Вообще-то если я вижу книгу непонятной мне серии которую я не опознаю (в данном случае серии «Книга покорившая мир», которую я вообще первый раз наблюдаю)) в оформлении «мне плевать как там и что» (т.е когда ВООБЩЕ НЕТ никаких ОБЩИХ признаков принадлежности к серии и каждый новый том «лепится» по своему), с неизвестным западным автором и пафосной аннотацией по типу «НУ БЛИН... ВО-О-О-Т ЭТ-О-О КруТ-Т-Т-ьььь» (подставить нужное:
подробнее ...
пронзительная, мегаэпичная, эпохально-глобально-классическая [и пр.] «весЧЬ») от кучи таких же (полностью неизвестных) персонажей или иных забугорных критиков (издательств и прочих ресурсов), то... я как правило сразу же откладываю ее «обратно в кучу таких же именитых книг» и напрочь забываю (о ней)...
Здесь же (как ни странно) неожиданно сработало целых два фактора... Первый — это наличие фильма по книге (который я как обычно не смотрел, но что-то слышал о нем) и... собственно халява))
Не буду долго расписывать как и зачем, но в моем распоряжении внезапно оказалась стандартная (для офисной бумаги типа А4) коробка с ненужными (кое-кому) книгами и конкретно этой веСчью... Кое-что я конечно сразу же отложил «до лучших времен», от чего-то избавился сразу (передарив в свою очередь дальше — т.к не надо быть особо жадным, а уж когда тебе фартит — так и вообще)), а кое-что (о боже)) даже начал вычитывать)) В том числе и конкретно это «ЭПОХАЛЬНОЕ произведение и нетленку всех времен и народов»))
Первое впечатление — читается легко и хотя бы это радует... второе же: «...нет ну как тут все знакомо» и совсем не ново... Так, по сюжету: некая юная (и о чудо — совсем еще не испорченная тлетворным влиянием среды) девица (назовем ее «Золушка»), совершенно случайно берет интервью у некоего миллионера-самородка (что-то среднее между И.Маском и Бетменом) «по ходу пьесы» (мол я тут кое-что спрошу, а там дальше, во всем этом пусть разбирается подруга, которая и должна была интервьюировать олигарха).
И тут... (хочется сказать, как говорил классик: «...никогда такого не было и вот опять»)) между юной студенткой и оли... (чуть не написал «олигофреном»)) а надо «олигархом»)) «проскакивает некая искра» и... начинается некий сумбурный роман основанный на эмоциях типа: «...я обернулась посмотреть — не обернулась ли она»)) Мол «... неужели я действительно подумала о том о чем подумал он или это он меня не так понял...», или ...о боже что он обо мне подумает, ведь я не такая испорченная»... «...о боже а ведь это не совсем извращение если подумать»)) и дальше все в таком же духе)).
Далее блистательный и дико загадочный «олигарх» дарит «Золушке» куеву тучу подарков и делает несколько нескромное предложение «побыть у него в персональном рабстве» на четко (и о боже) юридических правилах прописанных в неком договоре (который при этом — совершенно понятно для всех, не имеет никакой юридической силы, являясь ничтожным в правовом смысле)).
Ну а поскольку среди подарков «затесался лЭптоп и ноУт», вдумчивого читателя ждет ознакомление с (весьма долгой и местами откровенно нудной) перепиской, в которой «стороны то и дело» грозятся / вырезано цензурой / друг-друга в разных / вырезано цензурой / и иногда даже «претворяют эти угрозы в жизнь»))
Причем что примечательно вся эта «откровенная переписка» идет ДАЖЕ не в мессенджере (что ВООБЩЕ меня убило)), а в эл.почте)) И занимает (она) как минимум ПОЛОВИНУ КНИГИ!!!
Да... и сразу скажу (что бы прояснить ситуацию с ...гхм...)) всяческими там сценами — даже НЕ ЖДИТЕ)) Я СЕРЬЕЗНО)) Всю книгу юный пытливый ум героини просто пытается понять (осознать, принять) все эти «премудрости серой любви» (что бы мысленно примерить их на себе)) Все же остальное (происходящее «по ходу данной пьесы») напоминает фантазии разыгравшегося подростка (в известный период) и изложено все на том же уровне ( по типу: «... и ВОТ он наконец-то ЕЕ ВЗЯЛ и... привязал где-то под потолком»))
В общем если сперва я действительно честно пытался понять «общий расклад», то (уже примерно на середине) читал книгу просто как некую юмористическую историю о Золушке (которой вроде и хочется попробовать «что-то такое», но... все же очень страшно переходить от размышлений, «к реальным опытам»)).
И что самое забавное (как оказалось) весь этот толстый том — всего лишь НАЧАЛО (некая прилюдия что ли) в которой осталось место только «сумбурным сомнениям героини» (подписывать этот чертов контракт или нет), переписка «по мылу» и... пара-тройка «типовых сцен» (по типу — удовлетворения МЕЧТ не совсем здорового подростка)) И хоть я и не являюсь особым поклонником данного жанра (типа серий «Леди Шарм») и такого прочего (в этом же духе), но все же (я когда-то) читал кое-что подобное (так как экранизации старых фильмов у меня «в моем персональном рейтинге» наверху)) Так вот... некий предшественник «оттенков») то ли «Дикая орхидея», то ли «Девять с половиной недель» [Э.Миллер, М.Булл] (не вспомню что конкретно)... и то оказался… как говорится гораздо интересней и занимательней «оттенков»)) А здесь... по факту лишь одно сплошное «введение для новичков в профессию»))
По прошествии же пары недель (после прочтения искомого романа) до меня наконец дошло — что главный посыл (здесь) все же несколько иной (на мой субъективный взгяд). И не сочтите меня за конспиролога (любителя искать «масонские ложи» и прочих рептилоидов)), но лично мне кажется, что дело тут не только во всей «этой дикой эротике» и прочих (типа «откровенно смелых и дико новаторских») «охах и ахах», а... в некой презентации, что ли...
Мол: «А зачем думать, постоянно решать проблемы, и вообще выгрызать себе место под солнцем»? Ведь можно просто (и тупо) СОВСЕМ НЕ думать об этом и... доверить СЕБЯ кому-то еСЧО)) Например «Хозяину» который будет заботиться о тебе, содержать и вообще... развлекать «от души»)) А что... ведь Вам конечно (и обязательно) «попадется» такой же дико привлекательный (богатый, загадочный, неутомимый и пр) мультимиллионер!!!))
Вот такой вот (весьма скрытый) смысл (я лично) увидал «в этом шедевре» для подрастающей молодежи... Мол, да и чего суетиться? Жить как все от зарплаты, до зарплаты (работа-дом, дом-работа-работа?) Да ну, нафиг)) Ну ты тупо «найди ХОЗЯИНА», а уж он то мигом решит ВСЕ твои накопившиеся проблемы, и (ты) мигом обретешь долгожданное счастье и кучу всяких там «дивных оСчучений»)) Вам это ничего НЕ напоминает? Да это же прям некая пропаганда РАБСТВА)) «Лайт-версия» правда... но... «жираф то большой, ему и виднее»))
P.S Самое забавное при этом — что героиня (дико влюбленная в своего больного персонажа) хочет вполне нормальных отношений и все эти ее «опасные фантазии и размышления» в момент исчезают из головы... когда она все же (наконец-таки) реально «получает ремня» (во вполне традиционном духе в стиле «воспитания советской молодежи» — не подумайте чего-то плохого)). И первым делом (после данной экзекуции) она тут же «делает разворот на 180» и посылает «Бэтмена» (по всем известному адресу, на известный «ОргАн»))
Впрочем (как я подозреваю) делает (она) это лишь в рамках «очередных нравственных страданий» и … видимо этот разрыв все же не будет для нее крайним (т.к ЭТО — лишь конец ПЕРВОГО тома, о чем я и узнал только по прочтении)) Но... читать ДАЛЬШЕ этот бред... я уже как-то НЕ стремлюсь)) Покушали и хватит)) А книга пойдет в … фигуральную топку (отдам ее кому-то, пусть тоже посмеются от души)) В общем — очередной ВСЕМИРНЫЙ ШЕДЕВР (как и всегда) обернулся полным... гхм... провалом))
Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
АНДРЕЙ ЩУПОВ
Р О М А Н О Н О Е
Глава 1
Что видели звезды? Шляпки серебристых гвоздей, вбитых в черный бархат, море мглы, сосульчатый, подпоясанный снегом холод и, разумеется, друг дружку. Еще, может быть, тараканов в виде комет, клопов и кусачих метеоритов. А что видел кот, воседающий на пестрой пирамидальной куче, навороченной поверх мусорного контейнера? Еще парочку таких же перспективных контейнеров рядом, желтоглазого собрата-конкурента вдали и выбегающих из подъезда поблевать и помочиться красномордых гуляк в белых, выбившихся из брюк рубахах, в галстуках через плечо, в полосатых носках.
Звезды, как водится, молчали, кот, внимающий ароматам кучи и того прокисшего, чем тянуло от подъезда, брезгливо фыркал. Гуляки не замечали ничего. Увлеченные вольной трусцой с третьего этажа вниз и обратно, они с кряканьем утирались, не без удовольствия смеялись над раскачивающимися вокруг домами и деревьями. Землетрясение в алкогольные пять-шесть баллов их ничуть не пугало.
Башенкин Ной Александрович не был исключением. Он тоже выбежал "подышать". Как все. Тем паче, что туалет заняла расстроенная дама. Она вовсю курила, копотью изгоняя из глаз соленую печаль, протяжно ширкала носом, на стук в дверь гнусаво отвечала "занято" и вновь надолго замолкала. Из-под дверей тянуло никотиновым туманом, покидать свою обитель новоиспеченная монахиня не торопилась. Кое-кто даже смело предположил, что дама там не одна, но Ною вникать в подобные нюансы не хотелось. Хотелось на волю, под опеку подслеповато моргающих звезд, на девственно северные заоконные газоны. Такая уж это была вечеринка. И, не затрудняя себя поиском родной обуви, мужчины шлепали по ступеням вниз, совершая нехитрый бартер: глоток прохладного воздуха в обмен на горечь закипающих желудков, на влагу лопающихся емкостей - тех самых, что как раз над душой.
Справив нужду, Ной запрокинул голову. Не без усилия распахнул глаза, как не распахивал, должно быть, уже лет пятнадцать или двадцать. Аж заломило веки. Мимолетно припомнил, что в детстве подобное упражнение давалось ему значительно легче. То есть тогда он, видимо, этим только и занимался, подобием черной дыры заглатывая новое и неведомое. Мир усваивался порционно - сладкими и шершавыми кусками. Для заглатывания требовались глаза - широко раскрытые, способные угадывать самые незначительные мелочи. Подобные глаза у детей имеются.
Башенкин смотрел вверх и видел, как кренится кирпичная стена дома, как неустойчиво покачивается свод. Ныли веки, пульсировало под темечком, и ему вдруг подумалось, что на самом деле он вовсе не на земле, а в глубоком колодце, как какой-нибудь Бумбараш, и небо вовсе не небо, а темный люк, перекрывший выход к свету и солнцу.
Стало совсем грустно. Открывать в тридцать с копейками немудреные истины вроде той, что мир - всего-навсего колодец, - занятие из невеселых. Потому что следом приходит другая безрадостная мысль - о том, что из означенного колодца рано или поздно придется выбираться - толкаясь ногами от скользких стен, руками перебирая ненадежную бечеву.
Жалюзи сомкнулись, веки встали на место, точно вправленная челюсть.
"Глупости! - успокоил себя Башенкин. - Просто я не тем закусывал. Не рыбой надо было, а пельмешками. Непременно пельмешками! Рыбные мысли - совсем не те, что пельменьи. Другая суть, иная стать. Скользкие, верткие, неудобоваримые, а зачем такие нужны человеку?"
Он шагнул к дверям и, разумеется, подскользнулся. Наверное, на собственных рыбьих мыслях.
"Я совсем пьяный. Странно... - Ной ухватился за косяк и тяжело вздохнул. - А мыслю, между тем, как трезвый. Может, это неспроста? Может, я особенный?.."
Оплодотворенное зернышко лопнуло, выпростав проворный побег. Бамбуковым стремительным лучиком идея пошла прорастать в Ное, наполняя чем-то доселе непривычным - скорее приятным, нежели пугающим.
"Раз я не пьянею умом, - продолжал он рассуждать, - раз способен думать о глобальном, что-нибудь это, верно, да значит. Ведь я - это я, а многие ли это понимают? В конце концов я не просто я, я - Ной. А Ноев на земле было во все времена негусто? Люди знают одного-единственного, а я... Я знаю двух единственных..."
Смех родился непроизвольно, и в унисон Ною тотчас рассмеялся выбравшийся подышать гость.
- Здорово, да? Как оно все!.. - коллега описал руками подобие круга и торопливо впился пальцами в неподатливые пуговицы ширинки. - Эх, не успею!.. Или успею?..
Пальцы коллеги лихорадочно мельтешили.
- Говорил ведь жене вшить молнию! Эх!..
Ной посмотрел на него снисходительно. Их веселили совершенно разные вещи.
Глава 2
Решение было принято, незримая печать беззвучно припала к первому клейкому листу нутряной поросли. На следующий день Башенкин стал подавать руку сугубо избирательно.
- Чего ты? - удивился Жорик, не главбух и не начальник, всего-навсего временный лаборант.
- Так, - Ной загадочно улыбнулся. Кивнув, на повисшую в воздухе ладонь, туманно пояснил: - Спрячь, Жорик. До поры до времени.
С начальником получилось и вовсе просто. Тот сам никогда не подавал руки Ною. Но раньше все так и обстояло: Ной готов был откликнуться, но начальник ограничивался панибратским кивком. С сегодняшнего дня кивал уже Ной. И не подавал руки ТОЖЕ Ной. Начальник кивал в ответ, но позиции тем не менее поменялись. Произошла рокировка, о которой сам начальник, может быть, и не подозревал, но Ной-то знал о ней твердо.
"Никаких шуточек и никакого смеха!" - решил он, и уже через пару дней на него начали посматривать. Зависть, непонимание, удивление - ничего подобного еще не было, но все это уже НАЧИНАЛО зарождаться. Ной торжествовал. Он вживался в странную роль, поражаясь, отчего раньше жил иначе, жил, как все, не отличаясь и не выделяясь.
- Какой-то ты стал странный, Башенкин, - признался ему инженер Паликов.
- А я и есть странный, - Ной безошибочно отыскал в пиджаке инженера неполадку, сурово ткнул пальцем в среднюю, провисшую на ниточке пуговицу. - А тут надо капроновой крепить. И обязательно крестиком.
- Капроновой? - изумился инженер.
- Именно!
Странные фразы, мутный смысл, двойственность! Это стало краткосрочным лозунгом, подобием девиза, выбитого на его мысленном щите. Когда придет время, появится и подоплека, и определенность, а пока...
- Милена, - говорил он, проходя мимо стола секретарши. Цвет платины - это убого.
- Что? - она окидывала себя взглядом, пытаясь определить в каком месте она платиновая. - А почему?
- Платина - цвет свежеотлитого танка! - он отворачивался и уходил, оставляя за собой шлейф досады и недоумения.
Самое занятное, что он вдруг наткнулся на закон, не открытый даже прозорливым Карнеги. Нет глупых фраз, есть глупые интонации. Чушь, произнесенная уверенным баритоном, есть джокер, способный превращаться во что угодно. Оттого, надо думать, и жировали диктаторы всех времен и народов. Питаемые страхом людишки изыскивали мудрость в самом куцем лаконизме. Изыскивали по той простой причине, что произносил означенный лаконизм не буфетчик дядя Вася, а непременно какой-нибудь генерал или секретарь генеральского уровня - и произносил так, как должно произносить генералам - с напором, загадочно, скупо. Генералом Ной становиться не собирался, но каждый вечер собственному отражению в зеркале, словно фразу из курса аутотренинга, он торжественно повторял:
- Мне не надо быть кем-то, потому что я - уже я. Я - Ной! Самый настоящий Ной!
И детской припрыжкой вновь набегал беззвучный смех благородный, как треск срываемого с песцовой шубы целлофана, торжествующий, как гармонь в руках деревенского ухаря. Ной Александрович засыпал под собственное взбулькивающее веселье, видел сны про себя и о себе, заряжаясь энергией от вселенной, чтобы однажды вернуть все обратно единой слепящей вспышкой.
Глава 3
Результатом номер два (первым было изменившееся отношение сослуживцев) стало поселение у него на квартире аристократически бледной особы под именем Надя.
Так уж оно создано природой, что иные люди за версту чуют кумиров. Они спешат навстречу, молитвенно воздевая руки, с расстояния примеряясь, как поудобнее встать, с какой стороны и под каким углом. Заглядывая в рот, жаждут жизненного смысла, подставляя спину и шею, заранее умирают от сладкого бремени. Поклонники и фанаты, рабыни и слуги. Отнюдь не по вине обстоятельств, исключительно по зову и велению сердца. Аристотелевские половинки с цифрами "два", "три" и далее - те, что без единички - первой и неизбежной - не могут спокойно жить, дышать и радоваться. Не могут и не умеют. Положение тем печальнее, что подспудно они все-таки чувствуют: истинный смысл всегда приходит с восторгом - в паре с экстазивным выплеском нутряного! И лучше других они знают, что человек создан не для счастья, а для восторга. Счастье - для мирно жующих коров, трепетная восторженность - для гуманоидов! И потому всегда и везде требуется первое и непременное - ПРЕДМЕТ ОБОЖАНИЯ. Для Нади предметом обожания стал Ной.
- Надя и Ной. Два "Н", - произнесла она, заикаясь, в их первую встречу.
Не произнося ни звука, он взял ее за руку, развернул ладонью к глазам.
- Что-нибудь не так? - девушка встревожилась, заранее ощутив стыд за все эти путанные, бессмысленно исчеркавшие ладонь линии.
- Пушкина знают все, - обвиняюще произнес он. - А кто знает Мицкевича?
- Никто! - покаянным эхом откликнулась Надя.
- А Сухарева с Самойловым?
- Никто...
- Стыдно? - вопросил он.
Уши и щеки Нади малиново накалились, словно их подключили к электросети. Робко кивнув, Надя потупила маленькую головку и тем самым окончательно решила собственную судьбу, поселившись под кровом у бога - то есть, у Ноя. Не в качестве сожительницы и прислуги, - в качестве спутника. Любой даже самой огромной звезде, требуется спутник. Это своего рода критерий состоятельности. Чем больше планета, тем большее количество спутников должно ее окружать. Человек, живущий один, как перст, не может быть светилом. Отсутствие спутников означает отсутствие гравитации. И пусть он богат, как Крез, пусть он пыжится и светится, как самое большое солнце, это ровным счетом ничего не значит. Ибо в тылу у него - вакуум, никого и ничего.
С пророчествами, впрочем, Ной не спешил, хотя и начинал чувствовать, что люди чего-то от него ждут. Со скепсисом, с усмешкой, с едва скрытой тревогой, но ждут. Загадочное всегда завораживает. Ожидание чуда - пусть легкого, несерьезного пылью притуманило воздух.
С тем же Паликовым начальник института как-то озабоченно поделился:
- Заметили, каким наш Башенкин стал? Совсем переменился.
- Это Ной, что ли?
- Ну да. По коридорам, как по клетке, ходит. Так и зыркает на людей! То ли обиделся, то ли зарплату потерял, не пойму.
- Это да. А главное, выражаться стал.
- В смысле - ругаться?
- Да нет. Именно выражается. Иной раз такое скажет, что и мысленно повторишь, а все одно не поймешь.
- Мда...
Ной слышал шепотки за спиной, угадывал чужое недоумение, и оттого уверенность в собственных силах росла и крепла. В конце концов и Распутин заявился в Царское село из глубинки. А он был не просто из глубинки, он был из Нижнего Тагила. А что такое Нижний Тагил? Что может сказать об этом городе человек, никогда в нем не бывавший? Да ничего! Между тем Нижний Тагил еще одно чудо света. Восьмое и заключительное. Город-Дым. Город героев астматиков, глубокий вдох в котором чреват тем, что может стать последним. И напрасно твердят и сплетничают! Сектор Газа - вовсе не у них, не у израильтян, это у нас в Нижнем. Суровую миссию спартанцев взял на себя каменный исполин. Выживать стали исключительно чудо-богатыри. Ной стал одним из них.
Глава 4
О грядущем потопе он никому не говорил. Кажется, пока и не собирался. Все получилось само собой, когда хлынули первые осенние ливни - с жестяным небесным раскатом, с пупырчатыми от мыльных пузырей лужами. Тогда все и началось. Удобренная и засеянная почва только ожидала нужной команды. Эта команда последовала с потемневших, набрякших от влаги небес. Самые чуткие команду услышали.
Рыжая секретарша Милена как-то кольнула лучистым взглядом, поправив прическу, поинтересовалась:
- А что, Ной Александрович, уж не потоп ли у нас затевается? Со вчерашнего вечера льет и льет.
- Что ж... Все может быть, - он загадочно улыбнулся.
- Значит, строите?
- Строю, милочка, строю.
Они впервые сомкнулись глазами. Как пара сцепившихся вагончиков. И Ной тотчас понял, что еще одним спутником у него стало больше. Напрягшись зрачками, он окончательно добил жертву.
- Вы уж мне поверьте, строить я умею. На совесть.
- И что же?.. Всех тварей по паре? - едва слышно пролепетала Милена.
- Зачем? Я беру с собой исключительно женщин. Рыжих, кудрявых - всяких. В них будущее и сила!
- А мужчины...
- Как это ни прискорбно, мужчины давно обратились в анахронизм и балласт. Я-то, собственно, не против, но ковчег не выдержит.
- Тогда... Тогда вы и меня впишите. Если, конечно, можно.
- Отчего же нельзя? Подумаем.
Они вроде бы еще шутили, однако лица их оставались серьезными.
- Что ж, до встречи! - сухо кивнув, он чеканно вышел из кабинета. В дверях столкнулся с начальником и впервые не уступил дорогу. Несколько растерянно начальник поздоровался, чуть посторонился. Ной лишь скользнул по нему безучастным взглядом, прошел мимо, не проронив ни звука.
- Что это с ним? - начальник озадаченно потер мясистое ухо.
- Он о потопе предупредил. - Милена все еще не пришла в себя. Голосок ее едва заметно дрожал. - Сказал, что готовит списки спасения.
- Что-что? - очки у начальника поехали вверх. В задумчивости он потянулся пальцем к стеклам и чуть не выткнул себе глаз. Милена ахнула. "Сглазил! - с трепетом поняла она. - Только раз посмотрел и сглазил!"
Отныне события тронулись под гору, все более набирая скорость. С теми, кто владеет технологией "сглаза", ссориться не рекомендуется, а о том, что Ной способен на аномальное, к вечеру в учреждении уже знали все. Самые трусливые жались по углам, стараясь не показываться в коридорах, иные напротив искали с Башенкиным встречи, с чувством пожимали руку, искательно заглядывали в лицо.
Вечером, черпая ложкой приготовленный Наденькой суп, Ной устало пожаловался:
- Иссякает, Наденька. Каждодневно и ежечасно. Я же чувствую. Хочется мир спасти, очень хочется, а как? Где, спрашивается, силы?
- Ты самый лучший, - Наденька почтительно стояла в углу кухоньки. Жиденькая ее косичка змеей выползала на грудь, желтым удивленным бантом смотрела в рот рекущему Ною.
- Теперь да, теперь так, - соглашался он. - Но почему? Потому что всем на плот хочется. Всем! - он погрозил Наденьке пальцем. - Но всех нельзя. Потому что остойчивость, понимаешь? Центр тяжести и архимедова сила. Перегрузим на одного-единственного человечка - и все! Потонем. Это ты понимаешь?
Наденька робко кивала.
- Непостижимо! - бормотала она. - Такая задача! Решать за всех!
- Не все спокойно в мире, Наденька. В список должны попасть избранные...
В дверь позвонили. Продолжая поглощать суповую лапшу, Ной не повел и ухом. Наденька проворно убежала в прихожую, через минуту вернулась с рыжей Миленой.
- Вот, - секретарша смутилась. - Рулет вам принесла. К чаю.
Башенкин неспешно отложил ложку, утерев губы, принял рулет, словно ключ от сдаваемого города, кивнул на табурет.
- А волосы все же крашенные? Признайся!
- Что? - Милена растерялась. - Нет. То есть да. Немного и давно.
Путаный ответ удовлетворил Ноя. Выложив на стол руки, глазами он совершил бросок к окну, но вырваться на волю не получилось, - не пустили цветастые шторы.
- Наденька! - строго сказал он. - Почему это?
Девушка понятливо метнулась вперед. Шторы со скрипом разъехались, взор Башенкина беспрепятственно пробил стекло, унесся в черное небо.
- Звезды, - глухо сказал он. - Они вокруг и около. Я вижу их даже во сне. На планете Плутоний нас ждут...
Голос его звучал заповедно, чуточку даже дремуче. Тела дам благоговейно содрогнулись.
Глава 5
На четвертый день сдался главбух, дама в золотых очках, напудренная до неестественной белизны, с золотой брошью над обширными холмами груди. Главбух ведала премиями и путевками, в институте ее побаивались даже больше, чем директора. И вот эта львица сама вдруг нагрянула к ним в отдел. Держалась она, впрочем, твердо - аршинные каблучки ставила с назидательным прищелкиваньем, румяным лицом изо всех сил изображала скуку и спокойствие. Пара дежурных фраз, несколько тренировочных вздохов. Вопрос, обращенный к Башенкину, главбух задала с должной порцией интонационного яда.
- Ну-с, Ной Саныч! Когда же нам ждать вашего потопа?
- Странный вопрос! - подчиненный одарил ее дерзкой усмешкой. - По-моему, УЖЕ. Или я не прав?
- Хмм... Что же получается? Теперь, значит, это растянется на семь дней и семь ночей?
Ной сурово покачал головой.
- Сорок, милая моя. Сорок!
Названная "милой" главбух остолбенела. Раскрыв и закрыв рот, шатаясь, вышла в коридор.
А за окном и впрямь лило как из ведра. Дождь требовательно стучал в стекла, в водосточных, туго наполненных трубах бурлили потоки. Дикторы телерадио наперебой вещали о городских заторах, о залитых подвалах. На иных улицах сметливые мальчишки уже перевозили пассажиров на резиновых лодках. Цены за провоз росли на глазах. Резиновые сапоги не спасали, тут и там посреди проспектов бессильно парили заглохшие машины. Могучие КРАЗы растаскивали транспорт буксирами, люди глазели в окна и дивились обилию влаги.
Не верить более Ною стало невозможно. Сработало некое таинственное реле, замкнув нужные контакты в сознании коллег. От прежнего скепсиса не осталось и следа. Отныне телефон у Башенкина разрывался от беспрерывных звонков. Спаситель человечества коротко опрашивал звонящих, записывал фамилии на листок, сам первый, не прощаясь, клал трубку.
Вечером не выдержал начальник. То есть сам он, возможно, сумел бы удержаться, но жена Танечка, нервно хихикнув, посоветовала:
- Ты бы тоже позвонил, что ли.
- Куда?
- ЕМУ. Сам видишь, что на улице делается?
- Ну?
- Вот и позвони. На всякий случай. Мало ли что.
Начальник не стал уточнять, кому именно звонить. Он все понял. После минутного колебания действительно полистал блокнот, найдя телефон Башенкина, позвонил.
- Ной Александрович? - тон он все же взял шутливый. - Я тут насчет погодки. Так сказать, проконсультироваться...
Сухой голос подчиненного огорошил:
- Ваш инвентарный номер?
- Что?.. Вы, должно быть, меня не узнали. Это Борис Федорович беспокоит.
- Вот я и спрашиваю вас, Борис Федорович: назовите свой инвентарный номер?
- Но у меня... Я не знаю никакого номера.
- Ах, не знаете! Тогда звоните после тридцатого.
- Подождите! Я хотел спросить...
- Что хотели спросить?
Пауза показалась начальнику бесконечной. Он чувствовал, как по лбу стекают капли пота. Или не пота? Может, уже протек потолок, и дождь накрапывает на макушку?
- Вы хотели спросить про ЭТО? - в голосе Ноя угадывалась насмешка. Борис Федорович сник.
- Хорошо, я подумаю о вашей судьбе. А пока запомните: вы - номер дабл-ю сорок четыре.
- Спасибо... - Начальник дрожащей рукой опустил трубку, бессмысленно оглянулся на супругу. - Вот, кажется, договорились...
Услышав щелчок отбоя, Ной удовлетворенно вздохнул. Последняя крепость пала. Народ поверил в него окончательно.
Глава 6
Правый бок ему согревала рыжеволосая Милена, левый Наденька. Обе спали крепко и сладко, не сомневаясь, что на спасительном плоту им сидеть в первых, крытых плюшем рядах. И этой же ночью, ближе к утру, Ной ощутил смутное беспокойство. Проснувшись, он некоторое время лежал, прислушиваясь к себе, пытаясь понять, что же его разбудило. Размеренно бурчал трубопровод кишечника, колесил по кругу и постукивал на стыках сердечный вагончик. Внутри все было привычно и правильно. Неправильное затевалось снаружи. Осторожно он повернул голову, с опозданием поймав слухом внешние звуки, осознал наконец причину своей тревоги.
ДОЖДЬ ШЕЛ НА УБЫЛЬ.
Торопливо выбравшись из постели, он на несколько минут приник к окну, потом зверем заметался по комнатам. Покусывая губы, выскочил на балкон. Увы, все было правдой. Потоп предательски иссякал, в бледное нечистое небо медленно поднимался золотистый шарик - не монгольфьер и не НЛО, - самое обыкновенное солнце.
Это был крах. Полный и безоговорочный конец! Спасти Ноя могло только возобновление ливня. Или чудо.
Еще добрых полчаса он нервно бродил по комнатам. Голова яростно чесалась, - должно быть, выпирали наружу первые седые волосы. Ной лихорадочно стискивал кулаки. В конце концов нужное чудо было сотворено.
Глава 7
Сонно подняв телефонную трубку, Борис Федорович получил от Ноя первую шайбу.
- Инвентарный номер дабл-ю сорок четыре?
- Не понимаю... То есть, пардон! Кажется, так.
- Ваша просьба рассмотрена и удовлетворена.
- В смысле?
- По-моему, вы хотели избежать потопа?
- Я... Ну в общем...
- Все разрешилось наилучшим образом. Вас переселили.
- Подождите, подождите! Куда переселили?
- Туда, где обошлось без потопа.
Сон - тягостная вещь. В потемках да с кружащейся головой Борис Федорович решительно ничего не мог взять в толк. Ясно понимал только одно: ему снова отчего-то становится не по себе. Интонации Башенкина напоминали синтетическую речь робота. На всякий случай Борис Федорович огляделся. Все было на месте - стены спаленки, торшер, плечо жены.
- Но ведь это...
- Да, это по-прежнему Земля. Правда, чуточку другая, но вас это не должно волновать.
- Что за ерунда?
- Позвольте! Вы вчера звонили? Звонили. Вашей просьбе пошли навстречу. Всех на плот поместить, увы, - задача нереальная. А потому большинство пришлось подписать на отселение.
- На отселение?.. Куда?
- Ну, разумеется, не в соседский чулан. Вы, мой голубчик, не на Земле, хотя и в очень похожих условиях. Те же континенты, тот же состав воздуха. Так что ничего страшного. Вы работаете там же и в той же должности. Правда, с сотрудницей "эн" уже не дружите. Напротив у вас романчик с некой Эллой.
- Как же так?
- Да вот так. Смотрите, не перепутайте. С супругой все то же, и темы в институте примерно те же.
- Ммм... А вы?
- Что я? Я такой же скромный сотрудник как раньше. Так сказать, до следующей миссии.
- Чушь какая-то! - Борис Федорович ожесточенно потер макушку. - А может вы это... Разыгрываете? Признайтесь, Ной Александрович!
- Простите. На розыгрыши у меня нет времени. Если не верите, выгляните в окно. Всего доброго.
Уронив телефон и перепугав проснувшуюся жену, начальник метнулся к окнам. Подняв жалюзи, ахнул. Сизое парящее небо вбирало в себя солнечный желток. Ни единой тучки ни справа, ни слева. Борис Федорович не узнавал родного города. Тронутые позолотой крыши домов, черные паутинки улиц. Веки начальника пару раз растерянно вспорхнули, чудо свершилось повторно: он поверил звонившему...
Примерно через час с небольшим, завершив серию телефонных звонков, Ной Александрович снова укладывался меж двух теплых тел.
- Все-таки вывез... - Бормотал он устало и дремотно. Всех вывез!
Надя уютно прижалась к его боку, обняла за руку. Милена, более мудрая, стиснула его ноги своими мягкими и жаркими, перечеркивая даже мысленную попытку к бегству. Впрочем, об этом он и не помышлял. Человек силен спутниками и спутницами. Возможно, это не единственный, но безусловно один из главнейших критериев состоятельности. Засыпая, он так и не заметил, что рыженькая Милена перестала быть рыженькой, а вечно бледненькая Надюша превратилась в янтарную мулатку. Навалившийся сон по-медвежьи смял Ноя, упрятал в наполненный смехом и детскими карамельками карман. Открытия грядущего дня - чудесные и даже чересчур - поджидали Ноя еще впереди.
Последние комментарии
3 часов 38 минут назад
3 часов 41 минут назад
16 часов 23 минут назад
19 часов 12 минут назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 14 часов назад