Пигмалион и Галатея (СИ) [ZelSa] (fb2) читать онлайн

========== Пигмалион ==========

Отчаяние он почувствовал, как только вырулил на лесную дорогу. Интуиция охотника никогда его не подводила. Дар это или проклятие, но он всегда чувствовал страх, боль. Устав от одиночества, он стал помогать людям. Распознавал негативные чувства, что терроризировали несчастных, он научился менять их на те, что помогали людям начать новую жизнь.

Он стал охотником. Для него все эмоции имели свой запах, цвет. Страх имел резкий запах и был багрово-красным, особенно дикий неконтролируемый ужас. Он врывался в сознание неожиданно, перебивая другие чувства. Заставляя свою жертву забыть обо всем другом. С каждым разом его концентрация росла, становилась больше, резче. И так до тех пор, пока человек мог это выносить. Страх любил загонять в тупик. К нему невозможно было привыкнуть.

Боль была черной. Она вела себя менее агрессивно. Порой ее было сложно уловить сразу. Боль вяло подбиралась к жертве. Словно змея, она сначала окружала свою жертву плотным кольцом, а затем парализовала в своих удушающих объятиях. От боли не пытались сбежать. Несмотря на то, что вкус ее отдавал горечью, к ней привыкали. Позволяли боли свить гнездо в сердце. Мужчина не любил это чувство. С ней было непросто справиться. Забирая боль у человека, он должен был заполнять ту пустоту, что остается от нее, чувствами, которые могли исцелить. Зачастую мужчине нечего было предложить взамен.

И все же боль не была самой худшей из эмоций, с которыми он боролся. Больше всего мужчина ненавидел отчаяние. Оно имело затхлый запах и было серого цвета. В отличие от других чувств, его нельзя было обвинить в непостоянстве. В нем не было чувство такта. Врывалось оно стремительно и преследовало свою жертву по пятам. К нему невозможно было привыкнуть, и от него нельзя было уйти. У мужчины, был свой аромат отчаяния. И оно следовало за ним, словно тень.

В его мире ему не было равных. Без всякого тщеславия мужчина догадывался, что таких, как он, эмпатов, немного. Способных слышать эмоции, чувствовать их, как если бы они были живыми существами.

В этом мире особых ароматом были и другие эмоции: счастье, любовь, радость. Он их тоже чувствовал. Они имели особенный притягательный вкус. И каждый раз они были разными, словно цвета радуги. Однако их мужчина остерегался. Эмпат чувствовал их, но понимал, узнать их поближе для него — все равно что ослепнуть. Они могли расшатать его привычный мир. Могли вызвать зависимость. А этого он не мог себе позволить. Счастье имело свойство менять жизнь. А его жизнь уже столетие как не поддавалась переменам.

Наконец, за следующим поворотом показалось высокое здание. Красивое творение архитекторов пряталась в лесу. Оно было просто хранилищем боли, отчаяния и животного страха. Мужчина видел много таких домов. Эта среда была ему знакомы. Здесь он мог помочь. Как бы сильно он ни ненавидел такие места, именно здесь он все еще чувствовал себя нужным.

Мужчина вышел из машины и бросил хмурый взгляд на мрачное здание. Психиатрическая клиника Рэдвол была ему еще не знакома. А он немало объездил их по всему миру. Рэдвол ничем не отличалась от всех других. Те же чувства боли и обреченности. Та же самая бездна безумия, и все же на мгновение он уловил легкий, даже сладкий аромат. Это словно подарило ему тусклый лучик света, пробившийся сквозь громоздкие серые облака, таким это было мимолетным и необычным. Мужчина качнул головой, желая отогнать наваждение. Его губы тронула усмешка. Когда вынужден жить среди безумия, ты тоже становишься безумцем.

— Здравствуйте, мистер Уитлок. Я Уилл Уитан. Но вы можете называть меня Уилл.

Мужчина невысокого роста, довольно упитанный, протянул ему мясистую широкую ладонь для рукопожатия. Несмотря на свою очевидную полноту, этот человек излучал бодрую энергию. Его проворные движения и улыбчивое лицо располагали к беседе. В нем угадывался житель провинциального городка.

Мистер Уитлок пожал руку. Кивнул. Попытался вежливо улыбнуться в ответ. Непроизвольно он прочитал эмоции этого человека. Они были чисты и приятны. Не то, что Уитлок избегал, однако и не то, что было доступно его понимаю.

— Уилл, вы надежно укрыты от города.

— Да. Хочется верить, что здесь, на лоне природы, есть что-то, что помогает пациентам найти себя. Я, честно говоря, удивлен, что специалист из Чикаго вдруг заинтересовался таким рядовым случаем.

— Я пишу книгу, — мимоходом обронил Уитлок. — Вера в вампиров как признак ранней шизофрении. Надеюсь, моя работа поможет определить природу этого явления.

— Нам сюда, — кивнул мужчина в сторону лифта. — Откуда вы узнали об этом парне?

— Я знаком с шерифом этого городка. Он рассказал мне, что Эмметт МакКарти ворвался в его участок. Возбужденный, испуганный он кричал о том, что его девушке требуется помощь.

— Загадочная, прекрасная Розали. Должно быть, шериф уже рассказал вам о том, что мы не нашли никакой информации про эту девушку? Подозреваю, что ее нет в природе. МакКарти был художником. После смерти сестры он жил в своей мастерской. Редко бывал на людях и практически прекратил общение со всеми друзьями. Думаю, это негативно отразилось на нем.

Джаспер кивнул. Если честно, он давно позабыл насколько остра может быть горечь утраты. Его жизнь сильно отдалилась от жизни нормальных людей. Скоро будет сто лет с тех пор, как он утратил право быть человеком. Однако он не мог не посочувствовать тому, что случилось с бедным парнем. И все же помимо сострадания, его взволновала эта убежденность МакКарти, что он имел дело с вампирами. Вампиры давно стали героями комиксов. Они стали популярны наравне с Суперменом и Бэтменом. Существа-фантазии, что спасают от скучной, обыденной жизни. Фантастичные кошмары, отличающиеся от реального ужаса, укрывающие на время от бытовых проблем.

— Вы верите в вампиров? — внезапно спросил Уилл.

Джаспер улыбнулся. Глупый вопрос для двух взрослых людей.

— Признаться, вечная жизнь — достаточно соблазнительная идея, — проговорил он.

Его слова были пропитаны усмешкой, но добродушный Уитан этого не понял. В этом не было его вины. Он и предположить не мог, что Джаспер Уитлок и есть один из тех вампиров, что столетия дрейфуют по миру. Словно он айсберг, такой же холодный и безжизненный.

— О, думаю, это лишено смысла. Вечность убивает вкус жизни. Как шоколад. Он хорош по кусочкам. Но бесконечно есть его невозможно.

Уитлок кивнул. Уитан был прав. Ирония состояла в том, что перед ним был вампир, который не чувствовал ничего, кроме жажды.

— Так как вы думаете, почему вампиры? — тем временем спросил Уилл. — Я сам много думал об этом. Эмметт не похож на остальных моих пациентов. Он аккуратен в изложении своей истории. Вы же знаете, шизофреники, очень часто сами путаются в своих фантазиях.

— Все достаточно логично. Насколько я знаю, родители Эмметта погибли в авиакатастрофе. А через пару сестра умирает от рака. В его мире смерть близких неизбежна, и вот появилась Розали. Уставший терять близких он придумал девушку, которой не угрожает рак и прочие болезни. Ей не страшна смерть. Думаю, здравый смысл нашептывал ему, что это плод его фантазий, поэтому появились и плохие вампиры, которые украли у него Розали.

— Вот почему, вы лучший специалист в Чикаго, — подытожил Уитан, подходя к двери.

— Почему он взаперти? — спросил Джаспер, наблюдая, как Уилл достает ключи.

— Вы говорили, что он не из буйных.

— Это да, но пару дней назад он попытался сбежать. Мы…

Уитлок не слышал. Он почувствовал, как волной его накрывает аромат, который был ему не знаком. Его слух уловил гулко стучащее сердце, что мешало ему сосредоточиться на словах Уилла. Он не знал, что с ним происходит. Обернувшись, Уитлок увидел, как по коридору плывет девушка. Именно так ему почудилось. Походка ее была плавной, неторопливой. Среди суетливого персонала и пациентов, она казалась нереальной. Феей, что заблудилась в этих мрачных стенах. Уитлок никогда не заглядывался на смертных женщин, но сейчас залюбовался незнакомкой. Ее раскосые глаза теплого кофейного цвета были невероятно красивыми. Еще ее украшала улыбка. Она улыбалась каждому, кто приветствовал ее, но ни одного человека, что ей встретился, девушка не удостоила взглядом. Держась ближе к стене, она наконец подошла к ним.

— Добрый день, мистер Уитан. Солнца сегодня нет?

Голос ее тоже был необычно теплым. Она была не похожа на них. Джаспер был обезоружен тем ароматом, что исходил от нее. Ничего мрачного, горького. Она пахла чем-то иным. Чем-то, чему он еще не знал названия.

Джаспер кинул взгляд на ее шею. Сквозь бледную кожу виднелась артерия. Уитлок почувствовал жажду. Такую сильную, что с трудом сдерживался. Для вампира, что хорошо адаптировался среди людей, это было странно. И все же Уитлок захотел узнать вкус ее крови. Он вспомнил вкус карамельных ирисок, что ему так нравились в детстве. Должно быть, ее кровь такая же тягучая, сладкая.

Мир не стоял на месте. Вампиры научились синтезировать кровь. Сейчас не было нужды кидаться на живых людей. Однако он давно уже не чувствовал такой тяги вернуться к животным инстинктам. В уме он высчитывал сколько секунд ему понадобится, чтобы воплотить задуманное.

— Нет, Элис. Солнца не будет до четверга.

Девушка кивнула. Прядь упала на лицо, и она аккуратно убрала ее за ухо. Уитлок впервые искренне улыбнулся. Ее неумело подстриженные волосы теперь торчали в разные стороны. В какой-то степени этот небрежный вид делал ее такой хрупкой, юной. Джаспер почувствовал, что новость Уитана ее расстроила, но уже через мгновение на ее лице вновь появилась улыбка.

— Могу я поговорить с Эмметтом?

— Боюсь, что это невозможно. К Эмметту приехал доктор. Джаспер Уитлок. Поздоровайся.

Уилл взял руку девушки протянул Уитлоку. Изящная женская ручка взволновала Джаспера.

— Она слепая, — тихо шепнул Уилл, заметив его замешательство, — но я пытаюсь работать, чтобы она не сторонилась новых знакомств.

Джаспер кивнул. Ему стало понятно, почему девушка ни разу не взглянула на него. Обычно он всегда вызывал интерес у женщин. Уитлок вновь бросил взгляд на ее руку. Он опасался, что добром это не кончится. Этой девочке сейчас следовало держаться от него подальше. И все же он пожал ее руку.

— Ого, какие холодные руки! — воскликнула девушка.

Улыбка у нее была восторженной.

— Элис, — неодобрительно проговорил мужчина.

Джаспер улыбнулся.

— Это правда. Руки у меня всегда холодные.

Уитан похлопал по карманам и оживился.

— Ох, чуть не забыл, — добродушно воскликнул он, — я принес тебе кое-что. — Элис у нас сладкоежка, — доверительно шепнул мужчина Джасперу, вытаскивая из кармана плитку шоколада.

Лицо девушки озарила улыбка. Джаспер явственно ощутил сладкий аромат. Его захлестнула волна радости, исходящая от Элис. Она, словно перламутр, переливалась всеми оттенками восторга. Схватив шоколадку, девушка старательно начала ощупывать ее. Затем аккуратно разломила на две половины.

— Спасибо, мистер Уитан, вы не могли бы угостить Эмметта. Он очень грустный, может, сладкое развеселит его?

— Отличная мысль, я обязательно передам. А ты найди миссис Поул, кажется, для тебя у нее есть парочка черничных кексиков.

— До свидания, мистер Уитлок, — бросила девушка на прощание.

— Бедняжка, — вздохнул Уилл, наблюдая как девушка уходит.

— Она ровесница моей младшей дочери. В июне Элис будет двадцать один, но больше половины своей жизнь она провела больнице.

— Из-за слепоты? — недоумевал Джаспер.

Она не походила на тех безумцев, которыми были полны психиатрические клиники.

— Когда ей было восемь, в них врезался пьяный водитель грузовика. Мать умерла в больнице, а девочка пару недель пролежала в коме. Кроме слепоты, она заработала еще одну травму. Элис начала рассказывать отцу, что слышит голоса. Мужчина предположил, что таким образом его дочь пытается восполнить свою неполноценность. Он водил ее к психологу, и тот дополнил эту версию, добавив, что, возможно, девочке не хватает внимания. Потом отец Элис женился, и через какое-то время в семье появился еще один ребенок. Пока мужчина занимался новой семьей, у Элис начались проблемы. У нее стали случались припадки, истерики, что пугали и мачеху, и сводную сестренку. В конце концов отец Элис сдался и привел девочку в клинику. С двенадцати лет она живет в больничных стенах. Кочует из одной больницы в другую. К нам ее перевели несколько месяцев назад. Они с Эмметтом сразу нашли общий язык. Должно быть, эта девочка напоминает ему его младшую сестру.

***

Она встретила его во тьме. Словно маяк, что встречает измученных моряков, она выплыла из тумана, словно предвестие, что настал конец его одиночеству. Вырвав его из мрачного подземелья, вдохнула в него жизнь. Так все и было.

Но ему никто не верил. Он и сам не поверил бы, что вот так, в самую отвратительную погоду, сражаясь с ледяным ветром и ливнем, можно встретить свою судьбу. Но это так и было.

Девушка одиноко стояла посреди тротуара под проливным дождем. Глаза ее были закрыты, и она казалась скорбящим ангелом, которого похитила тьма. Будто она ждала, когда облака уйдут, и она сумеет подняться в небо.

Он стоял не в силах вымолвить и слова, не решаясь нарушить ее уединение. Но, словно почувствовав его присутствие, она открыла глаза. Их взгляды встретились. Она не выглядела испуганной. Она смутилась.

— Простите, я не хотел вас напугать, — нервно выдал он.

Он сам был испуган. Ему было страшно, что она лишь дымка его воображения, что прежде, чем он моргнет, она исчезнет, в этой темноте.

— Я давно перестала бояться, — протянула девушка.

Голос у нее был мелодичный, только холодный. А в словах чувствовалась какая-то горечь. Металлический траурный звон.

— Вы замерзнете, — бросил он, сделав пару шагов навстречу. Он хотел стать ближе. Убедить себя, что она все же настоящая.

— Я не чувствую холода,

Улыбка вышла печальной, и ему стало грустно. Хотелось узнать, что опечалило ее. Хотелось защитить от косых струй дождя. Укрыть от ветра, что трепал ее светлые волосы. Он сделал еще шаг, она попятилась назад.

Скрежет двери развеял его воспоминания. В комнату вошел мужчина, с виду ненамного старше его. Трудно было представить, что он доктор, имеющий определенный вес в медицинских кругах. Для подобного этот человек казался слишком молодым.

Эмметт заметил, что ростом его гость ниже, чем он, но шире в плечах. Его уверенная походка и прямая спина выдали в нем скорее военного, но не врача. Из-за болезни сестры Эмметту пришлось много общаться с докторами. Он научился распознавать их издалека. К примеру, та же походка. Врачи, особенно хирурги, шагали быстро. Они боролись за каждую секунду, что смогли урвать у смерти. Зачастую они были сутулые или жаловались на боли в шее. Это из-за специфики их работы. Часы они проводили наклонившись к больному на операционном столе, или изучая истории болезней за столом. Но вот руки у них всегда были твердые. Этого требовала их ювелирная работа со скальпелем.

— Здравствуйте, Эмметт, меня зовут Джаспер Уитлок.

Мужчина в дверях его палаты не был похож на тех эскулапов, что он встречал прежде. И даже не потому, что он был психологом. Здесь, МакКарти узнал достаточно и таких. Но его творческое чутье подсказывало ему, что Джаспер Уитлок не такой доктор, какие были до этого. Возможно это было даже не чутье, а надежда, что в отличие от других, он его услышит.

— А, мистер Уитан говорил о вас, — вяло кивнул Эмметт. — Он считает, что вы сумеете мне помочь.

Сейчас он находился в дурмане из-за лекарств. Соображал он еще нормально, однако слова выходили слащаво и растянуто.

— А тебе нужна помощь? — мужчина сел на стул, что стоял в углу палаты.

Эмметт не обратил внимание на вопрос. Он смотрел на его светлые волосы. Светлые, чуть выше плеч, они волной обрамляли его лицо. Этот золотистый отлив делал его глаза изумрудно-зелеными.

— Вы зачесываете волосы назад, как офисный работник, — хмыкнул Эмметт, — но дождь вновь превратил в вас хиппи.

Уитлок правой рукой провел по волосам. Как любой, кому делают незначительное замечание. По тому, как уголки его губ приподнялись, мужчина понял, что доктор впечатлен.

— Вы наблюдательны.

Эмметт качнул головой. Еще пару дней назад он разработал план. План, следуя которому он выберется отсюда. Главным пунктом было признание, что Розали — это мираж. Сказать им, что они хотят услышать. Мужчина готовился к приезду чикагского специалиста. Но сейчас, накачанный антидепрессантами, ему было сложно сконцентрироваться. Становилось сложнее оставаться в трезвом уме. Эмметт то и дело возвращался мыслями к девушке.

— У нее такие же волосы, как у вас, — бросил он, — и та же бледность, как у нее.

— Розали? Расскажи мне о ней.

Уитлок держался отстраненно вежливо. Его глаза не выражали ни толики любопытства. Эмметт улыбнулся своей пьяной улыбкой. Он знал, что каждое его слово будет подвергаться сомнению.

— Вы когда-нибудь влюблялись?

Уитлок молчал. Его угрюмое молчание, совсем не располагало к разговору. Но здесь Эмметт мог только говорить. Ничего уже нельзя было сделать еще хуже. Он дал волю своим воспоминаниям.

— Я имею в виду, не как в третьем классе в смешную соседку, и не в девчонку из выпускного класса. Я что-то почувствовал, когда она появилась.

Джаспер заметил, что пальцы парня испачканы графитом, еще как только зашел, но медлил с вопросом. Он пришел сюда, преследуя только две цели. Хотел узнать, насколько правдивы убеждения того насчет вампиров. Второе — он хотел помочь Эмметту. Унять его боль или приручить его страх. Но эти чувства парня, путали намерения доктора. Чувства Эмметта отдавали сладким ароматом. Точнее, темным шоколадом с горчинкой. Ему захотелось взглянуть на девушку, что пробудила в парне такие чувства.

— Покажи мне ее?

Эмметт вздрогнул. Он поднял взгляд на доктора.

— Я чувствую страх. Лгать мне бесполезно, — хладнокровно продолжил Уитлок, — твой доктор запретил тебе рисовать. Потворствовать больной фантазии не правильно. Но кто-то передал тебе бумагу и карандаш. Верно?

МакКарти не пришлось долго уговаривать. Он понимал, что если Уитлок захочет, тут могут устроить настоящий обыск. Парень вытащил листы из-под матраса.

— Она красивая, — заметил доктор. — Так как вы встретились?

Эмметт усмехнулся. «Она красивая» — это все, что он сказал. Казалось, для Уитлока ничто не представляет интерес.

— Я ведь не богат. Живу в скромной студии. Там же даю уроки тем, кто проявляет хоть малейший интерес к искусству. Этого хватало на жизнь. Да, еще пара картин, что я продал. Мне нравилось мое одиночество. Оно…

Парень улыбнулся девушке, нарисованной на бумаге.

— Оно было уютным. Вы, наверное, не поймете меня. Большинство парней моего возраста хотят тусовок, женщин, выпивки. Вторая половина — мечтает о карьере, семье, отношениях, но у меня ничего этого не было.

Уитлок молчал. Не спешил соглашаться с Эмметтом, или анализировать его слова.

— Вы понимаете?

— Тебя не пугает одиночество?

Голос доктора звучал недоверчиво.

— Тогда не боялся. Я тогда не был одинок. У меня были краски.

Эмметт был честен с ним. Он с детства мечтал стать архитектором. Рисовал высокие здания и уверял всех, что, когда вырастет, построит именно такие дома. Его мечта почти сбылась, когда он поступил в колледж.

Но когда его родители умерли, архитектура осталась в прошлом. Он стал для младшей сестренки, Ванессы, отцом и матерью. Подтягивал ее по учебе, готовил ужины, ходил на родительские собрания и бегал на подработки. Когда Ванесса заболела, он начал ее рисовать. Хотел сохранить ее живой и здоровой. Конечно же, этого не случилось. Со смертью Ванессы он потерял чувство вкуса. Еда, которую ел, одежда, которую носил — все стало безразличным. Единственное, что он мог еще различать — это цвет красок, скрип карандаша по бумаге, запах свежего холста.

Вкус одиночества парень распробовал, как только незнакомка исчезла. Он, встревоженный неведомыми ему чувствами, каждым мазком кисти звал ее. Однажды она пришла. Девушка внезапно постучалась к нему.

Это было в первый день зимы. Эмметт вспомнил, как блестели серебристым цветом снежинки на ее волосах. Тогда он и не думал, что в этом есть что-то странное.

— Можно войти?

Ее голос был тихим. Всего раз взглянув на него, девушка опустила глаза. Эмметт медлил с ответом. От неожиданности он потерял дар речи. Его молчание она приняла за ответ.

— Простите, — девушка отступила. — Мне не следовало…

Эмметт перегородил ей дорогу.

— Не уходите, — с мольбой в голосе попросил он.

Она осталась. Сначала все было неловким. Девушка молчала. Просто приходила к нему, когда уходили последние ученики, и молчала. Эмметт тоже. Доставал бумагу и рисовал ее тишину. Печальные прекрасные глаза, окрашенные синевой. Волосы, которые так и манили запустить в них пальцы. Чувственные губы, к которым он не смел прикоснуться.

На вторую неделю она начала улыбаться. Он — тоже. Его улыбка, подобно солнечному зайчику, появляющемуся только от солнечных лучей, рождалась лишь только, когда​ улыбалась гостья.

— Почему ты ни о чем меня не спрашиваешь? — поинтересовалась девушка, когда ей надоела тишина.

— Боюсь все испортить, — ответил Эмметт.

Он уже тогда понимал, что все слишком прекрасно, чтобы хорошо кончиться. Этот горький урок, он познал слишком рано.

— Вы должны мне помочь, — очнувшись от своих воспоминаний, проговорил Эмметт.

— Я, — Уитлок казался удивленным, — и чем же я могу помочь?

— Мне нужно выбраться отсюда. Мне нужно ее найти.

— Ты надеешься найти девушку, которую украли у тебя вампиры? Зачем вампирам твоя девушка?

— Я не знаю, — Эмметт ощущал тревожность.

Все начиналось с начала. Бесчисленные глупые вопросы. Снова и снова.

— Это не были вампиры. Я должен ее найти. Я обещал ей.

— Значит не вампиры?

— Что я должен сказать, чтобы вы поверили? Только выпустите меня на волю, пожалуйста.

Эти лекарства мешали ему сосредоточиться. Из-за них он утратил контроль над своими эмоциями. Сейчас он впал в ярость. Его не понимали. Не слышали. Будто он уже стал призраком.

Внезапно на него нахлынуло спокойствие. Его начало клонить в сон. Джаспер приложил к этому руку. Этот разговор порядком измотал Уитлока. Он впервые чувствовал себя не в своей тарелке. МакКарти смутил его. Заставил почувствовать любовь, страсть, так глубоко, что он растерялся. Столько лет Уитлок бежал от этого и встретил совершенно неожиданно. Он забирал боль и усмирял страх, но тут был бессилен. Как оказалось, любовь и боль — сочетание безумно гармоничное. Тут Уитлок не мог просто разорить гнездо боли, и уйти совершенно уверенным, что через пару месяцев человек придет в норму, что научится жить, не оглядываясь на прошлое. Здесь он не мог ничего сделать.

Даже если Эмметт прав, и он имел дело с вампирами, ему оставалось только посочувствовать. В этой палате он был в относительной безопасности. Но на воле его обязательно убьют. Ни один вампир не пожелает, чтобы его свидетель остался в живых. Уитлоку самому следовало убить несчастного, как того требовало одно из правил негласного кодекса вампиров, но он решил, что не станет этого делать. Впервые он посчитал себя трусом. Но Джаспер не хотел вмешиваться в чужие дела. Так или иначе МакКарти был обречен на гибель. Связь с вампира и человека невозможна. Уитлок встал, наблюдая, как Эмметт отчаянно борется с сонливостью. Как он силится найти аргументы. Через пару дней его апатия пройдет, и он снова начнет умолять врачей о свободе. А пока он просто забудется в тишине и покое.

— Ах, да, едва не забыл, — Джаспер вытащил из кармана шоколад.

Ту половинку, что передала ему слепая девушка.

— Элис просила передать тебе вот это.

МакКарти улыбнулся рассеянной улыбкой. Его одолевала такая сонливость, что у него было сил на злость, на мольбы, что хотел обрушить на голову Уитлока. В его сердце затихала надежда на то, что этот человек поможет ему выбраться. Он вспомнил ту девушку. Она единственная, кто по-настоящему сопереживала ему. Которая верила ему и даже пыталась помочь ему сбежать.

— Верните ей, — попросил он, — она не съест свою часть, хотя любит шоколад.

Уитлок удивленно повел бровью. Эмметт усмехнулся. Он в первые заметил в лице гостя заинтересованность.

— Почему?

— Она отдаст свою половину Мэрилин Монро. Небо она любит больше.

Кажется, парень даже услышал, как в голове доктора зашевелился механизм, который пытался осмыслить тот бред, что он сказал. Но это было правдой.

— Мэрилин — это забавный старичок, уверенный, что он, точнее она, Мэрилин Монро. Она провела здесь всю жизнь. За скромные сладкие подношения он помогает нам. Элис покупает у него пропуск на крышу.

— На крышу, значит, — хмуро заключил доктор.

— Она любит небо.

Пробормотал Эмметт прежде, чем провалиться в сон.

***

Девушка выпорхнула на свежий воздух. Она ждала этого момента уже несколько дней. Ей не хватало положенного часа прогулки в саду под надзором, будто она заключенная. Кроме того, в дождливые дни медсестры и вовсе отказывали в этом. Будь она зрячей, как другие, ей не было бы так тяжело. Но она была слепой. Единственное, что она могла, это чувствовать. И это приводило ее в восторг. Это было то небольшое счастье, которое освещало ее мрачную жизнь.

— Какой прекрасный день! — воскликнула Элис.

Словно возмущенный таким заявлением, холодный северный ветер обрушился на хрупкую девушку.

— Детка, ты всегда так говоришь, — пропела Мэрилин. — И, кстати, погода оставляет желать лучшего. Дожди, дожди… Скорей бы солнце. Ты знаешь, как на солнце сверкают мои бриллианты, — Мэрилин тяжко вздохнула. — Разумеется, не знаешь.

— Уверена, они восхитительны.

— Конечно, мне всегда дарили самое лучшее. Да что тебе говорить? Ты же слепая. Ты мои бриллианты от простых камушек не сможешь отличить.

Девушка улыбнулась.

— Ну, не сердись, Мэрилин, за то я много всего знаю. Ты здесь самая мудрая. Тебя все здесь уважают. Даже эта злая Норма тебя боится. Еще ты самая добрая и талантливая. Я очень люблю слушать, как ты поешь. А сейчас ты улыбаешься.

— Ну, вот ведь пройдоха, — с нежностью пожурила ее Мэрилин, — говоришь, как всегда очень сладко.

— А теперь оставишь меня одну?

— Нет. Это опасно.

— Ненадолго. Пожалуйста!

— Только ненадолго. Ты же умная девочка, я могу не волноваться, что ты упадешь?

— Я не упаду, обещаю.

Девушка бывала тут не один раз и прекрасно ориентировалась. Кроме того, в ней заговорило упрямство. Ей не хотелось выглядеть беспомощной.

— Иди же, я хочу побыть одна, — попросила она вновь.

Она не хотела делить этот сладостный миг свободы с кем-то еще. Но ее одиночество уже спешили прервать.

Джаспер Уитлок торопливо шагал по больничному коридору. Его странно беспокоило то, что слепая девушка любит бродить по крышам. Он и сам не заметил, как оказался на крыше. Прогнав со ступенек старика с пережжёнными светлыми волосами, он устремил свой взгляд на хрупкую слепую девушку.

Джаспер не испытывал страх. В нем отпала нужда в тот момент, когда человеческая жизнь покинула его. Его место заняло опостылевшее чувство скуки. Но когда, поднявшись, он увидел ее у самого края, то испытал нечто похожее. Она сидела на бортике совершенно не страшась той бездны, что простиралась буквально у нее за спиной. Уитлок понимал, что достаточно легонько подтолкнуть — и она полетит вниз.

Страх сменился злостью. На Уитана, под носом у которого больные разгуливают по крыше. На чудака, переодетого в женщину, который пускает сюда глупых слепых девиц. Наконец он злился на девушку, что была предана на растерзание злого ветра.

— Осторожно, Элис, вы можете упасть? — бросил он, стоя у дверей лестничного пролета.

— Мистер Уитлок.

Девушка испуганно вскочила. Джаспер тут же оказался возле нее. В его воображении она могла упасть благодаря лишь одному неверному движению. Он коснулся ее спины, словно страхуя от падения. Девушка тут же отстранилась.

— Как вы очутились возле меня так быстро?

Этот вопрос удивил его. Как и то, что она его сразу узнала.

— Я был рядом, — проговорил он.

— Нет, — возмутилась девушка, — я слепая, но не глупая. Вы стояли дальше, и я не слышала ваши шагов.

— Я хожу бесшумно, меня еще в армии приучили к этому. И прости уж за откровенность, но разве это не глупость торчать на крыше, да еще в такой холод?

Джаспер удивился сам себе. Он и не думал отчитывать ее. Но его тон был именно таким.

— А разве разумно ждать хорошей погоды, чтобы подышать свежим воздухом? Каждый день бывает лишь раз в жизни.

Джаспер улыбнулся. Так просто она загнала его в тупик. Он не был с ней согласен, но и не мог оспорить ее заявление.

Разглядывая ее лицо, он все больше погружался в рассказ Эмметта. Те чувства, что он излучал, казалось, причудливым образом заразили и Уитлока.

Эмметт говорил о чувствах, о страсти, которая была не знакома Джасперу.

Когда он рос, времена были другие. Заговорить с девушкой и то было непросто. Да и парнем он был уж больно стеснительным. Совсем юношей он ушел в армию, где его и встретила вампирша по имени Мария.

Став вампиром, он изменился. Отношения между женщиной и мужчиной приобрели для него совершенно другой окрас. Вампиры старались отвергать человеческие чувства. Невинность ушла из его жизни. В его существовании не осталось ничего романтического и вечного. Не обремененные сроком вампиры не давали клятв и не создавали пары, основанные на любви. Основной страстью, была кровь и жажда.

Однако сейчас Джаспер смотрел на это милое лицо смертной девушки и не мог наглядеться. В какой-то момент он даже почувствовал невыносимое желание присвоить ее себе. Она олицетворяла ту сторону жизни, по которой он так скучал. Она была человек, и этому он завидовал.

— Почему вы на меня смотрите? — спросила девушка.

— Я не смотрю на вас, — отрицательно проговорил Джаспер.

Эта ложь заставила его улыбнуться. Он походил на школьника, что всячески пытается отрицать свою симпатию. Элис оказалась кокеткой.

— Я чувствую ваш взгляд, — настаивала она.

Ее губы тронула улыбка. Она была как дразнящий весенний ветер. Или навязчивые утренние лучи солнца.

— Вы очень странная девушка, — бросил он.

Улыбка девушки померкла. Уитлок почувствовал свою вину. Почувствовал? Сколько он испытал за столь короткое время. Это его не на шутку встревожило.

— Я хотел сказать, что вы особенная.

Он попытался исправить ситуацию, но это уже не вернуло прежнее доброе расположение девушки. Она хранила молчание.

— Я искал вас, чтобы передать вам шоколадку. Эмметт просил, чтобы вы попробовали ее.

Эта новость ее обрадовала, и она тут же позабыла свою обиду.

— Вы были у Эмметта. Как он? — спросила она.

— Он устал, но с ним все будет в порядке.

— Нет, — отрицательно покачала головой девушка, — вы ничего не знаете, с ним не будет ничего хорошего.

Голос ее был печальный, но слова звучали уверенно.

— Вы не поверите мне. Мне никто не верит, но за ним придут. Они убьют его.

— Кто? Элис, кто-то хочет навредить Эмметту?

— Не знаю, но они говорят с ним. Они кричат ему, что он украл ее у них, что они накажут его.

— Ты все это слышишь?

Джаспер был сбит с толку. Те голоса, о которых говорил Уитан. Девушка замолчала. Ее лицо стало мрачным.

— Мне следует уйти, мистеру Уитану не понравится, что я была здесь.

Девушка развернулась. Мужчина попытался взять ее за руку. Он был рад такой разумной мысли покинуть это опасное холодное место. Но его жест девушка восприняла как жалость.

— Я сама, — проговорила она.

Она чувствовала, что ее откровенность сделала ее уязвимой. Она и не надеялась, что ей поверят. Ей не верили, а если верили, то боялись. Благодаря этому она не могла нигде надолго прижиться. Благие намерения, что двигали ею, когда она предупреждала кого-то об опасности, всегда оборачивались против нее.

— Вы знаете, когда это случиться?

Упорство доктора начало раздражать ее.

— Зачем вы спрашиваете, если не верите мне?

— А если я вам верю?

Девушка нахмурилась. Ее дух завораживал Уитлока. Ему даже стало совестно, что он поспешил назвать её несчастной.

— Я хочу увидеть ваше лицо.

Джаспера такое заявление озадачило. Девушка протянула руки.

— Можно ваше лицо?

Наконец Уитлок сообразил, что она имела в виду. Он приложил женские руки к своим щекам. Это тепло было таким пугающим, что он едва не отпрянул. Нежные руки прошлись по его скулам, украдкой коснулись его губ. Джаспер прикрыл глаза. На него нахлынула нежность. Опьяняющее чувство спокойствия.

Уитлоку хотелось, чтобы это длилось вечно. Но внезапно начавшийся дождь заставил девушку отпрянуть. Дверь распахнулась, и на крыше появилась Монро.

— Детка, ты промокнешь и простудишься.

Вообразивший себя кинодивой чудак тут же укрыл девушку пледом.

— Идем в тепло, — проговорил он, уводя девушку внутрь.

— Теперь я вас не забуду, — сказала девушка на прощанье.

========== Полнолуние ==========

Город погрузился во тьму. Тяжелые черные облака укрыли ясное небо. Хмурый прибрежный городок потопили дожди, которые шли круглые сутки. Небо словно оплакивало свою невысказанную боль. По крайней мере, ей хотелось в это верить. Девушке, что, закутавшись в красный плащ, бродила по безлюдным тротуарам. В такое время это было ее любимое занятие.

Наблюдая за людьми, которые спешили в свои уютные гнездышки, она представляла себя одной из них. Иногда она представляла себя медсестрой, что после трудового дня бежала домой. Представляла, как, ворвавшись, целует своих маленьких деток. Или же она — молодая студентка, которая припозднилась в городской библиотеке. Кем-то, кем она могла быть, если бы была живой. Она и человеком-то не была. Странное существо, чье появление на свет противоречит здравому смыслу, она была своеобразным кораблём-призраком, что время от времени причаливал в таких маленьких неприметных городах.

Ей нравился дождь. Он был ее единственным, кому она доверяла свои слезы. Девушка не боялась ни темноты, ни холода. Не боялась всяких странных прохожих, которые не внушали доверия, пошлое улюлюканье пьяных мужчин. Она не боялась ничего, кроме одиночества. За столько лет оно почти душило ее в своих объятиях. Человек боится смерти. Но для нее смерть была настолько желанна, насколько и недосягаема. Ее мир застыл, и лишь дождь приносил воображаемое обновление.

Обычно вода притупляла запахи. Замершая в воздухе сырость помогала не слышать опостылевший вкус крови. Однако на этот раз девушку потревожил зов. За всю свою жизнь она ни разу не соблазнялась зовом крови. Мысль, что она может питаться ею, отвращала от самой себя. Но это то, с чем ей пришлось смириться, признать, что хоть и наполовину, но она является вампиром.

Это был мужчина. Быстрые и легкие шаги говорили о его молодости. Аромат крови становился гуще. Звук сердечного ритма становился все громче и навязчивее. У девушки пересохло во рту. Неосознанно она приложила руку к груди, как если бы ее собственное сердце еще билось. Так же быстро, громко. Это согрело бы ее кровь.

Смертный принц. Так она назвала его. Это был он, человек, которого она искала всю свою жизнь. Мужчина, встречу с которым представляла в своих мечтах. В моменты особого отчаяния она утешала себя мыслью, что однажды кто-то выйдет ей навстречу.

Первое, что она увидела, были его глаза. Карий взгляд, казалось, на мгновение сумел оживить ее сердце. Широкие плечи и высокий рост внушали угрозу. Однако именно Она была тем существом, что могла его погубить.

Разум твердил ей, что одной встречи достаточно для счастья. Она понимала, что они никогда не смогут быть вместе, даже если его взгляд разжигает ее кровь, даже если его голос самый красивый из всех, что она слышала, даже если рядом с ним все, что она хочет в этой жизни, лишь он. Этот парень был слишком хорош, для мира в котором она увязла.

Но разве можно было отказаться от того единственного, что вновь дает почувствовать жизнь? Она не смогла.

В первый раз ей было так страшно. Под покровом ночи возле двери она ужасно нервничала. Он был вправе не открывать дверь, должен был прогнать ее. Однако и этого не случилось.

Его студия стала ее домом. Там, среди разноцветной палитры красок, она чувствовала себя счастливой. В тишине она наблюдала за тем, как он рисует. Все было довольно странно. Их вечера проходили без слов. Пока мужчина рисовал, она думала о его руках. О том, что она не рассмотрела под одеждой, какие они у него красивые. Что тогда минуты было мало, чтобы увидеть его улыбку.

Она приходила к нему каждую ночь. Ей казалось, что со временем ее тяга к этому мужчине пройдет. И она исчезнет, оставит его мир нетронутым, неоскверненным ее проклятием.

Ей нельзя было этого делать — мешать миры и надеяться, что за это не придется платить. И все же он был ее жаждой. Искушением, с которым она никогда еще не сталкивалась.

— Я Розали, — сказала она в один из вечеров.

— Розали, — повторил он вслед за ней.

Из его уст ее имя звучало по-другому. Красиво. До этого лишь один человек обращался к ней по имени. И это было очень обыденно. Она не знала, что ей захочется, чтоб вновь и вновь проговаривали ее имя.

Затем ей и этого стало недостаточно. Он смотрел на нее будто…

Розали не знала, как это назвать. Но никто не смотрел на нее так. Так, чтобы она почувствовала свое сердце. В какой-то момент она не выдержала.

— Не смотри на меня так! — выкрикнула она, признавая свое бессилие.

Парень улыбнулся. Он знал, о чем она. Понимал ее, но не отвел глаза. То, что было между ними, опьяняло их. И Эмметт не собирался с этим бороться. Девушка встала и вмиг преодолела то невинное расстояние, что разделяло их.

— Не смотри на меня так, если не хочешь ко мне прикоснуться, — ее голос — единственным, что развеяло эту тишину. — Поцелуй меня, — тихо попросила она.

Все ее тело дрожало. Подумать только, она и не знала, что такое возможно. О поцелуях Розали знала лишь понаслышке. Но, наблюдая за движением его губ, она не могла не думать, каковы они на вкус.

Розали нависла над ним. Она уже не могла повернуть назад. Девушка не знала ничего о смерти, но ей казалось, что она вот-вот умрет. Ожидание было таким томительным, что она практически чувствовала боль. Парень молчаливо наблюдал. Лишь его глаза говорили о том, как сильно он взволнован.

— Целуй меня, ласкай меня, — попросила она.

Она плохо представляла, о чем просит. Розали никогда не чувствовала близости с людьми. Люди инстинктивно боялись ее, а она осознанно избегала их. Что-то произошло, когда она встретила Эмметта. Замкнуло провода, или земля остановилась. Может, все звезды на мгновение погасли. Вот почему их встреча случилась.

В какой-то момент ее терпение лопнуло. Наваждение сменилось паникой. Страх, что этого поцелуя не случится, заставил ее отступить. Заставил оглянуться назад. Осознание того, насколько они разные, было отрезвляющим.

Но Эмметт словно пробудился. Его рука рывком коснулась ее волос. Нисколько не церемонясь, он потянул девушку к себе и впился в ее холодные губы.

Это она знала, что они холодные. Всегда были такими, но не для него. Его руки запутались в ее волосах. Навсегда закрывая перед ней пути к отступлению.

***

— Брэд, пожалуйста, — проговорила ее мачеха, — Синтия осталась с няней. Ты же знаешь, она ее не очень любит. Не хочу, чтобы наша малышка плакала.

«Наша малышка,» — ее мачеха так частенько говорила о своей дочери. А вот к ней, к Элис, она никогда не обращалась ласково. Даже говорила падчерице «она». Не называла ее «ребенком», «дочкой», только «она». Словно у Элис не было имени, словно у нее не было права быть ребенком, будто желая вычеркнуть ее из памяти их семьи.

Но несмотря ни на что Синтию, свою сводную сестренку, Элис любила. Та была красавицей. Наверное. Ну, по крайней мере, ихняня Ингрид всегда говорила о том, что Элис и Синтия — самые красивые девочки в городе. Еще Элис нравилось слушать, как Синтия лепетала свои первые слова.

— Поцелуйте Синтию и за меня, — робко попросила Элис.

Ей ничего не ответили.

— Я подожду в машине, — кинула женщина, — пожалуйста, не задерживайся.

Цоканье каблуков предупредило девушку, что мачеха ушла. Она не произнесла ни слова на прощание. Это расстроило Элис. Эта женщина ей нравилась. Она красиво пела и вкусно пахла. Конечно, совсем не как мама — ванилью и специями, а духами. Девочка забыла названия, но знала что они жутко модные. Их рекламируют на каждом шагу.

— Она думает, что это сделала я? — спросила девочка.

На прошлой неделе она сказала мачехе, что сестра упадет с лестницы. К несчастью, так и случилось.

— Папа, я не трогала Синтию.

— А зачем тогда ты сказала, что она сломает ногу?

— Я слышала это, папа. Слышала, как мистер Джефферсон это скажет.

Мужчина миролюбиво положил руки ей на плечи.

— Тебе здесь помогут, малышка.

— Но я хочу жить с вами, папа. Почему мне нельзя жить с вами?

— Милая, тебе пока нельзя домой. Ты должна получить лечение. Но мы будем приезжать. На Рождество ты вернешься домой, и мы поговорим об этом.

Элис покачала головой.

— Папа, не оставляй меня здесь, пожалуйста.

— Пока, золотце, — отец поцеловал ее в макушку.

Девочка попыталась ухватиться за отца, но мужчина быстро отстранился и зашагал прочь. Она слышала его удаляющиеся шаги, их ринулась за ним, но чья-то рука схватила ее за плечи.

— Добро пожаловать, милая, — произнес тихий женский голос.

Но девочка не хотела слушать.

— Папа! — крикнула она. — Папа! — никто ей не ответил. — Папа!

Элис проснулась в слезах. Ей часто снилась ее последняя встреча с отцом. То, как он обещал приехать на Рождество и не приехал. Отправил открытку с извинениями. Что-то случилось, и он не смог за ней приехать. На следующий год были новые оправдания. В конце концов все их общение состояло из его открыток и чеков, которые оплачивали ее место в этих клиниках.

За стенкой ее соседка Мэрилин завывала грустную балладу о любви.

— Мэрилин, пожалуйста, только не эту песню, — пробормотала она с мольбой. — Только не эту песню.

Но та не услышала. Девушка зажала руками уши, чтобы не слышать эту песню. Она была предвестником многих плохих вещей. Тяжёлого дыхания над ухом. Липких грубых прикосновений. И криков. Она жила достаточно долго в больничных палатах, чтобы понять, как действует луна на людей, как их страхи обостряются, и что такие ночи самые трудные для всех обитателей.

Но сегодня была особая ночь. Ночь, о которой она твердила вот уже неделю. Сегодня сбудется то, что она слышала во сне — мольбы ее друга о помощи и то, что помощи он не дозовется. В ее голове звучал грустный голос Уитана. Он утешал ее всвязи со смертью Эмметта. До этой ночи она только слышала все это. До этого она только знала, что это может случиться. Все казалось таким далеким, что девушка все же надеялась, что на этот раз она ошиблась. Она готова была признать себя сумасшедшей с буйной фантазией, если это спасет ее другу жизнь. Но с этой песней пришло осознание того, что все неминуемое уже близко. Что возможно к Эмметту уже нагрянули гости.

Тяжелая дверь с лязгом открылась, и девушка сжалась в комок. Этот посетитель разрушил ее надежды на то, что все, что она слышала в видениях, могло быть ошибкой. Это была именно та ночь, когда за Эмметтом придут.

— Привет, моя крошка, — выдал ее гость.

Это был мужчина. Элис не могла увидеть его лица, но всегда узнавала, когда он был рядом. По запаху дешевых сигарет, тяжелым шагам и голосу. Но он считал ее безмозглой игрушкой. Считал ее легкой добычей. Чувствовал себя неуловимым, поскольку обвинения слепой девушки всегда можно оспорить. А обвинения слепой девушки, сменившей порядка десяти психиатрических клиник, может и вовсе обратить в абсурд.

Девушка прижалась ближе к стене, как если бы та могла защитить от него. Она знала, что не сможет сбежать. Что сейчас она в его власти, и все же какая-то ее часть все еще надеялась на чудо. На спасение от того унижения и боли, что она испытывает, когда он прикасается к ней.

Мясистая, тяжелая ладонь схватила ее за ногу. Он притянул девушку поближе к себе.

— Ну, ты соскучилась, — пробасил он, — куколка.

Он был похож на настоящего борова. Элис не нужны были глаза, чтобы догадаться, что в нем сто с лишним килограммов чистого жира. Его тяжелое дыхание говорило о том, что его мучает одышка. От него постоянно несло потом. Элис казалось, что в один день он просто раздавит ее своим телом.

— Нет, пожалуйста, нет, — девушка пыталась отбиться, но мужчина лишь хмыкнул.

Эти ее мольбы, никогда на него не действовали.

— Нет, — промолвила она тверже, впиваясь ногтями в его руку. За что получила пощечину. Такую сильную, что ее голова ударилась о металлические прутья больничной койки.

Из глаз Элис покатились слезы. Ее злило, что она настолько слабая, что даже не умеет как следует ответить этому мерзавцу.

Обычно на этом ее попытки вырваться заканчивались. Однако сегодня она думала не только о себе. Впервые ей хотелось прервать череду этих проклятых пророчеств. Встреча с Эмметтом изменила ее. Он не считал ее безумной. И она знала, что он тоже им не является. И все же они были здесь. Исключение, случившееся дважды, уже перестает быть исключением.

Раньше у Элис не было друга, на которого она могла положиться, и мир вне больничных стен пугал ее. Но Эмметт давал ей уверенность, что она больше не одна. От того и мысль вырваться из этого места стала невыносимо соблазнительной. Ей бы больше не пришлось делить небо с кучей скучных больничных правил.

Холодная сталь увесистых ключей, которые царапали ее бедро, напомнила ей о дверях. О тех, что отделяют ее от свободы. Она потянулась к его ремню.

— Да, детка, — хмыкнул мужчина, одобряя ее заинтересованность его брюками. — Расстегни ширинку, возьми его в руки.

Подогретый похотью, он не заметил, когда девушка вытянула у него связку ключей. Сорочка с треском разорвалась. Мужчина с похабным бормотаньем впился в ее грудь. Его зубы впились в ее плоть, заставляя сжиматься от боли.

Еще больше Элис трясло от унижения. Она сжала губы и, преодолев отвращение, коснулась его головы. Она прижала его к своей груди, вызвав у того довольную ухмылку. Ему явно нравилась инициативность жертвы. Он не видел, что вторую руку девушка занесла вверх.

Явственно ощупывая его голову, девушка знала, куда нужно бить. Металлическая связка ключей была единственным оружием. И Элис понимала, что нужно приложить всю свою силу, злость, если это потребуется, чтобы хоть ненадолго отвлечь его.

Со злостью проблем не было. Слыша, чувствуя, как ее насильник, подобно свинье повизгивает от удовольствия, оскверняет ее тело, она собралась силами. Удар заставил его остановиться. Девушка не стала ждать, когда он придет в себя от потрясения. Оттолкнув его, она попыталась вскочить на ноги. Но от шока она плохо ориентировалась в пространстве. Девушка упала, больно ободрав колени.

— Суука! — взревел мужчина.

Элис не успела испугаться. Сразу же ощутила боль от его кулака. Его рука заехала ей в челюсть. Сжав в руках ключи, девушка спрятала лицо в коленях. Она ждала, когда он ударит еще. Если он догадается о ключах, он непременно ударит. Но тут скрипнула дверь.

— А ты, еще кто? — хрюкнул мужчина, из чего Элис поняла, что здесь есть кто-то еще.

Ее насильник сделал пару тяжелых шагов. Затем Элис услышала странный хруст. Девушка прижалась к стене, когда услышала, как-что с грохотом упало вниз.

Джаспер не знал, что ей сказать. Сегодня, наблюдая за полной луной, он думал об этой странной слепой девушке. Ему хотелось знать, любит ли она луну так же, как и солнце. Должно быть, она и забыла, как та выглядит. Ведь ее невозможно прочувствовать в отличие от солнечных лучей.

Но все это было ложью. Наивной и странной. Он знал, что его волнует вовсе не это. А тот свет, что излучала сама девушка. Это было неправильно. Ему нельзя было нарушать установленный порядок вещей. Люди живут среди людей. А вампиры должны держаться от людей как можно дальше. Джаспер практически убедил себя в этом, пока упрямо гнал по трассе. Пожалуй, это было слишком опрометчиво эгоистично, но больница уже показалась за поворотом.

Сегодня была тяжелая ночь. Отовсюду разило болью, отчаяньем и животным страхом. Будто все его жертвы странным образом ожили в этом месте. Однако смутило его не это. Им двигало не только любопытство. Чувство подобное жажде. Он искал ее. Возможно, ее сны, окрашенные радужным светом, приправленные ароматом ирисок. Но услышал только ее боль. Тихое отчаяние и злость. Затем в его сознание ворвался запах ее крови. Это привело Джаспера в ярость.

Ее насильник даже не успел испугаться. Не успел даже понять, что с ним приключилось. Его мертвая туша рухнула вниз, словно старый мешок хлама. Джаспер, ослепленный яростью, уже начал жалеть, что расправился с ним так быстро. Этот охранник заслуживал долгой и мучительной смерти.

— Кто здесь? — голос девушки вывел его из равновесия.

Еще мгновение он желал остаться сторонним наблюдателем ее сна. Но теперь он ворвался в ее жизнь. И не знал, как быть дальше. Он не мог уйти, как ни в чем не бывало.

— Не молчите, — обронила девушка, прижимая руки к груди.

— Здравствуй, Элис, — наконец нашел слова вампир.

— Доктор Уитлок?

Ответа не последовало.

— Это же вы? Я узнала ваш голос, — затараторила девушка, — Прошу, не молчите.

— Да, это я, — Джаспер сделал шаг вперед. — Как давно это происходит?

Вопрос заставил девушку сжаться в комочек. Вампир накинул на нее свой плащ. Забавно, но он никогда не был ему нужен. Он не чувствовал холода. Однако ему нравилось одеваться по погоде. Это делало его похожим на людей. Теперь он надеялся, что его плащ поможет ей почувствовать себя в безопасности.

— Не бойся, он больше тебя не тронет.

Девушка сидела на полу, виновато опустив глаза. То, что с ней творилось в эти несколько недель, было из-за ее трусости. Молчание делало ее соучастником всего этого.

— Элис, никто не должен к тебе так относиться. Я не могу оставить все как есть.

— Что дальше, доктор Уитлок?

Джаспер услышал тихий смиренный голос. Но смирение было только в словах. Он чувствовал ярость в ее маленьком бьющемся сердце.

— У меня в жизни сплошные переезды. Вы знаете, что произойдет, когда все узнают, что пациентку клиники насилует один из охранников? Для других это будет лишь поводом для сплетен. Для осуждений, долгих и долгих споров. А для меня это будет очередной кошмар. Вы думаете мне поверят? Мне никогда не верили.

— Ты не останешься здесь. Я хочу позаботиться о тебе, Элис. Если ты согласна, идем со мной.

— Куда?

— В мой дом. Я живу один, составишь мне компанию.

Джаспер и сам поразился тому, с какой легкостью он принял столь глупую идею. Предложение было совершенно легкомысленное, но девушка едва заметно улыбнулась.

— Я люблю пешие прогулки, — кинула она, словно это должно было его отпугнуть.

— Конечно, я буду рад составить тебе компанию.

— Кто вы, мистер Уитлок?

— Твой друг. Если ты позволишь.

— А Эмметт? Он ведь пойдет с нами. Девушка разжала руку, где лежала связка ключей.

— Ах, да Эмметт, конечно.

Он коснулся ее руки.

— Идем.

Девушка с легкостью поднялась. Джаспер подумал о том, насколько легко ее было обмануть. И это его злило. Она не догадывалась, какому злу доверяет свою жизнь.

Эмметт вздрогнул, когда дверь его палаты открылась. Парень едва разлепил глаза. Его темную комнату освещал лишь меланхоличный свет луны.

— Эмметт, — женский голос долетел до него сквозь дурман таблеток.

— Мы уходим. Надо спешить.

========== Смерть ==========

В шестнадцать лет он сбежал в армию. Отец не желал отпускать младшего сына из дома. Он как бывший военный понимал, насколько эта жизнь опасна. Эгоистично или нет, но мужчина не хотел потерять всех сыновей разом. Он рассудил, что один из его сыновей должен остаться с ним. Чтобы быть опорой семьи, когда все остальные состарятся.

Однако Джаспер мечтал стать героем. Таким, как его отец. Завоевать авторитет, заслужить медали и устроить себе хорошую военную карьеру. Тогда он еще не знал, насколько он ошибся. Сбегая из дома, Уитлок еще не знал, что никогда больше не увидит семью.

Всему виной стала вампирша, которую он встретил. Она сделала его бессмертным и беспощадным. Юноша, что мечтал стать героем, стал монстром. Кровь стала всем, к чему он стремился. Желание спасать людские жизни сменилось жестокой потребностью убивать.

Однако у крови есть память. Все его злодеяния вернулись к нему. Вместе с кровью молодой вампир вбирал в себя столько скорби, боли своих жертв, что едва не сошел с ума.

С тех пор Джаспер блуждал по психиатрическим больницам в надежде искупить хоть малую долю того зла, что совершил в прошлом.

Машина резво скользила по ночной дороге. Шоссе было пустынным. Образовавшийся на дороге лед красиво поблескивал при свете бледной Луны.

Уитлок бросил взгляд на девушку. По своей эгоистичной прихоти он посадил ее рядом с собой. В его мире ничего не менялось целыми десятилетиями, и ему нравилось видеть возле себя жизнь. Как бы смешно это ни звучало, ему нравилось, как девушка устало моргает, как ее грудь приподнимается и опускается, как ее аккуратный нос, жадно вбирает в себя воздух. Все это казалось ему таким красивым, если учесть, что ничего из этого у него не было. Он лишился таких естественных и обыденных процессов, что делали его человеком.

Джаспер с сожалением качнул головой. Все, что он сделал за эти полчаса, было таким неправильным. Убить охранника, и похитить двух пациентов психиатрической больницы было просто глупой идеей. Особенно после того, как он обещал себе не трогать Элис. Но оставить ее там казалось просто чудовищной ошибкой. Даже сейчас он закипал от злости, только вспомнив про труп, что лежал в багажнике.

— Нас будут искать, — мрачно нарушила тишину Элис. — Там есть камеры. Ваша репутация может пострадать.

Джаспер усмехнулся. «Репутация» показалось ему слишком напыщенным словом для вампира, что просто использует свой дар. Он был шарлатаном наподобие псевдомагов и экстрасенсов. Однако ее переживания тронули его.

— Не волнуйся, я все решил. Записи с камер, ваше досье — все это просто исчезло.

— А тот человек? Он вас видел. Он может вас опознать.

— Уже нет, — не без злорадства отметил Уитлок.

— Что вы с ним сделали?

— Это важно?

Джаспер напрягся. Надо же. Его пугали ее вопросы. Он беспокоился ее реакции. Того, что она о нем узнает. Как она будет к нему относиться. Но Элис должна была об этом узнать. Смешно, но вампир не хотел оказаться в числе тех, кто ей врал или причинял боль.

— Думаю, это убийство. Во всяком случае, мне бы этого хотелось — чтобы он умер.

Джаспера смутила ее проницательность. Больше всего он боялся ее криков и обвинений, но врать не стал.

— Смерть — это слишком легкое наказание для этого животного. Теперь ты меня боишься?

— Я хотела его смерти. Он плохой человек. Я не единственная, кому он хотел навредить. Вы думаете, это плохо? Так ненавидеть?

Уитлок почувствовал, как в нем зарождается злость на ее отца. Элис говорила с Джаспером так, словно он и правда психолог. Если поразмыслить, то психологи и психиатры были единственными людьми, что окружали ее с самого детства. Они единственные, с кем ей приходилось общаться, не считая других больных. Что может быть печальнее того, что ее мир был на границе безумства и пугающей реальности.

— Я думаю, все, что с тобой там происходило, было бы достаточно, чтобы возненавидеть весь мир. Но можешь ни о чем не волноваться, никто больше тебя не обидит.

Джаспер потянулся к ее руке, искренне желая того, чтобы она оставила ту злость в прошлом.

— Я подарю тебе весь мир. Ты удивишься тому, какой он большой и красивый. Как много в нем солнца. И, кстати, я Джаспер. Перейдем на «ты», так куда проще.

На лице девушке появилась яркая улыбка. И в подтверждение этого повеяло теплом.

— У тебя холодные руки, но, думаю, я сумею их согреть, — сказав это, девушка сжала его руку сильнее.

Это вызвало в Джаспере легкую грусть. Должно быть, ее испугает то, чем он является на самом деле.

— Ты думаешь, мы спасли Эмметта? — спросил он, чтобы отвлечься.

— Я не знаю. Раньше мне никогда не удавалось ничего изменить. Люди не верят мне, а когда сбывается то, о чем я предупреждала, боятся. Но Эмметт меня не испугался. Наверное, до сих пор у меня не было друзей. Кроме того…

Элис замолкла на полуслове. Джаспер почувствовал, как что-то ее смутило. Это заставило его улыбнуться. В ней сочетались наивность и внутренняя сила, что позволило ей не сломаться. Не озлобиться, на свою жизнь.

— Кроме того?.. — подтолкнул он ее.

— Ты ведь уже знаешь про Розали. Я завидую ей в хорошем смысле. Он так ее любит, я еще никогда не видела, чтобы кто-то кого-то так любил, — Элис сокрушенно вздохнула.

Честно говоря, ей не с чем было сравнивать. Она различала запахи лекарств, ароматы дезинфекторов, и выучила полсотни диагнозов. Но ничего, что касалось бы жизни за пределами психиатрических клиник. Это наводило тоску.

— Как думаешь, это корысть? То, что в попытках помочь ему, я думаю и о себе? Кто знает, если они вновь будут вместе, может, и для меня ничего не потеряно.

— Это вера, и она никому не навредит.

Джаспер хотел ее приободрить, сказав что-нибудь еще, но тут он отвлекся. Его слух уловил движение совсем не характерное для человека. Затем он почувствовал запах. Столько ненависти! Словно это были ядовитые пары серы. Он запоздало понял, что за разговорами совершенно забыл об осторожности. За ними следили. Джаспер чувствовал их жажду, азарт. Подозревал, что эта слежка не случайна. В какой-то мере он даже почувствовал облегчение. Те вампиры, о которых говорила Элис, очевидно нашли их, и в этом не было и следа ее безумия. В том, что это были вампиры, он не сомневался.

— Джаспер, — девушка напомнила о себе, — а ты веришь в любовь? -Неловко сжимая его руку, она пыталась понять эту тревожную тишину.

— Все хорошо, Элис, но нам нужно разбудить Эмметта.

Она кивнула. Пока вампир набирал скорость, Элис отстегнула ремень и потянулась назад к парню. Нащупав его руку, она начала нервно тормошить его. Она знала, что что-то пошло не так, но не стала тратить время на расспросы.

— Кто вы? — МакКарти лихорадочно задергался в салоне незнакомой машины. Было достаточно темно, а он был все еще сонный.

— Эй, все хорошо, Эмметт, это всего лишь я.

— Элис, — удивленно пробормотал парень, коснувшись ее лица, — это не сон? Мы … Где мы?

Вампиру пришлось использовать дар, чтобы вывести парня из сонного дурмана. Эмметт был слишком встревожен, и это только мешало.

— Здравствуй, я Джаспер Уитлок. Помнишь, я навещал тебя?

— Доктор Уитлок. Вы похитили нас?

— Да, — кивнул мужчина, — а теперь скажи мне, ты ведь умеешь водить?

— В чем дело? — вмешалась Элис.

— Эмметт, быстрей, да или нет? За нами идут, и это вампиры.

— Да, черт возьми, да!

— Сейчас я остановлю машину и выйду. А ты перепрыгивай на водительское место. Ты должен увезти Элис как можно дальше отсюда. Я останусь и задержу их.

— Их?

— Если это ищейки, они не ходят по одиночке.

— Джаспер, нет!

Волнение Элис запало ему в душу.

— Так надо, но все будет хорошо, — поспешил он успокоить девушку.

Однако она ему не верила. Элис лихорадочно искала его руку, что недавно пыталась согреть. С ее лица ушла прежняя мечтательная улыбка. Казалось, она нервно сжимала и разжимала губы, силясь не заплакать.

Джаспер взглянул на Эмметта. Он должен был понимать всю серьезность их положения.

— Если они охотятся за людьми, то они не оставляют их в живых.

— Кто ты? — ошеломленно кинул МакКарти.

— Я один из них. А теперь скажи мне, ты готов?

Оторопевший Эмметт пришел в себя. Еще в больнице он обещал себе, что схватится за любую соломинку, чтобы найти Розали. Он спешно закивал головой.

— У тебя будет пара секунд. Пока они не сообразят, что я пытаюсь их одурачить. Ты должен уехать как можно дальше. За меня не волнуйся, я сам найду вас.

Перед тем, как выйти Джаспер кинул взгляд на девушку.

— Улыбнись, Элис. Я очень скоро вернусь.

Как и он ожидал, только машина остановилась, на дороге появились две фигуры. Первый из них был мужчина. Высокий с взъерошенными черными волосами. Он не был похож на кочевника. Те одевались достаточно просто, и останавливались на постой где попало, и почти всегда не тратили время на разговоры. Этот вампир любил красивую и дорогую одежду, хорошую и стильную обувь, и, казалось, его мало волнует эта охота.

Вторым преследователем оказалась женщина со светлыми волнистыми волосами. Она была чуть ниже мужчины. В отличие от ее спутника, она же напротив, кипела азартом. Она просто изнемогала от жажды. Джаспер нарочито медленно вышел из машины.

— Доброй ночи! Могу я узнать, в чем дело?

— Отдай мальчишку, — женщина нетерпеливо вышла вперед.

— Таня, — пожурил ее мужчина,

— Простите ее. Женщины не умеют ждать. Полагаю, мы сможем разрешить наш спор мирно. Отдайте нам парня, и мы оставим вас в покое.

Джаспер взглянул на Эмметта, что уже перебрался на водительское сиденье.

— Боюсь, мирно не получится, — бросил Джаспер и тут же выкрикнул. — Вперед!

***

Машина с визгом ринулась вперед. Эмметт. Он не знал, что делать. Гнать вперед, пока не кончится бензин, выглядело не самой лучшей идеей. Еще глупее было надеяться убежать от вампиров. Ведь он знал, на что они способны.

— Я не человек, Эмметт, — вспомнились ему слова Розали.

Это было утром. Она впервые за все время, что они были знакомы, пришла утром. Это было неожиданно. Неожиданно видеть ее под лучами восходящего солнца. Но в тоже время очень красиво. Под солнечными лучами она светилась золотом. Эмметту хотелось прикоснуться к ее волосам, погладить ее гладкую, нежную кожу. Черное пальто казалось совершенно лишним на ее красивом, стройном теле.

Он двинулся к ней, но девушка нервно отскочила в сторону.

— Эмметт нет, — качнула она головой.

Прядь светлых волос упала ей на глаза. Она упрямо сжала губы и отвела от него взгляд. Парень знал, что так она защищает себя. Что пытается спрятаться, чего он не мог вынести. Коснувшись ее холодной щеки, он заставил ее взглянуть на себя.

— Ты замерзла, — воскликнул он.

Девушка накрыла его руку своей.

— Ты чувствуешь, Эмметт, я всегда холодная, меня нельзя согреть.

— Странно видеть тебя утром, — усмехнулся парень, желая разогнать ее мрачное настроение, — я уж начал привыкать к мысли, что ты очень сексуальное приведение.

— Это не смешно. Я хуже, чем призрак. Я чудовище. Тебе будет лучше без меня.

— Ты хочешь расстаться? — встревоженно спросил он.

— Я должна, — сказала девушка, отводя свой взгляд.

— Нет, не должна.

— Пожалуйста, — запротестовала девушка.

Казалось, их близость сбивает ее с ног. Она отошла к окну.

— Я не должна была приходить. Никогда. Таким было правило. Не сближаться с людьми. Это так просто… — ее голос стал на тон выше. — Пока я не встретила тебя. Как глупо! Глупо! Я знала, что это плохо! Неправильно! Все так неправильно! — девушка закрыла лицо руками. Эмметту пришлось уговаривать, чтобы она вновь взглянула ему в глаза.

— О чем ты, милая? Что с тобой?

— Мою мать укусил вампир, когда я еще была в утробе. Меня просто вырезали из ее живота.

— Хорошо, я, кажется, видел такой фильм, — нервно улыбнулся парень, — получеловек-полувампир.

«Если таково ее безумие, — думал он, — то хорошо». Он мог справиться и с этим. Но девушка с яростью хлопнула его по груди. Удар был такой, что МакКарти едва не упал. Он не ожидал, что у нее есть такая сила.

— Но это не фильм, Эмметт! Я — мертвец!

— Не говори так. Ты живая, я слышу твое сердце и чувствую твое тепло. И пусть для всего мира ты безумна, или вампир и тому подобное, для меня это не важно. Ты та, кого я безумно люблю. Вот что имеет значение.

— Нет, нет и нет! — раскричалась девушка. — Ты не понимаешь!

В порыве охватившей ее злости, она схватила ножницы.

— Черт! — воскликнул Эмметт.

Он с ужасом подскочил, когда, девушка полоснула ладонь острым лезвием. Рана тут же начала кровоточить. Парень в панике начал зажимать рану.

— Что ты делаешь? Нужно обработать рану. Ты могла занести инфекцию, — суетился он.

Но уже через пару мгновений рана исчезла. Лишь пятна крови служили доказательством, что Розали себя ранила.

— Как ты это делаешь? — пораженно выпалил Эмметт.

— Никак. Я неуязвима. Меня невозможно убить.

Левой рукой она коснулась края огромного дубового стола. Он был практически неподъёмным. Стол продавался вместе со студией. Эмметт сначала хотел его выкинуть — стол занимал много места, но когда понял, что в одиночку его не сдвинуть, смирился. Но Розали каким-то образом удалось не только поднять его, но и кинуть в другой угол комнаты.

— Что, черт возьми, это было?!

— Это сила. Это то, на что я способна. Вот почему я должна уйти. У меня нет будущего. У меня нет души, — сказав это, девушка отвернулась.

— Это неправда.

Парень обхватил ее лицо руками.

— У тебя есть душа. И она прекрасна.

— Я не могу, не могу! — запричитала девушка. — Я хотела сказать, что не люблю тебя. Но я не могу. Должна была сказать, что ты мне нужен, но это неправда. Я люблю тебя, но у тебя есть жизнь, Эмметт. Ты должен наслаждаться каждым мгновением этой жизни. Каждым мгновением. Ты найдешь девушку. Хорошую девушку, которая тебя полюбит. У тебя будет куча детей. Та жизнь, которую я никогда не смогу тебе дать. Сейчас я уйду, и ты никогда меня не найдешь. Но ты должен жить, жить за нас обоих.

Эмметт притянул девушку к себе и впился в ее губы долгим поцелуем. Ему нужно было убедить ее, что все, что она говорит, глупость. Если она его любит, то все остальное уже не важно. Для него не важно.

На мгновение, ему показалось, что он сумел убедить ее остаться. Что она ошиблась. И у нее есть будущее. Их будущее. Но потом пришли они. Трое мужчин. Один из них был за главного. Его голос был вкрадчивым, тон был обманчиво вежливым, но намерения его были далеко не добрыми. Это читалось по глазам. Холодные, пустые они не предвещали ничего хорошего.

Дальше Эмметт все помнит смутно. Только то, что швыряли его из стороны в сторону. Бледные лица с горящими глазами. Как они разинув рот только и норовили вцепиться в его глотку. И все это продолжалось, пока Розали не прокричала свое «Да!»

— Пожалуйста, — расслышал он сквозь боль, — не трогайте. Я согласна, я согласна на все, только оставьте его!

Это были ее последние слова перед тем, как она исчезла. Не исчезла, поправил он себя мысленно, это они ее забрали. И сейчас они пришли за ним.

— Эмметт, это правда? — Элис вытащила его из воспоминаний. Девушка была напугана. Это выдавал ее голос и торопливая речь. — Он вампир? Джаспер вампир?

— Все хорошо, Элис, он защитит нас.

***

Джаспера не отпускало беспокойство. Он не мог сконцентрироваться на противниках, зная, что Элис и Эмметт абсолютно беспомощны. Однако он никогда не брался за дело, если не был уверен, что это ему по силам. К тому же, хоть и в прошлом, но Джаспер был солдатом. Ему приходилось драться с вампирами, куда хитрее и опытнее этих.

Женщина кинулась в бега, когда поняла, что ее напарник побежден. Джаспер понимал, что ее нельзя упускать из виду. Она донесет на него. И кто бы ни охотился за Эмметтом, он будет предупрежден.

Однако запах крови остановил его. Страх и боль загнали его в удушающую ловушку. Он отпустил женщину. Позволил ей уйти. Уитлок спешил найти своих беглецов. Удостовериться, что они в порядке. Много времени на это не потребовалось.

Запах крови никогда его не обманывал. И он привел его к перевернутой машине. К Эмметту, что растерянно потирал лицо, залитое кровью. Было похоже, что он только что сумел выбраться из машины.

— Элис! — кричал он. — Где ты?

— Что случилось? — набросился на него Джаспер.

Его бесстрастное существование внезапно нарушило это имя. Ненависть, злость охватили его при мысли, что с Элис могло что-то случиться.

— Он был здесь, — запыхавшись начал Эмметт, — еще один. Он выскочил прямо на дорогу. Я думал, что я смогу наехать на него. Что это отвлечет его, пока ты нас не нагонишь. Элис…

Джаспер взглянул внутрь салона, но и без того уже знал, что ее там нет. Крови было так много. Запах накрыл его такой удушливой хваткой, что мешал думать. Страх, что ее могли забрать, не особо в этом помогал.

Но внезапно с дуновеньем ветра он учуял ее кровь. Крови было много. Сладкой, зовущей крови, сводящей с ума.

Джаспер нашел Элис, с кровавым пятном возле живота. Это было испытанием, вдыхать аромат и не сорваться.

— Элис! — подбежавший вслед за ним МакКарти кинулся к девушке.

Он попытался приподнять ее, но она закричала от боли.

— Эмметт, не трогай ее! Она ранена!

Джасперу хватило одного взгляда, чтобы понять насколько серьезна ее рана. Он слышал ее рваное дыхание, как ее сердце замедляет свой бег. Аромат ее крови становился все гуще и гуще. Элис теряла ее слишком быстро. Он знал, что никто не успеет, если только… Уитлок запрещал себе думать об обращении. Это жестоко. Вечность в мертвом теле.

— Я умираю, верно? — тихо пробормотала Элис.

— Нет, нужно вызвать скорую. Ты не умрешь, — уверенно воскликнул Эмметт.

Он не был из тех, кто быстро отступает перед смертью. Однако большой осколок лобового стекла, торчащий из живота Элис, не внушал оптимизма. Парень подвинулся к ней ближе и с ужасом обнаружил, что трава под ней тоже в крови.

— Ремень! — воскликнул он. — Черт! Черт! Я должен был пристегнуть твой ремень.

Девушка качнула головой. Все ее тело отозвалось болью.

— Мой первый час свободы, — бросила она.

Джаспер склонился к ней. Пытаясь убрать ее боль, он все больше погружался в ее чувства. В ее мир, где все кричало о сожалениях.

— Так скоро, - прошептала она облаком пара.

Холод ночи был таким пронизывающим, что ее слезы, казалось, замерзают на ее лице.

Джаспер крепче сжал ее руку, словно опасаясь, что она растает. Он обещал ее защищать. Он должен был подарить ей целый мир. Но в итоге сам вверг ее в объятия смерти.

— Эмметт, — чуть слышно позвала Элис.

Парень оживился.

— Да, малышка, — Эмметт сжал ее другую руку.

— Жаль, что, я ее не увижу.

Девушка сглотнула. Так странно, она не боялась смерти. Быть может, потому, что тогда, когда умерла ее мама, она тоже готова была уйти. Или в ней говорила усталость. От больниц, где один год жизни приравнивался, пожалуй, к десяти годам на свободе. Она не боялась умереть. Ей было жаль только, что это случилось сейчас. Так скоро. Хотя она была счастлива, что это происходит не в стенах ее ненавистной палаты.

— Но зато я в кругу друзей, — слабо улыбнулась она.

Эмметт склонился к ее горячему лбу. Для него все повторялось вновь. Его сестра так же храбрилась перед смертью, и наблюдать за тем, что проходила Элис, было мучительно. Но он сам не мог принять смерть так же легко. Не желал отпускать ее.

— Я не могу, мы должны вызвать скорую! — прокричал он и кинулся к машине.

Джаспер не остановил его. К тому времени, когда кто-нибудь сюда доберется, здесь уже никого не будет. Он так много осушал людей, что знал, что у девушки не так много времени. Скоро крови не станет, и ее сердце остановится навсегда.

Элис едва могла думать. Ее все больше и больше затягивало в сон. Но злость, что вспыхнула в ее сердце, вытеснила все прежнее смирение. Она думала о том, как это несправедливо, что ее так никто и не полюбил. Что последний поцелуй в ее жизни оставил ей тот омерзительный тип. Что она так никогда и не почувствует тот спасительный поцелуй, о котором рассказывали в сказках. В ее мире сказки заставляли ее бороться с суровой реальностью. Неужели она так и не заслужила кусочек своей сказки.

— Поцелуй, — пробормотала она из последних сил. — В губы… Меня… — от злости, что ей трудно объяснить даже такую малость, на глаза наворачиваются слезы, — как Эмметт… Роз…

Джаспер не смог сдержать смех. Безумный, обреченный смех. Она просила его о поцелуе. О своем последнем поцелуе.

— Как Эммет целует Розали, - закончил за нее вампир.

Для этой девочки Розали и Эмметт стали олицетворением Ромео и Джульетты. А для него она была олицетворением новой жизни. Смыслом, который он уже не надеялся найти.

— Все будет гораздо лучше, — пробормотал он в ее губы. — Ты будешь моей любовью, Элис. А я буду твоим Джаспером.

Вампир склонился к губам девушки. Он был решительно против ее обращения. Вечность была наказанием. Но когда он прикоснулся к ее мягким нежным губам, все его благородство ушло прочь.

Он впился в ее губы, словно голодный. Это было сильнее жажды. Сильнее его самого. А в голову пришла одна эгоистичная мысль. Он не отдаст ее богу, ангелам и прочим благородствам. Он оставит ее себе. Пусть даже если она навсегда возненавидеть его из-за этого.

Вампир вцепился в ее губы зубами. Ее кровь подчинила его сознание. Ее кровь, была отравлена его ядом раз и навсегда.

Эмметт искал телефон в машине, но лишь запоздало понял, что его поиски бесполезны. У него не было телефона. И у Элис тоже. И не похоже, что он был у Джаспера. Но тут он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

Парень попытался было позвать на помощь, но тут его плечо пронзила острая боль, заставившая его зайтись криком.

Комментарий к Смерть

Adaline - Say Goodbye.

Всех с праздником!

========== Новорожденные ==========

Дом находился за чертой города. В самой глуши, скрытый столетними деревьями, он практически утратил свой величественный вид. Современный город рос и практически вытеснил этого статного старика, некогда принадлежащего влиятельному плантатору, из своей жизни. Когда Джаспер оказался здесь впервые, он практически сразу почувствовал родство с ним. Вампир чувствовал себя таким же каменным, громоздким и покинутым. Трещины на стенах этого дома, появившиеся от времени, напоминали ему собственные шрамы, что оставили ему новорожденные вампиры. Те, из кого он делал солдат, и те, кого он жестоко убивал. Полыхающий в глубине леса костер напоминал ему о тех днях, когда он был монстром. О тех кровожадных временах, когда он убивал людей, вампиров, всех, кто был неугоден Марии.

Однако те дни прошли, и мир вампиров перестал быть таким хаотичным. Появились правила. Одно из них запрещало убивать себе подобных. Вампиров. Еще одно запрещало убивать людей. И, конечно, существовало правило, по которому ни один вампир не мог самовольно обращать людей.

Джаспер удивлялся тому, как за столь короткое время он умудрился нарушить все три. Убил, обратил. Вдобавок умертвил двух ищеек, что явно действовали по чьей-то указке. Самым глупым в этом было то, что он упустил третьего из них, женщину. А это значило, она приведет других к нему. На него объявят охоту.

Вампир не был уверен, что сумеет выстоять, если их найдут. Ему нужен был план. Причем срочно.

— Элис. Она ведь очнётся?

Джаспер обернулся. Этот дом он нашел лет тридцать назад. В каждом городке встречались такие дома-призраки. Покинутые, забытые, обросшие легендами или просто заброшенные. Эти дома хранили почти могильную тишину, от того и голос кого-то еще казался ему совершенно не к месту, нарушением естественного баланса. Это раздражало, однако служило лучшим доказательством того, что его жизнь кардинально меняется.

— Это я виноват, — не дождавшись ответа, продолжил Эмметт. Он выглядел потерянным.

Он стоял, прислонившись к большому дубу. Джаспера позабавило, что теперь у Эмметта было достаточно сил, чтобы сломать это дерево, как тростинку, но вот осознание своих возможностей еще не пришло. Пока его эмоции и движения не поддавались должному контролю. Джаспер чувствовал всю тяжесть собственных ошибок. Он допустил смерть Элис. Не предвидел опасность, что нависла над головой МакКарти. Вампир мог бы спасти парня, но был слишком занят девушкой, чтобы почувствовать присутствие ищейки. В страхе потерять ее он совершенно забыл о парне. Эмметта бы убили, если бы Уитлок не подоспел на помощь. Он, конечно, ищейку убил, но тот уже успел укусить парня. Не осталось вариантов, кроме как обратить и Эмметта.

Парень так жаждал найти Розали, что даже был рад своему новому обличию. Теперь он мог дать отпор ее похитителям. К облегчению Джаспера, МакКарти еще не знал разницы между химической и естественной кровью, иначе ему было бы тяжело его остановить. Такой, как Эмметт, мог бы уничтожить целую деревню в порыве утолить свою жажду. Но это никак не вязалось с взглядом парня, что излучал доброту. Он сейчас скорее напоминал маленького ребенка, который потерялся в торговом центре, нежели кровожадного монстра. Он так искренне переживал за подругу.

Неожиданно для себя Джаспер стал опекуном двух новообращенных. Он все же надеялся, что их у него два. Девушка, на которую он так уповал, в отличие от ее друга, до сих пор не проснулась. И чем дольше тянулось время, тем сильнее Уитлоком овладевал страх, что все его надежды напрасны.

— Нет, не твоя. Ее судьбу решил я, — успокоил вампир Эмметта.

Должно быть, он решил ее судьбу в тот самый момент, когда поднялся за ней на крышу. Джаспер хотел, чтобы она жила для него. Хотел подарить ей условную свободу. В ее слепоте он видел корыстную возможность спрятать свои пороки. То, что он другой, он сумел бы еще долго скрывать от нее. Девушка, несомненно, нуждалась в заботе. В какой-то степени, он был бы единственным, от кого зависела бы ее жизнь.

— Они пришли из-за меня.

Джаспер качнул головой. Он не желал продолжать бессмысленный спор.

— Эмметт, все случилось, как случилось. Если ты правда сожалеешь, помоги мне.

Тот не заставил себя уговаривать. Однако шаги его были столь стремительны, что парень едва не сшиб Джаспера с ног. Тому пришлось призвать все свое терпение. Он почти забыл, какое внимание требуют к себе новые вампиры. Конечно, раздражаться на него не было смысла. Новообращенный еще не осознавал все изменения, что с ним произошли.

Эмметт вздрогнул, когда увидел багажник, забитый трупами трех мужчин. Это не то, к чему можно было привыкнуть.

— Добро пожаловать в мой мир, — усмехнулся Джаспер, перехватив его взгляд. В который раз он убедился, что для Эмметта этот мир чужой.

Мир жестокого и бессмысленного существования. Этого парня впечатлили трупы. Но что будет с ним, если он станет для кого-то смертью. Если он, обуреваемый жаждой, убьет невинного человека. Из этих раздумий его вывел Эмметт.

— Кто этот третий? — спросил он тихо, склонившись над трупом охранника, который измывался над Элис.

Джаспер мысленно похвалил себя за сообразительность. Как знал, чтосломать шею этому несчастному будет лучшей его идей. Почуй Эмметт кровь, пусть даже спекшуюся, Джасперу пришлось бы силой утихомиривать его.

— Ты его не помнишь?

Эмметт мотнул головой, но вновь присмотрелся к трупу. Он помнил тех двух. Одного даже очень хорошо. Это он лишил его жизни. МакКарти тогда думал, что навсегда простился с белым светом, когда это чудовище своими клыками вонзилось в его шею. Но вот тот третий никак не напоминал о себе. Он был тучнее тех двух, но лицо его было светлее. Кожа была бледной, но не землистого цвета, как у тех.

МакКарти вдруг отшатнулся в сторону, когда сообразил. Взглянув на мясистую руку, покрытую черной порослью волос, ему показалось, что он вспомнил. Этот был тот мужчина, что избивал его, когда Эмметт начинал проситься на свободу. Вспомнил, как его привязывали к стене и ждали, когда придёт этот человек.

— Это тот, — пораженно проговорил Эмметт, — человек из больницы.

Он не мог объяснить это необузданное чувство страха и гнева. Убить вампира — это одно, этот мир был ему не знаком. До недавних пор он даже не верил в их существование, но смерть человека, пусть даже такого дрянного, но всё-таки человека, его пугала. Не потому, что это было невозможно. Напротив, его пугала безнаказанность. Люди не исчезают просто так. Нельзя просто убить и запихнуть человека в багажник.

— Ты убил его? Зачем…

— Он обижал Элис. По-твоему, я должен был его благословить?

— Но… Ты не можешь оставить это просто так. Так нельзя! Ты не можешь убивать человека только…

— Взгляни на него, — раздраженно проговорил Джаспер, вытащив труп человека, — видишь, как это просто? Сломать ему шею. Видишь ли, люди хрупкие, как спички. А ты стал чудовищем, что может уничтожить их десятками за пару минут.

Эмметт отступил. Ему не нравилась такая мысль. Но вампир вовсе не собирался проявлять сочувствие.

— Ты думал, это игра? Нет, мальчик. Это все, что будет тебя окружать. Я хочу, чтобы ты запомнил это лицо. Это мерзкое бледное лицо, что отныне стало удобрением. Это твоя плата. Люди, что будут окружать тебя, это твоя ответственность. Если ты сорвешься, поддавшись жажде, ты убьешь. Убьешь одного или несколько.

Эмметт не знал, что сказать. Не знал, что от него хотят услышать. Он видел перед собой труп, болтающийся в руках вампира точно марионетка.

— Вот от чего тебя Розали пыталась уберечь. Она хотела спасти тебя, но ты ее не послушал.

— Ты ничего не знаешь, — огрызнулся Эмметт.

Недоумение сменилось злостью. Никто не имел права учить его жизни. Рассуждать о его выборе. Джаспер не видел глаза Розали, пропитанные болью и страхом. Он не видел тех, кто шантажировал девушку его смертью. Он не видел и не чувствовал то, что испытывал Эмметт. Тогда, в мастерской, он чувствовал себя беззащитным котенком. Но сейчас он мог постоять за себя. Он мог защитить Розали. Если для этого нужно было стать монстром, то так тому и быть.

— Не знаю? Ты уверен? Ты бессмертен всего пару часов. Ты знаешь, что будет потом? Пока тебя не гложет желание кого-нибудь прирезать. Но рано или поздно ты почувствуешь сухость во рту, а глотку будет жечь огнем, требуя крови. Настоящей животной крови. И это будет преследовать тебя вечность. Ты думаешь, любовь спасет тебя? Да ты возненавидишь ее в ту же минуту, когда поймешь, что время для тебя уже не существует. Ты будешь проклинать ее в каждую минуту, когда ваша страсть утихнет. Ладно ты — неразумный дурак, но она-то должна была знать, во что тебя втягивает. Эта дуреха должна была понимать, что, переступив порог твоего дома, подписала тебе смертный приговор.

— Не говори так! — взревел Эмметт.

— Что, правда тебе не нравится? Но это так. Она погубила тебя. Как бы вы ни любили, все закончится тем, что вы убьете друг друга.

Этого парень уже не стерпел. Была ли это просто взыгравшая гордость или переизбыток чувств, но он набросился на вампира. Всем сердцем желал заткнуть его. Тот говорил ненавистные ему слова. Они словно яд, пробуждали в нем сомнения, страх. И стерпеть этого он не мог.

Джаспер хотел откинуть его в сторону. Но это оказалось не так просто. Новый вампир был на пике своей силы, пока сам Уитлок едва восстановился после столкновения с тремя полуночниками. Эмметт второй раз припечатал вампира к земле, когда услышал шум.

На верхнем этаже дома скрипнула кровать. Парень поразился своим возможностям.

— Элис, — выдохнул с облегчение Уитлок, — она просыпается.

Вампир улыбнулся. Даже когда он злился, у него из головы не выходила его слепая девушка. Пока он говорил те ужасные слова Эмметту, он втайне завидовал ему. У того был кто-то, в то время как он сам существовал в объятиях одиночества. Ему нужно было убедить себя, что у вампиров нет парного существования. Сложно примириться с тем, что у этого новорожденного есть то, чего у самого Джаспера никогда не будет. Но вот Элис проснулась, и в нем мелькнула надежда, что он мог ошибаться.

***

Свет. Этот яркий невыносимый свет, казалось, прожигал ей глаза. Она так долго жила во тьме, что почти вросла в нее. Теперь же все ее тело точно горело в пламени ада. Желая укрыться, девушка закрыла глаза рукой. Но желанный покой не приходил. Ослепляющий свет был таким сильным, что сопротивляться уже не было сил. В конце концов ей пришлось сдаться на его милость. Словно мотылек, что летит в огонь, она кинулась к свету.

— Элис, ты очнулась, — голос Эмметта был таким родным, он, подобно якорю, держал ее.

Девушка улыбнулась. Она была рада услышать голос друга. Так рада, что не сразу поняла, как сильно болят глаза. Как режет зрачки буйство красок. Она видела старые красные шторы в пыли и в дырах, сквозь которые струился золотистый свет, стены с поблекшими крупными цветами. Но больше всего ее поразило лицо, которое она видела перед собой.

— Эмметт, — прошептала она, пораженная тем, что видит его.

Все было таким странным, что казалось сном. Элис привычно потянулась руками к его лицу, но внезапным образом они оказались на полу. Девушка изумленно смотрела на своего друга, удивляясь тому, как распластала сильного парня по полу пыльной комнаты.

— Тише, малышка, — рассмеялся тот.

Элис удивлённо положила руки на его большие трясущиеся от смеха плечи. Смотрела в глаза, которые сияли светом. Но такого просто не могло быть. Последнее, что она помнила, это собственную смерть.

— Эмметт, я ведь умерла.

Весёлость парня тут же как рукой сняло от понимания всей правды. Он не мог возразить ей. Они действительно умерли.

За эти несколько часов Джаспер понял, что он не из терпеливых. Было невыносимо ждать, когда она проснётся. Мучиться от сомнений, что он мог не успеть. И вот теперь, когда он знал, что девушка проснулась, вдруг понял, что не может к ней подняться. На него внезапно напала робость. Джаспер не знал, что скажет ей, если она его возненавидит. Если будет злиться за то, что он с ней сделал. Он знал вампиров, что были злы на свое обращение. Те, что не видели никакого просвета в своем существовании. Отчасти он был одним из таких. Но женщины, которых лишили человеческой жизни, были страшнее всего. Отнятое у них право быть матерями делало их жестокими, а их существование бессмысленным. Зачастую женщины-вампиры искали любви и не находили ее ни в объятиях смертных мужчин, ни в объятиях вампиров. Одиночество делало их циничными, а нехватка любви несчастными.

Элис была для него светом. Эта слепая девушка могла сделать его жизнь счастливой. Она была одна в этом мире, и это, казалось, роднило их. Помогало верить в то, что со временем он сумеет заслужить доверие и станет ей нужным, станет другом. Для него ничего не изменилось и сейчас. Только вот он не знал, была ли девушка готова к новой жизни. Принять и смириться с тем, что Джаспер с ней сделал, будет не просто. Мужчина не был уверен, что она захочет жить с ним после всего этого. Выбор, который он сделал за нее, всегда будет стоять между ними.

— Джаспер!

Девушка налетела на вампира как вихрь. Он ожидал от нее удар. Движимые инстинктами и эмоциями новообращённые еще не поддавались контролю. И если бы она захотела, она могла навредить ему. Однако он не собирался защищаться, искренне веря, что заслужил ее злость.

Элис впорхнула в объятия мужчины. Она была так взволнована, что не заметила, как неуклюже едва не сбила его с ног. Едва не сдавила его в своих объятиях.

— Эй, полегче, — проговорил вампир

Он почувствовал облегчение, когда понял, что ее объятия все же не попытка убить его. Положив руки на ее лицо, мужчина взглянул в ее глаза. Где-то в груди что-то зашевелилось. Будто сердце проткнули стрелой, если бы оно у него было. Элис смотрела прямо на него. Это было подобно чуду. Она его видела.

— Какой ты красивый, — словно отвечая на его немой вопрос, проговорила она. — Красивый, — повторила она вновь, когда Джаспер одарил ее улыбкой.

Девушка ничуть не лукавила. Ее искушали эти волосы золотого отлива, глаза, которые были невероятно красивого оттенка. Его точеный профиль. Бледность только подчеркивала выразительные черты лица. Элис знала, что это сон. Она видела краски. Из темноты девушка вышла к свету. Видела то, о чем так мечтала. Но больше всего она была счастлива этому мужчине.

— Ты видишь?

— Какие красивые у тебя глаза! — хмыкнула девушка, затем счастливо рассмеялась. — Вижу. Какое это счастье!

Выбравшись из хватки, Элис нетерпеливо коснулась его лица. Оно казалось ей совершенным. Ей чудилось, что в свете солнца оно даже сияет.

Обуреваемая сильнейшим желанием, девушка внезапно потянула его на себя. Джаспер глухо рассмеялся, повинуясь ее силе. Казалось, она совершенно не замечала, что действует грубо. Но когда Элис потянулась своими губами к вампиру, тот растерял свое веселое настроение. Он чувствовал, что угодил в капкан. Эта на вид хрупкая, слепая девушка увлекала его в свой мир. Терпкое, сладкое, слегка горьковатое, острое… На кончике языка он почувствовал весь вкус мира. Ароматы, что вились возле него, словно взорвались. Джаспер не мог уловить что-то конкретное, но в тоже время чувствовал все. Чувствовал, что теряет себя без остатка, отдаваясь воле этой девушки.

Громкий звук битого стекла заставил Элис прийти в себя. Она с удивлением обнаружила, что пригвоздила парня к стене.

— Ой, — пробормотала смущенная Элис, — ты поцеловал меня тогда. И я подумала…

На девушку нахлынуло смущение, страх быть отвергнутой. Элис ничего не знала о Джаспере, кроме его уверений, что он хочет заботиться о ней. Но сейчас ей было этого мало. Она видела его. Такого красивого и благородного. Такого желанного, что внутри у нее все изнывало от боли. Вправе ли она была набрасываться на него вот так лишь потому, что он проявил к ней участие. Что делать, если он всего навсего испытывает к ней жалость. Жалость? Эта мысль причиняла ей нестерпимую боль.

Элис почувствовала накатившую на нее тошноту, когда вспомнила минувшую ночь. Как Джаспер обнаружил ее полуголую на полу больничной палаты. Вспомнила своего мерзкого насильника. Словно получив пощечину, девушка отскочила в сторону. Ее охватило отчаяние. Теперь она даже смотреть не могла на этого доктора. Он молод, красив и… Элис не знала, что она может ему дать, чем заслужить его уважение. Она вдруг с ясностью поняла, что самое лучшее, что стоило ей сделать, это остаться в больнице. Девушка не знала мир за ее стенами. Совершенно не знала, что ему предложить.

— Не отворачивайся.

Мужчина накрыл руками ее плечи, не позволяя ей отстраниться. Почти воскрешая в ней маленькую надежду, что она ему интересна.

— Я просто…

Элис вдруг увидела напротив девушку. Тощая, невысокого роста, она была в странной несуразной сорочке. На бледном лице ярко выделялись глаза бурого цвета. Но даже это не смущало Элис. Больше всего ее раздражала нелепая прическа. Рваные локоны, которые торчали в разные стороны.

— Какая смешная, — проговорила девушка и вдруг замолчала.

Элис поняла, что это она сама. Та нелепая девушка, в странной сорочке и с безумной прической, это она. Все еще не веря, бедняжка прижалась к пыльному стеклу зеркала и тут же отпрянула.

— Мои волосы, — пробормотала девушка.

Волосы она остригла сама себе. Полгода назад, когда еще жила в монастыре. Сестра Агата любила расчесывать ее волосы, точнее клочками выдирать под предлогом, что они запутались. По глупости Элис однажды предрекла смерть кошки, которая жила в приюте. С тех пор сестра Агата возненавидела ее. Считала девушку дитём дьявола. Элис боялась оставаться с этой женщиной наедине. Боялась ее сухих крючковатых рук.

Элис почувствовала, как слезы обожгли ее холодное лицо. Она любила слушать сказки о принцах, легенды о храбрых рыцарях. Верила, что однажды кто-то, кому она действительно станет дорога, придет и заберет ее. Сестра Агата не могла не понимать, что все это просто пустая надежда слепой девушки найти друга. Однажды она при всех подняла Элис на смех за эту ее невинную страсть.

— Она сказала, что я похожа на ворону. Что такая неопрятная уродина никому не нужна.

Тогда Элис так разозлилась, что выкрала ножницы, и остригла свои длинные волосы. Вслепую она избавилась от того способа, которым сестра Агата любила ее пытать. Теперь она видела результат своей глупости. Элис запустила пальцы в свои волосы, словно надеясь, что если их растормошить они станут длиннее.

— А мне просто так хотелось…

Девушка замолчала. Секунду назад она тараторила, не умолкая, и вдруг остановилась. Осознала, что просто уничтожила себя в глазах этого парня. Что просто взяла и унизила себя еще больше.

— Тебе хотелось… — напомнил ей Джаспер

Ему хотелось узнать, что она имела ввиду. Что так могло омрачить ее настроение. Почему Элис так отстранилась. Глядя ему в глаза, девушка не могла лгать.

— Красивой, — тихо бросила девушка, — быть красивой для принца или рыцаря. Благородная дама не бывает некрасивой. Некрасивая женщина не бывает любимой.

Джаспер усмехнулся. Ее рассуждения были наивны.

— Ты права, благородная дама не бывает некрасивой, — проговорил он, стирая ее слезы. Это было настоящим чудом, что теперь девушка стала зрячей. Но еще большим волшебством было то, что, даже будучи вампиром, она могла плакать настоящими слезами. У вампиров не было слез. Но эта девушка была особенной. — И, Элис, ты самая красивая девушка, что я видел.

— Нет, — отрезала девушка.

Она не верила его словам. Не из упрямства. Просто Элис так долго для всех была никем, что слова вампира ее смущали. Она отпрянула от этих его слов. Однако вампир не отпустил ее. Он рывком притянул ее к себе и поцеловал. Девушка тут же запрыгнула на него. Теперь Джасперу не приходилось наклоняться к ней, чтобы наслаждаться ее нежными губами.

***

Огромные руки, короткие, но такие же мощные ноги. Тройной подбородок и оплывший жиром большой живот. Элис с презрением смотрела на своего насильника. Он был омерзителен. Девушка смотрела на его маленькие глаза, в которых застыл ужас, с некоторым облегчением. Ей нравилось видеть его мертвым. Элис сама удивлялась тому, откуда в ней такая жестокость, но она не испытывала угрызений совести. Даже полный жалости взгляд Эмметта, когда тот натыкался взглядом на мёртвого охранника, не вызывала у нее смущения. Ее друг не знал всей правды об этом трупе, а у нее не было сил рассказать. Не было ни сил, ни желания посвящать его в ту омерзительную тайну. И все же, потянувшись, девушка закрыла мертвому охраннику глаза. Теперь с закрытыми глазами он казался каким-то умиротворенным.

— Ты в порядке?

Элис подняла голову и взглянула на Джаспера. Он выглядел обеспокоенным.

— Что с ним будет?

— Я думал закопать его.

— Без молитвы?

Джаспер был озадачен. Он перестал быть набожным как только стал порожденьем зла. Вампир бросил взгляд на тело. Он не собирался устраивать для этого ублюдка пышные проводы. В былые времена он просто оставлял свои жертвы на милость диких животных.

— Я не знаю молитв.

— Я знаю, — Элис порадовалась тому, что жизнь в монастыре хоть чем-то пригодилась.

Охранника похоронили, если не с почестями, то по совести. С телами вампиров обошлись менее сердечно. Девушка с ужасом наблюдала, как их разбирают по частям и кидают в огонь.

— Для чего это? Почему мы не можем закопать их также как… — Элис не договорила.

Джаспер прервал ее. Ему не хотелось, чтобы она произносила имя своего мучителя.

— Их тела не разлагаются с такой же быстротой, как человеческие. Не стоит лишний раз рисковать, оставляя их на волю случайных туристов. К тому же существует поверье, что вампира можно воскресить, если тело не повреждено. Мне не хочется проверять старые сказки на верность. Кроме того, это улики. Не хочу, чтобы кто-то их нашел. Убийство вампира карается смертью.

— А кто за этим следит? — нетерпеливо спросил Эмметт.

— Совет старейшин.

Джаспер кинул последние останки своих соперников в огонь.

— Существует три правила, нарушение которых может лишить нас жизни. Это убийство вампира, убийство человека и незаконное обращение человека в вампира.

— Тебя могут убить из-за того, что ты сделал нас вампирами? — испуганно проговорила девушка.

Джаспер кивнул.

— Эмметта обратил не я, но вот ты можешь подать на меня жалобу.

— Но я не буду! — оскорблено воскликнула Элис.

Джаспер протянул руку, и девушка тут же за нее ухватилась.

— Идем, — сказал он, чуть улыбнувшись, — нам всем нужно размяться.

Новообращенным нужны были тренировки. Чтобы лучше почувствовать и понять появившиеся изменения. Им предстояло научиться владеть своим телом заново. Двигаться, не привлекая внимание. А это было не так-то просто, если учесть, что у них была сила, способная валить деревья голыми руками. Это занятие на свежем воздухе больше всего понравилось Элис. Она теперь своими глазами видела окружающий мир. Он был просто по-волшебному ярким и живым. Девушка наслаждалась тем, что сейчас можно было забыть об осторожности. Просто лететь наперегонки с ветром. Ее движения были легкими, почти неуловимыми. Джаспер постоянно терял ее из виду, что не могло его не раздражать. Но девушка так же неожиданно возвращалась в его объятия.

— Что будет, когда Эмметт вернет Розали? — спросила Элис, когда вампир очередной раз поймал ее.

Уитлок молчал. Не знал, какой ответ ее устроит. Об Эмметте и Розали он думал в последнюю очередь. Словно прочитав его мысли, девушка насторожилась.

— Мы ведь поможем ему? Поможем?

— Поможем, — улыбнулся Джаспер.

Элис так ждала его ответа, что ей трудно было отказать.

— А потом что мы будем делать?

Девушка так хотела, чтобы он ее успокоил. Убедил, что не бросит. Он ведь обещал, что станет ей другом, что будет рядом. Со всеми этими правилами они ушли от самого главного, что ее волновало. Она не хотела больше быть одна. И если он не думает разделить с ней вечность, то лучше бы оставил ее в больнице. Это казалось куда милосердней, чем бессмысленная жизнь длиной в бесконечность.

Джаспер накрыл ее плечи руками. Ему тяжело давались слова, которые он должен был сказать, но у нее должен быть выбор.

— Взгляни на мир, Элис. Он так прекрасен, и весь твой. Для тебя больше нет преград. Ты можешь находиться в любой точке мира. И я буду с тобой так долго, сколько ты захочешь.

— А ты? Ты этого хочешь?

— Мне это очень нужно. Очень нужно. Но ты так долго была взаперти, а вокруг столько всего, с чем ты еще не знакома. Что, если ты сама от меня устанешь и исчезнешь. Я…

Девушка тут же накрыла его рот рукой. Ее глаза засияли озорным светом. На губах растянулась лукавая улыбка. Она неодобрительно качнула головой, считая его фантазии невозможными. Единственное, что ей понравилось в услышанном — это то, что Джаспер хотел быть рядом с ней. Но он ошибался, если думал, что его ей будет мало. Все это время, пока она была в больнице, она ждала его. В тот момент, когда он впервые пожал ей руку, она его запомнила. А там, на крыше, Уитлок возродил в девушке веру в себя. Быть может, это и было бы чем-то незначительным, но на тот момент у нее ничего не было, кроме веры.

Эмметт не понял, когда Элис и Джаспер успели так сблизиться, но его подруга рядом с этим вампиром выглядела счастливой. К тому же он не мог не понимать, что этот вампир помог ему сбежать исключительно ради нее.

МакКарти усмехнулся. Еще недавно этот же вампир утверждал, что чувства утрачивают всякую ценность перед вечностью. Однако он сам не дал Элис погибнуть. И очень явно оказывал ей знаки внимания. Эмметт испытывал беспокойство, глядя на хрупкую девушку в объятиях этого монстра. Его подруга была неискушенной и далекой от той жизни, которую проживал Джаспер. И все же, наблюдая за ними, он не мог отрицать того, что они выглядели довольными. Девушка удивительным образом укрощала скверное настроение Джаспера. И именно для нее вампир, мрачный и нелюдимый, даже пару раз улыбнулся. Улыбнулся так, что почти напомнил МакКарти человека.

Подсматривая за чужими отношениями, Эмметт вновь вспомнил про Розали. Джаспер утверждал, что у него теперь нет ни сердца, ни души. Но ведь что-то в нем по-прежнему болело, призывая к светловолосой нимфе. Что-то отчаянно надеялось найти ее. Что-то погружало его в омут памяти, где в его объятиях таяла его снежная принцесса.

Один поцелуй, мгновенно растаял. Эмметт осторожно взглянул на девушку. Ее кожа была алебастровой. Такой гладкой и нежной, что к ней невозможно было не прикоснуться. Однако он медлил. Ему не хотелось накинуться на нее, словно какой-нибудь варвар, но он так скучал по ней. Знал, что скучал по ней, еще до их встречи. Девушка нетерпеливо заерзала, проверяя его выдержку. Нетерпенье, что читалось в ее глазах, прожигало его насквозь. Он обхватил ее лицо руками. Эмметт словно желал убедиться, что она настоящая. Слишком странной были их встречи. Слишком нереальной была ее красота. Но, глядя ей в глаза, он уже вряд ли согласился бы на что-то другое.

— Ох, — виновато выдал он, заметив свои руки, испачканные угольными карандашами. Они оставляли черные разводы на ее нежной коже. — Прости, что испачкал, — обронил он, не сдержав мальчишеской озорной улыбки.

— Прости, что влюбилась, — бросила в ответ девушка.

Она не дала Эмметту опомниться от этих слов. Их снова затянуло в водоворот поцелуев. Тогда он и не догадывался, о чем она говорила. Парень услышал только то, что ему отчаянно нужно было услышать. Ее губы тогда были в его власти, разве он мог думать о чем-то другом?

Тихий шорох сухих веток внезапно пробудил Эметта. Парень вырвался из череды сладких воспоминаний и вскочил на ноги. Тревожно завертелся, пытаясь понять, кто или что может им навредить. Рядом с ним тут же оказался Джаспер. Он выглядел таким же обеспокоенным.

— Это может быть дикий зверь? — тихо спросила Элис.

— Нет, ни одно животное не мчится на вампира с такой скоростью. Это… — Джаспер не успел договорить.

На него выпрыгнул появившийся из-за деревьев вампир. Элис и Эмметт, которые еще никогда не видели схватку вампиров в такой близи, просто растерялись. Единственное, что сообразил сделать МакКарти, это теснее прижал девушку к себе, пока Джаспер и его соперник крушили все вокруг. Неизвестно, сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось, если бы не раздался пронзительный свист.

Элис и Эмметт увидели перед собой удивительно красивую пару. Мужчину, в чьих рыжеватых волосах играли солнечные блики. И женщину невероятной красоты. Приложив пальцы к губам, она еще раз свистнула, чем вызвала улыбку на лице своего спутника.

— Вы оба, немедленно прекратите это безобразие! — крикнула она, и, к удивлению Эмметта, Джаспер и другой вампир остановились.

***

Он улыбался во сне. Розали навечно запомнила эту улыбку, прорезавшую ямочки на его щеках. Девушка часто сидела на краю его кровати, охраняя его сон. Любовалась его красотой. Той умиротворенной тишиной, что окружала его в те моменты. Он так был красив в лучах рассветного солнца и в смятой постели, что сложно было удержаться от прикосновений, побороть искушение лечь рядом с ним. С тех пор, как она узнала о его существовании, она стала жить только Эмметтом. Эта ее ошибка едва не погубила его.

Дверь скрипнула, возвращая девушку в реальность. Она взглянула на кровать, идеально заправленную, холодную и пустую, где никак не мог оказаться ее возлюбленный.

— Мне сказали, что ты отказываешься от еды.

Розали обернулась, увидев в дверях женщину, чьи каштановые волосы мягкими волнами спадали на плечи. Аккуратный нос и манящие алые губы. Обрамлённые черными ресницами глаза, казалось, затягивали в бездну. Для Роуз эта женщина была всем. До недавнего времени Розали верила ей как самой себе. Но сейчас она чувствовала себя преданной.

— Эсми, я не хочу. Спасибо.

— Совсем недавно ты называла меня мамой.

Розали промолчала. Раньше она и вправду верила, что Эсми и есть ее мама. Но мама не стала бы подкладывать дочь под своего любовника. Наверное, не стала бы.

— Давай я расчешу тебе волосы.

— Не надо, — слабо запротестовала девушка.

В детстве Эсми часто расчесывала ей волосы. Это был одним из самых волшебных ее воспоминаний. Для Розали этот момент был символом безграничного доверия. Но сейчас когда женщина потянулась к ее волосам, девушка не почувствовала прежнего восторга.

— Такие шелковые, знаешь, я мечтала о таком цвете, — проговорила Эсми.

Розали печально улыбнулась. Что ей эти волосы. Все, о чем мечтала девушка, это стать человеком. Еще ребенком она поняла, что отличается от других детей. Монастырский приют, где она росла, был подобен тюрьме. Дети обходили ее стороной, а монахини в своих строгих черных одеяниях заставляли ее без устали молиться. Они твердили, что само ее рождение противоречит божьей воле. Были уверены, что она послана нечистым, чтобы ввергнуть их священную обитель в пекло.

— Розали, тебе повезло родиться с таким золотистым цветом волос.

— Родиться, — горько хмыкнула девушка, — Эсми, я не родилась, я умерла.

— Это не важно. У тебя есть то, чему завидуют все смертные женщины.

Девушка взглянула в нестареющее лицо этой женщины. Эсми не страшно было время, солнце, ветер. Даже спустя века она будет такой же необыкновенно красивой. Для Розали она была самой прекрасной на свете.

Эсми была для нее вместо матери. В ее одинокой жизни та была единственной, с кем Розали могла разделить свою тоску. Эта женщина обещала, что позаботится о ней. Так почему же сейчас казалось, что ее предали?

— Не бойся. Карлайл сделает тебя счастливой, — словно прочитав ее мысли, заключила женщина.

Девушка промолчала.

— Ты красивая, — проговорила Эсми. — Это твой дар.

Мягкие губы скривились в ухмылке. Розали взглянула на свое отражение. Она бы все отдала за глубокие морщины и седые волосы. Ей бы хотелось встретить старость и должным образом встретить смерть.

— Это не дар, а наказание, — глухо бросила она зеркалу.

Розали сбросила руки Эсми со своего плеча.

— Пожалуйста, оставь меня.

— Ты знаешь, мы должны поговорить. Совсем скоро ты станешь его королевой. Это большая ответственность.

— Это большая ложь, — бросила Розали.

Эсми впилась пальцами в плечи девушки с такой силой, что Розали вскрикнула. Однако женщина не обратила на это ни малейшего внимания. Ее злило это упрямство. Она хотела видеть покорность в глазах Роуз. Хотела увидеть ее благодарность. Но больше всего женщине не давала покоя ревность. Всепоглощающая дикая ревность. Осознание этого выводило женщину из себя. Вглядываясь в свое отражение, она каждый раз радовалась тому, что ее недолгая человеческая жизнь осталась позади. Ей нравилась та сила, которой наградил ее Карлайл.

— Соплячка, — зло бросила Эсми, развернув Роуз к себе, — ты хоть понимаешь, что, если бы он захотел, ты бы уже умерла.

— А мне плевать, — Розали подскочила, обуреваемая яростью. — Ты думаешь, я жила. Все эти бесконечные годы, кочуя из города в город, ты думаешь, я жила? У меня не было семьи, друзей…

— У тебя была я, — выкрикнула Эсми, залепив девушке пощечину. — Тебе этого не достаточно?

Глаза женщины угрожающе смотрели на Розали. Еще мгновение назад Эсми воплощала собой красивую молодую женщину, но сейчас она обернулась хищницей. Ее лицо исказилось ненавистью. Обнажив свои белоснежные клыки, она двинулась к Розали.

— Ты маленькая дрянь. Жалкая еда, которую отрыгнули.

Эсми вцепилась руками в лицо Розали. Острые ногти поцарапали нежную кожу.

— Ты моя собственность, Розали. Моя. Тебе ясно? — зарычала она в лицо девушки. — Где твоя благодарность? Я подарила тебе эту жизнь, — Эсми усмехнулась, — хотя, думаю, не стоило, верно?

Розали не ответила. Она знала, что этого и не требовалось.

— Знаешь, как мы познакомились, — голос Эсми стал тихим. Она внезапно растеряла всю злобу. В голосе сквозила горечь, такая знакомая, что Розали стало больно.

Что бы она ни говорила, она любила Эсми. Знала, что та живет в собственном мире, сотканном из боли и смирения. Разница лишь в том, что Розали не хотела повторить ее судьбу. Отказывалась покориться эгоистичным порывам Карлайла.

— Карлайл, он спас меня. Я была запуганной домохозяйкой. Женушкой нищего пьющего тирана, что любил раздавать тумаки. Карлайл спросил меня, хочу ли я другой жизни? Я хотела. И первым, что я сделала, сполна отомстила бывшему мужу. Знаешь, его смерть была подобна сброшенным оковам. Карлайл сделал меня свободной. Он сделал меня другой. Сильной, бесстрашной и красивой.

— Не свободной, — отрицательно качнула головой девушка, — а зависимой.

— Зависимой? — Эсми печально улыбнулась. — Пусть так, но это единственное, что меня спасает. Знаю, это кажется безумием, но я люблю его. В его руках я чувствую себя хрупкой, ранимой, желанной. Даже вечность не может испортить это наваждение.

— И ты отдаешь ему меня. Без борьбы?

— Ты думаешь, я не чувствую боли? Вообрази, ты спасла существо от смерти. Выходила, выкормила. Но она превзошла тебя, — Эсми развернула Розали к зеркалу. — Она красивее тебя, — сказала она коснувшись ее волос, — нежнее. Моложе.

Вампирша провела рукой по лицу Роуз. В ее голосе сквозила боль. Такая знакомая и горькая, что это становилось невыносимым. Эсми любила Карлайла. А он лишь разрешал ей себя любить.

— По ее венам течет горячая кровь, — продолжала Эсми. — Ирония в том, что вампиры презирают людей, но так скучают по всему человеческому.

Розали упала на колени. Она никогда не хотела причинить боль Эсми. И уж тем более испытывать ее брак на прочность.

— Помоги мне уйти. Я знаю, как прятаться. Ты меня этому научила. Я клянусь, он не сможет меня найти. Эсми, пожалуйста, не отдавай меня ему.

Эсми презрительно оттолкнула ее так, что та упала.

— Тебя нелегко было прятать, Роуз, — прошептала она. Голос ее был нежный. Даже ласковый, но девушка слышала лишь шипение змеи. — Ты хоть понимаешь, что я наказана из-за того, что скрывала тебя. Что он потерял ко мне доверие из-за тебя, — женщина угрожающе нависла над Розали. — Нет, малышка, я больше не допущу такой ошибки. Ты выйдешь за него. Ты сделаешь все, что он захочет. Я прослежу за этим. Я заставлю подчиниться ему, тебе ясно! Я докажу ему, что он может мне доверять.

— Эсми…

Розали не верила своим ушам. Она недооценивала степень ее зависимости. Эсми собиралась заслужить доверие путем смиренного подчинения любым прихотям мужа.

— Вот увидишь, Роуз. Ты лишь очередной недолговечный каприз. Вскоре ты станешь ему неинтересна и он вновь вернется ко мне.

Розали промолчала. Она видела перед собой такую же влюбленную женщину. Ее глаза, горящие безумной надеждой вновь стать любимой. Девушка не могла осуждать ее за это. Разве она сама не была готова сделать все, что угодно, чтобы быть с Эмметтом. Быть может, Эсми права. И через пару лет Карлайл и в правду потеряет к ней интерес. И тогда Розали вновь обретет свободу. Ее грела надежда, что однажды она сможет увидеть Эмметта. Пусть даже издалека. Лишь бы увидеть его счастливым.

***

Мрачный зал старинного замка оглушил пронзительный скрип. Звук открывающейся двери был похож на стон немощного старика. Слегка протяжный, ворчливый, он словно делал невероятные потуги, чтобы впустить полуночного гостя в дом. Это была молодая женщина. Она смахнула с плеч светлые волосы, словно желая стряхнуть с них тусклый свет луны, словно желая полностью слиться с этой тьмой. Девушка быстро закрыла тяжелую дверь и шагнула во мрак дома.

— Таня! — оклик из темноты заставил ее остановиться.

Навстречу к ней вышла девушка с огненно-рыжими волосами, ее глаза, словно у кошки, сверкали во тьме.

— Виктория, о слава богу. Нужно спешить… Он убил их… Он опасен!

Таня казалась напуганной. Ее сбивчивая речь была совершенно непонятной. Но ее глаза лихорадочно блестели, ожидая поддержки.

— О чем ты?

— Мальчишка, — презрительно выплюнула девушка. — Карлайл послал нас убить его, но с ним был вампир. Я давно не встречала таких сильных. Он убил Лорейна. — Лицо Тани перекосилось в жалостливой гримасе. Должно быть, она оплакивала смерть своего возлюбленного, но все это было без слез, лишь искажение красивых черт лица.

— Маркус. Он тоже мертв. Я с трудом смогла сбежать. Где Карлайл? Мы должны пойти за ними. Я выследила их. Я знаю, где тот мальчишка и вампир.

— Нет, — возразила ее собеседница, — нельзя беспокоить Карлайла пока мы все не выясним.

— Но…

— Таня, если не хочешь присоединиться к своему любимому, тебе лучше не показываться боссу на глаза. Поехали. Покажешь мне, где он. И я сама все расскажу Карлайлу. Ты же знаешь, он ко мне прислушается.

— Спасибо, — воскликнула Таня.

Рыжая не ответила. Она осторожно огляделась, словно опасаясь, что их могли подслушать и закрыла за ними дверь.

========== Друзья ==========

Джаспер был зол. У него и без того было много проблем. Он упустил вампира, который мог привести к ним других. И если Джаспер не хотел их дождаться, им пора было уходить, а прибытие старых друзей только добавило хлопот.

С Джеймсом и Эдвардом его познакомила Мария. У нее была своеобразная коллекция, в которую она собрала лучших из лучших. Эдвард читал мысли, что было женщине на руку, особенно когда она вела переговоры с другими вампирскими кланами. Кроме того, Эдвард был самым быстрым. Его она заприметила умирающим от чумы. В некотором смысле, с ним она обошлась довольно гуманно. У Эдварда не было особого выбора. Так и так ему суждено было умереть в семнадцать.

Джеймса же вампирша встретила чуть позже. Парень промышлял воровством и прочими грязными делишками. Соблазнить его не составило труда. Она обещала несметное богатство и вечную молодость. Джеймс не устоял. Впрочем, это было лишь простой формальностью. Мария всегда получала то, что хотела, и этот нахальный юноша, наделенный хитростью и дьявольски соблазнительным очарованием, ей очень приглянулся. У нее было особое чутье на таланты, и с Джеймсом она не прогадала. Он был хитер и слишком самолюбив, чтобы самому пачкать руки. Многие войны за территорию с поддержкой Джеймса она выйграла практически без боя. Однако и он вскоре ей наскучил.

Парни были хорошей компанией, но у нее еще была и армия новообращенных вампиров. Их стало слишком много, и Марии было тяжело ими управлять. Эдвард и Джемс также не могли совладать с ними. Ей нужен был кто-то достаточно авторитетный, тот, кто что-то смыслил в военной дисциплине. Так появился Джаспер.

Он замыкал этот порочный союз. Она нашла его достаточно молодым и храбрым. Вдобавок его стремление подняться вверх по карьерной лестнице и стать бравым военным ее позабавило. Она посчитала, что может исполнить его заветное желание, сделав из него вампирского генерала. Впрочем, и тут чутье ее не подвело. Джаспер оказался не менее талантлив, чем ранее приобретённые ее мальчики. Уитлок узнал, что умеет влиять на других, внушать страх, радость. Стал манипулировать чужими чувствами.

Едва вышедшие из детского возраста мальчишки были легко управляемы и очень энергичны. Марии казалось, что это самое мудрое ее решение, которое гарантировало ей долгое царствование. Однако она просчиталась.

Вампирша играла на чувствах юношей. Управляла ими. Недостаточно опытные, обуреваемые страстями и все еще не освоившиеся в новом мире, они не создавали лишних проблем. А их соперничество между собой хорошо развлекало вампиршу. Но глупо было надеяться, что так будет всегда.

Когда улеглись первые страсти, и ее любовники увидели реальный порядок вещей, все для них стало другим. То, что раньше возбуждало в них интерес, теперь приобрело другой оттенок. Вызывало настоящую злобу, горечь сожаления. Та жизнь, полная невероятных возможностей, о которой напевала Мария, не была такой уж чудесной. Они вдруг поняли, что у них отняли душу. Вчерашние соперники перестали бороться между собой, осознав, что они являются узниками одной большой тюрьмы. И очаровавшая их любимая женщина превратилась в ненавидимого надзирателя. Сложнее было Джасперу, чьи руки окрасилась кровью многих: людей, новообращённых вампиров, тех самых солдат, ряды которых Мария любила постоянно подчищать. Конечно же, не своими руками. Это было обязанностью Уитлока. Такая работа едва не прикончила парня. Его жертвы, словно проклятие, оставляли на нем свою метку. Сближаясь с ними, прикасаясь к их ужасу, он понял, что теряет себя. Свой разум. Его будто засасывало в болото гнетущей боли.

Уитлок больше не мог этого выносить и захотел уйти. Парни его поддержали. Эдвард понял, что в Марии нет ничего, кроме жажды и тяги к жестокости. Это не совсем то, что нужно было Мейсону. Даже Джеймс, казалось бы, ни о ком не заботившийся и не обременяющий себя особой жалостью к людям, не выдержал.

Мысленно парни готовы были уничтожить Марию. Понимали, что она не отпустит их живыми. Кроме того, им хотелось отомстить за утраченную жизнь. Хотя на тот момент четкого плана у них не было.

Терпение Джаспера было на исходе. Он больше других был подвержен чувствам. И каждый раз, сталкиваясь с армией Марии, парень испытывал обращённый на него страх, источаемую злобу и черную ненависть. Задыхался от такой волны эмоций.

И вот в один из вечеров ему было поручено убить девушку. Хрупкая от природы Шарлотта, так ее звали, не отличалась особой силой, даже для новообращенного вампира. Такие были бесполезны в бою. Девушка встретила его спокойно. Первое, что уловил Джаспер, в ней не было ненависти. Она смотрела на него с удивительной смиренностью. Храбрилась перед смертью, но не злилась на него. Но тут ее заслонил парень, Пит. Один из тех, кого Мария обратила лично. Симпатичный, сильный парень, который был в добавок не лишен ума, не мог не понравиться вампирше.

— Не смей, ее трогать! — прорычал он Джасперу.

Пит был зол. Кипел яростью, но помимо этого Уитлок чувствовал что-то еще. От этого ему стало не по себе. Впервые с тех пор, как он обратился, мужчина чувствовал что-то наподобии тепла, что-то смутно знакомое из прошлого. Он растерялся, особенно когда руки девушки легли на плечи Пита. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы взглянуть на Джаспера. Ее глаза излучали страх. Но не такой, какой испытывали другие его жертвы. Не страх узников, приговоренных к смерти. Нет, это была глубинная тревога, смешанная с другими эмоциями.

Тепло, которое он уловил в начале, стало чем-то пламенным. Его накрыло словно легким ароматом костра. Такого мягкого тепла, когда просыпается желание поднести руки к огню не для того, чтобы обжечься. Нет, огонь, к которому тянутся, в надежде согреться. И вот тогда, взглянув на Шарлотту, Джаспер подумал, что она не совсем уж и слабая. Ее глаза, которые горели решимостью, разубеждали в этом. Руки, что вцепились в Пита, говорили о том, что для нее нет ничего важнее его. Смирение и готовность сдаться без борьбы на волю Уитлокаисчезли. Девушка готова была сразиться с ним.

Джаспер отпустил их живыми. Практически заставил их сбежать, поскольку незнакомые, манящие чувства пугали его. Стоило ли теперь удивляться, что он не смог держаться от Элис подальше. Если его так пугали чувства других, то свои он просто не смог обуздать. Он вернулся бы за ней. Рано или поздно он все равно украл бы ее.

Уитлок вспомнил то, как она заслонила его перед Джеймсом. Та готовность принять удар на себя была пугающе волнительной. Джаспер ни за что не позволил бы Элис вновь рисковать собой, но ее попытка защитить его напомнила ему Шарлотту. Ту девочку, что не боялась умереть, но испугалась за друга.

Он никогда не надеялся, что это случится, но, похоже, он стал заложником тех самых чувств, которые раньше были чужими. И пока рядом была его слепая девушка, ему это даже нравилось.

— Зачем вы приехали? — бросил он, отнюдь не дружелюбно, когда Элис и Эмметт ушли в дом, оставив Уитлока с друзьями.

Когда Джаспер отпустил Пита и Шарлотту, Мария разбушевалась. Она видела в этом проявление слабости Уитлока. Это и стало началом ее падения. Эдвард, который так же ощутил чувства сбежавших влюбленных, понял, как жестоко был обманут. Мария не умела любить. Она даже привязанности не испытывала ни к одному из них. А ему хотелось почувствовать то, что испытывали эти новообращённые. Он отказывался верить, что война и кровь — единственное, что должно руководить его существованием.

Джеймс, который хоть и любил обманывать, но ненавидел, когда лгут ему, тут же согласился с их планом. Они заманили Марию к ее солдатам и сожгли их всех. Затем они разбежались по свету, чтобы избежать наказания.

Впрочем, к тому времени в мире вампиров шла своя революция. Приход гуманистов диктовал новые условия жизни. Никаких кровожадных войн, запрет на употребление человеческой крови, пропаганда мирного существования среди людей. Старейшины лишь облегченно вздохнули, когда один из жесточайших кланов обратился в пепел.

Джаспер, Эдвард и Джеймс встречались нечасто. Последний раз это было шесть лет назад, когда Эдварду пришлось вступить в борьбу с кучкой вампиров-кочевников, что похитили Беллу. Тогда Эдвард еще не знал, что спасает будущую жену.

— Вот это теплая встреча, — фыркнул Джеймс.

Белла и Эдвард переглянулись. Они всегда так делали, когда не знали, как начать неловкий разговор.

— Джаспер, ты давно смотрел новости? — спросил наконец Эдвард.

Уитлок отрицательно качнул головой.

— Слушайте, я бы рад с вами поболтать, но вам пора домой. Я серьезно, это не безопасное место и…

— Ты украл пациентов, — прямо бросила Белла. — О чем ты думал? Зачем они тебе? И где охранник? Вся полиция штата ищет троих пропавших.

Джаспер упрямо молчал. Он понимал ее стремление защитить интересы людей. Как ни крути, она была дочкой шерифа, и даже то, что она стала вампиром, не изменило ее. Теперь она была на страже человечества.

Белла и Эдвард вновь переглянулись. Ее муж пытался вклиниться в мысли Уитлока, но был раздосадован тем, что это не вышло. За столько лет Джаспер научился прятать их от друга. Сейчас он думал о чем угодно, но только не о том, что касалось бы минувшей ночи.

— Вот она, коп в юбке, — бросил Джеймс. Казалось, эти разговоры навевали на него скуку. — Слушай, если ты хотел замутить тройничок, ничего страшного. Хотя обидно, девчонка хороша, но парень-то тебе зачем? В конце концов, ты же знаешь, что я холостой.

— Да, кстати, об этом, — пробормотал Джаспер, вперив в него грозный взгляд, — не лезь к ней. Она моя.

— Так дело все в ней? Но зачем…

— Белла, — перебил Уитлок, — я ценю твое беспокойство, но позволь, я сам разберусь во всем этом. Ума не приложу, как вы узнали…

— Что ты похитил, пациентов? — упрямо перебила его супруга Эдварда, — До моего отца дошли слухи, что один парень видел вампира. Ему это рассказали коллеги, как некую байку. Но папа понимал, что такое возможно и попросил нас проведать его. Мы не успели всего на пару часов. Когда мы добрались, его уже не было. Эдвард проверил журнал посетителей и нашел твое имя.

— А то, как ты любишь заброшенные дома, мы все знаем, — закончил за нее Джеймс, — так в чем дело? Если тебе нужна была Элис, я понимаю, но…

— И как же твои принципы? — не мог сдержаться от сарказма Эдвард, — ты вроде был против, когда Белла захотела обратиться.

Уитлок виновато качнул головой. Эдвард имел право упрекнуть его. Джаспер действительно подбивал друга оставить Беллу в покое.

— Это другое, — все же возразил Джаспер, — и вы ничего не знаете.

— Так расскажи на…

Белла не договорила. Женский крик, раздавшийся в доме, прервал их разговор. Джаспер помчался туда, обуреваемый страхом, что их обнаружили, что та чертова женщина привела своих друзей. Они напали на Элис. Что возможно сейчас они пытают ее. А он не мог допустить этого, не мог потерять ее, когда едва нашел. Охваченный болью и ужасом он ворвался в дом и озадачено остановился. Тут не было других вампиров, кроме Эмметта и Элис. Молодые люди похоже боролись. Парень держал ее за обе руки, пока девушка отчаянно вырывалась. Первое, что Джаспер подумал, что Элис почуяла кровь. Но тут же отказался от этих подозрений, поскольку не чувствовал поблизости людей.

— Джаспер, я не знаю, что с ней, — крикнул ему Эмметт, — помоги мне.

Уитлок попытался утихомирить Элис, как это делал с людьми. И это сработало. Девушка начала стихать в руках МакКарти.

— Что это было? — спросил вошедший Джеймс.

— Не знаю, это похоже на ее приступы, но ведь они должны были прекратиться? Раз она больше не человек, то…

— Приступы? — перебила Эмметта Белла

Джаспер не ответил. Он поднял Элис на руки. Вампир был так встревожен, что, казалось, перестарался. Усыпил вампиршу. Такое удавалось с людьми, но еще никогда Уитлок не испытывал это на себе подобных.

— Не знал, что ты такое умеешь. — хмуро изрек Эдвард.

Ему не нравились загадки, которые он не мог разрешить. Умение читать мысли делало мир своеобразно легче. Создавало иллюзию большей безопасности. Он привык, что многое поддаётся его контролю, и то, что сейчас у него было больше вопросов, чем следовало, его сбивало.

— Она сказала, что ей больно. Что глазам больно. А потом начала кричать, что ей нужно их выколоть, иначе сойдет с ума. Что-то, что она видит, сведет ее с ума, — нервно продолжал Эмметт.

— Приступы. Это шизофрения? — спросила Белла, покосившись на хрупкую девушку на руках Уитлока.

Джаспер обреченно кивнул. Он смирился с тем, что друзья не уйдут, не получив ответа. И то, что он пытался защитить их от проблем, видимо, никого из них не волновало.

— Я сейчас вернусь и все объясню.

— Бедная девочка. Как она? — спросила Белла, когда Джаспер, вновь появился в гостиной.

— Спит.

— Как долго она будет в таком состоянии? — беспокойно спросил Джеймс.

Ему не нравились возможности Джаспера. Впрочем, он не доверял всему, что не мог объяснить.

— Думаю, сколько потребуется, чтобы успокоиться, — хмуро проговорил Джаспер, затем взглянул на Эдварда, — полагаю, ты уже все понял.

Друг бросил взгляд в сторону Эмметта.

— Кто такая Розали? — спросил Эдвард.

— Да, — согласился Уитлок, — Эмметт, расскажи все с самого начала.

До этого Джаспер знал все разрозненно, и сейчас настало время узнать все подробности.

***

Элис обнаружила себя все в той же комнате, где проснулась первый раз. Проснулась одна. Вспомнив о том, что случилось, девушка буквально слетела вниз. Ей казалось, там она уже никого не найдет. Что ее оставили так, как когда-то оставил отец. Страх, что она вновь осталась одна, мгновенно вызвал у нее слезы.

— Джаспер, — с облегчением бросила она, когда нашла мужчину в гостиной.

— Слезы? У нее слезы?! — удивленно воскликнул Джеймс, как только ее увидел. — Да что не так с этой девчонкой?

Элис взглянула на Джеймса и отступила назад. Она почти готова была впорхнуть в объятия Уитлока, но эти слова его друга испугали ее. Девушка уловила в них страх и презрение. Элис сама испытывала к себе презрение. Еще вчера ей казалось, достаточно выбраться на волю, и у нее начнётся новая жизнь. Что вот она нашла своего принца, и все теперь будет хорошо. Но ее приступы не исчезли. А это значило, что это никогда не закончится. Мысль, что для Джаспера она станет такой же обузой, какой была для ее семьи, была невыносимой. Элис сбежала. Она больше не хотела в клетку. Возможно, Уитлок уже понял, что больница лучшее место для такой, как она.

— Элис, стой!

Но она не могла остановиться. Не могла слушать вежливые попытки Джаспера все исправить, доходчивые объяснения, что ошибся, когда спасал ее от заточения. Это было слишком для дня, который начинался, как сказка.

— Я не могу это! — воскликнула девушка, наконец остановившись.

Злость от собственного бессилия охватила Элис. Отчаяние вынудило ее остановиться. Должно быть, она могла пересечь штат в таком состоянии, но сомневалась, что от этого ей станет легче. Да и Джаспер очень скоро нагнал ее. Она обернулась, чтобы посмотреть на него.

— Так не честно. Не согласна. Я хотела быть нормальной. Думала, что нормальная.

Девушка, словно заведённая, швыряла деревья в сторону. Топталась на макушке горы, словно ураган, превращая все, что ее окружало, в щепки, образуя вокруг себя воронку из пыли, грязи и выкорченных деревьев. Джасперу пришлось изворачиваться, чтоб отклониться от летящих в него обломков. Наконец он прыгнул на Элис и повалил ее на землю. Припечатав ее к земле, он взглянул ей в глаза.

— Ты никогда не была нормальной и никогда не будешь. Нет больше понятия нормальный. Для тебя нет. Само твое существование является ошибкой. Ты тупиковая ветвь эволюции. Ты другая, смирись с этим. У тебя нет ничего, кроме того, как принять то, что ты есть, — со злостью кинул Джаспер.

Он смотрел на девушку, что постепенно оставляла попытки вырваться из-под его захвата. Чувствовал, как взамен ярости к ней приходит осознание его слов. Злых жестоких слов, которые он упорно не хотел ей говорить. Сейчас он жаждал, что эмоции выдадут ее раньше, и вампир узнает, что она думает обо всем этом. Напряженно ждал, когда и к чему придет Элис.

— А ты, — наконец спросила девушка, — ты принимаешь меня такой? Ты смиришься с тем, что я это я? — Джаспер ослабил свою хватку. Он понял, что все это время Элис тоже ждала его мыслей. Его решений. И он не знал, что ответить. — Меня не было раньше, Джаспер, — продолжила девушка, коснувшись его волос, что свисали на ее лицо. Затем бегло прошлась по его лицу пальцами. Ее голос стал мягче, словно она надеялась его уговорить. — Я не знала жизни до тебя. Не уверена, что захотела бы другой жизни. Жизни, где у меня нет тебя. И больше не спрашивай, чего я хочу больше всего. Просто ответь, ты принимаешь меня такой?

Джаспер слушал этот гипнотический полушепот. Слушал, как ничто другое. Он и не заметил, когда ладони Элис обвили его шею. С ней он терял всякую бдительность. Его хваленая хватка, которой не было равных, дала сбой, и причиной этого была маленькая кареглазая девушка.

— Джаспер, — протянула девушка. Он впервые нашёл свое имя желанным, — не покидай меня, Джаспер, — попросила Элис. Казалось, у нее не осталось аргументов, и она обратилась к мольбам. — Я справлюсь с приступами. Я научусь. Их больше не будет. Ты только потерпи, не бросай меня, не сейчас.

— Бросить тебя?! — Джаспер наконец сумел понять, о чем она говорит. Слишком тесным был их контакт, чтобы не ощущать на себе ее чувства. И она была так красива под лучами яркого солнца, что ему была простительна такая рассеянность. — Неужели ты думаешь, что я готов тебя бросить из-за такой ерунды?

— Ты говорил с ними обо мне.

— Элис, я говорил о тебе, но это не значит, что я задумал тебя бросить.

— Но твои друзья, они думают…

— Они считают тебя особенной, ведь я помешан на тебе, ты не заметила?

— Нет, — наконец улыбнулась девушка, — но мне это нравится.

Человек. Джаспер за целую вечность не чувствовал себя таким живым, как сейчас. Он все смотрел на девушку, словно не веря, что это все настоящее.

Однако Элис не имела такого терпения. Она дотянулась губами до его подбородка. Затем поцеловала его шею. Ей хотелось претендовать на все это. Целовать всего его. Но Джаспер не позволил ей этого сделать. Он коснулся ее лица и осыпал его мелкими поцелуями. Уитлок не был уверен, что сумеет остановиться, если она не прекратит его дразнить. Однако накинуться на девушку, что пережила нелегкие двадцать четыре часа своей жизни, было для него просто свинством. Кроме того, они лежали на голой земле где-то в глуши. Элис не заслуживала к себе такого обращения. Он не должен был целовать ее здесь. Так, как будто был готов обладать ею здесь и сейчас. Ему следовало подняться. Привести себя и ее в порядок. Обнять и ненадолго забыть о том, как сильно он ее хочет.

И все же на этот счет у Элис были другие планы. Ей было недостаточно таких коротких, небрежных прикосновений. Она желала большего. И тут она вспомнила руки, что трогали ее в больнице. Большие, волосатые, с длинными царапающими ногтями. Мозолистые, отвратительно пахнущие руки. И дыхание, зловонное, что заставляло ее почти не дышать. Потное тело, что прижимало ее к пружинистой кровати…

— Элис?!

Джаспер отстранился. Перевернувшись, он сел. Он был встревожен тем, как мгновенно на девушку налетел страх. Вампир подумал о том, что сам нагнал на нее такой ужас. Но тревога девушки только усилилась. Она вскочила, вообразив, что как-то обидела его.

— Я в порядке, в порядке, — затараторила Элис.

Джаспер улыбнулся. Ее голос завораживал его. Будь он тихим, как шепот, или громким, как трель воробья, он был волшебным.

— Сядь, — мужчина поманил ее, и Элис села ему на колени. Не могла, не хотела его отпускать. Припала губами к его макушке. Поцеловала эти светлые пряди волос, которые так приглянулись солнцу.

— Что с тобой случилось? — спросил Уитлок, заставив вампиршу взглянуть ему в глаза.

— Ничего, это не приступ.

Джаспер грустно улыбнулся. Он обнял ее хрупкое лицо ладонями.

— Эти приступы — важная часть твоей жизни. Ты не должна их бояться. Не должна стесняться их. Обещай, что ты будешь говорить мне обо всем, что ты чувствуешь. О том, что тебя тревожит. Обещаешь?

Девушка кивнула. Однако это смущало ее. Это обещание было неприятным для нее.

— Ну, так что случилось?

— Я вспомнила, там в клинике… — Элис отвела взгляд, и Джаспер все понял.

Он не мог позволить ей произносить имя того ублюдка.

— Прости, милая, прости. Это я тебе напомнил.

— Нет, не ты, — возразила она, — но я хотела бы, чтобы ты пришел чуть раньше. Тогда бы я… Он… Должно быть, это было противно. Видеть меня с ним. Но мне нисколечко не было с ним…

Джаспер припал к ее губам. Он не поцеловал ее, лишь прервал эту череду унизительных воспоминаний.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось ждать. Но я тебя нашел и теперь не отпущу. Прости и забудь то чудовище. Он больше тебя не обидит. Никто больше не причинит тебе вреда.

Элис кивнула. Затем, обвив его шею, поцеловала. Сначала нежно. Спустя мгновение губы девушки стали настойчивыми. Жадными. Джаспер попытался отстраниться, но ему не позволили. Элис буквально рычала от неудовольствия, когда вампир, прервав поцелуй, почти минуту объяснял ей о преимуществах кровати. Он попытался объяснить кодекс джентльменов о важности первой ночи, но руки девушки были уж очень проворными. Губы слишком мягкими и сладкими. Уитлок не выдержал. Он резко развернулся.

Элис вскрикнула от неожиданности, когда вновь оказалась припечатана к земле. Ох, как он был рад, что она уже не человек. Джаспер не знал, как сдерживал бы себя в руках, не рискуя при этом переломать ее на двое. Сейчас он просто не мог быть джентльменом. Прикасаясь к ее телу, отвечая ее губам, невозможно было сохранять ясность ума. Казалось, он нарушил все законы вселенной, чтобы найти ее. Разве можно было устоять?

***

— Лорейн, — вновь жалобно выдала Таня.

Голос ее был печальный. Полный невысказанной боли и отчаяния. Лицо вампирши скривилось в жалкой попытке выдавить слезы, но их не было. Виктория Даффи не могла к этому привыкнуть. Она все еще помнила, как плачут люди. С дрожащим задыхающимся голосом, они пытаются выплеснуть ту боль, которая у них внутри. Пытаются освободить себя. Но Таня страдала по-другому. Она не могла высвободиться, не могла выплеснуть свои муки. Нужно было отдать ей должное, их пара с Лорейном просуществовала достаточно долго, что не характерно вампирам. И это не было понятно Виктории. Любовь ее пугала. Сама возможность такой страсти к другому вампиру казалась ей чем-то совершенно нереальным.

Она еще понимала людей. У тех был короткий век. И сравнивая его со своим вампирским существованием, ее даже забавляло то, что люди, зная, что живут они довольно короткой жизнью, спешили подарить тридцать, а то и пятьдесят лет из нее другому человеку. Пускали незнакомца в свой дом, жизнь и, если повезет, доживали с ним до старости. У самой Даффи никогда не было такой страсти. Она всегда была скупа, когда речь касалась ее внимания. Такой она уж родилась.

Что нельзя было сказать о ее матери. Элейн Рэй Даффи стремилась одарить своей любовью любого мужчину, что ей улыбнётся. Если ее любовь оказывалась неоценённой, она впадала в депрессию. Все это происходило в эмоциональную эпоху немого кино. Мать Виктории была посредственной актрисой и назойливой женщиной в жизни. Иногда она путала эти понятия и становилась посредственной женщиной на экране и назойливой актрисой в жизни. Как ни крути, выходило ещё хуже. Взаимопонимания у матери с дочерью не было. Дочь не понимала откуда у ее матери находилось столько слез, чтобы оплакивать расставания с каждым своим любовником. Удивительно было и то, откуда она берет силы любить каждого из них больше жизни.

Ну, а Элейн считала дочь маленьким бездушным чудовищем. Ей казалось, что у Виктории совершенно нет никакой привязанности. Впрочем, это было правдой. Девушка была пассивной к самой жизни. Если ее мать бурно переживала каждую мелочь, происходившую с ней, то она сама была равнодушна ко всему.

Виктория умерла в семнадцать. Ее мать устроила вечеринку по случаю своего седьмого развода. И к завершению сожгла дом. К несчастью, женщина и не подумала, что огонь убьет не только ее. Их огромный дом, выстроенный в викторианском стиле, обратился в пепел. В газетах много писали об этом пожаре. Страницы пестрели фотографиями трагически погибшей семьи Даффи. Но вот Виктория не умерла. В каком-то смысле ей удалось выжить. Из горячего дома ее вынес вампир.

Ричард. Он был переполнен надеждой, что нашел в ней свою вторую половину. Уверял, что узнал в ней девушку, в которую был влюблен пару столетий назад. Однако его надеждам не суждено было сбыться. Даффи так и не сумела пробудить в себе ничего, кроме благодарности. В конце концов мужчина оставил ее, шагнув в горячее пламя. Тогда Виктория еще подумала, что ему стоило спасать не ее, а ее мать. У той были такие пламенные чувства, которым так и не нашлось применения.

Оставшись одна, вампирша много путешествовала, умело избегая людей и других вампиров. В конце концов ее прибило в семью Карлайла Каллена.

Не клан, как называли свои общины другие вампиры, а семья. Каллен верил в такую трактовку их жизни в коммуне. Себя он называл отцом, а свою жену Эсми — матерью. Виктория скептически относилась к таким понятиям, но не спорила. По природе своей она не любила споры. Не любила выставлять свои мысли на показ. За это ее и ценили. Карлайл хвалил ее за хитрость. Из всех только Виктория знала, как с ним лучше сладить. Благодаря этому она стала его правой рукой. Советовала, как лучше устранить врагов, и устраивала свидания с его любовницами так ловко, что Эсми не знала об изменах.

У Виктории уже не было идей, как еще разнообразить свою одинокую жизнь, а возле Карлайла всегда происходили любопытные вещи. Из последних было то, что у Эсми объявилась дочь, которую та старательно прятала много лет. Виктория поспособствовала ее разоблачению. Однако то, во что это вылилось, ее совсем не радовало. Впервые она почувствовала острое беспокойство. Даже страх. Она никогда не испытывала к Карлайлу симпатии, да и антипатии тоже. Но сейчас была готова разорвать его на мелкие части.

— Мы должны найти его, — наконец пришла в себя Таня, — хочу разорвать его на куски.

Виктория отвлеклась от своих мыслей и взглянула на девушку. Ей была понятна злость вампирши. Но вот сочувствие в своем сердце для нее она не нашла. Даффи знала о темных грешках Тани, Лорейна и Маркуса. Эти ребята любили хорошую охоту, как в прежние добрые времена, когда еще кровь человека не была под запретом. Карлайл это знал, более того, он сам не брезговал такой охотой. Только вот у него были особые предпочтения. Раньше Виктория закрывала на это глаза, но, видимо, и ее терпению пришел конец. Она была на пороге перемен. Чувствовала, что там ее ждет другая жизнь. Возможно, поэтому Даффи все медлила. Наверное, все же у нее были кое-какие чувства. По крайней мере, Таня иногда была забавной девчонкой. За столько лет общения ее можно было бы назвать подругой.

— Зачем вы преследовали того парня? Разве Розали не согласилась с условиями сделки? — спросила Виктория. — Свадьба уже завтра.

— Оставить его в живых? Ты смеешься? Ни один уважающий себя вампир не позволит смертному перейти ему дорогу, — ядовито выплюнула Таня, затем нетерпеливо заерзала. — Почему мы все еще здесь? Мы должны уничтожить их. Они там, за этой полосой леса. Или нет, мы должны уйти. Вернуться с другими. Тот вампир, он силен. Нам его не одолеть. Мы знаем, где он, Карлайл будет доволен.

— Что ты позволила другому вампиру увести парня из-под собственного носа? — хмыкнула Виктория. — Очень сомневаюсь.

Таня ощетинилась от ее слов. Ее глаза сузились. Она с подозрением взглянула на собеседницу.

— Чего мы ждем? Что ты задумала? Не похоже, что мы спешим. Ты что, не понимаешь, если тот вампир не дурак, он не будет сидеть на одном месте. Нам нужно успеть поймать его, пока он в этом доме. Нужно позвонить другим.

— Кто-нибудь знает, что вы ушли на охоту, кроме Карлайла?

— Нет. Мы с Лорейном и Маркусу-то не очень хотели говорить. Человек был всего один. На всех не хватит, — возмутилась Таня. — Зачем ты спрашиваешь? Ты что, злишься, что он не предложил тебе это первой?

Это казалось ей элементарным. Кроме того Тане хотелось подчеркнуть свою важность. Ведь это именно им была позволена эта роскошь.

Однако Викторию заботило совершенно другое. Появление Розали взбудоражило их маленькую семью. Но Карлайл авторитетно заявил, что это только начало. Рождение Розали помутило его рассудок. Он вознамеривался создать новую расу. Новых детей. Таких же, как она, полукровок. Каллен собирался нападать на беременных женщин. Вырезать их детей из утроб так же, как когда-то поступила Эсми с его недобитой жертвой. Отняв у людей будущее, он намеревался создать новую эру. Виктория на многое закрывала глаза и с многим мирилась, но такого она позволить не могла. Карлайл стал опасностью, которая могла привести человечество к гибели. И что самое странное, это пугало вампиршу. Она привыкла ни во что не ввязываться, но сейчас просто не могла бездействовать.

— Ты знаешь, зачем Каллену Розали? Слышала, что Карлайл запланировал после свадьбы?

— Речь о полукровках? — глаза Тани загорелись. — Жду не дождусь. Карлайл обещал мне славную охоту. Много свежей крови. Ты представляешь, какое это удовольствие.

— Что на это скажут итальянцы? Ты ведь знаешь, Аро против истребления людей.

— Это вопрос времени. Когда мы воспитаем новую расу полукровок, все изменится. Именно мы встанем у руля новой империи.

Виктория видела, как жадно блестят глаза подруги. Как она хочет урвать кусок большого пирога под названием «Власть». И, наверное, это и решило судьбу.

— А ты что, не знала? — голос Тани был полон презрения. Она уловила растерянность Виктории, и это пробудило в ней подозрение.

— Знала, — бросила Виктория, — но сомневаюсь, что все будет так просто. Кто еще знает про эти планы? Я думала, Карлайл решил держать это пока в секрете.

— Он сказал об этом только нам. Конечно, если не считать Эсми и тебя. Почему столько вопросов? Ты собираешься звонить Карлайлу?

— Надеюсь, больно не будет, — с сочувствием сказала Виктория.

— Надеешься что?.. — Таня не расслышала.

Она приблизилась к Даффи в надежде, что та повторит свои слова. Но Виктория сказала совершенно другое.

— Прости, — сказала она громче. Затем резко вогнала когти в грудь Тани и рывком вырвала ее сердце.

Таня, не ожидавшая такого, не успела даже защитить себя. Сокрушенная она успела лишь увидеть, как Виктория раздавила в кулаке ее сердце. И больше ничего.

***

Розали стояла напротив зеркала. Белое кружевное платье облегало ее стройную фигуру. Пожалуй, это была ее сотая примерка. Наконец Эсми нашла платье по душе. Это была ее игра. Все, чем она жила сейчас, это стремлением во всем угодить мужу. Хотела сделать из Розали настоящую невесту. Достойную жену своему дорогому Карлайлу. Но девушке хотелось разорвать это платье на куски, оно было не лучше похоронного савана.

— Ох, какое оно чудное, — всплеснула руками Эсми, приложив к платью белую фату.

Девушка одарила ее хмурым взглядом. Но женщина притворилась, что не замечает этого. Она умела закрывать глаза на некоторые вещи. Розали хотелось встряхнуть ее. Вытащить из-под влияния ее мужа. Но Эсми не хотела этого. Быть может, ею двигал страх перед одиночеством. Страх самой отвечать за собственную жизнь, но это не значило, что у нее было право подкладывать Розали под собственного мужа.

— Не могу дождаться завтрашнего дня, — послышался мужской голос.

Девушка вздрогнула. На пороге комнаты стоял ее жених. Розали почувствовала страх с примесью омерзения, когда поймала на себе его взгляд. Он смотрел на Розали липким неприятным взглядом, что девушка почувствовала острый позыв тошноты.

— Мой господин, — мягко поприветствовала мужчину Эсми.

Она подалась ему навстречу с сияющими от счастья глазами. Улыбкой, которая несла в себе надежду, что она прощена. Однако Карлайл лишь взмахом руки велел ей замолчать. Эсми остановилась. Ее плечи поникли. Она виновато опустила свой взгляд в пол. Было что-то жалкое в этом зрелище. Ее Эсми, такая красивая и сильная, пала так низко, что позволяла этому мужчине вытирать об нее ноги. Неужели и любовь Розали к Эмметту такая жалкая.

Девушка вновь вспомнила этого парня. То, как он смотрел на нее. Смотрел, не отрываясь, не смея коснуться ее рукой. Нет, он не был таким, как Карлайл. Он не заставлял ее полюбить его. Он просто позволил ей однажды войти в его дом. Душа Эмметта была светлой. Он не позволил бы себе упиваться болью Розали. Не позволил бы ей опуститься так низко даже в любви к нему. От этих мыслей у Розали защемило сердце. Она никогда до этого не представляла себя в свадебном платье. Даже не надеялась, что станет когда-нибудь чьей-то невестой. Но если бы это было возможно, она бы хотела видеть рядом с собой только Эмметта. Ей хотелось бы увидеть, как они дают друг другу клятвы под взглядами их друзей. Как выбирают вместе дом. А, может быть, они его даже построили бы сами. Как качают в колыбели их малыша. Как изменяет их время. Розали представляла, как проходят годы, и на ее лицо ложится след прожитых с Эмметтом лет. Ее лицо украшают первые морщины, а в волосах ее мужа появляется первая седина. Они сидят в актовом зале, где их повзрослевший сын или, быть может, дочь получает диплом.

Но потом пришло осознание того, что она не человек. Лишь призрак. И она исчезает. Вместо себя она видит рядом с ее любимым другую женщину. Ту, что с любовью смотрит на своего мужа. Ту, что заботливо держит его за руку, и Эмметт улыбается ей. Он не видит хмурую, застывшую на месте в свадебном платье Розали, которой всегда двадцать. И это так больно. Застыть в теле двадцатилетней девушки, без права на нормальную жизнь.

— Ты прекрасна, — бледные руки легли ей на талию.

Девушке это не нравилось. Карлайл попытался поцеловать ее в шею, это вызвало у нее отвращение. Она освободилась от его рук и тут же отошла поближе к Эсми. Она все еще искала у нее поддержки. Кроме того, это был ее мужчина. И Розали была противна мысль, что Карлайл прикасается к ней. Для нее он был абсолютно чужим и не имел права даже претендовать на нее.

— Господин, нельзя видеть невесту до свадьбы, — проговорила Эсми.

Однако Карлайл даже не взглянул на нее.

— Оставь нас, — приказал он сухим тоном.

Розали вцепилась в свою приемную мать в надежде, что та ослушается приказа. Что не оставит ее наедине с этим чудовищем. Эсми и в правду, казалось, не собиралась ее бросать.

— Может, я…

— Вон! — рявкнул вампир, прерывая неровный лепет своей жены.

Эсми тут же юркнула за дверь. Розали почувствовала себя неуютно. Обняв себя руками, она нервно ждала, чего хочет Карлайл.

— Ты представляешь, завтра ты станешь моей женой. Мне даже не верится, что ты настоящая.

Девушка враждебно уставилась на мужчину. Ей хотелось пропустить эту отвратительную часть. Выслушивать комплименты от того, кто вызывает стойкое отвращение было ужасным. Единственное, что помогало ей сдерживаться, это мысль, что где-то ее Эмметт благодаря этому остался в живых, что он так же рисует ночи на пролет и пьет крепкий кофе. Это грело ее душу. Еще у нее были воспоминания о нем. Самое дорогое, что никто был в не состоянии у нее отобрать.

— Не надо, — слабо запротестовала девушка, когда руки Карлайла легли на ее лицо.

Он приблизился к ней, намереваясь поцеловать ее в губы, и Розали захлестнула паника. Ей казалось, что она сможет выдержать, что сумеет потерпеть его ласки, но перед глазами вспыхнула картина. Эмметт в лучах яркого солнца. Эмметт улыбается ей. Он греет ее щеки своими большими и теплыми ладонями. Целует, словно плавит ее холодные губы своими. Она отшатнулась от ненавистных прикосновений Карлайла.

— Мальчишка, — прошипел мужчина, видимо, догадавшись, о ком думает его невеста. В гневе он швырнул стул в зеркало, где еще недавно Розали смотрела на свое отражение. — Не волнуйся, любовь моя, ты получишь то, чего так желаешь, — зло рассмеялся Карлайла, тут же смирив свой гнев.

Розали почувствовала страх. Его злые глаза говорили, что он задумал что-то недоброе.

— Видишь ли, я приготовил тебе особый подарок. Сердце того мальчишки. Я положу его в красивую банку, чтобы ты могла наслаждаться тем, как оно будет мирно гнить в своем саркофаге.

— Ты этого не сделаешь, — со страхом в голосе крикнула девушка, — ты обещал. Я выйду за тебя, если ты его не тронешь. Ты обещал, что он будет жить.

— Я обещал, что я его не трону. Понимаешь, я. Но я не могу запретить охотиться другим. Будет очень жаль, если твой любовник попадется им на глаза.

Розали зарычала от ярости. Она кинулась на него с когтями, в самом деле уверенная, что ей удастся открутить ему голову. Но ее отбросило в дальний угол комнаты.

— Видишь ли, — продолжил Карлайл, склонившись к девушке, — моя королева не может принадлежать кому-то еще. Я не мог оставить его в живых. Того требуют приличия. Прости.

Простить. Розали не могла. Ее руки вновь сжались в кулаки. Она не могла представить мир, где нет Эмметта. Он стал пустым для нее. Ее жизнь стала бессмысленна.

— Я убью тебя!

— Ты слишком хрупкая для этого, любовь моя, — насмешливо проговорил Карлайл, взяв ее руку и оставив на ней липкий поцелуй, будто между ними происходила мелкая размолвка.

— Я не выйду за тебя. Ты меня не заставишь. Можешь убить меня, мне уже все равно.

— Ты еще не поняла, — проговорил Карлайл, бережно поправляя ее волосы, — у тебя нет выбора.

— Смерть Эмметта не заставит меня смириться. Каждый час, каждую минуту, я буду думать о нем. Тебе проще убить меня, чем заставить подчиниться тебе.

— Убить? Нет-нет, ты мое сокровище. Но я всегда могу убить Эсми. Предупреждаю тебя, милая, если ты завтра скажешь мне «нет», я сожгу твою горячо любимую мамочку у тебя на глазах. И даже после этого ты будешь моей.

Сказав это, Карлайл наконец оставил ее в покое. Розали осталась одна оплакивать своего возлюбленного. Эмметта, чья жизнь была главным условием сделки. Она представила мертвенно-бледное лицо любимого, его грудь, что была варварски осквернена этими бездушными монстрами, и сжала кулаки. Она никогда не скажет Карлайлу «да». Никогда и ни за что ему не удается заполучить ее. Девушку не волновала ни собственная судьба, ни даже жизнь Эсми. Она не могла защищать того, кто не хочет этой защиты. Ее душа требовала мести. Пусть лучше она умрет в попытке отправить Карлайла в ад, чем согласится на вечные муки рядом с ним.

========== Накануне ==========

Эмметт и забыл, каким красивым бывает лес. Эти большие деревья, оживающие при каждом дуновении ветра. Птицы, которые поют свою непрерывную песню. Не хватало только ручья поблизости, чтобы вспомнить свое счастливое детство. Те волшебные времена, когда они со всей семьей выбирались на природу. У них был охотничий домик в каком-то захолустье. И они каждое лето возвращались туда. Рядом с домом была река, в которой Эмметт поймал свою первую рыбу. В той же реке его отец учил парня плавать. И над этой же рекой он развел прах сестры. В каком-то смысле, его сестра навсегда осталась там. Она очень любила часами сидеть на крыльце, наблюдая, как солнце зависает над водой. Когда девочка была маленькой, она очень боялась, что солнце упадет и утонет. Эмметту пришлось дать слово, что этого не случится. А если солнце все же упадет в реку, то они возьмут рыбацкую сеть, что принадлежала отцу, и выловят его.

— У вас с сестрой мамины глаза, — сказала Розали, когда увидела его семью.

Семью, счастливо застывшую возле старого домика. Такую обычную, каких на земле миллионы. У них случались свои обиды и неприятности, но каждый знал, что любим и дорог. Семью, что еще не догадывалась, что их ждет впереди. Эмметт гадал, что было бы, если бы кто-то им предрек их будущее. Стал бы отец выбирать другие маршруты, питалась ли сестренка строго по правилам, чтобы избежать болезнь? Наверное, нет. А он сам? Остался бы он дома, если бы знал, с кем столкнет его судьба. Позволил бы разминуться тем дорогам, что позволили ему встретиться с Розали?

— Позволил бы?

Эмметт обернулся. Эдвард смотрел на него с неким любопытством. МакКарти не понял такой проницательности. У него не было привычки рассуждать вслух. И он никак не верил в подобные случайности. Этот вампир задал вопрос, который он только что задал себе.

— Я бы сделал все, чтобы встретить ее, — ответил МакКарти.

И это было правдой.

— Ты же едва ее знаешь, — недоверчиво проговорил Эдвард, — ты отсчитал в уме время, что был с ней. Несколько месяцев — это немного. Ты до последнего не понял, что она не человек. Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о том, что поддался сиюминутному влечению.

— Ты читаешь мои мысли? — раздраженно воскликнул Эмметт.

Его злило, что каждый из вампиров порывался читать ему лекции о том, как это опасно. Вредно. Словно он должен был это изменить. Словно их существование было само собой разумеющимся в мире, в то время как его обращение было ошибкой. Но это не ошибка. Эмметт хотел жить. Пусть даже в таком облике. И, если повезет, рядом с ним всегда будет Розали.

— Это проклятье, — спокойно пояснил Эдвард, — досталось на пару с вечностью. Пойми, я не любитель подслушивать, но твои мысли… они такие громкие. Отчаянные. И я знаю, что такое вечность. Как многое меняется за это время. Всего лишь пытаюсь предупредить.

Эмметт не ответил. Разговор раздражал его. Он не был юнцом, что ничего не смыслил в жизни. И его сложно было винить в легкомыслии. Ему пришлось слишком рано научиться принимать взвешенные решения.

Розали не была его мимолетной прихотью. Не была попыткой заглушить свою тоску. Пусть он пережил много драм в своей жизни, но даже не это стало основным, что подтолкнуло его в объятия этой девушки. В детстве его испугали воры. Они жили в плохом районе, и их дом подвергся нападению. Однажды ночью воры залезли в дом. Это сильно испугало всю семью. В конце концов, они переехали в более спокойный район. Но страх не оставил мальчика. Эмметту начали сниться кошмары. И тогда его папа придумал игру. Он ставил стулья вокруг его кровати и натягивал между ними покрывало. Эта укромная палатка создавала ощущение безопасности.

Когда Розали появилась в его жизни, он чувствовал то же самое. Весь мир напоминал ту самую самодельную палатку. Под покровом ночи они прятались. Обнажали души. Эмметт не знал кого-то еще, с кем тишина могла быть такой уютной. Тишина, что превращалась в сладкую музыку. Рядом с Розали даже долгая ночь становилась мимолетным мгновением.

Эмметта осенило. Он не думал о том, почему его не шокировало признание Розали. Почему не испугало то, что она другая. МакКарти не отказался от нее сразу же, как понял, с кем связался. Дело в том, что в глубине души он всегда знал, что Розали другая. Возможно, еще тогда, при первой их встрече.

— Я хочу, чтобы это было у тебя, — сказала девушка в один из вечеров.

Она вложила в его руку серебряный крест. — Хочу, чтобы ты вспоминал обо мне. Иногда. Пожалуйста.

Эмметт испытывал смешанные чувства. Смущали ее слова. Словно она прощалась с ним. А он не готов был отпустить ее.

— Спасибо, — пробормотал он, — но, скажу честно, я не слишком-то религиозен.

МакКарти потерял веру в бога, когда с его родителями случилась беда. Да и сестре молитвы не помогли. Казалось, он остался совсем один.

— Я тоже, — призналась девушка, — хотя мне так нравится эта вера людей, что кто-то сильный и благородный присматривает за ними. Что что бы ни случилось, есть кто-то великий, что вопреки всему любит их. До сих пор у меня не было этого права. У меня нет храма, бога. Я не чувствовала, что достойна чьей-то любви. И тут появился ты.

— И тут появилась ты, — улыбнулся Эмметт.

Он накрыл ее руку своей. Так обыденно и просто, но каждый раз эти невинные прикосновения воскрешали в его душе мир.

— У меня нет права входить в храм. Ни в одной религии мне нет места. Но здесь, в твоей студии, я нашла свой храм. Свою веру. Ты — все, чего я хотела от жизни.

Эмметт заключил ее в объятия. Парень не хотел лукавить. Он о многом просил в жизни. Хотел, чтобы жизнь родителей сложилась по-другому. Чтобы сестра излечилась. И куча мимолетных желаний, от исполнения которых, как ему казалось, его жизнь станет счастливее. И ни в одном из них не было Розали. Но она появилась, и он понял, что это то, чего он на самом деле желал. Похоронив один мир, ему было тесно в другом. И вот появилась она и зажгла в нем новую веру. Убедила дать жизни новый шанс.

— Надеюсь, ты никогда не пожалеешь, что пошел за ней. В моей жизни была женщина. Я думал, что она спасла меня. Иногда я думаю, что у всего этого был бы другой план. Умри я тогда, сейчас я был бы человеком. Встретил бы Беллу. И мы бы зажили совершенно обыденной жизнью.

— Но ведь ты все равно ее встретил.

— Встретил. Она похожа на тебя, — лицо Эдварда осветила улыбка, — упрямая. Как решила, что мы будем вместе, так все. Ей пришлось пройти через смерть ради меня.

— Ты боишься, что подведешь ее?

— Я просто хочу сделать ее счастливой. Такой, какой она сделала меня. Мне понравилась эта твоя мысль о тишине. С Беллой я чувствую то же самое.

К ним тихо подошла Белла. Она обняла мужа со спины и приветливо улыбнулась Эмметту.

— У вас все хорошо? — спросила она.

Хотя МакКарти не желал никому зла, от него не ускользнуло, что Белла смотрела на него настороженно. Словно готовая защищать Эдварда, если это потребуется.

— Да, милая, — проговорил Эдвард.

Затем он понимающе подмигнул Эмметту.

— Все хорошо, идем. Думаю, стоит поискать Джаспера. Они что-то пропали.

***

По вине Джаспера Элис осталась без одежды. Впрочем,одежда у нее и без того была так себе, что не стоило об этом жалеть. Он снял свою рубашку и передал ее девушке. Ему нравилось, как она смотрится в его рубашке, а еще лучше она выглядела без ничего. Вампир был бы не прочь еще немного понежиться с Элис, но им нужно было возвращаться к друзьям.

— А она точно не слишком короткая? — спросила Элис, в который раз оглядывая свои ноги,

Джаспер улыбнулся. К счастью, Элис была миниатюрной девушкой, а он достаточно высоким мужчиной, чтобы его рубашка сошла ей за платье. Но все же она не переставала нервничать. Должно быть, она привыкла к своим больничным сорочкам, которые были длиной до самых пят.

— Джаспер, они поймут, почему на мне твоя рубашка, — обеспокоенно выдала девушка.

Мужчина взял ее руку в свою в надежде, что это как-то ее успокоит. Элис очень переживала, что друзья Джаспера сочтут ее слишком распутной. Или странной, сумасшедшей… По мнению девушки, у них было миллион причин, чтобы убедить друга отказаться от нее. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Элис так высоко ценила дружеские узы, что самому вампиру становилось совестно. Откровенно говоря, он пренебрегал друзьями, которые у него были, в то время как Элис, одинокая и покинутая всеми, лелеяла в себе надежду найти друга. Невозможно было не влюбиться в нее.

— Элис, я хочу, чтобы все они поняли, что ты моя. Особенно Джеймс, я видел, как он заглядывается на тебя.

— Ты ревнуешь? — спросила девушка с плохо скрываемой улыбкой.

Наверное, ее не должно было радовать то, что Джаспер сомневается в ней. Что допускает саму мысль, что их отношениям может угрожать совершенно чужой ей мужчина. Но, она радовалась. Ей было приятно знать, что он боится потерять ее. Еще девушка была безумно счастлива тому, что между ними произошло. Откровенно говоря, она и не мечтала, что может быть так хорошо. О сексе она знала немного. А то, что знала, было просто омерзительным. Разумеется, в ее мечтах принц не вел себя омерзительно. Он ласково целовал бы ее в губы и нежно держал бы за руку. Девушка была уверена, что тот, кто будет влюблен в нее, не опустится до чего-то такого грязного, как секс. Помня об издевательствах охранника, она думала, что все, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, это унижение. Унижение женщины. Лежа там, придавленная грузным и потным мужиком, без права сопротивляться, она не могла думать иначе. Но то, что вышло у нее с Джаспером, смутило ее до глубины души.

Их просто охватила неутолимая страсть. Нежность сменилась требовательными поцелуями, от которых девушка испытывала болезненное удовольствие. Она жадно ловила каждое его прикосновение. Опьяненная от радости, что каждая его ласка принадлежит ей, девушка издавала такие звуки, от одного воспоминания о которых ей сейчас было стыдно. Но Элис определенно не жалела о том, что произошло. И совершенно точно, не чувствовала себя униженной от прикосновений этого мужчины.

Девушка не могла поверить, что всего несколько часов разделяют ее от того момента, когда они с Джаспером были чужими друг другу. А теперь… Она даже не знала, кто он ей теперь. Назвать его своим принцем было бы слишком скудно. Инфантильно и, бог знает, как еще. Но одного слова было недостаточно. Проще говоря, Джаспер для нее был всем. Даже сейчас она не могла отвести от него свой взгляд. Элис брела за ним, словно зачарованная. И даже если бы он вел ее к краю обрыва, она бы не сопротивлялась.

— А если да, тебя это испугает?

Элис хмыкнула. У нее на этот счет были свои мысли, которые были способны напугать Уитлока. Например, то, что она никогда его не отпустит. У нее теперь была целая вечность, чтобы преследовать его.

— Пугает, что ты можешь быть плодом, моего воображения. Что я совершенно сошла с ума от отчаяния и одиночества, что поверила, будто ты существуешь. Что сейчас я где-то там, безнадежно и навсегда ушедшая в свои фантазии.

На это у Джаспера не нашлось слов. Все это было довольно страшно. Не встретить ее, не успеть. Что, если бы она действительно осталась бы там, в то время пока он бессмысленно блуждал по миру, даже не догадываясь, что ищет ее. Неужели судьба оставила бы ее на волю больных психов. Погрузила бы этот свет во тьму? Вампира эта мысль встревожила. Он притянул девушку к себе и поцеловал ее в лоб.

— Я тоже был в отчаянии. Держался из последних сил, — признался он, — но ты подарила мне новое дыхание.

Девушка улыбнулась. Ей нужны были эти слова. До тех пор, пока она окончательно убедится, что это не сон.

Дальше они почти не разговаривали. Элис пыталась привыкнуть к тому, что ее глаза видят. Что различают оттенки. Миллионы оттенков. Это чувство превращало ее чуть ли не в супергероя.

— А вот и наши голубки, — ухмыльнулся Джеймс, когда они вышли из леса. Он стоял прислонившись к одному из больших дубов, что окружали дом. — Элис, отличное платье. — Мужчина бросил взгляд на голые ноги девушки.

Элис это смутило. Она взглянула на Джаспера. Девушка была не уверена, что сумеет найти подходящие слова, чтобы осадить этого наглеца. К тому же, это двусмысленное внимание Джеймса ее пугало.

Однако тут появилась Белла. Она шлепнула Джеймса по затылку, что вызывало у того недовольство. Элис даже испугалась за хрупкую девушку. Но вот Белла не стушевалась перед его злым взглядом.

— Веди себя прилично, — шикнула она тоном строгой мамочки.

И, к удивлению Элис, тот покладисто кивнул. От чего Эдвард самодовольно улыбнулся. Он, в отличие от Джеймса, Элис понравился. Было очевидно, что он просто обожал свою жену. Казалось, даже этот ее командирский тон привлекал его. Эдвард позволял жене быть сильной, хотя несомненно, в их паре мужчина был главным.

Элис бросила на Джаспера взгляд, полный надежды, что ее с ним отношения будут хоть немного похожи на эти. Словно в ответ на ее надежды вампир улыбнулся.

— Джеймс, уймись. Ради нее я готов знатно разукрасить тебе лицо, — пригрозил Джаспер, не отпуская руки Элис.

Эдвард улыбнулся. Их друг явно развлекался, провоцируя Джаспера на ревность. И это ему отлично удавалось. Джаспер действительно изменился. Было что-то ироничное в том, как тот менялся ради женщины. Ради любви. Сложно было поверить, что это был тот самый Уитлок, который был уверен, что у них нет права на чувства. В особенности чувства к смертным девушкам.

— Держи, — Эдвард протянул другу одну из своих запасных рубашек, что лежала у него в рюкзаке, — нет смысла полуголым щеголять перед моей женой.

Джаспер не стал спорить. Поблагодарив, он тут же накинул на себя клетчатую рубашку Эдварда.

— О, Элис, — оживилась Белла, — а это тебе. Думаю, у нас один размер. Так что джинсы и футболка будут тебе в самый раз. Они чистые. Сменная одежда в дороге — обычное дело

— Спасибо, — обрадовалась Элис. Такая доброта искренне поразила ее. Она не считала, что Белла сделала что-то само собой разумеющееся. Ей вовсе не обязательно было проявлять подобную заботу к едва знакомой девушке. — Я обязательно верну, как только… — Элис запнулась. Она не знала, вправе ли она давать скоропалительные обещания. Денег на одежду у нее не было. Можно было бы устроиться на работу, но она не знала, где и кем могут работать вампиры.

— Элис, не волнуйся, — усмехнулся Эдвард, — уверен, Джаспер обо всем позаботится.

Девушка пристыженно опустила глаза, несмотря на то, что она тут же прониклась симпатией к Белле, мужчин она все ещё побаивалась. К тому же, ее смутила проницательность Эдварда. Сейчас она была такой рассеянно-счастливой, что, вполне возможно, просто проговорила беспокоящие ее мысли вслух.

***

Эмметт испытал облегчение, когда друзья вернулись. Он не сводил свой взгляд с Элис. Она убежала в слезах. Выглядела расстроенной. Если бы не Белла, которая уговорила его не вмешиваться, МакКарти сам отправился бы на ее поиски. К его радости, Джаспер действительно справился. Лицо подруги вновь украшала счастливая улыбка. Что бы ни терзало девушку, похоже, что Уитлок ее успокоил.

И тут Эмметт почувствовал странное беспокойство. Парень обернулся, пытаясь понять его причину. Оглянулся в попытке разглядеть ту опасность, что сгущалась вокруг него. Однако никакой очевидной угрозы МакКарти не заметил. Смущенный он готов был уже признать, что у него паранойя, но внезапно хрустнула ветка.

— Что это?! — насторожился Джеймс.

Только сейчас Эмметт заметил, как тому было неспокойно. Должно быть, и он заметил что-то странное.

— Эдвард?! — обеспокоенно бросила Белла.

Она выглядела испуганной. Элис так же не сводила свой взгляд с мужчин. Они выглядели напряженными, это еще больше насторожило девушку. Она вдруг вспомнила ночь своей смерти. Тот страх, с которым тогда столкнулась. Вспомнила, какое испытала разочарование, когда поняла, что умирает. Что теряет Джаспера и свою свободу. Нет, Элис была не готова почувствовать это вновь.

— Мы с Эдвардом прочешем лес, а Джеймс присмотрит за вами, — бросил Джаспер.

— Вот еще, я…

Джеймс явно считал такое предложение оскорбительным. Впрочем, Уитлок это понимал. Однако он не мог оставить девушек на одного Эмметта. Тот был еще слишком незрелым, чтобы отбиться от кого-либо. Кому-то все равно пришлось бы остаться. Джаспер решил, что Джеймс полезен здесь. В случае чего он сумеет увести всех от опасности, если он и Эдвард не успеют вернуться.

— Джеймс, — бросил Эдвард, перебив друга, — пожалуйста.

Должно быть, он прочитал мысли Уитлока и был солидарен с ним. К их общему облегчению, их друг смирился. Однако это вызвало у Элис недовольство. Она помнила, что вышло, когда Джаспер однажды оставил ее одну. Девушка вцепилась в его руку мёртвой хваткой. Ей казалось, если сейчас она его отпустит, случится что-то плохое.

— Я вернусь через минуту, — мягко проговорил Джаспер, — может, через две, и мы тут же уберемся отсюда.

— Нет смысла, — нетерпеливо бросила Белла, она тоже была встревожена, — нам нужно держаться вместе.

Эдвард не стал ей возражать. Просто погладил ее по щеке. Его жена улыбнулась ему. В этом было что-то столь нежное и интимное, что даже Джеймс предпочёл отвести взгляд.

— Мы просто убедимся, что все хорошо, — проговорил вновь Уитлок, когда Эдвард нырнул в лес.

Элис все еще не собиралась его отпускать.

— Я пойду с тобой, — хмуро проговорила она.

— Тебе не о чем беспокоиться. Любимая, все будет хорошо.

— Это нечестно, — бросила девушка, — ты не можешь оставить меня снова.

Он не называл ее любимой ни разу. А теперь он говорил так в надежде, что она его отпустит. Девушка не могла его отпустить. Напротив, готова была ухватиться за него обеими руками.

— Белла!

Уитлок призвал на помощь жену друга. Та его тут же поняла.

— Элис, идем к машине.

— Нет, ты не оставишь… ты не оставишь меня, — голос Элис едва не сорвался на крик.

Джасперу в прямом смысле пришлось отцепить свою руку и, игнорируя Элис, кинуться следом за другом.

— Пожалуйста, милая, успокойся. Они знают, что делать. Я знаю, что ты беспокоишься о нем. Я тоже.

— Все хорошо. Они еще те ребята, — бросил Джеймс, то и дело оглядываясь по сторонам.

Было очевидно, что роль няньки ему не по душе. Он то и дело искал повод, чтобы броситься на выручку друзьям.

— Серьезно, Элис. Джаспер давал отпор армии вампиров. Что, по-твоему, ему сделает парочка дикарей?

— Откуда ты знаешь, сколько их там? Может, их толпы. Может, они уже окружают нас, — бросил Эмметт.

Он не стал спорить с Уитлоком, когда тот оставил его присматривать за девушками, лишь от того, что в прошлый раз он просил о том же, и МакКарти не справился. Эмметт не хотел подвести его вновь. И это заставляло его нервничать.

— Я бы почувствовал, если бы их было больше.

— Ты прав, — вдруг бросила Элис, — их немного. Точнее, она одна.

— Как ты… — Белла не закончила свой вопрос.

— Они ушли не туда, неправильно, — перебила ее Элис и кинулась в лес, что простирался позади них.

— Элис! — крикнула ей вслед Белла.

Джеймс выругался. Но Элис не стала их слушать. Злость, что она испытывала к Джасперу, пробудила в ней странную силу. Страх, что он в опасности, всколыхнул ее так, что у девушки буквально потемнело в глазах. Затем случилось это: в голове как-то само собой вспыхнула картинка. Рыжеволосая девушка бежала по той тропе, по которой пришли они с Джаспером.

Желая предотвратить беду, Элис помчалась туда. У нее не было уверенности, что это реально. Но ей нужно было что-то сделать. Интуиция, которая двигала ею, никогда еще ее не подводила. Напротив, она была верным проводником в ее слепом мире. И сейчас она почти толкала ее к той тропе.

И это чутье, что помогало выжить слепой, ее не подвело. Элис увидела впереди незнакомку. Ту самую, чей образ всплыл из глубин сознания. Как только рыжая обнаружила, что ее заметили, резво юркнула вправо. За густой листвой она почти потерялась. На какой-то момент Элис осталась в лесу одна. Проснулся страх, что она заблудилась, но тут в ее голове вновь мелькнула картинка. Сосна, возле которой пробежала рыжеволосая незнакомка. Элис побежала вправо и с удивлением заметила то самое дерево, что видела у себя в голове. Но там никого не было. Однако в следующую секунду она услышала ее. Незнакомку, что прошмыгнула мимо нее.

Элис закрыла глаза. Желая понять, как устроен этот механизм. Что она видит? Как это работает? Никаких догадок на этот счет не было, но она увидела свою руку, коснувшуюся плеча незнакомки. Та увернулась. В следующий момент Элис почти удалось ее поймать. Почти. Незнакомка исхитрилась и сбила девушку с ног. На этот раз видение длилось дольше.

Местность была незнакомой, но теперь Элис не сомневалась, что найдет свою беглянку. Кем бы эта рыжая ни была и чего бы ни хотела, Элис ее поймает. По крайней мере, она знала, как не следует действовать, если хочет догнать свою жертву.

Правда первая попытка не удалась. Как и последующие две. И дело было не в слабости. Просто соперница была половчее. Хитрее. Рыжеволосая вампирша резко меняла направление. И так несколько раз. Прыгала с такой грациозной легкостью, что Элис даже не могла разозлиться на нее за свои неудачи. Только провожала упущенную жертву с искренним восхищением. Очевидно, что если бы не образы, которые всплывали у нее перед глазами, которые подсказывали Элис дальнейшие шаги противницы, девушка давно упустила бы ее из виду.

И все же погоня продолжалась. Новообращенная вампирша просто не знала, что ей делать. В ней не было той агрессии, что заставила бы кинуться на незнакомку. Элис не имела понятия, как поступить, как противостоять той, если она начнет отбиваться. Начать драку? Это было ей несвойственно. Кроме того охранника, она никого в жизни не ударила.

Но вдруг послышались голоса. Джаспер и Эдвард приближались к ним. Это заставило незнакомку занервничать. Ее попытки сбежать стали еще отчаяннее, и это придало Элис решимости. Собрав последние силы, она побежала за ней. И как только расстояние между ними уменьшилось, одним стремительным прыжком Элис сбила с ног беглянку и повалила на землю.

Как это было странно для Элис, нападать первой. Быть тем, кто подчиняет чужую волю. Рыжая визжала, пыталась вырываться, но девушке удалось удержать ее на земле. Она так сосредоточилась на своих ощущениях, что чья-то тяжелая ладонь, которая легла ей на плечо, заставила ее вздрогнуть.

— Эй, все хорошо, это я, это всего лишь я.

Элис кивнула. Она была рада видеть Эдварда. Это означало, что ей можно было расслабиться. И в тот же миг возле нее возник Джаспер. Он выглядел напряженным. Девушка ожидала, что пойманная незнакомка его обрадует. Ведь Элис уладила ситуацию. Поймала того, кто, возможно, являлся угрозой.

— Присмотри, — буркнул он другу и, схватив Элис за локоть, оттащил в сторону. — Ты что, сошла с ума? — бросил Уитлок, когда наконец развернул девушку к себе.

Вампир был безумно зол. Больше всего на себя. Он оставил ее, уверенный, что с друзьями девушка будет в безопасности. Но Элис вновь оказалась под угрозой. О чем она думала? Как она могла так собой рисковать? Разве Уитлок недостаточно ей открылся? Разве не объяснил, какую ценность она собой представляет? Но когда он увидел ее глаза, то ситуация стала еще хуже. Похоже, его резкие слова ее обидели. Она смотрела на него с немым укором, словно не понимая причину его злости.

— Я не хотела тебя потерять, — вымолвила Элис.

Она говорила тихо. Но заискивающий, виноватый тон не мог просто так утихомирить Джаспера.

— И ради этого ты погналась за ней? А что, если это была ловушка?

Элис молчала. И это только сильнее разозлило вампира. Она уже однажды угодила в ловушку, неужели она этого не понимала? Он совершенно не хотел ее обидеть. Если бы кто-то другой поймал эту шпионку, Джаспер вздохнул бы от облегчения. Но он не мог спокойно принять тот факт, что его девушка была так близка к опасности. Да пропади пропадом этот ее Эмметт и остальные вампиры. Ему важна была только она. Идея спрятать ее подальше от всех этих проблем нравилась ему все больше.

— Я ее поймала, — с обидой обронила Элис.

— Да, тебе повезло. Повезло, что она одна. Повезло, что ее целью не было желание навредить тебе.

— Я бы справилась, — заупрямилась девушка.

— Да, Джаспер. Элис отлично справилась, — вмешался Эдвард, — ты зря…

— Не вмешивайся, — отрезал Уитлок, — она совершила полнейшую глупость. Не смей ее оправдывать.

— Глупость? Я хотела помочь, — вспылила девушка.

— Ты должна была ждать меня там.

— Ждать, когда тебя убьют? — хмуро бросила девушка. — Нет, спасибо. Я хотела спасти тебя.

Она думала, что заслужила похвалы. Ведь она справилась. И Джаспер мог бы заметить, что Элис сильная. Что она может бороться, если это понадобится. Девушка не собиралась мериться с ним силой. Не хотела пугать его своей выходкой. Но больше всего Элис не желала, чтобы он считал ее беспомощной. Чтобы кто-то из них считал, что она не в состоянии даже ходить без посторонней помощи. Уже нет.

— Что за ерунда? Она мне не угроза. Элис, это я должен защищать тебя. Я обязан позаботиться о тебе.

— Я могу себя защитить, — разозлилась девушка.

— Так, ребята, все хорошо. Все обошлось, — проговорил Эдвард, встав между ними.

Он оставил незваную гостью на попечение Джеймса и попытался успокоить новоиспеченную пару. Их ссора набирала обороты, и Эдвард счел своим долгом вмешаться. Конечно, он понимал беспокойство друга, его страхи. Но несмотря на все это, Эдвард знал об Элис то, что должно было немного утихомирить друга. Его злость, пусть отчасти, но все же была несправедливой.

— Джаспер, Элис знала, кого преследует. И как с ней справиться тоже.

Уитлок недоверчиво покосился на Эдварда. Он не понял, что имел в виду его друг. А вот девушка не обратила на его слова никакого внимания. Не стала ждать, когда Джаспер найдет новые упреки.

— Пусть, я с припадками, — зло бросила она, — но я не беспомощная.

— Да причем тут… — Джаспер вспылил. Он вовсе не имел в виду, что девушка беспомощная, но ему не нравилось подвергать свою судьбу риску. Однако договорить Джасперу не дали.

— Я больше не слепая. Я могу ходить, не утыкаясь в стену. И знаешь…

— Да, лучше бы ты и осталась слепой! Да, мне бы было только лучше!

Вот она. Тишина, обрушившаяся, словно после взрыва, который оглушил всех. Уитлок стоял, пораженный собственными словами. Впрочем, как и Элис. Даже едкий на слова Джеймс промолчал.

— Может, ты жалеешь, что связался со мной? — спросила девушка.

Голос, до этого звонкий и злой вдруг смолк. Лишь тихий шепот, что подействовал на вампира как глоток свежей крови. Его буквально отравило болью, что пробудили в Элис его слова.

— Что, нет… Это вовсе… Элис, конечно…

— Я просто не хотела, чтобы с тобой что-то случилось, — снова повторила девушка, — чтобы с нами не произошла беда.

Джасперу стало еще хуже. Он порывался найти слова, чтобы утешить ее. Обнять и извиниться, но Элис отшатнулась от него.

— Не надо, — даже не взглянув на него, проговорила она, — я хочу побыть одна.

Уитлок вновь почувствовал раздражение. Одну он ее никуда не отпустит. Но тут внезапно вмешалась Белла.

— Элис, — супруга Эдварда покровительно положила руки на ее плечи, — идем прогуляемся вместе. Я знаю, чем нам нужно заняться.

Как ни странно Элис не возразила. И Белла, наградив Джаспера суровым взглядом, увела ее прочь.

— Да, друг, ты отличился, — бросил Эдвард.

— Прекрати насмехаться, я и сам знаю, — заключил Уитлок, проводив взглядом свою девушку.

— Если хочешь знать, твоя девушка не дура, а вот ты — кретин. Надо было меня послушать, чем рычать на весь лес.

— О чем ты? — раздраженно фыркнул Джаспер.

Больше всего в Эдварде его друзей бесили заумные рассуждения. Он порой мог довольно долго занудствовать, поучая их уму разуму. Разглагольствуя на ту или иную тему. Кроме того, он читал мысли и порой читал нотации за преступления, о которых его товарищи лишь помышляли.

— Друг, у твоей девушки не припадки, а видения. Я пока не разобрался, как это работает. Но она все видела. Предвидела эту вампиршу. И ее возможные действия. Говорю тебе, у нее особый дар.

— До сих пор она слышала будущее.

— Теперь она его видит, — продолжил свою мысль Эдвард, — и если так, то там в доме… Когда у нее была истерика, она видела очень страшные вещи. Они могут свести с ума любого.

***

Розали нашла Эсми у южного крыла особняка. Она пряталась в своей оранжерее. Женщина любила цветы. У нее был даже свой магазин. Однажды Эсми призналась, что возня с землей — единственная нить, что связывает ее с прошлой жизнью. Семена, пустившие корни, напоминали ей, что жизнь все еще существует. Что что-то все же движется вперед. Должно быть, до поры до времени, Розали для нее была таким же ростком. Экспериментом, который поддерживал в ней ложную иллюзию того, что она все еще жива.

— Они красивые. — Девушка провела пальцами по нежным лепесткам.

Эсми подняла на нее взгляд. Розали стало грустно. Она любила эту женщину. Ей бы хотелось, чтобы у них был мир, но этому уже не бывать.

Для Розали все стало другим. Оставалось лишь гадать, насколько долговечна дружба, доверие в их мире. Ведь еще недавно она не представляла, что когда-нибудь возненавидит женщину, которая воспитала ее как мать. Розали когда-то верила, что ее и вправду любили. Но ворвавшийся в ее жизнь Карлайл раскрыл ей глаза. Для Эсми она была скорее куклой, чем ребенком. У Эсми такое бывало. Иногда, когда ее еще не окрепшие ростки подмерзали, она не выкидывала их. Оставляла их в покое. Скорее из любопытства. Некоторые ростки выживали и превращались в красивые цветы, а вот другие умирали. Наверное, Розали была таким же замерзшим кустом. Но едва ли Эсми была рада тому, что из нее выросло. В любом случае девушка не собиралась облегчить ситуацию.

— Знаешь, я тут подумала, мне не нужны розы.

— Прости, что? — спросила Эсми.

Похоже, что не одна Розали чувствовала разочарование. Откровенно говоря, это не было просто. Разорвать, казалось бы, почти семейные узы. Кроме всего плохого, между ними были и счастливые мгновения. Розали многое неосознанно переняла у своей воспитательницы. Это не могло смягчить удар от предательства, что нанесла ей Эсми, но в глубине души девушка ее понимала. В каком-то смысле, она даже сочувствовала этой женщине. Она тоже любила мужчину. И готова была пойти ради на него на все.

Однако это никак не оправдывало Эсми. Розали не сомневалась, что она знала о планах своего мужа. Знала, что тот отправил палачей за Эмметтом. И все же убедила девушку в том, что Карлайл мужчина слова. Что он гарантирует безопасность невинного парня. Впрочем, это уже было неважно. Эсми, пусть и косвенно, убила ее любовь. Розали в ответ собиралась растоптать ее счастье. Она заберет в ад всех, кто причастен к смерти Эмметта.

— Я про свадьбу. Розы — это так банально. Хочу что-нибудь новое, — проговорила девушка, кружа возле цветов.

— Ты сейчас серьезно говоришь о свадьбе? О своей с Карлайлом.

Розали кивнула. Ей понадобилось время, чтобы отрепетировать идеальную улыбку довольной невесты.

— Да, мы обсудили все нюансы предстоящего события. Знаешь, я не поверила тебе, когда ты говорил о благородстве этого мужчины. Зря. Великодушно было с его стороны отложить свадьбу на день.

— Нет, это невозможно! К вашей свадьбе все готово. Если отложить торжество то…

— То что? Испортятся продукты? — хмыкнула Розали. — Гостям придется отменить свои планы?

— Что ты задумала? Думаешь, если сдвинуть на один день дату, тебе удастся избежать свадьбы. Надеешься сбежать?

— Сбежать? К кому? Ты знала, что твой муж приготовил мне в качестве свадебного подарка голову Эмметта?

Эсми, казалось, действительно была удивлена выпадом девушки.

— Нет. Карлайл не посмел бы нарушить клятву. Он сказал, что мальчишка не пострадает.

— Он солгал. Но, наверное, это не впервые, да? Ты ведь его знаешь дольше меня. Наверное, понимала, что эта сделка, на которую я пошла, бессмысленна.

— Нет. Розали, этого просто не может быть.

— Они убили Эмметта. Взяли с меня клятву, что я выйду за Карлайла, что я оставлю парня в покое и навсегда о нем забуду, а затем убили.

Девушка позволила этому крику души выплеснуться. Но это было не то, для чего она пришла к Эсми. Ей не нужна была жалость этой женщины. Не эти ее сожаления. Розали нужно было собраться. Поэтому она сдержала ту боль, что буквально ядом рвалась наружу.

— Что ты хочешь от меня? Я не знала, Розали. Уверена, что Карлайл…

— Уже не важно, — бросила девушка, натянуто улыбнувшись, — Карлайл получит то, что хочет.

— Правда? — недоверчиво бросила женщина.

Смирение — это то, чего Эсми хотела от своей приемной дочери. Но Розали удивило разочарование, с которым эта женщина сейчас на нее смотрела. На какой-то момент ей даже показалось, что Эсми искренне сочувствует ей. Утраченным ее с Эмметтом отношениям.

— Ты действительно станешь женой Карлайла? — спросила женщина.

И тут Розали все поняла. Эсми не волновала она. Ни капли. Все, что сейчас та хотела услышать от нее, это то, что свадьбы не будет. Что Розали никогда не смирится с ролью молодой супруги. Что отвергнутый жених поймет, какая Эсми замечательная жена. И все станет прежним. Девушке хотелось как следует позлорадствовать над ней. Согнав с лица готовое вот-вот появиться сочувствие, она улыбнулась. На этот раз вполне искренне.

— Да, но на этот раз, условия будут мои.

— Условия? Ты думаешь, что вправе ставить ему условия. Он выше тебя. Он…

— Да, да, — зло фыркнула Розали, — он ходит по воде со сверкающим нимбом над головой. И все почему? Потому что обратил тебя? Довольно, Эсми, я не за этим пришла. Хочу попрощаться. Ты столько для меня сделала, и я благодарна тебе. И все же…

— Ты сбегаешь, я права. Карлайл дал тебе фору. Только тебе не спрятаться. Его шпионы везде. Он найдет тебя, где бы ты ни пряталась, он…

— Нет, Эсми. Уйдешь ты.

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты была здесь. Думаешь, я смирюсь с тем, что бывшая жена моего мужа, будет жить с нами?

Эсми подорвалась с места. Она готова была наброситься на свое творение, чтобы защитить то, что у нее есть.

— Я не бывшая. Я все, что у него есть.

— Уже нет. Это я. Все, чего он хочет сейчас, это я. И завтра в полночь, я надену лучшее свадебное платье. И твой муж поведет меня к алтарю. Где мы произнесем клятву верности. Ты только вообрази, — воодушевленно произнесла девушка, — наш союз будет длиться вечность. Даже не могу поверить, почему я не подумала об этом раньше?

— Ты врешь. Он не согласится. Карлайл не поверит, что ты пойдешь на это.

— Уже поверил. Эсми, мне жаль, что ты пропустишь нашу церемонию, но я отправлю тебе открытку. Ваше с ним общение сведется только к открыткам. И ты когда-нибудь думала, почему это происходит? Нет. А вот я думаю, все просто. Ты ему не подходишь, Эсми. Такому мужчине, как он, ты просто не подходишь. Но не беспокойся. С ним теперь я. У нас все будет хорошо, я обо всем позабочусь.

В ответ Эсми лишь зарычала. Она не верила своим ушам. Розали собиралась отнять у нее все то, чем женщина так дорожила. С этой сияющей улыбкой на лице девушка собиралась уничтожить весь ее мир.

— Не смей, слышишь? — пригрозила она. — Не пытайся обокрасть меня, Розали. Я этого тебе не позволю. Это мой дом, слышишь? Здесь мой муж, здесь мои цветы. А ты лишь его временная игрушка. Ты никто, чтобы соблюдать твои условия.

Но Розали лишь рассмеялась.

— Кричи, Эсми, - раззадорила ее шепотом девушка, - давай, кричи громче. Что ты еще можешь? Ничего. Верно? Ты тут больше не хозяйка. А твои цветы? Их больше здесь не будет.

Розали схватила горшок с новой рассадой и швырнула в стену. Этого оказалось достаточно, чтобы Эсми на нее набросилась. Она прижала девушку к стене.

— Мне нужно было оставить тебя там. Мне нужно было позволить тебе сдохнуть, — прорычала женщина.

Ее злость была такой сильной, что она не осознавала, что творит. Все стало для нее таким нереальным. Эсми даже не поняла, как ее в руках оказался садовый секатор.

— И что ты сделаешь, Эсми? - насмешливо прошипела Розали, когда острие садового инвентаря, уперлось ей в горло. - Убьешь меня. Ну, давай, решайся. Иначе, клянусь тебе, я сделаю все, чтобы этот дом перестал быть твоим. Я сделаю все, чтобы эти люди раз и навсегда о тебе забыли. Уж поверь мне, я постараюсь, чтобы твой дорогой муженек не скучал по тебе.

— Ненавижу тебя, ненавижу тебя, маленькая дрянь! — прокричала женщина.

Прокричала как раз вовремя, чтобы это услышал Карлайл.

— Что здесь происходит? — спросил он своим ледяным тоном.

И Розали подыграла ему. Эсми разочарованно отпрянула, и девушка кинулась к вампиру. Умело изображая испуг, она бросилась благодарить Карлайла за спасение. Ведь она едва не умерла. Едва не погибла от рук его бывшей жены. И завтра она выйдет за него замуж. В заброшенной церквушке на окраине города. И это будет почти, как у людей.

Любовь до гроба! Уж об этом она позаботится.

***

Джеймс усмехнулся. Он не ожидал, что весь переполох вызвала девчонка. Волнистая копна рыжих волос закрывала ей все лицо. Пока его друзья были заняты своими подругами, ему было поручено присмотреть за гостьей. Вампир решил не тратить времени и познакомиться с девушкой поближе. Честно говоря, его пробирало любопытство. В отличие от друзей ему нечего было терять. Кроме того, он откровенно заскучал. Ему уже не терпелось встретиться с этими таинственными вампирами. Джеймс нередко вступал в конфликты с кочевниками. Те не признавали общепринятых законов и все еще охотились на людей. Иногда вампиру удавалось предотвратить такие преступления. Кто бы мог подумать, что из трех друзей спасением людей напрямую займется самый беспринципный из них. Но это было так. Эдвард теперь был глубоко семейным человеком и ему не было смысла так рисковать. А Джаспер был слишком измученным насилием, что когда-то творил. Для него убийство, пусть и жестокого вампира, было болезненным испытанием.

Джеймс откинул прядь волос, чтобы хорошенько рассмотреть незнакомку. Она оказалась красивой. Миловидная форма лица, аккуратный нос и чувственные губы. Кожа ее лица была усыпана веснушками. Мужчине это нравилось. Но больше всего его поразили ее глаза. Они были графитово-серыми. До этого момента, он был уверен, что его нельзя удивить. Но вот она удивила.

— Кто вы такие? — враждебно прошипела она.

Эта дерзость в ее голосе ему понравилась. Он слегка улыбнулся, и это раздразнило незнакомку еще больше. Она попыталась освободить руки, но это ей не удалось. Джеймс надежно привязал девушку к дереву.

— Нет, малышка, вопросы задаю, я. Кто ты такая?

— Белоснежка, ясно?

Джеймс рассмеялся, поражаясь находчивости девушки. Она была забавной. Особенно сейчас. С этой ее неприкрытой злостью она выглядела, как грозный котенок. Слишком правдоподобна была ее ярость, но девушка была хрупкой, чтобы воспринимать ее угрозу всерьез.

— А я злой лесник. Ты же не хочешь, чтобы я вырезал тебе сердце? — усмехнулся Джеймс.

— Позер, — презрительно фыркнула девушка и перевела взгляд на соривших недалеко от них Джаспера и Элис. Затем с интересом посмотрела на стоявших рядом с ними Беллу и Эмметта.

Джеймс с улыбкой наблюдал за ней. Он впервые позавидовал Эдварду, что легко читает чужие мысли. Ему сейчас хотелось знать, чем забита голова этой незнакомки. Ее оценивающий взгляд говорил о многом. О ее осторожной недоверчивой натуре. О сообразительности и жесткости.

— Вас не должно быть много. Она ошиблась, — пробормотала девушка.

— Что? — спросил Джеймс, пододвинувшись ближе.

И в этот момент девушка его ударила с такой силой, что от неожиданности он выругался. Но это не спасло незнакомку. В следующую минуту Джеймс повалил ее на землю. Их глаза встретились вновь. И в этот раз это стало для парня полной неожиданностью. В его тисках пленница оказалась уязвимой, что позволило ему как следует ее разглядеть. С неясной тревогой он подумал о том, что его беспечные дни сочтены.

========== Свадьба. Часть 1 ==========

Розали очень часто думала о смерти с той поры, когда осознала, что ее жизнь не меняется. Она не меняется. Не взрослеет и не стареет. У нее нет родителей, сестер и братьев. Когда поняла, что нигде не сможет прижиться и завести друзей. Единственным ее желанием было обратиться в пепел. Пару раз ей почти удалось исчезнуть, но Эсми каждый раз возвращала ее к жизни. В конце концов она дала той слово, что оставит свои попытки. Тогда ей было так стыдно. Стыдно, что своими попытками она причиняет Эсми боль. В то время Розали верила, что своим появлением она скрасила одиночество той. Теперь это перестало быть правдой. Розали не была желанным ребенком. Она была экспериментом, что едва ли можно назвать успешным. В любом случае они обе были разочарованы.

— Тебе нравится вино?

Розали улыбнулась. Ее уникальность была в том, что у нее все еще было многое от человека. Например, она могла есть. И хотела есть. Девушка сидела за накрытым столом напротив Карлайла. Он устроил ужин в честь их помолвки. Правда других за праздничным столом не было. Как и не было Эсми. Она уехала в сопровождении двух прислужников ее мужа. Розали была рада такому повороту событий.

— Никогда не пробовала ничего подобного, — смущённо пробормотала девушка.

Кто бы знал, что вековому вампиру так нравится невинность. Розали изображала из себя кроткую особу, и вампир этим наслаждался. Должно быть, столетия безнаказанных преступлений, крови, сделали его излишне самоуверенным. Или, возможно, он совершенно не умел чувствовать. Если бы вампир знал, какой урон причинила его невесте смерть любимого, он был бы осторожнее. Если бы он когда-нибудь чувствовал в душе скорбь, какую сейчас испытывала она, он стал бы более подозрительным. Но нет. Похоже, Карлайлом всегда двигали лишь инстинкты: жажда крови, жестокость и алчность. Собственный эгоизм затмевал разум. Иначе он услышал бы Эсми.

— Мне нравится смотреть, как ты ешь. Это так…

— Напоминает человека?

— И возбуждает, — добавил Карлайл. — Ты такая невероятная. Он говорил тебе об этом?

— Он?

Розали попыталась не выдать свои чувства. Оставить на лице улыбку мечтательной девицы. Ей было ненавистно это притворство. Казалось, даже то, что она сидит за одним столом с чудовищем, которое убило Эмметта, оскорбление его светлой памяти.

— Твой мальчик, — с презрением кинул вампир.

— Мальчик, — согласилась девушка, — знаешь, Эсми растила меня с мыслью, что меня ждет путь одиночки. А потом я увидела вас. Вашу с ней любовь. И взбунтовалась. Мне до сих пор очень совестно перед ней, но она обманула меня. Лишила меня нормальной жизни среди вас. Я запуталась. Эмметт был очарован мной, мне это понравилось. Он обещал, что я больше не буду одна, и я поверила. Мне правда казалось, что мы с ним станем, как вы с Эсми.

— Вот как, — хмыкнул вампир. Очевидно, он не очень поверил этой сентиментальной чуши. Но Розали еще не закончила.

— Знаю, я вела себя безрассудно. Устав от одиночества, я готова была поверить любому, кто заговорит со мной о любви. Бедная Эсми… Когда услышала о смерти Эмметта, я словно обезумела от горя. Как глупо, — девушка смущенно улыбнулась. Она опустила глаза, будто ей неловко говорить об этом. Расправила скатерть на столе. Розали делала все, что бы сделала смущенная и взволнованная девушка. Кроме того глаза, пылающие ненавистью, ее бы выдали.

— Правда? — спросил Карлайл, отпив что-то из своего кубка. — Ты уже пережила его смерть?

Кубок весьма убого и комично смотрелся в его руках. Пошлый намек на исключительность. Розали кивнула. Затем слегка улыбнулась. Все еще не поднимая на него глаза, девушка продолжила:

— Я хотела, чтобы меня любили. Может быть, это хорошо, что он умер сейчас. Люди стареют, умирают весьма мерзко. А Эмметт умер молодым и красивым. Умер влюбленным в меня. Он умер моим. А мне нравится, что некоторые вещи принадлежат только мне.

Наконец она подняла на Карлайла хищный взгляд. Это опьянило вампира. Розали была молодой и неопытной, но в то же время дерзкой и уверенной. Эти ее откровения раздражали и возбуждали его. Собственный триумф при мысли, что он так умело укротил ее, ослепил вампира.

Она была великолепна в этой полутьме. На ней было кроваво-красное платье, что облегало ее стройную фигуру. Волосы она убрала наверх, и он мог видеть ее хрупкую шею и чувствовать хоть и слабую пульсацию ее крови. Это завораживало его. Вампир поднялся и направился к ней. Ему хотелось прикоснуться к этой красоте. Овладеть ею. Он коснулся ее подбородка и притянул к себе.

— Твое сердце, — начал он, взглянув в ее глаза, — оно стало биться чаще. Ты говоришь ложь?

В глазах Розали мелькнул страх. Взгляд загнанного в угол человека только подтвердил его догадки.

— Да, — обреченно призналась девушка, — все неправда. Мне не жалко Эсми. Я ее ненавижу. Она прятала меня, теперь я знаю почему.

— Почему? — усмехнулся Карлайл.

— Я лучше ее, — горделиво кинула девушка.

В глазах сверкнул огонек. Что это? Высокомерие? Ему нравилось. Это натуральная злость. Женское коварство, самомнение, стервозность. Похоже, он рано приписал ее к скромницам.

— В самом деле?

— Я молодая, красивая и, что самое главное, я живая, — сказав это, девушка отстранилась.

Затем, не сводя с мужчины свой взгляд, поцеловала его холодную руку. Это поразило его. Он не мог отрицать ее слов. Она была куда лучше прежней любовницы. Ревнивая, зависимая Эсми никогда не занимала его мысли. Разве что ее преданность играла ему на руку. Ее стремление постоянно прислуживать было полезно, но он всегда искал чего-то большего.

— Она завидовала мне и прятала от тебя. Она скучная и мямля, совсем тебе не пара. Скажи, тебя это не оскорбляет?

— Что? — озадаченно пробормотал Карлайл.

Розали встала и вплотную приблизилась к нему. Положила его руку напротив сердца. Удивительно. Для человека ее дыхание, пульс были практически не заметны. Тело холоднее, чем у живого, но вампиру она все еще напоминала человека.

— То, что это ничтожество считала, что ты принадлежишь ей. Ты не можешь принадлежать ей.

— Значит, я должен быть твоим.

— Навечно.

Вампир лишь хмыкнули, притянув девушку к себе, накрыл ее губы страстным поцелуем. Рука девушки впилась в его плечо. Пусть это выглядит страстью. Жажда мести стала ее единственным стремлением.

***

— Черт возьми, Джеймс, нельзя же вести себя как грёбаный дикарь, — проворчал Эдвард, рывком оттащив друга от незнакомки.

Та встрепенулась и попыталась сбежать, но дорогу ей перегородил Эмметт. Он вырос, как стена, отсекая ей путь к свободе. Схватил девушку за плечи и развернул к остальным.

— Чтомы будем с ней делать? — спросил он у Джаспера.

Однако тот не успел ничего ответить.

— Эмметт. Ты пришла из-за него? Зачем? — спросил Эдвард, уставившись на гостью.

— Хочешь ему навредить? — тут же насторожился Уитлок.

Конечно, одна девушка не была серьезной помехой, если даже она действительно пришла за МакКарти. Однако это еще не значило, что здесь она одна.

— Это был ты? — заключила девушка. — Это ты убил их?

— Двух вампиров, — не стал увиливать Уитлок. — Одного из них растерзал даже с некоторым удовольствием.

— Твои друзья? — хмыкнул Джеймс.

Внешне он казался расслабленным. Даже веселым. Но его друзья знали, что он имеет в виду. Пришла ли она отомстить? Нельзя было недооценивать вампиров, что теряли кого-то из близких. Некоторые были весьма кровожадны и затевали войну по довольно глупым причинам. Но месть была куда более личным мотивом. Здесь, пожалуй, не стоило надеяться на милосердие.

— Друзья? — презрительно фыркнула незнакомка, — Ты что, малолетка в песочнице? Зачем таким, как я, друзья?

Эдвард заулыбался. Девушка вела себя вызывающе. И почему-то с особенным раздражением относилась к Джеймсу. К удивлению, тот отвечал взаимностью. Он и раньше был падок на красивых женщин, но эта вызывала у него самые противоречивые чувства. Очарованный ее красотой, Джеймс чувствовал безотчетный страх. Уязвленный ее выходкой, он не мог унять бушующего любопытства. Кто она? Откуда? Чего она хочет? Целый ворох вопросов, что даже у Эдварда закружилась голова.

— Не друзья, но ты их знала, — продолжил Джаспер, — тебя послала та блондинка? Где она?

— Убьёшь ее?

— Если потребуется. Ты не могла не знать, что они убили двух невинных людей.

— Двух?

Девушка впервые выказала истинные чувства.

— Речь была только о мальчике.

— Что же, вы почти его убили. Но «почти» вас не устроило, да? Ты пришла добить его?

— Предупредить, — проговорила девушка.

— Ты шпионила, — недоверчиво возразил Джеймс.

— Да вас тут куча. А мне говорили лишь об одном. Мне нужно было понять, что здесь происходит. Я не идиотка, чтобы лезть к своре вампиров с подозрительными вопросами.

— Да, и тебя поймали, как идиотку, — вновь не удержался от колкого комментария Джеймс. Он все не унимался, что Джаспер с Эдвардом переглянулись.

— Я почти убежала, если бы не эта мелкая.

— Вот о чем я говорил, — проговорил Мейсон, кивнув Уитлоку.

Тот почувствовал себя еще хуже Ему не понравилось, как он расстался с Элис. Ему совсем не нравилось, что они разделились.

— Нам пора убираться. Джеймс, не спускай с нее глаз.

— Нянька, — по-ребячески подразнил Эдвард, взглянув на друга.

Джеймс нахмурился. Ему не нравилось, что у того вдруг появилось настроение. Он что-то узнал. Может, секреты рыжей девчонки. Нет, ему определенно все это не нравилось.

***

Когда девушки оказались в машине, между ними поселилась неловкая тишина. Элис пока было неловко в компании друзей Джаспера. Особенно когда его самого рядом не было. Годы, проведенные в клинике под надзором дотошных врачей, сделали ее несколько подозрительной. Она не могла избавиться от своей навязчивой потребности контролировать суть разговора. По сто раз в уме обдумывать свои слова, взвешивать то или иное решение. Хотя Джаспер просил ее не беспокоиться, Элис не могла вести себя перед ними, как есть. Стеснялась. Боялась, что что-то в ее поступках может разочаровать Беллу. Испугать или вовсе оттолкнуть.

— Ну, что ты хочешь о нем знать? — лукаво попыталась развеять тишину Белла.

Она видела, как была напряжена Элис, и ей хотелось расслабить ее. Хотя она сама не была особо разговорчива с незнакомыми людьми, подруга Джаспера ему понравилась. А услышав ее историю, она даже сочувствовала ей.

— Брось, все девушки хотят узнать секреты своего парня от его друзей, — приободрила она.

— Правда? — смущаясь, спросила Элис. — Я никогда ни с кем больше не встречалась. Я была…

— Я тоже, — прервала ее Белла. Она не хотела, чтобы Элис вспоминала про то ужасное место. — На самом деле и я ни с кем не встречалась до Эдварда. Я была… Странной.

Элис недоверчиво уставилась на Беллу, что вызвало у той улыбку. Она не лукавила. Белла действительно отличалась от своих сверстников.

После развода мать перевезла ее далеко от привычного дома. Далеко от родного отца. И этот переезд не был счастливым. Ее мать Рене Свон была уверена, что угрюмый городишко, где она жила с мужем, делает ее несчастной. Но солнечный город, куда женщина перебралась с маленькой дочерью, не сделал ее счастливее. Она была из тех людей, что упорно стремились к обрыву, старательно игнорируя здравомыслие. Позже, когда девушка встретила Эдварда, Белла подумала о том, что в этом они с матерью были похожи.

Новое место не привнесло в жизнь Рене радости. Почти сразу обнаружилась ее страсть к выпивке. Сначала женщина бурно праздновала свой развод, потом посещала бары для того, чтобы завести больше друзей. И так и не выбралась оттуда. Они с дочерью поменялись местами. Девочка заботилась о матери, разговаривала с ней о неправильном образе жизни, который ведёт мать. Иногда это даже работало. Белла даже научилась умело лгать отцу, не рассказывая ему всей правды. Зная отца, девушка понимала, что тот просто заберет ее к себе, и мать останется совсем одна. Она не могла все так оставить.

В моменты просветления Рене все же старалась избавиться от своей пагубной зависимости. В таких условиях, в которых Белла росла, у нее совершенно не было времени на подруг и друзей. Что уж говорить о первых любовных переживаниях. Об этом она знала еще меньше. Но трагическая авария, что лишила ее матери, окунула Свон в совершенно другую жизнь.

Конечно, смерть матери была для нее ударом, но она оправилась. Говоря откровенно, каждый раз, когда мать исчезала из дома, она мысленно прощалась с ней. Белла даже не верила, что Рене состарится. Не такой она была, чтобы терпеть отпечатки, которые могло оставить на ней время. Она была беспечной и легкомысленной. Из той породы красавиц, что слишком много значения уделяют внешности.

Белла вернулась к отцу. Мрачный городок Форкс пришелся ей по душе. Все же здесь она была не чужой. Все узнавали в ней дочку немногословного шерифа. А некоторые жители помнили ее совсем маленькой девочкой. Так и норовили подловить ее и завести долгую беседу о том, какой она была славной девчушкой.

Кроме того, она встретила друга детства, с которым когда-то играла в песочнице. С ним она пережила самые счастливые дни детства, еще не обременённые проблемами. Джейкоб Блэк, казалось, за эти годы мало изменился. Его лицо все еще хранило мальчишеские черты, и сам он остался таким же дружелюбным, каким был в ее воспоминаниях. Однако у него были свои секреты.

Джейкоб был из индейского поселения, что находилось на окраине Форкса. Его предки были потомками древнего рода. В их крови струилась сила удивительной магии. Старый друг, как и все мужчины этого племени, был оборотнем.

Для Беллы, которая была слишком серьезной, чтобы верить в чудо и Санта-Клауса, существование оборотней стало шоком. Еще большей неожиданностью стало то, что по нелепой случайности она стала жертвой похищения. И что еще хуже, ее похитили самые настоящие вампиры. Изощрённая месть за то, что Джейкоб и его братья растерзали одного из них. Хотя это было справедливое наказание, за охоту и убийство людей, для кучки кочевых вампиров казнь родича стала началом войны.

Не имеющие сострадания и жалости кочевники признавали лишь жестокость. Впрочем, в отношении Беллы они проявили небывалое терпение. Похитив Беллу, они намеревались поймать Джейкоба в ловушку. А уже там, на глазах молодого волчонка, расправиться с его невестой. Приняв их близкую дружбу за любовь, они не сомневались, что это сломает оборотня. План казался простым и азартным, но они не учли, что девушка дочь шерифа.

Свон был из тех отцов, что отправится в ад, если речь идет о благополучии его ребенка. Мужчина никак не мог примириться с тем, что его дочь украли среди ночи, не вызвав шума, не воспользовавшись парадной дверью, и не оставив никаких следов. Всего пару лет назад это привело бы его в ужас, но в тот момент он понял, что имеет дело с необычным преступником.

В его городе жил неприметный доктор Эдвард Мейсон. Молодой, худощавый парень с болезненно-бледным лицом. Несколько лет назад он приехал в Форкс и тут же начал работу в их провинциальной больнице. Они пару раз встречались по работе. Чарли даже симпатизировал ему. На вид совсем юный, но уже такой серьезный и трудолюбивый, Эдвард заметно отличался от здешней молодежи. Он был вежлив и внимателен к пациентам, оставался не замешан в местных скандалах. Вел очень уединенный образ жизни. Однако свои тайны были и у него.

Эдвард сам себя разоблачил — спас жизнь шерифа.

— Эдвард остановил машину, которая потеряла управление и мчалась прямо на отца. Если бы не он, отец просто остался бы под колесами огромного грузовика, — произнесла Белла. Она не могла вспомнить без дрожи этот ужас.

Элис кивнула. Ей было грустно. Она хотела понять этот страх, беспокойство за родителей. Но похоже, годы в клинике стерли у нее воспоминания о родителях. Удивительно, лицо матери она вспоминала теперь ярко. А вот образ отца совершенно выветрился у нее из памяти.

— Он ведь уже тогда был вампиром? — робко спросила она.

— Другой бы не справился. Эдвард остановил машину голыми руками. Водитель ударился головой и сразу же потерял сознание. А вот папа — нет. У него не было ни одной царапины. И он, конечно же, видел, что произошло. Припер Эварда к стенке, и тот признался. Само собой, папа решил, что это розыгрыш. Но когда уже понял всю серьезность ситуации, ему пришлось нелегко. Он был обязан жизнью монстру, который мог угрожать безопасности всего города. В итоге, взвесив все за и против, он заключил с Эдвардом мир. Скрывая его тайну, папа присматривался к вампиру. А когда меня похитили, ему пришлось обратиться к нему за помощью. Мой отец пригласил Эдварда в мою комнату, чтобы тот развеял его сомнения. Но утешить его было нечем.

— Он сразу почувствовал других?

Белла кивнула.

— Видишь ли, кочевники не особо беспокоятся о гигиене. О внешнем виде. Запекшаяся кровь, грязь и все такое. Эдвард только не мог объяснить похищения. Кочевники любят кровь. Воровать людей не в их стиле. Тогда он вызывал друзей, и они занялись поисками. К неудовольствию оборотней, парни нашли меня раньше и спасли. Тогда я и встретила Эдварда.

Элис позабавили истории Беллы, как она упорно и настойчиво добивалась любви вампира. Точнее его признания в том, что он наконец-таки встретил свою судьбу. Как, не выдержав преследований, он исчез почти на год из ее жизни, а затем вернулся, признав то, что ни один смертный не сделает меня счастливой.

— Папа пришел в ужас от такого расклада дел, но в конце концов смирился. Он спал и видел, что когда-нибудь я стану женой Джейкоба. Когда он узнал, что мой друг оборотень, то понял, что выбор у него не велик.

— Как это чудесно, — проговорила Элис, — у тебя есть отец. Любящий муж.

— И дочка, — добавила Белла.

Брендон недоверчиво перевела взгляд на Беллу. Та была слишком юная, чтобы иметь детей. Кроме того, она была вампиром. Вампиры могут иметь детей? Кажется, Джаспер уверял, что нет.

— Я забеременела еще человеком. Для нас с Эдвардом, это было довольно страшное время.

Белла не стала скрывать того, какой ценой им с мужем досталась дочь. Наверное, ей не хватало этого, простого женского общения. Имея такие секреты, сложно было сблизиться кем-то из людей. А вокруг нее были одни мужчины: отец, Джейк, Эдвард. Конечно же, у нее была Ренесми, с которой они были как подруги, но она была дочерью, и ей о многом не расскажешь. А вот Элис Белле понравилась. В этой ее улыбке было что-то располагающее к себе. Возможно, нежность. Кроме того, зная, что та пережила, Белла хотела показать ей безопасный мир. Мир, в котором есть друзья, любовь и, что самое важное, семья.

И ей это удалось. Элис смеялась. Часто. Кажется, она любила веселье. Еще она была в восторге от разноцветных витрин магазинов. Девушка едва не превратилась в беспокойный ураган, что сметает все с полок. Белле приходилось время от времени придерживать ее и напоминать, что они должны быть не быстрее черепахи, если не хотят выдать свои способности.

— Белла, тут так много красивых вещей, почему ты ходишь в этом?

Мейсон рассмеялась, и Элис виновато прикрыла рот. Она расслабилась всего на секунду и тут же ляпнула глупость. Она не хотела обидеть друга Джаспера. Но наряд Беллы был таким серым и скучным, что Элис подумала, что это еще одно правило вампирской жизни. Быть в неприметной одежде. Однако Белла заверила ее, что никаких правил нет. Конечно, если не щеголять в жуткие морозы в одной блузке. Это как раз будет странным. Свою простенькую одежду она объяснила практичностью. И призналась, что магазины — это не совсем ее стихия.

Того же нельзя было сказать про Элис. Девушка шла мимо красивых витрин модных магазинов, едва сдерживая свой восторг. Ее ослепило буйство красок, фасонов. Она словно гуляла по радуге. Ее крайне смущало, что у нее не было никаких средств, чтобы заплатить за это. Но Белла уверила ее, что обо всем позаботится.

Внезапно Элис остановилась напротив большой витрины, где стояло несколько женских манекенов. Это были блондинки, которые замерли в кокетливых позах, словно стайка подружек, ожидавших, что кто-то нажмет на затвор камеры и снимет кадр. Словно они были в самом разгаре веселой вечеринки. Особенно Элис понравилась та, что была посередине. Она была просто нереально красива. Блондинка с холодными голубыми глазами и гордой осанкой. Элис знала, что не должна привлекать внимание, но ей так нестерпимо захотелось прикоснуться к лицу этого манекена. В отблеске света оно казалось фарфоровым. Идеальная гладкая и холодная женщина. Ей так шло это яркое красное платье и легкий шелковый шарф. Брендон не могла не поддаться ликующему восторгу от того, что она способна видеть цвета. Ведь если бы сейчас Элис не видела, она действительно захотела бы хотя бы коснуться этой красоты. Весь мир она раньше узнавала только так.

— Хочешь его примерить? — спросила Белла, когда заметила, как Элис не отрываясь смотрела на манекен.

Та пристыженно опустила глаза.

— Я думаю, она очень красива. Если бы я сейчас была слепая, то ничего этого не увидела бы. Даже не знала бы, что бывает такая идеальная красота.

Белла грустно улыбнулась. Она не представляла, каково это, так долго пребывать во тьме. И эта разница между ними даже смущала.

— Каким ты представляла Джаспера? Он сказал, что вы были знакомы до твоего обращения. Ты тогда еще была…

— Слепая, — закончила за нее Элис, — все нормально, Белла, это не ругательство.

Элис вновь бросила взгляд на девушку, застывшую по ту сторону стекла. Затем не сдержалась и коснулась руками своего лица. Видит ли Джаспер ее такой совершенной. Вокруг нее сейчас происходило много вещей, к которым ей еще нужно было привыкнуть.

— Я тогда подумала о том, что у него самые необычные руки.

— Холодные, — заключила Белла.

Девушка кивнула.

— Холодные, — согласилась она, — и в то же время такие, от которых веет теплом. А когда он поднялся за мной на крышу, я подумала, что у него есть крылья.

— Крылья, — улыбнулась Белла.

— В тот день было ветрено, но рядом с ним было тепло. Я представляла его огромным ангелом. Что вокруг меня смыкаются его крылья, укрывая от холодных порывов ветра.

— Ух, ты — бросила Белла.

Это в очередной раз смутило Элис. Ей казалось, что она сболтнула лишнего. Что теперь ее сравнения смехотворные. Что любой психиатр увидел бы в этом какое-то отклонение. И словно догадавшись о ее мыслях, Белла накрыла ее руку своей.

— Думаю, для него ты сама являешься ангелом. Он очень долго искал тебя. А теперь идем, купим это красное платье.

Примерка и покупка платья как-то успокоили Элис. Ее буквально захватил демон шопоголизма. Она так резво забегала в примерочную, что Белле пару раз пришлось ей напомнить, что людям такая высокая скорость не свойственна. В конце концов Элис расслабилась. Белла была приятной в общении девушкой, и, видимо, ее саму тоже радовала мысль, что у нее появилась подруга.

***

Викторию удивило то, с какой легкостью вампиры поверили ей. Она не понимала, как можно быть такими легкомысленными. Обычно вампиры не отличались особой порядочностью. Она была в таких делах куда более осторожной. Но эти были какими-то странными. Тот вампир, которого звали Эдвард, очень скоро стал куда дружелюбнее. И даже убедил блондина, что она не опасна для них. Конечно, Даффи и в правду не собиралась воевать с ними, но все же это было не слишком-то умно с их стороны.

К их радости, вампирша оказалась весьма полезной. Она дала им ту информацию, в которой эта компания очень нуждалась.

— Значит, Карлайл — твой босс. И это он собирается жениться на Розали? — проговорил Эмметт.

Его это известие не обрадовало. Виктория даже не знала, почему и ее эта его реакция привела в уныние. Раньше она не страдала сентиментальностью. Может, она все еще испытывает беспокойство из-за того, как обошлась с Таней?

— Ты знаешь, где это произойдет? Я должен остановить ее. Она не должна выйти замуж по прихоти этого чудовища. Розали согласилась на это из-за меня. Я не могу с этим смириться, — горячо воскликнул парень, — ее нужно освободить, прежде чем…

— Плохая новость, Эмметт. Невеста хочет этой свадьбы. Она избавилась от его назойливой жены и полностью занялась организацией торжества. Что, честно говоря, впечатляет. От Эсми пытались избавиться многие его любовницы, но у тех ничего не вышло.

— Я хочу ее увидеть, — Эмметт упрямо мотнул головой.

Впрочем, никто не удивился. Тот держался за идею, что Розали просто создана для него. Они должны быть вместе. Хотя, стоило сказать, Джаспер воспринял эту новост так же скептически. Не то чтобы он верил в волшебную силу любви, как его девушка, но вряд ли кровожадного вампира волновал человек, застрявший в психиатрической клинике, если бы в нем не видели соперника.

— Виктория, помоги мне увидеть ее. Я хочу услышать от нее все сам. Если она с ним действительно счастлива, то…

— Тебя убьют, если ты к ней приблизишься. Если, конечно, она не убьет тебя сама. Женщины, знаешь ли, бывают очень раздражительны, когда им портят праздник, — насмешливо бросила Виктория.

Она пыталась подавить тревогу, что съедала ее изнутри. Хотелось оборвать странную связь с этим новорожденным вампиром.

— И что же она организовала? — подал голос Джеймс.

Казалось, его не особо занимает вся эта трагедия. Его насмешливый взгляд блуждал от одного друга к другому. Даффи это раздражало. От чего-то ей хотелось, чтобы и он проявил хоть каплю заинтересованности, сочувствия. Как, например, она?

— Свадьбу сыграют в старой заброшенной часовне. Прихоть невесты, что позабавило жениха. Розали хочет, чтобы все было, как у людей: подвенечное платье, клятвы. Сегодня ровно в полночь.

— И сколько вас? — спросил Джаспер.

— Вампиров у Карлайла немного. Эсми изгнали. Троих убили, я так же не в счет. Итого: пятнадцать кровожадных монстров, не считая Розали. Не больше. Уверена, Карлайл хочет провернуть это тайно. Он скрыл от Вольтури, что нарушен основной постулат вампиров. Розали — подтверждение этого. Карлайл будет прятать ее…

Виктория внезапно замолчала. Она не знала, стоит ли открывать опасную теорию своего босса. Она не знала, что будет делать, если этим вампирам она понравится. Власть — опасное искушение. Ей бы не хотелось подтолкнуть их к этой идее.

— Пока не соберёт армию, — внезапно проговорил Эдвард, — а он ее соберёт. Это, кстати, и видела твоя Элис.

— Что… Как ты… — рыжая вампирша была сбита с толку. Откуда этот вампир узнал ее мысли? Ее реакция не была бы столь бурной, если бы он не снял эти слова с ее языка. Он озвучил то, о чем она лишь подумала.

— Я слышу твои мысли, — подтвердил Эдвард ее подозрения, — прости, что не предупредил раньше.

Простого «прости» было недостаточно. Девушка оглядела остальных с явным подозрением. Ей вдруг показалось, что они все теперь знают ее мысли. Знают ее. Это вызывало в ней злость и раздражение.

— Ты привыкнешь, это его проклятие. Тебе ничего не угрожает, — обратился к ней Уитлок.

Его учтивый тон внезапно охладил мстительный порыв Даффи. Это было на нее не похоже. Она редко прощала подобные фокусы. Однако внезапная смена темы, сделала назревающую ссору невозможной.

— Что она видела? — спросил Джаспер Мейсона

— Должно быть, яркие вспышки прозрения, и резкая перемена объясняет боль. Но Элис все видела. Много крови. Убийства. Массовые нападения на людей. Все действительно было очень страшно, — признался Эдвард. — Если мы не вмешаемся, будущее людей всего мира станет под большим вопросом.

— Вольтури не позволят этого, — возразил его друг.

— - Карлайлу нужна армия. Его ослепило появление гибрида.

Все подняли на Викторию заинтересованный взгляд.

— Розали, — напомнила она, — когда клан Карлайла наберёт определенную силу, у Вольтури будет лишь два варианта. Присоединиться или умереть.

— Мы не можем предупредить их сейчас? — спросил Эмметт.

— Вольтури не добрая воспитательница, — усмехнулся Джеймс. — Это такой же кровожадный клан, как и клан Карлайла. Нет никакой гарантии, что они сами не возглавят этот крестовый поход против человечества.

— Аро не позволит. Он создал закон и…

— У Аро есть приближенные, — перебила Джаспера Виктория, — они могут не признавать старые законы. Будет лучше задушить эту идею в зародыше.

— Мы должны убить Карлайла, — твердо заявил Эдвард.

— Легко сказать. Но тебе придется убить не одного вампира. Кроме того, убить Карлайла все равно, что отрубить голову многоглавой змеи, — мрачно проговорил Уитлок.

— Что ты предлагаешь? Убить их всех? — поинтересовался Джеймс, кивнув сторону Виктории. — Я, в смысле, не против, но…

— За убийство Карлайла мы и так все попадем в опалу. Так зачем мелочиться? Среди них нет невинных. Кроме того, у меня нет уверенности, что пока я отсутствовала, он не поведал свою идею другим.

— Розали не должна пострадать, — заметил Эмметт.

— Я не хочу, чтобы Элис ввязалась во все это, — добавил Джаспер, — Эдвард, пусть Белла заберет Элис к вам. Поближе к оборотням. Так мне будет спокойнее.

— Удачная мысль, только попробуй сам ее в этом убедить. Она упрямая, как… — Мейсон не договорил. Вампиры услышали знакомый звук мотора.

***

На обратном пути Элис пришла в уныние. Не то чтобы ей не понравилась их с Беллой совместная прогулка. Ей было чему порадоваться. Главное, она видела вокруг себя столько людей. Красивых, счастливых и даже влюбленных. Такое она уже и не помнила. И все же в ее душе зародилась тревога. Ее уже не занимали яркие пейзажи за окном. Она беспокоилась о встрече с Джаспером. Теперь, когда она увидела мир за чертой этого леса, леса, кроме которого она ничего до этого не была в состоянии увидеть, она больше понимала его опасения. О той неуверенности, что он испытывал. О своем страхе потерять ее. Девушка тоже этого боялась. Среди этого бесконечного потока людей она почувствовала себя одинокой. Заблудившейся.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила ее Белла.

— Нет… Я… — поймав на себе укоряющий взгляд Беллы, девушка виновато мотнула головой, — Джаспер злится на меня. Он столько сделал ради меня, а я так рисковала.

— Эй, он пожелал тебе ослепнуть, — нахмурилась Мейсон, — не позволяй ему манипулировать собой. Это он умеет. Я серьезно. Он, блин, мастер поучать. Ты знаешь, в первое время мы с ним не ладили. Я думала, что он меня ненавидит.

— Тебя нельзя ненавидеть, — не поверила Элис.

— Мой отец — шериф, а твой парень — законченный пессимист. Он был уверен, что наш роман с Эдвардом плохо закончится.

— Он беспокоился о тебе. Обо всех вас, — проговорила Брендон.

— Я знаю, — сдалась Белла, — но все же не давай ему спуска. Я хоть и безумно люблю Эдварда, но эта его поза: «я тут мужчина, я тут главный» просто убивает. Серьезно, ты гораздо сильнее и смелее, чем им кажется. Просто оставайся собой.

Элис кивнула. Однако все же не была полностью с ней согласна. Девушка не могла оставаться собой. Можно сказать, ее никогда не было. Она была куклой, упакованной в тесную коробку. Ее только освободили. Пора было узнать себя.

— Вас долго не было, — это первое, что сказал Эдвард, встречая свою жену.

Белла раздраженно качнула головой и взглянула на Элис:

— Что я и говорила.

Но все же улыбнулась мужу. Затем и вовсе подарила ему легкий поцелуй. Элис очень нравилось, как они вместе выглядят. Наверное, странно так долго быть вместе и выглядеть как подростки, что только начали встречаться.

— Прости, я не думала, что мы так увлечемся магазинами, — она осмотрелась. — Неплохое место.

Это был старый фермерский ангар в глубине леса. Посеревшие доски, казалось, испытали на себе многолетние капризы природы.

— Тут безлюдно, мы все проверили, — заверил ее супруг.

— Элис?

Брендон встрепенулась, когда увидела его. Уитлок появился так быстро, что она и забыла свою речь с извинениями.

— Пойдем, — усмехнулся Эдвард супруге, — расскажу кое-что интересное о Джеймсе.

Джаспер благодарно кивнул. Он был рад, что их оставили наедине.

— Все нормально? — спросил он, коснувшись лица своей девушки.

— Да? — спросила его Элис.

— Прости, — пробормотали они в унисон в следующую секунду.

— Нет, нет, — покачал головой вампир, обхватив лицо девушки руками, — это я сглупил. Сказал ужасную чушь.

— И я… Я не хотела тебя обидеть.

Уитлок рассмеялся, полностью развеяв ее опасения. Она так боялась, что он сердится на нее, что его объятия стали настоящим облегчением.

— Даже не думал обижаться, — проговорил он, — думал, мне придется бороться, чтобы обнять тебя. Как съездила? Надеюсь, купила все, что хотела?

Элис кивнула.

Освободившись из его объятий, она демонстративно покружилась перед ним. Уитлок только сейчас заметил, что его девушка действительно преобразилась. Она просто сияла в этом красном платье. Летящая юбка, узкая талия и аккуратное декольте — все это было далеко от той больничной сорочки. Элис даже нанесла легкий макияж на лицо, от чего ее глаза стали еще выразительнее. Джаспер был очарован. Притянув ее за кокетливый легкий шарф, он поцеловал ее.

***

— Ты правда готова убить их? С которыми жила так много лет? — спросил Джеймс, когда они с Викторией остались наедине.

Даффи взглянула ему в глаза. Ее беспокоил этот его взгляд. Полный какой-то враждебности. Презрения. Раньше ее не волновало, какой ее видят другие. Что изменилось? Когда?

— Почему ты в этом сомневаешься? Я уже убила одну из них. И сожгла, — бросила она с вызовом. — У меня нет привязанностей. У меня нет друзей, подруг. Нет любовников. Ты считаешь это таким невозможным?

— Нет, — усмехнулся Джеймс, — как раз-таки это возможно. Но это все не правда. Как раз этого тебе и не хватает.

Девушка отрицательно мотнула головой. Ее дико раздражал этот тип. Это его гадкое лицо с хитрыми серыми глазами. Тонкие губы, кривившиеся в ухмылке.

— Ты говоришь ересь, — пробормотала она, когда его проницательный взгляд стал невыносимым.

— А вот и нет!

Виктория занервничала. Ей не нравилось его внимание. Он ей не нравился.

— Пойду, найду взрослых, — проговорила она.

Однако Джеймс не дал ей уйти. Он резко развернул ее лицом к опушке, где были его друзья, и прижал к своей груди.

— Ты врушка, — прошептал он.

Виктория оскорблено дернулась, но мужчина ее не выпустил. Ей только и оставалось, что смотреть на его друзей. На ту странноватую парочку подростков. На этого надменного блондина, что сжимал в объятиях хрупкую шатенку. И, конечно, она видела Эмметта, что украл сердце Розали.

— Ты хочешь быть холодной. Так проще выжить. Не умереть со скуки. Не свихнуться от вечности, но все в конце концов приходят к этому. Ты тоже этого хочешь.

— Чего же?

Парень приник губами к ее шее. Виктория вздрогнула. На секунду она потеряла былую дерзость. Нет, не этого она хотела. Этого не должно быть в ее жизни. Ей ничего не нужно в этой жизни. Но как же было приятно ощущать твердую грудь за спиной.

— Тепла. Иначе зачем бы ты пришла? Ты хотела увидеть того, что так преданно влюблен. Тебе просто необходимо было увидеть своими глазами того, кто воскрес ради любви.

Девушка качнула головой, не желая, чтобы это становилось правдой. Однако что-то кольнуло у нее в груди после этих слов. Может, в этом что-то и было. Было? Даффи так испугалась, что честный ответ ей не понравится, что и не заметила, как Джеймс отпустил ее. Виктория оглянулась в поисках его. Мужчина, казалось, уже забыл об их разговоре. Он шел к своим друзьям. Она пришла в ярость. Этот проходимец не имел права ей говорить об этом. Не имел права трогать ее. Догнав его, Виктория перегородила ему дорогу и выплюнула ему слова:

— Тебя разочарует, если скажу, что мне плевать на людей? На всех!

Так ведь всегда было. С самого ее рождения. Даже ее перерождение не вызвало в ней особую эйфорию. Она просто приняла это со скучающим безразличием. Такая необходимость, как убивать ради существования, тоже не вызывала в ней азарт, как впрочем и сожаления. Виктории совершенно не нравилось, что ей пытались привить чувства, которых у нее попросту не было.

— Это почти похоже на правду, — усмехнулся вампир.

— Ты меня не знаешь.

Джеймс молчал. Его взгляд перестал быть таким насмешливым, и девушка поверила, что убедила его.

— Как это случилось, — внезапно сменил тему мужчина, — как тебя обратили?

Виктория не собиралась отвечать. Это было не его делом. Но прежде чем она успела огрызнуться, Джеймс скинул с нее куртку. Чтобы расстегнуть ее рубашку, ему пришлось потратить пару секунд. Виктория была не приучена к скромности. Да и смысла что-либо скрывать тоже не видела. Она смотрела на Джеймса, совершенно не стыдясь своего полуобнажённого тела. Ну, почти не стыдясь.

— Я увидел это, когда повалил тебя на землю, — сказал Джеймс, — было любопытно посмотреть, насколько он большой.

Мужчина провел рукой по обожжённой коже. Уродливый шрам тянулся с правого плеча и прятался под брюками. Красная обугленная кожа совсем не вписывался в образ симпатичной рыжеволосой вампирши.

— Как ты его получила? Только не говори, что тебя пытались сжечь за колдовство.

— Мама. Она считала меня ведьмой. Но нет, она не пыталась сжечь меня. Себя. Ее убивали чувства. Они сжигали ее. Я поклялась, что меня такой огонь не тронет.

Виктория сглотнула, вспомнив этот дикий всплеск. Мимолетный и внезапный, когда на нее свалилась двухметровая деревянная балка, загнав в огненную ловушку. В тот момент девушка почувствовала острое сожаление, что все для нее закончится так внезапно. Она умрет, так и не познав ничего, для чего дается жизнь.

— Я почти умерла, когда меня вытащили из огня. Так что, да, я встречала хороших мужчин вампиров. Но на тот момент мне все стало безразличным. Пусть так все и остаётся. Это лучше, чем закончить, как моя мама.

— Тогда почему ты здесь?

— Уж точно не ради тебя, — буркнула Виктория, застегивая пуговицы своей рубашки.

Даффи не знала, куда убежать от этого странного разговора. В ее груди не должно было ничего болеть, но что-то ее беспокоило. Грызло. Ей откалывали душу по кусочку. Только ведь души у нее и не должно быть.

— С ней хорошо обращаются?

Эмметт подошёл бесшумно. Вид озабоченного парня вызвал у нее небывалое раздражение.

— А с тобой? С тобой хорошо обращались? Нет. Ты стал таким же, как Карлайл. Разве нет? Почему ты так вцепился в нее. Что тебе это дает? Ты уже думал, какой будет ваша встреча. Что будет, если ты уже ей не нужен. Как ты проведешь вечность. Ради кого?

— Ради себя, — буркнул Эмметт.

Виктория вспомнила своего спасителя. Она так много лет прятала в себе чувство вины, что почти свыклась с ней. Научилась игнорировать ее. Но ведь она была. Все эти годы ее не переставала грызть совесть. Даффи не смогла полюбить мужчину, что ее спас. Что возлагал на нее такие надежды. Он искал ее столетиями и почти поверил, что нашел, но Виктория не смогла спасти его от одиночества. Все, что она могла, это смотреть, как одиночество пожирает его.

Эмметт даже не представлял, что это значит. Лишиться цели, страсти. Остаться в объятиях одиночества. Она подумала о том разочаровании, что настигнет его, если его ожидания не оправдает прекрасная Розали. Эмметт понял ее недоверие, что вызывали его слова.

— Разве не очевидно. Буду жить. Рисовать людей. Столетия будут проноситься за окном. Если Розали будет счастлива, я приму это. Я смирился со многим, и это тоже переживу.

— Все художники такие странные? — съязвила Даффи, вырвав из его рук альбом.

Очевидно, чистый лист и карандаш приносили ему успокоение. Первое, что она увидела, это ненавистного ей Джеймса. Он держал гитару и блистал под светом софитом. Он был рок-звездой. Затем был рисунок, знакомый ей с детства. Стойкий оловянный солдатик, что тянул руку к миниатюрной балерине.

— Это Уитлок и его подружка? — улыбнулась Виктория. — Очень похоже.

Конечно же, Эмметт не мог не нарисовать Розали. Только тут она была другой. Не та красавица с меланхоличными взглядом. А озорной девчонкой с неряшливо собранными волосами, в простом домашнем платье. А ее лицо было усыпано веснушками. Возможно, такой бы она и была, родись при других обстоятельствах. Живой.

- Такой, она хочет быть, - ответил парень, на немой вопрос вампирши, - настоящей.

Затем был рисунок Эдварда и Беллы. Они сидели за школьной партой. Типичная пара старшеклассников. Девушка сидела, внимательно читая учебник по биологии, а парень, развалившись на парте, играл с ее волосами. Этакий хулиган, что мешает заниматься отличнице. Следующий рисунок удивил ее. Скорость не сказалась на талантах этого парня. Очевидно, этот рисунок он закончил всего пару минут назад. На нем была она и Джеймс. Тот самый момент, когда мужчина обнаружил ее шрамы. Его рука лежала на ее плече. Он смотрел на нее. Даффи видела себя глазами Эмметта. Видела девушку, что замерла в невинном смущении. Она не сводила свой взгляд с Джеймса. Неужели все было так?

— Почему? — спросила она, воззрев на парня свой удивленный взгляд. — Почему не пририсовал шрамы?

— Я нарисовал только то, что важно, что имеет значение.

— И какое значение имеем мы с Джеймсом?

Эмметт улыбнулся. Виктория впервые увидела эту улыбку. Искреннюю и чистую. Странно, она и не думала, что на это способны вампиры. Казалось, унылая мина — их отличительная черта. Даффи собиралась выразить свое восхищение художнику, но тут ее прервали.

— Я тебя убью, Эдвард! — послышался разъярённый крик Беллы.

========== Свадьба. Часть 2 ==========

Негодование Беллы застало всех врасплох. Однако вскоре все поняли, чем муж разозлил свою супругу.

— Как ты смеешь предлагать мне такое? — бросила она уже более спокойно.

Белла не часто ссорилась с мужем. Откровенно говоря, и злиться на него долго не умела. И все же сейчас не могла простить ему такую глупость. Он хотел пойти на риск без нее. Нахмурив брови, она уставилась на Эдварда. На вид Белла была совсем юной, и эта её злость делала ее похожей на маленького капризного ребёнка.

— Белла, ты знаешь, что нам нужно быть осторожными.

— Осторожными, вот именно. Мы прикрываем друг друга, верно? Всегда. Ты согласился с этим. Ты тренировал меня для этого. А теперь ты говоришь, что я не могу в этом участвовать. Ты хочешь спрятать меня в карман, как гребанные ключи. Я — часть команды, я — часть тебя. И я не отправлюсь домой с Элис без тебя.

Услышав свое имя, Элис взглянула на Джаспера. Девушка вцепилась в его руку так, будто тот уже собирался ее оставить. Глаза, полные тревоги, пробудили в вампире чувство вины. Джаспер отрицательно покачал головой. Конечно, ему было бы спокойно, если бы она тихо-мирно уехала с Беллой. Там, в Форксе, рядом с оборотнями даже Вольтури не сумели бы достать его девушку. Это было самое идеальное место, чтобы спрятать её. Но она, конечно же, откажется его оставить. А он больше не хотел спорить с ней. Сейчас, когда она так легко простила ему ту оплошность, меньше всего он хотел нанести новую обиду.

— По-моему, вы драматизируйте, — вмешался Джеймс. — Их немного. Мы справимся без всяких потерь.

— Самомнение — отличная причина, чтобы все потерять, — хмыкнула Виктория.

Если она хотела поддеть его, ей это удалось. Джеймс бросил на нее презрительный взгляд и вновь взглянул на друзей.

— Я серьезно, у меня есть план, как выманить невесту и расправиться с кучкой этих отморозков.

— Эта кучка может быть опасной. Хотя бы новорожденным, — продолжила спорить Даффи, взглянув на Элис с Эмметом. — Без обид. Вы, конечно, сильны, но у Карлайла и его прихвостней большой опыт. Они вас по стенке размажут.

— Я не отступлюсь, — упрямо бросил Эмметт, — я умею драться.

— А я… — Элис запнулась.

Не то чтобы ей нечего было сказать, но единственный, кому она пыталась дать отпор, был ее насильник. Да и то она не справилась. Если бы Джаспер не пришел ей на помощь, она осталась бы под ним. Раздавленная, униженная самым мерзким существом этого сумасшедшего дома. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Джаспер, — позвала она.

Воспоминания вызвали в ней злость. Теперь она стыдилась своей беспомощности. Ей бы пора было научиться самостоятельности. Обрести силу. Но на ум ей приходило лишь его имя. Конечно, она не собиралась прятаться за его спиной, но что она могла сделать, чтобы стать уверенной, как он, Элис не представляла.

— Все хорошо?

Джаспер почувствовал перемены в ее настроении. Казалось, он уловил запах пороха. Ее эмоции всколыхнулись залпом. И злость, и стыд, и обида, и страх — все накрыло ее одновременно. Он поспешил к ней, ему хотелось укрыть ее. Как бы эгоистично это ни было, сейчас вампир жалел, что не умеет читать мысли. Уитлок хотел бы знать внезапную причину ее тревоги.

— Больше не хочу быть слабой. Я не буду больше легкой добычей. Для таких, как он.

Ее слова услышал только Джаспер. И они вызвали у него злость. Воспоминания о ее спасении вызывали в нем такую жгучую ненависть. Конечно, прошло слишком мало времени, чтобы Элис смогла отпустить то унижение. И он понимал это. Но все же не мог спокойно вспоминать ту ночь.

— Ты сильнее, чем ты думаешь, — заверил ее он.

И это было правдой. Брендон с удивительным достоинством выдержала эти годы в аду. Несмотря на все испытания, что выпали на ее долю, она сумела сохранить в себе доброту. Для человека это не так мало. Лишь за эту смелость стоило бы в нее влюбиться.

— Мы научим вас, — бросил он уже всем остальным, — для начала неплохо было бы научиться уходить от удара.

Эмметт действительно хорошо дрался. Пара замечаний и несколько наставлений — вот и все, что ему было нужно. А вот с Элис все обстояло несколько иначе. Она нервничала. Ей не хватало сил, чтобы сбить Джаспера с ног. И ее парня это раздражало. Он превратился в строгого зануду. Казалось, вампир требует от нее невозможного. У Элис не было такой уверенности и собранности, чтобы поразить его крепким ударом. Хотя бы сразить достаточно ощутимым толчком. Девушка даже начала переживать. Опасалась, что ее несостоятельность в роли бойца его злит.

— Хватит, я так больше не могу. Я устала, — бросила она наконец.

Должно быть, ее слова звучали жалко, но Брендон действительно потеряла самообладание. Это было чистоеребячество. Однако даже осознание грозящей опасности не пугало ее так сильно, как-то, что Джаспер окончательно разозлится на нее. Этот его строгий взгляд, казалось, полностью вытеснил то обожание, с которым он наблюдал за ней всего некоторое время назад. Девушку это беспокоило. Ей не хотелось с ним бороться. Напротив, она желала скорее вернуться в его объятия.

— Нет. Ты не имеешь права на усталость, если это угрожает твоей безопасности, — непреклонно заметил Уитлок.

Его хмурое выражение лица, этот ледяной тон еще больше ее расстроили. Все-таки она пыталась понять, куда испарилась нежность, что изменилось в их отношениях. Теперь так будет всегда? Быть может, это даже закономерно. Ее заточение не могло пройти бесследно. Она и понятия не имела, какая она, жизнь снаружи. А он видел больше, чем доступно обычному человеку. Элис придется постараться, чтобы он не потерял интерес к ней. Особенно после того, как она доказала, что ученица она никакая.

— Ты не имеешь права быть слабой, Элис. Неужели не ясно? Я не позволю тебе рисковать, если ты не в состоянии защитить себя.

Джаспер продолжал напирать, и девушка заплакала. Отчасти ей было обидно. Страшно. Пожалуй, ей нужно было еще время. Еще немного времени с Уитлоком. С ласковым и терпеливым, а не с этим генералом.

— Зачем ей бороться?

Элис обернулась. Виктория смотрела на них с легкой усмешкой, словно бросая вызов Джасперу. Элис это не понравилось. Было похоже, что эта вампирша считала себя равной ему. А быть может, и лучше его. Плечи Элис поникли. Она бы хотела выглядеть такой уверенной и независимой, как Виктория. Кривить губы в ухмылке с таким видом, будто ей плевать на чужое мнение. Такой смелости пока у самой Брендон не было.

— Что ты имеешь в виду?

— Умный драться не будет, — проговорил Джеймс, который, как по волшебству, оказался возле них.

Виктория нахмурилась. Элис заметила, что Джеймс на всех так действует. Он вел себя, словно избалованный ребенок, который всех раздражает.

— Ты ведь это хотела сказать?

Виктория смерила его презрительным взглядом, но ничего не ответила. Очевидно, она собиралась полностью игнорировать Джеймса. Элис стало грустно. Похоже, этому парню она нравилась. Он как-то по-особенному смотрел на нее.

— А ты молодец!

Брендон смутилась, когда Виктория обратилась прямо к ней. Она уже не боялась ее. Но все же доверять ей полностью не могла. К тому же именно Элис помогла друзьям поймать ее. Подозревала, что Виктории это не очень понравилось.

— Ты поймала меня. Что, если теперь я попробую поймать тебя?

Джаспер и Элис переглянулись. Их обоих пробрало любопытство. Девушка все еще не понимала, те внезапные видения помогли ей поймать Даффи. Помогут ли они сейчас.

— Стоит проверить, — бросила Брендон.

Уверенности особой не было, но Элис все же юркнула в лес. У нее было огромное желание победить в этом состязании. Возможно, она и не была самой сильной из них, но было бы отлично иметь хоть какое-то преимущество. Размышления об этом едва не отвлекли ее. Виктория почти ее достала, но Элис хватило ловкости уйти от цепких рук. Не слишком-то хотелось так быстро быть пойманной. Это пробудило в Элис азарт. Сами собой перед глазами всплыли картинки. Рыжая подкралась к ней сзади. Элис подскочила вверх как раз вовремя, чтобы Виктория пролетела мимо нее. Брендон почувствовала самодовольство от этих маленьких успехов. Но тут она увидела следующее предупреждение. К ней летел Джеймс. Он тоже охотился на нее? О таком они не договаривались. Это был хитрый и нечестный трюк. Но ей некогда было возмущаться. Она должна была позаботиться о том, чтобы не попасть в руки ни одного из них. Стоило признать, и Виктория, и Джеймс, были очень быстрыми. А еще они были очень осторожными и хитрыми. Но Элис каждый раз удавалось уйти от их рук.

Быть может, ей не хватало скорости, но прозорливость во многом ей помогала. Хотели они этого или нет, но девушка видела, как поступят ее преследователи. Сначала это казалось достаточно сложным, но с каждым разом видения получались все лучше и лучше. И это злило охотников. Пожалуй, в какой-то момент дух соперничества захватил их. Важно стало не просто поймать Брендон, а поймать ее первым. Такое отчаянное стремление показать свое превосходство было заразительным. Элис тоже все больше училась хитрить. Оказалось, взбираться на деревья у нее выходило удивительно легко. А высота давала свое преимущество. Быть может, это было слишком глупо с ее стороны, но ей всегда нравилось воображать себя бабочкой. Нравилось думать о крыльях, чей взмах совершенно неуловим для слуха. Девушка мечтала, что когда-нибудь выберется на волю. Будет гулять. Но даже в мечтах не думала, что у нее будут прогулки такого рода.

Тем временем Джеймс и Виктория все больше теряли терпение. С ними такое случалось редко. Однако их роднил опьяняющий дух азарта. Никто из них не желал уступать другому. И как выяснилось, внешность Элис была обманчивой. Рядом с Джаспером она выглядела хрупкой наивной малышкой. Но ума ей было не занимать и ловкости тоже. Как только им казалось, что девчонка у них в руках, она таяла. В желании поймать ее, они вконец забыли об осторожности. В какой-то момент оба подскочили с двух сторон в порыве поймать Брендон, что буквально столкнулись лбами. Предусмотревшая такой шаг Элис вскочила на крепкую ветку раскидистого дерева как раз вовремя. Джеймс, что приготовился к броску, поймал Викторию и повалил на землю. Это мигом развеселило Уитлока. Конечно же, он был поблизости. Просто не мог оставить свою девушку без присмотра. Не то чтобы он не доверял другу, но не забывал об осторожности. К тому же ему хотелось посмотреть на это. Зрелище было захватывающим. Джаспер даже испытал гордость за свою Элис. Для новорожденного вампира она была очень даже грациозной. Признаться честно, несколько раз он сам терял ее из виду. Это было впечатляюще.

— Что скажешь? — неожиданно раздался голос со спины.

Джаспер резко обернулся, намереваясь поймать ее в свои объятия, но девушка исчезла. Тут нежные руки сомкнулись на его животе. Элис дважды подкралась со спины. Ловко. Особенно, если учесть, что Уитлок всегда был чутким на слух. Он развернулся и взглянул на девушку.

— Если бы ты хотела навредить, то это очень удобный маневр, — рассмеялся он.

— Глупый, — нахмурилась девушка, — я хочу тебя защитить. Я прикрою тебе спину. Всегда. Я обещаю.

От этого серьезного заверения у Джаспера потеплело в груди. На самом деле он был уязвим лишь по одной причине. Она была его смыслом. Вдохновением. И его погибелью была тоже она.

— Что же, она хороша, — заявила Виктория. Было очевидно, что признать свое поражение ей было нелегко. — Не то, что этот увалень, — бросила она через плечо Джеймсу.

Элис не хотела злорадствовать. И все же не могла не улыбнуться. Ей нравилась мысль, что обхитрила этих двух.

— Ты играла нечестно, — капризно выдал тот, затем бросил взгляд на Даффи, — и, кстати, я поддавался тебе. Не хотел, знаешь ли, чтобы ты опозорилась перед моими друзьями.

— Ну, конечно же, — съёрничала рыжая вампирша, — я так и подумала.

— А что насчет меня? — присоединился к ним Эдвард.

Элис кивнула. Она не была против еще одной разминки.

— Уверена? — уточнил у нее Джаспер, — с ним будет сложнее.

Девушка не ответила. Она выбралась из его объятий и скрылась за деревьями. Ей казалось, что на этот раз будет проще. Все-таки он был один. И его действия легко можно вычислить. Однако на этот раз видения были размыты. Это сильно ее сбивало. Теперь уже она сама делала глупейшие ошибки. В конце концов она сорвалась с дерева и упала прямо в руки Уитлока.

— Ты должна быть осторожней, — проговорил он, бережно опуская ее на землю.

Элис не могла с ним не согласиться. Девушка потеряла контроль. Видения ее на этот раз подвели. Или дело не в них? Может, она уже выдохлась. Исчерпала себя за столь короткое время.

— Тебя выдают мысли. Они выдают твои действия, — проговорил Эдвард.

Брендон недоверчиво взглянула на Мейсона. Не сказать, что она ему не поверила, просто ей сложно было судить, как устроен его мир. Девушка едва разбиралась в том, что окружало ее. Однако понять, как это у него выходит, она не могла.

— У него дар, — принялся объяснять Джаспер, — он может читать твои мысли.

— Все мысли? — с опаской спросила Элис.

Машинально она представила хоровод своих мыслей. Все вопросы, что ее мучали. Все опасения, которые она так и не высказала. Ах, да. Были еще мысли о Джаспере. О том, что пережила с ним на лесной опушке. Смущение и желание вновь повторить все эти нежности. Эдвард все это прочитал?

— Да, — с улыбкой проговорил Мейсон, — все мысли.

Элис завизжала и спрятала лицо на груди Джаспера. Ей стало ужасно дискомфортно, что Эдвард стал свидетелем самых интимных ее рассуждений. Это было все равно, что оказаться перед ним голой.

— Я и не знал о таких талантах Джаспера, — подразнивал Мейсон.

Брендон тут же воззрилась на своего парня. Она так много о нем думала, что смахивало на помешательство. Что, если это ему не понравится. О боже! Эдвард и сейчас ее подслушивает. Ей владело даже не смущение, не страх, а настоящая паника. Однако улыбка Уитлока расслабила ее. Странным образом все ее страхи улетучились.

— Все хорошо, — успокоил он ее. — Эдвард, — раздраженно прикрикнул Джаспер на друга, — завязывай.

— Да, хватит издеваться над бедной девушкой, — присоединилась к ним Белла.

— Элис, я не издеваюсь, честно, — примирительно вскинул руки Мейсон, — просто не пора ли нам разобраться с ее даром.

— С моим… Что?

Элис стало неуютно от всеобщего внимания. И она сделала то, что ее теперь успокаивало — она взглянула на Джаспера.

— Я сам, — проговорил Уитлок, — идем.

Он повел ее подальше от остальных.

— Эдвард обнаружил, что у тебя тоже есть дар. Приступ в том доме. Ты помнишь, что ты видела?

Элис качнула головой. Ее вновь передернуло от неприятных воспоминаний. О той чудовищной боли и рези в глазах. Но тут же ее охватило усыпляющее чувство спокойствия.

— Это не важно, — мягко проговорил Джаспер, — Эдвард сумел уловить смысл твоих видений.

— Видения, — повторила Элис.

Что бы то ни было, звучало это гораздо лучше.

— Очевидно, что все эти видения спровоцировала авария или глубокая душевная травма. Впрочем, это не имеет значения. Дело в том, что ты способна видеть будущее.

— И что мне с этим делать? — спросила девушка.

Она не хотела вновь переживать тот срыв. Не хотела вести себя, как самая настоящая сумасшедшая.

— Эдвард считает, что так будет не всегда, — поспешил пояснить Джаспер, — ты слишком много пережила за эти несколько часов. Ты обрела зрение, практически, пережила смерть. Думаю, поэтому в первый раз все произошло так болезненно.

— Я использовала это с Викторией. И потом…

— Знаю, — согласился с ней Уитлок, — я так виноват перед тобой. Наговорил гадостей. Хотя… я бы все равно злился. Ты не представляешь, как много я видел кровавых схваток вампиров. Не могу позволить, чтобы с тобой случилось что-то подобное. Обещай, что больше не будешь так рисковать.

Джаспер взял ее лицо в ладони, и Элис кивнула. Она могла согласиться на все, если бы он попросил. И это казалось правильным. Он знал так много о том мире, в котором девушка оказалась совсем недавно. И, похоже, его совсем не пугали ее странности.

— Давай, я всегда буду рядом с тобой. И все неприятности обойдут нас стороной.

На лице вампира появилась улыбка.

— Эдвард считает, что интервал обозримого будущего тоже играет большую роль, — продолжил он. Ему не хотелось снова возвращаться к этому скучному разговору. Но у них не оставалось времени на долгие речи. — Ты видела будущее, что должно было сбыться через секунды. Это почти что интуиция. Вот почему они не вызывают у тебя такую боль и легко поддаются контролю.

— Значит, чем дальше то будущее, которое я вижу, тем больше требуется сил? И видения будут такими… — она запнулась, — бурными.

— - Не обязательно. На самом деле, можно научиться контролировать свой дар. Уверен, Эдвард поможет тебе. На самом деле первое время его дар сводил его с ума. Ему понадобилось время, чтобы научиться управляться со всем этим. Потом он встретил Беллу. Удивительно то, что ее мысли ему не поддаются. Рядом с ней он обретает покой. Тоже самое я чувствую с тобой.

Девушка робко улыбнулась. Конечно, их тянуло друг к другу. Они нуждались друг в друге. Но была еще одна причина, что делала их союз таким совершенным.

— У меня тоже есть дар. Я-эмпат. Чувствую чужие эмоции, могу повлиять на них. В отличие от Эдварда, я не сразу распознал свой дар. Мне казалось, что я манипулирую другими благодаря уму, своему умению убеждать. Но затем, когда число убитых мною жертв возросло…

Джаспер скривился. Конечно, ему еще придется рассказать все о своем прошлом. Но сейчас он не был готов к этому. Не хотел, чтобы его Элис видела в нем чудовище.

— Не думай, что я не знал, что делал. Но в тот момент искренне верил, что это единственный способ выжить. Я слишком поздно понял, что эта жестокость разрушает меня. Я управлял их эмоциями и в то же время улавливал их переживания. Их боль копилась во мне, убивая во мне желание существовать. До появления синтетической крови мне пришлось охотиться на диких животных. Их страх, ужас от осознания неминуемой гибели, конечно, отзывался во мне, но, как правило, это было мимолетное. Больше инстинкт, чем осознание грядущей смерти. Вот как я оказался в клинике. Мое искупление. Я годами помогал людям справляться со своими страхами. Я освобождал их от тех страданий, в которых они застряли, словно в паутине.

— Ты и на мне применял свой дар?

Элис даже не знала, беспокоит ли ее это. Быть может, она все восприняла так спокойно не по своей воле. Возможно, она под властью иллюзий. Это звучало невероятно и совсем не похоже на правду. Девушка знала, что она жива, она может видеть. Рядом с ней удивительные друзья и потрясающий мужчина. Можно ли при этом чувствовать себя по-другому. Могло ли быть такое, что это счастье, которое она испытывала, ей просто внушили.

— Не совсем. Точнее, всего дважды. Когда я пришел за тобой и застал тебя в палате с тем ублюдком. Мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. И второй раз, когда ты потеряла контроль в том доме. Откровенно говоря, я не знаю, как все это работает между нами. Ты клубок чистой, теплой энергии. Ты перебиваешь те мрачные эмоции, что годами мучали меня. С тобой я не знаю, где заканчиваются мои чувства и начинаются твои. Элис, я не представляю свое существования без тебя. Я был среди стольких вампиров. Годами я жил среди людей. Но ни разу не встречал никого, хоть немного похожего на тебя. Когда Эдвард встретил Беллу, я едва поверил в их любовь. Я читал их эмоции, но все же не представлял силу этих чувств. Потом появилась ты.

Джаспер улыбался. Как же он красиво улыбался. Когда его хмурое лицо так преображалось, девушке становилось хорошо.

— А мои приступы? Они могут причинить тебе боль? В тот раз было очень страшно. Даже сейчас эти воспоминания пугают меня.

— Нет, — успокоил ее вампир, — они не причиняют мне вреда. И я могу помочь тебе с ними справиться. Я знаю, как ты боишься, что с тобой много хлопот. Но на деле ты — спасенье для меня.

Элис не стала с ним спорить. На нее вылилось слишком много информации. Но у них еще будет время ко всему этому вернуться.

— Если я и вправду способна видеть возможное будущее, — проговорила она, — то пусть в каждом из его вариантов я буду с тобой.

— Звучит неплохо. А теперь нам нужно вернуться к остальным.

Девушка кивнула.

Они вновь вернулись к обсуждению плана, что придумали Джеймс и Виктория. Откровенно говоря, он казался слишком простым и наивным. Но Джаспер и Эдвард считали, что он вполне осуществим. Элис все же нервничала. Она и не знала, что ее простое желание спасти Эмметта повлекло за собой другие события. Брендон и представить не могла, что в своем видении она видела катастрофическую угрозу для всего человечества. И хотя ей было безумно страшно, пасовать она не собиралась.

— Ты ведь поняла, — проговорил Джаспер, провожая ее к машине.

Они должны были разделиться. Им обоим это не нравилось, но других вариантов не было.

— Будь осторожной. Береги себя.

— Ты тоже, — попросила Элис, открывая дверь машины.

Джаспер усмехнулся. Эта его снисходительная улыбка перед реальной опасностью, показалась ей самодовольством. Они отправлялись в логово зла, имея опасный план, а он беспокоился только за нее. Это начинало раздражать. Она хотела возмутиться его беспечностью, но он не стал ее слушать. Он накрыл ее губы долгим и страстным поцелуем. Затем резко отстранился. Так резко, что девушка все еще не пришла в себя.

— На удачу, — бросил Уитлок.

Элис забыла все свои упреки. Она что-то выдала, рассеянное и далекое от того вихря чувств, в плену которых все еще пребывала. Вампир не мог этим не воспользоваться. Он рывком притянул ее к себе и вновь одарил поцелуем.

— Джаспер, уймись. Мы так далеко не уедем, — со смехом заметил Эдвард.

— Это ты уймись, — возразила Белла, открывая дверь с водительской стороны. — Такая страсть, что даже завидно.

— Завидно? — хмыкнул Эдвард.

Он знал, что ее слова — откровенная провокация. Прямой вызов, и Мейсон поспешил его выполнить. Почти повторив движения Джаспера, он резко привлек к себе свою жену. И припечатал ее к машине. Завладел ее губами и настойчиво поцеловал. Белла ответила не менее яростно.

— Все будет хорошо, я буду осторожна, — промурлыкала Белла, когда с поцелуем было законченно.

Эдвард знал, что их сердца едва бьются. Но когда они с Беллой соприкасались, казалось, что их сердца ускоряют свой ритм. Они почти не поглощали кислород. Но страсть порождала в них эту потребность. Должно быть, это странно, но супруги действительно задыхались от счастья.

— Люблю, — тебя бросила ему жена и юркнула в машину.

Элис и Белла скрылись в клубах пыли.

***

Виктория вошла в особняк Карлайла с тревожным волнением. Она всегда считала себя достаточно умной, чтобы не ввязываться в сомнительные авантюры. Однако сейчас оказалась в центре одной из самых рискованных. Она собиралась погубить дом, в котором провела много лет. Вампиров, которых, может, и не считала своими друзьями, но с которыми определенно разделяла свое одиночество. Прогоняла скуку. И ради кого? Ради кучки чудаковатых незнакомцев. Они даже не оговаривали будущее. Когда с делом, что их объединяло, будет покончено, вполне возможно, она останется одна. Это ее не радовало. Ей казалось, что она достаточно независима, чтобы не бояться одиночества, но, как ни печально, похоже, вампирша ошибалась. К своему стыду пора было признать, что маленькая компания Уитлока заинтриговала ее. Ей захотелось стать частью этой команды. Не на время. Навсегда.

— Виктория, — Карлайл сидел за столом.

Такой важный. Вампир был сосредоточен на делах. У него была своя сеть ресторанов. Сложно было вести дела, не привлекая к себе пристального внимания, но надо было отдать ему должное, он добился в этом определенных успехов.

— Я обыскался тебя. Куда ты пропала?

Виктория молча вошла в кабинет Карлайла и кинула ему на стол свежий номер газеты.

— Это во всех новостях, — со злостью прошипела она.

Мать Виктории могла бы ею гордиться. Сейчас вампирша искусно изображала гнев и презрение. Она знала, как лучше перетасовать факты, чтобы это сыграло ей на руку. Она подсунула боссу статью о громком преступлении. Таинственное исчезновение двух пациентов и одного охранника клиники сейчас не обсуждал разве что ленивый. Кто-то утверждал, что буйный пациент, заручившись поддержкой сумасшедшей подруги, заставил охранника помочь им сбежать. По другой версии выходило, что охранник сам похитил двух больных. Во всяком случае, участие в этом одного из работников больницы многое упрощало.

— Таня и ее друзья крупно облажались, — продолжила девушка. — Лорейн не сдержался и накинулся на девчонку. Это увидел охранник. Тобби пришлось его прикончить. По дороге они наткнулись еще на пару прохожих. Нам повезет, если их пропажу обнаружат нескоро. Уж тем более, если не свяжут их исчезновение с этой ночью. Пришлось разбираться со всем этим дерьмом.

— Что стало с тем щенком? — сухо спросил вампир.

Он не выразил открытой ярости из-за случившегося. Викторию это напрягало. Она пыталась спровоцировать его злость. По крайней мере гнев усыпил бы его бдительность и отвлек бы от ненужных вопросов. В любом случае, раньше вампирша не юлила и не вызывала сомнений. Ей бы не хотелось, чтобы ее неуверенные ответы побудили в нем сомнения.

— Мальчишка? — с презрением выплюнула она. — Его убили первым. Таня была уверена, что им его хватит. Но они вошли в азарт, не смогли остановиться.

— Где его сердце?

Виктория почувствовала, как ее загоняют в тупик. Ничего подобного Таня ей не говорила. Но ревность Карлайла была такой сильной, что можно было бы и догадаться, что он захочет от поверженного соперника трофей на память. В сердцах вампирша ругала себя за такую невнимательность к деталям. Но это ей сейчас вряд ли могло помочь. Времени на долгие раздумья не было.

— Черт, — с правдоподобной яростью проговорила она, — я так и знала, что это дурочка мне не все рассказала. Она так кичилась тем, что ей разрешили охоту. Что за парнем отправили ее, а не меня. Кстати, нужно было мне отправиться за этим смертным. Сейчас у нас не было бы этих проблем.

— Ты думаешь, жизнь парочки сумасшедших кого-то волнует?

Виктория слышала, с каким цинизмом выплюнул эти слова ее босс. Каким отвращением к смертным была пропитана его высокомерная ухмылка.

— Один из них утверждал, что видел вампиров. А если станет ясно про другие жертвы, этот случай обязательно заинтересует Вольтури.

— Скоро и их мнение не будет иметь значения.

— Вот как?

Виктория хотела бы, чтобы ее вопрос выглядел как банальное любопытство. Кажется, она вложила в свой тон злость, что сейчас была совершенно лишней. Однако ей с трудом удавалось ее сдерживать. На секунду она едва не соблазнилась мыслью убить Карлайла. Сейчас без лишних свидетелей. Но она не была импульсивной и глупой, чтобы идти на необдуманный риск. Если ей не удастся убить босса, все полетит к черту. А Виктория хотела получить стопроцентную гарантию, что в битве, которую она начала, не проиграет.

— Хорошо, если так, — продолжила она более спокойно, — вы же знаете, не люблю сюрпризов.

— Я тоже. Так где Таня? Почему она не вернулась?

— Я сказала ей не соваться. Они боялись вашего гнева. Я посоветовала им оставаться на месте. Пока вы не решите, что с ними делать.

Карлайл согласно кивнул. Поправил свои часы. Казалось, что он что-то обдумывает. Но Виктория подозревала, ее босс не поверил в эту сказку. Или был слишком зациклен на убийстве Эмметта. Он явно жаждал увидеть его растерзанное тело. Это единственное, что его обрадовало бы.

— Пусть возвращаются. Скажи им, что это амнистия в честь их новой королевы. Надеюсь, успеют до начала церемонии. Если Таня вправду не хочет попасть в опалу, ей стоит вернуться пораньше.

— Так и передам, — не стала спорить Виктория, — а сейчас мне можно увидеть будущую королеву?

Карлайл взглянул на нее с интересом. Казалось, вампир заметил подвох. Но не мог понять, в чем он состоит.

— Что такое? Спешишь увидеть невесту? Раньше я не замечал в тебе такую сентиментальность. Только не говори, что эти свадебные хлопоты пробудили в тебе романтика.

— Скорее, напомнили о корысти. Сейчас, когда она заняла место Эсми, с ней стоит считаться. Не люблю сюрпризы. Мне бы не хотелось, чтобы у меня были проблемы с вашей новой женой.

— С Эсми тебя такие вещи не волновали.

— Никогда не думала, что однажды вы от нее откажитесь. Я ошиблась. Ненавижу ошибаться.

Отчасти это было правдой. Эсми не играла для Карлайла большой роли. Но ее фанатичная преданность подпитывала его эго.

— Пожалуй, это действительно хорошая идея, — бросил Карлайл, — можешь идти.

Виктория была уже возле двери, когда ее босс вновь подал голос.

— Удивительно, правда? Таня ни разу мне не позвонила. И я тоже не смог дозвониться. Не думал, что она настолько пуглива.

Виктория поняла, что окончательно лишилась его доверия. Быть может, это были простые подозрения. Или Карлайла преследовала паранойя, но ему определенно нужен был труп Эмметта.

— Возможно, она лукавила. Мне показалось, что Лорейн сорвался с катушек. Не удивлюсь, если жертв гораздо больше. Надеюсь, что газетчики сегодня или завтра не затрубят о загадочном исчезновении жителей целой деревни.

— Тогда тем более ей стоит вернуться.

Виктория кивнула. Она знала, что Таня уже не вернётся, как и ее друзья. И искренне надеялась, что Карлайл так же отправится в костер. Вслед за Таней.

========== Скоро полночь ==========

Виктория не знала, что из себя представляет Розали. Она не лгала Эмметту, подозревая, что девушка уже могла отказаться от него. Не то чтобы она была совсем уж циничной, вглядываясь в глаза парня, полные решимости и надежды, ей хотелось, чтобы МакКарти был прав. Что он стал вампиром не зря. Что будущее не превратится в бесконечное одинокое скитание по свету. Однако его соперник, Карлайл, был совсем не прост. Этот мужчина был опытен, хорош собой и, что самое главное, всегда добивался своего. У него было достаточно практики и возможностей, чтобы убедить, подчинить Розали и навязать ей свою волю.

Даффи не имела представления, как выпутаться из всей этой ситуации и при этом остаться живой. Нельзя сказать, что Виктория уж слишком любила жизнь, но и самоубийцей она уж точно не была. Кроме того, странно было отрицать, что ей хотелось познакомиться с компанией Уитлока куда ближе, чем сейчас. Она не занималась благотворительностью, но ее смущало то, что, помогая Эмметту, она надеялась на ответную услугу. Девушка не хотела оставаться одна. Предавая одну семью, она хотела влиться в другую. Хотя они не оговаривали этот вопрос, и ее гордость вряд ли позволила бы ей высказать свои надежды, но компания Уитлока ее заинтересовала. Все они, такие разные, были странным образом связаны между собой. Связаны такими узами, с которыми Виктория была не особо знакома.

Пока она была человеком, ей сложно было с кем-то сблизиться, а после превращения в вампира, необходимость заводить друзей вовсе отпала. Откровенно говоря, вампирша не была уверена, что среди них такое возможно. Нет. Все это выбило ее из колеи. Виктории стоило собраться и вернуть себе былое хладнокровие, но что-то в душе очень этому противилось. В конце концов Даффи встряхнула головой, не желая забивать ее всей этой ерундой. Неопределенность заставляла ее нервничать, а сейчас ей нужно было сосредоточиться.

Розали держали в самом дальнем крыле дома. Карлайл позаботился о том, чтобы ее комната была обставлена по высшему разряду. Должно быть, он надеялся, что дорогая мебель сделает ее более ласковой с ним. Но если эта девочка совсем не дура, то вряд ли попадется на эту дешевую уловку. Впрочем, пора было это уже узнать.

С этим намерением Виктория постучалась в дверь. Совсем недавно девушку держали строго под замком, но, казалось, теперь в этом необходимость отпала. Розали получила больше свободы. Карлайл даже разрешил ей организовать свадьбу по своему вкусу. По мнению Даффи, это было большой глупостью, но ее босс был слишком самоуверен, чтобы слушать здравый смысл.

Дверь открылась. Появилась Бри Таннер. Хорошенькая брюнетка, которую обратили совсем молодой. Детские черты лица, красивые мелкие кудри, бледная кожа, напоминали Виктории ее викторианские фарфоровые куклы. Из той, другой, жизни. Бри опасливо подняла на нее глаза и тут же снова перевела взгляд в пол. Девушка боялась Виктории. Впрочем, она боялась всех обитателей дома. Раньше этот факт никак не волновал Даффи, но сейчас в ней проснулась жалость. Таннер была жертвой Лорейна, которая невероятным образом выжила. Карлайл, которому очень нравилась роль бога, оставил ее в особняке. Даффи знала, что Таннер для других вампиров что-то вроде надкусанного куска пищи. Ей была отведена роль местной зверюшки. А это не завидная участь, когда вокруг весьма безжалостные существа.

Возможно, Виктории нужно было быть более внимательней к ней, но сейчас у нее были другие заботы. Она бросила взгляд на невесту. Та сидела напротив туалетного столика. То, как девушка старалась завершить свой свадебный макияж, указывало, что Розали не слишком противится этому браку. Завидев гостью, она отложила помаду и обернулась.

— А, та самая Виктория, — голос звучал чересчур бодро.

На ее губах играла искренняя улыбка. Это озадачило вампиршу. Она ожидала увидеть запуганную бедную девушку, что будет молить о спасении. Но вид лучившейся от счастья невесты ее разочаровал.

— Розали, — кивнула Даффи, — я удивлена. Тебе удалось изгнать прежнюю королеву.

Невеста тут же отвернулась. Причем так быстро, что можно было подумать, что она переживает по этому поводу. Однако девушка обернулась вновь. Виктория не заметила в ее глазах ни капли раскаяния или досады.

— Ничего не длится вечно, верно? — как бы между прочим кинула она, — Эсми это поняла. Ох, ты же еще не видела мое обручальное кольцо. Оно такое огромное. Бри принеси шкатулку.

Голос Розали звучал весело. Даффи невольно вспомнила свою мать. Ее любовь к дорогим украшениям была сродни одержимости. Она говорила о них, не замолкая, при любом удобном случае.

— Это целое состояние, — продолжала невеста, вынимая на свет рубиновый гарнитур. Даже в этом тусклом свете комнаты можно было разглядеть благородный кроваво-красный оттенок камня.

— Я помогу, — проговорила Даффи подходя к ней.

Розали согласно приподняла свои волосы. Но Виктория не спешила. Заслышав гулко бьющееся сердце девушки, она заворожённо замерла. Она знала, почему избранница Карлайла особенная, но все же до этого ей не приходилось так близко общаться с этой полукровкой. Розали была существом, что застряло на границе двух миров. Это как монетка, что застыла ребром, игнорируя все законы природы.

— Где ты была? Исполняла личное поручение хозяина?

Даффи наконец вышла из ступора и бросила взгляд в зеркало. На нее смотрела вся та же Розали. Но теперь ее губы были угрюмо сомкнуты. А глаза превратились в холодную синеву. Если ее тихое, но ритмичное дыхание и тепло все еще выдавали в ней человека, то взгляд был ясным и красноречивым. Сейчас перед Викторией все же был хищник. Невеста, отбросив всю притворную радость и показное легкомыслие, смотрела на нее со звериным голодом. С той неутолимой жаждой мести, которая в иных обстоятельствах, может, и вызывала бы в Даффи восхищение. Однако сейчас ей нужно было добиться доверия этой девушки. А она, вампирша не сомневалась, словам так просто не поверит. Виктория жестом велела Бри уйти. Таннер незамедлительно исполнила ее приказ.

— Карлайл не мой хозяин, — проговорила Даффи, справившись с застежкой.

Розали опустила свои волосы. На ее бледной коже рубиновые капли в золотой оправе выглядели весьма эффектно. Виктория положила руки на плечи девушки. Эта полукровка действительно была красивой. Ее кровь согревала гладкую нежную кожу. Сердце, пусть и слабо, но отбивало ритм. Даффи едва помнила, каково это, слышать стук собственного сердца. И, пожалуй, впервые поняла истинные мотивы Карлайла. Он хотел вернуть себе иллюзию того, что ему возможно вернуть человеческий облик. Однако это было большим обманом. Слишком много душ он погубил, чтобы сбросить с себя обличие монстра.

— Я больше никому не служу.

Розали криво усмехнулась, обнажая хищные клыки. Даже это ничуть не исказило ее точеные черты лица.

— До или после того, как лишила жизни невинного человека, по его прихоти?

— Он не умер. Твой мальчишка. Тебя ведь это все еще волнует?

Виктория и не надеялась, что девушка вдруг поверит. В их мире выживали только те, что верили исключительно себе. А окружение Карлайла и вовсе напоминало змеиное гнездо. Даффи знала это, как никто другой. Отчасти ей удавалось гармонично существовать здесь, поскольку она по своей натуре была одиночкой.

— Уходи, — рявкнула Розали, отбрасывая холодные руки вампирши.

— Выслушай меня сейчас, другой возможности не будет.

Невеста вдруг рассмеялась. Завораживающий, мелодичный смех, что так преображал ее лицо, делал эту красотку кокетливой и милой одновременно. Так смеются, когда полностью уверены в своем отражении. Беспечно и раскованно, с долей легкомысленной веселости. Однако смех Розали никак не мог быть дружелюбным. Надменные холодные глаза, казалось, отражали ее подлинную кровожадную натуру. Быть может, ее сердце и вправду билось, и она наполовину была человеком, но чудовище в ней никуда не делось.

— Выслуживаешься перед Карлайлом? — спросила она. — Мило.

Виктория не ответила. Горячие заверения в обратном вряд ли сыграли бы ей на пользу. А время и место для откровенных и душевных бесед было крайне неудачным.

Ее молчание окончательно разозлило невесту. Эсми не зря называла рыжую вампиршу ведьмой. Как сейчас Розали понимала свою приемную мать. Эта Виктория, с ее пронзительно-зелеными глазами и яркими, как пламя, волосами, вызывала в ней острое раздражение. По ее лицу ничего нельзя было прочесть. Сколько бы Розали к ней не приглядывалась, она не могла понять ее истинных чувств. Разделяет ли эта вампирша то фанатичное обожание к Карлайлу, что испытывала Эсми. Или же она чувствовала к своему боссу ту же ненависть, что кипела в сердце самой Розали? Быть может, для Виктории ничего из этого не имело значение. Что, если она ведет свою игру? Впрочем, это было неважно.

— Уходи! — крикнула Розали, обернувшись. — Уходи. И передай своему хозяину, я в эти игры не играю. Если он хочет меня спросить, то пусть приходит сам. А если он все еще собирается стать моим мужем, то пусть не посылает ко мне своих крыс.

Даже эти ее слова не вызывали в Виктории никаких эмоций. По крайней мере явных. Она не выглядела разочарованной, что ее афера не удалась. Возмущённой, что ей не поверили. В конце концов Даффи ушла, так и не проронив ни слова. А невеста вновь притянула к себе пудру. Эта свадьба должна состояться. Сейчас это единственное, что занимало мысли Розали.

***

— А нас не арестуют? — настороженный голос Элис заставил Эмметта улыбнуться.

Парень опасался, что его студия будет закрыта. Его подозрения подтвердились. Дверь была опечатана. Пока он лежал в больнице, должно быть, у него появилось много неоплаченных счетов.

— Поторопись, нам не стоит привлекать внимание, — бросила Белла.

МакКарти кивнул.

Стоять на пороге было глупо. Особенно сейчас. Их исчезновение из больницы вызвало большую шумиху. Парень уже видел заголовки бульварных газет и репортажи новостных каналов. Журналисты даже взяли интервью у некоторых учеников Эмметта, чтобы убедить горожан, что МакКарти буйно помешанный маньяк. Впрочем, это было не важно. Он больше не принадлежал этому миру. Парень понимал, что эту мастерскую видит последний раз. Эмметт не жалел оставить этот мир, и все же ему было грустно. Мастерская была его утешением. Здесь он учился усмирять свою скорбь. И здесь же вновь познал, казалось бы, позабытое чувство счастья. С этим было нелегко расстаться, но Белла была права. Они привлекали внимание, стоя возле опечатанной двери. Одним мощным ударом он открыл дверь.

— Надеюсь, шум не приведет сюда любопытных?

— Даже если и приведет, нас уже здесь не будет, — успокоила Элис ее подруга.

Эмметт же двинулся в свою спальню. У него не было огромных богатств, но бедным его назвать было сложно. У парня имелась кое-какая наличка, которая могла ему пригодиться. К тому же в его тайнике были кое-какие дорогие ему вещи. Семейный фотоальбом, дневник матери, запонки его отца. Кукла сестренки. Он не мог от них отказаться. Последним МакКарти достал маленькую бархатную шкатулку. Она была достаточно старой, что кое-где виднелись потертости. Благородный красный цвет стал темнее от времени и пыли. Парень откинул крышку и еще раз взглянул на особенное в их семье сокровище.

— Какое оно красивое.

Эмметт и не знал, что Белла стоит совсем рядом. Она смотрела на золотое кольцо, украшенное несколькими маленькими бриллиантами.

— Ты так считаешь? Тебе не кажется, что оно слишком скромное?

Свон рассмеялась и помахала перед ним левой рукой. На ее безымянном пальце красовалось кольцо из белого золота. Бриллиантовая россыпь камней была внушительной. Уж больше десяти точно.

— Я никогда не сходила с ума по украшениям, но это кольцо я люблю. Его мне подарил Эдвард, когда попросил моей руки. Несколько поколений женщин в семье Эдварда носили это кольцо. Это главное. Твое ведь тоже хранит историю, верно?

Эмметт кивнул.

— Моей прабабушке оно досталось от ее матери. Затем оказалось у моей бабушки, а та подарила его своей дочери, то есть, моей маме. Моя сестра должна была носить это кольцо и передать его своей дочери после того, как та подрастет. Но этого так и не случилось. Сестренка даже не успела его поносить сама. Думаю, я не сильно отойду от традиции, если подарю семейную реликвию Розали.

— Уверена, ей эта мысль тоже понравится. Если она любит тебя, это кольцо для нее станет самым дорогим подарком. Ты сделаешь ее частью своей семьи. Вот что самое главное.

МакКарти улыбнулся. Он не сомневался, что Белла права. Парень спрятал кольцо в кармане своей куртки, когда в соседней комнате что-то упало, вызвав шум. Эмметт и Свон переглянулись. Они так увлеклись разговором, что забыли про Элис. К тому же сюда в любую минуту могли заглянуть люди в форме. Все-таки у них было много вопросов к двум сбежавшим пациентам. Но к их облегчению в мастерской была только Элис. Небольшой холл был и мастерской и кухней. Девушка Уитлока стояла спиной к ним. Возле ее ног лежал мольберт МакКарти. Должно быть, она его и уронила.

— Элис? — окликнула ее Белла.

Девушка отозвалась. Она обернулась, и Эмметт ужаснулся. На секунду ему показалось, что ее руки по локоть в крови. Но затем он понял, что это всего лишь краска.

— Прикрой Эдварда. Прикрой Эдварда, — жалостливо пробормотала она.

— О чем ты, Элис? Что-то случилось?

Эмметт же потянулся к телефону. Ему нужно было услышать Джаспера.

***

— Это все? — голос Бри Таннер звучал так тихо, что даже чуткий слух Виктории едва его расслышал. Это вызвало у Даффи улыбку. Такая тихая и запуганная, Бри не станет трещать о том, что ее заставили сделать. А именно, раздобыть несколько вещей невесты.

— Да, — проговорила рыжая вампирша, пристально вглядываясь в Таннер, — теперь можешь идти.

Бри не ответила. Молниеносно развернувшись, она стремительно ушла. Даффи на секунду поколебалась в своей уверенности, что девушка на нее не донесет. Но решила не тратить на это время. Распахнув окно своей комнаты, она ловко запустила сумку как можно дальше в сторону леса.

— Ты собиралась меня убить?

Это первое, что спросил Джаспер, когда секундой позже Виктория позвонила ему, чтобы убедиться, что ее посылка получена.

— Таня, ты как всегда проницательна, — ответила Даффи.

— Все так плохо?

— Тебе стоило мне сказать, что тело мальчика, Карлайл собирается разобрать на сувениры. Ты выставила меня дурой.

— Он не поверил тебе, — догадался Уитлок, — за тобой следят.

— Не волнуйся, я, как и обещала, все уладила. Он простит тебя, если ты принесешь обещанный трофей. Думаю, тебе стоит поторопиться, чтобы успеть на церемонию. Таня, благодари невесту. Это лишь из-за нее босс так снисходительно отнесся к вашим ошибкам. Скажу по секрету, девушка очень своенравная. И лучше тебе быть с ней очень милой, чтобы загладить вину.

Виктория хотела еще что-то сказать. Что-то важное. Что-то, что имело для нее значение. Встреча с Джаспером и его друзьями изменила ее взгляды. Было бы славноузнать их получше. Но она всегда опиралась на свои чувства. И сейчас она подозревала, что даже ее изворотливость и хитрый ум, на этот раз ей не помогут выбраться.

— Увидимся, — сухо обронила она напоследок.

За этим словом скрывалось куда больше чувств, но это все, что вампирша сумела сказать.

Положив трубку, Даффи приняла душ. После веселой погони за миленькой подругой Уитлока ее волосы достаточно хорошо разлохматились. Их следовало уложить, этим она и занялась. Затем сменила свой наряд. Одной из прелестей вечной жизни было то, что жизнь людей менялась. Времена, когда мать наряжала ее в платья и требовала быть настоящей леди, ушли в прошлое. Теперь хорошие брюки не давали усомниться, что и в них женщины все еще остаются леди. Хотя мать Виктории все равно нашла бы моду на облегающие брюки и топы проявлением вульгарного вкуса. Впрочем, у них всегда были разные взгляды. Сейчас это показалось девушке особенно грустным. Несмотря на то, что она собиралась на свадьбу, ее не покидало чувство, что попадет вампирша на собственную казнь.

Поэтому она вытащила любимые джинсы, зеленую блузку и ветровку с меховым воротником. С ней всегда было удобно. Без меха ее куртка казалась бы слишком тонкой и холодной, для любопытных глаз. Но мех создавал иллюзию тепла. И хотя Виктория не была восприимчива к холоду, это было отличным прикрытием, чтобы не выделяться среди толпы. Виктория вышла из комнаты, не слишком нарядная для праздника, но безусловно довольная своим видом.

— Виктория, — позвал ее светловолосый вампир.

И тут вампирша мысленно улыбнулась. Интуиция не подвела ее и на этот раз. Карлайл отправил за ней палача. Кай был одним из преданных людей Большого Босса.

— Я слышала, что ты говорила с Таней.

К Каю присоединилась Джейн. Ее лицо казалось таким невинным и милым, что невозможно было представить, что она может причинить кому-то вред. Девушку обратили в вампира довольно рано, что ее лицо так и не утратило детские, мягкие черты. Ее когда-то обратила Эсми, одержимая сладкой мечтой о материнстве. Но Джейн не была согласна с ролью послушной куколки. Она, несмотря на свой столь юный облик, проявляла недетскую кровожадность и жестокость. Убивала она после долгих пыток и глумлений над своими жертвами. Джейн приветливо улыбнулась Виктории. Однако это не предвещало ничего хорошего.

— Да, она, кстати, передавала привет, — ухмыльнулась Виктория, ясно осознавая, что ее ждет.

Джейн улыбнулась еще шире.

— Как странно, Таня до сих пор недоступна. С кем же ты говорила, болтушка? — кокетливо спросила она.

Виктория лишь усмехнулась, обнажив свои хищные зубы. И тут глаза ее собеседницы вспыхнули нездоровым блеском. Она метнула на Даффи колючий взгляд. Тут же тело Виктории пронзила такая боль, что вампирша упала на колени. Суд над ней начался. И видимо жить ей оставалось совсем немного.

***

Это было не первое свадебное платье, что она примерила. Эсми точно играла с ней, заставляя раз за разом перемерять каждый свадебный наряд, что был в свадебном каталоге. Однако это было то платье, в которое она влюбилась с первого взгляда. Ее приёмная мать тут же его отвергла, посчитав наряд слишком старомодным. Какая ирония, что ее отправили прочь из особняка по той же причине.

Розали ловко воспользовалась этим, чтобы устроить свадьбу на свой вкус. И одной из ее прихотей было то самое свадебное платье. Белоснежный корсет без всяких излишеств. Кружевные рукава, что делали ее руки еще более хрупкими изящными. Длинная, пышная юбка воскрешала в ней воспоминания из детства. Наивные мечты, где она представляла себя принцессой. То красавицей Бель, что отправлена в угрюмый замок, где проводит дни в одиночестве. Или Рапунцель с такими же светлыми волосами, которую потеряли родители. Или же Аврора, которую мать должна прятать подальше от злого проклятия. На деле оказалось, что все гораздо хуже. Она была героем сказки. Только не принцессой, а злой ведьмой или чудовищем. Кем бы она ни была, ее любовь погубила смертного принца.

— Скоро полночь, — робкий голос Бри Таннер перебил ее мысли.

Невеста обернулась. За все то время, что она была здесь, девушка впервые искренне улыбнулась. Бри была несчастна здесь. Карлайл и его люди презирали ее. И Таннер была обязана прислуживать им. И Розали в том числе.

— Виктория ни о чем больше тебя не спрашивала?

— Нет, гос…

Розали отрицательно качнула головой.

— Прости, Розали. Но мне страшно. Вдруг она узнала, что ты задумала. Она очень опасная. Если знает Виктория, то Карлайл…

Невеста махнула рукой, желая прервать тревожные мысли девушки.

— Это уже не имеет значения. Ей меня не испугать, что бы эта рыжая ни задумала. Единственное, что меня сейчас волнует, это ты. Я хочу, чтобы ты убежала подальше отсюда.

Бри согласно кивнула головой. Едва ли она уцелеет, если Карлайл узнает, какие поручения она выполняла для его невесты. Но больше это ее не пугало.

— У тебя кто-то есть? Друг? Подруга?

На мгновение Таннер подняла глаза. И Розали узнала себя. У Бри был кто-то. Кто-то близкий и желанный, каким для нее был Эмметт. Даже, если она не ответила, ее взгляд говорил об этом.

— Он здесь, в этом доме?

Бри кивнула. Отчего-то ей было сложно смотреть невесте в глаза. Но та и не настаивала. Ей было достаточно и того, что девушка подает знаки.

— Он будет на свадьбе?

— Что вы, нет. Ему совсем здесь не место. Он не такой, как они.

У Таннер горели глаза. Впервые за столько времени, она вдруг оживилась. При одном лишь упоминании этого таинственного друга, Бри становилась увереннее.

— Помоги мне, — попросила Розали, повернувшись к зеркалу.

Девушка поняла, что от нее ждут. Она вытащила тиару, которую Карлайл приготовил для своей невесты. Она была в золотой оправе, щедро украшенная драгоценными камнями. Очевидно, это была пафосная попытка подчеркнуть, что это монаршая свадьба. Розали не стала сопротивляться его желаниям. В конце концов, после ей уже не придется потакать его прихотям. Вслед за тиарой Бри закрепила на волосах белую фату.

Вот теперь все приготовления закончились. В зеркале перед Розали стояла настоящая невеста. Настоящая и несчастная. Но вот у Таннер был шанс, и этому девушка была рада. Схватив, Бри за руку, Розали улыбнулась.

— Когда мы уедем, собери свои вещи и уходи. Уходи со своим другом. Не медли. Ты должна быть счастлива.

— Надеюсь, что мы еще встретимся, — тихо проговорил Бри.

Розали не могла не улыбнуться. Таннер была очень милой, что она не стала разбивать ее надежды. Если все пройдет, как нужно, то Бри она больше не увидит. Ей стоило сказать пару слов на прощание, но тут постучали в дверь. За невестой пришли, поняла она, когда в дверях появился огромный вампир. Один из личных охранников Карлайла.

— Скоро полночь, — проговорил он, вместо приветствия.

Невеста кивнула. К собственному удивлению, она почувствовала облегчение. Ей хотелось быстрее покончить с этим.

***

Виктория не сдержалась. Собственный пронзительный голос выдал ту боль, которую она испытывала в этот момент. Ее голова, казалось, раскалывалась на части. Просто невыносимо хотелось коснуться виска. Растереть эти муки. Но сейчас это было невозможно. Ее руки были закованы в наручники и приподняты над головой. Впрочем, вряд ли ей удалось бы что-либо сделать. Тело рыжей вампирши парализовало, и все, что она могла, лишь молить Джейн, чтобы все это поскорее закончилось. Однако собственное упрямство, просто не позволяло ей просить о милосердии. Даффи оставалось злиться. Как только возможно злиться, раз уж сопротивляться пыткам этой блондинки она не могла.

— Ну, признайся же, что ты задумала? С кем ты связалась?

Ответа не последовало. Виктория даже не думала выдавать свои секреты. Она бы предпочла смерть. Но беда была в том, что эти пытки вряд ли ее убьют. Даже если ее муки растянутся на целую вечность, смерть к ней не придет. Однако дать время Эмметту и его друзьям было необходимо. За это она и держалась.

— Это так грустно, — рассмеялась Джейн, — от тебя почти ничего не осталось.

Голос ее звучал приторно нежно. Да и сама девушка была подобна ангелу. Она бы могла сниматься в сказках Диснея, играя вечных принцесс. Однако в душе это был маленький злобный монстр, который не знал меры в жажде и жестокости.

Снова резкая боль ослепила Викторию. В ответ девушка сжала со всей силы зубы. Боль прекратилась. Но сконцентрироваться на чем-то ей все еще не удавалось. Вампирша даже несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать свой взгляд. Но первое мгновение все, что ей удалось увидеть, это пляшущие пятна. Только затем зрение к ней вернулось. Даффи увидела перед собой ухмыляющееся лицо Джейн. Она вся светилась от удовольствия. Чужие страдания приносили ей радость.

— А от тебя? Карлайл хоть раз тебя заметил? — через силу улыбнулась Виктория.

Она знала, о чем мечтает глупое сердечко Джейн. Что однажды большой босс обратит на нее внимание. Что увидит в ней женщину, а не любимого питомца, которого науськивал на своих врагов. Определенно, для него она была забавной, но желанной — никогда. Мужчина никогда не скрывал этого. Если Даффи хотелось стереть эту усмешку с лица своей мучительницы, то это ей удалось. Свирепая боль, вырвала у Виктории еще один пронзительный крик.

— Ты ничего не знаешь! — прошипела Джейн.

Глаза ее засверкали яростью. Шея вытянулась, словно она и вправду собиралась превратиться в змею.

— Ну, давай же, укуси меня, — съязвила Даффи.

Она знала, как задевают Джейн ее слова. Как мучилась эта вампирша от осознания того, что она навечно застряла в теле ребенка. Ее обратили рано, когда той едва исполнилось пятнадцать, и в этом была своя трагедия. Джейн могла превратиться в роковую красотку, будь у нее время. Стать девушкой, но ей не дали такой возможности. Быть может, поэтому у нее и проснулся дар. Способность причинять боль, даже не касаясь своей жертвы. От злобы. От отчаяния.

— Ты не в его вкусе, смирись. Его не интересуют маленькие девочки.

Джейн рассвирепела и со всей силы ударила Даффи по лицу. Она могла бы и дальше пытать ее. Но злость была такой неконтролируемой, что вампирша не сдержалась. Ей просто необходимо было дать волю рукам. Собственными руками стереть эту ухмылку с наглого лица Даффи.

Виктория покачнулась. Это ободрило ее. Не то чтобы удар для нее ничего не значил, но своего она добилась. Джейн потеряла свое былое хладнокровие, и это ослабило ее власть над своим даром. Даффи впервые за то время, как ее привели в подвал, почувствовала свое тело. Это был хороший знак. Он дарил надежду на освобождение. Наручники тоже не могли сдерживать ее вечно. Единственной ее проблемой была Джейн. Обойти ее способности и напасть было практически невозможно. Да, если и не брать во внимание дар вампирши, рядом с ней был Кай, который не позволит к ней приблизиться.

— Убей ее? — приказала Джейн, взглянув на Кая.

— Но Карлайл…

— Эта сучка ничего не скажет. Она меня достала. Убей ее.

Кай больше не стал спорить. Через мгновение он уже был за спиной у пленницы. Виктории казалось, что смерть ее не испугает. Что она прожила достаточно, чтобы без сожаления распрощаться с вечной жизнью, но прогадала. Ей все-таки было страшно. Она вдруг подумала о боге. О молитвах. О том, что была плохой ученицей в воскресной школе. Была сущим наказанием для монахинь, что присматривали за ней в пансионате. Что так и не привязалась ни к кому со всей душой. Как глупо иметь вечность в кармане, но так ничему не научиться. Не желая умереть такой одинокой, она призвала в памяти лицо Эмметта, Розали, Уитлока с его чудаковатой девушкой. Семейку Мейсон и Джеймса. Откровенно говоря, этот раздражающий тип был таким занозой, что она не переставала о нем думать.

И в тот миг, когда Даффи с ними попрощалась, что-то круглое выкатилось под ноги Джейн. Затем еще. Еще через мгновение это начало дымиться. Виктория ухмыльнулась. Ликование охватило ее лишь при мысли, что у нее появился шанс спастись. Дым плотной завесой укрыл ее от глаз мучительницы. Даффи не стала мешкать. Резко сбросив руки, она избавилась от ненавистных ей наручников. Кай, потерявшийся на время от неожиданности, тут же попытался схватить Викторию. Но девушка ушла от его рук. Пожалуй, это разозлило ее соперника. Даффи сделала еще одну попытку. Но в этот раз парень оказался шустрее. Кай вцепился в ее шею, точно намереваясь оторвать вампирше голову. Виктория знала, как ловко у него это выходит. Но тут рядом громко вскрикнула Джейн. Кай от неожиданности ослабил хватку. Забыв свою жертву, он уставился в непроглядную дымовую завесу.

— Джейн? — бросил он.

Виктория впервые уловила в его голосе тревогу. Искреннее беспокойство за кого-то в этом доме. Но это не помешало ей воспользоваться ситуацией. Она вонзила свои когти в грудь другого вампира и, прежде чем встретила сопротивление, вырвала его сердце. Кай расцепил руки и в недоумении уставился на Даффи, словно спрашивая ее, что сейчас произошло. Словно не веря, что она на такое способна. Будто он никогда и не знал, что его тоже можно умертвить. Виктория испытала к нему искреннюю жалость. Не потому, что ей пришлось его убить, — уж она-то знала, каким чудовищем он был, — но Кай бы не умер, если бы его не отвлек крик Джейн. Его страх, беспокойство, выдали истинные чувства. Виктория бросила взгляд на свою руку. На свой боевой трофей. Это сердце всегда принадлежало Джейн. Маленькой, самовлюбленной Джейн. А ей это никогда не было интересно. Разве это не было грустно?

Тут кто-то положил руку на ее плечо. Виктория резко подорвалась, готовая отразить удар.

— Эй, тише?

Даффи внезапно оторопела. Надо же, всего несколько минут, а она испытала самые противоречивые чувства. И радость от того, что она услышала голос Джеймса, была одним из них.

— Фу. Брось эту гадость, — хмыкнул Джеймс, вставая к ней вплотную, — если хочешь знать, это бестактно. Красть сердца — последнее дело.

Виктория хотела бы сохранить бесстрастное лицо. Но едва ли это было возможно. Это чудо, что она не кинулась сразу его обнимать.

— Джейн? — спросила она, отбросив кусок плоти.

— Мертва. Блондиночка совсем не умела драться.

— Славно, — буркнула Виктория, опустив взгляд.

Ее правая рука была в темной жиже, не совсем напоминающей кровь, и, то ли от вредности, то ли из-за собственного упрямства, она вытерла руку об футболку своего спасителя.

— Ну и мерзость, — брезгливо проговорил Джеймс. Затем его глаза стали совсем светлыми. Тонкие губы растянулись в озорной улыбке. — Детка, хочешь меня потрогать, трогай без футболки. Так намного круче.

В доказательство он даже приподнял одежду, чтобы обнажить свой плоский живот. Виктория раздраженно толкнула его и демонстративно ушла. Пока действительно в ней не проснулось такое желание. Но вампир внезапно схватил ее за руку. Даффи ожидала очередную фривольную шутку, но на этот раз Джеймс был серьезен. Он жестом велел прислушаться. И Виктория поняла. Здесь был кто-то еще. И, возможно, не один.

========== Пусть те, кто против этого брака… ==========

— Ты знаешь, кто это может быть?

Джеймс выглядел напряженным. Он сосредоточенно прислушивался к чужим шагам. Виктория Даффи покачала головой. Она действительно не знала, кто еще может оставаться в особняке. Ведь предполагалось, что на свадьбу поедут все. А люди Карлайла в последнее время умирают уж больно часто, и это при том, что его свита и без того небольшая. А его невеста хотела королевского внимания. Не было удивительно и то, что Джейн и Кай, очевидно, не собирались посещать церемонию. Джейн не была в восторге от новой фаворитки босса, а Кай всегда тенью следовал за ней. Пожалуй, ради нее он пренебрег бы и самим Карлайлом, если бы она этого потребовала.

— Оставайся здесь, — приказал Джеймс и ринулся на звук.

Викторию взбесила эта фраза. Она не была елейной принцессой, которая не могла за себя постоять. Вампирша последовала за ним, чтобы высказать, что она думает о его покровительстве. Но, споткнувшись обо что-то, остановилась. У ее ног лежало тело Джейн. Ее вид заставил Викторию умерить свой пыл. Она была так долго одна, что и не знала, как реагировать на этого внезапного знакомого. Парень пришел за ней. Возможно, ей и не стоило так бурно реагировать на его слова. Невольно она вновь вспомнила своего первого мужчину. Вампира, обратившего ее. К нему у нее был противоречивые чувства. Даффи была благодарна ему, он безусловно дал ей новый шанс, научил выживать в мире жестоких. И в то же время он своим поступком обязал Викторию разделить его надежды на вечность, что они проведут вместе. Возможно, поэтому девушке нравилась собственная независимость. Путешествие по жизни в одиночестве не пробуждало в ней чувство вины, ненужные ей обязательства. Ей не надо было оправдывать чьи-то ожидания и отвечать на чувства, в которых она не нуждалась. Однако ей следовало признать, что ее новый знакомый не был похож на Ричарда. Джеймс, конечно, был заинтригован ею, но вел себя крайне свободно. Не обещал и не требовал того, к чему Виктория еще не была готова. Дерзкий, с долей самоиронии, Джеймс напоминал мужчин, которые ни к чему особо не привязываются и нигде подолгу не задерживаются. Перекати поле. Это в нем ей и нравилось.

Даффи была поражена, когда мгновением позже она нашла Джеймса, который в буквальном смысле держал Бри Танер за горло. Бедную девушку он пригвоздил к стене, полностью лишив возможности двигаться.

— Бри? — удивленно выдала Виктория.

Вампирша не ожидала найти ее здесь. Насколько она знала, Бри избегала подвала. Здесь всегда проходили сомнительные развлечения, которые даже у Даффи вызывали отвращение.

— Пожалуйста, не убивайте, — жалобно проговорила Танер, увидев Викторию.

Должно быть, она надеялась, что, в отличие незнакомого ей вампира, Даффи сжалится над ней. Это было недалеко от правды. Виктория действительно не была готова убить Бри. Отчасти от того, что ей самой недавно счастливо удалось избежать смерти. Кроме того, Бри была из числа угнетенных жителей этого особняка.

— Только не сейчас. Я ведь ничего не сделала, не сделала. Виктория! — Бри бросила умоляющий взгляд на Даффи. — Пожалуйста.

Наверное, она не ждала, что незнакомый мужчина ее пожалеет. А вот Виктория могла. По крайней мере, ее она знала. И по правде ей удалось разжалобить девушку.

— Что ты здесь делаешь?

— Я ничего… Я ничего не видела. Прошу вас. Просто отпустите меня.

Даффи даже была удивлена такой разговорчивостью Бри. Впервые она видела во взгляде девушки лихорадочный блеск. Какую-то живую заинтересованность в своей судьбе. Не то, чтобы это было неестественно, когда существо стоит на краю гибели, но Танер была такой сломленной, что порой Виктории казалось, смерть — единственное, что ее привлекало.

— Она опасна? — спросил Джеймс.

Даффи неожиданно обрадовал его вопрос. Вывод напрашивался сам собой. Что-то наподобие сострадания было и в его натуре. Она отрицательно мотнула головой. Не хотела, чтобы Бри пострадала. Ей незачем было умирать от рук Джеймса. И в то же время Виктория не знала, как с ней поступить. Танер не была опасна, но здесь она была не просто так.

— Это твое?

Виктория подняла рюкзак, который, видимо, уронила Бри, когда на нее напал Джеймс. Странно, но рюкзак заставил Танер замолчать. Еще секунду назад она молила о пощаде, не переставая, и вдруг затихла.

— Ты собралась бежать? Откуда такая храбрость? Говори! Не молчи, иначе я прикажу ему убить тебя, — поднажала Даффи

Времени на долгие допросы у них не было. Но Джеймс похоже понял ее игру. Он встряхнул Бри, и та испугалась. И все же упрямо молчала. Это вызывало сомнения. Виктория открыла рюкзак и в недоумении уставилась на девушку. Она ожидала найти там что угодно, но только не еду. Мясной рулет, пару бутылок воды и рыбные консервы, сырой стейк и плазму.

— Еда? Зачем это? Ты помогаешь Розали?

Танер отвела взгляд, словно Виктория по глазам умела читать мысли. Даффи улыбнулась Джеймсу.

— Держи ее, я предупрежу Карлайла.

— Нет, это не для нее. Пожалуйста, не звоните ему.

— Правда? Ты знаешь еще кого-нибудь, кто любит поесть?

— Я скажу, если вы обещаете не убивать его. Пожалуйста. Он не должен умереть. Над ним достаточно издевались, он не заслужил этого.

Джеймс и Виктория переглянулись. Если вампир надеялся узнать у Даффи, о чем говорит Бри, то зря. Она не знала, о чем толкует девушка.

— Отпусти ее, — приказала Виктория новому другу, затем бросила угрожающий взгляд на Танер.

— Показывай и не надейся сбежать.

— Но вы ведь не тронете его?

— Я не обещаю, что ты сама останешься живой, так что веди, пока твое положение не стало еще хуже.

Бри не стала спорить. Однако проявила характер. Вырвав свой рюкзак из рук Виктории, Танер поспешила вперед. Она ринулась в самую глубь подвала. Там, где лежал большой запас винного урожая. Даффи не любила эту часть подвала. Сильный кислый запах забродивших ягод, деревянные стеллажи, которые порядком сгнили от времени. Виктория не знала, что здесь забыла Танер. Насколько она знала, этот винный погребок не пользовался популярностью у вампиров. Но Бри хорошо ориентировалась. Она склонилась к одной из деревянных полок. Действовала она весьма уверенно, что Виктория заподозрила, что все это для девушки не впервой. Через мгновение деревянный стеллаж с грохотом сдвинулся.

— Ого! — воскликнул Джеймс и бросил взгляд на Викторию, — Что? Это удивительно не только для меня?

Даффи кивнула. О таком тайнике она не знала. Это было едкой пощечиной. Она-то думала, что знает обо всем в этом темном королевстве Карлайла.

— Лоран, нашел это место.

В голосе Танер звучало презрение, которое она так долго скрывала. Девушка становилась только уверенней. Бри быстрыми шагами преодолела каменную узкую лестницу и скрылась во тьме. Джеймс и Виктория старались от нее не отставать. Однако новое помещение все же пробуждало в них любопытство. Это не могло не отвлекать.

— Чувствуешь это? — спросил Джеймс.

— Если она тут прячет людей, у нас будут проблемы, — проворчала Виктория, наблюдая, как Танер пытается отворить массивную железную дверь.

— Не человека. Запах псины. Это оборотень.

— Хочешь сказать, что ты знаешь их?

— Я жил среди них.

Даффи приняла это за излишнее хвастовство. Насколько она знала, вампиры и оборотни никогда не жили в мире. И даже собиралась выразить свое недоверие, но голос Бри перебил ее.

— Сэт, — позвала она кого-то из темноты.

— Сэт? –ухватился за это имя Джеймс.

Он прибавил шаг и зашел в темницу, в которую юркнула девушка. В самом углу сидел парень, к которому тут же подбежала Бри. Она уронила рюкзак и с удивительным проворством начала вытаскивать свои припасы. Только потом девушка вспомнила, что не одна. Обернувшись, она закрыла парня спиной, довольно неуклюже она попыталась изобразить угрозу. Это не то, что испугало бы Джеймса и Викторию, но ее намерения они поняли верно. Танер была полна решимости защитить парня.

— Прошу вас. Вы должны отпустить. Хотя бы его. — проговорила она, явно понимая, что она не преуспеет в битве против двух вампиров.

Виктория и не думала, что есть что-то, что может лишить ее слов. Но Танер сейчас была невероятно серьезна. И вовсе не походила на кроткую испуганную жертву. Парень, которого она пыталась прикрыть, не стал прятаться. Не с первой попытки, но все же он встал на ноги. Выглядел он весьма худым и едва держался. Сделав неуклюжий шаг вперед, пленник зарычал. В этом волчьем рыке было предостережение. Очевидно и он хотел дать знать, что будет защищать Танер и себя. Вряд ли сейчас, истощенный, запертый, судя по всему не первый месяц, в этой темнице оборотень являлся для двух вампиров угрозой. Однако Даффи была впечатлена, что он пытался защитить свою маленькую подружку. Сам факт этой дружбы между Бри и оборотнем, казался ей чем-то противоестественным. Она взглянула на Джеймса, неуверенная, что может сейчас принять верное решение в одиночестве. Но тот удивил ее еще больше.

— Сэт Клируотер, что ты, черт возьми, тут делаешь?! — воскликнул он.

***

К ночи небо странным образом прояснилось. Угрюмые облака ушли, и небо вновь стало чистым. Воздух стал ощутимо холоднее. Девушка не отрывала глаз от окна. Ей сейчас так нужен был друг. Кто-то, кому она могла бы довериться. Кто-то, с кем можно было бы посоветоваться в эту трудную для нее минуту. Перемолвиться парой незатейливых фраз. Ей нужна была Эсми. Нравится ей это или нет, но она любила эту женщину. И всегда будет хранить в своем сердце частичку этой любви. Но, в конечном счете, хорошо, что ее сейчас нет, Розали не хотела бы, чтобы Эсми пострадала.

У нее сейчас была только луна. Девушке даже показалось, что она разделяет с ней ее тоску. Машина катилась по дороге, которая давно уже исчезла с карт современного мира. Спешила к богом забытой древней церквушке, в которой Розали хотела устроить торжество. А луна встревожено бежала за ней. Невесте нравилось думать, что это ее меланхоличная подруга. Она освещала все счастливые ночи Розали. Ночи в объятиях ее смертного принца.

Наконец свадебный кортеж остановился, и невесте открыли дверь. Розали подобрала пышную юбку и вышла из машины. Кругом был темный лес. Ее окружала какофония природных звуков. Пожалуй, это было лучше, чем переливы арфы, которая должна была сопровождать свадебную церемонию. Этот лес создавал мелодию жизни. Розали хотела вдоволь ее наслушаться. Все же это было последнее и самое искреннее, чем ей удастся насладиться в жизни.

— Какая она красивая, — пробормотала она, подняв глаза к небу.

Луна больше не спешила догнать машину. Она зависла над невестой, и той показалось, что эта желтобокая дева дала свое молчаливое благословение. Она словно смиренно согласилась, что другого выхода у Розали нет. И девушке эта мысль понравилась.

— Не будем медлить, — недовольно пробасил охранник Карлайла.

Невеста кивнула. Верзила за ее спиной, похоже, опасался, что она сбежит. Напрасно. Девушка кинула прощальный взгляд в небо. Луна останется здесь. Она будет рядом, пока Розали будет терзать адское пламя.

— Конечно, — кивнула невеста.

Девушка сделала шаг внутрь, и вся немногочисленная свита Карлайла обернулась. При скудном лунном свете эти гости показались еще уродливее. Словно неживые восковые фигуры. Их глаза были пусты и бессмысленны. Розали улыбнулась им и сделала шаг. Еще один шаг — и за спиной невесты заскрипела древняя деревянная петля. Еще один шаг — и двустворчатые двери захлопнулись.

***

Бри смотрела, как пылающий огнем особняк остается позади. Пожалуй, это было чем-то волшебным для нее. Она запомнила жизнь как сущее наказание для нее, и то, что в конце концов это место превратится в прах, не могло ее не радовать. Однако чувство тревоги до сих пор ее не покидало. Она боялась людей Карлайла. Мести, которая может настигнуть ее. Не совсем доверяла Виктории. Совсем не знала ее спутника. Само ее будущее было сплошной неизвестностью. Горячая ладонь коснулась ее лица. И все ее тревоги на секунду испарились. Танер бросила смущенный взгляд на Сэта. Теперь, когда парень попил достаточно воды и поел, он выглядел лучше.

— Все будет хорошо, — проговорил он, словно прочитав ее мысли.

Бри улыбнулась. Она любила эти темные глаза и широкую мальчишескую улыбку. Девушка помнила, как смутилась под его изучающим взглядом в первый раз. Даже когда ей следовало его бояться, Бри не могла ничего с собой поделать.

— Сэт, как тебя занесло в эту дыру? Твоя семья с ума сходит. Сестра месяцами не возвращается в Форкс — тебя ищет, — проговорил Джеймс.

«Друг» — как представил ей этого парня Сэт. Он заверил ее, что это хороший вампир, но Бри была не уверена в этом. Она сомневалась, что есть такое понятие. Однако была благодарна Джеймсу. Он не казался тем, кто хотел убить Сэта. Да к тому же, он и Виктория убили Джейн и Кая. Не то чтобы это делало их хорошими, но девушка не сомневалась, что мир стал лучше без этих двух кровожадных монстров. И сожженный особняк был открытым вызовом Карлайлу и его приближенным. Это не могло не восхищать ее.

Сэт виновато кивнул Джеймсу. Мальчишка устал от давления старших, он понимал, что его обязанность — охранять земли Форкс, но до этого ему хотелось увидеть мир. Пожить в свое удовольствие. Вырваться из-под опеки. И все было прекрасно, пока он не наткнулся на трех вампиров, что вели охоту на заплутавшего охотника. Человека он спас, но сам угодил в руки кровососов.

— Лоран хотел подарить его Карлайлу. Удивить его. В день свадьбы, — проговорила Бри.

Она не знала, нуждается ли Сэт в защите, но ей хотелось донести этому Джеймсу, что Сэт не мог вернуться домой не по своей воле.

— А ты как узнала об оборотне? — спросила Виктория. Откровенно говоря, ей было не по себе сидеть в машине с оборотнем. Пускай тот был совсем мальчишкой, и никак не отличался от настоящего человека. Называть его по имени было несколько странно для нее. — Думала, ты держишься подальше от этого ублюдка после того, как он…

Даффи оборвала фразу. Не в ее манере было жалеть чувства других, но в этот раз ей вдруг расхотелось тыкать в лицо Бри ее несчастье.

— Они сами приволокли ее в мою темницу, — спас от неловкости свою подругу Сэт. — Этот Лоран и тот второй. Хотели стравить нас. Я был ранен, сильно голоден. Эти, как вы сказали, мэм, ублюдки ждали, что я разорву Бри на части.

Учтивое «мэм» позабавило Викторию. Будто она школьная учительница. Она бросила взгляд на Джеймса. Тот, казалось, был невероятно доволен тем, что нашел этого оборотня.

— Но он не сделал мне ничего плохого, — внезапно заступилась за Сэта Танер, словно опасаясь, что парня осудят.

— Неправда, я поцарапал тебе руку. А ты лечила мои раны, прекрасно зная, что если другие узнают, что ты помогаешь мне, тебя накажут. Бри спасла мою жизнь.

— Ты давай, Ромео, набирайся сил, — усмехнулся Джеймс. — Когда Леа тебя увидит, тебе придется спасать свою задницу. Она хорошенько ее надерет за самовольство.

Упоминание о семье Сэта вновь заставило Бри нервничать. Она была вампиром. А он — оборотнем. Учитывая, с каким презрением к нему относился Лоран, девушка не надеялась, что волки будут к ней милосерднее. Учитывая, что Сэту пришлось вынести за эти недели.

— Что такое? — спросил ее парень.

— Я рада, что ты вернешься в семью.

И это было правдой. Еще пару часов назад она была уверена, что Виктория погубит ее и парня. А теперь Сэт поедет домой.

— Жду не дождусь, когда смогу познакомить тебя с ребятами. Ты понравишься моей сестре.

— Я — вампир. Я не такая, как вы.

— Но ты особенная.

— Особенная?

— Я выбрал тебя. Если, конечно, ты ничего не имеешь против.

Бри смущенно покачала головой. Сэт развернул ладонь и ее холодная рука потонула в его тепле.

— У нас, у волков, за жизнь бывает одна единственная волчица. Моя — это ты.

— Ты — единственная моя семья, — призналась Бри.

Она хотела бы рассказать ему, как важно было ей встретить его. Какой была ее жизнь без него, но не стала. Этот разговор был не для посторонних ушей. Вместо этого она просто уронила голову ему на плечо. И волчонок довольно поцеловал ее волосы.

Виктория вдруг перестала видеть в нем оборотня. Казалось, в нем не осталось ничего и от мальчишки. Это был мужчина, который был готов позаботиться о близком ему человеке. Затем она повернулась к Джеймсу.

— И это правда? Они примут ее?

— Примут, либо должны будут отказаться и от Сэта. Но убить или как-то навредить Бри они не посмеют.

— Да, что же вы за существа? — не выдержала Виктория.

Они переворачивали с ног на голову все ее устоявшиеся взгляды. Этот Джеймс и остальные разрушали систему, в которую она верила.

— Мы? — хитро улыбнулся Джеймс. — Такая вот, типа, семья.

***

Эта часть дороги была уже порядком подзабытой. Должно быть, было время, когда этот участок был оживленным и шумным. Но с тех пор, как маленькая деревушка опустела, и жители перебрались в большие промышленные города, эта дорога потеряла свою актуальность.

За то время, что Элис и Белла провели здесь, по этой дороге не проехала ни одна машина. Вот почему Джеймс выбрал ее. Безлюдная и глухая местность. Им не нужны были свидетели кровавой бойни между вампирами. Однако это была не единственная хитрость. И это больше всего беспокоило Элис. У нее не было уверенности. И, если их план пойдет ко дну, она желала бы, чтобы Джаспер был рядом. Совсем как в тот раз, после аварии.

— А если они догадаются? — У Элис сдали нервы. Сдерживаться в этой напряженной тишине было невозможно. Белла, в отличие от нее, казалась очень спокойной, от чего Брендон чувствовала себя еще хуже. — А острое зрение? Они определенно все поймут. Если они нападут раньше? Эмметт не сможет отбиться. Они уже…

— Да, у нас острое зрение и нюх. Но это еще не значит, что мы можем видеть сквозь предметы. Элис, у нас, конечно, есть способности, что отличают нас от обычных людей, но мы не люди Икс.

Брендон недоверчиво покачала головой. Способности Эдварда и Джаспера говорили об обратном. Белла улыбнулась. Она понимала чувства девушки. Откровенно говоря, ее даже приятно удивило, как Элис держится, для человека, что за столь короткий срок пережил много потрясений. Однако план, которого они придерживались, был для нее действительно совершенным. Джеймс предложил разделить маленькую армию Карлайла, чтобы расправиться с ними, избежав серьезных потерь. Именно поэтому они сидели в засаде в свадебных платьях в самой глуши.

— Жду не дождусь, когда Эдвард увидит меня в свадебном платье, — решила сменить тему Белла. — Это напоминает день нашей свадьбы. Правда платье у меня тогда было прямое.

Элис кивнула. Она тоже испытывала волнение. Платья они подобрали действительно красивые. Белоснежный корсет ручной работы и пышная юбка пробудили в девушке особенное чувство. Конечно, в их с Джаспером отношениях было еще рано говорить о свадьбе, но нельзя было не помечтать, что когда-нибудь это случится. Однако даже подобные мысли не могли унять ее тревогу.

— У нас совсем не то платье, что будет на Розали.

— Это уже не важно. Мы знаем примерный фасон, этого достаточно. Если Эмметт сумеет вырваться, преследователи увидят перед собой лишь белое очертание сбегающей невесты.

Элис кивнула. Она не хотела больше спорить. Вместо этого девушка бросила взгляд на темный лес, что скрывал дорогу. Местность была жуткой. Казалось, там, в гуще листвы, скрывается опасность.

— Не беспокойся, — бросила Белла, перехватив взгляд Брендон, — теперь ты сама хищник. Тебе нечего бояться.

Элис кивнула. Она, если честно, и не боялась. Напротив, ее удивила мысль, что она сама является угрозой. Охотником на диких зверей, заблудившихся туристов. Вообще-то ее не занимала какая-либо охота. Но возможности, которыми она обладала, были красноречивым фактом. И тут Элис вспомнила кое-что, что тоже беспокоило.

— А ты? — спросила она. — Ты меня боишься?

Беллу удивил этот вопрос.

-То, что я сказала в мастерской. Я не хочу, чтобы ты думала, что я угрожала безопасности Эдварда.

— Конечно, я так не думала. Что за чушь?

— Я не хочу быть гонцом с плохими вестями. Но те плохие вещи, что я говорю, имеют свойство сбываться.

Белла кивнула. Она даже сочувствовала ей. Наверное, еще слишком рано, чтобы Элис приняла то, что с ней происходит. Как бы Белле не хотелось окружить девушку Джаспера заботой, нужно было понимать, что времени прошло слишком мало. Что придет время, и Элис станет уверенной в себе молодой женщиной. И если все сложится, рядом с ней, как и сейчас, будет Джаспер Уитлок.

— А во мне столько упрямства, — заверила она новоиспеченную подругу, — что я не дам им сбыться.

Ей хотелось бы, чтобы Элис расслабилась, но девушка словно не услышала ее. Ее взгляд был устремлен куда-то далеко. Мыслями она, казалось, блуждала в другом месте. Это напрягло Беллу. Она опасалась, что у той начнётся истерика, а у нее нет никакого опыта, чтобы справиться с этим. Вдруг Брендон коснулась руки Беллы.

— Эмметт. Он…

***

В старой церквушке стоял удушливый аромат цветов. Все цветы, что Эсми годами скрещивала у себя в саду, ушли для украшения свадебной церемонии. Розали превратила все помещение в один огромный цветочный букет. Не осталось ни одного клочка поверхности, который не был бы украшен. Все это было слишком для торжества, которое не имело никакой силы. Слишком для чуткого обоняния вампира. Но нужно было отдать должное Карлайлу, он не казался взбешенным этим дизайнерским решением.

Розы Гелиогабала. Эта репродукция Лоуренса Альма-Тадемы висела в комнате Эмметта. Он сказал, что это подарок одного из его учеников. Розали она очень понравилась. Ей показалось, что это веселый пир римской знати. Мужчины и женщины в прекрасных нарядах. И комната, заполненная лепестками роз. Когда девушка заметила, что хотела бы оказаться там, ее смертный принц улыбнулся.

— Это прекрасная и одновременно ужасная картина, — проговорил он в ту ночь, когда он впервые ее поцеловал — цвета теплые и яркие. Все действительно выглядит как веселье в императорском дворце, — Эмметт указал на мужчину в в дальнем углу картины. — Видишь, это юный император Гелиогабала. Он обрушил на голову своих гостей большое количество лепестков роз. Это была жестокая шутка юноши. Люди, одурманенные цветочным ароматом, просто задохнулись от такого количества лепестков.

— И вправду жестокая шутка, — ужаснулась девушка.

И теперь она не могла не вспомнить о ней. Едва ли Эмметт тогда мог представить, что его рассказ, станет идеей, которая поможет Розали отомстить за его смерть. Ужасная, прекрасная картина. Ее заветная мечта, которую она лелеяла задолго до встречи с Эмметтом, в итоге убьет ее. Усмешка судьбы, которую стоило ожидать загадывая опасное желание.

— Моя королева, — Карлайл встретил ее самодовольной улыбкой. Розали ответила сдержанней. — Жду не дождусь нашего свадебного пира. Я присмотрел заповедник, где блуждают охотники. Надеюсь, у тебя быстрая реакция.

— Реакция?

— Мы будем охотиться, как в старые добрые времена. Как присуще нашей истинной природе.

— Мы будем охотиться на людей?

Розали надеялась, что ее лицо отражает полную растерянность. А не то отвращение, которое у нее вызывало возбуждение, горевшее в глазах ее будущего мужа, когда он заговорил об охоте.

— Можем начинать?

Невеста вздрогнула. Она и не заметила, как они оказались у алтаря, а напротив них стоял пожилой мужчина.

— Готова? — усмехнулся Карлайл.

Невеста начала нервничать. Ей казалось, к этому моменту все тут будет гореть огнем, но время шло, и ничего не происходило. И все же она нашла в себе силы улыбнуться. Она почти не слышала, что говорил священник или вампир, который притворился им. И едва произнесла свое положенное «Да». Оно ничего для нее не значило, но ей так не хотелось соглашаться на брак. Даже ради шутки. В конце концов, когда улыбка Карлайла стала сползать, она согласилась.

— Пусть те, кто против этого брака, говорят сейчас или молчат вечно, — бодро проговорил священник.

По церкви прошел гул одобрительного смеха. Никто не воспринимал это торжество буквально. Больше походило на глумление над верой, к которой этот народ уже не принадлежал.

И тут двери старой церквушки распахнулись. На пороге появился незваный гость.

Комментарий к Пусть те, кто против этого брака…

+

========== Я против этой свадьбы ==========

Это было нереально. Просто не могло быть правдой. Розали пыталась убедить себя, что то, что она видит в тусклом свете луны, просто ее воображение. Желание, чтобы Эмметт был жив, настолько яркое, что она готова поверить в иллюзии. Но, когда полночный гость сделал шаг вперед, намереваясь войти в эту церковь, невеста просто не выдержала. Пусть это будет обман зрения, но она нуждалась в таком утешении. В конце концов она собиралась умереть. И пусть лучше это произойдет вобъятиях того, кого девушка больше всего сейчас желала видеть.

Атмосфера сейчас напоминала затишье перед бурей. Карлайл, счастливый, самодовольный, замер, разглядывая гостя. Его верные подданные смиренно ждали его команды. Как голодные псы, они не сводили взгляда с Эмметта, но не делали никаких самостоятельных шагов, чтобы расправиться с ним.

И тут произошел взрыв. Свадебный букет выпал из рук невесты. Лепестки кроваво-красных роз рассыпались по старому каменному полу. Серебряная зажигалка выпала из букета и, стуча о каменные плиты, покатилась к ногам Карлайла. Но невеста была слишком взволнована, чтобы заметить это. Розали кинулась к двери. Карлайл пытался остановить ее, но его невеста оказалась слишком проворной. В этом сыграло свою роль опять же его самодовольство. Карлайл представлял, что она уже в его руках. В полной его власти. Но это было далеко от истины. Теперь это стало очевидно.

Розали была уверена, что обнимет воздух. Что призрак несправедливо убитого Эмметта, не упокоенный, не отомстивший, пришел, чтобы выразить свой безмолвный упрек за ее предательство. Но, когда она налетела на парня, он казался совершенно живым. По крайней мере из крови и плоти точно. Это значило одно из двух. Либо она сошла с ума, либо парень действительно выжил.

— Я против этой свадьбы.

Глубокий, уверенный голос Эмметта лишил ее последних сомнений.

— Сидеть! — рявкнул Карлайл, не глядя на своих людей, которые повскакивали со своих мест.

В нем взыграла гордость. Он и думать не мог, что этот парень жив. Более того, что придет сюда для того, чтобы сорвать свадьбу. А больше всего мужчина не мог стерпеть, что его невеста, практически, как он думал, завоеванная им, вновь оказалась в объятиях этого мальчишки.

Ему хотелось разорвать этих двоих голыми руками. Какую бы ценность ни представляла собой Розали, такое оскорбление Карлайл не собирался прощать. Даже ей.

Но тут с потолка полилась жидкость. Розали очнулась. Она совсем забыла, в чем заключался ее план. Девушка желала поджечь весь этот сброд. Бензин должен был щедро пропитать всю церковь, которая должна была стать капканом для этих существ. И для нее самой, конечно же, тоже. Вот почему она припрятала в своем свадебном букете зажигалку. Но она была сбита с толку появлением Эмметта, и весь ее план полетел к черту. Взглядом она отыскала зажигалку и загорелась идеей достать ее. Она оттолкнула парня и была полна уверенности, что у нее получится спалить это место очищающим пламенем. Даже если это означало, что Карлайл свернет ей шею за такое коварство. Это все же было лучше, чем позволить ему навредить ее возлюбленному.

Но крепкие руки придержали Розали. Девушку охватила паника. Она должна была сделать это сейчас, ни секундой позже. Пока еще Карлайл был в замешательстве. Однако тут появились два других вампира. Розали не видела их прежде, но была уверена, что это охрана Карлайла, которая все это время стояла снаружи и охраняла церемонию. Осознание, что, скорее всего, они с Эмметтом погибнут, для девушки не стало неожиданностью. И все же Розали попыталась прикрыть своего смертного принца. Было смешно верить, что ее сил хватит спасти его. Но другого выхода она не знала.

К ее удивлению, до драки так и не дошло. Один из вампиров, светловолосый высокий парень, щёлкнул зажигалкой и бросил ее в Карлайла. Ткань свадебного фрака вспыхнула, заставив того зарычать от злости. Ничего больше невеста не увидела. Другой вампир с выразительными темными глазами закрыл двери в пылающий ад.

— Эмметт, дверями его не удержать, — предостерег блондин.

— Вам пора, — кивнул другой.

Розали не успела опомниться, как ее посадили на байк. И в следующую секунду они устремились вперед. Обгоняя даже ветер.

***

Элис сильно помогла им. Благодаря ей, Белла поняла, что Эмметт рядом. И они тут же оседлали свои мотоциклы. Для нее езда на байке была не такой уж и редкостью. Ее друг Джейкоб научил ее кататься на нем, когда она искала то, чем могла отвлечь свою голову от воспоминаний об Эдварде. И для того, чтобы немного позлить отца.

Чарли приводило в бешенство своевольное желание дочери освоить, как ему казалось, машину для убийств. Мухобойка, так он назвал старенький, собранный из старых запчастей байк Беллы, намекая на то, как просто на нем разбиться. Но девушке нравилось кататься на мотоцикле. В отличие от пикапа, который подарил ей отец, на двухколесном друге она чувствовала себя свободной. В единении с ветром. Так что даже в свадебном пышном платье, ей было нечего опасаться.

А вот Элис не могла быть так уверена. Белла помогла ей освоить мотоцикл, но это было совсем недавно, так что у Брендон не было практически никакого опыта. Хотя они уже не были людьми, и очевидный риск разбиться не был для них актуален, для того, чтобы их задуманный план пришёл в действие, нужен был хороший водитель. Сейчас скорость играла важную роль, нельзя было терять и секунды лишнего времени.

К счастью, Элис была сообразительной девушкой. Белла это заметила, когда Виктория и Джеймс устроили перекрестную охоту на нее. Пожалуй, это и помогло Брендон наряду с другими качествами выжить в психиатрической клинике. Джаспер не просто так приметил ее. Интуитивно Элис умела выбирать то, на чем ей стоит сконцентрироваться в первую очередь. И хотя минуту назад девушка сильно нервничала, сейчас она сумела взять себя в руки. Ее уверенный взгляд, направленный вперед, успокоил Беллу. Ей больше не нужно было беспокоиться, что ее подруга не справится. Но все же по-дружески хлопнула ее по плечу, когда они услышали рев мотора. Эмметт был совсем близко. И девушки почти одновременно потянули рычаг сцепления. И, когда парень с украденной им невестой промчался мимо, девушки сорвались следом.

Приблизившись к развилке, байкеры разминулись. Белла свернула налево. Ей пришлось замедлиться, чтобы убедиться, что за ней последовал хвост. Джеймс был уверен, что издалека их преследователи не сумеют отгадать, какая из невест настоящая, а значит, им придётся разделиться. Так они примут бой на равных.

***

Элис сама не ожидала, что ей удастся так быстро укротить байк. Но, когда она приняла то, что другого выхода сейчас нет, ей удалось справиться с волнением. В какой-то момент она даже поняла, что эта скорость ей нравится. Сидя на новом хорошем мотоцикле, девушка даже почувствовала себя сильнее. Быстрее. Казалось, чем больше она нажимает на газ, тем дальше оставляет позади себя ту, которой суждено было умереть в палате для душевно больных.

Но эта погоня когда-нибудь должна была закончиться. Элис поняла это прежде, чем ее сумели подрезать. Стоило теперь отдать должное ее чутью. Ей удалось отскочить в сторону прежде, чем ее бы столкнули с дороги.

Теперь, ей стало даже проще. В голове девушка держала наставления Джаспера. Не быть пойманной, не забиваться в угол. Тупик — это смерть. Его уверенный голос был тем, за что она держалась, как за опору. Что-то вроде мотивирующей мантры. И это прибавляло ей решительности одержать верх над своими преследователями.

***

Розали думала, что ее сердце разобьется в тот момент, когда узнала, что Эмметта убили. Но сейчас это сердце разбивалось ежесекундно. Снова и снова. И это было настоящей пыткой. Ее принц жив. Не так, как раньше, но жив. И его могут вот-вот снова убить. К этому нельзя было отнестись хладнокровно. Но в какой-то момент ей надоело бояться. Отбросив все страхи и волнения, она уткнулась в спину любимого мужчины. Если это лишь короткий миг свидания с ним, пусть он будет самым сладким. Но она больше не позволит Карлайлу отнять того единственного, ради которого Розали готова была жить вечно.

Наконец Эмметт остановился. Розали пришлось разомкнуть объятия и выпустить Эмметта. Затем она и сама слезла с мотоцикла. Теперь им никто не мешал вдоволь насмотреться друг на друга. Девушка коснулась щеки парня и с горечью заметила, какой холодной она была. Сомнений не было — ее смертный принц обрел бессмертие.

— Ох, Эмметт, — с сожалений произнесла она, — что они с тобой сделали?

— Я больше не человек, — кивнул парень.

Он вдруг вспомнил слова Джаспера. О том, что многие вампиры тешат себя иллюзией, что все еще могут вернуть себе человеческий облик. Что их завораживает то тепло, энергия, которые вырабатывает человеческое тело. Увидев в глазах своей любимой разочарование, он опасался, что его человеческая сущность это то, что она в нем любила больше всего. Что, если эта тоска в ее глазах говорит о крахе их отношений.

— Теперь у нас одна вечность на двоих.

Розали отчаянно качнула головой, словно желая опровергнуть его надежды. Что это значило? Не за что бороться? Джаспер утверждал, что для него теперь нет ничего важнее жажды. Но, кажется, он сильно ошибался. Эмметт чувствовал, как его душу разрывает боль от мысли, что он может потерять свою Галатею. Но надо было быть честным. Если Розали захочет, он оставит ее в покое. Освободит от этого насильственного брака с Карлайлом и отпустит. Но все же сейчас парень не мог так быстро сдаться.

— Роуз, я такой же, как был, — с пылом заверил ее Эмметт. — Разве ты не рада, что я жив?

— Мне так жаль, — наконец призналась Розали. — Я не хотела причинить тебе вред. Я просто… У меня такое чувство, что ты единственная причина, почему мне стоит принять эту жизнь.

Эмметт поцеловал ее. Возможно, время было не совсем подходящим, но, услышав признание, сложно было удержаться. Ему хотелось спрятать ее в своих объятиях. Но для этого ему предстояло сразиться с Карлайлом. Выкупить ее свободу. Парень был готов к этой битве. До сих пор жизнь отнимала у него самых близких ему людей, и враг был невидимым, недосягаемым для него. Возможно, эта боль утраты готовила его к этому сражению. Должно быть, сама судьба готовила его, толкала навстречу Розали. Конечно, подобные мысли звучали излишне романтично или безнадежно наивно, однако Эмметт хотел им верить. Его мать говорила, что судьба не дает несчастье больше, чем душа может вынести. Будто знала, что предстоит вынести ее ребенку. Парень, верный этим словам, не желал думать о том, что для них с Розали все закончится здесь. Не сегодня. Он заплатил достаточно, чтобы стать счастливым и разделить каждый момент новой жизни с Розали.

— Ты умрешь, Розали.

Молодые влюбленные обернулись. Перед ними стоял разъярённый жених. От свадебного лоска почти ничего не осталось. Его светлые волосы, которые не так давно были аккуратно уложены, были растрёпаны. Его праздничный костюм был опален огнем. Но он все еще был тем опасным хищником, который так и не смог противостоять жажде. Карлайл излучал такую ненависть, что, пожалуй, мог взглядом испепелить девушку, которая так его унизила.

— Но сначала ты увидишь, как умрет он.

От этого угрожающего тона Розали стало страшно. Для нее это было бы самым худшим наказанием. Она вцепилась в Эмметта, словно надеясь, что это может удержать его от предстоящей схватки.

— Если со мной все станет совсем плохо, то беги.

Розали истерично замотала головой. Сама мысль оставить его здесь, на волю палачей, казалась ей варварской чушью. Но парень не ждал, что она воспримет его слова спокойно. Обхватив ее лицо руками, он заставил ее взглянуть ему в глаза.

— Джаспер Уитлок. Найди его. Его девушка Элис Брендон. Она знает, что ты для меня значишь, Розали. Они позаботятся о тебе.

Затем Эмметт оставил ее и шагнул вперед. Навстречу Карлайлу и двум его спутникам. Розали не стала с ним спорить. Если он собрался сражаться, то она прикроет его спину. В конце концов любимые всегда прикроют спину.

***

Ее стремительная поездка подошла к концу. Теперь ей предстояло дать отпор свите Карлайла. На более цивилизованное решение конфликта она не рассчитывала. По заверению Виктории, в них мало что осталось от людей. И по приказу Карлайла или нет, члены его клана были готовы разорвать свою жертву. В этом и заключался смысл их существования. Попытка одурачить должна была разозлить их. И это исключало возможность мирных переговоров. Впрочем, как сказал Джеймс, чем меньше свидетелей они оставят в живых, тем лучше. И как бы Белла не умела сочувствовать, сейчас она пыталась подавить в себе любую жалость. В этом сражении был один победитель, и девушка собиралась выжить.

— Кто ты?

Белла улыбнулась такому вопросу. Вряд ли ее соперники ждали правдивого ответа. Ни та женщина с темными, как ночь, волосами. Ни юноша, почти ребенок, завёрнутый в длинный темный плащ. Должно быть, таким образом ему хотелось скрыть свое худое нескладное тело.

— Не важно. Просто убей ее, Каллисто.

Это сказал третий приспешник Карлайла. Высокий мужчина с хищными красными глазами. Он был самым опасным из этой троицы. И, очевидно, самым кровожадным. Казалось, женщина только этого и ждала. Она угрожающе рыкнула. Белла кивнула. Она готова была сразиться с ней. И намеревалась победить.

— А как насчет тебя, здоровяк?

Эдвард появился словно призрак. Белла до сих пор поражалась этой его способности. Внезапное появление Эдварда сейчас напомнило ей их первую встречу. Тогда она была пленницей жестоких монстров. Ей внушили мысль, что живой девушку не отпустят. И Белла почти поверила им. Но тут появился ее спаситель. Нельзя было не заметить иронии в том, что из лап диких тварей ее вытащил еще более могущественный зверь. Чудовище, которое она полюбила, до сих пор заставляло ее сердце биться чаще.

Эдвард одарил свою жену нежной улыбкой. Ему не надо было слов, чтобы дать понять, что теперь она в безопасности. Он позаботится о ней. Затем он бросил взгляд на громилу.

— Ты принимаешь бой?

Дикий рык выдал то нетерпенье вампира, которое он излучал. Его ярость, казалось, кипела в нем и стремилась вырваться наружу. Эдвард хмыкнул. Его вряд ли испугал угрожающий рев. Соперник это понял и ринулся в нападение.

***

Элис сохраняла спокойствие. Ей было бы сложно сконцентрироваться и предугадать действия преследователей, если бы она поддалась страху. Но оставаться хладнокровной становилось все сложнее. За ней теперь гонялись не два дружелюбных вампира, а три хищника. Пожалуй, только благодаря своему дару, девушка еще не попалась в лапы этих монстров.

Впрочем, какой бы Элис ни была оптимисткой, ей уже было трудно верить в то, что эта беготня может закончиться хорошо. И уж точно она не будет продолжаться вечно. Девушка чувствовала, что их действия уже не такие хаотичные, как прежде. У ее противников точно был план. План, как загнать Элис в ловушку.

Они были гончими Карлайла. И, похоже, любили охоту. А еще они любили терзать свою добычу. Элис просмотрела уже несколько десятков всевозможных вариантов своего скорого будущего, и один был хуже другого. Над ее телом глумились эти монстры. В таких условиях собраться было гораздо сложнее. А не видеть их и не думать об этом было невозможно. Она еще была рада, что у нее на этой почве не разыгрался приступ. Это было бы ее самое беспомощное состояние. А ей сейчас никак нельзя было терять контроль.

В конце концов Элис поймали. Она оказалась в плотном кольце незнакомцев, не имея возможности отступить. Все эти мужчины внушали ужас. Их выдавали голодные глаза. Глаза убийц. Джаспер говорил, что жажда — все для вампира. Но эти, казалось, даже не огорчились тому, что их жертва вампир. Их интересовала не кровь. Точнее, не только кровь. Они хотели зрелища. Упивались страхом жертвы. Демонстрировали власть. Она знала, что в конце концов они ее убьют.

— Робби, ты глянь, какая милашка, — протянул самый старший из них.

Элис он напоминал ее прежнего мучителя. Того самого охранника. Они действительно были похожи. Неряшливый вид, развязный тон и сальный взгляд. Она смотрела на его круглое лоснящееся лицо и узнавала его выражение. Эту презрительную, самодовольную ухмылку. Довольный тем, что у жертвы нет достаточно сил, чтобы противостоять ему. Даже слепой не сложно было догадаться, что ее насильник смотрел на нее так же. Быть может, ей и повезло, что на тот момент, когда ее насиловали, девушка его не видела. Не видела то, что еще сильнее унизило бы ее.

Полноватый мужчина рядом с тем вампиром, что заговорил первым, внезапно наклонился к девушке. Элис попыталась уйти назад, но сзади был еще один. Девушку нервировало то, что спиной она была наиболее уязвима. Но отвернуться от этих двух, что смотрели на нее, как на кусок плоти, было еще хуже.

— Ммм, — вдохнув ее запах, вампир улыбнулся, — Мэнли, она еще пахнет человеком.

— Если это не невеста босса, то это наша невеста, — это сказал третий из них. Вампир, что стоял позади Элис.

Его недвусмысленная фраза развеселила друзей. Они были уверены в безнаказанности своих действий, что вызвало в девушке ярость. Она прошла через такую грязь. Позволить этому случиться вновь, она просто не могла.

Не придумав ничего лучше, девушка укусила того, что по своей неосторожности подошел к ней близко. Вампир, как Элис и надеялась, не ожидал такого фокуса. Он отшатнулся довольно резко, но два других не поддались этому замешательству. Они вцепились в девушку еще крепче. Вампир, на которого посягнула Элис, оскалился на нее. Очевидно, он задумывал для девушки самое изощренное наказание.

— Ты…

Договорить мужчина не успел. Его сбили с ног. Причем так быстро, что Элис сначала даже не поняла, что это было. Однако секундой позже девушка почувствовала облегчение. Она не сомневалась, что это Джаспер. Он пришел за ней. Чтобы вновь спасти ее.

О внезапно вспыхнувшей драке говорили взметнувшиеся клубы пыли и свирепое рычание. Но кто над кем одерживает вверх, сказать было сложно. Однако Элис надеялась, что Джаспер выйдет победителем.

И вскоре она в этом убедилась. Ей удалось разглядеть его. Уитлок был весь в грязи. Возле его ног лежало мертвое тело побежденного им противника. В том, что он мертв сомневаться не приходилось. Его голову Джаспер поднял над собой, демонстрируя свою победу двум другим его приятелям.

Элис замутило от этого зрелища. Сейчас мужчина, которого она представляла себе, как ангела милосердия, предстал перед ней в обличии чудовища. Его глаза не излучали ничего, кроме волчьей ярости. Безумная улыбка словно служила обещанием, что с этими двумя вампирами случится что-то по-настоящему страшное.

— Мэнли, — прорычал вампир, что держал Элис в своих цепких руках, — оставим шлюху. Тут есть дела поважнее.

Отпихнув Элис в сторону, он шагнул навстречу Джасперу. Второй также последовал его примеру. Казалось, что их совершенно не испугало ни внезапное появление Джаспера, ни смерть их приятеля. Но девушка не сомневалась, что ее не оставили бы одну, если бы не были уверены, что Уитлок опасен. И надо отдать должное Джасперу, он их не разочаровал. Вскоре с лиц вампиров сошла самодовольная улыбка. Даже вдвоем им не удавалось предугадать действия Уитлока. Элис поняла, что зря за него боялась. И ей стало жутко от осознания того, на что способен этот человек. Она даже испытала облегчение, что не знала его таким прежде. И ей бы не хотелось испытать на себе такой его гнев когда-либо.

Мэнли пал первым. И его смерть стала сигналом к тому, что бой между людьми Карлайла и Джаспером для первых проигран. Третий вампир даже попытался сбежать, когда понял, что это единственный способ остаться в живых. Но этого ему не позволили.

Элис едва не вскрикнула, когда и третий вампир упал к ногам Джаспера. Не важно, что послужило его смерти. Наблюдать, как на ее глазах происходит убийство, все равно было жутко. Особенно то, как стремительно ее любимый мужчина расправлялся с ними. Такая сила пугала ее. И все же, как только Джаспер замер на месте, она побежала к нему. Как бы ни было это странно, но она боялась за него все же больше, чем его ярости.

— Стой, — прорычал Джаспер, выставив руки вперед.

Он все еще был не в себе. Его трясло от ярости. Глаза все еще излучали безумие. Они не смотрели на девушку с нежностью. В них была угроза. И Элис вопреки страху не вняла этому предупреждению.

— Джаспер, — проронила девушка.

Она не знала, что ей нужно делать. Но стоять всего в нескольких шагах от него и чувствовать этот взгляд, полный ненависти и невыносимой боли, было непросто. Ее мужчина, казалось, был растерян. Ранен. Он заблудился где-то в глубине этого монстра. Элис хотелось вытащить любимого к свету.

Уитлок словно прочитал ее мысли. Он сам шагнул к ней навстречу. Но вопреки ожиданиям девушки, Джаспер все еще оставался незнакомым ей зверем. Его руки сомкнулись на ее шее. Его движения были такими резкими, что он прижал ее к ближайшему дереву. Девушка опять оказалась в ловушке. И хоть на этот раз ее поймал лишь один хищник, облегчение она не чувствовала. Он не собирался долго болтать. Ему нужно было еще одно убийство. Элис поймала себя на мысли, что сейчас она умрет. Как и те вампиры. Она утешала себя лишь тем, что это произойдет быстро, и она не успеет почувствовать боли.

Тут девушка вспомнила слова Мэрилин, когда она рассказывала о своей несчастной любви к Кеннеди. Конечно, не та оскароносная актриса, а ее друг, Мэрилин, что выводила ее гулять на крышу.

— В любви, детка, нет ничего романтичного, — сказала она однажды.

Это были ее плохие дни. Когда ее заставала тоска по своей любви. Элис слышала, как медсестры смеются над ней, уверенные, что никакого Кеннеди в ее жизни не было. Но какая разница, настоящие ли Мэрилин или Кеннеди? Влюбленные все одинаковы. Разница лишь в том, что одни счастливы, а другие набивают шишки из-за своих чувств.

Мэрилин же разбили сердце.

— Это так. Ты доверяешь ему всё. Мечты, планы, даже страхи. Ты становишься такой уязвимой, что он может уничтожить тебя. И ты это позволишь. Если он тоже испытывает к тебе такие же чувства, то не даст этому случиться, но иногда люди любят не тех, или доверяют не тем. Не позволяй этому произойти, малышка.

Тогда эти предостережения Элис показались смешными. Она верила в сказки. Но в глубине души понимала, что такое с ней не случится. А теперь она была той самой Мэрилин. И как ни странно, совсем ни о чем не жалела. Девушка не думала, что доверилась не тому человеку. Или любила того, кого не следовало. Может, и не правильно было верить, что мужчина, которого она встретила совсем недавно, любит ее, но в своих чувствах Элис не сомневалась. И если он дал ей вторую жизнь, вправе и забрать.

Однако Джаспер убрал руку. К нему возвращался прежний облик. Его глаза, казалось, только что узнали Элис. Он уронил голову ей на плечо, и девушка почувствовала облегчение. Она положила руки ему на талию. Так они простояли несколько минут, пока Джаспер не поднял на нее глаза.

— Теперь ты видишь мои приступы? — произнес Джаспер.

Тон его был виноватым. Растерянным.

— Значит, мы оба странные, — усмехнулась Элис.

Девушка не могла унять свою радость. Это был он, ее парень. Его глаза сияли, как в момент их первой встречи.

— Как ты это делаешь? — спросил ее Уитлок

— Что?

— Делаешь мир ярче.

— Я это делаю?

Джаспер рассмеялся.

Она усмиряла его. Когда он только увидел Элис, окруженную этими вампирами, почувствовал ее злость, ему захотелось сжечь их. Гнетущая ярость была такой сильной, что искала выхода. И нашла. После такой схватки, ему требовались долгие месяцы реабилитации. Усмирить гнев и ненависть ему удавалось быстрее, но справиться с болью, со страхом было не так просто. Их было проще перебить другой болью, другим страхом. Так он и оказывался среди умалишенных. Их страхи были более сносными, чем предсмертный и обреченный ужас его жертв.

Казалось, Уитлок уже забыл разницу между светом и тьмой. Черный был единственным, что он мог воспринимать. Пока ему не посчастливилось встретить Элис. Ее мысли были чисты настолько, насколько возможно для человека. Чувства были не отравлены ненавистью и злобой. Тот свет, что излучала она, помог ему удержаться. Не упасть в яму, в которой он временами тонул. Джаспер ужаснулся тому, что только что был готов сделать.

— Прости. Я хотел бы сказать, что убил плохих парней, но сам я ничуть не лучше. Было время, когда я мог только убивать. Я наслаждался этим временем. Даже сейчас, разрывая этих вампиров в клочья, я испытывал удовольствие.

Уитлок наконец посмотрел на девушку. Ему нужно было узнать, насколько ужасным для нее окажется его признание. Но Элис заслуживала правды. И отрицать, что в нем живет зло, способное убивать, было глупо. Особенно сейчас, когда девушка сама это прекрасно видела.

— Я позволила загнать себя в тупик. Ты говорил…

— Элис, разве это сейчас важно? Я сказал, что убивать я умею лучше всего. И, если честно, с этого и надо было начать наше знакомство. Но я так боялся, что из-за этого ты будешь смотреть на меня иначе.

— Не так как сейчас?

— Я чуть тебя не убил.Только что. Мне было нужно…

Элис эмоционально замотала головой. Ей не нужно было слушать самобичевание мужчины.

— Я не смогу смотреть на тебя по-другому, Джаспер. И не пытайся меня убедить, что к тебе нужно по-другому относиться. Ты, наверное, сочтешь меня безумной, но…

— Я тебя люблю.

Именно это признание Уитлока лишило девушку слов. Ее волнение было таким сильным, что она забыла, как говорить. Но этого и не требовалось. Джаспер понял все, о чем Элис ему не сказала. Она любила его так сильно, что невозможно было отделить боль и страх от счастья. Мужчина прижал девушку к себе. Поближе к сердцу, чтобы унять это щемящее чувство радости.

***

Каллисто переоценила свои силы. Белла приняла это с облегчением. Она не хотела бы, чтобы Эдвард беспокоился и за нее. Кроме того, девушка не желала, чтобы муж вновь бросился спасать ее. Упрямство, которое, видимо, она унаследовала от Шерифа Свона, не простило бы ей такую слабость. Она хотела независимости. Уж точно не быть слабовольной тенью своего мужчины. И, если требовалось продемонстрировать свою силу, то Белла не собиралась оставаться в стороне.

Пока ей удалось впечатлить свою соперницу. Каллисто явно не ожидала, что дерзкая незнакомка окажется достаточно сильной и проворной, чтобы дать отпор. Хотя в этом прослеживалась своя закономерность. Ушедшие от варварской кочевой жизни эти вампиры явно утратили свои навыки. Или слишком привыкли к беспомощности своих жертв, людей, чья сила и скорость уступали вампирской. В любом случае, Каллисто была обеспокоена не на шутку. Белле не нравилось думать об этом, но страх ее противницы взбудоражил девушку. Наполнял какой-то уверенностью. Дочка шерифа подумала о том, что в какой-то степени понимает, почему большинство вампиров не могут отказаться от охоты. Не оправдывала, но понимала. Однако это не означало, что она согласилась бы на такую жизнь. У нее был свой смысл для существования. Семья, в которой не было места для страха.

Девушка бросила взгляд на мужа. Хотя у нее не было сомнений, что он справится, время от времени Белла поглядывала на него. То, что она увидела на этот раз, ее испугало так сильно, что девушка совершенно забыла про Каллисто.

Ее муж стоял на коленях. Он корчился, словно от боли, прижав руки к вискам. Это было совершенно не похоже на Эдварда. Белла еще никогда не видела своего мужа таким беспомощным.

— Эдвард! — крикнула она, но мужчина ей не ответил. Даже не услышал.

Он совершенно не сопротивлялся, вампиру, что встал за его спиной. Эдвард был похож на узника, который ожидал своего смертного приговора. И вдруг Белла вскрикнула. Ее муж и был приговоренным, и у него был свой палач. Тут ей вспомнились слова Элис. Отчаянная и жалостная мольба. Она просила прикрыть Эдварда.

Так вот что девушка Уитлока имела ввиду.

Белла едва не попалась в руки Каллисто. Беспокойство за мужа едва не лишило ее самообладания. Несмотря на то, как сильно ей хотелось кинуться на выручку мужу, девушку нельзя было назвать безрассудной. Для начала она попыталась понять, что с Эдвардом не так.

Он не выглядел раненным. Скорее напуганным. Дезориентированным. На это должна была быть причина. И присмотревшись, она поняла, в чем заключалась роль того мальчишки в черном плаще. Он не собирался драться. Точнее, от него этого и не требовалось. Белла видела его глаза. Они были созданы, чтобы мучить своих жертв. Чтобы убивать. Девушка не могла не заметить, как хитро переплелись в этом незнакомом юном облике невинность и вековое зло. Этот юноша с миловидным лицом мог бы сойти за наивное существо, что оказалось не в том месте и не в тот час. Но эта кривая ухмылка не обещала ничего хорошего. Однако Белла знала, как стереть эту улыбку с его лица. К счастью для нее, она знала, как защитить Эдварда от пагубного влияния этого юноши. Вот что увидела Элис. Каким-то чудом девушка знала, что наступит момент, когда только Белла сможет прийти Эдварду на помощь. Она его щит. Ей уже удавалось укрыть мужа от назойливых мыслей толпы людей. Но укрыть от влияния вампира, чей дар был для нее не совсем ясен, было в новинку. И все же она не теряла решительности. Пока здоровяк был отвлечен Эдвардом, она встала позади них. Белла сосредоточилась на крыльях. Ей понравились слова Элис о крыльях, как об убежище от ветра. Девушка представила, как и у нее вырастают крылья. Большие и крепкие, которые могут укрыть ее и Эдварда от зла. В конце концов он и подарил ей эти крылья.

У нее было всего несколько секунд. Пока Каллисто не сообразит, что Белла собирается сделать. Пока еще палач Эдварда не лишил свою жертву головы. И все это давление казалось невыносимым. Но девушке удалось собраться. Все-таки она была дочерью шерифа, которого мать девочки называла ржавым куском железа, сетуя на то, что ему чужды были человеческие эмоции. Но с этим Белла была не согласна. У ее отца было сердце. Но он не был способен на опрометчивые поступки.

— Эдвард, любимый, соберись. Я рядом, я с тобой, — проговорила она, укрывая его от хищного воздействия юноши.

Ее слова привлекли внимание. Тот громила, который только что собирался расправиться с Эдвардом, обернулся. Должно быть, он не понимал, что кроется за этими словами. Как они должны были противостоять его рукам, что несли только смерть. Для него они ничего не значили. Но не для мужчины, которого он поставил на колени.

Эдвард очнулся. Его разум прояснился. И он освободился. Громила даже не понял, что случилось, когда Эдвард схватил его за горло. Громкий, полный боли крик Каллисто оглушил Беллу. Не потому, что он был пронзительным, скорее от мысли, что, если бы не Элис, этот крик принадлежал бы ей. Она бы оплакивала мужа, который стал бы жертвой нечестного боя.

Но, к счастью, Эдвард был жив. И, когда Каллисто ринулась на Беллу, он остановил ее. Одним единственным проверенным способом.

Юноша до последнего верил, что ему удастся пробить броню Беллы. Что каким-то чудесным образом он вновь завладеет ситуацией. Но какими бы отчаянными ни были его попытки, у него ничего не получалось. Ощутимые, как хлесткие удары, они все же не имели прежние силы. И когда Белла двинулась на него, юноша запаниковал. Только в этот момент он понял, что у него больше нет ни союзников, ни опыта, в сражениях. Без своего единственного дара он был беспомощным. К тому же длинный плащ не позволял свободно двигаться. Вскоре он наступил на край плаща и упал.

— Прошу, — взмолился он, — Карлайл не простит вам, если со мной что-то случится. Я его…

Белла склонилась над ним. Она смотрела на бледное юное лицо. Ее дочь была чуть моложе этого парня. И от этого ее саму пугало, то что она должна была совершить. Но она была лишена иллюзии, что этого молодого человека можно исправить. Она видела его глаза, то удовольствие и возбуждение, что вызывали в нем чужие страдания.

— Спокойно, все хорошо, — проговорила она, — это будет не больно.

Юноша дернулся, осознавая услышанный приговор. Но это было последнее, что он успел сделать. Белла свернула ему шею. Теперь и на ее руках была кровь. До этого ей уже приходилось драться с вампирами. Но расправлялся с ним всегда ее муж. Но в этот раз Белла не пожелала проявлять слабость. Этот мальчик был жестоким оружием против ее мужа. И его стоило уничтожить раз и навсегда.

— Тебе не обязательно было это делать, — проговорил Эдвард, положив руку ей на плечо.

Он знал, какого мужества его жене стоило это убийство. Будь его воля, ее здесь и не было. Он хотел сохранить в ней ту невинность, о которой он сам уже давно забыл. Но мужчина уважал ее решение. И готов был признать, что ее упрямство, сегодня спасло ему жизнь.

— Нет, я хотела сделать это сама, — упрямо бросила его жена.

— Но он так молод и…

— Напоминает Неси, — улыбнулась мужу Белла, — но мы оба знаем, что он нуждался в этом. В покое.

Эдвард согласился. Эти вампиры были способны лишь сеять насилие. Они все нуждались в упокоении. Мужчина все еще помнил ту сумятицу в голове, когда разочаровался в вечной жизни. Как он злился, а затем охладел ко всему, что его окружало. Ему казалось, что ничего, кроме смерти уже его не спасет. Но потом он встретил Беллу. Нашел успокоение в ее объятиях. Она вдохновляла его делать этот мир лучше. С этими мыслями он заключил жену в свои объятия.

— Пожалуй, мы опаздываем на свадьбу, стоит поторопиться.

========== Новый рассвет ==========

Эмметт без сил упал на колени. В нем едва билась жизнь. Все его существо боролось со слабостью. Он не желал видеть слезы Розали. Ему нужно было, чтобы она ушла. Чтобы не видела его унизительное поражение. Лучше бы она сбежала, когда он еще мог отвлечь Карлайла. Но сейчас было поздно думать об этом. Его девушка не воспользовалась своим шансом освободиться от вынужденного брака.

«Влюбленные — глупцы» — эта мысль заставила его скривиться в улыбке. В отчаянной последней улыбке. Пусть эгоистичная, но в нем жила радость. Розали была полностью его. Она не ушла. Как бы он ни просил. Но сердце парня разрывалось от боли. Как физической, так и душевной. Как он может оставить ее одну? Здесь, среди шакалов. Не было чести в такой их победе. Эмметту пришлось сражаться с тремя кровожадными монстрами.

— Вот он. Твой вшивый безродный щенок.

Карлайл смотрел на свою несостоявшуюся жену. Она была прекрасна. Все еще желанная и непокоренная. Ему всегда нравилось все то, что было запретным. Нравилось это чувство вседозволенности, когда то, что не являлось его, все же оказывалось в его руках. Сейчас в его руках была жизнь того, кого больше всего желала его невеста. Убить его на ее глазах было прекрасной идеей, но еще больше ему хотелось наказать ее. Наслаждаться каждым мгновением страданий Розали. Он жадно вцепился в ее подбородок, заставляя девушку отвести взгляд от возлюбленного. Ему нужно было видеть в ее синих глазах раскаяние. Сожаление, что отказалась от своего короля. Но в них не было ничего, кроме ненависти. Ни того притворного восхищения, ни холодного высокомерия. В бывшей невесте он видел теперь лишь глупую, незрелую дурочку.

Словно доказывая это, девушка отшатнулась от его прикосновений. С таким презрением, что мужчине захотелось ее сжечь. Никто не смел пренебрегать им. Уязвленное самолюбие вампир попытался унять, обрушив свою ярость на того, кого, в отличие от самого Карлайла, Розали любила. Разъярённый он метнулся к сопернику. Схватив парня, вырвал из его уст рык боли. Мужчина улыбнулся его мучениям. Та отстранённая холодность, которую выказывала к нему Розали, мгновенно пропала. Она подорвалась вперед и едва не упала.

— Карлайл, — произнесла девушка с мольбой, — он невиноват. Это все я.

— Не смей, — коротко возразил Эмметт.

Вышло это слабо. Но насколько ему хватило сил. Подавленный двумя вампирами, что сжимали его плечи, у него практически не было права голоса.

— Я хотела убить тебя, — призналась невеста.

Не будь Эмметт в руках головорезов, она произнесла бы это даже с гордостью.

— Свадьба, была частью плана.

Карлайл недоверчиво покачал головой. С ним все это время играли. Это напомнило ему старинные спектакли, где осмеивали неравные браки. Старики были там полными тупицами, что были слепы, глухи и глупы. Немощны как мужчины, с алчной жадностью желавшие юное тело. А невесты были авантюрны и весьма предприимчивы, чтобы найти утешение в объятиях молодых любовников. Несмотря на всю мощь и время, что было не властно над ним, Карлайл почувствовал себя тем самым дураком, которого водят за нос.

Это признание пробудило в нем особую мстительность. Он подумал, что просто смерть юнца — недостаточно жестоко, для Розали. Не просто убить любовника, что и без того был едва жив. Но и посрамить ту любовь, ради которой его предали. Убить в этом глупом создании веру, что она когда-либо была любима. Карлайл наклонился к Эмметту.

— Я оставлю тебя в живых. Просто откажись от нее. Она моя, признай это.

Глухой смех вырвался из груди парня. Будь Розали лишь плодом его воспалённого ума, он не отказался бы от нее.

— Я вернусь из ада, лишь для того, чтобы доказать обратное.

Эмметта грубо толкнули вперед, но парень не отказался от своих слов.

— Она никогда не будет твоей.

Для Карлайла это стало последней каплей. Ослепленный ненавистью он хотел лишь одного — раздавить сердце этого глупца, что дерзнул пойти против него. Вампир замахнулся для одного верного удара, что лишил бы парня головы, но Розали оказалась гораздо отчаяннее, чем он предполагал. Издав нечеловеческий крик, она напала на него. Ее острые зубы впились в его руку. Карлайл зарычал от удивления. Девушка не причинила ему боли. Скорее ее нападение вызвало недоумение и неудобство. Он ожидал, что его люди придут на помощь. Уберут с его пути лишенную инстинкта самосохранения невесту. Но его охрана была также сбита с толку. Однако не внезапным нападением на него Розали.

Откуда ни возьмись появились двое мужчин. Вампиры. Удивительно, что Карлайл не почувствовал их приближения. Он бросил взгляд на своего телохранителя. Феликс, огромный великан с каменным лицом, помимо сокрушающей силы, отличался тем, что имел острый слух. Он бы предупредил о появлении чужаков. Но он молчал. Это говорило лишь об одном. Эти внезапно появившиеся незнакомцы были быстрыми и достаточно осторожными, чтобы не создавать шума. А еще они были опытны. А значит, опасны. Они возродились не в начале прошлого столетия, когда мир стал ускоренно развиваться, загоняя вампиров в тень. Незнакомцы определенно знали времена, когда за еду приходилось сражаться. Когда смерть человека не считалась особенным грехом, и люди исчезали, не вызывая лишних вопросов.

— Нам не нужны проблемы! — грозно крикнул Карлайл, оценивая неизвестных.

На ви они были совсем юными, но он знал, что внешность обманчива. Мужчина надеялся, что его свирепый рык заставит тех уйти.

— Вот тут я с тобой не согласен, — бросил в ответ вампир со светлыми волосами.

— У тебя уже проблемы, — согласился второй.

Карлайл кинул взгляд на своих людей. Феликс, которого он считал лучшим из лучших, когда речь заходила о силе. Его телохранитель был большим, и молчаливым. Слушал приказы и исполнял их, не задавая лишних вопросов. Его друг француз Луи, был его противоположностью. Хвастун, задира, любил поговорить. Единственная слабость Феликса. Именно он когда-то привел Луи в их компанию. Один единственный раз, когда Феликс воспользовался благосклонностью своего босса. И надо сказать Карлайл ни разу не пожалел, что принял француза. Тот был хитер, ловок и безупречно исполнял свои обязанности. Вот и сейчас одного взгляда босса Луи хватило, чтобы понять, что от него требовалось. Убить ради короля, либо умереть во имя. Феликс и Луи ринулись в бой.

***

Розали видела страх в глазах Карлайла. Бывший жених уже не выглядел уверенным в себе властелином. Вампир был растерян. Казалось, что он глубоко раздосадован тем, что в такой тревожный момент рядом с ним не осталось преданных ему людей. Его ярость теперь исходила не от уязвленного самолюбия. А из-за страха за собственную жизнь. Розали хотелось, чтобы он это чувствовал. Должно быть, Карлайл и забыл, каково это, быть таким уязвимым.

— Кто они? — взревел жених, схватив девушку за шею. — Кого ты привела? Я убью тебя.

Ему вряд ли нужен был ответ. Кто бы ни пришел ей на помощь, они были достаточно сильными. Либо эти незнакомцы слишком глупые, чтобы пойти против Карлайла. В любом случае, девушке сложно было ответить. Ей так сдавили горло, что казалось, ее голова вот-вот отлетит. Розали смиренно закрыла глаза. Удивительно, но страх врага принес ей такое удовлетворение, что угроза смерти не казалась ей чем-то ужасным.

Эмметт не знал, что вселило в него силы. То ли пришедшая помощь в лице Эдварда и Джаспера, то лиярость, когда он увидел, как Карлайл обрушил свою злость на хрупкую девушку. Он не лукавил, когда намеревался вернуться из самого ада. Парень так много терял в своей жизни. И самое печальное, его обкрадывала сама судьба. Она невидимой рукой ударяла его, вновь и вновь лишая того, что он больше всего любил. Ее воле невозможно было противостоять, но вампир, что стоял перед ним, был вполне реален.

Парень поднялся, превознемогая боль. Он не знал, как и когда сумеет восстановить свои силы, но то, что им двигало, не позволяло ему расслабиться. В нем бушевал огонь мщения. Это чувство перевесило в нем все остальное.

Схватив Карлайла, он отшвырнул его в сторону. Неожиданность сыграла ему на руку. Но едва ли это могло причинить более опытному вампиру какой-либо вред. Карлайл вскочил на ноги и тут же набросился на Эмметта. До сих пор Розали видела, как вампиры пытают и запугивают. Но ей не доводилось смотреть на то, как они бьются. Девушке казалось, что мир вокруг сотрясается от их ударов. Ей приходилось быть настороже, чтобы не оказаться на линии огня. И это было непросто. Ведь все ее внимание было сосредоточено, на том, чтобы не упустить любимого из виду. Умом она понимала, что толку сейчас от нее маловато. Возможно, когда-то она и была сильнее своего смертного принца. Но сейчас он стал сильнее ее. И она надеялась, что его сил хватит, чтобы одолеть Карлайла. А если нет, то она рядом, чтобы помочь ему с этим.

Успех Эммета был очень переменчивым. Карлайл был тем, кто умел драться. Глаза этого мужчины сияли хищным азартом. Он знал, как уходить от удара. Как загонять в капкан. И в нем не было осторожности. Безумен, коварен, жесток. Однако при всем при этом у него не было той мотивации, что двигала парнем. В душе вампира, который жил столетиями, не было ничего, кроме ненависти. Лишь жажда и смерть. Жизнь для него была чем-то само собой разумеющимся. Но Эмметт бился, чтобы жить. Вряд ли есть что-то сильнее этого.

То, над чем глумился Карлайл настигло его. Вампир понял это, когда парень, которого, как он думал, почти убил, раз за разом наносил удары. Карлайл и сам не понял, когда из хищника превратился в жертву. Привыкший забирать жизни, он забыл, каков на вкус страх за свою жизнь. Когда мужчина краем глаза увидел, как его телохранители проигрывают, в душе вампира поселился хаос. Уверенность оставила Карлайла, и он стал совершать ошибки. Одну за другой, пока не понял, что его битва проиграна.

Отчаянным рывком Карлайл попытался покинуть поле битвы. Но Эмметт не позволил ему сбежать. В нем заговорила ненависть, которую он никогда и ни к кому до этого не испытывал. Ослепленный этой черной силой, он надавил на шею своего противника.

— Эмметт, — Джаспер похлопал парня по плечу.

Уитлок видел и чувствовал то, что творится с Эмметтом. Это его темное и неуемное желание отыграться за свои мучения. Джаспер не хотел, чтобы парень познакомился с этим. Не сейчас. Не хотел, чтобы тот пачкал руки. Особенно в порыве слепой ярости. Когда Эммет очнется, и злость оставит его мысли, в нем проснется чувство вины. Уитлок хотел избавить его от этого непростого бремени.

— Позволь мне.

— Его нельзя оставлять в живых, — проговорил Эмметт, не сводя взгляд с побежденного противника.

— Нельзя, — согласился Эдвард, — просто оставь это нам.

Парень согласился. Но ему потребовалось время, чтобы разжать руки. Его осторожность была понятна. Не просто было отпустить Карлайла, жизнь которого была в его руках. Но как только он это сделал, Розали тут же бросилась к нему.

— Прости, — проговорила она, увидев, как парень поморщился от боли.

Её хватка, должно быть, была действительно сильной. Но сдерживать в себе нечаянную радость от мысли, что им ничего не угрожает, было невыносимо. Эмметт не позволил девушке отстраниться.

— Не сдерживайся, — попросил он с улыбкой.

Розали не знала никого, кому бы так шла улыбка. Девушка обняла его лицо руками. Он будет жить. Они будут жить. Мысль столь невероятная, что можно было сойти с ума от счастья. Больше никто и ничто не стояло у них на пути. Впервые целая вечность не казалась ей чем-то обременительным. Она улыбнулась собственной жадности. Ведь на мгновение ей показалось и этого недостаточно, чтобы насладиться близостью Эмметта.

— Розали!!!

Громкий отчаянный крик заставил девушку отвести от возлюбленного взгляд. Она увидела у кромки леса Эсми. Несчастную, потерянную от всего происходящего. Очевидно женщина не могла решиться подойти ближе. Розали поняла зачем она тут. Ради кого.

— Оставь его. Оставь мне. Скажи им, что он мой муж.

Мольба Эсми была такой знакомой, что Розали едва не вздрогнула. Мысль, что с Карлайлом еще не покончено, пугала ее. Она бросила взгляд на мужчину, что разбил сердце ее приемной матери. Эсми не заслуживала такого к себе отношения. Розали неохотно отпустила Эмметта. Она опустилась напротив Карлайла.

— Этого того стоило? Эсми готова ради тебя на все, а тебе все мало?

Карлайл усмехнулся. На мгновение к нему вернулось его самодовольство. Ее слова он очевидно принимал за очередную глупость.

— Эсми тоже охотник. Не знаю, как она запудрила тебе мозги, но правда в том, что она зверь в обличии овечки. Знаешь, кто находил самые вкусные угощения для меня? Она. О, да, — Карлайл рассмеялся, словно сказал что-то невообразимо смешное. — Я помню твою мамочку. Ее кровь. Такую сладкую, как спелая клубника. Эсми привела меня к ней. Она знала, какую кровь я люблю. Но эта была лучшая из лучших. У каждого вампира есть такой. Особенный вкус. Вот почему Эсми оставила тебя в живых. Чтобы напомнить, за что я ей должен быть благодарным. Чтобы напомнить, что никто не знает меня лучше, чем она.

Розали слушала Карлайла с колотящимся от боли сердцем. Ее сердце живое. И оно страдало от этого признания. В голове девушки возник образ матери, умирающей в диком ужасе. Как ее мечты и планы рушатся от острых клыков этого чудовища. Эсми. Девушку это предательство поразило больше всего.

— Ты хищник, Розали. Ты еще не поняла? Не я убил твою мать. А ты сама.

Розали вцепилась в горло Карлайла. Как в спасательный круг. Она хотела, чтобы он замолчал. Это спасло бы ее и без того хрупкий мир он новых потрясений. Мужчина это понял. Он был из той породы существ, что готовы юлить даже перед лицом смерти.

— Я не люблю убивать. Кровь от этого портится. Как тухлое мясо. Любой охотник скажет, что самое лучшее — это сама охота, первый выстрел. Я не убивал твою мать, я попробовал ее. А вот ты высосала из неё всю жизнь, чтобы не умереть самой. Вот что объединяет нас. Мы созданы убивать.

Розали с ним согласилась. Девушка рывком вцепилась в горло мужчины. Она никогда не использовала свои клыки. Они казались ей чем-то омерзительным. Тем, что уродовало ее и лишало права быть человеком. Но сейчас к ней действительно пришло осознание, что ей больше некуда бежать. Розали не могла отрицать свою сущность. Вгрызаясь в горло ненавистного ей врага, девушка забирала его жизнь. Эта власть, собственное могущество опьянило ее. Карлайл опоздал. Он бился, как птица, которая попалась в сеть. Беспомощные и бесполезные судороги. Розали потеряла контроль. Ей все было мало. Недостаточно крови. Недостаточно страха. Смерти больше не было достаточно.

Когда кто-то попытался оттащить ее она зарычала. Точно хищник, чью добычу пытаются украсть из-под его когтей. Но отчаянный крик, почти вой, наполненный болью от потери, немного отрезвил ее. Она оставила свою жертву. Жертву, чью смерть так горестно оплакивала Эсми. Та кричала с таким надрывом, что девушке хотелось прикрыть уши.

— Роуз, посмотри на меня. Это же я… Это я… Эмметт

Розали начала приходить в себя. Затмение в голове начало рассеиваться, и она увидела перед собой напуганное лицо возлюбленного. Девушка с ужасом поняла, в каком виде он ее увидел. По ее подбородку стекала кровь Карлайла. Или то, что должно было быть в его венах вместо крови. Она начала суматошно вытирать лицо, словно надеясь, что это сможет как-то реабилитировать ее перед Эмметтом.

— Прекрати, Роуз, — прикрикнул на нее парень, увидев это помешательство. Затем он просто прижал ее к себе. — Не кричи, не мучай себя. Все прошло, — проговорил он.

— Эсми, — прохрипела она, осознав, как сильно ее накрыло это безумие, — Эсми.

— Она сбежала. Роуз.

— Нет. Она…

И тут девушка поняла, что все это время кричала она сама. Розали вновь бросила взгляд в сторону леса, откуда еще недавно вышла Эсми. Ее действительно там не было. Это принесло девушке облегчение. Она не смогла бы видеть Эсми. Ни ее упрек, ни боль от разбитого сердца.

— Мне очень жаль, — произнес Эмметт.

Он встретился с ней взглядом.

— Эсми… Ее нужно убить?

— Она свидетель,

Розали обернулась, чтобы увидеть того, кто ей ответил. Блондин. Вампир, чьи руки лишили жизни верного охранника Карлайла. Страшно было подумать, кого они могут убить еще. От этих мыслей девушке было не по себе и она вцепилась в Эмметта еще сильнее. Карлайл ничего не делал просто так. Она не знала, что мог предложить ее возлюбленный, за такое покровительство. Но с ним девушка была согласна. Эсми могла донести на них Вольтури. А они погубят всех. В их глазах все, кто переступает закон, преступники, которых следует казнить. Даже Эмметт, несмотря на то, что он сам был жертвой преступления Карлайла. Новорожденным следовало опасаться зоркого глаза Вольтури. Аро любил открывать новые таланты, но неугодных и бесполезных просто убивал. Его благородная миссия была такова. Оставлять вампиров в тени. Но каждый новый член вампирского клана был угрозой их тайного существования. Молодых было проще убить, чем обучить своду правил. Эсми нельзя было оставлять в живых, если только она не обещает молчать.

— Она свидель, — согласилась девушка.

Правда сама мысль о смерти приемной матери была ужасной. Розали пыталась прогнать ее из своей головы. Как и те слова, что стали последними в жизни Карлайла. Она скорбела по матери. Но больше как о незнакомке. Знала историю своего рождения. О том, что лишь наполовину человек. Однако все оказалось страшнее. Розали была паразитом, в чужом теле. Она высосала из матери всю ее жизнь.

— Роуз?

Мгновение назад все в глазах девушки померкло. Но имя, что произнесли с таким трепетом, заставило ее очнуться. Взгляд Эмметта заставил ее забыть ту лавину вины и отчаянья, что грозила смыть ее разум. Вопреки всему, что произошло с ней в прошлом, несмотря на то, что она все еще была монстром, рядом с ней был человек, который практически умер ради нее. А она ожила, встретив его. Девушка хотела бы сказать об этом. И о многом другом, но не произнесла ни единого слова. Розали закрыла глаза, и позволила присутствию Эмметта забрать все сожаления. Здесь была только она в его объятиях. Ей больше ничего не нужно было просить у вечности.

***

Джаспер невольно почувствовал облегчение. Он позволил себе расслабиться. Сейчас самое сложное было позади. Хотя Уитлок не сомневался в своих силах, ему не чуждо было беспокойство за своих близких. Он без особой радости воспринял появление Эдварда и Джеймса по одной простой причине —ему не хотелось подвергать их опасности. В особенности семью Мейсон. Хотя нужно было признать, без их помощи Уитлоку пришло бы туго.

На пару с Эдвардом они быстро избавились от улик. Под покровом ночи это оказалось куда проще. И когда луна потускнела, а мрачную тьму прорезал свет нового дня, все было кончено. С ужасным кланом Карлайла и с тем жестоким будущим, что едва не сбылось.

— Правда она красивая?

Джаспер только сейчас понял, что неотрывно смотрит на новоиспеченную пару. Он бросил взгляд на свою девушку. Вопрос был достаточно двусмысленным. Такого рода разговоры заводили девушки из ревности. В желании услышать от своих избранников, что никто не может составить им конкуренцию. Но пожалуй, это к Элис не относилось. Она действительно была в восторге от Розали. Мужчина улыбнулся ее искренности.

— Ты красивая, — бросил он совершенно честно.

Если ему пришлось бы выбрать себе возлюбленную, то все равно это была бы Элис. С этой причудливой причёской и заразительной улыбкой. Вот такая, как сейчас.

— Мы должны с ней познакомиться, — заявила она.

— Погоди, дай ей передохнуть.

Джаспер не был уверен, что Розали готова к новым знакомствам. Есть ли у нее желание говорить. Не после того, что сказал ей Карлайл. Уитлок знал, каким ударом для нее была эта последняя откровенность отвергнутого жениха. Почувствовал. Пожалуй, эта мучительная боль перебила даже предсмертную агонию Карлайла. Джаспер не хотел, чтобы Элис находилась рядом с ней, если Розали вдруг сорвется.

Но его девушку было уже не остановить. Элис не терпелось познакомиться с возлюбленной друга. Уитлок улыбнулся этой ее одержимости таинственной девушкой Эмметта.

— Боже, я его не узнаю.

Джаспер обернулся к чете Мейсон. Белла беззастенчиво ухмылялась ему. Да и Эдвард был в таком же веселом состоянии. Они за годы супружества превратились в одну из отвратительно-влюбленных семейных пар, которые заговорщически улыбаются друг другу, знают кучу мудрых советов и все делают вместе. Вот и сейчас они переглядывались так, словно обсуждали между собой нечто очевидное, то, что упускает сам Уитлок. Наконец он не выдержал.

— Что? -проговорил он.

Мейсон покачал головой, словно это было не важно. Но вновь взглянув на жену, кивнул:

— Ладно, скажи уже ему.

— Она такая, — Белла задумалась, какое слово подходит, чтобы охарактеризовать Элис, — искорка. Даже не знаю, подходишь ли ты ей.

Джаспер обомлел от такого откровения. Но тут же виновато вспомнил, как настойчиво когда-то советовал другу забыть Беллу. В его понимании, дочка шерифа была самой неподходящей парой для него.

Но молодая миссис Мейсон была права. Депрессивный, немногословный Джаспер был не самой подходящей парой для жизнерадостной и энергичной девушки как Элис. Но, как когда-то Эдвард, Уитлок сейчас не мог отказаться от своих внезапно вспыхнувших чувств. И вряд ли когда-нибудь захочет отпустить эту девушку от себя.

— Ах, да, — проговорил он, — прости меня, Белла. Вы оба.

Это был не первый раз, когда Джаспер извинялся за свое прошлое поведение, но в этот раз он еще глубже понимал своих друзей. Он состоял в клубе безумно влюбленных, и был этому счастлив.

— Я рад, что вы тогда не прислушались к моим опасениям. Признаться честно, я завидовал вам.

— Ты беспокоился. Это нормально для друзей, — с улыбкой проговорила Белла, — теперь есть кому позаботиться о тебе.

***

Казалось бы, что на один день потрясений куда больше чем достаточно. Но откуда ни возьмись появилась девушка и заключила Эмметта в объятия. Ее Эмметта.

Розали обескураженно наблюдала за незнакомкой, что внезапно появилась перед ней. Ей было непросто сдерживать собственную ревность. До недавнего прошлого ей казалось, что у Эмметта никого нет. Ни друзей, ни тем более симпатичных подруг. Тех, с кем бы Розали пришлось соперничать. Но незнакомка, казалось, действительно была близка с ее возлюбленным. Иначе Эмметт не улыбался бы так открыто и искренне.

— Ты ведь в порядке? — спросила девушка, наконец разомкнув обьятья.

— Лучше, чем ты думаешь, Элис, — заверил ее Эмметт.

— Элис, — повторила Розали, смутно вспоминая это имя.

Пожалуй, ее нервы были так взвинчены, что едва ли она могла думать. Но это имя ей было знакомо. Услышав ее, незнакомка тут же обернулась. На ее губах сияла благоговейная улыбка, что Розали не сдержалась. Сложно было не улыбнуться в ответ.

— Я Элис. Ты даже не представляешь, как я мечтала познакомиться с тобой, — затараторила девушка, — обещай, что мы подружимся.

— Кончено, — пробормотала Розали.

Ей нечасто предлагали дружбу. К этому нужно было привыкнуть. Но к ее собственному удивлению, у нее не было сомнений, что человек, предлагавший ей дружбу, заслуживает доверия.

— Эмметт столько про тебя рассказывал, я… — Элис остановилась, заметив, как к ним направился молодой человек.

— Нам всем не терпелось познакомиться с тобой.

В этой фразе не прозвучало ничего угрожающего, но Розали не могла игнорировать страх. Несмотря на то, что вампир выглядел юным, девушка уже видела, насколько он может быть опасен. Особенно рядом с миниатюрной Элис. Однако к удивлению Розали, та не испытывала никакого беспокойства. Стоило ему подойти, Элис нырнула в его объятия. И тут Розали озарило.

— Я… — хотел было представиться вампир, но девушка его перебила.

— Джаспер Уитлок. И Элис, — Розали взглянула на девушку, словно заново узнавая ее.

Ей тут же вспомнились слова Эмметта. Он говорил о том, у кого ей стоит искать защиты, в случае… Розали встряхнула головой, не желая вспоминать об этом. Затем вновь посмотрела на странную пару. Неужели они были готовы рискнуть всем ради Эмметта? Ради нее? Они же даже не знали ее. Это было странно. Непривычно. И это было ужасно глупо. Опасно выйти на тропу войны с таким монстром, как Карлайл. Навлечь на себя гнев Вольтури. И тут она увидела то, как Джаспер украдкой бросает взгляд на Элис, и все встало на свои места. Каким бы он ни был опасным, у него было то, что делало его человеком.

— Спасибо, — пробормотала Розали, — вы спасли Эмметта.

— Предпочитаю думать, что его спасла Элис, — беззаботно проговорил Уитлок.

— Эдварда, кстати, тоже.

Розали улыбнулась брюнетке, что подошла к ним. Она выглядела такой уверенной. И, кажется, чувствовала себя весьма расковано в такой компании.

— Белла, — смущенно проговорила Элис, — Это, кстати, Белла. Жена Эдварда.

Девушка кивнула в сторону парня, что совсем недавно безжалостно расправился с телохранителем Карлайла. Сейчас вглядываясь в это улыбчивое, мальчишеское лицо, нельзя было и заподозрить, что в нем таится такая опасная сила.

— Эдвард Мейсон, — улыбнулся он.

Тут Элис стыдливо прикрыла лицо. Пожалуй, чета Мейсон могла и сама представиться. Но правда была в том, что ей нравилось представлять их как своих друзей. Тут она почувствовала руку Джаспера на своей щеке. Он весело подмигнул ей. Словно поняв, как она неловко себя чувствует.

— Да, да, — продолжила Белла, взглянув на мужа, — именно Элис предупредила, чтобы я прикрыла тебя.

Элис чувствовала себя электрической лампой. Вспыхнула от всеобщего внимания.

— Спасибо, — воскликнул Эдвард, — нам с тобой повезло, ты все увидела?

— Я не помню, что видела. Я даже не помню, что я сказала Белле.

Элис так часто оправдывалась, что даже не знала, как следует относиться к этому разговору.

— То что нужно, — проговорила Белла, затем обернулась к Розали, — Элис права. Нам нужно подружиться.

Розали идея понравилась. У нее не было сомнений, что сумеет влиться в эту компанию. Но ответить ничего не успела. Они все услышали звук приближающейся машины. Девушке это не понравилось. В ней вновь вспыхнула тревога.

— Розали, спокойно, — вдруг обратился к ней Эдвард, — это наши друзья.

***

— Кто-то желает пожениться? — весело проговорил Джеймс, вываливаясь из машины.

Виктория закатила глаза. Но на все это парень лишь подмигнул. Пожалуй ему даже нравилось дразнить ее.

— Пожалуй, пока достаточно с нас свадеб, — покачал головой Эдвард, встречая друга крепким рукопожатием.

— Не знал, что тебя привлекают свадьбы, — усмехнулся Джаспер.

— Нет, но священик уже есть. — проговорил Джеймс, выволакивая из машины старика. — Да и невеста тоже.

Он кивнул в сторону в сторону Виктории, и вся компания тут же бросила на нее вопросительный взгляд. Это заставило девушку закатить глаза от раздражения. Еще никогда она не чувствовала себя так неловко.

— Мы не смогли его убить, — проговорила Виктория, — желая сменить тему. Он не из наших. И утверждает, что на нем нет грехов. Эдвард, скажи, что это не так.

— Так и есть, — засуетился старик.

— Священик, — узнала его Розали.

Она не знала, что тут делает Виктория. Но Эмметт тут же успокоил ее, заверив, что она не представляет для них опасности.

— Священик. Да я живу в Шотландии. На одном острове. Там всего сорок прихожан. В основном старики. Я не причинял никому вреда уже восемьдесят лет. Я не участвую в войнах. Мне совсем этого не нужно. Я…

— Но Карлайл нашел тебя, — перебил его Эдвард, — и пригрозил, что если ты не поедешь с ним, тебя разоблачат. Твоих прихожан убьют. Верно?

— Их было шестеро. Что я мог сделать против них? К тому же речь шла о проведении свадьбы. Это все казалось…

— Безобидным, — грустно бросила Розали.

— Он свидетель, — напомнил всем Джеймс.

Виктория бросила на него взгляд. Их чувства были схожи. Они не могли его убить. Но и не были уверены, что должны отпустить. Когда Джеймс решил привезти его на допрос к Эдварду, девушка не могла не восхититься. Он не боялся ответственности. И пожалуй умел находить верное решение. И оно не всегда должно было быть жестоким.

— Он никому не скажет. Никогда. Его прихожане люди. И он намеренно скрывается от себе подобных. Там на острове он немощный старик, который день и ночь проводит в молитвах.

— Я долго искал это место. Тихое и нелюдимое, где одни старки, — согласился священик, затем бросил взгляд на Эдварда, — я слышал о таких как ты, но никогда не видел. Думал, это легенда. Если вы беспокоитесь насчет Вольтури, я им ничего не скажу. Мир немного потерял.

Затем взгляд старика упал на Розали.

— Бедное дитя, — проговорил он, тут же приблизившись к ней, — прости, мне жаль, что я во всем этом участвовал.

Розали улыбнулась. Что он мог сделать? По правде, старик сам был заложником Карлайла. И она была рада, что он может вернуться домой.

— Не думаю, что у вас был выбор. Надеюсь, вы всё-таки проведете мою свадебную церемонию.

— Сейчас? — удивился Эмметт.

— Да, ты против? Я уже в свадебном платье, — голос Розали звучал так обижено, что Эмметт тут же поспешил улыбнуться.

— Прошу прощения за такой неожиданный вопрос, но… — парень взглянул в глаза своей возлюбленной. Ему стоило объяснить, что все ее переживания могли сыграть с ней плохую шутку. Что она возможно, чувствует себя обязанной стать его женой. Чувствует растерянность. И боится, что Эмметт единственный человек в ее жизни. Но ничего из этого не сказал. Он был уверен в своих чувствах и, если она искала в нем утешение, он это сделает. Сделает все, чтобы она больше никогда не чувствовала себя одинокой. — Ты будешь моей женой?

***

Сэт и Бри появились следом за Джеймсом. Белла просто завизжала от радости. Она и не думала, что поездка за парнем, которого упекли в психиатрическую клинику, обернется для нее такими нечаянными радостями. Ее потрясла Розали, которая была такой же полукровкой, как и Ренесми. И без сомнения порадовало, что Джаспер наконец нашел себе пару. Но новость, что Сэт нашелся, была просто невероятной. Миссис Мейсон так стремительно побежала к нему, что едва не сбила его с ног. Когда юноша познакомил ее со своей девушкой, ситуация повторилась. Она обнимала Бри так сильно, что Танер заподозрила, что Белла намерена задушить ее. В конце концов Эдварду пришлось угомонить супругу и увести от и без того смутившейся пары.

Затем началась подготовка к церемонии. Пока мужчины готовили алтарь для бракосочетания, девушки колдовали над невестой. Элис просто захватило вдохновение. Она принялась собирать луговые цветы. Невесте сделали оригинальный букет, а сплетенный венок заменил фату. Цветами также украсили волосы подружек невесты. Даже Виктория с недовольным ворчанием все же позволила Элис вплести в свои волосы ромашки. Много ромашек. Это понравилось Джеймсу. Он так и дразнил ее «Мисс Ромашкой». И хотя эти насмешки раздражали Дафф, противостоять Элис у нее просто не было шансов. К тому же стоило признать, что было что-то приятное в том, что ей заплели волосы. Столь невинное внимание практически отсутствовало в ее жизни.

Церемония прошла под солнечными лучами нового дня. Священник прочел молитву. Несмотря на то, что у жениха с невестой не было заготовленных заранее клятв, они нашли, что сказать друг другу. Молодые люди были так влюблены и счастливы, что не заметили, как гости начали тихо расходиться.

Первыми тронулись в путь Эдвард и Белла. Они спешили доставить Сэта домой. Бри нервничала. Но Белла убедила ее, что ей нечего бояться. Мейсоны были уверены, что Бри быстро подружится с их дочерью Ренесми. Мейсоны даже придумали для нее легенду. Что она дальняя родственница Беллы. Юная сирота, за которой чета Мейсон ездила на Аляску. Танер это понравилось.

— Я обещал отвезти вас домой, — обратился Джеймс к священику.

— О, я буду очень благодарен, — признался старик и забрался в машину, — из всех удобств современности, машина — мое любимое. Но водить я так и не научился.

— Понимаю. Но предупреждаю, у меня тоже нет прав.

Пожалуй, это заявление слегка озадачило старика. Но он не высказал своих опасений. Впрочем, вряд ли неумелое вождение как-то серьезно повлияло бы на него. Тем временем Джеймс кивнул Виктории.

— Не хочешь составить компанию?

-Только потому, что мне нечего делать, — бросила Виктория, перед тем как скользнуть на пассажирское сидение, — и я правда хочу увидеть этот чертов остров.

Джеймс победоносно кивнул Джасперу и Элис, затем прыгнул в машину и укатил прочь.

Элис пришла в уныние. Только недавно они были шумной веселой толпой, а теперь все стихло. Если не считать молодоженов, они с Джаспером остались совсем одни. Девушка так была увлечена своей миссией, что даже боялась заглянуть дальше всего этого.

— Думаю, нам тоже пора идти, — словно прочитав ее мысли, проговорил Джаспер.

Элис вновь бросила взгляд на Эмметта и Розали. Признаться честно, ей было страшно. Оставить их здесь одних. Страшно было упустить из виду. Страшно было остаться наедине с целым миром.

— Мы даже не попрощаемся с ними? И куда мы отправимся? Эмметт не сможет нас найти. Он даже не знает, где живет Белла и Эдвард. И…

Джаспер улыбнулся, притянув девушку к себе, он взглянул ей в глаза:

— Элис, у них все только начинается. И поверь мне, мы не потеряем их. Просто сейчас им нужно побыть наедине. Как и нам с тобой. Разве ты этого не хочешь?

Девушка кивнула. Вряд ли она нашла бы слова более убедительнее этих. Она безоговорочно доверяла его словам. И раз он был уверен, ей нечего было бояться. Джаспер поцешловал Элис. Это была маленькая благодарность, нежность, которую ему было сложно унять, и страсть, которая охватывала его всякий раз, когда он смотрел на нее.

— Кто-то говорил, что любит прогулки. Ты готова?

Элис была более чем готова. Она ждала его всю свою жизнь. Бросив еще один взгляд на Эмметта с Розали, девушка взяла Джаспера за руку. И ни вместе вышли к свету.