2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Одноклассники? Я не виделся с ними двадцать лет.
После школы — армейка. Затем — ВУЗ. А после стен альма-матер жизнь закрутила меня волчком и отбросила на другое полушарие. И хотя сейчас век Интернета, ни с кем из школьных товарищей я связь не поддерживал.
Настоящими друзьями я тогда не обзавёлся, а за последние полгода потерял и тех, кто мог бы ими стать. Что ж, понять ребят можно: после смерти приёмных родителей мою крышу совсем снесло; я кидался на всех, даже на своих товарищей; а однажды за то, что мою девушку пригласили на танец, я побил и этого танцора, и его дружка, а также отвесил оплеуху самой «Королеве бала» — моей Наташке.
Ха! До сих пор помню её слова: «Катись к чертям, придурок долбаный!»
Я и покатился. В буквальном смысле! Всего через неделю после призыва.
Кто бы мог подумать, что, отмерив десять сантиметров на карте, можно оказаться в настоящем аду?! Только этот ад поднялся на землю, а вместо чертей, к которым меня посылала Наташка, рядом со мной оказались настоящие храбрецы. Мужчины с большой буквы.
Мы сражались за правое дело, мой дух закалялся, но одновременно с этим из меня испарялось что-то очень и очень важное.
Когда мне стало казаться, что по ту сторону мушки такие же Воины, и у них тоже есть своя правда, я испугался. Испугался по-настоящему — но не смерти, а трёх её прихвостней: бессмысленности, слепоты и… трансформации — вот этого я испугался больше всего.
В бессмысленность я с каждым днём погружался всё глубже. А с этим погружением очертания правды размывались и приобретали многоликость. Из-за этого я чувствовал себя слепцом, выбирающим негодяев среди толпы через оптический прицел. Но самым страшным было то, что при таких метаморфозах моё сознание трансформировалось. Я превращался в орудие, готовое выстрелить в любое место. А то, что поначалу пугало до усрачки, постепенно становилось до задницы — как бы ни казался такой каламбур забавным, такова была моя реальность.
До задницы мне становилась и смерть — не только тех, кто по другую сторону мушки, но и моя личная.
«Война — чертовски справедливая штука», — размышлял я, понимая, что собственная голова тоже под прицелом. С каждым пробитым черепом знамя этой справедливости поднималось всё выше, пока однажды древко воображаемого прапора не перебило настоящей шрапнелью…
* * *
Когда я вышел из госпиталя, война уже закончилась. В моём черепе навсегда приютилась металлическая пластина, а красные рубцы от болтов напоминали о перебитых ногах.
Самые главные дядьки пожали друг другу руки, и началась мирная жизнь.
Я поступил в дипломатический, где из моей головы стали выбивать всё дурное. Но цепная реакция была уже запущена. А потому максимум, что удалось сделать — это придать трансформации ментальные границы, скрутить получившееся в узел, сам узел — накрыть саркофагом забвения, а вокруг саркофага — насыпать благодатную почву для новой трансформации…
Прошло несколько лет. После дипломатического я пошёл учиться дальше. Куда?.. Тут всё понятно — недополученные на войне ответы выбора не оставляли. Семьёй я так и не обзавёлся, ответы так и не находились, а потому, когда по долгу службы мне предложили перебазироваться на другое полушарие, я с лёгкостью согласился.
Со временем внутри моих собственных полушарий покоилось уже с десяток саркофагов. Преображения, зародившиеся на войне, оказались на редкость живучи. На поверхность некоторых из моих гробниц червями прогрызали дорогу старые трансформации — они объединялись друг с другом, мутировали, после чего внутри уже нового саркофага мигрировали наружу…
Я же честно продолжал выполнять свой долг. Долг — это святое, даже если смесь дипломата с военным кажется такой скучной. Когда же наши представительства стали объектами терактов, я воспрянул духом. Горячие точки, которые виделись лишь во сне, теперь сами шли мне навстречу. Конечно, обеспечение охраны — это не поле брани с надзирающими прихвостнями. Но нужно отдать должное — отличиться можно и в посольстве.
И я отличился.
После — зализывая очередные раны в больничке — я понял, что эволюционировал. Когда мне предложили должность в международной антитеррористической организации, саркофаги в голове уже не беспокоили меня. Как не беспокоило меня и отсутствие увлечений, настоящих друзей или же семьи. Трансформация вышла на совершенный уровень…
В то время волны терроризма прокатились по всему миру, и поэтому работы для таких, как я, всегда хватало.
Моя служебная доска с наградами уже отсчитала третий ряд, последний из которых занимали иностранные медали. Ни с одной из этих наград я нигде не щеголял. Зачем? Гораздо незаметнее носить их в голове, а не на груди. И кто с этим поспорит?!
С этим никто и не спорил. Что меня, как всегда, устраивало.
* * *
Примерно на том же третьем ряду с наградами на меня неожиданно вышла наша школьная учительница.
Последние комментарии
3 часов 25 минут назад
17 часов 19 минут назад
18 часов 52 минут назад
22 часов 46 минут назад
22 часов 50 минут назад
1 день 4 часов назад