«Притяжение противоположностей» (СИ) [Веллет] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Варрик взобрался на высоковатый для него стул и с пониманием оглядел сервированный стол: дорогие закуски, хорошее вино. Его собеседник широким жестом указал, что всё это — для дорогого гостя, и гном сощурился, устраиваясь удобнее.

— Видно, приятель, неплохо ты на мне зарабатываешь, — проницательно произнес он, оглядев на свет рубиново-алую жидкость в бокале. — В прошлый раз я не досчитался полутора сотен роялов, но простил, помня твое «бедственное» положение; но на этот раз… На этот раз ты зарвался, дружище. По самым скромным подсчетам, не меньше трех сотен. И что-то мне подсказывает, что дело этим не ограничилось.

Его собеседник — человек, взгляд которого было крайне трудно поймать — заискивающе произнес, хотя и не смотрел на гнома:

— Мы ведь старые друзья, мастер Тетрас. Я уж привык не размениваться на медяки, когда речь идет о тебе. Разве несколько серебряков стоят хороших отношений? Может, я и не доплатил тебе пару золотых, но ведь я и в прочем не следую букве контракта. Задержал ты главу или вообще запропал — на Рваном Берегу или на каких-нибудь Глубинных тропах… Я ж не спорю! Хорошего автора еще поискать.

Варрик хмыкнул:

— Начал с медяков, закончил золотыми. Про таких говорят: «дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде». Хороших авторов, дружище, мало. А вот издателей хватает. И вот думается мне — а не послать ли мне тебя в…

— Обожди, — человек занервничал и огляделся, точно стены родной конторы могли ему чем-то помочь. — Ну, чего хочешь? Сколько тебе процентов надо? Шестьдесят, семьдесят? Остальные-то за тридцать работают!

— А какая мне разница, сколько ты в контракт впишешь, если все равно потом медяками удержишь? — Варрик криво улыбнулся.

— Без ножа режешь! — фальшиво воскликнул собеседник. — Ну, хочешь, я тебе…

Он замолчал. Предложить Варрику Тетрасу что-то завлекательное было трудно — он был слишком самодостаточен, обеспечен и уверен в себе, а кроме того, имел знакомых по всему Тедасу и близко дружил с Защитником Киркволла.

— Охохо, — вздохнул Варрик, а потом хитро блеснул глазами. — Давай так, приятель: я тебе и следующую рукопись принесу, а ты мне все до золотого выплатишь — раз; и отстанешь со своими нравоучениями, чего мне писать, а чего не писать — два. Даже если я напишу руководство по магии крови, ты его возьмешь.

— Такую книжонку многие бы купили только для того, чтобы полюбопытствовать, чего это гном там мог понаписать, — хмыкнул издатель. — Ты же знаешь, я тебе друг, так что пиши, что хочешь. Только это… Любовная лирика сейчас не в чести — не до любви тут сейчас всем. И про магию лучше того… не писать. А то как бы рыцарь-командор не сожгла весь мой склад и меня заодно как врага Церкви. И всем уже давно надоело читать, когда книга плохо кончается. Народ хочет, чтобы хотя бы в выдуманных историях все было хорошо. Ну и еще…

— Эй-эй, — прервал его Варрик. — Ты меня, верно, плохо расслышал. Я тебе сказал, что напишу то, что считаю нужным. А то кого другого найду.

— Приноси, — сдался собеседник. — Что б ни принес, небось, в накладе не останусь.

— Ты-то точно не останешься, — Варрик сполз со стула, демонстративно не прикоснувшись к изысканным блюдам и вину. — Как бы мне в накладе не остаться, а себя ты, приятель, явно не обидишь. Пойду я, меня Защитник ждет.

— Так ты не один? — оживился вдруг человек. — А что ж ты не позвал сюда своих друзей? Зачем заставил их ждать, как просителей, в коридоре?

— Не дошли у нас с тобой еще отношения до той точки, чтобы я пришел к тебе с Хоуком, — усмехнулся Варрик. — Но ты не горюй. Когда до этого дело доходит, обычно живыми не многим уйти удается. Ну, бывай, не грусти.

Он помахал рукой — и скрылся за дверью, небрежно сдвинув арбалет по плечу.

***

— Это какая буква? — строго вопросила Авелин.

Фенрис отвернулся. Несмотря на определенные успехи в плане обучения грамоте, в буквах он до сих пор временами путался — особенно в тех, что были ужасно похожи между собой. И сейчас он колебался, не мог припомнить с уверенностью.

— Давай лучше попробуем еще раз, — гораздо мягче произнес Донник. — Думаю, Фенрис сразу вспомнит, когда начнет читать.

Оба — муж и жена — сидели по двум сторонам от эльфа и подсказывали. Порой они действовали слаженно, как будто в бою; а иногда, напротив, от их споров было больше вреда, чем пользы. Фенрис сжал зубы и уставился на раскрытую страницу, в очередной раз напомнив себе, что вслед за мучительным уроком последует более приятная часть вечера — можно будет немного выпить и поболтать, сыграть в карты… А если вина будет больше, чем «немного», то и затеять дуэль, прямо в доме. Соседние комнаты пустовали по большей части, в них ничего разрушить уже было нельзя.

Фенрис коснулся пальцами строки, на которую указывал Донник, и прикрыл ладонью текст ниже, как учила Авелин, чтобы не отвлекаться. Чтение давалось ему лучше письма, и он, порой неосознанно, прочитывал правильно, а потом, над чистым листом, не мог воспроизвести даже того же самого…

— Се-рый Страж… — он тянул гласные, чтобы звучало не совсем по слогам, — уда-рил ме-чом ог-ром-но-го кос-ма-то-го ог-ра и вог-нал в не-го кли-нок по ру-ко-ять.

Прочитал — и встряхнул головой, недовольно возражая прочитанному:

— Дальше можно не читать. Если в бою с огром воин-неудачник вогнал в него меч по рукоять, то его храбростью восхитится разве что Создатель, потому что извлечь меч быстро не удастся, а эти твари способны одним движением разорвать напополам.

— Это художественное преувеличение, — хмыкнул Донник. — К тому же, мастер Тетрас не дерется мечом, откуда ему знать такие тонкости.

— Он и так регулярно у меня консультируется, — вторила ему Авелин. — Но ему никогда не хватает терпения дослушать, что я рассказываю про мечи.

— Признаться, мне и самому на таких твоих рассказах уснуть хочется, — Донник сказал это и спрятался за Фенрисом. — Читай дальше, не отвлекайся. Дойдешь до конца страницы, напишем еще несколько предложений — и отстанем на сегодня от тебя.

— Хорошо, — эльф сдался и упрямо уставился в книгу. — Огр за-ре-вел, брыз… брых…

— Брызжа, — подсказала Авелин. — Сложное слово, ничего страшного.

— Брызжа слю-ной, — кивнул Фенрис, — и в э-тот миг… Страж од-ним прыжком о-ка-зал-ся у не-го на пле-че и с гром-ким кри-ком пе-ре-ре-зал тва-ри гор-ло. Хм, — он задумался, — Возможно, я бы поверил, если у Серого Стража за спиной был маг, который замедлил огра до той стадии, что тот едва мог двигаться. Но судя по книге, Серый Страж путешествует один и уничтожает Порождений Тьмы сотнями в одиночку.

— Мы бы не принесли тебе книгу про магов, — фыркнул Донник. — А про Шартана ты лучше прочтешь сам, без наших подсказок.

— Не хватало еще только про магов читать, — буркнул Фенрис. — Ради этого и учиться не стоило бы. Кстати, эта книга короткая. Скорее, рассказ… Я заглянул в конец, но не читал. Я думал, Варрик только романы пишет.

— Это и есть рассказ, — пояснила Авелин. — Романы — это хорошо, но даже писателю надо на что-то жить. После того, как его дела с Торговой Гильдией пошатнулись, Варрик написал немало рассказов… А что?

— Мотивация, — вздохнул эльф. — Когда стремишься узнать, что же дальше, не так тоскливо зубрить. А здесь, в общем, все понятно с самого начала. Серый Страж убьет всех и наверняка красиво умрет. Возможно, вместе с какой-нибудь особенно мерзкой тварью.

— Ты точно не читал конец? — сощурилась Авелин.

— Точно, — эльф улыбнулся уголком губ. — Просто тут не надо быть великим мыслителем, чтобы догадаться.

— Ладно, в следующий раз принесем роман, — заверил приятеля Донник. — Варрик как раз взялся что-то писать. Обещал, что первая глава выйдет буквально на днях.

— Надеюсь, не про Глубинные Тропы, — хмыкнул Фенрис. — Мне их и в жизни хватило.

— Увидим, — Авелин снова потыкала пальцем в строку. — Читай. Иначе писать заставлю.

Эльф переглянулся с Донником — и обреченно уткнулся в текст.

***

— Твой ход, Блондинчик, — окликнул Андерса Варрик. — Опять задумался? Или это и вовсе не ты, а тот, второй?

Маг вздрогнул и уставился в свои карты, точно видел их впервые. Потом рассеянно оглядел расклад на столе и прикусил губу, а потом и с несчастным видом выложил «крысу», расписываясь в том, что и эта взятка уйдет Изабеле.

Фенрис усмехнулся. Еще одна взятка мимо Андерса — и магу в лучшем случае удастся закончить игру при своем. Но шанс того, что маг в очередной раз проиграется в пух и прах, все равно был выше.

— Я — это всегда я, — мягко пожурил Андерс гнома.

— Да-да, ты контролируешь его, мы помним, — язвительно усмехнулся эльф. — За исключением тех случаев, когда он вырывается.

— Справедливость не интересуется карточной игрой, — Андерс покосился неодобрительно. — Это только мне интересно.

— А если тебе интересно, то почему ты так и не научился? — с искренним любопытством попыталась уточнить Мерриль.

Маг демонстративно от нее отвернулся и возвысил голос:

— Вы продолжать партию собираетесь, или будем обсуждать меня, Справедливость и наше умение играть в карты?

— Все-таки ваше? — снова съязвил Фенрис.

— Я бы тоже продолжила кон, — вмешалась Изабела. — У меня как раз кончаются средства на булавки, неплохо бы пополнить запас.

— Может, мне с каждого похода просто передавать прибыль тебе? — усмехнулся Хоук, до того молчавший.

— Ну уж нет, — тотчас возразила пиратка. — А поиграть?

— В этот раз мы еще посмотрим, кто кого, — Фенрис побил «рыцаря» Изабелы «королевой». — Маг, можешь дальше не смотреть, тебе уже ничего не светит.

Варрик добродушно посмеивался, а Фенрис скептически проводил взглядом Мерриль, которая подвинулась к Андерсу и вроде бы попыталась его утешать. Андерс утешался плохо — слушать эльфийку он явно не желал и только отмахивался.

— Ты в нем сейчас дырку взглядом прожжешь, — тактично намекнул эльфу Хоук.

— Пусть глядит, — не согласился Варрик. — Не мешай мне строить наблюдения.

— О, — Изабела вдруг еще больше оживилась. — Ты что-то пишешь… Про нас? Я хочу быть главной героиней! Прекрасной и безжалостной, желанной и неотразимой!

— Книги про таких героинь редко становятся популярными, — Варрик фыркнул. — Про это каждая вторая пишет — и ни капельки достоверности.

— Тогда хотя бы в роскошной шляпе, — вздохнула пиратка. — А если хочешь, я охотно поделюсь с тобой воспоминаниями про… Больше про мужчин, конечно, но и про женщин мне тоже есть чего рассказать.

— Ой, нет-нет, — сразу взмахнул руками гном. — Во-первых, я хочу еще спать по ночам. Во-вторых, не хочу стать второй Распутной Вдовой. Мне привозили салонные журнальчики этой дамочки.

— И что там такого написано, что тебе не удавалось спать? — поинтересовалась Мерриль.

Изабела фыркнула.

— Да вот все крутился с боку на бок — и пытался представить, как оно вообще так осуществить можно, — туманно откликнулся Варрик. — И не получилось. Представить, в смысле.

— Каждый зарабатывает на жизнь тем, что у него получается лучше всего, — рассудительно заметил Хоук, но любой, кто его знал, слышал, что тот и сейчас иронизирует в своей излюбленной манере. — Вот я, например, получается, лучше всего умею убивать всяких нечестивцев. Варрик пишет книги. А Распутная Вдова, видимо…

— Ну уж нет, — не согласилась Изабела. — Дело — это дело, а хобби — это хобби. Я вот могла бы стать проституткой, но это неинтересно. Хобби должно быть для души.

— Я вот сейчас для души и пишу, — согласился гном. — Ох, для того, чтобы писать то, что я хочу, мне пришлось проститься с неслабой частью прибыли, но дело того стоит. Зато никто не приседает на уши «пиши то, не пиши сё». Вот ты, Блондинчик, что бы хотел прочесть?

— Манифест. Свой. Распечатанный огромным тиражом, — хмуро отозвался Андерс.

— А ты, Хоук? — Варрик перевел взгляд на Защитника.

— А я и так постоянно читаю чьи-то эпистолярные опусы, — хмыкнул Хоук. — Защитнику каждый желает написать свои, порой очень умные мысли. А хотел бы я почитать сборник анекдотов, но тот, что лежит у меня дома в уборной, я давно знаю наизусть. Вот разве что ты чего-нибудь интересное напишешь… Может, удастся даже послать подальше всех страждущих — и просто с удовольствием почитать.

— Довольно интересный сборник, — заметил Андерс. — Интересно, кто его выпустил, потому что там три части: первая про магов, вторая про храмовников, а третья про Церковь. А вместо имени автора — явно псевдоним.

— Могу попробовать узнать, — предложил свои услуги Варрик. — Такая книжица не может не быть запрещенной, а значит, я по пальцам могу перечесть, кто мог ее выпустить.

— Пусть лучше еще выпустят, — потребовал Хоук. — А имена героев знать иногда вовсе не обязательно.

— Как скажешь, командир, — хмыкнул гном. — Зароню в умы мысль о том, что поклонники жаждут продолжения.

— А слышали анекдот? — непосредственно бросила Изабела. — Повстречался раз маг крови с девственницей…

— Я не хочу его слышать, — тут же перебил ее Андерс.

— А я хочу, — потребовала Мерриль. — Ну, познакомился, и?..

— Я тебе на ушко расскажу, — хмыкнула Изабела. — А потом объясню.

— Нынче магов крови гораздо больше, чем девственниц, — неприязненно заметил Фенрис.

— Конечно, — смерил его взглядом Андерс. — Храмовники же повсюду.

— Для того, чтобы уменьшать количество магов крови и девственниц, вовсе не обязательно быть храмовником, — попытался прервать спор Хоук. — У меня вон брат храмовник. И что, вы думаете, девственниц стало меньше? Сильно сомневаюсь.

— Какой замечательный сюжет, — добавил Варрик. — Маг крови и храмовник — братья. Но я не смогу такого написать, потому что у меня нет знакомых магов крови. Маргаритка не в счет.

— А у тебя не найдется издателей, которые бы взялись… — начал было Андерс.

— За манифест? — гном качнул головой. — Это вряд ли. Выгоды это не сулит, а сулит сплошные неприятности. Даже за деньги никто не согласится. Кстати, насчет денег… Держи, Мрачный эльф, твой выигрыш. Хорошо, что мне уже дали аванс.

— Еще кон? — предложила Изабела.

— Я, пожалуй, пойду, — Андерс поднялся. — На следующий кон мне разве что посох поставить.

Фенрис поглядел на мага — и вдруг ощутил что-то вроде укола стыда. После предыдущего похода на Рваный Берег Андерс наверняка немало потратился, залечивая многочисленные повреждения эльфа. Но и говорить этого вслух Фенрис не собирался, а потому дождался, пока одержимый скроется за дверью и негромко обратился к Гаррету:

— Хоук, — он дождался внимания и сосредоточенно попросил, — ты не мог бы доставить этому в клинику зелий и бинтов? Ты все равно туда заглядываешь.

— Дожили, — картинно закатил глаза Защитник. — Может, еще перевязать ленточкой и написать, от кого?

— Это лишнее, — торопливо заметил Фенрис. — Просто не хочу оставаться в долгу.

— По мне, так лучше бы ты сам к нему заглянул, — Хоук недовольно нахмурился. — Я в свои десять сознательнее был. Тебя никто не просит с ним дружить, но… Скоро через меня разговаривать будете.

Фенрис не стал отвечать и не стал смотреть на Гаррета, сосредоточенно собирая откатившиеся по столу золотые и серебряные кругляшки. И, разумеется, не заметил того, как внимательно на него глядит Варрик. И не видел, как покраснела смеющаяся Мерриль, которой Изабела что-то шептала на ухо.

========== Часть 2 ==========

— А я сказал, пойдешь, — громко и задиристо заявил Хоук. — Иначе я отправлю туда Мерриль. И можешь себе представить, что она наговорит.

— Не надо, — пошел на попятную Фенрис. — Мало мне одержимого, ты еще и магессу крови хочешь впутать? Это заговор магов против меня!

— Еще один, — демонстративно простонал Гаррет. — Мало мне рыцаря-командора, которой на каждом углу заговоры мерещатся, так еще и в собственном доме!..

— Есть вещи, которые… — начал было эльф, но Хоук его перебил.

— Создатель, я же не на кровавый ритуал тебя отправляю! Смотри сюда, все предельно просто. Приходишь в Клоаку, доходишь до лечебницы, заглядываешь, улыбаешься… Ну, ладно, можно и без этого. Отыскиваешь Андерса, дожидаешься, пока он закончит, если он занят, и говоришь: «Спасибо, Андерс, это тебе». Всё! Дальше можешь просто развернуться и уйти.

— Чтобы мне в спину какая-нибудь гадость прилетела? — подозрительно сощурился эльф. — Он мне не поверит!

— Да если он в себя после этого придет — уже будет чудо! — махнул рукой Хоук. — Я бы на его месте обалдел. Подумал бы, что свершилось второе пришествие Андрасте или еще что-нибудь столь же грандиозное.

Фенрис повел плечами, словно ему было зябко, и обреченно взял в руки металлический сундучок, в котором позвякивали фиалы.

— Зря я вообще это сказал, — оставил он за собой последнее слово. — Молчал бы — не пришлось бы идти к одержимому.

— И терзаться муками совести, — фыркнул Гаррет. — Иди-иди. Можешь от меня привет передать.

— Такого пункта в изначальном задании не было, — усмехнулся Фенрис.

— Если боишься позабыть, что нужно сделать и в каком порядке, можешь записать, — любезно предложил Хоук. — Кстати, как твои успехи?

— Неплохо, — эльф чуть отвернулся, а на скулах проступил бледный румянец. — Я почти все могу прочесть сам, Авелин меня хвалила. Пишу, правда, хуже… Но самое страшное — прочесть написанное от руки. У Авелин почерк еще ничего, а Донник карябает, кажется, хуже, чем я.

— Рад слышать, — Защитник тепло улыбнулся. — Хорошо, что тебе помогают. Я бы тебе помочь не смог — мне и Карвера-то хотелось посохом треснуть, пока он учился. Но он хотя бы не огрызался. Уважал меня… Как давно это было!

Раздался стук в дверь, лай Пса, а потом и голос Бодана провозгласил:

— К вам пожаловал мессир Тетрас. Мессир Хоук, вы слышите?

— Слышу, — на весь дом проорал Защитник. — Пусть идет сюда.

— Пойду, — Фенрис сразу заторопился и постарался прикрыть сундучок локтем. — Но если что не так…

— Главное — не убивай, — посоветовал Хоук. — А со всем остальным разберемся как-нибудь.

Варрик зашел в комнату, когда Фенрис уже уходил и, коротко поприветствовав эльфа, обратился к Хоуку:

— Что, друг, замучили мы тебя?

— Вовсе нет, — улыбнулся Гаррет. — До прихода Фенриса я пытался сочинить письмо Мередит, но, видишь ли, в чем незадача… Мне все время хочется написать проще и лаконичнее, а после всех исправлений у меня упорно остаются всего три слова — причем каждый раз одинаковые. И хотя они лаконичны донельзя…

— Вот и у меня незадача, — со вздохом поведал Варрик. — С тем и пришел.

— Надеюсь, попроще незадача, чем в прошлый раз, — пробормотал Гаррет.

— Это как посмотреть, — гном прошествовал вглубь комнаты и уселся в кресло перед камином. — Вроде и попроще, а вроде…

— Не томи уже, рассказывай, — Хоук принял серьезный тон и уселся напротив. — Позвать Орану, чтобы принесла чаю?

— Лучше бы чего покрепче, — поскреб подбородок Варрик.

— Покрепче и здесь найдется, — Гаррет поднялся и небрежно подхватил со стола пузатую бутылку в золотой оплетке. — Фенрис балует, но я, в отличие от него, не люблю пить в одиночку.

— Вот как раз о Фенрисе… — Варрик окончательно нахмурился и уже за кружкой — Гаррет поленился идти за кубками или бокалами — заговорил. — Видишь ли, друг, мне надоело писать под указку издателей. То есть я и раньше, конечно, находил способы их обдурить, но все равно — контракт, обязательства, все такое прочее… А тут добился возможности писать, что хочу. Огляделся — вокруг столько всего интересного! Ну и издатель мой в чем-то, конечно, прав: и любовная лирика читателю приелась, и печальный финал, и про магов писать… небезопасно. Но я, знаешь ли, творец! И такое у меня вдохновение поперло!.. Несколько дней, не разгибаясь, сидел. Одних чернил перевел! Зато сразу три главы написал, одну сразу в издательство снес… Стейнер аж подпрыгнул, когда прочел. Говорит, совершенно новый стиль. Сразу в печать отправил, две следующие оплатил. Но я-то, дружище, знаю, что там дальше будет… И как первая волна вдохновения схлынула, тут-то мне и не по себе стало.

Гаррет задумчиво оглядел друга, но тот сидел, нахохлившись, глядя в огонь и цедя из кружки вино. И молчал.

— Мне уже интересно, что ты там понаписал, — заявил Хоук. — Сорвал покровы с тайных извращений Верховной Жрицы? Написал, что Мередит на полставки подрабатывает в «Цветущей Розе»? Неужели биографию семейства де Копьи собрался издать?! Говори, или я от любопытства лопну.

— Мне нравятся твои предположения, — хмыкнул Варрик. — Но… нет. Все гораздо проще. Я взялся писать роман, и в качестве прототипов взял хорошо нам знакомых товарищей.

— И… что? — не очень понял Хоук. — Так многие делают. Изабела вон вообще хотела главной героиней стать.

— Так то Ривейни, — гном поежился. — А вот остальные… Ну, Мрачный эльф — ладно, он вроде бы и читать не умеет. А вот информация, что Блондинчик у тебя в уборной анекдоты почитывает, меня насторожила. Я-то думал, он, кроме своего Манифеста и пособий для магов, ничего не читает. А вот поди ж ты…

— Ты про него, что ли, пишешь? — Хоук фыркнул. — Весь из себя мрачный и не понятый обществом герой? А любовная линия там есть? Тогда, уверен, эти чувства трагичны и неразделенны.

— Да вот нет же! — Варрик даже заерзал. — Как раз любовную линию нужно завершить более-менее счастливым финалом…

— Ты же сам говорил, что такое всем давно надоело? — приподнял бровь Защитник.

— …а чтобы это не было скучно и заезженно, — продолжил гном, несмотря на то, что его перебили, — я подобрал главному герою отличную партию.

Хоук даже говорить ничего не стал, поглядел только укоризненно — дескать, колись, я все равно узнаю…

— И я подумал, — нарочито-небрежно бросил Варрик, — что ему отлично подойдет такой же мрачный и непонятый ненавистник магов… Понимаешь? И теперь у меня две проблемы.

— Кх-х, — Гаррет долго осознавал сказанное, а потом замер и подавился вином. — Две?! Мне кажется, их скоро станет гораздо больше.

— Ну, пока две, — задумчиво проговорил друг. — Или три… В общем, во-первых, я теперь опасаюсь, что это дойдет до Блондинчика. У него в лечебнице постоянно кто-то ошивается, и кто-нибудь наверняка поделится замечательной — или напротив — ужасной историей про такого же мага. Во-вторых, Стейнер уже издал первую главу, издаст и вторую с третьей, а когда узнает, что в книге дальше будет, наверняка меня убьет, потому что деньги уже вложены, а история ему явно не понравится. Ну и…

— Говори уж, — махнул рукой Хоук. — Чего теперь-то уже волноваться?

— Ну и еще я на чувственной сцене застрял, — недовольно закончил Варрик. — Страсть, пыл, поцелуи — и всё, ни взад, ни вперед.

— Ну здесь-то я тебе вряд ли чем помогу, — странным голосом произнес Гаррет. — Твоему Стейнеру, если надо, морду набьем. Он издатель, вот и пусть издает, а критиковать — не его дело. Андерс… ну, он точно не будет в восторге, но это еще полбеды. А вот беда-то как раз в том, что Фенрис уже вполне неплохо читает, сам сегодня хвастался.

— Ох, — Варрик абсолютно искренне схватился за сердце, сбив тяжелую цепочку на шее на сторону. — Может мне, того, в Ферелден сбежать, пока не поздно?

— От них не убежишь, — скорбно заметил Защитник. — Лучше сразу покаяться. Тогда, может, не убьют. А почитать-то хоть можно?

— Можно, — Варрик печально вздохнул и извлек из поясной сумки сложенную вдвое тонкую книжицу. — Аккуратней только, еще сильно пачкает краской. Когда я ее взял, она еще теплая была.

— Посмотрим, — Гаррет цапнул книжку, сразу же перемазался, но не обратил на это ни малейшего внимания, а раскрыл посередине — там, где листы скреплялись между собой — и начал с выражением читать вслух. — «Адрис до боли прикусил губу — видеть страдания хрупкого эльфа было невыносимо, но и остановиться и прервать бой было невозможно. Фенрил сражался так, словно перед ним раскрылась бездна, а позади бушевал лесной пожар…» — тут Хоук отвлекся и с сомнением глянул на друга. — А ты уверен, что это будут покупать?

— Еще как, — кивнул Варрик. — Такого тут еще не видели. Ну и в Орлей письмишко-другое надо написать, там точно заинтересуются.

— Поспеши, — серьезно посоветовал Гаррет. — А то вдруг не успеешь? Прямых наследников у тебя нет, а пока завещание вступит в силу…

— Что-то шутки у тебя сегодня… не очень, — поежился гном. — Потому к тебе и пришел. Может, поговоришь с ним? С ними, я хотел сказать. Эх, знал бы, что Мрачный эльф учится читать, может, и за другую какую идею взялся… Что ж он молчал?

— Он вообще никому говорить не хотел, — пояснил Хоук. — Пока не научится. От такого невольно чувствуешь себя уязвимым — когда тебя окружают те, кто легко владеют тем, чего ты всегда был лишен. И я молчал — из уважения к нему. Но ради твоей безопасности… Не мог промолчать.

— Гаррет, — сосредоточенно объявил Варрик, — ты просто обязан мне помочь. Объясни им как-нибудь, что жизнь — одно, а художественный замысел — другое. Что у них просто удачные типажи… Ну, в общем, что-то такое.

— А теперь подумай — и скажи, волнуют ли их обоих такие объяснения, — потребовал Хоук.

— Ну… Вряд ли, — тактично заметил Варрик. — Но ты любого сумеешь убедить. А еще ты единственный, кого они оба вообще слушают. Не дай погибнуть в цвете лет, я слишком молод!

— Обещать ничего не могу… — Защитник вздохнул. — Но попробую, куда деваться-то. А с тебя — еще один сборник, как обещал!

— Как же высоко ты ценишь жизнь друга, — хмыкнул гном. — В цену сборника анекдотов из сортира. Я тоже обещать не могу… Но приложу все усилия.

***

— Что значит «спасибо»? — озадаченно потряс головой Андерс.

— От счастья слова позабыл? — язвительно осведомился Фенрис. В инструкциях Хоука как-то не было того, что маг с самого начала позовет его в свою комнату.

Вообще-то все выглядело вполне логично. В лечебнице хватало народу; Андерсу не давали прохода, постоянно одергивали, окликали… Кто-то постанывал, кто-то норовил ухватить за руку; плакали дети. Маг добрых четверть часа не мог освободиться, когда увидел нежданного посетителя, а стоило ему вырваться ненадолго, как цепко ухватил за локоть — и увел за собой. И буквально втолкнув в убогую спальню, зашел сам, перекрывая собой единственный выход, и изрек:

— Ну?

В этом коротком слове было больше, чем можно было сказать самой прочувствованной речью: и изумление, и тревога, и насмешка, и злорадство, и…

— Спасибо, Андерс, — Фенрис почти насильно впихнул ему в руки сундучок и потребовал. — А теперь дай пройти.

Но маг не дал. Он всем своим видом продемонстрировал, что так просто не сдастся, и теперь требовал ответа, постукивая носком сапога по полу.

— Ну что ты хочешь услышать? — эльф понял, что обойтись малой кровью не выйдет. А все Хоук! — Ты на меня тратишься, потому что я в бою всегда на передовой, а потом валяюсь тут у тебя. Хотел передать через Хоука, но он уперся. У тебя вон толпы страждущих, им пригодится. И дай наконец пройти!

Андерс со стуком отставил сундучок на тумбочку и скрестил руки на груди:

— Ну уж нет. Здесь что-то не так, и я должен понять, что. Я держу эту лечебницу уже больше четырех лет. И столько же латаю тебя, но совесть у тебя взыграла только сейчас, что заставляет меня сомневаться в искренности намерений.

Фенрис помялся. Объяснение-то было, но говорить об этом — значило почти признать справедливость притязаний мага… Но и выхода не было.

— Раньше было… проще, — выдавил Фенрис. — У тебя было меньше… сложностей. Многие хотят вырваться из Киркволла, а ты, одержимый, наверняка помогаешь всем. Да еще и проигрываться умудряешься, будто есть что проигрывать. Играл бы ты получше, мне бы и в голову не пришло… А деньги, тем более от меня, ты бы не взял.

— Может, я и одержимый, но еще не настолько низко пал, — фыркнул Андерс. — Я не нуждаюсь в помощи.

— Ты, может, и не нуждаешься, — буркнул эльф. — У тебя с твоим демоном все хорошо. А вот они все, — он махнул рукой на оставшуюся позади лечебницу, — нуждаются. И раз уж Хоук почему-то тебе благоволит, то должна же быть от тебя какая-то польза. Утешься тем, что лично тебе я бы и ломаного медяка не дал. Мне все эти притирки ни к чему, не сдавать же обратно, чтобы их же потом тебе продали втридорога. И дай наконец пройти.

Андерс довольно долго молчал, после чего посторонился и процедил:

— Выходи, чтобы я видел тебя.

Фенрис только фыркнул, хотя где-то в глубине души смутно осознавал, что приди Андерс к нему в особняк, он повел бы себя не лучше. А то и хуже — и меч к горлу бы приставить не постеснялся.

Протиснувшись мимо мага, эльф с самым независимым видом отправился было к выходу, но за дверями — за обеими — раздались крики и чьи-то спазматические рыдания, а потом оттуда хлынуло множество людей… Или эльфов. Или и тех, и других. Фенрис не разбирал в этой мешанине ничего, только чувствовал запах, который не перепутал бы ни с чем. Запах крови, гари и горелой плоти.

— Расступитесь, — голос Андерса взвился, а те, кто ожидали своей очереди или приходили в себя после лечения, послушно пропустили целителя. — Что случилось?

— Не знаем, — простонал женский голос. — Мы работали в шахте, а потом грохот, все задрожало… И огонь — со всех сторон. Мы не поняли ничего, нас почти завалило. Рейгар, Рейгар, смотри на меня, слышишь? Не смей! Не закрывай глаза! Рейгар…

Фенрис оглянулся. Андерс, бледный, но решительный, как-то разом расправил плечи и воззвал:

— Не толпитесь! Самых тяжелых — сразу ко мне. Я сейчас выставлю склянки с отваром эльфийского корня — на время облегчит боль. Если кто-то может помочь… — он не закончил и сразу засуетился. Гремел ящиками, поспешно доставая бинты и лед; сам передвинул походную койку, на которой уже засохла бурыми пленками чья-то кровь…

Пострадавшие затаскивали своих товарищей в лечебницу. Те, кто ожидал здесь внимания целителя — не все, правда — тоже подскакивали, перенимали…

В дверях народу стало поменьше, и Фенрис хотел бы уйти, но… Не смог. Здесь не было ни одного здорового, но и они, не зная друг друга, старались как-то прийти на помощь.

— Чем помочь? — бросил эльф, нагнав Андерса.

Тот глянул на него через плечо, как будто уже давно забыл о его существовании, но если и удивился, то никак этого не проявил, а бросил коротко:

— Осмотри тех, кто полегче. От ожогов помогает отвар из веретенки и лозы, рыжий такой, я покажу. Будь готов, что в первый миг от него жжет еще хуже, а легче становится только потом. Зелий жизни мало, но если видишь, что кто-то гибнет — не жалей.

— Да я же сам их тебе притащил, — обозлился Фенрис. — Отвар из веретенки — его на рану или пить?

Андерс глянул на него с ужасом и выпалил:

— К ране, конечно! Если его выпить…

— Я ж не целитель, — уязвленно буркнул эльф, но Андерс уже не слушал.

Маг коротко указал на нужные зелья — действительно какого-то буро-рыжего оттенка — и занялся делом. Фенрис буквально кожей чувствовал, как магия окутывает, пропитывает небольшую лечебницу, но он старался не обращать на это внимания. Присел перед поскуливающей от боли женщиной, что бессильно опустилась прямо на пол, и негромко произнес:

— Покажи, где болит.

Женщина замолчала, обнажая сжатые зубы, и дрожащей, перемазанной в саже рукой потянула вверх полуистлевшую, обугленную юбку, оголяя ноги. В иной момент Фенрис бы, возможно, даже смутился, но сейчас ему было не до смущения — бледную кожу щиколоток и голеней покрывали рубиново-алые отметины и волдыри, частью прорвавшиеся; колени были разбиты.

— Леса… обвалились, — сквозь зубы выдохнула та, — когда сверху упал огонь. Я провалилась прямо на горящие доски. А вот Эрику не повезло — ближе к краю был…

— Придется потерпеть, — жестко произнес Фенрис. О боли он знал многое. — Возьми, — он протянул ей кусок бинта, — зажми зубами.

Как ни мало понимал в целительском деле эльф, он осознавал, что на такие раны — покрытые сажей, копотью и прилипшей к крови и сукровице пылью — накладывать лекарство нельзя, поэтому рывком поднялся и растерянно огляделся в поисках чего-нибудь…

— Мы можем помочь, господин? — кто-то тронул его за руку. — Целитель Андерс вам доверяет. Раньше он никому не позволял тут хозяйничать.

Фенрис скривился. «Доверие» мага ему было вовсе ни к чему.

— Воды или льда, — потребовал эльф.

Кто-то тут же подтащил поближе ведро, и Фенрис оттащил добычу в сторону. Руки его дрожали, когда он смачивал бинт, но женщина, хоть и мерно покачивалась, но беспрекословно закусила скрученную в жгут ткань и всем своим видом показывала, что готова.

Если бы Фенрис был так же уверен в себе, как пациенты Андерса были уверены в нем…

========== Часть 3 ==========

Хоук спускался в Нижний Город, откуда был проход в Клоаку, находясь в крайне растрепанных чувствах. Конечно, в сравнении с предыдущими и — тем паче — возможными грядущими неприятностями, проблема казалась пустяковой, но Гаррет по опыту знал, что нет ничего муторнее разборок внутри сплоченного отряда. А учитывая отряд, разногласия возникали весьма нередко.

Хоук четко осознавал, что готовить друзей к новостям нужно аккуратно и по отдельности.

Андерса он выбрал как более легкую мишень. Маг — когда был спокоен — обладал легким характером и умел посмеяться над собой. И пусть теперь, в свете сгущающегося напряжения, он и растерял часть насмешливости и непринужденного обаяния, все равно с ним будет проще. А если его убедить, то он может стать даже союзником против Фенриса. Или, что точней, стать аргументом против Фенриса. Эльф ни за что не уступит магу.

Хоук печально вздохнул.

Дело осложнялось тем, что Гаррет сам, своими собственными руками, сегодня отправил Фенриса в лечебницу, а учитывая грядущий разговор, Андерс вполне может счесть это заранее спланированной насмешкой или еще чем похуже, а потому стоило проявить бездну деликатности. Ну, или — Хоук трезво оценивал свои возможности — хотя бы не ржать.

Мысли, одолевающие разум, поглотили Хоука почти целиком, но, оказавшись перед дверьми лечебницы, он машинально отметил, что здесь сегодня, очевидно, побывало немало народу. А судя по не затоптанным еще пятнам крови, у целителя был очень нелегкий день.

С одной стороны, это было неплохо. Уставший человек куда более глух к мелочам. С другой… Уставший человек куда как более раздражителен.

Совесть немного грызла, но Гаррет решительно распахнул одну из дверей и ввинтился внутрь.

Здесь резко пахло зельями, а на походных койках дремало куда больше посетителей, чем обычно. Зато среди этих запахов не ощущалось запаха эмбриума, цветками которого нередко провожали к Создателю верующие.

Андерса не было видно, но это и неудивительно — после особо тяжелых дней Андерс запирался у себя и не велел беспокоить, если на то не было действительно серьезных причин. Правило это регулярно нарушалось, поскольку далеко не все умели определить, когда же наступает этот самый момент, но в общем и целом — в благодарность лекарю — его действительно старались не тревожить.

Хоук решительно прошел в святая святых лечебницы и уже занес руку, чтобы постучать, как вдруг узрел, что из-за двери проглядывает тоненькая полоска света, а значит, сегодня Андерс не запирал дверей… Секундой позже из спальни послышался и чей-то голос, и Гаррет попятился.

Если Андерс не один, то разговор с ним несомненно стоило отложить. Даже если посетитель его пришел исключительно по делу, Андерсу явно не до того.

Однако за дверью послышались шаги, и голос мага устало произнес:

— Опять кого-то принесло. Я слышу. У меня так постоянно, так что…

Дверь распахнулась, и Гаррет невольно отступил в тень.

— О, — Андерс удивленно хлопнул глазами, а потом и усмехнулся уголком губ. — А вот и Хоук. Собственной персоной. Пришел проверить, живы ли мы? Или где-то срочно надо кого-то убить?

— Нет, — помотал головой Защитник. — То есть если и надо, то мне об этом неизвестно. Я думал с тобой поговорить, но раз ты не один, то это вполне может подождать.

— Да нет, ты заходи, — Андерс усмехнулся более открыто. — За свои поступки надо отвечать.

— Вот только этого не надо, — фыркнул Хоук. — Упакуй Справедливость подальше, я не к нему пришел.

Он кивнул на приглашающий жест Андерса и шагнул в спальню. Здесь и без того было не слишком просторно, а уж быть третьим… Впрочем, все мысли Хоука почти сразу отправились к Архидемону на рога, потому что он наконец разглядел, кто вальяжно раскинулся на узкой койке целителя.

— Не может быть… — шепотом выдохнул Гаррет и тут же посетовал. — Эх, жалко, Варрика нет…

— Если бы сюда притащился еще и Варрик, мне осталось бы только свернуться на коврике у двери, — хмыкнул Андерс. — Мое обиталище не рассчитано на гостей.

— У твоих дверей нет коврика, — педантично заметил Фенрис и нахально устроился еще удобнее, подтянув на кровать пятку.

— А что вы тут делаете? — слабо уточнил Гаррет.

— Лично я — пью, — отсалютовал ему бутылкой эльф. — Предложил бы и тебе, но поскольку сам одалживаюсь у мага, не имею такой возможности.

— Да пожалуйста, — Андерс пожал плечами. — Мне часто приносят всякое… с градусом. В благодарность. Но я… не могу себе особо этого позволить, так что копится и копится…

— Мог бы подпольную лавку открыть, — лениво фыркнул эльф. — Тебе все равно уже терять нечего. И заработок, опять же.

— Это… вряд ли, — маг неожиданно ответил серьезно. — Здесь, в Катакомбах, все друг друга знают. Если я начну торговать знаками искренней благодарности… Это будет нехорошо с моей стороны. Выходит, все мои запасы — для тебя.

— Хоть какая-то от тебя польза, — сразу отозвался Фенрис. — Буду знать, куда обратиться, когда запасы Данариуса подойдут к логическому концу.

Хоук помотал головой. И еще помотал, борясь с ощутимым желанием пойти и пощупать обоих, убедиться, что оба материальны; что это не Тень или еще какая ерунда…

Андерс осмотрел его с подозрением:

— У тебя все хорошо? Ты выглядишь как-то…

Гаррет попытался стряхнуть оцепенение. Крошечная бедная комнатка; уютный свет свечей; запах крепкого антиванского виски и травяного чая… Невольно вспомнились целые пассажи из будущего романа Варрика, и Хоук даже нащупал за пазухой хрусткие листы. Он только теперь осознал, что не мог воспринимать это творение мастера Тетраса всерьез, отлично зная прототипы главных героев, но сейчас — буквально на миг — почудилось…

— У меня — все отлично, — запротестовал Гаррет. — А вы что… хм… общаетесь? А при мне всегда только ругаетесь. Нет, я рад! Правда, рад. Но могли бы и сказать, я бы понял.

— А что ты должен был понять? — Андерс свел брови и цепко глянул сначала на Фенриса, а потом — снова на Хоука.

— Ты же сам меня сюда послал! — язвительно хмыкнул Фенрис. — Ну, вот я и пришел.

— У меня такое чувство, что вы оба знаете что-то такое, чего не знаю я, — заявил Андерс.

— У меня тоже такое чувство, что вы знаете что-то, чего не знаю я, — откликнулся Фенрис.

Хоук вновь попятился. Теперь взгляды заклятых врагов были устремлены на него.

— Я просто подумал… — он даже рукой махнул. — Ладно, не столь важно. Рад, что вам удалось пообщаться и даже не убить друг друга.

— У меня просто нет на это сил, — Фенрис вздохнул. — Не думал, что это настолько утомительно — врачевать. Убивать легче.

— Конечно, убивать легче, — буркнул Андерс. — И это ты еще только с тряпками и зельями носился, а я еще и регулярно чувствую, что вот-вот — и упаду от магического истощения.

— Я тебе сам лириум твой подавал! — возмутился эльф.

— Так то сегодня, — парировал Андерс. — Обычно у меня нет слуги-подавателя лириума.

— Что?.. — эльф даже сел ровно, нехорошо сощурившись.

Гаррет не мог удержаться, вклинился — чувство юмора у него всегда включалось не к месту и не к добру:

— Кажется, я на вас плохо влияю. Стоило мне прийти — и сразу опять ругаться начали. А когда я пришел, прямо идиллию застал.

— Это ты просто так попал, — пояснил Андерс. — Мы уже пару раз… ммм… повздорили, но, как ни странно, обошлось без кровопролития.

— Это потому что ты догадался предложить мне вина, — Фенрис покачал головой. — Знаешь, даже переругиваться интереснее, чем набираться в одиночку наедине с воспоминаниями. Не знаю, какие воспоминания у меня были до, но сейчас что нивспомни…

— А я чувствую, что Справедливость доволен, — вдруг брякнул Андерс. — Кажется, еще немного — и затарахтит, как котенок. Он считает, что ненависть к магии искоренима.

— Передай демону, что я своего мнения не изменил, — фыркнул Фенрис.

Андерс откликнулся как-то невнятно, из чего Хоук заключил, что и Андерс своего мнения не изменил… Но говорить об этом не стал — только провоцировать.

Да и вообще, больше здесь делать было нечего. Раз здесь оба, то разговор следовало отложить.

— Я пойду, — улыбнулся Гаррет. — Хотел только убедиться, что у вас… все прошло хорошо.

Он действительно собирался откланяться и раствориться в недобром вечернем сумраке Катакомб, когда оба — и маг, и эльф — вдруг переглянулись.

— Тебе это не свойственно, Гаррет, — произнес Андерс, словно обретя поддержку. — Ты хотел мне что-то сказать… А ситуация в городе такова, что порой даже час промедления может быть опасен. Что-то не так? В Казематах или, может быть, в церкви?

— Ты слишком часто замолкаешь, — вторил ему Фенрис, дождавшись своей очереди высказаться. — Маги что-то планируют? Или кто-то из твоих друзей опять вляпался в историю?

Гаррет даже прикрыл глаза. Друзья знали его слишком хорошо.

— Ну, в целом, скорее, больше нет, чем да, — нарочито-небрежно произнес Хоук. — Точнее, может, и случилось или случится, но уж точно не то, ради чего стоило бы беспокоиться. А может, еще и не случится, кто знает. Да, в общем, оно, честно говоря, и неважно.

Воцарилось молчание. Андерс так же медленно переглянулся с Фенрисом и неуверенно пробормотал:

— Ты понял хоть что-нибудь?

— Ничего, — отрезал эльф. — Но раз Гаррет говорит вот это, то, мне что-то подсказывает, дела еще хуже, чем я бы мог предположить. Может быть, Киркволл разваливается или ваша Завеса лопнула…

У Хоука опустились руки.

Фенрис оценивающе оглядел помещение и негромко предложил:

— Прикрой дверь собой, одержимый, у тебя славно получается. Сначала скажет — потом отпустим.

— Эй! — Гаррет возмущенно дернулся. — Межклассовая комбинация против одного — нечестно!

— Зато действенно, — парировал эльф.

— Гаррет, — Андерс действительно встал ближе к двери, но явно попытался договориться, — что бы ни произошло, нам нужно знать. Закрывать глаза — не выход. Присядь, выпей… И расскажи. Все равно ты собирался это сделать, не так ли?

— Ладно, — Хоук махнул рукой в прямом и в переносном смысле и тяжело опустился в изножье кровати, подвинув пятку Фенриса.

— Выбирай, — Андерс присел на табуретку рядом с заставленным бутылками столом и обхватил одной рукой кружку с чаем таким образом, что она висела на пальце, как на крюке, а потом и протянул бутылку, верно расценив нервный жест друга. — Вместе справимся как-нибудь.

— Вот только с кем? — настороженно бросил эльф, но явно тоже приготовился слушать.

Хоук покрутил бутылку в руках, магическим пассом извлек пробку и отпил, а потом и осторожно заговорил:

— В общем, действительно ничего особого не случилось. Это никак не относится к магам, храмовникам, Мередит, Орсино, Церкви, кунари и всем прочим, от кого одни проблемы.

Оба собеседника подались вперед, явно собираясь возражать, но Гаррет отмахнулся:

— Не спорьте, речь не о том. Варрик… — он запнулся.

— А Варрик-то тут причем? — с недоумением протянул Андерс.

— Чем ты слушаешь, маг? — раздраженно прошипел Фенрис. — Тебе же ясно сказали, что дело не в ваших мятежных действиях!

Андерс шумно вдохнул, но Гаррет ему высказаться не дал:

— Создатель… Вы услышать хотите или я пошел?!

Ответом ему было молчание, и он, запинаясь, продолжил, но с каждым словом обретал привычную уверенность в себе:

— Варрик… пишет… Варрик собирается издавать книгу. Помните, еще Изабела хотела главной героиней стать? Так вот Варрик счел, что лучше будет расходиться книга с другими главными героями. И он, как бы так сказать…

Андерс что-то прикинул про себя, напряженно сводя брови, а потом лицо его прояснилось, и он выдохнул, воспользовавшись паузой:

— Ты пришел с этим ко мне, значит… Он что, собрался написать про меня?

— А ты против? — настороженно уточнил Гаррет.

— Не против, — маг отхлебнул чаю и слегка улыбнулся. — Это было бы даже неплохо, если он, конечно, хотя бы половину правды напишет.

— Видимо, действительно так, — осторожно заметил Фенрис. — Потому что я не могу найти иного объяснения тому, что Хоук не хотел говорить об этом в моем присутствии. Но, откровенно говоря, мне наплевать, потому что я… уже читал его творения и убежден, что до половины правды ему еще брести и брести.

— А… как читал? — не слишком вежливо спросил Андерс, но едва ли он осознавал, что именно говорит — он явно прикидывал плюсы и минусы возможной книги.

— А как обычно читают? — фыркнул Фенрис. — Лично я — глазами. А некоторые — задницей. А что, хочешь поделиться любимой книгой?

— Манифест могу дать, — пришел в себя маг.

— Давай, — неожиданно согласился эльф. — Мне как раз для растопки камина пригодится.

— Стоп, — Хоук поднял бутылку. — Я не договорил. Дело вовсе не в том, что Варрик решил таким вот образом поддержать восстание магов. Варрик сохраняет нейтралитет. И видимо, как раз нейтралитета ради он… Пишет не только про Андерса.

Гаррет внимательно уставился на Фенриса, давая ему время догадаться и обдумать, и тот понял. Нахмурился, что-то прикидывая, а потом пожал плечами:

— По мне, так это… неразумно, но обо мне и так ходят самые невероятные слухи, особенно в Тевинтере, так что… Даже любопытно немного. Мне как раз не хватало мотивации, чтобы продолжать бороться за грамотность. Когда выйдет книга?

Хоук опять пощупал листы за пазухой и тихонько вздохнул, приступая к следующей стадии разговора:

— Она уже начала выходить, но с какой частотой будут издаваться главы, я не в курсе. Но я еще не все сказал…

— А что еще? — склонил голову набок Андерс. — Мне тоже хочется почитать. Точнее, увидеть, какую роль в книге Варрик отвел мне, а какую — ему.

— Ну… Настолько глубоко я еще не вникал, — не удержался Гаррет. — Но видите ли…

Фенрис рассеянно поболтал вино в бутылке, повернулся к Андерсу и произнес так, как будто Защитника рядом не было:

— Слишком сложный подход для того, чтобы сообщить, что Варрик пишет книгу.

— И Варрику обычно больше интересны характеры, чем война магов с такими, как ты, — добавил Андерс. — Что смотришь? Я же не только книги по магии читаю.

— Еще анекдоты у Хоука в сортире, я помню, — фыркнул эльф и повернулся к Гаррету. — Так о чем эта книга? Раз ее уже читают в Киркволле, то мы все равно узнаем — и очень скоро.

Хоук на миг прикрыл глаза, собрался, как перед прыжком в воду или решительным боем, и четко проговорил:

— Эта книга — про вас. Про вас двоих.

Он выразился максимально мягко, хотя припоминал кошмарные намеки, промелькивающие в первой же главе, которые бедный издатель Стейнер, очевидно, пропустил. Что ж, последнему можно было только посочувствовать, и то — не слишком усердно. Знал, на что шел, когда связывался с мастером Тетрасом.

Хоук ожидал реакции, но ее не последовало. Точнее, последовала, но не та.

— Это мы уже поняли, — с неудовольствием заключил Фенрис. — И что? Ты ведь не все сказал.

Гаррет сделал вторую попытку:

— Про вас двоих — в смысле, про ваши отношения.

— Варрик на социальную драму, что ли, замахнулся? — хмыкнул Андерс.

— Панталоны Андрасте, — простонал Хоук и выпалил, зажмурившись. — Про то, как вы сошлись!

Маг с эльфом переглянулись, что Гаррет видел только сквозь ресницы, но, похоже, и эти усилия пропали втуне.

— Под твоим чутким руководством, что ли? — фыркнул Фенрис. — И название пафосное, небось. Я читал «Путь Стража». Эта, наверное, будет «Путь Защитника».

— Или «Если с другом вышел в путь», — усмехнулся Андерс. — А вдруг это комедия?

Хоук коснулся пальцами лба, нервно отпил — и веско проговорил, переводя взгляд с одного на другого:

— Видит Создатель, я пытался быть деликатным. Книга о том, как вы, друзья мои, спите друг с другом и создаете дружную счастливую семью мага и воина. Правда, что именно семью — я не уверен, конец еще не написан.

Друзья замерли. Теперь Гаррет не прикрывал глаз и мог видеть, как с медленным осознаванием широко распахиваются зеленые глаза Фенриса; как с лица едва не подавившегося чаем Андерса сползает лукавая улыбка, как…

Фенрис медленно опустил руку с бутылкой вниз и даже не заметил, что вино тонкой струйкой стекает на пол. Зато Андерс резко наклонился и, вырвав у того бутылку, запрокинул голову и сделал несколько громких судорожных глотков. И оба молчали.

— Да, не очень деликатно получилось, — резюмировал Гаррет, попытавшись улыбнуться. — Но ведь ничего особо страшного? Это же просто книга!

— Просто… книга? — эльф едва ли не шипел, как просроченное зелье. — Так ты для этого отправил меня сюда?! Чтобы полюбоваться? А я-то думал, что мне впервые в жизни попался маг, которому можно доверять! И от Варрика я этого тоже не ожидал! Я думал, он… — дыхания ему не хватило, и он осекся.

— Сделать из чужой беды фарс?! — гневно и отчаянно выпалил Андерс. Он побледнел, зато на скулах выступили яркие пятна, а рука судорожно сжалась на горлышке бутылки. — А что ж не с Мередит? Не с толпой храмовников?!

— С храмовниками трудно создать семью, — Гаррет еще пытался шутить.

— Да почему же? — маг дернул плечом и нервно отхлебнул еще. — Так сказать, метод кругов. Сначала в Круг, потом по кругу… А потом я должен испытать нежные чувства к самому… Варрик, наверное, сумеет выбрать, что именно должно меня привлечь.

— Да кто бы на тебя вообще посмотрел, — зло бросил Фенрис и повернулся к Хоуку. — Или наоборот? Я должен смотреть на мага и тосковать по былому?

Гаррет чувствовал, что ему почти становится страшно. Договориться эти двое могли до чего угодно, а подогревая взаимную ненависть — и до полного абсурда. И все-таки в душе было и что-то сродни облегчению: уже сказал; уже можно бороться с последствиями, а не ждать, как на бочке с гаатлоком…

— Андерс, Фенрис, — Гаррет попытался привлечь их внимание. — В конце концов, это действительно только книга. В ней может быть сколько угодно правды или лжи.

— Мне плевать, кто ее прочитает, — резко бросил Фенрис. — Мне важно лишь то, что мои… друзья… могут такое писать и читать. Для Варрика дружба стоит меньше гонорара? А ты, Хоук? Как ты… — он не закончил, горько качнув головой.

— Гаррет, — теперь и голос Андерса дрогнул. — Ты ведь и сам маг! Тогда для чего ты устроил все это?

Хоук почувствовал, что сердце колотится быстрей. В выводах оба тоже были скоры — и это еще надо было сказать спасибо Создателю, что Справедливость не вмешался.

— Варрик не задумывал ничего дурного против вас, — внятно и четко проговорил Хоук. — Вдохновению не прикажешь, а Варрик — делец и творец. А что вы оба мужчины, так это…

— … то это как раз ерунда, — раздраженно прервал его Андерс. — Что я, с… — тут уже осекся именно он.

— … так это, по его словам, должно лучше продаваться, — закончил Защитник. — Такого тут еще вроде бы не писали. Это ж не Орлей.

— Делец и творец? — Фенрис вздохнул. — А по-моему, это уже полный… А ты-то? Зачем меня отправил сюда?

— Я не знал, — признался Хоук. — Помнишь, ко мне Варрик сегодня пришел, когда ты уже уходил? Так вот он пришел как раз для того, чтобы рассказать мне об этом.

— А зачем тебе об этом рассказывать? — меланхолично поинтересовался Андерс.

Хоук почувствовал, что постепенно начинает отпускать, и криво улыбнулся:

— Сказал, что в порыве вдохновения написал несколько глав, сдал в издательство, а потом только понял, что вы все равно узнаете… И попросил упредить.

Вновь воцарилось молчание, которое, как ни странно, прервал Андерс. Маг явно что-то прикинул про себя — и улыбнулся не менее криво:

— Тогда скажу спасибо, что он писатель, а не художник.

— И в этом весь ты, Хоук, — Фенрис закатил глаза. — Даже во время мира — пусть шаткого — ты умеешь находить приключения там, где их не было и быть не могло. А та компания, которую ты собрал вокруг себя, охотно тебе поможет. Я не верю в провидение, но хочется надеяться, что этого судьбе будет довольно, чтобы обойтись еще немного без потрясений. Без демонов магессы крови, без выкрутасов одержимого, без веселых приключений Изабелы…

— И без твоих работорговцев, — добавил Андерс.

— И без них, — кивнул эльф.

Хоук осторожно пригляделся к друзьям — и сделал вывод, что те уже немного попривыкли к вести. Не должно быть ни смертоубийства, ни уходов…

— Выпущена пока только первая глава, — заметил Гаррет негромко. — Думаю, вполне можно попросить Варрика о том, чтобы ваши приметы не назывались или были изменены. Да он и сам это, наверное, понимает.

— А ты читал? — вскинулся Андерс и снова отхлебнул, а потом и пробормотал едва слышно. — Уймись, Справедливость, это… Это не про жизнь. Книги — это развлечение для смертных. Помнишь короткие забавные истории, что я читал у Хоука?

— Не удивлен, что даже демон не против набраться, — хмыкнул Фенрис и впервые пошевелился, подопнув Андерса. — Отдай бутылку, мне тоже надо.

— Возьми другую, вон их сколько, — мотнул головой маг. — А, тебе же открыть нужно… Фенрис, в гости к непьющим надо ходить со своим личным штопором.

— Ничего себе к непьющим, — усмехнулся эльф. — Но раз у меня нет штопора, то вполне сойдет личный маг.

— Мне личный лириумоносец тоже пригодится, — язвительно откликнулся Андерс. — Я имею в виду лириум в склянках.

Несмотря на то, что друзья вели себя вполне себе мирно, Хоук снова насторожился — и не зря.

Фенрис скептически оглядел Андерса и заключил:

— Варрик слишком скверного обо мне мнения. Мало того, что маг и одержимый, так еще и блондин. И в карты играть не умеет. И непьющий. Ну что я с таким делать бы стал?

— Да ты тоже не подарок, — хмыкнул Андерс. — Магов ненавидишь, любых диверсий можно ждать. Тощий, как все эльфы, да еще и с комплексом неполноценности. Так что тебя пользовать я только как целитель могу.

Хоук дождался, пока оба наглядятся друг на друга с одинаково обреченными лицами, и коротко уронил:

— Да, я читал. Могу и вам дать почитать. Там ничего… э-э-э… такого еще не происходит. Обычная драка. С какими-то разбойниками. Правда, под конец главы у разбойников нашлась чья-то филактерия, так что можно ждать появления отступников. Или храмовников.

— Лучше и тех, и других, — хмыкнул Андерс. — И не просто отступников, а магов крови. Только тогда у нас будет шанс обняться и ощутить… нежданную любовь.

— Дай, — Фенрис смотрел практичнее. Он сел прямо, поджав ноги, и вытянул вперед руку, нетерпеливо подергивая пальцами. — Дай, прочту. Ты постоянно хрустел какими-то бумажками — теперь я понимаю, какими.

— Я тоже хочу, — немедленно встрял Андерс. — Хоук, брысь! Эльф, подвинься. Вместе почитаем.

Фенрис неожиданно отвел глаза:

— Вместе вряд ли получится. Я еще не достиг той скорости, с которой… Ты наверняка быстрее.

— Ничего, я терпеливо тебя дождусь, — не уступил маг.

Гаррет постарался абстрагироваться от того, как этот разговор прозвучал, и предложил:

— Могу прочесть вслух. Заодно услышу ваши комментарии.

Этот вариант устроил всех, и Хоук надеялся, что чтение пройдет достаточно мирно — особенно если прерваться и пошутить в нужный момент. Это умение нередко его выручало.

Но проблемы начались с первых строк. Стоило с выражением зачесть, как некие маг и воин храбро встряли в сражение, как обоим прототипам, конечно, потребовалось высказаться.

— Я не такой дурак, — первым возмутился Андерс. — Какой смысл пользоваться Ледяным конусом, если Фенрис до врагов несколько секунд бежал? Только ману зря переводить.

— Я тоже не идиот, чтобы бросаться в бой, не вытащив из ножен меча, — вторил ему эльф. — Подбегу — и?.. Скажу «здравствуйте»?

— Зато арбалетчик, я смотрю, великолепен и восхитителен, — с претензией добавил маг. — И предводитель отряда — умный. Сразу не полез.

— Прямо видно, кто автор, а кому не повезло, — буркнул эльф.

— Видимо, поэтому Варрик и не побоялся прийти ко мне со своей бедой, — улыбнулся Гаррет. — Знал же, что предводителя описал… пристойно.

— Да чтоб тебе на магессе крови жениться, — от всей души пожелал Фенрис и поправился. — Я имею в виду, в книге. В жизни я такого и врагу не пожелаю.

Хоук несколько растерялся:

— Но мне это и в голову не приходило! Мерриль — она же такая…

— А нам, думаешь, приходило? — любезно осведомился Андерс. — Так котят воспитывают: тыкать носом — так всех.

— Дальше читай, — потребовал Фенрис.

Гаррет послушно перехватил тонкую книжицу удобнее и поднес к глазам, находя место, где прервался:

— «Фенрил дрался отчаянно и смело. На лезвии его меча играли отблески солнца, а взгляд был прям и опасен…»

Эльф снова завозился:

— На лезвии меча обычно ничего не играет, потому что оно кровью перемазано с первого удачного удара. Выходит, мечом я только размахивал.

— Дай послушать, — недовольно призвал его к порядку маг.

И все было довольно тихо, Гаррет прерывался только на то, чтобы отхлебнуть вина, пока в книге не промелькнул первый не замеченный Стейнером деликатный момент…

Вот тут оба прототипа не выдержали.

— Ну ладно, пусть я дерусь, как последний кретин, но это-то за что? — возмутился Фенрис. — Нет у меня хрупких запястий, я бы меч не удержал! И вообще. Я всегда это подозревал! Я значит, там бьюсь, жизни не жалея, а маг, вместо того, чтобы меня защищать, на мой тыл пялится! Все маги такие! Кроме тебя, Хоук. Надеюсь.

— Размечтался, — сразу откликнулся Андерс. — За тобой в бою вообще глаз да глаз нужен! Носится, лириумом светится, повреждений не разберешь, чьей кровью перемазан — не понять… А у меня, конечно, других проблем нет, как в драке запястья разглядывать. В другое-то время поглядеть не мог, конечно.

— А вы еще сейчас в гляделки играть начнете, как Фенрис повернется, — предупредил Гаррет.

Эльф запрокинул голову и простонал:

— Ну да, а разбойники подождут.

— Подождут, — подхватил маг. — От умиления кинжалы растеряют!

— Судя по тому, как книга началась, в конце я буду тебя целовать на главной площади Киркволла под взглядами магов крови, храмовников или кого там еще. Ну, чтобы все умилились, — буркнул Фенрис.

Гаррет дождался, пока возмущенные друзья умолкнут — и продолжил читать. И когда дошел до момента, где воин и маг трогательно уставились друг другу в глаза, и сам боковым зрением отметил, что они переглядываются. И молчат — видно, оценивают.

Но расслабляться было рано: впереди еще ждал пассаж с наложением целительских чар и соприкосновение пальцев на филактерии.

Судя по скорости чтения, посиделки грозили затянуться до утра, но об этом Хоук уже не думал — привык доводить начатое до конца.

========== Часть 4 ==========

На этот раз Хоук в таверну очень спешил. Так спешил, что от быстрого шага даже посох немного бил сзади по ногам. Дома пришлось задержаться — от Хьюберта пришло крайне пространное письмо, и Гаррет невольно задержался, чтобы ответить заверением, что непременно зайдет на разговор. Пока от проклятой шахты лично он получал сплошные убытки и проблемы.

Но в «Висельник» необходимо было прибыть заранее — до того, как туда явятся и Андерс, и Фенрис. Несмотря на то, что зачитывание первой главы окончилось вполне мирно, Гаррет закономерно опасался, что при виде Варрика кто-то из них может не удержаться.

Посиделки в лечебнице затянулись, конечно, не до утра, но до середины ночи — точно. Один из пациентов, осмелившийся поутру разбудить лекаря, испуганно таращился на трех хмурых и помятых мужчин. Помятость объяснялась неумеренными возлияниями и последующей ночевкой в условиях хуже походных, и Андерс даже посетовал, что никогда еще в Вольной Марке не ставил репутацию под угрозу… Впрочем, как справедливо заметил Фенрис, после выхода книги на репутации можно будет поставить крест.

Когда Хоук добрался, в таверне уже было весело. Краем глаза он видел Изабелу, которую окружали несколько мужчин — но явно не для драки. Сама пиратка оценивала их, словно брюкву на лотке. Однако судя по выражению ее лица, брюква была так себе.

— Как закончишь, приходи к нам, — проорал Гаррет, перекрывая чью-то пьяненькую песню и шум голосов и смеха.

— Начинайте без меня, — отозвалась Изабела не менее громко. — Я задержусь… минут на двадцать, больше мне явно не светит.

Хоук фыркнул и взбежал по крутой лестнице, направляясь к комнатам Варрика. За дверью было тихо, и Защитник немного успокоился.

— Ну? — тревожно обратился к нему друг, не здороваясь.

— Жить будешь, — хмыкнул Гаррет. — Мы вчера до ночи торчали в лечебнице, все втроем.

— Втроем?! — изумился Варрик. — А что ж вы там втроем-то делали?

— Книжки читали, — язвительно откликнулся Хоук. — К утру были уже начитанные-начитанные. Вот обложки продадим — и снова сможем читать.

— Да я тебе за такие вести целую библиотеку поставлю, — воодушевленно заявил Варрик.

— Знаешь, нам и одной книжки хватило, — доброжелательно до скрипящих зубов произнес Гаррет. — Точнее, им одной книжки хватило. Если ты напишешь серию, тебя ничто не спасет.

— Ладно-ладно, — Варрик примирительно вскинул ладонь. — Садись, угощайся. В картишки перекинуться? Не буду серию писать…

— … чем сильно облегчишь себе жизнь, — раздался на пороге звучный голос Фенриса. — Поиграем позже, а сейчас дай мне рукопись.

— Погоди-погоди, — сразу заволновался писатель. — Не надо ее сжигать!

— Мне не сжигать, мне прочесть, — хмуро произнес эльф, без приглашения усаживаясь за стол. — И если там что не так… То ты исправишь!

— Так и говори, что интересно, — хмыкнул Варрик, но все-таки осторожничал. — Точно не сожжешь? И не разорвешь в клочья?

— А смысл? — Фенрис вздохнул. — У тебя все равно в книгах ни слова правды.

— Когда-нибудь я напишу настоящую правду, — торжественно поклялся Варрик и бережно вытащил из сундука с огромным замком несколько скрепленных золоченой нитью импровизированных тетрадей. — Читай. Только тут едва ли половина написана, не обессудь.

— И мне тоже, — в комнату шагнул Андерс и уточнил. — А где все остальные?

Варрик передал тетради эльфу и повернулся к магу:

— Обычно ты задерживаешься в своей клинике, а сейчас прибежал раньше обычного. Что ж ты удивляешься, что еще никого?

— Изабела обещалась быть минут через… уже пятнадцать, — вспомнил Гаррет. — Мерриль опоздает, как обычно; а Авелин, как всегда, будет еще позже, когда в город ночные дозоры выйдут.

Фенрис отвлекся от разговора, шурша страницами, и Андерс подсел к нему. Хоук машинально скосил глаза — и понял, что едва ли по тетрадям можно понять, где начало, а где конец — ни страницы, ни сами книжицы не были пронумерованы.

Впрочем, друзей это волновало мало. Они уткнулись каждый в свое чтиво — и сделали это по-разному. Андерс оперся локтями на стол и, держа листы одной рукой, второй крутил между пальцами короткий хвост. Фенрис уселся, как примерный ученик, и старательно скользил пальцами по строкам, прикрывая текст второй рукой. Сразу было видно, что Авелин постаралась — обычно эльф предпочитал более комфортные позы.

Зато оба одинаково хмурились.

За дверью раздались легкие шаги, но ни Андерс, ни Фенрис этого не заметили, погрузившись в чтение, а вот Варрик сразу негромко произнес:

— А вот и Маргаритка. Наверное, небо на землю упало — и она нашла кратчайший путь сюда.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Мерриль — раскрасневшаяся и очень хорошенькая.

— Всех приветствую, — она выпалила это, запыхавшись, а потом и неловко рванулась вперед. — А я так бежала, так бежала!

— Зачем же ты бежала? — добродушно спросил Варрик. — Могла не разбирать дороги и совсем заблудиться.

— Нет, я помнила, куда, — отмахнулась девушка, а потом и взглянула огромными глазами на Варрика. — Я сегодня в мусорной бочке в эльфинаже увидела книжку. И взяла. А на ней твое имя! Я сразу прочла — и побежала, чтобы первой получить автограф. Ты ведь подпишешь мне?

— Маргаритка, давай я тебе чистый экземпляр подпишу, — вздохнул писатель. — У меня было еще несколько. Кому-то, видно, не слишком понравилось читать, раз он плюхнул мое замечательное творение прямо на прокисшее повидло.

А вот это уже, конечно, Фенрис услышал:

— У кого-то в эльфинаже хороший вкус, — прокомментировал он негромко.

— Да? — Мерриль улыбнулась. — Спасибо.

— Чаю? — обратился к ней Варрик, поставив размашистую подпись на форзаце новенькой книжки. — Или чего покрепче?

— Несколько ложек в чай, если можно, — попросила эльфийка, а потом тоже уселась. — Вы сейчас играть будете, да? Тогда я лучше пока перечитаю. Первый раз я очень торопилась, очень хотела узнать, что дальше. И руки перепачкала.

— Рукомойник — за занавеской, — проинформировал Варрик. — Это прямо и направо, не перепутай.

— Я помню, помню, — Мерриль вскочила и поспешно отправилась куда указали.

— Ну вот что ты будешь делать? — вздохнул гном.

— А ты совсем не расстроился? — осторожно уточнил Хоук.

— Из-за чего? — Варрик искренне удивился. — Что кто-то выкинул? Нет, конечно. Во-первых, встречал я таких, кто покупает каждую часть, а потом выбрасывает. Любят же некоторые грызть дурнолуковку! Еще и рекламу делают — дескать, не читайте этот ужас, особенно такую-то страницу, где происходит то-то и то-то. Во-вторых, я не золотой роял, чтобы всем нравиться.

Он говорил, а сам тем временем заваривал по всем правилам ароматный чай, достал вина и льда, а на вопросительный взор Хоука пояснил:

— Я сегодня угощаю. И тебе обещал, и… Я всё больше последнее время рассказы кропал, а тут — роман! Надо обмыть.

— А надо ли?.. — в пространство бросил Андерс, не отрываясь от чтения. — Вот тут у тебя написано: «…Фенрил задрожал в его руках и вцепился в плечи, ноги не держали его». Я могу чего-то не понимать в искусстве, но точно знаю, что это признаки монтсиммарской горячки, а пациентов я целовать не имею привычки.

— А что нужно, чтобы тебе захотелось поцеловать? — резонно вопросил Варрик.

Андерс задумался, отрешенно глядя в стену и окончательно растрепывая хвост:

— Не знаю, это как-то само обычно происходит… Но уж точно не кто-то спотыкающийся и падающий. Взгляд, может быть. Ладонь… на шее или на затылке. Или даже просто губы раскрыть и потянуться — уж догадаюсь, наверное, если дело не в яме с пауками происходит.

— Это не то, что я хотел узнать, — оценил его высказывание Фенрис и повернулся к Варрику. — Но мне тоже есть что сказать. Вот это вот, если я разобрал правильно твои каракули: «Маг коснулся его ру-ки, по-сы-лая ще-ко-чу-щие искорки ма-гии по всему телу, и Фенрис… Фенрил, — перепрочитывая, он произносил слова довольно бегло, но на собственном имени споткнулся, — лукаво посмотрел на него». Лукаво?! Пусть скажет спасибо, если я ему шею после такого не сверну!

Хоук подавился вином, которое начал лакать с первых же слов последующих глав, а вот Варрик, напротив, воодушевился:

— Отлично, — заключил он. — Я беру вас в консультанты. Если вы хотите, чтобы ваши отношения… то есть отношения персонажей выглядели естественно, то грех не воспользоваться вашей помощью!

Гаррет, почти справившийся с попавшим не в то горло вином, выдал не слишком приличный звук и громко раскашлялся.

Мерриль с любопытством выглянула из-за занавески, на ходу обтирая руки об себя, а Фенрис с Андерсом переглянулись.

— Мне кажется, или наш гном окончательно обнаглел?.. — риторически спросил эльф.

— Мне кажется, что тебе не кажется, — согласился маг.

— Друзья! — воскликнул Варрик. — Это же будет просто… взрыв! Вместе мы такое выдадим! Могу даже упомянуть ваши имена на обложке.

Фенрис шумно выдохнул сквозь зубы и, нервно отхлебнув из любезно протянутого ему кубка, выдохнул:

— Это чтобы ни у кого не осталось сомнений, про кого?

— М… Да, это лишнее, — поскреб подбородок Варрик. — Процентом от сделки вас, наверное, не соблазнить…

— Даже меня, — твердо откликнулся Андерс.

— Ну, тогда хотя бы тем, что вам не придется скрипеть зубами, когда вы будете читать, — предложил писатель. — Читать-то все равно придется!

— Вообще звучит разумно, — Андерс подтянул к себе чашку с заготовленным для Мерриль чаем с виски. — Хотя еще пару дней назад я и в страшном сне увидеть не мог, что стану подсказывать эльфу, что нужно сделать, чтобы меня очаровать.

Мерриль похищения чашки не заметила — настолько глубоко погрузилась в текст. Варрик заметил сразу — и принялся наливать в другую чашку такого же чаю.

— Да чего тебя очаровывать? — презрительно фыркнул Фенрис. — Манифест твой похвалить, нелегкой мажеской судьбе посочувствовать, на лечебницу пожертвование сделать. Ну, может, еще защитить тебя от каких-нибудь храмовников — все равно их убиваем иногда — или одарить блохастым котом. Собственно, на этом все.

Хоук почувствовал, что происходит что-то… необычное, поэтому внимательно и почти тревожно уставился на друзей. Варрик тоже замолк, не прерывая момент — только наблюдал и явно впитывал все услышанное.

Фенрис как ни в чем ни бывало отпил еще, а вот Андерс… Андерс медленно и очень осторожно поставил чашку на стол, словно в ней был не чай, а ядовитая смесь, и молчал. Хоук видел, что скулы друга заливаются краской, а грудь вздымается от частого дыхания.

— Ты… в своем уме? — выдавил он, обращаясь к Фенрису.

— А что, не так? — эльф приподнял бровь под рваной серебристой челкой. — Тогда скажи, в чем я ошибся.

— Ты несешь чушь, — выдохнул Андерс и даже слегка успокоился, хотя тон его оставался взвинченным и раздраженным. — Как и всегда. Можно подумать, ты сам — невесть какая сложная добыча. Приложить магистров покрепче; не возражать тебе, когда ты о магах говоришь; выследить и предоставить каких-нибудь ушлых торговцев, кому все равно, чем или кем набиты трюмы… Поить тебя неплохим вином… Ну и, может, проявить немного настойчивости, а то ты сам никогда не решишься. Кстати, последние два пункта можно совместить, тогда еще проще.

— Что?.. — Фенрис с грохотом отставил кубок и смял им несколько разбросанных по столу листов.

— Скажи, в чем я ошибся, — язвительно вернул ему его же слова Андерс.

Хоук тоже отставил бокал, готовясь вмешаться. Атмосфера накалилась слишком быстро.

Фенрис в ярости сжал кулак, пытаясь успокоиться, но не помогло — светлые линии на руках, подбородке и ушах полыхнули ярко-голубым, а лицо исказилось презрением и злостью:

— Заткнись, маг, — прошипел он. — Ты сейчас еще жив только потому, что я не хочу огорчать Гаррета и подкинуть неприятностей Варрику.

— А я думал, тебе… как это? — Андерс заглянул в записи Варрика. — «Сердечная привязанность» не позволяет.

— Эй, — осторожно вмешался гном, хотя в дополнение к светящемуся эльфу комнату еще и волной магии окатило. — Я вот сейчас на вас смотрю… Да между вами скоро искрить начнет.

— И тогда кому-то не повезет, — не сводя взгляда с Андерса, процедил эльф.

— Ребята, — Хоук, конечно, шутил, но все-таки было не по себе, — вам не обязательно спать друг с другом, чтобы рассказать Варрику, как оно. Посветились — и будет, давайте лучше выпьем.

— Дочитала! — радостно воскликнула Мерриль и вдруг осеклась. — А что происходит?

Почему-то это наивное высказывание смягчило обстановку. Фенрис разжал кулак, лириумные линии постепенно гасли. Андерс убрал руку с посоха. Варрик расслабленно уселся в кресло, а Хоук наконец-то придержал замораживающее заклинание, готовое сорваться с пальцев. Без посоха магия действовала куда слабее, но доставать оружие Гаррет опасался, а нескольких секунд промедления должно было хватить, чтобы… Ведь не враги же они все друг другу, в самом деле!

Эльфийке никто не ответил, но она этим не тяготилась, а только улыбнулась, когда атмосфера разрядилась.

— Не надо ругаться, — непосредственно заявила она и, вдруг оглядев сидящих за столом, добавила. — А знаете, мне почему-то показалось, что герои вот этого, — она потрясла подаренной книжкой, — похожи на вас, Андерс и Фенрис.

Гаррет не удержался, фыркнул, а Варрик смешливо заулыбался. Зато Андерс немедленно возразил:

— Вовсе нет, тебе показалось.

Эльф страдальчески потер висок:

— Если уж даже эта заметила…

Дверь распахнулась в очередной раз, и в комнату вошла Изабела. Платок ее был лихо задран выше кромки волос, но на лице было весьма скептическое выражение. Она элегантно захлопнула дверь и уселась, забросив ногу на ногу и обнажая бедро над высоким сапогом.

— Ну что? — поинтересовалась она, оглядев собрание. — Я вижу, тут все просветились, не так ли? Лично мне очень нравится. По крайней мере, гораздо горячей, чем тот унылый ферелденский пивовар, которого я с трудом выкинула за порог.

— А зачем ты его приглашала, если пришлось выкидывать? — полюбопытствовала Мерриль.

— Да так, хотела умную беседу повести, — фыркнула пиратка. — Но поскольку умной оказалась только я, получилось довольно скверно. Но лучше, чем ничего. Было бы времени побольше, я бы в «Розу» заскочила.

— Она с утра мои рукописи читала, — гордо заявил Варрик. — И даже кое в чем помогла.

— Хэй, не забудь, чтобы мое имя стояло на обложке! — напомнила Изабела и бесцеремонно выхватила бутылку с вином из-под руки Хоука.

— Сам бы я, наверное, еще месяц над всяким таким корпел, — пояснил писатель. — Вот что значит — женский взгляд.

— Вот что значит взгляд опытный, — парировала пиратка. — Интервью у героев?

— Кажется, тебя сейчас будут бить, — предупредил Гаррет. — Возможно, мечом. Или посохом.

— Давайте лучше партию в «порочную добродетель», — примирительно предложил Варрик и добавил, обращаясь к «героям». — А вы потом дочитаете, когда полегче станет.

========== Часть 5 ==========

Фенрис с трудом разлепил губы и обвел их языком. И губы, и язык были сухими, как зернистая бумага, а в горле горело и першило. Первыми вернулись осязание и слух, и он даже разобрал позвякивание где-то неподалеку — такое знакомое…

— Пить, — попытался попросить эльф, но из горла вырвался только сиплый свист.

— Не шевелись, — услышал он ворчливый окрик, хотя даже не пытался пока пошевелиться. — Сейчас помогу.

Фенрис почувствовал, как чьи-то руки повыше подняли подушку под головой, и попробовал открыть глаза, но вышло не слишком удачно. Веки подниматься не желали, зрение туманилось.

К губам прижался прохладный металл, с которого тонкой струйкой стекала вода — холодная, чистая, безумно нужная сейчас. Фенрис попробовал сделать глоток — и сразу стало легче, боль в горле немного унялась.

— Если ты сейчас скажешь, что тебе надо встать и отправляться в твой проклятый особняк, я привяжу тебя к кровати.

Теперь эльф уже сумел определить, кому принадлежит голос, столь щедрый на угрозы. В глазах тоже немного прояснилось, и он смутно различил обстановку лечебницы Андерса. Думать тоже удавалось с трудом, но, собравшись со всеми силами, Фенрис был вынужден признать — хотя бы перед собой, — что не в состоянии встать и куда-то пойти. Руку-то поднять, чтобы самому придержать кружку, сил не было!

— Хоук тебя досюда на себе тащил, — продолжал ворчать маг. — Хотя сам едва на ногах держался. А уже здесь, в Катакомбах, мы волокли тебя вместе. Я еще подумал, что демона лысого ты у меня на пороге сдохнешь, не зря же перли!

— А Варрик? — прохрипел Фенрис.

— Живой, — успокоил его Андерс. — Его я уже давно отпустил. Везунчик все-таки этот гном! Если бы Бьянкой нёбо дракону не раскровянил, мы бы с ним только разве что у Создателя повстречались. А так — выплюнул его дракон. И правильно, еще всякую гадость жрать…

— А Гаррет?..

— Хотел дождаться, пока ты в себя придешь, но я его выпроводил, — пояснил целитель. — Только обстановку нагнетал — то ходит, то сопит, то ногти грызет. Я его с рук на руки Авелин сдал. Она забегала узнать, как у нас тут дела… Половину Катакомб распугала. Зато у меня сегодня удивительно тихий вечер. Ты как?

Фенрис попробовал приподняться на локте, хотя его сразу повело, а потом плюхнулся обратно на подушку и признал:

— Бывало лучше. Дышать тяжело… Это почему?

— Потому что ты угодил в столб огня из пасти дракона, — вздохнул Андерс. — Кожу я обработал, пока ты валялся, а вот горло и нос — остались. Я тебе говорил, употреблять зелье внутрь нельзя. Как станет получше, а в жилах будет больше крови, чем зелий, постараюсь помочь.

— Не надо… магией, — мотнул головой Фенрис и вдруг увидел над собой склонившееся лицо лекаря.

Андерс улыбался, но как-то устало:

— Мне пришлось дважды пить лириумную настойку, только чтобы быть уверенным, что ты проснешься. Так что нет смысла отказываться.

Фенрис вяло махнул рукой:

— Если я все-таки сдохну, не хочу, чтобы последним образом, который я унесу с собой в небытие, была твоя рожа.

— Не сдохнешь, — твердо заявил Андерс. — Размечтался. Зато в этом есть один несомненный плюс.

Фенрису вовсе не улыбалось разговаривать с магом, демонстрировать ему свою слабость, но вялым разумом он осознавал, что этот маг уже видел его и в куда худшем состоянии, так что…

— И какой же плюс? — тоскливо осведомился эльф. — Какие могут быть плюсы в том, что мы отправились в проклятую шахту, в которой засел проклятый дракон, после боя с которым на меня ушло две бутылки лириума?

— Шахта разрушена окончательно, — маг поправил сбитую ерзаньем подушку и снова склонился. — Больше там ни рушить, ни восстанавливать нечего, так что я лелею в душе надежду, что больше нам туда возвращаться не придется.

— Этой Костяной Ямы с меня хватило на всю жизнь, — Фенрис даже едва заметно улыбнулся.

— Гаррет то же самое говорил, — фыркнул маг. — Только куда как эмоциональнее. Если я помогу, сесть сможешь? Прежде чем я продолжу лечение, тебе нужно поесть. А потом ляжешь спать. Нормальный сон, а не забытье — лучший лекарь.

Фенрис тяжело вздохнул. Он ни разу не оставался тут на ночь, исключая ту попойку за чтением варрикового творения. Но и таких противников, как высшая драконица, до этого не попадалось…

— Видимо, выбора у меня нет, — заключил он вслух. — Сяду. Сам. И деньги верну — за зелья, лириум, харчи и что там еще.

— Выбора у тебя нет, — веско подтвердил Андерс. — Более того, будет надо — силой вылечу, ты мне сейчас не соперник.

— Все маги такие, — привычно буркнул Фенрис, но позволил и подушку поднимать, и поддерживать под локоть.

Во всем теле ощущалась просто кошмарная слабость, да еще и почему-то руки дрожать начали.

— Упадок сил, — мгновенно поставил диагноз Андерс. — Стоило ожидать. Сиди, сейчас еды принесу. Вот тут, в кружке, вода. Постарайся не расплескать.

Маг удалился, а Фенрис откинулся затылком о стену за подушкой и втянул воздух носом. Без прохладной воды горло тут же заново начало щипать, и он потянулся к кружке, с облегчением отметив, что в той и половины не будет — иначе и в самом деле опасался не удержать. Совсем не облиться не удалось, руки тряслись все сильнее, зубы стучали о край, но все равно стало полегче. И знакомые шаги он услышал с облегчением. Чем быстрее удастся все закончить, тем быстрее можно будет провалиться в сон, а завтра он надеялся встать уже будучи в состоянии идти своими ногами.

Андерс подошел, потоптался рядом и присел на край лежащего на полу матраца.

— Если сил не хватает, я сам, — предложил он свои услуги.

Фенрис не сразу понял, что маг предлагает кормить его с ложечки, а как только понял, возмущенно дернул плечом:

— Я не калека.

— Повезло, — иронично откликнулся Андерс. — В этой шахте так повезло не всем. У меня просто нет желания отмывать от каши тебя и матрац, если ты не удержишь.

— Удержу, — эльф сжал зубы.

На такое унижение он готов не был — и это сразу придало сил.

Маг аккуратноустроил холодную миску у него на коленях и впихнул в руку ложку:

— Ешь. Так же, как ты вино обычно лакаешь — до дна.

Эльф кивнул, но после первой же ложки невольно поморщился, хотя сибаритом никогда не был:

— Какая гадость… Это тоже лекарство?

Он спрашивал искренне, полагая, что в еду может быть подмешано какое-то зелье, но Андерс вдруг гордо вскинул голову и поднялся:

— Уж прости, у меня не только слуги для подавания лириума нет, но и поварихи — тоже. Тебе нужна была холодная мягкая пища, чтобы не беспокоить обожженное горло, а я кашу первый раз в жизни варил. Но могу тебя заверить: все ингредиенты в ней съедобны и полезны.

Фенрис отвел глаза. Было ли то минутной слабостью или чувством благодарности, он не знал, но сейчас опять испытал что-то вроде угрызений совести. Маг старался для него, да и — что греха таить — сам эльф тоже был не мастером на кухне, предпочитая покупать готовое.

— Есть можно, — процедил он сквозь зубы, надеясь, что это его немного извинит. — Лекарства всегда такие.

— Не подавись, — едко бросил Андерс, окончательно оскорбившись.

Фенрис как раз и давился, но понимал, что от оскорбленного в лучших чувствах мага снисхождения ждать не приходится. Лишь бы добавки мстительно не подсунул.

Каша была холодной, липкой, склизкой и какой-то клеклой, но Фенрис действительно чувствовал, что это лучше, чем еда любой другой консистенции. Андерс хотел как лучше… Но как и у большинства магов, получилось как всегда.

Эльф старался концентрироваться на том, как прохладная масса облегчает царапанье в горле, и в таком свете воспринимать кормежку было значительно проще. Он даже глаза полуприкрыл, чтобы не видеть мерзкого кремово-серого месива. И очень скоро даже не увидел — услышал, как скребет ложка по металлическому донцу миски.

Андерс к тому времени слегка поостыл. Он забрал миску, как только Фенрис опустил ложку, и велел:

— Попей. А потом будем лечиться.

После каши у Фенриса не было никаких моральных сил возражать. Он отхлебнул воды, отметив, что руки уже не трясутся так, и пробормотал:

— Неужели вам всем так нравится пытать? Ты победил, а я сломлен.

Андерс фыркнул, но голос его звучал довольно:

— Раз можешь язвить, значит, начинаешь оживать. Приятно слышать такие речи из уст ненавистника магов.

— Давай уже, магичь, — устало махнул рукой Фенрис и подавил зевок. — Не понимаю, почему так хочется спать. Вроде бы весь вечер тут у тебя провалялся. Сейчас, наверное, уже ночь?.. Тихо так…

— Чуть за полночь, — пояснил Андерс. — Восстанавливающемуся телу нужен покой, чтобы оно могло лечить себя само. Так что ты сейчас встанешь и дойдешь до моей комнаты, а если будешь сопротивляться, я отнесу тебя на руках.

Фенрис недовольно свел брови и вжался в подушку:

— А это еще зачем?

— Завтра с раннего утра тут начнут хлопать дверями, кричать, плакать и вообще шуметь. Тебе нужен покой, — не терпящим возражений тоном заявил целитель. — Как я уже говорил, сон — лучшее лекарство, дай ему подействовать.

— Дай руку, — окончательно сдался эльф. — Дойти я, может, еще и дойду, но встать…

Ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы подняться, а потом он невольно ухватился за плечо мага. Только теперь Фенрис осознал — или, что вернее — увидел, что из одежды на нем — только исподние штаны и бинты, и это тоже не добавляло добродушия — лириумные узоры было видно… Почти по всему телу.

Однако Андерс, казалось, вообще не обращал на это внимания: вел его, поддерживал, бормотал что-то утешительное, как будто с умалишенным разговаривал… А потом довольно аккуратно сгрузил на постель и подпихнул одеяло:

— Прикройся, замерзнешь иначе.

Фенрис облегченно натянул ткань — так было… проще.

Рука мага легла на горло, и от этого в душе тотчас проснулся страх — знакомый, неконтролируемый. Эльф безотчетно попытался перехватить целителя за запястье, но тот строго возразил:

— Для лечения нужен контакт. Довольно и того, что я не могу запихнуть пальцы тебе в глотку. Не мешай мне.

От этих слов едва ли не тряхнуло. Фенрис сжал кулак, мигом вспомнив и книгу Варрика, и отвратительные речи Андерса, в которых не было ни слова правды… Но пальцы уже сжались сильнее, а по кадыку и подбородку начала разливаться живительная прохлада. Лицо Андерса было сосредоточенным и напряженным, он что-то беззвучно бормотал, шевеля губами — ругался, наверное…

Фенрис собрал всю волю, что у него теперь была, чтобы довериться и не мешать, хотя и страх, и злость с каждой секундой проявлялись все ярче. Наконец под ладонью Андерса полыхнуло нестерпимо-белым, а горло жестко сдавило упругой магической волной…

И едва Фенрис отдышался, как почувствовал, что боль и жжение ушли.

Однако руку убирать маг не спешил.

Фенрис чувствовал потеплевшие пальцы, но это раздражало, мучило…

— Может, хватит? — процедил он.

— Вроде бы очага больше не чувствую, — заторможенно откликнулся Андерс. — Тебя уже не беспокоит?

— Меня беспокоит только то, что ты от меня отцепиться не можешь, — не выдержал Фенрис. — Или варриковы небылицы покоя не дают?

— Какой Варрик? Какие небылицы? — маг хлопнул глазами, но пальцы убрал. А потом и хмыкнул. — Я уже говорил, что к пациентам никогда и ничего не испытываю. Иначе было бы трудно целительствовать, когда ты был полностью раздет.

— А я… был? — с тоской уточнил эльф невесть зачем — ответ на вопрос, собственно, был получен раньше.

— Я тебя раздевал, Хоук — одевал, — Андерс ухмыльнулся. — Так что можешь начинать оплакивать утраченную с двумя мужчинами невинность.

— Мне нечего оплакивать, — резко бросил Фенрис. — Или ты думаешь, что ты первый маг, который меня раздевал?

— Расскажи это Варрику, — посоветовал Андерс.

— Нет уж, — Фенрис натянул покрывало до горла. — С Варрика хватит того, что он меня заставил описывать самые, на мой взгляд, привлекательные в тебе черты. У меня на это ушло полторы бутылки вина.

— Ничего, — хмыкнул Андерс. — У меня он спросил, предпочитаю ли я покорить тебя или обольстить.

Фенрису даже спать расхотелось:

— Что?!

— Не знаю, как это помягче… — Андерс закатил глаза. — В голову одни врачебные термины лезут. Ну, я ими и ответил. Если он чего не понял, не моя вина.

— Я под мага бы не лег, — мигом ощетинился эльф.

— А Варрик не тебя спрашивал, — парировал Андерс и сверкнул глазами. — Хотя подожди… Из твоих слов можно сделать вывод, что на мага ты бы лег.

— Это проще, — буркнул Фенрис, а потом глянул подозрительно. — А что, это теперь обязательно?

— Варрик заверял, что нет, да и ты мне пациент, — Андерс поднялся. — Спи. Я в зале лягу. Оставлю тебе воду, если вдруг пить захочется. И яблоки еще, раз каша не нравится.

— А яблоки… это для меня? — невольно выдохнул эльф.

Как ни странно, разговор несколько смутил. Это раздражало и самого Фенриса — ну, вот больше делать нечего, кроме как за полночь в клинике обсуждать роман Варрика с сомнительной любовной линией…

— Яблоки я и сам люблю, — пояснил Андерс. — Но то, что ты их лопаешь, как не в себя, я тоже в курсе. Как мы с Хоуком ни заглянем, вечно весь стол в огрызках. И больному они не повредят, так что ешь сколько влезет.

— Спасибо, — выдавил эльф.

Теперь уже казалось странным смущаться личных разговоров, когда лежишь в кровати мага и собираешься есть его яблоки.

========== Часть 6 ==========

Когда снизу раздался звонкий голос Ораны, Хоук с тоской подумал, что даже порадовался бы визиту Варрика. Письмо для Мередит по-прежнему не получалось. Правда, теперь, помимо трех слов, у него вышло еще пять (а вместе — восемь), но цензурными среди них были только предлоги.

Однако девушка оповестила, что сюда направляется Андерс — по словам Ораны, «господин магистр из Клоаки». Да и постукивание посоха было знакомым.

Гаррет узнавал всех друзей по производимому ими шуму. Варрик бряцал Бьянкой, постукивал деревом приклада; Андерс имел привычку опираться на посох; Фенрис гремел ножнами с мечом; а Авелин грохотала еще громче, потому что звенела еще и щитом. Мерриль на посох не опиралась, зато шлепала босыми ступнями при ходьбе, а Изабела цокала каблуками высоких сапог.

И Хоук развернулся к другу еще до того, как тот успел зайти.

— Доброго здоровья, — поприветствовал он целителя, — и тебе, и твоим подопечным. Ты как?

— Неплохо, — рассеянно отозвался Андерс. Он огляделся, привычно отставил посох и расстегнул тяжелую мантию.

— Знаю, я поступил не больно-то вежливо, — Гаррет смущенно пожал плечами, словно извиняясь. — Не хотел вас дергать после того, как сам затащил вас к драконице. Но я уже успел распродать все, что нашлось в ее логове, так что держи, — он протянул туго набитый холщовый мешочек. Монеты в нем были напиханы столь плотно, что не звенели, а поскрипывали. — Твоя доля за то, что мы все живы. А Хьюберту я ни медяка не дал, не стоит он того.

— И что же Хьюберт? — полюбопытствовал маг, усевшись напротив письменного стола, где Гаррет безуспешно тренировался в эпистолярном жанре.

— Обозвал меня зазнавшимся собачником, — скорбно пожаловался Хоук. — Но я вовсе не зазнавшийся! И между прочим, приходил без Пса. А может, и зря. Бить этого… недоношенного я бы, конечно не стал, это не в моих принципах, но, держу пари, Псу бы не понравилось такое высказывание. Он умный, все понимает.

— Пес? — на всякий случай уточнил Андерс.

— Ну, не Хьюберт же, — в ответ хмыкнул Гаррет. — На его месте я бы уже давно понял, что вкладываться в эту шахту — как в пропасть бездонную. Больше меня туда не заманят.

Андерс кивнул и подобрался:

— Вообще я пришел не за деньгами, — осторожно проговорил он. — Строго говоря, я их и не заработал.

— Если бы не ты, наш бравый отряд уменьшился бы вполовину, — веско проговорил Гаррет. — Бери и не спорь.

— А разве я спорил? — улыбнулся маг. — Я только сказал, что пришел сюда по другому делу.

— Говори, — выдохнул Хоук и добавил довольно. — Письмо Мередит опять откладывается. Простите, рыцарь-командор, такая незадача, у Защитника Киркволла слишком много неотложных дел.

— Дело не настолько срочное… — неуверенно возразил Андерс.

— Любое дело гораздо срочнее и важнее, — подчеркнул Хоук. — У меня уже есть идея спихнуть эту миссию на Варрика. Он умеет писать — вот пусть и пишет.

— Вот как раз про Варрика я и хотел бы поговорить, — еще тише проговорил Андерс. — И про его… драматургию — тоже.

Хоук задумчиво осмотрел сутулящегося друга и решительно отодвинул лист и чернильницу, а потом и уселся, наклоняясь вперед:

— А что не так? — уточнил он. — Вроде бы вы все договорились? Уже не ругались и даже о чем-то там консультировались… Я не слушал, мне моя психика еще дорога.

Андерс вдруг резко распрямился. Глаза его сверкнули, а в глазах зажегся знакомый нехороший огонек. И слова прозвучали вовсе не добродушно:

— Гаррет, скажи мне начистоту, ты что, нарочно?! С виду ты такой рубаха-парень, искренний и всем стараешься помочь, но я уже начинаю в тебе подозревать интригана. Потому что все твои последние действия, которые ты объясняешь стремлением к дружбе, миру и всеобщему пониманию всех всеми, ведут только к тому, что все усложняется!

— А что я теперь-то сделал не так?! — недоуменно воскликнул Хоук. И в голосе его почти звучала обида. — Всем старался угодить: и Варрику, и тебе, и Фенрису, и даже Изабеле, будь она неладна со своим любопытством!

— Ну вот и… доугождался, — буркнул Андерс.

Воцарилась тишина. Хоук сверлил взглядом друга, а тот смотрел в сторону и хмурился, даже позой демонстрируя неодобрение. Но не выдержал все равно первым.

— Когда ты после боя притащил этого драконом пришибленного ко мне, я не удивился. Если кто и мог его оттащить от престола Создателя, то только мы со Справедливостью. Но дальше? Оставил его у меня…

— Ты же сам меня выгнал! — вклинился Гаррет, но его никто не слушал.

— … потом добросердечно оставил нас в покое, не тревожил, не расспрашивал. Зато натравил на нас Варрика…

— Я просто хотел, чтобы кто-то раненого Фенриса проведал! — попытался защититься Защитник. — У меня совершенно не было времени. Мне надо было разобраться с Хьюбертом и реализовать добычу, чтобы меня никто не прибил за то, что я втравил вас в это веселенькое приключение!

— А Варрик, конечно, притащился со своими бумажками, — продолжал гнуть свою линию Андерс. — И вместо нормального разговора у нас вышло не пойми что.

— А… что у вас вышло? — Хоук растерялся. — Зато вы в карты не играли! Обставили бы тебя эти двое, несмотря на то, что они оба были под завязку напичканы зельями, а ты — нет.

— Да мне все равно проигрывать уже нечего было, — буркнул Андерс. — Разве что лечебницу, но она не лучше твоей шахты, одни убытки. А Варрик и Фенрис — не дураки, им такое предприятие всучить бы не удалось.

— Ну, спасибо, — обиделся Гаррет, а потом фыркнул. — Это потому что они — марчанин с тевинтерцем. А мы, ферелденцы, дружелюбные и сострадательные.

— И это говорит мне тот, кто разгромил кунари и убил Аришока, — закатил глаза Андерс, а потом и вздохнул. — Собственно, я посоветоваться с тобой пришел. Твой… тевинтерец провел у меня два дня, а потом я навещал его в Верхнем Городе… Не подумай чего, он просто удрал сразу, как только смог, а у меня чувство долга, но… Ты не мог бы как-то ограничить наше общение?

Хоук изумленно поднял брови:

— Я? Ваше общение? А сами вы никак не можете? Что я-то могу сделать? По разным клеткам вас рассадить?

— Не знаю, — Андерс снова ссутулился. — Не ходить никуда вместе…

— Да мы последние дни никуда и не ходили! — еще больше изумился Гаррет. — Надо было хоть в себя прийти после этой шахты. Я единственный раз к тебе отправил Фенриса — но тогда вы только ругались, и я подумал, что есть хороший повод вас… ну, если не примирить, то заставить взаимодействовать. Я же не думал, что так все закрутится! Андерс, ты взрослый человек. Серый Страж, маг-отступник, известный лекарь и кто там еще. Не хочешь — не общайся.

— Не могу, — Андерс отвел взгляд. — Я не знаю, чьи это происки — твои, его или Варрика. Мне Справедливость весь разум прожужжал о том, что я занимаюсь какой-то ерундой вместо праведного дела. А после всего того, что мне приходится обсуждать с Варриком, я…

Он запнулся и замолчал. Хоук хотел было съязвить, но удержался — слишком несчастной выглядела поза друга.

— Что — ты? — осторожно попытался прояснить все до конца Гаррет.

— Мне кажется, что у меня едет крыша, — пожаловался Андерс. — Фенрис бы сейчас сказал, что она у меня давно уже съехала, но я чувствую, что едет еще больше. Эти разговоры персонажей в книге… Они повторяются в реальности! Это хуже Тени, честное слово!

Гаррет осмотрел его внимательно:

— Я тоже во сне бываю в Тени, как и ты, как и любой маг. Тень не может хранить то, чего не было. И она не создает будущего. Ты говоришь о чем-то другом.

Убежденный тон заставил Андерса поднять взгляд — и хорошо еще, что глаза его не светились голубовато-белым.

— Да, я говорю не о том. Я говорю о том, что из-за этой демонами проклятой книги я начинаю смотреть на этого демонами проклятого эльфа… не так, как того требует Справедливость!

— Ты Справедливостью-то не прикрывайся, он тебе не одеялко, — строго потребовал Гаррет.

— Ну, что ты еще от меня хочешь услышать? — совершенно несчастно вопросил Андерс.

— Это ты от меня что-то хотел услышать, — возразил Хоук. — А сейчас ты — весьма завуалированно, надо сказать — пытаешься признаться мне в неких взглядах на Фенриса. Из-за книги Варрика. Спрашивается, а при чем тут я?

— С тебя это все началось, — нелогично брякнул Андерс и окончательно ссутулился. — Я думал, ты мне поможешь.

— Чем? — Хоук невольно ощутил чувство вины, хотя искренне полагал, что его роль тут минимальна. — Ты мне друг, и я готов тебе помочь. Я могу не брать вас на совместные предприятия… Но что еще-то я могу для тебя сделать?

Андерс рвано перевел дыхание и произнес тихо, почти шепотом:

— Я не знаю, что мне с этим делать. Мне всегда казалось, что надо мной издевается сама судьба! Каждый раз, когда я достигаю чего-то и обретаю цели и ясность мыслей, обязательно что-то случается. Я даже начал пить. Справедливость сначала возмущался, а потом до меня дошло, как его утихомирить — лириумным зельем, уж больно он с лириума тащится. Стараюсь не злоупотреблять ни тем, ни другим, но… Это же не выход.

Хоук поразмыслил, прикинул и так, и эдак…

— Ты его хочешь? — строго спросил он. — Эльфа, не Справедливость.

— Я… Да, — выдохнул Андерс. — То есть я думаю, что да. Но мне уже не шестнадцать лет, чтобы я смотрел только на тело. Фенрис возмущается, но я-то знаю, что был прав — если его напоить и попытаться уложить где придется, то этого можно добиться. Наверное. Если не убьет. Но я точно знаю, как может быть… больше. И Варрик тут с писульками своими…

Защитник усмехнулся:

— Несмотря на всю ту сумятицу, что у тебя в голове, лично я вижу цель. А ты видишь?

— Ну… Отдаленно, — Андерс впервые слабо улыбнулся. — Но ты же понимаешь, Гаррет…

— Не понимаю, — перебил его Хоук. — Я притащился в Киркволл, имея в кармане четыре серебряных монеты, а рядом — испуганную маму, ноющего братца и едва знакомую мне тогда Авелин, оплакивающую мужа. Но у меня была цель, хотя на тот момент — тоже абсолютно неясная.

— Сравнил! — возмутился Андерс. — Я сюда пробрался на корабле контрабандистов, а в порту Амарантайна еще и храмовники прицепились. В кармане у меня не было вообще ничего, потому что контрабандистов пришлось еще и уламывать за те деньги, что у меня были. Это не одно и то же!

— Главное — цель, — отмахнулся Гаррет. — Что ты будешь делать, если ее добьешься — твое дело, но основное я уяснил. Значит, теперь везде ходим вместе.

— Я не…

— Андерс, — воздел руку Хоук. — Ты что, не понимаешь, что у тебя сейчас — карт-бланш? А, не понимаешь… Ты тот еще игрок. Значит, так: сегодня же идешь к Фенрису, повод придумаем. И очаровываешь, ты же обаятельный.

— Фенрис так не считает, — скептически хмыкнул маг. — Хотя… Хотя нет, не скажу.

— Договаривай, — потребовал Гаррет. — Считай, что сейчас целитель — я. И раз уж я, пусть не по своей воле, вляпался в это…

— Ты всегда так вляпываешься, — парировал Андерс. — Это, наверное, мелочь, но… был случай, когда я при осмотре ненароком коснулся его… мужского достоинства. А он не сломал мне руку и не вырвал сердце. Сделал вид, что не заметил.

Хоук невольно приложил тыльную сторону ладони ко лбу:

— Ничего себе у вас ухаживания… Я-то думал, что после такого только жениться.

— Я целитель, — окрысился Андерс, но сделал это без огонька.

— На пути к цели не бывает мелочей, — провозгласил Гаррет и добавил. — Только лучше подробностей не рассказывай, мне творения Варрика хватает.

— Ты же сам хотел, чтоб я представлял тебя лекарем, — усмехнулся маг. — Так вот лекарь не имеет права на такие капризы.

— Ладно, пусть будет с подробностями, — смирился Хоук. — Я готов. Так что сегодня отправишься к… как это называется? К предмету воздыханий.

— Тебя Варрик не кусал? — заботливо осведомился Андерс. — Может, еще не поздно излечиться?

— Мы все давным-давно больны, — продекламировал Защитник, потихоньку обретая привычную силу духа и юморной настрой. — Серьезно, Андерс. Давай я тебе передам долю Фенриса, а ему скажу потом, что не было времени забежать.

— Хм… — маг задумался.

— Или — хочешь? — я сам ему расскажу, что он покорил твое сердце? — в приливе вдохновения предложил Гаррет.

— Нет! — в ужасе отперся Андерс. — Страшно даже представить, что ты ему наговоришь. Не говори ничего, а то потом мне только в Тевинтер бежать останется в слабой надежде на то, что там-то он меня не достанет.

— Держи, — Хоук порылся в ящике стола и выудил оттуда еще один туго набитый мешочек. — А я ничего знать не знаю, запомни.

— Спасибо, — голос Андерса дрогнул, но «предлог» он взял. — Не знаю, к чему это приведет, но мне стало легче. Ты настоящий друг, Гаррет.

Хоук только доброжелательно кивнул и даже спустился вниз, чтобы проводить гостя. Он улыбался в своей неистребимой вере в лучшее, пока прощался, пока чесал развалившегося Пса, пока медленно шел обратно к недописанному письму, пока пытался с новыми силами взяться за работу…

Ровно до тех пор, пока Бодан не доложил, что к господину пришел еще один друг. И позвякивание меча и шлепанье босыми пятками Хоук тоже узнал сразу.

И мысленно застонал: Андерс, не ведающий об этом визите, обязательно притащится вечером в особняк Данариуса. Разумеется, знать не зная о том, что непринужденный предлог отправился ко всем демонам Тени.

***

— Ты сегодня какой-то слишком рассеянный, — недовольно попеняла Авелин. — В таких случаях я обычно назначаю пару нарядов вне очереди — чтобы не расслаблялись.

— Пощади, — шутливо-испуганно попросил Донник за ученика. — Фенрис все-таки не на службе. Давай-ка поэнергичнее, капитан еще диктант тебе заготовила. Сложный!

Фенрис, с трудом заставивший себя заняться чтением и правописанием, рассеянно подумал о том, что страшно даже представить семейную жизнь этой четы. Если что не так — небось, «два наряда вне очереди», и крутись, как хочешь.

С этого мысли невольно перескочили на другое. Андерс приходил два дня назад. Принес деньги — долю за драконицу. Пояснил, что у Хоука не было времени заглянуть. А Хоук, разведя руками, сообщил, что не планировал бегать по городу и уже отправил, так сказать, «посыльного». И вроде бы все это звучало логично, но…

Но у Хоука, тем не менее, нашлось время, чтобы добрых два часа обсуждать… не деловые вопросы. И хотелось, конечно, думать, что это объясняется только расположением Гаррета и искренней дружбой, но все-таки, все-таки… Мелочи не позволяли в это поверить.

И теперь сам Фенрис сомневался, не зря ли был столь… несдержан. Гаррет, конечно, выслушал, улыбался, выражал готовность помочь в любом деле… Но Фенрис не просил помощи, поскольку понимал, что помочь здесь нечем. Однако у Хоука был брат-храмовник, и эльф старательно расспрашивал мага о том, как ему удается общаться с тем, кто — по сердцу и по уставу — должен отправить его в Казематы.

И фактически не добился ничего. Хоук язвил и фыркал, и единственным результатом этой нелегкой беседы стала сакраментальная фраза Защитника: «Один у меня брат — и тот храмовник».

И, если судить беспристрастно, то весь этот мучительный для Фенриса разговор ничем не помог ему, когда Андерс приперся в дом. Наследил отпечатками посоха и пылью из Клоаки (как будто специально старался донести ее через весь Верхний Город в целости!), потом передал деньги, потом неловко топтался на пороге, расспрашивая о здоровье.

Фенрис чувствовал себя прекрасно, о чем сразу и сообщил. И даже отшатнулся, вспомнив, чем в прошлый раз кончились такие разговоры: Андерс взялся его осматривать, и, несмотря на то, что прикосновений для этого не требовалось — маг всего лишь пассами проводил вдоль бывших ран и ожогов прямо поверх одежд, — все равно умудрился коснуться там, где… где касаться не стоило. Фенрис не был слишком набожен, он вообще был далек от этой стороны жизни, но тогда возблагодарил Создателя, что оглушенное осознаванием тело среагировать просто не успело.

Горе-целителя, несомненно, стоило выставить с порога, однако душевных сил не хватило. Что делать с магом, нахально припершимся к нему, Фенрис не знал; уходить тот не спешил, поэтому эльф со вздохом предложил ему выпить. Первые слова, сказанные о прочитанном творении Варрика, оказались пророческими — Фенрис действительно не знал, что ему делать с этим… одержимым.

Андерс, к неудовольствию Фенриса, охотно согласился и потащился растаскивать грязь дальше. Ничего не оставалось, как последовать за ним.

И разговор вышел странным. Эльф почти не помнил, о чем они говорили — и дело было вовсе не в выпитом. Он просто слишком часто задумывался, глядя на собеседника. Вместо того, чтобы слушать, зачем-то отмечал его привычки, движения… Вспоминал прочитанные пассажи из книги Варрика, невольно сравнивая и не находя ничего общего. Просто беззастенчиво пялился на губы Андерса, наконец.

И только когда одержимый уже ушел, Фенрис вдруг сообразил, что за весь вечер ни о магии, ни о магистрах, ни о храмовниках не было сказано ни слова. Значит, Андерс все-таки умеет думать о чем-то еще?

— Ты меня совсем не слушаешь, — ворвался в мысли грозный голос Авелин. — А ну-ка, быстро прочел отсюда!

— Отсюда и до обеда, — пробормотал Донник. — Фенрис, если тебе неинтересно, то мы с супругой притащили тебе другую книжку. Вообще-то не хотели тебе ее давать… Точнее, Авелин сильно против… Но тебе точно будет интересно.

Эльф мотнул головой, вытряхивая оттуда мысли и с тоской глядя на скучнейшее творение кого-то из братьев Церкви, которое он мучил после «Пути Стража». Однако Донник с заговорщицким видом извлек из поясной сумки что-то знакомое — и Фенрис мысленно застонал, узнав обложку. Читать это в присутствии друзей… вслух… казалось кошмарной затеей, но не говорить же им, что не только читал, но еще и участие в написании принимал!

— Донник! — Авелин распрямилась. — Я говорила тебе, что это скверная идея! Варрик опять выдумал какую-то ерунду, Фенрису это будет неинтересно. Убери немедленно!

— Да ладно тебе, командир, — усмехнулся ее супруг. — Я вот посмеялся, когда читал. В такие глупости только юные романтичные девицы поверят.

Тут Фенрис сообразил, что и сейчас ведет себя неестественно. И мрачно буркнул:

— А почему мне должно быть интересно?

— Потому что Варрик пишет про то, что ему знакомо, — Донник положил тонкую книжицу поверх унылого церковного труда, а потом вдруг замялся. — Я имел в виду, не лично ему знакомо… Точнее… У нас и вторая, и третья части есть. Держу пари, ты мгновенно научишься читать бегло!

— Ну, вот это… да, — сердито бросила Авелин.

— Он все равно прочтет, — попытался успокоить жену Донник.

— Весь следующий месяц будешь натаскивать новобранцев, — мстительно отозвалась Авелин. — И можешь не стонать и не охать. Я говорила, что против твоей идеи. Но раз уж ты решил по-своему…

— Да, решил, — отрезал Донник.

Авелин слегка покраснела, но промолчала, а Фенрис обреченно уставился на тонкую книжицу. Может, отказаться, пока не поздно? Но к чему апеллировать? Не знал бы, что внутри — ни за что бы не отказался…

— Три страницы, — жестко потребовала Авелин. — Донник, если наш ученик захочет тебя убить, я тебя спасать не буду.

Фенрис покачал головой, хотя лгать ему не хотелось… Но и сказать правды он тоже не мог:

— Это же не он написал, Авелин. На обложке — имя Варрика. Так что, что бы ни было внутри, к Доннику у меня претензий нет.

— Это пока ты не начал читать, — вздохнула женщина. — Но беглость мы тебе гарантируем.

Фенрис подтянул к себе книгу. Он уже начал сомневаться в том, что озвученное Варрику и Хоуку требование не рассказывать друзьям ни о чем, было верным. Мерриль вообще едва ли поняла, о чем шла речь, Хоук не спорил. Фенрис понимал, конечно, что рано или поздно книга будет дописана, но свое участие в этом освещать не спешил.

И вот дальновидность такого решения догнала его в самый неожиданный момент.

Фенрис несколько опасался, что не сможет естественно читать уже знакомый ему текст, но вдруг выяснилось, что то, что вслух читал Хоук, сам Фенрис читает совершенно не так, и вскоре он действительно раздраженно сопел. Хоук акцентировал иначе, а вот Фенрису в каждой строке чудились скабрезные намеки.

— Ты молодец, — почти удивленно сказала Авелин, когда третья страница подошла к концу. — Дальше?

— Дальше я сам, — Фенрис решительно захлопнул книгу, демонстрируя, что ту никто у него не отнимет. К тому же ему Варрик экземпляра не дарил. — Не хочу читать это при вас.

— Держу пари, к следующему уроку уровень чтения поднимется до небывалых высот, — весело бросил Донник и протянул оставшиеся две главы, которых эльф еще не читал. — Только не убивай Варрика, пожалуйста, иначе расследование ляжет на наши плечи.

— Я и так с трудом успеваю закрывать дела, которые Гаррет успешно творит на улицах Киркволла, — добавила Авелин. — Не добавляй нам работы. И Варрика немножко жалко, хоть он и самоубийца.

— Если я все правильно понял, то в этом романе, — последнее слово Фенрис произнес язвительно, помахав книжицей, — на меня положил глаз маг, подозрительно похожий на одного такого Серого Стража.

— На воина-эльфа, подозрительно похожего на тебя, действительно положил глаз маг, подозрительно похожий на мага-отступника, скрывающегося у нас под носом в Клоаке, — уточнил Донник. — По-моему, читать это смешно.

— А по-моему, не очень, — не разделила его мнения супруга. — Фенрис, ты…?

— Это же Варрик, — эльф вздохнул. — Ты сама-то в это веришь?

— Нет, — твердо откликнулась Авелин. — Даже если бы ты положил глаз на Андерса, вел бы себя иначе.

— Но ведь ты не положил? — хлопнул его по плечу Донник. — Да даже если б и положил, Варрик ваш — все равно самоубийца. Я почти восхищен им. Надо будет автограф попросить.

— Донник! — Авелин возмущенно поднялась на ноги.

— Кажется, диктант отменяется, — заметил стражник и поглядел на жену. — А что такого? Если бы у нас не было мастера Тетраса, здесь бы только брошюры «Как распознать малефикара» печатались. Должно же быть что-то светлое в жизни!

— Диктант будет, — разрушила надежды Фенриса капитан стражи и уселась обратно. — Бери лист и перо. Диктант длинный. И сложный.

Фенрис подчинился, не споря — конце концов, это отличный повод отвлечься. Да и ему самому уже интересно было, как строгая наставница оценит его старания.

А об Андерсе все равно подумать удастся только тогда, когда учителя уйдут. Сегодня он не планировал продолжать вечер карточной игрой, а собирался… подумать. И тут книга Варрика даже поможет.

========== Часть 7 ==========

Хоук дважды прошел мимо знакомого крыльца, но никак не мог собраться и зайти. То, что его не приглашали, как раз мало тревожило, Гаррет и раньше заглядывал просто так — поболтать, выпить… Несколько раз это приводило к серьезным разговорам, и Хоук действительно дорожил тем, что упрямый и неуступчивый эльф доверился ему. Предать это доверие не хотелось. И, коль уж с Андерсом Гаррет говорил напрямую, хотелось добиться какой-то ясности и от Фенриса. Хотя бы для того, чтобы самоустраниться с чистой совестью.

Но Защитник небезосновательно опасался навредить. Сказать или сделать что-то, что вновь поселит ростки недоверия между двумя теперь уже, похоже, бывшими непримиримыми врагами; вернет все на круги своя — если не хуже.

Пес уже дважды облегчился, оставляя пометки для немногочисленных здесь собратьев — в роскошной зелени посреди двора и на оплетающий стену поместье Данариуса плющ, и теперь глядел вопросительно — мол, хозяин, что же мы здесь стоим, когда поместье де Копьи еще не помечено?

— Подожди, — негромко бросил ему Хоук. — Как думаешь, зайти или нет?

Ответом ему был скулеж, который Гаррет расценил как презрительный. Вот уж кто никогда не сомневался — так это Пес. Всегда знал, кто друг, кто враг; не раздумывал, когда надо было вцепиться кому-нибудь в глотку…

И Хоук решился. Он не стал даже стучать — знал, что стука здесь могут и не услышать. Надеялся только, что не застанет хозяина пьяным или спящим.

У Гаррета имелись ключи от всех дверей в особняке Фенриса — внушительная связка, которую он прихватил с собой, когда уходил из дома. Ключи хранились в комнатке за гостиной, куда не было иного прохода. Любой, кто возжелал бы заполучить их себе, должен был сначала пробраться через комнату, в которой почти всегда торчали Бодан или Сэндал, или оба вместе, и Пес, и Орана.

Хоук настаивал на магической защите поместья, но Фенрис его предложение упорно отвергал, полагаясь на множество замков, зато согласился на помощь Изабелы, которая с удовольствием распихала по дому уйму ловушек, а в качестве оплаты за помощь потребовала только то, чтобы увидеть того, кто в них попадется.

И теперь Хоук, тщательно заперев дверь за собой, старался ненароком не вляпаться. За Пса он не опасался — вот уж кто умел не находить себе неприятностей на пустом месте. Все остальные спутники таким умением не обладали.

Гаррет взбежал по полукруглой лестнице, слыша за спиной сопение Пса, а потом и заглянул в комнату, облюбованную нынешним хозяином. Фенрис никуда не делся, не спал и был трезв. Более того, он сидел за столом и, слегка высунув от напряжения кончик языка, старательно выводил на листе строчки.

— Гаррет, — поприветствовал он гостя, отложив перо. — Слышал цокот когтей, и сразу понял, кто пришел.

— У меня нет когтей, — фыркнул Хоук.

— Зато у него — есть, — парировал эльф и присвистнул, подзывая Пса. — Копченую свиную ногу будешь? Купил себе, но для меня в ней слишком много крови.

— Этот и совсем сырую сожрет, — вздохнул Гаррет. — Ненасытная утроба. Хочешь, я буду присылать к тебе Орану? Готовит она очень вкусно, убирается быстро, а потом полдня мается, не зная, чем себя занять. Я принес ей ноты для лютни, но, похоже, она в них не понимает ничего. А я — и того больше не понимаю.

— Откуда ей понимать ноты, когда она и читать наверняка не умеет, — раздраженно бросил эльф. — И ей никогда не приходилось занимать себя. Отряди Бодана ее учить, если желаешь ей добра. А я как-нибудь обойдусь. Чаще всего мне удается купить что-то съедобное. Пес, нога — в кухне, у помойной кадушки, сходи и возьми.

Мабари ласково ткнулся крутолобой башкой в локоть эльфу и умчался — только его и видели.

— Зачем ты пришел? — Фенрис спросил это, как только они остались одни, как будто даже Пес был нежеланным свидетелем. — В последнее время… В последнее время твои поступки удивляют меня. Я слишком уважаю тебя, чтобы скрывать это, но… зачем?

Хоук не позволил вырваться вздоху облегчения — кажется, он успел прийти вовремя, до того, как доверие дало трещину. Пока Фенрис открыто признает это…

— Именно поэтому, — заявил он и без приглашения упал в кресло. — Хотел с тобой поговорить. Я сам понимаю, насколько глупо и даже подозрительно выглядят мои действия. И я как раз хотел объяснить, что это — цепь случайностей. Может, не всегда и не во всем, у меня действительно были мотивы для каждого слова и действия, но я уж точно не планировал и не реализовывал ничего, что можно было бы счесть коварным планом, интригой или еще чем-то подобным. Единственная цель, которую я преследовал — это дать вам с Андерсом возможность поговорить и решить проблемы между собой. У всей нашей компании разные цели и разный подход к решению проблем, но мы все не желаем друг другу зла. И только вы с Андерсом готовы были поубивать друг друга. Или подставить. И единственным сдерживающим фактором был я. Мне хотелось, чтобы это было не так.

Фенрис долго молчал, а потом глухо и необычно сдержанно произнес:

— Он — маг, одержимый. Отстаивающий идею о магии без контроля. Ты знаешь, как и почему я ко всему этому отношусь. Гаррет, я… не могу.

Хоук собрался, не замечая того, что пальцы сами сжались в кулак — не от злости, а от напряжения.

— Фенрис, но ведь я — такой же. Разве что не отягощен духом. Я тоже маг, я никогда не жил в Круге. И здесь, в Киркволле, я не скрываю того, что поддерживаю Первого Чародея. Мередит снисходительна ко мне, но лишь только потому, что я знатного рода, Защитник и народный любимец.

— От скромности не помрешь, — буркнул Фенрис, а Хоук продолжал:

— И рано или поздно… Она не потерпит того, что здесь — я, весь такой хороший. Она притесняет магов, и с каждым месяцем все это усугубляется. И думается мне, это не оттого, что маги ведут себя все разнузданней. Скорее, у нее прогрессирует мания преследования.

Фенрис довольно долго молчал. Потом встал, отложив перо, и плюхнулся напротив Хоука.

— Не сравнивай себя с нашим одержимым. Если кому и удалось коснуться магии и не запачкаться, то только тебе, больше я таких не встречал. Остальным только дай волю — и они тут же станут одержимыми или магами крови, или все вместе. Даже в нашей компании — трое магов, а сколько среди них нормальных? И в жизни тоже так. На одного нормального найдется парочка тех, которых надо изолировать. Но…

— Но? — чутко уловил неуверенность Гаррет.

— Но рядом с тобой все начинают поступать нелогично и неправильно, — Фенрис покачал головой. — И вот я уже готов поверить, что Мерриль — запутавшаяся дурочка, а Андерс…

Хоук почувствовал, что вступает на зыбкую почву, но пойти на попятный себе не позволил:

— А Андерс?

Взгляд Фенриса ищуще прошелся по низкому столику, где обычно стояли бутылки. Сейчас там было почти пусто — только лежал огрызок яблока. Гаррет видел, как при взгляде на этот огрызок друг резко отвел глаза.

— Я видел, каким бывает этот маг в своей лечебнице, — с заметным трудом выдавил Фенрис. — И дело не в том, как он относится к тебе или ко мне… Я видел, как он помогает совершенно посторонним людям, по которым видно, что они не смогут ему заплатить. Ни деньгами, ни влиянием, ни связями, — ничем. И тем не менее он помогает каждому так, как будто от этого что-то зависит.

— А еще? — требовательно спросил Хоук, поскольку Фенрис замолчал.

— А еще… — эльф поморщился. — От тебя ничто не скроется. Варрик, конечно, пишет полную чушь, несмотря на то, что я пытался ему втолковывать, как должно быть. Но это заставило меня посмотреть… Нет, Гаррет, я не могу этого сказать.

— Заставило увидеть в нем человека? — подсказал Хоук.

— Не совсем, — Защитник видел, что на скулах собеседника проступает едва заметная краска. — Помнишь, я спрашивал, как ты можешь понимать своего брата-храмовника? Я пытаюсь понять, как можно иметь… мага… — он запнулся.

— Как можно иметь мага, я не подскажу, потому что никогда не имел магов, — не удержался Гаррет. — И магесс — тоже. Да и храмовников не доводилось, чего уж там.

— Заткнись, Хоук, — беззлобно фыркнул Фенрис, но Гаррет своей цели достиг — друг слегка улыбнулся. — Я слишком быстро привык думать о нем как о… Надеюсь, Варрик допишет побыстрее. Раньше выбивать меня из колеи умел только ты.

Гаррет постарался сглотнуть как можно тише и бросился в омут с головой:

— А почему ты не можешь взглянуть на него как на мужчину?

Фенрис даже осекся, зеленые глаза его распахнулись, но в них мелькнуло не возмущение, а непонимание:

— Могу. Уже… могу. Зачем тебе это знать, Гаррет? Это не повод для шуток.

— А я и не шучу, — отрезал Защитник, хотя тон его противоречил его же словам. — Я не знаю, что ты там себе думаешь, да это и не мое дело, но я хотел сказать только одно: не позволяй никаким убеждениям испортить тебе жизнь. Ты сам — исключение из правил; как и я; как и он.

— Испортить себе жизнь я могу, скорее, если пойду у тебя на поводу, Гаррет, — пробормотал Фенрис.

— У меня? — Хоук фыркнул. — Не отвечай мне, ответь себе: а чего ты сам-то хочешь? А когда определишься — действуй. Потому что если не соберешься ты, то соберется он. Мне так кажется.

— Беги и укладывай мага, пока он не проделал это с тобой? — уточнил Фенрис. — Хороший совет, я запомню.

— Ну вот и договорились, — Гаррет поднялся и свистнул, подзывая Пса. — А уж Варрику-то какое раздолье!

Фенрис, тоже поднявшийся, чтобы проводить гостя, вдруг сел обратно и вздохнул:

— Стоило мне подумать, что ты, возможно, прав, как ты напомнил мне про эту проклятую книгу. И вот уже как-то не хочется устраивать представление гному на потеху.

— Не обязательно это делать под аплодисменты Варрика и Изабелы, — улыбнулся Гаррет. — Можно более частным порядком.

— Они все равно будут язвить, — обреченно ответил Фенрис.

— Будут, — ничуть не смутился Хоук. — Но они будут язвить в любом случае, а тебе-то что? Делай, что сочтешь нужным, а они пусть завидуют.

— Еще один отличный совет от Защитника, — хмуро вздохнул Фенрис. — Его я тоже запомню.

Пес уже подбежал и крутился поблизости, но голос подать не мог — пасть была занята свиной ногой, поэтому он только умильно урчал, однако Хоук и по глазам видел, что от идеи добежать до поместья де Копьи мабари все равно не откажется. Упрямый… как и все остальные в их компании.

***

Фенрису ненравилось в сегодняшнем предприятии абсолютно всё, хотя уже давно у компании Защитника не было столь мирного дела — всего лишь дойти до «Висельника». Фенрис проходил этой дорогой столько раз, что, кажется, мог преодолеть путь с закрытыми глазами, и все-таки тревоги и страхи не уходили.

Эльф пытался проанализировать все, что чувствует — это одновременно должно было помочь сделать какие-то выводы и отвлекало от бесплодных переживаний.

В первую очередь, тревожила сама цель. «Сестра», — так сказала Авелин. И теперь это слово, повторенное множество раз про себя и вслух, стало терять смысл, звучать как-то непривычно, почти непристойно, как будто на чужом языке. Фенрис не знал, кого увидит. Какая она — Варанья? Бойкая, тихая? Уверенная в себе или раздавленная безжалостной классовой системой Тевинтера? Похожа ли на него самого? Фенрис не мог признать даже перед собой, что боится этой женщины — эльфийки-портнихи, писавшей неуверенным дрожащим почерком.

На душе потеплело. Фенрис глянул на идущего впереди Хоука, который подарил ему книгу про Шартана — и этим запустил цепочку событий, которая привела к тому, что письмо от сестры Фенрис прочел сам. Ему бы не хотелось доверять этого никому, даже Гаррету.

Но все эти почти приятные тревоги омрачались другими, куда менее приятными. Авелин удалось узнать не слишком много, и вероятность того, что это ловушка — хорошо спланированная, а оттого еще более жестокая — была более чем возможна.

И только это примиряло Фенриса с наличием сейчас в отряде не только Хоука, которому он доверял, но и Андерса. Стычки с работорговцами были более-менее привычными, сомневаться в своих силах не хотелось, но если все так, то тот, кто спланировал эту ловушку, несомненно, позаботится и о том, чтобы отряд охотников за рабами был многочисленным, профессиональным и отлично вооруженным. Отказываться от предложенной помощи было неразумно.

Авелин обещала встретить их у самого «Висельника». Фенрис пытался возражать, но капитану стражи, которая всем сердцем желала сохранить порядок, а до того терпеливо добывала сведения, отказать не смог.

Андерс напросился сам. Притащился в самый неподходящий момент в имение Амеллов (а когда бы этот маг появлялся в подходящий момент?) и увязался следом, мотивируя тем, что хороший целитель никогда не помешает.

В общем-то, Фенрис был с этим согласен, особенно если в «Висельнике» поджидает засада, но предпочел бы целителя не из магов, а если уж из магов, то не из одержимых. А уж если из одержимых, то хотя бы не этого! Эльф и без того не мог разобраться, как следует поступить с Андерсом — послать подальше или пустить все на самотек, а тут еще и встреча с сестрой…

Впрочем, как философски подумал Фенрис, нет худа без добра: смятение перед предстоящей встречей здорово поубавило сумятицу в голове, царившую после доверительного разговора с Хоуком.

И лишь одно было хорошо. В отряде не было Варрика, а значит, можно было хотя бы не краснеть и не отвечать на дурацкие вопросы, которые посещали творческую натуру гнома не к месту и не к добру.

Варрик мог бы помочь в том плане, что в «Висельнике» ничто не проходило мимо его внимательного ока, но последнее время Фенрис и в этом стал сомневаться — уж больно увлеченно писатель творил. Куда реже играл в карты, куда чаще запирался у себя, а потом глядел на гостей покрасневшими от бессонных часов за свечой глазами — и деловито интересовался какой-нибудь ерундой. Иногда — чаще под влиянием хорошего вина — Фенрис в меру добродушно отвечал; иногда хотел свернуть «творцу» шею.

Немного грело душу то, что Андерс на гнома тоже начал глядеть несчастно и обреченно, и это наполняло душу Фенриса удовлетворением. Однако маг, конечно, хранил молчание, а Варрик предпочитал расспрашивать их по отдельности — во избежание.

В молчании они втроем спустились в Нижний Город, и Фенрис издалека увидел рослую и крепкую фигуру Авелин. Отличные доспехи сверкали в ярких послеобеденных лучах; щит блестел, словно маленькое солнышко. Капитана стражи поприветствовал кто-то из городских дозорных, и она расслабленно кивнула в ответ.

Голосов еще не было слышно, но эльфу показалось, что он буквально слышит уверенное: «Продолжайте дозор». Большинство прочих обитателей Нижнего Города капитана стражи несколько сторонились.

— Все тихо, — вместо приветствия сообщила Авелин, но тон ее не соответствовал мирным словам. Она покачала головой и внимательно поглядела на Фенриса. — Уж слишком тихо.

— Возможно, дело в том, что ты здесь торчишь? — раздался насмешливый голос Андерса. — Мне кажется, местные немного стесняются в твоем присутствии творить непотребства.

— Когда я тут… — Авелин немного смутилась, — пела ферелденский гимн, меня не стеснялись.

— Это было до того, как вы утащили у Мерриль краску для ногтей? — фыркнул Хоук.

— До, — твердо откликнулся Андерс и пояснил. — После мы бы петь уже не смогли.

— Удалось что-то узнать? — Фенрис проигнорировал фривольные разговоры, хотя они немного рассеяли его мрачный и тревожный настрой.

— Почти ничего, — Авелин скорбно опустила голову. — В Киркволл действительно прибыла подданная Тевинтера, одна. Варанья Велари, так написано в путевой книге в порту. Но ты сам понимаешь…

— Понимаю, — вздохнул Фенрис. — Работорговцы в амбарную книгу в порту не записываются. А вообще там… как?

— Пока не знаю, но сейчас мы всё узна… — Авелин не закончила.

Дверь кабака распахнулась, и на улицу выскользнула Изабела — явно немного навеселе, потому как глаза ее поблескивали, а скулы раскраснелись.

— Разрешите доложить, капитан? — она улыбнулась и подмигнула Авелин, а потом и картинно-кокетливо повела бедрами. — Агент Шлюха с докладом!

Фенрис успел увидеть, как возмущенно пыхтит Авелин, на лице которой сразу ярко проступили веснушки, а Изабела так же фривольно и деловито продолжила:

— Не нравится мне там все. Действительно, прибыла тевинтерская девчонка. Хорошенькая, рыженькая. Сидит одна, чаек попивает… второй час. Нора в шоке — кажется, ей впервые заказали чай. А вот на втором этаже несколько комнат сняли загадочные зажиточные господа. Совпадение? Не думаю. Варрик даже от своей писанины отлип и ко мне пришел, но я его прогнала, потому что всю маскировку мне срывал. Думаю, про эту рыженькую не наврали — у нее точно такие же очаровательные зеленые глазки, прямо как у нашего эльфа. А вот про все остальное — точно наврали, грот-мачту мне в зад.

Фенрис постарался не выдать себя — сердце стиснуло, хотя он еще не знал, что за опасность таится за знакомой дверью. Кто эта рыженькая — действительно ли сестра? И если да, то знала ли она, что вокруг нее происходит… что-то? Эльф осторожничал, про себя писал очень скупо, только денег отправить не поскупился… Но умеет ли сестра распознавать опасность? Возможно, стоит ее защитить?

Он даже успел задуматься, что будет делать, если вдруг придется заботиться не только о себе, если вдруг придется привести в дом сестру-эльфийку, на которую он сам навлек неприятности, когда Хоук вдруг коснулся его локтя:

— Фенрис? — голос обычно веселого друга был напряженным и уверенным. — Даже если там толпа охотников за головами, справимся как-нибудь. Нас тут четверо, плюс Изабела, плюс…

— Агент Шлюха, я попрошу, — фыркнула пиратка.

— … плюс Варрик, — закончил Хоук. — Да будь там хоть сам Данариус, мы и ему… посох засунем туда, куда Изабела грот-мачту отправила. Кстати, что это такое?

— Грот-мачта — это такой огромный вертикальный дрын, на котором паруса висят, — рассеянно откликнулся Андерс. — Точнее, торчат, когда надуты.

— И это им я еще предлагала отправиться вместе, — закатила глаза Изабела, подтолкнув Авелин. — Ты слышала? Висит и торчит в штанах, а паруса — по ветру!

— Мы с Хоуком сюда в трюме плыли, — несколько неприязненно пояснила Авелин, отцепляя «агента» от своего наруча. — Мачты и паруса почти и не видели.

— Фенрис? — эльф почувствовал, как сквозь препирательства женщин до него донесся голос Андерса. — Справимся, я думаю. Даже если там тевинтерский магистр. Мне вот очень любопытно, чья магия сильнее — моя или его.

Фенрис мельком глянул на мага и хрипловато произнес:

— Данариус — маг крови.

— Мы со Справедливостью тоже не в заклинаниях на плодовитость феньков упражнялись, — вызывающе усмехнулся Андерс. — Маг крови? Я вот одержим, о чем ты мне постоянно любезно напоминаешь. Так что посмотрим, кто круче — духи или демоны. Как говорил Страж-командор — «дохнут все». Он Архидемона уничтожил, ему можно верить.

— Загрустил? — Изабела наконец отвлеклась от мачт и Авелин. — Не грусти, замочим, кто бы там ни был. Ты в него руку засунь — и всё, у тебя отлично получается. У пиратов говорят «око за око, зуб за зуб». Он в тебя чего-нибудь совал?

— Молчать, агент! — не выдержала Авелин. — Фенрис, я не потерплю, если тевинтерцы попробуют тут действовать по своим порядкам. В Вольной Марке работорговля запрещена, так что мое дело — захватить или уничтожить преступников. Второй вариант мне нравится больше. Ты живешь здесь, а значит — гражданин Киркволла, а у нас тут…

— Ты больше не раб, — веско добавил Хоук. — Помни об этом.

— Ты свободен, — добавил Андерс. — А за свободу надо бороться.

— Может быть, там только… она, — все еще хрипло произнес Фенрис, хотя дружеское участие невольно трогало. — Мне нужно поговорить с ней.

— О чем разговор? — Хоук заговорил в привычной насмешливой манере. — Мы не будем мешать воссоединению семьи, пока — по закону варрикова жанра — не набежит толпа головорезов, мечтающих прервать идиллию.

— Варрик часто ошибается, — Фенрис отвернулся, не желая смотреть. Он уже почти собрался перед предстоящей встречей.

— Но иногда он бывает прав, — фыркнула Изабела сбоку от него.

Дверь скрипнула, распахнулась. Фенрис сделал первый шаг внутрь, почти не узнавая такой знакомый, такой родной кабак. И сразу увидел рыжую головку, склонившуюся над столешницей, и торчащие острые уши.

На столе одиноко стояла чашка с чаем — как будто его и не пили. А в голове сразу поднялась мутная взвесь знакомых и незнакомых образов.

И последнее, что видел Фенрис перед тем, как с его губ сорвалось имя сестры — то, как Андерс встает рядом, заранее готовый драться.

Но прошлое уже захлестнуло Фенриса с головой.

— Лито.

У нее действительно были такие же глаза, какие Фенрис видел в своем отражении в зеркале.

========== Часть 8 ==========

Фенрис только сейчас чувствовал, что начинает отпускать. Ему и до того казалось, что он действует и поступает разумно, но теперь — по прошествии времени — он начал осознавать…

Андерс валялся, разметав светлые волосы по подушке и забросив руку за голову, и хрустел яблоком, раздражая и отвлекая. Фенрис понял, что не в состоянии больше слушать этот мерный хруст, и яблоко отобрал. Собственное похрустывание его не отвлекало.

Данариуса больше нет. Эта мысль билась в голове и не позволяла размышлять здраво. Перед ней отступала даже мысль о том, что Фенрис после этой встречи таки оказался в постели с магом — правда, уже другим.

— Последнего лишают, — вздохнул Андерс и заворочался. — И Справедливость в черепушку стучится, мол, когда уже делом займемся, а не вот это вот все.

Фенрис недовольно отвлекся.

— Передай Справедливости, что я не с ним «это вот все», — буркнул он.

— Ему есть, над чем подумать, — пояснил Андерс. — Мы с ним только что убили плохого мага, ставшего таким определенно не потому, что его притесняли.

Фенрис вздохнул. Ну да, плохого мага. Можно подумать, хороших много!

— Спасибо, — произнес он негромко. — Ты вовремя тогда среагировал. Мне вовсе бы не хотелось упасть перед Данариусом на колени, даже если бы его потом Хоук убил. Это было бы… уже не то. Если бы не то, что ты называешь «Панацея»…

— Шинковать врагов — это, скорее, к тебе, — Андерс лежа пожал плечами. — А я сделал все, чтобы ты мог без проблем этим заниматься. Лучше скажи спасибо Гаррету, что он не дал тебе убить сестру в припадке ярости. И мне кажется, ты ее хотел убить не только потому, что она привела с собой Данариуса. Но и потому, что она магесса.

— Я не хочу о ней говорить, — поморщился Фенрис. — И думать — тоже. По крайней мере, сейчас. Данариус назвал Хоука моим… хозяином. У него типичное квадратное мышление магистра: кто самый сильный маг, под того все и ложатся — вне зависимости от желания. Он был неправ, но я не стал его разубеждать. Но Хоук действительно имеет на меня влияние. Убеждать — это он умеет.

— Ты что, извиняешься, что ли? — Андерс фыркнул. — Я против любого рабства. Против Кругов, против этого вашего тевинтерского…

— Да ты вообще вечно против, — Фенрис с неудовольствием на него поглядел.

— А ты что, за? — маг отобрал яблоко обратно, но грызть там уже было нечего, и он печально вздохнул. — А ты был… красив в момент свершения мести. Демоны к тому моменту кончились, и у меня была возможность насладиться.

— Пялился, значит, — сделал вывод Фенрис. — Варрик был прав. Ну что, запястья-то хрупкие?

— Не знаю, — смешливо фыркнул Андерс. — Когда твоя рука по локоть в чьей-то грудной клетке, оценить запястья сложно. Но вот общий вид сзади…

— Мало того, что пялился, еще и мне же об этом рассказывает, — Фенрис поглядел на мага, потянулся к прикроватной тумбочке и, стащив из миски еще одно яблоко, впихнул его в руку любовнику. — Держи и не сопи над ухом.

Андерс пошевелился, закинул ногу на покрывало, что выглядело… провокационно, и эльф торопливо отвернулся. Прежде чем начинать новое грехопадение с магом, неплохо бы с предыдущим разобраться. Правда, мерный хруст несколько отвлекал от фривольных мыслей.

— Надеюсь, Варрик не смотрел в это время на меня, — прочавкал Андерс не слишком внятно. — А то ведь еще что-нибудь напишет.

— Про это он уже писал, — отмахнулся Фенрис и продолжил тише. — Ну ладно — я. Добился долгожданной цели, был воодушевлен… Но ты?

Андерс перестал жевать и нахмурился:

— А что не так? Я отправился к тебе домой после боя, чтобы убедиться, что ты цел и невредим.

— Хорошо убедился? — мрачно вопросил Фенрис.

— Не прочь убедиться еще разок, — парировал Андерс. — Долг — превыше всего.

— Лицемер, — припечатал эльф. — Мне кажется, лекари должны убеждаться в целости и невредимости до того, как сесть пить с пациентом, а не после.

— Я с пациентами не пью и не сплю, — строго отозвался маг. — А так… Приглядывался!

— Нелогично у тебя получается, — попенял ему Фенрис. — Значит, сначала ты объявил, что должен меня проводить… Притащился со мной сюда, пил со мной и слушал все то, что я тебе рассказал… Жаль, нельзя стереть тебе память… Потом нахально объявил, что мне необходим врачебный осмотр с тактильным контактом… А теперь ты валяешься в моей постели и заявляешь, что это был целительский долг? Ты, может, и обаятелен, но не настолько, чтобы после этих слов я не выкинул тебя из дома.

Андерс даже хрустеть перестал:

— Я не это хотел сказать! Если ты думаешь, что я добился своего — и больше мне ничего не надо, то это не так. Я бы сказал, что хотел бы подарить тебе свое сердце, но, честно говоря, боюсь. Спасибо уже за то, что ты пригрозил просто выкинуть меня из дома, а не убил на месте.

— Я смотрю, печальная участь Данариуса показала тебе, что бывает… — Фенрис начал, но закончил совершенно иначе — язвительно и почти весело. — Не трясись, одержимый, я не всех магов убиваю.

— Вопрос только в том, что является критерием, — Андерс явно ничего и не боялся. — Всех магов ты не убиваешь; по крайней мере, Хоук жив. Надеюсь, что жив, потому что он вчера собирался откупорить орлейское из замка Эн. Отметить, так сказать, что эта эпопея закончилась.

— Вот уж на что я люблю уникальные вина, а то, в чем может быть яд виверна, пить бы не стал, — хмыкнул Фенрис. — Всегда знал, что Гаррет… А, вы все такие. А критерий прост — пока тебе не взбрело в голову назвать себя моим хозяином, останешься жив.

— Из этого можно сделать вывод, что выкидывать ты меня не собираешься, — мурлыкнул Андерс и закинул Фенрису на плечо вторую руку, свободную от яблока. — Ты тоже псих, так что давай сойдемся на том, что у каждого свои недостатки. Не надо перечислять мои, я и так знаю, что ты скажешь.

— Я тоже знаю, что бы мог сказать ты, — вздохнул Фенрис и добавил. — То, что, при всем моем к тебе отношении, я знаю тебя навылет, немного примиряет меня с тем, что я улегся в постель с магом, с которым имел две пьянки и сомнительный флирт в лечебнице.

— Еще не навылет, — возразил Андерс, а в глазах мелькнула смешинка. — Но никто не мешает тебе пытаться.

— Еще немного потрясающих целительских ухаживаний, — скорбно отозвался эльф.

— Это называется «профессиональная деформация», — фыркнул маг. — Но я тоже не против… м-м-м… провести более глубокое обследование.

— Заткнись, — это Фенрис уже просто простонал. — Как тебя Варрик слушает, если ты таким языком с ним разговариваешь?.. Я могу тебе дать, только называй все нормальными словами!

— Можешь? — теперь, кроме смешинки, в глазах Андерса появилась и заинтересованность. — А чего тогда шугался, как юная дворянка от конюха?

— Ты где этого набрался — в Круге или у Стражей? — вздохнул Фенрис. — Отвратительно звучит. Не шугался, а предпочел убедиться, что ты… с серьезными намерениями, так сказать.

— А говоришь, не юная дворянка, — хмыкнул маг. — Куда уж мне разобраться в тонкостях тевинтерского этикета.

— О тевинтерском этикете и не мне судить, — поморщился эльф. — Когда на балах я был примерно на одном уровне с обстановкой… Кажется, надо вставать?

— Зачем? — Андерс уютно подгребся ближе. — У нас есть яблоки и вино, с голоду не помрем. Где-то под кроватью в моей сумке — лириумное зелье, если Справедливость взбунтуется. А нам после тяжелого боя надо восстановить силы. Постельный режим для этого вполне подойдет.

Фенрис поразмыслил немного… И лицо его прояснилось, когда он удобно устроился на плече мага:

— А не так уж плохо встречаться с целителем, — пробормотал он. — По крайней мере, последний вывод мне определенно нравится.

Андерс недолго спокойно лежал — перекатился, нависая над любовником и упираясь ладонью ему в плечо. Фенрис смутно ощутил дежавю: в прошлый раз, когда он видел Андерса в таком положении, было темно, пахло кровью и зельями, а слабость была такой, что было руку не поднять. Сейчас… Сейчас определенно было не так.

Фенрис не глядя провел рукой по телу Андерса, убедился, что тот не зря нависает, и вскинул голову, глядя вопросительно.

— Физическая активность тоже нужна, — выдохнул маг, дернувшись от откровенного прикосновения. — Для поддержания тонуса.

— Ну так поддерживай, — лениво бросил Фенрис. — Что там тебе было нужно? Исследование? Ну, вот и исследуй, а я полежу.

И едва заметно улыбнулся, когда Андерс склонился над ним, влажно выдыхая в ухо — и, конечно, видеть улыбки не мог.

***

Собираясь отправиться в «Висельник», Фенрис долго торчал перед пыльным зеркалом, благо Андерс, как всегда, застрял в ванной надолго.

Фенриса не волновали ни одежда — в конце концов, в верной броне ничего не изменилось; ни внешность — собственное отражение он тоже видеть привык. Главным образом его волновало то, что на лице, стоило чуть отвлечься и не следить за выражением, отражалось такое довольство, что было неловко. И по этому лицу не только Изабела, но, небось, даже Мерриль легко и уверенно определят, чем он занимался последние четыре дня, когда не вылезал не только из поместья, но и из постели.

И эти четыре дня были, наверное, самыми мирными в его жизни. Андерс как-то легко заполнил собой огромный бесприютный дом. У него поистине был талант обживаться в самых неудачных для этого местах, а непринужденность сгладила неумение Фенриса жить или даже соседствовать с кем-то.

Андерс много шутил, порой переругивался со Справедливостью. Андерс сетовал, что в доме нет кота. Андерс, абсолютно не стесняясь, мог пройтись по дому, не утруждая себя одеванием. И когда полностью одетый Фенрис узрел любовника в кухне — без трусов, но с посохом, — это не показалось диким или странным. Это показалось… правильным. Как будто так должно было быть.

Из ванной раздался грохот, но Фенрис даже не обернулся — Андерс, как всегда, одеваясь, опрокинул стоящий у двери посох. Фенрис последний раз глянул на себя в зеркало. Поправил выбившуюся из неровной прически прядь… И махнул рукой. Он зачастую вообще ленился причесываться, и одно уже это скажет друзьям больше, чем он мог бы сказать сам.

— Идем? — Андерс появился на пороге, полностью одетый — но в глазах его светились искорки, и эльф невольно подумал о том, что можно было даже не пытаться сделать вид, что ничего не было. Маг просто не приспособлен для того, чтобы что-то скрывать — вон, все на лице написано.

За прошедшие дни Андерс рассказывал о себе немало — в том числе и то, как бежал из Круга. А таких историй, надо сказать, было много. И Фенрис невольно изумлялся: как ему вообще удавалось скрывать приготовления к побегу?..

— Идем, — кивнул хозяин дома.

Дорога была дальней, но Фенрис не торопился. Он шел, наслаждаясь запахами уходящего лета; щурился на алый закат, обещающий отличную погоду на завтра. Слышал шаги и постукивание посоха чуть позади — и все это наполняло душу странным умиротворением.

Проходя мимо родового поместья Амеллов, Фенрис поглядел на окна, но ни по каким признакам не мог определить, дома ли еще Хоук или уже ушел. Со второго этажа доносились нежные звуки лютни.

— Киркволл подарил мне так много, — словно услышал его мысли Андерс, но говорил в сторону. — Свободу, друзей, тебя.

— Меня жизнь тоже не баловала, — резковато откликнулся Фенрис. — Но можно сказать спасибо судьбе уже за то, что некогда я рискнул причалить именно к этому берегу. Не сказать, что меня тогда впечатлило. Город Цепей — это не то, что хотелось видеть, но «хвост» был слишком близко, а мне нужно было хотя бы немного времени, чтобы успеть затеряться. Я хотел дотянуть до Камберленда, там у Данариуса не было ни знакомых, ни недвижимости… Но пришлось сойти здесь и принять бой. Если бы не это, я никогда не узнал бы ни Хоука, ни тебя. И, возможно, мне бы пришлось сражаться с Данариусом в одиночку. Едва ли бы мне удалось выдержать это сражение. Разве что от отчаяния. Но я благодарю судьбу не только за это. Еще за то, что познакомился со всей этой… компанией Хоука. Он показал мне, как… Как правильно ставить цели.

— Меня он научил тому же, — усмехнулся Андерс. — Я их и раньше перед собой ставил… Но он научил конкретизировать.

— И в этом весь Хоук, — хмыкнул в ответ эльф. — Сам вечно путается, а других учит.

— Но ведь побеждает? — маг улыбнулся. — Надеюсь, и нам перепадет немного от его потрясающей удачливости.

— О да, — Фенрис не замедлил съязвить. — Госпожа Фортуна определенно мне улыбается: и любовник, и друзья — как на подбор.

— У нас есть Авелин, — буркнул Андерс. — Умная, прозорливая, дерется мечом, замужем за приличным человеком, читать тебя научила…

— И именно поэтому она единственная не в курсе о том, с какими перипетиями пишется роман Варрика, — вздохнул эльф. — Надо будет и ей рассказать, иначе не очень честно. А мне уже все равно.

— Бедная капитан стражи, — картинно вздохнул Андерс. — Вечно ей все шишки.

— Оказывается, ты небезнадежен, если способен это замечать, — хмыкнул Фенрис и повернул к воротам из Верхнего Города в Нижний. — Почти пришли. Ты…

— Что? — спросил Андерс, поскольку Фенрис резко замолчал.

— Может быть, есть что-то… о чем остальным не следует знать? — осторожно уточнил эльф.

— А толку-то? — маг дернул уголком рта. — Вот допишет Варрик — и все будут знать, как все было на самом деле. Кто тебя слушать-то будет?

— Можно подумать, я собираюсь распространяться, — хмыкнул Фенрис. — Только в этой компании тайное слишком быстро становится явным.

Андерс не ответил, но уже было и не особо нужно — за лестницей и поворотом обозначилась узкая дверь в кабак.

Подходя к двери, Фенрис слышал, что сегодня у Варрика шумно: раздавался звонкий смех Мерриль, громовой хохот Хоука и язвительный голос гнома.

— Кажется, мы немного опаздываем, — заметил эльф. — В Тевинтере это считается недопустимым.

— А я слыхал, что в Орлее это считается признаком хорошего тона, — легкомысленно парировал Андерс — он как будто отрешился от каких-то не слишком веселых мыслей.

— Ну, тогда тебе надо жить в Орлее, — Фенрис почти улыбнулся. — С твоей-то привычкой валяться в кровати…

— В лечебнице редко удается полежать в постели по утрам, — пожаловался Андерс. — А сейчас мне даже возвращаться туда страшно. За эти дни там наверняка накопилось тех, кому нужна помощь, и мне придется…

— Я помогу, — бросил Фенрис и распахнул дверь.

— О-о-о! — раздался голос Гаррета. — Заходите, только вас ждали.

— А что, уже все тут? — Андерс сунулся первым. — И капитан стражи?

В комнате действительно собралась вся компания. Здесь явно смеялись, пили и играли в карты, но Фенрис, затворяя за собой дверь, не мог не чувствовать… напряжения. И это не замедлило проявиться.

— Сегодня отряды храмовников шерстили город особенно активно, — встревоженно произнесла Авелин. — И я потребовала, чтобы вечерние группы вышли в дозор на два часа раньше обычного. А утром заступят дополнительные. Я не хотела сегодня приходить сюда, но Донник обещал, что приглядит. Знал ведь, что я этого вечера ждала…

— Он очень заботливый, — улыбнулась Мерриль. — Как это хорошо, когда есть кто-то, кто умеет правильно подумать за тебя.

— Садитесь, садитесь, друзья мои, — радушно предложил Варрик. — Заодно почитаете конец книги.

— Конец? — Фенрис даже опешил и остановился. — Ведь еще недавно едва половина была!

— Тут видишь, какое дело… — Варрик несколько смущенно поскреб подбородок и затих.

— Такое дело, что мы с ним на двоих откупорили бутылочку из замка Эн, — фыркнул Хоук. — Очень, очень своеобразный напиток! Надо сказать, что я за пару дней справился со всеми делами, что у меня накопились. А Варрик…

— А я прямо у Хоука сел писать, — вздохнул гном. — Два дня писал, и ничего больше не помню. Потом, когда нас обоих уже отпустило, перечитал — а ведь отлично вышло!

— Ну, все я читать не собираюсь, — усмехнулся Андерс. — Может быть, когда-нибудь потом… А вот финальную часть — дай. Хочу увидеть, чем, по-твоему, должен был завершиться наш роман.

— Подождите, — с металлом в голосе проговорила Авелин. — Выходит… Все всё знают?

— Прости, — негромко уронил Фенрис. — Это из-за меня. И ради меня.

— Так вы все знали — и молчали?! — еще больше возмутилась стражница. — А я! Чуть не лопалась ведь! Так хотелось с кем-нибудь обсудить… Донник говорит, что это для сопливых девчонок, но он дурак. А вы и правда… да?

— Да, — опустил глаза Фенрис — перед Авелин было стыдно. — Так получилось.

— О, — протянула Авелин. — Вы, конечно, поступили некрасиво, но раз так…

Андерс поерзал и под столом тронул Фенриса за локоть. Тот отвлекся от разговора — и только теперь понял, что за столом воцарилась тишина. Мертвая. Гробовая.

— М… Что-то не так? — Фенрис чувствовал искреннюю мстительность, когда задавал этот вопрос.

До этого приходилось терпеть отвратительные насмешки, которые Варрик называл дружеским подкалыванием, зато сейчас эльф отплатил за всё.

— Да нет, мы просто тут все как булыжником стукнутые, — брякнул Хоук. — А так — все в порядке. Ничего себе вы быстрые! А можно поинтересоваться, чья это заслуга?

— Так вот чего у вас такие рожи, как будто вы коты и сметаны объелись, — фыркнула Изабела. — А я-то подумала, что вы в «Розе» были. И как это, думаю, мы там не столкнулись?..

— Я тоже в «Розе» был, но ты мне там не встретилась, — хмыкнул Хоук. — Потому что я туда хожу за делом, а не чтобы покрутиться в приятной обстановке.

— Сложно сказать, чья заслуга, — негромко обронил Андерс. — Общая.

— Это же замечательно! — воскликнула Мерриль. — Любовь — лучше, чем вражда. А книга — все-таки про вас, да? Очень интересная. Я тоже хочу, чтобы за мной кто-нибудь так ухаживал.

— Мерриль, — вздохнул Андерс. — Каждый раз, когда ты отлеживалась у меня в лечебнице, тебе какой-то эльф из эльфинажа приносил цветы. Ты что, не видела?

— Видела, — кивнула эльфийка. — Только я думала, что это ты хочешь меня порадовать.

— Мерриль, — уже простонал Андерс. — Когда дело доходит до того, что тебя приходится лечить, это значит, что у меня и минуты свободной нет. Где бы я взял в Катакомбах цветы?! Там разве что селитру можно найти.

— Вот сегодня вернешься — отыщешь этого дарителя, — бросил Фенрис. — Еще не хватало тут магов… сублимирующих.

— Я не сублимирую, — покраснела Мерриль. — А что это значит?

— Рассказать? — Изабела подсела на ручку кресла Варрика и кокетливо качнула ногой. — Это когда за неимением мужчины ты направляешь всю свою энергию на… на что-нибудь. Например, на абордаж какой-нибудь посудины.

— О… — эльфийка запнулась. — А я-то думала, что мне так все время…

— Да что мужчины… — Изабела счастливо зажмурилась. — Вон их в книге двое, и оба мне не обломятся. Зато Варрик описал мне там такую шляпу, какой у меня никогда не было. Надо сказать, что хорошая шляпа гораздо лучше большинства мужчин. Буду в Орлее — закажу. Если где и умеют делать шляпы — то только там.

— Ну что ж, всех нас можно поздравить, — веско произнес Гаррет, перекрывая смех и отдельные высказывания. — Вас обоих с достижением. Тебя, Варрик, с законченной книгой…

— Вот только мне как-то… не весело, — добавил Варрик. — В Киркволле опять что-то не так. Хотя в Киркволле вечно что-то не так.

— Мы все это чувствуем, — Хоук кивнул. — Когда я уходил, мальчишка-посыльный принес письмо. Я не стал задерживаться и распечатывать, но на нем — печать Круга магов. Такие письма… обычно не проходят бесследно. Но я уже обещал вам, друзья, этот вечер, поэтому давайте сегодня отвлечемся? Не надо никаких магов и храмовников. Мы все дружим, нам найдется о чем поговорить.

— Например, о нас, — фыркнул Андерс, но улыбка его была грустной. — Что ж, раз все так этого ждут, то… — он картинно сделал паузу. — То, наверное, у меня могло быть только так — сначала драться несколько лет, а потом…

— Кажется, одержимому понравилось давать интервью, — прокомментировал Фенрис. — А где, кстати, финальная глава? Варрик, не спрячешься!

— Ладно-ладно, — гном согнал с ручки кресла Изабелу и отправился к сундуку. — Можешь рвать сколько влезет, оригинал я уже сдал издателю. Он был в ужасе. Но заплатил.

— Конечно, когда у тебя за спиной маячил мрачный Защитник Киркволла с посохом наперевес, — рассмеялся Хоук.

— Он сказал, что больше не хочет иметь со мной дела, — скорбно вздохнул Варрик. — Странно, я старался, как мог. Держи, Фенрис.

— Интересно, кто будет следующим несчастным, кто рискнет с тобой поработать, — бросил эльф, шурша страницами — искал последнюю с конца главу.

Он, разумеется, тоже чувствовал что-то… Это ощущалось в самом воздухе; в разговорах; в увеличенном количестве стражи на улицах. Но сегодня он как никогда был готов выйти — и победить.

— А я уже и следующий роман начал, — похвастался Варрик. — Этот уже кончился, а орлейское еще шумело в голове. Как же упустить момент? Там еще маловато, конечно, но я уже думаю, что назову как-нибудь…. Про Верхний Город.

Но Фенрис уже почти не слышал. Он изумленно читал первые строки последней главы, и…

— Варрик! — рыкнул эльф вне себя. — Ты в своем уме?! Тевинтер? В Тевинтер я не поехал бы под страхом смерти!

— А почему бы нет? — пожал плечами гном. — Я подумал, что тебе хотелось бы в теплые края. А Андерсу — туда, где нет Кругов. Разве не так?

— Ну не настолько же, — хмыкнул Андерс. — Хотя как знать… Как жизнь повернется.

— И я не стал бы на нем висеть, — окончательно взбеленился Фенрис. — Да еще и в полном боевом облачении. Во-первых, Андерс не выдержит. Во-вторых, я что, похож на влюбленную эльфийку?!

— Нет, ты похож на влюбленного эльфа, — улыбнулся Андерс.

Фенрис почувствовал, что рука просто дрожит от ярости.

— Размечтался, — глухо и зло выдохнул он. — Андерс, я тебя… просто прибью. Твое самомнение…

— Похож-похож, — посмеиваясь, добавила Изабела. — Уж в этом я кое-что понимаю.

Фенрис отбросил исписанные листы на стол и развернулся к любовнику, глядя прямо в глаза.

— А ты на влюбленного не похож… Но отдавался хорошо.

— Я все делаю хорошо, — довольно откликнулся Андерс.

— И он похож, — фыркнула Изабела. — Ох, мальчики, да что ж вы всегда такие по пояс деревянные-то?

— О-о-ой, — протянул Хоук. — Ребята, а нельзя без подробностей, кто там кому чего, а? А если кому интересны подробности, то давайте без меня.

— Как же без тебя? — вмешалась Авелин. Уши ее горели, а на носу и щеках ярко проступили веснушки, но слушала она внимательно. — Ты же у нас — предводитель, тебе и…

— Ты сам это начал, — Андерс взглянул на Хоука. — Если бы не тот сундучок, с которым ты отправил Фенриса ко мне…

— А при чем тут сундучок? — Гаррет свел брови. — В конце концов, это Варрик начал!

— Ты ведь планировал сказать про книгу мне — отдельно, а Фенрису — отдельно? — эльф почувствовал, как еще подрагивающей руки под столом коснулись пальцы любовника. — Так вот если бы вышло именно так, то максимум, чего бы ты смог добиться — чтобы мы не переубивали друг друга и Варрика заодно. А так мы…

— Заткнись, — прервал его Фенрис, но нужного запала в голосе не было. — И без того половина написана в этой проклятой книге. Оставь что-то… для нас.

— Выходит, книжка-то пророческой оказалось, — вздохнул Варрик. — Надо аккуратнее писать, а то я, как всем известно, обычно трагичные концовки пишу.

— В твоих книгах только половина правды, — утешил его Фенрис. — Остальное — чистое вранье.

========== Часть 9 ==========

— Одно меня радует, — с тяжелым вздохом покачал головой Хоук, почти бегом направляясь к воротам Нижнего Города. — Письмо Мередит мне уже точно писать не придется. Я даже под воздействием того орлейского вина его так и не написал…

— Далеко они забрались, — тревожно буркнул Варрик. — И чего Мередит и Орсино вообще в Нижний Город понесло? По мне, так лучше, когда народ сидит отдельно, а всякие градоправители — отдельно. И людям спокойнее, и властям.

— Магов крови ищут, — буркнул Андерс. — Видимо, в крепости наместника не нашли.

Звуки скандала разносились далеко по округе, и Фенрис не сомневался в том, чьи голоса слышит. Равно как и не сомневался в том, что ничем хорошим это не закончится — уж больно тихо было вокруг, хотя обычно торговая площадь Нижнего Города в эту пору была полна продавцов и покупателей, попрошаек и всякого сброда.

— Если они хотят переубивать друг друга, то лучше бы убивали дома, в Казематах, — посетовал Варрик. — Эх, надо было еще хоть рассказ про Мередит с Орсино написать. Вдруг бы тоже поглядели друг на друга — да делом занялись вместо того, чтоб собачиться?

Несмотря на черный юмор и мрачный настрой, Фенрис ощущал и что-то вроде… облегчения. Серьезные проблемы в Киркволле назревали слишком давно. Хоук поддерживал Орсино, и Фенрис его в этом не одобрял, но чаще всего молчал, потому что альтернативы предложить не мог. Вторая сторона конфликта вызывала симпатию только в теории, а на практике…

Хоук даже как-то посетовал, что зря, наверное, не попытался занять кресло наместника на волне народной любви. В свое время Фенрис оценил отсутствие у него тяги к власти — что лишь подтверждало, что Гаррет — уникальный маг. А теперь вот сомневался — возможно, Гаррету удалось бы уладить конфликт? Если кто и сумеет разобраться в этом во всем, то только Защитник. Хотя Фенрису заранее было не по себе — слишком хорошо он знал методы этого защитника.

Эльф поглядел на Хоука, безотчетно пытаясь обрести уверенность, но Гаррет и сам, похоже, был деморализован. Поначалу эльф не понял, отчего, но, проследив за взглядом друга, понял — за плечом Мередит, понурившись и не глядя ни на кого, стоял Карвер. На брата он даже не поднял глаз.

Фенрис неверяще покачал головой и вдруг понял, абсолютно отчетливо, что выхода из ситуации просто нет. Если Хоук продолжит защищать Орсино, ему придется пойти против брата. Если Гаррет поддержит Мередит… Но он ее не поддержит.

Ничего нового в разговоре Первого Чародея и рыцаря-командора Фенрис не услышал. Все те же претензии, все та же песня. Эльф искренне не понимал, отчего Орсино так уперся, но что-то подсказывало, что для Первого Чародея это уже дело принципа, и он не отступится.

Фенрис хотел было оглянуться на любовника, хотя не сомневался, что увидит на его лице — гордость и брезгливость, однако на месте Андерса не оказалось. Фенрис поискал его взглядом и заметил, что маг отошел на несколько шагов и смотрит в сторону. Слышать разговор он мог и со своей позиции, но отсутствие интереса… смущало и вызывало непонимание.

Но окликнуть Андерса Фенрис не успел.

— Владычица Эльтина нам поможет!

Эльф прерывисто и сокрушенно вздохнул. Церковь Церковью, но Верховная Владычица или кто там стоял близко к Солнечному Трону, могли бы уже и озаботиться тем, что происходит в Киркволле…

И тут Андерс резко развернулся. Фенрис невольно среагировал на движение, но осекся — одновременно узнавал Андерса и не узнавал. Тот шел, привычно постукивая посохом, но сейчас не было ни привычной полуулыбки, от которой в уголках губ любовника собирались почти не заметные под щетиной морщинки; ни ссутулившихся плеч. Маг шагал ровно и прямо, а подбородок был поднят.

— Владычица Церкви вам не поможет, — внятно и раздельно произнес Андерс — и мгновенно положил своим высказыванием конец взглядам, разговорам и перешептываниям.

Мередит требовала ответа, Орсино гордо, но жалко вякал, однако Фенрис не обращал на них больше никакого внимания. Андерс завел привычные речи про магов, свободу, свободу магов, но что-то в его голосе не нравилось Фенрису все больше. Что-то такое…

Он не мог даже облечь это в слова, когда глаза Андерса полыхнули ярким голубовато-белым отсветом:

— Настало время действовать. Больше никаких полумер.

Фенрис почувствовал, что к нему возвращается привычный иррациональный страх. В компании Хоука он успел освоиться с мыслью о том, что помимо опасной, магия может быть мирной, может быть даже полезной. Гаррет владел стихиями и пользовался этим в бою — но гораздо чаще магия пригождалась ему для другого: разом заморозить воду, чтобы охладить льдом хороший виски; зажечь свет, когда нечем подсветить. Мерриль использовала магию для чего-то малопонятного — и Хоук ругался на нее, что уйма сил уходит в Тень и растворяется там бесследно. Андерс большинство своих умений вкладывал в то, чтобы спасать и лечить…

И вот сейчас Андерс как будто небрежно воздел посох — и уже одно это движение напомнило Фенрису, как страшна и опасна может быть настоящая магия.

— Ты что задумал? — бросил Хоук.

Фенрис оглянулся на друга и понял, что на лице у него весьма странная смесь — одновременно тревога, усталость и фирменное выражение «как-же-мне-всё-это-обрыдло».

— Дороги назад быть не может, — горько и пафосно заявил Андерс.

Фенрис уже подумывал плюнуть на всех и за руку увести любовника, чтобы вправить ему мозги где-нибудь поблизости — лишь бы не под взором Мередит и Орсино, однако магия, та самая, жуткая, ощущалась кожей. Фенрис всегда в своей жизни, которую помнил, был к ней чувствителен.

И чувствовал он совершенно определенно — такая магия не может созидать. Она может только разрушать.

Эльф не знал, откуда ждать неприятностей; не был уверен, что сумеет упредить то, чего добивался Андерс, но тут земля дрогнула под ногами. Что бы Андерс ни задумал, это было…

Мостовая дрогнула сильней, и знакомые стены Киркволла озарились розоватым светом. Фенрис машинально поднял голову на свет и звук — и онемел. Просто смотрел на то, как в небо над Церковью — кстати, небо было низким, серым и облачным вопреки вчерашнему прекрасному закату — устремился розовато-алый столп света. Этому лучу и камень был нипочем. За ним появились еще несколько, сколько — Фенрис не разобрал, но свет дрожал и гудел, ровными рядами разрушая стройные высокие стены, а потом и полыхнул нестерпимо-яркой вспышкой. Статуи Андрасте, украшавшие фасад, тяжело рухнули вниз, а осколки камнязакрутились в спираль — и брызнули в стороны, как ошметки мыльного пузыря.

Город окатила волна пыли и жара, а потом все кончилось.

Фенрис бессмысленным взглядом уставился на сероватый дым, поднимающийся над пустым местом, где еще минуту назад возвышался величественный храм. Был — и не было.

— Fasta vass… — сорвалось с губ, но в привычных словах не было ярости. Таким тоном, как смутно подумалось эльфу, надо произносить «Создатель милостивый».

Что-то подобное как раз выдавила Мередит, а Орсино, как показалось Фенрису, даже уши прижал. Храмовники, окружавшие рыцаря-командора, как-то запоздало попытались прикрыться, и среди них был только один, кто стоял прямо и неверяще качал головой. Фенрису даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто это был.

— Мира не будет, — выдохнул Андерс, опустив плечи.

Казалось, маг ослабел. Фенрис не понимал, отчего так — то ли магический выброс отнял у него слишком много сил, то ли осознание содеянного легло на плечи… Эльф и сам не знал, как… Не мог осознать. Понимал только, что сейчас в церкви погибли десятки людей, и во главе их — Владычица Эльтина, которая единственная в этом сумасшедшем городе еще сохраняла остатки разума. И вот ее больше нет.

— Зачем?! — Орсино резко шагнул вперед. — Зачем ты это сделал?!

И вот сейчас Фенрис почувствовал, что полностью солидарен с магом. Только не с Андерсом.

— Ох ты ж… — наконец открыл рот Защитник — и разразился негромкой, но прочувствованной речью.

Фенрис слушал эти нецензурные конструкции вполуха, пытаясь прийти в себя, и как-то отстраненно отмечал, что Хоуку, кажется, уже всё просто до фонаря — Защитник приложил и магов, и храмовников, и Церковь, смачно высказался насчет Создателя и Андрасте — и замолчал. Видно, слова кончились.

Тут Андерс соизволил ответить — и Фенрис, кажется, его понял. Тот говорил, что устранил возможность компромисса, и с этими словами даже можно было бы согласиться, потому как свары между Кругом и Орденом задолбали этот город вконец. Однако обтекаемая формулировка не могла исказить сути произошедшего. Андерс собственными руками — точнее, посохом — только что устроил массовое убийство.

Фенрис и сам нередко убивал, и даже не мог сказать, что всегда пользовался для этого честными методами. Но убивал, глядя в глаза, зная, за что. А это…

Вдруг голос подала Мередит. Она вскинула голову и изрекла:

— Владычица Церкви убита магией. Церковь разрушена.

Сказала — и сделала вескую паузу. Фенрис уже успел несколько прийти в себя, и ему захотелось съязвить — если у храмовников такая замечательно быстрая реакция, то неудивительно, что маги крови расползаются, как тараканы.

Впрочем, рыцаря-командора уже, конечно, понесло. Она резко развернулась и выспренне выдала себе Право Уничтожения. И это решение Фенрис тоже адекватно оценить не мог. Он не мог понять, при чем тут Круг, когда виновник — убийца — стоит рядом. То же самое, кажется, вторил Орсино, и Фенрис все больше проникался к немолодому эльфу.

Орсино потребовал защиты у Хоука, Мередит возразила — и непримиримые враги разом вцепились в Защитника, как хищные твари, хотя тот как раз церкви не взрывал, в Круг не входил да и в целом никакого отношения к происходящему почти и не имел.

Из-за спины Мередит подал голос и Хоук-младший. Чуть запинаясь, он напомнил Гаррету о необходимости принять верное решение, но его и теперь мало кто слушал.

Зато в разговор влез Андерс, про которого все как-то разом забыли:

— Тебе придется выбрать, с кем ты, Гаррет.

Фенрис вновь поглядел на него — и теперь уже видел того Андерса, которого… с которым… И тем противнее было от того, каким он был меньше пяти минут назад.

Хоук выругался сквозь зубы — оказывается, слова не кончились! — и едва слышно буркнул:

— Можно подумать, у меня есть выбор. Андерс, скажи, ты ради этого заставил меня лезть руками в дерьмо, а потом отвлекать Эльтину?

Фенрис вздрогнул. Он только теперь сообразил, что действительно маг вел какие-то разговоры про зелье… Про то, что не хочет больше быть одержимым… Это было довольно давно, и тогда эльф решил про себя, что маг передумал или его эксперимент закончился провалом. Но оказалось…

И мир опять перевернулся. Фенрис смотрел на любовника, с которым провел несколько удивительно мирных дней — и не понимал, как мог так обмануться. Искренне считал, что Андерс хоть и одержим, но по-своему честен; что он не умеет толком лгать и лукавить… Да ему даже при игре в карты никогда не удавалось сохранить лицо! И этот же человек умудрился месяцами скрывать замысел о массовом убийстве. На душе стало горько, но Фенрис отчетливо понимал — верить Андерсу нельзя. Больше нельзя. Никогда и ни в чем.

И тем не менее, когда Андерс заговорил… Фенрис мало прислушивался к его речи про Круги, но слова о том, что война уже идет, его невольно задели. Это же когда-то ощущал он сам — когда понимал, что готов отдать жизнь в бою, а не положить ее к ногам магистра.

— По-моему, лояльности к магам ты не добавил, — поморщился Хоук, наконец обретя голос и волю. — Кажется, нас тут теперь совсем не любят.

— А до этого нас здесь любили, конечно, — вздохнул Андерс. — Кажется, нам здесь мало кто сочувствовал.

— Ну е-мое, — окончательно скис Гаррет. — А можно я не буду с вами играть?

— Вы уже в этом участвуете, — металлическим голосом возразила рыцарь-командор. — Вы Защитник Киркволла. Исполняйте свой долг, или погибнете вместе с другими отступниками.

— А я кто? — хмыкнул Хоук, а потом махнул рукой. — Пропадай моя телега, и кобыла, и навоз. Орсино, я с вами. Как там говорил Андерс про котят? Тыкать — так всех.

— Это будет… нелегко, — сорвалось с губ Фенриса, хотя он еще не определился со своим отношением ко всему, что случилось всего за четверть часа. — Гаррет, ты готов пожертвовать собой, чтобы защитить… магов?

— Уверен? — поддакнул Варрик, до сих пор молчавший — не любил свары магов и храмовников. — Такой бой куда проще проиграть, чем выиграть.

— Брат… — Карвер тоже не выдержал. — Я не хочу сражаться с тобой.

— Уверен, — отрезал Хоук — и теперь Фенрис снова видел перед собой лидера. — Потому что я иду не за выигрывающей стороной. Я иду за тех, кто прав. А кто прав, я для себя уже решил. Я никого не держу… Если хотите сражаться за меня, против меня, если не хотите сражаться… Я пойму. Вы все мне дороги.

— Хвала Создателю, — раздался позади измученный голос Орсино.

Мередит еще продолжала угрожать, но без запала — уж ей-то, должно быть, было известно, на что способен Защитник. По крайней мере, она не могла не знать, что он, маг, нахально вышел против Аришока в одиночку. И ничто его при этом не остановило.

Но Фенрис уважал его не за силу. Фенрис всегда уважал друга за силу духа и честность. И он старательно пытался не думать про Андерса, когда твердо высказал свое слово:

— Ты не всегда прав, Хоук. Но я тебя не брошу.

— Ну, а Бьянке все равно, — гном перехватил арбалет — и вовремя.

Мередит нелестно отозвалась об умственных качествах Защитника, чем вызвала у него презрительное фырканье, а потом и удалилась, уводя за собой Карвера и парочку бойцов, бросив остальным:

— Убейте их всех.

Фенрис склонялся к мысли, что рыцарь-командор ищет более удобную позицию для встречи с Хоуком, а возможно, и более многочисленный отряд. Ничем иным, на его взгляд, нельзя было оправдать то, что Мередит не стала даже смотреть на предстоящий бой. Орсино торопливо собрал своих магов, велев им отправляться в Казематы, но сам не ушел — и явно готовился к бою.

Надо сказать, что храмовники при виде отряда Защитника в драку вступать не спешили.

— Может, отпустим смертничков? — неуверенно предложил Варрик. — Благодаря Блондинчику у нас сегодня и так многовато крови на руках.

Фенрис готов был согласиться с этим высказыванием, но Хоук раздраженно процедил:

— Не убьем сейчас, их будет больше потом. Ты же не думаешь, что этим дело закончится? Уж не знаю, где и когда нам предстоит сражаться, но я предпочту, чтобы в будущем врагов было меньше на целых… раз, два, три… девять штук.

Фенрис не стал размениваться на мысли. В бою не думают. А раз уж он уже сделал выбор, то колебаться и сокрушаться не стоило.

И эльф вырвался вперед. Храмовников как раз накрыло какой-то гадостью по кругу, от которой они замерли и приплясывали на месте. Вроде бы заклинание было из грозовых, а многочисленная тяжелая броня отлично пропускала голубые молнии и задерживала их.

Еще из-за плеча летели болты. Варрику было трудней: болты были коротковаты, хорошо втыкались только тогда, когда попадали в стратегические дырки на латах. Зато где-то позади развернулся Орсино — Фенрис в жизни не видел такой магии и, к слову, и видеть не хотел, но думать было некогда, так что он охотно воспользовался помощью и этого мага.

Но стоило одному из храмовников болезненно оцарапать предплечье на излете меча, как вокруг не возникло такой знакомой исцеляющей магии… У эльфа не было времени оглянуться, но он уже знал — Андерс не вступил в бой.

И от этого как будто в душе защемило. Вот же, Хоук встал на защиту магов! Пошел против брата, бросил вызов рыцарю-командору. Варрик, гном, которому вся эта магия по барабану, тоже не уклонился. Он сам… Бывший раб, знающий, что такое магия, и то поднял меч! А тот, кто заварил эту кашу; тот, кто выдавал красивые речи… Сбежал? Или молча смотрит на то, как бьются за него и его идеалы?

Драка закончилась быстро. Как и предполагал Фенрис, Мередит просто разменяла свой отряд на то, чтобы уйти без боя — и наверняка напасть, когда ее шансы будут много выше. И хотя сам Фенрис так делал не раз — разве что личных храмовников у него не было, — такое поведение вызвало презрительную гримасу. Хоук не отказался бы от поединка, как не отказался от поединка с кунари, но рыцарь-командор не рассчитывала на честный бой.

Орсино печально склонился над одним из убитых храмовников — и пробормотал имя, а потом и распрямился:

— Вот, значит, до чего дошло, — печально вздохнул он. — Спасибо вам, Защитник. Не знаю, на что я надеялся, когда отправлял вам письмо, но в этом городе вы для многих — последняя надежда. Не знаю, победим ли мы… Вашего друга я поручаю вам. А мне пора вернуться в Казематы. Приходите и вы, как сможете.

Он развернулся и ушел, и тонкая его фигура быстро растаяла в подступающем вечернем мареве под низким набрякшим небом. Больше ждать было нечего, и Фенрис только теперь позволил себе развернуться.

Андерс сидел на ящике, опираясь локтями о колени и сцепив пальцы в замок, и слегка покачивался. Хоук еще раз выругался и смело направился к нему, и Фенрис сделал шаг за ним, а потом еще и еще. Не мог остаться в стороне. Хотел услышать… А что хотел услышать, не знал. Варрик горестно вздохнул за спиной.

Первых слов Андерса Фенрис не разобрал. Когда он подошел, Андерс уже говорил, не оборачиваясь, болезненно и горячо — что-то о справедливости или Справедливости, о несправедливости, о Кругах… Фенрис пытался вслушиваться — и не мог.

Пока не прозвучали слова:

— Теперь несправедливость мне претит так же, как ему.

Не сразу Фенрис сообразил, что речь не о нем, а о демоне, и это…

Но тут встрял Хоук. Он досадливо взмахнул посохом и бросил:

— Мог бы мне довериться. Я бы понял.

— Почему ты не рассказал мне? — не удержался Фенрис.

— Потому что… — маг бросил обреченный взгляд через плечо. — Я… хотел рассказать. Но что, если бы ты, Гаррет… Или ты, Фенрис… Что, если бы вы помешали мне? Или — того хуже — стали бы помогать? Я не мог. Ты, Гаррет, никогда не жил в Круге. Ты, Фенрис… Это не ваша война. Если я отдам за это жизнь… Значит, отдам. И, может, Справедливость наконец обретет свободу.

— Что будем делать? — уныло спросил Хоук. — Я тут, конечно, хорохорился, и Мередит обложил… Даже лучше, чем в письме бы получилось! А делать-то теперь что будем?

Варрик приковылял, опираясь на Бьянку — Фенрис смутно отметил, что его, похоже, тоже кто-то зацепил — и хмыкнул:

— А что, есть варианты? Оставь эльфу любовь всей его жизни — и идем бить… кого там? Храмовников? Ну, значит, храмовников. Вот в чем я точно уверен, так это в том, что кто-то наконец должен победить, а то это никогда не кончится. Помнится, в детстве я просил брата рассказать мне сказку…

— Приехали, — перебил его Хоук. — Самое время.

— Хорошей истории всегда найдется время, — поучительно проговорил Варрик. — И брат мне рассказал самую лучшую — о том, как в Киркволле все хорошо.

— Ну, это уж совсем сказка! — фыркнул Гаррет.

— Делай, что должно, Гаррет, — горько уронил Андерс. — Ты же знаешь, что. Или… Или ты, Фенрис.

— Отвесить тебе плюху? — великосветски поинтересовался Защитник. — Вставай! Магам нужна наша защита.

— Начал — доделывай, — процедил Фенрис.

Андерс вздрогнул, а потом медленно и неловко поднялся, разворачиваясь:

— Вы хотите, чтобы я… Не думал, что вы… позволите. Но раз так, то я буду сражаться с храмовниками. С превеликим удовольствием.

— Кто бы сомневался, — буркнул Фенрис.

— Неплохо бы поспешить к Казематам, — перешел к делу Варрик. — Там будет на что посмотреть.

— Минуту, — вдруг приподнял руку Андерс. — Варрик, покажи ногу. Ногу покажи! Фенрис… Если позволишь, тебя я тоже залатаю.

— Мы отвернемся, — Хоук усмехнулся, но прозвучало это невесело. — Андерс прав, нам надо быть готовыми ко всему.

***

Хлипкая лодочка пришвартовалась у берега, и Хоук поспешно сбросил на причал мостки. Фенрису тоже не терпелось побыстрее оказаться на берегу — уж больно утлым было суденышко, а уж когда в нем разместились четверо, да еще и в броне…

Гаррет спрыгнул на причал первым. Следом поспешил Варрик, сидящий ближе к носу лодки. Фенрис последовал за ними, а потом, поколебавшись, подал руку Андерсу — последнему, оставшемуся на слишком подвижной лодчонке, очевидно не слишком удобно было спускаться на землю, тем более что ни о каких швартовых речи не шло.

Ладонь мага оказалась ледяной. Фенрис с подозрением глянул на Андерса, но тот уже явно собрался для боя, да и в глаза не смотрел. Но помощь принял… Как принял и жизнь из рук Гаррета.

Фенрис понимал, что медлить нельзя, и раздрай в душе — не оправдание, когда от каждой минуты могут жизни зависеть, но все равно не удержался:

— Ты как? — хмуро бросил он. — Может, тебе лириума? Восстановиться после…

После чего — язык не повернулся сказать. Андерс покачал головой:

— У меня есть все необходимые зелья. И даже такие, о которых ты вряд ли когда-либо слышал. Со мной… все хорошо.

— Твой демон..? — насторожился эльф.

— Молчит, — коротко откликнулся маг. — Кажется, слишком… впечатлен.

— Куда уж нам, смертным, — нервно усмехнулся Фенрис, но больше сказать было нечего — или он не мог решиться, но как бы то ни было, больше задерживаться было нельзя.

Из-за ворот Казематов раздался какой-то неясный, но явно нехороший звук — как будто что-то лопнуло, и Фенрис заторопился. Хоук, разумеется, уже рванулся вперед. Он постоянно поучал и Андерса, и Мерриль, что магам следует держаться позади, не лезть на рожон, но сам, конечно, всегда лез.

Фенрис обогнал Варрика и ворвался во двор за Хоуком, на ходу проводя беглую рекогносцировку. Маги под прикрытием Орсино отступают по лестнице вверх, на них наступают храмовники. Что вернее — остатки довольно многочисленного отряда. Фенрис коротко отметил, что бой тут был явно нелегким — трупы храмовников валялись повсюду, а поскольку их противниками были маги, то и повреждения на телах были затейливые. Ожоги, обморожения, сожженная, будто кислотой, кожа… Два тела были буквально размазаны, как будто на них опустили механический пресс.

Тела магов тоже попадались, но много реже.

Фенрис думал, что Хоук наверняка захочет пойти вместе с Первым Чародеем, однако позади раздались еще чьи-то шаги — уж точно не Андерса, Андерс держался рядом.

Орсино заторопился, подгоняя своих и вставая перед ними живым заслоном, и Фенрис вновь почувствовал, что невольно проникается к Первому Чародею — тот защищал своих бойцов, а не оставлял их умирать в безнадежном бою.

Противники Орсино разом навалились сильней, едва увидели, что их соперник остался почти один, но мага они недооценили. Первый Чародей взмахнул посохом, и чудовищной силы воздушная волна разбросала противников в разные стороны.

Под ноги Хоуку прилетело храмовником, и он поморщился — Фенрис видел это боковым зрением — а потом и заорал:

— Первый Чародей!

— Защитник! — Орсино наконец смог взглянуть не только на врагов, и в его голосе послышалось облегчение. — Хвала Создателю, вы живы! Нам надо…

Но тут со стороны ворот тоже послышался шум, и в Казематы ворвалась Мередит во главе отряда свежих храмовников:

— Вот вы где!

— Где же магу еще быть, как не в Круге, — буркнул за плечом Андерс. — Рыцарь-командор сегодня просто блещет гениальными идеями.

— Молчал бы, — мрачно отозвался Фенрис.

Мередит выступила вперед. Меча она не доставала, ей, очевидно, хватало вооруженной охраны, что позволяло ей шагать так, как будто она была не посреди вооруженного конфликта, а как минимум на орлейском суаре.

Фенрис слушал очередные препирательства рыцаря-командора и Первого Чародея вполуха. Понимал, что все эти разговоры бессмысленны, тем более что предложение Мередит выглядело потрясающим в своей логичности: капитулируйте, и я объявлю Право Уничтожения. Как бы Фенрис ни относился к магам, он осознавал, что на таких условиях ни один нормальный человек или эльф не сдастся, не попытавшись хотя бы попробовать защитить свою жизнь.

После этого Фенрис уже ничуть не удивился тому, что рыцарь-командор, вместо того, чтобы драться, велела Орсино готовить войска, а ее громкое заявление о том, что Защитник теперь разделит участь Круга, не вызвало у Хоука ничего, кроме якобы незаметно прижатой ко лбу руки.

— Ну, не пожил в Круге, так хоть помру в нем, — буркнул Гаррет так тихо, чтобы слышали только свои.

Андерс фыркнул, и Фенрис ткнул его локтем в бок. Несмотря на то, что слова Защитника прозвучали с юмором — с черным, под стать обстановке, в них было сказано слишком много. Маг, которому Круг, в общем-то, не грозил, готовый добровольно прийти туда, чтобы даже не жить, а погибнуть… И тут Фенрис со всей ясностью осознал: если кто и может увидеть в этом горькую иронию, так это Андерс, который жизнь положил ради своей цели. Вот если бы только свою…

— Не прославят меня Совершенным, — хмыкнул где-то на уровне локтя Варрик. — А я-то надеялся! Но если мы тут все головы сложим, то я стану первым гномом, погибшим в Круге магов. До этого таких дураков из моих соплеменников вроде не было.

— Интересно, что сказал бы Данариус, — внезапно сорвалось с губ у Фенриса, и он почти смутился, когда все вдруг посмотрели на него.

— Что ты по уши влюбился в мага-мятежника? — любезно предположил Хоук.

— Это… это точно уничтожило бы его самооценку, — смешался эльф, не зная, как реагировать.

— Да что в твоем Тевинтере вообще понимают, — добавил Варрик. — Вы слышали слова рыцаря-командора? Она сказала, что хочет убить всех магов, потому что народ требует крови. Разве где-нибудь в Тедасе еще есть такие изысканные развлечения? А в Киркволле — пожалуйста! Только сегодня и только сейчас: убей мага — и получи автограф храмовника на память.

— Защитник! — позвал Орсино, уже вполоборота к вратам в Казематы. — Мне нужно еще… Мне нужно проверить, что наша… цитадель надежно защищена. Насколько это возможно, конечно. Когда закончите приготовления, встретимся на нижних этажах.

Он как-то слишком порывисто взбежал по последним ступеням лестницы и исчез за главной дверью. Лязгнул металл, а потом через щель над порогом полыхнуло яркой вспышкой защитного заклинания.

— Мило, — негромко прокомментировал Варрик. — А нам-то как войти теперь?

— Мне известны несколько выходов… и входов в местный Круг, — вдруг подал голос Андерс. — Могу попробовать провести. Но я только помогал выйти, а не пытался зайти!

Хоук вздохнул:

— Сам же знаешь, для того, чтобы прийти и ка-а-ак начать спасать, приходится лезть в самую… Где здесь самый удобный вход?

— Из тюрьмы, — сразу отозвался Андерс.

— Логично, — не удержался Фенрис. — Хорошо проторенная дорога, полагаю.

— Можно и так сказать, — Андерс не поднял на него глаз. — Но, как и везде на проторенных дорогах, это может быть опаснее, чем пройти незаметной тропой. Мы могли бы обойти здание — и подобраться со стороны кухонь. Там не так удобно и лезть придется по стене, зато меньше риск нарваться на неприятности.

— У нас может не быть времени, — отрезал Фенрис. — Мередит говорила, что храмовники уже пересекают порт. Первые могут быть здесь раньше, чем мы обогнем эту бесконечную стену. И лучше бы нам к приходу врагов быть внутри, а не висеть на стене, где достаточно будет нас сбить стрелой.

— Тогда вперед, — Андерс распрямил плечи, но по-прежнему на любовника не глядел. — Я покажу.

Двор пересекали почти бегом. Хоук топал тяжелыми сапогами вслед за Андерсом и на бегу выталкивал сомнения:

— Пролезем… в тюрьму… А вдруг храмовники уже там? Не все же у Мередит!.. И пропустим все веселье.

— Так можно про любой вход сказать, — выдохнул Андерс, и слышно его было только потому, что ветер чуть сносил слова. — Но иначе не получится.

Фенрис в очередной раз задумался. Маг действовал разумно — и это было бы приятно, поскольку обычно любовник не отличался стройностью и логичностью мышления, но теперь Фенрис все воспринимал в черном цвете. Эльф только теперь начал осознавать, что и сам бы не остановился перед убийством, но претило и мучило не это — а то, что Андерс оказался способен спланировать это. Не потому, что он хладнокровно решил чью-то участь, а потому, что сумел измыслить подобный план. Сколько еще сюрпризов он принесет тем, кто рядом… И не только? На что еще он способен?

— Сюда, — позвал Андерс, остановившись. — Кажется, будет даже проще — тут кто-то стену проломил. Интересно, ломали изнутри или снаружи?

— Снаружи, — уверенно бросил Фенрис, машинально оглядев вывороченные из стены камни. — И это не магия. Чем-то тяжелым ударило… Но вряд ли живым, от такого удара все в крови бы было.

— Профессионал, — с уважением добавил Варрик.

— На Сегероне был, — коротко пояснил эльф.

— Не время ностальгировать, — призвал всех к порядку Хоук. — Сначала пролезем в Казематы, а думать будем потом. Я первый.

Фенрис вздохнул. И в этом тоже был весь Хоук: сначала влезть — а думать только потом. И уж конечно, в этом он первый…

— Первым пойду я, — возразил Андерс. — Я тоже маг, тоже должен держаться позади, но, в отличие от тебя, примерно представляю, что там может быть.

Фенрис ощутил смутное беспокойство, но осмыслить его не успел — вклинился:

— Первым пойду я. А вы, маги, за мной.

— Повезло тебе, Блондинчик, — хохотнул Варрик. — У всех — Защитник Киркволла, а у тебя — личный имеется.

Фенрис, уже сделавший первый шаг к пролому, не удержался. Он обернулся и едко произнес:

— А я тебе говорил.

— Что говорил-то? — Варрик вздохнул. — Что это ты сверху? Или как там это у вас называется? Ну, извини. Я уже иначе написать успел и даже в печать сдал. Какая разница-то? Главное — любовь.

— Осторожно! — фыркнул Гаррет. — А то он сейчас тебе эту разницу на тебе же и покажет.

— Я ж не думал, что они это воплощать начнут, — пожаловался писатель. — А мне разницы не было, кто придет меня убивать.

— А надо было думать, — припечатал Фенрис и наконец нырнул в темный зев пролома.

========== Часть 10 ==========

Под ногами хрустела каменная крошка. Видел Фенрис довольно смутно, но то, что перед ним был довольно узкий коридор, сомневаться не приходилось. Стоило сделать несколько шагов, как что-то тускло блеснуло, а потом чуть позади появился слабый свет — наверное, Гаррет зажег на ладони. В этом свете по левую руку эльф узрел крепкую дверь — через которую, видимо, и собирался зайти Андерс, а потом — уже справа — увидел и то, как коридор изгибается, уводя куда-то.

Фенрис наконец нашел удобный для себя темп — шел осторожно, но уверенно. Достаточно медленно, чтобы не оступаться; и достаточно быстро, чтобы успеть среагировать, если опасность появится совсем близко. И только теперь, чуть успокоившись, невольно начал размышлять.

Андерс промолчал на… на последний разговор; не сказал ни слова, хотя обычно удержаться от смешливых комментариев не мог — и это лучше всего говорило, что с любовником что-то не так. Хотя… Что может быть так после того, что он сделал?

Но сейчас, оказавшись ненадолго наедине с собой — Фенрис только слышал, как позади раздаются осторожные шаги, эльф вдруг осознал, что ему не хватает язвительных пикировок, остроумных высказываний Андерса… Его проклятого обаяния. И разумом Фенрис понимал, что от этого стоит отказаться как можно быстрее, но не мог. И дело тут было вовсе не в четырех мирных днях, хотя и такой роскоши от жизни можно было бы не ждать. Дело в том, что такой Андерс всегда был рядом. А этот, молчаливый и угрюмый, уже не был Андерсом.

У каждого своя война. И как легко бы было признать, что, как и на любой войне, приходится что-то терять… Но благодаря Гаррету, Защитнику, Фенрис знал, что даже на войне остаются верные друзья. И все внутри восставало — потому что эльф точно знал, что не обязательно терять все.

И это осознание терзало и без того измученную переживаниями душу.

Надежда глубоко въелась под кожу. Как проклятый лириум, от которого никогда не будет покоя. Она отравит существование, как это делала магия; она не даст спокойно вздохнуть, потому что весь отряд Хоука одним своим существованием постоянно напоминал — все еще может быть хорошо. И как же хотелось в это поверить…

Однако впереди послышался шум, и мысли улетучились. В бою не думают.

Позади послышалось сопение, учащенный топот, а потом Хоук вырвался вперед, на ходу погасив белый шарик на ладони. Впрочем, в этом уже не было необходимости.

Отряд Защитника вышел… куда-то. Фенрис поежился. Коридор расширился, и за тяжелой распахнутой дверью обнаружился тюремный отсек. На шесть камер, как машинально подсчитал эльф. Здесь горели факелы, отбрасывая оранжево-алые огоньки на толстые прутья решеток. А еще здесь все было пропитано магией, буквально насквозь. В этой тюрьме поколениями удерживали мятежных магов; из-за этих решеток поколения магов мечтали и пытались вырваться. Здесь все хранило боль, тоску и безысходность.

Впереди, кажется, было что-то еще: за следующей дверью, ныне распахнутой, Фенрис видел низкий шипастый заборчик — скорее, декоративный, однако добежать туда отряд во главе с Гарретом не успел. Навстречу вышли несколько человек в традиционных одеяниях Круга, трое мужчин и одна женщина.

— Кто вы? — нервно спросила магесса, повыше подняв посох, который наизготовку держала в руке.

Маг рядом с ней так же приподнял факел, разглядывая пришельцев.

— Храмовники, — буркнул Хоук.

Он тоже во все глаза оглядывал незнакомцев, но было не очень понятно, чем же он недоволен.

— Это не смешно, — сдержанно проговорил мужчина с факелом. — Двое магов, эльф и гном. Вы не храмовники. А маги — не нашего Круга. Тогда что вы делаете здесь?

— Лизель? — вдруг подал голос Андерс, обращаясь к женщине.

— А… Откуда вы… — она растерялась.

Зато ее спутники насторожились.

— Назовите себя, — потребовал мужчина.

— Лизель, мне про вас рассказывали, — словно не слыша, заговорил Андерс. — Это вы пытались остановить Децимуса, а потом помогали тем, кто бежал. Я Андерс, обо мне вы тоже не могли не слышать.

— Андерс… — женщина немного опустила руку с посохом. — Наконец-то я увидела вас. Это ваши друзья?

— Что, Гаррет, не ты сегодня звезда? — поддел Варрик Хоука.

— Звезда сегодня Андерс, — хмыкнул Гаррет в ответ.

И этот обмен мнениями тоже не остался незамеченным.

— Защитник? — магесса отступила, и факел ярко высветил ее изумленное лицо. — Первый Чародей говорил о вас, но мы не думали, что вы, отступник… Простите… Что вы сами придете сюда!

— Люблю удивлять, — коротко отозвался Хоук. — А что, наш Андерс тут — известная личность?

— Конечно, — мужчина с факелом оглянулся на спутников и, увидев их поддержку, продолжил. — Мы всегда отправляли тех, кто уходил, к нему. Не все добирались успешно… Некоторых мы потом видели с клеймом на лбу. Но если к нам и долетали сведения о тех, кому удавалось вырваться, то это были вести из Катакомб.

— Отступник, лекарь, революционер… — Лизель нервно улыбнулась. — У нас про вас много говорили. Не знаю, что из этого правда…

— Все, — буркнул Фенрис. — А еще Серый Страж и любитель котов.

— Вот она, революция, — вздохнул мужчина. — Говорят, десятки магов пали на улицах. Но знаете…

— Мы не жалеем, — раздался звонкий голос до этого молчавшего мага — и Фенрис понял, что тому едва ли сравнялось семнадцать. — Либо мы погибнем сегодня, либо нас бы медленно уничтожали. Мы каждый день в страхе думали — кого усмирят сегодня? Я думал, что я до Истязания не доживу.

Фенрис чувствовал легкую неприязнь ко всем этим… Но разговор затягивался, время утекало, а еще эти были союзниками, как бы ни было странно это осознавать.

— Первый Чародей сказал, что мы с ним должны встретиться в Казематах, — бросил эльф, разом привлекая к себе внимание. — Как его отыскать? Нужно договориться, как будем вести бой — и где. Если заранее выбрать позицию, это сохранит множество жизней.

Чьих жизней, он не уточнил, но Лизель неожиданно послушалась нетерпеливого командного тона и пояснила:

— Орсино обещал, что придет сюда. Тюрьмы — довольно уязвимое место… Хотя бы за счет… его неоднозначности. Здешние решетки удержат любого, но вне их… возможностей побольше, чем много где в Казематах. Мы останемся здесь, если Орсино не прикажет иного. А вы можете немного отдохнуть. У вас хватает зелий? У нас есть небольшой запас. Вы ведь?.. — она беспомощно перевела взгляд с Фенриса на Андерса, а с Андерса — на Защитника.

— Мы пришли драться за Круг, — бросил Хоук, сразу становясь похожим на лидера. — Мередит сама себе дала право… на Право Уничтожения, прошу прощения за каламбур.

— Ну и каламбур, — тонко пискнул юный маг.

— Этого мы тоже давно ждали, — мрачно высказался маг с факелом и отступил, давая дорогу отряду Защитника. — Проходите. Лизель, останься на страже, но не рискуй. Если что, сразу зови.

Фенрис вслед за Хоуком прошел в широкий пустой зал, со всех сторон окруженный решетками — высокими и низкими; с шипами и без… И едва не налетел на Защитника, когда тот резко остановился. Пара десятков магов, нервно ожидающих возвращения дозорных, вопросительно вскинулись, но мужчина с факелом успокоил их жестом.

Однако Фенрис понял, что остановился Хоук не поэтому. Эльф прислушался — и услышал то, что раньше, вероятно, слышал и Защитник. Кто-то идет сюда.

— Кто-то сюда идет, — словно услышал его мысли Гаррет. — Эй, маги, будьте готовы!

Фенрис и сам достал меч… Но почти сразу убрал. С другой стороны зала из почти такой же двери вышел Первый Чародей, а с ним… Эльф не замечал, что улыбается.

— Все эти люди… — Орсино нервно обернулся и обратился к Хоуку. — И не люди… Прорвались в Казематы со стороны Катакомб. Их чуть не убили, потому что не ждали. Это тоже ваши друзья? А почему тогда вы не вместе?

— Не планировали, — коротко бросил Гаррет. — И потом, что может быть лучше сентиментальной встречи?

Авелин, за которой неловко переминалась Мерриль и независимо постукивала каблучком Изабела, недовольно поморщилась и выступила, отодвигая невысокого пожилого эльфа.

— Дамский отряд, — хмыкнул Хоук, подмигнув Орсино. — Разве их возможно удержать?

— На встречу у вас осталось не так уж много времени, — напомнил Орсино. — Храмовники уже прибывают, я видел из окна. Целые полчища. Когда они работали тут посменно, я даже не представлял, насколько их… И все это, чтобы удержать мой Круг?

— Это даже лестно, — не удержался Фенрис. — Значит, они считают вас настолько…

— Опасными, — бросил Андерс из-за плеча.

Фенрис подумал, что и сам считает так же, но Авелин не позволила развить эту мысль.

— Капитан? — Гаррет, видимо, и сам чувствовал, что надо что-то сказать.

— Недолго я пробуду капитаном, — усмехнулась та. — Если что-то пойдет не так. А не так что-нибудь обязательно пойдет, потому что ты — это ты, Хоук. Донник позаботится о горожанах, их не должна коснуться эта война. Ты… Ты подверг мою преданность серьезному испытанию, Гаррет. Ты ведь был там? Кто взорвал Церковь? Мередит или Орсино?

— Авелин, — веско произнес Хоук. — Церковь взорвали мы.

— Мы?! — у Фенриса даже дыхание перехватило.

«Мы»?! Он невольно обернулся на любовника, который сейчас стоял с крайне озадаченным лицом.

— Мы, — бестрепетно подтвердил Хоук. — Сейчас мы — команда. Так что Церковь взорвали мы.

— Ох, — Авелин изумленно распахнула светло-зеленые глаза; такой командира городской стражи Фенрис, кажется, не видел никогда. Обычно уверенная и серьезная, сейчас она слабо выдавила: — А я как раз думала, что для того, чтобы война не захлестнула город, надо сражаться с теми, кто это сделал, потому что это… В общем, я решила, что тот, кто устроил взрыв, свихнулся больше остальных. А выходит… Это ты? Зачем?!

— Сложно объяснить, — Гаррет мельком обернулся. — Чтобы разразилась эта война.

— Но ведь ты как раз хотел избежать побоища!

— Так получилось, — ляпнул Защитник.

Фенрис все еще не мог осознать, что груз ответственности лег и на него тоже, но тут вперед вышел Андерс, нервно сжимающий посох:

— Это сделал я, — бросил он резко. — Не бери мою вину на себя, Гаррет. Это я хотел, чтобы Круг восстал, потому что дольше терпеть было нельзя.

— Я отплывала в Тевинтер, но вернулась, — добавила Изабела. — Потому что не могла такое пропустить. А когда увидела взрыв, сразу подумала, что это наши.

— Это очень плохо, — сосредоточенно объявила Мерриль. — Раз это мы погубили столько жизней, нам нужно спасти не меньше, иначе это просто нечестно.

— Ну и ну, — Авелин опустила плечи. — Что ж, раз это сделала и я тоже… Вы видели силы Мередит? Если сегодня все сошли с ума, то я просто обязана взять дело в свои руки, и ты меня не остановишь, Гаррет. Их слишком много.

— Мы знаем, — бросил Орсино со стороны и повернулся к ожидающим магам. — Собратья! У нас нет таких сил, чтобы победить в этом бою. Храмовники будут здесь с минуты на минуту. И сейчас я обращаюсь к вам. Сегодня у нас остается лишь одна цель — выжить. Не сдавайтесь. Если сможете, бегите из Киркволла, несите вести в другие Круги! Пусть они ответят за все, что совершили. Защитник, — добавил он много тише, пока маги откликнулись ему нестройным хором. — Дайте указания своим — и выступаем. Если мы сегодня и сможем выжить, то только с помощью — вашей и Создателя.

Он отошел, чутко прислушиваясь к Казематам, в которых знал, наверное, каждый закоулок, каждую щель… Но Фенрис не обращал на него больше внимания. Дверь внутрь отсюда вела только одна, и возможное нападение не станет неожиданным, а обо всем прочем…

— Странная у меня судьба, Гаррет, — уронил Варрик. — Но если я выживу, я напишу обо всем. Клянусь, я стану знаменитым только для того, чтобы мир услышал о тебе.

— Все сошли с ума, — повторила Авелин, покачивая головой. — И маги, и храмовники, и я тоже. Такого нельзя было допустить, но мы допустили. И поэтому я сегодня с тобой. Наверное, со всеми твоими друзьями такое рано или поздно случается.

Фенрис пошевелился, чувствуя солидарность с капитаном стражи. Он и сам пытался нащупать в душе то, за что стоило драться.

— Все это заварил не я, — вздохнул Хоук. — Но расхлебывать, как всегда, мне. И за каждого из вас я любого порву, как Пес тряпку. Сегодня это Андерс.

— И ты сам, — выдохнул Фенрис. — Неужели тебе не хочется сразиться за себя? Ведь ты тоже маг!

— Я маг, — кивнул Хоук. — Но знаешь, Фенрис, не все маги хотят сражаться. Вон те, кто здесь стоят — ты посмотри на них. Все ли они хотят сражаться, убивать? Некоторые еще и жить-то не начали. Так что сегодня я буду драться за то, чтобы у каждого в этом мире был шанс.

— Я навсегда в неоплатном долгу перед тобой, Гаррет, — тихо произнес Андерс, поднимая наконец золотисто-карие глаза. — Не знаю, есть ли шанс у меня, или у тебя, или у всех нас, но его действительно заслуживает каждый.

— Когда я смотрю на тебя, — Фенрис старался на Андерса не глядеть, а смотреть только на Защитника, — я понимаю, что не все маги такие, как в Тевинтере. Но что, если мы своими руками создадим здесь нечто подобное?

— Это будет плохо, — кивнул Гаррет. — Но и так, как сейчас, быть не должно. Крайности никогда не несут ничего хорошего. А золотую середину удерживать сложно, потому что всегда найдется тот, кто хочет больше. Но эта цель стоит того, чтобы драться.

— Почему ты всегда так правильно говоришь, а на деле мне приходится то защищать магов, то убивать храмовников? — Фенрис слабо улыбнулся.

Ему и правда стало полегче. И даже нашлись силы посмотреть на Андерса. Тот тоже как будто чего-то ждал — вряд ли одобрения, так чего же?

— Неправильно, что все убивают друг друга, — высказалась Мерриль. — И мы неправильно делаем. Но лучше делать неправильно во имя добра, чем делать неправильно… просто потому что неправильно. Я, наверное, опять глупость сказала?

— Сейчас ты все правильно сказала, — сжал руку в кулак Хоук. — Мы сразимся. И победим! Потому что если не мы, то кто же?

— Как давно в Киркволле был нужен такой, как ты, — улыбнулся Варрик. — Лично мне страшно. Но не так страшно, как было бы, если бы тебя не было. Не люблю долго тянуть — может, пойдем уже?

— Пора бы, — добавила Изабела. — Как ты думаешь, Хоук, здесь в Круге есть что-нибудь ценное? А то потом мы тут все разгромим, и никому не достанется.

— Да что-то всегда есть, — пожал плечами Гаррет. — Даже в лачуге дяди Гамлена есть ценные вещи: например, шлеп-киянка и сырная голова. Думаю, этот сыр вполне можно было бы продать любителям антиквариата.

— Ты про тот огромный сушеный круг? — хмыкнула Авелин. — Полагаю, им вполне можно защищаться в бою вместо щита, он выдержит.

— Если будет время, загляну и прихвачу, — хмыкнула Изабела, поигрывая кинжалом. — Не люблю мужиков в броне. Эти, в платьицах, мне больше нравятся. Если выживу, прихвачу кого-нибудь с собой в путешествие — небось, в Тевинтере им повеселее будет.

— Сомневаюсь, — бросил Фенрис.

— Идем, — Гаррет расправил плечи. — Орсино, наверное, уже устал ждать, пока мы наговоримся. Надеюсь, нам еще удастся все это обсудить за бутылочкой, как в старые добрые времена.

Фенрис слушал указания, кивал, а сам все не мог теперь отвести взгляда от Андерса. И едва Хоук отвлекся на магов и Орсино, как он сделал шаг назад и даже… И даже потянул Андерса за локоть.

Тот послушно пошел, и негромко уронил, едва они оказались чуть в стороне:

— Я все понимаю, Фенрис. Жаль, что так получилось. Мне не хотелось терять… тебя — так. Если ты больше не захочешь иметь со мной дела, я пойму. Никто не захочет иметь дело с таким, как я. То, что я сделал — это не подвиг, это хладнокровное убийство тех, кто пытался сохранить мир. Но иногда мир хуже войны.

Все это Фенрис понимал и так. Рука его невольно легла на завязанный сегодня с утра узел алой ленты на запястье, и он нащупал ее кончик. А потом не удержался, вскинул взгляд чуть наверх, и глаза его яростно сузились:

— Я понимаю! Каждый день в Тевинтере — это мир и изобилие для магов альтуса, и бесконечная война за существование — для всех остальных. Но ведь ты задумал это давно. Ты не мог знать, как развернутся события, но каждый день был готов взмахнуть посохом и… Ты пил с Гарретом, шутил с Варриком, а со мной… И все это время ты был готов.

— Я знал, что только Эльтина и Церковь не дают этому городу рухнуть, — горько вздохнул Андерс. — И я знал, что неизбежно наступит момент, когда… Когда иначе будет нельзя. Надеялся только, что когда это будет — оно будет не напрасно.

Фенрис слегка потянул за ленту и наконец решился:

— Почему ты не сказал мне? Я думал, что знаю тебя. Я почти примирился с тем, что… Что место рядом со мной занял маг.

— Хоук уже упрекал меня в этом, — Андерс качнул головой упрямо.

— Мне жаль, что я… не успел, — Фенрис опустил голову. — Если бы у нас было больше времени, возможно, ты бы доверился мне. А сейчас… Ты просто провел со мной несколько ночей. Какое право я имею что-то требовать от тебя?

Пальцы его напряглись на запястье, когда он услышал ответ — и, как всегда, совершенно неожиданный:

— Не этим измеряется доверие. Я рассказал бы тебе, если бы не был столь эгоистичен. Правильно меня Справедливость упрекает. Мне просто хотелось побыть немного счастливым. Не помнить про творящийся ужас, не думать про Круги, про… Собственно, за это я и бьюсь — чтобы у каждого было право на счастье. В неволе счастливыми не бывают. Прости меня. Я могу… попросить Гаррета не брать нас в бой вместе. Он обещал, что поможет… в таком случае. Если хочешь — только скажи, и пусть нас рассудит случай. Или Хоук.

— Судя по некоторым его решениям, он и впрямь — случай, — хмыкнул Фенрис. — Для меня как раз счастливый. Нет, Андерс, я… Я здесь, и я готов защищать магов в безнадежной битве.

Он затянул узел туже, чтобы алая лента не распустилась невзначай в предстоящем бою, и, немного помявшись, коснулся рукой в перчатке обнаженной кисти мага. На лице Андерса промелькнуло недоумение.

— Ты готов… что? — осторожно уточнил он. — Наверное, у меня…

— Заткнись, маг, — выдохнул Фенрис и сделал решительный шаг вперед, вскидывая руки ему на плечи.

Сейчас он не думал ни о чем, просто целовал. В конце концов, возможно, это последний раз.

Андерс резко притиснул его за талию и целовал в ответ так, что дух перехватывало. Фенрис едва удержался от стона — но это уж точно было бы сейчас абсолютно лишним. Он и так даже не подумал о том, что на них, возможно, смотрят…

— Ну вот, — раздался поблизости огорченный голос Варрика. — А я такую сцену даже прописывать не стал. Еще, помнится, подумал — такого-то точно не бывает.

— Андерс, — Фенрис отклонился, пробежав по губам языком, и потребовал, — обещай, что не погибнешь сегодня.

— Такие, как я, должны сгорать, как спичка, — маг ласково вплел пальцы в растрепанные серебристые пряди. — Но у меня пропало желание умирать. Обещай мне не меньше, Фенрис.

На глаза попалась алая лента, и эльф кивнул:

— Обещаю.

***

Фенрис видел, как Хоук покачнулся, и рванулся вперед, готовый подхватить, но Андерс успел раньше. О плиты разбитого внутреннего двора Казематов брякнула и разбилась склянка из-под лириума, но маг нашел в себе силы вызвать целительное облако. Фенрис и сам чувствовал, как по коже пробегает приятный холодок — остужающий и исцеляющий. Сбоку послышалось облегченное сопение Варрика.

На алую статую, источающее розовое марево, никто старался не смотреть.

Рыцарь-капитан Каллен прихромал, поддерживаемый под руку Карвером, и, морщась, протянул руку Хоуку:

— Спасибо, Защитник.

— Взаимно, — выдохнул Гаррет. — Рад, что храмовники не все разом потеряли разум.

— Вы же слышали, — Каллен издал нервный смешок. — Мы все попали под влияние магии крови.

— Но здесь только я — маг крови, а я ни на кого не влияла, — растерянно произнесла Мерриль, подбираясь ближе и припадая на одну ногу.

— Защитник, так и знайте, я этого не слышал! — зажмурившись, помотал головой Каллен. — Маги разбежались кто куда, моя армия… Я, конечно, напишу Владычице Церкви, но пока письмо дойдет… Сделать что-то надо уже сегодня.

Фенрис оглянулся на статую и высказался:

— Надо потребовать, чтобы храмовники не пускали сюда никого. Не знаю, что произошло с Мередит от этого странного лириума, но явно ничего хорошего. Возможно, это опасно.

— Думаю, всем нам стоит сбежать, — подал голос Андерс. — После всего, что здесь случилось…

— Я никуда не побегу, — отрезала Авелин. — Кто-то же должен позаботиться о порядке! Орден храмовников дискредитирован и частично разбит. Наместника нет. Рыцарь-командор в виде статуи торчит, а…

— …А Защитник Киркволла в компании друзей взорвал Церковь, — хмыкнул Гаррет.

— Я могу выступить за тебя, — вдруг вмешался Карвер. — Да все наши! Никому не нравится, когда в их сторону машут острым куском лириума.

— Братец готов взять за меня ответственность, — фыркнул Хоук-старший, но в его голосе прозвучала нежность. — Меня после такого в лучшем случае упрячут в какой-нибудь Круг. Думаю, Андерс прав, нам надо бежать, пока не поздно.

— Наблудил, а сам в кусты? — хмыкнула Изабела, но высказаться никому не дала, добавила. — Давайте сбегать, я только за. Постоянно сидеть на одном месте скучно.

— Я останусь, — задумчиво уронила Мерриль. — В эльфинаже все наверняка испугались. Им надо помочь, ведь никому никогда нет дела до эльфов.

— Как раз вам лучше было бы сопроводить вашего друга, — безукоризненно вежливо обратился к ней Каллен, но Мерриль намеков не понимала.

— Хоук будет мне писать, — убежденно заявила эльфийка.

— Пожалуй, я тоже останусь, — почесал в затылке Варрик. — Лично я ничего не взрывал. Киркволл мне дорог, а еще я не успел получить гонорар за роман. Помогу Авелин, поддержу Маргаритку, вместе уж как-нибудь справимся.

— А ты, Фенрис? — спросил Хоук, и эльф понял, что единственный промолчал.

Но он действительно не знал, что ответить. И куда идти, тоже не знал. В особняке Данариуса ничто не держало — там почти не осталось даже хороших вин, а само здание действительно медленно, но верно приходило в негодность, Авелин была права.

Когда-то не так давно Гаррет заводил с ним разговор о том, где дом — и Фенрис тогда не смог ответить внятно. Дома у него не было, а друзья… Компания Хоука, которую Фенрис воспринимал уже как нечто само собой разумеющееся в своей жизни, сейчас распадалась. И пусть узы дружбы, завязанные здесь, останутся крепки, как раньше уже не будет.

— Я… — голос дрогнул. — Я не знаю.

Каллен посмотрел на него и предложил:

— С вашими умениями вы могли бы помогать храмовникам. Я слышал, что вы… с осторожностью относитесь к магам, а еще видел, как вы умеете сражаться. Ордену сейчас как никогда нужны верные и честные. Вы, конечно, эльф, но я мог бы попробовать даже ввести вас в Орден. Все когда-то меняется.

Андерс издал невнятный звук, а потом резко заявил:

— С храмовником я спать не стану!

— А-а… — Каллен хлопнул глазами. — Я читал несколько глав книги мессира Тетраса, но думал, что это шутка такая.

— Это не шутка, — процедил Фенрис. — Но я не намерен это обсуждать. Простите, рыцарь-капитан, храмовником я стать никак не могу. И дело тут не в том, что я эльф.

— Да теперь-то понятно, конечно, — помотал головой Каллен. А потом еще раз помотал. — Тогда вам будет лучше исчезнуть вместе с вашим… другом и Защитником. Когда сюда прибудут силы Церкви, я не смогу защитить вас.

— Возможно, и я вынужден попросить отставки, — вздохнул Карвер. — Как чувствовал, что Гаррет обязательно что-то отмочит, а я буду крайним. Но прежде, разумеется, я помогу восстановить здесь то, что еще можно восстановить.

— Не буду вас держать, Карвер, — кивнул Каллен. — Вы недавно принимаете лириум, легко сможете отвыкнуть. Не всем доступна такая роскошь… Но на это потребуется время; в Орден нелегко попасть и еще сложнее покинуть его.

— Я помогу, — кивнула Авелин. — У меня быстро отвыкнет.

— Это верно, — уронил Фенрис. — Как наставница капитан стражи страшна.

— Нагонишь меня, брат? — улыбнулся Хоук-старший. — Слушайся Авелин и Варрика пока, а потом приезжай… не знаю куда. Куда-нибудь, где я устроюсь.

— Ну что, мальчики, пойдете со мной под черным парусом? — поблескивая глазами, предложила Изабела Фенрису.

— Не верьте ей, — торопливо вклинился Варрик. — Капитан на корабле знает все! Так что наверняка дырку в вашу каюту провертит, чтобы подглядывать.

— Ты мне все портишь, Варрик, — оскорбленно дернула плечом пиратка.

— Боюсь, у нас не такой большой выбор, — заметил Гаррет. — Лично я под любым парусом пойду.

Фенрис бросил взгляд на друзей — и вдруг понял, что уже одним этим взглядом прощается. Прощается с теми, кто так или иначе был ему дорог; с теми, кто показал, как можно жить.

— Я пойду с тобой только при одном условии, Андерс, — бросил он, не глядя на мага. — Если ты втолкуешь своему Справедливости, что бороться нужно не только за магов. Я мог бы выслеживать работорговцев, как делал это здесь. Если хочешь, присоединяйся.

— Книга кончается не этим, — мягко улыбнулся Андерс — как будто события сегодняшнего утра были давным-давно. — Но мне не хочется расставаться с тобой. Варрик, если соберешься продолжить серию, приезжай — где бы мы ни были.

========== Эпилог ==========

— Кажется, идея Варрика об эпилоге в Тевинтере была не так уж плоха, — вздохнул Фенрис, мельком глянув в окно — там струился по стеклам затяжной осенний дождь. — Здесь ужасно холодно.

— Это же еще только осень, — рассеянно откликнулся Андерс. — Зимой может выпасть снег.

Фенрис передернул плечами, недовольно пошевелился и спихнул с себя рыжего кота. Тот недовольно мявкнул, но перебрался на Андерса.

— Это означает, что нам всю зиму придется провести под одеялом? — поднял бровь Фенрис, откладывая книгу. — Я не вижу иного способа выживать в этих диких краях.

— Ну какие же это дикие края, — маг все-таки отвлекся, отложил карандаш и почесал серого кота, лежащего у него под боком. — Это почти моя родина. Здесь все так живут. В Круге на зиму выдают подштанники и фуфайку. А провести с тобой под одеялом несколько месяцев — идея довольно заманчивая, но, боюсь, неосуществимая. К тому же ты первым заскучаешь — и нам придется срочно куда-нибудь отправиться, чтобы кого-нибудь поубивать.

— Нас здесь и без того считают странными, — Фенрис отпихнул и черного кота, чтобы не мешал прижимать мага. — Вроде бы сторонятся. Это потому, что я эльф? Или потому, что мы… м-м-м…

— Это потому, что мы держим кошек, — фыркнул Андерс. — Здесь все любят собак, а кошек держат только против мышей. В сенях или вообще на улице…

— Признаться, я бы и сам предпочел собаку, — обвиняюще заявил Фенрис. — Как у Гаррета. А не всех этих…

— А они тебя любят, — Андерс почесал рыжего, который устроился на его бедре головой и незамедлительно затарахтел.

— Это я заметил, — бросил эльф. — Постоянно спят на мне.

Он не осознавал, что в этот момент поуютнее устроил холодные ноги на боку полосатого.

Полосатый был самым толстым и самым индифферентным, и только поэтому Фенрис относился к нему… снисходительно. Прочие — серый, черный и рыжий — его ни во что не ставили и, кажется, искренне считали удобной лежанкой и ходячей кормушкой.

— Я и говорю — любят, — Андерс даже рассмеялся. — Кошки никогда не придут к тому, кого не любят. Ты и сам похож на кота — такой же сдержанный и гордый, но когда тебе хочется, подставляешь уши и едва ли не мурчишь.

— А ты… — у Фенриса даже слов от возмущения не нашлось. — Отступник-террорист!

— Беглый убийца, — парировал маг. — Это я про тебя. Кстати, твоя очередь идти до лавки, потому что я занят.

— Манифест не пишется? — съязвил эльф.

Тащиться до поселковой лавки не хотелось абсолютно. На улице было мокро и холодно, ноги утопали в знаменитой ферелденской грязи. А еще хозяйка лавки строила ему глазки, и приходилось терпеть. Фенрис понимал, что жить здесь можно, только если поддерживать с местным населением добрососедские отношения, поскольку Андерсу место в Круге, а ему самому — в эльфинаже. Кажется, только теперь он начал Андерса немного понимать.

Когда не скрываешься и не дерешься на улицах, жить оказалось нелегко.

— Не понимаю, как у Варрика так ловко выходит, — огорченно откликнулся Андерс. — Я хотел записать все, что думаю… Вроде мемуаров. Про магов, про храмовников… Что я чувствовал, когда начинал все это… Но не выходит. Наверное, Хоук прав, и я никудышный летописец.

— А в чем ты вообще «кудышный»? — хмыкнул Фенрис и тут же отпихнул от себя чужую руку. — Не приставай, холодно. Разве что на это годишься.

— Так давай погреемся по-ферелденски, — блеснул глазами маг. — Думаешь, отчего большинство дней рождения тут отмечают в конце лета и начале осени?

— И ты продолжаешь утверждать, что край не дикий? — усмехнулся эльф. — Убери руку, говорю. А если чего-то хочешь, то сначала сгони весь свой кошачий выводок с кровати. За дверь! Не люблю сторонних наблюдателей, мне Изабелы хватило.

— Они не уйдут, — скорбно отозвался Андерс. — Потому что хотят жрать. А у нас — пусто, хоть шаром покати. Одни яблоки остались.

— Содержать тебя невыгодно, — сделал вывод Фенрис, но со стоном спустил ноги с кровати.

Вставать придется. И в лавку идти тоже придется. Чего уж там — действительно в прошлый раз Андерс ходил сам. И пока его не было, коты, конечно, облепили со всех сторон…

Однако пока Фенрис, постанывая и ругаясь, одевался, в дверь постучали. Андерс тотчас встрепенулся и потянулся к посоху, но эльф вяло махнул рукой — видел сквозь мутные потеки на стекле, что у крыльца топчется почтальон — усатый мужик, гордый владелец настоящей редклиффской лошади.

— Эй, хозяин, — приветствовал он эльфа. — Письмо привез. Ох, и странное письмецо! Как вам всегда приходят.

— Благодарю, — Фенрис брякнул кошелем на поясе — в лавку же собирался! — и выудил оттуда пару серебряных монет. — Держи. Сам знаешь, лучше не распространяться.

— Да уж знаю, — улыбнулся тот в усы. — Только у меня, кроме письмеца, еще и посылка имеется. Плотненькая, тяжеленькая.

— Понял, — эльф выудил и золотой. — Давай сюда.

— Вот за что ты мне нравишься, остроухий, так за то, что понятливый, — мужик попробовал монету на зуб и снял с седла увесистый сверток. — Это твое, а я знать ничего не знаю.

Фенрис принял из рук посылку — и на душе потеплело. На сургучной печати — немного смазанный герб Амеллов…

— Спасибо, — сухо бросил он, запирая дверь.

И ни в какую лавку не пошел, конечно. Любопытно было.

— Кто там? — бросил Андерс, стоило эльфу вернуться.

— Доставили, — потряс свертком Фенрис и протянул возлюбленному конверт. — Распечатай, но не читай, мне тоже интересно.

— А что там? — маг послушался — и сургуч на конверте тотчас оплавился, разделяясь на две половинки.

— Похоже… Книга, — Фенрис торопливо разодрал обертку. — Две книги. Нет, три! Одна… Нет, ну ты посмотри! Он все-таки ее издал! Та самая. Еще сборник анекдотов, часть вторая… Значит, Варрику все-таки это удалось. В уборную положим. А третья… Поверить не могу!

— Ну! — потребовал Андерс.

— Трудная жизнь в Верхнем Городе, — процитировал Фенрис название. — Интересно, про что? Тоже про нас? Про всех нас?

— Прочтешь мне вслух? — ласково предложил Андерс. — Люблю, когда ты читаешь.

— Только если ты обещаешь, что не будешь под это засыпать, — буркнул Фенрис и, отложив книги на тумбочку, присел рядом с магом и потребовал. — Разверни.

Письмо было от Хоука. Собственно, несмотря на то, что книги принадлежали перу Варрика, Фенрис не сомневался, от кого могла прийти весточка с гербом Амеллов.

Читать приходилось с Андерсом наперегонки, но эльф успевал. Своим кошмарным почерком Гаррет рассказывал о себе — что перебрался в Орлей; о Карвере, который — несколько слов были жирно зачеркнуты, почти вымараны — обольстил и соблазнил некую эльфийку; об Изабеле, что вляпалась в разборки с Антиванскими Воронами; о Мерриль, которая собралась замуж… Кончалось письмо несколько тревожно: Хоук писал про то, что, кажется, «Трудная жизнь» станет бестселлером, но ему не удалось связаться с автором…

— Варрик давно не отвечает на письма, — заметил Андерс. — Я вообще не уверен, что до него они доходят. Меня это беспокоит.

— Узнаем, — жестко решил Фенрис. — Хоук теперь не успокоится. Варрик не мог пропасть, ты же его знаешь!

— А «Притяжение противоположностей» так и не стала популярной, — хмыкнул маг. — Почему-то я не удивлен.

— Там слишком мало небылиц, — краем губ улыбнулся Фенрис. — Надо написать Авелин, она должна знать, где Варрик и что с ним.

— Напишем, — Андерс поднял голову и притянул его к себе, целуя нежно и так захватывающе… Фенрис оперся рукой о что-то мохнатое, что его, кажется, укусило, но не обратил на это внимания.

И только когда Андерс отстранился, тяжело выдыхая, увидел, как рыжий кот, гордо воздев хвост трубой, оскорбленно удалился на подоконник. И услышал слова Андерса:

— А в лавку пойдешь. И не забудь прихватить свежего сыра.