Мюсли [Фигль-Мигль] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (53) »
Фигль-Мигль Мюсли
Вот проходит по улице и дальше через парк высокая женщина в черном глухом платье; на ней черные маленькие очки, короткие волосы гладко зачесаны назад и сияют на солнце. В руке она держит зонт и сложенный вдвое цветной глянцевый журнал. Солнце ровно освещает песчаную дорожку парка, открытое пространство между двумя группами деревьев, короткую жесткую траву желтых и коричневых тонов. Трава выгорела за лето. Недавно прошел дождь; порыв ветра стряхивает с деревьев брызги, потемневший песок дорожки кажется ярко-рыжим. Где-то очень далеко, за деревьями, лает собака. Женщина поворачивает на лай и снова опускает голову. У нее крупные рот и нос, и лицо не накрашено: красивое лицо без улыбки. Она смотрит себе под ноги и на ходу чертит песок острым железным концом зонта. Она проходит мимо длинной и узкой, выкрашенной в зеленый цвет скамейки, на которой пьют пиво двое мальчишек и девчонка. Пустые бутылки стоят у них под ногами рядом со скамейкой; еще влажная скамейка блестит. Грубое зеленое стекло бутылок хорошо смотрится на темном рыжем песке. Они смотрят женщине в спину. — ----, — говорит юный тощий интеллектуал, указательным пальцем поправляя железную оправу очков. — Скажи, Майк? Майк, некто в широком пестром свитере и белых джинсах, сидит с краю, так низко опустив голову, что длинные волосы падают ему на глаза. Сложив руки, он рассматривает свои грубые ботинки на толстой подошве, песок под ногами. — Майк! — Замечательно. Отвечая, он не меняет позы, не поднимает глаз. — Да, Лиза? У Лизы прямой нос, прямые светлые волосы и прямой взгляд. — Красивая, — говорит она, улыбаясь в пространство. — Слишком быстро пьем. Майк сравнивает содержимое своей бутылки (почти половина) с содержимым бутылки Лизы (несколько скромных капель и немного пены на дне). Он оживляется. — Я пожалуюсь маме, — говорит он. — Моя сестра почти несовершеннолетняя, а пьет как художник. — Нужно говорить «пьет как сапожник», — поправляет очкарик. — Почему? — Не знаю, так нужно. Портной вор, сапожник пьяница, все такое. — Почему? — Наверное, это из-за немцев, — говорит Лиза. — При чем здесь немцы? — У Гоголя все сапожники — немцы, — говорит Лиза. — При чем здесь Гоголь? — Как же, — говорит Лиза, — он ведь не в лаптях ходил. — Если ты говоришь о чем-то «так нужно» и не можешь объяснить почему, никто не обязан тебя слушаться, — говорит Майк. — Еще можно сказать «пьян как сапожная стелька», — говорит очкарик, подумав. — А в немецком «шустер», сапожник, означает халтурщика, а не пьяницу. Немцы тут ни при чем. — Зарик, а она на тебя посмотрела? — спрашивает у него Лиза. — Вероятно, она же шла мимо. — Как она на тебя посмотрела? — Мимоходом, — и Майк хихикает. — Дурак, — говорит Зарик. — Мудак и враг. Лиза морщится. — Мы, филологи, — говорит Зарик назидательно, — должны любить всякое слово. По определению. — Это ты филолог, а мы нормальные. Идущий мимо старикашка, в костюме и шляпе, слышит эти последние слова и вздрагивает. Не принимайте на свой счет, говорят ему дружелюбно. Старикашка с сожалением удаляется. — Я пью за военные астры, — бормочет Зарик. — Тру-ру. Ты спишь и дышишь в огромной спальне… — Какая херь, — говорит Лиза. — Разумеется дышит, раз спит. Не дышал бы — был бы мертвым, а не спал. — Да? — говорит Зарик. — Может быть, я что-то напутал. Я странно запоминаю стихи. — Может быть, это мертвый сон, — говорит Майк. — Это все равно, — говорит Зарик, — речь о женщине. — Так она на тебя посмотрела? — Нет, — говорит Зарик, — мне здесь совершенно не с кем разговаривать. Как она могла на меня посмотреть, если она в стихах, а я — в парке с двумя уродами? Майк поджимает ноги и вскрикивает. Нет, говорит он, мне показалось. Вскоре они допивают, встают и, потоптавшись, обмениваясь сигаретами, шаркая ногами, медленно идут прочь. Майк оборачивается и смотрит на оставленные бутылки. Глаза у него как зеленое бутылочное стекло. Потом он надевает маленькие черные очки. Если смотреть на город и парк сверху, прямые улицы кажутся скошенными, деревья — кривыми, ртутная гладь воды в темном канале — неровной. Если посмотреть на город и парк с невысокой высоты третьего этажа, вместо искаженной картинки, домов и деревьев, останутся только неровные пятна: цвет, свет и тень, чугунный узор листьев — все более отчетливый по мере того, как близится вечер. Страница лежащей на широком подоконнике книги залита чернилами, они еще не просохли и густо и жирно блестят. Только по краям пятна блеск мутнеет, и сквозь него проступают буквы, разорванные тела слов. Достаточно отвернуться от окна, чтобы ослепнуть в полумраке комнаты. Сначала видна только пестрая поверхность стен, потом — составляющие стены книги, очень много книг. Где-то в книгах теряется дверь, где-то очень высоко, в книгах, теряется темный потолок.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (53) »
Последние комментарии
6 часов 20 минут назад
8 часов 24 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 15 часов назад