О взаимности и странностях жизни (СИ) [Mela_Esther] (fb2) читать онлайн

Арье пять, она идет от автобусной остановки вместе с матерью, периодически напоминая той, что ей хочется мороженого. Каталина Старк раздраженно одергивает дочку, придерживая свободной рукой живот, обтекаемый темно-зеленой тканью просторного хлопкового платья.

Арья почти бежит вслед за донной Каталиной, спешащей купить продукты на ужин. Курица из лавки Жанаины, батат, помидоры и салат, также – пакет с немного подпорченными мангабами*.

– Обрежешь порченное – и как раз вы все наедитесь. Для тебя, Кати, я отдам его за пять пятьдесят, – Тулио, продавец фруктов, весело подмигнул Арье, протягивая слипшуюся от жары карамельку, – Угощайся, принцесса.

Возле стоматологического кабинета курит его владелец – доктор Коэлью. У доктора черные волосы с проседью и голубые, немного близорукие глаза. Доктор Сержиу добрый. Он всегда дарит Арье наклейку. И говорит, чтобы она тщательно чистила зубы.

– Привет. У тебя все хорошо?

Доктор кивает и улыбается, выпуская струю дыма. Как дракон. Или как пароход в старом мультфильме.

Арья нетерпеливо топает ногой, ожидая, когда мама вдоволь наговорится с Элизой, у которой они обычно покупают хлеб. У донны Элизы белая кожа, и сама она похожа на большую сдобную булку, посыпанную сахарной пудрой. В отличие от ее мужа – худощавого, невысокого мулата.

Девочка рассерженно цокает губами – обычно, рядом с Элизой всегда есть ее сын. Арья любит играть с ним. И, она не помнит как зовут ее друга – тетя Элиза всегда зовет сына «мой пирожочек». Арья называет его просто Пирожком.

– Клянусь Богом – если Эду сделает мне еще одного ребенка – я перережу ему трубы! – донна Каталина бешено сверкнула глазами, – Это уже пятый. А еще нам придется растить его племянника, Жоана. От Лианны нет никаких вестей с тех пор, как она уехала в штаты на заработки. Святой Боже, как я устала. Нет, парень не виноват, что он сирота… Просто у Эду есть еще два брата. Бенжамин так вообще бездетный, служит себе в полиции, он мог бы мальчонку взять. Так нет же, куда там, – дальнейшая суть разговора ушла от Арьи.

По пути домой Арья спрашивает у мамы, купила ли та мороженое. Донна Каталина сердито отмахивается от дочери, поясняя, что сейчас у них нет денег.

Пакет падает из рук женщины, овощи рассыпаются по тротуару. Донна Старк громко кричит от ужаса, зовя полицию. Арья завороженно смотрит на мужчину, лежащего на тротуаре, и не может понять, в чем дело. Ей пять лет, и пока что она не может сопоставить огромное кровавое пятно с ручкой заточки, торчащей из спины.

Девочка помнит, как она побежала собирать овощи – чтобы мама не ругалась. Помнит толпу людей, помнит, как сосед провел их с мамой до дома. В тот вечер Каталина Старк не смогла доготовить ужин до конца – от сильного стресса у нее начались роды. Роберто и Жоан побежали к отцу на работу – благо, автомастерская Эдуардо Старка располагалась в двух кварталах ходьбы. Арья и Санса сидели рядом с мамой, держа ее за руку.

Когда приехал отец, Арья устроила скандал – ей во что бы то ни стало понадобилось поехать в больницу с ними.

– Пусть едет. Не успокоится же, пиявка, – недовольно проворчала Каталина Старк, застонав от очередных схваток.

В больнице девочка испуганно прижалась к отцовской руке, наблюдая, как маму забирают врачи.

– Эду, едь домой – уложи детей спать. Все будет хорошо.

– Пока мы с Арьей побудем здесь.

– Мы будем ждать маму в больнице? – поинтересовалась девочка, когда каталка с синьорой Старк скрылась в больничном лифте.

– Нет. Я еще не ужинал сегодня, пошли, чего-то перехватим у дяди Батисты.

В закусочной «У Батисты» меланхолично жужжат москиты, до которых еще не добралась служба дезинфекции Рио. Между клейких лент можно рассмотреть экран небольшого телевизора, по которому показывают футбольный матч. Изображение отчаянно снежит, звук то и дело срывается на хриплое повизгивание. Дон Эдуардо неторопливо ужинает куриной отбивной, поданой с рисом и фасолью в качестве гарнира, беседуя с Батистой Фонсека. Арья смотрит телевизор, подперев щеку рукой, доедая слойку с куриным мясом.

– Папа… А можно мне мороженого?

– Бату, у тебя есть мороженое?

– Сейчас гляну, – дон Батиста открыл морозилку, – Есть одно, шоколадное. Пойдет такое?

– Да, – Эдуардо Старк подошел к барной стойке, чтобы рассчитаться за все.

За стойкой мужчины о чем-то разговаривают. Арья не особо вслушивается – ее больше интересует вафельный стаканчик с мороженым. И кошка, зашедшая в открытую дверь забегаловки. У кошки лишайный бок и большой беременный живот.

– А, Хильда, скотинка. Подожди, сейчас, сейчас, – сделав примирительный жест рукой, Батиста исчез в кухне, – Иди сюда, киса-киса-киса, – мужчина вышел во двор, неся в руках жестяную банку с объедками, – Мое хозяйство, – пояснил дон Батиста, будто бы застеснявшись.

Когда на его лице цвета темного шоколада появляется широкая, белозубая улыбка, Арья не сдерживается, чтобы не улыбнуться самой. Ей кажется, что это – одна из самых красивых вещей, которые она видела за пять лет жизни. Кроме того красного камня, что висит на шее у донны Мелиссандры – местного медиума и специалиста по оккультным практикам. Но, в отличие от камня, дядя Батиста не внушает ужаса. Он добрый, большой, и похож на игрушечного черного медведя, которому надели серебряный крест на шею. Дядя Батиста что-то рассказывает отцу, тот внимательно слушает. Потом – говорит что-то такое, отчего дядя Батиста крепко сжимает синьора Эдуардо в объятиях и целует в щеку.

– Ты меня выручил, брат. Большое тебе спасибо, – гигантская черная ладонь сжимает руку синьора Старка и энергично трясет ее, – Ты не пожалеешь. Парень башкатый, что надо.

Отец отвечает что-то, подходящее по случаю. Голос синьора Фонсеку звучит, как труба.

На радостях мужчина набирает выпечку, которую он не успел распродать за день, в бумажный пакетик.

– На. Это – твоим от меня. Не упрямься – у тебя сегодня родится наследник, и кто будет готовить завтрак детям? А так – съели по пирожочку, водичкой запили – и как-то можно продержаться до обеда.

Арья решает тоже поучаствовать в разговоре. Подойдя к отцу, взяв того за руку, она рассказывает, как увидела сегодня мертвого человека.

– Господь мой и Бог мой, и все святые… Что ж это делается, – дядя Батиста огорченно покачал головой, – Эду, думаю, тебе стоит отдать дочерей на курсы самообороны. Своих детей я уже туда записал. Пусть умеют за себя постоять.

Они возвращаются в больницу, где узнают, что синьора Старк родила крепкого и здорового мальчика. Несмотря на стремительные роды, младенец родился здоровым.

Пообещав зайти утром, синьор Старк везет сонную Арью домой.

Дома поднимается гвалт – дети категорически отказываются идти в школу с утра, мотивируя тем, что им страх как хочется увидеть младшего братика. И не хочется писать контрольные по английскому и математике.

– Если вы не пойдете в школу – представьте, что сделает со мной ваша мама. И с вами, кстати, тоже. Не гневите судьбу, дети.

***

Якену восемнадцать. Исполнилось сегодня, двадцать шестого июля. Якен взрослый. Взрослее некоторых людей, что он встречал. Если ты живешь в Жакарезинью – ты взрослеешь рано, хочешь того или нет. От этого зависит, сумеешь ли ты выжить. Ну и, умение драться еще никто не отменял.

С утра, надев джинсы с дырками на коленях и старые кеды, парень пошел в карторио – чтобы получить паспорт. Немного пофлитровав с молодой служащей, юноша забрал темно-синюю книжечку, выслушав напутствия полицейского, охраняющего карторио.

Впрочем, вряд ли его еще кто-то поздравит – мать доконало давление несколько месяцев назад, отца он не видел вот уже около одиннадцати лет, старший брат слишком занят своими полулегальными делами. Лукас предлагал и ему работать «в доставке», Якен отказался. Он только закончил техническую школу с дипломом автомеханика и отчаянно искал новую работу. Разбирать угнанные машины, менять их до неузнаваемости – тоже занятие, но, Якену больше не хотелось этим заниматься. Так же, как не хотелось пойти по ножу, как это произошло с Фелипе – сыном соседки.

Присев на скамейку возле автобусной остановки, юноша подумал, что ему делать дальше. Достав карту Рио-де- Жанейро из заднего кармана джинсов, Якен задумался. Дел-Каштилью прочесан вдоль и поперек, вместе с Оларией и Рамусом. Можно попробовать обойти Марию-да- Граса за сегодня. Заодно – зайти к крестному, вдруг у него есть какие-то новости.

Якен мастерски обошел турникеты в метро, пролез через выбитое окно в вагон. Когда поезд тронулся, юношу посетило странное ощущение. Будто бы он больше никогда не вернется в Жакарезинью**.

Якен вздохнул. Было бы неплохо, если бы эта мысль стала реальностью.

Выйдя на станции Мария-да- Граса, юноша поинтересовался у уличных торговцев, где здесь ближайшая автомастерская.

– Ближайшая – в пятнадцати минутах ходьбы отсюда. А если хочешь, чтобы тебе путяще сделали – сядь на пятьдесят девятый автобус и поезжай до улицы Фернандо Эскуэрдо. Автобус остановится возле церкви, ты выйдешь, повернешь направо и немного пройдешь. Там хозяин такой слегка длинноносый немец, звать Эдуардо. Вот с ним и поговоришь, – старик, торговавший пластмассовыми игрушками, задумался, внимательно рассматривая Якена, – Удачи, сынок.

Через полчаса поисков Якен нашел автомастерскую, о которой ему рассказывал старик. Поздоровавшись с работниками, юноша поинтересовался, можно ли ему увидеть дона Эдуардо. Высокий русоволосый мужчина с блеклыми голубыми глазами скептически хмыкнул.

– Я передам Эду, что ты назвал его доном. Думаю, ему это понравится, – хмырь закурил, держа сигарету в руке, пораженной псориазом, – Только его сейчас нет. Его жена родила вчера ночью или сегодня утром, даже не знаю, как правильно сказать. Но, он будет. Эдуардо не из тех, кто прогуливает работу. Даже по уважительным причинам, – мужчина строго поднял палец с грязным ногтем, – А что ты, собсно, хотел, малой?

– Я ищу работу.

– О как. Сколько же тебе лет?

– Восемнадцать. Сегодня исполнилось. Я уже закончил учебу и все дела.

– Да? Опыт работы есть?

– Конечно.

– Где?

– В Жакарезинью. Я этим не горжусь, поверьте.

Мужчина присвистнул. Потом – рассмеялся.

– Я видел, что творят местные кудесники. И как они меняют машины до неузнаваемости. Что ж… В принципе, пусть Эду решает. А пока – не желаешь ли помочь потенциальным коллегам? Заодно и себя прояви.

Делать нечего – и вот, Якен помогает Джонасу, которого про себя окрестил хмырем, менять сайлент-блоки на чьем-то старом «Фольксвагене».

– Добрый день, парни. О. А это кто? – у пришедшего мужчины в руках несколько упаковок с пиццей.

– Привет, дон Эдуардо, – Джонас широко улыбнулся, – Это – Якен, дарование из Жакарезинью. Хочет сбежать из злачных мест и иметь легальную работу, я так понимаю.

«У меня есть крестник, звать Якеном. Парень башкатый, закончил на механика, счас ищет нормальную работу. А то работает в Жакарезинью, сам догадываешься, что это за работа».

Якен заметил, как расширились глаза мужчины, когда он услышал его имя.

– Якен, говоришь… Ну, хорошо, расскажи-ка о себе подробнее, Якен.

– Я закончил техническую школу в Иража, факультет автомеханики. Работаю уже два года у нас в районе. Как вы понимаете – я не могу предоставить вам рекомендации с предыдущего места работы. Есть причины, – парень выразительно повел глазами, – Умею, учусь, согласен на любую работу.

– Хм… Это хорошо. Скажи мне, Якен, на кого из Жакарезинью ты работал?

– На Франко.

– Знаю его. Франко де Пайва, добрый человек и премерзкий тип, – синьор Старк улыбнулся, – И как он только тебя отпустил?

– Это уже наши с ним дела. Я свободен, за мной ничего не стоит и никому не угрожает.

– Франко не стал бы угрожать мне. У нас с ним типа старой дружбы, – мужчина потянулся, – В общем, пока у тебя месяц испытательного срока. Это оплачивается, но, неофициально. Если ты нам подойдешь – все станет легальным. А пока – пицца. У меня родился ребенок, это надо отметить.

– Шеф, как себя чувствует ваша жена? – интересуется крепкий невысокий парень с красной серьгой-капелькой в левом ухе.

– Все хорошо. Но, после этого ей перевяжут трубы – хватит с меня пятерых детей и племянника. Эй, малой, кушай, не стесняйся, – мужчина жестом указал на пиццу с оливками.

Месяц испытательного срока пролетел, как и не бывало. Якен честно и много трудился, впрочем, у него никогда не было проблем с усердием. Один раз он встретил бывшего хозяина на улице. Франко де Пайва пожелал бывшему работнику удачи. И просил передать привет немцу – так он называл своего старого знакомого.

Казалось, жизнь начала понемногу налаживаться. Только все испортил один вечер. Тогда Якену пришлось задержаться на работе – слишком нервный клиент и работа, которую надо было сделать «еще вчера».

– Блять, ненавижу мужиков с месячными, – процедил Джонас Монтейро, когда они меняли поршень холостого хода, – Если тебе, мудиле, конкретно сказали, когда у тебя командировка, и ты решил ехать своим ходом – хули не сделать все нормально, привезти тачку хотя бы за неделю? Дебил, блин.

Якен вышел из мастерской около девяти, дорога до дома заняла еще около полутора часов.

Юноша уже почти дошел до дома, как к нему подошел один из его приятелей.

– О, Якен, дорогуша, пшли-ка ко мне. У мня прассдник, – Лео по панибратски обнял парня за плечи, – Не иди домой. Не знаю, во что влип Лукас, но… У вас полный пиздец в хате и там стоит шестерка Жаки, – горячо зашептал парень другу на ухо, – Пшли, голубчик. Пиво, футбол, телочки.

Поздно вечером Якен сидел на кухне у Леонардо дос Сантоса, стараясь сохранить остатки самообладания и не кинуться на поиски брата сейчас же.

– Не лезь туда, Якен. Вот серьезно – не стоит. Если Лукас перешел дорогу Жаке, что-то украл, а они это нашли – он не жилец. Либо, твой брат сейчас где-то спрятался. И, даже, останется в живых. Возможно. В любом случае – выживи пока что сам. А дальше будет видно.

Юноша тяжело вздохнул.

– В любом случае – мне стоит пойти туда утром… Я должен забрать свои документы и деньги.

– Что ты будешь делать с квартирой?

– Давай я сначала останусь в живых и найду Лукаса. А там решим.

Около пяти утра Якен зашел в свою разграбленную квартиру. Вместе с еще двумя своими друзьями. За кухонным столом сидел незнакомый человек, равнодушно рассматривавший вошедших.

– Вот значит ты какой, крысиный братик, – он улыбнулся, демонстрируя золотой зуб, – Лукас так просил перед смертью тебя не трогать. Говорил, что ты ни при чем, что ты не в курсе всех его дел. Даже рассказал, где спрятал пыльцу и бабки. Лошара, – мужчина смачно сплюнул на пол.

Якен рванул вперед, но, к счастью, его сдержали Леонардо и Диего.

– Эй, жеребец, не рви жилы. У твоих друзей ума побольше, я так погляжу, – незваный гость продолжал паясничать, – Твое счастье, что ни граминки не пропало. Иначе – я бы и твою бошку расхуярил… А так – брат не должен платить за брата, – его желтые, узловатые пальцы перебирали четки, – Наш Жака очень справедлив, не находишь? – с этими словами мужик заржал, потом – закашлялся, – Кстати, тебе работа не нужна?

– Нет, спасибо. У меня есть.

– Да. Лукас говорил, какой ты умный. Механик или вроде того, – мужчина скучающе зевнул, – Глупый, бедный Лукас, упокой Господь его душу. Не воруй, не употребляй, исполняй ответственно – и будет тебе большое счастье. Нет же. Огорчил брата, и сам огорчился. И могилки нет, и не сыщешь. Аллигаторы любят свежее мяско, – он заржал, запрокидывая голову, – Впрочем, девочки, что-то я разболтался. Приберите тут и не слишком огорчайтесь. О некоторых вещах стоит забыть.

Якен зарычал от бессильной ярости. Нет толку идти в полицию – она куплена такими, как Жака, сам он тоже бессилен против них. Теперь он остался совсем один.

– Якен… Чувак. Надо что-то делать. Давай, вставай. Тебе скоро на работу, – внезапно Леонардо заплакал, растирая слезы по лицу.

Якен быстро нашел свои документы, сложил вещи в рюкзак. Тот тип не нашел его тайник с деньгами. Или не искал. К счастью. Ему очень необходимы те несколько тысяч реал, что он сумел накопить.

– Что ты будешь делать дальше?

– Не знаю. Первое время побуду у крестного. Думаю, ночь или две перекантуюсь. А там… увидим. Может быть, я еще вернусь сюда. Хотя, мне этого вовсе не хочется. Жакарезинью забрал все, что мне было дорого. Я не хочу сюда возвращаться. Пошли, парни… Здесь больше нечего делать.

На работе Якен вкратце рассказал о том, что случилось. Эдуардо Старк поинтересовался, есть ли ему куда податься и что он планирует делать дальше.

– Я заходил с утра к Батисте. Как вы уже поняли – он мой крестный. В общем, пока я поживу у него. А там – буду снимать комнату у какой-то старой донны.

В принципе, так и получилось. Через две недели поисков подходящего жилья Якен снял комнату у одного пожилого мужчины. И сдал квартиру, оставшуюся в Жакарезинью. Деньги никому не помешали, а нищим выбирать не приходится.

– Сынок. Об одном тебя попрошу – если ты задумаешь привести сюда подружку – не шумите сильно. Тихонько как-то, хорошо? А если я приведу сюда подружку – мы шуметь не будем. У нас уже не тот возраст, – с этими словами Исидоро Кирин, новый квартирный хозяин Якена, гулко рассмеялся.

Дни сменялись неделями, недели складывались в месяцы. Наступила весна, а там пришло и лето. Постепенно, Якен познакомился со всей семьей дона Эдуардо. С Роберто и Жоаном, с Сансой, с Бартоломеу и маленьким Рикардом, который однажды приехал в сопровождении матери на коляске.

Со всеми, кроме средней дочери синьора Старка.

– О, это не девочка, а динамит. Ей то ли пять, то ли шесть лет, но такое шило в жопе, что только следи. За словом в карман не полезет, нет. Умная малая, что не говори, – Рауль Брага улыбнулся.

С ним у Якена завязались довольно дружеские отношения. Как говорил Рауль : «Фавеладос всегда поймут друг друга». Выходец из фавелы Морро дос Макакос, выросший в обществе отца-садиста, синьор Брага понимал ужас, который пережил Якен. Его недоверие, скрытность, нежелание контактировать с властями.

– Если бы полиция работала по-людски. Так нет, эти суки ловят детей с перочинными ножичками. А в таких скотомогильниках, как Жакарезинью, Маре, Сидаде де Деуш и так далее – их днем с огнем не сыщешь. В лучшем случае – они не предпримут ничего. В худшем – сами же и сдадут тебя этому Жаке, – Рауль немного разоткровенничался, когда они однажды решили пойти в бар после работы, – Я вырос в Морро дос Макакос. И не понаслышке знаю о таких вещах, – в его водянистых, серых глазах застыло холодное возмущение, – Взять хотя бы моего покойного батю. Что он вытворял со своей покойной законной женой, да и с моей мамой. Мучил и меня, и моего сводного брата. Как вы думаете, кто-то освидетельствовал побои или увечья? Хрен там. Когда Доминику исполнилось восемнадцать, он забрал меня, и мы переехали в Росинью***. Хрен редьки не слаще, конечно, была адская жопа – брату приходилось пахать и учиться одновременно, он и меня устроил помощником в тот магазин. Хотя, мне было всего двенадцать, и это было незаконно. Зато нас никто не бил, не резал бутылками, и я впервые стал спать по ночам как человек, а не в полудреме с одним прикрытым глазом, – мужчина взъерошил свои кудрявые волосы, – Я стараюсь быть нормальным. И, вроде бы, у меня получается. Но… Господи, Боже. Я живу в постоянном страхе стать таким же, как и батя. Хотя, вроде ни я, ни Доминик не похожи на него в этом плане. Ну, в смысле, внешне мы выглядим как тот упырь белесоглазый. И такие же носатые. Но, у брата хоть руль не на пол-лица, как у меня. А так… У нас свои загоны, но желания замучить кого-то до смерти у меня пока не наблюдалось. Вернее, кого-то, кроме отца. Того я бы не пожалел… Его счастье,что сдох, скотина…

Восьмого декабря стояла приятная пасмурная погода, нетипичная для начала лета. Якен любил такие дни – когда тучи защищают город от немилосердного солнца, но, тем не менее, стоит тепло.

Все утро было занято суетой – перед Рождеством дела всегда шли оживленно. Мужчины решили сделать маленький перерыв около часа дня – надо подкрепиться, иначе до вечера не выдержишь.

Зайдя в комнату для персонала, Якен увидел, что Джонас разговаривает с какой-то маленькой девочкой, незлобно подшучивая над ней.

– А это кто? – серые глаза серьезно изучали только что вошедшего Якена.

– Якен Х’гар. Вырастешь – и вы поженитесь, – Монтейра засмеялся, подмигнув ничего не понимающему юноше.

– Крестный, ты чо, совсем? Какое жениться – мне только шесть, я в школу только в феврале пойду! И вообще. Он старый и некрасивый, я на таком не женюсь.

– Жениться-не женишься, а вот замуж выйдешь, – мужчина смеялся собственной шутке.

– Нет!

– Да! И вообще. Нельзя говорить человеку, что он некрасивый. Даже если это правда. Особенно, если это твой будущий муж.

Поднявшись, девочка сердито хлопнула слишком развеселившегося Джонаса по ладошке, потребовав немедленно прекратить этот цирк.

– Действительно. Я пока не хочу ни на ком жениться.

– Слава Богу! Ты извини, ты красивый. Наверное. А папа еще долго будет работать? О, привет, – девочка поднялась с дивана, подбежала к отцу, – Вот твой обед. А я пока пойду к донне Элизе и Пирожку.

– Хорошо, милая. Только я буду обедать немного позже. Иди домой аккуратно, передай маме, что сегодня мы задерживаемся на работе.

– Ага. Хорошо.

Поцеловав отца в щеку на прощание, девочка побежала.

– Ушла твоя невеста, – Джонас ущипнул Якена за руку.

– Ну, прекрати.

– Не могу. У меня дурашливое настроение, что бывает в принципе редко, и мне охота кого-то достать. Эду на такое не ведется, Рауль – тоже, остались только вы с Арьей, как самые морально неустойчивые.

Якен страдальчески закатил глаза.

– Что такое, проказник? Снова довел крестницу до белого каления? – зашедший в комнату Рауль склонился над рукомойником, намыливая руки.

Мужчины перекинулись парой незначительных фраз, потом – Джонас вышел, чтобы позвать синьора Старка к обеду еще раз.

– А почему проказник?

– Ты видел его руку? Конечно, это псориаз, не проказа, но как-то такое вот прозвище пристало к человеку. Плюс, когда у Джонаса родилась тройня от его молодой жены – его прозвище приобрело новый смысл, – прикусив губу, Рауль сделал несколько характерных движений бедрами, – Ты б видел ту Диану. Блондинка, красавица, с синими глазами и черными бровями. И прочей массой видимых достоинств. Не спорю, Джонас тоже довольно симпатичный мужчина. Но, он старше ее почти на семнадцать лет. Как-то так получилось, – с этими словами синьор Брага поставил свой лоток с макаронами в микроволновку, – Х’гар, у тебя есть чо греть?

– Да. Сейчас, подожди.

В скором времени мужчины сосредоточенно обедали. Слышалось только напряженное сопение и время от времени кто-то причмокивал губами.

– Говорите что-то. А то как на похоронах, – произнес синьор Монтейро, налив себе немного минеральной воды в стакан.

После недолгого молчания синьор Старк предложил выбрать день и пойти в боулинг всей компанией. Предложение было единогласно одобрено.

Они осуществили свой план в следующую субботу. Играли двое против двоих – синьор Старк и синьор Монтейра против Рауля и Якена.

– Давай, надо обуть этих старперов. Чтобы мало не казалось, – иногда Якена пугало то, что Рауль не особо подбирал слова.

– Не будь нахальным, макака.

– Ладно тебе, проказник. Это же игра, и мы молодые, – энтузиазм Рауля быстро исчез, когда Джонас технично исполнил бойцовский захват, – Монтейра, черт паршивий, что ты делаешь! Не-е-ет! – Рауль старался вырваться. Что угодно – лишь бы быть подальше от этой пугающей руки.

– Ладно, Джонас, отпусти его. Побаловались – и хватит. Давайте играть.

Они провели, играя, около двух часов. Потом дон Эдуардо и Джонас решили пойти – дома их ждали жаждущие внимания семьи.

Рауль и Якен решили остаться – со слов Рауля, тут устраивались неплохие дискотеки. Пока что парни занимали время, играя в боулинг.

– Кстати, Якен. Всегда хотел спросить – что у тебя за имя такое чудное? Я всякое встречал, но такое вижу впервые.

На губах юноши появилась усмешка.

– Вообще-то, меня должны были назвать Жоакином – я родился в день памяти данного святого. Но, мой батя решил набухаться в честь моего рождения и допился до того, что не мог произнести имя «Жоакин» нормально. Оно вышло у него как «Жакен». В картории тоже сидела не особо умная, да еще и глуховатая женщина. Она и решила, мол раз Якен — пусть будет Якеном. Такая вот история, – синьор Х’гар вздохнул, – У меня даже медальон есть. Вместе с крестиком, это – единственное, что осталось после матери. Думаю, моя история – не такая уж большая редкость для Рио. Так что, особо удивляться тут нечему.

На дискотеке он знакомится с одной симпатичной, гибкой мулаткой. Девушку зовут Кларисси, и она бесстыдно прижимается к нему всем телом. И, почему-то после танцев с ней Якен не чувствует своих медальона и креста.

Он идет вслед за ней, видит, как она подходит к рослому чернокожему, отдает ему что-то из ладони.

– Если это мои вещи – то отдайте их. Серьезно, – Якен выходит из тени, зло смотря на свою новую знакомую и ее друга.

– Ты имеешь какие-то предъявы на честную девушку?

– Честная девушка сидит дома, а не снимает с людей дешевые медальоны на дискотеке. Хочешь – я могу подраться с тобой. Если я тебя одолею – ты отдаешь мне мой медальон. Он не настолько много стоит, чтобы стаскивать его с моей шеи. Ну, то ты защитишь свою подругу и свою честь, или ты способен только бахвалиться?

Якен никогда не жаловался на комплекцию. Чернокожий был еще крупнее. Но, ему не доставало Якеновой проворности. И безжалостности, которую выходцы из Жакарезинью впитывают с молоком матери. Кларисси, почувствовав, что ничем хорошим дело не обернется, исчезла.

– Ой, ну нааахер. Бля, – противник Якена сел на бордюр, положив голову на руки, – Кто тебя научил так махаться?

– Жакарезинью. То ты отдаешь мне медальон с крестом? Мужик, пойми меня правильно – крестик у меня от рождения, а медальон моя мама подарила мне на десятилетие. Полгода назад ее не стало. Если бы это была просто цацка – я бы так за него не бился.

Вместо ответа парень протянул Якену украшения. Синьор Х’гар поспешил вернуть их на место.

– Тебя как зовут?

– С какой целью интересуешься?

– Просто…

– Я никто. И звать меня никак, – юноша улыбнулся. Потом – встал, подав руку своему противнику, – Вставай. Отношения мы выяснили, надеюсь, больше мы друг друга не потревожим.

– Я надеюсь.

***

Якену двадцать три. Он – молодой мужчина, с определенными желаниями. Время от времени в его жизни появляются женщины. Но, сейчас ему почему-то кажется, что с Анной у них все будет серьезно.

– Ты меня извини, конечно. Но, у твоей девушки лицо, как у редкостной суки, – произносит Рауль после того, как Анна Перес заходит к ним на работу, – Дай Боже, чтобы я оказался неправ.

***

Арье десять, и она носит короткие шорты. Вместе с футболкой, на которой изображен логотип ее школы. Иногда, после школы, она любит зайти к отцу в автомастерскую. Ее искренне интересует устройство автомобиля. И, ей нравится, когда она может немного помочь папе. Или Джонасу. Или Раулю. Изредка – Якену.

У Якена хитрая улыбка и бронзовая от солнца кожа. Якен умный, так говорит папа. И чересчур шустрый. Что это значит – Арья не могла понять. Арья тоже шустрая, со слов отца. Но, она не такая, как Якен.

Якен редко зовет ее по имени, чаще просто «девочка». И, иногда его серые глаза ненадолго останавливаются на ней, рассматривая ее с какой-то мрачной серьезностью.

Он немного странный. Но, почему-то, из всех работников автомастерской, Арья рада видеть его больше всех. После отца, конечно.

У Якена появилась подружка. Анна. И почему имена святых дают таким противным людям? У Анны светлые волосы, светлые глаза и злая улыбка.

Анна – лицемерка. И дура, по мнению Арьи. Иначе зачем взрослой женщине сюсюкаться с ней, когда Якен рядом, а потом – больно щипать, когда никто не видит?

– Еще раз так сделаешь – я тебе руку монтировкой отобью, поняла? Дура! Стерва паршивая, – Арья потирает руку, на которой остался синяк, – Я все расскажу папе и Якену. Пусть знает, какая ты гадина.

Анна брезгливо кривит губы, обзывая Арью маленькой засранкой.

Арье одиннадцать, и она изо всех сил старается успевать везде, где это только возможно. Школа, занятия по джиу-джитсу, дом. Ей все в радость. Почти все – было бы здорово, если бы мама поменьше ее ругала. А так… Ей обидно, что мама не видит, как она старается. Только упреки и вечное сравнение с Сансой. Санса старше почти на четыре года, Санса уже многое умеет. Это несправедливо.

Хорошо, что есть тетя Элиза, Пирожок, подруга — Плакса, и ее тренер, Сирио. У Сирио кудрявые волосы, черная бородка и веселый характер. А еще, что важно – он умеет ободрять и у него хватает терпения повторять одно и то же тысячу раз, до тех пор, пока не получится.

Иногда Арье охота попросить маму, чтобы она вела себя так же, как и Сирио. Но, девочка понимает, что навряд ли это приведет к чему-то хорошему.

Еще хорошо, что есть роликовые коньки. На них Арья преодолевает путь от дома до школы, и, почти все время, что она проводит за пределами дома – она проводит на роликовых коньках. Это вызывает снисходительную улыбку отца и, опять же, глухое раздражение у матери.

А еще Якен восхищается ее умением. Это приятно. И, девочка скучает по тем моментам, когда приходила к отцу на работу.

Сейчас у нее нет столько времени – ей надо хорошо учиться. Арья еще не решила, кем станет. Но, она точно знает – она будет много стараться, получит хорошее образование, высокооплачиваемую работу. И, ее дети никогда не будут краснеть из-за насмешек одноклассников по поводу талонов на бесплатные продукты.

Арье двенадцать, когда у ее впервые идут месячные. Это случается во время тренировки. Поначалу девочка не обращает внимание на режущую боль в животе, потом – отпрашивается в дамскую комнату.

Она долго сидит там, не зная, что ей делать. В дамскую комнату заходит обеспокоенный Сирио. Мужчина стал волноваться – Арьи нет уже около двадцати минут, а ее рюкзак висит в раздевалке.

– Арья, ты тут?

– Да, – отвечает девочка из-за двери.

– С тобой все в порядке? Медсестру позвать?

– Наверное, позовите. У меня проблемы… личного характера.

– Понятно. В следующий раз об этом лучше деликатно сообщить. Я очень испугался, что ты куда-то пропала. Я пошел за медсестрой.

– Что с тобой, золотце? – хриплый голос Бриенны Тарт вывел Арью из задумчивости.

– Я… У меня пошли месячные. А у меня ничего нет с собой, и я боюсь все перепачкать.

– Не переживай так. Держи, – синьора Тарт подсунула квадратный пакетик синего цвета под дверь, – Как их клеить знаешь?

– Да, видела. У меня есть старшая сестра.

– Чудно. Выходи – зайдем ко мне в кабинет.

Школьный медпункт был особым пунктом гордости. Недавно отремонтированный, с новой мебелью и весьма добродушной медсестрой. Тоже новой – Бриенна закончила медицинский колледж только в этом году.

Усадив Арью на кушетку, девушка поинтересовалась ее самочувствием. Потом – дала ей обезболивающее. И провела краткую лекцию, касательно личной гигиены в этот период. И некоторых щепетильных вопросов женского организма, раз уж об этом зашла речь.

– Наверное, мне стоит провести цикл лекций в классах, начиная с шестого. Лучше быть готовым. И не стесняться просить о помощи, – девушка зевнула, – Наверное, Сирио стоит отпустить тебя с тренировки. И, на будущее – если ты чувствуешь сильные боли – в эти дни лучше себя поберечь.

– Спасибо.

По дороге домой Арья много и сосредоточенно думает. О том, как непроста жизнь двенадцатилетнего подростка. О том, что у Сирио и у папы одинаковый взгляд. О том, что некоторые девочки из класса пробовали то, о чем ей рассказывала Бриенна. По мнению Арьи, это было неестественно и тупо. Она не чувствовала себя настолько взрослой. И, была согласна с Бриенной.

«Детям нельзя взрослые вещи. Ранняя близость плохо влияет на эмоциональную сторону жизни человека. Секс – это не только удовольствие, это и огромная ответственность так же. Перед самим собой в первую очередь. Для некоторых вещей нужна зрелость, моральная и эмоциональная. Вы еще дети, и, будучи детьми, вы не можете оценить свои решения здраво. Впрочем, это мое мнение. А что будет и какое решение ты примешь – это твое дело. Но, главное правило в любом деле – сначала думай».

Так же, она думает о Якене. И, что греха таить – жалеет, о том, что ей всего двенадцать.

***

Якену двадцать семь. Он не так давно пережил развод с Анной – стоило только прийти с работы на час раньше и застать ее с каким-то доходягой. И он ненавидит себя за то, что поверил и полюбил эту высокомерную женщину с льдистыми серыми глазами.

Не каждому Жоакину дано найти свою Анну, наверное. Или всему виной неправильно написанное имя? Кто знает. В любом случае – он молод, у него есть хорошая работа. И, он даже принялся строить свой небольшой дом.

– Я рада, что она от тебя ушла. Она была дурой, – говорит Арья, в качестве утешения.

– Почему?

Помявшись, девочка рассказывает о своем обещании отбить руку монтировкой. Якен смеется, растрепывая Арье волосы.

– Ну, честно. Тебе смешно, а знаешь, как мне обидно было?

– Знаю. Не переживай – тебя никто не будет щипать больше.

Якен ловит себя на том, что рассматривает ее лицо дольше, чем надо бы.

Арья спокойно переносит его взгляд, потом – говорит, что ей пора идти домой. У нее слишком большая нагрузка.

– Как скажешь. Удачи.

Помахав рукой, Арья быстро уехала на своем велосипеде.

Якен вернулся к работе, стараясь не думать о некоторых вещах. Весьма очевидных для взрослого мужчины.

Он встречает ее через несколько недель, возле станции метро. Якен хочет поехать в Жакарезинью – ему стоит немного убрать свое жилище перед тем, как туда поселятся новые жильцы. Это тяжело назвать квартирой – просто две комнаты, душ, и кухня в фавеле. Тем не менее, желающих снять дешевое жилье была масса. В основном – приезжие студенты или люди из провинции, ищущие лучшую жизнь здесь, в Рио.

Арья держит телефон, растерянно озираясь по сторонам.

– Что такое, девочка?

Молодая Старк поясняет причины своего волнения – подружка отменила поход в кино в последний момент, и, девочка думала, чем занять свой выходной.

– Мы специально решили пойти на утренний сеанс, так дешевле выходит. Черт, обидно, – она прикусила губу, – А ты куда едешь?

– В Жакарезинью. Мне стоит убраться до того, как въедут новые жильцы, – Якен внезапно придумывает интересный, как ему кажется, план, – Как ты смотришь на то, чтобы помочь мне? Это ненадолго, часа на два – на три. Я заплачу тебе за твою работу.

Арья задумчиво смотрит на мужчину. Потом – интересуется ценой.

– Сорок реал. Пойдет так?

– Ну, давай. Только я скажу отцу, где я.

– Подожди. Я сам ему сейчас позвоню.

Господин Старк ничего не имеет против такой внезапной возможности подзаработать. Пожелав удачи, мужчина сбросил вызов.

Они едут до станции Жакарезинью в полной тишине – Арья рассматривает пейзаж из окна вагона. Ближе к месту назначения, он становится весьма однообразным – фавелы, редкие деревца и много мусора.

Молодая Старк содрогается, увидев козу, сбитую поездом. Но не подает виду.

Они проходят под грязным мостом, облепленным киосками. Вонь, жара и крики торговцев слипаются в один тошнотворный ком.

Мужчина уверенно ведет ее вперед, аккуратно лавируя между строительным и бытовым мусором.

– Мы на месте, – он останавливается возле одного из одинаковых домой из серого кирпича, – Заходи.

«Жакарезинью-сити . Кому не нравится – сасите!» – гласит надпись на доме напротив.

Арья меланхолично рассматривает граффити, сталкиваясь взглядом с мулаткой из дома напротив.

– Привет. Как дела? – интересуется соседка, начищая кастрюлю.

– Привет, нормально. А твои?

– Тоже.

Далее следует рассказ о том, как Лидия удачно купила кастрюли на распродаже и не может ими нарадоваться. Скупо улыбнувшись, Арья прощается – ей стоит помочь Якену.

Обстановка весьма скромная. Диван в одной комнате, шкаф, полки. Телевизор на деревянной тумбочке в углу. Распятие на видном месте. Большая кровать в другой комнате, ученический стол, полки. Наверное, эту комнату занимал Якен, когда был маленьким. Белые шкафчики на кухне, душевая кабинка и туалет в маленьком помещении.

Арью одолевали странные мысли. Она еще никогда не была в подобных местах, и, сейчас ее просто переполняли эмоции. В основном – негативные. Мусор, грязь, вонь, матерные слова на стенах. Казалось, воздух Жакарезинью пропитан безысходностью. И, люди, находящиеся здесь, обречены страдать.

Якен сильный. Иначе как он смог выжить в таком дерьмище?

Уборка затягивается, Якен успокаивает Арью, обещая доплатить сверхурочные. Потом – идет в ближайший магазин, за обедом.

Закончив работу, они обедают пиццей с салями, которую принес Якен. Пицца напоминает по вкусу что-то неестественное. Тем не менее, они съедают все подчистую.

– Надеюсь, завтра мы проснемся живыми и здоровыми, – мужчина обтирает крошки с губ ладонью, – Кстати. Хочешь увидеть что-то красивое?

– Ну, попробуй.

– Тогда собирайся и пошли. Нам пора, – Якен собрал мусор, оставленный ими. Потом – выбросил пакет в окно, на кучу мусора.

– Якен!

– Что? Знаю, это по-свински. Но, ты видела здесь хоть один бак для мусора? Нет. Я тоже их не видел, ни одного за двадцать семь лет. Властям насрать на этот район, а люди бедны, и не могут спонсировать установки мусорных контейнеров за свой счет. Такова жизнь.

– … Ясно. Извини. А куда мы идем?

– Есть одно место, и я хочу тебе его показать.

Они проходят несколько кварталов, останавливаясь перед относительно красивым зданием. Для данной местности. Оно четырехэтажное, выкрашено в ярко-голубой цвет, с белыми окнами. Якен заходит за дом, потом – зовет Арью.

– Ничего себе. Тут даже противопожарная лестница есть

– Это типа поликлиника. Иди сюда, не бойся – Якен делает широкий жест рукой, стоя на лестнице.

Арья подтягивается на руках, потом – закидывает ногу на нижнюю перекладину лестницы.

Якен уже ждет ее наверху, наблюдая за тем, как она справляется.

– Вот и славно, молодец, – мужчина подал ей руку.

– Так зачем мы здесь?

– Скоро увидишь. Тебе понравится, я думаю. Присаживайся, где хочешь.

Арья села по-турецки рядом с Якеном, предусмотрительно подложив неизвестно откуда взявшуюся на крыше картонку. С высоты район Жакарезинью был похож на огромный муравейник. Спасибо домам неизвестно-блеклого цвета и узким окошкам.

– Якен… Я всегда хотела спросить – почему у тебя есть седые пряди в волосах?

Мужчина молчит, отхлебывая немного пива из банки.

– Тебе точно надо это знать?

– Ну… Думаю, да, раз я спросила.

Его губы кривятся в злой усмешке.

– А ты уверена, что твоя детская психика это выдержит?

– Я уже не ребенок! – серые глаза полны мрачной, злой решимости.

– Ну, как скажешь, – Якен вновь улыбнулся, – Это случилось, когда мне было шесть. Во время очередного запоя мой отец гонялся за моей матерью с ножом. Мама схватила нас с Лукасом, и мы убежали, – мужчина решил опустить некоторые подробности. Незачем вспоминать все настолько детально, – После этого она выгнала отца. И мы никогда больше его не видели.

– Он умер?

– Не знаю, да и мне, в общем-то, насрать. Извини, но, это правда. Не у всех более-менее благополучные семьи. Так что, радуйся, что твой отец не грозится тебе ножом. Или еще чтопохуже, – мужчина выдохнул, сжимая банку с пивом в какой-то бессильной ярости.

Почему-то, ему захотелось рассказать все. О маме, о Лукасе, о том, как это – каждый день жить в страхе, не имея надежды на что-то хорошее.

– Знаешь… Раньше я никогда не была в фавелах. Сейчас я думаю – как люди живут здесь? Это же просто ужасно. Грязь, вонь, нет ничего, что могло бы радовать. И… Это важно – иметь возможность видеть что-то красивое. Тогда жить не так тошно.

– Люди не живут, а выживают. И это две большие разницы, – Якен с резким звуком сжал пустую банку из-под пива.

Закат окрасили трущобы в ярко-малиновый цвет, отражаясь расплавленной медью в оконных стеклах.

Рука Якена мягко гладила Арью по волосам, перебирая непослушные пряди.

– Когда я был маленький, я просил маму о младшей сестренке. Но, как ты знаешь, сестры у меня нет. Так что, сегодня ты типа мне как сестра, – мужчина вздохнул, – Но, это только сегодня. Уверен, ты не испытываешь недостатка в родичах.

Арья хмыкнула, скупо улыбнувшись. Конечно, Якен воспринимает ее только как младшую сестренку. И, ей придется довольствоваться такими краткими мгновениями, как сегодняшнее.

Когда они идут к станции, начинается ливень. Якен предлагает подождать под мостом, но, брызги грязной воды из-под колес проезжающих машин не оставляют особого выбора. Они быстро бегут к станции метро, прячась в угрюмом здании. Потом – так же быстро бегут к подошедшему поезду. В вагоне Якен отдает Арье свою спортивную кофту – чтобы она согрелась. Потом – прижимает ее к себе.

– Так тебе будет теплее.

Арья не мерзнет, но возражать ей не хочется. Вместо этого – она стоит, покорно прижавшись щекой к его груди, ощущая виском медальон и серебряный крест под тканью его майки. Якен механически гладит ее по спине, так, как гладят щенка. Или котенка. Арья понимает, что она должна быть благодарна. Но, в душе клокочет совершенно нелогичная обида и злость.

Сука Анна. Как можно врать человеку, любившему тебя всем сердцем?

– Ты не спишь? Нет? Хорошо. Нам выходить на следующей.

– Ага.

Якен внимательно смотрит на нее. Арью немного пугает его взгляд. Вкупе с загадочной улыбкой, появившейся на пухлых губах.

– Чего уставился? – девушке кажется, что ее голос звучит достаточно грозно.

Но, его смех вмиг разрушил ее уверенность.

– Просто так. Человек помнит девочку с пяти лет. И проводит сравнительный анализ.

Арья выразительно промолчала – вероятность услышать новую колкость была велика. А ей этого совсем не хотелось.

– Девочке не стоит так дуться. Это портит ее лицо.

– Мое лицо и так безнадежно испорчено. Спасибо, что напомнил еще раз, – Арья дурашливо поклонилась.

Серо-голубые глаза серьезно взглянули на нее.

– Девочке не стоит верить всему, что глупые подростки говорят. У девочки выразительные, умные глаза. Это много значит. Девочка упорная, честная, умная. И, через несколько лет она станет прекрасной молодой женщиной, – девушка, как завороженная, следила за его губами, – Если тебя это утешит – некие престарелые особы думают, что ты довольно привлекательна.

– Кто, например?

– Твой покорный слуга, Якен Х’гар из Жакарезинью, – мужчина постарался вложить в свой тон как можно больше пафоса.

Арья рассмеялась, обняв его крепче.

Якен проводит Арью до того дома, где она живет. Девушка нехотя снимает темно-бордовую спортивную кофту, отдает ее хозяину. Якен молча отдает ей шестьдесят реал, благодаря за сделанную работу.

Она смотрит на него с какой-то злой решимостью.

– Знаешь, Якен. Старшие братья целуют своих сестер перед тем, как попрощаться. По крайней мере, у меня в семье так заведено.

На губах мужчины появилась слабая улыбка. Наклонившись, он мягко коснулся ее лба сухими, теплыми губами.

Арье пятнадцать, и стычки с матерью становятся обычным явлением. По мнению донны Каталины, ее младшая дочь все делает не так. Слишком мужественная, слишком несговорчивая, слишком много внимания уделяет никому не нужным тренировкам, слишком усердно учится. Хотя, это было положительной чертой, но. Некоторые люди раздражают даже своими достоинствами.

Положение спасает стипендия, которую муниципалитет начинает платить талантливым школьникам.

И то, синьора Старк решает, что данные деньги должны идти в бюджет семьи. Что встречает справедливый гнев Арьи, когда она не находит отложенных за последние два месяца денег.

– Ты знаешь, что твой поступок называется воровством?! Ты взяла мое без спроса! Ты учила нас не красть, а сама крадешь?! – девочка громко кричала, пугая младших братьев, – Это мои деньги! Я их заработала, махаясь, как бешеная, на тренировках и соревнованиях!

И, я хочу откладывать их на университет! И не просить денег у тебя с отцом, когда мне надо на какую-то мелочь!

– Не факт, что ты туда вообще поступишь, – произносит донна Каталина, презрительно поджав губы.

Девушка смотрит на мать потерянным взглядом.

– С-стерва…

В ту же минуту ее по лицу бьет полотенце, которым мама вытирала посуду.

– Ты – стерва! Ты мама только для Сансы, но не для меня! И что я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь?! – Арья срывается на крик, потом – бежит в свою комнату. Беспорядочно побросав вещи в рюкзак, захватив деньги, девочка выбегает из дому.

Она бесцельно бродила по улицам, пока не стемнело. Присев на скамейку, она задумалась, что ей делать дальше. Идти к тете Элизе и Пирожку? Или к Плаксе? Не выход – беглянку сразу же сдадут. Она не может снять комнату в отеле. А если она пойдет ночевать в церковь – ее опять же отдадут родителям.

– Что ты тут сидишь, девочка? – она слышит знакомый бархатистый голос.

Обладатель голоса садится рядом, поглаживая ее по плечу.

– Я поругалась с мамой.

Якен неопределенно хмыкнул, выразительно приподняв бровь.

– Она… Она все время на меня орет. А сегодня… Знаешь, мне стали выплачивать стипендию за мои спортивные успехи. Я откладывала эти деньги на университет, ну, немножко брала для себя, но, в основном – откладывала. Как ты думаешь, что сделала эта женщина?! Она украла мои деньги за последние два месяца! А когда я рассердилась, то начала рассказывать, какая я неблагодарная, и что это общие деньги. Честно – я бы молчала… Но, когда я сказала, что откладываю их на университет, знаешь, что мне сказала моя мама? Знаешь?! – Арью бьет дрожь, стараясь успокоиться, она обхватывает колени руками, – Она сказала, что я туда не поступлю. И еще посмотрела, как на пустое место… Я обозвала ее. Я жалею об этом, но… Якен. Почему к Санcе мама всегда относилась по-другому? А ко мне как к какому-то дерьму. Почему ей так тяжело быть мамой и для меня? Чем я такое заслужила? – девочка всхлипывала без слез, дрожа всем телом.

Синьор Х’гар тяжело вздохнул. Для него не было секретом, что творится в семье Старк – шеф иногда рассказывал о своих близких. И, что греха таить – сам Якен недолюбливал донну Каталину. Именно из-за ее отношения к Арье.

– Надо придумать, что ты будешь делать. Домой, я так понимаю, тебя не затащишь.

– Нет. Я думаю пойти к дяде Бенжамину и Жоану. Мой кузен переехал туда, как только поступил в школу полиции.

– Где они живут?

– В Мадурейре. Автобусы еще ходят, я доберусь.

– Не стоит. Детям опасно ходить по вечернему Рио… В общем, сегодня ты пока можешь переночевать у меня. Завтра мы что-то придумаем.

– Ага. Мне интересно – что мама вложит отцу в уши на этот раз? И как меня накажут? Хоть бы на тренировки не запретили ходить, Господи… Сирио – один из немногих нормальных людей в моей жизни, – горестно произносит Арья, тяжело вздохнув.

– Не пугайся – у меня еще не закончена внутренняя отделка помещения, – произносит мужчина, когда они приходят в его дом, – Свет и вода есть. А комнаты я делаю по мере накопления средств.

– Ясно. Ничего страшного.

Арья внимательно исследует его холодильник – ей надо решить, что они приготовят на ужин.

Ее лицо вытягивается, когда она видит несколько полупустых консервных банок, несколько полуиспорченнных овощей и почти пустую морозилку. Почти – в ней лежит один перемороженный куриный окорок.

– Боже, чем ты питаешься?

– Я холостой мужчина, который старается достроить свой дом. Мне легче купить порцию фейжоады или готовый стейк в магазине, чем готовить что-либо самому, – Равнодушно отзывается Якен.

– Ну, сегодня я тебе приготовлю поесть. Ты согласен?

– Валяй. Помощь нужна?

– Почисть лук и мелко порежь его. Я не люблю это делать. У нас будет типа салата сальпико и макароны с сыром. Почему типа сальпико – у тебя нет картошки, а без нее будет не совсем то. Но, ты будешь есть такое?

– Фавеладос довольно непривередливы.

После ужина Арья чистит зубы и ложится на раскладушку, приготовленную для нее Якеном.

– Знаешь, как мама меня назвала, когда рожала Рикарда? Пиявкой… У нее начались преждевременные роды потому, что мы увидели убитого человека, когда шли домой. Она разнервничалась и началось. Мальчики побежали за папой, а мы с Сансой были рядом с мамой. Я больше всего на свете боялась, что мама умрет. Просилась с папой поехать в больницу, и тут мама говорит: «Пусть едет, не отвяжется же, пиявка», – голос Арьи сорвался, – Ладно. Хватит о плохом. Надо спать. Неизвестно, что ждет нас завтра.

Когда с раскладушки раздается тихое посапывание, Якен аккуратно встает, идет на улицу.

Вытащив телефон – он звонит дону Старку.

– Арья у меня. Извините, что так вышло, но… она хотела ехать в Мадурейру, к вашему брату. Я отговорил ее – опасно отпускать девочку-подростка вечером в такое путешествие.

– Спасибо.

– Шеф… Дело ваше, но, не запрещайте ей посещать тренировки. Походу, это единственное, что держит ее в рамках.

– И не собирался. Не переживай, Якен, мы все решим. Я уже знаком с ситуацией в общих чертах.

Якену не спится. Поэтому, мужчина садится на крыльце своего дома, держа сигарету в руках.

Он наблюдает за табачным дымом, легким облачком летящим в небеса, к ярко сияющим звездам. На забор садится полосатая сова, топорщась своими перьями- «ушками». Мужчина молчаливо наблюдает за ней, не предпринимая никаких попыток прогнать птицу.

Несколько раз ухнув, птица перелетает на соседский забор. Якен слабо улыбнулся, выпустив очередную струю дыма в темноту.

Мужчина любил ночное время – когда суета спадает, ты наконец-то можешь услышать ход своих мыслей.

На мгновение Якен задумывается о своем прадеде – Жоакине, метисе-сертанежу****, прибывшем в Рио на корабле много лет назад. В его сердце появляется щемящая тоска, вместе с напоминанием о давнем желании поехать в Пернамбуку и увидеть этот клочок земли своими собственными глазами.

Иссохшийся, жесткий, выжженный сертан*****. Такой же, как и его сердце.

Он услышал, как скрипнула дверь, легкие шаги к ступенькам.

– Почему ты не спишь? – поинтересовался Якен у вышедшей к нему Арьи.

– Я уснула. Потом – проснулась. Тебя не было, вот я и пришла, – девушка села рядом, кутаясь в покрывало, как в плащ.

– Знаешь… О чем я подумала. Короче… Секрет счастливых взаимоотношений – это не всякие там сексы-шмексы. Главное – не творить всякую дичь. И уважать своего партнера.

Якен кивает головой в знак согласия.

Они молча сидят, смотря на звезды. Где-то вдалеке ухает сова. Арья кладет голову ему на плечо, прикрывая глаза. Мужчина складывает руки на груди, стараясь отогнать мелкие, противные, зудящие мысли.

– Арья. Вставай. Пошли спать.

– Ах… Да, – быстро махнув покрывалом, она исчезает в темноте дома.

Якен ложится на свой матрас. Арья ворочается на раскладушке. Вскоре, беспокойное сопение сменяется тихим, глубоким дыханием.

Якен прикрывает глаза, искренне желая заснуть и не думать о не-такой-уж-маленькой Арье Старк. Неслышно подойдя к ней, мужчина всматривается в ее лицо. Потом – мягко, почти невесомо касается ее приоткрытых губ.

Якен ненавидит себя.

Утром, перед завтраком, синьор Х’гар говорит Арье, что звонил ее отцу. И что дон Старк обещал не запрещать ей посещать тренировки.

– Извини. Я не мог не рассказать твоему папе, где ты находишься.

– Я понимаю… Папа очень сердился?

– Не знаю. Во всяком случае, он был рад слышать, что ты жива и здорова, – он намазывает приготовленный ею зеленый творог на хлеб.

Около семи в дверях дома Х’гар появляется дон Старк. Мужчина молча обнимает свою дочь, интересуется ее самочувствием. Потом – благодарит Якена и просит Арью скорее собираться – чтобы она не опоздала в школу.

– Я немного припозднюсь. Скажешь парням.

– Хорошо.

Якен исполняет просьбу начальства, не вдаваясь в подробности.

Дон Старк опаздывает всего на полчаса. И, по его лицу почти невозможно определить, что в его семье случилось нечто из ряда вон выходящее.

Мужчина не стремился говорить с начальником о случившемся. Единственный, с кем шеф немного пошептался, был Джонас. После разговора, лицо синьора Монтейры приобрело каменное выражение.

С Якеном синьор Старк перебросился несколькими словами спустя несколько дней. Когда сам синьор Х“гар поинтересовался о состоянии Арьи.

– Ей уже лучше . Я не наказывал ее сильно – у меня была четкая картина происходящего. Мальчики мне все рассказали… – мужчина устало потер виски, – Моя жена взяла отпуск со следующей недели. Хочет навестить отца в Трес Риос. Честно – я ее не держу. Пусть проветрится. Может, немного что-то осознает.

Постепенно, ситуация в семье Старк налаживается. И дон Эдуардо даже перестает думать о возможном разводе. В последнее время его жена была довольно необъективна с ним в том числе.

Спустя месяц Якен находит у себя в почтовом ящике небольшую коробку с домашним печеньем и запиской.

«Извини. У меня не было возможности поблагодарить тебя раньше. Я не очень хорошо готовлю, но, надеюсь, что оно вкусное. Арья».

После ужина синьор Х’гар пробует арьин подарок. Печенье приятно хрустит на зубах, оставляя привкус корицы и мускатного ореха.

***

Якену двадцать восемь, и, молодая Старк знает почти все его секреты. Об имени, о смерти Лукаса, о том, почему его голень рассечена шрамом надвое. Арья знает, и ее глаза только расширяются, когда она слушает очередной рассказ Якена о чем-то из его жизни.

Якен относится к ней с огромной осторожностью. Он слишком хорошо помнит, как целовал ее. Мужчина догадывается, что происходит в душе у Арьи. Ему это не очень-то и нравится, но и оттолкнуть ее он не может. Слишком слаб, слишком эгоистичен, слишком сильно хочет. Не столько тело, сколько ее душу. Но, у Арьи еще не настолько сформирован взгляд на мир. Несмотря на всю ее взрослость. Поэтому, Якен старается не замечать. Не замечать, как светятся ее глаза, когда он оказывается рядом, не замечать ее скупой радости.

И не замечать острых грудок, обтянутых тканью маек, которые она носит.

***

Арье шестнадцать, когда она идет в выпускной класс и начинает встречаться с парнем. Ей просто охота попробовать не думать об одном мужчине с темно-рыжими волосами. Она не планирует ничего серьезного.

Джендри восемнадцать, у него есть мопед, пробито ухо и он отчаянно старается быть плохим парнем. Первые три недели Арья терпит, потом – срывается. Ее раздражает то, что Джендри слабее ее по характеру, раздражает его напускная крутость, раздражают слюнявые, неумелые поцелуи.

– Засунешь руки под майку – убью, – многообещающе произносит девушка, когда парень приглашает ее в кино.

Арью раздражает отсутствие общих тем для разговора. А больше всего ее раздражает то, что он не Якен.

Они расстаются через неделю.

Якену становится спокойнее. Ему не очень нравился этот парень с бычьей головой на майке. Бык, оно и видно. Умный не станет ездить без шлема безопасности. Или хотя бы предложит шлем своей подруге.

Он рассказывает о своих соображениях Арье, получая неясную улыбку в ответ.

– Я и сама поняла, что Джендри – не семи пядей во лбу… В любом случае – спасибо, – в ее серых глазах пляшут черти, – Знаешь, почему я его бросила?

– Почему?

Она хитро прищуривается.

– Помнишь мой рецепт счастливых взаимоотношений? Не творить дичь и уважать партнера? Так вот, ни одного, ни другого я не увидела. Нам даже поговорить было не о чем. А попытки соблазнения никого счастливым не делают. Тем более, если партнерша к этому не готова.

Якен усмехается, смотря на нее из-под полуопущенных век. Арья Старк пробует играть с ним, доказывая, что она уже не настолько ребенок.

***

Якену двадцать девять, и, он записывается в отряд самообороны района Мария-да- Граса. Полиция не всегда может успеть вовремя, а рейды добровольцев позволяют немного снизить накаленную обстановку.

– Круто! А женщин в эту самооборону берут?

– Нет.

– Почему? У меня пояс по джиу-джитсу!

Мужчина рассерженно закатывает глаза.

– Для женщин это может быть опасно. А тебя туда точно не возьмут – ты несовершеннолетняя.

Арья рассерженно фыркает. Потом – интересуется, есть ли у Якена право носить оружие.

– Есть. И даже пистолет есть.

– Круто. А кто тебя учил стрелять?

– Я из Жакарезинью. Забыла?

– Нет…

Немного помолчав, Арья ни с того, ни с сего интересуется, за какой из его поступков Якену стыдно больше всего.

Синьор Х’гар смотрит на нее с почти ледяной серьезностью. Потом – ровным голосом интересуется, зачем это ей надо.

Арья раздраженно причмокивает губами.

– Какой ты нудный! Сколько раз я поясняла – раз я что-либо спрашиваю – значит, я хочу это узнать.

– Поясни мне цель твоего интереса.

– Вот зануда хренова. Мне просто интересно, есть ли у тебя скелеты в шкафу. На вид ты почти идеален, друг мой.

– Есть за мной один грешок… Однажды у меня ночевала девушка. И, я поцеловал ее спящую.

Арья сердито фыркает.

– И из-за такого тебе стыдно? Е-мое, мог бы найти более веские поводы.

Его смех режет слух, в серо-голубых глазах появляется довольно странное выражение. Нагнувшись, мужчина заправил волосы ей за ухо.

– Мне не стыдно за сам поцелуй. Мне стыдно за то, что я не сумел сдержаться. И за некоторые чувства, мысли, желания, – от его горячего дыхания у нее идут мурашки по коже, – Теперь тебе ясно, Арья Старк?

На его губах появляется широкая улыбка, обнажающая клыки. Арья сглатывает, чувствуя, как в горле пересохло. Не спуская внимательного взгляда, Якен мягко проводит большим пальцем по ее подбородку.

– Ты ведь только поцеловал ее? – украдкой интересуется девушка.

– Только это, – утвердительно кивает Якен.

– А… Тогда хорошо. Всем бы такую порядочность, – в ее голос звучит весьма удовлетворенно, – Ты что-то чувствовал к ней? Или просто хотел ее поцеловать?

Якен едва заметно усмехнулся, думая, стоит ли ему быть честным в данный момент. Но, все портит внезапное появление Арьиного приятеля, известного широкой публике под прозвищем «Пирожок», шумно рассказывающего о том, как ему и его девушке удалось отхватить три последних билета на «Рио». Арья была приглашена по умолчанию.

Синьор Х’гар не знал, стоит ли ему радоваться столь внезапно появившейся возможности уйти от ответа. Если вопрос задан – на него нужно ответить. Рано или поздно.

Глупо – чувствовать нечто вполне серьезное к подростку.

***

Арье семнадцать, когда она поступает на факультет английской филологии, удивив всех своих родных – синьор Старк был свято уверен, что его дочка пойдет на факультет физической культуры и спорта.

Якен гордится Арьей. И радуется за себя – синьор Старк открыл еще одну автомастерскую в районе Дел Каштилью и назначил управляющим никого другого, как его. Первой кандидатурой был Джонас, но, синьор Монтейра отказался. Дескать, у него и так неплохая получка. И, он не хочет чрезмерно задерживаться на работе – иногда ему тоже надо заниматься сыновьями.

– Бесчеловечно оставлять моих обалдуев только на Диану. Она тоже работает и тоже время от времени нуждается в отдыхе.

Однажды Арья зашла к нему на работу ближе к вечеру, поздравить с назначением. На ней была надета черная футболка с нарисованным скелетиком рыбки. И подвеска в виде такого же скелета.

– Если ты хочешь – можешь меня немного подождать. Я скоро закончу, и, мы могли бы пойти куда-то. Поговорить в более спокойной обстановке.

Арья старается не думать о его вкрадчивом тоне. И о том, что она видит в его глазах.

Она хорошо запомнила этот взгляд. Таким он был, когда они ехали из Жакарезинью четыре года назад. Таким он был, когда Якен старался проявить участие к ее расставанию с Джендри. И, в последнее время, она все чаще замечала его взгляд на себе.

Девушка не долго думает – ее ведет любопытство. И, в ее сердце все еще есть определенное влечение к Якену. Это нельзя сравнить с тем, как она мечтала о нем, будучи четырнадцатилетней девочкой, но. Все же. Она слишком долго хотела пойти на свидание с ним. Мечты должны сбываться, рано или поздно.

Они идут в бар неподалеку, заказывают что-то безалкогольное – Арье нет восемнадцати, Якен – за рулем.

Арья рассказывает о первой учебной неделе, накручивая шнурок, на котором висит подвеска, на палец. Мужчину прошибает холодным потом, когда она игриво ловит соломинку губами.

Якен делает вид, что слишком заинтересован своим кофе.

– Якен… У тебя есть мечта?

– М… У меня была мечта – сбежать из Жакарезинью. И, в принципе, мне удалось, – мужчина равнодушно пожал плечами, – А у тебя?

– Пока что она у меня есть, и я над ней работаю. Я хочу получить хорошую работу, как закончу университет. И, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. Не хочу, чтобы с них ржали потому, что они получают карточки на бесплатные продукты, – она поежилась, – Конечно, если у меня когда-нибудь будут дети, – произносит она тихим голосом.

Серо-голубые глаза понимающе смотрят на нее.

Почему ей так тяжело быть мамой и для меня?

– Якен… тут есть танцплощадка, и, хозяин уже включил музыку. Пожалуйста, давай потанцуем.

На его губах играет легкая полуулыбка, когда он ведет ее на танцпол. Сначала играет что-то лирическое, музыка для медленного танца. Якен мягко кладет свою руку ей на талию, умело ведет ее в танце. Поначалу Арья немного путается, потом – танцует с ним в такт.

– Ты спрашивала о мечтах. Есть у меня еще одно желание – я хочу побывать в штате Пернамбуко, но не на побережье, а в самом сертане.

– Здоровски! Я тоже хочу увидеть пустыню, – Арья улыбается, – А почему тебе охота поехать именно туда?

– Мои предки были сертанежу. И, я хочу увидеть их родину, – мужчина улыбается.

Иногда мне кажется, что я сам – как та чертова, выжженная пустыня.

Она ошеломлена, когда во время танца Якен наклоняется и отрывисто целует ее. Арья медлит, и, видимо Якен трактует это по-своему.

– По домам? Тебя могут скоро хватиться.

– Да.

– Подожди, – просит она, когда они оказываются на выходе, – Я… Ты помнишь, как я спросила о поступке, которого ты стыдишься?

Мужчина утвердительно кивнул.

– Хочу спросить: девушка, которую ты целовал – я?

На мгновение его глаза расширились.

– Да. Это ты, – Якен облизывает пересохшие губы.

– Тогда ты не ответил на еще один мой вопрос… Зачем ты это сделал? – серые глаза смотрят на него с затаенной грустной надеждой, встречая взгляд таких же серых глаз. Жесткий и пронизывающий.

– Что ж… Если тебе так хочется слышать ответ – прошу, – мужчина на секунду умолк, – Мне хотелось тебя поцеловать. И многого другого – тоже. Я идиот, но , мне хотелось отношений, взаимности, и прочего. Только вот, если двадцативосьмилетний мужик начнет встречаться с пятнадцатилетней девочкой – его посадят.

Арья хихикает, говоря, что это – самый романтичный жест в ее сторону. Потом – ее лицо становится серьезным.

– А сейчас… Ты все еще хочешь той взаимности? – внутри нее все сжимается, когда она задает этот вопрос.

Ей кажется, что сейчас принимается самое важное решение в ее жизни.

– Да.

Привстав на цыпочки, Арья гладит его лицо. Потом – целует в губы.

Якен обнимает ее за талию, и, она чувствует его теплые руки, гладящие его по спине. Мужчина деликатно отвечает ей, и, это весьма приятно. Арья постанывает, когда его язык мягко разводит ее губы. Ей становится немного стыдно. Совсем чуть-чуть.

– Ты б еще трахнул ее прямо тут, на улице, – произносит какая-то пожилая женщина, идущая домой с внучкой, – Совсем стыд и совесть потеряли, распутники.

– На улице неудобно, – смеется мужчина. Потом – его взгляд становится очень серьезным, – Мы можем пойти ко мне… Если ты хочешь, конечно.

И, Арья долго смотрит на Якена, прежде чем коротко утвердительно кивнуть.

Комментарий к

* - плод дерева мангабейра. Сладкий, размером с бейсбольный мяч, с утонченным вкусом и нежной мякотью. Считается одним из самых популярных фруктов Бразилии.

** - один из самых бедных и неблагополучных районов Рио-де-Жанейро.

*** – самая большая фавела (трущобный район) Рио.

****– название метисов Северо-Востока Бразилии.

***** – засушливая степь, расположенная в основном на территории северо-восточных штатов.