Двенадцать недель (СИ) [mixomycota] (fb2) читать онлайн

— Я уверен, Снейп хочет получить приз за Турнир, — с умным видом изрёк Рон.

Было видно, что гриффиндорец долго думал над проблемой и сделал единственно верный, по его мнению, вывод.

— Тысяча галеонов — это вам не шутки! — продолжал развивать мысль Рон, не замечая скептических взглядов Гарри и Гермионы. — Снейп ведь проводит какие-то свои исследования, вряд ли на это хватает зарплаты школьного учителя, вот он и решил поправить свои дела!

— Даже если предположить, — буркнул Гарри, выделяя тоном последнее слово, — что ты прав, какое он будет иметь право на мой выигрыш?

— Ну, вы типа будете встречаться, — замахал руками Рон и замычал, пытаясь сделать дальнейший вывод.

— «Встречание», — Гарри показал кавычки пальцами, — не подразумевает общий бюджет. К тому же не факт, что я вообще выиграю эти состязания. Многие поддерживают Седрика, так почему Снейп не стал заигрывать c ним?

— Потому, что Седрик ему не нравится? — предположил Рон и сам же озадаченно нахмурился.

Даже ему, гетеросексуалу до мозга костей, нравился Седрик. Он был обаятельным, весёлым и привлекательным внешне. Конечно, их общение с хаффлпаффцем ограничивалось совместным походом на Кубок мира по квиддичу, но на всех он произвёл приятное впечатление.

— Возможно, Седрик уже с кем-нибудь встречается, — решил Рон, — и у Снейпа есть принципы. — Может, у него даже есть девушка, — добавил парень, наблюдая за переглядками Гарри и Гермионы.

— У него была девушка, — покачала головой Гермиона, отменяя предположение об исключительной гетеросексуальности Седрика. — Сейчас он встречается с Терри с Равенкло.

— Откуда ты всё знаешь? — плаксиво уточнил Рон и толкнул Гарри локтем. — Откуда она всё знает?

Гермиона развела руками, мол, надо всего лишь использовать глаза.

— К тому же Снейп заявил о своих намерениях ещё до объявления Турнира, — добавила она.

Щёки Гарри порозовели от такой формулировки, и он бросил взгляд на широкий подоконник гриффиндорской спальни, где стоял вазон с огненным паффоподом. Это была чрезвычайно редкая разновидность, преподнесённая Снейпом накануне. На толстых ярко-зелёных стеблях с мясистыми листьями имелись красновато-оранжевые стручки с горошинами, из которых при падении возникали готовые соцветия. Семена уже созрели, поэтому сейчас вазон, подоконник и сами стебли были покрыты шапкой ярких цветов, испускающих запах свежести, как после грозы. Профессор, вручая Гарри подарок, упомянул, что участнику Турнира необходимо хорошо высыпаться, и порекомендовал поставить растение в спальне для нормализации уровня озона.

Подарок Снейпа, конечно, можно было трактовать, как заботу преподавателя о студенте, но во-первых, Седрик такой презент не получал, а во-вторых, паффопод был безмерно красивый. Гермиона утверждала, что его цветы похожи на соцветия кадупула, который на родной Шри-Ланке считается священным, а увидеть его цветение — знаком величайшей удачи. Когда эрудированная и закалённая заграничными поездками девушка упомянула, что кадупул является самым дорогим цветком в мире, Гарри бросило в жар, и он принялся обмахиваться конспектом. Парень пока не решил, как относиться к ухаживаниям Снейпа, но то, с каким размахом всё это преподносится, его пугало.

— Но он ведь знал, что Турнир будет проходить в Хогвартсе, — пожал плечами Рон, продолжая диалог.

Гарри встрепенулся, отвлекаясь от размышлений о том, как хорошо бы было, если бы за ним начал ухаживать кто-то попроще, вроде Симуса. И дарил ему не жутко дорогой и редкий паффопод, а перья и полироль для метлы.

***

Поттер давно анализировал причины того, чего ему не хватает в отношениях. На втором курсе гриффиндорец встречался с Джинни, потом с Чжоу, а после — с Парвати, но почему-то ни разу Гарри не ощущал пресловутого радостного волнения, предвкушения и упоения, которое так рьяно описывали все вокруг. Для него это было больше похоже на галочки в длинном списке обязанностей: нужно делать домашку, тренироваться в полётах и встречаться с девушкой. Почему? Ну, все вокруг так делают.

Заниматься самокопанием Гарри начал в конце прошлого года, когда Дин Томас начал встречаться с Джастином Финч-Флетчли. Хаффлпаффец часто бывал в гриффиндорской башне, играл со всеми в триктрак и взрывающиеся карты, делал домашнее задание вместе с Дином, и Поттер даже пару раз видел его выходящим из душа по утрам.

За лето Гарри хорошенько всё обмозговал и решил присмотреться к мужской части Хогвартса. Пристального внимания в первый же учебный день удостоился каждый увиденный Поттером человек, и не исключено, что и профессор зельеварения стал объектом его наблюдения. Но чего Гарри уж никак не ожидал, так это того, что Снейп возьмётся действовать немедленно, не дожидаясь намёков с его стороны. А может, внимательные взгляды и были засчитаны, как намёк? В любом случае, профессор попросил Гарри задержаться, поздравил его с прошедшим днём рождения и вручил симпатичную резную шкатулку. Парень поблагодарил, изрядно удивлённый поведением Снейпа, так как традиции поздравлять друг друга с праздниками в предыдущие годы между ними как-то не сложилось. Гарри попытался засунуть подарок в сумку, но профессор его остановил. Оказалось, что шкатулка — это всего лишь футляр. В ней находилась серёжка с маленьким зелёным камнем, которую Снейп позиционировал как артефакт для замены очков.

— Ты можешь почувствовать кратковременное головокружение и резь в глазах, — информировал профессор, обеззараживая ухо гриффиндорца.

Тот подрагивал от предвкушения, потому что многие годы лелеял надежду избавиться от очков. Перспектива добиться-таки желаемого настолько прочно заполнила его сознание, что на обдумывание того, зачем Снейп это делает, просто не осталось места.

Проблемы с глазами у Гарри начались лет в двенадцать. Он за полгода сменил несколько пар очков со всё бо́льшим количеством диоптрий, а когда зрение перестало падать, остановившись на отметке «стабильно плохое», офтальмолог посоветовал есть морковь и ждать совершеннолетия, потому что до этого времени операции по лазерной коррекции производить не рекомендовалось. А если Гарри неудобно в очках, пусть носит контактные линзы.

В очках мальчику было очень неудобно: они давили на нос и натирали дужками уши, норовили соскользнуть во время резких телодвижений, а ещё Гарри регулярно оставлял их на кровати или в кресле, а потом непременно сам же сверху и садился. Но от использования контактных линз проблем не стало меньше, потому как глаза у Поттера стали красными и слезились, а ощущение инородного тела на глазном яблоке не исчезло и через несколько недель и несколько разных марок линз.

С поступлением в Хогвартс эта часть его жизни немного наладилась, по крайней мере, регулярно ломающиеся очки можно было чинить Репаро, а чувствительную кожу носа смазывать успокаивающим бальзамом. У мадам Помфри также нашлись капли для улучшения зрения, но действовали они только два часа и требовали тщательного соблюдения условий хранения. Когда Гарри попал в квиддичную команду, он узнал ещё много полезных заклинаний для очков, как, например, водоотталкивающие, закрепляющие и затемняющие. Это немного примиряло его с действительностью, хотя размышления о том, что если бы не плохое периферийное зрение, он мог бы играть лучше, проскакивали.

Снейп попросил Поттера закрыть глаза, взмахнул палочкой, и Гарри вздрогнул от жжения в ухе, которое тут же сошло на нет. От внезапного головокружения парень вцепился профессору в руку и едва подавил приступ тошноты. Снейп придерживал Гарри за плечо, пока тот не пришёл в норму, и уведомил, что заряда артефакта хватает на три недели, после чего его нужно класть в шкатулку для подзарядки.

— Спасибо, профессор, — поблагодарил Поттер, внимательно оглядывая разной дальности предметы в кабинете зельеварения.

— Просто Северус, Гарри, — улыбнулся Снейп.

***

— Да, и он заблаговременно знал, что именно Гарри станет участником Турнира, — с сарказмом покивала Гермиона, и Поттер встряхнул головой, пытаясь припомнить суть разговора.

Кажется, они обсуждали причины, которые могли бы сподвигнуть профессора зельеварения заинтересоваться Гарри.

— Четвертым участником, Рон, — добавила Гермиона, взмахивая руками.

Уизли нахмурился и поджал губы. Ему жаль было расставаться с такой шикарной теорией. Неожиданно лицо рыжего озарилось догадкой.

— Это Снейп заколдовал Кубок! — возвестил он, подпрыгивая на кровати. — Поэтому он и знал, что именно Гарри будет участником, и поэтому подготовил подарок заранее!

Гермиона округлила глаза и покачала головой, ошарашенная размахом Роновой мысли.

— Да ему проще бы было набадяжить молодящего зелья и выиграть Турнир самому! — хмыкнул Гарри. — Скажи ещё, что перед первым курсом он сопровождал меня по Косому Переулку именно потому, что спланировал, как три года спустя, когда Хогвартс вдруг неожиданно изберут местом проведения Турнира, он на мне женится, чтобы у нас было общее имущество.

Было видно, что Рон совершенно не распознаёт сарказма. Его горящие исследовательским азартом глаза остановились на колечке в ухе Поттера.

— У тебя паранойя, Рон! — нервно заметил Гарри, вскидывая руку и отсаживаясь от парня подальше.

Судя по виду Уизли, тот хотел оторвать артефакт вместе с ухом и выслать его Биллу для экспертизы.

— Ты преувеличиваешь, — мягко заметила Гермиона, с сочувствием глядя на Рона. — Как тогда, на первом курсе. Помнишь, нам везде мерещились заговоры?

Рон погрустнел. Грандиозный заговор, включающий возрождение могущественного тёмного мага с помощью легендарного камня при полном содействии профессора зельеварения, оказался пшиком. Вернее, не так. Заговор был, но оказался настолько мелким и незначительным в сравнении с фантазиями гриффиндорской троицы, что это угнетало.

Политика образования Хогвартса давно нуждалась в реорганизации, но реформы до поры откладывались на потом. Толчком, который побудил политиков к действию, стало громогласное заявление главы румынского заповедника о том, что магические школы выпускают криворуких необразованных болванов, не знающих, с какой стороны находится голова у дракона. В интервью он особо подчеркнул, что свои дипломы выпускники могут использовать как угодно, но желающие получить работу будут проходить письменный экзамен и месячную практику, во время которой должны будут доказать свою умственную и физическую состоятельность.

Поскольку студентам всё-таки необходимо было трудоустраиваться, а работодателям — получать квалифицированных сотрудников, Британия решила не отдавать флаг первенства в обучении другим магическим школам. Пока утряхивались юридические и кадровые вопросы, было решено отобрать наиболее перспективных кандидатов для работы с магическими существами. Таким образом и возник Запретный коридор на третьем этаже, куда, по словам директора, не рекомендовалось ходить никому, кто не хотел бы умереть самой страшной смертью.

Конечно, содержать в школе тролля и цербера было бы тяжело и негуманно, поэтому магические животные были иллюзорными и запрограммированными на определённое поведение. Таким образом, все энергичные и любознательные ученики получили возможность поучаствовать в увлекательном квесте, где надо было проявить ум и смекалку банально для того, чтобы пройти в лабиринт мимо бдящего ока Снейпа и других профессоров. В конце путешествия искателей приключений ожидали поздравления и заклятые брошки с эмблемой драконоборцев в качестве приза.

Ученики с такими брошками имели право пойти на усиленные занятия по изучению магических существ, куда пригласили двух новых преподавателей, отправив Сильвануса Кеттлберна на заслуженный отдых. У профессора был выдающийся трудовой стаж и послужной список, однако имелось также колоссальное количество физических увечий, так что доверять Кеттлберну несколько десятков неугомонных детей было нецелесообразно. Его место заняли профессора Донован и Бёрджесс, один из которых занимался теоретической подготовкой учеников, а второй организовывал походы в Запретный лес, где учащиеся отрабатывали полученные знания.

Успехи были переменными: неопределившиеся со своим будущим старшекурсники с энтузиазмом прыгали по полосам препятствий, считая неожиданную реформу просто знаком свыше. А вот чудом сумевшие добраться до финишной прямой первокурсники Гарри, Рон и Гермиона отнеслись к неожиданной награде со скепсисом. Самому молодому ловцу Хогвартса и так хватало нагрузок, Гермиона считала, что по оврагам носятся те, кому не хватило ума устроиться работать в офис, а Рон просто был разочарован, потому что бежал воевать с Тёмным Лордом. Получить вместо славы героя шесть часов дополнительной нагрузки в неделю он считал просто насмешкой.

— То есть ты хочешь встречаться со Снейпом, — констатировал Рон, пытаясь перестать анализировать подробности «заговора».

Гарри снова покраснел и чуть приподнял плечи, не зная, как облечь в слова свою неуверенность. Рассматривать вполне сформированного мужчину и преподавателя в качестве кандидата на роль избранника у Поттера совершенно не получалось. И обращаясь к нему по имени, парень чувствовал себя так, будто допускает преступную фамильярность. Примерно как подойти к преподавательскому столу за завтраком и игриво дёрнуть Дамблдора за бороду.

— Вы с профессором говорили о том, что между вами происходит? — осторожно поинтересовалась Гермиона.

Девушке было проще примерить на себя ситуацию Гарри, и она тоже испытывала некоторую неловкость. Поттер снова пожал плечами.

Снейп ничем не показывал, что ожидает от Гарри какой-то конкретной реакции на свои действия. Он просто интересовался его делами, делал подарки и вёл себя так, будто они с Поттером были лучшими друзьями.

***

— Ты меня пугаешь, — Снейп, нахмурившись, вчитывался в каракули Гарри.

Они оба сидели в библиотеке, и Поттер читал найденную Гермионой книгу, где упоминались задания предыдущих Турниров. Профессор проверял контрольные работы по зельям.

— С каких это пор коса стала инструментом зельеварения? — полюбопытствовал Снейп.

Поттер озадаченно нахмурился и подался вперёд, заглядывая в свой пергамент. Он пару раз перечитал предложение, пытаясь понять, чем руководствовался, когда писал его, и недоуменно покачал головой.

— Болтрушайка растёт в тёплых и сухих местах, — зачитал Снейп, после чего скорчил страдальческую гримасу и с жалостью посмотрел на Гарри.

— В болотах? — предположил тот, хмурясь.

— Это птица! — профессор закатил глаза, агрессивно чёркая в пергаменте.

— Которая вылупляется в сухих и тёплых местах, — закивал Поттер, нервно улыбаясь.

— Может, в таком случае поделишься, какая часть тела болтрушайки используется в зельеварении? — поднял бровь Снейп.

— Клювы, — подумав, изрёк Гарри.

— Мерлин тебя упаси! — дёрнулся профессор. — Эти птицы слишком редкие, чтобы так над ними издеваться!

— Когти? — неуверенно предположил Поттер.

— Слабо, Гарри, очень слабо, — пробубнил Снейп, выводя на пергаменте большую букву «С».

Поттер прикусил язык, чтобы не сказать «простите, профессор», вместо этого поинтересовавшись, чем Снейп занимается в свободное время.

— Сейчас я произвожу расчёты стабилизации зелья для размягчения тканей с использованием диких мандрагор, — профессор встрепенулся, отодвигая от себя стопку непроверенных работ.

— Размягчения тканей? — уточнил Гарри, не понимая, где именно может быть использовано данное зелье.

— Ну, помнишь тот случай пару лет назад с кошкой Филча? — Снейп подался вперёд.

— Ещё бы, — Гарри передёрнул плечами. — Но её ведь тогда удалось раскаменить?

— Да, — профессор скривил уголок губ, — но это было очень медленно, и потребовалось время для полного восстановления.

Гарри подавил улыбку. Нехорошо было радоваться чужой беде, но тот месяц, когда склочный старик Филч не шнырял по школе в поисках штрафников, потому что отпаивал миссис Норрис укрепляющими зельями, все вспоминали с приятным чувством ностальгии. Некоторое время спустя кошка вернулась в строй, радея за дисциплину больше, чем когда-либо, и с факультетов снова посыпались баллы.

***

Второй курс Гарри вспоминал с ужасом, потому что тогда всерьёз решил, что спятил, и уже готов был просить у целителей Святого Мунго палату с видом на парк. Жуткий, бормочущий о голоде и убийствах шёпот преследовал Гарри по пятам, и в этот год он побил все рекорды посещения больничного крыла, требуя у мадам Помфри проверить его на предмет шизофрении и раздвоения личности. Через две недели ежедневных встреч женщина просто махала палочкой, изображая диагностику, и выдавала Поттеру флакон успокоительного.

После того, как оцепеневшую миссис Норрис обнаружили в одном из коридоров, люди, которым Гарри жаловался на свои галлюцинации, сделали выводы, и Хогвартс утонул во множестве разных слухов. Сначала в нападении на кошку подозревали братьев Уизли, потому как именно они от неё больше всего и страдали. А потом на каменных стенах начали появляться кровавые надписи о тайной комнате и наследнике Слизерина, и флаконы с успокаивающими и снотворными зельями стали расходиться партиями.

Ученики с ходу решили, что чудовище тайной комнаты — это василиск, потому что кто бы ещё мог окаменять взглядом? Несмотря на то, что никаких нападений больше не было, раз в какое-то время находился очевидец, который «видел скрывающийся за углом кончик чешуйчатого хвоста», «слышал подозрительный шум», «наблюдал два громадных жёлтых глаза, что пялились из тёмного проёма». Свидетелем, утверждающим последнее, был Драко Малфой. На логичные вопросы о том, почему он в таком случае живой и даже не оцепеневший, аристократ гордо задирал подбородок и вещал о том, что Салазар Слизерин ценил чистокровность, поэтому и его чудовище охотится только на «недостойных».

После этого все книги по истории магии оказались разобраны из библиотеки, а все записи, где хоть словом упоминалась классификация магических существ вообще и описание василиска в частности, удостоились пристального внимания. Поттер при любой возможности сбегал из замка, потому что на улице жуткий шёпот его не преследовал, а просматриваемое на много десятков метров пространство позволяло заниматься самоуспокоением. На занятиях же парень сидел как на иголках. Иногда голос доносился из потолка или стен, и Поттер, обмирая от ужаса, представлял себе сотню метров склизкой чешуйчатой туши, что шныряет по трубам.

Развязка была неожиданной, потому что василиск оказался совсем мелким, недавно вылупившимся. По строению тела он напоминал комодского варана, лапы были птичьи, а чешуя перемежалась мягким рыжеватым пухом. В длину чудовище тайной комнаты едва достигало метра, а оцепенять взглядом умело только небольших животных. Кровавые надписи на стенах оказались розыгрышем, но это не помешало Малфою и другим слизеринцам продолжать задирать нос и кичиться своим происхождением. Но они мудро делали это в отсутствие преподавателей, потому что шутников, развлекающихся граффити, так и не нашли, а никто не хотел попадаться под горячую руку.

***

— Кстати, — вспомнил Снейп, — миссис Помфри попросила наварить зелий для больничного крыла, хочешь пособирать ингредиенты?

— На опушке? — уточнил Гарри.

Профессор кивнул, и Поттер с готовностью поднялся. Он уже месяц не вылезал из библиотеки, пытаясь вычислить задание первого этапа, которое держалось в строжайшей тайне, поэтому с удовольствием готов был сделать перерыв.

***

— Ты так и не рассказал, как всё прошло, — игриво улыбнулась Гермиона, а Рон фыркнул, закатив глаза.

— Мы собирали стебли валерьяны и семена пассиф­ло­ра, — отчитался Гарри.

— А о чём вы говорили? — поинтересовалась Гермиона, поняв, что Поттер не собирается продолжать.

— О том, о сём, — повёл плечами Гарри, полюбовался на насупленные лица друзей и вздохнув, вытащил из кармана амулет.

Гермиона восхищённо ахнула.

— Это лабрадор? — она осторожно провела пальцами по переливающейся всеми цветами поверхности камня. — Из таких камней делают лучшие защитные артефакты! — бормотала девушка, всматриваясь в металлический ободок с выбитыми на нём рунами. — И что ты сделал? — она вскинула взгляд на Гарри.

Тот ссутулился и опустил голову, прикрывая глаза лохматой чёлкой.

— Что? — подалась вперёд Гермиона, услышав неразборчивое бурчание.

— Я взял его за руку, — пробормотал Гарри.

Девушка радостно взвизгнула, а Рон страдальчески застонал.

— А вам не кажется, что Снейп прикладывает подозрительно много усилий для того, чтобы помочь Гарри с Турниром? — вопросил он, непримиримо складывая руки на груди. — Артефакт для улучшения зрения, цветок для улучшения сна, защитный амулет, — перечислил парень.

— Снейп заботится о человеке, который ему нравится, — в голосе Гермионы скрежетнул металл.

— Что-то раньше он не проявлял такого рвения, — буркнул Рон.

Ругаться с Гермионой ему не хотелось, но личность Снейпа парень не одобрял. Причём сам толком не мог сказать, что ему не нравится.

— Когда это он не демонстрировал рвения? — всплеснула руками девушка. — Когда прикрывал нас спиной от оборотня? Когда помогал Гарри разгонять дементоров, чтобы спасти Сириуса?

— Снейп помогал, потому что он профессор, и это его долг! — продолжал упрямиться Рон.

— Долг каждого здравомыслящего человека — это сдать разыскиваемого преступника в тюрьму! — повысила голос Гермиона. — Если бы он действовал только как учитель, так бы и сделал!

— Но раньше он за ним не ухаживал! — настаивал Рон. — Они даже толком не общались!

— Когда он должен был за ним ухаживать, в четырнадцать?! — Гермиона нервно убрала с лица прядь волос. — Преподаватель, заигрывающий с несовершеннолетним, даже у магов не нашёл бы одобрения, хоть тут это и воспринимают мягче!

Поттер в споре участия не принимал. Он надел амулет на шею и откинулся на подушку, с удовлетворением ощущая идущее от камня тепло. Заметившая его сонливость Гермиона спохватилась, что уже поздно, и пожелала Гарри хорошенько выспаться перед первым туром, который планировался на завтра. Рону девушка велела не донимать Поттера разговорами и не настраивать против Снейпа из-за его личной неприязни.

— Гарри, — позвал Рон, когда Гермиона ушла из спальни. — Я поддержу твой выбор, но не хочу, чтобы ты встречался с кем-то из чувства благодарности, понимаешь? Ты никому ничего не должен!

Гарри кивнул.

— Спасибо.

Он сам опасался того, что проникается к Снейпу симпатией только из-за его красивых жестов. Но жесты — это ведь тоже часть человека, разве нет? А подарки Снейпа действительно были важными и полезными, тем, что было Гарри необходимо. И Поттеру нравилось, как о нём заботились. И когда Гарри переставал смотреть на авторитет учителя, они со Снейпом, с Северусом, отлично ладили.

— Думаю, он действительно мне нравится, — улыбнулся Гарри.

***

Открыв глаза, Поттер увидел над собой сосредоточенное лицо мадам Помфри. Её губы зашевелились, и Гарри прищурился, пытаясь сосредоточиться. Почему-то смысл слов никак не доходил. Когда Поттер, наконец, понял, что она спрашивает о самочувствии, и хотел сказать, что всё хорошо, руку прострелило дикой болью до самой лопатки. Женщина, правильно истолковав его перекошенное лицо, поднесла к губам Гарри флакон болеутоляющего.

***

Первый тур начался с того, что участников согнали в шатёр, а министр Фадж велел тащить своё задание и кубик с номером очерёдности из мешка. Гарри обзавёлся тремя укусами и одним ожогом, пока нащупал нужные предметы, и ошарашенно воззрился на миниатюрную копию венгерской хвостороги. Напротив Поттера, стараясь держать ладонь со шведским короткорылым подальше от себя, стоял шокированный Седрик.

Флёр и Виктор особо удивлёнными или обеспокоенными почему-то не выглядели, и Поттер посчитал, что возможно, придётся иметь дело именно с миниатюрными копиями. Но не успел он облегчённо выдохнуть, как министр, улыбаясь так, будто лично растил каждого дракона, объявил суть задания. Француженка и болгарин сухо кивнули, подтверждая, что они всё поняли, а бледные Седрик и Гарри пялились то друг на друга, то на непотребно жизнерадостного Фаджа, то на прочих участников, суровых и собранных, в отличие от них.

— Ну, что же, мистер Поттер, — министр подтолкнул его в спину, но Гарри не сдвинулся с места, — готовьтесь, вы первый! — Фадж похлопал его по плечу и вышел из шатра.

— Почему это я первый? — пробормотал Гарри, лихорадочно оглядываясь.

Седрик вытащил из судорожно сжатых рук гриффиндорца немного придушенную хвосторогу и продемонстрировал ему кубик с номером. С трибун раздавался громогласный голос Дамблдора, но у Поттера слишком сильно звенело в ушах, чтобы что-то слышать. Однако, когда воздух прорезал рёв разъярённого дракона, а зрители охнули, Гарри очнулся и попятился подальше от выхода из палатки. Тут очень кстати находились кровати, и у Поттера возникло непреодолимое желание спрятаться под одной из них.

— Гарри, — Седрик поймал его за плечи, — всё будет хорошо, — объявил он так, будто уговаривал сам себя. — Тебе нужно забрать яйцо, соберись!

Поттер автоматически проверил крепление палочки и поправил свою одежду. Снаружи раздался резкий сигнал, и Седрик подтолкнул его к выходу.

— Давай! Вперёд, Хогвартс!

Площадка была выполнена очень аутентично, так что Гарри даже не сразу идентифицировал дракона между нагромождениями скал. Зато кладка была видна очень хорошо, но не успел Поттер сделать и двух шагов, совсем рядом прилетело бронированным хвостом. Дракон рыкнул, выплёвывая сгусток пламени, и Гарри торопливо нырнул за каменный выступ.

Дальнейшая стратегия Поттера была направлена на банальное выживание: дракон, несмотря на солидный вес, очень шустро передвигался по загону, вызывая мелкие обвалы каждым своим шагом. Он перемежал длинные струи пламени с огненными сгустками и атаковал своим хвостом, не давая Гарри и секунды, чтобы отдышаться. Поттер наколдовал стаю птиц, надеясь, что хвосторога хоть на время отвлечётся, но такие мелкие мишени её не заинтересовали. Секо, Экспульсо и Бомбарда на дракона не действовали, а когда Гарри применил Редукто на булыжнике, около которого находилась голова хвостороги, дракон взбесился ещё больше из-за мелких камушков, попавших ему в глаза.

Укрывшись за камнем, Гарри думал о том, что вздумай беснующаяся хвосторога здесь пройтись, от него останется мокрое место. А ещё Поттеру жутко хотелось улететь, как та стая птиц, что он наколдовал.

— Акцио, Молния! — Гарри взмахнул палочкой.

Посторонние предметы на состязаниях были запрещены, но парень уже был согласен на дисквалификацию. У Гарри не сгибалась левая рука, был отбит весь бок, а глаза болели от пыли. Заслышав свист верной метлы, парень приготовился и прыгнул как раз перед тем, как хвосторога плюнула огнём в его укрытие.

В воздухе Гарри успокоился, мгновенно почувствовав себя в своей тарелке. Зрители и судьи не демонстрировали никакого недовольства от тактики Поттера, поэтому, сделав пару кругов и разведав обстановку, Гарри снизился и начал приманивать хвосторогу к краю поля. Животное задирало голову и яростно ревело, досадуя на вертлявую мишень. Когда Поттер решил, что дракон отошёл достаточно далеко, чтобы можно было в одном рывке добраться до кладки и схватить яйцо, хвосторога вспомнила, что она тоже умеет летать. Звенья цепи разломались с громким лязгом, а Гарри торопливо вернулся к первоначальному плану — выжить, и взял курс на Хогвартс. Ничем не сдерживаемый дракон последовал за ним.

***

— Такой скандал был, ты бы видел! — с восторгом рассказывал Рон, пока Гарри, полусидя на больничной кровати, медленно, левой рукой, ел какую-то диетическую размазню.

Трещины в его пострадавшей конечности убрали с помощью костероста, однако правой руке повезло меньше. Глядя на сурово поджатые губы мадам Помфри, Гарри решил, что там что-то непоправимое, и ему понадобится протез, но оказалось, что всего лишь останутся шрамы от драконьего огня.

— Снейп проклял Фаджа прямо на трибуне! — заявил Рон. — Потому что тот не хотел останавливать состязание, даже несмотря на то, что дракон освободился!

— Почему так, кстати, получилось? — нахмурился Гарри.

Он решительно не понимал, как многотонную летающую тушу могли посчитать незначительной угрозой. А если бы тот снёс какую-нибудь жилую башню или решил приземлиться прямо на трибуны?

— Магия Кубка могла наказать за вмешательство в Турнир, поэтому никто не стал рисковать, — пояснила Гермиона.

Гарри кивнул, принимая это к сведению, и отодвинул от себя пустую тарелку.

Драконоборцы активизировались уже после того, как Гарри, сделав крюк, схватил яйцо. К сожалению, как раз в этот момент хвосторога выдала последний залп. Поттер пытался отклониться, но маневрировать, удерживая сломанной конечностью тяжёлое яйцо, было нереально. В какую-то секунду Гарри оказался летящим боком, и пламя попало аккурат на ведущую руку. Помелу тоже досталось: неуправляемая метла крутанулась в воздухе, Поттер упал и отключился.

За те два дня, что он провалялся без сознания, костерост сделал своё дело, так что многочисленные переломы успели зажить. Сейчас его беспокоили ожоги и общая слабость, но мадам Помфри вливала в него столько зелий, что, Гарри был уверен, со следующей недели он как миленький пойдёт на уроки. Снейп успел навестить Поттера до визита Рона и Гермионы, но он не упоминал о том, как проклял министра, и Гарри попросил рассказать об этом подробнее.

— Там все учителя отличились, — хмыкнула Гермиона, — Максим и Каркаров начали требовать твоей дисквалификации, потому что ты вроде бы как уронил яйцо, Фадж пытался Финитой убрать фурункулы со своего лица, Дамблдор рассуждал, что трудно анализировать прогресс изъятия яйца, если дракон не прикован. Потом начали выяснять, кто заклинал цепи, проверять защитные чары на трибунах, кто-то предложил перенести состязание, хвосторога чуть не разгромила свою клетку — никак не могли её угомонить, в общем, это был кошмар!

— Да, бросить своё имя в Кубок может только полный псих, — покивал Рон. — Турнир всё-таки решили не прерывать, но остальным участникам от драконов тоже сильно досталось.

— Я прочитала всё, что было в библиотеке о Кубке, но не нашла способа разорвать контракт, — расстроенно призналась Гермиона, погладив Гарри по здоровой руке.

— Северус нашёл, — Поттер ободряюще улыбнулся встрепенувшейся подруге, — так что выбор за мной.

— Чего тут думать! — всплеснул руками Рон. — Никакой выигрыш не стоит жизни!

Из уст Уизли это звучало очень значимо, потому как до этого о награде в тысячу галеонов он говорил исключительно благоговейным шёпотом.

***

— Как самочувствие? — Снейп присел на стул для посетителей и протянул Гарри кружку травяного отвара.

Поттер улыбнулся, сделал пару глотков и отставил ёмкость на тумбочку.

— Нормально.

Профессор нахмурился, заметив на одеяле оплавленный защитный амулет с раскрошившимися звеньями, и взглянул на Гарри с какой-то непонятной эмоцией на лице. Поттер поманил его рукой, и когда Снейп склонился ближе, тоже подался к нему, подставляя губы для поцелуя. Стоило профессору к нему прижаться, в груди у Гарри что-то ёкнуло, а дыхание немедленно сбилось. Он заёрзал, притираясь к Северусу, и зарылся пальцами в его волосы.

— Я так рад, что ты идешь на поправку, — прошептал профессор, отрываясь от рта Поттера и начиная покрывать быстрыми лихорадочными поцелуями его скулу и шею. — Пока ты был без сознания, места себе не находил.

Гарри сжал его плечо.

— Северус.

— Да? — профессор отстранился, держа его руку.

— Я не хочу участвовать в Турнире, — проговорил Гарри, глядя в лучащиеся нежностью чёрные глаза. — Я хочу пойти с тобой на свидание.

— В Хогсмид? — улыбнулся Снейп.

Поттер кивнул.

— Хорошо, — качнул головой профессор, — я всё устрою. Максим и Каркарову только намекни, что есть такой ритуал, уж они с Фаджа и Дамблдора живых не слезут, — хмыкнул он. — И Скитер подключим, чтобы уж наверняка.

Гарри довольно улыбнулся и притянул Северуса для ещё одной порции нежностей.

***

Гарри держал Северуса за руку и регулярно требовал поцелуев всё то время, что они неторопливо прохаживались по окрестностям Хогсмида. Решение принять ухаживания Снейпа далось Гарри нелегко, но теперь парень чувствовал себя свободно и непринуждённо. Правда, того, что ему хотелось, нельзя было сделать посреди улицы, и Гарри даже немного жалел, что настоял на «правильном» свидании.

— Ты голоден? — поинтересовался Северус, кивая на вход в кафе. — Зайдём?

— Может, лучше в гостиницу? — хмыкнул Гарри.

При желании этот намёк можно было свести в шутку, но Снейп серьёзно кивнул, и они двинулись дальше.

— «Золотой авгурей» — странное название, ты не находишь? — заметил Гарри, когда они получили ключи.

— Не лучше и не хуже других, — пожал плечами Снейп, шагая по ступеням. — Мне оно кажется более поэтичным, чем та же «Кабанья голова».

— Так там она над камином и висит, — не согласился Поттер, — всё логично. А вот при чём тут авгурей, непонятно, — он оглядел однотонные стены, — хоть бы портрет его нарисовали.

— Ну, авгуреи поют перед дождём, — начал размышлять Снейп, — а в гостинице можно укрыться.

— Звучит как поиск чего-то общего между вороном и письменным столом, — фыркнул Гарри. — Ассоциация есть, но очень тонкая.

Он немного помолчал.

— А может, хозяин гостиницы надеялся, что такое название привлечёт дождь? — с энтузиазмом предложил Поттер.

Но тут же сбился с мысли, потому что они дошли до нужной комнаты. Пока Снейп запирал двери и сушил заклинанием верхнюю одежду, Гарри прошёлся по помещению, заглянул в тумбочки и выглянул в окно. Потом согрел воздух заклинанием и уселся на кровать, подгибая под себя одну ногу.

— Слушай, — Гарри вдруг напрягся, кое-что вспомнив, — я забыл, что нам нужно… — он замялся.

Снейп сел рядом, вопросительно подняв брови, и Поттер усилием воли переборол смущение.

— Нам понадобится смазка, верно? — проговорил он, глядя на верхнюю пуговку Снейпового сюртука.

— Я взял, — кивнул Северус.

— Хорошо, — плечи Гарри немного расслабились, по крайней мере, он лишний раз убедился, что правильно интерпретирует происходящее.

— Всё хорошо? — Снейп провёл ладонью между его лопатками, и Поттер кивнул, прижимаясь к мужчине вплотную.

Снейп пробежался пальцами по непослушным волосам, поднял лицо Гарри за подбородок и прижался к его губам. Сковавшая Поттера нервозность исчезла так же быстро, как появилась, и парень с удовольствием позволил Северусу повалить себя на постель.