь. Ведь по сути, я люблю их обоих, но мелкий так и остался для меня только братом, над которым можно слегка поиздеваться, пошутить, а Итачи – это совершенно другое. Над ним не хочется шутить, издеваться, подкалывать. С ним просто хочется быть двадцать четыре на семь, проводить вместе время, и не важно, чем: сидеть с детьми, помогать ему с бумагами или тренироваться, гулять или молча заниматься каждый своим делом, главное, что вместе и рядом. Поэтому мне так нравится, когда у него выходной, а у детей тихий час: Итачи обычно читает какую-нибудь книгу, сидя на диване, а я лежу у него на ногах и смотрю что-нибудь по телевизору или тоже читаю. И так, пока не проснутся дети, и не начнут беситься, бегая по комнатам. Простое, тихое и теплое счастье.
- Та ладно тебе, я же правду говорю. Ты видел Итачи? Заходил к ним?
- Да, принес новые сведения. Теперь их нужно расшифровать. Брат сказал, что скоро вернется. – Да, Саске все-таки смог снова называть Итачи братом, чему я очень рада. Конечно, все еще не настолько гладко в нашей семье, все еще между ними нет той полной идиллии, что была в далеком детстве, но это не удивительно, ведь люди взрослеют. Просто теперь надо снова попытаться найти точки взаимопонимания и все будет хорошо.
- Это хорошо. Ну и чего сидишь? Кушай.
- Ты уже решила, как передашь главенство семьи Итачи? – Да уж, об этом я тоже указала в письме. Просто в тот момент меня конкретно все достало, что ничего в голову не лезло. Но на деле, появилась у меня одна идея. Необычная, шокирующая, но гениальная.
- Есть у меня одна затея. Мы же должны друг другу подарок преподнести после церемонии и банкета? Так вот, я подарю ему кое-что, только не решила, когда: как полагается, после банкета и наедине или же сделать это официально и при всех, что бы все знали? – Лукавая улыбка поползла вверх, от чего даже Саске удивился и немного насторожился.
- Что ты задумала?
- Пойдем, покажу. – В итоге мы пошли в нашу с Итачи спальню, где возле кровати опустилась на четвереньки и стала искать под кроватью одну вещь, которую неплохо спрятала, привязав ремнями к перекладинам. Видели бы вы выражение лица Саске. Я краем глаза его заметила и то потянуло не просто хихикать, а истерично рассмеяться. Но, в целом, да, ситуация абсурдная: в нашей спальне я нахожусь с Саске, да еще и в такой позе интересной. Кто увидит – может не то подумать. Наконец-то, отстегнув все ремни, это кое-что от тяжести упало на пол с громким звуком, от чего я скривилась. – Блин… Вот, смотри.
- Минада, это же… где ты его взяла? – Из-под кровати я вытащила гунбай Мадары-сама. После окончания войны, когда стал вопрос, что делать с его телом и артефактами, я категорически запретила использовать его тело, органы, и вещи, принадлежавшие ему, в своих каких-то целях и, в частности, в целях Конохи. Мадара из клана Учиха, и его тело и вещи должны принадлежать только Учиха.
- То есть тебя больше волнует это?
- Как Итачи его не нашел до сих пор? – Вот это уже более подходящий вопрос для всего этого.
- Хороший вопрос. Но, честно, не знаю. Может быть из-за того, что он домой поздно приходит, ему хочется больше отдохнуть, а не искать разные необычные вещи. Так что скажешь, когда лучше подарить ему это?
- Трудно сказать. По правилам – когда уже одни останетесь, но не думаю, что это так важно. Решать тебе.
- Тогда решено, сделаю это официально и при всех. Только ты молчи, не говори Итачи ничего – хочу удивить его.
- Можешь не беспокоиться. Самому будет интересно увидеть его реакцию. Уже решили, кто будет в качестве отцов на официальной церемонии?
- Не бей по больному. Я без понятия, что делать в этой ситуации. – Возвращая на место подарок и символ главенства семьи на место, хотя бы так смогла скрыть свое состояние. Вот как быть, в самом деле? Кого просить? У нас и людей-то таких нет, кто был бы нам близок и что бы мы относились к ним, как к отцам. – Ладно, что-нибудь придумаем. Не впервой. Хочешь увидеть свою племянницу?
- Спрашиваешь еще. – Как всегда Саске хмыкнул. Скучала я по этой его черте характера. Зато сразу стало заметно изменение в его лице и голосе. Он стал таким мягким. Саске обожает Эри и едва ли не боготворит ее. Мне начинает казаться, что он так ни к одной девушке не сможет относиться как к племяннице. Подведя его к кроватке, которая находилась в соседней комнате, я впервые, пожалуй, увидела, каким счастливым может выглядеть мелкий. Осторожно проведя по ее щечке, на лице Саске появилась легкая улыбка, а Эри открыла свои большие черные глазки и начала улыбаться и агукать, мельтеша ручками. – Можно?
- Конечно. Тебе всегда можно. – Аккуратно Саске взял на руки Эри и начал с ней играть. Похоже, кому-то тут пора заводить семью.
- Как мой воробушек? – Улыбка сама собой поползла вверх, когда услышала, как мелкий называет Эри. Не знаю, почему, но он постоянно ее так называет, и это кажется ужасно милым и прекрасным. А Эри только сильнее улыбается, трогая челку Саске.
- И это мой великий и ужасный мстительный братец, Саске. Кто бы мог подумать. – Каждый раз, как Саске видит малышку, его ледяная маска и стена брутальности падает с оглушающим грохотом, показывая такую его сторону, о которой даже я не догадывалась. Такой мягкий, добрый… Мне кажется, он даже не услышал то, что я ему сказала. Ну и ладно.
- Я вернулся. – С первого этажа донесся такой приятный и родной голос. Итачи с работы вернулся. Мигом оставив все, со всех ног побежала встречать его. Даже днем без него тяжело.
- С возвращением, дорогой. Как день? – Да, отношения у нас не такие, как принято в японском обществе, потому что мы обнялись и так и стояли какое-то время. Не смогла я до конца привыкнуть к их устоям, хотя прожила тут уже совсем не мало, а Итачи и Саске поменяли немного манеру поведения со мной, ради моего же комфорта, поэтому объятия, поцелуи, немного вольное поведение дома в кругу семьи стало обычным делом.
- Все хорошо. Лучше скажи, как ты? – Всегда за меня переживает и заботится, и с этим ничего не поделать.
- Все прекрасно. Угадай, кто у нас сейчас в гостях?
- Саске все-таки пришел? – Я удивилась. Что значит это «все-таки»? Думаю, это даже стало понятно по моему выражению лица. – Значит, он не настолько устал.
- Папа! Папа! – Мальчики хором кричали, от чего даже я немного скривилась и прикрыла уши. Такое случается, когда Исаму и Минору особенно рады видеть папу.
- Как дела у моих мальчиков? Что нового узнали за день? – Итачи прекрасный отец, добрый и мягкий, но в то же время, в его обществе дети не начинают беситься. Скорее, он может успокоить любого и заставить тихо и спокойно наслаждаться временем вместе.
- Я картину нарисовал. А Исаму говорит, что он лучше сделал. – Они еще не всегда умеют правильно использовать слова в предложении, и поэтому окончания хромают, но это все равно выглядит прекрасно. Минору стал показывать свой рисунок в надежде, что Итачи оценит.
- Крепость лучше. Она защищает. – Исаму как всегда спокоен. С таким знанием дела говорит.
- Не ругайтесь, мальчики. Вы же братья. Все в мире важно. Минору нарисовал очень красивый рисунок, который может поддержать и защитить крепость Исаму. Вы дополняете друг друга, две части одного целого. – Итачи, ну что за философские рассуждения для таких маленьких детей? Они же ничего не поймут. Но вот щелбаны… это простое движение его пальцев, после которых мальчики накрыли своими ладошками лобики и радуются этому, на сердце отозвалось противоречивыми чувствами: тоска по тем временам, когда мы сами были детьми и еще не испытали в жизни так много ужасных событий, и, одновременно, теплота, когда знаешь, как много значит это движение.
- Как две части яблока?
- Именно так, Минору. – После этого, на их маленьких личиках появились такие большие, искренние и яркие улыбки, что хочется надеть солнцезащитные очки.
- Тогда Эри – это еще одно яблоко? А где тогда ее половина? – Ну вот, выкручивайся теперь сам, Итачи, сам начал все это. В это время подошел Саске с Эри и мы стали наблюдать, чем же все это закончится.
- Она тоже часть одного большого яблока, Исаму.
- Нет, она не часть яблока. – Настолько строго было сказано, что мы даже втроем опешили. А Исаму поспешил дополнить. – Она – девочка, она – другое яблоко, но из одной корзины. – Это высказывание заставило меня все-таки рассмеяться, но совсем легко и по-доброму. Такие взрослые слова, сказанных ребенком… узнаю в Исаму Итачи. Такой же маленький взрослый. Подойдя к Исаму и Минору, потрепала их волосы, и подошла к Итачи, обняв его.
- Похоже, тебе не сломать логику Исаму. Исаму, Минору, когда вы вырастете, то все поймете. Папа, дядя, сестричка, вы, я… все мы из одной корзинки под названием семья, и все мы - отдельные яблочки, но родные.
- А почему мы тогда так похожи?
- Но ведь папа и дядя тоже похожи, разве нет?
- Папа больше. – Исаму указал пальцем на Итачи, все так же продолжая со всей серьезностью доказывать свою точку зрения.
- Верно. А вы больше малышки Эри. Вам просто посчастливилось вырасти на одной веточке. – Снова потрепав за волосы своих мальчиков, а затем прижав их к себе, они начали кряхтеть и пытаться вырваться, но быстро сдались. Эх, мальчики, ну какие из вас шиноби, если не можете сопротивляться мне? – Ну что, яблочки мои любимые, идем на кухню. – Почему-то мне понравилось это слово по отношению к нашей семье.
- Я точно не яблоко. Это вы сентиментальные. – Саске как всегда решил надуться. А мы с Итачи стоим и наблюдаем, как он, совершенно забыв о своей роли брутального молчаливого парня, играет с Эри.
- Кто бы говорил, брат?
- Все, все, хватит вам. Идемте на кухню. Кстати, Итачи, а может завтра потренируемся?
- А тебе уже можно?
- Конечно. Тем более, тренировки все равно нужны моему телу во всех смыслах этого слова. – После того, как моей ноге удалось полностью восстановить функциональность и здоровье и окончательно разобраться с проблемами сердца, мне сказали, что все равно физическая нагрузка мне нужна. Поскольку, как оказалось, именно когда я перестаю думать о том, что что-то болит и что-то с моим телом не так, и полностью погружаюсь в, пусть и тренировочный, но бой, мое тело перестает болеть от слова совсем. Правда от шрамов, что остались после встречи с Обито, так и не удалось избавиться. Да и я сама не особо хотела этого. Они - напоминание, что ничего не бывает в мире слишком гладко, не всегда планы идут по строго спланированному сюжету, не всегда можно предугадать, чем в итоге обернется то или иное действие.
- Тогда завтра в обед.
- Наши мальчики растут очень быстро. Другого ожидать не приходится. Они ведь Учиха. Но что важнее, они твои дети. – После ужина и небольшое посиделки с Саске, я не смогла сдержаться, что бы не сказать этого Итачи, когда уже готовились ко сну.
- Они наши дети, к тому же, ты такая же Учиха, как я и Саске.
- Ты как всегда… официально Учиха я стану только через неделю. До этого не считается. – С улыбкой ткнула Итачи пальцем в лоб, как обычно он мне делает, лежа в кровати.
- Ты давно уже доказала, что Учиха гораздо больше, чем многие другие, и заслужено стала главой клана.
- Итачи, давай не будем об этом, хорошо? Я предвкушаю нашу завтрашнюю тренировку.
- А нашу свадьбу нет?
- Итачи! Прекрати. Конечно предвкушаю, и ты знаешь это. Давай спать. – Предвкушаю ли я нашу свадьбу? Глупый вопрос. Хотя и лишь отчасти. Я правда не могу испытывать той самой, девичьей радости и восторга, что выхожу замуж. Мне это не так важно. Мне гораздо важнее, что мой любимый и дорогой мужчина жив и здоров, и сейчас рядом со мной. И что именно от этого мужчины у меня трое прекрасных детей.
На следующий день, как и условились, в обед мы встретились на тренировочной площадке. Там же был и Саске с детворой.
- Саске, я ведь просила тебя с ними дома посидеть.
- Они хотели знать, куда их мама пошла в такой одежде, а не в обычном платье? – И ведь точно, вместо своего обычного красного платья чуть выше колен, на тренировки я надеваю свой костюм из водолазки и шорт. Эх, чем старше становятся дети, тем труднее от них убежать и остаться незамеченной.
- Саске, отвечаешь за них. – Итачи включил режим сурового и строгого мужчины шиноби. Давно я его таким не видела.
- Да знаю я.
- Как всегда, Итачи? До десяти касаний? – На это Итачи только кивнул. Мы не боялись использовать настоящее оружие друг на друге во время тренировок. Я знаю, что он не причинит мне вреда, а я просто напросто не смогу его задеть. Наши силы не равны – это однозначно, и мне никогда даже слегка не приблизиться к его мастерству, но зато так я могу провести с ним время, и мне весело. Я рада, что могу танцевать вместе с ним в этом танце. В жизни так много танцев: любви, боя, смерти, жизни, и так хочется прочувствовать каждый из них каждой клеточкой своего тела. Мы парировали удары и выпады друг друга, уворачивались и контратаковали. Все было настолько легко и непринужденно, словно мы кружились как лепестки цветов на ветру. Его мне действительно не достать. В отличие от меня, он не такой прямолинейный, а потому легко читает меня, как открытую книгу. Ну да ничего, главное, что мы вместе проводим время, и я даже иногда, пусть и весьма редко, но могу атаковать Итачи, делая не совсем обычные вещи. Хотя, я все равно проиграла. Десятое касание произошло спустя минут пятнадцать – двадцать после начала тренировки, а получилось так, что я не заметила совершенно его приближения со спины, и когда развернулась, то была удержана рукой за поясницу от падения назад на острый меч, который был в весьма опасной близости от моей шеи. Но, что поразило Итачи и чего он не скрывал – это то, что я не испугалась, не зажмурилась и не задержала дыхание в страхе и волнении. Только открыто смотрела в глаза своего любимого человека с активированным шаринганом и улыбалась. Я не боюсь его и его силы, у меня нет причин для этого. Он и сам улыбался совсем слегка, а потом еще и хмыкнул. А все потому, что я остановила свой меч в районе его печени.
- Я выиграл.
- Согласна на ничью. – Снова ухмылка, но как же я люблю ее. Отпустив меня, мы подошли к Саске, который все это время продолжал смотреть за нашей тренировкой, а дети и вовсе были восторженны, особенно Исаму. Да уж, у него любовь к холодному оружию проявилась давно и продолжает расти.
- Мама и папа прекрасны. – Минору не сдержался от комплемента. Мои милый младший сыночек (пусть и на десять минут всего) отличается более нежным и добрым характером, а потому такие слова от него ожидаемы. От этого я и сама не сдержалась и подошла к нему, потрепав волосы, а потом чмокнула в лобик.
- Спасибо.
- Почему ты не хочешь стать шиноби? Твои навыки весьма впечатляют, даже без использования чакры. Ты могла бы стать замечательной куноичи. – Не люблю, когда Итачи поднимает эту тему. Ничего в этом хорошего нет. От этого я как-то устало и раздраженно потерла лоб, переходя на глаза и веки.
- Я уже говорила, что для меня это не важно. К тому же, я не смогу быть хоть как-то вам полезной, если буду куноичи.
- Дело не в этом, Минада. – Ну вот, теперь и Саске присоединился. И зачем вообще все это только началось снова? – Просто у тебя есть предрасположенность к этому. Почему бы не развить это?
- Развить – да, но не обязательно становиться шиноби. Разве это так важно? Я так не думаю. Наоборот, будет хорошо, если я так и останусь простой гражданской, но буду в состоянии защитить себя и тех, кто мне близок. Подставлять под удар себя и свою семью я не хочу.
- Ты могла бы стать еще сильнее.
- Нет, не смогу. И вам это прекрасно известно. Пожалуйста, дорогие мои, давайте оставим эту тему. Лучше пошли поедим все вместе в Ичираку? – Они не стали мне ничего отвечать, только переглянулись между собой с какой-то тоской и печалью. Я могу их понять, потому что из-за того, что я не могу быть полноценной шиноби не могу участвовать в миссиях и работать с ними. К тому же чаще всего сутки провожу дома с детьми. В Академии, где я так и осталась работать преподавателем, мне дали отпуск по уходу за ребенком, вот и получилось, что в итоге заниматься особо нечем, кроме воспитания детей. Но я не хочу быть шиноби. Да, когда-то, очень-очень уже давно, как и каждый кто смотрел и обожал аниме «Наруто», я думала о том, как было бы здорово быть шиноби, уметь использовать техники и чакру, выполнять миссии и много путешествовать. Но чем взрослее я становилась, тем больше понимала, что это не мое, что я не хочу быть тем, кто чаще всего вынужден, именно вынужден, исполнять гнусные приказы, убивать тех, на кого указали и прочее. Я так не могу. А после того, как еще и прожила в этом мире не мало лет и увидела всю эту систему своими глазами и прочувствовала на собственной шкуре, желание и вовсе отпало. Надеюсь, что Какаши и Наруто будут уже другим поколением Хокаге, и таких бескомпромиссных и односторонних миссий будет меньше. Хотя я знаю, что этого не будет.
Пока мы дошли до Ичираку и пока кушали, я смотрела на своих дорогих мужчин, больших и маленьких, на малютку доченьку, пришла к выводу, что ради них, если бы мне дали выбор: сила или слабость ради них, я бы променяла силу на слабость, только что бы они были живы и здоровы.
- И пусть даже если это звучит эгоистично… - Сама не поняла, как сказала это вслух, хоть и очень тихо, глядя в свою тарелку, где плавал лист нори.
- Ты о чем, сестра? – Это обращение вызвало улыбку. Саске все так же любит называть меня сестрой, хотя сейчас и реже.
- Так, ни о чем. Все хорошо. – Да уж, тяжело им со мной: то веселюсь, то грущу, то сама у себя на уме.
Вот и наступил этот день. С самого раннего утра наш дом стал просто эпицентром шума и суматохи. Цунаде-сама, Акиха-сан, Хината, Ино и Шизуне-сан помогали мне одеться и сделать прическу и макияж. Саске же забрал Итачи в свой дом, где так же готовились к торжеству. Как обычно это бывает в обществе Акиха-сан, по всей комнате летали ткани, косметика, аксессуары и обувь. Детьми занялась Хината, чему Исаму и Минору не особо обрадовались и по началу весьма скептически смотрели на нее, но потом сдались. На меня надели официальное традиционное белое кимоно и шапку, предварительно сделав прическу. Из-за очень длинных волос, собрать их с традиционный пучок оказалось невозможно, да и выглядеть буду глупо, как марсианин какой-то, поэтому на небольшой и легкий пучок на макушке были взяты лишь часть прядей по бокам, украшенный заколками. Оставшиеся волосы спадали вниз. Когда все было закончено, поверить в то, что эта невероятно красивая и довольно статная девушка – я, невозможно. Я никогда не считала себя красавицей, никогда не видела в себе положительных черт и сторон, но отражение в зеркале, которое сейчас я вижу, не врет. Это действительно я. На какое-то время я осталась одна в комнате до прихода Итачи. Вот стою и смотрю на гору Хокаге, даже и не знаю, зачем. Эта деревня столько пережила, как и я. Наверно совсем неправильно сравнивать себя с деревней, но все же, меня очень многое связывает с ней. Даже странно как-то.
Неожиданно дверь открылась, от чего я даже немного испуганно повернулась. Выражение лица Итачи просто непередаваемо: стал как вкопанный, и смотрит на меня, не в состоянии сказать хоть слово. Впрочем, он и сам прекрасно выглядит.
- Минада, ты… божественна. – Услышать такой комплемент со стороны Итачи дорогого стоит, хотя он и говорит, что я красива.
- Не говорите глупостей, Итачи-сан. Вам это не к лицу. Однако, позвольте заметить, что и вы прекрасно выглядите. – Так хотелось хоть немного повеселиться, наверно потому, что очень напряжена и взволнована.
- Учиха никогда не говорят глупостей, и не бросают слов на ветер, Минада-сан. – Медленно начиная приближаться ко мне, я и сама пошла к нему навстречу. Это настолько же забавно, насколько и интригующе. Это напоминает игру.
- Боюсь, что ваш ветер, Итачи-сан, уже давно закружил в своем танце что-то больше, чем просто слова. Например, мою душу. – Всегда Итачи для меня казался ветром, теплым, приятным, согревающим и одновременно, дарящим свежесть и прохладу. Вот и сейчас повторяется все то же самое.
- Тогда готов унести вас далеко отсюда, вместе с юными листами.
- Как мило, ты стараешься меня развеселить и успокоить.
- Потому что без твоей улыбки – холодно. – После чего мы обнялись и простояли так какое-то время, прижимаясь друг к другу. – Волнуешься?
- Не представляешь, как. Наверно, сейчас я бы предпочла снова встретиться с Данзо или Тобирамой, чем проходить эту церемонию. – Подойдя к открытому окну, теперь мы вместе стали смотреть на гору Хокаге. Не знаю, почему именно, но я знаю, что могу рассказать Итачи все, что у меня на душе и при этом уверена, что он все поймет и поддержит меня. Такой уж он человек.
- Неужели наша свадьба для тебя хуже встречи с этими двумя?
- Нет, просто я боюсь. Боюсь оплошать. – Со стороны Итачи послышался тихий смешок, больше похожий на ухмылку.
- Девушка, которая не побоялась в открытую пойти против Данзо, высказала в лицо свое негодование Второму, нашла общий язык с преступником S-класса, так уверенно и высокомерно разговаривает с главами других кланов, отстояла нашу честь перед Лордом Феодалом, и вдруг боится свадьбы. Похоже, я полюбил самую необычную девушку.
- Ну, с этим ничего не поделать…
- Мы прошли с тобой через многое. Неужели какая-то свадьба может по-настоящему напугать великую Минаду Учиха?
- Перестань, Итачи, никакая я не великая.
- Зато ты перестала нервничать. Все будет хорошо. Я обещаю.
- Итачи, нам пора. Минада… это… правда ты? – Саске был настолько потрясен, что стоял с открытым ртом и не мог ничего сказать.
- А что, неужели не похожа? Вроде бы Итачи на мне женится, мелкий, других кандидаток не было. По крайней мере, я о них не знаю.
- Ты прекрасна, сестренка.
- Спасибо, братик. – Я не смогла сдержаться, что бы не обнять его. Всегда любила обниматься, даря таким образом тепло тем, кто мне дорог.
После этого мы отправились в храм, где прошла свадебная церемония, на которой присутствовал Саске, наши дети и Какаши, которого Итачи попросил стать нашим отцом на время церемонии. После произнесенных клятв верности и любви, обряда сан-сан-кудо и молитв священника, мы обменялись кольцами, которые были сделаны из платины, и сделали совместное фото с семьей. Во время всей церемонии у меня дрожали руки, тряслись коленки, даже хотелось убежать. Еще и священник иногда, как мне казалось, смотрел на меня как-то странно, словно я что-то не то или не так делаю. Могу поспорить, выглядела я как испуганный кролик. Но когда я смотрела на Итачи и то, с какой легкой улыбкой и неподдельным счастьем он произносил каждое слово из клятвы, по моему телу проносились ураганом мурашки, унося все мои переживания куда-то очень далеко.
После всего этого мероприятия в храме я наконец-то смогла переодеться в красное кимоно, расшитое золотой нитью, и отправиться на банкет, который мы устроили в парке. Гостей было очень много, но ничего не поделаешь – слишком важный Итачи человек в деревне. Исаму и Минору бесились с гостями, особенно с Наруто и Саске, донимая их и требуя обратить на них внимание. Малышка Эри спала большую часть праздника, а когда бодрствовала, то сидела на руках у Итачи, играя с его волосами, хватая их и оттягивая, радостно смеясь. Под конец вечера я решила, что пора мне сделать то, что хотела изначально, для чего позвала Саске, попросив принести гунбай.
- Дорогие гости, прошу вашего внимания. Минада-сан хочет что-то нам сказать. – Координатор, которого мы попросили следить за ходом проведения торжества, привлек всех гостей.
- Мм, да, верно. Итачи-сан, не могли бы вы подойти? – Не знаю, как правильно в данной ситуации обратиться к Итачи при гостях, но пусть будет так. Когда он подошел ко мне, то я немного запаниковала из-за того, что не знаю, как лучше себя вести, да и что говорить. Но раз начала, то надо закончить. – Итачи-сан, дорогой мой муж, знаю, что обмен подарками должен пройти несколько позднее, однако я бы хотела вручить тебе свой подарок сейчас. – После этого ко мне подошел Саске и протянул свиток, в который запечатал реликвию Учиха. – Распечатай его и ты узнаешь, что там.
Хлопок, и в руках Итачи оказался гунбай. То, что все присутствующие охнули – не сказать ничего.
- Гунбай – реликвия клана Учиха и оружие, которое принадлежало сильнейшему Учиха. Вместе с ним я официально передаю тебе статус главы клана Учиха. Веер – это ветер, который раздувает пламя и делает его сильнее. Я верю, что он поможет твоему ветру стать еще сильнее, что бы пламя нашего клана пылало еще ярче и дольше. – Ну я и загнула. Да уж, на подобный бред я способна только когда выпью или нервничаю. Сейчас второй случай, но, похоже, это оказало невероятный эффект на всех присутствующих.
- Благодарю за оказанное доверие. Обещаю, я не подведу свой клан, Учиха Минада-сан. – Снова спрятав веер в свиток, Итачи как-то слишком широко улыбнулся, что на него совсем не похоже. – И раз так, то и я преподнесу свой подарок. Раз есть щит – должен быть и меч. Главе клана без верного друга и правой руки не обойтись. – С этими словами он протянул мне чехол, раскрыв который я увидела абсолютно новую, полностью черную катану, от рукояти до ножен, а лезвие блестело так ярко и ослепительно, что, боюсь, посмотрев на солнце через отражение, то сможешь ослепнуть.
- Она прекрасна… - Я действительно в восторге. Всегда любила и с огромным восхищением смотрела на холодное оружие, а тут такой подарок.
- Она столь же прекрасна, как и опасна. Как и ты.
- Снова переоцениваете меня, Итачи-сан.
- Скорее, снова недооцениваю.
Еще какое-то время мы провели с гостями, общаясь со всеми и принимая поздравления. Да, такая свадьба мне нравится: никаких глупых конкурсов, шумного балагана, драк и ссор, просто тихое и спокойное мероприятие на открытом воздухе.
- Шисуи был прав. – Неожиданно Итачи сказал то, что я совсем не понимала, когда мы стояли чуть дальше от всех и наблюдая, как наши дети играют со взрослыми, а Саске носится с Эри.
- Шисуи-сан?
- Когда-то он мне сказал, что ты сможешь сделать невозможное.
- Это что же?
- Заставить меня жить, забыть о тьме и увидеть свет. Только в одном ошибся. – Да уж, знаю я это, долго ты пытался казаться плохим человеком, но вот только правду не скрыть. Наверно, может быть будь на моем месте другая девушка, но с похожим характером, все могло бы так же и произойти. Просто если вспомнить, как было изначально, рядом с ним не было того человека, кто не сдавался и пытался каждый раз доказать ему, что он не такой, каким хочет казаться. Стать нужным кому-то – вот что важно. Интересно, что из всех вариантов, Шисуи-сан поставил на меня.
- В чем?
- Увидел свет давно, бежал от него долго.
- И как? Получилось убежать? - Немного, совсем слегка издевательский тон, лукавый взгляд, но без всякого желания и намека обидеть. Просто так стало интересно увидеть его реакцию, услышать, что скажет в ответ.
- Нет. И не хочу. – После этого Итачи поцеловал меня, прижав к себе, а я обвила его шею и закрыв глаза. Сладкий поцелуй… кажется его еще называют поцелуй любви. Интересно, когда же у нас, на самом деле, впервые случился этот поцелуй любви? Когда просила его отвлечь меня у него дома? Тогда был наш самый первый поцелуй. Когда гостинице, когда просила его остановиться? Тоже не то, как мне кажется. Когда была наша первая ночь? Тоже не похоже. Больше похоже уже на уверенность в выборе. Тогда… в ту ночь? Ту страшную, наполненную слезами и кровью ночь? Ведь именно тогда я впервые ему показала, что не отвернусь от него, что бы не происходило. Именно тогда я в первый раз сказала, что люблю его и что не боюсь. Именно тогда, вместо того, что бы бежать от страха, я открыто смотрела на него, все зная и понимая, и не винила его ни в чем. Ужас, который стал для нас началом всего. Ну чем не финал, достойный диснеевских сказок? Хотя и трудно назвать нашу сказку доброй и легкой. Пережив в жизни так много печальных событий, увидев столько жестокости и несправедливости, мы смогли остаться собой и облегчить боль заживающих ран любовью. Переродившись в этом мире, я никогда, ни единого дня не жалела о том, что оказалась здесь. Ведь я встретилась с ним, с человеком, которого любила всегда, пожалуй, с моей единственной любовью в двух мирах, Итачи. От прошлого нам не избавиться – это верно, и оно будет давать о себе знать, ведь дети растут и рано или поздно начнут задавать логичные вопросы, но важно жить настоящим, где есть мы друг у друга, и наши дети. А еще Саске, за которым нужен глаз да глаз. Теперь уже не так страшно жить, ведь мы всегда вместе и рядом, и все преодолеем, не важно, как нам будет трудно. А детям мы все объясним. Уверена, они все поймут. Самое главное, что мы любим друг друга.
Последние комментарии
5 часов 29 минут назад
5 часов 31 минут назад
11 часов 23 минут назад
15 часов 27 минут назад
16 часов 2 минут назад
1 день 12 часов назад