Тройная медь [Алексей Кронидович Чупров] (fb2) читать постранично

АЛЕКСЕЙ ЧУПРОВ Тройная медь

Татьяне Борисовне Чупровой

Глава первая

1

Четвертого января в самом начале зимней сессии, выйдя из метро в одиннадцатом часу, она больше двадцати минут ждала автобус. Была у молодых шоферов этого отдаленного маршрута манера выдерживать позднего пассажира. Метрах в десяти от очереди, покуривая в теплых кабинах, украшенных бумажными цветами, значками и журнальными фотографиями женщин и легковых машин, они лениво разглядывали продрогших людей.

Поеживаясь, постукивая сапожком о сапожок, Алена проклинала всех шоферов на свете и мечтала о том, что отец, может быть, скоро напишет большую книгу, получит много денег, они переселятся поближе к университету, и ей не надо будет на старших курсах мотаться через всю Москву — почти час на метро, с двумя пересадками, да еще этим дурацким автобусом от конечной до конечной.

— Девушка! А, девушка! — услышала она за спиной и невольно оглянулась. Из компании парней усмехался ей один, в черном распахнутом полушубке. — Вас не погреть?

Она равнодушно отвернулась.

В холодном свете фонарей маленькой площади летел и летел косо сухой мелкий снег, и северо-восточный пронизывающий ветер свивал его у земли в пряди, тянул поперек бугристой от наледей мостовой и затаскивал на придорожные сугробы.

— Ну, Король! — с преувеличенной веселостью прокричал другой голос. — До общаги не доедешь! Видал, как глянула?

— Как-нибудь, — снисходительно отвечал первый. И через мгновение шепнул чуть не в ухо Алене: — Не, я серьезно. А то на вас и смотреть зябко.

— Если зябко, поторопили бы шофера, — сказала она, вопреки с детства внушенному правилу не говорить с незнакомыми на улице.

— Это в момент! — с радостной готовностью воскликнул он и, одной рукой придерживая шапку, наклонясь всем телом навстречу ветру, побежал к автобусу, что-то сказал шоферу, погрозив при этом кулаком, и, едва повернул назад, автобус, со вспыхнувшими тепло окнами, двинулся и медленно поехал рядом с ним, так что казалось, парень ведет его.

В автобусе толпа отнесла Алену в угол задней площадки, где, несмотря на обычную тесноту, ее не толкали, и никто из мужчин не мог, будто невзначай, прижаться к ней; парень в полушубке, конечно, нарочно оказавшийся рядом, отжимаясь руками от поручней, держал около нее свободное пространство. Их вместе подбрасывало на колдобинах старого шоссе. Раз глянув в озорные глаза парня, Алена принялась рассматривать узоры инея, толсто обметавшего стекло, представляя, как отец, ожидая ее, мерзнет на конечной остановке и волнуется. И она ругала себя за то, что засиделась в читалке, а потом еще позволила Юрьевскому пойти с ней до метро.

На конечной, однако, отец не ждал ее, и, боясь с ним разминуться, Алена постояла немного, поглядывая на проход между домами, откуда он мог появиться.

— Ну, дает Король Федор пять, — услышала она с гоготом уходящих парней. — Ночевать-то не ждать?! Король?!

— Куда! Он у нас — ходок…

— Ха-ха-ха! Го-го-го!

Алена резко повернулась. Парень в черном полушубке стоял в двух шагах от нее. Стараясь быть надменной, она спросила:

— Вам что, молодой человек?

— Да так, — пожал он плечами.

Назло своему страху она пошла к дому самым коротким, но в это время безлюдным и темным путем.

— Девушка, я провожу вас… Что ночью-то одной? Метель вот… Мало ли чего, — вкрадчивой, как слышалось ей, скороговоркой убеждал парень, идя настырно на шаг сзади; и снег так споро поскрипывал под его ногами, что Алене казалось, будто парень бежит за ней.

Знала она этих ребят из общежитий, этих лимитчиков, знала и терпеть не могла. Из-за их разудалой жизни ей запрещалось ходить одной в лесопарк, и на поздние сеансы в кино еще не так давно надо было отпрашиваться со слезами, а стоило вечером задержаться у подруги, как отец отправлялся ее разыскивать, будто маленькую.

Правда, этого парня Алена не очень опасалась, то ли потому что он не выглядел пьяным, то ли потому что ей было уже известно, что чаще всего именно такие парни, кичащиеся перед приятелями особой лихостью в отношениях с девушками, наедине выказывают свою добропорядочность, именно этим стараясь отличиться от своей же компании.

И, будто в подтверждение ее мыслей, парень сказал:

— Не подумайте, что Король Федор — кличка какая блатная… В шахматы хорошо играю, вот ребята и прозвали Король Федор и по дням недели число прибавляют… Сегодня, к примеру, пятница, значит: Король Федор пять…

— Хорошо играете… Какой же у вас разряд? Или вы пока только гроссмейстер? — спрашивала Алена, насмешливостью подбадривая себя, потому что шли они особенно глухим местом — между школой и детским садом. И эти темные окна и расчищенная до мерзлой земли дорожка среди высоких сугробов пугали, и она едва сдерживалась, чтобы не бежать.

— Не, я самоучка, — сказал он простодушно. — Но у перворазрядников выигрывал.

— С закрытыми