Меркурий в петлице [Владимир Исаакович Саксонов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (14) »
В.Саксонов, В.Стерин Меркурий в петлице
“ГРАНИЦА ОТКРЫТА — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!”
Вышли в Рижский залив. Тугая волна с силой ударила в скулу пограничного катера. Он вздрогнул, нос его высоко взлетел, и тут же катер провалился, подняв корму. Моторы испуганно взревели. — Что это? — спросил Сергей. — Винты из воды вынырнули, — видал, как бросает! — ответил рулевой. Водяная пыль — срезанные ветром верхушки волн — ударила в лицо. Сергей невольно зажмурился. Открыв глаза, он увидел впереди все тот же тошнотворно серый качающийся горизонт, мокрую кожаную спину рулевого и справа, совсем рядом — впалые щеки старшего инспектора таможни. На щеках и козырьке фуражки капли воды, глаза прищурены — Глаузинь протирал очки. Потом надел их — и Сергей встретил спокойный строгий взгляд стариковских глаз. Ему показалось, что Глаузинь собирается что-то сказать — может быть, ободрить… Сергей неожиданно для себя зло буркнул: — Была погода как погода. А теперь… — Штормит, — кивнул Глаузинь. — Осень! За первые две недели работы Сергей Ястребов четыре раза выходил на пограничном катере встречать приходящие в Ригу корабли, но тогда и на Даугаве и в заливе было спокойно. И несколько часов пути до рейда пролетали незаметно. Тогда, негромко переговариваясь со старшим наряда, Сергей смотрел на проплывающий мимо берег, и перед ним открывались пестрые картины жизни порта. Разным людям один и тот же город западает в душу по разному. Сергей теперь не мог бы себе представить города без разлапистых портальных кранов, высоких бортов, белых мачт и смеющихся на ветру корабельных флагов. Флаги были разные польские и ГДР, норвежские и греческие, исландские и бразильские, английские и финские… Асфальтированные причалы порта были заполнены автомашинами, тракторами, ящиками с оборудованием, станками, приборами. А когда шли мимо Угольного района, с борта катера был виден берег, припорошенный черной пылью, и ковши мощных кранов, плывущие от железнодорожных платформ к трюмам кораблей. Челюсти ковшей разжимались, и в трюмы сыпался уголь. Угольная пыль, подхваченная ветром, иногда долетала до катера. Потом когда начинался новый район, горьковатый запах угля смешивался со свежим запахом досок, влажной коры, опилок. Низко сидящие в воде суда-лесовозы желтели палубами, плотно уставленными штабелями леса. Сергей жил в Риге всего третью неделю, и, если бы вдруг уехал, она вспоминалась бы ему и грустноватым запахом желтых листьев, плавающих в черной воде каналов, и морским ветром, пахнущим солью, углем, машинным маслом и отсыревшими сваями причалов. Он вспоминал бы сигналы электропоездов, прорезающих город как метеоры, басы работяг-буксиров, лязг портовых кранов и хлопанье флагов на мачтах. Сергей подумал о городе мельком. Сейчас для него существовали только вздыбленный морем залив, горькие брызги на губах и качающаяся мокрая палуба катера. Она казалась теперь маленькой — намного меньше, чем тогда, когда катер стоял у причала… — Вот он, — сказал вдруг Глаузинь. — Порт приписки — Бремен. Хлопот всегда с ними… Сергей увидел впереди корабль: светло-серый борт, чуть посветлее воды в заливе, белые мачты… Рядом с Сергеем стоял солдат — курил, спрятав от ветра папиросу в кулаке. Как ему удалось прикурить и как удавалось стоять, не держась за поручень, Сергей не понимал. Но, поглядев на солдата, он вдруг испытал такое чувство, будто не был год назад демобилизован, а просто переведен в другую часть и продолжает службу. Правда, теперь у него в петлицах не танк, а два твердо перекрещивающихся жезла с распахнутыми крыльями — символ Меркурия, бога торговли… И тут же Сергей с досадой подумал, что поднимется на борт западногерманского судна довольно измотанный этим непривычным “переходом”. — Границу откроете вы, Сергей Александрович, — сказал Глаузинь. Сергей кивнул, поправил фуражку, подтянулся. Потом вцепился в поручень — при развороте катер качнуло так, что палуба ушла из-под ног. Сергей поднял голову: медленно проплывали на корме теплохода выпуклые буквы — “Редер”… С подветренного борта был уже подготовлен штормтрап. Борт надвигался, рос, а когда катер подошел к нему почти вплотную, встал высокой стеной, которая то опускалась, то поднималась. Сергей прикусил губу и покосился на свои петлицы: ему еще не приходилось шагать на трап с ускользающей палубы, а сейчас сверху склонились любопытствующие физиономии западногерманских моряков. “Забраться на подножку вагона, конечно, легче”, — подумал он, вспомнив поезд на разъезде, тихий закат над Брестской крепостью и людей в форме с незнакомой эмблемой в петлицах, поднимающихся на ступеньки вагонов. Тогда он никак не думал, что через год сам станет таможенником. Он служил за границей и в тот вечер, когда поезд “Берлин — Москва” остановился в- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (14) »
Последние комментарии
2 часов 12 минут назад
2 часов 12 минут назад
13 часов 35 минут назад
13 часов 36 минут назад
15 часов 38 минут назад
15 часов 40 минут назад