Зимние картинки [Ярослава Сергеевна Грачева] (fb2) читать постранично

Окна

Одно. Двенадцать. Тридцать.

И с каждым новым огоньком, зажигающимся в безжизненной многоэтажке, ее сердце замирает, пропуская удар и даруя своей обладательнице тепло которого так не хватает в зимний январский вечер.

Поежившись и зарывшись в большой вязанный шарф, девушка снова вглядывается в титана на противоположной стороне улицы. Оглядев эти холодные стекла, она проходит сквозь них своими зоркими серебристыми глазами и видит тот уют, который хранит каждое око жизни.

Вот на пятом этаже студент сидит за рабочим столом изучая что – то. На его столе полный беспорядок куча не нужных папок, бумаг и книг, к которым он даже не притрагивается, в основном работая с монитором компьютера быстро перебирая пальцами по клавиатуре.

Этажом ниже квартира с тремя детьми. Две школьницы погодки: семи – восьми лет, и мальчик четырех лет. Они дружно играют во что – то спрятавшись под самодельным шалашом из диванных подушек и пледа. Вероятней всего сейчас дети воображают себя отважными исследователями какой – то таинственной страны детского воображения, которое живет в каждом из нас до той поры пока мы не скидываем розовую пелену с глаз под натиском суровой жизни. Пока ребята играют, прячась от скучной реальности их мать домывает посуду в кухне где до сих пор стоит аромат домашней выпечки, который еще долго не покинет эту квартиру.

На нижнем этаже уже закрыт книжный магазин, в который обычно заглядывают любители шуршания страниц, новых переплетов и удивительных историй для того, чтобы проверить, не найдется ли нового друга, чтобы провести с ним пару – тройку вечеров.

Если же обратить свой взор севернее, можно увидеть приглушенный огонек в комнате больного. Седая женщина, лежащая на кровати, производила бы впечатления брошенной всеми души, если бы не такой же пожилой мужчина, сидящий рядом с ней на стуле и нежно поглаживающий ее бледную руку, шепча ей что – то одними губами. И на ее лице вспыхивает улыбка, которую человек видит, хотя бы раз в жизни, если хоть кого – нибудь любит.

Сколько же невероятных и при этом простых историй смогли поймать ее глаза, сияющие как снег в свете фонарного столба.

Но, после столь любопытнейших открытий все ее тело кольнуло ударом тока, а душа ушла в пятки. Воспоминания нахлынули на нее, не давая возможности скрыться от них, а перед глазами встало то деревянное окно, с покосившейся рамой из – за которой иногда, в квартиру захаживал ветер, но которая стала уже настолько родной, что существование без нее казалось невозможным.

И самое главное девушка четко увидела желтый свет в этом окне за которым скрывались две пары глаз. Одни карие, вторые – которые она и получила в наследство – серебристые. Две фигуры: мужская и женская, сидящие за столом. Оба устали, но спать не идут, ожидая кого – то, чтобы, наладить семейную идиллию. И хотя в других комнатах свет потушен, девушка знает, что там у порога ее ожидают еще одни бездонные черные глаза, которые одним взглядом способны показать хозяину всю свою любовь и верность.

Ноги сами, без контрольно, быстро устремляются вдаль, унося свою обладательницу от фонарного столба. Девушка задыхается, но бежит все быстрее и быстрее подальше от чужих уже мертвых для нее окон…

Сколько их было уже не имеет значения. Ведь в ее сознании существует единственное око жизни, которое будет гореть бесконечно.

Зимняя бесконечность

Холодно. Очень холодно. Ноги давно уже как парализовало и им не больно переваливаться через сугробы и скользить по припорошённому льду. На остывших щеках и белом кончике носа отплясывают свой танец тысячи иголок прямиком из котла с кипятком. Да, тело просто насмехается над ним. Лицо жжет яд мороза, а руки отказываются выйти из еще теплого убежища карманов и бездействуют.

Белое, белое, белое … кругом ледяная пустыня. Час назад она принадлежала тишине зимнего дня, но Хозяйка сменилась и через несколько мгновений поле стало залой для бала Ветра и Снега. Их собрала вместе их госпожа Метель.

Веселья для гостей было много, но главным шутом оставался маленький человечек, легко поддающийся шуткам Ветра и вальсу Метели. Каждое его движение было пронизано храбростью, что только раззадоривало всех. Он все еще шел и слышал смешки в спину и видел усмешки лиц в высоте неба.

– “Смотрите – смотрите, какой смешной!” – завывал протяжным смехом Ветер.

– “Ах, сударь! А извольте любоваться на его лицо, как нахмурился, губу прикусил, истинный философ!” – одиночно громыхал кто – то другой.

Звонко пела Вьюга, приговаривая что – то о носе – сосульке малыша.

А сердце замирало не было слышно его ровного биения…

Сильный толчок в спину и падение под гул голосов. Вокруг дурачка собрались все лорды и герцогини зимних плясок, окружая и любуясь своим трофеем.