Охотник за облаками [Виталий Владимирович Танин] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Новый день. Ещё не открывая глаз я узнаю об этом по яркому щебетанию птиц за окном, где-то совсем рядом слышится глухое воркование диких голубей.
Глаза открыты, я поднимаю голову над подушкой и не торопясь вставать, оглядываю комнату, всюду – на стенах, полу и даже потолке лежат золотые полосы света, вся комната наполнена светом точно аквариум водой.
Потянувшись спускаю ноги с кровати касаясь ступнями жёсткого деревянного пола, его прохлада окончательно сбивает с меня остатки сонной неги, выхожу во двор и направляюсь к старой высокой густой ели, к её стволу прислонён мой коврик для йоги.
Небольшая разминка и я уже кручу ворот колодца у дома, наматывая на него металлическую цепь в пятнах ржавчины. Ворот старый, весь рассохшийся и издаёт приятное поскрипывание, оно всегда действует на меня успокаивающе, кажется, что в этом звуке звучит обещание завтрашнего дня, который может быть и будет не такой хороший, как сегодняшний, но всё же будет по-своему неплох.
Вот я стою голый с ведром ледяной воды в руках щурясь от яркого солнца, за оградой по дорожке проходит человек, он смотрит на меня, хмурится, и на его лице уже написан приговор мне. Он кажется мне лишним кусочком в мозаике сегодняшнего великолепного дня и я без сожаления выбрасываю его.
Взрыв! Я чувствую, как поток жизни переполняет моё тело, разливаясь по нему одной большой волной проникая в самые отдалённые уголки его и не теряя по мере движения своей волшебной силы, приводит в движение самые малые шестеренки, о существовании которых порой и не подозреваешь. Последние струйки чистой прозрачной воды стекают по телу увлажняя землю у моих ног, а маленькие кристаллики капель висят на кончиках волос блестя и переливаясь в солнечных лучах.
Захожу в дом, щёлкнув переключателем электрического чайника принимаюсь усердно растираться полотенцем, чайник закипает быстро и спустя несколько минут я сижу с чашкой слабого зелёного чая в руках задумчиво глядя в окно.
Глоток. Новая порция удовольствия пробирает до мурашек, снабжая каждый мой капиллярчик своим мягким и даже ласковым теплом, чашка пустеет так незаметно быстро, что увлечённый своими мыслями я не замечаю как моя рука тянется к чайнику чтобы подлить ещё воды. «Стоп» – говорю я себе. «За дело».
Я натягиваю свои короткие шорты цвета морской волны, набрасываю на плечи белую хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами и не застегнув ни единой пуговицы беру со стола свой планшет для рисования.
Вообще-то это всего лишь кусок старой фанеры с приклеенным скотчем к одной из его сторон прозрачным файлом, в который я обычно кладу десяток листов иссиня-белой офисной бумаги, но для быстрых зарисовок этого вполне достаточно.
Беру свой остро очиненный карандаш и иду к двери, где ждут меня мои сандалии, ещё хранящие на себе следы вчерашней пыли вместе с остатками воспоминаний о прошедшем дне.
Поворот ключа в замке, щелчок. Я иду по дороге, яркий жёлтый и горячий диск над моей головой изливает в пространство свои мегаэлектронвольты подобно королю который в порыве щедрости разбрасывает золотые монеты во все стороны, в то время как нищенка Земля крутится вокруг него стараясь собрать как можно больше, столько сколько сможет унести на себе.
Довольна ли она тем малым что имеет? Конечно да! Что бы убедится в этом мне достаточно оглядеться вокруг, пышные леса и рощи мягко шумят на ветру, ковёр зелёной травы под ногами упруго восстанавливает свои стебельки после моих шагов, птицы и пчёлы проносятся в сладком и чистом воздухе.
Наша планета – талантливейший алхимик способный без окольных путей превратить жидкую золотую энергию прямиком в жизнь.
Я отвлекаюсь от своих мыслей, вспоминая, что я на охоте, на охоте за облаками. Вот прямо на меня движется бело-серая громада, она похожа на огромный крейсер, идущий так уверенно и упрямо что кажется не отойди я с его пути и он разобьёт меня в щепки, я делаю шаг с тропинки в сторону.
«Проходи» – говорю я. «Ты куда-то спешишь, а я не буду задерживать тебя, нарисую при следующей нашей встрече, когда у тебя будет чуть больше времени».
Я запрокидываю голову и встретившись глазами с бездонной синевой небес чувствую что тону в ней.
Пустой желудок, кофеин в моей крови и вдохновение делают этот цвет удивительно глубоким, почти объёмным, он такой чистый и яркий… Яркий! Моя память подсказывает мне это же слово только по-английски – bright! Я произношу его вслух, ещё и ещё, и наконец, вложив в него достаточно чувства удовлетворённо улыбаюсь. Отличное слово. Карандаш торопливо бежит по бумаге оставляя на ней маленькие резкие чёрточки, я не успеваю и мне досадно. Пока я рисовал одну часть облака, вторая уже несколько раз изменила свою форму и когда я заканчиваю рисовать его, на вид вполне нормальное, оно состоит из двух разных частей разделённых временным промежутком в несколько минут. Что поделать!
Немало таких растянутых сквозь время кусочков сладкой ваты запечатлено на моих рисунках и набросках облепивших стены комнаты. В конце концов об этом знаю лишь я один и пусть это будет моей тайной.
Цветные и чёрно-белые, маленькие и большие, на бумаге и на картоне, их должно быть уже сотни. Это мой своеобразный дневник без дат, полей, строчек и порядка, перечитываемый и пополняемый каждый день.
О! Вот и ещё одна запись готова!
Файл с бумагой на деревяшке застёгнут зажимами, карандаш заткнут за пояс и вновь я шагаю по дороге, тропинка переходит в широкую грунтовую дорогу с накатанными колёсными следами, она извивается серо-коричневой двух головой змеёй. Одна из этих голов заглядывает в лес, а вторая продолжает свой путь по прямой, я выбираю второй вариант, ведь вчера я уже рисовал облака стоя в окружении деревьев своими ветвями-пальцами скрывавших небо как некую драгоценность, а временами приоткрывавших её, чтобы искусить не пресыщая.
Клубы пыли выбивающиеся из под подошв сами похожи на маленькие облачка.
Моё лицо, грудь, живот нагреты солнцем, пахнет лесом и сухой травой.
В своё время я натренировал воображение так, что мог видеть тот или иной образ буквально в каждом облаке, поначалу меня это развлекало и я коллекционировал эти, часто причудливые и замысловатые, а порой простые до банальности вещи, нанизывая их одну за одной как бусины на нитку.
Однако постепенно я стал чувствовать что что-то упускаю, что-то очень очень важное. И я понял что – это была душа облака.
Так же как птица, посаженная в клетку не поет, так и облако втиснутое в клетку навязанного ему образа закрывало двери своей души передо мной.
Какой бы сложно фантастический, девственно невинный или гениально простой не был мой образ, каждый из них равносилен цепи на которую я сажаю бесконечность.
У меня ушло немало сил пока я научился выключать при необходимости своё образное видение как лампочку и когда я преуспел в этом облака снова запели.
Я стою в напряжённой позе, мой взгляд за секунды проносится от земли к небу и обратно, карандаш с характерным шорохом скользит по бумаге оставляя за собой след из графита.
Неудача. Я сминаю лист в комок и засовываю его в рот, медленно и натужно двигая челюстями глубоко задумываюсь, чувствую как морщинка прорезает межбровье.
Тело расслаблено, кожа на лбу разглажена, мокрый комок жёванной бумаги летит в сторону.
Новый лист, белый и чистый уже ждёт меня прижатый к плоскости дерева, я кладу карандаш поперёк ладони и зажимаю его всеми пятью пальцами, два его конца торчат в разные стороны из моего кулака.
Касаясь бумаги начинаю наносить грубые жирные линии, переключаюсь, вот уже они стали до противоположности тонки и легковесны, мой карандаш лихо меняет наклон с правого на левый, забегает вперёд и возвращается назад. Штрих! Ещё один!
Создаётся впечатление, что он движется сам по себе, капризно, эксцентрично, варварски. Успех! Невозможно подходить с правилами к тому что им не подчиняется. Как я мог забыть об этом?
Набросок упакован и застёгнут на зажим. Я в движении, меня мучит жажда, справа от меня загородные домики, сгрудившиеся в тесную коммуну, люди называют их забавным словом «дачи». Решено! Я меняю маршрут сообразно своим потребностям.
Подходя к постройкам мне сразу бросается в глаза их колорит, забавно как в каждом домике видна рука к нему приложенная, точно десятки разных художников создают объёмные картины за своим забором.
Сколько изобретательности, подчас наивной, вложено в них!
Порой грубовато и безвкусно украшенные они всё же трогают своей открытостью и простотой души их преобразившей.
Я стучусь в калитку первого попавшегося домика, из-за беседки оплетённой виноградом выглядывает старушка, в её глазах немой вопрос.
Я подношу невидимую кружку к губам жестом показывая что хочу пить, она наклоняет голову в знак того что моя пантомима понята правильно, сопровождая свой кивок лёгкой улыбкой.
И вот уже опять я меряю шагами дорогу, движение вперёд меняет пейзаж вокруг, густые посадки уступают место чёрным распаханным полям разлинованным зеленью, по обеим сторонам от меня видны на фоне неба крыши деревенских домов с рыжими кирпичными трубами.
Все они выстроены в одну линию и в конце каждой такой линий воткнут в землю гигантский предмет до странности похожий на толкушку для картофеля.
Я гляжу в небо, привычные моему глазу горы хлопка равнодушно дрейфуют по бирюзовой глади.
А что если облака это язык бога? Что если это белые слова написанные на голубой бумаге, зашифровавшие в себе ответы на все вопросы какие когда либо будут заданы, никем не замеченные они проносятся у нас над головами ежеминутно, ежечасно, изо дня в день. Наверное, было бы здорово читать небо как открытую книгу.
А в безоблачные дни бог молчит.Может он устал расточать свою мудрость понапрасну? Нет! Скорее он просто отдыхает и собирается с силами.
Думая так я сажусь на дубовый пень, кладу планшет на колени и начинаю зарисовывать стайку серых облаков испуганно жмущихся друг к другу.
Давно перевалило за полдень, воздух буквально плавится от насытившего его зноя, я чувствую как струйка пота течёт по моему виску переходя на шею и скрываясь за расстёгнутым воротом рубашки.
Мои воспоминания вновь затягивают меня, на этот раз размотав клубок уже прожитого не сильно, но до позавчерашнего дня.
Я вспоминаю большое облако сплошной полосой рассекавшее небо на две ровные половины, каждый из его концов подчиняясь законам перспективы истончался и заострялся по мере удаления от меня в итоге вонзаясь в противоположные стороны горизонта.
«Гигантская стрелка компаса, да и только!» – тогда подумал я в восхищении, а моя фантазия не утерпев даже раскрасила её в синий и красный.
Я так и не смог втиснуть эту небесную дорогу в свой маленький бумажный прямоугольник, как ни старался.
Позже, уже ночью я был внезапно разбужен кем-то или чем-то, разлепив веки и оглядевшись вокруг я понял, что этот кто-то уже ушёл, впрочем, оставив после себя маленькую искорку в моём сознании.
Включая светильник и раскладывая на столе три листа вряд, я спрашивал себя, почему мне не пришла эта идея раньше? По всё ещё не стёршимся и сохранившим свою свежесть дневным впечатлениям я набросал на крайних листах пейзажи противолежащих сторон света с удаляющимися в них по небу концами стрелки-облака, в то время как центральный лист был связующим между ними и нёс на себе голубизну неба с пересекавшей её из конца в конец белой и слегка волнистой полосой, походившей на след от самолета, разве что потолще.
В итоге у меня получилось подобие комикса, каждый кадр на своём отдельном листе. Оставляя всё это на столе я брёл к своей кровати с таким чувством удовлетворения как если бы решил одну из мировых проблем.
Хруст. Это моё плечо выражает недовольство утомительным и напряжённым в своей статичности положением, откладывая карандаш и разминая затёкшее плечо я оглядываю получившийся рисунок. Я чувствую, что его незаконченность, или даже лучше сказать недосказанность именно то, что мне сейчас нужно, согласно кивнув облакам на бумаге прячу их в импровизированную папку к остальным.
Вперёд! Дорога ведёт меня. Куда именно? Её дело вести, а моё следовать вот и всё что мне нужно знать, чуть больше и хрупкий баланс счастья первооткрывателя будет утерян.
В который раз я запрокидываю голову чтобы увидеть небо.
Всё как в первый раз, неизменная мягкая сочность цвета освежает, бросается в глаза игра контраста с душным пыльным воздухом вращаемым вокруг меня помощью слабого ветерка.
Я представляю что надо мной… Урчание в животе грубо отрывает щупальца моего воображения от небесной сферы, напоминая, что у живой машины, к которой прикреплена моя душа есть свой лимит прочности.
Нехотя возвращаюсь на землю и постояв с минуту в задумчивости поворачиваю домой. Накопившаяся за день усталость накатывает большой волной стараясь сбить меня с ног. Нужно пополнить силы и захватить свою коробочку с пастелью, интуиция подсказывает мне, что сегодняшние вечерние эффекты обещают быть особенными.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
Последние комментарии
20 часов 37 минут назад
20 часов 56 минут назад
21 часов 5 минут назад
21 часов 6 минут назад
21 часов 9 минут назад
21 часов 26 минут назад