Сорок минут до рассвета (СИ) [Your Kate] (fb2) читать постранично

У меня в запасе пара крепких сигарет и чуть больше сорока минут до рассвета. Я смотрю на огни ночного города с высоты пятиэтажного дома и выдыхаю облако сизого дыма, наполняя лёгкие прохладным весенним воздухом. Ветер усиливается, путая пряди длинных каштановых волос, и я плотнее кутаюсь в рукава серой толстовки, прячась от пронзительного холода. В наушниках звучит голос солиста Coldplay, и я сглатываю солёные слёзы, пытаясь раствориться в звуках музыки.

Когда я была ребёнком, мне казалось, что взрослая жизнь совершенна. Она наполнена дружеским смехом, яркими впечатлениями и, конечно, чистой, искренней любовью. Тогда всё казалось таким простым, таким… правильным. На деле жизнь оказалась гораздо сложнее. Детские годы остались позади, а я так и не обрела ничего, кроме никотиновой зависимости и полной уверенности, что взаимная любовь – просто выдумка, о которой сочиняют сказочки для наивных детишек.

Кто-то накидывает мне на плечи ещё одну куртку, и я, вздрогнув, оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом со своим лучшим другом. Он молча забирает у меня последнюю сигарету и усаживается рядом, свесив ноги с края крыши.

Мы не разговариваем. Я вытаскиваю из уха один наушник и так же без слов протягиваю ему. Артём кивает и пододвигается ближе, невольно касаясь плечом моего плеча. Я чувствую, как мурашки пробегаются по коже, и незаметно увеличиваю расстояние, отодвинувшись на пару сантиметров.

- Ровно три года назад на этом самом месте ты призналась мне в любви, - заговаривает вдруг Артём, бросая ещё тлеющий окурок вниз. Я поднимаю на него взгляд. – Забавно получается. Отметим юбилей? – явно пытается шутить, но я замечаю, как он неловко потирает затылок. Я качаю головой. – Ладно тебе, Дашка. Подумаешь, бросил тебя этот козёл. Меня, вон, тоже Юлька бросила… Я кремень. Тем более, твоему Юрику мы с пацанами рожу-то начистили, чтобы знал своё место.

Я молчу. Дело ведь совсем не в Юре. Он мне никогда особо не нравился. Я начала с ним отношения только потому, что Артём не мог ответить взаимностью на моё признание, а мне было слишком стыдно смотреть ему после этого в глаза. Я думала, что если у меня будет другой парень, нам будет проще остаться друзьями. Правда в том, что я так и не смогла стать ему другом.

- Слушай, Дань, а хочешь… хочешь мы с тобой… замутим? – запинаясь, предлагает вдруг Артём, заглядывая мне в глаза. Я едва сдерживаю нервный смешок, поперхнувшись дымом от сигареты. – Ну, а что? Ты свободна, я тоже, вроде как, одинок… Почему бы и нет, а? Что мы теряем?

По-прежнему не издаю ни звука, рассматривая ткань его кожаной куртки. Она пахнет сигаретами и хвоей. Такой родной и любимый запах… Его запах. Я чувствую, как слёзы вновь подступают к глазам, и незаметно смахиваю их рукавом толстовки.

- Чего молчишь, Даш? – спрашивает меня парень, мягко потянув за подбородок. Я неохотно поднимаю на него взгляд. – Над чем задумалась?

- Обдумываю наказание для тебя, - отвечаю с лёгкой улыбкой, убирая его руку со своего подбородка. Артём выразительно приподнимает брови.

- За что это? – хмурится он, ухватив меня за рукав толстовки. Я качаю головой, показывая, что не готова к разговору, но парень на удивление настойчив. – За что, Даш?

Действительно – за что? За то, как рыдала из-за него в подушку каждую ночь, хороня отнюдь не дружеские чувства глубоко в душе. За то, что улыбалась каждой его новой подружке, делая вид, что мне нет дела до того, с кем он проводит вечера… За то, что он знает: я никогда не стану для него кем-то большим, чем просто другом, но всё равно так легкомысленно предлагает мне эти отношения.

- За то… что пытаешься дать мне заведомо ложную надежду, - выдыхаю, отворачиваясь. Артём тянет меня за плечо, но я упрямо не смотрю на него, и он сдаётся. – Ты ведь прекрасно знаешь, что очень скоро найдёшь себе другую Юльку, а я… останусь у разбитого корыта. Так с друзьями не поступают, Артём, даже в шутку.

- Даш, ну, ты чего? – бормочет Артём, утыкаясь носом мне в плечо. Я из последних сил стараюсь усмирить глупые мурашки. – Я же как лучше хочу. Или я тебе совсем не нравлюсь, а, Даник?

- В этом и проблема, - усмехаюсь я, резко поднимаясь. Парень выглядит сбитым с толку. – Я всё ещё люблю тебя, Степанов… Всегда любила.

Как и в прошлый раз, я срываюсь с места и бегу, словно бы мне всё так же пятнадцать. Потому что я не хочу снова смотреть ему в глаза, не хочу слышать его нелепые извинения, не хочу делать вид, что моё сердце не разбито. Никакие слова не смогут излечить раны, нанесённые безответной любовью. Ни один врач не сможет изобрести лекарство от этой дурацкой болезни. Панацея у каждого своя, но я, кажется, рецепт потеряла.

Артём догоняет меня уже у самой двери. Прижимает к стене и накрывает губы настойчивым поцелуем. Я упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но он не