Возвращайтесь, доктор Калигари [Дональд Бартельми] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (50) »
Доналд Бартелми Возвращайтесь, доктор Калигари
Моим матери и отцу
Флоренс Грин — 81
Ужин с Флоренс Грин. Старушка сегодня явно в ударе: Хочу, говорит, по заграницам. Ни фига себе заявочка! Все просто отпали. Самое главное, никаких вам объяснений или там деталей. Удовлетворенно окинув стол взглядом, она — бац! — снова засыпает. Девчонка справа от нее здесь новенькая и явно не рубит. Я пялюсь на нее, откровенно заискивая (в смысле, как бы говорю: не кипишись, Кэтлин, я все объясню позже, приватно). Чечевица произрастает в глубинах четвертой реки мира, сибирской реки Обь длиной 3200 миль. Мы болтаем о Кимое и Мацу. «…нужно с позиции силы. Как это сделать лучше всего? Отказать засранцам в островах, даже если эти острова бесполезны сами по себе». Баскервилль, второкурсник Школы Известных Писателей в Вестпорте, Коннектикут, (которую он посещает с целью стать великим писателем), лихорадочно строчит. Мацалки у этой новенькой… Как коленки у моей секретарши — аж глаза лопаются. Флоренс начала вечер многозначительно: «Ванна наверху протекает, знаете ли…» Что думает Герман Кан о Кимое и Мацу? Не могу вспомнить, не могу… Ох, Баскервилль! Тупой ты сукин сын! Как ты можешь рассчитывать на писательскую известность, если до сих пор не умеешь в первую очередь думать о себе? Разве это правильная жизнь, разве есть в ней правильные люди, разве она хороша? Задумайся! Вместо того чтобы пускать слюни по поводу Дж Д. Рэтклиффа! Санта-Ана — самый маленький стотысячник Соединенных Штатов. И все его 100 350 жителей, совместно коротающих бальбоански-синие тропические вечера, думают только о себе. А я… Молодой, даровитый и очень хочу нравиться. Впрочем, я подхалимничаю, поскольку не в силах остановиться (в страхе тебе наскучить). Ага… Вот сижу, почеркиваю левой рученькой в журнальчике. Акселератском таком, развитом. «Не напрягайся!» называется (социально-психологические изыскания, ученые разборки, письма к редакторам и крысиные неврозы). Ну не безвкусица ли? Бесспорно, но кто заплатит печатнику, если Флоренс Грин упрет свой кошелек за границу. Ответьте мне! В журнале пишут: «Страх пациента наскучить доктору — одна из первопричин беспокойства в классических случаях психоанализа». Врач, естественно, тоже за себя держится — не отдерешь. Каждый час растилается на десять сладостных минут, чтобы выкурить сигаретку и вымыть руки. Ну так что, Читатель? Как там у тебя с головой от всех этих разговоров про сибирскую реку Обь длиной 3200 миль? У нас с тобой отличные роли: ты — Доктор (руки не забываешь мыть?), и аз, который есмь, который думает, в общем — псих. Я жонглирую ассоциациями. Утонченно макаю твой нос в жижицу проблемы. Или боюсь тебе наскучить — так как же? Это вот журнал «Не напрягайся!» напрягает что угодно: будь то кряхтение тверди земной (приобские толчки) или межличностные отношения (Баскервилль и эта новенькая). И мы прямо-таки осязаем, как много напряга в мире. Или даже в совершенном экземпляре меня. С животом как сжатый кулак. Замечаете подхалимаж? Единственный способ его расслабить, я имею в виду желудок, — влить туда кварту джина «Фляйшман». По-моему, вообще отличный способ снимать напряжение. Своими визитами я оказываю честь забегаловкам, дарующим «Фляйшман» на всех углах Санта-Аны и всяких прочих городишек! Посерьезнее, ладно? Новенькая — тоньше тонкого. Со здоровенной грудью, сигналящей из выреза, и черными дырами вокруг глаз, многообещающих глаз. А уж как рот откроет, такие жабы полезут… Я борюсь с искушением задрать рубашку и поразить ее великолепием своего пресса, бицепсов и всего грудинно-плечевого пояса. Джексон называл себя уроженцем Южной Каролины, что и записал его биограф Эймос Кендалл: мол, родился в округе Ланкастер. Но потом появился Партон со своими документами, и Джексон заново родился в округе Юнион, Северная Каролина, а оттуда до границы с Южной меньше четверти мили. Джексон — мой идеал. Мне даже наплевать на современные слухи, что у него были паршивые трицепсы. Вот такой я. Культурист, поэт, почитатель Джексонова тулова, отец одного аборта и четырех недоношенных. Ну? У кого из вас столько же подвигов и ни одной жены? Баскервиллю тяжко не только в этой его Школе Известных Писателей в Вестпорте, Коннектикут. Ему везде тяжко. Потому что он — тормоз. «Тормозит парень, однако», — сказал его первый учитель. Второй был категоричнее: «Этот парень тормозит по всей трассе». А третий сказал: «Просто какой-то сукин тормоз, мать его!» Главное, все они были чертовски правы. Пока я изучал Эндрю Джексона и аборты, толпы вас шатались по улицам Санта-Аны, штат Калифорния, и прочих городишек, и обо всем этом ведать не ведали. «В таких случаях пациент воспринимает доктора как мудрого и многоопытного собирателя психологического материала, знатока экзотических привычек. Поэтому у пациента нередко возникает тенденция представить себя красочней, эксцентричней (или безумней), чем на самом деле. Или он- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (50) »
Последние комментарии
21 часов 55 минут назад
22 часов 14 минут назад
22 часов 22 минут назад
22 часов 24 минут назад
22 часов 27 минут назад
22 часов 44 минут назад