Всесильный (СИ) [aysemal] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

— Ты снова в путь? — темноволосая девушка стояла на месте, наблюдая за своим избранником.

— Ты ведь сама всё прекрасно понимаешь, любовь моя, — блондин непоколебимо продолжал складывать в дорожную сумку свои немногочисленные вещи.

— Зачем? Что ты пытаешься доказать? Кому? — её голос начал дрожать так, словно тотчас же она готова была разрыдаться. — Ты хочешь отдать долг? Найти отпущение своих грехов?

— Возможно.

— Кому долги, Самаэль? Где ты с этим справишься и как? Один?

— Я при всём желании не могу этого сказать. Я не знаю.

— Ты делаешь всё только ради себя, — девушка эмоционально взмахнула руками и выпустила из них небольшой медальон, который с металлическим лязгом отскочил от пола. — Знаешь, а зря я не послушала свою родню. Зря! Они были правы насчёт тебя.

— Возможно. Но ты, Элеонора, сама пошла за мной. Я тебя за руку следом не тащил, я тебя даже отговорить пытался. Это был твой выбор, только твой. Ты дала мне кров и пищу, за что я тебе безгранично благодарен, но удовлетворить цели моих поисков ты мне помочь не в силах. Я скиталец, и ты об этом осведомлена. Как и о том, что долго мне на одном месте находиться нельзя.

— Не понимаю тебя, Самаэль. И никогда не смогу понять. Ты никогда не говорил, что тебя к этому всему подталкивает.

— Говорил, любовь моя, и не раз. Меня пытаются найти. И далеко не все, кто это делает, желают мне крепкого здоровья и долголетия.

— Но ведь это всего лишь люди. Или те, кто тебя слабее. Ты же бессмертен, зачем тебе прятаться?

— Я клялся, что смертные не узнают о моей истинной природе.

— А я? Ты со мной как с остальными?..

— Любовь моя, Элеонора, милая. Я изначально дал тебе понять, я даже прямо тебе это говорил, что тебе не видать долгой, по человеческим, конечно же, меркам, и счастливой жизни, раз уж ты решила в это ввязаться. Ты сама влезла в мою жизнь, от чего я пытался тебя уберечь.

— Самаэль, прошу… Я никого не любила так, как тебя…

По голосу Элеоноры было отчётливо понятно, что она переживала. Гнев, страх, отчаяние. Самаэль лишь улыбнулся. Он сохранял равнодушие даже сейчас. Он подошёл к девушке ближе, обнял её. Она была напряжена. Вампир положил руки ей сначала на плечи, после на шею, затем обхватил ими голову девушки. Он делал это настолько нежно, что Элеоноре начало казаться, что молодой человек передумал. В глазах её появилась надежда.

Самаэль же не выражал ровным счётом ничего. Он потянулся к девушке, словно хотел её поцеловать. Она, в ответ, пыталась приблизиться к вампиру. Прикрыла глаза, расслабилась. Вампиру ничего не стоило слегка сдвинуть руки, после чего Элеонора бездыханно рухнула на пол.

— Я предупреждал, — тихо сказал он, после чего поспешно удалился.

Дом вспыхнул подобно спичке. Вскоре пламя перекинулось на лес, которым строение было окружено. Похоже, кто-то свыше следил за всем, ведь прошло совсем немного времени до того момента, как небеса разразились молнией и громом, а затем сбили пламя дождём. Однако тело Элеоноры за это время успело обгореть до неузнаваемости, а Самаэля здесь словно никогда и не было.

========== Глава 1. Соблазн ==========

Уже вторую неделю без перерыва шли дожди. Небеса были укутаны чёрными тучами, а солнечные лучи не имели ни малейшего шанса преодолеть эту мрачную завесу. Ручьи постепенно превращались в реки, затапливая своими водами и прибрежные дома, и фермерские угодья. Однако для жизнедеятельности небольшого городишки обильные осадки не были проблемой — дети продолжали посещать занятия, а взрослые стабильно выходили на смены по графику.

Среди продолжающих без изменений свою повседневную активность был и Самаэль Ваторе. Красив, в нужный момент обаятелен, но нелюдим. Недружелюбен, в чём-то даже враждебен по отношению к другим, особенно к людям, к которым в какой-то степени не относится, если, конечно, ему что-то от них не надо. Самаэль всегда был уверен в том, что на предательство способен абсолютно любой человек. Своё человеческое существование блондин давно забыл и даже не был уверен, что в принципе когда-то был смертен. Однако, допуская такую вероятность, он понимал, что когда он стал вампиром, его характер потерпел сильные изменения: чувство жалости практически ко всему исчезло, жестокость окрепла и в разы усилилась, поиск выгоды брал верх во многих вопросах, а брезгливость то и дело заставляла Самаэля страдать, особенно когда дело доходило до запахов.

Вампир понимал, что одиночкой существовать проще, чего и придерживался, однако, вместе с этим, в женщинах он себе не отказывал. Он не понимал человеческой боли, ведь сам её не испытывал как физически, так и психологически. Он не понимал, каково это быть овечкой, ведь практически весь срок своего существования он жил как волк.

А жил Самаэль не без целей. Как минимум последние пять столетий он пребывал в поисках посланий, оставленных, предположительно, его собратьями, павшими от человеческой руки. Клочки бумаги, папируса или полотна содержали в себе не только повествования о жизни отдельных древнейших вампиров и целых цивилизаций, но и хранили настоящий дар. Единицы истинных высших вампиров, таких, как сам Самаэль, знали о посланиях. Все они были готовы сражаться ради них до последней капли крови.

По сути, именно это скромное увлечение привело Самаэля в этот дождливый городишко. Небольшой, но странный, построенный одними основателями на костях других, чьи семьи в настоящее время сплелись воедино и представляли собой едва ли ни одну большую династию. К счастью, до кровосмешения пока не доходило.

Большая часть городских легенд была окутана загадочным и сверхъестественным, что привлекало сюда как туристов, так и новых горожан. В их числе был и Самаэль, но к какой группе себя приравнивать он пока не знал.

Вампир любил тишину, одиночество не было для него проклятьем. За бесценок он приобрёл небольшой домик в глуши. Низкая цена была обусловлена не столько отсутствием инфраструктуры, сколько дурной славой места.

Дом располагался на берегу озера, вокруг которого ходили самые настоящие легенды. Почему-то считалось, что здесь были ведьмовские шабаши, всяческие жертвоприношения, всплески сверхъестественной активности, уфологи приписывали к этому месту даже появление летающих тарелок. Самаэля всё это лишь потешало, ведь озеро и местность вокруг него он считал красивой, а человеческие страшилки его не пугали. Его даже не смущал тот факт, что, по слухам, здесь любили уходить из жизни посредством самоубийства через утопление.

Внутри домика было довольно уютно. Большие окна впускали много света, в кабинете располагалась старинная крепкая дубовая мебель, а книжные шкафы после прежнего владельца остались забитыми классикой. Камин всегда был готов к растопке. Ванная пусть и была не моложе дубовой мебели, но перед продажей её вымыли до идеального состояния. На каждом зеркале в доме не было ни малейшего пятнышка. Единственный маленький телевизор исправно показывал, что говорило о том, что антенна на крыше была установлена добротно. Кухонные полки были заставлены различной утварью, в шкафах прятались посуда и приборы на шесть персон. Огромная кровать в спальне ни разу не скрипнула, как бы Самаэль не пытался заставить её это сделать, после чего была им же заправлена — вампир пусть и не испытывал потребности во сне, но ароматное бельё доставляло ему определённое удовольствие, особенно в сочетании с мягким пледом.

Несмотря на озеро рядом, которое каждое утро окутывал туман, сырости и намёка на грибок в доме не было. Место само по себе казалось волшебным за счёт удачно обустроенной террасы. Крыша нигде не протекала, поэтому даже в самый дождливый день можно было спокойно пить горячий чай без страха промокнуть.

Всяческий контакт с людьми здесь сводился к минимуму. Как истинно высшего вампира, жажда Самаэля не беспокоила, поэтому в спокойное время в человеке он не нуждался даже как в части рациона. Блондина вполне насыщала обычная пища, что правда, в больших (порой даже в гигантских) количествах.

***

Близилась ночь. Лёгкий ветерок делал ровную водную гладь морщинистой, колыхал листву на деревьях и порождал сквозняк, залетая в дом через распахнутые окна. Самаэль растопил камин, после чего, взяв одну из многочисленных книг, уселся в старинное кресло напротив огня. Вампир был предельно расслаблен. Он не читал; он слушал, старался уловить мимолётные запахи, пытаясь тем самым привыкнуть к здешней атмосфере и насладиться ею. Блондин любил природу, и любовь эта была едва ли не единичным явлением, что делала его в хорошем смысле похожим на ряд людей.

Долгое время за шелестом листвы не было слышно практически ничего. Но вдруг раздался топот. Биение трёх сердец, сбитое дыхание. Двое крупных мужчин и кто-то, кто явно уступал им в силе. Возможно, девушка, а может и подросток. С громким хлопком Самаэль закрыл книгу, после чего положил её на журнальный столик. Гости были всё ближе к дому, а на контакт с ними идти не хотелось. Вампир затушил огонь в камине, после чего покинул своё скромное логово.

Подобно хищнику, Самаэль двигался плавно, бесшумно и быстро. Он прекрасно видел визитёров, а они не имели ни малейшего шанса заметить существо, способное уничтожить их в доли секунды. Двое мужчин, как и предполагал вампир, гнались за девушкой. Несмотря на полное отсутствие совести, джентльмен в Самаэле всё-таки жил, и именно он толкал его совершить акт милосердия.

Вампир прекрасно понимал, что девушка на грани. Её сердце билось слишком быстро, сама она жадно пыталась хватать воздух ртом. Незнакомка двигалась медленнее, всё чаще спотыкалась. Мужчины в данный момент имели все шансы совершить своё запланированное злодеяние, пусть и сами постепенно выбивались из сил. У вампира данная картинка вызвала лишь улыбку, которая довольно быстро исчезла: стоило ему оказаться практически за спиной у одной из потенциальных жертв, как в нос ударил запах дешёвых сигарет, пота и перегара. Самаэль брезговал подобными вещами, особенно когда речь шла о его пропитании.

Вампир успел принять свой истинный облик, но, когда понял, с чем придётся иметь дело, решил отступить. Однако было поздно — жертва заметила его. Горящие глаза, белая, как мрамор, кожа, когти, пугающая худоба, нечеловеческая челюсть… Мужчина не успел даже пискнуть. Самаэлю не требовалось много времени, чтобы свернуть кому-то шею.

Бросать своё дело на полпути охотник не любил. Это было сравнимо с разминкой. Едва бездыханное тело рухнуло на землю, как вампир ринулся за следующей жертвой.

Второй мужчина практически догнал девчонку. Самаэль наблюдал. Мучитель был уже совсем близко, когда незнакомка упала. Он широко улыбнулся. Улыбнулся и вампир, возвращаясь в свой человеческий облик. Девушка перевернулась на спину, готовясь пытаться отбиваться, и замерла, поняв, что в игру вступило новое лицо.

Самаэль был чертовски силён. Для него не составило труда повалить на землю мужчину, который явно превосходил вампира в размерах. От него разило так же, как и от его ныне покойного товарища. Девчонка не теряла времени зря — она быстро отползла в сторону и вновь пустилась в бегство, словно открыла внутри себя новый источник сил.

Ваторе поднял незнакомца и помог ему переместиться в кусты, где их полностью скрывала ночная тьма. Но, к сожалению, на различного рода садизм времени не было. В мир иной мужчина ушёл от удара — Самаэль, не рассчитав силы, толкнул его в широченное дерево, которое, приняв на себя тушу, даже скрипнуло.

На очереди была теперь девчонка. Вампир не знал, что с ней делать, поэтому позволил всему хорошему, что было в нём, взять верх. Он шёл на звук. Она пыталась отдышаться совсем недалеко от того места, где покинул этот бренный мир второй её мучитель, спрятавшись за дерево. Скромность не была основной чертой Самаэля, поэтому, тихо приблизившись к тому самому дереву, он встал сбоку и тронул девушку за плечо. Та, обернувшись на вампира, была не в силах скрыть свой испуг.

Несмотря на длительную погоню, от незнакомки пахло скорее гранатом и розами, чем продуктами её жизнедеятельности. Уверенность Самаэля в собственной сдержанности от чего-то пошатнулась — её кровь манила. Вампир соображал, что идёт к довольно глупому поступку, но не останавливался: он внушил девушке идти следом, ведя её в своё логово. Соблазн вцепиться в неё и разорвать на куски, не пролив мимо ни капли крови, был велик, и Самаэль решил с ним совладать до конца. Истинная форма вампира отнимала много сил, но периодически требовала, чтобы её выпустили наружу.

Едва девчонка переступила через порог дома, вампир поинтересовался её именем, не называя при этом своего. Она сейчас была всего лишь безвольной куклой в его руках. Вампир сначала накормил Марту, а после расспросил про город. Самаэль понимал, что она всё будет помнить, что он выглядит пред ней сейчас словно принц на белом коне, поэтому, усмехнувшись, принял свой жуткий вампирский облик и выпустил клыки. Марта стояла на своём месте как вкопанная, ведь шевелиться ей не приказывали. Вампир прикоснулся к её шее и вдохнул приятный аромат, решив всё же не портить её кожу, пусть к утру та уже зажила бы.

Вдоволь наигравшись, он заставил девчонку прийти домой, упасть в кровать и принимать всё произошедшее в эту ночь как сон.

========== Глава 2. Иссохшая ==========

То ли желание не выделяться из общего потока туристов, то ли намерение как можно быстрее найти послание привело Самаэля к огромному зданию главной городской библиотеки. Сооружение казалось действительно величественным: высокие потолки, белоснежные резные колонны, старинная мебель, огромные окна. Запах книг, неповторимый приятный аромат старины, а какая тишина! Вампир обожал тишину. Особенно ту, которую перебивает лишь шелест страниц и биение сердец.

Бюрократическая волокита, связанная с регистрацией как читателя, показалась Самаэлю приятной. Библиотекарем была миловидная женщина, которая явно была довольна тем, где она сейчас. Она с непоколебимым спокойствием и аристократической улыбкой отвечала даже на самые глупые вопросы или ориентировала, где на них можно получить ответы.

Взяв, наконец, в руки одну из книг, связанных с городской мифологией, вампир присел в кресло под одним из окон. Людей вокруг не было. Самаэль был с собой честен: он признавал тот факт, что сам не до конца в данный момент осознаёт, что является объектом его поисков. Однако, несмотря на это, он был уверен, что необходимую информацию он не упустит.

Невзирая на свою увлечённость практически бессмысленным чтивом, Ваторе не терял бдительности. За долгие годы своего бессмертного существования он виртуозно овладел способностью параллельно с абсолютно любым занятием прислушиваться к окружению, поэтому сейчас, читая, он слышал каждый шаг и вздох, ощущал биение всех сердец в здании и в определённом радиусе вокруг него. Только благодаря этому Самаэль вовремя отложил своё чтиво в сторону, услышав шаги, не сопровождавшиеся ни дыханием, ни сердцебиением. Вампир улыбнулся.

У него был даже особенный запах: сделав глубокий вдох, Самаэль сразу понял, кто обладатель этого аромата. За прошедшую половину столетия с момента последней встречи Ваторе так и не забыл запах. Ровно как и его носитель не смел забыть старого вампира.

Не прошло и минуты до того момента, как напротив Самаэля встал высокий мужчина в чёрном дорогом костюме. Кареглазый брюнет не был в силах сдержать по-своему тёплую улыбку — он рад был встрече. Ваторе встал на ноги и улыбнулся в ответ, после чего протянул старому знакомому руку:

— Здравствуй, Вито.

Вскоре оба сидели в небольшом парке, прилегающем к библиотеке. В руках Самаэль держал картонный стакан кофе, а Вито довольствовался бутылкой обыкновенной негазированной воды. Оба прекрасно понимали, что это было лишь фикцией. Аксессуаром, который позволял не отличаться от остальных.

— Я искал тебя, — после затяжного молчания признал Вито.

— Я знаю, — Самаэль усмехнулся. — Я чувствовал. Я ведь тебя и создал.

— Тогда, наверное, ты должен знать, зачем был мне нужен.

— Честно? — Самаэль посмотрел на собеседника. — Нет.

— Я нашёл ту девушку, которая тебе нужна. Но возникла одна небольшая проблема.

— Она сыграла в ящик?

— Почти. Она обращена. В низшего. Про письмо толком ничего не знает, поэтому просто его хранит.

— Ты пытался его отнять?

— Как? — Вито усмехнулся. — Пусть она и низший, но она практически вдвое меня старше.

— Дорогой мой, — Ваторе улыбнулся. — Не забывай, кто твой создатель. И что он тебе дал.

— Я помню. Да, солнце не причиняет мне дискомфорта. Но. В тёмное время я ей не ровня, а на свет её не выманить.

— Ладно, пусть так, — Самаэль почти допил кофе. — Я так понимаю, если ты здесь, то и она рядом?

— Именно.

Вампирская иерархия простой никогда не была. Возраст играл роль, но не колоссальную. Истинно высшие вампиры, обращённые и низшие. Отдельным классом выделялись проклятые.

Истинно высшие вампиры, к коим принадлежал всю свою жизнь Самаэль, были действительно привилегированным классом. Бессмертны, бесстрашны и смертоносны. Вито, в свою очередь, был обращённым. Обращённые от истинно высших отличались, пусть и не критично; отдельным видом обращённых были древние, некоторые из которых пытались выдавать себя за истинно высших.

Низшие вампиры… Они в своё время были достаточно неосторожными, чтобы дать людям о себе знать и стать примером для множества мифов и легенд. Мало кто к ним относился всерьёз и с уважением, ведь стать падалью в вампирской иерархии был их выбор.

Отдельной кастой выделялись проклятые. Они не были вампирами в привычном понимании этого термина. Их порождали, как правило, ведьмы, или сами они были таковыми. Проклятие — лишь способ продлить себе жизнь, но, как правило, всего на пару столетий. Старение протекало медленнее, способов умереть было немало, уважение среди вампиров отсутствовало.

Самую злую шутку мать-природа (или сам Господь, шут его знает) сыграла над низшими вампирами. Несмотря на то, что и у них была своя классификация, ряд признаков был общим. Пусть они все и не старели, но без должного прокорма их тело приходило в негодность. Ничего, кроме человеческой крови, они поглощать не способны. Могут обращать людей в таких же низших. С годами становятся лишь слабее, а дабы силу поддерживать, приходится употреблять больше крови. Способов умереть у них масса: и легендарные деревянные колы в сердце, и серебренные пули, и выход на солнце, и даже чёртов огонь. Но, несмотря на всё это, перед людьми имеют они колоссальное преимущество. Однако ни высшими, ни древними не уважаемы. Даже среди рядовых обращённых большинство всё же недолюбливают низших. Остальные сочувствуют, а поддержать готовы лишь единицы.

Вито и Самаэлю повезло познакомиться в середине двадцатого столетия. Вампир тогда старался быть максимально человечным, ведь возникала угроза нарваться на охотника, от чего пришёл к людскому образу жизни. Вместе с Вито ему повезло работать — коллегами они были около пяти лет, в течении которых нашли общий язык. В какой-то момент так вышло, что Вито Карбоне узнал об истинной природе своего товарища. Но его это ничуть не испугало, что вызвало искреннее удивление у самого вампира. Дружба в тот миг лишь окрепла.

У Вито была семья. Жена, два сына. Возможно, именно по этой причине он о вампиризме даже не думал, да и сам Самаэль не предлагал, будто заранее знал ответ. Однако не всем жизнь даёт шанс отпраздновать юбилей под числом «тридцать», подкидывая этим «счастливчикам» гадкую хворь. Среди них оказался и Вито. Рак медленно, но верно ломал жизнь не только мужчины, но и всей его семьи. Если дети ничего не знали, то жена каждую ночь увлажняла подушку своими слезами, думая, что супруг спит.

Самаэль к тому моменту расположился к Вито настолько, что воспринимал его равным и близким по духу, что с людьми бывало у вампира редко. Дошло до того, что он предложил итальянцу примерить на себя лик вампира, на что тот ответил отказом. Несложно догадаться, что эгоистичная часть натуры старого вампира всё же взяла верх: зачаровав Вито, Самаэль сначала выпил крови у него, напоил его своей. На следующий день произошёл несчастный случай, к которому вампир, ну конечно же, «не имел» абсолютно никакого отношения. Вито скончался на месте, произошло всё быстро, тело было в тот же день доставлено в морг. Не испытывая никакой жалости, под покровом ночи Самаэль поджог больничное крыло, в котором располагался тот самый морг, заранее выкрав нужное ему тело, дабы завершить обряд. Естественно, кости никто не пересчитывал, а опознать изуродованные тела было невозможно. Это сейчас есть тонна всяческих экспертиз, а тогда… Тогда вампир ничем не рисковал.

Следующей ночью Вито очнулся. Его горло прожигала жажда, а душу — леденящая ненависть в адрес Самаэля за его поступок. Однако мнение относительно последнего менялось быстро: новые способности мужчине приходились по вкусу. Пусть он и был не настолько бессердечен, как его создатель, изначальная проблема с самоконтролем привела к ряду действительно зверских убийств.

Самаэль доверился своему детищу настолько, что рассказал о письмах. Вито данное ему доверие оправдывал. Однако настал тот момент, когда Самаэль ощутил, что слишком к своему детищу привязался. Ему ранее это было несвойственно. Этого чувства старый вампир всерьёз испугался, отчего для поиска писем предложил разделиться. Когда Вито согласился, Ваторе был рад, ведь это дало ему шанс сбежать даже от самого себя, не оставив никому лишних вопросов.

***

Не дожидаясь наступления ночи, оба вампира из города исчезли. К счастью, цель была практически рядом — менее, чем в пятидесяти километрах. Большой ветхий особняк, о котором ныне ходило много легенд и баек. Кто-то рассказывал о призраках, кто-то подавался в реализм и рассуждал о маньяке. Немало слов было сказано и о вампирах, которые, как ни странно, были даже отчасти верны.

Вито вошёл вовнутрь первым, Самаэль проследовал за ним. Всё было окутано толстым слоем пыли. Оба вампира чувствовали едва уловимый аромат старого парфюма. Синхронно друг на друга взглянув, они пошли к источнику запаха. Прочие чувства словно отключились. Самаэль ощущал, что письмо точно здесь.

Дом некогда был действительно шикарным, но сейчас большую часть мебели растащили, а всё остальное поросло пылью и постепенно прогнивало под воздействием влаги и вредителей. Сырость эта чётко ощущалась за тем самым ароматом парфюма. Электричества тут не было, похоже, никогда. Хозяева давно покоились в земле, а единственный их относительно живой потомок иссыхал от недостатка крови в подвале.

Заметив заветный гроб, Самаэль довольно улыбнулся. Вито, несмотря на своё любопытство, в это дело решил не лезть. Сдвинув плиту с гроба без каких-либо усилий, старый вампир увидел внутри девушку. Она была жутко исхудавшей и совершенно беспомощной. В руках она крепко сжимала кожаную сумку. С трудом открыв глаза от шума, она увидела над собою Самаэля, отчего, казалось, в эту самую сумку вцепилась ещё сильнее. Вампир лишь в очередной раз усмехнулся.

— Ты мне её отдашь, — прошептал он. — Если сделаешь это добровольно, я тебя даже не убью.

Девушка с радостью бы Самаэлю возразила, но ничего не могла сделать физически. Она лишь издавала в адрес вампира непонятные звуки, похожие на предсмертный жуткий хрип. Наверняка она готова была сейчас отдать остатки своей души за каплю крови, и Ваторе прекрасно это понимал. Словно выманивая незнакомку, он выставил на показ свои клыки, после чего прокусил себе же запястье. Кровь истинно высшего была слаще любого нектара, отчего несколько напрягся и Вито — инстинкты брали своё. Однако всё происходило так, как и рассчитывал Самаэль: девушка сумку отпустила, а глаза её загорелись. Инстинкт самосохранения исчез, отныне контроль над слабым телом взяла жажда. Девушка кинулась на Самаэля. Но она была настолько слабой, что сам Ваторе даже не почувствовал, как схватил её, после чего одним лишь резким движением оторвал голову, услышав при этом глухой хруст. Исхудавшее тело за один лишь миг обратилось полностью в прах. Сумка, выпавшая из рук незнакомки, осталась лежать на дне могилы. Взяв её и стряхнув прах, словно пыль со старой вещи, Вампир достал изнутри один только лист. Он внимательно всмотрелся в текст, после чего клочок бумаги вспыхнул. Вито от неожиданности даже вздрогнул.

Чувства, что до этого момента находились в притуплённом состоянии, вновь вернулись с былой силой. Стоило вампирам покинуть особняк, лишённый былой роскоши, как уши стало буквально резать человеческое сердцебиение. Находилось сердце внутри… И было там даже не одно. Самаэлю и Вито хватило одного только взгляда, чтобы друг друга понять.

Люди разбежались. Всего их было трое. Вито направился наверх по шатким ступенькам, Самаэль же держал путь вновь в подвал. Открывая дверцы старинного исцарапанного временем шкафа, старый вампир думал лишь о том, как он мог упустить подобное из виду. Сверху раздались вопли — Вито нашёл свою цель. И не одну.

Внутри шкафчика сидела совсем молодая девушка. Она была испугана настолько, что не могла произнести ни слова. Самаэль узнал её, а она, казалось, узнала Самаэля, ведь именно он спас её в ту ночь в лесу. Необычный сон превратился для девушки в кошмар, а сейчас ужас внутри неё усиливался.

Самаэль не питал никаких чувств к живым. Он был полон решимости сломать шею любому, кто мог сидеть в этом чёртовом шкафу в мгновенье ока, но что-то заставило его остановиться. Замешкав, вампир непроизвольно обнажил свои клыки перед предполагаемой жертвой. Та смогла лишь закричать, надеясь, что её услышат. Самаэль быстро опомнился и, словно на автопилоте, схватил бедолагу за голову и резким движением повернул её до хруста. У девушки не было даже малейшего шанса.

Когда Ваторе поднимался к выходу, в голове его был хаос. Он думал слишком масштабно. Картинка разворачивалась от вопроса, что могло дать это письмо, до вопроса своей жестокости. Самаэль сам понять не мог, винил ли он себя в смерти лесной знакомой. Был ли смысл её убивать? Может, стоило только зачаровать её? Но было поздно размышлять — былого не воротишь. Да и наверху уже стоял в ожидании Вито.

— Это была оправданная жертва? — вампир внимательно смотрел на своего создателя.

— Ты о чём?

— О том вампире.

— Да, Вито. По сути, это её отпущение. Она не жила, она изначально усыхала, пытаясь как-то сохранить письмо. Я не знаю, как долго она не питалась. Её мучительная смерть от истощения была лишь вопросом времени. И чёрт его знает, зачем она вообще этим самопожертвованием решила заняться.

========== Глава 3. Не удержался ==========

Гранат и роза. Самаэль их помнил. Вито уже покинул город, но Ваторе, словно зачарованный, шёл на этот запах, вспоминая, как не так давно своими руками лишил жизни его обладательницу. Он не мог поверить своим глазам, ведь она шла впереди. Живая. С бьющимся сердцем, с тем же ароматом, с теми же волнистыми волосами. С какой-то пачкой бумаг в руках, с фруктами в небольшом рюкзаке за спиною.

Самаэль знал, что она ощущала, как за ней идут, но не решалась обернуться. Она в себе уверена — место людное, вряд ли кто решит напасть. Но переставал в себя верить сам вампир. И вдруг она остановилась. Взяла из пачки бумаг одну, оторвала от неё заднюю часть, приклеила на столб, остатки смяла и засунула в карман. Осмотрелась, замерла. Замер вместе с ней и Самаэль — точно, это та.

Было видно, что девушка долго ищет слова, с которых можно было бы начать строить диалог. Она опустила до сего момента сложенную в локте руку, которой держала стопку объявлений на клейкой основе. Самаэль взглянул на одно из них: девушка ищет точную свою копию. «Близнецы», — мимолётно подумал вампир.

— Привет, — девушка в какой-то момент нерешительно улыбнулась и подошла ближе к вампиру, после чего показала ему верхнее со всей стопки объявление. — Ты не видел эту девушку?

— Либо у меня в глазах двоится, либо ты сошла с ума, — на этот раз усмехнулся уже Самаэль. — Вы близнецы?

— Да, — она опустила глаза. — Это Дороти. Она утром вчера уехала с друзьями кататься, и вот… До сих пор нет. Не отвечает на звонки, друзей тоже не видно и не слышно.

— Давай помогу, — вампир выхватил у девушки из рук стопку объявлений.

— Спасибо, — она скромно улыбнулась и направилась дальше, а мужчина проследовал рядом с ней.

— Может, она просто из дома сбежала? — Самаэль старался максимально незаметно изучить свою лесную знакомую взглядом. Её запах в сумме с прелестными духами зачаровывал вампира.

— Если честно, я уже тоже так начинаю думать. У Дороти в последнее время с родителями были конфликты, да и город ей той ещё дырой казался… Слушай, извини, что жалуюсь, но просто уже душу рвёт.

— Ничего, — Самаэль кивнул. — Я всё понимаю.

— Если поможешь расклеить эту кучу, то с меня кофе, — девушка улыбнулась, на этот раз менее сдержанно. — Меня, кстати, Марта зовут.

Ох, как же вампира тянуло ответить: «Я знаю». Но он мужественно промолчал, едва заметно улыбнувшись. Вместо этого решил представиться сам:

— Красивое имя. Я Самаэль.

— Вау, — девушка остановилась и взглянула на спутника. — Необычно. Как сам Дьявол.

— Не знаю, о чём думали мои родители, но из церквей меня пока не выгоняли.

Самаэль улыбнулся. Улыбнулась ему в ответ и Марта. Она то и дело о чём-то говорила. В основном, конечно, главным героем её рассказов была Дороти. Периодически девушка прерывалась на то, чтобы с кем-то поздороваться и выслушать выражаемое в адрес её семьи сочувствие и пожелания как можно скорее найти потерянную сестру живой и невредимой. Самаэля каждый раз подмывало саркастично ухмыльнуться, но он без особого труда сдерживался. Он не сожалел о смерти. Он знал, что никто его не найдёт. Это было игрой. Способом развеяться. Тем более, ему казалось, что выхваченная из рук другого вампира записка в этом городе — далеко не последняя его здесь находка.

Остаться здесь на неопределённое время было не самым обдуманным поступком вампира. Он словно ощущал, что это необходимо. Да и дом у озера ему нравился настолько, что уходить из него не хотелось. Каждая ночь там давала возможность остаться наедине с собой и спокойной водной гладью. Несколько раз Самаэль даже решался искупаться в озере. Пусть его кожа не ощущала приятного холодка, но чистая вода его успокаивала.

Тем временем, разговоры о Дороти продолжались. Она, судя по рассказу, девушкой была неконфликтной, но мужчин выбирать не умела. Ввиду того, что с Мартой жили они в родительском доме, то и мнение родительское было в приоритете. А избранник Дороти им не нравился. Они девушке весь мозг исклевали тем, какой он плохой человек. Марта считала, что это могло быть поводом убежать. Самаэль со всем соглашался, понимая, что ему даже повезло с тем убийством — вряд ли тогда её будут пристально искать. Тем более, учитывая факт её совершеннолетия.

Когда объявления о розыске закончились, Марта приступила к исполнению своего обещания. Она отвела Самаэля к небольшому, но довольно уютному кафе с открытой площадкой. Пока девушка заказывала кофе, вампир занял столик вдали от всех под одним из зонтов. Он удобно расположился на плетёном кресле. Было относительно тихо. Сердце Марты выделялось среди остальных: оно билось слишком часто. Самаэль понимал, что девушка попросту волнуется. И это вампира забавляло.

Однако вскоре Марта вернулась, неся с собой два картонных стаканчика с кофе. Оба они сладко пахли карамелью, но у одного, вместе с этим, чётко можно было выделить запах миндаля. Именно ореховый девушка оставила себе, второй же сразу протянула вампиру.

— Я сейчас скажу странную вещь, — было видно, что Марте даётся эта часть речи тяжело. — Но ты мне снился.

— Снился? — Самаэль засмеялся. — И что там было?

— Если честно, я не помню, — девушка задумалась. — За мной кто-то гнался, потом появился ты, стало спокойно, но вдруг из неоткуда на твоём месте возникла какая-то странная штука… А дальше не помню. Я проснулась.

— Странная штука? — первым делом вампир подумал, что так его ещё никто не описывал.

— Какое-то существо. Мне кажется, я испугалась, но не могла даже пошевельнуться. Оно меня как будто контролировало.

— Если не секрет, то почему ты думаешь, что в твоём сне был именно я?

— Я не могу сказать, что у меня хорошая память на лица, но у тебя запоминающаяся внешность. Кстати, поэтому мне кажется, что ты не из местных.

— Ну, в этом ты точно права, — Самаэль улыбнулся. — Я не отсюда. Решил сменить обстановку. Купил дом у озера, а потом узнал, что им тут, оказывается, детишек перед сном пугают.

— Не верю я в эти байки, — Марта пожала плечами. — Вампиры, оборотни, ведьмы, призраки. Бред. Дом тот красивый, мы туда с Дороти когда-то бегали. Если честно, даже мечтала внутри побывать. Но родители не разрешали, а как узнали, что мы до него в лес заходили — вообще наказали.

— Если хочешь — приходи в гости, — вампир всё наслаждался кофейно-карамельным запахом. — Я всё равно там один.

— Я буду дурой, если соглашусь, — девушка засмеялась. — Одна, к незнакомому мужчине… Но это заманчиво. И да. У тебя что, девушки даже нет?

— Нет, — Самаэль пожал плечами. — У меня всё сложно с личной жизнью.

— Тиран? Ревнивец? — Марта улыбнулась.

— Не знаю, — Ваторе вновь пожал плечами и приступил к остывшему немного кофе. — Скорее всего, просто обладаю завышенными требованиями.

— Ну, мне кажется, с твоей внешностью их вполне можно себе позволить.

— Это комплимент? — вампир кокетливо улыбнулся.

— Боже, — девушка смущённо засмеялась. — Чёрт, у меня пропала сестра, это семейное горе, а я тут сижу и флиртую с каким-то парнем, которого знаю… Часа два?

— Расслабься. Всем нужно отвлекаться от стресса, — Самаэль поставил стакан с кофе на стол, понимая, что пора эту встречу завершать, не покидая при этом игры, создателем которой являлся он сам. Он взглянул на часы, после чего поднял глаза на собеседницу. — Прости, Марта, но мне пора бы идти. У тебя есть возможность встретиться со мною вновь?

— Ты немного необычно говоришь, будто веком ошибся, — девушка, улыбаясь, полезла в сумку, из которой вынула блокнот и ручку. Вырвав лист, она написала на нём свой номер, после чего протянула его вампиру. — Позвони мне, как будешь свободен. Я тоже не против снова посидеть вместе.

Самаэль, взяв лист в руки, улыбнулся, после чего сложил его несколько раз пополам и опустил в карман. Он кивнул своей собеседнице в знак прощания, после чего поспешил удалиться. Вампир чувствовал, что Марта продолжает сидеть на месте, провожая его взглядом. «Снова», — с улыбкой заключил вампир. В очередной раз его милая мордашка понравилась смертной, которая попытается под него копать. Он был более чем уверен, что эта девушка из пытливых.

Скрывшись из виду среди людей, Ваторе быстро добрался до своего дома у озера. Время шло быстро, и вскоре тьма накрыла маленький городишко, а вместе с ним и вампирское логово. Самаэль долго думал, целесообразна ли игра ценою в человеческую жизнь вновь. Он быстро ответил на этот вопрос однозначным «да». Он не знал, как быстро в том особняке найдут трупы и найдут ли вообще, — быть может, Вито поработал над этим. В любом случае, вампиру пока не угрожало ровным счётом ничего.

Самаэль нежился в озере, гладь которого была нетронута никем, кроме него самого в данный момент. Лунный свет бережно освещал его бледную кожу, падая так, что та казалась бархатной. Вода ласково обволакивала всё тело вампира, давая ему шанс расслабиться. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что озеро зачаровало его настолько, что он перестал слушать.

За звуками природы, тем временем, скрывалось биение сердца. Человеческого сердца. И Самаэль даже знал, кому оно принадлежит. Оно было совсем близко, к этому он оказался не готов. Вампир не спешил выплывать, а когда он был уже у берега, женский кулачок стучал в дверь. Повязав вокруг себя полотенце, Ваторе через террасу прошёл ко входной двери.

— Добрый вечер, — поспешил поздороваться он, вдыхая аромат граната и розы.

Марта от неожиданности вздрогнула, но с вампиром в итоге всё-таки поздоровалась.

Впустив девушку вовнутрь дома, Самаэль удалился, дабы переодеться. Марта сначала присела в большое мягкое кресло, после решила пройтись по помещению. Пусть снаружи дом казался небольшим, но внутри было достаточно просторно. И, что немаловажно, тепло, хотя снаружи было зябко, а камин никто не разжигал. Какие-то причудливые картины на стенах девушка предпочла упустить из виду. Едва уловимо пахло деревом. Марта подошла к окну. Озеро зачаровывало девушку так, как вампира влекли за нею её духи.

Спускаясь обратно к ночной гостье, Самаэль был удивлён её визитом. Он застёгивал рубашку, направляясь по лестнице вниз. Ступенька скрипнула, и Марта обернулась. Она открыто пялилась на вампира, после чего, поймав себя за этим занятием, смущённо отвернулась обратно к окну. Спустя десяток секунд девушка вновь повернулась к Самаэлю, но щёки её по-прежнему горели румянцем.

— У тебя что-то произошло? — вампир подошёл к небольшому шкафчику, из которого достал вазу с конфетами и поднёс их ближе к девушке.

— С родителями поссорилась, — Марта решила вернуться к креслу. — Они уже хоронят Дороти, а меня это бесит. Я верю, что она просто решила слинять от них.

— Надейся на лучшее, готовься к худшему, — вампир кинул конфетой в гостью, а та ловко поймала сладость. — Тебе не страшно было идти сюда одной?

— Честно? — девушка взглянула на хозяина дома. — Поначалу — нет. Потом я стала ко всему прислушиваться, напряглась. В итоге до тебя оказалось идти ближе, чем обратно, иначе — развернулась бы домой, — она сделала паузу. — Но к худшему я не хочу готовиться. Я планирую ещё с живой Дороти пообщаться.

«Ага, планируй, — Ваторе едва не ухмыльнулся во все свои белоснежные зубы, но удержался. — Ещё как пообщаешься».

— Если она не даёт о себе знать, быть может, не хочет, чтобы её искали?

— Я тоже об этом думала, — Марта опустила свой взгляд. — Я могу немного понаглеть и остаться у тебя на ночь?

— Ну, — Самаэль театрально задумался. — Почему нет? Я постелю тебе в спальне. Или сама справишься?

— Справлюсь, — девушка кивнула. — Просить тебя ещё и кровать мне стелить — ну ни в какие ворота.

За кофе с конфетами и разговорами время летело быстро. Марта и сама не заметила, как её начало клонить в сон. Однако душ взбодрил, а на новом месте Морфей в своё царство забирать не спешил. Девушка долго перекатывалась с одного бока на другой, всё пытаясь поймать самую удобную для сна позу. То и дело она старалась вдохнуть аромат чистой рубашки вампира, которую он ей отдал для сна. Самаэль всё это время сидел за книгой внизу и слушал. В конечном итоге дверь открылась, и Марта вышла из спальни.

Она сама не понимала, чего хотела. Возможно, увидев вампира за книгой девушка даже расстроилось — пристать к спящему было бы куда проще.

— Не спишь? — тихо спросила она, спускаясь по ступенькам, одна из которых, по классике жанра, скрипнула.

— Не сплю, — Самаэль тихо закрыл книгу и улыбнулся девушке. — Не можешь улечься на новом месте?

— Да, — Марта смущённо улыбнулась. — Я не отвлеку тебя, если рядом посижу? Мне одной тут даже немного не по себе.

— Чего так? — вампир отложил книгу на журнальный столик и погасил лампу, под которой «читал». Помещение отныне наполнял лишь лунный свет, часть которого отражалась от водной глади.

— Я… Боже, я такая дура, — девушка, отвернувшись, засмеялась, после чего продолжила подходить ближе к хозяину дома.

— Есть немного, — улыбнувшись, согласился Самаэль. Он поднялся на ноги и подошёл ближе к Марте. — Что тебя смущает?

— Я пошла чёрт знает куда посреди ночи к чёрт знает кому. Просто потому, что меня сюда потянуло. Я… Мне сложно это говорить, — щёки девушки вновь наполнились румянцем. Она нехотя посмотрела в глаза вампиру. — У меня такое чувство, что я снова впервые влюбилась.

Самаэль скрыл за улыбкой целый поток мыслей. По классическому сценарию он мог бы даже пойти навстречу. Поцеловать её прямо сейчас, отнести в спальню, стянуть с её прекрасного тела рубашку, прикоснуться к аккуратным грудям. И завладеть женским телом. Но он… не спешил.

Ваторе лишь обнял Марту и осторожно прижал к себе, стараясь не сломать. Понятие о силе у людей и вампиров было совершенно разным, и Самаэль прекрасно отдавал себе в этом отчёт. На данный момент он не обнимал людей настолько давно, что страх сломать целое тело брал верх над желанием прикоснуться к чему-то тёплому.

Ночная гостья была идеальной температуры. Вампир положил одну руку ей у лопаток, вторую — на талию. Кровь пульсировала по девушке. Самаэль не отрицал, что не отказался бы прокусить её кожу, но боролся с этим соблазном, и борьба эта была для него достаточно лёгкой. Пусть духи с розой и гранатом уже так не пахли после душа, но наверняка они оставили на коже горький мыльный привкус.

— Ты замёрз? — вновьразрушила шаткую тишину Марта. — Такой холодный…

— Немного, — подыграл ей вампир.

Девушка была не робкого десятка. Немного отстранившись от Самаэля, он вновь посмотрела в его серые глаза. Его светлые волосы уже высохли после купаний в озере, а сам он в свете луны, казалось, был ещё красивее. Щёчки Марты вновь наполнились румянцем, но отворачиваться она не спешила. Ваторе ответил на её взгляд своим, а вскоре уголки его губ немного поднялись.

— Ты очень вкусно пахнешь, — честно признался Самаэль, рассматривая хрупкий организм, находящийся в его руках.

— Я понимаю, что в твоих глазах сейчас могу выглядеть как шлюха, но прошу, не отталкивай меня.

— Я и не собирался, — вампир вновь улыбнулся. — Но я не хочу, чтобы ты жалела о том, что мы вдруг переспим, что я не оправдаю твоих ожиданий, что окажусь не таким, каковым ты сама себе меня рисуешь, а потом ещё и не соглашусь провести с тобой остаток моих дней.

— Я хочу жить сейчас, а не думать о том, что будет потом.

Самаэль был к этому готов. Улыбка с его лица не сходила. Марта встала на носочки и потянулась вперёд. Ваторе подхватил её. Поцелуй казался девушке вкусным и сочным. Вампир же понял лишь одно: если он не укусит её, то будет долго об этом жалеть.

Словно по спланированному ранее сценарию, они, друг с другом заигрывая, поднялись обратно в спальню. Самаэль слегка толкнул девушку, и та упала на кровать. Её прекрасный запах… Он начинал сводить с ума истинного вампира. Ваторе не хотел расстёгивать рубашку, ему не хватало терпения. Он резко дёрнул вещь так, что пуговицы разлетелись, казалось, по всей комнате. Марта от этого вздрогнула, но мешать не смела. Она сама этого хотела.

Девушке силы не позволяли проделать то же самое с рубашкой Самаэля, ей пришлось расстёгивать каждую пуговку, пока вампир не понял, что гостье стоит помочь. Лунный свет идеально подчёркивал форму Марты, отчего Ваторе лишь ещё больше возбуждался. Он впервые за долгое время выпустил на свободу свои чувства, и это было как никогда приятно. Женское тело давало вампиру наслаждение. Каждое движение, малейшее прикосновение к груди — всё возбуждало. А как же зачаровывал стон!..

Марта не сдерживала себя. Под ней уже было мокро, а сама она не стеснялась стонать в голос и пытаться вампира покусывать и царапать. Девушка откинула в сторону все мысли о том, что произошло всё как-то быстро и неправильно. Сложно было сказать, что она расслабилась. Нет. Она наслаждалась.

Самаэлю теперь уже сложно было контролировать себя в силе, но он старательно сдерживался. Он скрыл от девушки лицо, ощущая, что клыки обнажены. Ему действительно хотелось укусить. Как только Марта резко расслабилась, Ваторе не сдержался. Он крепко сжал девушку и вонзил свои острые, как лезвие бритвы, клыки в её плечо. Гостья могла лишь вскликнуть. Самаэль не давал ей возможности повернуть голову, но чувствовал, как она начинает вырываться.

Это было его минутной слабостью. Он не удержался. За что Марта могла поплатиться собственной жизнью.

========== Глава 4. Кто есть тварь страшнее? ==========

Самаэль сам не ведал, что заставило его оставить Марту в живых. Он сделал несколько глотков крови, после чего девушку попросту придушил. Едва она потеряла сознание, вампир отошёл. Оделся, сходил за аптечкой. Обработал рану от его клыков, которая сама зарастала довольно быстро. И сел ждать. Он понимал, что его «я хочу делать так» и «надо делать так» разнятся. По-хорошему, надо было душить дальше. Но Самаэль не хотел лишать конкретно её жизни. Во всяком случае, пока.

Марта очнулась в страхе, вампир это прекрасно чувствовал. Он зашторил окна, чтобы ей в глаза не бил свет. Девушка, казалось, боялась этого ещё больше. Самаэль не знал, как ему из этой ситуации стоило бы максимально грамотно выйти, поэтому сказал лишь:

— Прости. Я не хотел, чтобы всё вышло именно так.

Марта не находила, что ответить. Страх внутри неё по-прежнему брал верх. Она изучала вампира взглядом, не решаясь перед самой собой признать его природу. Она провела рукой по месту укуса, прикрывая второй одеялом обнажённое тело.

Пластырь.

Это всё не дурной сон.

Девушка отползла как можно дальше на край кровати. Плечо при каждом движении отдавало неприятной болью. Умом Марта понимала, что если бы Самаэль хотел её убить, то сделал бы это раньше. Но какие-то лучи надежды, какие-то мысли цеплялись за то, что надо прятаться или бежать.

— Скажи, — наконец собралась она с мыслями. — Это было не сном?

— Что именно? — Ваторе поднялся на ноги и подошёл к окну, после чего сдвинул шторы в края, пуская тем самым в помещение солнечный свет.

— Сейчас, — Марта задумалась. — И когда гнались…

— Нет, — честно признался Самаэль. — Я знаю, что ты боишься. Прошу, прекрати. Я знаю, что я виноват. Я ошибся, все ошибаются. Но я сохранил тебе жизнь.

— Чтобы убить потом? — девушка вся дрожала.

— Мне не нужна твоя смерть, — вампир стоял под солнечным светом, скрестив руки на груди. — Но я и не хочу, чтобы ты рассказала кому-то о том, кто я такой.

Самаэль решил присесть рядом с девушкой. Он подходил ближе, а она старалась как можно дальше забиться к стенке. Но дальше было некуда. Ваторе присел и, взглянув на весь этот испуг, грустно улыбнулся.

— Дай руку, — он продолжал смотреть на Марту. — Не бойся.

Девушка отчего-то думала, что любое её непослушание будет жестоко караться. Она видела в Самаэле того монстра, которым он перед ней предстал при первой встрече. Пусть воспоминания были нечёткими, но это странное существо девушка помнила практически идеально. Однако, несмотря на страх, она протянула дрожащую руку вампиру.

Самаэль осторожно взял женскую ручку, после чего поднёс её к своим губам. Легко её поцеловав, Ваторе вновь взглянул на гостью. Он действительно раскаивался.

— Правда, я не хотел, — вампир чувствовал свою вину. — Я спас тебе жизнь раз, и лишать тебя права на существование не собираюсь. Тем более, по своей вине.

— Почему ты не сдержался? — Марта, казалось, успокаивается.

— Я не знаю, — Самаэль не отпускал её руку. — Я давно не имел близкого контакта с людьми. Не думал, что такое со мной может произойти.

— Почему меня не предупредил?

— Ты меня за умалишённого приняла бы, — молодой человек усмехнулся. — Что мне надо было сказать? Что я вампир? И как бы ты на это отреагировала?

— Ну, да, — Марта, наконец, и сама улыбнулась. Она не спешила вырывать руку из нежного хвата Самаэля. — Я чувствую себя паршиво.

— Извини, — вампир на миг опустил глаза. — В этом есть моя вина. У тебя хватит сил одеться и спуститься? Я тебя хотя бы накормлю.

— У тебя есть еда? — Марта удивилась. — Ты что-то ешь?

— Вампир — это не то существо, которым пугают детей, — Самаэль пожал плечами, отпустил руку девушки и встал на ноги. — Как видишь, на солнце я тоже не горю.

Девушка задумалась. Ваторе покинул спальню, не закрывая за собою дверь, Марта провела его глазами. Как только скрипнула ступенька, которая, как девушке теперь казалось, скрипела всегда, она нашла в себе силы встать, чтобы одеться. Она удивилась, увидев, что вампир заботливо ей оставил свою другую рубашку. Гостья прекрасно понимала, насколько она уязвима, а рубашка — это удобно, но надевать её не решилась. Она подошла к зеркалу и посмотрела на тело. От того, что её вчера прижимали, не осталось даже синяков. Девушка взглянула на пластырь на плече и аккуратно стала его отдирать. Странно: оно болело, но следов от укуса там не осталось.

Марта положила на прикроватную тумбочку пластырь со следами крови, после чего приступила к попыткам переодеться. Сил действительно было меньше, чем обычно. Судя по всему, парой глотков Самаэль не ограничился. Но паршиво было не столько физически, сколько морально. Чувство, что ею воспользовались. Чувство, что она действительно уязвима. Чувство, что ею сейчас продолжают управлять.

Мысли о Дороти сейчас отошли на второй план. Почему-то Марта даже размышляла, как отсюда бежать. Она подошла к окну, посмотрела вниз и быстро поняла, что больше потеряет этим необдуманным жестом. Она не знала, насколько жесток и силён Самаэль, но что-то заставляло её надеяться на его доброту. И, в принципе, Марта понимала, что пока вампир настроен хорошо, то и боятся ей, должно быть, нечего. Но природа брала своё. Страх был.

Спускаясь вниз, девушка пыталась оценить ситуацию, но все мысли сводились к тому, чтобы выбраться отсюда живой. Увидев вампира, она едва не затряслась, но быстро смогла взять себя в руки.

— Не бойся, — в какой-то миг повторил Самаэль.

Марта могла лишь кивнуть. И продолжать, конечно же, бояться. На что вампир отреагировал улыбкой.

Девушка ощущала себя отныне голой. Странно было, что он чувствует страх. Может, ещё и мысли читает? От одной лишь вероятности подобного по всему девичьему телу шли мурашки. Это было бы крайне неприятно: состояние полной уязвимости, когда любое твоё действие будет предсказуемым, насколько бы безумным тебе самому оно не казалось. А насколько он тогда бессмертен? Сколько уже живёт? И что ест? Обычную еду, обычную еду и кровь или только кровь?

Спрашивать Марта стеснялась. Или боялась? Она просто присела в то самое кресло, с которого вчера началось знакомство с вампирским логовом. Вскоре с кухни вкусно запахло мясом и специями, почти так же, как дома по праздникам. Девушка даже немного расслабилась. Чувство страха никуда не делось, но хотя бы отошло на второй план.

Не прошло много времени до того момента, как с двумя тарелками и приборами с кухни вышел Самаэль. Это действительно было мясо под каким-то соусом, от которого изумительно пахло. Не прошло и минуты, как Ваторе принёс ещё и чай, судя по аромату, травяной. Марта не хотела показаться неприличной, но на еду накинулась как хищник на добычу — она действительно была голодна. Самаэль улыбнулся, но сам трапезничать не торопился. Они не произносили ни слова, лишь поглядывали время от времени друг на друга.

— Я рад, что ты смогла хотя бы немного расслабиться, — в какой-то момент заключил Ваторе.

— Ты мысли мои читаешь? — девушка смутилась.

— Не совсем, — Самаэль улыбнулся. — Я слышу, как бьётся твоё сердце, как ты дышишь. Мне этого достаточно. Твои мысли — твоё личное пространство, лезть в которое я не намерен. Даже если бы мог себе это позволить.

— То есть, ты не способен на это?

— Именно так, — вампир кивнул. — Каким бы всесильным я не казался, я таковым не являюсь. Я могу многое, но не всё.

— Почему ты отвечаешь на мои вопросы?

— Потому что я позволяю тебе их задавать.

— Ты меня отпустишь домой?

— Да, я тебя провожу, когда посчитаешь нужным. Ты мне живой нравишься больше, чем мёртвой. Но отпущу я тебя только под обещание, что о том, кто я такой, никто не узнает.

— А иначе?

— Я убью сначала тебя, а потом каждого, кому ты рассказала о нашем маленьком секрете.

Сердце Марты от очередного прилива страха забилось чаще. Он говорил это всё слишком спокойно.

— Не бойся, — в который раз повторил вампир. — Если ты будешь молчать, я буду твоей самой надёжной защитой.

— Но… — девушка задумалась. — Почему?

— Ты мне нравишься. И ты неплохой человек, Марта. Ты достойна жизни.

— Тогда я могу продолжить задавать вопросы?

— Конечно, — вампир улыбнулся, не решаясь подсесть ближе к собеседнице, дабы та не боялась ещё больше.

— Сколько ты уже существуешь?

— Дольше, чем ты можешь себе представить.

— Сто лет? Двести? Пятьсот?

— Ты будешь немного ближе к ответу, если к любому из этих чисел допишешь ноль, — Самаэль, расслабленно откинув своё туловище на спинку дивана, улыбнулся.

— Все вампиры такие старые?

— Нет. Таких, как я, немного.

— А есть другие?

— Есть, не скрою.

Ваторе встал на ноги и подошёл к окну. Поднимался ветер, и на совсем недавно ровной водной глади появлялась неприятная вампирскому глазу рябь. Самаэль сделал глубокий вдох и обернулся к гостье. Девушка внимательно на него смотрела, словно ожидая продолжения рассказа — этот немой вопрос читался у неё в глазах. Ваторе вновь улыбнулся, после чего продолжил:

— Вампир — это не одно существо. Целый класс. Со своей иерархией.

— И как к этому всему относятся все байки про осиновые колья? Про солнце, которое тебя не жжёт?

— Ко мне — никак. Я бессмертен. Действительно бессмертен. Но есть низшие, на которых природа отыгралась по полной программе. Их, конечно, не легче, чем человека убить, но среди вампиров — они слабейшие.

— Скажи честно. Легко вообще человека убить?

— С точки зрения морали или физически?

— И так, и так.

— Легко, — Самаэль пожал плечами. — Людей много, люди хрупкие. Да и избавиться от тела не так, чтобы очень сложно.

— Почему тогда ты меня не убил?

— Я тебе прямо сказал. Ты мне нравишься. И, как видишь, я даже не пытаюсь тебя зачаровать или добить сейчас, чтобы ты наш секрет могла забрать только с собой в могилу, — вампир сделал небольшую паузу, за которую подошёл ближе к девушке. Он сел перед нею на колени и взял за руку. — Тебе идёт румянец, когда ты смущаешься. Ты вкусно пахнешь. Марта, поверь, живой ты прекрасна. Я долго бы винил себя за твою смерть.

Самаэль старался сам в это не верить, но понимал, что часть его речей — откровенная правда. Было в этой девушке что-то такое, что цепляло даже его мёртвую душу. В том числе, её духи, роза и гранат, которыми сейчас она не пахла.

От слов вампира Марта засмущалась, отчего её щёчки в который раз налились румянцем. Наблюдая за этим, Вампир улыбнулся. Он поцеловал девушку в тыльную сторону ладони, после чего поднялся на ноги и отошёл. Взяв пустые тарелки, он понёс их на кухню, вслед сказав:

— Позвони родителям. Они, скорее всего, за тебя переживают.

Марта кивнула, но Самаэль не придал никакого значения этому жесту. Девушка подошла к сумке, которую вчера оставила у входа, вынула из неё телефон. Виброрежим, с десяток пропущенных, один из которых — буквально только что. «Услышал», — улыбнувшись, заключила девушка.

Оставив сумку на месте, Марта вышла из дома, тихо прикрыв за собою дверь. Ветерок снаружи действительно гонял сухие листья и теребил водную гладь, заставляя её морщиниться. Однако было всё равно не холодно, и каждое дуновение обдавало кожу девушки теплом. Она вновь посмотрела на количество пропущенных, отчего причиной страха за свою жизнь был уже не Самаэль, а родители. Марта судорожно набрала номер, пошли гадкие гудки, каждый из которых бил по мозгу. Душа, казалось, начала уходить в пятки. Время затянулось. Трубку взяли.

За криком на том проводе девушку теряла свои мысли. На неё только кричали, не давая вставить ни слова. В какой-то момент девушка заплакала, продолжая выслушивать тонну нелестных слов в свой адрес, а после попросту сбросила вызов. Ей, скорее всего, сразу начали перезванивать, но отвечать не хотелось вообще, отчего Марта попросту выключила телефон. Она, смахнув слёзы, вернулась в дом, где закинула телефон обратно в сумку. Самаэль, увидев её состояние, не сказал ни слова. Словно в знак благодарности, девушка кивнула.

Общение с роднёй только толкало её к мысли, что лучше умереть от лап неведомой твари, наподобие той, в которую обращался Ваторе при первой их встрече, нежели существовать в таких отношениях с, казалось бы, самыми родными людьми, которые только есть в жизни.

Вернувшись в своё кресло, Марта свернулась в нём калачиком, вызвав тем самым у Самаэля улыбку. Ей же улыбаться никак не хотелось.

— Я боюсь тебя, — честно призналась она. — Но ещё больше я боюсь идти домой.

— Ты можешь находиться здесь столько, сколько считаешь нужным, — Ваторе подошёл ближе к девушке и встал за спинкой кресла.

— Пожалуйста, только не кусай меня больше.

— Обещаю, — Самаэль снова улыбнулся. — Только объясни. Почему тебя так домой не тянет? Приключений ищешь?

— Как сказать, — Марта встала с кресла и посмотрела на вампира, после чего повернулась к нему спиной. — Родители «хорошие».

Девушка, сделав глубокий вдох, подняла блузку. Ваторе в миг изменился в лице. Шрамы. Множество побледневших шрамов никак не украшали нежную кожу девушки. Даже сам вампир не позволял себе подобного, а сейчас был прилично удивлён тем, как умудрился не заметить этого прошедшей ночью. Это было не сколько мерзко, сколько непонятно: люди веками, когда вампиры решили выйти из тени, пытались объявить их худшими живодёрами, а сами за собою не замечали подобного.

========== Глава 5. Старый друг ==========

Самаэль не мог дать точное определение их взаимоотношениям с Мартой. Это не было дружбой, да и под любовь не подходило. Он не мог сказать, что это всё — взаимовыгодное сотрудничество. Девушка достаточно быстро успокоилась, страх уже не брал верх над остальными её чувствами. Вампир казался не таким уж и плохим соседом. К своему сожалению, Марта прекрасно понимала, что дай ей вновь выбрать между жизнью с родителями и монстром, она выбрала бы второй вариант. Возвращаться домой не хотелось.

Думая о своей семье, девушка испытывала двоякие чувства. С одной стороны, она была благодарна тем людям за то, что они подарили ей жизнь, за кров над головой, за еду и воду, за воспитание и образование. С другой стороны, их методы воспитания делали их теми монстрами, из-за которых твари под кроватью казались белыми и пушистыми. Со стороны семья Уэйд выглядела образцовой. Каждый праздник они выбирались в город или собирались с друзьями на природе, чтобы делать вид, что все друг друга любят. Родители постоянно повторяли Марте и Дороти одну и ту же фразу: «Не стоит выносить сор из избы». И девочки не выносили, боясь, что их в очередной раз накажут.

А наказания, к слову, были разнообразными. Иногда родителям хватало унижать близняшек морально, но большую часть их издевательств занимали побои. Делали это ремнём, плетью, голыми руками, любым попавшимся под руку предметом. Однажды мать толкнула Дороти так, что та полетела вниз по лестнице, сломав в итоге два ребра и руку. Девочке было очень больно, но она ни слова не сказала врачам о том, как так вышло. Отвечала коротко: «Оступилась». Оба родителя лишь кивали и улыбались, а в качестве благодарности дали Дороти «отпуск». Конечно, непослушание каралось, но за мелкие провинности девчонке не влетало. Плюс, как бонус, от домашних дел на месяц в гипсе её освободили. Марта же за это получала по двойному тарифу.

Однажды Марте не повезло разбить мамину любимую вазу из коллекции какой-то японской династии. Само собой, ваза была поддельной, но получать пришлось как за настоящую. Именно с того дня спина девушки исчерчена шрамами. Ей не повезло попасть под отцовскую плеть. Девчонке было всего семь лет, но наказывали её как взрослую провинившуюся перед барином крестьянку. Марта кричала, пыталась вырваться, но всё было тщетно — родители словно наслаждались истязаниями. В конечном итоге девочка попросту потеряла сознание. Дороти при всём желании ничего сделать не могла, ведь боялась, что и с ней сотворят подобное. Да и помогать ей пришлось позже, когда от боли её сестра не могла некоторое время даже пошевелиться. Пришлось поить и кормить её, ведь родители не собирались этого делать. Для других Марта просто заболела.

Сбегать из дома было ещё страшнее. Семья Уэйд была в городе уважаемой. Отец — прекрасный хирург, мать — талантливый адвокат, замечательные люди, столько душ спасли! Вряд ли бы кто поверил детям, что их бьют, как им самим тогда казалось. Да и поймали бы малышек быстро, ведь везде у родителей были свои связи.

До сих пор Марта верила, что Дороти вынашивала в тайне от всех план побега, чтобы просто в один день исчезнуть. И почему-то у девушки это вызывало лишь гордость за сестру.

Самаэль, выслушивая эти истории, был не в восторге. К Марте он пропитывался жалостью, к её родителям — неприязнью, а об убийстве Дороти не жалел, ведь, получается, даже принёс в её жизнь облегчение.

Марта, как оказалось, была на каникулах. Каждый день, с тех пор, как она решила остаться на неопределённый срок в вампирском логове, девушка писала родителям по сообщению: «Всё нормально, жива, здорова». Она была уверена, что большего беспокойства эти люди не заслуживают.

Самаэль неоднократно предлагал девушке что-то сделать с её шрамами, но та каждый раз отказывалась, аргументируя это тем, что она должна помнить, на какие зверства способны родные люди. И с каждой этой фразой Марта всё меньше боялась самого опасного существа в этом городе — Самаэля. Прошло совсем немного времени, а благодаря своему тёплому отношению к гостье вампир казался ей более человечным, нежели многие люди. Он помог Марте, подключив интернет в этой глуши, и та смогла работать удалённо и общаться в социальных сетях. В город девушка выходить не решалась — родители наводили на неё больше страха, чем самое натуральное древнее зло в виде вампира.

Вместе с этим, с каждым последующим днём девушка понимала, что вся её влюблённость в Самаэля — ничуть не глупость, а самое настоящее чувство. Пусть и приспустились розовые очки, но он по-прежнему оставался красивым, а в необходимых местах был способен на заботу. С ним часами можно было общаться, а та ночь, в которую он выпустил свои клыки, почему-то казалась Марте лучшим сексом в её жизни. Да, она не знала о вампире ничего. Но она пыталась наслаждаться тем, что он рядом. Да и Самаэлю, в принципе, от такого соседства было неплохо. Девушка могла быть благодарной, поэтому пыль даже не успевала появляться на поверхностях, а из кухни часто пахло чем-то вкусным. Для этого, конечно, вампиру приходилось выбираться в город и покупать что-то в душных супермаркетах, но оно того стоило. Если мясо у него получалось вкуснее, Марта знала толк в выпечке. Чизкейки, пироги, булочки и любимое вампиром имбирное печенье. Она могла всё. И делала это просто волшебно.

Иногда, конечно, возникали разговоры о Дороти. Девушка то вспоминала что-то из детства, то просто признавала, что грустит. Грустила она и молча, просматривая в интернете новости о сестре, в которых не было ничего нового и конкретного, а иногда и просто ничего… Самаэль каждый раз старался увести Марту от этого, на характерный вопрос о том, зачем он делает, он отвечал, что не хочет, чтобы она опускалась в поток негативных эмоций. Девушка, что не удивительно, каждый раз улыбалась. Ваторе мог вздохнуть с облегчением, ведь врать дальше ему не приходилось. Он не знал, как отреагирует Марта на весть о том, что он и есть причина её маленькой пропажи, а финал всей сказки не такой уж и оптимистичный.

В один из вечеров, когда дом вновь наполнился приятным сладким ароматом выпечки, Самаэль наконец понял, почему его так тянет к Марте. Она была зачарована, но далеко не им. Она была тем, ради чего он решил остаться в городе. Мысль эта в голову вампира взбрела совершенно спонтанно. Люди не пахли так приятно, как эта девушка. Её естественный запах был приятен не для каждого вампира. Ваторе знал, что кто-то ищет именно его. Игра начинала казаться ещё более интересной, нежели изначально. Но как вычислить ведьму вампир пока не знал. Как не знала о своём необычном положении и Марта.

Объявления о поисках Дороти постепенно покрывались другими объявлениями, а новостей так и не было. Удивительно, но никто не стремился искать Марту, родители будто на неё обиделись. Такое положение девушку вполне устраивало. Однако в доме, пусть приятном и просторном, сидеть постепенно надоедало. Хотелось свободы. Марта понимала, что лучший вариант бежать куда-то не самой, а вместе с Самаэлем.

Собственно, сам вампир не был против прогулок в компании девушки. Ему больше не нравилось окружение, все эти другие люди. Нет, вовсе не хотелось их всех перебить. Просто они были лишними.

В городе Марта, идущая под руку с Ваторе, продолжала здороваться с рядом людей, ловя при этом на себе удивлённые и неоднозначные взгляды. Вампиру это внимание не нравилось, но он отчего-то был уверен, что мало кто его запомнит. Если он не хотел оставаться в людской памяти, то и не оставался.

Промеж дела Самаэль пытался узнать у Марты про её родню, включая всяких бабушек-прабабушек. Он думал не столько догадаться о причине жестокости родителей, сколько выследить среди них ту ведьму, которая его искала. Ваторе был уверен, что в этих краях его никто не ждёт. Оставался один вариант: ведьма сама была не местной. Ровно как и семья Уэйд. Как рассказывала девушка, переехали сюда первыми бабушка с дедушкой после войны, пытаясь найти тихое место для размеренной и спокойной жизни. Что правда, сама Марта в сознательном возрасте их не застала. Они с Дороти, как и сами родители некогда, были поздними детьми.

Понимая, что его цель может быть где угодно, Самаэль сам старался смотреть по сторонам. Он слушал не только трёп Марты, но и всё, что было вокруг: биение сердец, шелест ветра, шаги, удары, даже детский шёпот. Она могла быть кем угодно. Она могла быть где угодно. Но она не смела вести на истинно высшего вампира охоту. Такое пресекалось как среди всей вампирской общины, так и среди ведьм. Им выгоднее было сотрудничать, нежели воевать. Против таких, как Самаэль, они ничего не могли сделать, зато сами оказывались в крайне уязвимом положении.

Чёрт дёрнул Ваторе остановиться с тележкой промеж ряда витрин в супермаркете, пока Марта что-то выбирала на полках. Он посмотрел вперёд, смотрела на вампира и она.

— Агата, — прошептал, словно приветствуя старую знакомую, вампир.

— Самаэль, — ответила она, кивнув.

Марта, услышав женский голос, обернулась. Незнакомка подошла к вампиру ближе, после чего обняла его и поцеловала в щёку. Когда девушка увидела на лице Ваторе улыбку, в глазах её мелькнул ревностный огонёк. Улыбнулся и сам вампир, заметив этот момент. Агата же, поняв, что Самаэль тут не один, быстро выскользнула из его лёгких объятий. Поняв, кто именно его компания, она блаженно прикрыла глаза на несколько секунд и, глубоко вздохнув, покачала головой.

— Какая же я молодец, — подметила ведьма.

— И зачем ты меня искала, молодец? — вампир подозвал к себе жестом Марту, а как только та подошла, обнял, показывая тем самым, что, по их вампирским понятиям, она — его собственность.

— Я знаю, что вы со своим дружком нашли то, что искали. И я хотела, чтобы письмо оказалось именно в твоих руках. Скоро сюда нагрянет другой, но слабее тебя, — Агата полезла в свою сумку, после чего вынула из неё конверт и протянула его Самаэлю. — Открой его, когда будешь в менее людном месте.

Ваторе принял конверт. Он не успел сказать даже «спасибо», как ведьма развернулась и предпочла сама покинуть людное место. Вампир держал конверт в руках, улыбаясь, а Марта смотрела на него с недоумением.

— Что это было? — из любопытства спросила она.

— Старый друг, — Самаэль сложил ветхий конверт пополам и положил в карман брюк. — Я помог в своё время ей, она решила отдать долг.

— У вас какие-то слишком тёплые отношения, как для друзей, — с ноткой ревности в голосе девушка решила вернуться к прилавку и продолжить выбирать сыр.

— Марта, любовь моя, когда будешь знать кого-то столько же, сколько я знаю Агату, поймёшь, что тёплые отношения между мужчиной и женщиной могут не подразумевать под собой секс.

Девушка, засмущавшись, оборачиваться на вампира не спешила. Кусок сыра уже был в её руках, а румянец — на щеках. Сделав пару шагов вбок, она отошла вправо, где на витрине были расположены сливки. Самаэль лишь улыбался, прекрасно понимая, что девушка пытается скрыть от него своё смущение. Оставив тележку, он подошёл ближе к Марте, после чего обнял её за талию и приблизился к ушку.

— Не ревнуй, — мягко попросил он. — Сейчас я хочу делить свою постель только с тобой.

Смущение вновь взяло над Мартой верх, но на этот раз в других оттенках. Она всё-таки повернулась лицом к Самаэлю, держа в одной руке сыр, а в другой небольшую пачку сливок. Немного поднявшись на носочки, она приблизилась к вампиру и тележке.

Прохлада у холодильников вскоре сменилась на более душную обстановку среди обычных магазинных рядов. Марта постепенно наполняла тележку, а Самаэль покорно ходил с той самой тележкой следом. В какой-то момент девушка резко поникла и сама за тележку спряталась. Посмотрев вперёд внимательнее, Ваторе понял причину. Сходство было налицо. Родители Марты что-то высматривали в ящике с яблоками. Самаэль прислушался: они ссорились, не могли найти общий язык.

— Они всегда ругаются? — тихо спросил он у девушки.

— Часто, — кивнула с сожалением она.

— А на вас с Дороти попросту отыгрывались, — заключил Ваторе.

— Давай просто уйдём отсюда?

— Как скажешь.

Пожав плечами, вампир развернул тележку в сторону кассы. Марта, как всегда, пошла впереди. Когда она выкладывала на ленту товары, то поняла, что решение уйти было немного глупым, ведь касс открытых было немного, а родители её привычки воровать в магазинах не имели. Те встали за соседнюю кассу, девушке пришлось отвернуться. Вампир то и дело поглядывал в ту сторону, пока родители не начали сверлить Марте затылок. Когда кассирша начала пробивать товары, девушка вздохнула с облегчением: скоро можно будет уйти, и этот тяжёлый взгляд спадёт с затылка. Но радоваться было рано: родителей обслужили быстрее, после чего те встали ждать у входа в супермаркет. Сердце девушки забилось чаще, что прекрасно слышал Самаэль. Он мог лишь взять тёплую руку Марты своей холодной. Та вздрогнула от неожиданности, но хотя бы улыбнулась.

Расплатившись, вампир схватил пакеты. Девушка взяла его под руку, после чего оба проследовали к выходу. Она всерьёз волновалась: встречи с родителями допустить не хотелось, формат одностороннего общения в сообщениях на телефон её вполне устраивал. Но столкновение было неминуемо. Вцепившись в руку Самаэля крепче, она надеялась проскочить мимо, но едва успели они переступить порог выхода, как девушка услышала, что её окликнул по имени знакомый женский голос:

— Марта!

Она не знала, лучше податься в бегство или просто не обращать внимание. Но Ваторе решил всё за двоих: он встал и обернулся в ту сторону, откуда звали его спутницу. Марта нервно дёрнула вампира за руку, выражая тем самым недовольство, но обернулась в итоге и сама.

Родители девушки смотрели на Самаэля как на врага народа. Первым решительно в их сторону выдвинулся отец, а мать, держащая в руках пакеты, подбежала следом. Мужчина молча простоял некоторое время, после чего замахнулся. Вампир это предвидел, опустив свои пакеты на пол, Марта крепко зажмурилась в ожидании привычной мерзкой боли. Едва её отец довёл руку до лица девушки, как Самаэль крепко сжал его за запястье.

— Мне не сложно её сломать, — честно признался Ваторе, сжимая руку ещё крепче. — Сломав Вам руку, я сломаю Вам и жизнь, ведь так?

— Что ты себе позволяешь? — мужчина, возмущаясь, пытался вырваться.

— Не знаю, — усмехнувшись, вампир пожал плечами. — За девушку вступился, наверное.

— Эта девушка — моя дочь, — отец Марты гневно смотрел то на неё, то на её спасителя. — И я сам в праве решать, как мне с ней обращаться.

— Уверен? — стал строже и вампир, сжав руку крепче. То, что в его адрес пока не испытывали страха, расстраивало Самаэля. — Взрослая девушка имеет право решать, с кем ходить, где жить и выбирать, с кем общаться, какие места посещать и на что в своей жизни ставить акценты. То, что ты удачно кончил в свою женщину не говорит о том, что потом ты будешь иметь право издеваться над её потомством, — Ваторе подтянул мужчину ближе к себе и шептал ему уже на ухо. — Моли всех богов, в коих веришь, дабы однажды тебе не оставили на теле таких же шрамов, коими ты украсил своего ребёнка.

Отпустив запястье мужчины, Самаэль с лёгкостью его от себя оттолкнул. Сердце забилось чаще, но уже не от гнева. Это был испуг, на который вампир и рассчитывал. Он словно уличил преступника в его деянии, которое должно было оставаться нераскрытым.

Никто не произнёс более ни слова. Самаэль вновь взял в руки пакеты, а Марта схватила его под руку. Её родители так и остались стоять на месте, провожая пару тяжёлым взглядом в затылок. Девушка не знала, как сказать своему спасителю «спасибо». Она то и дело поглядывала на него, не скрывая восхищения. Никто ради неё никогда не делал подобного. Пусть девушка и понимала, что Самаэль не потратил при этом ровным счётом ничего, абсолютно ничем не рисковал, но он хотя бы заступился.

========== Глава 6. Завистливая ==========

Далеко уходить от города не пришлось — уже ближе к лесной дорожке, ведущей к дому у озера, Самаэль поставил пакеты с продуктами на землю. Марта шла впереди, с кем-то переписываясь по телефону. Она уже не боялась, что родители будут мучать её звонками. Появилась уверенность, что теперь есть защитник, который сможет отстоять её как физически, так и морально перед любым неприятелем. Девушка не была уверена, что хочет в это слепо верить, но чувство защищённости, которое она испытывала рядом с Самаэлем, отправляло эту неуверенность на второй план.

Вампир прислушивался к Марте. Он не пытался её контролировать, но держал ситуацию так, чтобы в любой момент мог вмешаться в любой её аспект. Отпустив девушку на достаточное расстояние, Самаэль достал из кармана конверт, предварительно опустив пакеты с покупками на землю. Он вскрыл верхний слой бумаги, после чего добрался до содержимого. Тотчас же лицо вампира озарилось довольной улыбкой.

— Послужила, — прошептал Ваторе, вспоминая Агату.

Старая записка растворилась в руках Самаэля на глазах. Но он не почувствовал, что стал сильнее. Не было ничего из того, что доводилось испытывать ему от ранее полученных клочков бумаги. Вампир просто продолжал стоять на месте, а в какой-то момент понял, что эффект всё же есть, но вовсе не тот, который ему был необходим.

Самаэль только успел окликнуть Марту до того, как ноги его подкосились, а тело устремилось к земле. Всё вампирское сознание накрыла невероятная боль. Ваторе кричал, но сам себя не слышал, он не мог никак это контролировать. Он оказался слеп, нем и глух. Он не слышал более биения сердец, которые до этого не выпускал из виду, а Марта, за которой он пристально приглядывал, будто перестала дышать. Впервые за долгие годы своего существования Самаэль испытал то, что заставлял испытывать сотни, если не тысячи людей и прочих тварей.

Страх.

Этот страх сковывал вампира изнутри, душил его тёмную душу. Самой жуткой его составляющей было незнание. Мужчина не ведал, где он и что происходит, почему именно сейчас всё его тело изламывает так, как никогда не ломало. Услуга Агаты теперь казалась самой гадкой её подлостью.

Вспоминая в обычное время про Агату, Самаэль не мог сдержать улыбки. Их связь была действительно тёплой. И немного порочной, в чём он соврал Марте. Познакомились они раньше, чем с Вито. Ведьме было на вид едва шестнадцать, но она уже была проклятой. Её обратили в вампира заклятием, чего она сама не просила и не хотела. Самаэль отнёсся к ней с сочувствием, да и на лицо она была недурна. Можно сказать, Агате вампир подарил целую жизнь.

Всё началось с того, что Ваторе помог ведьме сбежать от её родни, которая сама не ведала, чего творила, а перед древним вампиром трепетала. Агата пусть и не проникла в сердце Самаэля как любовь всей его жизни, но крепко ему понравилась. Она доверилась вампиру, за что он был ей благодарен. Они много путешествовали по миру, периодически путая свою дружбу с любовью. Что Агата, что сам вампир никому не спешили рассказывать о том, что связывало их не только познание ведьмой своей силы, но и страстный секс, немногим доступный в то время. Впервые за долгое (по человеческим, конечно же, меркам) время Самаэль мог позволить себе не бояться в буквальном смысле сломать любовницу. Он позволял себе выпустить не только зубы, но и силу.

Инициатором расставания была сама Агата. Она была уверена в том, что им не по пути, и была права. Со временем годы брали своё, и она постепенно старела, пусть и совершенно медленнее обычных смертных. Силы её росли, но Самаэля ей превзойти было невозможно. И это женщину не столько раздражало, сколько загоняло в рамки. Впрочем, вампир принял эту инициативу благородно, и любовницу отпустил. Оба друг друга заверяли, что могут полагаться на дружбу, крепкую и взаимную, но сейчас Самаэлю почему-то казалась, что именно этот момент дал сбой. Он понимал, что его куда-то везут, но не мог даже пошевелиться. Рядом лежало что-то тёплое, и вампир прекрасно осознавал, что это была Марта. Он не слышал ни ударов сердец, ни вздохов, только чувствовал. Чувствовал кочки под собою.

Его укутали во что-то, связали, глаза закрыли какой-то тёмной материей. Когда вблизи раздался истошный женский крик, Самаэль хотел подорваться с места, но не мог пошевелить и пальцем в буквальном смысле данного выражения. Он ощущал себя каменной беспомощной статуей, которую может разбить даже человек, будь только у него в руке кувалда или хотя бы молоток, чтобы откалывать от общего массива небольшие части.

На какой-то момент вампир ушёл в небытие, а очнулся лишь в тот миг, когда его окатило с ног до головы холодной водой. Будто рефлекторно, он сделал глубокий вдох. Повязка с глаз была снята. Человек, обливший его, резко отошёл, отбросив ведро. Металлическая ёмкость звонко ударилась о пол, заставив из-за этого мерзкого звука Самаэля зажмуриться. Больше не было страха. Появилось нечто более ужасное — чувство жалости к самому себе.

Человек, обливший Ваторе, поспешил удалиться. Он вышел за пределы камеры, походившей на средневековую тюрьму, закрыл за собою дверь из металлических прутьев и поспешил удалиться в недрах коридора. Каждый звук, каждый его шаг сводил вампира с ума. Он слышал всё слишком громко. Даже капли, которые бились о пол неизвестно где, казались противными и ощущались так, будто капали на самого Самаэля. Своё тело вампир по-прежнему не чувствовал в полной мере. Он мог шевелиться, но понимал, что что-то сделало его слишком слабым. Уязвимость. Она убивала.

Приспособившись к уровню шума, Ваторе смог поднять голову. Он посмотрел сначала по сторонам, затем вперёд. Он был в камере один, но в соседнем помещении билось сердце. Кровь этого человека была бы очень кстати, о чём задумался вампир. Что бы не произошло, человеческая жизнь сделала бы его сильнее. И Самаэль потянулся вперёд, лишь после осознав, что среди всей сырости этого места тонкой нитью проходил знакомый ему запах.

— Марта, — тихо произнёс он.

Но этого хватило, чтобы вампира услышали. Девушка подняла голову, после чего нашла в себе силы встать и подойти ближе к решётке. Она смотрела на вампира с жалостью и болью, словно думая, что это всё — последнее, что она увидит за свою жизнь. Услышав шаги, Марта резко вздрогнула, после чего прижалась к ближайшей стене так, будто хотела сквозь неё пройти и исчезнуть отсюда хоть к чертям в ад.

Самаэль насторожился. Он внимательно слушал, а как только существо без бьющего сердца остановилось — присмотрелся. Агата. Как он и думал.

— Чего ты хотела добиться? — вампир провожал взглядом входящую в его клетку ведьму.

— Могущества, — честно призналась женщина, не желая ронять лишних слов.

— Она тебе тогда зачем? — Самаэль кивнул в сторону Марты.

— Я не умею зачаровывать людей, — Агата без какого-либо сожаления пожала плечами и улыбнулась. — Поэтому мне придётся её убить. И сделать я это хочу у тебя на глазах.

— А со мной-то ты что тогда планируешь сделать?

— Убить.

— Агата, как ты глупа и наивна…

Ваторе чувствовал, как медленно к нему возвращаются его силы, но впустую тратить их не хотел. Он старался не думать о том, что капля крови Марты исправит эту ситуацию. Глоток сделает его сильнее, а два — помогут перебить каждого, кто пожелает вампиру зла. Начиная, конечно же, с Агаты.

У ведьмы наверняка был план, которого она собиралась придерживаться. По её приказу один из сопровождающих её низших вытащил из клетки Марту и буквально бросил её на пол перед вампиром. Самаэль не знал, что они могли сделать с девушкой, но та боялась даже подняться, пока того сделать ей не скомандовала сама Агата. Всё тело девушки дрожало от страха, он прекрасно читался в глазах. Ваторе это не нравилось.

Ведьма, тем временем, широко улыбалась, рассчитывая на свой сценарий. Низшие разошлись по сторонам, сама она нависла над Мартой.

— Что было в том письме? — уже менее ослаблено поинтересовался Самаэль.

— Кто-то завидовал тебе больше, чем я, — Агата пожала плечами, щупая нежную кожу своей жертвы. — Это письмо тебе и предназначалось, Самаэль. И это чудо, что я узнала об этом раньше.

Вампир прекрасно понимал, что у него сейчас есть только один шанс. Он либо убьёт Агату и всю её свиту, либо спасёт Марту. Ведьма уже выпустила клыки, и Ваторе прекрасно понимал, к чему она идёт. Впервые за долгие века он колебался и готов был выбрать человеческую жизнь, упустив при этом тварь, которая ещё сможет доставить ему проблем. Обычно подобные муки выбора до добра не доводили.

Самаэль был уверен, что низшие набросятся наМарту сами, как только он настигнет Агату. И виной тому не столько жажда крови, сколько приказы сумасшедшей ведьмы. Ваторе был почему-то уверен, что она обещала им если не вечную жизнь без крови, то неуязвимость, а они были достаточно глупы, чтобы в это поверить.

Он слышал, как быстро колотится в груди сердце Марты. С каждой секундой раздумий Самаэль терял всё больше. В тот миг, когда девушка от страха задержала дыхание, он сорвался с места. Выбор был очевиден, и пал он на живую.

Вампиру не требовалось много сил, чтобы вырваться из цепей, которые въедались в его тело от того, что были крепко вокруг него обвязаны. С громким лязгом они упали на пол, а Агата отвлеклась. Самаэль буквально снёс ведьму с ног, подхватив перед этим Марту на руки. Если девушка перестала понимать, что происходит, то ведьма прекрасно отдавала себе отчёт во всём. Ваторе не успел ещё скрыться, а она уже отдавала приказ своей свите о его поисках. Для Марты весь мир слился в одну размытую картинку — Самаэль мчался настолько быстро, что та не могла ничего различить, отчего прикрыла глаза.

Остановившись, вампир посадил девушку на поваленное дерево. Кругом был лес. Самаэль успел привыкнуть к звукам. Посторонних запахов, в том числе аромата Агаты, тут не было. Где-то вдали пели птицы, на небе за облаками летел самолёт. Преследователей рядом не было. Ваторе посмотрел на девушку, и его холодное сердце сжалось. Она испытывала страх даже сейчас, когда всё самое жуткое осталось позади. Вампир мог лишь присесть перед ней на колени и взять её за руки.

— Это я виноват, — признал он, глядя Марте в глаза. — Я не хотел, чтобы так вышло. Я не думал, что втяну тебя в это.

— Уведи меня отсюда, просто уведи, — девушка чудом не плакала.

Едва Самаэль обнял Марту, как слёзы из глаз той потекли ручьём. Она всхлипывала, уткнувшись носом в мокрую и холодную одежду вампира. Было холодно, к телу — неприятно, но это было лучше, чем продолжать там терпеть избиения и укусы, пока к бессознательному Ваторе боятся лишний раз притронуться, дабы тот не очнулся.

— Я не хочу тебя об этом просить и даю выбор, — прервал всхлипывания девушки Самаэль, осторожно отодвинув её от себя. — Я слаб. Позволь мне тебя укусить. Это единственный способ, который быстро даст мне восстановиться.

Марта смахнула руками слёзы с глаз, после чего закатила рукав над правым запястьем и протянула его вампиру. Самаэль в знак благодарности кивнул, после чего нехотя выпустил клыки и максимально осторожно вонзил их в нежную девичью кожу. Марта в момент этого контакта вздрогнула. Было неприятно, но она позволяла продолжить. Ощутив лёгкую слабость, девушка вновь вздрогнула, и Самаэль вмиг прервал свой укус. Словно в знак благодарности, он поцеловал пораненное запястье девушку, после чего посмотрел ей в глаза.

Вампир ощущал приток сил — он пришёл к нему моментально, едва на язык только попала капля крови. С каждым глотком былая мощь возвращалась, а сам Ваторе, вопреки своей природе и ряду принципов, прислушивался к девушке. Он не смел допустить её смерти сейчас. После того, что они за недолгое время пережили вместе.

Глаза Самаэля зачаровывали Марту. Она смотрела сначала в них, а после перевела взгляд на его клыки. Будто набравшись смелость, она прикоснулась к ним пальцем, поранив его. Вампир улыбнулся и поцеловал царапину. Рана от его укуса зарастала на глазах. Едва стоило улыбнуться Марте, как где-то вдали раздался шорох. Самаэль вновь подхватил на руки девушку и предпочёл вместе с нею скрыться.

Вампир не мог понять, что заставляет его о человеческой жизни сейчас заботиться больше, чем о собственном желании свернуть Агате шею и оторвать головы всем её низшим послушникам. Не будь там Марты, всё происходило бы по совершенно другому сценарию.

========== Глава 7. Забота ==========

Самаэль был прав, когда рассуждал о том, что ни один бессмертный не сможет зайти в его дом без приглашения. Он будто чувствовал, что Агата о его местоположении знает и обязательно придёт, на что и рассчитывал. Из-за этого он не спускал глаз с Марты и в любой миг готов был не только за себя постоять, но и за неё. Самаэлю странно было осознавать тот факт, что человек в нём пробудил тепло.

Необычным было и то, что вампир прекрасно понимал, кто автор гадкой записки, едва не отправившей в могилу Марту и его самого. С этим человеком отношения Ваторе не заладились гораздо раньше, чем на пути могущественного вампира появилась та же Агата.

Кристофер Прайс всю жизнь выдавал себя за обычного фермера, колдуя тем временем тихо в одном из углов своего небольшого дома. Стоит сказать, как для смертного сила его была мощна, что и привело к нему Самаэля. Вампир скорее из любопытства хотел познакомиться, чем как-то навредить, ведь считал, что в взаимовыгодных знакомствах нет ничего плохого. Мистер Прайс, увы, в вампирах не разбирался и весь их род не любил, отчего решил встретить Самаэля заточенным колом. Ваторе так просто прощать этого не хотел. Да, он оставил Прайса в живых, но вырезал всю его семью, да сделал это жестоко.

Дочь Кристофера в ту злосчастную ночь была вампиром изнасилована и искусана. Он играл с ней, но только по своим правилам. Девушка была убита не только физически, но и морально. Матери за всем этим пришлось наблюдать, после чего довелось умереть и ей: Ваторе ломал ей кости, а когда та от боли теряла сознание, то находил способ привести бедолагу в себя, дабы продолжить свои пытки. В конечном итоге без единой капли сострадания он вырвал женщине сердце. Все вопли и крики слышал сам Кристофер Прайс, привязанный внизу к колонне.

Самаэль в ту ночь бесследно исчез, ни о чём не сожалея. Кристофер сжёг дом и, зная о вампирских замашках на записки, написал одну из них. Да не простую, а зачарованную. И адресованную именно Ваторе. В идеале, она должна была вампира убить, но вышло как вышло — Самаэль лишь на некоторое время стал уязвим, и то, недостаточно для того, чтобы хотя бы попытаться его убить. Понятное дело, долго после этого мистер Прайс не прожил, покончив жизнь самоубийством, ибо знал, что если Ваторе найдёт его клочок бумаги раньше времени и, свершись чудо, выживет, то ему самому придётся в разы хуже, чем всей его почившей семье.

Рассказывать эту историю кому-либо Самаэль не спешил. Среди тех, кому не суждено было об этом узнать, была и Марта, лежавшая на кровати перед вампиром в его же рубашке. Ваторе не шевелился, дабы не разбудить девушку. Он слушал, как стучит её сердце, при этом не забывая держать под наблюдением весь дом и то, что вокруг него. Тело девушки приятно его грело. Хотелось уснуть и самому, но вампир за весь свой срок существования успел забыть о том, что значит слово «сон».

Самаэль не спал, и не спал он очень давно. Всё, что он мог — погрузиться в летаргию, дабы скоротать несколько столетий или восстановить свои силы без человеческой крови, но никогда этого не делал. Ваторе боялся либо проспать что-то значимое, либо не проснуться вовсе. Мир развивался быстро, особенно сейчас, и уснуть на век значило упустить сумасшедший прогресс. Несмотря на то, что некоторые части современности Самаэль не любил, в ногу со временем ему идти нравилось. Некогда фантастические смартфоны, компьютеры и интернет занимали привычное место в его жизни, что, если задуматься, восторгало. Иногда вампир размышлял о том, что время пролетело настолько быстро, что ещё вчера он ехал в колеснице и готов был заглянуть под юбку смущённой придворной, зачаровав её своими серыми глазами, а сегодня уже он за рулём мощного и дорогого автомобиля, в котором ему готова дать воспользоваться своим телом едва ли не каждая вторая девушка.

Проснувшись, Марта перевернулась ну другой бок, стараясь не скинуть при этом с себя руку Самаэля. Сквозь зашторенное окно не бил лунный свет, но глаза привыкли к темноте настолько, что лишь капли этого света девушке было достаточно, чтобы иметь возможность разглядеть лицо лежащего напротив неё вампира. Она улыбнулась Самаэлю, а тот улыбнулся в ответ. Забывалось всё нехорошее, что происходило. Марта понимала, что сейчас готова действительно на всё, лишь бы Ваторе был рядом с ней. Девушка подвинулась ближе к вампиру и поцеловала его в уголок губ. Самаэль мог лишь продлить этот поцелуй. Он не хотел действовать против воли своей ночной гостьи. Вампир готов был ответить на все её романтические и страстные замашки взаимностью, что и делал.

Марте мало было этого поцелуя. Она заставила лечь мужчину на спину, после чего принялась стягивать с него майку. Впервые за долгое время она увидела Самаэля не в рубашке, и это даже заставило девушку улыбнуться. Чтобы помочь ей, вампир приподнялся, а как только часть его одежды оказалась на полу — вернулся к поцелую. Марта скинула с себя большую для неё рубашку сама. Обняв девушку, Ваторе провёл рукою по её спине, дотрагиваясь кончиками пальцев до шершавых шрамов.

Своим дыханием Марта обжигала холодную вампирскую кожу, и ему это было приятно. Самаэлю нравилось, как тёплое тело девушки касается его, как вся она возбуждается от одного лишь момента. Контролировать свои силы вновь становилось сложно, но Ваторе справлялся. Навредить Марте — последнее, чего он хотел, особенно сейчас. Он начинал идти против себя, лишь бы той было хорошо.

Вампир опустил руку в трусики девушки, отчего та вздрогнула. Он был действительно холодным, это разгоняло ещё больше. Самаэль чувствовал, что там мокро, ему это льстило. Он стянул нижнее бельё, после чего вовсе оставил Марту совершенно обнажённой. Вампир видел во тьме идеально, девушка казалась ему прекрасной. Он хотел бы растянуть этот момент, но понимал, что эта попытка созерцания может остаться непонятой.

Самаэль разделся сам, лишь после чего продолжил ласкать девушку дальше. Он понимал, что перед ней становится сейчас беззащитным не физически, а духовно. Марта начинала тихо стонать, сердце её забилось чаще. Вампир убрал от неё влажную руку, уложил девушку на спину и позволил себе в неё войти так, чтобы приятно было им обоим.

Ваторе никуда не спешил. Он двигался медленно и с определённым тактом. Марта дышала всё громче, периодически прерываясь на стон. Простыня под нею уже намокла. Было действительно приятно. Настолько, что в сторону отходила даже та ночь, в которую Самаэль позволил себе показать зубки. В этот раз он не спешил кусать девушку, не приходилось стараться сдерживаться. Самаэль был уверен, что укуси он бережно — Марта и слова не скажет. Но он не хотел причинять ей даже самую незначительную боль.

Это чувство пробуждалось в вампире крайне редко, а ненавидел он его больше, чем временами собственную природу. Эта влюблённость к смертной не делала его уязвимым физически, но заставляла заботиться. Влюблённость заставляла Самаэля чувствовать за двоих и принимать ряд решений не так, как будет выгодно одному ему. Эта забота каждый раз сводила старого вампира с ума, ведь он боялся навредить человеку. В нём самом просыпался человек. Порою из-за этого он не хотел говорить то, что думает, и честно отвечать на вопросы, ибо понимал, что именно эти мелочи выдадут в нём монстра. Что было тоже немаловажно, подобная любовь не приводила ни к чему хорошему. Избранницы Самаэля либо погибали от рук других вампиров, либо уходили от старости, либо даже не знали о том, кого следует благодарить за счастливую, безопасную и долгую жизнь. Даже сейчас вампир понимал, что ему, скорее всего, довольно скоро придётся оставить Марту, ведь обращать никого более он не хотел.

========== Глава 8. Колоссальная ошибка ==========

В небольшом городишке вампира более ничего не должно было держать, ведь письма, за которыми он изначально пришёл и которые в итоге сыграли не так, как ожидалось, он заполучил. Он продолжал восседать в своём логове, поджидая Агату и продолжая заботиться о Марте, с которой не знал, как поступить. Им было вместе хорошо, но это «вместе» было неправильным. Они не были равны не столько по социальному статусу, сколь по своей природе. Самаэль по-прежнему боялся навредить. Он помнил про Дороти и очень не хотел, чтобы эта небольшая скользкая история всплыла. Забыть об этом не позволяла и Марта, которая время от времени вспоминала о сестре и рассуждала о том, где она может быть и как себя чувствовать. Вампир лишь пожимал плечами и в очередной раз старался увести тему — большего ему не оставалось.

Очередным вечером Самаэль любовался из окна водной гладью, пока снаружи поднимался ветер. Марта возилась на кухне, и дом постепенно наполнялся сладким ароматом выпечки. Вампир слушал. Среди биения сердец животного мира явно были лишние шаги. Это заставилось Ваторе напрячься, но лишнего слова он не обронил. Не было ни страха, ни волнения. Он знал, кто за ним решил прийти. И был уверен, что в живых (насколько это было возможно для низших) у этих глупцов остаться не получится.

Когда шаги были совсем близко, Самаэль запер Марту в кухне. Он по-прежнему сохранял молчание, а девушка сего жеста даже не заметила. Вампир ловил себя на мысли, что женщин он бить не привык, старался оборвать их жизнь максимально быстро, но с Агатой хотел разобраться иначе. Самаэль хотел причинить ведьме такую боль, о которой она даже не догадывалась. Он хотел вырывать из неё внутренности, пытать её огнём и ломать кости, одну за другой, наслаждаясь криком, мольбами о помиловании и слезами.

Совсем скоро эта гадкая свора оказалась настолько близко, что Самаэль мог ощутить их запах. Агата пахла точно так же, как и при первой встрече. Она даже не заморачивалась маскировкой своего свойственного проклятой ведьме аромата. Обращённые обычно таких недолюбливали, остальным же было всё равно — ведьма она и есть ведьма, вампирское проклятие её истинной природы не меняет.

В дверь постучали. Вампир подошёл ближе. Этот стук услышала и Марта, после чего решила из кухни выйти, наткнувшись при этом на закрытую дверь. Она прекрасно понимала, что просто так Самаэль её не запирал бы, от чего стало страшно. Сердце забилось чаще, чётко выдавая низшим местоположение смертной.

Ваторе открыл дверь и вышел к гостям, после чего быстро захлопнул её за своею спиной. Действительно, Агата. И трое её низших друзей. Ваторе на миг задумался, что определённо слышал ещё одну пару ног. Все они были вооружены какой-то мелочью, которая на вампира никак повлиять не могла, но представляла опасность для Марты. Самаэль понимал, что девушку каждый из них может убить и голыми руками, но со всяческой атрибутикой это выглядело более устрашающе.

— На что вы все рассчитываете? — прямо спросил Ваторе, по-прежнему пытаясь понять, где мог затаиться ещё один вампир.

— На твою смерть, — откровенно ответила Агата, кокетливо пожав при этом плечами.

— Ты ведь понимаешь, что это невозможно? — Самаэль, скрестив руки на груди, усмехнулся.

— Я хотя бы попытаюсь. Ты меня обидел совсем недавно, я не хочу этого прощать.

Не успела Агата поднять руку, как вампир перед нею попросту растворился. Слово из неоткуда появился едкий туман, окутавший не столько ведьму, сколько её свиту. Они истошно вопили от боли, а Самаэль мог лишь надеяться, что Марта этого не увидит и продолжит сидеть на своём месте. Один за другим низшие падали — Ваторе обладал достаточной мощью, чтобы убить их без легендарных осиновых колов, серебряных пуль и солнечных ванн. Вампир душил их туманом, с которым слился сам. Да, это требовало много сил, но оно того стоило. Эта часть его истинно высшей вампирской природы была одинаково губительной для всех.

Агата понимала, что просчиталась. Она даже понятия не имела, что такое возможно. Туман окружал ведьму, она боялась лишний раз вздрогнуть, дабы в эту едкую дрянь не вступить. Как только образовалась небольшая дыра, она поняла, что лучшим решением будет попытаться через неё прорваться, махая перед собой фигурно вырезанным ею же колом. Агата ощущала, что это — её конец, и единственным вариантом для неё оставалось причинить вампиру боль. Она ринулась к дому, где билось единственное сердце, вломилась вовнутрь через окно, разбив его своим телом. Ведьма быстро поняла, где именно находится живая. Выбить и дверь ей было не сложно.

Марта, услышав, как разбилось стекло, вздрогнула. Она бесконтрольно сняла с себя фартук и откинула его к столу, после чего выключила плиту, но вентиль газовый не перекрыла. Стало страшно. Этот гадкий страх через вены буквально вмиг разошёлся по всему телу, как только Агата вломилась на кухню. Марта понимала, что бежать ей некуда. Она не знала, где Самаэль.

— Давай! — громко крикнула ведьма, и разбилось ещё одно окно. Марта слышала, как где-то недалеко от них что-то ещё упало на пол.

Девушке ничего не оставалось, как швырять случайные предметы в ведьму. С каждым шагом она отходила ближе к стене, пока, наконец, в неё не упёрлась. Агата была этому даже рада. Она успешно уворачивалась от ножей и банок, пока «инвентарь» у Марты не кончился. Ведьма широко улыбнулась и взяла один из ножей, который мог вполне попасть и в её небьющееся сердце.

— Самаэль! — крикнула она, пытаясь привлечь вампира, не спуская со своей предполагаемой жертвы, к которой после и обратилась, взгляда. — Ты ведь знаешь, кто убил твою сестру?

Но тот молчал. Где-то сверху разбилось ещё одно окно, раздался глухой стук о пол. Последовал крик — вампир нашёл последнего низшего, кто решился прийти по его тёмную душу.

Самаэль принял свой истинный облик, чем боялся испугать Марту. Он лишь на миг влетел в кухню, забрав оттуда Агату, после чего эту самую ведьму забрал с собою в лесную глушь. Девушка увидела вампира лишь на миг, но этого хватило, чтобы вспомнить самую первую их встречу. Он действительно становился другим, казался в этой форме ещё более стильным.

Агата лишь сейчас осознавала, насколько зря затеяла всё это. Лик истинного вампира Самаэля заставлял его дрожать. Она прекрасно понимала, что молить о пощаде бесполезно. Где-то вдали раздались крики, но Ваторе было уже не остановить. Он медленно, с особым фанатизмом, нажимал на кости ведьмы так, что те хрустели. Вампир выламывал каждый сустав, заставляя Агату истошно орать от боли. Он выгрызал из неё кожу и мышцы, охватив так, что та не могла даже попытаться вырваться. Самаэль не знал, что ему понравится в конечном итоге больше: вырвать из её груди сердце или оторвать голову. Он мог лишь усмехнуться, приступив ко второму варианту. Вампир делал это достаточно медленно, наслаждаясь каждой секундой чужих мучений. Едва кожа жертвы начинала успевать регенерировать, как он надрывал её дальше, и так пока голова окончательно не отделилась от тела. Не прошло и нескольких секунд, как вся жизнь Агаты обратилась в прах. Лишь после этого Самаэль услышал тот вопль, что был вдали. Это точно была Марта.

Ваторе, принимая попутно свой человеческий облик, мигом ринулся обратно к дому, который успел вспыхнуть, словно спичка. Вампир влетел вовнутрь и шёл не столько на крик, сколько на бьющееся сердце. Марта попросту не могла выйти — её завалило со всех сторон. Как только вампир поднял её, та обхватила его в ответ так крепко, как только могла.

Оставалось в конечном итоге только сидеть у озера и смотреть, как сгорает дом, который так полюбился Самаэлю. Он трещал и постепенно рушился, пока от него не осталось лишь жалкое пепелище. Марта всё это время молчала, сидя на широком пне и обхватив свои колени. Она понимала, что Агата, пусть и была полной сволочью, вопрос задала не случайно.

— Дороти мертва? — прямо спросила девушка, взглянув на вампира.

— С чего ты взяла? — Самаэль перевёл взгляд от догорающего здания на свою гостью.

— Ответь мне честно. Дороти мертва?

— Да, — Ваторе не видел смысла лгать.

— Это та женщина сделала?

— Нет, — вампир вновь отвёл взгляд в сторону, после чего поднялся на ноги и отошёл от Марты.

— Откуда ты это знаешь? — она боялась принять ответ, который уже знала.

— Потому что это я свернул ей шею, Марта, — Самаэль резко обернулся в сторону девушки, наблюдая, как по щекам той уже потекли слёзы.

Врать не было смысла, да и не хотел Ваторе этого делать. Он продолжал смотреть на Марту, пока та не отвернулась сама. Она тихо всхлипывала, а вампир не решался подойти. Он осознавал, что только сейчас в её глазах ему удалось стать монстром. Но понимал, что даже после этого она продолжала его любить, что делала зря.

— Она из-за этого пропала? — Марта нашла в себе силы вновь взглянуть на вампира.

— Да.

Марту добивало равнодушие, с которым ей отвечал вампир. Он был совершенно спокоен, ничуть не раскаивался. Девушка прекрасно понимала смысл слова «мертва», но когда подобное случается с родным… Это невозможно принять сразу. Невозможно осознать, что с человеком нельзя будет больше поговорить, что не получится обнять его или просто увидеть перед собою. Сразу хочется позвонить ему и сказать что-то хорошее, поинтересоваться здоровьем и общим положением дел, спросить о планах на выходные. Но это сделать невозможно. Просто потому, что человека больше нет, а мёртвые, как известно, писем не пишут. Ещё вчера он, этот человек, мог ходить, гулять, целоваться, гладить любимую рубашку и запекать мясо в духовке. А сегодня… Марта просто не могла в это поверить.

Самаэль отошёл дальше, давая девушке шанс побыть одной. Она так и просидела, плача, на том пне до самого рассвета. Вампир скрылся с её глаз, но всё слышал. Он не считал себя из-за этого монстром. То, что он чудовище, Ваторе принял давным-давно. Но ещё одно разбитое им сердце вампиру почему-то было жалко.

Самаэль ушёл от дома, а вернулся лишь спустя несколько часов. Он подошёл к Марте, которая по-прежнему сидела на том пне, обняв собственные колени. Вампир поставил перед ней пакет, после чего достаточно строго сказал:

— Переодевайся.

Девушка лишь взглянула на него.

— Не вынуждай меня заставлять делать это против твоей воли.

Самаэль отошёл к пепелищу, словно пытаясь из него что-то спасти. Марта нехотя открыла пакет. Она осмотрелась по сторонам, после чего сняла с себя рубашку, которую (в очередной раз) дал ей вампир. Девушка быстро переоделась и сложила снятую одежду в пакет. Звать Самаэля она не хотела, поэтому вновь села на пень и решила молча ждать его. Вампир же слышал всё и сам.

Ваторе вернулся к девушке и взял её под руку, подняв предварительно с места. Не оставил у того пня он и пакет с рубашкой. Марта почему-то понимала, что путь их лежит не близко. Сопротивляться она не видела смысла, ведь вампир дал понять, что всё будет так, как захочет он сам. Самаэль не тратил лишних слов на объяснения. Они добрались до вокзала, где сели на автобус, который унёс их в совсем другой город спустя практически десять часов езды. Марта за всё это время не сомкнула глаз, наблюдая за дорогой. Уже на этом этапе она понимала, что даже сама обратно вернуться не захочет.

В новом городе Самаэль продолжал вести девушку под руку. Вышли из автобуса, сели в такси. Автомобиль остановился у высотного дома, в одну из квартир в котором вампир завёл Марту, открыв дверь своим ключом. Поставив пакет с рубашкой на диванчик в прихожей, Ваторе провёл девушку в гостиную. На небольшом журнальном столике лежала карта, рядом с ней — записка и ключи.

Самаэль был уверен, что для них это единственный вариант. Он посмотрел девушке в глаза так, что та не смела отвести взгляда. Марта, понимая, что не может самостоятельно даже пошевелиться, заплакала. Она понимала, к чему всё идёт, и не хотела этого. Ваторе же собрался с мыслями и начал:

— Любовь моя, это твой новый дом. Ты переехала сюда недавно…

Самаэль придумывал жизнь Марты на ходу, не выбрасывая из неё извергов-родителей и пропавшей без вести сестры. Он оставил Марте деньги, умудрился выкрасть из её же дома её документы. Себя он обозначил лишь старым знакомым, который решил помочь ей обосноваться на новом месте и поспешил уехать.

После чего исчез.

Марта долгое время ещё просто стояла на месте, пока не очнулась. Она провела рукой по щеке и не поняла, из-за чего плачет. Прошла к прихожей, закрыла дверь. Удивилась тому, что та была открытой. Не сразу девушка заметила одиноко стоящий на диване пакет. Открыв его, Марта вынула рубашку, от которой пахло гарью. Она не понимала, откуда взялась эта вещь, но почему-то была уверена, что именно эта рубашка что-то для неё значит.

========== Глава 9. Эделия ==========

Самаэль не знал, куда ему стоит податься дальше. Он даже не предполагал, где может находиться следующая записка. Крошечный жизненный этап, который вампиру посчастливилось прожить с Мартой, не выбил его из общей колеи событий. Нет, он однозначно к этому не был готов, но это потрясение не было колоссальным. Несмотря на то, что Ваторе действительно грустил, он не собирался следить за девушкой и как-либо контролировать её жизнь. Он был уверен, что лучшим его поступком для неё будет забить на собственные чувства, которые так или иначе были, и исчезнуть. Скорее всего, она долго ещё не сможет кого-то полюбить, ощущая, что сердце её занято кем-то другим, но главное, что об этом человеке она забыла. Так легче.

Вдыхая чистый горный воздух, Самаэль стоял на террасе небольшой, но довольно уютной и старой гостиницы. Двери с балкона в его номер были настежь распахнуты — вампир хотел свежести. Солнце не грело бледную кожу мужчины, а просто светило, как гигантская небесная лампочка. Здесь ему было хорошо. Людей было немного, все они были достаточно тихими и вежливыми. В большинстве своём это место для отдыха выбирали уже зрелые пары, желания которых сводились к спокойному и размеренному отпуску вдали от детей и внуков. Все они спускались на завтрак, уже за которым готовы были выпить по бокалу красного ароматного вина.

Самаэль выбрал это место не просто потому, что ему здесь нравилось. Он ждал одной только встречи. Вампир был терпелив. Свободное время он коротал за прогулками по лесу и местным достопримечательностям, неоднократно заходил в можжевеловые рощи, ведь аромат в них стоял божественный. Всё это время он прислушивался, принюхивался и приглядывался. Ваторе знал, что тот, кто ему нужен, где-то рядом, но первым идти на контакт вампир не спешил. Это было невежливо с его стороны.

Одним вечером, когда погода решила испортиться, в двери гостиницы вошло второе небьющееся сердце. Самаэль сидел в фойе и слышал не только шаги, но и аромат второго вампира. Именно его Ваторе и ждал. Он мог лишь улыбнуться, решив не вставать и никуда не идти. Вскоре гость подошёл к Самаэлю ближе и присел в кресло рядом с ним. Судя по всему, он был встрече рад.

— Здравствуй, Уильям, — Ваторе протянул руку товарищу.

— Давно не видел тебя, Самаэль, — вампир ответил рукопожатием. — Что привело тебя ко мне? Неужели твои хвалёные поиски зашли в тупик?

— И да, и нет, — Самаэль усмехнулся. — Я устал. Хочу развлечься.

— Охота на людей уже тебе не так интересна? — Уильям хитро ухмыльнулся, вспомнив, как некогда его собеседник едва ли не плавал в человеческой крови просто потому, что ему так захотелось. — Где твоя былая жестокость?

— Всех людей я точно не убью, да и времена уже не те, — Ваторе позволил себе лишь сдержанно улыбнуться. — Обычно эти края славились неконтролируемыми низшими.

— О да, — вампир скрестил руки на груди и откинулся на спинку мягкого кресла. — Пока они мне не мешают, я их не трогаю. Да и не охота пока этот приплод перебивать.

— Помнишь Агату? — Самаэль поправил часы на руках.

— Ту ведьму, с которой ты носился? — Уильям обратно подтянулся ближе к собеседнику. — А как же, такую грех забыть. Сочной была в своё время.

— Она пыталась меня убить, — Ваторе пожал плечами. — Собрала себе свиту из каких-то кретинов, спалили мне дом. Такое место хорошее было…

— Ты ей зубки поди обломал в знак благодарности? — вампир, представив баталию, едва облизываться не начал.

— Я не меняю своих подходов.

— Бедная Агата. Я бы просто вырвал клыки, а не голову отрывал. Крику-то было… — Уильям задумался. — И как ты тут собрался развлекаться? Приплод низших перебить? Не благородное это дело, Самаэль, они ведь пока никого не трогают.

— И то верно, — Ваторе тяжело вздохнул. — Думай, Хиггинс, ты всю мою жизнь находил, как вытащить меня из моих упадочных состояний.

— О боги, друг мой, ты снова связался со смертной, — Уильям шлёпнул себя по лбу ладонью. — Каждые пару веков вступаешь в одну и ту же кучу дерьма. Сколько можно, Самаэль? Когда ты их начнёшь трахать, жрать и убивать, пропуская этап сердечных страданий?

— Вот кто бы говорил, — вампир закатил глаза. — Тебе напомнить, что твоя женщина тоже была смертной, покуда ты её не обратил? — он сделал паузу. — К тому же, это происходит не так уж и часто.

— Бедолага хоть осталось жива?

— Да, — Самаэлю стало печально. — Я зачаровал её и дал жить своей жизнью.

— Благородно, — Уильям вновь задумался. — Ладно, есть тут кое-что. Ведьма одна. Людей повадилась к себе водить, а я всё думаю, как бы та лишнего не взболтнула. Думаю, сам её найдёшь. Делай что хочешь, я пока на неё руку не готов поднять, пусть и хочется. Шаманит, зараза, почти каждую ночь. Обряды какие-то свои воплощает.

Остаток разговора — сугубо дружеские мотивы и воспоминания, которым вампиры предались уже в лесу. Этот природный аромат вдали от городского смога и скопления машин зачаровывал Самаэля настолько, что всю свою проклятую жизнь он готов был прожить только здесь, но право на спокойную жизнь на этих землях уже давно оставил за собою Уильям.

Их дружба была действительно крепкой и многовековой. Самаэль уже и не мог вспомнить тот год, когда они встретились. Много времени вампиры провели вместе. И за охотой, и за обычной жизнью. Бок о бок они воевали в человеческих войнах, где вдоволь могли напиться крови. Вместе переживали эпохи инквизиций, всяческие попытки людей гнать нечисть, при этом они никогда не выдавали своей природы. Они могли разлучиться на несколько столетий, а после встретиться где-то да отдохнуть за охотой либо на людей, либо на низших, которые позволяли себе слишком многое. Одну из записок Уильям сам принёс своему товарищу, ведь он за силой не гнался, но прекрасно понимал, что лучше быть на одной стороне с Самаэлем, который со всеми своими поисками становиться действительно всесильным. Никто из них двоих не мог умереть по щелчку пальцев, но Ваторе со своей мощью мог дать такой отпор, который подвластен был единицам истинно высших вампиров.

Вскоре Уильям друга покинул. Не прошло много времени, и Ваторе уловил запах ведьмы. Аромат у них был особенный — каким бы человечным запахом не обладала каждая ведьма, в нём присутствовали особые нотки, отдававшие прожжённой горечью. Тропа к небольшому деревянному дому была протоптана потоком людей. Вампир не спешил. Он чувствовал запах дыма — ведьма наверняка топила печь. Не было никаких проводов. Она отказалась от благ цивилизации. И Ваторе понимал её. Он и сам не отказался бы от такой романтики, что правда, чётко при этом отдавая отчёт, что надолго бы его в подобных условиях не хватило — к хорошему он привык быстро.

Ведьма обустроилась неплохо: во дворе на привязи был козёл, неподалёку от дома — небольшой курятник. Какие-то грядки с травами, неподалёку от курятника — с овощами. Пара плодовых деревьев, выживающие в прохладном климате цветы. Да, пожалуй, незнакомая ведьма жила здесь в своё удовольствие.

Самаэль подошёл к двери и постучал в неё. Он слышал, как внутри бьётся сердце, как вскоре после его стука раздались и шаги. Пол скрипнул прям у двери, и ведьма открыла. Она была не такой старой, как изначально думал Ваторе. Женщина осмотрела его сквозь тьму с головы до пят, после чего открыла дверь шире.

— Чёртов Уильям Хиггинс тебя сюда отправил? — она скрестила руки на груди, продолжая с недоверием изучать Самаэля.

— И да, и нет, — ответил он, рассматривая ведьму.

— Ну проходи.

Женщина отошла с прохода и дала войти вовнутрь вампиру. В небольшом домике было удивительно: сохли травы, везде стояли какие-то склянки, была самая настоящая печь. В вёдрах кисла какая-то дрянь, часть деревянных стен были исписаны выжженными рунами. В подобных местах вампир не был очень давно.

— Ты из старой школы? — Самаэль обратил внимание на то, что некоторые руны были выжжены на коже рук самой ведьмы.

— То, что ты знаешь о старой школе, уже меня к тебе располагает. С чем ты пришёл, истинный?

— Скорее всего, Уильям хотел, чтобы я тебе припугнул, но этого теперь не хочу сам я. Быть может, мы можем быть друг другу полезны.

— Ага, — ведьма расплылась в улыбке. — Я поняла. Ты ищешь письма. Боги никогда не обманывали меня, тебя я и ждала.

В ответ Самаэль мог лишь улыбнуться. Хиггинс, мать его, что-то знал, но сам лезть в это не хотел. Ведьма отошла к полкам, забитым папками и книгами, откуда не с первой попытки вытащила издали какую-то старую коробку. Она подошла к рабочему столу и резко смахнула с него на пол какие-то травы и листья, а на их место поставила ту самую коробку. Сняв с неё крышку, ведьма быстро нашла небольшой старый конверт с восковой печатью, после чего протянула его Самаэлю. Тот подошёл ближе и принял его, но, вспоминая Агату, сразу открыть не решался.

— Я уважаю жизненный путь истинных, — честно призналась ведьма. — Мы друг без друга не сможем выжить, так уж сложилось. Я вижу, что на твоём пути совсем недавно была ложь. Не знаю, много ли я прошу, но не стоит ждать от меня обмана.

Ваторе в ответ смог лишь улыбнуться. Убедила. Он аккуратно открыл конверт, после чего вынул из него совсем крошечный кусок папируса. Символы на нём были непонятны вампиру, но этот клочок превратился в пепел так же быстро, как и злосчастная записка Кристофера Прайса. Но тут хотя бы что-то ощущалось.

Самаэль чувствовал, как трансформируется в свою истинную форму, отчего быстро выскочил на улицу. Ведьма проследовала за ним. Под лунным светом вампир казался ей невероятным, никогда ранее она подобного не видела. Она внимательно наблюдала за Ваторе. Сам же Самаэль ощущал, как силы переполняют его. В какой-то момент он не сдержался и зарычал, да так, что с ближайших ветвей улетели, недовольно каркая, вороны. Ведьма лишь заулыбалась — для неё это явление было воистину волшебным. Вампир же понимал, что ему хочется одного: убить. Он долго скользил взглядом по женщине, после чего решил попросту исчезнуть. Самаэль пулей выскочил в лес, где быстро напал на след оленя. У бедного животного не было ни малейшего шанса.

Чувства вампира успокоились, и тот принял вновь свой человеческий лик. Он скинул мёртвую тушу оленя в горную реку, после чего решил, что стоит вернуться к ведьме. Та ждала. Странное ощущение силы Самаэль испытывал не в первый раз, и ему это безумно нравилось. Он чувствовал себя действительно всемогущим. Вампир был уверен, что без труда вырвет вековое дерево из земли, что разобьёт любую стену. И, что главное, за это ему ничего не будет. Ни одно живое и мёртвое существо не сможет никак навредить истинно высшему вампиру. Это было прекрасно.

Ведьма первым делом представилась. Эделия. Сорок лет на вид соответствовали её настоящему возрасту. Она помогала людям просто так и предупреждала, что ступи они на поганую дорожку — тотчас же все успехи пойдут на спад. И не врала, ведь заклятия подбирала, что называется, заковыристые. Самаэль же вызывал у неё восторг не только как у ведьмы, но и как у женщины. Красив, силён, могущественен. И, что немаловажно, выше этого восторга стояло только уважение. Эделия прекрасно понимала, что Ваторе прошёл длинный жизненный путь и видел столько, сколько никогда не суждено будет повидать ей самой.

Практически всю ночь они разговаривали, и вампиру от этого становилось легче. Ведьма прознала о его светлой грусти по смертной, и старалась это состояние облегчить. Эделия была не только прекрасным целителем и заклинателем, но и психологом. Она была очень благодарно Самаэлю за то, что он открылся, и благодарность эту могла выразить. Часы общения тоску Ваторе перемещали из положения «грустно» в положение «я правильно поступил». Конечно, Самаэль и сам это понимал, но, когда мнение кто-то разделял, принять потерю было проще.

Было и немало загадочных слов. Когда умолкал после своих рассказов Ваторе, ведьма принималась за свои. Неоднократно она упоминала, что смертную он выбрал не ту, которая ему отведена. Конечно, часть этих фраз Самаэль переводил в разряд попыток его ещё больше утешить, но где-то в глубине души понимал, что Эделия любое своё слово говорит не просто так.

К утру, когда под деревянной дверью ведьмовской избы появился первый человек Ваторе исчез. Он не навестил Уильяма с его женщиной, толком не попрощался с горным воздухом, расплатился за гостиницу уже далеко от этого прекрасного места электронным переводом. Ему отныне помочь мог лишь один человек, ради которого предстояло погрузиться в городской смог и блеск витрин. Чарли.

Чарли Баннетт владел комиссионкой в густонаселённом районе мегаполиса. Не всегда его дело было прибыльным, но за счёт своих несколько сверхъестественных контактов он умудрялся держаться на плаву. Были и голодные времена, и просто тяжёлые, но дело своё мужчина не бросал. Среди его знакомств был и Самаэль, свели их именно письма. Ваторе некоторое время за Чарли даже переживал, но быстро понял, что если тот до сих пор жив, то явно способен за себя постоять и знает, как это правильно делать.

Вновь стоя на пороге старой комиссионки средь бела дня, вампир прислушался. Помимо Чарли внутри был ещё кто-то живой, чего Самаэль не боялся. Он вошёл в помещение и улыбнулся хозяину. Тот подобному гостю был только рад, ведь знал, что несёт за собой вампир не только интересные байки, но и, скорее всего, деньги. Просто так Чарли никто не навещал, он давно уже это понял.

Самаэль в знак приветствия протянул мужчине руку, и тот её пожал. Они отошли в сторону. Чарли то и дело поглядывал на клиента, который крутился в его владениях всего один. Не потребовалось ни слова, чтобы Баннетт вытащил из-за прилавка целый ящик и поставил его наверх. Ваторе принялся в нём рыться, но было пусто. Одна лишь макулатура.

— Я не смыслю в ваших бумагах, — пожимал плечами Чарли.

Самаэль мог лишь кивнуть в ответ. И понимать, что Баннетт может темнить, что ставило его в крайне невыгодное положение. Вампир прислушивался к сердцебиению своего собеседника, задавая ему вопросы, и стоило его сердцу забиться чаще, как Ваторе готов был поймать его на свой крючок. Больше всего Чарли боялся, что его зачаруют, и Самаэль это прекрасно знал. Достаточно было лишь пригрозить, дабы понять, что Баннетт действительно ничего не знает.

Стоило лишь проснуться желанию искать эти чёртовы письма вновь, как в этих самых поисках возник тупик. Вампиру это не нравилось. Не нравилось ему и бегать куда-то наугад. Но выбора не было, ведь только этот самый «наугад» и оставался. Конечно же, ещё был и Вито, но тот был не обязан помогать.

========== Глава 10. Новое занятие ==========

План «наугад» Самаэлю не нравился и никуда его не приводил на протяжении нескольких недель. В конечном итоге Ваторе каждый раз возвращался к одному и тому же городу, поднимался к смотровой над ним ночью и созерцал. Без бьющегося сердца рядом было даже как-то грустно, все они находились где-то внизу и суетились. Одно из них принадлежало Марте. Мелкое зверьё, что водилось рядом, не решалось выползти к вампиру, опознавая в нём хищника.

Становилось скучно до такой степени, что выход к людям превращался не в каторгу, а в будний день. Практически каждый вечер Самаэль встречал себе подобных, и многие из них перед ним буквально выстилались. Подобное тешило вампирскую гордость. Он мог позволить себе зачаровать человека и укусить его. Кровь несла уже не столько питательную ценность для старого вампира, сколько наслаждение. Он довольствовался каждой каплей, ведь не пил из кого попало. Каждая его жертва была опрятна и обладала своим приятным запахом. Что главное, вампир за своим тёмным деянием ни разу не попадался.

Очередным утром, спустившись в сам город со смотровой, Самаэль расположился в небольшом, но достаточно уютном ресторанчике, имевшим, как ни странно, свою звезду «Мишлен». Вампир это место любил, а кухня здесь, что также не вызывало никакого удивления как минимум из-за вышеописанного фактора, была достойна внимания. Разумеется, вместе с полученной звездой здесь успели повысить цены. Самаэля этот момент не смущал, в деньгах он не имел особой нужны.

Плотно позавтракав, вампир вернулся на залитые солнцем улицы. Город уже пережил свою фазу оживления и начал приходить к спаду. Жуткий запах выхлопных газов бил в нос, но было это не так критично: основной пик пробок закончился и имел шансы на возрождение лишь ближе к вечеру. Ваторе удалился от этой дряни к большому парку с искусственным водоёмом, где подошёл ближе к воде. Тут тоже людей было относительно немного, да и интересовала вампира лишь одна пара ног. Та личность, у которой не билось сердце. Судя по всему, эту сущность мужчина заинтересовал не меньше. Он так и стоял затылком, пока этот кто-то не подошёл совсем близко.

— Пресвятые угодники! — за спиною раздался тонкий девичий голосок. — Сам Самаэль Ваторе.

— Руби Максвелл, — вампир, улыбнувшись, обернулся.

— Старый хищник вновь решил показать свои зубки?

— Я показал бы тебе многое, любовь моя, но я чувствую, что ты меня боишься.

Самаэль вновь улыбнулся. Ответила ему улыбкой и собеседница, протягивая к вампиру свои объятия. Она ничуть не изменилась занесколько последних столетий. Даже яркие цвета в её одежде остались прежними и, что тоже было немаловажно, прекрасно ей шли. Руби выглядела как подросток и часто своим поведением этому прекрасному возрасту соответствовала, хотя обращена была не менее четырёх веков тому. Невысокий рост, яркие рыжие волосы, общая миниатюрность. Она одним лишь своим внешним видом почему-то каждый раз радовала Самаэля. Они никогда не водили крепкой дружбы, но и вражды меж ними не было. Их связывал лишь ряд случайных встреч и передряг, в которые доводилось попадать Руби.

В этот раз расставаться после первого друг на друга взгляда смысла не было, и спустя полчаса оба вампира сидели в небольшой забегаловке. С кухни пахло жжёным маслом и курицей, в зале витал типичный фастфудный аромат с лёгкими нотками ванильного мороженого. Крошечная мисс Максвелл делала вид, что уплетает какой-то салат, более старый вампир из картонного стаканчика пил мерзкий кофе.

— Каким ветром Вас сюда занесло, Самаэль? — Руби внимательно изучала внешний вид своего внезапного собеседника. Он действительно был вполне неплох.

— Наскучило скитаться, — почти честно ответил мужчина. — Думал, что найду тут что-то интересное, но пока не встретил ничего и никого, кроме тебя и городского смога.

— Со смогом всё понятно, но я-то чем плоха? — девушка театрально нахмурилась.

— Ты прелесть, Руби, — Самаэль источал спокойствие. — И только поэтому я выделил тебя.

— Увы, я не могу пока ничего предложить, — Максвелл пожала плечами. — Но могу составить компанию, если появится желание прогуляться. Не каждый день выпадает возможность встретить истинно высшего.

— Не думал, что это такая редкость, — Ваторе в удивлении поднял бровь.

— Вы не в курсе последних сплетен? — Руби потянулась вперёд и широко улыбнулась. — О-о-о-о, Самаэль, тогда нам действительно стоит многое обсудить.

Иногда Самаэлю казалось, что до смерти и обращения в вампиры в венах мисс Максвелл текла не кровь, а сплетни. Она ими жила как до бессмертия, так и после. Часто мужчине было неинтересно её слушать, поскольку он не увлекался распространением слухов по миру, отсюда и их некрепкие отношения. Но сейчас Руби заинтересовала. Когда дело доходило до интриг между истинно высшими, Ваторе мог позволить себе прислушаться к окружающим.

Среди живых эту тему обсуждать никому не хотелось. Лишние уши хоть и были относительно глухими, но случайно вырванная из контекста фраза могла привлечь ненужное внимание. Руби, как только они отдалились от города, начала выглядеть обеспокоенной. Ваторе, взглянув на долю секунды в глаза девушки, заметил в них страх, а после, прибыв на место, понял, что он не ошибся. Мисс Максвелл старалась себя не выдавать, но было тщетно. Самаэль был гораздо старше и опытнее, а лгать искусному лгуну — довольно глупая затея.

Скромная лесная тропинка, давно поросшая травой и прочим сорняком, вывела двух вампиров к узкому руслу ручья. Руби быстро перепрыгнула через него. Мужчина же вздохнул полной грудью, что привело к разочарованию, ведь даже здесь, казалось бы, в условной отдалённости от цивилизации, воняло этим поганым смогом. Не было в округе никого, кроме птиц и мелких тварей, наподобие белок. Где-то вдали сопел одинокий кабан, словно одним фактом своего нахождения здесь не давая людям отвоевать под свои бетонные джунгли эту часть леса.

Мисс Максвелл ловко вернулась на сторону обратно к Самаэлю, перепрыгнув ручеёк, и уселась на старое поваленное дерево. Рядом с девушкой бежала цепочка муравьёв, а шум воды, доносящийся от ручейка, успокаивал. Ваторе продолжил стоять на ногах.

— Руби, ты ведь понимаешь, что мы здесь только из-за того, что ты меня смогла заинтересовать? — Самаэль смотрел в сторону ручья.

— Я знаю Вашу нелюбовь к сплетням и слухам, — девушка мило улыбнулась. — И я думала, что Вы тут не просто так.

— Зачем я тогда должен был здесь быть? — Ваторе обернулся на собеседницу.

— Вы ведь помните Джозефа Нэша? — Руби намеренно сделала паузу.

— Эту сволочь сложно забыть, — мужчина подошёл ближе к вампирше.

— Это точно, что сволочь, — Максвелл грустно улыбнулась. — Он ведь тоже истинно высший, ведь так?

— Так, — Самаэль кивнул.

— Я, конечно, свечу над ним не держала, но слышала, от надёжного языка слышала, что он с ума сходить начал. Я не уверена, что вообще должна это рассказывать, но Вы, Самаэль, кажетесь мне хорошим человеком.

— Человеком, — Ваторе усмехнулся. — И что же он делает? За ведьмами стал бегать?

— Лучше бы так, — Руби поникла.

— Высшего может убить только высший?

— Да, — Самаэль помрачнел, ведь прекрасно понимал, к чему идёт речь.

— Он стал на других высших охотиться. Обращённых и древних толком не трогает, разве что если только те вступаются за создателей или лезут, куда не надо.

— Ты, как обычно, среди вторых?

— О да, — девушка грустно улыбнулась. — Я боюсь его.

— Руби, милая моя, ты ведь понимаешь, что мне должно быть на твой страх плевать, а твоё существование — забота твоего создателя? — Ваторе скрестил руки на груди и посмотрел куда-то вдаль.

— Прекрасно понимаю. Но ведь Вы тоже создатель. И, к тому же, истинно высший.

— Я прекрасно понимаю, что и сам имею риск попасть под раздачу, — вампир задумался. — Как бы я не хотел тебе верить, Руби, но слова так и останутся только словами, пока не подкрепишь их фактами. Или хотя бы не расскажешь, где я могу мистера Нэша в данный момент найти.

— Я не могу сказать, где он, — Максвелл расстроилась. — Но знаю, что он убил Адельмо Валенте.

— Адельмо? — Самаэль резко перевел взгляд на свою собеседницу. — С чего ты взяла, что именно он?

— Я… — зрачки девушки начали бегать из стороны в сторону, словно пытались за что-то зацепиться, выдавая в ней нечто, похожее на панику. Она на некоторое время задумалась, после чего более уверенно взглянула на вампира. — Я не должна это говорить. Я клялась молчать об этом. Но я видела. Он делал с ним… Я не знаю, как это описать. Он будто пытался выпить из Адельмо всё до последней капли крови, но…

— Но выглядело не так, будто дело именно в крови?

— Да!

— Потому что Джозеф забирал у него всю его сущность. Душу, если будет угодно. Лучше скажи, любовь моя, как тебе удалось от него унести ноги.

— Клянусь, это нельзя назвать иначе, чем чудом, — Руби прикусила губу, вспоминая. — Он меня не заметил. Я видела всё лишь мельком, мы должны были встретиться с Адельмо. Я пришла к назначенному месту, они уже были там. Я увидела, что он делает с Адельмо, Адельмо увидел меня и словно сказать хотел: беги. Я и побежала прочь оттуда.

— Ох, Руби, любовь моя, — Самаэль закатил глаза. — А я ведь некогда сам тебе говорил, что крутить с Адельмо романы — не самая лучшая твоя идея.

— Сердцу не прикажешь, — девушка с грустью улыбнулась. — Я боюсь, что Джозеф и до меня доберётся, он знал про нашу связь с Адельмо. И мне ничего не остаётся, как просить о помощи Вас. Я уверена, что он не хотел моей гибели, тем более, по сути, за просто так…

— Я бы не сказал, что я хочу в этом копаться, — Ваторе пошёл вверх по руслу ручья. Девушка поднялась с места и двинулась следом. — Но я понимаю, что оставлять всё так просто нельзя.

— Ну так что, Самаэль?

— Если ты скажешь мне, где искать Нэша, я с ним поговорю.

— Я попробую, — Руби поникла. — И не расстроюсь, если он умрёт.

========== Глава 11. Цена прогулки под солнцем ==========

Самаэль не испытывал никакого восторга перед убийством сородича. Ему не было страшно, не было волнительно, но было крайне неприятно. Как бы не выводил из себя другой истинно высший вампира, он терпел, зная, что таких, как он сам, совсем немного, и каждый представляет ценность. Но, несмотря на это, Самаэль и сам был не без греха.

Погоня за записками не щадила никого. Даже истинно высшие вампиры не всегда могли оставаться в трезвом рассудке в критических ситуациях. Некоторых к убийствам сородичей толкал страх перед настоящей смертью, некоторых — собственная жадность и безумие. Самаэль сталкивался как с первыми, так и со вторыми. Он охотился за записками далеко не первое столетие своей вечной жизни, и довольно часто натыкался на тех, кто не хотел делиться. И всё бы ничего, но часть записок предназначалась конкретным лицам, среди которых был Ваторе. И, судя по всему, Джозеф Нэш.

Под разговором Самаэль подразумевал не то, чем они занимались с Руби, и та прекрасно это понимала. Их с Адельмо связывали тонкие романтические отношения, которые Джозеф решил перечеркнуть раз и навсегда. Девушку это повергло в ужас. Причём не столько само зрелище, когда Нэш забирал всю сущность другого вампира, сколько накрывшие после этого эмоции. Руби никогда ранее не испытывала ничего более грустного.

Размышляя обо всём этом, Самаэль стоял напротив одной из витрин супермаркета. В руках он держал бутылку дорогого вина, в корзине лежали шоколад и фрукты. Ваторе заранее знал, что выберет, но ему необходимо было время. Он пытался уединиться в толпе. Слушал, пытался принюхаться, взглядом цеплялся за мелочи. Внутри горела надежда встретить Джозефа Нэша прямо здесь и сейчас, чтобы не дать тому ни малейшей возможности скрыться, но вместо этого Ваторе услышал лишь своё имя.

Оборачиваться не хотелось, ведь вампир прекрасно понимал, кто там стоит. Гранат и розы.

— Марта? — всё-таки повернувшись на звук, он сделал удивлённый вид, пока внутри бичевал себя за собственную невнимательность.

— Давно не виделись, — девушка широко улыбнулась. — Ты здесь какими судьбами?

— Работа, — вампир пожал плечами. Он понимал, что будь у него сердце, оно тотчас же начало замирать. Выкинуть себя из человеческой головы было проще, чем человека из собственной.

— Не хочешь вечером заскочить в гости? Или слишком занят? — сердце Марты в какой-то момент забилось чаще.

— Думаю, для тебя я смогу найти время, — Самаэль улыбнулся, положив в корзину бутылку вина.

— Или ты здесь не один? — девушка обратила внимание на покупки вампира, но свою грусть успешно скрыла.

— Один, — Ваторе кивнул. — Адрес помню. Часам к девяти подъеду. Идёт?

— Идёт, — Марта кивнула в ответ.

Самаэль не мог себе в этом отказать. Он удалялся от супермаркета, его жгло чувство вины перед самим собой, но этой встречи он хотел. Он даже не собирался предполагать, чем эта его лёгкая безответственность может закончиться. Ваторе просто хотел отдохнуть. Возможно, даже от себя самого. Снять напряжение, перестать думать о том, как помочь Руби, как самому найти Нэша. Отложить этот поиск записок на некоторое время. Просто пожить для себя. Хотя бы вечер.

К назначенному времени вампир уже был под дверью подъезда, в котором он сам поселил Марту. Всё как обычно — пиджак, рубашка, брюки. Небольшой пакет с той самой бутылкой вина. Парфюмерией Самаэль не пользовался в принципе, ведь иногда запах её, сколь тонким он ни был бы для человека, резал его вампирское обоняние. На улице уже вовсю горели фонари, люди в большинстве своём отдыхали дома перед следующей рабочей сменой. Ваторе позвонил в домофон, вскоре дверь открылась. Он не спеша поднялся на нужный этаж, постучал в квартиру.

Марта уже стояла под дверью к тому моменту, как туда подошёл Самаэль. Она готовилась: под коротким платьем наверняка было кружевное бельё. Войдя в квартиру, Ваторе осмотрелся. Тот пакет с рубашкой девушка по-прежнему хранила. В который раз Самаэль постыдился собственной невнимательности, ведь иначе эту чёртову рубашку давно бы уничтожил.

На столе уже была бутылка вина, свою вампир поставил рядом. Марта накупила каких-то пирожных и винограда, всё предусмотрительно разложила по тарелочкам. Самаэль знал, что она любит сладости, но голодными глазами девушка смотрела только на него самого. Несмотря на то, что виноватой во всём влечении была ныне покойная Агата, мужчину по-прежнему тянуло к Марте.

Стоило Ваторе только присесть, как он услышал, что в квартиру стучат. Поначалу девушка внимания не обратила, но стук повторился с большей громкостью. Она поднялась на ноги и пошла встречать гостя, Самаэля же этот гость напряг — сердце его не билось. Марта, открыв дверь, растерялась.

— Стив? — она удивлённо смотрела на другого вампира. — Что ты здесь…

Низший. Самаэль чувствовал это. Впрочем, сам низший считал почему-то себя хозяином. Он отодвинул Марту от прохода и вошёл в помещение. Ваторе удивился, что он в принципе был приглашён. Девушка смотрела то на Стива, то на дверь кухни, за которой был её долгожданный гость.

— Я просто хотел увидеть тебя, — Стив закрыл за собою дверь.

— Ты очень не вовремя, — Марта говорила тише, словно не хотела быть услышанной.

Впрочем, Самаэль не заставил себя долго ждать. Он вышел из кухни и встал в дверном проёме. Марта сначала побледнела, после — покраснела. Стив смотрел то на неё, то на высшего. Пожалуй, он удивлён был больше всех, но что-то ему подсказывала, что хозяйка квартиры много не знает.

— Это Стив, — Марта, глядя на Ваторе, указала на своего внезапного гостя рукой, после чего подобный жест повторила в инверсии. — А это Самаэль.

На некоторое время повисла глухая пауза. Оба вампира изучали друг друга, после чего оба же посмотрели на Марту. Самаэль отдавал себе отчёт в том, насколько качественно её зачаровал, отчего прекрасно понимал, что про его истинную природу она точно помнить не должна. Но вот Стив… О нём она наверняка знала.

— Необычное время для визита, Стив, — подметил Ваторе, давая другому вампиру понять о своём положении перед Мартой.

— Тут всё не так просто, — девушка решила вмешаться сама, нервно усмехнулась. — Ты примешь меня за сумасшедшую…

— Не примет, — Стив поник. — Он сам…

Марта, смотревшая до этого на внезапного гостя, настороженно взглянула на Самаэля. Он мог лишь невинно улыбнуться и пожать плечами, чтобы после продолжить разглядывать Стива. Тот казался вполне неплохим парнем, но будь он только не низшим… Возможно, тогда Ваторе заинтересовался бы их сотрудничеством. А так, по сути, новый знакомый ничего ему дать не мог.

— Мы точно думаем об одном и том же? — Марта нервно улыбнулась, сделав шаг в сторону.

Стив продолжал смотреть на Самаэля, который на несколько секунд прикрыл глаза и глубоко вздохнул, обдумывая, как из этой ситуации лучше выйти. Судя по всему, не судьба была Марте оставаться в счастливом неведении.

— Да, любовь моя, точно, — Ваторе вмиг изменился в лице и взглянул на девушку. — Ты сама-то уверена, что хотела об этом знать?

Марта не нашла, что ответить. Вместо неё, обращаясь к истинно высшему, вмешался в ситуацию Стив:

— Мы можем поговорить с глазу на глаз?

Самаэлю достаточно было кивнуть, и уже спустя несколько минут они находились под лунным светом в парке неподалёку. Рядом не было никого, кроме червей в земле и белок в дуплах. Оба вампира присели на скамейку напротив небольшого фонтана под раскидистой кроной огромного клёна. Приятно пахло сыростью и зелёной травой.

Стив долго думал, с чего ему стоит начать, а Самаэль диву давался: казалось бы, город не такой и большой, а вампиров в нём развелось порядочно. Ваторе всё время слушал, что происходит вокруг них. В какой-то момент его собеседник наконец решился:

— Это ты её зачаровал?

— Я, — Самаэль не видел смысла врать. — Так было лучше.

— Чем сладкая ложь может быть лучше правды?

— Стив, — вампир грустно улыбнулся. — Я убил её сестру. Она узнала об этом от другого вампира, который, к слову, даже и вампиром в широком смысле не является и который пытался убить её, но пришёл изначально за мной. Я оторвал этой твари голову, но пока я этим процессом занимался, дом, в котором была Марта, подожгли. Ты действительно думаешь, что лучшим вариантом было убить её или оставить жить с этим?

— Это даже благородно, — Стив скрестил руки на груди и наклонился вперёд.

— Мне больше интересно, ты-то что забыл рядом с Мартой.

— Это очень тупо, на самом деле, — вампир нервно усмехнулся. — Я почувствовал, что от неё пахнет другим вампиром. И решил попробовать убить, чтобы меня самого потом уничтожили.

— Так жить надоело?

— Ты даже не представляешь, насколько. Это не жизнь. Я не помню, когда в последний раз видел солнце. Я не могу обойтись долго без крови. Я стал сильным, но чувствую себя немощным и ничтожным. Я не выбирал это.

— И почему не убил? — Самаэль действительно сочувствовал.

— Я пытался, я хотел напасть. Но я просто не смог. Она вкусно пахла, она в целом показалась очень милой. Она даже не испугалась меня. Я был голоден, а она спросила: «У Вас всё в порядке?», только после чего поняла, что я такое. Я ждал, пока встречу того вампира, который заступится за неё, такое уже случалось. Но тебя не было.

— Я хотел оставить её в покое. Мы не должны были встретиться.

— Лучше скажи, что мне сделать, чтобы уйти из этой жизни.

— Я не буду убивать тебя, Стив, — Самаэль усмехнулся. — Да, я недолюбливаю низших, мне жаль весь ваш вид. Но это не причина заставлять тебя гибнуть в муках. Ты неплохой парень. И если бы я мог обратить тебя нормально, я бы это сделал. Но тут, извини, я бессилен.

— Обратить нормально? — молодой человек заострил внимание на фразе.

— Ты не знал? — на лице Ваторе вновь появилась усмешка. — Я никогда этого не делал. Мне редко приходилось общаться с низшими. Но если найти достаточно сильную ведьму, она сможет помочь.

— И что я получу?

— Увидишь солнце. От жажды не избавит, но будешь хотя бы похож на человека.

— А что я должен буду отдать взамен?

— Это точно не ко мне, — Самаэль пожал плечами. — Каждая ведьма сама решает, как стоит с ней расплачиваться.

— Я отдал бы сейчас, наверное, всё, чтобы увидеть рассвет и не стать при этом кучкой пепла.

— Даже всю жизнь ради одного дня?

— Я бы посмеялся над этим в первые годы моей вампирской жизни, но сейчас… Да, Самаэль, я готов даже на это.

— Подумай лучше, — вампир скрестил руки на груди. — Если твоё мнение останется неизменным, я помогу тебе. Но и ты тогда должен будешь помочь мне.

— Я согласен. Я не буду даже думать об этом, я согласен. Я утомился так существовать.

Самаэль мог лишь загадочно улыбнуться. Он кивнул, задумался о чём-то, после чего попросил Стива удалиться, сообщив, что сам его найдёт. Дорога дальше была только одна: обратно к Марте, негоже было оставлять её в одиночестве. Однако вампир не спешил. Он не совсем понимал, как ей стоит обосновать ряд вещей: себя, их знакомство, рубашку в пакете, ситуацию в её семье и то, что от всего этого стоит держаться как можно дальше.

Дверь в квартиру была открыта, Марта одиноко сидела на кухне. Обе бутылки вина были закупорены. Девушка смотрела в придуманную собой же точку, отрывая одну виноградинку с ветки за другой. Самаэль умышленно задел дверную раму, раздался стук. Марта вздрогнула и перевела взгляд со своей загадочной точки на мужчину. Она не боялась. У неё явно было много вопросов.

Не ожидая каких-либо слов и заявлений, Самаэль присел на свободный стул. Он открыл одну из бутылок штопором, налил в оба бокала вино. Марта сопровождала все его действия взглядом. Когда вампир замер, она посмотрела в его глаза.

— Что ты хочешь от меня услышать? — мужчина сделал глоток из бокала.

— Как такое вообще возможно? — было заметно, что девушке больших трудов стоит сдерживать слёзы. — Ты не горишь под солнечным светом, как Стив. Ты никогда даже повода не давал усомниться в том, что ты человек. Я тебя, как Стива, даже в дом не приглашала, а ты здесь…

Самаэль улыбнулся и опустил голову. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул. Он поднялся на ноги, поставив бокал с вином на стол, подошёл ближе к девушке, встал напротив неё и опустился на колени. Ему теперь действительно было жаль Марту, ведь она не выбирала эту игру. Вампир тяжело вздохнул и взял девушку за руку. Она вновь вздрогнула, но на этот раз не от того, что мужчина внезапно вошёл к ней, а от его прохладной кожи.

— Любовь моя, понимаешь, многие вещи происходят определённым образом только потому, что я этого хочу. Скажи мне, ты работаешь?

— Да, но какое это отношение имеет к тому, что сейчас здесь происходит?

— У тебя есть начальство?

— Да какая, к чёрту, разница?!

— У тебя есть начальство, Марта! — вампир повысил тон, чего себе давно не позволял, девушка от этого вздрогнула, он отпустил её руку и встал. — Ты этому начальству обязана подчиняться. Это называется, если ты не в курсе, иерархия. Такое понятие есть и среди смертных, и среди бессмертных. В любом обществе есть своя иерархия. В моей же твой Стив подчинён мне. Как и большинство вампиров. Почему не горю на солнце? — Самаэль усмехнулся. — Природа не захотела. Или Бог, или Дьявол. Думай, как тебе удобно.

— Почему это всё происходит именно со мной? Почему я не верю в реалистичность своего прошлого? — девушка из-под стола рукой выдвинула пакет с рубашкой. — И что это такое?

— Потому что ты сейчас живёшь так, как я захотел, — Самаэль скрестил руки на груди. — Ну уж извини, если с городом не угодил.

— Что… Что ты имеешь в виду?

— Если я расскажу тебе как есть, ты пообещаешь мне держаться от всего сверхъестественного как можно дальше?

— Даже от тебя?

— Ох, Марта, поверь, тебе ко мне приближаться даже не захочется, — вампир едва не засмеялся.

— Обещаю.

Самаэля решительность девушки забавляла, и он это даже не считал нужным скрывать. Мужчина взял её за руку и помог встать на ноги, после чего, не отпуская руки, посмотрел в глаза. Едва он ощутил, что Марта готова для его дара, как сказал всего лишь одного слово:

— Вспомни.

И Марта действительно вспоминала. И детство, и школу, и родителей, и сестру. И то, как в её жизни появился Самаэль, что он в эту жизнь принёс и на каком моменте это его появление завершилось. Она резко выдернула руку из вампирского хвата, как только весь поток воспоминаний прекратился. В глазах теперь был не просто страх, а дикий ужас, разбавленный обидой. Примерно это Самаэлю и было нужно.

— Держись от таких, как я, как можно дальше, — напоследок заключил вампир. — И даже не смей никому об этом рассказывать.

Марта осталась стоять на месте, а мужчина исчез. Он не собирался строить догадки, чем она могла дальше заниматься — надо было рвать эту уязвимую связь. Его основной целью был только Джозеф Нэш. Его надо было найти, поймать и затащить в ад, в существование которого вампир верил слабо. Но нужна была Руби. И пригодился бы Стив, найти которого тоже можно было через Руби.

========== Глава 12. Комплимент ==========

Думая о Стиве и его желании хотя бы раз взглянуть на солнце, Самаэль мог вспомнить только Эделию, с которой и сам совсем недавно свёл знакомство. Вампир был уверен, что ему в помощи не откажут, но также знал, что всему есть цена. Платить, конечно же, придётся не ему, а Стиву. Причём дважды: сначала Самаэлю за знакомство с ведьмой, а после и самой ведьме за её услуги.

Конечно же, мысли о Марте не уходили просто так. То и дело образ девушки всплывал в мыслях вампира. Он ничего не мог с этим поделать, кроме как стараться думать о той ненависти, которая расцветала в ней в его адрес. Самаэль понимал, что и сам был бы не рад, будь он смертным и поступи подобно ему кто-то с его родными.

Однако Самаэль находил способы себя отвлечь. И развлечь. Поиски Руби не были трудностью, о них вампир не волновался в принципе. Солнечные лучи ласкали его бледную кожу на улицах мегаполиса. Поток машин и людей вынуждали почувствовать себя живым даже тогда, когда мужчина не был, по сути, частью этого общества. Он бродил густонаселёнными улицами, рассматривал, что хотел и кого хотел, примерял перстни в ювелирных магазинах и дорогие костюмы в бутиках, понимая, что может позволить себе всё это. Деньги никогда не были проблемой для вампира: за долгие годы своей жизни он научился как зарабатывать, так и грамотно отнимать. Положение в общей иерархии позволяло Самаэлю пользоваться связями, что также было крайне выгодно во многих делах.

Ближе к вечеру, когда из своих тёмных закоулков выползали другие твари, обоняние Ваторе начали ласкать прекрасные ароматы людской еды: сладкая выпечка, стейки, морепродукты… Но трапезничать вампир собирался лишь в одном месте.

Вампирская семья всегда придерживала столики в ряде заведений для «своих». Ресторан с морским названием не был исключением. Переступив порог заведения, Самаэль окунулся в сложное сплетение ароматов. Все посетители могли отличиться только одним: готовностью выкинуть кучу денег за два грамма каких-то листьев, завуалированно названных непонятным для многих из них словом на французский или итальянский манер, ведь это так престижно.

— Господин Ваторе, — администратор заметил Самаэля первым. — Давно Вы к нам не заходили.

— Здравствуй, Энди, — Самаэль улыбнулся вампиру и кивнул в знак приветствия. — Найдётся свободное место?

— Безусловно, — Энди кивнул в ответ. — Пройдёмте за мной.

Не каждый гость в этом месте, несмотря на его роскошность, обслужен самим администратором. Самаэль взглянул на часы, замечая, как на него то и дело поглядывает кто-то из гостей. Уголки губ мужчины едва заметно приподнялись. Уверенность в себе заставляла его чувствовать себя королём всего мира.

Столик находился в довольно тихом месте несколько отдалённо от остальных, что делало его идеальным. Он ничем не отличался от остальных, кроме как специальным обслуживанием. Как только Самаэль присел за него, Энди вновь к нему обратился:

— Господин Ваторе, Вам как всегда или желаете попробовать что-нибудь новое?

— Заманчиво, — вампир из вежливости улыбнулся. — Я доверюсь твоему вкусу, Энди.

— Постараюсь не подвести Вас, господин Ваторе.

Энди улыбнулся в ответ и кивнул, после чего поспешил удалиться. Самаэль откинулся на спинку стула и расслабился. Это место не менялось, пожалуй, десятилетиями: стены по-прежнему были завешены картинами и фотографиями со знаменитыми гостями заведения, в баре был огромный выбор алкоголя и, чёрт возьми, даже посетители были такими же. Либо пары, старающиеся выглядеть роскошно и копившие на этот ужин уйму времени, либо те, кто мог позволить себе ужинать здесь каждый день.

На этот раз взгляд цеплялся лишь за одну личность. Она то и дело поглядывала на вампира, и он в какой-то момент улыбнулся ей. Девушка, светлые волосы, стрижка немного выше плеч, пухлые губки. Она поглядывала то на своих спутниц, то на Самаэля. Ему она однозначно годилась. Не в качестве спутницы по жизни, разумеется. Человеческая кровь в любом случае удовлетворяет лучше всякой еды, а иногда ещё и немного пьянит.

Когда Энди в очередной раз пробегал мимо, Ваторе жестом подозвал его. Тот не смог не повиноваться. Поставив перед вампиром бокал с красной густой жидкостью, администратор внимательно на него взглянул.

— Какое вино предпочитают девушки за тем столиком? — Самаэль указал на блондинку взглядом.

— Мне передать им комплимент от Вас? — Энди улыбнулся.

— Желательно игристый, — мужчина кивнул администратору.

Привет от Самаэля принесли к столику понравившейся ему блондиночки куда быстрее, чем ужин мужчины. Энди далеко не в первый раз выполнял подобное поручение. Он знал, чего вампир желает и как вести себя ему самому. Проследовал логичный вопрос относительно щедрого самаритянина, на который, конечно же, ответ был дан. Реакция, на которую вампир рассчитывал, была достигнута. Зрительный контакт был установлен. Девушка кокетливо заправила прядь волос за ухо. Не прошло и минуты, как она решительно встала и направилась к вампиру. Уверенная в себе. Идеально.

— Я не продаюсь за бутылку шампанского, — незнакомка упёрлась руками на спинку свободного стула, глядя прямо в глаза вампиру.

— Но сейчас почему-то продалась, — заметил он в ответ, едва заметно усмехнувшись.

— Кто сказал, что дело в игристом? — девушка выдвинула стул из-за стола и присела на него.

— Неужели во мне? — Самаэль поднял бровь. — Я не делаю комплименты тем, кто мне не нравится.

— А я не принимаю комплименты от тех, кто не симпатичен мне, — незнакомка поправила спавшую с плеча бретельку платья.

— Я хотел бы поужинать в твоей компании, — Ваторе взглянул на направляющегося к нему Энди. — Ты не против, надеюсь?

— Будь я против, я бы не подошла, — девушка и сама расслабилась за столом, словно пытаясь показать, что она — хозяйка ситуации.

Подойдя к столу, Энди помог Самаэлю расположить на его коленях тканевую салфетку, после чего взглянул на будущий ужин вампира: комплимент свою роль сыграл ровно как надо.

— Энди, будь добр, обслужи даму, — Ваторе загадочно улыбнулся.

Незнакомка удивилась.

— Вау, — улыбнулась она. — Не встречала никого, кто бы знал персонал подобных заведений.

— Когда часто к таким заведениям обращаешься, становишься частью их семьи, — вампир усмехнулся. — В хорошем смысле. Тарелки мыть не заставляют.

— Что же, — девушка сделала глубокий вдох, после чего протянула руку Ваторе. — Пэм.

— Самаэль, — вампир протянул руку девушке в ответ и с осторожностью пожал её. — Приятно познакомиться, Пэм.

Она оказалась куда приятнее в общении, чем рассчитывал вампир. Даже не дождавшись заказа, ресторан был покинут. Конечно же, не оказанную по его же вине услугу Ваторе оплатил. Поймать такси было довольно просто, снять номер в гостинице — ещё проще. Мужчина видел, что Пэм и сама искала подобную случайную связь, а также знал, что она даже понятия не имела, на что напоролась.

Девушка совершенно не стеснялась. Её запах был приятен вампиру. Когда в гостиничном номере с девушки упало её платье, обнажив тем самым для взора Самаэля тело, он мог подумать лишь о том, что Пэм была рождена для того, чтобы в этот миг стоять пред ним в подобном виде. В ней было прекрасно всё: тонкая линия талии, плоский животик, упругая грудь, прикрытая красивым бельём… Марта даже близко не стояла.

Пэм не боялась раздевать вампира так же, как и он её. Ему хотелось разгуляться в полную силу, но хрупкость человеческого организма не позволяла этого сделать. Он относился к девушке грубо, но делал всё с осторожностью. Пэм это нравилось. Она не стеснялась стонать, царапать вампира, кусать его. Но Самаэлю при этом приходилось прятать своё лицо: возбуждённость мешала полноценно скрывать клыки. Чем ниже приходилось опускаться, тем сильнее хотелось вцепиться в артерию. И чем дальше заходило действо, тем сложнее Самаэлю было себя сдерживать.

Прикрыв рот девушки своей рукой, Ваторе сначала облизал её шею, после чего, всё-таки не сдержавшись, укусил. Она вздрогнула, но…

Не испугалась.

Самаэль удивился. Но своё занятие не бросил. Пэм сильнее вцепилась в вампира руками, не боясь испортить маникюр попытками его поцарапать. Это было возбуждение, а не страх. Ваторе убрал руку с её рта, и девушка не издала ни звука.

— Ты не боишься? — прошептал ей на ухо Самаэль.

— Нет, — совершенно расслабленно ответила Пэм.

— Ты знала об этом изначально? — вампир приподнялся над девушкой.

— Нет, — она смотрела прямиком в глаза Самаэлю. — Я надеялась, что слухи не врут.

— Слухи? — Ваторе едва не засмеялся, упав на кровать рядом с Пэм.

— Что-то вроде городских баек, — теперь приподнялась уже девушка. — Отдельный столик, который пустует практически всегда, бокал красного вина, индивидуальное обслуживание, и всё это после заката.

— Это не вино, — вампир усмехнулся.

— Там подают кровь? — Пэм удивилась.

— Лучше не совокупляй мне мозг вопросами сейчас, — Самаэль вновь навис над девушкой и опустился к её шее. — Я несколько голоден как для размышлений.

— Это неприятно, — девушка убрала волосы с шеи.

— Мне плевать.

Усмехнувшись напоследок, вампир вновь вцепился в шею Пэм. Она вздрогнула. Но страха по-прежнему не было. Возможно, девушка понимала, что он в нынешних обстоятельствах бесполезен.

Самаэль контролировал ситуацию. Едва сердцебиение девушки стало замедляться, он остановился и вновь лёг рядом. Пэм предпочла молчать, а вскоре уснула. Вампиру сон не требовался. Услышав, как девушка мило посапывает, он поднялся на ноги. Надел отельный халат, подошёл к окну.

Город успела накрыть тьма. Часть фонарей отключилась, свет в большей части окон не горел.

— Слухи, значит, — тихо прошептал мужчина.

Ванна в номере была выдраена до состояния идеальной чистоты. Наполнив её горячей водой, Самаэль улёгся в неё, а вскоре ушёл под воду с головой. Окон в помещении не было, дверь он не запирал, потеряв в конечном итоге счёт времени: чем дольше доводится жить, тем быстрее одна минута летит за другой.

В голове было много мыслей, которые в итоге срастались в единый ком. Необходимо было отвлечься. И бесстрашная Пэм прекрасно справлялась с этой задачей. Вампир покинул свои размышления лишь под утро, когда понял, что вода в ванной остыла до состояния комнатной температуры. Самаэль обвязал вокруг пояса полотенце и вышел в номер к Пэм.

Девушка успела прикрыть жалюзи и накинуть на голое тело свой халат. На постельном белье остались пятна крови. Она внимательно посмотрела на Самаэля, как только тот вышел, после чего отошла от окна.

— Зачем ты опустила жалюзи? — Ваторе улыбнулся.

— Вампиры, солнце…

Самаэль не считал нужным отвечать. Продолжая улыбаться, он подошёл к окну и поднял жалюзи в их исходное состояние. Пэм явно удивилась: под солнечными лучами никто не загорелся.

— Но…

— Я не боюсь света, — вампир пожал плечами. — Не боюсь осиновых кольев, серебра, огня и прочей ерунды. Я могу заставить тебя забыть эту ночь и себя, но мне кажется, что ты хочешь мне что-то предложить.

— Ты прав, — Пэм кивнула. — Мы можем быть друг другу полезны.

— И чем же? — Ваторе засмеялся.

— Я дам тебе свою кровь, ты поможешь мне.

— Пэм, любовь моя, это так не работает, — Самаэль присел на кровать. — Мне не обязательно спрашивать, чтобы выпить из кого-то крови. И так же не обязательно ради этого что-то делать.

— Я здесь не от хорошей жизни, — девушка тяжело вздохнула.

— Я готов выслушать твою душещипательную историю, — вампир пожал плечами.

— Родители меня пытаются выдать замуж за урода, который мне изменял в отношениях, — Пэм усмехнулась. — Потому что он выгодная партия. Да и он сам от меня не отстаёт.

— От тебя и я бы на его месте не отставал, — Самаэль задумался. — Ты хороша собой.

— Но мне это не нужно, — девушка присела рядом с вампиром. — Я устала. Мне неприятно от этого всего. Даже подруги… Боже, да какие они мне подруги. Я подошла к незнакомому мужику в ресторане и уехала с ним в отель, переспала и дала себя искусать… Дура?

— Успокойся, — Ваторе усмехнулся. — Пока ты мне интересна, я не против быть рядом с тобой. Ты меня удивила, а это случается довольно редко.

— Чем же, если не секрет?

— Ты не встречала вампиров ранее?

— Нет. Или не знаю об этом.

— Когда я захотел выпить твоей крови, ты не испугалась. Я ощущал, как бьётся твоё сердце.

— Можно и мне тогда нескромный вопрос?

— Вперёд, — на лице Самаэля вновь появилась улыбка.

— Все вампиры такие всесильные, каким ты себя сейчас описываешь?

— Нет, — мужчина засмеялся и встал с кровати. — Ты нравишься мне всё больше. Но у меня есть и свои дела.

— Ты уже бросаешь меня? — Пэм поднялась на ноги следом.

— Нет, — вампир усмехнулся. — Ты интересна мне, я это уже несколько раз тебе сказал. Я надеюсь, ты будешь держать рот на замке и никому обо мне не расскажешь.

— Меня примут за сумасшедшую.

— Ещё я хотел бы, чтобы ты оставила мне свой адрес.

Пэм кокетливо прикусила губу, после чего улыбнулась. Она подошла к своей сумочке и достала из неё бумажку. Самаэль начал собираться. К тому моменту, как девушка написала свой адрес, вампир уже был полностью собран. Пэм протянула ему бумажку, Ваторе принял её. Он аккуратно приподнял голову девушки за подбородок и поцеловал её в губы.

— Жди меня, — заключил вампир, после чего поспешил удалиться.

Закрыв за Самаэлем дверь, Пэм направилась в ванную. Она взглянула первым делом на шею. Следов от укуса не было, словно ей всё это приснилось, но место отдавало неприятной ноющей болью, особенно при движениях. Тем не менее, в происходящее девушка охотно верила. Она широко улыбнулась, понимая, что впервые за долгое время в её жизни произошло нечто хорошее, пусть и настолько… необычное.

========== Глава 13. Каждая услуга должна иметь свою цену ==========

— Руби, любовь моя, — Ваторе ощущал, что девушка явно напряжена, а сам он вызывает у неё уважение скорее из страха, нежели по иным причинам. — Ответь мне на один вопрос.

— Уже интересно, — за годы вампирской вечной жизни она научилась правдоподобно улыбаться.

— Вчера я встретил необычную девушку. Человека. Которая почему-то знала, кто я такой. Что не так с этим городом?

— Самаэль, ты хочешь, чтобы я с ней покончила?

— Руби, милая, я задал вполне конкретный вопрос, на который мне хотелось бы знать ответ. Какого, прости меня, хрена какой-то смертный знает о том, что вампиры в принципе есть?

— Может, тебе просто повезло нарваться на одну из фанаток попсовых фильмов?

— Нет. Она чётко шла ко мне, уже зная, кто я. И удивилась, что на солнце я не горю.

— Это даже днём было?..

— Нет. Просто секс мне за столетия существования так и не наскучил.

— Оу… — девушка смутилась. — Ладно. Я не уверена, что хочу это всё знать. Но я нашла, где прячется Нэш. Я знаю, что только ты сможешь его убить.

— Руби, милая моя, я только заметил, что ты сменила своё традиционное «Вы» на «ты», — вампир усмехнулся. — Волнуешься?

— Я хочу с этим покончить. Как можно скорее. И покинуть этот город.

Куда, зачем и с кем — Самаэля волновало всё это слабо. Джозеф Нэш — угроза, и это факт. Когда Руби поднялась на ноги и направилась к выходу из небольшого бара на окраине густонаселённого города, Ваторе вздохнул с облегчением. Да, она была неплохой, но сильно грузила. Когда двери за ней захлопнулись, Самаэль мог наконец размышлять о своих проблемах, а не о её. На повестке дня стояла Пэм.

В этой части города было довольно тихо. Да и подобные заведения вампир любил, ведь не было в них ни фальши, ни театрально счастливых рож и с перебором дорогих и бесполезных услуг. Временами на него смотрели как на страшненькую подружку на свидании, но Ваторе было всё равно. Вскоре после ухода Руби решил покинуть это место и он сам.

Пэм долго искать не пришлось. Центр, клуб. Громкая музыка, глупые люди, свет из всех щелей, сомнительные наркотики от не менее сомнительных персон, секс в антисанитарных условиях местных уборных. И она у барной стойки с коктейлем. Уголки губ Самаэля едва поднялись вверх — шёл он на запах, а пахла Пэм вполне приятно.

Однако не успел вампир дойти до своей цели, как на плечо ему упала тяжёлая рука. Холодная, бессердечная. Пэм обернулась в сторону Ваторе в то время, как он обернулся сам на того, кто посмел прервать его путь.

— Джозеф, чёрт возьми, Нэш, — Ваторе не скрыл улыбки: добыча пришла к охотнику сама.

— Самаэль, — тучных форм мужчина кивнул в знак приветствия. — Почему-то был уверен, что застану тебя здесь. Не изменяешь привычкам быть ближе к людям.

— Что поделать, — вампир пожал плечами. — Мы можем выйти?

— Хотел попросить тебя о том же, — Нэш вновь кивнул.

Самаэлю о Пэм и думать не хотелось. Он шёл следом за Джозефом в сторону какого-то коридора для персонала. Девушка же не упустила своего шанса. Она поднялась на ноги, оставив бармену под своим коктейлем купюру, после чего направилась за «своим» вампиром.

Чем дальше Нэш уводил Самаэля, тем тише становилось. В конце концов они вышли к небольшому внутреннему дворику. Неприятно несло от мусорных баков, но людей рядом не было. Все были внутри. Ваторе прикрыл за собою дверь. Оба понимали, к чему всё идёт.

— Я всё узнать хочу, что ты здесь ищешь, — Джозеф старался выдерживать дистанцию.

— Кого, — поправил его Самаэль.

— Суть вопроса остаётся неизменной.

— Тебя, — вампиру было нечего скрывать. Нэш ему не нравился и до рассказа Руби. — До меня дошли, скажем, не самые приятные слухи.

— И ты после них осмелился сюда заявиться? — Джозеф широко ухмыльнулся.

Пэм застыла за металлической дверью, прислонившись к ней.

— Ты всегда был не самым умным, Самаэль.

— Я способен трезво оценить свои шансы выйтисухим из воды. Ты перешёл ту границу, за которой было моё минимальное к тебе уважение.

— Ты мне тоже не нравился никогда.

Было видно, как в Джозефе пробуждался его зверь. Сосуды проступали на коже бугорками, глаза наполнялись алыми злыми нотками. Самаэль старался оставаться спокойным, пытался анализировать ситуацию. Последнее, чего он хотел — перекинуть эту локальную схватку на людей. Снаружи по-прежнему никого не было.

Очевидно было, что Нэша сдерживать не выйдет. Едва тот решил атаковать, Самаэль отошёл в сторону — первый прыжок вампира был мимо цели. Ваторе трезво оценивал свои шансы. Он старался избегать прямого контакта, а когда до того доходило — скидывал с себя Джозефа. Вампир наблюдал и изучал. Нэш действительно походил на безумца, который руководствуется только своими тараканами.

В какой-то миг Самаэль понял, что сорвал джек-пот: Джозеф двигался по одной системе. И Ваторе не ошибся, когда «выцепил» противника. Мужчина схватил Нэша за шею и прижал его к асфальту. Дорожное полотно в момент глухого удара треснуло, несколько камешков отлетело в сторону. Джозеф ухмыльнулся, не понимая, что теперь вырваться не выйдет. Он попытался скинуть с себя Самаэля, но тщетно. В запал вошёл теперь Ваторе: он крепко сдерживал теперь уже полноценно свою жертву. Приблизившись к шее вампира, Самаэль вцепился в неё. Джозеф издал лишь писк: Ваторе успел закрыть ему рот.

Когда первая капля вампирской крови попала на язык Самаэлю, он поморщился. Вспоминалось странное, давно покинувшее его ощущение. Ваторе очень, очень и очень давно не убивал других вампиров таким способом. Это было гораздо сложнее, чем поймать и вырвать сердце или оторвать голову. Высасывать приходилось не кровь, а душу, теряя на это собственные силы и становясь уязвимым даже для деревянного кола в сердце.

Самаэль знал, что обезопасить себя может лишь одним способом. Он медленно принимал свой истинный облик, не оставляя Джозефу ни единого шанса. За спиною со скрипом открывалась дверь, царапая попавшим под неё камешком асфальт, но было не до этого. Нэш словно высыхал на глазах. Дверь хлопнула, и Самаэль вздрогнул. Он ощущал, как по нему вместе с кровью Джозефа растекается новая сила. Она была странной и непривычно тёплой. Но хлопок… Ваторе оторвался от своей небольшой добычи и взглянул в сторону звука, понимая, что успеет убить и внезапного свидетеля в случае необходимости.

Но там была, мать её, Пэм. Самаэль недовольно смотрел на девушку, ощущая в её взгляде страх. Он хватил Джозефа за голову и что есть сил приложил её об асфальт. Вновь раздался треск, но теперь это был уже вампир. Ваторе поднялся на ноги и взглянул на свою жертву. Он сделал всё верно. Лицо Нэша застыло в ужасе, а спустя миг его посеревшее тело начало исчезать, распадаясь на жалкий пепел. Самаэль перевёл взгляд на нежданную гостью, возвращая себе свою же человечность.

— Пэм, душа моя, что ты здесь забыла? — вампир старался быть максимально мягким, вытирая рукавом за неимением салфетки чужую кровь с лица.

— Я… — взгляд девушки был прикован к тлеющему Нэшу.

— Ты сейчас возьмёшь меня за руку и уйдёшь отсюда.

Пэм не находила, что ответить, но сопротивляться не собиралась. Она схватила вампира за руку, послушно шла туда, куда он вёл. Было даже не столько страшно, сколько любопытно.

В уши вновь ударила громкая музыка. Ваторе ощущал, что ему стоит поесть, что значило, что Пэм здесь была как никогда кстати. Инициативу теперь перехватила она и повела вампира к выходу. Никто даже не обращал внимание на его местами странноватый вид — все были на своей волне. Кто-то уже употребил сомнительные наркотики, кто-то успел освободить уборную для другой одноразовой парочки.

Вскоре машина Пэм уже рассекала безлюдные улицы подобно лезвию. Она не боялась ни светофоров, ни камер. Она понимала, что Самаэль быстр, хотела быть ему под стать, что заставляло вампира лишь улыбаться её никчёмным попыткам. Ей хотелось вовлечь его в свою жизнь, и начать она сочла нужным с квартиры.

К удивлению, свободным было даже место для парковки. В просторную квартиру Пэм вампира пригласила, как того велели тонны баек, чего на самом деле ему не требовалось. Едва дверь за спиною девушки закрылась, как Самаэль прижал её к стене. Нэш вымотал его, хотелось есть. Это был один из тех немногих моментов, когда в человеческой крови он не мог себе отказать. Пэм, судя по всему, считала это игрой.

Однако она быстро передумала, когда Ваторе, зажав ей рот рукой, вцепился в шею. Моментами он забывал контролировать сердцебиение девушки, да и плевать ему, в целом, было на её жалкую жизнь. Джозеф был безумцем всё то время, что Самаэль его знал, но и сам Ваторе не всегда отличался обдуманными поступками. Ввиду своего происхождения он не испытывал потребности в пище, но, когда приходилось прибегнуть к подобным вещам, возвращение к «истокам» становилось необходимостью.

Едва Пэм начала терять сознание, Ваторе выпустил её. И поймал, поняв, что та не может удержаться на ногах.

Впереди была довольно глупая ночь, объяснять которую Самаэлю не хотелось. Ни самому себе, ни Руби, ни Пэм. Одна из услуг, которую он хотел получить от Стива, отпала сама собой.

Уложив Пэм в кровать, Самаэль направился на кухню. Он нашёл какой-то кофе, заварил себе его. Открыл окно, придвинул к нему кресло. Присел. Стал ждать. И понимал, что чувствует, как дышит этот город. Словно по чьему-то приказу.

Здесь становилось интересно. Возможно, Нэш даже что-то знал или, скорее всему, кому-то прислуживал.

Чем ближе был рассвет, тем больше Ваторе проникался ощущением того, что Пэм ему нужна как минимум как развлечение. Марта успешно забывалась. Получалось черстветь, как в старые-добрые времена. Самаэль усмехнулся, понимая, насколько глупой была его привязанность к смертному. Впрочем, каждый раз эта мысль казалась ему забавной, и каждый раз, раз в несколько столетий, он вновь и вновь ввязывался в подобную интрижку.

Чем дольше Самаэль всматривался в городскую тьму, тем больше ею проникался, отчётливее проникался мыслью, что всё здесь — единое целое. Пэм тихо сопела в спальне, вампир уже строил на неё свои планы. Остаться в городе однозначно стоило, и именно девушка ему с этим поможет. Зачаровывать её не хотелось, но Ваторе был на это готов. Когда она в очередной раз перевернулась на бок, мужчина вздрогнул. Он усмехнулся, поняв, что слишком много оказывает внимания жалкому человеку.

Едва над городом навис рассвет, как Пэм сама встала. Она вышла на кухню, где восседал до сих пор в своём кресле вампир, вздрогнула. Он ощущал страх, но девушка не спешила убегать. Она подошла ближе, в конечном итоге Самаэля поцеловала в щёку и облокотилась на подоконник, расположившись напротив вампира, будучи не в силах сама долго стоять на ногах.

— Ты сумасшедшая, — ухмыльнулся Ваторе вместо традиционного «доброго утра».

— Почему ты так думаешь? — девушка хотела пококетничать.

— Я доставил тебе дискомфорт прошедшей ночью, можно даже сказать, что воспользовался тобой, готов был тебя убить, лишь бы удовлетворить собственные потребности, а ты радостно прискакала ко мне сейчас. Ты встречала вампиров ранее?

— Нет, — Пэм несколько смутилась. — Но иногда мне кажется, что я знаю слишком много.

— Что ты имеешь в виду? — Самаэль насторожился.

— Когда я была маленькой, я серьёзно заболела, и врачи никак не могли мне помочь. Мне было от силы лет семь, — девушка сделала паузу, задумавшись, и вампир притянул её ближе, после чего пригласил присесть к себе на колени, на что получил немое согласие. — У меня держалась высокая температура, ломило всё тело, я постоянно плакала и спрашивала у родителей, умру ли я, а они и сами не знали, что ответить; говорили, конечно, что всё будет хорошо, но я же не слепая. Они возили меня по зарубежным клиникам, каких только анализов и диагностик я не пережила. Родители всегда скептически относились к народной медицине, а тут, похоже, решили, что ничего не теряют. И нашли какую-то бабку в лесу. Она не взяла с родителей ни копейки, хотя они предлагали ей золотые горы. Я жила с ней неделю. Она поила меня какой-то дрянью, читала молитвы на странном языке.

— Заклинания, — Ваторе улыбнулся, поправив девушку.

— Не суть. Я как в другую реальность попала. Вот у меня было всё, любые куклы и все мультики планеты, а тут… Да ничего не было у этой бабки. Ни кукол, ни игрушек, только тряпки какие-то да карандаши с бумагой. Я не знаю, о чём тогда думали родители, но они оставили меня с ней одну. Потом вернулись, а со мной как будто ничего и не было. Зато бабка сказала под конец, что не будет мне жизни днём, что встречу и приму свою судьбу только ночью, а виной тому будет дитя ночи. Я долго, поверь, очень долго этого даже не помнила, пока под конец школы не поняла, что у меня не клеится с парнями. И слова бабки как по голове ударили. Я подросток, любопытство — моё всё. Естественно, нашла кучу всяких статей и книг вампирских, вошла в такой же клуб идиотов-фанатиков вампирской культуры. Родители не знали, иначе сдали бы меня в дурдом давно.

— Ты ту бабку больше не встречала?

— Ту — нет, но… Боже, это очень тупо прозвучит. Я пришла на какую-то встречу таких, как я, дурачков. В магазин комиксов. А там женщина странная. Лет сорок на вид, максимум — пятьдесят. Говорит, что ведьма, о вампирах байки травила. Рассказала про то место, где я тебя встретила. Почему-то про эльфов что-то несла, не помню уже, — Пэм сделала паузу. — Она заметила меня сразу. Буквально из толпы вырвала одним только взглядом. Как сейчас помню, сказала мне: «Ты первая из них всё поймёшь». А что я должна понять, когда, где, и кто эти «они», как понимаешь, никто мне не уточнил. Я пыталась до неё достучаться после этой встречи фанатиков, но она словно испарилась. Я не успела.

— Почему ты во всё это так хочешь верить? — Самаэль придерживал девушку за талию и без какого-либо стеснения рассматривал её лицо.

— Потому что это интересно, — Памела едва заметно улыбнулась. — Рядом с тобой, зная, кто ты, я чувствую себя одновременно совершенно беззащитной перед тобой и неуязвимой за счёт тебя перед остальными.

— Интересно, — вампир усмехнулся. — В чём-то ты даже права.

Пэм была довольно интересной личностью, и с каждой минутой разговора с ней Самаэль понимал это всё отчётливее. Девушка была достаточно умна, раз понимала, что пока она с ним, то ей ничто не угрожает. Почему-то на какой-то миг даже вспомнилась Марта, и Ваторе даже понял, к чему проскочил в его голове её образ. Пэм могла быть стервой, а Марте это было не дано. Самаэль был влюблён в некую наивность, а стервозность его заводила. Он готов был тотчас же вгрызться в шею Памелы и заняться с ней грязным и жестоким сексом, а Марта на подобное не воодушевляла. И это всё несмотря на то, что секс мужчине за столько лет своего существования весьма наскучил, как бы он то не отрицал.

Пэм была слаба после того, как вампир пил из неё кровь. Вскоре она уснула на руках Самаэля, и что-то заставило его сидеть на месте, придерживая девушку. То и дело она мило сопела, периодически крепко, насколько она могла, сжимая Ваторе в своих объятиях. Солнце поднималось над городом всё выше, а Пэм всё глубже уходила в свой мир снов.

Ох, чего ей только не снилось. И раннее детство, и подростковый период, и собственное будущее. Губы девушки держались в едва заметной улыбке, пока в голове не было ничего порядочного.

Самаэль в то же время задумался о Руби, которая наверняка ждала от него весточки. Он был уверен, что нет для неё слов слаще, чем «Я убил его».

Когда Пэм проснулась, часовая стрелка перевалила за полдень. Самаэль всё это время не двигался. Девушка отправилась заниматься своими делами, вампир же знал, кто его ждёт. Когда он подходил к небольшой поляне недалеко от пригорода, Руби уже была там. Она смотрела на Ваторе с надеждой, жутко при этом переживая. За годы своего существования в подобные моменты девушка так и не научилась скрывать волнение: рассматривая равнодушное лицо Самаэля, она держала свои руки в замке, то и дело всячески перебирая пальцами.

— Руби, любовь моя, — вампир заулыбался подобно коту, объевшемуся сметаны. — Как обстоят твои дела?

— Я в порядке, — девушка была как никогда серьёзна. — У тебя есть для меня новости?

— Конечно, иначе я бы сюда не пришел, — Самаэль выдержал паузу. — Я убил Нэша. Но ты ведь понимаешь, что ты мне теперь должна?

— Я… — Руби резко сама себя оборвала на начале фразы. — Проси, что хочешь. Ты в праве это делать.

— У меня есть, о чём тебя попросить, но только этим ты не отделаешься.

— Ну кто бы мог подумать, что всё будет просто, — было заметно, что Руби повеселела. Даже сейчас, закатывая глаза, она не могла скрыть лёгкую улыбку.

— Меня интересует одна девушка. Человек. Даже не столько она, сколько её семья. Родители, прародители и так далее. В общем, ты знаешь, что делать. Мне кажется, что с её семьёй что-то не так. Ты мне в этом поможешь, и я спишу часть твоего долга, скажем так, за отмщение.

— Тебе нравится, когда тебе все должны?

— Руби, любовь моя, каждая услуга должна иметь свою цену. Так удобнее жить.

========== Глава 14. Новый должник ==========

Не прошло и пары дней, как в руках Самаэля была небольшая папочка и флешка на тонкой цепочке. Руби была сторонницей бумажных носителей, но время шло, технологии менялись, и привычные толстые папки грязно-белого цвета сменили электронные файлы. В папках оставалось теперь только то, чего не было в электронных архивах.

Только лишь открыв папку, Самаэль улыбнулся. Памела Форбс была действительно не так проста, как сама думала. Обеспеченные родители и их влиятельные друзья делали жизнь девушки максимально простой. Но о прародителях ей явно рассказывали мало. Она наверняка не была на словах знакома со своими дедушками и бабушками, ведь те, как становилось понятно вампиру, родителей к браку подталкивали насильно. Последние несколько десятилетий предпочитал придерживаться мысли, что нынче наступила эпоха взаимности и брака по согласию партнёров, но каждый год как минимум единожды вампир в этой своей мысли разочаровывался. Ситуация, о которой рассказала Пэм в первый день их знакомства, была идеальным тому подтверждением.

Две влиятельные семьи знали, что по отдельности в новом времени долго не проживут, отчего свою конкурентную вражду отставили в сторону. Так вышло, что отец Пэм умел командовать, а мать — подчиняться, что видели обе стороны договора. На саму Памелу, дитя сего союза, возлагались гигантские надежды, но она их оправдывать не спешила несмотря на то, что возложить на неё многое родители уже пытались.

В своё время Пэм получила образование школьное, после — высшее, параллельно с этим занимаясь благотворительностью за родительский счёт. Бизнес был вне её интересов, о чём в семье прекрасно понимали. Было оговорено: «Сначала тебя обеспечим мы, потом — твой муж». И Пэм сначала искала себе богатого мужа своими силами, но не клеилось. Ещё со школы личная жизнь девушки не клеилась от слова «вообще». Девушка была умна всегда, и часто получалось так, что ей банально с кем-либо было не интересно. Периодами она замыкалась в себе, но круг общения не покидала. Или же этот круг общения не покидал её сам: некоторые хоть и считали Памелу несколько странной, но понимали, что она — тот человек, который всегда будет на виду.

Позже девушка увлеклась мистикой, всякой своей вампирской ерундой, как-то обозначил сам Самаэль. Мало кому она об этом интересе рассказывала. Молчала она и о том, что в её жизни наконец появился вампир, в существовании которых девушка до последнего сомневалась. Она прекрасно отдавала себе отчёт, что вампирские сказки — всего лишь сказки, в жизни наверняка они были куда более чудовищными. Встреча с Самаэлем должна была ответить на вопросы, но их стало лишь больше. И обо всём этом, конечно же, Пэм писала в своём электронном дневнике. Каждому надо выговориться, и отдать свои эмоции подобным образом — не худший из вариантов.

Вампир признавал, что Памела ему симпатична. Она была неплоха на вид, на вкус, да и весьма сообразительна. Последующими вечерами, что они были вместе, она то и дело задавала какой-то интересный вопрос, даже заставляла периодами Самаэля искренне улыбнуться, а не так, как обычно, когда-то диктует ситуация или общественные устои.

Что радовало Ваторе, по сути, к недурному вкусу крови девушки никак не привязанного, так это её таланты в постели. Он знал, что Пэм в личной жизни не везло, но что-то она явно умалчивала, ведь любовница была из неё вполне себе на уровне, а в этом вампир знал толк, ведь прожил бок о бок с людьми достаточно длительный период.

Как ни странно, в голове продолжал сидеть Стив с его ночной проблемой, но Марта по-прежнему особо не вспоминалась. Самаэль ей переболел.

Эта тёмная ночь ничем не отличалась от остальных. Ваторе сидел на террасе заведения с незамысловатым названием. Кофе, мягкая булочка. Дул лёгкий ветерок, городской запах по-прежнему был вампиру неприятен, но он хотя бы начинал ко всему этому привыкать.

Каждый город пах по-своему. Прибрежные, сколь большими они бы ни были, несли в себе ноту аромата морской соли и йода, влажность, исходящая от воды, чувствовалась на коже. В горах всегда пахло лесом и землёй, довольно часто — срубленными деревьями; Самаэль особенной любовью любил города, находящиеся вблизи можжевеловых рощ, аромат там был совершенно особенный. «Оазисы» посреди пустынной местности несли запах сухости и колючек. Сельскохозяйственные угодья, конечно, были бесконечно полезны для человеческой жизни, но Ваторе старался держаться от них подальше: любое удобрение пахло никак не фиалками, а продукты жизнедеятельности любого скота так тем более. Бетонные джунгли пахли выхлопными газами и резиной, а что-то околошахтёрское — гарью и грязью.

Самаэль сразу обратил внимание, что зашедший на террасу человек сердцебиением не обладал. Вампир едва заметно улыбнулся, понимая, что его «собрат» идёт к нему. Ваторе поставил чашку с кофе на стол и стал ждать. Гость не заставил заниматься этим слишком долго: не прошло и минуты, как вампир встал напротив Самаэля.

Ваторе не знал его. Высокий, темноволосый, широкоплечий мужчина. Чем-то даже похож на Вито. Но явно из верховного совета, членов которого мужчина видеть не хотел чем дольше, тем лучше.

— Чем обязан? — первым у него спросил Самаэль.

— Рад приветствовать Вас, мистер Ваторе, — незнакомец вежливо кланялся, после чего достал из своего чёрного кожаного портфеля конверт. — Мне велели вручить вам письмо.

— Интересно, — Самаэль даже удивлённо поднял бровь.

Ваторе не любил верховный совет всем их составом. Они никогда не несли хороших новостей. Обычно они старались дать знать о себе лично, а тут вдруг решили опуститься до курьера. Самаэль взял из рук незнакомца конверт и извлёк из него само письмо, дочитав лишь первую пару строк которого вампир мог сказать лишь одно слово:

— Идиоты.

— Простите? — курьер, отвлёкшийся, пока читал Ваторе, вновь обернулся к нему.

— Я сказал, что сам доберусь.

— Мистер Ваторе, поверьте, я сам не разделяю политику совета в этом вопросе, но вряд ли от Вашего…

— Заткнись. Пожалуйста, — Самаэль с перебором театрально улыбнулся. Он сделал глоток кофе, положил под чашку купюру и встал из-за стола. — От твоего мнения ничего не зависит, здесь ты прав. За меня же ничего говорить не смей.

Терраса была практически пуста, и Самаэль мог позволить себе в один лишь миг исчезнуть. Никто на это, кроме курьера, не обратил внимания. Незнакомец же тяжело вздохнул, посмотрел на оставленную мистером Ваторе купюру и поспешил скрыться из заведения сам, но куда более традиционным методом.

Одного лишь первого предложения письма хватило Самаэлю, дабы пожелать сгореть не только поганой бумажке, но и всему верховному совету. Он прекрасно знал, где находятся эти идиоты, коих сам так прозвал. Вампир перемещался так быстро, как только мог, пока пред ним не возник большой ангар. Промышленная зона небольшого прибрежного городка не приковывала много внимания, к тому же, даже полиция сюда соваться лишний раз не хотела: многие склады использовались по не совсем легальному назначению и неплохо охранялись.

На этот раз Самаэль решил воспользоваться более традиционным способом проникнуть в помещение. Врата в небольшой филиал ада на земле охранялись вампирами, у которых не возникало никаких вопросов к Самаэлю. Когда он проходил мимо, они ощущали страх, и Ваторе прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Его уважали, пусть даже дорога к этому уважению была омыта кровью.

Лифт, нижние уровни нестандартного для подобной конструкции и места здания. Если снаружи место больше походило на бандитское логово, то внутри были развёрнуты едва ли не дворцовых масштабов помещения. Приёмная с красивой секретаршей, отдельные залы для кормления, переговорные с потрясающей звукоизоляцией, даже целая тюрьма с рядом камер с лампами, способными излучать ультрафиолет.

Самаэль знал, куда идёт. Он показал клыки на входе секретарше, которая полезла к нему со своим наигранным дружелюбием, прошёл по коридору в основной зал. Он не лукавил, ведь был действительно зол. Ваторе знал, что здесь всё было утыкано камерами, и ему было совершенно на это плевать. Вампир широко распахнул дверь в конце коридора и понял: он пришёл по адресу.

— Тельма, любовь моя, — обратился Ваторе к единственной сидящей за столом женщине. — Только тебе на ум могла прийти такая несусветная глупость.

— О чём ты, Самаэль? — она широко улыбнулась и встала со своего места. Женщина была совершенно спокойной: она явно ждала этого.

— Ну конечно! — вампир был разгневан. Он вытащил из кармана брюк смятое письмо и кинул его Тельме, словно кость дворовой собаке.

Высокая. Черноволосая. С чёткими чертами лица и слегка задранным носиком. Её глаза были выразительны без всякого макияжа. Самаэль считал её красивой, и признавал, что хотел бы с ней переспать, не будь она… Тельмой. Той самой дрянью из верховного вампирского совета. Она вовсе не стояла по иерархии над ним, но была главой вампирского органа власти. Истинно высших они не трогали, да и ряд подобных по силе Самаэлю вампиров это сборище вершителей правосудия за истинную власть не признавал.

— Оу, — Тельма, улыбаясь, посмотрела себе под ноги на ту бумажку. Белый цвет смятого письма играл на контрасте с её красными туфлями. — Так вот почему ты такой злой.

— Мне быть добрым? — Ваторе выдвинул стул, присел на него и закинул ноги на стол, не теряя женщину из виду.

— Ты, я так понимаю, даже не дочитал до конца?

— Тельма, душа моя, мне захотелось спалить тебя со всем советом и этим письмом уже после первой строки.

— Точно не дочитал, — она широко улыбнулась, подошла к Самаэлю и принялась нежно массировать ему плечи. — Тебе не обязательно заявлять о том, что ты вампир. И мне, и всему совету. И твоим детям тоже. Это сделано, чтобы облегчить и так непростую жизнь низших.

— То есть, только тех, кто не может выйти на свет?

— Да, — Тельма осторожно обняла мужчину за плечи и стала говорить уже ему на ушко. — Они и так жизни не видят. Мы уже обсудили это с рядом прогрессивных людей и низших. Нами будет создан лишь свод правил, которых должны будут придерживаться заявившие о себе вампиры.

— Я уже представляю себе это, — Ваторе глубокомысленно вздохнул. — Не есть людей, не убивать себе подобных?

— Да, что-то наподобие этого, — женщина немного отдалилась от Самаэля и улыбнулась. — А ещё не сообщать человеку о том, что ты вампир, если намереваешься выйти под солнце, дабы не раскрыть некоторые моменты нашего, так скажем, быта.

— Ты на что-то намекаешь?

— Я ставлю тебя перед фактом, Самаэль, что так делать не стоит.

— Тельма, душа моя, разве мне не лучше знать, как мне жить и что мне делать?

— Я в этом совете не просто так ради благополучия нашего вампирского сообщества себе и другим задницы рву. И если ты или кто-либо другой решат запороть мне хотя бы сотую долю плана, я найду способ, как вас и тебя, Самаэль, в том числе, уничтожить.

— Я просто хочу напомнить, что со мной тебе сил тягаться не хватит, — Ваторе усмехнулся. — С остальными делай что хочешь. В мою жизнь не лезь. Я не собираюсь с радостным воплем выбегать в центр города и заявлять о том, что я вампир. Не люблю столько внимания. Но со своими людьми, запомни это, я разберусь сам.

— Я не сомневаюсь в тебе, Самаэль. Честно, — с лица Тельмы исчезла часть её многовекового лицемерия. Она тяжело вздохнула, после чего отошла к своему креслу. — Ты ведь помнишь, что я хотела видеть тебя в совете?

— Ещё бы, — вампир закатил глаза. — Ты тоже должна помнить, что ради этой кучки… Ради совета я не готов терять свою свободу. В любом случае, я не горю желанием продолжать эту тему. Лучше скажи, когда вы выпустите в СМИ эту… новость.

— Мы уже прощупали почву. Люди готовы. Заявить — дело нескольких часов. Мы не можем найти представителя среди низших, кого-либо из независимых от времени суток для безболезненного существования подставлять мы не хотим. Рано или поздно ему тоже захочется выйти на свет, что может создать достаточно неловкую ситуацию, подставляющую уже весь совет.

— Тельма, — Ваторе хитро заулыбался. — Если я приведу тебе низшего, который будет согласен…

— То за мной должок, Самаэль, — женщина перебила вампира, прекрасно понимая, к чему он ведёт. — Ты окажешь всему нашему сообществу большую услугу.

Самаэль поспешил удалиться. Тельма могла лишь разглядывать его затылок и тяжко вздохнуть под конец: она его хотела. Веками, если не тысячелетиями. Даже тогда, когда секс как процесс уже надоел, женщина по-прежнему понимала, что запретный плод, а именно Ваторе, будет сладок как никто иной. Сам же Самаэль признавал Тельму красивой женщиной во все времена, но её характер… Он раздражал. Бесил настолько, что Ваторе лично готов был сжечь эту лицемерку, параллельно вырывая из её груди сердце и высасывая душу.

Картинка в голове Самаэля быстро сложилась, стоило лишь Тельме упомянуть про низшего. План выстроился сам. Стиву хочется помочь, заодно он оплатит свой долг не отходя от кассы. Ведьма, какую бы Ваторе не выбрал, наверняка запросит цену не выше человеческой жизни. А вот должок Тельмы… Им Самаэль будет упиваться до последнего.

Деньги приходят и уходят, а долги остаются всегда.

========== Глава 15. Запах мёда ==========

Стива найти проблемой не было. Самаэль прекрасно помнил его запах и примерно знал, где он может быть. Ваторе не искал место ночлега своего будущего должника, он начал сразу с ночи. И не промахнулся, ведь застал Стива за процессом кормления. Он был жадно занят своей красавицей и компанию заметил не сразу. Едва Стив вынул клыки из шеи прекрасной миниатюрной шатенки, он учуял другого вампира. Не вытирая капли пролитой крови с подбородка, он обернулся, не пряча при этом клыки. Самаэль мог лишь улыбнуться в ответ. Стив несколько растерялся, своё единственное оружие решил скрыть из виду.

— Привет, — тихо произнёс он.

— Здравствуй, Стив, — Ваторе подошёл ближе. — Ты же понимаешь, что я не просто так к тебе?

— Понимаю, — мужчина кивнул. — Ты пришёл убить меня или с более хорошей новостью?

— Я придумал, что хочу взять с тебя взамен на возможность ходить под солнцем. Но тебе это не понравится.

— Я на всё готов, лишь бы не гореть днём, я говорил уже тебе об этом, — судя по тону, Стив был в отчаянии. — Ты забыл об этом?

— Я всё помню. Лучше ты теперь ответь на вопрос. Ты когда-нибудь слышал про верховный совет?

— Вампирский орган власти? Создатель что-то рассказывал. Перед тем, как уйти.

— Тебе нужно будет немного на них поработать. И солнца, поверь, в их подвале не будет. Относительно выхода на поверхность придётся общаться с ними, а не со мной.

— Ты к ним как-то относишься что ли?

— Ох, Стив, единственное моё к ним отношение — крайне негативное. Я сжёг бы их всех в одном запертом человеческом чулане.

— Тогда зачем тебе это? Благотворительностью занимаешься?

— Иметь много должников — путь в счастливую и обеспеченную жизнь, друг мой. А когда твой должник представитель верховного совета, ты из кого угодно можешь скрутить бараний рог.

Стив был достаточно умён, долго объяснять ему положение дел не пришлось. Самаэль был уверен, что поможет им только Эделия, поэтому направлялись они чётко к ней. Ночь стояла только ранняя, поэтому времени оставалось достаточно. Отчего-то Ваторе испытывал чувство, что Стива он продаёт в рабство, но это вампира терзало слабо. Во-первых, рабство было не выгодно совету. Во-вторых, Стив, по сути, даже другом Самаэлю не был.

Огромная часть преимуществ вампиров перед людьми лежала в скорости перемещения. Стив хоть был не так быстр, как Самаэль, но передвигался даже как для вампира достаточно быстро. Тем более, он был сыт, а это также давало немалый бонус.

Дом Эделии стоял на месте, Уильям Хиггинс на запах нового вампира не явился. Самаэль бы уверен, что причиной тому может быть только он, однако встрече со старым другом он был бы рад. Ночью ведьма гостей не принимала, но вампиров учуяла сразу. Она улыбнулась Самаэлю, а к его товарищу отнеслась с долей настороженности. Ей явно было что сказать господину Ваторе, вот только сопровождающий его к этому не располагал. Но, несмотря на это, Эделия вампиров вовнутрь всё же пригласила.

Ведьма кивком поздоровалась, после чего вернулась к какому-то своему вареву. Отчётливо пахло мёдом и какими-то цветами. Стиву этот запах нравился, а для Самаэля казался слишком сладким.

— С чем вы здесь? — отвлекаясь, поинтересовалась ведьма.

Что-то в её вареве на фоне булькнуло, и женщина улыбнулась.

— Я хочу иметь возможность выйти на солнечный свет, — Стив не дал Самаэлю даже попытаться открыть рот первым.

— Интересно, — Эделия наконец решила внимательнее изучить гостя.

— Уж как есть, — Ваторе, увидев стул, присел на него, после чего сосредоточил своё внимание на ведьме. — Что ты хочешь в обмен на это?

— Я попрошу, чтобы ты, Самаэль, остался со мной на день. Он, — она мимолётно взглянула на Стива, — свою цену и так заплатит.

— Будь по-твоему, — мужчина улыбнулся, после чего перевёл глаза на того, кого сам привёл. — Ты готов?

— Начинаю сомневаться, — честно признал Стив. — Но не хочу отступать.

— Раз уж так всё серьёзно, то я попрошу тебя, Самаэль, до утра подождать снаружи. Возвращайся с рассветом, — Эделия с долей хитрости улыбнулась. — Я займусь этим, и мне нужна будет тишина.

Ваторе не думал даже ведьме перечить. Он понимал, что как только он уйдёт, Стиву сразу же станет не по себе, но второй, кивнув Самаэлю в знак одобрения, снял все вопросы разом. Вампир вышел из ведьминой хижины, после чего поспешил из этого места исчезнуть. Стива же ждала несколько менее приятная участь. Он не знал, что будет дальше и что с ним сделает ведьма, не знал, что при этом испытает, но желание искупаться под солнечными лучами и не сгореть при этом было превыше всего.

Едва Вторе скрылся подальше, Эделия приступила к своему ритуалу. Она подняла свой чан с медовым варевом и перелила его в пустую огромную банку, на предложение вампира о помощи отвечая однозначным отказом. Она не пролила ни капли мимо. Женщина усадила вампира на стул, после чего, подобно урагану, стала сметать одну банку с полки за другой, щедро высыпая их в чан, который только что опустошила. Стив смотрел и удивлялся, а пик его эмоций пришёлся на момент, когда всю эту кучу ведьма попросту… сожгла. Взяла да высыпала всё в печь. По небольшому помещению тотчас же распространился гадкий горький запах, от которого вампир поморщился. Эделия лишь улыбнулась. Она долго металась из стороны в сторону, словно не ощущая аромата, в то время как Стива он душил настолько, что вскоре тот стал практически задыхаться, до этого даже не вспоминая про такой процесс, как дыхание.

Ведьма перерывала одну свою коробку за другой, пока не нашла небольшой пузырёк. Чёрная маленькая бутылочка. Эделия выхватила руку вампира и разжала её, после чего капнула странной вязкой жидкостью из пузырька ему на ладонь.

— Съешь это, — приказала она.

И Стив не смел ослушаться.

Обряд продолжился.

Самаэль, тем временем, добрался до реки, в которую совсем недавно скинул труп бедного животного. В голове жужжало разом немало мыслей. Думалось и о Пэм с её горе-женихом, о котором больше речей не заходило, и о Тельме с её намерениями, и о грядущей популярности Стива. Вспомнились также письма, отчего сразу возникла мысль, как свой долг может вернуть совет. Самаэлю эта мысль даже понравилась. В совете наверняка знали о письмах и, скорее всего, могли рассказать о них что-то новое.

Вода всегда приводила эмоции Ваторе в порядок. Именно поэтому его выбор в своё время пал на дом у озера, именно поэтому он был сейчас здесь. Если озеро расслабляло, то в случае с рекой Самаэль чувствовал себя частью этого места. Вода неслась куда-то в неизвестном вампиру направлении, ровно как и его жизнь. Она обтачивала камни и сносила с ног невнимательных тварей, а тем, кто относился к ней с должным уважением, упрощала жизнь. Ровно как и Самаэль: мог заставить кого угодно сделать то, что ему надо, умел затыкать рты, мог снести на своём пути что угодно, а хорошо относился лишь к тем, кому хватило ума уважительно с ним обращаться.

У воды почему-то неволей вспоминалось прошлое. Женский романтизм девятнадцатого столетия в виде оборок, кружев, тонких талий, изгибов груди, боа и шляпки. Тогда практически всё, кроме, конечно же, декольте, казалось Самаэлю забавным, сейчас же создаётся впечатление, что это всё было жутко неудобно.

Ваторе тогда под руку вёл барышню у подобной реки, та смеялась, улыбалась, сама что-то пыталась шутить. Почему-то Самаэль показался ей достаточно выгодной партией, чтобы сбежать с ним от родителей и мужчины, которого ей ставили в женихи. Он был старше бедолаги практически втрое, в то время как Ваторе был молод, богат и красив, но о романе почему-то просил умалчивать. Она буквально порхала от счастья, когда он своими холодными губами касался её тёплой шеи. И кричала от ужаса, вдали от всех, когда у той самой реки он же пытался хищно разорвать её на части. Самаэль просто был голоден. Он убил тогда. За письмо. Такого же, какой он сам.

Вспомнилась инквизиция, когда избранных ведьм приходилось охранять от глупых людишек и ещё более глупых низших. Время, когда даже оборотни напомнили о себе, вступая с вампирами в альянс для спасения сжигаемых. Ведьмы были полезны всем, вот только не все это тогда осознавали.

Чем ближе был рассвет, тем глубже в свою память погружался вампир. Практически всю жизнь он пересекался с Уильямом Хиггинсом время от времени, и каждый раз эти встречи избавляли от неприятностей. Если одного преследовали, другой за него мог вступиться. Если один готов был опустить руки, другой не позволял этого сделать. Никто из них не совал нос в жизнь другого, никогда не осуждал и ни за что не винил. Они просто дружили, и дружба эта с веками превратилась в крепкий союз.

Когда первые солнечные лучи собирались выходить из-за гор, Самаэль поспешил обратно к ведьме. К моменту его прихода они со Стивом стояли уже у двери снаружи. Вампиру явно было не по себе, Эделия же была уверена в своих чарах. Стив с ужасом смотрел на небо, понимая, что-либо она ему помогла, либо он тотчас же, с первым лучом, сгорит.

Самаэль, увидев эту картину, смог только замереть. Ему и самому немного страшно стало за Стива. Как бы он не относился к низшим, ему проще было их убивать самостоятельно, нежели смотреть на гибель под солнечными лучами. Ваторе понимал, что это мучительно, но сам боялся даже представить насколько.

Солнце, тем временем, с каждой секундой поднималось всё выше. Когда его самый первый лучик показался из-за гор, Стив в страхе зажмурился. Он готов так был стоять всю свою жизнь, лишь бы не сгореть. Замер и Самаэль. Одна Эделия лишь пошла к пчелиному улею. Без всякой защиты она залезла вовнутрь за сотой, ни одна пчела не осмелилась его тронуть.

Стив видел сквозь веки свет, отчего открыл глаза. Солнце поднялось над горою, но он ничего не ощущал. Ни тепла на коже, ни какой-то радости, на которую рассчитывал. Да, это было непривычно. Даже необычно. Но… Он ожидал другого.

— А где… — замешкал он. — Где тепло?

— Ты не горишь, — Самаэль пожал плечами. — Я дал тебе то, что ты хотел. Теперь твоя очередь отдать мне долг.

— Я не думал, что это будет так, — Стив смотрел на солнце. — Но это всё равно лучше, чем прятаться по ночам. Скажи, что я тебе должен?

— Жди меня. Я отведу тебя к совету. Но не смей говорить им, что ты способен ходить под солнцем. Нам это может сыграть на руку.

— Ты хочешь играть мной? Мы так не договаривались.

— Не хочу. И не собираюсь. Совет должен знать свои рамки, их нынешняя политика меня смущает, а это, уж поверь мне, Стив, очень дурной знак. Если у нас будет козырь в рукаве, мы обязательно сможем им воспользоваться.

— У нас?

— Просто доверься мне. И я сделаю так, чтобы ты не пожалел о принятом решении.

— Самаэль, — Эделия вмешалась. — Ты остаёшься, ты ведь помнишь?

— Не уходи далеко, — Ваторе обратился к Стиву. — Я тебя в любом случае найду.

Стив лишь кивнул, после чего поспешил скрыться. Эделия улыбнулась, жестом пригласила оставшегося вампира вовнутрь своего скромного логова. Самаэль приглашение принял. До сих пор внутри витали странные ароматы, но Ваторе это не смущало. Они никак не могли навредить ему.

Эделия зашла в дом следом. Она закрыла за собою дверь, после чего подожгла потухшую во время обряда свечу, отчего стало весь дым отчётливо видно. Судя по всему, с рассвета она гостей не ждала.

— Я не буду долго тебя держать здесь, истинный, я хочу поговорить с тобой, — ведьма не сидела на месте. Она подошла к медовой жиже, которую недавно вылила в огромный бутыль.

— О чём же? — Самаэль подошёл к Эделии, намереваясь ей помочь.

— Ты помнишь, что я говорила тебе про двух твоих смертных? — она пальцем указала на бутыль и на стол.

— Помню, — Ваторе поднял бутыль и понёс его к указанному месту.

— Ты неверно расставил их по позициям в своей жизни, — ведьма принялась расставлять бутылочки на столе, к которому Ваторе понёс бутыль.

— Что ты имеешь в виду?

— В одну ты был влюблён, другая для тебя только как пища. Должно быть наоборот. Одна должна была умереть, но по твоей вине она попала в твою жизнь. Другая должна быть твоей. Не только человеком.

— Откуда ты всё это знаешь? — после жеста Эделии Ваторе принялся разливать густую жидкость, улыбнувшись.

— Я вижу всё. Я хочу попросить тебя не перечить своей судьбе. Эта девушка… Она не просто так появилась на свет, не просто так ей помогли преодолеть все хвори. Если не ты будешь с ней рядом, она отдаст своё сердце другому, и может случиться непоправимое.

— Человечество вымрет? Или весь род вампирский?

— Я не могу этого сказать. Я не знаю. Но чувствую, поверь мне, истинный.

— И что мне надо сделать? — Самаэль остановился с разливанием жижи.

— Я хотела бы, чтобы ты убил первую, но ты этого не сделаешь, я вижу. Поэтому попрошу тебя открыть сердце для второй. Даже если ты её не полюбишь, позволь ей занять там место.

— А что, если я не хочу?

— Мне плевать, хочешь ты того, или нет. Ты должен это сделать. Это тебе поможет.

— «Сделай то, сама не знаю что». Эделия, ты в своём уме? Я тебе благодарен за то, что ты помогла моему знакомому, но ты должна была с него брать за помощь, а не мне сейчас мозг сношать, — вампир продолжил разливать по баночкам жидкость. — И да, к тебе тут люди уже идут.

— Да, может быть, я погорячилась, прости, — женщина тяжело вздохнула, закрывая одну баночку за другой. — Но и ты бы прислушался. Смертная Хиггинса пока в его жизнь ничего плохого не принесла. И твоя тебе только в плюс послужит.

— Я не хочу, чтобы кто-то лез в мою жизнь. Она моя. Я тысячи лет живу сам, без чужих советов. И я не хочу, чтобы эпопея под названием «Помогу Самаэлю жить» начиналась, — Ваторе разозлился и начал говорить на повышенных тонах. — Если ты меня не поняла, Эделия, то я перефразирую: не лезь в мою жизнь своим колдовством, иначе я вырву из тебя душу даже несмотря на то, что очень уважаю. Моё личное пространство не должно быть нарушено.

— Ладно, — ведьма тяжело вздохнула. — Я пыталась. Будь по-твоему. Иди с миром отсюда. Если жизнь вдруг прижмёт, я буду ждать.

Самаэль поставил пустую банку из-под варева на пол. Эделия потянула его за рукав, после чего один из пузырьков запихнула вампиру в карман брюк, затем постучала по спине, мол всё, свободен. Ваторе был раздражён, отчего поспешил удалиться поскорее. Люди, которых он слышал незадолго до ухода, едва с ним не пересеклись. Хотелось уйти как можно дальше отсюда. Найти Стива, привести его в совет, потребовать с них письма…

В общем, вернуться к нормальной жизни.

========== Глава 16. Жадность и голод ==========

class="book">Найти Стива вновь было достаточно просто. Он принимал солнечные ванны неподалёку от его родного города. Запах его остался неизменным — Самаэль всерьёз за это переживал. Он пока не хотел саботировать верховный совет, но не откидывал этот вариант для своего будущего.

Хотел бы он сказать, что слова Эделии засели где-то в его голове, но… нет. О Марте он и думать забыл до того, как ведьма не напомнила, а Пэм как была прекрасной любовницей, так ей пока и останется. Кто, кому и как предназначается — вампира это не волновало никогда. Он мог лишь глубоко вздохнуть, улыбнуться своему определённо перспективному деянию и тронуть Стива по плечу.

— Нашёл своё место под солнцем? — Ваторе усмехнулся, понимая, что Стиву ещё долго не светит подобная выходка.

— Я не испытываю то, на что рассчитывал. Да, я больше не ограничен по времени суток, но…

— Голоден?

— Ты даже не представляешь, насколько.

— Стив, друг мой, я уверен, что в совете с этим разберутся. Ты готов?

Он был не рад, но в ответ кивнул, после чего оба вампира попросту исчезли. Стив не знал, куда идти, поэтому след в след двигался за Ваторе. Ближе к пункту назначения в нос ударил запах дизельного топлива, разбавленный тонкими нотками морской солёности.

Внутри всё по-прежнему было шикарно. Стив то и дело оглядывался по сторонам, не решаясь спросить, из чего всё сделано. Он никогда не попадал в подобные условия, а здесь… Здесь всё было богато. Определённо ему это нравилось. И, судя по всему, здесь предстояло существовать. Стив был этому скорее рад, чем нет. Лучше золотая клетка, где кормят, чем жизнь впроголодь.

Самаэль завёл должника в зал, присел на стул, но ноги на стол класть, как в прошлый раз, воздержался. Стив сесть не решился. Не прошло и пары минут, как в помещение вошла Тельма со свитой — двумя другими вампирами. Она бегло взглянула на гостей и жестом велела своей охране убраться. Глядя на Ваторе женщина улыбалась: он был по-прежнему прекрасен.

— Самаэль, ты привёл к нам гостя? — Тельма подошла ближе и встала напротив Стива.

— Лучше, — Ваторе улыбнулся в ответ. — Я привёл тебе твоё новое лицо вампирского сообщества. Его зовут Стив, — Ваторе взглянул на него. — А эта милая женщина, Стив, является главой сей прекрасной конторы. Зовут её Тельма.

— Так быстро? — она улыбнулась. — Я думала, что мне тебя придётся ждать с неделю минимум.

— Тельма, любовь моя, я не везде такой быстрый, — вампир, усмехаясь, всё же закинул ноги на стол. — Я так понимаю, я теперь вправе вымогать свой долг?

— В полном, — женщина кивнула, после чего продолжила осматривать Стива. — Не спеши, Ваторе, подумай.

— Я знаю, чего я хочу, не переживай.

— Да? — Тельма удивилась. — Ну-ка.

— Письма. Совет не может быть не в курсе.

— Тут ты прав, — женщина в очередной раз широко улыбнулась. Она подошла ближе к Самаэлю и шептала ему уже на ухо. — Но откуда я знаю, что отдам их в те руки?

— У тебя есть выбор? — на этот раз улыбался уже Ваторе. — Либо ты отдашь мне все, и я закрою глаза на долг совета, либо я… Возьму их силой, например. Но тебя я брать не буду, Тельма. Знаю, что ты хочешь.

— Ну и мразь же ты, Ваторе, — она засмеялась. — Ладно. Воевать с тобой мне точно не хочется.

Самаэль опустил ноги со стола, после чего взглянул на Тельму. Та жестом указала на дверь, ведущую вглубь данной обители зла.

— Стив, подождите меня, пожалуйста, здесь. Я провожу гостя и вернусь. Или пришлю заместителя к Вам.

Стиву оставалось лишь кивнуть. Тельма же повела Ваторе к архиву. Ровный коридор с десятками дверей. Яркие лампы, везде камеры и датчики. Самаэлю здесь было некомфортно, он не представлял, как совет здесь выживает сутками. Жизнь тут, к слову, не кипела — вампир на своём пути так никого, кроме Тельмы, по коридору и не встретил.

Когда они зашли в архив, Тельма открыла вторую дверь ключом-картой. Они проследовали дальше вдоль высоких стеллажей, чтобы в конце концов дойти до небольшого письменного стола под навесной лампой.

— Знаешь, Самаэль, я слишком много о тебе думала одно время, — честно призналась Тельма, открывая отдельным ключом ящик стола. — Как о мужчине.

— Чёрт бы тебя побрал, — Ваторе рассмеялся. — Дай-ка угадаю: «одно время» длится и по сей день?

— Ну чего скрывать? — женщина кокетливо заулыбалась и достала небольшую коробку из стола. — Да, так и есть. И я была бы не против, если…

— Если бы я тебя отодрал прямо на этом столе? — Самаэль встал вплотную к спине Тельмы и схватил её за волосы.

— Да, — она мечтательно прикусила губу, томно вздыхая. — Но можно и не на этом. Здесь так-то и камеры есть.

— Ну раз уж камеры есть, — Ваторе осторожно отпустил женщину и оттянул вниз несколько поднявшийся из-за его резкого жеста и сморщившийся пиджак, — то подождём до следующего…

— Стола? — Тельма положила коробку на столешницу.

— Моего визита сюда, любовь моя, — усмехнувшись, Самаэль взял коробку.

— Поверить не могу, как я могла ожидать от тебя чего-то, кроме этого, — женщина недовольно покачала головой, после чего взглянула на переданные записки. — Забирай, все твои.

— Интересно, — пачка писем была весьма внушительной.

— У меня одна просьба. Отойди подальше от города, пока будешь их… читать? Или что вы с ними делаете. А лучше найти того, кому ты доверяешь, чтобы он тебя смог удержать.

Самаэль кивнул. Он и сам понимал, что это необходимо. Вампир не знал, что его после прочтения ждёт. Войдёт он в свою истинную форму или нет, станет сильнее или попадётся на уловку, как была у Прайса. А что, если Тельма вообще обманула его? Тогда тем более нужна будет помощь. Довериться в этом вопросе Самаэль мог только Хиггинсу и Вито.

Возвращаться в место, где неподалёку восседала Эделия, отчего-то хотелось мало, но Ваторе себя переборол. Он быстро покинул здание совета, чувствуя, как его при этом сверлит своим похотным взглядом Тельма. Вампир прекрасно за запахом можжевельника и хвои чувствовал, где именно находится его старый друг, а Уильям прекрасно ощущал Самаэля. Он даже вышел из своего скромного логова, когда Ваторе оказался практически у порога.

Хватило лишь одной фразы: «Мне нужна помощь». И Хиггинс уже был согласен. Самаэль отошёл немного от обшитого деревом дома, дело было за малым: призвать Вито. Ваторе назвал его имя, задумался, набрал полные лёгкие воздуха. Он чувствовал, как был услышан. Едва прошёл десяток минут, как и господин Карбоне готов был служить своему создателю. Вито, как и всегда, был крайне серьёзен и опрятен.

Без лишних слов все понимали, зачем они здесь. Уильям прислушивался к Самаэлю, Вито — к окружающей их среде. Хиггинс старался держаться ближе к Ваторе, потомок второго же отошёл дальше, настраивая себя на долгое здесь присутствие, ведь видел, какая стопка писем в руках создателя. Карбоне даже боялся за Самаэля, ведь понимал, что единовременно такого количества писем тот не поглощал.

Однако Ваторе было плевать на количество. Ему важно было качество. Он принялся вскрывать одно письмо за другим, понимая, что Тельма всё-таки достаточно умна, чтобы его не обмануть. Листы бумаги вспыхивали тусклым огоньком и рассыпались один за другим. В истинную форму пришлось войти достаточно скоро, ведь человеческое обличие не выдерживало таких нагрузок. С каждым письмом Самаэль ощущал прилив сил, прилив какой-то странной бодрости. Он готов был кричать, лишь бы его от этого не разрывало. В какой-то момент процесс начинал приносить боль, но за болью шло большое облегчение, и так каждый раз, письмо за письмом. Он слышал всё дальше, обоняние становилось чувствительнее. В какой-то миг Ваторе сдался и заорал, но не перестал открывать записки.

Хиггинс рисковал, сильно рисковал. Он принял в доли секунд уже свой истинный вампирский облик, после чего попытался закрыть Самаэлю рот. Моментами Уильям думал, что друг его постепенно переходит в бессознательное состояние, подобное тому, какое бывает у низших, когда они сбиваются в стаи. Он держал Самаэля так крепко, как только мог, но тот пытался вырваться. Когда на кону была последняя записка, Хиггинс сдался. Ваторе скинул его с себя, и тот, не переставая за всем наблюдать, на все четыре конечности приземлился под ёлкой.

Самаэль с особым трепетом взял письмо. Он не успел вытащить его пожелтевшего от времени конверта, как-то рассыпалось. Неужели он… настолько силён? Настолько, что не надо больше даже прикасаться к письмам?

По большей части, этого Ваторе и добивался. Но он не знал, что находится за гранью, которую он переступил. Никто, похоже, этого не знал.

Самаэль взглянул на Хиггинса, тот был насторожен. Ваторе попытался выйти из своей вампирской формы, но в какой-то миг возникло чувство, что он застрял. Не стремился находиться долго в истинном обличии и Уильям, который вскоре подошёл к другу, взял в руки его голову, внимательно осмотрел лицо…

На лице Хиггинса застыл испуг.

— Глаза, — произнёс он, отпуская Самаэля.

— Что глаза? — Ваторе провёл рукой под глазами и ощутил, как бугорками торчат его вены.

Быстро подоспел и Вито. Взглянув на создателя, он подошёл ближе.

— Самаэль, у тебя глаза выглядят так, будто ты не вышел со своей формы.

— Я понимаю, что вас двоих сейчас и добью этим, но я дико голоден.

Хиггинс едва открыл рот, чтобы что-то сказать, как Самаэль исчез. Уильям и Вито переглянулись, понимая, что это не к добру. Оба знали, что до записок Ваторе был жаден. И оба боялись, что эта жадность его погубит.

Сам же Самаэль ощущал, как стал быстрее. Он искал человека, но не того, которого напугает. Почему-то казалось, что Марта ближе, чем Пэм или кто-либо ещё. Он заскочил в маленькую квартирку едва не выбивая двери на своё пути. Она была не одна, и вампиру было на это совершенно плевать. Он закрыл за собою дверь, вдохнул…

Аромат человека его пьянил. Настолько, что тот не был в силах сдержать клыки. Испуганная Марта уже выскочила в прихожую, не понимая, что её там ждёт. Самаэль выглядел подобно безумцу. Девушка не успела и крикнуть, как Ваторе набросился на неё. Он кусал раз за разом, жадно глотая человеческую кровь, стараясь при этом не обронить ни капли. Ваторе не помнил, когда в последний раз его так мучал голод. Он даже не слушал, бьётся ли её сердце. Он попросту ощущал, что рядом есть кто-то ещё, кто готов его прокормить.

Вито и Уильям достаточно быстро нашли его, но было поздно: Марта уже упала, а её подруга пыталась вырваться, теряя свои последние драгоценные силы на бесполезные действия. Голод вампира утолялся, но ему было всё мало. Хиггинс понимал лишь одну вещь: если ему не помочь, он может отправить в ад весь этот город.

— Вито, приведи сюда несколько человек, — скомандовал Хиггинс.

Карбоне, не задавая лишних вопросов, исчез. Он и сам прекрасно понимал, во что любое место может превратить голод его создателя. Он вышел на улицу и прислушивался к запахам, помня, что абы из кого Самаэль пить кровь не станет.

Хиггинс же наблюдал. Он отодвинул ногой руку Марты с прохода, предварительно закрыв за Вито входную дверь. Самаэль себя точно не контролировал. Уильям готов был его удержать. Он не хотел подобного развития событий, но чувствовал, что выбора нет: пришла очередная «проверка» их многовековой дружбы.

========== Глава 17. Путь к тесной клетке ==========

Самаэль ничего не понимал. Он помнил, как начал читать записки, как в нём вспыхнуло чувство голода… А после он очнулся над горой трупов посреди знакомой квартиры под двумя тяжёлыми взглядами в исполнении Вито и Уильяма. Изнутри накатил страх: неужели это всё он? Почему?

— Почему именно это место, Самаэль? — Хиггинс понял, что его друг наконец «ожил».

— Это всё сделал я? — Ваторе пытался сосчитать трупы.

— Ты, — Вито был мрачнее тучи.

— А где…

Не успел Самаэль добавить в конец своего вопроса имя, как Карбоне сам поднял труп Марты. Он помнил её, ведь её же сестру, Дороти, выносил из дома, когда пришлось прятать трупы невольных свидетелей поисков очередного письма. Ваторе, рассматривая девушку, помрачнел и сам.

— Я не хотел, — честно признал он, не спуская глаз с бездыханного тела.

— Это та смертная? — Хиггинс подошёл ближе к другу.

— Она, — Самаэль кивнул.

Вито опустил труп на пол и сделал несколько шагов назад, Ваторе же подошёл к телу ближе. Он действительно не хотел. Неволей в голове пронеслись слова Эделии. Она точно это видела. Быть может, она хотела Самаэля к этому приготовить? Он не знал точного ответа, но ведьму не хотел винить, чётко понимая, что вся ответственность за поступок лежит только на его плечах. Хиггинс не мог его остановить, Вито — тем более, причём как минимум потому, что к моменту смерти Марты их ещё не было в квартире. Кто-то мог её обратить? Возможно, но нужна ли была ей вампирская жизнь? Ваторе помнил, что с ней кто-то был, но не смог бы даже при огромном желании найти в этой горе нужный труп. Однако он был благодарен своему дитю и другу за то, что те смогли его сдержать и не выпустить в город. Тогда бы точно случилось непоправимое.

Неволей вспомнилась и Памела. Ваторе принялся рассматривать все трупы, каждое лицо, и испытал облегчение, когда мисс Форбс среди них не обнаружил. Все люди сплелись воедино в своих ароматах. Чьи-то дорогие духи ничего сейчас не стоили, ведь в их кофейные нотки вплетались запахи жареной курицы из какой-то забегаловки и освежителя воздуха наподобие «морского бриза» из уборной. Мужчины, женщины и даже ребёнок. Но Самаэль убивался почему-то только по Марте.

— Уильям, ты… поможешь прибраться?

— Я уже договорился с нужными людьми, — Хиггинс кивнул.

— Вито, ты не держишь на меня зла за то, что я тебя призвал в такой момент?

— Ты мой создатель. Ты знаешь, что терпеть не мог ряд черт твоего характера, но ты — это вся моя семья, Самаэль.

Вито чувствовал, и это приносило в его жизнь немало боли. Самаэль неоднократно предлагал ему уйти от этого, но Карбоне не хотел. Он мучил себя тем, что наблюдал иногда за своей семьёй, даже стоял в стороне на похоронах своей жены. Ему было…

Нет слов, чтобы описать ту боль, которую Вито в тот момент испытывал. Он любил эту женщину всю жизнь, он обожал детей. Но он не мог вмешаться в их жизни и просто дать понять, что жив, пусть и в несколько необычной вариации этой жизни. Самаэль дал понять Вито, что это его семью убьёт. Поэтому Карбоне только наблюдал. За тем, как его супруга больше не смогла выйти замуж, как поднимала детей самостоятельно. Да, он пытался помочь, периодически ненавязчиво подкидывал им деньги, даже подстроил с помощью знакомств Самаэля выигрыш в лотерею. Супруга Вито каждый раз говорила, что он точно смотрит на них с небес и помогает им… И в чём-то была права. Он не мог их бросить.

Вито плакал, когда его внуки делали первые шаги, если имел честь наблюдать за этим со стороны. Он готов был отдать свою жизнь, лишь бы хоронили его, а не супругу. По сей день ему было тяжело. Он готов был отдать всё, лишь бы прожить с ней рядом до старости, но не вампиром, а человеком. Вместе покрываться морщинами, смотреть, как дети заводят свои семьи, как привозят в первый раз внуков в гости, как эти внуки остаются ночевать у них с женой. Карбоне скучал по тем временам, когда читал сказки на ночь, когда целовал детей перед сном. Он был семьянином, и эта боль, которую он проносил через десятилетия своего существования — всё, что у него оставалось.

Несмотря на это, он был благодарен Самаэлю за то, что тот позволил ему жить и наблюдать. Только в вампирской жизни Вито мог помогать своей жене и потомкам хоть как-то. Он прекрасно понимал, что иначе смерть забрала бы его безвозвратно.

До того, как обратить Вито, Самаэль рассказывал ему про вампирские отношения. Карбоне не знал, что связь создателя и его дитя будет настолько необычной. Он понимал, но ждал чего-то наподобие благодарности со своей стороны, а здесь… Любой обращённый действительно к создателю испытывал благодарность за свой дар. Помимо этого, само собой возникало понимание, что создатель всегда защитит и что создателя тоже стоит пытаться уберечь. К создателю влекло, но не как к объекту сексуальных утех, а скорее как к отцу, который может научить всему. На интуитивном уровне Вито понимал, что Самаэль — самый близкий человек, который у него в этой бессмертной жизни есть. Из-за этого он даже представить не мог, каково быть самому Самаэлю, у которого создателя не было.

Карбоне не раз задавался вопросом, как тогда произошёл на свет его создатель, кто его обратил, был ли это бог или дьявол, быть может, сама природа. Он пытался искать ответы в книгах, у других вампиров, когда их пути с Самаэлем на время расходились, но ответа не было. Он даже натыкался на такого же ищущего истинно высшего вампира, но и тот мог лишь задавать вопросы и понимать, что искать стоило раньше, тогда, когда их вид только появился на свет.

Вито, убедившись, что Самаэлю в этот раз он больше не нужен, покинул город. Хиггинс остался. После заката явились «уборщики», Ваторе всё это время сидел на одном месте. Один за другим выносили трупы, после — оттирали квартиру от тех единичных капель крови, которые жадный Ваторе пролил в попытке выпить всю кровь этой планеты.

— Это твоя квартира? — в какой-то момент Уильям присел рядом с другом.

— Моя, — кивнул тот, — но жила здесь Марта. Я сам её сюда заселил.

— Не убивайся, — Хиггинс похлопал Ваторе по плечу. — Ты уже проходил через это сотни раз. Пора бы привыкнуть.

— Ты прав, друг мой, — Самаэль кивнул и смотрел на Уильяма. — Но сейчас не то время, чтобы разбрасываться людьми как кормом. Тебе приходило письмо из совета?

— Тельма, старая сука, вечно норовит в какую-то задницу влезть и пальцем её расковыривать, — Хиггинс сделал глубокий вдох и долго после этого воздух выдыхал. — Я никогда её не поддерживал. А сейчас… Совру, если скажу, что одобряю.

— Не знаю, чего она добиться хочет, — Ваторе откинулся на спинку кресла и расслабился. — Упростить жизнь низшим? А как тогда быть обращённым и нам? Из кого пить?

— Ну, она говорит, что они синтезировали кровь уже давно…

— Я пробовал. Отвратнее в жизни ничего в рот не брал. Я не уверен вообще, что люди готовы принять низших.

— Знаешь, плевать я на низших хотел, меня их проблемы и вопросы не касаются, — Уильям задумался. — Я боюсь, что Тельма на них не остановится и решит остальных под солнце вытащить. Если дело дойдёт до нас, то…

— Я её лично уничтожу. И она знает об этом.

Хиггинсу оставалось лишь пожать плечами. Он понимал, что его друг не шутит, особенно вспоминая, насколько запутанные у них с Тельмой отношения. Она хочет его, он хотел её, но скорее не трахнуть, а задушить во время процесса.

В какой-то момент их безмолвных посиделок зазвонил телефон, про который Ваторе и думать забыл. Он достал гаджет из кармана и принял звонок. Пэм. Она что-то обеспокоенно лепетала, говорила что-то про пожар, то и дело сбиваясь с одной фразы на другую. Самаэль лишь тяжело вздохнул. Он поднялся на ноги и убрал телефон в карман, направляясь к выходу. Уильям не был уверен, что этот жест со стороны Ваторе оправдан и своевременен, но перечить не стал. Когда Самаэль исчез, второй вампир продолжил наблюдать за тем, как квартиру приводят в порядок.

Путь был близким. Высотное здание, в котором квартира Пэм до этого располагалась, горело. Оно больше было похоже на гигантскую спичку, нежели на здание, в котором можно будет дальше жить. Памела по запаху быстро дала вампиру понять, где она. Самаэль не сразу показался из толпы, сначала прислушался. Он более не был голоден, но желание убивать в нём отчего-то не утихало.

Пэм окружали её родители. Сама она была в слезах. Мать что-то говорила про жениха, который самой Памеле был не нужен, отец с кем-то общался на повышенных тонах по телефону немного в стороне. Ваторе сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. Запах гари был куда противнее, нежели тот, что был при инциденте с Мартой. Всё здесь было буквально пропитано синтетикой, за что Самаэль не любил большие города.

Все суетились, здание пытались тушить, дабы огонь не перекинулся на соседние строения. Колоссальным везением можно было назвать отсутствие ветра. Но уже рассвело, и солнце вовсю палило. Самаэль, осторожно руками расталкивая со своего пути зевак, решил всё-таки подойти к Пэм. Та пыталась вырвать вампира из толпы и до этого, но когда всё же получилось, то даже улыбнулась. Она небрежно оттолкнула мать, которая никак не умолкала, а когда Ваторе оказался совсем близко — крепко вцепилась в него своими объятиями.

Самаэль мог только обнять девушку в ответ. На него недовольно посмотрела её мать, следом — отец. От самой Памелы пахло не столько её приятными духами, сколько гарью, особенно от волос. Сама она была чиста, ни капли сажи ни на коже, ни на одежде.

— Мне было очень страшно, — честно призналась она на ухо Самаэлю. — Родители делают только хуже…

— Я понимаю, — вампир спокойно улыбнулся. — Я рядом, Пэм. Никого и ничего не бойся, я от всего смогу тебя отгородить.

— Мои родители пытаются спихнуть меня замуж за того… — девушка не могла перестать рыдать.

— Успокойся, — Самаэль прижал её крепче к себе, но старательно это дело контролировал, дабы не навредить. — Пэм, любовь моя, я хочу, чтобы ты перестала плакать, не заставляй меня тебя зачаровывать.

— Это сложно, — девушка носиком «закопалась» в рубашку вампира. — Но я попробую.

— Молодец, — Ваторе гладил мисс Форбс по спине, стараясь не смотреть на её родителей. — Я так понимаю, к родителям ты ехать не хочешь?

— А они и не зовут, — Памела, не скрывая негодование, отошла на шаг от вампира и эмоционально развела руками. — Они говорят, что у меня жених есть, вот к нему мне и дорога.

Самаэль мог на это лишь тяжело вздохнуть. Он посмотрел за спину девушки. Отец по-прежнему ругался по телефону, но вот мать на месте стоять не собиралась. Она решительным шагом подходила к дочери, чтобы в конечном итоге задать самый для неё важный вопрос:

— А это ещё такой?

На лице женщины была целая палитра негатива: злость, пренебрежение, недовольство, предвзятость. Ваторе же источал только равнодушие. Он взял Пэм за руку, придвинул к себе, после чего аккуратно приобнял её за талию. Он не хотел ничего доказывать жалкому озлобленному человеку, но Памела… Её было жалко. Ваторе знал, что какой бы она не была стервой, как бы не умела за себя постоять, родители её сожрут. Да, пусть её мать и умела подчиняться, но годы домостроя научили её подчинять не хуже.

«Ваша смерть», — на её вопрос хотел ответить Самаэль, но вежливо промолчал. Он кое-как натянул на своё холодное лицо улыбку, лишь после чего смог произнести:

— А Вас это так волнует?

— Не с той ноты, молодой человек, следовало начинать знакомство, — мать Памелы заводилась на конфликт. Вампира это лишь питало.

— Ваша дочь попала в пожар, вместо поддержки она получила Ваши нотации, она в истерике позвонила мне, рассчитывая хоть на какую-то поддержку, а при последующей встрече бросила Вас ради меня. Теперь же Вы почему-то посчитали, что имеете право мне хамить. Вы не знаете ни меня, ни моей семьи, ни положения моих дел. Вы уверены, что именно со мной у Вас была необходимость начинать знакомство на повышенных тонах?

Пэм удивилась, но не показала этого. Её мать тоже предпочла не горячиться. Самаэль же по-прежнему источал спокойствие и равнодушие.

— Я не хотел бы опускаться до хамства в Ваш адрес, — продолжил вампир, глядя в глаза собеседнице. — Но и Вам для этого стоило бы пересмотреть свой тон.

— Я не хочу быть свидетелем очередной ссоры, — Пэм решилась подать голос. Она сначала взглянула на вампира. — Это Самаэль, мама. Принимай это как хочешь, но я его люблю, — девушка перевела взгляд на удивлённую мать. — А это, как понимаешь, — она коротко взглянула на Ваторе, — моя матушка, Дебора Форбс.

— Самаэль, — женщина на миг стиснула зубы. — Я не знаю и, если честно, не хочу знать, кто Вы, но мне не хотелось бы видеть Вас в своей жизни и в жизни моей дочери. Вы мешаете.

— Не Вам это решать, — Ваторе перешёл на ехидство. — Памела — взрослая девочка, со своей жизнью сама разберётся.

Самаэль выпустил девушку из объятий, после чего взял её за руку. Пэм крепко сжала ладонь вампира и посмотрела на него, словно давая знак, что пора уходить. Ваторе всё это и сам прекрасно понимал. Он завёл Пэм в толпу, дабы раствориться в потоке других людей.

— Джастин! — за спиной супругу кричала миссис Фобрс. — Да твою же мать, оторвись уже от телефона!

Пэм за общим шумом этого не услышала, а вот Ваторе был в курсе каждого их слова во время ссоры. Иногда ему доставляло удовольствие наблюдать, из-за каких глупых вещей люди друг друга ненавидят, но сейчас… Пэм ему по-прежнему было жаль. Он не видел смысла с ней куда-то бежать, как-то пытаться её ускорить. Да она и сама по себе молчала. Девушка смотрела то на вампира, то куда-то вдаль.

Голова Памелы была забита всякой чепухой, в которой были также догадки о том, что думает Самаэль по поводу её слов о том, что она его любит. Заметил ли он вообще, а если заметил, то что по этому поводу думает? Она не знала, а спросить боялась. Пэм оставалось лишь крепче прижаться к нему, шагая рядом.

Мысли Самаэля были заняты другими вопросами. Он достал из кармана свой телефон, быстро набрал номер. Пошли гудки.

— Всё убрано, если ты это хотел знать, — ответил с того конца провода Хиггинс.

Ваторе улыбнулся. Вызов сбросили.

Пусть Пэм ждала и не шикарная жизнь, но точно не на улице и не в компании сомнительного мужчины, который сам от неё некогда отказался. Самаэль не хотел вести девушку к Эделии, ведь у него возникали вопросы, не хотел показывать ей свою остальную недвижимость. Он хотел, чтобы Пэм пришла в себя, вновь накормила его и, возможно, переспала с ним.

— Я давно никого не хотел так, как тебя, — признался Самаэль, пока они шли.

— Что ты имеешь в виду? — девушка внимательно посмотрела на вампира.

— Не съесть, — он улыбнулся. — Мне нравится с тобой спать.

— Я посчитаю это за комплимент, — Пэм уже была спокойна. Она довольно улыбнулась.

— Это он и был, — Ваторе улыбнулся в ответ, после чего остановился, встал напротив девушки и взял её за руки. — Я живу очень давно. Видел за всё это время в своей постели немало девушек. Пробовал много людей на вкус. Но с тобой что-то не так.

— В плане? — мисс Форбс смутилась.

— Не знаю, удивлю ли я тебя, но я буквально сегодня убил человека, — Ваторе едва не засмеялся нервно, вспоминая, что далеко не одного. — Это вышло, скажем, случайно. Но я сейчас понимаю, что меня предупреждали о том, что это произойдёт. И том, что ты в моей жизни появишься. Ровно как и тебя. И меня это…

— Напрягает?

— Именно.

— Мне иногда кажется, что я живу по сценарию глупой фантастической драмы, — Памела скрестила руки на груди и отвела взгляд в сторону. — Ты можешь меня из неё вытащить?

— Я не знаю, что нас по этому сценарию должно связывать, — Самаэль положил свои руки девушке на талию. — Но я попробую сделать так, чтобы мы оба вышли из этого победителями.

Пэм смогла лишь улыбнуться. Десятки людей проходили мимо каждую секунду, а они так и стояли вместе, не обращая на кого-либо внимания. Девушка понимала, что она действительно влюблена, она готова была отдать Самаэлю своё сердце и себя целиком и без остатка. Она не могла знать, что у мужчины в голове, но пыталась верить в хорошее.

В то же время Ваторе чувствовал внутри себя силу, которую ему было сложно контролировать. Он думал о том, как затащить Эделию сюда или Памелу к ведьме. Сейчас же ему оставалось лишь взять вновь девушку под руку и повести к квартире, в которой ей наверняка будет тесно…

========== Глава 18. Назад дороги нет ==========

По приезду в квартиру Самаэль ощущал лишь лёгкий запах хлорки. Пэм же просто поморщилась, но скорее не от витающих ароматов, а от местного колорита. Отсюда успели вывести все вещи Марты, избавиться от любых следов её там пребывания, не пощадили даже чёртов пакет с рубашкой, пропитанной запахом гари, которую девушка до самых последних минут своей жизни не отваживалась выкинуть. Не было здесь больше её зубной щётки, потерянной серьги под кроватью, даже пыли на шкафах, до которой она не дотягивалась. Те, кто мыли квартиру, определённо знали, что делают и для кого.

Пэм быстро расположилась в спальне, довольно шустро себе под бок расположила и хозяина жилища. Она словно чувствовала, что тут до неё кто-то жил, что это была девушка, но молчала об этом. Ей здесь было некомфортно, ровно так же, как и Самаэлю. Он чувствовал вину за то, что здесь произошло, чего с ним очень давно не было. Он потерял контроль над собой, чего не допускал никогда.

Они жили так не меньше недели к тому моменту, как впервые решили включить телевизор. Памела сама занималась домом, Самаэль даже иногда готовил еду. Типичная пара, но было им двоим не по себе. После огромных хоромов мисс Форбс понимала, что здесь ей тесно. Вампир отчего-то постоянно вспоминал Марту, особенно когда взгляд его ненароком падал на то место, с которого её бездыханное тело поднял в тот день Вито. Памела, к слову, с родителями решила пока держать дистанцию. Они не звонили ей, она не спешила навязываться к ним.

На экране засветилось знакомое лицо. Стив. Ваторе всё понял.

Поток слов из телевизора Памела слушала настороженно, то и дело поглядывая на Самаэля. Тот был не в восторге, чего не скрывал: на лице его не было ни улыбки, ни расслабленности. Вампир едва не выпустил клыки, он был зол, причём не понимал: на Тельму за её глупую идею или же на себя за то, что Тельму остановить не посчитал нужным.

Вампиры покинули тень, и остановить теперь это было практически нереально. Самаэль откинулся на спинку дивана и прикрыл лицо руками, думая лишь о том, какие все вокруг идиоты. К Стиву, к слову, вопросов не было, ведь тот банально отдавал свой долг.

— И как тебе теперь быть? — Памела смотрела то на Стива в телевизоре, то на сидящего рядом вампира.

— Никак, — Самаэль вновь сел прямо и убрал с лица руки. — Он сам сказал, что выход из тени — добровольный выбор каждого. Я его делать не собираюсь. И тебе распространяться о том, кто я, не советую.

— Слушай, — девушка резко выключила телевизор и положила пульт на стол. — Мне тут некомфортно, я не хочу врать, что мне хорошо. Да, мне хорошо с тобой, но не в этом месте. Мне постоянно кажется, что меня тут быть не должно.

— Мне тоже, — Ваторе провёл рукой по своим волосам, зачёсывая пряди назад. — Мне уже волком выть здесь хочется. Я много нехороших поступков совершил, Пэм, а тут…

— Стой, — девушка тактично улыбнулась. — Я понимаю. Ты живёшь немало, и я даже боюсь представить эту цифру. Я понимаю, что ты убивал людей ради того, чтобы пропитаться, может быть, из удовольствия. Я хочу попросить об одном: не говори мне об этом. Не говори, что происходило в этой квартире. Убил ты тут кого-то или нет, мне не хочется это знать. Ты можешь сказать, что я наглая, но я хочу, чтобы ты забрал меня отсюда. Из этого города. Я…

— Не хочешь здесь быть?

— Очень не хочу, Самаэль. И вижу, что ты тоже.

— Мне не нравится, как пахнет этот город. Этот смог… Он есть везде, но тут я в нём тону, особенно это было в самом начале моего здесь пребывания. Его не разбавляет ни морской запах, ни какие-то древесные ароматы, ну вот просто ничего, кроме случайных заведений и людей. Но этого мало. Я люблю смотреть, наблюдать, но даже далеко отсюда воняет чёртовым смогом.

— Давай уедем?

Самаэль не знал, что ответить. Он замолк, переведя глаза с Памелы на открытое окно. Да, он хотел. Вампир жестом подозвал к себе девушку, та села к нему на колени. Он обнял Пэм и прижал к себе немного крепче, вдыхая аромат её ещё влажных после душа волос.

— Ты не простудишься? — тихо спросил Ваторе, когда из окна подул прохладный ветерок.

— Ты за меня переживаешь? — мисс Форбс кокетливо улыбнулась.

— Скажем так: я пока не готов вычёркивать тебя из своей жизни.

Ваторе, конечно же, улыбнулся в ответ, но это была не та фраза, которую хотелось услышать Памеле. Она не дала этого понять, обняв вампира и прижавшись к нему, но осадок внутри остался.

Когда Пэм вышла на кухню, Самаэль подошёл ближе к окну. Город дышал как и раньше. Новость о том, что вампиры вышли из тени, ещё не распространилась должным образом. Впереди наверняка ждали толпы недовольных, разочарованные люди, разгневанные вампиры и прочие прелести жизни, от которых действительно хотелось уйти. Ваторе понимал, что готовы к такому повороту были лишь единицы, включая поганую Тельму.

Самаэль прикрыл окно и выключил свет, вышел из комнаты. Он слышал, как Памела по-прежнему чем-то занимается на кухне, но идти к ней особо не хотелось. Он чувствовал, что она хочет хотя бы несколько минут побыть одна. Вампир прикрыл дверь так, чтобы то услышала девушка, после чего направился в спальню. Бельё приятно пахло, как он и любил. Шторы плотно закрывали окна. Чувство голода, к счастью, за прошедшую неделю постепенно оставило Самаэля. Ровно как и ощущение некой бесконтрольности: вампиру проще было управлять собой, он лучше понимал новую силу и своё тело в целом.

Упав в объятия кровати, Ваторе улыбнулся. Он услышал, как на кухне клацнул выключатель, как Памела шла к нему. Она явно всплакнула, но спрашивать об этом вампир не собирался. Он подозвал девушку жестом к себе, как только та вошла в комнату. Пэм, улыбнувшись, стянула с себя свободные штаны, откинула их в сторону захламлённого кресла и прилегла рядом. Самаэль знал, что кроме футболки и трусиков на ней ничего нет, и это по-прежнему заводило. Вампир знал, что стоит ему начать приставать, и он не встретит ничего на своём пути. Но здесь… В этой квартире это ему самому давалось с трудом.

— Если ты готова пожить без интернета, я покажу тебе одно прекрасное место, — в какой-то момент Самаэль ободрился.

— Только если ты будешь там со мной, — Пэм крепче сжала ладонь вампира своей.

Ваторе улыбнулся в ответ.

Это место он знал хорошо и любил. Оно ему казалось волшебным. Памела знала, что точно пожалеет о своём решении, когда через несколько дней ей наскучит какая-то глушь без связи, но быть с Самаэлем ей хотелось больше. Она всё чаще приходила к мысли, что и самой ей вполне подойдёт вампирский образ жизни.

Самаэль не видел смысла бежать и тащить за собою девушку. Он посадил её одну на самолёт, велев брать лишь необходимое, после чего недолгие часы решил в своей персональной сказке скоротать сам, в гордом одиночестве.

Далёкий остров был по-своему прекрасен и романтичен. Здесь было совершенно безлюдно, не ходила лишняя живность, все постройки питались от единственного генератора. Более крупные острова архипелага принимали на себя шторм, пока маленький кусочек рая располагался в полном спокойствии.

Здесь было всё, что требовалось для комфорта: песок на пляже, в доме — кондиционер и не выпускающие холод окна, а также самая настоящая ванная. Небольшой причал изредка принимал маленькие яхты гостей, среди которых был и Уильям Хиггинс. Остров всегда принадлежал Самаэлю, но он позволял пользоваться своими благами близким ему существам.

Присматривала за всем хозяйством одна семья из поколения в поколение. Секрет хозяина они хранили прочно и бережно, а в знак благодарности могли рассчитывать не только на оплату труда, но и на защиту. Самаэль умел быть благодарным для тех, кто того заслужил.

Он с достоинством перенёс шумный и людный аэропорт, встречая там Пэм, после — город с его наглыми таксистами, как и в любой жаркой зоне. Рынок, небольшие достопримечательности в экскурсионных целях, даже чёртов катер. Морской транспорт вампир ненавидел больше всего, и были тому свои причины, в том числе и военного характера.

Памела же, не стесняясь, глазела на всё, что только могла заметить. Она была не в первый раз за границей, путешествуя с родителями буквально с пелёнок, но это место… Оно казалось не опороченным огромным потоком зевак. Прибыв уже на сам остров, девушка поняла, почему именно это место было выбрано вампиром.

Здесь было тихо. Когда отчалил от крохотной пристани катерок, Пэм готова была воедино слиться со всей здешней природой. Где-то вдали не совсем приятно кричала какая-то птица, под ногами был горячий песок, немного дальше — самые натуральные тропики, пусть и не в огромных размерах. Памела чётко отдавала себе отчёт в том, что остров небольшой, но… хотелось обойти его весь и потеряться в этой глуши, создав тем самым свою романтическую историю. Мисс Форбс понимала, что вампир не даст ей потеряться. Во всяком случае, одной.

Самаэль взял девушку под руку и повёл вдоль пляжа, подхватив также её чемодан. Солнце припекало головы, но это было даже приятно. Пахло океаном. Воздух казался влажным; несмотря на свою теплоту, он не обжигал и не жарил. Пэм, ступая, мечтала уже о том, как наденет купальник и забежит в воду, пытаясь за собою затащить Самаэля. Сейчас, уже не в строгом костюме, как он обычно был одет, а в джинсовых шортах и футболке, Ваторе казался более простым, но по-прежнему привлекал.

Дом был простым, а будь он тут не одним, был бы ещё и неприметным. Большие окна впускали много света, светлые стены сильно не нагревались. Было всё необходимое для жизни, даже стоял вдали какой-то старенький компьютер. Из открытой двери вышел невысокий пузатый мужчина, что-то сказал на неизвестном Пэм языке Самаэлю. Вампир, улыбаясь, ответил. Они пожали друг другу руки, и незнакомец двинулся к своему гидроциклу. Лишь позже Ваторе представил свою прислугу мисс Форбс. Мужичок показался ей достаточно милым и доброжелательным.

К вечеру, когда солнце начало заходить за линию горизонта, мыли Пэм о пляже постепенно начинали становиться материальными. Песок остыл, босиком она не обжигала ноги о мелкий песок, идя к воде в белом купальнике. Ваторе шёл следом: вид Памелы сзади его вполне устраивал, фигура у неё с любого ракурса была что надо. Когда девушка оказалась у воды, вампир подошёл к ней ближе, встав в итоге рядом. Пэм взяла его за руку и сделала первый шаг. Вода была прохладной, отчего девушка вздрогнула, а вампир улыбнулся. Она сделала ещё один шаг, заставляя ступить и его. Самаэль не сопротивлялся.

— Ты физически жив или мёртв? — тихо спросила Пэм, не останавливаясь.

— Скорее мёртв, — Ваторе улыбнулся. — Не бойся, я не утону.

— Спасибо, — девушка улыбнулась в ответ. Вода практически коснулась её плавок, отчего ступить дальше было даже немного страшно.

— Вода может только немного меня замедлить, — Самаэль решил сделать первые шаги вглубь первым. Теперь тянул за собою девушку он, а не она его.

— Но ты всё равно остаёшься таким же быстрым? — когда вода всё же коснулась низа купальника, Памела вздрогнула, но не остановилась. Это было скорее приятно, морскую воду она вживую не видела достаточно давно.

— Однозначно, — Ваторе улыбнулся.

Как только вода остановилась у уровня талии Пэм, Самаэль отпустил её руку. Он зашёл ещё глубже и нырнул, девушка же осталась стоять на месте. Вода приятно обволакивала тело вампира, он сам прекрасно видел ноги девушки. До конца заката оставались считанные секунды.

Три…

Две…

Одна…

Ваторе вынырнул. Темнота накрывала всё. От солнца ещё оставалось зарево, Пэм в нём выглядела великолепно. Она продолжала стоять на месте, но теперь уже рассматривая вампира. Он был чертовки красив, но именно в этом была его основная опасность. Памела понимала, что давно попала в эту ловушку, но выбираться из неё не хотелось. Она сделала шаг вперёд, оказавшись после этого в сантиметрах от Самаэля. Он улыбнулся, обнял девушку и глубоко вдохнул.

Этот запах…

Он делал это место волшебным. Природа, море, Пэм. Самаэль ощущал, что не просто так она спрашивала про часть его вампирской природы.

— Ты обратишь меня? — Форбс прошептала на ухо мужчине.

— Я даже ждал этого вопроса, — признал он, — но не так быстро.

— Я не хочу стареть, — Пэм поцеловала вампира в шею. — Я хочу быть равной тебе.

— Ты никогда не сможешь быть равной мне, — Самаэль усмехнулся.

— Я имею в виду, что не хочу, чтобы ты боялся меня сломать, — девушка поцеловала его сначала в подбородок, после — в уголок губ. — Физически.

— Я знаю, — Ваторе возбуждался. Он опустил свои руки ниже, положив их девушке на ягодицы.

— Тогда ответь: ты обратишь меня? — Памела и сама не постеснялась опустить руку к паховой зоне вампира.

— Если ты пообещаешь мне быть покорной, — он принялся стягивать с Пэм плавки.

— Обещаю.

— Пообещаешь, что я не пожалею о том, что наделю тебя этим даром? — как только трусики оказались ниже, девушка раздвинула ноги шире, и вампир почувствовал это.

— Я сделаю всё для того, чтобы ты не разочаровался.

— Тогда наслаждайся последними днями своей жизни.

Памела хотела ответить, ноСамаэль ей не дал. Он поцеловал девушку. Ей стало одновременно и страшно, и волнительно. Она понимала, что это не угроза, но чётко услышала, что ей придётся умереть. Пэм почему-то верила, что Ваторе её не обманет, отчего лишь отвечала на его ласки. Ей было приятно, особенно от осознания того, чьи именно руки её касаются.

Ваторе слышал, как быстро забилось пока ещё живое сердце Памелы. Он сам точно не знал, чего он хочет, но отдавал себе отчёт в том, что слов на ветер не бросают. Вампир дал время: либо Пэм его убедит, либо умрёт, но настоящей смертью.

Он подхватил девушку на руки и вмиг вынес на берег, ведь секс в воде он не любил никогда. Та немного испугалась, но голоса не подала. Она позволила плавкам упасть на песок, после чего поняла: сейчас никто не даст ей контролировать ситуацию. Ваторе был жёстче, чем обычно. Он уложил девушку на спину и навис над ней. С каждой секундной становилось всё темнее. Пэм чувствовала, как песок врезается в её нежную кожу, но молчала, а как только вампир в неё вошёл, то стало и вовсе не до этого.

Было приятно, отчего девушка жарко вздыхала. Она то прикрывала глаза, то рассматривала Самаэля, который уже не стеснялся при ней «выпускать» свои клыки. Заметив то, что на него смотрят, Ваторе едва заметно улыбнулся. Он резко перевернул девушку, поставил её на колени, и навис над нею. Вампир убрал с шеи девушки волосы и вдохнул её аромат. Пэм зажмурилась, ожидая укус, и не ошиблась, но на этот раз было совершенно не больно. Самаэль отчего-то кусал куда более нежно, чем обычно. Девушка наклонила голову в другую сторону, пытаясь доставить вампиру больше удобства, но тот довольно быстро от её шеи отступил.

На этом с нежностью было покончено. Ваторе схватил девушку за волосы и продолжил своё нехитрое дело. Он не столько боялся навредить Пэм, сколько выпустить изнутри своих демонов. Ему стало приятно, когда мисс Форбс начала двигаться в такт. Она стала стонать громче и прогибаться в спине от усталости, но Самаэль мог лишь продолжать владеть ею.

========== Глава 19. Переждать ночь ==========

Самаэль был чертовски зол. Он по-прежнему сверлил взглядом стоящую напротив него рыжую стерву, но ничего не мог с ней сделать. Она не вызывала страх, но в её руках было две жизни. Она держала двух существ, которые по-разному были дороги вампиру. Вжавшись в угол уборной с отбитым от ударов кафелем уже тряслась от животного ужаса Памела, а в руках вампирши до сих был обессиленный Хиггинс.

Её истинная форма практически не отличалась от человеческого облика, что делало её особенной. Менялся только взгляд: из стервозного превращался в озлобленный. Ваторе ждал. Мужчина знал, что он ей не по зубам, но страх за Уильяма брал верх перед импульсивным прыжком. Он мог спасти только одного. Она либо вытрясет душу из Хиггинса, либо уничтожит за долю секунды Пэм, и Самаэль был не уверен, что до рассвета сумеет найти место, где мог бы закопаться вместе с ней.

— Антония, если ты их отпустишь, мы поговорим, — Самаэль не решался принять свою вампирскую форму. Она явно была не в себе.

— Я тоже пыталась поговорить с тобой, Ваторе, но ты уничтожал всё, что дорого было мне.

***

Это утро было сказочным. После бурного занятия любовью на пляже Пэм долго смывала с себя песок, но оно того стоило. Довольный Самаэль ждал её на кровати, всю ночь обнимал и отвечал на вопросы, а ближе к рассвету исчез. Но девушке было не до этих исчезаний, она проснулась гораздо позже, когда на прикроватной тумбе стояла чашка заварного кофе с чарующим ароматом.

Самаэль под руку гулял с ней по острову. Пэм много думала о том, действительно ли стоит вечная жизнь отречения от ряда человеческих радостей. Ваторе предупредил, что ощущения от жизни станут совершенно иными. Он рассказал о том, что солнце больше не будет припекать и греть, загара на пляже добиться не получится, а вода станет просто водой, а не чем-то живительным и сказочным.

Но, несмотря на это, девушка была в своём решении до конца уверенной. Она понимала, что её смертная жизнь слишком коротка и хрупка, чтобы увидеть действительно всё, а бессмертие эти границы уничтожит. У неё будет целая вечность, чтобы увидеть мир и лучше узнать Самаэля, который поглащал её с каждым днём всё больше. Памела впускала мужчину в своё сердце, а он пытался сберечь эту хрупкую связь. Мисс Форбс, пожалуй, впервые в жизни была настолько счастлива.

— Ты меня убьёшь для того, чтобы обратить? — она крепче сжимала руку вампира, шагая рядом с ним вдоль береговой линии.

— Прости, Пэм, но мне придётся это сделать.

— Ты сделаешь это безболезненно?

— Я не знаю, как люди ощущают боль, — Ваторе улыбнулся, взглянув на спутницу. — Но я постараюсь причинить тебе как можно меньше дискомфорта.

— Как это будет происходить?

— После заката я выпью твоей крови, дам тебе выпить своей. Тебе не понравится её вкус, но ты почувствуешь, что становишься сильнее, — вампир остановился, встал напротив девушки и взял её за обе руки. — Мне придётся убить тебя после этого, Пэм. Я не хочу этого делать, но это необходимо. Чтобы ты не стала низшим вампиром, до рассвета я должен буду лечь с тобой в землю и провести в этом положении день и ночь. После того, как ты очнёшься, ты сможешь понастоящему вкусить бессмертие.

— Низшим вампиром?

— Тебя всю жизнь будет мучить жажда. И ты никогда не сможешь выйти на свет. Ну и, конечно же, ты в нашей иерархии будешь находиться на самых низах, даже если рядом с тобою всё время буду я.

— Ты точно сможешь меня правильно обратить? — Пэм забеспокоилась.

— Ты не первая, кому я передаю свой дар. Не переживай по этому поводу.

— То есть, я стану низшей, если ты не успеешь похоронить меня до рассвета, но ты исключаешь вероятность подобного исхода?

— Да, всё так. Исключаю этот вариант полностью, — Ваторе улыбнулся.

Остаток дня прошёл вполне неплохо. Пэм пыталась надышаться перед смертью, а если конкретнее — съесть как можно больше фруктов, которые к утру доставлял им тот самый пузатый мужичок, показавшийся девушке добродушным. Она не знала, как изменится её восприятие в «другой» жизни, а Самаэль этого предугадать не мог.

Когда солнце стало снижаться по небосводу до линии горизонта, Памела внимательно за этим процессом наблюдала. Ей нравились закаты, а этот и вовсе казался последним в жизни. Становилось грустно, но грусть эта была светлой. Девушка была уверена, что впереди её ждёт больше, чем она потеряет, оставив свою смертную жизнь.

Самаэль всё это был рядом, чувства Памелы он прекрасно понимал. Он старался быть ближе к ней не столько физически, сколько морально. Всесь день он продолжал обдумывать решение о том, стоит ли обращать или лучше убить и выпить, из раза в раз приходя к выводу, что первый вариант не только более гуманный, но и ни к чему плохому привести не сможет. Она в любом случае пропадёт из жизни родителей, из жизней своих знакомых, но так Ваторе не прозовут убийцей. Не будет мёртвого неподвижного тела, не будет и заведённого на вампира дела. Но это всё мелочи…

Самаэль продолжал анализировать слова Эделии, не понимая, из-за них или же по своей воле к Памеле он проникался светлыми чувствами. Да, было и собственничество, и некое пренебрежение как к человеку, но их вытесняли желание заботиться и страх лишний раз причинить боль.

Когда солнце практически скрылось за линией горизонта, Пэм грусстно вздохнула. Ваторе подошёл к ней со спины и осторожно обнял, после чего переложил волосы девушки на один бок.

— Пора? — тихо спросилла она, стараясь не вздрогнуть от холодных прикосновений вампира.

— Если ты передумала, я не приму отказа, — Самаэль был предельно честен.

— Кусай, — девушка закрыла глаза.

Мужчина выпустил Пэм из объятий, после чего повернул лицом к себе. Он улыбнулся ей, но та глаза открыть не решалась. Боялась. Ваторе чувствовал это. Страх был естественен.

Он осторожно приблизился к шее девушки и вдохнул её аромат. Провёл рукою от ушка до ключицы, после спустился своим нежным прикосновение до груди. Душа боялась, организм возбуждался. Вампир почувствовал, как встали её соски, лишь после чего укусил. Самаэль старался делать всё предельно нежно, этот обряд не должен быть насильным. Конечно, были исключения, ряд их шёл во благо, пример тому — Вито, но здесь этого Ваторе не хотел. Он выпил не много, Пэм не почувствовала бы даже после этого прилива слабости, проживи она немного дольше.

Отлучив губы от шеи девушки, Самаэль сделал шаг назад и прокусил себе кожу на запястье. Памела наконец открыла глаза. Она никогда ранее даже не видела его крови.

— Быстрее, — Ваторе улыбнулся, стараясь лишний раз не напугать. — Мои раны быстро затягиваются.

Пэм прислушалась. Она прильнула губами к месту укуса и попыталась сделать несколько глотков. Это было тяжело. Когда первые капли попали мисс Форбс на язык, она готова была их выплюнуть. Да, Самаэль предупреждал, что это противно, но она не думала, что настолько. Его кровь была горькой и острой, помимо этого ничего не ощущалось. Девушка не успела сделать третий глоток, когда ощутила, что рана действительно затянулась.

— Я не думала, что настолько быстро, — она улыбнулась Самаэлю в ответ, стараясь не морщиться от его вкуса.

— Тебе, в любом случае, хватило бы и капли.

— Когда ты убьёшь меня?

— Тебе так не терпиться на тот свет? — Ваторе едва не засмеялся.

— Мне страшно. Я думаю, ты это слышишь.

— Отчётливо. Я не хочу, чтобы ты этого ждала, — он обнял девушку. — Попытайся расслабиться. Я сделаю это незаметно. Возможно, даже не этой ночью.

От этого легче не стало. Памела смогла лишь улбынуться в ответ, крепче прижимаясь к мужскому телу. Страх циркулировал по ней вместе с кровью.

Самаэль взял девушку за руку и повёл в спальню. Сначала уложил её, после — лёг рядом сам. Он не знал, измениться ли её запах после обращения, насколько она будет сильна изначально и со временем, но был уверен, что в любом случае сможет обуздать норов молодого вампира. Сама же Памела начинала расслабляться. Прикрыв глаза, она всё глубже и глубже погружалась в сон.

Ваторе понимал: пора.

Он прижался к девушке крепче, та не просыпалась. Вампир привстал и обхватил её голову руками, собираясь повернуть до характерного треска, но…

Раздался лишь звук битого стекла. Самаэль резко подскочил от внезапного звона, чуть медленнее это сделала Памела. Вампир ощутил запах… Антония. И Хиггинс. Довольно странно.

Рыжая выразительная женщина. Она быстро отыскала нужную комнату и ворвалась в неё. Пэм не закричала, вампир прикрыл её собой. Уильям явно пытался Антонии противостоять… Самаэль давно его таким не видел. Хиггинс буквально увядал. Судя по всему, он пытался из рыжей стервы вытрясти всю её душу, но та оказалась хитрее. Она всегда была хитра. Ваторе знал, что ни одному её жесту нельзя верить. Антония всегда всё пыталась контролировать и за прожитые тысячелетия научилась это делать виртуозно.

— Я не ждал сегодня гостей, — в ответ на враждебный жест Самаэль показал свои клыки.

Антония же молчала. Она широко улыбнулась. Лёгким жестом женщина буквально швырнула Уильяма в сторону. Тот, открыв своим телом незапертую дверь в ванную комнату, врезался в итоге кафель. Раздался едва уловимый слухом треск. Он что-то простонал и быстро попытался встать, но давалось ему это с большим трудом.

Самаэль же не отходил от Памелы. Та вжалась в стену крепче, по-прежнему не издавая ни звука.

— Антония, какого чёрта? — Ваторе был зол.

Он был готов атаковать, но понимал, что на кону стоит многое. Старая знакомая, как и ранее, продолжала молчать, сохраняя на своих пухлых губах улыбку.

Хиггинс в итоге встал. Он посмотрел сначала на своего давнего друга, после — на его живую спутницу. Всё было ясно, ведь от неё за версту несло его кровью, что и помогло Антонии. Уильям одним лишь скачком оказался рядом с женщиной и крепким хватом в неё вцепился. Антонии было словно всё равно. Она схватила Хиггинса в ответ, да так, что тот едва не застонал: ни то от боли, ни то от чувства, что сей момент лишится конечности.

Пэм сковывал страх. Она как никогда ощущала себя беспомощной, ведь приходилось созерцать, как какая-то хрупкая дама пытается одновременно сожрать морально и физически двух вампиров. Форбс дотронулась до плеча Самаэля, и тот немного оттолкнул её дальше. Оба понимали, что ей бежать бесполезно. Но Пэм всё же попыталась: она рванула с места в сторону уборной и упала в угол, поскользнувшись, где мигом раньше был Уильям.

Ваторе мог лишь попытаться преградить Антонии путь. Они молча продолжали стоять, сверля друг друга взглядом, пока проходила ночь. Пока Памела была жива, вампир был за неё относительно спокоен. Но все прекрасно понимали: часы на месте не стоят, а Антония всё чувствует.

Когда часовая стрелка сместилась на одно деление вперёд, Памела лишь начала замерзать. Хиггинс ощущал, как неправильно пытаются срастись его сломанные кости. Ваторе ждал, сверля чёрными глазами Антонию.

Второй час, третий. Ничего не менялось.

Самаэль был чертовски зол. Он по-прежнему сверлил взглядом стоящую напротив него

рыжую стерву, но ничего не мог с ней сделать. Она не вызывала страх, но в её руках было две жизни. Она держала двух существ, которые по-разному были дороги вампиру. Вжавшись в угол уборной с отбитым от ударов кафелем уже тряслась от животного ужаса Памела, а в руках вампирши до сих был обессиленный Хиггинс.

Её истинная форма практически не отличалась от человеческого облика, что делало её особенной. Менялся только взгляд: из стервозного превращался в озлобленный. Ваторе ждал. Мужчина знал, что он ей не по зубам, но страх за Уильяма брал верх перед импульсивным прыжком. Он мог спасти только одного. Она либо вытрясет душу из Хиггинса, либо уничтожит за долю секунды Пэм, и Самаэль был не уверен, что до рассвета сумеет найти место, где мог бы закопаться вместе с ней.

— Антония, если ты их отпустишь, мы поговорим, — Самаэль не решался принять свою вампирскую форму. Она явно была не в себе.

— Я тоже пыталась поговорить с тобой, Ваторе, но ты уничтожал всё, что дорого было мне.

— Ты сама меня к этому привела, — вампир ощущал, как-то, что он так долго и старательно сдерживал последнее время, начало рваться наружу.

— Тем, что пыталась стать сильнее?

— Ты убила моё дитя! — Самаэль бесконтрольно и мгновенно вошёл в свой вампирский лик.

Антония пошатнулась. Взбодрился и Уильям. Никто из них не видел ничего подобного, это было невозможно. Казалось, что вот-вот Ваторе взлетит. Голос его звучал гораздо ниже обычного, что также сильно действовало на нервы. Пэм от страха закрыла глаза. Она ощущала, как под ней неконтролируемо возникает мокрая лужа.

Хиггинс вновь попытался вырваться, но тщетно. Самаэль оскалился и ринулся на женщину, но та… увернулась. Ваторе потерял контроль. Антония вновь откинула Уильяма Хиггинса в сторону. Самаэль не сразу понял, что направилась она к Памеле, но когда он это осознал было уже поздно. Антония схватила девушку так, что та закричала, причём не столько от страха, сколько от причиняемой ей боли. Ваторе в этот миг понял лишь одно: Пэм ему дорога. Все чувства его обострены были до предела. Он ощущал мощь в свои руках, и этими же руками накинулся на Антонию. Та поступила подло.

Она откинула Пэм в сторону, и та, ударившись головой о край раковины, упала. Пульс смолкал. Рассвет был близко.

— Я сам умру, но тебя уничтожу, — голос Самаэля до сих пор был ниже.

Ваторе кинулся на женщину, и та в ответ лишь отдалась ему. Она знала, что он не успеет закончить обряд. Она помнила, что он ненавидит низших. Она ощущала тот же самый вкус победы, как и тогда, когда убила первое дитя Самаэля. Их вражда длилась веками. Даже сейчас, умирая, Антония чувствовала себя победителем. Из неё уходили силы, но она не сопротивлялась. Она не могла уже и пошевелиться, когда Ваторе вдруг остановился.

— Быстрее, Самаэль, — прозвучал на фоне Хиггинс.

Ваторе словно испарился.

Вкус победы не пропал. Солнце было слишком близко к восходу, чтобы он успел что-то сделать.

Антония улыбнулась. Так же широко, как и тогда, когда вырывала сердце из первого обращённого Самаэлем в вампиры человека.

========== Глава 20. Дитя ==========

Самаэль ощущал, как Пэм от него уходит. Так же ярко он чувствовал приближающийся рассвет. Он убегал с девушкой на руках всё дальше в заросли, к земле, которую можно было быстро выкопать. Он перестал слушать Хиггинса и Антонию, но был уверен, что они его дождутся на своих местах.

Он быстро, но аккуратно положил Пэм на землю, после чего руками вскопал яму так, чтобы они оба в неё уместились. Сначала он уложил в землю девушку, после — лёг Сам, кое-как присыпал землёй себя и Памелу. Времени стараться не было. Солнце начало всходить. Ваторе не понимал, уложился он в срок или нет.

Самаэль переставал чувствовать то, что было снаружи. Это был знак: процесс пошёл. Вампир понял, что готов уснуть на эти сутки, и крепче обнял Пэм, стараясь не допустить просыпания меж их телами земли, ровным слоем их прикрывающей. Он должна проснуться к следующему утру, а там либо встретит рассвет обращённым вампиром, либо сгорит низшим. Самаэль принимал это.

Время проходило не так быстро, как хотелось бы мужчине. Он вспоминал Антонию. То время, когда их конфликт в полной мере проявил себя. К тому моменту у Самаэля было лишь одно дитя.

Лаэрт был прекрасным человеком. Он был единственным, кому к тому моменту Ваторе рассказал о письмах. Лаэрт знал о том, что за существо на самом деле Самаэль ещё при жизни. Он сам просил его обратить, и Ваторе не отказал в этом. Долгие века они скитались бок о бок, вместе принимая невзгоды. Лаэрт учился быть вампиром и принимал себя таким, он чувствовал, что бессмертие — это то, для чего он родился.

К тому моменту, как Самаэль отыскал очередную записку, стояла зима. Снег ровным слоем накрыл землю у кургана. Было холодно, били морозы, но вампирам не суждено было это ощущать на своей коже в полной мере.

Курган таил в себе погребальную комнату, куда оба вампира достаточно быстро проникли. Антония опередила их, сидела наверняка там не меньше суток, ведь на поверхности не осталось ни её запаха, ни следов от её ног. Она была совершенно босой и увешенной какими-то тряпками. Ваторе насторожился. В руках женщины была записка на папирусе, она уже ощущала превосходство в своих руках.

Самаэль вспомнил, как прошлое письмо выбивал из её рук и рук её потомства, как она готова была бороться с ним до последней капли крови, а после умоляла, чтобы он не убивал. Ваторе слышал в её словах подлость и хитрость, но даже без этого не прислушался бы к ним, и Антония, моля, понимала это.

Сейчас же, когда клочок папируса тлел в её руках, она внимательно изучала взглядом Лаэрта. Едва Ваторе сделал один лишь шаг, как Антония, казалось бы, исчезла. Самаэль понимал, что их отношения слишком сложны и отвратительны для того, чтобы она ушла, отчего вмиг обернулся к своему отпрыску.

Самаэль готов был кричать, он был чертовски зол и подавлен одновременно. Антония же широко улыбалась, сжимая в руке, пронзившей тело Лаэрта, сердце. Тот не мог пошевельнуться. Ваторе замер. Антония, ехидно ухмыльнувшись, пожала своими узкими плечиками, после чего сжала сердце. Лаэрт, открыв рот, пытался хватать воздух, но было тщетно: он умирал. Самаэль, стоя на месте, ничего не мог сделать с тем, что его дитя тлеет. Едва Лаэрт обратился в прах, как Ваторе кинулся на Антонию, но было поздно. Та исчезла, и на этот раз окончательно.

Долго после этого Самаэль не решался никого обращать. Они пересекались с Антонией ещё несколько раз, но та старалась убегать, всячески выдерживала дистанцию. Ваторе не стремился ей отомстить, он был уверен, что на этом их пути не разошлись. Годами он лишь копил злобу, которая сейчас достигла апогея. Он знал, что не бросит Памелу, как только они смогут покинуть своё «захоронение», но едва та встанет на ноги…

Вампир собирался найти Антонию. Он знал, что точно уничтожит её душу, уничтожит тело. Не будет издеваться, а быстро положит этой твари конец, чтобы у неё не было возможности вывернуться, как она умеет. Самаэль знал, что нет у неё сил теперь уйти или наброситься на Уильяма Хиггинса и добить его.

День проходил медленно, земля нагревалась. По ощущениям это было мерзко: горячая влага. Нельзя было открыть глаза, нельзя было отпускать Памелу. После обеда градус шёл на спад, и можно было немного расслабиться.

Обращение человека в вампиры всегда было игрой в «угадай-ку». Обращающий никогда не знал, когда проснётся от смертной жизни его дитя. Оно могло очнуться после заката или во время рассвета, но необходимо было выдерживать срок и не дать вырываться, чтобы процесс не дал сбой. Пэм явно не хотела быстро возвращаться к жизни, даже после закатала она продолжала лежать в земле неподвижно. Шла ночь, и земля остывала. Самаэль чувствовал, как сверху пошёл дождь. Вампиру страшно было лишь за то, что непогода размоет землю, которой он присыпал тела.

Чем ближе был рассвет, тем более волнительно становилось. Самаэль вновь стал чувствовать время в полной мере. Он переживал; впервые за долгое время. Когда Памела впервые сжала руку в кулак, вампир лишь крепче сжал её, предчувствуя, что та оживает. Это одновременно и обрушило часть мысленного груза Самаэля, и напрягло его ещё больше. Он не знал, получилось ли у него передать дар девушке в полной мере.

К рассвету он покинул могильную яму первым. Весь в грязи, от головы до пят, Ваторе присел на такую же мокрую землю рядом. По-прежнему шёл дождь, но уже минорно. Капли отбивались от листвы с шелестом и падали вниз. Самаэль всё своё внимание сосредоточил на яме. Как только земля над Памелой задрожала, он оказался рядом. Солнце ещё было за горизонтом.

Ваторе понимал, что девушка будет в лёгкой панике даже несмотря на то, что о процессе он ей рассказывал. Самаэль слышал, как она пытается двигаться, принялся откапывать её. Когда Пэм сквозь слой земли протянула руку, вампир схватился за неё и потянул на себя. Девушка приняла сидячее положение, будучи по талию в земле. Она была больше похожа на сонного подростка, явно ничего не понимала. Самаэль знал, что звуки, запахи и новые чувства оглушают её.

Пэм смотрела из стороны в сторону, страх на её грязном личике был отчётливо заметен. В конечном итоге она взглянула на своего создателя и даже попыталась ему улыбнуться. Ваторе подал ей вторую руку, девушка ухватилась, и он её поднял.

Памеле сложно было устоять на ногах, но она справлялась, вздрагивая от каждого звука. Мир был слишком громким. Капли дождя били по густой зелёной ароматной тропической растительности настолько громко, что девушка изначально даже не поняла, что это такое. Она ощущала буквально всё, что происходило вокруг. Самаэль не переставал держать её за руки.

— Ты весь в грязи, — шёпотом, боясь крикнуть громко, сказала Пэм, после чего улыбнулась.

— Я знаю, — так же тихо ответил Ваторе, зная, насколько сейчас непривычно ей с обострёнными чувствами.

— Всегда будет так много всего вокруг?

— Ты привыкнешь. Я научу тебя всему, что необходимо будет для комфортной жизни.

— Я сейчас голодна.

— Я знаю, — Самаэль улыбнулся. — Я чувствую твои потребности.

— Ты всю меня чувствуешь?

— Я твой создатель, Пэм. Мне это необходимо, чтобы тебя понять. Но сейчас у нас есть небольшое дело.

Пэм могла лишь кивнуть. Солнце ещё не взошло. Самаэль взял её за руку и повёл к дому. Хиггинс, едва живой, лежал на полу, Антония продолжала рассматривать потолок.

Мисс Форбс проходила вовнутрь дома неохотно, а увидев тело женщины и вовсе вжалась в стену. Самаэль знал: он успевает забрать Антонию, чем и решил воспользоваться. Истинная форма вновь пришла к нему практически мгновенно. Он укусил Антонию за шею, та улыбнулась и тихо сказала:

— Фортуна всё равно за мной.

Ваторе знал, что она может быть права, но предпочёл не слушать. Едва Антония начала рассыпаться в прах, он отстранился от места своего укуса. Он был не жаден, она в любом случае нежилец. Самаэль взглянул на Хиггинса. Тот был жив, но без сознания. Ваторе понимал, что такое возможно лишь в единственном варианте: его организм впал в летаргию до полного восстановления. С учётом того, насколько вымотала его Антония, период этого самого восстановления был неизвестен.

Солнце, тем временем, подошло к линии горизонта. Самаэль взглянул на Памелу, которая в ожидании момента истины у разбитого окна застыла и сама.

Сквозь небесную синеву пробились первые лучи.

========== Эпилог ==========

Кожа не горела. Самаэль не мог отвести с девушки взгляда, а та попросту была напугана. Она смотрела то на себя, то на солнечный диск, то на вампира пред собою. До сих пор было сложно сосредоточиться: по-прежнему по ушам били звуки, а по обонянию — миллионы запахов, среди которых один, принадлежавший создателю, выделялся на инстинктивном уровне.

Тепло было необычным. Пэм знала, что оно идёт от солнца, но совершенно его не ощущала. Она выставила руки вперёд, словно надеясь, что светило наконец согреет её, но тщетно. По всему телу распространилась необычная взволнованность. Девушка посмотрела на Самаэля, и тот лишь улыбнулся в ответ.

— Я не был уверен, что успею, — честно признался он, подходя ближе к Пэм.

— А кто он? — Памела взглянула в сторону Хиггинса. — Он наш друг?

— Он мой лучший и единственный друг, Пэм, — Ваторе подошёл ближе к девушке и взял её за плечи. Та вздрогнула.

— Ты казался мне раньше холодным, а сейчас…

— Мы одинаковой температуры. Поэтому ты чувствуешь мои прикосновения так же, как ранее ощущала людей. А люди теперь тебе будут казаться несколько более горячими.

Пэм могла только похлопать глазками в ответ. У неё было множество вопросов, но она понимала, что вываливать их на своего создателя все сразу не стоит. На большую часть он отвечал сам, словно так и было задумано. Он достаточно быстро научит Пэм охоте, научил её совладать со своими обострёнными чувствами и новыми инстинктами, как некогда научил обращаться со своей новой сущностью Вито.

Девушке шла её новая жизнь, но со старой, как того требовал Самаэль, она не могла попрощаться. Пэм навестила несколько раз родителей, последний из которых стал для них фатальным. Она припомнила им все обиды прошлого, а гнев обуздать не смогла. Когда девушка опомнилась, что-либо делать было уже поздно. Самаэлю оставалось лишь отчитать её и найти тех, кто пожелает спрятать два трупа.

Проблема возникла также с жаждой. Самаэль предпочитал лишний раз к человеческой крови не обращаться, научил этому Вито, но Пэм… Она первое время с трудом себя контролировала. Убила даже по неосторожности человека. Человеческая еда казалась ей слишком насыщенной в плане вкуса, отчего неприятной, а кровь… Она удовлетворяла мрачный город.

Один из вопросов Памелы, к слову, вышел на волю, когда та едва не убила ещё одного бедолагу. Самаэль тем вечером принял истинную форму, а она спросила, каково это. Что он чувствует, как ощущает себя. Ваторе в тот раз впервые над этим задумался. Его тёмная сторона была для него естественна, но ведь никто, кроме истинно высших, не мог в ней пребывать. Он не долго думал, ответ был прост. Мир плыл перед глазами в те моменты, чувства были обострены до предела, а ощущение собственной неуязвимости, казалось, открывало все двери пред вампиром.

Несколько сложнее пришлось с Хиггинсом. Самаэль знал, что женщина Уильяма наверняка его проклянёт. И он даже надеялся на это, но… Антония постаралась. Она убила всё, что было старому вампиру любо и дорого. Та жалкая горстка пепла, что осталась от любимой Уильяма, лежала под осиновым колом. Ваторе помнил её запах, чувствовал, что это точно была она. Ему было неспокойно за Хиггинса. Оставив своего друга в склепе, Ваторе далеко не смог уйти.

Решение остаться в одном месте на неопределённый срок Памела восприняла в штыки. Она всячески ссорилась с Самаэлем, покуда тот не призвал Вито. Восхищённый девичий взгляд перебрался в одного вампира на другого. Едва оба его дитя исчезли, он понял: в одиночестве ему комфортнее. Поиск записок отошёл на второй план, людские женщин его волновали слабо. Он ощущал, что у потомков всё хорошо, и рад был этому.

Объявление факта существования вампиров вызывало жаркие споры в человеческом обществе. Кто-то боялся ночных созданий, кто-то мечтал стать таким же, кто-то винил их в своих бедах. Появились люди, которые за счёт шумихи становились популярными. Были организованы добровольные пункты кормлений даже несмотря на то, что синтетическая кровь продавалась едва ли ни в любом супермаркете.

К счастью, более сильные вампиры о себе заявлять не спешили.

Чем дальше шло время, тем больше Самаэль ощущал то, что дали ему письма, на поиски которых он потратил немало лет своей вечно жизни. Даже прекратив беготню, вампир осознавал, что сильнее его никого не найти. Каждый раз, когда он входил в истинную форму, неуязвимость текла по его венам.

А Хиггинс… Уильям очнулся лишь спустя столетья. Когда мир стал совершенно другим. Где-то в глубине своей древней души он был даже рад, что его женщина не дожила до всего этого. Были по-прежнему живы к тому моменту и Пэм, и Вито, но пути каждого из них разошлись.

Впрочем, и Самаэль на свою дорогу пускать никого не собирался.