Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
Автор и издательство выражают благодарность Татьяне Николаевне Никулиной и Максиму Юрьевичу Никулину за помощь в работе над книгой и предоставленные иллюстрации.
Предисловие
Однажды он сказал, что во всем мире едва ли наберется пятьсот клоунов. А настоящих клоунов среди них и того меньше — в двух троллейбусах смогут уместиться. Всю жизнь он был уверен в том, что у настоящего клоуна есть своя особенная, во многом непостижимая миссия, своя общественная роль. Он сам был настоящим — клоуном на все времена.
Он любил жену, гостей, анекдоты, книги, макароны по-флотски, кроссворды, собак. Любил читать на ночь, раскладывать пасьянсы, смотреть футбол, петь под гитару… Как и всему его поколению, ему пришлось пережить нелегкие испытания. Фронтовик, он не раз оказывался на грани смерти, но ему повезло не перейти эту грань — в той страшной войне он выжил. А после войны выбрал едва ли не самую мирную профессию — смешить людей. Ему всегда это нравилось. Ему хотелось вызывать в людях смех. Это желание жило в его душе с детства, возможно, с самого рождения.
Впервые он вышел на подмостки еще в школе, в конце 1920-х. Зал затих. Все смотрели на Юру и на девять других мальчиков-первоклашек, стоявших на сцене в ряд, каждый с картонкой в руках. На картонках были нарисованы разные овощи. Сценка, которую разыгрывали первоклассники, называлась «Огород», и по картонкам зрители могли догадаться, кто изображает помидор, кто — огурец. Каждому из мальчиков по очереди, сделав шаг вперед, полагалось прочесть коротенький стишок о своем овоще. Юра в этой сценке был Горошком. Ему велели выучить такие слова:
Вот горошек сладкий,
Зерна, как в кроватке,
Спят в стручках усатых.
Юра стоял последним в шеренге — по росту самый маленький. Когда все ребята прочли свои стихи и настала его очередь, Юра, страшно волнуясь, вдохнул воздуха, сделал шаг вперед и звонким голосом неожиданно выкрикнул:
— А вот и репка!
Зал дружно рассмеялся.
Другой эпизод, тоже из детства. Драматический кружок при Доме пионеров. Руководитель кружка, сам профессиональный актер, стараясь развить фантазию своих кружковцев, предложил им разыграть этюд.
— Вообразите себе, что сцена — это улица, — сказал он. — Вот я стою на улице и смотрю на небо. Вероятно, там я вижу что-то интересное. Каждый из вас — прохожий. Вы будете подходить ко мне и тоже задирать голову, смотреть вверх, изображая любопытство и желание выяснить, что же там, на небе, происходит. Но нужно будет не только подойти и взглянуть наверх, а еще и обязательно что-то сказать.
Начали разыгрывать этюд. Зазвучали голоса:
— Ой, а что там, наверху?
— Что же такое там, на небе?
— Неужели дирижабль?
И так далее. Подошел Юра Никулин.
— Уж не медведь ли? — спросил он, с любопытством глядя вверх.
Сначала наступила тишина, а потом послышались смешки.
— Что-о-о??? — спросил преподаватель.
— Уж не медведь ли? — повторил Юра, но уже не так уверенно.
— Почему медведь?
— Ну… чтобы смешно…
— А мне несмешно! Чтобы больше этого не повторялось!
Много лет спустя, вспоминая об этом случае, Никулин размышлял: «Может быть, тогда, в детской студии, я не так сказал, как нужно? Или, может быть, у преподавателя просто не было чувства юмора?.. Да нет, нет. Определенно было. Как сейчас помню, одно из его заданий звучало так:
— Отрежьте свою голову, положите ее в чемодан и унесите со сцены».
На людях всегда веселый, плакал ли Никулин когда-нибудь? Да, например, когда смотрел фильм «Белорусский вокзал», в финале… Другой эпизод: сентябрь 1996 года, бенефис Зиновия Гердта — актеру исполнилось восемьдесят. В Малом театре, где проходит бенефис, — аншлаг. Один за другим на сцену выходят актеры, режиссеры, музыканты поздравлять юбиляра. Сергей Юрский, Александр Абдулов, Марк Захаров, Дмитрий Харатьян, Александр Ширвиндт, Николай Петров… И все они знают, что Гердт тяжело болен, что жить ему осталось считаные дни. В перерывах между номерами Зиновий Ефимович лежит за кулисами, не в силах даже сидеть, ему делают уколы. И рядом с ним за кулисами сидит Юрий Никулин, развлекая своего старого друга Зяму анекдотами. А потом они вместе выходят на сцену, и Никулин рассказывает всему залу о медсестре Вере Ведениной, которая на фронте вытащила с поля боя Гердта на своих хрупких плечах и спасла его от смерти. Юрий Владимирович рассказывал об этом, и вдруг в зале, посреди его рассказа, послышались разрозненные аплодисменты… Потом аплодисменты усились. А потом еще и еще! Он обернулся и увидел: на сцену вышла сама Вера Павловна, уже совсем старенькая. А Зиновий Гердт, который за пять минут до этого вообще не мог подняться, которому и сидеть-то было тяжело, уже встал сам из своего кресла и идет ей навстречу, протягивая руки, чтобы обнять ее. И Никулин
Последние комментарии
9 часов 41 минут назад
11 часов 45 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад