Ночное следствие [Казимеж Блахий] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (54) »
Казимеж Блахий Ночное следствие
ГЛАВНЫЕ УЧАСТНИКИ ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ:
Матеуш из Колбача, умер примерно в 1506 году. Анна Кольбатц, в первом браке Хартман, по всей вероятности, убита в замке примерно в 1540 году. Иоганн Кольбатц, основатель торгового дома «Кольбатц и сыновья», покончил жизнь самоубийством в замке 17.I.1574, Шимон Кольбатц, сын Иоганна, умер в замке, дата неизвестна. Каспар фон Кольбатц, юнкер, полковник Верхнепосорского пехотного полка, убит в замке 17.I.1864. Артур Харт, капитан, умер в замке перед первой мировой войной. Арним фон Кольбатц, журналист, убит в замке 17.I.1958. Марек Бакула, хранитель замка. Гуго Яспер, экс-комендант замка, Герман Фрич, садовник и сторож в замке. Труда Фрич, его дочь. Аполония Ласак, кухарка. Стефан Куницки, эксперт судебной медицины. Домбал, поручик. Лигенза, сержант. Рассказчик.I. ПОРТРЕТ АННЫ ХАРТМАН
1
— Добрый вечер! Я Марек Бакула, хранитель замка. Очень рад, что вы так быстро приехали. Метель сегодня просто невероятная. А с утра было семнадцать градусов… Весьма сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Чем еще могу быть полезен? Да! Труп лежал вот тут: ногами к камину, головой примерно у кресла. Вы уже осмотрели могилы? Они там, за левым крылом замка. Марек Бакула произносит эти слова и садится в старинное кресло с широкими подлокотниками. В комнату врывается топот ног, нетерпеливые возгласы, ритмичное щелканье фотоаппаратов, стук открываемых чемоданов. Вносят гроб, облепленный землей и снегом. Старинный гроб, из темного дерева, окованный железом. Весьма величественный гроб. Открывают крышку, и двое сотрудников уголовного розыска поднимают труп. Покойный был высоким мужчиной и носил светлый костюм из ворсистой шерсти. Застывшее тело кладут так, как показал пан Марек Бакула, — ногами к камину, головой у кресла. Несколько раз фотографируют, делают измерения. Когда с этим покончено, гроб уносят. Является человек в белом халате и сквозь лупу осматривает ковер. Мы же — я и Марек Бакула — сидим в креслах. Молчим, Смотрим на людей, занятых своим делом. Потом поднимаем глаза на шесть огромных портретов в позолоченных рамах. Они висят над камином. Шесть портретов, основательно почерневших, изображают пятерых мужчин в старинной одежде и одну женщину в белом платье. Отсюда я не могу рассмотреть, красивая она или нет. Смутно различаю лишь светлое пятно ее лица. Я еще ничего не сказал о комнате, которую в соответствии с ее убранством лучше именовать залом. Прямо передо мной камин; кирпич в нем давно обгорел, стал грязновато-черным. Камин обрамлен роскошной, на мой взгляд, довольно слащавой гипсовой лепниной, изображающей розы и пухлые рожицы амурчиков. Его венчает мраморная доска с двумя подсвечниками в виде дорических колонн. Выше — между мраморной доской и портретами — на стене висит трость из черного дерева с серебряным набалдашником в форме головы грифа. Обе боковые стены зала покрыты не особенно чистой штукатуркой. В левой стене — двери темного дерева с огромными металлическими ручками, которые тоже изображают сердитого поморского грифа. Я сижу у правой стены. Но это, собственно, не стена, а огромное окно, занимающее почти все пространство. За ним белеет заснеженный сад. Дальше — чернота неба. Я знаю, что всего в каких-либо двухстах метрах от моего кресла море. Слышу даже его заунывный ритмичный плеск. Да, я забыл еще сказать, что из окна видно левое крыло замка с невысокой башенкой и несколько сосен, ветви которых обшарпаны ветром. Больше ничего не видно. — Гражданин капитан, докладывает поручик Домбал: предварительный осмотр закончен. — Высокий офицер стоит в дверях. Ждет. — Спасибо. Трудитесь дальше. Донесения прошу присылать сюда. Я буду работать здесь. — Есть! — Поручик Домбал козыряет и жестом приказывает своим людям удалиться. Сам он выходит последним и гасит двенадцатирожковую люстру. Зал погружается во мрак. Два подсвечника со слабыми электрическими лампочками освещают лишь коврик перед камином да наши ноги, вытянутые к его решетке. Железная решетка у камина невысокая, не больше чем полметра, на нее можно поставить ноги. Мы будто растворяемся в сумраке комнаты, в тепле мягких кресел, в тишине замка. Хранитель спрашивает: — Может, вы хотите, чтобы я разжег камин? — Ох, — отвечаю я, — это было бы великолепно. Люблю камины, хотя очень редко случается у них сидеть. Однако… нет, — говорю, — не стоит. И без того достаточно тепло. Камин старый, правда? Хранитель подносит руку ко лбу. У него красивые руки с длинными пальцами и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (54) »
Последние комментарии
4 часов 25 минут назад
13 часов 28 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад