Пожарный кран № 1 [Наталия Зоревна Соломко] (pdf) читать онлайн

н. соломко

Пожарный
nI
кран
ПОВЕСТЬ

МОСКВА

1986

Р2
С60

4803010102—321
386—86

С
М101@3)86

© ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»,

1986

г.

...Аня Елькина
елки.

до

полчаса

за

пропала

Бесследно. Только пальто,

шапка

и

начала

шарфик

первой

остались

на вешалке...

Случилось
—

И
она

это так:

Анька, сбегай
хотя

Мотя дал ей

за

не

послушалась: толстый,
режиссером

право. Она

взяла

минуты

То

больше

могла,

чтоб ею

командовали,

добродушный
командовать,

и

графин,
никто

скомандовал:

водой!

Анька терпеть

дежурным

и

графин

выскочила

не

видал

ни

в

Мотя был сегодня
стало

быть,

коридор

Аньки,

—

ни

и

имел
с

этой

графина...

графин-то потом нашелся. Если, конечно, это
можно было назвать графином...
Пропала! Исчезла! И сколько ни бегали по Дому
пионеров, сколько ни кричали, в одиночку и хором: «Анька,
ни ответа, ни привета.
Анька, где ты?»
есть

—

Если бы

диких

джунглях, ну,
понятно: заблудилась, попала в лапы какому-нибудь
хищнику... Но в Доме пионеров откуда хищники?
Меж

А

как

случилось

в

тогда

уже собрались зрители и изо всех сил
ладоши, требуя, чтоб артисты поскорее начинали.

тем

хлопали в

такое

в

тут

зале

начнешь,

если

Бабу Ягу

играть

некому?..

Часть

первая

ПРОПАЛА

ДЕВОЧКА...
.Шерлок

Холмс нетерпеливо

ударил себя ладонью
Ах, если б
—

воскликнул

он.—

чрезвычайно

по
я

колену.
сам

там

был!

—

Это,

по-видимому,
интересное дело...

А. Конан

Дойл. «Собака Баскервилей*

ЧТО ТАКОЕ ЕЛКИ

Это надо сразу объяснить, чтобы
наши

герои,

Каких
пионеров:

чем

только

они

понятно

было,

кто такие

занимаются.

кружков

и

секций

не

было

туристы, авиамоделисты, юннаты,

в

Доме

самбисты, фото-

графы,
по

И

шахматисты...

они

все

с

носились

утра до вечера

коридорам, спорили, иногда ссорились, шептались,

смеялись, толкались

в

И конечно,

на занятия...

буфете,

в

очереди

каждый

сломя

мчались

голову

считал, что его кружок

—

самый лучший!
Считали
У

—

нас

наши

замечательно! Мы

Па-адумаешь!

—

—

герои

отзывались

—

—

У

—

—

как

знаете

И тогда

А у

—

юные
нас

Зато у

—

мы...

рассказать.

юные

актеры.

нас

что,

грустно?
самое

главное:

елки!

—

Па-адумаешь...—
Потому что больше
бурчал кто-нибудь:

что

что

кричали

актеры говорили

—

умолкали.

А

весело!

Па-адумаешь! А у

—

ставим!

было

тоже

нас

нас

из

остальные.—

ребята отличные!
Па-адумаешь! У нас тоже!

—

актеры

спектакли

Остальным, между прочим,
У

юные

«Глобус»:

театра

пионерского

и

так

нас

вздыхали
сказать

им

вы

а

каникулы,

все

остальные

было

там

нечего.

и

Ну,

вкалываете,

разве

как

каторжные.
Но
так:

это

он

от

нет

зависти,
зимние

наступали

сомнения.

каникулы,

бегать

А

в

юные

Да

кино.

мало

ли

некогда

обойтись. Ведь Новый год
тут

у

детей

Дом

весь

пионеров

кататься на

игр

и

никак

лыжах,

развлечений.

как
работать! Понимаете
было им отдыхать! Без них не

—

нельзя

было

что

оставались

актеры

взрослые! Некогда,
волшебный,

хоккей,

в

отправляли отдыхать: играть

и

Потому

—

праздник таинственный

без

и

сказки.

сойдутся лицом к лицу. Пусть Зло
ворожит, колдует, заманивает. Пусть даже покажется, что
оно
сильнее! Но нет
Добро победит. Это необходимо
знать всем и каждому, чтобы не бояться, не отчаиваться:
Пусть Добро

и

Зло

—

Добро

—

сильнее

Зла!

И вот, чтоб об
в

Дом

пионеров

этом

юные

не

забывали,

актеры.

и

мчатся

ранним утром

И, noi^a зрители сдают пальто,

носятся по
кулисами

происходят

интереснейшие

зале, за

в

коридорам, шумно рассаживаются

превращения.

Анька
и так

и

только

она
со

Елькина, например, превращается в Бабу Ягу,
просто и ловко это у нее получается, будто всю жизнь
летала

на

помеле

хорошими людьми. А задира

всякими

Балабанов

что

делала,

становится

вдруг

примерным

и

воевала

троечник Вася

и

Анд-

мальчиком

И

рюшей, которому поручено Бабу Ягу перевоспитать.
ее перевоспитывает. Хотя, в глубине души, очень ей
завидует.

Балабанчику

хочется

Он тайком

прекрасная!

Играть

зеркалом.

ее

Бабу Ягу

играть
и

выучил

—

роль

дома репетировал перед

Балабанчику

Андрюшу

примерного

такая

он

скучно.
А
и

вот

сидят

на

Генка Овсянников. Разве

некоторое время

они

Доброго Молодца

и

сойдутся

Генка

хоть

А

победит,
это,

отличник

предположить,

Слава Зайцев

не

на

Айрапетян

Горыныча
Между

голову
и

что

через
и

прочим,

выше.

Зайцев.

Сейчас

они

Пятницу. Чтобы круглый

и

стал

Змея

в

смертном бою?

Вова чуть

Робинзона

в

можно

в

беседуют Вова Гусев

мирно

превратятся

знакомьтесь,

превратятся

и

диване

похож

на

дикаря,

приходится

коробку грима! Верочка, самая красивая
девочка в Доме пионеров, конечно же, Снегурочка.
« Приготовиться
к
скомандует
началу!»
дежурный

извести

целую

—

режиссер.
И

сказка

начнется!

Сколько будет приключений и
непременно победит. Юные зрители

переживаний. Но Добро
будут хлопать в ладоши, а потом, съев подарки, побегут
домой, довольные. Им и в голову не приходит, что через час
все начнется сначала. И опять Добро победит.
А вечером,

когда

кончится

третья елка,

режиссер

Павлович

Бремушкин соберет своих сказочных героев
в репетиционной комнате и достанет общую тетрадь в
оранжевой обложке (кто ж не знает, что в эту ужасную тетрадь
он записывает замечания по елкам!) и скажет:
Михаил

—

Милые

выспались

мои,

вас

что,

кормят

нынче?
6

плохо?

Или

вы

не

Юные актеры

будут виновато смотреть в пол.
Василий, тебя придется показать врачу,.—

—

Михаил Павлович.— У тебя

нахмурится

Почему это?

—

не

ногами,

если

что ты
к

в

же

тому

есть

что в твоем

в

сцене, просто
станет

не

шаркают

Павлович.—

обворожительно.

слышно,

поклонюсь!

ноги

на

Михаил

скажет

укором
на

возрасте

сцене едва-едва...

бормочите

не

говорят

примется

с

зале

тебе

я

относится:

что

—

делаешь

говоришь,

то,

по

плетутся

Верочка!

—

Все,

заморгает Балабанчик.

—

А потому, Василий,

—

ревматизм ли?

не

что

Это,

ты

иначе

подарок, позабыв

ему
о

станет

вас...

ко

всем

слышать

под нос, зритель должен

сцене,

такое

там

кстати,

И

и

он

если

ты

скучно

Геннадий,

будешь горбиться и сутулиться, сниму с роли, имей
в виду. Добрые молодцы
люди военные, у них выправка,
ясно? Владимир, что там с тобой опять произошло?
Вовка Гусев будет молчать: Вовка не ябеда.
Я спрашиваю, кто привязал хвост Змея Горыныча
к роялю?!
сурово повторит Еремушкин.— Анна, а ну
и

завтра

—

—

—

—

—

Это

не

я!

Это

не

она!

службе

по

которому

глаза!

мне в

погляди

—

дежурный

подтвердит

положено

знать

все.—

режиссер,

Это

мальчишки

из

балета...
А

—

Павлович,

а

ты

куда

глядишь?

скажет:

потом

—

—

Что

рассердится Михаил

ж,

рабочий

день

закончен.

Бегите домой.
Но расходиться

юные

Михаил
и

все

—

примутся

актеры.
Павлович

кинутся

кто-нибудь
—

хочется...

Михал Палыч, посидим немного!

—

канючить

не

сядет

занимать

на

место

огромный

старый

поближе.

И

диван,

обязательно

попросит:

Михал Палыч, расскажите про

Но Михаил Павлович
никогда он им про

войну

не

только

войну!

головой

покачает

—

рассказывает. А рассказывает
8

он

им

о

реформаторе

великом

о

театре,

Константине

сцены

Станиславском, портрет которого

Сергеевиче

напротив... Юные актеры слушают

и

висит

на

стенке

на

смотрят

Сергеевича, он уж давно им как старый добрый
знакомый. А Константин Сергеевич глядит на них и тоже будто
Константина

слушает.
Больше

Сергеевич,

всего
если

юным

увидит

«Не

верю!» Мол,
неправду старик!
кричит:

А

Живо

и

сцене неправду, сердится

так

в

жизни

бывает!

не

Михаил Павлович смотрит

потом

—

на

Константин

как

актерам нравится,

домой! Поди,

родители

на

вас

Не любит

и

часы

милицией

с

уже

охает:

ищут!
И приходится расходиться. А

Дай

—

вам

ясно,

занят

вечера

что

он

тобой

друзья!
расходиться!

будете!

тут

—

хмурится

прав.

елки?

такое

серьезным

не хочется.

хочется, ох,

вы и ночевать

волю,

Михаил Павлович. И

Теперь

не

делом! И

Это когда
с

ты

с

до

утра

утра до вечера рядом

И тебя понимают! И

не

хочется,

не

с

хочется

МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ И КУЗЯ

Мы расскажем

только

об одном дне елочной поры,

о

том,

когда, пропала Анька Елькина.

Видно, такой уж невезучий
начали

преследовать

Михаил
очень

это

Павлович,

не

с

выдался:

самого

неприятности

утра.

например,

поссорился

с

Кузей

и

переживал.

Поскольку
еще

всех

он

повесть

очень

наша

хорошо

только-только
знакомы

с

начинается

героями,

и

вы

давайте

знакомиться.

Сначала
лет,

но

он

с

Михаилом Павловичем.

любит

ходить

сунув

мальчишка.

9

Ему

руки

в

пятьдесят

карманы

семь

—

как

Роста Михаил Павлович
Илью

на

у

как

него,

довольно

испуганно

Муромца,
и

его

только

делает

Ситуация

эта

юные

а

Дома

считает,
воспитанников

Но

о

они

юные

только

актеры

И

Михаил

актеры

давным-давно
он

догадываются:

его

давным-

притворяются. Зато

весьма и тем и

отлично

другим недоволен. Он

разбаловал

что по ним плачет

догадывается

детская

своих

комната

милиции.

позже.

Кузе. Это Михал-Палычев внук. Вообще-то
Алешей, а Кузей его прозвала Машенька, Кузина
—

о

да так и пошло.

тех

свете

не

только

директоре поговорим

бабушка,
на

юные

Михаил Павлович

до того,

зовут

С

другом!

что

Теперь
его

что

Сергей Борисович

пионеров

и о том и о

юные

занимательна:

актеры

что

давно понимает,

директор

а

деле Михаил Павлович

А

сердится.

довольно

догадывается,

раскусили,

человеку

боятся.

что

делают вид,

что

он

актеры сразу

Незнакомому

самом

брови

Иногда

Михаил Павлович сердится,

что

вид,

юные

плечи.

ужасно боятся. На

актеры

не

в

головы

втягивают

Тогда

похож

усов. Зато

мохнатые.

седые,

их.

грозно хмурит

может показаться,

Павлович

только

положено,

Он вообще

богатырского.
без бороды и

пор,

как

Машенька умерла, дед

и

внук

остались

одни-одинешеньки.

Когда-то были у Кузи папа и мама, да вдруг исчезли.
Давным-давно, когда Кузя был совсем маленьким. Он
плакал, требовал, чтоб они вернулись.
топал Кузя ногами на деда и бабушку.—
Где они?
Куда вы их спрятали?
—

—

Машенька

принимался
всегда одно

молчала и

бродить
и

то

по

Кузя

Наверно, забыл
он

и

на

квартире

и

кухню

плакать.

свистеть.

А дед

Свистел

он

же:

Гори,
Потом

уходила

вырос
о

них.

сейчас терпеть

не

и

гори,

моя

звезда...

спрашивать

Но

песню

может.

ю

о

родителях перестал.

«Гори,

гори,

моя

звезда»

Кузя высокий,
деда. У

него

был малышом,

то

всем

говорил,

дед. Но однажды, гуляя

и

железом,

Два

Кузя

усы, которыми

своего

росте
и

на

могучего

верхней губе

уже

гордится втайне.

великий, между прочим, изобретатель. Когда

—

Кузя

пионеров,

в

догнал

румяное круглое лицо

пробиваются
Кузя

почти

станет

в

как

артистом,

бесконечным коридорам

по

заглянул

что

он

Дома

пахло

комнату, где вкусно

замер.

человека

он часто

стояли

Кузе

встречался

А другого

он

там

видел

в

Один был знакомый:

окна.

у

коридорах

впервые:

и

угощал

человек

конфетами.

был железный!

тот

Кузин знакомый едва доставал железному до плеча, но
бесстрашно копался у него в животе.
А кто это?
настороженно поинтересовался Кузя,
—

—

не

размышляя,
—

Сейчас узнаешь!

знакомый,

захлопывая

каким-то

Кузин

железного на животе и

щелкая

вдруг вспыхнули

обомлевшему Кузе,

рубиновым

протянул

огнем, он

железную

руку

проскрежетал:
—

И
и

отвечал

торжественно

дверцу у

железного
к

шагнул

—

просто дать деру.

рычажком.

Глаза

и

ли

лучше

Я

робот! Рад

—

этой

с

интереснее железных

То
вечера
что-то

электронных

есть

тобой познакомиться!

Кузя

минуты

Потому

навсегда.

с

что

потерян

людей, которые

просто

пропадал

с
в

самого

семейство

Дверь,

на

для

свете

называются

раннего детства

кошку для

открывающуюся

маленьких

роботов,

театра

и

до

постоянно

ловли

на голоса хозяев.

которые,

раз

ничего

роботами.
Кузя с утра

кружке радиоэлектроники

изобретал. Электронную

мышей.

нет

понял:

был

гудя,

Целое

катались

по

Муську.
Последним взлетом юной Кузиной фантазии был Федя
говорящий скелет на колесиках. У Феди была обширная

квартире взад-вперед

и

нервировали кошку

—

программа

действий:

он

открывал

дверь,

когда

здоровался, предлагал чувствовать себя
кухни

в

комнату

пустой

поднос
11

приходили

как

дома

(чашек Феде

не

гости,

и возил из

доверяли,

он

постоянно

все

ронял,

за

был

что

Михаилом

прозван

Павловичем

«полоруким»).
Главный номер Фединой

сумерки
в

зубах

и

программы был

он

лениво

выкатывался

в

течение

десяти минут

покуривал, светя пустыми глазницами

таков:

балкон

на

в летние

сигаретой

с

меланхолически

прозрачной летней

в

тьме.

Поглядеть на Федю приезжали со всего города, пока не
явился участковый милиционер и не предложил немедленно
прекратить

безобразие.

Михаил Павлович
изобретательских

порывов,

с

не

интересом

изобретена

решительно
ключом

что

в

самом

лета,

конце

Кузя

стал

Кузя

когда

хмурым,

роботов по винтикам,
Целый месяц он лежал на

своих

и

На
думает

на

раз, когда

голоса

старый

хозяев,

вариант

—

с

под ковриком.

Москвы.

потолок

электронной

и только

комнату,

предпочитает

И вдруг, полгода назад,
это

всей

ко

открывающаяся

дверь,

заявил,

Кузиных

относился

Кузину

нечисти, заполонившей

была

сдерживал

думал, думал

вопрос
о

деда,

о

о

забросил... Случилось

все

дед

и

внук

молча

дерганым,
лег

на

вернулись

и

диван

из

разобрал

задумался.

диване, мрачно глядел

в

чем-то...

чем

он

Кузя

думает,

Машине, которая будет управлять

Из-за этой-то Машины

они

сегодня

и

отвечал,

что

человечеством.

поссорились.

МАШИНА

Если

быть

вчера, вечером.

точным,

Между

ссориться

и

внук

начали

еще

прочим, Анька Елькина принимала

в

этой ссоре деятельное участие:

и

обзывала дураком.

Тут

дед

объяснить

бросала

в

Кузю

тапком

Аньку: на время
каникул она переехала к Еремушкиным. Потому что Анькина
мама лежала в больнице.
Ас ним я жить не буду!
сказала Анька Михаилу
Павловичу.
надо

сразу

—

и

про

—

12

Он

Максим

это

—

Петрович,

Он тебя обижает?

—

—

мамин

муж.

расстроился Михаил Павлович.

буркнула Анька.— Он
добрый. Только я его все равно терпеть не могу!
А почему она Максима Петровича терпеть не может
поди добейся от нее... Сходил Михаил Павлович в больницу
Ничего

—

обижает!

он меня не

—

—

к

Анькиной маме,
Злая

—

она

«Аня, пойдем
кино!»

своим
и

и

так,

маленький

И

это

кино»,

а

Анька

не

не

комнату,
молчит

Петрович ей:
«Подавитесь

она:

зыркает

ней

исподлобья,

как

А у

мама заплакала.—

волноваться

жить

уж

меня

Бремушкиных. Честно говоря,

у

все

ему поперек, да еще и вмешивалась в разговоры

Вчера

у

вечером

собирался

Кузи было

делала

с

дедом!

прекрасное

кататься

настроение:
лыжах. Он ждал

на

наутро

он

этого

каникул! Ведь кататься в лесу на
Кузя собирался не с кем-нибудь, а с Катей... Так

дня

лыжах

в

скоро

нельзя...

нравилось: вреднал Анька

очень-то

вы

с

Мы

запрется.

и

объяснить.

смогла

Максим

по-доброму. А

И Анькина
мне

ничего

упрямая.

в

она

будет,

стала

она

растет,

Уйдет

эдак,

волчонок...—

Кузе

в

и

но

лес,

с самого начала

славно, так радостно было у
завести

о

разговор

него на

Машине!

Давно

Машину спокойно слушать
слушает и сердито барабанит
всякие

высказывает

«Человек— это

звучит

ли,

за
—

людей.
Люди!

люди! Какая
во всем

А

от

—

дед

заступается

за

понимает

же

ты

может

людей,

про
он,

потом

какая-то

ему,

что за важность

глупые,

этого

черт

Например:

разве

Кузя.— Да

Неужели

дед

столу пальцами. А

мол,

польза? Они

ошибаются!

что

людьми! Обидно

живыми

сердится

них

по

И

Не

может.

же

дернул

известно,

старомодные идеи.

гордо»...

Машина управлять

не

и

душе,

видите

—

дед! Они всегда

никогда не замечал!
на

мол,

ошибках

они

учатся.
—

Только выучиться

сердито.—

никак

не

Наделают глупостей,

и

плакать:

а

он

ах,

оказался

мы

думали,

плохим!

Ах,
14

могут!

а потом

—

Кузя

хмыкнул

начинают

что

этот

человек

мы

думали,

что

страдать

хороший,
все
будет

отвратительно!
сосчитать, все учесть!

замечательно, а вышло

чтоб
Ко

и

взять

все

ечитать

именно

и

А

они

учитывать

виноват? Нет,
Чтоб не ошибаться!
кто

и

не

дед.

умеют,

обратил внимание: не хотят! Зато все время
что-нибудь чувствуют! А кому нужны эти глупые чувства!
Глупый ты...— покачал головой Михаил Павлович.—
Глупый и маленький...
не
А это, между прочим, было уже оскорбление! Кузя
И

ты

—

—

маленький! Он серьезный, взрослый человек, напрасно дед

Нет, Кузя

этого не замечает.

И

он

точных,
в

стал

главное!

жизни

—

ка

Да

запрограммировать!

Так уж

и

все?

Анька

—

как

хмыкнул Михаил

нервы.

—

А

что

вот

которые
которых

Павлович,

а

не

все

Ань-

на

хочешь, можно и деревья...

если

перестала

темными

на

—

умных,

табуретке и раскачивалась,
И деревья? И небо?
неодобрительно покачал головой

комнаты

Романтик ты, дед,—

Кузя.— Но,

—

на

машины,

машины,

и

действуя Кузе

изобретателя

Великие

—

без

время

никуда! Машины

—

учесть

сидела посреди

—

наше

здравствуют

считают!

а

чувствуют,
можно

машин

надежных

в

что

доказывать,

докажет!..

ему

раскачиваться,

на

глазами:

настороженными

человека

уставилась

можно?

Проще пареной репы! Особенно

такого

примитивного,

ты, Елькина.

Анька

обратила

не

на

обидные

слова

внимания,

она

долго думала, а потом спросила удивленно:

А

душа?
возмутился Кузя.— Ты, может, и в бога
Ну и ну!
веришь? Нет никакой души. Чему вас в школе учат!
Есть!
упрямо сказала Анька.— А ты просто дурак!
Шла бы ты спать,— хмуро посоветовал Кузя,—
вместе со
своей душой!
И больше не обращал на Аньку
—

—

—

—

—

—

—

внимания.

В

конце концов,

хотел, чтоб дед
—

Пойми

его

ты,—

совсем не такая,

он

не

с

ней разговаривал,

он

понял.
втолковывал

какая

была

в

15

он

твоей

деду,—

жизнь

молодости!

сейчас

Жизнь

—

она

—

жизнь,— покачал

всегда

головой

Ере-

мушкин.

Ты

—

бы телевизор глядел

хоть

Кузя.— Неужели
ничего не

ты

не

изредка!
что

понимаешь,

—

от

рассердился

человека

зависит, все решают .машины! Человек без них

ничто! И надо учиться у машин, понимаешь? Надо
они

чувства,

и

Вот сейчас

по

в

И

понимал.

изо

радио об

газетах

это

изжить

Кузя

объяснил

ему

на

примере:

—

Ну,

не

—

мешают! Понимаешь?

лишние,

Еремушкин
простом

уже

всех
все

этом

охраняют природу, слыхал?

сил

время

и

говорят

по

телевизору,

Допустим, с человеческой точки
Ну, рыба там дохнет, потому что
деревья погибают, в городе дышать

пишут.

правильно.

речках грязная,

Очень людям жалко, просто рыдать

готовы

А

сосчитать

дед? Лучше

чего жалеть,

взять

да

из-за

зрения
вода

в

нечем.

природы...

спокойно,

что

чувства! А моя
Машина запросто бы сосчитала и выдала бы разумный
совет:
«Да бросьте вы этот мартышкин труд! Не жалейте
выгодней. Человек

ничего,
все

в

сто

к

годную

и

—

все

А

этом

еще

и

как-то
—

если

она

Тьфу
Пропади ты

на

—

Анька,

исподлобья,

на

переселиться

тут

другую

точный прогноз выдаст: планету,
в

таком-то

году,

ракетная

не

разовьется, тогда
и

что

посмотрел

на

делать

Кузю

будем?

не

—

сердито,

печально.

не

Он

использовать

дед!

дела,

Раз Машина

не

—

осуществления переселения разовьется тогда-то.

бойся! Машина

тебе

него

раз выгоднее

переселению, откроют

спросил Михаил Павлович
а

может, у

быстренько

потом

И при

техника для

Вот

а

не

семь

тридцать

до конца,

планету!»

этого

сосчитала

—

значит, разовьется, не

ошибается. Она ведь
тебя!

пропадом

сказал

—

со

тут

не

человек!

Михаил

Павлович.—

своей Машиной! А Землю-то нашу

жалко?
ушел,

даже

конечно,

не

тоже

покрутила

пожелав

поднялась,

пальцем

у

Кузе спокойной ночи,
глянула на Кузю

виска:

16

мол,

и

дурак

же

и

ты!

И

Не

обиделся.

Кузя

Аньку,

на

И закричал, так, чтобы дед
Ты

—

какую-то

всё

из

которой нет
железа!
Где она,

вид,

Ну

и

Вот

Кузя
он

вообще
ладно.

они

не

и

шагают

независимо

старательно

по

пока

не

и

сам

это

что от

с

она

Кузю

утра молчал, делал

Вообще-то

ненужное

улочкам,

ему

обидно,
он

чувство:

и

но

еще

чувств надо избавляться.

получается...

А Михаил Павлович
внук

в

запустила

заснеженным

темным

прогоняет

очень

Кому

с

посвистывает...

полгода назад решил,

Правда,

Анька

и

слышал:

Кузей..*
пожалуйста! Кузя переживет!

знаком

Ну

душа?

ваша

И сегодня

не отозвался.

не

никогда

эта

распахнулась,

А дед

что

и

деда.

дед! Выдумали
было, а вокруг

глазами,

закрытыми

На

своей комнате,

в

там,

душу,

нужна?!
Тут дверь
тапком.

с

живешь

и

собой.

само

станет

скоро

идет

и

похож

ему

горюет:
на

кажется,

что

робота.

ДИРЕКТОР СЕРГЕИ БОРИСОВИЧ
Во

всех

странных

и

пришлось

принять

Честно
вовсе

не

тут

тишине

пионеров
и

и

всем

удивительных

(а

также

удивительных) событиях

участие

и

участвовать

И еще

очень

этого

дня

Дома пионеров...
Сергею Борисовичу

директору
в

меньше

остальным

не

них

хотелось,

героям нашей

чтоб

он

в

них

повести.

Сергей Борисович был пристрастен
дисциплине, а многочисленные обитатели Дома
вот

были

в

чем.

как

раз

склонны

к

нарушению

и

того,

другого.

Директор
и

очень

говоря,

участвовал,

к

не

хотелось.

Дело

и

странных

делал

им

замечания,

продолжали нарушать... В

общем,

а

они

не

отношения

слушались
не

Сергей Борисович, пожалуй, уже отчаялся и не
верил, что они сложатся когда-нибудь. Весь Дом пионеров
знал его любимую
поговорку (за день Сергей Борисович
складывались,

и

17

шесть): «Педагогика здесь
бессильна
нужно вызывать милицию! *
К милиции Сергей Борисович относился с большим
ее

произносил

а

раа пять»

и

то

—

в

стать

детстве он мечтал

разрешила

понятно:

и это вполне

уважением,

все

что

прекрасно знали,
Но ему не

следователем.

мама.

О,

очень, очень печальная история...

это

Что

—

ты

Неужели

тебя еще
А

—

за

мечты?

дурацкие
жизнь

всю

хочешь

—

мама.—

удивилась

возиться

бандитами? Они

с

зарежут!
может,

и

не

Сергей

зарежут...— возразил

Борисович.

Немедленно

—

рассердилась
я

замолчи и не

мама.—

сейчас немедленно
И

она

Борисович
педагогический

Он

и

диван
и

вздохнул

институт.

будешь

ты

с

матерью!

—

елушаться, либо

меня

умру!

на

легла

Либо

смей спорить

послушно

любил

глаза.

закрыла

маму

все

Сергей

в

поступил
и

А

делал,

как

она

скажет.

Учиться
и

лекциях

в

что

слушать,

было скучно

выбранном мамой,

институте,

такое

и как их

дети

находился маленький кинотеатрик,
показывали

ни

представить,
вот

детективные

любил. Но

очень

единого

какая

на

несмотря
именно:
а

вот

у

взрослым,
твердо

по ночам
в

—

можете

не

же
его

руке

себе

он

время

такое

лекций

с

Даже

в

странно,

кино,

что,

боялся

детей. Да-да,
бандитов не боялся,

такое:

приводили.

Сергей Борисович
ему до

все

Сергей Борисович

сбежал

воли!

воли,

силу

ужас

он

института

котором

которые

вы

сила

Бывает

хотя

сжимая

—

разу

была

в

в

фильмы,

разику!

такую

боялся.

знаете,

ни

него

дети просто

И

надо воспитывать,

тошно* а как раз напротив

и

сидеть на

сих

давным-давно

пор снилось,

пистолет,

по

стал

будто бежит

ночным

«Стой!

он,

улицам,

Стрелять
буду!»
командует он, почти его настигнув. Преступник
оглядывается, встречается с Сергеем Борисовичем взглядом
преследуя

очень

опасного

преступника.

—

18

и

сразу

что

тобой?»

с

И тут
ним

Тебе,
ты

она,—

в

А

И

вот

во

ложись

уснуть

он

уж

Над

просыпался.

скоро

Не любил

бормотал

не

Лежал

мог.

несчастный.
утро

Сергей

Борисович.—

спать.

уже

такой

сынок,— говорила

сне...

мамочка,—

порядке,

почему

и

снилось,

страшное

наверно,

кричал

сам

он...

встревоженно спрашивает
вздрагивал

«Сереженька,

мама.

Ничего,

—

Все

—

Сергей Борисович

стояла

—

сопротивление бесполезно!

понимает:

и

Не

опять

во

повезло

свою

и

думал,

ему

в

жизни.

работу...
работу. Скучно ему

придется

Сергей Борисович

тьме

на

идти

было. Тяжело.

там

Вот

и

этот

начался

день

не

очень

удачно:

идя

Дома пионеров, он услышал за дверью
театра «Глобус» странное шипение, переходящее

по

коридору
пионерского
и

в

гул

свист.

Не приходилось сомневаться,
происходит очередное

что

там,

за

дверью,

безобразие!

ЯША АИРАПЕТЯН И СКВЕРНАЯ К°

Заглянув в репетиционную комнату, директор увидел
ужасное! Сохраним пока в тайне, что именно. Потому что
опять же необходимо кое-что разъяснить.
репетиционной обнаружены были Сергеем
Аня Блькина и Вася Балабанов, известные
эта троица
Удивляло отсутствие Вовы Гусева

В
Борисовичем
безобразники.

—

держалась
отметил

вместе.

присутствие

всегда

Со
в

скорбным недоумением директор
скверной компании примерного

Айрапетяна.
Впрочем, этого следовало ожидать,— с горечью
пробормотал он.— Сразу надо было догадаться, чем
мальчика

—

это

кончится...

Дело

в

том,

что

раньше

примерный Яша
20

Айрапетян

кружке ракетостроения и, между прочим, был

занимался в
там

способным. Ах,

самым

какие

замечательные

корабли он строил! Но месяц назад способный Айрапетян вдруг забросил ракетостроение и перешел в пионерский
театр « Глобус». Ни с того ни с сего...
Сергей Борисович тогда долго с ним беседовал, пытаясь

космические

«Что

вразумить.
интересным

за

ты

делом

на

модель! Ну
«Надо!»
тихим,

—

—

Вот теперь,

пожалуй,

распахнув дверь

Он

самый, который в
на ВДНХ) с гулом
и

унесся

к

но

упрямым

пора сказать,

в

переходить

что

голосом

отвечал

увидел директор,

репетиционной...

как

увидел,

тебе

зачем

последнюю

театр?..»
Айрапетян.

окно

—

занят,

прекрасно у тебя получается,
твою

говорил.— Таким
прихоть!
Айрапетян! И ведь так
ВДНХ собираемся отправить

странная

космический

корабль Айрапетяна (тот
ближайшее время собирались отправить

и свистом вылетел в настежь

распахнутое

звездам...

охнул Сергей Борисович.— Вы
Безобразие!
соображаете, что вы натворили?!
В общем, для Аньки, Балабанчика и Айрапетяна
—

утро

—

тоже

не

медом было мазано!

НА БЕРЕГУ МОРЯ

ДОМ
Пока

возмущенный

безобразников
познакомимся

глубины

до

поближе

«А

то

в

кого

что

Перевлюбляемся, еще

директор

влечет

Павловича,

скверной компанией.

со

и

Вовка

дружат

Уже тогда, четыре года назад,
ни

души

под грозные очи Михаила

Балабанчик, Анька
никогда

это

не

влюбятся:

ж

будет?

и

жениться

—

они

им

и

с

первого

твердо решили,

так

волновалась

хорошего?»
21

и

дети

что

хорошо!
Анька.—

придется... Какие-то

жены, какой-то мой муж, да еще

класса.

потом

ваши

появятся! Чего

«Ничего!

эту! Будем
они

они

сражаться

с

на

там,

Вовка

и

любовь

ее,

будет дом на берегу моря.
и собаку и построят корабль для
будет плавать по морю и
них

вырастут, у

Балабанчик

Вовка

а

пиратами,

берегу

Ну

втроем!»

заведут лошадь

Балабанчика.

Балабанчик.—

подтверждал

всегда

А когда
А еще

—

обязательно

моря,

Анька будут

Анька станут артистами

и

в

нем

будет
а

выступать,

театр...
утром

—

—

Вечером
кататься

берегу моря и смотреть на горизонт: не
появится ли там корабль Балабанчика...
Вот какая прекрасная у них будет жизнь, когда они
на

по

лошади

вырастут.

«Уговор

—

—

сказала

строго

тогда

Никакой любви!»

Анька.—

«Никогда!
в

денег!

дороже

глотку

и

сто

А Вовка,
был

разговорах

поклялся

—

акул

в

который

будущий

Якорь

мне

бок!»
сильно

заикался

взволнованно

краток,

капитан.—

и

потому

крикнул,

в

ударив

себя

в

грудь кулаком:
«

Мо-мо-могила!»

Это означало,

что он не

расстанется

с

друзьями до самой

смерти.
И

вот

теперь некоторые

кое о чем жалели

и, может

(не будем их называть), кажется,
быть, даже собирались нарушить

клятву!
Удивительные, непонятные происходили
некоторые с презрительной усмешкой ругали

ту страшную

утверждали,
одна
в

никакой любви нет,

что

девочка,

якорь

этим

а

некоторым

вещи: днем
девчонок

по

ночам

в

глотку

им
и

и

снилась
сто

акул

бок!

ОБЩИЙ

этой маленькой

Да,

именно:

в

нашей

повести

на

никто

еще

и

не

СБОР

несколько

подозревает

главке все

минут

даже,

23

главные

собрались
что

их

герои

вместе...

ждет

И

впереди.

Разве

Константин

что

Глядит

старик...

заранее... Пока

известно

ему

рассказать

и о

с

Сергеевич Станиславский, мудрый
портрета и печально улыбается, будто все

нем, он тоже

—

ничего

не

началось, надо

действующее.

лицо

Конечно, некоторые могут засмеяться: разве может
портрет быть действующим лицом? Он же нарисованный!

Людям, которые так уж хорошо знают, что в жизни
может быть, а чего не может, мы скажем с таинственной
усмешкой: ах, миленькие, в жизни всяко бывает!..
Так
его

от

вот:

был подарен Михаилу Павловичу

этот

портрет

о

друзьями-актерами,
времени

табличка

бронзовая

«Милейшему Мише

в

год

в

из

ухода

сообщала

и

чем

левом

киных

—

рамы:

а

от

Михаил Павлович украсил

и

маленькая,

углу

товарищей по
квартира у Еремуш-

театра

Искусству». Портрет был большой,

позеленевшая

рабочее место... Случилось это так давно,
Аньки, ни Балабанчика, ни Яши Айрапетяна еще и

им

что

новое

не

было... Но были другие,

Стоило
ходить
и

потрескалась

отчего

и

на

Так

ходуном.

падал,

В

прийти

им

тоже

шумные
как

репетицию,

что

портрет

не

раз

и

срывался

красивая позолоченная рама давно

чего

только

не

довелось

увидеть

—

пыльной изнанкой
свои

холста

девочке
как

в

углу

а

девочку Юля...

рамы

—

часто

И
о

все

—

для

тетради

одной

Сергеевич

два

облупилась.

общем,

записки

на свете

начинали

не

Константину Сергеевичу за эти годы!
За Константином Сергеевичем
между
хранили

ни

беспокойные.

и

стены

свое

в

и

ролей..*
прятал

дупло...

хотя

них

поколения

они

А

и

пережить

стеной

юных

и

актеров

мальчик

один

писал

бронзовую табличку
Мальчика звали Павлик,
под

давно

вспоминал:

выросли,

Юля

и

Константин

сейчас

в

Доме

работает библиотекарем, а Павлик... О, Павлик
стал
артистом! Недавно даже снялся в десятисерийном
д'Артаньяна...
фильме «Три мушкетера», в главной роли
Но о Павлике мы сейчас рассказывать не будем: скоро
пионеров

—

—

он

и

сам

появится...

24

прочим, Константин

Между

Анька скоро пропадет,
Хотя

положено.

И сегодня

скажет! Но
не

—

очень

ему

молчит

не

—

так

—

кое-что

что

уж
сказать.
и

выдержит

тихо-спокойно: еще

все

И

знает и это.

хочется

такой уж выдался день

сейчас. Сейчас

не

Только

знает.

иногда

Сергеевич

ни-че-го

началось...

Михаил Павлович сидит

пролистывает свой

и

блокнот, а Кузя натирает лыжи, оба молчат. Но
начинается!.. И вот
три!
дверь распахивается
директор привел безобразников и с порога сказал:
Я требую принять меры! Немедленно!

—

—

—

рабочий
раз! два!

—

это

—

Но

в

что

потому

этот

было

немедленно

принять меры

миг

же

на

столе

никак

неистово

нельзя,

затрезвонил

телефон.
—

Это говорит

голос.—
—

—

Вова сегодня

Почему?
Потому что
—

он в этот ваш

С

А

имеет
если

и

право

он

—

не

—

елку

не

не

он

себя

лучше!

пока

А теперь

бывает...— вздохнул Михаил

это

Актер,

нельзя.

ему

не явитьсяна спектакль только в
иначе

он

подведет

пущу!

не

равно

скажу:

слушается...

—

своих

ответила

уважаемая,

одном случае:

товарищей.
Вовы

мама

Гусева

бросила трубку.
Михаил Павлович вздохнул

и

вот что я вам

вел

ходил,

приходить

умер. А

Все

на

сообщил сердитый
Гусева!
не придет!

наказан! И

он

мальчиками

Павлович.—

Вовы

удивился Михаил Павлович.

театр

меня

совершенно
—

мама

и

повернулся

к

директору

безобразникам.
Что случилось?
—

—

Михаил

Павлович,

я

это

виновата!

—

сразу

сказала

Анька.
—

Никто

сердито

этом

девочку-то

и

на

взглянул

джинсов,

—

в

выражение
не

не

нее:

лица

похожа.—

Неправда!

—

сомневается!
ишь,
—

Сергей Борисович
стоит! Руки в карманах
Эта

дерзкое...

Не девочка,

крикнул

—

а

и

на

бандитка!

Айрапетян,
25

девочка

сверкая

черными

Аня

глазами.—

в

ни

чем

не

виновата! Я сам! И

смейте

не

говорить!
Видали его? Еще и не скажи ничего!
А Балабанчик изобразил на круглом конопатом лице
раскаяние и пробормотал сладким ангельским голосом:
Сергей Борисович, мы больше так не будем...
пуще прежнего рассердился директор.—
Артист!
Полюбуйтесь, товарищ Еремушкин, на плоды вашего
так

—

—

—

воспитания!
—

и

А

сжала

Она

Михаил

Павлович

кулаки,

будто собиралась

не

терпеть

могла,

Сергей Борисович
выяснять

отношения

и

при

чтоб
сам

при

чем?!
с

—

директором

Михаила

Анька

спросила

Павловича

драться.
ругали.

вспомнил, что нельзя взрослым
и

детях,

велел

всем

выйти

в

коридор.

Впрочем,
—

С

в

каким

Павлович,—
мечтательно

коридоре

бы

тоже

было

я

удовольствием

неожиданно спокойно

произнес

отлично слышно.

директор.— Вы

и

даже

вас

уволил,

Михаил

даже как-то

представить

себе

не

можете...
отчего
Ну
Павлович.— Могу.
—

—

Чего

Анька ему
—.

Не

вы

же,— запротестовал

там

опять

натворили?

—

Михаил

спросил

Кузя,

а

ответила:

твое

дело!

Грубиянка она была, эта Анька.
Гляди, Елькина, лопнет мое терпение!
—

—

нахмурился

Кузя.— Плакать будешь!
—

Ты

сам

вперед

заплачешь!

—

отозвалась

дерзкая

девчонка.
—

Поглядим!

посвистывая.

—

пообещал Кузя

зловеще

и

ушел,

ЗНАМЕНИТЫЙ ПАВЛИК

Вот тут-то
раньше всё

и

позвонил

записки

Ну, тот самый, который
девочке Юле, а потом стал

писал

Ну, д'Артаньян! Теперь-то

артистом.

фильм «Три

ведь

Павлик.

показывать по

всего

мушкетера»

позабросив

телевизору, и,

знала:

страна

неделю назад

страны торопливо строгали себе

мальчишки

вся

его

кончили

клюшки, все
шпаги...

Здравствуйте, Михаил Павлович, это я,— сказал
грустным голосом.— Не узнаёте?
Простите, нет,— отвечал Михаил Павлович, хотя

—

Павлик

—

лица было ясно,

его

выражению

узнал.

Это я, Павлик...

—

Ах,

—

ты, Павлик?!

это

Павлович.— Господи,
в

что

по

захолустье?
Издеваетесь?

будто бы изумился Михаил

—

какая честь

для нас! Что занесло тебя

наше
—

Как можно!

—

Видел,

—

догадался знаменитый артист.

спешу тебя

Напротив,

тебя. На коне, знаешь ли,

видел

захватывает

все

десять

серий... Ну

и

поздравить!
шпагой! Аж дух

со

как,

Павлик,

приятно

быть знаменитым?
Павлик

Можно,

—

Я

Павлович.—

по

и

спросил:

приду?

я

Знаешь,

—

—

помолчал

лучше

тебе

И Юлька

не

надо,— сказал

не

Михаил

соскучился.

тоже меня

вздохнул Павлик.— Я прихожу,

видеть не хочет,— тяжело
а она

дверь

не

открывает.

Да

еще

брат... Обещает милицию вызвать, если я еще приду.
похвалил
Михаил Павлович.— Я и не
Молодец!
что он такой решительный человек.

этот ее
—

знал,
—

—

Я

вас очень

Поговорите

с

Юлькой... Я

чтоб перестала
оставил
—

ее

Не

прошу,— умоляюще заговорил Павлик.—
же

дуться! Ну,

я

за

ней

приехал! Скажите ей,

виноват,

признаю, ну, уехал,

одну...

одну,

а

с

сыном,— угрюмо

Павлович.
27

уточнил

Михаил

Я

—

понимаю,

гулять уехал,

Не

—

в

буду,—

Ну,

я

ж

не

снимался! Объясните ей это!

кино

головой Михаил Павлович,

покачал

Михаил

почему,

Но

было.

трудно

было горестное.— Я тебе

лицо у него
—

я

ей

конечно,

не

и

помощник.

Павлович?

За

вы

что

все

на

меня?
Михаил

Павлович

молчал

и

становился

все

угрюмей.

Наконец он сказал:
Потому что ты, Павлик,

предатель. И правильно тебя

Славик гоняет! И

лучше

—

я

тебе

мне на глаза

вот что

скажу!

И Михаил Павлович грохнул
Что

—

попадайся,

не

вами?

с

—

испугался

трубкой.
Сергей Борисович.— Вам

плохо? Может, валидол дать?

Спасибо,—

—

у

меня

свой

есть.

Он подошел
А

—

пробормотал

какие

он.—

из-за

а вы...

Михаил

верные...—

ледяному стеклу.

тоскливо

вырастут. И ведь всегда надеешься,

что

стоит

ну

ли

так

переживать

пустяков!
неодобрительно качнул головой
Поссорились
помирятся, чего не бывает!
—

что

надо,

—

не

добрые,

к

—

директор.—

вас

все

Ах, Михаил Павлович,

—

у

Пока

окну, прижался лбом

к

людьми!

вырастут

Радоваться

Михаил Павлович.— Не ищите,

отозвался

Стоит
не

ваш

ли

воспитанник

стал

все так

принимать

известным

близко

к

артистом,

сердцу. Оно ведь

железное.

Вы полагаете?

—

с

печальной

усмешкой

спросил

Павлович.

Беречь себя надо!
Борисович.— Два инфаркта
—

—

наставительно

это

—

не

ответил

Сергей

шутки!

ЧТО ТАКОЕ ИНФАРКТ
—

ка.

Инфаркт

Слово

тоскливо

это

—

это

что?

показалось

стало

на

—

настороженно спросила

ей смутно знакомым,

душе.
28

и

Ань-

отчего-то

Болезнь

—

такая

—

Айрапетян.— У моей бабушки

сердце,— объяснил

в

трещина

был

тоже

инфаркт,

только

один пока...

А

—

Три.

—

А потом?..— Анька испуганно заглянула

—

в

ну

сколько?

их

всего

глаза.

Потом умирают...

—

И Анька вспомнила, откуда
умер... Лежал

А

мама

А
это

Анька
не

—

с

стояла

не

на

глаз

она

совсем

—

Анька

не

что на

потому

видит

но

него

вдруг

—

и

у

и

папа

молчал.

догадалась,

лежит

него

на

родинка
это

работы,

с

знает:

какой-то

диване
на

—

щеке

не он.

придет

радостно

во
—

и

невидимой

диване, никакой

не

папа,

никакой радости,

нее

внутри у

что

входит

сейчас

он

становится

будто Анька и папа связаны
ниточкой... А этот, который лежал на
на

слово:

диване

сразу

папа

тепло,

Анька смотрит

это

у папы... Но

как

идет

его,
нее

душе у

на

кто-то

похожий,

папу

Анька папу чувствовала:
двор,

ведь

ненастоящий

это

знает

плакала...

плакала:

Очень

морщинки у

и

окна

у

она

глазами

закрытыми

папа,

и молчит...
и

Айрапетя-

пусто...
А

в

на

ходили

доме

и

цыпочках

говорили:

папа

умер...
А

как это

Но

—

никто

почему-то

умер? Где он?

не

пахло

мог

объяснить

Аньке,

это

праздником Новым годом,

в

комнатах

хотя

до Нового

а

года было еще далеко-

Потом
и

того,

ящик,

пришли

люди

ненастоящего,

обитый

—

много,

положили

черной материей,

так,

длинный

в
и

что

с

музыкой

стало

тесно,

деревянный
понесли

по

улицам.
Была

осень,

над крышами,

серый, скучный день. Небо висело
из него падал первый снег. Он несся

тяжелыми липкими хлопьями
и

лица

—

и

сразу

—

на

таял...

29

деревья,

на

дорогу,

прямо

на плечи

Только
На
подошла

ненастоящего

у

кладбище
и

папы

выкопали

уже

заглянула... На дне

все

лицо

глубокую

стояла

было
яму.

в

снегу.

Анька

лужа.

Аньке
велел
Девочка, подойди и поцелуй папу!
незнакомый дядька с черной повязкой на рукаве и
подтолкнул к черному ящику. Наверное, он был тут начальником:
—

все

—

время командовал, кому
—

Это

смотрела,

не

как

спускать вниз,

А

снег все

папа!

—

сердито

ненастоящего
в

что

делать.
ответила

заколотили

Анька
в

и

ящик

стояла,
и

стали

лужу.

шел...

Откуда-то появились еще три дядьки, с лопатами, и
быстро-быстро закидали яму желтой мокрой глиной.
скомандовал
Родственники, кладите венки!
—

—

начальник.

Грязный желтый
Из

веток

Мама

и

холм

пропал

под

еловыми

ветками.

выглядывал папа...
соседка

бабушка Егорьева
30

плакали,

остальные

стояли

с печальными

тихо,

Аньке среди

веток...

И больше
Вот
и

улыбался

а папа весело

лицами,

что

она

не

никогда, никогда папу

инфаркт. Нет,

такое

Михаил Павлович пропал

вот

не

видела.

чтоб

Анька,

хотела

же...

так

ЧУЖИЕ НЕСЧАСТЬЯ

скомандовал Мотя, а Анька
переодеваться!
спряталась в репетиционной за диваном.

Всем

—

пошла

—

Сидит

—

на

и

полу

как

думает,

не

Михаила

спасать

Павловича.
Мысли у Аньки прыгают, скачут,

вовсе

пропадают

из

Так всегда бывает, когда надо додуматься до самого

головы.

главного.
это трещина в сердце, а Вовка на
«Инфаркт
равно придет!..— скачут Анькины мысли. Анька
—

сил

сжимает

Всего

бывает три,

их

Отчего

голову

Нет,

Этого Анька
уже

не

знает,

и

спросить

переодеваться

пошли,

мысли

скачут.— А

Стоп!

Анька замирает.— Как

—

про «близко

Анька

про

это

все

всех

легче.—

думать

не

буду!

бывают, инфаркты?»

они

«Все

а потом...

изо

становится

думать

руками,

елку

сердце

—

не

не

у

кого.

опоздаю...—

опять

Трещина...

железное...

это он

это

сказал?! Что-то

такое

сердцу»?..

к

зажмурилась,

напряженно

лоб:

морщит

надо

Михаилу Павловичу... Ну?!
«Не принимайте все несчастья так близко к сердцу!»
вот
как
он
сказал! В голове у Аньки будто лампочка
вспомнить, как директор сказал

—

зажглась
как
в

в

—

того

вдруг

это

и

За
не

все

стало

понятно.

году одного мальчишку

прошлом

колонию.

А

так

то,
он

мальчишку

что

совсем
все

он

магнитофоны

И припомнилось,
хотели
в

отправить

школе

украл.

украл. Это Чапа украл. Но Чапа

время

бил

мальчишка пошел и сказал на

31

и

запугал

себя. Все

до

ребята

во

того,

что

дворе

это

но

знали,

молчали:

охота

кому

Чапой

с

связываться,

он

большой, страшный...
А Анька

До

сих

А

—

она

пор

как

помнит,

он

проговорилась.

тогда взглянул.

почему молчала?

ты

Зачем

буду говорить?
удивилась Анька.
А если бы такое с кем-нибудь из наших?!
Другое дело,— ответила Анька.— Тогда бы я

—

—

—

обязательно
—

случайно Михаилу Павловичу

я

—

сказала.

Ясно,—

вот

тут Михаил Павлович

Будто хотел навсегда раздружить
значит, пускай пропадают?
спросил.

и

Анькой.—

с

так...

на

взглянул

нее

Чужие,

—

Анька
—

И

молчала.

где этот Чапа живет? Пошли!

Знаешь,
они

Чапе. А когда привели Чапу

к

пошли

с

магнитофонами в милицию, он заревел. И совсем он
страшный! Противный, трусливый, носом шмыгал.
А Михаил Павлович кричал
—

Обрадовались,
а

невиноватого,

смеется!

Для

этот

этого

Потом еще

к

что

тому

какого-то

разбираться

юный

вас

на

негодяй

не

не

милиционера:

надо,

живет

был

затюкали

припеваючи

и

тут поставили?!

мальчишке

Моте...

к

пошли,

до него было дело,

Ну, вот какое Михаилу Павловичу
ведь, Мотя-то, еще тогда в театр не

записался.

он

Сейчас-то

поглядишь на него и не подумаешь даже, какой он год назад

был тихий

Значит,
но

не

перепуганный.

и

так:

было у Моти несчастье,

принимали

принял

—

и

не

близко

стало

к

у Моти

«Нет,
У

не

бывает,

все

—

же

сердце

кажется,

знали,

Павлович

что

чужих

сердито думает Анька.

—

больное,

а

не

железное.

еще чужие

каждого! И так в
несчастья! Нападают на

наверняка

чужие

волноваться

Михаил

это

его?

неправильно это!»

него

про

несчастья.

Наверное, Михаилу Павловичу
несчастий

А

сердцу.

все

из-за

несчастья

можно

сердце трещина,
него,

похожи

32

Разве

на

а

тут

пиявки! Да,
Анька
пиявок
как

—

видела

их

в

аптеке,

у них, наверно, еще

саблезубых
зубами в сердце!
киек

у

Анька

банке

в

и

зубы

—

есть

тигров...

противные! Только

черные,
такие

и

огромные,

Как вцепятся чужие

несчастья

—

кривые

Правильно директор сказал, что нельзя
их близко к сердцу. Видно, они так устроены: тех, кто идет
себе мимо, не обращая на них внимания, они и сами не
трогают

ежится.

—

что

понимают,

бесполезно.

А

как

почуют,

что

доброе сердце, так и кидаются всей кучей...
тоскливо
«Что ж это получается?
думает Анька.—
Если ты добрый, то у тебя будет болеть сердце, может, ты
из-за этого и вовсе помрешь! А если тебе на всех плевать,
то живи на здоровье хоть сто лет? Несправедливо!»
Не хочу я так,— бормочет Анька.— Он не должен...
Только разве Михаил Павлович послушается?
Что же делать?
у

человека

—

—

Анька сидит
думает

всей

изо

—

за

диваном,

додумывается!

А

если

и

думает,

напополам?!

Если Анька

сердцу? Ведь

комочек,

силы...

И

—

сжавшись в

тогда

все несчастья близко к
будет
Михаилу Павловичу на половину меньше

тоже

—

останется, вот что!

Она

представляет

несчастья, которые

только

себе

зубастые

будет... А Михаилу Павловичу
«Ладно, уж как-нибудь вытерплю!
И вылезает
завтрашнего дня!»
—

Надо

скорее

бежать

потерял, ругаться

Мчась
дня,

а

с

по

чужие

ждут, чтоб кинуться...

и

наверно,

с

черные,

в

больно?!

не
—

Больно,

решает

из

переодевалку,

она.—

своего

Мотя

ее,

Все,

убежища.
наверно,

будет.

коридору,

она

сегодняшнего.

Чего уж тут тянуть...

передумывает:

не с

завтрашнего

умный первоклассник

Анька
там,

но

вбегает

в

Все

переодевалку.
никто

переодеваться еще

волнуются, мальчики

—

с

и

не

давным-давно

думает. Все кричат,

одной стороны фанерной

другой. Разве они знали, что
больное
сердце? Он же никому

перегородки, девочки
Павловича

с

—

уже

у Михаила
ничего

не

говорил!
Он

—

Я

—

в

летом

А может, у

—

перегородки

же

больнице

лежал, помните?!

него все-таки

ушами слышал!

своими

сердце?..

не
—

кричит

из-за

Балабанчик.— Подтверди, Айрапетян!

Яша подтверждает про трещину в сердце. Юным
актерам не по себе. Славу Зайцева отправляют на улицу,

телефон-автомат,
и

отличник

зануда:

в

говоря,

его

театре

как

нетерпением,

Слава

маме-врачу.

никогда

не

образцово-показательный

общем,

с

звонить

дерется,

ребенок,

за

это,

недолюбливают. Но сейчас
самого

лучшего

и

круглый

—

грубит.

не

в

его

В
честно

ждут

необходимого

человека.

Вот наконец

Что

—

он

возвращается.

сказала?

она

—

все.

кричат

Плохо...— сообщает Слава Зайцев.— Это

—

нельзя

вылечить...

Становится

тихо-тихо.

Поэтому

—

Это как?

который

Ну,

—

С

—

Балабанчик,

и

И

таких

—

слов

с

спрашивает

малыш

Валера Овечкин,

еще не знает.

снова

порадуешься...— уныло

ним

когда

задачу

стало, чтоб не остаться на

трудная

бормочет

соглашаются.

как

на

решить

во

устанавливается тишина,

контрольной,
такая

волнений. И побольше

надо побольше радоваться, понимаешь?

нами

все

никаких

эмоций.

положительных
—

главное:

—

попалась

надо

второй

задача

34

—

год.

самой главной
что

бы

Все думают,

никак

не

решить...

то
но

ни

уж

Только
никто

этого

не

робко

тянет

но

руку,

замечает.

Чего тебе?

—

Овечкин

первоклассник

наконец недовольно

—

Я придумал,—

Мотя.

спрашивает

Валерик.— Давайте,
пока у Михаила Павловича сердце не зажило, будем хорошо
себя вести. Тогда он волноваться и не будет.
Юные актеры потрясенно молчат. Просто удивительно,
—

что

никто,

говорит

тихони

кроме

додумался!
Овечка,—

тихо

первоклассника,

до

не

этого

Верочка.— За обедом я
самый умный!
отдам тебе свой компот. Из мальчиков ты
А из девочек ты самая глупая!
доносится из-за
перегородки сердитый голос Балабанчика. Потому что, что
—

ласково

говорит

—

—

—

Верочка
счет
и

и

ни

скажи, Вася Балабанов

Очень

злится.

уж

Иногда, сообщим

дура.

не

ему

все

принимает

нравится

эта

на

свой

задавака

между прочим, Балабанчик рисует

Верочку в своей тетрадке для ролей. На рисунках у Верочки
длиннющий нос, рот до ушей и маленькие косые глазки.
В общем, только по подписи можно догадаться, что это
самая красивая девочка в Доме пионеров.
Верочка
обиженно кричит Верочка
От глупого и слышу!
Балабанчику.
—

—

—

На
И

них
вот

шикают:

не

до

ссор,

решено единогласно:

с

о

актеры

Слава

будут

Зайцев,
ни

делают:
хвалят

и

ни

в

школе,

всем

в

пример.

дома,

должно

актеры,— быть

как

быть,

это

Слава

не

ни

никаких
на

и

до

выздоровеет сердце,

себя просто замечательно!
никогда

которому

ставят

«Какая,

вести

разговор.

этой самой минуты

той поры, пока у Михаила Павловича
юные

серьезном

Как

замечаний

репетициях,

а

не

только

тоска,— дружно думают юные

Зайцев. Но

ничего

тут

не

Ну, сами
Михаилу Павловичу

ни

уж

поделаешь, раз надо».
—

понимаете,

А

если

мало

все-таки

ли

что

что-нибудь

случится...

слова, поняли?
Все

согласно

кивают.

36

То

такое...

А

—

если

плохо,— кричит

Приняв
в

кого

у

грустное

Анька,—

такое

то

все

равно пусть

и

новая

начинается

благовоспитанными

прекрасными,

Михаил Павлович

Поскольку
всем

отлично

Наверно,

—

Умеет

—

которой

только

он

нам

не

они

станут
на

которых

неуместный, ехидный
откуда (кажется, с
то

Юные актеры задирают

головы.

верит...— вздыхает Балабанчик.

Карлуша

наш

торжественные:

радоваться.

непонятно

слышен.

актеры сидят

глядя

детьми,

переодевалке тихо,

раздающийся

смешок,

потолка),

в

будет

немного

в

жизнь,

дома

улыбается!

юные

героическое решение,

переодевалке сосредоточенные

ведь

или

настроение

испортить!

все

—

хмурится

Мотя.
Чтобы

этот

разговор

надо знать,

что

Доме

в

никому

пионеров

показался

не

живет

странным,

Карл

сверчок

Принято думать, что сверчки
существа тихие
застенчивые. Увы, Карл Иванович не таков. Характер у
Иванович.

—

прескверный! Карлуша сварлив и ехиден
невозможности, слова доброго от него не услышишь.
Просто удивительно, что обитатели Дома
него

все-таки

до

его

пионеров

любят.

ГДЕ

АНЬКА?

Анька, сбегай

—

и

Анька

взяла

за

ГДЕ ГРАФИН?

водой!

графин,

—

скомандовал Мотя.

выскочила

в

коридор и,

будто сквозь землю провалилась.
если, ГДЕ ГРАФИН, выяснилось довольно

как

уже

известно,

И

как-то
и

так

выяснилось,

что

только

ГДЕ АНЬКА,

Бегали,
А
В

в

звали,

зале

общем,

главное, ведь

ответа

не

(но

еще больше запуталось,

даже всякие жутковатые мысли полезли в

вопрос,

скоро

голову),

то

на

было.

искали...

зрители

будем

изо

всех

говорить

только что

сил

прямо:

договорились:
37

хлопали

елка
все

в

ладоши.

срывалась!

должно быть

И
так

и

хорошо

замечательно,

что

эмоции! А теперь

положительные

зрителям, чтобы расходились,
пеплом

голову

в

—

и

но

приезжать,

утренней елки.
Признаться,

такое

на спектакль только в

всем

своих

подведу
не

пионеров
может

себе:

по

Я

что

началу

пионерском

театре

в

к

с

—

а

уж кто-кто,
я

имею

одном случае

с

Анькой?

человеком

уныло

немедленно

Галя успеет

ЧП

помнили:

другом конце

велел

—

юные
не

право

если я

товарищей! Потому-то

что

случиться

Ну, все!

—

жила на

актеры
явиться

а

помер,

и

Конечно,

дикие джунгли. Но разве

не

—

что

ужасное

поколений твердо

я

посыпать

окончательного отчаяния.

Галя

а

думать нечего,

случалось впервые, потому

иначе

сразу начинай

Конечно, Мотя сразу ей позвонил,

города.

всех

и

позора

объявляй

и

выходи

а потом

Галя. Но Валя болела,

и

хоть

одни

роль Бабы Яги играли еще две девочки,

Кроме Аньки,
Валя

знак

волнений,

никаких

было сейчас

только в

Дом

что

ясно,

джунглях

несчастье?

дежурный

сказал

режиссер

сообщать Михаилу Павловичу...
Никуда ты не пойдешь!
хмуро откликнулся Балабанчик и встал у двери.— Ведь решили же! Хочешь, чтоб он
Мотя.—

пошел

—

—

помер? Нельзя, чтоб он узнал!
Будто если елка сорвется, Михаил

сразу

Что

же

Павлович

узнает!

не

делать, что?

Умный первоклассник Овечкин поднял руку. На сей раз
это

было
—

А

замечено

Аню

репетиции
а

Аня

за

пусть

его

сразу,

все с

Аню

надеждой

сыграет

Вася...

передразнивал? Так

на него.

уставились

Помните,

похоже

он

на

получалось,

еще стукнула за это, помните?..

Все-таки

он

удивительно был

умный, маленький Валера

Овечкин!
—

Помним!

три минуты
кулисах
—

и

С

—

дружно

завопили

юные

актеры,

Балабанчик, одетый Бабой Ягой,

и

стоял

через
в.

трепетал.

ума

репетировал

сошли...—
ни

бурчал

разику!
38

он

под

нос.—

Я

ж

и

не

Не

—

дрейфь!

громовым голосом:

Только чтоб

К

началу! Все,

брови

юбке, побрел

Мотя

и

к

Мотя

кто

и

крикнул

свободен,

ищите

Аньку!

опаздывали. По местам!

Балабанчик

мохнатые

путаясь в

скомандовал

выход не

на

Бедолага
седые

—

—

последним

движением

большой крючковатый

нацепил

нос

и,

ступе.

будто собирался сигануть вниз
головой с десятиметровой вышки, а плавать не умел, и
дрожащей рукой нажал красную кнопку.
зажмурился,

Занавес медленно поехал в стороны.

Ни пуха...—

—

замер,

потрясенный

зимний

лес.

Посреди

Мотя, открыв глаза, да так и
что увидел... Сцена изображала

начал

тем,
леса

лежали

и

красиво блестели

софитов осколки чего-то стеклянного.
Даже невооруженному взгляду было
бывший графин.

ясно,

в

что

свете

это

—

ВАСИЛИИ БАЛАБАНОВ В РОЛИ БАБЫ ЯГИ

Оркестр
в

заиграл

и

громко

весело,

зрители

притихли

ожидании.
Меж

тем

пустынной.

сцена по-прежнему оставалась

Наконец из правой кулисы, явно насильственно,
выпихнули Бабу Ягу, в которой Михаил Павлович, сидевший
своем

обычном

месте в

последнем ряду, с удивлением, но

на

без

труда признал Василия Балабанова.

Некоторое
пятилась в

время Баба Яга затравленно озиралась

кулисы. Но всемогущая рука дежурного режиссера

выпихивала ее
что

обратно...

по-разбойничьи,
Музыка
так

все

с

некуда,

грохотом

смешалась и
и

и

лихо поскакала к

вовремя затормозить,

что

В конце концов, видимо

отступать уже поздно да

яму.

и

должно

злая

сообразив,

старуха гикнула

авансцене

и

свалилась

в

там, не сумев

оркестровую

затихла, а юные зрители, думая,

быть,

ладоши.
39

восторженно

захлопали

в

«Начало интересное...»
ему было

вздохнул:

жалко

Баба Яга, кряхтя,

подумал Михаил Павлович

—

и

Балабанчика.

вылезла

из

и

оркестровки

потребовала, потирая правую коленку:

Ступу верните!

—

В

ответ

музыканты

из

оркестровки донесся

хохотали,

Само

собой,

побросав
весело

Он был

Балабанчика.

зол

стон:

инструменты.

было
и

рыдающий

всем,

кроме

себя

ругал

горемыки
словами.

последними

обзывал себя Балабанчик.— Ты что
«Трус и негодяй!
делаешь?! А ну, возьми себя в руки, балда рыжая! Ты актер
—

или

просто так?»

ты

Надо

сказать, что еще

—

дерзко
И

вот,

себя

было

это

услышав

такое

впервые

Михаил Павлович сидел

наблюдал,

как

уже

просто

Анька Анькой,

у него

—

в

в

так

был

он

жизни,

что

весь

его

по

—

в

и

и

задира.

почувствовал

страх

последнем ряду

походки вразвалочку
носится

решительно

драчун

Балабанчик превращается

вот

нет

никогда не отваживался

Васька

опасно,

оскорбленным,

настолько

и

Васькой Балабанчиком

с

разговаривать

никто

и с

пропал.

интересом

Аню Блькину:

легко, летяще, ну

сцене Балабанчик.

И

голос

звонкий, Анькин.

¦Артист!»

—

одобрительно

усмехается

Михаил

Павлович.

ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ
А

РЕБЕНОК

время Слава

Зайцев бродил по коридорам, искал
Аньку Елькину. Вообще-то он Елькину не любил: она была
грубая, недисциплинированная. Но ведь Мотя велел ее
искать
вот прилежный Зайцев и искал... На нем были
валенки и набедренная повязка, он брел по коридорам и
в это

—

время

от

времени кричал:

Елькина, выходи!
Но Анька не выходила,
—

позабыл.

Ему

сестре Юле

и

и
ее

своих

забот

знаменитом

и

в

конце

хватало:

концов
он

думал

муже Павлике.
41

Слава
о

о

ней

старшей

Вот уже две недели Юля плачет,
по

серий. Остальные-то зрители

десять

раскрыв рот

от

Они

не

и

знать

верный друг,

А

на

это

самом

«Я

восхищения,

и

тех

«Трех

начали показывать

телевизору

с

сидели

переживали

кино

он

—

«Один

за

у

как

пор,

мушкетеров»

знали, что это в кино он

в

самых

—

телевизоров,

д'Артаньяна.
храбрец и
все за одного!».

за

—

всех,

деле он совсем не такой!

люблю!

тебя

—

Юле.— Я

он

говорил

без

тебя

не

могу!»
Слава
позвали

своими

собственными ушами

это

слышал.

А

сниматься в

все

бросил

уехал,

Павлика

Юле

он

кино,

и

как

будет трудно, потому что
у нее скоро должен родиться ребенок... Все позабыл Павлик
ради кино: и Юлю, и своего сына (тоже, между прочим,
Павлика). Два года о нем ни слуху ни духу, а вчера
здрасьте!
приехал! И лицо у него было такое веселое
и довольное, будто его тут ждали
дождаться не могли.
А раньше где ты был?!
сердито бормочет Слава
Зайцев, бредя по коридору.— Когда мы с Юлей Пашкины
пеленки
стирали! Когда вчетвером на мамину зарплату
жили! Когда Пашка болел, плакал, и мы его день и ночь
на руках носили по очереди?
Вчера Слава сразу сказал: «Ты к нам не ходи! Юля тебя
хоть

и

что

знал,

одной

—

—

—

—

—

не

видеть

хочет».

Вежливо
а

со

очень

сказал.

Ведь

все-таки

взрослыми надо разговаривать

А

Юля

совершенно

все

плохой,

а

плохих

Павлика было
—

Юля,

вежливо.

Честно

говоря,
чего! Ведь очевидно, что Павлик
плакала...

плакала,

непонятно, из-за

Павлик взрослый,

надо гнать в шею.

Юле

Так

нет,

ей

Славик,

—

плохого

жалко.

это

глупо!

—

сказал

Юля

а

ответила:
—

Ничего

ты

не

понимаешь!

—

и

залилась

пуще

прежнего.
В
а

то

общем,
Юля

с

Славик
плохим

догадался,
Павликом
42

что

надо

помирится.

быть

начеку,

Девочки,

они

такие

человек

его

поступил плохо,

Но Славик

вырастут!

глупые, даже когда

надо наказать,

знает:

если

будет

иначе

несправедливо.
Слава

Зайцев

жалобу! Пусть

что

знает,

его

делать:

разберут

И премии лишат, вот! Слава
к

чему! Все взрослые боятся,
И

ни

за

ни

что,

Юля помирилась

с

за

Павлика

объявят

выговор!

работе

на
не

он напишет на
и

маленький,

когда

них

на

Слава Зайцев

что

плохим

он

понимает,

пишут

что

жалобу.

допустит, чтоб

не

Павликом!

ВОВА ГУСЕВ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЕЛКУ

Да,

пожалуй,

пора,

бедном

о

вспомнить

наказанном

Вовке!
Мама заперла

Думала
Между

это

—

сына

ключ, а одежду унесла к соседям.

на

его

остановит.

прочим,

зря

так

она

плохо

такой Вовка человек, чтоб подвести

Но

талончик

к

выручить,

нем

не

думала:

товарищей.

своих

сегодня не Вовкина очередь играть Змея Го-

Вообще-то
рыныча.

о

зубному
за

сыграть

Змея,

того

у

врачу,

него

решительным лицом

чья
вот

вторую

стоит

на

сегодня

Вовка
елку.

обещал

и

на

очередь,

Поэтому

подоконнике

его
он

с

собирается

с

теперь

и

час

духом...
На Вовке

папин

—

тулуп,

папины

валенки

и* огромный рыжий треух. В этой одежде

с

калошами

папа

ходит

на

живу

на

рыбалку.
Вовка смотрит
втором этаже,

С

этим

и

по

говоря,

«Хорошо,

думает:

что

я

не, допустим, на пятом!»

надо согласиться:

спускаться
честно

а

вниз

ведь

водосточной трубе
и

со

второго

—

все-таки

с

немножко

тоже.

А

пятого

этажа

страшно.

труба

Да,

гладкая,

скользкая...

«Ничего,—успокаивает себя Вовка.— Внизу
сугроб...»
43

вон

какой

Дома

вечером, конечно,

А

сомневаться.

спектакль! И
на ключ и

Раз!

Не

делать?

что

если

будет

этого

некоторые

одежду прячут,

то

Вовка

может

не
им

пусть

и

нечего

скандал,

не

явиться

на

понимают, запирают

будет хуже! Ну,

пора.

Два...
Мальчик! Ты

—

что

там

делаешь?!

—

с

раздалось

улицы.— А ну прекрати

хулиганить!
Ды-ды-дышу свежим во-оздухом!

—

—

сердито

ответил

Вовка.

Беда
в

свое

с

этими

Пришлось

дело.

прохожий скроется. А
шагнул

Он
и

висел

Вовка

Самое страшное
съехать

вмешиваются

бдительный

пока

сосчитал

не

до трех

и

храбро

и

холодное железо руками

осталось

не

грохнулась

в

Сугроб был толстый,

труба

удалось:

пребольно

не

в

мягкий

ударился

не

выдержала

его

сугроб...
мягкий

она совсем не

—

при падении... К сожалению, Вовке
грохнулся

позади, теперь надо

вниз.

Вовке

съехать

тяжести

потом

улицей, обхватив

над

только

Но

пережидать,

они

трубе...

к

коленками.

было

вечно

взрослыми,

сугроб,

а

повезло

на

пострадала

меньше:

железную

он-то

трубу

—

и

коленом...

третий лишний

—

Живо спрячься

где-нибудь!

ку.— Чтоб Михаил Павлович тебя
Балабанчик ушел

старый

реквизит

и

в

Мотя Балабанчи-

велел

—

в таком

виде

дальние коридоры,

декорации

от

давних

не

застукал!

где был

свален

спектаклей.

Он

забрался в бутафорскую беседку, увитую плющом,— тоже
бутафорским. Там было сумрачно, тихо, пыльные заросли
бумажного плюща надежно скрывали Ваську от всего мира.
Он сидел и размышлял, куда могла подеваться Анька,
и

вдруг

в

Балабанчик

коридоре

раздались

затаился.

44

шаги,

а

потом

и

голоса.

Голосов

было

два,

причем

из

один

Балабанчик

них

просто терпеть не мог, а от другого у него замирало сердце.
А завтра?
умоляюще спросил голос, который
—

—

Балабанчик

терпеть

не

Ну,

мог.—

после

Тоже

елок...

не

можешь?
А

голос,

от

которого

Балабанчика

у

замирало

сердце,

ответил:
—

мне

Завтра? Могу. Только

не

еще

захочется

знаю,

ли

идти с тобой на каток...

Балабанчик сидел
в

сердце

я

двое,

него

груди у

были

так

свой

в

беседке

грохотало

заняты

на

своим

только

тихо-тихо,

Дом

весь

разговором,

пионеров. Но те,
что

не

слышали

Балабанчикова сердца.
—

—

—

А

будет,

что

если...

Что если?
Если...

если

я

тебя

сейчас

поцелую?

который Балабанчик терпеть

голос,

Не знаю,— едва

—

не

—

отважился

мог.

слышно отозвался

голос,

от

которого

у Балабанчика замирало сердце.
И

вот

пусто

внутри у Васьки Балабанова

абсолютно

и

догадался,

что

Сердце

тихо.

сейчас умрет,

Вадик Березин

из

балета

Только

Балабанчик

и

попробуй

изо всех

сил

смолкло.

и выскочил из
и

самая

пионеров испуганно уставились
—

стало

ее

Балабанчик

Длинный
девочка в Доме

укрытия.

красивая

на

вдруг холодно,

него.

поцеловать!

—

закричал

треснул влюбленного танцора

по

уху.

«ЧЕСТНОЕ СЛОВО» БЕЗ КРЕСТИКОВ

Безобразие!
охнул директор Дома пионеров,
на месте побоища как бы из ничего. Он имел скверную

—

возникая

—

привычку
хотели

появляться

бы

прекратите!
Увы, его

именно

видеть.— Елькина

услышала

только

45

там,
и

где

меньше

его

Березин!

Верочка

и,

всего

Немедленно

конечно,

сразу

убежала, а Баба Яга продолжала яростно тузить Вадика.
Обалдела?!
растерянно кричал Вадик, закрываясь
—

—

руками. Он был
позволить

воспитанный и, конечно,

человек
с

драться

Елькина,

не мог

себе

женщиной.

повысил голос директор.
говорю!
Баба Яга вздрогнула, будто просыпаясь.
ты
Вадик.— Жалко,
Ненормальная!
пробурчал
—

я

—

кому

—

—

девчонка...

Сам ты!

—

—

понеслась

кулак,

Елькина,

—

огрызнулась Баба Яга и,

показав

Вадику

вдаль по коридору.

вернитесь!

—

приказал

Сергей Борисович,

да где там!

И

не

вышли

Мотя

выяснить, кто виноват, как из-за поворота

он

успел

маленький Овечкин. Они

и

Сергею

к

шагали

Борисовичу с лицами решительными и серьезными.
Сергей Борисович,— произнес дежурный режиссер.—
Нам надо с вами поговорить!
По секрету!
значительно добавил Овечкин.
—

—

—

Надо

напомнить,

что

в

Доме

пионеров

еще

никто

никогда не хотел поговорить с директором по секрету. То

есть

обитатели

Дома вообще старались избегать разговоров с
Сергеем Борисовичем. Скучно им было с ним разговаривать,
неинтересно.

По

—

секрету?

—

потрясенно

переспросил

директор.— Со мной?

С вами! Только дайте слово,

—

что

ничего

не

скажете

Михаилу Павловичу!
Честное слово,— директор неуверенно кивнул.

—

И без

крестиков!
уточнил Валера.
Хорошо, и без крестиков,— согласился Сергей

—

—

Борисович,

с

испугом

догадался,
—

виновато.—
—

—

что

глядя

случилось

первокласснику
что-то

в

глаза.

Он уже

скверное.

Пропала Анька Елькина...— Мотявздохнул
Мы

ее

уже полтора

Глупости!

—

ищем, а ее нет!

часа

отозвался

Сергей Борисович.— Я

ее только что...

46

видел

Мотя
—

—

с

Валера

и

А

что

То,

что

—

Директор
иди

Эй!

делала?

она

Березиным,
Куда?
—

переглянулись.

она
а

делает

—

поинтересовались

хором.

безобразничала! Дралась

всегда:

сбежала.

потом

грустно спросил Мотя.

—

рукой

махнул

в

сторону

соседнего коридора.

режиссер.— А ну

дежурный

сердито закричал

—

они

сюда!

Из-за поворота выглянула Баба Яга.
—

Ну чего?

Мотя содрал
—

—

сказала

—

с

нее нос

Балабанов?!
Кто

ж

не

—

она

и

и

побрела

нехотя

на

зов.

парик.
своим

поверил

еще...— уныло

глазам

директор.

Мотя.— А

подтвердил

Анька

еще перед елкой пропала...

Найдите

ее,

Овечкин.— Вы

ведь

—

пожалуйста!

Сергей Борисович
покачал
—

в

мечтали

—

умоляюще

детстве

следователем
на

взглянул

грустно

попросил

малыша

быть!
и

головой:

Мало

ли кто о

чем

мечтал

в

детстве... Это никогда

не

сбывается!
Но
у

меня
—

—

найти,

Мы

вас

Вся
а

и

очень

надежда

и

поверил,

каждый

просим!
на

—

вас!

отстал

Валерик.

вздохнул

Мотя.—

не

—

На вас!

ним
—

молчали

меня?

на

найду ее!

ее

же

растерянно повторил

Ты у

меня

Хорошо,—

не

было...

жизни

кивнули Мотя

и

Валерик. А Балабанчик

и

пепелили

такого

Сергей

в

друг друга взглядами.

Ну, ты у меня получишь сегодня!
Балабанчику Вадик.

—

Надо

разу

еще

ни

—

—

—

«А

нельзя!

Вся надежда

Вадик

пообещал

подумал:

Михаил Павлович узнает... Ему

если

то,

Борисович. С
—

не

обязательно сбудется!»

волноваться
—

никто

ему

—

шепотом

тоже!
сосредоточенно

Рассказывайте,

как

это

сказал

директор.— Я

случилось...

МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ НАЧИНАЕТ ВОЛНОВАТЬСЯ

Ах, Кузя, Кузя... Там,
позабыв обо всем,

Катей

и

знать

в

заснеженном

прекрасном,

мчишься ты по лыжне

не

что

знаешь,

рядом

твой

дед

лесу,

девочкой

с

себе

покоя

не

находит...
Вот шагает он по

Дому

банчика, чтобы задать
а

сам

думает,

«Я

самоуправство,

что ты

за

Тревожно

Павлович.—

радостно... Я скрывал

ты

тебе

не

о

говорил

был маленький. Но

тебя...

за

ему

Михаил

и

тебя

от
о

них,
вот ты

твоих

вырос...

спрашиваешь? Или ты
забыл их? А Машенька... Ты помнишь нашу Машеньку?

Почему

ты сам ни о чем меня не

Или забыл
спокойно

ее? Когда

и

ты

так

научился усмехаться

ни
равнодушно? Почему ты никогда не плачешь
боли, ни от обиды, ни от жалости? Помнишь, я спросил

от

и

—

тебя об этом,
поможешь».

любишь

а

ты

И

усмехнулся:

глаза

Машину?..

свою

«А зачем? Слезами горю

были

тебя

у

тобой, Кузя?

с

случилось
и

жил

ничего

родителях, потому

просто

головомойку

мальчик,— думает

Мне хотелось, чтоб
никогда

Аньку

тебе...

о

думает

берег тебя,

печали,

им

Бала-

пионеров, ищет

Почему
И

холодные,
ты

что мне

чужие.

презираешь

не

Что

людей

делать, как объяснить

тебе?..»
Вот
и

что

думает

Михаил

Павлович,

Аньку

Балабанчика.
А

их

нет

как

нет...

Михаил

«Попрятались,— догадывается
Понимают, что попадет!»
Он подходит
но

ключ

Потому
в

разыскивая

к

никак

что

в

своему

не

кабинету,

может

трубочку бумажку. Похоже,
Михаил

Павлович

пытается

попасть

замочную скважину

лезет

в

это

Павлович.—

в

открыть дверь,

замочную

кто-то

скважину.

сунул свернутую

записка.

карман

за

очками,

читает.

«Михаил Павлович, простите меня! Я ужасно виновата,
что не

потому

пришла
что

и

так

елка

чуть

надо.

Со

не

сорвалась. Но

мной
49

ничего

не

я

не

виновата,

случилось,

все

Вы, пожалуйста,

хорошо.
в

уехала

другой

вернусь. Не сердитесь

Я

могла.

другой
неразборчиво

потом

меня, потому
все

теперь

бумажки

стороне

все

я

срочно
если

расскажу,

что я

по-другому
чтоб

пополам,

А

сквозь

вы

не
не

Дома

директора

торопливо

ругайте,

не

Анькины

летящие

надпись,

странная

совсем

уже

«Никого

было:

написано

зна...»

проглядывалась
почерком

вам

просто

Анъка».

На

не

на

что

решила,

волновались.

ничего

Я

город.

волнуйтесь,

не

сделанная

и

никто

буквы

четким

пионеров: «РОВЕРЕНО Ж АРНЫЙ КРА

№ 1 5 СЕНТЯ...»
Что еще
Павловичу

не

«жарный кра»? И

за

волноваться, если Анька
и

уехала куда-то

не

даже

как

же

Михаилу

ни с того ни с сего

она

знает, вернется

срочно

оттуда

или

нет?..
Михаил
пальто,

Павлович

шарфик висели
неодетая уехала?!

шапка

Что ж,

заглянул

и

она

в

на

раздевалку:

Анькины

вешалке...

ОБОЙДЕМСЯ БЕЗ МИЛИЦИИ!
—

Значит, так!

сосредоточенно

глядя

Пусть каждый

где видели ее в

у

нее

она

за

вдаль,

словно

все,

что он знает о

Были у

нее

пионеров,

сквозь

видел

последний раз? Что

настроение?

Дома

стены.—

Елькиной. Когда

говорила? Какое
враги? И вообще, что
она

человек?

Юные
—

произнес директор

вспомнит

и

было

—

актеры,

Это что?

свидетельские

—

выслушав

эти

вопросы,

изумленно спросила

показания

давать

переглянулись.

Верочка.— Мы

будем?

Сергей Борисович кивнул и достал записную книжку.
Выражение лица у него было странное, незнакомое, что все
сразу заметили. Да и как же не заметить? Ведь лицо
директора Дома пионеров обыкновенно выражало сердитую
скуку и неудовольствие, будто он наперед знал, что ничего
50

от

хорошего ждать

никакой
и

такой

скуки,
В

внимательны...

пионеров был
и

отважного

вызвать?

—

приходится... А теперь

не

губы твердо
общем, в эту

похож

не

на

все-таки

глаза

минуту

директор

серьезны

Дома

Дома пионеров, а на
сыщика Шерлока Холмса...
«Шерлок

но

собакой

с

милицию

лучше

Верочка,

сказала

сжаты,

—

директора

проницательного

Может,

—

жизни

Холмс»

отвечал

твердо:

Обойдемся без милиции! Слушайте

—

в

внимательно:

ерундой,

что-то

И

деле мелочей нет!

этом

к

мол,

не

делу

расскажите. Вполне возможно,
ключ

важное,

делу! Все

к

Свидетельские

если

справедливость

наводить

трусы,

и

Сидит где-нибудь

девочка! А
что

то

дразнится. Мне

на

нее

она

была задумчивая,

я

Она

не

равно бы

настоящий
ничего

не

не

равно

самое

и

радуется,
не

слушается старших
не

любят

кулаками

таких

она

не

люди

что

думает,

они

нравятся. Какое у

нее

Я вообще стараюсь

знаю.

с

что все из-за

некоторые люди
что

ничего

не

друг,

Балабанчика: «Честное слово,

показания

знаю, где она,

все

я

все

внимания».

Свидетельские
я не

про

такие

утром было настроение,

обращать

если

понимают,

нельзя,

вы

кажется

Зайцева: «Да

Славы

показания

переживают. Она невоспитанная,

драться, потому

и

поняли? Рассказывайте.

меня

нее

дерется. А еще

вам

что это-то и есть

не

и

даже

относится,

ней

случилось.

меня

мне

ничего

сразу заметил,

не

но не

сказала, потому

всегда

придет

боится. И вообще, ей

на

не

говорила.

Утром

она

спрашивал почему.

что

скрытная. Она

помощь.

Она

повезло, потому

бы родиться мальчишкой».
Свидетельские
показания
первоклассника

—

смелая,
что

она

хотела

«Аня хорошая,
не
а

дерется,

а

лицо утром было

Свидетельские
ее

а

видел, когда
то

вдруг

заступается. Она никогда просто

за всех

всегда

Овечкина:

по

справедливости! Врагов

у

нее

так

нету,

печальное».

Моги:

показания

дал ей

замолчит

и

«В

последний

графин. Она странная:
ни

с

кем

51

не

то

раз

я

смеется,

разговаривает.

С ней

надо

любит вредничать. Но

Свидетельские

на

Анька

что

потому

по-хорошему,

самом

—

добрая».

деле она

«Настроение

Верочки:

показания

упрямая,

ужасно

утром было обыкновенное. Она глупая, ведет себя
а

мальчишка,

и что

дуры
сама
внимания.

девочек презирает,

—

них в голове

у

Кто

в

нее,

Елькина

бежит

гонится.

Только

шел

изо

в

дохромал

На

всех

никакого

Гусев, в
до Дома

усатый

что

на

нее

«Когда

то

я

как

увидел,

Ну, будто за ней кто-то
графина у нее в руках не было...»

В ЧЕРНЫХ ОЧКАХ

и

валенках

наконец

тулупе,

пионеров.
сунув

человек,

огромная,

словно

кожаные

джинсы,

сапоги-луноходы.

потому,

сил...

папиных

ступеньках,

высокий

все

Березина:

гримировочную,

НЕЗНАКОМЕЦ
Вовка

обращают

не

Вадика

показания

и

переоделся

мальчики

она

они

такую, влюбится!»

в

Свидетельские

уже

и

некрасивая

одна любовь. Это

нее

как

что

них,

говорит про

у

руки

одетый

в

карманы,

не

по-нашему. На

мрачно
нем

стоял

была

надутая, черно-оранжевая куртка, черные
в

заправленные

Лицо

этого

черно-оранжевые

человека

скрывали

черные

очки.

Мрачный

этот

человек

выглядел

загадочно,

как

космонавт, не хватало только гермошлема...

«Иностранец, наверно»,— решил Вовка, проходя мимо.
Эй, пацан, ты в Дом пионеров идешь?
спросил
—

—

вдруг незнакомец

Голос

отчего-то

его

Вовка кивнул,

Окно

а

показался

человек

Вовкиному

наклонился к
—

чистейшем русском

на

на

в

уху

третьем

Вовке ужасно
очках

черных

и

языке.

знакомым.

обрадовался,

прошептал:

этаже

у

пожарной

лестницы

знаешь?

Вовка,

разумеется,

знал.

Слушай, пацан, открой
Незнакомец торопливо полез
—

52

его,
в

а?

А

карман

я
и

тебе

за

вынул

это...—
пластик

жевательной

желто-зеленой

в

резинки

обертке,

явно

заграничной.
«Все-таки иностранец,— подумал Вовка.—
что

жвачку сует, привык,

Интересно,

делается...

Вовка

что

ничего

бесплатно

посмотрел

их

разглядишь

Даже,

знакомым...

темными

в

общем,

стало

сразу

можно

Наверно,

приглядеться,

человека

Может,

понял.

это и

некоторых

Вовка

пор

людям

и

открыл

молчун

и

никому об

обрадуется, поняв,
—

для

что

Ну,

о'кэй?

есть

просто

кое

много

не
о

тайна

есть

чем

спросил

не

может.

окно.

через

тайна...
это

недавно

если

С

каждого.

у

приглядывался

Но

нового.

сказал.

таким

никак

но

занимался:

себя

этом

ты
—

и

этим

заметно,

мог

с

тайна, Вовка

есть своя

не очень

лезть

какая-то

тут

обязательно поймешь:

то

вот

встречался...

человек

шпионом

Только непонятно, почему ему надо

У каждого

И

родным! Такое

сказать,

что

ясно,

открытым, отважным лицом быть

Впрочем, мало ли что...

да

стеклами...

в жизни с этим человеком не

поклясться, что никогда

глаза,

лицо этого человека показалось Вовке

все-таки

странно:

за

в

иностранцу

симпатичное, смелое, усатое лицо. Хотя Вовка
И

не

где это он так говорить по-нашему

пристально

разве

Гусеву

там

Может, шпион?..»

насобачился?

только

них

у

Сразу

Ведь

не

Вовка

к

был

всякий

догадываешься.

незнакомец

на

иностранном

языке.

То
он

или

окончательно

запутал

Вовку:

иностранец

нет?

На всякий случай Вовка ему

тоже

ответил

по-иностранному:
—

—

О-о-ол

раит!

Только никому

ни

слова!

—

черных очках.

Но

этого

он

мог

и

не

говорить.

попросил

человек

в

МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Вы,

—

убрали

все

конечно, уже

сцене?

на

—

вздохнул

Сергей Борисович.
Не успел еще...—

—

виновато

Мотя.— Я

отозвался

мигом!

сейчас

Ни

—

в

сошли

ума

—

что

замечательно,

На

всполошился директор.—
случае!
прибирать место преступления! Это же
вы еще там ничего не трогали!

коем

месте

кто-то

—

преступления

было

одним

выстукивал

на

пальцем

замечания

—

не

с

кулисах

рояле:

жик-пы-жик-где-ты-был... Но директор даже

безобразнику

в

только

пусто,

Вы

чи-

сделал

некогда, некогда, делом надо

заниматься...

Он

тщательно

по-прежнему поблескивали
а

покрупнее,

место

исследовал

горлышко

осколки

осталось

преступления.

графина:

целым

и

Там

мелкие,

лежало

прямо

в

центре сцены.
¦

Это

как

же

надо

было грохнуть, чтоб

оно

туда

Сергей Борисович головой.— Явно, явно
тут происходила борьба...»
Сергей Борисович,— позвал Мотя из кулис,—
глядите, что тут!..
Чуть в стороне от места преступления лежала пуговица
средних размеров, светлая... Вырванная, что называется,
отлетело...— покачал

—

«с

мясом».

Сергей Борисович
светлом

пионеров

—

костюме

режиссер

поднял

ее,

оглядел

и

ходил только один человек в

вздохнул:

в

Доме

Еремушкин. А подозревать режиссера Ере-

мушкина, согласитесь, просто нелепо!
А

кого

В

том-то

Вот
некого,

а

подозревать?
все

и

дело,

что

подозревать

разбирайся, Сергей Борисович:
человек пропал!
и

вообще некого!
подозревать

ПОЕТ ПЕСНЮ

ДИРЕКТОР
Бывает
тебе

ни

с

же такое:
того

ни

Например,

лет...

и

ладонью,

И

светлое

на

А

Когда

это

из

давних, позабытых

окна,

ли

и вспомнится

щеку

подперев

ждет

кого-то,

ли

то

было? Когда-то...

больше,

а

только

тихое,

лицо...
вспомнилась

песня,

он

которую

детстве.

Коричневая пуговка
Никто

Очень
один

да вдруг

у

То

улицу.

Сергею Борисовичу

в

пел

сидит

вспоминается

не

мамино

мама

как

смотрит

ничего

что-нибудь

сего

с

просто задумалась...
Давно-давно...

живешь-живешь

она

не

тогда

мальчик

замечал

валялась

там

нравилась,

ему

бдительность

проявил

дороге,

коричневой

в

ее

на

пыли...

было про то,

и

помог

как

задержать

шпиона...

«Как

там

дальше?»

—

стал

припоминать директор.

Но мимо по дороге прошли босые ноги,
Босые, загорелые, протопали, прошли!

«Смотри-ка... Ведь помню!

—

сущности, совершенно дурацкая песня,

И

он

тихонько

запел

Ребята

веселою

купаться
шел

Алешка

Нечаянно ль, нарочно
На пуговку Алешка

Сергей Борисович

ль

оглянулся:

по

такт

Слава богу, никого!

коридору,

вдруг увидел

К начальнику

Бегут, бегут

—

не

отчаянно

Он поднял эту пуговку

Но

чего

я

ее

в

пел?..»

буквы

заставы

дорогою

56

—

и

гурьбою,

больше

и

ногою

вышагивает
песне...

и

А ведь,

дальше:

шли

Последним

он.—

удивился

и

сам

всех

пылил.

зная

не

точно,

наступил.

видит

ли

кто,

размахивая

взял

ее

с

как

руками

собою,

нерусские на ней...
ребята всей гурьбою

скорей, скорей, скорей!

он
в

¦Просто

какая-то!»

ерунда

не

и

мог

—

остановиться

уже

встревожился

начальник заставы и велел

враг был
в

пойман,

допел

а шпионская

Алешкиной коллекции:

до

конца:

за

про

то,

как

коней,

седлать

с тех

пуговка

«Ему

но

нахмурился директор,

как

пор хранилась

эту пуговку всегда

большой почет!..»
«Вот

какие

глупые

директор

головой,

солнечно

и

в

Куда

же

я

детстве...— покачал

в

вспомнилось, как зелено, как

мечтал

он

когда

пел

было,

там

преступников, чтоб

опасных

людям.—

и

да вдруг

счастливо

детстве,

песни

там,

там,

поскорее

не

мешали

девалось? Почему

все

несчастный?.. За что?

Я учился хорошо,

давным-давно,
и

вырасти
жить
я

ловить

хорошим
такой

вырос

меня

хвалили,

мне

Почему, ну почему же, когда я вырос,
плохо? Почему мне так скучно жить?..»

грамоты давали...
стало

так

ЧЬЯ ЭТО

Сергей Борисович
кулаке

пуговицу

себя жалко,

Пожалуй,

ПУГОВИЦА?

хоть

не

сжимал в

посреди коридора,

Михал-Палычева пиджака,

от

что

стоял

все

было ему

и

так

плачь!
Михаил

появись

Павлович,

он

бы

и

заплакал, потому что это только дети думают, что взрослые не

плачут. На самом деле это не совсем так.
—

Где

А

я вас

нас

у

—

сотрудников

Это

в

кто

и

куда

бежит,

с

о

такая,

«Плане

если

Большое

помню,

которой

о

«Ну,
чем-нибудь

эвакуации»!

спасибо!

—

—

оно

и

И
в

таком...

сказал:

—

Сергей

разве можно

конечно,

человеческом!
А

висит

он

на

библиотеке.

поблагодарил
57

как

стрелочками

опасности»,— уточнил

каждом этаже. Ближайший
—

на

Не

загоримся...

горечью:

мной разговаривать

Только

ли...

Михаил Павлович.—

«План эвакуации детей

пожарной

подумал

сказал

знаете

картинка

называется

случае

Борисович
со

Ну,

голубчик,—
Такое,

висит...

называется.

показано,

ищу,

Михаил

Павло-

А

вич.—

Разумеется,—

—

на

местоположение

пожарных кранов

кивнул

вам

Просто так,— беззаботно
Исключительно на случай пожара...
Он

и

вдруг

а

пошел,

директор

вспомнил

стоял

Товарищ Еремушкин!
потеряли!
Какую пуговицу?

—

—

Палычева пиджака

ему

вслед,

да

на

Вы пуговицу

он.—

крикнул

что все

Павлович,

и

три пуговицы Михал-

месте...

Извините...— растерянно

—

смотрел

оглянулся Михаил

тут директор заметил,

только

и

тот.—

про пуговицу.

—

—

зачем?
отвечал

—

взглянув

удивленно

директор,

Михаила Павловича.— А

указано?

на нем

сказал

он.—

Значит,

это

не

ваша...

Не моя!

—

подтвердил Михаил Павлович.

—

А чья?!
Кто

затаился

Кто

заманил

на

пустой, темной сцене?

туда

Елькину Аню?

И зачем?
Что

произошло?
она теперь?

там

И где

Ответа

не

было. И

все

запутывалось

Дом
грозный

посторонние взрослые проникнуть
ведь

на

входа

у

посту

стоял

в

тем,

никакие

что

пионеров
вахтер

не

могли,

Мадамыч!

ПОЧЕМУ ОН СТАЛ ТАКИМ?
«План эвакуации» был большой, цветной. А под

безутешно плакала Юля.
Ну, будет, будет...— уговаривал
Павлович.— Видишь, вернулся же.

сидела

и

—

—

—

планом

Не хочу

его

ее

Михаил

видеть...— плакала Юля.

Ничего...— вздохнул

Михаил

Павлович.— Может,

еще не поздно, может, поймет еще...
—

сквозь

Ну

почему

слезы

он

стал

таким,

спросила Юля.— Он
58

Михаил

же

раньше

Павлович?..—

другой был...

Юля
на

и

Павлик дружили
вместе

репетиции,

если

них

у

прятал,

стать

И

Вместе

кончили

что

прибегали

Юле записки,

писал

Куда он их
Павлик веселый,

разное время.

был

тогда

актером...

своей улице,

по

той поре, когда вырастут
жить.

Вместе

работать

в

работать

пошла

заросшей

и всю жизнь

театре.

Павлик

поженились.

школу,

театральное училище. А Юля

Потому

в

гуляли допоздна

и мечтали о

вместе.

Они

уходили. Павлик

известно...

добрый, мечтал
Ах, как они

будут

детства. Они вместе

репетиции были

уже

липами,

с

поступил

в

в

библиотеку.

стипендия у студентов маленькая, трудно на нее

прожить. Вот Юля

и

решила, что,

поработает. И Павлик

Павлик учится,

пока

согласился.

Он

она

Юлю

поцеловал

и

сказал:

«Это

Но когда Павлик
в

«Ну
это

От

кино.

о

Конечно,
что

немного.

том,
он

какой

знал,

что

у

—

—

головой.—

начал

них с

думать
и

только

о

талантливый...

Юлей скоро родится сын, знал,
но

ему

хотелось

очень

кино...

Звонил

гости

Он

замечательный

он

мне

Павлика. Вот

на

история: Павлик приехал,

В

сказал:

Сама понимаешь, для меня

непонятное...

А Юля обиделась

—

пригласили

«для меня». Не «для нас». Что-то с ним

Юле трудно будет одной,

сниматься в

и

его

важно...»

так и сказал:

и

училище,

Он поцеловал Юлю

случилось такое,

себе

кончил

потерпи еще

очень

работать,

поступишь!»

тогда ты тоже

сниматься

Вот кончу училище, начну

пока.

только

а

она

его

какая

вышла

видеть не хочет!

утром,— вздохнул Михаил Павлович.—

просился...

А вы?

Я...— Михаил Павлович нахмурился,

Сказал, чтоб

предупредил, чтоб

не

ноги

его

пускали...

тут

не

Пусть

было.

покачал

И

на

помучается...

входе

СЕРГЕИ БОРИСОВИЧ ИДЕТ ПО СЛЕДУ

Перед
пионеров
—

самым

Несколько дней назад Аня

оказался

среднего

Яша

разыскал

следит какой-то
что

второй елки директора Дома
Айрапетян и сообщил следующее:

началом

во

все

иностранные

за

что

мне,

ней

и

и

говорит

В общем, ясно,

с

ней

этот

заметным

едва

что

за

делает вид,

случайно. Человек

черное

акцентом.

иностранным

Че-го?

Он везде ходит

тут совершенно

роста, одет

похитили

человек.

сказала

Аню Елькину

шпионы...

заврался!

Сергей Борисович.
В общем, ясно, что Яша Айрапетян совершенно
Какие еще шпионы?! Зачем им похищать Аню Елькину?

И

потом,

—

у

него

—

Нет,
Но
насторожили.

что

не

и

потрясенно спросил

же:

одет

шпион

во

все

светлая? Глупости какие! Так
поверил

все-таки

Он

—

слова

сам

черное,
не

а

пуговица

бывает!

Сергей Борисович в сказку про
Айрапетяна чем-то его очень

долго

не

мог

понять

—

чем.

Ушел

в

шпионов.

дальний

коридор, где было пусто

и

и

тихо,

думал, думал. И

все

наконец додумался. Уж больно странно ведет себя
в

вот

последнее время,

Ушел

из

Ни

того

с

кружка

Зачем-то
И

вот

ни

с

нынче

А зачем? Слишком

Начнем

«

дело!

чем

ракетостроения

ни

сего

в

записался

с

того

ни

с

пионерский

сего.

театр.

утром запустил ракету.

еще сочинил

не

настораживающего,

в

Айрапетян

нелепейшую небылицу

много

так

с самого

во

ли?

всем

этом

шпионов.

про

загадочного,

должна быть

Должна,

причина!

последнего,— решил директор.—

С какой

целью?»
А чего тут долго думать! Чтобы сбить со следа!
«Но не Айрапетян же похитил Елькину!
испуганно

Айрапетян

сочинил

шпионов.

про

—

соучастник?»
Сергей Борисович.— Или... или он
Директор представил себе Яшу, маленького, тихого,
сутулого... Неужели Айрапетян что-то знает?
—

думает

«Нет,

надо

мальчиком!»

загадочным

за

отправился
и

немедленно

как

—

уже

чуть

не

растянулся

на

торопливо

началась,

в

коридорах

поспешил

паркетном полу:

так и

На

Борисович,

увидя

желтом

отпечатались

не

что волосы

но

поднимая

красные
вполне

там

голову

и

глядя

в

вдруг

беспорядок,
дыбом...

капли

отчетливой

вдаль,

и

развязался

него встают

темнели

паркете,

частой,

у

этот

Что это?.. Как это?..— едва выговорил

—

И

на

полу,

Они

вели

замер, чувствуя,

него

у

шнурок... Он наклонился, чтобы устранить
да

этим

и

фойе было пусто. Сергей Борисович

в

с

поговорить

директор

решил

Елка

кулисы.

следует

крови...

цепочкой.

Сергей

коридоры,

куда

точки...
можно

высокую

представить,

что

почувствовал он,

фигуру,

темную

которая,

крадучись,

удалялась...
—

Стой!

Борисович,
Темная
скрылась,

Стрелять буду!
хотя

директор

с

отчаянием

стрелять ему было

фигура

пропала.

—

Ни

бросился

метнулась

в

секунды

не

за

нею...

не

из

крикнул

Сергей

чего.

соседний коридор
раздумывая,

и

безоружный

Часть

вторая

ПОЖАРНЫЙ КРАН № 1
И плакать,

и

Сумеет

кто юн

тот,

Кто вырос,

Кому

еще

смеяться, не замедлив,

тот

и

угрюм

расти,

желторот.
и

тот

привередлив,
все поймет...
Гёте. «Фауст»

ГДЕ
Где Анька,

где Анька...

В дальнем,

за

большим

выведено:

АНЬКА?

тридевять коридоров, тупичке, под

красным ящиком,

на

котором белыми

буквами

ПК № 1...

Ничегошеньки

с

ней

как

будто
62

не

случилось: руки целы,

ноги

и

целы

поблизости

нет

никаких

иностранных

Стоит себе Анька под пожарным краном, в кругу,
небольшой черный ящик... На
очерченном мелом, а рядом
шпионов...

—

верхней

его

Стоять

выпрямиться

под

пожарным

удобно:

очень-то

рубиновый

грани зловеще горит

в

не

прочим,
не

пола,

под ним.

Хорошо

было:

им

плечах синее

небо

Она ведь знает,
только

она

Но

Так когда-то

плечами.

держали небо...

атланты

А

от

метре

Но Анька стоит, подпирает ящик

спектакль

между

краном,

висит

ящик

глазок.

в

—

в

актер

и

земли

краю

да

на

держи

облаками... А Аньке каково?

имеет

не

право

явиться

на

одном-единственном случае...

И

жива.

последний, третий

на

птицами

что

все

часов

десять

равно

стоит...

утра, когда вдали прозвенел

призывающий артистов

звонок,

Анька

началу,

с

стой

Елькина

села

на

зрителей

и

к

и

горько

Анька уйти из-под крана, понимаете?

Потому

корточки

заплакала...

АНЯ, ДАИ ДУШУ!
Не

могла

изобрел свою Машину?..
Разбитый графин, вырванная пуговица
пустяки. Просто Кузя гнался за Анькой, а она

что

Кузя

уже

растянись

в

темноте

Аньку

не

мышку
стороны

—

и

не

Аньке

с

не

она

ему

в

дальние

другой

знала,

что

все-таки

—

это

Анька

вместо
в

за

все

да
что

оторвала

запросто

черный

С

и

бы
в

он

знак

взял ее

под

одной

ящик, Анька

такое...

удалось вырваться, да только разве ей

Кузей справиться! Хорошо, пожарный
рядом:

ни

коридоры...

какой-то

это

возьми

это,

большой, сильный Кузя

потащил

Анька,

тогда еще

А пуговицу

поймал!

протеста, когда

сцене. Бели б

на

—

подскочила,

рывком

открыла

пломбы была обыкновенная

вентиль:

63

кран

оказался

дверцу

бумажка)

с

и

(благо,

вцепилась

Только подойди!

—

Успокойся,—

—

И
ящик
над

усмехнулся

будто

он

и

поставил

осторожно-осторожно
—

Кузя

сел

на

подоконник.

свой

рядом

был хрустальный... А потом,

черный

склонившись

ним, произнес почтительно:

Ты

—

ней

с

хотела

встретиться.

Она

тебя

Она

здесь.

слушает.
А дальше было

рубиновым
вбивая

и

светом,

четко

оттуда,

после

и

черный ящик загудел,
неживой, железный голос

вот что:

равнодушно

выговаривая

вспыхнув

зазвучал
и

слова

будто

каждого гвоздь:

Ты. Елькина. Аня.

—

у Аньки похолодело

Внутри

Я. Машина. Он. Меня.

—

и

замерло.

Изобрел. Теперь. Мне. Нужна.

Ты. Подойди.
«Как же!»

—

Анька,

подумала

вжимаясь

лопатками

в

стену.

Не

—

бойся.

Ты.

Мне.

вбивать гвозди Машина.—

Куда?..—

—

Нравишься,— снова
Я. Тебя. Выбрала.
в

комок

переглотнув

принялась

горле,

спросила

Анька.

Мертвым голосом, услышав который однажды, хотелось
убежать, позабыть его и больше никогда не вспоминать,
Машина

сообщила:

Мне. Нужна. Твоя.

Душа. Иначе. Не будет. Контакта.
Она что, полоумная?..— испуганно спросила Анька
Кузи.
—

—

у

Глаза у

него

Хочешь, чтоб

—

шарахнула?!
еще

стали

не

—

—

она

за

такие

зашептал он.—

Она

слова
не

по

тебе

полоумная,

молнией
а

просто

подключилась...

Куда?
«Куда-куда»!

—

круглые.

—

передразнил

Кузя.— Глупая

ты

все-

таки! К людям, куда еще. А чтобы подключиться, ей нужна
живая
живые...

душа,

Между

понятно?
ними

как

Она

ведь

железная,

а

люди

бы пропасть, понимаешь?
64

—

Анька кивнула.

Ну и вот... Нужен мост. Она выбрала тебя,
Почему-то именно ты ей подходишь для

—

душу.

твою

подключения, поняла?

Поняла!

—

Глупо!

—

счастливыми,

Ты

не

—

—

пожал плечами

будет

она

думай,

будет казаться,
объяснить подробно, но,
изменилось,

во-вторых,

им

ты

все

не

равно

глазами.—

ими

управлять

люди даже

и

не

что

Не

дам!
Кузя.— Она сделает людей

сверкнула Анька

что

заметят,

они

и

мудро

что-то

свободны. Я
мне

во-первых,

правильно.

бы тебе

мог

некогда,

а

поймешь...

Аньку маленькой, глупой, этот
все она поняла!
самоуверенный изобретатель. И напрасно
Эта железная Машина заставит людей жить по своим
железным законам. Люди станут как роботы, но не
как люди...
догадаются об этом, будут думать, что они
Дай. Душу. Так. Надо. За это. Проси. Что. Захочешь
Мы. Будем. Дружить.
Здорово придумано! Только Анька знает, как это
Видно,

он

считал

—

—

—

называется
школе

—

ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Анька,

историю учит,

даже

еще

знает

страшнее:

про троянского

будто

в

город

в

между прочим,
коня...

осаде

и

Да

нет,

люди

тут

решили

биться до конца, а кто-то один ночью взял и открыл врагу

ворота!..
Слушай, дай душу,
Для науки же. Твое имя
золотыми буквами!
—

—

—

Подавись
Аня.

Анька

ты

не

жадничай,—

потом

своими

в

Кузя.—

вздохнул

историю впишут

золотыми

—

буквами!

Дай. Душу.
даже

не

только

ответила,

показала

Машине

фигушку.
—

—

—

—

Может,

поменять на что

Нет!

рассердилась

—

хочешь?

Анька.— И

—

предложил

Кузя.

от

меня.

отстаньте

Ну, Елькина!..
Ни

упрямая!

за

что!

Сказала:

нет

—

и

все!

Со мной спорить бесполезно.

3 Пожарный кран N° 1

55

Я

знаешь

какая

Ой

—

уж!

—

Мало

чем

я

сосчитаю

На

—

что?

до
—

спорим?
Хорошо,—
—

глаза

его

полыхнули

переспорю?!

ел!

каши

Поглядим! Спорим,

—

и

А хочешь,

огнем.—

желтым шкодливым
—

Кузя,

хмыкнул

что

сойдешь

ты

с

места

раньше,

трех!
Анька.— На

загорелась

сразу

Машину,

Кузя.— Если проспоришь, отдашь

кивнул

душу. Согласна?
И Анька, конечно, согласилась.

сойдет

с места не

делают,
считать
не

ни

за

что.

Потому что решила,
Пусть Кузя и Машина хоть

будет стоять! Это ж недолго, он
будет. А Кузя поспешно, видно боясь,

всего

она

передумала, достал

из

мелок

кармана

и

как

что

что

до трех

бы Анька

очертил вокруг

Аньки круг.

Выйдешь

—

сказал

черту

—

проиграла! Начали! Ра-аз!

—

Кузя.

Анька

стояла

Два-а...—

—

за

не

шелохнувшись.

И

Кузя.

сказал

с

спрыгнул

подоконника...

Анька стояла, смотрела,

Машину
—

и

как

берет

он

под мышку

идет неторопливо по коридору...

Между

прочим,— оглянулся

Кузя,—

елка

через двадцать минут... Если хочешь, стой тут
я сосчитаю

свою

до трех... Только

я

пока

не

и

начинается

жди,

пока

собираюсь.

Он засмеялся, подмигнул Аньке:

Посмотрела бы ты сейчас на свое лицо! Вот так-то,
Елькина. Душу принесешь вечером. Перевяжи розовой
ленточкой... А впрочем...— Кузя вернулся, поставил Машину
у границы мелового круга.— К чему тянуть? Как только ты
переступишь черту, она сама заберет твою драгоценную
—

душу... Чао!
И
с

ушел.

Ему

пора было

в

лес, кататься на лыжах

Катей.
А

и

Кузя

Аньке

пора

переодеваться.

было

Но

она

со

всех

стояла

66

в

ног

бежать

меловом

за

кругу

кулисы

под

по-

жарным краном,

не

на

мигая, глядела

страшный рубиновый

огонь.

Машина

Анькину

тоже

не

Она

мигала.

в

будет

техничка

дальних коридорах

Конечно,
объявление

дадут

в

тетя

и

Клава

когда-нибудь прибирать
на

наткнется

Аньку будут

сначала

волосы

искать.

скелет...

Может,

лет,

похожая

на

светлые, коротко остриженные,

темно-коричневые. Была
старую лыжную куртку, в джинсы с

курносый,

одета в

заплаткой

Да

Анькин

газете:

мальчика:

к

караулила

ОЧЕРЕДЬ

Пропала девочка двенадцати
нос

и

душу.

АНЬКИНА

Вот

молчала

на

левом

гражданам
только

глаза

колене

и

и

огромные унты.

Просьба

организациям...

откуда гражданам

и

организациям знать, где

Анька...
А может,

Максим

и

не

дадут

Петрович,

никакого

даже,

наверно,

объявления. Мамин муж,

обрадуется. Ну

и

пусть,

Аньке плевать!
А мама?..
-

Анька

шмыгает

носом, вытирает

ладошкой

слезы.

Скоро у мамы родится новая дочка, и она быстро
забудет об Аньке...
¦ Пусть хоть сто дочек себе нарожает, мне-то что!
тоскливо думает Анька.— Ну и пусть я тут умру, ну и очень
хорошо!»
большое заиндевевшее окно,
Прямо против Аньки
—

—

оттуда

тянет

лестница,
чтобы

не

холодом, Анька

ежится.

За

окном

которой они сегодня залезли
будить вахтера Мадамыча...
по

Как давно

это

было

—

сто

лет

67

назад.

в

—

Дом

пожарная
пионеров,

За

окном

белый, зимний день,

—

за

окном

завьюженный Анькин город. Если спуститься
лестнице,
то

дворика,

низенькая

увидится

Вдоль

вниз.

летящая

мягкий

в

спрыгнуть

нее

—

сугроб

большой,

—

пожарной

по

выбежать

и

из

стрелой

улочка,

деревянная

раскатанная ледяная дорожка.

Анькиных друзей пройдет мимо, да только
такая скорость! Малышня
трудно удержаться на ногах

Редко

кто

из

—

«паровозиком». Аж на соседнюю
портфелях
Фестивальную улицу выносит визжащий, хохочущий
съезжает на

—

«паровозик»!
Фестивальная улица
и

сквером посередке,

тянется

в

кто

театра живут,

начале,

живет совсем

например,

Анька всхлипывает,

И

она

от

с липовым

Первой

площади

до самого леса... Очень хорошая улица, там многие

пятилетки

из

широкая, длиннющая,

—

там,

где-то

трехэтажный домик

в

а кто

рядом. Жила.
с

у

До

ненавистью

старых

Анька,

самого леса.

сегодняшнего дня.
на

смотрит

каменных

улицах,

Машину.

есть

красивый, узорный,
как
пряник. На втором этаже Пряника живут в тесной
от книжных шкафов и Кузиных железок квартирке Еремушкины. Анька любит этот дом... Там старый тополь
во

дворе,

это

—

не

Темно,—

и

в

кроне солнце.

что

они.—

говорят

люди

они

листья

шуршат под

загораживают солнца.И
копит

Придет
пионеров

силу для

весна,

затянет

дома-пряника,
на

ленивые:

соберется кто-нибудь
осень... Тополь облетает,

просторным:

и

Соседям Михаила

Спилить бы

уже

наступает

стоит

окна, шумит тихонечко листьями,

нравится.

бабушке!
Хорошо,
говорят,

красного кирпича,

заглядывает

могучей

в

прячет
Павловича

он

из

на

соседи

будущей

растает

снег,

все

двор

разбудить
69

к

чертовой

говорят,

пилу, да вдруг

становится желтым,

ногами

и

забывают

уже никому
о

тополе.

А

не
он

весны.

крутую

Фестивальной зацветут
не

лето

наточить

травой, тополиный пух

цыпочках, чтоб

его

маму,

улочку
занесет

липы...

у

двор

Ночью,

пробраться

Дома

на

если

бал-

стой

то

кон,

и

липовым

дыши сладким

и

ветром

гляди

на

дальние огоньки хоть до утра.
Но все это уже не для Аньки. Анькина

судьба

—

торчать

под пожарным краном.
«Вот возьму
никто

не

Почему
и

больших

узнает.

Не

Вон

справедливо?

маленьких, умных

занятое своими

большими
за него.

что

даже,

она.—

думает
все

так...

не

уже

Ведь

все

холодными

И

людей

сколько
и

на

свете
и

плохих

Не

знает

глупых, хороших

делают

что

хотят.

—

—

делами человечество, что в городе, заметенном

стоит

снегами,

ей сделать

человечества

у

с отчаянием

—

поймет

человечество! И

целое

дел

вылезу!

должна страдать за всех?»

я

Разве

и

только шаг

станет:

не

будут маршировать,
счастливо
улыбаться, не

как

Елькина

Машина даст

оловянные

замечая

друг

страдает

и никаких

—

им

железный порядок.

и

счастье, железную мудрость
все

Анька

СВОИХ

железное

Наверно,

солдатики,

и

Тоска

друга.

какая!
Жалко Аньке

людей. Но

А

и

если

взять

Павловича,

и все

себя

жалко.

изо

всей

скажет,

чтоб

закричать

прибегут? Анька

услышат,

и

силы?

Может,

позвали

ему расскажет. Он обязательно

Михаила

что-нибудь

придумает!
И тут Анькино лицо
упрямое

и

Анька.—
себя
а

злое.

Значит,

жалко

чуть

«Вот,

что

пусть

сразу

в

несчастного

значит,

стало! «Все
—

из

опять

ты

какая!

Михаил

несчастья

превращается

—

—

думает

Павлович?

пополам!»

—

в

о

себе

А

тебе

говорила,

кусты!»

Не нравится себе Анька. Анька себя презирает...

Не

будешь ты кричать
Павловича!
бормочет она сердито.—
очередь!
—

—

и

звать

Михаила

Поняла у меня?

Теперь

твоя

АНЬКА И КАРЛ ИВАНОВИЧ

Потом
но

петян,

будут
это

говорить,
совсем

не

что

первым

Первым

так.

Аньку
ее

вреднейший из сверчков.
Сидишь, стало быть?
проворчал
помирать тут надумала? Не рановато?..

АйраКарл

нашел

нашел

Иванович,
—

—

он.—

Небось

и

Явился...— сварливо отозвалась Анька.— Раньше-то
тебя носило? Твое дело
приносить счастье, а ты?

—

где

—

Карл Иванович обиженно заскрипел.
Хорошо обыкновенным сверчкам, живущим в
обыкновенных
домах, а знаете, сколько терпения и трудолюбия
надо иметь, чтоб быть сверчком Дома пионеров... Карл
Иванович сверчал с утра до ночи, но разве это кто-нибудь
ценил... Немудрено, что характер у него испортился и он
стал брюзгой.
«Приносить счастье»!..— передразнил он Аньку.— Да
разве на вас на всех напасешься? Беречь-то умеете ли? Да
—

вы из самого счастливого счастья

умудритесь

несчастье

себе

устроить! А кто потом виноват? Карл Иванович! Зачем
Кузю дразнила?! Мешал он тебе?
Терпеть не могу!
сморщилась Анька.
ехидно
Карл Иванович и так
переспросил
Да?
взглянул на нее, будто хотел сказать: кое-что знаю, да не
проболтаюсь!
—

—

—

—

А

Анька

и на самом

Наверно,
ясно:

лучше

не

Дурак

он

—

—

ней,

отвела

Вот

в

и

глаза

и

нахмурилась.

деле была у нее какая-то

тайна,

да только

носу!
глупый, твой Кузя!

совать

туда

Ты больно умная,—

Иванович.—
в

почему-то

сиди

бормочет Карл
своей душой. Много

язвительно

теперь

тут со

душе-то, понимаешь? От горшка два вершка,

ты

а

туда же.
—

Понимаю,—

Егорьева,

еще

Анька.— Мне'

вздохнула

когда

я

в

первом

объяснила...
71

классе

бабушка

училась,

все

Глаза у Аньки грустные:

Про
что

то, как он пропал, а Анька топала

про папу.

и

ногами

кричала,

хочет, чтоб он вернулся.

А смерти

говорила:

все

папа

хочет:

не

что

чего

Анька хочет,

а

все

возвращался,
как это

Аньке

никто

было,

равно

умер. А

папа

Но
сказала,

она опять вспомнила

человек

не

в

умирает

и

землю

—

не

и

умер?

—

Одна

ответить.

чего

плакала

умер? Куда

—

мог

мама

а

девочка

там

его

едят

червяки.

Папу

червяки? Глупость

съели

закопали,

а

неправда! Это

и

не

папу

ненастоящего!

того,

Так бы Анька

и

ничего

поняла, если бы не

не

бабушка

Егорьева.
—

Папа

небе,—

на

сказала

она.

Анька удивилась:
—

—

бабушка

В космосе?
В

космосе

А

Егорьева.—
а

помирает,
—

—

ведь

его

и

летит

уже

нет...—

в

Тогда-то

и

о

у

нет

души,

человек остается

больше

другой дом,
бессмертная, душа!

только

душа

нет

И

каждый
а

иначе

много

то он

без души,

на

где

Егорьева.—

все

равно

с

земле,

она

не

человек

она

там,

небо

на

никак
а

так

улетела

жить

всегда.

на

в

станет

тут

нельзя.

—

уж

Если

Когда
Значит,

тело.

небо,

холодной темной вышине,
72

но

«умер».

Она

всю

должен

хлопот,

это и называется

будет

у каждого

зачерствеет,

нею

человек,

душа

есть

там

у нее

ведь

Анька сидит под пожарным краном, думает
летит где-то

знала.

кое-что

старенькая

без души человеку

поделать:

человека

его

А

и

узнала Анька про душу. Она

ней

ничего не

человек

боженьке...

к

училась

вздохнула

заботиться,
злой. Конечно, слишком
жизнь

небо,

положено:

еще?

обязательно!

человека,

на

школе

многие так считают.

летит, куда ж ей

строго объяснила

небе. Так

на

—

—

надулась Анька.— Бога нет!

—

тогда

Может,

Теперь

папа

душа

Неправда!

Она

космонавты!

—

о

том, как

папина

душа

и

И Анька

тем, кто остался на земле.

по

тоскует

по

папе

тоскует.

Знаешь, какой

—

он

Карлу Ивановичу.— Я
всегда
и

как

потом

нибудь
о
и

он

мне

Понимаешь,

—

и

шепотом

думай! Он мне
маму влюбился,

и

и

в

он

как

боялся,

очень

А

какой-

буду

я

что я именно

Скучает

там.

он

теперь

что

такая,

по

маме

ждет.

Иванович слушает, пригорюнившись.

Карл
А

—

меня

мечтал.

она

говорит

все-все помню, ты не

рассказывал:

ждал

—

такой... Потом-то выяснилось,

не

какой
по

все

про

меня!

у

мама

женилась

Максиме

на

Петровиче.

случилось?

что

ЗАСТУПНИК АИРАПЕТЯН

Конечно,

елки

время

из-за

уходить

Сергей Борисович:
примерный Айрапетян быстро

нельзя.

кулис

Но

пионерский

в

попав

заметил

правильно
театр,

во

научился

нарушать

дисциплину.

Будто
И

все

кто

Айрапетяну

прошептал

на

ищи

ее!

время подталкивал, торопил.

Можно

сказать:

ноги

сами

собой привели

Она сидела, обняв коленки, думала
тяна

и

ухо: иди

не

заметила

сразу

—

он

тихо

о

его

чем-то

подошел, он

и

к

Аньке.

Айрапе-

вообще был

тихоней.

Долго
и

прямо

увидела:

роста
в

ли, коротко сидела

—

одет

в

против

мохнатую

руках старинное ружье.

перепугался бы до смерти,
в

костюме

так,

нее

стоит

шкуру,

Чего

до

потом

но

Аньке-то

подняла глаза

человек
глаз

Посторонний,

небольшого

зарос

бородой,

увидав этакое,

ясно:

это

Айрапетян

Робинзона.

Она ему ужасно обрадовалась
—

а

она

и

сказала:

приперся?

Такой уж у Аньки был характер.
—

Тебя ищу,—

Почему

у тебя

ответил

глаза

тихоня

заплаканные?
73

Айрапетян.— Кто тебя?

Зря

так.

он

тебя—заплаканные!—рассердилась Анька.
За кого этот новичок ее принимает? Может, думает, что
Анька, как девчонка, нюни распускает?!
Если хочешь знать, я никогда не плачу!
Неправда,— помотал головой Яша.— Ты плачешь.
У

—

самого

у

—

—

Только

Ох,

ты
и

гордая

и

не

получил бы

любишь, чтоб об

он за такие

этом

знали.

слова, если б Анька могла

дотянуться!
А ну иди отсюда!
велела она.— Звали тебя?
Нет,— сознался Айрапетян.— Я сам...— и тут
странный черный ящик.— Что это, Аня?
Не подходи!

до него
—

—

—

заметил

—

Яша послушно замер.
разглядывал

Ты

—

Не

—

Некоторое

время

он

настороженно

Машину.

из-за
твое

этого

тут

дело,—

сидишь?

буркнула Анька.— Скажи лучше,

сорвалась?
Ох, как она обрадовалась, когда узнала, что все в
порядке и Михаилу Павловичу ничего не сказали!
А ты еще долго тут будешь?
Анька не ответила. Но Айрапетян и сам догадался
елка

—

тревожным

ее

глазам:

долго...

Тогда Михаил Павлович

—

по

все

равно узнает. И

станет

волноваться.

А

—

Анька.—

я

Что

ему
я

письмо

другой
Яши была,
в

напишу,—

печально отозвалась

уехала.

город

У

тебя

ручка

есть?

бумаги не было. Анька сорвала с
красного ящика полоску бумаги, на которой написано было:
«Проверено. Пожарный кран № 1. 5 сентября».
Сунь ему в дверь,— велела она.— Только, чтоб никто
Ручка

у

а

—

не

видал. И никому не говори, где я!
—

Почему?

Но Анька
—

голос—

опять

Айрапетян!

не

—

ответила.

раздался

вдали

Где тебя носит?! На выход!
74

сердитый Мотин

—

—

—

—

—

Иди!
А ты?

Мне

—

заупрямился

Айрапетян.

нельзя.

Я без тебя

пойду, Аня...

не

чтоб

Хочешь,

тебя

я

стукнула?

—

прищурилась

Анька.
—

—

Все равно

пойду.

не

Хочешь, чтоб
и

убежать

сам

на

Чтоб Михаил Павлович

начал?!

волноваться

Яша

сорвалась?

елка

что

понимал,

сцену

(зрители

она

Перед
пора!), он

права.

ждут, пора,

тем

как

спросил

робко:
—

Можно,

я

еще приду, Аня?

А когда пришел,
подключился

Шерлок

доложил,

по

судя

Айрапетян!

всему,

что-нибудь! Нельзя мне, чтоб меня
случится, если я отсюда уйду?
—

очень

к

розыскам

как

настоящий,

скоро

найдет Аньку.

Придумай
находили! Знаешь, что

взмолилась

—

что

Он ведет себя

Сергей Борисович.

Холмс и,

—

то

она.—

Что?

Анька
И конечно,
Вот

Но,

молчала.
и

сам

понял:

пришлось Яше

и

повторяем,

Яша

был

догадлив.

случится ужасное...

Айрапетяну

сочинить

иностранных шпионов, чтоб сбить директора

историю про

со

следа.

ПРО МАШЕНЬКУ

Михаил Павлович отправился

третий этаж, туда,
если верить «Плану эвакуации в случае пожарной
опасности», находился загадочный пожарный кран № 1...
Михаил Павлович вовсе не был уверен, что найдет

не

и

где,

там

Айрапетян, который в
держал стакан с компотом, а в другой кусок
котлету и все время оглядывался, будто проверял,

Аньку, но
одной руке
хлеба

на

следят

навстречу

ли

за

ему

попался

ним.

76

—

Простите...—

испуганно

Михаила Павловича.— Вы

не

пробормотал он, налетев на
это я себе компот
думайте
—

несу.

Яша

Для убедительности
—

уже

А

не

и

я

не

У

был

Айрапетяна

молчал

и

только

поспешно

Ты случаем

—

полный

Уже

Анну

головой.
он

издалека

как

видел?

не

компота,

рот

мотал

усиленно

отступал.

стакана.

Анька где-то близко. И спросил

что

бы между прочим:

из

Михаил Павлович,

его

думаю,— успокоил

сомневаясь,

отпил

поспешно

поэтому
И

он

этом

при

спросил

настороженно:
—

—

А

что

случилось, Михаил Павлович?

Абсолютно

Тишь,

гладь

ничего!

божья благодать.

и

Это у Машеньки,

Кузиной бабушки, была

поре, когда
Она

улыбался

тихонько
она

еще

думал

о

Машеньке

девчонкой была, Машенька,

партизанского отряда,

направили туда

и

и

о

той

была Кузиной бабушкой...

еще не

совсем

такая

длинному коридору, Михаил

шагая по

поговорка, и, неторопливо
Павлович

Еремушкин.—

отвечал

весело

—

младшего лейтенанта

а

обучать

радистка

Еремушкина

партизан своему опасному ремеслу:

Еремушкин был сапером. Длинный, худющий, с пушком на
так выглядел он в ту далекую непозабытую
верхней губе
пору. Не отличить от Кузи, только форма военная.
Впервые он Машеньку у костра увидал и спросил
—

покровительственно,

спрашивать
с

то

свысока,

боевому офицеру

есть

так,

как

восемнадцати

лет

и

положено

у пигалицы

косичками, неизвестно зачем оказавшейся на войне:
—

Воюем,

стало

быть? Ну

Он ведь тогда еще
бродила

по

лесу,

шенькина

тащила

Так уж

охотились.

группа,

прыгнуть-то

все

немцам

в

не

успели,

знал,

что

подбили

над

ничего

рацию,

этого

в

и

за

ней

летела

Ма-

немцы

фронта,

можно

и

сказать,

прямо

уцелела.

Машенька
77

а

котором

линией

опустились,

тут?

Машенька неделю

самолет,

лапы, только Машенька

Конечно,

у вас

как

себе

на

вышло:

но

и

молоденькому

млад-

лейтенанту

шему

не

а

рассказала,

на

вас

улыбнувшись:
Тишь, гладь и божья благодать...

тут?»

—

—

ответила,

Сколько
помнил

лет

Михаил Павлович

а

прошло,

он

упрашивали,

подвиги

помнил,

сколько

никогда не рассказывал. Знал:

А

отважный.

и

войну!» Но

им

про

да про то, какой ты в ту пору был

подавай

героический

все

Машенькину улыбку...

ту

«Михаил Павлович, расскажите про
ни

«Как у

вопрос:

Михаил

Павлович

всю

войну

боялся.
За

братика, оставшихся в Москве.
За друзей Севу и Юрика, тоже где-то воевавших.
А потом еще и за Машеньку...
А после войны не осталось у него ни мамы, ни братика,
ни друзей. Только Машенька. Но об этом Михаил Павлович
рассказывать никому не хотел. Разве только Аньке
боялся

маму

и

за

немножко.

удивительно

Потому

что

похожа

на

необъяснимо

—

Машеньку... Ну

непонятно, но, когда Анька
хотелось

смотрела

на

закрыть

ней забот

мечтал о

—

он

на
это

ничего,

Когда?

Иванович,

—

—

с

оно и

Павлович

совершенно

которой

догадался,

с

такой! Ничего,

упрямицей. Ничего,

мальчишку,

вечно

попадает

что

что

она

истории.

пройдет!

интересом спросил

с

потолка

Карл

мысли.

улыбнулся:

скоро.

потом

направо,— подсказал сверчок.

было: свернув

из

коридора

в

тупичок, Михаил

обнаружил Аньку. Она сидела
горестных глаз с некой

на

полу

и

не

черной коробки,

красный огонек. Михаил Павлович сразу
это такое. Ах, Кузя, Кузя...

горел
что

в

очень

сводила сердитых
на

именно о

любил подслушивать чужие

Думаю,
Прямо,

Так

это

давняя, юная Машенька

Та,

внучке,

А Михаил Павлович
—

есть

улыбалась, Михаилу Павловичу

оберешься,

не

больше походит

Ничего,

то

Анька была

него, только без косичек.

Он всегда
с

глаза.

но

—

78

Бедная

ты

шагнул

к

—

Павлович

и

Не

—

Михаил

проклятой Машине.

трогайте!

волнуйтесь

пожалуйста, не

Анька...— вздохнул

моя

—

сейчас

—

Анька.— И

сказала

строго

очередь!

моя

ПОГОНЯ

Вам-то хорошо,

Борисович
Честно

мчится

говоря,

вы-то

по

уже знаете,

коридорам

было

за

очень

ему

Анька,

где

в

человеком

страшно:

Сергей

а

черном...

Сергей
какой дылда!
роста

Борисович
среднего, а человек в черном вон
Поди угонись за ним. И коридоры вокруг какие-то
—

не

незнакомые, директор еще никогда
А

за

тот,

он

кем

гнался,

запутывая след.

Бегал

Борисович свернул

в

Человек

Он

беседка,
пыли

висела

и

помятая

углу, чуть

прислушался.

и

вовсе

плющом,

паутине.

Вот

исчез.

На

да

сворачивал,

Сергей

когда
никого

и

далеко.

шаги

не

увидел.

его

стихли

один посреди незнакомых

остался

уж

увитая

он

пропал,

шаг,

пошла

вокруг

в

сбавил

сворачивал

быстро, и вот,
очередной коридор, то

черном

Директор

вдали.

коридоров.

в

все

так

заходил

совсем

рядом

королевская

скособочившись,

местность

какая-то

на

трона,

корона,

стоял

А

бутафорская
королевский трон, весь

дикая:

спинке

Тишина.

в

а

ржавом

гвозде,

дальнем

темном

средневековый

рыцарь

из

папье-маше.

Если

бы

на

нагруднике

рыцаря

чьей-то

искусной рукой «Васька

подумать,

что

назад

лет сто не

тут

слово

«дурак»

—

ступала

писалось

не

было

дурак»,

выцарапано

нога человека.

несколько

было

можно

иначе.

Но

сто лет

Вот

так:

«дуракъ».
Можете

себе

представить,

Борисовичу: Аня Елькина пропала,
в

черном.

«Я

Борисович,—
И

и

он снова

должен

его

каково
в

было

Сергею

коридорах прячется

поймать,—

сказал

Елькину. Вперед!»
побежал, чутко прислушиваясь,

себе

человек

Сергей

спасти

79

не

раздастся

ли

где

остановился

«Васька

ли,

вкопанный:

как

фанерный королевский
выцарапано:

тишина,

Долго

нежилая...

жуткая,

Но

шаги.

шорох,

беседка,

Увы, через десять минут
«Васька

—

вокруг,

но

вдруг

увитая плющом,

трон, рыцарь. На нагруднике

чертовщина?

за

Сергей Борисович поспешно
другой коридор и побежал.
рыцарь

бежал он,

коротко

дурак». Что

—

стояла

тишина

дурак»,

он

мимо,

прошел

беседки,

очутился у

кажется,

в

свернул

и

его

встретил

торжествующей ухмылкой.
Директор

с

понял,

ужасом

заблудился

что

и

ходит

по

кругу.

ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОМ

Пока

Сергей Борисович

отважно

преступника, надо объяснить

Дело

в

том,

вышло,

уж

Да

вы

что никакого

что

и

КТО ОН?

преследует

неизвестного

кое-что.

было. Так

преступника

нет и не

директор

в

дальних

коридорах

сами,

наверно,

уже

знаменитый

Павлик,

—

догадались,
не

которого

актер,

увидел...

что

это

Дом

в

пустили

был

который решил воспользоваться пожарной
с детства,
лестницей. Путь этот был отлично ему знаком

пионеров

и

—

той

не

очень

знаменитым

То

есть

никакой

(чтоб

был

далекой
а

актером,

у

бегал

в

Павлик

когда

Дом

пионеров

на

был

не

еще

репетиции.

тогда самый обыкновенный мальчишка,

он

славы

поры,

с

него

почитатели

еще не

на

было,
не

улице

и

очки он не

черные

узнавали). И Юля

его

носил

тогда

любила.

дуешься! Теперь, когда Павлик
знаменитый, кучу денег заработал, жить бы да

Ах, Юлька,
стал

такой

ну

чего

ты

радоваться привалившему

пожарной лестнице
Пашке

и

—

Павлик

придумывал свой разговор

няньку,

Пожалуйста

счастью.

а

ты

деньги

иди
есть,

учись,

ты

никаких

80

с

лез

по

Юлей: «Наймем

ж

забот,

давно

проси

мечтала.
что

хо-

чешь!

Все у

нас

будет о'кэй, Юлька,

теперь

может,

даже

Москву переедем жить. Со мной не пропадешь! Кончай
дуться, Юлька, глупо же это, пойми!»

в

Павлику

захотелось

вдруг

взглянуть

на

родную

бродили

Фестивальную улицу: там, там, среди лип, когда-то
с

Юлей. И

именно

там,

собравшись

однажды,

с

духом,

Юлю поцеловал. Знаменитый актер вытянул шею,

Фестивальную,

загораживали

Как там? Все

На
в

месте

ли

и

в

все

в

как

лежала

перед Павликом улица,

прежние

на него не

знаменитого

Никто

они

не

все,

хотел

он

в

положена,

Будто

на

ряд,

ладони
на нее.

смотрел, смотрел

не хотела

брат

Павлик.— Ты

видеть:

и вовсе

родная улица видеть

расстроился

Юля,

ни

Михаил

ни

что

милицию

придет!

меня

у

—

вчера сказал,

Юлькой,

с

помиримся

ли?»

что

его

вызовет, если Павлик еще

думает

как

лес...

времена,

смотрела,

Павлович... А Юлин

«Вот

наверх.

Павлика...

«Сговорились
знаменитый.

крыши

инее, липы, а в конце улицы

темнел,

А улица

полез

торопливо

дома стояли,

белые,

сквере дремали

но

он

месте?

на

было:

все

он

они

я

тебе

узнаешь,

покажу!
как

—

грозно

близких

пускать! Ничего!
успокаивает себя
знаменитый.— Приду к ней в библиотеку, уж тогда мне
никто не помешает! Только бы Михаилу Павловичу на глаза

родственников

не

в

дом

не

—

попасться...»

Говорят, люди к старости делаются мягче. По Михаилу
Павловичу что-то этого не заметно. Как сказал два года
назад:
«Павел, то, что ты собираешься сделать,—
предательство!»

—

так и

стоит

на

своем...

Михаил Павлович Еремушкин. Строг
В детстве-то Павлик
и

делал

Еремушкин,

Павлик

вырос,

Михаил

Павлович,

Долг,
Павлик

так,

честь,
как

этого

казалось

теперь-то

он

не

ему

Слишком уж строг он,
и

старомоден,

вот

что!

понимал, все, что говорил
замечательным.

понял:

жить

так,

Но теперь
как

учил

невозможно.

благородство!.. Глупости какие! Живи

учил Михаил

Павлович,
82

где бы

он

сейчас был?

Работал бы

в

рублей

сто

каком-нибудь

в

какой уж тут долг,
Павлович

—

Потому
у

бы,

совсем

малышом,

мушкин

и

Павлик

настолько

не

замечали,

вокруг
в

многого
и

Деда,

Так вот,
отлично

а

рука
они

давно,

—

не

тоже

и

Кузя был еще
взрослым, Ере-

очень

поэте

о

рассказывал

были увлечены разговором,

Кузя, который

а

а

идеалист,

по

за

ничего

малолетству

по

глазел

понимал,

что

сторонам.

Он-то

рукав:

дяденька тетеньку бьет.

там

с тех

встретиться.

Однажды,

знает...

дернул Михаила Павловича
—

не

городском саду. Михаил Павлович

в

не

разговоре

и

хоть

мороженым

Пушкине. Дело было

ним

с

Михаил Павлович.

и

Павлик
их

угощал

Павлику

Павлович

Павлик, Кузя

—

гуляли

проживи,

жизни.

Павлик

тяжелая,

получал

Все-таки Михаил

честь...

бы

только

Михаил

что

него

знает

рублей попробуй

сто

на

какая

не

идеалист,

Только

А

месяц...

и

захолустном театрике

пор десять
что

помнит,

лет

прошло,

Михаил

а

Павлик

Павлович

все

равно
с

сделал

тем

дяденькой.
Крутой
ему придет

в

он

если

голову,

Между

явился.

Михаил Павлович!

человек

увидит,

окно

прочим,

все

не

Кто

что

его

знает,

Павлик

открывали,

что

все-таки

неужели

забыл?..

мальчишка

«Ерунда какая!

—

Рассказать кому

подумал Павлик.—

Лезу,

как

поверят!»
Он начинал мерзнуть. Постучать, что ли? Бесполезно,
кто сейчас будет торчать в дальних коридорах?
воришка...

...Но

нет

стороны

—

только

кто-то

Спасибо!

—

—

знаменитый стукнул

открыл!
поблагодарил Павлик,

подошел
—

морозного пара еще

не

не

—

в

окно,

как с

и

разглядев,

кто

это.

клубов
Но потом-то клубы
из-за

рассеялись...

Михаил Павлович?

—

знаменитый
В

и

поспешно

последний

поймать его

за

—

испуганно

пробормотал

шагнул назад.

миг

той

Михаил Павлович

воротник куртки.

все-таки

успел

СУП С КОТОМ

Знаменитый актер
а

тут,

ноги

в

лежал

голова

поперек подоконника:

«луноходах»

—

заснеженной

над

торчат

улицей...
А

Михаилу Павловичу,
падает... Он мертвой

еще
а

в

отчаянным

побелел

как

в

Павлик,

прислонился

к

на

в

—

Осторожно,
и

помещение

и

его

только

что

вытянули.

Еремушкин, и
побрел по коридору...

неверно

—

ему

шагнул

от

позвала

шепотом

зубы

сквозь

окна,

ответил

он.—

Анька.

Давай-ка

я

тобой рядышком...

с

по

закрыл

Только
Я

Последним,

груди.

посижу

Анькой

ворот,

замер, боясь расплескать горячую, черную

и

Ничего,—

маленько

в

за

трясущихся ногах, оглянулся

опустив голову,

Михаил Павлович!

—

сердце.

Павлика

приказал

Павлович

стене

боль слева,

за

встал

глаз!

с

А Михаил

Анька.—

колотилось

втащил

его

держал

мел.

Уйди

знаменитый

—

хваткой

холодную пустоту, откуда

—

—

он

рывком

Знаменитый
назад,

больно

него

у

груди

видно, казалось, что Павлик все

стенке, опустился

он

на

пол

рядом

с

глаза.

закричала
умирайте, пожалуйста!
и, обхватив Михаила Павловича
прошу!

не

—

вас очень

—

шею, заплакала.
—

он.—

Ну

и

Зачем

же

Он открыл
менять

ты

глупая

буду

я

глаза

работу.

и

А то,

у

меня...— с

умирать,

вот

трудом

выговорил

выдумала...

улыбнулся Аньке. И подумал: «Надо
и

вправду, помру однажды у

них

глазах...»

Анька' ревела уже
—

Да

не

помру,

в

не

голос.

помру,—

пообещал Михаил

Павлович, прислушиваясь, как боль отпускает понемножку.—

Подожду уж,
Анька
—

пока

ты

вырастешь.

стихла.

А потом?

—

спросила

она

84

настороженно.

на

Михаил

Ну,

—

Павлович
потом...—

И Анька

снова

А

молчал.

он

вздохнул

отчаянно

что

ответить?

мог

он

Суп

печально.—

с

котом!

заревела.

хочу! Не хочу! Не хочу!
твердила она.— Хочу,
чтоб вы были всегда!
Ну перестань,— попросил Еремушкин.— Ревушка...
Прилично разве ходить мне в мокром пиджаке? Ладно,
Не

—

—

—

никогда не умру.

Они долго сидели рядышком
краном:

Михаил Павлович
носом

уткнувшись
—

—

—

ему

в

Очень больно?

—

меловом

приходя

плечо
—

в

и

в

себя,

тихонько

спросила

она

кругу под
а

Анька

всхлипывая.

шепотом.

Терпимо.
А тукает?

Михаил Павлович расстегнул пиджак, прижал
ладошку
—

то это
—

—

—

—

—

—

к

Анькину

груди.

Тукает!

—

успокоилась Анька.— А когда

оно

болит,

как?
Коленки

разбивала?

Ну.
И как?

Сначала
Вот

и

—

очень

меня,—

у

больно. А

потом

—

саднит

только.

Михаил Павлович,— саднит

сказал

только...

НЕКОТОРЫЕ ПЕЧАЛЬНЫЕ

ПОДРОБНОСТИ

ИЗ ЖИЗНИ ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА

—

Ну,

кровь?

а

—

спросят

некоторые,

не

очень

догадливые.
На
—

это

Ну

Вовка
диван и,
—

надо ответить:
а

Вовка? Забыли

едва
шипя

дохромал
от

Здоровски!

жалостью.—

боли,
—

вы

до

разве про него?!

переодевалки,

закатал

сказал

85

на

штанину.

Балабанчик

Кто тебя?

плюхнулся

с

восхищением

и

Вовка вкратце
Как

—

изложил.

ты

же

озаботился Васька.— Там
А у тебя кровь

Вовка

все

сам

не

вон

везет.

—

Никто

—

пол

вздохнул

глаза

раскрыл

знает!

не

—

Васька,— непутевый! Всем

Вовка.—

таинственным

Вовка

ответ

сказал

каждом слоге и половину
и

весь

ее

Дом

Ку-куда?!
шепотом

не

она

договаривая,

это

ле-ежит

этим

мучительно

речь:

будто

пионеров,

Мо-о-может,

—

надо!

закапал!

Балабанчик.— Ищем-ищем! Даже директор
занимается. Только пока ничего.
В

прыгать

И Анька пропала...

Ка-ак?

—

весь

и

—

делать. А больно было ой как!

что

знал,

будешь?

играть

бегать

сколько

Гляди,

идет...

День какой-то,—

—

не

и

Горыныча

теперь

они

были

где

и

он

доложил

делом

застревая
ругал

на

Ваську

виноваты.

у-у-у-у... Я

по-о-ойду

и-и-и-и...

махнул рукой Балабанчик.—
Куда ты пойдешь?
Погляди на себя!
Пойду! А вы-ы все-е...
Живо одевайся!
крикнул Мотя, влетая, и замер.
—

—

—

—

—

—

Это что?

Ни-и-ичего!

—

—

сердито

Вовка.— Анька

крикнул

где-е?
Мотя вздохнул.

Еще

—

Я

—

не

по-по...

и-и-искать

Васька!

—

нашли.

—

хмуро

решил

Мотя.— У

тебя

сегодня

сиди, я тебя
Будешь играть Горыныча! А ты
¦ зеленкой»
помажу! И забинтовать надо. Только чтоб

бенефис!
Михаил

—

Павлович

Мотя
и

унесся

тревожный,
—

увидел.

за

медикаментами.

наставлял

Вовка,

насупленный

Балабанчика:

Бе-бе-береги хвост! Оборвут.

Это было
почти

не

не

Будь

главное

было,

зато

проклят

в

роли Змея

какой у

тот

него

художник,
86

Горыныча. Слов у Вовки
был хвост!

который

его

придумал!

Ему,

и

видно,

придется

в

бедному

вынести

Частенько уже перед
обнаруживал
рояля...

его

А

мальчишки
и

цепляли

из

приходило,

чудищу

самым

Горыныч

горемыка

выбегал

когда

не

голову

балета

он

из-за

этого

на

выходом

тишком

сцену

и

хвоста.

сцену
к

привязанным

на

мучений

сколько

ножке

пламя,

извергал

утягивали

хвост

в

кулисы

гвоздик, нарочно вбитый там для этой подлой

за

цели. А ежели у тебя хвост зацеплен за гвоздик, какой же
ты

Горыныч? Никакой! Одни

разгар боя либо

хвост

у

зрительному залу, либо

«Горыныч,

на

Потому что в самый
оборвется на радость всему

слезы.

тебя

сам

выход!»

ты
—

грохнешься.

дежурный

командовал

режиссер.
Вовка

напяливал

к

груди свой

прижимая

устремлялся

на

сцену.

Юные зрительницы

огнедышащие

головы

и,

нервно

многострадальный хвост, с ревом
«Огне-ем спа-алю-у!»
жутко выл
—

при

этом

87

вжимались

в

кресла,

а

он.

до-

начинали

школьники

же,

и

плакать

всевозможной

занимаясь

домой... Вовка

проситься

разрушительной

деятельностью, ни секунды не был спокоен, косил глазом в кулисы,

где

слонялись

балета.
в

А

в

своего

ожидании

выхода

мальчишки

из

Добрый Молодец, войдя с ними
загонял Вовку на опасное пространство

вероломный

сговор, нарочно

гвоздика!
Самое обидное

возле

было

вот

Молодца Горыныч Вовка
мизинцем левой руки. Но

по

трусливо и~ бесславно
распластавшись
лампочки

по

во

сцене без

всех

нахальные

трех

танцоры,

мог

этого

положить

хилого

на

Доброго

лопатки

было ему погибнуть
Вовка погибал... И, уже

пьесе

—

что:

и

положено

он

головах,

тоской

с

выключив

наблюдал,

как

мертвой

его

пользуясь

и

жизни

признаков

сугробов, чтобы
завязать хвост тройным морским узлом... Придется, ох
придется Вовке распутывать его весь перерыв!
В общем, одно название, что Горыныч, а если
неподвижностью,

ползут

по-пластунски

разобраться, такой

же

бедолага,

как

НОВАЯ

все.

БЕДА

Как известно, Мотя отправился
перевязать

раненого

ватных

среди

Вовку,

но

за

на

медикаментами, чтобы

полдороге

его

нагнал

Айрапетян:
—

Тебя

к

.телефону срочно!

Звонила младшая сестра Светка.
—

Шлушай,

приходила

Мотька,—

тетенька

иш

сказала

школы

и

она.—

тебя

К

нам

шильно

шейчаш
ругала...

Мотя замер.
—

—

—

имеет.

Шлышишь?

—

спросила Светка.

Слышу...
А

Вы,

луйтешь

ей шкажала,

мама

шкажала,

там,

а

меня

что

шражу
он

не

она

идите

на
в

тебя

этот

шлушаетша...
88

вли-я-ни-я

их

театр

и

не

жа-

А она?

—

Я

—

—

напряженно поинтересовался Мотя.

тебе

ж

то

и

она

што

жвоню,

к

вам

идет...

Ты

шпрячыпа!

шкорее

Пятилетняя Светка была верным Мотиным другом,
всегда

за

него

заступалась.

Спасибо, Светлана,—
делать?

—

же

—

ша

и

Шам виноват!
на

жапишки

и

был день! Только
руководительница
тогда,

идет

когда

еще не хватало:

этого

Дом

в

трубку. Ужасный, ужасный

положил

пионеров

знал свою

классная

И

жаловаться.

Павловича

Михаила

решили

Мотя хорошо

пишал?!

уроке

Мотя вздохнул

Светка.— Жачем влюблял-

ответила

—

Мотя.— Что

сказал

удрученно

учительницу

не

именно

волновать.

и понял отчетливо:

Михаила Павловича надо спасать!
Но как?

НА ПОИСКИ АНЬКИ

Вовка,
ка...

брел

прихрамывая,

Куда? Почему? Где

настоящий
Гусев
найдет ее! И вдруг
—

друг,
он

по

коридорам.

ее

искать? Непонятно... Но Вовка

он

облазает
как

стал

весь

уж

примерз!
Скорей!
За

его

времени

прошло,

Вовка захромал,

спиной вдруг

стенку:

чтоб не

не

промчался

он? Будто

Переждав,

в

он

он

позабыл

там

открыть!

к

уж

торопливый

соседний коридор

ему попадаться никому

директор

«Ну

гонится

когда

он

лесенке

топот.
и

На

вжался

на

глаза,

подмены.

дальних коридорах.

это

поди,

послышался

велел

обнаружили

Мимо
в

Мотя

пионеров,

заспешил...

всякий случай Вовка свернул
в

Дом

вкопанный.

Окно! Окно-то усатому незнакомцу

Сколько

Пропала Ань-

за

и

ну!

Дома
—

пионеров

и

скрылся

удивился Вовка.—

Куда

кем-то...»

топот

стихнет,

89

он

двинулся

дальше

и

вдруг

—

к

лицом

лицу

—

Михаилом

с

столкнулся

Павловичем.
Это была

катастрофа!

Михаил Павлович удивленно посмотрел
потом

на

еще не началась?

елка

На-на-на...— испуганно

—

а

часы.

Разве

—

Вовку,

на

—

он.

спросил

Вовка.

отозвался

Ему хотелось зажмуриться. Потому что ведь ясно, какой
будет следующий вопрос: если елка уже началась, то
почему он, Вовка, бродит по коридорам вместо того, чтоб быть
там, где ему

положено,— за

Змея Горыныча
И

что

кулисами,

—

к

готовым

посмотрел пристально

По коридору прямо

А Вовка

стоял

и

Может,
и

он

вздохнул.

направо,—

знает,

направо, туда,

он

и

про

спросил,

он и

показал

ушел.

растерянно глядел ему вслед.

А во-вторых, откуда
именно

и

и

ни о чем не

почему Михаил Павлович

Во-первых,
и

костюм

выходу?
Вовка Михаилу Павловичу ответит?
и

Но Михаил Павлович больше Вовку
только

в

одетым

в

Вовке надо

что

тупичок у

знает?..

усатого

Вовку

не

ругает?

именно

прямо

пожарной лестницы?
Странно, странно все

непонятно!
размышлять об

Впрочем,

торопливо захромал

Свернув
Аньку.

по

направо,

этом

коридору,
он

а

было некогда. Вовка
потом

обнаружил

в

свернул направо.

тупичке

пропавшую

ДРУЗЬЯССОРЯТСЯ НАВЕКИ
—

Во-от

ты

где!

—

радостно

крикнул

Вовка.— А

все

го-го-го...

Он

перевел
Что

дыхание

и

пропала!
При Аньке Вовка Гусев
—

почти

договорил

не

заикаясь:

ты

что она этого

терпеть

старался

не

не могла и очень

90

заикаться,

потому

сердилась, обвиняла

Вовку

в

«Больше

и

у

Гусева

Вовки

за
—

в

что

воли

заикаться

требовала

горле

«Вот

нет.

и

—

Легко ей так,

она.

застрял

буду!»

не

себе:

скажи

какой-то

не

а

треугольник

разговаривать?

мешает

Ну,

ни

тебе!»

ясно

силы

него

у

никогда

заикайся,
если

что

том,

то

Вовка

есть

отлично

что

понимал,

на

самом

деле

никакого треугольника у него в горле нет, а только кажется.

Но
а

проклятый

этот

все

разговаривать

не

почти

только,

заикается...

полу, обняв

на

казался

удивительно: при Аньке Вовка

вот что

Он оглядывает непонятный
которая сидит

и

равно мешал, да разве упрямице Аньке

объяснишь такое? Но

Гусев

хоть

треугольник,

черный

коленки...

ящик,

Аньку,

Что-то случилось,

это же

ясно!
—

у

Кто тебя?!

—

спрашивает Вовка.—

гневно

получит!
Кузя...
Другу все можно

Говори!

Он

меня
—

открывает рот, чтоб
вместе

рассказать Вовке

все-все

что-нибудь

они

и

да

—

или

может,

не

глядит в глаза.

Ты чего?

Думаю,—

Вовка,—

сознается

сказатБ

тебе одну вещь

нет...

—

—

—

—

видно,

Скажи!
А

—

—

ты

Нет!

—

не

—

требует

Анька:

что

очень

любопытна.

заверяет Анька.—

можешь

Ну, говори!
мямлит
Вовка,

не

ему

говорить

ты

она

обидишься?

Знаешь...— неуверенно

Конечно,

него

Гусеву,

придумают...

Но Вовка хмурится, вздыхает,
—

поймет. И Анька уже

он

рассказать,

этого

хочется.—

еще

не

Тут

и

по

такое

всему
дело...

понимать...

Ну?!
торопит Анька, умирая от любопытства.
В общем... Ты только не обижайся... Просто ты в
—

влюблена!
—

В кого?

Вовке

—

Лицо

ее жалко.

Но

Аньке объяснить, раз

у Аньки перепуганное.
он
она

—

настоящий друг,

сама

91

еще не

он

должен

понимает!

все

Недавно

интереснейшую и умнейшую
книгу (у мамы под подушкой нашел). Называется
«Психология подростка». Читается взахлеб, как «Три мушкетера»!
Вовка столько нового открыл для себя, что сначала был
сам

просто

он

прочитал одну

свой.

не

Например,

что

оказывается,

все

возрасте обязательно влюбляются,

Ну,

так

они

и

сами

Взрослые,
они

и,

хотя

У

и

так те

что

себе

этого нельзя.
с

ними

с

Анькой

представить!

А влюбившись,

Да

происходит.

сразу догадываются,

бегать

начинают

сразу

объясняются

понимают,

можете

их

и

знать, ведь с ними такое впервые...

им

откуда

не

без

и никак

положено,

в

люди

все

так

понятно,

друг другу

детей

же

на

свидания,

всякий

случай

дарить

цветы

и

еще

любви.

в

все

на

впервой. Ну,

им не

не

так...

Допустим,

скажет

мальчик

«Приходи на свидание»... А девочка знаете что
в ответ ему? «Дурак!» И даже может портфелем по голове
стукнуть! Сами понимаете, что, если тебе дали
портфелем по башке, дарить цветы просто глупо!
А уж в любви объясняться... Пусть ненормальные
объясняются! Стыдно, неужели непонятно? Как это
взять и
сказать:
«Я тебя люблю». Лучше уж, как некоторые,
нарисовать любимую девочку в тетрадке для ролей и
подписать:
«Вера
дура»... Или, как некоторые другие, ходить
и твердить:
«Я его терпеть не могу!»
В общем, ясно, что тогда, четыре года назад, когда
клялись не влюбляться, были они маленькие и глупые...
Никуда им от этой любви не деться... Вот только как
же
дом у моря?.. Может, все-таки как-нибудь можно, чтоб
девочке:

—

—

—

и

дом у моря
—

—

В кого!
В кого,

Обратите
что

Анька
—

его

Ты

влюбляться?

и
—

в

переспрашивает Анька уже грозно.

кого...

В

внимание:
его

что

—

за

это

дурак!

Кузю,—
он

говорит Вовка

совершенно

похвалит.
—

Но

не заикается и

напрасно

Анька сверкает

терпеть...
92

Гусев.
он

глазами.—

ждет,
ждет.

Да

я

Это тебе

—

самом

только

перебивает Вовка.— А

кажется,—

на

де...

Аня Елькина изо всей

Но договорить он не успел:

двинула ему локтем! Вовка лязгнул

зубами

и

силы

смолк.

Еще хочешь?!

—

Хо-хо-хо...— От

—

проклятый

горла

Вовке

Гусеву

влюбилась
Вовка

в

Иди

—

Анька.—

а

другом,

лучшим

встал

опять

поперек

Ах, Анька, Анька... Ты была

треугольник.

в какого-то там

этом

у Вовки

обиды

Кузю,

мало

теперь

так

еще

и

того,

дерешься,

что

будто

виноват.

отсюда,

такой

ты

раз

неумный!

—

закричала

Гусятина-поросятина!

Вовка

говорила!

онемел.

Только

Никогда,
самые

страшные

такого

она

никогда

обзывали

враги

не

ему

так

Вовку.
Он

встал

гордо, без

слез,

хромая,

и,
но

пошел

Не

вышло.

не

прочь.
от

Уйти

боли были

хотелось
те

слезы.

От

обиды.

Ну-ну-ну

—

и

целуйся

со-о

своим

заикаясь, выкрикнул он.

мучительно

Тяжелый Анькин унт, пролетев
сантиметрах

Ку-ку-ку!..—

в

нескольких

Вовкиной головы, стукнул в стенку.
Ма-а-азила!
завопил
Вовка.— Влю-у-убилась,

от

—

—

влю-у-у...
У

Аньки,

между прочим, было два унта. И

она, между прочим,

Это

точное

странное

остекленели

на

надо!

—

Мазила!
во

все

произвело

действие:

мгновение.

Но

он

он

на

не

кричал

этом

совершенно

не

глаза

его

замолчал!

он,

несясь

всхлипывая.

И при

раз

Вовку Гусева

покачнулся,

Влюбилась!

Влюбилась!
горло

второй

промахнулась.

попадание

довольно

—

не

во

заикался!

Так
по

тебе

и

коридору

и

«ПОИ МНЕ ПБСНЮ ПРО ЛЮБОВЬ!»
С грохотом обвалилось

Анькино небо.

синее

Треснув, рассыпалась на
Покосился, ушел в песок

кусочки радуга.
по

самую крышу дом

берегу

на

моря.
солнце, сорвались с неба звезды.

Померкло
Ничего

не

осталось

страшно, выжидающе горит

—

и

мрак

рубиновый

Только

пустыня.

Машины.

огонь

Хорошо, хоть пожарный кран № 1 среди такой
катастрофы стоит надежно, незыблемо, прикрывает Аньку

от

падающих обломков.
Сказал

Вовка

свои

глупые

слова

бутылки.
Неправда!
бормочет Анька

и

—

будто

выпустил

джинна из
—

я

кого

—

не...

Но

было,

давно догадалась об

так

в

сказал.

потом

снятся,

снятся

боишься

так

отчего
—

сидя

вспомни,

плакал

смеялся,

Неправда,

под

не

пожарным

и

—

вот

и

ты

уже

смеешься

куда

это

ты

что

земля

летишь
и

ты

плачешь.

спешил

так,

отчего?

хочу!

—

твердит влюбленная
а

краном,

вокруг

что

двенадцать лет, твердо зная,

болтушки,

уже

спешишь

что

дымятся

мира, славного, привычного мира, где прожила

воображалы и

сама

забыла.

опоздать,

и, раскинув руки,

проснувшись,

Анька

как-то

небесном просторе, кричишь что-то,

Поди

ее

А

этом.

бежишь,

уходит из-под ног,

Вовка

как

забываются:

сны

куда-то,

в

Неправда, неправда!

все так и

Так

Ни

с отчаянием.—

все

девчонки

никакой любви нет,

Анька,
развалины
она почти

—

а есть только

верная

дружба.
Навязалась
а

зачем
—

—

она,

на

что

Анькину
с

ней Аньке

хочу! Не надо
Крику-то! Шуму!
Не

голосок,

и

из-под

голову проклятущая любовь эта,

делать?

мне!
—

недовольно

обломка

Иванович.— Конец света, да

радуги
и

94

проскрипел

вылез

только.

тонкий

помятый

Карл

Он оглядел Анькины руины
—

и

попенял, осерчав:

Эка любовь-то у тебя неповоротлива,

вдребезги

все

разнесла...
Анька молчала,
—

наломают,

пой!

тоскливо

глядела мимо.

Вечно так,—

брюзжал Карл Иванович,— дров
отдувайся. Ну чего зыркаешь? Живо мне

а ты

песню

Про любовь.

—

—

И

Я про любовь

Тьфу,
он

и

чему

знаю!

не

—

нынче в

вас

Анька.

созналась

мрачно
школе-то

учат? Подпевай!

затянул тихонько:

Гори, гори, моя звезда,
Звезда любви приветная,
Ты у

меня

Другой

не

одна,

заветная,

будет

никогда...

Карл Иванович трудится,
и

что-то

обломков

из

строит

поет.

Анька сидит под пожарным краном
Шибче, шибче пой, а то у меня
—

получится!

—

командует

работяга

и

мрачно подпевает.

ничего

не

сверчок.

Анька подпевает шибче.
И

небо,
и

вот
но

потихоньку

уж больно

возвращается

оно

на

место

серенькое, пасмурное.

рухнувшее

Однако

вот

звезды загораются.
—

А

солнце

где?

—

уныло

спрашивает

Анька.— А

радуга?
Много хочешь, мало улыбаешься!
Иванович.— Ты пой, пой давай.
—

В

Лес
на

стоял

синий, туманный,

но вот

строжает

он

Кузя

и

—

был заколдованный,

Если бы
девочка,

такое

Кузя

сказала

а
не

поморщился

мы

пришли

Катя,

бы
96

а

Карл

ЛЕСУ

огромный белый склон, и он вдруг засиял
Смотри, смотри!
ахнула Катя.— Как
—

Будто

ЗАКОЛДОВАННОМ

—

и

Катя

выехали

ослепительно.
в

сказке!

расколдовали.

какая-нибудь

только:

какие

еще

другая
сказки,

выше

просто солнце поднялось
снега

Но

Катей

с

кристаллы

лучи, неужели непонятно!

его

отразили

сосен и

верхушек

было иначе, все,

все

что

полно

говорила она,

было прекрасного, таинственного смысла. Почему-то рядом
с Катей Кузя начинал замечать то, что раньше казалось
и

неважным

Когда
и

что

общем,

чувства
становилось

Это
и

и

самом

стать

машина.

Но

вот

самые

беда:

не

сами

сейчас

тебя!»

—

а

он
о

рассказывать
за

всех

этого

и

рассчитает

допустит

будут
страданий!

размахивает

руками.—

не

с

Катей

Кузя

не

еще

есть)

то

чувствами

Ведь Кузя

жить.

бороться

их

так

Кузю
им

вместе

не

и

искоренять

много,
с

Кате:

даст

умной

его

будет

она

голосом

умная,

делать

никому

Ему,

«Я люблю

принимается громким
какая

того

что,

поддаваться.

сказать

хочется

своей Машине:

Все

—

(с

мешали

—

искоренят

вместо

считал

электронно-вычислительная

бесполезно

очень

и

отжили

ними

с

чтоб

рядом

они

Машиной, вот какие дела...
Понятно, что Кузя пытается
например,

хоть

когда Катя рядом,

чувства

они

Кузе

как

мудрым,

полетел.

признать:

Надо

плохо.

и

отжившими,

искоренять,

хочет

гляди,

в

что

ясно,

бороться

и

честно

надо

бы

взял

просто

ненужными

окончательно.

эти

видел, внутри у него делалось так тревожно

он ее

радостно,

В

ненужным.

все

глупости.

счастливые, потому что Машина не
—

горячо говорит

Кузя

Приведу простой

и

при

пример,

этом

чтоб

тебе

было

понятней...
Вы

ведь

знаете:

уже

Кузя любит объяснять

все

на

простых примерах.
—

Саша

Простой

пример:

полюбил

представь

какую-нибудь

себе,

Наташу. Они

А спустя некоторое время выяснилось,
ошиблись:

А теперь
друга

не

им

им

только

стало

могут!

И

говорят друг другу
4

Пожарный кран № 1

казалось,

что

они

злые

живут

слова.
97

что

они

и

какой-нибудь
поженились.

они, оказывается,

любят друг друга.

что

совершенно ясно,
вот

что

они

терпеть друг

страдают.

Конечно,

никто

Ссорятся,
им

не

за-

прещает

(можно
друга
его

расстаться,
и

в

вовсе

в

разъехаться

разные

города)

разные

и

концы

города

больше никогда друг

видеть. Но у них, между прочим, есть сын. Назовем

не

Алеша. И

если они

то

расстанутся,

страдать перестанут,

будет Алеша. Он ведь их обоих любит...
Катя внимательно слушает Кузю.
Так вот!
строго говорит Кузя.— Моя Машина таких
ошибок просто не допустит! бна все быстренько сосчитает
но

тогда страдать

—

и

—

выдаст

ответ:

«Саша

и

Выбросьте все эти
быстренько разойдитесь в

подходите.

вместе

Наташа! Вы друг другу

не

глупости про любовь

из

головы,

вас

больше

видала!» Понимаешь,

не

и

стороны,
как

чтоб

все

я

будет

справедливо

Кузя, а Катя вдруг засмеялась,
взъерошила длинному Кузе волосы:
Какой ты, оказывается, еще ребенок...
и

хорошо?

—

спросил

—

мятежный

Бедный

зайцев

Вовка! Он поссорился

с

Анькой. Навсегда.

предательницей! Прощай, дом на
берегу моря... Плохо Вовке Гусеву, тоскливо, а тут еще Мотя
тащит Вовку к аптечке. При чем тут коленки,
пристал
Прощай, Анька,

ты оказалась

—

когда у Вовки душа болит. Разве

Мотя,

между прочим,

йод поможет?

бедный... С минуты

тоже

на

минуту

Дом пионеров классная, уж она наговорит
Михаилу Павловичу!..
Надо что-то придумать, отвести от Еремушкина беду.
А что придумать?
Мотя ведет Вовку в репетиционную, там аптечка. Вовка

может явиться в

молча

своем,

и

упирается. Мотя

молча

тянет.

Каждый

думает

о

вдруг...

меня!

сердитый взрослый
голос в соседнем коридоре.— Что ты лезешь не в свое дело!
Ужасно, между прочим, знакомый голос... Где-то они его
слышали, и Мотя, и Вовка.
—

Да

отцепись

ты от

98

—

сказал

А

вежливый

невзрослый

Славы

голос

Зайцева

ему

отвечал:

Уходи

—

пожалуйста. Все равно

отсюда,

тебя туда

я

не

пущу.

Я тебя

—

и

Ты туда

—

буду!

не

спрашивать

пойдешь!

не

Пойду!
Не пойдешь!
Странный это был разговор. И шел, видно, давно.
С кем это он?
подивился Мотя, устремляясь к
—

—

—

—

действия. Вовка
В

соседнем

Вовкин
¦

Я

за

незнакомец,

то

ним.

спиной

коридоре,

ли

ж окно-то так и не

к

ним,

ли

то

иностранец,

вспомнил

открыл,—

давешний

стоял

еще

кто.

Вовка.— Как

сюда попал?»

же он

Незнакомец
со

поплелся

месту

он

спины,

«Где

же

стоял

его

видел?»

—

и

карманы,

Вовке ужасно

казался

я

в

сунув руки

даже так,

знакомым.

попробовал

припомнить Вовка

Гусев.
—

Зайцева

Тебе

ясно

уходи!

говорят:

Голос у Славика

—

был напряженный, отчаянный.
—

что!

Знаешь

Надоел

—

странный

разозлился

незнакомец.—

мне!

ты

Он шагнул вперед и, легко отодвинув Славика,

пошел по

коридору.

Зайцев
—

Стой!

Голос

—

вдруг крикнул

Зайцева

и

стоял

некоторое время

зазвенел

он.—

от

смотрел ему

в

спину.

Обернись!

незнакомой

и

пугающей

решимости.

Ах, какое
было лицо: усы чуть закручены, орлиный

Незнакомец
у

него

только

глаз

«Где

же

не
я

а

больше

он

и

дал ему

в

с

досадой

видно
его

из-за

ви...»

—

оглянулся.

черных
только

и

знакомое
нос...

Вот

очков.

успел подумать

Вовка,

Потому что тут образцовопоказательный ребенок Слава Зайцев подлетел к усатому
ничего

не

успел.

глаз...

99

Усатый был

высок

—

Зайцеву

пришлось подпрыгнуть...

Очки слетели, мужественное усатое лицо дрогнуло...
И

в

Вовка

миг

этот

Гусев

его

ахнул он,
Д'Артаньян!
Парижем поднимается солнце, а в
—

—

на

мушкетер
И

вот

костлявом

стоял

посреди

медленно

начинал

Я

вас

коридора,
светиться
—

отважный

а

герой,

на

затаив

дыхание

левым

под

дней

которого десять
у

глазом

телевизора,
него

у

«фонарь»...

радостно крикнул Мотя.— Вы

—

Павлик!

сразу узнал.

Павлик
глядел

себя

любовался,

Отлично!

—

въезжает

город

над

увидав:

наяву

коне...

теперь любимый

Вовка

подряд

узнал!
будто

стоял

и

исподлобья

такого не

держался
на

за

дело рук

глаз,

своих...

ожидал, но что было

мятежный

а

Слава

и

Зайцев

сам

от

делать? Ведь жалоба

пока

дойдет...
«Конечно,
примерный

драться нехорошо,— успокаивал себя

круглый

ученик,

может

быть,

с

отличник,

гордость

нехорошими людьми драться

школы.—

Но

все-таки

можно?..»

Вопрос этот пока остался нерешенным. Потому что
дежурный режиссер показал Славику свой большой кулак
и

сказал:
—

Не тронь его, Зайцев! Он

нужен живой...

мне

ВАСИЛИИ БАЛАБАНОВ В РОЛИ ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА

Недаром, ох, недаром ходил перед самой елкой
Овсянниковым

танцор

Вадик

Березин

и

за

Генкой

предлагал

свой

японский

фонарик:
Давай меняться!
Генке фонарик понравился,
—

но

когда

он

услышал,

на

что...
—

Обалдел?!

—

только

и

спросил

он

крутя пальцем у виска, переодеваться.
100

у

Вадика. И ушел,

Натянул
за

и

кольчугу

взял

шлем,

и

меч-кладенец

пошел

кулисы...
А когда вторая

елка

к

уже подходила

концу

и

назревал

смертный бой Доброго Молодца со Змеем Горынычем, Мотя,
пробегая мимо электрораспределительного щита, услышал
неистовое

оттуда глухое

«Анька!»
Но

—

была

то

мычание...
он

сразу подумал
не

и

распахнул дверцы.

Добрый Молодец

Анька. То был

Генка

Овсянников... В трусах. Надежно связанный. С собственной
майкой

во

Ты

—

рту.
чего

делаешь?

тут

обалдело поинтересовался

—

Мотя.
Генка

Мотя
и

не

только

отвечал,

сообразил

наконец вынуть

уж тут Генка заговорил...
—

—

—

Ну,

он

майку

у

него

изо

рта,

Точнее, закричал:
Он

узнает!

меня

у

дико вращал глазами.

поплачет

у меня!

Кто?
Огнем спалю!

—

со

донесся

сцены

рев Змея

жуткий

Горыныча.
Это означало,
—

кто

то

бой

что

Добра

Погоди...— сообразил

вдруг

Мотя.— Если

И дежурный режиссер уставился
на

жизнь, а на смерть

На
—

у Генки

глазах

А ну,

начался.
ты

—

тут,

там?

—

тогда

Зла

и

Горыныч

и

появились

развязывай

на

сцену, где бились

не

Добрый Молодец.

злые

меня, живо!

—

слезы.

завопил он.

Но было

уже поздно...

славу! Хвост
Горыныча был уже оторван. Меч у Доброго Молодца был
Надо сразу

у

уже

сломан.

сказать:

Но

останавливали

Поначалу
заметили

с

—

ни

Добро

того,

они

и

ни

другого

это

подобные

понравилось,

Горыныч,

недоумением:

на

мелочи

но

потом

кажется,

побеждает...
—

Дай

ему,

Добрый Молодец!

Но Змей уже сидел верхом

не

врукопашную!

сошлись

зрителям

Зло бились

на

101

—

надрывался

противнике.

зал.

они

Так

—

бывает!

не

Неправильно!
И уже выбирались
допускать, чтоб

Неизвестно,
из

последнего

в

ты

седой

Видно,

кулаком.

рядов

юные

зрители.—

добровольцы:

разве

можно

победило зло?
кончилось, если бы

все

тяжелый

не

рокочущий бас,

прозвучал
вмиг

зале:

—

Большой

бы

ряда

перекрывший шум в
Горыныч,

из

сказке

чем

бушевали

—

что

творишь,

человек

был

это

пропади

стоял

и

там

пропадом!

ты

чудищу

грозил

добрый волшебник:

его

голос

победителя-змея ужаснейшее впечатление
трехголовый злодей втянул все свои головы в плечи,
на

произвел

съежился и

вон

опрометью кинулся

со

—

сцены...

ИЗГНАННИКИ

За

ни

кулисами

перед большой июньской

беготни.

грозой,

Все

замерло,

как

когда синяя грозная туча

над горизонтом. И

встает

медленно

ни

смеха,

всем хочется

спрятаться,

затаиться...

Хоть бы гроза прошла мимо!
Но нет,

вон

она, надвигается: это, копя в глазах молнию,

решительно шагает за кулисы Михаил Павлович.

Гремит

раскат грома:

Балабанов, Гусев, Овсянников,

—

играете. Можете

—

Меня

ветвистая

и

безвинного

А

меня-то

ж

больше

в

елках

за

Генку
что?

—

молния

бьет Вовку, Балабан-

Овсянникова
тоскливо

в

самое

—

не

связали...

и

Коли

и

бровей,

безжалостный:
ты позволил

Добрый Молодец,

долой,

сердце.

спрашивает Генка.—

Михаил Павлович смотрит из-под насупленных

строгий

не

гулять!

Ослепительная
чика

вы

чтоб

до

а

себя

мокрая курица.

конца

сберег оружие, ты
Отправляйтесь с глаз

связать и не

каникул

103

я

вас

здесь

не

видел.

Балабанчик, Вовка
переминаются

ноги

с

на

будут

все

мокрая курица

Конечно,

ногу.

прогнали... Это уж
так:

и

большое

слишком

а

вместе,

здесь,

они

они

понуро
но

наказание.

Как

Страшно

там.

—

чтоб

виноваты,

же

даже

думать об этом.

Михаил Павлович,

—

больше

мы

так

будем!

не

—

обещают провинившиеся.— Честное слово!

испуганно

Но

сей

на

Михаил

раз

Он глядит мимо,

желает.

Надо

Павлович
их

он

не

и

не

разговаривать
в

видит

упор.

уходить.

Изгнанники

бредут в раздевалку.
Ну и ладно!
бормочет под нос Балабанчик.—
Подумаешь! Да переживем... Правда, Вов?
—

—

Вовка молчит, глядит
Все

—

из-за

сторону.

тебя, Балабанище!

—

бурчит Генка,

сердито

пальто.

натягивая

Конечно!

—

в

—

Васька.— Вали

огрызается

все

на

рыжего.

Но

он

и

сам

понимает, что кругом

Балабанчик садится

на

виноват.

подоконник,

Вовка

устраивается

рядом.

Вы чего?

—

—

удивляется Генка.— Пошли лучше,

а

то

еще больше влетит!

А куда уж больше?
Они сидят на подоконнике, болтают
О

чем

Ясно,
конечно,

он

и

молчат.

говорить?
Вовка пострадал

что

может

рассказать

думает. Но зачем?
разве

ногами

станет

из-за

и

так

Вовка

если

лучше,

Ваське

другу

Балабанчик

Балабанчика. И
все,

все

что

он

о

И

понимает.

еще

поругается

нем

и

с

Балабанчиком?

Дома

попадет

за

кой поссорился. И

из

то,

что

театра

сбежал.

Нога

выгнали...

болит.

Черный

С

Ань-

день,

невезучий.

Вов,—
друга.— Вов,
—

толкает

ну

не

Балабанчик

злись...

плечом своего

Пойдем Аньку
104

безутешного

поищем.

Вовка Гусев мрачно

головой.

мотает

Сам ищи! Она под пожарным краном сидит. А

—

больше

не

ней

дружу.

КАК ЖИТЬ

Это совершенно
может, пожалеет

«Нет!

я с

она

—

ДАЛЬШЕ?
А может,

непонятно.

Кузя

передумает,

Аньку?
губу.— Не

закусывает

надо

мне

его

жалости!»
Все-таки

много в жизни непонятного и

вот, оказывается, Анька

Кузю любит,

а

несправедливого:
на

он

нее

Машину

натравил.
Уже
же

так

—

Анька

тут

просидеть

всю

ясно:
и

Может, Айрапетян
говорят,

А
Поймет,

Машина вперед

если

«Нет

не

голоду

жизнь

под

Но

помрет.

краном?!

пожарным

разобраться

этой

в

что

Машине

—

способный.

он

ей

что

сумеет

с

опасность,

грозит

уж!

—

разберется

решает

да

в

как

Айрапетяне?
по

Анька.— Ничего

бабахнет!

нему

я

ему

не

скажу».

Кузе. Почему он любит свою
нет? Наверно, его кто-нибудь обидел?
Машину, а людей
А может, у него нет друзей? Ему одиноко, печально, вот он
и выдумал Машину, чтоб был
друг, хотя бы железный?
Анька

сидит

и

думает

о

—

«Я

сама

во

всем

Ему было плохо,
дразнила
по-хорошему,

его

если

и

бы

а

виновата!
я...

—

Я даже

этого

обзывала. Может,
он

на

сердится

почувствовал,

и

не

если
что

я

себя Анька.—

заметила, только

бы

я

его...

с

ним

Ну,

в

общем,

люблю... Может, тогда ему было бы легче?»

А теперь

вот

получилось,

что

именно

Анька

—

злейший

Кузин враг. Выйти бы отсюда, разыскать Кузю и...
Ну и что тогда?.. Что Анька ему скажет? «Я тебя люблю,
Кузя...»
Анька краснеет, у Аньки сверкают глаза. Никогда, ни
за

что

она

такого

не

скажет! Пусть девчонки говорят про

это.

105

«Буду сидеть тут!
мне и надо!»
Только обидно: все

решает Анька.—

—

Балабанчик

станет

«Из-за самой себя!»
других

Не

Это

сваливать

тоже

где

Ну,

читать.

он

работает. Даже

то есть

царь

именно

что! И

стал

и

это

и

жить

меньше

считал

—

это

у

было

Так
помер
а

что

с

потом

книги

маленькую

запретил

ему

только

Откровенно

говоря,

тоски...

догадался

будто

так,
на

он

и

свободе:

на

Потому
—

что

а

решил:

прогулку, гулял

с

по

сразу

он

гулять

ни

вот

после

камере взад-

каждый день! А

прогулки

работу:

ни

не

решил

десять

и

а

обеду,

к

а

против царя.

после

Правда,

так,

наоборот

—

—

ни

память

царь просчитался:

тоски,

раз

дурак,
бумаги (что царь
революционер будет писать!). Но

карандаша,

«писал»

как

писал статьи

ли, знал же, про что

революционер

И

очень

двадцать тысяч шагов, вот он и считал.

садился за

него не

что

этом

шаги.

Он возвращался

обеда

мешают.

ему

рассчитывал.

десяти километров

километров

если

занят

темной камере. Одно
с

помереть

фавтрака отправлялся
вперед

в

тюрьму,

было.

не

узкой

в

А революционер об
за

кто

тех,

этому революционеру просто совершенно

лечь и

на

в

его

окон

даже

и оставалось:

на

папа.

Аньке про одного

рассказал

было делать

нечего

а

держится мир,

революционера. Как царь посадил
камеру,

ей всегда говорил

все

слова, Анька все помнит.

папины

А однажды

обида!

Кузи!

этого

так

—

делом. На тех, кто

своим

Анька? Так

а

поправляется Анька. Нечего

—

бездельниках

на

строить ракеты,

здесь всю жизнь? Какая тоска и

Из-за этой Машины! Из-за

Так

начнется

капитаном, Вовка актером,

пробездельничает

на

всех

у

Айрапетян будет

взрослая жизнь:

замечательная

и

вырастут,

До старости!

у

него

была

революционер
отдохнул

не

отличная.

только
в

немного

не

тюрьме,

сбежал! Вот какой был человек!

Только Аньке
какое

большое,

никто

не

не

сбежать. «Зато у

все-таки

запретит

не

так

читать».

106

меня

тоскливо...

есть

И

окно,

книги

вон

мне

Анька вздыхает: надо

учебники
«У

по

меня

то

все

Айрапетяну, чтоб

сказать

тройка,—

геометрии

мне

стыдно:

Значит,

учиться.
над

душой

Анька

не

и

ведь
я

все

знать.

должна
не

стоит,

этих

больше

делать-то

Анька,—

вспоминает
в

заставляет

более,

—

только

что

никто

ставит!»

не

двоек

и

А

науках.

нечего

Тем
и

он

она?

а

школу кончат,

физике... Надо будет разобраться

по
то

а

принес,

будет

будет знать! Нет, не
удастся Машине сделать из Аньки бездельницу.
Вот только Кузя... Кузю Аньке жалко: когда-нибудь он
поймет, что натворил, и его будет мучать совесть. Наверно,
это

во

всем

не

случится

обязательно,

разберется,

скоро. Но

очень

Кузя

ведь

все

и

сам

—

все

равно

—

это

случится

человек,

ПО НЕСЧАСТЬЮ

ТОВАРИЩИ

Анька сидит тихая, задумчивая. Никогда еще Балабанчик

такой

ее

Он

не

подошел

видал...
и

черный

на

присел

ящик,

валявшийся

рядом.
—

Слезь,—

Анька.— Кто

велела

ее

она

что

знает,

сделает.
—

Кто?

—

Но Анька

говорить про
может,

удивился Балабанчик.
только

Машину. Да

мертвая

рукой. Не

махнула
и

боялась уже Анька:

не

железяка?

ей

хотелось

Только

что

лучше

все-таки

укором

спросил

она

ее

не

трогать.
—

Ты

чего

тут

делаешь?

—

с

Балабанчик.
—

Думаю. Иди,

не

мешай

Балабанчик обиженно
а

мне.

засопел:

другом даже разговаривать

с

—

Нет,

ты

расскажи!

Вовкой поцапались? Я

его

—

не

пропала, сидит

он.—

Чего

спрашивал, спрашивал,

107

думает,

хочет!

потребовал

молчит.

и

вы

а он

с

Анька исподлобья взглянула
и

Балабанчика, подумала

на

сказала:

Ты, наверно,

—

кого-нибудь влюблен...

в

тоже

Балабанчик моргнул.
—

это

Чокнулась

да?

ты,

—

пробормотал

В

он.—

кого

я...
—

—

в Кузю.
Не знаю,— вздохнула Анька.— А я
Че-го?
потрясенно переспрашивает Балабанчик.—
—

—

У тебя что,

Анька
кончался

температура?

не

ответила.

зимний день. Не

чувствовалось,
—

хотел
—

Анька.—

А

я в

что

Разве

сознался

знали?

тогда

—

молчали,
там

за

стемнело

окном

уже,

но

Балабанчик.— Я давно
мы

ж

клялись.

печально

были. А почему

маленькие

а

темнеть.

Только боязно было,

мы

же

вдруг

и

чтобы

то

собирается

уже

Верку,—

сказать.

Мы

Они сидели

в

спросила

Верку? Она

воображала.
Балабанчик
—

бы

в

из-за

засопел

На себя погляди

Айрапетяна

обиженно:
—

в

втюрилась. Это

тебя ракетостроение

к

кого! Уж лучше

бы справедливо:

он

—

—

и

хотя

в

бросил.

из-за меня?
Почему это
Потому! Все знают, что он
нам перешел!
Неправда!
Очень даже правда!

—

Нашла

Кузю!

в

тебя втрескался.

Потому

—

—

Анька возмущенно сверкнула глазами:
Ну я ему надаю! Какое он имеет право!
—

он

у меня?

Может,

я

не

Спрашивал

хочу!

Балабанчик грустно покачал головой:
Наивная ты, Аньк! Кто ж об этом спрашивает. Все
равно от тебя ничегошеньки не зависит, спрашивай не
—

спрашивай...

Думаешь,

мне очень

нравится,

что

Верка

в

Вадика

влюблена?
—

в

Вот

зараза!

—

гневно

ахнула

Анька.— А почему

не

тебя?
Балабанчик

не

ответил, он не знал, почему
108

Верка Вадика

любит,

а

Ваську,

его,

Уж,

нет.

видно, так несправедливо все

устроено.
Анька несправедливость
надо
—

не

бороться! Что это такое:
Безобразие, неправильно

терпит. С несправедливостью
он

любит, а
Надо, если

ее

это!

она

его

ты

кого

нет!

любишь, чтоб и он тоже тебя любил, неужели неясно?
Тогда и тебе надо любить не Кузю, а Яшку,—
—

вздохнул Балабанчик.
Анька задумалась.

Нет!

—

—

наконец

сообщила

У

она.—

меня

не

получится.

Все-таки мир устроен
кажется.

поначалу

Взять бы

было правильно

все

Если

плохой

—

добрый,

и

хороший,

ты

вовсе

пусть тебе

и

не

так

навести

в

нам

это

порядок, чтоб

нем

справедливо.
пусть тебе

то

будет

будет

А

плохо.

не

сердце болит. Не так, чтоб

так

как

просто,

чтоб,

так,
ты

А

хорошо.

если

если

любишь,

а

ты

тебя

нет!

Надо

что-то

придумать!

И вдруг Анька замерла...
рядом, Великая Машина,

Вот она,
как
и

для

раз

огонь
изо

всех

чего

сил

Аньке
в

стало
—

если

жить

с

всей

был по-прежнему недвижим
но

не

засмеяться

что

и

шепотом

можно

Машина

с

вовсе не из-за

и

Анька

порядок! Железный. Чтоб раз

справедливо

порядок

тих, только

и

Аньке показалось,

скрежетом: ведь оказывается,

жизни

тебе

земле

правильно!

ней воевать! Ведь оказывается,

Васька,—
бы

на

навести

сдерживается, чтоб

лязгом и

навести
все

ящик

чтобы

горел недремлюще,

торжествующим

и

хочет

навсегда

правильно.
позвала

было

взять

Анька.— А
и

бы...

Ну,
разлюбить Верку. Ну,
если

мучаться? Хочешь?
Ни за что!
помотал
рыжей головой Балабанчик,
глаза
у него стали упрямые.— Лучше буду мучаться.

позабыть
—

и

людей

заставить

Черный

того,

изобретенная Кузей

и

не

—

РЕЖИССЕР ЕРЕМУШКИН ПРИНИМАЕТ
ПО

ПЕДАГОГИЧЕСКИМ

ВОПРОСАМ

О Михаиле Павловиче Еремушкине Наталья Игоревна
слышала

много

скажем

и,

странного

прямо,

настораживающего.
—

человек!

Ужасный

учительница.— Ничего

не смыслит в

Балабанова жаловаться,
надо

—

любить,

если

а

жаловалась

одна

педагогике. Я пришла

а он знаете что мне

вы

этого

не

можете,

к

нему

сказал?!
какой

на

«Детей

черт

вас

учителя понес!»

Грубиян!
Наталья Игоревна понимала, что разговаривать с Еремушкиным будет сложно, и, признаться, нервничала. Но

в

наклонной

по

И

не

катился

по

Она

не

сомневалась, что, если Мотю

остановить,

он

погибнет!

плоскости.

немедленно

Мотя Новиков

у нее не было:

другого выхода

Можете себе представить: на полугодовой контрольной
алгебре Мотя Новиков написал одной девочке записку!
не

просто записку,

Игоревна еще
списать,

поняла

но

бы

он

Записку

и

объяснение

если

объясняться

контрольной! Позор
Был

бы,

а

в

любви! Наталья

бы Мотя просил у той девочки

любви

безобразие! О

отличником,

в

тогда

на

ответственнейшей

том ли

ладно.

Моте надо
Но

ведь

думать?!
троечник!

Моти Новикова Наталья

Игоревна несла с
собой: пусть режиссер Еремушкин полюбуется, чем
занимается его питомец! Если в пятнадцать лет он пишет этакое,
бессовестный, то что же дальше-то будет?
Спасать, спасать надо было распоясавшегося ученика,

Еремушкин попробует не понять
Наталья Игоревна найдет на него управу! Она до
этого
директора Дома пионеров дойдет! Пусть принимают меры.
и

пусть

только

режиссер

—

Но напрасно

она

кипятилась, напрасно готовилась к бою:

Еремушкин оказался милейшим человеком.
Здравствуйте, многоуважаемая Наталья Игоревна!
приятно улыбаясь, сказал он.— Верите ли, сам давно мечтал
режиссер
—

с

вами

—

познакомиться.

В кабинете у меня,
110

к

сожалению,

сейчас

идет

пройдемте

ремонт,

в

нашу

репетиционную.

И режиссер

Еремушкин самым галантным образом
Мотиной учительницей дверь. На двери висело

распахнул перед
писанное

от

руки объявление:
Режиссер Еремушкин М. П.
Принимает по педагогическим вопросам

среду

в

и

пятницу

10 до 12

с

ч.

Наталья Игоревна, признаться, прочитав такое, оробела.
Ничего-ничего...—

—

готов

в

поговорить

подбодрил Еремушкин.— С

любое

Много,

время.

вами

много

о

я

вас

наслышан!
Слова

Наталью

эти

Игоревну

она

приятно удивили,

перестала хмуриться.

Присаживайтесь!

—

чем

посоветоваться

так

не

поговорить,

по

—

ряду

кивнул

ли?

Еремушкин.— Нам

Вы

ко

пришли

сложных

вопросов,

мне,

есть о

чтобы

насколько

я

понимаю.

Игоревна.— Я хочу...
Вы хотите,— опередил Еремушкин,— рассказать мне
о
возмутительном поведении Моти Новикова, я угадал?
Наталья Игоревна молчала, пораженная его чудовищной
наблюдательностью. А Еремушкин продолжал:
О, я вполне понимаю вашу озабоченность. Мы

Да!

—

—

Наталья

подтвердила

—

—

обязаны

принять
нас

кроме

с

Несмотря

меры! Этого

вами, этогоне
на

мальчика

он.—

Я

черные очки, скрывающие

велел

в

никто,

глаза

режиссера

его

строгий

позвать,— предупредительно

сказал

почувствовала

построже!
оболтус явится. Умоляю вас
нашей работе неуместна, надеюсь, вы понимаете

Сейчас

Жалость

его

и

сделает!

Еремушкина, Наталья Игоревна
пронзительный взгляд.
—

надо спасать,

этот

—

это.

Наталья Игоревна благоговейно кивнула. Несмотря
то

что

Еремушкин

почувствовала

к

нему

был

молод,

почтение:

Наталья

судьба
111

на

Игоревна

Моти

Новикова

бы-

в

ла

надежных

в

руках,

этом

не

приходилось

сомневаться!
В дверь постучали,

и на

пороге

возник

Мотя. Весь вид

его

выражал испуг.
«То-то!

—

подумала

удовлетворенно

Наталья

Боится!»

Игоревна.—

Михаил Павлович,

—

вы меня

вызывали?

—

пролепетал

Мотя.

Вызывал!

Еремушкин.— Зайди и
закрой за собой дверь. Так что ты там натворил?! Отвечай!
Мотя виновато опустил голову и молчал убито.
Тогда, может быть, вы, многоуважаемая Наталья
—

—

грозно кивнул

—

Игоревна, расскажете мне?
Наталья Игоревна
сложенный вчетверо

по

то

и

улице,

я

за

в

тетрадки

что это

тебя

за

руку.

Когда

и

уже

только сон

всегда была рядом

ты

линеечку

и зачитала:

сегодня приснилась. Мы с тобой

держал

расстроился,

хочется, чтоб

мне

достала из сумки

готовностью

листок из

«Таня! Ты

—

с

он

проснулся,

кончился.

чтоб

и

я

шли

Мне

держал тебя

я

руку...»

Странные

—

покачал

тебя, Новиков, желания!

—

с

осуждением

головой режиссер Еремушкин.

Не

—

у

понимаю,

чего

тут

странного!

—

раздалось

с

порога.
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
На пороге, сунув руки

в

карманы,

стоял

высокий седой

Еремушкина и Наталью
Игоревну. При виде его режиссер Еремушкин и ученик Мотя
Новиков отчего-то окаменели... При этом Мотя побелел как
человек и с

интересом разглядывал

а

Еремушкин

мел,

режиссер

напротив

принялся медленно

краснеть.
—

По-моему,

пришелец
объявление

желание

плечами.—
на

Никто ему

вполне

Кстати,

двери?
не

ответил.

112

что

возвышенное,—
означает

это

пожал

дурацкое

—

Кроме

того, интересно было бы узнать,

вам?

эта записка попала к
—

отозвалась
—

—

—

странный

Я

ее

отняла

Наталья
А

по

я

на

уроке,— растерянно

вы

вас

вас

прочитали?

ее

понимаю!

не

тоже...— печально

вздохнул

Неужели вам никто никогда
письма непорядочно?

человек.—

читать

чужие

Наталья
режиссеру
назад
—

гость.

Игоревна.

какому праву

и

строго спросил незваный

—

у Новикова

Ну, знаете! Я
Вот

образом

каким

не

этот

говорил,

что

Игоревна малиново покраснела, обернулась к
Еремушкину, ища защиты. Но он, еще минуту

такой

решительный и грозный, подавленно молчал.
Товарищ Еремушкин, я требую оградить меня от

подобных грубостей.
Еремушкин не шелохнулся.
У товарища Еремушкина столбняк,— усмехнулся
пожилой грубиян.— И коль уж вышел такой конфуз, придется
—

вам

разговаривать

со

мной,

Твердый, уверенный
гробовое

молчание

Наталью

а

тон

не

с

ним.

этого

человека,

а

так

же

Еремушкина насторожило
всему, вновь пришедший был

режиссера

Игоревну:

судя

по

вы

кто?

начальником.

Простите,

—

—

и

не

Я-то?

знаю.

Что-то

Игоревне,
А

а

Директор Дома
и

спросила

в

очень

он

заметил

вот

Ну,

уж

пионеров, допустим.

это

верилось,

признаться,

Наталье

это.

Еремушкин
Режиссер Еремушкин вышел
—

она.

несколько озадачился этот человек.—

—

не

—

товарищ

подтвердит,— хмыкнул
из

столбняка

и

он.

несколько

раз утвердительно мотнул головой.

«Директор Дома

пионеров,

а

ведет себя...— с осуждением

Игоревна.— Как хулиган!»
собственно, вас возмутило

подумала Наталья
—

Так

что,

поведении?
Неужели
—

учительница.— В

его

вы не

ли

понимаете!

возрасте об

—

этом

113

в

развела руками

думать?!

Мотином

Директор Дома

пионеров

глянул

нахмурился,

исподлобья.
—

в

Милая

И

его!

моя,—

еще

сказал

когда-нибудь?!
Наталья Игоревна
—

Я

хлопнула

встала, щелкнула

так,

дверью

Вы

всегда!

буду!

жаловаться

вас

на

И

раньше.

придите

он,—

что

с

—

в

Именно

себя!

любили

сами-то

сумочкой.
она.

предупредила

потолка

И

посыпалась

штукатурка.
—

Артисты!

—

головой

покачал

Лже-Еремушкин

как

молчал,

Матвей, живо за
Павлович.— А с тобой, Павел,
—

нашкодивший

кулисы,—
после

я

л же директор.

велел

елок

школьник.

Михаил

разберусь!

УПРЯМЕЦ АИРАПЕТЯН
Анька

—

человек

прямой,

она

не

будет

вокруг

да

около.
—

—

изюмом

Айрапетян, это правда, что ты меня любишь?
Правда,— грустно кивнул Яша.— Я тебе булку

с

принес.

Давай.— Анька с сочувствием посмотрела
влюбленного Айрапетяна.— И как тебя угораздило...

на

—

—

Очень просто. Осенью,

на

спектакле.

Ты

там

разбойницу играла.
Ну и зря, Айрапетян. Там вон сколько еще девчонок
было: и Принцесса, и Герда, и Снежная королева.

Маленькую

—

—

Айрапетян.—

Ты

Я,

в таких

кинжал,
ты

была
как

увидел

высоких

в

руке

пистолет.

добрая!
Глупый ты!

самом
—

деле

Нет,

ты

тебя...

сапогах со

—

на

всех!

лучше

я

—

знаешь, какая ты.

Ну,

упрямо
в

общем,

шпорами,

сказал

сразу. Ты была

за поясом

Все тебя боялись,

а я

и

не

у тебя был

сразу

рассердилась Анька.— Это

совсем

такая!

—

ж

понял:

роль. А

такая.

Айрапетян вздохнул.—
Ты... Ты самая красивая!
—

114

Ты

сама

не

А

—

дурак!

ты

—

Айрапетяна.
Ну и пусть,—

согласно

—

Может,

—

виновато

ты

Анька

меня

покраснела,

кивнул Яша.— А

разлюбишь,

а,

от

отвернулась

я все

равно...

Айрапетян?

—

предлагает Анька.

Айрапетян не отвечает.
Ну правда! Что, на мне свет
Айрапетян вздохнул и кивнул.
Что же делать?
—

клином

сошелся?

—

Не

—

знаю...—

буду любить

всю

горестно

мою

шепчет

Яша.— А

только

тебя

я

жизнь.

ВЕРОЧКА

СПЕЦИАЛИСТКА

Голубые глаза
Айрапетян сказал, ты меня звала!
Верочки просто светятся от любопытства.— А чего ты тут
расселась? Мы волновались, думали, ты...
Я тебя не за тем звала!
сердито перебивает
—

—

—

Анька.—

—

Мне

тобой

с

Верочка,

как

в

нее

пионеров,

известно,

как

Анька

Верочкой

—

своего

Ну
—

с

Влюбилась,
ты

красивая девочка

слова

что

ли?

У

и

кого
как

вообще

же
это

в

Доме

узнавать

про

сделать? Ведь

редко разговаривает.

пристально разглядывая

носок

Я...
не

выговариваются.

—

проницательно

спрашивает

откуда знаешь?

хохочет.

видно! Дура

ты,

Анька, все-таки! Он

же

старше.

Кто?
Сама

обращает.
Ну
надо!
—

А

Так сразу

намного

—

у Аньки

никак

надо.

только

дружит

понимаешь...

унта,—

—

—

не

Вот

Это,— бурчит Анька,

Верочка.
Ну...
Верочка
—

нее.

у

самая

влюблены.

все

любовь,

не

посоветоваться

и

—

не

потрясенно

бормочет Анька.

знаешь? Только

пусть!

—

он

на

тебя

и

внимания

не

дерзко выкрикивает Анька.— Больно

116

Ничего

—

ты

самое главное

любовь,

Зато

—

Лицо
А

—

как

—

должны

хны!

Ну, понятно?

Но Аньке
А

мне

же

строгим.

нельзя!

женщина, понятно тебе? Это

—

тебя

не

—

Верочки

Анькину

с

А тебе

сходить.

ума

хоть

хоть

—

бы

и

Кто

и

вообще

она

математики,

навсегда,

градусам!

бы хны?

сердитые,

учительницу

«Запомните раз
равна 180

Какая

непонятно.

если

Глаза у
на

из-за

и

этого

ты

мальчики

—

внимание.

обращают!

не

становится

раз

Почему?
Потому что

—

себя

обращаю!

я

вот

на

внимания

Верочки

у

Верочка.— Это

понимаешь,— вздыхает

обратить

тебя

на

если

—

не

что

этого

та

когда
в

сумма углов

будет

не

сейчас

похожа

говорит:

треугольнике

знать, сразу

ставлю

единицу!»
—

Этого

нельзя показывать ни в коем

сообщает Верочка.— С

возмущенно

тебе

Запомни:

будут

знаешь

все

как! Вот

мальчиками так

бы хны!

хоть

—

случае, Анька!

Тогда

за

нельзя!

тобой бегать

только...

Самая красивая девочка деловито оглядывает
ног

—

Аньку

неодобрительно морщится.
Посмотри на себя, на кого ты похожа! Как

с

до головы,
—

одеваешься! Не девочка,

беспризорник!

а

Кто

на

ты

тебя

такую?
Аньке обидно.

посмотрит,

на

—

заступается
—

А

Айрапетян

она

за

Много

что я самая

красивая,—

себя.

Айрапетян

Верочка. Уж
Эта девочка

говорит,

она-то

каждый

в

женщинах понимает!

знает,

какая

девочка

день глядит на

—

самая

Верочку

хихикает

красивая.

из маленького

карманного зеркальца.
—

А

он

упрямится Анька.

Верочка

будет любить меня
Пусть Верка не задается.

говорит,

что

заливается

смехом,
117

голосок

у

всю

нее

жизнь!

звонкий,

—

се-

ребристый,
самые
—

то

—

слушать

ж

со

как

смеяться

должны

красивые девочки.

Всю

жизнь,
в

только

знаешь, уже в
сама:

Вот

приятно.

всю

скуки

Анька,

любят

индийском. А

который

жизнь

в

только

жизни

кино!

в

все

не

так.

раз влюбляюсь? В пятый!

любить одного

и

того

же

Да

и

Я вот,

Подумай

человека...

Это

помрешь!

«А Михаил

Павлович

всю

жизнь

любил Машеньку,—

думает Анька.— И сейчас любит...»
—

любить

Я тебя
всю

не

жизнь

слушаю!
одного

—

хмурится Анька.— Я

человека!

Анька.— Сначала любила папу,

а

«А мама?
теперь

—

—

буду

вспоминает

Максима

Петровича...»
Как

же

во

всем

этом

разобраться?

Как понять? И

как

поступать Аньке?
Анька уже

начинает

догадываться,
118

что

люди

—

разные.

И каждый решает сам,
жизнь

человека

одного

Кто-то думает
своими

и

только о

всем

Наверно,

и

Кто-то любит

жить.

ему

остается

ему верным даже

влюбляется каждый день,

кто-то

а

смерти,

как

себе,

а

все

кто-то

всю

после

ему весело...

и

считает

несчастья

помогает.

нельзя

скомандовать людям:

живите» как

Наверно, каждый должен выбрать сам?
Ведь вот Анька сама выбрала, верно?
«За что же я на Верку сержусь?
думает она.— За то,

Михаил

Павлович!

—

так, как я? Нет,

что она на меня не похожа и хочет жить не

несправедливо! Получается,
понимаю

получается
—

а

правильно,
—

все

что

я

одна хорошая

и

все

ошибаются? Опять

остальные

Машина!»

Извини!

—

была

Верочке.— Я

Анька

говорит

не

права...
—

Конечно,

еще глупая,
ты

что

самое

не

ничего

меня

у

ты

не

права!

—

подтвердила

понимаешь

тебе

я

спрашиваешь,

в

жизни! И
все

плохое, что ты и на девочку-то не

А ведь

если

Верочка.—
это

Ты

хорошо,

объясню! Слушай:
похожа! Понятно?

тебя хорошо одеть, ты, пожалуй,

ничего

будешь... Не понимаю, куда твоя мама глядит, зачем она тебе
в

разрешает ходить
—

Это

этих

папины!

—

ужасных сапогах!
Анька.— И

вздохнула

не

сапоги,

а

унты.
—

Ты бы еще

папины

Женщина

Верочка.—

брюки надела!

—

усмехнулась

должна одеваться изящно. У тебя

платья

есть?
—

—

в

Есть...—
А то,

платье.

«Как
Анька.—

А

что

с

девочка,
как

Анька.— А что?

как

как

ты

начинаешь

ходить

девочка.

девочка...— смятенно

думает

это?»
что

разговаривают

Ну,

созналась

завтрашнего дня

И веди себя

Выясняется,
и

нехотя

девочки

не

так,

и

и

ходят

интересы

короче говоря, все, ну просто

Аньки!
119

не

все

у

так,

у
них

как

них
не

Анька,

другие...

так, как у

Анька слушает с отчаянием, старается запомнить, какой
должна быть настоящая девочка. Нет, никогда у нее это не

получится!
А Верочка

во

вошла

С

—

завтрашнего
Тебе, Анька, бантики
уж Анька

Тут
—

—

не

начинаем

дня

отращивать

волосы!

пойдут.
стерпела, взбунтовалась:
очень

бантиками!

Не буду

с

Надо!

строго

—

вкус, командует:

Верочка.

ответила

ВАЛЬС В СУГРОБЕ

Солнце опускалось
был

расколдованный

хотелось

Кузя
стрелял

из

него

к

верхушкам сосен,

лес, весь

и

еще так хорош

голубой,

и

так

не

уходить...

и

Катя сидели у костерка,

в

них

а он

потрескивал весело,

жаркими искрами.

Давай танцевать?

—

розовый

но

—

Под тра-ля-ля?
Кузя улыбается, Кузя

Кузя.

предложил

—

чуть

слышный

щелчок,

лезет в
а

карман куртки.

потом

из

кармана

Раздается
слышится

музыка...

Гремят, гремят
Ой, что это?
—

Кузя

в

Кузином

—

весело

достает маленький

кармане гитары

и

барабаны.

удивляется Катя.

серебристо-черный магнитофон.

Сам сделал?

—

Что ты!

—

—

машет

Кузя рукой.— Японский. Чудо

техники...

Дорогой, наверно?
Кузя пожимает плечами:
—

откуда

ему

знать,

ведь

это

подарок.
—

—

Балует тебя
Это

прислала
привезла

не
на

дед...

дед,— говорит

Где

он

возьмет

Новый год. Недавно

вот...

Кузя

супит

Катя,

брови.
120

за

а

такое.

Кузя
Это

смурнеет.
мне

границей была

и

мать

Ты чего?

—

от

—

Она

и я ее

мамой?

говорить? Он ведь

же

ты не имеешь

—

сердится

Он

не

хлопот

А

вы

как

не

ездили

дедом
мне

что

знает,

у

мне

запрещал.

Только

он

с

ней

собственной

с

права увидеться

был...

там

я

Странный

не

летом,

подарок прислала,

Катя.—

чтоб

хочу,

с

вот она

тебя

Тиран!

дед.
я

зря

туда

Ему обидно будет. Не

знал...

понимаешь, Катя? За

себя,
—

Мы

живет.

Теперь

там.

нет...

И

пошел.
за

—

Да

—

Москве

в

что

Что

—

Только

Катя.

понимает

не

—

разыскал

деду

не

ворошит костерок, объясняет ей.

Кузя
—

надо.

деда прятать приходится.

Зачем?

—

а

Радоваться

нравится?
Нравится...— вздыхает Кузя.—

—

много

удивляется Катя.—

Разве

игрушка!

Такая

—

меня.

встретились?

тихо

—

Давно она тебя не видела?
Десять лет. Я пришел, а она меня

спрашивает

Катя.—
—

что

я

А

—

Как?

—

конечно,
я

ты

не

—

спрашивает

я

я

Она

сын...»

Да ну!

уже ушел...

меня,

папой разошлись,

вы с

ваш

вы

—

потом

Кузя

—

бы

обо

всем

этом

и

раз

навсегда...

Забыть

вспоминать!»

Чудо

техники

у костра,
—

растягивая

топчет

Жизнь
рот

в

«Забыть
об

Кузя.

это атавизм, пережиток
рукой.— Родители
них даже лучше! Давай танцевать!

древности, без

не

Но вообще-то

Когда

догадалась.

сморщился, махнул

и

сообщил

Кузя.— «Здрасьте,

помните, потому что, когда

«Забыть

узнала, решила,

сказал?

не

был маленький.

сама

дочки...— нехотя

ее

одноклассник

не

этом

еще

на

орет
снег

—

весь

забыть

—

ур-ра!
улыбку.— Танцуй!
не

не

говорил

—

деду. И

—

позвала

то

не

—

вспоминать!»

и

что

Кузя!

и

прекрасна,

Кузя

кричит

Кузя

то

кому

непонятно

Катя.—
121

яростно

пляшет

вспоминать!

—

он

Кате,
ни

никогда

страшно... Ведь

собственные родители забыли,
Вот разве

лес,

ты

если

о

с

кем

тебе даже

нужен? Ни-ко-му!

зачем?

Перестань.

Почему?!
удивился Кузя.
Потому что сейчас заплачешь...
Кузя встал как вкопанный, нахмурил брови
—

—

—

и

сказал

строго:

Я никогда

—

Ну

—

и

плачу. Запомни!

не

Ни-ког-да.
Катя.— Когда плачешь,

зря,— вздохнула

то

легче.
—

поможешь.

Сейчас!

—

к

—

Но ведь

—

в

бросил

Ерунда!
Почему

снег

Кузя.— Слезами горю
танцуешь?

хмыкнул

ты

не

ты

меня

—

еще

отозвался
и

шапку

не

не

пригласил.

Кузя. Он торопливо

снял и
и

волосы

перчатки, пригладил

шагнул

Кате.

Мадмуазель... Позвольте...

—

Катя

засмеялась.

Ну,

—

Чего нет,

—

вспомнил:

что-то

Он

вальс!

тогда надо танцевать
того

нет,— развел руками

Погоди! У

—

меня ж с

собой

Кузя,

пробная

но

вдруг

кассета,

там

такое...
поменял

медленно

и

—

кассету

поплыл

нежно

и

вальс

старой

со

пластинки

над снегами.

Кружится, кружится снежная поляна, кружится
вечереющий лес и набирающее тьму небо с первыми звездами.
И вдруг музыка оборвалась, и неживой, страшный голос,
от

и

которого

у

Кати

по

спине

равнодушно выговорил
¦

в

Я. Машина. Он. Меня.

побежали

мурашки,

четко

тишине:

Изобрел. Теперь. Мне. Нужна.

Ты. Подойди».
—

А

Что это?

—

шепотом

спросила Катя.

Кузя улыбнулся:
Не

обращай внимания, это так,
«Аня. Дай. Душу!»
продолжал

—

—

шутка.

твердить

голос.
—

—

—

Какая Аня?

Да

ну...—

Нет,

ты

он

Объясни, Кузя.
поморщился.— Это скучно.

скажи!
122

страшный

—

Они

Ну,

там

—

в

робота. Это

наши

Анька
В

Я

плохой.

с

ним

душа!

общем,
И,

—

мне

бездушная, скоро
вчера выдал... Ну, дед

дед

дела, а она-то чего лезет?! Лезет
за нее

достала

она

припомнив,

у

одухотворенные,

меня...

как

она

заступается,

Вот

он

замечательно

Аньку, Кузя
противной девчонки

ее

я

Кузя.— А

сказал

раздраженно

разыграл вредную
какое

занимается.

театре

железяка

—

А дед

эта.

в

все такие замечательные и

у деда

у всех, видите ли,
я

одна... У деда

пятиклашка

превращусь
—

и

него

у
и

ладно,

лезет! Ну,

любимица.

проучил

нынче

это

утром.

утром

изобразил Кате,

развеселился,

было лицо, когда она увидела

Машину...
А Катя слушает
—

—

—

Ты чего?

Она,

Да

ты!

Да

—

что

молчит.

удивляется

сейчас

и

наверно,

что

надо было!

—

и

Кузя:
там

ему

сидит...— говорит

руками

она, дура,

человечества! Что

она

проиграла! Проспорила,

точно

Катя.

Кузя.— Ей же на елку
торчать целый день под краном

машет

из-за какого-то
мне

весело.

понимает!.. Нет,
сомневайся!

она в этом

не

тихо спрашивает Катя.— И что ты будешь
Душу?
делать с ее душой?
Кузя перестает веселиться: Катя на него так смотрит...
Кать... Ты серьезно? Ведь нет никакой души...
—

—

—

—

Ты

Катя
плясали.
—

—

это

точно

подбирает
Идет

Катя,

к

знаешь?
со

своим

куда?
Мне домой пора.
ты

снега

шарфик, брошенный,

когда

лыжам.

—

Ты

со

Она скользит по лыжне,

мной

а

Кузя.

зовет

растерянно

не

Кузя

ходи.

стоит

столбом у

догоревшего костерка, глядит ей вслед. Что случилось? Почему
она так? За что? Неужели из-за Аньки? Непонятно... Что ей
за

дело до незнакомой пятиклашки?
—

как

Катя, погоди!

она

хорошо,
Он

уходит.
так

—

Еще

кричит

несколько

Кузя,

он

не

может

минут назад

все

видеть,

было

так

радостно.,.

несется

наперерез,

по

мягкой снежной целине, бежать
123

весь

в

в

как

тяжело,

он

снегу,

Катя!

—

страшном

—

Кузя

сне.

несколько

потерял где-то шапку

Вот

он

и

перчатки...

встал

выскочил,

он

раз упал,

ней...— Не

перед

уходи!
—

Пропусти!

Катя,

сказала

—

не

даже

на

взглянув

Кузю.
И
от

он

него,

догадался

от

уходит. И

Кузи,

она

вдруг:

не

ничего

из

леса
не

уже

уходит,

исправить, даже

будет бежать за ней до самого дома. Даже
по-прежнему будут сидеть за одной партой.

если он

—

Ты злой,— говорит Катя.— У тебя

она

нет

если они

души...

И уходит, уходит...
—

Подожди!

—

кричит

Кузя.— Я люблю тебя!

Катя останавливается, оглядывается. Глаза у Кати
печальные.
—

А

у Машины своей

ты

спросил?.. Вдруг

она

против.

СЛЕЗАМИ ГОРЮ НЕ ПОМОЖЕШЬ

Кузе
Кузя

хочется плакать.
понял

это

Но

плакать
и

давным-давно

—

глупо

бесполезно.

и

той поры

с

не

плакал.

Зачем?

Давным-давно,

когда

встретил

у

киоска

с

мороженым

собственного пропавшего папу.
—

Папа!

—

закричал

Кузя

на

всю

улицу,

он

его

сразу

узнал.
Папа вздрогнул
а

вот

теперь

и

ни

как

обернулся... Он пропал три года назад,
в

чем

не

бывало

стоял

киоска

у

с

мороженым.
—

Лешка?..— неуверенно спросил

папа.

А какой-то карапуз, стоявший рядом
державший

его

—

—

—

за

руку,

с

ним

и

отозвался:

Чего?
Я

не

Это

тебе...— растерянно объяснил
кто?

—

насторожился
124

Кузя,

Кузин

папа.

которому

вовсе

не

что

понравилось,
за

какой-то

чужой

мальчик

его

держит

папу

руку.
—

Это?

бы

как

—

—

и

А

—

сам

где?

—

—

и,

на

взглянув

правда,

кто

вопрос.

будто

папа,

переспросил

малыша,

таков?

Кузя следующий

задал

опять

и

мол,

удивился:

мама

Мама?

папа

переспросил

плохо

слышал.

Странное
в

что-то

ним

с

творилось,

ту пору малышом-первоклассником,

почувствовал,

что

с

папой

в

все

не

переспрашивает и не отвечает.

а

на

хоть

был

и

все-таки

Все

порядке...

И смотрит

Кузя

Кузю

время
так,

будто боится

его.
—

Пап,

заныл

купи мороженку,—

чужой

мальчик,

державший папу за руку.
—

—

—

тоже
—

тоже

Почему
Видишь

он

тебя папой?

зовет

ли,— вздохнул папа,—

—

строго спросил
это

мой

Кузя.

сын...

Кузя,— мой брат. Только зря вы его
Лешкой назвали, теперь у нас путаница будет.
Пап, пошли домой,— потянул младший Лешка, ему
А,—

не

успокоился

Пошли, пап!
А

ты

нами

с

—

какой-то

что

понравилось,

с

запросто разговаривает
—

—

мальчик

так

папой.

его

поддержал

ходи!

не

чужой

—

Кузя.

сердито крикнул

младший

Лешка.
—

—

—

—

—

к

Лешка, замолчи!
Я

и

Я

не

так

—

тебе.

Дед обрадуется!

эскимо.

—

Видишь
Ты

—

сказал

Кузя,

разворачивая

Ну, пойдем!

А папа, глядя

—

Кузя.

Говорю же: будет путаница,— засмеялся Кузя.
Да-да, ты прав...— кивнул папа и торопливо пошел

мороженое.—

—

папа.

молчу,— удивился

киоску, покупать два
—

велел

это

ли

ему

мимо
в

чем

или

Кузи,

ответил:

дело, Лешка...

мне?

—

уточнил

Кузя.

Тебе. Ты ведь уже взрослый, Лешка...
125

Кузя, разумеется, кивнул.
Ну и хорошо. Я тебе сейчас все объясню. Только не
вздумай заплакать, договорились? Поговорим спокойно, как
—

серьезные люди...
И

серьезный

мамой

уже

другая

жена.

давно
И

другой

Когда Кузя вырастет,
Только

—

запомни

Ему

уходит.
и

стоял

попросил

папа.—

слезами

горю

хотелось

молчал.

зареветь

Ведь

Кузя

папины слова.

Он стоял, держал

жизнь.

папы

Ничего ужасного

лишнее,

Это были последние
всю

—

У

друга.

что

они

теперь
нет.

этом

в

с

поймет...

все

он

Кузе,

Я

этого

не

не

поможешь,

навсегда... Мы пошли. Не плачь!

и

раз

это

—

друг

сын.

плачь!

не

Слезы

выношу...

любят

не

объяснил

папа

человек

папа

и

эскимо
в

его

их запомнил на
как

смотрел,

голос на

всю

папа

улицу. Но

он

просил...

знаменитый актер и великий реформатор
Знаменитый Павлик сидел
оттуда

он не

скрестив

мог, потому что в коридоре, прямо против двери,
на

руки

человек в

голой

набедренной

и

повязке

в

началась

знаменитый
и

гуще,

артист
уже

елка.

третья
не

плеча

За

включал

сливались

старый

исчезли

караулил...

стали

диван,

с
и

свет.

сказать:

Тьма

ней предметы:

резной шкаф

стемнело,

но

становилась

все

растворились,
со
связкой рапир

стал

сгустком темени,

подсвеченный фонарем

с

улицы, виден был

хорошо.

Константин
сквозь

же

драться

невидимками. Только портрет великого

реформатора сцены,
очень

не

окнами

наверху. Большой цветной телевизор
стулья

—

деле с такой мелкотой!

самом

Уже

темно-коричневый

стоял

груди,

Славик был знаменитому до

Павлику

репетиционной. Выйти

в

Сергеевич

на

портрете смотрел

пенсне, строго смотрел

и

«Эх ты!»
126

горестно,

на

будто

Павлика

хотел

Эх ты!

Константин Сергеевич, и
знаменитый актер вздрогнул, испуганно моргнул.— Растили тебя,
—

—

сказал

какой

радовались:

талантливый

мальчик!

Думали,

актер

вырастет...

Костя, замолчи!

—

—

сердито

рамы.— Ты инструкцию

из-за

К черту

—

реформатор.—

инструкцию!

Я должен ему

Знаменитый

актер

Иванович

Карл

пискнул

нарушаешь!

—

высказать!

все

вжавшись

замер,

великий

отвечал

грозно

в

лопатками

диванную спинку.

Думаешь,

—

Константин

на

Сергеевич.— Ты
ты

котором

него

актер?

ты

въехал

посмотришь

и

—

гневно

—

—

вот

халтурщик,

Париж,

в

и

на

взглянул

тот

характер видно,

него

кто!

ты

Конь,

одаренней тебя. На
а

что

ты

все

десять

серий делал? Бегал, махал шпагой и при этом все время
мол, полюбуйтесь на меня!
красиво улыбался в объектив
—

Павлик
—

виновато

Это

опустил голову.

называется

—

работа

реформатор.— Чему тебя

великий

в

гремел
ролью?
институте учили? Еще,
—

над

может, скажешь, что играл «по системе

Станиславского»? Так

имей

я

в

провалился,
—

на

Костя,

сам

себя

Павлик

всяком

первая роль,

пожалеет.

ты

его жалеть.

Он

себя

Павлика

за

же

Карл

знаешь...

Не беспокойся,

любит,

он

себе

черные
он

очки

он

все

надел, чтоб почитатели на улице

ведь стал знаменитым!

тоскливо

молчал.

А

что

он

мог

сказать

—

ведь

правдой. Только Павлик думал, что никто,
не заметит, что играл он в фильме плохо. Или,
случае,

если

заметит,

то

промолчит

деликатности.

И, действительно,
Павлика:

не

было

кроме него,
во

стыда

Бездарность! Самовлюбленное ничтожество!

приставали,

это

со

чуть

жестоко,— заступился

мальчика

отлично

Погляди на него:

все

ученик,

Молчи, Карл! Не смей

простит.

не

не

тебя глядючи!

это

Иванович.— У
—

мне

ты

виду:

мол, такой

все

промолчали.

молодой,

а

Даже

хвалили

уже талантливый.

127

—

из

Константин

горящий

Сергеевич

на

устремил

знаменитого

взгляд:

Говорили тебе в детстве: «Люби искусство, а не себя
в искусстве»? Говорили?
Говорили...— сознался Павлик.
Что там
святое место?
Говорили тебе, что сцена
нельзя лгать и притворяться?
Говорили.
—

—

—

—

—

А ты?

—

Павлик

взмолился с

Константин

—

имеет

лучше бы

Актер!
Станиславский.— Актер
—

ночей

не

—

Ну

и

Ты?

—

Ты,

Сергеевич.—

—

—

душу

отдал

роли,

кто

голос

сверчок.—

в

бы
б

ты

оказывается,

фильме?

плохом

был честен,

был

ты

Ты,

поделать?

мог

я

дурак.

Константин

презрением переспросил

если

Актер!

если

—

бы

был предан

ты

то отказался

бы

покачал

головой

Карл

Любой ценой.

Не

только
но

ему

славы,

Карл,

не

только! Стыдно об

захотелось еще и денег.

репетиционной
Может, такие

сверчок.—
—

руки
нужны

произнес

этом

Много! Чем больше,

лучше.

В

сказал

всю

халтуре!
Ему славы захотелось,—

говорить,
тем

актер

в

Иванович.—
—

с

—

снимаешься

что

если

искусству,—
участвовать

что

писали,

себе забывал, горел, мучался... А ты?

о

И режиссер

что

Знал. А

—

сами

шепотом

кто

ну...— подал

заранее знал,
—

же

молчал!

да! Тот,

кто

вы

сценарий был плохой,— вздохнул Павлик.— Где

гореть-то?

—

он

взбешенным

—

спал,

Так

—

Сергеевич,
неудачу!

на

право

Ох,

там

отчаянием:

Карл,
не

Ну,

если

подам!

—

такие! Пошел

повисло тяжелое
тоже

не
ты

на

нужны, Костя...— неуверенно

всем

же

будешь

отвечал

молчание.

быть
так

великими.

говорить,

Константин

сцену

—

будь

128

я

тебе больше

Сергеевич.— Не

великим.

Все

отдай

сво-

душу! Или уйди, не прикасайся!
Несчастный, уничтоженный, сидел Павлик во тьме.
Я больше так* не буду...— прошептал он.—
Константин Сергеевич, честное слово!
Не верю!
донеслось в ответ.— Все! И разговаривать
—

ему делу

все

всю

сердце,

—

—

—

больше

не

желаю.

Карл Иванович

повозился

повздыхал,

рамой

за

и

тоже

затих.
—

Подождите!

презирайте

меня.

Я

—

сам не

был! Помните? Мне
Помните, помните? Как

Но
с

ни

знаю, как это вышло. Я же не такой

денег,

же

стояла

пробормотал

с
—

работать

театр любил...

глухая

тишина:

не

желали

кроме

все-таки

сжалился

и

горечью:

Не

А

сам? А когда Юля тебе

знаешь

пойду,

больше»...

а

ты

учись спокойно

ты согласился.

И

и

ни о

ни о чем не

сказала:

чем

думал

не

с

«Я

думай

той поры,

себя, любимого. Помнишь?

ДИРЕКТОР ДОМА
Никто
нем

не

и

не

ПИОНЕРОВ

заметил,

что

ДЕЛАЕТ

директор

ОТКРЫТИЕ

пропал.

Обидно,

но

вспомнили, не заволновались.

Только
и

я

славы,

Павликом разговаривать.
Однако Карл Иванович

о

ни

случилось? Когда?

все

репетиционной

в

Павлик.— Не

позвал

умоляюще

первоклассник Овечкин подошел

умный

к

Моте

сказал:
—

А куда

Но Мотя
—

Сергей Борисович девался?

не

озаботился.

Ходит где-нибудь,—

Ведь

все

уже знали,

пожал

что

Анька

почему-то под пожарным краном.
зачем

она

пусть

молчит.

посмотрим,

это

как

делает.

Но,

5 Пожарный кран № 1

плечами.

нашлась

Совершенно

раз ей

Вот
она

он

так

и

сидит

непонятно

хочется,

было,

пусть сидит,

будет вечером, после елок, разбор,
объяснит, что чуть не сорвала спектакль.
129

Несправедливо,
и

заметили

Анька

конечно:
а

заволновались,

пропала

так

—

все

Сергея Борисовича

до

и

дела

никому нет.

За тридевять коридоров
королевском
я

и,

троне

подперев

он

сидит на

щеку

ладонью,

такой несчастный?» За спиной

«Васька

—

додуматься.

говорит

весь его

его

«Почему

думает:

пугалом торчит рыцарь

вид выражает издевательское

чего-нибудь
«Мы теперь всегда будем вместе!»
будто бы

в

сомнение

дурак»,

фанерном

том,

что

директору удастся до

—

он.

Сергей Борисович и сам понимает, что, наверно, так
и будет. Кто о нем вспомнит? Кто побежит искать и спасать?
«Никому я на свете не нужен,— думает директор Дома
пионеров.— Никто меня не любит. А почему?»
Вон сколько у Сергея Борисовича вопросов. А ответы
где? Нет ответов! Между тем директор хочет понять, почему
у него в жизни все наперекосяк.
—

—

Уж

А

ну,

Ишь,

думай,

захотел!

чего

буду,
—

Не умею

мной

я

думать...

—

Что
не

ты

то

ты

Забыла,

командует

Я

голова.—
на

мне

как

отвыкла.

только

это

он.

шляпу

делается! Не

директор.— Ты для

чего мне

тебе!..

я

мне?

—

издевается

голова.—

Ни-че-го

ты

со

сделаешь!

Ну, я тебя очень
Сергей Борисович.— Ты
—

умная... Во
—

отвечает

—

буду я думать!
Будешь!
строжает

сердито

не

дана, отвечай! А
—

—

у тебя без дела,

сколько лет я

носишь.

голова!

моя

всяком

прошу...
же

случае

Уговорил...—

у

—

Ну, выручи!

меня

хорошая!

—

Ты

умоляет

у

меня

была когда-то...

смягчается голова.—

Только,

знаешь,

будет... Как бы тебе не
пожалеть потом, что ты до такого додумался!
с
Пусть!
Сергей
мрачной
храбростью
решает
я
мне
будет
хуже,
Борисович.— Пусть
раз

если

я

—

начну

думать,

тебе

же

хуже

—

заслужил...
—

Ну ладно!

—

говорит

голова.—

130

Ну, держись!

И

ней

в

появляется

Жизнь

совершенно бесполезна!

твоя

Сергей Борисович

горестно

кивает.

Что, продолжать дальше?

—

мысль:

первая страшная

—

удивляется

голова.

Продолжай!

—

Людям

тебя никакой

от

занимаешься не

понимаешь?
способностей у тебя
знаешь

и

делом!

своим

Никаких
нет

не

и

И

пользы.

вообще:

Неужели

ты

ты

этого

не

педагогических

никогда

не

было.

Ну

понимаешь.

Детей
ты

чему

ты

не

можешь

научить их?

—

Ты

права...—

Не

перебивай!

с

Сергей

соглашается

горечью

Борисович.
—

—

сердится

голова.—

Я еще не все

подумала!
Ты даже до

сих

Директор Дома
Вот

глаза.

она

—

не

пор

понял, что дети

—

тоже

люди!..

пионеров замирает, широко раскрыв

САМАЯ

МЫСЛЬ!

ГЛАВНАЯ

Просто

потрясающе!
—

Конечно

Какой

они

же,

же я этого

И

он

—

в

там, как

ведь

не

сам

от

что

работа

них

нос

меня

растерянно.—

—

не

у себя

одобрила
Трус

просто умница

131

голове.

голова.—

Я-то при

тут

—

лодырь! Сидишь
штурмует. Хорошо,

ты и

Видишь,

сказал

по

кабинете прятался. А еще

в

скучная.

—

Почему

понимал?!

высунул.

Слушай, голова!
у

он

крепости, которую неприятель

сегодня

ты

бормочет

сердцах стукнул себя кулаком

ж

в

—

люди, только еще очень молодые.

раньше-то

жалуешься,

—

—

дурак!

Но-но! Не очень-то!

чем? Ты

хоть

был

я

никто

тебя

не

съел!

Сергей Борисович.— А

если

задуматься, а?

Если задуматься
голова.— А не пора ли нам
—

—

Пора!

—

захотелось

из

—

радостно

и

ты

не

кулаком

—

согласилась

новую жизнь?

начать

к

картонного

и

он,

подтвердил

пустых коридоров туда,

треснул

дурак!

так

вдруг

людям, что он вскочил,
и

рыцаря

с

закричал

отчаянием:
—

—

Люди! Ау! Отзовитесь!
отозвались
Ну чего?
—

Директор Дома
АнькиЕлькиной

из

соседнего

коридора люди.

дерзкий голос пропавшей
обрадовался ей, как родной.

пионеров узнал

и

АНЬКА И КУЗЯ

Правая
в

а

сосульки,

стоял
—

—

Кузя.—

И
—

—

—

Кузи была отморожена, волосы слиплись
глаза тоскливые, как у бездомной собаки. Кузя

щека у

в

у входа

тупичок, смотрел

Кто тебя?

Елькина,
Возьми,

это

положил

Что это?

спросила Анька.

—

я

дурак

—

скотина!

жалобно

—

сказал

на

колени

свое

чудо

техники.

удивилась Анька.

Магнитофон.
Нет!

и

твое...

Аньке
—

Аньку.

на

Японский. Ты

его

выиграла.

нахмурилась Анька.— Мы

с

тобой

не

на

это

спорили! Машину давай!
—

и

Нет

вдруг

изо

никакой
всей

Машины,—

силы

еле

черный

пнул

Кузя

сказал

слышно

ящик.

Ужасная Машина, которая должна была научить людей
жить

правильно,

отлетела

к

стене,

батарею, верхняя ее крышка
пустое фанерное нутро.
—

А

огонек...— шепотом

черного ящика
—

глаз.—

Батарейка

и

Там

рикошетом

отскочила,

спросила

огонек

стало

Анька,

горел... Она

лампочка,— тоскливо

А говорил магнитофон...
Тихо-тихо стало в тупичке.

и

ударила

не

же

в

видно

сводя

с

говорила...

объяснил

Кузя.—

132

Анька

смотрела

на

Кузю

и

лесу

Смотрела

молчала.

и

смотрела

и

молчала.

Катя.

молчала

Точно

Как

так

дед

как

же,

вчера

в

смотрел

и

молчал.

И
бывает

Кузе

только

в

Будто

он

Нет,
люди

Кузя
—

не

еще

людей

хоть

будто

—

стоят

И сейчас
их

как

страшно,

сне.

страшнее:

как

молчи,

и

холодно

один-одинешенек

молчат.

знает,

Не

Скажи

остался

и

так

страшном

много-много

прощально
а

самом

даже

—

стало

вдруг

они

целом свете.

в

он

еще

не

один,

вокруг, смотрят

уйдут

но

на него

навсегда от

Кузи,

остановить.

Елькина!

—

умоляюще

сказал

Кузя.—

что-нибудь!

Молчит Анька

и

смотрит.

Ну, обругай меня самыми последними словами! Ну,
пожалуйста, Елькина! Ну, что тебе, жалко?
Уходи отсюда,— тихо сказала Анька.— Ты
—

—

недобрый.

ГОРИ, СИЯЙ!
В коридорах

пели...

...Твоих

лучей волшебной

Вся жизнь моя озарена,

печально

выводил бас.

Умру ли я,
Гори, сияй,
подпевал звонкий

упрямый

эхо

коридорах,

все
и

все

никак

не

бродило,

над могилою

ты

моя

звезда...—

голос.

А когда Михаил Павлович
только

силою

—

и

Анька допели,

могло
все

угомониться

шептало:

стало
в

тихо,

дальних

«Гори-сияй... Гори-

сияй...»
—

Не хочу

я

его

любить,—

грустно

злой, плохой...
133

сказала

Анька.— Он

А

—

любят

Павлович.— Что

И

—

только

не

тебе любовь-то

ж

любят?

плохих

Михаил

хороших...— вздохнул
—

грамота?

похвальная

удивилась Анька.

—

Всяких...

—

—

—

плохих?

И

совсем-совсем

И

совсем-совсем...

Почему?
Потому что мы, люди,— задумчиво объяснил Михаил
Павлович,— всегда надеемся на лучшее в человеке... И
—

—

верим, что, когда

его

уже

ничто не может

спасти,

спасет наша

любовь.
А

—

спасет?

она

—

с

надеждой спросила Анька.—

Обязательно?

Но

Не обязательно.

—

иначе

нам,

людям,

нельзя.

домой?

Пошли

Не...—

—

посижу...

Анька головой.— Я еще

помотала

Надо

о

подумать

немного

некоторых вещах... Мне тут

тут

очень

думается.
Павлович

Михаил

Он
жизнь
много

—

Анька

а

ушел,

часы,

руки

Елькина

не очень-то

штука

с

Аньке.

отдал

А через пятнадцать минут приходи.

Хорошо, думай.

—

осталась

понятная, чтобы

думать.
ее

Ведь

понять, надо

думать.

Анька

сидела

Еще

разу

как

снял

ни

под

в

пожарным

жизни

она

не

Ей

краном.

думала

так

думалось.

много

и

долго,

сегодня под пожарным краном.

ОНИ БОЛЬШЕ ТАК НЕ

Ох,
И
—

Павлович.—

и

попало

все

всем

клялись,

Ну, глядите!
Это

я

в

на

что
—

разборе!

они

больше

грозно

так

так

никогда

предупредил

последний

повыгоняю!
Он всегда

БУДУТ

говорил.
135

раз

такой

не

будут.

Михаил

добрый!

Всех

В большом холодном небе уже

вовсю

сияли

Пора, пора было прощаться. А не хотелось.
Павлович.—
Михаил
уговаривал
Домой, домой!

звезды.

—

—

Ведь

вас

с

скоро

милицией будут разыскивать.

Первым убежал Мотя. Он
там

стоял
в

опять

тех

до

пока

пор,

белой вязаной

шапочке.

выскочил на

из

Мотя

взял ее за

Потом дверь хлопнула три раза,

Юля

и

Павлик. Они

шли

не

переулка

и

вышла

девочка

и они

руку,

на

и

ступеньки

улице

ушли.

появились

молча, а за ними нахохлившейся

брел образцово-показательный ребенок Зайцев.
Скажи ей спасибо,— бубнил он.— Если б не она,
б тебе еще дал! Если что, ты у меня и не так получишь!
Вышел Айрапетян и спрятался за углом: он ждал Ань-

тенью
—

я

пойдет

Анька

ку...

темной,

по

Михаилом Павловичем

и

провожать, прячась от света

А

когда

все

Кузей,

а

из

рядом

Айрапетян будет

раздевалки

Балабанчик

и

улице

с

ее

фонарей.

разошлись,

Вовка

несчастные

морозной

и

выглянули

затянули

несчастными

голосами:
—

Михаил Павлович,

Будете!
Павлович.— Ну, вот
—

—

Балабанчик
—

Если

и

больше

мы

отозвался

так

не

проницательный

будем...
Михаил

честно?

если

Вовка переглянулись.

честно,

будем,—

то

уныло

согласились

они.—

Немножечко.
—

Но

Вовка.—

только

Когда

сейчас,

не

вам

а

потом,— поспешно

будет!
поднял брови:

волноваться

можно

Михаил Павлович удивленно
—

—

Не понял! А почему
А

вы

сердце

—

—

Только

не
—

Ну
это

И

нельзя

что, сами не знаете?!

Балабанчик.—
—

мне

Потому

знаете!
мое

наше

спорьте,

—

а

Вот именно!

еще
—

вас

строго взглянул

на него

сердце больное!

Еремушкин.— Мое
дело! Ишь, чего выдумали!

тоже!
то

у

—

волноваться?

рассердился

личное
—

что

уточнил

—

заупрямился Балабанчик.—

разволнуетесь!

кивнул Вовка.
136

Погоди-ка...—

—

Павлович.— Ты что,
Вовка грустно

удивленно

помотал

головой.
доложил Васька.

весело

—

Как?

—

Очень просто,— объяснил Вовка

—

и

вздохнул.— Унтом

башке.

по

Михаил Павлович захохотал, обнял друзей
общем, было

Вовка
и

Михаил

него

заикаешься?

не

Его Анька вылечила!

—

на

взглянул

ясно:

и

прощены!

они

Балабанчик

сбежали

только

В

за плечи.

вышли

вниз

по

на

пустую морозную улицу

ступенькам

Дома

пионеров,

как

большого тополя, росшего прямо против входа,

от

отделилась

темная, зловещая

фигура...

Из-за угла

выскочили

еще

четверо.

Ну

—

что,

рыжий, поговорим?

—

Вадик

сурово спросил

Березин.

Поговорим!

—

Вов,

ты

с

готовностью

ответил

Балабанчик.—

иди.

Ага!

—

—

—

обиделся Вовка.— Жди

да

Их

радуйся!

вон

сколько.

И

они

стали

Вдвоем
пришел

на

«разговаривать»

против

пятерых.

Вот

помощь.

с

Хорошо

только

из

мальчишками

еще,

драться

он

балета.

Айрапетян
совсем

не

умел.

АНЯ ЕЛЬКИНА НАЧИНАЕТ НОВУЮ ЖИЗНЬ

Анька
она

чего

пришла
в

конце концов

До того,
Придется
тут

не

серьезная,

что

с

сосредоточенная.

—

до

додумалась?

завтрашнего

дня

Аньке учиться быть

начнет

девочкой,

новую

жизнь.

видно,

ничего

поделаешь.

Михаил Павлович отнесся к этому
очень

Знаете,

серьезно,

И

Анькиному

решению

одобрил.

пошли-ка

уже

домой,—

сказал

он.—

Поди,

голодная!
А

своего

несчастного,

растерзанного
137

внука

он

будто

совсем

Ни

о

утра

не

не

чем

не

Где шапка? Где лыжи? Что случилось?
спросил Михаил Павлович Кузю. Они ведь с

замечал.

разговаривали друг

Анька

за

потянулась

с

другом.

Михаил

но

пальто,

Павлович

ее

опередил.

Я сама!

—

Ты

—

закричала Анька.— Чего это?

—

Ты

забыла?

девочка,— строго

теперь

напомнил

Михаил Павлович.
Анька
в

от

засопела

неловкости,

не

долго

могла

попасть

рукава.
Они спускались

по лесенке к

выходу,

Анька привычно

и

оседлала перила.
Эт-то еще что?

—

Девочки

не

по

ездят

—

поднял

брови Еремушкин.—

перилам!

Пришлось Аньке спускаться

вниз

как

так,

положено

девочкам.
И вдруг Анька охнула. Платье

и

Как

в

она

же

бантики тут,

и

платье-то

Михаил Павлович!

—

домой

Я

Стоп.

—

Павловичем
и

Дом

пионеров,

ведь

Фестивальной!

Подождите,

она.—

закричала

выскочила

—

на несколько

Дед

на

И
быстро!
Прежде, чем сломя

сгоняю.

замрем

пойдет

завтра

бантики!

на

улицу.

нестись

голову

я

минут, чтобы попрощаться

Анькой,

за

с

Михаилом

Кузей.

и

внук

стояли

Михаил Павлович

как

рядом,

бы

и

молчали.

упрямо

не

замечал,

что

При
есть

рядом

этом

еще

кто-то.

В

пионеров было непривычно

Доме

тихо и

сверчок посвистывал, где-то поблизости
—

Дед,—

шепотом

позвал

—

Дед,
А

Кузя

хоть

что

не

в пол.

и

—

не

печально

красные озябшие

Анька

затаившись.

ответил.

молчи!

говорить?

сунул

уставился

ты

только

Кузя.— Я плохой?

Михаил Павлович вздохнул
—

пусто,

все не

отозвался

руки

в

карманы

возвращалась,

молчали.

138

Еремушкин.

и они

куртки,

молчали,

—

детдом

А когда

Дед...

ты

развелись, почему

меня

в

отдал?

не

Павлович

Михаил
И

они

не

ничего

опять

на
взглянул
Кузю и вздохнул.
ответил. Только обнял своего длинного,

глупого внука за плечи да, как в детстве, тихонько дунул
ему
к

в

и

нему

Он

в

как

Кузя

детстве,

вдруг

прижался

заплакал.

взахлеб,

плакал

что-то

но

сказать,

Наконец

Дед,

него

у

все-таки

он

мне

горько
не

жалобно,

и

и

все

пытался

Видно,

получалось.

много

годы у него на душе.

эти

накопилось за

—

И,

затылок.

так

выговорил:

плохо...

Но Михаил Павлович

не

стал

его

утешать.

Он

только

тихо:

сказал

Терпи.

—

Он давно
бывает

жил на свете и
и

легко

все-таки

знал, что вовсе не всегда людям

И

радостно.

знал

он

Даже

оставаться человеком.

должен

что

еще,

если

человек

ему

очень

плохо.

Ведь

Ну

вот и

То

есть

начинает

Вот

разобраться,

если

еще

нет,

надо

жизнь.

выбежала

Вы-то уже знаете,
Балабанчика.
его

самое

главное,

верно?

все...

новую

она

это

проститься

Вернее,

на
что

с

крыльцо,

которая

и...

прямо у крыльца

били

их

то

Анькой,

Аней.

А поскольку Вовка

защищали,

с

тоже.

драка. Били

шла

Гусев и Яша Айрапетян
В общем, неприглядная

была картина.
Аня

«Опять

остановилась
эти

мальчишки

С неодобрением

верхней ступеньке
устроили драку!»

на

подумала,

как

и

и

подумала:

положено

настоящей

девочке.

«Может, пойти Михаилу Павловичу нажаловаться? Нет,
мне

же

—

—

некогда:

надо

бежать

за

платьем

и

вопил кто-то.
Вадя! Дай!
Мальчики,
немедленно
перестаньте!

Дай

ему,

бантиками...»

—

139

—

крикнула

Аня,

и

положено

Балабанчик

отозвался

как

И,

девочке.

услышав

родной

голос,

отчаянно:

Анька, на помощь! Наших бьют!
Всегда этот Балабанчик влезет не
—

и

вовремя

все

все,

испортит!
Анька
желтым

вздрогнула,

пиратским

будто

проснулась,

и

глянула

вниз

глазом.

Там били наших!

Пятеро били. Троих. А уж
с

двоих

«По

половиной.
двое

на

быть

совсем

точным

Ведь Айрапетян-то драться

одного!»

подлой несправедливости
так

если

—

на

сосчитала

душе у

Анька,

нее

стало

и

—

не

умел.

от

такой

так

горячо,

грозно.
—

Держитесь!

бросилась

—

закричала

туда, где били

она

и, позабыв о

наших.

Какие уж тут бантики, когда

наших

бьют!

бантиках,

ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая. ПРОПАЛА

Что

ДЕВОЧКА...
4

елки

такое

Михаил Павлович

и

9

Кузя

Машина

12

Директор Сергей Борисович
Яша Айрапетян и скверная К0
Дом на берегу моря

17
20
21

Общий сбор
Знаменитый Павлик

23

Что

28

такое

Чужие

27

инфаркт

31

несчастья

Умный первоклассник

34

Где Анька? Где

37

графин?

Василий Балабанов

в

роли Бабы Яги

39

Образцово-показательный ребенок
Вова Гусев отправляется на елку
Третий лишний

41

«Честное

45

слово»

без крестиков

Михаил Павлович

начинает

волноваться

43

44

49

Обойдемся без милиции!

50

Незнакомец

52

в

черных очках

Место преступления

55

Директор поет песню
Чья это пуговица?
Почему он стал таким?
Сергей Борисович идет по

56

Часть вторая.

57

58
следу

60

ПОЖАРНЫЙ КРАН № 1

Где Анька?

62

Аня, дай душу!
Анькина очередь

63

Анька

и

Карл

67

71

Иванович

142

Заступник Айрапетян

73

Про Машеньку

76

Погоня

79

Человек

Суп

в

черном

—

кто

он?

80
84

с котом

Некоторые

печальные

подробности

из

жизни

Змея

Горы85

ныча

88

Новая беда
На

Друзья
«Пой

ссорятся

мне

89

Аньки

поиски

песню

90

навеки

94

про любовь!»

В заколдованном лесу

96

Мятежный

98

Зайцев

Василий Балабанов

в

роли Змея

Горыныча

100

Изгнанники

103

Как

дальше?

105

по

107

жить

Товарищи

несчастью

Режиссер Еремушкин

принимает

по

педагогическим

110

вопросам
Незваный

112

гость

114

Упрямец Айрапетян
Специалистка
Вальс

в

116

Верочка

120

сугробе

Слезами горю

реформатор

126

пионеров делает открытие

129

Знаменитый актер

Директор Дома
Анька и Кузя
Гори, сияй!
Они больше

так не

Аня Елькина

124

не поможешь
и

великий

132
133

будут

начинает новую жизнь

135
137

Для

среднего

Наталья

возраста

Зоре в на Со ломко

пожарный кран № 1
Повесть
ИБ № 8376

Ответственный редактор Ю. Н. Спасская.
Художественный редактор Г. Ф. Ордынский. Технический редактор
Л.
В.
Буташина.
Корректоры Г. Ю. Жильцова,
И. Н. Мокина. Сдано в набор 15.11.85. Подписано к

15.04.86.

печати

№

типогр.
печ.

л.

1.

А 10103.

Шрифт

Формат

школьн.

60Х84'/16.

Печать

8,37. Усл. кр.-отт. 9,3. Уч.-изд.

высокая.

Бум.
Усл.

6,51. Тираж
коп.
Орденов

л.

100 000 экз. Заказ № 2217. Цена 45
Трудового Красного Знамени и Дружбы народов
издательство
«Детская литература» Государственного
комитета
РСФСР по делам издательств, полиграфии
книжной торговли. 103720, Москва, Центр, М.

и

Черкасский пер., 1.

Ордена Трудового Красного Знамени фабрика «Детская
№ 1 Росглавполиграфпрома Государственного
РСФСР по делам издательств, полиграфии и
книжной торговли. 127018, Москва, Сущевский вал, 49.

книга»

комитета

Отпечатано

с

фотополимерных форм «Целлофот»

Соломко Н. 3.
С60

Пожарный кран №
Стерлиговой.— М.: Дет. лит.,
В пер.:

В
и

1:

Повесть/Рис.

1986. —143 с,

Е.

ил.

45 к.

Веселая остросюжетная повесть о ребятах, актерах пионерского театра.
будничных событиях жизни Дома пионеров с репетициями, спорами, мечтами
изобретениями проявляются характеры героев, их нравственная позиция,

замечательные человеческие качества:

твердость, верность идее, истине,
преданность другу, чувство долга и справедливости. В книге показан
талантливый педагог
режиссер пионерского театра, его влияние на детей,
самоотверженная

—

затронуты серьезные

педагогические

проблемы

наших

дней.

4803010102—321
С

386—86

М101@3)86

Р2