Проигравшие (СИ) [Dina Sixx] (fb2) читать онлайн

========== 1. Карачи ==========

— Когда я скажу «беги» — беги! — шёпот Шерлока звучит набатом, и сердце, учащённо бившееся от страха перед смертью, теперь разрывает грудную клетку ликованием. Ирэн хочется закричать во весь голос, но сейчас — нельзя, сейчас — бежать, не оглядываясь, бежать, как не бежала никогда.

«Я знала, знала!»

Все чувства обостряются до предела: сабля рассекает воздух, звук пронзительный, яркий, запоминающийся надолго; сухой ветер бьёт в лицо, приносит откуда-то издалека запах специй, а, может, только кажется, и это песок обжигает глотку с каждым вдохом; в темноте различаются очертания горизонта — лучшее, что Ирэн видела за последний месяц жизни в неволе. Страх подстёгивает — не даёт остановиться даже тогда, когда ноги перестают слушаться, а горло начинает саднить от обезвоживания.

Даже тогда…

— Мисс Адлер! — словно из какого-то тумана вырывает знакомый голос, и она оборачивается на зов, чувствуя, как земля уходит из-под ног — то ли от неверия в происходящее, то ли от беспощадной усталости, в миг обрушившейся на неё от остановки. А может, всё и сразу.

Шерлок стоит перед ней — слетевшая в бою куфия{?}[мужской головной платок, популярный в арабских странах. Служит для защиты головы и лица от солнца, песка и холода.] лежит на плечах, взгляд дикий, словно у хищника, догнавшего свою добычу, руки в крови, — и образ этот отпечатывается в её памяти навечно. Шаг сделать не удаётся, перед глазами начинает плыть, но Шерлок вновь приходит на помощь, подхватывая, сковывая в своих руках, повторяя единственную фразу:

— Теперь всё в порядке, я здесь.

В немой прострации, прерываемой тяжелым дыханием, они находятся не больше минуты: Шерлок знает, что медлить нельзя — за это можно поплатиться жизнью, но позволяет им эту вольность. Ему нужно перевести дыхание, ей же… По дрожи в теле легко понять, что Ирэн пришлось несладко, а насколько — Шерлок пока и думать не желает.

«Не сейчас».

— Нам пора, — сообщает он, — машина недалеко.

— Да, хорошо, — Ирэн собирает волю и оставшиеся силы в кулак и, отдаляясь от своего спасителя — и, как иронично, губителя! — в одном лице, ускоряет шаг.

Шерлок сконцентрирован и собран, но это — напускное. Он перелетел полсвета для спасения Ирэн, нарушил ряд законов в ряде стран, вклинился в Джамаат уль-Ансар{?}[террористическая организация в Пакистане] под видом палача и убил четырёх террористов одной саблей… Спокойствие сейчас может ему только сниться, но всё, что было «до», становится не столь значимым, когда приходит осознание — Эта женщина жива.

«Жива!»

Ирэн взволнована и боится — основания есть, но идти за Шерлоком, значит довериться полностью, без остатка. И она верит, потому что «Прощайте, мистер Холмс» не наступило по одной простой причине — мистер Холмс не захотел проститься.

Чёрный внедорожник на скорости уносит прочь из песков, окропленных кровью их врагов. Пакистанская ночь оказалась обманчива и вместо обещанной смерти принесла спасение.

И видит бог, не только одной Ирэн.

Комментарий к 1. Карачи

========== 2. Лондон ==========

David Arnold and Michael Price — Addicted to a Certain Lifestyle

Пять месяцев до событий в Карачи

Из кабинета Майкрофта Шерлок выходит победителем — так бы сказал каждый, если бы увидел, как он обыграл Эту женщину, — но сам Шерлок едва ли чувствовал себя таковым. Раздавленным, злым, огорчённым — да, победившим — увольте. Надо быть законченным кретином, чтобы верить в эту чушь, которую сам же придумал, и он хочет — искренне, — вот только горечь и мысль, жужжащая в голове, словно назойливая муха, подобную веру отметают прочь.

Она не проживёт и полгода.

Она не проживёт и полгода.

Она не проживёт…. К чёрту!

Из всех разношёрстных эмоций Шерлок выбирает злость, и злится последующие две недели на всё, что его окружает: на Джона, миссис Хадсон, тупой Скотленд-Ярд, откровенно паршивые расследования, череп, сдвинувшийся по чьей-то воле с законного места на камине; Шерлок злится на себя.

Дело Ирэн Адлер закрыто официально, но вот она… Мисс Адлер селится в нём и уходить не собирается. Разрастается, пускает в его голове корни и надоедает присутствием. Быть может Шерлоку бы стоило сходить к психологу, но он не Джон и со своими проблемами спасается старым, проверенным — опиатным — способом.

Героин — помощник верный, на него можно положиться в трудную — в любую — минуту, и после недолгих раздумий Шерлок приходит к выводу, что так он от неё избавится. Нужно пропасть от всех на два дня, придумать дело — важное, срочное, таинственное дело! — и выкинуть Эту упрямую женщину из головы навсегда.

Обмануть окружение не составляет труда — они наивны, как дети, проблема одна — брат, но и с ней он справляется довольно просто и легко. Майкрофт просто не подаёт признаков жизни, а значит сам бог велел делать то, что задумано.

*

В одном из притонов на окраине Лондона Шера принимают, как за родного — ещё бы, он не раз выручал это сборище отверженных и оскорблённых. За что он любит наркоманов: они бывают искренни, воистину благодарны, потому что доза — идол, и тот, кто её приносит, подобен богу. Эта публика не осуждает, не читает нотаций и не запрещает — три заповеди, которые Шерлок хотел бы вбить в голову каждому из своего окружения, здесь кажутся манной небесной, и если это не рай, то как назвать это место иначе?

— Настоящее гетто, — присвистывает парень лет двадцати пяти, с отвращением рассматривая контингент, — стрёмное местечко, босс.

— Тебя не спрашивали, — огрызается Шерлок, впихивая в руки парня телефон и тетрадный лист, сложенный вдвое, — ты всё запомнил? Повтори инструкцию, Стив.

— Мистер Холмс, обижаете, — бурчит бездомный из сети Шерлока Холмса, но выполняет требование, — вы уходите в свой трип, а я отвечаю на смс Джона Ватсона, Майкрофта и Лестрейда.

— Дальше, — Шерлок косится на пустой рваный диван в углу — предел мечтаний в эту минуту. Впрочем, истинный предел мечтаний сжимается в руке, так и просится попасть иглой в вену, решить все проблемы одним уколом. Ожидание подобно смерти, и терпения едва хватает на то, чтобы не послать Стива на все четыре стороны и не пуститься в «свой трип» прямо на этом месте.

— Завтра я забираю вас на такси в отель и привожу в чувства.

— И?

Стив мнётся, но нехотя продолжает:

— И если вы будете сопротивляться, то я применю силу.

— Бинго! — с напускной радостью восклицает Холмс и тише добавляет: — Не сломай мне челюсть или нос, а так — делай, что вздумается. В пределах разумного.

— Понятное дело.

— Вот и молодец, Стив, — Шерлок подмечает, что его покорный слуга взволнован, но отбивает не успевшую начаться партию репликой: — Слушай, я знаю, ты не наркоман, твоё дело — мелкие кражи, но будь другом, сделай, как я сказал, и тогда тебе не придется сюда возвращаться снова. Обещаю.

На Стива, выходца из приюта, обитающего на тех улицах Лондона, которые туристы предпочтут не видеть, действительно можно положиться. Смышлёный парень с верными моральными устоями, если не считать страсти к кошелькам богатеньких пьянчужек, скитающихся по вечерам где попало; Шерлок знает, что он сделает всё так, как велено, и поэтому со спокойной душой оставляет часть насущных дел на его плечах.

А ему же следует разобраться с делом, которое никак не может завершиться, сколько бы он этого не желал.

— Будет сделано, босс.

— Вот аванс, — Шерлок протягивает купюру в пятьдесят фунтов, — остальное — после успешного завершения. Эй, он со мной! — жестом указывает на своего подопечного тому, кто их впустил и чуть ли не бегом отправляется к месту своего морального разложения.

Напоследок он кидает Стиву:

— Будь здесь, лучше за мной присмотреть.

*

Когда героин закипает в ложке, тихонько шипя и булькая, внутри что-то переворачивается, и описать это словами Шерлок бы вряд ли кому-то решился. Это сгусток всех его пороков, чувства вины и страха, но, в тоже время, безраздельное счастье последующей эйфории и ухода из этого мира куда-то, где нет места опасениям, беготне, расследованиям — нет места самой жизни. Эта тонкая грань манит Шерлока уже лет пятнадцать, но он упорно — не без помощи брата — балансирует на ней, подозревая, что однажды не удержится и упадет в самую глубокую пропасть из возможных. Но, сейчас, он все ещё здесь, и пришёл он к старому другу за советом в задаче, которую не может разрешить разумом.

Он уповает на подсознание и впервые в жизни ошибается так фатально.

Знакомая боль от вводимой иглы, перетянутый жгут, зажатый в зубах, секунда промедления и поршень до самого конца. Вена вспыхивает, а после — взрыв. Шерлок опадает на диване, и на периферии ускользающего взгляда он видит опущенное вниз лицо Стива.

Прости, Стив, но не сейчас…

*

Всё так многослойно, но так понятно. Всё рассыпано на части, но собрано воедино. Ход мыслей теряется, искривляется, ломается, а после превращается в ясную линию, в алую линию… Линия губ, усмешливых, порочных — желанных… Дымкой расстилается образ, Шерлок конвульсивно дёргается, но даёт ему слиться в единую картину, чтобы понять, чтобы ощутить от начала и до конца, кто она и что ей нужно.

Она здесь — полыхает огнем по вене, скользит по телу ознобом, раскрашивает только что родившийся мир в разные цвета. Ей будто подвластны время и пространство, и хотелось бы улететь от этой чертовщины подальше — куда-угодно, господи! — вот только его персональному аду всё равно, ему здесь вполне комфортно и хорошо.

Он — этот дьявол в женском обличии — несказанно счастлив оказаться здесь. В том самом месте, которое Шерлок упорно отрицает в реальной жизни, но которое существует на самом деле.

Сердце, мистер Холмс, это называется сердце.

— Всё не так, это не так должно быть… — мямлит себе под нос Холмс, укутываясь в потасканный плед с головой и скручиваясь в клубок.

Дьявол усмехается над ним, но смотрит с нежностью — так смотрят на нашкодивших мальчишек, разбивших коленки в кровь. Так смотрят на тех, кто почти одержал победу, но не смог её удержать.

— Нет, я… Я смог.

Холодными ладонями касается разбушевавшейся души и осторожно гладит, убаюкивая, лаская. Успокоение приносит — счастье захлестывает с головой, хочется кричать о нём, но сил хватает на хрипы, обрывки слов, разорванные картинки. В голове мешанина из всего, но одна просьба о пощаде, и это, подозревает Шерлок, прекратится.

И он молчит.

Он в жизни не просил пощады.

С ней творятся метаморфозы, с ним же случаются перемещения в прошлое. Воспоминания расшатывают и без того хрупкий баланс между мирами, и спустя долгое время — кажется, целую вечность — Шерлок устало шепчет:

— Пожалуйста, хватит.

Дважды.

Оттиск красной помады — везде. Голубые глаза с застывшими слезами — везде. Бежать некуда, от себя не скрыться, игра настигает победившего в ней и сбрасывает с шахматной доски, словно пешку.

SHERlocked.

SHERlocked.

SHERlocked!!!

— Я знаю, я понял… Прошу, — словно в тумане повторяет Шерлок и проваливается в чёрную дыру, где она, наконец, отступает.

Но обещает вернуться.

*

На накрахмаленной простыне в комнате с бежевыми стенами Шерлок лежит и смотрит в потолок. Скула немного ноет, но терпимо — поправимо, в отличие от остального. Дыхание Стивена, спящего на кресле, размеренно и спокойно — четыре секунды на вдох и выход.

Четыре секунды требуется Стиву, чтобы продолжать жить.

Два укола требуется Шерлоку, чтобы смириться с гибелью.

Собственных иллюзий о самом себе.

========== 3. Карачи ==========

Ludovico Einaudi & I Virtuosi Italiani — Run

— Готова?

— Да.

Шерлок проверяет количество патронов в пистолете и передает его Ирэн. Их взгляды — такие разные оттенки голубого — сталкиваются и извечное, созданное само собой, без лишних усилий и слов, ещё с первой встречи, взаимопонимание пронзает каждого, вселяет уверенность и такую необходимую надежду.

«Всё получится», — утверждает Шерлок расширенными зрачками, ещё не совсем понимая, что перед ним не мираж, а настоящая, из крови и плоти, Ирэн Адлер.

«Я знаю», — соглашается Ирэн, моргая. Если Шерлок — здесь, в этом чёртовом Пакистане, в этом проклятом Карачи, прямо перед ней, то других вариантов она просто не допускает.

— Идём.

Шерлок хватает чёрную спортивную сумку, и они покидают внедорожник. Сухопутное путешествие подошло к концу, дальше — вода, двенадцать часов напряженного ожидания и, если повезёт, и их жизни не оборвутся по воле террористов или ещё бог знает кого, то однажды они доберутся до пункта назначения и вспомнят об этом приключении с ноткой ностальгии и лёгким ощущением адреналина в крови, но пока…

Пока нужно идти вперёд, не оглядываясь.

*

У Холмса в голове всегда несколько вариантов развития событий, которые напрямую зависят от ответов, которые он получает от людей, вещей и окружающей обстановки.

От Ирэн зависит то, как они доберутся до безопасной точки. Ещё в машине Шерлок спустя пару минут поездки мягко уточняет:

— У вас остался паспорт?

— А как ты думаешь, Шерлок?

Ожидаемый переход на «ты» Шерлока радует — мисс Адлер остается собой даже сейчас, но вида он не подаёт, а лишь спокойно констатирует уже давно обдуманный план в случае отсутствия документов:

— В таком случае придется плыть в Мумбаи, Ирэн.

— Куда угодно, только подальше от этой дыры, — в её голосе нотки раздражения, усталости и чего-то такого, что Шерлок характеризует для себя как опустошение. Он не силен в человеческих чувствах — это факт, но в её интонациях что-то да смыслит. И ему не нравится то, что он находит, но сейчас не время и не место для раскопок, поэтому он оставляет это «до востребования», за что Ирэн, отвернувшись к окну и проглатывая солёный ком в горле, ему искренне благодарна.

— Я договорился кое с кем в порту, нас перевезут нелегально. Не уверен, что каюта будет с удобствами, но выбирать не приходится.

И лучше бы она тысячу раз над ним посмеялась, растоптала его гордость и достоинство, съязвила или намекнула на секс, чем услышать то, что он услышал так отчетливо и больно:

— Просто увези меня отсюда.

Ирэн смыслит в интонациях намного лучше Шерлока, и педаль, вдавленная им в пол, сообщает ей куда больше, чем Шерлок мог бы сказать вслух.

*

Бехрама, владельца небольшого грузового судна, Шерлок находит по прибытии в Карачи. Он гуляет по порту, наблюдает за людьми, сканирует обстановку, и это даёт свои плоды в виде добродушного пакистанца с пронзительным для такого радушного лица взглядом и довольно неплохим английским. Урду, которую Шерлок едва ли понимает, порядком надоела, поэтому он чувствует воодушевление, когда Бехрам, пусть и с некоторыми ошибками, обращается к нему, зазывая рукой:

— Мистер, вы здесь уже два дней, может больше. Что искать?

— Помощь, мистер…?

— Бехрам. Какой помощь нужен?

И Холмс рассказывает свою полуправду в полутонах, наблюдая, исследуя и понимая, что попал по адресу. Бехрам зарабатывает на жизнь грузоперевозками через Аравийское море, но это — верхушка айсберга, под ним же — «помощь» нелегалам. Таким, как некогда была его жена, беженка из Индии, поселившаяся с уроженцем Пакистана на его земле. Бехрам не рассказывает об этом Шерлоку, но Шерлок умеет наводить справки об интересующих его людях, и сердобольность Бехрама к обездоленным и нуждающимся за круглую сумму денег выясняется довольно быстро.

Шерлок давит на болевые точки нового знакомого, и перед ним раскрывается необходимая дверь.

— Моя жена в опасности, Бехрам. Она попала в беду. Спасибо Аллаху, что я нашел вас. Вы можете помочь?

Бехрам долго буравит его взглядом и кивает, приглашая на судно. В глазах англичанина пакистанец читает свою застарелую, позабывшуюся боль, и это — решает всё.

Так Шерлок получает билет на волю для женщины, которую повенчал с собой перед чужим богом. Богом, который тоже ему поверил.

*

Ночь опускается на Карачи долгими мерцающими сумерками. Порт горит огнями, жизнь тут кипит круглосуточно, неустанно, и поэтому затеряться в толпе труда не составляет. Рука Шерлока крепко сжимает руку Ирэн — это и сантименты, и вынужденная необходимость, и маскировка, и защита в одном лице. Так Шерлоку спокойнее. Маленькая ладонь в руке, зашкаливающий пульс, кавалькада мыслей в голове, где каждая ликует, подбадривает, нашептывает: «ты спас её, Шерлок. Ты смог».

И пусть до настоящего спасения ещё сотни миль, но Ирэн здесь, а не обезглавлена, и если это не победа, то Шерлок больше не желает играть в принципе.

«Слишком высоки ставки, мисс Адлер. Это слишком даже для меня».

Ирэн поспевает за Шерлоком почти бегом, не будь его руки — наверно бы потерялась, растворилась в толпе, исчезла, но рука есть, сердце гремит в груди, дыхание сбивается, ночь окутывает в свои сети, море беспечно блестит под луной, а значит — она жива, и жить, чёрт побери, обязана.

*

Они прячут лица за платками, но Бехрам помнит глаза англичанина.

— Спас жену, — констатирует Бехрам, почтительно кивая Ирэн и пожимая руку Шерлоку. — Рад, очень рад.

— Спас, — Шерлок оборачивается к «жене», у которой глаза распахиваются в немом удивлении. Эффектом остается доволен, но реакцию оставляет без обсуждений — время поговорить, он надеется, у них ещё будет, и он ещё устанет от вопросов, и будет помышлять о том, как бы от них сбежать и не вернуть ли её обратно террористам, но сейчас драгоценный груз нужно перевести в другую страну, пока их пакистанские друзья не обнаружили предателя-палача и сбежавшую с ним Доминантку и не отправились за ними в погоню. — Спасибо за помощь.

Бехрам провожает их на судно, в дальнюю маленькую каюту с узкой двухместной кроватью и показывает на пол, под обтертый коврик непонятного цвета:

— Видишь, здесь нужно открыть и спрятаться. Это при проверке, что бывает редко, но бывает. Понял?

Шерлок открывает тайный лаз, спускается вниз, закрывается и возвращается обратно, сообщая:

— Понял. Спасибо, я не забуду твою помощь.

Он передаёт оставшуюся часть оплаты, тугую пачку денег, перевязанную резинкой, пакистанцу и, оборачиваясь к Ирэн, говорит:

— Располагайся, любимая. Следующая станция — Мумбаи.

Дверь захлопывается, и за ней остается проклятый богом Карачи.

*

Ирэн опадает на кровать и закрывает глаза. Когда она засыпает тяжелым, прерывистым сном, Шерлок делает амфетаминовую дорогу и обещает себе выспаться хотя бы в Вене.

Если они смогут до неё добраться.

Если их не выследят, не убьют и не порежут на британский флаг.

Миллионы «если», которые рвут голову на части и от которых он не находит спасения даже в наркотиках. И лишь её сонное дыхание даёт силы двигаться дальше, не смотря на катастрофическую усталость, непрекращающуюся мозговую деятельность и страх за их жизни.

*

Мысленно Шерлок добавляет в свой список препаратов ещё один. Самый тяжелый, зависимость к которому увеличивается в геометрической прогрессии.

И имя ему — Ирэн.

========== 4. Карачи ==========

Hans Zimmer — Time

Месяц до спасения в Карачи

Тяжелый наркотический сон сходит на нет постепенно и болезненно — Ирэн пытается открыть глаза, приподнимается на локте, но тут же теряет это хрупкое равновесие и опадает на пол. Холодный и сырой пол. Тело инстинктивно сжимается, мышцы напрягаются разом, но сил нет, и ей остается только лежать и пытаться выровнять дыхание. Страх — паршивый советчик, знает Ирэн, и поэтому заставляет себя успокоиться. На это у неё есть силы, а если нет, то она обязана их найти.

«Вспоминай».

Она морщится, и в затылке разливается тупая боль. Удар. Кто-то ударил её по голове, а после — это место. Ирэн поднимает руку и ничего не происходит. Только сейчас до сознания доходит, что руки связаны, и от этого она дёргается — пугается по-настоящему. Ей не раз приходилось быть связанной — издержки профессии, — но сейчас не ролевая игра, а реальная жизнь, где Ирэн явно не в доминирующей позиции. Страх сковывает, и одновременно возвращает все чувства разом — пересохшее без воды горло, ломящие мышцы, теплый воздух, холод пола и мысли, мысли, мысли.

«Думай!»

В памяти всплывает её последнее убежище — квартирка в Героне, неприметная и скромная, идеальная для тех, кто хочет пропасть с радаров и залечь на дно. Как и сейчас, стояла ночь, жаркая и душная, ветер колыхал занавески, под подушкой, как и всегда, лежала беретта, сон обволакивал, а после… Боль с тройной силой разрывает затылок.

«К чёрту».

Ирэн снова делает попытку сесть и на этот раз получается, хоть и с трудом. Переводит дыхание, осматривается по сторонам, пытаясь привыкнуть к темноте, чтобы различить хоть что-то вокруг себя. На одной из стен, на высоте двух метров, есть маленькое решётчатое окно, через которое сюда попадает свежий воздух, и видится — если ей это не мерещится — россыпь звезд.

— Звёзды в городе… так не светят, — хриплым голосом констатирует Ирэн самой себе лишь для того, чтобы проверить — она всё ещё существует или уже попала в ад.

Убедившись, что жива, она решает откинуть в сторону мысли о произошедшем — нужно сосредоточиться на том, где она находится и по чьей воле.

После той восхитительной игры, из которой мисс Адлер выходит с раздавленным достоинством и разбитым сердцем, у неё остаются враги. Бывшие союзники быстро сбегают с тонущего корабля, где она остается в гордом одиночестве. Впрочем, остаются деньги — большие деньги, до которых, даже если она умрет, не доберётся ни одна живая душа, и на них Ирэн уповает, понимая, что они выиграют ей время.

Но по счетам, рано или поздно, всё равно приходится платить, и кажется, что время её оплаты уже наступило.

До стены с небольшим окошком метра три, и Ирэн, довольно ловко для человека, накачанного нехилой дозой транквилизатора, преодолевает это расстояние и припадает к ней спиной. Запястья ноют от туго перевязанной веревки, узел которой Ирэн пытается рассмотреть под тусклым светом из окна. Завязано туго и, к сожалению, мастерски — такой узел в её положении не развязать. Впрочем, можно провернуть фокус с вывихом кисти, но вряд ли это поможет. А вот усугубить положение может вполне.

— Мудаки, — Ирэн рычит от бессилия, облизывает сухие губы и проглатывает вязкую слюну. Не вода, конечно, но рада и этому. А больше, в принципе, радоваться и нечему.

«Я в полной заднице».

Факт очевидный и донельзя раздражающий, и всё бы ничего, если бы не это страшное чувство нарастающей тревоги, бьющееся в грудной клетке. Ирэн за свою жизнь попадала в разные переделки, но всегда каким-то чудом выходила сухой из воды. И это — главное упущение.

«Вы заигрались, мисс Адлер».

И Ирэн хотелось бы поспорить — и она спорила, пока могла, — вот только Шерлок оказался в своём умозаключении прав, а она дура, проигравшая дура, сидит чёрт пойми где связанная, грязная, разбитая и чувствует, как глотку стискивают предательские рыдания.

— Идиотка, — признаётся самой себе шёпотом и с силой растирает по лицу слёзы. Руки связаны спереди — еще одно бинго в калейдоскопе её несказанного везения, от которого хочется завыть в голос.

Просчиталась, заигралась, поверила, что неуязвима и безнаказанна, потеряла голову — свою жизнь пустила под откос одним словом, пульсом, расширенными зрачками.

Им разбила себе сердце и ему же дала добить это сердце окончательно.

Ирэн — на тонкой грани истерики, начинающегося — продолжающегося? — прихода и панической атаки. Стены давят, незнание рисует картины в голове — одна страшнее другой, а беспомощность положения просто добивает и без того расшатанные нервы.

«Думай! Вон Шерлока из головы — нахер всех! Соберись и думай — тебе нужно выжить. Потом поноешь в какой-нибудь роскошной квартире с видом на море, а сейчас — соберись и думай!»

Аутотренинг выходит на удивление успешным и отрезвляет. Выброс адреналина в кровь сказывается положительно — Ирэн действительно заставляет себя думать. Точнее — вспоминать.

Первое, что приходит на ум — их трое. Двое говорят по-английски хорошо, а третий… Даже сквозь транквилизаторное забвение её слух режет этот ломаный английский с таким акцентом, которого даже у русских не бывает. Тогда кто? Ирэн вновь обводит взглядом свои апартаменты и делает попытку встать. Попытка удаётся, и теперь она чуть ближе к окну, но разглядеть в него что-либо рост не позволяет, а стул здесь предусмотрительно не оставили.

«Умно. Я бы им вас и порешила».

Мысль приятная, даже согревающая — заставляет улыбнуться, пусть и на одну секунду. Сейчас не помешает что-то ободряющее, а смерть её мучителей, пусть и эфемерная, выдуманная, своё дело делает. Осталось только реализовать и…

Сердце делает кульбит, и Ирэн сползает по стене вниз. Мозг, пусть и затуманенный препаратами, начинает соображать с каждой минутой всё лучше, и она понимает — сидеть с несчастным запуганным лицом сейчас будет умнее, нежели пытаться лезть на стену и показывать кому-то, что она начала функционировать. Ключ поворачивается в двери дважды — Ирэн глубоко вдыхает воздух через нос и забивает внутри себя страх. Если смерть и придёт сегодня — прямо сейчас, — то Ирэн встретит её достойно.

Глаза в глаза.

— Аллах Акбар, спящая красавица, —на чистом английском и с елейной улыбкой приветствует её рослый, крепкого телосложения мужчина с тёмными, как смола, глазами и тонким шрамом около виска. Ирэн бросает в жар и холод одновременно — этого человека она знает. Всё становится на свои места, и страшные картинки, которые она себе представляла в голове, теперь оживают.

Ирэн устало прикрывает глаза и бесцветно отвечает:

— Аллах Акбар, Фархад Ансари.

Надежда на спасение, вера в богов и в чудеса умирают в этот же миг, и Ирэн жалеет лишь о том, что Шерлок не убил её сразу сам, в том злополучном кабинете. Было бы трагично, но, хотя бы, во имя — какой-никакой — любви. Это, по крайней мере, было бы больно лишь на момент, а после — ничего. Шерлок бы не избрал тернистый путь, ввел бы какой-нибудь яд и был таков, но здесь, в руках Фархада, её смерть будет мучительной и страшной. Худшей из возможных.

Возможно, ей не стоило вести дела с террористами, но игра ведь так увлекательна, правда? Возможно, ей не стоило обманывать Фархада Ансари, но разве Ирэн умеет вести дела честно?

Миллионы «возможно» и миллионы «разве», но верно одно: «лучше бы ты сразу меня убил, Шерлок, лучше бы сразу».

— Рад встрече, мисс Адлер. Полагаю, ты тоже.

========== 5. Индийский океан ==========

David Arnold & Michael Price — Who I Want to Be

Судно качает, и Шерлок не сказал бы, что это помогает думать. Когда-то в детстве они всем семейством оправились на пароме в Ирландию, и эту переправу Шерлок запомнил хорошо — морская качка отложилась в чертогах неприятным событием, которое впоследствии он старался не повторять. До сегодняшнего дня. Иронично, но именно с Ирэн он выходит из своей зоны комфорта с завидной регулярностью, и сейчас, выпивая половину бутылки воды залпом, клянется себе, что это — последний раз. Слишком много он потратил сил и средств, чтобы спасти её — по всем статьям бесценную — жизнь, слишком много времени угробил, чтобы придумать и воплотить план, который, вполне возможно, провалится, и они оба останутся без голов на плечах, и тогда Майкрофт на его могиле точно скажет своё славное, братско-дотошное: «я же говорил, Шерлок, но ты никогда не слушаешь!». Всё это — слишком, но значение перестает иметь в принципе, едва Ирэн пробуждается и зовет его по имени.

— Шерлок… Я долго спала? — он выныривает из водоворота мыслей и оборачивается в её сторону. Ирэн выглядит беззащитной после сна, и Шерлок едва не смеется этой уловке разума. Даже будь она трижды в плену, под дулом пистолета, на плахе, то всё равно бы не смогла стать невинной овечкой, ведь маскировка, пусть и самой смертью — всегда автопортрет.

Шерлок запомнил это и носит в себе, как убеждение, как истину.

— Не больше двух часов, — пожимает плечами Шерлок и кивает на маленький столик в углу каюты: — Ты, наверно, голодна, Бехрам принёс ужин.

— Спасибо, — Ирэн садится на кровати, но к еде не притрагивается — под шрапнелью её взгляда Шерлок, которого она внимательно изучает целую вечность, а после мягко уточняет:

— Под чем ты?

Он не слышит в её голосе ни осуждения, ни злости, но отчетливо улавливает беспокойство и усталость. Косится на стол — может, остался след от дороги? — и усмехается. Ирэн видит больше, чем остальные, и для этого ей не нужно проводить обыск по его карманам.

Хватает взгляда.

— Амфетамин, — честно отвечает он и закидывает голову назад, чтобы не смотреть на неё. Она слишком близко, а он под наркотиками — не лучшее сочетание, хотя бы потому, что мыслить рационально и вести себя подобающе может не выйти.

— Сколько дней? — рациональность проявляет Ирэн, и Шерлок даже рад, что правда вскрылась так быстро. В гонке за террористами он немного потерял счёт дням.

— Трое суток. Или четверо, — от такого положения головы нос тут же закладывает, и приходится вернуться обратно, чтобы начать дышать. Сердце разгоняет, хотя последняя дорога была два часа назад — Шерлок на причину химической реакции в своём теле поджимает губы и смотрит искоса.

Эта женщина поражает его снова, когда вместо нотаций, осуждений и всего того, к чему Шерлок привык от близких, борющихся с его зависимостью, спокойным тоном заключает:

— Ты должен посвятить меня в свой план, и мы должны решить, когда ты ляжешь спать. От этого зависят наши жизни, ведь так?

Шерлок кивает ей медленно, а внутри всё кипит и жжется: так понимать ход его мыслей, даже предугадывая их, вряд ли удавалось кому-то кроме брата. Но она — другая, и видит иначе, без налета дедукции, гениальности, безумия. Может, не умом вовсе понимает, а сердцем, пульсация которого до сих пор… помнится, будто это было вчера.

Слова вылетают пулеметной очередью: Шерлок объясняет ей их дальнейшие действия, просит запомнить названия улиц и гостиницы — на всякий случай, как малое дитя огрызается на реплики, и суёт тарелку в руки, настоятельно рекомендуя поесть и не мешать рассказу, пока он что-нибудь не упустил из виду. Усмехается мягко, когда замечает тишину с её стороны — Ирэн с таким упоением ест балти-карри. И тут же замолкает сам, будто молнией поразило. В груди сжимается от осознания, что она, эта женщина, была в плену.

Один месяц.

Что с ней делали, кормили или нет, давали ли видеть солнечный свет или держали в подвале, Шерлоку остается только догадываться — или спросить напрямую. Но слова застревают в глотке. Спросить о таком — разочароваться в самом себе. Захочет — расскажет сама. Он спас её не для того, чтобы вернуть обратно таким образом.

— Я посплю в Мумбаи, — приходит в себя под вопросительный взгляд Ирэн и садится обратно на стул, — перед самолетом.

— Хорошо, — кивает она, ставя тарелку на стол. Замечает сумку на полу и уточняет: — Ты случайно не брал одежду на меня?

— Да, размер s, — перед глазами тут же всплывает её обнаженный образ и стоит усилий, чтобы отогнать его прочь. На губах Ирэн он замечает усмешку и чувствует себя пойманным с поличным.

— Не забыл — похвально, — она была бы не собой, если бы не бросила едкую фразочку прямо ему в лицо.

Шерлок был бы не Шерлоком, если бы тут же не парировал:

— О, мисс Адлер, что-то остаётся в памяти навечно — хочется мне этого или нет.

«Ошибка, ошибка, ошибка! Идиот!»

— Так хочется или нет, мистер Холмс?

Шерлок в ловушке, и выход из неё один — дать Ирэн то, что она хочет. Он не противится — отчего-то приятно, что эта женщина снова дразнит его. Кажется, он по этому скучал.

— В данном случае — хочется.

— Чудно, — Ирэн сияет улыбкой, и Шерлок не в силах удержать свою. И, вопреки всем обещаниям и клятвам, данным себе, он пускается в их игру снова.

Прикрывает глаза рукой, слушая, как падает вниз её одежда. Несколько минут длятся вечность. Из небытия вырывает голос Ирэн, который оказывается намного ближе, чем раньше.

— Шерлок, посмотри на меня, — он повинуется. В одежде, которую он купил в одном из торговых центров Карачи, Ирэн выглядит непривычно: обычная футболка и джинсы не под стать такой женщине, но, как бы там ни было, ей все равно идёт. Её голубые глаза такие яркие, что хочется зажмуриться, и Шерлок бы непременно это сделал, если бы не её рука, мягко держащая его за подбородок. Слишком близко: — План меняется — ты ложишься сейчас. Иначе мы точно не выберемся.

— Нет, сейчас нельзя, — Шерлок встряхивает головой, мягко убирая её ладонь, и тянется в карман за дозой. Ирэн тут же перехватывает его и заставляет взглянуть на себя.

— Всё будет нормально, я буду рядом, — подобные слова раньше не принесли бы спокойствия, но сейчас… Шерлок вместо спора выбирает выслушать до конца. Его запястье в её руке, а значит кто-то считает пульс — так уж повелось в этой игре, правила которой придумываются на ходу. — Ты просто не выдержишь до Мумбаи. Это слишком даже для такого, как ты.

Подчеркивает его исключительность — Шерлок принимает это с усмешкой.

— Значит, перерыв.

Ирэн отстраняется и кивает на его карман:

— Перерыв. Сделаешь две дороги, как проснешься — они поднимут и мёртвого, — отрезает она, и его рука опадает на колено. Шерлок понимает, что Ирэн права. Его силы на исходе, он сжёг все запасы дофамина и норадреналина, а двигаться как-то дальше нужно. Тревожность внутри нарастает, но Ирэн гасит её, заранее предугадывая поведение и реакцию. — Давай, ложись на кровать.

Шерлок повинуется и делает несколько шагов. В голове нарастает тяжесть — былая ясность сходит на нет, и это якорем давит на дно. Пока мысли путаются и начинают ускользать одна за другой, Ирэн укрывает его тонким одеялом и садится на край узкой кровати рядом. Шерлок беспомощно вздыхает, но ничего не говорит — последствия марафона по спасению настигают его катастрофически быстро.

— Всё хорошо, Шерлок, — повторяет Ирэн, и он хватается за веру — сжимает её ладонь в своей и не отпускает больше. Она держит крепко — надежно, и страхи немного меркнут.

— Чувствую себя идиотом, — шипит он, зарываясь носом в её футболку, и слышит смешок в ответ.

— Хочешь поговорить об этом? Если да, то я с удовольствием.

— Я сплю, — фыркает Шерлок и сдается без боя. Веки действительно тяжелеют, и сквозь муторные обрывки сна он чувствует на своей щеке едва ощутимый поцелуй и слышит тихое «спасибо».

А, может… это просто сон.

========== 6. Лондон — Вена ==========

Месяц до событий в Карачи

Терпение — не конёк Шерлока, об этом он прекрасно осведомлён, но сама жизнь — или злой рок, как сказали бы сторонники псевдонаучных эзотерических учений — будто назло подкидывает ему тянущиеся бесконечно долго минуты, часы, дни, недели и месяцы. К концу четвёртого месяца Шерлок готов согласиться и со злым роком, и с кармой — да с чем угодно в принципе, только бы это прекратилось. Он почти лезет на стену от безделья, паршивого настроения и пылесоса миссис Хадсон, гудящего с самого утра на первом этаже — от беспокойства о ней, когда на телефон приходит короткая смс, своим содержимым заставляющая подскочить на ноги и едва не пуститься в пляс. Хорошо, что Джон на работе — внезапная радость Шерлока показалась бы ему подозрительной. Да чёрт с ней с подозрительностью, но вот вопросы Ватсона… Шерлок про себя решает, что свыше всё-таки существует нечто, что сейчас спасает его и от Джона, и от страданий, которые почти превратили его в невротика.

Чем дольше он ждал вестей об Адлер, тем сильнее она захватывала его пространство, мысли и чувства, наличию которых Шерлок перестал искать какое-либо оправдание.

В один из тусклых дождливых дней он выкурил три сигареты подряд, выбросил паршивое дело от Скотленд-Ярда в мусорное ведро и смирился. Принял её в себе, согласился с дрожью в сердце и лишь попросил, смотря в Чертогах разума прямо в глаза:

— Пожалуйста, просто будь живой.

Ирэн повела плечом, и он устало рухнул на кровать, понимая одно — её нужно найти. Иначе он сойдет с ума, и тогда героиновая зависимость покажется окружающим его людям лишь легкой прелюдией перед настоящей катастрофой.

«Я нашёл её, мистер Холмс. Приезжайте».

Шерлок скользит взглядом по единственной строчке несколько раз, а после пулей летит в свою комнату, наспех одевается и уже через две минуты стоит под проливным дождем, размахивая руками перед кэбом. Сердце стучит оглушительно громко, он чувствует себя на адреналиновой игле и всю дорогу судорожно перебирает в голове варианты, где она может быть.

Вариант оказывается худшим из возможных.

— Пакистан? Террористы? — Шерлок едва не хватает за грудки своего подручного взломщика Малкольма, накопавшего столь важную информацию о местонахождении Ирэн, но тут же отшатывается и уже тише добавляет: — Прошу прощения, я ожидал немного другого.

«А чего же ты, собственно говоря, ожидал, когда решил связаться с Этой женщиной?» — риторический вопрос, который озвучивает в голове братец, заставляет Шерлока помрачнеть.

«Майкрофт, клянусь нашим славным королевством, если ты сейчас же не заткнёшься…» — угрозы эфемерны, как и сам брат, растворяющийся, словно дым, в его сознании.

Шерлок встряхивает головой и вслух произносит:

— Думай.

— Вы мне? — осторожно спрашивает Малкольм, с интересом наблюдая за метаморфозами гениального детектива.

— Нет. Ты — молчи. Мне нужно разобраться, — машет в его сторону рукой, но уже не видит ничего вокруг.

Через минуту перед взором Шерлока вырисовывается невеселая картина. Излюбленная исламистами казнь — показательное отсечение головы. Всё тело напрягается от закипающей ярости, но, как бы Шерлок ни старался выдумать что-то кроме самоубийственной поездки в сердце террористической группировки, где он лично вырывает Ирэн из их лап, ничего другого в столь выдающиеся извилины не приходит.

— Ладно, — подбадривая себя, громко заявляет Шерлок, — Пакистан — значит Пакистан. Малкольм, можешь найти их базы? Ты сказал, что они привезли её в Карачи — дай мне подробности. Всё — значительное и незначительное. Важное всегда скрывается в деталях, а тем более, если мы взламываем само правительство.

— Попробуем, мистер Холмс, — ставший в один миг собранным и серьезным, кивает программист. Шерлок дружественно хлопает ему по плечу, искренне радуясь столь талантливым поклонникам его расследований.

Малкольм следил за делами Шерлока ещё до шумихи в прессе. Как-то сломал базу Скотленд-Ярда и наткнулся на консультирующего детектива, который вдохновил его, как выразился тогда при первой встрече со своим кумиром Малкольм — «на великие дела во имя добра». Его формулировка Шерлока немного покоробила, но он дал шанс парню и не прогадал. Сейчас перед ним, вполне вероятно, один лучших взломщиков Британии, благодаря которому Ирэн может быть спасена.

Холмс очень на это рассчитывает.

— Так, есть две засекреченных базы: одна в Карачи, другая — за чертой города. Также есть данные о некоторых террористах, но, я думаю, что все завербованные вряд ли будут здесь указаны…

— Все и не нужны. Она играет по-крупному, поэтому начнем с верхушки. Перешли мне все данные, которые ещё найдешь.

— Без проблем, — тут же выполняя просьбу, откликается Малкольм. — Можно, задам вопрос, мистер Холмс?

По выражению его лица Шерлок уже понимает содержание вопроса, но соглашается — терять всё равно нечего.

— Ну, спрашивай.

— Вы поедете за ней туда?

— Поеду, — тяжело вздыхает Шерлок и поджимает губы, мысленно свыкаясь со своей незавидной участью. Что ж, быть разрезанным на куски пакистанцами, героически спасая женщину — не такая плохая смерть, если посудить. Раньше бы Шекспир написал о ней сонет — Шерлоку же остается надеяться лишь на эмоциональный очерк в блоге Джона Ватсона.

«О времена, о нравы!»

— Опасное путешествие, — присвистывает хакер и как-то совсем грустно осматривает Шерлока с головы до ног.

— Не хорони раньше времени. Были бы другие варианты, то уж поверь, воспользовался бы, — Шерлок разводит руками и, смотря на время, понимает, что засиделся. — Как и всегда — всё это между нами. И да, спасибо за помощь.

— Не стоило, — Малкольм удивляется сумме, оказавшейся у него в руке, на что Шерлок ухмыляется.

— Поверь мне, стоило. Следи запроисходящим, будут новости — сразу пиши.

Хватает пальто и уносится прочь из квартирки на юго-западе Лондона. Теперь Шерлока ждет куда более неприветливый юго-запад, где шансы распрощаться с жизнью слишком высоки.

Отсчёт пошёл, но Шерлок не из тех, кто был бы к этому не подготовлен.

Он вдыхает весь Лондон в свои лёгкие, чтобы выдохнуть страх, неопределенность и тяжесть ожидания. Он вдыхает весь Лондон, чтобы запомнить. На случай, если выдохнуть не удастся.

*

Спустя неделю и два дня

Шерлок делает занятой и сосредоточенный вид, ссылаясь на важную встречу в Австрии.

На закономерный вопрос от Джона: «Почему не взять меня с собой? Могу пригодиться. Тем более, ни разу не был в Вене», Холмс сдержанно выдаёт подготовленный ответ: «Этот клиент обращался ко мне ещё задолго до тебя и просил сохранять его конфиденциальность. Будь так добр, уважь человека — смотайся на выходные в Дублин и отдохни». Джон что-то бурчит себе под нос, но Шерлок остаётся доволен своей наживкой, которую тот проглатывает так быстро. Шерлок поражается, почему Джон даже не пытается поразмышлять и найти закономерность в его действиях, но одëргивает себя вовремя — не хватало ещë, чтобы на Джона снизошло внезапное озарение, и он начал подозревать Шерлока в том, о чём ему стоило давным-давно забыть.

В размышлениях о человеческой глупости Шерлок проводит первый час перелета, второй же тратит на попытки уснуть, каждая из которых обрывается, когда самолет по воле пилота клонит то вправо, то влево. К моменту посадки Холмс испытывает раздражение, но старается держать себя в руках — дело превыше всего.

— Я прилетел, всё в силе? — Шерлок кивает, держа трубку у уха и выискивая свой багаж на ленте. — Хорошо, буду в течение получаса, спасибо.

Сбрасывает звонок и, расталкивая локтями людскую массу, протискивается к своей сумке. Уже через пять минут сидит в такси и уставшим взглядом провожает облака на небе. Не верит самому себе, что действительно заварил всё это. Ради призрачной победы — потешить свое разрушенное от её пульса эго и сдать в руки правительству, на верную смерть. Вот какой он, Шерлок Холмс, детектив в забавной шляпе на самом деле — кретин, поставивший игру выше человеческой жизни. Её жизни.

Ему это и исправлять.

— Мистер, мы на месте, — Шерлок рассеянно благодарит таксиста и выходит на улицу, устремляя взгляд на высокое здание, сверкающее на солнце, как огромный осколок стекла.

— Добрый день, меня ждëт Пьер Бауэр, — сообщает милой девушке, у которой дома живëт британская кошка — серые волоски на пиджаке и две затяжки на манжете говорят сами за себя.

— Проходите, пятнадцатый этаж, по коридору налево.

— Спасибо.

Шерлок оказывается перед кабинетом с полупрозрачными дверьми и не успевает постучать — видит, как его знакомый — действительно старый клиент — доброжелательно машет ему рукой в знак приветствия. Шерлок заходит без стука.

— Мистер Холмс, как я рад вас видеть! Проходите, чай или кофе? Быть может, что-то перекусить с дороги? У нас здесь отличное кафе — можем сходить.

— Мистер Бауэр, тоже рад, — крепко пожимает протянутую руку и мягко отказывается от всех предложений, — с радостью бы, но времени в обрез.

— Понимаю, тогда к делу, — Бауэру не нужно объяснять дважды — бизнесмен до мозга костей, он знает цену времени. Впрочем, однажды ему пришлось узнать эту злополучную цену не только в работе. И поэтому Шерлок здесь.

Всё весьма иронично — около пяти лет назад одни нехорошие люди взяли в плен жену Пьера, Элис, а Шерлок вернул её обратно. Тогда он взял весьма скромный гонорар для такого дела, и Бауэр, не зная, что ещë предложить человеку, спасшего его возлюбленную, пообещал, что с чем бы к нему однажды ни обратился Шерлок — он поможет.

И время пришло. Шерлок ненавидит просьбы, мольбы и подхалимство, но наступает себе на глотку и сообщает:

— Есть один человек и этот человек в беде. Я могу не спасти его — велика вероятность, что не спасу, но если получится, то мне нужно где-то его спрятать. На месяц — не более. Знаю, это наглость, но…

— Стоп, Шерлок — не продолжайте, я всё понял, — Пьер на самом деле понимает, внимательным взглядом очень светлых, почти прозрачных глаз всматриваясь в Шерлока. — Всё, что вам нужно, я предоставлю. И это не наглость — я был должен, и рад буду отплатить. Хотя такой долг, как по мне, не вернуть.

— Но не в этом случае, Пьер, — качает головой Холмс и, собравшись с мыслями, продолжает. — Хорошо. Мне нужна квартира и человек, который сможет некоторое время побыть мною.

Шерлок протягивает свой мобильный телефон, объясняя:

— Вы знаете, кто мой брат и, даже дожив до своих лет, ему может взбрести в голову проверить, где я нахожусь — контролер с манией величия, — Шерлока передёргивает, но он берет себя в руки. — Если это возможно, то пусть кто-то из ваших людей держит его с собой. Например, водитель — много перемещений, небольшие задержки на одном месте, идеально.

— Слежка по GPS — как банально, — хмыкает Бауэр, и Шерлок почти готов признать в нем друга — люди, усмехающиеся над Майкрофтом и его замашками, автоматически становятся для Шерлока куда более приятными собеседниками.

— И я о том же. Никаких уведомлений приходить не будет — все на переадресации. Просто пусть держит телефон включенным и занимается своими делами.

— Проще некуда, сделаем, — Пьер кладёт телефон в карман, а после звонит со своего мобильному кому-то. Отключается и улыбается Шерлоку, — сейчас приедет человек, привезет ключи от квартиры — я так понимаю, что вы пока расположитесь там.

— Да, на несколько часов, а потом… дела. Как Элис?

— Благодаря вам — прекрасно. Родила мне сына в прошлом году, чудный мальчишка.

— Поздравляю, — обычно Шерлок морщится при упоминании детей всуе, но именно сейчас улыбается искренне, видя, как его старый клиент светится изнутри.

Они болтают о том, о сём до прибытия вежливого мужчины в костюме. Когда ключи оказываются у Шерлока в руке, он снова пожимает руку Пьера на прощание:

— Спасибо вам. Вы очень помогли.

— Будет вам, — Бауэр отмахивается, но добавляет, когда Холмс оказывается на пороге. Слова его пробивают какую-то брешь в сердце. — Я уверен, что вы спасете её. По-другому не может быть.

— Разве я сказал, что это — она?

— Не сказали, но некоторые вещи понятны и без слов, мистер Холмс.

Мягкая усмешка касается его губ, и слабая надежда внутри начинает распускаться, как цветок.

— Я позвоню вам, как выберусь.

— Буду ждать, удачи.

Шерлок выходит за двери другим человеком — решительным, собранным и начинающим верить в то, что он действительно сможет сделать то, что невозможно.

Невозможно для обычных людей, но не для него.

*

— Дамы и господа! Просим пристегнуть ремни безопасности. Наш рейс, следующий из Стамбула в Карачи, завершает свой полет. Желаю хорошего дня!

Шерлок прикрывает глаза, считает про себя до трёх и, наконец, выдыхает.

========== 7. Карачи ==========

Meg Myers — Heart Heart Head

Несколько дней до спасения Ирэн.

В мировой столице героина — Карачи — у Шерлока начинают зудеть вены. Проходя мимо шумного рынка, он замечает несколько барыг, и стоит определенных усилий остановить себя и не купить «совсем чуть-чуть». В добавок к венам, на подкорке мозга начинает дребезжать злость — и без героина суицидальная миссия выглядит чертовски плохо по всем статьям. План хлипок и жалок, вероятность воплощения в жизнь фактически равна нулю, но Шерлок уже здесь, а значит, дороги назад нет.

«Кстати, о дорогах».

Решает, что амфетамин, в отличие от героина, лишним не будет, и за пять минут совершает сделку. Дальше дела идут на порядок быстрее — по поддельным документам он арендует машину, доезжает до отеля на окраине города и там, рассматривая фотографию одного из террористов, окончательно понимает, что шансов почти нет. И когда осознание прорезает стрелой — страхи исчезают, как и первая дорожка.

*

Шерлок никогда не брал людей в плен — был по другую сторону. В Карачи привычные правила игры не действуют, но, если бы был другой выход, то он бы поступил иначе. Но выхода не было. Шерлок не до конца понимает, на что идёт до тех пор, пока не оказывается в доме палача. Он следил за ним двое суток — катастрофически мало для того, чтобы понять распорядок дня, но достаточно, чтобы понять, что ублюдок из группировки дорожит своей женой.

Глок горячит руку, Холмс смотрит в широко распахнутые глаза женщины и понимает, что будет ненавидеть себя за это всю оставшуюся жизнь.

— Тихо, — прикладывает палец к платку, а потом делает знак, который женщина понимает — опускается на колени и дрожит. К горлу подступает ком, но Шерлок его проглатывает, хладнокровно перевязывая её руки за спиной. — Мне нужен твой муж — не ты.

Она сбивчиво отвечает на чужом языке, пытается закричать, но попытка заканчивается кляпом. Смотреть на её слезы больно почти физически, но ничего не поделать.

Ни-че-го.

Усаживает её на диван, а сам то и дело смотрит на дверь: у него нет гарантии, что именно Имран Дархада как-то связан с Адлер, но он надеется, что получит хоть какие-то ответы. Потому что для Имрана цена высока. Впрочем, как и для Шерлока, который точно не желает убивать невинную женщину, но вполне готов убрать с белого света шахидского палача, если того потребует ситуация.

— Без резких движений, Имран, — дверь захлопывается, Шерлок щёлкает предохранителем, и адреналиновая игла проникает в самое сердце.

— Не трогай её, — на вполне сносном английском говорит палач, когда в ступоре застывает перед направленным на него глоком с глушителем.

— Не беспокойся — не потребуется, если будешь вести себя хорошо, — оценивает свои силы, осматривая противника с головы до ног. Замечает телефон в кармане джинсов и холодно приказывает: — Выкинь всё, что помешает нашей миролюбивой беседе. Если попробуешь сделать глупость, то я прострелю твоей жене ногу.

Мельком замечает панику в глазах своей пленницы и тут же переводит взгляд на мужчину, которому не приходится повторять дважды. Он скидывает телефон и оружие на пол и ждет дальнейших указаний.

Солдат до мозга костей.

— В кресло.

— Что тебе нужно?

— Информация о женщине, которую держат в плену, — Шерлок напрягается, но, после колебаний, произносит её имя. — Ирэн Адлер.

Мускул на лице Имрана дёргается — Шерлок ещё не ликует, но готов биться об заклад, что надежда появилась только что.

— Дорогая британская шлюха, — ядовито выплёвывает тот, но тут же осекается, когда оружие оборачивается в сторону жены. — Если приехал один, то тебе её не достать.

— Неправильный ответ, — Шерлок выполняет обещанное, но с небольшими поправками — пуля оказывается в ноге террориста. Тот начинает выть, жена дёргается с места, но Шерлок хватает её под руку и, приставляя пистолет к голове, шипит: — Больно, но терпимо, поэтому тише. Тише… Я не спрашивал твоего совета, поэтому следующий может стать последним уже для неё.

— Ублюдок! — он корчится от боли, пережимая рану, но продолжает сквозь зубы: — Твою шлюху должны казнить со дня на день. А может, и уже.

— Кто и где?

Чёрная борода уплывает влево — косая усмешка кажется Шерлоку чем-то очень опасным. Ошибочным.

— Если отпустишь жену, то палачом Адлер буду я.

Шерлок усаживает дрожащую и зареванную женщину обратно на диван и делает два шага вперед к Имрану. Долго смотрит в чёрные бездны, а после кивает:

— Сделай так, чтобы казнь состоялась сегодня — иначе умрешь от потери крови. Но это не самое худшее, что может с тобой случиться, Имран — сначала ты увидишь, как от потери крови умрет твоя женщина. Удивительно, но сейчас у нас одна цель, поэтому давай поможем друг другу.

— Это будет сложно, — спустя минуту устало сообщает палач, мыслительный процесс которого очень явно отображается в морщинах на лбу.

— Но ты постарайся — ставки высоки.

— Даже если я это сделаю, то я всё равно не жилец.

Шерлок теряет терпение — в платке душно, рука затекает от тяжести оружия, но в мир он транслирует полнейшее хладнокровие, которое перестал чувствовать, едва вступил в страну чистых*. Все приключения, пережитые им до, и близко не стояли с тем, что происходит сейчас.

— Но я даю тебе шанс выжить, воспользуйся им хотя бы ради неё. Уговаривать долго не буду — если Адлер умрет, то вы оба последуете за ней.

Имран кидает какое-то проклятье на чужом языке, но сдаётся под натиском обстоятельств.

— Мне нужно позвонить.

— Конечно, — соглашается Шерлок, — но если что-то пойдет не так, то…

— Хватит — я понял.

Шерлок делает шаг в пропасть: нажимает кнопку вызова на телефоне палача, с замиранием сердца слушает несколько длинных гудков и, когда на том конце провода отвечают, мысленно прощается, как со спасением Ирэн, так и с собственной жизнью. Проклинает себя за то, что не знает пакистанского — пригодилось бы, но на столько шагов вперед не считают даже столь одаренные гении, поэтому только и остаётся, что довериться террористу, которому, как и ему самому, есть что терять помимо жизни.

— Казнь состоится в десять вечера. Сегодня, — Имран, истекая потом и кровью, смотрит прямо в глаза Шерлоку и иронично спрашивает: — И что дальше?

— А дальше молись, чтобы я её спас.

Шерлок берёт веревку и перехватывает руки уже готового ударить противника. В добром здравии Имрана это было бы проблематично, но сейчас Холмс в выигрышной позиции. Связав руки за спиной, он перевязывает рану попавшимся на глаза полотенцем.

— Вызову скорую, как освобожусь, — после перетаскивания двух своих пленников в ванную комнату сообщает Шерлок. — Не хочу спасать такого человека, как ты, но твоя женщина не заслужила. А теперь говори координаты.

Вылетает пулей из дома, чувствуя тахикардию, бьющую по рёбрам со всей дури. В чёрной сумке — роба палача и сабля, в голове — рой опасений и страхов, но всё это мелочь по сравнению с тем, что Адлер может быть спасена.

*

Сегодня у него свидание, и лишь время покажет — с Этой женщиной или со Смертью. Он готов к каждой из них, но всё же, всё же…

«Мистер Холмс, если бы сегодня вдруг настал конец света, вы бы поужинали со мной?»

«Да».

— Когда я скажу «беги» — беги! — наконец-то отвечает он, и сабля рассекает воздух.

Комментарий к 7. Карачи

Страна чистых* — Пакистан (пер.)

========== 8. Индийский океан ==========

Комментарий к 8. Индийский океан

Планировалось не совсем так, но, боже, они действительно живут своей жизнью и меня особо не спрашивают.

Disturbed — The Sound of Silence

Пока Шерлок спит неспокойным сном, Ирэн пытается привести голову в порядок. С огромным трудом удаётся верить происходящему; видит бог, она уже была готова отдать свою грешную душу и узнать лично, существует ли жизнь после смерти. По утверждению её отца — заклятого католика — да, для каждого найдется как свой котел, так и пушистое облако. Но, чтобы ни находилось на другой стороне Стикса, куда бы ни привёл старик Харон, одно она знает наверняка — ад куда ближе, чем думалось её папаше. И она его увидела воочию.

От воспоминаний Ирэн вздрагивает, но тут же замирает, когда Шерлок начинает ворочаться.

— Тише, спи, — шёпотом повторяет она и осторожно проводит рукой по растрёпанным кудрям. Шерлок вновь проваливается в сон, а она, внимательно всматриваясь в его лицо, ощущает, как тяжесть всего мира ложится на её плечи. Дышит глубоко и размеренно, а губы предательски трясутся.

«Не здесь, не сейчас», — молит себя мысленно, но сдержаться не удаётся. Солёный ком жжёт глотку и хочется выть — то ли от того, что каким-то чудом она сбежала из этого проклятого места, то ли от того, что её персональное безумие, фатальная ошибка — сердце, сердце, сердце! — вопреки всем ядовитым словам, ошпаренным взглядам и громогласным шагам от неё к ней же и вернулось. О, как же она злилась на него — как ненавидела все эти бесконечные месяца… Зарекалась перед собой — увижу ещё раз в жизни и задушу собственными руками, забью пощёчинами, вырву холодное сердце! Что только ни выдумывала она, пытаясь выжить пакистанскими ночами, дрожа от страха и безысходности — прощаясь, прощаясь с жизнью… И вот, когда сабля над ней, когда остаётся два вдоха до конца, он спасает её, и глупое сердце в груди ликует. Жизни ли? Ирэн не уверена. Любви? О, безусловно.

В тот момент ей хочется выкрикнуть правду, выложить ему всё, всё, всё, но он приказывает бежать, и она бежит.

Ирэн прикрывает глаза, и слёзы стекают по щекам. Сколько она сидит так — не знает, но понимает — слишком долго для того, чтобы остаться незамеченной. Чувствует кожей его взгляд на себе и рвано выдыхает, пойманная с поличным.

«Все слабости, как на ладони — бери да разрушай до основания, Шерлок».

Так забавно — Ирэн сумела сохранить спокойствие, некое подобие хладнокровия даже когда Фархад решил устроить перед ней показательную расправу. Как он выразился: «Смерть должна улечься в тебе, дорогуша, смерть должна отпечататься внутри тебя ещё до того, как придёт».

Что ж, у него получилось блестяще — смерть до сих пор сидит в ней, тенями той роковой картины преследует и постепенно накрывает с головой. Но в тот страшный день она сохранила маску неприступности, она сумела закрыться от слёз, возгласов, криков — с широко раскрытыми глазами — как было приказано — Ирэн смотрела вперёд и видела страшную смерть. И сохраняла спокойствие. А теперь, в маленькой каюте, точно зная, что Шерлок на неё смотрит, она падает в пропасть и плачет — не как взрослая и сильная женщина, но как потерянная девочка, на долю которой — по её же вине — выпало слишком много.

Дёргается, как от удара тока — Шерлок накрывает её ладонь своей и сжимает. Этого катастрофически мало и безгранично много одновременно — внутри переворачивается всё, слова хотят вырваться, Ирэн держится из последних сил и закусывает губы до боли. Плевать, как она сейчас выглядит — на той грани истерики, где так паршиво удаётся балансировать, этот факт действительно ничтожен.

— Я не знал, что причиняю боль, — его хриплый ото сна голос наполнен горечью. Горечь заполняет каюту, кажется, что из горечи теперь и кислород, который попадает в лёгкие урывками. Ирэн не открывает глаза — откроет, и уже ничего кроме этой чёртовой горечи никогда не увидит. Ничего и никогда.

— Мне тоже было… больно, — Шерлок не сдаётся — Шерлок совсем сошёл с ума, раз говорит это вслух. Она слышит, как прогибается кровать под его весом, чувствует, что расстояние между ними сокращается — тёплые руки осторожно касаются плеч и притягивают ближе. Слышит биение его сердца в самой себе и хватается за Холмса, что есть силы, будто он возьмёт и исчезнет. Если она откроет глаза — исчезнет.

Ирэн не открывает глаза.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

«Я в жизни не просил пощады».

— Прошу, Ирэн.

«Дважды».

Ирэн сдаётся — трижды просить не понадобится. Он сделал куда больше, чем мог представить сам. Открывает глаза и сталкивается с ним взглядом — поражается мягкости и теплу, с которыми он смотрит на неё, держа в своих руках, защищая от всего мира. Ей кажется, что ни с кем и никогда она не была так близко, как с Шерлоком сейчас.

— Можно? — она кивает, и он бережно вытирает слёзы с её лица. Замирает на момент, а после, будто решившись продолжить путь в пропасть, проводит рукой по волосам.

Ведёт большим пальцем по острой скуле.

Чему-то едва заметно улыбается.

Наклоняется ближе — непоправимо близко.

Сообщает что-то очень важное взглядом.

И целует.

Слишком невесомо, слишком бережно, слишком, слишком, слишком… Поцелуй, лишённый похоти и страсти, но наполненный наивностью и нежностью. Мимолетный, как летний дождь — запоминающийся навсегда, как бушующий ураган.

Отстраняется первым — растерянный, но с любопытством наблюдающий за её реакцией. Ирэн глубоко вздыхает и чувствует, как тяжелый камень, томящийся внутри неё, становится чуточку легче. Она откидывает голову ему на грудь и, собираясь с мыслями, тихо говорит:

— Если ты подумал… Просто допустил мысль, что со мной такое случалось раньше, то ты ошибся.

Сердце Шерлока так близко, Ирэн считает его удары — Шерлок знает, но ничего не предпринимает, позволяет ей узнать его правду. Она заслужила её знать. Он устал скрывать это всё и самому себе не верить.

— Тот редкий случай, когда я рад ошибаться, — Шерлок хмыкает и после непродолжительной паузы добавляет: — Значит, мы оба дилетанты.

— Похоже на то, — соглашается Ирэн, и их пальцы сплетаются. Становится так хорошо. Впереди — чёрт знает что, смерть следует по пятам, но сейчас, посреди Индийского океана, в руках этого мужчины ей хорошо и тепло.

Так, будто она дома.

— Поспишь ещё? — Шерлок вскидывает свободной рукой и смотрит на часы. — У нас есть пару часов до прибытия.

— А ты? — Ирэн вспоминает про амфетамин и смотрит Шерлоку в глаза, чуть хмурясь. Шерлок про себя заключает, что так она выражает обеспокоенность. Очень мило.

— Мне достаточно. Если нам придётся вылетать сегодня, то боюсь, что с наркотиками мне стоит притормозить.

— Слышу разочарование в голосе, — Ирэн думает о том, сколько ещё не знает о Шерлоке Холмсе. Шерлок усмехается в ответ:

— Люблю заканчивать дела до конца. Думаю, ты успела это заметить.

— О, да, мистер Холмс.

Зачем-то делают друг другу больно — по старой привычке. Смотрят долго и испытующе, но Шерлок сегодня просто эталон миролюбивости, и поэтому начинающуюся бурю гасит на корню.

— Мне не стоило это говорить.

— Всё в порядке, Шерлок.

И в доказательство своих слов Ирэн целует его сама. Так же кротко, боясь нарушить эту зыбкую гармонию, которая пролегла между ними.

— Верю, — шепчет он прямо в губы и поворачивается на бок, укладывая её на подушку. — Отдыхай — теперь моя смена.

Ирэн прикрывает глаза и спустя время засыпает. Страшные картины отступают, крики тех девушек в голове стихают… Остаётся только Шерлок — её Шерлок.

*

Шерлок понимает, что сегодня разгадал одну из человеческих тайн. Ещё никогда он не был так близок к обычным людям, как в тот момент, когда поцеловал Ирэн и понял, что до одурения счастлив.

«Я счастлив, потому что… ты просто есть».

Комментарий к 8. Индийский океан

Моё отдельное спасибо автору и читателю IAmAdlocked. Её работа «No Rest For The Wicked» что-то во мне надломила. Советую к прочтению — замечательная вещь талантливого автора.

========== 9. Мумбаи ==========

Комментарий к 9. Мумбаи

Я вернулась! Буду рада Вашим отзывам и комментариям к этой части!

Индия встречает беглецов рассветом и гамом множества голосов, будто они оказались на базаре. Впрочем, так и есть: Мумбаи это один большой базар, затеряться в котором так же просто, как и остаться без кошелька в кармане, заглядевшись на сияющий мандир{?}[индуистский храм] среди трущоб. Шерлок укутывается в куфию, прячет оружие за пазуху и едва заметным кивком головы даёт Ирэн знать, что им пора убираться с корабля на сушу. Бехрам выводит их на берег, напоследок улыбается и крепко жмёт руку.

— Спасибо вам.

— Удачи.

Коматозное состояние, в котором Шерлок пребывал ещё два часа назад, сходит на нет стремительно: внимательность и осторожность возвращаются, потому что иначе нельзя. Не оборачиваясь, он хватает Ирэн за руку и ведёт в сторону дороги сквозь толпу, направляющуюся к одному из кораблей. Это совсем необязательно, но так надежнее. Мысль о своём ночном порыве Шерлок старается убить в зачатке — незачем добавлять к списку проблем ещё одну, пусть и такую приятную. К этому они точно вернутся — о, эта женщина непременно воспользуется такой фантастической возможностью, но сейчас — не время и не место.

— Такси! — Шерлок останавливает виды видавшую машину и усаживается вместе с Ирэн на заднее сидение. В смартфоне находит адрес и показывает водителю, на что тот кивает и трогается с места.

Переводит дыхание и сталкивается взглядом с Ирэн. Кивает ей, мол, «как ты?», на что получает пожатие плечами, в котором понимает: «бывало и лучше». Наверно, они переговаривались бы взглядами всю дорогу, если бы не звонок телефона.

— Чёрт, — на экране имя брата, и настроение падает до отметки ноль катастрофически быстро. Ирэн понимающе хмыкает, но приглушенно сообщает очевидное:

— Возьми.

Шерлок тяжело вздыхает, стягивает куфию с лица и отвечает.

— Чем обязан? — холодный тон не соответствует тому, что происходит внутри. Если Майкрофт узнал, то план придётся менять на ходу. И ещё миллионы «если», которые возникнут, узнай Майкрофт о спасении мисс Адлер.

— Тебе не кажется, что ты задержался, дорогой братец?

— Нет, не кажется, — злость не заставляет себя ждать — Майкрофт как никто другой умеет разжечь в Шерлоке праведный огонь ярости и пользуется этой способностью намного чаще, чем стоило.

— Что ты хотел?

— Есть дело в Лондоне — твоя помощь не помешает.

— Что ж, дорогой брат, в очередь.

— Даже не спросишь, что за дело?

— Нет, — огрызается Шерлок, понимая главное — Британское правительство не в курсе о происходящем в Карачи. Что-что, но в игре и интонациях Майкрофта он разбирается виртуозно. — Какая разница, если мне всё равно придётся с этим разбираться, хочу я того или нет?

— Резонно, — Майкрофт остаётся доволен, как ответом, так и раздражением младшего брата. Слабое место старшего Холмса — его раздутое эго, и Шерлок попадает метко, со знанием дела. — Что ж, заканчивай поскорее, надеюсь, двух-трех дней тебе хватит.

— Пока, Майкрофт, — с силой жмёт на сенсор и тут же переводит взгляд на женщину: — Он ничего не знает.

— Это вопрос времени.

— Верно, но суть в другом, — Шерлок натягивает на лицо куфию и многозначительно поднимает брови вверх. — Если всё так, как я предположил, то до него дойдёт совсем иная правда.

— Объяснишь?

— Конечно, нет. Думай.

Шерлок делает вид, что теряет интерес к разговору, оборачиваясь к окну и рассеянно рассматривая дома и людей, мимо которых они проезжают. Ирэн нравятся загадки, и он не хочет, чтобы она погружалась в те мысли, что накануне заставили её так горько плакать на его плече. Его поле боя — размышления, не чувства, так пусть сейчас она поиграет на его территории. Потонуть в её зыбучих песках Шерлок ещё успеет — это он знает наверняка.

— У меня есть предположение, — едва они оказываются на пороге комнаты, которую снял Шерлок в четырехзвездочном отеле по поддельным документам, заявляет Ирэн. Стягивает чёрный платок, кидает его на двуспальную кровать и смотрит прямо в глаза детектива, где уже сияет неподдельный интерес.

— Весь во внимании, — он ставит сумку с вещами около двери и присаживается на край кровати, чувствуя усталость, которую наркоманы называют «отходняком».

— Ты думаешь, что они никому не скажут о побеге. Этот провал подорвёт их репутацию на мировой арене, — Ирэн понимает, что попала в яблочко, когда Шерлок складывает руки в молитвенном жесте, и продолжает, не сдерживая победоносную усмешку. — Виданное ли дело, дорогая шлюха сбегает прямо с плахи… Какой позор для святой исламской инквизиции, не правда ли?

— Да, но в этом есть несколько жирных минусов — они знают, что ты сбежала, и будут охотиться единолично. Теперь тебя не нужно делить ни с американцами, ни с кем-либо ещё.

Взгляд Ирэн потухает, и Шерлок понимает, что сморозил глупость.

«Идиот».

— Но они тебя не найдут. Об этом я позабочусь.

В голосе Шерлока твёрдость, а во взгляде, хочет он этого или нет, нежность. Ирэн на его слова откликается слабой улыбкой, глубоко вздыхает и припадает спиной к стене, задавая самый глупый (глупый ли?) вопрос из всех, что может быть:

— Почему, Шерлок?

Именно этого он и боялся. К такому не подготовиться — к Этой Женщине нельзя быть готовым, она найдет способ вывести его из равновесия, и не нужно оставаться нагой — у неё куда больше рычагов давления, чем ему бы хотелось. И один из них она запускает прямо сейчас, смотря так, что хочется убиться на месте.

— Ты знаешь почему, — он прикрывает глаза, считает про себя до трёх и возвращается к допросу с пристрастием. — Не притворяйся дурочкой, тебе не идет.

— Как скажешь, — чертовка ведёт плечом, невинность получается у неё великолепно — если бы Шерлок не знал, что таит в себе Адлер, то, видит бог, поверил бы этой пленительной мягкости. — Какой план?

— Душ и твой паспорт, — рапортует он, ликуя, что разговор переведён в деловое русло, но тут же понимает, что сапер из него никудышный. Что ни слово, то взорванная под ногами мина, где всегда подрывается он один.

— Заманчивое предложение… Так чего же мы ждем?

Шерлок встаёт с места и решительно направляется к ванной комнате. Если проигрывать, то с минимальным отрывом. На несколько мгновений пропадает за дверью и, разочарованно вздыхая, сообщает Ирэн:

— Увы, душевая кабина слишком мала для нас двоих, — мягко берет её под руку и меняет с собой местами — теперь он в комнате, а она в ванной. Ирэн едва сдерживает улыбку, но играть по этим правилам продолжает прилежно. — В другой раз, мисс Адлер, обязательно составлю вам компанию.

— Будьте осторожнее со своими обещаниями, мистер Холмс, у меня хорошая память, — дверь с тихим щелчком закрывается перед носом Шерлока. Он усмехается и борется с желанием зайти обратно — показать ей, что плевать он хотел на тесноту кабинки, на террористов, на свой катастрофический проигрыш…

Но разум в схватке с сердцем одерживает победу. Однажды Шерлок отпустит контроль, но сегодня — вряд ли. Он косится на двуспальную кровать, понимая, что это испытание пройти будет чертовски сложно.

«Маскировка — всегда автопортрет», — прекрасно помнит он, вот только с ним она играет злую шутку.

*

После душа, оказавшегося просто божественным, Ирэн смотрит на себя в зеркало. Она похудела фунта на два, что, при её комплекции, определённо лишнее; кожа огрубела и стала сухой, волосы — ни к чёрту. От вида самой себя хочется плакать, но Ирэн сдерживает порыв и накидывает халат на плечи.

«Для того, кто побывал в плену, ты выглядишь сносно».

С этой мыслью она выходит из ванной, надеясь, что Шерлок не заметит перемены, да и ей самой стоит заняться куда более важными вопросами.

— Отлично, у тебя есть ноутбук.

— Отлично, он у меня есть, — соглашается Шерлок, бросая короткий взгляд на Ирэн и тут же возвращаясь к экрану.

Перемены Шерлок не замечает — Ирэн, видя его сосредоточенность, вспоминает тот вечер, когда он несколько часов кряду общался с доктором Ватсоном, которого и след простыл.

— Я имела в виду, что мне нужен ноутбук, — Ирэн скрещивает руки на груди и нехотя добавляет: — Пожалуйста, Шерлок. Это важно.

— Расскажи.

— Нет.

— Тогда извини — ноутбука не будет, — Шерлок захлопывает крышку лэптопа и, как ребёнку, объясняет: — С чего мне знать, что ты не развяжешь Третью мировую?

Ирэн восхищает, что он столь высокого мнения о её талантах. Что она и сообщает вслух:

— Мне приятно, что ты настолько веришь в мои возможности и навыки, но мой интерес куда менее прозаичен.

— Тогда скажи, — упрямство Шерлока раздражает, но, взвесив все за и против, Ирэн решается на откровенность.

— Мне нужно проверить мои деньги. Доволен?

Вид у Холмса разочарованный — видимо, он действительно ожидал узреть Гитлера в юбке.

«Что ж, в другой раз, мой милый детектив».

— Рассчитывал на большее, — он встает с кресла, передавая ей Lenovo. — Не дай мне об этом пожалеть.

— У тебя проблемы с доверием, — Ирэн знает, что не стоит доставать такой крупный козырь, но сдержаться невозможно. Его взгляд вспыхивает — маленькая шалость удаётся.

— Да неужели! Кстати, не знаешь почему?

Лэптоп между ними, как камень преткновения, но он — лишь повод, маленькая деталь в повисшем в воздухе разговоре, который ведётся исподтишка, потому что никто из них не может сказать прямо. Зато, они вполне приловчились плести паутину из взглядов, усмешек и прикосновений. Легче становится едва ли, но кто сказал, что невербальное общение сообщает меньше, чем слова, произнесенные вслух?

Ирэн гордо вскидывает голову и нежным тоном режет по больному:

— Откуда?

— Действительно, — обида Шерлока выползает наружу и отвечает вместо него. Ирэн понимает, что тот удар, то предательство, совершенное ею, ещё живо в нём. Пусть Шерлок и считает, что он весьма загадочен и чувства не имеют над ним власти, но Ирэн видит иную картину — обратную сторону медали, скрывать которую ему уже не под силу.

— Ты вернул долг сполна. Не так ли? — теперь вспыхивает она сама — не может позволить взять верх над собой, снова бьёт и попадает в цель. В самое сердце, кровоточащее в груди каждого из них.

Шерлок долго смотрит — мучительно долго, болезненно невыносимо. Ноутбук оказывается в руках Ирэн вместе со словами:

— Закажи что-нибудь поесть в номер, а после поедем решать вопрос с паспортом, нас ждут. А я… мне нужно в душ.

Ирэн не успевает и глазом моргнуть, а Шерлок уже исчезает за дверью. В этот момент, так явно и очевидно, она понимает — всё, что разрушено, дело рук одного человека. Её самой.

*

Ещё нет и одиннадцати утра, но духота на мумбайских улицах стоит невыносимая. Чтобы начать скучать по Лондону, нужно всего-ничего — палящего солнца над головой Шерлоку вполне хватает. Они снова в такси, но на этот раз попадается спятивший водитель, считающий себя местным Шумахером.

— Эй, полегче! — злостно кричит Шерлок гонщику, когда тот весьма неосторожно объезжает двух пешеходов, а Ирэн впечатывается в самого Шерлока. Водитель машет рукой и что-то громко объясняет на чужом языке. Шерлок плевать хотел на его слова — в поле зрения Ирэн, с которой он упорно сохранял молчание последний час.

— Не ушиблась? — знает, что нет — сам схватил в охапку и пошатнулся к своей двери, ударившись затылком — но предпочитает прекратить играть в молчанку первым. Ситуация позволяет.

— Нет, — отвечает она. — Ушибся ты.

— Не сильно, — Шерлок потирает голову, но тут же начинает закипать. — В Лондоне этого идиота уже бы посадили. Впрочем, я его понимаю — как можно сохранять здравый рассудок по такой жаре? Уму непостижимо!

— Ну, я прожила в этом аду месяц, и единственное, чего хочу, так это непрекращающийся дождь в ближайшие года три.

Находят точки соприкосновения, и обстановка немного разряжается.

— О, не сомневайся, в Вене твои желания сбудутся.

— Чудно, — заключает Ирэн, и в знак примирения едва ощутимо сжимает ладонь Шерлока в своей. Он замечает — ещё бы! — но вида не подаёт — старается сохранить нейтралитет.

Оставшуюся дорогу с крутыми поворотами, меж базаров и трущоб, проводят в комфортном молчании.

— Это здесь, — перед деревянной дверью заявляет Шерлок и стучит несколько раз, то и дело оглядываясь по сторонам. Не хотелось бы, чтобы они привели за собой нежелательный хвост, но сегодня судьба благоволит и никакой слежки Шерлок не обнаруживает.

Дверь открывает индус средних лет ростом с Ирэн, если не ниже. Осматривает их с ног до головы, а после уточняет на прекрасном английском:

— От кого?

— От Готама. Холмс.

— Проходите, — отступает от двери и пропускает своих гостей внутрь. — Лестница на второй этаж и налево.

Шерлок и Ирэн, как две тени, проскальзывают наверх и, переглядываясь, ждут хозяина.

— Готам сообщил, что нужен паспорт — всего один или два?

— Один, — Шерлок снимает куфию и кивает на Ирэн. — Этой женщине.

— Хорошо. Есть фотография или будем делать?

— Ничего нет, — разводит руками Холмс. — Нам нужен полный комплект, — он достает из кармана свернутые купюры, и Ирэн мысленно прикидывает, сколько она должна Шерлоку за спасение своей жизни.

Не пересчитывая деньги, индус указывает на соседнюю комнату:

— Пойдемте, мисс… или миссис?

— Мисс, — мягко отвечает Адлер, про себя усмехаясь тому, что в который раз её принимают за жену Шерлока. Ход её мыслей «муж» улавливает, но серьезное выражение с лица не убирает.

— Когда будет готов паспорт?

— Боюсь, что не раньше завтрашнего дня, — индус что-то мысленно прикидывает и добавляет: — Я знаю, что вам нужно как можно быстрее, но быстрее не получится, увы.

Шерлок понимал, но надеялся на иной ответ. Что ж, теперь осталось пережить эту ночь — если они смогли пережить прошлую, то шансы весьма и весьма внушительные.

— Делайте то, что нужно.

Ирэн уходит вслед за индусом, а Шерлок опускается на стул, разглядывая комнату от скуки. Готаму, ныне гражданину Соединенного Королевства, Шерлок однажды помог, вытащив из тюрьмы младшего брата. Тогда Шерлоку показалось смешным предложение: «в Индии есть много связей, обращайтесь, мистер Холмс». Связи? В Индии? Боже упаси.

Но судьба иронична в своих проявлениях, и теперь эти связи, которые Шерлок высмеял однажды, помогают спасти жизнь мисс Адлер.

Шерлок отмечает, что дом, в который они попали, больше похож на штаб-квартиру, нежели жилище. Всё слишком выдержанно, слишком в порядке, чтобы поверить, что здесь проживают на постоянной основе. Ночуют — возможно, но не более того. На рабочем столе взгляд цепляется за рамку, фото в которой заставляет сердце в груди сжаться. Пёс, похожий на того, что был у Шерлока в детстве — Редбёрд — только золотистый, а не рыжий, смотрит прямо в камеру и по-собачьи улыбается во всю морду.

«Как ты там, мальчик? Надеюсь, что хорошо».

Ностальгия уходит, едва в комнату возвращаются Ирэн и индус, имя которого просили Шерлока не называть. Он играет по правилам и обходится без обращений — в таком бизнесе действительно лучше держать язык за зубами.

— Готово. Завтра отправлю вам смс с местом, где заберёте документы.

— Спасибо, Суман, — Шерлок закатывает глаза, понимая, что эта бестия за десять минут успела обворожить человека, который так тщательно скрывает своё имя от чужих ушей. А, впрочем, чего он ожидал?

— Всего доброго, — впервые за время знакомства Суман приветливо улыбается и пожимает им руки по очереди. Первое рукопожатие — конечно же — достаётся Ирэн.

«Ещё бы ты не улыбался, когда такая…»

Шерлок ловит себя на мысли и пресекает поток ниоткуда взявшейся ревности (так вот как она выглядит на самом деле — занятно) и услужливо натягивает на лицо подобие улыбки.

— Благодарю.

Спешно выходят из дома, Шерлок чертыхается на жару, залпом выпивает полбутылки воды и ловит такси, залетая туда пулей.

— Что-то случилось?

— Нет, — только очередного допроса ему и не хватало для счастья. Блеск.

— Выглядишь рассерженным, — Ирэн пожимает плечами, но взгляда не отводит.

— Тебе показалось, — Шерлок отгоняет от себя ранее неизведанные чувства, поясняя: — Просто устал.

Ирэн иногда проявляет мудрость и перестает задавать лишние вопросы. Шерлоку жаль лишь то, что это случается крайне редко.

— Я тоже.

Она отворачивается к окну, а у Шерлока внутри всё леденеет, хоть пот и струится градом под дишдашой{?}[традиционная мужская долгополая рубаха с длинными рукавами у арабов]. Её слова звучат слишком горько для той, кто сумела спастись. Шерлок боится думать о том, что с ней случилось в плену — в чертогах рисуются страшные картины — но решает, что узнает, чего бы ему это не стоило.

Не ради себя, но точно — ради самой Ирэн.

Его ладонь сжимает тонкие пальцы лишь на короткий момент, но в этом читается необходимое:

«я с тобой».

========== 10. Мумбаи ==========

Комментарий к 10. Мумбаи

Моя продуктивность меня поражает. Давно такого не случалось, гайз. Приятного прочтения, надеюсь Вам понравится.

Ваш покорный слуга.

Samuel Barber — Adagio for strings

Ирэн остаётся в гостиничном номере одна, и этот факт не может не радовать — с одной стороны. С другой — её одолевает беспокойство. Шерлок оставляет телефон для связи и деньги на столе, бегло сообщает о том, что для конспирации не хватает каких-то вещей и, если он не вернётся через два часа, то, скорее всего, он труп, и ей стоит забирать документы, оставшиеся в номере вещи и улетать из Индии как можно скорее. На еёразгневанные этой тирадой возгласы Шерлок только хмыкает и бросает напоследок:

— Сегодня в моих планах нет смерти. Никуда не высовывайся, скоро буду.

В этом весь Шерлок, чёрт побери, Холмс. Она устало опадает на широкую и невообразимую удобную кровать и прикрывает глаза, восстанавливая в голове события минувшего дня. Слишком много всего произошло, чтобы попробовать провести хоть какой-то мало-мальский анализ, но Ирэн честно пытается. Из хорошего: Шерлок каким-то чудо-образом спас её из лап кровожадного Фархада, перевёз контрабандой в Индию и успел поцеловать. Биткоины — вечная благодарность криптоаналитику Томасу Джексону, любителю изощрённых утех и длительных бесед за бокалом мартини — на месте и даже выросли в цене, от чего мисс Адлер стала несколько богаче, чем была. Из плохого: документы, в лучшем случае, будут готовы завтра, она чертовски устала и страх не отступает.

Да, Ирэн боится Фархада, его исламистов и того, что случится, если они всё-таки её найдут. Видит бог, она хочет верить Шерлоку — её персональный рыцарь на чёрном внедорожнике кажется весьма убедительным, вот только слепой страх иррационален и легче не становится. Ей не помешали бы успокоительные или бутылка чего-то покрепче, и мысль эта так воодушевляет, что Ирэн подрывается с места, перелистывает меню ресторана при гостинице и набирает администратора, которая, к её счастью, весьма сносно говорит по-английски.

Бокал красного сухого вина, салат с овощами и курицей оказываются под дверью номера спустя двадцать неумолимо долгих минут, за которые она успевает осмотреть весь номер, который своей простотой и убранством вводит в рефлексию. Жаловаться грех — после плена она готова жить в трущобах, правда, но эти пастельные тона почему-то раздражают и не дают покоя. И, ко всему прочему, Ирэн интересует один немаловажный вопрос: почему Шерлок снял именно этот номер? Даже если он и хотел, чтобы она была под присмотром, то почему не снял номер с двумя комнатами? Неужели в этой более-менее приличной гостинице не нашлось подобной роскоши? Продолжая коситься на двуспальную кровать, Ирэн выходит на небольшой балкон и ставит тарелку и бокал с вином на столик. Погулять по Индии ей вряд ли удастся: придётся наслаждаться тем, что есть. Духота уже привычна, а вот вкус вина позабыт напрочь. Она крутит бокал в руке, рассматривает солнечные блики, а после, очень медленно и с упоением, делает первый глоток.

— Боже, — Ирэн никогда бы не подумала, что вино может совершить в душе такой катарсис, но переворот происходит, а вместе с ним на глаза выступают чёртовы слёзы.

Ещё в плену она ясно поняла, что недооценивала влияние богемной жизни и сотню раз успела пожалеть, что ввязалась в разборки Джима и Шерлока, по наивности или от непомерно раздутого эго решив, что ей хватит места в этой игре. О, как же она ошибалась и как фатальна оказалась эта ошибка. Ирэн запивает солёный ком в горле вином, понимая, что никакое решение сейчас принять не удастся, и с жадностью накидывается на салат. В обществе Шерлока приходилось сдерживаться, но сейчас, находясь в одиночестве, она может раскрепоститься и насладиться едой вдоволь.

Оказывается сытой и совсем чуть-чуть охмелевшей очень скоро. Настроение поднимается, но Ирэн тут же сбивает с себя радостную спесь, смотря на часы в телефоне с единственным номером.

S. H.

Прошёл час, а это значит, что у Шерлока осталась ровно половина времени до того, чтобы Ирэн не вышла на улицу и не начала его искать. И если он думает, что она возьмёт вещи и уберётся из Индии восвояси, то, по всей видимости, мистер Холмс до сих пор не понял, что имеет дело с чистым безумием, а не рассудительной женщиной. Когда так близко стоишь у черты смерти, то некоторые вещи впоследствии видятся в несколько ином свете. Ирэн глубоко вздыхает и поддается старой привычке, печатая текст сообщения и надеясь, что Шерлок ответит хотя бы в этот раз.

«Нет, Шерлок отвечает буквально на всё. Он Мистер «Кульминация». Он Бога переживёт, чтобы последнее слово было за ним», — проносятся слова Джона Ватсона в голове, и улыбка на момент застывает на губах мисс Адлер.

«Похоже на конец света. Поужинаем?»

Закусывает губу, для храбрости вливает в себя остатки вина и взглядом устремляется в растущие вдали небоскребы. Кавалькада радостных и не очень мыслей сменяет друг друга, как лето сменяет весну — не зацепиться и не остановить. Размышления ни к чему не приводят, но погружаться в тот момент, когда он сказал: «беги!», до невозможного приятно и тепло. Ирэн мысленно прикидывает, чего это спасение стоило Шерлоку, и далеко не в денежном эквиваленте. Эта игра в кошки-мышки порядком затянулась, а после — сошла на нет, так почему же он не позволил ей умереть? Почему поцеловал, когда сам ратовал за то, что сантименты — дефект, что сама Ирэн дефектна, раз поставила на пароль единственное, что могло её разоблачить? Чем он отличается от неё, пролетев полмира ради того, чтобы в одиночку сразить её врагов и сохранить тем самым жизнь? Это ли не самый огромный сантимент из возможных? Это ли не…?

Мысль обрывает распахнувшаяся и тут же закрывшаяся дверь в номере, и голос самого Шерлока:

— Ужин так ужин. Я согласен.

Ирэн с облегчением вздыхает, оборачивается в пол-оборота и, отодвигая колышущуюся от кондиционера штору, с неверием уточняет:

— Ты серьезно?

Шерлок, скидывающий с себя раз пятый за день чёрные арабские одежды, раздражённо фыркает и отвечает:

— Вполне. Чтобы ни значил твой «ужин» в принципе, я согласен.

Его тёмные кудри вспотели, он сам дышит, словно дракон, только огня и не хватает, а Ирэн всё продолжает и продолжает зачарованно смотреть на него, не в силах произнести и слова. Шерлок кидает пакет с купленной одеждой в угол и в маленьком коридорчике рассматривает себя в зеркале, продолжая, как ни в чем не бывало:

— Тебя не разморило от вина на такой жаре?

— По мне так заметно? — Ирэн возвращается в номер, присаживаясь на кресло в углу комнаты. Замечает, что на её убранство с появлением Холмса становится абсолютно плевать.

«Вот и чудно».

— Нет, — он усмехается и вертит в руках листок. — Они оставили счёт под дверью.

— Какой странный сервис.

— Как и страна в целом, — недовольство сквозит в его голосе, а в зрачках плещется что-то похожее на азарт. До Ирэн доходит весьма быстро, но разочарование приносит едва ли — в её глазах загорается интерес и только.

— Амфетамин тебя раскрепощает.

— Оставил на случай, если мы здесь задержимся, — выглядит, как оправдание, и Ирэн это забавляет. Под Шерлоком чуть слышно скрипит кровать, когда он садится напротив, поясняя: — Мы задерживаемся — зачем добру пропадать?

— И… что дальше, мистер Холмс?

Шерлок сверлит её взглядом, который она выдерживает с достоинством. Впрочем, как и всегда. Уж что-что, но разговаривать лишь глазами они оба научились мастерски. Проблема одна — Ирэн, как и любая женщина, жаждет слов.

— Что хочешь, — Шерлок пожимает плечами, рассматривая её с ног до головы с какой-то несвойственной ему жадностью. Низ живота сводит мгновенно, но Ирэн игнорирует призыв собственного тела к действию, чуть подаваясь вперед и шёпотом уточняя проформы ради — ответ ей известен, но знать и слышать — вещи разные. Она хочет услышать это от самого Шерлока.

— Ты так боишься остаться со мной наедине, что решил добить себя парой лишних дорог?

— Хватит, Ирэн, — Шерлок сжимает челюсть, и это не остаётся незамеченным. — Я сделал это, потому что хочу. Дело не в тебе.

— Ладно, — она соглашается, едва заметно улыбаясь. — Как скажешь.

Между ними зависает молчание — тягучее и наэлектризованное, на кончиках пальцев, на острие взглядов. Грудь Ирэн вздымается мерно, но сердце то и дело совершает кульбит; Шерлок вздыхает рвано, будто с каждой секундой кислород отнимают и, наконец, срывает с себя маску.

— Я думал, что героин поможет, — он горько усмехается, а Ирэн прекращает дышать вовсе. Всё её тело — натянутая тетива, готовая вот-вот лопнуть от напряжения и страха перед тем, что он может сказать. — Стало ещё хуже. Это… пустило во мне корни и начало разрастаться. С каждым днём всё больше и больше, я спать перестал, только и думал о том, что с тобой, жива ли ты… Искал всё это время, взламывал базу Майкрофта, подключал ищеек по всему миру, — Шерлок замолкает и зажмуривается, что есть силы, качая головой из стороны в сторону, как китайский болванчик. Дыра в груди расползается с каждым его словом всё шире, и руки стискивают махровую ткань халата до белых костяшек. Пытка, устроенная Шерлоком, режет её тупым ножом изнутри весьма искусно.

Шерлок открывает глаза и поджимает губы. В глубине его глаз — слёзы, и Ирэн не может поверить, что происходящее сейчас — правда, как она есть.

— Ты спрашиваешь, боюсь ли я остаться с тобой наедине? Так вот мой ответ, Ирэн — не боюсь. И амфетамин мне нужен лишь для того, чтобы я окончательно не свихнулся от наркотика, который куда сильнее любого сраного порошка!

Шерлок замолкает и склоняет голову вниз, будто все силы покинули его разом. Тяжелый вздох Ирэн застревает где-то в области его ребёр. Ирэн не думает, больше не хочет — просто тянется руками к нему, утопает в чуть влажных волосах ладонями и шепчет, теряя связь с реальностью:

— Если бы это так работало, Шерлок… То я бы до сих пор была в Белгравии, опустошая казну Королевства, но я здесь, потому что это так не работает.

Она слышит, как он негромко смеётся, притягивая её ладонь к своему лицу и прижимая крепче. Зрачки блестят, какой-то важный вопрос плещется в глубине, и Ирэн покорно ждёт, когда он вскроет очередную карту и нанесёт новую рану. И Шерлок наносит, задавая такой глупый в своей невинности вопрос:

— Ты вчера сказала, что с тобой раньше никогда такого не случалось… Это правда?

— Да, — быстро-быстро кивает Ирэн, проглатывая соль и очень сильно нуждаясь в целой бутылке вина. — Когда-то давно считала иначе, но я ошибалась. Встретила одного несносного детектива в забавной шляпе и… Впрочем, дальше ты знаешь сам.

— Знаю, — соглашается Шерлок и срывается в пропасть. — Иди ко мне.

Ирэн не сразу понимает, что это значит. Пораженная, словно молнией, она смотрит на то, как Шерлок прикрывает глаза и целует линии жизни на её ладони. Взмах ресниц, взгляд бесноватый и молящий на повторе: «иди ко мне, иди ко мне, иди, пожалуйста, ко мне». Она должна ликовать, а хочется волком выть от боли, сковавшей их обоих в единое целое, от дрожащей нежности, так долго томившейся внутри.

Ирэн думает, что у неё подкосятся ноги, и она рухнет прямо перед ним. Делает шаг, печальные прогнозы не сбываются, вот только слёзы выступают на глаза, когда руки обхватывают талию, а его голова упирается в её живот. Она гладит Шерлока по волосам, чувствуя, как он развязывает пояс халата и током пробивает насквозь кожу под футболкой, спускаясь ниже и ниже. До первого стона, который вырывается у Ирэн, сводя Шерлока с ума. Он по-хозяйски — смелее, чем она когда-либо могла предположить в своих далеко недетских фантазиях — тянет её на себя, раздвигая ноги и сажая сверху. Шерлок опаляет горячим дыханием, его тело дрожит от желания обладать Ирэн до конца, но он медлит, не в силах отвести взгляда. Ирэн никогда не думала, что способна на такие чувства, но смотря на Шерлока, так близко, касаясь пальцами его губ, понимает, что способна на всё.

Его ладонь она прижимает к своему сердцу, и Шерлок печально улыбается в ответ, понимая нечто важное и о себе, и об Этой Женщине.

— Иди ко мне, — повторяет он настырно и целует, прижимая к себе всем телом. Их первый поцелуй был глубоко морален, этот же сорвал все маски, оставив их теми, кем они на самом деле являются. Шерлок отпускает себя, и теперь он просто мужчина, жаждущий свою женщину каждой клеткой тела и души. Ирэн — просто женщина, отдающаяся ему без остатка.

Их вещи оказываются в разных концах комнаты, кондиционер шумит, холодный воздух смешивается с душным восточным ветром; мир разрывается на части. Доминация Ирэн оказывается чистым фарсом на деле, и Шерлок не может сдержать победоносной усмешки, открывая её с неожиданной стороны: такой нежной, осторожной и дрожащей от каждого прикосновения. Амфетамин ещё работает, но вряд ли он с такой силой гоняет кровь по венам и выбивает двести двадцать ударов в минуту. Это всё — она.

Эта Женщина.

— Ирэн, — прямо в губы, делясь дыханием, разрезая собственноручно грудную клетку, чувствуя дрожь ресниц, — я…

— Тише, — шепчет она, подаваясь бедрами вперёд и стоном сводя с ума окончательно и бесповоротно. Не даёт перешагнуть тонкую грань, и Шерлок ей благодарен, как никогда.

«Не под амфетамином. Не так».

Сейчас — двигаться в ней, чувствовать блаженное тепло, ловить стоны, целовать, целовать, целовать… Падать в пропасть и рождаться заново.

Обретать себя в другом человеке.

«Это же невозможно, боже…»

Стон. Дрожь. Впившиеся ногти в спину.

Сбитое к чёрту дыхание. Влажный поцелуй.

Ещё три толчка в ней. Затуманенный взгляд.

Улыбка самого дьявола.

Ирэн вновь запутывается пальцами в его волосах, а Шерлок сияет своими безумными зрачками и ловит каждый взгляд, каждой вздох, сохраняя в своих чертогах навечно.

— Я хочу вина, — хрипло сообщает ему Ирэн спустя вечность, на что он усмехается и тянется к телефонной трубке.

— Как скажете, мисс Адлер.

— Покорный, — мурчит она, вычерчивая какие-то знаки на его груди и тут же их целуя.

Шерлок разумно не сообщает, что сейчас он близок к идолопоклонству, как никогда. Вместо этого иронично отвечает:

— Пользуйся, но не могу обещать, что акция будет носить долгосрочный характер.

— О, конечно, я понимаю.

И смеётся, так звонко смеётся… Что остаётся лишь целовать, сходить с ума и сердце своё ставить на алтарь в знак поражения перед самым сильным противником, что когда-либо встречался ему на пути.

Комментарий к 10. Мумбаи

Пять дней в амфетаминовом трипе… Это вам не шутка. Я видела, я знаю о чём говорю.

========== 11. Мумбаи ==========

Комментарий к 11. Мумбаи

По праву эта глава должна называется «Американские горки». Ощущение автора именно такое. Спасибо за Ваши прекрасные отзывы, поддерживающие меня и эту работу. Моё вдохновение — Ваша заслуга, друзья!

Placebo — follow the cops back home

Placebo — broken promise

Сон — пустая трата времени. Так всегда считал Шерлок, но запас энергии в его организме говорил об обратном. Фен{?}[слэнговое название амфетамина], стресс, а потом и секс — кстати говоря, самое лучшее из этого списка — убивают остатки сил и возможностей, и к шести вечера Шерлок просто отключается, обнимая Ирэн со спины.

Просыпается через двенадцать с лишним часов, не сразу осознавая, почему левая сторона тела буквально горит. А когда понимает, что на его груди и бедре уютно расположилась красивая спящая женщина, то лишь мягко усмехается и какое-то время наблюдает за ней, боясь пошевелиться и разбудить. Ей нужен отдых, как никому другому, а ему же пора заняться насущными делами.

Он приподнимается на локте, с осторожностью убирает руку и прикрывает Ирэн одеялом; в груди разливается нежность, затапливает, дурманит и уже почти что не страшит. Шерлок долго бился с самим собой — о, сколько умных и нелепых доводов приводил, сколько гипотез вынес и сам же их опроверг, — но сейчас ясно осознаёт: с ним случилось то, что он высмеивал всю сознательную жизнь. За это и поплатился — Ирэн Адлер, как объект вожделения и недвусмысленного внимания, очень показательно демонстрирует злую насмешку рока.

И, тем не менее, если бы сейчас Шерлоку предложили никогда не встречаться с Этой Женщиной, не впутываться в это дело, то он бы отмахнулся и не стал слушать. Это слишком далеко зашло; это слишком близко к сердцу. Возможно, уже в нём, в самом потаённом углу, за табличкой «посторонним не входить». Шерлок и рад бы усомниться, но сам себе он систематически только и делал, что доказывал обратное. Сегодня — кульминация его проигрыша; Ирэн клеймит своим стоном, оргазмом, шальным взглядом из-под дрожащих ресниц, и Шерлок счастлив проигрывать раз за разом, чувствуя горячее тепло всем своим нутром.

«Это только для меня».

От воспоминаний уже вчерашнего дня Шерлок возбуждается, но перебарывает порыв, стремительно заканчивая водные процедуры. Стараясь ходить как можно тише, он распихивает по карманам халата телефон, спички, одну из трёх сигарет «на всякий случай», бутылку воды из мини-холодильника, подмышкой крепко сжимает ноутбук и выходит на балкон. Подкуривает сразу же, выдыхает кольцо дыма в небо, которое и без сигарет было покрыто смогом, и на момент ощущает себя покорителем мира.

Шерлок улыбается. Спасению Ирэн, прошлой ночи, их первому поцелую на корабле, своему разоблачительному монологу, мумбайскому небу над головой и даже этой проклятой жаре. Шерлок чувствует себя идиотом. Счастливым идиотом. Вибрация телефона заставляет отвлечься от созерцания дыма и своей круто сменившей ракурс личной жизни.

«Ты решил остаться жить в Вене? Если так, то я занимаю твою комнату».

И, к слову об иди… О простых людях, не отягощенных гением. Шерлок понимает разницу во времени и быстро заключает — Джон словил ночную хандру и решил покапать ему на мозг. Что ж, друга можно понять: с учетом адреналиновой зависимости, которую тот старательно отрицает, ему действительно приходится несладко без уже привычной встряски.

Джону скучно, и Шерлок победоносно усмехается экрану телефона, быстро строча в ответ короткое:

«Даже не думай».

Он считает до десяти, и старая-добрая предсказуемость Ватсона не заставляет себя ждать. «Ох, Джон, если бы ты только знал, чем я сейчас занимаюсь». Шерлок представляет лицо Ватсона и едва сдерживает смех. Да, Джон определённо бы потерял дар речи.

«Лестрейд принёс три дела — скука, но без тебя не справляются».

Шерлоку скука сейчас может только сниться.

«Передай Грэму и Скотленд-Ярду мой пламенный привет».

«Его зовут Грэг!»

«Что за идиотское прозвище?» — задаётся вопросом Шерлок, но решает, что разговор пора заканчивать. Время сейчас — весьма ценный ресурс, а план по побегу из Индии ещё до сих пор находится на уровне экспромта и потрясающего везения.

«Без разницы, Джон. Не отвлекайте меня по пустякам, я занят! Скоро вернусь».

Восстановить водно-солевой баланс одной бутылкой минералки удаётся так себе, но уже хоть что-то. Шерлок копается в ноутбуке, быстро пролистывает мэйлы от Грэма-Грэга, грозно строчит сообщение о том, что они все кретины, раз не состоянии понять, что миссис Джонсон убил садовник, с которым она спала, а не муж. Шерлок начинает закипать и второе дело разумно не открывает, переключая внимание на наличие билетов до Стамбула и Вены. Бинго, билеты есть, проблема одна — нет паспорта. От греха подальше переключается на вкладку поисковика google и с минуту размышляет над своими дальнейшими действиями. Положение далеко от плачевного, но некоторые моменты заставляют Шерлока собраться окончательно. Откинувшись на стул, он погружается в свои чертоги, просматривая события минувших дней словно ленту старого кинофильма. Арендованная машина осталась в порту — Шерлок позвонил в компанию с корабля, сообщив о её местонахождении, здесь не должно возникнуть проблем. Если бы возникли, то он бы уже был осведомлен. Дальше — звонок в скорую, совершать который не было ни малейшего желания, но это было необходимо по ряду причин. Шерлоку глубоко плевать, оказался ли спасен Имран Дархада, имеющий внушительный послужной список в Джамаат уль-Ансар — видит бог, такие люди должны умирать мучительно и долго, — но его жена, маленькая испуганная женщина, не должна страдать за этого выродка. Шерлок успокаивает себя тем, что поступил правильно, но вина перед женщиной всё равно сжимает внутренности холодной рукой сомнения. Шерлок встряхивает головой, мокрые волосы бьют по щекам, отгоняя ненужное сейчас наваждение недремлющей совести. Резко хватается за телефон и пишет смс Малкольму, своему верному Санчо Панса{?}[оруженосец Дон Кихота] в спасении Ирэн, слепо надеясь на то, что со вчерашнего дня ничего не поменялось. Малкольм отслеживает любую возможную информацию о казни Ирэн по базам с самого начала. Если что-то просочится, то план полетит ко всем чертям. Самое худшее для Шерлока — подключится Майкрофт. Это страшнее, чем вся террористическая группировка, вместе взятая. От одной мысли об этом у Шерлока сводит челюсть и сжимаются кулаки.

— Ну же, чёрт тебя дери, отвечай.

«Всё в порядке, мистер Холмс. Казнь не обнародована».

Резко испорченное настроение немного улучшается, но желание скурить вторую сигарету не отпускает. Шерлок тихо чертыхается и жалеет, что не прихватил с собой сотню никотиновых пластырей, но рвение убивает в зачатке, раздавая дальнейшие указания. Кое-что продолжает волновать его, хочет он того или нет. Первое — остановят ли его для дальнейшего «уточнения деталей» в аэропорту Мумбаи о том, как он, прилетев в Пакистан, оказался на территории Индии. На этот счет работает всё тот же Малкольм, вот только Шерлока до скрежета зубов раздражает тот факт, что владеет ситуацией не он сам. Свою верность хакер доказал давным-давно, как и уверил в собственных, если не гениальных, то довольно близких к этому громогласному понятию способностях, но спокойствие это приносит едва ли. Остается положиться на возможности Малькольма в киберпространстве, потому что другого варианта у Холмса просто-напросто нет. Точнее, вариант существует, но Шерлок его не рассматривает. Брат — самая крайняя и самая унизительная мера, к которой он прибегнет лишь в том случае, если всё развалится окончательно и бесповоротно. А пока… пока всё ничего.

Второе, что заботит Шерлока, не меньше, чем первый пункт — кому именно перешла дорогу Ирэн и жив ли этот человек по сей день. На казни он убивал без разбора, выяснять имена — дурной тон, когда на кону стоит выживание в кратчайшие сроки. Он наблюдал за Ирэн всё время, что они провели вместе, но даже в столь уязвимом положении, прочесть её так и осталось затруднительной задачей. Его выводы лежат на поверхности, да что уж там, даже Джон, не обладая мощными дедуктивными способностями, с лёгкостью бы смог заключить то же самое, к чему пришёл сам Шерлок. Возможно, даже больше, потому что Джон был на Афганской войне и видел изнутри те ужас и страх, с которыми сталкиваются люди, попавшие туда. Ирэн бледна — её нечасто выводили на солнечный свет, иначе бы, даже имея столь не склонную к загару кожу, она бы всё равно покраснела и это бы осталось отпечатком на некоторое время. Ирэн похудела — это заметно даже в одежде, а без неё ещё больше бросилось в глаза. Красота не померкла — вряд ли такую женщину можно лишить столько мощного оружия месяцем плохого питания, — но очевидно, что она была лишена многого. Но, если внешность восстановить легко — Шерлок уверен, что Ирэн хватит недели, чтобы вернуться в нужную ей форму, — то с моральным состоянием дела обстоят куда сложнее. Пусть явных ПТСР-признаков в поведении Ирэн и не было обнаружено, но это вряд ли меняет суть дела. Большинство солдат, переживших войну, чувствуют себя до поры до времени вполне нормально, пока с ними не случается то, что психологи называют «триггером». И, как забавно устроена наша психика — этим триггером может послужить что угодно. Резкий звук, аромат, глупая передача по телевидению, чей-то рассказ… Перечислять можно бесконечно, но одно Шерлок осознает вполне отчетливо — после такого люди могут сдаться. Не вернуться назад. Ирэн, безусловно, сильная женщина, но видимо сам Шерлок и расставил ловушки вокруг, и теперь угождает в каждую на постоянной основе. Игра в спасителя и жертву — тривиально и глупо. Избито и пошло, если уж откровенно, но Шерлок попадается и сам себя ненавидит за это. Признаться в том, что защищать Эту Женщину до безумия приятно — страшно, и он упорно отгоняет предательские мысли. Признаться себе в том, что ради её восхищения он раскрыл бы ещё парочку определённо лишних для чужих ушей секретов государства — невозможно. Химия, простая химия, феромоны её тела, считываемые как сигнал — в его случае S.O.S. большими кроваво-красными буквами на изнанке сознания, точно оттиск помады от Dior. Шерлок знает всё это, читает по сто раз на день в других, но теоретическое знание разбивается о жестокую реальность, когда Она действительно совершает всё это безумие с ним самим. Ей ничего не стоит — ни-че-го. Усмешка, взгляд, грациозный шаг… И сердце расшибает грудную клетку, гремит внутри Шерлока и притягивается к ней помимо его собственной воли.

Противиться, врать себе, другим, раскрывать дела, расширять сознание героином и им же сознание сужать — все способы использованы. Ничего не помогло и поможет — теперь уж точно — вряд ли. Смирение приходит — оно же и пугает. Шерлок продолжает внутренний спор, но уже не так рьяно, почти спокойно, больше не веря тому, что сам когда-то так опрометчиво сказал о дефективных сантиментах и…

— Шерлок! — он инстинктивно дёргается и, фокусируясь, поворачивает голову на зов. Чертоги растворяются, и перед ним Ирэн, только из душа, чуть взволнованная, но, в тоже время, усмехающаяся. Набор фактов собирается в единую картину и он, наконец, откликается в тон ей:

— Ирэн! Уже проснулась?

— Какая наблюдательность, — язвит не всерьез, но Шерлок отчего-то принимает заявление болезненно, но виду не подаёт. «Не сейчас, а лучше — никогда». Ирэн присаживается напротив, колени соприкасаются, по спине пробегает ток… Он знает, что она знает, и поэтому даже не предпринимает попытки скрыть произведённый лёгким движением эффект, стараясь лишь сосредоточиться на разговоре. — Я звала тебя раз пять, но ты был в своих… мыслях.

— В чертогах, если точнее, — поправляет её Шерлок и, прищурившись от бьющего в глаза луча солнца, понимает, что пробыл в них куда больше, чем показалось изначально. На часах — девять утра, а это значит, что два с половиной часа он потратил на то, чтобы решить задачку, которая до сих пор была ему не под силу. Нерешенная задача, будто читая ход его мыслей, по-Сиреновски нежно уточняет:

— И что там интересного, м? — нужен ли Ирэн ответ — вопрос в категории риторических. Шерлок теряется, когда она подаётся вперед и втягивает во влажный поцелуй, туманящий рассудок пуще прежнего.

— Смотрел, что мог упустить или что упущу, если мы продолжим, — с придыханием и нехотя отстраняясь, отвечает Шерлок, надеясь, что этой невозможной женщине хватит благоразумия остановиться. Ирэн понимает, кивая, и уже сам Шерлок оставляет на её губах мимолетный поцелуй, в котором очень явно читается благодарность за спасение от её обволакивающих чар.

— И как успехи? Паспорт ещё не готов?

Шерлок вводит её в курс дела, но резонно не сообщает насчет своих размышлений на тему «кто желал тебе смерти, Ирэн, и за что?», оставляя возможный разговор на неопределённое будущее.

— Поеду за паспортом один — в любом случае нужно будет вернуться сюда, переодеться, собрать все вещи, избавиться от оружия, — тараторит Шерлок, но тут же осекается, громогласно сообщая очевидное ему одному: — Идиот.

— В некоторых вещах, — парирует Ирэн, но тут же становится серьезной: — В чем дело?

— История. Нужно придумать историю на случай, если у кого-то возникнут вопросы в аэропорту.

Ирэн заметно расслабляется, грациозно перекидывая ногу на ногу и делая глоток минеральной воды.

— Наименьшее из зол, мой дорогой детектив, — в её руках появляется сигарета, спичка чиркает и, с явным наслаждением, как и Шерлок совсем недавно, Ирэн выпускает облако дыма из лёгких, поясняя уже очевидное для неё: — Ты же помнишь, что маскировка — всегда автопортрет? Тем более, ты и сам — заметь, без моего участия, — записал меня в свои жены.

Шерлок закатывает глаза, но не перебивает, уже понимая, к чему клонит Адлер.

— Будем играть сладкую влюбленную парочку. Учитывая обстоятельства, — Ирэн ведёт бровью и кивает в сторону спальни, ухмыляясь: — это будет несложно. Что касается технической части, то запомнить информацию не составит труда ни для тебя, ни для меня. Да, и кстати, я кое-что поняла.

Делает многозначительную паузу, чтобы Шерлок спросил, и он, вздыхая, спрашивает:

— Что?

— Джим ошибся — ты не девственник.

— Да неужели? — он передразнивает её, но скорее — само упоминание Мориарти в их диалоге. В голове пролетает мимолетно брошенное, а на самом деле, вполне себе точное и острое заявление Ирэн в кабинете Майкрофта для младшего Холмса о том, что она «обожает этого мужчину», и злость разливается по телу помимо воли. Шерлок сдерживает порыв и проформы ради уточняет: — Ты поняла это до или после нашего секса?

— Во время, — выпускает облачко дыма и улыбается будто Мона Лиза.

«Святость, да и только, вы только посмотрите… Дьявол во плоти!»

— У меня были сомнения, но они быстро рассеялись. Я понимаю в таких вещах.

— Ещё бы! — руки взметают вверх, и наигранная сдержанность летит в Тартатары. Шерлок хочет встать и уйти, но Ирэн перехватывает саму идею на ходу, мягко касаясь ладони и чуть сжимая в своей.

— Не заводись, я просто хотела, чтобы ты знал. И, если тебе станет легче, я ощутила укол ревности — хотелось быть первой, — она так спокойно говорит о таких сложных вещах для самого Шерлока, что хочется на момент ощутить, каково это — мыслить подобными категориями? Он сдаётся без боя, позволяя чувствам проникать всё глубже. Ирэн замолкает, но невысказанный вопрос режет без ножа. Шерлок ощущает его у глотки.

— Это был просто опыт, чтобы понять себя, — он видит восхищение в её глазах — от правды, от честности — и понимает, что действует правильно. Интуитивно верно. — Секс не имел никакой практической пользы для меня, поэтому и не был нужен, но…

— Но? — нетерпеливо слетает с губ Ирэн.

— Но какая разница, был ли он до тебя, если ты — первая, с кем я хочу его в принципе?

Шерлок прекрасно осведомлен, что сердце может остановиться по разным причинам. Его сердце вот-вот лопнет от откровенности и её застывших в глубине глаз слёз. Ходить по краю смерти куда проще, чем по минному полю, которое по какой-то ошибке называется обманчиво милым словом…

«Люблю»

Пронзает Шерлока, прошибает до пота и он, вслед за Ирэн, отшатывается, выпуская её ладонь, но продолжая пристально смотреть.

— Играть не придётся, — в какой-то прострации, едва слышно, говорит она, но до слуха долетает, и Шерлок до боли стискивает кулак в кармане халата, потому что впервые по-настоящему осознает не только своё инородное чувство, но и его взаимность.

«Любит».

— Спасибо, Шерлок, — выдержке Ирэн Адлер можно позавидовать, и Шерлок немного завидует. Её губы прорезает слабая улыбка, игривость пропадает из голоса, на смену приходит твёрдость и рассудительность. — Пожалуй, нам стоит придумать нашу историю?

— Ещё одну, — соглашается он, и ликующее чёрт пойми чему сердце начинает биться спокойно.

*

Звонок от Сумана поступает в три часа дня. Шерлок и Ирэн бегло завтракают и трижды успевают поспорить насчет своих версий вымышленной истории отношений, уступить друг другу — дважды, один раз — разный взгляд на вещи привести к общему знаменателю удаётся лишь страстным и быстрым сексом у стены, где точка зрения Шерлока наконец-то начинает иметь вес в глазах Женщины и утверждается сладострастным «да».

— Инструкции те же, что и вчера, — глаза Шерлока сверкают в куфии, и Ирэн послушно кивает. — Если не вернусь к обговоренному времени, то уходи.

— И не подумаю, — вновь кивает Ирэн, обозначая свою позицию весьма однозначно.

— Знаю, — не сдерживается и проводит рукой по щеке, чувствуя долбящий по венам адреналин. — Но сделай это ради меня, ладно?

Ирэн поджимает губы и не отвечает, лишь провожает долгим стылым взглядом. За Шерлоком захлопывается дверь, и по-настоящему страх сковывает сердце Ирэн в тиски, когда в телефоне она обнаруживает пять номеров, подписанных как Джон Ватсон, Суман, Малкольм, Грэм и, чёрт побери, Майкрофт Холмс.

Оставленное Шерлоком дело Скотлэнд-Ярда Ирэн раскрывает за сорок минут и на запертую дверь смотрит непоколебимо долго.

*

Шерлок опаздывает на десять проклятых минут.

Шерлок и подумать не мог, что тем самым триггером может стать он сам.

*

Весь ужас плена обрушивается на него слишком резко. Он не находит её в комнате, и что-то в груди противно сжимается.

— Ирэн!

В ванной начинает шуметь вода, и на момент Шерлока отпускает, но, лишь на момент, потому что когда он заходит туда, мир начинает темнеть и сужаться до одной точки.

— Ирэн…

Она дрожит, прижавшись лопатками к кафельным белым плитам, но поднимает взгляд на Шерлока и как-то обрывисто сообщает:

— Я… посмотрела на время, поняла, что оно… Кончилось. А дальше будто снова там, перед ними… И здесь.

Шерлок срывает куфию, опускается рядом с Ирэн на колени и внимательно слушает, воскрешая в своей голове все знания о психологии и попутно стирая слезы с её лица.

— Так бывает, — тихо говорит Шерлок, — это нормально после того… Что случилось. Потребуется время, чтобы прийти в себя.

— Я не контролировала это, — Ирэн, будто очнувшись, тяжело выдыхает слова и ищет понимание в глазах Холмса. Шерлок готов под землю провалиться за то, что опоздал и не дал знак, что всё в порядке.

«Кретин!»

— Прости, я должен был предусмотреть.

— Боже, Шерлок, ты не можешь предусмотреть всё! — она срывается на крик, но тут же берёт себя в руки, объясняя скорее себе, чем ему: — Я не хочу, чтобы это сломало меня, понимаешь? Эти чёртовы ублюдки не могут меня сломать.

— Никто не может — это правда, — Шерлок садится прямо перед ней, стискивая маленькие ладони в своих руках, заставляя смотреть в глаза, пробиваясь через дебри ярости и бессилия, накрывающие Ирэн с головой. — Я жалею о том, что не дал тебе выиграть эту игру — всем было бы лучше. Не было бы плена, не было бы ничего. Я ошибся и случившееся с тобой — моя вина, но я не могу изменить прошлое, поэтому, пожалуйста, дай мне исправить то, что я могу. Я забрал твой паспорт, нам нужно купить билеты и улететь отсюда навсегда. Я знаю, что с приступами так не работает, но я знаю, что ты самая сильная женщина из всех, кого я встречал, и поэтому не дашь этому взять над тобой верх. Не так просто, да?

— Мне кажется, или никто столько откровений за жизнь от тебя не слышал? — смеясь сквозь слезы спрашивает Ирэн и уже действительно старается привести сбившееся дыхание в норму.

— Ты первая по всем статьям, — соглашается он и прижимает её к своей груди, давая необходимую защищенность.

Между ними зависает молчание, спокойное и тихое как море в штиль.

— Если мы доберемся до Вены, то я расскажу, что… случилось, — Ирэн поднимает голову и выжидающе смотрит. Шерлок кивает.

— Да, хорошо.

— И я тебя не виню. Больше нет.

— Спасибо, — Шерлок проводит по её распущенным волосам рукой и в который раз поражается тому, что может чувствовать в принципе, — но моей вины это не умаляет никак. — И чтобы хоть как-то сгладить горечь сказанного, заставляет себя улыбнуться.

— Забудь, — целует она невесомо и твердо сообщает: — Я готова выбираться из этой богом забытой дыры.

— Узнаю Ирэн Адлер.

Шерлок выходит за дверь, хватает сигарету со стола и скуривает её до ошпарившего пальцы фильтра.

Комментарий к 11. Мумбаи

Фух, у меня пока всё

========== 12. Мумбаи — Стамбул — Вена ==========

David Arnold, Michael Price — Pick Up

Один острый взгляд, приподнятый подбородок, тонкая полуусмешка — Шерлок считывает верно, и больше к теме истерики они не возвращаются. Прогоняют несколько раз заученную историю их отношений, соглашаются на правдоподобии, покупают билеты и, переодевшись в свои маскировочные наряды а-ля «туристы как они есть», покидают отель.

В каком-то захолустном повороте Холмс избавляется от оружия, и ставки действительно повышаются. Их единственная защита теперь — разум, и Ирэн, безмолвно переглянувшись с детективом, кивает. Другого выхода нет.

Последний рывок, финишная прямая. После всего пережитого они обязаны справиться. Сердце гремит в ушах, Ирэн вспоминает какую-то дыхательную технику и всю дорогу в такси до аэропорта применяет её на практике. Знает, что Шерлок замечает, но мысленно благодарит его за то, что оставляет комментарии, если они у него есть в принципе, при себе. Видит бог, ей сейчас не до шуток. Случившееся в отеле выбило из колеи и поразило. Ранило. Такой беспомощной Ирэн помнит себя мало — уж больно глубоко пустила корни привычка быть вопреки всему и всем сильной.

Теперь Шерлок увидел, что это не так. Ирэн волнует этот факт чуть ли не больше самого происшествия, и она обещает себе разобраться, вот только не сейчас, когда они почти выбрались.

Такси со скрипом тормозит у здания аэропорта, и поток умозаключений приходится останавливать усилием воли.

— Пойдем, — Шерлок, расплатившись, открывает дверь такси и подает руку.

Из машины Ирэн выходит другим человеком.

*

В ожидании регистрации на рейс они сидят неподалеку от окна и восхищенно болтают об Элефанте{?}[Остров с храмом недалеко от Мумбаи. «Город пещер».], на котором, конечно же, никто из них не был. Шерлок играет мастерски, и Ирэн молча восхищается таким перевоплощением — ещё ни в одном из сценариев их встреч она не представляла, что он целует и обнимает её на людях.

— Никто не следит, — шёпотом сообщает он, улыбаясь и влюбленно смотря прямо в глаза, не выпуская её ладони из своих рук.

— Вижу, — соглашается она и тонет в этой игре, которую они выдумали из голых фактов их короткой, но всё же совместной биографии. Наверно, не будь они теми, кем являются, то всё могло быть так — открыто, честно и отчаянно искренне. Ирэн немного жаль, что действительность мало соответствует выдумке, но она наслаждается каждым мигом, каждым прикосновением и взглядом, потому что в любой момент может потерять.

На её руке негромко звенят браслеты, когда она поправляет выбившуюся прядь волос и с лукавой усмешкой говорит:

— Дважды.

— Что? — строит из себя откровенного идиота, но взгляд загорается, а значит смысл сказанного доходит мгновенно. Ирэн тянется к его уху и обжигает дыханием:

— Скажи сам.

В этот момент объявляют регистрацию и Шерлок, вставая с места, с облечением выдыхает, берет Ирэн за руку и ведёт за собой. Она немного разочаровывается, а после и вовсе забывает о своей маленькой шалости, пока её паспорт проверяют, то и дело пристально вглядываясь в лицо.

Вспоминает после первого круга Данте уже сидя в самолете и ожидая взлета, почти не веря, что действительно свободна. Шерлок же, сохраняя спокойствие и не хилую долю хладнокровия, наклоняется к ней и с елейной улыбкой отвечает:

— Дважды пощады будешь просить ты сама.

И властная ладонь на бедре — как первое предупреждение — приводит Ирэн в чистый восторг.

*

Девять с лишним часов полета и так порядком капают на нервы, но в Стамбуле от былого игривого настроения не остается ни малейшего следа, когда объявляют о задержке рейса на три часа.

— Твою мать, — сквозь зубы цедит Холмс, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Злость начинает закипать в венах, но Ирэн, стискивая руку до боли, возвращает его обратно.

— Хватит, — её глаза сверкают, и она, хочешь — не хочешь, приковывает Шерлока к себе. — Мы ничего не изменим, но можем привлечь внимание.

— О, как раз-таки радость от задержки рейса и привлечет внимание, — огрызается он, но тут же сгребает её в охапку-объятие и берёт направление в сторону кафе. — Подождем там.

Усаживаются за дальний столик, который каким-то чудом оказывается свободен и с минуту сверлят друг друга взглядом. Ирэн отходит первой:

— Кофе?

— И что-нибудь поесть.

— Деньги.

Шерлок протягивает содержимое своего кармана и внимательно наблюдает за каждым, кто попадается в зону видимости. К счастью, ничего подозрительного, но за три часа может многое поменяться. Он успокаивает себя тем, что, чёрт побери, они смогли без проблем выбраться из Индии и стоит расслабиться, но тревога держит в напряжении.

Ирэн возвращается с двумя стаканами черного кофе и сэндвичами.

— Спасибо, — Шерлок машинально высыпает сахар и, чуть помедлив, сообщает: — Я не люблю ждать. Это выводит из себя.

— Ты просто любишь контролировать ситуацию, — пожимает плечами женщина и с явным упоением кусает сэндвич. Шерлок ждёт, пока она прожует, потому что — очевидно — Ирэн есть что добавить. Он оказывается прав. — Я знаю, что нам очень повезло в Индии и знаю, что нам может очень крупно не повезти здесь, а если повезёт, то в Австрии всё полетит к чертям… Я понимаю всё, но, пока этого не случилось, давай насладимся обществом друг друга и сделаем вид, что всё в полном грёбаномпорядке. Хорошо?

В памяти воздух рассекает стек. Удар. Ещё один. Приказ. Алые насмешливые губы. Шерлок очень чётко понимает, что Доминантка никогда не уходила — просто затаилась внутри Ирэн, выпустила на волю что-то другое, важное, только ему, только для него, а теперь её голос, властный и твердый, окутывает Шерлока, вгоняет куда-то в прошлое и заставляет подчиниться приказу.

Хочет он того или нет.

— Ладно.

— Даже не споришь — что-то новенькое.

— Решил подчиниться сразу, — Шерлок капитулирует с поля боя и раздражительно фыркает, отворачиваясь в сторону.

«Осознайте своё поражение…»

— Знаешь, — после пятиминутного молчания совершенно серьезным тоном отвечает на реплику Ирэн, вскинув подбородок, — если твоя гордость так уязвлена тем, что ты способен на человеческие чувства, то, пожалуйста, Шерлок, встань и уйди. Ты спас меня, дальше я разберусь сама.

— Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда почему говоришь это?

— Потому что ты делаешь мне больно, — Ирэн поджимает губы, а после пронзает сердце насквозь. — Моя жизнь уже больше полугода зависит от тебя, но ты смеешь говорить о каком-то подчинении мне? Жестоко даже для тебя.

В сотый раз он разбивается о скалы, которыми окружена Эта Женщина. Её не понять, как бы он ни пытался, её не прочесть, как бы он ни хотел. Её огненное сердце сжигает его самого, и становится действительно страшно — если она встанет, развернётся и уйдет, то, видит бог, они больше никогда не увидят друг друга. Шерлок чувствует себя рыбой, выброшенной на берег, и в её пронзительные глаза смотрит с разочарованием.

В самом себе.

— Прости, я не хотел, — единственное, на что хватает духу. Всё так запутанно и странно, Шерлока рвут изнутри эмоции, которые он никогда не испытывал, мысли, которые никогда не посещали его голову, и это… Да, Ирэн чертовски права — это больно.

Её браслеты вновь звенят, просторная блузка спадает на одно плечо, и прямо сейчас безумно хочется разорвать этот тяжелый разговор поцелуем, объятием доказать, что она — тахикардия его, персональное чистилище — рай на земле. Самая суть сердца.

— Я… — срывается у него сжато, а Ирэн выпрямляется, будто от удара. Глаза напротив о чем-то молят, толпа вокруг них будто растекается, шум громкоговорителей режет слух. Воздух исчезает из легких, до края пропасти — полшага, голова кружится, в груди сжимает, но Шерлок продолжает, наступая себе на глотку размашисто и резко. — Тебя… Да.

«Боже…»

— Да, — он считает секунды — ей требуется двадцать, чтобы убить и воскресить его. Губы её вздрагивают единожды, но Шерлок запоминает. Как и слова, сказанные так неловко, ломко и боязно. — Я тоже. Да. — Ирэн встряхивает головой, делает резкий вдох и, не дожидаясь ответной реакции, устремляется в сторону витрин с едой, на ходу бросая: — Кофе, я куплю ещё кофе.

Она возвращается с очередными стаканчиками, взволнованная и немного румяная — Шерлок невольно улыбается этим метаморфозам и сам себя ловит на мысли о том, что дышать стало значительно проще.

— Ну что? — не сдерживается Ирэн и усмехается следом.

— Ничего, — пожимает плечами Шерлок. — Просто смотрю.

— Это называется «любуюсь», — смело поправляет его Ирэн и, протягивая кофе, едва ощутимо касается кончиками пальцев — пускает ток. Снова, снова и снова.

— Значит, любуюсь, — и внутри разливается тепло.

Спустя два с половиной часа Шерлока останавливают на более тщательный обыск, и сердце Ирэн сжимает холодная рука страха. Отпускает она лишь тогда, когда в самолете Шерлок настоятельно просит:

— Отдохни. Осталось немного.

Ирэн верит ему и устало прикрывает глаза. Ей снится Лондон, огонь в камине и камерафон с кричащим о нём паролем.

Комментарий к 12. Мумбаи — Стамбул — Вена

Совсем скоро (если мои расчеты верны) мы придём к финалу нашей истории спасения. Буду рада Вашим комментариям, друзья!

========== 13. Вена — Лондон ==========

Andrew Jasinski — Lighthouse

Австрия встречает Шерлока и Ирэн мелким дождем и прохладой. Облегчением. В полном спокойствии они проходят паспортный контроль — последний рубеж их опасного приключения, и выходят из аэропорта уже другими. Каждый по-своему.

Ничего как раньше уже не будет, — как-то поздно доходит до Ирэн, и эта мысль пронзает едва ли не до физической боли. В глазах Шерлока она ищет ответы, но ему не до экзистенциальных просветлений и философствований — Шерлок решает насущные проблемы, что-то быстро строча в телефоне, ловя такси, роясь в сумке, огрызаясь на прохожего, наступившего ему на ногу. Ирэн оставляет его в покое, подставляя лицо под морось, так напоминающую лондонскую. Становится хорошо.

— Пойдем, — Шерлок виновато смотрит, мол, «прости, что прервал», на что Ирэн взмахивает ладонью и усаживается в такси. — Бригиттенау{?}[Двадцатый район Вены. Расположен в северной части острова, образованного Дунаем и Дунайским каналом.].

— Мм, неплохо, — вскидывает бровь Ирэн, мысленно прикидывая, сколько стоит жилье в этом районе. Не Белгравия, но близко. Любопытство берет над мисс Адлер верх, и в Шерлока упирается горящий взгляд, на который он лишь тяжело вздыхает.

— Если так интересно, то расскажу, как доедем, — говорить при таксисте у Шерлока нет никакого желания — меньше знает, крепче спит.

— Ладно, — соглашается Ирэн, пожимая плечами и упираясь лбом в стекло. Европейские улочки вводят её в медитативное состояние — так спокойно на душе не было очень давно. Она уже успела мысленно попрощаться с этой красотой, и сейчас происходит настоящий катарсис — вся прошлая жизнь мелькает перед её внутренним взором, и сердце, предательски бьющееся в груди, ликует вопреки всему.

«Жива! Я жива!»

Рассеянно смотрит на Шерлока, он почему-то замирает, словно испугавшись, но тут же смягчается, понимая, что слезы в глубине её глаз наконец-то не от боли, а от радости.

«Я спас тебя. У меня получилось».

Теперь и до Шерлока доходит, но он пытается сохранять спокойствие, лишь представляя, как позже, оставшись один на один в квартире, притянет её к себе и будет держать в своих руках так долго, сколько позволит им время. Шерлок с сожалением признается самому себе, что времени у них почти нет, но…

— Приехали, — с сильным немецким акцентом сообщает водитель, вырывая Шерлока из водоворота мыслей. Тот оставляет ему лишние евро, выходит под дождь и, пока Ирэн не видит, шумно выдыхает всё накопившееся напряжение минувших дней.

Пятиэтажный дом, построенный в начале двадцатого века, Ирэн впечатляет. Сложно сказать, чего она ожидала, об этом как-то не довелось подумать, но реальность более чем обнадеживает. Она с благодарностью смотрит Шерлоку в спину, следуя за ним по ступеням наверх. На четвёртом этаже они останавливаются перед дверью, ключ в замке проворачивается трижды, Шерлок галантно пропускает Ирэн вперед, и дверь захлопывается.

Они смотрят друг на друга целую вечность, из груди Ирэн вырывается вздох, а после — смех, который подхватывает сам Шерлок, зная, что смех этот — грань истерии, по которой они идут словно по лезвию ножа. И чтобы не пропасть, Шерлок притягивает Ирэн к себе, обнимает и шепчет в макушку:

— Всё позади, Ирэн. Ты справилась.

— Мы, — поправляет она и что есть силы обнимает за шею. Отстраняется, становится на носочки и мягко целует. Пульс гремит в ушах, сердце выпрыгивает из груди, и Шерлок улыбается сквозь поцелуй, откидывая свои рациональные мысли насчет сантиментов в дальний угол сознания.

Всё изменилось, и как прежде уже не будет. Хорошо это или нет, Холмс не знает, но имеет ли значение что-либо, когда Эта Женщина действительно здесь, действительно жива, действительно целует его?

— Пойду в душ.

— Да, иди.

— А потом ты.

— А потом я, — Шерлок кивает на дверь, — туда.

Ирэн скрывается и, оставшись один, Шерлок впервые в жизни ощущает пустоту.

*

Билет до Лондона Шерлок берёт на завтра — если он задержится ещё на день, то Майкрофт, в конце концов, начнёт бить тревогу, а вот это старшему Холмсу делать противопоказано. Чёрт знает, до чего дойдет он, если станет размышлять над затянувшимся делом Шерлока в Вене — к сожалению, извилины брата работают в усиленном режиме, в отличие от остальных представителей человеческой расы. Шерлоку следует быть осторожнее, и он, пусть и нехотя, осторожность проявляет. Задумываясь над тем, когда стоит забрать свой телефон у помощника Пьера, заключает, что сделает это завтра с утра — только не хватало, чтобы после всех злоключений Майкрофт выяснил местонахождение Ирэн так банально и глупо. Шерлок откидывается на спинку дивана, вытягивает ноги и зевает, на что резко появившаяся в комнате Ирэн сладкоголосо уточняет:

— О, неужели кто-то устал?

Шерлок от неожиданности дёргается, недовольно поджимает губы и отвечает:

— Хоть мой мозг и работает, как компьютер, я, к своему сожалению, всё же человек.

Ирэн усмехается, пальцами распутывает мокрые локоны и присаживает неподалеку от детектива.

— Когда улетаешь, человек-компьютер?

— Завтра, — спешно отвечает Шерлок и закрывает крышку ноутбука громче, чем стоило. Ирэн замечает — а как же иначе. — Не хочу, чтобы Майкрофт начал меня искать.

— Конечно, — понимающе отзывается Ирэн, стараясь скрыть… Разочарование, грусть? Шерлок не уверен, но гадать не собирается, чтобы не делать хуже самому себе. — Доктор Ватсон, наверно, ужасно соскучился по тебе.

Шерлок закатывает глаза и фыркает:

— Не начинай.

— Думаю, он правда соскучился, — как ни в чем не бывало продолжает она игриво, — а что насчет тебя?

— Такое свойство как «скучать по кому-то» мне, к счастью, недоступно.

— Неужели, — Ирэн была бы не Ирэн, если бы не вцепилась в эту игру клыками. — А как же твои слова в Индии? Разве ты по мне не скучал?

Шерлок угрожающе смотрит на неё, но находит в себе грамм рациональности, отрезая:

— Думаю, то, что я испытывал, называется иначе, мисс Адлер. А теперь, если твои расспросы окончены, я пошёл в душ, — он резко встаёт, но тут же оборачивается, добавляя, чтобы отвлечь её от расстановки ловушек окончательно: — Да, раз мы не умерли, то можем устроить праздничный ужин. На твоё усмотрение.

— Шерлок, — единственное, что срывается с её губ, застывая на них незабываемой улыбкой.

Он остается доволен собой — пожалуй, не так-то сложно понять женщину, когда начинаешь её слышать.

*

Перед тем, как улететь в Пакистан, Шерлок сходил в бутик и купил Ирэн платье от Karl Lagerfeld — подумал, что ей понравится. Он купил это платье, чтобы она точно надела его, когда он привезёт её обратно. Это платье, как обещание, данное самому себе и обязательное к исполнению. Он не мог вернуться без неё — если платье есть, то значит, и она должна быть. И никак иначе. Глупый психологический прием, якорь, державший его на плаву так долго.

Он замирает на долю секунды, когда Ирэн выходит из спальни и останавливается перед ним в нескольких шагах. За окном сгущаются первые сумерки, время их тает, совсем скоро придётся покинуть Эту Женщину, вернуться к своей безумной жизни, к погоням и преступникам, на Бейкер-стрит, к логике и дедукции, но сейчас он позволяет себе не думать о будущем, а находиться в необходимом настоящем. На нем самом — привычный костюм вместо проклятых исламских платков, вызывающих в Шерлоке лютую ненависть. На ней — чёрное платье — его подарок в честь жизни, его признание без слов, капитуляция с поля боя — проигрыш, окончательный и бесповоротный. Пускай, ей к лицу его ниоткуда взявшаяся сентиментальность.

— У тебя отличный вкус, Шерлок, — он отодвигает перед ней стул, а сам садится напротив, не находясь, что ответить и как себя вести в принципе. На обеденном столе — ничего, кроме двух бокалов и бутылки белого вина, найденного в баре. Заказанный Ирэн ужин ещё в пути, но не похоже, что её вообще волнует всё это, потому что свой острый взгляд она ни на секунду не сводит с Шерлока, который, лишь бы чем-то занять руки, берется за открывание бутылки. Мисс Адлер с расстановкой режет его по больному: — Ты купил его до моего спасения.

— Ты очень наблюдательна, — подавая наполненный бокал, с натянутой улыбкой отвечает Шерлок.

— Ты не допускал того, что не спасешь меня? — Ирэн игнорирует его иронию и идёт в наступление. Шерлок делает два больших глотка вина, прикрывает глаза и, ясно осознавая свое положение, честно отвечает:

— Допускал, но сосредоточился на ином исходе, что было единственно верно, раз мы оба сидим здесь.

Ирэн смягчается, прячет коготки и, последовав примеру Шерлока, выпивает.

— Спасибо, платье прекрасно.

— Рад слышать.

Между ними пролегает молчание, занавески чуть заметно колышет ветром, с улицы раздаются едва различимые голоса — Ирэн усмехается, но не говорит и слова. Шерлок сдаётся первым:

— Эту квартиру мне предоставил мой бывший клиент — однажды я спас из плена его жену. Он чувствовал себя должным… Думаю, теперь долг уплачен.

— Как иронично, — Ирэн салютует бокалом, — за твоего клиента!

Шерлок слышит напряжение в её голосе, но не может понять, с чем оно связано. Разбираться в Ирэн — дело неблагодарное и сложное, и поэтому он оставляет это до востребования. Если она захочет что-то ему объяснить, то сделает это — доказанная жизнью аксиома.

Завтра наступит, и Шерлок Холмс уедет — от осознания простой мысли у Ирэн ком в горле и дурацкая, ничем не объяснимая детская обида на самого Шерлока. И это после всего, что он сделал? Разрушил её жизнь до основания, а после попытался собрать разбросанные куски в одно целое. Она благодарна ему безмерно — слов не хватит, и ровно так же раздражена — как после всего, что между ними было, он может уйти? Эмоции разрывают изнутри, и каждую она заливает вином, чувствуя, как начинают гореть губы и щеки. И если бы не звонок в домофон, то видит бог, она совершила бы непоправимую ошибку, высказав Шерлоку то, что ему знать не стоит.

— Наконец-то, — ворчливо заявляет он и идёт оплачивать заказ, пока Ирэн глубоко дышит и пытается выкинуть за пределы сознания всё лишнее и пустое.

Он уедет, и это факт. Он уедет, и она продолжит жить, будто его и не было. Он уедет, и это — хуже, чем она могла себе представить.

Тем временем, Шерлок распаковывает бумажные пакеты и, пытаясь понять содержимое контейнеров, неловко ставит их на стол, то и дело поглядывая на женщину.

— Сейчас принесу тарелки, — Ирэн уходит на кухню, роется в шкафах, находит необходимое и, переведя дух, возвращается обратно собранной и спокойной. И пускай это только фасад, но так куда лучше, чем позволить себе слабость в виде ничтожной истерики.

К чёрту.

— Надеюсь, что ты любишь пасту.

— И даже знаю все разновидности, — Шерлок мягко усаживает её обратно на стул и берет сервировку в свои руки. Когда она уходила, свечей на столе не было, но теперь они появились, и почему-то именно этот факт вызывает в Ирэн волну нежности, которую разрывает горечью.

— Ну вот, готово, — Шерлок присаживается на своё место, в её глазах тонет и, чувствуя себя попавшим в эпицентр смерча, пытается найти константу для них обоих. Для неё — особенно. От своей честности самому неприятно, но это необходимо: — Ты можешь сказать всё, что захочешь.

— Скажу, — быстро-быстро кивает Ирэн, стряхивает с себя наваждение и немного дрожащим голосом продолжает: — Позже, а сейчас давай поужинаем.

Еда оказывается невероятно вкусной, и настроение немного меняет свой градус в лучшую сторону — после плена Ирэн иначе начала относиться к любой еде, и поэтому с наслаждением ест, когда Шерлок, стараясь не подавать вида, больше поглощает вино, нежели получает удовольствие от спагетти, то и дело бросая короткие взгляды на Ирэн. Беспокойство одолевает, но он не знает, что делать, и поэтому принимает правила игры, надеясь, что всё обойдется.

В какой-то момент Ирэн встаёт, идёт к открытому балкону и, чувствуя дунайский ветер, устало прикрывает глаза. По щекам стекают слёзы, соль саднит горло, и держать эту боль в себе становится невозможным. Она понимает, что дело не только в отъезде Шерлока — это лишь вершина айсберга, и всё куда глубже, куда тяжелее. Ничего не нужно делать для того, чтобы воспламенить в себе воспоминания недавних событий — так просто она падает в эту пропасть, надеясь лишь на то, что Шерлок сможет подхватить её в самый последний момент.

Назад дороги нет, знает Ирэн, и ногти впиваются в ладони. Шерлок не двигается — видит, как сходит лавина, и ждёт погребения заживо.

Поделом.

— Я никогда не думала над тем, что такое плен. А зачем? Столько лет интриг, богатства, низменных желаний, низких людей… Нет, меня никогда не касались такие вещи, но когда коснулись, я поняла, что была очень далека от ужасов этого мира. Ты сказал, что у меня посттравматический синдром, но мне кажется, что что со мной что-то хуже. Что-то такое, что никогда из меня не уйдет, — её плечи дёргаются, Шерлок залпом осушает бокал для смелости — чтобы подойти и спрятать её, не дать сказать, но повелительный жест заставляет остаться на месте и ждать распятия — Голгофы одной на двоих, отныне и вовек. Ирэн находит в себе силы и продолжает, пустым взглядом наблюдая за дрожащей рябью Дуная вдалеке. — Тот человек, Фархад Ансари… Я подвела его, и он нашёл меня. До какого-то момента я действительно думала, что всё обойдется только моей смертью — так было бы лучше и проще, но так не бывает, Шерлок. Только не с такими людьми.

— Что он сделал? — Ирэн слышит страх и злость в голосе Холмса, но лишь в отрицании мотает головой на все возможные варианты из тех, что уже нарисовались в его неугомонных чертогах.

— Ничего из того, что ты мог себе представить. Меня не насиловали и не пытали, — перед глазами вновь их лица, и слёзы не могут стереть их. Никогда не сотрутся эти крики, никогда не исчезнут эти взгляды — часть Ирэн умерла там, как бы она ни хотела думать иначе. — Однажды вечером Фархад пришел за мной и сказал, что мне будет полезно кое-что увидеть. «Если закроешь глаза, моя милая Ирэн Адлер, то Дамир отрежет тебе руку. Закроешь ещё раз — то лишишься второй руки. Мы договорились?» Вот что он сказал, пока вёл меня за какие-то бараки. Я запомнила и не закрывала глаза. Это спасло мне жизнь в тот раз.

Она замолкает, но не ради дешевой драмы, а из-за рыданий, стискивающих глотку в спазме. Шерлок за спиной делает два шага вперед и останавливается. Правильно, только не сейчас, когда она почти смогла произнести это вслух и вырвать себе душу.

«Только не сейчас, Шерлок. Я должна закончить».

— Там… Там были две девушки, молодые, лет двадцать пять, не больше. Я не знаю, что они натворили и натворили ли вообще, но это уже и не важно. Фархад сказал, что смерть должна улечься во мне до того, как на самом деле придёт, и видит бог, никто еще не был так прав в моей жизни, как он. Он сказал смотреть, и я смотрела, как они просят о пощаде и рыдают. Смотрела, как эти звери смеются над их страданиями. Смотрела… как им отрубают по очереди головы, а потом эти головы держат перед моим лицом, чтобы я запомнила… Шерлок, я запомнила, — Ирэн стискивает рот руками и рычит, как раненое животное, — я запомнила и теперь не могу это забыть, Шерлок. Шерлок, я не могу это забыть, боже!

Сильные руки опоясывают, сгребают, сжимают и держат, не давая упасть. Ирэн давится слезами, воет и что-то кричит — боль ломает рёбра, заполняет собой всё, но напоминает о том, что она всё-таки жива. Вопреки всему. Здесь и сейчас, с Шерлоком, в полутьме квартиры на Бригиттентау, в сердце Австрии.

Он бережно берёт её на руки и уносит в спальню, едва она оборачивается к нему, зарёванная и смертельно уставшая, едва держащаяся на ногах. Слов для благодарности не находится, как и слов в принципе, но вряд ли Шерлоку сейчас нужно хоть что-то кроме её успокоения. Он укладывает её на покрывало и сам ложится рядом, прижимая к своей груди, мягко гладя по распущенным волосам, доказывая важное и необходимое «я рядом».

Рядом.

Ирэн понимает это, и её губы чуть вздрагивают от улыбки. Горькой, но настоящей, ему одному. Губителю своему, Спасителю своему — своему Сердцу.

— Спасибо, — шелестит она тихо. В ответ он целует её руки и отдаёт себя до конца. Своей Доминантке, своей Женщине — своей первой и последней Любви.

Застывает над ней, последнюю слезу стирает с её лица и задаёт единственный вопрос, на который у нее точно есть ответ:

— Мы ведь оба проиграли, да?

— Да, — усмехается Ирэн, зачарованно смотря в его сияющие глаза, — мы оба — проигравшие.

И стон её клеймит его навечно.

*

В небо взлетает самолет. Ирэн, идущая вдоль Дуная, поднимает голову вверх и озаряется улыбкой. Бегло стучит по экрану смартфона и кладёт его обратно в карман.

«До скорой встречи, мистер Холмс».

Уже в Лондоне читает Шерлок и, изменяя себе, отвечает:

«Непременно, мисс Адлер».

*

Шерлок прикрывает глаза, считает про себя до трёх и, наконец, выдыхает.

Конец

Комментарий к 13. Вена — Лондон

Вот и закончилось наше приключение, которое десять лет назад мы увидели на экране и полюбили. У меня стоят слёзы на глазах, мне не верится, что я смогла сделать это. Пройти этот путь с героями, увидеть изнутри сложность такого спасения, прочувствовать всё на себе. Без Вашей драгоценной поддержки, друзья, вряд ли бы вышло всё это, поэтому Ваше участие и добрые слова — сердце этой работы. Спасибо, что помогли пройти и раскрыть эту любовь с новой, ещё неизведанной стороны. Прощаться не люблю, поэтому говорю «До свидания!» и низко кланяюсь.

Благодарю от всего сердца, Ваша Dina Sixx.

P. S. Возможно, однажды, к этой работе появятся бонусы, но на данном этапе работа завершена.

========== Пострейхенбах. Люцерн. ==========

Комментарий к Пострейхенбах. Люцерн.

Обещанный бонус :3

Philip Sheppard — Chosen Road

Шерлок никогда не звонит Ирэн, а Ирэн никогда не звонит Шерлоку. Голый факт их жизни, на который никто не обращает внимания. До определённого момента.

Неспокойная обстановка в Лондоне из-за затянувшейся игры Холмса и Мориарти Ирэн порядком тревожит. Она даже пишет несколько смс, но они, как и многие другие до, остаются без ответа. Впрочем, её ожидания и так занижены до минимума. И она бы разозлилась по-настоящему, если бы не сказанные будто вскользь слова три месяца назад в пригороде Мадрида самим Шерлоком. Он лежал рядом и, лениво накручивая прядь её волос на палец, сказал:

— Я вижу всё, что ты пишешь, но ответить не получается.

Она не заводила разговор об этом и была удивлена столь странному откровению.

— Какой интересный способ попросить прощения за игнорирование.

Шерлок закатил глаза и ретировался с беседы самым простым способом из возможных — поцеловал. Через два дня они расстались и больше не виделись.

На горизонте замаячила тень Мориарти.

*

Новости прошедшей недели поражают и раздражают одновременно. Ирэн чувствует всем своим нутром, что Шерлок начинает застревать в расставленной паутине Мориарти, но ничего поделать не может.

И, как оказалось, ошибается в своей уверенности.

Телефонная трель разрушает тишину, а после разбивает наигранное для самой себя спокойствие. На дисплее имя Шерлок, а значит что-то пошло не по плану.

Он не звонит. Никогда.

— Да, — отвечает Ирэн. Сердце громыхает в груди от неконтролируемого страха, и приходится всеми силами держать себя в руках. Карачи даёт о себе знать по сей день.

— Привет, — говорит Шерлок усталым голосом. Замолкает на несколько секунд и, как кажется самой Ирэн, принимает какое-то важное решение в голове. Интуиция её не подводит. — Завтра ты увидишь новости — ни одной не верь. Хорошо?

— Ладно, — нехотя соглашается она, понимая, что если Шерлок говорит подобным образом, то опасается чего-то — прослушки, брата, Мориарти — а может и всего вместе. Ирэн подыгрывает, но проклятая тревога лишь продолжает нарастать, словно снежный ком.

«Дыши».

— Не звони на этот номер и не пытайся связаться — я сам выйду на связь. Хорошо? — хочется послать его ко всем чертям и потребовать говорить нормальным языком, но Ирэн наступает себе на глотку иллюзорным каблуком Лабутена и послушно отвечает:

— Хорошо.

Шерлок глубоко вздыхает. Обреченность сквозит в пространстве, и страшное слово, ложащееся гравировкой на подкорке мозга, вызывает непрошеные слёзы.

Прощание.

— Всё будет хорошо. Обещаю, — будто читая её мысли наконец произносит Шерлок. Ирэн видится иначе, но она соглашается вновь.

— Да, безусловно, — проглатывает ком в горле и, представляя, как обнимает его, просит об одном: — Будь осторожен.

— Как и всегда, — где-то в Лондоне горько усмехается он. — Спокойной ночи.

«Только не клади чертову трубку. Пожалуйста, Шерлок, не надо!»

— Спокойной ночи, Шерлок, — отвечает она и сама нажимает «отбой».

Никаких «Прощайте, мистер Холмс». Больше нет.

Ирэн идёт в ванную, приводит себя в порядок и возвращается к ноутбуку. Усмехается монитору и иронии судьбы — стала богаче на несколько тысяч евро из-за скачка акций на рынке и обнищала на несколько тысяч нервных клеток всего за три минуты.

*

В Люцерне падает снег, а в Лондоне — Шерлок.

Ирэн просыпается ранним утром и включает плазму на фоне, то и дело бросая на неё встревоженный взгляд. Кусок в горло не лезет, но она с изобретательностью делает себе завтрак и даже остается довольна результатом. Три чашки крепкого кофе подряд, несколько непозволительно длинных статей криптоаналитиков, один из которых слишком уж радужно описывает грядущий в Европе кризис.

— Идиот, — шипит Ирэн себе под нос, но тут же забывает обо всем, когда на экране телевизора видит здание Бартса и заголовок:

«Знаменитый обманщик — Шерлок Холмс — покончил жизнь самоубийством, а актер Ричард Брук застрелен. Предположительно — самим Холмсом».

В глазах темнеет. Воздух в один момент исчезает из легких. В висках яростно стучит.

Надо дышать.

«Дыши!!!», — кричит в голове голос Шерлока, но послушание Ирэн закончилось на минуту раньше, и теперь она летит в глубокую яму.

— Что ты вчера сказал… Что ты вчера, — Ирэн силится вспомнить, но противная репортёрша перебивает любую здравую мысль, то и дело повторяя: «Холмс мёртв, мёртв, мёртв».

— Заткнись, — рычит Ирэн и с силой щёлкает пультом. Взгляд застывает на месте происшествия, но слова Шерлока всё-таки прорезаются в памяти.

— Завтра ты увидишь новости. Ни одной не верь, — трясущимся в надвигающейся истерии губами проговаривает она и вскакивает с места. Хватает из ящика пачку сигарет, зажигалку и выходит на балкон — холод немного отрезвляет, но не достаточно, чтобы успокоиться и поверь в то, что Шерлок сказал накануне.

С третьей попытки прикуривает и глубоко затягивается. Каким-то чудом держится на ногах, а ощущение, будто уже давно сломалась и подлежит утилизации.

— Ненавижу. Не-на-ви-жу, — позволяет себе прорыдаться вдоволь, а после, будто ничего не случилось, идет заваривать четвёртую чашку кофе.

Грёбаного Шерлока Холмса, упавшего с крыши госпиталя Святого Варфоломея, в своих мыслях проклинает и молит, чтобы эта злая шутка, наконец, закончилась.

*

Через двое суток Шерлок получает звонкую пощечину, но до неё успевает заметить:

— Далеко же ты забралась.

Удивляется вполне натурально, на что Ирэн поясняет весьма доходчиво:

— Сволочь.

Шерлок наконец прикрывает дверь, снимает дурацкую шапку, натянутую до самых глаз, и улыбается, резонно сообщая:

— Твой рождественский подарок был куда хуже. Я хотя бы предупредил.

— Спасибо, очень великодушно с твоей стороны, — в который раз поражается, что её мнимая смерть его так задела, но продолжать спор не желает. Живой, здоровый и такой же несносный — что ещё требуется Этой Женщине для счастья?

Шерлок неловко берет её ладонь в свои руки и притягивает к груди. Ирэн не противится, но и не обнимает в ответ — маленькая месть за то, что позволил ей снова пережить эти чувства.

— Всё хорошо.

— Теперь да, — соглашается она и, отстраняясь, смотрит в его глаза. Об эти скулы можно порезаться, но, даже не касаясь их, Ирэн уже вдоль и поперек изрезана. Шерлок — обоюдоострый нож, который она избрала себе в наказание за все грехи, вместе взятые.

— И раз мы оба мертвы… Расскажешь, что делают на другом берегу Стикс?

Предательская улыбка касается губ Ирэн, а во взгляде загорается что-то дьявольское.

— Покажу.

И тонкий шёлковый халат падает к их ногам.