Ты мой Мир! [Милена Милевская] (fb2) читать онлайн

Ты мой Мир!

Глава 1

Зима в этом году выдалась ранней. Уже в сентябре лужи под ногами хрустели. От светового дня остался совсем маленький кусочек — до обеда в темноте ходи, а после ужина снова темно, и броди на ощупь да по памяти узкими улочками. А в каждом дворе по здоровенной собаке. И хорошо, если нюх у лохматого работает острее инстинктов. Очень не любила Верея задерживаться на работе и идти потом на цыпочках вдоль домов с тёмными окнами, не встречая по пути ни души. А у них через день сверхурочные. Вот и сегодня с колотящимся сердцем бежала она домой, пока совсем не стемнело, крепко зажав в руке чемоданчик с лекарствами. Учуяв её, дворовые лайки подняли вой, но на улицу ни одна не выскочила — уже узнавали местного лекаря за версту. Не было в их городишке такого двора, в который бы не приходила Верея со своим чемоданчиком. Вот уже и отчий дом показался. В каждом окне свет, ворота настежь, а у забора крупный жеребец без привязи. Чёрный, что ночь безлунная. Верея тяжело вздохнула — только бы не за ней. Она и так провела двое суток на ногах: сразу двух рожениц привезли, а сменщик её, как назло, запил. У обеих роды пошли тяжело, к обеду пришлось вызывать старшего лекаря, но и он не смог ничего сделать. Оба малыша появились на свет спустя почти двое суток, и им пришлось проводить экстренную реанимацию. А после кузнеца привезли с рассечённой ногой — хвалился перед друзьями выкованным мечом. Голодная и уставшая она еле на ногах держится, если ещё попросят ехать к кому-то…

Добровольно в Академию Здравия учиться никто не шёл. А кто и шёл, не всегда выдерживал испытания на пригодность. Верея поехала только потому, что обучение проходило далеко от дома, а ей до скрипа зубов хотелось убежать из Дубровицкого княжества. Она и не надеялась попасть в Академию — поехала, потому что дорога была долгая. А её приняли. С ней беседовали лекари, травники и даже маги, и все единогласно решили оставить её учиться. На шесть лет.

Она прошла в калитку мимо зафыркавшего на неё животного, и подняла на крыльцо. Из дома долетали приглушенные голоса, перебивающие друг друга. Беседа была эмоциональной. Верея на цыпочках прокралась в прихожую и притихла. Голоса стали громче, но слов всё равно не разобрать. Она прокралась к кабинету отца. Дверь была плотно закрыта, но теперь можно было разобрать, о чём за ней спорят.

— … это исключено! — узнала она отцовский голос, — ты хоть понимаешь, о чём просишь?

— Ты не можешь отказать, когда дело касается интересов государства, — возразил незнакомец.

— Тебе могу. Сам знаешь — твоя просьба абсурд!

— Может, мы у неё спросим? Может, она сама поехать захочет?

— Нет! Исключено. Ты не смеешь просить, после всего…

— Да хватит уже! — Вскипел неизвестный, — десять лет прошло! Чего прошлое ворошить?

— Чего прошлое ворошить? Да ты совсем обнаглел, что ли?

— Я же по-хорошему прошу. Мне руки нужны! Война закончилась, армия возвращается в столицу, а у нас всего два лекаря! А у вас их три — не много ли для захолустья, когда в столице в них необходимость?

— Ну, так и возьми этих двоих, Верея тебе зачем?

— Она хороший травник, а нам нужны лечебные настои. И латает она хорошо. Говорят, так шьёт — следов не остаётся.

— Пусть напишет тебе составы на листочке, и мешай там свои зелья…

— Ты, видимо, крепко забылся, с кем говоришь!

В голосе незнакомца зазвенела неприкрытая угроза, и Верея решила вмешаться, пока отец не натворил бед. Она громко постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнула её. После тёмного коридора яркий свет настольных ламп ослепил её, и пришлось двигаться практически на ощупь.

— Пап, я, наконец, дома, — сделала она вид, что совсем ничего не слышала из-за двери и не знает, что в доме гости, — смена была просто кошмарной…

— Верея, милая, — перебил её отец, — рад тебя видеть, но, у меня человек. Ты не могла бы…

Родитель спешно развернул дочь к выходу и оттеснял в коридор.

— Ой, просите, я не знала, — вывернулась она из рук родителя, как бы невзначай в сторону гостя, и застыла, — В-ваше Высочество.

Опомнившись, она присела и низко склонила голову, согласно придворному этикету. Слушала, как князь поднимается со своего места и неторопливо направляется к ней.

— Ну, что ты, милая, я с неофициальным визитом.

Верея неторопливо распрямилась. Князь, широко улыбаясь, раскрыл перед ней объятия. Верея в ответ улыбнулась, а сердце заныло: за последние десять лет князь сильно сдал. Его шикарная темная шевелюра теперь поредела, кое-где тронулась сединой. Бороду, очевидно, пришлось сбрить по той же причине. Несколько секунд Верея рассматривала новые морщинки вокруг его глаз, а затем, поправ приличия, бросилась на шею. Князь радостно захохотал и крепко стиснул тонкую девичью талию, бросив на её отца победный взгляд.

— Простите, Ваше Высочество, но, я рада Вас видеть.

Это была чистая правда.

— Ох, как давно женщины не бросались мне на шею с подобными словами, — довольно смеясь посетовал мужчина, — как ты, свет очей моих?

— Спасибо, хорошо, — Верея, наконец, отлипла от гостя.

— Наслышан я о твоих успехах в лечебном деле…

— О, ну что Вы, — вспыхнула девушка.

— Ну-ну, не скромничай. Ты мастер. Мне, как раз, нужны такие в столице.

Верея замерла, выжидая, что он скажет дальше, но князь молчал. Пристально глядя в её серые, как смурое сукно, глаза.

— Вы хотите меня пригласить?

— Нет. Приказываю.

Верея взглянула на отца.

— Я не отпускаю, — снова выступил тот против князя.

— Если ваша семья откажется подчиниться — будете арестованы, — пообещал князь, — а ты лишена возможности продолжать лечить людей.

Сердце Вереи оборвалось. Лишиться возможности лечить, значит, потерять доход. Да и в казематах время коротать — так себе перспектива. Не похоже, что государь шутливо настроен, хоть и говорит с улыбкой.

— Неужели во всём княжестве не найдется достойных лекарей? — Улыбнулась Верея.

— Найдётся. Каждый найдётся, ни один не потеряется, — рассмеялся князь, а взгляд его так и остался колючим.

— И когда, Ваше Высочество, требуется ехать?

— Так завтра и поедем. Хватит тебе ночи собраться? — Такой поспешности она точно не ожидала. — Жалованье тебе поставлю в четыре раза больше, чем сейчас имеешь.

Верея растерялась. Такой доход — причина, конечно, весомая. Можно хоть сейчас запрягать, да ехать. Но, с чего вдруг такая щедрость?

— Не нужно нам подачек, — снова вмешался отец, — мы и сами прекрасно справляемся.

— Знаю я, как ты справляешься, — прикрикнул на него князь, — дочка вон, до обмороков на работе торчит. Между прочим, её вознаграждение из моей казны выделяется.

— Ваше Высочество, — вступилась Верея, — я сама ведь всё это выбрала…

— Знаю, почему ты это выбрала, — воскликнул князь и осёкся. Девушка пошла багровым румянцем и потупилась. — Ладно. Нет у меня времени ухаживать тут за вами. Собирайся. Утром в дорогу.

— Ваше Высочество!

Верея схватила государя за руку, а продолжить сил не нашла. Князь вглядывался в её лицо несколько секунд, а затем, будто прочитав её мысли, пообещал:

— Ты с ним не увидишься.

Сердце выпрыгнуло из грудной клетки в самое горло и там заколотилось, не давая вздохнуть. В ушах так забило, что Верея почти ничего не слышала. Кровь от лица отхлынула, и она стала белее мела.

— Сколько я должна буду прослужить Вам?

— Как только солдаты пойдут на поправку — свободна, — пообещал князь.

— Видишь, папа, это ненадолго, — устало улыбнулась она отцу.

Тот громко вздохнул и собрался, было, выразить своё недовольство, но осёкся под взглядом государя. Верея склонила голову в знак покорности его воли. Развернувшись на каблуках, князь покинул кабинет. 

Глава 2

— Ты совершаешь ошибку.

Верея задумчиво бродила по комнате, собирая вещи, а отец ходил по пятам. Она решила не брать с собой много, только самое необходимое, ведь в столице пробудет совсем недолго.

— Пап, ты же знаешь, выбора у меня не было. Не садиться же в тюрьму из-за такой ерунды.

— Он бы не стал никого арестовывать, ты же знаешь, — отмахнулся отец.

— Вы больше не друзья, — напомнила Верея.

— Он бы тебя не тронул, — стоял на своём отец, — не посмел.

— Пап, нам нужны деньги.

Младшая сестра, Анна, притихшая на пороге, тихонько подала голос:

— Если ты из-за меня, Вер, то не надо. Замуж я не особенно и хочу. На будущий год я тоже поеду в Академию, и буду как ты…

— Ань, я не из-за тебя. Я просто больше не могу отказывать Его Высочеству.

Потому что однажды уже отказала. Семь лет назад. После третьего года обучения в Академии Верея впервые приехала домой на каникулы. В середине лета за ней прибыла стража князя. Ничего не объясняя, конвой ворвался в дом, вытащил её из постели среди ночи и провёз в одной ночнушке через всё княжество во дворец. Где юный княжич Дрогомир метался в агонии после стычки с диким зверем на охоте. Ольга, женщина, ради которой княжич оставил Верею за две недели до свадьбы, полезла собирать дикую малину и наткнулась на медведя. Зверь бросился на неё, а Дрогомир бросился ему наперерез. Не узнай она этих подробностей, ни за что не оставила бы умирать бывшего возлюбленного, но, раз уж так случилось…. После она ещё долго удивлялась, как хладнокровно покинула дворец, оставив Дрогомира истекать кровью. Каждый целитель имеет право на один отказ в служении короны по уважительной для него причине. И этого права у вереи больше нет.

— Но, ты работаешь из-за меня, потому что мне приданное нужно, — виновато теребила свою косу сестра.

— Нет, малыш, — улыбнулась Верея, — не поэтому.

— А потому что я — никчёмный отец, — разозлился сам на себя родитель, — не могу дать вам достойной жизни!

— Пап, у нас достойная жизнь, — возразила Верея, — если уж кто и виноват во всём, так это я. Мне и разгребать.

Ведь это из-за неё отец поссорился с князем, потерял должность, доход и вынужден был увезти семью из столицы.

— Верея!

— Пап, ну что со мной может случиться? Я просто приеду, помогу больным и раненным, и вернусь домой. Это не займёт больше пары месяцев.

Она уложила в чемодан пару тёплых брючных костюмов для работы, свободное домашнее платье и два тёплых полушубка из лисьего и овечьего меха. Оставшееся место заполнила имеющимися дома бинтами, настойками и сушеными травами. Конечно, этого слишком мало для целой армии, но, князь обещал собрать лекарей со всех уголков княжества.

— Случиться может, что угодно, — настаивал отец, — этот клан действует исключительно в своих интересах.

— Да, и сейчас в этих интересах — вылечить солдат.

— Ты не хуже меня знаешь — его словам нельзя верить. Вспомни! Сначала, он сватал тебя за Дрогомира и утверждал, что лучшей для него партии не сыскать на всём белом свете, а когда тот оставил тебя ради другой, ни словом за тебя не вступился!

Верея с силой захлопнула крышку дорожного чемодана и гневно взглянула на отца:

— А что он должен был сделать?

— Ну, например, проявить свою монаршею волю. Как сегодня с нами.

— То есть, заставить его жениться на мне?

— Разумеется!

— Дрогомир влюбился в другую! Я бы насильно вышла замуж за мужчину, которому противна — такой судьбы ты хотел для своей дочери?

Комнату наполнила звенящая тишина. Отец и дочь не мигая смотрели друг на друга. Верея разозлилась — зачем он напоминает ей о прошлом теперь, когда она окончательно смирилась и отпустила ситуацию? Поначалу, она тоже злилась на князя за бездействие, но теперь даже благодарна за то, что он избавил её от ещё большего, пожизненного унижения — брака против воли. Чтобы она делала рядом с мужчиной, любящим другую? Насколько Верея успела узнать Дрогомира — он бы не стал скрывать чувства и связь с любовницей.

— Милая, — тон отца смягчился, — я никогда тебе ничего не запрещал. Ты поехала в Академию, теперь трудишься целителем, отклонила четыре предложения о замужестве — я ни слова не сказал. Но теперь… мне за тебя просто страшно.

— Чего ты боишься?

— Что всё обернётся не так, как ты представляешь.

— Пап, — Верея приблизилась к отцу и крепко обняла, — ну, что может пойти не так? Даже если я встречу Дрогомира — просто поздороваюсь и пройду мимо. Меня больше не тревожит всё, что произошло. Но, меня тревожит угроза князя, если я откажу. И у Анны давно подошёл брачный возраст, а нам за неё практически нечего дать.

Отец нахмурился.

— Если ты едешь туда, чтобы заработать на приданое Анне, умоляю, остановись. Я найду денег для твоей сестры сам.

— Обучение в академии оплачивает казна. Как и мою работу. Все лекари состоят на государственной службе и обязаны подчиняться воле государя. Только один раз целитель имеет право отказать двору в помощи по веской причине, и я этот раз использовала.

— В прошлый раз ты была учеником. Ученик не имеет права лечить, — возразил отец.

— Знаю, пап. И не думаю, что князь забыл мне это. Если я откажусь теперь — нам всем несдобровать.

Он и сам это понимал. Тяжело вздохнул и с грустью взглянул на дочь. Сердце его было тяжёлым, не смотря на то, что князь ничего предосудительного не предлагал.

— Но, ты должна знать, что я против, — пробурчал он, но Верея поняла — отец сдаётся.

Она улыбнулась и взяла его за руку:

— Всё будет хорошо. И я вернусь через пару месяцев. Обещаю. 

Глава 3

Дорога до столицы заняла чуть меньше недели, которую Верея провела в компании князя. Она хотела отказаться от совместной поездки, но, очень быстро предложение ехать в его карете из просьбы превратилось в приказ. Они целыми днями разговаривали, и поначалу девушка боялась, что князь начнёт задавать неудобные вопросы или заводить разговоры на щекотливые темы, но, ничего такого не происходило, и через пару дней пути Верея немного расслабилась.

Столица почти не изменилась с тех пор, как она видела её в последний раз. Разве что, брошенных покосившихся хатёнок прибавилось на подъезде. Но, оно и не удивительно — три года их княжество воевало за чужие земли. Сколько людей и средств на этой войне полегло, Верея даже представлять не бралась. А вот богатых домов в центре прибавилось. Не сразу, но узнала она и свой бывший. К нему теперь были пристроены башенки, на манер замковых, и черепица была красной, а не серой, как раньше. Во всём доме горели огни, и в окнах мельтешили многочисленные тени.

— Кто теперь там живёт? — Спросила она больше у оконного стекла, сквозь которое разглядывала чью-то жизнь, чем у князя.

— Купцы Ягудины, — ответил князь, заглядывая ей через плечо, — скучаешь по прежней жизни?

— Даже не знаю, — пожала плечом Верея, — я как-то уж к новой привыкла.

— Тяжело тебе, наверное? Не девичье это дело — семью тащить.

Верея не ответила. Из-под колёс вдруг выпрыгнул не трезвый человек, в цветастой рубахе и полушубке нараспашку, и принялся что-то кричать, размахивая зажатой в руке бутылкой. Верея испугалась, отшатнулась вглубь кареты.

— Не бойся, — улыбнулся князь, — народ гуляет, победу празднует.

— Так война же когда закончилась? С месяц назад?

— А они до сих пор гуляют. Сейчас солдаты вернутся — совсем беспокойно станет.

Князь довольно рассмеялся, а у Вереи сердце ухнуло в живот. Армия вернётся в город. Значит, и военачальник с нею.

— Сколько у вас раненных?

— Да хватит тебе, — вздохнул князь и подмигнул девушке.

— А где организовали лечебную станцию?

— На поле, сразу за крепостными стенами.

— За стенами? Но, разве это не опасно?

— Милая, — ободряюще улыбнулся князь, — сегодня нет дураков идти на нас войной. К тому же, там полно и здоровых военных.

— Хорошо, а то было бы не по себе находиться круглые сутки за стенами крепости, — с облегчением вздохнула Верея.

— Тебе не придётся находиться там круглые сутки, — удивился князь, — нескольких часов в день хватит. Раны перевяжешь, лекарств приготовишь, и домой.

Верея почувствовала неприятную слабость в теле и, прочистив горло, осторожно переспросила:

— Домой?

— В крепостные стены, — успокоил её князь, но, Верее, почему-то, спокойнее не стало.

Немного помолчав, она снова заговорила:

— Извините, но, кажется, я чего-то не понимаю?

— Или я чего-то не договариваю, — согласился правитель и остановил на ней неприятный взгляд.

— Ваше Высочество, — выдавила она из себя улыбку, а сердце так и заколотилось в тонкий шёлк нижней рубашки, — все наши договорённости ведь в силе?

— Какие договорённости? — Удивился князь.

Верея неприятно поёжилась.

- Мы договорились на определённые условия, — осторожно напомнила она, внимательно следя за реакцией князя.

Тот ничего не ответил, только странно улыбнулся и, укутавшись в длиннополую песцовую шубу, спрятал лицо в пышный воротник и прикрыл глаза. Верея почувствовала нарастающее внутри напряжение. В окошке кареты показалась кованая решётка дворцового парка, и сердце застучало с невероятной скоростью. Они въехали в сад, превращённый ноябрьским снегопадом в большой снежный ком. Вдоль центральной дорожки кто-то вылепил двух больших снеговиков, соорудив им короны из тонких веточек. Дворец выдвинулся им навстречу из-за коротко остриженных на зиму деревьев, широко расставив свой полукруглые крылья. Центральная часть и южное крыло переливали огнями, а вот северное погрузилось во тьму. Верея отчего-то вздрогнула, взглянув на его тёмные, занавешенные плотным гобеленом окна. 

Глава 4

Замок был таким, каким она его помнила. Кое-где заменили напольный камень, да на месте масляных факелов теперь висели газовые фонари. Верея неторопливо поднималась за князем по огромной парадной лестнице, ведущей в бальную залу. На пути им повстречалась стайка юных девушек в шикарных платьях, с высокими прическами, украшенными диадемами и цветами. Они радостно приветствовали своего монарха и с удивлением и непониманием разглядывали его спутницу. Когда-то и она расхаживала по этим лестницам в таких же прекрасных платьях…. Верея испытывала неловкость за своё простенькое шерстяное одеяние, выглядывающее из-под поношенного полушубка. Десять лет назад и её отец был богат и вхож во дворец, а теперь…

Бальная зала, в которую направился князь, была заполнена людьми. Мужчины и женщины в ярких дорогих нарядах распивали шампанское, танцевали, хохотали и громко разговаривали. Один из присутствующих первым заметил князя и склонил голову. По залу покатился шепот, смех начал стихать, и десятки голов склонились в почтении. Верея замерла, не понимая, как ей поступать. Князь обвёл глазами компанию и спросил, обращаясь сразу ко всем:

— Где мой сын?

— Я здесь, папа.

Голову поднял молодой человек, лет двадцати, в синем бархатном костюме. Верея облегченно выдохнула. Это точно не Дрогомир.

— Старший, — уточнил князь.

— Он у себя, отец.

— Он пьян?

— Нет, отец. Он давно не появлялся на празднике.

— Который затянулся, — с укором отметил князь.

— Простите, Ваше Высочество, — юноша смутился, и его белая кожа покрылась некрасивыми багровыми пятнами, — но Дрогомир сказал, можем делать, что хотим.

От произнесённого вслух имени Верея вздрогнула, будто получила удар плетью.

— Я не для этого оставил его вместо себя, — недовольно напомнил отец, и юноша сжался, — привести. Сейчас.

— Отец, боюсь, у него сегодня плохое настроение…

— У него всегда плохое настроение, — гаркнул князь, и по залу заметалось эхо, — и заканчивайте здесь. Война кончилась месяц назад.

До сих пор застывшие в поклонах поданные вдруг ожили и, зашуршав одеждами, потекли разноцветной рекой в распахнутые золотые двери, задевая Верею дорогими шёлковыми юбкам. Через пару минут в зале не осталось никого, кроме неё и государя. Князь раздражённо захлопнул двери за последним гостем. Верея почувствовала, как неприятно тянет в животе, и принялась незаметно комкать подол платья.

— Ваше Высочество, — голос предательски осип, — а что…

— Вот что, детка, — князь навис над ней, и Верея попятилась, пока не уперлась спиной в стену, — мой сын выиграл для меня войну. Теперь Порт Сан-Марина наш. Но, я не собираюсь присоединять его к своим землям — хочу отправить туда Дрогомира в качестве короля. Он попросил меня отдать ему эти земли, и я, в общем-то, не против. Но, есть условие.

— Какое? — Прошептала Верея одними губами, судорожно сглотнув.

— Он не должен быть один. Ему нужна жена. Я позволил ему выбирать самому, но, мой сын никого не хочет. Я выбрал за него.

Верея непонимающе хлопала глазами. Зачем он ей всё это рассказывает? Ей совершенно не интересны дела бывшего. Князь что, решил получить её благословение? Верея пожала плечами:

— Да, но, при чём тут я? — Государь молча смотрел на неё, словно выжидая чего-то. Она всё никак не могла сообразить, чего от неё хотят, а потом, вдруг, страшная догадка заскреблась, — Вы же не…

— О, не благодари — вы оба это заслужили, — широко улыбнулся князь.

Перед глазами всё поплыло. Верее показалось, что она вот-вот лишится чувств, пришлось ухватиться за тяжёлую штору с набивным узором, чтобы устоять на ногах. Первой мыслью было бежать, бежать сломя голову. Собравшись с духом, она бросилась к двери. Тяжелая створка едва не разбила ей нос, с грохотом распахнувшись навстречу, и Верея влетела в грудь появившегося на пороге мужчины. Она словно столкнулась со скалой, и с трудом удержалась от падения на пятую точку. Девушка украдкой взглянула на вошедшего и отпрыгнула назад — такого огромного и злого на вид человека встречать ещё не приходилось. Его темные волосы до плеч и густая черная борода были всклокочены, одежда измята, а глаза красные, будто налиты кровью. Он недовольно поводил ими по Верее, опустевшей бальной зале и остановил на отце. Шагнув вперёд, он буквально задвинул девушку обратно своим мощным торсом. Закрыв за собой дверь, навалился на неё спиной, и устало выдохнул, слова меха в кузне:

— Что?

— Разве ты не должен исполнять мои обязанности в моё отсутствие? — Рявкнул на него князь.

- Я исполнял, — без эмоций ответил мужчина и скрестил руки на груди, без страха глядя на отца.

— Перед отъездом я велел им завязывать с весельем, а они куролесили по сей час! — Князь обвёл рукой пустое помещение, и гневно притопнул ногой.

— Я просто хотел быть хорошим отцом, — пожал плечом распекаемый, — добрым, любящим, все дозволяющим.

Князь метнул в него испепеляющий взгляд. Хотел что-то сказать, но передумал, взглянув на Верею.

— Я привёз тебе жену.

— Здорово, — с неприкрытым безразличием кивнул княжич.

Не говоря ни слова, отец кивнул на Верею. Несколько секунд великан рассматривал свою жертву издалека, затем нехотя отлепился от двери и направился в её сторону. Сердце девушки перестало биться. Она втянула голову в плечи и принялась сжиматься, надеясь совсем исчезнуть. В ушах противно зазвенело. Она вдруг начала мелко дрожать, и это не укрылось от Дрогомира. Он удивлённо повёл бровью и подступил вплотную. Теперь Верея видела перед собой только треугольник кожи на его груди, сквозь вырез рубахи. От прикосновения его пальцев к своему подбородку она дёрнулась и едва не бросилась наутёк снова. Он надавил, заставляя её поднять голову. Верея вскинулась и едва не угодила лбом ему в подбородок. Дрогомир склонился над ней, внимательно разглядывая. 

Глава 5

Дрожит, как осиновый лист. Дрогомир хмыкнул. Серые глаза наполнены неподдельным ужасом. Даже, не серые, а цвета металла. Однажды он встречал женщину с подобными глазами, никогда бы не подумал, что такой редкий окрас встретится ещё у кого-то. Выглядит его новоиспеченная невеста так, словно из её вен слили всю кровь. Вот уж правду говорят — не так страшен Чёрт, как княжич Дрогомир. Ну, ничего, привыкнет. Девушка высокая — это плюс. Дрогомир не любил низкорослых, в любом возрасте похожих на подростков женщин. Немного бледновата — молочная кожа, русые волосы, выгоревшие за лето, бескровные губы, одета, не пойми во что… Настоящая мышь. И как отцу вообще удалось её заметить? Лицо, вроде бы симпатичное — самый кончик узкого носа слегка вздёрнут наверх, верхняя губа чуть пухлее нижней, высокие скулы — но, уж слишком худое. И ужасные синяки под глазами. От чего бы она могла так устать? Её сердце так быстро стучит, что Дрогомиру становится его жаль. Он решил больше не мучить невесту и отвернулся к отцу:

— Откуда ты её привез?

— Из Заставы.

— Пограничный городок?

Дрогомир не припоминал, чтобы там жили титулованные или состоятельные подданные. Все сливки княжества селились в столице или поближе к ней, а Застава далековато. Дрогомир не стал спрашивать, как отцу пришло в голову искать там себе невестку. В конце — концов, жена была нужна ему исключительно ради переезда в Порт Сан-Марина. Сам переложил на отца ответственность за выбор партии, так какой теперь с него спрос? Он спокойно женится, увезет её в Порт Сан-Марина, и там будет жить так, как ему хочется. Пусть девчонка после свадьбы отправляется в монастырь. Отцу он скажет, что сама захотела. Такие синие чулки обычно ищут для себя подобной судьбы. Князь внимательно следил за реакцией сына на Верею, но её не последовало.

— Если тебе подходит — мне тоже, — безразлично пожал плечами Дрогомир.

— Послезавтра вас обвенчают, — кивнул князь. Верея хотела возразить, но осеклась под его взглядом.

— И я могу ехать в Порт?

— Да, сразу после Нового года.

— Чего? Мы так не договаривались!

— Я должен убедиться, что жена нужна тебе не только ради вольной.

— А для чего ещё она мне, по-твоему, нужна? — искренне изумился Дрогомир.

Князь хмуро взглянул на сына. Ну, уж точно не для того, для чего обычно нужны жёны. Не было и дня, чтобы он не думал о том, что лучше бы медведь разорвал эту потаскуху, чем оставил его сына калекой. Мало ему изуродованных шрамами лица и тела, так ещё и основное мужское достоинство больше не работает. Князь едва не лишился чувств, услышав от придворного лекаря весть о том, Дрого навсегда останется импотентом. После произошедшего сына как подменили. Князь боялся, что он сопьётся или натворит дел, что отпускать одного в Порт Сан-Марина сына нельзя. А никто не присмотрит за ним лучше бывшей возлюбленной.

— Я хочу собрать всю семью за новогодним столом, — ушёл князь от ответа, — уже разослал приглашения всей родне. Отметим Новый год, победу в войне и вашу свадьбу.

Дрогомир шумно выдохнул и схватился за голову. Верея растерянно хлопала глазами, не в силах переварить сразу всё услышанное. Послезавтра венчание? Не слишком ли князь торопится, если не планирует так скоро отпускать своего сына в Порт? Выходит, есть только один день, чтобы бежать.

— По-моему, — устало заговорил Дрогомир, — мне было проще остаться в захваченном городе и развернуть войска в твою сторону.

— Но, ты этого не сделал, — развёл руками князь и осуждающе поцокал языком, — я не ставлю теперь условий. Я просто прошу остаться, чтобы отпраздновать все события в семейном кругу. Уже ноябрь, до Нового года всего ничего.

Дрогомир несколько секунд молчал, а затем снова обернулся к Верее. Она снова вздрогнула под холодным взглядом янтарных глаз, в которых, как в древней живице комарики, застыли чёрные точечки зрачков. Под правым она разглядела широкий белесый шрам, похожий на червяка, прячущего тело в густой поросли щек. Он хитро прищурился и протянул:

— А что скажет моя будущая жена? Может, ей не терпится уединиться со мной в нашем гнёздышке?

Верея растерянно заморгала. Может, стоить сказать княжичу, что она вообще не хочет за него замуж? Может, он откажется от этого брака? Всё равно раньше нового года короны ему не видать, так пусть поищет для себя более подходящую пару.

— Ваше Высочество, — присела она перед ним в реверансе, — если позволите: меня привезли сюда обманом. Я не собираюсь за Вас замуж. Я этого не хочу. До Нового года ещё есть время — подыщите себе достойную пару.

Глаза Дрогомира удивлённо округлились. Он точно не ожидал услышать подобное. Но, это совершенно меняет дело. Хищно оскалившись на неё, Дрогомир кивнул отцу и вышел из комнаты. 

Глава 6

Никто больше не стал слушать возражений Вереи. Её просто заперли в одной из комнат дворца, приставив за дверью пару крепких сторожей. Как сказочную принцессу. И замок кишит беспощадными драконами. Убежать через крохотную бойницу нереально — даже, если в неё протиснешься, сломаешь шею при падении с высоты. Дверь крепкая, а за ней парни ещё крепче — Верея и пикнуть не успеет, скрутят. Вот попала, так попала. А княжич её не узнал. Да и она бы его теперь ни за что не узнала в этом здоровенном злющем мужике. И куда только подевался манерный обходительный красавец, в которого она влюбилась без памяти десять лет назад? Верея вспомнила, как впервые увидела его на официальном приёме во дворце. Ей тогда только исполнилось шестнадцать. Анна была маленькой и часто болела, и в этот раз мама вынуждена была с ней остаться дома, а Верея сопровождала отца. Было скучно, она ни слова не понимала из монотонных докладов и отчётов. Все внимательно слушали и кивали со знанием дела, только один человек, уткнувшись в свои бумажки, что-то старательно выводил по ним пастельным мелком. Верея засмотрелась. Человек был едва ли старше её, волевые черты лица, непослушная тёмная чёлка, падающая на глаза, чувственный рот, аккуратный костюм из тёмно-зеленого сукна…. Он, наверное, почувствовал её взгляд и, оторвавшись от своего дела, посмотрел прямо на Верею по кошачьи янтарными глазами, в которых, как в древней живице комарик, застыли чёрные точечки зрачков. Она надменно отвернулась и больше не смотрела в его сторону.

Он сам подошёл после официальной части. Верея уже тогда знала, что пропала. Он без церемоний спросил у её отца разрешения ухаживать. Все были шокированы. Тогда Верея и узнала, что он княжич, а значит, никаких шансов на продолжение быть не могло. Но, князь распорядился иначе. Он позволил Дрогомиру ухаживать за девушкой. Их роман завертелся раньше, чем они покинули приёмную ради совместной прогулки по саду. Он казался таким влюблённым, таким искренним… через пять месяцев Дрогомир позвал её замуж. А за две недели до торжества пришёл и сказал, что встретил другую…. Верея до сих пор не могла понять, как это могло произойти.

Она кружила по своей крохотной клетке с одной узенькой койкой и ночной вазой в углу, не в силах справиться с подхватившим её вихрем событий. Нельзя выходить за Дрогомира. Нужно бежать, пока он не узнал её. А что если, узнал? Верея остановилась у двери. Узнал и потешается над ней — просидела до старости в девках и теперь выходит лишь бы за кого. И зачем только поехала с князем? Дура. Не послушала отца.

Неожиданно скрипнул металлический засов на двери, и Верея отпрыгнула к противоположной стене. Даже в руки взять для защиты нечего! Узкая полоска света просочилась в её душную келью, а за нею на полу принялась расти громадная взъерошенная тень. Дверь тихо всхлипнула, и половину комнаты точно подмял под себя Дрогомир. Верея прижалась к стене. Княжич недолго полюбовался зажавшейся в углу девичьей фигуркой в свете газовой лампы и, поболтав содержимое графина, зажатого в кулаке, сделал пару добрых глотков.

— Выпьешь? — Протянул он девушке ополовиненную посудину и пожал плечами на её резкий отказ мотанием головой, — не бойся, я поговорить пришёл.

Верея напряглась. Он неторопливо прикрыл за собой дверь, и комната погрузилась в полумрак — света из маленького окошка едва хватало, чтобы различать силуэты, но не лица. Припадая на левую ногу, он подошёл к кровати и осторожно присел, будто боялся, что она не выдержит его веса.

— Отсюда не убежать. Тем более девчонке, — с усмешкой произнёс он, покачивая графином.

— Я не хочу за Вас замуж, — выпалила Верея, отодвинувшись в другой угол.

Он удивленно поинтересовался:

— Это почему же? Все девушки хотят замуж. Особенно за королей и принцев.

— Вы, кажется, не король.

— Но, скоро им буду.

— Отпустите меня, пожалуйста.

— Ты станешь моей королевой, — проигнорировал он её просьбу, — все тебя будут почитать и бояться, обращаться Ваше Величество…

Насмешливо обрисовал он Вереины перспективы и сделал за это ещё глоток, и комнату наполнил запах виноградного вина.

— Мне это не интересно!

— Честно?

В его голосе звучали нотки недоверия.

— Честно! — Начала злиться верея.

— А что тебе интересно?

— Хочу вернуться домой и заниматься любимым делом. Хочу жить так, как сама считаю нужным, а не как вздумалось Вашему отцу!

Он помолчал, с интересом разглядывая её силуэт, затем поднялся и направился в её сторону. Верея хотела отпрыгнуть, но Дрогомир оказался проворнее. Или просто комната была слишком тесной. Он схватил её за талию и придавил к стене своим чудовищным весом. Теперь, вблизи, можно было рассмотреть лица друг друга. Ему почти не пришлось наклоняться, чтобы заглянуть ей в глаза. Они были тёмные, почти чёрные при таком освещении, огромные. Девчонка бойко держится, хоть и губы дрожат, выдают её состояние.

— С ума сойти, насколько мы с тобой похожи, — хищно улыбнулся он и придвинулся ещё ближе. Грудь Верея уперлась в полы его жакета, но сзади на лопатки давила стена. — Я тоже хочу вырвать свою вагу из цепких ручек моего отца.

Что за бред? Отец всегда позволял ему всё, что вздумается. Когда он собирался жениться на ней, девушке не по рангу, князь и слова не сказал. Когда оставил её за две недели до свадьбы ради другой — та же тишина. Дрогомир имел что хотел, и отец ни словом ему не перечил. О каких таких методах родительского террора он говорит?

— Чем Вам поможет женитьба?

— Отец отдаст мне королевство. Буду делать, что хочу.

— Так возьмите в жёны девушку, желающую быть королевой.

Дрогомир усмехнулся, и у Вереи мурашки пошли по коже.

— Такая мне как раз не подходит.

— Не понимаю…

— Предлагаю сделку. Ты выйдешь за меня замуж, оставшийся месяц мы будем изображать зарождающуюся между нами симпатию. Мой отец успокоится и отпустит нас на все четыре стороны. За это я дам тебе денег сколько пожелаешь. Сможешь заниматься своими делами, при этом, не умирая от голода.

— Я не умираю от голода! И я не согласна!

Возмутилась Верея, делая попытку отодвинуть его от себя.

— Правда? Сколько лет твоему платьицу? — Он смял ткань на её груди и покатал между пальцами, — больше пяти? У тебя хорошая, но старая одежда, синяки под глазами кричат о том, что ты плохо питаешься, мало спишь и много работаешь. А денег всё равно нет. Поэтому ты должна быть рада такой приятной возможности легко поправить своё финансовое положение.

— Приятной возможности? — Усмехнулась Верея, уперев ладони ему в грудь, — в чём удовольствие выйти замуж за опустившегося пропойцу? Пусть и королевской крови.

Дрогомир хохотнул и снова отхлебнул из графина. Верея поморщилась.

- Крошка, мне нравится твой настрой всё больше, поэтому, свадьба всё таки будет, — Верея открыла рот для возмущения, но он тут же зажал его горячей ладонью, — а после неё у тебя есть всего два пути. Первый я тебе уже озвучил. А второй — монастырь.

Верея пнула его коленом в ногу и освободилась из-под руки.

— Вы не имеете права! Это похищение, принуждение… я …

— Даже пожаловаться некому, — грустно вздохнул Дрогомир и с издёвкой посмотрел на девушку.

А ведь и правда — кому пожалуешься, когда сам государь твою судьбу решил?

— Это бред! Ничего у Вас не выйдет. Что будете делать, когда Ваш отец потребует наследника?

— Не потребует.

— Это чушь. Всем нужны наследники. Значит, Вы потребуете.

— Я — точно нет, — усмехнулся Дрогомир, и глаза его сделались до невозможности честными.

Верея фыркнула. Он тут же схватил её руку и прижал к своему паху. Задохнувшись от возмущения, она попыталась отдёрнуть руку, но Дрогомир оказался сильнее. Намного сильнее, чем десять лет назад. Он принялся неторопливо водить её ладонью по промежности, прижавшись к девушке всем телом.

— Чувствуешь что-нибудь? — Прошептал он ей в ухо и лизнул прохладную мочку. Верея вздрогнула от неожиданности и оцепенела.

— Чувствую, что убью тебя при первой же возможности, — зашипела и вскинула колено. Он увернулся от внезапной атаки и громко рассмеялся.

— Вот, и я ничего не чувствую. А ты красивая девка, и во мне уже полтора графина вина. Он не работает уже много лет.

Под рукой Верея и впрямь не ощутила никакого набухания. Только завязки брюк и что-то мягкое под ними, похожее на слабо набитый ватой чулок. Она непонимающе заморгала.

— Почему?

— Ну… в результате несчастного случая.

— Мне очень жаль, — искренне прошептала она.

— А мне нисколько, — безразлично отмахнулся Дрогомир и хитро прищурился, — ну, так что — договорились? Для тебя кругом одни плюсы.

Она выскользнула из-под его руки и, сделав круг по своей темнице, остановилась в нескольких метрах напротив. Внутри неприятно слиплись внутренности в комок.

— Тогда ещё больше не понимаю, для чего Вам жена.

Дрогомир тяжело вздохнул и облокотился о стену:

— Я много пью. Мой отец думает, что я сопьюсь и натворю бед. Он боится отдавать престол алкоголику-раздолбаю. Думает, что жена сможет меня остепенить. Он хочет вверить меня женщине, которая будет присматривать за мной, вразумит, направит, поддержит. Те, кто хочет выскочить за меня замуж, — он горько усмехнулся и отпил из графина, — им на меня срать. Им нужен титул и бабки. Они начнут потрошить казну раньше, чем я открою новую бочку — и отец это знает. Им будет плевать на меня, на народ, который я, скорее всего, угроблю в пьяном угаре. А ты другая. Тебе всего этого не хочется. И мне не хочется. Но папа поставил условие. Так помоги мне, а я помогу тебе.

— Я даже не знаю…

— Если у тебя тоже какие-то недостатки — мне плевать, — обнадёжил Дрогомир.

— Есть один, — неуверенно произнесла Верея, — но, тебе он, скорее всего, не понравится.

— Полагаю, ты склоняешься к тому, чтобы сказать мне да?

— Сколько денег я получу за это?

— Сколько тебе нужно?

— Чтобы моя сестра удачно вышла замуж.

— Значит, мы договорились?

Он протянул ей руку, закрепить сделку.

— Есть ещё кое-что, — Верея не торопилась, — ты правда не знаешь, кто я?

— Понятия не имею. Да мне и наплевать, — он нетерпеливо тряхнул рукой.

Ну же! Скажи ему, тряпка! Верея собралась с духом:

— Мир.

— Чего?

— Ты мой Мир.

Сначала он не понял, что она несёт. А затем, его словно окатили ушатом ледяной воды. Так говорила ему только одна девушка десять лет назад. Она звала его Миром, сокращённо от полного имени, говоря — это потому, что он её Мир. Он не понимал, что чувствовал в эту самую секунду. Казалось, его мозг и внутренности засунули в морозилку. Что ей ответить и как теперь поступить он не понимал. Не говоря ни слова, направился к выходу, больно толкнув плечом попавшуюся на пути Верею. 

Глава 7

Оставшаяся одна Верея больше часа простояла у двери, прислушиваясь к звукам в коридоре. Она надеялась, что Дрогомир устроил отцу скандал и категорически отказался жениться, и за ней вот-вот придут и вышвырнут из дворца. Но время шло, а за дверью ничьих шагов, кроме часовых, не раздавалось. Никто так и не пришёл, кроме поварихи с ужином, который Верея отправила обратно. Дрогомир не станет на ней жениться. В этом она не сомневалась. Но, почему тогда её не отпускают? Возможно, князь решил, что она тут же уедет, и целителей не хватит на всю армию. Она решила, что не уедет и поможет, если не будут принуждать к замужеству. Реакция Дрогомира осталась для Вереи не понятной. Плечо еще долго саднило, но нервное напряжение куда-то улетучилось. Девушка больше не паниковала и спокойно ждала очередного известия об отмене их свадьбы.

Заснула она уже под утро, но, почти сразу была разбужена охраной. Ей принесли платье и велели подготовиться к венчанию. Верея не могла в это поверить. Дрогомир рехнулся на пару с отцом? Она же прямо сказала — выходить за него не хочет. Потерев ушибленное плечо, Верея подумала, что это всё точно не к добру. Наряжаться невестой она не стала. Не будут же её насильно заталкивать в платье. Пришедший за ней через полчаса стражник никак не прокомментировал акт протеста, но брови нахмурил. Распахнув дверь карцера, жестом пригласил Верею в коридор.

Коридоры и переходы из одного крыла замка в другое совершенно не отапливались, с потолка по каменным стенам сползал серебристый иней. Верея тут же замерзла в одном платье и пожалела, что забыла в камере свою шубку. С каждым выдохом изо рта и носа вылетали густые клубы пара. Странно, в комнате, где её держали, не было камина, но было тепло. Стража вывела её на улицу. Под тонкими башмачками захрустел лёд, платье и волосы тут же облепила стая крупных снежинок. Верея поёжилась и обхватила себя руками. Крохотный внутренний дворик был совершенно пуст, даже тонкий слой первого снега не тронут ни чьим следом. Верея подняла глаза к небу. Серое и безжизненное оно висело на пиках замковых башен застиранной простыней. Передумала молиться. Тяжело вздохнув, шагнула вперед.

Двадцать шагов до маленькой белой часовни она проделала, как могла, медленно. Цепляясь ногой за каждый выступ на земле. Стражник и на этот раз промолчал. Перед дверьми часовни Верея остановилась и с мольбой взглянула в его обветренное морщинистое лицо. Он покачал головой и втолкнул внутрь.

В здании было тепло, пахло кипящим воском и ладаном. Сотни свечей разных размеров освещали тесную комнатушку без окон. На церемонию пришли только трое — священник, Дрогомир и князь. Верея ничего не имела против, но, всё же думала, что королевские свадьбы проходят несколько пышнее. Она сделала шаг вперёд и снежинки на ней тут же испарились, будто по волшебству. Дрогомир пришёл в чёрном и по традиции лохматым. Королевская особа не имеет права носить никаких других цветов на свадьбе, кроме красного и белого. Но, Верея поняла — он хотел выразить отношение к происходящему. Хорошо, что она пришла в своём коричневом платье — пусть знает и её отношение.

Дрогомир почти не взглянул на неё. Стоящий вполоборота, он тут же отвернулся к алтарю, стоило Верее переступить порог. Князь жестом приказал поторопиться, но она и не подумала. Остановившись в дверях, поинтересовалась:

— Если я сейчас откажусь, что будет с моей семьёй?

— Вы все пойдёте под суд и в тюрьму, — напомнил князь.

— А если я выйду за Дрогомира?

— Если выйдешь — не пойдёте, — князь начинал злиться.

Верея сделала шаг вперёд и снова остановилась.

— А что с моей работой? Я хочу продолжать целительскую практику.

— В этом тебя никто не станет ограничивать, — обещал князь, — если сейчас ты подойдёшь к алтарю и выйдешь уже замуж, завтра можешь идти в лагерь к раненным.

Верея сделала ещё один шаг.

— Правда, что Ваш сын не может иметь детей?

Князь побагровел и сердито взглянул на сына, но тот не отреагировал.

— Правда, — нехотя подтвердил отец.

— И Вы не станете требовать от меня наследников?

— Не стану.

Верея поравнялась с Дрогомиром.

— Зря ты пренебрегла платьем, — прошептал он, покосившись на Верею, — скорее всего, это твоя последняя свадьба — твой брачный возраст давно вышел.

Он уже был не трезв с самого утра. Верея поискала глазами сосуд, в котором должен бы плескаться его завтрак.

— Зато ты в самом расцвете, — прошептала она в ответ, — алкаш, импотент…

Дрогомир хотел что-то ответить, но внезапно возникший между ними святой отец перебил его:

— Дети мои, начнём. Дрогомир, согласен ли ты взять в законные супруги эту женщину? Любить её, оберегать и защищать до конца своих дней?

— И снова — нет, — ехидно ответил жених.

Наученный князем, священник проигнорировал ответ молодожена и обратился к невесте:

— Верея, согласна ли ты взять в мужья Дрогомира, любить, оберегать и беспрекословно подчиняться ему до конца своих дней?

Что? А почему это он её просто любить и защищать, а она ему подчиняться без разговоров?

— Нет.

— Властью, данной мне Богом, нарекаю вас мужем и женой. Обменяйтесь кольцами.

— Ой, простите, я своё не захватила, — деланно сокрушилась Верея.

— Я захватил.

Князь выудил из кармана своего широкополого жакета два золотых перстня и протянул Дрогомиру. Тот не двинулся. Вздохнув, князь силой надел на палец Вереи кольцо. Тонкая изящная печатка с гербом княжеского дома плотно обхватила безымянный, словно была отлита по точной мерке. Точно такая же печатка, только массивнее в два раза, украсила палец новоиспеченного супруга.

— Ну вот, — новоявленный свекор с неподдельной теплотой обнял невестку, — милая, поздравляю.

Верея нехотя кивнула. Недовольный Дрогомир удостоился похлопывания по плечу.

— Проводи жену в свои покои, — подтолкнул их к выходу свекор.

Верея не поняла, от чего по спине её продрал холодок — то ли от открывающихся перспектив, то ли от порыва ледяного ветра, кинувшегося в лицо на пороге часовни. Она обхватила себя руками и принялась растирать худенькие плечи. Дрогомир покосился на неё и шагнул вперёд.

В северное крыло, отведённое под его покои, они пришли вдвоём. Князь отстал по дороге, сославшись на важные переговоры. В коридорах царила настоящая темень и лёд, словно они попали в покои снежной королевы. Огромные окна были зашторены наглухо непроницаемыми занавесками из тяжелого сукна. Осветительных приборов почти не было, то тут-то там подрагивали голубоватые глазки газовых фонарей, пунктиром отмечая путь. Верея не могла рассмотреть убранства комнат. Дрогомир, по привычке, двигался быстро и, в отличие от жены, ни за что не цеплялся.

— Почему такая мгла?

Не знала бы наверняка, что он человек, решила бы, что попала в пещеру к троллю.

— Глаза болят от яркого света, — бросил Дрогомир через плечо.

— Не пробовал лечь спать трезвым?

Про холод, наверное, и вопросов задавать не стоит? Дрогомир внезапно остановился, и Верея споткнулась о него.

— Это моя спальня, — она испуганно взглянула на дверь, подсвеченную с двух сторон фонарями. Входить в эту комнату не хотелось. Но, кажется, Дрогомир так же не горел желанием впускать жену в опочивальню, — что-то понадобится — ищи меня здесь.

— А где я буду спать? — Растерялась девушка.

— В соседней комнате. Там уютно и больше тебе подойдёт.

Он прошёл в темноте несколько метров и распахнул перед ней ещё одну дверь. К счастью, окна в этой спальне оказались не занавешенными. Посреди комнаты громоздилась высокая деревянная кровать, усыпанная цветными подушечками разных размеров и форм. Справа высился шкаф из светлой древесины. Почти всю стену напротив кровати занимал камин. Прямо на пол перед ним бросили большой ковёр из шкур диких животных.

— Его растопят, — пробурчал Дрого, кивая на обледенелый очаг, — сейчас прикажу. Нужно что-нибудь ещё?

— Да. Мой чемодан. Там одежда и лекарства. И мне нужна ванна.

— Сейчас приготовят. А чемодан… найдётся.

— Спасибо, — искренне отблагодарила Верея.

Дрогомир ничего не ответил. Развернувшись, он загрохотал сапогами по каменному полу в сторону южного крыла, оставив Верею в одиночестве. 

Глава 8

Ну, если такой брак с Дрогомиром её удел — она не против. Весь день Верею никто не трогал. Ей приносили вкусную еду и напитки, приготовили ароматную ванну с пеной и розовой водой. Чемодан пока не нашёлся, но взамен ей принесли роскошный шёлковый пеньюар белого цвета. Ткань приятно льнула к чистой благоухающей коже, и Верея невольно покрутилась перед зеркалом дольше обычного. Дорогой материал и правильный крой подчеркивали её стройную, аппетитную в нужных местах, фигуру. И белый цвет шёл. Она позволила волосам свободно сохнуть, и они скрутились в крупные локоны, выгоревшие на солнце пряди эффектно смотрелись в тёмно-русой копне. Верея решила, что во всём можно найти плюсы.

День пролетел быстро. За окнами давно стемнело, разыгралась настоящая буря. Ветер выл у дворцовых стен, остервенело швыряя в стекло ледяную крупку. Верея залезла под тёплое одеяло и следила за огнём в камине, неторопливо облизывающем крупные сухие поленья. Какое счастье, что в такую непогоду она в тёплой уютной комнате. Спать совершенно не хотелось, в голову лезли наперебой десятки мыслей, и Верея перепрыгивала с одной на другую.

В дверь постучали, и она настороженно замерла. Кто мог прийти к ней в такой час? Дрогомир? Он — единственный обитатель этого крыла. Открывать не хотелось, но дверь не заперта, если кто-то захочет войти. Спрятаться? В шкаф! Как глупо. Верея спустила ноги на пол. Стук повторился. Даже, если это Дрогомир, ей ничего не угрожает. Что он может с ней сделать? Верея усмехнулась и направилась к двери.

— Ваше Высочество?

Она присела в реверансе перед князем. Тот заглянул через её плечо в комнату и, крепко схватив девушку за руку, поволок по коридору. Ступни Вереи вспыхнули огнём от бега по ледяному полу. Она ничего не успела сообразить, а свекор уже распахнул соседнюю дверь и втолкнул в неё Верею. Она с непониманием уставилась на Дрогомира. По пояс обнажённый, он сидел в кровати с книгой на коленях. Его брови удивлённо поползли вверх, но он не проронил ни слова.

— Через неделю дом будет полон гостей, — сквозь зубы процедил князь, — вы должны быть мужем и женой. Мне всё равно, кто из вас будет спать на кровати, а кто на полу — у вас должна быть одна спальня. Будешь артачиться — отправишься в темницу.

Было не очень понятно, кому из них двоих адресовалась угроза заточения. Оглядев придирчиво спальню, он неспешно удалился, плотно прикрыв за собой дверь. Опешившие молодожёны уставились друг на друга. В глаза Верее тут же бросились шрамы на теле мужа. Они были всюду — на груди, шее, плече, спускались вниз по рёбрам, ползли под растительность на подбородке. Местами они обрели оттенок кожи, местами белели или багровели, словно сочились сукровицей. Наконец, верея опомнилась и отвела взгляд, наткнувшись на ожесточившийся взгляд мужа. Она густо покраснела и пожелала провалиться сквозь землю.

— Зря ты пренебрегла свадебным платьем, — нарушил молчание Дрогомир, задумчиво разглядывая девушку.

— Я постою здесь немного и вернусь к себе? — Прошептала она так тихо, что Дрогомир едва расслышал.

— Не стоит, — покачал он головой, — теперь нас будут проверять по десять раз за ночь.

— Зачем всё это?

— Теперь понимаешь, почему я хочу свалить отсюда? — Усмехнулся Дрогомир.

— И что делать?

— Ложись, — он приглашающе похлопал по не занятой половине ложа.

— Нет! Не было такого уговора!

— Хорошо, спи на полу, — безразлично пожал он плечами и вернулся к чтению.

— Я не буду спать на полу, — возмутилась Верея.

— Я тоже не буду спать на полу, — передразнил её Дрогомир.

— Я…

— Слушай, расслабься. Притворись мёртвой рыбой и плыви по течению. Не нужно бодаться с отцом — ты заведомо проиграла. Потерпи один месяц. Как только мы выедем за границы княжества — будешь свободна. Оба будем.

Верея терзали сомнения. Всё это слишком походило на спектакль, но ради чего? Помявшись, она тихо спросила:

— У тебя… там… точно не работает?

— Точно, — устало подтвердил Дрогомир, — проверь снова, если хочешь.

— Нет. Как давно?

— С того самого дня, — он указал пальцами на шрамы на груди.

Верею охватило чувство вины.

— И… там совсем ничего нет?

— Есть, — успокоил он, — немного. Только пописать.

Верея закрыла лицо руками. Теперь ей стало жаль супруга. И ещё она замёрзла. И ступни ужасно болели.

— Я посплю вон в том кресле, — указала она на гору тряпья в углу, из-под которой торчали деревянные ножки. Дрого пожал плечами, давая её действиям полную свободу, — уберешь свои вещи?

— Мне они не мешают.

— Мне мешают.

Дрогомир снова пожал плечом и жестом пригласил её разобраться с помехой самостоятельно. Не долго думая, Верея сгребла в охапку лежавшую на кресле одежду и выбросила в коридор. Возмущённый мужчина привстал на кровати:

— Эй!

— Ненавижу бардак, — спокойно пояснила девушка, устраиваясь удобнее в невероятно мягком предмете мебели.

— Могла бы позвать прислугу!

— Ты тоже мог бы, — зевнула Верея, укутываясь в кстати брошенный на спинку шерстяной плед.

— Иди и принеси мои вещи назад!

Верея ничего не ответила. Устроившись, она закрыла глаза и принялась громко сопеть. Она чувствовала, как мужчина сверлит её взглядом, но делать с этим ничего не собиралась. Она намерена выспаться этой ночью, не взирая ни на что. 

Глава 9

Ночь прошла спокойно. Верея даже удалось вздремнуть. Дрогомир долго смотрел на неё, затем читал, громко перелистывая страницы, наконец, сдался, погасил свет и лёг. Ещё полночи Верея слушала, как он раздражённо ворочается в постели. Наконец, он уснул, и следом за ним Верея.

Ранним утром за ней пришёл стражник. Она торопливо, стараясь не шуметь, облачилась в брючный костюм и заплела тугую косу. Ей выдали тяжёлую чёрную шубу в пол и заставили надеть поверх зеленую жилетку, чтобы целителя можно было отличить от больных. В тяжелых валенках, которые ей принесли, ноги передвигались с трудом. Она вразвалочку следовала за провожающим по коридорам дворца с не легким чемоданом в руке.

На улице мело. Мороз был не сильный, но колючий пронизывающий до костей ветер дул со всех сторон сразу. Как бы Верея не старалась уворачиваться, в лицо летела острая снежная крошка. Капюшон пришлось держать обеими руками. И чемодан. Она едва различала широкую спину идущего впереди стражника. В открытом поле ветер совсем озверел — его завывания походили на вопли животного, а сила натиска увеличилась втрое. Выступавшие из глаз слёзы либо тут же сдувало, либо они замерзали на щеках, до боли стягивая кожу. За ночь намело прилично — с каждым шагом она проваливалась в снег по самую кромку обуви. Она уже отчаялась дойти сегодня хоть куда-нибудь, как вдруг ветер и снег прекратились, и они оказались в палатке, размером с город. Внутри палатки оказалось множество походных палаток привычного размера.

— Вернусь за Вами вечером, — пробубнил её сопровождающий.

— Хорошо, — кивнула Верея, растерянно озираясь по сторонам. Она хотела бы спросить, куда здесь идти, кого искать и с чего начинать, но стражник уже исчез в белой пелене за пологом.

— Эй, вы целитель?

Верея обернулась. Из ближней палатки наполовину высунулся одетый в тулуп человек и помахал ей рукой. Верея оглянулась в поисках других людей в зелёных жилетках, но, похоже, она была здесь одна.

— Да. В чём дело?

— Моему другу плохо, у него жар третий день.

— Мне нужно найти старшего…

— Он занят. Они все здесь безумно заняты. Если кровь не хлещет из раны, и не торчат кости — никто не поторопится.

— Ладно. — Верея протиснулась в палатку. От запаха, витавшего внутри, сделалось дурно. Человек, стонущий под грязными простынями, явно гнил заживо. — Что у него?

— Он был ранен в ногу. Когда зашили — стало лучше, а через неделю началась лихорадка.

— Угу. Найдите старшего лекаря и попросите передать Вам настой, очищающий кровь, он поймёт.

— А вы посмотрите на рану?

— Как только Вы уйдётё.

Человек тут же испарился. Верея взглянула на больного. Совсем мальчишка. Лет восемнадцать — двадцать. Соломенные кудри прилипли к мокрому лбу, распухшие губы потрескались, кожа бескровная. Она осторожно откинула грязную простыню, под которой он лежал. Большая повязка на правом бедре оказалась насквозь пропитана кровью и гноем. Она достала из чемоданчика острый скальпель и рассекла бинты. В нос ударила отвратительная вонь, и Верея едва удержала рвотный позыв. Рана была в ужасном состоянии. Наспех стянутый шов местами разошёлся, попала грязь с повязки, и воспаление перекинулось на здоровые ткани вокруг. Кое-где наметился некроз. Пострадавший был без сознания. Если он ещё немного подождёт старшего лекаря — спасать будет некого. Она приняла решение иссечь старый шов, вместе с отмершей кожей, и зашить заново.

Верея быстро разложила нужные инструменты на животе парня. Обработав вокруг раны спиртовой настойкой, рассекла и удалила старые швы. Из разверзшейся раны медленно поползла кровь, точно желированная. Верея вылила внутрь последнюю жидкость для обеззараживания, вычистила рану, отсекла отмершую кожу и принялась зашивать. С первым проколом юноша дёрнулся. Верея испугалась, что сейчас он придёт в себя и начнёт буянить, но, он снова затих. Но, продолжал дергаться от каждого нового прокола. К концу процедуры у неё тряслись руки, то ли от усталости, то ли от испуга — точно свои эмоции она определить не могла. Чистых бинтов в чемодане не оказалось, и Верея выругалась. Нужно было сразу проверить. Если его дружок так долго ищет настойку, сколько же потребуется времени на бинты?

Юноша снова зашевелился и, на этот раз, пришёл в себя.

— Болит, — прошептал он и захныкал.

— Знаю, милый, — Верея погладила его по голове. Лоб кипел. — Я дам тебе кое-что, и боль уйдет.

— Девчонка? — С удивлением прошептал он и повернул лицо на её голос. Открыть глаза, видимо, у него не получалось.

— Девчонка, — улыбнулась Верея.

— Красивая?

— Очень.

Верея вздрогнула и вскочила. Позади неё тихо стоял мужчина в зеленой жилетке поверх серой рубахи с закатанными выше локтей рукавами. Его кожа была неестественно белой, а фигура и лицо настолько утончены, что Верея испугалась, не болен ли сам целитель. Но, для больного, его глаза были слишком блестящими и живыми — он не смотрел, а будто цеплялся ими за каждый рассматриваемый предмет. Он остановил их на Верее с нескрываемым восхищением, и сощурился, точно от неё исходило сияние.

— Вы…, - растерянно протянула она.

— Старший лекарь, — кивнул незнакомец, и его гладко зачесанная за ухо челка выпала на лицо. Так ему стало намного лучше.

— Я новенькая. Меня привели утром. Его друг просил о помощи…

— Прекрасный шов, — перебил он, отодвигая её от пациента. Склонившись, он внимательно разглядывал её работу, — Всегда так шьете?

На их языке он говорил бегло, но с сильным акцентом.

— Всегда, — кивнула Верея. Это была чистая правда. Ненавидящая и всячески избегающая шитьё и вышивку Верея оказалась весьма талантливым портным по человеческому телу. Даже самые страшные раны она умела зашить так, что после заживления оставалась только тонкая белая полоса.

— Простите, что так долго — нужно было закончить операцию, — улыбнулся старший лекарь ей одними глазами, и Верея отметила, что это его единственная часть тела, выражающая хоть какие-либо эмоции. В голову полезли сказки о нечисти и вампирах, которые мама читала им с Анной на ночь в детстве.

— Я просила его друга только состав принести, — улыбнулась она в ответ, не в силах оторвать взгляд от его изумрудных глаз.

— Я должен проверять все, что делают новички. Простите, таков приказ, — пожал он плечами и, неожиданно, улыбнулся.

— Понимаю. Еще сюда нужны бинты для перевязки.

— На всякий случай, я захватил, — он протянул Верее коробку, наполненную настойками и бинтами. Она принялась перевязывать только что прооперированное бедро.

— Так странно видеть девушку на этой должности. Да ещё и такую умелую.

В голосе старшего лекаря зазвучали совершенно не те нотки, с которыми следует восхищаться успехами коллеги. Верея смутилась и спутала бинты.

— Откуда Вы? — Перевела она тему разговора.

— Из Порта Сан-Марина.

— Серьезно? Вы пленный?

— Ну, формально, Марина теперь принадлежит княжеству, так что… да, я здесь в плену, — рассмеялся он, — А вы? Тоже в плену?

— Скорее да, чем нет.

Она закончила бинтовать и поднялась, почти сровнявшись в росте с целителем.

— Коллега по несчастью, — резюмировал тот, глядя прямо в глаза, — я Астин.

— Верея, — она пожала его протянутую руку.

— Уже определилась с палаткой, в которой будешь спать?

Он не выпустил её руку из своей. Его хамство вывело из себя. Она отдернула руку и отошла на шаг от мужчины.

— Да, вон та, что через поле.

Астин непонимающе заморгал. А затем до него дошло:

— А, ты придворный целитель? Ну, тогда в полях ты не в плену, а в ссылке. — Верея усмехнулась. — Если ты здесь закончила, пойдём, покажу тебе нашу лабораторию и фронт работ?

— Пойдём, — согласилась девушка, торопливо собрала свой чемодан и последовала за Астином. 

Глава 10

Работы предстояло много. Целителей было всего трое, с Вереей четверо. Обещали прислать ещё, но точной даты их приезда не знал никто. Раненых и заболевших было не счесть. Не всем им требовалось вмешательство иглы и скальпеля, но лечение абсолютно каждому. Каждый страдающий переживал недуги по-разному: одни кричали, другие скандалили, некоторые тупо смотрели перед собой и молчали. Последние казались самыми трудными пациентами, так как понять, от чего лечить человека без видимых повреждений оказалось непросто. Большинство из них не воспринимало девушку за целителя. Её норовили ущипнуть за грудь, хлопнуть по заду, приглашали полежать рядом, просили привести нормального лекаря. К вечеру, совершенно измотанная, она практически приползла в палатку для целителей и без сил рухнула на стул. От усталости хотелось плакать. Наверное, она переоценила свои силы, соглашаясь на эту работу, но ради жалованья, придётся стиснуть зубы.

— Я принёс тебе поесть.

В палатку вошел Астин с тарелкой дымящегося супа. Пахло великолепно, и живот Вереи, пустующий весь день, громко заурчал. Девушка покраснела.

— Спасибо.

— Ты весь день ничего не ела, — и когда только успел подметить в дневной суете? — Так нельзя. Кто поможет им всем, если ты замучаешь себя голодом?

— Они не воспринимают меня как целителя.

— Они же вояки — у них крошечный мозг.

Верея рассмеялась. Астин придвинул второй стул к столу и принялся перебирать разбросанные по нему склянки.

- Парень, которому утром ты перешила ногу, пришёл в себя, — как бы между делом обронил он.

— Правда? — Обрадовалась Верея, — помог антисептик?

— Да, ты молодец, — подмигнул Астин, — а теперь ешь, а то не хватит сил дойти до дворца.

Сердце Вереи упало. За событиями дня она совершенно забыла о произошедшем с ней за последние несколько дней. Дворец, Дрогомир, свадьба напрочь вылетели из головы, и, несмотря на неудачи первого рабочего дня, в глубине души она чувствовала себя счастливой. Свободной и лёгкой. А от напоминания о возвращении во дворец всё моментально улетучилось. Внутри снова закрутился водоворот из тревог, страхов, неуверенности и бессилия. Изменение в её настроении не укрылось от Астина. Он отложил свои дела и озабоченно взглянул на девушку.

— Всё в порядке?

— Да, — поспешно покивала она головой.

— К тебе там хорошо относятся?

— Да, всё нормально.

Выглядела она не убедительной.

— Слушай, если я чем-то могу помочь…

— Да, можешь. Больных с лихорадкой и воспалением дыхательных путей следует разместить в тёплых помещениях. Их нужно отправить домой — здесь, в холоде, многие не смогут поправиться.

— Я говорил не об этом.

— Я знаю. Мне ты помочь не можешь.

— Если не хочешь возвращаться — оставайся в моей палатке, а посплю здесь. Всё равно ночью должен кто-то дежурить.

— Нет, — она покачала головой, — если я не вернусь — будут неприятности.

— Ты в рабстве?

Верея рассмеялась. Она помешала ложкой почти остывший суп. Есть при Астине она стеснялась. А вот живот утробно урчать — нет, заставляя хозяйку краснеть.

— Ешь, — подбодрил Астин, — если смущаю — уйду.

— Нет, не нужно. А ты почему не ешь?

— Я перехватываю на лету в течение дня. Потом поем, когда все улягутся и станет потише. Завтра вернешься?

Его ловкие пальцы шустро рассортировали разноцветные бутылочки и принялись за раскладку инструмента.

— Конечно. Я же в рабстве, — напомнила Верея.

Астин улыбнулся.

— Ваше Высочество? — Из-под полога вынырнула голова стражника, приведшего её утром, — Нам пора.

— Ваше Высочество?

Глаза старшего целителя удивлённо расширились и по-кошачьи вспыхнули. Он несколько раз моргнул, будто хотел стряхнуть Верею, как галлюцинацию. Она вскочила и закуталась в свою шубу. Только теперь поняла, что промерзла насквозь в одном костюме. Какое счастье, что ей выдали валенки.

— Это долгая история, — извиняющимся тоном ответила она Астину, — мне пора. До завтра.

— До завтра, — протянул он, провожая её удивлённым взглядом.

Буря, наконец, стихла, и мороз разгулялся в полную силу. Выпавший за день снег на всю округу скрипел под ногами. В часовых башнях развели костры. Дорога назад показалась вдвое короче, что ещё больше расстроило девушку. Во дворце ещё никто не спал, и Верея, стараясь избежать столкновения с кем-либо из обитателей, прокралась мышкой в северное крыло. Там по-прежнему было холодно и темно, но зато безлюдно и тихо — то, что ей сейчас необходимо.

Вещей Дрогомира, которые она переступила сегодня утром, больше не было в коридоре на полу. Верея возликовала внутри своей маленькой победе. Она тихонько заглянула в спальню мужа, оказавшуюся пустой. Камин был явно перегружен дровами — в комнате нечем было дышать. Она принялась избавляться от тяжёлых меховых вещей в пороге. Кроме огненных всполохов, другого освещения в комнате не было, и Дрогомир не сразу заметил, что уже не один. Выбравшись из горячей ванной, он слегка промокнул воду с распаренного тела и направился в спальню. Верея так и застыла в своём углу с одним валенком в руке, как цапля на охоте. Он неторопливо прошёл к комоду и принялся натирать тело маслом, что безмерно удивило девушку. Надо же, она-то думала, он такой огромный, потому что обрюзг и набрал вес, но тело Дрогомира казалось состоящим из одних мышц. Верея не очень понимала, чем нужно заниматься, чтобы так раскачать их. Без мешковатой мятой одежды его тело казалось совершенным — длинные ноги, узкие бёдра, широкая спина, плоский живот и член, приличных размеров даже бесполезно болтающийся. С волос, зачёсанных назад, по его спине и подтянутым круглым ягодицам струились тонкие водяные струйки.

— Будешь и дальше на меня пялиться?

Неожиданно спросил Дрогомир, не оборачиваясь. Верею будто окатило кипятком. В надежде, что в комнате есть кто-то ещё, о чьём присутствии ему известно, или ей послышалось, она продолжила стоять на одной ноге, крепко прижимая к груди мокрый валенок. Он неторопливо закончил умащение и развернулся к ней. В том, что он обращается к Верее, сомнений больше не оставалось. Она невольно скользнула взглядом по его израненному телу — шрамы заканчивались на животе, чуть ниже пупка, а дальше была совершенно гладкая кожа.

— Извини, — прошептала Верея, тихонько опуская на пол валенок.

— Приготовить тебе ванну?

Он даже не попытался прикрыться, так и стоял, широко расставив ноги, будто для того чтобы она могла детально рассмотреть его анатомию.

— Да, пожалуй, — согласилась она, не двигаясь.

Он неторопливо прошёл к каминной полке и подёргал за толстый жгут с бахромой на конце, протянутый из стены. В глубине коридора, за дверью, Верея расслышала тонкий писк серебряного колокольчика. 

Глава 11

— Как спалось, Ваше Высочество?

Астин поприветствовал её низким поклоном, едва она вошла в палатку целителей. Ужасно. Вторая ночь в кресле далась не так легко, как первая. Спину неприятно ломило, и шею она с трудом размяла.

— Ты не мог бы не кричать? — Прошептала Верея, озираясь по сторонам. Ни к чему трезвонить на всю округу о её принадлежности к княжеской семье. К тому же, она этим не гордится.

— Ты не княгиня, — не унимался Астин, — она явно старше. И у князя нет дочерей. Ты жена княжича?

— Откуда такая осведомлённость? — Удивилась она, — много свободного времени?

— На днях объявили о женитьбе Дрогомира, — Астин сделал вид, что припоминает, — ты его жена?

— С чего такой интерес? — Разозлилась Верея, стягивая тяжёлую шубу.

— Ну, просто…, - пожал плечами молодой человек, — ходят слухи, что ему не очень-то и нужно было жениться…

— О чём ты? — Не поняла девушка.

— Ну, говорят, — Астин приблизился к ней так, что задел своими губами кончик её уха, — у него нет члена. Медведь оторвал в схватке.

Верея покраснела. Натянув зеленую жилетку поверх шерстяного костюма, она направилась к выходу. Лекарь последовал за ней

— Извини, если обидел тебя. Просто, я не ожидал, что ты окажешься кем-то типа Вашего Высочества, понимаешь? — Он поймал её за руку и развернул к себе, — ты мне понравилась. Я думал, у нас может что-то получиться, а потом приходит этот перец и зовёт тебя Высочеством…

— А ты не забегай вперёд, — посоветовала Верея, — избежишь не одно подобное разочарование.

Она выкрутилась из его хватки и нырнула в первую палатку на пути. В ней спали двое солдат. Один с перебинтованной головой, у второго перебинтованным было всё тело. Верея осторожно потрогала пальцами кожу на лбу каждого и вышла. К её облегчению Астина уже не оказалось поблизости. Весь день она старалась его избегать, но к вечеру всё же пришлось столкнуться в общей палатке. Она готовила мази, когда старший лекарь бесшумно материализовался за её спиной. Увидев длинную тень на столе, Верея вздрогнула и вскочила.

— Прости, не хотел напугать, — улыбнулся он своими тонкими бескровными губами, — у тебя ещё есть время сегодня? Когда придёт твой голем?

— Уже скоро, — недовольно буркнула Верея.

— Идём со мной, — позвал Астин и, сняв с вешалки её шубу, развернул перед Вереей, — хочу извиниться перед тобой.

— Извиниться можно и здесь.

— Хочу показать тебе кое-что, — настаивал лекарь, — это очень красиво, но времени на раздумья нет.

Верея сомневалась. Нехотя она опустила руки в похолодевшие за день рукава. Завернув её в мех, Астин накинул свою тонкую дублёнку и, схватив её за руку, увлёк на улицу. В полном молчании они обошли огромный лагерь и поднялись на высокий крутой холм. Оба запыхались и почти выбились из сил, пробираясь на вершину почти по пояс в рыхлом снегу. Глаза довольно быстро привыкли к темноте, и Верея с удивлением обнаружила, что над головой дрожат миллионы крохотных созвездий.

— Смотри.

Астин развернул её к себе спиной, и она увидела, как тёмное небо рассекают тонкие светящиеся полосы. Поначалу они казались редкими, появлялись то тут, то там, но потом на них словно обрушился звёздный дождь.

— Что это?

Прошептала завороженная Верея.

— Метеоритный поток, — ответил Астин таким тоном, словно ему каждый день приходилось такое видеть, — ни разу не видела?

— Нет, — призналась Верея.

— Большая редкость в это время года, — пояснил Астин, — нам повезло.

— Как ты узнал, что это случится сегодня?

— Я увлекаюсь не только лекарственными травками, — улыбнулся Астин. Она даже не заметила, как его руки взяли в кольцо её талию, и Верея оказалась прижатой к нему. Задрав голову, она пыталась рассмотреть быстро горящие в небе звёздочки. — В детстве я хотел быть астрологом, но отец решил иначе.

— Я слышала, что многие богатые люди, в том числе и короли, шагу не ступают без гороскопа, — вспомнила Верея.

— Есть небесные карты, по которым можно прочесть судьбу человека.

— Серьёзно?

Верея не доверяла подобным штучкам.

— Хочешь узнать свою? — улыбнулся Астин.

Девушка помялась:

— Не знаю… вдруг там то, что мне не понравится?

— Но, ты будешь готова к этому, — подбодрил лекарь.

— Обещай, что не будешь смотреть обо мне в своих картах!

— Упс… что ты там говорила насчёт забегания вперёд? — Рассмеялся Астин, и Верея неожиданно подхватила.

— Откуда так хорошо знаешь наш язык?

— Много учусь, — улыбнулся мужчина.

— Как вышло, что ты угодил в плен? — Удивилась Верея.

— Да я сам сдался. После войны местному населению живётся не сладко. Здесь мне сейчас намного лучше, чем было бы в Сан-Марине. — Верея понимающе кивнула. — А мне теперь можно задавать вопросы?

— Ну, попробуй, — настороженно согласилась она.

— Как ты стала целителем?

— Это долга история…

— Тебе пора?

Звездопад закончился. Наверное, её надзиратель уже перевернул лагерь в поисках Её Высочества. Верея обернулась на костры в часовых башнях застывшего на горизонте дворца. Интересно, там уже забили тревогу?

— Мы жили здесь, в столице, много лет назад. Мой отец состоял на службе при дворе, мы не бедствовали. Когда мне исполнилось шестнадцать, один влиятельный человек позвал замуж, — Верее было стыдно признаваться, что этим человеком был её нынешний муж, — а перед самой свадьбой бросил меня, ради другой. Мой отец не мог смириться с этим и испортил отношения со всеми. Мы вынуждены были уехать далеко отсюда. А мне хотелось бежать ещё дальше, и я поехала в Академию. Не думала, что меня примут, но долгая дорога тоже подходила. Так я и стала целителем. Со временем это стало единственным источником дохода нашей семьи.

— Как ты оказалась женой Дрогомира? — Помолчав, осторожно поинтересовался Астин.

— Сама не понимаю, — призналась Верея и тяжело вздохнула.

— Это правда, что он… прости, но об этом все говорят…

— Правда, — кивнула Верея.

— Тогда не понимаю, зачем ему такая жена, — нахмурил Астин свои серебристые брови.

— И я не понимаю, — искренне выдохнула девушка. 

Глава 12

— Ничего особенного — семья не бедная, но без титула. Единственный ребёнок. Учился в Академии Здравия, разминулись с Вашей женой буквально в полгода. Знает несколько языков, астрологию, играет на музыкальных инструментах — родители не скупились на образование мальчика. Хороший травник, очень быстро дослужился до звания старшего лекаря. Женат не был, в связях разборчив. Не глуп, воспитан, странная внешность передалась по материнской линии — девчонка из какого-то племени с земли во льдах. Провели на холме минут пятнадцать: разглядывали падение небесных тел. Кроме объятий, других контактов не было.

Сидя за столом в отцовском кабинете, Дрого исподлобья следил за докладчиком, расхаживающим из стороны в сторону. Когда Верея отправилась лечить армию — вчера? Значит, знакомы они с бледным червём не более двух дней, и уже обнимаются на холме под метеоритным дождём. Резво. Его женушка всегда была такой. В их первый же день знакомства позволила ему целовать себя до головокружения, едва ли они достигли границ сада. Сколько они были знакомы на тот момент? Минут пятнадцать? Он неприятно поморщился и отодвинул от себя бокал с вином. Что-то сегодня пойло не лезло в горло. Странно.

— И что потом?

— Он проводил её до часовой башни, а там уже стража развернула.

Превосходно. Сенсация недели — молодая жена княжича-импотента времени даром не теряет. Неужели сложно было подождать чёртов месяц?

— С сегодняшнего дня, ты будешь провожать и встречать мою жену из лагеря, — подумав, распорядился Дрогомир, — следить за каждым её шагом, читать переписку, даже в туалете не оставлять наедине с собой. Ясно?

— Так точно, Ваше Высочество.

— Будет возмущаться — сразу отправляй ко мне, ничего ей не объясняй.

Мужчина кивнул. Дрого поднялся, прихватив с собой початую бутылку, направился в свои покои.

Верея, благоухающая после ванны, переодетая в ночной пеньюар, расчёсывала перед зеркалом свои роскошные волосы деревянным гребнем, что-то напевая под нос. Выглядела она вполне расслабленной и довольной. Даже вид насупившегося мужа не сумел изменить её настроения. Взглянув на него через зеркало, она продолжила мурчать себе под нос намного тише и быстрее заработала гребнем. Дрогомир плюхнулся в кресло, служившее ей спальным местом, и уставился на жену. Она перестала расчесываться и настороженно смотрела в ответ через зеркало. Дрогомир с недовольством отметил, что возраст не только не испортил её красоты, но и придал зрелую сексуальность. Он невольно скользнул взглядом по упругой груди, натянувшей тонкий молочный шёлк и длинным ногам, не прикрытыми разъехавшимися полами, и почувствовал давно позабытую тяжесть в паху.

— Загадала желание? — Поинтересовался он, болтая в бутылке тёплый напиток.

— Прости? — Не поняла Верея.

— Ну, говорят, если загадать желание на падающую звезду, оно обязательно сбудется, — пояснил он, поднося бутылку ко рту. Показалось, что вино пахнет уксусом, и он отставил его на пол. Верея вспыхнула и перевела взгляд на собственное отражение.

— Следишь за мной?

— Ты меня компрометируешь.

— Неужели.

— Твою мать, ты издеваешься? — Он подскочил к жене и изо всех сил ударил кулаком о трельяж, — ты на виду у тысячи людей зажималась с мужиком, которого знаешь два дня! И он тебя ещё домой провожает. Какого чёрта ты творишь? Так чешется, что не можешь подождать один месяц?

Верея вскочила. Мужчина был невероятно зол и распалялся на каждом слове.

— Не смей говорить со мной подобным образом, — заявила она с непонятно откуда взявшимся спокойствием, — наш брак — формальность.

Напомнила она, вытаращившемуся на неё мужчине. Внутри у Дрогомира всё заклокотало, словно висящий на огне котёл вдруг вскипел, но он сдержался. Ничего не ответив жене, развернулся и вышел, громко хлопнув тяжёлой дверью. В тёмном коридоре споткнулся о приставленную к стене кушетку, впервые за много лет. Пьяным он никогда не задевал мебель. Дрогомир опустился на пыльную поверхность, с непривычки заскрипевшую под весом человеческого тела, и прислонился начавшим ныть затылком к холодной стене.

Воспоминания навалились на него все сразу, так, что голова загудела с непривычки. Он до сих пор не оправился от шока — женат на Верее. Девять лет он потратил на то, чтобы забыть её, и вот, пожалуйста. Почему, когда он умолял отца помочь исправить ошибку десять лет назад, тот остался глух и велел жениться на Ольге, а теперь сам привёз девушку во дворец? Все десять лет Дрогомир поедом себя ел за то, что сделал. Он и сам не понимал, как смог изменить Верее. Ведь влюбился в неё с первого взгляда, ни одна девушка, ни до ни после, так и не смогла тронуть его сердца. Он мечтал жениться на Верее, хотел её, а потом… перебрал вина и оказался в койке дочери посла чужого государства. Мог бы и скрыть, жениться на Верее и жить, как ни в чём ни бывало, но совесть мучила. Так мучила, что явился к ней с повинной и оставил перед самой свадьбой. Отец ему тогда слова против не сказал. Ещё несколько месяцев Дрогомир провёл с Ольгой, пока не дошло до него произошедшее. Он и в ногах валялся у отца, и молил, и угрожал, но тот наотрез отказался помочь сыну вернуть бывшую невесту. Велел жениться на дочери посла, раз так уж она ему полюбилась. Дрогомир тянул со свадьбой, сколько мог. А потом этот несчастный случай на охоте — Ольга пошла собрать малину и наткнулась на зверя, Дрогомир и сунулся между ними. Знал, что на смерть бросается, но она ему в те времена милее всего казалась. Миша зверствовать не стал — поломал, да бросил. Очнувшись через три недели во дворце, Дрогомир был удивлён, что не умер от кровопотери. Тело и лицо оказались изуродованы острыми когтями — Дрогомир видел, как это коробит невесту, и чтобы ей совсем не до него стало, уговорил придворного лекаря приписать импотенцию. Ольга помолвку расторгла мгновенно и вернулась домой. А для Дрогомира лекарь настойки изготовил, вызывающие половую дисфункцию — очень не хотел княжич новых невест. Потом отец войну затеял, ну он и навязался ему в командующие. Думал, война добьёт. Но она лишь укрепила дух и тело. Только и осталась вся надежда на вино. Уж сколько его Дрогомир за эти годы выпил — не измеришь. Алкоголь и время притупляют память — он уже и забыл свою первую любовь, а она, как гром среди ясного неба, свалилась на его затуманенную виноградными спиртами голову. Гордая и холодная. Поди, забыла уже всё. Вон как хвостом крутит перед этим беломордым. Дрогомир едва удержался, чтобы не сплюнуть на пол. Хлыщ и на мужика-то не похож, тоньше анемичной барышни, бледный, как упырь. Он-то теперь тоже не красавец далеко, но и на верёвку для сушки панталон не смахивает. Два дня знакомы — на звёзды она с ним любоваться ходит. Дрогомир отчётливо вспомнил, как самозабвенно целовал её в летнем саду через пятнадцать минут после знакомства. Она тогда так жарко подалась, и у него возникло ощущение, что он один такой, особенный…. И потом она его звала своим Миром и клялась в вечной любви, что бы ни произошло…. Он горько усмехнулся и пошарил в темноте в поисках бутылки. Вспомнил, что оставил её в спальне и выругался. Стоит поискать на кухне новую и место для ночлега — с появлением Вереи он выбросил склянки, дарующие импотенцию, и сегодня ощутил первые звоночки пробуждения много лет дремавших инстинктов. 

Глава 13

Ночь Верея провела в одиночестве. Сон её был тревожным — каждую минуту ожидала возвращения мужа, но тот так и не появился. Наверное, опять напился и спит в одной из комнат. Его беспробудное пьянство беспокоило и раздражало. Утром за ней зашёл новый сопровождающий. Он был не похож на рядового стражника. Костюм и обувь были слишком дороги для обычного солдата. Мужчине было чуть за сорок, на вид очень ухоженный. Он поклонился Верее и назвался Виктором. Теперь он будет сопровождать её всюду. Верея тяжело вздохнула и, подхватив свой чемоданчик, отправилась следом.

— Сначала заглянем в фехтовальный зал, — сообщил ей мужчина, поглядывая через плечо.

— Что-то случилось?

— Думаю, Вам лучше взглянуть.

Можно подумать, у неё есть выбор. Она молча следовала за ним в центральный корпус. В просторной комнате с большими окнами и зеркалами от пола до потолка Верея с удивлением обнаружила своего мужа, сидящим на полу перед своим младшим братом, белые рубашки обоих были перепачканы кровью.

— Что случилось?

Верея подскочила к мужчинам и опустила на колени, спешно раскрывая свой чемоданчик.

— Яр выронил клинок, — пояснил Дрогомир.

Верея осмотрела руку Ярослава. Порез был небольшим, но глубоким. Она осуждающе взглянула на Дрогомира. От него пахло вином, и одежда была измятой.

— Кто упражняется в таком виде?

Братья ничего не ответили, только переглянулись. Ярослав потупился. От него тоже несло вином, хоть вид он имел посвежее. Верея быстро справилась с промыванием и перевязкой незначительного ранения и поднялась.

— Не советую пить алкоголь, пока не заживёт, — она отряхнула брюки и собрала в чемодан рассыпанные склянки, — брать в руки оружие и водиться с плохими мальчиками.

На последних словах она взглянула на мужа и направилась к выходу. Дрогомир схватил её за руку:

— Постой. Яр, не оставишь нас? — Он помог брату подняться и проводил до двери. Верея заняла оборонительную стойку — скрестив на груди руки, расставила ноги на ширину плеч и насупилась. — Ты идёшь работать?

— Да.

— Хочу просить тебя об одолжении…

— Не много ли одолжений в последнее время? — Взвилась она.

— Я не хочу ссориться, просто прошу вести себя осмотрительно. Рано или поздно слухи дойдут до отца, и тогда…

— Какие ещё слухи?

— О твоей интрижке с этим слизнем.

— Интрижке? — Удивилась Верея, — Дрого…

Она не успела возразить — Дрогомир впился в её губы. Верея оказалась стиснутой в его объятиях, будто тесным металлическим обручем. Она попыталась освободиться, но не смогла пошевелиться. Язык Дрогомира протиснулся меж её острых зубок и принялся хозяйничать во рту. Верея, что было сил, рванулась из его объятий. Дрогомир мгновенно схватил её за косу и крепко прижал к себе. Другая его рука так сильно сжала талию, что она едва не закряхтела. Девушка заколотила ладошками ему в грудь, но, это ровным счетом ничего не дало. Тогда, изловчившись, она вытолкнула его язык и изо всех сил сжала зубы. В рот хлынула тёплая влага с металлическим привкусом, и Дрогомир отшатнулся от жены. Очевидно, она прокусила ему губу. Не раздумывая, Верея бросилась к двери. Она боялась, что Дрогомир погонится за нею, и бежала гулкими коридорами без оглядки. Боялась, что стража задержит её, бегущую к воротам на улицу, но створки распахнулись ещё до того, как Верея достигла часовых башен.

Ночью ещё нападало снега, по полю бежать стало невозможно, Верея быстро запыхалась. Только теперь вспомнила, что оставила чемодан с лекарствами в фехтовальной, и громко выругалась. И что вообще нашло на Дрогомира? Всю дорогу она оглядывалась, опасаясь, что муж гонится за нею, но позади никого не было. Даже Виктора.

Она ворвалась в палатку для целителей, где Астин раскладывал инструменты для стерилизации, и повалилась на стул. В жаркой шубе она вымокла насквозь, сердце, казалось, вот-вот остановится. Астин посмотрел на неё с удивлением:

— Ты бежала? — Верея кивнула, — за тобой гнались?

Она помотала головой, переводя дух. Астин протянул ей стакан с чистой водой. Взглянув на коллегу с благодарностью, Верея осушила его. Астин выжидающе смотрел на девушку.

— Проспала, бояласьопоздать, — соврала Верея, стягивая шубу.

— Где твой чемодан?

— Забыла. Торопилась.

— Что ж… у меня много инструментов…

— Можно сегодня я побуду на перевязках? — Верея умоляюще взглянула на старшего лекаря, натягивая зеленый жилет. Голова у неё будет забита случившимся весь день — в этом она не сомневалась, потому браться за работу, требующую внимания и концентрации, не могла.

— Ладно, — удивлённо согласился Астин, — тогда начни с четырнадцатой палатки.

— Спасибо.

Верея сгребла бинты, аккуратной кучкой сложенные на краю стола, и выскользнула из шатра. Растерянный Астин принялся раскладывать инструменты по железным посудинам.

— Извините, можно?

Старший целитель обернулся. Не дождавшись приглашения, в палатку вошёл рослый крупный мужчина. Волосы и борода его были покрыты инеем, тяжёлая овечья дублёнка распахнута — очевидно, он разгорячился от быстрой ходьбы, но дыхание сохранил ровным. Человек не был похож на солдата, и Астин внимательно оглядел его одежду и украшения для идентификации. В левой руке мужчины он узнал чемоданчик Вереи, а на правой приметил перстень с гербом княжества и поклонился:

— Чем обязан, Ваше Высочество?

— Обойдёмся без церемоний, — отмахнулся вошедший, — можешь обращаться ко мне Ваше Величество.

Княжич Дрогомир — догадался Астин. Будущий король Порта Сан-Марина. Человек, захвативший его земли, убивший государя и пленивший самого лекаря. Астин хмыкнул:

— Я пропустил Вашу коронацию?

— Нет, но едва не пропустил моё убийство.

Дрогомир отнял от лица белоснежный платок, перепачканный бурыми пятнышками, и улыбнулся. На нижней губе проступили четыре рубиновых бусинки крови.

— Кто это Вас так?

— Жена, — хмыкнул он и внимательно посмотрел на лекаря.

— Что же Вы натворили? — Дежурно улыбнулся Астин, предлагая стул и подвигая ближе газовую лампу.

— Она такая страстная. От этого мурашки по коже.

Дрогомир внимательно следил за реакцией мужчины на его слова, но худое белоснежное лицо казалось высеченным из ледяной глыбы.

— Не похоже на страсть, — подметил лекарь, разглядывая оттопыренную нижнюю губу потерпевшего. Дрогомир широко улыбнулся, и рот снова наполнился тёплой солоноватой жидкостью. Астин перебрал разноцветные склянки на столе и, остановившись на самой жгучей, смочил жгутик из бинта тёмно-бурой жидкостью и приложил к губе. Ранки вспыхнули огнём, так, что Дрогомир даже поморщился от боли. — Рекомендую воздержаться от поцелуев дней пять — пока не заживёт. Я дам Вам настойку, будете промывать раны после каждого приёма пищи.

  — Дней пять? Хотите разозлить мою жену ещё сильнее? — Хохотнул Дрогомир, возвращая склянку к остальным.

— Да, простите, совсем забыл, что вам больше нечего ей предложить, — с почтением поклонился Астин, выражая искреннее сожаление о своей «забывчивости», — но раньше губа всё равно не заживёт.

— Отчего же, — возразил Дрогомир, — у меня ещё десять пальцев.

Мужчины уставились друг на друга, как пара бычков перед бойней.

— Я закончила с четырна…

В пороге застыла Верея. Она прижала к груди бинты, будто кто-то хотел отнять их у неё, и побледнела.

— Что ты здесь делаешь? — Протянула она.

— Пришёл залечить раны, оставленные тобой, — улыбнулся Дрогомир.

— Не стоило идти так далеко ради пустяков — мог бы спуститься в подвал за кувшином вина, как обычно.

— Обычно мне хватало бокала, но ты настаиваешь на кувшине — значит, дело серьёзное, — заключил Дрогомир, — ещё я принёс твои вещи.

Он пододвинул в её сторону носком сапога чемоданчик, пристроенный у ножки стула.

— Спасибо. Ты уже уходишь?

— Ещё нет, — улыбнулся Дрого, — мы не договорили.

— Я вас оставлю, — прошептал Астин, но, почему-то, не двинулся с места.

— Сегодня семейный ужин, — сообщил Дрогомир, глядя Верее прямо в глаза, — она уйдёт пораньше.

Астин не сразу понял, что обращаются к нему. Он перевёл взгляд с Дрогомира на Верею и, помешкав несколько секунд, покинул палатку.

— У меня много работы, — возразила жена.

— Хочешь, чтобы отец выслал тебе официальное приглашение? — Верея смешалась. Стычки с князем теперь ей точно ни к чему. — Закончи пораньше, чтобы успеть одеться подобающе.

— У меня нет подходящего платья, — с вызовом призналась Верея, слабо рассчитывая на то, что это отменит ужин в кругу новоявленной семейки.

Дрогомир ничего не ответил, только смерил взглядом её утянутую шерстяным брючным костюмом фигурку. Поднялся со стула и приблизился к жене. Осторожно коснувшись её напряженного предплечья, притянул на себя и мягко тронул прохладный висок губами. Верея дрогнула и напряглась всем телом, но не отшатнулась. Немного осмелев, Дрогомир подступил ближе, и его ладонь, широкая и твёрдая, заскользила по её вытянутой спине. Достигнув поясницы, она обхватила крепче девичью талию, и Верея оказалась плотно прижатой к горячему мужскому телу. Сквозь тонкую шерсть в живот впилась пряжка брючного ремня, и что-то ещё больно надавило на лобок. Верея вскинула голову и с удивлением посмотрела на Дрогомира. Его взгляд будто подёрнуло поволокой. Он буравил им Верею, и дыхание его сделалось глубже. Несколько секунд она лихорадочно соображала, а затем, ахнув, оттолкнула от себя мужчину. 

Глава 14

По возвращению домой, Верея с удивлением обнаружила, что к ужину её ждёт платье из тяжёлого чёрного бархата с небольшим шлейфом. Платье было в пору, только юбка показалась пышноватой, корсет узким, а декольте откровенным, но спорить настроения не было. Пока сероглазая помощница в простеньком мешковатом платьице крутила на её голове огромное гнездо из кудрей и шпилек с крупными рубинами, Верея безразлично разглядывала себя в зеркале. К своему удивлению, она не стала скандалить и кричать на Дрогомира за то, что он обманул её. В очередной раз. Известие о его дееспособности наотмашь выбило из колеи. Это всё меняло. Верея больше не чувствовала себя в безопасности в их постели, в их комнате, в их браке. Тихая прислужница застегнула на её шее черную бархотку с каплевидным рубином в касте из жёлтого золота и на шаг отошла от госпожи, чтобы та могла оценить её работу. Девушка потрогала мягкую тонкую ленту на шее — ошейник. Символичнее не придумаешь. Высокая прическа тянула кожу на голове, волосы явно были затянуты туго, но на переделку времени уже нет. Она похожа на королевского пуделя, которого завили и нарядили во все лучшее сразу к приезду важных гостей. Чёрный ей, бесспорно, шёл, но, чёрный идёт практически каждому, кто моложе тридцати. В аккуратно уложенной высокой причёске мелкие рубины на шпильках казались брызгами крови. В следующий раз, она не будет пускать выбор нарядов на самотёк. В пороге возник её муж, облачённый в парадный чёрный фрак и белоснежную рубаху с жабо. Его волосы и борода были аккуратно причесаны и, кажется, он до сих пор оставался трезвым. Он замер у дверей, и Верея никак не могла определить значение его взгляда.

— Ужасно, — констатировала она, поднимаясь сто стула, — я не могу идти в таком виде. Я кошмарно выгляжу.

— Ты серьёзно? — Растерялся Дрогомир. От жены глаз невозможно было оторвать. Узкий корсет идеально облегал её тоненькую талию и волнующие изгибы груди. Воздушное темное кружево ручной работы обрамляло глубокое декольте, подчёркивая молочную белизну её кожи. В ямке между ключиц идеально устроился внушительный рубин, и острые ключицы направились на него точно шпаги, грозящие проткнуть пурпурное сердце. Подведённые стрелками глаза стали выразительнее. — Ты прекрасна.

Он выдохнул это почти с благоговейным трепетом, и Верея разозлилась:

— Я похожа на болонку и шута одновременно!

— Ты просто не привыкла, — понял Дрогомир, — принести тебе серьги? Мне кажется, их не хватает…

— Пожалуйста, нет! Я буду увешана, как новогодняя ёлка!

Сердце Дрогомира сжалось — она просто отвыкла носить украшения и хорошо одеваться. Он ведь не заметил на ней раньше даже тоненького колечка из серебра.

— Не нравится платье? — Дрогомир подал ей руку.

— Слишком откровенное, — призналась девушка.

— Ты очаровательна, — заверил Дрогомир, с трудом удерживаясь от более красочных эпитетов, — думал, тебе понравится.

— Светить своими прелестями на семейном обеде? — Покосилась на него Верея.

— Завтра пришлю к тебе портних, — пообещал Дрогомир.

Верея нехотя приняла предложенный им локоть. Дрогомир отвёл её в центральный корпус, где в огромной столовой уже собралась вся семья. От еловых веток, которыми уже начали украшать дворец к празднику, разливался тонкий аромат хвойной смолы. Повсюду были расставлены зажженные свечи, камин громко выстреливал под ноги собравшимся раскалённые угольки. Длинный стол был уставлен серебряными блюдами, доверху наполненными дымящимся мясом, рыбой, овощами и сырами. На Верею и Дрогомира тут же налетела стайка малышни, едва не сбив с ног, и завизжав, повернула назад, принялась носиться вокруг стола.

Всех собравшихся на ужин Верея знала. От того хотелось провалиться сквозь землю. Как она будет смотреть им в глаза? Сначала Дрогомир оставил её ради другой, а теперь она его жена. Да и вся родня ведь в курсе его мнимой импотенции… Верея в нерешительности остановилась в пороге, выпустив руку мужа. Оживлённые разговоры немного стихли, несколько человек обернулись посмотреть, кто пришёл.

— Вереюшка, милая, — к ним направилась княгиня Светлана — мать Дрогомира. Она широко развела руки и радостно улыбалась. Верея всегда восхищалась этой женщиной. Дородная, с резковатыми чертами лица, княгиня казалась очень мягкой, ласковой и тёплой. Она плавно двигалась, словно плыла, и говорила нараспев, в любой ситуации излучая спокойствие и любовь. Она крепко стиснула Верею в объятиях и звонко поцеловала в щёку, — наконец-то! Живём в одном доме и ни разу не встретились. Что это за история с тайной свадьбой? Да ещё и в такой спешке…

— Мам, — Дрого подхватил её под руку и увлёк в сторону, — давай поговорим об этом в другой раз.

— Вот так же и его отец отмахивается от меня, — пожаловалась княгиня идущей следом невестке. Верея улыбнулась в ответ.

— Привет. Спасибо за помощь — рука отлично заживает, — неожиданно на неё налетел Ярослав и тоже, без предупреждения, чмокнул в щёку. Он помахал у неё перед глазами перевязанной ладонью и, запустив руку в гущу девушек в пестрых платьях, выудил оттуда невысокую блондинку с внешностью фарфоровой куклы, — моя невеста — Алина. В отличие от некоторых, мы планируем приглашать родню на свадьбу.

Верея и Дрогомир не успели отреагировать, а Ярослав, подхватив свою белоснежку, уже направился к столу. Князь, одетый совершенно не по случаю, почти в домашнее, пригласил всех садиться, но, нетерпеливая родня и так уже начала занимать места. Дрогомир усадил жену рядом с собой почти в центре стола, от чего Верее стало ещё неудобнее. Слева от неё заняла место двоюродная сестра Дрогомира, Анастасия. На руках у неё мирно дремал розовощёкий бутуз в одном носочке, и Верея не удержала удивлённого взгляда: десять лет назад Анастасия была точно с таким же ребёнком под грудью во времена их знакомства.

— Это шестой, — пояснила девушка, склонившись к Верее.

— Боже, поздравляю, — искренне порадовалась за неё Верея. Когда они только познакомились, Анастасия стала матерью впервые.

— Я до смерти устала, — признала девушка и кивнула в сторону визжащей орды у камина, — половина из них моя.

Верея рассмеялась и тут же осеклась, поймав на себе взгляд мужа. Он покосился на детвору, возившуюся в стороне, и снова взглянул на жену. Один из братьев Дрогомира предложил тост, и все радостно кинулись наполнять бокалы. Дрогомир удивлённо изогнул бровь, когда Верея протянула свой.

— Мне это необходимо, — шепотом пояснила она.

— Я хочу выпить за брата, — Владимир поднялся с полным бокалом вина и жестом попросил встать Дрогомира, — в этом году он одержал сразу две победы — на войне и в любви. Надеюсь, он больше не будет дураком, и не потеряет ничего из этого. За будущего короля!

Зал взорвался троекратным ура. Зазвенели бокалы, разбрызгивая вино на скатерть. Верея одним махом осушила свой и попросила, чтобы его снова наполнили. Не скрывая удивления, Дрогомир налил ей вина почти до краёв. Верея чувствовала, как горят лицо и шея, и боялась поднять глаза от тарелки. Что значит — одержал победу в любви?

— Это правда, что Вы целитель?

Верея не сразу поняла, что тонкий голосок обращается к ней. Она поискала взглядом вопрошающего. С другого конца стола ей помахала совсем юная девушка в жёлтом шелковом платье. Она была похожа на юного Дрогомира, и Верея не узнавала её.

— Правда, — голос предательски дрогнул, и Верея снова потянулась за бокалом.

— Это, должно быть, очень тяжело?

— Ну…

— Вы не падаете в обморок при виде крови? — Оживилась невеста Ярослава. Её светло-голубые глаза, обрамлённые почти белыми ресницами, вспыхнули неподдельным интересом.

— Не падаю, — улыбнулась Верея.

— Как Вы решились на это? Это ведь мужская работа! — Ахнула тётка Дрогомира, которой ещё десять лет назад стукнуло около двухсот.

— Я уже не помню, — солгала Верея. Не станешь ведь при всех рассказывать, как она сбежала за тридевять земель от позора.

— А Вы умеете варить зелье? — Донеслось из другого конца стола — Верея так и не успела рассмотреть, кто задал вопрос.

— Умею.

— А приворотное?

Часть присутствующих взорвалась смехом и принялась подтрунивать над поинтересовавшимся дядюшкой пятидесяти лет. Верея хотела ответить, но к ней на руки вдруг полез мальчишка лет четырех. Он был весь мокрый и раскрасневшийся от непрерывной беготни, одежда на нём перекручена, волосы прилипли ко лбу, а глаза горели демоническим огнём. С трудом дотянувшись, он схватил из тарелки большое красное яблоко и принялся глотать его огромными кусками, выпучив глаза на Верею.

— Это мой, — вздохнула Анастасия, — извини

— Он же совсем малыш, — отмахнулась Верея, устраивая мальчика удобнее на своих коленях.

— Кстати, Дрого, чем продиктована твоя женитьба?

Верея вскинулась на мужчину, сидящего напротив. Раньше они не были знакомы. Почти весь седой, худощавый, с острым орлиным носом и крючковатыми глазами. Он насмешливо разглядывал их пару, нарезая стейк из оленины на мелкие кусочки. Человек задал свой вопрос не громко, но и недостаточно тихо — звон посуды сделался тише, а разговоры смолкли. Дрогомир ответил широкой улыбкой и подлил себе вина. Верея обвела глазами присутствующих, делающих вид, что занимаются своими делами, но явно навостривших уши.

— Мы любим друг друга, — выпалила она неожиданно для себя самой и взглянула на Дрогомира, ища поддержки. В зале повисло напряженное молчание. Князь закашлялся, и княгиня мягко похлопала его по спине. Мужчина хитро прищурился и ехидно улыбнулся:

— Серьезно? Когда же вы это поняли?

— Десять лет назад, — наконец отмер Дрогомир.

— Неужели? Отчего же так затянули со свадьбой?

Мальчик на руках Вереи неловко взмахнул руками, и по каменному полу с лязганьем полетели осколки её тарелки.

— Боже мой, Иван! — прикрикнула Анастасия, взглядом приказывая сыну слезать и убираться к другим детям. Верея не успела спустить его с рук, как осколки уже смели, а перед ней поставили чистую тарелку. Родня снова вернулась к своему ужину и принялась оживленно переговариваться.

— Ты совсем ничего не ешь, — отметил Дрогомир, — зато налегаешь на вино, а оно в этом году выдалось крепким. Ничего не имею против, если ты напьёшься, но…

Верея тут же схватилась за нож и вилку, подцепив кусок жаренного мяса из ближайшего к ней блюда. Мясо оказалось жестким, со странным привкусом. Верея залила его клюквенным соусом, и кусок поплыл в тарелке, будто в супе. Вино и впрямь туманило голову слишком быстро. 

Глава 15

— Видишь, отлично всё прошло, а ты идти не хотела. — Их обоих прилично пошатывало от выпитого, и языки заплетались. Верея глупо захихикала и подпрыгнула. Гул от её каблуков, ударивших о пол, разнёсся по всему северному крылу. Дрогомир схватил её и прижал к себе, зажав рукой рот, — Тихо!

Верея замычала и выскользнула из его нетвердых обьятий, присев.

— Кто этот мужик? — Зашипела она с заговорщическим видом.

— Какой мужик? — Не понял Дрогомир.

— Который прицепился к нашей свадьбе.

— А, этот. Кузен отца. Рассчитывал на земли, которые мы завоевали.

— И что с ними? С землями?

Никогда раньше она не пила столько вина за раз и не ощущала себя такой пьяной.

— Я буду ими править, — напомнил мужчина.

— Почему?

Верея нахмурилась и напустила на себя такой задумчивый вид, словно решала важную математическую задачу.

— Потому что я — сын князя, — Дрогомир постучал указательным пальцем по её лбу и едва не потерял равновесие.

— А-а-а, — поняла Верея, — ему это не нравится?

— Ну да, — пожал плечами Дрогомир, подбивая неверными ногами шлейф её платья, — считает, что я, как инвалид, не имею право занимать престол. Он считает своего сына достойным кандидатом, ведь у того уже есть наследники.

— Но ты же не инвалид! — Возмущённо воскликнула Верея.

— Тихо! — Дрогомир схватил её сзади и снова зажал рот рукой. На этот раз намного сильнее, — хочешь, чтобы папа пришёл со свечкой?

Верея замотала головой. Коридор тут же закружился вокруг неё, а к горлу пополз ком.

— Зачем ты всем врёшь?

Она развернулась к мужу и приблизила своё лицо вплотную к его.

— Потому что не хотел жениться на Ольге. И вообще ни на ком не хотел.

Кроме тебя, подумал он, но промолчал.

— Но зачем придумывать такое? — Не понимала Верея.

— Отец бы меня вынудил всё равно. А так я выиграл время.

— Но ты всем рассказал, что импотент!

— Да! А ты почему не хотела выходить замуж?

— Просто так, — пожала она плечом. Она лукавила. Она не хотела выходить замуж ни за какого другого мужчину, потому что любила Дрогомира. Верея не могла представить чужих губ на своих, чужих рук на своём теле… Она бы лучше умерла, чем подпустила к себе кого-то другого.

— Не ври, — поморщился Дрогомир.

— Но ты тоже не назвал причин, — не сдавалась Верея.

— Может, мне нравилось, что меня жалеют, — подмигнул мужчина, но Верея знала, что это не правда.

— Ну и семейка у вас, — вздохнула она тяжело.

— У нас, — поправил Дрогомир.

— У нас — всё не по-настоящему, — рассмеявшись, напомнила Верея.

— А ты бы хотела по-настоящему?

Он схватил её за локоть и развернул к себе. Не удержав равновесия, оба повалились к стене. Верея оказалась прижатой к ней намертво телом мужа.

— Ч-что? — Притворилась она, что не понимает его.

— Наш брак. Хочешь, чтобы он был настоящим?

Дрогомир нежно коснулся костяшками пальцев её прохладной щеки. От неожиданности Верея вздрогнула, но не отшатнулась. Её глаза расширились, губы приоткрылись, и она часто задышала. В живот уперся эрегированный член, и девушка безуспешно попыталась вжаться глубже в стену. Хмель мгновенно вышибло из головы. Под жадным взглядом мужчины сохло горло, и кожа вспыхнула, словно при температуре. Муж почти вплотную приблизился к её губам и замер, выжидая разрешения. Сердце девушки пропустило удар и гулко забилось о грудную клетку. Дрогомир нежно прихватил её нижнюю губу своими, затем верхнюю, снова нижнюю… Верея машинально открыла рот шире, и язык мужа, гладкий и мягкий, заполнил рот. Дрогомир шумно вздохнул и обнял жену за талию, крепче прижав к себе. Неожиданно для обоих, Верея обвила руками его шею и со страстью ответила на поцелуй. В следующее мгновение они, не сговариваясь, принялись рвать крючки и шнуровку на одежде друг друга. Корсет платья всё никак не поддавался, и разгорячённый мужчина изо всех сил рванул его на спине обеими руками. Плотная ткань натужно затрещала, но не сдалась. Глухо зарычав, Дрогомир сдёрнул вниз рукава её платья. Её округлая грудь с розовыми сосками выпрыгнула из узкого лифа, словно мячи, и он тут же поймал одну из них губами. Второй сосок сморщился и отвердел от холодного воздуха. Дрогомир покатал его между большим и указательным пальцами, сорвав едва различимый стон с губ жены.

— Эй! — Раздался над самым ухом зычный окрик, и Верея взвизгнула. Запутавшись в собственном платье, она лихорадочно пыталась натянуть корсет на место, но тот не налезал. Спрятав жену за спину, Дрогомир повернулся к нежданному часовому. — Простите, Ваше Высочество, думал, дворня шалит.

Стражник опустил фонарь, чтобы не светить в лицо княжичу, и виновато отвернулся.

— Обход? — Сипло выдавил Дрогомир.

— Да. Думал, все спят давно. Извините.

— Молодец, — кивнул княжич, — иди.

Стражник поклонился и отправился дальше по коридору, покачивая огромным фонарём. Верея спрятала грудь в ладонях и бросилась в покои. Хохоча, Дрогомир кинулся следом. У двери спальни он настиг её и, подхватив на руки, попытался поцеловать, но девушка увернулась. Он замер в недоумении.

— Я не могу, — прошептала Верея, пряча глаза.

— В чём дело?

— Я … не знаю… но, не надо. Пожалуйста.

Дрогомир опустил её на пол. Верея смущенно прижимала лиф к груди.

— Не понимаю, — пробормотал Дрогомир, — ты ведь только что…

— Пожалуйста, можно я сегодня посплю одна?

Он в недоумении разглядывал жену, с трудом удерживаясь от удара кулаком в стену.

— Да, конечно, — хрипло ответил он, — спи в моей спальне — другие не топили несколько дней, ты замёрзнешь.

Несколько секунд он сверлил её взглядом в надежде, что она передумает. Верея попятилась к двери в спальню. Шумно вздохнув, он развернулся и направился в соседнюю спальню. 

Глава 16

Всю ночь Дрогомир не спал. Тяжесть в паху долго не проходила, и он с трудом удерживался от вторжения в соседнюю спальню. Он разжёг камин, но комната долго не нагревалась, постель была ледяной и колючей. Мысли были только о Верее — её внезапной страсти и моментальном охлаждении. Чёртов стражник! Ощущать эрекцию было непривычно. Наконец-то настойка окончательно перестала действовать. Можно было бы снять напряжение самостоятельно, но он отогнал эту мысль — прибережёт запал для жены. Он видел огонь желания, вспыхнувший в ней во время их внезапного порыва в пустом коридоре. Это не алкоголь — вино просто помогло расслабиться и отпустить удерживаемое глубоко внутри, подальше от всех, от самой себя. Но теперь-то он знает — её безразличие к нему напускное, а значит, у него есть шанс вернуть отношения. В этот раз он не станет глупить и не упустит любимую женщину.

Едва дождавшись утра, Дрогомир постучался в спальню к Верее. Думал, жена ещё спит, но она сразу открыла. Облачённая в рабочий брючный костюм.

— О, думала Виктор, — улыбнулась она и отвела взгляд. Испытывая очевидную неловкость в присутствии Дрогомира.

— Собираешься куда-то?

— Да, работать.

— Но, сегодня же воскресенье.

По воскресеньям в Дубровицком княжестве работать запрещено. Приказ государя. Верея совсем запамятовала, да и со счёта дней недели сбилась. Вот почему за ней до сих пор не зашёл надзиратель.

— Забыла совсем…

— Может, на реку сходим? — Неожиданно предложил Дрого, — там лёд раскатали. Ты ведь всё ещё любишь коньки?

— Ещё как, — удивлённо взглянула на него девушка, — я теперь катаюсь намного лучше. Ой, что это?

Она приблизилась к мужу и поднялась на цыпочках, чтобы разглядеть получше его распухшую нижнюю губу. Осторожно дотронулась до неё тёплыми пальцами, и Дрогомир поморщился.

— Что там?

— Воспалилась. Тебе лекарь не давал антисептик разве?

— Не давал, — соврал мужчина, не моргнув глазом.

Верея нахмурилась.

— Промыть нужно. И придётся бороду сбрить.

— Бороду сбрить? Это ещё зачем?

Идея Дрогомиру совсем не понравилась. Растительность на лице скрывала увечье. Демонстрировать Верее свои шрамы хотелось меньше всего.

— Это рассадник заразы, — твёрдо отчеканила она, — и тебе не идёт.

— Вот как? — Удивился мужчина.

— Выглядишь, как оборотень, — улыбнулась Верея, — подстричься бы не помешало. И сбрить ужасную растительность на лице.

— Об этом не может быть и речи, — твёрдо решил он.

— Тогда я не буду лечить, — выставила она ультиматум и, видя, что тот не производит на мужа эффекта, добавила, — и целовать не буду.

— А вот это уже запрещённый приём, — его голос мгновенно охрип, и Верея оказалась прижатой к широкой груди. Глаза мужа зажглись голодным светом — значит, она всё же думала о том, чтобы целовать его. Жена уперлась в него ладонями.

— Этот приём тоже запрещённый, — отметила Верея.

Дрогомир рассмеялся и попытался поцеловать её, но она увернулась.

— Если я сбрею бороду, ты точно не захочешь меня целовать, — погрустнел Дрогомир.

— Даже не проверишь? — Подначила Верея.

Он задумчиво промолчал. Разжал объятия и отошёл в сторону.

— Я больше не красавчик, — заговорил он, выдержав долгую паузу, не глядя на жену.

— Это же просто шрамы. Они уже…

— Это не просто шрамы, — огрызнулся Дрогомир, — это уродство. Ты не видела меня после…

Он осекся. На его лицее и шее Верея заметила багровые пятна. Она хотела подойти к мужу, дотронуться, чтобы поддержать, но так и не решилась.

— Кстати, почему ты не помогла? Отец посылал за тобой, — он повернулся и взглянул на неё в упор. Верея побледнела. Она думала, князь не станет рассказывать сыну о её поступке.

— Я… я была студентом. Во время обучения нельзя лечить…

— Чушь собачья, — вспылил Дрогомир, — тебе сам князь позволил. Ты уже тогда делала успехи — тебе слова бы никто не сказал против, попроси ты у короны право на досрочную практику. Могла бы хоть лицо мне сшить по-человечески.

— Я… Прости, я… мне просто стало страшно…

— И чего же ты испугалась?

— Навредить, — неуверенно соврала Верея.

— Навредить? Я все равно был не жилец! Даже не знаю, что помогло мне выжить. Наверное, злость на тебя за то, что бросила подыхать.

— Неужели? — Верея вдруг разозлилась, — подыхать, говоришь, бросила? Не вспомнишь, почему?

— Потому что я другую трахнул. Но, это не одно и то же! Ты ведь от этого не умирала.

— Да откуда тебе знать?

К горлу вдруг подкатил ком. Верея боялась, что глаза наполнятся слезами и часто заморгала. Дрогомир сбавил тон.

— Ты ведь уехала почти сразу в Академию. Твой отец сказал — всегда мечтала отучиться на целителя, а шашни со мной спутали планы.

Верея открыла рот. Ничего подобного она отцу не говорила. Либо Дрогомир врёт, либо отец обманул его, чтобы уязвить. Но зачем?

— Когда он тебе такое сказал?

Дрогомир помялся, а затем нехотя открылся:

— Когда я приезжал к нему после нашего разрыва. Просил позволить поговорить…

— Зачем? — Удивлённо прошептала Верея.

— Хотел вернуть тебя.

— Что?

— Да, я раскаялся. Понял, что натворил и хотел вернуть тебя. Хотя бы попытаться. Но ты собирала чемодан.

Верея ошарашено смотрела на Дрогомира. Отец мог так поступить — он был зол и проклинал весь княжеский род на многие поколения вперёд. Она потянулась за шубой, переброшенной через спинку стула.

— Куда ты? — Хмурясь, поинтересовался Дрогомир.

— Пройдусь.

— Не ходи одна, — озабоченно попросил муж, — возьми Виктора. Или, хочешь, я пойду?

Верея покачала головой. Его компания сейчас точно лишняя. Внезапно разболелась голова — теперь ей точно необходимо на воздух. 

Глава 17

Верее было о чём подумать, но голова была совершенно пустой. Мысли словно испарились на морозе. Она не заметила, как очутилась в лагере для раненых. Очнувшись в лекарской палатке, не сразу сообразила, что делает здесь и как пришла. На глаза попались склянки на столе с лекарственными настоями, и она спрятала в карман светло-жёлтую, для Дрогомира. Верея выглянула из палатки в поисках хотя бы одного зелёного жилета. Никого. А, ну да, сегодня же воскресенье. Наверное, все ушли на каток. Верея неторопливо направилась к реке.

День выдался солнечным, снег блестел под ногами стеклянной крошкой и хрустел точно сахарный. Верея не торопилась. Вдыхала морозный воздух полной грудью, цепляясь ногой за ногу. На реке было полно народу. Ещё не дойдя до крутого берега, она услышала громкий смех и визги. Оравы детей и взрослых слетали прямо на лёд с крутых, до блеска раскатанных горок. Внизу расчистили снег кругом, и сотни острых лезвий чертили на чёрном ледяном зеркале вензеля. Верея пожалела об их ссоре с Дрогомиром — лучше бы отправились на каток. Далась ей эта борода. Зачем она к ней привязалась? Ещё поцелуи эти зачем-то вспомнила…

Верея дошла до места, где берег обрывался, будто пропасть, и, приложив к глазам руку, принялась разглядывать веселящихся. Вряд ли она встретит здесь знакомых. Кроме Астина у неё и нет знакомых за крепостными стенами. Как отец мог так поступить? Она встряхнула головой, отгоняя призраков прошлого. Какая теперь разница, зачем об этом думать? Да и разве тогда она бы простила Дрогомира? Кто знает — возможно, поговори они в прошлом, сегодня Верея была бы женой другого человека…

— Бу!

Она завизжала, на мгновение оказавшись парящей на обрывом, и вцепилась в перчатки, обхватившие её за талию. Её закружили в воздухе, а затем поставили в снег. Она замахнулась и обернулась на шутника:

— Астин!

Молодой человек был непривычно румян и весел. В его зелёных глазах плясали чёртики. Он весело засмеялся и окатил Верею снегом, подбитым носком сапога.

— Пришла повеселиться? Правильно. Незачем тухнуть в этих казематах. — Он кивнул на дворцовые стены и, наклонившись, подобрал горсть снега, принялся трамбовать его в снежок. — Катаешься на коньках?

Верея рассержено выбила снежок из его рук:

— Ты сдурел — так шутить?

— Да брось, я ведь шутил.

— Мне не нравятся такие шутки.

— Случилось что?

Астин подозрительно разглядывал девушку.

— Нет, — буркнула Верея.

— Прогуляемся? — Астин кивнул в сторону реки. — Лёд крепкий.

Верея кивнула. Подхватив её за талию, Астин потащил девушку к крутой горке. Верея запротестовала, попыталась упереться ногами, но берег был вытоптан, и она просто облегчила Астину задачу, поехав по нему. Подставив ей подножку, лекарь повалился на снег, прижав к себе Верею, и они полетели вниз. Верея завизжала. Астин пронзительно засвистел, разгоняя собравшихся внизу. Вылетев на лёд, они ещё долго кружились на нём, пока не остановились окончательно. Верея принялась бить Астина, куда придётся. Громко смеясь, тот ползал от неё по скользкому льду. Набрав полные руки снега, Астин принялся швырять его в девушку. Возмущённая Верея принялась забрасывать его снегом в ответ, неожиданно для себя расхохотавшись. Астин вернулся к ней и начал предпринимать попытки вывалять её в снегу. Сопротивляться в тяжёлой шубе было сложно, и Верея быстро выбилась из сил. Астин навис над ней.

— Следовало сразу мне сказать, что ты замужем, — прошептал он и поцеловал в висок, будто невзначай. Она попыталась вырваться, но оказалась прижатой только сильнее.

— Здесь же полно народу. На нас все смотрят, — прошипела Верея, извиваясь на льду змеёй.

— Никому нет дела до влюблённой парочки, — улыбнулся лекарь. Верея покрутила головой — никто и впрямь не обращал на них внимания.

— Мы не влюблённая парочка.

— Я влюблён, — улыбнулся он.

— Кажется, я не давала повода…, - смешалась Верея.

— Ты так считаешь? — Усмехнулся мужчина.

— Так и есть! — Возмутилась Верея.

Астин внезапно вскочил на ноги и помог подняться Верее.

— Твой брак не настоящий, — вздохнул мужчина, отряхивая снег с её шубы.

— Что? Откуда ты…

Астин с удивлением взглянул на неё и ехидно ухмыльнулся. Верея прикусила язык.

— Разве могло быть иначе? — Поразился он, — брак с импотентом не может настоящим. Знаешь, у каждой королевы был фаворит…

Он игриво погладил пальчиком мех на её груди, и Верея отпрыгнула.

— Прекрати. Нас кто-нибудь узнает, и тогда у всех будут неприятности.

— Я не боюсь твоего мужа, — храбро вскинулся Астин.

— Напрасно, — усмехнулась Верея, — если это помешает ему взойти на престол — мы оба трупы.

— Так вот зачем ему нужна жена, — догадался старший лекарь, — а что потом? После того, как его коронуют?

— Потом… — теперь уже Верея не была уверена в том, что случится потом, — предполагалось, что каждый будет жить своей жизнью…

— Это же чудесно, — рассмеялся Астин, задрав лицо к небу, и у Вереи вдруг возникло чувство неприязни к его по-цыплячьи дергающемуся кадыку, — я тоже вернусь в Дивуар, когда здесь закончим. Боже, я уже в отчаянии думал, у меня нет шансов.

— Астин, я не обещаю тебе что…

— Т-с-с, — он прижал указательный палец к её губам, — ничего мне больше не говори. Коронация назначена на январь, значит, совсем скоро ты будешь свободна.

Верея бы стоило порадоваться этому факту, но у неё отчего сжалось тоскливо сердце. Свободна. Она скоро будет свободна. Вожделенные слова, прозвучавшие вне её головы, показались страшными и безжизненными. Ничего не ответив, она повернула к берегу.

Снег доходил ей до середины щиколотки, длиннополая шуба мешала передвигаться. Она неуклюже скакала сквозь сугробы, высоко поднимая ноги. У самого берега снег показался ей слишком рыхлым и влажным. Сделав пару прыжков в сторону от особенно мокрого места, она вдруг очутилась в ледяной воде. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять — провалилась под лёд. Моментально промокшие вещи сделались тяжёлыми и потащили вниз. Верея всплеснула руками, надеясь схватиться за край полыньи, но пальцы загребли только снег, и лицо обожгла речная вода. Она в последний момент успела втянуть носом воздух. В уши ударила вода, и Верея оглохла. Течение медленно тащило под лёд. Верея разозлилась — откуда в зимней воде течение? Она безрезультатно попытала пошевелить конечностями, чтобы всплыть. Легкие начали ныть, выталкивая углекислый газ. Охватила жуткая паника, мысли улетучились из головы. Она ещё раз дёрнулась вверх всем телом и выдохнула. 

Глава 18

Терпеть жжение в груди стало невыносимо. Сердце колотилось, голова казалась накаченной горячим воздухом, шум в ушах нарастал, заглушая бурление потока. Тело онемело и не двигалось. Собравшись с духом, Верея крепко зажмурилась и вдохнула. Морозный воздух ошпарил внутренности, и Верея закричала, принялась барахтаться, и в ту же секунду оказалась лежащей на снегу. Её подхватили на руки и бегом куда-то понесли. Она пыталась разглядеть своего спасителя, но мышцы не слушались, шея не поворачивалась.

Одежда быстро леденела. Верея чувствовала, как мороз стягивает мокрую кожу вместе с платьем. С каждым шагом спасшего её человека из сапог с хлюпаньем выплёскивалась вода. По его громкому и частому дыханию Верея понимала — он бежит со всех ног. Она совсем не чувствовала ушей, волос и лица. Зубы громко клацали, и о том, что она дрожит, Верея больше догадывалась, чем чувствовала.

Человек понёс её прямиком во дворец. Дважды поскользнувшись на обледенелых ступенях крутой узкой лестницы он выругался, и Верея узнала голос мужа. В его спальне гулко шумел камин, и воздух был влажный от парующей воды с розмариновым маслом, наполнявшей большую деревянную ванну. Поставив жену на пол, Дрогомир принялся срывать с неё промёрзшую одежду. Верея пыталась ему помочь, но руки стали деревянными и совсем не слушались. Отбросив в сторону ворох мокрого тряпья, Дрогомир схватил большое мягкое полотенце и принялся осторожно растирать кожу Вереи. Она почти не чувствовала его касаний. Как только кожа немного согрелась, Дрогомир подхватил жену на руки и осторожно опустил в воду. Ароматная жидкость обожгла, и Верея, вскрикнув, попыталась выбраться из ванной, но Дрогомир удержал её:

— Она не горячая, тебе кажется.

Кожа моментально покраснела, и Верея почувствовала, как дрожит всем телом. Согревшись, она, наконец, смогла говорить:

— Ванная?

— Велел приготовить, перед тем, как вышел за тобой, — пожал он плечом.

— Следил за мной? — Улыбнулась Верея. Дрогомир не ответил, но она искренне поблагодарила, — Спасибо.

Он поболтал руками в воде, взбивая пену, и взглянул на неё исподлобья. Он сбрил бороду и подстриг волосы. Ему стало определённо лучше. Правая щека его была обезображена крупными белесыми шрамами, спускающимися вниз по шее, под ворот взмокшей от испарины рубашки. Шрамы совсем не портили его красивого мужественного лица, но Дрогомир, перехватив её взгляд, смутился и повернул голову так, чтобы она не видела правой стороны. Вены на его шее вздулись, под кожей перекатывались желваки. Верея погрузилась в воду с головой, крепко зажмурившись. Вода забила нос и уши, волосы окутали тело, словно махровые водоросли. Верея вынырнула и попросила полотенце. Дрогомир отвернулся, чтобы не смущать жену. Выбравшись из ванной, она закуталась в сухую тёплую ткань и замерла, ожидая, что Дрогомир возьмёт её на руки и понесет в кровать.

Они оба вздрогнули от громкого тревожного стука во входную дверь. Удивлённо переглянувшись с женой, Дрогомир пошёл открывать. Верея посеменила следом.

— Ваше Высочество, — в коридоре мялся Астин, — я принёс вот это. Её Высочеству нужно принять, чтобы не заболеть.

Он протянул Дрогомиру несколько баночек с разноцветным содержимым. Недобро взглянув на лекаря, Дрогомир неохотно принял лекарства. Увидев маячившую за спиной мужа Верею, Астин виновато улыбнулся и привстал на цыпочках:

— Как ты?

Обернувшись на жену, Дрогомир захлопнул перед его носом дверь.

— Иди в постель, — рявкнул он на жену.

Она растерянно заморгала. Крепко схватив её за руку, Дрогомир подвёл к кровати. Сорвав полотенце, он буквально запихнул её под одеяло.

— Что это за гадость?

Муж ткнул ей под нос принесённые Астином склянки.

— Белая — мазь, с жиром и ментолом, коричневая — настойка от воспалений, а та от кашля, — обиженно ответила Верея.

— И что со всем этим делать?

— Нужно натереть меня мазью. Она разогреет кожу, и я не заболею. В пальто моей шубы лежит склянка для твоей губы, — вспомнила Верея, но мужчина проигнорировал это.

Дрогомир поставил остальные пузырьки на каминную полку и вернулся к кровати с одной банкой мази. Открутив крышку, он поморщился от резкого запаха.

— С чего начать?

— Я могу сама это сделать, — запротестовала Верея.

— Спину сама себе не намажешь, — резко присёк он её сопротивление, — а её, насколько я знаю, в этом случае просто необходимо растереть.

— Тогда начни с ног, — с его аргументами не поспоришь. Верея судорожно вздохнула и высунула ноги из-под одеяла до колен, укутав обнаженное тело до подбородка. Дрогомир обмакнул пальцы в белую липкую субстанцию и осторожно нанёс на ступни жены. Его прикосновения были лёгкими и немного щекотными. Верея с трудом сдерживалась, чтобы не дергать ногами, невольно улыбаясь. Мазь почти моментально впитывалась в кожу, оставляя тонкий маслянистый налёт. Дойдя до колен, он вопросительно поднял бровь и взглянул на жену. Густо покраснев, она неопределённо пожала плечом, но под одеялом Дрогомир этого не увидел. Глубоко вздохнув, она потянула одеяло вверх, оголяя бёдра. Здесь его прикосновения стали более чувствительными, нажим усилился. Он старательно втирал мазь, не оставляя без внимания ни единого миллиметра кожи. От смущения Верея закрыла глаза и старалась изо всех сил сохранять каменное выражение лица. Внутри все замирало, словно она летела на качелях.

— Поворачивайся, — приказал Дрогомир.

— Что? — Непонимающе заморгала жена.

— Поворачивайся на живот.

— Эм… а может…

— Ты вся была в ледяной воде, — напомнил Дрогомир, — поворачивайся.

И не дожидаясь, пока девушка сообразит, он схватил её за бёдра, потянул на себя и перевернул. Верея вытянулась по струнке, крепко стиснув бёдра. Она думала, Дрогомир задержится на её обнажённых ягодицах, но он едва коснувшись их, перешёл на спину.

Вид её округлых упругих ягодиц моментально снёс голову. Злость на неё и Астина внезапно испарилась, сменившись вожделением. Он с трудом подавил желание стиснуть, отшлёпать и зацеловать эти аппетитные формы. Нанеся на них мазь кое-как, он переключился на спину. Кожа Вереи была невероятно нежной, размягчённой теплой ванной и дурманила тонким запахом чистоты и хвои. Он растирал её спину круговыми движениями, пока она не стала горячей и красной.

— Я закончил, — Верея вскочила и, завернувшись в одеяло, села на кровати напротив мужа. Он протянул ей баночку, — дальше сама.

В паху ужасно ныло, и ему хотелось быстрее уйти и разрядиться в каком-нибудь укромном местечке. Разумеется, было бы куда приятнее сделать это с женой, но не насиловать же ее, в самом деле. Верея не торопилась принимать баночку из его рук. Она чувствовала, что Дрогомир уйдёт, стоит ей принять склянку, и не желала этого. Несколько секунд они выжидающе смотрели друг на друга, а затем она неожиданно коснулась пальцами его правой щеки. Он почти не чувствовал её поглаживаний утратившими чувствительность травмированными участками. На секунду он смежил веки, ровно и глубоко вздохнул. Безумно хотелось принять её приглашение, но проклятый Астин намертво встал между ними. Перехватив её руку, он крепко сжал запястье, вложил в ладонь склянку с мазью и встал. Не глядя на жену, направился к двери. Распахнув её, шагнул в коридор и обернулся. Верея так и застыла с баночкой ментоловой мази в вытянутой руке, растерянная, ошеломлённая и по-настоящему расстроенная.

— К чёрту, — буркнул себе под нос Дрогомир и повернул назад. Выбив из руки жены склянку, он сгрёб её в охапку, смяв губы требовательным поцелуем.

Верея не сопротивлялась. Провалившись в полынью, она не успела ни о чём подумать и даже толком испугаться, но уже дома, лёжа в ванной, её одолел настоящий ужас. И первая её мысль была о том, что она могла бы вот так глупо умереть, не сказав её Миру, что любит его до сих пор. Всегда любила. Не было дня, в который она не носила бы его в своём сердце все десять лет. Она так и не смогла простить ему Ольгу — поэтому отказалась лечить семь лет назад, и теперь его лицо и тело украшают ужасные шрамы. Он заслужил их. Пусть они останутся ему взамен тех, которыми он искалечил её сердце. Сегодня чистые воды ледяной реки смыли следы прошлых обид, небо дало им ещё один шанс — так это видела Верея — и этот шанс нельзя упускать.

Она обвила его шею руками и выгнулась, прижимаясь крепче. Его рубашка тут жеприлипла к её натёртому мазью телу. Вытащив её из-под брючного ремня, Верея коснулась ладонью напряжённого живота мужа. От неожиданности Дрогомир выдохнул и глубоко втянул живот. Самозабвенно отвечая на его поцелуй, Верея никак не могла справиться с мелкими жемчужными пуговицами на его одежде. Он помог ей, одним рывком разбросав их по всей постели. Верея, наконец, коснулась его кожи своей, и Дрогомир мучительно застонал. Её крошечные розовые соски были одновременно такими упругими и бархатистыми, от их дразнящих прикосновений к своей коже Дрогомир вздрагивал, будто его кололи мечом. Молниеносно избавившись от остатков одежды, он опустился на кровать.

Нежно сжимая жену в объятиях, покрыл её шею горячими поцелуями, от которых её кожа покрылась мурашками. Запрокинув голову, Верея тихонечко постанывала, прикрыв глаза. Он спустился ниже и принялся ласкать языком её грудь. Она хаотично скользила руками по его спине, волосам, плечам, сжимая его бедрами. Дрогомир спустился к её шёлковому животу, покрыл подрагивающую кожу обжигающими поцелуями, и проложил языком влажную дорожку к покрытому редкими завитками лобку. Верея охнула и привстала на локтях, с удивлением глядя на то, что он собирается делать.

Коснувшись языком её набухших от желания губ, Дрогомир с приятным удивлением обнаружил, что его жена уже влажная. С глухим стоном он припал к её налитому кровью органу и принялся охаживать языком крохотную бусинку клитора. Сначала, кроме удивления, Верея ничего не испытывала, но затем живот вдруг свело сладким спазмом, и она часто задышала. Под языком мужчины нарастало странное томление, и Верее хотелось чего-то другого, но, она не понимала, чего именно. Когда его язык мягко скользнул внутрь и принялся двигаться туда-сюда, Верея заёрзала на простынях и громко застонала.

Запустив пальцы в волосы мужа, она притянула его к себе, жадно впившись в губы. Нижняя часть лица Дрогомира была измазана её слизью, и Верея удивила и неожиданно завела ещё сильнее мысль о том, что она пробует себя на вкус. Приподняв бедра, она потёрлась промежностью о член Дрогомира. Нежная головка легко скользила меж половых губ, доставляя невероятное наслаждение.

— Пожалуйста, Дрогомир, — хрипло прошептала Верея, посасывая мочку его уха, — возьми меня.

От её неожиданной просьбы внутри всё перевернулось. Член окаменел до боли в мошонке. Обхватив её за ягодицы, он одним резким толчком вошёл в изнемогающее лоно. Верея громко всхлипнула и тоненько заскулила, впившись ногтями в плечи. Дрогомир в нерешительности замер. Её неподатливость и узость поразила. Мелькнула мысль о девственности, но он отогнал её от себя — Верее двадцать шесть, не ходила же она все это время в девках. Просто, долго никого не было. Он принялся неторопливо двигаться, прихватив губами её плотный сосок. Кожа девушки вдруг покрылась горячей испариной, и она сильнее сжала бедра, застонав уже громче. Накрыв её рот поцелуем, Дрогомир провалился в вязкую пучину наслаждения… 

Глава 19

— Зря я ждал так долго, — Дрогомир тонул в подушках, набитых лебяжьим пухом и медленно умирал от блаженства, прижимая к себе обнажённую Верею, — я уже и забыл, что такое секс.

— Жалеешь теперь, что притворялся импотентом и потерял семь лет?

Верея накручивала на указательный пальчик тёмные завитки на его груди, уткнувшись носом в подмышку. Она чувствовала приятную усталость и ломоту в теле.

— Жалею, что потерял десять лет, — Дрогомир многозначительно посмотрел в глаза жены.

Сердце женщины сладко заныло, и она плотнее прижалась к мужу. Несколько минут они лежали молча, поглаживая мягкие, расслабленные тела друг друга.

— Я не знала, что там будет Астин, — вдруг прошептала Верея, и начавший было погружаться в дремоту Дрогомир вздрогнул, сон слетел, — если бы знала — не пошла бы.

— Это уже не важно, — Дрогомир поцеловал её в висок, — думаю, его больше нет в нашей с тобой жизни?

— Нет, — твёрдо решила Верея, обвив его шею рукой и уткнувшись носом в ямочку под ключицей.

— Тебе не нужно в ванную? — Вспомнил Дрогомир.

— Зачем?

— Ты можешь так забеременеть.

— Какой ужас, — прошептала Верея и не двинулась. Мужчина счастливо рассмеялся и прижал её к себе так, что жена заохала от боли в ребрах.

— Значит, теперь ты хочешь, чтобы у нас все было по-настоящему? — Шёпотом поинтересовался муж.

— Видимо, — вздохнула Верея.

— Я знал, что ты всё ещё меня любишь, — напыщенно похвастался Дрогомир, и Верея легко прикусила кожу на его плече.

— Ты тоже всё еще любишь меня, — напомнила она, хитро глядя на мужа.

Дрогомир растянулся в довольной улыбке. Отрицать это было бы бессмысленно.

— Чёрт, мы ведь так и не закончили натирать тебя мазью, — спохватился он, заметив на щеках жены странный румянец.

— Оставь, — лениво потянулась Верея, — после такого уже ничего со мной не случится.

— Нет, нужно растереть тебя всю, — Дрогомир принялся искать на полу склянку, — нашёл! Ложись на спину.

Верея недовольно застонала и вытянулась солдатиком. Стоило ему взглянуть на жену, как в паху снова потянуло, и кровь принялась отступать от головы.

— Это ещё что?

Дрогомир нахмурился, заметив на бёдрах Вереи странные темные полосы. Девушка осторожно потерла одно из них ладонью, и та окрасилась тоже. Верея поднесла её к носу.

— Кровь, — констатировала она и покраснела, — Боже, извини, у меня, наверное… мне нужно в ванную.

Она выскочила из постели и бросилась за ширму, но Дрогомир поймал её на середине спальни.

— Милая, скажи мне честно — сколько у тебя было мужчин?

Верея растерянно захлопала глазами и побледнела.

— Один, — неуверенно протянула она.

— Когда?

— Минут десять назад…

Брови Дрогомира подпрыгнули в изумлении.

— Погоди, ты хочешь сказать, что это был твой первый раз?

— Да. Это плохо?

— Это очень хорошо, — улыбнулся муж, — но…почему?

— Почему я ни с кем не спала до тебя? — Уточнила Верея.

— Но, ты ведь не знала, что мы будем снова вместе…

— Не знала, — кивнула Верея, — но я не хотела других мужчин.

— Ох, милая, — неожиданно мужчина опустился перед ней на колени и обнял её бёдра, покрыв поцелуями упругий живот, — прости меня.

— Мир, перестань, — засмеялась Верея, — мне не больно.

Обрывок его имени так сладко прозвучал в её устах, что внутри у мужчины всё перевернулось. Она снова зовёт его Миром. Её Миром.

— Прости меня за неё, — прошептал Дрогомир, уткнувшись лбом в её дрогнувший живот, — я каждый день корю себя за то, что сделал.

— Милый, — Верея опустилась рядом с ним на ковёр. Взяв его лицо в ладони, она покрыла поцелуями шрамы на его щеке, шее и груди, — я перед тобой не меньше виновата. Я…

— Я знаю, — перебил её Дрогомир, — знаю. Я это заслужил.

— Прости меня, — в глазах жены задрожали слёзы.

Он наклонился и поймал губам выкатившуюся слезинку.

— Я люблю тебя, — прошептал Дрогомир, — покрывая поцелуями её лицо, — люблю. Всегда любил. Только тебя одну.

Бросившись ему на шею, Верея крепко-крепко сжала мужа в объятиях, и разразилась плачем. 

Глава 20

Убаюкав жену, Дрогомир бесшумно выбрался из постели и отправился в зал для аудиенций, где уже несколько часов ожидал под стражей Астин. После потрясающего интима и откровенного разговора с любимой, на сердце стало легче. Настроение Дрогомира кардинально изменилось, и никаких разбирательств с Астином уже не хотелось, но отпускать его просто так было нельзя. Мысли о том, что у них с Вереей теперь настоящий брак, приводили его в трепет. То, что она ясно выразила свою готовность забеременеть от него, кружило голову и заставляло подпрыгивать на каждом шагу, как восьмилетку. Ему не терпелось скорее покончить с мерзким червём и вернуться в тёплые объятия жены.

Напустив на себя грозный вид, Дрогомир вошёл в зал для аудиенций. Арестант мирно сидел на стуле, разглядывая не богатое убранство комнаты. Без церемоний Дрогомир взял стул и уселся на него, широко расставив ноги, напротив лекаря. Сложив руки на высокую спинку, он положил на них подбородок и уставился на Астина. Ни один мускул не дрогнул на лице соперника. Он бесстрастно смотрел на Дрогомира в ответ поблескивающими, как у кошки, глазами.

— Ты подверг опасности мою жену, — начал Дрогомир.

— Я не хотел. Я не знал, что лёд не крепкий.

— Ты даже не попытался ей помочь! — Рявкнул Дрогомир.

— Я не успел — Вы оказались быстрее, — пожал плечами блондин.

— Зато успел потискать мою жену!

— Но без её позволения я не стал бы, — признался Астин, расслабленно откидываясь на спинку стула.

— Она тебе позволяла? — Удивился Дрогомир.

— А что в этом предосудительного?

Его наглость выводила из себя. Захотелось вмазать по узкой надменной роже до скрипа зубов.

— Она замужем, — процедил Дрогомир, громко хрустнув сложенными в кулак пальцами.

— Ну, это ведь ненадолго, — хмыкнул Астин, насмешливо глядя на Дрогомир.

— Не понял?

— Она рассказала, что ваш брак фиктивен. Нужен для того, чтобы получить корону и уехать отсюда. Потом каждый будет жить своей жизнью.

Нарастающая злость сменилась удивлением и непониманием. Дрогомир испытующе оглядел Астина.

— Когда она тебе это сказала?

— Сегодня.

Сегодня? Не слишком ли много противоречащих друг другу поступков для одного дня? Она всё-таки до конца не определилась, с кем хочет быть, или морочит головы обоим? Зачем тогда дала понять, что хочет от него ребёнка? Возможно, она и сама не понимает, чего хочет. Может, она уже беременна, и таким способом решила скрыть связь с другим мужчиной? Но, зачем? Да и было похоже, что он у неё первый…хотя, у жены могли просто начаться месячные, и она удачно затащила его в постель…. Но, внутри у неё было безумно тесно и похоже на девственницу, хотя, откуда ему это знать — он ведь никогда не был с девственницей. У Ольги он не был первым, а после неё была ещё пара девушек на одну ночь, но те и не скрывали своих похождений. Возникло острое желание вытащить жену из постели и устроить им очную ставку, но Дрогомир отогнал эту мысль — если хлыщ врёт, Верею может задеть подобное недоверие. Да и бледной поганке не стоит показывать своё неустойчивое положение в собственном браке.

— Сегодня она передумала, — подмигнул он Астину, — она, наверняка, ещё захочет работать, и я не стану препятствовать этому, пока её беременность не станет заметной. Так что, советую держаться подальше от моей жены и не нагружать ничем, тяжелее измерения температуры. Ясно? Увижу тебя рядом с ней ещё хоть раз — отправлю на виселицу.

— Беременна, — вся спесь моментально слетела с Астина. Он выпрямил спину и подался вперед, вглядываясь в непроницаемое лицо будущего короля — не блефует ли тот, — Верея беременна?

— Об этом она забыла тебе сегодня сказать? — Довольно ухмыльнулся Дрогомир.

— У неё нет никаких признаков — я же целитель. Я видел много беременных женщин.

— О, не волнуйся, скоро появятся, — заверил Дрогомир, поднимаясь, — ты можешь идти, охрану я предупрежу. И не забудь о том, что я тебе сказал.

Он вышел из приёмной и на секунду остановился посреди коридора. Желание вернуться к жене несколько поутихло. Ему нужно было подумать. Не доверять словам Астина повода нет — у них с Вереей действительно была договорённость насчёт брака. И она рассказала о ней своему дружку. Возможно, она сделала это раньше. А к сегодняшнему дню уже передумала. Дрогомир всем сердцем на это надеялся. Безумно захотелось выпить, и он направился в гостиную — там всегда есть чем поживиться. По пути он передумал и повернул назад. Верее неприятно его пьянство. Наверняка она расстроится, если от него будет пахнуть алкоголем по возвращению.

Жена мирно спала в том же положении, в котором он её оставил. Скинув одежду, Дрогомир тихонько забрался в постель и прижал к себе расслабленное тело жены. Она пошевелилась и сонно поинтересовалась, где он был.

— Дал кое-какие распоряжения на завтра, — прошептал муж, целуя её мягкие губы. Она выгнулась, словно кошка, потянулась, и прильнула к нему.

— Нужно написать письмо моим родителям, — пробормотала Верея.

— Конечно, солнышко, напишешь утром.

Немного поёрзав, она, наконец, устроилась поудобнее и мирно засопела. Какое-то время Дрогомир ещё поглаживал её спутавшиеся волосы, пока сон не сморил и его. 

Глава 21

Дни полетели, точно серпантин из хлопушки. Менее чем за неделю, дом наполнился шумными гостями и детскими воплями. Дворец обрастал елочными гирляндами, свечами, игрушками ручной работы, все камины запустили в работу, и каменная крепость наполнилась теплом и светом грядущих праздников. Пребывавшая весь день в заботах, Верея под вечер грустила о том, что её собственная семья далеко, но Дрогомир умело развеивал её скуку — едва ли прислуга успевала унести со стола тарелки после ужина, как он откланивался и тащил жену в северное крыло. Они занимались любовью до самого рассвета, но днём находили откуда-то силы помогать украшать дворец, общаться с родней, совершать конные прогулки, кататься на коньках и резвиться с многочисленной малышней. От работы в лагере Верея пришлось отказаться по просьбе мужа. Он клятвенно заверил, что по прибытию в Порт Сан-Марина она сможет продолжать лечить людей, если на это останется время, но сейчас он был не готов отпускать её. Он этого не озвучивал, но Верея знала — ревность к Астину никуда не делась. И ещё Дрогомир боялся, что с ней снова может произойти какое-нибудь несчастье, и его не будет рядом. Верея и сама была не против уступить мужу — в последние дни она чувствовала себя через чур уставшей, и по утрам стало труднее вставать. Верея списывала это на неспокойные бессонные ночи и излишки вина. Последние сутки дались ей особенно тяжело: накануне они уснули около пяти утра, а встать пришлось уже в семь. За весь день Верея почти не присела: после завтрака женщины потащили её смотреть новорожденных щенков гончей, затем дети подбили всех идти на горку и каток, вернувшись, Верея обнаружила, что её уже больше часа ждут портнихи с примерками. После обеда пришлось встречать последнюю партию приглашённых родственников и сидеть с ними до самого ужина. После ужина Дрогомир, по традиции, первым поднялся из-за стола и увлёк за собой жену. И теперь не выспавшаяся Верея нехотя соскребала себя с постели. Спустив одну ногу на пол, она продолжала лежать на боку, собирая силы для следующего рывка:

— Тебе точно нужна эта охота? — прохныкала она, — может, пусть они едут, а мы просто выспимся? Хоть один день? Пожалуйста.

— Милая, — застёгивая рукава на рубашке, Дрогомир мимоходом чмокнул её в лоб, — тебе не нужно провожать меня. Отдыхай.

— Нет, нужно, — Верея с трудом села на кровати. Голова точно в тумане, и век не разлепить, — но я против твоего участия.

— Я знаю, ты за меня боишься, — Дрогомир присел перед ней, обхватив острые коленки. В последнюю неделю жена выглядела несчастной и разбитой. Дрогомир боялся, что это всё из-за выбора, который она сделала в его пользу. Возможно, теперь она жалеет и скучает по Астину. Он гнал от себя эти мысли, но, они с каждым днём вгрызались в него сильнее, и разыгрывать беззаботность и счастье становилось всё труднее, — но мы едем чисто мужской компанией. Со мной ничего не случится. Обещаю.

Верея сонно взглянула на него. Он был окрылён происходящим между ними и полон сил, его глаза горели первобытным диким огнём. Внутри у неё все переворачивается от каждого его прикосновения, от случайного взгляда трепещут бабочки в животе, но выразить это отчего-то было трудно. Она чувствовала только усталость и острое желание спать. И сейчас она готова была разрыдаться от его затянувшихся сборов. Она соскользнула с кровати и закуталась в пеньюар, отороченный белоснежным птичьим пухом. Разумеется, никакой практической ценности с точки зрения тепла и уюта данная вещица не представляла, но Дрогомир решил, что такой вариант будуарных нарядов, как нельзя подходит к погоде за окном.

— Будь осторожен, — попросила она, — не бросайся никого спасать в этот раз.

— Обещаю, — Дрогомир прижал жену к себе и поцеловал её взъерошенную, сладко пахнущую макушку, — от тебя странно пахнет, как от котёнка.

Промурлыкал он, зацеловывая её шею. Верея захныкала:

— Пожалуйста, уходи уже.

— Ты ведь только что не отпускала меня, — расхохотался мужчина, но сердце болезненно вздрогнуло.

— А теперь выгоняю, — пробурчала Верея, подталкивая его к двери, — когда ты вернёшься?

— Думаю, завтра к вечеру. Привезу тебе лису.

Верея вздрогнула.

— Не надо лису, умоляю.

— Хорошо, — Дрогомир припал к её губам в томительном поцелуе. Застонав, он нехотя оторвался от жены и вышел из спальни, послав ей воздушный поцелуй из коридора. Верея махнула ему рукой и закрыла дверь. Наконец-то она выспится. Не раздеваясь, она рухнула на постель.

Показалось, будто она не успела заснуть, а только моргнула, как в дверь постучали. Верея села в постели, с удивлением обнаружив, что за окном всё ещё темно. Значит, точно не успела заснуть. Она тихо выругалась и упала обратно на подушки. Пусть убираются ко всем чертям.

— Ваше Высочество, — раздалось из-за двери, и в нее снова заскребли, — за Вами прислали. Нужен целитель.

Верея нехотя встала с кровати. За дверью стоял местный стражник и ещё один не знакомый мужчина. Он был одет в короткую дублёнку с пожелтевшим мехом, тёплые брюки и кожаные ботфорты.

— В чём дело?

— Несчастный случай на охоте, Ваше Высочество, — склонился мужчина, — нужен лекарь.

— Но, я не лекарь, — прошептала Верея, чувствуя, как сердце обрывается в пятки, — я пока целитель.

— Сказали ехать за Вами.

Верея покачнулась. Под рёбра закралось нехорошее предчувствие, но она отогнала от себя дурные мысли.

— Который час?

— Девять вечера, — ответил стражник.

Значит, она проспала весь день. Теперь уже справиться с растущим негативом не получалось. Почему велели ехать именно за ней? Наверное, потому, что послал Дрогомир. Что-то случилось с ним? Нет-нет-нет, дважды в одну воронку снаряд не попадает — где-то она слышала эту поговорку.

— Пошлите за лекарем в лагерь, — прошептала она, — я сейчас.

Мужу не понравится, что она приедет в компании Астина, но ехать одной тоже было не по себе. К тому же, неизвестно, что именно там произошло. Возможно, потребуется больше рук. И теперь она не просто целитель, а член княжеской семьи — мало ли у кого что на уме. Верея торопливо оделась и перебрала содержимое чемодана. Кровоостанавливающее, бинты, антисептик и иголки понадобятся точно. Остальное выложила на столик у кровати. От страха тряслись руки, и голова туго соображала. В случившееся что-то нехорошее с мужем верить не хотелось, но ни о чём другом думать она словно не умела. Стражник и посыльный ожидали её в коридоре.

— Вам потребуется охрана, — напомнил караульный, поспевая за несущейся к выходу Вереей.

— Поедете с нами, — кинула ему девушка.

На улице их ждали открытые сани — на них приехал посыльный, и заспанный, измятый старший лекарь. Он вопросительно уставился на Верею, пряча нос в пушистый шерстяной шарф. Она пожала плечами и закину в сани свой чемодан. Астин подсадил её и ловко запрыгнул сам. Пришедший за ней человек занял место возницы, часовой устроился рядом с лекарем, напротив Её Высочества.

Повозка мягко тронулась, снег заскрипел под полозьями. Ночь показалась Верее ужасно тёмной. За жёлтым пятном фонаря, покачивающимся на дуге, не разглядеть ни зги.

— Куда мы едем?

Поинтересовался Астин, и возница обернулся к ним:

— На вторую стоянку. Это не далеко. По колее за пару часов доберёмся.

Все трое в санях переглянулись. Нет так уж и близко. Пару часов пешком, может, и недалеко, но на бегущей рысью лошади… Дворец быстро удалялся. Костры часовых башен уже превратились в крошеные рыжие точечки. О том, что они въехали в лес, Верея поняла по надавившей на уши тишине и то и дело осыпающемуся на неё снегу.

— Лучше пригнуться, — хохотнул через плечо возница, — чтоб не получить веткой в глаз. Верея накинула капюшон и втянула голову в плечи. Тоненькие веточки принялись стегать гладкий мех, временами прилетало и еловой лапой.

— Другой дороги нет? — Недовольно пробурчал стражник, прикрывая лицо руками.

— Зимой нет, — посетовал провожающий, — благо, эту накатали — шаг в сторону с колеи и увязнешь по пояс.

— А звери здесь есть? — Поинтересовалась Верея.

— Так близко не подходят, — успокоил охотник, — но волки могут почуять лошадь.

Класс. Верея поерзала. Ветки вскоре перестали цепляться за одежду, как сказал охотник, они выехали на замерзшие топи. Оставалось надеяться, что трясина хорошо промёрзла. И волки сыты. И они все останутся целы, когда Дрогомир увидит Астина.

Внезапно на них откуда-то понёсся собачий лай, и мужские голоса принялись окликать рванувших к путникам лаек. Возница пронзительно засвистел, и лай начал неуверенно стихать. Вокруг саней закружили громадные чёрные тени, и у Вереи перехватило дыхание. Она слушала их натужное дыхание от быстрого бега по рыхлому снегу, и цепенела от ужаса. Меж деревьев замелькал костёр, вокруг него Верея начала различать людей.

— Эй, заразы, — зычно прикрикнул в их сторону мужской голос, — сидеть.

Мохнатые тени обогнали повозку и понеслись вперед, утробно подвывая. Выскочив в освещённый круг у костра, они перестали казаться свирепыми громадинами, превратились в серебристых лаек с опаловыми глазами. Они чинно уселись в круг, вывалив парующие языки, и не спускали глаз с остановившихся саней. Один из мужчин у костра помог Верее спуститься.

— Ваш муж послала за Вами, — сообщил он, и Верея почувствовала, что вот-вот упадёт в обморок от напряжения, — Яр чистил ружьё и прострелил себе ногу.

— Яр?

С облегчением выдохнула Верея, нервно рассмеявшись.

— Да, Ярослав такой, — по-своему понял её реакцию человек.

Брат Дрогомира сидел у костра на огромном стволе поваленного дерева. Обмотанная вокруг его бедра рубашка насквозь пропиталась кровью, снег под ним так же был ею залит.

— Как рука? — Улыбнулась Верея, присаживаясь перед ним на корточки.

— Зажила, — слабо улыбнулся молодой человек.

— Покажешь мне новую дырочку? — Ярослав осторожно принялся разматывать взявшуюся колом ткань. Кровь засочилась снова. — Дробь?

Он покивал. Верея тяжело вздохнула — всадить в себя дробь в упор не лучшее решение.

— Но по касательной, — обнадёжил Яр.

Рана всё равно была ужасной. Попало много мусора с одежды. Хорошо, что она позвала старшего лекаря — вдвоём будет быстрее. Она взглянула на Астина, и тот без слов понял — поискав в своём чемоданчике пинцет, он присел рядом.

— Если будет удобнее — в паре километров отсюда есть охотничий домик, — сказал один из мужчин.

Астин покачал головой:

— Он скоро истечёт кровью. Пара километров — это ещё минут двадцать. За это время мы сможем очистить часть раны и остановить кровь.

Верея достала всё необходимое из своего чемоданчика и села рядом с Яром на бревно.

— Вы не могли бы светить нам? — Взглянула она на окруживших их мужчин. Один из них тут же бросились скручивать фонарь с упряжки, другие вытащили из костра полыхающие поленья. Промыв рану обеззараживающей жидкостью, Верея наклонилась к ней с пинцетом. 

Глава 22

— Ну, вот и всё.

Верея улыбнулась бледному Ярославу и встала. Спина и ноги жутко затекли, и она потянулась, громко захрустев промерзшими суставами. Лицо деверя было белым, как широкая повязка, которую лекарь наложил на его бедро. Лоб молодого человека покрылся испариной, он мелко дрожал, будто замёрз, но Верея знала — это температура.

— Он горит, — подтвердил Астин, пощупав лоб.

— Нужно отправить домой, как можно скорее, — Верея взглянула на повозку, — будете сопровождать.

Посмотрела она на стражника. Тот нахмурился:

— Вы не поедете?

— Его придётся положить, а в повозке почти нет места, — покачала головой Верея, — вдвоём отпускать их нельзя, а у нас тут достаёт охраны.

Она обвела глазами троих охотников.

— Вы замёрзните в лесу, — протестовал караульный.

— Вы что-то говорили об охотничьем домике, — напомнил Астин, — там можно согреться?

— Конечно, — прошептал Яр, — там печь, стол, скамейки, и можно даже выспаться.

— Значит, мы дойдём до него, — решила Верея, — а вы отвезите Его Высочество во дворец и вызовите целителя из лагеря. Потом вернётесь за мной.

— Я боюсь без тебя ехать, — прошептал Ярослав.

— Ты в порядке, — заверила Верея, — за пару часов ничего страшного не произойдёт. Во дворце к тебе придёт целитель, а к утру вернусь я. Но здесь тебе оставаться нельзя. Тебе нужно восполнить кровь, лечь, согреться. Возвращаться без охраны мы не можем — это опасно.

Ярослав согласно покивал. Мужчины подхватили его под руки и поволокли к саням. Укутав уложенного княжича в шубы, человек, привезший в лес целителей, снова запрыгнул на козлы. Стражник нехотя пристроился рядом. Повозка тронулась.

— У Вас ещё есть фонари? — С надеждой поинтересовалась Верея. Топать два километра по тёмному лесу, кишащему хищным зверьём, не очень-то хотелось.

— Нет, конечно, — огорчил один из оставшихся, — в лесу довольно светло от света, отражаемого снегом.

— Луна, звёзды, — пояснил Астин озабоченной девушке.

— Отойдём от костра, и глаза привыкнут, — заверил охотник, — не бойтесь, у нас есть ружья и собаки.

Отвязав лошадей, мужчины забросали костер ногами, погрузив их во тьму. Несколько секунд Верея ничего не видела, но, пройдя пару шагов вперёд, крепко ухватившись за запястье одного из охотников, неожиданно разглядела лес вокруг себя. Лунного света действительно хватало, чтобы с лёгкостью ориентироваться на местности. Минут через десять она даже начала различать лица и детали одежды компаньонов. Санная колея вскоре кончилась, и им пришлось пробираться узкой тропкой, вытоптанной копытами лошадей. Верея то и дело оступалась, проваливаясь в снег по колено. Дорога показалась ей бесконечной. Она вымокла и запыхалась. Довольный лайки носились кругом, рыча и налетая на людей. Окрики охотников на них не действовали, и Верея боялась раззадоренных животных.

— Пришли, — наконец сообщил один из охотников, и девушка увидела впереди темнеющий холм, — не дворец, конечно, но переждать морозную ночь сгодится.

Дверь оказалась не запертой, но примёрзшей. Потребовалось приложить усилие, чтобы открыть её. Внутри было темно и, показалось, теплее. Двигаясь на ощупь, один из охотников принялся чем-то греметь, затем вспыхнул огонь. Он принялся раздувать его, пока тот не окреп и не занялся сразу охапкой поленьев. Изба наполнилась светом.

— Ну вот, — распрямился мужчина с раскрасневшимся от тепла и усилий лицом, — теперь не замёрзните. Следите за дровами, вовремя подкидывайте.

— А вы? — растерялась Верея.

— Нам нужно догнать Его Высочество. Сообщить, что с братом всё в порядке.

— Думала, вы с нами дождётесь возвращения саней…

— Простите, Ваше Высочество, — покачал он головой, — но Ваш муж и его дядька вдвоём болтаются по лесу в ночи. Они намного дальше, и это опасно.

— Почему Вы их оставили? — Всполошилась Верея.

— Нужно было довезти Ярослава как можно ближе к дому.

— У вас ведь были сани! Почему сразу не привезли во дворец?

— Саней не было. Мы пошли на лошадях. Их взяли уже во дворце, чтобы привезти Вас и забрать раненого.

— Боже мой… Конечно идите! Вы не должны были оставлять Мира в лесу без защиты! — Сердце бешено колотилось в груди, и от волнения она больше не находила себе места.

— Я оставлю ружьё, — решил мужчина, — умеете пользоваться?

— Я умею, — заверил Астин.

— Если хотите, один из нас останется…

— Нет! — Отказалась Верея, — идите к моему мужу! Если с ним что-нибудь случилось…

— Не переживайте, — успокоил мужчина, — он хороший воин.

— К чёрту вашу охоту, — вспылила Верея, — пусть возвращается домой. Скажите… не знаю…что я больна, рожаю, сошла с ума и бросаюсь с ножом на придворных. Он нужен дома.

— Хорошо, Ваше Высочество, — поклонился охотник, пряча улыбку в усах. Оставив на большом деревянном столе ружьё и жменю патронов, он вышел на улицу, плотно прикрыв за собой дверь.

Взволнованная Верея закружила по тесному домику. Наткнувшись на Астина, она остановилась и принялась стягивать с себя шубу. Воздух в избушке начал прогреваться, но потолок и стены всё ещё искрились инеем. Астин тоже расстегнул верхнюю одежду, подтащил к печи тяжёлую скамью и уселся лицом к огню. Помешкав, Верея присела рядом. Несколько минут они молчали, затем Астин спросил:

— Как поживаешь? Тебя давно не видно.

— Мне нездоровилось, — уклончиво ответила Верея.

Астин улыбнулся, глядя на пламя.

— В твоём положении это нормально.

— В моём положении? — Не поняла Верея.

— Дрогомир сказал, ты беременна.

— Что? — Рассмеялась она, — когда это?

— Неделю назад. Может две. — Девушка взглянула на него с удивлением, но промолчала, — кто-нибудь тебя наблюдает?

— Нет, — призналась она, — не думаю, что я… Мир сильно забежал вперёд.

— Но основания так считать у него были?

Верея снова не ответила, но этого и не требовалось. Её волнение по поводу оставленного без компании мужа среди леса сполна засвидетельствовало о её чувствах. Он снял с шеи шарф и дублёнку, аккуратно сложив рядом на скамейку. Верея озадаченно посмотрела в раскрасневшееся печное нутро. И с чего это Мир решил, что она беременна? Две недели назад он впервые к ней прикоснулся — если и так, знать об этом ещё рано даже ей самой. Она улыбнулась нетерпению мужа. Хорошо, если в её возрасте удастся забеременеть хотя бы в первые пару лет брака. Но, сейчас главное не это, а безопасность её мужа. Быстрее бы охотники добрались до него и отправили домой. Больше никогда не отпустит Дрогомира на дурацкую охоту. 

Глава 23

— Может, приляжешь?

Задремавшая Верея дрогнула спросонья и подскочила. От жесткой скамейки болела спина и пятая точка. Астин подкинул новую охапку дров в гудящую печь. Охотничий домик полностью прогрелся, и Верее даже стало душновато.

— Рассвет?

Она с удивлением выглянула в крохотное окошко, за которым сплошной пеленой висел снег. Снаружи поднялась метель. Видимо, поэтому за ними до сих пор никто не приехал. Верея вздохнула и походила по комнате взад-вперед, размять ноги.

— Похоже, мы тут застряли, — вздохнул Астин.

Верея больше переживала за мужа. Как он там, в лесу? Успели ли до него добраться товарищи? Есть ли ещё в чаще охотничьи домики, чтобы они могли переждать бурю? Словно подслушав её мысли, ветер завыл по щелям, бросив в окно пригоршню снега.

— Может, согреем воды? — Предложил Астин, отыскав на печи большую закопченную кастрюлю, — у меня есть сушеная ромашка и мелисса.

Верея неопределенно пожала плечами. Подхватив посудину, лекарь приоткрыл дверь. Внутрь тут же намело снега, ветер остервенело принялся дёргать дверь, и домик задрожал от озноба. Зачерпнув шапку наметённого у порога сугроба, он захлопнул дверь, и насыпавшийся на пол снег быстро превратился в прозрачную лужицу. Астин водрузил кастрюлю на печь и взглянул на Верею.

— Хочешь есть? Я нашёл здесь немного припасов — вяленое мясо, сухари, можно даже сварить крупу.

Она покачала головой. Хоть к горлу и подступила голодная тошнота, есть оставленную еду не хотелось — охотники могут неделями блуждать по лесу, и кусок сухого хлеба однажды спасёт чью-то жизнь. А они всё равно выберутся отсюда, как только закончится снегопад. Верея снова выглянула в окно. Кроме снега, летящего во все стороны, ничего не видно. В кастрюле забурлила вода, и Астин наклонился над чемоданчиком в поисках сухоцвета. Потянуло холодом, и ветер снова завыл в домике. Верея обернулась.

— Дрогомир?

В настежь распахнутую дверь летела вьюга, а в внутри неё застыл её муж. Она сразу узнала его, невзирая на облепленную ледяной коркой одежду и головной убор. От сердца моментально отлегло, и она бросилась ему на шею. Перехватив её руки, Дрогомир втолкнул жену обратно в домик. Верея смешалась от холода взгляда, который он на неё бросил. Его лицо и шея побагровели, а шрамы сделалась совершенно белыми. В следующую секунду суставы его пальцев громко хрустнули, и Астин упал на пол, заливая кровью свою рубашку. Схватив его за грудки, Дрогомир нанёс новый удар, затем ещё один, и ещё…

— Мир! — Наконец пришла в себя Верея, — Прекрати!

Мужчина застыл с занесённым над головой кулаком и зло взглянул на Верею. К нему подскочил охотник, оставивший им ночью ружьё, и схватил за руки.

— Ваше Высочество, успокойтесь. Если бы не лекарь, Ваш брат истёк бы кровью.

Взгляд Дрогомира затуманился. Он неотрывно смотрел на жену, но словно не видел её. Нижняя челюсть его раздалась, желваки вздулись.

— Ты что? — Возмутилась Верея.

Глухая пощёчина обожгла её кожу. Он не вложил в неё и половину силы, но, этого оказалось достаточно, чтобы жена пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Никакой боли она не почувствовала, только в голове всё перемешалось, словно её встряхнули, как старый калейдоскоп. От вспыхнувшей обиды навернулись слёзы. Она схватилась за ударенную щеку и ошеломленно смотрела на мужа. Ярость Дрогомира на секунду сменилась испугом. Он, будто очнувшись, потянулся к жене, но та в страхе отшатнулась, и его снова охватил гнев.

— Все вон, — рявкнул он, не сводя с неё глаз.

— Ваше…, - попытался вмешаться один из охотников, застывших в дверях.

— Ждать снаружи, — повысил он голос, — это приказ!

Охотник, удержавший его, помог старшему лекарю подняться. Кровь лилась из его носа ручьём. Очевидно, Дрогомир сломал его. Верея проводила его тревожным взглядом. Согнувшись, он с трудом переставлял ноги, опираясь на охотника. Когда дверь за ними закрылась, Верея перевела взгляд на Дрогомира. Его глаза вспыхнули презрением и злобой.

— Да что с тобой?

Он двинулся к ней, и Верея, испугавшись, попятилась. Поскользнулась на снегу, принесённом сапогами и не успевшем растаять, и, не удержав равновесия, упала.

Она попятилась от него по полу, но почти сразу уперлась спиной в стену. Он наступал на неё, похожий на смертельно раненного зверя. Верея была уверена, что он изобьёт её, и вся напряглась в ожидании первого удара. Он схватил жену, встряхнул, и она, вскрикнув, оказалась прижатой к его обледенелой шубе. Дрого грубо схватил её за шею, и Верея вцепилась в пальцы обеими руками, принялась судорожно сглатывать.

— Мне казалось, ты сделала выбор?

Почти простонал он.

— Сделала, — просипела Верея, тщетно пытаясь разогнуть его пальцы. Дышать становилось труднее.

— И кого ты выбрала, Верея?

Он буравил её взглядом.

— Тебя.

Он прекратил давить её горло и отшвырнул в стену, заорав:

— Тогда какого хера он здесь делает?

— Мир…

— Послушай меня, зайка, — он снова схватил её, за плечи, и яростно встряхнул, — я послал за тобой, потому что моему брату была нужна помощь. Я просто охренел, когда мне передали, что оставили тебя в охотничьем домике со старшим лекарем. Как вышло, что вы оказались здесь вместе?

— Я его позвала, — Верея больше не могла сдерживать слёзы, — не знала, что меня ждёт на вызове. Если бы не он, твой брат истек бы кровью — вдвоём мы справились гораздо быстрее…

— Почему ты не уехала с Яром?

— В санях не было места.

От удара его кулака в стену рядом с головой, Верея подпрыгнула и охнула.

— Совсем не нашлось бы места для маленькой девочки? — Поинтересовался он ровным тоном, и тут же зарычал, — или тебе просто был нужен повод остаться с ним наедине?

Замахнувшись, насколько хватило сил, Верея вернула мужу оплеуху. Его левая щека побелела, а затем на ней начал проступать багровый отпечаток её ладони. Не ожидавший Дрогомир на секунду растерялся, а затем рассвирепел ещё больше. Схватив жену за плечи, он прижал её к себе и принялся заглядывать в глаза, словно пытался найти опровержение своим домыслам.

— Дрогомир, мне больно, — прошептала Верея.

— Серьёзно? Как мне сейчас? Или как в последние дни, когда ты ходишь сама не своя? Ты так грустила, потому что выбрала не того мужика?

— Дрогомир, пожалуйста. Всё не так…

— Да, Верея, всё настолько не так, что у меня крыша едет.

— Пожалуйста, хватит, — она дотронулась до его опаленной щеки и нежно погладила, — ты всё придумал. Между нами ничего не было. Я люблю тебя. Хватит…

— Да, хватит, — согласился Дрогомир и отпустил её, — хватит с меня, Верея. Собирайся, едем домой.

— Но, там метель, — возразила она.

— Я дошёл сюда, неужели думаешь, не дойду до дома? — Усмехнулся мужчина и направился к выходу, — не останусь здесь ни на минуту. 

Глава 24

Путь домой выдался трудным. Всё время Верее казалось, что они заблудились и в буране налетят на какие-нибудь сучья или свалятся в охотничью яму, но Дрогомир уверенно направлял своего жеребца сквозь стихию. Верея прижималась к нему спиной, крепко зажмурившись. Временами она открывала глаза, но кроме снега, хлещущего по лицу, ничего не видела. Остальные охотники и Астин остались в домике, в лесу. Пробовали отговорить Дрогомира, но тот только сильнее разозлился. Она надеялась, что животное откажется идти в метель, но конь беспрекословно подчинялся хозяину. Примерно через час ветер начал стихать, и сквозь кружащийся снег Верея могла различить силуэты голых деревьев. Вскоре на горизонте показались огни часовых башен, и пришло облегчение. Значит, не заблудились и не погибнут в лесу.

По прибытию во дворец она первым делом наведалась к Яру. Он лежал, бледный, с бурыми синяками под глазами, несколько исхудавший, но жизнь его явно не была в опасности. Проверив содержимое склянок на тумбочке у его кровати, Верея вернулась в северное крыло.

Она нашла Дрогомира лежащим в горячей ванне. Всё его тело было скрыто под пенной шапкой. Он запрокинул голову на бортик и закрыл глаза. Несколько секунд Верея молча разглядывала его, а затем развернулась, чтобы уйти.

— Чего тебе?

Он не изменил положения и не открыл глаз. Верея помялась:

— Я…ничего. Я просто замёрзла.

Мир приоткрыл один глаз.

— Я скоро.

— А…можно мне, — Верея запнулась, — к тебе?

Он удивлёно дёрнул бровью и задумался, словно решение, которое нужно принять, очень трудное. Верею вдруг захлестнула обида, и она решительно вышла из ванной.

— Вернись, — позвал муж. Поколебавшись, она встала в пороге. Жёлтые глаза обожгли её. — Прежде, чем ты примешь ванну, пусть придворный лекарь осмотрит тебя.

— Что? — Верея вспыхнула, — между нами ничего не было!

— Вы оставались наедине всю ночь, — спокойно ответил мужчина.

— Но, это вовсе не означает, что…

— Он мог изнасиловать тебя!

По его лицу пробежала тень. Он выпрямился, расплескав на пол воду.

— Ничего не было!

Повторила Верея, срываясь на крик.

— Тогда тебе нечего бояться, — повёл он плечами, испытующе глядя на жену.

— Тебе есть, — в её голосе прозвучала угроза, и Дрого удивился.

— Между нами ничего не изменится, — проговорил он, стараясь смягчить интонацию, — но, когда ты забеременеешь, я хочу быть уверен, что ребёнок мой.

— Мне двадцать шесть, — воскликнула она, — я уже стара для детей! Я могу вообще не забеременеть!

— Но, если это произойдёт…

— Боже, ты переспал с другой незадолго до нашей свадьбы, и думаешь, я такая же?

— Я признался, — напомнил он, — ты тоже можешь. Клянусь, я буду держать себя в руках. Да, ревность испепеляет меня изнутри, но я больше не стану стучать кулаками в стены.

— Я уже призналась, — нервно рассмеялась жена, — или ты хотел бы услышать другое? Чтобы избавиться от чувства вины? Чтобы мы были квиты?

— Просто пройди осмотр, — попросил он.

Верея с ненавистью взглянула на мужа.

— Хорошо, — внезапно согласилась она, и взгляд её наполнился презрением. Дрогомир поднялся. Обмотавшись белоснежным мягким полотенцем, шагнул к жене.

— Сейчас придёт лекарь.

Верея отшатнулась от него и вернулась в комнату. Она принялась с остервенением рвать пуговицы жакета. Когда она уже избавилась от брюк и нижнего белья, в дверь постучали. Верея нырнула под одеяло. Дрогомир впустил в комнату худого низкорослого мужчину. Возможно, в молодости его рост был чуточку выше, а плечи ровнее, но годы отняли это. Он поклонился Его Высочеству и присел на край кровати, улыбаясь девушке одними глазами.

— Думаю, будет лучше, если Вы подождёте за стеной, — взглянул он на Дрогомира совершенно прозрачными, потерявшими цвет глазами.

— Это исключено, — покачал он головой, — я могу отвернуться, чтобы никого не смущать, или зайти за ширму, но я должен слышать, о чём вы разговариваете.

Внутри у Вереи всё закипело от злости и поднимающейся неприязни к мужу.

— Тогда зайдите за ширму, — согласился лекарь и повернулся к Верее, — простите.

Прошептал он, и взгляд его исполнился сочувствием. Верея слабо улыбнулась.

— Делайте свою работу, — нарочито громко отчеканила она в сторону ширмы, — Вы же не виноваты в паранойе Их Высочества.

— Когда Вас в последний раз смотрели? — Верея смущённо промолчала, но по её взгляд всё стало ясно, — я сделаю это быстро и безболезненно.

Пообещал мужчина и обработал руки спиртовым настоем. Его старческие морщинистые пальцы оказались на удивление мягкими и вполне ловкими. Верея и впрямь не ощутила никакого дискомфорта, хоть и напряглась максимально. Осмотр задержался дольше, чем положено на несколько секунд. Лекарь нахмурился и внимательно посмотрел на Верею:

— Как чувствуете себя в последнее время? Тошнота, усталость, упадок сил?

— Всё, кроме тошноты, — кивнула она.

Он улыбнулся и жестом разрешил ей спрятаться под одеяло.

— Не вижу никаких следов соития в ближайшие сутки, — громко проговорил он и, наклонившись к Верее, прошептал, — следует говорить Вашему мужу о беременности сейчас?

— Что? — Её глаза округлились, и она посмотрела на лекаря так, словно не понимала языка, на котором он говорит.

Он поднял вверх указательный и средний пальцы. Две недели, догадалась Верея, и помотала головой.

— Тогда, мы закончили, — оповестил он Дрогомира, — следов полового сношения нет, всё остальное в норме.

Он подмигнул растерянной девушке и направился к выходу. Проводив его, Дрогомирвернулся к Верее, широко улыбаясь. На его лице читалось явное облегчение. Отбросив полотенце, он приготовился нырнуть в постель и зацеловать супругу, но был остановлен её взглядом. Она словно мечом уколола, в самое сердце. Он застыл. Верея поднялась, накинула пеньюар и позвонила в серебряный колокольчик. Явившейся горничной велела готовить ванную и соседнюю комнату, открыв шкаф, принялась доставать из него свои вещи.

— Что ты делаешь?

Озабоченный Дрогомир попытался отнять у неё одежду, но Верея изо всех сил оттолкнула от себя мужчину.

— Никогда больше ко мне не подходи, — прошипела Верея и попятилась к двери, прижимая к груди свои платья. 

Глава 25

— Ну как?

Запрокинув голову старшего лекаря, Верея разглядывала его вполне сносно вправленный перелом носа. С огромными чёрными кругами вокруг глаз он стал ещё больше походить на вампира.

— Красивым ты больше не будешь, — улыбнулась она, отпуская его подбородок. Астин усмехнулся:

— Я сам его вправил. Могло быть и хуже. У вас всё в порядке?

— Да, всё отлично, — кивнула Верея, протирая руки влажным полотенцем, — после коронации я уезжаю домой.

— Не понял, — Астин с удивлением взглянул на девушку. Ещё вчера ему показалось, что она влюблена в своего мужа, — он что-то сделал тебе? Ударил?

— Если бы он меня ударил — гнил бы сейчас в земле, а я в темнице, — гневно выпалила Верея. Злость на мужа за то, что он не поверил ей на слово и заставил пройти унизительный осмотр, распирала её. Она переехала в другую спальню и на пушечный выстрел решила не подпускать к себе супруга. А наутро, нарушив данное пару недель назад слово, отправилась работать в лагерь.

— Что между вами произошло?

— Вышла не за того парня, — огрызнулась Верея.

— Ну, вы ведь помиритесь?

— Точно нет, — твёрдо заявила девушка.

— Я знаю, сейчас не время, но…если ты твёрдо решила уходить от него — я готов предложить свою помощь…

— Астин, я беременна, — выпалила она, подойдя к нему вплотную, — от своего мужа. И я люблю его до сих пор, но прощать больше не могу. И я не хочу другого мужчину в моей жизни, постели. Ты очень хороший, правда, но я хочу вернуться домой. Одна.

Он понимающе кивнул. Верея отошла к столу и принялась перебирать инструменты. Она понимала — такие решения не принимаются сгоряча, за одну ночь, но она точно не передумает. Со временем злость поутихнет, и она, скорее всего, расскажет Миру о наследнике, но это будет не скоро. И точно не в первые пару лет после разрыва. Её душила обида из-за его недоверия, уверенности, что она способна измену. На измену ему! Всему её Миру! И угораздило же так быстро забеременеть. Такой маленький плод. Неужели, это случилось в их самый первый раз? Как всё некстати.

— Мне казалось, мы договорились, что ты больше не работаешь в лагере.

Голос мужа прозвучал почти ласково за её спиной, без претензий. С нескрываемым раздражением швырнув скальпель в металлическую миску, она обернулась. Сложив на груди руки, недовольно взглянула на Дрогомира. Он выглядел побитой собакой. Старшего лекаря в палатке не было.

— Уволь своих доносчиков, — съязвила она, — я уже второй час здесь, а ты только узнал.

— Нет никаких доносчиков, — осторожно улыбнулся мужчина, — у тебя была назначена примерка на утро — завтра новогодний бал, не забыла? Портниха тебя ищет.

Конечно же, она забыла. К ни го ед . нет

— Пойду оборванкой. Чтобы тебе было стыдно.

— Милая, — улыбнулся муж и приблизился, — даже в рыболовной сети ты будешь самая красивая.

Верея выставила перед собой руку, не подпуская.

— Сначала позови кого-нибудь осмотреть меня, — процедила она, — здесь только что был Астин.

Дрогомир покатал желваками и шумно вздохнул:

— Я знаю, ты злишься. Прости меня за вчерашнее. Я с ума схожу от ревности…

— После коронации я уеду.

— Куда?

— Домой. Как и договаривались.

— Исключено, — покачал он головой, наступая.

— Мы заключили сделку, — напомнила Верея, прижимаясь к столу.

— А потом всё изменилось.

— А потом снова изменилось.

— И теперь меняется снова, — прошептал он, притягивая её к себе. Он приник к её губам требовательным поцелуем, и Верея ощутила, что её гнев и решимость легко пошатнуть. Она оттолкнула мужа.

— Ничего не меняется, — запротестовала она, — я не хочу быть с тобой.

— Милая, я виноват. Я прошу простить меня. В последний раз.

— Нет, Мир! Это не в последний раз. Всё время будет происходить нечто эдакое.

Он схватил её за руку и притянул к себе. Глаза его потемнели и вспыхнули холодным гневом.

— Зачем ты пришла сюда снова? После того, что произошло вчера. Сначала провоцируешь меня, а потом строишь из себя жертву.

— Мне больно!

— Мне тоже больно от твоих поступков. Почему ты решаешь за нас обоих?

— Потому что ты тоже так делаешь! Ты это начал!

В голосе жены появились плаксивые нотки, и он чуть ослабил хватку.

— Это всегда будет стоять между нами, да?

Тихо спросил он, заглядывая ей в глаза.

— Боюсь, что да, — прошептала Верея, и в глазах её заблестели слёзы.

Несколько секунд он смотрел на жену, и глаза его наполнялись печалю. Он скользил по её лицу взглядом, словно хотел запечатлеть в памяти каждую чёрточку, впитать металлический блеск её глаз, мягкий изгиб губ, вздернутый кверху кончик носа. Затем отпустил её и, не произнеся ни слова, покинул лагерь. 

Глава 26

Тридцать первого декабря во дворце с самого утра началась подготовка к новогодней ночи. В бальную залу внесли узкие деревянные столы, выставили вдоль стен, застелив скатертями с крупными оборками и бантами. В центр поместили большую пушистую ёлку, увешанную игрушками из дутого стекла, зажгли сотни свечей на столах и под потолком в круглых старинных подсвечниках, с которых смахнули вековую пыль специально к празднику. Весь день дворец вскрикивал десятками взволнованных голосов, взрывался смехом, разражался недовольной бранью и звенел наполненным шампанским хрусталём. Местные портнихи сбились с ног, летая из одного крыла в другое, чтобы подшить, расточить, ушить, что-нибудь нашить или отрезать от вечерних костюмов. Верее тоже не удалось остаться в стороне от общего волнения — её ещё с утра забрали в бальную залу, где она помогала одной из многочисленных племянниц князя руководить рассадкой гостей и расстановкой блюд. Рассадка гостей оказалась самым лёгким делом — она почти никого не знала из списков, поэтому просто разложила таблички с именами наугад. За весь день она ни разу не столкнулась с Дрогомиром и уже начала подумывать, не уехал ли он куда-нибудь.

Освободившись только к вечеру, она долго лежала в теплой ванне под шапкой душистой пены, пока не пришла девушка помочь ей одеться. Верея выбрала платье без рукавов из блестящего атласа цвета спелой вишни. Лиф и край пышной юбки расшили вручную мелким перламутровым бисером. Лицо спрятала под чёрной кружевной маской. От высокой причёски Верея отказалась, попросив слегка завить волосы щипцами и оставить распущенными.

В центральной части дворца гремела музыка, повсюду кружились маски. Некоторых гостей Верея узнавала под ними, но с большинством была не знакома. Все кланялись друг другу и приветливо улыбались. Двери в залу были распахнуты настежь, и комната была битком набита народом. К столу ещё не приглашали, так что гости просто толпились вокруг ёлки с бокалами в руках. Здесь многие знали друг друга, обнимались и громко шутили на известные только им темы.

— Верея! — Окликнула её девушка в летящем платье из светло-зеленого шёлка с открытыми плечами и рукавами-фонариками. На лице её красовалась белоснежная маска, усыпанная мелкими блестками, благодаря которой Верея её не узнавала. Незнакомка помахала Верее, приглашая в их компанию, и той уже некуда было деваться, — вы разминулись с Дрогомиром буквально на пару минут. Он только что подходил к нам. Держи.

Она протянула Верее бокал шампанского, который ловко схватила с подноса, проплывающего мимо.

Незнакомка громко стукнула своим бокалом о бокал Вереи и отпила пузырящийся напиток. Верея сделала вид, что пригубила, и принялась озираться, высматривая мужа. Музыка вдруг стихла, и на возвышении для оркестра появился распорядитель бала. Он начал длинное вступительное приветствие, во время которого стихийно перемещавшиеся гости замерли. Все глядели на него и радостно приветствовали каждую фразу свистом и аплодисментами. Верея снова попыталась рассмотреть Дрогомира, но людей было много. От пёстрых нарядов и блеска драгоценностей рябило в глазах. Распорядитель объявил первый танец, грянула музыка, и народ словно ветром сдуло из центра зала. Гости начали разбиваться по парам, и Верея поспешила занять один из стульев, расставленных вдоль стены. По пути ей попался стражник. Приблизившись вплотную, он протянул девушке сложенный вчетверо крошечный листок бумаги и прошептал, наклонившись к уху:

— Вам передал лекарь.

Верея поблагодарила кивком головы и зажала записку в кулачке, собираясь прочесть, как только присядет. Пары начали своё движение по залу, и Верея, лавируя между ними, поспешила с танцпола. Неожиданно навстречу ей вынырнул Дрогомир и увлёк в круг. Он разжал её пальцы и больно переплёл со своими, записка оказалась зажатой меж их ладонями.

- Я подумываю отправить тебя в монастырь сразу после коронации, — без церемоний начал муж.

— А может, просто исполнишь свою часть договора, — дыхание Вереи немного сбилось из-за темпа, заданного Миром — они двигались немного быстрее оркестра, — отпустишь меня после коронации на все четыре стороны? Каждый будет жить своей жизнью и не интересоваться другим?

— Видишь ли, дорогая, — он крепче прижал жену к своему черному бархатному фраку, и глядящие на неё сквозь чёрную карнавальную маску глаза вспыхнули, как угольки, — у нас всё так далеко зашло, что я уже просто не смогу не интересоваться твоей жизнью.

— Да что ты? А в последние десять лет у тебя это отлично выходило, — напомнила Верея.

Дрогомир собирался что-то ответить, но их пару неожиданно разбил Владимир, его средний брат:

— Смена партнёра.

Он вручил Дрогомиру свою жену, Марию, в платье из тёмно-синего бархата, увешанную драгоценными камнями богаче новогодней ёлки, и подхватил Верею. Записка осталась в руке Дрогомира. Владимир отлично вёл, идеально попадая в ноты, и Верея немного расслабилась.

— Обижает тебя? — Поинтересовался деверь.

— Нет, — заверила Верея.

— Ваш танец показался мне… несколько эмоциональным.

— Немного повздорили.

Музыка неожиданно стихла. Пары остановились, на мгновение зал погрузился в тишину, а затем оркестр грянул с новой силой.

— Выпей со мной, — Владимир потянул Верею к столу.

— Ой, это не наши места, — она прочла карточку на тарелке, за которую её усадили. Деверь громко рассмеялся:

— Всем плевать на рассадку. Каждый сядет с тем, с кем ему приятнее. Это ведь не официальный приём. Для своих можно так не заморачиваться. Ты поймёшь, когда будешь закатывать свои банкеты.

— Ясно…

Навряд ли она будет устраивать балы. После коронации она отправится домой. Теперь Верея в этом не сомневалась. Она поймала на себе взгляд мужа, устроившегося напротив неё в компании незнакомых дам. Он помахал ей запиской, зажатой между пальцами, и убрал во внутренний карман своего туалета.

— Вино? Шампанское?

— А? — Верея вздрогнула и взглянула на Владимира, — шампанское.

— Я рад, что ты с Дрогомиром, — откровенно признался он, — ему намного лучше теперь.

Верея растерянно улыбнулась и приняла бокал прохладного напитка. Она снова взглянула на мужа. Он о чём-то беседовал с одной из девушек, широко улыбаясь и кивая, распиливая что-то в своей тарелке. Верея ощутила укол ревности и отвернулась. Сделалось дурно, и она, извинившись, поднялась из-за стола. Пересекая залу, наткнулась на князя — пришлось, стиснув зубы, подарить ему танец. Едва музыка стихла, Верея выскочила в коридор. Кругом было полно народу. Она свернула в сторону северного крыла и подёргала первую попавшуюся дверь на балкон. К счастью, та оказалась не запертой. Морозный воздух обжёг голую кожу на спине и плечах, но моментально избавил от тошноты и головокружения. Жутко хотелось есть, но Верея не стала рисковать за общим столом. Обхватив себя за плечи, она глубоко задышала.

— С Новым годом, дорогая, — она вздрогнула и обернулась на подкравшегося сзади Дрогомира. Вытянув руку перед собой, он громко зачитывал зажатую в ней записку.

— Отдай, — Верея потянулась за листком.

— Подожди, там ещё не всё, — Дрогомир увернулся.

— Пожалуйста, прекрати, — взмолилась Верея.

Дрогомир снял с себя фрак и укутал продрогшую жену.

— Верея, — он стянул свою маску и приблизился к ней вплотную, — я сума схожу от всего этого.

— Дрогомир, — она подняла свою маску на лоб, — я больше ничего не стану тебе обьяснять.

— Я знаю, мне этого больше не нужно.

Он коснулся губами её обледеневших губ. Верея попыталась отстраниться, но муж застонал и прижал её к себе. Его руки заскользили по узкому бархатному корсету, задевая подушечками пальцев нежные холмики грудей, стиснутые тугой шнуровкой.

— Идём в спальню, к чёрту маскарад, — пробормотал он, покрывая поцелуями её шею.

— Дрогомир… я не могу…

Верея пыталась оттолкнуть от себя мужчину, но не имела достаточно сил.

— Брось, мы ведь любим друг друга. Давай забудем все обиды, начнём с чистого листа.

— Извини, я всё решила, — прошептала Верея.

Он резко остановился. Его лицо снова ожесточилось, и глаза недовольно вспыхнули.

— Ты не поедешь домой.

Она промолчала, но по выражению её лица Дрогомир понял — настроена жена решительно. Он взревел и врезал кулаком в стену, в нескольких сантиметрах от её лица.

— Да какого чёрта, Верея?

— Именно поэтому, — она с грустью взглянула на место, по которому он только что врезал, — однажды ты ударишь меня.

Он схватил её за плечи и встряхнул:

— Не смей нести ерунду, — прорычал он ей в лицо, — ты меня совсем не знаешь. Если считаешь меня монстром — вали к своему обмороку, уж он-то точно и комара не сможет пришибить.

Он оттолкнул жену. Скомкал предназначенную ей записку и швырнул в лицо. Клочок бумаги тут же подхватил ветер и закружил над их головами. Дрогомир вернулся во дворец, громко хлопнув балконной дверью. 

Глава 27

В первых числах января королевская процессия отправилась в Порт Сан-Марина. Дрогомиру не терпелось взойти на престол. С раннего утра из княжеского дворца потянулся караван в сторону завоёванных земель. Морозы с конца декабря лютовали, так что путь удалось срезать по замёрзшей реке. Верея ехала в одной карете с Дрогомиром. Они так и не разговаривали с новогоднего бала, но ехать порознь возможности не имели. Она заранее запаслась книгами и дням напролёт делала вид, что читает. Иногда мысли прекращали роиться в её голове, и она действительно читала, но в основном — думала обо всём подряд, спрятавшись за книгой.

На четвёртый день пути они прибыли к месту. Верея с удивлением разглядывала плывущие за окном руины. Королевство оказалось крошечным, даже удивительно, что они смогли продержаться целых три года в войне с многотысячной армией князя. Кругом не было ни души, словно они въехали в город-призрак.

— Но… он же разрушен, — она с удивлением посмотрела на Мира, разглядывающего город в другом окне.

— Естественно. В нём ведь была война.

— Но, как… Зачем он тебе нужен… такой?

— Неполноценный? — Поддел мужчина, насмешливо глядя на жену, — его можно отстроить.

— Это долго.

— Я никуда не спешу, — заверил он.

— Кто это будет делать? Здесь даже нет людей.

— Они есть. Просто не подготовили красную дорожку к моему приезду.

— У тебя нет стольких ресурсов, чтобы…

— Чтобы отстроить город? Есть. — Верея с тоской взглянула в окно. Крепость нуждалась в полной реконструкции, как он собирается это сделать? Где найдёт столько людей? Деньги? — Ты можешь не жить здесь — по дороге мы проезжали чудный женский монастырь. Я с радостью устрою тебя туда.

Верея по-настоящему разозлилась. Вспыхнув, она метнула в мужа полный ярости взгляд:

— Я не поеду ни в какой монастырь. Я прекрасно могу прожить без твоей короны и денег. Я не зря училась шесть лет в академии на лекаря, чтобы какой-то хер запер меня в четырёх стенах.

— Какой-то хер? — Дрогомир от души расхохотался, — милая, я не какой-то, а законный хер. И я имею право решать твою судьбу на своё усмотрение.

Верея вскинула вверх средний палец. Дрогомир снова захохотал.

— Я могу прямо сейчас выйти из кареты и сказать твоему папочке о нашем уговоре, — напомнила она, — и тогда ты даже своей судьбы решить не сможешь.

— Ух ты, какая… прям само воплощение тёмных сил, — подначил муж, и сквозь смех прибавил, — а может, мне начать охоту на ведьм? Например, объявить всех женщин, умеющих лечить и делать настойки из трав, ведьмами и уличить их в связи с нечистой силой? История знает парочку таких примеров.

— Главное, успеть, — покивала Верея, — а то едешь с одной такой в тесном экипаже уже какие сутки, ешь, пьешь, и не знаешь, что конкретно.

Улыбка сползла с лица мужчины, а у Вереи, наоборот, приподнялось настроение. Она снова отвернулась к окну. Дрогомир рассматривал жену, нахмурив брови. Всю дорогу он старался смотреть на неё, как можно меньше, чтобы зря не тревожить тело и дух. Она немного устала и выглядела взъерошенной из-за нескончаемого путешествия, но все такой же привлекательной и манящей. Разумеется, ни о каком монастыре и речи быть не может. Если она думает, что он отпустит её к родителям — сильно ошибается.

Наконец, они остановились на площадке перед замком. В отличие от княжеского дворца, он был вчетверо меньше, и, если тот раскинулся по земле, как сытый удав, этот тянулся вверх, протыкая пиками башен облака. Замок казался мрачным из-за серого камня, из которого был сложен, и общей атмосферы упадка и разрухи. В некоторых комнатах первого этажа подрагивали тощие свечи, их тусклый желтушный свет пятнами разливался на снегу, под окнами. Верея в изумлении рассматривала новое пристанище, запрокинув голову.

— Он цел, — обнадёжил Дрогомир, — идём.

Верея подала ему руку и с опаской поднялась следом по обледенелым ступеням.

— Нас точно не убьют? — Прошептала она, прижимаясь к мужу.

— Кто? — Таким же шепотом спросил он.

— Местные.

— Не знаю, — честно признался Дрогомир и толкнул массивную входную дверь.

Она не сразу поддалась, натужно загудев. Изнутри пахнуло сухим теплом, и в образовавшуюся щель на них блеснули острые лезвия топоров. Верея спряталась за широкой спиной мужа и крепко зажмурилась.

— Ваше Высочество, — пробасили из-за двери, — предупредить не мешало бы.

— Да вот, проверить хотел, не даром ли ты свой хлеб ешь, — засмеялся Дрогомир и обнялся со здоровенным детиной в доспехах, размахивающим топором, словно зубочисткой, — как тут?

— Спокойно, — размеренно протянул великан, — местная знать побузила немного — не знают, чего им ожидать от нового короля, а беднякам всё равно. Не узнал Вас без бороды-то.

— Когда это мы на официальный тон перешли? — Улыбнулся Дрогомир.

— Ну, так война кончилась, Вы теперь мой король. Кажется, Ваша спутница меня боится.

Дрогомир обернулся на Верею. Она растерянно разглядывала великана, обхватив рукав полушубка мужа.

— Моя жена, — Верея послышались горделивые нотки в его голосе, — Верея.

— Вот как? — Хохотнул здоровяк, — а я Орк. Точнее, зовут меня Степан, но Орк мне больше подходит.

Верея улыбнулась и присела в реверансе. Двери перед ними распахнули настежь, приглашая в просторную гостиную. В замке было тепло и тихо. Всё осталось не тронутым после предыдущего короля. Куда делась королевская семья, Верея не хотела задумываться или спрашивать. Она сбила снег со своих ботинок и осторожно ступила на затёртую зеленую дорожку, бегущую до самой лестницы на второй этаж. На стенах, выкрашенных в коричневый, остались тёмные квадраты — очевидно, от портретов, висевших на них. Мебель тоже была тёмной, громоздкой и неудобной. Камины были выложены красиво, с полукруглой аркой и широкой каминной полкой. Столики и подоконники кругом были заставлены дорогими вазами разных цветов и размеров, и мраморными статуэтками.

— Мы всё здесь переделаем, — пообещал Дрогомир, следуя за женой.

— А что на втором этаже?

— Спальни.

Верея немного поколебалась и шагнула на лестницу. Деревянные ступени едва слышно поскрипывали, перила местами утратили былой блеск. Дом явно нуждался в хорошем ремонте. Тяжело вздохнув, она поднялась наверх. Ничего особенного — просто коридоры с небольшим количеством дверей и винтовыми лестницами в башни. Никаких занавесок на окнах не было, сами окна были слишком узкие и небольшие, и в замке сохранялся полумрак даже днём.

— Тебе не нравится, — констатировал Дрогомир.

Верея покачала головой.

— Но, это не имеет значения.

Дрогомир почувствовал, как внутри у него всё закипает. Опять она за своё. Вот упрямая девица. Заладила — вернусь домой, вернусь домой, что рогом упёрлась! Сколько ещё будет терзать его этим?

— Я думаю построить новый, — Дрогомир покосился на жену, — но пока поживём здесь. Его можно подправить.

— Как тебе будет удобно, — безразлично пожала она плечами.

— Сегодня коронация, — предупредил Дрогомир, стараясь игнорировать её противостояние.

— Такая спешка, — удивилась Верея, — но, может, оно и к лучшему. 

Глава 28

Подготовка к коронации заняла немного времени. Верея даже не успела распаковать чемоданы. Её одели, как невесту, в белое шёлковое платье с небольшим шлейфом и глухим горлом, уложили волосы в высокую кукольную прическу и покрыли тонкой вуалью до лопаток.

Тронный зал оказался довольно тесным, больше похожим на подсобку. В отличие от тронного зала во дворце князя, этот больше походил на рабочий кабинет. От большого количества собравшихся в нем зевак и коптящих свечей, воздуха внутри практически не осталось. У Вереи с порога закружилась голова. Завидев её, толпа начала расступаться, пропуская к стоящему в центре зала Дрогомиру. Муж тоже был одет в белоснежный брючный костюм из плотного сукна и длинную белую мантию, опушенную горностаем. Его волосы аккуратно прилизали, волосок к волоску, ему подровняли брови и сделали маникюр. Он совершенно не был похож на будущего монарха, скорее на воина, победителя, разрушителя…. Королей Верея совсем не так себе представляла. Он поприветствовал жену кивком головы, и Верея заняла приготовленный для неё пуф. Дрогомир опустился на одно колено, и вокруг него запричитал епископ. Верея отметила про себя, что коронация очень похожа на венчание, и половину текста, произносимого над помазанником, она так же не понимала, как на брачной церемонии. Голова продолжала безжалостно кружиться, воздуха не хватало катастрофически. Верея изо всех сил стискивала зубы, пряча зевоту. Наконец, на короля водрузили корону, и под всеобще ликование, переключились на неё.

Её коронация прошла быстрее. На неё почти сразу надели корону и публика возликовала. На улице принялись палить из ружей, славя нового самодержца. Верее не терпелось уйти, но оказалось, что полученная корона аннулирует свободу. Им пришлось ещё несколько часов оставаться в тронном зале, исполняя королевские обязанности. Верея устала и откровенно злилась, в то время как муж получал от всего нескрываемое удовольствие.

Наконец, все разошлись. Дрогомир распустил слуг и охрану, и они остались вдвоём. В комнате сразу посвежело и стало просторнее. Верея тоже хотела уйти, но муж остановил её. Перехватив жену в центре зала, он принялся неторопливо раскачивать её в танце. Тяжёлые юбки девушки шуршали по полу, догорающие свечи потрескивали, и каблуки Дрогомира отбивали негромкий ритм — вот и весь аккомпанемент для них.

— Теперь ты королева. Можешь поверить?

Улыбнулся Дрогомир, нежно глядя на жену. Верея покачала головой:

— Не хочу привыкать.

— Я тебя не отпускаю, — напомнил мужчина.

— Я не спрашиваю твоего позволения, — парировала жена.

— В королевстве нет целителя.

— Так призови на службу.

— Я призываю тебя служить короне.

— Я уже служу другой короне, — напомнила девушка.

— Я тебя выкупил, — прошептал он и коснулся губами её виска.

— Я не была в рабстве, — возразила она, уворачиваясь.

— Ты не можешь оспорить монаршею волю.

— Не могу, — согласилась королева, — как и волю сердца.

— Что велит твоё сердце?

Его взгляд становится пасмурным, цепким.

— Оставить тебя.

Дрогомир несогласно покачал головой.

— Ты очень красива в этом платье, — он осторожно расстегнул верхние пуговицы, плотно сдавившие горло Вереи, и коснулся губами бьющейся под кожей венки.

— Ты не купишь меня этим, — нахмурилась Верея, а кожа в месте поцелуя вспыхнула огнём. Такая незначительная мимолётная ласка, а низ живота уже тянет. Она попыталась вырваться из объятий мужа, но он, уловив изменения в реакциях её тела, не отпустил. Продолжил расстёгивать пуговицы на её лифе, целуя каждый открывающийся сантиметр кожи, — Мир… это ничего не изменит.

Верея таяла, как оставленное в тепле масло, предпринимая вялые попытки оттолкнуть мужа.

— Тогда, мне тем более нечего терять, — прорычал он, и буквально вытряхнул её из платья. На ней остался только корсет, удерживающий на привязи белоснежные чулки, и тонкие кружевные трусики. Он стащил их с жены, не обращая внимания на возмущённые вопли. Расстегнув брюки, вытащил уже эрегированный член и уселся на трон, потащив на себя Верею. Её тёплые мягкие ягодицы оказались в его ладонях, и он исступлённо застонал, заполняя её горячее влажное лоно целиком. Верея простонала и прижалась к нему, обвив шею руками. Нашла его губы и прильнула с нежным поцелуем. Отталкиваясь коленями от королевского трона, принялась скользить по окаменелому органу. Мир застонал и стиснул её крепче, выудив из корсета губами розовый сосок. Прикусив зубами, он принялся страстно буравить его языком. Они кончили одновременно, подрагивая всем телом и испуская громкие стоны, эхом носящиеся по тронному залу. 

Глава 29

— Ты уверена?

Верея следила за тем, как её чемоданы укладывают в зимние сани, крытые пологом из животных шкур, для долгих путешествий. Укутанный в чёрную взъерошенную шубу Дрогомир походил на разбуженного среди зимы медведя. Снег засыпал его непокрытую голову, и он недовольно хмурился и ворчал на каждом шагу.

— В родительском доме мне будет лучше, чем в монастыре, — съязвила жена.

— Тебе будет лучше в моём доме, — пробурчал Дрогомир, втягивая шею в воротник.

Верея ничего не ответила, хмуро оглядывала повозку. Погода была по-настоящему январской. Ветер выскакивал из-за каждого угла и поднимал с земли снежные столбы. Снег падал днём и ночью. В замке стало заметно холоднее, окна плотно залепило ледяными узорами.

— С тобой едет Виктор, — пробурчал Дрогомир.

— Это ещё зачем?

— Ты королева, тебе нельзя путешествовать без охраны.

— Это не путешествие, — напомнила Верея.

— В сундуке подарки для твоей сестры и родителей, — проигнорировал её ответ Дрогомир, — Виктор будет во всём тебе помогать и охранять, до возвращения в Сан-Марину.

Верея тяжело вздохнула и закатила глаза. Муж совершенно не воспринимал всерьез её намерение расстаться. Обнимая её после того, как они поддались слабости в тронном зале, он великодушно позволил ей навестить родных. Решив, что она просо соскучилась и расхандрилась. Верея не стала спорить. Каждый переживает горе по-своему. Если так ему будет легче пережить расставание — она ничего не имеет против.

— Мне пора, — она обняла его на прощание.

— Я приеду за тобой, как только приведу в порядок наш дом, — он поцеловал её в макушку.

Отец посоветовал ему не спорить с женой. Психует и хочет уехать к маме — пусть. Не нужно её держать. Так до неё быстрее дойдёт осознание разрыва. Отец был абсолютно уверен в том, что Верея его любит и скоро пожалеет о содеянном. К тому же, пострадавший в войне замок — не лучшее место для семейного очага. Если девушка забеременеет, вынашивать ребёнка в таких условиях будет сложно. Пусть едет к родителям, успокоится, соскучится и станет посговорчивее, — тебе пора.

Он мягко отстранил её и поднял полог. От выступивших слёз почти ничего не было видно. Верея постаралась спрятаться в капюшон, чтобы он не увидел её страданий. Залезла в сани и задёрнула полог, не взглянув на мужа напоследок. Через несколько минут к ней присоединился Виктор. Она слышала, как он о чём-то говорил с Дрогомиром на улице, но из-за ветра и шмыганий носом ничего не смогла понять. Виктор долго сбивал снег со своего полушубка, затем уселся напротив, виновато глядя на Её Высочество. В санях сразу стало тесно от его габаритов. Верея попыталась улыбнуться своему надзирателю, но он понурился, комкая в руках меховую шапку.

Сани мягко тронулись, и пассажиры закачались, как в лодке. Верея едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Отец скажет, что предупреждал, мама станет переживать и плакать. Верея так и не написала им письмо, и теперь не представляла, как расскажет обо всём, что с ней произошло. Она злилась на Дрогомира, Ольгу, Астина, князя, и на себя. Не нужно было вообще соглашаться на предложение государя.

Дорога выдалась на удивление лёгкой. Реки сковал толстые слои льда, так что везде, где была возможность, они срезали по их руслам. Возница старался держать путь через города и деревни, чтобы не увязнуть в сугробах посреди леса. Сани для Вереи Дрогомир специально отыскал без опознавательных знаков и указаний на принадлежность к богатому сословию, так что, в пути они не нарвались ни на какие приключения. Через неделю Верея благополучно достигла отчего дома. 

Глава 30

— Моя сестра королева!! Настоящая королева! Мамочки!

Анна прыгала вокруг Вереи, громко визжа и хлопая в ладоши. Едва не сбитая с ног Верея застряла в пороге и неловко улыбалась. Она с удивление взглянула на отца и тот пояснил:

— Нам прислали официальное уведомление.

— Как жаль, что нас не было на королевской свадьбе, — не унималась Анна, — наверное, это было очень красиво. А какое у тебя было платье? А ты привезла с собой корону? А ты дашь мне её померить?

— Дай сестре раздеться с дороги, — мама силой оттащила младшую дочь в сторону и обняла старшую, — милая, мы так тебе рады.

Верея прижалась к матери и едва не зарыдала. Она так боялась возвращаться домой после всего.

— А это твой муж да? — Подпрыгивая на месте, Анна высматривала за спиной сестры Виктора, — ой, какой хорошенький.

Она захлопала в ладоши и с умилением взглянула на сестру.

— Это моя охрана, — улыбнулась Верея.

Анна недовольно цокнула и надула губы:

— А где твой муж?

— Остался дома. У него много дел.

— Пф-ф-ф…

Анна скрестила на груди руки и скорчила недовольную мину. Верея подошла к отцу. От страха сжалось сердце, она потупилась и нервно затеребила серебристую муфту. Родитель молча прижал её к себе.

— Ты, наверное, устала с дороги, — отец погладил её по спине, — и голодна?

— Да, очень, — с облегчением рассмеялась Верея, — но нам нужно куда-то определить Виктора.

— У нас, конечно, не дворец, — развёл руками отец, — но местечко для него найдем. Не против, если сестра пока переедет к тебе в комнату — ты ведь не надолго?

Анна радостно завизжала и принялась прыгать вокруг Вереи, вешаясь на неё и зацеловывая. Верея ничего не ответила. Ей было стыдно признаваться, что брак не удался. Со временем ей придётся всё рассказать, но сегодня Верея была к этому не готова.

— Анна, прошу тебя, — мягко осадила она сестру, — уймись.

— Мы будем спать в одной комнате, и ты всё-всё мне расскажешь о своём замке, королевской жизни…

— Милая, я толком и пожить этой жизнью не успела, — напомнила Верея, стягивая с себя шубу.

— Ух ты, — Анна с восхищением принялась разглядывать её платье из тонкой шерсти, расшитое вручную драгоценными камешками и замысловатыми узорами, — какое красивое. А ты найдёшь мне богатого жениха, чтобы я тоже носила такие платья?

- Анна! — Одернула её мама.

— Кстати, Дрогомир передал тебе подарки — иди, помоги Виктору разобрать сундук, — засмеялась Верея.

— Подарки от короля? — сестра восторженно застыла, и в глазах её задрожали слёзы восхищения. Подпрыгнув, как коза, она бросилась на крыльцо, куда Виктор выгружал вещи.

— В одиночестве она совсем одичала, — вздохнула мама, с улыбкой глядя на старшую дочь.

— Ничего подобного, — отмахнулась Верея.

— Мы были удивлены, получив письмо о вашем бракосочетании. Отец до сих пор сомневается, что это не шутка.

— Я и сама была удивлена не меньше, мам, — призналась Верея, виновато улыбаясь.

Показалось, отец сейчас скажет, что говорил, предупреждал — князь готовит какую-то подлянку, но ничего не сказал. Только озабоченно разглядывал дочь, словно пытался проникнуть в её мысли.

— И что? Для чего им понадобился этот брак теперь?

— Долгая история, мам, — вздохнула Верея.

— Ну, у тебя ведь будет время рассказать её нам, — поинтересовался отец, — ты ведь не завтра уедешь?

— Точно не завтра, — грустно улыбнулась Верея и почувствовала, как к горлу подступает ком.

Уловив её настроение, отец обнял дочь за плечи и пригладил растрепавшиеся на макушке волосинки под капюшоном:

— Доченька, прошу тебя, не скрывай ничего от нас.

Слёзы подступили, и она уже не могла сдерживаться. Обняв отца за шею, она прошептала:

— Пап, я жду ребенка, — и разрыдалась. 

Глава 31

Время летит пугающе быстро. К концу второго месяца разлуки Верея начала сильнее скучать по Миру и больше плакала по ночам, осторожно выбираясь из постели в холодные сени, чтобы не будить домочадцев. Она снова вернулась к работе, потому что юный целитель, оставшийся вместо неё, внезапно женился и уехал на заработки в столицу. Старший лекарь лично предложил Её Величеству подать прошение князю о восстановлении Вереи в должности. Почти месяц от государя не было ответа, а затем пришёл официальный приказ о её назначении и размере ежемесячного жалования. Верея надеялась, что ответ из дворца будет не таким официальным, поэтому радость по поводу возобновления практики была несколько омрачена. От Дрогомира не было никаких вестей, но он исправно присылал ей деньги, а Виктор ему отчёты о делах жены. Поначалу Верея не касалась его подачек, но время шло, и она усиленно пытаясь смириться с тем, что останется в родительском доме навсегда, решила пустить своё содержание на благое дело. Едва в конце февраля наметился сход снега, Верея затеяла перестройку дома. Её живот ещё не был заметен под пышными юбками, но во время купаний она отмечала, как быстро он растёт. Их дом сейчас достаточно тесен, а с появлением малыша в нём совсем будет не развернуться. Верея решила расширить первый этаж на несколько комнат и добавить второй. Виктору тоже нужна комната просторнее, чем подростковая спальня. Верея допускала, что однажды он вернётся к королю или встретит кого-нибудь и женится, но, надеялась, что это произойдёт не скоро — такого бесценного помощника по хозяйству непростительно будет потерять.

Сплетни о том, что Верея теперь королева, довольно быстро распространились в городке. Люди по-разному реагировали на такое неожиданное соседство. Кто-то старался меньше попадаться ей на глаза и выказывал почтение при появлении, некоторые шли с просьбой решить их проблемы, другие стремились записаться в приятели. Так что, проблем с желающими помочь ей в строительстве, не оказалось. Проблема оставалась только с Анной. Верея не знала, как сообщить сестре, что они не поедут в Порт, не будут жить в королевском замке и не выдадут её за какого-нибудь принца. А в остальном всё складывалось, как нельзя лучше — её перестали мучить вестники беременности, и теперь её раздувающееся тело пребывало в прекрасном состоянии. Настроение почти не портилось, она постоянно улыбалась и ходила спокойная, словно из неё вынули всю нервную систему. Теперь она не понимала, отчего так переживала из-за разрыва с супругом в самом начале. Она даже не успела к нему привыкнуть. А вот к тому, что каждый из них живёт своей жизнью, привыкла давным-давно.

В апреле скрывать своё положение она уже не могла. Все привезённые платья пришлось подогнать на Анну, а себе сшить несколько новых. Особенно расширять свой беременный гардероб она не стала — всё равно это ненадолго. Рожать второй раз она точно не собирается, лучше потратит лишние деньги на обновки после того, как приведёт себя в форму.

— Эй, Ваше Величество! Только посмотрите — они же уничтожили все мои клумбы!

Поддерживая поясницу обеими руками, Верея выпятила свой живот и, щурясь от Солнца, наблюдала, как продвигается строительство второго этажа. Работать становилось всё труднее, и старший лекарь выбил ей у князя больше выходных. Она обернулась на свою матушку, сокрушающуюся над уничтоженным сапогами цветником.

— Боже, мама, эти Розы всё равно нужно было менять. Они уже почти не цветут.

— И когда же мы будем сажать новые, если на носу май? — Всплеснула она руками и подбоченилась, передразнивая дочь.

— В следующем году, мам. Сейчас важнее достроить дом.

— В следующем году ты будешь сидеть в своём дворце и в ус не дуть, — возмутилась женщина, — тебе не будет дела до моего палисада!

Закатив глаза, Верея вышла со двора и присела на скамеечку. Мама никак не смирится с её положением. Всё ещё надеется, что Дрогомир забудет заскоки жены и приедет за своим ребёнком. Её возмущению по поводу того, что он насильно взял её дочь замуж, сделал ребёнка и бесцеремонно вытолкал за порог, не было предела. Мама последовала за ней. Подобрав юбки, она плюхнулась рядом с Вереей и толкнула дочь плечом:

— Ну, чего ты?

— Мам, ты ведь знаешь — я буду здесь в следующем году. И через три года, и через пять лет.

— Он не может не приехать за тобой, — упрямо возразила женщина, — ты носишь его наследника.

Верея как-то забыла упомянуть, что не поставила мужа в известность об отцовстве.

— Мам, я приняла решение расстаться. А он, как видишь, не особенно страдает.

Внутри кольнула обида.

— Дочь, он тоже тебя бросал. Но он ведь вернул тебя, когда захотел. Не поверю, что ты ему снова не нужна. Он не даёт тебе развод — это многое значит.

— Может, королям не нужен развод? Они просто высылают свою надоевшую жену куда-нибудь подальше, а взамен берут новую, — улыбнулась Верея, толкая её плечом в ответ.

— Он тебя не высылал, это ты крутишь хвостом.

— Мам! Ты на чьей стороне?

Возмутилась Верея.

— Мы завтра едем на ярмарку в соседнюю деревню. Туда почти все наши поедут, так что, стройки точно не будет. Поедешь с нами?

— Нет, — подумав, решила Верея, — мне уже тяжеловато. Если стройки не будет — я посплю подольше.

— Хорошо, — согласилась женщина и, обняв дочь за плечи, прижалась виском к её виску. 

Глава 32

Утром Верея проснулась от верещавших за окном птиц. Они что-то делили между собой, цокотя по подоконнику и таская друг дружку за крылья. Несколько минут она наблюдала за пичугами с глупой улыбкой, пока одна не выхватила что-то у другой из клюва и не бросилась наутёк. Недовольно пища, её подружка спорхнула следом. Впервые за много недель Верея не слышала шума стройки. За окном шептались молодые листочки, ещё бледные и не набравшие сил, пустой дом был наполнен шорохами, поскрипываниями, треском, словно двигался потихоньку, пока никто не видит. Вверху улицы зашлись лаем собаки, несколько секунд, и вся улица заражена истеричным лаем. Верея нехотя поднялась с кровати. Нужно взглянуть, что это так взбудоражило бестий — большая часть уехала на ярмарку, в городе мало кто остался, а вдруг соседские дети развели пожар или ещё что? Зевая, она неторопливо направилась к входной двери. На крыльце сладко потянулась, подставив солнышку лицо и ладони, встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть улицу за забором, и застыла с вытянутыми к небу руками. В их воротах, брошенных нараспашку, столпилось человек десять в одинаковых одеждах. Каждый держал под уздцы громадного черного жеребца и казался вооружённым до зубов. Верею охватил ужас. Она ощупывала глазами лицо каждого из них, пока не наткнулась на… Дрогомира?

Муж ничем не выделялся из остальных — был одет в такую же чёрную жилетку на меховой подстёжке поверх тёмной рубахи, в чёрных брюках и высоких кожаных сапогах до колен. Она бы его даже не узнала с испугу, если бы не шрамы. На поясе его поблёскивал рукоятью широкий меч, заточённый в ножны с гербом — единственным знаком, выдающим в нём короля. Он тоже, будто не ожидал увидеть Верею, был удивлён её появлению.

За четыре месяца, что они не виделись, жена заметно округлилась, набрала вес. Её тонкая ночнушка до колен казалась почти прозрачной, под ней без труда угадывались аппетитные очертания увеличившейся вдвое груди и обьёмный животик. Сонная, обескураженная, она выглядела такой хрупкой и нежной. Дрогомиру показалось, что она, будто сахарная фигурка на торте, может рассыпаться от неосторожного прикосновения. При виде её тут же заныло в паху, и он вспомнил, что жену в таком виде разглядывает ещё десяток пар глаз, и прошипел:

— Пошли вон.

Стража рассыпалась, будто карточные валеты, по сторонам. Дрогомир с вожделением смотрел на жену и не решался двинуться с места. Не понимал, нужен ли ей теперь или же всё, что сделал и сказал, навсегда отворотило Верею. Она же, не моргая, смотрела на него в ответ и не думала помогать, ничем не выказывала своего отношения к его появлению. От собачьего лая звенела округа, и если бы даже она что-то сказала, он бы не расслышал. Опомнившись, она опустила руки и неуверенно улыбнулась ему. Дрогомир ринулся к ней, потеряв голову. Подхватил жену на руки и впился в её мягкие податливые губы голодным поцелуем. Она со всхлипом обвила его шею руками и с не меньшей страстью ответила на поцелуй.

— Где твоя спальня?

Хрипло прошептал он, почти не отрываясь от её губ. Верея неопределённо махнула рукой куда-то позади себя. Наугад он внёс её в какую-то комнату, оказавшуюся, действительно, её спальней. Дрогомир стянул с неё рубашку и со стоном приник к туго натянутомутёмно-розовому соску. Запустив руку в её огромные, доходившие до середины живота панталоны, с наслаждением ощупал её потяжелевшие ягодицы. Опустившись перед женой на колени, покрыл её выпирающий живот нежными поцелуями. Верея опешила. Она с подозрением смотрела на Дрогомир, спускающего с неё бельё и зацеловывающего каждый обнажившийся сантиметр кожи. Наконец, она вышагнула из трусиков, и Дрогомир принялся ласкать языком её набухший от возбуждения клитор. Верея тоненько застонала и взьерошила пальцами его аккуратно причёсанные волосы. Дрогомир обхватил ладонями её ягодицы и принялся настойчиво массировать. По всему телу девушки разлилась приятная ломота. Она потянула мужа наверх и приникла его блестящим влагой губам. Его широкие ладони смяли её полную грудь. Верея нащупала его пояс, и об пол глухо звякнуло переносимое на нём оружие. Она мигом избавила мужа от жилетки и рубашки и, покрывая поцелуями его белёсые шрамы, спускалась к поясу брюк. Дрогомир замер от неожиданности. Казалось, его сейчас разорвёт от желания. Верея запустила руку в его ширинку и нащупала кипящий окаменелый орган, прилипший к животу. Высвободив его из плена брюк, крепко сжала его в руке и, лизнув, накрыла губами головку. Дрогомир застонал, и по телу его пробежала мелкая дрожь. Обхватив её голову руками, он протолкнул член глубже в её рот. Брюки упали на пол, и Верея принялась поглаживать его упругие ягодицы, заглатывая подрагивающий орган по самую мошонку.

— Боже, я сейчас кончу, — прошептал Дрогомир, крепче прижимая голову Вереи к животу.

Она вдруг выпустила изо рта его член и поднялась.

— Не раньше меня, — прошептала она, с напускным гневом глядя на супруга, — ты вообще в курсе, как сильно беременным хочется секса?

— Беременным? — деланно удивился Дрогомир, — я думал, ты просто растолстела!

Получив звонкую оплеуху, он развернул жену к себе спиной и, слегка наклонив вперёд, вошёл в её горячее влажное лоно. Обхватив за шею, он прогнул Верею в спине, так, что её грудь вздыбилась кверху, и принялся неторопливо двигать бедрами. Она потянулась к нему за поцелуем и хрипло застонала в его рот. Он почувствовал, как мышцы её влагалища пульсируют вокруг члена. Потеряв последние силы сдерживаться, сделал несколько резких движений и замер, изливаясь в неё. Промурлыкав что-то неразборчивое, Верея обмякла в его руках. Дрогомир несколько раз вздрогнул от нахлынувшего оргазма и замер, крепко прижимая жену.

— Прости, что так быстро, — прошептал он в её взмокший висок, — я только о тебе и думал все эти месяцы.

Верея улыбнулась и поцеловала его в тронутую щетиной скулу.

— Зачем ты приехал?

— Ну, для начала, задать тебе пару вопросов, — он развернул к себе жену и указал на её живот, — ничего не хочешь мне рассказать?

— Эм… я беременна, — невинно захлопала она глазами.

— Серьёзно. А когда ты собиралась поставить меня в известность?

— Э-э-э…

— Тебе не кажется, что как отец, я заслуживаю знать? — Строго взглянул на неё муж, покачав головой.

— Ну, ты не можешь знать, кто отец…

— Зато придворный лекарь может.

— Сдал, — грустно вздохнула Верея, прижимаясь к взмокшей груди мужа.

— В тот же день, после осмотра.

— Никому нельзя доверять, — посетовала Верея и тут же спохватилась, — погоди-ка! Если ты всё знал, какого дьявола отпустил меня?

Так вот почему он совершенно не удивился её изменившимся формам и набросился, ничего не спросив.

— Хотел посмотреть, как далеко ты зайдёшь в своём психозе, — рассмеялся мужчина, и тут же получил тычок коленом, — и замок был в ужасном состоянии. Тебе нельзя было находиться там в положении. Если бы я не отправил тебя к родителям — не отходил бы от тебя ни на шаг и ничего не успел сделать к рождению сына.

— Сына? — Удивлённо рассмеялась Верея, — это может быть и дочь.

— Дочь не моя, — пошутил Дрогомир, целуя её наморщенный носик, и получил новый тычок. Верея не больно шлёпнула мужа по щеке:

— Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить в разлуке?

— Знаю, — он поймал её руку и прижал ладонью к губам, — но ты сама решила оставить меня.

— Я же женщина! К тому же беременна. Зачем ты слушал мои бредни?

Верея возмущённо заглядывала ему в глаза. Мир расхохотался.

— Если бы я стал удерживать тебя — сделал только хуже. А так ты проветрилась, поскучала, и я сохранил свои нервы. И сделал ремонт, — похвастался он, — ты вернёшься со мной домой? Будешь моей королевой?

Ребёнок внутри неё неожиданно шевельнулся, и они отпрыгнули друг от друга, словно ошпаренные. Дрогомир круглыми глазами смотрел на крошечную ручонку, натянувшую кожу изнутри. Верея рассмеялась:

— Вот кто точно хочет быть королевой.

— Королём, — упрямо пробурчал Дрогомир, притягивая к себе жену.

Она взъерошила волосы на его голове, и он, счастливый, излучающий свет, снова стал похож на Мира, которого она полюбила десять лет назад. Она дотянулась до его губ и, проникновенно глядя в поблескивающие золотом глаза, прошептала:

— Я пойду за тобой, куда скажешь и буду кем попросишь, ведь ты — мой Мир.

Оглавление

Ты мой Мир!

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32