Башня Зенона [Михаил Павлович Коршунов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Михаил Павлович Коршунов Башня Зенона
1
Осенью туманы приходят часто, да и штормы случаются чаще обычного. Под Севастополем на берегу моря среди развалин древнего вольного города Херсонеса висит на столбах колокол. От колокола тянется стальная проволока в небольшой дом на горе. Колокол — это старинный маяк Торпан. В доме — педаль, которая прикреплена к проволоке. Качнешь педаль — качнется било в Торпане. И Торпан загудит над берегом, над Карантинной бухтой, над морем. Он гудит в туман и в шторм, чтобы корабли не наскочили на берег. Летом в тихую погоду Торпан молчит. В нем поселяются воробьи, а на столбах вырастает трава. Днем он висит желтый от солнца, а ночью белый от луны. Висит у самой лунной тропинки, которая далеко уходит в море. И кажется, что не луна, а колокол ударил над морем белым светом и проложил тропинку. Торпан гудел над Севастополем с давних времен. Он был побит осколками ядер и снарядов. Когда сто лет назад иноземцам удалось захватить Севастополь, они увезли колокол. Он висел на соборе во Франции, пока снова не вернулся в древний город Херсонес.
2
В доме на горе жил смотритель маяка старый Нил. У него был внук Жорка. Старый Нил подобрал Жорку маленьким в сорок первом году. Родные Жорки погибли. Отец умер в госпитале, а мать засыпало взрывом бомбы на Графской пристани. Маленький Жорка поселился в развалинах Херсонеса. Тут его и нашел Нил и решил взять к себе. А чтобы мальчишка не пугался черной бороды и скрипа искусственной деревянной ноги, сказал, что они родственники. Дальние очень, но родственники. Жорка ему племянничный внук. «Внук — это уже хорошо», — подумал тогда маленький Жорка. Пускай даже такой непонятный, как племянничный. Старый Нил и племянничный внук зажили на Херсонесской земле. Только немцам они никогда не звонили в Торпан: вырыли под колоколом яму и обрубили канат, на котором он висел. Колокол упал, и его засыпало песком. Стальную проволоку скрутили и убрали в дом. Прошла немецкая оккупация, вернулись наши моряки. Они помогли старому Нилу откопать колокол и повесить на прежнее место. Снова Торпан начал звонить, гудеть при тумане и шторме, предупреждать корабли об опасности. Моряки говорили: «Погоди, Нил, мы тебе установим сирену-автомат. Сиди в доме, отдыхай. Она сама гудеть будет». Но старый Нил любил свой колокол и не хотел менять его на сирену-автомат. Он качал педаль и слушал, как гудит, размешивает туман колокол, пересиливает шторм. Час за часом качал педаль, сворачивал газетные папироски из крошеного табака, курил и думал о прожитой жизни. Нила подменял Жорка. Он приспособился толкать педаль и готовить уроки. Жорка учился в техникуме. Старый Нил надевал бушлат и потрепанную, без ленточек бескозырку. Ковылял к морю. След деревянной ноги оставался на влажной земле. Нилу нравилось в шторм постоять у прибоя. Волны разбивались о скалы и вспыхивали пламенем брызг. Брызги ожигали колокол и сбегали с него мутными струйками. Торпан гудел то глуше, облитый морем, то звонче, когда море не доставало до него. Тяжелый, он почти не двигался от ударов била, и под ним, как под крышей, лежал круг сухого песка. Старый Нил, надышавшись штормовым морем, возвращался в дом. Растапливал печку и ставил чайник. Запах тумана сменялся в доме запахом печного огня, свежей золы. В рукомойнике с железного стерженька стекала по капле вода и стучала в таз. Жорка вырос у старого Нила под гул Торпана и стук капель из рукомойника. Эти звуки сделались звуками его детства. Приходили в дом смотрителя и ребята, которые жили поблизости, — Настюша, Алка, Борис и Гришутка. Они помогали раскачивать колокол, когда Жорка уходил в техникум или уезжал на завод на практику. Весной тоже случались туманы и штормы. Но ветер с моря дул не холодный, теплый. К Торпану из Карантинной бухты приходили свободные от службы моряки, сидели и слушали, как Торпан тяжелым гулом встречает тяжелую штормовую волну. Закуривали. Думали о своем.3
Часто ребята брали учебники, шли на главную площадь Херсонеса. В античное время на площади были выстроены общественные здания, где заседал Народный совет, храм, установлены статуи заслуженных граждан города. От храма сохранились колонны и циркульные арки. От общественных зданий — обломки стен, выложенные мозаикой из разноцветной гальки. Сохранилась и мраморная плита, на которой был высечен текст присяги граждан республики. Археологи читали ребятам присягу, где говорилось о гавани, о варварах и эллинах, о херсонесском народе:«…Буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам Херсонеса: Не предам гавани и прочих укрепленных пунктов и остальной территории, которой херсонесцы управляют, ничего, никому, ни эллину, ни
- 1
- 2
Последние комментарии
19 часов 59 минут назад
20 часов 2 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 5 часов назад
1 день 6 часов назад
2 дней 3 часов назад