Облака (ЛП) [nekojita] (fb2) читать онлайн

Эндрю пялился в экран своего ноутбука, уверенный, что профессорка Доллберг проводила свое свободное время, придумывая эти уравнения, просто чтобы помучить группу. Он постучал пальцами по столу, затем схватил свою кружку, только чтобы понять, что она пустая.

Щелкнув языком от отвращения, он посмотрел в сторону прилавка и нашел Нила, занятого редким покупателем, другое небольшое неудобство; одной из вещей, которая привлекала Эндрю в The Bolt-Hole{?}[убежище/гнездышко] (странное название для кофейни, но он встречал много странно названных мест в Соединенном Королевстве), было то, что местечко было тихим и не по пути, и им было похер, когда он курил в помещении. На самом деле, оно было настолько тихим и не по пути, что чтобы просто найти его, потребовалось чистое невероятное везение (вместе с плохим пониманием направлений и очень наполненным мочевым пузырем), так что иногда он задумывался, как они все еще оставались на плаву.

Он говорил себе, что это его диплом по криминологии и пессимистичная натура заставляли его думать в этом направлении, но все же…

Мужчина, одетый в потертый плащ и кепку, сдвинутую на лоб, кивнул Нилу, принимая чай и пакет, наполненный какой-то выпечкой, и покинул кофейню, что значило, что Нил посмотрел на Эндрю и заметил его поднятую пустую кружку. После быстрого кивка Нил занялся приготовлением еще одного двойного мокко-латте с дополнительным шотом эспрессо и принес его и кусок пряного шоколадного торта на его стол.

— Над чем работаешь сегодня? — спросил он в своей обычной тихой манере, как всегда стоя ровно вне зоны досягаемости, спрятав руки за светло-серым фартуком, как только еда и напиток оказались на столе. Все в Ниле было тихим и приглушенным — его изношенная одежда бледно-синего и серого цветов свободно сидела на его небольшой фигуре (чуть-чуть выше 152 сантиметров Эндрю), его волосы приглушенного оттенка коричневого, такого же как его глаза. И все же ничего из этого не могло спрятать привлекательные углы его лица — пухлая нижняя губа, эти длинные ресницы, острые скулы. То, как только его вид и звук его голоса всегда заставляли что-то внутри Эндрю сжаться и чесаться, заставляло его чувствовать, будто его собственное тело вдруг стало слишком зажатым и невосприимчивым.

Он должен был ненавидеть находиться рядом с Нилом из-за этого, и все же он продолжал возвращаться в тихую кофейню, и это было не только из-за того, что место было идеальным для учебы, что напитки были дешевыми и десерты неплохими.

— Новая формула, — сказал Эндрю, аккуратно указывая на ноутбук, чтобы рукав его черного свитера не задрался, показав повязку под ним.

— А, — Нил секунду сомневался, прежде чем наклонить голову на бок, затем обошел его, когда Эндрю кивнул. — Давай посмотрю.

Фотографическая память Эндрю помогала ему с большинством предметов (годилась хоть на что-то), но когда дело доходило до статистического анализа, она помогала только запоминать формулы, а не понимать, как применять их в замысловатых заданиях. Он обычно легко понимал эти штуки, но предмет был более сложного уровня, и профессор не супер классно объяснял.

Нил? Он не только был неплохим баристой, но и еще кем-то вроде математического гения. Понаблюдав за тем, как Эндрю ломал голову над заданием по математике несколько дней в прошлом семестре, Нил осмелился заговорить и предложить решение, и Эндрю узнал, что молодой человек учился онлайн на математических науках, со второстепенной лингвистикой. Единственной более удивительной вещью, чем его выбор специализации, был факт того, что Нил решил не идти ни в один из университетов в Манчестере.

Особенно учитывая то, что один из них был довольно хорош; Эндрю был все еще удивлен, что проводит свой третий курс в Университете Манчестера, в программе обмена. В момент рассматривания года за границей его волновала только возможность уехать от Аарона, прежде чем один из них сделал что-то, о чем они пожалеют.

Ну, возможно жалеть со стороны его брата и получить новый набор обвинений для Эндрю, особенно потому, что он постоянно ходил с по крайней мере двумя ножами.

Поэтому он уехал на год заграницу для невыносимой погоды и соседа, который продолжал болтать о глупом спорте (Эндрю был счастлив бросить экси, как только вышел из колонии, поэтому нет, он не хотел слышать о крикете — насекомом{?}[cricket — и крикет, и сверчок] или занятии). Прасад хотя бы оставался на своей стороне их комнаты и был относительно опрятным (не считая случайно оставленное мокрое полотенце), так что Эндрю переносил их сожительство… он также находил причины, чтобы бывать там как можно реже.

Вот почему он проводил так много времени в The Bolt-Hole, притворяясь, что не изучает определенного баристу, который, когда не готовил (несколько) напитков и не прибирал (пустой) зал, закидывал худое бедро на прилавок и читал что-то, что выглядело как русский роман, или работал на планшете, который он хранил за прилавком.

В очень редких случаях он немного говорил с Эндрю, обычно когда он подходил подмести пол или принести еще одну кружку или десерт. Просто легкая беседа — очень легкая беседа. Такие вещи, как его специализация и то, что он учится онлайн. То, что он живет один, но у него есть кошка (это Эндрю уже понял, потому что к его голубым джинсам прицепилась черная кошачья шерсть). То, что ему не нравится сладкое.

Это было очевидно, когда пришло время закрывать кофейню вечером (в этот день было еще четыре покупателя, пока Эндрю сидел и учился — три мужчины и женщина), когда Нил собрал выпечку с витрины и положил ее в маленькую коробку, которую он протянул Эндрю с небольшой улыбкой.

— Держи.

Эндрю принял ее немного нахмурившись.

— Серьезно, как вы зарабатываете хоть какие-то деньги? — не то чтобы Эндрю было не похер, за исключением того, что он выйдет из себя, если место закроется и ему придется искать другое место, которое будет настолько же дешевым и которому будет все равно, если он будет курить. Которое позволит ему сидеть весь день и не обидится, если у него будет плохое настроение, когда он не может и слова сказать, даже чтобы сделать заказ. У которого был такой потрясающий бариста, осторожный с его личным пространством.

Нил слегка пожал плечами.

— Ее просто выкинут утром, нет смысла ее оставлять. Так что с таким же успехом можешь съесть ее со своими друзьями.

Верно, Эндрю и его ‘друзья’. Он иногда оставлял что-то для Прасада, особенно если внутри был пирог с мясом, но была причина, по которой он набрал пару килограммов с тех пор, как приехал, и это была ‘щедрость’ Нила.

Эндрю подождал его, пока он выключал свет и затем закрывал дверь, и как всегда снаружи Нила ждал гладкий черный седан Астон Мартин, в который он скользнул после того, как махнул ему ‘спокойной ночи’. Он уехал с громким ревом, который заставил Эндрю желать иметь возможность водить собственную машину, возможность выехать на шоссе и ездить часами… но пока он в Соединенном Королевстве ему приходилось мириться с общественным транспортом.

Кроме того, до его возвращения в Штаты осталось всего несколько месяцев — уже начался февраль, что означало, что уже прошла половина его обучения. Еще несколько месяцев потерпеть Прасада и холодный дождь и странную еду и постоянные звонки Ники, спрашивающего, хочет ли он съездить на выходные или на каникулы в Германию или вроде того.

Еще несколько месяцев на то, чтобы понять, почему Нил работал в мертвой кофейне, и его сопровождали на работу и с нее каждый день, и ни с кем особо не говорил, кроме Эндрю. Почему эти густые непослушные волосы выглядели крашеными (цвет немного неровный и темнее с каждым месяцем), и почему в этих карих глазах была тонкая полоса голубого (Эндрю не пялился, блин).

Еще несколько месяцев до его возвращения в Штаты, когда он будет далеко от растущего… безумия, которое заставляло его хотеть подойти к прилавку и облокотиться на него, пока Нил читал один из своих русских романов, попросить его перевести книгу вслух, просто чтобы он мог услышать, как он говорит своим тихим голосом.

Были моменты, когда Эндрю действительно себя ненавидел, когда он осознавал, что не совсем смог подавить все свои эмоции, еще не искоренил это предательское чувство надежды внутри. Он должен был быть умнее после Касс, должен был понимать, что было глупо надеяться на что-то, когда Аарон оказался таким лживым. Никому не хотелось иметь ничего общего с кем-то настолько сломанным и разъебанным, как он, в конце концов, и он не мог их винить.

Это не останавливало его от мыслей о Ниле во время своих пар или ночью в общежитии или на выходных, когда его домашняя работа была сделана и ему было скучно. У него было немного дел помимо учебы, коротких поездок к достопримечательностям (ему было похрен на старые замки, но он ездил на поезде за вкусной едой) или поездок к Ники (тусоваться в баре все выходные).

Он всегда мог пойти на улицу каналов и в некоторые пабы там, посмотреть, сможет ли он найти там кого-то как Билли из Пальметто, кого-то, кто понимал личные границы и не слишком давил или не просил слишком много… но пришлось бы приложить так много усилий.

Зачем беспокоиться, когда он мог сидеть в кофейне почти каждый день (Нил не был там по воскресеньям и закрывал ее рано по субботам) и не-пялиться на несбыточную мечту? На кого-то, с кем ему никогда не быть?

По крайней мере он мог сдать статистику.

— Что ты получил на последнем тесте? — спросил высокий парень, который всегда брызгал на себя слишком много дезодоранта Axe и сидел перед ним, когда они встали, чтобы уйти. — Получил хотя бы 40%? — когда Эндрю послал ему пустой взгляд, парень простонал. — Что, не говори мне, что получил что-то лучше, а? Около 50?

Эндрю взял свой тест с 92% на нем и ушел.

Ранний февраль означал, что было холодно, немного снега в начале месяца и дождь примерно каждый день после этого. Эндрю никогда не думал, что будет скучать по Калифорнии настолько сильно, насколько он скучал сейчас, или по крайней мере по теплым, солнечным дням, когда ему не нужно было укутываться в свитера и шарфы и перчатки, и носить чертов зонт все время. Подливая масла в огонь, приближалась середина месяца, когда все стали говорить и говорить о Дне Святого Валентина. Красные и розовые сердечки были везде, Прасад стал болтать о какой-то девочке, которую он хотел позвать на свидание каждый раз, когда их пути пересекались, повсюду появились постеры о вечеринках и мероприятиях и…

Ники пригласил Эндрю в Штутгарт, но там был карнавальный сезон, и Эндрю не думал, что это было лучше, учитывая, насколько многолюдно везде будет и то, что ему придется иметь дело с пьяными гуляками на улицах и в пабах. Нет, лучше будет переждать и не высовываться, хоть его кожа чесалась и желудок сворачивался каждый раз, когда он видел, как парочки целуются и лижутся на каждом углу кампуса или на публике, когда приближался день.

Аарон наверное запланировал что-то особенное для своей потаскушки черлидерши.

В сам день у Эндрю была только пара по социальной психологии, поэтому он смог пораньше прийти в кофейню, прямо когда начался холодный дождь, похожий на мокрый снег. Нил был занят с каким-то парнем, который отдавал коробку с чем-то, вероятно товары (вероятно), поэтому Эндрю сел за ‘свой’ столик в углу, откуда ему открывался идеальный обзор и на дверь, и на прилавок, вытащил свой ноутбук, чтобы он мог поработать над эссе для истории.

Парень ушел через пять минут (Эндрю видел его в кофейне несколько раз до этого), и Нил стал готовить кофе Эндрю, как только убрал коробку в заднюю комнату. Он принес Эндрю его и какую-то ‘выпечку дня’, когда закончил.

Эндрю поднял взгляд от экрана и нахмурился, увидев шоколадный торт с красными кремовыми розами сверху.

— Серьезно?

Нил пожал плечами с улыбочкой на его лице.

— Это то, что доставила пекарня. По крайней мере выглядит ужасно сладко? Я подумал, тебе понравится.

Этим он заслужил безразличный взгляд, который Нил с легкостью отразил, засовывая руки в фартук и уходя; в этот день на нем был толстый серый свитер минимум на два размера больше, но при этом узкие джинсы, казалось бы. Эндрю одобрял вид.

Эндрю еще и придурок, и должен был сделать что-то со своими чертовыми гормонами, особенно когда Нил вернулся к прилавку и взял планшет, прикусывая пухлую нижнюю губу, выглядя работающим над каким-то заданием.

Великолепный, отвлекающий идиот был прав и насчет торта тоже.

Пара, которым было за двадцать, пришли примерно через полчаса, громко жалуясь на погоду, что заставило Эндрю нахмуриться и Нила моргнуть, и подняли шум по поводу отсутствия специальных предложений в честь праздника. Они разделили кусочек торта с напитками и умчались по своим делам, и Эндрю заметил, что Нил заметно расслабился, когда они ушли.

Для кого-то, кто работал в кофейне, если не владел ей, ему было нелегко справляться с клиентами. С большинством клиентов, по крайней мере.

Звук ударов града по мощеным улочкам заставил Эндрю поднять взгляд, шум казался слишком резким по сравнению с классической музыкой постоянно играющей на фоне (Эндрю упоминал пару популярных групп как-то раз, и получил только взгляд непонимания в ответ). Мир за оконным стеклом был серым, тоскливым и еще более безлюдным, чем обычно.

— Эм, это выглядит не очень, — громко сказал Нил. — Надеюсь, тебе не нужно быть где-то в ближайшее время?

Эндрю почти засмеялся от вопроса.

— Нет, — он постучал пальцем по пустой кружке. — Так что давай работай.

Ему послышалось, что Нил пробормотал что-то про ‘раскомандовавшихся мудаков’, но когда молодой человек подошел со свежей чашкой и новой тарелкой с отвратительным тортом пару минут спустя, на его лице была эта маленькая улыбка. Нил поставил их, как раз в пределах досягаемости, но остался рядом вместо того, чтобы уйти.

— Э… никаких планов на сегодня? — спросил он более тихим голосом, чем обычно.

Будучи в процессе написания предложения, Эндрю закончил мысль и сохранял эссе, когда Нил стал отходить.

— Нет, — ответил он, что заставило баристу прекратить отворачиваться. — Что насчет тебя?

Он снова элегантно пожал плечами.

— Ничего, кроме кормежки Питы. — это была кошка Нила, и, как и каждый раз, когда он ее упоминал, он улыбнулся, на лице смешались нежность и изумление

И прямо как каждый раз, когда Нил улыбался, Эндрю ощутил, как ускорилось его сердцебиение и его разум стал выдавать иррациональные мысли — наглядный пример это та глупость, которая вырвалась из его рта.

— Раз уж будет тихо, садись, — сказал он Нилу. — Чем еще тебе заняться? — спросил он, когда молодой человек засомневался.

— Ну, я всегда могу проверить склад или снова все протереть… но ладно, — Нил отодвинул стул напротив Эндрю, как всегда аккуратно оставаясь вне досягаемости, но остался там. — Э… так никакой статистики сегодня?

— Нет, сегодня захватывающая история уголовной системы твоей страны, — заметил Эндрю, поднимая свою кружку. — Прелестная смесь ‘повесить их, выслать их из страны, посадить их в тюрьму’, я понял.

Нил потеребил завязки своего черного фартука, немного откидываясь на спинку стула.

— Мы пытались выйти за рамки? Как я слышал, в Штатах не сильно лучше.

Эндрю должен был согласиться.

— По крайней мере, пары поинтереснее, чем статистика.

Этим он заслужил еще одну небольшую улыбку.

— Думаю нам придется согласиться на разные мнения по этому вопросу. — Нил замолчал, пока Эндрю ел торт. — Так… что ты изучаешь? Это выглядит как довольно широкая тема.

Он не задавал этот вопрос Эндрю, когда сам Эндрю спросил его об учебе, поэтому было бы честно, если он ответит.

— Криминология.

Нил помолчал еще пару секунд и затем встал, его движения были отрывистыми, а выражение лица напряженным.

— Это должно быть шутка? — практически прошипел он, уходя прочь.

Вот это было интересной реакцией, не так ли?

Эндрю не был уверен, что такого было в его ответе, что вызвало такую реакцию другого молодого человека, но Нил начал свою уборочную тусовку за прилавком, пока он изо всех сил постарался сосредоточиться на своем эссе. Он почти закончил его и размышлял над рисками против все еще паршивой погоды, поджигая сигарету, когда Нил стал замедляться, и застрял на последнем абзаце, когда бариста подошел к его столику с маленьким подносом в руках. На нем были две кружки, сэндвич, апельсин, пачка чипсов и булочка с шоколадом.

— Эм, мне жаль, — сказал Нил, переступая с ноги на ногу у столика. — Это было… в общем, мне жаль, — пробормотал он.

Эндрю осознал, что провел последний час или вроде того находясь в напряжении, и расслабился, услышав эти слова, и нашел еще одну причину, чтобы испытывать к себе отвращение.

— С этим что? — спросил он, указывая на поднос рукой с зажженной сигаретой, вместо того, чтобы показать, что услышал извинение.

— Э, я подумал, ты можешь захотеть что-то кроме кофеина и сахара? — когда Эндрю слегка кивнул, Нил поставил поднос по середине стола и снова сел в кресло напротив. — Это немного, но я не думаю, что доставка работает в такую погоду.

Сэндвич выглядел как что-то с курицей и сыром чеддер с горчицей, разрезанный пополам, и, наверное, это то, что Нил принес себе, потому что Эндрю несколько раз видел, как он ел такие, когда читал свои книги. Он взял половину сэндвича и чипсы, вместе с булочкой и мокко, так что Нилу осталась вторая половина и апельсин вместе с тем, что выглядело как пустой черный кофе.

— Итак, — сказал Эндрю после того, как затушил сигарету и затем оторвал кусок сэндвича (неплохо, горчица добавляла немного остроты), — как насчет этого? Я задаю тебе вопрос и затем ты задаешь мне, и никто из нас не обязан отвечать, если мы не хотим, — предложил он: он думал об этом, пока работал над эссе, после странной реакции Нила на его специализацию.

Нил перестал чистить апельсин, чтобы наклонить голову в сторону, очевидный знак того, что он раздумывал над этим.

— Почему — и нет, это не один из моих вопросов, — он быстро добавил последнюю часть, легко поднимая уголок губ.

— Потому что мы застряли здесь без каких-либо других дел? — это не было связано с тем, что Эндрю хотел узнать больше об одном уклончивом молодом человеке, с надеждой на то, что если он удовлетворит свое любопытство, то это погасит непрошенное влечение.

Он правда должен был быть умнее.

Нил думал об этом, пока ел дольку апельсина, и Эндрю не пялился на то, как он облизнул пальцы от сока. Проклятье.

— Окей. Кто первый?

— Ты можешь начать, — сказал Эндрю, чтобы успокоить его.

— Хмм, — Нил съел еще одну дольку, сосредоточенно хмуря брови. Эндрю приготовил себя к предстоящему вопросу, ругая себя за то, что пошел на поводу у желания узнать больше о своей одержимости, о слишком тихом мальчике, который не покидал его мыслей, и медленно вдохнул, когда Нил заговорил. — Почему ты решил приехать учиться сюда?

Это было не так плохо, как могло бы быть, учитывая обстоятельства. Нил мог спросить, почему Эндрю проводил большую часть своего времени в почти пустом кафе, пуская слюни на слепого идиота, который казалось решительно собрался вызвать у него начинающийся диабет. По какой-то причине (ложь, он знал, почему он это делал, так же как он знал, почему он приходил в кафе почти каждый день), он решил дать больше, чем простой лаконичный ответ.

— Потому что мне было необходимо сбежать от того, что было дома, — ответил он. — Мой брат и я… наша мать была не в порядке, — это мягко сказано, — и отдала меня на усыновление, когда оказалось, что у нее близнецы. — Фальшивые глаза Нила широко раскрылись от этого, но он не пытался прервать его со всякими бесполезными ‘мне жаль’ или ‘это ужасно’. — У семьи заняло некоторое время, чтобы узнать о том, что она сделала, и чтобы найти меня, — слишком много времени, слишком много вреда, — и она умерла почти сразу после. — О, как грустно, ранняя кончина Тильды — Эндрю все еще чувствовал… абсолютно ничего к зря потраченной плоти.

— Аарон, мой брат, и я пытались наладить отношения, но мы просто слишком разные, — сказал Эндрю закручивая остатки мокко в своей кружке, размышляя о своем брате-близнице и всем, что он сделал для Аарона.

Он переехал в Колумбию после просьбы его близнеца, решил вопрос Тильды, когда убедился в ее насилии к Аарону. Единственным сюрпризом тогда стало появление Ники, который вырвал их из рук дяди Лютера, и затем переезд всех троих в Чарльстон, чтобы начать жить ‘с чистого листа’. Эндрю помог Аарону вывести наркотики, другую часть наследия Тильды, и оба смогли получить с трудом заработанную стипендию (с небольшой помощью от страховки Тильды) от Университета Пальметто, тогда как Ники вернулся в Германию, когда они выпустились.

Они держались вместе в университете, как договорились, пока Аарон не встретил свою маленькую черлидершу. После двух лет ссор, Эндрю и Аарон решили, что сделке конец, и Эндрю уехал в Манчестер, что осчастливило хотя бы Ники.

— Раз он усердно работает на пре-медицинский диплом и у него есть его потаскушка на шее, я решил, что будет лучше, если я ненадолго уеду. У университета была программа обучения по обмену, так что это значило, что моя стипендия не пострадает и это будет бесплатно, так и приехал.

В глазах Нила появилась искра понимания, пока Эндрю говорил, и он прекратил есть, чтобы кивнуть раз или два. Когда Эндрю закончил, Нил одарил его маленькой улыбкой сочувствия.

— Семья… бывает сложной.

Звучало так, словно Нил очень хорошо это знал.

— А ты? — спросил Эндрю и заметил неожиданное напряжение в тонкой фигуре Нила. — Ты всегда жил в Манчестере?

После этого наступила тишина, пока Нил теребил шкурку апельсина и не смотрел на него, настолько долгая, что Эндрю почти сказал ему ‘забей’, и тогда Нил издал приглушенный безрадостный смешок.

— Нет, не всегда. — он оглядел кофейню, на самом деле ни на что не смотря. — Мой отец… не хороший человек, — сказал он, едва различимым голосом, а глаза затемнились болью. — Поэтому моя мать взяла меня и ушла. Мы не оставались долго на одном месте после этого, и потом… — он слегка пожал плечами, двигаясь назад на стуле, снова убирая руки под фартук — Эндрю подумал, что он обхватил ими себя за живот, чтобы как будто сдержать что-то внутри. — Я приехал жить с дядей, и вот я здесь. Здесь мило. — Это получилось сильнее, немного громче. — Спокойно и безопасно.

У Эндрю было ощущение, что Нил знал не так много ‘спокойного и безопасного’ в своей жизни, учитывая то, как он всегда находился вне досягаемости людей, то, как старался оставаться незаметным, то, что он проводил столько времени спрятавшись в почти заброшенной кофейне.

Возможно именно поэтому Эндрю тянуло к невозможному молодому человеку — у них, кажется, было что-то общее. У них обоих были монстры в прошлом (у Нила это, кажется, был его отец, у Эндрю Дрейк и несколько других) и теперь они оба просто хотели быть оставленными в покое после того, как у них получилось сбежать от этого всего.

(Будем надеяться, что сбежать от этого всего).

Они оба глотнули своих напитков и немного поели после такой неожиданной честности, и затем Нил вызвал еще одну слабую улыбку.

— Так, еще круг?

Эндрю пожал плечами, чтобы показать, что ему все равно, затем стал ждать следующего вопроса.

Нил поднял сэндвич, но в тот момент не откусил.

— Хмм, последний вопрос был несколько более глубоким, чем я рассчитывал. Как насчет… ты носишь что-нибудь кроме черного? — из его ненастоящих карих глаз пропала грусть, замещенная блеском веселья: Эндрю ненавидел, насколько сильно скрутились его внутренности при виде этой картины, как ускорился его пульс и в горле появился комок…

Это, вероятно, была плохая идея. {?}[прим. пер.: «все, что связано с тобой — плохая идея». извините не удержалась.]

Однажды он научится на своих прошлых ошибках, но, по-видимому, это был не тот конкретный день. Вот тебе и быть умным.

— Нет, — сказал он ровно, и все же Нил не обиделся на короткий ответ. — Ты одеваешься во что-либо, что не из секонд хэнда?

Этим он заслужил озадаченный взгляд, пока другая рука Нила вылезла из-под фартука, чтобы ущипнуть рукав его серого свитера.

— Они были куплены абсолютно новыми, — сказал он — что не было нормальным ответом, заметил Эндрю. Что значило, что некоторые его другие вещи были из секонд хенда. Это также значило, что была очередь Нила для следующего вопроса.

Они провели следующие несколько часов передавая друг другу ход, спрашивая о самых разных вещах — любимые цвета, книги, фильмы (было очевидно, что Нил не был особо знаком с ‘поп’ культурой пока рос, хотя какое-любо смущение, которое он чувствовал, быстро растворилось, когда Эндрю не стал осуждать его за это), и все такое. Эндрю узнал, что любимый цвет Нила серый, что ему нравится классическая музыка, потому что она не ‘отвлекает’, и ему нравятся коты, потому что они могут проявлять привязанность, но при этом не слишком требовательные.

Эндрю признался в том, что его вкус в музыке эклектичен, в том, что у него нет предпочтений в домашних животных, в том, что ему нравится любая книга, которая смогла удержать его внимание после первых двух глав.

Это был… это был один из лучших дней, который был у Эндрю за последние… он не хотел думать об этом. Просто они вдвоем сидели там, пока пили кофе и он курил, вопросы медленно перетекли в обычный разговор. Маленькие улыбки Нила случались чаще и чаще со временем, часто когда он ссылался на своего дядю или ‘друга’ или двоих, которые приглядывали за ним, пока снег с дождем медленно сменился дождем.

— Ладно, я спрошу, — сказал Эндрю, после того, как Нил принес еще один раунд напитков. — Почему ты здесь работаешь? Это место вообще получает прибыль? — он не платил ни за что последние несколько часов — Нил отмахивался от его попыток.

— А… — Нил пригнул голову, его густые волнистые волосы упали на его прекрасное лицо, когда он поставил свою кружку (немного ближе к Эндрю в этот раз). — Ну, мой дядя подумал, что это может быть хорошим опытом для меня? Это вытаскивает меня из квартиры и дает мне занятие. — Когда он сел, на его лицо вернулась полуулыбка. — На самом деле, мне оно нравится. — На его щеках появился намек на румянец, и он быстро отвел взгляд после того, как он это сказал.

Эндрю отказывался думать, почему ему оно нравится.

— И получает ли оно хоть какую-то прибыль?

Нил элегантно пожал плечами.

— Семья владеет множеством недвижимости поблизости, так что это скорее место для списания налогов.

Эндрю чуть не сказал ‘прикрытие’, но он держал свой рот закрытым и потягивал свое мокко вместо этого.

— Что насчет тебя? Ты… ты собираешься быть… делать что-то со своим дипломом? — спросил Нил, внезапно полный нервного напряжения.

Это было интересно, не так ли? Особенно учитывая его реакцию ранее.

— Я не знаю, — признал Эндрю. — Я выбрал направление по наитию, — выбрал его из-за своего прошлого, из-за всех социальных работников, которые ни черта не сделали для него или для других в системе опеки, всех полицейских, которые подвели его — кроме Кабана Хиггинса. — Возможно, я буду заниматься социальной работой. — Попробует улучшить систему, которая его подвела.

— О, — напряжение покинуло тело Нила и он был украшен другой из этих чертовых улыбок. — Это… это достойно восхищения.

Это не помогало всей его теории с ‘прикрытием’.

— Что насчет тебя? Почему ты изучаешь скучные цифры?

Это привело к тому, что Нил стал распинаться о том, что цифры это не скучно, и к тому, что он признал, что тоже не совсем уверен в том, что делать со своим дипломом, но разве не было приятным иметь немного времени, чтобы выяснить?

Эндрю подозревал, что это была новая вещь для Нила — иметь пространство и безопасность, чтобы просто дышать и немного пожить.

На улице стемнело и в какой-то момент Эндрю придется набраться смелости против дождя, чтобы вернуться на кампус (по крайней мере теперь это был просто дождь). Его внутренности сжимались больше, чем просто от того факта, что он едва ли ел что-то кроме торта в тот день и выпил слишком много чашек сладкого кофе, он фокусирует взгляд на полу пустой кружке в его руках.

— Так, мне нужно посетить эту старую тюрьму в Штирлинге для предмета, она по крайней мере лучше, чем Лондонский Тауэр, менее людный. Может, ты заинтересован в том, чтобы выбраться из Манчестера на день?

Нил замер от этого вопроса, широко раскрыл (ненастоящие) карие глаза и на лице у него появилось странное открытое выражение, когда Эндрю решился посмотреть вверх, и его зубы кусали его нижнюю губу, когда дверь кафе открылась с громким стуком.

— Блять, на улице сегодня ужасно! Готов, Нил? — спросил высокий, широкоплечий мужчина лет двадцати, когда он стряхнул воду со своего плаща (Берберри{?}[бренд плащей], предполагал Эндрю. Он видел мужчину раньше, обычно в Астон Мартине, который привозил Нила на работу и с нее.

— Эхм, Брен! — Нил подскочил на ноги с редкой неуклюжестью, стол сдвинулся, когда его правое бедро врезалось в него. — Уже… уже пора?

— Да, — мужчина — видимо, Брен — кивнул, оценивающе смотря на Нила и затем Эндрю. — Ты готов?

— А, да, через минуту, — Нил повернулся к Эндрю и послал ему нервную улыбку. — Я сейчас вернусь, так что подождешь здесь? — спросил он, когда он взял их кружки и поспешил за прилавок.

Он не дал Эндрю шанса ответить, но Эндрю все равно нужно было собрать свои вещи, что он и сделал под внимательным взглядом водителя Нила (телохранителя? Звучало так, словно у семьи Нила есть деньги, оставим в стороне его вкус в одежде).

— Так… это ты тот Янки{?}[прозвище по типу американец], который тут учится, верно? — спросил Брен, теребя перед своего пальто.

Эндрю послал ему пустой взгляд, пока заканчивал убирать ноутбук в сумку и кивнул, его правая рука колебалась около левого рукава ‘просто на всякий случай’.

Мужчина фыркнул и взглянул в конец магазина.

— Знаешь, Нил не самый дружелюбный парень. Так что для него…

— Я все! — прокричал он, когда бежал к ним с сумкой на вынос в своей руке и блеском на лице, удивительно легкий и быстрый. — И Брен? Нет, — низким голосом предупредил он.

— Что? Я ничего не делал! — сказал мужчина, поднимая руки и пытаясь придать выражению невинность. Возможно это сработало бы лучше, если бы он не выглядел как будто подрабатывает вышибалой в клубе, когда не водит красивую машину, которая стоит снаружи.

Нил смотрел на него пару секунд, прежде чем повернуться вполоборота к Эндрю.

— А, вот. — он пихнул пакет Эндрю в руки, прежде чем пойти выключить свет, очевидный признак того, что он готов закрыть кофейню и затем уйти.

Горечь и разочарование накрыли Эндрю, когда он закинул рюкзак выше на свое левое плечо и вышел на улицу, почти не беспокоясь о зонте, несмотря на холодную морось. Он должен был знать, что ничего не получится, что Нил был несбыточной мечтой. Только то, что привлекательный молодой человек, который был настолько же испорчен, разговаривал с ним, еще ничего не значило. Нил просто был ‘милым’ с одним из постоянных посетителей, который приходил в его глупую кофейню.

Эндрю почти выкинул коробку пирожных по дороге в общежитие, но решил, что с таким же успехом он может оставить их себе, раз он не был уверен, что сможет продолжать ходить в The Bolt-Hole и смотреть на что-то, что он хотел (глупый дурак, которым он был), прямо вне досягаемости. Особенно после того, как выставил себя такой задницей в тот день.

Он должен был быть умнее. Он лучше функционировал, когда он не пытался с людьми, когда он держался сам по себе, когда не пускал никого внутрь. Когда он не позволял этим глупым эмоциям главенствовать.

Все, чем был Нил, это очередным уроком в этой области.

Прасад должен быть на своем свидании, что устраивало Эндрю. Он взял пару сэндвичей с яйцом и салатом и чипсов в ближайшем магазине вместе с пивом, и принял горячий душ, чтобы согреться, как только попал в комнату.

Он съел ужин и выпил одно пиво, прежде чем посмотрел внутрь пакета, страстно желая чего-то сладкого к алкоголю. Внутри была чисто белая коробка из пенопласта, которые Нил всегда использовал, чтобы запаковать выпечку… и сложенный листок бумаги.

Эндрю нахмурился, открывая записку, и ему потребовалась пара секунд, чтобы разобрать чудовищный почерк: это был номер телефона и слово ‘да’.

Он сидел там, пялясь на нее, пока незнакомое чувство захватило его, что-то настолько ошеломляющее и почти ужасающее, что он почувствовал головокружение. Это можно было сравнить с тем, если бы он стоял на краю крыши какого-нибудь высокого здания и смотрел вниз на землю, эмоция была настолько сильной, и лихорадка опасности и восторга от смелости сделать этот последний шаг.

Нил сказал ‘да’.

Эндрю должен был быть умнее, он правда должен. Он просто поддавался какому-то глупому импульсу, и для чего? Он уедет через несколько месяцев.

Нил с фальшивыми линзами и крашенными волосами, с трагичным прошлом и всем остальным, что кричало ‘сломанный’. Который улыбался Эндрю и давал ему десерты и был осторожен со своими вопросами после первого.

Эндрю правда должен быть умнее.

Он приготовил себя к падению и потянулся к телефону.