В Авдотью нашу вселились бесы! [Астра Минтака] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Астра Минтака В Авдотью нашу вселились бесы!
— Говорю тебе, в Авдотью нашу вселились бесы! Баба Глаша поёрзала на скамейке, поправила цветастый платок на голове и повернулась к Марье Ивановне. — Истинная правда, вот те крест, как перед богом говорю, — настаивала пенсионерка, заглядывая в выцветшие глаза собеседницы. Та только поджимала губы, слушая россказни соседки. Разве может она, учительница с сорокалетним стажем, поверить в выдумки деревенщины, большую часть жизни отдавшей дойке коров? Марья Ивановна вздохнула и слегка отодвинулась от напирающей Глафиры. На город опускался вечер. Свежий осенний ветер шуршал листьями, гоняя туда-сюда по асфальту, и она лениво следила за их передвижениями сквозь толстые стёкла очков. — Марь Ванна, — не отставала соседка, — батюшку надо заказывать, чтобы приехал и изгнал бесов-то. — Глафира, не несите чушь, — с очередным вздохом ответила учительница. — Посмотрите лучше, какая красота вокруг: воздух кристально прозрачный, листья стелются багряными тропинками, а запах! Как в лесу. Пенсионерка притихла, оглянулась по сторонам, втянула в себя воздух с такой силой, что ноздри раздулись как кузнечные меха. Потом, что-то учуяв, понюхала воротник своей старенькой куртки, оттопырив его и по-птичьи вытянув голову. Одежка, тонкая не по сезону, почти не грела, и Глафира поддевала под низ шерстяную кофту. Иногда две. Молния на куртке барахлила, часто заедала и закрывалась не до самого верха, поэтому на шею в обязательном порядке повязывался мохеровый шарф — писк моды восьмидесятых годов. Из-под куртки до самых пят опускалась широкая бархатная юбка, изрядно потертая дворовыми скамейками. Она ни с чем не сочеталась и делала хозяйку похожей на цыганку. Завершала образ массивная обувь на тракторной подошве, этакие ботинки-внедорожники. Хоть грязь меси, хоть по болотам ходи — они выдержат и не развалятся. Сидя на лавке, Глафира изредка покачивала то одной, то другой ногой, и ботинки выныривали из-под юбки и кокетливо блестели начищенными боками. Обнюхав куртку целиком, пенсионерка осознала комичность ситуации и отмахнулась. — Да ну тебя, Марь Ванна. Ты бы послушала, чего говорю. Просыпаюсь вчерась ночью: гул какой-то за стенкой. У Авдотьи как будто генератор работает. Я халат на ночнушку накинула, тапки надела — и к ней. В дверь звоню. Никто не открывает, и гул не прекращается. Постояла минут пять, потрезвонила. А потом раз, и дверь толкнула. Случайно. Та и открылась! Я зашла, вижу: Авдотья наша посреди кухни стоит в одном исподнем, и на неё через окно фары светят. Да так ярко, что глаза слепят. А она в этих лучах замерла и сама сияет, словно лампочка Ильича. — Глафира, а тебе не приснилось? Не может соседка наша сиять. Да и какие фары? Где ты видела такой автомобиль, чтобы фонарями до третьего этажа достреливал? — А я и не говорила про машину, НЛО это был! Н. Л. О. Глафира всем телом нависла над учительницей, стараясь доказать свою правоту. Марья Ивановна мягко отодвинула её рукой. Пенсионерка села на место. — И что случилось дальше? — Внезапно свет фар переключился на меня. Я на миг ослепла и, кажется, потеряла сознание. Открываю глаза — передо мной Авдотья стоит, лицо встревоженное, глаза красные как угольки. Спрашивает, что случилось, на кой чёрт к ней ночью припёрлась. Я остолбенела — испугалась взгляда бесовского. Но нашла в себе силы ответить: дверь открыта была, вот и зашла проведать. Авдотья успокоилась, посмотрел на меня как прежде, по-доброму. Говорит: «Спать иди, всё у меня хорошо». И за дверь выставила. Я ушла, но взгляд этот, глаза красные забыть не могу. Батюшку надо пригласить, пусть изгонит нечистую силу. — Так это чертовщина была или НЛО? — уточнила учительница не ради интереса, а скорее, чтобы поддержать беседу. Марья Ивановна не верила Глафире. Но воспитание и врожденное чувство такта не позволяли прямо сказать «врёшь ты всё» и перевести тему разговора. Она тоже временами покачивала ногами, затянутыми в плотные колготки. И модельные полусапожки с острыми носами создавали диссонанс с грубыми ботинками Глафиры. Впрочем, и пальто учительницы, пошитое по последней моде, контрастировало с видавшей виды курткой бывшей доярки. Жирную точку в сравнении ставила шляпка, приехавшая из столицы законодателей моды в качестве подарка от одной из бывших воспитанниц. Марья Ивановна носила её чуть наискосок, отчего весь её облик становился чуть моложе и задорнее. — Не знаю, — пожала плечами Глафира и внезапно схватила учительницу за плечо. — Идёт! По дорожке, шурша листьями, ковыляла Авдотья. Она заложила обе руки за спину и неровной походкой, шаркая старомодными туфлями, направлялась к ним. Соседки на лавке притихли. — Авдотья Павловна, добрый день! — приветствовала пенсионерку учительница. — Не хотите присоединиться к нам, воздухом подышать? Погода сегодня чудесная. — Отчего же не подышать? Ну-ка, Глашка, подвинься. Авдотья тяжело опустилась на скамейку. Её грузное тело до пят было укутано в шерстяное пальто, источающее запах сырости и нафталина; голову покрывал платок, нелепо завязанный на лбу. Глаза лихорадочно блестели. Глафира вжалась в скамейку и вся как-то съёжилась, отчего стала похожа на нашкодившего щенка, ожидающего наказания. Тем временем Марья Ивановна продолжила разговор: — Говорят, НЛО у нас объявился, по ночам спать не даёт, в окна заглядывает, фарами светит. — Правду говорят, — отозвалась Авдотья. — Самолично видела. Глафира, сидевшая поникшая, со сгорбленной спиной, при этих словах выпрямилась как палка и торжествующее посмотрела на учительницу. — Инопланетян видела? — полюбопытствовала Марья Ивановна. Авдотья кивнула. — Вот! Не приснилось мне, не приснилось! — возликовала Глафира. — Зачем же они на Землю прилетели, людей тревожат? — продолжала выспрашивать учительница. — Жизнь предлагают вечную. — Чего? — Здоровье крепкое и молодость в обмен на двух девочек. От удивления Марья Ивановна сняла очки, не отдавая себе отчёта в действиях, протёрла их о лацкан рукава и водрузила на место. Авдотья проследила за её движениями и продолжила: — После семидесяти здоровье совсем сдало: то спину прихватит, то суставы выкрутит. Про зрение даже говорить не хочется, село так, что перестала видеть дальше собственного носа. В квартире-то с закрытыми глазами что угодно найдешь, а на улице как? В магазин отправишься с бадиком и то, сто раз споткнешься. Ногу я ломала, помните? В двух местах! Полгода восстанавливались. А всё из-за зрения проклятого. Месяц назад операцию собиралась делать на глаза: с врачами договорилась, анализы сдала, документы собрала. Завещание написала на всякий случай. Но решила обождать — боялась сильно. А сегодня без очков и без операции хорошо вижу. И кожа стала как в пятьдесят — гладкая да свежая. В доказательство она вытянула перед собой руки. Те и правда выглядели помолодевшими. — И кого ты отдала инопланетянам? — осторожно уточнила Глафира. — Дык, внучек своих — Лерку и Верку. Дочь на выходных привозила. Пользы от них никакой, один шум. Слава Богу, избавилась. Авдотья улыбнулась, и престарелые соседки заметили, что и зубы у неё свои, а не вставные, что были раньше. — Марья Ивановна, не хотите с нами молодость вернуть, здоровье поправить, приблизиться к вечной жизни? — С кем «с нами»? — удивилась учительница. — Глашка вчерась вступила в наш клуб просвещённых, когда ночью ко мне пришла. На неё пролился благословенный свет — процесс запущен. Она подалась всем телом в сторону Глафиры и спросила: — Когда к тебе внучка приезжает? Завтра? А вторую можно и опосля привести. Та побледнела как мел и начала медленно сползать со скамейки. Учительница схватила её за куртку, придержала. Воцарилось гробовое молчание, и было слышно лишь шуршание листьев, гоняемых ветром. Шорох шагов вывел пенсионерок из оцепенения. Они дружно повернули головы и увидели приближающуюся фигуру… Авдотьи! — Свят, свят, свят! — запричитала Глафира, осеняя себя крестным знаменем. — Ещё одна… Авдотья! — прошептала учительница. — Галка, а я тебя везде ищу, — возвестила гостья, приближаясь к скамейке. — Марья Ивановна, Глашка, вы уже успели познакомиться с моей сестрой? На пятнадцать лет младше, а похожи мы как две капли воды. Нас раньше даже путали, но потом я сильно сдала, постарела. Смотрю, пальто моё надела. Замёрзла? У нас Москва, не ваши Сочи вечнозелёные. Настоящая Авдотья доковыляла до скамейки и облокотилась на свежевыкрашенную деревянную спинку. — Девчат, чего такие бледные? Я и с плохим зрением вижу, что вы цвета плесени на хлебе, который месяц в пакете лежал. — Вставай, Галка. Дела у нас. И, растолкав сестру, Авдотья потащила её прочь от скамейки. — Вот видишь, Глафира, нет никаких инопланетян. И НЛО нет. Просто у Авдотьи сестра — шутница. В гости приехала, а мы и не знали. — Нет у неё сестры. Мы вместе в детдоме росли, знаем друг о друге всё. Ни сестры, ни родителей, ни других родственников. Подкидыш она, как и я. И свет фар НЛО мне не привиделся. Был он, да такой яркий, что я сознание потеряла. — Успокойся, Глафира, — попыталась утихомирить соседку Марья Ивановна. — Инопланетяне её захватили. Или бесы вселились, — настаивала на своём пенсионерка. — Такого быть не может, ты же понимаешь, — не выдержала учительница. — Я никогда не ошибаюсь! — неожиданно резко произнесла соседка. — Разве может высшее существо ошибаться? — спросила она, всматриваясь в лицо учительницы в сгущающихся сумерках. Та поймала взгляд и похолодела: её сверлили красные как угольки глаза Глафиры. — Высшее существо? — эхом повторила Марья Ивановна, чувствуя, как страх парализует её. — Теперь — да! И Вы можете им стать: просто приведите двух девочек. Небольшая плата за долголетие и вечную молодость, согласитесь. — Зачем же две? Одной не хватит? — еле слышно спросила учительница, пытаясь выиграть время. Она понимала: надо уходить, убегать прочь от Глафиры, в которую вселилась инопланетная сущность. Только ноги не слушались, неподвижно стояли, точно свинцовые болванки, а сердце колотилось так громко и неровно, что, казалось, его биение слышит и порабощенная соседка. Соседка, которая минуту назад общалась по-человечески, адекватно и внезапно возомнила себя высшим существом. «Может, вызвать «Скорую», пусть приедут с санитарами, заберут её в сумасшедший дом? — промелькнула у учительницы шальная мысль. — Обколят препаратами, глядишь, и убьют паразита, который обосновался внутри тела Глафиры». — Одна девочка нужна, чтобы повернуть вспять процесс старения, запустить механизм регенерации, а другая — вместо батарейки, поддерживать жизненные силы во взрослом организме. Марья Ивановна нащупала сотовый телефон в кармане модного пальто. Получится ли незаметно набрать номер? Позвать на помощь… — Даже не думай, — рявкнула Глафира, словно читая мысли. Стремительно, подобно змее в броске, она схватила учительницу за предплечье. Электрический ток пробежал по руке. Марья Ивановна вскрикнула от боли, выронив телефон. — От меня не скрыться. И звонить бесполезно. Я сожгу любого одним прикосновением, одним взглядом, — прошептала соседка, наклонившись к самому уху учительницы. И, привстав, схватила её за второе предплечье. Боль растеклась по телу огненной лавой, проникла в каждый орган, пронзила мышцы, скрутив их судорогой. Марья Ивановна хотела закричать, но не смогла. Словно рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, не в силах издать ни звука. Боль стала невыносимой. «Я умираю» — догадалась она и потеряла сознание.Очнулась уже лежащей на лавке, над ней нависала Глафира. Вокруг стемнело, стояла тишина, и только гоняемые ветром листья шуршали об асфальт. — Процесс имплантации прошел успешно, — констатировала соседка, — добро пожаловать в наши ряды. Учительница подняла голову и хотела было возмутиться, как неожиданно ответила: — Я очень рада, Глафира, давно мечтала вернуть молодость и здоровье, но боялась признаться в этом даже себе. Слова сами слетали с губ, не подчиняясь ей. Будто кто-то сидел в голове и командовал, что сказать, что сделать. А она, безвольная пленница в собственном теле, вынуждена была выполнять указания. — Ну и хорошо, — улыбнулась Глафира. — Девочек когда приведешь? Марья Ивановна села и на секунду задумалась. — Завтра ко мне придут две ученицы, как раз подходящего возраста. Вот их и забирайте, — ответила она, ужасаясь сказанному. Учительница была не в силах закрыть рот, чтобы остановить поток слов, не могла себя контролировать. Словно марионетка, управляемая невидимым хозяином, поднимала руки, дергала ногами, крутила головой. — Вот и ладненько, — обрадовалась Глафира. — Завтра снова встретимся. А сейчас ступай домой, обдумай ситуацию, привыкни к новому положению. Она помогла Марье Ивановне встать и слегка подтолкнула в спину, направив в сторону дома. — Ступай же, чего стоишь? Учительница встрепенулась и на шарнирных ногах, нехотя, двинулась вперёд. Соседка смотрела вслед. Будто упирающегося бычка тащили на невидимой веревочке. Против воли. Против желания. «С одной старухи — две девочки, с другой — две девочки, так и закончатся на планете женские особи, способные к деторождению, — рассуждало инопланетное существо внутри Глафиры. — Молодость и здоровье можно вернуть пожилым землянкам, а репродуктивная функция не восстанавливается. Всего через пару десятков лет не останется ни одной женщины, способной оставить потомство. Раса вымрет сама. И мы, высшие создания, займём эту голубую планету и построим новый прекрасный мир».
Последние комментарии
43 минут 37 секунд назад
1 час 6 минут назад
19 часов 5 минут назад
19 часов 5 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад