Жемчужина побережья (СИ) [Вольф Сигизмундович Белов] (fb2) читать постранично

Вольф Белов

ЖЕМЧУЖИНА ПОБЕРЕЖЬЯ

<p>

           Даже оказавшись в кромешной тьме, Роман не остановился. Он все равно достанет этого поганца. Взрыв, обваливший своды подземного тоннеля, отрезал Романа и от группы, и от выхода, в любом случае оставалось двигаться только вперед. Он даже не знал, живы ли еще боевые товарищи или погибли под обвалом, но пока в строю хоть один боец, операция не закончена. Звучит, конечно, пафосно, но других вариантов сейчас все равно нет.

           Их группа получила задание провести операцию совместно с турецкой полицией и перехватить караван оружия, предназначавшийся, предположительно, боевикам, окопавшимся на северо-востоке Сирии. Разведданные, как всегда, не отличались особой точностью, но приказ есть приказ. В ходе непродолжительной перестрелки почти все противники были убиты, остался только один. Бросив все, он спустился в тоннель, где просочился сквозь массивную решетку. Именно просочился. Конечно, в свете бегающих лучей фонариков нетрудно обмануться, но Роман готов был поклясться чем угодно, что видел, как преследуемый группой боевик именно просочился сквозь ячейку решетки, будто сдувшаяся резиновая кукла. Нечто подобное Роман наблюдал в детстве, когда с компанией друзей, вооруженных самодельными пиками из арматуры, они пытались забить здоровенную крысу. Спасаясь бегством от охваченных охотничьим азартом мальчишек, крыса нашла убежище в котельной, проскользнув в такую узкую щель под дверью, куда вроде бы не должна была протиснуться физически.

           Чтобы не дать боевику скрыться, решетку пришлось взорвать. Плевое дело, такое уже проделывалось не раз, заряд пластида для подобных случаев рассчитан точно. Никто не ожидал, что в результате обрушится весь тоннель. Постройка, конечно древняя, слышал, такие акведуки еще при римской империи прокладывали, но выглядело все надежно. Это сейчас строят так, что дома ветром сносит, а тогда делали на совесть. Может, и не весь тоннель обрушился, но, по крайней мере, со стороны решетки из-под завала выбрался только Роман. Разбитая осколком камня рация не издавала ни звука, так что невозможно было определить, живы ли товарищи.

           Фонарик тоже не работал, передвигаться пришлось в кромешной тьме. Роман ощупал решетку. Она стояла прочно, как и прежде, но в том месте, где была установлена взрывчатка, ячейка расширилась настолько, чтобы Роман смог протиснуться даже в бронежилете.

           Держа палец на спусковом крючке автомата, Роман двинулся вперед. Передвигаться бесшумно не удавалось, под ноги то и дело попадались россыпи осколков камня. Так и на пулю нарваться недолго, если преследуемый выстрелит на звук.

           В голову неожиданно пришла мысль: а что, если и с этой стороны тоннель также обвалился? Роман-то надеется, что преследуемый им боевик знает другой выход из подземелья, куда-то же он ломится так целеустремленно, а тот, может, лежит уже бездыханный под завалом.

           Пока что на пути не попадалось значительных препятствий. При каждом шорохе, создаваемом им же самим, Роман замирал и прислушивался. Похоже, боевик значительно оторвался от преследователя и не помышлял о перестрелке. А может, и не из чего ему стрелять. По крайней мере, явного стрелкового оружия Роман при нем не заметил. Это, конечно, совсем не исключало наличия пистолета под одеждой или хотя бы ножа.

           Честно говоря, если бы Роман встретил такого человека где-нибудь в окрестностях Дамаска, вряд ли заподозрил в нем члена террористической организации. По виду обычный крестьянин ближневосточной глубинки - босоногий, в рубашке навыпуск, поверх которой черный жилет, на голове обруч из свернутого в жгут платка - эдакий недотюрбан. Только бледный, как поганка, а в остальном обычный дехканин. Но учитывая, при каких обстоятельствах свела их судьба, сомневаться в принадлежности босоногого беглеца к запрещенной группировке не приходилось.

           Вряд ли такое было возможно, но в какой-то момент Роману показалось, что стало еще темнее. В следующий миг все вокруг вспыхнуло разноцветными красками, а сам Роман будто оказался в самом центре немыслимо огромной сферы, состоящей из миллиардов зеркал, сплетающихся в геометрические узоры. От неожиданности Роман едва не выронил автомат.

           Странная оптическая иллюзия сжимала пространство сферы так, что каждое из бесконечного множества зеркал, казалось, находится совсем рядом, не больше пары шагов. От буйства красок должно было бы рябить в глазах, однако ничего подобного не ощущалось. Вскоре, Роман понял, что перед ним вовсе не зеркала, их блистающие поверхности ничего не отражали, создавая лишь оптический обман, на самом же