Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
С. ФЕДОСЕЕВ
АЛЕША
Рассказ
Перевел В. Муравьев
Фельдшер Алеша вернулся с обхода на свою квартиру около полудня.
Квартирная хозяйка Степановна, едва он переступил порог, протянула ему телеграмму:
- Тебе, Алеша. Давеча принесли.
Алеша бросил шапку на стул, поспешно развернул телеграмму.
Заметив, как он побледнел, Степановна тревожно спросила:
- Что там? Али недоброе что?
Алеша взглянул на нее растерянно, выговорил через силу:
- Пишут, жена... Валентина тяжело больна.
Степановна схватилась за сердце. С тех давних пор, как ей принесли похоронку на сына, ее сердце часто спотыкается - и чужое горе отзывается в нем острой болью.
- Чем больна-то? - спросила она.
- Не пишут. Поеду я, Степановна. Она ведь там совсем одна.
Он нахлобучил ушанку, по привычке схватил с лавки свой фельдшерский чемоданчик и вышел за дверь.
Стоял ясный зимний день. Но Алеше он показался сумрачным и неприветливым. Утопая в глубоком снегу, он спешил к тракту, и чем сильнее торопился, тем больше заплетались у него ноги, тем медленнее, как казалось ему, двигался вперед.
Наконец Алеша добрался до тракта, по которому день и ночь идут машины.
"Если сразу удастся подсесть в машину, через два часа буду в городе", - думал Алеша.
Он напряженно, до рези в глазах, вглядывался в даль, но машин, как назло, все не было и не было.
"Хоть пешком иди! - нервничал Алеша. - Как она там? Конечно, в городе врачи, без помощи не оставят, но ведь она одна в квартире, каково это тяжелобольному человеку?"
Наконец вдали натужно зарычал мотор.
Машина шла медленно, видно, была тяжело нагружена. Она показывалась из-за увала постепенно: сначала крыша кабины, потом лобовое стекло, радиатор и, наконец, стала видна вся, вместе с колесами.
Алеша увидел, что это МАЗ.
"Только бы не проскочил мимо!" - подумал он и поднял руку.
МАЗ, фыркнув, остановился, шофер открыл дверцу кабины, а Алеша все еще стоял с вытянутой рукой. Ему казалось, что если он опустит руку, то шофер захлопнет дверцу и уедет, оставив его по-прежнему стоять на дороге.
Шофер, удивленно поглядывая на него, достал папиросу, щелкнул зажигалкой.
Алеша стряхнул с себя оцепенение.
- Довези, браток, до города, - с мольбой сказал он. - Жена заболела. Телеграмма пришла.
- Садись, - коротко сказал шофер.
Алеша сел в кабину, захлопнул дверцу, и МАЗ тяжело тронулся с места.
Больше шофер не говорил ни слова. То ли он по характеру был такой молчаливый, то ли не хотел пустыми разговорами тревожить удрученного горем человека.
Мотор натужно пел свою бесконечную песню. Под эту песню Алеша, должно быть, задремал, потому что он не заметил, как на дороге появилась женщина.
Она как будто с неба упала - встала, раскинув в стороны руки, и такая решимость была в ее глазах, вот-вот кинется под колеса.
Шофер резко нажал на тормоз - Алеша чуть не вышиб головой лобовое стекло. Открыв дверцу кабины, шофер высунулся наружу и заорал:
- Ты что? Ошалела?
Женщина подошла к кабине. Была она в легкой телогрейке, платок сбился с ее головы, ветер трепал рассыпавшиеся волосы. Она проговорила голосом, полным слез:
- Люди добрые! Помогите!
- Что у тебя стряслось? - все еще сердитым голосом спросил шофер.
- Девочка у меня... Умирает... - Женщина заплакала, но тут же вытерла слезы, сказала: - В больницу надо!
- Да где девочка-то? - спросил шофер.
Женщина махнула рукой куда-то в сторону от дороги:
- Там. В деревне.
- Далеко твоя деревня?
- Всего два километра, сразу за оврагом. Свернешь? - спросила она с надеждой.
Шофер нахмурился.
- Сама подумай, как я могу свернуть? Видишь, какой у меня груз? Я же в снегу завязну, меня никакой трактор не вытащит. Лови другую машину, без груза.
- Лови! Я уже битый час тут стою - ни одной машины не было, твоя первая. - Женщина снова заплакала.
Шофер развел руками:
- Рад бы помочь, да не могу! - Он взглянул на Алешу, как бы ища у него поддержки.
Алеша и сам прекрасно понимал, что тяжелый МАЗ не пройдет по занесенному снегом проселку, круто спускавшемуся в овраг. Думая об этом, он до боли в пальцах сжимал свой фельдшерский чемоданчик, лежавший у него на коленях. Что делать? Где-то там, впереди, его ждет больная Валентина... А тут, рядом, плачет убитая горем мать.
Он решительно распахнул дверцу кабины, выпрыгнул на дорогу, махнул шоферу рукой: мол, поезжай. Потом повернулся к женщине:
- Идем. Я фельдшер.
И он, не оглядываясь, пошел по тропинке в сторону, указанную женщиной. Она, притихшая, шла следом.
Девочке было лет шесть-семь. Худая, бледная, она дышала часто и поверхностно, чуть приоткрыв синеватые губы. При первом взгляде на нее Алеша понял, что положение очень серьезно: тяжелая форма воспаления легких.
Девочка с доверчивой мольбой смотрела на него.
Алеша сосчитал пульс, выслушал легкие и сердце. Раскрыл чемоданчик, достал шприц, вату, лекарство...
До вечера он просидел возле постели девочки, ночью наступил кризис, ей стало лучше, она перестала метаться и стонать и, наконец, спокойно уснула.
- Кризис миновал, теперь уже не страшно, - сказал Алеша, повернувшись к матери.
Она, всхлипывая, тихо проговорила:
- А я уж думала, что не жить моей Валечке.
Алеша вздрогнул.
- Ее Валей зовут? - переспросил он.
- Да, Валентиной.
- Она будет жить. Но ей необходимо наблюдение врача, - сказал Алеша.
- Завтра наша фельдшерица из отпуска приедет.
- Вот и хорошо. А мне, знаете ли, пора.
Он уложил свой чемоданчик, надел шапку и пальто.
- Поели бы на дорожку, - предложила женщина. - Я быстро соберу.
- Нет-нет, спасибо, я очень тороплюсь, у меня в городе важное дело, говорил Алеша, застегивая пуговицы. - Очень, очень важное.
В это время девочка открыла глаза. Увидев готового уйти Алешу, она чуть слышно попросила:
- Дядя доктор, не уходи...
У Алеши упало сердце. Он представил себе, что его Валентина, может быть, в эту минуту таким же тихим, слабым голосом просит попить и некому подать ей напиться. А он, вместо того чтобы спешить ей на помощь, сидит у постели незнакомой девочки.
Девочка смотрела на него испуганно и умоляюще, и он не знал, как ему поступить.
В это время на дворе залаяла собака, и в избу вошла закутанная в платок женщина.
- Марья, у тебя, сказывают, Валюшка заболела? - обеспокоенно спросила она. - Не надо ли чего? Ты только скажи, мы все сделаем. И Клавдия, и Елена велели спросить, чем тебе помочь?
- Спасибо, пока ничего не надо, - ответила Валина мать.
А Алеша подумал:
"Наверное, и моя Валентина сейчас не одна. Люди у нас добрые, не кинут человека в беде, поддержат, помогут..."
- Дядя, ты не уйдешь? - тревожно спросила девочка.
Алеша снял шапку, повесил на гвоздь пальто, подошел к девочке и погладил ее по волосам.
- Нет, не уйду, - сказал он, улыбнувшись. - Я побуду с тобой. Скоро ты выздоровеешь, Валя-Валентина...
Последние комментарии
23 часов 7 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 22 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 8 часов назад