Дракон под шубой (СИ) [Анна Леденцовская] (fb2) читать онлайн

Дракон под шубой

Глава 1

— Девушка, вам ведь елочка нужна недорого? Да? — Томочку легонько тронули за рукав пуховика. — У меня есть очень красивая и живая, но маленькая. Возьмете? Даже украшать не надо, она с блестками.

— Какая прелесть!

Тамара заглянула в клетчатый баул на колесиках, стоящий рядом с остроносенькой бабулькой, закутанной в пуховый платок и древнее клетчатое пальто с воротником из облезлого плюшевого медведя.

— А она не замерзнет? А почем продаете? А блесточки на ней не осыплются? — вопросы она задавала уже негромко и даже прикрыла открытую торбу, боясь, что налетят другие покупатели, шныряющие по торговым рядам елочного базара.

— Бери, деточка. Может, и осыплются, но продам-то недорого. Елочка в горшке у меня. Сын к себе в другой город перевозит. А деревце сама растила, жалко. Куда его с собой везти, вещей и так много. Кому другому жалко продать, выбросят ведь после праздника, а ты вот, по глазам вижу, ухаживать будешь. Добрая ты…

Старушка назвала сумму, и Тамара едва не взвизгнула от счастья. Елочка была такой, как она хотела. Небольшая, сантиметров сорок в высоту, пушистая.

— Неужели мне наконец-то повезло⁈

Отдала бабка ей дерево сразу с торбой на колесиках, затянув сверху завязку хитрым узлом и закрыв крышкой.

Осчастливленная девушка чуть ли не бегом покатила домой свою добычу, радуясь, как ребенок.

— Слишком добрая и одинокая, — глаза старухи из-под натянутого на лоб платка недобро блеснули, — должно сработать! Не будет у тебя, герцог, наследника, пока не женишься. А девчонку не жаль, никто и не хватится дуры жалостливой.

И пожилая дама как будто растаяла, оставив на земле лишь темное, маслянистое, словно клякса мазута, пятнышко, которое тут же припорошил пошедший пушистый снег.

Ничего не подозревающая Томочка дотащила свою тяжеленную ношу до подъезда, колесики вязли в разъезженной машинами и растоптанной прохожими снежной каше. Потом, пыхтя и отдуваясь, подняла баул по лестнице на пятый этаж.

Наконец, захлопнув дверь квартиры, она съехала по стене, уселась прямо на пол, сняла шапку и улыбнулась.

«Новый год, новая жизнь! Хватит страдать. Еще не хватало рыдать в новогоднюю ночь и потом мучиться весь следующий год, пришедший на смену старому, год Дракона», — решительно велела она себе. Сердце тоскливо сжалось. Рана от предательства любимого была совсем свежей, но Тамара изо всех сил пыталась быть оптимисткой.

Хотя трудно быть таковой, когда у тебя ни кола ни двора. Съемная однушка, две работы, чтобы ее оплачивать, и собственная дурость.

Дурость звали Олег, и он оказался женат. Причем наивная Томка об этом даже не подозревала, хотя ее напарница в магазине игрушек, на основной работе нашей героини, проводив взглядом тогда еще потенциального кавалера, сразу ей сказала:

— Тамарка, не связывайся! Точно говорю: он женатик. И игрушки детям купил.

— Он племянникам выбирает, — заспорила Томочка, очарованная импозантным молодым мужчиной в дорогом кашемировом пальто.

Подругами они с Алькой не были, и та, фыркнув, оставила девушку в покое.

А сегодня, заскочив в большой торговый центр, она увидела Олега с семьей. Они явно выбрались на предновогодний шопинг. Мужчина по-хозяйски обнимал брюнетку с заметной примесью восточных кровей в длиннополой шубе, а два пацаненка-погодка дергали его за руку то к одной витрине, то к другой, громко вопя: «Папа, смотри!»

В довершение на пальце блеснуло обручальное кольцо, и Томочку, надеявшуюся, что вот сегодня, в волшебную новогоднюю ночь, ее мечты наконец-то сбудутся и ей предложат руку и сердце, словно ушатом ледяной воды окатили.

Как она тогда добралась домой — не помнит. Ревела долго, а потом решила действовать. Она не даст этому уроду испортить себе Новый год.

И так в угоду мужчине готовила его любимые блюда. Даже холодец, который с детства терпеть не могла!

Зато свой любимый салатик «селедка под шубой» не сделала. У Олега была аллергия на свеклу, а селедочку он и вовсе за рыбу не признавал, важно заявляя, что нормальная рыба — это тунец и лосось, стерлядь, семга, но никак не вонючая селедка пряного посола.

А еще ее уже бывший ненавидел живые елки. Признавал только искусственные. А Тамарочке очень хотелось живую, чтобы хвоей пахло на всю квартиру. Раньше ее со всеми этими выкаблучиваниями мирила «великая» любовь и мандарины. К мандаринам Олежек относился снисходительно и аллергией на них не страдал.

Так что девушка бегом слетала в ближайший магазин, благо свеклу и морковку сейчас можно было найти уже почищенные и отваренные в вакуумных упаковках. Соорудив «шубу», она поехала на елочный базар.

Теперь Тамара возилась с сумкой, пытаясь извлечь тяжеленькую елочку из торбы.

— Ни фига себе горшочек! — Тома с трудом вытащила деревце, потрясающе пахнущее и таинственно посверкивающее непонятно как прилепленными на него блесточками. Затем она уставилась на здоровый вазон, который был украшен барельефом в виде свернувшегося небольшого дракончика. — И год как раз драконий. Какая удача! Теперь мое желание точно сбудется. Жаль, что неживой. Такой хорошенький.

Она мечтательно погладила малютку по носу, представляя, как бы тот, будучи ручной зверушкой, подпалил Олеженьке его стильные брючки.

Блестяшки с ветки, задетые ее рукой, слетели на дракончика, и Тамара, смахнув их, удивилась:

— Тепленький вроде? Наверное, специальная какая-нибудь керамика. Зато корешки у елочки точно не замерзли. Только мне казалось, она была повыше…

И Тома, подложив под вазон кусочек флисовой тряпки, потащила его в комнату, не заметив, как щель между сомкнутых век керамического дракончика сверкнула оранжевым янтарным светом.

— Да кто там еще⁈ Ауч! — Пытаясь красиво разместить елку у окна, она дернулась от громкого звонка в дверь и прищемила себе палец, сломав ноготь. — Блин, больно же!

Противная трель раздалась от входной двери вновь, и Тамара, по детской привычке сунув палец в рот, пошла открывать, а открыв, остолбенела от увиденного.

Глава 2

Любой бы остолбенел при виде висящих в воздухе огненных букв, гласящих: «Я найду тебя, ведьма! Я иду за тобой!»

Звонок, который все это время трезвонил как заклиненный, наконец замолчал, и зловещая надпись растаяла в воздухе, словно ее и не было.

— Бр-р-р… — Девушка помотала головой, потерла глаза, подозрительно оглядела площадку и соседские двери. — Бред какой-то. Наверное, какие-нибудь новомодные фокусы, вот подростки и развлекаются. Может, Мироновы из тридцать седьмой квартиры? Они недавно за границу ездили. Там чего только не продают на Хэллоуин, вот и привезли попугать. Наверное, по скидке взяли. Новый год же уже. Придурки!

Захлопнув дверь и размышляя о людях, портящих жизнь окружающим неуместными розыгрышами, Тамара стала накрывать на стол. Конечно, печально, что придется праздновать одной, но зато одеться можно как хочется и есть все, что нравится.

В очередной раз направившись к холодильнику за салатом, она снова вздрогнула от противного звона и пулей метнулась к двери, стремясь поймать шутников.

— Ой, Алла Геннадьевна…

Похоже, неприятности в преддверии праздника не закончились. Свою жиличку решила посетить квартирная хозяйка. Высокая и худая женщина средних лет с короткой стрижкой, ярко-красной помадой на тонких, презрительно скривленных губах и с мутными глазами давно почившей трески.

— А ты ждала кого-то другого? — Женщина прошла в квартиру и, не потрудившись разуться, двинулась в комнату, оставляя за собой сырые грязные следы.

— Надо же! Шикуешь, значит, а все жалишься, что за квартиру платить нечем, — беспардонно прихватив с блюда тарталетку с икрой, заявила она растерявшейся девушке. — А я-то, дура, купилась на твои честные глазки. Актриска какая. Икру она ест, понимаете ли. А это что?

Цепкие глаза хозяйки углядели у окна сегодняшнее приобретение.

— Где взяла? Дорогущая. Еще и в горшке. Хахаль подарил? Ты учти: раз хахаля завела, значит, он тут ночует. Иначе к нему бы переехала. Раз ночует, значит, живет. Так что со следующего года платишь за двоих или выметайся. Договор был до пятнадцатого числа. Новый уже на другую сумму будет. Теперь-то я не продешевлю.

Цапнув из вазочки в карман песцовой шубы горсть конфет и прихватив еще одну тарталетку, она пошла на выход, обругав Тамару напоследок:

— Грязищу-то развела. Коридор наверняка уже месяц не мылся. Вон песка сколько, — тыкала она в собственные следы от обуви. — Еще и страховку заплатишь за косметический ремонт. Наверняка после того, как съедешь, все менять придется.

Довольная, как напившаяся крови вампирша, Алла Геннадьевна ушла, а Тома, присев на банкетку, поникла.

Теперь еще и жилье под вопросом. И почему на ее голову все эти неприятности свалились? Да еще под Новый год. К переменам?

«Не нужны мне такие отвратительные перемены. Надо так встретить праздник, чтобы весь год на меня только счастье и радость сыпались. Да что же за день-то такой⁈»

В довершение всего происходящего весело зазвонил мобильник, высветив на экране лощеное лицо Олега.

Сначала Тома не хотела отвечать, но потом решила, что все негативное надо оставить в этом году.

Не дав мужчине вставить и слова, она бодро и истерично весело протрещала:

— Видела тебя в магазине с женой и детьми. Сыновья — вылитый папочка. Номер твой я заношу в черный список. Прощай.

Выдохнув, повесила трубку, а подумав, еще и совсем отключила телефон.

Со всеми этими происшествиями и наведением порядка после визита «упырихи» девушка едва успела натянуть на себя уютную флисовую пижамку в красно-зеленую клетку, пушистые тапки-олени и украсить светлые волосы переливающимся ободком со снежинками на пружинках. Именно так она всегда хотела встречать Новый год. Нарядное, но страшно неудобное платье осталось висеть в шкафу.

Президент уже говорил свою речь, а Тамара все никак не могла открыть шампанское. Бумажка и ручка лежали на столе, рядом горела свечка.

Хлопнула пробка, чуть не попав в люстру с мутными «хрустальными» висюльками из пластика, шампанское весело пенилось, пока она наливала его в бокал.

«Выйти замуж», — не придумав ничего более лаконичного, нацарапала Тома на обрывке листка бумаги, подожгла его на свече и швырнула в бокал.

«Остальное мысленно сформулирую», — решила она, торопливо пытаясь выпить, пока куранты бьют двенадцать раз.

Не облиться в таком состоянии было просто невозможно.

«Да что же такое-то! Ну ладно… будем считать, что муж будет богатым и я буду купаться в шампанском, — попыталась быть оптимисткой Тамара. — Шуба! Шубу-то я забыла из-за грымзы Геннадьевны!»

Только достав салат из холодильника, она услышала в комнате жуткий треск и грохот.

«Надеюсь, это не петарду в окно запустили?»

Оставив салатник на столе, Тома испуганно помчалась обратно в комнату.

Это была не петарда. На полу валялась маленькая, засыхающая на глазах елочка, а красивый горшок рассыпался мелкими глиняными осколками.

Ничего не понимающая Тамара подняла деревце и потащила его в ванную, собираясь поставить в воду в какую-нибудь банку.

«Такой прочный был горшок и тяжелый, ни одной трещинки…» — недоумевала она, жалея елочку, и вдруг замерла, держась за ручку двери, ведущей в санузел, и прислушиваясь.

Из кухни доносилось смачное чавканье, как будто там питалась чья-то собачка.

Держа в руках несчастное деревце уже как колючее оружие, девушка на цыпочках прокралась в крошечную кухню, а увидев виновника звуков, сильно разозлилась.

Ее любимый салат, перемазавшись свеклой с майонезом, уплетала какая-то наглая зеленая ящерица размером с крупного котенка. Лопала с аппетитом, жмурясь от удовольствия и облизываясь. Видимо, по мнению чешуйчатого пресмыкающегося, селедочка под шубой удалась.

Вне себя от раздражения, Томочка храбро шагнула вперед и свободной рукой ухватила поедателя чужих продуктов за хвост.

Зверюга от полюбившейся ей «шубы» отрываться была не намерена. Когти на ее лапах как-то резко увеличились и вцепились в салатник, а красноватый глаз сверкнул янтарной вспышкой. На спинке ящерки встопорщился до этого незаметный гребень, и раскрылись небольшие кожистые крылышки.

— Попалась, ведьма! — зло раздался над ухом Томочки незнакомый мужской голос, и перед глазами девушки все поплыло.

Глава 3

В настоящую колоритную древнюю темницу, наверное, хорошо ходить на экскурсии. Холодные стены из тесаных камней, на них тяжелые цепи для узников, чадящие, дымные факелы вместо ламп, железные решетки и толстые двери. Атмосферка что надо, если хочешь сделать мрачные селфи или просто любишь историческую архитектуру.

Только вот висеть на стене как инсталляция какого-нибудь авангардиста, в мокрой от шампанского пижаме, одной тапке-олене и со сбившимся на лоб ободком, у которого теперь снежинки торчали вперед, как рога, покачиваясь на пружинках, было совершенно не весело, а еще очень холодно.

Рядом с босой ногой валялась высушенная, как будто ее выкопали давным-давно, елка, а на той ноге, что в тапке, криво стоял чудом уцелевший салатник. В нем, как инопланетянин в тарелке, сидел зацепившийся когтями за пижамную штанину зеленый любитель селедки под шубой, по-прежнему щедро извазюканный в свекле с майонезом.

Похититель Тамары удобно расположился в мягком кресле напротив прикованной девушки, вытянув длинные мускулистые ноги в черных штанах, заправленных в высокие сапоги, и задумчиво ее разглядывал, крутя в пальцах небольшой флакончик с переливающимся черно-опаловым песком.

— Драконы, да еще предназначенные кому-то другому, к черным ведьмам не привязываются, — негромко, с легкой хрипотцой в голосе заметил он как бы между прочим. — Но ты каким-то образом сумела это осуществить, обрекая моего сына на медленную и мучительную смерть.

В голосе проскользнула еле уловимая нотка боли, которую мужчина пытался скрыть.

У Тамары только что волосы дыбом не встали от ужаса. Быть причиной смерти ребенка, да еще мучительной, она не хотела.

— Я никого не привязывала! — отчаянно пытаясь хоть что-то объяснить, торопливо и путано от волнения заговорила она. — Я елку купила у старушки, а селедку под шубой сделала потому, что Олег женат! А потом буквы в подъезде, и шампанским облилась, а елка засохла из-за разбитого горшка. А дракон ваш вообще в «шубу» залез и почти все сожрал!

Глаза мужчины сверкнули гневом.

— Ты, похоже, решила, что чем нескладнее будет ложь, тем скорее я поверю? Даже в том нелепом мире, где я тебя настиг, дракон не станет есть меха с завернутой в них рыбой. К тому же, судя по всему, ты сильна, но не очень умна. Проговорилась про сообщников. Это они придумали план?

Девушка растерялась от таких нелепых обвинений. Вздернутые вверх руки затекли, металлические кольца кандалов натерли запястья, а дракон, которого не интересовало ничего, кроме остатков содержимого салатника, как раз закончил вылизывать посудину.

Потом рептилия не придумала ничего умнее, чем начать карабкаться по Тамариной штанине вверх с совершенно непонятными целями.

Пытаясь стряхнуть крылатую ящерицу, девушка затрясла ногой, звеня цепями, как Кентервильское привидение, и отвлеклась. Она не слышала, чем ей угрожал обвинитель. Дракончик, растопырив крылья, шипел и не желал отцепляться, а разъяренный ее игнором мужчина встал с кресла, вдруг оказавшись очень близко, и выдохнул прямо в лицо:

— Сама напросилась, ведьма! Если захочешь рассказать правду и освободить дракона от своей власти, скажи. И может, тогда из милосердия я отрублю тебе ногу.

Тома в ужасе уставилась в потрясающе красивое лицо незнакомца, в глазах которого костром инквизиции полыхала ненависть.

— Не надо мне ничего рубить! Я ведь уже все сказала, — пискнула она, вжимаясь в ледяные камни стены.

— О-о-о. Ты предпочитаешь медленно плавиться, но добиться смерти наследника? Кто же и что тебе за это пообещал? Видимо, и правда дура. Может, тебя разыграли втемную? Ты пробудившаяся стихийная ведьма? Впрочем, мне все равно. Ты должна освободить дракона или умрешь.

Он медленно открыл флакон и, внимательно наблюдая за реакцией Томочки, насыпал немного блестящего порошочка на ее замерзшую босую ступню. Девушка шевельнула ногой, ведь, судя по угрозам, это был не безопасный миленький глиттер, а какая-то гадость.

Красавчик усмехнулся на ее трепыхания, а порошок намертво прилип, отливая искорками в свете висевшего на стене факела.

Ноге стало тепло, и Тамара, вспомнив про «будешь плавиться», с ужасом ожидала, что будет дальше.

Даже драконыш перестал взбираться и смотрел на блестящую ступню девушки, повиснув на ее поясе и крепко зацепившись когтями за карман пижамных штанов.

В молчании прошла пара минут, ничего не происходило. Разве что Тома немного успокоилась и, приглядевшись, сообразила, что видела недавно нечто похожее.

— Так вот почему они с елки не осыпались! Наверное, такие же были. — А потом в панике уставилась на сухое безжизненное деревце: — Это теперь я, как елка, засохну?

Похититель не ответил, присел на корточки и медленно провел пальцем по ее стопе от пальцев к щиколотке.

У Тамары, несмотря на весь кошмар ее положения, от этого движения по спине пробежали мурашки. Да-да! Те самые. Уж очень чувствительные были ее ножки тридцать пятого размера. Гад Олег как раз покорил ее сердечко тем, что любил их целовать, заливаясь соловьем о том, что готов это делать всю жизнь.

Что дальше собирался предпринять мужчина, ни девушке, ни с любопытством наблюдавшему за происходящим дракону узнать не удалось. В дверь темницы постучали, и она со скрипом отворилась, явив на всеобщее обозрение круглое веснушчатое лицо с пышными рыжими усами, которым бы позавидовал сам Буденный.

— Ваша милость, — пропищал бравый дядька в блестящем шлеме неожиданно высоким мелодичным дискантом, — скорее. Вы срочно нужны…

Такого детского голосочка от крупного представителя мужского пола Тамара не ожидала и уставилась на усатого во все глаза, отчего он испуганно юркнул за дверь и оттуда еще раз взвизгнул на пронзительно высокой ноте:

— Срочно! Там такое…

Незнакомец, который, как вдруг оказалось, был благородных аристократических кровей, встал, хмуро покосился на свою пленницу и вышел, заявив напоследок:

— Не знаю, как ты это делаешь, но разберусь.

Лязгнул задвигаемый засов. Дверь красиво полыхнула таинственными знаками, а Томочка переглянулась с наглой ящерицей, снова предпринявшей попытку восхождения наверх по ее пижаме.

— И что это было? Вот зачем ты ко мне привязался? Теперь вон ребенок погибнет. Тебе не стыдно? — сердито попеняла она крылатому верхолазу. — И меня, скорее всего, убьют. Других-то кандидатов в злодеи у них, видимо, нет.

Ей было страшно, но вся окружающая действительность казалась настолько неправдоподобной и нелепой фантазией, что признать в ней реальность разум Тамары пока отказывался. Проговаривание мыслей вслух ей всегда помогало думать.

Дракон, естественно, не ответил.

Из темного угла в круг света от факела скользнула невысокая фигурка в белом балахоне.

Глава 4

— А ты правда его к себе не привязывала? Моего дракона? — Бледный, как привидение, худенький парнишка с большими, темными, как у отца, красивыми глазами и тонкими чертами лица вскарабкался с ногами в оставленное напротив Тамары кресло и смотрел на нее вопросительно и печально. Балахон оказался длинной ночной сорочкой с завязочками у горловины.

— Я вообще ни про какого дракона не знала. Нет у нас драконов, в моем мире. Не знаю, откуда он взялся. Еще и салат весь съел. Я так и не попробовала, — грустно вздохнула Томочка. — И елка засохла. А я теперь тут вишу. Новый год называется. А ты как здесь оказался?

Мальчишка пожал плечами и кивнул на дракончика.

— Так мы же разделенные, так папа сказал, но я его чувствую и могу оказаться рядом с ним. Ну, сейчас чувствую. Раньше он спал все время. И я тоже спал почти всегда. А сегодня вдруг понял, что должен быть рядом с ним, и как-то очутился здесь. А елка тебе зачем была нужна? Для колдовства? — Ребенок тоже считал Тамару ведьмой, но почему-то совсем ее не боялся.

— Да нет у нас в мире никакого колдовства, и я не ведьма. И кстати, — девушка недовольно покосилась на дракончика, который вскарабкался наконец к ней на плечо и пытался, как котенок, поймать лапой блестящую, качающуюся на пружинке снежинку от ободка, — если я такая ужасная и страшно магическая, то почему ты меня не боишься? Вдруг я тебя заколдую?

Паренек в ответ тихонько хихикнул.

— Так на тебе цепи из сплава с серебром и аеринилом. Это любая ведьма знает. А как ты дракона разбудила? Папа не смог. Ты его правда отдашь?

— Да что вы все заладили⁈ Не ведьма я никакая. И дракон мне не нужен. Я же объясняю: они у нас не водятся. И как за ним ухаживать, я понятия не имею. Может, он, как кошка, к лотку не приучается. А выйди я с таким на улицу, меня тут же по всем новостям покажут. Приставать начнут, где взяла. И что мне им сказать? Нашла в «шубе», которую он ел?

При слове «шуба» глаза дракончика заблестели, и он облизнулся.

— Иди давай вон к хозяину. Кыш, — пошевелила плечом Томочка. — Может, тогда меня домой вернут. Мне еще деньги надо где-то найти на оплату квартиры, а то выгонит меня Алла Грымзовна на улицу в январе.

Наглая ящерица с плеча слезать решительно не собиралась. Дракончик успел стянуть прельстивший его ободок и играл со снежинками, дергая их коготками.

Паренек, наблюдавший за ним, сполз с кресла и, шлепая по каменным плитам босыми ногами, подошел к повисшей на цепях Тамаре.

— Иди ко мне. — Он протянул руки, и девушка поразилась, насколько они были худенькие, будто с фарфоровой кожей. — Иди. Я буду с тобой играть. Мы подружимся и тогда, может, сможем стать одним целым. Как папа.

Чешуйчатый звереныш с подозрением оглядел мальчика, но потом, крепко зажав в лапах Томин ободок, спланировал к нему в протянутые ладони на своих кожистых крылышках.

— Отлично, — обрадовалась Тамара. — Надеюсь, твой отец теперь меня отпустит и перенесет обратно домой.

Мальчишка вернулся в кресло вместе с дракончиком и снова забрался туда с ногами.

— Не знаю. Я чувствую, что не могу от тебя далеко уйти. Ему станет плохо. — Он почесал шипастый гребень рептилии.

— Да что же мне так не везет-то? Что теперь — вечно тут висеть как украшение? Пока не помру? — Тамара чуть не заплакала.

— А ты правда не ведьма и нашей семье зла не желаешь? — Паренек, вдруг что-то вспомнив, оживился и просиял слабой улыбкой. Видимо, ему в голову пришла какая-то идея.

— Правда! Могу какую угодно клятву дать, — с чистой совестью заверила его девушка, обретя надежду.

— Тогда…

Дверь в темницу чуть не сорвало с петель. Ворвавшийся внутрь негостеприимный хозяин с рычанием кинулся к Тамаре, но увидел в кресле сына с дракончиком на коленях и замер, не веря своим глазам.

— Томаш? Тебя по всему замку ищут! Как ты сюда попал? С тобой все в порядке?

Мужчина кинулся осматривать и ощупывать своего сына.

— Пап, ну пап, все хорошо. Я проснулся и почувствовал дракона. Меня к нему потянуло, и я как-то очутился тут, с ним и тетенькой. Она хорошая и дракона не забирала. Правда! Совсем-совсем не ведьма.

— Томаш, такие тва… тетеньки очень коварные. Они хорошо умеют притворяться. Сейчас я вызову Бентара, и он отведет тебя вместе с драконом в твою комнату. Тебе здесь не место.

— Папа, я не могу уйти. Дракончику станет плохо. Мы должны быть рядом с этой тетенькой.

— Ах ты!.. — Заботливый отец с перекошенным от ярости лицом повернулся к Тамаре. — Надеешься и сына моего к себе привязать?

— Пап, нет. Она хорошая! — Ребенок вцепился в рукав отцовской рубахи. — Она не ведьма и согласна пройти обряд кнай-тер.

Ни на какой обряд Томочка не соглашалась, но, видя, как успокаивается ее похититель и из его глаз исчезает пламя яростной ненависти, она благоразумно промолчала.

— Обряд кнай-тер? Чтобы его пройти, она не должна желать нам зла. — Незнакомец задумался. Он гладил сына по голове, рассматривая крошку дракона с пластиковым ободком в лапах.

— Она не желает, — горячо заверил его Томаш. — Она пройдет обряд и останется с нами, а то дракончик без нее не может. Я чувствую.

«Зашибись! — мысленно простонала Томочка. — Ящерица сожрала мой салат и присвоила ободок, а ребенок решил, что я должна остаться с ними. Мое мнение вообще тут кого-то волнует?»

Как оказалось, нет.

Красавец хозяин подошел к ней и, встав напротив и глядя в глаза, внушительно произнес:

— Если ты и правда пройдешь кнай-тер, то ты не ведьма. Я оставлю тебя в замке при сыне, пока он не сольется с драконом. Ты получишь щедрую награду и вернешься в свой мир или сможешь хорошо устроить свою жизнь здесь. Я хочу уберечь Томаша и ради него пойду на все. У тебя нет выбора. Обряд проведем сейчас.

Его рука сделала какое-то замысловатое движение. На пальце искрами вспыхнул перстень с изумрудом, и Тамара со стоном осела на пол.

Кандалы, приковывающие ее к стене, исчезли, превратившись в широкие браслеты на руках и ногах.

— Идем, тут недалеко. — Крепкая рука мужчины легко вздернула ее на ноги.

— Бентар!

Тамара еле стояла, пытаясь как-то растереть затекшие руки, и совсем не удивилась появлению того самого рыжеусого толстяка.

— Идешь с нами.

Суетливый пузан мелко закивал и, подскочив к мальчику, выудил откуда-то сапожки и кафтан, похожий на толстый халат.

Владелец замка не соврал. Они миновали всего пару поворотов темного коридора и вышли к светящейся арке, за которой затаилась живая тьма.

Тамара прямо чувствовала ее. Настороженную, словно зверь, готовую наброситься и сожрать.

— Иди. Если помыслы твои в отношении нашей семьи чисты, то ты увидишь камень рода. Положи на него руку, и он даст тебе защиту дома Аэдэлстэн. — Учитывая, что после этих напутствий усатый Бентар достал меч, пристально следя за девушкой, вариант не ходить исключался.

«Все будет хорошо. Я же и правда зла им не желаю», — попыталась быть оптимисткой Томочка и, зажмурившись, шагнула во тьму.

Глава 5

Тома представляла себе родовой камень как здоровенный булыжник, но вместо него из каменной площадки в самой настоящей пещере, переливаясь зелеными бликами, выступала гигантская изумрудная друза. Пещерка была маленькая, с высоким, уходящим в темноту потолком, и драгоценный камень занимал собой практически все пространство.

Куда класть руку, было ясно сразу: на одной из граней самого большого кристалла виднелся темный отпечаток в форме ладони.

Девушка, не особо раздумывая, приложила к нему руку.

— Ой! — Вся ее жизнь промелькнула перед глазами со стороны, как кино в ускоренной перемотке. Все люди, которые оказали на ее жизнь существенное влияние, предстали совершенно в ином свете.

Томочка с удивлением разглядывала Аллу Геннадьевну, вяжущую красивые яркие игрушки, которые она потом везла в детский дом, а выйдя оттуда, вытирала слезы. Олега, который, сидя за праздничным столом, подобострастно заглядывал в рот что-то вещающему пожилому мужчине, судя по всему тестю, и испуганно кивал, соглашаясь.

— У всего есть другая сторона, — обняв ее за плечи бархатной шалью, шепнула темнота.

— Не бывает света без тьмы и тьмы без света, — ярко полыхнул огнями изумруд.

Тамара потрясла головой, пытаясь прийти в себя. На руках слегка сжались браслеты от кандалов.

— Хочешь стать здесь хозяйкой? — искушающе шелестел коварный мрак.

— Реши, что тебе надо, — слепил родовой изумруд.

— Да что же такое-то! — Все происходящее Тамаре совершенно не нравилось. — Я хочу быть сама себе хозяйкой, а не чьим-то развлечением. И на Новый год я загадала замуж выйти, а не сидеть в чьем-то подвале, выслушивая нелепые обвинения!

Она дернула руку, пытаясь отлепить ее от кристалла.

— Пусть так и будет, — просияв напоследок мягким переливом грани, отпустил ее ладошку родовой камень.

— Сама захотела… — многозначительно хихикнула тьма, растворяясь где-то под высокими каменными сводами.

Не удержавшись на ослабевших уже давно ногах, Тамара осела на пол и разглядывала, как оковы на руках превратились в рунический узор и впитываются под кожу, словно живые, переливаясь всеми оттенками радужных опаловых искорок.

Ножные железки просто испарились, будто их и не было.

Шмяк! На голову девушке сверху упало что-то тяжелое и живое, вцепившись коготками в волосы.

— Ай! — Томочка встряхнула головой и, схватив руками извивающуюся пакость, чуть не отбросила в стену запищавшего драконыша. — Да что ж ты делаешь-то, пакостник? А если бы кинула? — Она опустила его на колени. — Осталось бы от тебя мокрое место!

— Не осталось бы… — прозвучало у нее за спиной.

— Точно. И мокрого места не осталось бы, — согласилась она, подняв глаза на возвышающегося над ней мужчину.

— Дракона не так просто уничтожить или покалечить, — заметил он, рассматривая ее уже без прежней неприязни. — Позвольте представиться: герцог Чейжен из дома Аэдэлстэн. Как вас зовут, милая барышня?

«Ух ты! — устало восхитилась про себя Томочка. — Всего-то потрогала камешек, и целый герцог Чижик записал меня в милые барышни. После „мерзкой ведьмы“ какой взлет в карьере!»

Вслух, конечно, так рассуждать было неразумно, а возможно, и небезопасно. Все же, как она уже успела убедиться, хозяин этих мест обладал крутым и вспыльчивым нравом.

— Тамара, можно Тома, — ответила она на вопрос и приняла предложенную, чтобы помочь ей встать, руку. — А где мальчик?

Драконыш сидел у нее на плече, пытаясь теперь вытащить из уха сережку с камешком. Действовал он очень аккуратно, да и дешевую бижутерию было не сильно жаль.

— Томаш в своей комнате под присмотром Бентара, — наблюдая за стараниями мелкой рептилии, ответил ей герцог. — Странно, но ваши имена похожи…

На это задумчивое замечание девушка только фыркнула.

— Я имя себе не выбирала. Так мама назвала.

Сердце привычно сжало от горького воспоминания. Отца Тома не знала, а мать меняла ухажеров как перчатки. Женщина решила, что в шестнадцать дочь вполне взрослая, и, запихнув кровиночку в училище с общежитием в другом городе, почти позабыла про ее существование. Лишь раз в месяц присылала деньги и напоминала в эсэмэсках, чтобы дочь не думала возвращаться домой.

Может, и хорошо. Тамара была симпатичной худенькой зеленоглазой блондинкой с тонкими чертами лица. А ухажеры ее матери могли оказаться не слишком порядочными людьми. По крайней мере последнего хахаля Тома боялась до дрожи в коленках, когда замечала, как он на нее иногда пялится.

Герцог Аэдэлстэн так не смотрел. Когда он перестал, как надеялась Тамара, считать ее ведьмой, Чейжен глядел внимательно и изучающе, а еще пристально рассматривал Томочкину руку, так и не выпустив ее из своей ладони.

— Занятно. — Его палец прошелся по запястью девушки там, где недавно были оковы. Руны вспыхивали от прикосновения, но не целиком, а рваными кусочками. — Чем-то ты понравилась нашим хранителям. Странная защита… и словно что-то еще…

Он поднял глаза, собираясь что-то спросить, но тут случился конфуз, от которого у бедной Томы алым жаром вспыхнули щеки. Ее организм решил, что бокал шампанского на пустой желудок, да еще и на фоне таких потрясений, это просто безобразие. Поэтому его голодное бурчание, отразившееся звонким эхом от стен, наверное, слышал весь замок.

Крылатая ящерица же, решив, что это претензия в ее сторону за съеденную «шубу», тут же зарычала в ответ нечто возмущенное, почти оглушив девушку на одно ухо.

Чижиком был этот красавчик или не Чижиком, но если ему припекало, то действовал он молниеносно. Еще не успело стихнуть эхо возмущенного дуэта «живот плюс дракон», а Томочку за руку уже утащили в портал.

Хозяин рявкнул указания двум гладко зализанным девицам в серой униформе с фартучками и удалился. Горничные, как про себя решила Тома, засветились и словно потекли, начиная крутиться вокруг застывшей, как суслик, девушки.

Через несколько минут ее поставили перед громадным зеркалом, где отразилась чем-то напуганная хрупкая, очень красивая девушка в нежно-зеленом, пышном от талии платье, плечи которой укутывал тонкий снежно-белый меховой палантин.

А еще через миг ее уже усаживали на мягкий стул с гнутыми резными ножками перед накрытым столом. Учитывая обстановку, количество приборов у тарелки и сервировку блюд, Томочка ощутила себя как минимум в дорогущем ресторане, куда записываются за год, а как максимум — на камерном приеме по случаю юбилея очень популярной знаменитости.

Драконыш, про которого она в этой круговерти успела позабыть, прицепил ее сережку к хвосту и задумчиво крутил в лапах блестящую ложку размером с него самого.

— Надеюсь, элементали вас не сильно испугали? — раздался с противоположного конца стола хрипловатый бархатный голос красавчика с птичьим именем.

— Я даже…

От двери раздался стук. Это ударил посохом в пол разряженный в длиннополый сюртук мужичок с торчащими на лысине красненькими рожками, над губой которого блестела щеточка напомаженных усишек.

— Баронесса альеф Квисадорская со своей тетушкой.

Глава 6

В столовую павой вплыла кукольная блондиночка в сопровождении ухоженной и стройной пожилой дамы, сохранившей остатки былой красоты. Назвать ее бабушкой или старухой язык бы не повернулся, тетушка баронессы выглядела чуть ли не эффектнее племянницы.

— О, мы попали на ужин? — По губам мадам скользнула улыбка, а ее взгляд, как дуло двустволки, уперся прямо в лоб Тамаре. — И гостья всего одна, молодая девушка. Чейжен, вам не кажется, что принимать пищу наедине с незамужней молодой особой не совсем прилично для помолвленного мужчины?

Блондиночка, проигнорировав слова тетушки, уже заняла предложенный стул и вовсю улыбалась Чижику, не обратив на Тому ни малейшего внимания.

— Во-первых, миледи, как я вижу, моя невеста мне доверяет больше, чем вы, и не находит ничего предосудительного в данном обстоятельстве. А во-вторых, я не ужинаю с молодой девушкой наедине. Здесь мажордом, и скоро придут Томаш с Бентаром. Это просто тихий ужин в кругу семьи, не более.

— «Семьи»? — Тетушка зашипела растревоженной коброй. — Не припомню, чтобы у вас была сестра. А молодому герцогу стало лучше? Какое счастье!

Особой радости на лице тетки Тамара не заметила, а еще обратила внимание на то, как та просверлила взглядом свою племянницу.

Девушка, до этого разворачивавшая на коленях салфетку, внезапно повернулась и уставилась на Томочку.

— Милый, а кто эта девушка? — Кукольное личико изобразило вопросительную гримаску.

Томе на минуту почудилось, что вместо глаз у блондиночки пуговицы. Такие блестящие, голубые, которые делают для очень дорогих кукол, чтобы те казались настоящими. Выдавал их всегда только взгляд, совершенно пустой, лишенный эмоций.

— Это новая воспитательница Томаша — точнее будет сказать, даже не его, а дракончика. Она поладила и со зверем, и с сыном. Дракон даже посидел у Томаша на руках, и я надеюсь, что теперь все пойдет на лад.

Дракончик, по-видимому, не разделял его мнения и в это время вел себя более чем странно. Он перебрался со стола к Тамаре на руки и сейчас прятался под меховым палантином, еле слышно рыча и фыркая. Гости ему совсем не нравились.

— Пап… — В столовую, блестя глазищами, влетел маленький румяный парнишка. Томочка ни за что не признала бы в нем хрупкое полупрозрачное дитя, посетившее ее в подземелье. Перемены поражали.

Однако радостная улыбка вмиг сползла с лица ребенка, как только он заметил дам. Томаш, как и дракончик, тоже метнулся к девушке и исподлобья уставился на гостей.

— Сынок, — отец встал, — пока ты болел, я заключил с баронессой альеф Квисадорской помолвку. Этого потребовал император.

Герцог не придумал ничего лучше, чем сейчас сообщить такую важную новость.

— Император выбрал тебе невесту? — Мальчишка с подозрением рассматривал блондиночку.

— Император велел выбрать невесту, — поправил его отец. — Мой дракон отозвался только на баронессу.

Томаш надулся и покосился на севшую рядом с племянницей тетушку.

— И теперь они будут жить здесь? — поинтересовался он, понимая, что императорский приказ и выбор дракона отца не то, что можно хоть как-то оспорить.

— Нет…

— Да! — тут же перебила герцога тетушка. — Мы погостим у вас немного. Вы мало общались с Франситой и приняли почти в члены семьи неизвестно откуда появившуюся дамочку. К тому же стоит обсудить брачный договор. Я как опекун бедной сироты настаиваю, чтобы ее интересы были оформлены должным образом.

Бентар, присоединившийся к воспитаннику, едва слышно фыркнул, стоя за спинкой Томиного стула:

— Бедной… самое богатое баронство в империи.

Чейжену не оставалось ничего другого, как велеть приготовить комнаты в крыле для гостей. Отказать сейчас означало навлечь гнев императора, к которому непременно поедет эта мегера, если он укажет им на дверь. Того и гляди его величество к алтарю отправит высочайшим указом во имя государственных интересов.

Ужин прошел в напряженном молчании. Лишь изредка белокурая куколка что-нибудь мило щебетала, типа:

— Вы покажете мне сад? Говорят, он чудо как хорош…

Чижик, словно пойманная птичка, кивал, мрачнел и поглядывал на Тамару. Видимо, ему сильно не нравилось, что все его немногочисленные домашние сгрудились вокруг чужачки и он один вынужден развлекать незваных гостей.

Томочка от его взгляда ежилась, а уж от поглядываний тетушки, невестиной опекунши, и вовсе накатывал безотчетный страх. Пожилая мадам смотрела на нее так, словно размышляла, какое место займет Тамарина голова на каминной полке среди безделушек.

Пришла в себя от гнетущей атмосферы Тамара только после затянувшегося ужина, в комнате мальчика. Как оказалось, ей выделили соседние апартаменты в детском крыле замка. Там, кроме Томаша и Бентара, проживал еще медик и имелись два поста охраны.

В свои три комнаты девушка смогла заглянуть лишь мельком. Что-то вроде гостиной, спальня и гардеробная плюс удобства в виде крошечного санузла.

Томаш сразу же потащил ее с дракончиком к себе, по пути живо интересуясь, где она жила, кем была и чем любит заниматься.

Бентар, пригладив усы и убедившись, что с воспитанником все хорошо, попросился отлучиться.

— К жене сбегаю, — ошарашив Тамару наличием супруги при такой внешности и голосе, доверительно сообщил он. — Рузанна-то моя в замке старшей горничной работает в гостевом крыле. Надо бы узнать, надолго ли к нам баронесса пожаловала.

Мужчина велел Томе надеть на шею цепочку с блестящим кругляшком и ушел, поставив у дверей комнаты герцогского сына двух высоченных гвардейцев самого разбойничьего вида. Кругляш являлся блокиратором магии, и навесил его на Тамару усатый служака на всякий случай.

Томаш оказался очень живым и любознательным, как все мальчишки его возраста. Он играл с дракончиком блестящими камушками и рисовал с Тамарой картинки цветными карандашами.

— А там тоже твои рисунки? — Девушка заметила альбом, небрежно сунутый под плюшевого монстрика, похожего на двухголовую лошадку.

— Там сны. — Паренек перестал улыбаться. — Бентар сказал, если рисовать, когда проснешься, то вспомнишь, что снилось. Но там страшное. Я не хочу вспоминать, но думаю, что надо.

— Конечно надо. — Тамара погладила его по голове. — Неизвестное всегда пугает больше. А когда ты знаешь, что тебя пугает, с этим легче справиться.

Она потянула альбом за уголок и, вытащив, открыла на первой попавшейся странице.

С закрашенного черным листа на девушку смотрели глаза.

Неправдоподобно фиолетовые с бирюзовым светящимся ореолом вокруг, а еще Томе показалось, что когда-то в детстве она рисовала что-то похожее.

Только там еще был серебряный дракончик, который плакал.

Девушке стало жутко, а Бентар все не возвращался. Томаш устал и прилег, попросив рассказать ему сказку.

Тома начала рассказывать про золотую рыбку и сама уже зевала, кляня запропастившегося усача. Оставлять ребенка одного Тамара не хотела.

Вдруг встрепенулся до этого мирно дрыхнувший у нее на коленях дракончик. Он сначала зарычал, а потом застонал, изогнувшись в кольцо, и застыл узором на керамическом кашпо.

За дверью с грохотом упали два тяжелых предмета, а окно распахнулось, взметнув ветром шторы.

Томаш заметался на кровати во сне, вцепившись рукой в Тамарину ладонь.

И тут скрипнула дверь…

Глава 7

— Ты?

Девушка в шоке уставилась на змеей проскользнувшую в окно невестушку герцога.

На баронессу альеф Квисадорскую эта женщина сейчас походила не больше, чем Томочка на Аллу Геннадьевну. Она скорее напоминала цирковую акробатку. Затянутая в облегающий темно-лиловый костюм Франсита спрыгнула с подоконника и, замерев, уставилась на спящего Томаша немигающим взглядом.

Дверь в комнату распахнулась, явив очередную гостью. Тетушка выглядела вполне прилично, в отличие от племянницы. По крайней мере, на ней был тот же самый наряд, что и во время ужина. Только вот валяющиеся за ее спиной в коридоре тела гвардейцев, неестественно прямые, как бревна, навевали неприятные мысли.

— Отлично, — улыбочке пожилой мадам позавидовала бы и акула, — все в сборе. Даже наша выросшая крошка. Как же удачно все складывается, — подхихикивая, выдала она непонятную Тамаре фразу. — Фран, бери мальчишку и дракона. Я заберу эту дурынду. Надо успеть вернуться в свои апартаменты, пока их не хватились, — заявила она. — Все решат, что это воспитательница украла наследника.

Тома похолодела от ужаса, пытаясь придумать хоть что-нибудь, но времени на это ей не дали. Баронесса совершила от окна абсолютно нечеловеческий прыжок, вмиг оказалась рядом и, отшвырнув девушку в сторону скалящейся довольной улыбкой тетушки, сгребла в охапку мальчика.

Тамара видела, как исчезает румянец со щек паренька, а безвольно обвисшая рука становится тоньше и бледнее. Ребенок словно опять иссыхал, превращаясь в свое болезненное подобие. А неожиданно сильная для своего хрупкого телосложенияФрансита, подхватив еще и кашпо-дракончика, легким шагом направилась к окну и прыжком выскочила наружу.

Тома, открыв рот, смотрела, как за спиной женщины распахнулись бирюзовые стрекозиные крылья и как она бесшумно взмыла в ночное небо, исчезнув из виду.

— В отличие от тебя, у моей Фран много талантов, — прошипела, склонившись над Томочкой, тетушка баронессы. — Она послушна, полезна и исполнительна. Но ты тоже мне пригодишься.

Ее рука вцепилась в шею девушки, и один из острых ноготков уколол кожу. Сознание поплыло, Тамару замутило, а потом накрыло тьмой. Последнее, что она осознала, это что ее быстро куда-то несет неведомая сила.

— Тома, Томочка… — Слабый детский плачущий голосок и дерганье за одежду привели ее в сознание.

Во рту было сухо как в пустыне, язык казался куском войлочного одеяла, а в глаза будто песка насыпало. Она попыталась сесть, борясь с подкатившей тошнотой, и закашлялась.

— Боже, где я? Кто здесь? — Услышав звук своего охрипшего голоса, Тома его даже не узнала.

— Ты очнулась! — раздался рядом радостный шепот, и ее обняли за шею.

— Томаш? Где мы? — Девушка огляделась вокруг.

Место, где они очутились, очень походило на пещеру с родовым камнем в замке Аэдэлстэн, но ни бархатной искушающей тьмы, ни сияющего изумруда здесь не было.

Центр пещеры был усеян мутными бледно-желтыми осколками, а с потолка свисала толстая цепь. Она держала клетку, где зачем-то были заперты знакомое керамическое кашпо, серая мраморная ваза в виде дракончика, в которой стояла искусственная блестящая роза, и кусок тусклого серебристого кристалла.

— Я не знаю. Не знаю. — Мальчишка храбро держался, из последних сил стараясь не плакать. — Я проснулся, потому что укололся во сне, и увидел, что это не моя комната. И тебя увидел. Ты меня напугала. Лежала как мертвая.

В глазах пацаненка заблестели слезы, и он гулко сглотнул.

— Папа же нас найдет? Как мы здесь оказались?

— Не надейтесь! — прозвучал над их головами ледяной женский голос, и из-под темного свода пещеры спустились две крылатые фигуры.

— Ни один дракон не способен почувствовать родную кровь, если она надежно скрыта в пещере чужого рода.

«А тетушка-то изменилась! — Тамара разглядывала женщину, на лице которой больше не было морщин. Неземная красота. Сияющие бирюзово-зеленым глаза, голубоватые волосы и бледно-лиловые крылья. — Кто же ты, гадина-стрекозлятина? И что тебе от нас надо?»

Девушка не могла понять, что тут творится, но то, что все затеяла эта псевдотетушка, было очевидно.

— Она неживая, — потрясенно выдохнул Томаш рядом, и Томочка перевела взгляд на вторую фигурку с крыльями.

«Не померещилось тогда! — констатировала она про себя. — Пуговицы. Баронесска ненастоящая. Какая-то сложная кукла. Что там писали в книгах про магические миры? Големы или еще какие-то штуки…»

Ее вялые мысли отзывались болью в голове, которая только-только восстановила из путавшихся воспоминаний картину похищения. Прервал размышления совершенно дикий вопрос гадской стрекозихи:

— И как тебе возвращение домой, баронесса?

Крылатая мадам опустилась на пол, под каблучками туфель хрупнуло крошево разбитых осколков. Чокнутая светящаяся моль явно обращалась к Тамаре.

«Везет мне на ненормальных магов…» — подумала девушка, а поскольку сумасшедших злить не рекомендуется, ответила тетке с крыльями вежливо и честно:

— Вы что-то путаете. Баронесса ваша вон висит, пуговицами вместо глаз ребенка пугает!

— Я не боюсь! — прижавшись к девушке, тихонько буркнул Томаш.

— А насчет дома — так если вернусь туда, тогда и смогу ответить. Если, конечно, он у меня еще есть. Вполне возможно, Алла Геннадьевна уже выкинула мои вещи из квартиры.

— Какая прелесть! Все же осквернить святилище вашего рода было непросто. Пришлось повозиться. Но мне это удалось. — Мерзкое существо женского пола и неизвестного Тамаре вида лучилось довольством и явно гордилось собой. — Драконы еще поплатятся за тот урон, что нанесли репутации нашего народа. Я отомщу за всех темных фей моего мира. Чешуйчатые твари, служившие нам, сумели освободиться и улизнуть, оставив нас терпеть насмешки других рас. Унижение, забвение, уничтожение. Мы привыкли жить за счет рабов и оказались не готовы выживать без них. Нас просто уничтожили. Осталась лишь жалкая горстка от некогда могучей расы, наводящей ужас на магические миры.

Голос явно спятившей феи уже перерос в визгливый крик.

— Только я! Я нашла, куда скрылись предатели моего рода, недостойные твари, беглые рабы, посмевшие возжелать свободы! Моя месть накроет этот жалкий мир, что дал им прибежище.

Тамара чувствовала, что драконыш рядом дрожит, и решилась отвлечь злобную тварь, перебив ее разглагольствования о мести простым и очень интересующим девушку вопросом:

— А при чем тут я? Что я-то здесь делаю?

Глава 8

Глаза ненормальной «тетушки» полыхнули лиловым огнем, и она успокоилась так же внезапно, как до этого заверещала.

— А ведь точно! Ты была слишком мала, чтобы хоть что-то запомнить. Придется тебя просветить.

Дамочка махнула рукой, и пол вздыбился, формируя каменное кресло, на котором злодейка с крыльями с удобством расположилась. За спинкой этой пародии на трон повисла искусственная баронесса, тупым неподвижным взглядом сверлящая стену.

Тамара в очередной раз подивилась, как можно было принимать куклу за живую женщину. А темная фея, как и все канонические злодеи в культовых кино, радуясь возможности донести до плебеев величие своей гениальности, начала вдохновенно рассказывать о сотворенных ей гадостях.

По мере повествования мерзавки у Томочки волосы вставали дыбом. Еще бы! Узнать, что вся твоя предыдущая жизнь — это ложь, созданная магической манипуляторшей в рамках претворения ее коварного плана.

— Твои родители — я, естественно, имею в виду настоящих, — разглагольствовала фея, — были слишком добры и наивны. Впрочем, ты недалеко от них ушла. Умудриться в том диком мире и в тех условиях вырасти наивной дурочкой — еще надо постараться. Хотя это даже хорошо.

Сообщив Тамаре, что она сирота и считала матерью совершенно чужую женщину, гадина просто лучилась довольством, наслаждаясь эмоциями девушки. Для темных фей любые страдания — это лакомство, а Тома сейчас испытывала весь спектр, начиная от непонимания и недоверия до боли утраты того, чего она никогда не вернет.

— Прикинуться служанкой и попасть в личные горничные было проще простого. Эти простофили так уверились в собственной безопасности, что приблудную девицу, нанявшуюся в замок, к камню рода отводить не стали. Впрочем, моя магия отлично усыпляет бдительность.

По словам этой блестящей родственницы моли выходило, что она легко организовала родителям Тамары, барону и баронессе альеф Квисадорским, несчастный случай. А потом успешно подменила сестру барона, назначенную императором опекуншей наследницы.

— К счастью, твоя тетушка Жильвеция была прибабахнутой оригиналкой-отшельницей. Старая дева была помешана на магических опытах и растениеводстве. Отдельные ее разработки даже мне очень пригодились. Например, галлюциногены, которыми одурманены все слуги в этом замке.

Тамара как-то с трудом осознавала, что она на самом деле жительница этого мира, а не попавшая сюда землянка. А тот факт, что она, как оказалось, еще и не человек, был совсем за гранью реальности.

— Ты стала моим первым экспериментом по разделению сущностей, — гордо хвалилась делами рук своих крылатая женщина. — А создать голема, да еще меняющегося, чтобы изображать взросление, было очень непросто. Да и избавиться от тебя было необходимо, причем убить, к сожалению, было нельзя. А воспитать тебя тоже не представлялось возможным. Девчонка отдельно от зверя тут же спровоцировала бы уйму магических проверок и привлекла в замок целый штат императорских лекарей. Все же альеф Квисадорские — дальняя родня правящей семьи. Оставалось только сплавить тебя в немагический мир, в магическом ты бы погибла без всякой пользы, испортив мой потрясающий план!

Оказалось, что темная фея подбросила Тамару ее ненастоящей матери взамен утонувшей по недогляду дочери. Причем ветреная родительница даже не поняла, что потеряла настоящего ребенка. А Томочкиного дракона злодейка нейтрализовала, предварительно лишив его пары чешуек.

— Твоя кровь и волосы плюс чешуя крылатой ящерицы отлично подошли для сердца голема, обманув даже магический булыжник. Кристаллы такие хрупкие, особенно если по ним наносит удар голем, подпитанный темной силой изнанки мира. — Хихиканье свихнувшейся на мести дамочки в сумрачной, еле освещенной пещере звучало жутко и зловеще, как в фильмах ужасов.

Тамара укутала трясущегося Томаша меховым палантином, который каким-то чудом не потерялся, когда их сюда переправили. Правда, быть белоснежным он перестал и сейчас являл собой жалкое зрелище. Впрочем, грязные пятна и местами слипшийся ворс не мешали большому куску меха хотя бы частично согревать мальчика и девушку, сидящих на стылом полу перед своей похитительницей.

— Фран разбила камень рода! — Торжествующий визг феи почти перешел в ультразвук, больно ударив по барабанным перепонкам. — А когда она выйдет замуж за герцога, то камень рода Аэдэлстэн тоже будет уничтожен. — Так…

Сумасшедшая злодейка встрепенулась и прислушалась.

— Нам пора возвращаться. Герцога надо утешить и предложить помощь в поисках. У баронства тоже есть гвардия. Небольшая, но очень преданная! — Глаза темной феи засветились ультрамарином. — Очень им грибной супчик в рационе по душе. Людишки еще забавнее драконов и так подвержены порокам и влиянию… Жаль, что слишком слабы, чтобы быть хорошими рабами. Разве что подойдут в качестве мимолетных игрушек на пару дней.

Повелительно взмахнув рукой, дамочка взлетела. За ней, как привязанная ниточкой, вспорхнула псевдобаронесса.

Тетка даже не потрудилась убрать намагиченное каменное кресло, хотя Томочка понимала, что оно не теплее пола.

Мерзла она в этом склепе воспоминаний и былого величия рода альеф Квисадорских жутко. Томаш, казалось, превращается в ледяную фигурку.

Паренек был в сознании, но только испуганно моргал огромными глазами на белом как снег лице, крепко вцепившись в Тамару. Девушка попыталась подняться на ноги, но руки паренька ее не отпускали. К своему ужасу, она осознала, что мальчишка стал очень легким. Десятилетний, по ее прикидкам, ребенок не мог весить килограммов пять-шесть.

Взяв его на руки, Тома ощутила невесомые косточки, словно тело Томаша тает, и в панике стала ходить с ним из угла в угол, укачивая его, будто младенца.

— Все будет хорошо, маленький, — бормотала она, больше успокаивая себя, чем мальчишку. Глаза Томаша, мутнея, закрывались, и он моргал все медленнее, следя за ее губами, произносящими слова, как будто не слышал. — Вот нам бы отсюда выбраться, раз твой папа здесь тебя не чует. И он сразу прилетит. Ну или приедет на чем-нибудь. Найдет нас, в общем. Ты только держись. Ай!

Нога, ступившая на крупный осколок, подвернулась, и Томочка, прижимая к себе хрупкого парнишку, с трудом удержала равновесие.

— Блин, вот гадство! — Она дохромала до фейского трона. — Не смей умирать, Томаш! Ты папе своему нужен, мне нужен. Ты же мужчина, кто меня защитит? Мне без тебя точно не выбраться. Вот вернемся домой и закатим пир на весь мир. Я селедку под шубой сделаю. Тебе понравится! Твой крылатый проглот все слопал, и я ее так и не попробовала.

— А шуба лисья? — услышала она слабый, как выдох, шепот драконенка.

— Нет, конечно. Свекольная шуба, с майонезом! Есть в этом мире майонез? Хотя я и сама сделаю, еще бы блендер придумать. Кстати, достать бы дракончика. Да?

Задрав голову, она посмотрела на клетку, висевшую аккурат над ними.

— Со спинки этого трона-монстра я, наверное, дотянусь…

— Там магия… — Что-то придавало Томашу сил. Может, Тамарина уверенность. Или ему было за что бороться с самим собой против угасания слабого сознания. — А та ведьма сказала, что настоящая баронесса ты. Значит, ты выйдешь замуж за папу, а не та кукла? Ну, когда он нас спасет?

Тома, завернув ребенка в мех, как раз взбиралась на узкую каменную спинку и пыталась выпрямиться во весь рост, игнорируя тупую ноющую боль в ноге. Услышав вопрос, она чуть не навернулась со своего ненадежного насеста.

— Давай не будем загадывать, — мысленно чертыхаясь, ответила она. — Может, он еще кого-нибудь выберет. Я-то не дракон совсем, и его какая-то зверюга на меня не реагировала, как на пуговичную куклу.

— Он женится. Я его попрошу, — настиг ее шепот упрямого ребенка.

В этот момент Тома дотянулась до клетки и, схватившись за прутья, попыталась отодвинуть засов. Получив разряд магии по пальцам, она чудом не свалилась.

Хорошо, что защищен был только засов. Второй рукой девушка намертво вцепилась в начавшую раскачиваться тяжелую клетку, стоя на носочках на спинке трона.

— Блин!

На груди что-то начало жечь. Скосив глаза, Тома заметила блеснувший в вырезе кругляш медальона.

Глава 9

— Томаш! Мне же Бентар кулончик повесил! Антимагический! — Пытаясь не свалиться, Тамара держалась за клетку одной рукой, а второй неловко дергала нагревшуюся металлическую штуковину на цепочке. — Сейчас мы твоего дракона достанем и, наверное, как-нибудь расколдуем. Да?

Девушке наконец-то удалось сдернуть медальон и ткнуть им в засов на дверце.

— Так! Что тут у нас? Дракон-обжора, вазочка с жутким цветочком и камушек. Что бы это значило?

Тамара по одной вытащила из узилища все три вещички. Положив кашпо в виде застывшей крылатой ящерки Томашу на колени, она обняла мальчика, рассматривая оставшиеся два предмета.

— Блесточки те же, что на елке, но цветок искусственный и выглядит отвратительно. — Она вытащила розу и заглянула в открытую пасть мраморной вазы-дракона. — Интересненько. А если туда сунуть камешек?

Кристалл с глухим стуком провалился в сосуд. Тамара чуть-чуть поболтала его там, брякая о стены, и разочарованно вздохнула — реакции не было.

Вытряхнув камешек на ладонь, она отложила вазу и принялась разглядывать тусклое серебро граней кристалла. Даже послюнявила палец и потерла.

— Кажется, он становится прозрачнее. Может, его почистить надо? — Тома надавила посильнее, стремясь оттереть мутную пленку с поверхности. — Ай!

Острое ребрышко, на которое соскользнул палец от энергичных усилий, чуть-чуть рассекло кожу так, что выступила капелька крови. Кристалл выпал из рук и улетел на пол, а палец Томочка по детской привычке сунула в рот.

— Теперь еще искать его там в осколках, а они, наверное, острые, — посасывая ранку, ворчала девушка. — Томаш, ты своего дракона не чувствуешь?

Она посмотрела на мальчика.

Паренек спал, свернувшись комочком под меховым палантином, обнимая керамическую фигурку. Он уже не выглядел бесплотным призраком самого себя. Щеки его порозовели, и сон был здоровым, как у обычного ребенка.

— Хоть что-то хорошее, — порадовалась увиденному Томочка, — но разбираться с этой шарадой придется теперь самостоятельно, помощь зала мне не светит. Хотя…

Она вспомнила фею с ее жутковатой куколкой.

— Это, наверное, даже к лучшему! Не надо мне никого, а ребенку сон пойдет на пользу. И так столько потрясений. Посижу в тишине, разберусь как-нибудь.

Но тишины не случилось. То тут, то там из разных уголков родовой пещеры стали раздаваться постукивания и потрескивания, шуршание и поскребывание.

— Мамочки! — Тамара поджала ноги и схватила мраморную, довольно тяжеленькую драконовазочку как единственное оружие. — Только крыс или мышей мне тут не хватало. А если они еще и голодные… вряд ли злобная жужелица их тут подкармливала. Или, может, подкармливала слугами?

Она с тревогой вглядывалась в темные углы, пока громкий стук и треск не раздался у подножия их каменного трона. Что-то засветилось, неярко, но все разгораясь, и Тома, подняв свое импровизированное оружие, вытянула шею, чтобы рассмотреть происходящее.

— Ох ты ж, ешки-матрешки!

Закатившийся к ножке кресла кристалл теперь напоминал фонарик, и к нему, как бабочки на огонек, сползались разбитые осколки родового камня.

Дурочкой Тамара не была и два плюс два в голове сложила моментально.

— Если я баронесса этого замка, а разбитое крошево — остатки родового камня, которые пытаются соединиться… Значит, надо им помочь! Это же мой камень! И, кстати, кровушка. — Девушка с неудовольствием осмотрела переставший кровоточить палец. — Кажется, моя кровь эту штуку разбудила. Спокойно, Томка! Надо тут только чуть-чуть расковырять и вымазать один кусок, что в клетке был. Видимо, это основа. А дракон? М-м-м…

Она осмотрела со всех сторон длинную, вытянутую, как струна, серую фигурку со сложенными крыльями. Казалось, что дракон застыл в стремительном прыжке с открытой в оскале пастью.

— Зубки острые! — сделала Тома вывод, разглядев каменные клычки. — Подойдет!

Буквально через секунду она орала и скакала по пещере, забыв про ноющую ногу, поскальзываясь на ползущих к трону осколках и тряся рукой. Каменные челюсти сомкнулись, и теперь, больно прищемив палец, на нем висел увесистый, сверкающий пока еще мутным взглядом серебристый дракончик, с которого осыпалась кусками потрескавшаяся мраморная крошка.

— Отцепись, гадина. Больно же!

Вопли, отражавшиеся эхом от стен, разбудили мальчишку.

— Томочка, что случилось? — Паренек сидел, осоловело хлопая глазами, и наблюдал шаманские пляски завывающей Тамары с драконом и круговорот осколков вокруг каменного сиденья. — Ты смогла разбудить своего дракона? А как?

— Своего? Был бы мой — не пытался бы отгрызть мне палец, паразит крылатый! Фу! Выплюнь, тебе говорю, ящерица металлическая.

Энергичный взмах руки — и дракончик наконец отцепился и отлетел в сторону, а потом взметнулся вверх, расправив крылья, зашипел и плюнул огнем, оставив на подоле платья девушки несимпатичную прожженную дырку.

— Да вот ведь, очухался спящий красавец на мою голову! — Тома на всякий случай спряталась за спинку кресла.

— Это она, — поправил ее мальчик, — и ей не нравится, что ты ругаешься. Как ты ее разбудила?

— Она? С невыспавшимися девочками, если они не выпили кофе, не приняли ванну и так далее, дело иметь совершенно невозможно. — Прокушенный палец ныл и кровоточил. Ругаться после слов Томаша Тамара не рискнула, но не ворчать просто не могла. Раздражение требовало выхода. — И не будила я ее. Решила, что клыки — подходящий инструмент, чтобы расковырять ссадину на пальце. Там от моей крови родовой камень пытается собраться в кучку!

Внезапно в пещере установилась просто звенящая тишина, и девушка, немного подумав, содрогнулась от догадки и тут же поправила сама себя:

— Точнее, в кристалл рода. Большой такой, красивый кристалл! — Она убедилась, что осколки опять продолжили свой шелестящий путь, и выдохнула: — У вас в этом мире все магические… э-э-э… ну все, короче, такие обидчивые?

— Не знаю. — Томашу были безразличны магические странности чего бы то ни было. Мальчик, пыхтя, пытался открыть пасть своему керамическому дракончику, чтобы добраться до клыков, но, конечно, у него ничего не получалось.

Тамара же, настороженно разглядывая кружащуюся под потолком серебристую драконочку, попыталась наладить с ней хоть какой-то контакт.

— Э-э-э… послушайте, милая леди. Я очень извиняюсь и не собиралась вас обижать. Я вообще не из этого мира и ничего о драконах не знаю. К тому же нам, пока не вернулись злодейки, одна из которых, кстати, вас заколдовала, надо помочь восстановить родовой кристалл. Сам по себе он, мне кажется, будет слишком долго собираться.

— Вообще-то, это твой дракон, раз ты настоящая баронесса альеф Квисадорская, — отвлекшись от своего занятия, перебил ее разглагольствования паренек. — Ты родилась тут, а значит — ты из нашего мира. К тому же была не младенцем, когда вас разъединили, должна хоть что-то вспомнить. Кстати, попроси свою драконицу укусить меня за палец. Может, тогда мой дракон проснется?

Мелькнувший после произнесенных слов серебристый вихрь сбил с ног Тамару, сидевшую на корточках у каменного трона. Она с размаху плюхнулась на попу, а миниатюрная, но очень тяжеленькая для своих размеров драконица, усевшись у нее на груди, уставилась ей прямо в глаза.

Ртутное серебро драконьего взгляда затянуло сознание Томочки в какой-то омут. Водоворот замелькавших перед ней событий, на которые она смотрела как будто со стороны, отозвался болезненными воспоминаниями.

Картинки детства из земной жизни и картинки той же маленькой девочки, но в баронском замке кружились хаотично, раздваивая личность и вызывая дикую головную боль.

А потом вдруг все упорядочилось. Что-то щелкнуло, и она вспомнила. Вспомнила то, как стала другой.

Берег озера, кусты, сквозь которые было видно веселящихся людей в странной одежде, и крепко держащая ее за руку злая тетка со светящимися глазами.

— Ты дочь вон той женщины! Тебя зовут Тамара!

Толчок в воду, неоновая вспышка, холод, сырость и испуганные человеческие крики…

Глава 10

Потрясение было сильным. Тамара плакала. Серебристая дракоша, видимо признав наконец в ней вторую половинку, слизывала со щек вяло отмахивающейся от таких нежностей девушки соленые капли.

Теплые детские ручонки обхватили ее за шею, доверчиво прижавшись, и мальчишечий звонкий голосок уверенно заявил:

— Я тебя никому не отдам и защищу! Ты не бойся! И я не боюсь. Вон смотри! — Томаш ткнул пальцем в сторону каменного кресла.

Из-под брошенного там уже совсем не белоснежного мехового палантина высовывалась знакомая зеленая мордочка любителя чужих салатов.

— Я тоже смог разбудить дракона! — Томаш гордо продемонстрировал девушке почти затянувшийся порез на пальце. — Я осколочек подобрал. Ведь так можно было? Да?

Зеленый дракончик в мехах выглядел забавно, и Томочка улыбнулась сквозь слезы, обнимая новоявленного защитника.

— Молодец! Теперь у нас два дракона, и один даже под шубой! Еще бы придумать, как выбраться отсюда и найти твоего папу.

— А я уже придумал! — После пробуждения своего чешуйчатого второго «я» мальчишка выглядел совершенно здоровым и бодрым, а потому, как все дети, был очень энергичным и деятельным. — Ты же сама говорила, что надо помочь камешку собраться, — заявил он, кивая на уже прилично сияющий, обросший кристаллами бывший булыжник. — А когда он станет нормальным, ты, наверное, сможешь сделать защиту и, может, даже позвать как-то папу. Я не знаю как. Меня учили, но мало. Я же болел и спал почти все время.

Сияющая улыбка на уже довольно румяном личике чуть померкла, а большие темные глаза погрустнели.

— Да не страшно! — Тамара вспомнила, что вообще-то она тут взрослая женщина, а потому должна думать и действовать, и решительно встала на ноги. — В четыре руки мы быстренько тут все соберем, а может, и драконы свои лапы приложат. Если могут, конечно.

Серебристая драконочка снисходительно фыркнула и, легко взлетев, метнулась к парочке крупных осколков, медленно двигающихся к цели. Один в задние лапы, один в передние — и вот уже на бреющем полете произведен кристаллосброс точно в цель.

Взвизгнув от восторга, начал выпутываться из-под мехов и зеленый дракончик Томаша. Видимо, мелкий ящер решил, что это веселая игра и ее затеяли специально для его развлечения.

Тома с мальчиком решили не отставать, но девушка, помня, что осколки — это не детские игрушки, предварительно оторвала от прожженного подола кусок оборки и аккуратно обмотала руки мальчика.

«Все же пол здесь грязный, и неизвестно, что могла рассыпать тут эта мерзавка, — рассудила она про себя. — Береженого бог бережет. А мне никакая их зараза нипочем, раз в обоих мирах выжила назло сумасшедшей злодейке».

Работа кипела, и кристалл рос, подтаскивая к себе мелкое крошево уже гораздо продуктивнее. Крупные же осколки к нему со всех сторон прикладывали Томаш и Тамара, увлекшись эстетикой сборки неожиданного светящегося конструктора. Дракончики же просто пуляли в верхушку, соревнуясь в меткости и скорости.

— Смотри, Томочка, — сын герцога отвлек ее, когда оставалось прикрепить пару последних найденных ими крупных кусков, — там уже на грани, видишь? Ладошка! Мы его собрали. Собрали!

И тут, как сигнализация, взревели оба дракончика. Если маленький зеленый, испуганно рявкнув, рванул к палантину и ввинтился под мех, то серебряная драконица опустилась на кристалл родового камня и, растопырив крылья, как горгулья, издала грозный, полный ненависти рык.

Томаш вцепился в Тамару, а девушка со всей силы впечатала куски родового камня куда попало, специально раня ладони об острые грани, а потом торопливо шлепнула окровавленной рукой по темнеющему на плоской поверхности кристалла отпечатку.

— Я баронесса альеф Квисадорская, это мой замок и мой род. И сын герцога с его драконом под моей защитой!

Сверху раздался шелест крыльев и хихиканье чокнутой злодейки.

— Ты сама-то себя защитить не можешь! Магия пробудится только при слиянии с драконом, а пока ты просто слабая человечка. Фран, разбей обратно этот булыжник и притащи мне мальчишку. Герцог ради сына сделает все, что я потребую. Даже императору вызов бросит.

— Императору вызов⁈ — испуганно повторила за феей Тома, глядя, как сверху на нее пялятся горящие глаза мерзкой гадины, а ее кукла спускается к полу, уворачиваясь от огненных плевков серебристой драконочки.

Камень рода загудел и завибрировал, словно в нем включили моторчик, а потом раздался такой громовой рев, что содрогнулись стены пещеры.

Громкий хлопок — и всех присутствующих словно всосало куда-то гигантским пылесосом.

— Вы бросаете мне вызов? — Звучный мужской голос, отражаясь эхом от стен большого зала, прозвучал над головами всей компании. — Что тут происходит? Баронесса? Драконы отдельно? Темная фе-е-ея!

Огромный, как гора, огненно-красный дракон взметнулся на задние лапы, и его шипастый хвост чуть не размазал стрекозиную тушку ошалевшей от неожиданного перемещения мерзкой тетки.

Завизжав, та заметалась по громадному помещению, похожему на арену под энергетическим куполом.

Тамара с какой-то долей злорадства наблюдала, как мечется причина ее, да и не только ее страданий. Однако забывать о големе все же не стоило.

— Томочка! — послышался жалобный всхлип мальчишки, и девушка, оглянувшись, с ужасом увидела, как бездушная кукла тащит ребенка прямо в гущу боевых действий.

Конечно! Ведь последний приказ от маньячки-кукловода был принести ей ребенка.

— Что делать? — Тома понимала, что огромный дракон даже не заметит крошечные фигурки в пылу боя, а тупой голем подставит паренька под удар.

Судя по всему, бои или турниры происходили здесь неоднократно. Убирать потом эту махину тоже кому-то было надо, и метавшаяся в панике Тамара вдруг углядела на стене что-то до боли напоминающее пожарный шланг.

Девушка рванулась туда, а пара дракончиков — каждый к своей цели.

Зеленый пожиратель селедки под шубой со всех крыльев метнулся выручать Томаша и вцепился в блондинистые волосенки псевдобаронессы. А серебряная драконица, решив немного привести императора в чувство, не нашла ничего лучше, чем спикировать на заднюю половину массивной туши гигантского самца и укусить его за хвост.

В том самом пикантном месте, где он переходит в то, на чем сидят.

Большого урона мелкие зубки бронированному заду владыки не нанесли, но озадачиться заставили. Дракон на мгновение вышел из состояния слепой ярости при виде древнего мучителя его сородичей и сумел оценить всю картину происходящего.

А тут еще и Томочка, добравшись до вожделенного механизма, похожего на шланг, умудрилась-таки чудом включить ледяную воду, и сразу с мощнейшим напором.

В итоге возникла уникальная композиция: мокрая статуя из одного огромного дракона, которому отгрызает хвост крылатая мелочь; Тамара, вцепившаяся во взбесившийся шланг и оказавшаяся на нем, как ведьма на метле, мотыляющаяся в воздухе и вопящая во все горло; рухнувшая на арену фея, облитая с ног до головы и визжащая, как бензопила, и застывшая в движении, отчего-то сломавшаяся вдруг кукла с наполовину выдранной зеленым дракончиком прической и вырывающимся Томашем.

Такую картину и увидел вломившийся на арену здоровенный темно-зеленый дракон с оранжево-янтарными, полыхающими огнем глазами.

Глава 11

Вот что должен сделать герцог, а это был именно он, оказавшись в такой ситуации?

А все сразу! Благо размер его второй ипостаси, зеленого динозавра с крыльями, который мало уступал по габаритам императору, это ему позволял. Да и вся буйная гоп-компания недалеко расползлась друг от друга по арене.

Гибкий хвост с ювелирной точностью сбил с повелителя чешуйчатую кусачку, не задев никоим образом слегка пострадавшую императорскую корму. Когтистые передние лапы подхватили лжебаронессу и отобрали у сломанной куклы сына. Зеленый драконыш сам упорхнул, как только в битву вступил его отец.

Задняя лапа в прыжке всей тяжестью драконьей туши наступила на фею, которая не могла взлететь на своих мокрых крыльях. Правда, поганка успела создать вокруг себя защитное поле и извивалась в нем, как отвратительная личинка, визжа угрозы. Но все ее силы уходили на то, чтобы держать эту защиту и не погибнуть бесславно под пяткой одного из бывших рабов своей расы.

Томочкин водометный шланг герцог тоже успел ухватить. Пастью.

И вот это он как раз сделал зря. Шланг мотнулся. Тамара с визгом свалилась на морду дракона, нечаянно заехав ему пяткой в глаз. Хорошо хоть, туфель на ней уже не было, слетели.

От неожиданности герцог рыкнул и сжал зубы, в результате Томин водомет и бывшее средство для хаотичных полетов лопнуло под мощными клыками, еще раз окатив широкой струей всех присутствующих. Особенно досталось самому Чижику, булькнувшему от попавшей в пасть воды. На его ухе в это время, оглушая воплями, словно гарнитура звонящего телефона, висела, зажмурившись от страха, Тамара, зацепившаяся за него руками и ногами.

Император же от второго душа моментально очухался, рыкнул и дохнул на фею в ее магосфере каким-то хитрым золотистым пламенем. Затем он обернулся в потрясающего рыжеволосого мужчину с карими глазами, искрящимися лукавым смехом, и перекрыл воду.

— Поздравляю вас, герцог, с выбором невесты, — заявил император. Потом он пролевитировал и завис в воздухе напротив огромной драконьей морды, разглядывая затихшую уже Тому, открывшую глаза. — Насколько я помню, вы называли мне имя баронессы альеф Квисадорской, но вот только сейчас появилась одна деталь…

Темно-рыжие брови нахмурились, и глаза сверкнули.

— Баронесса бросила мне вызов и, скажем так… смогла нанести ущерб.

Венценосный рыжик явно намекал на пострадавшие чешуйчатые полупопия.

— Я тут ни при чем! Это она. — Не желая отвечать за такое непотребство, Тамара кивнула на летающую над ними кругами серебряную ящерку.

— Не имеет значения, что вы сейчас разделены. — Голос императора разнесся по арене иерихонской трубой. Почему-то он звучал подозрительно мягко, не обвиняя, а словно намекая на что-то. — По кодексу драконьего сообщества мы должны продолжить бой, пока один из нас не умрет, так второй докажет свое право на императорскую корону и власть.

— Я не претендую! — еле слышно пискнула впавшая в панику Томочка. Ее руки и ноги ослабели от страха и разжались, и она бы наверняка разбилась, упав с такой высоты, но его величество метнулся вперед и подхватил девушку на руки.

— Простить такое я могу только члену своего рода, — вкрадчиво выдохнул он ей на ухо, прижав к груди и плавно опускаясь на твердую, хоть и размокшую от воды землю.

Сказано это было таким тоном, что девушка смутилась от неловкости и начала вырываться.

— Р-р-ра-а-а! — внезапно рявкнул правитель и, выпустив свою добычу, закрутился на месте.

На полюбившемся ей уже филее, гневно сверкая глазами и вцепившись зубами, висела серебряная дракошка, решившая, что красного наглеца опять не мешает проучить.

— Томочка наша! — Из лап папаши-герцога вывернулся возмущенный Томаш. Соглашаясь с парнишкой, тоненько зарычал его зеленый дракончик и плюнул императору огоньком в роскошную шевелюру. — Я тоже тебя вызову! И папа! Да?

Он обернулся за поддержкой к отцу, поскольку ни его крики, ни огонь крылатого любителя поесть нимало не тронули властелина этих мест. Огонь даже не подпалил волосы монарха, потух, едва коснувшись.

— Мы ведь ее не отдадим? Она меня спасла, и ты ее первый выбрал! Зачем он чужую невесту себе забрать хочет? Пусть свою найдет. Дракониц много, а Тома уже занята!

Зеленая громадина с крыльями приняла человеческую форму герцога Аэдэлстэна.

— Леди, призовите к порядку свою вторую ипостась. Вы же не хотите при слиянии сойти с ума и стать опасным хищником? Основной облик разумного дракона — человеческий. Дракон — это боевая ипостась и должна подчиняться голосу разума, то есть вашему. — Мужчина усмехнулся. — Надеюсь, он у вас в наличии, чего не скажешь о чувстве самосохранения…

Двойственность этого индивидуума просто поразила Тому. Она помнила его безумную горячую ярость и ненависть, когда он воспринимал ее как ведьму. Сейчас перед ней был хладнокровный опытный политик, аристократ и настороженный дракон-хищник, у которого кто-то более сильный пытается отобрать добычу.

Он тщательно подбирал слова и интонации, обращаясь к каждому. И к сыну, и к императору.

— Нет, Томаш, мы не будем бросать вызов его императорскому величеству. Как не бросала его и баронесса. Согласно своду законов вызов может бросить совершеннолетний дракон мужского пола с титулом не ниже графского. — Читая лекцию сыну, герцог сейчас напоминал Тамаре какого-нибудь аспиранта из института, заменявшего профессора на лекции. Очень красивого аспиранта. Такого, по которому все студентки сохнут. — При этом он должен объявить о вызове заранее, и дуэльное право должен признать камень императорского рода. Претендент должен быть достоин занять трон в случае победы. А баронесса альеф Квисадорская всего лишь дама, да еще и долгие годы разлученная со своим драконом. Неудивительно, что у того не в порядке психика…

Дракошка бросила мусолить монаршие портки и наметила себе новую цель для чесания зубов, метнувшись к ней серебряной стрелой. Однако герцог ловко перехватил ее за шею.

— Не пугайте мою невесту, ваше императорское величество. Мой дракон и я сделали выбор, но дама, конечно, вправе отказать, учитывая обстоятельства, и принять потом предложение любого другого дракона, готового составить ей пару. — Встав между Тамарой и императором, он сунул ей в руки драконицу и повернулся к владыке драконов. — У вас и у меня, раз я оказался в это замешан, есть более важное дело. Надо разобраться с темной феей и ее чудовищной игрушкой, а заодно проверить, как далеко она запустила свои когти, имея такие способности и пару десятков лет времени. Томаш, тебя скоро заберет Бентар…

Император тоже быстро поменял маску прожженного ловеласа на образ представителя высшей государственной власти и кивнул.

— Согласен. Не то время и не то место, чтобы выказывать восхищение прекрасной даме. Баронесса, я выделю вам проверенных драконов из личной гвардии, чтобы вы могли вернуться в свой замок и навести там порядок. Думаю, такая решительная девушка справится с баронством. Или рассмотрит подходящих кандидатов в супруги более пристально, пока ее владения не растащили соседи. Фея их сберечь сумела, и это хоть какая-то для вас компенсация за годы на чужбине.

— Нет! Томочка! Он потом тебя оттуда себе заберет. — Насупившийся мальчишка кинулся к девушке, наплевав на мнение отца. — Ты ведь меня не бросишь? Я тебя никакому дракону не отдам. Я тогда сам на тебе женюсь, когда вырасту.

Любитель селедки под шубой перескочил с рук пацаненка на плечо Тамаре, игнорируя недовольное шипение серебристой ящерки, а сын герцога двумя руками крепко вцепился девушке в руку. Ту самую правую руку, которая всегда прикладывалась к родовому камню.

Вспышка, проскочившая по их ладоням, и потрескивающие микромолнии заставили обоих взрослых драконов моментально потерять хладнокровие.

В своей клетке-сфере страшно и истерично опять захохотала чокнутая плененная фея.

Глава 12

— Все! — Довольный Томаш сиял, как начищенный медный пятак. — Теперь она моя невеста!

Мальчишка гордо продемонстрировал запястье, расцвеченное золотистыми рунами.

Тамара рассматривала свое. Ободок в виде браслета из рун был раза в два толще, чем у парнишки, а еще вместе с ней это сомнительное украшение рассматривали ее драконица и зеленый любитель чужих салатиков.

Мрачный как туча герцог подошел к девушке и уставился на руны, как на какую-нибудь гадость, а император, рассмотрев магическое проявление высших сил на руке Томаша, лишь хмыкнул.

— Занятно, мой друг, — обратился он к Чейжену, — но девушка, похоже, и правда теперь принадлежит роду Аэдэлстэн. Только вот жениться на ней все же придется тебе, а не твоему наследнику. Уж не знаю, как так вышло, но Томаша она усыновила. Твой сын теперь принадлежит не только роду Аэдэлстэн, но и роду альеф Квисадорских.

Как так вышло, Томочка примерно сообразила. Память услужливо подкинула воспоминание о том, что парень расцарапал палец осколком родового камня Квисадорских, чтобы оживить своего дракончика. Сильно напрягал только маячивший на горизонте вынужденный брак по стечению обстоятельств.

«Такое ощущение, будто приходится по залету выходить за случайного партнера, оказавшегося слишком порядочным, чтобы кинуть девушку с ребенком», —содрогнулась она от неприятной мысли. Чижик в принципе ей импонировал, еще бы ухаживал и признавался в чувствах. Однако он только сильнее помрачнел и всем своим видом давал понять, как ему не нравится будущая супруга.

— А именно усыновила? — Неожиданно пришедшая в голову мысль подарила робкую надежду.

Томаш, кстати, с внезапной потерей невесты для себя смирился легко. Для него было главное, что Тамара их, а не чья-то там. А уж в каком качестве — парнишку, похоже, не волновало.

Томочка еще до этого пыталась понять, откуда у ребенка такая любовь и безграничное доверие к чужой тетеньке.

«Наверное, потому, что его дракона покормила и спасла, а еще единственная из женщин старалась помочь и не бросила. Не пыталась навязываться его папаше, игнорируя ребенка, и, наоборот, не сюсюкала, набиваясь в мачехи. К тому же мать свою мальчик не знал…»

Сейчас же Тома с замиранием сердца ждала вердикт огненного императора, который уже аккуратно взял ее ладошку и разглядывал переливающуюся золотистую татуировку рунических знаков.

Драконья мелочь, рассевшаяся на плечах девушки, настороженно замерла, не испытывая ни малейшего трепета перед своим владыкой и готовясь атаковать, если он вдруг позволит себе лишнего.

— А знаете, милая дама, — император улыбнулся, и в его глазах опять зажглись огоньки, — возможно, вы и правы. Пожалуй, тут есть варианты. По отношению к мальчику у вас явно права старшей леди рода Аэдэлстэн. Учитывая, что наследников из альеф Квисадорских у вас нет, он ваш преемник по линии предков. Чейжен, ты можешь назвать баронессу сестрой, тогда Томаш будет ей племянником и наследником. По крайней мере до тех пор, пока леди Тамара не осчастливит своим согласием какого-нибудь достойного дракона и не родит детей.

До этого момента вполне довольный всем Томаш опять надулся как мышь на крупу и заявил, что обойдутся всякие там драконы. Что показалось Томе еще более странным — герцога эти новости тоже не порадовали.

Напряженную ситуацию чуть разрядило появление Бентара и пары десятков вооруженных мужчин. Один из них выглядел настолько экзотично, что Томочка, рассматривая этого потрясающего типа, забыла даже, что так и не забрала свою руку у монарха.

Если честно, сначала она приняла незнакомца за гнома, поскольку его вид больше всего соответствовал ее представлению об этой расе.

На полголовы ниже не особо высокой девушки, рядом с крупными драконами он казался совсем малышом. Только вот очень мускулистым, практически квадратным. Снежно-белые волосы, брови и ресницы, как и заплетенная в сложную косу борода, заткнутая кончиком за пояс, и ярко-голубые, как зимнее небо в солнечный день, глаза на смуглом обветренном лице являли собой потрясающий контраст. Кожаная жилетка на голое тело, холщовые штаны, затянутые широким поясом с крупной кованой пряжкой, грубые ботинки и здоровенный посох — вот и все, что при нем было. Причем посох выглядел так, что больше подошел бы какому-нибудь сказочному Деду Морозу или Ледяному Королю. Огромный, словно вырезанный из хрусталя и ослепительно сияющий гранями на свету.

Не одна Тамара оценила появление этого персонажа. Вой, который раздался от притихшей было злодейки, посрамил бы хор стаи из сотни волков. Он был жутким, очень громким и каким-то злобно-безнадежным. Тома наконец-то выдернула ладошку из рук императора и зажала уши.

Блондинистый гном шагнул к сфере с заключенной феей и легко, словно прутиком, провел над ней тяжеленным посохом. От магической дубины пошла искристая волна, и настала благословенная тишина. Узилище феи превратилось в огромный, покрытый инистыми узорами ледяной шар, который начал вращаться, уменьшаясь, пока не стал размером с грецкий орех.

Бородач подхватил его аккуратно, как бомбу, готовую взорваться, и упаковал в вышитый сложным узором мешочек. Долго вязал узлы и под пристальным молчаливым вниманием окружающих повесил себе на шею.

Тамара убрала ладони от ушей, а по арене прошелестел вздох облегчения от всех присутствующих.

А коренастый родственник Деда Мороза, чуть поклонившись императору, велеречиво пообещал густым раскатистым басом:

— Сияние светила, что озаряет небесные просторы над льдистыми землями моего мира, пусть будет поручителем слова йосоватов. Я буду беречь дар драконов и заботиться о нем. Больше этот сгусток тьмы не причинит горя живому и будет служить благу и процветанию, искупляя свои злодеяния.

Рыжеволосый владыка ответил на поклон и в свою очередь не менее цветисто рассыпался вблагодарностях.

Йосоват с его разрешения сотворил портал, похожий на воронку изо льда и снежных комков, и ловко в него запрыгнул. На земле арены после закрытия необычного портала остался лишь небольшой подтаивающий сугробик из ледяного крошева.

— Я так понимаю, леди Тамара тоже пойдет с нами? — Простой вопрос, заданный Бентаром герцогу, внезапно переключил внимание драконов на девушку, все еще рассматривающую искрящиеся осколки.

— Нет! Баронесса Тамара Франсита альеф Квисадорская отправится в свой замок наводить порядок. Капитан Рейдонский, обеспечьте ее безопасность. Там, как я понимаю, могут возникнуть проблемы со слугами…

Вышколенные воины вытянулись в струнку, лишь краем глаза покосившись на все еще валявшегося на песке сломанного голема, изображавшего до этого баронессу. Никаких вопросов никто задать не посмел.

Лишь капитан Рейдонский, статный дракон с сединой на пушистых бакенбардах, поинтересовался:

— Дракончиков тоже берем под охрану, ваше величество?

— Разумеется! Серебряную драконицу баронессы беречь как своих детей! А вы, герцог, заберите дракона сына.

И тут опять нашла коса на камень. Зеленый дракончик категорически не желал покидать Тамару, и, судя по сердито сверкающему глазами Томашу, делал он это из солидарности со своим человеческим «я».

Еще бы! Отпустить полюбившуюся им обоим девушку в компании такого количества мужчин! Наверняка и неженатые есть…

И если сына герцога держал за руку его воспитатель, то попытка поймать крылатого упрямца не увенчалась успехом. Он вспорхнул с плеча Томочки и кружил над ее головой, не даваясь в руки. А ее драконица шипела и рычала на всех, кто приближался к девушке слишком близко, по ее чешуйчатому мнению.

Это веселье, наверное, могло бы продолжаться долго, если бы не вмешался герцог Аэдэлстэн.

— Хватит! — Его голос моментально прекратил догонялки. — Если его величество не возражает, то Томаш и Бентар погостят немного у баронессы. Бентар — неплохой управленец и сможет быть полезным.

В глазах монарха плясали лукавые чертенята, но свое монаршее соизволение на подобное увеличение Тамариной свиты он дал.

Глава 13

Тамара всегда мечтала иметь свой дом. Ну не то чтобы дом, а просто уютную квартирку, где бы она была сама себе хозяйка. А потом, со временем, квартиру побольше, с просторными светлыми комнатами, где ей было бы хорошо с мужем и детьми.

Но судьба подбросила ей монументальный замок всех оттенков серого цвета, с толстыми стенами, здоровенной квадратной башней по центру и просторным внутренним двором, мощенным разнокалиберными булыжниками.

Приехали они в этот образец средневековой архитектуры весьма банальным способом. На лошадях.

Драконы верхом, а Томочка с Томашем в компании дракончиков и Бентара в чем-то вроде кареты или дилижанса — крытой повозке с кожаным верхом и маленькими мутновато-пыльными окнами.

Девушка, конечно, не надеялась, что ее посадят на дракона и доставят по воздуху какие-нибудь «Дракон эйрлайнс», но думала, что к замку Квисадорских их отправят порталом.

Отправили. Но не их компанию, а часть выделенных гвардейцев. Их же запихнули в тарантайку на колесах, велев Бентару по дороге просветить новоявленную баронессу о реалиях теперешней драконьей жизни.

Мужчина очень старался, но, хотя средство передвижения наверняка было оснащено какими-нибудь магическими амортизаторами, Тому укачало. И кстати, Серебрянку, как она стала звать свою драконочку, тоже.

Что-то, конечно, осело в голове. О камне, дав клятву на котором слуги считаются надежным персоналом, не способным навредить или предать. О том, что баронство славится виноградниками и замечательными садами. О прекрасной коллекции картин и библиотеке. О том, что Квисадорские в свое время были лучшими в изготовлении парфюмерии, косметических средств и лекарств.

Бентар, вдохновившись возложенной на него миссией, увлеченно вещал и то и дело тыкал пальцем в окно. Там мелькали поля или очередные зеленые насаждения, вдалеке блестела река, проплывали скопления домиков с плоскими цветными крышами.

И вот наконец «милый дом».

Грязноватый двор, засыхающие то тут, то там кусты и деревья, вышедшие встречать ее люди с пустыми, равнодушными глазами, согнанные к воротам прибывшими заранее гвардейцами.

Капитан представил Тамару небольшой толпе дворни, безучастной к происходящему, как настоящую баронессу альеф Квисадорскую. Потряс светящейся грамотой, которую неизвестно когда успел вручить ему рыжее величество, и махнул рукой, отпуская всех по рабочим местам.

Так же вяло и молча эти зомболюди начали разбредаться. Большая часть, огибая башню, поплелась куда-то на зады замка, где виднелся уголок неожиданно новой и блестящей на солнышке неизвестной постройки.

— А там что? — решила полюбопытствовать заинтригованная Тамара у бравого капитана.

— Теплица с магическими травами и растениями всякими. Наверняка по приказу злодейки растят. Но уничтожать не будем. Его величество потом пришлет кого-нибудь сведущего. Может, что и пригодится. Грех добро разбазаривать, лучше себе на пользу как-то обратить.

В словах мужчины имелся несомненный резон, и Тома была с ним полностью согласна, но вот пустые глаза и неподвижные лица слуг ее ужасно пугали и всерьез беспокоили.

— А люди? Что с ними? Им как-то можно помочь?

— Так помочь-то несложно. — Капитан посмотрел, как крепкий с виду мужик, еле шаркая ногами, уводит лошадей в конюшню. — Ежели бы вы, леди баронесса, были настоящим драконом…

Серебрянка зашипела на бестактного вояку.

— Я имею в виду, — смутившись, поправился он, — были бы одним целым. Тогда обновленная клятва слуг на родовом камне, скорее всего, очистила бы их сознание. Ну или…

Мужчина замешкался и зыркнул в сторону сгрудившихся и явно заинтересовавшихся Томочкой подчиненных. Девушка пока этого интереса не замечала. Только малолетний герцогский сынок с зеленым дракончиком на руках волчонком посматривал на статных военных.

— Что «или»? Есть еще какой-то вариант? — нетерпеливо поторопила замявшегося капитана Тома. — Какой?

— Так замуж вам выйти надо! — махнув рукой, по-простому, не чинясь, брякнул наконец тот, не выдержав. — Муж ваш камни рода объединит, раз больше родни у Квисадорских не имеется, и клятву у всех сам и примет. Ну а пока разве что гнать всех в шею да новых нанять. Только не получится. Не пойдут сюда люди, если такими вот из замка к родне эти вернутся.

— Ох! — Осознав масштаб проблемы, Тамара, фигурально выражаясь, аж за голову схватилась. — Это мне теперь в замке с такой прислугой жить и вечно с охраной ходить? А еще, не дай бог, женихи повалят… А само баронство? Им же тоже заниматься надо? И замком!

— Так выходите замуж, леди, — раздался приятный голос какого-то смельчака из компании Тамариных сопровождающих. — Такой красавице любой из нас предложит руку, сердце и сокровищницу рода.

Зеленый обжора стрелой взвился в воздух с рук Томаша и рыча закружил над головами гвардейцев, выискивая наглеца, посмевшего покуситься на их с пареньком даму сердца. А не вычислив, поплевал на всех сверху огоньком для острастки под негромкий хохоток беспардонных вояк, которым его наскоки и огонь были как слону дробинка.

В итоге чешуйчатый вернулся и плюхнулся на плечо Тамаре. И принялся негромко ворчать ей в ухо, как будто жалуясь на неотесанных мужланов, которые точно не стоят Томочкиного внимания, когда есть такой красивый зелененький он.

— Я подумаю. — Девушка погладила дракончика и свою Серебрянку на втором плече. — Все же замуж — это не чашку чая выпить.

Она понимала, что лучше быть подипломатичнее. Ведь от этих симпатичных мужчин зависело сейчас ее благополучие, а возможно, и жизнь.

— Томочка — невеста моего папы! — В силу юного возраста и повадок дракона-собственника сыну герцога было наплевать с высокой колокольни на дипломатию и прочие полезные ухищрения.

— Что ж тогда герцог сам не поехал с невестой, малыш? — Вперед, раздвинув сослуживцев широкими плечами, вышел высокий голубоглазый брюнет — граф фон Маецкий.

Мужчина чуть поклонился.

— Если бы такая красавица была моей невестой, ничто не заставило бы меня оставить ее в компании малознакомых мужчин без помолвочных браслетов или компаньонки.

— А его светлость и не оставил! Просто подзадержался в дороге, — громко и четко прозвучал за их спинами хриплый каркающий голос.

— Л-леди Терлич, — побледнел, а потом пошел красными пятнами капитан. — Очень рады вас видеть!

— Я заметила. — Глаза вышеназванной дамы обвели двор. Казалось, она мысленно препарировала всех присутствующих, разложив их на составные части и взвесив на своих личных весах на предмет пользы или вреда.

— Капитан, займитесь своими людьми! Что они застряли посреди двора, как стадо баранов над ромашкой? Где караулы? Почему ворота нараспашку? Куда расквартирован личный состав и почему моя подопечная не в своих покоях и все еще в дорожном платье?

Высоченная, под два метра, дама-гренадер щеголяла вишневыми волосами и щурила зеленющие, как молодая травка, глаза со знакомой лукавой искоркой. Ее экзотический наряд состоял из узких штанов, заправленных в высокие сапоги, и укороченного спереди выше колен пышного темно-лилового платья с воротом под горло.

— Леди сестра императора, — еле слышно шепнул бледный капитан, рванув к своим гвардейцам. Пара команд — и мужчины разбежались как мыши.

— Бастард, — хмыкнула эпатажная дама, обладающая к тому же острым слухом. — Папочка наш общий гульнул как-то в одном из миров. В темном мире. Я эльтадриаль. Ведьма-элементалист и алхимик. Братец на пару с герцогом решили, что из меня выйдет прекрасная дуэнья. А отгоняя от вас кавалеров, я заодно, по их мнению, должна присмотреть себе мужа. Наивные дракончики.

Карминовые губы великанши изогнулись в усмешке.

— Ну что, ромашечка, пошли посмотрим, что тут у тебя творится, и подумаем, что с этим делать. Парнишку и драконов забираем, а Бентар пусть озаботится провиантом. Я дама крупная, и мою красоту надо поддерживать хорошим питанием. А то у меня характер начинает портиться.

То, с какой скоростью скрылся в замке Бентар, подсказало Тамаре, что мужчина не понаслышке знает про характер леди Терлич.

Глава 14

Скорость, с которой навела в замке порядок леди Терлич, поражала воображение. Статная мадам отдавала распоряжения не терпящим неповиновения тоном всем, кто попадался ей на глаза.

Даже ничего не соображающие, опоенные темной феей слуги подчинялись простым приказам и, как марионетки, послушно выполняли то, что велела эта потрясающая женщина.

Единственными, кто не услышал подобного властного тона, были Тамара и ее новоявленный подопечный в обнимку с дракончиками.

Еду леди приказала подать в библиотеку, где лично какой-то замысловатой воздушной магией навела порядок, проветрив помещение и уничтожив многолетние слои пыли и грязи, не повредив при этом ценные источники знаний.

— Ну что, бутончики мои увядающие, — ожидая второй перемены блюд, эльтадриаль орлиным взором окинула компанию из людей и их крылатых ящерок, — будем думать, как совместить вас обратно в полноценных драконов этого мира и не создать при этом неадекватных опасных хищников.

— Но наши дракончики же маленькие. — Томаш с недоумением разглядывал своего зеленого обжорку размером с суповую тарелку. — Какой из него хищник? Тем более что я не собираюсь быть глупым животным. Я буду как папа. Нормальным драконом.

Леди, которая попросила Тамару звать ее просто Анель, расхохоталась так, что протестующе зазвенели хрустальные висюльки, украшающие люстру.

— Молодец! Характер есть, значит, больше шансов остаться в своем уме. Видишь ли, малыш… — произнесла она медленно, словно подбирала правильные слова, чтобы объяснить простым языком для непосвященных, — при слиянии ваши драконы получат такой заряд магической энергии, что это спровоцирует их искусственно сдерживаемый рост. Чтобы не выгореть от боли, инстинкты хищника заблокируют разум. Твой зеленый приятель станет размером с некрупную лошадку, а драконица Томы — с грузовой экипаж. Если вы не сможете вернуться в человеческую форму, они поглотят ваше сознание.

Мальчик недоверчиво разглядывал зеленого дракончика, ковыряющегося в плошке с едой, и хмурился, видимо прикидывая перспективы.

— У тебя, ромашечка, шансов больше, — обратилась женщина к Томе — Ты изначально была драконом и, скорее всего, вспомнишь, как это было, а вот Томаш таким родился. Это и погубило его мать. — Великанша вздохнула и задумалась. — Надо искать все сведения, касающиеся действия родовых камней и драконьего прошлого. Что-то там должно быть. Темная фея не могла взять ритуал разделения из ниоткуда. Где-то должны иметься подсказки, а значит, они же помогут натолкнуть нас на решение этой задачи.

В этом Тамара со своей компаньонкой была полностью солидарна. Томаш, непоседливый, как все дети, и, видимо, сытый, соскочил со стула и кинулся в недра книжных стеллажей, желая первым отыскать что-нибудь стоящее. Мальчишке очень хотелось стать настоящим драконом и доказать этим симпатичным леди, что он достойный наследник славного рода Аэдэлстэн.

Леди Терлич и бровью не повела на его выходку, наслаждаясь очередным поданным блюдом. Да и Томочку от того, чтобы последовать за ним, удержала.

— Пусть. Мальчику не повредит побыть немного самостоятельным. Может, что и отыщет, хотя вряд ли. Надо знать, где искать. Лучше скажи мне: что ты думаешь насчет его отца? — Говорить без обиняков у Анель получалось превосходно. Зачем ходить вокруг да около, если можно спросить напрямую?

Леди не смутило, что ее собеседницу от этой бесцеремонности кинуло в краску. Томочка отвела глаза и, уткнувшись в тарелку, торопливо засунула в рот кусочек сочной отбивной. Анель терпеливо дожидалась ответа и повторила вопрос, чтобы Тома не смогла его проигнорировать.

— Да ничего я не думаю! — Перед глазами Тамары на несколько секунд возник образ потрясающе привлекательного дракона, и она разозлилась. — То я ему ведьма и меня надо в кандалы, то гувернантка с клятвой, то невеста… Ясно, что он не в восторге от моей кандидатуры, но вроде как обстоятельства вынуждают. Мне-то это зачем? Чтобы он меня терпел потом всю жизнь ради сына, стиснув зубы?

— То есть тебе, как я понимаю, он нравится, но Чейжен ведет себя как дурак набитый. Неудивительно и ожидаемо, — сделала странный вывод из всего сказанного экстравагантная леди. — Он и женился в первый раз как дурак, а сейчас, похоже, решил, наоборот, упустить свое счастье.

— Почему женился как дурак? — заинтересовалась Тома, пытаясь узнать хоть что-нибудь о герцоге и отвести от себя навязчивое и довольно бестактное, на ее взгляд, внимание леди Терлич.

— Потому что не сердцем выбирал! — отрезала Анель. — Миенда за ним хвостиком увивалась, а родители твердили: пора жениться. Он и женился, полагая, что лучше той, что ему в рот смотрит и божеством считает, не найти. Поэтому и спасал, когда она рожать начала, не жену, а сына. И потом еще годы казнил себя за это! Хотя обоих не спас бы, не вытянул бы, потому что не любил! А теперь, похоже, наоборот выйдет. Влюбился, потому и отпустит. Я же говорю, дурак твердолобый!

Герцог Аэдэлстэн и впрямь в отношениях был твердолоб до безобразия. О чем ему в данный момент с ехидной насмешкой втолковывал император, развалившись в кресле с бокалом игристого.

С делами темной феи мужчины, благодаря императорскому камню рода, разобрались быстро. Тот выдал самодержцу сведения обо всех резких переменах в драконьих родах начиная с тех времен, когда разделили саму Тому и ее дракона. Неожиданная смерть главы семьи, внезапное обнищание или обогащение, дети-сироты и их неизвестно откуда взявшиеся опекуны из дальних родственников — словом, все странные, как у Квисадорских, ситуации, в результате которых произошел передел влияния родов… Темной фее даже необязательно было действовать самой. Путешествуя по мирам, сильные драконы из знати вполне могли где-либо попасться в ее ловушку или сговориться со злодейкой ради собственной выгоды.

С проверкой всех подозрительных случаев отправили драконью гвардию, и сейчас, ожидая отчетов, его рыжее величество пытался вывести приятеля детства на откровенность, ловко манипулируя его чувством собственника и давя на больные для Чейжена мозольки.

— Слушай, если тебе совсем не по нраву наша очаровательная баронесса, то, может, стоит и правда назвать ее сестрой? Выдашь замуж за подходящего дракона. Думаю, отбоя не будет от желающих породниться с родами Аэдэлстэн и альеф Квисадорских.

Раздраженное рычание, прозвучавшее в ответ, и полоски чешуек, на мгновение пробежавших по рукам и вискам герцога, вызвали у венценосного интригана закономерную ухмылку.

— Не хватало мне еще родниться со всякими прощелыгами, — буркнул Чейжен, недовольный тем, что его дракон, взбунтовавшись от подобных мыслей, выдает его чувства.

Но император не был бы собой, если бы не загнал его в угол простой фразой:

— Женихи, значит, все неугодные. Ну-ну… А если я посватаюсь? А? Думаю, меня ты, дружище, прощелыгой, недостойным с тобой породниться, не сочтешь? — Он с прищуром разглядывал побледневшего друга, в руках которого хрустнул бокал. На ковер посыпалось хрустальное крошево осколков, перемешанное с тягучими каплями вина и драконьей крови.

Герцог резко поднялся и выпрямился, словно аршин проглотил. Совершенно игнорируя стекающие по ладони капли и впившиеся осколки, он внутренне боролся со второй сущностью. Старательно чеканя слова, Чейжен только и сумел выдавить из себя:

— Если таково будет ваше повеление, мой император, то я его выполню.

— Вот дурень… — разозлился в свою очередь коронованный дракон, но вправить мозги упрямцу не успел.

Глаза Чейжена Аэдэлстэна вспыхнули болью, дракон в нем взревел и вырвался наружу. Проломив крылатой тушей витражное окно на террасу, чешуйчатая махина взвилась в небо и устремилась в сторону владений альеф Квисадорских.

В реве дракона удалось разобрать только одно слово:

— Томаш!

Глава 15

Дамы увлеклись разговором. У Томочки, казалось, сработал «эффект попутчика».

Хотя она, несомненно, еще не раз увидится с леди Терлич, после суждения мадам Анель о герцоге нашу Тамару понесло откровенничать.

Как-то мимоходом она проболталась и о гаде женихе, который обманывал ее, будучи женат, и о сложностях с жильем, и о работе. И даже вспомнила о том, как она покупала злополучную елочку, оказавшуюся впоследствии вместилищем дракончика-обжорки.

Само собой, милая и внимательная великанша была не просто сестрой его императорского величества. Эльтадриаль, будучи не только элементалистом, но и темной ведьмой, умела прекрасно воздействовать на сознание. Женщине было важно знать, что Тома действительно жертва обстоятельств, а не бомба замедленного действия, оставленная драконам злобной феей.

Она вникала в детали, незаметно направляя рассказ собеседницы в нужное русло и аккуратно выпытывая заинтересовавшие ее подробности.

— Да уж. И жизнь на чужбине была у тебя непростой, ромашечка, и судьбу тебе темная дрянь незавидную уготовила, — проанализировав в конце концов все сведения, сделала вывод она. — Повезло тебе, что дракончик Томаша очнулся. Иначе быть беде. Не привяжись к тебе малыш, боюсь, Чейжен без разговоров просто прибил бы тебя как ведьму-похитительницу.

Леди Терлич помрачнела, представляя масштабы бедствия, которого им чудом удалось избежать.

— Он просто места себе не находил. Думал, что сын вот-вот скончается, так и не очнувшись. Когда дракон Чейжена учуял сына сквозь миры, герцог просто взломал пространство! Там, где был переход, теперь императорская защитная печать. Закрыть пробой в небе мы так и не смогли. Летать там запрещено, чтобы не провалиться в неизвестность. Печать сдерживает открытие портала к нам, закрыть еще и от нас она не может.

— Он правда мог бы меня убить? — Томочка с содроганием вспомнила жесткие клещи пальцев у себя на шее и ледяной, полный с трудом сдерживаемой ярости голос.

— Мог. И тогда фея бы победила. Сына бы он не спас. Погиб бы сам, как и твое баронство вместе с тобой, — печально усмехнулась Анель. — Зло получило бы часть наших земель и раскинуло щупальца тьмы по всему государству. Наши доверчивые далекие предки так и оказались в рабстве у темных фей. Один клочок твоей земли — и фея получает власть. Это очень мощная и злая древняя магия. Спастись можно, только сбежав далеко-далеко, если успеешь и хватит сил.

Магичка погрузилась в себя, а Томочка вдруг вспомнила о Томаше.

В библиотеке было подозрительно тихо. Серебрянка, наевшись, дремала в соседнем кресле, а паренек и его дракон куда-то пропали. Тамара точно знала, что не могут эти два шилопопых непоседы листать древние манускрипты бесшумно. Сердце сжалось в предчувствии беды.

А потом замок потряс воющий рык, похожий на плач.

— Бежим! — Очнувшаяся леди Терлич, как пушинку, выдернула Тому из кресла и, подцепив второй рукой драконочку, кинулась бежать, таща за собой еле успевающую переставлять ноги девушку.

Торопились они куда-то вниз.

— Лишь бы не взлетел, дурень! Не упустить! — бормотала себе под нос великанша. — Я даже ведь мысли не допустила, что он что-то отыщет и при этом нам не скажет! Дурында безголовая…

Анель ругала себя, а Томочка переживала. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что мальчишка сильно влип. Слова леди Терлич «выживет — лично выпорю» только подтвердили ее догадку.

Как оказалось, бежали они к родовому камню альеф Квисадорских.

Возле памятного булыжника, собранного воедино их с драконами дружной компанией, билось и оглашенно ревело на весь замок нечто похожее на кокон, завернутый в пару гигантских зеленых листьев.

Эльтадриаль, выпустив руку Тамары и швырнув ей драконицу, кинулась к непонятному трясущемуся сооружению, но не успела.

Листья, оказавшиеся крыльями, распахнулись, на элементалистку дохнуло шквалом синеватого огня с мерцающими искрами, и вылупившаяся из своей темницы изумрудная рептилия, торжествующе рыча, взлетела куда-то вверх и исчезла из виду.

— Чтоб у тебя чешуя причиндалы защемила на вираже! Идиот малолетний! — разозлилась Анель, успевшая прикрыть щитами от пламени и себя, и Томочку. — Поймаю — будешь у меня пару лет в лаборатории склянки без магии мыть.

Ведьма смешно подпрыгнула на месте, только стройные ноги, обтянутые брючками, мелькнули под взметнувшимися юбками, когда она не пойми как устремилась вслед за зеленым драконом.

— Да что происходит-то? — Тома переглянулась с сидевшей у нее на руках Серебрянкой, и обе уставились вверх в темноту, где исчезли дракон и леди Терлич.

— Наверное, Томаш что-то нашел в книгах… Ой! Он смог соединиться со своим драконом! Но как?

Девушка в панике заметалась по пещере вокруг камня, не зная, что делать. Ее душа рвалась туда, за мальчиком, который стал ей уже почти родным.

Шуршание на полу и призывное шипение серебристой драконицы отвлекли ее от мыслей о своей никчемности.

— Что это? — Тома подобрала с пола мятую книжную страницу. Бумага была плотной, пожелтевшей от времени. Кое-где расплылись буквы, парочка украшавших текст рисунков подвыцвела.

— Похоже на лист из старинного медицинского справочника, — бережно расправив варварски выдранную мальчишкой страницу, поделилась она своим мнением с Серебрянкой. — Вот как он мог испортить книгу⁈ Еще небось антикварную и ценную. Права Анель, наказать бы его не мешало! Хотя он, похоже, сам себя наказал!

Девушка уселась прямо на пол, рассматривая рисунки и пытаясь разобрать буковки-каракульки.

— Ничего не понимаю… Вот руку к камню надо приложить, и вроде опять с кровью. Бр-р-р… Что за любовь к кровавым ритуалам? Мы же уже так делали! Ай!

Крутившаяся серебряной юлой беспокойная драконица без церемоний тяпнула Томочку за палец, выразительно сверкнула глазами в сторону родового камня и взлетела к ней на плечо.

— Вот ведь! — Тамара, кряхтя, поднялась с пола и шлепнула ладонь с прокушенным пальцем в нужное место.

Камень засиял, вокруг Томочки, вкрадчиво шепча, заструилась тьма, а перед глазами видеорядом замелькали картинки недавно произошедшего.

Краем глаза она заметила, как Серебрянка тянет к камню чешуйчатую лапу, с когтей которой тягуче капают пурпурно-серебристые капли драконьей крови.

Потом пришли боль и узнавание. Сознание словно взорвалось, открывая Томе все, что она помнила прежде, но забыла. Все знания, что хранила ее вторая ипостась.

Огромный серебряный кокон не продержался и минуты.

Оглашая пространство трубным ревом, вверх сквозь защиту замка, а потом высоко в небо устремился большой серебристый дракон.

У него была цель!

Глава 16

Тамаре повезло. Ее драконица не попыталась соперничать, подавляя сознание девушки. Не до того было. И у крылатой, и у Томочки была одна цель. Догнать, поймать, спасти.

Девушка рвалась спасти мальчишку, а Серебрянка — догнать и схватить зеленого гада, испортившего ценную вещь из ее личного имущества.

В отличие от спонтанного слияния Томаша с его драконом, у Тамары все прошло на удивление удачно.

Широкие крылья отливающей металлом драконицы вспарывали воздух, длинная чешуйчатая шея изгибалась во все стороны, а зоркие глаза воздушного хищника искали добычу.

«Серебряночка, вон они. Да что же он делает? Паршивец малолетний!» — по привычке Тамара обращалась к своему второму «я», пока не ощущая себя с драконом одним целым.

Гибкий и юркий зеленый дракончик крутился волчком в воздушных потоках, уворачиваясь от совсем небольшой на его фоне леди Терлич. Боевая мадам носилась вокруг него на гибкой, почти прозрачной субстанции — воздушном элементале. Это теперь Тома смогла разглядеть, пользуясь своим драконьим зрением.

Драконистый Томаш злобно рычал, сверкая янтарем глаз, и огрызался короткими огненными всполохами. Эти вспышки сжигали тончайшие темно-фиолетовые нити, в которые пыталась поймать его Анель.

Эпитеты, которыми награждала чешуйчатого хулигана сестрица императора, громко и цветисто гремели в воздухе вперемешку с рычанием упрямого дракончика.

— Конюшни чистить будешь, пока хвост отрастает! Оторву! Ящерица ты паршивая! Снижайся — или всю оставшуюся жизнь будешь розовой чешуей щеголять! Чтоб тебе вороны всю спину обгадили!

Такие «ласковые» уговоры, понятное дело, совсем не работали в нужном направлении. Приземляться и становиться обратно наследником славного рода Аэдэлстэн зеленая рептилия категорически не собиралась. Летать в вышине наперегонки с ветром, кувыркаться в воздушных струях и носиться за птицами нравилось дракончику гораздо больше. Про опасности, которые таит небо, он и понятия не имел.

А они были совсем близко.

Увлекшись противостоянием, ни безголовый дракон, ни сосредоточенная на его поимке эльтадриаль не замечали необычное мерцающее пятно с неровными краями.

Слегка поблескивая в солнечных лучах бензиновыми рваными контурами, это подозрительное нечто было прямо по курсу воюющей парочки.

Тамара испуганной стрелой неслась к ним и рычала громко, как могла, пытаясь предупредить. Она хорошо запомнила, как леди Терлич упоминала о каком-то разрыве пространства в воздухе. Только вот о том, что эта штука находится над землями Томиного баронства, Анель упомянуть почему-то забыла.

Услышав рев серебряной драконицы, эльтадриаль очнулась от азарта погони и только сейчас осознала опасность их местонахождения.

— Томаш! Осторожно! Снижайся, бестолочь, кому говорю! — Ведьмочка вошла в вираж и отлетела назад в надежде, что парень повторит ее маневр.

Однако восторжествовавший при отступлении противницы дракон победно рявкнул и, еще раз для острастки пыхнув огнем, взвился вверх и подлетел совсем близко к странному воздушному явлению.

Пятно вспухло мыльным пузырем и развернулось, как купол медузы, явив их взгляду картину далекого чужого мира. Там, за гранью пространства, виднелась белесо-голубоватая трава, по которой среди кустов сновали упитанные рыжеватые тушки неизвестных зверьков. Пахнуло пряным цветочным ароматом нагретого солнцем луга.

Зеленый дракончик облизнулся, азартно сверкнув глазами, и устремился к продемонстрированной чужим миром желанной добыче.

Запаниковавшая Томочка рванула вперед, чувствуя, как болят от напряжения крылья. Всколыхнувшийся во взрослом звере инстинкт самосохранения был заглушен голосом разума, желающего спасти ребенка.

Внезапно на периферии зрения мелькнула гигантская зеленая туша. Шикарный крылатый самец легко догнал мелкого шалопая. Он ухватил его пастью за кончик хвоста и отволок в сторону. Малец заверещал, как попавший в капкан хомячок, а его папаша пару раз сурово тряхнул отпрыска для острастки.

Серебрянка притормозила в воздухе, с интересом рассматривая величественного могучего дракона, который поволок свой трофей на землю. Туда, где их уже ждала сестра императора, к которой на помощь во весь опор мчался отряд гвардейцев.

Неожиданно запах чужого мира в воздухе поменялся. Тамара покосилась в открывшийся портал и ахнула:

— Земля!

Знакомые очертания высоток, яркие огни города, снующие по улицам люди и машины.

Она рассматривала все, подлетев чуть поближе, и не замечала, как тонкие, едва заметные ниточки этого разрыва-медузы приклеиваются к чешуйкам дракона. Они исподволь, аккуратненько подтягивали ее поближе к зеву портала.

К счастью, это вовремя заметила леди Терлич. Взглянув в сторону серебряной драконицы, она громко закричала:

— Назад!

Тамара испуганно дернулась и забилась, пытаясь порвать с десяток приклеившихся нитей.

Хищное проявление пространственного перехода уже не таясь отращивало новые манипуляторы, чтобы не упустить свою добычу.

Герцог, обернувшись, яростно взревел. Швырнул приструненного сына, как мяч, в толпу гвардейцев и, развернувшись, понесся выручать прекрасную даму, попавшую в беду.

Суровые воины под предводительством капитана и подоспевшей леди Терлич поймали Томаша и тут же спеленали как мумию. А потом все с тревогой стали всматриваться в развернувшееся в небе магическое противостояние.

Крылатый зеленый гигант, яростно ревя, влетел прямо в гущу тянущихся к Тамаре щупалец, обрывая при этом и те, что держали драконицу. Пламя из пасти создавало завихрения из магических всполохов и уничтожило большинство отростков портала-ловушки.

Вырвавшуюся драконицу с хлопком отбросило вниз. Пару раз она перевернулась в воздухе, а когда смогла выровнять полет, то увидела только чистое небо.

Ни портала, ни следа своего спасителя.

Снизу на всю округу разнесся душераздирающий жалобный плач зеленого дракончика.

— Давай, ромашечка, оборачивайся! — это были первые слова, которые услышала Тома, когда спустилась к остальной компании, при посадке пропахав когтями здоровенные борозды в земле. — Еще этого дуралея в порядок приводить! А за герцога не переживай, вернется.

Только вот бодрым голосом леди Терлич могла обманывать кого угодно, но не нашу Тамару. Душа драконицы болела. Инстинкты требовали лететь, искать.

Похоже, сердце Серебрянки сделало выбор, и сейчас зверь рвался вслед за своей судьбой.

Стать собой и призвать к порядку вторую ипостась Томочка смогла, только напомнив о сыне герцога. Дети для драконов всегда были ценны и желанны.

Горюющая драконица неохотно уступила человеку и отошла на второй план.

Теперь Тома, окруженная плотным кольцом гвардейцев императора, обнимала за шею рыдающего зеленого дракончика размером с лошадь и уговаривала его обернуться.

— Томаш, отец вернется! Все будет хорошо.

— Он глава рода! — поддакивала ей леди Терлич. — Просто герцог только так смог закрыть разрыв. Ведь он же его и создал.

Эльтадриаль сама не сильно верила в свои слова, но то, что опасного портала в небе над империей больше нет, было огромным плюсом. Даже если для этого потребовалась такая жертва, как глава сильнейшего после императорского драконьего рода.

— Томаш! Я даже в ваш замок с тобой и Бентаром поеду. Оборачивайся давай. И никогда тебя не брошу, если ты пообещаешь не убегать и меня слушаться!

Тамара очень хотела, чтобы драконенок снова стал мальчиком. Как общаться с огромной ящерицей, которая может в любой момент улететь, девушка не представляла.

— Я тебе селедку под шубой сделаю, если снова станешь собой! Учти! На такого большого дракона я готовить точно не смогу, — не зная, что еще придумать, перебирала она все пришедшие в голову варианты уговоров.

Дракончик уркнул, и через несколько мгновений Томочка подхватила на руки ослабевшего паренька.

— И мамой моей будешь? — Серьезные глаза Томаша внимательно смотрели на девушку.

— Буду! — торопливо согласилась она.

— Значит, и замуж за папу выйдешь, когда он вернется… — слабо улыбнулся мальчишка.

Эпилог

Тома сидела за столом в кабинете герцога и пыталась вникнуть в домовые учетные книги.

Откровенно говоря, ей с трудом давалась наука управления всем хозяйством. Для одной Тамары вести дела герцогства и баронства было бы непосильной задачей. Может быть, если бы ее с детства к этому готовили, было бы проще, но увы.

Вот тут серьезно выручал Бентар, а также то, что вся прислуга была приведена к камням рода для новой клятвы. Клятвы лично Томочке и сыну герцога. Присутствие на этой церемонии его императорского величества весьма ускорило процедуру.

— Анель за тобой присмотрит. У нее в твоем замке свои интересы, — заметил самодержец перед отбытием. — Гвардейцев оставлю, да и Бентар всегда был у Чейжена на хорошем счету. Справитесь.

Уже выходя во двор, он соизволил пояснить, почему сваливает на молодую девушку такой груз ответственности:

— В любом случае ты сейчас глава рода альеф Квисадорских и совершеннолетняя. Томаш сам выбрал тебя в опекуны и не только. Другого опекуна его дракон не примет. Удачи вам, баронесса. Если что, можете просто найти супруга…

Ехидно ухмыльнувшись, рыжий император стал огромным драконом и благополучно улетел по своим важным государственным делам. А Тамара осталась.

Если на землях и в замке герцога все шло своим чередом по накатанной колее, то баронство, особенно замок Квисадорских, прямо лихорадило от слухов и домыслов. Чего только не напридумывали люди в округе. Если бы не Анель, Тамара, наверное, бы спятила.

— Сидишь⁈ — В кабинет вошла только что вспоминаемая леди Терлич. — В твоем замке все слуги теперь в порядке. Токсины из организмов я окончательно вывела. Твоя настоящая тетушка была гениальным травником. Верность обеспечивается родовой клятвой, а после парочки моих разъяснений глупости всякие никто уже не болтает.

— Может, и не болтают, но думают! Что я тетушку извела, а та фейская подделка — моя сестра, с которой мы баронство не поделили. — Тома закрыла гроссбух и устало потерла глаза. — Последнее, что слышал один из гвардейцев, это что одна из нас была сумасшедшая и потому родители прятали эту дочь. Теперь гадают, не я ли это!

Хохот леди Терлич разнесся по кабинету.

— Ничего, ромашечка. Герцог с этим разберется! — отсмеявшись, махнула рукой она.

— Если вернется, то наверное, — уныло покивала Томочка, не замечая пляшущих чертенят в глазах собеседницы.

— Ну так-то он часа три как у императора объявился, — огорошила Анель девушку, — а сейчас, если меня не обманывает слух, зеленый дракон только что приземлился во дворе. Слышишь, как слуги забегали? Пошли встречать хозяина замка. Он тебе за сына теперь по гроб жизни обязан.

Женщины спустились во двор. Толпа прислуги, собравшаяся на крыльце, расступилась от повелительного окрика сестры императора.

На герцоге, болтая ногами и вереща от радости, висел обезьянкой счастливый Томаш. Рядом что-то докладывал Бентар. Поодаль сгрудились гвардейцы во главе с капитаном, ожидая распоряжений.

Все произошло внезапно и очень быстро.

Тома хотела спокойно подойти, поблагодарить за спасение и рассказать, что присматривала за всем в отсутствие хозяина. По крайней мере, старалась.

Герцог обвел взглядом двор, их глаза встретились, а потом раздался радостный крик Томаша:

— Мама! Папа вернулся!

Глаза Чейжена потемнели, а Томочка, не выдержав, обернулась и, взвившись в воздух сереброкрылой драконицей, понеслась прочь.

«Анель ему все расскажет, и Бентар, и Томаш. — Она стрелой мчалась по небу, ныряя в облака. — Опять небось решил, что я его сына приворожила, чтобы на него как-то повлиять!»

Тома ворчала про себя, для успокоения нервов выписывая виражи. Полеты за это время стали ее любимой отдушиной. Даже сама себе она не хотела признаться, что от вида герцога ее сердце сладко затрепетало.

«Божечки! — недовольно морщилась она. — Веду себя как семиклассница, увидевшая популярного певца вживую».

Густая тень, накрывшая ее, на мгновение заставила испуганно заозираться.

Рядом, легко догнав беглянку, парил роскошный изумрудный дракон.

Вот тут-то Тамара и ощутила на себе все прелести инстинктов. Размах крыльев, поворот головы, урчащие звуки явно показывали драконице, что кавалер к ней неровно дышит.

«Ну уж нет!» Упрямая девушка, придушив в зародыше и инстинкты, и чувства, прибавила ходу. Опередив герцога на пару мгновений, она первая приземлилась во дворе уже своего замка.

— Франсита!

— Меня зовут Тамара! — Она обернулась, сверкнув на Чейжена зелеными глазами, в которых, казалось, плавились частички серебра. — Я не просила Томаша звать меня мамой. Он сам так решил! Как я могла отказать ребенку, у которого еще и отец пропал и где-то шатался целый месяц! Вы еще и у императора побывать успели, вместо того чтобы к сыну мчаться.

— Тамар-р-ра!

Широкий прыжок — и вот баронессу и владелицу замка на глазах у всех слуг тащат куда-то, по пути объясняя своей брыкающейся добыче:

— Меня в мир к йосоватам закинуло. Прямо к нашей фее. — Девушка от таких новостей даже вырываться перестала. — Видимо, когда я, почуяв сына, создал портал, эта мерзавка над ним помагичила. Только вот на наших бородатых приятелей она не рассчитывала. Нет в ней больше магии. Обычная женщина, только с крыльями. Даже замуж собирается. Темный мир вытянул из нее всю злобу вместе с магией. Характер, конечно, остался, но жених доволен. На редкость спокойный мужик.

— А почему месяц не возвращался? — Тома увидела, что приволок ее дракон к родовому камню альеф Квисадорских, и немного успокоилась. В конце концов, тут она хозяйка.

— Так у меня в том мире прошел только день, — пожал плечами мужчина.

— А догонял зачем и сюда притащил? — Девушка сама не заметила, как перешла на «ты».

— Просто понял, что должен тебе кое-что показать. Так ведь не поверишь…

Дракон шагнул к камню и положил на него широкую ладонь.

— Что, и без кровушки в этот раз? — удивилась Томочка.

— Ты свою руку сверху положи. Это не обряд. Просто кое-что покажу.

Девушка чуть посомневалась, но все же решилась. Маленькая рука с тонкими пальчиками легла поверх мужской ладони.

Ее ослепило. Просто ослепило и накрыло коктейлем чувств и эмоций стоящего рядом герцога Аэдэлстэна.

А самой яркой была та, недавняя. Сияющие Томочкины глаза и крик сына «мама». Тогда Чейжен понял, что женщина, которую он всегда хотел видеть рядом с собой, мать, которая нужна его сыну, хозяйка в его замке… вот она!

А потом он с восхищением следил за серебристой драконицей, штопором ввинтившейся в небеса.

— Тамара альеф Квисадорская, согласны ли вы стать моей женой? — Тихий вкрадчивый голос мужчины заставил пробежаться по спине Томочки армию мурашек. — Обещаю, что приложу все силы, чтобы завоевать вашу благосклонность и любовь.

Щеки девушки вспыхнули алыми маками.

— Я подумаю, — еле слышно прошептала она.

— А у меня в замке есть мальчик, который очень ждет маму, — тоном опытного коварного шантажиста с улыбкой попенял Томе нахальный Чижик. — Вдруг он решит, что ты из-за него улетела?

Было невозможно не поддаться на этот обаятельный шантаж. В итоге Томочка согласилась вернуться в замок герцога, потом остаться на ужин, потом погостить немного, потому что Томаш просил…

Через пару месяцев посреди украшенного двора все слуги обоих замков, задрав головы к небу, наблюдали, как в лучах пламенеющего заката танцуют две крылатые фигуры. Танцуют настоящий брачный танец драконов.

Томаш тоже смотрел, только с башни, в компании императора, который своей властью благословил молодых. Парнишка мечтал, что когда-нибудь у него, возможно, появится братик или сестричка.

А вот о чем мечтал император, никому не известно…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог