Маровейне (СИ) [Симон Вейзель / Бейзель] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
МАРОВЕЙНЕ
Начинается ночь. Тёмный силуэт стены, змеёй проходящей через центры арабских городков, разделяющий на две части... жизнь в Иерусалиме. Никто и не спорит - развод - серьёзное и часто самое тяжёлое событие в жизни любого человека или города. Всем хотя бы да раз изменяли жены или мужья. Но водителю такси Симону Вейзелю - ни разу. В чём секрет?.. А секрета - нет: он был холост, любовницы - не в счёт. Он - бывший математик, занимавшийся в прошлом обработкой и анализом статистической информации. Но, после эмиграции, в Иерусалиме Симон был привязан к работе в такси - как шекель к доллару... Как склонность младенцев развивать привязанность к значимым взрослым. Как сумасшедший - к болезни. Случайные женщины тоже не в счёт. Какое им до него дело?
...Начинается ночная, дневная смена - заканчивается у таксистов.
-- יש לך פוביה לחיי המשפחה, בדיוק כמו אינדיאנה ג'ונס לנחשים - У тебя фобия на семейную жизнь, прямо как у Индианы Джонса на змей, - переводит синхронно Симон , говорящего с ним сменщика - марокканца Игаль, и отвечает ему:
-- Аз ох ун вейн!
-- Ма? - слышит в ответ вопрос на иврите - Что? (оказывается Симон, не заметив, ответил Игалю на идиш).
-- Я говорю: Осень в Иерусалиме оставляет свою мягкость, переходя к холодной дождливой поре.
-- А в Марокко у нас говорят: "Хорошо слишком прекрасно, чтобы длиться" - переводит Симон.
Машина со сменщиком исчезает в городе, оставляя Симона Вейзеля у бывшего публичного дома на площади Сигма.
"Сколько же людей живут за стенами этих домов, - думает Симон, оглядывая здания по периметру площади, - и не знают, что с ними случилось вчера!"
Когда-то здесь были бордели, точнее - две двери в разные с подсветкой в стиле "Красных фонарей". Но это, пожалуй, единственная деталь, которая объединяет два таких места. Остальное - как река Маровейне в Южной Америке, разделяющая территорию на два государства. Но, если в знаменитом квартале Амстердама из витрин машут чуть ли не топ-модели, то недалеко от бывших борделей в Иерусалиме вас ожидают... "Девочки" в чулках сеточкой, которые работают прямо за углом напротив торгового центра с двухэтажными магазинчиками. "Русские" в основном... Белые. И только две из них с одинаковым именем Абигейл - чёрные. Это одна из них и рассказала Симону про реку, разделяющую два государства, два года назад. Тогда вдвоем с Абигейл они пересекали Маровейне два раза - из Суринама во Французскую Гвиану и Французской Гвианы в Суринам.
..."Очень необычная граница", - вспоминает Симон Вейзель, стоя у здания бывшего публичного дома. - После прохождения всех пограничных и таможенных формальностей их подвели к очень длинной пироге, в которую помещается человек двадцать-тридцать, и закинули сначала туда весь багаж. Потом... Он в первый раз в жизни видел, как на лодочке перевозят груду чемоданов первыми. Только затем отдельным рейдом - пассажиров. Так вот, от Суринама Французская Гвиана отличается только тем, что Французская Гвиана - настоящая Франция. А Абигейл - из неё. Она и другая с таким же именем девушка - единственные "чёрные" проститутки в Иерусалиме... Ах, как же Симон тогда соскучился по израильскому простому счетчику в такси! Таксисты в Гвиане такие же "гандоны", как и во Франции. Если заказывать такси по телефону, то оно приедет уже с включенным счетчиком. И там будет пять или десять евро. Также эти французы любят накидывать сверху к счету дополнительные услуги. Непонятно за что! Нет ничего хуже, чем французский таксист!.. Но французская проститутка в Иерусалиме - это не совсем стадное млекопитающее с проблесками разума, впрочем, не ярко выраженными - настоящая Франция. Однако, так или иначе, все от Симона уходят. Даже - Абигейл.
-- Абигейл работает сегодня? спрашивает Симон у пары, дожидающихся клиентов проституток.
-- Абигейл? - переспрашивает одна из них - еще совсем молодая девушка, выглядящая как чёрно-белый уральский рекс - котёнок, который не только плачет, но и кричит. Она наконец узнаёт Симона и меняет тон голоса, - А это ты?! Абигейл работает, но не для всех.
В каждой кошке сидит затаившаяся львица.
-- А ты? - спрашивает Симон.
-- Что я?
-- Ты пойдёшь со мной?
Язык телодвижений у этой кошечки - довольно изощренный. О её готовности дать в жопу можно судить по подергиванию копчика, по тому, как она поджимает то место, где должен быть хвост - или поднимает вертикально его... По взъерошенности волос на голове... По положению мочек ушей. Как известно, люди, которые умеют двигать ушами, встречаются достаточно редко.
-- Я - тоже нет! -
Последние комментарии
16 часов 24 минут назад
16 часов 42 минут назад
16 часов 51 минут назад
16 часов 53 минут назад
16 часов 55 минут назад
17 часов 13 минут назад