Миланья (СИ) [Стефания Эн] (fb2) читать онлайн

Глава 1

— А правда, что твоя мама живёт в диком лесу с тремя волками? — ехидно обратилась Наташа к Миланье, отхлебывая очередной глоток пива. Находясь сейчас за общим столом, Натали решила развлечься, унизив Милли.

— Твоё какое дело?! Прекрати! — заступилась за подругу Кайла.

— Не стоит оскорблять мою будущую тёщу! Волки — звери благородные! — пытался всё перевести в шутку Маркус. Молодой человек уже хорошо принял, находился в отличном настроении, и слушать бабские перестрелки из ядовитых шпилек ему совсем не хотелось.

Миланья смотрела на нахалку немигающим взглядом зелёных глаз. А если цвет зелёный — дело плохо. Глаза девушки имели интересную особенность. В обычном состоянии они были бирюзовые, спокойного оттенка. Если же Милли злилась, приобретали насыщенный зелёный цвет. И чем она злее, тем ярче они горели. Маркус, сидевший рядом с девушкой, заметил перемену цвета, прекрасно знал, чем это грозит и постарался сгладить ситуацию, положив свою руку на кисть подруги. Милли не реагировала. Второй рукой она продолжала сжимать вилку. Казалось, бедное металлическое изделие сейчас согнется. Ну… Или полетит в глаз сопернице.

Хотя какая Наташа соперница? Обыкновенная посредственность. Крашеная дура с макияжем из штукатурки. Маленького роста с фигурой — грушей. Единственное преимущество — деньги. Наташи богата глубоко и полностью. Семейное состояние исчисляется цифрами, больше похожими на номера телефонов. С Маркусом Наташа знакома с детства. Семьи их в контакте уже не в первом поколении. Один уровень доходов, схожие интересы, общие сделки, взаимовыгодное сотрудничество — что ещё нужно для сердечной дружбы богачей? А семья Милли не вписывалась в общий круг. Только Миланья и Кайла из всех сидящих за столом ребят не имели состоятельных родителей. Но у Кайлы семья хотя бы к среднему классу относилась, а у Милли…

Миланья родилась на Тэе — планета в отдалении рядом с границей. Если бы не близость к горячим токам, то здесь можно было бы спокойно жить в своё удовольствие, наслаждаясь покоем и чудесными видами. Поскольку особых ресурсов на Тэе не имелось, то и застройка здесь велась по минимуму. Только то, что необходимо для автономного существования. Благодаря этому на Тэе сохранилась чудесная девственная природа, прекрасная и разнообразная. Можно селиться в любой климатической зоне, какая по вкусу. Планета входила в состав Великой Империи, что обеспечивало покой, защиту и порядок для граждан. Казалось бы, живи и радуйся. Но нет. Рядом с границей не утихал конфликт между Корсикой и варварами. Планеты королевства Корсика, находящиеся здесь, не имели больших запасов голубой руды. Следовательно, не представляли особой ценности для короля. И корсиканцы, жившие тут, были фактически брошены на произвол судьбы. Находящихся рядом варвары то и дело нападали. Корсиканцы отвечали, но без поддержки регулярной армии полностью прекратить агрессию дикарей не получалось. Так и тлел конфликт медленно и постоянно. Те из людей, кто не выдерживал войны, бежали в Империю, прося прибежища. А ближайшая планета — Тэя. Вот и плыл сюда неиссякаемый поток беженцев и с одной, и другой стороны. Империя никогда не отказывала в помощи мирным жителям. И на Тэе был развёрнут целый комплекс Гуманитарной Миссии. Центры помощи располагались в разных частях планеты, без конца принимая пострадавших. Тэя итак не богата ресурсами, а из-за постоянно прибывающих беженцев приходилось жестко экономить. Граждане Империи, находящиеся здесь, жили скромно, даже бедно. Только самое необходимое, без излишеств. Да, Гуманитарная Миссия — дело благородное, но затратное.

Именно о бедности и хотела сейчас напомнить Наташа, подколов прилюдно Милли.

— Ну не волки, а помесь, — медленно выговаривала каждое слово Миланья. Никто не смеет оскорблять её семью! — и не три, а сейчас только два живут, к сожалению. Но ты не переживай. Такую шею, как твоя, наши собачки за десять секунд перегрызут. — Милли выпустила вилку и демонстративно хлебнула пиво. — Но ты права. У нас действительно много чего интересного. Например, мама любит спать с ножом под подушкой. Она прекрасно владеет холодным оружием. И если что-то маме не нравится, то она делает так.

Милли резко схватила лежащий на столе нож и метнула его в сторону Наташи. Лезвие пронеслось в нескольких миллиметрах над головой нахалки и уткнулось в противоположную стену. Нож был загнан в деревянную обивку почти по самую рукоятку. Все посетители кафе перестали есть и повернули головы в сторону весёлого столика с компанией молодёжи.

— Ты совсем долбанутая?! — завизжала Наташа, чуть оправившись от первого шока. — Не соображаешь, что делаешь? А если бы нож ниже полетел?!

— Если бы нож ниже полетел, — Милли поднесла стакан с пивом к губам и осушила его полностью, — ты бы наконец заткнулась. Но я соображаю, что делаю. Поэтому ты сейчас визжишь. Ладно, ребят, — обратилась Милли к остальным, поднимаясь из-за стола, — пойду расплачусь за испорченную стену. У меня премия. Могу себе позволить.

Найдя администратора и возместив ущерб, Миланья не стала возвращаться к столу. Вечер был явно испорчен. И неизвестно, чем ещё эта её выходка с ножом обернётся. Метать в кого-либо оружие так себе идея: могут и к ответственности привлечь.

Миланья вышла на открытый воздух. Кафе располагалось за городом. Вернее, это был целый комплекс, не только кафе. Здесь можно поиграть в бильярд или боулинг, сделать ставку в казино, искупаться в бассейне с плавучим баром, посмотреть шоу программу и так далее. Заведение не из дешёвых, для избранных. Но Миланья могла себе это позволить. Работая в фирме отца Маркуса, она получала неплохие деньги.

Милли присела на висячее кресло, расположенное на открытой террасе. Прохладный ночной воздух немного успокоил и отрезвил. Девушка прикрыла глаза и погрузилась в свои мысли.

Бедность, бедность, бедность! Да, нужно отдать Наташе должное, она знает, на что давить. Семья Милли никогда не жила богато. Даже до среднего уровня не дотягивала. Только вот страдала от этого только Миланья. Остальные члены семьи прекрасно существовали в спартанских условиях и отлично себя чувствовали. Мама всегда говорила, что излишества портят людей. Да, всё необходимое имелось. Но не более. И самое поганое, родители могли жить лучше. Деньги имелись. Например, у них в доме стояла самая навороченная система слежения. На этом родители не экономили. И оружия полно всякого, на любой вкус. Отец Миланьи был военный, служил в пограничных отрядах, разрешение соответствующее имел. Но зачем в доме держать целый арсенал, Милли никогда не понимала. Зато как дочери лишние брюки купить — целый бой нужно выдержать. А уж о модной сумочке и говорить нечего. Да, следует отдать должное, одежда у детей, впрочем, как и все предметы в доме, была отличного качества. Вещи носились годами, не выцветали, не теряли форму. Никто голым не ходил. Но всё только в определённом количестве, не более. Например, обувь для дома, для леса, для выхода в город. Всё. Если что-то портилось — покупали новое. Но не иначе. Иногда Милли злилась и специально рвала надоевшую вещь. Это раз сработало, два. А на третий Миланья получила такой нагоняй, что до сих пор филейная часть удары отцовского ремня помнит. Нет, никто над детьми не издевался. Не стоит путать воспитание с садизмом. Наказывали за дело. А раз заслужил — получай. Всё честно. Ни Милли, ни её два младших брата-близнеца на родителей за ремень не обижались. Другое дело — отсутствие красивых вещей. Миланья каждый день ходила в одном и том же. Дети в школе постоянно косились. Нет, открыто никто не смеялся — сразу бы в лоб получил. Но пренебрежительное отношение имелось. Кат только Милли чуть подросла, она сразу устроилась на подработку. Место нашла в ближайшем центре Гуманитарной Миссии. Там же, где и мама работала. Только мать в разы больше получала: и сравнивать нечего. Высококлассный технический специалист был на расхват. А поскольку мама ещё и языками владела, и помощь первую медицинскую научилась оказывать — её, как ценного работника, разве что на руках не носили. Милли же выполняла простую грязную работу. Получала немного, но получала! Наконец-то она сможет хоть что-то купить! Мама по началу ругалась. Требовала отдавать зарплату на благотворительность, как делали многие другие дети. Мол, всё в доме есть, накормлена, одета, нужно и нуждающимся помочь. Но Милли рьяно протестовала. Это были её деньги и только её, а несчастные и обездоленные пусть как-нибудь сами справляются. Выручил отец. Папа мягко, но настойчиво объяснил маме, что нельзя ломать ребёнка. Заработала — значит её. И пусть сама решает, на что тратить.

Милли была папиной дочкой. Близнецов отец тоже любил, сыновья всё-таки. Но именно с дочерью у него сложилось полное единение. Они понимали друг друга с полуслова. Мыслили одинаково. Именно отцу Миланья могла доверить свои секреты, у него спрашивала совета. А если нужно было успокоить отца, когда он приходил не в духе, то Милли с этим лучше мамы справлялась.

Что касается матери… Здесь всё сложно. Да, они сильно любили и любят друг друга. За маму Милли готова жизнь отдать, а ещё лучше порвать обидчика в клочья. Про мать и говорить нечего: любой родитель за своего ребёнка загрызет. Но понимания между ними не было. Никогда Милли не были близки взгляды матери. Все эти её правила, ограничения, нравоучения казались занудством. Мама всегда старалась помочь другим, Милли же предпочитала свои интересы. Иногда мать и дочь спорили часами, пока отец их не разнимал. Только толку от таких разговоров никакого: каждый оставался при своём мнении. Особенно тяжело пришлось, когда Милли поступила на факультет "Электроника и механика в условиях Корсики". Курс сложный. Милли еле прошла на бюджет. Но прошла! Это настоящая победа! Но мама, ещё только узнав о намерении дочери поступать именно туда, устроила настоящий скандал. Стекла дома дрожали от её криков. На помощь опять пришёл отец. Он тогда так ласково прижал маму к себе, начал успокаивать, гладить по волосам. "Всё в прошлом," — говорил он. — "никто ничего не узнает." "Там будет учиться много корсиканской знати!" — не унималась мама. — "Только не Корсика! Пусть другое выберет." "Но там же одна молодёжь будет. Зачем мы им?" — возражал папа. — "Где-где, а в Академии у него шпионов нет. Никто ничего не узнает. А ребёнок хорошую специальность получит. Оставь её. Пусть." Мама тогда смирилась, хоть и осталась недовольна. А Милли ничего не поняла из обрывков фраз. Девушке хотелось получить именно эту специальность, потому что с таким дипломом легче всего устроиться на высокооплачиваемую работу. Корсиканцы активно модернизировали свои планеты, и без специалистов тут не обойтись. Работы много, возможностей море. А значит будут деньги! Именно они являлись основной целью Милли.

Но мама всё равно переживала. Она ничего не говорила, но Милли всё чувствовала. Однако понять, почему так, не получалось. Миланья знала лишь, что давно, ещё до встречи с отцом, с мамой случилось что-то страшное на Корсике. Но что именно — не понятно. Иногда, внезапно, при случайном упоминании о королевстве, у мамы начиналась дрожь в руках. А временами ночью мать внезапно начинала громко кричать во сне. Тогда Милли с братьями пулей неслись в комнату родителей. Маму утешали всей семьёй. Она плакала, целовала детей. Списывала такую реакцию на дурной сон. Но что же это за сон, от которого крик, что кровь в жилах стынет. Но родители ничего не рассказывали. Явно что-то было, какая-то тайна, но детей в неё на посвящали.

Несмотря на разные характеры, внешне Миланья очень похожа на маму. Такая же высокая, статная. Каштановые чуть вьющиеся волосы. Только у мамы более тёмные локоны, а у Милли посветлей оттенок. Стройная пропорциональная фигура — всё на месте. Правильные черты лица, тонкий нос. Только глаза у Милли не карие, как у мамы, а бирюзовые, отцовские. Мать и дочь вполне можно было принять за сестёр. Обе прекрасно выглядели. Лишь глаза мамы выдавали её истинный возраст. Всегда вдумчивые и печальные. Ещё больше мама погрустнела после смерти отца. Это была огромная трагедия для семьи. Папу убили на очередном задании пять лет назад. Он защищал границу от бандитских варварских группировок. Задачу тогда папин отряд выполнил. Противника разгромил. Только вот папа домой не вернулся. Тяжелейший удар для семьи. Мама после этого замкнулась в себе. Дети на тот момент уже не жили в доме: близнецы поступили в военное училище, а Милли проходила обучение в Академии. Все разъехались. Папы не стало. Вот мама и осталась одна в доме в лесу со своими собаками. Всё своё время она теперь посвящала работе в Гуманитарной Миссии. Так ей было легче справиться с утратой. Дети, конечно, поддерживали друг друга и маму в этот период. Но такая боль не скоро утихает.

Глава 2

— Вот ты где! Я уже обыскалась!

К креслу, на котором сидела Миланья, подошла Кайла — красавица-блондинка с шикарной фигурой.

— Не переживай, — продолжала подруга, — Маркус поговорил с Наташей, она успокоилась, никуда о метании ножей заявлять не будет.

Кайла опустилась в стоявшее рядом пустое кресло. Протянула свою руку к Милли и пальцы девушек сомкнулись.

— Наверное, я должна радоваться, раз всё обошлось, — продолжила диалог Миланья. — Наташа во всём слушается Маркуса. Ради него даже от удовольствия сдать меня полиции отказывается. Демонстративно показывает их с Маркусом нерушимую связь.

— Да ладно тебе! Нашла, к кому ревновать! — проговорила Кайла. — Пусть хоть на голову станет, Маркус никого, кроме тебя не видит, ты же знаешь.

— Он-то да, но его семья… Все его родные были бы счастливы, чтобы их дорогой сынок выбрал Наташу, а не меня.

— Успокойся! Он выбрал тебя! Вы же скоро поженитесь, разве нет?

— Вроде да, — Милли чуть улыбнулась. — Он обещал сделать предложение на своём дне рождения. При всех официально объявить меня своей невестой.

— Вот видишь как замечательно! День рождения уже совсем скоро! Вы наконец-то поженитесь, и никто уже не станет сватать твоему красавчику своих дочек.

Слова подруги успокоили. Милли чуть сжала пальцы приятельницы в знак признательности. Да, Кайла умела подобрать нужные слова. Обладая лёгким весёлым нравом, хорошенькая блондинка запросто находила подход к любому. В отличие от Милли, она не имела проблем в общении.

Девушки подружились давно, ещё в Академии. Прибыв на Планету Богов, а именно там издревле находились лучшие престижные вузы страны, Миланья оказалась совсем одна. Новая обстановка, новые люди. И эти люди настроены были отнюдь не дружелюбно. В группе, куда зачислили Милли, все сплошь золотая молодежь. На "Электронику и механику в условиях Корсики" поступали в основном на платной основе. Пройти на бюджет можно, но мест мало. А специальность хорошая, востребованная. Вот и пихали богатеи своих отпрысков, чтобы дитятко диплом получило. Да не просто диплом, а престижную корочку, хвастаться которой не стыдно даже в самых высших кругах. Поступив на курс, Милли столкнулась с жёстким прессингом. Нет, в обиду себя она не давала. Дать козлине в лоб — правило ещё со школы. Но общаться с Милли никто не хотел. Слишком велика пропасть между ней и остальными студентами. Никто не предложил Миланье дружбу, все игнорировали. И лишь Кайла протянула руку. Милая весёлая блондинка, она тоже училась на бюджете. И хоть её семья была состоятельней семьи Милли, девушка никогда не задирала нос, в отличие от других одногруппников. Со временем нехитрое знакомство переросло в крепкую дружбу. Пообщавшись с Миланьей ближе, Кайла прониклась глубокой симпатией к умной целеустремленной девушке. С Милли было не скучно, хотя по началу она и казалась нелюдимой злюкой. Ко всему прочему Миланья всегда давала списать. Если Кайла чего-то не понимала, не успевала, Милли приходила на помощь, вплоть до того, что писала работы за подругу.

Миланья училась хорошо, даже отлично. Не имея богатых родителей за спиной, она прекрасно понимала, что может рассчитывать только на себя. И образование — это единственный шанс не возвращаться на Тэю. Все годы, проведенные в Академии, Милли только и делала, что училась. Немного общения с Кайлой — вот и все развлечения, которые она могла себе позволить. Шумные студенческие вечеринки, любовные романы — эти радости проходили мимо девушки. Её задача — получить заветный диплом. Остальное — позже. Только на выпускном Милли вдохнула и расслабилась. Корочка уже была в руках, и девушка наконец-то дала себе волю.

С выпускным вообще связано много чего интересного. Некоторые вещи произошли впервые. Например, Милли наконец-то купила себе брендовое фирменное вечернее платье. Причём наряд был не только дорогой, но и красивый. Легкое воздушное длинное белое платье из струящейся ткани выгодно подчёркивало формы, позволяя любоваться девушкой, а не фасоном. Миланья планировала предстать перед всеми милой волшебной нимфой. Все пять лет обучения она проходила в брюках и бесформенных балахонах с капюшоном. Иногда ещё кепку на голову напяливала. Не хотелось привлекать внимание. Но выпускной — другое. Это её праздник, её победа. Она должна выглядеть потрясающе. Однако для завершения образа требовались украшения. Можно бы было воспользоваться бижутерией, но сокурсники-богачи сразу раскусят подделку. И Милли решилась на нехороший поступок. Мать никогда не носила украшений, считая их излишеством. Но одно сокровище у мамы имелось. Это было настоящее бриллиантовое колье потрясающей красоты. Мама временами доставала его и подолгу держала в руках, перебирая камни пальцами. При этом никогда не надевала. Что это за украшение, откуда, почему — никаких ответов мать не давала, не делилась мыслями, связанными с ожерельем. И Миланья взяла без спросу это колье, чтобы надеть на выпускной. Мать обнаружила пропажу уже после праздника. И хотя колье нисколько не пострадало, и не испортилось, и Милли вернула его на место, поругались они тогда с матерью сильно. "Ты не понимаешь!" — кричала мама, — "Это очень серьёзно! Отца больше нет с нами, чтобы тебя защитить! Я не переживу, если с тобой что-то случится!" "Да что может случиться?" — возражала Милли, — "Это просто колье. И я его вернула. Что такого? И да, я ничего не понимаю. Ты же ничего не объясняешь, только орёшь!" Мама ничего тогда больше не сказала. Просто разрыдалась, оставив дочь в недоумении.

Выпускной удался на славу. Миланья действительно всех покорила своим видом. Молодые люди впервые за пять лет увидели в ней девушку, причём красивую. Женская же половина недоумевала, как раньше они не разглядели столь опасную соперницу. И Милли дала жару на празднике. Во-первых, напилась. Во-вторых, не помнила ничего с того момента, как напилась. Она пришла в себя только следующим утром, проснувшись в одной кровати с Маркусом. С тех пор они стали парой. Маркус учился на том же курсе, но на другом факультете: "Управление и право". До выпускного если и встречал Милли, то не замечал. Теперь же они стали встречаться.

Для Миланьи началась новая жизнь. Она почти сразу переехала на Альфу — столичную планету, и поселилась в скромной пятикомнатной квартирке Маркуса, расположенной в самом престижном районе. Её прекрасный принц души не чаял в избраннице. Она тоже сильно влюбилась. Это её первый и единственный мужчина, и она готова была следовать за ним на край света. Ну, поскольку этот мужчина жил не на краю, а в самой настоящей столице, да ещё и богатый оказался, Милли умирала от счастья. Знакомство с его родителями прошло гладко, но странно. Они хорошо приняли девушку, но в свой круг не пустили. Впоследствии девушку не приглашали ни на семейные мероприятия, ни на праздники. Во время знакомства мать Маркуса пристально и долго смотрела на Милли и в конце заявила: "Ну пусть. Уж лучше так, чем как попало." Что это значило, Миланья не поняла.

Молодых оставили в покое. Жили они теперь отдельно в квартире Маркуса. И с работой повезло. У папы Маркуса имелась своя фирма по строительству различных объектов "под ключ" — от проектирования до введения в эксплуатацию. Отец давно приготовил место для сына. Взял и его девушку. Причём и первый, и второй выпускник Академии получили сразу хорошие должности, по правде сказать, не соответствующие их заслугам. Ведь несмотря на то, что училась Милли отлично, опыта работы у неё не было. И сразу взлететь до помощника начальника отдела — большая удача. А когда начальник это самого отдела — твой парень — вообще красота. Со временем в эту же фирму устроилась и Кайла — Милли очень об этом просила отца Маркуса — мистера Эверина. Так и стали они своей веселой компанией вместе работать, отдыхать и развлекаться.

Всё было хорошо. Но вот прошло уже три года после знакомства, а они так и не были женаты. Маркус постоянно обещал, но предложения не делал. Милли в панику не впадала, однако такое положение вещей становилось ей всё более и более неприятно. Да, она не из их круга, не богата. Но зато Милли прекрасный работник — отец может подтвердить. И Маркуса любит до безумия. На его состояние не претендует. Что ещё нужно? И вот наконец Маркус созрел. Обещал на своём дне рождения, которое уже очень скоро, объявить всем и каждому о помолвке с Миланьей. Он заверил девушку, что готов даже против семьи пойти, лишь бы она была счастлива.

Кайла дотронулась большим пальцем до кольца, надетого на указательный. Перед ней сразу выскочила панель.

— Все расходятся, — Кайла провела пальцами по возникшему в воздухе изображению и прочитала сообщение, — пойдём и мы. — обратилась она к подруге.

Панели выполняли множество функции. Связь, поиск информации, общение, развлечения — найдётся всё, что душа пожелает. Подобного рода устройства известны давно. Они модернизировались с течением времени, однако суть оставалась неизменной. Жизнь без панели сложно себе представить, да и не нужно. Подобное устройство имелось у всех. Вызвал панель — и делай что хочешь. Как, а вернее, через что изображение вызывать — это каждый для себя сам решает. Панели разные. Можно в виде кулона устройство приобрести. Или же браслет. Да даже в форме пуговицы встречаются. Однако наиболее распространены были кольца. Выбираешь понравившийся дизайн, надеваешь на любой палец — и ты на связи! Включаешь устройство прикосновением или голосом — тут как настроишь, и в воздухе возникает изображение. Чаще всего кольца надевали на указательный палец правой или левой руки. А дотрагиваясь большим пальцем до кольца, вызывали и убирали обратно возникающую в воздухе панель. Ранее были попытки вживления устройства — установка чипов. Но эта технология оказалась небезопасной и от неё отказались.

Девушки поднялись с кресел и направились к выходу. На площадке перед стоянкой собрались некоторые ребята из их компании. Маркус тоже был здесь. Славный мальчик плотноватого телосложения, рост немного выше среднего, волосы короткие, тёмно-каштановые. Глаза голубые, небольшие, нежного оттенка. Маркус считался привлекательным молодым человеком. Парня даже можно было бы назвать красивым, если бы не его любовь покушать и нелюбовь к спорту. Наев лишние килограммы, он потерял форму. Фигура стала рыхлой. Лицо, руки — пухлыми. Нет, сильно жирным он не был, но похудеть не помешало бы. Однако для Милли внешность Маркуса не имела абсолютно никакого значения. Она любила его просто так, потому что любила. И нет, не за деньги, хотя они и не мешали.

Маркус стоял с понурым видом. Миланья заранее знала, что он сейчас скажет. Зачем она устроила скандал на пустом месте, неужели всё миром нельзя решить и прочая ерунда. Молодой человек терпеть не мог конфликты, и произошедший ранее инцидент с ножом явно ему не понравился. То, что её пытались оскорбить и нужно было защищаться, ему не докажешь.

Внутреннее приготовясь к потоку упрёков, Миланья вместе с Кайлой подошла к группе молодых людей.

— Ну что, Маркус, едем домой? — обратилась Милли к любимому.

— Сейчас к ребятам такси приедет — они не на машине, нужно проводить. — он отвечал сдержано, но Милли знала этот тон. Маркус недоволен. На людях держится, но ей ещё предстоит выслушать кучу нравоучений.

— Милли, а меня научишь так нож пылять? — в разговор вступил Дик, один из парней из их компании. — То, как ты его бросила… Это потрясающе! — Дик, в отличие от Маркуса, явно восхищался её броском.

— Научить? — задумалась она. — Конечно, пару уроков могу дать. Но ты же понимаешь, что такому не за один день учатся. Нужны месяцы, а то и годы тренировок.

— Уууу… — разочарованно протянул он, — а какая-то ускоренная программа есть? Уроков десять?

— Нет, Дик, VIP программы по метанию ножей не существует. Обучение такое же, как у всех. Смирись.

— Слушай, а нож под подушкой? — в разговор вступил Тим, другой парень из компании. — Это правда? У тебя тоже лежит? Если так, то бедный Маркус. То-то он такой зашуганный.

— Нет, здесь нож под подушкой я не держу. — заверила их девушка, — Мы же на Альфе. Зачем? А дома, на Тэе, да, сплю с ножом. Иногда и ружьё под кроватью валяется.

— Ружьё? — недоверчиво переспросил Тим, — Это разве законно?

— Не знаю, — честно призналась Милли, — но на Тэе иначе никак. Оружие есть у всех граждан. У любой семьи, хоть захудалое ружьё, но имеется. А как иначе? Много беженцев. И, к сожалению, несмотря на предоставленный им приют, не все настроены дружелюбно. Вот, бывало, идёшь себе по лесу, никого не трогаешь. А тебе навстречу компания из нескольких варваров. И идут они на тебя с целью отнюдь не о погоде поболтать. Варвары, они ж женщин за людей не считают. У них по религии, Преданию Старцев, женщина — вспомогательный объект для мужских нужд. Что делать? Разговаривать с ними бесполезно, уж поверьте. Только силу понимают. Вот и пыляешь по ним разрядом из ружья, пока они слишком близко не подобрались.

— Что? Прям насмерть? — Дик аж загорелся весь от любопытства. Такие страшилки для золотой молодёжи в диковинку.

— Зачем насмерть? Просто оглушала. — продолжила Милли. — Ружьё, оно же не всегда смертельный заряд выпускает. Можно разные настройки ставить. Зависит от модели и поставленной перед тобой задачи. В моём случае достаточно просто вырубить. А дальше нужно живо вызывать полицию, чтобы они нарушителей забрали. Главное, чтоб полицейские раньше папы моего прибыли, тогда норм. А то было один раз, что отец первым пришел, недалеко как раз находился. И… Забирали потом уже трупы. Помню, отца тогда долго по инстанциям таскали, еле отмазался. Хоть он и военный, но закон есть закон, просто так в мирное время нельзя убивать. Даже козлятину.

— Ого! Твой отец воевал? Круто! — теперь Тим восхитился.

— Да, он в пограничном отряде служил. Награды есть, в том числе орден "За защиту Империи ll степени". К сожалению, выдан посмертно.

Милли чуть отвернулась. При мысли о папе слезы сами на глазах появились.

— Милли! — сочувственно погладила подругу по плечу Кайла.

— Слушайте, а давайте как-нибудь в Полигон сходим, а? — перевёл тему Дик, за что Милли была ему благодарна. Продолжать разговоры об отце совсем не хотелось. — Там же как раз пострелять можно. А ты, Милли, покажешь нам всем класс.

— Сходить-то можно, — согласилась девушка, — я сама Полигон люблю. Но вы должны понимать, что это больше развлекательная площадка, а не учебная.

— А в чем разница? — не понял Дик. — По форме оружие не отличить от настоящего. И заряды далеко бьют.

— Разница большая. Отдача от стрельбы совсем не та. Также нет реальных физических факторов, которые нужно учитывать. Ветер, например, или качка на воздушном судне. Играть в виртуальном мире и стрелять в реальном — небо и земля. Слушайте, вот если б кто из вас договорился, чтобы нас на действующую военную базу пустили, это б очень здорово было!

— На военные базы гражданских не пускают… — разочарованно вздохнул Тим.

— Почему? — возразил Дик. — Я папе скажу, может получится договориться. У него в знакомствах несколько генералов есть. Вдруг пойдут навстречу? Попробую. О! Кажется наше такси приехало.

Тим и Кайла, несмотря на качку, вызванную выпитым ранее спиртным, успешно погрузились в транспортное средство. Дик открыл дверь и уже тоже был готов сесть, но вдруг повернулся в сторону Маркуса и Милли и сказал:

— Маркус, как же тебе повезло! Твоя девушка самая клёвая из всех, что я знаю! И где ты нашёл такую?

— Места знать надо! — довольный повеселевший Маркус подошёл к Милли и по-хозяйски обнял её за талию.

Такси уехало, унося ребят обратно в город. Миланья и Маркус остались на стоянке одни. Парень притянул к себе девушку и смачно поцеловал.

— Ты ж моя красавица! — сделал он акцент на слове "моя".

Удивительно, но от его плохого настроения и недовольства не осталось и следа. Видя, как другие восхищаются Миланьей, он перестал дуться. Чужое мнение имело для него решающее значение.

Глава 3

Миланья и Маркус подошли к автомобилю. Сегодня они приехали на машине Милли. Двери открылись и молодые люди сели внутрь кабины. Девушка нажала нужную точку на панели управления автомобилем и к её рукам плавно выплыл руль.

— Ты что, собираешься ехать в ручном режиме? — раздражённо пробурчал Маркус. Он снова был недоволен.

— Да, а что такого? — не поняла она претензий.

— Это же не безопасно! — взвизгнул он и уже спокойнее добавил: — Да, я знаю, ты любишь водить сама. И я пошёл на уступки, купив тебе машину с ручным управлением. Хотя на мой взгляд это абсолютно ненужная функция. Но ты просила, я купил. Однако сейчас ты выпила. И водить самой нельзя.

— Всего лишь стакан пива! — негодовала она. — И это уже давно было. Я прекрасно себя чувствую.

— Как ты себя чувствуешь, значения не имеет. Когда тебя станут отковыривать от стен туннеля магистрали, уже поздно будет что-то доказывать. Безопасность прежде всего. Я не хочу подвергаться риску из-за твоей самоуверенности. Ну же, будь умницей! — он нагнулся к ней и опять смачно её чмокнул.

— Хорошо, любимый.

Милли послушно убрала руль, задала маршрут на панели и нажала на старт.

Машина чуть поднялась, образовывая под корпусом воздушную прослойку, и начала движение. Сначала ехали по обычной загородной дороге, потом переместились в туннель магистрали. Здесь, на закрытой трассе, машина перестроилась в поток, набрала максимальную скорость и быстро домчала парочку до дома.

Автомобиль заехал в гараж и припарковался в закреплённом за ним месте. Уставшие Милли и Маркус зашли в лифт и мигом добрались до его квартиры. Какое же это счастье, наконец-то оказаться дома после столь сложного дня!

Квартира Маркуса располагалась на восьмидесятом этаже элитного дома. Ему подарили её родители в честь окончания Академии. Состояла она из пяти объемных комнат, не считая кухню и смотровую площадку. Маркус по началу был не доволен, он считал такой метраж весьма скромным и даже дулся на родителей. Милли тоже не находила квартиру большой: на Тэе она привыкла к простору. Однако по меркам столицы это прекрасный вариант, и она это понимала. К тому же жили ребята сами, без родителей. А что ещё нужно для счастья?

Приняв душ и переодевшись ко сну, Милли забралась в постель под мягкое одеяло. Уже готова была погрузиться в сон, но тут почувствовала на своём бедре руку Маркуса. Несмотря на усталость, она уступила. Не хотелось расстраивать любимого.

На следующее утро она встала поздно. Маркус уже уехал на работу. У неё же был выходной. Их отдел буквально вчера закончил и сдал весьма сложный проект. И Милли внесла немалый вклад в работу. Являясь по должности помощником начальника отдела проектирования, в её случае, помощником Маркуса, Миланья фактически выполняла за него всю работу. Раздавала задания сотрудникам, следила за выполнением сроков, решала сложные спорные вопросы. А поскольку вопросы эти сыпались из разных областей: от электрики до средств связи, ей приходилось постоянно разбираться в чем-то новом и во всё вникать. Да, она не бросала сотрудников на произвол судьбы, лишь отдавая команды. Прорабатывала всё спорные технические моменты проекта лично. Времени и нервов на это всё уходило уйма, но результат того стоил. Экспертизу проекты из её отдела проходили на ура. А если и присылали замечания, то незначительные и легко решаемые. Вот и вчера отдел сдал очередной сложный проект. Отец Маркуса, видя, как сильно старалась Милли, и желая её поощрить, выписал ей внеочередную премию и дал пару выходных.

Этот день Миланья планировала посвятить себе любимой. Для начала съездить в бассейн, потом маникюр. А затем и по магазинам прошвырнуться можно: она уже более двух недель не покупала себе обновок.

Но что же купить? Милли налила себе кофе и зашла в гардеробную. Едва только переехав к Маркусу, она уговорила отдать ей одну из комнат. Теперь у неё накопилось много вещей и их нужно где-то хранить. Он согласился, и Милли переделала помещение в гардеробную. Огромный стеллаж во всю стену с обувью. Туфли на каблуках, туфли-лодочки, кроссовки, кеды, босоножки, берцы, сапоги классические и авангардные — чего только не было. Милли и сама не знала, сколько здесь пар. Считать лень, да и зачем? Всё, что есть, всё её. На другой стене коллекция сумок, ремешков, ремней, цепочек, подвесок, перчаток и других аксессуаров. Третью стену занимала одежда. Платья, юбки, кофты, джинсы, брюки, жилеты, шорты — вещи любых цветов и фасонов… Все предметы только брендовые, самые модные.

Милли хлебнула кофе и с удовольствием принялась созерцать свои сокровища. Здесь, в гардеробной, она могла находиться часами. Подбирала новые сочетания уже имеющихся вещей, отбирала на выброс старые разонравившиеся фасоны и планировала покупку новых обитателей сокровищницы. Девушка провела ладонью по висевшим на вешалках вещам. Какие же они прекрасные, красивые, яркие, мягкие, стильные, удобные!

Неожиданно звонок прервал её модную медитацию. Милли дотронулась большим пальцем до кольца на указательном. В воздухе появился Маркус.

— Милли, дорогая, выручай! — молил любимый. Он выглядел растерянно. — Приезжай скорее, нужна твоя помощь.

— А без меня никак? У меня выходной. — менять бассейн и шопинг на работу совсем не хотелось.

— Да тут такое дело, — почесал он затылок, — новые потенциальные заказчики приехали. Папа говорит, очень важные. Нужно как следует их заинтересовать.

— И в чем проблема? Прочти им стандартную презентацию. Только с выражением. А если не справишься, позови кого-нибудь из отдела продаж. У них хорошо языки подвешены, помогут.

Как же ей надоело делать его работу! Да, он её парень, да, у них любовь, но сколько ж можно то! Общаться с заказчиком должны директор, то есть мистер Эверин — отец Маркуса, и сам Маркус. Он же начальник отдела и будущий приемник! Она-то тут причём?!

— Но тут сложности возникли, — любимый не отставал от неё, — эти заказчики… Они это… Корсиканцы. Ты же поможешь?

— Всё ясно. — грустно вздохнула она. Бассейн накрылся. — Сейчас буду.

Звонок завершился. Милли быстро оделась. Малиновые лёгкие брюки, светлая блузка с косым вырезом, туфли-лодочки на плоской подошве, небольшая сумочка на цепочке. Одежда не деловая. Милли не планировала долго задерживаться на работе и хотя бы на маникюр хотела успеть.

Закрыв квартиру и спустившись в гараж, Миланья села в машину. Вызвала руль, включила ручной режим и тронулась. Езда успокаивала. Она прекрасно справлялась с потоком даже в туннеле автострады. Сейчас ей никто не дребезжал над ухом, и она могла спокойно насладиться вождением.

Милли прекрасно поняла, почему Маркус её вызвал. Разговаривать с заказчиками он должен был сам. Но любимый не знал язык. Отец столько раз ругался с сыном, чтобы тот подтянул знания, но всё без толку. Вызывать обычного переводчика или пользоваться искусственным интеллектом не вариант. В их работе есть нюансы, доступные только профессионалам и при неправильной трактовке всё дело можно загубить. А кто на фирме знает лучше всех корсиканский и при этом тех вопросами владеет? Конечно Милли! Живя на Тэе и общаясь с кучей беженцев, волей-неволей языки выучишь. Вот и зовут её теперь на выручку. И плевать, что у неё выходной.

Машина подъехала к высокому стеклянному зданию, где находилась фирма. Поставив автомобиль в гараж, Милли сразу поднялась на нужный этаж в зал для переговоров. Обменявшись приветственным кивком с секретаршей, девушка вошла в кабинет.

В зале было светло. Панорамное остекление позволяло лучам беспрепятственно проникать внутрь, обеспечивая приятную атмосферу естественности. Несколько зелёных живых растений в горшках, расставленных по периметру, сглаживали холодный деловой стиль офиса. Стол для переговоров пока пуст. Потенциальный покупатель примостился в кресле, находящимся в стороне. Рядом стояли Маркус и девушка из отдела продаж. Сотрудники о чём-то переговаривались, и судя по хихиканью, это сделки не касалось. Маркус коротал время за приятной беседой, не утруждая себя заботой о покупателе. Потенциальный заказчик молча сидел в кресле. Смотрел он куда-то в сторону. Одет в серый дорогой костюм с белоснежной рубашкой. Запонки на рукавах блестели холодным огнем, как и положено бриллиантам. Одежда на госте сидела идеально. Ни складочки, ни натяжки. Блестящие начищенные туфли. Ни соринки, ни пылинки. Традиционный классический корсиканский стиль. Светлые длинные волосы до плеч гладко уложены и зачесаны назад. Осанка ровная, гордая. Фигура подтянутая, но худая. Черты лица строгие, нос тонкий, чуть с горбинкой. Глаза умные, живые, холодного голубого оттенка.

Чистый аристократ. Но Милли он показался знакомым. Откуда? Она подошла ближе. Незнакомец пристально посмотрел на неё, затем резко поднялся со своего места и направился к ней, как будто тоже узнал.

— Эд, это ты? — догадалась наконец девушка и улыбнулась. Она подола ему руку в знак приветствия. Корсиканец радостно сжал её ладонь двумя руками. Он точно её узнал.

С Эдуардом Милли познакомились при забавных обстоятельствах. Это произошло во время обучения в Академии. Милли была курсе на втором. Как-то поздно вечером она возвращалась к себе в комнату в общежитие через студенческий парк. Время тёмное, людей почти никого. Настроение у неё тогда упало хуже некуда. Завалила сдачу зачёта. Потом, конечно, она всё исправила. Но тогда Милли сильно злилась. На себя, на преподавателей, на весь мир. Идёт она и видит, как двое бугаев приперли какого-то щуплого студента к дереву и явно издевались. Дела складывались точно не в пользу хлюпика. Бедняга совсем сжался от натиска. А агрессоры только забавлялись. Милли, сама прекрасно зная, что такое буллинг, не смогла пройти мимо. Рядом с местом событий строилась беседка. Милли, не долго думая, схватила со стройки какую-то палку с гвоздями и рьяно бросилась на обидчиков. То ли гвозди слишком больно впивались в кожу, то ли мастерство ударов сработало — Милли знала, куда бить, но эффект не заставил себя ждать. Агрессоры бросились врассыпную, только их и видели. Милли подошла к испуганному студенту и протянула руку, желая помочь ему подняться. Молодой человек схватился за её ладонь и долго крепко сжимал руку своей спасительницы. Это и был Эдик. Так они подружились. Молодой человек учиться на том же курсе, но на другом факультете. Физфак — простое название, сложное содержание. Паренёк оказался очень талантливым студентом. Весь поглощён наукой. Часто видеться Милли и Эд не могли: у обоих полно заданий. Но время от времени они встречались. Обменивались последними научными новостями, обсуждали актуальные гипотезы, новые открытия в области физики. Говорил, конечно, в основном Эд. Он был умнее и эрудированнее. Милли это понимала. Однако паренёк нос не задирал, да и она больше любила слушать. Так они и дружили все годы, пока учились. Встречи редкие, но приятные, ненавязчивые. Последний раз Милли видела приятеля на выпускном. Потом всё. Бывшие студенты разъехались каждый в свою сторону.

— Эээ, так вы знакомы? — подал голос Маркус.

— Конечно! — с энтузиазмом заявила Милли, — Это же Эдуард Крафт! Он на нашем курсе в Академии учился. Вероятно, вы не общались, но ты должен был о нём слышать! Самый талантливый студент выпуска. Столько научных работ с его авторством! А за последние открытие — латта-волны, излучаемые мозгом, он получит Лиговскую премию!

— Ты следила за моими успехами? — радостно воскликнул Эд на имперском. Он всё ещё сжимал её руку.

— Ну… Не совсем за твоими. — Милли мягко высвободилась, — Я слежу за всеми знаковыми научными событиями. Но увидеть твоё имя в списке лучших было очень приятно. Я рада за тебя, поздравляю!

— Спасибо… — расплылся корсиканец в широкой улыбке.

— А вы, я смотрю, знаете имперский. — Маркус подошёл ближе к потенциальному заказчику.

— Ну конечно Эд знает имперский! — ответила за корсиканца Милли, — Я же говорю. Мы: я, ты, Кайла и Эд, учились на одном курсе в Академии. Естественно он языком владеет. Это же очевидно. Ребят, судя по вашей реакции, вы друг с другом не знакомы. Давайте я вас представлю. Маркус Эверин, — Милли указала рукой на любимого, — начальник отдела планирования. Эдуард Крафт, — сделала девушка жест в сторону корсиканца, — учёный-физик, светлейший ум современности.

Маркус было протянул к Эду руку для приветствия, но аристократ открыто проигнорировал данный жест. Тогда начальник отдела, не долго думая, поместил свою ладонь на талию к Милли, обозначая территорию.

— Милорд Эдуард Крафт наследник великого лорда-правителя Септимуса! — многозначительно заметила дама из отдела продаж, до сего момента стоявшая молча. Милли даже взглядом её не удостоила. Очередная сучка, строившая глазки Маркусу.

— О! Так дядя наконец официально сделал тебя наследником! — с восхищением воскликнула Миланья, — Отлично! Очень рада за тебя! Это ещё один повод для поздравлений! Но ребят, раз всё разрешилась и моя помощь не нужна, я побегу. Времени нет совсем. Я жутко опаздываю.

Милли освободилась от лап Маркуса и направилась к выходу. Вдруг Эд резко схватил её за руку и остановил.

— Я хочу, чтобы ты осталась! — повелительно заявил Крафт.

— Эд, детка, нет… — мягко, будто к ребёнку, обратилась она к корсиканцу и высвободила руку. — Сейчас никак не могу, прости. Не хватало ещё, чтобы и заключение договоров на меня повесили! Давай знаешь как поступим… Подожди минуту.

Миланья подошла к столу, взяла стикер и написала свой номер. Затем протянула записку Эду.

— Набери меня, как освободишься, — попросила девушка, —встретимся, поболтаем. Только давайте все вместе соберёмся: я, ты, Кайла, ну, и Маркуса с собой возьмём. Это обязательно. Посидим где-нибудь, вспомним Академию. Уверена, будет здорово! А сейчас мне надо идти. Запись на маникюр горит. Я итак еле втиснулась во внезапно появившееся окно. И если я не успею, следующая свободная дата через три недели. За это время мои руки превратятся… Ну, ни во что хорошее они не превратятся. Счастливо! Я побежала!

— Не гони там, — крикнул ей вслед Маркус, когда девушка уже стояла в дверях, — соблюдай скорость!

— Обязательно буду гнать! У меня выходной, а в выходные я делаю, что хочу! — заявила Милли и быстро захлопнула за собой дверь.

Выйдя в холл, девушка встретила отца Маркуса и делегацию корсиканцев. Группа людей как раз покинула лифт, направляясь в зал для переговоров. Потенциальные заказчики держались чопорно и важно, как и положено корсиканцем. Один из них, со сморщенным лицом, так пристально посмотрел на Милли, прям впился, что девушке стало не по себе. Что ещё за маньяк?

— Господа, я на минутку. — Эверин-старший покинул группу, подошёл к Милли, приобнял за плечи и отвёл чуть в сторону.

Мистер Эверин являлся полной противоположностью сына. Высокий, подкаченный, статный брюнет с шикарными чёрными усами. Несмотря на то, что седина уже тронула его великолепную шевелюру, Эверин-старший оставался невероятно привлекательным мужчиной. И дело тут было не только в красоте, хотя, конечно и она играла не последнюю роль. Отец Маркуса обладал уникальной харизмой. Он умел так говорить с женщиной, что та невольно начинала чувствовать себя самой желанной и единственной на свете. Причём общался он подобным образом со всеми представительницами прекрасного пола: от простой уборщицы до императрицы. Да, он был представлен ко двору и очень этим гордился.

— Милочка, и что мы тут делаем? — обратился мистер Эверин к Милли. — Позволь угадаю: мой оболтус тебя дёрнул. — и он забавно пошевелил усами.

Ох, уж эти усы! Сколько же представительниц прекрасного пола мечтали, чтобы эти усики их пощекотали. Однако мистер Эверин был разборчив. И если его невероятным обаянием при общении могли наслаждаться все, то в кабинет для более плотного знакомства он приглашал далеко не каждую. Знал себе цену и отбирал только лучших. Также по офису ходил устойчивый слух, что мистер Эверин плюс ко всему ещё и прекрасный любовник. Так что отец Маркуса не имел недостатка во внимании к своей персоне и жил полной жизнью. Похождения свои он не только не отрицал, но даже не скрывал. Наличие миссис Эверин его нисколько не смущало. "То семья, а это — личное." — объяснял он. Что ж. С этим не поспоришь.

— Да Маркус думал, что переводчик понадобится, — защищала любимого Милли, — но всё обошлось. Наши гости знают имперский.

— Индюк тоже думал и в суп попал! — усики опять зашевелились. — Я ж ему подробное разъяснение отправил! Пирожок уже и читать разучился!

— Мистер Эверин! — Милли невольно прыснула, глядя на усики. — Зачем вы так?

— Как?

— Нельзя так сына называть!

— Почему? Насколько я знаю, в нашем государстве правда не запрещена. Называть пирожок пирожком законно.

— Мистер Эверин! — она не могла сдержать смех.

— Что "мистер Эверин"? Эх, Милочка, — он чуть плотнее приобнял её и потрепал по плечу, — ну ты скажи, как могло получиться, что у меня родился пирожок? Загадка века! А ведь он точно мой сын. Я поверял. До анализа ещё была какая-то надежда, но наука разнесла её в дребезги. — горько вздохнул он. — Так Милли, а теперь серьёзно, — его тон переменился, он больше не шутил, — ты слишком его опекаешь. Сначала мать за ним сопли подтирала. Теперь ты всю работу за него делаешь. Думаешь, я не вижу? Перестань. Он сам должен шевелиться. У тебя выходные? Вот и катись отсюда быстренько. И чтобы ни сегодня, ни завтра я тебя в офисе не видел!

Усики опять забавно двигались. Милли снова не смогла сдержать смех. Мистер Эверин отпустил её и легонько шлёпнул по спине, подгоняя в сторону выхода.

В приподнятом настроении девушка вызвала лифт и спустилась вниз.

Глава 4

Эд связался с Миланьей как только освободился. Девушка предложила встретиться вечером и быстро всё организовала. Поначалу она хотела выбрать ресторан за городом — не нравилась ей суета и шум, но Эд попросил найти заведение в черте населённого пункта. У него, в связи с его теперешним положением лорда-наследника, особые требования к безопасности. Милли ничего не поняла, ведь более надёжную планету, чем Альфа, не найти. Здесь в любой точке безопасно. Однако девушка не стала спорить и выбрала ресторан в городе.

Заведение находилось в квартале малоэтажной застройки. Узкие улицы, дома с интересной затейливой архитектурой, клумбы, стойки с фонтанчиками, лавочки. Очень уютное место. Желающих открыть здесь бизнес хоть отбавляй. Из-за чего арендная плата достигала неприличных значений. И, как следствие, цены в заведениях в квартале заоблачные. Далеко не каждый мог позволить себе обед здесь. Но Милли не хотела считать деньги. Ей нужно произвести впечатление. А сколько там чего стоит — не важно. Тем более, что платить будет Маркус.

И сейчас Милли, Маркус и Кайла стояли втроём перед рестораном ожидая приглашённого гостя — Эдуарда Крафта.

— Кайла, а почему Тим не пришёл? — поинтересовался Маркус, коротая время. — Он разве не должен тебя сопровождать? Вы ж вроде встречаетесь.

— Вроде встречаемся, — согласилась подруга, — но сегодня какой-то особо важный матч, и Тим предпочёл отправиться на стадион. Пропустить спортивное событие ему совесть не позволяет. — пожала она плечами.

Кайла выглядела прелестно. Светлые волосы завиты в мелкие кудряшки, образуя копну непослушных волос. Она облачилась в красное платье. Глубокий вырез пикантно обнажал пышную грудь. Девушка находилась во всеоружии, готовая ко всему.

Милли же выбрала зелёное расклешенное платье до колен. Насыщенный цвет ткани очень шёл к её бирюзовым глазам. Туфли на шпильке того же оттенка смотрелись элегантно и стильно. Правда, из-за каблуков Милли по росту теперь стала выше Маркуса. Волосы она собрала назад в свободный пучок-корзинку.

К ресторану подъехал кортеж из пяти автомобилей, сразу перекрыв движение по узкой улочке. Машины остановились. Из них повыпрыгивали охранники. Сразу началась суета и беготня. Люди, идущие по улице, останавливались в недоумении. Из окон близлежащих домов посыпались любопытные взгляды. Подобное действо привлекало немало внимания.

— Не иначе, корсиканский принц прибыл, столько пафоса! — ехидно заметил Маркус.

— А тачки какие шикарные! Высший класс! — отметила Кайла. — Пожалуй, хорошо, что Тима нет. Эдуард, насколько я знаю, не женат? Отлично! Попытаем счастье.

Кайла выпрямилась, выпятив вперёд роскошную грудь, и приняла наиболее привлекательное положение, начав притягивать взгляды не хуже корсиканского кортежа.

— Что? — покосилась на друзей девушка в красном. — Вы двое скоро поженитесь. А я что? Будем брать крепость, вдруг повезёт?

Тем временем из машины выплыл наконец-то Эд. Корсиканец был одет в строгий костюм, похожий на тот, что носил утром, только чёрный.

Эдуард неспешно приближался к компании молодых людей. За ним вереницей тянулись охранники. Эд старался держаться важно. Первым делом подошёл к Милли.

— Здравствуй, Эд! — девушка первой протянула ему руку для приветствия. Корсиканец аккуратно взял её кисть и, вместо того, чтобы пожать, поднёс к губам и поцеловал. — Как галантно! — смутилась Милли и продолжила уже на корсиканском: — а теперь Эд, будь другом, протяни свою руку Маркусу и поздоровайся с ним по-человечески. То, что ты утром устроил — ни в какие ворота!

Эдуард послушно повернулся и протянул руку Эверину-младшему. Маркус ответил на приветствие, протянув свою. Рукопожатие состоялась.

— А что ты ему сказала? — поинтересовался у Милли Маркус.

— Она сказала, чтобы Эдик тебе руку пожал, а не выделывался как утром. — ответила за подругу Кайла, не стесняясь в выражениях. Она тоже была знакома с Эдом раньше и чувствовала себя свободно рядом с ним. — Когда ты уже язык выучишь!

— Ах вот оно что… Но я уверен, мистер Крафт не хотел меня утром оскорбить, вы зря переживаете.

— Вообще-то хотел. — в лоб выпалил корсиканец уже по-имперски.

Повисла неловкая пауза. Маркус, который терпеть не мог скандалы, не знал, как реагировать. Проглотить — стыдно. Ответить — боязно.

На помощь пришла Кайла.

— Эд, как же ты возмужал! Такой красивый стал. Я так рада встрече! — и Кайла обняла Эдуарда, буквально повиснув у него на шее. Поза выбрана так, чтобы её шикарная грудь упёрлась в него и выглядело это всё как будто случайность.

Но тут вмешались охранники. Они мигом выскочили из-за спины лорда, и схватили девушку в красном, отстраняя её от хозяина. Охранники уже было заломили ей руки, но Эд жестом остановил их.

Ребята переглянулись.

— Эд, а это что за цирк с тобой? — возмутилась Милли. — Они что, всегда теперь рядом ходят?

— Да, положение лорда-наследника обязывает. — важно ответил он.

— Они что, и в ресторан с нами пойдут? Э нет! Так не пойдёт. Прикажи им отойти и пусть машины с проезжей части уберут. Смотри, из-за вашего кортежа уже пробка скопилась.

— Они не могут уйти. Таковы традиции. И безопасность моя требует наличия охраны.

— Эд, какая ещё безопасность? Мы же на Альфе. Здесь спокойно. Пусть ресторан проверят, если хотят и на улице остаются.

— Но мой дядя дал чёткие указания…

— Эд, дяди здесь нет. Ты решаешь, как поступить. Эд, ну пойми, — уговаривала его Милли, — у нас так не принято. Если ты сейчас потащишь всю эту толпу в ресторан, мы нормально не посидим, не пообщаемся. И смысл? Так что выбирай. Или охранники остаются на улице, или мы расходимся.

Миланья разговаривала с корсиканцем точно с нашкодившим младшим братом. И Эд её слушался. По крайней мере, пока.

Корсиканец охрану отпустил.

Компания друзей уселась за заказанный ранее столик. Эд недоверчиво смотрел по сторонам, явно чувствуя себя некомфортно. Он постарался напустить на себя важный вид, по сути же просто замкнулся в себе. Разговор за столом не клеился.

— Эд, послушай, давай проще. — Милли сложившаяся ситуация не устраивала. — Да, мы не виделись три года. Да, за это время много воды утекло. Многое изменилось. Например, ты теперь важный лорд. Но раз мы сегодня здесь все вместе собрались, давай общаться нормально. Без этих корсиканских штучек. Смотри, Кайлу ты знаешь прекрасно. Она не кусается. Меня тоже знаешь. Маркус… Он добрый и, к тому же, ручной, его не нужно опасаться. Правда, Маркус?

Эверин-младший приветственно помахал, показывая, что он и вправду ручной.

— Милли, ну что ты гостя пугаешь! — вмешалась в разговор Кайла. — Эд, не обращай на неё внимания. Ей лишь бы покомандовать. Привыкла на работе приказы раздавать.

— Кайла!

— Что? Правда не нравится?

— Вот лишу премии! — пригрозила Милли.

Эд, глядя на перепалку подруг, чуть улыбнулся, но не оттаял. Тем временем принесли напитки.

— Это что? — недоверчиво спросил Эд.

— Яд конечно! — Милли начало это всё надоедать.

Эд, не поняв шутки, к напитку не притронулся.

— Да сидр это! — успокоила Кайла. — Слабоалкогольный. Милли, хватит его пугать.

— Раз человек пугается, значит это не просто так. — многозначительно заметил Маркус. — папа говорил, на Септимусе сейчас неспокойно.

— Ого! Вы воюете с варварами? — заинтересовалась Кайла.

— Нет, варвары от нас далеко, — Эд недоверчиво взял бокал с сидром, — на Септимусе не утихают восстановления. В нашей области спокойной, но в общем по планете обстановка тревожная.

— В каком смысле тревожная? В вашей области точно безопасно? — забеспокоился Эверин-младший.

— Маркус!!! — Милли раздражала его мнительность.

— Что "Маркус"? Между прочим, мы с ними контракт заключаем. А безопасность — это важно! — многозначительно заметил он.

— В нашей области безопасно, — Эд продолжал крутить стакан с сидром в руке. — Благодаря мудрой политики моего дяди, обстановка у нас стабильная.

— Да пей ты уже! — раздражённо повысила голос Милли.

— Миланья! — воскликнула Кайла. — Нельзя же так. Что с тобой?

Миланья и сама не знала, что с ней. Её сейчас всё раздражало. Не так она представляла встречу с другом. Хотелось поговорить о чем-то важном, о науке, например. А выходит перепалка какая-то.

— Не беспокойся, пускай орёт. — Эд поднес бокал ко рту и наконец-то отпил сидр. При этом покосился на Милли как-то странно. Так, как раньше никогда не смотрел. — Если бы она на Септимусе себе такое позволила, её бы сразу выпороли за подобное неуважение к моей персоне.

— Хвала Великой Истине, мы не на Септимусе! — почти орала Милли. Её глаза зеленели. Посетили с соседних столиков начали оборачиваться на шум.

— Лишь бы сцену устроить! — Маркус поставил локоть на стол, поднёс ладонь ко лбу и закрыл ей пол лица, как бы отстраняясь от происходящего. — Ещё один испорченный вечер… — пробурчал он себе под нос, но все услышали.

Напряжение достигло пика. Миланья злилась уже на всех, Маркус недовольно отвернулся, Кайла не знала, что делать, чтобы сгладить ситуацию, а Эд… Наконец-то спокойно пил сидр.

— Так, там матч закончился, — Маркус открыл панель и прокрутил свои сообщения, — наши выиграли, все отмечать идут, меня зовут. Я пойду тогда. Кайла, ты со мной? — девушка в красном отрицательно помотала головой. — Ну, как знаешь. Машину я забираю.

И он просто встал и ушёл.

— Зашибись! — Милли поставила руки на стол и уронила на них голову.

— Без него ж лучше! — Эд допил сидр и поставил пустой стакан на стол.

Милли подняла голову. От чопорного корсиканца не осталось и следа. Напротив неё сидел сидел её Эд с довольной улыбкой на всё лицо.

— Это ты сделал? — начала догадываться Милли.

— А кто ж ещё! Латта-волны в действии! — Эд подозвал официанта и заказал ещё сидра.

— Какие волны? Эдик, колись! — Кайла, видя, что напряжение спало, сама расслабилась и чутка щипнула парня.

— Латта-волны — моё открытие. Это волны, которые излучает мозг когда мы испытываем какие-либо эмоции. Спектр невероятно разнообразен: от лёгкой грусти до лютой ярости. Я открыл это излучение. А также проанализировал, систематизировал, изучил полученные наблюдения. То есть измерив волну, поймав излучение, можно точно сказать, какую сейчас эмоцию испытывает человек.

— За это тебе и дали Лиговскую премию, — вспомнила Милли.

— Да. Только представьте, какие возможности открывает анализ этих волн! — гордо заявил Эд, — Даже страшно представить!

— Ну не знаю… — скептически отреагировала Кайла. — Это всё, конечно, интересно, даже забавно, но чтоб прям страшно… Ты же не манипулятор разума изобрёл, чтобы диктовать свою волю. А это просто чувства. Мимолетные эмоции.

— Ошибаешься. Различные манипуляторы разума известны давно. Это и чипы, и обработка сознания, и химические вещества — гормоны много чего могут. Но согласитесь, все эти варианты изучены до мелочей. А значит есть от них и защита. Если возникает хоть малейшее подозрение в манипуляции волей — сразу проверка, тут же выяснение причин и пиши пропало! Манипуляция обезврежена. Другое дело — эмоции. Их никто не воспринимает всерьёз. Наши чувства меняются ежеминутно, если не ежесекундно. Вы замечали, как мысли в голове скачут туда-сюда? Из-за них и эмоциональный фон постоянно меняется. За пять минут можно испытать целую гамму чувств — от грусти до радости, если примитивно оценивать. Нам этот постоянно меняющийся ворох чувства кажется незначительным, ведь, как правило, такие скачки мыслей ни к чему не приводят. Попереживали — и забыли. Но что будет, если эмоциями научиться управлять? Причём не грубо диктовать волю, нет, это сразу заметят, а постепенно. Подбрасываешь человеку немного беспокойства — на первый раз он отмахнется, потом ещё кидаешь капельку — ему уже чуть тревожно, и так капля за каплей доводишь до паники. Здорово, правда?

Подруги переглянулись.

— И ты сейчас эксперимент над нами провёл, да? — недовольно покосилась на Эда Милли.

— Нет! Я бы не стал над тобой экспериментировать. Тем более, латта-волны опасны. Да, Кайла, опасны. Здесь шутки плохи, уж поверь. Чуть перегнешь или не ту последовательность задашь — и можно серьёзный вред нанести. То, что я сейчас сделал — это до мелочей проработанная схема. Четкая и проверенная. Опасности не было.

— И все-таки я себя чувствую кроликом, — вздохнула Милли и отпила новую порцию сидра. — Так. Подожди. Давай разберёмся. — девушка поставила стакан на место, как будто что-то вспомнила. — Ты получил премию только за открытие Латта-волн, правильно? — Эд кивнул. — А сейчас ты ими уже управлял? — Эд снова кивнул и довольно улыбнулся. — Выходит, у тебя уже готово устройство, которое может не только улавливать, но и управлять волнами!

Эд сиял. Вместо ответа он поставил на стол небольшую прямоугольную серую металлическую коробочку сантиметров десять в высоту, пятнадцать в длину и в ширину не более трех.

— Знакомьтесь — Травеллатор! — представил он устройство.

— И как эта штука работает? — Кайла было потянула пальцы к коробочке, но Эд мягко её отстранил.

— Настраивается через панель, а управляется прикосновением. — Эд показал небольшое вогнутое круглое углубление на внутренней стороне коробочки. — Ставишь сюда палец — и программа из панели переносится на Травеллатор. Далее он излучает волны, согласно заданной последовательности, а ты наблюдаешь результат. Если вдруг нужно срочно работу прервать, то это тоже прикосновением пальца делается. Так что прости, Кайла, потрогать не дам. Но у меня есть вариант получше, тебе понравится!

Эд вызвал панель, выполнил манипуляции, понятные только ему. Затем дотронулся до углубления в корпусе Травиллатора указательным пальцем. Потом поставил коробочку на стол и продолжил пить сидр.

— И??? — недоумевала Кайла. Ничего необычного не происходило.

— Немного терпения, эмоции не всегда моментально приходят. Ещё минута.

Эд сидел с невозмутимым видом. Прошла минута, две, три… Ничего не менялось.

— Я ничего необычного не…

Кайла не успела договорить фразу. К ней подошёл симпатичный подкаченный парень с букетом цветов.

— Девушка, простите, я не мог сдержаться, — начал незнакомец, — это вам. — он протянул Кайле букет. — Я понимаю, как глупо это выглядит, но мне кажется, что если я сейчас не получу ваш номер, то умру!

Кайла кокетливо улыбнулась. Парень был хорош. Изящным движением она приняла букет.

— Ловите! — Кайла вызвала панель, парень открыл свою и они обменялись контактами.

Сказав Кайле ещё пару приятных фраз, парень вернулся за свой столик.

— И откуда он взял букет? — недоумевал Эд. — Да… Эмоции не стабильны. Ещё море работы.

— Какой красивый! — Кайла рассматривала цветы.

— Похоже на лизиантусы. — Милли тоже загляделась на букет. — Смотри, здесь есть розовые, фиолетовые…

— Я про парня! — поправила Кайла. — Эд, а можно запрограммировать, чтоб сразу женился? Я вообще не сторонник брака, но кода вариант стоящий…

— Увы, пока нет. Это эмоции. Они не долговечны. По крайней мере на данном этапе моих исследований. Всё, что я могу — подвести людей к действию посредством сиюминутного порыва.

— Но это уже много! — с энтузиазмом подхватила Милли. — Кайла, ты получила шанс, в виде контакта парня. Зацепка есть. А дальше своими силами можно удачу попытать. Учитывая, что ресторан престижный и обычные люди здесь не обедают, проработать подвернувшийся вариант очень даже стоит.

— Конечно я своего не упущу! — довольная Кайла положила букет на стол.

Тут у Эда возник звонок и он отошёл, чтобы поговорить.

— Эх, подруга… Какой экземпляр упускаешь… — загадочно произнесла Кайла.

— Ты о чем?

— Эд. Присмотрелась бы.

— К чему?

— Не к чему, а к кому. Нет, я понимаю, ты с Маркусом, у вас любовь и всё такое, но родовитый корсиканец куда интереснее.

— Что за намёки! — искренне возмутилась Милли, — Мы просто друзья.

— Друзья, конечно, ага, — ухмыльнулась подруга.

Эд вернулся к столику.

— Девушки, простите, но я должен уехать. Что-то срочное у мистера Дака, моего сопровождающего. Ещё раз простите.

Эд элегантно поклонился подругам в знак прощания и быстро ушёл.

Вечер подруги досиживали уже одни. Очень "обрадовались", когда принесли счёт. И первый, и второй молодой человек ушли, ничего не заплатив. Пришлось слабому полу раскошелиться.

Глава 5

Когда Милли добралась до дома, Маркус уже ждал её. Молодой человек сожалел о своём поступке, дико извинялся, просил прощения.

— И что не меня нашло? — недоумевал Маркус, — Зачем я так психанул? Знаешь, мне сейчас безумно стыдно. Забрать машину, бросить тебя одну… Милая, прости меня. Ты же простишь?

Маркус выглядел таким несчастным, подавленным, расстроенным… Так жалобно заглядывал в глаза… Конечно она простила.

Ночью, часа примерно в два, Милли разбудило сообщение.

"Милли, ответь."

Девушка смахнула буквы и хотела продолжить сон.

"Милли, ответь!"

Да кому ж там не спится? Может заблокировать до утра?

"Это срочно!!! Ответь!"

Миланья нехотя встала с кровати и тихонько перебралась в другую комнату. Свет от всплывающих окон мог потревожить чуткий сон Маркуса. Девушка плавно опустилась в висячее кресло, которое мигом приняло удобное положение, построившись под сидящего. Милли открыла сообщения полностью. Они были от Эда. Набрала в ответ.

Милли: "Что ещё? Я сплю"

Эд: "Понимаю. Но это срочно"

Эд: "Прости, что разбудил. Не хотел мешать"

Эд: "Очень важно"

Милли: "Говори уже!!!!!"

Милли: "Хватит извиняться"

Эд: "Мне не плевать на твои чувства"

Эд: "Поэтому беспокоюсь"

Милли: "!!!!!!!!"

Милли: "Или ты говоришь, или я блокирую"

Эд: "нет!"

Эд: "сейчас"

Эд: "сложно подобрать слова"

Эд: "хочу увидеться только с тобой"

Эд: "без никого"

Эд: "пожалуйста!"

Милли задумалась. Так вот о чем говорила Кайла! Но как же Маркус? Нельзя предавать любимого.

Эд: "почему молчишь?"

Эд: "ответь"

Эд: "обязательно нужно увидеться"

Вот же настырный! Но это всё нужно пресечь сразу. И лучше лично.

Милли: "хорошо"

Милли: "давай встретимся"

Милли: "где?"

Эд: "в сети писать нельзя. Завтра дам знать. Жди"

И контакт Эдуарда погас.

Миланья зевнула и закрыла панель. Ох, уж эти учёные! Говорят же, что они не от мира сего. Что ещё за схему он придумал? Вот же не живётся человеку спокойно! Милли поднялась с кресла и отправилась в кровать досматривать прерванный сон.

На следующий день она снова встала поздно. Это был её второй выходной. Милли надеялась, что хоть его не испоганят. На работу она точно не пойдёт, хоть там пожар разгорится!

Миланья включила музыку, выполнила несколько ритмичных упражнений для бодрости, понежилась в душе, налила любимый кофе, уже хотела приступить к поеданию приготовленных роботом круассанов… Звонок из внешних источников. Привезли посылку, просьба забрать, товар у двери.

Что ещё? Она ничего не заказывала. Возможно, ошибка?

Едва девушка открыла дверь в квартиру, ей всучили коробку с пирожными. Это точно не ошибка. Это ежики. Её любимые пирожные. Неужели это сладкое извинение от Маркуса? Как мило!

Отпустив курьера, девушка прошла на кухню. Аккуратно открыла упаковку, поместила одного ёжика на блюдце, уже хотела приступить к поеданию бедного животного, но вдруг увидела записку на дне коробки под пирожными. И кому понадобилось так заморачиваться? Точно не Маркус. Он бы не додумался. Хотя записка под жирными пирожными — как себе романтика. Что же написано?

"Сегодня в Центральном парке у главного фонтана в 12 по полудню. Никому не говори, приходи одна. Записку уничтожь обязательно."

Ясно, чья эта романтика. Ещё и записку уничтожить, чтоб Маркус не узнал. Ох, Эдик, Эдик.

Ровно в двенадцать Миланья пришла к фонтану. Погода стояла жаркая. На девушке были надеты кроткие шорты и легкая майка из светлой ткани. Волосы распущены, немного уложены. Заплетеные по щиколотку ремешки босоножек завершали простой летний образ.

Двенадцать часов — никого. Десять минут — пусто. Двадцать — то же самое. Звонки не проходят — номер не в сети.

Милли уже собиралась уходить, как наконец-то появился Эдик. Молодой человек весь запыхался, как будто бежал. Светлые длинны волосы топорщились и торчали в разные стороны. Одежда простая — светлая майка и обычные брюки. Вещи как у всех. Он пришёл один. Ни кортежа, ни охраны.

— Что так долго! — недовольно начала Милли, — Ещё чуть-чуть и я бы ушла.

— Спасибо, что не ушла, но это правда важно. — Эд говорил сбивчиво, дыхание после бега ещё не восстановилось.

— Эдик, я не хочу тебя обижать, но давай сразу во всём разберёмся. — начала она серьёзный разговор. — Не буду тянуть. Любые прелюдии только всё усложняют.

— Насчёт прелюдий я бы поспорил. — Эд чуть согнулся, поставил ладони на колени и пытался отдышаться. Да. Спорт явно не его конёк.

— Перестань! — Милли залилась краской, поняв, что он имел в виду. — Между мной и тобой ничего не может быть. Мы с Маркусом любим друг друга. Мы скоро поженимся. Так что…

— Он тебя любит? — резко оборвал ее речь Эд. — Не льсти себе. У него нет к тебе чувств.

— Я понимаю, сейчас в тебе говорит ревность, но…

— Он бросил тебя вчера одну и забрал машину!

— Это ты его Травеллатором заставил!

— Если бы он любил, никакой Травеллатор его бы не заставил! Никогда! — Эду наконец удалось восстановить дыхание и он выпрямился. — Слушай, не путай меня своим Маркусом! Я знаю его второй день, и меня уже от него тошнит. Вопрос вообще другой и его не касается! Ты выслушай сначала, потом делай что хочешь.

— Ладно, — снисходительно согласилась она. — Что за вопрос?

— Пойдем найдём укромное место где меньше людей — расскажу.

После непродолжительных поисков они уселись на лавочку около искусственного озера. От водоёма веяло прохладой. По гладкой поверхности неспешно плыли уточки. Кувшинки и лилии украшали собой голубую воду.

— Эд, ну что случилось? — со вздохом начала Милли. Ей эта игра начинала надоедать.

— С чего б начать… — задумался он. — Пожалуй, с фото. Вот.

Эдик достал из кармана небольшую фотографию и протянул Милли.

— Любишь печатные снимки? Какая редкость. — девушка взяла карточку и всмотрелась. — Да это же я!

На фотографии была запечатлена Миланья. Кадр с выпускного вечера в Академии. Девушка стояла в полный рост в белом платье и с маминым колье на шее. Снимок сделан весьма удачно. Милли на фото выглядела прелестно, словно лесная нимфа.

— И что? — продолжила Миланья, рассмотрев картинку. — Ты хочешь подарить мне фото?

— Нет, фото моё. Не отдам. — он аккуратно, но настойчиво забрал у неё карточку.

— Тогда что? Что нужно? Зачем все эти манипуляции? Знаешь, это уже не смешно!

— Да не перебивай ты! Я еле слова подбираю, чтобы получилось складно. В общем. Это моя карточка с твоим изображением. Я всегда ношу её с собой, с самого выпускного. Никогда не расстаюсь и никому не показываю. Не перебивай, пожалуйста! — жестом остановил он её, увидя попытку вмешаться, — Позже выскажешься. Так вот. Как-то раз, а именно месяц назад, я ненадолго оставил снимок на рабочем столе в лаборатории. В этот момент зашёл дядя — нужно было текущий вопрос решить. Мы обсудили всё, и, уже уходя, он замечает карточку на столе. Что тут началось! Он как вцепится, как сожмет, чуть не порвал! Покраснел, аж затрясся весь. Я думал, ему плохо станет. Представь: мой дядя, всегда такой важный, рассудительный, взвешенный, голоса лишний раз не повысит, а тут как безумец вцепился в мою карточку! Потом дядя чуть успокоился и давай расспрашивать, кто ты, что, откуда я тебя знаю и всё в таком духе. Я сразу смекнул, что тут что-то не чисто. Какое ему дело до моей подруги? Нет, я дядю люблю, уважаю, секретов не держу от него. Но в тот момент в нём столько злобы было. В общем, не сказал я ничего о тебе. Так общими фразами и шутками хотел отделаться, типа, девушка из журнала понравилась. Отстал тогда дядя от меня. Даже карточку вернул. Но успокоился я рано. Дядя-то мой тоже не дурак. Понял он, что это фото с выпускного. И давай копать. Дядя с мистером Даком, его помощником, целое досье на тебя собрали. Причём тайно. Меня близко не подпускали. Информацию прятали и до сих пор прячут. Я делаю вид, что мне все равно, что не знаю ничего о досье. А сам наблюдаю по мере возможности. И что ты думаешь? Нашли они тебя. Отыскали здесь, на Альфе. И план составили. Ты полагаешь, мы просто так у вашей фирмы заказ оформляем? Совсем нет. У дяди давно налажены контакты с более крупными и надёжными организациями. Много лет с ними сотрудничает. А тут вдруг решил в мелкую фирму обратиться.

— У мистера Эверина не мелкая фирма!

— Ну не перебивай, прошу! В масштабах владений моего дяди — мелкая. И вот мы обратились к вам. Дядя с Даком специально участок под модернизацию подбирали, чтобы несложно было, чтобы ваша фирма справилась. И послали они меня сюда контракт заключить. Но я здесь так, ширма. Главное задание у Дака: он должен твою личность подтвердить. И вот вчера, уже поздно ночью он с моим дядей связывался. Мне удалось звонок перехватить. Дак дяде всё про тебя рассказал, мол, она, точно. Ошибки нет. И условились они тебя правдами и неправдами на Септимус заманить. Вот.

Эдуард замолчал. Переводил дух.

— Странный рассказ… — нарушила паузу Милли. — Зачем я твоему дяде? Я его знать не знаю. И если нужна, то почему он сам не приехал? Встретились бы, поговорили, выяснили всё.

— Дяде пожизненно запрещён въезд на территорию Империи. Дела и сделки тоже не может заключать. Поэтому он всё через подставных лиц делает. Раньше мистер Дак доверенным лицом по контрактам был. Теперь я. Как только дядя меня наследником объявил, все договора с имперскими фирмами на мое имя оформляются.

— И что мне теперь делать? Начинать бояться?

— Нет-нет! Здесь, в Империи они тебе ничего не сделают. Ты, главное, ни за что не соглашайся ехать на Септимус. Деньги станут предлагать, золотые горы сулить, жизнь счастливую — не знаю, что придумают. Возможно, даже меня будут использовать. Но ты не соглашайся! Никогда! Обещай, что не поедешь! Ведь в противном случае никто не сможет помочь. Если дядя захочет навредить, а судя по настрою, он хочет, то на Септимусе он легко с тобой расправится.

— Ладно, обещаю, — чуть пожала она плечом.

— И ещё: они не знают, что я знаю. Поэтому при Даке я не смогу с тобой нормально разговаривать. Мне придётся делать вид, что я им подчиняюсь. Чтобы я при Даке не говорил — не верь. А теперь я побегу обратно. Мне еле удалось выскользнуть из-под колпака дядиного помощника. Надеюсь, моё отсутствие не вызовет подозрений. Пока! — и он сорвался с места и ушел.

— Пока, Эд! — помахала она вслед быстро удаляющемуся юноше.

Бред какой-то. Зачем она нужна какому-то корсиканскому лорду? Она его не знает, ничего ему не делала, какие проблемы?

И самое главное: зачем Эд таскает её фото везде с собой? Если предположить, что любит, то почему не добивается? Не предпринимает никаких действий? Да и как он может её любить? Они всегда просто друзьями были. Никогда, ни словом, ни пол словом, он не давал ей понять, что испытывает к ней какие-либо чувства кроме приятельских. И вообще. Он пропал на три года. Не давал знать о себе ничего. Ни связаться не пытался, ни встретиться. А теперь через три года сваливается как снег на голову. И историю невероятную рассказывает. Врёт? Это точно нет. Эд никогда ей не врал. Да и смысл? Но и на правду это мало похоже. Великий лорд гоняется по всей Империи за какой-то девчонкой. Ещё и козни строит, и деньги тратит. Бред! Точно! Неужели у Эда кукуха того? Нужно осторожнее с ним быть. Учёные — они такие. По лезвию бритвы ходят. Психика нередко сбой даёт.

Милли глубоко вздохнула и поднялась с лавочки. Ещё осталось половина выходного дня. Нужно наконец-то отдохнуть!

Дни пошли своим чередом. Дом — работа, работа — дом. Сделку с корсиканцами оформлял Эверин-старший, и Милли данного вопроса не касалась. Движется дело, нет — ей не особо интересно. В её отделе всегда полно работы. Тем более, что обязанности Маркуса по ведению и контролю проектов тоже на ней. Как бы не ругался Эверин-старший на сына, реальные меры к сыну он никакие не принимал. И Маркус как плевал в потолок, так и плюёт.

Эд из поля зрения пропал. На связь не выходил, встреч не искал. Это вполне в его стиле. Он и раньше, ещё в Академии, то появится, то исчезнет. Погрузиться в очередную научную работу — и поминай, как звали. Ничего ему не интересно становилось. Всё игнорировал. Залезет в лабораторию и с концами. Так что ничего удивительного, что пропал.

Приближалось важное событие: день рождения Маркуса. Милли готовилась заранее. Платье себе заказала в самом популярном модельном доме. Бегала на примерки, не ленилась. Ведь предстоит особый, очень важный день! Он наконец-то объявит об их помолвке! Назовёт своей невестой! А это чего-то, да стоит!

В одно рабочее утро Эверин-старший позвал её в зал для переговоров.

"Вопрос есть, без тебя не решить. Милочка, поднимись на минуточку" — гласило сообщение от шефа.

Отдел Милли находился уровнем ниже, чем начальство. Руководство к проектировщикам приходило редко, что давало возможность спокойно работать и ни на что не отвлекаться. Сейчас же ей придётся общаться пусть с почти родственником, но все-таки шефом. А это всегда напрягает.

Поднявшись на нужный этаж, Милли зашла в зал. Стол для переговоров весь заполнен. С одной стороны сидели представители фирмы, с другой — корсиканская делегация. Судя по обстановке, процесс обсуждения шёл бурно. Везде бумаги, диаграммы на экранах, подсчёты. Во главе стола Эверин-старший. По правую его руку — Маркус, по левую — Эдуард. Когда девушка вошла, присутствующие не сразу её заметили — все обсуждением проекта заняты.

— Милочка, подойди сюда, — усики зашевелились. Эверин-старший указал ей рукой на место рядом с ним во главе стола.

Элис стала рядом с шефом. Ни Маркус, ни Эд на неё не смотрели. Оба глаза прятали. Что ещё случилось?

— Милочка, тут дело в следующем, — продолжил начальник, — почти по всем пунктам пришли к соглашению. Но господа, — он указал в сторону корсиканцев, — требуют включить в контракт еще один любопытный пункт. Впрочем, смотри сама.

Шеф подвинул к ней по воздуху изображение с панели, на котором находилась электронная версия контракта. Эверин-старший открыл нужный пункт, появился текст. Милли принялась за чтение.

Пункт гласил, что именно она и никто другой должна быть включена в группу, которая отправится в командировку на Септимус для согласования деталей проекта.

Милли оторвала взгляд от панели. Нет, конечно, командировки при работе над проектом — обычное дело. Только вот в контрактах никто не пишет, какому сотруднику куда ехать. Заказчик заказывает проект. Оговаривает сроки, технические условия, порядок вознаграждения. Но никто никогда не указывает, какому работнику что делать. Тем более в контракте не фиксируют. Заказали — жди готового. А как там и что — это внутренние дела фирмы.

Милли окинула взглядом заказчиков. Рядом с Эдом сидел мужчина со сморщенным лицом. Именно его противный взгляд она заметила на себе тогда, около лифта, в первый день прибытия группы корсиканцев. Он и сейчас как-то злобно пялится. "Мистер Дак, не иначе." — догадалась Милли. А что же Эд? Отвернулся и делает вид, что это всё его не касается. Да, он что-то там говорил, что должен подчиняться дяде, бла — бла — бла. Но дяди здесь нет. Есть она. И он её игнорирует.

— Это что за ерунда? — закрыла электронную версию Милли.

— Мало того, — усики шефа заходили ходуном, — господа даже сумму твоего вознаграждения готовы вписать в контракт. Цифра неприличная до нельзя. Вот и я хотел бы знать, что за ерунда?

— Уверяю вас, — подал елейный голос мистер Дак, — всё максимально честно и открыто. Если вы согласитесь, в прибыли окажутся все: и фирма, и леди Миланья лично. Давайте всё скорее решим и подпишем…

— Какая ещё леди Миланья? — глаза девушки начали зеленеть. — Где вы её видите? Моё имя — Миланья Торес, для вас мисс Торес, но никакая я не леди!

— Как скажете, мисс Торес. — процедил сквозь зубы Дак. — Так вы согласны ехать?

— Конечно нет!

— А вы подумали о последствиях? — не унимался сморщенный.

— Сер Дак, — обратилась она напрямую, — что это за лапшу вы вешаете? Вы людей в этом зале принимаете за идиотов? Приезжаете сюда, хотите заключить контракт с фирмой, возможности которой весьма ограничены и не вписываются в масштабы Септимуса. Думаете, мы не знаем, что у вас есть постоянные контракты? И почему вдруг вы переметнулись и выбор пал на нас? Из-за меня? Скажите уже прямо! Эти ваши игры напрягают до ужаса. Я вас вижу первый раз в жизни, ну, ладно, второй. Но это не важно. Зачем я вам? Что вам нужно? Что я сделала, скажите? С вашей стороны столько сил потрачено. Ради чего? Хотите меня на Септимус заманить? А зачем? Может убить хотите? Так я тут, перед вами. Убивайте здесь и сейчас. Я не успею скрыться. Вас, правда потом посадят или даже казнят, но разве это проблема, если очень хочется кого-то убить???

Весь зал затих. Она стояла с идеально ровной осанкой, готовая ко всему. Глаза горели зелёным огнём.

— Этот взгляд! — воскликнул Дак по-корсикански, — Невероятно!

— Ты что нас позоришь? — развернулся в её стороны Маркус и продолжил шипеть: — Опять сцены устраиваешь. Совсем ничего не понимаешь? Такие деньги на кону, а ты умничать решила?

Милли повернула голову в его сторону. И будто впервые увидела своего парня. Он сейчас был такой весь склизкий. Глазки маленькие, узкие, трусливые. Ручки пухленькие с дрожащими пальчиками. Неужели это её любимый, с которым она вместе уже столько времени?

— Извинись перед гостями немедленно! — визжавым голосом скомандовал Маркус.

— Пирожок, заткнись! — гаркнул на весь зал Эверин-старший и смачно ударил кулаком по столу.

Зал снова притих. Слышно стало, как пылинки в воздухе летают.

— Господа, — продолжил шеф уже более мягко, обращаясь к корсиканцам, — я согласен со всеми доводами, приведёнными мисс Торис. Кроме убийств, конечно. Это спишем на эмоции. Но в остальном она права. Что за странные требования? Если вам нужны услуги нашей фирмы, давайте заключим контракт. Если же вы играете в какие-то игры, то ни я, ни моя компания участвовать в них не станем. Пункт об обязательном прибытии мисс Торис на Септимус исключаем однозначно. Теперь ваше слово: продолжаем обсуждение или расходимся?

— Вы не так всё поняли, — скрипучим голосом затянул Дак. — Если мисс Торис не хочет — пусть не едет. Контракт нам нужен. Продолжаем обсуждение.

Глава 6

Дальнейшее обсуждение проходило уже без Милли. Она больше не была нужна. Выйдя в холл, девушка не пошла к лифту, а осталась здесь, на этаже. Плюхнулась в одно из кресел и стала ждать окончания переговоров. У неё остался один не решённый вопрос и это нужно исправить.

Девушка сидела в холле почти не двигаясь и глядя в одну точку. На вопросы заботливой секретарши, не нужно ли ей чего: вода, сок, кофе — отвечала односложно — "нет".

Через пару часов заседания наконец закончилось, и люди стали выходить из зала в холл. Маркус было приблизился к Милли, желая загладить произошедший ранее инцидент, но девушка его игнорировала. Едва заметив покинувшего зал Эда, Миланья резко встала и направилась к другу. Рядом с будущим лордом толпилась его свита.

— Ваше величество, уделите мне пару минут, уж будьте так любезны! — обратилась Милли к Эду и демонстративно склонилась перед ним в глубоком поклоне.

— Милли, не сейчас, — пытался полушепотом он её остановить, — не при всех.

— Естественно не при всех. В сторону давай отойдём. — уже грубее ответила она.

И, не мешкая, Милли схватила Эда за руку потащила парня в другой конец холла, где никого не было. Свита хотела кинуться за господином, но корсиканец жестом приказал за ним не идти.

— Эд, ну что происходит? — заговорила с парнем Милли, когда они удалились на приличное расстояние от всех. Она на всякий случай перешла на корсиканский, чтобы мень вопросов у того же Маркуса потом возникало. Вдруг кто мимо пройдет? Доложит?

— Милли, ну зачем ты раннее Даку всё в лоб выпалила! Я же тебя предупреждал! Ты до сих пор не веришь, что всё серьёзно?

— Почему же не верю? Верю. Достаточно одного взгляда на вашего Дака, чтобы понять, что шутки кончились. Теперь, видя весь этот цирк, я просто уверена, что твой дядя целый заговор против меня задумал. Вон, смотри, как твой Дак сейчас на нас пялится, не стесняется. — Милли открытым жестом указала на дядиного помощника, ткнув в сторону корсиканца пальцем.

— Миланья! — Эд схватил её вытянутую руку и крепко сжал, заставляя опустить. — Что же ты творишь! Это опасно!

— Это ты что творишь! Опасно, говоришь? Да мне плевать! И на твоего дядю, и на Дака — на всю вашу корсиканскую шоблу плевать! — она высвободила кисть и принялась активно жестикулировать, давая выход эмоциям. — Плетут свои заговоры — пускай. Я здесь и никуда не денусь. Есть проблемы — пусть проходят и в открытую решают. Я не боюсь твоего дяди. Пойми, Эд, ни капли не боюсь. Мне нет до него абсолютно никакого дела. Но на тебя, Эд, мне не плевать. И никогда не было плевать. И объясни, пожалуйста мне, дружочек, что за хрень между нами происходит?

— Что ты имеешь в виду?

— Да всё! Мы же столько лет знаем друг друга, так хорошо общались в Академии! Потом ты исчезаешь после выпускного, как будто тебя и не было. За все эти три года ты малюсенькой весточки мне не передал. Я уж думала всё, забыл меня мой друг. Но тут ты снова появляешься как ураган, снова начинаешь со мной общаться, записываешь номер, встречаешься, пишешь… Пара дней — и снова пропадаешь! Ты сейчас в кабинете делал вид, как будто меня для тебя не существует! Знаешь Эд, это, мягко говоря, обидно! Если я тебе так противна, верни мне мою фотографию и забудь меня навсегда! Хватит с меня!

— Но ты же сама ясно дала мне понять, что я тебе не нужен. Вот я и не хочу тебя беспокоить.

— Ну-ка, ну-ка? Это когда я тебе что-топодобное давала понять? Ты хоть сам себя слышишь? Что за чушь? — она повысила голос, почти кричала на весь холл, забыв об осторожности и приличиях. — Пойми Эд, ты мой друг, настоящий друг. От дружбы с тобой я лично никогда не отказывалась! Как ты можешь быть мне не нужен? Это невозможно! Друзьями не бросаются, по крайней мере, не я. Так что давай всё проясним. Или ты начинаешь нормально со мной общаться, или возвращай карточку и вали! Ну! Что ты решил?

— Карточку я ни за что не отдам! Она моя!

— Вот и отлично! Только давай договоримся раз и навсегда, что ты не станешь больше вот так исчезать. Если мы друзья, так давай общаться как друзья. Не бойся, на шею не сяду. Каждый день заваливать сообщениями не стану. Я прекрасно понимаю, тебе, как учёному, нужно иногда скрыться от всех и работать. И нужны паузы. Но не три же года, Эд! Так нельзя! Ну как? Договорились?

— Договорились! Конечно договорились! — он весь сиял.

Молодые люди стояли в холле. Эд снова взял и держал её руку, плотно сжимая в своих ладонях. На них косились и корсиканцы, и местные обитатели фирмы. Но Милли было всё равно. Она заново приобрела друга, а это самое главное!

— Пиши, ладно? Как обычный нормальный человек. Как друг. Не пропадай! — уже тихо попросила она.

— Обязательно! — пообещал он.

Девушка улыбнулась, по-братски чуть потрепала парня за щеку и пошла к лифту. Противный помощник дяди провожал её взглядом. Только теперь он как-то по-другому смотрел, не как раньше в зале. Но Милли на эти взгляды не обращала внимания. Пусть делают, что хотят, а она станет делать, что ей нужно.

В конце рабочего дня Милли спустилась на подземную парковку и подошла к своему авто. Уже открыла дверь и хотела садиться, как поступил звонок. Девушка коснулась большим пальцем кольца на указательном. В воздухе появилась Кайла.

— Милли, ты что, уже всё? — спросила подруга.

— Да, поеду уже. День сложный.

— Погоди, может поднимешься на минуту? Тут такое! — оживлённо воскликнула Кайла.

— А?

— Да весь офис под кабинетом мистера Эверина собрался. Шеф твоего ругает на чем свет стоит! И "ленивый пирожок", и "вместо мозга — жир", и "прежде чем про деньги заикаться, иди цифры выучи" — каких перлов только нет! Такое шоу. Может, поднимешься?

— Зачем?

— Ну как? Интересно чем закончится.

— Чем закончится, я тебе и так скажу. — Милли отодвинула дверь машины и села в кабину. — Думаешь, шеф не знает, что из себя представляет его сын? Полагаешь, Эверин-старший не в курсе, что Маркус слабый специалист? Нет, он всё знает, но ничего не делает, чтобы исправить ситуацию. Я лично не раз говорила шефу, что он своим поведением только портит сына, что нужно заставить парня работать. Необходимо с низов начинать, чтобы вникнуть в устройство фирмы. Да, у Маркуса нет инженерного образования. Но секретарём-то он мог бы быть? Пол года — секретарь, пол года — помощник ГИПа, затем помощник начальника отдела, и только потом, если он справится с низшими должностями, давать начальника отдела. И что ты думаешь шеф на это сказал? Что его сыну достанется фирма, что он наследник и в обычных сотрудниках ходить Маркусу статус не позволяет. Так вот. А то, что шеф кричит и обзывается — не новость. Не первый и не последний раз это происходит. Только действий реальных никаких не будет. Вот увидишь, он Маркуса даже премии не лишит, ещё и надбавку добавит, чтоб чувство вины за крик на сына заглушить. Так что пусть сами разбираются. Дело семейное.

— Смотри сама… Ладно, пока тогда.

— Пока.

Изображение Кайлы исчезло. Милли вызвала руль, включила двигатель и тронулась с места. Сейчас ручной режим вождения — то, что надо. Всегда помогает отвлечься.

Домой Милли вернулась поздно. Она всё гоняла и гоняла по туннелям автострады в ручном режиме. Временами превышала скорость — сегодня сложно себя контролировать. Что ж. Придётся ждать письма счастья. Но это не проблема. У неё есть деньги и оплата штрафов — сущий пустяк.

Открыв дверь квартиры, девушка с радостью обнаружила, что Маркуса ещё нет. Не хотелось с ним встречаться. Сейчас в идеале принять душ и лечь спать. Общаться совсем не хотелось. Впечатления от неприятной утренней сцены успело немного сгладиться. Миланья уже не так сильно злилась на Маркуса. Все-таки они так давно вместе, она успела с ним сродниться. И не просто так она его полюбила. И не за деньги, хотя они, конечно, не мешали. Маркус был милый, такой домашний. Он не любил ругани и ссоры. Когда Миланья злилась, он предпочитал промолчать и уступить, чем очень её радовал. Да, когда Милли на людях что-то выкидывала, он сердился и нервничал, не любил публичных выступлений. Но он такой, какой есть, идеальных нет. И он не жадный и не скупой, деньгами её никогда не попрекал. А ещё Маркус верный. Несмотря на обилие предложений, разнообразие форм и моделей, он раз за разом выбирал её. На шумных вечеринках с ним часто заигрывали. Всё-таки молодой симпатичный парень, к тому же богатый. Маркусу внимания противоположного пола льстило. Но дальше флирта дело никогда не заходило. Он всегда возвращался к ней, своей Милли. Жить с Маркусом было уютно и спокойно. И она его любила, и надеялась, что он тоже любит, несмотря ни на что.

Милли приняла согревающий душ, выпила тёплый ароматный чай, надела любимую пижаму, залезла под одеяло и уже хотела засыпать, как появилось окно сообщения:

Эд: "Спокойной ночи"

Эд: "Видишь, я пишу"

Милли: "Я очень рада. И тебе спокойно ночи."

Эд: "/смешной кланяющийся смайлик/"

Милли улыбнулась забавной картинке. Хотела уже было послать что-то милое в ответ, как раздался звонок в дверь.

Время позднее, у Маркуса есть ключ. Милли напряглась. Сморщенное лицо мистера Дака всплыло в памяти. Да, дом элитный, просто так никто не пройдёт, но все-таки. Девушка открыла на панели систему наблюдения. Нашла свою квартиру и увеличила картинку. Ничего не понятно. Огромный букет в руках, но лицо наполовину закрыто капюшоном. Курьер? Но они оповещают о прибытии исключительно через панель. Таковы правила. Что за…

Еще звонок. На этот раз настойчивее. Вызвать охрану? Могут не успеть. Да что тянуть! Возможно она зря паникует. Просто нервы шалят. Лучше сразу всё выяснить.

Милли пошла на кухню, взяла нож с широким лезвием, спрятала его за спиной и подошла ко входу. Резко открыла дверь. Человек с букетом моментально упал на колени. Милли, заметив движение, инстинктивно задрала нож вверх, готовясь нанести удар. Рука вовремя остановилась. Девушка узнала человека в капюшоне.

— Миланья, прости меня, я очень виноват! — жалобно скулил Маркус. — О! Ты хочешь меня убить? — молодой человек заметил занесённый нож. — Или покалечить?

— Да нет, так… Нервишки балуются. — Милли спрятала нож обратно за спину.

— Дорогая, это тебе! — Маркус, всё ещё стоя на коленях, протянул ей огромный букет. Это были белые розы, не менее ста штук.

— А почему цветы белые?

— Папа говорит, белые розы дарят, когда просят прощения.

— Это похоже на правду. На столе секретарши частенько белая роза красуется. И на столе девушки из отдела продаж… Ещё у стажерки видела… Так выходит, это папа сказал тебе пойти попросить прощения?

— Нет! Я сам! — гордо заявил он. — Папа много чего сегодня говорил. Но прощение — это я сам! Ты извинишь? Пустишь меня домой?

— Что ж с тобой делать? Проходи.

Миланья забрала из его рук букет и пустила Маркуса в его собственную квартиру.

"Доброе утро", "Хорошего дня", "Лёгкой работы", "Сладких снов" — сообщения теперь сыпались как из рога изобилия. Миланьи это нравилось. Маленькая незатейливая переписка поднимала настроение и придавала бодрости. Есть кто-то, кому не всё равно, кто о тебе помнит и хочется поделиться с тобой капелькой тепла в виде милого смайлика.

Несмотря на то, что договор подряда был уже заключен, делегация корсиканцев не спешила покидать Альфу. Официальная версия — у дяди ещё есть дела, которые нужно помочь решить. Насколько это соответствовало действительности, сказать сложно. План мероприятий расписывал мистер Дак, и никого, в том числе Эда, помощник лорда к этому делу не допускал. Как долго продлится путешествие — тоже не говорил. "Сколько нужно — столько и пробудем" — вот и весь ответ дядиного представителя.

Миланья задержке своего друга на Альфе только радовалась. Наконец-то они могли наобщаться вволю! Хотя… "В волю" — это в понимании Эда. Он ей писал, иногда виделись — чем не активное общение?

Милли же никак не могла найти с ним точки соприкосновения. Днями она на работе. Вечер — для вечеринок. Но Эду не нравились шумные компании. Он предпочитал тихое скромное времяпровождение. Миланья же любила активный клубный отдых. Лишённая вечеринок в детстве и юношестве, сейчас она отрывалась. Компания золотой молодёжи, в которой она уже давно состояла, ей нравилась. Интересы схожи, вкусы — тоже. Здесь ей удавалось по-настоящему расслабиться. Девушка была умна и красива, нередко оказывалась в центре внимания. А это всегда приятно. Что делать? Тщеславие ей не чуждо.

Единственной лазейкой для общения стали встречи по выходным днём в центральном парке. Этот зелёный оазис в самом сердце мегаполиса давал глоток свежего воздуха многим уставшем от урбанизации людям. Народ приходил посмотреть на зелень, поваляться на травке, насладиться видом озера — искусственного водоёма. Несмотря на то, что парк по размеру не маленький, места не всегда всем хватало. Жители города стекались сюда сплошным потоком. Особенно сильным поток был по выходным. Ни Миланье, ни Эду, наличие такого количества соседей не нравилось, но делать нечего: лорда за пределы города не выпускала его же охрана. Таковы правила безопасности — и весь разговор. Вот и приходилось молодым людям довольствоваться тем, что есть. Хорошо ещё, по пятам охрана не ходила. Эд приказывал стражникам оставаться за оградой. Они нехотя, но подчинялись.

— Сегодня тебя без проблем отпустили? — спросила Милли у Эда, когда они наконец-то нашли свободную лавочку в парке.

— Как сказать? Повозмущались, конечно. Гуляя с тобой, требования безопасности я нарушаю жестоко. — ответил Эд, присаживаясь рядом с ней.

— Прям как преступник. Шаг влево, шаг вправо… Или как мальчик маленький.

— Думаешь, мне это нравится? Так это ещё здесь, на Альфе, терпимо. У вас безопасно и меня не сильно мучают. Дома куда сложнее. Как дядя объявил меня наследником, так и понеслось. Никуда без хвоста охраны не могу пойти. А это очень неудобно. Вся жизнь под лупой, ничего не скроешь. Хорошо ещё, есть Сфера. Там мне спокойно. Охрана там не нужна.

— Сфера — это лаборатория, кажется?

— Да. Дядя уважает науку. В отличие от других лордов-правителей, он считает её важной и нужной для развития региона. И время показало, что он прав. Сейчас наша область на порядок лучше развита, чем соседские. Хотя по началу дяде пришлось не легко. Развитие науки требует немалых вложений, а отдача приходит далеко не сразу. Он много денег потратил, чтобы построить Сферу. Для нашего региона это серьёзные расходы. Тяжело пришлось. Соседи-лорды смеялись в открытую. Мол, учёным стать решил, а о математике забыл. Потратил последнее и остался без штанов — условно, конечно. Никто не верил в затею со Сферой. Даже местные вассалы смотрели на дядю, как на сумасшедшего, не говоря уже о чужих. Но дядя оставался непреклонен. "Деньги — это возможности." — любит он повторять. А у науки самые широкие возможности. Так он считает.

— Твой дядя — учёный?

— Нет. Он один из семи лордов-правителей Септимуса. Глава своего региона. Успешный руководитель, если можно так выразиться. Но не учёный. Дядя реально оценивает свои возможности и считает, что каждый должен заниматься своим делом. Однако это не значит пустить всё на самотёк. Дядя лично старается вникать во все вопросы, разбирается с проблемами, когда они возникают. Он также ценит талантливых людей и не считает наличие титула и богатства главными факторами в оценке личности. Именно поэтому когда я стал проявлять интерес к физике и смежным наукам, дядя не стал возражать, а наоборот поддержал. Хотя наличие учёной степени у знатного лорда, каким я являюсь, и вызывает в обществе недоумение, мягко говоря.

— Получается, дядя Сферу для тебя построил?

— Нет. Она начала функционировать задолго до моего появления у дяди. Он же взял меня к себе, когда мне десять исполнилось. Я тогда только потерял родителей. Остался совсем один. А дядя приютил, забрал к себе, поддержал.

Эд замолчал. Печальные воспоминания нахлынули. Милли сочувственно положила свою руку на его в знак поддержки. Эд тотчас накрыл её ладонь второй рукой. На секунду их взгляды встретились, но Эдуард сразу отвел глаза.

— Сферу дядя построил много лет назад. — продолжил он рассказ, — Началось всё с маленькой лаборатории и развилось до целого комплекса. Сейчас в Сфере можно проводить исследования, ставить эксперименты, хранить и систематизировать полученные результаты. Благодаря мощной энергетической установке для связи, у нас есть доступ в крупнейшие библиотеки и архивы галактики. Уже много лет на дядю трудятся таланты со своего света. У нас живут и работают учёные из самых разных областей: от биологов до нейротехников.

— Но нейротехники взаимодействуют с микроэлектроникой и подобными узлами. Разве такие устройства функционируют в условиях вашей планеты?

— Хороший вопрос. Действительно, на поверхности Септимуса электроника не действует. Но Сфера покрыта защитным куполом как сверху, так и снизу, под землей. Купол — это защитное поле, не видимое глазу. Благодаря ему излучение от голубой руды нейтрализуется и вся техника работает. Правда, такая защита весьма затратна по энергии. На небольшой территории купол можно установить. Но на остальной поверхности Септимуса по-прежнему мало что работает.

Глава 7

— А как же Травелаттор? Он везде работает? — спросила она.

— Да. Устройство небольшое по мощности. Плюс корпус из специального металла. Излучение от руды сильно на его работу не влияет. Тут другие проблемы. Панели на Септимусе не ловят сеть и плохо функционируют. Только в некоторых специально оборудованных точках можно нормально работать. Но это бы ничего. В конце концов связь для работы Травелаттора не нужна. Необходимые сведения я потом нахожу, когда в Сфере нахожусь. Там же пишу программы. А загрузить готовую комбинацию действий из панели в травелаттор можно в любом месте планеты. Но из-за условий Септимуса я никак не могу развить своё устройство. Оно способно одновременно только на двух-трёх человек воздействовать.

— А тебе хотелось бы больше?

— Разумеется! Ты же видела, на что способны латта-волны. Представь, как было бы здорово остановить целую армию, которая идёт на тебя войной. Бескровная победа! Разве не здорово?

— На первый взгляд звучит заманчиво. Но что, если травелаттор не в те руки попадёт? Это ж оружие своего рода.

— Верно подмечено. Именно поэтому я никого не подпускаю к своим разработкам. Порядок работы и строение Травелаттора знаю только я. Неудобно, конечно, помощь бы не помешала. Но мы с дядей уже один раз поплатились за бездумное разглашение информации. Последствия до сих пор расхлебываем.

— Ого! Прям интрига! Рассказывай. Что же вы натворили?

— Ничего хорошего, на самом деле. Наши учёные научились адаптировать световое оружие для условий Септимуса. Вроде бы хорошее дело. Пока мы только в своей области ружья с энерго зарядами использовали, все нормально было. У нас спокойно, порядок. Каждый своим делом занимается. Но на большей части Септимуса не утихают восстания. Люди то в одном регионе взбунтуются, то в другом. Король даже регулярную армию к нам направлял для подавления. Да только одно восстание заглушат, другое возникнет. И так постоянно. Лорды-правители за головы хватаются, не знают, как справиться. Это понятно. Ведь в условиях бунта ни о какой нормальной добыче голубой руды не может быть и речи. Лорды доход теряют. Нормально дань королю не могут платить. И начали лорды-правители к моему дяде приставать. Дескать, поделись оружием. Рассказывали об аристократической солидарности, об общих интересах, о долге чести перед королём. О том, что правящий класс должен держаться вместе для всеобщей выгоды. Дядя на уговоры поддался. Я его предупреждал, что это плохо кончится, но он не слушал. Зов крови, родовые обязательства и всё такое. В общем, поделились мы не только оружием, но и секрет адаптации обычных орудий к условиям Септимуса рассказали.

— И что?

— Ничего хорошего, как я уже сказал. По началу, конечно, восстания были подавлены. Но потом… Повстанцы просто-напросто выкрали оружие, с помощью пыток выведали механизм адаптации — схема технически несложная, даже простолюдинам доступна. И всё. С тех пор они вооружены и бунты ещё масштабнее стали. Теперь дядя осторожен. О новых разработках никого не оповещает. Живёт себе в своём регионе, никого не трогает. Правда, последнее время повстанцы и нас беспокоят. То и дело хотят на территорию проникнуть. Но мы пока справляемся. Есть пара фишек, позволяющих остановить бунтарей на границе. Так вот. А Травелаттор я вообще как зеницу ока берегу. О нём всего несколько человек знает. Как ты раньше правильно заметила, об открытии латта-волн я заявил во всеуслышание. А вот о том, что умею ими управлять — это секрет.

— И ты мне его открыл? Как мило!

— Тебе я доверяю. Ты языком не болтаешь.

— Ой, но ты же и Кайле сказал… А она любит поделиться новостями, ей только дай потрещать.

— Кайла даже близко не понимает всего. Для неё это просто серая коробочка с фокусами, ничего серьёзного. Она если и начнёт говорить, то толком объяснить не сможет. И это хорошо прежде всего для неё же самой. Иногда поверхностный ум может от многих бед уберечь.

— Кайла не дура! — возмутилась Милли.

— Пожалуй, — чуть пожал плечами Эд. — Но в физике она профан. И это хорошо.

Тут к лавочке подкатился мячик. Малыши неподалёку играли и не уследили за круглым предметом. Милли подняла мяч и кинула его обратно детям. Ребята поблагодарили и продолжили игру. Они задорно кидали мяч друг другу, вереща от восторга. Мячик перепрыгивал из одних рук в другие. Милли внимательно всмотрелась в игру.

— Слушай Эд, — начала она после паузы, — я, конечно, не учёный и мало что понимаю. Но мне в голову сейчас пришла одна мысль. Возможно, это ничего не значащая ерунда, но позволь я поделюсь.

— Дозволяю! — важным тоном настоящего лорда разрешил Эд. Будто она у него на приёме.

— Травелаттор способен лишь небольшой по объёму пучок волн излучать, верно?

— Да.

— И этого пучка хватает лишь на пару личностей. Импульс воздействует на человека и гаснет. Но что если попробовать так волны сгенерировать, чтобы они не растворялись в объекте, а отскакивали, как этот мячик? То есть пружинили. Представь: ты выпускаешь волну, и она не сразу гаснет, а от одного человека к другому передаётся? На одного попала, к другому отскочила, потом к третьему и так далее. И так зона поражения увеличивается. Ведь существует же эффект передачи настроения другим людям. Не смогу научно объяснить. Но это есть. Например, сидишь в компании, капли в рот не берёшь. А вокруг все пьют. И через некоторое время ты тоже начинаешь чувствовать себя пьяным, хотя ничего и не употреблял. Такой эффект точно есть. Я на себе испытывала. Или же такой случай. Когда в детстве мама начинала нервничать — у неё часто нервы шалили, мои младшие братья тоже вдруг ни с того, ни с сего плакали. Или же наши собаки. Ну тут вообще целую книгу можно писать. Псы — потрясающие эмпаты. Настроение на раз-два считывают и перенимают. Не даром говорят, что собака похожа на своего хозяина.

— Насчёт собак не знаю… Я их боюсь. Но в целом идея интересная. Вдруг получится? Попробую проработать. Всё равно мне заняться на Альфе особого не чем. Дела все закончены. Почему не уезжаем — не понятно.

— Ты хочешь уехать? — с тревогой спросила она.

— Я хочу вернуться, продолжить работу. Правда… Есть обстоятельство… Как было бы здорово, если бы ты могла поехать со мной. Но тебе ни в коем случае нельзя на Септимус, ты помнишь?

— Конечно помню. Кстати, как там заговор против меня? Ещё строят козни?

— На удивление, нет. И дядя, и мистер Дак затихли. Ничего не могу понять.

— Может они узнали, что ты знаешь и ещё лучше стали шифроваться?

— Нет, в том то и дело. Их секретные и самые секретные каналы я знаю. Переговариваются только о том, что ещё какое-то время на Альфе побыть нужно и всё.

— Вот и отлично. Но мы засиделись. — Милли поднялась с лавочки. — пойдём за мороженым?

Так, за неспешной беседой и проходили их встречи в парке.

Тем временем приближался самый ожидаемый день — день рождения Маркуса. Чем ближе дата, тем более сильная эйфория охватывала девушку. Очень, уже очень скоро её мечта сбудется: они поженятся. Почему ей так сильно хотелось замуж — она и сама не знала. Возможно, это желание исходило из глубин сознания, из древнейших времён, когда женщина обязательно должна была быть замужем. Когда она лишь придаток к мужчине, весьма ограниченный в правах. Ни трать деньги, ни распоряжаться имуществом, даже над телом своим не властна. Браки в древнейшие времена были договорные. Девушку особо никто не спрашивал, хочет, не хочет, нравится будущий муж или нет — не имеет значения. Сказали идти — иди. И чтобы детей побольше рожала. Тяжело по здоровью, вымоталась от забот — мужу не интересно. Рожать обязательно. А если по какой-то причине девушка не выходила замуж, на неё обрушивался поток порицания и осуждения. Будто она ущербная. В Империи от данной схемы отошли давным-давно. Браки лишь по взаимному согласию. Никто никого не неволит. Оба партнёра — свободные личности. Да, схема с договорными браками, хранением целомудрия до свадьбы и прочими глупостями сохранилась на Корсике и у варваров. Но Миланья же чистокровная империанка. Откуда в ней такое безудержное желание обязательно оказаться замужем? Тем не менее сожительство с Маркусом устраивало её всё меньше и меньше. Да, иногда подобные отношения длятся всю жизнь. Даже детей рожают. Но Милли это категорически не устраивало. Ей важен статус во что бы то ни стало.

Причём именно статус, не деньги. Учитывая, что Маркус из богатой семьи, она нисколько не была против брачного контракта. Не хотят ей ничего отдавать из семейных богатств — не нужно. Она готова официально отказаться от всех денег Маркуса. Ей нужен только любимый. И ещё статус.

Из дома мод пришло сообщение, что платье Миланьи готово и его можно забирать. В ближайший выходной Милли отправилась за нарядом. Девушка позвала с собой Кайлу за компанию. Вдвоём веселее, да и мнение подруги по поводу платья не станет лишним.

Уже по дороге в ателье на панель Милли пришло сообщение.

Эд: "сегодня как обычно?"

Вот же незадача! В переживаниях о самом важном дне, Милли совсем забыла об их с Эдом встречах в парке. Они виделись каждые выходные и это уже стало почти традицией.

— Что там? — спросила Кайла, сидящая на месте пассажира в машине. — Ты сейчас так дёрнула, может включишь автопилот? Это твоё ручное вождение порядком нервирует.

— Ни за что не включу. — Миланья выровняла машину. — Ручной режим — лучшее из всего, что со мной случается в течение дня. Это Эдик сообщение прислал. Лови, читай.

— Бедный парень…

— С чего-то? Очень даже богатый. Жаль, что мы не увидимся. Хотя… Может позвать его с нами?

— Куда? В ателье? Разве парням это интересно? Но… Если подумать… Эд странный. Кто его знает?

— Тогда кинь ему с моей панели адрес и сообщение, а то у меня руки заняты. Захочет — приедет.

В ателье дома мод девушек уже ждали. Всё было готово для финальной примерки. Миланья выбрала самое популярное и модное место. Здесь одевались политики, влиятельные бизнесмены, директора заводов и их жены, знаменитые актёры и актрисы. Цены соответствовали имиджу: безумно дорого. Но Миланью это нисколько не смущало. Ради красивого платья она готова на всё.

Девушек проводили в зал для примерки. Предложили присесть, принесли напитки: от воды и сока до шампанского и рома. В зале фоном звучала приятная музыка. Всё для комфорта клиентов.

Принесли платье и пригласили Миланью в кабинку для примерки. Там ей помогли переодеться. Поправили платье по фигуре, чтобы лучше сидело.

Милли вышла в зал. На диване удобно расположилась Кайла, а рядом находился Эд. И как он так быстро приехал? Кайла, увидев подругу, кивнула.

— Вроде неплохо. — Кайла отпила из бокала шампанского. — Только это платье кажется знакомым. Откуда я знаю фасон?

— Оно похоже на её платье с выпускного из Академии. — ответил за Милли Эд. Он побледнел.

— Точно! — согласилась Кайла. Ещё отпила глоток и продолжила: — Только зачем повторяться? Фантазии не хватило? Прости конечно, но лучше б что-то новое придумала!

— Мне показалось забавным, если в его день рождения я буду в похожем платье. — покрутилась туда-сюда Милли, рассматривая себя в большом зеркале. — На выпускном мы влюбились друг в друга. На дне рождения перейдем на следующий этап отношений. Разве не прикольно?

— Нет. По-моему, это глупо. — Кайла опустошила бокал и поставила его обратно на столик. — У мужчин нет таких ассоциации, как у нас. Маркус не поймёт подобного хода, а ты упустишь возможность покрасоваться в новом платье.

— Это новое платье. — Милли расправила ткань на груди. — Оно немного другое. Более пышное и ткань летящая. Рукава объёмнее и чуть длиннее.

— Всё равно глупо. — Кайле явно не нравилась идея. — Маркус не оценит, помяни моё слово.

— Посмотрим, — Милли еще повертелась туда-сюда. — Эд, вот ты своё мнение скажи. Ты же тоже мужчина. А то от Кайлы толку нет. Одно занудство. Хорошее платье?

— Что ты имела в виду, говоря про переход на следующий этап отношений? — Эд сидел весь напряжённый, бледный как полотно.

— На своём дне рождения Маркус объявит о нашей с ним помолвке. — Милли очень приятно произнести это вслух, — Так как насчёт платья? Эд? Всё хорошо? Ты как-то плохо выглядишь.

— К платью нужны украшения, — сказал он наконец после долгой паузы. — Иначе образ не завершён.

— У нас как раз есть ювелирный отдел. — подал голос работник ателье, стоявший до этого момента молча. — Уверяю, у нас огромный выбор. Ведь мы работаем с самыми требовательными клиентами. Поскольку отдел в этом же здании находится, вы можете прям так, в новом платье пройти, чтобы спокойно, без ошибки подобрать вариант. Потом переоденетесь.

Ювелирный отдел действительно оказался богатым во всех смыслах. Золото, серебро, платина, бриллианты, сапфиры, александриты, изумруды, рубины — материалы на любой вкус. Колье, диадемы, серьги, браслеты подвески, запонки, заколки, броши, часы — чего только не представлено! У Милли глаза загорелись. Она ходила мимо витрин, то и дело заглядываясь на понравившуюся вещь. Всё хотелось прикинуть на себя. Но она решила сначала задачу решить — подобрать украшения к платью, а потом уже развлекаться просто примеркой.

Милли подошла к витрине с бриллиантовыми колье.

— Покажите мне это, — попросила девушка продавца и ткнула в понравившийся вариант пальцем.

— Нет, такое не подойдёт. — Эд приблизился к Миланье и осторожно взял ее за руку, заставляя спрятать указательный палец.

— Но я хочу это! — Милли нахмурилась. Если ей понравилась вещь, она непременно должна её купить. И если кто-то мешал, это раздражало.

— Это бриллианты, они не подходят. — спокойно и грустно сказал он.

— Эд, ты чего командуешь? Я хочу бриллианты — значит будут бриллианты! — она начала злиться.

— Хочешь ты или нет, но твой камень не бриллиант. Пойдём. Сейчас сама сравнишь и увидишь.

Он подвёл её к прилавку с изумрудами. Выбрал комплект — колье, серьги, браслет. Зелёные камни с бирюзовым отливом были изящно вплетены в основу из серебра.

— Вот, — подвинул он к ней комплект. — Пожалуйста примерь.

Она недовольно фыркнула, но послушалась. И… Изумруды действительно шли ей больше. Зелёный цвет камней оттенял глаза, делая их ещё выразительнее и ярче.

— Я всегда говорю, что у мужчин самый лучший вкус, — заключила находящаяся рядом Кайла. — Эд, а мне поможешь подобрать? У нас с Джонни — тот парень, с которым ты меня свёл в кафе, помнишь? У нас пока помолвка не планируется, но я тоже хочу быть красивой на празднике.

— Тебе, дорогая Кайла, как раз-таки бриллианты нужны, — улыбнулся он и подвёл подругу к другому прилавку. — Только выбирай голубые оттенки. К твоим глазам подойдут. Любое из этих колье, — он указал рукой на витрину, — сделает тебя ещё прекраснее.

Кайла расплылась в улыбке и принялась выбирать. Эд вернулся к Милли. Она стояла перед зеркалом и любовалась камнями.

— Тебе очень идёт. — Он встал позади неё, приобнял за плечи. Их взгляды на миг встретились в отражении в зеркале. Но он тут же резко убрал руки и отошёл на шаг назад. — Я должен сказать, что скоро уеду домой. Писать больше не смогу, общаться — тоже. Прости.

И он развернулся и быстро ушёл, не оглядываясь.

— Что это с ним? — Миланья подошла поближе к подруге. — То бледный весь сидел. Теперь психанул и ушёл.

— Миланья, ты дура? — Кайла оторвалась от прилавка с бриллиантами и повернулась к Милли. — Да, обычно я люблю, когда мужчины страдают. Так им и надо. Но ты перегнула палку. Это слишком жестоко.

— Да что не так-то?! — недоумевала Милли.

— Ты что, правда не видишь? Он же любит тебя! Я ещё в первую нашу встречу тебе это говорила.

— Не может этого быть… Мы же просто друзья…

— Милли, Милли… Ты этой своей дружбой парня в гроб загонишь. Неужели не видишь, как ему больно? Послушай. Если он тебе хоть немного дорог, не мучай его больше. Если не можешь ответить взаимностью, то впредь не общайся синим. Не рви мальчику душу. Хотя… И я тоже уже это говорила. Лучше бы ты выбрала Эдика, не Маркуса.

Миланьи нечего было ответить. Говорить не хотелось. Каждая из девушек погрузилась в свои мысли.

Когда подруги выбрали всё, что хотели и прошли на кассу, им сообщили, что изумрудный комплект для Милли полностью оплачен ранее.

Глава 8

Наконец этот день настал! День рождения Маркуса.

Это была пятница. Милли встала позже обычного. Эверин-старший дал ей выходной, но попросил заехать ненадолго днём — какие-то особо ценные указания хотел дать. Маркус же ещё вчера вечером уехал к родителям. Вечеринка планировалась в их доме и необходимо последний приготовления завершить — так мама его сказала. Каким образом Маркус станет помогать с организацией праздника — не понятно. Не шарики же он будет надувать и не пирог печь. Зачем накануне уезжать — загадка. Но раз мама сказала…

Миланья проснулась, приняла душ, налила себе кофе и отправилась на смотровую площадку, выход на которую шел прямо из квартиры. Она уже было принялась любоваться городом с высоты птичьего полёта, как пришло сообщение. Милли открыла панель.

Неизвестный источник: "Для леди Миланьи"

Неизвестный? Небось, что-то с работы. Но ей сейчас совсем не хочется загружать свою голову делами. Она уже хотела смахнуть сообщение в папку архива, но остановилась. Её зацепило слово "леди". На работе так не обращаются.

Любопытство взяло верх. Она вернула сообщение и открыла его.

Неизвестный источник: "Приветствую вас, леди Миланья. Мы с вами не знакомы, но обстоятельства вынуждают обратиться к вам напрямую. Данным письмом я оказываю вам огромную честь. Однако я прекрасно понимаю, что вы и десятой части положенного уважения к моему статусу не испытываете, так что просто прошу дочитать сообщение до конца.

Я — великий лорд. Один из семи правителей Септимуса. Альберт Крафт. Дядя известного вам Эдуарда Крафта. С прискорбием вынужден признать, что мой племянник влюблён в вас. Поверьте, подобное положение вещей мне крайне неприятно. Однако иного выхода я не вижу, кроме как признать данный факт. Мой племянник сильно страдает по вашей вине. Сам он, в силу своего характера, никогда не решится сделать вам предложение. Поэтому я вынужден взять на себя сию миссию. Счастье Эдуарда для меня превыше всего.

Итак. Я предлагаю вам вступить в законный брак с моим племянником. Вы, конечно, даже близко не понимаете, насколько тяжело далось мне такое решение… "

Так. Стоп. Что он пишет?

Милли ещё раз пробежалась по строчкам. Брак? Нет, читать такое выше её сил. Бедный, бедный Эдик. Лорд Крафт-старший не прав. Она прекрасно осознавала, насколько они с Эдом далеки по положению. Девушка с задворок Империи и родовитый наследник великого лорда. Да галактики ближе друг к другу, чем их статусы! И если лорд Крафт-старший решился написать ей подобное письмо, значит Эдику очень-очень плохо! А она даже помочь ничем не может. Ведь если она будет рядом, Эду только хуже станет.

Милли смахнула сообщение, быстро допила кофе и ушла со смотровой площадки.

На работу она прибыла днём. Перед кабинетом шефа как всегда оживлённо. Сотрудницы сновали туда-сюда, выполняя только им известные поручения. Милли находилась в приподнятом настроении. Обменялась несколькими приятными фразами с секретаршей, пошутила девушкой из отдела продаж, обменялась новостями с несколькими знакомыми сотрудниками. Уже хотела стучаться к шефу, но его голова сама появилась из-за двери кабинета.

— Миланья, ты пришла? Зайди, пожалуйста. — пригласил её Эверин-старший.

Милли прошла внутрь. Шеф опустился в кресло и ей предложил сесть. Сидел какое-то время молча.

— Может, воды? — предложил он после паузы. Шеф сейчас какой-то слишком серьёзный. Его усики не ходили туда-сюда, как обычно.

— Нет. Зачем?

— Ну, как знаешь. — вздохнул он. — Давай не будем тянуть. Сразу к делу. Я тебя вызвал, чтобы оповестить, что с сегодняшнего дня перевожу тебя на новую должность. Ты теперь мой заместитель.

— Мистер Эверин! — она не верила услышанному. — Но это очень высокая должность! Невероятно высокая! Разве у меня хватает квалификации для неё?

— Может и не хватает. Но я уверен: ты справишься. Да, задач у тебя прибавится. Но зато и зарплата в пять раз больше, чем раньше. Игра того стоит.

— Но… Как же так? — растерялась она. — На эту должность вы же хотели Маркуса назначить. Это же он в конце концов унаследует фирму.

Шеф грустно усмехнулся:

— И развалит её за две недели.

Он встал с кресла руководителя, повернулся и подошёл к окну к панорамному остеклению. Какое-то время Эверин-старший стоял молча, собрав руки за спиной в замок и глядя на улицу. Потом продолжил:

— Эта фирма — дело всей моей жизни. Да, я начинал не с нуля. Она мне тоже в наследство досталась. Но раньше она была лишь захудалой проектной организацией среднего звена. А сейчас это крупная фирма, способная изготовить под ключ даже сложный проблемный объект. Сколько я в фирму средств вложил, сколько сил! Чего только стоило базу постоянных клиентов собрать! Я лично сотрудников подбирал. Самостоятельно в проекты вникал, чтобы всё по уму делалось. Чтобы за работу не стыдно. За эти годы я заработал отличную репутацию. Меня знают. Моё слово уважают. И слить все эти достижения в унитаз… Нет. Этого не будет. Ты достойна стать моим заместителем и это моё последнее слово. И ещё: я хочу, чтобы ты знала. Я не имею никакого отношения к происходящей вокруг вакханалии. Это всё Маркус со своей мамашей. Я не при чем.

Милли от этих слов стало тревожно. Шеф раньше никогда так с ней не говорил. И еще: он ни разу сейчас не назвал Маркуса пирожком.

— Мистер Эверин, что происходит? — недоумевала она. — Что вы имеете в виду? В чем вы не участвовали?

— Маркус что, до сих пор ничего тебе не сказал? — он оторвал взгляд от улицы и как-то странно посмотрел на девушку. — Извини меня, но в ваши дела я не буду вмешиваться. Маркус сам должен точки над "i" расставить.

— Да что же случилось?

— Маркус сам расскажет. Ты можешь идти. — он явно хотел побыстрее от неё отделаться.

Что ж. Ответов Эверин-старший давать не собирался. Ей и вправду лучше уйти.

— До свидания, мистер Эверин. — она поднялась и пошла к выходу, — До вечера.

— Меня не будет на дне рождения. — он снова отвернулся к окну. — Тебе пора. Счастливо.

Разговор явно окончен, и она покинула кабинет.

Далее по плану салон красоты. Нужно обязательно поправить маникюр и сварганить причёску. Во время всех этих процедур Милли никак не могла избавиться от тревоги. Слова Эверина-старшего её взбудоражили. Отдать ей должность сына, фактически объявив преемницей, не идти на праздник, а главное, ни разу не обозвать Маркуса пирожком — дело плохо. Но что именно плохо? Так. Шеф сказал, что Маркус сам всё расскажет. Значит нужно как можно быстрее ехать, найти Маркуса и всё выяснить.

Милли прибыла рано, за час до назначенного времени. Однако с Маркусом встретиться у неё не получилось. Слуги сказали, что он занят и придёт позже. Где он конкретно находится — никто не говорил. Номер любимого молчал. Ничего не оставалось, как просто ждать. И это было отвратительно. Ничто так не выматывает как неизвестность.

Постепенно начали собираться гости. Основные праздничные мероприятия планировали провести во внутреннем закрытом саду. Столики расставили прямо на улице, на траве под открытым небом. Дождя не обещали — ничто не должно омрачить праздник. Небольшой помост в отдалении станет выполнять роль сцены. Именно отсюда зазвучат поздравления и пожелания. Сад празднично украшен, слуги снуют туда-сюда. Везде огни… Всё роскошно и дорого, как полагается. Аппетитные блюда, скатерти из блестящей ткани, свечи для романтики на каждом столике… Но Милли не могла сейчас рассматривать обстановку вокруг. Слишком тревожно у нее на душе.

Не все из приходящих гостей были ей знакомы. Многие из приглашённых являлись друзьями семьи и Милли не знали. Родители Маркуса не приглашали девушку на праздники и торжества, которые проводились здесь, в доме. Милли и Маркус обычно отмечали памятные даты в своей компании, среди молодёжи.

Наконец стали появляться знакомые лица. Дик со своей новой девушкой, Кайла с Джонни. Тима не было. Он сильно дулся на Кайлу, ведь она так бессовестного бросила его ради нового красавчика. После приветствий обменялись парой ничего не значащих фраз. Милли отвечала на автомате. Дежурная улыбка, словно маска, скрывала её истинные чувства.

Кайла выглядела великолепно. Светлые волосы аккуратно уложены и зачесаны на бок. Яркая красная помада подчёркивала изящный изгиб губ, такого же оттенка обтягивающее платье с глубоким декольте не давало простора воображению. Пара весомых аргументов девушки заманчиво выглядывали из-под алой ткани, будоража воображение мужской аудитории и во же время не давая повода для осуждения. Всё-таки большая часть груди скрыта. Приличия соблюдены. Однако молодые люди, в частности Дик и Джонни, время от времени бросали голодные взгляды на аппетитные булочки. Девушка Дика конечно же это заметила и увела своего жеребца подальше от соблазна. Джонни же на правах собственника находился рядом с блондинкой в красном как бы показывая, кому принадлежит всё это богатство. Кайла наслаждалась своим триумфом. Внимание мужчин ей льстило. Из-за разыгравшегося тщеславия она не сразу заметила, что с Милли что-то не так.

— Миланья? — обратилась Кайла к подруге, — Что с тобой?

Милли ничего не ответила. Одними глазами показала на Джонни. Кайла поняла жест и отослала своего парня найти им что-нибудь выпить.

— И? Рассказывай! — потребовала подруга.

И Милли поведала о встрече с шефом и странном диалоге. Поделилась своими страхами и опасениями.

— Это всё очень странно, очень! — с тревогой заключила Милли. — Ещё и Маркуса нигде нет. Теперь не могу тайны!

— Подожди, не паникуй. Возможно всё не так страшно, — пыталась успокоить подругу Кайла. — Возможно, Маркус и его мама рассердились на шефа, что он тебя заместителем назначил. Это же по факту должность приемника. Вот мамаша с сыночком и взбеленились. И они все друг с другом перессорились. Поэтому шеф и не пришел.

Милли ничего не ответила, лишь чуть пожала плечами.

— Ну что ты! Выше голову! — подбадривала Кайла. — Сегодня знаменательный день, точнее вечер. Всё будет хорошо! Смотри, какая ты хорошенькая! Я оказалась не права насчёт платья. Оно премиленькое! А изумруды? Они великолепно на тебе смотрятся! О! Вон, смотри. — Кайла указала пальцем в сторону. — Это же Наташа! Гляди, как вырядилась! Вся в побрякушках, точно люстра в театре.

Действительно, Наташа вся сияла. Только сияние это точно у начищенной до блеска кастрюли, а не как у изящной статуэтки. На Наташе надето пышное платье с множеством валанов и сборочек, что делало её грушевидную фигуру ещё более массивной. На материале сплошь вставки из блестящей ткани. Украшения — золото с бриллиантами. Бирюльки крупные, даже звон при ходьбе издавали.

— О! Милли! Она смотрит на тебя! — заметила Кайла.

— Только её не хватало!

Миланья демонстративно отвернулась и постаралась не реагировать. Только бы Наташа к ней не подошла, в этом случае сдержаться будет сложно. Но опасения оказались напрасны. Никто ни к кому не подошёл.

Пришло время рассаживаться по местам. Маркуса так и не было видно. Миланью, Кайлу с Джонни, Дика с его девушкой посадили за один из столиков. Подали закуски. Всем гостям помогли наполнить бокалы.

На помосте появился ведущий. Он сказал приветственное слово, объявил мероприятие открытым. Затем попросил всех поднять бокалы и позвал на сцену виновника торжества. Маркус, одетый в тёмно-синий бархатный костюм, как бы нехотя взошел на помост. Он выглядел сконфуженно, смотрел куда-то в сторону или себе под ноги.

— И господа, прежде чем мы с вами выпьем за здоровье именинника, — продолжил речь ведущий, — позвольте оповестить вас всех об одном важном официальном событии. Сегодня семьи Эверин и Дулин объявляют о помолвке своих дорогих детей: Маркуса и Наташи. Прошу новоиспечённую невесту подняться сюда к нам!

Среди гостей мгновенно поднялся одобрительный гул, со всех сторон послышались аплодисменты. Люди повскакивали с мест чтобы стоя приветствовать молодых.

Миланья тоже инстинктивно встала. В глазах потемнело. В ушах раздался пронзительный звон. Она отключилась на несколько секунд. Но сознание вернулось предательски быстро.

— Миланья? — Кайла тут же оказалась рядом. Она положила свою ладонь на спину подруги, поддерживая и не даваяупасть.

— Кайла, — шепотом проговорила Милли. — только молчи. Умоляю, молчи!

О том, что Маркус обещал сделать Миланьи предложение, знала только Кайла. Больше никто.

Тем временем Наташа в своём пышном платье взобралась на сцену. По-хозяйски взяла Маркуса за руку. Молодой человек продолжал прятать взгляд, но руку свою не выдернул.

— Так выпьем же за здоровье столь замечательной пары! Поздравляю! — ведущий поднял бокал.

Гости тоже один за другим подняли бокалы и выпили.

Ребята за столиком Милли находились в некотором недоумении. Не знали, как реагировать. Миланья же совершенно спокойно подняла свой бокал, сделала им приветственный жест вверх в сторону помоста и выпила содержимое до капли. Джонни и Дик с девушкой выдохнули и тоже выпили. Кайла не двигалась с места. Не знала, как реагировать. Но она молчала. А это сейчас самое важное.

Допив шампанское, Милли села за стол и как ни в чем не бывало продолжила трапезу. Она так же как и всегда улыбалась, шутила, поддерживала беседу. Никто, кроме Кайлы, не понял всю трагедию произошедшего.

— Это хорошо, что жена у твоего Маркуса будет такая страшная, — заметила девушка Дика. Она, впрочем, как и всё остальные, дала ситуации другую трактовку. — Только посмотрите, что за фигура! Задница необъятная. И сама вся такая грузная. Милочка, она тебе не конкурент. Сможешь и дальше вертеть своим мальчиком как захочешь.

— Обязательно! — Милли наполнила и подняла ещё один бокал. — За страшных жён! — подняла она тост.

Все за столом весело засмеялись и с удовольствием выпили.

Весь вечер Милли веселилась. По крайней мере, так выглядело со стороны. Но одного резкого слова, ни одного грубого движения. Сама любезность и почтение. Общалась с гостями как ни в чем не бывало. Только раз, под столом, пока никто не видит, она нашла руку Кайлы и сильно её сжала. Подруга встревожено посмотрела на Милли, но та более нечем не выдала своего истинного состояния.

Маркус весь вечер не только не подходил к Милли, но даже не смотрел в её сторону. Он сидел за столиком в другом конце сада вместе со своей мамой и семьёй Дулин. Наташа находилась рядом с Маркусом и то и дело его трогала. То за руку возьмёт, то под руку, то приобнимет, то вообще голову на предплечье положит. Она вся сияла и всем своим видом строила из себя победительницу. Впрочем, так и было. Да, не благодаря красоте она сейчас рядом с Маркусом. Всё решили деньги и связи. Но она победила. Это факт.

Наташа, в отличие от жениха, постоянно косилась в сторону столика Милли. Хотела больнее уколоть соперницу. Но Миланья реагировала совершенно спокойно. Она открыто и просто встречала взгляд Наташи. Даже один раз подняла бокал, приветственно кивнула невесте, мило улыбнулась и выпила шампанское в честь молодых.

Казалось, это вечер никогда не закончится. Все так задорно веселились. Повсюду улыбки, смех, поздравительные возгласы. Праздник явно удался. Милли же держалась из последних сил. Но наконец гости стали расходиться.

— Милли, поехали с нами. — звала с собой подругу Кайла. — Тебе нельзя сейчас оставаться одной.

— Кайла, я в норме. Я не поеду с вами, не проси. — отказалась Милли. — Пожалуйста, не трогай меня сейчас. Я понимаю, ты переживаешь и хочешь как лучше. Но… — Милли на секунду запнулась. Эмоции накатили. — Но ни ты, никто другой мне сейчас не поможет. Пожалуйста, оставь меня одну. Пожалуйста!

И Милли быстро зашагала в сторону дома, в противоположном от выхода направлении, чтобы Кайла отстала. Миланья конечно же была благодарна за поддержку, но сейчас просто физически не могла никого видеть.

Глава 9

Не зная, куда податься, Миланья зашла в дом. Не часто она здесь бывала. Семья Маркуса не особо хотела видеть её в доме, а Милли и не навязывалась. Ей вполне хватало пятикомнатной квартиры в элитном квартале. Да, квартира. Недвижимость не её. Теперь придётся съехать. Куда же пойти? Как обычно в таких случаях поступают? Наверное, для начала снять номер в гостинице, а потом уже искать квартиру для постоянного проживания.

Милли шла по полутемным коридорам дома. Сам праздник провели на улице и, к тому же, торжество уже закончилось. Давать полный свет в коридорах не имело никакого смысла.

Внезапно девушка схватилась за стену. В глазах резко потемнело и Милли испугалась, что сейчас отключится. Это было бы совсем не кстати. Но сознание вернулось. Милли немного постояла, глубоко подышала, чтобы кислород вернулся в мозг. Время уже совсем позднее. Пришла пора покинуть это проклятое место и вернуться домой. Дом? Есть ли он у неё теперь?

Миланья уже хотела уходить, но тут к ней подошёл слуга.

— Мисс Торис, — обратился он к ней, — миссис Эверин и мистер Эверин-младший ожидают вас в кабинете. Пожалуйста, пройдемте со мной.

Слуга вежливо поклонился и рукой указал направление, по которому нужно следовать.

По-хорошему, ей бы просто проигнорировать предложение и быстро уйти прочь. Но у неё совсем не осталось сил. Она могла думать только об одном — лишь бы не упасть, не потерять сознание. Остальные мысли покинули девушку. Голова гудела. Снова появился шум в ушах.

Мозг Миланьи отказывался думать и анализировать. Она послушно пошла за слугой в указанном направлении.

В кабинете тоже царил полумрак. Лишь пара настольных ламп освящали комнату. Вдоль стен стояли высокие стеллажи из тёмного лакированного дерева. На полках покоились книги. Настоящие, не электронные. Это точно кабинет Эверина-старшего. Шеф обожал книги в бумажном формате. Он говорил, только бумага способна сохранить и передать читателю настоящий настрой автора.

Посередине стоял массивный рабочий стол из того же тёмного дерева, что и стеллажи. За столом главное кресло руководителя. Напротив пара кресел попроще, для посетителей. Чуть сбоку, рядом со стеллажами, стоял длинный чёрный кожаный диван. Едва зайдя в кабинет, Милли сразу села на него. Стоять она физически больше не могла. Девушка опустилась на мягкую кожаную обивку и запрокинула голову. Прикрыла глаза.

Забвение длилось недолго. Милли вернул в реальность голос Маркуса.

— Миланья, дорогая, с тобой всё хорошо? — Маркус сел рядом с девушкой и взял её обессиленную руку в свою.

Милли пришлось открыть глаза. В кабинете, кроме Маркуса, находилась его мама. Она расселась в одном из кресел. Несчастное мебельное изделие еле выдерживало грузную тушу женщины. Мамаша, увидев, что Милли плохо, тут же встала и начала изображать беспокойство. Складки её жирного тела, упакованные в брендовое тёмное платье, смешно тряслись. Женщина подошла к девушке, заботливо потрогала её лоб.

— Милочка, да ты вся холодная! — запричитала она. Её двойные подбородки заходили ходуном. — Сейчас прикажу принести горячий чай или может таблеточку? Чем тебе помочь?

— Миссис Эверин, — устало проговорила Милли, — что вам нужно?

— Мама о тебе заботится, — ответил за женщину Маркус. — Ты вся такая бледная. Тебе плохо?

Нет, блин, ей хорошо!

— Всё в порядке, — ответила девушка вслух, — просто много выпила. Так что вы хотели?

— Как что? — всплеснула пухлыми голыми руками миссис Эверин. — Мы с сыном переживаем за тебя. В конце концов, ты же нам не чужая!

— Вот как? — от удивления брови Милли непроизвольно поползли вверх.

— Конечно же! — миссис Эверин плюхнулась на диван рядом с девушкой по другую сторону от Маркуса. Взяла Милли за вторую свободную руку. Первую продолжал держать Маркус. — Мы с сыном так переживали за тебя, опасались твоей реакции. Ведь ты могла неправильно всё понять. Но ты оказалась просто умничкой! Вот видишь, рыбка, — это она к сыну так обратилась, — Милли совсем не истеричка. Она всё поняла.

— И что же я поняла? — спросила Милли. Диалог становился всё более интересным.

— Как что? Ты правильно поняла своё положение. В конце концов, неужели ты правда надеялась, что вы с моим сыночкой сможете когда-нибудь пожениться?

— Не, никогда! — уверенно заявила Милли. А что еще сказать?

— Вот же умница какая! А то мой рыбка заладил: "она не поймёт! она ждёт другого!". А я сразу сыну сказала, что ты разумная девочка. И, как вижу не ошиблась!

Милли продолжала сидеть на диване между мамашей и сыночком. Руки свои она не двигала. Несостоявшиеся родственники продолжали их держать.

— Теперь, когда о помолвке объявлено официально, нам нужно обсудить дальнейший план действий, — продолжила повествование маман. — У моего рыбки скоро появится жена, и это внесёт некоторые корректировки в вашу с ним совместную жизнь.

— Правда? — Милли слушала с неподдельным интересом. Ход мыслей мамаши не мог не удивлять.

— Да, Милочка. Брак накладывает на людей определённые обязательства. Официально мой сын будет жить со своей женой в отдельном доме. О, рыбка, мы со сватами уже присмотрели вам с Наташей отличное гнездышко! — обратилась она к сыну, — На днях нужно съездить всем вместе, посмотреть, прицениться, договорились?

— Да, мамочка. — промямлил сыночек.

— Отлично! Так о чем это я? — чуть растерялась мамаша и дотронулась пальцами до лба. — Ах, да! Ваша с Маркусом жизнь. Я понимаю, что сыну ты нравишься и лишать мальчика удовольствия я вовсе не собираюсь. В конце концов, он мужчина! Ему нужны женщины! — гордо заявила она, как будто сын получил награду "за заслуги перед Империей", — Поэтому ты останешься жить в его квартире. Не стоит менять место. У вас там уже всё обустроено. Маркусу удобно, а это главное. Да, обстоятельства несколько изменились. Жить постоянно вместе как раньше не получится. Но мой сын станет проходить время от времени, чтобы ты не скучала. Не переживай, его прыти на всех хватит! — и мамаша мерзко захихикала. Её подбородки снова затряслись. — Что касается ваших будущих детей, то конечно фамилию Эверин они носить не будут, но свою кровь мы не оставим, полностью обе…

— Детей мы обсудим позже, — резко прервала мамашу Милли. Она уже не была бледной. Забавные рассуждения маман о дальнейших отношениях с Маркусом взбодрили и вернули к жизни. — Миссис Эверин, я вас поняла, можете не переживать. Но сейчас не могли бы вы нас с вашей рыбкой оставить? Не сочтите за дерзость, но нам нужно побыть наедине.

— Да, да, конечно! Милуйтесь, милуйтесь! — радостно воскликнула маман, поднимая свою грузную тушу с дивана. — Принести вам подушечки и перинку? Мальчику вредно лежать на жёстком. Диван слишком твёрдый для этого.

— Перину? — не поняла Милли. Но потом до неё дошло и чуть не стошнило. — Ах, да! Диван. У мистера Эверина в его офисе точно такой же стоит, только цвет коричневый. Шеф часто его раскладывает. Бывает, зайдешь по делу и упираешься в ещё не убранную двуспальную кровать.

Миссис Эверин покраснела. Ей не понравился намёк девушки.

— Я вас оставлю. — холодным тоном заявила маман и громко хлопнула за собой дверью.

Маркус, не желая терять время, сразу полез к Милли обниматься. Но девушка высвободилась и отсела от него на другой конец дивана.

— Что не так? — не понимала рыбка, — Ты разве не соскучилась по мне? Между прочим, ты обещала мне подарок в виде сладкой ночи, забыла?

— А ты ничего не забыл?

— Милли, хватит надо мной издеваться! Иди сюда, ко мне на коленки, — и он похлопал по своим коленям. — Ты сегодня такая красивая, я весь вечер представлял тебя без одежды. Иди же!

Естественно, она не двинулась с места.

— Маркус, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Всего на один.

— И потом ты перестанешь ломаться? Ладно, давай.

— Маркус, я всё могу понять. Что у тебя обязательства перед семьёй, что ты не слишком сильно меня любишь…

— Я люблю! — выпалила рыбка.

— Не перебивай, пожалуйста! Я могу понять, что ты не видишь меня своей женой. Что я не подхожу ни по статусу, ни по положению. Но скажи мне, пожалуйста, какого хрена ты мне обещал, что сделаешь мне предложение на своём дне рождения? Никто же за язык не тянул. Зачем давал слово, что готов ради меня против семьи пойти, лишь бы я была счастлива? Зачем врал?

— Я не врал! — с жаром заявил он. — Я действительно хотел на тебе жениться! Я же люблю тебя, ты же знаешь.

— Вот как? И почему же сегодня объявили о помолвке с Наташей, а не со мной?

— Так уж получилось… — мялся он. — Понимаешь, я действительно хотел на тебе жениться. Я не врал. Но когда я поделился своими планами с семьёй, мама сказала…

— Ясно. — она печально вздохнула и поднялась с дивана. — Мама сказала…

Милли направилась к выходу. Ничего не понимающий Маркус хотел её остановить, пытаясь заключить в объятья. Но тут же получил увесистую пощёчину, от мощи которой снова отлетел на диван.

— Между нами всё кончено, — заявила Милли уже на выходе. — Ты больше никогда ко мне не прикоснешься.

Миланья было вышла из кабинета, но потом вернулась, захватила с рабочего стола початую, но ещё полную бутылку коньяка и уже окончательно удалилась.

Милли гоняла в ручном режиме уже пять часов подряд. Коньяк быстро закончился и пустая бутылка давно покинула пределы салона, вылетев в открытое окно. Она не отдавала себе отчёт, куда она едет и зачем. И карты, и навигатор были отключены. Она неслась и неслась, куда глаза глядят. Старалась держать скорость в пределах нормы, ведь если её остановят, последствия не заставят себя ждать. Полгода исправительных работ и пожизненное лишение прав за езду в нетрезвом виде. Законы империи строги и непоколебимы. Она знала, что поступает неправильно, подвергая опасности не только себя, но и других участников дорожного движения. Однако ничего не могла с собой поделать. Только безудержное движение могло сейчас хоть немного её успокоить.

Маркус нанёс ей серьёзную рану. Поразил в самое сердце. Как он мог так поступить? Нет, она конечно понимала, что Маркус — человек безвольный. Но чтобы он оказался таким тюфяком… Этого она от него не ожидала. Возможно, позже она со смехом будет вспоминать сегодняшний вечер и радоваться, что вовремя остановилась и оборвала связь с такой мразью как Маркус. Но сейчас ей больно. Очень больно. Вцепившись в руль, она ещё прибавила скорость. Ещё несколько десятков километров автострады. Но вот резкий поворот — она не успела заметить его вовремя. Машину занесло и закрутило. Благо, на этом участке сейчас не было других автомобилей. Еле-еле справилась она с управлением, выровняла машину. Но так не годится. Так и до аварии недалеко.

Милли сбавила скорость и остановилась на обочине. Заглушила мотор, положила руки на руль и опустила на них голову.

Итак, пора подвести итог. Её жизнь пошла под откос. Все желания, мечты и стремления разбиты в дребезги. Ей больно. Ей плохо. Так. Это всё понятно. Но что делать дальше? Ведь вместе с Маркусом окончилась не только личная жизнь. Работать в фирме Эверина-старшего она теперь тоже не сможет. Нет, шеф её не уволит. В этом она была уверена. У них с боссом прекрасные профессиональные отношения. Плюс он заместителем её сделал. Но работать рядом с Маркусом… А сына шеф никогда не выгонит, в этом тоже можно не сомневаться. Работать рядом с Маркусом не получится. Она не сможет находиться с ним под одной крышей. Это выше её сил. Да и коллеги… Все будут над ней смеяться, подкалывать, издеваться. Когда кто-то слетает с пьедестала, толпа ликует и добивает упавшего. Придётся уволиться и начать жизнь сначала. Вот было бы хорошо уехать куда-нибудь подальше, чтобы никого из знакомых рядом не было. Может вернуться домой, на Тэю? Нет. При одном воспоминании о бедной пограничной планете Милли стало дурно. Туда она точно не поедет. Куда же тогда?

Поступил звонок. Это Кайла. Милли не хотела ни с кем общаться и сбросила вызов. Оповестила подругу текстом, что с ней всё в порядке, чтобы та не волновалась. Милли уже хотела убрать панель, как взгляд упал на сообщение из неизвестного источника, поступившее вчера утром. Безумная мысль пронеслась у неё в голове. Милли заново открыла сообщение и принялась читать с того места, где вчера бросила.

Неизвестный источник: "Итак. Я предлагаю вам вступить в законный брак с моим племянником. Вы, конечно, даже близко не понимаете, насколько тяжело далось мне такое решение, ведь вы ни по одному пункту не подходите на роль жены лорда Септимуса. Вы бедны, безродны, нечисты. Однако, повторюсь, мой племянник желает именно вас. А ради Эдуарда я готов даже поступиться своими принципами и вековыми традициями. Брак будет светским — с недавнего времени король разрешил не совершать венчание, сделав обряд необязательным. Но, полагаю, вас это должно устроить. Копию брачного контракта прилагаю. Оригинал документа находится у моего помощника — мистера Дака."

На этом сообщение закончилось. Скупо, по-деловому. Что ж. Говорят, на Корсике браки именно так и заключают. Деловая сделка. Да, порядок заключения брака за последние годы несколько изменился. Теперь стал законным гражданский, он же светский брак, а не только церковное венчание. Плюс молодым дали право самостоятельно ставить подпись в контракте. Вернее, будущим женам. Раньше бумаги подписывали только мужчины. Муж с одной стороны и представитель женщины с другой. Это мог быть отец, брат или другой старший мужчина семьи. Теперь же законным стал и вариант, когда документ подписывают непосредственно брачующиеся: муж и жена самостоятельно.

Милли открыла копию приложенного контракта из вложения. Быстро пробежала его глазами. Похоже на договор подряда, только пункты иные по содержанию. Всё чётко, понятно, стандартно. Никаких подводных камней Милли не обнаружила.

Ей сделали предложение. Что ж… А почему бы и…да! В её теперешнем положении есть один огромный плюс. Она на самом глубоком дне. А значит, хуже уже быть не может.

Милли вызвала панель. Открыла навигатор. Ох, как же далеко она уехала! Но пришло время вернуться. Она задала нужные точки маршрута и включила автопилот. Машина поднялась в воздухе и начала движение. Сил на ручное вождение не осталось. Милли откинула сиденье вниз и просто уснула. Дорога займёт не менее трёх часов, а она совсем без сил.

Глава 10

Милли проснулась как только машина закончила движение. Девушка прибыла в заданную точку. Это гостиница класса люкс. Именно здесь обосновался Эд со своей свитой. Да, они не общались с Эдиком какое-то время, но насколько известно Милли, корсиканцы ещё не покинули Альфу, хотя и планируют скоро отчалить.

На территории гостиницы могли парковаться только постояльцы, поэтому пришлось бросить машину неподалёку. Место для стоянки нашлось довольно быстро и девушка выбралась из автомобиля. Уже настало утро и на улице было светло. Девушка подошла к витрине ближайшего магазина и, за неимением зеркала, оглядела себя. Да, зрелище такое себе. Платье пожмякано, местами испачкано и даже порвано. Где она так умудрилась засвинячиться — не ясно. Она ж вроде в машине всё это время сидела, а в салоне чисто. Но факты — вещь жестокая. Если ещё учесть выглушенную бутылку коньяка, а также предоставить амбре, которое сейчас она излучает… Да, в таком виде не то, что в элитной гостинице, на складе стыдно показаться. Может пойти переодеться и душ принять? Но где? В квартиру Маркуса ей дорога заказана. Она не переступит порог это проклятого места. Тогда Кайла. Подруга не откажет. Но она пристанет с расспросами и это охладит весь пыл, которого итак мало. Если Милли сейчас не встретится с Эдом, она не решится на это никогда.

Несколько часов сна придали бодрости. Она решительно направилась в сторону гостиницы. На входе, как и ожидалось, на неё покосилась охрана. Однако фейс-контроль она прошла. Взгляды — взглядами, но никто её не остановил. Вероятно, драгоценности в виде колье, серёг и браслета послужили лучшей рекомендацией для пропуска.

— Чем могу помочь? — полетел к девушке один из менеджеров. Вероятно, здесь ценили индивидуальный подход к клиентам и использовали для коммуникации людей, а не роботов, как принято в большинстве отелей. — Хотите заказать номер?

— Нет… Э… Не совсем. — мялась она. Менеджера явно смущал её внешний вид, хоть он и не показывал эмоций в открытую. — Мне нужно встретиться кое с кем. С одним из постояльцев.

— Ничем не можем помочь. — его тон сразу поменялся, стал ледяным, хоть и вежливым. Вероятно, принял её за даму не слишком тяжёлого поведения. Что ж. Ничего удивительного. — Наших гостей нельзя беспокоить, если, конечно, они не подтвердят приглашение лично.

— А, поняла. Сейчас тогда.

Милли быстро вызвала панель и набрала Эда. К счастью, он её номер не заблокировал и вызов пошёл. Через некоторое время в воздухе возникло изображение корсиканца. Приятель заметно похудел и осунулся с их последней встречи.

— Милли? — спросил он тревожно. Похоже, его тоже смутил её внешний вид, — Что с тобой? Нужна помощь?

— Нет, то есть да… То есть не совсем… — запуталась она. Решимость вновь предательски её покидала. — Тут такое дело… В общем, я сейчас здесь, внизу, в холле твоей гостиницы. Мне нужно срочно тебя увидеть, но меня не пускают. Вероятно, приняли за ночную бабочку. Так вот… Хотя персонал сложно винить. Я и сама себя бы в таком виде никуда не пустила. Скажешь им? — закончила она сбивчивую нелогичную речь.

— Пропустите её, — повелел Эд, обращаясь к менеджеру.

— Да сэр, конечно сэр! — засуетился служащий. То, как запросто эта особа в рваном платье разговаривала с почётным гостем, произвело на сотрудника впечатление. — Мы сейчас же проводим госпожу, не извольте…

Но изображение уже погасло.

Менеджер любезно проводил её до лифта.

— Госпожа, я дальше не могу идти, — пояснил служащий. — Весь этаж выделен нашим дорогим гостям. Они не терпят посторонних, у них своя охрана. Вы сами справитесь?

— Вполне. И я никакая не госпожа, — Милли нажала на кнопку этажа в лифте, и, когда створки начали закрываться, добавила: — я ночная бабочка!

Забавно было наблюдать разнообразный спектр эмоций, отобразившейся на лице менеджера. Пусть теперь мучается догадками.

На нужном этаже лифт выпустил девушку. Эд уже ждал её. На нём был надет обычный светлый длинный махровый халат. Вероятно, её звонок поднял его с постели. Друг выглядел не очень хорошо. Похудел, осунулся, тёмные круги под глазами. Длинные светлые волосы растрепаны в разные стороны.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Эд было хотел что-то сказать, но Милли начала первая.

— Только ничего не говори про мой внешний вид! — сделала она упреждающий жест рукой. — Я и сама всё знаю!

— Ты прекрасно выглядишь, — он даже чуть улыбнулся, так растерянно и нелепо она выглядела.

— Врун! — она тоже повеселела. Иногда ложь лучше неприятной правды. По крайней мере в отношении внешности.

Они снова замолчали и просто стояли и улыбались друг другу. На этаже в холле находилось много охраны. Конечно, лезть в отношения господ стражам по статусу не положено, но косые взгляды опять имели место быть.

— Ты пила? — уловил он неповторимый чарующий аромат.

— Да так… Немного… — мялась она, — Коньяка бутылочку… Или бутылка — это много? — она никак не могла сосредоточиться и перейти к цели визита. — Слушай, Эд. Твои охранники сейчас во мне дырку взглядами просветляет. Мы можем где-то спокойно поговорить?

— Да, пойдём.

Он проводил её в комнату, по виду напоминающую гостиную. Диван, мягкие кресла в тон, журнальные столики, ковры на полу. Обстановка дорогая и чуть вычурная. Лепнина на стенах, искусственный камин, на комоде милые статуэтки, везде мягкие подушки, покрывала, пледы. Эд предложил ей расположиться в одном из кресел, сам тоже опустился на подобное изделие. Милли было присела, но тот час же вскочила обратно.

— Прости, но я не могу сидеть. — заявила она, — Нет-нет! Тебе не нужно подниматься! — остановила она его, заметя попытку тоже встать. — Я просто нервная сегодня. Не знаю, как сказать, с чего начать.

— Начни с начала, — развёл он руками. — Обычно это помогает.

— И как я обходилась без твоего юмора? — она принялась ходить кругами по комнате. Но рассказ всё не начинался.

— Мне позвонить Кайле? — ему явно надоело это молчание. — Она быстро тебя разговорит.

— Нет-нет! Не надо, я сейчас. В общем, — начала наконец она, — я попала в неприятности. И ты единственный, кто может мне сейчас помочь. Вот. Ты же поможешь? Нет, я знаю, что очень тебя обидела, — не дала она ему вставить слово, — но я не специально, честно! Мне Кайла всё потом объяснила, а так я не знала, как лучше хотела. Была эгоисткой, прости. Ты же простишь? Правда?

Она остановила ходьбу и жалобно на него посмотрела.

— Мне не за что тебя прощать, — сказал Эд куда-то в сторону, отвернувшись. — Но я так ничего и не понял. Что ты натворила? Кто тебя обидел? Что в этой истории должен сделать я?

— Знаешь что? Давай я тебе лучше покажу. — Милли вызвала панель и открыла новости со светской хроникой. Нашла обозрение вчерашнего дня рождения Маркуса и кинула страничку Эду. — Вот это сначала прочитай.

Молодой человек пробежал глазами статью.

— Не могу сказать, что я удивлён, — заключил он, сворачивая страницу. — Но, судя по фото, ты там тоже была. Зачем?

И что тут скажешь? Как это всё словами сказать? Что она лохонулась, что её обманули, разбили сердце?

— Потому что я дура, — только и смогла выдавить она. Милли отвернулась к стене. Слезы предательски потекли сами собой. И не было никакой возможности их сдержать. Накопившееся напряжение дало о себе знать. Так она и стояла. Около стены. Готовая провалиться сквозь землю.

Она не заметила, в какой момент он подошёл. Милли просто почувствовала махровую мягкую ткань халата рядом. Девушка тут же развернулась, уткнулась носом в Эда и просто плакала.

— Ну тише, тише, — успокаивал он её, нежно гладя по волосам, плечам, спине. — Хочешь, сделаем ему что-нибудь?

— Нет! — она чуть отодвинулась от халата и вытерла слезы рукой. — Я поначалу думала его убить. Прям там, на празднике. В конце концов, ножей на столах хватало. Но это не то. Если я его покалечу, он станет жертвой, а я — мерзкой брошенной бывшей, никому не нужной и противной. Это не то. — чуть качнула она головой.

— Что же тогд-то? — он всё ещё обнимал её.

— Вот тут мне и нужна твоя помощь. Смотри, что ещё у меня есть.

Милли опять вызвала панель, открыла вчерашнее сообщение от Крафта-старшего и кинула письмо другу. Чем больше Эд читал, тем серьёзнее он становился. Целая гамма чувств угадывалась в его взгляде.

— Ты должен мне помочь, — продолжила Милли, как только Эд закончил чтение. — Да, я прекрасно понимаю, как мерзко сейчас выглядит моё предложение. По факту я просто тебя использую. Но это самый лучший выход. Выйти замуж за более богатого и знатного — только так я смогу им всем отомстить и не потерять лицо. Эд, мне так неудобно простить тебя на мне жениться. Я постараюсь не создавать тебе трудностей, правда! Если ты захочешь, мы потом разведемся. И денег мне не надо — все документы об отказе от положенного по статусу содержании я подпишу. Это не проблема. Просто выручи меня сейчас, пожалуйста!

Повисла неловкая пауза. Казалось, Эд борется с собой и пытается принять верное решение. Он молчал.

— О! Ты не хочешь! — сделала вывод Милли. — Это понятно. Прости, что с такой глупостью пристала. Это было ошибкой с моей стороны, выливать на тебя подобную нелепицу. — Она отошла немного назад, ещё раз убрала рукой слезы с глаз. — Ещё раз прости, я вечно одни неприятности тебе доставляю.

Милли уже сделала несколько шагов к выходу, но Эд остановил.

— Дело не в том, что я не хочу. — начал объяснять он. — Но ты же читала контракт? Видела пункт, что ты общаешься везде меня сопровождать в соответствии со статусом супруги? Это значит, что тебе обязательно придётся полететь со мной на Септимус. И меня не покидает ощущение, что это какая-то игра дяди.

— Да при чем тут твой Дядя! — нервно всплеснула она руками, но потом добавила уже спокойнее, — Эд, ну сам подумай, что он мне сделает? Убьёт? Закует в цепи и замучает до смерти? А даже если и так? Что с того? Хуже, чем сейчас, он мне всё равно не сделает. О Эд… Неужели ты не понимаешь, что я сейчас чувствую?

Снова пауза. Милли умоляюще смотрела на своего друга. Эд не выдержал её взгляд и отвернулся.

— О мой бедный Эд! — она медленно подошла к нему и чуть коснулась его плеча. — Как же я сразу не поняла? Ты знаешь. Ты, как никто, знаешь, что я сейчас чувствую… Так помоги же мне! — она прижалась щекой к его халату, — Ну Эд, ну пожалуйста! Ты же поможешь??

Он высвободился из её объятий.

— Пойду позову Дака. — сказал он вместо односложного ответа. — Пусть принесёт контракт.

Мистер Дак пришёл сразу. Все такой же сморщеный, но довольный. В отличие от Эда, дядин помощник был одет как полагается. Строгий костюм, белоснежная рубашка, запонки. Зачем так рядиться у себя же в гостиничном номере — загадка.

— Леди Миланья, перейдем сразу к делу. — радостный Дак сел на диван и разложил брачный контракт на журнальном столике. Документ представлял из себя довольно большой прямоугольный лист, примерно сорок на шестьдесят сантиметров. Бумага плотная, чуть желтоватая, с водяными знаками и фамильным гербом. — Вы должны ознакомиться с содержимым и подписать.

— И вам доброе утро, мистер Дак, — поприветствовала помощника девушка.

Он направил на неё свой хищный взгляд, смерил с головы до ног.

— Сейчас двенадцать. Это день. — довольно грубо отозвался он. — Хотя для тех, кто лёг в пять, может и утро.

Вероятно, Мистеру Даку тоже не понравился её внешний вид.

— Я легла в семь, не беспокойтесь. — оправдывалась Милли.

— Очень за вас рад. — ему явно не хотелось шутить. — Перейдем к делу. Подписывайте! — пододвинул он контракт в её сторону.

Милли села на диван и уже было взяла ручку, но рука застыла в воздухе.

— А ещё я пила всю ночь. — как будто вспомнила она что-то важное. — Бутылка коньяка и ещё до неё было… Только я так и не поняла, бутылка коньяка — это много или мало?

— Вы издеваетесь?! — повысил Дак голос.

— А вы? — спокойно ответила она и вернула ручку на стол, — Знаете что, мистер Дак, вам не кажется всё это странным? Вы так рьяно хотите заманить меня на Септимус, что даже не скрываетесь особо.

— Милли, тебе вовсе не обязательно контракт подписывать. Передумала — не нужно, — вступил в разговор Эд, хотя и не совсем улавливал ход её мысли.

— Да нет, я не передумала, — тем временем её мысль снова качнулась в другую сторону. — Хотите заманить — заманивайте. Просто раз уж я так нужна лорду Крафту, пусть и он окажет услугу. Мне кое-что требуется, и я не знаю, как сказать.

— Говорите уже! — потерявший терпение Дак с раздражением закатил глаза.

— В общем… Такое дело… О нашем браке с Эдом должны все узнать. Чтобы каждая собака на Альфе… Нет. Каждая собака в Империи услышала, за кого я вышла замуж. Это можно устроить?

— Это нужно устроить! — Мистер Дак как-то хитро улыбнулся. — Это мы сделаем. А теперь подписывайте!

Милли снова взяла ручку и поставила подпись. Потом передала эстафету Эду. Он тоже подписал.

— Ну наконец-то!!! — радостно возгласил Дак. Он осторожно поднял подписанный контракт с журнального столика. Помощник держал документ так трепетно и смотрел на клочок бумаги с такой любовью, точно мать на своё новорожденное дитя.

Мистер Дак ушёл, забрав с собой контракт.

— А мне копию? — не поняла Милли.

— По традиции брачный контракт хранится у мужа, — пояснил Эд.

— Звучит как тирания. — Милли расслабилась и раскинулась на диване.

— Так и есть, — согласился он. — В наших традициях предусмотрено полное подчинение жены мужу. До недавнего времени женщине даже права подписи не давали. Так что тебе ещё повезло.

— Мда… Однако весело у вас. — чуть мотнула она головой, — Так что получается, мы с тобой уже женаты? Просто поставил подпись, и всё?

— Получается так.

— Ой, муж, я б тебя сейчас поздравила, но, боюсь, в настоящий момент целоваться со мной хуже, чем с пепельницей. Подскажи, пожалуйста, есть ли у тебя ещё один такой замечательный махровый халатик? Мне кажется, если я сейчас не приму душ, то умру!

Мистер Дак слово сдержал. Связался с нужными людьми и уже через три часа молодожёны давали интервью, сидя в роскошном номере в элитном отеле. Они оба, Миланья и Эдуард, такие милые, такие счастливые, держались за руки, улыбались и, раскинувшись на мягком диване, рассказывали прессе свою замечательную историю воссоединения двух сердец. Дескать они давно, ещё с Академии были тайно влюблены друг в друга. Но счастью мешали условности, продиктованные высоким положением Эда. Не имея никакой надежды на воссоединение, пара распалась сразу после окончания учёбы. Но чувства не утихали, и на расстоянии только крепли. И вот, спустя три года, они снова встретились. И страсть захлестнула с новой силой. Сопротивляться чувствами стало просто невозможно. И великий лорд Корсики, Альберт Крафт, наконец-то внял мольбам несчастного племянника, своего наследника, Эдуарда Крафта. Молодым наконец-то дан зелёный свет и они тотчас же поженились. После стольких лет ожиданий и мучений, молодые люди обрели таки друг друга. Их любовь победила все запреты и условности. И теперь впереди у молодожёнов лишь бесконечное счастье!

Рассказывала эту замечательную историю почти полностью Миланья. Эд лишь иногда давал односложные ответы. Девушка же так увлеклась, так чувственно говорила, что в конце несколько журналистов прослезилось. Мистер Дак, наблюдал интервью, стоя позади прессы, сложил руки на груди и удивлённо внимал признаниям счастливой новобрачной. Похоже, актёрская игра Миланьи поразила даже строго помощника.

— Как замечательно вы врёте! — восхищенно сказал Дак Миланье, когда интервью закончилось и журналисты разошлись.

— Не лезьте не в своё дело! — оборвала она. — Далеко не всё, что я сказала, ложь.

— Да, конечно. Конечно! — скептически процедил Дак.

После интервью организовали фотосессию. Талантливый фотограф сделал несколько очаровательных снимков, запечатлев безумное счастье молодых для всего мира и для потомков.

Вечером этого безумного дня, Миланья, уставшая и обессиленная, кое-как приняв душ и облачившись в замечательный махровый халат, грохнулась на кровать Эда.

— Неужели я наконец легла? — Милли раскинулась посередине матраса, широко разбросав руки. — И как твой Дак успел всё так быстро организовать? И одежду, и обувь, и украшения для меня на интервью нашёл. Как будто готовился. Но хватит о Даке, — она повернулась на бок, освобождая половину кровати. — Иди сюда, — она постучала рукой по простыне, приглашая Эда прилечь рядом. — В конце концов, у нас сегодня первая брачная ночь.

Эд, тоже облачённый в мягкий халат, то краснея, то бледнея, забрался таки на кровать и расположился рядом с ней. Только он лег на спину, а не на бок, как Милли.

— Эд, — девушка нежно провела пальцами по его виску, щеке, шеи и остановила руку на груди парня. — Какой же ты хороший…

И она уткнулась носом в его плечо.

Эд долгое время лежал не шевелясь и глядел в одну точку в потолок. Когда же он наконец решился и повернулся к ней, Миланья уже спала.

Глава 11

На следующее утро сеть взорвалась. В каждом втором, а то и в первом паблике упоминалась удивительная история двух влюблённых, которые годами боролись за своё счастье и наконец одержали победу. Сложно сказать, чем вызван такой успех. Вероятно, вложения мистера Дака в раскрутку помогли, а может и сама история понравилась людям. Ведь незатейливый мимишный сюжет о настоящем и чистом чувстве вызывает отклик во всех сердцах, в каком бы времени и пространстве не жил человек. В любом случае, новость разлетелась везде и моментально.

Едва Милли успела позавтракать, как ей поступил звонок.

— Это мама, — встревоженно сказала она Эду, который находился с ней рядом за столом в их номере. — Неужели новости и до Тэи долетели?

— Ответь, чего ты ждёшь? — не понял он промедления.

— Ага! Ответить! Сейчас опять начнётся! — страдальчески закатила глаза девушка. — Польется поток нравоучений!

— Ты не станешь отвечать? — с укоризной посмотрел он на неё. — Поверь, лучше хоть какая-то мама, чем никакой. Только потеряв кого-то, мы начинаем его ценить.

— Ой, только не надо вот этого вот всего! — отмахнулась Милли. — Ладно, мистер "правильные поступки", я отвечу.

В воздухе появилась мама. Она была одета в обычную, простую, чуть заношенную форму сотрудника Гуманитарной Миссии. Внешне мама выглядела прекрасно: подтянутая, стройная, на лице ни морщинки. Вид цветущий, однако женщина явно чем-то очень встревожена.

— Привет, мам. — Милли подняла руку вверх для приветствия. — Что случилось?

— Это я у тебя должна спросить, что случилось! — сразу наехала та. — Что ты опять выкинула?

— Ты про брачный контракт? Да, можешь меня поздравить. Я теперь замужем. На свадьбу не приглашала, так как её не было. Просто бумагу подписали — и всё. Так что хватит истерик. — Милли старалась держаться, чтобы не быть резкой. Как же надоели эти вечные претензии! — Вот, кстати, твой зять, Эдуард. — она показала рукой на мужа. Ты должна его помнить. Я немного о нём рассказывала.

— Здравствуйте, миссис Торис! — приветственно помахал Эд.

— Его фамилия Крафт? — раздражённо, почти гневно спросила мама, совершенно игнорируя зятя.

— Да. И? — быть милой становились всё сложнее.

— Как ты могла! Нет, этого ни в коем случае нельзя было допускать. — женщина еле справлялась с эмоциями. — Тебе нельзя с ним быть! Ни в коем случае! Немедленно прекратить всё это и возвращайся домой, пока не поздно!

— Мама, да для чего поздно? — Милли это всё раздражало уже сильно. — Опять ты орёшь и ничего не объясняешь! Мам, ты вообще в курсе, что я совершеннолетняя?? Я сама решаю, как и что мне делать. Я не вернусь на Тэю. Мне там не нравится, и ты это прекрасно знаешь. Почему мы сейчас об этом говорим? Неужели нельзя просто взять и уважать мой выбор?

— Миссис Торис, — вступил в разговор Эд, видя, что дело пахнет керосином, — простите, что перебиваю. Но, пожалуйста, выслушайте. Вы беспокоитесь за Милли. Это понятно. Но поверьте мне, я люблю вашу дочь. И никому не позволю причинить вред. Не понимаю, чем вас смутила моя фамилия, но я обязательно постараюсь доказать вам, что человек по фамилии Крафт вполне может оказаться хорошим. Просто дайте мне шанс.

Мама немного помолчала, как бы обдумывая услышанное. Казалось, она немного успокоилась.

— Милли, покажи мне свою левую руку. — обратилась она к дочери после паузы, — Шею я вижу, покажи, пожалуйста, левое предплечье.

— Вот, — протянула Милли руку вперед.

— Отогни рукав. Мне нужно видеть кожу.

— Вот! — Милли задрала рукав до локтя. — Так хорошо? Зачем это всё?

— Ладно, хорошо. — выдохнула она. — Живи как знаешь. Только обещай мне одну вещь: ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не покидать пределы Империи! Особенно опасайся Корсики. Это очень опасно! Эдуард, прошу вас, — обратилась миссис Торис уже к зятю, — никогда не пускайте её на Корсику! Ей нельзя покидать границы Империи.

— Ну мам, какая Корсика! — ответила за парня Милли, — Мы с Эдом только поженились. У нас медовый месяц. Сейчас поедем в курортную зону. Пробудим там месяца три-четыре, а может больше. Потом у Эда научная конференция в Империи, мы там тоже планируем быть. Потом ему контракт на работу обязательно должны предложить. Так что на ближайшие полтора года планы уже расписаны. Мы здесь будем, в Империи. Не волнуйся.

— Хорошо. — казалось, она успокоилась. — Только давай о себе знать время от времени.

— Да, мамочка, конечно, не переживай. Буду звонить, писать.

— Ладно. И я тебя поздравляю. Эдуард производит куда более положительное впечатление, чем тот, другой. — мама даже имя Маркуса не хотела произносить. — Я всегда считала, что тот тебе не подходит. С тем ты точно не была бы счастлива. Надеюсь с Эдуардом у вас всё сложится замечательно. Пока, Милли. Пока, Эдик. Не пропадайте.

— Пока, мам! Береги себя!

Связь завершилась.

— Ты наврала маме? — с укором спросил Эд. После звонка он открыл свою панель и начал возиться с окнами.

— А что было делать? — развила она руками. — Правду сказать? Мама и так вся нервная, постоянно переживает. А если я всё как есть ей выложу, то и до приступа недалеко. Ты же сам видел. С ней порой невозможно разговаривать. Она хочет, чтобы всё по её было. Возражать, переубеждать бесполезно. Мама всегда права — и точка. Ты же слышал: "покажи левую руку". Ну совсем бред. Точно команда для собаки.

— Не думаю, что бред. — возразил он, перемещая окна панели туда-сюда, — Твоя мама опасалась, что на тебе рабский браслет.

— А? Что за глупости! Я ж замуж вышла, а не в плен попала.

— Тем не менее на Корсике есть традиция, когда мужья одевают жёнам рабские браслеты. Конечно, не все так делают, но многие. Не смотри на меня так! К нам с тобой эта традиция не имеет отношения.

— Смотри мне! — демонстративно уперла она кулак в ладонь. — Понятно тогда. Я-то уж подумала, что мама совсем странная стала.

— С твоей мамой всё в порядке. А вот со звонком не очень. — Эд приблизил одно из всплывающих окон панели и увеличил содержание. — Вот, смотри. — он тыкнул пальцем в непонятную диаграмму. — Вызов пытались отследить.

— Да ладно! Нахрена?

— Ещё одна загадка. Причём обычные твои контакты не трогали. Заинтересовал именно этот звонок.

— А кто хотел отследить? Твой дядя?

— Похоже на то. Но ты не переживай, — Эд свернул и убрал все окна панели. — Я их по ложному следу отправил. Они отследили звонок якобы с Фабии.

— Планета в противоположном направлении от Тэи?

— Именно! Пусть теперь ищут, ковыряют, что там им нужно. Удачи им! Слушай, тут ещё такое дело. — он встал из-за стола, — Мне сейчас поработать нужно обязательно. Я итак вчера день пропустил. Сразу предупреждаю — работать буду долго. И мешать нельзя. Не обижайся, пожалуйста, но я не смогу уделить тебе время.

— Никаких проблем! — она тоже поднялась. — найду себе развлечение.

Эд удалился в импровизированную лабораторию — один из номеров на занимаемом этаже, и запер за собой дверь на ключ. Милли, конечно же, стало немного обидно. Не так она представляла себе медовый месяц. Но в конце концов он учёный, такого поведения следовало ожидать.

Чтобы скоротать время, Миланья решила пробежаться по магазинам. Тем более,что надеть ей было буквально нечего. Все вещи остались в квартире Маркуса, а туда она под пистолетом не вернётся. Облачившись в платье со вчерашней фотосессии, она вышла в холл и направилась к лифту. Но ей преградила путь охрана.

— Госпожа, вернитесь в покои, — приказным тоном сказал один из них. — вам нельзя уходить.

— Какие ещё покои? Але! Это номера в гостинице! — Милли попыталась призвать их разум, но, продолжая наблюдать каменные лица охранников, поняла, что это бесполезная затея. — Так, ладно. Вы лишь исполнители. Кто отдаёт здесь приказы? Кому подчиняетесь?

— Обратитесь к мистеру Даку. — лаконично ответил страж.

Милли была уверена, что Эду они тоже подчиняются, но муж попросил его не беспокоить, поэтому придётся общаться с Даком.

Перед условным кабинетом Дака — на самом деле это был номер отеля — тоже стояла охрана. Один из стражей любезно согласился доложить о ней своему господину. Однако, после непродолжительного отсутствия, вышел из кабинета шефа и сказал, что уважаемый господин Дак не может сейчас её принять.

Так. Эти странности начинали напрягать. Милли сделала вид, что уходит, но потом резко обернулась, прошмыгнула между охранниками и ворвалась в кабинет. Мистер Дак спокойно сидел за рабочим столом и возился с какими-то документами. Он презрительно покосился на девушку, но никак не прореагировал. Его сморщенное лицо было непроницаемо. Следом за Милли вбежала охрана. Они явно не знали что делать. Просто так схватить жену лорда — это не по регламенту.

— Господин Дак, — начал один из стражей, — позвольте нам вывести госпожу.

— Мистер Дак! — громко заявила Миланья, — Какого хрена здесь проходит?

— Дорогая леди Миланья, — Дак не смотрел в её сторону, изучал что-то на своей панели, — неужели вы так и не поняли, что ваша жизнь теперь изменилась целиком и полностью. Как раньше уже никогда не будет. — он наконец повернулся в её сторону и растягивал слова, будто получал от них удовольствие, — Вместе с титулом вы получили и обязательства, которые придётся выполнять. Например, вам совершенно необходимо избавиться от словечек типа "хрень", "дерьмо" и подобные. Леди обязана следить за каждым своим шагом и не допускать ошибок.

— Так я как раз и собиралась пошагать без ошибок, но меня не пускают! А мне, между прочим, нужно купить вещи, чтобы, опять-таки, вашему статусу соответствовать.

— Статус не мой, а ваш. Если нужны вещи — закажите дистанционно. Вам всё по первому требованию доставят.

— Мистер Дак, во-первых, вы совершенно не понимаете, как покупаются вещи. Я терпеть не могу дистанционно заказывать. Вещь нужно видеть, щупать, ощущать! По картинке разве что халат можно купить. А во-вторых, какое право вы имеете ограничивать свободу моего передвижения? Я всё ещё гражданка Империи, к вашему сведению.

— Гражданка Империи, которая в официальном браке с Корсиканцем. Вы же читали контракт? Теперь вы не можете ходить куда вам вздумается.

— Контракт? Конечно, я его читала. С документами умею работать, не переживайте. Там чёрным по белому написано, что я обязана все свои передвижения согласовывать с мужем. С мужем, мистер Дак, не с вами! А Эд не запрещал мне ходить по магазинам. Так что прекратите умничать и прикажите своим бугаям выпустить меня. В противном случае мне придётся оторвать Эда от работы. И вы всё равно вынуждены будете меня выпустить. Эд никогда не запрет меня в клетке. Вы это прекрасно знаете.

Дак какое-то время стучал пальцами по столу, но потом ответил:

— В магазины я вас отпущу, раз вы так рветесь. Но с вами будет охрана. Вы не сможете бежать.

— Бежать? Куда? Зачем?

Но он не удостоил её ответа, погрузился снова в документы, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

Гулять по торговому центру в сопровождении охраны оказалось не очень удобно. Несколько пар глаз постоянно следили за Милли, проверяли магазины, в которые она заходила, да и вообще путались под ногами. Но больше всего Миланью беспокоила не стража. Ей ясно дали понять, что её свобода под угрозой. И хотя пока ничего критичного не случилось, так это оставлять нельзя. Необходимо как можно скорее поставить Дака на место.

Несмотря на сложности, поход оказался удачным. Она накупила себе целую гору обновок и это невероятно сильно подняло настроение. Вернувшись назад в гостиницу, она весь остаток дня и вечер провела любуясь обновками. Когда же пришла пора ложиться, Милли хотела дождаться Эда, но так и не смогла этого сделать. Она уснула раньше, чем он пришёл.

Однако, проснувшись, она обнаружила, что Эдик ночью так и не приходил. Он продолжал работать в своей лаборатории. Так вот почему Эд выглядит осунувшимся! Весь погружён в новую идею. А она уж было думала, что это он по ней страдал, от любви.

Милли хотела постучаться к Эду, чтобы позвать его завтракать, но мистер Дак рьяно запротестовал. Никто не смеет мешать, когда великий лорд за работой! И, чтобы отвлечь Милли от глупых желаний, типа завтрака с мужем, Дак нагрузил её литературой. Теперь она жена потомственного аристократа, и ей нужно много нового узнать и изучить. Так, за чтением текстов, прошёл этот день. На ночь Эд опять не явился.

Когда же и на следующее утро мужа не оказалась рядом, Милли забеспокоилась. Невзирая на протесты Дака, она решительно направилась к лаборатории и принялась с силой колотить в дверь.

— Эдик, ты там живой? — кричала она между стуками. — Открывай давай! Так нельзя!

Через некоторое время штурм принёс результат. Замок щёлкнул, из-за двери показалась растрепанная нечесаная голова Эда. Чернючие круги под глазами выдавали сильнейший недосып.

— Милли, я же просил не мешать! — издала голова звук.

Милли зажала рукой дверь, чтобы её нельзя было закрыть.

— Ты когда ел последний раз? Пил? Ты спал вообще всё это время? — начала она допрос.

— Мне нужно работать! — Эд попробовал закрыть дверь, но Милли крепко её держала.

— Раз я не получаю прямого ответа, — заключила она, — то могу сделать вывод, что ты не ел и не спал. А это недопустимо. Дорогой, в мои планы вовсе не входит остаться вдовой.

— Но у меня работа… — не унимался он.

— Милый, я всё понимаю, но так нельзя. — она сменила тон на более мягкий, — Ты в горб себя так загонишь. Да, порыв, идеи, которые нужно немедленно проработать. Но уверяю тебя, если хоть немного придерживаться графика, результат станет лучше, чем сейчас. Пойдём сейчас со мной. Ты примешь душ, поёшь, немного поспишь и снова начнешь работать.

— Я не могу взять всё и просто бросить!

— Значит доведи всё до какой-то точки, или хотя бы до точки с запятой и выходи. Так. Даю тебе пол часа. Завершай дела и выходи. А если не выйдешь, я обещаю снести дверь. Всё. Время пошло.

И она сама толкнула Эда внутрь комнаты и прикрыла дверь.

За всей этой сценой наблюдал Дак и охранники, находящиеся в холле. Но Милли было всё равно на зрителей. Здоровье её мужа — вот что действительно важно!

Через пол часа Эд послушно явился в их с Милли номер. Быстро принял душ и сразу усажен женой за стол. Ел не активно, ковырял вилкой еду, постоянно отвлекался, желая рассказать жене о своих новых идеях. Милли пришлось чуть ли не как маленького заставлять его кушать. Из-за скудного питания желудок сократился и нормального аппетита у парня не было.

После еды Миланья заставила его лечь на кровать. Он сопротивлялся, утверждал, что спать совсем не хочет. В конце концов они с Милли договорились, что просто полежат часок, и если Эд не заснёт, она отпустит его обратно в лабораторию.

Они оба забрались на кровать. Улеглись на бок и повернувшись друг к другу. По началу рот у Эда не закрывался. Он говорил и готовил о своих идеях.

— Знаешь над чем я сейчас работаю? — спросил Эд, и сам ответил: — над прыгающими латта-волнами. Помнишь, ты мне про мяч говорила, что хорошо бы волны тоже отскакивали от объектов, как этот самый мяч. Я как раз пытаюсь сгенерировать такие. Даже название придумал — пружинки. Да, банально, я знаю. Зато понятно и информативно, правда? Только мне всё никак не удаётся рассчитать силу, с которой волна должна быть выпущена, чтобы стать пружинкой. Понимаешь, в голове я уже всё вижу: и как отскакивать будет, и как энергию из объектов будет черпать, чтобы импульс не погас… В теории всё просто, но практика…

Милли ничего ему не отвечала. Просто слушала и нежно гладила Эда по его светлым длинным волосам. Постепенно речь мужа стала медленнее, он начал зевать и в конце концов уснул. Миланья встала с постели, заботливо накрыла парня одеялом и ушла, чтобы не мешать.

Эдик проспал почти сутки. Ранним утром следующего дня он проснулся с криком: "Я понял! Я всё понял! Теперь понятно, какая сила нужна. Я знаю, как сгенерировать пружинки!" И он вскочил с постели и умчался в сою лабораторию прямо в махровом халате. Милли не смогла его остановить. "Да," — подумала она, — "С этим мальчишкой будет непросто."

Глава 12

Эдик снова заперся в своей лаборатории. Миланья смирилась. Единственное, чего ей удалось добиться, так это завтрак каждый день. Вернее, не совсем завтрак. Милли относила каждое утро поднос с едой на целый день к запертой двери. Эд забирал порцию и снова скрывался от всех. Он был слишком увлечен своей новой идеей и не замечал ничего вокруг.

— Не переживайте так сильно, — сказал ей Дак, видя, как Милли беспокоится, — Эдуард всегда такой. Он заражается какой-либо идеей точно вирусом, запирается у себя и работает до тех пор, пока не достигнет какого-либо результата. Через время он вернётся, успокоится. Но пока не стоит ему мешать.

— Но режим? — не соглашалась девушка, — Ведь работа в таком ненормированном графике вредна!

— Для нас с вами — да. — на лице мистера Дака появилось подобие улыбки, причём это была добрая улыбка. Неужели он способен на чувства? — Но Эдуард другой. Если его вогнать в рамки — только хуже будет. Полагаете, лорд Крафт не пытался наладить его режим? Много раз. Но результат стабильно отрицательный. Если помешать Эдуарду во время состояния вдохновения, ему становится плохо, он даже заболеть может. Так что оставьте его. И чем напрасно дёргать Эдуарда, лучше займитесь делом. Вам скоро предстоит быть представленной в высшем свете Септимуса, а вы совсем ничего не знаете, не владеете этикетом, манерами.

И Милли пришлось коротать время за изучением новых правил и обычаев. Чтобы поехать куда-нибудь, приходилось целую битву с Даком выдержать. Доказывать необходимость посетить то или иное место. Он, хоть и пускал её время от времени в город, но делал это с большой неохотой. И, конечно же, её везде сопровождала охрана. А поскольку ездить мало куда нужно было, Милли перестала часто выходить и большую часть времени проводила в гостинице.

Единственное, чего действительно хотелось Милли, так это встретится с Кайлой. При упоминании подруги, мистер Дак стал в позу. Дескать, Милли теперь не пристало общаться с простолюдинами. Миланья взорвалась негодованием. Долго орала, а потом пригрозила позвать Эда — дескать, она и его подруга тоже. Угроза сработала, и грозный диктатор смилостивился. Была достигнута договорённость, что Миланья встретится с Кайлой в ресторане при гостинице. Подруга придет одна, без Джонни — её парня. А также в зале будут находиться охранники.

В назначенный день девушки наконец встретились в ресторане и уселись за заранее заказанный столик. Обе девушки выглядели прекрасно. Кайла выбрала в качестве нарада голубое, в тон глаз, свободное платье. Миланья же была в новом, купленным уже после заключения брака, белом брючном костюме из легкой струящейся ткани.

— Эти весь вечер будут на нас пялится? — Кайла указала на стражей. — Вообще-то это напрягает.

— И не говори! — всплеснула руками Миланья, — Этот "хвост" теперь всегда со мной, никакого покоя от них. Хорошо ещё, удалось договориться, чтобы они около нашего столика не стояли, не слушали. Хоть в стороне находятся.

— Да… Дела… — смерила взглядом подруга охранников. — Но ты мне так ничего и не рассказала толком, как всё это получилось? Как ты так быстро из несчастной бесправной наложницы превратилась в знатную леди?

— Расскажу! Сейчас всё расскажу! Но это ты ещё не знаешь, что маман Маркуса навыдумывала. Какие она планы на мой счёт настроила. Это особая ржака!

— Тогда не тяни и рассказывай!

Кайла удобно расположилась, взяла бокал с вином и приготовилась слушать. Миланья поведала подруге всё. Ну, или почти всё. Про непонятный заговор дяди Эдика против неё, Милли умолчала. Слишком там много неясного.

— Это потрясающе! — воскликнула Кайла, когда Милли закончила рассказ. — Как ты этого козлину умыла! Просто размазала и его, и всю его зазнавшуюся семейку! И ведь как хорошо всё сложилось! Если бы не мерзкий поступок Маркуса, ты никогда не согласилась бы на предложение дяди. А я всегда считала, что Эд намного лучше пирожка. Только не говори, что не согласна. Или ты всё ещё страдаешь по бывшему?

— Не страдаю. — Милли наполнила свой бокал и тоже отпила вина, — Даже удивительно. Мы же три года с ним жили. Я его любила, или думала, что любила… Сама не знаю. Но я действительно не страдаю. Да, как только это всё это случилось, стало больно. Очень. Я еле на ногах стояла. Особенно на празднике трудно пришлось. Нельзя было показывать слабость. А потом… Мы с Эдом подписали контракт так быстро… И всё закрутилось. Теперь новая жизнь, новые обязанности. Не поверишь, быть леди так сложно, столько всего нужно знать… Один этикет чего стоит. А ещё бальные танцы, работа над осанкой. Когда можно говорить, когда только кивать — столько условностей. Да, есть и негативные моменты. Вот эти вот, например. — Милли указала на стражников. — Но с охраной приходится мириться. Требования безопасности и всё такое. Но ты знаешь, все эти дни, что я замужем, я совершенно не вспоминаю Маркуса. Совсем о нём не думаю, понимаешь? Даже самой удивительно, почему так?

— Потому что, дорогая подруга, жить с человеком — не значит любить. Он твой первый парень. Ты споткнулась об него и завязла как в болоте. Привязалась. Плюс Маркус богат. А сладкая жизнь затягивает. Не отрицай. Деньги — хорошее мужское качество. Вот ты и жила в иллюзии, не замечая ничего во круг. И только предательство заставило тебя открыть глаза. А если бы ты раньше очнулась, то обнаружила бы вокруг себя другие варианты, куда более интересные, чем твой бывший, могло все совсем по-другому сложиться. Вспомни, например, как на тебя принц заглядывался.

— Но это же был варварский принц! — Милли залилась краской от приятных воспоминаний. — Разве можно воспринимать его всерьёз?

— Всерьёз, конечно, не стоило. Но развлечься — вполне. — заключила Кайла с видом знатока. — А ты зациклилась на Маркусе и никто тебе глаза открыть не мог. А ведь многие намекали, что пирожок — это пирожок. Кстати, насколько помню, даже твоя мама Маркуса не жаловала. А миссис Торис образец человеколюбия и если ей кто-то не нравится — значит это точно дерьмо. Слушай, а к Эду она как отнеслась? Или ты по своей любимой традиции маме ничего не сказала.

— Об Эдике сказала конечно. Мама звонила, я и ввела её в курс дела. Она, правда, как всегда пыталась командовать. Но всё обошлось. Эдик ей понравился. Кстати, насчёт мамы. Мы с Эдом совсем скоро должны отправиться к нему домой на Септимус, но маме ни в коем случае нельзя знать, что я на Корсике. Пожалуйста, не говори ей ничего!

— Ох, Милли! Это же мама! Разве это хорошо? Когда вы с ней нормально общаться начнёте? Она же у тебя такая хорошая, такая добрая!

— Да знаю я, что она добрая. Но ей нельзя знать о Корсике. Это её очень расстроит, а я не хочу, чтобы она нервничала.

— Что плохого в Корсике? — недоумевала Кайла, — Но это ваши дела. Сами разбирайтесь. Я ничего не скажу.

— Спасибо! — Милли нашла руку подруги на столе и пожала её в знак признательности.

— Шлюха!!! — вдруг громко крикнул кто-то на весь зал.

Этим "кто-то" оказался Маркус. Обитатели соседних столиков прекратили есть и повернули головы в сторону дебошира. Он шёл по залу пьяной шатающейся походкой и орал. Но едва бывший приблизился к столику девушек, ему тут же заломила руки охрана.

— Оставьте, оставьте его! — попросила стражей Милли. — С пирожком я и сама справлюсь.

И, чтобы придать своим словам больше правдивости, Миланья взяла со стола нож и принялась быстро вращать его между пальцами. Вид холодного орудия заметно остудил пыл бывшего. Он сразу обмяк в руках охраны и те отпустили его.

— Молодой человек, вы ошиблись. — обратилась Милли к Маркусу. — Мое имя — леди Миланья Крафт, законная жена лорда Септимуса, наследника одного из великих лордов-правителей. Если не верите, могу показать документы. Уверяю вас, всё вполне официально. А где находится шлюха, которая живёт в чужой квартире, пока её любовник милуется со своей женой в другом доме — не могу вам сказать. Не знаю. Но точно не здесь. Спросите лучше у своей мамы. И кстати, Маркус, где же твоя боязнь скандалов? Сейчас, друг мой, ты выглядишь настоящим посмешищем.

— Милли, ну как ты могла? — теперь он поник и выглядел жалко. Казалось, бывший вот-вот заплачет. — Ты же обещала мой маме, что согласна быть моей женщиной и смиришься с моим браком.

— Это когда я такое обещала? — Милли перестала крутить нож, отложила его и выпила ещё вина. — У вас с мамой галлюцинации? Да, твоя маман что-то пыталась мне внушить о том, как мне следует жить и где моё место. Но я ничего не обещала. Я еле сдерживала смех, когда она разглагольствовала. Если бы я сорвалась, то не удалось узнать конец столь абсурдного предложения.

— Но я же люблю тебя… — похоже, он все-таки заплакал.

— Больно, правда? Когда тебя бросают. Теперь ты знаешь. Только это ты первый начал. Ты меня предал, а не наоборот.

— Я отомщу! — попытался он напустить на себя грозный вид.

— Пирожок, вали уже отсюда! — вмешалась в разговор Кайла. — Топай давай! Видишь, ты мешаешь!

— Уволю, сука! — опять посыпались пьяные угрозы.

— Ребята, — обратилась Кайла к охране, — уберите, пожалуйста, этот мусор отсюда. Воняет! Сил нет.

Как только стражи очистили территорию, уведя несчастного пьяного страдальца под руки, Кайла продолжила разговор:

— Милли, прости, пожалуйста. Пирожок спрашивал, и я случайно сболтнула ему о нашей с тобой встрече. Я не думала, что он решится прийти.

— Да ничего. — невозмутимо отозвалась подруга. — Так даже лучше. Я хоть высказала ему всё. Но кое в чем Маркус прав. Как же ты работать теперь будешь? Он же может гадостей наделать.

— Очень даже спокойно буду работать, — Кайла загадочно, довольно улыбнулась. — Мне удалось наладить контакт с начальством напрямую.

— Что ты имеешь в виду?

— Я удостоилась личной аудиенции у шефа. — игриво засверкали её голубые глазки. — Наконец-то протестировала знаменитый диван и опробовала щекотание усиков вживую. Слушай, Эверин-старший такой потрясающий любовник! Слухи не врут.

— Но… Но… Ты же вроде с Джонни встречаешься? — Милли находилась несколько в шоке.

— Да. Встречаюсь. И что? Джонни — это личное, а мистер Эверин — работа. Нужно же мне по карьерной лестнице как-то подниматься? Не все же такие умные, как ты. Кстати, шеф передавал тебе привет. Он сказал, что ему очень жаль терять такого сотрудника, как ты. И если вдруг захочешь вернуться, у него в компании ты всегда можешь рассчитывать на хорошую должность.

— За шефа! — подняла Милли тост.

— За шефа и его потрясающие усики! — дополнила Кайла.

Остаток вечера подруги провели спокойно. Происшествий больше не случалось.

Через два дня Милли и мистер Дак сидели за столом в одной из комнат. Дядин помощник учил её правилам пользования столовыми предметами. Пояснял, какой вилкой салат есть, какой мясо и так далее. Внезапно в комнату влетел Эдик.

— Получилось! — орал он. — Они скачут! Передаются! Наконец-то получилось!

Эд подбежал к Милли, поднял её, прижал к себе, оторвал от пола и покружил на месте. И откуда только у него силы взялись? После стольких дней уединения.

— Господин Эдуард, что получилось? — поинтересовался Дак.

— Пружинки прыгают! — дал развернутый ответ парень. Дак, правда, ничего не понял. Эд перестал кружить Милли, поставил её на пол, но не отпустил, продолжал обнимать. — Всё. Я закончил. Можно улетать.

— Как прикажете. Отчалим в ближайшие дни. Пойду сразу отдам распоряжения. Не станем терять время. Мы итак сильно здесь задержались.

Дак вышел. Милли и Эд остались одни.

— Пружинки латта-волны получились? — догадалась Миланья.

— Да, Милочка, они! — Эд ещё крепче её обнял. — Правда, пока всё только в теории. В принципе, физика — наука точная. Всё должно идти согласно расчетам. Однако нужна практика. Это обязательно для подтверждения результатов. Причём испытать необходимо на большом количестве людей. Так что нужно как можно быстрее вернуться на Септимус. В Сфере я смогу провести необходимые испытания на людях.

— Хмм… Значит здесь, в Империи людей жалко, а дома, на Септимусе, нет?

— Ты говоришь так, как будто я маньяк-психопат. Уверяю тебя, всё не так страшно. Эмоции могут быть и положительными. Просто в Сфере всё необходимое оборудование есть. Никто не пострадает, не волнуйся.

— Хорошо, Эд, я поняла. Но сейчас, — она немного отстранилась, — срочно в душ, кушать и спать! И это не обсуждается!

И все дни до отлёта Эд отсыпался.

Лайнер корсиканцев поражал масштабом. Прям мини-город, а не судно. Имперские корабли были куда более скромные и практичные. Даже внешне звездный корабль Крафта отличался от аналогов. Он был белый. Да, большой белый лайнер. Специально нашли покрытие такого цвета. Выглядел он конечно эффектно, по сравнению с серыми или серебристыми собратьями. Правда, полюбоваться судном можно только на станции отправления, да и то на расстоянии. В космосе, и тем более в туннелях подпространства цвет кузова абсолютно никому не интересен. Там никого нет! И зачем тратить столько ненужных ресурсов на красивую оболочку — не ясно.

Однако корсиканские корабли всегда отличались вычурностью. На них находилось только всё самое лучшее. Это казалась как ходовой части — самые быстрые мощные двигатели устанавливались здесь, чёткие системы наведения и так далее, так и оснащения салона. Полная роботизация, умная система, удобная выплывающая мебель. То есть если предметы интерьера нужны — их легко можно вызвать и они появляются, если нет — они скроются с глаз и не будут мешать. Всё внутреннее убранство корабля, как и кузов, выполнено в идеально белом цвете. Всё гладкое, чистое, блестящее. Коридоры, каюты, залы — всё белое. Поверхности стен и потолка иногда с прямоугольными углами, иногда полукруги или сферы — в зависимости от дизайна комнаты. Кают и помещений различных значений много. Здесь и бассейн с тренажёрным залом, и актовый зал для конференций или концертов, и импровизированный сад, и бар, и комната для релакса, и масштабная кают-компания и много чего ещё. Бесконечные коридоры, переходы, лестницы. Да, делегация корсиканцев была не маленькая. Но этот корабль просто огромный! Опять встаёт вопрос: зачем? Для перемещения из точки А в точку Б такие излишества не нужны. По крайней мере, так считала Милли, привыкшая к имперской практичности.

Миланье, несмотря на всё великолепие, на корабле не нравилась. Ей было неуютно. Неприятных ощущений добавил ещё тот факт, что у них с Эдом разные каюты. По корсиканской традиции муж и жена должны жить в отдельных покоях. Если у мужчины возникает необходимость, он может вызвать к себе свою вторую половинку или сам прийти в гости. Но комнаты необходимо иметь разные.

Кают Миланье выделили несколько. Это и банный комплекс с небольшим бассейном, и массажный салон с различными креслами и роботами, умеющими разминать самые проблемные участки. А также небольшая оранжерея с настоящими живыми растениями. Своего рода мини-сад. Ещё гостиная, принадлежащая лично ей, спальня и, конечно, гардеробная! И если б не последний пункт, Милли бы совсем потерялась на этом огромном лайнере. Но благодаря гардеробной настроение было хорошее. Милли расположила там свои новые наряды, а она много их купила ещё до отлёта. Прохаживаясь между рядами кофточек, юбочек, штанишек, костюмов, блузок, топиков маек, она получала почти физическое наслаждение. Правда, по прибытии на Септимус, нужно будет ещё вещей купить — там же мода другая. Но с этим потом она потом разберётся. Тем более, покупать новое всегда приятно.

Глава 13

Шёл третий день полёта. Милли чувствовала себя одиноко. Эд находился в другом конце корабля — в своих комнатах. Плюс был опять чем-то занят. Ей не хотелось навязываться, и она коротала часы у себя, изучая новые традиции и требования этикета.

Неожиданно в её каюту прошли без стука мистер Дак, стражники и несколько людей в униформе медиков.

— Леди Миланья, — начал Дак без приветствия, — нам нужно взять у вас несколько анализов. Пожалуйста, отнеситесь с пониманием.

Милли сидела за чтением на висевшем в воздухе кресле. После прибытия гостей она по инерции встала.

— Что за анализ? — недоверчиво спросила она.

— Так, чистая формальность, — елейный тон Дака должен был усыпить бдительность.

Милли ничего не имела против анализов и даже бы согласилась, но! Зачем такая толпа? И еще стражники! Нахрена?

— Позовите сюда Эда. — Милли быстро и незаметно послала парню сигнал с панели, делая вид, что она просто закрывает открытые в окнах тексты. — Без мужа я ничего сдавать не стану.

— Леди Миланья, — тон Дака поменялся на приказной, — не создавайте сложностей. Я выполняю приказ. Это всё, что вам положено знать. — Стражники обступили девушку с двух сторон. Пока не трогали, но находились близко. — Будьте добры, выставите вперёд левую руку и закатите рукав до локтя.

Милли огляделась. Их много, слишком. И ничего под рукой нет! Ни ножа, ни палки какой. Да что за засада!

Она послушно протянула руку, задрала рукав. Один из медиков поднёс к внутренней стороне запястья аппарат, чем-то напоминающий большой шприц. Только шприц этот слишком большой и с металлическим корпусом. Толстая игла вытянулась из тела аппарата. Её остриё уже почти коснулась кожи, но тут Милли резко схватила аппарат за корпус, вырвала его из рук медика и направила иглу ему в живот. От неожиданности, а ещё, вероятно, и от боли, врач скорчился и сжался пополам. Миланья ясно увидела, что из иглы в живот медика перенеслась какая-то круглая штука. Анализы, да! Воспользовавшись образовавшимся хаусом, Милли ловко и быстро проскочила между людьми в комнате и выскочила в коридор. Но далеко не получилось уйти. За дверями тоже стояла охрана.

— Взять! — приказал стражникам Дак и Милли оказалась поваленной на пол. Ей жёстко скрутили руки за спиной. Вырваться было невозможно. Далее её перетащили обратно в её комнату.

— Положите её лицом в пол и держите руки, — скомандовал Дак. — Так надёжнее. В аппарате ещё есть бусины? — Обратился он к медикам.

— Да, мистер Дак. Аппарат перезаряжен, готов к работе. — ответил один из врачей.

— Тогда действуйте!

Милли не могла ничего видеть. Её голова была плотно прижата к полу и вывернута вправо. Она лишь могла чувствовать, как её левую руку вытянули вперёд, развернули вверх внутренней стороной. Вот-вот игла должна войти в кожу. Как же беспомощной она сейчас себя ощущала!

— А ну прекратите! — Милли услышала голос вбегающего в каюту Эда. Ну наконец-то! — Что вы творите! Как посмели! Мистер Дак, я требую объяснений!

Эд сразу же оказался рядом с Милли. Стражники тотчас отпустили её и отошли. Она быстро поднялась на ноги и инстинктивно стала позади мужа. Сейчас только он мог её защитить.

— Итак, господа, я жду ответа! — требовал объяснений Эд. Милли ещё никогда не видела его таким решительным. Гордая осанка, горящий взгляд — настоящий красавчик! — Как вы только посмели тронуть мою жену, да ещё и на пол её повалить! Вам надоело служить мне и вы все за борт захотели? Желаете в космосе полетать!? Так я это вам всем утрою!

— Ваша жена навредила медикусу. — пытался оправдаться один из врачей. — Она выпустила бусину браслета прямо в живот несчастному. Его уже увели в мёд отсек. Неизвестно, чем это теперь обернётся.

— Чем обернётся? — продолжал всех строить красавчик-муж, — Увольнением для вас всех обернётся! Покатитесь в другие области вместе со своими семьями служить другим господам! Вы совсем берега попутали? На кого руку поднимаете? Да если моя жена пожелает голову вашу на блюде получить, вы должны отрезать и подать, понятно?!

— Да, господин, конечно, господин! — быстро затараторили служащие. Похоже, угроза увольнения действительно являлась чем-то страшным.

— Господин Эдуард, — подал голос Дак, до сих пор стоявший молча. — я понимаю, что представшая перед вашим взором сцена была весьма некрасива. Но и вы поймите, мы вынуждены так поступить. Ваша жена проявила непослушание. Вместо того чтобы спокойно подчиниться, устроила целую драку.

— Подчиниться? — переспросил Эд. — Что вы имеете в виду? Хотя, я и сам уже понял. У вас аппарат для установки рабских браслетов. И как вы только посмели без моего ведения вытворять подобное?

— Это приказ лорда Крафта. — невозмутимо ответил Дак. — Не поймите неправильно. У меня чёткие инструкции.

— С каких это пор дядья распоряжаются жёнами племянников? Только я могу разрешить или запретить ставить ей браслет. А я ничего подобного не приказывал!

— Вы собираетесь проявить неподчинение воле дяди?

— Моя жена принадлежит только мне! И при всём уважении к дяде я не позволю ему распоряжаться ей. Так что убирайтесь отсюда все! И чтобы больше ничего подобного не было! Иначе ваши головы полетят далеко и насовсем. Это я обещаю!

— Что ж, — опять спокойно сказал Дак. — Если вы, господин Эдуард не желаете подчиниться воле дяди, дело ваше. Только не забудьте, что за непослушание придётся платить. Последствия будут обязательно. Но это ваше с дядей дело. Сами между собой разбирайтесь. Я умываю руки.

И всё служащие, в том числе и Дак, покинули каюту Милли.

Как только посторонние вышли из комнаты, Милли тотчас бросилась на шею Эду и плотно к нему прижалась.

— О! Да ты вся дрожишь! — парень обнял девушку в ответ.

— Мне страшно, Эд. — не отрывая голову от его плеча ответила она.

— Вот это да! — он нежно погладил её по волосам. — Разве такое возможно? Разве ты чего-то боишься? Ты же такая смелая.

— Боюсь, Эд, конечно боюсь. Все боятся, если, конечно, они не сумасшедшие. Просто я делаю над собой усилие, стараюсь перешагнуть через страх и выполняю то, что требуется в той или иной ситуации. Но я боюсь. И сейчас мне очень страшно было. Их налетело так много… Если бы не ты… — Милли чуть поменяла положение, обвила руками шею и заглянула прямо в глаза, — Эдик, пожалуйста, давай жить в одной комнате. Традиции — традициями, но мне без тебя плохо.

— Давай, — улыбнулся он своей светлой сияющей улыбкой, — я только за. Тем более, что это не та традиция, которой нужно следовать буква к букве.

Милли стояла плотно прижавшись к Эду. И вот внизу живота она почувствовала его желание…

— Прости, — он перестал её обнимать и отошёл на шаг назад.

— За что простить, Эд? — она подошла к нему сама и снова обняла. — Это же абсолютно нормально. Тем более, что мы женаты. Я уже волноваться начала. Столько времени прошло с момента подписания контракта, а ты всё не проявлял ко мне интерес. — она запустила пальцы в его светлые длинные распущенные волосы, портя укладку. — Я уж боялась, что не достаточно красива для тебя.

— Ты очень красивая! — он с новым жаром обнял её, хотел ещё что-то сказать, но Милли не дала. Девушка сама первая приблизилась и страстно поцеловала мужа.

Через довольно длительное время Милана и Эдуард наконец оторвались друг от друга. Они лежали рядом на кровати на белоснежных простынях, уставшие, но счастливые.

— Слушай, — она ещё не восстановила дыхание и говорила прерывисто, — я и не знала, что может быть так… Так хорошо…

— Тебе понравилось? — он лёг на бок и повернулся к ней.

— Ещё бы! — она с удовольствием выгнулась, перекатилась на бок и тоже повернулась к нему лицом. — Где ты такому научился? Дядя присылал учительниц? Или ты сам находил Гурий для практики?

— Да, дядя приглашал для меня любовниц. — Эд взял пальцами выбившуюся прядь её волос и начал играть с локоном. — Он, признаться, очень беспокоился на мой счёт. Я долго не проявлял интереса к противоположному полу. И великий лорд опасался что я из "этих", с другого лагеря. Или же с моим здоровьем что-то не то. Но он ни в первом, ни во втором случае дядя был не прав. Мне нравятся женщины. Однако я не считаю разумным тратить на них много ресурсов, в виде времени и сил. Бесполезное непродуктивное занятие. Периодических встреч с дамами, приглашёнными дядей, мне оказалось более чем достаточно. Да и чувств я к ним никаких не испытывал. Получалась приятная, но тупая механика. Другое дело — ты. Иногда, оставаясь один, я доставал твою фотографию, ту самую, ты помнишь. Вот. Доставал фото и…

— Подробности не обязательны! — она прервала его, — Я всё поняла. Теперь, — Милли провела рукой по его щеке, — больше никаких фотографий и встреч самим с собой. У тебя есть оригинал — пользуйся!

— Э-э-э… Ты подумала… — он чуть засмущался, — Нет. То, о чем ты подумала, тоже бывало. Но я о другом. Я изучал теорию. Знаешь, ведь мужчина и женщина устроены по-разному. Чтобы достигнуть состояния финиша, мужчине порой достаточно двух минут, а иногда и меньше, женщине же требуется на порядок больше времени. И дело тут даже не в минутах, хотя и в них тоже. Женский организм имеет куда больше нервных окончаний. У вас удовольствие не сосредоточено только в одной точке. В организме слабого пола имеется несколько эрогенных зон. Вы можете испытывать самую разнообразную гамму чувств, в зависимости от произведённых настроек. И чтобы знать женский организм, понять, где какие кровотоки, сосуды, нервные окончания, я много научных и не очень научных материалов изучал. А твоя фотография… Я просто доставал карточку, любовался тобой и мечтал, что когда-нибудь по-настоящему доставлю тебе самое невероятное удовольствие.

— И у тебя получилось! — Милли притянулась к нему и нежно поцеловала. — Я никогда и близко ничего подобного не испытывала. Но Эд, — она поставила руку на локоть и положила на неё свою голову. — если ты так трепетно столько лет чтил мою фотокарточку, то… Получается… Я тебе давно нравлюсь?

— Не просто нравишься, — он перевернулся на спину и уставился в потолок, — я люблю тебя. Вот… Я это сказал. Хотя думал, никогда не решусь.

— И как давно ты это понял?

— Сразу. Как только увидел. Я полюбил тебя ещё тогда, в студенческом парке, когда ты тех двоих однокурсников прогнала. Ты стояла там такая красивая, такая живая, с чудесными зелёными глазами, горящими так ярко…

— Очень красивая! — усмехнулась Милли. — В кепке, в бесформенной одежде, с палкой в руках. Красота, ничего не скажешь!

— Вы, женщины, ничего не понимаете в привлекательности! — с видом знатока заявил Эд. — Какой настоящий мужчина станет смотреть на одежду? Мы смотрим, а вернее, представляем то, что под ней. Да, модные вещи способны привлечь внимание, но и только. Если дама некрасива, то даже самое дорогое модное платье это не исправит.

— Эд, ну как же так? — она приблизилась к нему и положила голову парню на грудь, как бы смотря искоса сверху вниз. — Ты столько лет любишь меня и так долго молчал? Ничего не говорил! Почему?

— Боялся, что ты скажешь "нет", отвернешься от меня, уйдёшь.

— И ведь в конце концов я ушла! С Маркусом. И чуть не сломала себе жизнь из-за него! Милый мой мальчик, если бы ты сказал раньше, все сложилось бы совсем по другому!

— Да, я трус!

Эд попытался перевернуться на бок в противоположную от Милли сторону, но она силой его вернула, поставила выпрямленные руки ему на грудь и прижала к матрасу.

— Никогда так не говори, понял?! — она снова смотрела на него сверху вниз и пряди её распущенных волос забавно свисали, — Ты самый лучший парень из всех, что я знаю. Ты очень хороший! И ты не трус! Ты же недавно так рьяно защищал меня против мистера Дака! Даже гнева дяди не побоялся! Нет, так трусы не поступают.

— Кстати о дяде, — Эд пытался заправить выпавшие пряди ей за ухо, — мне это всё не нравится. Он слишком заинтересован тобой и я понятия не имею, почему. Может лучше вернёшься назад, на Альфу? Пока ещё не слишком поздно.

— Ни за что не вернусь! Особенно теперь, когда точно понятно, что твоему дяде от меня что-то нужно! Я не успокоюсь, пока всё не узнаю! За меня не бойся! Я умею за себя постоять. Достаточно того, что мы вместе в одной каюте будем жить.

— Но я же не смогу постоянно находиться рядом!

— На этот случай принеси мне пистолет и нож. Да не смотри ты так! Я поставлю мощность заряда на оглушение. Никто не умрёт. А нож… Это так, на всякий случай.

— Как скажешь, милая. — Маркус резко приподнялся, схватил её, зажал и повалил на матрас. Теперь он смотрел сверху вниз. — Тебе не кажется, что мы слишком заболтались? Перерыв затянулся!

И он не дал ей ответить, закрыв рот поцелуем.

Последующие дни полёта прошли спокойно. К Миланье больше никто не лез, да и наличие оружия придавало уверенности. Девушка старалась провести время в пути с пользой. Кроме получения новых знаний, она вернула тренировки. Теперь каждый день пару часов проводила в спортзале. Что-то ей подсказывало, что хорошая физическая форма будет на Септимусе очень кстати.

Глава 14

— Почему мы никак не приземляемся? — задала резонный вопрос Милли.

Они уже неделю висели на орбите Септимуса, причалив лишь к орбитальной станции.

Садиться напрямую на поверхность планеты нельзя: наличие большого количества голубой руды вносит свои коррективы. Казалось бы, голубая руда — самое ценное вещество в галактике. Благодаря ей стали возможны межзвёздные перелёты. Перемещаться в туннелях подпространства можно только на голубом топливе, которое получают путём переработки руды того же цвета. Но это полезное ископаемое имело особенности, а именно: на поверхности планет, где были залежи голубой руды, не работала, вернее, очень плохо работала электроника. Из-за этого корабли и межзвёздные лайнеры причаливали к орбитальной станции. А оттуда уже на более простых судах люди и грузы перемещались на поверхность Септимуса. Конечной точкой маршрута являлся так называемый Звёздный вокзал.

С этого места отчаливали и причаливали суда с орбитальной станции. Из-за сложностей, вызванных рудой, Звёздный вокзал на планете был в единственном экземпляре. Ведь для нормальной работы даже простых судов, требуется глушить излучение от руды. А это требует огромных как энергетических, так и технических ресурсов. Хотя как на планете, столь богатой самым энергоемким веществом в галактике может не хватать этой самой энергии для ещё одного вокзала — загадка. Однако факт оставался фактом. Звёздный вокзал на Септимусе был только один.

Мистер Дак, Эдик и другие важные корсиканцы сидели в кают-компании. Вопрос Милли о причинах задержки на орбите вызвал ироничные улыбки на лицах. Дескать, спрашивает очевидные вещи.

— Потому, дорогая леди Миланья, — снисходительным тоном начал объяснять Дак, — что это невозможно. Звёздный вокзал захвачен повстанцами из банды Феликса. И если вы не хотите быть пущенной по кругу, а потом замученной бунтовщиками, придётся вам ещё немного потомиться здесь, на лайнере. Так что займитесь лучше делом. Обновите причёску, придумайте наряд, сходите на массаж или что там ещё творят женщины. В общем, займитесь положенными леди делами. Вопросы лордов вас не касаются.

— Не касаются, как же! — Милли вызвала воздушное кресло и плюхнулась в него, широко заложив ногу на ногу. Девушка по-прежнему носила брюки, хоть это и вызывало недовольство корсиканцев. Сейчас на ней был лёгкий светлый костюм и белые кеды, так хорошо гармонирующие с обстановкой вокруг. — У меня скоро уже от вашего массажа мозоли будут! Поездка слишком затянулась. А почему этих повстанцев не разгонят? Расстреляли — и всё. — переменила она тему.

— На Септимусе нет постоянной регулярной армии, — в разговор вступил Эд. — У каждого Лорда-правителя свои отряды, подчиняющиеся лишь своему господину. У лорда-мэра тоже есть подвластные ему солдаты, но их не достаточно, чтобы разогнать банду.

— Получается, лорды никак не могут договориться между собой, а банды в это время имеет крепкую организованную структуру. — сделала вывод Милли и глубоко недовольно вздохнула. — В результате повстанцы держат в страхе своих господ. Замечательно! И как же уважаемые правители собираются решать столь важный вопрос, как захват вокзала? Ведь это наносит ущерб всему Септимусу.

— Лорды-правители обязательно во всём разберутся, — раздражённо заявил Дак, — но без вас.

— Я вижу, как они разбираются. — не унималась Милли. — Мы уже неделю висим на орбите, а они всё разбираются. Вот вы, мистер Дак, чуть раньше сказали, что это всё меня не касается. А ведь это не так. Из-за захвата вокзала не только люди не могут покинуть Септимус, но и грузы с голубой рудой. Так ведь? Нарушен график отгрузок. Это убытки. И чем дольше бандиты удерживают Звёздный вокзал, тем больше мы теряем. А если учесть, что я жена одного из лордов, то это мои деньги сейчас утекают. Давайте уже что-то делать!

— Что, например? — Дак усмехнулся. Слова Милли казались ему глупыми рассуждениями нервной женщины, совершенно ничего не соображающей.

— Ну не знаю… Ударим по ним с орбиты. Оружие же есть.

— И разнесём вокзал в щепки? Отличный план!

— Да, вы правы, план — дерьмо! — Милли поднялась с кресла и начала прохаживаться туда-сюда. — Но на самотёк ситуацию тоже пускать нельзя!

— Леди Миланья, — Дака речь девушки уже сильно раздражать, да и остальные смотрели на неё недовольно, — у вас нет на армии, ни подходящей техники, ни власти, чтобы что-то предпринимать! Пожалуйста, перестаньте говорить глупости и займитесь наконец-то делом! И хватит употреблять слова типа "дерьмо"! Вы находитесь в приличном обществе, изволите выражаться в соответствии со своим статусом!

— Мой статус выше, чем у всех вас, находящихся здесь, — Милли показала на сидящих пальцем, — ну, кроме Эдуарда, конечно. Так чтоникто из вас не смеет указывать, как и что мне говорить. Благодаря вашим урокам, мистер Дак, субординацию и структуру местного общества я теперь знаю прекрасно.

Миланья покинула кают-компанию. Спорить дальше бесполезно. Никто не собирался ничего предпринимать. А может Дак прав и сделать действительно ничего нельзя? В любом случае ей нужно подумать. Вдруг выход всё-таки есть? Уж очень ей надоело сидеть на лайнере. И Милли принялась шагать по просторным коридорам корабля. Прогулка помогала ей сосредоточиться.

Примерно через полтора часа после начала движения Милли остановилась.

— А ведь это может сработать! — многозначительно сказала она сама себе и пошла искать Эда.

Когда муж был пойман и изолирован в его же лаборатории, чтобы никто не мог им помешать, Милли изложила свой план:

— Приземляемся на вокзал, включаем Травеллатор, сеем ненависть и недоверие, повстанцы сами друг друга убивают и всё! Проблема решена!

— Ты хочешь помочь провести эксперимент? — понял он всё по своему. — Да, такое испытание вживую было бы кстати. — обрадовался он, — Территория большая, но изолированная. Посторонних людей нет, пружинки только по определённым объектам будут прыгать. Это идеально! Даст достаточно точный результат. Но как мы это сделаем?

— Если ты не против в принципе, детали решим. — у Милли аж руки зачесались от нетерпения. На лайнере она сильно засиделась и ей очень хотелось вляпаться в какую-нибудь авантюру. — Но ты сказал, посторонних нет. А заложники?

— Люди из банды Феликса не берут заложников. Персонал они отпустили сразу, как только захватили вокзал. А вот пассажиров…

— Расстреляли? — у Милли аж глаза загорелись. Своё непонятное возбуждение девушка и сама не могла объяснить.

— Да, именно. Повстанцы считают, что межзвёздными перелетами могут пользоваться только состоятельные граждане. А любого, у кого доход высокий, бандиты приравнивают к правящему классу, то есть к врагам.

— Замечательно! Раз повстанцы убийцы — их можно не жалеть! — Милли потерла ладошки друг о друга. — Сможешь настроить Травеллатор, чтобы бандиты друг друга стали ненавидеть и бояться? Нужно, чтобы они перестреляли друг друга.

— Могу в принципе. Но как же мы?

— Что "мы"? Ты же говорил, что через панель, а именно через кольцо от панели, можно настроить защиту от латта-волн. Мы никаких эмоций не будем чувствовать. Просто подождём, пока бандюки друг друга порешат.

— От латта-волн кольцо панели защитит, да. Но от разрядов ружей — нет. Как с этим быть? И вообще. Убивать их всех вот так как-то жестоко.

— А им, значит, пассажиров можно было убивать?

— Нельзя конечно… Но так, без суда… Всех их…

— Им нас можно, а нам их — нельзя? — Милли терпеть не могла полумер и нерешительность Эда вызвала непонимание. — Ну ладно. Всё равно ты прав в том, что от ружей нам не защититься. Могут и в нас пальнуть. Как же быть… Хм… А есть ли у тебя какая-нибудь штука, которая от разрядов способна защитить?

— Штука имеется! — довольно ухмыльнулся он. — Но есть одна проблема. Система глушения разрядов громоздкая и находится дома, в Сфере. И она засекречена. Светить её на вокзале не стоит. Иначе все о ней узнают… И вообще, эта ненависть… Не люблю я такие резкие эмоции. Они слишком сильные и могут привести к трагедии. Что, если часть повстанцев вырвется за пределы вокзала с оружием? Да, их со временем поймают и обезвредят, но до этого скольких людей бандиты, которые испытывают ненависть, убьют?

— Полагаю, всех, кого увидят.

— Именно! Ненависть — плохая эмоция. Надо другое… Что-то более нейтральное… Страх!

— От страха ещё сильнее стреляют.

— Нет, не просто страх. Страх к оружию, к насилию. Плюс паника. Хм… — Эд что-то прокручивал в голове, — да! Страх перед оружием, подозрительность и паника. Внушим им, что нужно всё срочно бросить и бежать.

— Интересно. Коктейль эмоций?

— Можно и так сказать. Внушим бандитам, что их товарищи — вовсе не товарищи, что оружие — зло, которое обернется против них самих. И паника. Обычное желание убежать куда-нибудь, подольше.

— Что ж. — Милли одобрительно кивнула. — Мне нравится. Пусть будет паника.

— Но как мы попадём на вокзал? И как спрячем Травеллатор? Ведь если даже мы сможем приземлиться, нас обязательно будут обыскивать. А чтобы латта-волны довели человека до нужной кондиции, обязательно нужно время.

— По поводу где спрятать — идея у меня есть. А вот как попасть… Нужно поговорить с персоналом орбитальной станции. Только так, чтобы никто из вашей корсиканской делегации не знал — они нам всё дело испортят.

Договориться с сотрудниками орбитальной станции получилось не сразу. Эдик и Милли сначала пробовали решить вопрос через начальника площадки. Но он лишь рьяно запротестовал, что у него чёткие указания до устранения банды никакие суда на поверхность не пускать. И что это опасно и всё такое. И что если кто-то кого-то убьёт, его, начальника, крайним сделают. В общем, не получилось с главным договориться. Работники среднего звена тоже мялись, никаких вариантов предложить не могли. А вот низший персонал оказался сговорчивее. Один из сторожей станции за довольную скромную плату согласился провести ребят к стандартному перевозочному судну. И также обещал открыть шлюз, когда они будут улетать. Наметилась, правда, еще одна проблема. Ни один пилот не соглашался сесть за штурвал. Ведь в противном случае он окажется в руках банды. Заверения Милли, что у них с Эдуардом всё под контролем, что бояться нечего… Конечно же, такие заверения не действовали.

Однако отказывается от плана ни Милли, ни Эд не хотели. У одной руки чесались что-нибудь сотворить, у второго срывался эксперимент. Тогда Миланья решила сама сесть на место пилота. Управление ей показалось не сложным. На основном этапе полёта можно автоматику включить, а ближе к земле придётся на ручном причаливать. Но ей не впервой. На ручном режиме-то летать.

В назначенный день Милли с Эдуардом проснулись рано. Вернее, встали, пока другие спали. На орбите-то сутки сбиваются. Милли оделась в короткие шорты, обтягивающую майку и кроссовки. Травеллатор она спрятала в волосах. Соорудила огромную нелепую высокую причёску, используя накладные локоны. Оттенок удалось подобрать очень похожий и со стороны нельзя было догадаться, что это не свои волосы. Просто странная дама с идиотской причёской. Кстати, нож тоже получилось в волосах спрятать. Но это оказалось не сложно. Нож был совсем небольшим с резной тонкой ручкой — он вполне сошел за шпильку.

— Как ты будешь с этим ходить? — недоумевал Эд, имея в виду причёску, больше похожую на гнездо, чем на волосы. — И зачем ты так откровенно оделась? Мы же не на Альфе. Прости, но ты выглядишь как…

— Договаривай, не бойся, — задорно подбодрила она его. — Выгляжу как шлюха, знаю. Так и должно быть. Во-первых, когда я в таком виде, никому и в голову не придёт меня обыскивать, всё итак видно. А во-вторых, там наверняка в основном мужики. Они будут смотреть, отвлекаться. Это выиграет нам время. Ладно, пошли уже. А то если кто проснётся, всё пропало.

Они пробрались к промежуточному кораблю без происшествий. Сторож провёл их в ангар. Было выбрано небольшое лёгкое судно на двух человек. Сторож помог включить аппаратуру. На вид управление не очень отличалось от панели машины. Эд и Миланья расположились в кабине, пристегнули ремни. Милли проверила систему, включила двигатель, настроила автопилот — он должен включиться сразу после вылета со станции. На вид всё было хорошо. Переглянувшись с мужем и поняв, что он готов, Милли дала знак сторожу, и тот открыл коридор для выхода.

На первых порах всё шло неплохо. Кораблик успешно стартовал, потом на автопилоте стал пробираться сквозь воздушные слои атмосферы. Но когда пришла пора включить ручной режим… Программа зависла. Вероятно, попали в зону сильного излучения от руды. Какое-то время корабль просто падал. Вся жизнь пронеслась перед глазами. И лишь на достаточно близком расстоянии от поверхности, управление вернулось. Милли сразу перешла на ручное, постаралась выровнять судно. Машина с трудом, но слушалась. Однако посадочная площадка показалась слишком быстро. Милли управляла виртуозно, не даром она столько лет за рулём. Но ошибка системы отняла драгоценные километры, необходимые для нормального тормозного пути.

Приземлились они быстро и жёстко. Несколько минут они просто сидели в кабине молча, приходя в себя после экстремального полёта.

— Эд, прости, — нарушила молчание Милли. — я переоценила свои силы и чуть нас не угробила. Ты там как? Кости целы?

— Вроде целы… — он отстегнул ремень безопасности. — Но все обсуждения после. Сейчас нужно Травеллатор запускать.

Эд ударил большим пальцем по кольцу на указательном. Начал быстро что-то делать с всплывающими окнами. Потом настроил панель Милли, чтобы заработала защита от волн. И наконец дотронулся до травеллатора в волосах жены, включая его и передавая нужную программу. Во время всех этих действий вид его был абсолютно спокойным и безэмоциональным. Он был полностью захвачен своей идеей.

Едва Травеллатор включился, в кабину постучали. Толчки были довольно грубыми и сопровождались резкими, не терпящими возражения призывами выйти наружу. В противном случае господа бандиты обещали создать в кабине температуру, не пригодную для жизни. Проще говоря, сжечь.

Милли и Эд переглянулись, и, видя уверенность друг в друге, почти одновременно открыли двери и вышли.

— Руки за голову! — рявкнул один из бандитов.

Это был мужчина средних лет, однако выглядел он плохо. Зубов нескольких не хватало, лицо опухшее. И это скорее болезненная припухлость, чем от выпивки. Одежда на повстанце висела довольно ветхая, местами порванная и грязная. На голове находилась повязка — то ли от солнца, то ли она рану перевязывала — не понятно. Но интереснее всего оказались руки. Это были обычные большие мозолистые ладони рабочего человека, а не убийцы.

Остальные бандиты — их пришло человек семь, стояли на разном расстоянии от путешественников. Двое из них подошли поближе, остальные остались позади. Выглядели они плюс-минус также, как и человек с повязкой. Тоже одеты в лохмотья, тоже люди явно не военной профессии. Оружие держали неумело. О настройках и говорить нечего: у световых ружей несколько режимов, требующих наладки. В противном случае оружие может или всё вокруг взорвать, или лишь солнечный зайчик выпустить.

Миланья послушно задрала руки за голову. Выпрямилась во весь рост. Одежда, вернее, то, что одеждой в корсиканских землях не считалось, сделала своё дело. Короткие шорты, обтягивающая майка и задранные вверх руки — тяжёлое испытание для сильного пола. Несколько пар мужских глаза буквально пожирали девушку. Как и ожидалось, бандиты обыскали Эда, с Милли же не знали, что делать. Едва один из повстанцев сделал шаг в сторону девушки, как она сразу его осадила:

— Нет-нет, — сделала она шаг чуть в сторону, — Я — подарок вашему атаману, или как вы там лидера завете. Я для господина Феликса. — несла она первую пришедшую в голову чушь.

— У нас нет господ! — отозвался бандит в повязке. Он старался говорить грубо, но это у него не очень получалось. Человек, всё жизнь занимающийся простым мирным трудом, не мог выработать командный тон так скоро.

Миланья ещё раз окинула повстанцев взглядом.

— Эд, какие же они все жалкие! — сказала Милли по-имперски. — Они же просто сброд! Почему их до сих пор не разогнали?

— Говори понятно! На нашем языке! — опять попытался рявкнуть человек в повязке. На этот раз чуть более убедительно. — Иначе сейчас поджарю!

И для убедительности нацелил на девушку ружьё.

Милли начал разбирать смех.

— Простите сэр, — проговорила она сквозь прорыващиеся хихиканье. — Но вы меня не сможете поджарить. По крайней мере, пока. У вас же ружьё не на предохранителе!

Человек в повязке замялся, начал крутить ружьё туда-сюда, пытаясь понять, верны ли слова девушки.

— Да врёт она всё! — крикнул бандит из дальних рядов. — Шлюха господская!

— Нет, не вру! — резко отрезала она. — Я, в отличии от вас, стреляю с пелёнок и кое-что понимаю. Не верите — попробуйте выпустить заряд.

Человек в повязке нехотя отвёл дуло в сторону и попытался выстрелить. Конечно же ничего не произошло.

— Сэр, позвольте я помогу? — мягко сказала Милли, желая потянуть время. — Даю слово, просто сниму с предохранителя и верну вам ружьё.

Бандит с неработающим ружьём покусился на своих. Те стояли, ничего не говоря. Отдавать ружьё пленнице было по меньшей мере глупо. Но он почему-то протянул орудие девушке. Вероятно, Травеллатор начал действовать. Милли подошла к бандиту, взяла из его рук оружие, привычным движением сняла предохранитель и незаметно подкрутила настройки на минимум.

— Вот, — протянула она ружьё назад. — Так оно хоть стрелять будет. И зачем вы вообще повылазили со своих полей? Кто же это вам так голову задурил, что вы в бандиты подались? Закон нарушаете? Оружие — явно не ваш конёк. Зачем браться за то, что не умеешь?

Глава 15

Однако ответа она не получила. Вместо этого человек в повязке выстрелил из ружья в сторону. Зачем — не понятно. Наверное для проверки. Однако как только ружьё выпустило поток энергии, горе-бандит вскрикнул и выпустил его из рук.

— Никогда не прикоснусь больше к этой адской машине! — крикнул он уже в истерике, обхватил голову руками и побежал прочь в неизвестном направлении.

По довольному лицу Эда Милли поняла, что Травеллатор работает, и весьма успешно.

Остальные бандиты подозрительного глядели друг на друга, но оружие пока не бросали. Нужно ещё потянуть время.

— Так вы отведете нас к вашему Феликсу? — напомнила о себе Милли. — Уверяю, ваш глава будет рад гостям.

— Нечего здесь командовать! — рявкнул один из бандитов.

— Если их ждут, то нужно отвести, — возразил другой.

— Это почему ты всем указываешь? — докапывался до него первый.

— Потому что я лучше и умнее тебя! — огрызнулся второй. — Ты всегда мне завидовал!

Казалось, они вот-вот сцепятся друг другу в глотку… Но вместо этого у них начали трястись руки и они тоже бросили ружья и убежали.

— Так нас кто-нибудь отведёт к Феликсу? — ещё раз поинтересовалась Милли. — Или вы нас отпускаете?

Оставшиеся бандиты заметно нервничали. Тревога надёжно поселилась в их сознании.

— Идите за мной, — скомандовал в итоге один из бандитов, и Милли с Эдом наконец-то направились в сторону здания Звёздного вокзала.

Шли они довольно странно. Бандит, который их вёл, ступал впереди. Ружье его просто висело на ремне. Повстанец постоянно косился по сторонам и пытался унять дрожь в руках. На пленников он уже обращал мало внимания. Просто шёл вперёд, спотыкаясь и оборачиваясь.

Путь оказался не близкий. По дороге им встретились несколько трясущихся бандитов, которые куда-то пытались уйти. И чем ближе группа приближалась к вокзалу, тем больше людей выбегало. Времени с прибытия на Септимус прошло уже много, и пружинки успели нарастить мощь, перемещаясь от человека к человеку, орудуя на закрытой территории Звёздного комплекса.

Когда путешественники дошли до здания, бандит, который вёл пленников, схватился за голову, отбросил от себя ружьё и убежал прочь. Ну наконец-то!

— Как результат? Достаточно эффективно? — поинтересовалась Милли у Эда.

— Неплохо. — Эд вызвал панель и проверил данные, — Нужно дождаться, чтобы на всех подействовало.

И они вошли внутрь вокзала. Паника распространялась в геометрической прогрессии. Милли и Эд бродили по зданию. Бандиты один за другим бросали ружья и убегали. Некоторые, правда, оставались в здании и старались спрятаться. Таких нужно было находить и пугать. Тогда они тоже выбегали. Именно этим и стали заниматься Милли и Эд. Они бродили по залам ожидания, по разным этажам, по камерам хранения, по пустынным коридорам и техническим помещениям. Проверив всё, им казалось, что вокзал очистился от бандитов.

Внезапно в одном из коридоров им на встречу вышел довольно крупный мужчина. Брюнет с копной грязных растрепанных волос с проседью. Крепкая мускулистая фигура. Одет чуть лучше, чем поубегавшие бандиты. В кобуре на поясе световой пистолет. Отличительная черта, которая сразу бросалась в глаза, это чёрная повязка-наглазник, закрывающая левый глаз. Мужчина шёл ровно. Никаких признаков паники не подавал.

— Милли, похоже, у нас проблема, — Эд озабочено смотрел в выплывающие окна.

— А? — не поняла она.

— Этот человек не поддался волнам. — Эд кивнул в сторону одноглазого.

— А так может быть?

— Выходит, да.

Милли и Эд остановились. Девушка пыталась оценить обстановку. Как назло в шаговой доступности не валялось брошенных ружей. А одноглазый с пистолетом. Вот о чем она думала!

Тем временем одноглазый тоже остановился на некотором расстоянии от путешественников. Нависшее молчание начало напрягать.

— Это всё ваших рук дело! — прогремел сквозь зубы повстанец и злобно глянул своим единственным глазом.

— Уверяю вас, сэр, мы ничего не делали! — попытался оправляться Эд.

— Вы те, кто прилетел недавно в шатле. — догадался бандит, — После вашего прилетает всё началось. Аристократ и его шлюха!

— Полегче! — не выдержала Милли. — Я, к вашему сведению, гражданка Империи. А у нас люди свободны и носят то, что хотят.

— Мне всё равно, откуда ты, — налился злобой его единственный глаз. — Меня только интересует, чтобы ты попала в нужное место! — и он потянулся за пистолетом.

— Подождите, подождите! — вытянул вперёд руки Эд, как бы отгораживаясь от бандита, — Мы ничего вам не сделали! Почему вы хотите нас убить? За что?

— За что? — одноглазый подбочинился и чуть выставил корпус тела вперёд. Однако руку от пистолета убрал. — За то, что ты и твоя шлюха — правящие ублюдки. Зажравшиеся твари. Пресыщенные и недалекие. Вы пируете, пока простой народ голодает. Шикуете, пока люди не могут рубашонку себе позволить. Вон, посмотри на свою шлюху. — он ткнул пальцем в Милли, точнее на её голову, — её причёска, небось, стоит как дом бедняка.

— Чем тебе не угодила моя причёска? — Милли инстинктивно поднесла руку к высокому сооружению на голове из лака и накладных прядей. — Я, между прочим, сама её сделала и нисколько не платила! Но насчёт шика ты прав. Мои шорты из последней коллекции ведущего бренда! Майкла, правда, попроще. Но она тоже фирменная! — гордо заявила она.

— Милли! — шикнул ей Эд.

— А что? — не поняла она, — Я не собираюсь ходить как бомжара. Я сама всё заработала. Да, мистер одноглазый, — обратилась Милли к бандиту. — я, в отличии от вас, работала, а не разбоем занималась. И имею полное право выглядеть хорошо, а не как вы — в обноски рядиться.

Милли и сама не понимала, откуда в ней эта смелость. Ведь она ясно отдавала себе отчёт, что её слова злят бандита. Но ей очень хотелось его потролить. Сильнее всего на свете. Воздух Септимуса пьянил и будоражил сознание.

— По твоему, шлюха, я не работал?! — перешёл бандит на эмоции. Только это была не та эмоция, что требовалась. Страха одноглазый явно не испытывал. Травеллатор на него так и не действовал. — Посмотри на мои руки. — он протянул вперёд огромные кисти и повернул их тыльной стороной. — Видишь эти мозоли? Мои шрамы? А эту въевшуюся грязь видишь? Чёрную копоть от работы в шахте теперь ни одно мыло не отмоет. Смены по четырнадцать часов под землёй. Отдых только по праздникам. Жизнь в бараках. Из еды лишь жалкая баланда. И всё это из года в год без всякой надежды.

— Да. Грустная история. — согласилась Милли. — Но ты сам попал на каторгу. Кто ж виноват? Не нужно было закон нарушать.

— Милли, он не с каторги. — быстро и тихо проговорил Эд на имперском. — Это обычный работяга. На шахтах действительно такие условия.

— Да? — удивилась Милли тоже на имперском, — И у твоего дяди тоже?

— Нет, дядя давно отошёл от этой системы. У него рабочие в почёте.

— Говорите понятно! — бандита иностранный язык раздразнил и он снова потянулся к пистолету.

— Мы говорим, — перешла снова на корсиканский Милли, — что дядя моего мужа, а именно он управляет одной из областей Септимуса, против подобного отношения к рабочим. В наших землях такого нет. Так что идите разбирайтесь с другими лордами, которые вас мучили. А нас пропустите в город. Мы, между прочим, только прилетели, устали, и нам нужно домой.

— Твой дядя — лорд Крафт? — тон бандита немного смягчился. Эдик кивнул. — Что ж. Это единственный достойный лорд на всём Септимусе. Но он против повстанцев и оказывает поддержку в подавлении восстаний. Так что я не могу вас отпустить.

Следующие действия произошли очень быстро. Одноглазый вынул пистолет из кабины и начал направлять его на ребят. Милли моментально выдернула нож из причёски и запыльнула им в руку одноглазого. Лезвие впилось в мякоть предплечья. Бандит отвлёкся на боль и выпустил оружие. Милли мигом кинулась за пистолетом. Одноглазый вынул из руки нож и махнул им в сторону девушки — они находились на одном пяточке. Но Милли уже крепко держала пистолет и направила дуло на бандита.

— Даю честное слово, заряд сейчас смертельный! — она крепко держала корпус оружия двумя руками. — Дай мне только повод! Только кинься к нам!

Бандит расставил руки в стороны и начал пятиться.

— Вы можете уйти с остальными своими соратниками. — обратился к бандиту Эд. — Если вы просто уйдёте и оставите нас в покое, вас не станут преследовать.

— И валите побыстрее! — добавила Милли. — Сейчас здесь будет полиция. Мы их уже вызвали, — соврала она. — А стражи порядка не столь сентиментальны, как мой муж. Пощады от них не жди!

— Можете идти спокойно, — снова взял инициативу Эд. — В спину стрелять не будем. Даю слово.

Одноглазый чётко понял ситуацию. Попятился, а потом развернулся и побежал прочь.

— Нужно быстрее уходить. — Милли опустила оружие, когда бандит скрылся из виду. — Он может вернуться, прихватив брошенное ружьё.

— Милли, у тебя кровь! — встревоженно воскликнул Эд и указал на её ногу.

Миланья посмотрела вниз. Да, уйти сразу не получится. На правом бедре выше колена кровоточил порез. Она только сейчас начала ощущать боль. Вероятно, всплеск адреналина до поры до времени заглушил чувствительность. Кровь стекала по ноге вниз, пачкая белый кроссовок.

— Милочка! — он сразу оказался рядом и подхватил её. — Как помочь?

— Вот же тварь! — раздосадованно воскликнула Милли. — Задел меня моим же ножом, когда я около него за пистолетом метнулась. Вот же! Да не переживай ты так, — постаралась успокоить она Эда. — Порез не глубокий. Смотри, даже мяса не видно. Крови много потому что лезвие артерии задело. Можешь свой рукав от рубашки оторвать? Рану лучше перевязать. И отключи Травеллатор. Ведь иначе никто не сможет на территорию вокзала нормально зайти.

Эд оторвал рукав, разорвал ткань на более тонкие полоски, помог ей остановить кровь и наложить повязку. Затем остановил работу Травеллатора. Пока было решено оставить ценную машину там же, где она и находилась — в волосах Милли. Отправили сообщение в полицию, что на вокзале никого нет. Благо, здесь панели работали.

Пока ждали представителей власти, Эд нашёл аптечку в медицинском пункте.

Милли, которая всё детство провела в Гуманитарной Миссии, принялась за более тщательную обработку раны. Отыскала в аптечке обеззараживающее средство, клеящий карандаш для тканей и профессиональный пластырь.

Милли расположилась прямо на полу. Она сняла повязку из разорванного рукава, перевязала ей ногу выше уровня пореза, наложив своего рода жгут. Продезинфицировала рану, обильно полив обеззараживающим раствором порез и свои руки. Убрала остатки салфеткой. Приготовила клей…

— Как ты выдерживаешь? — он нежно дотронулся до её плеча. — Обезболивающих же нет!

— Если сразу не заклеить рану, — объясняла она не отрываясь от дела, — может остаться шрам. А что-то мне подсказывает, что уровень медицины на Септимусе ниже плинтуса. Кто мне потом уберёт рубец и вернет гладкую кожу?

— В Сфере есть специалисты.

— И хорошо, ммм… — клеила она края раны, — и пусть будут. Я сейчас всё сама сделаю… Мммм… Наложу повязку и через пол часа смогу ходить. Карандаш для ровных ран — отличная штука!

Закончив процедуру, она облегченно вздохнула.

— Бедная моя жёнушка! — Эд аккуратно вытер пот с её раскрасневшегося лба салфеткой из аптечки. — И сколько же ты вытерпела ради моего эксперимента!

— Результат хоть порадовал? — она чуть улыбнулась. Всю эту затею она провернула исключительно ради себя.

— Порадовал. И даже этот одноглазый порадовал. Ведь когда я знаю о проблеме, есть шанс её решить. Теперь мои исследования перейдут на новый уровень. Эксперимент показал, что есть люди, не восприимчивые к латта-волнам. Вероятно, это личности с сильной волей. Но это пока не точно. Будем изучать.

— Ладно, время прошло. Пора выбираться отсюда.

Милли при помощи Эда поднялась на ноги, и они потихоньку пошли к выходу.

На площади перед Звёздным вокзалом уже собралась полиция. Получив вызов Эда, стражи порядка сначала посчитали заявку шуткой. Но когда проверили, кому принадлежит номер… На выручку лорду были отправлены лучшие подразделения. Почему эти подразделения не отправили раньше — загадка. Возможно, у органов внутреннего правопорядка было мало опыта по борьбе с захватчиками-террористами. Или мэр не хотел зря своих людей терять, ведь полиция подчинялась непосредственно ему и являлась его защитой. А если другие лорды не выделяют воинов, зачем главе за всех вписывается? От закрытия вокзала больше всего страдали лорды-правители, ведь сбивался график отгрузки руды. Так пусть они и решают проблему. А дело мэра — собирать налоги для короля Корсики.

Миланью и Эда встретили стражи порядка, усадили на одну из свободных лавочек, начали расспрашивать. Говорил в основном Эд. Якобы он ничего не знает. Прилетает на вокзал — а никого уже нет. Только ружья везде разбросаны. Что случилось, почему все убежали — ни Эдуард, ни его жена, понятия не имеют. Порез Милли объяснили травмой при жёсткой посадке. Полицейские расспрашивали, расспрашивали, да перестали. Всё равно толку от лорда никого.

Полицейские общались почтительно. Наследника Великого правителя не каждый день встретишь. Эду достали откуда-то новую рубашку. Для Милли принесли длинный плотный плащ, чтобы она не только от холода могла укрыться — ведь уже начинался вечер, но и чтобы срамоту прикрыла. Ходить в шортах на Септимусе — верх пошлости.

Потом Эдуарду и его жене предоставили машину, которая должна беспрепятственно доставить лорда во владения его дяди.

— Машина на колёсах! — с восторгом воскликнула Милли и принялась ходить вокруг, рассматривать автомобиль со всех сторон. Передвигалась медленно — нога болела. — Я никогда такие вживую не видела! Они механические, правильно?

— Да, правильно, — начал объяснять Эд. — Ездят на голубом топливе, а так механика. Автопилота нет. Всё ручное. Даже коробка передач. С дорогой имеют непосредственный контакт через колёса.

— Они не быстрые? — разочарованно спросила она.

— Не быстрые. С машинами на воздушной подушке их не сравнить. Физический контакт с дорогой вносит коррективы. Но другая техника на Септимусе не ездит. Придётся тебе смириться.

— Ладно. А поводить мне можно?

— Тебе мало?! — от воспитаний о сегодняшнем полёте ему стало не по себе. — Нет уж. Я хочу живым доехать. Чтобы водить такие машины — нужно учиться. Управление на порядок сложнее, чем ты привыкла. Нас повезёт водитель.

И Милли ничего не оставалось, как забраться на заднее сиденье на место пассажира. Эдик сёл рядом, взял руку жены в свою. Милли, уставшая, обессиленная, но очень довольная, положила голову на плечо мужа и сразу заснула, поддаваясь равномерному укачиванию машины. Причёска её была по-прежнему высокой и сильно мешала Эду. Но он мужественно терпел неудобства, оберегая покой жены.

Глава 16

К поместью лорда Крафта Милли и Эд прибыли уже к ночи. Машину пропустили через ворота и ребята были доставлены к самому порогу главного дома.

Выйдя из автомобиля, Милли увидела перед собой величественно П-образное здание. Яркая подсветка позволяла в подробностях разглядеть шикарный фасад. Стены украшала лепнина, узоры которой удачно играли между огнями света и мраком ночи. Краска новая, яркая, каждое окно блестело чистотой. На подоконниках подвешены наружные корзины, в которых цвели милые разноцветные цветы.

На встречу Эду и его жене выбежали слуги. Всё аккуратные, в чётко подогнанной по фигуре униформе. На женщинах белоснежные накрахмаленные фартуки. На мужчинах строгие ливреи. Служащие как по команде выстроились в ряд и поклонились.

— Господин Крафт, мы не ждали вас так скоро! — обратился к Эду важный пожилой слуга. Судя по униформе, это дворецкий — глава домашнего хозяйства. — Мы слышали, Звёздный вокзал захвачен и вы не можете приземлиться. Великий лорд пришёл в бешенство, когда узнал, что чернь создаёт вам неудобства. Он как раз отправился к другим правителям договариваться об освобождении вокзала от повстанцев.

— Нет, нет. Вокзал уже полностью очищен от бандитов. — Эд довольно заулыбался. Ещё бы! Ведь это полностью его заслуга. — Пошлите кого-нибудь оповестить дядю, что я уже дома. Мне не терпится показать ему мою жену. Кстати, вам всем тоже хочу её представить. — Эд взял Милли за руку и вывел вперёд. — Леди Миланья Крафт. Моя законная супруга.

Милли вся сжалась. Вокруг стояли парадно одетые слуги, а её наряд явно не соответствовал статусу леди. Ещё и кроссовок кровью заляпан. Девушка усиленно куталась в плащ, чтобы хоть как-то скрыть неподобающий вид.

— Да, это моя жена, — уверенно и гордо повторил Эд. — Отныне её слово для вас имеет такой же вес, как моё. Любое неуважение к ней я приравняю к неуважению ко мне. Надеюсь, это понятно и недоразумений не будет.

— Ну что вы, милорд! Как можно! — ответил за всех дворецкий. — Мы все рады приветствовать леди Миланью. Госпожа, чувствуйте себя как дома. О, простите, старого слугу! — он чуть поклонился, — Это, конечно же, и есть теперь ваш дом. Милорд, — обратился он к Эду. — Вы изволите остаться здесь или пойдете в малый дом?

— Наверное, здесь останемся. — решил Эд. — Время позднее, миледи устала.

— Да, конечно. — принял указания домоправитель, — Тогда позвольте попросить вас проследовать в гостиную. Вы наверняка устали с дороги. Выпьете чай с закусками, а мы тем временем подготовим комнату для леди Миланьи.

— Она будет жить со мной. — твёрдо заявил Эд. — Да, вы не ослышались. Леди будет жить со мной в моей комнате. Поэтому подготовьте, пожалуйста, всё у меня. А мы с женой пока проведём время за чаем.

И лорд Крафт, держа девушку за руку, ввёл жену в дом. Внутри оказалось ещё лучше, чем снаружи. Высокие округлые потолки, немного лепнины, местами роспись на стенах. Всё предметы не только роскошные, но в идеальном состоянии. Поверхности натерты до блеска, нигде ни пылинки. Но несмотря на обилие дорогих вещей, дизайн интерьера не смотрелся вульгарно. Всё чинно, благородно, со вкусом.

Милли и Эд прошли в гостиную и уселись на мягкий цветастый диван. Слуги сразу подали чай и невероятно вкусный пирог. Милли, которая не ела весь день, наплевала на манеры и слопала сразу три куска.

— Ваш повар — гений! — заявила Милли, как только третий кусок пирога был полностью уничтожен и направлен в том же направлении, что и его предыдущие два брата. — Это бесподобно!

— Да, дядя нанимает только самых лучших. — объяснил Эд. — Служить у нас — огромная честь. Так что люди стараются изо всех сил. И есть, ради чего. Мой дядя выставляет жёсткие требования, но и на награду не скупится. Так что все в выигрыше.

— Да, у вас тут хорошо, — Милли обвела взглядом комнату, — даже шикарно. Слушай, а что за той дверью?

Она указала на странную тёмную дверь. Довольно простую и нелепую, не вписывающуюся в окружающий интерьер.

— Не знаю, — пожал плечами Эд, — Дядя никому не разрешает входить внутрь.

— Прям не разрешает? Хм… — Милли встала с дивана и направилась исследовать дверь. — Заперто. — подергала он ручку, — И что твой дядя может там прятать?

— Милочка, какая разница? — пытался вразумить её муж. — Это дела дяди.

— И стена… — Милли не обратила на Эда никакого внимания и продолжила исследование. — Похоже, её воздвигли уже после основного строительства. Посмотри, — она указала рукой на потолок. — Такое ощущение, что это когда-то была одна комната, а потом её разделили. Видишь, тот полукруглый угол перехода стены в потолок с одной стороны тупо этой стеной перегорожен. Нет. Это явно всё неспроста.

— Милли!

— Ну что? А вдруг там разгадка тайны твоего дяди? Решено! Я загляну одним глазком.

— И как ты заглянешь? У тебя же нет ключа!

— Сейчас увидишь!

Милли подошла обратно к дивану, распустила часть волос и освободила Травеллатор.

— Ты был хорошим мальчиком! — обратилась она к серой коробочке. — Вёл себя отлично! А теперь иди к папочке!

Милли чмокнула серый корпус и отдала устройство мужу. Затем достала из развалившейся причёски шпильку. Многозначительно продемонстрировала заколку Эду и снова подошла к двери.

Милли возилась с замком уже минут десять, но противный механизм не поддавался.

— Милли, довольно. — пытался успокоить её Эдик, продолжавший сидеть на диване, — Ты слишком переволновалась сегодня. С чего ты вообще взяла, что за дверью может находиться что-то важное?

— Не поверишь, но я так чувствую. За дверью точно что-то есть.

Она провозилась ещё минут пять. Потом выругалась, бросила на пол шпильку и несколько раз наступила на неё здоровой ногой. Потом распахнула полу плаща, достала пистолет и выпустила разряд прямо по замку. Энергия оказалась такой мощной, что на месте выстрела образовалась сквозная дыра. Замок перестал существовать в принципе и дверь открылась.

— Милли! — вскочил Эд с дивана. — Как ты пронесла пистолет?

— Да так и пронесла. Сначала к шортам прикрепила, пока на вокзале были. А как только мне плащ дали, так я сразу оружие во внутренний карман спрятала. Не смотри так! Я ничего плохого не сделала!

— Ты разнесла дверь в комнату дяди! — с негодованием указал Эд на плоды её труда. — Одно дело — отмычкой открыть и потом вернуть как было. И другое — разнести дверь! Что я теперь дяде скажу?!

— Да тут что-то есть! — Милли не стала спорить и отвечать, а просто прошла внутрь запретной комнаты.

В помещении не было темно, хотя окна и зашторены. Тусклый свет от нескольких подвешенных лампад разгонял полумрак.

— Что это? — не мог понять Эд, вошедший вслед за женой.

— Не знаю. Похоже на лампады. Причём с настоящим маслом, фитилем и огнём. Вот это да! Их же уже никто не использует. Они же пожароопасные!

— А перед чем они горят? — пытался разглядеть Эд. — Смотри, там рамка прямоугольная. Довольно большая. Висит низко, почти в пол упирается. Так обычно зеркала вешают.

— Это не зеркало, — Милли сделала шаг к лампадам, — от зеркала бы огоньки отражались.

— Погоди, поищу свет.

И Эдик отравился на поиски выключателя. Милли же подошла ещё ближе к лампадам. За ними висело не зеркало, а большая картина. Какой-то силуэт женщины в пышном кружевном платье. Лицо без света не получалось разглядеть. Зато костюм видно. Чёрное кружевное бальное платье. Из-под пышной внешней юбки выглядывали несколько слоёв белоснежных нижних юбок. Рукава необычные. До локтя они обтягивали руку, а после свисали длинным полотном с разрезом посередине. Руки у женщины согнуты в локтях под углом девяносто градусов и собраны на груди в замок. Рукава свободно спадали, оголяя часть руки после локтя. Свисающее полотно снаружи также было выполнено из чёрного кружева, а внутренняя сторона изготовлена из белой ткани.

Наконец появился свет. Эдик нашёл выключатель. Милли разглядела лицо женщины и, узнав, резко поднесла свою руку к губам, чтобы не закричать.

— О Милли! Да это же ты! — задорно воскликнул Эд. — Только… Только…

— Только глаза у нас разные. — закончила Милли фразу, убрав руку ото рта, — Эд, всмотрись внимательно. Это не я, это мама! Мы с ней внешне очень похожи. Но это однозначно она! Вспомни, ты же её видел по видеосвязи.

— И правда это миссис Торис! — согласился Эд. — Только она здесь такая необычная. Настоящая корсиканка голубых кровей. Только посмотри, какая осанка, какой взгляд!

Милли посмотрела. Мама стояла полу боком, собрав руки в замок. Идеально ровная спина. Волосы собраны в свободный пучок на затылке блестящими шпильками. Голова чуть повёрнута в сторону зрителей. Гордый взгляд красивых глаз. На губах лёгкая улыбка. А на шее….

— Смотри, у неё на шее бриллиантовое колье. — указала девушка на ожерелье. — Я знаю это украшение. Это единственная мамина драгоценность. Она никогда его не надевает, но иногда берет из шкатулки подержать в руках. Эд, — повернулась она к мужу, — что всё это значит? Мама и твой дядя были знакомы раньше. Это очевидно. Но зачем этот портрет здесь? Твой дядя что, психопат? Разжигает лампады и приносит жертвы перед портретом моей мамы? Так вот зачем он меня заманил сюда! Из-за мамы!

И Милли резко развернулась и быстро покинула комнату. Бежать она не могла — нога ещё болела. Эд бросился за ней и нагнал уже в дверях основной гостиной.

— Милли, куда ты? — он попытался остановить её.

— Ноги моей не будет в этом доме! — отмахнулась она от него, — Я сейчас же ухожу!

— Но уже ночь!

— Плевать! В этом месте я точно не останусь! Эд, — перешла она на имперский, видя, что на крики сбежались слуги, — ну ты же сам всё видел! Если твой дядя портрет запер, представь, что он со мной сделает?

— Милли, успокойся, пожалуйста. — Эд тоже говорил на имперском, — Мы видели только портрет и всё. Это ведь не запрещено, хранить чужие изображения, так ведь? Что плохого сделал мой дядя? Да, у меня были подозрения на его счет. Но это только догадки и нечего больше. — он аккуратно взял её за плечи, — У тебя, кстати, никаких доказательств виновности моего дяди тоже нет, так ведь? Или есть? Может твоя мама что-то о моём дяде говорила?

— Нет, — помотала она головой, — мама ничего не говорила.

— Видишь? Мы ничего толком не знаем. Нужно разбираться и мы обязательно это сделаем. Но не сейчас, слышишь? Теперь глубокая ночь. Нужно спать.

— Я здесь не останусь! — упрямо твердила она.

— Хорошо. Давай тогда пойдём в мою Берлогу. В малый дом. Хочешь? Там, конечно, не так комфортно. Зато будем только ты и я и больше никого.

— Твоя Берлога? Звучит неплохо. — она устало улыбнулась. — Пошли в Берлогу.

Эдик отдал указания слугам, и они с Милли вышли на улицу.

— Идти минут двадцать. — оповестил Эд. — Может поедем? Как нога?

— Нога так себе. Но это нормально. Ничего с ней не будет, с этой ногой. Пошли пешком. Очень хочется пройтись.

И они отправились в путь по извилистым дорожкам сада. Небо ясное, яркие звёзды забавно подмигивали путникам. Вдруг из темноты раздался раскатистый лай. И почти сразу появились три разъярённые собаки.

— Спрячься за мной. — Эд заслонил собой жену, — Пошли, пошли прочь! — неумело пытался он прогнать зверей.

— Они чувствуют твой страх. — Милли вышла из-за спины Эда. — Собаки — невероятные эмпаты, считывают твоё настроение на раз.

— Милли, осторожно! — он снова попробовал её загородить. — Меня они не тронут — знают. А вот тебя разорвут на раз-два.

— Разорвут, конечно разорвут! Такие мощные! — Милли с интересом рассматривала зверей, которые по-прежнему разрывались от лая, скаля клыки. — Слушай, да это же полуволки! У нас дома на Тэе похожие собаки живут. Папа занимался скрещиванием и вывел целую породу полуволков. Эти так похожи на наших… Так странно… Интересно, эти такие же умные, как наши?

Милли быстро отошла от Эда и приблизилась к собакам, подняла руку вверх и скомандовала:

— Тихо! Сидеть!

Собаки замерли на несколько секунд, но потом с ещё большей яростью начали гавкать на не званную гостью.

— Психика не нарушена, — сделала вывод Милли, — отличные собаки!

В это время к животным подбежал смотритель и пристегнул полуволков к поводкам.

— Простите милорд, — поклонился слуга Эду. — Они вас напугали?

— Почему не смотрите за зверями? — строго спросил Эд.

— Мы смотрим. Но Великий лорд велел отпускать собак на ночь свободно бегать. Вероятно, они учуяли чужого и среагировали.

— Ясно. Придержите собак пока мы не уйдём.

Милли и Эд продолжили прогулку по дорожкам ночного сада. Они сначала просто держались за руки. Но через некоторое время Миланья начала прихрамывать. Эд сразу же предложил локоть и она с радостью зацепилась за него. Так они дошли до ограды и ворот.

— Но это не те ворота, через которые мы въезжали. — заметила Милли.

— Да, — подтвердил Эд. — То были центральные ворота. Через них проезжаешь, когда пребываешь из вне. А это проход соединяет сад с территориями Сферы. За этой оградой начинаются земли лаборатории. Эта тропинка, по которой мы сейчас идём, сделана специально для моего удобства, чтобы я мог напрямую ходить из Берлоги в большой дом и не делать крюк. Но Милли, ты как-то неважно выглядишь. Хочешь, я тебя понесу?

— Ещё не хватало! — запротестовала она, — Ну болит порез, ну и что? Так и должно быть. Я дойду, не переживай.

Так, оперевшись на локоть Эда, Милли добралась до нужной точки.

Берлога оказалась совсем небольшим домом в полтора этажа с треугольной крышкой. Выполнено жилище из дерева, точнее сложено из брёвен. Вокруг дома деревья — на территории Сферы находилось несколько лесных зон. Однако разглядеть зелёные насаждения не получалось: стояла ночь, а искусственного освещения не имелось.

Эдик поднялся на крыльцо, отпер дверь, пригласил жену внутрь.

— Ты не против, если я попрошу тебя разуться? — спросил Эд, когда они вошли в дом.

— Нисколько, — Милли послушно сняла обувь. Окровавленный кроссовок её сильно раздражал. — У нас дома, на Тэе, мы тоже всегда раздувались. Папа говорил, что дом — не помойка. В уличной обуви ходят только свиньи.

Дом был совсем не большим, но уютным. Тёмные бревенчатые стены наполняливоздух слабым ароматом леса. Комнат всего две. На первом этаже кухня-гостиная и санузел, а на втором, то есть на мансарде, располагалась спальня. Вот и все хоромы.

На кухне находилась рабочая зона, потом высокий прямоугольный стол. За ним можно как готовить, так и есть. Вокруг стола стояли высокие, по типу барных, стулья. Далее зона гостиной с диваном, парой кресел и столиком. Всё просто, но практично. Каждый метр использован с максимальной пользой. На верх вела резная деревянная лестница. На втором этаже помешалась кровать, пара тумб и шкаф.

— Вот здесь я и живу. — пояснил Эд. — Сфера совсем рядом, можно спокойно работать и не отвлекаться. Но ты как-то плохо выглядишь.

— Да нет, всё хорошо.

Но это было не так. Её штормило. Однако Милли списала это на стресс и усталость. Она решила быстрее лечь спать. Приняв душ на скорую руку, Милли переоделась в пижаму Эда — своей одежды у неё не было, поднялась на второй этаж и скорее забралась под одеяло.

Однако со сном не ладилось. Милли получилось забыться часа на три, причём это был не отдых, а постоянное метание. Потом же она вообще проснулась и больше проникнуть в объятия Морфея не получилось.

Милли лежала без сна, лишний раз боясь повернуться, ведь Эд спал тут же, под боком. И его отдых ей не хотелось прерывать. Поняв, что дальнейшие попытки заснуть ни к чему не приведут, Милли встала и пошла вниз. За окном уже светало. Утро вступало в свои права, прогоняя ночь с её страхами. Чтобы не терять время, девушка решила исследовать запасы на кухне, ведь скоро завтрак и нужно что-то поесть. Особо путного найти не получилось. Вероятно, Эд ел не дома и готовил сам редко. Если вообще готовил. Однако на кухне кое-что, да имелось.

Когда утро получило полную самодержавную власть, Эдик спустился вниз. Его уже ждал завтрак. Блинчики, джем и чай удобно располагались на накрытом столе. Приятный аромат ванили наполнял весь первый этаж.

— Это ты сделала? Ты умеешь готовить? — сюрприз явно ему понравился. Он забрался на стул и сел рядом с Милли.

— Да, я умею. На Альфе в этом не было необходимости, но дома, на Тэе, мы всегда сами всё готовили. Правда, я немного подзабыла процесс: блинчики чуть подгорели. Но надеюсь, они всё же съедобные.

— Вполне себе не плохо. — Эд обмакнул её творение в джем и с удовольствием съел. Потом проделал эту же операцию ещё с несколькими блинами. — Но ты почему не ешь? Что с тобой?

— Мне что-то не хочется…

Глава 17

— Там кто-то идёт! — Миланья напряглась и потянулась за пистолетом, оставленным ранее на полке на кухне.

— Не паникуй! На территории Сферы безопасно! — успокоил её Эд, запихнул в рот остаток блинчика и пошёл открывать дверь.

На пороге стоял мужчина в дорогом строгом костюме, накрахмаленной белой рубашке с запонками. Руки украшены увесистыми золотыми перстнями. Рост выше среднего. Широкие плечи, массивный торс. Миланья не могла разглядеть лицо — незнакомец стоял спиной к свету. Голова была лысой и какой-то странной: кожа вся сморщенная, как будто от травмы или ожога.

— Эдик, как же я соскучился! — мужчина обладал приятным бархатным басом. — Иди сюда, проказник! — незнакомец властно подтянул Эда к себе и по-отечески крепко обнял. — Заставил дядьку поволноваться! — он отпустил парня и крепко похлопал его по плечу. — Разве можно так сбегать с лайнера? Да ещё и тайно?

— Дядь, ну нужно было… — Эд мялся, не знал, что сказать и нелепо почесал за ухом.

— А если бы с тобой что-то случилось? А?

— Да что могло случиться? Когда мы прилетели, на вокзале уже никого не было — соврал Эд, и, чтоб хоть как-то замять тему, отошёл закрыть за дядей дверь.

— И ты полагаешь, я в это поверю? Наверняка опять штуку какую вытворил, вот повстанцы и разбежались! — довольно, с гордостью за племянника ухмыльнулся мужчина. Но вдруг он повернулся в сторону кухонного стола и замер. — Лизи?? — выговорил он после паузы.

— Какая я тебе Лизи?! — та, кого он назвал Лизи, взяла пистолет и направила его на лорда.

— Дядь, познакомься, это Миланья, моя жена, — пытался сгладить обстановку Эд. — Дорогая, прекрати, опусти пистолет. Это же мой дядя, великий лорд-правитель Септимуса.

— Я поняла, кто это. — Милли и не думала опускать оружие. — Но не поняла, кто такая Лизи. И вообще, давайте сразу к делу. Лорд Крафт, какого хрена у вас портрет моей мамы? Что вам от нас надо?

— Милли, прекрати! — ещё раз попросил Эд.

— Пусть он ответит! — не унималась она.

— Вы понимаете, что с вами сделают за убийство великого лорда? — с полуулыбкой проговорил Крафт и сделал шаг вперед.

Теперь получилось разглядеть лицо. С правой стороны состояние кожи ещё ничего, терпимое, но с левой всё сплошь шрамы, ещё хуже, чем на голове. Даже глаз был немного прикрыт и как будто чуть опущен вниз. Зрелище не из приятных.

— Я прекрасно всё понимаю, — Милли не дрогнула и пистолет не опустила. Ничего не выдавало её волнения. Лишь глаза загорелись зелёным огнём. — Но прежде, чем со мной что-то сделают, вы умрёте. И для вас уже будет не важно, что там со мной сотворят. Так я жду ответ! Что вам нужно от меня и моей семьи?

— О! — радостно воскликнул лорд, как будто на него не пистолет наставили, а приз дали. — Ты не Лизи, нет. Ха! Дак был прав. Этот взгляд! Ты точно не Лизи!

— Хватит играть! — Милли совсем разозлилась. — Мне нужны ответы. Считаю до трёх. Раз…

— Милли, хватит! — Эд встал между ней и дядей, прямо перед дулом пистолета.

— Отойди! — крикнула она.

— Ни за что! — спокойно ответил Эд. — Я никогда не стану выбирать между тобой и дядей. Вы мне одинаково дороги. Если хочешь стрелять, стреляй в меня.

Это был неравный шантаж.

— Чтоб тебя, Эд! — с досадой выругалась она и опустила руку на стол.

— Сторону я выбирать не стану. — ещё раз повторил Эд, подошёл к ней ближе и забрал пистолет. — Но дядя, эмоции Милли не без причины. Ты не хочешь ничего объяснить?

— Что вы хотите знать? Может мне вам рассказать, почему разнесена дверь в мою личную комнату?

— Да, с дверью вышло нехорошо, — пытался выкрутиться Эд, — Я случайно её взорвал.

— Нет. Это я разнесла замок выстрелом. — Милли не хотела делиться лаврами.

— В этом никто и не сомневается! — ухмыльнулся дядя. — Эдик никогда бы так не поступил. Он уважает чужую собственность.

— Моя мама — ваша собственность?!

— О! Если бы это было так! — лорд посмотрел на Миланью в упор, в его кариих глазах вспыхнули нехорошие искорки.

— Дядь, ну что ты говоришь? — вмешался Эд. — Милли права, касаемо её мамы всё очень странно. Может объяснишь? А то от твоих слов как-то не по себе становится. Ещё этот портрет…

— А что тебе этот портрет? — дяде надоело стоять. Он прошёл в гостиную зону, взял одно из кресел, повернул в сторону ребят и уселся с видом хозяина. — Тебе, значит, можно таскать везде с собой её фотографию, — лорд ткнул пальцем в Милли, — а мне иметь портрет любимой женщины нельзя? Да, дорогие мои. Лизи — единственная женщина во вселенной, которая представляет для меня ценность.

— Мою маму зовут Элис! — громко заявила Милли.

— Вполне допускаю. Однако когда мы с ней общались, её звали Лизи.

— Дядь, ты знал миссис Торис? — опять встрял Эд. — Но как это произошло? Когда? Почему ты мне не сказал, что знаешь маму Миланьи?

— А откуда я знал, что Лизи её мама? — лорд по-свойски поправил подушку от кресла у себя за спиной. — Я и о Миланье твоей не знал ничего, пока случай глаза мне не открыл. И тогда пришлось принимать меры, чтобы ты моих ошибок не натворил.

— И какие же это ошибки? — спросила Милли. Её голова всё ещё болела. Со вчерашнего дня легче не стало. Девушка начала тереть левый висок пальцами, чтобы хоть как-то справиться с неприятными ощущениями.

— Такие. Я имел глупость допустить, что Лизи меня покинула. — продолжил лорд, — Эта история случилось давно, задолго до вашего рождения. Мы с Лизи были женаты…

— Нет! — запротестовала Милли, — Моя мама была за мужем только за моим папой! Её документы я видела не раз. Вы что-то путаете! Возможно, вы были близко знакомы, но это вовсе не брак!

— И тем не менее мы были женаты с ней больше года, — настаивал лорд. — Это сложно объяснить, но это так. И тот год стал лучшим в моей жизни. Увы, я понял это только после того, как она ушла. Так что обнаружив, что мой горе-племянник, по необъяснимому стечению обстоятельств влюблён в дочь моей бывшей жены, мне пришлось срочно принимать меры. Ведь иначе он всю жизнь бы маялся, как маюсь я. Вам плохо? — спросил он Милли, — Вы бледная.

— Нет, сейчас пройдёт, всё нормально, — успокоила она то ли его, то ли себя.

— Так о чем это я? Ах, да! Наследник. — вспомнил лорд. — Как вам известно, я сам не могу иметь детей — последствие одной аварии. Эдуард — мой единственный наследник. Именно ему предстоит продолжить великий род Крафтов. Но когда пришла пора выбирать невесту, он проявил невиданное упорство. Отказывался от любых предложений. Так я говорю? — обратился он к Эду.

— Дядь, стоит ли об этом? — смутился племянник.

— Конечно стоит! Продолжение рода — важная обязанность, а не прихоть. Но когда нам начали поступать брачные предложения, весьма выгодные, кстати, Эд ничего и слышать не хотел. Я уже было забеспокоился, что он из "этих", однополярных. Но нет. Эти опасения не подтвердились. Однако Эдуард ни в какую не соглашался ни с кем породниться. Проходили годы, я ничего не мог понять, а он ничего не объяснял. И вот в один не очень прекрасный вечер я обнаружил фотографию и всё стало на свои места. Мой племянник безнадёжно влюблен. А поскольку он никогда сам не решился бы нарушить ваш, леди Миланья, покой, пришлось мне принимать меры. Да, я наплевал на гордость, положение, приличия. Породниться с такой, как вы — значит стать посмешищем для всего аристократического сообщества. Однако я пошёл на это. Ведь я на своём опыте испытал, что такое потерять важного для тебя человека. И пусть всё мыслимые и немыслимые законы высшего света нарушены, зато Эд наконец-то счастлив. Для меня это главное.

— Вот видишь, Милочка, — радостно заявил Эд, — вот дядя всё и объяснил, всё не так страшно, как нам казалось!

— Не знаю… Не уверена…. Не клеится эта история до конца.

— Свяжитесь со своей мамой! — предложил дядя. — Прямо сейчас, отсюда! Наберите её и спросите! — настаивал он, — Здесь работает связь. Наберите номер и поговорите. Ну же!

Но Милли не могла никуда позвонить. У неё потемнело в глазах. Она начала куда-то проваливаться. Девушка почувствовала, как падает со стула, а Эд успевает её подхватить.

Муж уложил Милли на пол, на твёрдую поверхность, и они оба, и Эд, и его дядя, склонились над ней. Девушка заметно ослабла, но всё слышала.

— Она беременна? — с надеждой спросил лорд.

— Не думаю, детей мы пока не планировали, — Эд положил ей руку на лоб, — Милли! Ты вся горишь!

Девушка промычала что-то невнятное.

— Может рана воспалилась? — предположил Эд.

— Какая рана? — озабоченно спросил лорд.

— Вчера… Когда мы прилетели… Посадка была жёсткой…

— А ну не ври! — прикрикнул лорд. — Я же вижу, когда ты юлишь. Если я не буду знать всей правды, упустим нюансы и не сможем правильно помочь. Ну? Где её ранило? Как?

— Вчера на вокзале. Когда мы прилетели, сначала всё шло хорошо. Повстанцы разбегались, не причиняя нам вреда, как и было задумано. Но там был один мужчина… Одноглазый. Он не поддался внушению.

— Одноглазый? — переспросил лорд. — Вы встретили Феликса?

— Я не знаю, как его зовут. Но он напал на нас. Кстати, тот пистолет, которым тебе угрожала Милли, его. Когда она отнимала оружие, одноглазый её и ранил.

— Обезоружила Феликса? — довольно ухмыльнулся лорд. — Неплохо, неплохо. Но где её ранило?

— Порез на правом бедре.

Эд не знал, как поступить. На девушке надета его пижама. Задрать штанину снизу вверх не получится, а просто снять штаны — неприлично. Дядя тяжело вздохнул, встал с пола, прошёл к кухонной стойке, взял нож и вернулся. Разрезал штанину снизу до места пореза. Аккуратно снял наклеенную вчера повязку. Осмотрел порез.

— Рана обработана хорошо и не воспалена. — констатировал лорд. Потом он положил ладонь на её лоб. — Но жар сильный. Не будем больше гадать. Отнёсем её в Сферу. Пусть Таня её посмотрит.

И великий лорд подхватил девушку на руки и понёс к выходу. Несмотря на шрамы, дядя находился в прекрасной физической форме. Он нес её не напрягаясь. Эд послушно пошёл следом.

Лаборатория вполне оправдывала свое название. Главный корпус был построен в виде полусферы, с блестящими шестигранниками бело-серебристого цвета на поверхности, которые в совокупности сплетались между собой и являлись стенами плавно перетекающими в крышу. Начался исследовательский центр именно с этого здания. Со временем места стало не хватать, и постепенно появлялись новые корпуса и пристройки. Теперь Сфера стала похожа на толстого блестящего паука с множеством лап различной длины и формы. Кроме главного корпуса были и другие здания, стоящие отдельно, а также дома, где жили учёные и их семьи. Размах исследований лорда Крафта требовал наличия разных научных центров. На территории Сферы работали физики, химики, биологи, математики, технологи и нано-технологи, врачи, программисты, геологи. Великий лорд стремился собрать под своё крылышко представителей разных научных сообществ. Ведь правитель был убеждён, что только взаимодействуя вместе, учёные достигнут высот. Великие открытия часто случаются на стыке двух или нескольких наук, например, физики и биологии, а для этого необходимо собрать разных специалистов в одном месте. Так шанс на успех, считал лорд, становился выше.

Великий правитель не скупился на содержание Сферы. Тем более, как самый богатый лорд Септимуса, он мог себе это позволить. В лаборатории всё было с приставкой "самый". Самая лучшая техника, самые современные лаборатории, самые новые материалы, самая быстрая связь на планете, самая богатая библиотека и архив, и, конечно, самые лучшие умы в галактике. Лорд делал ставку именно на живых людей. Искусственный интеллект он признавал, но считал его ограниченным. Хотя большинство с ним бы не согласилось. Однако лорд стоял на своем и нанимал живых людей для разработок и исследований. И результат не заставил себя ждать. Благодаря работе Сферы, удалось немало механизмов подстроить под непростые условия Септимуса. На полях появились машины. Пусть примитивные, но всё же комбайны. Новые сорта растений, разработанные в Сфере, отличались устойчивостью к непогоде и большой урожайностью. Шахты по добыче голубой руды максимально модернизировали. Да, добыча под землёй по-прежнему велась вручную. Но у рабочих имелся качественный удобный инструмент. Одежда, которая защищала людей от вредного излучения руды, сводя к допустимому минимуму вред для здоровья. В области, подвластной лорду, были открыты заводы, в том числе и по переработке голубой руды. Это заметно увеличивало прибыль Крафта. Ведь продавать голубое топливо в разы выгоднее, чем просто руду. Также отпала необходимость закупать энергоресурс из вне. А вот остальные лорды ничего не перерабатывали, а просто отправляли руду на другие планеты. Из-за этого они постоянно зависели от внешних поставок голубого топлива, ведь именно им заправлялись все механизмы, работающие на Септимусе.

Благодаря мудрой политике Крафта и, во многом, наличие самого голубого топлива на территории, область лорда стала полностью автономной. Да, закупка из-за границы велась, но она не носила жизненно важный характер. Так, приобретали по мелочи. Основные же отрасли функционировали самостоятельно. Сельское хозяйство обеспечивало население продовольствием. Заводы изготавливали всё необходимое: от пуговиц до автомобилей. Даже производство оружия налажено. Лорд Крафт, как и остальные лорд-правители, имел свою, подвластную только ему, армию. А учитывая неспокойную обстановку и постоянные восстания в соседних областях, экономить на обороне никак нельзя. Сфера давала идеи и разработки, инженеры и заводы воплощали их в жизнь. А затем солдаты и их командиры принимали готовые орудия на вооружение и обеспечивали покой и безопасность.

Но самым главным, что отличало область Крафта от соседних, являлось отношение к людям. "Люди — самый важный ресурс. Специалисты решают всё." — любил Крафт повторять. Правитель давно отказался от рабства на своей территории. Все вассалы были свободными, могли сами решать, чем они станут заниматься. Даже покинуть область разрешалось. Никто никого не держал. Только вот желающих уходить особо не находилось. Наоборот, приток беженцев с других областей постоянно нарастал. Лорд по началу принимал переселенцев, но потом был вынужден закрыть границу. Во-первых, беженцев оказалось слишком много. Каждый коренной вассал лорда Крафта обладал не только правами, но обязанностями. Людям давалось необходимое образование, в замен же человек должен отработать потраченные на него средства на подходящей его навыкам должности. После положенной выслуги делай что хочешь: оставайся или уходи. Но почти никто никуда не девался, и люди продолжали свою деятельность на привычном месте. Беженцы же в большинстве своём были элементарно неграмотны. И нормальных рабочих мест для них не находилось. По крайней мере сразу. Нужно сначала всех обучить, воспитать и потом уже только использовать. А это требовало ресурсов и времени. Но эту проблему можно было бы решить. Куда важнее другое препятствие. Ведь, во-вторых, лорды-соседи начали предъявлять Крафту претензии, что он присваивает чужую собственность, вассалов иных суверенов. Правители не на шутку разозлились и грозили жалобами Королю. Крафт, понимая, что конфликт оборачивается явно не в его пользу, взвесил все "за" и "против" и выбрал политику невмешательства во внутренние дела других правителей. И Крафт закрыл границы своей области, разумно выбрав мир с соседями. Теперь никто ни к кому не лез, как и было раньше. Каждый лорд-правитель управлял своей областью так, как считал нужным, вовремя отдавая налоги королю через лорда-мэра.

Глава 18

У Миланьи совсем не осталось сил. Да даже если бы они и были, вырваться из цепких рук Крафта не просто. Он нес её осторожно, но хватка крепкая. А взгляд такой, что непроизвольно хотелось подчиниться. Годы успешного руководства наложили свой профессиональный отпечаток.

Милли не отключилась полностью. Она видела и слышала всё, что происходило вокруг. Сначала над ней мелькали кроны деревьев. Затем просто небо и скачущие по нему облака причудливой формы. Воздух Септимуса чем-то напоминаю ей дом. Тоже леса, тоже простор. После перенаселённой и полностью застроенной Альфы местная живая природа казалась чудом. Щебетание птиц, ветер с обычным, не переработанным воздухом, зелёные листья деревьев, жучки, паучки и прочие обитатели леса. Всё такое настоящее, такое живое. Как бы ей хотелось сейчас прогуляться по диким тропинками, насладиться естественными пейзажами, искупаться в какой-нибудь речушке. Как же давно она не плавала! Бассейн на Альфе не в счёт. Там вода обеззараженная, мёртвая. Здесь же можно почувствовать гармонию, слиться с природой в едином дыхании. Но вместо этого она вынуждена терпеть руки этого непонятного дядьки! О! Как же эта болезнь не кстати!

Открытое небо сменилось ярким белым потолком. Судя по всему, они дошли до Сферы. Длинные коридоры петляли туда-сюда. Наконец они зашли в какое-то большое объёмное помещение. Лорд Крафт опустил Милли на ровную, достаточно высоко расположенную поверхность. Вероятно, медицинский стол для осмотров. Догадку подтверждало наличие большого количества ламп над этим местом. Свет слишком яркий. Милли непроизвольно зажмурилась и отвернулась. Её кто-то взял за руку.

— Милочка, не бойся, — Эд стоял рядом и сжимал её ладонь. — У нас хорошие врачи. Сейчас всё выясним.

Милли попыталась улыбнуться, но не была уверена, что у неё получилось.

— Милорд Крафт, что опять случилось? — в комнату вошла женщина в белой форме медика. — Сколько можно отрывать меня от работы!

Милли повернула голову на звук и постаралась рассмотреть незнакомку. Женщина стройная, с идеальной осанкой и чёткими движениями. Каштановые, вероятно длинные волосы собраны в аккуратный тугой пучок на затылке. Черты лица тонкие, строгие. Небольшие серые глаза смотрели внимательно и цепко. "Как учительница в школе." — пронеслось в голове у Милли. Но это не учительница. Это врач.

— Опять девушка? — незнакомка бросила взгляд на пациентку. Сама же тщательно вымыла руки и надела перчатки для осмотра. — Очередная ваша наложница ногу подвернула? — недовольно обратилась она к Крафту. — Если это опять пустяк, вы выпишите мне премию. Заниматься ерундой по вашему приказу порядком надоело.

— Танечка, премию вы и так получаете регулярно, — повелительно ответил Крафт, — а мои приказы вы станете выполнять любые, потому что это ваша работа: служить мне. Однако сегодня случай не простой. Она не наложница. Это жена моего племянника. Вон он, весь на иголках. — Крафт указал на Эда, — Так что вы уж, Танечка, постирайте. Подлатайте нам нашу дорогую невестку.

Врач подошла к пациентке. Жестом, не терпящим возражений, потребовала родственников отойти подальше. Включила панель. Запустила диагностику. Над Милли туда-сюда, от ног к голове и обратно стали ездить световые дуги-лучи исследования, сканирующие организм. Через несколько минут Таня получила результат. Доктор нахмурилась. Взяла с другого стола стерильный инструмент, проколола девушке палец, взяла анализ. Затем наложила жгут на руку, и достала шприцем немного венозной крови. Полученный материал понесла в автоматическую лабораторию, находящуюся здесь же, но в другой комнате. Минут через двадцать доктор вернулась.

— Что с моей женой? — сразу пристал с расспросами Эд.

— Сенная лихорадка, — без прелюдей огласила диагноз врач.

— Но это же болезнь борделей и кабаков! — возмутился Крафт. Болезнь считалась неприличной, и подобный диагноз лорд счёл оскорбительным.

— Анализ чёткий. Вопросы не ко мне. — отрезала доктор.

— Подождите, — вмешался Эд. — Таня, подскажите, как эта болезнь передаётся?

— Только при телесном контакте, — объяснила врач. — Подхватить сенную лихорадку по воздуху, просто пройдя мимо заражённого, нельзя.

Лорд Крафт нахмурился. Подобное пятно на его семье — позор всему роду.

— А через кровь передаётся? — не унимался Эд.

— Да, само собой. — подтвердила врач.

— Тогда вы все не то подумали о моей жене. Вчера произошел неприятный инцидент. Милли ранила ножом одного бандита, а потом он этим же ножом порезал ей ногу. Возможно, он является бессимптомным носителем или просто уже выздоравливает.

— Вот как? — вскинула вверх брови доктор. — Эта девушка умеет драться? Интересно. Тогда посмотрю её порез подробнее. Когда её ранили? Когда ей стало плохо?

— Ранили вчера днём. — объяснил Эд, — Плохо ей стало уже ночью. А совсем плохо час назад.

— Да, если болезнь попадает сразу в кровь, без всяких контактов, инкубационный период быстрее. — врач ещё раз внимательно изучила порез на ноге. — Да, концентрация вируса здесь выше. Поздравляю, лорд Крафт, репутация вашей невестки восстановлена. Похоже, она действительно заразилась через ранение. Эдик, — обратилась врач к племяннику лорда по-свойски, так как они являлись коллегами и постоянно контачили по работе, — когда ты научился так хорошо обрабатывать раны? Ты же всегда не любил кровь. Или это не ты оказал первую помощь?

— Не я, — честно признался Эд. — Она сама обработала и заклеила порез.

— Ого! — восхищённо посмотрела на девушку врач, — И кто это тебя так научил?

— Папа, — еле слышно отозвалась Милли.

— Твой отец — военный. Не возражай! — доктор сделала упреждающий знак рукой, видя, что Милли пытается что-то ответить, — Это был не вопрос. Но про папу твоего мы поговорим позже. Тебе сейчас не стоит разговаривать и зря тратить силы. Сенная лихорадка — болезнь смертельная, и, чтобы её побороть, придётся потрудиться.

— Она умрёт?? — глаза Эда округлились от ужаса.

— Эдик, когда у нас последний раз кто-то умирал? — доктор пыталась остановить панику. — Мы солдат с того света на ура вытягиваем. Любой орган восстанавливаем, какой нужно протез ставим. От нас ребята выходят живыми и здоровыми. Если, конечно, голову оторвало, тут мы бессильны. А так любого калеку на ноги ставим. Ты и сам это знаешь. Тем более с сенной лихорадкой справимся. Полежит твоя жёнушка некоторое время в капсуле под излучением, и будет краше прежнего!

— Ей придётся здесь остаться? — огорчился Эд. — Но мы только приехали!

— Да, придётся отложить медовый месяц на потом, ничего не поделаешь. — как маленькому объясняла доктор влюблённому очевидные вещи, — Ей придётся здесь остаться и пролечиться в капсуле. Да не переживай ты так! Твоя лаборатория рядом. Будешь каждый день приходить к жене, рассказывать удивительно нудные истории о твоих экспериментах, как ты любишь. Прекрати переживать. Болезнь известна, лечение намечено. Всё будет хорошо. Так. А сейчас вы, уважаемый великий лорд, пожалуйста, покиньте мёд отсек. Теперь о леди позаботятся врачи, а посторонние только мешают. Что касается тебя, Эдик, сходи-ка ты тоже сдай анализ. Судя по всему, контактов у вас ночью не было, — в лоб сказала доктор, — и ты чист. Но на всякий случай нужно.

Посетители ушли каждый в своём направлении. Милли же перевезли на каталке в отдельную палату. Небольшая белая комната. Кровать, она же капсула. Тумбочка. Стул и кресло для посетителей. Ещё стеллаж с медицинскими принадлежностями. Милли переложили на кровать, переодели в больничную ночнушку. Таня включила панель и над Миланьей начал смыкаться купол. Больной это не понравилось, и она подняла вверх руки как бы защищаясь.

— Похоже, ты никогда не лежала в капсуле, — догадалась Таня и остановилась створки. — Давай я объясню, что за штука и зачем нужна. Аппарат называется так из-за своей формы. Над пациентом смыкается округлый овальный купол, превращаясь в капсулу. Система может выполнять разные функции: от элементарного массажа и расслабляющего сна, до интенсивного заживления и восстановления тканей. Зависит от настроек. У тебя сейчас сенная лихорадка. Это заболевание вирусное. Конкретного лекарства от него нет. Антибиотики, как известно, на вирусы не действуют, сколько их не пей. Организму самому предстоит побороть болезнь и выработать антитела. Работа основная лежит на лейкоцитах — клетках крови. Именно им придется наводить порядок. Поскольку заболевание тяжёлое, а конкретного лекарства нет, всё, что мы можем предпринять на данном этапе, это помочь организму, поддержать его защитные силы. Ведь именно от истощения ресурсов тела и наступает смерть от сенной лихорадки. Ты и сама сейчас чувствуешь, как силы покинули тебя. Капсула же станет помогать телу поддерживать показатели в норме, не даст иссякнуть силам. Так ты сможешь продержаться, пока в крови не появятся антитела. Сразу предупрежу: просто не будет. Особенно тяжело первые дни. Так что сейчас створки закроются, ты окажешься в капсуле. Я введу тебя в лёгкий сон. Так легче пережить первые дни. Дальше видно будет. Ну что, ты готова? Я могу закрывать капсулу?

Милли еле заметно кивнула. Таня снова включила капсулу. Створки сомкнулись, девушка погрузилась в сон.

Купол начал разъезжаться. Милли снова увидели свет. Над ней склонилась Таня. Она изучала данные, высветившиеся на её панели. Доктор проверяла цифры, диаграммы, вероятно, отображающие состояние больной. Милли осмотрелась. Комната выглядела также, как до погружения в сон. Только появилась ещё одна кровать. Площадь помещения небольшая, и с двумя спальными местами здесь теперь тесновато.

— Да. У тебя появился сосед, — перехватила Таня взгляд девушки, направленный на кровать. — Угадаешь, кто?

— Эд? — других вариантов и не имелось.

— Именно. По началу сидел здесь часами, потребовал купол сделать прозрачным, чтобы тебя видеть. Потом всё-таки удалось его убедить, что ничего с тобой не случится, и он может вернуться к работе. Твой муж согласился, но приказал поставить сюда вторую кровать. Удивительно. Я впервые вижу Эдика таким. Честно говоря, когда я прочитала новость о вашем браке, не поверила. Но сейчас… Вы действительно влюблены друг в друга уже много лет?

— Можно так сказать, — ответила Милли расплывчато. Посвящать малознакомого человека в подробности своей жизни не хотелось. — Вы смотрите имперские новости?

— А как же! — доктор всё ещё изучала цифры на панели, — В Сфере прекрасно ловит связь. И давай на "ты". Я ещё не настолько старая.

— Давай. — согласилась Милли. — А где моя панель? — девушка не обнаружила на указательном пальце кольца.

— По твоему, в капсуле разрешается лежать с панелью? Сериал там посмотреть или поиграться?

— Ну не в капсуле. Но на тумбочке-то можно было оставить? А я кольца панели не вижу.

— Откуда я знаю, где твоё устройство! — возмутились доктор. — Моя задача — поставить тебя на ноги, а не следить за твоими вещами. Эдик придёт, у него спросишь. И вообще, ты ещё очень плоха, а думаешь о сериалах! Лихорадка протекала тяжелее, чем обычно. Мы держали тебя в капсуле неделю вместо положенных трёх дней.

— Неделю? — переспросила Милли. — Так долго?

— Да. Надеюсь, дальше перейдем на амбулаторное лечение. Но посмотрим. Пока отдыхай.

И Милли отдыхала. Лежала и просто смотрела в потолок. И нет, панель нужна ей не для сериалов. Там хранились все её данные. Хорошо, Эд ранее защиту поставил. Так просто к внутренним файлам не влезть.

Восстановление проходило тяжело. Силы никак не хотели возвращаться. Миланья всегда отличалась отменным здоровьем. Почти никогда не болела, а если все-таки хворь случилась, то организм перебарывал её легко и быстро. Что такое лежать в постели — Милли раньше и не знала. Её жизнь всегда активная и бодрая, дел куча, ни минуты покоя. Теперь же время тянулось тяжело и медленно. Она никак не могла восстановиться, и даже лёгкая нагрузка вызывала усталость.

Единственная радость — Эд рядом. Конечно, круглосуточно дежурить около неё он не мог, да это и не нужно. Но муж не только ночью спал в её комнате, но и в течение дня несколько раз приходил, не давая ей скучать. У Милли новостей особо не имелось, зато Эд без конца рассказывал о своих гипотезах и разработках. Милли любила такие разговоры и с удовольствием слушала.

Примерно на второй день после того, как Милли вывели из состояния сна и убрали капсулу, навестить невестку пришёл сам великий лорд.

— Леди Миланья, добрый день. Как ваше здоровье?

Крафт зашёл в палату как полноправный хозяин. Одет не официально и просто: светлая рубашка, легкие брюки, коричневые туфли. Хотя, как просто… Все вещи только казались обычными, на самом деле стоили состояние. Неброская простота подчас дороже цыганского шика. Милли это понимала прекрасно. Уж в чём-чём, а в одежде она разбиралась. От визита свёкра стало как-то не по себе: в палате больше никого не было, а она испытывала стойкую неприязнь к этому человеку. И сил почти нет. Случись чего, ей никто не поможет.

— Всё хорошо, спасибо. — дала она стандартный ответ. Ей очень хотелось, чтобы этот человек поскорее ушёл.

— Разве? — губы на его изуродованном шрамами лице скривились в недовольную ухмылку, — По-моему, вы врёте. Я говорил с Таней. Она утверждает, что болезнь протекает хуже обычного. Вероятно Феликс, ведь если верить рассказу, именно он вас заразил, является бессимптомным носителем. Такие люди переносят более тяжёлую форму сенной лихорадки. Так что вам ещё не один день придётся провести в постели.

— Я поняла, спасибо за заботу. — сухо ответила она. Он ещё указывать вздумал, что ей делать!

— У вас плохое настроение? — уловил он очевидный факт. — Негативные мысли не способствуют выздоровлению. Вы не должны унывать. — опять повелительный тон, — А чтобы вам помочь, я принёс панель. Вот ваше кольцо, — и он протянул ей потерянное устройство.

— Спасибо. — грубо отозвалась она. Как лорд посмел взять её вещь? Милли взяла из его рук кольцо и надела на указательный палец правой руки. — Почему оно у вас?

— Если бы вы сейчас не болели, я счёл бы вашу манеру объясняться оскорбительной. — от лорда повеяло льдом. — Леди не может обращаться подобным тоном к человеку, выше её по статусу. Тем более не допустимо грубить своему правителю. В других обстоятельствах… — последнюю фразу он произнес с особой злобой.

Но лорд не договорил. Вместо этого он отвернулся и упёрся взглядом в стену. Сжатые кулаки свидетельствовали о том, что он делает над собой какое-то усилие.

— Миледи Миланья, — его голос изменился, стал спокойным и бархатным. — Простите меня за резкость. — Лорд снова повернулся лицом. Подошёл ближе к кровати. — Я привык отдавать приказы и общаться с вассалами. А это требует определённой манеры изъясняться. Я не должен на вас срываться. Тем более, вы болеете. — последнюю фразу он произнёс с особой нежностью, будто очень переживает за её состояние. — Ваша панель находилась у меня, так как Эдик слишком рассеян, а кто-то должен сохранить и вернуть вам ваши личные вещи. Проверьте, всё ли работает?

Эдик вовсе не был рассеянным. Но у Милли не осталось сил спорить. Она послушно включила панель и проверила данные.

— Всё в порядке. — ответила она уже тоже мягче. — Спасибо, что сохранили мою панель.

— Вы бы позвонили родным, — Крафт сёл на край её кровати. — Они же наверняка волнуются о вас. Мама, братья… Семья — это важно.

— Братья учатся, не хочу их беспокоить. А мама… Если увидит меня больной, начнёт переживать и нервничать, съест мне весь мозг и ничем не поможет.

— Зачем вы так о маме? — его голос источал любезность, — Нельзя. Она наверняка вас любит, а вы так относитесь. Позвоните. Можете прямо сейчас. На территории Сферы связь прекрасная. Можно с любой точкой связаться. Даже с Фабией.

Милли пробрал холодный пот. Когда звонок мамы пытались отследить, ещё тогда, на Альфе, Эд запутал следы. Те, кто перехватил звонок, получили информацию, что он якобы с Фабии. Теперь понятно, кто следил.

— Я не стану звонить, — сказала она твёрдо.

— Наберите!

— Нет!

Лорд издал грозный урчащий звук, а его рука, до сего момента спокойно лежащая на матрасе, резко сжалась в кулак, прихватив с собой простыню.

— Лорд Крафт, вам не надоело играть в эту игру? — она старалась смотреть ему в глаза, хоть выдержать взгляд правителя не просто. — Мне вот очень. Вам что-то нужно? Хотите знать, где моя мама? Так я её никогда не выдам. Вы сами недавно сказали, что семья — это важно. Так почему же вы решили, что я буду вредить своим? Хотите отомстить? Нужна кровь? Так возьмите мою. Я здесь, и никуда не могу уйти. Хотите — убейте меня. Я вовсе не против. И закроем этот вопрос.

Глава 19

— Это кто здесь собрался умирать? — в палату быстрым шагом вошла Таня. — Я что, зря с тобой неделю возилась, чтобы ты такие вещи говорила? — доктор поняла всё по своему.

— Татьяна, не сердитесь, — лорд снова стал душкой, — моя невестка ещё очень плоха, сама не знает, что говорит. Простую заботу восприняла за угрозу. Но не стану больше мешать, — Лорд поднялся с кровати. — Выздоравливайте, леди Миланья, — добавил он елейным тоном и покинул палату.

— Ты чего? — доктор подошла ближе, включила панель и открыла показатели больной. — Это же лорд Крафт. Он никогда никого не убивает.

— Даже повстанцев? — иронично спросила Милли. Подобное заявление казалось ей абсурдным.

— Да, повстанцев убивает, но только если они первые нападают. — объяснила Таня, — И вообще, это враги, что ещё с ними делать? Чаем поить? Понять и простить?

— Нет конечно, — согласилась Милли. — С врагами так и надо. Но получается, что лорд Крафт вполне может убить.

— Да что ты заладила: убить, убить… — пальцы доктора пробегали по открытым окнам панели данных, — Сама себя напугала. Посмотри, какие у тебя плохие показатели! Тебе силы нужны, а ты накручиваешь себя! Да лорд Крафт самый справедливый человек, которого я когда-либо встречала. Я знала многих, уж поверь. С чего ему тебя убивать?

— Я всё равно его боюсь… — пробубнила под нос Милли.

— И зря! Посмотри вокруг: всё это создано благодаря лорду. Как живут люди, какие законы! Да даже в Империи далеко не везде такой порядок, как в области нашего правителя.

— Ты из Империи?

— Конечно. Неужели мой акцент меня не выдал? Я служила военным врачом. Много где была, много чего видела.

— И почему ты здесь?

— Потому что здесь хорошо. А мне есть, с чем сравнивать. В Сфере я спокойно занимаюсь своим делом, всё чётко, понятно. И, конечно, зарплата весьма неплоха. Что касается лорда… Его здесь все любят. Не из-за денег и титула, а потому, что благодарны. Да, лорд считает себя лучше других, есть у него такая черта, но при этом он заботится о всех. Последний уборщик в нашей области — и тот не обделён милостью правителя. Пожалуй, единственная черта, вызывающая опасения — лорд не умеет прощать. Если ты его враг — пощады не жди. Никто никогда не уходил от ответа. Но так ты же не его враг! Тебе-то чего бояться?

Миланья ничего не ответила. Не рассказывать же доктору все подробности из жизни семьи. Но с этого момента в девушке зародилось стойкое желание как можно быстрее поправиться, встать на ноги. Ведь в таком состоянии, как сейчас, она уязвима.

Уже со следующего дня Миланья пыталась вставать и ходить. Таня и Эд сильно ругались на это её стремление. Дескать, рано ещё. Однако она никого не слушала. Каждый день, иногда не один раз, Милли вставала и делала по несколько шагов. Было тяжело, голова гудела, мышцы не слышались. Но раз за разом она старалась выполнить больше, чем в предыдущую попытку.

Результат не заставил себя ждать. Уже через неделю она смогла спокойно доходить до соседних палат. И первым делом, добравшись до медицинского стола с инструментами в операционной, Милли стащила скальпель и спрятала его у себя под подушкой. Девушка опасалась, что противный дядька снова пожалует. Однако страхи не подтвердились. Лорд Крафт больше не приходил.

Ещё через десять дней Милли потребовала отпустить её домой. Состояние девушки улучшилось, а в больнице лежать ужасно скучно. Запах лекарств вгонял в тоску, ей же хотелось жизни и движения. Таня не стала препятствовать: взбалмошная пациентка ей порядком надоела. Доктор с облегчением выдохнула, как только Милли покинула палату.

После выписки Миланья и Эд вернулись в его Берлогу. Переступив порог дома, Милли наткнулась на кучу коробок.

— Это что? — задала она резонный вопрос мужу.

— Твои вещи. — ответил Эд. — Их доставили с лайнера. Ты разбери их, пожалуйста. Что нужно — оставим здесь. Остальное придётся перетащить в кладовую лаборатории.

— Но мне все вещи нужны! — вознегодовала она. Милли разулась и сразу устремилась к своим сокровищам, томившимся в коробках.

— Берлога маленькая. Все не поместятся. Смотри, уже сейчас вещами большая часть первого этажа занята. Если всё оставим, нам с тобой просто негде будет жить. Так что отбери лучше, остальное переправим в Сферу.

Милли металась от коробки к коробке. Мысль, что с большей частью её прелести придётся расстаться, наводила ужас.

— Но как же так? Что же делать? — не находила она выход. — И почему ты собираешься отправить вещи в кладовку Сферы? В большой дом почему нельзя? Мои вещи очень дорогие. Они не могут храниться абы как. Если уж вещи никак не получится оставить, то пусть их перенесут в одну из гардеробных большого дома.

Эд не ответил. Он как-то погрустнел, подошёл к лестнице и поднялся на второй этаж. Милли, заметив, что мужа нет рядом, бросила коробки и последовала за ним наверх.

Эдик сидел на кровати, отвернувшись к косой стене, которая по совместительству являлась ещё и крышей. Миланья подсела рядом, надеясь, что муж вот-вот обнимет и прижмёт к себе, и… Ведь они так давно не были вместе! Но Эд не шевелился. Просто сидел, уткнувшись в стену.

— Так. Рассказывай. — строго приказала она.

Эд продолжал молчать.

— Эдик, если ты нечего не скажешь, я ничего не пойму. Проблема никуда не исчезнет. Ты продолжишь злиться, я начну раздражаться. И к чему мы придём? — пыталась она достучаться. — Пожалуйста, расскажи, что случилось. Говори как есть. Даже если это неприятно. — она легонько коснулась его плеча. — Ну же, Эд, расскажи.

— Мой дядя не хочет тебя больше видеть. — тихо произнес муж. — Говорит, что ты хамка и он почти желеет, что разрешил нам пожениться.

— Вот как? — такого поворота Милли не ожидала. — А ты? Что же ты, Эд? Ты тоже уже жалеешь что мы поженились? — она убрала руку с его плеча.

— Нет! Что ты! — Эд повернулся к ней и сжал убранную ранее руку. — Но ты пойми. Он же мне как отец! Родной человек! Как же мне тяжело видеть, когда вы с дядей не ладите. Он даже имени твоего слышать не хочет. Не упоминает тебя, не желает общаться. Ты делаешь примерно то же самое. Но я не хочу выбирать между вами двумя. Вы оба мне одинаково дороги.

— Я боюсь твоего дяди, — хотела объяснить она. — В его поведении столько странного.

— Вот тут я тебя не пойму. Когда ми были на Альфе и подозрений носилась куча, ты рвалась на Септимус. Говорила, что плевала на всех. Теперь же, когда дядя все объяснил, ты начала бояться. Да, он знал твою маму и очень бы хотел с ней увидеться. Но если вы с ней этого не хотите, дядя не станет настаивать и преследовать вас. Он не такой человек. Лорда все очень любят и это не просто так.

— Знаешь, я как только прибыла на Септимус, так из каждого угла слышу дифирамбы твоему родственнику. Давай хотя бы ты не будешь мне это всё проповедовать. А я в свою очередь постараюсь не ссориться больше с лордом.

— Вы уже поссорились.

— Если поссорились, значит помиримся. Обещаю впредь не грубить твоему дяде. Эд, не злись пожалуйста! — она снова стала нежной.

— Ладно. — смягчился он.

Милли поднялась с кровати, не выпуская его руку из своей.

— Я в душ, — заманчиво сказала она, — ты со мной? — девушка игриво улыбнулась и подняла свободную руку к голове, приняв томную позу.

Конечно, он пошёл с ней. Медовый месяц, так неожиданно поставленный на паузу, снова заиграл яркими красками.

Жизнь потекла по новому руслу. Септимус чем-то напоминал Милли родную Тэю, причёмтолько с хорошей её стороны. Здесь не было толп вечно ноющих беженцев, отдающих вонью и грязью. Не шлялись бесконечные вереницы раненых и калек, которых только предстояло привести в порядок. За счёт Империи, конечно. На Септимусе не нужно постоянно держать ружьё под кроватью, опасаясь нападения тупых, но агрессивных варваров. Тут спокойно и безопасно, по крайней мере, в области лорда Крафта.

И здесь был лес! Прям рядом со Сферой. Настоящий! С зеленью, свежим воздухом, зверушками и птичками. После густонаселённой Альфы, где даже воздух обновлялся искусственно, Септимус казался уголком блаженства.

Милли каждый свой день, проводив Эда в Сферу, отправлялась на прогулку по бескрайним просторам. Шелест сочных зелёных листьев, хруст сучьев под ногами, рассеянный свет, пробивающийся через плотные кроны деревьев, мирное журчание мелких ручейков и речушек. Она могла бродить здесь часами. Иногда гуляла по уже проверенным излюбленным тропинкам, временами же захаживала в доселе не знакомые ей части леса. Ей очень нравились эти мирные размеренные часы одиночества. Появилось время привести в порядок мысли. Проанализировать события. Подумать о жизни. Все предыдущие годы Милли провела в бешеной гонке за деньгами. Работая с детства, нормального отдыха у неё и не было. Даже в редкие дни отпуска, когда она уже у Эверина-старшего работала, её постоянно дергали и отвлекали, не давая прийти в себя.

Теперь же она бродила часами, вдыхая свежий аромат леса. Какая-то неведомая сила влекла ее всё дальше и дальше, заставляя растворяться в окружающей красоте. И откуда в ней такая тяга к природе Септимуса, она и сама не могла понять.

— Это твоя корсиканская кровь, — дала как-то ответ Таня.

Миланья и доктор подружились. Первой не хватало общения, ведь Эд львиную долю времени проводил в лаборатории, вторая же соскучилась по живой имперской харизме. На Корсике принята чопорная и консервативная манера изъясняться. Конечно, в этом есть свои преимущества, но для империанца такой стиль казался мёртвым и скучным. С Милли же Таня не только могла поболтать на родном языке, но и нашла много общих точек соприкосновения. Обе девушки любили красивую одежду, моду, а также интересовались наукой, политикой, искусством. Они часто встречались в конце дня, шли в кафе при Сфере, заказывали по пирожному или пирожку с какао и вели живые интересные беседы.

Вот и сейчас Милли и Таня сидели за круглым маленьким столиком на открытой террасе. Наслаждались завораживающим видом заката и приятным слабоалкогольным коктейлем.

— Тань, ты не права, — возразила Милли, — во мне нет ни капли корсиканской крови. Этого просто не может быть. Мои родители — оба граждане Империи.

— Я говорю о национальности, а не о гражданстве. — доктор отпила из трубочки глоток коктейля, — Анализы не врут. Генетика — штука серьёзная. Ты никогда не жила на Корсиканских планетах, но твои предки отсюда. Вот тебя и тянет на родину.

— И все-таки я не верю, — Милли тоже отпила коктейль, — откуда?

— Вопрос к твоим родителям. — пожала плечом Таня. — Веришь — не веришь, но в тебе не менее сорока процентов корсиканской крови.

— Вот развела тут нацизм! — Милли допила коктейль, издав неприятный чвакающий звук трубочкой о пустое дно бокала. Она любила выжать все до капли. — Главное — не национальность. Я гражданка Империи — только это важно. Ой, — девушка поднялась из-за столика. — Там Эд появился. Побегу тогда к нему. Пока!

— Пока! — доктор осталась за столиком одна, с улыбкой провожая взглядом счастливых влюблённых.

Милли с Эдом прекрасно жили у него в Берлоге. Никто к ним не лез, не беспокоил, не мучил советами. Чего ещё желать? Влюблённые оказались предоставлены сами себе и были бесконечно счастливы. Дом превратился в маленькое уютное гнездышко, краше которого не сыскать во всей вселенной. Да, с появлением Милли, места стало ещё меньше чем раньше. Дело в том, что девушка ни в какую не желала расставаться со своими вещами. Отправить прочь любимые кофточки, юбочки, брючки и прочие прелестные штучки выше её сил. Пришлось на месте зоны гостиной на первом этаже устроить склад из коробок. Милли сложила всё плотными рядами под самый потолок. Конечно, комфорта такое преобразование не прибавило. Но молодые люди были настолько поглощены друг другом, что подобные бытовые мелочи просто не замечали. Милли радовалась, что её вещи при ней, а Эд просто радовался за супругу. Миланья теперь готовила мужу сама — времени-то теперь полно, причём весьма неплохо. Лёгкие завтраки, сытные обеды с собой, пикантные ужины не шли ни в какое сравнение с едой из столовой в Сфере, где раньше питался Эд. Да, в общепите работали прекрасные повара, но еда из рук любимой женщины — это просто песня. Разве можно сравнивать такие вещи? Милли кормила любимого, а Эду на сытый желудок жена казалась ещё привлекательней.

Так, счастливо и спокойно, дни слагались в недели, недели в месяцы. Милли ещё никогда не чувствовала себя так хорошо. Она понятия раньше не имела, что рядом с любимым даже молчать приятно. В то время, когда они с Эдом находились рядом, одно лишь присутствие мужа наполняло всё её существо приятным трепетом. А уж когда он прикасался к ней, то будто лёгкий приятный ток разливался по телу, даря неведомое ранее наслаждение.

И да, она теперь любила Эда. Любила со всей страстью своей горячей души. Когда и как появилось это чувство — Милли не знала. Возможно, любовь зародилась ещё тогда, в Академии, теперь же лишь проросла и дала плоды. А может лишь недавно глубокая привязанность эволюционировала в большое и крепкое чувство. В любом случае девушка была счастлива целиком и полностью. Прошлое Милли не вспоминала. А если неприятные картины предыдущего опыта возникали в мыслях, то яркое настоящее мигом разгоняло противных призраков. О кое-ком она не думала, и даже имя старалась забыть.

Дни стали похожи один на другой, и Милли готова была чем угодно пожертвовать ради такого чудесного постоянства. Утром она поднималась, готовила завтрак, кормила мужа, сопровождая трапезу приятным щебетанием о всякой всячине. Затем они вместе шли в Сферу. Проводив Эда на работу, Милли уходила гулять в лес. Прогулка могла занять несколько часов. Затем она возвращалась домой, принимала душ, приводили себя в порядок, готовила что-нибудь интересное на ужин, наряжалась в один из своих шикарных нарядов и шла встречать Эда. Часто муж задерживался, и она коротала время с Таней. Когда любимый всё-таки отрывался от своих экспериментов и выходил, Милли мигом оказывалась рядом, и они вместе шли домой. Затем приятный ужин, после которого влюблённые устраивались рядом на выдвинутом в зону кухни диване. Они или разговаривали, или смотрели фильм, или и то, и другое. Кульминацией всего этого действа являлась ночь со всеми её загадками и сладкими тайнами.

Так, день за днём, неделя за неделей, совершенно незаметно, будто один миг, пролетели три месяца.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19