Прикольный концерт [Александр Вазгенович Мюлькиянц] (fb2) читать онлайн

*Прикольный концерт* (Александр Мюлькиянц)

Когда я впервые купил абонемент на концерты в зал им.Чайковского, то не попал ни на один из них.

И единственная причина – все они совпали, либо с праздниками, либо с днями рождения родных, друзей, знакомых и т.д.

Прошли годы и я, с опозданием поумнев, составил огромную таблицу всех знаменательных событий года. И теперь только с этим важным документом ежегодно, 13 апреля – в день своего рождения, я отправляюсь в кассы концертного зала на Маяковке.

Все кассиры, и даже администратор, давно уже приметили странного пожилого дядечку с каким-то загадочным списком в руках.

2009 год ничем, кроме подорожания абонементов, не отличался от предыдущих.

Со своим, изрядно поредевшим списком, тот же дядечка, в том же апреле месяце и в том же демисезонном пальто, появился у касс концертного зала. Нельзя сказать, что все были особенно обрадованы, но меня всё же узнали.

Есть такой старый, забытый анекдот.

Два друга. Один, из которых, взял и переехал в Израиль.

А другой всё продолжал жить в советской столице. Короче говоря, лет через двадцать идёт наш москвич по площади Маяковского.

Вдруг кто-то резко схватил его за рукав.

Он остановился и, приглядевшись, спрашивает:

- Ты, что ли, Сёма?

- Ну, конечно, старина.

- Как же ты меня узнал?

- По пальто…

Единственный абонемент, который устроил меня по всем параметрам, был №16, «Молодые таланты».

Даже место любимое оказалось свободным: как всегда, первый амфитеатр, левая сторона, последний ряд 8, место 68.

А вот и долгожданный первый концерт. Примчался, как показалось мне, одним из первых. Но фойе гудело уже, как пчелиный рой. Не один видно я соскучился по живой музыке. Трепетное ожидание, и вот я в любимом зале. Ни одного свободного места, кроме одного, рядом со мной. Хоть бы оно оставалось свободным! Я оказался в престижном вакууме. Такая роскошь: сзади стена, рядом проход, а слева вообще никого. О таком месте можно только мечтать! Сегодня у меня вообще весь день какой-то светлый: погода ясная, друзья звонили, внуки… Коллаж свой сдал я в печать.

Можно продолжить – концерт предстоял интересный: Бах, Прокофьев, Рахманинов. Всё, как полагается. Просто ни день, а мечта!

Медленно погас свет и я расслабился…

Не успел насладиться своим одиночеством, как внизу на первую ступень лестницы выползло расплывчатое, непонятное существо огромного диаметра. Чтоб уточнить его пол, пришлось менять очки.

В проходе у первого ряда амфитеатра стояла молодая женщина невероятных габаритов. На ней были синие джинсы, предположительно фабрики «Большевичка», розовая клетчатая кофта с огромным бантом, а на ногах – светлые кроссовки. В руках она держала большущую, видимо очень тяжёлую, серую сумку. В гардеробе её чего-то не хватало. Чего – сообразил не сразу – рюкзака.

Её загадочный наряд меня нисколько не смутил. Гораздо большей интригой были место её и ряд.

Возникло предчувствие, что это мой новый ближайший сосед, причём на все четыре концерта. Этого мне только не хватало!..

Женщина тоскливо поглядывала вверх, никак, видимо, не решаясь начать свой подъём.

Мне стало жаль её, но себя ещё больше. Интуиция, к сожалению, не подвела, - полная дамочка ползла прямо ко мне в объятья.

Это судьба! – подумал я, - и ничего с этим не поделаешь!

По мере приближения, я заметил, что лицо у неё было очень приятным, ну а фигура – так это на любителя.

Это, правда, её проблема, но и моя видимо тоже.

Как же мы разместимся? Ужасно несправедливо делать все кресла одной ширины. Хотя бы три-четыре места на весь зал…..

Тут я почувствовал, что мне пора вставать, толстушка приближалась.

Я поднялся; она мило улыбнулась.

- Господи, столько хлопот я вам доставила! Извините, что потревожила.

- Ничего страшного.

Мне пришлось выйти из восьмого ряда, иначе мы застряли бы на весь концерт.

Прозвучало мягкое «спасибо!».

Поставив сумку на пол, ром-баба, привычным движением, довольно лихо вдавила массу в своё кресло.

Раздался лёгкий треск подлокотников, а ряд пошатнулся.

Но самое интересное, что часть массы её тела оккупировала мою территорию и осела. Нижняя часть, например, из-под подлокотника каким-то образом проникла прямо на моё сиденье.

Настал и мой черёд… С большим трудом удалось мне врезаться в остаток своего кресла.

Широкое плечо и предплечье соседки оказались на мне, на уровне носоглотки, резко перекрыв доступ кислорода.

Точнее – вдох был затруднён, а выдох – терпимым.

Ничего, жить можно. Часок продержусь, а там будет видно.

Но это ещё не всё. Как только я уселся, Пышка, решив видимо отпраздновать своё благополучное восхождение, достала из походной сумки двухлитровую бутылку «Аква Минерале» с тёмно-синей крышечкой. Легко открыла её, обрызгав пиджак впереди сидящего господина.

Мягкое неназойливое шипение пронеслось по верхним рядам первого амфитеатра. Затем, запрокинув назад голову и крепко, двумя руками, обняв бутылку, она стала, жадно причмокивая, хлестать из горла газированный напиток.

Она выпила бы всё, если не бархатный голос, раздавшийся из-за кулис:

«Уважаемые дамы и господа! Вы присутствуете на первом концерте абонемента №16 «Молодые таланты».

В первом отделении будет исполнен до-мажорный концерт Иоганна Себастьяна Баха для двух фортепиано с оркестром. Солисты: Ирина Силиванова и Максим Пурыжинский. Дирижёр – Евгений Бушков. Убедительная просьба отключить свои мобильные телефоны».

На сцену, под вялые аплодисменты публики, высыпал оркестр. Соседка закрыла бутылку… Полились пьяные звуки настраиваемых инструментов… Затем мёртвая тишина… Два сверкающих Стэнвея, предвкушая начало игры, точно в обнимку, стояли в центре сцены… Всё напряглось и застыло в ожидании… Наконец, под аплодисменты, появились они – долгожданные молодые пианисты. Очень симпатичные; он – в чёрном смокинге, она – в светлых брюках и белой кофте навыпуск. Низко откланялись.

Показалось, что движения девушки несколько скованны… Поклон её был чуть сдержанней, чем у напарника… Плюс выпущенная кофта… Всё это наводило на размышления… Она, видимо, ждала ребёнка. Ну и что? Как и все когда-то ждали. Главное, чтобы никак это не сказалось на её игре.

А сама будущая мама была раскована и приветлива, с очень милой улыбкой.

Зал заново вспыхнул аплодисментами, желая подбодрить будущую маму. Особенно усердствовали женщины с цветами, из первых рядов.

Прервав звонкую овацию, пианисты расселись по местам. Девушка, осторожно сев на стул, начала медленно настраивать сиденье под свой рост.

Сначала она его приподняла, затем решила опустить. Ни то, ни другое её, видимо, не устроило… Стала нервничать…

Прошла минута… три… пять… Глухая тишина. Может вызвать кого-то на помощь? Хотя бы партнёра.

Бедняжка всё продолжала безнадёжно двигаться, то вверх, то вниз, никак не находя удобную высоту.

Концерт стал напоминать аттракцион. Напряжение передалось и в зал… Кто-то нервозно закашлял.

Наконец всё улеглось: лёгкий, еле заметный кивок дирижёру и полилась долгожданная музыка.

Зал аж вздохнул с облегчением, а кто-то даже захлопал.

С первых же тактов я почувствовал что-то неладное. Причём не на сцене, а в зале и где-то совсем рядом. Какой-то шорох вперемежку с шёпотом. Пришлось отвлечься.

Это моя альпинисточка доставала из своей волшебной сумочки коробку с печеньем и пыталась её вскрыть.

А вот импортное печенье, как назло, было упаковано по всем строгим международным стандартам: снаружи – картон, затем – шелестящая, матовая бумага, явно не рассчитанная для использования её в филармонических залах, с отменной акустикой.

Печенье это ещё не всё. Разразился отчаянный спор, правда деликатным шёпотом, между толстушкой и худощавой пожилой дамой, слева от неё.

Надо сказать, что последние два места нашего восьмого ряда по расположению были идеальными для светской беседы во время концерта. Они как-то выгорожены от всего зала; сиди себе, хоть семечки грызи. И надо же, этих двух кумушек занесло именно сюда.

Женщины, естественно, раньше меня определили, что с фигурой пианистки не всё в порядке, и завелись.

О, бедный мой, Иоганн Себастьян!

Пожилая настойчиво утверждала, что сегодняшний фортепианный дуэт – бесспорно супружеская пара.

- С чего вы это взяли?

- Я просто знаю, что ни один добропорядочный муж не выпустит свою супругу одну в таком положении, тем более на сцену.

- Скажите, а как вы определили, что она вообще замужем?

- Вы разве не заметили, как он на неё смотрит?

Сколько очарования и нежности в его взгляде. Так смотреть может только мужчина безумно влюблённый в жену и ожидающий от неё ребёнка.

- Этот туманный взгляд ни о чём ещё не говорит.

Мужчина может так смотреть на что угодно!..

Мне показалось, что наш пианист вообще моложе напарницы, и жена его вовсе не музыкант, а портниха.

А пианистка наша, вполне может быть, с кем-то в гражданском браке. И этот кто-то сидит сейчас с букетом роз в партере и глаз с неё не сводит. Или же она вообще без всякого брака просто ждёт ребёнка от любимого, но женатого бизнесмена с двумя детьми.

И сидит он сейчас на своей кухне у телевизора с ворчливой женой, с детьми на коленях, и слезу проливает по их музыке.

- Что за сумасбродные варианты у вас в голове? Вы ей просто завидуете. Такая женщина в таком положении никогда в жизни не рискнула бы выйти на сцену одна без любимого человека!

Я никак не мог сосредоточить внимание на музыке. У меня аж в горле пересохло, сейчас бы «Аква Минерале» глоточек.

Дамочки так безжалостно вовлекли меня в нескончаемый спор, что весь баховский концерт превратился в мелодраму, причём в стереофоническом звучании.

Левое ухо моё воспринимало солирующие голоса соседок, а правое – оркестровое сопровождение со сцены. Почти всё, как в концертах Орнета Колмана.

Соседки, передохнув, возобновили беседу.

Пожилая не унималась:

- Судя по тому, как слаженно они играют – бесспорно, это одна семья.

- А мне почему-то кажется, что их игра – сплошной хаос.

Они абсолютно не слышат друг друга, будто, в давнишнем разводе.

Тут я не удержался и прервал их болтовню.

Они притихли, как мышки, но Бах мой улетел навсегда. Его музыка мне просто стала действовать на нервы.

С трудом досидев до конца, я вышел в фойе.

Ушло минут пять на передвижку роялей, и я вернулся в зал.

Интересно, какой подготовил сюрприз второй наш солист?

Соседушки сидели притаившись… В зале – мёртвая тишина… Печенье, похоже, всё съедено. В общем, концерт не предвещал никаких аномалий.

«Дамы и господа! Просьба – выключить свои мобильные телефоны!

Во второй части первого отделения прозвучит первый концерт Сергея Прокофьева для скрипки с оркестром. Солист Евгений Свиридов. Дирижёр Евгений Бушков. Ещё раз напоминаю: убедительная просьба отключить мобильные телефоны!»

А вот и наш молодой талант.

На сцену бодрой походкой вышел симпатичный молодой человек со скрипкой и без явных внешних деформаций. Для начала – неплохо! Зал одарил его дружными аплодисментами… Полная тишина… Традиционное «ля» первой скрипки… Проверка солистом настройки… Точное совпадение… Скрипач – в боевой стойке… Дирижёр – весь внимание… Зал замер…

Вдруг, откуда-то извне пронёсся по залу тусклый звук настраиваемого альта или скрипки, напоминающий полёт шмеля.

Дирижёр опустил руку с палочкой… Затем последовала осторожная гамма на том же инструменте… Какая-то неземная чудо-репетиция.

Солист наш, улыбнувшись, опустил скрипку.

Пожилые билетёрши, как пули повыскакивали из зала.

Но настойчивый инопланетянин продолжал свои упражнения… буквально несколько секунд… Прозвучал глухой хлопок и звук исчез, будто прихлопнули комара.

Мне стало его жаль.

Билетёрши, с чувством выполненного долга, вернулись.

Кто-то с галёрки выкрикнул «браво!». Зал дружно вздохнул.

Дубль два… Скрипач настороженно стал в первоначальную стойку… Долгожданный взмах дирижёрской палочки… И полилась чудесная музыка… Мимо меня.

Я неистово пытался сосредоточиться, но добрый исчезнувший звук закулисного скрипача не давал мне покоя.

В какой-то миг мощный Прокофьев, казалось, перехватит инициативу… Появилась надежда. Но раздались нежданно посторонние звуки уже где-то так близко, что я аж вздрогнул.

Ничего себе, так это же врезался Моцарт. Откуда он взялся в левом ухе моём?

С нижних рядов оглянулись. Соседка моя, прижав сумку к груди, мирно сидела, как ни в чём не бывало. Наш ряд заёрзал…

И вот тут я получил мощный удар слева локтём в горло.

Это мускулистая моя леди, отрезвев от газировки, спохватилась, что сигналит в сумке её мобильник. Она долго копошилась, фыркала, пытаясь достать его, но достала она больше меня, причём, теперь уже в полный голос:

- Вы знаете, я вчера только купила эту мобилу и не успела даже прочесть к ней инструкцию. Такой концерт прикольный, а она здесь растрезвонилась. Вы не могли бы помочь её выключить?

- Извините, но я тоже сравнительно недавно приобрёл свой аппарат, так что обратитесь к кому-нибудь ещё.

С передних рядов кто-то, рассвирепев, выкрикнул:

- Имейте совесть, угомонитесь!

А Моцарт в сумке продолжал бесчинствовать, дерзко повторяя одну и ту же знакомую фразу из сороковой симфонии.

Я возобновил, правда, шёпотом, нашу светскую беседу в амфитеатре:

- Если вы беспокоитесь обо мне, то меня эта мелодия из вашей сумки нисколько не смущает. Признаюсь, к Моцарту у меня даже чуть больше симпатий, чем к Сергею Прокофьеву.

Одновременно появилось скромное, но дерзкое желание выхватить у неё из рук мобилу и вышвырнуть далеко, во второй амфитеатр… вместе с хозяйкой.

Правда, это уже хулиганство!

К счастью, сидящий перед ней, облитый недавно газировкой и уже высохший мужчина, не выдержав, опередил меня. Привстав, он взял у неё из рук телефон и нажал какую-то магическую кнопку.

И всё! Моцарт испарился из коктейля.

А торжествующий Прокофьев, оставшись наедине со зрителем, загремел в полную силу.

Я, молча встал, и по скрипучим ступеням вышел из зала.

Знакомая гардеробщица в недоумении спросила:

- Вам, что не понравился концерт?

- Да нет, у меня просто разболелась голова.

Я вышел из филармонии и побрёл к Пушкинской по улице Горького, не замечая ни прохожих, ни машин. В голове был страшный хаос, никак не мог понять, что же на самом деле произошло? Кому вообще нужен такой концерт-загадка? Если уж я ушёл с Рахманинова, то это полных атас.

На углу Благовещенского меня чуть было не сбила машина. Стал медленно приходить в себя. Дал жёсткую команду «собраться!»

Очнулся и провёл глубочайший анализ случившемуся.

Только в первой половине отделения произошло столько невероятных приключений, прорвалось такое количество непредвиденных звуков, что я не смог сосредоточиться ни на одной ноте. А у меня впереди ещё целых три концерта, причём, в двух отделениях каждый.

К концу сезона, я чувствую, возникнет острая необходимость в налаживании связей с больницей им.Кащенко.

Я пришёл к твёрдому убеждению:

Зачем мне вообще все эти испытания за свои же деньги, когда, наверняка, существует уйма других, более разумных, вариантов прослушивания симфоний? Осталось их только прикинуть:

* Купить, к примеру, новый абонемент на оставшиеся три концерта, только в правом амфитеатре;

* Приобрести дорогой абонемент на другие концерты, совсем в другом зале;

* Подарить остаток абонемента «Молодые таланты» соседу по даче, и вообще не покупать больше никогда, никаких абонементов, тем более дешёвых. А вместо этого, приобрести десять Ди-Ви-Ди дисков на Горбушкином дворе.

Для правильного выбора варианта необходима была полноценная музыка.

Придя домой, я, в полной тишине, прослушал третий концерт Рахманинова в исполнении Владимира Горовица.

После чего, без колебаний, принял последний из прикинутых вариантов, посчитав его самым достойным.

Интересно, а кого всё-таки родила славная пианистка Ирина?

Мальчика или девочку?