Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Клайв Стейплз Льюис родился 29 ноября 1898 года в Белфасте (Северная Ирландия), в семье Альберта Дж. Льюиса и Флоренс Августы Гамильтон Льюис. При том, что самиздатовские перепечатки и первые переводы его произведений появились задолго до демократических реформ в Росcии, и с тех пор писатель неоднократно издавался, а в 2000 г. вышло первое собрание сочинений на русском языке, имя современного классика английской литературы все еще мало известно широкому кругу российских читателей.
Льюис во всем своем творчестве проявил себя прежде всего как апологет. Апологет — то есть провозгласитель и защитник веры во Христа. Льюис жил в XX веке — в ту эпоху, когда Христос для большей части человечества стал призраком, тенью прошлого, не более. И теперь, когда о Спасителе мира бытуют смутные и отрывочные представления, или запомнившиеся еще со времен школьных уроков истории, или случайно услышанные по радио от какого-нибудь проповедника, Льюис напрямую обращается к людям неверующим, которые не знают христианства и недолюбливают его. Льюис пишет для тех, у кого Христова Церковь ассоциируется с неким оплотом мракобесия и представляется врагом прогресса, для кого Она — воплощение чего-то безнадежно устаревшего. Творения писателя сопоставимы по смыслу с древней традицией первых апологетов. Во II–III веках, когда христианство было гонимо официальной властью, апологии представляли собой открытые письма к римским императорам. Льюис также адресуется к читателям, настроенным по отношению к Евангелию если не враждебно, то равнодушно. Он пишет осторожно, живо и с юмором. Он задается целью читателя не только увлечь, но и развлечь, поскольку человек приходит к Богу не сразу. Многое может ему помешать, и в большинстве случаев совершенно неизвестно, что станет решающим импульсом для обращения. Яркий тому пример — жизненный путь самого Льюиса, период его собственного обращения.
Льюис был филологом-классиком, неординарным ученым, профессором Кембриджа, и впитанная его личностью античная культура, равно как и родная, английская, а вернее кельтская (отец писателя был ирландцем) отразилась потом в его книгах. Естественно, человек, посвятивший свою жизнь языкам и литературе, уходящим в самую глубину культуры, не мог не начать задумываться о смысле и истоках жизни и мироздания. Сначала, вероятно, было просто преодоление в себе рационализма и скептицизма под влиянием некоторых книг, некоторых личностей, собственных мыслей, которые поколебали его решимость ученого жить без Бога. Затем последовало признание Бога, как Абсолютной и Всемогущей Личности, и, наконец — как Спасителя и Искупителя человечества. По свидетельству самого писателя все происходило незаметно для окружающих. При внешне совершенно обыкновенном течении жизни происходила напряженная внутренняя работа мысли и души человека, которую словами в полной мере не выразить: "Встреча с Богом произошла в обстановке обыденной и мирной — в автобусе. Внезапно я почувствовал себя комом снега, который сейчас начнет таять, почувствовал невидимый корсет, который задушит меня, если я не избавлюсь от всей моей дряни и мелочности… Вечером, дома, я встал на колени и неохотно сказал Богу, что Бог есть Бог".
Такая неожиданная, пришедшая, как наитие, вера переродила личность ученого, произвела на него почти шоковое воздействие и стала глобальным импульсом для принципиально нового творчества, ведь до обращения в христианство Льюис не занимался художественной литературой, известны только несколько его научных работ.
Льюис был удивительно живой и глубокий человек, чуждый всякой закоснелости и схематизма, как в повседневности, так и в своих произведениях. Один русский эмигрант, современник и знакомый писателя, так описывает его облик: "Внешне он напоминал скорее фермера, чем профессора и философа. Небрежно одетый, с крупным, красным лицом, он любил громко смеяться за кружкой пива среди друзей. Но за этой рыцарской наружностью скрывался человек рыцарского благородства и глубокой духовности, умевший проникать в тайники души".
Писать книги о христианстве Льюис начал с 1932 года, и тогда же его стали приглашать на радио, причем не как профессора-филолога и ученого, а как проповедника. Его первое произведение "Просто христианство" составлено на основе радиобесед. Вообще все книги Льюиса можно условно разделить на две части: это, с одной стороны, беллетристика (статьи, трактаты, интервью), с другой стороны, художественная литература (романы, сказки, аллегории). Вся беллетристика принадлежит, собственно, к жанру философской прозы и является апологетикой как таковой. Значение и пользу этих книг невозможно оспорить. Однако особенно Льюис интересен там, где он более всего необычен — в своих фантастических романах и сказках. И здесь он выходит на иной уровень апологетики и рассказывает о Боге и Его Царствии на ином языке, отличном от привычного многим языка
Последние комментарии
18 часов 20 минут назад
20 часов 24 минут назад
1 день 17 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 3 часов назад