Голубые песцы [Юрий Сергеевич Рытхэу] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (20) »
Юрий Рытхеу Голубые песцы
Ярким светом одновременно вспыхнула электрические лампочки во всех номерах гостиницы аэропорта Мокрово, в коридоре, в умывальной комнате с длинным жестяным желобом вдоль стены, на крыльце, на столбах, обозначающих дорогу к аэродрому. Заискрился ещё не тронутый пешеходами выпавший за ночь снег. Каждая снежинка играла своим светом, отражала собственный луч. С громким морозным скрипом медленно отворилась обитая оленьими шкурами дверь, и на заметённое крыльцо выскочил человек. Пыжиковая шапка была надвинута на самые брови, на руках камусовые рукавицы, а из-под полы длинного зимнего пальто болтались белые завязки кальсон. Человек бросился напрямик к дощатой будке, проваливаясь в глубоком снегу. Скоро к будке протоптали тропинку, и дверь тамбура уже почти не закрывалась. Загрохотал железный умывальник, коридор заполнился топотом сапог, глухим стуком мёрзлых валенок и унтов, мягким шарканьем подошв торбасов. Весь этот шум был настолько привычен Ивану Тыплилыку, что он продолжал сладко похрапывать. Только отвернулся от яркого света лицом к стене. Кто-то настойчиво тормошил край его одеяла. Тыплилык открыл глаза. – Послушайте, товарищ! Над ним стоял розовый заспанный мужчина в розовой пижаме. Вчера Тыплилык лёг один. Должно быть, мужчина вселился ночью. – Извините, – сказал он, – не кажется ли вам, что в нашем номере чем-то пахнет? – Кажется, – ответил Тыплилык, садясь на кровать. – Я это сразу почуял, – как будто обрадовался розовый мужчина. – Надо сообщить заведующей. Разговаривая, он тянул носом, как собака. – Нельзя жить в такой вони. Ведь берут же они деньги за номер. И немалые. Так пусть соответствующим образом и обслуживают. На материке за такие деньги предоставляют люкс. – Это комната тоже называйся люкс, – сказал Тыплилык. – Что вы говорите! Это безобразие! Я иду жаловаться! Вы, надеюсь, тоже последуете за мной? – Куда? – Я говорю – к заведующей. Нельзя же, в самом деле, жить в такой вони, – розовый мужчина шумно потянул носом. – Вы идите, – спокойно сказал Тыплилык. – Может быть, действительно вам найдут другое место. А мне нечего переселяться. Запах идёт от меня, от одежды, от унтов. Голубыми песцами воняет. – Голубыми песцами? – недоверчиво протянул сосед. – Не понимаю. Заведующая гостиницей Полина Андреевна Зуева, полная женщина с красным от вечного действия мороза и арктического солнца лицом, только что внесла с улицы плотный куб снега. Она осторожно опустила его с плеч в бочку с водой. Вода забулькала, зашипела, белый снег потемнел и погрузился, вытесняя воду к краю. – Переведите в другой номер, – жалобно попросил розовый мужчина. – Голова болит. – Ну что мне с вами делать? – развела руками Полина Андреевна. – Мест больше нет. Ждите, может, выпустят какой-нибудь борт. Вроде бы видимость улучшается. Полина Андреевна за годы работы на полярном аэродроме усвоила специальную терминологию и называла самолёт бортом. – Сегодня ждём из Магадана ещё борт… Куда я их помещу? Впрочем, пока идите в тринадцатый. Поставим раскладушку. Полина Андреевна вошла в комнату, откуда только что вышел розовый мужчина. – Что, Иван, твой сосед плохо спал? – Неужели, Полина Андреевна, действительно от меня так сильно несёт? – ответил вопросом Тыплилык и потянул тонкими ноздрями воздух. – Ничего не чувствую. – Это потому, что ты привык, – сказала Полина Андреевна. – Ты уже не чувствуешь. А ему с непривычки, – кивнула она на соседнюю кровать. – Будь у меня комната на одного – никаких хлопот с тобой. Сначала Тыплилыка поместили в общей комнате, где стояло двенадцать кроватей. Оттуда его перевели в меньшую, а на третий день он занимал люкс – трёхместный номер, и редко кто соглашался спать с ним. Всё это объяснялось просто: Иван Тыплилык сопровождал голубых песцов из Якутии в бухту Кытрын Чукотского района. В конце аэродромного поля стоят три самолёта «ЛИ-2», заставленные клетками со зверюшками. Голубые песцы – это злобные и коварные звери, которые только и ждут, как бы удрать из клетки или схватить за палец. Они прожорливы. Но самое худшее – они вонючи. А запах крепкий. И когда он въелся в одежду, ничем не вытравишь, если даже держать одежду всю ночь на пурге. Вот почему Тыплилыка переводили из номера в номер и с ним никто не хотел ночевать в одной комнате. – Северо-восток закрыт, – привычным тоном сообщала Полина Андреевна, подметая комнату. – Анадырь тоже закрыт – ветер по полосе. Сеймчан открыт. Мороз тридцать четыре, ветер нулевой, видимость отличная… Тыплилык медленно одевался: раз северо-восток закрыт, торопиться некуда. Полина Андреевна продолжала уборку. – А мы открыты? – спросил Тыплилык, разглядывая грязный ворот рубашки. – Мокрово пока открыто, – вздохнула Полина Андреевна. – Борт идёт из Магадана. Делегация какая-то летит. На тридцатилетие округа. А прогноз худой. Синоптики- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (20) »
Последние комментарии
4 часов 55 минут назад
5 часов 13 минут назад
5 часов 22 минут назад
5 часов 23 минут назад
5 часов 26 минут назад
5 часов 44 минут назад